Учебники

Экономика Франции в V—XV вв.

Ко времени крушения Западной Римской империи в V в. н. э. в сфере денежного обращения оставалось мало монет. Население к этому времени научилось обходиться без денег, а запасы старых монет были спрятаны в земле в виде кладов. Денежная система у франков находилась под сильным влиянием денежной системы Римской империи. Она состояла теперь из двух элементов — золотого солида и серебряного денария. Солид первоначально весил 4,5 г, что соответствовало римскому стандарту, но с 584 г. он составлял только 3,8 г. Такие колебания в весе объяснялись уменьшением притока золота во Франкское королевство. Золото Римской империи стало убывать в ходе торговли франков с Востоком. Поэтому золотые монеты стали чеканить не в виде солидов, а в виде триентов, т. е. 1/3 солида. Чеканка серебряных монет в то время была незначительной. Серебряный денарий весил 2,2 г, что соответствовало римскому стандарту (один солид равнялся 12 денариям).
До 670 г. Франция, а также Англия и Германия сохраняли приверженность старой римской денежной системе. Вес золотых триентов оставался все тот же, но качество их становилось все хуже и хуже. С середины VII в. в эти золотые монеты стали добавлять все больше серебра, а серебро в то время было в 12 раз дешевле золота. На денежную систему франков оказало большое влияние новшество, введенное англосаксами и фризами, — чеканка примерно с 670 г. новых маленьких серебряных монет с надписями на местных языках, которые весили меньше 1 г серебра каждая. Такие монеты хорошо соответствовали торговым потребностям того времени и быстро завоевали популярность в народе. Поэтому с 673 г. франкские короли стали чеканить серебряные денье весом около 1,1 г. После 700 г. во Франции на 600 лет вперед прекратилась чеканка золотых монет, и главными деньгами стали серебряные монеты денье.
Порядки в денежном хозяйстве также значительно изменились. Первые короли франков стремились захватить чеканку монет и сделать ее королевской привилегией. После смерти Хло- двига I (481—511), когда королевство распалось на части, каждый из королей чеканил свои монеты, но с ослаблением власти королей чеканка монет стала частным делом. Каждый монетчик стал чеканить монеты за свой счет и со своим именем. Новое усиление центральной королевской власти не вернуло королю монопольного права на чеканку монет. Король имел право, как и любой крупный владелец драгоценных металлов, делать заказы на чеканку монет. Монеты обычно чеканились к очередной ярмарке, и после ее окончания обратно переплавлялись в украшения и посуду. Местное население доверяло только местным монетам, так как их чеканили местные мастера. В 754—755 гг. по указу Пипина III (751—768) из одного фунта серебра (327,4 г) стали чеканить не более 22 солидов, при этом точный вес монет не указывался. Монеты значительно отличались друг от друга по первоначальному весу, что порождало злоупотребления монетчиков. Монетчики оставляли самые тяжелые монеты себе и переделывали их в более легкие, получая при этом дополнительный доход. В 779 г. в одном фунте по указу Карла Великого (771—814) осталось только 20 солидов, а вес денария увеличился до 1,7 г. Так в стране появились новые денье.
Этот процесс создания и укрепления новых денег получил позже название денежной реформы Каролингов. В ходе этой реформы золотой солид был окончательно заменен на серебряный солид (су), фунт теперь состоял из 240 денье (один су равнялся 12 денье) и весил более 400 г серебра. В виде монет теперь чеканились только денье, каждая монета весила в среднем 1,7 г. Золотые деньги требовались только от иностранцев при уплате ими штрафов, также золото использовали для международных расчетов и платежей. Одновременно короли вновь попытались превратить монетную чеканку в монопольное королевское право. В 805 г. король прямо запретил чеканку монет вне королевского двора или отдельных особых мест с целью борьбы с фальшивомонетчиками. В 808 г. этот указ пришлось повторить, поскольку предыдущий запрет не выполнялся. Это означало распространение новой королевской монеты по всей территории королевства и попытку вытеснения всех остальных монет. Во многих провинциях население отказывалось принимать новые королевские монеты. Поэтому в 794 г. Франкфуртский указ угрожал за такой отказ различными наказаниями: свободным людям грозил штраф, несвободным — телесные наказания. Но в 809 г. Карл Великий пошел на частичные уступки: отменялись некоторые прежние ограничения чеканки, расширялось число мест, городов и правителей, которым вновь разрешена чеканка. Но чеканка все же шла теперь от имени короля, что означает сохранение принципа королевской монополии. Долгие годы после этой денежной реформы во Франции сохранялись следующие основные денежные названия: ливр {libra), су (solidus), денье (denarius). В эти же годы король попытался провести ценовую реформу. Карл Великий в 794 г. указал ввести фиксированные цены на продовольственные товары для укрепления своих новых денег. Король также указал, что в неурожайные .годы эти цены не должны изменяться. Воспользовались этой ценовой реформой только местные правители, которые заставляли владельцев зерна и хлеба продавать им хлеб по указанным ценам, а сами перепродавали его по свободным рыночным ценам. После смерти Карла Великого указ о ценах перестал исполняться.
В денежной сфере начались регрессивные изменения. Уменьшалось обращение королевских монет, хотя короли не оставляли попыток укрепить оборот королевских монет. Карл I (840—877) указом от 864 г. вновь попытался регламентировать все аспекты монетной чеканки и грозил различными наказаниями за нарушение этих правил. Но и этот указ не исполнялся, так как сохранялась чеканка в неустановленных местах, и проводилась она епископами и аббатами. Право монетной чеканки все более уходило из рук короля, как и другие права королевской власти. Чеканка монет стала в основном монополией духовенства, в частности руководителей монастырей. Деньги им были нужны для обеспечения рынков и ярмарок, которые устраивались на территории монастырей. Короли, раздавая грамоты на право чеканки монет, сохраняли при этом чеканку собственных королевских монет. В некоторых городах (например, в Туре) работали сразу два монетных двора — королевский и местного епископа. В то время король чеканил монеты как один из правителей. При первых королях из династии Капетингов королевские монеты почти не выходили за пределы королевских земель. Но постепенно, по мере роста королевских владений, росла и территориальная сфера обращения королевских монет. При Филиппе II Августе (1180—1223) королевская монета стала основной монетой Франции.
Короли продолжали стремиться к большему единообразию в монетной чеканке. С правления Филиппа IV (1285—1314) короли рассылали в местные монетные дворы металлические образцы монетных штемпелей или их изображения на пергаменте, а иногда даже готовые штемпели. Это стремление к единообразию прекратилось только в годы Столетней войны (1337—1453), и в провинции все монеты вновь стали чеканиться по разным образцам. Качество монет начало снижаться. Монетчики пытались уменьшить убытки для населения от постоянных перечеканок путем операции обмена денег. Так монетчики превратились в менял. В годы Крестовых походов XI—XIII вв. очень часто меняли золотые монеты на серебряные. Монетчики стали получать все большую прибыль и расширяли объем своих операций. Крестовый поход Луи Святого сделал необходимыми регулярные военные расходы, а позже — выкупы из плена. Эта уплата сыграла важную роль в стремлении денежных менял проводить массовые трансферты в монетах на Святую землю. В обмен они получали кредиты в форме мандатов на королевское казначейство. В это же время началась замена фунта как денежной единицы на марку. Марка была положена в основу денежной системы Франции со времен Филиппа I и стала денежной единицей под влиянием торговых городов страны.
При новой династии Капетингов королевские владения быстро расширялись, а власть короля усиливалась. Возобновилась борьба королей за монополизацию денежной эмиссии, но успех в этой борьбе был достигнут не сразу. В XIII в. местные сеньоры продолжали чеканить свои монеты, хотя при Луи IX (1226—1270) королевская монета уже имела право обращаться на всей территории Франции. В 1262 г. Луи IX ввел новые принципы денежного обращения, по которым королевские монеты обращались по всей Франции, а монеты местного сеньора обращались только на его землях. Эти же принципы провозгласил позже и Филипп III (1270—1285). В то время был и третий вид денег — провинциальные монеты. Провинции при присоединении к Французскому королевству сохраняли некоторую самостоятельность в чеканке монет. Поэтому короли иногда выкупали права на чеканку монет у местных сеньоров и корпораций монетчиков. Борьба за монетное право шла с переменным успехом. Монополизация монетной чеканки была завершена только в XVII в.
Во Франции очень рано эмиссия денег стала источником дохода путем «порчи» монеты. Большие военные расходы короля при отсутствии или слабом развитии системы государственных налогов подталкивали его к уменьшению веса и пробы серебряных монет при их чеканке. С этого времени номинальная ценность монет все более отрывалась от их вещественной ценности. Чем хуже было качество монет, тем выше поднимались цены на товары, в том числе на серебро, а из-за подорожания серебра приходилось уменьшать содержание серебра в монете, то есть «портить» ее и далее — и так по замкнутому кругу. Короли даже пытались регулировать цену серебра на рынке — приказывали монетчикам покупать серебро за свой счет и по фиксированной цене. Но из-за роста рыночных цен на серебро короли давали монетчикам денежные авансы для покупки серебра. Если при таких операциях не удавалось закупить необходимый объем серебра, то король приказывал богатым горожанам сдать часть их серебряной посуды на монетные дворы. У евреев часто отбирали не только серебро, но и все имущество. Такая денежная политика приводила к вывозу серебра за границу. Кроме того, большие массы серебра и золота вывозились в Италию в казну римского папы. В этой ситуации соотношение между золотом и серебром было неустойчивым, постоянно колебалось. Возобновление чеканки золотых монет в XIII в. еще более усилило вывоз серебра за границу.
До XIII в. основы денежной системы оставались неизменными. Главной монетой являлся денье, но он стал различным в разных провинциях страны — появился парижский денье и турский денье (город Тур). В ходе конкурентной борьбы на первом месте оказался турский денье и турский ливр. Политика обесценения монет путем их порчи сменялась на политику их улучшения, так как короли научились получать доход и от улучшения монет. Иногда король обещал не портить монету в обмен на введение специального налога — фуаж или моннэйаж. Но такой налог всегда вызывал ненависть народа, который соглашался терпеть порчу монет, лишь бы не платить нового налога, поскольку сбор налогов всегда сопровождался злоупотреблениями и превышал официальные нормы. Порча монеты всегда сопровождалась повышением рыночных цен, что означало снижение уровня жизни большей части населения. Улучшение качества монет не сразу вызывало тенденцию снижения цен и часто происходило на фоне повышения цен на рынке, что еще более запутывало вопрос о причинах и следствиях в денежно-ценовом мире того времени.
В годы Крестовых походов денарий потерял 2/з своей ценности, а чистого серебра в нем осталось около 'Д г. Престиж денария быстро падал, он стал обслуживать только мелкие сделки и уже не мог составлять основу денежной системы Франции. Поэтому в 1262—1266 гг. Луи IX провел новую денежную реформу. В ходе реформы появилась новая крупная серебряная монета — гро, равная 12 денариям. Ее называли denier gros — толстым денарием, поскольку она была тяжелее старого денария. Одна марка серебра была приравнена к 58 гро. Денежная система теперь состояла из двух монет — денария и гро. Укрепление денежной системы Франции имело следствием сокращение оборота английских ф. ст. на территории Французского королевства. С 1265 г. английские монеты указано принимать только на вес и не использовать в виде монет.
В XIII в. возродилась чеканка золотых монет. В 1254 г. Луи IX начал чеканку золотых монет — экю. Вес экю был таким же, как у гро — 4,2 г, и он должен был обслуживать самый крупный оборот. Но первоначально в оборот было запущено небольшое количество экю. Поэтому серебряный гро повышал свое значение и завоевывал все большую территорию для обращения во Франции и за границей. Гро был предшественником гроша — монеты, появившейся в XIV в. На гро чеканилось 12 лилий по кругу, и это было первым на французских монетах обозначением номинала (12 денье). Гро использовался в международных расчетах, то есть являлся международной монетой. При Филиппе IV (1285—1314) в королевстве началась регулярная чеканка золотых монет. Теперь чеканились крупные золотые флорины двух видов — флорины со скипетром и флорины с кафедрой. Каждый флорин весил по 7 г, что было в два раза больше веса итальянского золотого флорина. Тогда же стала чеканиться более легкая золотая монета в 3,5 г, что соответствовало итальянскому флорину, и называлась она малым королевским золотым (petit royal d'or). Все еще продолжалась чеканка золотых монет типа экю Луи IX. На таких монетах чеканился ягненок, и монета называлась золо- тым ягненком (щпе.1 й'ог). Филипп IV занимался «порчей» монеты в невиданных до того масштабах, за что и получил прозвище Фальшивомонетчик. Порча монеты проводилась почти ежегодно, за время его правления турский ливр изменялся около 35 раз. Порча монеты и невыполнение королевских обещаний вызвали восстание в Париже, но королевские жандармы расправились с восставшими, и главные зачинщики были повешены у главных ворот города. Порча монеты вызвала также недовольство высшей аристократии, поскольку снизились их реальные денежные доходы. Порча монеты вызвала протест римского папы ввиду уменьшения его доходов и доходов всей римской церкви. Порча монеты ускорила падение ярмарок в графстве Шампань. Из-за порчи монеты развилась невиданная до тех пор валютная спекуляция. Единственным положительным эффектом была монополизация права чеканки в руках короля, так как все остальные чеканщики при эмиссии быстро разорялись. На небольшой срок было достигнуто единство монеты.
При Филиппе V (1316—1322) началась «порча» монет гро, хотя у них все еще оставалась высокая проба и они по-прежнему высоко ценились во Франции. Еще более активно начал «портить» монету Карл IV (1322—1328) в связи с затратами на войну с Англией. При Филиппе VI (1328—1350) вновь началась политика улучшения монеты. Главным элементом этой реформы был выпуск нового, более тяжелого денье. В это же время начался сильный приток золота во Францию из-за границы. Золото временно даже обесценилось, что изменило валютный курс и прекратило вывоз серебра за границу. Филипп VI этим воспользовался и возобновил выпуск крупных золотых монет под названием паризье (/гогай). Эта новая монета весила в два с лишним раза больше, чем итальянский флорин. Этот краткий период денежного улучшения закончился с началом Столетней войны в 1337 г. Теперь начала активно ухудшаться монета гро. Вместо обычного турского гро при Филиппе VI стали появляться его разновидности с уменьшенным содержанием серебра: гро с короной, курантный гро, гро с лилией, хвостатый гро (гро с удлиненным крестом). В 1342 г. содержание серебра в денье упало до самого низкого уровня — 0,06 г. Золотая монета при Филиппе VI постоянно изменяла свой вес и тип, но проба ее оставалась неизменной — 24 карата. В начале Столетней войны во Франции впервые появился золотой франк. Эта монета была равна одному ливру и чеканилась для выкупа короля Иоанна II (1350—1364) из плена. При Иоанне II и его сыне Карле выпуск испорченных монет продолжался, но при этом различными способами скрывался. Гро портили либо путем уменьшения его веса, либо снижением его пробы, либо двумя способами сразу. В 1355 г. восставшие парижане опять потребовали прекратить порчу монеты.
Нарастал валютный беспорядок, и разобраться в монетах могли только менялы. Кроме того, английский король в годы Столетней войны выпускал на захваченных французских территориях также свои монеты. Серебряные монеты в XIV—XV вв. теряли свою ценность и свое значение в денежном хозяйстве. Роль главных денег все больше переходила к золотым монетам. В 1500 г. во Франции в обращении было около 30 млн турских ливров. Девальвация турского ливра шла постоянно. Если принять стоимость турского ливра в 1258 г. за 100, то в 1360 г. она равнялась 53, в 1465 г. только 36. Инфляция продолжала нарастать. В начале XVI в. во Франции снова стали чеканить крупные серебряные монеты и использовать их для замещения дефицитных золотых монет.
Варварские германские племена, завладевшие с V в. землями Западной Римской империи, находились на стадии натурального хозяйства, не нуждались в деньгах и очень редко, для получения чужих вещей, прибегали к простейшему обмену. Редкие иностранные вещи поступали к германцам в виде военной добычи во время военных походов. Внутри одного рода или племени чужую вещь можно было получить в виде подарка. Вместо настоящего обмена преобладал обмен подарками. Первоначально ценность вещей не принималась в расчет, но позднее в подарок предпочитали получать более дорогую вещь, а при отдаривании пытались не остаться в убытке. Обмен подарками во Франции сохранялся до XI в. Быстрее всего восстанавливалась торговля в областях, испытавших ранее влияние римской экономики, т. е. в галльских провинциях. К V в. только провинции и города на побережье Средиземного моря успели выйти из хозяйственного кризиса, охватившего Западную Римскую империю в III—IV вв. Но теперь Европа играла только пассивную роль и зависела от деятельности иностранных (восточных) торговцев. Франция, как и Европа в целом, не могла полностью отказаться от внешней торговли. Высшая аристократия уже не могла обойтись без иностранных товаров. Дворы королей, герцогов, церковных князей и крупных баронов были главными потребителями предметов роскоши.
Посредниками во внешней торговле Франции были сирийские и еврейские купцы. Сирийцами тогда считали всех купцов, приезжавших в Европу из Малой Азии и Египта. Сирийские купцы поселялись большими общинами не только в приморских городах (Марсель, Нарбонн, Бордо), но и внутри страны (Тур и Орлеан). Особенно сильным было их влияние в Париже. Сирийцы захватили почти всю торговлю на Средиземном море. Именно они привозили во Францию многие восточные товары: китайский шелк, индийские и арабские пряности, слоновую кость из Индии и Эфиопии, драгоценные камни, а позднее — византийский шелк. После арабского завоевания Востока роль главных поставщиков восточных товаров во Францию (и в Европу в целом) перешла к евреям. Евреи, опираясь на свои общины в главных городах Франции, быстро вытеснили «сирийцев» и захватили всю восточную торговлю. Короли династии Меровингов часто просили у них деньги в долг, часто преследовали, насильно обращали в христианство и даже изгоняли из своих владений. При династии Каролингов положение евреев улучшилось, так как короли даровали им привилегии и оказывали покровительство.
Доставка дорогих иностранных изделий на север Франции в то время была довольно трудным делом. Меровингские короли сохранили огромное количество косвенных налогов, которые во времена Римской империи налагались на перемещения товаров. На каждом этапе перемещения товаров (в Марселе, Тулоне и Фосе, а на севере — в Арле, Авиньоне, Балансе, Вьенне, Лионе и Шалоне) с них взимался налог. Кроме того, везде требовали уплаты сборов: за переезд через мост и переход через брод, за колеса, за поднятую пыль, за ремонт дороги. Все это мешало передвижению товаров по суше. Перевозчики явно предпочитали перевозить товары по воде. Для этой цели использовались крупные реки средней и северной Галлии — Луара, Сена, Маас, Мозель и Рейн, по которым шли международные и межрегиональные перевозки. По рекам перевозились тяжелые грузы и местные товары (соль, камень и вина). В VII в. объем поступления товаров через Средиземное море стал снижаться, но их было все еще много на складах в Марселе и Фосе. Восточные товары становились все более редкими и дорогими: например, очень дорогим стал папирус, поэтому он все меньше употреблялся даже в королевской канцелярии. Одновременно в VII в. оживился торговый путь через Северное и Балтийское моря. Для северной Галлии открылись новые торговые возможности. Главными посредниками здесь первоначально были фризы, а затем кельты, англосаксы и скандинавы. К этому времени в северной Галлии сохраняли активность старые портовые города — Нант, связанный с Ирландией, и Руан, связанный с Уэссексом. В V—VI вв. на севере появились порты нового типа — Дорштадт и Кентовик.
Эти изменения вызвали появление ярмарок. Около 634 г. король Дагобер I (629—634) разрешил монастырю Сен-Дени (около Парижа) основать ярмарку. Ярмарка могла проводиться в течение четырех недель каждый год начиная с 9 октября. Монастырь мог пользоваться всеми доходами от нее. Эта ярмарка вскоре стала центром, где каждый год на один месяц концентрировалась вся европейская торговля. На ярмарку привозили такие восточные товары, как перец, шелк, драгоценные камни, финифтевые изделия, золотые и серебряные вещи. Эти товары выставлялись в специальных лавках. Главными торговцами на этой ярмарке были восточные купцы. Монастыри широко занимались хозяйством, в том числе земледелием и промыслами. Поэтому у них все больше оставалось излишков продуктов от этих занятий, что заложило основы для коммерческой деятельности монастырей. Торговля поручалась специально избранному чиновнику, который должен был руководствоваться принципами честной торговли. Меровингские короли давали возможность монахам покупать необходимые для них товары и беспошлинно перевозить их. Монастыри постепенно развивали торговые отношения и вели довольно крупную торговлю.
После основания империи Каролингов монастырская торговля сильно расширилась. Луи Благочестивый освободил монахов Тура от платежа пошлин в Провансе, в Италии и во всех своих владениях. Развитие торговли заставляло монастыри заботиться о путях сообщения. В XII в. было специально основано несколько религиозных общин для исполнения этого долга. Стала появляться регулярная система перевозок. Большие аббатства на берегах Сены и Луары владели множеством кораблей для ведения своей торговли. Крестьяне из их поместий должны были или давать им быков с телегами для сухопутных перевозок, или вносить некоторую плату для самостоятельной организации монахами дорожной службы. Основы этой торговли были заложены еще до Карла Великого. Но с его покровительством она сильно расширилась, и религиозные обители стали главными центрами торговой деятельности, что объясняет частые нападения норманнов на эти учреждения. Уже в IX в. хозяйственные дела монастырей сильно отвлекали монахов от их благочестивых дел.
Император Карл Великий старался поддерживать торговлю, поощрял купцов, покровительствовал евреям, организовывал новые ярмарки и заботился о старых. Ярмарки обычно устраивались в тех местах, где проводились имперские сеймы. Из этих ярмарок наибольшее значение приобрела ярмарка в Ахене — любимой резиденции императора. На эту ярмарку приезжали фризы со своими суконными тканями, саксы из поездок в Англию привозили сюда олово и свинец, славяне с востока привозили металлы и меха, евреи привозили самые дорогие восточные товары, итальянские купцы привозили из Константинополя шелк, лекарства и приправы. Завоевательная политика Карла Великого расширила границы его империи до Одера и Тисы, в ее состав вошли северная Испания и Ломбардия (в Италии). По всей империи были построены станции, служившие военным и торговым целям. Купцы могли в них остановиться на ночь, получить пищу для себя и корм для животных. На востоке Карл Великий устроил пограничную таможенную линию, шедшую через города Бар- довик (около Гамбурга), Магдебург, Эрфурт, Гальштадт, Форхгейм, Регенсбург и Лорх. В пограничных пунктах шел обмен с соседними менее цивилизованными племенами. В этих пунктах находились агенты короля (тш/ ёотШа'), которые следили, чтобы за границу не вывозили оружие и рабов, а также давали сведения купцам о степени безопасности дорог. На западной границе в важнейших портах (Кентовцк, Булонь, Руан, Гент, Слюйс) специально поддерживались маяки и шла довольно оживленная торговля с Англией, Ирландией и независимыми частями Германии. Внутри страны были восстановлены речные торговые перевозки, временно прерванные при последних Меровингах. Эта речная торговля создала процветание таких городов, как Турне на Шельде, Маастрихт на Маасе, Вормс и Майнц на Рейне. Особенно большое торговое значение получил Майнц, так как в нем пересекались два крупных торговых пути: в страну тюрингов на восток и в страну фризов на север. Фризские купцы имели даже особый квартал в Майнце. Для оживления внешней торговли Франции император Карл Великий в 797 г. отправил посольство в Багдад к халифу Гарун-аль-Рашиду. Одной из целей посольства была попытка добиться разрешения халифа на создание в Марселе и Нарбонне складов с восточными товарами. Эта цель была достигнута, и восточные купцы устроили в Марселе и Нарбонне склады восточных товаров, а из Франции на Восток вывозили хлеб, вино, масло, металлы и суконные ткани. Такие же договоры император Карл заключил с эмирами северной Африки и с испанскими эмирами. В итоге под конец его правления Барселона превратилась в большой рынок по обмену испанских товаров на южнофранцузские.
В 796 г. император отправил грамоту одному из английских королей — Оффе из Мерсии, в которой обещал свою благосклонность и покровительство всем английским купцам, торгующим в империи, и требовал такого же отношения к франкским купцам, торгующим во владениях Оффы. Одновременно Карл поддерживал хорошие отношения с Византийской империей, чтобы обеспечить торговые связи с Константинополем. Но после смерти императора Карла в империи и во всей Европе начались смутные времена, приведшие к упадку торговой деятельности. Весь IX в. на Францию нападали норманны. Порты Дорштадт и Кентовик в 842 г. подверглись разграблению и не смогли восстановиться после такого удара. В 845 г. норманны временно захватили Париж. Торговля в стране уменьшилась, но не исчезла. Победа над саксами расширила территорию Франкской империи и создала хорошие условия для торговли с другими племенами. Появились торговые отношения с более дикими племенами Померании и балтийских земель, открылся доступ в Богемию и Моравию. Эрфурт и Магдебург стали складами для торговли с саксами. Джумна в устье Одера получила особое значение как центр для хранения северных продуктов. Для морской торговли важное значение имели Руан и Болонья в Ла-Манше. Нант в устье Луары процветал в связи с деятельностью архиепископа Феликса. Бордо вел торговлю с Иберийским полуостровом и с Ирландией. Большое значение имели меры для охраны берегов от грабежей. Карл имел флот на Средиземном море, который оберегал берега Септимании и Италии против мавров. В то же время он имел речной флот в северных реках для защиты от нападений норманнов. Булонь была главным портом в Ла-Манше, и порт был улучшен сооружением маяка. Расширение внешней торговли воздействовало и на внутреннюю торговлю. Города по долине Рейна — Кельн, Кобленц, Майнц и Страсбург — пришли в необычно цветущее состояние. Большой импульс дали торговле давно основанные ярмарки в Труа и Париже, продолжавшиеся в течение четырех недель в октябре. Растущее число таких ярмарок заставило улучшать внутренние пути. Капитулярии (указы короля) настаивали на обязанности содержать дороги в лучшем и исправленном виде. Карл потратил много времени и денег на постройку моста в Майнце.
При Меровингах и первых Каролингах у королей не было монопольного права на основание рынков. Любой крупный землевладелец мог основать рынок на своей земле. Но все же огромное количество рынков в то время принадлежало королю. Дело в том, что по германскому праву король являлся собственником всех тех земель, которые не были в частной собственности и не относились к общинным землям. Поэтому в королевской собственности оказались леса и пустующие земли, дороги и площади. Если рынок основывался на таких местах после франкского завоевания, то он считался королевским рынком. К таким рынкам относились, в частности, все рынки, находившиеся в старых римских городах. Только в конце IX в. этот вид королевских рынков стал переходить, как и другие королевские права, в руки сеньоров. Другим видом королевских рынков были рынки, находившиеся на королевских доменах. Кроме королевских, существовали также и частные рынки. Их существование было вполне законным, так как королевская власть не имела исключительного права на учреждение рынков. Больше всего частных рынков было на монастырских землях. У парижского аббатства Сен-Дени было несколько рынков, размещенных по всей империи.
Рынки того времени не были постоянными и регулярными, а еженедельные рынки были не частым явлением. Короли очень ценили свои рынки и старались присвоить себе рыночную регалию. Причиной такого отношения были финансовые интересы казны (фиска), ведь финансовая организация в те времена была очень слабой, денег постоянно не хватало и доходы королей уменьшались с каждым новым царствованием. Все Меровинги жаловались на обеднение казны, и даже Карл Великий неоднократно испытывал недостаток в деньгах. Поэтому казна дорожила каждым источником доходов и облагала рынки и торговцев торговыми пошлинами. Торговые пошлины делились на две группы: транзитные и рыночные. Транзитных пошлин было очень много, и главными из них были следующие: при проезде через мосты взималась мостовая пошлина (роШШкит), при проезде через ворота — воротная пошлина {роМайсит), за проезд по дорогам — колесная пошлина с телег (го/ой'см/я) и пылевая пошлина (риЬегаИсит) с всадников и стад, при загрузке и выгрузке товаров в пристанях — набережный сбор (праНсит) и т. д. Большинство из этих пошлин взималось в ту эпоху в пользу фиска королевскими чиновниками. Все главные пути сообщения (сухопутные и речные), все главные мосты и пристани тогда находились в верховной собственности короля. Только очень небольшая их часть находилась в собственности частных лиц.
Там, где сбор пошлин принадлежал частным лицам, они собирались не с разрешения короля. Таможенной монополии короля не существовало ни при Меровингах, ни при первых Каро- лингах, так же как не существовало и рыночной монополии. Источником права по взиманию торговых и таможенных пошлин была сама сеньориальная власть. Это право считалось как бы компенсацией за расходы, понесенные сеньором на содержание торговых путей. Рыночные пошлины также в основном принадлежали королю, поскольку именно он владел городскими площадями, а также на домениальном праве наиболее выгодными в торговом отношении пунктами. Но королевская казна получала очень мало дохода от этих многочисленных торговых и таможенных пошлин. Королевские чиновники при отсутствии контроля становились, по сути, грабителями, произвольно увеличивая ставки пошлин и создавая новые таможни, а также воровали деньги, ассигнованные на ремонт путей сообщения. Уже королям династии Меровингов приходилось бороться со своими чиновниками, о чем свидетельствует указ 614 г., но впервые строгие меры против чиновников были введены Карлом Великим. Его указ 779 г. потребовал уничтожения всех незаконных таможенных застав. Но даже Карлу не удалось прекратить чиновничий произвол, так как подобные указы повторялись и во время его правления, и при его преемниках. Преследование новых незаконных таможен создало мнение, что только король может разрешать новые заставы. Так, постепенно, создалось представление, что таможенный сбор является королевской привилегией. Одновременно королевской привилегией стали считать также рыночные пошлины. Владельцы рынков, созданных после указа 779 г., должны были просить у короля специальное разрешение на сбор рыночных пошлин. Без такого разрешения сеньоры не имели права взимать пошлины. Поскольку иметь рынок и не взимать с него пошлины было бессмысленно, то сеньоры постепенно привыкли просить разрешения на основание рынка. В результате появилась королевская рыночная регалия. Но это случилось только при последних Каролингах. В указе Карла I Лысого (840—877) от 864 г. эта регалия уже считается общепризнанной. Поскольку большинство таможенных сборов взималось в пользу короля, король мог отказаться от них в пользу лиц, обязанных платить такие пошлины. Освобождение от пошлин было либо полное, то есть действовало на территории всего королевства, либо частичное, то есть на некой определенной территории. Этими привилегиями пользовались обычно заграничные купцы, а также церкви и монастыри (например, аббатство Сен-Дени).
Ярмарки к XI в. играли огромную роль в торговой экономике в качестве организации, объединявшей разрозненные группы продавцов и покупателей того времени. Во Франции выделялось несколько ярмарок: старая ярмарка в Сен-Дени, ярмарки на Роне недалеко от Марселя. На эти последние приезжали купцы из Константинополя, Александрии, Сирии, Туниса, Марокко, Венеции, Генуи, Барселоны и из всех городов южной Франции. На первом месте во Франции и во всей Европе находились знаменитые ярмарки в графстве Шампань. Шампань находилась в центре всех путей, по которым шла международная торговля. Она лежала на пути из Англии в Италию, из Фландрии в Германию и к Средиземному морю. Шампань граничила с промышленно развитой Фламандией и с зерновыми и винодельческими областями Германии. По территории Шампани протекали Сена и Маас, почти до ее границ доходили Сона на юге и Мозель на востоке. Графы Шампани специально заботились о ярмарках и стремились обеспечить купцам полную безопасность и условия для свободной торговой деятельности. Они покровительствовали купцам по пути на ярмарку и при отъезде с ярмарки. Они наказывали мелких грабителей и препятствовали разбойничьей деятельности герцогов Лотарингии. Графы Шампани учредили специальных чиновников для ярмарки и установили специальные торговые правила. В итоге шампанские ярмарки со второй четверти XII в. и до начала XV в. были центром торговли и денежных операций для всей Европы. Всего насчитывалось шесть шампанских ярмарок. Они проводились в четырех городах почти без перерыва целый год. За несколько дней до окончания ярмарки кредиторы обычно требовали уплаты прошлогодних долгов. Итальянцы в конце XIII в. имели на этой ярмарке 23 консулов, т. е. представителей купцов, приехавших на ярмарку из какого-либо города.
Контроль за ярмарками был поручен ярмарочным чиновникам (custodes nundinarium,- grands maitres или baillis des foires). Они заведовали полицией и администрацией, следили за исполнением ярмарочных постановлений, объявляли эти постановления, привлекали к суду купцов и исполняли судебные приговоры. Заместителей этих чиновников называли clercs de foires. Канцлер (ichancelier, или garde du sceau de foires) хранил печать ярмарки и прикладывал ее к ярмарочным актам в доказательство их подлинности. За порядком на ярмарке и за безопасностью дорог следили сержанты (sergents des foires). Ярмарочные нотариусы закрепляли различные письменные сделки и договоры между купцами. Налоговое дело находилось в руках мелких должностных лиц, которые собирали торговые пошлины, заведовали взвешиванием, измерениями и прочим. Во Франции тогда было три главных района торговли: восточный (шампанские ярмарки), южный, — связанный с восточной торговлей через Средиземное море, и западный, связанный с Англией и ее сырьем.
Города в южной Франции пытались конкурировать с итальянскими городами, но у них первоначально почти не было торгового флота. Марсель первым стал заниматься восточной торговлей на базе своего флота. В начале XII в. его большие двухмачтовые суда достигли портовых городов Ближнего Востока. Там они принимали участие в операциях флота крестоносцев. В награду мар- сельцы получили целый квартал в Иерусалиме, освобождение от пошлин и право иметь квартал также во всех портах Иерусалимского королевства. С получением этих привилегий Марсель стал активно развивать свои торговые операции. В XIII в. восточная торговля Марселя уступала только торговле Венеции. На Юге возвысился также старый римский город Нарбонна. В XIII в. Нарбонна имела тесные связи с Востоком и Западом. На ее складах были перец и ладан с Ближнего Востока, квасцы из Кастилии и из Алеппо, лазурь из Багдада и Кипра, а также прочие итальянские, испанские и французские товары. Генуя была самым постоянным партнером Нарбонны и давала ее купцам различные привилегии. Но процветание Нарбонны было недолгим, и в XV в. все ее клиенты перешли к Монпелье. В Монпелье пошлины с иностранцев были сведены до минимума, и такая политика свободы торговли приносила успех. Ярмарка в Монпелье привлекала много купцов и увеличивала благосостояние города. С XIII в. Монпелье был уже крупным центром внутренней торговли, в XIV в. он превратился также в промышленный центр. В городе процветала суконная промышленность, и ее ткани хорошо покупали в Италии и на Востоке. В XIV в., когда Монпелье достиг высшей точки торгового процветания, начался его упадок. Причинами упадка были Столетняя война. В целом благосостояние южных городов было создано Крестовыми походами и путешествиями западных купцов на Восток.
Благосостояние городов на западе Франции было связано с завоеванием Англии норманнами в XI в., воцарением в Англии королей Анжуйской династии в XII в., вытеснением из Испании мусульман и косвенно с ростом богатства южных французских городов. Здесь ведущим городом был Бордо. Он рано установил торговые связи с Англией и уже в середине XII в. получал оттуда огромные заказы на вино. В 1204 г. Нормандия стала частью Франции, и Бордо приобрел еще большее значение в торговле с Англией, ибо через нормандские порты торговля уже не производилась. Поэтому в 1213 г. Бордо получил от английского короля привилегии, освобождавшие его купцов от пошлин на английской территории. В Бордо стали завозить вина из Гиени и Гаскони, и порт стал главным поставщиком вина для Англии. Одновременно Бордо вел торговлю с Испанией, Фландрией, Бретанью и Нормандией. В Испанию Бордо ввозил вино, а также ткани, ювелирные изделия и оружие, а из Испании вывозил шелковые ткани и лекарства. В устье Луары стоял важный торговый порт того времени — Нант, который вел торговлю с Испанией и Португалией на юге, с Зеландией, Данией и Германией — на севере. На севере Франции (в Нормандии) процветал Руан. Его купцы имели разные привилегии в Англии и Франции. Во Франции Руан вел активную торговлю с Парижем. В Руанский порт приходили корабли из Скандинавии, Германии, Зеландии, Англии и Шотландии, которые привозили в Руан шерсть, мед, свинец, олово, лес, меха, соленую рыбу, из Руана вывозились в основном бургонские вина и сидр.
Все импортные товары продавались во Франции в основном на ярмарках. В XII—XIII вв. наиболее известными были ярмарки в Сен-Дени, в Безоне, в Сен-Ладре, в Сен-Жермене, в Бокере, а также упоминавшиеся шесть ярмарок в графстве Шампань. Через эти ярмарки проходило огромное количество разнообразных товаров. Продавались суконные ткани французского, фламандского, итальянского, немецкого и английского производства, цена которых колебалась от 10 до 50 солидов за «ону» (аипе = = 0,4444 м); шелковые материи из Лукки, кожи, шкуры и меха из Шампани, Испании и Германии, полотно белое и крашеное из Франции и из-за границы, все пряности и благоухания: шафран, гвоздика, имбирь, ревень, алоэ, анис, корица, перец. Продавались краски: индиго, марена, квасцы; лекарства, фрукты, воск, мед, сало, хлеб, соленая и свежая рыба, скот и лошади, молочные продукты (сыр Бри), вина, золото, серебро, железо, сталь, шерсть, соль, шелк-сырец, конопля, лен и хлопок, горшки, шапки, зеркала и стекло, перчатки и рабы (до XIII в.). Главными посетителями ярмарок Шампани были купцы из Лондонской ганзы и итальянцы, но также появлялись испанцы, англичане, немцы, скандинавы, шотландцы, савояры. Особенно важны и полезны были итальянцы, так как они не только привозили много ценных товаров и покупали много сырья, но и сделали шампанские ярмарки центром кредитных операций. К этим ярмаркам обычно приурочивались все платежи. Без итальянцев процветание ярмарок было бы невозможно. Это стало очевидным, когда флорентийские торговцы нашли другие места для торговли и увлекли за собой всех остальных итальянских купцов. В середине XIV в. в Шампани не осталось ни одного итальянца, и ярмарки там пришли в упадок. Причины их ухода заключались в политике королей династии Капетингов, к которым в это время перешла Шампань. Капетинги ввели огромные пошлины на торговцев и торговлю, надеясь быстро увеличить доходы королевской казны. Итальянцы отказались от уплаты этих новых разорительных пошлин и ушли. Одновременно с ярмарок Шампани ушли фламандцы из-за войн, которые Франция вела с Фландрией в первой трети XIV в. Тогда же изменились общие условия европейской межрегиональной торговли, которые в любом случае лишили бы ярмарки в Шампани их прежнего значения. В первые десятилетия XIV в. Венеция и Генуя освоили морской путь во Фландрию и посылали туда свои торговые эскадры. Немцы нашли прямой торговый путь в Италию через Альпы, а во Фландрию — по Рейну и Маасу. Англия имела прямые связи с Италией еще раньше, а с Фландрией — вообще с незапамятных времен. Испания оказалась на линии прямого морского пути между Италией и Фландрией. Поэтому попытки нового французского короля Филиппа VI (1328—1350) восстановить старое значение ярмарок путем отмены жестких мер по отношению к иностранцам не смогли изменить ситуацию. Его намерениям препятствовали изменения европейских торговых путей. Изменить общеевропейскую ситуацию король был не в силах. Купцы и клиенты шампанских ярмарок частично перешли в город Брюгге и вызвали в конце XIV в. расцвет фламандской торговли. Другая часть купцов перешла в Женеву, которая тогда принадлежала герцогу Савойи. В начале XV в. начался кратковременный расцвет женевской ярмарки. Сюда были переведены товарные и кредитные операции шампанских ярмарок, но в значительно сокращенных размерах. В Женеву не приезжали англичане, скандинавы и купцы Немецкой ганзы. Стало меньше приезжать итальянцев, немцев и французов. В 60-х гг. XV в. женевская ярмарка тоже пришла в упадок, не выдержав конкуренции с новыми ярмарками в Лионе.
После упадка шампанских ярмарок Франция подверглась разрушениям в ходе Столетней войны (1337—1453). Ярмарки почти полностью исчезли, дороги не поддерживались, иностранные купцы не приезжали в страну, промышленность пришла в упадок. Карл VII (1422—1461) даже не знал, с чего начать восстановление. Его новые законы остались на бумаге и не выполнялись. Потребности людей в хозяйственных благах восстановились без участия короля и дали толчок к восстановлению страны.
Луи XI (1461—1483) учредил в Лионе четыре ярмарки, по времени проведения совпадавшие с женевскими, и запретил французским и иностранным купцам подвоз товаров в Женеву. Попытка Женевы добиться разграничения ярмарочных дней с Лионом была безуспешной. Торговая конкуренция продолжалась, и Лион победил. В Лион перешли все торговые и кредитные операции Женевы. Флорентийские банкиры перевели из Женевы в Лион свои отделения или представителей своих фирм. Здесь они продолжали скупать золото из Зальцбурга и серебро из Тироля, а также полноценные французские монеты для перечеканки. Луи XI не препятствовал этим операциям. Король создал в Лионе коммерческий суд для охраны порядка на ярмарках. Вскоре Лион смог создать международную товарную и валютную биржи.
При Луи XI началась очистка дорог от разбойников и таможенных застав, улучшение водных путей, были перестроены порты. В 1470 г. король основал две ярмарки в Кане (Нормандия), но в 1477 г. перенес их в Руан, в устье Сены. Король не жалел льгот и привилегий для новых ярмарок, хотя часто нарушал при этом нормы городского права: он, например, уничтожил почти во всех городах Франции выморочное право (droit d'aubaine), касавшееся иностранцев и мешавшее им поселяться во Франции. В Бордо король отменил запрещение для иностранных кораблей оставаться в порту больше двух недель, чем больше всех были довольны англичане, ведь теперь им не надо было в спешке распродавать свои товары. Луи XI давал привилегии иностранным купцам. В 1464, 1473 и 1483 гг. он подтверждал свои указы об освобождении купцов Ганзейского союза от некоторых налогов и выморочного права для иностранцев. В 1462 г. он даровал важные льготы голландцам, фламандцам и брабантцам и дал им право основания контор во французских портах, право неограниченного пребывания в любом из них и освободил от последствий выморочного и призового права. Он дал привилегии испанским купцам, заключил торговый договор с португальским королем и разрешил своим подданным торговать с иностранцами даже во время войны. Для подъема ярмарок в Руане король запретил французским купцам ездить на ярмарки в Иперн, Брюгге и Антверпен. Для активизации французского судоходства король запретил ввоз во Францию тех восточных товаров, которые привозились не на французских кораблях. Но этот запрет почти полностью погубил ярмарки в Лионе, и его пришлось отменить. Вместо этого король попытался создать большую торговую компанию для торговли с Ближним Востоком, но и эта затея не удалась из-за сопротивления купцов. Для стимулирования торговли король стал заботиться о промышленности. Так начиналась меркантилистская торговая политика государства.
Евреи были изгнаны из Франции в 1410 г., фламандцы не приезжали из-за войн, итальянцы ушли в XIV в. и вновь появились только в конце XV в. Французские купцы за это время смогли окрепнуть. Столетняя война оставила почти нетронутой только провинцию Лангедок, где постепенно приходил в упадок Монпелье. Старые торговые традиции Монпелье все же дали Франции одного выдающегося купца — Жака Кера. В 1433 г. Жак Кер основал в Монпелье контору для торговли с Востоком. За несколько лет он стал владельцем колоссальных богатств. У него было 300 агентов в различных городах Франции и Средиземного моря, семь собственных галер, суконная и шелковая фабрики во Флоренции. Состояние Кера оценивалось в 1 млн золотых экю (10,8 млн золотых франков начала XX в.). Он даже стал министром финансов при Карле VII, но был ложно обвинен завистниками в государственных преступлениях, его богатства были конфискованы, сам он бежал и умер в изгнании. Но связи французских купцов с Востоком не прервались, так как нашлись последователи Кера среди купцов. Упадок Генуи и Марселя еще больше повысил значение французских портов. Активная торговля с Востоком успела создать национальное французское купечество, довольно богатое и знающее международный рынок. Французские купцы уже могли конкурировать с итальянскими.
В Галлии еще до римского завоевания было развитое земледелие. Население Галлии в начале III в. н. э. составляло около 10 млн человек. Из-за вторжений варваров ее население стало сокращаться,. Положение галльских земледельцев становилось все тяжелее. Рабочей силы не хватало, и крупные землевладельцы (ро!еМез) старались насильно удержать рабочих в границах своих хозяйств — вилл (уШае). Виллы в Галлии в V в. были многочисленны, на галло-римские виллы приходилась большая часть обрабатываемых земель. Вилла обычно занимала около 1 тыс. га и включала пашню, пастбища, леса. Это, по сути, была огромная ферма с многочисленными постройками. Мелкие собственники теряли свой дом и землю по вине разбойников или из-за произвола сборщиков налогов, находили убежище в виллах и становились колонами. Колоны быстро становились рабами или крепостными. Владельцы вилл силой задерживали нищих, бродяг, разбойников, дезертиров из армии и заставляли их работать. Жертвами нашествий варваров в Галлии стало около трети населения. В конце V в. население в Галлии достигало 5—6 млн человек. Это сокращение населения было значительным, но не безнадежным. Земледелие первоначально пришло в упадок. Лес стал опять наступать на пашни, многие земли были заброшены. Франки в это время предпочитали заниматься скотоводством, а не земледелием.
В V в. земля у салических франков не являлась частной собственностью, а считалась народным богатством. На землю нельзя было наложить взыскание, ее нельзя было наследовать. Земля могла только передаваться в пользование мужским наследникам умершего человека. Германская марка (община) являлась субъектом прав собственности на землю. Марку создавала замкнутая группа свободных земледельцев. В VI в. при короле Хильперихе (561—584) по его указу земля при отсутствии прямых наследников переходила не к марке, а к братьям и сестрам умершего человека. Это был еще один шаг к установлению частной собственности на землю. В VI—VIII вв. постепенно групповая собственность уступала место индивидуальной. Каждому земледельцу теперь отводился надел (у франков — гуфа). Этот надел постепенно превращался в частную собственность и включал пахотную землю и право на пользование общинными лугами, лесами, выгонами и водами. Гуфа не была точно определенным участком земли и различалась в каждой местности, а также становилась единицей налогообложения и единицей для помещичьих сборов и повинностей.
После появления поместий марка не исчезла, но пахотные земли уже не были общинной собственностью. Хотя общины постепенно теряли самостоятельность, их автономия не исчезла. Расчистка новых общинных земель и пользование общинными угодьями были возможны только с согласия общины. В VIII в. распространилась трехпольная система земледелия, которая требовала принудительного севооборота. Каждый крестьянин был обязан подчиняться установленным сообща правилам.
В южной Франции в V в. римские виллы перешли к новым владельцам и возникли поместья. В северной Франции возникла частная собственность на пустые земли и земли, отнятые у других племен. Эти земли становились собственностью короля. Король и стал первым частным собственником. Вскоре христианская церковь добилась для себя исключения из правил и стала сосредотачивать в своих руках земельную собственность. В IX в. король использовал римское право и установил принцип, по которому вся публичная собственность стал принадлежать фиску. Король и церковь использовали этот принцип для получения общинных земель. Для церкви было важно разрешение каждому отчуждать принадлежащую ему землю, невзирая на родственников и других членов общины и без их согласия. Свобода распоряжения вводилась в виде свободы дарения при жизни и на случай смерти. Церковь старалась получить землю безвозмездно — в обмен на спасение души.
Введение индивидуальной собственности вызвало социальную дифференциацию населения. Новые войны и захват земель покоренных племен дали королям и герцогам огромные земельные владения. Незанятые и конфискованные земли были значительной частью имущества франкских королей. Много земель короли дарили своим приближенным и церкви, так возникли обширные владения светской аристократии. Размеры церковных владений быстро возрастали. В VIII в. в Галлии собственность церкви составляла третью часть заселенной территории. Конфискации церковных земель при Каролингах завершились тем, что в конце правления этой династии размеры церковных земель стали еще больше. Небольшой монастырь имел в собственности 200— 300 гуф, средний монастырь владел 1—2 тыс. гуф и большой — 3—8 тыс. гуф. Некоторые монастыри владели 12—15 тыс. гуф. Бедные люди передавали свою землю монастырю и сохраняли при этом право пользования ею. Графы, епископы и аббаты захватывали земли у населения и стремились подчинить себе людей. Возникала новая структура общества, в которой различались не сословия, а положение человека в пределах поместья: дворовые люди, люди, обязанные работать на временных службах, и люди, уплачивающие только сборы (чинш). В целом бывшие свободные воины превратились в профессиональных земледельцев и перестали заниматься войнами. Военные занятия перешли в руки рыцарей. Так земледельцы попали во власть военного класса. Капитулярий 847 г. признал необходимость сеньората: всякий свободный обязан был искать себе сеньора. Распространение власти крупных собственников имело первоначально чисто территориальный характер, но постепенно приобрело экономический смысл. Стало возможным извлечение выгоды из труда подвластного населения. Отсюда и возникла барщина (обработка помещичьей земли крестьянами) и оброк (отдача части крестьянских продуктов помещику).
Поместье в IX—X вв. (villa, manor) состояло из двух частей. Барская часть земли предназначалась для потребностей барского стола. В центре ее находилась барская усадьба. Крестьянская часть была селом в 15—20 дворов с принадлежащей им землей. Не было случая, чтобы барская земля захватывала все поместье, она в эпоху Каролингов и Оттонов не превышала одной гуфы. Наделы крестьян делились на свободные, полусвободные и несвободные, но все они в пределах поместья зависели от помещика. За пользование своим несвободным наделом крестьянин был обязан отбывать в пользу помещика барщину в виде разных конных и пеших служб, среди которых главное значение имели полевые работы по возделыванию барской земли. Другими службами были: перевозка помещичьего хлеба и сельхозпродуктов, пастьба барского скота, стрижка овец, рытье канав, очистка прудов. Крестьянин также обязан был доставлять оброк, то есть отдавать сеньору часть своих продуктов и изделий (оброк был в натуре в виде хлеба, скота, шерсти). Кроме того, крестьянин еще платил десятину в пользу церкви, платил подушный сбор, в случае смерти и при вступлении в брак. Помещик также получал доход от баналитетов — от монополии на что-либо. Баналитетом являлась, например, мельница, помол зерна. Баналитетом часто было право выпечки хлеба, варки пива, выжимки вина, оливкового масла. Иногда кузница тоже становилась сеньориальной. Все баналитеты давались на откуп отдельным лицам и превращались в наследственные феоды.
До IX в. не появилось никаких новых полевых культур и новых или улучшенных сельскохозяйственных орудий. О возделывании ржи впервые упомянули в 797 г., а распространилась она еще позже. Хмель появился в северной Франции в VIII в. Рациональная обработка земли встречалась редко. Лучше всего возде- лывались церковные владения. Сельскохозяйственный инвентарь был крайне скудным. На поместье приходилось по одной лошади. Повозки имелись только для военных целей, плуги и бороны не употреблялись. Пользовались лопатами и кирками, и на одно поместье приходилось около 30 серпов и семи мотыг. Часто люди обрабатывали почву просто руками.
Крупные поместья еще не играли важной экономической роли. В одной местности часто находились земельные участки разных помещиков. Еще не существовало рациональной организации внутри поместья. Но постепенно поместья превращались в сложные хозяйственные организации. В них выращивали несколько разновидностей скота, мололи муку, пекли хлеб, пряли и ткали, делали плуги и изготовляли в кузницах другие металлические предметы. Сущностью поместной системы была самая жестокая эксплуатация в открытой форме. Владелец поместья был не только собственником и управляющим, но и политическим властелином на своей территории — судьей, защитником и вождем в одном лице. Поместье было основано на принудительном труде крепостных. В виде ответа на эти тяжелые условия жизни и труда развивалось уклонение земледельцев от выполнения своих обязанностей перед своим сеньором. Слово виллан стало означать не только «земледелец», но и «негодяй». На угнетение люди стали отвечать лицемерием, подобострастием и коварством.
С X в. в аграрной сфере начались изменения в распределении землевладения между королевской властью, церковью и светской аристократией. Королевские домены сокращались, а новые приобретенные земли часто отдавались церквам, монастырям и сподвижникам короля. С X в. росло количество крупных землевладельцев из-за присвоения общинных земель и других источников. Отдельные аристократические семьи превращались в территориальных государей, подчиняя себе всех остальных .владельцев поместий, графов и баронов. С XI в. церковное землевладение уменьшалось. Много- земли уходило от церкви из-за передачи ее вассалам, захвата церковной земли баронами, из-за неоднократных секуляризаций церковных земель. В XIII в. дарения в пользу монастырей полностью прекратились. Их доходы настолько уменьшились, что приходилось прибегать к отчуждению церковных земель.
Изменилась организация хозяйства в поместьях. Барщинная земля в поместье либо полностью исчезала, либо значительно сокращалась. С XII в. вотчины распадались, и собственная земля сеньора отдавалась в аренду. Это означало отделение поместной земли от крестьянской и распад единой сеньории. Доходы от крестьянской земли должны были прямо от крестьян поступать помещику или его доверенному лицу. Сеньор во многих случаях перестал быть сельским хозяином и остался только землевладельцем. Эти изменения были вызваны переходом с XII в. к товарному и денежному хозяйствам. Оброки, повинности, подати, виры приобрели денежную форму. Это означало необходимость продавать продукты на рынке. Помещик и крестьянин были вынуждены обращаться к рынку для получения наличных денег.
Крепостная зависимость крестьян была первоначально облегчена введением твердых размеров платежей, которые не зависели от воли приказчика. Вторым облегчением была замена натуральных повинностей и барщинных работ на деньги. Поскольку ценность денег впоследствии уменьшилась, то это оказалось выгодным для крестьян. Реальные оброки во Франции очень рано приобрели постоянный и определенный характер. Их размер стали связывать с величиной надела. Тяжелее стала другая часть оброка, собираемая в натуре, — кутюмы (соиШтез). Кутюмы были в виде хлеба к Рождеству, яиц к Пасхе, кур, овец и поросят, иногда же вместо оброка отдавалась определенная часть урожая — шампар (сИатраМ), т. е. часть поля, девятый или десятый сноп, а также некоторая часть винограда — винаж (vinage). В XIII—XIV вв. натуральный сбор и шампар были заменены на определенные денежные платежи. В Орлеане, Нормандии, Рус- сильоне, Лангедоке, Пуату, Бургундии натуральные сборы и шампар постепенно превратились в невысокий денежный оброк. Десятина тоже получила денежную форму и поступала частично церкви, частично — светским феодалам. Размер десятины теперь с 10% опустился до 8% и даже до 5%.
Барщина постепенно превращалась в твердо определенную повинность, и по договору с вилланом или по обычаю определялось число дней в году для отработки. На юге число дней было восемь, в Бургундии — не более четырех дней. Везде число барщинных дней сократилось до одного-трех в году. В некоторых местах барщина совершенно исчезла: например, во Фландрии, в новых селениях Шампани, в казенных поместьях Орлеана.
В других случаях сохранялась только общественная помощь, сторожевая служба и транспортная повинность. Остальные работы заменялись деньгами и поденным трудом батраков. Постепенно изменяла свой характер и третья категория повинностей — чисто личного характера. Они заменялись теперь денежными платежами или сокращались до незначительных размеров. Во многих случаях они полностью исчезали из-за выкупа или полной отмены. Во Франции разные поголовные платежи (chevage) превратились из произвольных сборов в пользу сеньора в определенный по размерам участка раскладочный сбор (faille fixe). Он также часто принимал характер поземельного обложения (taille reelle), и к нему иногда присоединялся чрезвычайный налог (taille extraordinaire).
Действовало несколько причин постепенного раскрепощения крестьян. Важную роль играли финансовые соображения. Сеньор имел возможность получить за освобождение от повинностей и сокращение оброка и сборов крупную сумму денег как выкуп. Во Франции выкуп достигал 1300, 3200 и даже 4850 ливров. Сеньоры постоянно нуждались в деньгах, и, как наиболее нуждавшийся в них, первым вступил на этот путь король. Второй причиной были огромное количество свободных земель, редкость населения и его медленный прирост. В 1200—1350 гг. во Франции путем расчистки лесов и осушения болот в разных местностях были созданы новые пахотные поля. Население уходило на новые земли, и его убыль не покрывалась естественным приростом из-за чрезвычайно высокой смертности. Наиболее страшной международной эпидемией была чума, поразившая Европу в 1347—1350 гг. Она уничтожила в Европе не менее '/3 населения, а во Франции, возможно, и половину. После чумы наступила эпоха запустения пахотных земель, зарастания их лесом. Земля из-за недостатка земледельцев оставалась невозделанной. Многие батраки превратились в арендаторов и освобождались от барщины. Это также привело повсюду к повышению заработной платы в два раза и более. Причиной уменьшения населения были также войны. Особенно население уменьшилось во время Столетней войны (1337—1453 гг.) между Англией и Францией. Третьей причиной было возникновение городских поселений. Пребывание в них в течение некоторого времени делало человека свободным. Городской воздух освобождал от крепостной зависимости. Уход крестьян в города был довольно значителен.
Помещикам приходилось идти на уступки для сохранения своего населения: крестьяне могли покидать своих сеньоров и селиться на землях других лиц на более льготных условиях, и феодалам пришлось признать эту фактическую свободу передвижения. В отношении собственных крестьян вводилась свободная аренда на 10—25 лет, иногда — на меньшие сроки, а иногда пожизненно. В результате в XV в. в северной и западной Франции большинство населения оказалось лично свободным. В центре и восточной Франции крепостное состояние в значительной мере сохранилось.
В животноводстве появились новые домашние животные и птицы — осел, мул, павлин и индюк. Созданы путем скрещивания новые породы лошадей. Лошадь стала впрягаться в телегу для хозяйственных целей. Рогатый скот ценился выше, и в пищу стали употреблять не только сыр, но и масло. Развивалось овцеводство для поставок шерсти в суконное производство. Земледелие стало полностью оседлым, а трехпольное хозяйство — господствующим. Посевы пшеницы во Франции в XV в. были еще слабо распространены, выращивались в основном овес и рожь. Преобладало экстенсивное хозяйство: из года в год возделыва- лись одни и те же истощавшие землю злаки; кормовых трав, репы и картофеля не сеяли, люцерна и клевер появились не раньше XVII в.; искусственных удобрений не было, а естественные не умели использовать (поля удобрялись не ежегодно). При трехполье участок земли приносил только половину того, что мог приносить. Земля еще в XV в. разрывалась заступом. Соху применяли лишь на участке в 60 акров. Соху иногда приобретали как общинное имущество, в нее запрягалось шесть-восемь быков, реже лошадей. Бороны обычно отсутствовали, и сорные травы не выпалывались. Сохранялись чересполосица, а также различные суеверия в земледелии. Поэтому крестьянин получал от земли очень мало. Но при этом он был должен много отдавать сеньору в виде оброков и платежей, отдавать десятину церкви и разные подати королю. По позднейшим подсчетам земля давала 10% дохода от ее продажной стоимости. Это была очень небольшая сумма, и из нее 3—4% уходило сеньору, да плюс еще другие платежи. В итоге у крестьянина оставалась '/3 дохода с земли. Экономическое положение крестьян было тяжелым.
Первоначально в V в. преобладала домашняя промышленность. Поместье в раннем Средневековье было замкнутым домашним хозяйством. Крестьяне делали для себя и на оброк разные промышленные изделия. Обычно это были пряжа и ткани из шерсти и льна, иногда деревянные и железные изделия: серпы, вилы, топоры. В большинстве церковных поместий имелись работники двух-трех специальностей. Помещики заставляли своих крестьян изготовлять промышленные изделия для своих нужд. Никаких корпораций дворовых работников не существовало. Количество промышленных работников в поместьях было очень незначительно. Многие промышленные изделия изготовлялись в монастырях самими монахами. Ими изготовлялись золотые изделия: золотые чаши, кресты, кадила, кубки, подсвечники для алтаря, раки для мощей, саркофаги. Производились изделия из стекла: оконные стекла с мозаикой, стеклянные лампы, сосуды, ящики для реликвий. Монахи во Франции были первыми специалистами в этих промыслах. Они же были единственными специалистами по постройке каменных зданий. В разных монастырях устраивали мастерские для обучения ремеслам и искусствам. Многие «тайные искусства» были известны только монастырям.
Некоторые профессиональные ремесленники стали работать для рынка, и их деятельность вышла за пределы замкнутого поместья. Обычно они обрабатывали полученный от заказчика материал. Но большинство простых специальностей было занятием обычных крестьян. Гончарное искусство долгое время вообще отсутствовало. Кузнец являлся первым настоящим ремесленником и занимался изготовлением сложных металлических предметов, особенно оружия, а также плавкой металлов. Кузница (/аЬпса) пользовалась особым покровительством власти. Словом «кузнец» долго называли ремесленника вообще. Однако кузнечное дело еще не играло значительной роли в хозяйстве. Шлем носили только вожди племен. Панцири медленно входили в употребление. Щиты были первоначально деревянными, только позже части щитов стали делать из железа, и тогда появилась потребность в массовом производстве хороших мечей. Еще в X в. лошадей не подковывали. Молот кузнеца и наковальня были первоначально из камня. Предметы из железа во времена Каролингов были объектами подарков, так как являлись редкостью. Работников по дереву, металлу и камню предварительно приходилось собирать, чтобы они построили собор, церковь или часовню. Иногда это были иностранные ремесленники из Византии и Венеции. Из Италии приезжали строители, специалисты по изготовлению мозаики, живописцы для нужд церкви. Внутри страны появились также бродячие ремесленники.
С X в. появилась городская промышленность. Города возникали при сочетании двух условий — наличии крепости и созда- I нии рынка. Рынок находился вне крепостной стены на погра- | ничной черте. Население поселялось в укрепленном месте и пе-
реходило от сельского хозяйства к промышленности. Это и были 1 настоящие города в экономическом смысле. Долгое время горо- | жане не бросали полностью занятия сельским хозяйством. Каж- $ дый горожанин мог держать некоторое число скота бесплатно на а! городском выгоне, в пределах города еще в XIII—XV вв. имелись
.]{ пахотные земли. Город часто создавался двумя сельскими общи-
| нами, и к ним обычно присоединялись общины странствующих
| ремесленников. Так в городе появились особые общины кузне-
цов, гончаров, каменщиков. Различные группы купцов также ; часто по приглашению стали поселяться в городе. Все эти от-
й дельные группы составляли город, городское население. Рынок переносился внутрь укрепления. Города возникали на земле фео- далов и первоначально не имели свободного самоуправления. Управление было в руках епископа, графа или их доверенного лица. Города были обязаны уплачивать некоторые налоги и отбывать повинности в пользу сеньора. Постепенно, после длительной борьбы с королем или феодалом, город добивался независимости. Он освобождался от произвола и вмешательства властей, получал самостоятельность во внутреннем управлении и в сфере суда, в монете, налогах, торговых сборах и баналитетах. Обычно город выкупал все эти права и свободы. Теперь городом управлял магистрат (/игет). Раньше всего такой независимости добились южнофранцузские города уже во второй половине XI в., затем в течение XII в. стали независимыми северофранцузские города. Городской магистрат долгое время избирался только из представителей высших слоев горожан. Купцам и банкирам было обеспечено большинство. Городской совет имел аристократический характер, особенно в северофранцузских городах. Вскоре началась борьба между аристократией и ремесленниками, которые со временем добивались успеха или мирным, или насильственным путем. Этой борьбой часто пользовались сеньоры и отнимали у города прежние свободы. Рыночное право постепенно превратилось в общегородское. Рыночный суд превратился в суд для решения споров между членами разных корпораций. Надзор за мерами и весами город заимствовал у рынка.
Города были небольшими по численности, большинство из них имело менее 5 тыс. населения. Низкая численность горожан была результатом высокой смертности детей. Техника производства была очень примитивна. К новым изобретениям ремесленные цехи относились крайне враждебно. В частности, цехи боролись против всякой замены ручного труда аппаратами. В XIII—XIV вв. использование самопрялки полностью прекратилось, и о ней забыли до XVI в. Валяльная мельница была изобретена около XI в., но до XV в. ее использование в Париже было запрещено. Она заменяла труд 24 человек и могла привести к безработице. В редких случаях использования новшеств цех хранил их в строгой тайне от цехов других городов. В городах существовало сильное имущественное неравенство. Большинство ремесленников в Париже имели доход менее 250 франков, в то время как у некоторых ремесленников он составлял от 1 до 5 тыс., а иногда 9—19 тыс. франков. Среди городских корпораций на первом месте по значению выделялись ремесленные гильдии, мастерства или братства. Во Франции они в виде исключения появились в XI в., но большинство из них возникло в XII в. и позже. Цех был одновременно единицей политической и религиозной, военной и хозяйственной. В деятельности цеха проявлялся принцип равенства, одинаковой выгоды для всех, пользования всем на равных условиях. Поэтому сырье покупалось сообща, объем производства устанавливался для каждого ремесленника, было запрещено держать более установленного числа учеников и подмастерьев, иметь более одной лавки. Цех имел общие валяльные мельницы, красильни, точильни, лавки и т. п. Цена ремесленных товаров определялась сообща. Для цеха также характерна была враждебность ко всему чужому. Городские магистраты под влиянием цехов вводили максимальные таксы на продукты питания на городских рынках: печеный хлеб, мясо, рыбу, пиво, вино. Города старались поставить крестьянина в невыгодное положение и вводили таксу на привозимое зерно и другие продукты. Выдвигались высокие требования для вступающих в цех с целью ограничить число членов цеха. Вступительные взносы вскоре достигли больших размеров, и бедный человек фактически не мог стать мастером. В XIII в. во Франции взнос был незначителен, в первой половине XIV в. он составлял уже 20 солидов, во второй половине того же века — 40—60 солидов, в XV в. — уже 10 ливров (200 солидов). Существовало стремление к монополизации ремесла. Первоначально существовала наследственность ремесла, как у парижских мясников XII в. Позднее чужаков стали пускать в цех, но преимущество все-таки оставалось за детьми мастеров. Все ограничения по доступу в цех объяснялись недостаточной емкостью местного рынка. При небольшой численности горожан и их недостаточной покупательной способности спрос на ремесленные изделия был очень ограничен. Мастеру разрешалось иметь не более одного-двух учеников со сроком обучения шесть-восемь лет. Отрицательной чертой была чрезмерная продолжительность рабочего дня, доходившая до 14—16 часов в сутки. Подмастерья не могли вступить в цех, всю жизнь оставаясь подмастерьями, а по сути превращались в наемных рабочих. Появились союзы подмастерьев, их заговоры и стачки.
В XIV—XV вв. в некоторых городах появилась скупочная система. Мастер теперь работал на скупщика-предпринимателя в собственной мастерской. Эта система первоначально распространилась в шелковой промышленности в Париже и шерстяной промышленности в Аррасе, Дуэ, Лилле. В Амьене и других городах в шерстяной промышленности появилась зависимость ремесленников от группы мастеров-суконщиков, на которых работали все прочие. Но это были только зачатки домашней промышленности. В горной промышленности существовали ассоциации рудокопов, аналогичные ремесленным цехам. Это были группы людей, выделившихся из других племенных союзов и переселившихся в данную местность для добывания руды.
К X в. во Франции не было ни банкиров, ни финансистов, ни кредиторов, ни дебиторов. Но в XI—XII вв. натуральный порядок стал нарушаться. Монастыри уловили эти тенденции и стали заниматься кредитом. В начале XIII в. нормандское аббатство Сен-Маркуф давало крестьянам мелкие суммы в долг на один год под 33% годовых. Первоначально кредитными операциями занимались также иностранцы. В 1277 г. французский король Филипп Смелый возбудил дело против нескольких итальянских фирм: Скала-Аммери, Моцци, Спини, Пульчи и Римбертини. К королю поступило много жалоб на действия итальянских ростовщиков, и он отдал приказ арестовать их. Выяснилось, что ростовщики часто брали 75% с выданной суммы, но реально процент доходил до 100—125%. В залог по долгу итальянские фирмы брали отца, мать, братьев и сестер своих дебиторов в качестве заложников. Многие родственники должников скрывались в монастырях и церквах, чтобы не стать заложниками. Ко дню уплаты долга несостоятельные должники продавали за бесценок свое имущество, в основном землю, чтобы освободить из залога своих родных. Арестованные итальянцы признали все обвинения. Христианам было запрещено заниматься ростовщичеством, поэтому этим делом стали теперь заниматься евреи, живущие во Франции, которым король первоначально разрешал это в обмен на займы и подарки. Но в 1306 г. король Филипп Красивый приказал изгнать евреев из Франции. Их имущество и долговые обязательства перешли в собственность короля.
В XII—XIII вв. орден тамплиеров занимался кредитными операциями по всей Европе, а также мог просто хранить ценности королей и руководителей церкви, а мог заниматься и более сложными операциями. За все операции с деньгами тамплиеры требовали уплаты процентов, не разделяя официального учения церкви о вредности их взимания. Орден также занимался операциями перевода денег. Король Иоанн Безземельный переводил деньги из Англии во Францию и обратно при посредничестве тамплиеров. К ордену также обращались за мелкими ссудами крестьяне и обычно давали в залог свои земельные участки. Эти земли оставались в руках ордена навсегда при неуплате в срок взятого займа. Французские тамплиеры были очень опытны в финансовых операциях, они часто управляли казначейством французского короля. Но Филипп Красивый 13 октября 1307 г. ликвидировал орден тамплиеров, обвинив его в ереси (король мог теперь не возвращать 500 тыс. фунтов, которые он взял у них взаймы). Тем не менее, все долги ордену король перевел на себя и требовал их уплаты. Его преемники взимали долги ордена вплоть до 1322 г.
В 1315 г. король Луи X разрешил евреям вернуться во Францию, пообещав им свое покровительство и частичный возврат конфискованного у них когда-то имущества. Евреи также получили право давать кредит под 40% годовых под залог имущества, при этом им не разрешалось брать никаких расписок или векселей. Еврей также не мог привлечь к суду христианина-должника за неуплату долга. В 1322 г. Луи X снова изгнал евреев, но вскоре вернул их обратно во Францию. Именно в это время во Францию стали приезжать кредиторы из Италии, известные как ломбардцы. Вскоре ломбардцы заменили евреев по всей Франции в качестве кредиторов. Ломбардцы получили привилегии от короля в Амьене, Лаоне, Мо, Лионе и других городах. Многие монастыри стали совместно с ломбардцами проводить кредитные и прочие дела.
В финансовой сфере до XI в. главными доходами королевства были доходы от личного домена короля. Но этих доходов стало не хватать для создания сильного государства и армии. Поэтому в 1292 г. король Филипп IV ввел всеобщее обложение налогами своих подданных, включая священнослужителей. Светская знать облагалась налогами в размере 1% от своего имущества (в некоторых частях страны он был 2%). Города стали платить налог с оборота в размере одного денье с каждого ливра. Церковь была обязана платить в королевскую казну десятину не только в годы войны, но и в обычное время. Появился «налог с очага» в размере шести су с каждого домашнего хозяйства, а также «ломбардский налог» (на итальянских купцов и денежных менял во Франции) и «еврейский налог». С помощью налогов оплачивались войны за Аквитанию и Фландрию. Гасконская война была для Франции также очень дорогой кампанией. До заключения в 1303 г. мирного договора в Аквитании размещались французские войска, содержание которых обошлось казне в 2 млн ливров. В то время расчеты шли в ливрах, су и денье (1 ливр = 20 су = 240 денье). Ремесленник получал в день 18 новых денье (27 новых ливров в год). Жалованье королевского служащего (не дворянина) составляло два-пять су в день, жалованье рыцаря — 10 су в день. Жалованье верховного судьи или высшего чиновника королевского двора равнялось 365—700 новых ливров в год. В 1295 г. по займам было получено 632 тыс. новых ливров, причем в основном принудительным способом. Некоторые города смогли добиться уменьшения сумм размещаемых займов в обмен на отказ от их последующего возврата, т. е. города предпочитали дарить королю деньги, а не давать их взаймы. С 1295 г. налоговый пресс стал усиливаться, и зажиточные подданные стали отказываться от'добровольных пожертвований в пользу короля. Условия платежей по полученным займам короли никогда не принимали всерьез. Доход казны от эмиссии денег в 1296 г. составил всего 101,4 тыс. новых ливров, а с июня 1298 по июнь 1299 г. уже 1,2 млн новых ливров. В 1296 г. король потребовал от церкви увеличить в два раза взнос десятины в казну для поддержания защиты королевства. В ответ папа Бонифаций VIII запретил в своей булле любые контрибуции с церкви в пользу светских властителей. На это Филипп IV ответил запретом на любой вывоз золота и драгоценных металлов из Франции. После переговоров папа заявил, что его булла на Францию не распространяется. Из-за судебного процесса по делу епископа Пармы в 1301 г. папа запретил взимать десятину с церкви во Франции без его согласия. В 1301 — 1303 гг. казна не получала церковной десятины, что означало потерю почти 800 тыс. новых ливров. В 1305 г. новый папа Климент V освободил Филиппа от проклятия Бонифация и дал ему отпущение грехов, связанных с вымогательством церковных денег и манипуляциями с монетами.
В 1306 г. произошло изгнание евреев из Франции. Правительство использовало особую ненависть к евреям, особенно ростовщикам и менялам из их числа, со стороны простых людей. Они считали евреев причастными к финансовому обнищанию государства. Имущество евреев было конфисковано, долговые обязательства перешли во владение казны и чиновников. До 1310 г. эта акция против евреев принесла казне только 200 тыс. новых ливров, в то время как евреи могли заплатить эту сумму всего за один год. В 1307 г. по приказу короля был разгромлен орден тамплиеров, но от этого в казну поступило всего 250 тыс. ливров. Папа Климент V определил тогда финансовое состояние французского королевства как «денежный вакуум». Подделка монет продолжалась во Франции в течение всей Столетней войны. К 1430 г. цена серебра значительно поднялась, и монетные аферы стали нормой. С золотом положение было несколько иное. Если при Филиппе IV из марки золота делалось 55 флоринов, то при Карле VII из марки чеканили от 80 до 100 флоринов, монеты стали меньше размерами.
В середине XV в. было два основных источника государственных доходов: доходы с домена короля и «чрезвычайные финансы», т. е. сбор государственных налогов. К 1460 г. соотношение между ними было 1:33, к 1481 г. — уже 1:53. Сбор налогов проводился по налоговым округам, которые возникли в середине XIV в. и заменили собой церковные округа. В 1461 г. их насчитывалось 75, и они охватывали почти всю территорию Франции. Округа группировались в «генеральства» (их было в 1477 г. пять): Лангедойль, Лангедок, Нормандия, Пикардия, d'Outre Seine. Во главе налогового округа стоял элю, назначаемый центральной властью из местных дворян. Он мог вести дела практически бесконтрольно, что часто приводило к злоупотреблениям. Сместить элю было трудно, так как они обычно выполняли свои функции от четырех до 20 (и даже до 30) лет, то есть, по сути, пожизненно. Значительную роль в каждом округе играл сборщик налогов, обычно из откупщиков. Должность сборщика продавалась, поэтому была монополией отдельных семей богатых горожан на протяжении десятков лет (например, семьи Феррон в Алансоне, Вузи
5 История экономики в Пуатье, Буффино в Шартре и др.). В Париже сбор косвенных налогов в течение многих поколений принадлежал семье богатых суконщиков Лувье.
Налоги делились на косвенные и прямые. Прямые налоги падали на землю, дома, хозяйство, денежный капитал. Основным прямым налогом была талья. С 1439 г. талья превратилась в постоянный налог. К 1481 г. талья выросла на 383% и дала 4,6 млн ливров. Основными плательщиками тальи были крестьяне. При Луи XI многие города стали освобождаться от обычной тальи и давать королю безвозвратные займы. Это были Париж, Компь- ен, Лион, Пуатье, Тулуза и др. Города давали королю эти займы, собирая затем с горожан деньги на покрытие суммы. Займы превратились в 1470-е гг. в постоянный элемент финансов французской королевской власти. Постоянные косвенные налоги (эд) налагались в первую очередь на массовые товары и продукты: мясо, рыбу, овощи, фрукты, ремесленные изделия, топливо, шерсть, кожи, воск и т. п. Самыми тяжелыми для народа были сборы с зерна, муки и хлеба. Особой разновидностью эд были налоги на напитки. К 1460 г. на долю косвенных налогов приходилось 30% (535 тыс. ливров) всех налоговых поступлений. Кроме того, казна собирала с населения соляные сборы на 160 тыс. ливров. Королевская монополия на соль существовала с 1360 г. Правительство ввело принудительный минимум соли, который должна была выкупить каждая семья. В итоге к 1480 г. основную массу налоговых доходов давали косвенные сборы. Государственные и местные налоги выросли за годы правления Луи XI в пять раз.
Оценку ситуации в одном документе дал сам Луи XI: «Налоги, которые долгое время собираются в нашем королевстве, являются очень большой обузой для нашего народа, тем более что под видом этих налогов каждый день совершаются над нашими подданными многие притеснения и вымогательства., и по этой причине многие из наших подданных пребывают в праздности, оставив ремесла и привычный образ жизни, пристрастившись вести жизнь разнузданную и бесчестную» (ноябрь 1461 г.).
Население Франции, получив от Западной Римской империи в основном аграрную экономику, сумело к X в. восстановить города и развивать промышленность, торговлю и строительство. Особое значение для экономики имело начавшееся освобождение крестьян, что освобождало их предпринимательскую энергию и стимулировало экономическое развитие

< Назад   Вперед >
Содержание