Учебники

Сети перекающихся интересов

В Германии истинное рабочее сообщество банков и предприятий выходит за рамки строгих финансовых отношений. Действительно, очень часто банки являются акционерами предприятий. Это осуществляется двумя различными способами: путем прямого владения частью капитала или путем осуществления права голоса акционерами, имеющими свой счет в данном банке. Таким образом, объединив эти два способа получения права голоса, банки оказывают очень важное влияние на работу административных советов. Приведем несколько примеров. Deutsche Bank держит четверть (т. е. доминирующее меньшинство акций) завода-гиганта Daimler-Benz, производящего автомобили, самолеты и двигатели, первого объединения строительства и дорожных работ Philipp Holz- tnann и лидера оптового сбыта — Karstadt и т. д. Dresdner Bank и Kommerzbank контролируют, со своей стороны, более четверти капитала десятка крупных фирм.
И наоборот, большие промышленные объединения часто представлены в наблюдательных советах банков, основными акционерами которых они зачастую являются, даже если их собственные доли редко превышают 5%. Таков Daimler-Benz, держатель акций банка Deutsche Bank. Эти пересекающиеся участия образуют настоящую ткань, индустриально-финансовое сообщество, прочное и относительно закрытое. Это же мы наблюдаем в Японии. Такое положение влечет за собой по крайней мере три последствия (все благоприятные) в экономическом плане.
Рассмотрим эти последствия. Во-первых, банкиры, в силу обстоятельств, озабочены долгосрочным развитием предприятий, с которыми они связаны давно и надолго. В противоположность биржевым спекулянтам, которые каждый квартал во что бы то ни стало требуют результатов, немецкие банки работают по долгосрочным обязательствам. Они предоставляют долгосрочные кредиты, берут на себя риски, иногда значительные, чтобы поддержать самые трудные проекты.
Назовем в связи с этим МегаЬ^езеИзска^, который увеличил свою долю участия в горнодобывающей отрасли в тот момент, когда свирепствовал сырьевой кризис. Примером могут также служить швейцарские банки, вложившие значительные суммы в национальную часовую промышленность, когда она уже казалась обреченной.
Во-вторых, стабильный состав основных акционеров — это фактор надежности и спокойствия для руководства. Стабильность состава акционеров обычно благоприятно сказывается на делах производства. Над руководством не висит дамоклов меч в виде угрозы нежелательного поглощения. Оно может полностью посвятить себя управлению своими предприятиями, вместо того чтобы истощать свою энергию и попусту тратить время на бесконечные юридические комбинации, призванные защитить его от «недружественного» установления контроля над предприятием. В этом несомненно можно усмотреть один из факторов конкурентоспособности немецкой экономики. И не только немецкой. В Японии капитализм сохраняет «феодальные» черты, но руководители японских предприятий также не живут в условиях постоянной угрозы реструктуризации, навязанной извне. В Швей-царии три крупных швейцарских банка играют роль, существенно отличающуюся от роли немецких банков. Но тем не менее, капитал предприятий также хорошо блокирован, так как швейцарский коммерческий кодекс позволяет предоставлять право голоса только в очень ограниченных пределах. В свою очередь Нидерланды располагают целым арсеналом средств противодействия нежелательным поглощениям. Эти средства обеспечивают руководителям предприятий такую же безопасность.
Но относительное спокойствие, которым пользуются ру-ководители предприятий в рейнской модели, не означает, что они могут почивать на лаврах или совершенно безнаказанно совершать ошибки в управлении. «Твердое ядро» акционеров, представлено оно банками или нет, играет роль контролера и уравновешивающей силы, которая может применить санкции к неэффективным руководителям и таким образом косвенно поддержать мелких акционеров.
В-третьих, в ФРГ существует сеть скрещивающихся интересов, сеть очень плотная, и в нее трудно проникнуть снаружи. Таким образом, экономика не является руководимой (слово «дирижизм» вызывает ужас в Германии), но она приводится в действие на основе согласия небольшим числом лиц, которые знают друг друга и регулярно видятся. Важность личных связей часто представляется решающей. Она способствует тому, чтобы создать в Германии экономику, как в других рейнских странах, которая, какой бы открытой она ни была для торговых обменов в мировом масштабе, оставалась бы, тем не менее, столь же надежно защищенной в финансовом отношении от прямых внешних капиталовложений. Когда предприятие попадает в затруднительное положение, банки спонтанно принимают германское решение проблемы. Именно это и произошло, когда объединение Kldckner- Werke попало в критическое положение: Deutsche Bank полетел ему на помощь. Так же полностью разорившаяся фирма Nixdorf, производитель вычислительной техники, была выкуплена гигантом электроники фирмой Siemens, побужденной к этому действиями банков.
Можно представить, на какие трудности наткнется иностранный покупатель, который вознамерится сделать открытое предложение о покупке в условиях банковского контроля в этой стране.
Разумеется, нет правил без исключения, и репутация не-уязвимости немецких предприятий для иностранных покупателей сегодня уже не так обоснованна, как вчера. В 1989 г. из 3 ООО предприятий ФРГ, которые перешли в другие руки, 459 были приобретены иностранцами на сумму 20 миллиардов франков (вдвое больше, чем в 1988 г.). Из них 63 операции выкупа контрольных пакетов акций были произведены в пользу французских покупателей (втрое больше, чем в 1986 г.). Но эти цифры не должны создавать иллюзий. Большая часть этих приобретений падает на скромные или средние предприятия. В 1989 г. единственная операция выкупа контрольного пакета акций была связана с приобретением предприятия Colonia страховой компанией Victoire; эта покупка составила больше половины общей суммы французских капиталовложений в ФРГ. Внедрения французских компаний в Германию остаются вдвое менее многочисленными, чем немецкие внедрения во Франции. Есть все предпосылки к тому, что эта диспропорция может увеличиться в пользу Германии.
Рейнская модель в основном остается довольно замкнутой в финансовом отношении, но прочной, и немецкая экономика находит в ней стабильность, необходимую и для своего развития, рассчитанного на долгий срок, и для конкурентоспособности. Как ни важен этот козырь, он не единственный

< Назад   Вперед >
Содержание