Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии  

На правах рукописи

НОЗИМОВ  АБДУЛХАМИД АБДУАЛИМОВИЧ

ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ ТАДЖИКИСТАНЕ: СОСТОЯНИЕ, ОСОБЕННОСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

Специальность: 10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (таджикский язык)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Душанбе - 2010

       Работа выполнена в отделе языка Института языка и литературы имени Рудаки Академии наук  Республики Таджикистан

Научный консультант:  доктор филологических наук

Назарзода Сайфиддин

Официальные оппоненты:  доктор филологических наук, профессор

  Зикриёев Фарход Кабилович

 

  доктор филологических наук, профессор

  Маджидов Хамид 

  доктор  филологических  наук

  Вахобов Толибджон

 

  Ведущая организация:  Хорогский государственный университет 

имени М. Назаршоева        

 

       Защита состоится  16 декабря 2010 г. в 10:00 часов на заседании диссертационного совета Д 047.004.01 по защите докторских диссертаций при Институте языка и литературы имени Рудаки  Академии наук  Республики Таджикистан по адресу: 734025, Республика Таджикистан, г. Душанбе, проспект Рудаки,  21.

       С диссертацией можно ознакомиться  в Центральной научной библиотеке им. Индиры Ганди  Академии наук  Республики Таджикистан (734025, Республика Таджикистан, г. Душанбе, проспект Рудаки,  33). 

       Текст автореферата размещен на официальном сайте ВАК Минобрнауки РФ referat_vak@obrnadzor.gov.ru  20  июля  2010 г.

        Автореферат разослан л____ ___________ 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета  Косимов О.Х.

Общая характеристика работы

       

       

Актуальность проблемы исследования. После распада Советского Союза, в котором в рамках единых принципов формировалась языковая  политика, и появления новых  независимых государств возникла необходимость осмысления новой языковой ситуации, определения приоритетов и направлений языковой  политики и языкового планирования. В новом контексте стали осмысляться декларативные утверждения советской социолингвистики  о языковой политике, и с  позиции вновь объявленных государственных языков началось регулирование языковых ситуаций, пришло ясное понимание того, что языковое планирование и языковая политика - это важнейшие составляющие национальной государственной политики, во многом определяющие сохранение государственности.

Всё это привело к осознанию широкого круга теоретических и практических вопросов, которые стоят перед таджикским языкознанием: определение юридического и фактического статуса языков; содержание и этапы  статусного и корпусного языкового планирования; этническая и языковая идентификация личности, этнических групп населения  Таджикистан; этническое и языковое сознание и самосознание; возможность и предотвращение языковых конфликтов; определение сущности и типологии государственной языковой политики и языкового планирования; способы реализации языковой политики и эффективность мероприятий языкового планирования; динамика функционального развития государственного языка; возрождение языка и проблема его витальности.

       Актуальность  темы исследования. Названные выше и многие другие аспекты  языковой ситуации, языковой политики и  языкового планирования в Таджикистане  подверглись детальному анализу в трудах  таджикских социолингвистов: Хашимова Р.И., Зикриёева Ф.К., Маджидова Х., Шамбезода Х.Д., Вахобова Т., Карамшоева Д., Назарзода С., Гафорова Р., Рустамова Ш., Джураева Г., Фатхуллаева С., Хушеновой С.В. и др.1

Отдельно следует оговорить включение в круг актуальных проблем таджикской социолингвистики вопросы витальности и возрождения языка, поскольку именно сегодня социолингвистика приступила к классифицированию и  измерению употребления и функционирования языков с точки зрения витальности или с точки зрения категоризации употребления языка.

В настоящей работе рассматривается накопленный богатейший эмпирический опыт описания витальности различных языков в рамках изучения языковых ситуаций, который нуждается в теоретическом переосмыслении, обобщении и систематизации применительно к языковой ситуации Таджикистана.

Новая языковая политика осуществляется в республике в соответствии с Конституцией Республики Таджикистан, Законом  Республики Таджикистан о языке (от 22 июля 1989 г.)  и Законом Республики Таджикистан О государственном языке Республики Таджикистан (5 октября 2009 г.), Программой Правительства Таджикистана по развитию государственного языка и других языков на государственной территории Республики Таджикистана (от 21 октября 1997 г.) и другими документами, регулирующими государственно-правовые аспекты  языковых отношений. Языковая политика проводится в соответствии со следующими направлениями:  1) осуществления языкового строительства по трём стратегическим направлениям - расширение и укрепление  социально-коммуникативных функций государственного языка, сохранение общекультурных функций русского языка, развитие других языков народов Таджикистана; 2) создание ситуации благоприятствования  процессам языковой нормализации, урегулирования функциональных взаимоотношений между  государственным  и другими функционирующими в республике языками; 3) целенаправленное и  последовательное воздействие на функциональный статус и стандартизацию таджикского языка, нормализации и  унификации терминологии и др. Языковая политика определяется как неотъемлемая часть национальной политики, как теория и  практика сознательного и  целенаправленного воздействия определённых субъектов (государственной власти, общественных партий, класса, группировок и др.) на ход языкового развития, как целенаправленное и научно обоснованное руководство функционированием  существующих языков, созданием и совершенствованием новых языковых средств общения.

За прошедшие годы в Республике Таджикистан проведена значительная работа по этим направлениям, её результаты ощутимы во всех сферах функционирования государственного языка. Однако для выявления сущности инновационных процессов и оценки  эффективности языковой политики необходим многомерный, обобщающий и системный анализ диагностических параметров, в которых наиболее объективно отражаются изменения, обусловленные  мероприятиями, проводимыми в рамках законодательства современного Таджикистана в области языкового регулирования. Социолингвистический мониторинг  изменений языковой ситуации в Таджикистане  за достаточно показательный для определения общих языковых тенденций срок позволяет в известной мере обеспечить коррекцию языковой политики, отражающую динамику языковых  процессов и региональную её дифференцированность по демографическим, социальным и этническим критериям. Необходимость изучения меняющейся  языковой ситуации в новых геополитических условиях, вызвавших  необходимость осуществления иной языковой политики в соответствии с императивами независимости Таджикистана, связана с гармонизацией этнических и межэтнических интересов в обстоятельствах, когда сохраняются проблемы, унаследованные от советского периода, и появляются новые  проблемы, связанные с трудностями осуществления объявленной языковой политики.

Возрождение национальной культуры и духовности в новой парадигме  гуманистических ценностей XXI-го в. и устойчивое развитие общества как открытой системы позволяют рассматривать государственный язык как главный компонент осуществляющейся в стране языковой политики. В соответствии с этим языковая политика как стратегически важная часть внутренней политики Таджикистана обязана обеспечить решение злободневных задач по сознательному регулированию и укреплению позиций государственного языка.

Объектом исследования является языковая политика и  языковое планирование в  современных условиях суверенного Таджикистана.

Предметом исследования является всестороннее изучение языковой ситуации и языковой политики как стратегически важной части внутренней политики Таджикистана.

  Цель исследования - представить национально-языковую характеристику современного Таджикистана, разработать социолингвистические основы языкового планирования в условиях суверенной Республики Таджикистан, исследовать вопросы витальности и возрождения языка с учётом  измерения употребления и функционирования языков с точки зрения витальности и с точки зрения категоризации употребления языка.

       Гипотеза исследования включает следующие предположения:

-  главным субъектом языковой политики является государство

(различные государственные институты), осуществляющее государственную поддержку таджикского языка в соответствии со стратегическими интересами Таджикистана;

- субъектом языковой политики является также таджикская

интеллектуальная элита - писатели, деятели культуры и искусства, языковеды, переводчики, журналисты, литературоведы и т.п., вплотную занимающиеся осуществлением языкового планирования;

- субъектами языковой политики являются представители

многочисленных диаспор Республики Таджикистан, приоритетной задачей которых является сохранение собственных языков и языковых прав.

Цель и гипотеза исследования позволили сформулировать следующие задачи  исследования:

1. изучить проблему  этноязыкового многообразия в различные периоды современной истории Таджикистана и наглядные изменения в численности населяющих его народностей;
2. проанализировать государственную политику в области языкового планирования;
3. охарактеризовать современные тенденции  языковой ситуации в суверенном Таджикистане;
4. вскрыть причины сокращения  численности одних этнических групп наряду со стремительным  ростом других;
5. рассмотреть языки Таджикистана с точки зрения численности референтных этносов и представить их классификацию по  соответствующим группам (язык-миллионник, язык с числом носителей  девятьсот и более тысяч и т.д.);
6. определить причины экзоглоссности языковой ситуации в Таджикистане,  этнодемографическую потенцию всех языков, задающую особенности их  присутствия  в коммуникативном пространстве республики;

7) определить социолингвистический статус языков и их распространение в коммуникативном пространстве Республики Таджикистан;

8) выявить причины полисубъектного характера языковой политики в Таджикистане и доминирования таджикского, узбекского и русского  языков;

9) определить характерные особенности этноязыкового ландшафта Таджикистана, охарактеризовать его диффузный характер;

  10) охарактеризовать ситуацию, сконцентрированную вокруг  демографически и коммуникативно мощных партнёров - таджикского, узбекского и русского языков;

  11) систематизированно рассмотреть особенности функционирования не только таджикского, узбекского,  русского и памирских языков, но и положение других языков Таджикистана;

  12) рассмотреть такие терминологизированные понятия, широко распространённые как в социолингвистике  постсоветских стран, так и за рубежом, как лэтнический язык, титульный язык, миноритарный  и мажоритарный язык, а также лязык диаспоры, применительно к коммуникативному пространству Таджикистана;

13) изучить проблемы витальности таджикского языка с учётом условий его функционирования и социолингвистических параметров.

  Решение этих задач заключалось в разработке научных основ отслеживания и анализа языковых процессов на  теоретическом и праксиологическом уровнях.

       Методологической  и теоретической основой  данного исследования являются:

       - фундаментальные работы ведущих специалистов смежных научных направлений и прежде всего современные философские взгляды на язык как  на социальное явление, на общество, в котором коммуникативные (дискурсивные) возможности языка/речи реализуются с целью осуществления межличностной, межнациональной и межкультурной коммуникации (В.М. Алпатов, Н.З. Бросова, А.А. Вербицкий, Е.М. Верещагин,  Ю.А. Дешериев, Е.А. Земская, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, И.П. Лысакова, О.Г. Масловский, Н.И. Мицкевич, В.А. Мясников, Б.Г. Нагорный, Н.С. Розов, Ю.С. Степанов, В.Д. Шадриков и др.);

       - работы по изучению многоязычия и языковой ситуации в  Республике Таджикистан (исследования Д. Таджиева, Ш. Рустамова, Р.И. Хашимова,  С. Назарзода, Х.Д. Шамбезода,  Т. Вахобова, П.Д. Джамшедова,  Ш. Юсуфбекова и др.).

       Концептуальная идея  исследования состоит в том, что языковое планирование и языковая политика - это важнейшие составляющие национальной государственной политики, во многом определяющие сохранение государственности. В связи с этим возникает целый ряд теоретических и практических вопросов, требующих своего решения: определение юридического и фактического статуса языков, необходимость изучения меняющейся  языковой ситуации в новых геополитических условиях, вызвавших  необходимость осуществления иной языковой политики в соответствии с императивами независимости Таджикистана и т.п.

Опытно-экспериментальная база исследования. Исследование проводилось на базе данных Министерства образования Республики Таджикистан, Госкомитета по статистике Республики Таджикистан, документальных источников Государственного Архива Республики Таджикистан, результатов социологического опроса.

Этапы исследования. Исследование проводилось с 1995  по 2010-й год в три этапа:

Первый этап (1995 - 1999 гг.) - диагностирующе-прогностический - был посвящён изучению и анализу философской, социологической и социолингвистической  литературы; определялись степень актуальности и уровень разработанности научной проблемы; формировались направление, тема и рабочая гипотеза, понятийный аппарат исследования, определялись его задачи.  Использовались методы: анкетирования, интервьюирования, анализа  документальных источников, тестирования, наблюдения, лингвистического эксперимента.

В указанный период изучались нормативные документы и постановления правительства Республики Таджикистан  по вопросам языковой политики и языковой ситуации.

На этом этапе были использованы такие методы исследования, как анализ научной и научно-методической литературы,  анализ проведённых исследований по данной проблеме, наблюдение, анализ результатов анкетного социолингвистического  опроса.  Методы обобщения и абстрагирования использовались при анализе проблемы и формулировании рабочей гипотезы и задач, моделировании  социолингвистических ситуаций.

На втором этапе (2000 - 2005 гг.) - теоретико-экспериментальном Ц  разрабатывалась и уточнялась концепция исследования проблемы и её решения. При этом использовались методы диагностики, моделирования языковой ситуации, эксперимента, статистические методы обработки результатов исследования  и др.

На третьем этапе (2006 - 2010 гг.) - научно-экспериментальном - осуществлялась доработка теоретической и экспериментальной части исследования, уточнялись его выводы, осуществлялась апробация и внедрение результатов исследования в практику работы высшей школы, а также окончательное оформление материалов диссертационного исследования и подготовка монографии. Ведущими методами при этом были: анализ, обобщение, формирующий эксперимент, сравнение, статистическая обработка полученных данных и др.

Научная новизна исследования определяется следующими составляющими:

1. Впервые  в социологической науке Таджикистана изучены  проблемы

этноязыкового многообразия в различные периоды современной истории Таджикистана и изменения в численности населяющих его народностей;

2. Подробно рассмотрены языки Таджикистана с точки зрения численности референтных этносов и представлена их классификация по  соответствующим группам (язык-миллионник, язык с числом носителей  девятьсот и более тысяч и т.д.).

3. Подвергнута системному анализу языковая политика Республики Таджикистан и выявлены новые подходы к регулированию языковой ситуации в Таджикистане.

4. Определены основные черты новой языковой политики в Республике

Таджикистан, которая оценивается как централизованная (поскольку проводится государством и предусматривает систему общеобязательных мероприятий), перспективная (поскольку направлена на измененние существующей языковой ситуации), демократическая (поскольку учитывает интересы широких масс), интернационнальная (поскольку основными стратегическими направлениями избраны, в первую очередь, развитие таджикского языка, а также русского языка и языков всех других этнических групп), конструктивная (поскольку направлена на расширение функций и развитие государственного языка, сфер его применения, повышение социально-коммуникативной роли, поддержание функционирования русского языка, а также всех других языков страны).

5. Дана качественная оценка эффективности и особенностей самой языковой политики как объективной основы сознательного воздействия на функциональное развитие государственного таджикского языка.
6. Осуществлены необходимые концептуально-терминологические уточнения внутри социолингвистинческой теории.
7. Применены статистические данные, позволяющие определить количество говорящих в данном языковом ареале, наличие или отсутствие миграций, сферы применения языка или языков в данном ареале и т.д.

  Степень изученности темы. Различные аспекты изучения вопросов языковой политики, языковой ситуации и языкового планирования разработали зарубежные и отечественные исследователи: В.М. Алпатов, Н.З. Бросова, А.А. Вербицкий, Е.М. Верещагин,  Ю.А. Дешериев, Е.А. Земская, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, И.П. Лысакова, О.Г. Масловский, Н.И. Мицкевич, В.А. Мясников, Б.Г. Нагорный, Н.С. Розов, Ю.С. Степанов, В.Д. Шадриков, В.Х. Салибаев, М.И. Исаев, Р.И. Хашимов, С.Назарзода, Х.Д. Шамбезода, Т. Вахобов, П. Джамшедов  и др.

       Теоретическая значимость исследования заключается в выдвинутом положении, согласно которому языковая политика в Таджикистане в настоящее время является концентрированным выражением отношения государнства к проблеме витальности таджикского языка во всей совокупности её проявлений, и это позволяет получить достаточно чёткое представление об основных тенденциях и реальных результатах статусного и корпусного планирования государственного языка в Таджикистане за годы независимости. Таджикский язык является одной из основ государственности, и государственная поддержка таджикского языка отвечает стратегическим интересам Таджикистана. Вместе с тем, сохранение сфер функционирования русского языка обеспечинвается и поддерживается стремлением Таджикистана к интегранционным процессам, сохранению единого культурного и образовательного пространства с государствами СНГ.

Современные социолингвистические данные о динамике функционального развития государственного таджикского языка и расширении сфер его использования за последние годы позволили получить реальное представление об активных инновационных процессах, происходящих в языковой ситуации Таджикистана в рамках осуществляющейся языковой политики, дать качественную оценку эффективности и особенностей самой языковой политики как объективной основы сознательного воздействия на функциональное развитие государственного таджикского языка.

Практическая значимость исследования заключается в  следующем: 

-  проанализировано общее состояние языкового планирования в Республике Таджикистан, а также магистральное направление языковой политики в Республике Таджикистан;

-  проанализирована государственная языковая политика (правительственные документы) в области  языкового образования и планирования;

- изучены процессы, охватившие большие и малые народы после распада Союза Советских Социалистических Республик;

- осуществлена референциальная идентификация языков и народов, а также изучена лингводемографическая  статистика (на основе данных  переписи) владения языком своей национальности различных этнических групп таджикистанцев;

-  проведён социологический опрос, обработка данных которого, касающихся проблем  этноязыкового многообразия в различные периоды современной истории Таджикистана и изменения численности населяющих его народностей,  позволили сделать ряд важных выводов, способных повлиять на дальнейшее изучение развития языковых процессов и языковое планирование в современном Таджикистане;

  - разработаны критерии  и технология оценки языковой ситуации на основе широкого применения статистических данных, позволяющих определить количество говорящих в данном языковом ареале, наличие или отсутствие миграций и т.д.

  Степень достоверности и обоснованности научных положений, выводов и рекомендаций. Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечены: применением комплекса методов, адекватных цели, объекту, предмету и задачам исследования, методологической обоснованностью исходных позиций исследования, связанных с изучением национально-языковой политики и языковой ситуации Таджикистана; опорой на современные социально-философские, методические и лингвистические исследования, на передовой отечественный и зарубежный опыт исследования социолингвистических аспектов функционирования и развития языков в полиэтнических государствах; репрезентативностью и валидностью данных опытно-поисковой и опытно-экспериментальной работы, которая проводилась в течение пятнадцати лет, сочетанием качественного и количественного анализа; наличием широкой базы апробации и внедрения основных положений исследования в практику преподавания социолингвистики; публикацией материалов исследования и их положительной оценкой (монографий, учебно-методических пособий, ряда статей и тезисов докладов).

ичное участие автора состоит в теоретическом обосновании основных идей и положений исследования, разработке концептуальной модели, позволяющей на основе результатов социологического мониторинга эффективно решать проблему языкового планирования в условиях современного Таджикистана, в непосредственном осуществлении исследовательской работы, интерпретации и апробации полученных результатов.

       Личное участие диссертанта также состоит в проведении социологического опроса  и обработке его данных, касающихся проблемы  этноязыкового многообразия в различные периоды современной истории Таджикистана и наглядных изменений в численности населяющих его народностей, государственной политики в области языкового планирования, в непосредственном осуществлении и руководстве проведением  опытно-экспериментальной работы по определению основных составляющих языковой политики и языковой ситуации в современных условиях суверенного Таджикистана,  в опубликованных работах, в том числе авторских монографиях, учебно-методических пособиях, статьях.

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялись посредством:

- выступлений  на международных, республиканских, региональных и межвузовских научно-теоретических и научно-практических конференциях и семинарах в г. Иванове (1985), г. Кулябе (1988-2002), г. Горьком  (1988), г. Самарканде (1991),  г. Душанбе (ежегодно, 1995-2010), г. Будапеште (Венгрия, 1990), г. Москве (2003 - 2010), г. Алматы (2005),  г. Суздале (2007), г. Минске (2008), г. Астрахани (2008-2010), г. Риме (Италия, 2009), г. Тюмени (2010), г. Пятигорске (2008-2010), г. Дрездене (Германия, 2010) и др.;

  - по  проблематике исследования опубликовано: 2 монографии, свыше 30 статей, 15 тезисов;

- основные положения исследования обсуждались на научно-теоретических семинарах и заседаниях  кафедр русского языка, таджикского языка Таджикского государственного педагогического университета им. Садриддина Айни, Таджикского государственного института языков имени Сотима Улугзода, на заседании кафедры русского языка и литературы Института иностранных языков РУДН (Москва, 2008, 2009), на заседаниях Учёного Совета факультетов русского языка и литературы, таджикской филологии Таджикского государственного педагогического университета им. Садриддина Айни (2006-2009), на заседаниях Учёного совета факультета русской филологии Таджикского государственного института им. Сотима Улугзода (2010), на совместном заседании  отдела языка и отдела лексикографии и терминологии Института языка и литературы им. Рудаки Академии наук Республики Таджикистан (прот. № 41 от 18 июня 2010 г.);

- материалы исследования апробировались в  процессе чтения спецкурсов и  проведения спецсеминаров по проблемам общего языкознания и социолингвистики на факультете русского языка и литературы ТГПУ им. Садриддина Айни и других вузов Республики Таджикистан, в содержании таких учебных дисциплин общепрофессионального цикла, как Русский язык, Современный русский язык, Таджикский язык, Социолингвистика и др.

На защиту выносятся следующие положения:

  - субъектами языковой политики являются, помимо государства (главного субъекта) и  таджикской интеллектуальной элиты, представители многочисленных диаспор Таджикистана, приоритетной задачей которых является сохранение собственных языков и языковых прав;

  - в содержании языковой политики современного Таджикистана и её

направлениях отразилась экзогенность языковой ситуации Таджикистана, создаваемой многообразием языков различного статуса и коммуникативно-демографической силы;

  - языковая  лояльность  и  языковое  поведение  граждан  форминруются  в  результате  непосредственного  воздействия  тех  процессов, которые регулируются языковой политикой как части внутренней политики государства;

- возрождение национальной культуры и  духовности, а  также  устойчивое развитие таджикского общества  позволяют  рассматривать государственный язык как главный компонент осуществляюнщейся в стране языковой политики, обязанной обеспечить достаточно оперативное и эффективное решение злободневных задач по сознательному регулированию и укреплению позиций государственного языка.

- каждый язык может получать квалификацию как язык диаспоры в зависимости от нескольких параметров: территории государства, гражданами которого являются носители языка, привязанности к конкретному географическому пространству данной территории, численности носителей языка по отношению к остальному населению страны и т.п.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы. Общий объём текста диссертации составляет 309 страниц;  в  работе 17 таблиц; библиографический список литературы содержит  245 наименований.

Основное содержание диссертации

  Во введении обоснована актуальность исследования, определены проблема и степень её разработанности, объект и предмет исследования, сформулированы цель, гипотеза, задачи, раскрыты этапы и методы исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, а также положения, выносимые на защиту.

  В первой главе - Языковая ситуация в Таджикистане, которая состоит из восьми разделов, рассматриваются вопросы, затрагивающие особенности языковой ситуации и  демографической характеристики, количество и генетическую  принадлежность языков Таджикистана, раскрывается сущность таких социолингвистических понятий, как  лэтнический язык, титульный язык, миноритарный язык, мажоритарный язык,  лязык диаспоры. Всестороннему анализу подвергаются проблемы полисубъектности языковой политики в Таджикистане, политики возрождения и витальности таджикского и русского  языков, а также  даётся  оценка эффективности языкового  планирования в современных условиях Республики Таджикистан.

Термин лязыковая ситуация в 20-30 годы прошлого века нашёл широкое применение в работах зарубежных лингвистов, исследовавших языки народов Азии и Африки, таких, как Д. Вестерман, К. Лопез, К.М. Доук и др.

Следует отметить, что до сих пор не установилась единая точка зрения относительно термина лязыковая ситуация и языковой ситуации как объекта исследования.

Согласно теории Л.Б. Никольского, взаимоотношение функционально-стратифицированных языковых образований  изменяется во времени под воздействием  общества и языковой политики, и, стало быть, представляет собой некий процесс. Этот процесс распадается на ряд состояний. Каждое такое состояние и есть то, что  может быть вызвано языковой ситуацией.2 Развивая свою точку зрения, Л.Б. Никольский в своих последующих исследованиях приводит более чёткое определение данного понятия, сформулированного следующим образом: Языковой ситуацией мы называем совокупность языков, подъязыков и функциональных стилей, обслуживающих общение в административно-территориальном объединении и в этнической общности.3

Существуют и другие определения термина лязыковая ситуация. Например, известный лингвист А.Д. Швейцер считает, что Е языковая ситуация может быть определена как модель социально-коммуникативных систем и подсистем, сосуществующих и взаимодействующих в пределах данного политико-административного объединения и культурного ареала в тот или иной период, а также социальных установок, которых придерживаются в отношении этих систем и подсистем члены соответствующих языковых и речевых коллективов.4 М.И. Исаев определяет основные компоненты конкретной национально-языковой ситуации, к которым он относит:

1) количество языков и их носителей; 2) состояние духовной культуры народов; 3) сферу распространения тех или иных языков, широту их использования; 4) учёт религиозного состава населения; 5) развитие народного образования и уровень грамотности населения.5

В диссертационной работе мы придерживаемся данного определения понятия лязыковая ситуация, как наиболее приемлемого для исследования такого разнообразного в языковом отношении ареала, как Таджикистан.

Излагая свои точки зрения, зачастую противоречащие и взаимоисключающие друг друга, все учёные, исследующие данный аспект, отмечают необходимость широкого применения статистических данных, позволяющих определить количество говорящих в данном языковом ареале, наличие или отсутствие миграций, сферы применения языка или языков в данном ареале и т.д.

На формирование разнообразной и сложной этноязыковой ситуации Таджикистана самым непосредственным образом оказали влияние процессы, сопровождавшие присоединение в конце XIX в. Таджикистана к России; неоднократный пересмотр государственных границ; особенности государственно-политического устройства досоветского, советского и постсоветского периодов и события последних лет, имевшие чрезвычайные последствия для всех народностей страны, а также кардинальные преобразования всей общественной системы, модернизация общества и экономики независимого Таджикистана. Наиболее значимыми из них являются:

1. Присоединение Средней Азии к России и создание Туркестанского генерал-губернаторства, в состав которого входила современная Согдийская область и часть Горно-Бадахшанской автономной области;

2. Миграционные потоки народов, эвакуация населения из оккупированных немцами  мест в военные и послевоенные годы;

3. Миграционный массовый отток населения в 1990-1999 гг.;

4. Возвращение в годы суверенитета русско-славянского населения на историческую родину, во время которого эмиграция составила более миллиона русских, узбеков, украинцев, немцев и других национальностей и привела к снижению численности населения страны и доли  в нём данных народов; численность населения страны снизилась, в том числе русских на 35,40%, татар - на 12,4%, азербайджанцев - на 37,1% и т.д.

Экзоглоссность языковой ситуации Таджикистана неоднократно описывалась в обширной научной литературе (см.: Хашимов Р.И., Вахобов Т., Шамбезода Х.Д.), однако ни в одном источнике не было указано точное количество языков. Объективные трудности с  социолингвистической  идентификацией и подсчётом языков Таджикистана связаны с рядом обстоятельств, а именно:

1. Несовпадение лингвонимов и этнонимов, напр.: пушту (пашто) - это язык афганцев, кабардино-черкесский - это язык кабардинцев и черкесов, карачаево-балкарский (или балкарский) - это язык карачаевцев и балкар, татарский - язык татар и крымских евреев, татский - язык татов и горских евреев, иврит и идиш - язык евреев и т.п.;

2. Особый статус некоторых народов, напр., татар и крымских татар, евреев и горских евреев, грузинских евреев, среднеазиатских евреев, крымчаков; молдаван и румын (отдельность молдавского языка по отношению к румынскому решалась политической волей);

3. Нарушение принципов этноаттитудной классификации и появление в Переписи 2000 г. строки, объединяющей народы и языки Индии и Пакистана (аналогично группировкам народности Дагестана, народности Севера, латыши и латгальцы, ладыгейцы и черкесы, которые выделялись Переписью 1939 г.). По итогам переписи в Республике Таджикистан 2000 г. удалось идентифицировать около 100 языков, включая два языка нерасшифрованной строки переписи - Народы Индии и Пакистана.

Если соотнести 100 идентифицированных языков с общим населением в стране, то получится чрезвычайно высокий усреднённый показатель экзогенности языковой ситуации. При этом существенно, что экзогенность языковой ситуации существует на фоне многочисленной группы, которую составляют языки со  статически незначительным количеством представителей отдельных этнических групп, бережно поддерживающих, согласно данным переписи 2000 г., собственную этническую и языковую идентификацию.

В Таджикистане насчитывается 48 языков (почти 50 % от общего числа языков) с числом носителей, не превышающим 200 человек. Среди них особую группу составляют языки с критическим (менее 10 человек) числом носителей.

4. Геополитические изменения, сопровождавшие переход от Союза Советских Социалистических Республик к Содружеству Независимых Государств, обусловили изменение самой концепции государственности, в том числе оценки роли этнонационального элемента в общественной жизни и государственно-политическом устройстве, и ярко  выраженное стремление к возрождению  этнических  языков и  культур.

Согласно данным о численности населения отдельных национальностей Республики Таджикистан за 30 лет (1970-2000 гг.), численность некоторых этнических групп значительно сократилась, в то время как численность других этнических  групп  быстро возросла. Первое объяснение этого факта, очевидно, связано с мощными  процессами, охватившими не только большие, но и малые народы; второе - с подвижностью самой этнической идентификации  и самоидентификации (напр., евреи, зарегистрированные в переписи 2000 г., при наличии других этнических групп - горские евреи, среднеазиатские евреи, евреи грузинские, говорившие на разных языках).

  Кроме того, при проведении советских переписей нередко допускались манипуляции с перечнем национальностей: осуществлялось так называемое конструирование социалистических наций и народностей. В.И. Беликов, анализируя этнодемографическую статистику в зависимости от того, насколько сведения о  народах  попадали в официальную статистику, выделяет несколько групп народов бывшего СССР: официальные и неофициальные, среди неофициальных - неафишируемые,  игнорируемые, скрываемые и нежелательные.6

Осознавая некоторую сомнительность прямой референциальной идентификации языков и народов, а также то, что лингводемографическая  статистика склонна показывать замедленный темп утраты родного языка,  в качестве аргумента приведём данные, зафиксированные в переписи 2000 г.: о владении языком своей национальности заявили следующие малочисленные группы таджикистанцев: лакцы - 79,8 %, чуваши - 52,9%, дунгане - 3,28%, евреи - 16,5%, катаганы - 45,17%, мордва - 40%, молдаване - 36%, барлосы - 67,03, минги - 80,65%, уйгуры - 62,8%.

Разумеется, любой житель Таджикистана, отвечая на вопрос о владении языком своей национальности, мог сознательно или несознательно искажать  данные о владении родным языком и данные о себе, в первую очередь, из-за обострившейся этнической или языковой идентификации. Здесь следует подчеркнуть замеченную особенность современной этнической идентификации для диаспор Таджикистана, оторванных от метрополии, - они стремятся любыми способами подчеркнуть свою связь с основным массивом этноса.

Обо всём этом можно судить, в частности, по тому, что впервые именно в переписи населения Республики Таджикистан 2000 г. графу в переписном листе не указано заполнили лишь 17 человек. Это означает, что все жители Таджикистана, прошедшие через процедуру переписи, определили свою этническую принадлежность (для сравнения можно привести данные переписи 2002 г. в Российской Федерации, где 1,5 млн. человек вообще не указали свою национальность).

Несмотря на политические и иные влияния на процесс проведения и результаты переписей, материалы официальных переписей могут, тем не менее, дать достаточно точные и достоверные сведения о языках Таджикистана, количество которых приближается к 100. Языки Таджикистана, рассматриваемые с точки зрения численности референтных этносов, могут быть распределены на следующие группы:

1. Язык-миллионник, т.е. язык с числом носителей более миллиона - таджикский язык;

2. Язык с числом носителей  девятьсот и более тысяч - узбекский язык;

3. Язык с числом носителей более шестидесяти тысяч - русский, киргизский языки;

4.  Язык с числом носителей более двадцати тысяч - лакайский язык;

5. Язык с числом носителей более пятнадцати тысяч - туркменский, татарский;

6. Язык с числом носителей более девяти тысячи - украинский, арабский, дурменский, барлоский, катаганский языки;

7. Язык с числом носителей более ста - азербайджанский, армянский, белорусский, казахский, башкирский, осетинский, молдавский, корейский, уйгурский, юзский и др.;

8. Язык с числом носителей более десяти - еврейский, латышский, дунганский языки;

9. Язык с числом носителей менее десяти - лакский, барлоский и др. языки.

Таким образом, экзоглоссность языковой ситуации в Таджикистане, как видим, создаётся 93 языками разнообразных генетических и типологических классов. Однако этнодемографическая потенция всех языков, задающая особенности их  присутствия  в коммуникативном пространстве, варьирует в широчайшем диапазоне, определяя социолингвистический статус языков и их распространение.

Доминирование в коммуникативном пространстве Республики Таджикистан таджикского и узбекского языков объясняется целым рядом причин, среди которых наиболее важными являются следующие:

1. Хотя характер, направления и причины миграции постоянно менялись, её масштабы и  последствия для страны всегда были значительными, т.к.  длительное время на протяжении веков между Таджикистаном и Узбекистаном поддерживаются экономические, духовные, социальные и родственные отношения, осуществлялись и добровольные перемещения народов, что привело к существенно изменившему этноязыковому ландшафту страны и к формированию  приграничного массового двуязычия (таджикско-узбекского, узбекско-таджикского);

2. Социально-политические процессы последних десятилетий привели к значительной эмиграции из Таджикистана определённой части населения страны;

3. Численность референтных этнических групп носителей языков колеблется в весьма широких пределах  - от диаспор в нескольких тысяч до диаспор в несколько человек;

4. Увеличение рождаемости среди местного населения Таджикистана, возвращение таджиков из Афганистана, Узбекистана и других стран на историческую родину, миграционные потоки из страны и другие процессы привели к существенным изменениям в демографической пропорции народов Таджикистана: таджики, по данным переписи 2000 г., составляют 80%, узбеки - 15,3%, русские - 1,1%, остальные этносы - 4,7%, что делает таджикский, узбекский и русский языки главными субъектами этноязыковой ситуации, а подавляющее большинство языков, за исключением таджикского, узбекского и русского, - языками малочисленных народов.

Таким образом, сегодняшний Таджикистан - это многоязычная, полиэтническая, мультикультурная и поликонфессиональная страна, в которой  проживают народы, говорящие на языках разных генетических групп и структурных типов. Этноязыковой ландшафт современного Таджикистана характеризуется, с одной стороны, высокой степенью языкового разнообразия, с другой, - тем, что три этноса (титульный таджикский, узбекский и русский) доминируют в количественном отношении над всеми остальными этносами, усиливая демографически неравновесный и  несбалансированный характер языковой ситуации. 

  Всё вместе придаёт этноязыковому ландшафту Таджикистана диффузный характер, а языковая ситуация оказывается чётко сконцентрированной вокруг  демографически и коммуникативно мощных партнёров - таджикского, узбекского и русского языков.

  Обращаясь к таким терминологизированным понятиям, достаточно широко распространённым  не только в социолингвистике  постсоветских стран, но и за рубежом, как этнический язык (язык данного этноса (нации, народности),  титульный язык  (язык нации (этноса), именем которой названо данное государство, национально-государственное (национально-территориальное и др.) образование), миноритарный язык (язык национального меньшинства, язык малочисленного народа (этноса), мажоритарный язык (язык национального большинства, язык многочисленного народа (этноса), язык диаспоры (язык части этноса (нации, народности, этнической общности), проживающей вне страны её исторического происхождения или основного расселения) и сравнивая  эти термины, мы пришли к утверждению, что все они определяются через принадлежность к этносу и данный их признак можно охарактеризовать как постоянный и стабильный.  Если этнический язык - это язык любого данного этноса независимо от числа его представителей и территории обитания, то титульный язык, миноритарный язык и язык диаспоры, напротив, напрямую зависят от данных признаков. Кроме того, миноритарный язык и язык диаспоры получают дополнительное употребление также в зависимости от отношения к титульному языку. Таким образом, предлагаются следующие рабочие формулировки:

- титульный язык - это язык конкретного этноса, представляющего данное локализованное во времени и пространстве государство (или иное административно-государственное образование);

- миноритарный язык - это язык конкретного этноса, представленный меньшим числом носителей по отношению к  мажоритарному титульному языку и существующий с ним на территории данного локализованного во времени и пространстве государства;

- язык диаспоры - это язык части  народа/этнической общности, проживающей вне страны исторического происхождения и представленный меньшим числом носителей по отношению к титульному языку, сосуществующему с ним на территории данного локализованного во времени и пространстве государства.

Но такое терминологическое уточнение не устраняет некоторые вопросы, в частности, такие: может ли титульный язык быть миноритарным? может ли быть титульным язык, которым не владеет большинство представителей данного титульного этноса? Можно ли считать титульным язык этноса, не занимающий доминирующего места по численности носителей? Может ли считаться миноритарным язык, насчитывающий миллионы носителей, или существуют нижний и верхний пределы числа носителей, позволяющие относить тот или иной  язык к миноритарным?

Чтобы получить ответы на эти вопросы и дать определение рассматриваемых понятий, следует обратиться к опыту Европы и к международным документам, регулирующим жизнь языковых меньшинств. Существует пакет международных документов в области прав региональных и миноритарных языков: Всеобщая декларация прав человека (1948 г.), Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.), Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.), Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1965 г.), Декларация о правах народов, принадлежавших к национальным или этническим, религиозным или языковым меньшинствам (1992 г.). Для государств - членов Совета Европы главным документом является Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.). Этот правовой акт был принят в отношении стран СНГ (№ 1249 в 2001 г.); Гаагские рекомендации в отношении прав национальных меньшинств на получение образования (1966 г.); Рекомендации, принятые в Осло, о правах национальных меньшинств в области языка (1998 г.) и др. Наиболее важным документом в рассматриваемой области признаётся Европейская хартия о региональных языках меньшинств (1992 г.), принятая для защиты и продвижения региональных и миноритарных языков Европы и предлагающая современное понимание региональных и миноритарных языков.

Таким образом, опираясь на определение миноритарных языков, данное в Европейской хартии о региональных и миноритарных языках, считаем необходимым предложить следующее терминологическое уточнение: миноритарный язык - это язык конкретного этноса, представленный меньшим числом носителей по отношению к мажоритарному титульному языку, имеющий территориальную основу и сосуществующий с титульным языком на территории данного локализованного во времени и пространстве государства.

При таком понимании миноритарных языков памирские, к примеру, языки, функционирующие в Таджикистане, могут быть (в пределах территории данного государства) признаны миноритарными.

Подобная терминологизированная характеристика памирских языков оправдана тем, что они традиционно используются в пределах Таджикистана, благодаря чему они  прямо привязаны к данному географическому пространству на этой территории, а именно к Горно-Бадахшанской Автономной области Республики Таджикистан.

Языковую политику в современном Таджикистане можно  охарактеризовать как полисубъектную, поскольку в ней участвуют различные субъекты, каждый из которых имеет собственные мотивации и интересы:

1. Главным субъектом языковой политики является государство

(различные государственные институты), осуществляющее государственную поддержку таджикского языка в соответствии со стратегическими интересами Таджикистана;

2. Таджикская интеллектуальная элита - писатели, деятели культуры

и искусства, языковеды, переводчики, журналисты, литературоведы и т.п., вплотную занимающиеся осуществлением языкового планирования;

3. Субъектами языковой политики являются представители

многочисленных диаспор Таджикистана, приоритетной задачей которых является сохранение собственных языков и языковых прав.

Даже обобщённое перечисление субъектов языковой политики убеждает, что в её содержании и направлениях отразилась экзогенность языковой ситуации Таджикистана, создаваемой многообразием языков различного статуса и коммуникативно-демографической силы.

Одним из важнейших субъектов языковой политики являются представители диаспор Таджикистана. Каждый язык может получать квалификацию как язык диаспоры в зависимости  от нескольких оговоренных выше параметров: территории государства, гражданами которого являются носители языка; привязанности к конкретному географическому пространству, данной территории; численности носителей языка по отношению к остальному населению страны и т.п.

Таджикский язык - титульный и государственный язык Республики Таджикистан, вместе с тем, рассматриваемый вне пределов страны, - это язык таджикской диаспоры в России, Китае, Афганистане, Иране, Узбекистане, Казахстане, Туркменистане, Кыргызстане и др.;

Русский язык - титульный и государственный язык Российской Федерации, язык русской диаспоры в Финляндии, США, Канаде, Латвии, Литве, Таджикистане, Узбекистане, Казахстане и др.;

Узбекский язык - титульный и государственный язык Республики Узбекистан; язык узбекской диаспоры в России, Китае, Таджикистане, Афганистане, Туркменистане, Казахстане и др.

Подавляющее большинство языков диаспор Таджикистана - это языки добровольно приехавших людей, имеющих основную страну проживания. В зависимости от того, какой статус или распространение имеют языки диаспор Таджикистана в основной стране проживания, они могут быть разделены на две группы:

1. В первую группу включены экзогенные языки, содержание которых можно обозначить следующим образом: экзогенным называется язык диаспоры, имеющей вне Таджикистана основное территориально- государственное образование, в котором данный язык  является титульным, государственным, официальным или мажоритарным. К экзогенным относятся абхазский, аварский, адыгейский, азербайджанский, албанский, арабский, армянский, башкирский, белорусский, болгарский, бурятский, грузинский, калмыцкий, лезгинский, казахский, киргизский, лакский, молдавский, латышский, мордовский, немецкий,  осетинский, персидский, польский, пушту, румынский, русский, татский, туркменский, тувинский, узбекский, уйгурский,  украинский,  хакасский, хорватский, чеченский, чешский, чувашский,  якутский (саха) языки диаспор;

2. Вторую группу составляют эндогенные языки: эндогенным называется язык диаспоры, имеющей вне Таджикистана иной район расселения, в котором данный язык не является титульным, государственным, официальным и/или мажоритарным, напр., крымско-татарский язык, согласно ст. 6 Конституции Автономной Республики Крым 1992 г., - государственный язык АКР; с 1996 г. из-за отсутствия в тексте новой Конституции Украины упоминания о крымско-татарском языке он стал в Украине миноритарным языком. К эндогенным языкам диаспор Таджикистана могут быть отнесены: ассирийский, белуджский, долганский, дунганский, курдский, талышский, чуванский, шорский, эвенкийский, эвенский, юкагирский. Как правило, эндогенные языки диаспор Таджикистана - это языки малочисленных коренных народов Российской Федерации, а также памирские языки Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан (шугнанский, рушанский, язгулямский, ишкашимский, орошорский) и ягнобский язык.

Следует отдельно рассмотреть вопрос о квалификации языков народов, проживание которых в Таджикистане зафиксировано переписью населения СССР 1989 г. и переписью населения Республики Таджикистан 2000 г. Для определения статуса таких языков необходимо использовать уже имеющийся опыт выделения иммигрантских языков и обратиться к существующей во многих странах мира практике придания языкам статуса иммигрантских языков. В Бельгии это даёт возможность не использовать понятие миноритарный язык (или язык меньшинства). Территория Бельгии разделена на четыре языковые области (франкоговорящая, голландскоговорящая, немецкоговорящая и двуязычная (голландский и французский языки), не совпадающие с федеральными объектами. Все четыре языка Бельгии являются официальными языками областей, в то время как итальянскому, арабскому, испанскому, турецкому и португальскому, в отличие от официальных языков, придан статус иммигрантских языков.

Особую группу языков Таджикистана  составляют иммигрантские языки как языки народов других государств, недавно поселившихся в Таджикистане на постоянное или временное жительство. Некоторые из народов-иммигрантов в Таджикистане были зарегистрированы отдельной строкой уже в переписи 1970 г, другие - немного позже, в итогах переписи 2000 г.  Можно предположить, что немногочисленные, статистически незначимые представители некоторых народов, возможно, были учтены в строке Народы Индии и Пакистана, общее количество которых в 2000 г., тем не менее, составило 245 человек.

Сегодня к эмигрантским языкам можно отнести 14 из примерно 100 языков: арабский (арабы: 1979 г. - 176, 1989 г. - 276, 2000 г. - 14450), болгарский (болгары: 1979г. - 1129, 1989г. - 1072, 2000 г.- 64),  итальянский (итальянцы: 1979 г. - 2, 1989 г. - 18), китайский (китайцы: 1979 г. - 47, 1989 г. - 58, 2000 г. - 24), корейский (корейцы: 1979 г.- 11179, 1989 г. - 13431, 2000 г. - 1996), немецкий (немцы: 1979 г. - 38853, 1989 г. - 32671,  2000 г. - 1136), турецкий (турки: 1979 г. - 53, 1989 г. - 768, 2000 г. - 672), хинди и урду (народы Индии и Пакистана: 1979 г. - 2, 1989 г. - 13, 2000 г. - 245).

Полисубъектность языковой политики Таджикистана, создаваемая, помимо участия в ней государства и государственных институтов, активной деятельностью таджикской, русской и диаспоральной интеллектуальной элит, объясняет некоторую противопоставленность следующих групп языков: таджикского, узбекского, русского и языков диаспор, с одной стороны, и иммигрантских языков - с другой. Именно иммигрантские языки оказываются вне языковой политики и языкового планирования. Тем не менее, факт существования и регулярная регистрация иммигрантских  языков в переписях заставляет учитывать их при социолингвистической инвентаризации языков Таджикистана.

Русская диаспора с начала присоединения Таджикистана к России целенаправленно формировалась как соответствующая инфраструктура в части империи: создавались российские пограничные форпосты, крепости и линии, воздвигались укрепления и казачьи поселения, велись интенсивные переселения казачества и крестьян, компактно селили сосланных старообрядцев и проч. В среднеазиатские районы Российской империи ссылались прогрессивно настроенные русские интеллигенты, революционеры, направлялись тысячи  крестьян, казаков, кадровых железнодорожников и промышленных рабочих. В целях колонизации Средней Азии царизм создавал русские поселения, промышленные предприятия, открывал русско-туземные школы. Наиболее компактно русское население проживало в тех местах, где находилась русская администрация, русские школы и культурные центры: в Бухаре, Новой Бухаре, Ходженте, Самарканде, Термезе, Мерве, Исфаре, Ура-Тюбе, Канибадаме, Шуробе и в приграничных поселениях.

По берегам Амударьи и Пянджа, вдоль железных дорог, около крупных городов или в их черте возникли десятки русских поселений, в которых к 1911 г. проживало уже 30а000, а к 1917 - около 50а000 русских.

Установление советской власти вызвало большой  приток  русского населения в Таджикистан. Динамика численности русских в Таджикистане выглядит следующим образом: 1959 г.- 263а000, 1979 - 395089, 1989 - 388481, 2000 - 68171. По данным переписи населения Советского Союза 1989 года, русские составляли 7,6% всего населения Таджикистана (по сравнению с 10,4% в 1979 г.) Проживали они  в основном в городах, например, доля русских жителей Душанбе в 1989 г. составляла 32,4% от общего количества населения столицы.

В последние годы численность русской диаспоры уменьшилась из-за эмиграции, однако по-прежнему русский язык, носители которого, по данным переписи населения - 2000 г., составляют около 25% общего населения Таджикистана, является в демографическом и коммуникативном отношении мощным языком.

Согласно переписи 2000 г., представители русской диаспоры заявили о полном (100%) владении родным языком, 14,9 % из них владеют таджикским - титульным -  языком.

Характеризуя русскую диаспору в Центральноазиатских странах, Михаэль Ривкин делит её на четыре основные категории по профессиональным признакам: а) кадры местной бюрократии; б) инженеры и технические работники; в) промышленные рабочие; г) так называемые синие (низкооплачиваемые рабочие, занятые физическом трудом) и белые  фартуки (служащие, работники канцелярий).

Помимо перечисленных диаспор, в Таджикистане имеются  другие национальные диаспоры, насчитывающие менее 1 тысячи человек и объединённые в различные  общества. По причине их малочисленности  ограничимся лишь перечислением: Общество азербайджанцев Таджикистана Достлуг (ОАТ), Грузинское культурно-просветительское общество Сатвистимо Иберия, Армянская община Таджикистана имени Месропа Маштопа (АОТ), Ассоциация уйгуров Республики Таджикистан (АУРТ), Общество немцев Видергебург Республики Таджикистан (ОНРТ), Общество осетинской культуры Алан (ООК). Все эти негосударственные организации объединяет общая цель - возрождение,  сохранение и развитие своего этноса и культуры, достижение взаимопонимания между различными национальностями, гуманизация национальных отношений.

По  поводу использования языков диаспор в средствах массовой информации имеются различные суждения, однако здесь следует учитывать, что 90% средств массовой информации Таджикистана практически являются негосударственными. Тем не менее, государство поддерживает интересы диаспор и оказывает всяческое содействие  в издании печатных органов в виде освобождения от выплаты налога на добавленную стоимость, размещения части государственной рекламы в изданиях СМИ, выходящих на языках диаспор.

На 1 января 2007 года в РТ зарегистрировано 351 наименование газет, журналов и  информационных агентств, из них 272 - газеты, 72 - журналы, 7 -информационные агентства. При этом  185 изданий выходят на таджикском языке, 45 - на русском, 12 - на узбекском, 25 - смешанно на таджикском и узбекском, 2 - на таджикском и киргизском, 7 - на английском языке.

Из 7 информационных агентств одно - НИАТ Ховар - является правительственным, остальные - неправительственными.

В республике  функционирует 4  государственных телевизионных канала. Это - Первый канал Таджикского телевидения, государственные учреждения: Телевидение Сафина, Детско-юношеское телевидение Бахористон и Пойтахт. Первый канал и Бахористон функционируют при комитете по телевидению радиовещанию при Правительстве Республики Таджикистан. Телевидение Бахористон финансируется госбюджетом отдельной строкой, а Первый канал - через Комитет по телевидению и радиовещанию.

Комитет по  телевидению и радиовещанию имеет свои подразделения в ГБАО, Хатлонской и Согдийской областях, а также в г. Кулябе в качестве управлений по телевидению и радиовещанию.

Первый канал ТВТ вещает в основном на государственном языке. Ежедневно в 19.00 часов передаёт информационную программу Ахбор на русском языке в объёме 12-15 минут, а также по одному разу в месяц  на русском языке ведутся программы Силуэт (о  культуре, больше об изобразительном искусстве) и Современники (об известных людях). Раз в неделю на первом канале ведутся информационная программа Ахбор в объёме 20 минут и культурно-развлекательная программа Дийдор (Встреча) в объёме 30 минут - на узбекском языке.

Телевидение Хатлонской области, ГБАО и Согдийской области вещает 1,5 часа в сутки. Два раза в неделю  на Согдийском областном телевидении  транслируется программа Ошком (Светлый вечер) в объёме 20 минут и в субботу - информационная программа Янгиликлар (Новости) в объёме 10 минут. Согдийское телевидение также в неделю раз, каждую субботу,  вещает информационно-аналитическую программу Неделя на русском языке в объёме 20 минут. Художественные фильмы демонстрируются на таджикском и русском языках.

На 1-е января 2007 г. в республике зарегистрировано 18 неправительственных телевидений, 12 из которых расположены в Согдийской области.

В целом, предоставление времени вещания для программ на языках меньшинств по государственным республиканским, областным и городским телеканалам в неделю по состоянию на 1 февраля 2008 года выглядит следующим образом:

- на русском языке - 39 часов 55 минут, без учёта концертных номеров, но с учётом художественных и документальных фильмов;

- на узбекском языке - 3 часа 45 минут, без учёта концертных номеров;

- на арабском языке - 50 минут;

- на английском языке - 50 минут.

В республике функционируют три государственных радиоканала при Комитете  по телевидению и радиовещанию. Это: Радио Таджикистана, Садои Душанбе (Голос Душанбе) и Овози тоджик (Голос таджика). Радио Таджикистана (первая программа)  вещает круглосуточно на таджикском языке. Овози тоджик с 1 июня 2007 года функционирует на базе бывшего иновещания с 7 до 23 часов, т.е. 16 часов, на семи языках: таджикском, фарси, дари, русском, узбекском, английском и арабском. Садои Душанбе также вещает в сутки 16 часов, из которых 14 - на таджикском и 2 - на русском языках.

Функционируют 5 неправительственных радио: Азия  плюс, Ватан, Тироз, которые, если учитывать  процентное соотношение  времени вещания на таджикском и русском языках, вещают соответственно 75 % на 25 %.

Общий объём программ радио Таджикистана по 3 каналам составляет 54 часа в сутки. Из всего объёма  оригинальных программ радиопередачи на русском языке составляют 27,1%, на узбекском языке - 2,4%, на других языках - 2,6%.

На развитие и укрепление взаимопонимания, уважения и толерантности в отношениях между этническими группами в Таджикистане направлены информационные  программы: Новости содружества, Современники, Дийдор, а также АРТ-Панорама и Музыка в подарок.

В соответствии с Планом мероприятий Программы развития культуры Республики Таджикистан на 2008-2015 годы,  проводятся фестивали самодеятельных ансамблей национальных меньшинств и таджикских диаспор за рубежом.

Таджикистан стремится к тому, чтобы создать оптимальный баланс между правом диаспор (и каждого человека) изучать, поддерживать и развивать родную культуру и язык и обеспечить интеграцию своих представителей в общество в качестве равноправных членов, владеющих государственных языком.

Таким образом, устойчивый иранский субстрат, сформировавшийся на территории Таджикистана в виде широко распространённого таджикского языка, - ныне государственного  языка Республики Таджикистан -  является  основным  и важнейшим компонентом языковой ситуации в стране. Сегодня в Республике Таджикистан представлено около 100 языков, из которых автохтонным является таджикский язык, остальные - это языки дисперсно проживающих диаспор некоренных этносов ближнего (русский, узбекский, киргизский, казахский, туркменский, башкирский, татарский и др.) и дальнего (польский, чешский, арабский, корейский и др.) зарубежья.

Все диаспоры вместе составляют 21,8% населения страны, и ни одна из них в отдельности не может сравниться по демографической и коммуникативной мощности с таджикским (80,4%) и узбекским (15,3%) населением.

При общем повышении численности населения в республике за последний межпереписной период, произошло увеличение одних (узбекской, киргизской, арабской и др.) и уменьшение других (русской, украинской, немецкой и др.) диаспор, что привело к перераспределению удельного веса диаспор между собой (по числу представителей до 1989 г. диаспоры располагались  в  следующем  порядке:  узбекская, киргизская, туркменская, русская, татарская, киргизская, туркменская, корейская  диаспоры; в 2000 г.: узбекская, туркменская, киргизская, русская, татарская, арабская, корейская диаспоры).

Дисперсное расселение большинства  диаспор (в меньшей мере  это касается туркменской, киргизской и отчасти узбекской диаспор), и отсутствие у них своих национально-территориальных образований на фоне дисперсного расселения большей части таджикского населения (исключение составляют южные и западные регионы страны) создают условия для регулярного взаимодействия, с одной стороны, таджикского языка с языками диаспор и другим коммуникативно-мощным - русским языком, с другой - языков диаспор с таджикским и русским языками.

Демографическая ситуация и коммуникативная мощность языков сказалась на особенностях владения родным, таджикским и русским языками представителями диаспор.

  Высокая степень владения таджикским языком отличает три диаспоры - узбекскую, кыргызскую и арабскую. Данный факт может служить свидетельством  существующей в  Таджикистане  тенденции поддержания таджикского языка неродственными тюркскими народами при сохранении ими своих языков - тенденции, противопоставленной сильной ассимиляции других народов - туркмен и корейцев - с русской культурной и языковой средой. Факт несовпадения направлений ассимиляции языков некоторых диаспор Таджикистана является чрезвычайно интересным, особенно на фоне наблюдавшегося в недавнем прошлом доминирования русского языка, которое поддерживалось господствующей идеологией и проводившейся в СССР политикой.

Касаясь представителей славянской диаспоры, можно утверждать, что все политические доктрины и тактические средства, основанные на выражении их тревог, а порой и нежелании считаться с последствиями новой языковой политики, не подтвердились, и представители этой диаспоры, как нам кажется, всё больше уступают, подчиняясь новой ситуации. По мнению отдельных социологов, некоторая перестройка русскоязычного населения в других - нерусских  - государствах возможна. Это будет процесс аккультурации славян в новых обществах-государствах, формируемых под знаком преобладания титульных наций; процесс изучения языков этих титульных наций может происходить поначалу в  ограниченной мере. Но эта мера будет возрастать, если славяне придут к заключению, что, овладев языком титульной нации, они смогут получить более привлекательную, лучше оплачиваемую работу и если  они поверят, что все эти преимущества окажутся доступными им. Такой процесс адаптации окажется возможным и по отношению к малым этносам, которые ценой отказа от русского языка станут приобщаться к государственному языку страны их  проживания. Культурные и языковые сдвиги - это всегда длительный процесс,  и он во многом зависит от того, насколько каждый член общества готов к адаптации, к тому, чтобы учиться приспосабливаться к новым условиям и взять соответствующую стратегию приспособления  и вооружения вместо изоляционистских политических установок, обладающих серьёзным потенциалом к созданию конфликтных ситуаций.

Демографически и коммуникативно неравнозначные языки  диаспор, создавая причудливый этноязыковой ландшафт  страны, отражают многогранную историю разных народов, волею судеб оказавшихся на территории одного государства, однако своеобразие языковой ситуации Таджикистана создаётся не столько разнообразием языков, сколько софункционированием в едином коммуникативном пространстве двух мощных языков-партнёров - таджикского и русского.

  В разделах, посвящённых вопросам возрождения и витальности языков, в частности русского и таджикского, мы говорим о том, что возрождение языка, в первую очередь, непосредственно соотносится с такими понятиями лингвистики, как мёртвый язык, лумирающий язык, смерть языка, потеря языка, деградация языка, смена языка и др. При этом создаётся впечатление, что вопросы витальности (жизнеспособности) касаются только языков, находящихся в силу определённых обстоятельств (малочисленности носителей языка, активных процессов языкового сдвига или смены языков и др.) под угрозой исчезновения, и что языки именно этой группы могут быть возрождены. Подобное представление подкрепляется  классическим примером успешного и полноценного возрождения из числа мёртвых языков иврита. На самом же деле возрождать можно все социолингвистические классы и категории языков без исключения: мёртвые, умирающие, миноритарные, национальные, государственные, официальные, полинациональные, международные, мировые, старописьменные, младописьменные, бесписьменные и т.п. При этом различие заключается в основном в целях и программе возрождения, разумно соотнесённой с витальностью данного языка.

Как известно, существуют языки, сама природа и состояние которых препятствуют успешности их возрождения. Возрождение языка - это его восстановление в прежнем состоянии и функциональных возможностях.

Подобное представление о возрождении языка связано с внутренней формой самого слова возрождение (т.е. появление вновь, возобновление, подъём после периода упадка, разрушения), положенного в основу термина. Прозрачность внутренней формы слова возрождение привела к определённому сужению содержания термина до значения восстановление языка в его прежнем состоянии и возможностях. Поэтому содержание термина возрождение языка может быть уточнено следующим образом: возрождение языка не предполагает обращения к  его прошлому, напротив, оно направлено на приведение языка в соответствие с вполне определёнными коммуникативными потребностями, которые выдвигаются современным обществом.

Возрождение языка - процесс, который регулируется только государством и может быть исключительно результатом осуществления целенаправленной государственной языковой  политики.

Итак, возрождение языка не связано с восстановлением его прошлых состояний, а направлено на приведение в соответствие  с коммуникативными потребностями современного общества.

  Возрождение языка не  может декретироваться  государством, поскольку его возможность, действенность и эффективность обеспечивается  в первую очередь добровольной поддержкой и организованным участием всех заинтересованных слоёв населения.

Отсюда напрашивается вывод, что скорость возрождения языка не регулируется с помощью постановлений, указов и законов.

Кроме того, необходимо сделать ещё несколько дополнительных замечаний, также касающихся уточнения понятия возрождение языка:

а) необходимо провести чёткую разницу между процессом возрождения языка и его результатом;

б) следует различать возрождение языка, направленное на развитие его корпуса, и возрождение языка, направленное на  расширение  функционирования языка в соответствии с его статусом;

  в)  возрождение языка должно предопределять реально выполнимые цели в соответствии  с ресурсами  данного  языка и  культурно-историческими особенностями развития данного общества, а  также многообразием детерминантов языковой ситуации в их взаимодействии;

г) процесс возрождения языка протекает по определённой, последовательно восходящей, схеме;

д) существует жёсткая взаимообусловленность успешности  возрождения языка, с одной стороны, и наличия объективных и субъективных показателей витальности языка, с другой, которая позволяет утверждать, что возрождение языка на самом деле есть усиление его витальности.

Предлагаемое понимание возрождения языка может быть спроецировано на любой язык, и в этом случае процесс возрождения таджикского языка оказывается главным фокусом при  определении особенностей осуществляющейся языковой политики, которая может быть квалифицирована как политика языкового Ренессанса.

Политика языкового Ренессанса включается в общие процессы сосуществования и некоторой поляризации различных идеологий - вернакулизации, моноязычия, многоязычия, интернационализации: 1) выбор автохтонного языка таджикского народа в качестве государственного осуществлён в соответствии с идеологией вернакулизации и моноязычия; 2) определение статуса русского языка, защита и поддержка русского языка и языков диаспор характерны для идеологии многоязычия; 3) сохранение русского языка в коммуникативно-языковом  пространстве (особенно в области образования и средств массовой информации) - признаки идеологии интернационализации.

Политика языкового Ренессанса получает поддержку прежде всего со стороны идеологии моноязычия: таджикский язык - символ государственности и независимости, эффективное средство государственной, национальной и языковой идентификации. Политика языкового Ренессанса, являясь частью государственной политики, закрепляется в законодательных документах, обеспечивая таджикский язык правом использоваться во всех функциях и сферах общения (даже в тех сферах, которые ранее были закрытыми для таджикского языка). Возрождение таджикского языка - это усиление его витальности и одновременно путь к воссоединению таджикской нации и усилению интеграционной и инструментальной мотивации к усвоению таджикского языка.

Стремительное уменьшение количества миноритарных языков, наблюдаемое в современном мире, в определённой степени способствует возникновению представлений о том, что проблема витальности языка касается только малочисленных народов, поскольку язык считается живым до тех пор, пока имеется хотя бы один человек, регулярно использующий родной язык. В действительности же проблема витальности актуальна для всех языков - международных, мировых, национальных, языков малых народов и народностей независимо от числа говорящих.

Именно с этих позиций может быть рассмотрена проблема витальности таджикского языка, который был за годы советской власти вытеснен за рамки официально-политической деятельности.7 В связи с этим возникает ряд вопросов. Можно ли в целом говорить об угрозе витальности таджикского языка, и если да, то в чём она проявляется? Существуют ли объективные способы измерения витальности языка, и можно ли их применить к таджикскому языку? Наконец, можно ли с помощью государственной языковой политики усилить витальность языка и насколько эффективны мероприятия, осуществляемые в рамках новой языковой политики в Таджикистане, как объективная основа сознательного изменения витальности государственного таджикского языка?

Принимая во внимание условия функционирования и социолингвистические параметры таджикского языка, предлагаем обобщённый и систематизированный список основных объективных признаков витальности таджикского языка, на изменение которых направлена осуществляющая в Таджикистане политика языкового Ренессанса:

1. Социально-политические показатели, в том числе проведение целенаправленной языковой политики в области статусного планирования и корпусного строительства таджикского языка, наличие государственных программ поддержки и развития таджикского языка, наличие социальной инфраструктуры полноценного функционирования таджикского языка (образовательные учреждения всех уровней, органы печати, радиосеть, телекомпании, телепрограммы, книгоиздания и др.).

2. Социально-демографические показатели, в том числе количество говорящих на таджикском языке по сравнению с другими языковыми коллективами, количество говорящих на таджикском языке (как родном)  по отношению к общей численности этнической группы таджиков, количество носителей таджикского языка как родного среди младшего поколения, соотношение количества билингвов (таджикско-русское двуязычие) и монолингвов (т.е. носители только таджикского языка как родного), типы и характер массового двуязычия, соотношение таджикско-русского и русско-таджикского типов двуязычия, наличие массовой билингвальной диглоссии со сниженной формой владения таджикским языком как возможная причина возникновения процессов пиджинизации и другие. 

3. Собственно-лингвистические показатели,  в том числе наличие литературного стандарта таджикского языка, степень разработки и стабильности языковой нормы как совокупности наиболее унифицированных, устойчивых и обязательных реализаций, внутриструктурные параметры (ускоренное распространение языковых инноваций, наличие отраслевых терминологий, динамика развития лексического пласта и другие), наличие диалектов (количество диалектов и степень их различия) и другие.

4. Социально-функциональные показатели, которые измеряются количеством социальных функций таджикского языка и интенсивностью их использования в наиболее важных сферах жизни общества, в первую очередь, в образовании (основной сфере формирования языковой компетенции), науке (гуманитарной и естественно-технической), средствах массовой информации, административной деятельности и делопроизводстве, судопроизводстве, на промышленных предприятиях и других сферах производства.

5. Национально-культурные показатели, в том числе традиционные промыслы, национальное искусство, а также театр, кино, религия, наличие разных видов литературы (художественной, философской, религиозной, деловой, учебной, терминологической, лексикографической и пр.).

В определённых случаях показателем витальности таджикского языка может служить количественная характеристика (например, по социально-демографическим или социально-функциональным признакам), в других - общая оценка языкового состояния с учётом принципов языковой политики в новых исторических и геополитических условиях Таджикистана, в-третьих - описательная характеристика принимаемых государством действий по увеличению степени витальности таджикского языка и т.п.

Не нуждаются в дополнительном комментарии национально-культурные показатели витальности таджикского языка, как более или менее успешные и имеющие явные тенденции к усилению. Более того, именно они создают прочную базу для полноценного функционирования таджикского языка в других сферах существовавшего и вновь создаваемого коммуникативно-языкового пространства Таджикистана.

Анализ Закона о языке и других правовых документов позволяет сделать вывод об акцентации аспектов и статусного положения всех языков, в том числе и русского. В новом Законе о государственном языке  Республики Таджикистан, утверждённом Президентом страны Эмомали Рахмоном 5 октября 2009 г., речь идёт только о государственном языке. Именно поэтому в нём нет конкретного упоминания о  статусе русского языка или какого-либо другого языка, хотя в первой части статьи 4 Закона читаем: Все нации и народности, проживающие на территории Республики Таджикистан, вправе свободно пользоваться своим родным языком, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Законом.

Новый законопроект обязывает вести правотворческую деятельность, делопроизводство, официальную переписку с органами власти и управления на государственном языке. Это относится к культурным мероприятиям, объявлениям и рекламе, наименованиям и переименованиям государственных и негосударственных организаций и т.п.

Статус государственного языка таджиков не ущемляет права других языков. Ведь что такое государственный язык? Здесь надо сказать о некоторых определениях (дефинициях)  в политике юридической терминологии. Два понятия, которые были в своё время выработаны в ЮНЕСКО, продолжают использоваться и применяются в лексиконе бывших советских народов. Это: государственный язык и лофициальный язык. Первый, работая на интеграцию во всех сферах, и был символом данного государства, второй - обозначал язык, который используется в работе правительства, администрации, законодательных органов, в судопроизводстве. Поэтому вопрос государственного языка имеет важное государственное значение.

Изменения в языковой политике, социально-политические и культурные преобразования в Таджикистане сказались не только на функционировании, но и на корпусе таджикского языка. Широкое и регулярное использование таджикского языка в публичной политической речи, рекламе, распространении научно-технических знаний стимулировали быстрые и наглядные изменения в нём: проводятся мероприятия по модернизации таджикского языка, нормализации и унификации терминологии, устранению заимствований, пополнению словаря за счёт общеперсидской и диалектной лексики, возвращению таджикских слов из пассивного словаря в активный, а также за счёт создания новых слов по имеющимся моделям и с помощью средств самого таджикского языка. Кроме того, ведётся планомерная работа по пропаганде языковых знаний, в которую включились средства массовой информации, отражающие сознательные и стихийные процессы практической работы по нормализации таджикского языка, которая в целом может быть охарактеризована как борьба за функции и сферы использования, благоприятное сочетание которых необходимо для его полноценного существования.

Для полной характеристики связи  жизнеспособности таджикского  языка с названными факторами следует также учитывать и наиболее общие параметры социолингвистической ситуации: количество языков в Таджикистане, распределение общественных функций между двумя большими языками-партнёрами - таджикским и русским языками, территориально-социальные взаимоотношения языков и т.п. Лишь на первый взгляд функционирование таджикского языка осуществляется в условиях тотального и пёстрого многоязычия. На самом деле коммуникативное распределение языков в условиях, когда население Таджикистана действительно представляет собой многоязычный социум, осуществляется в пользу демографически и функционально мощных языков - таджикского, русского и узбекского языков,  поскольку большинство языковых сообществ расселено дисперсно и не имеет своих национально-территориальных образований. Иначе говоря, своеобразие языковой мозаики Таджикистана создаётся не столько наличием большого количества генетически и типологически разнообразных языков, сколько софункционированием в едином коммуникативном пространстве двух языков разной коммуникативной мощности - таджикского и русского.

Совершенствование языковой ситуации в Таджикистане было начато с улучшения социально-политических показателей витальности таджикского языка, юридического урегулирования функционального статуса языков, при этом особенностью таджикского Закона о языке является его полисубъектный характер, поскольку данный Закон устанавливает порядок регулирования не только для языка титульной нации, но и для памирских, ягнобского, русского и узбекского языков.

Необходимость разработки этого законодательного акта обусловлена  имевшими место в  прошлом  отклонениями от  принципов национальной политики, в результате чего были  неоправданно снижены социальные функции  таджикского языка. Закон о государственном языке должен выполнять охранительные функции по отношению к языку коренного населения.

Придание таджикскому языку статуса государственного содействовало созданию ситуации благоприятствования, стимулирования процесса языковой нормализации, урегулирования функциональных взаимоотношений между таджикским и русским языками, восстановления функционирования таджикского языка в необходимом объёме в общественно значимых сферах, положительной эволюции социолингвистической ситуации и языкового состояния в республике. В преамбуле Закона Республики Таджикистан о языке это было обозначено следующим образом: Закон Республики Таджикистан о языке устанавливает правовое положение и регламентирует применение  таджикского языка (фарси) в качестве государственного на всей территории Республики Таджикистан, а также обеспечивает правовые гарантии свободного функционирования русского языка, как языка  межнационального общения народов, проживавших на территории Советского Союза, и национальных языков других народов, проживающих на территории республики.

Провозглашение таджикского языка государственным не умаляет и не ущемляет конституционных прав граждан, родным языком которых является любой другой язык. Республика Таджикистан признаёт равноправие языков, обеспечивает правовые гарантии и уважительное отношение ко всем употребляемым  в республике языкам и  защищает неотъемлемое право граждан любой национальности на развитие их языка и культуры, равенство всех граждан перед законом независимо от родного языка.

В отношении памирских языков в статье 3 Закона о языке было определено, что вопросы, связанные с их статусом и функционированием, решает самостоятельно Горно-Бадахшаская автономная область.

Этим же Законом регулируется использование государственного языка в государственных и негосударственных организациях, науке, культуре и средствах массовой информации, в наименовании населённых пунктов, именах собственных, визуальной информации, в отношениях с зарубежными странами и международными организациями. Правовая защита языков предусматривает не только государственную защиту языков, но и ответственность за нарушение законодательства о языке.

Анализ Закона о языке  свидетельствует, что одной из  сильных его сторон является концепция  разграничения функций языков, положенная в основу Закона, а также стремление законодателей максимально реализовать право личности в выборе языка. Концепция  законодательного разграничения функций языков позволяет  избежать волюнтаризма при планировании развития функций языков - их применения в начальном, среднем и высшем образовании, в массовой коммуникации, книгоиздательстве и других сферах общения. При этом совершенно очевидно, что изменение сложившейся  языковой действительности - трудный процесс, требующий  взвешенных решений, осторожности, поэтапности, разъяснительной работы среди разных этнических групп населения, интересы которых  затрагиваются реализацией Закона о языке.

Для ускорения реализации Закона о языке 21 октября 1997 г. была утверждена Программа Правительства Таджикистана по развитию государственного языка и других языков на государственной территории Республики Таджикистан. Она состояла из двух разделов, соответственно содержащих рассмотрение положения дел с таджикским языком и с другими языками. Что касается таджикского языка, то были разработаны меры по его превращению в государственный язык во всех областях политической, культурной и социальной жизни, при этом особый акцент делался на его использование в правительственных учреждениях, в бизнесе, просвещении и образовании. Были созданы  курсы по  изучению таджикского языка и арабского алфавита, который должен был стать учебным предметом в средней и высшей школах.

Что касается других языков, то рекомендовалось создание благоприятных условий для пользования русским языком как средством общения между государствами СНГ, как языком  преподавания в русских школах и языком, который подлежит изучению во всех других школах, при некотором  допуске этого языка также на радио и телевидение. Узбекский, киргизский, ягнобский языки, языки народов Памира также  должны были получить благоприятные условия в системе просвещения в тех регионах, где наблюдалась концентрация соответствующих народов.

Эта Программа была дополнена президентским Указом об использовании таджикского языка с 1 января 1998 года во всех сферах сервиса, всеми  общественными службами.

Поскольку проблема с языками малых  национальностей в известной мере  оставалась в повестке дня, то правительством республики 18 февраля 1998 года было принято Постановление Концепция этнокультурного воспитания и образования в Таджикистане, в котором был сделан  акцент на значении для этнокультурного развития и воспитания знания людьми своих  собственных, родных языков.

  Говоря о витальности русского языка в предпоследнем разделе главы, мы отмечаем, что проблема поддержания витальности  входит в ряд проблем, касающихся жизнедеятельности и жизнеспособности любого языка, включая язык международного мирового и международного регионального статуса, каковым является русский язык.

Проблема витальности русского языка приобрела сегодня новое звучание и требует особого рассмотрения в связи с изменениями языковой ситуации Таджикистана.

Приоритеты и императивы новой языковой политики независимого Таджикистана определяются стремлением соответствовать потребностям полиэтнического населения страны, учитывать особенности языковой, демографической и политической ситуации и сохранять стабильность межнациональных отношений. Для этого, в первую очередь, необходима соответствующая правовая база и правовая защита каждого отдельного языка - даже такого коммуникативно мощного, как русский язык. Проблемы государственно-правового регулирования языковых отношений в независимом Таджикистане имеют сложную историю, и в языковом законодательстве статус русского языка определялся следующим образом: Закон Республики Таджикистан о языке (22 июля 1989 г.): Русский язык в Таджикской ССР является языком межнационального общения. Таджикская ССР обеспечивает свободное функционирование русского языка наравне с государственным;  Конституция Республики Таджикистан (6 ноября 1993г.) Русский язык в Республике Таджикистан является языком межнационального общения Республики Таджикистан; Закон Республики Таджикистан О государственном языке Республики Таджикистан (5 октября 2009г.): Все нации и народности, проживающие на территории Республики Таджикистан, вправе свободно пользоваться своим родным языком, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Законом. Итак, объявленный в основных (приведённых выше) документах статус русского языка отражает его высокую востребованность в Таджикистане, как носителя значительного объёма научной и культурной информации. Использование русского языка имеет сложившуюся и непрерывную историко-культурную традицию среди нерусского населения: во второй половине XX в. русский язык стал языком общения для разных этнических групп на территории Таджикистана и в настоящее время, сохраняя прочные позиции, продолжает фактически оставаться таковым для всех народов, проживающих в стране.

  Таджикистан является добросовестной стороной в реализации программ по гуманитарному сотрудничеству в рамках СНГ, ряда международных конвенций по образованию, а также обеспечению культурных прав нацменьшинств; высокую привлекательность сохраняют стандарты российского образования (в вузах России обучаются около 11000 студентов из Таджикистана, в их числе 420 - в МГУ им. М.В. Ломоносова, 32 - в МГИМО; количество государственных стипендий для студентов из стран СНГ из года в год увеличивается); в связи с введением на территории всего Таджикистана единого образовательного стандарта, неотъемлемой составляющей которого является русский язык, в государственном масштабе предпринимаются усилия по решению проблемы обеспечения учебных заведений преподавателями русского языка за счёт национальных кадров (для этого были возрождены факультеты русского языка и литературы в Таджикском национальном университете, Таджикском госпедуниверситете им. С. Айни и Таджикском государственном институте языков имени Сотима Улугзода).

Последний раздел первой главы посвящён проблемам языкового планирования и оценке его эффективности. Языковое планирование, проводившееся в республике,  сопровождалось неоднократной сменой общественных настроений по поводу языковой ситуации, эффективности  языкового планирования и соответствия государственного языка объявленному статусу. Вначале появились радушные настроения национал-патриотов, воодушевляемых идеями радикального и скорейшего изменения существующего положения таджикского языка, предложениями радикальной замены неестественного состояния таджикского языка его новым расширенным функционированием в качестве государственного языка.

Многих вдохновляли происшедший разрыв с существующей традицией и ожидание быстрой победы - функционирования государственного языка во всех сферах в максимальном объёме его функций. Одновременно других  одолевали нескрываемые  опасения и страх за судьбу  русского языка и будущее своих детей,  сопровождаемые суждениями  о том, что таджикский язык якобы  не готов выполнять предназначенную ему роль государственного языка. Наряду с нетерпеливым ожиданием стремительного успеха языкового планирования появилась и начала распространяться взвешенная, лишённая политической ангажированности и пристрастности оценка происходящих в языковой ситуации перемен. Постепенно в значительной степени ослабло эмоционально-напряжённое отношение к осуществляющимся в стране переменам языковой ситуации и мероприятиям языкового планирования, стала более осознанной мотивация к изучению таджикского и русского языков, пришло понимание того, что никакие изменения в функционировании языков не декретируются, не происходят сами собой и в строго указанные сроки, а  медленное протекание языковых процессов - это объективный фактор, который следует обязательно учитывать при языковом планировании, что разные социальные и возрастные группы населения обладают различной языковой пластичностью, дети, родившиеся и выросшие в независимом Таджикистане, - это новая формация молодых таджикистанцев, относящихся к государственному языку как существующей реальности, что сложившаяся в Таджикистане общественная толерантность - это результат единодушно достигнутой и бережно охраняемой всеми установки на согласие и сотрудничество.

Языковое планирование, в результате которого таджикскому языку был придан статус государственного языка Республики Таджикистан, означало необходимость формирования расширенного таджикского коммуникативно-языкового пространства, которое стало неизбежно перекрещиваться с существовавшим русским коммуникативно-языковом пространством.

Зоны перекрещивания и оказались местом особого напряжения для обоих языков. При этом следует иметь в виду один существенный аспект: регулированию подвергаются сферы организованного общения, поддающиеся сознательному и целенаправленному воздействию, а сферы неорганизованного, спонтанного общения оказываются неперекрещивающимися зонами коммуникативно-языкового пространства, в которых свободно функционируют оба языка.

Неперекрещивающимися зонами коммуникативно-языкового пространства для таджикского и русского языков являются художественная литература, фольклор, семейно-бытовое общение и проч., а также межнациональное общение на личностном уровне, которое не испытывает организующего давления со стороны осуществляющейся в стране языковой политики. Напротив, одной из зон перекрещивания таджикского и русского коммуникативно-языкового пространства является сфера официального делового общения. В настоящее время в нескольких областях Таджикистана со значительным числом коренного населения делопроизводство полностью осуществляется на таджикском языке, однако функционирование официально-делового подъязыка в государственном управлении (напр., в Маджлиси оли) ещё не достигло желаемого  уровня.

Подобные факты являются показателем позитивного изменения языковой ситуации в республике по следующим  причинам:

1) стремительная динамика расширения  сфер функционирования таджикского языка как государственного;

2) успешно  формируется таджикское официально-деловое и обиходно-деловое коммуникативно-языковое пространство, с наличием стабильной коммуникативной практики, со своим реестром жанров (закон, указ, резолюция, коммюнике, дипломатическая нота, договор, рапорт, инструкция, объявление, объяснительная записка, расписка, жалоба, заявление, различные виды судебно-следственной документации и мн. др.);

3) сформировался и постоянно расширяется корпус квалифицированных участников  делового сообщества, способных осуществлять сложные профессиональные задачи с помощью таджикского языка;

4) таджикский язык в настоящее время  располагает развитым  официально-деловым  стилем - одним из функциональных стилей кодифицированного нормативного литературного языка, полностью обеспечивающим  потребности деловых и официальных отношений между людьми  и учреждениями в области права и законотворчества.

Проблема  стандартизации таджикского языка появилась не случайно, хотя и имеется кодифицированный таджикский литературный язык длительной культурной традиции, который обладает  богатыми возможностями обеспечить любые вновь возникающие  коммуникативные потребности, а в самом корпусе таджикского языка потенциально содержатся необходимые ресурсы, которые следует лишь правильно стимулировать  и развивать.

Как известно, корпусное  планирование, осуществляющееся во взаимосвязи  со статусным планированием,  включает в себя  графизацию  (создание письменности  или приспособление  существующей письменности для других языков), стандартизацию (процесс создания стандартного литературного языка, включающий выбор языка-стандарта, его кодификацию внедрением норм в общественную речевую практику, совершенствование языка-стандарта) и модернизацию (процесс балансизации языков, функционирующих в одном пространстве). Именно стандартизация связана с увеличением объёма функций и развитием стилистического многообразия языка, что и произошло  с развитием и совершенствованием официально-делового стиля таджикского языка, который стал активно использоваться в ранее ограниченных для доступа сферах, в том числе государственном управлении.

Увеличившийся в последнее время приток сельского населения в города резко изменил существовавшую в стране поляризацию преимущественно сельского автохтонного таджикского населения и городского неавтохтонного населения. Данный процесс, повышая количество таджиков с доминирующим родным языком, сказался также на возрастании в городах (особенно в университетах) общей таджикской языковой компетенции. 

При оценке языковой ситуации, как правило, учитывается владение языками, являющееся важнейшим критерием определения языкового пространства. Однако при учёте владениями языками не всегда последовательно учитываются особенности владения таджикским языком  представителями самых крупных  диаспор в стране, которые, благодаря демографическому перераспределению последних лет, выдвинулись на первые позиции.

   Во второй  главе - Языковое планирование: понятие и основные проблемы, включающей 5 разделов,  - исследуются история, статус и проблемы языкового планирования, языковой идеологии, субъекты и объекты языкового планирования, его инструментарий и пути  развития, а также  статусное, корпусное планирование, планирование усвоения и распространения языка, оценка и параметры анализа эффективности и языкового планирования, вопросы, связанные со степенью владения различными формами речевой деятельности, эмотивно-оценочным отношением к языку, сферами распространения и функциями языков.

В ряде современных научных направлений теория языкового планирования, имеющая междисциплинарный характер, изучает сознательное воздействие на языковую ситуацию и роль такого воздействия в обществе. Впервые термин лязыковое планирование был использован У. Вайнрайхом в 1957  г. на семинаре в Колумбийском университете и введён в научный обиход в исследовании о языковых конфликтах в Норвегии. В настоящее время этот термин  используется  как общее обозначение  для всех типов сознательного влияния  на язык, скорее всего ввиду его нейтральности по сравнению с другим популярным термином лязыковая политика. Н.Б. Мечковская,  например, считает, что термин лязыковая  политика  предпочтительнее - как общее обозначение любой практики сознательного воздействия на языковую ситуацию.

На наш взгляд, использование термина лязыковая политика значительно сужает объект и предмет исследований, поскольку понятие политика  подразумевает завоевание, удержание и использование государственной власти  и, как следствие, имеет в виду лишь сознательное влияние государства на язык.  Во  внимании языковой политики находятся наиболее крупные национально-языковые проблемы широкого социального и идеологического значения; далеко не все частные изменения и реформы могут быть правомерно отнесены к сфере её действия, - считает Ю.Д. Дешериев.8

При таком подходе к предмету исследования  вне поля зрения остаётся множество видов сознательной деятельности по изменению языковой практики и языка - огромный пласт данных, которые могут помочь в построении теории. Изучение языкового планирования всегда происходило в рамках социолингвистики и прикладной лингвистики, и на современном этапе теория языкового планирования не может считаться  самостоятельной дисциплиной по двум основным причинам. Во-первых, у языкового планирования нет своих собственных методов исследования, а те методы, которые применяются в данной области, такие, как интервью, опросы, тесты, наблюдения и т.п., используются в других социальных науках. Во-вторых, не существует отдельного предмета исследования, его предмет совпадает с предметами двух близких дисциплин: социолингвистики - науке о языке как общественном явлении, занимающейся наблюдением взаимосвязи языка и общества, и прикладной лингвистики - науки о применении лингвистической теории на практике, чаще всего в областях усвоения об обучения второму или иностранному языку. Такие вопросы, как планирование обучения, создание алфавитов, грамматик, нормирование языка, проблемы перевода - всё это является предметом прикладной лингвистики, в то время как проблемы функционирования языков, выявление социальных факторов, влияющих на языковое планирование,  - предметом социолингвистики.

Помимо влияния социолингвистики и прикладной лингвистики, формирование теории языкового планирования происходит под влиянием следующих дисциплин: антропологической лингвистики, теории усвоения второго языка, диалектологии, педагогики, социальной психологии, географии, политических наук и экономики.

Становлению теории и практики языкового планирования в бывшем СССР  в 1920-30 гг. способствовали возникшие в обществе процессы различного характера: социально-политические изменения, национально-освободительное движение в регионах, Октябрьская революция, ленинская национальная политика и др. Именно социальная и политическая необходимость вызвала столь бурную активность нового советского правительства в языковом строительстве.

Советский опыт языкового  строительства в первые десятилетия Советской власти уникален. Он не имеет аналогов в языковой истории человечества, и было бы  несправедливо забывать о том, как много было сделано советским государством для восстановления исторической справедливости по отношению к культурам и  языкам национальных республик. Создание письменностей для 50 ранее  бесписьменных языков  стало одним из важнейших средств осуществления культурной революции, формирования национальной  интеллигенции.

В Таджикистане проживает около десятка малых народностей, в основном жители Горно-Бадахшанской Автономной области. Поскольку языками официальной печати, политической и  культурной деятельности, а также образования служат таджикский и  русский языки, то родные языки и диалекты  бадахшанцев  использовались лишь в  семейном быту.

В прошлом были сделаны попытки увеличить роль родных языков народностей. В частности, для шугнанцев (наиболее многочисленной народности Памира) была разработана своя письменность. При этом предполагалось, что ею будут пользоваться  также близкородственные по языку малочисленные народности - рушанцы, бартангцы,  орошорцы. Начиная с 1931 г., в течение семи лет были  созданы  школьные учебники, публиковались сборники шугнанских поэтов, а также переводы с русского языка. К сожалению, в 1933 году шугнанская письменность была упразднена, а школьное обучение перевели на таджикский язык.9

В бывшем СССР в первые годы советской власти было немало сделано и для старописьменных языков, социальные функции которых  значительно расширялись. Это создавало социальные предпосылки для развития и совершенствования лексики, терминологии, функциональных стилей соответствующих языков.

К сожалению, уже в конце 30-годов языковое  строительство пошло на спад: началось сокращение функции ряда языков в таких  важных сферах общения, как печать, книгоиздание,  школьное обучение. Всё это  привело к противоречию между объективной языковой ситуацией и  психологическими установками носителей языка. Другой причиной обострения языкового процесса являются промахи в  проведении национально-языковой политики: искусственное форсированное стирание языкового многообразия, необоснованное сокращение  общественных функций отдельных языков народов СССР, пропаганда лозунгов о втором родном языке, что ущемляло чувства многих людей, игнорирование разумных ценностных ориентаций и желаний носителей языка.

Русский язык использовался там, где вполне мог и должен  был функционировать национальный язык (например, в Таджикистане при подготовке преподавателей-предметников для национальных школ и вообще в системе образования, на заседаниях законодательных органов республики и т.п.).

Социальная и политическая напряжённость, таким образом, приводит к  практической необходимости создания теории языкового планирования. Теоретическая необходимость социолингвистических и прикладных исследований возникла как реакция на структурализм, который рассматривает язык как идеальную систему вне его социального контекста. Одним из спорных теоретических вопросов, имевших непосредственное значение для формирования теории языкового планирования, был вопрос о возможности языкового планирования вообще.

Выводы теории социальной обусловленности языка хорошо сформулированы Л.Б. Никольским. Он пишет: Язык как система относительно независим в том смысле, что он в незначительной степени подвержен внешним воздействиям. Его развитие происходит по внутренним законам и носит системный характер. Но система языка состоит из нескольких подсистем (фонологической, морфологической, синтаксической, лексической), по-разному восприимчивых к внешним влияниям. Фонологическая и морфологическая подсистемы наиболее независимы от действия внешних факторов. Лексическая и синтаксическая подсистемы в большей степени проницаемы. Внешние факторы, воздействуя на эти менее автономные подсистемы, могут нарушать системные соотношения, порождать изменения в одной подсистеме, которые в свою очередь могут вызывать изменения в другой. Само собой разумеется, что влияние внешних факторов реализуется в языке через речевое общение. Иная зависимость существует между функциями языка и различного рода внешних факторов.10

Среди внешних факторов, влияющих на развитие системы языка, Л.Б. Никольский различает две группы: 1) языковые факторы (языковые контакты и условия дву/многоязычия) и 2) неязыковые, или экстралингвистические факторы (экономические, политические, социальные). Экстралингвистические факторы, в свою очередь, разделяются на лобъективные, независимые от воли людей, и субъективные, воплощающие осознанную волю всего общества или части.11

  Языковая идеология - система взглядов и идей, в которой осознаются отношение социальных групп к языку, его роли в обществе, в определении нации, национальностей и государства, в социальных проблемах и конфликтах, в религии, культуре и науке, а также содержатся цели по сохранению или изменению данной языковой ситуации.

       Языковая политика - составная часть национальной социальной и культурной политики; сфера деятельности государства, связанная с регулированием языковых отношений в обществе (тех, которые затрагивают интересы всего общества и требуют обязательных для всех граждан решений).

Языковая политика указывает, что стратегический курс в развитии языковых отношений общества обычно закрепляется в конституции и других законодательных документах, а также в специальных национальных программах.        

Языковое планирование - сознательные, конкретные мероприятия (попытки) по воздействию определённых субъектов на языковое поведение носителей языка (объектов), изменение функционирования языков (статусное планирование), регулирование структуры языка (корпусное планирование), создание условий для овладения языком (планирование усвоения), и/или по распространению языка за пределы государственных границ (планирование распространения), через политические, образовательные, экономические, общественные и лингвистические институты.

В языковой политике Республики Таджикистан  можно выделить  следующие этапы:

1. Выработка концепции идеологического обеспечения  (теоретического

и научного), например, Закон Республики Таджикистан об образовании (17 мая 2004 г.);

2. Выбор объекта, предмета и инструментов политики; юридическая

регламентация взаимоотношений языков, административное регулирование взаимоотношений языков, финансово-экономическое и материально-техническое обеспечение языковой политики. Выработка плана  мероприятий, например, Государственная программа совершенствования преподавания и изучения русского и английского языков в РТ на 2004-2014 гг. (2 декабря 2003 г.), Государственная программа подготовки педагогических кадров на 2005-2010 годы (1 ноября 2004г.);

  3. Создание структур, способных внедрять и контролировать

реализацию языковой политики, например, в Таджикистане такими структурами являются: Комиссия по внедрению  государственного  языка при правительстве Республики Таджикистан; Министерство образования; Национальное  агентство по делам печати и массовой информации; Институт языка и литературы им. Рудаки Академии наук Республики Таджикистан; Республиканский комитет терминологии при президиуме Академии наук Республики Таджикистан; Комиссия по наименованию и переименованию улиц, площадей, скверов, организаций при  Хукумате города Душанбе.

Суть языковой политики предполагает некую структурированность  и системность в проведении языкового планирования. Однако, как показывает опыт, языковое планирование, проводимое даже государством, не всегда целенаправленно. Во многом характер языкового планирования зависит от идеологических установок нижестоящих субъектов, которые могут значительно расходиться с официальной идеологией правящей группы. Кроме того, в обществе помимо государственных  органов могут быть другие субъекты, которые проводят своё языковое планирование. Именно поэтому можно выделить два разных пути влияния  языковой идеологии на языковое планирование, в одном случае - это прямое влияние, в другом случае -влияние через чётко сформулированную языковую политику. 

Субъекты языкового планирования не ограничиваются государственной властью. В роли субъектов могут выступать различные социальные группы, т.е. языковое планирование может отражать в той или иной степени интересы определённой группы людей, преимущественно политической и экономической элиты (определяющей корпус субъектов политики), хотя, в конечном счёте, успех тех или иных языковых преобразований  зависит от готовности и желания других групп - контр-элиты и масс (объектов политики) - принять новшество, а также от объективных социолингвистических факторов, таких, как демографическая ситуация, престиж языка, языковая лояльность и т.п. Иногда языковое планирование не достигает должного эффекта, поскольку субъектами политики были игнорированы те или иные социолингвистические факторы, как например, сопротивление людей, которые должны были бы изменить своё языковое поведение. Например, решение об определении статуса таджикского языка как государственного, а  русского языка как языка межнационального общения в Конституции Республики Таджикистан 1993 г. вызвало недовольство как среди этнических русских, так и среди таджиков. В результате этого, хотя  в Конституции статья о статусе русского языка и сохранилась, в новом Законе Республики Таджикистан О государственном языке Республики Таджикистан (2009 г.) русский язык  отдельно не упоминается. 

Мы предлагаем расширить корпус объектов языкового планирования за счёт международных организаций и международных корпораций, и тогда типология субъектов планирования будет выглядеть следующим образом:

1. Международные органы, обладающие властью;

2. Международные органы и корпорации, не обладающие властью;

3. Государство и органы, обладающие властью;

4. Общества и организации, не обладающие властью;

5. Частные лица.

Таким образом, в роли субъектов планирования могут выступать представители любого уровня социальной структуры, но очевидно одно: элита и контр-элита  не поддержат языковое планирование, если оно не будет соответствовать их интересам.

  В современном  Таджикистане главным объектом языкового планирования являются дети и взрослое население таджики. В начале независимости, когда казалось, что возрождение языка возможно в короткие сроки, главной задачей стало обучение таджикскому  языку взрослого населения. Однако вскоре стало ясно, что процесс резкого перехода к таджикскому языку создаёт больше социальных проблем, чем разрешает.  В то  же время определённая часть взрослого населения остаётся объектом планирования, в основном это государственные служащие, причём таджики. Хотя списка должностей,  требующих знания таджикского языка, всё ещё нет, тем не менее, для многих должностей знание таджикского языка оказалось обязательным, так как существует необходимость отвечать  на письма населения на языке запроса.

Интересно, что  существуют разные требования в отношении знания таджикского языка к этническим таджикам и представителям других национальностей. Ожидается, что таджики должны выучить язык для выполнения своих служебных обязанностей. Наши личные наблюдения показывают, что таджики и русские испытывают трудности из-за незнания таджикского языка, но для таджиков эта цифра во много раз меньше. Это позволяет сделать вывод, что языковое планирование нацелено на этнических таджиков, другие национальности испытывают значительно меньшую необходимость изменить своё языковое поведение. Причина такого выборочного подхода к объектам планирования, пожалуй, достаточно ясна: у не-таджиков не возникает причин для недовольства, а сами таджики вряд ли будут протестовать по причине этнической солидарности.

  Корпусное планирование - это "деятельность, направленная на внесение изменений в систему языка". Ч. Фергюсон выделяет три типа корпусного планирования: графизация, стандартизация и модернизация.12

Графизация - это создание письменности или приспособление существующей письменности для ранее бесписьменных языков. При создании алфавитов приходится решать множество вопросов, например, разработка орфографических норм, проблема аллофонов (обозначение их одной или разными буквами) и т.п.

Стандартизация - процесс создания стандартного, литературного языка. Вариация является одной из основных характеристик любого языка, в то время как любое человеческое общение требует определённой стандартизации, иными словами, говорящие должны иметь общие ожидания и понимать друг друга.

Модернизация (иногда: интеллектуализация) представляет собой процесс, в результате которого язык как средство коммуникации становится равным другим, более развитым языкам.13

Пурификация представляет собой попытку очистить язык от элеменнтов, которые кажутся не "исконными", не находящимися в лоне "родного" языка или не соответствующими его стандарым, и заменить их другими, ведущими своё происхождение от местных диалектов или письменных иснточников (а иногда и совершенно новыми, сочинёнными словами); резульнтатом этого является скорее расширение и увеличение, нежели сокращенние словарного запаса.

Успех планирования усвоения языка зависит от социальных факторов и социального контекста. Р. Эллис подробно анализирует влияние социальных факторов (возраста, пола и этнической идентичности) на усвоение второго языка.14 Сферы распространения языка в социокультурном контексте имеют широкое и узкое понимание. Широкое понимание сфер включает все основные общественные инстинтуты: семья, работа, образование, религия, сфера развлечений и средства информации, политические партии, правительство и т.д. Узкое понимание сфер сводит их к микроструктурным отношениям, в семье это отношения: муж-жена, дети-родители, бабушки/дедушки-внуки; на рабочем месте: коллега-коллега, руководитель-подчинённый. Ясно, что выбор языка говорящим может варьировать в зависимости от сферы использования и выполняемой говорящим на данный момент роли. Подробная информация о вариативности в использовании языка от человека к человеку, от ситуации к ситуации позволяет оценить коммуникативную мощность и статус языка на данный момент, что является необходимым для принятия решений по языковому планированию.

В третьей главе - Языковое планирование: типология и модели анализа, состоящей из трёх разделов и восьми подразделов, рассматриваются  задачи языкового планирования, типы языковых идеологий и языковых политик, модели анализа языкового планирования (экономическая, модель языкового планирования как выбора, модель языкового планирования как управление новациями, модель ренессанса языка, языковое планирование как маркетинг, языковое планирование как инструмент достижения и сохранения власти, языковое планирование как принятие решений, многокомпонентная модель языкового планирования).

Языковое планирование, как правило, оказывается инструнментом социальных изменений, поскольку оно разрешает конкретные экономические,  политические, социальные,  научные и культурные проблемы общества. Иными словами, неязынковые проблемы мотивируют языковую политику и языковое планирование, а целью любого планирования становится стремнление изменить языковое поведение носителей. Следовательно, предпочтительнее определить языковое планирование не как попытки решить языковые проблемы, а как попытки изменить языковое поведение определенной группы людей в отношении усвоения языка, структуры языка или функционального распределения языковых кодов.

В первые годы советской власти в Таджикистане, как и в других регионах молондого советского государства, в рамках политики коренизации началась работа по развитию национальных языков и расшинрению их функций. Одной из целей политики являлось создание равноправия между нациями (недосягаемая, идеалистическая цель), что соответствовало ленинской национальной политике, противоположной предшествовавшей царской языковой политике. Другой целью было распространение новой советской идеологии, привлечение сторонников и более эффективное осуществление государственной политики. Не менее важной целью было строительство на рациональных началах качественно нового общества, учитывающего интересы простых людей. И, наконец, политика коренизации отвечала массовым ожиданиям мировой революции, в связи с чем всякие государственные рамки рассматривались как временные и вопрос о государстнвенном языке казался неактуальным.15

Кроме этого, языковая политика коренизации и новая национальная политика позволили сохранить территориальное единство  страны. Стоит вспомнить, что установление советской власти в Таджикистане (как и во многих других регионах) сопровождалось ожесточённым сопротивлением, любая другая национальная и языковая политика могла только усугубить конфликт. Политика же, направленная на удовлетвонрение потребности идентичности, провозгланшённая новым советским правительством вместе с образованнием Таджикской Автономной Советской Социалистической Республики в августе 1924 г. в составе Узбекской ССР, была поддержана местной национальной элитой, включая даже тех, кто боролся против установления советской власти. Многие представители национально-либеральных партий на первом общетаджикском съезде, где одним из основных вопросов был вопрос о территориально-национальной независимости Таджикистана, перешли на сторону советской власти. В языковом планировании, как мы знаем, приняли активное участие лидеры этих партий, разработавшие новый  таджикский алфавит. Языковой вопрос являлся одной из неотложных проблем, которые поднимала таджикская интеллигенция ещё задолго до революции; одним из главных требований было обязантельное введение обучения на таджикском языке наряду с русским, введение судопроизводства на таджикском языке.16 В 1905 г. делегаты-таджики  выступили на съезде городских и земских деятелей в Москве, требуя равных прав для  таджиков: Ближайшей нуждой таджиков является свобода в употреблении родного языка, особенно необходимая ввиду предстоящей выборной агитации, и я присоединяюсь к предложению тех товарищей, которые просинли съезд высказаться за немедленную отмену всех ограничений в правах местных языков.17 Главными мотивами в борьбе таджикского народа были национальные, а не классовые, поэтому только путём удовлетнворения требований национальной элиты было возможно приобрести её лояльность к новой власти.

Таким образом, политика коренизации преследовала не одну единственную, а несколько целей. Причём, цель более эффективного управления государством и создание равноправных национальных языков противоречат друг другу. Более того, все эти цели - не языковые, а политические и социальные, что позволяет сделать вывод, что языковая политика и языковое планирование - это только инструмент социальных изменений, наиболее доступный и легко манипулируемый.

Начиная с 1930-х гг., языковая политика принципиально изменилась: в Таджикистане, как и в других регионах Советского Союза, она стала частью новой общегосударственной политики по созданию советского народа с единым языком и культурой путём русификации - овладения русским языком как вторым родным языком всеми нациями и национальными меньшиннствами и расширения сфер использования русского языка. Такая политика была мотивирована необходимостью более эффективнного политического и экономического руководства регионами, возможного только при наличии общего языка. Именно смена политических и идеологических ориентиров была причиной очередной замены в 40-х гг. алфавита с латиницы, введённой в 20-е гг., на кириллицу. Использование кириллицы в значительной степени облегчало обучение русскому языку. К тому же в Таджикистане и Средней Азии виделась угроза пантюркизма, особенно после перевода таджикского языка на латиницу. Переход на кириллицу отрезал среднеазиатские языки Советского Союза от турецкого и арабского влияния. Заимствования строго контролировались, при необходимости  новых слов источником заимствования мог быть только русский язык. Кроме того, при анализе иранских (таджикского) и  тюркских языков сознательно выделялись и подчеркивались различия, дабы избежать формирования местного лингва-франка в регионе.

В 1930-1940 гг. языковое планирование использовалось как инструмент социальных изменений для созндания новой идентичности, политической интеграции, предотнвращения сепаратистских движений и более эффективного управления и контроля.

Современный Таджикистан, как и все постсоветские респубнлики, утверждает свою независимость, опираясь на те возможнности, которые даёт ему использование хорошо известного пути огосударствления языка титульной нации. Для достижения поставленной задачи в стране была разработана новая программа по языковому планированию, направленная на возрождение и расширение функций государственного таджикнского языка. Политика государственной поддержки таджикского языка (= политика моноязычия) мотивирована не только необходимостью утверждения независимости и построения нового таджикского государства, но и необходимостью возрождения и воссоединения таджикской нации, которая оказалась разделённой на две группы - русскоязычную и таджикоязычную. В то же время языковое планирование в республике предполагает сохранение и поддержку русского и других языков (= политика дву-  и многоязычия). Цель такой противоречивой политики - сохранить лояльность нетаджикского населения и этнических меньшинств страны, сохранить территориальную целостность, поддержать хорошие отношения с Россией и, конечно же, предотнвратить этнический конфликт. Помимо всего прочего, целью политики двуязычия является создание положительного образа демократического государства в глазах мировой общественности.

юбая нация нуждается в своем лэтническом лице, для создания которого приходится перестраивать этническую идентичность входящих в состав страны групп, что ведёт к неизбежному конфликту между лояльностью к собственной этнической группе и собственной этнической самоидентификацией и лояльностью к государству и общей идентификации.18 Так, для Таджикистана необходимо создать новую общность, члены которой чувствовали бы себя прежде всего таджикистанцами, а уж потом - таджиками, узбеками, русскими, туркменами или киргизами.

Эксперты ЮНЕСКО в 1953 г. предложили разграничить понятия государственный язык - national language и лофициальный язык - official language. Государственный язык - это язык, выполняющий интеграционную консолидинрующую функцию в рамках единого государства в политинческой, социально-экономической и культурной сферах, выступающий в качестве одного из символов данного государства. Официальный язык - это язык государственного управления, законодательства и судопроизводства.19 Таким образом, с точки зрения функциональной нагрузки языков можно говорить о языках, выполняющих функцию странизма (официально признанную роль в обществе), и языках, выполняющих функцию национализма (символическая роль языка в национальной идентификации).

Для анализа языкового планирования и языковой политики важно знать исторические причины формирования полиэтнинческих и многонациональных государств, поскольку они спонсобны прояснить причины языковых конфликтов и их характер. Р. Фасольд выделяет четыре основные исторические причины: 1) миграция, 2) лимпериализм, 3) федерация, 4) многоязычие в приграничных зонах20.

Таджикистан был колонизирован в конце XIX в.  царской Россией, после чего территория страны начала  активно заселяться приезжавшими из других стран. Как  свидетельствуют материалы  переписи населения, уже в 1926 году в Таджикистане проживало более 50 наций и народностей. После революции и распада Российской империи Таджикистан, получив независимость, остался в пределах нового федеративного государства, сначала как автономная республика, а потом как союзная республика (при этом Таджикинстан потерял некоторые приграничные зоны, например Самарканд и Бухару). Переселение славянского населения в Таджикистан продолнжалось, но особенно интенсивным оно стало в период Великой Отечественной войны и после окончания её в связи с развитием в Таджикистане науки, образования, культуры, а также сферы промышленности, транспорта, связи, строительства и пр. К 1981 г. снижается удельный вес славянского населения республики. С другой стороны, увеличение удельного веса коренного населения обусловлено прежде всего высоким уровнем рождаемости в  таджикских семьях, о чём свидетельствуют следующие статистические данные: в 1959 году таджики составляли 53,1% от общей численности населения республики, в 1970 году - 56,2 %, в 1979 году - 58,8 %, в 2000 году - более 80 %.

Языковая идеология, составными элементами которой являются такие идеологические установки, как странизм и национализм, определяет языковую политику по отношению к языковым меньшинствам. Определение языковой политики по отношению к национальным меньшинствам зависит от взглядов и понимания многоязычия как ресурса или как проблемы.

Р. Фасолд обобщает проблемы, которые возникают в результате многоязычия, разделяя их на проблемы для нации и проблемы для государства.21 Наиболее очевидной проблемой для государства является проблема коммуникации, которая может оказаться социально опасной, поскольку замедляет развитие торговли и промышленности. Но, что более опасно, многонязычие действует против объединения нации. Существует два подхода к решению данной проблемы: некоторые многоязычнные нации формируются путём развития одного национального языка, а другие используют иные символы для формиронвания нации, например, религию. Исторически большинство наций было сформировано на основе единого национального языка, что, в свою  очередь, создавало конфликт по вопросу выбора национального языка.

Проблемы многоязычия для государства носят прагматинческий характер, но их решение практически всегда оказывается эмоционально сложным, потому что затрагиваются национальнные интересы. В области образования наиболее приемлемой стратегией было бы обучение детей на их родных языках, но это ведёт к усилению значения и символической роли этнических языков, что противоречит цели создания единой нации.

С другой стороны, многоязычие может рассматриваться как ресурс.22 Во-первых, многоязычие служит временным решением национальных конфликтов. Выбор двух или более языков для официальной роли, выбор этнических языков для начального образования - всё это примеры  компромисса в национальных вопросах. Кроме того, многоязынчие оказывается способом сохранения языков и предотвращения их смены. На индивидуальном уровне многоязычие даёт говорящим больший выбор коммуникативных ресурсов для различных коммуникативных ситуаций. Многоязычные страны, где сосуществует множество языков, культур и взглядов, представляют собой более динамичные общества.

Данное исследование позволило обобнщить теоретические аспекты проблем языкового планирования, касающиеся основных компонентов, понятий и целей языкового планирования. Оно не претендует на исчерпывающее освещенние всех вопросов, т.к. в ней осуществлён анализ языкового планирования как абстрактно-упрощённой схемы основных компонентов и их каузальных связей.

Анализ языкового планирования, проведённый в данной работе, показывает, что эффективное языковое планирование осущестнвимо лишь при всестороннем понимании самого явления, его структуры и зависимостей. Очевидно, что для успешного планинрования процессов возрождения таджикского языка в Таджикистане и сохранения русского и других языков требуется наличие комплексного описания всех компонентов планирования, анализ целей и мотивов языкового планирования, проводимого в республике.

Предложенная в работе многокомпонентная модель демонстрирует зависимость языкового планирования от национальной и языковой идеологии и комплекса экстралингвистических факторов. Данная модель может помочь объяснить причины языковых конфликтов и предлагает оптимальный способ принятия решений по языковому планированию.

В заключении сформулированы основные выводы по теме диссертации, обобщены результаты  предпринятого исследования,  намечены перспективы исследования проблемы  в целях совершенствования системы изучения языковой ситуации и  языкового планирования в республике. Основные выводы таковы:

  1. Даже обобщённое перечисление субъектов языковой политики Республики Таджикистан (в первую очередь, это государство  (различные государственные институты), осуществляющее государственную поддержку таджикского языка в соответствии со стратегическими интересами Таджикистана, убеждает, что в её содержании и направлениях отразилась экзогенность языковой ситуации Таджикистана, создаваемой многообразием языков различного статуса и коммуникативно-демографической силы.

2. Возрождение языка на самом деле есть усиление его витальности. Предлагаемое понимание возрождения языка может быть спроецировано на любой язык, и в этом случае процесс возрождения таджикского языка оказывается главным фокусом при  определении особенностей осуществляющейся языковой политики, которая может быть квалифицированна как политика языкового Ренессанса. Таджикский язык - символ государственности и независимости, эффективное средство государственной, национальной и языковой идентификации. Возрождение таджикского языка - это усиление его витальности и одновременно путь к воссоединению таджикской нации и усилению интеграционной и инструментальной мотивации к усвоению таджикского языка.

3. Выбор автохтонного языка таджикского народа в качестве государственного осуществлен в соответствии с идеологией вернакулизации и моноязычия.

4. Осуществляющаяся в Таджикистане новая языковая политика оценивается как централизованная (поскольку проводится государством и предусматривает систему общеобязательных мероприятий), перспективная (поскольку направлена на измененние существующей языковой ситуации), демократическая (поскольку учитывает интересы широких масс), интернационнальная (поскольку основными стратегическими направлениями избраны, в первую очередь, развитие таджикского языка, а также русского языка и языков всех других этнических групп), конструктивная (поскольку направлена на расширение функций и развитие государственного языка, сфер его применения, повышение социально-коммуникативной роли, поддержание функционирования русского языка, а также всех других языков страны).

5. Языковая политика в Таджикистане в настоящее время является концентрированным выражением отношения государнства к проблеме витальности таджикского языка. Таджикский язык является одной из основ госундарственности Таджикистана, и государственная поддержка таджикского языка отвечает стратегическим интересам Республики Таджикистан. Вместе с тем, сохранение сфер функционирования русского языка обеспечинвается и поддерживается стремлением Таджикистана к интегранционным процессам, сохранению единого культурного и образовательного пространства с государствами СНГ.

6. Языковое планирование как социолингвистическое направление оказалось теоретически успешным, о чём говорит количество исследований в этой области. Языковое планирование можно рассматривать как комплексную деятельность, находящуюся под влиянием множества экономических, идеологических, политических и др. факторов. Языковое планирование направлено на достижение  весьма различных целей.

        Предложенное диссертационное исследование отнюдь не претендует на исчерпывающий анализ всех аспектов  изучаемой проблемы, так как является лишь одним из этапов ее решения. Перспектива исследования может быть связана с более глубоким  и широким  охватом социолингвистических проблем, касающихся развития языковой ситуации в эпоху многоязычия,  разработки методов диагностики  изучаемых социолингвистических процессов.

Основные положения диссертационного исследования  изложены

в  следующих публикациях автора:

Монографии

  1. Языки диаспор в Таджикистане: Монография. -Куляб:Сада, 2000.- 124 с.

  2. Национально-языковая характеристика современного Таджикистана:

Монография. -Душанбе, 2010. -304 с.

Публикации в рецензируемых изданиях, рекомендованных  ВАК  РФ

3. К  вопросу о языковой ситуации в Таджикистане //Вестник

Российского университета дружбы народов. Научный журнал. Серия: Вопросы образования: языки и специальность. - М.: РУДН, 2009. №1.

-С. 21-28.

4. Языковая ситуация: витальность таджикского языка //Гуманитарные исследования: Журнал фундаментальных и прикладных исследований.

-Астрахань: Издательский дом Астраханский университет, 2009. № 3 (31).

-С. 57-62.

5. Языковая ситуация в Таджикистане: оценка эффективности языкового планирования //Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск: Издательство ПГЛУ, 2009. № 3. - С.250-253.

  6. Языки диаспор и иммигрантские языки Таджикистана: к характеристике полисубъективности языковой политики  //Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета.

- Пятигорск: Издательство ПГЛУ, 2009. № 4. - С. 240-243.

7. Модели анализа языкового планирования //Гуманитарные исследования. Журнал фундаментальных и прикладных исследований.

-Астрахань: Издательский дом Астраханский университет, 2010. № 1 (33).

- С. 195-201.

8. Проблемы языкового образования в условиях современного Таджикистана  //Вестник Таджикского национального университета. Специальный выпуск, посвященный Году образования и технических знаний в Таджикистане. - Душанбе: Сино, 2010. -С. 58-65.

  9. Аспекты языкового регулирования //Известия Академии наук Республики Таджикистан. Серия: Филология и востоковедение. - Душанбе: Дониш, 2010.  № 1. - С.3-5.

10.  Языковая ситуация и современная этническая проблема // Вопросы

психологии и педагогики. - Курган-Тюбе: КТГУ, 2010.  № 3.  - С. 81-90.

11. Проблемы языковой ситуации и поиск идентичности в зарубежных

исследованиях //Вестник МГЛУ. -М.: МГЛУ, 2010.  № 4. - С.23-28.

12. Функционирование русского языка в СНГ //Русский язык за рубежом.

- М., 2010.  № 3. - С. 63-69.

13.  Лингвокультурология и межкультурная коммуникация //Вестник

Таджикского национального университета.  -Душанбе: Сино, 2010.

- № 5 (61). - С.34-42.

Статьи в сборниках научных трудов и журналах

14. Русский язык в системе образования стран СНГ // Русский язык и

итература в государствах средней Азии. - Душанбе: РТСУ, 2005. - С 26-30.

  15. Особенности современных исследований языковой ситуации в Средней Азии (на примере Таджикистана) // Состояние и перспективы методики преподавания русского языка и литературы. Сборник статей.

- М.: РУДН, 2008. - С. 471-475.

  16. Функционирование языка в обществе // Известия Таджикского отделения Международной академии наук высшей школы. - Душанбе: ТОМАНВШ, 2008. - № 2 (02). - С. 50-56.

  17. Актуальные вопросы исследования языковой ситуации // Вестник педагогического университета. - Душанбе: Контраст, 2009.  № 2 . - С. 60-63.

Статьи по теме диссертации, опубликованные в материалах

научных конференций

18. Этническая идентичность и выбор языка обучения // Материалы

научной конференции преподавателей Технологического университета Таджикистана. - Душанбе: ТУТ, 2004. - С. 64-68.

19. Система формирования языковой компетентности - важный фактор инновационного развития Таджикистана // Материалы международной конференции Пространственная интеграция вузов СНГ - корпоративный подход (г. Москва, сентябрь 2007 г.). - М.: МГЛУ, 2007. - С.47-50.

20. Русский язык и русско-таджикские языковые и литературные связи // Материалы международной конференции Основные направления разработки моделей межкультурных компетенций для языков СНГ

(г. Суздаль, ноябрь 2007 г.). - М.: МГЛУ, 2007. - С. 66-68.

21. Актуальные вопросы функционирования языков в Таджикистане (на примере русского языка) // Материалы 3-й международной конференции Языковая политика и миграция: проблемы, реализация, перспективы

(г. Тюмень, июль 2010 г.). - Тюмень: ТГУ, 2010. -0,5 п.л.

22. К вопросу о витальности русского языка и его статусном регулировании в суверенном Таджикистане // Материалы Всероссийской конференции Модель сетевого обучения (г. Москва, 1-2 июля 2010 г.). - М.: РУДН, 2010. - 0,5 п.л.

---

1 См.: Ваобов Т. Социолингвистические аспекты развития тадж. лит-ного языка (20-30-х годов ХХ века). Кн. 1: Дискуссия о тадж. языке в 20-30-е годы. - Худжанд: Нури маърифат, 2005  (на  тадж. языке); Ваобов  Т. Социолингвистические аспекты развития тадж. лит-ного языка (20-30-х годов ХХ века). Кн. 1: Вопросы реформы алфавита в Таджикистане. - Худжанд: Нури маърифат, 2006  (на  тадж. языке); Ваобов Т. Функциональный аспект развития таджикского литературного языка. - Душанбе, 1989. - С. 47-48; Бафоров Р. Вазъи кунунии истилооти забоншиносии тоxик ва лузуми такмили он // Ахбороти АФ РСС Тоxикистон. Серияи шарЭшиносb, таърих, филология. - Душанбе, 1991. -№ 3. ЦС.16-21 (на  тадж. языке); Зикриёев Ф.К. Асосои пайдоиши робитаои забонои тоxикb-русb // Материалы международной научн. конф. Рудаки и становление таджикского литературного языка. - Душанбе: РТСУ, 2008 (на  тадж. языке); Маxидов М. Забони адабии муосири тоxик. К. 1.  Луатшиносb. - Душанбе, 2007. -427 с. (на  тадж. языке); Маxидов М. Оид ба баъзе майлонои номатлуб дар забони адабии муосири тоxик // Оинаи забон. Комиссияи тадбиЭи Нонуни забони назди Мукумати Кумурии Тоxикистон. - Душанбе, 2003. - С. 32-40; Назарзода С. Забон ва вадати миллb. - Душанбе, 2007;  Назарзода С. Ташаккули истилооти иxтимоb-сиёсии забони точикb дар садаи ХХ. - Душанбе: Дониш, 2004. -330 с. (на  тадж. языке); Рустамов Ш. Забон ва замон. - Душанбе: Дониш, 1981. -255 с. (на  тадж. языке); Таджиев Д.Т. О развитии таджикского литературного языка // Вопросы развития литературных языков народов СССР. - Алма-Ата, 1964. - С.253-260; Хошимов  Р. Таджикско-русское двуязычие (социолингвистический аспект). - Душанбе: Дониш, 1968. - С. 68;  Хушенова С.В. Формирование лексики памирских языков // Развитие языков в  странах зарубежного Востока. - М., 1983. - С. 170-176; Кураев Г. Масъалаои рушди забон аз нигои Президент. - Душанбе: ШарЭи озод, 2009. -155 с.;  Шамбезода Х.Д. Функциональные дистрибуции языков малочисленных народов в условиях многоязычия (На материале функционирования языков Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан).  - Душанбе: Ирфон, 2007 и др.

2 Никольсон Л.Б. Синхронная социолингвистика. - М.: Наука, 1976. - С.79.

3 Никольсон Л.Б. Синхронная социолингвистика. - М.: Наука, 1976. -С.80.

4 Швейцер А.Д. К разработке понятийного аппарата социолингвистики. Социально-лингвистические исследования. - М., 1977. - С.49

5 Исаев М.И. Языковое строительство в СССР: процессы создания письменностей народов СССР. ЦМ.: Наука, 1979. ЦС.14

6 Беликов В.И. Надёжность советских этнодемографических данных. Малые народы Евразии: социолингвистический аспект. ЦМ., 1997. ЦС.18-19

7 Языковая политика в мусульманских государствах - бывших советских союзных республиках. -М.: Прогресс-Традиция, 2004. -С. 77

8 Дешериев Ю.Д. проблема функционального развития языков и задачи социолингвистики. Язык и общество. ЦМ.: Наука, 1968. ЦС. 218

9 Исаев М.И. Об актуальных проблемах языковой ситуации в нашей стране //Русская речь. -1990. -№4. ЦС.98

10 Никольский Л.Б. Синхронная социолингвистика (Теория и проблемы). -М.,1976. -С. 54

11  Никольский Л.Б. Указ. соч. -С. 73

12 Цит. по Fasold R. The sociolinguistics  of society. -Oxford: Basil Blackwell, 1991. -Р. 248 

13 Fasold R. The sociolinguistics  of society. -Oxford: Basil Blackwell, 1991. -С. 248

14 Ellis P. The logical structure of linguistic theory. -Oxford, 1995. ЦР. 229

15 Алпатов В.М. Что такое языковая политика?  //Мир русского слова. -2003. -№ 2. -С. 23

16 Масов Р. Разделение таджикского государства. ЦДушанбе, 2003. -С. 12

17 Масов Р. Указ. соч. -С. 12

18 Бёлл Р. Социолингвистика: цели, методы и проблемы. ЦМ.: Международные отношения, 1980.  -С. 222

19 Нерознак В.П. Лингвоэтатизм как государственная национально-языковая политика стран СНГ и Балтии // Политика. -2004. -№ 2. ЦС. 41

20 Fasold R.  The sociolinguistics of society.-Oxford: Basil Blackwell, 1991. -C.249

21 Fasold R.  Указ. соч. -С. 4

22 Fasold R.  Указ. соч. -С. 8

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии