Учебники

Глава 2 Геополитика России после распада СССР: объективные и субъективные факторы

Распад СССР явился ключевым событием XX в. По мнению зарубежных социологов, социалистический эксперимент, осуществленный в СССР и ряде других стран, выявил полную бесперспективность идеалов коммунизма и означал конец его истории. Тем не менее М.С. Горбачев – последний Генеральный секретарь ЦК КПСС и единственный Президент СССР – убежден, что Союз ССР можно было сохранить. Мир многолик и многообразен, и предопределять его развитие в рамках одномерной системы противоестественно. Не исключено, что XXI век откроет новые пути общественного развития, вбирающего в себя положительный опыт и традиционализма, и модернизма XX в.

Если проанализировать причины распада СССР, то становится вполне очевидным, что утверждения о якобы существовавшем “заговоре” между некими силами “влияния” из-за рубежа и ближайшим окружением Горбачева с целью разрушения СССР не имеют под собой объективного основания. Не преуменьшая роли внешнего фактора в распаде Союза и силу тех дезинтеграционных процессов, которые стали явными уже в 1986–1988 гг., можно утверждать, что фатальной предопределенности распада СССР не было и решающую роль в этом процессе сыграли не столько объективные, сколько субъективные факторы. Объективный юридический фактор в пользу сохранения СССР – это более 76 % голосов его граждан, высказавшихся на мартовском референдуме 1991 г. за сохранение Союза. Субъективный фактор, предопределивший судьбу СССР, – это [c.135] просчеты КПСС, ее высшего руководства при проведении реформ, а также личностные качества двух крупнейших политических фигур того времени – М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина, умноженные на их бескомпромиссную борьбу за лидерство и власть. Принципиальная разница между “демократизмом” обоих состояла (или представлялась) в том, что Горбачев выступал за реформирование СССР, а Ельцин – за слом существующего общественно-политического строя.

Инициируя новые внешнеполитические реалии, руководство Советского Союза одновременно стремилось преодолеть застойные явления в развитии государства путем проведения экономической и политической реформ, в частности реформы национально-государственной системы, и демократизации общества. Все меры по реформированию страны, которые предлагал М.С. Горбачев, подтверждают, что он осознавал угрозу безопасности СССР и сохранению его целостности.

СССР в 1985 г. даже в условиях экономического кризиса все еще располагал большими возможностями для его преодоления. Позднее Горбачев признавал, что при последовательной модернизации страны, прежде всего ее экономической системы, “потенциал СССР позволял если не перегнать развитые страны Запада, то, во всяком случае, ликвидировать огромное наше отставание от средних мировых показателей”1.

На достижение этой стратегической цели были направлены принятые в 1987 г. решения Пленума ЦК КПСС и Верховного Совета СССР о коренной перестройке управления экономикой. Речь шла о начале поэтапной экономической реформы, которая должна была обеспечить переход от чрезмерно централизованной командной системы управления к демократической, широкое развитие самоуправления, привести к созданию механизма активизации творческого потенциала личности, четкому разграничению функций, изменению стиля и методов деятельности партийных, советских и хозяйственных органов2.

Для решения столь сложной задачи необходимы были консолидация общества и жесткая дисциплина, тем более что пример для подражания был – США, самая либерально-демократическая страна. В период Великой депрессии в конце 20-х – [c. 136] начале 30-х гг. XX в. 32-й президент США Франклин Делано Рузвельт, предложив “новый курс”, пошел на непопулярные, но решительные меры для наведения порядка, сохранения и укрепления существующей системы власти и государственного управления. Он призывал действовать активно и быстро: “Мы должны идти вперед, как обученная и верная армия, готовая нести жертвы ради общей дисциплины, ибо без дисциплины невозможен прогресс, а никакое руководство не может быть эффективным”3.

Но уже к концу 1987 г. М.С. Горбачев, увлеченный идеей ускоренной и всеобщей демократизации и гласности, поставил другую задачу – провести в короткие сроки политическую реформу, ибо без нее, по его мнению, экономическая реформа не пойдет. При этом выдвигалось требование разграничения функций партийных и государственных органов, а решающим направлением политической реформы объявлялось обеспечение полновластия Советов как основы социалистической государственности и самоуправления в стране. Казалось бы, все логично: обе проблемы серьезные и важные. Но беда была в том, что, по точному замечанию академика С.С. Шаталина, в то время секретаря ЦК КПСС, “Советская.власть не ответственна, потому что она никогда не управляла страной”. При кадровой чехарде, которая началась на местах в связи с полученной директивой, управленческой беспомощности Советов и требованиях всеобщей выборности руководителей предприятий как одного из звеньев демократизации общества ни об экономической, ни о политической реформе уже не могло быть и речи. Она заглохла, по существу не начавшись.

Как гласит мудрая русская пословица, беда не приходит одна: вслед за неразберихой и хаосом в модернизации экономики и политических преобразованиях всплыла более серьезная, более опасная проблема, несшая угрозу самому существованию СССР. Демократия и гласность выплеснули на поверхность все боли и обиды, которые нанес тоталитарный сталинский режим своей национальной политикой народам, подвергшимся репрессиям и депортации. Прибалтийские республики не замедлили поставить под сомнение добровольность вхождения в [c. 137] состав СССР, заявив, что в соответствии с секретными протоколами пакта “Молотова – Рибентропа” 1939 г. они были оккупированы и насильственно присоединены к СССР. Возвращения в родные места требовали крымские татары, турки-месхетинцы, немцы Поволжья. В середине 80-х гг. волнения на национальной почве прокатились по западным областям Украины, по Молдавии и Грузии. В тогдашней столице Казахстана Алма-Ате произошли столкновения студентов с правоохранительными органами, вызванные волюнтаристским решением центра заменить первого секретаря ЦК Компартии Казахстана, казаха по национальности, на русского. В начале 1988 г. армяне Нагорного Карабаха поставили вопрос о выходе из Азербайджана и присоединении к Армении.

Но все эти проблемы, как и вопросы реформирования Союза ССР как федеративного государства, не входили в планы перестройки. Позднее М.С. Горбачев был вынужден признать, что он недооценил их сложность. Во-первых, партийно-государственным руководством страны не было учтено, что в многонациональной стране даже при относительном спокойствии национально-государственные конфликты между этнорегиональными силами и центром имеют объективный характер и неизбежны при переходе от авторитаризма к демократии, что национальные меньшинства при ослаблении контроля воспринимают демократию и политические права сквозь призму групповых, а то и клановых интересов. Во-вторых, ЦК КПСС не учел, что при переходе к гласности и демократии реформы в национальной сфере должны быть радикальными и быстрыми, потому что медлительность и нерешительность власти способствуют активизации национальных движений и могут привести к национальному размежеванию, которое примет необратимый характер.

Только в сентябре 1989 г. был проведен Пленум ЦК КПСС, принявший платформу партии по национальному вопросу и реформированию СССР. Однако его решения, в целом носившие конструктивный характер, уже били мимо цели. Они не открывали дорогу главному – началу договорного процесса, целью которого стало бы подписание нового Союзного договора, реально дававшего права союзным республикам, четко разграничивавшего компетенции Союза и входящих в него республик. К этому времени ряд республик по собственной инициативе принял [c. 138] правовые акты, закреплявшие их верховенство над союзным законодательством. Начался процесс, получивший название борьбы законов.

Почин был сделан Верховным Советом Эстонской ССР, который 16 ноября 1988 г. принял Декларацию о суверенитете Эстонской Республики. По сути, этим актом Эстония реализовала свои ранее направленные в ЦК КПСС предложения о незамедлительной разработке конституционного закона СССР, который регулировал бы взаимоотношения союзных республик с Союзом и между республиками. Тогда же ряд компартий союзных республик предложил создать при Верховном Совете СССР с участием представителей союзных и автономных республик комиссию по пересмотру действующей Конституции СССР и разработке проекта Союзного договора как основополагающего документа союза равноправных республик.

Высшее руководство СССР, и прежде всего Политбюро ЦК КПСС, не приняло этих предложений, считая их сепаратистскими. Массовые выступления армян за присоединение Нагорного Карабаха к Армении, антисоветские и антикоммунистические движения в Грузии, борьба прибалтов и молдаван за “суверенизацию” своих республик вынудили союзный центр сдавать одну позицию задругой, нередко прибегая к сомнительным компромиссам (например, в вопросе о Нагорном Карабахе) и к силовому давлению, вплоть до использования военной силы (сначала в Тбилиси, а позднее в Баку и Вильнюсе). Столкновения на национальной почве произошли в Фергане (Узбекистан), Новом Узене (Казахстан), Ошской области (Киргизия) и Душанбе (Таджикистан).

Съезд народных депутатов СССР под давлением депутатов, представлявших интересы союзных республик и автономных образований, начал активно вторгаться в процесс реформирования Союза ССР. В выступлении известного русского писателя Валентина Распутина на Съезде народных депутатов СССР впервые прозвучали слова о возможности выхода России из Союза. Хотя они были сказаны в ответ на оскорбительные высказывания отдельных депутатов в адрес русского народа, резонанс от этих слов в скором времени обернулся политическими требованиями дать РСФСР такие же права, как у других республик. Стало понятно, что в случае неуправляемой “суверенизации” остановить процесс распада СССР будет невозможно. [c. 139]

С отменой Съездом народных депутатов СССР ст. 6 Конституции СССР “О руководящей роли КПСС в жизни советского общества” и избранием Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева Президентом СССР вся полнота власти перешла к Советам. Хотя процесс дискредитации и самодискредитации КПСС начался раньше, но именно с этого момента партия стремительно покатилась на обочину общественной жизни. Вместе с этим начало рассыпаться Советское федеративное государство, поскольку партия, которая пронизывала и цементировала все структуры общества, строилась на принципах централизма.

Верховный Совет СССР, значительно ожививший свою законотворческую деятельность в области государственного строительства, пошел, к сожалению, на популистские меры: по инициативе Президента страны он принял ряд законов, которые в конечном счете привели к открытому противостоянию высших органов власти Союза ССР и союзных республик, прежде всего РСФСР. Не последнюю роль в этом противостоянии сыграла личная неприязнь, перешедшая во вражду, между Президентом СССР М.С. Горбачевым и избранным Председателем Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельциным.

Среди законов, приведших к противостоянию высших органов власти Союза ССР и союзных республик, следует назвать прежде всего союзные законы “Об основах экономических отношений Союза ССР, союзных и автономных республик” и “О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации”4. Они вступили в силу до внесения соответствующих изменений и дополнений в Конституцию СССР, хотя коренным образом меняли содержание ее раздела о государственном устройстве страны. Согласно этим законам, автономные республики приобретали статус “советских социалистических государств” и наряду с союзными республиками становились “субъектами Федерации Союза ССР”. Это “нововведение”, по мнению доктора юридических наук З.А. Станкевича, работавшего в то время в аппарате Верховного Совета СССР, должно было превратить “фактор автономий” в эффективное средство сдерживания явно выходящих из-под контроля центра союзных [c. 140] республик, но подстегнуло малопредвиденную лавинообразную “суверенизацию” не только союзных, но и автономных образований5. Из 40 автономных республик, областей и округов СССР 32 входили в состав РСФСР (в Грузии – 3, в Азербайджане – 2, в Узбекистане – 1, на Украине – 1, в Таджикистане – 1), следовательно, принятые центром законы были направлены на “усмирение” прежде всего нового, по сути антигорбачевского руководства самой крупной союзной республики. Оба названных закона усилили противостояние руководству Союза со стороны не только Верховного Совета РСФСР, но и Верховных Советов Украины, Азербайджана и Грузии.

С.М. Шахрай, специалист по конституционному праву и в то время сподвижник Б.Н. Ельцина, оценивая политические процессы, приведшие к распаду СССР, одной из причин назвал и попытку союзного руководства путем претворения в жизнь “плана автономизации ослабить и развалить ельцинскую РСФСР”. План “боевых действий” против роста влияния нового российского руководства назывался “процессом опоры на автономии”. По мнению Шахрая, за идеей выравнивания прав республик, защиты суверенитета автономий скрывалось стремление, смешав карты, создать государство из 35 республик и тем самым ликвидировать “мятежную” власть РСФСР, именующую себя демократической6.

Нет оснований сомневаться в том, что ни М.С. Горбачев, ни Верховный Совет СССР не ставили такой далеко идущей цели, как развал РСФСР, что ими двигала благородная цель сохранить СССР. Но объективно оба принятых закона давали юридическую основу для разрушения, при определенных обстоятельствах, РСФСР. Так это восприняли не только правоведы. А.И. Солженицын в своей книге “Как обустроить Россию” высказал мысль о целесообразности “мирного развода” ради сохранения России. “Надо теперь жестко выбрать, – настаивал он, – между империей, губящей прежде всего нас самих, и духовным и телесным спасением нашего же народа… Держать всемирную империю – значит вымертвить свой собственный народ… Отделением двенадцати республик (автор уже не брал во внимание Литву, Латвию [c. 141] и Эстонию. – В.М.), этой кажущейся жертвой, Россия, напротив, освободит сама себя для драгоценного внутреннего развития, наконец, обретет внимание и прилежание на саму себя”7.

Разрушительную силу по своим последствиям для страны имели Закон о земле от 28 февраля 1990 г. и Закон о собственности от 6 марта 1990 г., принятые Верховным Советом СССР. Они закрепили безраздельные права собственности на землю (а они не мыслятся без территории) за национально-государственными административными образованиями и раздел объектов единого народнохозяйственного комплекса между десятками тысяч органов власти и управления в республиках, краях, областях и районах. Эти законы стали прочной правовой основой сепаратизма, как национального, так и регионального, и он не преминул заявить о себе декларациями о суверенитете. Так начался “парад суверенитетов”, в ходе которого шло растаскивание территорий и власти. Каждый стремился завладеть большей и наиболее ценной частью государственной собственности, что стало прологом приватизации в бывших республиках СССР, которая почти повсеместно вылилась в криминальную. Все это привело к “войне законов” и “параличу власти” союзных органов. Решения союзных органов не исполнялись, ибо для их действия отсутствовало единое пространство, и, как следствие, происходила нуллификация, т. е. аннулирование, союзных законов. Вопрос о ликвидации безвластных союзных структур стал вопросом времени8.

В условиях жесткого противостояния Горбачева и Ельцина, когда авторитет первого падал, а авторитет второго рос, Первый Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. Борьба центра и республик достигла апогея.

Декларация о государственном суверенитете РСФСР практически вынудила руководство СССР под угрозой обвального распада Союза согласиться на немедленную разработку нового Союзного договора, т. е. возвратиться к идее, высказанной еще в начале 1988 г., но уже в гораздо более сложных для [c. 142] политических компромиссов социально-экономических условиях, при тяжелом моральном состоянии общества. Кризис экономики набирал обороты, резко упал жизненный уровень населения, КПСС саморазрушалась, новые демократические партии и движения провоцировали забастовки и массовые митинги – страна становилась неуправляемой.

К августу 1990 г. о государственном суверенитете объявили все союзные, за исключением Казахстана и Киргизии, и пять автономных республик. Подготовить приемлемый и в то же время конструктивный Союзный договор в такой ситуации было почти невозможно. Каждый участник договорного процесса “тянул одеяло” на себя. Все – центр, союзные республики, автономные образования – требовали как можно больше полномочий. Позитивным, правда, было то, что в дискуссиях пока еще соглашались принимать участие представители всех республик, включая Латвию, Литву и Эстонию.

За короткий срок было подготовлено несколько рабочих вариантов проекта Союзного договора – от нацеленных на безусловное сохранение обновленного Союза на федеративных началах до весьма радикальных, предлагавших преобразование СССР в конфедерацию, т. е. во вновь образованный Союз суверенных государств, путем заключения договора между союзными республиками. Не добившись уступок в пользу своих предложений о конфедерации, делегации Прибалтийских республик 1 августа 1990 г. прекратили свое участие в подготовке документа и в дальнейшем вели переговоры с центром только по вопросам их взаимоотношения с СССР.

В течение нескольких месяцев шел драматический процесс увязки и составления предложений по проекту Союзного договора между представителями Союза ССР и 12 союзных республик. Коренным вопросом, без ответа на который весь переговорный процесс терял всякий смысл, оставался вопрос об отношении граждан к сохранению Союза ССР. Только выяснив мнение народа, опираясь на его волю, можно было продолжать работу по доводке соответствующих статей проекта Союзного договора, тем более что процесс “суверенизации” продолжался и к концу 1990 г. почти все автономные республики также приняли декларации о суверенитете и стали участниками договорного процесса. Союзные республики без согласования с центром начали устанавливать между собой так называемые [c. 143] международные договоры, что еще более сузило поле для компромисса и достижения консенсуса.

Четвертый Съезд народных депутатов СССР, состоявшийся в декабре 1990 г., высказался за сохранение не только целостности страны, но и ее названия – Союз Советских Социалистических Республик, за его преобразование в добровольный равноправный Союз Суверенных Республик – демократическое федеративное государство – и вынес решение о проведении общенародного референдума по вопросу сохранения Союза ССР9. Ряд экспертов считали, что этих двух принципиальных решений Съезда достаточно для выхода из затянувшегося переговорного процесса. Заручившись поддержкой народа по коренному вопросу – о сохранении СССР, можно было заняться, наверняка с большим успехом, доводкой проекта Союзного договора. Однако Съезд поручил Подготовительному комитету во главе с М.С. Горбачевым завершить подготовку Договора и опубликовать его в печати еще до проведения референдума, что еще более обострило противостояние сторонников и противников сохранения СССР.

9 марта 1991 г. проект нового Союзного договора под названием “Договор о Союзе Суверенных Республик” был опубликован в печати, будучи парафирован (предварительно подписан инициалами) полномочными представителями большинства республик, в том числе РСФСР. Однако Б.Н. Ельцин не признал правомочности подписей представителей Верховного Совета РСФСР, поскольку отдельные статьи Договора, по его мнению, противоречили Конституции Российской Федерации и Декларации о государственном суверенитете РСФСР. Возражения высказали также Украина, Белоруссия, ряд автономных республик.

В последние дни перед референдумом политическим движением “Демократическая Россия”, национальными движениями в республиках, подконтрольной им прессой велась беспрецедентная по масштабу активная пропагандистская работа, целью которой было сорвать проведение референдума или добиться отрицательного результата голосования по вопросу о сохранении СССР.

17 марта 1991 г. референдум абсолютным большинством голосов (76,4%) вынес вердикт народа в пользу сохранения СССР [c. 144] как “обновленной федерации равноправных суверенных республик”. Опираясь на итоги референдума, Верховный Совет СССР обязал государственные органы СССР и союзных республик руководствоваться в практической деятельности решением народа, исходя из того, что это решение является окончательным и имеет обязательную силу на всей территории СССР10.

В то же время главным механизмом реализации этих законных требований по-прежнему оставался Договор о Союзе Суверенных Республик. Внеочередной, Третий Съезд народных депутатов РСФСР, созванный в связи с резко обострившимся противостоянием внутри Верховного Совета РСФСР между Б.Н. Ельциным и группой депутатов – руководителей Верховного Совета РСФСР, вызванным противодействием Б.Н. Ельцина договорному процессу и его требованиями отправить М.С. Горбачева в отставку, принял ряд решений, направленных на стабилизацию обстановки в Верховном Совете РСФСР и определявших порядок подписания Союзного договора. Съездом было предоставлено право автономным республикам подписывать Союзный договор в составе общефедеральной российской делегации или самостоятельными полномочными делегациями непосредственно, оставаясь при этом равноправными субъектами РСФСР, что в принципе вытекало из союзного Закона 1990 г. “О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами Федерации”.

Б.Н. Ельцин и его ближайшие помощники высказались против такого порядка подписания Союзного договора, обосновав свою позицию тем, что в совокупности с Законом СССР “О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР” от 3 апреля 1990 г. права, полученные автономными республиками, могут быть использованы и для выхода из состава РСФСР. В случае выхода РСФСР из состава СССР автономные республики также могли воспользоваться таким правом. Союзный центр специально поставил эту юридическую ловушку, чтобы удержать в правовом поле Союза ССР прежде всего РСФСР. С учетом этого оба закона имели не только юридический, но и политико-юридический характер и по идее должны были отрезвляюще подействовать на союзные [c. 145] республики, в состав которых входили автономные образования.

Стало очевидно, что подготовка Союзного договора республик зашла в тупик. К тому же от участия в нем отказались еще три республики – Грузия, Армения и Молдавия. Представители России, Украины, Белоруссии, Казахстана и Узбекистана провели встречу в Киеве и выдвинули новые совместные предложения, перечеркивавшие даже то, что с трудом было согласовано ранее. Фактически переговорный процесс возвратился на нулевую отметку.

В этой ситуации 23 апреля 1991 г. в Ново-Огареве – подмосковной резиденции Президента СССР – состоялась закрытая встреча М.С. Горбачева и глав союзных республик – РСФСР, Украины, Белоруссии, Азербайджана, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, инициированная Горбачевым, который, приняв решение о “новом дипломатическом наступлении” на лидеров союзных республик, пошел на большие уступки ради сохранения Союза, пусть даже в “урезанном” виде.

Итогом встречи стало Заявление “9+1” (глав союзных республик и Президента СССР), в котором отмечалась готовность продолжить на согласованных принципах подготовку и заключение нового Союзного договора с учетом итогов референдума. В связи с этим предлагалось: оперативно завершить работу над проектом Союзного договора и подписать его после согласования с делегациями девяти республик; не позднее шести месяцев после этого подготовить и принять на Съезде народных депутатов СССР новую Конституцию Союза, основанную на положениях Союзного договора; по принятии новой Конституции провести выборы органов власти Союза. В то же время было отмечено, что высшие руководители союзных республик, участвовавшие во встрече, признав право Латвии, Литвы, Эстонии, Молдавии, Грузии и Армении самостоятельно решать вопрос о присоединении к Союзному договору, согласны на установление режима наибольшего благоприятствования для республик, подписавших Союзный договор, в рамках единого экономического пространства, ими образуемого11.

Заявление “9+1” было встречено неоднозначно. С одной стороны, оно вселяло надежду на сохранение Союза, хотя и в новом [c. 146] варианте, с другой – вызывало опасение, что глубокие противоречия между руководителями союзных республик приведут в конце концов к распаду СССР. В ЦК КПСС сформировалась оппозиция М.С. Горбачеву, которая потребовала от него либо немедленно ввести в стране чрезвычайное положение, либо уйти в отставку с постов Президента СССР и Генерального секретаря ЦК КПСС.

Заявление “9+1” вызвало протест и руководителей автономных республик, которые усмотрели в этом документе прямой отход от прежних договоренностей об их непосредственном участии в выработке и подписании Союзного договора. Председатель Верховного Совета Татарстана требовал, чтобы автономные республики оставались полноправными субъектами договорных процедур. Представитель Северной Осетии также настаивал на статусе суверенной республики. К ним примкнули руководители Башкирии, Карелии, Чечено-Ингушетии, Чувашии, Якутии. Возникла перспектива образования более 30 суверенных государств. Не смогли в короткий срок достичь согласия по принципиальным вопросам и представители союзных республик. Б.Н. Ельцин после избрания его в июне 1991 г. Президентом РСФСР занял жесткую позицию в вопросах разграничения предметов ведения и полномочий нового Союза, которые подняли М.С. Горбачев и Верховный Совет СССР. Его взгляды разделяли Председатель Верховного Совета Украины Л. Кравчук и Председатель Верховного Совета Казахстана Н. Назарбаев.

В этой безвыходной ситуации М.С. Горбачев еще раз предпринял попытку добиться компромисса путем уступок одним и выгодных обещаний другим, чтобы получить хотя бы формальное согласие на подписание Договора в “откорректированном” варианте. И ему это удалось. По словам Б.Н. Ельцина, согласие руководителей РСФСР и Казахстана подписать Договор было фактически “обменено” Президентом СССР на его готовность “сдать” практически всех своих ближайших соратников и бросить на произвол судьбы КПСС, Генеральным секретарем ЦК которой он по-прежнему являлся12.

Текст проекта Союзного договора, завизированный руководителями полномочных делегаций девяти республик 23 июля [c. 147] 1991 г. в Ново-Огареве, был направлен президентам союзных республик и председателям республиканских Верховных Советов. На этом “новоогаревский процесс”, по сути, завершился. 15 августа проект Договора был опубликован в печати. Его подписание предполагалось провести в течение августа – октября 1991 г.: 20 августа – делегациями РСФСР, Казахстана и Узбекистана, 3 сентября – делегациями Белоруссии и Таджикистана, 20 сентября – делегациями Туркменистана и Киргизии, 10 октября – делегациями Украины, Азербайджана и делегацией Союза ССР.

Сегодня можно строить лишь гипотезы о перспективах нового союза суверенных государств, поскольку Договор не был подписан. Сторонники даже такого противоречивого документа считали, что он оставлял шанс для сохранения Союза девяти республик с возможным его расширением при благоприятных обстоятельствах. Противники Договора, наоборот, были убеждены в том, что распад столь неконструктивного объединения, которое наделяло центральные органы власти декоративными полномочиями, – это только временная отсрочка, особенно если учесть, что перспективы подписания Договора Украиной были весьма туманными. Главным же в их аргументации (об этом говорили эксперты России) было то, что в случае распада нового союзного образования нависала угроза разрушения над РСФСР. Как пишет в своих воспоминаниях экс-мэр Москвы, один из лидеров политического движения “Демократическая Россия”, Г.Х. Попов, “или надо было рвать с центром и начинать каждой республике идти своим путем, или надо было изменять центр. Оба варианта мирно пройти не могли. Столкновение стало неизбежным”13.

В то же время было очевидно, что действия демократов, поддерживавших Горбачева и стремившихся ослабить позиции Ельцина, и действия демократов, будто в отместку поддерживавших Ельцина, существенно снижали потенциал конструктивных демократических сил и в определенной степени стимулировали попытку государственного переворота.

Группа высокопоставленных государственных и политических деятелей Союза ССР из ближайшего окружения М.С. Горбачева, который с первых дней августа отдыхал в Крыму, 18 августа [c. 148] 1991 г. взяла всю полноту власти в свои руки, учредив ГКЧП во главе с вице-президентом СССР Г.И. Янаевым, исполнявшим в то время обязанности Президента, и министрами КГБ, МВД и Минобороны. В стране было объявлено чрезвычайное положение, целью которого, как это формулировалось в обнародованных ГКЧП документах, была защита суверенитета и сохранение целостности СССР. В Москву ввели войска. Реализовать свои замыслы ГКЧП так и не сумел, столкнувшись с массовым сопротивлением москвичей, которые по призыву Б.Н. Ельцина вышли на защиту “Белого дома” (здание Верховного Совета РСФСР, в настоящее время – Правительства Российской Федерации). В результате подписание Союзного договора, намеченное на 20 августа, не состоялось, и страна оказалась перед угрозой гражданской войны.

В сложившейся ситуации Б.Н. Ельцин в тот же день издал Указ № 61, в соответствии с п. 1 которого Президент Российской Федерации “до созыва внеочередного Съезда народных депутатов СССР переподчинил непосредственно себе все органы исполнительной власти Союза ССР, включая КГБ СССР, МВД СССР, Министерство обороны СССР”14.

С юридической точки зрения данный указ можно квалифицировать как неконституционный (президент одной из республик брал на себя, по сути, функции Президента СССР), но в истории любого государства могут сложиться и нередко складывались ситуации, которые становились источником правотворчества, опирающегося на волю народа. Правомерность такого шага подтверждается тем, что армия, все силовые структуры СССР подчинились этому указу. Потеря, даже на несколько дней, управления вооруженными силами ядерной державы могла привести к самым тяжелым последствиям не только в стране, но и в мире.

ГКЧП объективно спровоцировал новый, еще более мощный всплеск “суверенизации” союзных республик. Попытки вернувшегося к исполнению своих полномочий М.С. Горбачева возобновить переговоры по Союзному договору были лишь шагом отчаяния. Он вынужден был исполнять то, что ему диктовали республики и Ельцин. Речь уже шла о наиболее безболезненном [c. 149] демонтаже СССР и поиске форм его юридического оформления, хотя до 25 ноября 1991 г. руководители семи союзных республик (уже без Таджикистана и Туркменистана) с участием Горбачева продолжали подготовку еще одного проекта Союзного договора. Проект этот был даже завизирован Президентом СССР и руководителями семи республик. Но к этому времени вновь созданный Государственный Совет СССР уже признал независимость Литвы, Латвии и Эстонии; в Армении и Туркмении прошли референдумы, которые подтвердили желание народов этих республик выйти из состава СССР. 1 декабря 1991 г. состоялся референдум на Украине. В октябре 1991 г. Б.Н. Ельцин, выступая на Съезде народных депутатов РСФСР, заявил: “Настало время сказать четко и ясно – в России одна власть: российский Съезд и Верховный Совет, российское Правительство, российский Президент!”15

Высшие органы власти СССР, включая Президента, еще сохраняли свои конституционные права, но по сути были недееспособны. Оставалось найти юридически корректную форму, позволявшую прекратить существование СССР – по-прежнему члена Совета Безопасности ООН и великой ядерной державы. Правовой конституционной нормой, которая позволяла распустить Союз ССР, мог стать отрицательный исход общесоюзного референдума от 17 марта 1991 г., но он был положительным. Давал также основания для прекращения существования Союза ССР выход из него всех союзных республик, включая РСФСР, но тогда не мог быть решен вопрос преемственности и “наследства” СССР. Оставалось либо продолжать поиск компромисса для подписания нового Союзного договора, либо оставить все, как есть, т. е. многовластие и дальнейшее разрушение страны, либо подписать, минуя центральные органы власти, альтернативный Союзный договор.

В сложившейся ситуации 8 декабря 1991 г. в белорусских Вискулях, под Минском, на территории Беловежской пущи, втайне от других руководителей союзных республик главы государств и правительств Беларуси, РСФСР и Украины как государств – учредителей Союза ССР, подписавших Союзный договор 1922 г., заключили Соглашение “О создании Содружества [c. 150] Независимых Государств”, в котором констатировали, что “Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование”16.

Соглашение включает в себя 14 статей, содержащих ряд положений, адресованных мировому сообществу с целью снять вопросы, которые могли возникнуть в связи с прекращением существования СССР. В преамбуле Соглашения и ст. 6 говорится о гарантии выполнения Содружеством международных обязательств, вытекающих из договоров и соглашений СССР, соблюдении общепризнанных международных норм, касающихся прав человека и народов, а также берутся обязательства сотрудничать в обеспечении международного мира и безопасности, принятии эффективных мер по сокращению вооружений и военных расходов, уважать стремление друг друга к достижению статуса безъядерной зоны нейтрального государства. Было решено также сохранять и поддерживать “под объединенным командованием” общее военно-стратегическое пространство, включая единый контроль над ядерным оружием, совместно гарантировать необходимые условия размещения и функционирования, материального и социального обеспечения стратегических вооруженных сил, проводить согласованную политику по вопросам социальной защиты и пенсионного обеспечения военнослужащих и их семей.

В ст. 5 сказано о гарантиях открытости границ, свободы передвижения граждан и передачи информации в рамках Содружества, признании и уважении территориальной целостности друг друга и неприкосновенности существующих границ.

В ст. 7 Соглашения определена сфера совместной деятельности сторон. Это координация внешнеполитической деятельности; сотрудничество в формировании и развитии общеэкономического пространства, общеевропейского и евразийского рынка, в области таможенной политики; сотрудничество в развитии системы транспорта и связи; сотрудничество в области охраны окружающей среды, участие в создании всеобъемлющей международной системы экологической безопасности; вопросы миграционной политики; борьба с организованной преступностью. Все вопросы сферы совместной деятельности [c. 151] предполагалось решать на равноправной основе через общие координирующие институты Содружества.

Ключевая роль для легитимизации прекращения существования СССР отводилась статьям 11 и 14 Соглашения, в соответствии с которыми с момента его подписания на территориях подписавших его государств не допускалось применение норм третьих государств, в том числе бывшего Союза ССР, и прекращалась деятельность союзных органов. Официальным местом пребывания координирующих органов Содружества был объявлен город Минск. Соглашение подписали: за Республику Беларусь – Председатель Верховного Совета С.С. Шушкевич и Председатель Правительства В.Ф. Кебич; за РСФСР – Президент Российской Федерации Б.Н. Ельцин и Государственный секретарь Г.Э. Бурбулис; за Украину – Председатель Верховного Совета Л.М. Кравчук и Председатель Правительства В.П. Фокин.

Почему принято говорить, что совещание в Вискулях проходило тайно? Вот как это объясняет Президент Казахстана Н. Назарбаев: “В поисках выхода из тупика Горбачев на 9 декабря пригласил к себе для обсуждения ситуации Ельцина, Кравчука, Шушкевича и меня. Тогда же мне позвонил Борис Николаевич и сказал: "Я хочу полететь в Белоруссию подписывать соглашение. Туда же прилетит и Кравчук, мы там посоветуемся, с чем идти к Горбачеву". О моем участии речи не было, так как имелось в виду, что какое-то решение мы должны будем принимать сообща у Горбачева. Когда 8 декабря (1991 г. – В.М.), в воскресенье вечером, я прилетел во Внуково… в телефонном разговоре Ельцин, а затем Шушкевич предложили мне тотчас лететь в Беловежскую пущу и присоединиться к ним. На мой вопрос "зачем?" Ельцин ответил: "Мы прямо здесь составляем и подпишем важные документы и хотели, чтобы Казахстан был четвертым". Я сказал, что без совета и консультации не готов подписывать важные документы. И не поехал. На другой день в 12 часов, как было намечено, я прибыл к Горбачеву… там оказался и Ельцин… Разговор, по существу, свелся к тому, что мы с Горбачевым задавали вопросы Ельцину о Беловежской встрече, он подробно рассказывал детали о существе принятых решений от имени "тройки". После этого разговора я провел пресс-конференцию и сразу же вылетел в Алма-Ату…”17 [c. 152]

На конференции в полпредстве Казахстана 9 декабря 1991 г. впервые был задан вопрос: “Не намерен ли Назарбаев создавать в противовес славянскому союзу свой мусульманский?” В связи с этим интерес представляют размышления самого Назарбаева, имевшие, может быть, решающие последствия для юридического оформления СНГ. По его мнению, после Беловежья “ситуация сложилась острейшая”. В Казахстане еще кипели страсти, вызванные территориальными претензиями России, руководство которой поставило под сомнение принадлежность Казахстану ряда его северных областей. К тому же в это время собрался, по выражению Назарбаева, “славянский собор” (Россия, Белоруссия, Украина). Конфронтация принимала опасную форму. В республиках Центральной Азии заговорили о необходимости создания азиатской конфедерации. Но такое противостояние могло привести к непредсказуемым последствиям. Ведь тюрко-язычные республики есть и в составе России. Как они поведут себя в такой ситуации? А сколько славян в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии и Туркмении?! В каком положении окажутся они? Ответ один: в заложниках преступной политики. Такими же заложниками окажутся и миллионы мусульман, разбросанных по территории бывшего Союза. Трагедия в Югославии может показаться детской забавой на фоне славянско-мусульманского пожарища, на котором долго будут греть руки недруги. Казахстан или должен “выбирать” СНГ, или идти на противостояние. “В итоге бессонной ночи, – вспоминал Назарбаев, – я прихожу к выводу, что в интересах десятков миллионов людей второй путь надо исключить. Поиск следует вести вокруг СНГ на достойном уровне”18.

Одним из первых о Беловежских договоренностях был проинформирован Президент США Дж. Буш-старший. Запад принял такую формулу мирного, но по сути государственного переворота, совершенного лидерами трех республик. Для полной легитимации ликвидации СССР со всеми вытекающими из этого политико-правовыми последствиями требовалось, во-первых, ратифицировать Соглашение о создании СНГ высшими законодательными органами государственной власти РСФСР, Белоруссии и Украины, чтобы придать ему юридическую силу, во-вторых, максимально расширить круг участников Содружества и, [c. 153] в-третьих, преодолеть возможное сопротивление остатков союзной государственности в лице Президента и Верховного Совета СССР (Съезд народных депутатов СССР к этому времени объявил о самороспуске). Все три задачи были решены без серьезных осложнений.

Соглашение о создании СНГ Верховные Советы РСФСР, Украины и Белоруссии ратифицировали большинством голосов в течение четырех дней. Реакция других республик оказалась хотя и неоднозначной, но в целом положительной. 13 декабря 1991 г. в Ашхабаде по инициативе президентов Туркменистана и Казахстана состоялась встреча президентов пяти центрально-азиатских государств. Итогом стало Заявление, в котором стороны выразили солидарность с Беловежским соглашением. Для обсуждения вопросов, касавшихся формирования СНГ, было предложено провести встречу глав республик бывшего СССР. Армения, Киргизия и Азербайджан уже к 11 декабря 1991 г. заявили о присоединении к СНГ. 21 декабря 1991 г. главы одиннадцати государств на встрече в Алма-Ате подписали Протокол к Соглашению о создании СНГ, фиксировавший присоединение к Содружеству Азербайджана, Армении, Казахстана, Кыргызстана, Молдавии, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана (на правах учредителей). Грузия была представлена наблюдателем; позднее, в декабре 1993 г., она стала полноправным членом Содружества.

На встрече в Алма-Ате 11 декабря 1991 г. были приняты также: Алма-Атинская декларация, уточнявшая и дополнявшая положения Соглашения о создании СНГ; “военное соглашение”, в котором определялась преемственность военного руководства на переходный период, до реформирования структур военных организаций страны, и назначался главнокомандующий; Соглашение о координирующих институтах СНГ, которым учреждались Совет глав государств и Совет глав правительств СНГ; Заявление о правопреемстве в отношении обязательств бывшего СССР по Уставу ООН, согласно которому место СССР в ООН и Совете Безопасности, других международных организациях перешло к Российской Федерации; Соглашение о совместных мерах государств – членов СНГ, на территории которых размещено ядерное оружие. Относительно Союза ССР участники встречи заявили, что “с образованием Содружества Независимых Государств Союз Советских Социалистических Республик [c. 154] прекращает свое существование”19. При этом констатировалось, что СНГ не является ни государством, ни надгосударственным образованием.

Третья проблема также была решена бесконфликтно. Верховный Совет СССР выразил “понимание” Беловежского соглашения “как реальной гарантии выхода из острейшего политического и экономического кризиса”20. Президент СССР М.С. Горбачев 25 декабря 1991 г. объявил о своей отставке. Условия его добровольной отставки были определены решением Совета глав государств СНГ 21 декабря 1991 г. в Алма-Ате. Вслед за этим над Верховным Советом СССР был спущен Государственный флаг Союза ССР.

Началась история Содружества Независимых Государств, полная новых надежд и тревог

< Назад   Вперед >
Содержание