Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по разным специальностям
На правах рукописи
САИДОВА Эмма Динисламовна СУБСТАНТИВАЦИЯ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ И ПРИЧАСТИЙ, ИНФИНИТИВА И ИМЕН ДЕЙСТВИЯ В КУМЫКСКОМ ЯЗЫКЕ Специальность: 10.02.02 - языки народов Российской Федерации:
(тюркские языки)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Махачкала - 2012
Работа выполнена в отделе грамматических исследований Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы ДН - РАН
Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Гаджиахмедов Нурмагомед Эльдерханович
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Абдуллаев Иса Халидович (ФГБУН Институт языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы ДН - РАН) доктор филологических наук, профессор Абдуллаева Айшат Заирхановна (ФГБОУ ВПО Дагестанский государственный педагогический университет) ФГБОУ ВПО Дагестанский государственВедущая организация - ный университет
Защита состоится л11 декабря 2012 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 002. 128.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ФГБУН Институт языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук (367032, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Гаджиева, 45; т/ф. (8722) 67-59-03).
Объявление о защите и автореферат диссертации размещены на официальном сайте ВАК Минобрнауки РФ л1 ноября 2012 г. Объявление о защите и автореферат диссертации размещены на официальном сайте ИЯЛИ ДН - РАН (www/iyalidnc.ru) л1 ноября 2012 г.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Дагестанского научного центра Российской академии наук (ул. М. Гаджиева, 45)
Автореферат разослан л10 ноября 2012 г.
Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук Акамов А.Т.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования заключается в том, что оно отвечает тенденциям современной лингвистики, где приоритетным является функционально-семантический подход к анализу языковых фактов, предполагающий изучение того, как единица языка используется в речи. Особый интерес представляет анализ узуальных и окказионально субстантивированных языковых единиц в художественных произведениях кумыкских авторов, поскольку на характер приращнной семантики влияют также и экстралингвистические факторы.
Кроме того, отсутствуют специальные монографические исследования, посвященные субстантивации на материале кумыкского языка в свете современных достижений лингвистики.
Ведущим при анализе является семантический аспект, что соответствует тенденциям современной лингвистики, где уже прочно укрепило свои позиции семантическое направление в изучении различных уровней языковой системы.
А если учесть, что при окказиональной субстантивации мотивированное слово внешне ничем не отличается от мотивирующего и специфических показателей деривационных операций нет, то вопрос о приращнной семантике у мотивированного слова становится ещ более интересным и проблематичным. Поэтому это направление в изучении сущности словообразовательных процессов продолжает быть актуальным.
Объектом исследования является производное слово, образованное путем субстантивации.
Предмет исследования - узуальная и окказиональная субстантивация, структурно-семантические особенности субстантиватов, функционирующих в текстах различных стилевых направлений.
Степень изученности темы. В тюркских языках изучению субстантивации посвящены труды таких ученых, как И. А. Батманов (Части речи в киргизском языке), Э. В. Севортян (К проблеме частей речи в тюркских языках // Вопросы грамматического строя), А. А. Юлдашев (Конверсия в тюркских языках и ее отражение в словарях), А. А. Ахундова (Азербайчан дилинде конверсийа). В карачаево-балкарском языке конверсия исследована в трудах профессора Ж. М. Гузеева (Семантическая разработка слова в толковых словарях тюркских языков), а в башкирском - в работе А. А. Байгариной (Словообразование по конверсии в башкирском языке). В кумыкском языкознании специальных исследований, посвященных субстантивации нет.
Цель данного исследования заключается в выяснении сущности субстантивации как способа обогащения словарного состава кумыкского языка, изучении семантики слов, образованных в результате субстантивации, их систематизация и функционально-семантическая характеристика.
Научная новизна диссертационной работы определяется тем, что в работе, во-первых, представлен анализ фактического языкового материала, ранее в таком объме не вовлекавшегося в лингвистические исследования; во-вторых, произведена квалификация этого материала в соответствии с его словообразовательными, структурно-семантическими признаками; в-третьих, выявлены и описаны межкатегориальные связи существительных, прилагательных, причастий, именных форм глагола и инфинитива в современном кумыкском литературном языке.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней подробному анализу подвергается массив языковых фактов узуальной и окказиональной субстантивации с позиций грамматического, функционального и семантического аспектов. Теоретически значимым представляется выяснение внутренних, скрытых от непосредственного наблюдения связей и отношений между частями речи, подвергающимися узуальной и окказиональной субстантивации. Материалы и теоретические положения этой работы заслуживают внимания при составлении научно-теоретической грамматики кумыкского языка, а также сравнительной и сопоставительной грамматик исследуемого языка.
Практическая ценность исследования заключается, во-первых, в возможности использования его материалов при разработке общих и специальных курсов грамматики, в процессе вузовского преподавания курсов Современный кумыкский язык и Словообразование кумыкского языка. Их содержание может носить как теоретический (разработка лекционного материала), так и практический (разработка тем семинарских и практических занятий) характер. Вовторых, собранный материал можно использовать в исторической и современной лексикографии (в создании семантического словника субстантиватов). Втретьих, данные о категориальных особенностях изучаемых лексем (особенности склонения, проблема частеречной принадлежности), их синтаксических и стилистических функциях найдут применение на уроках по изучению морфологии, словообразования, синтаксиса, развития речи школьного курса кумыкского языка. В-четвертых, теоретический материал и выводы практического исследования войдут в структуру научных и учебно-методических трудов высшей школы.
Методологической и теоретической основой работы являются новейшие достижения лингвистической науки, в том числе современной дериватологии. В ходе исследования были изучены труды В. В. Виноградова, Э. В. Севортяна, А. Н. Кононова, Н. К. Дмитриева, Н. А. Баскакова, Дж. Г. Киекбаева, А. А.
Юлдашева, Т. М. Гарипова, Ф. А. Ганиева, Е. А. Земской, Е. С. Кубряковой, М.
Д. Степановой, В. В. Лопатина, И. С. Улуханова, А. Н. Тихонова, Р. З. Мурясова и др. В процессе работы над диссертацией мы опирались на достижения российских лингвистов в области словообразования, в частности, на исследования В. В. Виноградова, А. Н. Тихонова, Б. А. Серебренникова, Ю. А. Жлуктенко, К.
А. Левковской, Е. С. Кубряковой, А. А. Уфимцевой, Ф. А. Ганиева, А. А. Юлдашева, Б. О. Орузбаевой, З. Г. Ураксина, М. В. Зайнуллина, М. Х. Ахтямова.
Методы и приемы исследования. Анализ собранного фактического материала осуществлялся с помощью целого ряда методов и примов. К ним относятся метод наблюдения, описательный метод, метод сравнительного и семантического анализа, функциональный метод.
Материал исследования извлечен методом сплошной выборки из лексикографических источников, из произведений художественной литературы, из отдельных современных публицистических текстов. Общее число примеров, проанализированных в результате исследования, составляет около 800 единиц.
Для подтверждения наличия тех или иных субстантиватов, подтверждения функционирования узуальных и окказиональных субстантиватов в кумыкском языке был использован электронный корпус фольклорных и художественных произведений на кумыкском языке. Все примеры документированы. Факты других тюркских языков берутся, как правило, из соответствующих грамматических описаний и словарей.
Анализ фактического языкового материала, проведенный на основе сформулированных теоретических предпосылок исследования, позволяет вынести на защиту следующие положения:
1. Субстантивация прилагательных и имен действия является одним из наиболее распространенных явлений в кумыкском языке. Значительную часть существительных в исследуемом языке составляют именно прилагательные и имена действия, образованные в результате субстантивации от прилагательных.
2. Переход слов из одной части речи в другую отражают глубинные процессы лексико-грамматических классов слов и возникают именно благодаря специфике той или иной части речи. К лингвистическим причинам явлений переходности относятся следующие: отсутствие в языке нужных слов и конструкций для выражения мысли; тенденция к экономии языковых средств; многоаспектность единиц языка; потребность в дифференциации смысловых связей и отношений; семантическая емкость синкретичных образований; потребность самой структуры языка.
3. Возможность субстантиватов вступать в новые семантические соотношения с такими лингвистическими явлениями как синонимия, полисемия, омонимия и словообразование показывает богатый потенциал данного способа словообразования. Выбор того или иного конверсива зависит от интенции говорящего, от того, как им мыслится та или иная языковая ситуация.
4. Метонимия способствует более полной транспозиции инфинитива и субстантивных форм глагола и прилагательного в существительное и нейтрализации в субстантивате семантического компонента действия или признака.
Значения слов представляют собой гибкие, подвижные образования. Отсюда явления полисемии, изменения значения слов, субстантиватов, в частности, представляют собой закономерный процесс и отражают общую тенденцию языковой системы к непрерывному развитию. Значение реализуется с разной степенью абстрактности и конкретности, поскольку предметность может иметь как сильную, так и слабую степень проявления.
5. Семантика окказиональных субстантиватов складывается из их первичного словарного значения и того контекста, в который они попадают. Ближайший контекст субстантивата должен представлять собой фрагмент текста, включающий избранную для анализа единицу, в пределах которого она употреблена в своем прямом значении и новой функции. Окказиональные субстантиваты можно объединить в группы на основании выражаемой ими обобщенной семантики.
6. Субстантиваты в современной речевой практике обладают большим функционально-стилистическим потенциалом: участвуют в создании образной системы художественных произведений; выступают структурообразующими единицами различных терминологических систем научной речи; отражают мировоззренческие установки.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались в отделе грамматических исследований Института языка, литературы и искусств Дагестанского научного центра РАН. Материал диссертации прошл научную апробацию в выступлениях автора на VI межрегиональной научнопрактической конференции Проблема жанра в филологии Дагестана. (Вып.
VII. - Махачкала, 2011). Содержание диссертации отражено в 9 опубликованных работах, в том числе и в журнале из списка ВАК Минобрнауки РФ.
Структура диссертации отражает логику исследования и включает введение, три главы, заключение, список лексикографических источников, использованной и цитированной литературы, сокращения. Каждая глава состоит из разделов и сопровождается выводами.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении представлена общая проблематика диссертации, е актуальность, отмечены новизна, теоретическая и практическая значимость, определены цели и задачи, объект и предмет исследования, указаны теоретическая база, эмпирический материал и методы, используемые в работе, формулируются положения, выносимые на защиту, содержатся сведения об апробации диссертации.
Первая глава Теоретические основы исследования состоит из трех параграфов.
1.1. Два понимания явления транспозиции в лингвистике. В лингвистической науке известны два понимания транспозиции - широкое и узкое.
В широком понимании транспозиция рассматривается как функционирование словоформы в нетривиальной коммуникативной ситуации, которая возникает как отклонение от стандарта [Бондарко 1963: 5], например, транспозиция времен (использование форм настоящего времени вместо прошедшего или будущего), транспозиция наклонений (употребление императива в значении индикатива, условного или сослагательного наклонений), транспозиция коммуникативных типов высказываний (употребление вопросительного предложения в значении повествовательного) и др. Такую транспозицию А. В. Бондарко характеризует, с одной стороны, как стилистический прием [Бондарко 1963: 59] и, с другой стороны, как лодно из ярких проявлений асимметрии знака и значения, в результате которой грамматическая форма обогащается новыми смыслами и коннотациями [Бондарко 1963: 4].
В узком понимании транспозиция рассматривается как функциональное явление и характеризуется как переход слова (или основы слова) из одной части речи в другую или его употребление в функции другой части речи [ЛЭС 1990: 519].
В кумыкском языкознании явление транспозиции упоминается вскользь при изучении переносного употребления временных форм глагола [Гаджиахмедов 1981; 2000; Хангишиев 1995: 136]. В настоящей работе транспозиция понимается в узком смысле: как переход одной части речи в другую, то есть речь идет о функциональной транспозиции.
Таким образом, среди ученых нет единства в обозначении данного явления. Переход слов из одной части речи в другую обозначают разными терминами: транспозиция, деривация, транскатегоризация, трансформация, субституция и т.д. В настоящей работе данное явление рассматривается как транспозиция и определяется как переход слова (или слов) из одной части речи в другую без изменения звукового и графического состава [Бабайцева 1988: 7].
Факты перехода слов из одной части речи в другую говорят о внутренних изменениях, происходящих в структурно-семантической организации языка.
Академик В. В. Виноградов писал: Грамматические факты двигаются и переходят из одной категории в другую, нередко разными сторонами своими примыкая к разным категориям [Виноградов 1972: 43]. В кумыкском языке транспозиция частей речи является весьма распространенным явлением, особенно субстантивация.
По степени перехода слова в другую часть речи традиционно различают две группы слов: 1) слова, подвергшиеся полной трансформации и 2) слова, подвергшиеся неполной (частичной) трансформации [см. Зданевич 1971; Калечиц 1969; Мишаева 1963; Немировский 1953; Протченко 1958; Современный русский язык 1964; Янко-Триницкая 1982 и др.]. Некоторые ученые [см. Гвоздев 1997; Голанов 1965; Ковалевская 1977; Пешковский 1956; Розенталь, Теленкова 1976] говорят еще о третьей промежуточной группе слов, подвергшихся трансформации.
Полная трасформация слова - это категориальное преобразование слова, сопровождающееся выпадением его из состава исходной части речи и включением в состав нового лексико-грамматического класса. Таких слов в кумыкском языке и в других тюркских языках немного. Таковыми являются в кумыкском языке субстантиваты уйдурма выдумка, вымысел; небылица; легенда;
къакъма зоол. куропатка; къаршыма этн., уст. крючок (для женского пояса); сыпдырма форточка; шюрме вяленая часть туши барана (без конечностей) и некоторые другие.
При неполной трансформации у слова сохраняется функциональный омоним в составе исходной части речи. Используя терминологию М. Ф. Лукина, неполный переход можно обозначить термином субституция. К примерам неполной трансформации в кумыкском языке мы относим случаи типа айтыв1 поговорка; пословица - айтыв2 и.д. от айт- говорение; сообщение; оповещение; изложение; произнесение; къуймакъ1 кул. ломлет, яичница - къуймакъ1) тех. лить, отливать, выплавлять что; изготовлять литьм (напр. металл); 2) наливать, вливать; лить что; оймакъ1 напрсток - оймакъ2 выдалбливать, делать выемку, углубить чем-л. и др.
В настоящей диссертационной работе речь пойдет о двух направлениях перехода одной части речи в другую: 1) о переходе прилагательных и причастий в существительные и 2) о переходе инфинитива и именных форм глагола в существительные.
1.2. Критерии перехода слов из одной части речи в другую. Вопрос о критериях перехода слов из одной части речи в другую на материале кумыкского языка еще не обсуждался. Систему таких критериев на материалах других языков, в частности, на материале русского языка выработали В. В. Шигуров [1988: 11-16], М. Ф. Лукин [1986: 78] и некоторые другие ученые. Принимая во внимание перечень критериев перехода одной части речи в другую, предложенный названными авторами, назовем критерии трансформации частей речи, характерные для кумыкского языка: 1) выпадение слова из лексического фонда исходной части речи; 2) прибавление новой лексической единицы в другую часть речи; 3) изменение общекатегориального значения слова; 4) приобретение словом парадигматики новой части речи; 5) приобретение словом новых словообразовательных возможностей; 6) приобретение словом новых грамматических категорий и синтаксических функций; 7) принадлежность новой единицы к системе языка.
Спорным считают некоторые ученые и вопрос о понятии переход слова из одной части речи в другую, которое широко употребляется в современной лингвистической литературе [см.: Бабайцева 1971, 1983, 1988; Баудер 1980, 1988; Дьячук 1988; СРЯ 1995; Тихомирова 1973; Чижова 1979 и др.]. На этом основании некоторые исследователи подвергают сомнению правомерность его употребления. С критикой термина переход слова из одной части речи в другую выступили В. В. Лопатин [Лопатин 1967], а позднее М. Ф. Лукин [Лукин 1982: 1986]. Позиция данных ученых основывается на том, что переход слова в другую часть речи, то есть выпадение слова из состава одной части речи и вовлечение его в сферу другой, наблюдается в языке крайне редко. Как отмечает В. В. Лопатин, ло переходе прилагательных в существительные можно говорить лишь применительно к тем словам, которые утратили в процессе исторического употребления омонимичные прилагательные [Лопатин 1967: 206]. Мы в своей работе также пользуемся этим термином, однако его употребление носит чисто условный характер. Действительно, исследование показало, что в кумыкском языке переход одной части речи в другую происходит не так часто. Так, утрата глагольной основой самостоятельного значения ведет к переосмыслению бывшего имени действия в имя существительное в таких примерах, как сокъмакъ тропа, тармакъ лотрасль, башмакъ башмак, къармакъ крючок, тоюнмакъ клубок, экмек хлеб.
Ученые отмечают, что в результате переходных процессов появляются слова-двойники, субституты [Лукин 1982], которые также квалифицируются исследователями как гибридные слова, синкретичные формы [Бабайцева 1973, 1983, 1988] или морфологически контаминированные формы [Кодухов 1977]. Материнская и дочерняя, по терминологии Т. С. Тихомировой, лексемы функционируют в языке параллельно, являясь функциональными (межуровневыми, грамматическими) омонимами [см. об этом Ахманова 1974; Баудер 1980; Бортэ 1985; Калечиц 1969; Ким 1972, 1978; Колыханова 1988; Палевская 1960; СРЯ 1995; Суник 1966; Тихомирова 1973]. Таких гибридных слов в лексико-грамматической системе кумыкского языка много. Так, некоторые лексемы на лексико-грамматическом уровне функционально могут быть отнесены, как к именам действия, так и к именам существительным: языв1 и.д. от яз- писанина, письмена и языв2 сущ. судьба, рок, предназначение, жребий, билев и. д. от биле- точка - билев сущ. точила, ятыв1 и. д. от ят- лежание - ятывлпостель; лежанка и др.
Для отграничения данной разновидности транспозиции от перехода слов в другую часть речи М. Ф. Лукин считает целесообразным рассматривать ее под терминологическим обозначением субституции, а единицы, образованные таким способом, называть субститутами. Таким образом, строго говоря, при транспозиции слово, как правило, не переходит в другую часть речи. Однако в данной работе мы употребляем термин переход слов из одной части речи в другую как условное и как устоявшееся, традиционное обозначение транспозиционных процессов в сфере частей речи.
1.3. Понятие субстантивации в современной лингвистике. В настоящей диссертационной работе субстантивация рассматривается как в языковом, так и в функциональном аспектах. Вслед за О. В. Редькиной явление субстантивации рассматривается нами как процесс приобретения языковыми единицами категориальных признаков имени существительного, при котором субстантивированные единицы могут получать статус фактов языка или не получать его [Редькина 2003: 28]. Мы принимаем и определение субстантивации, данное М.
Ф. Лукиным: Субстантивация - переход словоформ из других частей речи в существительные, в результате которого эти словоформы, полностью или частично утрачивая старые лексико-грамматические категории, при сохранении своего основного значения и старой внешней формы приобретают дополнительное значение имени существительного и его лексико-грамматические признаки [Лукин 1976: 28].
Ученые определили ряд критериев субстантивации частей речи. Главным показателем субстантивации является изменение в категориальной семантике исходного слова. Субстантивируясь, слово утрачивает исходное категориальное значение и приобретает значение предмета. Так, например, прилагательное тонкъу горбатый с категориальным значением непроцессуального признака (ср.: тонкъу гиши горбатый человек), и существительное тонкъу горбун, имеющее категориальное значение предмета.
Прилагательное называет признак безотносительно к его конкретному носителю, поэтому, как правило, может сочетаться с целым рядом существительных, которые выполняют при нем роль семантических ограничителей. Ср. прилагательное къара в словосочетаниях къара юзюм черный виноград, къара гзлер черные глаза, къара юрек черное сердце и т.д.
В результате субстантивации значительные изменения претерпевают грамматические признаки прилагательного: субстантиват в кумыкском языке приобретает нетипичную для прилагательных категорию принадлежности. При субстантивации слов, имеющих адъективную форму, указанные категории преобразуются из зависимых от соответствующих категорий определяемого существительного в самостоятельные.
При субстантивации окончание прилагательного лексикализуется, происходит превращение грамматического факта в лексический [Подгаецкая 1957:
328]. Такое явление наблюдается и в кумыкском языке, например, в субстантиватах атлы всадник, ярлы бедняк произошла полная лексикализация аффикса -лы.
Имена существительные от имен действия в исследуемом языке образовались в разные периоды. По данным нашего исследования, наиболее древними субстантивированными именами действия на -ыв являются: бугъав путы (от бугъ-/богъ-/багъ- связать), кесев головня (от ксе- шуровать огонь), къонгурав колокол (от къонгура- звенеть), къуршав лобруч (от къурша- локружать кого - что), чылгъав лобмотка, портянка. Такие имена существительные, как эгев напильник, отлав выпас, выгон, билев брусок, точило, языв судьба, жребий, предначертание, сюрюв стадо, отара, жамау заплата, яшав жизнь, талав лязва, тлев долг, тоже употребляются довольно давно, во всяком случае они были известны еще до 19 века.
Однако есть и такие существительные, которые образовались в последние 30-50 лет. Это термины разных областей науки: а) лингвистические; б) литературоведческие; в) математические; в) политические; г) экономические и др.
Большинство из этих существительных, образованные в последние полвека, являются кальками с русского языка: они созданы путем прямого перевода русских терминов разных наук. Это является одним из способов обогащения лексики кумыкского языка.
По степени перехода прилагательных в существительные выделяют полную и неполную (частичную) субстантивацию [см. Вълева 1974; Голанов 1965;
Граудина и др. 1976; Ерастова 1971; Иванова 1980; Немировский 1953; Подгаецкая 1957; Розенталь, Теленкова 1976; Сазонова 1979; СРЯ 1964 и др.].
В тюркских языках большая группа имн прилагательных, приобретая показатели множественности, полностью субстантивируется. Аффикс множественного числа становится морфологическим показателем субстантивации: уллулар старшие, гиччилер младшие, къызыллар красные; красногвардейцы, акълар белые; белогвардейцы и т.д.
Многие имена действия подвергающиеся субстантивации, только употребляются в значении существительных, но никогда не переходят в этот лексико-грамматический класс, т.е. они подвергаются частичной субстантивации:
къаралыв и.д. от къарал потемнение - къаралыв и.д. от къарал рассмотрение (какого-л. вопроса); салыв и.д. от сал- лустановление - салыв и.д. от сал- этн. денежный подарок молодожнам на свадьбу и т.п.
Ученые выделяют еще эллиптический тип субстантивации. К эллиптической субстантивации относятся мотивированные прилагательными существительные, синонимичные словосочетаниям с мотивирующим прилагательным в качестве определяющего слова [РГ 1980: 211]. Например: гюнагьлы грешный;
гюнагьлы адам грешный человек; гюнагьлы къатынгиши грешница - гюнагьлы грешник; гюнагьлы виновный - гюнагьлы виновник;
гюнагьлы болмакъ провиниться; мен бу ишде гюнагьлы тюгюлмен ля не виновен в том деле и др.
Вторая глава Субстантивация прилагательных и причастий состоит из 4 параграфов.
2.1. Субстантивация прилагательных. Структурные типы субстантивированных прилагательных. Следует выделить две категории субстантивированных имен прилагательных в кумыкском языке.
1. Существительные, возникшие в результате субстантивации простых прилагательных: бай богач (от бай богатый, состоятельный), батыр герой, храбрец (от батыр храбрый, смелый), увакъ мелочь (от увакъ мелкий) 2. Существительные, возникшие в результате субстантивации отдельных аффиксальных форм прилагательных: атлы всадник, верховой (от атлы верховой), гьакыллы лумница (от гьакыллы лумный) Существительных, возникших в результате субстантивации отдельных аффиксальных форм прилагательных значительно больше, чем существительные, возникшие в результате субстантивации простых (основных форм) прилагательных.
Совмещая семантический и прагматический аспекты в своем значении, именно прилагательное в кумыкском языке является частью речи, наиболее удобной для субстантивации. В результате изменения функции и транспозиции прилагательных образуются имена существительные со следующими значениями:
Субстантивированные прилагательные со значением лица. В эту группу входят прилагательные, обозначающие лицо по следующим характерным признакам:
По физическому признаку:
1. По наличию какого-либо заболевания, внешнего физического недостатка: къырчын плешивый, шелудивый - къырчын плешь; палхус неряшливый, неопрятный, нечистоплотный - палхус неряха, грязнуля; чирик неряшливый - чирик неряха и др.
2. По внешнему признаку (по цвету кожи, волос, одежды, фигуре и т.д.):
мыйыкълы лусатый - мыйыкълы лусач; сакъаллы бородатый - сакъаллы с бородой; бородач, имеющий бороду и т.д.
По социальному признаку. Эти субстантиваты характеризуют социальное благополучие или неблагополучие лица, его качества, оцениваемые с точки зрения их социальной пользы или вреда. Среди них выделяются следующие группы:
1. По социальному статусу и имущественному положению в обществе:
пакъыр бедный, неимущий - пакъыр бедняжка, бедненький, человек, вызывающий сочувствие, жалость; жалкий, бедный, несчастный человек; амалсыз несчастный, вызывающий сострадание; бедный - амалсыз бедняга и др.
2. По отношению к государству, к власти, к религии: гюнагьлы грешный; гюнагьлы адам грешный человек; гюнагьлы къатынгиши грешница - гюнагьлы грешник; гюнагьлы виновный - гюнагьлы виновник; айыплы достойный осуждения (порицания), лобвиняемый, подсудимый; айыплы адам виноватый человек - айыплы лобвиняемый; айыплыдан сорав алмакъ допрашивать обвиняемого; жаваплы 1) лответственный за что-л., несущий ответственность за кого-что-л. 2) лответственный, важный, значительный.
3. По отношению к другим людям: по степени родства, знакомства, семейному положению, сфере общения. В этой группе выделяются следующие семантические подгруппы:
1. По возрасту, старшинству. В жизни человека выделяется несколько возрастных этапов: младенческий возраст, подростковый возраст, юношеский возраст, зрелый возраст и преклонный возраст. В языковой картине мира кумыков концепт возраст делится на три этапа: жагьил молодой, орта оьмюр средний возраст, къарт старый. Ряд прилагательных, характеризующие возраст человека, в кумыкском языке субстантивировались. Ср.: гиччи маленький; гиччи яш маленький ребнок - гиччи младший, молодой; малый;
гиччи заманымдан къалгъан с (моего) детства; гиччиден уллугъа ерли лот мала до велика; гиччи де уллу да большой и малый; гиччи илму къуллукъчу младший научный сотрудник; уллу старший; уллу агъа старший брат; уллу ата дедушка; уллу ана бабушка - уллу старший, тот, кто старше возрастом;
уллу айтгъанны этмеген - мурадына етмеген посл. старшего не послушал - цели не достиг; гиччи балта да уллу терекни гесе посл. ли маленький топор валит большое дерево.
2. По степени родства, знакомства, семейному положению, сфере общения: янгыз лодинокий, единственный; янгыз яш лединственный ребенок; янгыз адам лодинокий человек - янгыз лодинокий, один; янгызны оту ярыкъ янмас погов. лу одинокого и огонь горит тускло; янгыз ташдан къала болмас погов. лиз одного камня крепость не получится; янгыз жибин бал этмес погов.
одинокая пчела мда не нанест; янгыз болгъунча донгуз бол лучше быть свиньей, чем быть одиноким; ят чужой, чуждый; ят эллер чужие края - ят чужак, посторонний; ювукъ близкий, ближний, тесно связанный с кем - чем - ювукъ друг.
3. По эмоциональному отношению или обращению к лицу: аявлу дорогой, милый, любимый - аявлу дорогой, милый, любимый; авзу ачыкъ раскрытый рот - авзу ачыкъ ротозей, рагьмусуз безжалостный, жестокий, беспощадный; бесссердечный, бездушный - рагьмусуз бездушный человек;
рагьмусузну ягьы къ погов. лу бессердечного нет чести несчастный; талайсыз несчастный; талайсыз адам несчастный человек - талайсыз несчастный человек; намуссуз бессовестный - намуссуз бессовестный человек; ягьсыз 1) безвольный, бесхарактерный; ягьсыз хасият безвольный характер 2) бессовестный; бесчестный - ягьсыз бессовестный человек;
бесчестный человек. Кимдир дюньягъа ес болмагъа къарайгъан? Шо эдепсиз фашистлер. (А. Мамаев). Кто хочет стать хозяином земли? Эти несчастные фашисты; - Эдепсиз! Уятсыз! Намус къ сенде! - деп гьассиленди ол. (М.
Хангишиев). Бесчестный! Бессовестный! Совести нет у тебя! - разозлился он.
4. По месту жительства. Аффикс -лы, присоединяясь к топонимическим названиям, названиям местности, образует прилагательные со значением лоткуда родом субъект. Эти прилагательные субстантивируются: юртлу сельский;
деревенский; аульный - юртлу житель села, деревни, аула; сельчанин; ол бизин юртлу лон наш односельчанин; шагьарлы горожанин; городской житель - шагьарлы житель города; горожанин; шагьарлы (къатын, къыз) горожанка; городская жительница; яхсайлы лаксаевская (ий) - яхсайлы живущий в Аксае и др.
5. По убеждениям (по вероисповеданию, по принадлежности к религиозной общине): иманлы верующий, благочестивый, праведный - иманлы верующий; имансыз неверующий - имансыз безбожник, богоотступник;
гюнагьлы грешный - гюнагьлы грешный человек, грешник, грешница и др.; Имансыз гавурлар булан туруп, оьзю де мунафыкъ болуп къалгъан (И. Керимов) Живя с неверующими, он сам стал неверным - Шол имансыз тартып огъун урду, дей, Минкюллюню жан ерине тийди, дей (Фолькл.). Этот неверный потянул и пустил свою стрелу, Минкюллю прямо на сердце она попала.
6. По национальности: аварлы лаварский - аварлы лаварец, даргили даргинский - даргили даргинец, балкъарлы балкарский - балкъарлы балкарец; Элмурзаны янында Хасавюртдан берли бирге гелген экев бар:
мычыгъышлы Сайитагьмат Гатаев ва аварлы Гьажи Гьажиев. (Г. Къонакъбиев) Рядом с Эльмурзой двое приезжих из Хасавюрта: чеченец Саидахмед Гатаев и аварец Гаджи Гаджиев - Эки даргили, эки аварлы ва алты къумукъ парахат ерлешип битгенден сонг бир-бири булан таныш болмагъа башладылар. (Р.
Расулов). Два даргинца, два аварца и шестеро кумыков после того как обустроились, начали знакомиться друг с другом.
По черте характера, по признаку, определяющему личность. В этом разряде субстантивированной лексики выделяются следующие разряды субстантиватов:
1. Субстантиваты, характеризующие внутренние (интеллектуальные) качества личности, связанные с умственной деятельностью, сознанием. В этой группе мы выделяем два семантических разряда субстантиватов.
Первый тип субстантиватов с семой линтеллект - это наличие ума: обур сообразительный, умный - обур лумница (умник), сообразительный;
оьткюр лострый, проницательный; понятливый, сообразительный; оьткюр гьакъыллы адам человек с проницательным умом - оьткюр ловкий, шустрый; бек оьткюр яш лочень шустрый мальчик; гьакъыллы лумный - гьакъыллы лумница, умник и др.
Второй тип субстантиватов с семой линтеллект - отсутствие ума:
гьакъылсыз неумный, глупый; гьакъылсыз иш неразумный поступок; - гьакъылсыз дурак; гьакъылсыз гьакъылы булан макътаныр погов. неумный умом хвастается; гьанкъав бестолковый, глупый, тупой - гьанкъав глупец, дуралей; не гьанкъав затсан хари какой же ты дуралей; дели безумный - дели безумец, самодур; безрассудный, отчаянный человек; дели бийимес, бийисе, тынмас погов. безумец не танцует, но если начнт танцевать, то не перестанет; дели таш жыяр погов. безумец камни будет собирать и др.
Субстантиваты, характеризующие внутренние (интеллектуальные) качества личности, связанные с умственной деятельностью, сознанием часто встречаются в паремиях, устойчивых оборотах речи. Обур алдын буварыр. Оьзюнгден гьакъыллы булан даш бол. Дели бийимес, бийисе тынмас погов. Меры не знает; Дели билген далалай погов. Заладить одно и то же. Авлиягъа закон язылмагъан Дураку закон не писан.
2. Субстантиваты, обозначающие характер преимущественно лиц мужского пола с положительной стороны: игит смелый, храбрый - игит смельчак, храбрец, молодец, юноша, джигит, герой, батыр храбрый, смелый, отважный - батыр богатырь, храбрец, смельчак, герой; Оьзюнден игит улан болмас десе де яражакъ. (А. Салаватов) Можно сказать, что мужественней его парня не может быть - Ачувланма, геч игит бу гъу масхараны (М.-А. Османов) Не злись, прости герой эти шутки.
3. Субстантиваты со значением характера человека, включающие сему лотношение. Характер складывается из личностных качеств, которые проявляются через отношение к себе, отношение к другим, отношение к труду, отношение к предметам материального мира. Семы лотношение к другим и лотношение к себе очень близки друг другу. Обозначение названных понятий и выделение их в иную группу носит условный характер, т.к. этот аспект характеристики человека принят всеми учеными: лингвистами, философами, психологами [Лаврова 1984: 68]: гьарсыз наглый, нахальный; гьарсыз адам наглый человек - гьарсыз наглец, нахал; биябур позорный; опозоренный, посрамлнный - биябур позорник; опозоренный человек; уятсыз бессовестный;
нечестный; бесстыдный, нахальный; наглый; циничный - уятсыз бессовестный, нечестный человек и т.д.
4. Субстантиваты, характеризующие чувственные переживания или эмоциональное состояние лица при восприятии чего-либо. Прилагательные, выражающие чувства, эмоции человека, весьма разнообразны с точки зрения семантики, но всех их объединяет то, что они передают эмоции человека (в ряде случаев переданные как состояние): насипли счастливый; удачливый, везучий - насипли счастливец; насипсиз несчастный, несчастливый; неудачливый, невезучий - насипсиз неудачник, несчастный; къоркъунч лопасный, угрожающий; тревожный - къоркъунч лопасность, тревога и др.
5. Прилагательные, характеризующие физическое состояние лица по отношению к предметам материального мира: къызбай трусливый - къызбай трус; жигерсиз пассивный, неэнергичный, вялый, неповоротливый; жигерсиз адам неповоротливый, медлительный человек - жигерсиз пассивный, неэнергичный человек; пакарсыз неисполнительный, неисправный, неаккуратный, небрежный; пакарсыз иш небрежная работа; пакарсыз адам неаккуратный человек - пакарсыз небрежный человек. Бесспорным является тот факт, что для всех прилагательных данной лексико-семантической группы характерны семы лоценка, степень оценки и проявления признака, которые рассматриваются нами как дифференцирующиеся семы.
6. Субстантиваты, характеризующие лицо с точки зрения его значимости, пользы, релевантности, важности, необходимости: асувсуз бесполезный, негодный - асувсуз дрянной человек; къаравсуз безнадзорный, беспризорный - къаравсуз беспризорник; къолайсыз неважный, неприятный, неудобный; плохой - къолайсыз плохой человек; пайдасыз бесполезный, напрасный, бесплодный.
7. Прилагательные, выражающие признаки, воспринимаемые органами чувств: слуховые, зрительные, обонятельные, осязательные и тактильные признаки: арив красивый, великолепный; дивный; изящный; арив опуракъ красивое платье; арив къаркъара лизящная фигура; арив адат хороший обычай; арив гече красивая ночь - арив красавица аривюм! моя красавица; арив хоншуда яхшы погов. красавицу хорошо иметь по соседству; арив азар, къылыкъ озар посл. красота поблекнет, а хорошие манеры останутся.
8. Прилагательные, характеризующие черты характера лица, особенности его поведения, выполнения действия: оьткюр лострый, язвительный, колкий; ону бек оьткюр тили бар лу него очень острый язык, он очень остр на язык - оьткюр лостряк; бичимсиз некрасивый, невзрачный, неуклюжий (о человеке) - бичимсиз неуклюжий человек; хантав рассеянный, невнимательный - хантав рассеянный человек, ротозей и т.д.
9. Прилагательные, обозначающие состояние окружающей среды: сувукъ холодный, не отапливаемый или плохо отапливаемый, равнодушный, неприветливый - сувукъ холод, холодная погода, ярыкъ светлый, яркий, лосвещенный, веселый (перен.) - ярыкъ свет, чирчик ненастный - чирчик ненастье и т.д.
10. Обозначение лица по его местонахождению в пространстве: оьрдеги находящийся наверху - оьрдеги 1) то (тот), что находится наверху, 2) Всевышний, Бог, уьйдеги находящийся дома - уьйдеги то (тот), что находится дома и т.д.
11. Прилагательные и субстантиваты, обозначающие признаки пространства и места: алаша низкий - алаша мерин, лошадь, тюз прямой, ровный, правильный, точный (перен.), невиновный (перен.), справедливый (перен.), честный (перен.) - тюз равнина, степь; поле; къумукъ тюз кумыкская равнина; тюз правильный, точный (перен.), невиновный (перен.), справедливый (перен.), честный (перен.) - тюз правда, истина; сай мелкий, неглубокий - сай мель.
12. Прилагательные и субстантиваты, характеризующие форму предмета: дгерек круглый; дгерек экмек круглый хлеб; - дгерек круг;
дгерекни майданы мат. площадь круга; тюз ровный, прямой; равнинный;
тюз л ла) прямая дорога; б) перен. правильный путь, путь истины - тюз равнина.
13. Субстантивированные прилагательные, являющиеся терминами различных наук. В основном это лингвистические термины, калькированные с русского языка: тилорта среднеязычный, тилалды переднеязычный, тиларты заднеязычный, эринли губной, эринсиз негубной, тишли зубной, къавгъалы шумный, бир тамурлу лоднокоренные, кп маъналы многозначное, късул неимущий, яманлы преступник.
Необходимо отметить, что классификация субстантивированных прилагательных представляет сложную задачу для исследователя. Существенной особенностью прилагательных является семантическая неопределенность, некая размытость семантики многозначных слов [Казаева 1981: 53, 54]. Следствием этого является то, что границы выделенных нами групп весьма условны и предполагают выделение ядра и периферии. Ядро группы составляют прилагательные, входящие исключительно в данную семантическую подгруппу. Прилагательные, которые в силу своего значения могут входить одновременно в разные подгруппы, образуют периферию.
2.2. Субстантивация причастий. Вопрос с субстантивации причастий требует специального рассмотрения. Этот вопрос впервые в кумыкском языкознании рассмотрел Д. М. Хангишиев. Автор дает весьма интересное описание субстантивации причастий. Однако в изложении Д. М. Хангишиева нет разграничения узуального и окказионального типов субстантивации причастий. Тем не менее, на наш взгляд материал кумыкского языка дает нам основания для разграничения двух типов субстантивации причастий.
Из словарей кумыкского языка мы выписали около 40 словарных слов субстантивированных причастий. Однако у этих причастий разная степень субстантивации. Некоторые из них в современном кумыкском языке полностью перешли в разряд существительных и в адъективной функции вообще не используются. Таких субстантиватов оказалось 15: аркъасалагъан уст. войлок (или коврик) (надевается женщинами, идущими за водой, на сторону кувшина, касающуюся спины); кюлсалагъан пепельница; кериванкъыргъан астр., уст.
Юпитер; ювургъан стганое одеяло (ватное или шерстяное); ябушгъан бот.
боярышник; ябушгъан терек боярышник (дерево); бюрлюген бот. лежевика // ежевичный; бюрлюген мурапа лежевичное варенье; гезеген бот. белена; гезегенни тамурун ашагъыр сен бран. чтоб ты белены объелся (букв. чтоб ты корня белены объелся); къариген троюродный; къариген къардаш троюродный брат или сестра; сютеген бот. Молочай; тюйлюген зоол. коршун; гьызбагъар следопыт; преследователь; тартар 1) зоол. коростель, дергач 2) перен. тараторка; къансиер бот. ливан-чай, кипрей; къачыр зоол.
мул; лошак; къысыр вдова. Бюрлюген мурапа сувукъ тийгеп гишини шоссагьат сав эте (А. Атаев) Варенье из ежевики быстро лечит от простуды.
Мы обнаружили словарные слова, в которых причастия субстантивировались, однако субстантиваты сохранили семантическую связь с причастием.
Причастие грген видевший образовано от глагола гр- видеть. Пример на атрибутивное использование данного причастия: Сиз грген бу къызым докътур эди, гиччи докътур (А. Гьамитов) Моя дочь, которую видели вы, работала врачом, младшим врачом. Рассмотрим пример субстантивного использования этого же причастия: Буланы грген булагъа эки къызардаш буса да булай арив турмас, - деп айтар эди (Н. Батырмурзаев). Кто их видел, тот сказал бы: Если бы они были сестрами, и то так красиво не жили бы.
Встречаются сложные слова субстантиваты, имеющие форму причастия.
В словарях кумыкского языка мы обнаружили всего 10 таких форм. Их можно делить на две подгруппы:
а) сложные слова, образованные подчинительным отношением компонентов (5 слов): аркъасалагъан уст. войлок (или коврик) (надевается женщинами, идущими за водой, на сторону кувшина, касающуюся спины); кюлсалагъан пепельница; кериванкъыргъан астр., уст. Юпитер; гьызбагъар следопыт;
преследователь; къансиер бот. ливан-чай, кипрей;
б) сложные слова, образованные сочинительным отношением компонентов (5 слов): оьтеген-барагъан всякий, всякий встречный, всякий проходящий; къалгъан-къулгъан лостатки; объедки; отходы; оьтеген-барагъан всякий, всякий встречный, всякий проходящий; гелеген-гетеген посетители (букв. приходящие-уходящие); оьтеген-барагъан всякий, всякий встречный, всякий проходящий.
Трактовка причастий как только атрибутивных форм глагола предопределяет или смешение частичной субстантивации причастий с их употреблением в функции имени действия, или выделение формы на -гъан, -жакъ, -ар, употреблнных как подлежащее, дополнение и обстоятельство, в особую категорию субстантивных имн (имн действия) омонимичных с причастиями. К сожалению, словари кумыкского языка не фиксируют лексико-грамматические омонимии, связанные с причастиями.
Неразличение частичной субстантивации причастий и их употребление в функции имени действия наблюдается в учебных грамматиках кумыкского языка. Например, авторы учебника для педучилищ пишут, что иногда имена, к которым относятся причастия, могут опускаться, и тогда последние берут на себя все функции этого опущенного имени. Далее, авторы этого же учебника, указывая, что к таким причастиям присоединяются аффиксы принадлежности, приводят в качестве примеров такие слова, как охугъаным мое чтение, охугъанынг твое чтение и т.д. во всех лицах. Однако словоформы типа охугъаным могут иметь в контексте двоякое значение: 1) тот факт, что я читал в прошлом и 2) то, что (книга, рассказ и т.д.) я читал в прошлом. В первом случае охугъаным является формой на -гъан, употребленной в функции имени действия, во втором же случае - субстантивированным причастием.
2.3. Морфологические особенности субстантивированных прилагательных. В кумыкском языке, как и в других тюркских языках, большая группа имн прилагательных, приобретая показатели множественности, полностью субстантивируется. Аффиксы множественного числа становятся морфологическим показателем субстантивации: жагьил молодой - жагьиллер молодежь;
уллу большой - уллулар старики, взрослые; тур. genler молодежь от gen молодой и т.д.
При субстантивации между производной и исходной основой возникают следующие изменения: 1) происходит изменение семантики производного слова в сравнении с исходной основой. Например, прилагательное, переходящее в существительное перестает обозначать признак предмета и начинает выражать предметность; 2) изменяется парадигма слова. Переходящее слово перенимает все грамматические признаки существительного.
Таким образом, в большинстве случаев новое слово образуется постепенно. Сначала слово может подвергаться лишь окказиональной конверсии, т.е. ситуативно-контекстуальному переходу. Это явление часто наблюдается в поговорках, пословицах и в живой речи. В таких случаях второй компонент словосочетания подвергается эллипсису, первый компонент окказионально переходит в другую часть речи. Например: Яманлы яхшы этмес (Айтыв) Злодей ничего хорошего не сделает В вышеуказанном примере мы видим лишь контекстуально-ситуативный переход прилагательных в существительные. Этот переход временный, он остается на уровне речи, не поднимается до уровня языка, слова лишь в данном контексте (ситуации) употребляются в функции существительного.
Надо отметить, что основным условием субстантивации имен прилагательных является опущение определяемых им существительных. В результате они употребляются вместо опущенных существительных. Оно же опускается в основном в следующих случаях:
1. Когда имена прилагательные обозначают свойственные людям общие признаки. Субстантиваты выполняют важную художественную функцию: делают стихи краткими, строки мыслемкими, стилистически образцовыми. Рассмотрим примеры из творчества классика кумыкской поэзии И.Казака: Уллу зиянгъа тюшмей, оьктемлер (оьктем гишилер) оюн тапмас. Пока не попадут в большую беду, гордые не станут думать; Ярлыгъа (ярлы гишиге) гюн чыкъмас, янгызлагъа (янгыз гишилеге) танг болмас Бедняку не видать солнца, одинокому не видать зари [Чамсутдинова 2003: 64].
2. Когда имя прилагательное обозначает общее, абстрактное понятие (вещь вообще в очень широком смысле, явление и т.п.). Например: Эсги буса да таза. Хотя и старый, но чистый; Яхшы гргенни айтар, яман бергенни айтар. (посл.) Хороший (человек) скажет то, что видел, плохой (человек) скажет то, что дал.
3. Когда речь идет о людях, определяемых по тому или иному признаку.
Например: Къоччакъ булан къурдаш бол, гькюнмессен оьлгюнче (Сарындан) Будь другом смельчака, не пожалеешь до смерти; Батыр душманланы алдында ат ойнатыр (Айтыв) Герой и перед врагами будет гарцевать на коне; Дели бийимес, бийисе, тынмас (Айтыв) Отчаянный не любит танцевать, но если начал танцевать, то конца не будет.
Субстантивированные прилагательные и причастия обладают категорией падежа. Форма падежа субстантивированных прилагательных и причастий зависит, так же как и у имен существительных, от их роли в предложении, от характера их отношения к другим словам в словосочетании и предложении.
Склонение субстантивированных прилагательных и причастий не отличается от склонения имен существительных.
Надо сказать, что при переходе имени прилагательного в разряд существительного лексическое значение последнего до определенной степени оказывается ограниченным. Если слово, будучи именем прилагательным, определяет различные свойства и признаки предмета и лица, то в качестве имени существительного оно только называет отдельное лицо или предмет по какомулибо свойству или же называет сам признак.
При переходе в разряд существительных качественные имена прилагательные, прежде всего, приобретают предметное значение и принимают все морфологические категории и синтаксические функции имени существительного. Субстантивированным качественным именам прилагательным присущи следующие грамматические признаки:
а) употребление во множественном числе, что абсолютно не характерно для имен прилагательных. В словосочетаниях арив къыз красивая девушка, бийик терек высокое дерево, янгурлу йыл дождливый год прилагательные не могут иметь форму множественного числа. Ср.: Отавларда кп аривлер мунгайып, Эренлени башы къайда къалмагъан (Фолькл.). В домах оставив горевать своих красавиц, где только не сложили свои головы мужчины;
б) принимают категорию определенности/неопределенности: Бир болгъан, бир болмагъан, бир юртда бир ярлы болгъан. (Фолькл.) Жил-был в одном селе некий (один) бедняк;
в) имя прилагательное, перешедшее в разряд существительного, употребляется в предложении в роли подлежащего, именного сказуемого и дополнения с послелогом и приобретает значение предметности: Яхшылар булан иш тут гьаман да. Яхшыланы гьар-бир иши артыкъдыр. Яманланы тюз багьасы къартыкъдыр! (М. Ягьияев) Всегда имей дело с хорошими людьми. У хороших людей все дела в подъеме. Цена плохих людей - початок кукурузы!;
г) субстантиват употребляется в сочетании с союзами: Яхшылар булан къатыш яман да. (М. Ягьияев). Хорошее помешано с плохим;
д) в составе словосочетания используется в роли главной (определяемой) части и требует определения: уллу авлия большой дурачок, гьюрметли уллулар луважаемый всадник, е) употребляется в роли именной части составных глаголов и обозначает абстрактное понятие или название свойства или признака вместо имени существительного: Кп заман болмай, Абдулла Ильясдан да ярлы эди. (Н. Батырмурзаев) Недолго, но Абдулла был беднее Ильяса;
е) имена прилагательные, перешедшие в разряд существительных, принимают аффиксы притяжательности, которые указывают, к кому относится качество, свойство или признак: Аявлумну сзлери къулагьыма чалына (У. Мантаева) Слова моей милой звучат в моих ушах;
ж) другой чертой перехода имен прилагательных в разряд существительных является то, что они употребляются с междометиями и обращениями. Жаминат, гзелим, биз мунда яшынып турагъанлы уьч ай битди. (М. Ягьияев) Жаминат, дорогая, прошло три месяца, как мы прячемся здесь.
Относительные прилагательные, хотя и не так регулярно, как качественные, также могут переходить в имена существительные: юртлу сельский, шагьарлы городской, тавлу горец и др.
Итак, возможности перехода в разряд имен существительных и использование относительных и качественных прилагательных в функции имени существительного, по сравнению с другими частями речи, представляются весьма широкими.
2.4. Синтаксические функции субстантивированных прилагательных.
Приобретая категории имени существительного в тексте, слова со значением признака, свойства употребляются в предложении, как и подобает существительным во всех синтаксических функциях, свойственных имени существительному. Чаще субстантивированные прилагательные и причастия выполняют в предложении функции подлежащего и дополнения: Эртен дан барагъанлар буланы гре, шоссагьат айлана гентлеге хабар болуп гете. (И.
Къызларлы). Утром идущие по дороге видят их, новость распространяется по всему селу; Сакъаллыны артына тюшюп барабыз. (У. Мантаева). Мы идем за бородачем.
Субстантивированные прилагательные в отличие от причастий могут выполнять функцию сказуемого: Алимсолтан акъ сакъаллы, етмиш йыллар болагъан къарт. (И. Керимов) Алимсолтан седобородый, семидесятилетний старик.
В современном кумыкском языке широко употребляются устойчивые и окказиональные субстантиваты в функции обращения.
Одиночные субстантивированные прилагательные-обращения в составе предложения встречаются значительно чаще. Гьей, шайтанлы, бир балагь этип къоясан (У.Мантаева) Эй, псих, какую-нибудь беду принесешь.
Нередко встречаются в одном предложении несколько субстантивированных прилагательных-обращений: Азизим, аявлум, сюйгеним, дашым, ювугъум, багъышла, агьлюсю лап да ювукъ, азиз (У.Мантаева) Дорогой, милый, любимый, друг, близкий, прости, семья его очень близка, мила.
Постпозитивные обращения-субстантиваты чаще употребляются в побудительных и вопросительных высказываниях. Къайда юрюй экенсен, аявлу? (А.Салаватов). Где, интересно, ты ходишь, дорогая? Интерпозитивные обращения-субстантиваты встречаются преимущественно в повествовательных высказываниях. Они используются для вызывания жалости. Дагъы кимим бар, пакъыр, мени. (А.Салаватов) А кто еще у меня есть, бедный.
В функции обращения в предложении выступают в основном одни и те же устойчивые субстантиваты, образующие между собой замкнутую, численно небольшую группу.
Функция обращений не типична для субстантивированных причастий.
Третья глава Субстантивация инфинитива и имен действия состоит из 3 параграфов.
3.1. Субстантивация инфинитива. Субстантивируясь, инфинитив принимает следующие грамматические признаки в значении и функции имени существительного:
а) во множественном числе принимает аффикс множественности -лар:
чалма - чалмалар чалмы, тюрбаны, язмалар записи, рукописи; оюлма - оюлмалар впадины и т.д.
б) как имя существительное, приобретает категорию определенности - неопределенности: Ср.: Бугъар тюйме тикгенден не пайда? (М. Ягьияев) Какой смысл пришивать сюда пуговицу ? - Не эте, эки тюймени оьзю тикме болмаймы? (У. Мантаева) А что, две пуговицы сам не может пришить?;
в) используется в позиции подлежащего (как имя существительное) и выступает как субъект действия или состояния: Айланма ону тартып терен къуюсуна салып битген. (М. Абуков). Водоворот всосал его и потянул на дно;
г) субстантиват принимает аффиксы принадлежности для выражения притяжательных отношений: Мен тез туруп, башымдагъы чалмамны алып, бир учун къушну аягъына, бир учун да оьзюмню белиме бек бегетип байладым. (Н.
Батырмурзаев). Я рано встал, снял свою чалму и привязал ее один конец к ноге птицы, а другой конец к своей ноге;
д) субстантиваты изменяются по падежам как и существительные:
Къуллукъ этегенлер де къызгъанмай эди. Тишликден, долмадан, пилавдан, къувурмадан ва башгъа-башгъа ичкилерден толгъан столланы уьстюне емишлер салма ер тапмай эдилер. (М. Хангишиев). Обслуживающие тоже ничего не жалели. На столах, переполненных шашлыками, долмой, пловом, не было места для фруктов;
е) в составе словосочетания, как определяющий компонент, в большинстве случаев вместе со словами-определениями, обозначающими желание, время, место, причину, цели и т.п., создает изафетное словосочетание:
юрекни тюймеси лузелок сердца, анамны чалмасын чалму моей мамы, абайны къапламалары лепешки бабушки и др. Бир къолу булан уьй халатыны тюймелерин ала башлады. (А. Гьамитов). Одной рукой он начал застегивать пуговицы домашнего халата;
е) инфинитив в функции прямого дополнения используется в обычной форме и в сочетании с послелогами: Тюшген тюймемни тик! - десенг, - артынга тюшгенлер тиксин! - дер. (Ш. Альбериев) Если скажешь: Пришей мою упавшую пуговицу, - он скажет: Кто за тобой бегает, тот и пусть пришивает;
В кумыкском языке немногочисленные субстантивированные формы, образованные от инфинитива, обладают дополнительной семантической характеристикой: способностью служить названиями действующих лиц, что также является свойством имени существительного: Буланы арасында солдатлар, офицерлер, чалмалылар, чалмасызлар, европача гийингенлер бар. (А. Къурбанов) Среди них есть солдаты. Офицеры, чалманосцы, люди без чалмы, поевропейски одетые.
Субстантиваты образуются от глаголов действия. Из словарей кумыкского языка мы выписали все субстантиваты, образованные от инфинитива. В нашей картотеке их оказалось 56. Рассмотрим классификационные характеристики этих субстантиватов.
Семантическая классификация отынфинитивных субстантиватов.
Отынфинитивные субстантиваты в кумыкском языке можно разделить на следующие семантические группы:
1) субстантиваты, обозначающие предмет как результат действия (субстантиватов): бурма 1) завиток (волос) 2) завивка, перманент от глагола бур-; бюкме складка, сборка от глагола бюк-; гпюрме пузырь, волдырь от глагола гпюрме вздуваться, надуваться и др.;
2) субстантиваты, обозначающие объект действия; предмет со значением места (например, помещение). Таких субстантиватов всего 5: беклеме уст. воен. лукрепление, опорный пункт; дазу бойдагъы беклемелер пограничные укрепления от глагола беклеме лукреплять; блме 1) деление (чего-л. на части) 2) лотдел, секция; эт сатыв блме мясной отдел (в магазине, на рынке) 3) перегородка, клетка (для телят, ягнят); янгы тувгъан къозуланы блмеси клетка для новорожднных ягнят; бюкме складка, сборка от многозначного глагола бюкме 1) гнуть, сгибать 2) складывать, свртывать; 3) наклонять, нагибать; гтерме навес; лабаз; от глагола гтерме в разн. знач.
поднимать кого-что от глагола; грсетме выставка от глагола грсетме 1) показывать что кому; демонстрировать что кому; 2) луказывать что, на когочто, обращать чь-л. внимание на кого-что; 3) выставлять кого в качестве кого; представлять кого каким-л.; чюелме приподнятый кверху; задранный (о передке, оглоблях повозки) от глагола чюелме страд. от чюел- быть приподнятым кверху; быть задранным, задираться (напр. о передке, оглоблях повозки);
3) названия природных явлений, стихии (всего 4 субстантивата): айланма 1) водоворот, пучина, омут 2) круг, кольцо; окружность; айланма дан юрюмек лидти кружным путм 3) перевал; Атлыбоюнну айланмалары Атлюбоюнский перевал от глагола айланма 1) вертеться, вращаться, крутиться, кружиться; 2) превращаться, преобразовываться; переходить; 3) лобходить, объезжать; 4) переворачиваться, опрокидываться; авлама склон, откос от глагола авланма 1) ворочаться, переворачиваться 2) наклоняться, крениться (в какую-л. сторону); оюлма впадина; гзлени оюлмалары глазные впадины от глагола оюлма страд. от ой; къуюлма водоворот от глагола къуюлма страд. от къуй 1) быть отлитым, литься, отливаться; 2) заправляться;
4) имена действия, выражающие процесс (2 субстантивата): гезме гульба; къавгъалы гезме шумная гульба от глагола гезме 1) гулять, прогуливаться; бродить, ходить, расхаживать; кататься; 2) путешествовать, странствовать; дюньядан гезме странствовать по свету; эришме лудила от глагола эришме 1) спорить; ссориться, ругаться, браниться; 2) перен. держать пари.
3.2. Субстантивация имен действия. По степени распространения макъ, -ыв, -ыш в ареальном плане тюркские языки можно разделить на следующие группы: а) языки с преимущественным употреблением -макъ. Это языки огузской группы; б) языки с преимущественным употреблением -ыш; языки карлукской группы; в) языки с преимущественным употреблением -ыв. Это татарский, башкирский, карачаево-балкарский, киргизский языки; г) языки, в которых как функциональные формы употребляются имена действия на -макъ и ыв. Последняя подгруппа по степени активности использования -макъ и -ыв в свою очередь делится на две подгруппы: 1) языки с преимущественным употреблением имени действия на -макъ: кумыкский, крымско-татарский языки; 2) языки с преимущественным употреблением -ыв: языки ногайской группы.
Все субстантиваты от инфинитива и имен действия в кумыкском языке, как и в других тюркских, делятся на две группы: а) первичные субстантиваты, которые состоят из глагольной основы и аффикса имени действия; б) вторичные субстантиваты, которые образуются от инфинитива, причастий настоящего, прошедшего и будущего времени при помощи аффикса -лыкъ. -лик.
Вторая группа субстантиватов характерна главным образом для кыпчакских языков. Первичные субстантиваты нейтральны в отношении категории времени. Некоторые вторичные субстантиваты сохраняют значение времени тех причастий, от которых они образованы.
Субстантивировавшись, многие имена действия стали, особенно начиная с 60-х 20-го века, терминами лингвистики, литературоведения, искусства, математики, экономики и включились в активную лексику языка.
Наравне с именами существительными субстантивированные имена действия употребляются в позиции определения в первом изафете (охув йыл лучебный год). Что касается несубстантивированных имен действия, то они не способны употребляться в данной позиции.
Субстантивированные имена действия, как и другие существительные, участвуют в образовании омонимов.
Нелексикализованные имена действия в исследуемом языке не образуют сложных слов-редупликатов. Иначе говоря, все парные слова на - -ыв и -ыш образованы от субстантивированных имен действия: сатыв-алыв торговля, ашав-ичив пир и т.п.
Субстантивированные имена действия широко участвуют также в образовании составных сложных существительных и сложных глаголов (сатыв эт- торговать, солув ал- лотдохнуть, передохнуть и т.п.). Имена действия, не прошедшие стадии субстантивации, не образуют сложных слов.
В отличие от несубстантивированных, субстантивированные имена действия принимают участие и в словообразовании способом аффиксации (охув-чу лученик от охув лучеба).
Возможность скалькировать русские слова, особенно терминологического характера, на кумыкский язык способствовала субстантивации многих имен действия, впоследствии ставших частью активной лексики (билдирив сообщение, гиришив введение (грам.).
Степень субстантtp://writer5.ru/geum/aref/images/doc.gif">Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по разным специальностям