Учебники

2.7 Москва сегодня: негативный имидж на трех уровнях

В настоящее время функции Москвы в коллективном бессознательном разделены на три различные реальности. С одной стороны, Москва — федеральный центр. Это означает, что это сосредоточие административной, политической и стратегической жизни всей страны. Такая "федеральная Москва" есть абстрактная категория, характерная тем, что является базой общероссийского чиновничьего руководства. Так как общий социальный и культурный климат в стране является явно негативным, критическим, то "федеральная Москва" для других российских регионов сплошь и рядом отождествляется с отрицательной инстанцией, вотчиной коррумпированных эгоистических бюрократов, ответственных за все беды и невзгоды страны.

Негативность такого образа "Москвы федеральной" в равной мере наличествует и у тех, кто не приемлет либеральные реформы, и у тех, кто с ними солидарен. Противники реформ в провинции видят в "федеральном центре" ту инстанцию, которая ради абстрактных либеральных принципов разрушает организованную хозяйственно-экономическую систему на местах, при этом обирает регионы, задерживает бюджетные средства и ограничивает региональную экономику. Иными словами, в глазах "консерваторов" "федеральная Москва" выполняет функцию, обратную той, которую должна была бы выполнять "Москва патриотическая". Неприязнь к такой Москве представляет собой определенную параллель со старообрядческой идеей относительно превращения Москвы в Вавилон. Младореформаторы в такой ситуации выполняют функции "папежских агентов" (исторические Арсений Грек, Паисий Лигарид, другие активисты никсоновских реформ), а президент — Царя-отступника, попавшего под влияние "слуг антихриста". Основная претензия к "Москве федеральной" "справа" состоит в том, что такая Москва недостаточно Москва.

Сами реформаторы, напротив, считают, что Москва еще слишком Москва, и что нынешняя администрация все еще находится под влиянием старых централистских методов. В провинции эта позиция чаще всего выражается в требованиях экономической самостоятельности и стремлении наладить прямые контакты с зарубежными партнерами, минуя контроль центра.

Следует признать, что в обоих случаях образ "федеральной Москвы" в целом негативен, и этим во многом будут обусловлены процессы территориального распада России, которые помимо социально-экономических и политических причин должны основываться и на определенных психологических архетипах.

Второй уровень — это Москва политическая, Москва как Россия. Здесь речь идет не о внутреннем, но о внешнем образе столицы. Здесь в целом повторяется та же малопривлекательная картина, что и в предшествующем случае. Страны, режимы, группы и течения, которые традиционно придерживались евразийской ориентации и считали Москву лидером коалиции всех антизападных, антиатлантистских сил, рассматривают современную линию Москвы как ликвидаторскую и предательскую, как отказ от исполнения планетарной масштабной миссии. Москва недостаточно Москва.

А традиционные противники евразийского проекта, напротив, как и российские либералы отказываются верить в "серьезность и необратимость демократических преобразований" и то и дело ждут подвоха со стороны традиционного противника и конкурента, совсем недавно перешедшего в разряд союзников. Москва все еще слишком Москва. И ее "руки" по-прежнему следует опасаться.

И наконец, третья Москва. Москва региональная, Москва как одна из областей России. Этот "московский регионализм" состоит в том, чтобы отнестись к городу как к небольшой стране, рассмотреть его с позиции региона. "Москва региональная" в определенной мере противостоит "Москве федеральной". Но все же "московский регионализм" не может служить универсальной моделью для развития других регионов, так как здесь огромную роль играет все же статус столицы и федерального центра. Поэтому со стороны, с чисто региональной точки зрения, московский опыт рассматривается как не вполне объективный и чистый, как своего рода эгоистическая эксплуатация одним привилегированным регионом ресурсов и энергий всей страны. На этом фоне все достижения московского хозяйства в региональном смысле меняют свой знак на прямо противоположный, и лишь усугубляют отрицательный образ "Москвы федеральной".

Иными словами, налицо масштабный кризис москвоцентрической

модели организации российского пространства, а это представляет собой серьезнейшую угрозу для территориальной целостности всей страны. Ситуация усугубляется еще и тем, что сегодня вообще не предлагается никакой модели концептуально-символической организации российского пространства — даже петербургского образца, когда Россия рассматривалась как светская империя, как продолжение Европы на Восток

< Назад   Вперед >
Содержание