Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
На правах рукописи
Новикова Юлия Викторовна
ЯЗЫКОВЫЕ И ТРАНСЛАТОЛОГИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА
ВЫРАЖЕНИЯ САТИРЫ: СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ
И ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ
(на материале текста произведения М.А. Булгакова Собачье сердце
и его вторичных текстов)
Специальность 10.02.19 - теория языка
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
кандидата филологических наук
Ростов-на-Дону - 2012
Работа выполнена на кафедре перевода и информатики
ФГАОУ ВПО Южный федеральный университет
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор
аскова Марина Васильевна
Официальные оппоненты: Кузнецова Анна Владимировна,
доктор филологических наук, профессор, ФГАОУ ВПО Южный федеральный
университет / кафедра литературы и методики преподавания, профессор
Серебрякова Светлана Васильевна,
доктор филологических наук, профессор, ФГАОУ ВПО Северо-Кавказский
федеральный университет / кафедра
теории и практики перевода Гуманитарного института, зав. кафедрой
Ведущая организация: ФГБОУ ВПО Кубанский государственный университет
Защита состоится л30 ноября 2012 г. в 10.00 часов на заседании диссертационнонгно совета Д 212.208.17 по филологическим наукам при ФГАОУ ВПО Южный федеральный университет по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33, ауд. 202.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГАОУ ВПО Южный федеральный университет по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33.
Автореферат разослан л30 октября 2012 г.
Учёный секретарь
диссертационного совета Григорьева Надежда Олеговна
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
В парадигме современного гуманитарного знания сатира как литературный жанр, как вид комического, как специфический способ художественного отображения действительности, как эмоционально-отрицательное отношение автора к изображаемой реальности и как художественная проекция общественных проблем и социальных сторон деятельности персонажа закономерно выступает объектом междисциплинарных исследований. В частности, рассмотрение феномена сатиры и её языкового выражения в произведениях художественной литературы давно является объектом лингвистических исследований. Однако в условиях развития современного научного знания социолингвистический и лингвокультурологический аспекты исследования сатиры, описание её языковых и транслатологических средств выражения с позиций семиотики и синтаксиса, семантики и прагматики требуют детального изучения с учётом интенсивно применяемых современной филологической наукой подходов. Смена лингвистических парадигм особо высветила авторский семиозис и условия его формирования в культурном контексте. Воспроизведение авторской знаковой системы в единицах вторичного кода стало преимущественно рассматриваться как лингвокультурный процесс, призванный обеспечить взаимопонимание участников коммуникативного акта, принадлежащих к различным национальным и независимым друг от друга культурам.
Всё вышесказанное позволяет говорить об актуальности данной работы. Новизна реферируемой диссертации заключается в том, что впервые в лингвистических исследованиях предпринимается попытка рассмотреть социолингвистический и лингвокультурологический аспекты системы языковых и транслатологических средств выражения сатиры в английском и французском языках на материале текста повести М.А. Булгакова Собачье сердце, а также в том, что анализ как собственно языковых (фонетических, морфологических, лексических, синтаксических, стилистических) аспектов выражения сатиры, так и транслатологических, связанных с изучением механизма передачи смысла при исследовании первичных и вторичных текстов, позволяет реально расширить рамки межъязыкового портретирования сатирического спектра.
В связи с этим особое внимание уделяется анализу гносеологического континуума переводчика, типологии деформаций, вызванных явлением межъязыковой асимметрии и спецификой моделирования концептуально-прагматического пространства вторичного текста. Принципиально новым представляется попытка уточнить типологию межъязыковых деформаций при транскодировании сатирического произведения.
Объект диссертационного исследования - сатирическое произведение М.А. Булгакова Собачье сердце и его вторичные тексты на английском и французском языках.
Предметом исследования являются социолингвистические, лингвокультурологические, собственно языковые и транслатологические особенности текста произведения М.А. Булгакова Собачье сердце.
Целью нашего исследования является описание социолингвистических, собственно языковых и транслатологических особенностей повести М.А. Булгакова Собачье сердце как сатирического произведения.
В соответствии с вышеуказанной целью в работе ставятся следующие задачи:
- конкретизировать жанровую специфику повести М.А. Булгакова Собачье сердце на основе анализа жанрово-стилистических особенностей текста произведения;
- осуществить комплексный анализ языковых средств и приёмов, характерных для жанровой традиции сатиры на материале текста повести М.А. Булгакова Собачье сердце, и выявить из их числа те, которые имеют особо важное модально-информативное значение для раскрытия темы произведения в условиях лингвокультурного взаимодействия;
- исследовать разноязычные варианты перевода текста повести с целью выявления смысловых расхождений с оригиналом, способных значительно повлиять на рецепцию повести Собачье сердце вторичными реципиентами;
- создать типологию межъязыковых деформаций при транскодировании сатирического текста и выявить степень адекватности рассмотренных вторичных текстов в условиях их прагматической адаптации.
Методологическая основа диссертации заключается в осуществлении комплексного междисциплинарного подхода к анализу материала, что предполагает рассмотрение собственно языковых и транслатологических средств выражения сатиры в тесной связи с параметрами социолингвистики и лингвокультурологии. Это вызвано тем, что языковое выражение сатиры является исключительно восприимчиво к преобразованиям в социуме и культуре, настраивая свою систему и её отдельные элементы на художественное отображение действительности с помощью смеховых и обличительных образов.
Диссертационное исследование основывается на общих принципах познания и категориальном аппарате философии в целом. С позиции философского знания, выполняющего методологические функции на этом уровне, язык рассматривается как материальная, объективная, динамично развивающаяся и функционирующая система.
Общенаучная методология исследования основывается на принципах системности, антропоцентризма и детерминизма. В рамках антропоцентрической парадигмы решаются вопросы, связанные с декодированием и передачей информации языковыми и транслатологическими средствами.
Частнонаучную основу диссертационного исследования составляют работы российских и зарубежных учёных в таких областях, как: сатира и мениппея - М.М. Бахтин, Ю.Б. Борев, Б. Дземидок, Г.Н. Поспелов, В.Я. Пропп и др.; социолингвистические особенности репрезентации языка персонажей в сатирическом произведении - Н.С. Авилова, А.С. Гафарова, Е.С. Горшенева, З.Б. Ешмамбетова, В. Живов, Е.В. Комовская, Л.П. Крысин, О.А. Малетина, Н.Б. Мечковская, Л.Н. Натан, Н.А. Родионова, О.А. Семенюк, Л.В. Серикова, М.И. Чижевская; комическое и его лингвистическое воплощение - В.З. Санников; поэтика М.А. Булгакова - В.Я. Лакшин, В.В. Новиков, В.И. Сахаров, М.О. Чудакова, Е.А. Яблоков; стилистика текста - И.В. Арнольд; теория и практика перевода - И.С. Алексеева, Н.К. Гарбовский, Т.А. Казакова, В.Н. Комиссаров, Д.В. Псурцев, С.В. Серебрякова, В.В. Сдобников, Ю.П. Солодуб; поэтика повести М.А. Булгакова Собачье сердце - Р.Я. Клейман, Н.П. Козлов.
В диссертационном исследовании применялись следующие методы: этимологический, контекстуальный, сравнительно-сопоставительный, компонентный, лексикографический, индуктивно-дедуктивный и элементы количественного подсчёта.
Материалом исследования является текст произведения М.А. Булгакова Собачье сердце и его вторичные тексты на английском и французском языках: вторичный текст 1 (далее Ц ВТ 1) - английский перевод Майкла Гленни 1968 г., вторичный текст 2 (далее - ВТ 2) - английский перевод Эндрю Бромфилда 2007 г., вторичный текст 3 (далее - ВТ 3) - французский перевод Владимира Волкоффа 1999 г. Выбор повести Собачье сердце в качестве материала исследования объясняется, во-первых, сатиризирующим, карнавализирующим отношением автора к явлениям изображаемой действительности, обусловливающим самые разнообразные средства и приёмы сатирического изображения, и, во-вторых, тем фактом, что сатирическое произведение представляет собой сложный текст с точки зрения восприятия его семиотического пространства вторичным реципиентом.
Теоретическая значимость работы заключается в том, что проведённое исследование обобщает теоретические подходы к изучению сатиры как экзистенциальной системы ценностей и раскрывает объективные и субъективные факторы особенностей интерпретации художественно-информативной системы сатирического текста в единстве с выразительными средствами, способами выражения и традициями языка вторичного текста. Данное диссертационное исследование вносит определённый вклад в развитие идей теории языка, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, переводоведения, социолингвистики и других дисциплин.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования материалов исследования и его выводов в преподавании ряда вузовских дисциплин, затрагивающих проблемы теории языка, теории экспрессивных средств, лингвистического анализа текста, лингвокультурологии, прагматики, теории и практики перевода и др. Применение результатов исследования повысит профессиональную и читательскую компетенцию будущих лингвистов и переводчиков.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Мениппейное начало как элемент карнавализованной сатиры представляет собой динамическое социально-культурное явление, ориентированное на возможности формирования авторской аксиологии в пространстве определённой культуры. Характерные языковые средства выражения карнавализованной сатиры в тексте произведения М.А. Булгакова Собачье сердце проявляются на всех уровнях языковой системы и рассматриваются в тесной связи со стилистической парадигматикой и синтагматикой: фонетические средства выражения сатиры составляют 5,5%, морфологические - 16,6%, лексические Ц 63,8% и синтаксические - 13,8%.
2. В системе текста художественного произведения церковно-религиознные термины и имена собственные с христианской семантикой, выполняя функцию создания сатирического эффекта, выступают как содержательно и коммуникативно значимые элементы, несущие дополнительную информацию модального характера и представляющие собой функциональные доминанты, декодирование которых вторичными межъязыковыми средствами, как импликационально открытыми, обязательно для адекватной передачи авторских интенций. Жанрово-стилистические особенности повести Собачье сердце обусловливают использование феномена антиномичности, который, реализуясь в стилистическом приёме контраста на всех уровнях языковой системы текста произведения, особенно ярко актуализируется на лексическом уровне с помощью диффузии полярных стилевых пластов, создающих эффект полифонии: литературные формы, обсценная лексика и новояз. Каждый из перечисленных стилей выступает как лингвопрагматический и социально ориентированный механизм формирования речевой характеристики персонажа.
3. Социально маркированные и национально-культурные единицы в тексте произведения М.А. Булгакова Собачье сердце способствуют социолингвистической лакунарности при моделировании концептуально-прагматического пространства вторичного текста. Систематическое использование приёма стилистической нейтрализации в отношении оценочного компонента коннотативного значения стилистически маркированных и сатирически окрашенных единиц оригинала ведёт к деформации прагматического уровня производного (вторичного) текста, слиянию субъективно-авторской модальности с нейтрально-информативным фоном нового речевого произведения и может являться одной из причин радикального изменения восприятия текста вторичным адресатом.
4. При транскодировании сатирического текста верифицированы следующие деформации: квазитождественность элементов денотативной структуры, принадлежащих различным понятийно-смысловым полям, коннотативно-смысловая, этнографическая и социолингвистическая лакунарность. Анализ межъязыковых и межтекстовых единиц во вторичных текстах выявил наибольшее количество деформаций в переводе М. Гленни (ВТ 1). Деформации, вызванные квазитождественностью элементов денотативной структуры, принадлежащих различным понятийно-смысловым полям, составили 15%, коннотативно-смысловая лакунарность - 36,3%, этнографическая - 30,3%, социолингвистическая - 18,1%. Выбор эквивалентных форм выражения сатирического смысла, восполнение когнитивной базы реципиента с помощью переводческого комментария, установка на читательские пресуппозиции и личный опыт переводчиков Э. Бромфилда и В. Волкоффа позволяют создать информационно адекватные аналоги вторичного текста.
Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования сообщались на заседаниях кафедры перевода и информатики Педагогического института Южного федерального университета, докладывались на ежегодных научно-практических конференциях кафедры иностранных языков в Азово-Черноморской государственной агроинженерной академии (Зерноград, 2007Ц2012 гг.), использовались в учебном процессе в практике преподавания курсов Теория языка и Теория перевода на факультете дополнительного образования ФГБОУ ВПО АЧГАА в рамках переподготовки специалистов с получением дополнительной специальности Переводчик в сфере профессиональной деятельности. Основное содержание диссертации отражено в 11 работах, в том числе 4 статьях в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии. Общий объём исследования изложен на 168 страницах компьютерного текста.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается выбор темы, её актуальность, новизна проведённого исследования, определяются цель и задачи работы, описываются теоретические и методологические основы авторского анализа, излагаются основные положения, выносимые на защиту, отмечается теоретическая и практическая значимость данной работы, её апробация.
В первой главе лТеоретические основы и принципы исследования даётся описание генезиса и развития понятия сатиры, её интерпретаций в работах отечественных и зарубежных литературоведов и критиков; анализируются жанрово-стилистические особенности выражения карнавализованной сатиры, опирающейся на мениппейное начало, в повести Собачье сердце; рассматривается социальная обусловленность языка персонажей исследуемого текста произведения.
Три определения сатиры, данных советским литературоведом М.М. Бахтиным, сатира как стихотворный древнеримский жанр, мениппова сатира и сатира как определённое отношение творящего к предмету изображения, в том порядке, в котором они следуют друг за другом, по сути, отражают эволюцию понятия сатиры в её историко-литературном контексте. Зародившаяся в народно-праздничных формах осмеяния, она выросла в обличительно-насмешливый жанр лирики в древнеримской литературе. С появлением менипповой сатиры она распространилась на прозу. А в настоящее время сатира преимущественно определяется как образное отрицание действительности в составе больших жанровых форм - эпоса, лирики и драмы, что закрепляет за ней междужанровое положение.
Реферируемая повесть М.А. Булгакова Собачье сердце по праву считается сатирическим произведением, где объектами сатиры закономерно выступают социально-культурные явления постреволюционной действительности. Однако анализ жанрово-стилистических особенностей текста произведения М.А. Булгакова Собачье сердце указывает не на чистую сатиру с её однозначно обличительным пафосом, отрицательными образами и беспощадным смехом, а на особую её разновидность - карнавализованную сатиру, опирающуюся на мениппейное начало. Из числа жанрово-стилистических особенностей карнавализованной сатиры и мениппеи нами обнаружены карнавальные мотивы, связанные с комическими переворачиваниями, смеховые элементы, использование родственных жанров - симпосиона и диатрибы, фантастическое экспериментирование как основа гротескной образности, пародирование, реализующее тему зеркала и мотив двойничества, а также мотивы сновидения, утопии и, наконец, испытание последних философских позиций. Обращение писателя к карнавализованной сатире закономерно. Она объединяет в себе различное творческое осмысление особенностей постнреволюционной эпохи: бунт против раздробленности и бессмысленности мира, многоликость и растущую роль гротесковой образности, фантастику и мистицизм. Антиномичность становится выражением внутренней сложности постреволюционного мироустройства и проявляется в тотальной поляризации ценностных установок для двух контрастных мировоззрений - новой и старой культуры. Карнавальный принцип переворачивания заставляет читателя воспринимать хаос как естественную манифестацию порядка. Сущность карнавализованной сатиры - в гармонизации мира и человека в нём посредством смеховых образов и языка карнавальных форм.
Универсум булгаковского текста произведения Собачье сердце представляет собой одновременно интегрирующую и дезинтегрирующую категории, коммуникативно-нсодержательная специфика которых заключается в том, что они являются средоточием однополярных и разнополярных компонентов, совместно организующих художественный текст в образное, сюжетно-композиционное и пространственно-временное единство. На уровне языка художественного произведения это ярко выражается в речевых партиях персонажей повести, основной особенностью которых является антиномичность, входящая в стилистический приём контраста. Языковые и речевые различия литературных героев произведения представляют диаметрально противоположные социальные группы. Автор создаёт новую художественную реальность, в которой совмещаются настолько разнородные персонажи, что при прочих исходных обстоятельствах они были бы онтологически несовместимыми. Профессор Преображенский, пролетарий Швондер и люмпен Шариков принадлежат к разным культурно-социальным слоям, и сведены они могут быть только в особых культурно-исторических условиях, т.е. условиях резкого слома исторического процесса. Перенимая и копируя речевые привычки друг у друга, каждый из персонажей продолжает, тем не менее, оставаться моноглоссичным, т.е. семантически автономным в условиях широкой дифференциации языка.
Во второй главе Языковые и транслатологические средства выражения сатиры как объекты интерпретации текста произведения М.А. Булгакова УСобачье сердцеФ и его вторичных текстов анализируются продуктивные языковые и транслатологические средства выражения сатиры на всех уровнях языковой системы, определяется степень успешности реализации авторской точки зрения, выраженной вторичными межъязыковыми и межтекстовыми единицами.
Эстетическая информация и образность сатирических художественных текстов привлекают внимание многих исследователей (И.А. Панина, З.Э. Тбоева, Е.Б. Шонь) прежде всего тем, что текст сатирической направленности, представляя прагматически ориентированное словесно-художественное произведение, содержит, помимо описаний характеров, событий и чувств героев, отрицательное субъективно-оценочное отношение автора к действительности.
Прагматическая установка на выражение авторской точки зрения обусловливает комплекс языковых средств, с помощью которых отправитель сообщения формирует у его получателя определённое коммуникативно-прагматическое отношение к явлениям действительности. Рассчитывая на реакцию или конкретное действие со стороны читателя, автор-сатирик интенционально использует весь арсенал лингвистических средств, чтобы наилучшим образом представить свою коммуникативную позицию. Комический смысл высказываний, формируемый различными языковыми средствами, часто имплицитен, что требует активного интеллектуального участия получателя сообщения в процессе коммуникации.
Декодирование идейно-художественного содержания произведения и замысла автора должно осуществляться в комплексе лингвопоэтического и лингвостилистического подходов к изучению текстов сатирической литературы. Сочетание обоих методов позволяет исследовать стилистические особенности лингвистических средств всех языковых уровней. Языковые средства выступают как способы выражения авторской точки зрения и формирования функции воздействия на читателя. Сатира как форма комического использует языковые средства и приёмы комизма. Комические средства встречаются на всех языковых уровнях - от фонетического до текстового. В создании комического эффекта произведения участвуют как собственно-текстовые, так и несобственно-текстовые единицы Ц фонема, морф, словосочетание и высказывание с учётом выполняемых ими функций. С точки зрения принадлежности к уровням языковой системы мы рассматриваем фонетические, морфологические, лексические и синтаксические средства. Наряду с собственно языковыми средствами выделяют речевые средства, комический эффект которых ярко и выразительно проявляет себя в процессе активного взаимодействия единиц разных уровней в процессе речи. Способность единиц одних языковых уровней вступать (с эффектом неожиданности) в синтагматические и парадигматические отношения с единицами других уровней обнаруживает новое коммуникативное качество - комическое. Комизм языковых средств проявляется и воспринимается как таковой относительно языковой нормы, служащей некой отправной точкой в процессе восприятия сатирического текста. На наш взгляд, среди всех средств выражения комического в сатирическом тексте наиболее эффективными в плане передачи сатиризирующего, карнавализирующего отношения отправителя сообщения к явлениям описываемой действительности следует считать образные средства языка, прагматический потенциал которых наиболее полно помогает отразить его коммуникативные интенции.
С проблемой декодирования вторичного семиозиса, понимаемого в работе, вслед за В.Т. Садченко, как процесс использования всей системы авторских знаков и других графических средств с целью экстраполяции дополнительных конкретизирующих денотативных и коннотативных смыслов, расширяющих глубину понимания и интерпретации текста (Садченко, В.Т. Вторичный семиозис в художественном тексте [Текст] / В.Т. Садченко // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. - Вып. 31. - 2009. - № 13. - С. 106), тесно связана деятельность межъязыковых и межкультурных посредников по созданию вторичных текстов. Вторичный текст представляет собой метатекст, созданный на основе целенаправленного переосмысления первичного текста на поликодовом уровне в процессе коммуникации и выступающий в качестве полноценной коммуникативной замены первичного текста в иной языковой и культурной среде. Требование коммуникативной равноценности первичного текста и его новой текстовой формы предполагает перенесение Текста 1 в новую коммуникативную среду с сохранением смысловой и формальной общности. Однако наличие опосредующего субъективного звена, пространственно-временных и тексто-стилевых факторов значительно усложняет задачу равноценного воспроизведения коммуникативного эффекта первичного текста.
Первичный и вторичный тексты, в отличие от вторичных непереводных текстов, должны характеризоваться прежде всего функциональной эквивалентностью (Голев, Н.Д. К основаниям деривационной интерпретации вторичных текстов [Электронный ресурс] / Н.Д. Голев // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: Сб. ст. Вып. 3/ под общ. ред. В.А. Пищальниковой. - Барнаул, 2001 (в соавторстве с Н.В. Сайковой). - Режим доступа: свободный). Установление функционально эквивалентных отношений между первичным и вторичным текстами начинается с выявления смыслообразующих элементов и их функций в оригинальном тексте.а Коммуникативная успешность функционирования смыслообразующих единиц первичного и вторичного текстов определяется их функциональностью, т.е. наличием аналогичной стилистической окраски. Функциональная эквивалентность имеется тогда, когда полностью совпадает стилистическая маркированность двух сопоставляемых единиц, установленная на основе контекста (Сальмон, Л. Механизмы юмора. О творчестве Сергея Довлатова [Текст] / Л. Сальмон. - М.: Прогресс-Традиция, 2008. - С. 201). Следовательно, чем большее количество единиц первичного текста соответствует/не соответствует единицам вторичного текста по параметру маркированности/немаркированности, тем в большей/меньшей степени можно говорить о вторичном тексте функционально эквивалентном первичному и, как следствие, о психоэмоциональной реакции читателей вторичного текста потенциально равной психоэмоциональной реакции читателей первичного текста.
Исследование фактологического материала текста повести Собачье сердце выявило следующие языковые и транслатологические средства выражения сатиры:
1. Несмотря на отсутствие самостоятельного лексического и грамматического значения, графофонетические средства нередко несут важную смысловую нагрузку в семиотической системе произведения. Фонема является основной строительной единицей комического на этом уровне. Её различительные признаки создают благоприятные условия для обыгрывания звуковой формы слова. Графическое изображение фонетической словесной игры усиливает комический эффект. Оно способствует выделению слова или акцентированию его части, на которые читатель должен обратить внимание. Они выступают как компоненты, формирующие комический смысл языкового высказывания. Из графофонетических средств выражения сатиры в тексте повести Собачье сердце нами обнаружены ономатопея и зеркальная анаграмма. Например, во фрагменте Если в окнах висели несвежие окорока ветчины и лежали мандарины - гау-гау... га...строномия фонетическая игра слов сроится на совпадении начальных элементов слов гау-гау и гастрономия. Вторичные межъязыковые соответствия в английских переводах bow-wow и grocery, а также французские ouah ouah и gastronomie не имеют общих начальных фонем и морфем, поэтому переводчики повторили начальные морфемы в составе слов-названий магазинов вторичного языка grocery: If there were stale bits of ham and mandarin oranges in the window it meant a grrrЕgrrocery (ВТ 1), If there were stale joints of ham hanging in the windows and heaps of mandarins, it was aЕ grrr-grrrЕgrЕocerТs (ВТ 2) и picerie: Si, dans une vitrine, pendaient des jambons avaris et tranaient des mandarines, cТtait une Epi...pi...picerie de luxe (ВТ 3) как некую имитацию звукоподражаний собак.
2. Как известно, контекстом реализации морфемы является слово, в составе которого она несёт смысловую нагрузку и является знаком. Отсутствие у морфемы способности образовывать синтаксические связи, её жёсткая привязка к другим морфемам ограничивают возможности её использования сатирическим произведением в качестве комического средства. Однако строительная и словоизменительная функции морфемы в сравнении с фонемой создают гораздо больше условий для обыгрывания формы слова. Поскольку значение в морфологии - грамматическое понятие, то комический эффект сопровождает искажения, которые проявляются в изменении формальной стороны слова, тогда как его смысловая сторона, в сущности, не меняется (Норман, Б.Ю. Язык: знакомый незнакомец [Текст] / Б.Ю. Норман. - Мн.: Высш. шк., 1987. - С. 175). Русский язык принадлежит к числу языков с богатой системой формообразования, падежей и родов, что создаёт благоприятную почву для использования морфологических средств в сатирико-юмористических произведениях. В Собачьем сердце наше внимание привлекли категории рода и число имён существительных и местоимений. Во фрагменте ЕЯ, как заведующий культотделом дома... - За-ве-дующая,а - поправил её Филипп Филиппович М.А. Булгаков мастерски пародирует грамматическую безграмотность пролетариев, претендующих на роль народных просветителей. Характерной приметой того времени было нивелирование выражения гендерно-социальных ролей в традиционном для русского языка разделении на мужские и женские флексии: заведующий - заведующая. Автор стремился показать, что никакая революция не отменяет правильность употребления языка, тем более когда речь идёт о заведующих культурным сектором. Морфологические возможности французского языка позволяют полностью сохранить лингвистическую шутку: dirigeant - dirigeante: Mais moi, en tant que dirigeant de la section culturelle de lТimmeuble... Dirigean-te (ВТ 3). Поскольку род у существительных в английском языке является в большей степени смысловой категорией, чем грамматической, то возможности выражения женского рода у имён существительных невелики. Во ВТ 1 слово заведующая переведено регулярным соответствием вторичного языка manageress, что, однако, ставит под большое сомнение передачу прагматических интенций автора. Во ВТ 2 шутка исключена как непереводимая.
3. Лексические средства относятся к прямым выразительным средствам языка, возможности которых широко используются для создания комического эффекта. Основной лексической единицей является слово с его ассоциативным, метафорическим и эмоциональным потенциалом. Комизм здесь может проявиться и на уровне отдельных языковых единиц, и на уровне устойчивых словосочетаний (фразеологизмов). Анализ лексических средств выражения сатиры в тексте повести М.А. Булгакова Собачье сердце выявил высокую информационную ценность понятий, выражаемых именами собственными с христианской семантикой и церковно-терминологической лексикой. Прагматическая значимость указанных нами средств выявляется, главным образом, в ключевых сценах произведения и при создании словесных портретов персонажей. Так, фамилия профессора Преображенского происходит от названия одного из самых почитаемых праздников на Руси - Преображения Господня. Ей противопоставляется низкая, непрестижная фамилия другого персонажа - Шарикова, которая, как мы знаем из повествования, происходит от клички бездомного пса Шарика - в дальнейшем став основой для создания наследственного родового имени: Шарик - Шариков. Анализ вторичных английских и французского текстов выявляет две традиции передачи имён собственных первичного текста: в английских переводах они последовательно транскрибируются: Preobrazhensky, Golubizner Brothers, Polygraf Polygrafovich, Sharik, Sharikov, Prechistenka, Myasnitskaya Street, а во французском - семантизируются: Transfiguratov, Bouboul, Bouboulov, Rue Viandovskaya, des frres Azuritch. Переводческая стратегия французского интерпретатора в отношении говорящих онимов мотивирована как минимум двумя причинами. Во-первых, говорящие имена - это иконические знаки, характеризующий компонент значения которых несёт большую функциональную нагрузку в тексте повести. Во-вторых, говорящие онимы выступают яркими маркерами коммуникативно-прагматической установки автора, интерпретация которой как иронической часто требует широкого контекста.
Особое сатирическое звучание создаёт специальная терминология, которая, попадая в текст художественного произведения, становится важным стилистическим средством. Метафорическому переосмыслению, в частности, подвергается церковно-религиозная терминология в тексте повести. Наибольшей концентрации она достигает в сцене операции. Исходная мотивация М.А. Булгакова включает, по меньшей мере, два условия. Во-первых, новозаветные реминисценции призваны выявить идейно-художественный замысел автора, направленный на дискредитацию социалистической идеологии, цинично перенявшей у православной религии её обряды и терминологию. И во-вторых, автор осмысливает преобразующую роль человека в природе, которая становится тем значительнее, чем глубже он проникает в тайны божественного творения. Следовательно, церковно-религиозные термины в тексте произведения следует отнести к импликационально открытым знакам, затрагивающим область сатирической модальности: отношение автора к объектам, отношения между объектами, между объектом и культурно-исторической ситуацией. Таким образом, церковно-религиозные термины выступают как информационные доминанты, и их функциональное воспроизведение с помощью средств вторичного языка обязательно для адекватной передачи авторских интенций и идейно-художественного замысла произведения. Анализ вторичных межъязыковых соответствий выявил во ВТ 1 формально-семантический способ их воспроизведения, что в результате привело к появлению функционально немаркированных соответствий: красный венец - a red fillet, чaша - container, окропить - spatter; к немотивированному использованию приёма опущения в тех случаях, когда обозначаемые церковно маркированными элементами понятия являются предметом сообщения, например, загробный в словосочетании загробные небывалые розовые псы; и к переводческим деформациям: отходная - a requiem. Успех ВТ 2 и ВТ 3 мы связываем прежде всего с тем, что переводчиками была удачно интерпретирована роль церковно-религиозной лексики в отражении субъективно-оценочного отношения автора к изображаемому явлению и в раскрытии противоречивых черт героев повести, причём для этой цели ими использовались, как правило, регулярные соответствия: красный венец - a red coronet (ВТ 2), un diadme rouge (ВТ 3); чаша н - a chalice (ВТ 2), calice (ВТ 3); окропить - sprinkling (ВТ 2) aspergea (ВТ 3).
4. Важную роль в реализации сатиры играют средства синтаксического уровня - порядок слов, синтаксическая сочетаемость компонентов предложения, обращения. Громоздкие предложения с неясными синтаксическими связями и тавтологией с точки зрения стилистической нормы недопустимы, но они являются яркой приметой языка совдепии. Во фрагменте Мы - управление дома, - с ненавистью заговорил Швондер, - пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома сатирический эффект высказывания строится на двусмысленности и комичности придаточного определительного предложения на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома, которое автоматически относится к последнему из определяемых предметов в конструкции, маркированной интенциональным механизмом употребления родительного падежа общего собрания жильцов нашего дома, т.е. к дому, в то время как логически его следовало бы отнести к собранию, - отсюда закономерность последующего вопроса Филиппа Филипповича Кто на ком стоял?. Различные способы воспроизведения сатирического эффекта оригинальной бюрократической конструкции во вторичных текстах (обыгрывание многозначности слова charge во ВТ 1 и повтор значимого слова building Ц lТimmeuble в ВТ 2 и ВТ 3 соответственно) свидетельствуют о потенциально возможном сохранении авторской модальности.
Пример синтаксической сочетаемости компонентов предложения, создающей комический эффект, встречается во фрагменте л<Е>если я, вместо того, чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха!. Аномальность семантики создаётся рассогласованием по числу между главными членами предложения.
Смена социально-исторической обстановки в стране сопровождалась сменой обращений. Они являлись своеобразным паролем, по которому своих отделяли от чужих. Социально обусловленные обращения героев-антагонистов - товарищ и господин, сталкиваясь в одном контексте, создают острый сатирический эффект: л<Е> Вы что на это возразите, товарищ? - Филипп Филиппович! Ч раздражённо воскликнул Филипп Филиппович,аЧ я вам не товарищ! (Булгаков, М.А. Собачье сердце. Дьяволиада [Текст]: Повести / М.А. Булгаков. - М.: АСТ МОСКВА, 2007. - С. 77Ц78). Функциональные межъязыковые эквиваленты mister и monsieur во вторичных текстах успешно выполняют как свою адресатную функцию, так и оценочно-характеризующую.
5. На страницах Собачьего сердца встречается большое количество стилистических средств и приёмов создания сатиры: метафоры, сравнения, иронические номинации, гротеск. Прослеживается их детерминированность особенностями карнавализованной сатиры: совмещением топографических пределов - верха и низа, тяготением к полифонии, использованием феномена антиномичности.
Важная роль в раскрытии содержательно-концептуальной и имплицитной информации в тексте повести принадлежит булгаковским метафорам и сравнениям. В произведении широко представлена целая серия метафорических образований с антропоморфными и зооморфными свойствами. В аксиологической системе произведения антропоморфизм и зооморфизм представлены как синкретическое единство концептуально и семантически противоположных художественных приёмов сатирической типизации, которое скрепляет смысловое пространство текста повести идеей одушевлённости и неодушевлённости. Антропоморфизм и зооморфизм организуют образную основу Собачьего сердца. В языковом выражении они находят свою реализацию в концептуальной текстовой метафоре собачье сердце и ряде атрибутивных сочетаний и фразеологических оборотов, построенных на использовании ключевого слова собака (Маругина, Н.И. Метафора в процессах текстопорождения: На материале повести М.А. Булгакова Собачье сердце и её переводов [Текст]: Дис. Е канд. филол. наук / Н.И. Маругина. - Томск, 2005). В сравнениях, вводимых в повествование для описания действий, внешности, ценностей, речевой манеры и поведения персонажей, обнаруживаются в качестве предметов сопоставления образы и мотивы народно-площадного театра в их пародийно-травестийном прочтении: в халате, похожем на саван; как яростный палач; розовый как у младенца; как у фокусника; пальцами, ставшими точно чудо; гремел подобно пророку и др.
Особое значение в анализируемом тексте повести приобретает ирония. Актуализированная в различных номинациях, она служит продуктивным средством создания сатирических образов, характеризации персонажей и выражением субъективно-авторской модальности. Контекстуальный анализ выборочно взятых нами номинаций позволяет сделать вывод об их иронической направленности, причём многочисленный повтор, дистантный способ расположения, связь с референтами и реализация новых значений в мегаконтексте позволяет говорить о них как о номинациях ассоциативного типа иронии. Языковыми средствами их создания в тексте повести являются личные имена собственные (Преображенский, Полиграф Полиграфович Шариков), нарицательные существительные (гражданин, благотворитель, фрукт и т.д.), особые формы глагола (причастие) (тяпнутый), словосочетания (богатый чудак, личность мужского пола, особенные посетители и т.д.). Многократность предъявления номинаций, например тяпнутый/укушенный (о докторе Борментале), указывает на них как на центры смыслового приращения в тексте, что требует от переводчиков создания эквивалентных вторичных межъязыковых соответствий. Однако, как показывает анализ выборочно взятых нами номинаций, многие из них подвергаются переводческим трансформациям, в результате применения которых появляются соответствия, лишённые оценочного компонента коннотативного значения. Данная тенденция особенно характерна для ВТ 1. Так, в отношении вышеупомянутой иронической номинации тяпнутый переводчик 1 пошёл по пути эксплицитного описания the man who had been bitten, соответствия, полученного с помощью модуляции, the other doctor, обобщения понятия - he и a doctor. Нейтрализация отрицательно-оценочного компонента данной номинации ведёт, на наш взгляд, к деформации определённого коммуникативного эффекта: читатель ВТ 1 не сможет почувствовать ценностную установку автора, его эмоциональное отношение к объекту иронии. Переводчикам 2 и 3 удалось создать эквивалентные варианты переводов, в которых удачно сохранена структура оригинальной повторной номинации: соавторами вторичных текстов были образованы причастия от глаголов bite - bitten со словом-заместителем one (ВТ 2), mordre Ц mordu (ВТ 3) c определённым артиклем le.
Собачье сердце - образец гротескного реализма. Автор использует особый его тип, сопряжённый с фантастикой и обладающий комическим эффектом. Здесь фантастика, в отличие от другой повести М.А. Булгакова, Роковые яйца, не является исходной установкой, а играет вспомогательную, кратковременную роль. На наш взгляд, гротеск необходим автору как принцип одномоментного текстопостроения для мгновенного выявления абсурда в обществе. Фантастика здесь ограничена научными экспериментами профессора. Во всём остальном повесть строго реалистична. Гротеск как принцип текстопостроения определяет специфику использования в нём речевых средств и стилистических приёмов, способных создать сатирический эффект. Это, в частности, гиперболы, комизм которых основывается на мотивированном отклонении от культурной и моральной нормы (например, развить Шарика в высокую психическую личность; человеку без документов строго воспрещается существовать), оказывающейся лишь видимостью абсурдной реальности. Особенностью перевода текстов-гротесков или текстов, в которых лишь отчасти представлен данный тип образности, как в тексте повести Собачье сердце, становится стратегия перевода, требующая от переводчика осмысления прежде всего оценочных и текстостилевых факторов.
Анализируя языковые средства и приёмы сатирического изображения во вторичных текстах, мы обратили внимание на смысловые различия в семантической структуре языковых и текстовых единиц первичного текста и их соответствий во вторичном тексте, особенно во ВТ 1. Анализ переводческих преобразований во вторичных текстах позволил выявить интенциональное использование переводчиком М. Гленни (ВТ 1) приёма стилистической нейтрализации в отношении коннотативного компонента значения стилистически маркированных единиц первичного текста. Данная переводческая трансформация не влияет на точность передаваемой информации, так как денотаты, обозначаемые исходными и переводящими единицами, совпадают. Кроме того, существуют объективные предпосылки для использования данного приёма: несовпадение стратификационных структур двух исследуемых языков, национальные различия, морально-этические представления, временная дистанция и т.д. Однако применение стилистической нейтрализации в отношении оценочного компонента значения стилистически маркированных единиц не всегда желательно, так как затрагивает прагматический уровень текста. Объектом переводческого анализа стали восемьдесят пять единиц исследования, в сорока случаях коннотативный компонент стилистически маркированных единиц во ВТ 1 подвергся нейтрализации, что составляет 51% прагматического соответствия первичного и вторичного текстов. Данная тенденция позволяет говорить, с одной стороны, о неравенстве эстетического воздейственного потенциала ВТ 1 воздейственному потенциалу текста оригинала, а с другой стороны, о потенциально возможном неравенстве психоэмоциональных реакций читателей оригинала повести и вторичного текста. Итак, ВТ 1 следует признать прагматически неадекватным. Для переводчика Э. Бромфилда степень прагматического соответствия составила 80%, для В. Волкоффа - 88%. Успех переводов повести Э. Бромфилда и В. Волкоффа мы связываем прежде всего с правильно выбранной переводческой стратегией, направленной на максимально возможное сохранение интенсивности оценочного признака.
В третьей главе Особенности прагматической адаптации сатирического текста в условиях межъязыкового транскодирования рассматривается специфика моделирования концептуально-прагматического пространства вторичного теста, исследуются понятия переводческой ошибки и лакунарности и, учитывая классификации переводческих ошибок ряда лингвистов при переводе художественных текстов, выводится собственная типология межъязыковых деформаций во вторичных сатирических текстах.
В процессе межъязыковой и межкультурной коммуникации тексты сатирического содержания терпят значительные прагматические потери. Во-первых, в сатирических текстах обнаруживаются специфические черты национальной культуры, в рамках которой они были созданы. Во-вторых, срок сатирического произведения недолговечен: под воздействием социальных факторов наблюдается изменение объектов смеха в разных социальных группах. В-третьих, элементы юмора, неизменные спутники текстов сатирического содержания, часто культурно и лингвистически специфичны, что требует преобразований независимо от субъективной интерпретации переводчика. В-четвертых, фоновые знания участников межкультурной коммуникации не совпадают. В-пятых, внеэквивалентные ситуации в разноязычных культурах не равны. Сделать разрыв минимальным, свести к минимуму области несовпадения с помощью прагматической адаптации - одна из основных задач межкультурных посредников.
Прагматическая адаптация рассматривается нами как необходимое условие моделирования концептуально-прагматического пространства вторичного текста на различных уровнях информации с целью воспроизвести коммуникативную функцию первичного текста и добиться адекватной реакции, которую задумал автор, со стороны реципиента производного текста. Воспроизведение прагматического потенциала художественных текстов во вторичных единицах сопряжено с наибольшими трудностями. В частности, при переводе текста повести М.А. Булгакова Собачье сердце именно лингвокультурологические, социолингвистические и хронологические факторы стали причинами преобразований на прагматическом уровне. Как показывает анализ вторичных текстов, переводчики используют различные способы переводческой адаптации текста к новым параметрам коммуникативной ситуации: переводческий комментарий, калькирование, замены, добавления, эквиваленция, экспликация. На наш взгляд, переводческий комментарий в сочетании с другим способом прагматической адаптации наиболее эффективен в установлении переводческой эквивалентности и устранении межкультурной асимметрии между первичным и вторичными текстами. Наибольший интерес вызвали комментарии во ВТ 2. Объектами комментирования стали реалии советской эпохи, имена собственные, значительные даты и события, аллюзии и авторская ирония (всего двадцать четыре послетекстовых комментария), при анализе которых была использована классификация переводческих комментариев Т.А. Казаковой (Казакова, Т.А. Переводческий комментарий: структура и функции [Текст] / Т.А. Казакова // Четвёртые Фёдоровские чтения. Университетское переводоведение. Вып. 4. - СПб., 2003. - С. 169), выделившей пять основных типов: словарный, сопоставительный, дополняющий, пояснительный и нулевой. В результате более 42% послетекстовых комментариев относятся к дополняющему типу, 51% - к пояснительному комментарию, словарные комментарии составили 7% от их общего числа. Отдельно стоит отметить наличие нулевого комментария среди объектов комментирования. Знаками, получившими переводческий комментарий, стали Sokolniki Park, HuntersТRow, the Slavyansky Bazaar, The former Eliseev Brothers shop. Комментирование данных имён собственных само по себе интересно как исторический факт реально существовавших и существующих мест, людей и событий, но всё это дополнительная информация к этим знакам, настраивающая читателя на более глубокий семиозис их восприятия. На наш взгляд, гораздо важнее прокомментировать фамилию главного героя повести - профессора Преображенского, этимология которой является ключом к пониманию сатирического образа персонажа. Полное отсутствие комментариев, как во ВТ 1, или акцентирование периферийной фоновой информации, как во ВТ 3, может привести к искажению интерпретации реципиентом вторичного текста на коммуникативно-прагматическом уровне и незапланированному семиотическому осложнению.
При транскодировании вторичных текстов были выявлены следующие деформации: квазитождественность элементов денотативной структуры, принадлежащих различным понятийно-смысловым полям, коннотативно-смысловая лакунарность, этнографическая и социолингвистическая лакунарность. Причина возникновения деформаций первой группы кроется в ложном выборе переводчиком существенных признаков предмета, лежащих в основе понятия иноязычного слова, т.е. референтам приписываются квазиверитативные понятия. Во фрагменте Щель света лежала на портрете черноусого, и пасхальный розан свисал с него встречается православный культуроним - пасхальный розан. Форма данной реалии достаточно прозрачна: розан - роза. Автор указывает на православный обычай украшать пасхальный стол и иконы муляжами цветков в день Пасхи. Во ВТ 1 вместо пасхального розана появляется a little Easter loaf, т.е. пасхальный кулич. Возможно, причина переводческой неудачи связана с тем, что слово розан заключает в себе два понятия: 1) цветок розы; 2) булочка с загнутыми внутрь углами (электронный словарь ABBY Lingvo 12). Однако ближайшее как лексическое окружение языковой единицы розан, определение пасхальный, так и грамматическое, свисал, однозначно актуализируют в данном контексте первое из двух понятий: розан как цветок розы, что и было адекватно отражено во ВТ 2 и ВТ 3 an Easter rose hanging from it (ВТ 2) и une rose de Pques en papier (ВТ 3).
Предпосылкой к выявлению коннотативно-смысловой, этнографической и социолингвистической деформаций стала межъязыковая лакунарность номинаций их понятийных и образных компонентов, обнаруживаемая в результате анализа образно-ассоциативного, национального и временного характера языкового материала текста повести Собачье сердце. Переводческие деформации, вызванные межъязыковой лакунарностью, мы связываем, с одной стороны, с отсутствием когнитивной структуры или несформированностью знаний о денотате у читателей вторичных текстов, а с другой - с неверным выбором соответствий, эквивалентов, ложным объяснением существующих пустот. Исследовательский интерес представляют прежде всего системно-терминологические лакуны, имеющие наиболее важное значение для раскрытия идейно-художественного замысла текста и несущие максимальную функциональную нагрузку, обнаруживаемую в парадигматических, синтагматических и межуровневых связях внутри него. К коннотативно-смысловым лакунам относятся слова с эмоционально-экспрессивной или оценочной семой в содержании, выявляемой при её сопоставлении с языковой или речевой единицей другого языка (Ермолович, Д.И. Наш перевод, вперёд лети! В лакуне остановка [Электронный ресурс] / Д.И. Ермолович // Мосты. - 2009. - № 1/21. - Режим доступа: // www.yermolovich.ru, свободный). Анализ выборочно взятых коннотативно-смысловых лакун во вторичных текстах повести показывает, что переводческие ошибки, вызванные данным типом лакунарности, связаны с нейтрализацией экспрессивно-оценочных компонентов таких единиц, как разруха (the place is going to ruin (ВТ 1), economic collapse (ВТ 2), la dcadence (ВТ 3)), пёс его знает (DonТt be rude to my patients! (ВТ 1), How should I bloody know?(ВТ 2), Il ne vaut pas les quatre fers d'un chien (ВТ 3)), рвань (the strays (ВТ 1), the idle riffraff (ВТ 2), la canaille (ВТ 3)), собачье сердце (The Heart of a Dog (ВТ 1), A DogТs Heart (ВТ 2), Cur de chien (ВТ 3)) и др. Несмотря на объективные предпосылки к использованию приёма стилистической нейтрализации в силу межъязыковой асимметрии, систематический характер его употребления в отношении тематически важных элементов первичного текста позволяет говорить о переводческой деформации.
Основу сюжета повести составляет ряд религиозных, библейских и мифологических мотивов, которые в тексте произведения представлены целой группой этнографических реалий: (патриарший) куколь (making him look as if he were dressed up as a patriarch (ВТ 1), a patriarchТs pointed cowl (ВТ 2), une tiare de patriarche (ВТ 3)), венчальная свеча (the lighted candle from Darya PetrovnaТs ikon (ВТ 1), a lighted candle from Darya PetrovnaТs wedding (ВТ 2), le cierge nuptial (ВТ 3)), и ономастических реалий с христианской семантикой: Преображенский (Preobrazhensky (ВТ 1) без комментария, Preobrazhensky (ВТ 2) без комментария, Transfiguratov (ВТ 3)) и Пречистенка (Prechistenka (ВТ 1), Prechistenka (ВТ 2) с комментарием, Prtchistenka (ВТ 3)). Анализ ВТ 1 выявил замену этнографических реалий первичного текста нейтральными соответствиями. Таким образом, в целом можно говорить об этнографической лакунарности не на уровне отдельной этнографической единицы первичного текста, для которой трудно, но возможно (как показывают ВТ 2 и ВТ 3), подобрать лексическое соответствие во вторичном языке, а на уровне всего ВТ. ВТ 1, лишённый ассоциативного и оценочно-комического потенциала этнографических реалий первичного текста, не выполняет коммуникативной установки автора, направленной на развенчание коммунистической идеологии с помощью церковно-религиозной лексики.
В Собачьем сердце также обращают на себя внимание постреволюционные дискурсы - литературные формы культурной речи дореволюционной интеллигенции, просторечие, вульгарная речь и топорная речь совдепии. На контрасте ценностей, с которыми ассоциировались эти языковые системы, в значительной мере построен сатирический эффект текста повести, поэтому социально маркированные языковые единицы следует считать релевантными при переводе сатирического текста. Трудность их воспроизведения во вторичном тексте вызвана несовпадением у носителей разных языков социокультурного фона, особенностью которого явились лексические единицы со специфическим только для советского строя социальным колоритом (Влахов, С.И. Непереводимое в переводе [Текст] / С.И. Влахов, С.П. Флорин. - Изд. 4-е. - М.: Р.Валент, 2009. - С. 128): империалистические хищники (the imperialist aggressors (ВТ 1), the imperialist predators (ВТ 2), les rapaces imprialistesа(ВТ 3)), трудовой элемент (The workersТ (ВТ 1), the working element (ВТ 2), la>
В заключении подводятся итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.
Основные положения диссертационного исследования отражены
в следующих публикациях:
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ
1. Новикова, Ю.В. Переводческий комментарий как один из способов прагматической адаптации повести Собачье сердце М.А. Булгакова [Текст] / Ю.В. Новикова // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск: ЧГПУ, 2009. - № 5. - 0,6 п.л.
2. Новикова, Ю.В. Лингвопрагматические аспекты передачи имени собственного при переводе художественного текста (на материале повести М.А. Булгакова Собачье сердце) [Текст] / Ю.В. Новикова // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия Филология и искусствоведение. - Майкоп: Изд-во АГУ, 2009. - Вып. 4. - 0, 3 п.л.
3. Новикова, Ю.В. Реализация идейно-эмоциональной оценки иронии в оригинальном тексте и его переводе (на материале повести М.А. Булгакова Собачье сердце) [Текст] / Ю.В. Новикова, М.В. Ласкова // Вестник ПГЛУ. - Пятигорск: ПГЛУ, 2010. - № 3. - В соавт. - 0,8 п.л. / 0,4 п.л.
4. Новикова, Ю.В. Реализация гротескового принципа текстопостроения в переводе (на материале повести М.А. Булгакова Собачье сердце) [Текст] / Ю.В. Новикова // Гуманитарные и социальные науки. Электронный журнал. - 2011. н - № 5. - Режим доступа: свободный. - 0,6 п.л.
Другие публикации
5. Новикова, Ю.В. Церковно-религиозные слова как один из приёмов передачи иронического подтекста в повести М.А. Булгакова Собачье сердце [Текст] / Ю.В. Новикова // Актуальные проблемы обществознания: Межвузовский сборник научных трудов. - Зерноград: РИО ФГОУ ВПО АЧГАА, 2008. - 0,6 п.л.
6. Новикова, Ю.В. Сопоставительный анализ перевода фразеологизмов в повести Собачье сердце М.А. Булгакова [Текст] / Ю.В. Новикова // Известия академии молодых исследователей Педагогического института Южного федерального университета. - Ростов н/Д, 2008. - № 2. - 0,6 п.л.
7. Новикова, Ю.В. Языковые средства выражения комического в тексте оригинала и перевода на материале повести М.А. Булгакова Собачье сердце [Текст] / Ю.В. Новикова, М.В. Ласкова // Актуальные проблемы современной лингвистики и методики обучения иностранным языкам: Материалы Международной заочной научно-практической конференции (25Ц30 апреля 2010 г.). - Комсомольск-на-Амуре: Изд-во АмГПГУ, 2010. - В соавт. - 0,5 п.л. / 0,25 п.л.
8. Новикова, Ю.В. Деформация субъективно-авторской модальности как следствие неверно выбранной переводческой стратегии (на материале повести М.А. Булгакова Собачье сердце) [Текст] / Ю.В. Новикова // I Международная заочная научно-практическая конференция Филология и лингвистика: современные тренды и перспективы исследования: Сборник материалов конференции (30 сентября 2011 г.). - Краснодар, 2011. - 0,8 п.л.
9. Новикова, Ю.В. Типология переводческих ошибок в сатирическом произведении (на материале повести М.А. Булгакова Собачье сердце и трёх её переводов) [Текст] / Ю.В. Новикова, М.В. Ласкова // Актуальные проблемы лингвистики - германистики, романистики и русистики. Материалы ежегодной международной конференции. Екатеринбург, 3Ц4 февраля 2012 г. / Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2012. - Ч. 1. - 308 с. - В соавт. - 0,6 п.л. / 0,3 п.л.
10. Новикова, Ю.В. Жанрово-стилистические и языковые особенности выражения мениппейного начала в повести М.А. Булгакова Собачье сердце [Текст] / Ю.В. Новикова // Актуальные вопросы теории и практики филологических исследований: Материалы II Международной научно-практической конференции 25Ц26 марта 2012 г. - Пенза; Москва; Решт: Научно-издательский центр Социосфера, 2012. Ц 0,4 п.л.
11. Novikova, Y.V. On the Interpretation of Secondary Semiosis in a Satirical Literary Text [Electronic Resource] / Novikova Y.V., Laskova M.V. // 6th International Research Conference СEducation, Research and DevelopmentТ, 4Ц8 September 2012, Sunny Beach Resort. - Bulgaria: Science & Education Foundation, 2012. - Vol. 6. - Part 2. - Published at: // www.scientific-publications.net, free access. - In co-authorship. - 1,9 / 0,95.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии