Учебники

Британия наедине с собой

Помимо «трёх кругов», о которых в своё время говорил У. Черчилль, у Британии имелось и четвёртое, внутреннее измерение. Им была сфера первоначальной экспансии Англии, вовлекшей в свою орбиту Ирландию, Уэльс и Шотландию. Сплав этих составляющих и стал ядром британства. Только недавно в Британии вспомнили о том, что цикл легенд об Артуре и рыцарях Круглого стола – кельтский эпос, что в то время как Ланселот и Гвиневьера – персонажи древних англосаксонских сказаний, Тристан и Изольда – опять же герои кельтского фольклора.

В то время как регионы «кельтской периферии» обладали широкой автономией, Англия была государствообразующей нацией. Долгое время доминирующее положение Англии в государственном устройстве и управлении выражалось в том, что её название было синонимом названия всей страны. Английский национализм был не этническим и разъединяющим, а гражданским, интегрирующим. Британская империя была ничем иным как олицетворением английского видения международного устройства и английского мессианизма. Распад империи привёл к фундаментальному сдвигу в британском самосознании. В британских регионах активизировались национальные движения, всё большее число граждан воспринимали себя не британцами, а шотландцами, валлийцами и ирландцами. По опросам общественного мнения даже в Англии лишь треть населения воспринимает себя в первую очередь британцами.

По мере деформации конституционного устройства страны проблема самоидентификации углублялась, возникла перспектива превращения Великобритании в многонациональное государство . Факторы, долгое время объединявшие жителей страны – протестантизм, превосходство британских институтов власти, монархия, империя, – переставали работать. Известный британский мыслитель Дэвид Маркуэнд назвал идею «британства» в её традиционном виде анахронизмом .

Если раньше доминировала точка зрения о Великобритании как об однородном государстве, то в последние десятилетия англоцентрическая версия британской истории подверглась критике. Британская история предстала тесным переплетением историй Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльса . При внимательном рассмотрении сама Англия уже не кажется столь единообразной.

Фрагментация британского самосознания ускорилась в результате деволюции – реформ «новых лейбористов» по расширению региональной автономии. Ряд британских интеллектуалов сделал вывод о том, что центробежные процессы неизбежно приведут к дезинтеграции страны . Так, Том Нэйрн утверждает, что лейбористы глубоко заблуждаются, полагая, что деволюция остановит рост национализма . Только отделившись друг от друга, Англия и Шотландия обретут жизнеспособную постимперскую идентификацию. Другие, признавая факт подспудной федерализации государства, не усматривают в этом опасности для её территориальной целостности. «Миф о “единой и неразделимой” британской нации показывает, как Британия воспринимала себя в прошлом, – пишет специалист по Шотландии Джеймс Митчелл. – Новый миф об особости Шотландии искажает реальность не меньше» .

В справочнике «Британская цивилизация» термин «британство» определяется следующим образом: «Проблематичная и спорная идея об идентичности, которая охватывает все народы, проживающие в Соединённом Королевстве. Исторически этот термин ассоциировался с такими институтами, как парламент, система права и монархия, протестантизм и Британская империя. Однако такое понимание британства всё меньше отражает реальность, в то время как самостоятельные национальные идентификации Англии и особенно Уэльса и Шотландии набирают силу» . Характерно, что с 2001 г. ежегодник государственного бюро национальной статистики в своём названии заменил термин «Британия» на «Соединённое Королевство».

Нынешнее лейбористское правительство убеждено в необходимости сохранить единство Великобритании путём дальнейшей модернизации её конституционного устройства, развития идеи культурного многообразия. Аргументами в пользу единства считаются английский язык и общая история, важность объединения усилий для решения политических и экономических проблем, необходимость противостояния поднимающему голову этническому национализму. Немало и тех, кто путь к сохранению целостности страны видит в установлении республиканской формы правления взамен монархии, переставшей служить символом единства нации.

Процесс обособления различных частей страны вряд ли обратим, однако в этом не обязательно видеть трагедию. Англия достаточно либеральная страна, чтобы избежать местечкового национализма. Возможно, что единство страны в долгосрочной перспективе будет сохранено благодаря развитию федерализма. Однако в этом таится и опасность. Движение от крупных и гетерогенных политических и культурных образований к более мелким и однородным может усилить опасность идентификации на основе этнических и религиозных принципов. Кроме того, для этнических меньшинств институт британского подданства приемлемее английского, уэльского или шотландского. Это тем более важно, что подавляющая часть представителей этнических меньшинств, насчитывающих около пяти миллионов и проживающих преимущественно в Англии, предпочитают называть себя британцами, а не англичанами.

* * *

Распад империи настолько травмировал национальное сознание британцев, что породил глубокий кризис британской идентичности. Во-первых, он выразился в сфере отношений Британии с внешним миром – в ностальгии по былому величию, в нежелании поступиться своим суверенитетом, в двойственном отношении Британии к европейской интеграции; во-вторых, в сфере отношений между народами, населяющими бывшую метрополию – в упрочении субнациональных идентификаций, в появлении феномена английского национализма; в-третьих, в той сфере, в которой сталкиваются внешний и внутренний мир Британии – в проблеме многокультурья, адаптации страны к изменению её демографического и этнического состава.

В свете трагических событий в Лондоне в июле 2005 г., организаторами которых были не иностранцы, а натурализованные и даже выросшие в Британии мусульмане, с новой силой встал вопрос о том, что такое британская нация, как соотносятся интеграция и ассимиляция, жизнеспособна ли концепция многокультурья. В Британии неожиданно появились свои лица «кавказской национальности» – мусульмане. Совсем недавно, в 2002 г., девять из десяти жителей страны считали, что быть британцем и быть белым – не одно и то же, четверо из пяти – что необходимо уважать права этнических меньшинств. Значительное большинство считало, что ситуация в сфере расовых и межнациональных отношений благоприятная.

Как теперь изменятся общественные настроения? Как реанимировать британство, прежде всего чувства сопричастности и доверия, если подозрительность в обществе на подъёме, а за жизнью британцев на улице, в общественном транспорте, в магазинах и банках, аэропортах и вокзалах наблюдают более четырёх миллионов камер слежения? Верится в то, что Британия не поддастся культурному автаркизму и ксенофобии, что она по-прежнему останется страной многообразия, диалога культур и стилей жизни.

< Назад   Вперед >
Содержание