Учебники
Положение, форма и величина человечества
Человечество населяет умеренные и теплые страны и острова земли и часть холодного пояса северного полушария. Область его обитания, эйкумена, образует пояс изменчивой ширины, самый северный пункт которого в северном полушарии лежит в области 80°, а в южном полушарии – 55° широты. Из обоих наибольших океанов земли северный край эйкумены лежит в Тихом океане, где Азия и Америка отстоят друг от друга только на 12,5 географических миль, и по середине его проходит полоса обитаемых островов; напротив, Атлантический океан до ирландско-нормандского заселения Фарерских островов и Исландии составлял широкий перерыв в этом обитаемом поясе. Поэтому в эйкумене, поверхность которой, выключая море, составляет приблизительно 2,4 млн квадратных географических миль, можно различать северную и южную окраины, обращенные к необитаемым ледяным пустыням полярных областей, и восточную и западную окраины, между которыми лежит Атлантический океан. Народы, живущие на этих окраинах, видят перед собой пустоту, не окружены со всех сторон подобными себе и находятся там, где их местообитания далеко выдвинуты, в полном уединении, составляющем причину их этнографической бедности. Наоборот, некоторые группы народов помещаются в тех местах, где они могут пользоваться значительным преимуществом общения с другими народами: такие места мы видим на Тихом океане, в особенности на его северном крае, в пограничных областях Средиземного моря, в Средней Америке и пр. Из положения и формы эйкумены видно, что северное полушарие дает приют большему числу людей, чем южное, что оно предоставляет им более обширные и разнообразные, соприкасающиеся [c. 11] между собой с различных сторон области и, благодаря этому, возможность более широкого развития, одним словом, оно по своему положению, форме и пространству имеет преимущества для целей развития человечества.Распространение человека, так же как растений и животных, зависит от связи материков на севере и разделения их на юге. Если мы взглянем на человечество как на целое, мы увидим, что северные части его находятся в широкой взаимной связи, а южные значительно разделены между собой. Обращая внимание на расы, мы замечаем, что негроиды принадлежат югу, а монголоиды и белые – северу. <…>
Широкая пропасть, какую образует Атлантический океан в поясе эйкумены, в свою очередь, создает окраинные народы. Хотя эти последние, пользуясь оживленными сношениями в меридиональном направлении с лежавшими позади них густонаселенными странами и более благоприятными климатическими условиями, были не так бедны, как окраинные народы юга и севера, но все-таки высшее развитие в Африке встречается на востоке, а в Америке – на западе, т. е. внутри материка или на стороне, противоположной Атлантическому океану. Несомненно, население Африки тесно связано с азиатским, но не обнаруживает никаких следов более близких сношений с Америкой. Эта связь проникает, однако, дальше, за восточный край азиатского материка до больших азиатских островов; она создает между окраинными странами на севере и юге большую культурную область, которую, в качестве западной, можно противопоставить восточной, проникающей далее на восток – через Тихий океан до Америки. <…>
Водная поверхность земли в виде одних морей занимает почти три четверти поверхности земли; поэтому всю сушу можно назвать островом моря тройной величины в сравнении с нею. Самые различные части человечества должны были в силу исторических движений приближаться к морю, и было такое время до изобретения мореплавания, когда море обрекало людей жить в той части земли, где находилась их колыбель. Изобретение судоходства, первые проявления которого давно потеряны для нас (во всех частях земли мы находим высокие степени развития мореплавательного искусства рядом с полным незнанием его), прежде всего сделало возможным распространение человечества почти по всем пригодным для обитания областям земли. Высокие ступени кораблестроительного и судоходного искусства оказываются в самых различных местах земли, всего более в Тихом океане и всего менее в Атлантическом. В своем неравном [c. 12] распространении они заключают доказательство того, что они легко могут подвергаться забвению. <…>
Широкое распространение воды доставило человеку обширные источники питания, и вследствие того именно на ее берегах произошло сгущение населения; оно дало возможность сношения с отдаленными странами, которое в древние времена не могло совершаться сплошь по суше, повсюду населенной врагами; таким образом, более высокая культура с берегов могла распространяться внутрь страны. Вода оказывала также на дух человека замечательное действие, заключающееся в том, что морской горизонт отражается повсеместно во всех представлениях о мире, где бы они ни создавались. По большей части, земля в них является островом в широком море и далеко в море находится место пребывания душ. <…>
Насколько земля обитаема для человека, мы находим на ней народы – членов одного и того же человечества. Единство человеческого рода есть теллурический или планетный признак, отпечатлевшийся на высшей ступени творения. Существует только один человеческий вид, изменения которого многочисленны, но не глубоки. Человек -гражданин земли в самом обширном смысле слова. Он проникает даже туда, где не может жить постоянно. Почти весь земной шар ему известен. Из всех существ, связанных с почвой, он – одно из самых подвижных. Отдельные движения сплетаются между собой, и из них с течением времени исходит великое движение, субстратом которого является все человечество. Так как эта связь необходима и прочна, она поднимает отдельные движения в сферу высшего значения. В конечном результате является не только обширное пространственное распространение, но и все возрастающее взаимное проникновение частей человечества, живущих в этих пределах, до полного совпадения их в существенных чертах. Это последнее составляет достояние целого, а особенности являются местными. Таким образом, мы получаем право говорить в научном смысле о единстве человеческого рода, если под единством мы будем подразумевать не однообразие, но общность, доказанную свидетельствами во всех областях народной жизни в течение истории, обнимающей целые тысячелетия, а также общность естественной почвы, создаваемую природой. Если темп культурного прогресса в последних исторических периодах отчасти настолько ускорился, что некоторые народные группы выдвинулись далеко вперед множества других, то все-таки можно найти значительный остаток общего достояния и в высших, и в низших слоях [c. 13] нынешнего человечества. Если мы будем доискиваться начала этого общего достояния, то опять придем к тому, что неустанное движение является свойством человечества. <…>
Если мы будем видеть в человечестве нечто вечно подвижное, мы не сможем, как это делалось до сих пор, считать его соединением резко отделенных друг от друга видов, подвидов, групп народов, народов и племен. Как скоро какая-либо часть человечества научалась пересекать моря, разделяющие земли, для нее уже являлось целью дальнейшее слияние с другими народами. Если мы признаем вместе с большинством нынешних антропологов единство происхождения человечества, то воссоединение разделившихся частей человечества путем образования разновидностей в одно целое явится бессознательной последней целью всех этих движений человечества. <…>
Численность людей тесно связана с их почвой, оказывающей значительное влияние на их внутреннее развитие, распространение и взаимные отношения. Нынешнее количество их, принимаемое в 1 500 млн, мы можем признать продуктом развития, которое никогда не достигалось в прежние времена. Развитие нынешних состояний человечества зависит в гораздо высшей мере, чем обыкновенно полагают, от увеличившейся численности населения. <…>
В густом населении заключается не только прочность и порука энергичного развития, но и непосредственный стимул культуры. Чем ближе люди соприкасаются между собой, тем ближе они принимают участие друг в друге, тем менее погибает культурных приобретений, тем выше поднимается соревнование в проявлении сил. Умножение и укрепление численности народа находится в самой тесной связи с развитием культуры; редкое население в обширной области связано с низкой культурой; в старых и новых культурных центрах мы видим плотно скученные народные массы. Китай и Индия насчитывают более 600 млн человек, но соответствующее пространство лежащего между ними внутренне-азиатского угла кочевых народов Монголии и Тибета и восточных тюркских народов не заключает в себе и 1/60 этого числа. Шесть седьмых населения земли принадлежат культурным странам. <…>
Если мировая история показывает нам, правда, прерывавшееся, но тем не менее все более и более расширявшееся распространение культуры на земном шаре, то могучим фактором при этом было преобладание числа культурных народов. Между тем как более быстро размножающийся народ отдает свой избыток остальным народам, [c. 14] влияние высшей культуры само собой получает перевес, так как оно служило причиной или условием более сильного размножения. Таким образом, распространение культуры представляется нам самоускоряющимся разрастанием культурных народов на земном шаре, которое ведет к более полному осуществлению единства человеческого рода, являющегося нашей целью и задачей, надеждой и желанием
< Назад Вперед >
Содержание