Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии  

На правах рукописи

КОЛОСОВСКАЯ Елена Владимировна

ВОПРОСИТЕЛЬНЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ В СУДЕБНОМ ДИАЛОГЕ

(на материале стенограмм судебных заседаний Соединенных Штатов Америки)

Специальность 10.02.04 - Германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Москва Ц 2012

Работа выполнена на кафедре иностранных языков

факультета иностранных языков

НОУ ВПО Университет Российской академии образования

Научный руководитель:	доктор филологических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ Михайлов Леонид Михайлович НОУ ВПО Университет Российской академии образования
Официальные оппоненты:	доктор филологических наук, профессор Босова Людмила Михайловна Институт Туризма
	кандидат филологических наук, доцент  Миничева Наталья Прокопьевна ГБОУ ВПО МО Академия Социального Управления
Ведущая организация:	ГОУ ВПО Московский государственный областной         университет

Защита состоится л18 декабря 2012 в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д-212.136.07 при ФГБОУ ВПО Московский государственный гуманитарный университет имени М.А. Шолохова по адресу: 109391, г. Москва, ул. Рязанский проспект, д. 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО Московский государственный гуманитарный университет имени М.А. Шолохова.

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте ФГБОУ ВПО Московский государственный гуманитарный университет имени М.А. Шолохова и сайте ВАК РФ л15 ноября 2012 г.

Автореферат разослан л15 ноября 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат исторических наук, профессор                                        А.С. Калякин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

       Данное исследование проведено в русле активно развивающейся прагмалингвистики и посвящено исследованию функционирования вопросительных высказываний в судебном диалоге.

       Известно, что диалогическая форма речевого акта давно привлекала к себе пристальное внимание исследователей. В частности, в прагмалингвистике рассмотрены такие аспекты диалога, как модальность, эмоциональность, его коммуникативные единицы, способы взаимодействия соотнесенных высказываний, а также некоторые прагматические особенности диалогов (см. исследования С.В. Андрющенко, И.Г. Кошевой, Т.Н. Курашкиной, О.В. Ламухиной, Л.М. Михайлова, О.Г. Почепцова, Л.К. Свиридовой). Наиболее изученным является на сегодняшний день неофициальный, так называемый бытовой диалог (см. работы Н. Белнапа, Р. Боерле, Л. Карлсона, Р. Манора, А.А. Стенстрёма, Я. Хинтеки, Т.Е. Хомяковой, Л.П. Чахоян).

       Однако многие другие типы диалогов, например, судебный, диалог-интервью, спортивное интервью, интервью с деятелями искусств, политическими деятелями изучены в меньшей степени, хотя их лексико-грамматические и структурно-композиционные особенности, как отмечает С.В. Андрющенко (Андрющенко, 2005: 4), представляют несомненный научный интерес. При этом анализ проблематики диалога показывает, что наименее изученным до сих пор остается судебный диалог, то есть диалог, имеющий место между официальными и неофициальными лицами.

       В свете сказанного актуальность темы данного исследования состоит в том, что вопросительные высказывания, занимающие определяющее место в общем объеме судебного диалога, еще не подвергались специальным лингвистическим исследованиям. В то же время развитие прагматики диалога настоятельным образом требует проведения специального анализа, посвященного различным аспектам этого типа высказываний.

       Гипотезой исследования следует считать выдвинутые нами положения о том, что институциональный тип судебного диалога выступает особой формой составного высказывания, где вопрос, не являясь отдельным предложением, представляет собой начальную часть данного высказывания, которое объединяет два лица в едином речевом акте на основе категории тождества.

       Научная новизна исследования заключается в следующем:

1. Впервые дается системное представление об одном из важнейших элементов структуры судебного диалога.
2. Впервые выделены принципы его организации.
3. Впервые выявлены стилемаркирующие признаки вопросительных высказываний, характеризующие особенности судебного диалога, и описана специфика вербального поведения обвиняемого.
4. Впервые представлена детализированная классификация вопросительных предложений, стандартно проявляющаяся в речи неофициальных лиц во время судебных процессов.

       Объектом исследования представляемой диссертации являются вопросительные высказывания, функционирующие в речи участников судебного разбирательства по уголовным делам США, имевшим место с середины XX века по настоящее время.

       Предмет данного исследования составляют функции и прагматические характеристики вопросительных высказываний, используемые в рамках судебного диалога в речи официальных и неофициальных лиц.

       Цель предлагаемой диссертации заключается в выявлении закономерностей использования вопросительных высказываний в речи участников судебного разбирательства по уголовным делам США и постулировании признаков построения вопросительных высказываний с точки зрения их функционально-стилистического статуса в рамках рассматриваемого институционального диалога.

       Цель исследования предопределила постановку и решение следующих задач:

1. Выявление особенностей вопросительных высказываний, характеризующих речь официальных лиц (прокурора, судьи и адвоката) по тем функциональным нормам их вербального поведения, которые предусмотрены процессуальным кодексом.
2. Составление общей матрицы вопросительных высказываний в судебном диалоге с точки зрения их функционально-стилистического статуса на основе проведенного анализа языковых единиц.
3. Нахождение стилемаркирующих вопросительных высказываний, характерных только для судебного диалога и функционирующих в рамках данного институционального типа диалога.
4. Систематизация вопросительных высказываний в речи неофициальных лиц на основе выявления типизированных вопросов неофициальных лиц, обращенных к судье, адвокату и прокурору.
5. Описание форм нормативного и ненормативного речевого поведения обвиняемого (подсудимого) в ходе судебного разбирательства.

       Теоретическая значимость данной работы сводится к тому, что особенности выявленных в исследовании стилемаркирующих вопросительных высказываний в судебном диалоге позволяют в значительной мере дополнить общепринятую классификацию вопросительных типов предложений и тем самым расширить сферу распространения и распределения трех типов вопросов, лежащих в основе функциональных высказываний.

       На защиту выносятся следующие положения:

1. В судебном диалоге вопросительные высказывания играют важную роль не только в самой организации судебного разбирательства, но и в решении основной задачи Ч доказательстве истины при вынесении справедливого приговора.
2. В процессе судебного диалога в речи официальных и неофициальных лиц функционируют три типа вопросительных высказываний: стилемаркирующие, стиледифференцирующие и стиленейтральные, совокупность которых образует общую классификацию вопросов, употребляемых в данном институциональном типе диалога.
3. Стилемаркирующие вопросительные высказывания используются только в ходе судебного диалога, характеризуясь рядом формальных семантических и прагматических особенностей, к числу которых, в частности, относятся полипредикативные вопросительные высказывания и вопросы удостоверительного характера с их специфическими удостоверительными формулами.
4. С содержательно-прагматической точки зрения данный тип высказываний не ведет поиска аргумента (или референта) коммуникативной ситуации и не имеют намеченной ремы в своем составе, поскольку их прагматическая цель состоит в верификации истины (факта, действия, события и т.д.), в связи с чем ответная реакция на большинство вопросительных высказываний такого рода представляет собой повторную номинацию всего компонентного состава лутвердительно-вопросительного феномена.
5. Судебный диалог, будучи формой реализации функционального типа высказываний, представляет собой симбиоз, сочетающий черты официального и неофициального диалогов, образующих в данной форме речи целостное единство.

       Практическая значимость данной работы заключается в том, что ее основные материалы, включая выводы и положения, могут быть применены в практике обучения основам организации диалога на факультетах иностранных языков и юридических факультетах университетов.

       Теоретической базой исследования стали положения, разрабатываемые в следующих областях лингвистики и смежных науках:

• в стилистике (Е.Н. Охильков, Ю.М. Скребнев);
• в теории грамматики (Н.Н. Болдырев, В.В. Бурлаков, И.П. Иванова, В.Д. Ившин, Б.А. Ильиш, Н.А. Кобрина, А.И. Смирницкий, И.Б. Хлебникова, А.А. Худяков, А.А. Шахматов);
• в коммуникативной грамматике (Л.И. Борисова, В.В. Бузаров, Е.А. Земская, И.Г. Кошевая, Л.М. Михайлов, Г. Хельбиг);
• в теории диалога (С.В. Андрющенко, Н.Д. Арутюнова, В.Д. Девкин,  Г.Г. Почепцов, Т.Е. Хомякова);
• в теории речевых актов (Ю.А. Гущина, С.С. Ковальчук, Дж. Остин, Л.К. Свиридова, Дж. Серль);
• в юриспруденции (Н.А. Абрамова, Т.Ю. Виноградова, Н.Н. Ивакина, А.А. Лебедева, И.М. Резниченко, Н.В. Шевченко).

Теоретической основой исследования явилась концепция профессора Л.К. Свиридовой о тождестве запрашиваемой информации и получаемого ответа, которое объединяет отправителя и получателя информации в едином речевом акте по принципу его исчерпанности (Свиридова, 2004).

       Материалом исследования послужили коммуникативные контексты, фрагменты аутентичных судебных диалогов, стенограммы-транскрипции пяти судебных процессов по уголовным делам, состоявшимся в США с 1951 по 2006 год (The Rosenberg Trial (1951), Los Angeles Police Officers' (Rodney King Beating) Trials (1992-1993), The O. J. Simpson Trial (1995), Oklahoma City Bombing Trial (Timothy McVeigh Trial) (1997) и Trial of Zacarias Moussaoui (2006)). Общий объем текстов, подвергнутых сплошному анализу, составил свыше 520 страниц.

       В диссертационном исследовании использованы следующие методы: структурно-семантический, контекстуальный, квантитативный, а также интенциональный и прагматический анализ.

       Цель и задачи исследования обусловили общую структуру диссертации, которая насчитывает 167 страниц и состоит из Введения, двух глав с выводами к ним, Заключения, Библиографического списка на русском и иностранных языках, насчитывающего 215 работ, включающего Перечень источников материала языкового анализа, и Приложения, где приведены основные типы функционирующих в судебном диалоге вопросительных высказываний.

       Во Введении определяются объект и предмет исследования, обосновывается его актуальность, формулируются цель и задачи работы, обосновываются выбор темы, ее научная новизна и актуальность, теоретическая ценность и общая практическая значимость исследования. Здесь же указаны методы анализа языкового материала и основные положения, выносимые на защиту.

       В первой главе Особенности вопросительных высказываний в речи официальных лиц рассматривается характеристика вопросительных высказываний в речи судьи, адвоката и прокурора, анализируется функционально-стилистический статус исследуемых языковых единиц с точки зрения общей стилистики, дается определение понятия лофициальное лицо в судебном разбирательстве, приводится краткая оценка функций судьи, прокурора, адвоката. С опорой на этот факт производится анализ вопросительных высказываний судьи, выявляются и систематизируются типы вопросов, задаваемых прокурором и адвокатом, исследуется функционально-стилистический статус вопросительных высказываний в судебном диалоге и выделяются типы вопросительных высказываний, являющихся отличительным стилистическим маркером судебного диалога.

       Во второй главе Типы вопросительных высказываний в речи неофициальных лиц содержится характеристика типов вопросительных высказываний в речи неофициальных лиц; дается определение понятий неофициальное лицо и свидетель; осуществляется категоризация неофициальных лиц по возрастам и социальной ситуации; рассматриваются и анализируются типы вопросов, задаваемые неофициальными лицами - свидетелями обвинения и защиты, обращенные к судье, адвокату, прокурору; уделяется внимание правовому статусу обвиняемого и специфике его речевого поведения.

       В Заключении излагаются основные результаты исследования, подводятся некоторые итоги, касающиеся анализируемого объекта исследования.

       В Приложении обобщенно представлены типы вопросительных высказываний, функционирующих в судебном диалоге.

       Апробация работы. Основные положения настоящей диссертационной работы докладывались на следующих научных и научно-практических конференциях студентов, аспирантов и соискателей:

1. Молодые ученые Ч науке, проводимой в рамках Недели вузовской науки Ч 2009 (УРАО, 2009);
2. IV Московской межвузовской научно-практической конференции Студенческая наука (УРАО, 2010);
3. ежегодной международной конференции Ломоносов-2011 (МГУ, 2011);
4. ежегодной международной конференции Ломоносов-2012 (МГУ, 2012).

       Основные положения данного диссертационного исследования изложены в 7 публикациях, в числе которых 3 статьи опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Проблема вопроса и связанного с ним понятия вопросительности известна науке еще со времен античности. Еще Аристотель, обращаясь к анализу тех форм мышления, посредством которых осуществлялся процесс познания истины, определил значимость этой проблемы.

При этом следует отметить, что наряду с учением о силлогизмах, изложенном в Аналитиках (1978), Аристотель уделял внимание и структуре вопроса, как одной из форм логического мышления. Проблемы вопроса в его сочинениях нашли наиболее полное отражение в Топике (1978), предметом изучения которого выступает не содержание диалога, как у Платона, а сами принципы диалогового обсуждения. Показывая использование различных топов, Аристотель разработал систему их взаимосвязи, выделив, в частности, структуру диалога, который содержит пять компонентов:

1. постановку проблемы;
2. средства правильного построения умозаключения, такие как правила принятия положения, разбора значения каждого имени, нахождение различий и сходств;
3. правила построения умозаключения Ч индуктивного или дедуктивного;
4. стратегию постановки вопросов;
5. стратегию ответа на них.

Несомненная заслуга мыслителей прошлого и, прежде всего, Аристотеля, заключается в том, что они, поставив эти проблемы, определили направление их разработки и наметили пути их изучения.

       В самом общем виде можно выделить три основных подхода к исследованию данной проблемы, которые остаются актуальными и по сей день:

1. выяснение места вопроса в теории и процессе познания в плане подхода к нему, как к результату и выражению противоречия;
2. разработка логической структуры вопроса с точки зрения выделения структурных элементов и определение характера их связи;
3. решение задачи правильного построения вопроса.

       Вышеупомянутые положения были развиты выдающимся мыслителем Востока Абу-Наср Аль-Фараби, который полностью придерживался точки зрения Аристотеля на роль вопроса в познании истины. Согласно Аль-Фараби, вопрос задается тогда, когда возникает некоторое несоответствие или противоречие между имеющимся знанием и новым неполным знанием, которое следует разрешить отвечающему методом силлогизма (Аль-Фараби, 1985). Таким образом, самой постановкой вопроса спрашивающий уже опровергает одну из сторон возникающего противоречия, а когда он получает ответ, то обнаруживает в нем стремление защитить одну из сторон высказывания.

В связи с этим попытки создать классификацию вопросительных предложений предпринимались неоднократно, но носили, в основном, не столько филологический, сколько логический характер.

       Влияние Аристотеля оказалось сильным и на последующие поколения философов, в частности, - на мыслителей Нового времени. Так, Фрэнсис Бэкон обращал специальное внимание на исследовательский метод, изложенный в Топике, полагая, что в вопросе уже заключено определенное знание, и ответ на него являет собой знание, которое гипотетически уже известно спрашивающему, но представляется лишь вероятностно истинным знанием (Бэкон, 1977). В этом плане философы Нового времени уделяли особое внимание проблеме соотношения взаимосвязи известного и неизвестного в логической структуре вопроса, видя в такой взаимосвязи существенный момент развития знания. В частности, Рене Декарт полагал, что то неизвестное, что вопрос должен содержать в себе, должно быть определено, то есть быть в то же самое время и известным (Декарт, 1989).

       В современной англистике наиболее распространенными являются две классификации:

1. Структурная классификация, согласно которой вопросительные предложения делятся в зависимости от наличия в них вопросительного слова на местоименные (Wh-questions) и неместоименные (yes-no questions) (Г. Хельбиг (1977), В.Д. Девкин (1979), Л.М. Михайлов (1986)); и
2. Семантическая классификация, в соответствии с которой производится деление вопросительных предложений на общие (general) и специальные (special) (Н.М. Василевская (1954), М.А. Ганьшина (1954), В.В. Бурлакова (1981), И.П. Иванова (1981), Г.Г. Почепцов (1981)).

       В предлагаемой диссертации мы исходим из того положения, что любое предложение должно содержать в себе определенное смысловое значение. Известно, что такие выдающиеся лингвисты, как Л.И. Борисова, В.В. Виноградов, Б.А. Ильиш, А.А. Потебня, и др., утверждают, что предложение является информационной ячейкой процесса познания, несущей в себе информативную значимость.

       Основываясь на этих утверждениях, профессор И.Г. Кошевая выдвинула положение о том, что такое понимание предложения относится ко всем предложениям, кроме вопросительного, где даже в случае намека на содержание ответа, имеется только запрос об информации - прямой или косвенный. Поэтому вопросительное предложение само по себе является не предложением, а лишь частью составного высказывания коммуникативного типа (Кошевая, 1983).

Профессор Л.К. Свиридова, положив категорию тождеств в основу анализа составных коммуникативных высказываний вопросно-ответного типа, считает, что их структура может быть многоступенчатой и исчерпывается только при достижении тождества информации, запрашиваемой в вопросе и получаемой в ответе. В связи с этим, анализируя эту проблему с точки зрения категории тождества, когда ответ должен быть тождественен вопросу, профессор Л.К. Свиридова также приходит к заключению, что вопросительное предложение не является предложением в полном смысле этого слова, а представляет собой лишь начальную часть составного высказывания (Свиридова, 2004).

       Т.Е. Хомякова, развивая эту мысль и рассматривая составные высказывания вопросительного типа как структурные единицы речи, исходя из высказанных точек зрения, показала, что такого вида высказывания могут быть одноступенчатыми в случае исчерпывающего ответа или носить многоступенчатый характер до момента нахождения ответа как абсолютного тождества запрашиваемой информации (Хомякова, 2008).

       В своей работе мы, основываясь на этих положениях, полагаем, что они позволяют посмотреть на вопросительное высказывание в принципиально ином ракурсе, где вопрос не формирует отдельное предложение, а выступает составной частью общего высказывания, неразрывно объединяющего два лица в едином речевом акте, который продолжается до достижения полного тождества в запрашиваемой информации и в поступившем на нее ответе. Именно такое понимание тождества мы сочли возможным положить в основу данного исследования.

В свете изложенного вполне естественно, что у вопросительных высказываний есть своя специфика в конструировании морфо-синтаксического и интенционального оформления судебного диалога.

Прагматическая ценность и особенность любого языкового явления состоит в том, чтобы объяснить, почему говорящее лицо прибегает к тому или иному языковому знаку. Хорошо известно, что вопросительные высказывания являются, прежде всего, неотъемлемой частью неофициального диалога, для которого характерны эллиптические конструкции, вопросительные высказывания уточняющего типа, переспросы, а также риторические вопросы. Закономерности употребления и функционирования вопросительных высказываний в судебном диалоге являются, как правило, малоизученными с точки зрения их особенностей и функционально-стилистического статуса. Тем не менее, важность изучения функционально-стилистического аспекта вопросительных высказываний определяется тем ключевым положением, которое судебный диалог занимает, как бы выходя за пределы других аспектов языка при описании строя вербального поведения человека, находящегося в рамках судебного разбирательства.

       Как известно, судебная речь, представляя собой разновидность публичной речи, в силу заключенных в ней ситуативно-тематических факторов отличается от других жанров по тематике, цели и смысловой направленности. Прежде всего, с одной стороны, она ограничена сферой употребления: это официальная узкопрофессиональная речь, произносимая только в суде. Ее отправителями могут быть официальные лица - судья, прокурор и адвокат, позиция которых определяется их процессуальным положением.

       С другой стороны, в судебном процессе принимают участие и неофициальные лица, что позволяет говорить о том, что судебный диалог Ч это симбиоз речевых потенций официальных и неофициальных лиц.

       Кроме того, отличительной чертой судебной речи является тот факт, что она составляет часть диалога, который ведется между прокурором и адвокатом на протяжении всего судебного следствия. Таким образом, вся судебная речь развертывается не как монолог, а как диалог с процессуальным противником.        Оратор строит свою речь так, будто он занимается поисками истины в судебном процессе. Он видит в судьях не пассивных слушателей, а людей, активно участвующих в осмыслении и оценке информации. Поэтому прокурор и адвокат сознательно словесно воздействуют на судей и присяжных заседателей и, организуя процесс восприятия, направляют внимание суда таким образом, чтобы вовлечь на основе вопросно-ответных реалий требуемых лиц в ход своих рассуждений, то есть заставляют их думать, размышлять. Естественно, это достигается использованием разнообразных средств. Но, безусловно, очень важную роль в данном процессе играют вопросительные высказывания.

       Вопросительные высказывания в судебной речи обусловлены ее жанровыми характеристиками и, поскольку они регламентированы уголовно-процессуальным законом, то приобретают в процессе их произнесения особую функциональную и стилистическую нагрузку, будучи подчиненными необходимости: а) выяснить все обстоятельства дела; б) дать им правильную квалификацию; в) убедить судей в правильности позиции оратора; г) обеспечить целенаправленное и эффективное воздействие на сознание присутствующих в зале суда граждан.

       Анализ обстоятельств дела во время судебного следствия ведется в форме диалога между участниками процесса, в рамках которого проводится допрос подсудимых - ответчиков, потерпевших - истцов, свидетелей, - т.е. при этом сам диалог ведется в форме инициирующего вопросительного высказывания и ответа на него. Позволим себе в качестве иллюстрации привести следующий диалог. Ради удобства обозначим вопрос допрашивающего - ВВ - вопросительное высказывание, а реакцию отвечающего  - ОВ - ответное высказывание.

ВВ: Now, could you tell us the difference between a 727 and a 747-400 jet?

ОВ: The 727 - the 747-400 was a computer airplane.  And it was meant to be flown by the computer and it was meant to be flown by a flight guidance system. It was not meant to be hand-flown.

ВВ: And when did that come around, basically?

ОВ: I think that the 400 came on the line somewhere around 1988, plus, maybe minus a year, but certainly 1988.  <Е>

ВВ: Can you tell us what we're looking at there, Mr. Prevost?

ОВ: That's the 747-400 (Moussaoui Trial, 2006).

       Специфика судебного диалога заключается в необходимости установить истину с целью ее подтверждения, поэтому вопросительные высказывания задаются не всегда с целью получения новой информации, но и с целью подтвердить информацию, уже имеющуюся у судьи, прокурора, адвоката, полученную в результате расследования (предварительного следствия). Например: 1) ВВ: Okay. So the line was open then three to four minutes? ОВ: Yes.; 2) ВВ: And since - you have heard that tape again, that is, since 1989; is that correct? ОВ: Yes (The O. J. Simpson Trial, 1995).

       Как видно из приведенных примеров, судебный диалог требует, ввиду своей институциональности и в силу участия в нем неофициальных лиц, некоего взаимодействия языковых средств, употребляемых только в судебном диалоге, и средств, которые употребляются и в других типах диалогов.

       Как известно, весь словарный состав языка обычно подразделяется со стилистической точки зрения на два класса словарных единиц - слова стилистически окрашенные, то есть маркированные, и слова стилистически нейтральные, то есть немаркированные. Следовательно, как справедливо полагают проф. Ю.М. Скребнев (1975) и Е.Н. Охильков (1986), в функционально-стилистической совокупности средств, обслуживающих различные речевые сферы, должны быть выделены следующие единицы, имеющие различный функционально-стилистический статус и дающие более ясное представление о функуционально-стилистической репрезентации каждого средства в отдельности и всей системы в целом: а) абсолютно специфические - стилемаркирующие единицы, свойственные лишь данной речевой сфере; б) относительно специфические - стиледифференцирующие единицы, которые принадлежат двум или нескольким речевым сферам; в) неспецифические - стиленейтральные единицы, общие для всех потенциальных речевых сфер.

       В своем анализе фактического материала мы исходили из того, что каждый функциональный стиль, как и исследуемый нами стиль юриспруденции, отличается количественным и качественным составом реализуемых и стиленулевых средств, а характер распределения средств предопределяется основными функциями стилей, а также семантикой и лексико-грамматическими особенностями самих средств.

Именно в связи с этим, теоретически допустимо и фактически практикуется лингвистикой выделение речевых сфер разных порядков, различие между которыми носит функциональный характер и определяется целями и условиями речеобразования.

Так, в основу рассмотрения самого процесса вопросительности легло положение о том, что процедура судебного разбирательства по уголовным делам в США строится по английскому образцу в форме состязания обвинения (рrosecuting аttorney / prosecutor) и защиты (defense attorney / counselor) под руководством судьи (judge), что определяет характер языковых средств, используемых участниками процесса.

В ходе нашего ознакомления с материалами судебных дел выяснилось, что признание подсудимым (criminal defendant) своей вины значительно упрощает всю последующую судебную процедуру и по существу снимает многоступенчатость судебного диалога. В том случае, если подсудимый не признает своей вины, процесс продолжается формированием коллегии присяжных заседателей, после чего суд переходит к судебному следствию, когда представление доказательств и допрос свидетелей начинает сторона обвинения (например, Good morning, sir. Can you state your full name, spelling both your first and last names? (Moussaoui Trial, 2006)). Дальнейший порядок допроса свидетелей, объявления результатов проведенных по делу экспертиз, исследования вещественных и иных видов доказательств определяется по согласованию со сторонами председательствующим по делу судьей (типа: And everything else is either in evidence or previously used, correct?; I'm sorry, counsel. You are objecting to her argument to the court?; The question goes to the attached; is that correct? (Oklahoma City Bombing Trial, 1997)). В ходе судебного следствия часто применяется так называемый перекрестный допрос (cross-examination), заканчивающийся вопросами вызывавшей стороны. Например: ВВ: All right. Now, at some point you type into and you described for us that you type into your computer female being beaten at location could be heard over the phone, and that was what you concluded after you heard this woman screaming; is that right? ОВ: Yes. ВВ: And you don't know whether there was a mutual fight or what was going on, do you, at that point? ОВ: No, I do not. ВВ: All right. So you - what you wrote down was what you concluded at that particular time; is that correct? (The O. J. Simpson Trial, 1995)

Заслуживающим внимания в ходе рабаты с фактическим материалом оказался и тот факт, что законодательство США не предусматривает различия в правах обвинителя и защитника обвиняемого в уголовном процессе, в силу чего вся система вопросительности получает как бы права взаимного равенства.

Осуществляя уголовное преследование, прокурор (обвинитель) уполномочен излагать суду свое мнение по существу обвинения и участия в прениях сторон, осуществлять допрос как подсудимого, так и свидетелей с целью установления истины и выявления виновного в совершенном преступлении.

Адвокат (защитник), представляя сторону подсудимого (обвиняемого)  во время судебного разбирательства, осуществляет в установленном УПК порядке защиту его прав и интересов. Он обладает правом участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанции, принимать участие в допросе подозреваемого (обвиняемого) и свидетелей, а также в иных следственных действиях, задавать с разрешения судьи вопросы допрашиваемым лицам, участвовать в перекрестном допросе и в прениях сторон. Таким образом, его роль в ходе развертывания судебного диалога носит весьма значительный характер и в какой-то мере может считаться, как нам представляется, ведущей.

Согласно принятому обычаю судья, участвуя в судебном процессе, не ведет допроса свидетелей, он заслушивает показания подсудимого, потерпевшего и свидетелей, а также заключения экспертов, осуществляет контроль над соблюдением участниками процесса установленных законом норм ведения судебного заседания, поддерживает порядок в зале суда, оглашает вердикт (verdict) присяжных по рассмотренному судебному делу и определенную меру наказания (sentence) осужденного. Однако, в силу того, что судья руководит процессом, он обладает полномочиями потребовать от сторон разъяснить значение поставленного вопроса (например, Are you going to be moving MN-101 into evidence? (Moussaoui Trial, 2006)) или устранить какой-либо вопрос (например, Is there any objection to those exhibits?; Mr. Goelman, do you have some questions? (Oklahoma City Bombing Trial, 1997)), призвать участников судебного разбирательства к порядку, а также уточнить информацию, полученную в ходе допроса свидетелей прокурором и адвокатом или во время опроса экспертов, с целью установления истины (например, The question was did you report it to the police? Did you consider reporting it to the police? The answer is yes or no. (The O. J. Simpson Trial, 1995)).

Совершенно очевидно, что различия в функциональном статусе официальных лиц непосредственно сказывается на организации судебного диалога в общем и на типах вопросов, задаваемых каждым из них, в частности, поэтому при прагматическом анализе фрагментов судебного диалога с участием означенных представителей правосудия особое внимание уделено спецификации говорящего.

Как показал прагматический анализ коммуникативных контекстов - стенограмм судебных заседаний по уголовным делам США, в речи судьи наиболее частотны неместоименные вопросы с препозицией изменяемой формы глагола. Неместоименный вопрос как тип речевого акта свидетельствует о неуверенности спрашивающего в том, могут ли какой-то признак или действие быть соотнесены с их носителем. Задача отвечающего - подтвердить или опровергнуть эту возможность соотнесения действия с носителем, что в языковом отношении чаще всего осуществляется с помощью индикаторов yes, no. Однако в силу того, что пресуппозиция не всегда совпадает с тем, как оценивает ситуацию задающий вопрос, существует возможность непрямой модальной оценки, подтверждения намеченной ремы путем повторной номинации, опережающей реакции и других способов оформления коммуникативно-прагматической структуры реакции.

Позволим себе на конкретных примерах проиллюстрировать закономерность функционирования неместоименных вопросов с препозицией глагола в речи судьи:

1) ВВ: Are you going to be moving MN-101 into evidence? ОВ: Yes, Your Honor. (Moussaoui Trial, 2006); 2) ВВ: Is the witness to be excused? ОВ: Yes, Your Honor. (Oklahoma City Bombing Trial, 1997); 3) ВВ: Is there any objection to those exhibits? ОВ: No objection, Your Honor. (Moussaoui Trial, 2006); 4) ВВ: Any objection? ОВ: No objection, Your Honor. (The O. J. Simpson Trial, 1995); 5) ВВ: Cross examination? ОВ: Thank you, Your Honor. (The O. J. Simpson Trial, 1995)

Как показывают рассмотренные микродиалоги, в случаях (1) и (2) судья, руководя процессом судебного разбирательства, употребляет неместоименный вопрос с целью получить подтверждение действий, совершаемых прокурором в ходе допроса свидетеля (be moving into evidence, be excused). В данных случаях прокурор подтверждает совершаемые действия с помощью простых индикаторов коммуникации (yes).

В случае (3) наблюдается пример подтверждения намеченной ремы (any objection), введенного путем повторной номинации c заменой местоимения (no objection). Очевидно, что в данном случае судья интонационно выделил намеченную рему в качестве вопросительного слова, так как согласно установленной процедуре ему необходимо удостовериться в отсутствии возражений у одной из сторон против действий оппонента или в отсутствии необходимости задать дополнительные вопросы свидетелю.

По-другому оформляются вопросительные высказывания в случаях (4) и (5). Здесь инициирующие высказывания судьи выражены в форме эллиптических структур, более характерных для неофициального диалога.

Ср.: Any objection? Is there any objection?

Cross examination? Shall we begin cross-examination?

Подобный способ оформления вопросов говорит о том, что они выполняют фатическую функцию и употребляются судьей как формальное уточнение (4) и побуждение к продолжению диалога (5) в ходе осуществления им контроля над соблюдением участниками судебного заседания установленных норм ведения судебного разбирательства, о чем свидетельствует реакция  прокурора, выраженная повторной номинацией (no objection) и эллиптической конструкцией - клише (Thank you). Употребление эллиптических структур в данном контексте не только свидетельствует об информированности и спрашивающего, и реагирующего о предмете запроса, но и, судя по ответной реплике в случае (5), показывает, что реагирующий ожидает данный вопрос как сигнал о возможности перейти к следующему этапу  ведения судебного разбирательства.

Согласно проведенным нами подсчетам, вторыми по частотности употребления судьей являются удостоверительные вопросы, которые преимущественно обращены к официальным лицам и возникают у него как звено в цепи доказательств и процедуры рассмотрения дела. Например: 1) ВВ: You won't object to it? ОВ: No. (Oklahoma City Bombing Trial, 1997); 2) ВВ: You mean the man he was squirting at? ОВ: No, your Honor, the man who was doing the squirting, the police officer. (Moussaoui Trial, 2006)

Обращаясь к прокурору или адвокату, судья в большинстве случаев использует вопросы без сопровождения удостоверительных формул (как показано выше), что является показателем наличия уже другого вида модальности, а именно: уверенной модальности, когда спрашивающий убежден в том, что намеченная им рема будет подтверждена собеседником. Структурно-синтаксически данный тип вопросов соответствует своей функции, выводя на первое место не интеррогативность, а подтверждение, имплицированное в модализируемой структуре, в которой глагольная форма сдвигается во внутрь высказывания, теряя тем самым функцию сигнала вопросительности. Реагирующий либо подтверждает модальное предположение путем привлечения простого коммуникативного индикатора (1), либо дает более полный ответ с эксплицированной модальностью (2).

Наряду с этим нами выявлены многочисленные случаи употребления  судьей удостоверительных вопросов с удостоверительными формулами или клише, встречающимися и реализуемыми только в судебном диалоге в полной экспликации типа Is that correct? или в эллиптической форме Correct?, которые побуждают отвечающего дать быстрый однозначный прямой ответ, выраженный либо с помощью простого индикатора коммуникации (например, ВВ: The question goes to the attached; is that correct? ОВ: Yes, sir. (Oklahoma City Bombing Trial, 1997)), либо путем повторной номинации компонента удостоверительной формулы (напимер, ВВ: Okay. And everything else is either in evidence or previously used, correct? ОВ: Correct. (The O. J. Simpson Trial, 1995)).

Помимо вышеперечисленных типов вопросительных высказываний в речи судьи в редких случаях (10%) встречаются местоименные вопросы, обусловленные необходимостью запросить информацию относительно биографических данных, уточнить место и время происшествия, выяснить детали и причины каких-либо событий, указываемых в показаниях свидетеля, а также уточнить формальные детали в ходе ведения слушания.

       Например: 1) ВВ: When did you get this photograph? ОВ: It was early '95. (Oklahoma City Bombing Trial, 1997); 2) ВВ: What page is this? ОВ: I'm sorry, your Honor. It's 000922. (Oklahoma City Bombing Trial, 1997); 3) ВВ-1: How long had you known Mr. King? ОВ: All my youths life. ВВ-2: How long? ОВ: My youths life, about 12Е years. (Los Angeles Police Officers' (Rodney King Beating) Trials, 1992-1993).

       Так, вопросительные высказывания, употребляемые в коммуникативных контекстах (1, 2, 3), имеют моносубъектно-предикативную форму и относятся к темпоральному (when, how long) и локальному (what page) дейксису, так как они определяют временные и местные параметры коммуникативной ситуации.

       По характеру конструирования в судебном диалоге выделяют три типа удостоверительных вопросов, которые, как показал анализ судебных стенограмм, активно функционируют в речи официальных лиц и, в частности, прокурора:

1. удостоверительные вопросы без сопровождения удостоверительных формул, типа You were an LAPD officer? (The O. J. Simpson Trial, 1995), что, как уже отмечалось при анализе вопросительных высказываний судьи, является показателем уверенной модальности.

Например: лВВ: She had make-up on? ОВ: She had make-up on. ВВ: Covering her injuries? ОВ: Right. ВВ: But you could still see? ОВ: A little bit of it. (The O. J. Simpson Trial, 1995).

Как свидетельствует приведенный пример, прокурор посредством коммуникативных шагов, представленных удостоверительными вопросами без удостоверительных формул, средний из которых является эллиптической конструкцией (Covering her injuries?), добивается того, что допрашиваемый путем повторной номинации компонентов вопросительного высказывания первого вопроса (She had make-up on) и употребления части клише (Right) подтверждает, что потерпевшая нанесла макияж, чтобы скрыть следы побоев, а также что ему удалось их разглядеть, о чем свидетельствует  эллиптическая конструкция  A little bit of it. Таким образом прокурору удается восстановить картину описываемого свидетелем события.

2. удостоверительные вопросы, завершающиеся удостоверительными формулами, релевантными для всех типов диалогов (неофициального, художественного и т.д.), в которых глаголы-сказуемые занимают срединную позицию, а дополнительным индикатором функции удостоверительности являются сочетания, состоящие из номинации агенса и вспомогательного глагола: did he?, didn't you?, have you? и т.д.

Например: 1) ВВ: He didnТt grab anybody during these events, did he? ОВ: No, sir he did not. (LAPD OfficersТ Trial, 1992-1993); 2) ВВ: And you did do that in this case, didn't you? ОВ: That's right. (Moussaoui Trial, 2006); 3) ВВ: YouТve never had to try and stop one of your fellow officers who was out of control, have you? ОВ: No. (LAPD OfficersТ Trial, 1992-1993).

Особенность данного типа удостоверительных вопросов состоит в том, что в случаях, когда часть пропозиции содержит положительное утверждение о факте или событии, этот вопрос завершается отрицательной удостоверительной формулой (1) и наоборот (3). Допрашиваемый может подтвердить это утверждение посредством коммуникативного индикатора (1, 3) или номинации  клише That's right (2) или его части.

3. удостоверительные вопросы, имеющие удостоверительные формулы, встречающиеся и реализуемые только в судебном диалоге:

Х        Is that right?

Х        Is that correct?

Х        Is that true?

Х        Right?

Х        Correct?

Х        True?

Х        Is that your statement?

Например: 1) ВВ: So that the record is clear, each of these photographs depict Nicole Brown; is that right? ОВ: That's correct. (The O. J. Simpson Trial, 1995)); 2) ВВ: Well, you didn't tell the police and the district attorney about an important conversation that you claim occurred, true? ОВ: That's correct. (The O. J. Simpson Trial, 1995); 3) ВВ: You say that conversation with Mr. Simpson was eating you out, is that your statement? ОВ: That's correct. (The O. J. Simpson Trial, 1995).

На основании проведенного в диссертации анализа коммуникативных контекстов было установлено, что в речи прокурора наиболее часто функционируют вопросы с удостоверительными формулами is that correct (типа: And since - you have heard that tape again, that is, since 1989; is that correct? (The O. J. Simpson Trial, 1995)) и is that right (1), реже - is that true (true?)(2) и is that your statement (3), где указательное слово that замещает все содержание предыдущего звена вопроса. Данные удостоверительные формулы приняты в качестве клише в судебной речи допрашивающих и также могут употребляться в эллиптической форме (2). Реакция допрашиваемого оформляется посредством простого индикатора коммуникации или повторной вербализации удостоверительной части вопроса либо ее функционального синонима (is that right - that's correct) (1), (true - that's correct) (2), (is that your statement? - that's correct) (3).

Как показало проведенное исследование, вопросительные конструкции, функционирующие в речи прокурора и адвоката, имеют схожую морфо-синтаксическую структуру. Однако, вопросительные высказывания в судебной речи прокурора подчинены необходимости выяснить все обстоятельства дела с целью дать им обвинительную классификацию, в то время как вопросительные высказывания в судебной речи адвоката подчинены необходимости дать им по выявлению оправдательную классификацию. К тому же, если во время прямого или перекрестного допроса адвокатом выявляются  несоответствия и противоречия, которые не могут быть устранены, то такие  показания, не согласующиеся с фактическими обстоятельствами дела, не могут использоваться для обоснования обвинительного тезиса.

Исходя из проанализированного в работе фактического материала, считаем необходимым отметить следующее: в ходе допроса адвокат выстраивает логические цепочки, состоящие из вопросительных высказываний местоименного и неместоименного типов, направленных на раскрытие точных деталей событий, раскрытие агенса и расшифровку характера его действий, а также локативного и темпорального дейксисов, конкретизирование высказываний и уточнение мотивов поступков участников событий, а также уточнение личного восприятия свидетеля относительно событий или действий с тем, чтобы обеспечить полноту и верифицировать правдивость показаний и дать им оценку с точки зрения защиты.

На всех этапах допроса в судебной речи наблюдается активное употребление неместоименных вопросов с препозицией глагола, которые позволяют получить подтверждение или опровержение возможности соотнесения признака с его носителем с помощью простых индикаторов коммуникации yes, no, позволяющих адвокату получить однозначный ответ.

Например: 1) ВВ: And did you have dinner at the restaurant? ОВ: Yes, we did.; 2) ВВ: Did you hear any barking dogs? ОВ: None.; 3) ВВ: Did you have occasion to be on a flight from Chicago to Los Angeles, American Airlines flight 1691? ОВ: Yes, I did.; 5) ВВ: All right. At some point, did he take his seat? ОВ: He did, yes. (The O. J. Simpson Trial, 1995).

Как видно из рассмотренных примеров, неместоименные вопросы позволяют адвокату вносить в намеченную рему вопросительного высказывания разные компоненты, требующие подтверждения, о чем свидетельствуют реакции допрашиваемых. Так, в коммуникативных контекстах адвокат желает получить подтверждение действий агенса (типа have, hear, be, take), причем в случае (3) посредством вынесения в постпозицию определения American Airlines flight 1691, адвокат уточняет запрос, сформулированный в препозиции, чтобы сразу получить подтверждение того, что свидетель летел именно указанным рейсом, и избежать необходимости дополнительного вопроса.

Кроме этого, проведенный нами анализ аутентичных стенограмм судебных заседаний показал, что проанализированные тексты позволяют выделить два типа вопросительных высказываний в речи официальных лиц. Первый включает в себя информационные вопросы, к которым относятся:

а)        местоименные вопросительные высказывания, нацеленные на поиск и установление аргументов ситуации в основном дейктического характера, типа What time did you say you received  the telephone call?; And where was she living in 1987 and 1988? (The O. J. Simpson Trial, 1995);

б)        неместоименные вопросительные высказывания, образующие в сочетании с местоименными вопросительные комплексы, типа How about after 1982? Did you continue your relationship or your friendship with the defendant?; What did you say? Do you remember? (Oklahoma City Bombing Trial, 1997);

в)        би- и полипредикативные вопросительные конструкции, строящиеся по образцу местоименных и неместоименных вопросов, типа 1) What happened after the defendant neatly folded his clothes?; And do you recall approximately when that was? (The O. J. Simpson Trial, 1995); и типа 2) And when you say you were going to go and check on it, what did you intend to do? (The O. J. Simpson Trial, 1995); When you first heard the news of the bombing, did you anticipate that you would be contacted by law enforcement agents? (Oklahoma City Bombing Trial, 1997). Они содержат указание на дейктические параметры описываемых событий, и позволяют выяснить сразу несколько аргументов коммуникативной ситуации и получить более реальную картину события.

Второй тип представлен удостоверительными вопросами, рассмотренными нами выше, отвечающими необходимости подтверждения со стороны свидетеля информации, уже имеющейся у допрашивающего лица.

Кроме того, второй тип вопросительных речевых актов преобладает в речи официальных лиц при перекрестном допросе, где функционально его целью является верификация правдивости показаний, сообщенных во время допроса, и выявление стороной-оппонентом несоответствий или противоречий в показаниях, если таковые имеются.

Например: ВВ: All right. Now, at some point you type into and you described for us that you type into your computer female being beaten at location could be heard over the phone, and that was what you concluded after you heard this woman screaming; is that right? ОВ: Yes. ВВ: And you don't know whether there was a mutual fight or what was going on, do you, at that point? ОВ: No, I do not. ВВ: All right. So you - what you wrote down was what you concluded at that particular time; is that correct? ОВ: What I concluded that I heard. (The O. J. Simpson Trial, 1995).

С позиции функционально-стилистического статуса вопросительные высказывания, используемые в судебном диалоге оказывается возможным разделить на три группы:

а)        Стиленейтральные вопросы, употребляемые не только в судебном диалоге, но и в других типах текстов, к которым относятся:

Х        местоименные вопросы типа What did Mr. King do based upon your perceptions?; What time did you say you received the telephone call?);

Х        удостоверительные вопросы с удостоверительными индексами Ч  вспомогательными глаголами, релевантные для всех типов диалогов (например, Well beat and beaten, the same thing isnТt it?);

Х        эллиптические конструкции типа For any particular reason.

б)        Стиледифференцирующие вопросы, которые помимо судебного диалога могут употребляться и в другом стиле функционального характера, например, в официально-деловой речи:

Х        неместоименные вопросы с препозицией глагола типа And have you lived in Lockport your whole life?;

Х        альтернативные вопросы типа Now, was he smiling or was he laughing?;

Х        удостоверительные вопросы без сопровождения удостоверительных формул, выражающие интеррогативную уверенную модальность, типа You never at any time talked to any of the parties who were actually at that house?.

в)        Стилемаркирующие вопросы, встречающиеся только в судебном диалоге в речи официальных лиц:

Х        полипредикативные вопросительные высказывания местоименного и неместоименного типа (например, Well, if you had made it clear to Mr. McVeigh that you would not assist him, why were you concerned for yourself and your involvement in the bombing?);

Х        удостоверительные вопросительные конструкции, имеющие удостоверительные формулы, встречающиеся и реализуемые только в судебном диалоге (Is that right?; Is that correct?; Right?; Correct?; Is that true?; True?; Is that your statement?) (например, And after Judy Telander left, you then called your mom at some location; is that correct?; You say that conversation with Mr. Simpson was eating you out, is that your statement?).

Именно данный тип вопросительных высказываний является яркой стилемаркирующей чертой судебного диалога как функционального стиля институционального характера.

К неофициальным лицам в судебном процессе принято относить свидетелей обвинения (witness for the prosecution / witness against the defendant / government's evidence) и защиты (defence witness / witness for defence), а также самого подсудимого ((criminal) defendant / the accused).

В связи с тем, что в уголовном процессе США в судебном разбирательстве в качестве неофициальных лиц Ч свидетелей могут выступать обвиняемый (подсудимый), потерпевший, свидетели обвинения и защиты, эксперты, а также сотрудники полиции и агенты Федерального Бюро Расследований, мы сочли необходимым принять во внимание тот факт, что во время допроса свидетелей судебный диалог ведется с одной стороны официальным лицом Ч прокурором или адвокатом, а с другой стороны Ч свидетелями, чей возраст, социальный статус и специфика как коммуникантов бывают весьма различны, что непосредственно обусловливает характер языкового конструирования их высказываний. Преимущественно они носят разговорный характер и оформлены посредством синтаксических структур, присущих неофициальному диалогу.

Анализируя речевое поведение свидетелей, следует принимать во внимание строгое распределение ролей участников судебного процесса, предписанных и ограниченных процедурой ведения судебного заседания, упомянутой нами выше. Так, в ходе судебного разбирательства вопросы преимущественно задают официальные лица, в то время как свидетели с этой позиции ограничены в их речевых действиях: им разрешается задавать только те вопросы, которые нацелены на уточнение интенции и смысла высказываний, принадлежащих допрашивающей стороне. Тем не менее, анализ аутентичных стенограмм судебных заседаний показывает, что свидетели не всегда руководствуются ограничениями, связанными с функционированием вопросов в их речевых актах, в связи с чем их ответы могут приводить к развернутой многоступенчатости, которая значительно расширяет судебный диалог.

На основе анализа коммуникативных контекстов мы пришли к выводу о том, что вопросительные высказывания, функционирующие в речи свидетелей, на основе их прагматических характеристик можно отнести к шести типам:

a)        Вопросительные высказывания, направленные на уточнение смысла инициирующего высказывания официального лица, оформленные посредством эллиптической конструкции, содержащей намеченную рему.

Например: 1) Mr. Darden: And where was she living in 1987 and 1988? Ms. Brown: Wendy?; 2) Mr. Cochran: Who was your immediate supervisor? Mr. Riske: That night?; 3) Ms. Clark: Did you ever see him bring any more bags out? Mr. Park: Of the house?; 4) Ms. Clark: After - did he remark on being hot again after the air conditioning was on and the window was down? Mr. Park: Did he remark? (The O. J. Simpson Trial, 1995));

В случае (1) уточняющий вопрос свидетеля, представленный эллиптической конструкцией, состоящей из номинации имени агенса (Wendy), нацелен на раскрытие местоимения she, упомянутого в инициирующем высказывании прокурора.

Иллюстрации (2) и (3) демонстрируют случаи уточнения темпорального (2) и локативного (3) дейксисов заданной ситуации, оформленных в виде эллиптических конструкций, состоящих из дейктических компонентов (that night, of the house).

В случае (4) посредством эллиптической конструкции, содержащей повторную номинацию компонентов неместоименного вопроса допрашивающего Did he remark?, свидетель демонстрирует прокурору, что он нуждается в раскрытии характера действия (remark), содержащегося в вопросе прокурора, и не понимает смысла инициирующего высказывания. В результате допрашиваемому приходится переформулировать свой вопрос более простыми словами Did he say it again?

б)        Переспросы, выполняющие фатическую функцию и используемые свидетелем для заполнения пауз колебания, с целью получить несколько секунд на раздумывание, вспомнить детали обсуждаемого события или уклониться от прямого ответа на поставленный вопрос, выраженные посредством модальных клишированных конструкций типа Pardon me, sir?, Excuse me?, либо переданные с помощью повторной номинации темпорального компонента инициирующего высказывания.

       Например: 1) Stone: Does that [pointing to a hospital photo of king's face] appear to be sutured in that photograph? Singer: Pardon me sir? No, sir.; 2) White: Alright, on the evening of March 2, 1991, did you and Mr. King get together? Allen: Say March 1991? March 3rd, 1991, yeah... (LAPD OfficersТ Trial, 1992-1993)).

Посредством модальной клишированной конструкции типа Pardon me sir? свидетель выигрывает несколько секунд для раздумывания в связи с демонстрируемой ему фотографией. Или, когда свидетелю необходимо время, чтобы вспомнить точную дату обсуждаемой ситуации и сопоставить ее с темпоральным дейксисом, означенным в вопросе прокурора, он прибегает к нескольким коммуникативным ходам: использует разговорную эллиптическую конструкцию с предикативом say и повторную номинацию темпорального компонента, упомянутого в вопросе прокурора (March 1991). Ср.: Did you say March 1991? Затем он называет иную дату, нежели в вопросе прокурора (March 3rd, 1991), подтверждая точность своих показаний простым коммуникативным индикатором просторечно-разговорного типа yeah, вынесенным в постпозицию.

в)        Переспросы, не имеющие вопросительной интенции и характеризующие эмоциональное состояние спрашивающего (удивление, смущение и т.д.), переданные посредством эллиптической структуры с вопросительным местоимением what или при помощи номинации удостоверительной формулы, состоящей из вспомогательного глагола и подлежащего (лDid I?).

Например: Ms. Clark: Did you get involved in some kind of romantic relationship with her? Mr. Kaelin: Did I? Ms. Clark: Did you? (The O. J. Simpson Trial, 1995).

Переспрос свидетеля, оформленный посредством эллиптической конструкции с номинацией вспомогательного глагола и подлежащего (типа Did I?) свидетельствует об удивлении допрашиваемого и неожиданности заданного вопроса.

г)        Запрос разрешения дополнить свои показания или внести уточняющую информацию, выраженный неместоименным вопросом со вспомогательным модальным глаголом can в препозиции (например, MS. CLARK: And is that your name? MS. PILNAK: Can I say something? It's incorrectly spelled. (The O. J. Simpson Trial, 1995).

д)        Вопросы, не имеющие вопросительной интенции и выполняющие контактоустанавливающую функцию, обусловленные необходимостью ответить на приветствие официального лица (например, MS. CLARK: Good afternoon, Mr. Norris. MR. NORRIS: How you doing, Miss Clark? (The O. J. Simpson Trial, 1995) - реплика свидетеля, оформленная по синтаксической структуре как вопросительное высказывание, лишена вопросительной интенции и выполняет фатическую функцию, обусловленную необходимостью ответить на приветствие прокурора).

е)        Вопросы, уточняющие дополнительные детали коммуникативной ситуации, не содержащиеся в инициирующем высказывании допрашивающего, оформленные в виде эллиптических конструкций, содержащих ссылку на уточняемые дейктические компоненты, как правило, темпоральный или локативный (например, MR. DARDEN: Mr. Hodge, did you complain to the LAPD about the manner in which you were arrested by these two officers? MR. HODGE: On which occasion, sir? (The O. J. Simpson Trial, 1995) - посредством эллиптической структуры on which occasion свидетель уточняет темпоральный дейктический параметр).

Отмеченные выше процессуальные различия позволяют характеризовать судебную речь такого рода как сложное функционально-стилистическое образование, в котором представлены признаки и средства различных функциональных стилей Ч от официально-делового до разговорно-просторечного.

При проведении исследования мы вынуждены были исходить из норм американского законодательства, согласно которому в США обвиняемый вправе отказаться давать показания или отвечать на любой вопрос представителя обвинения, так как он не является компетентным свидетелем обвинения и не может быть вызван представителем обвинения в качестве свидетеля.

В качестве коммуникативного контекста в диссертации рассмотрены отрывки из допросов четы Розенберг (The Rosenberg Trial, 1951) и исламского террориста Закариаса Муссауи, члена Аль-Каиды, одного из участников подготовки террористической атаки 11 сентября 2001 на города США (Trial of Zacarias Moussaoui, 2006).

В силу того, что в допросе подсудимого участвуют две стороны Ч сам подсудимый и официальное лицо, ведущее допрос, нам также представляется целесообразным проанализировать, характер вопросов, задаваемых допрашиваемой стороне:

       1) Robert Spencer (U. S. Attorney): You told the jury that you have no regret for your part in any of this? Moussaoui: I just wish it will happen on the 12th, the 13th, the 14th, the 15th, the 16th, the 17th, and I can go on and on. 2) Spencer: No remorse? Moussaoui: There is no remorse for justice. 3) Spencer: You also enjoyed the testimony about the attack on the Pentagon? Moussaoui: Definitely. 4) Spencer: Right. You enjoyed seeing the Pentagon on fire? Moussaoui: My pleasure. 5) Spencer: Well, here is somebody who did die. [A victimТs picture is shown on the courtroomТs screens.] Do you remember that gentleman? Moussaoui: I remember his wife, the blond-haired girl. 6) Spencer: Do you remember the testimony of Lt. McKeown? Moussaoui: The woman like was talking about: Where are my boy, where are my boy? 7) Spencer: Right. Sobbing in that very chair because the people under her command were killed. Do you remember that? Moussaoui: I think it was disgusting for a military person to pretend that they should not be killed as an act of war. She is military. She should expect that people who are at war with her will try to kill her. I will never, I will never cry because an American bombed my camp. (Trial of Zacarias Moussaoui, 2006).

Как показывает коммуникативный контекст, прокурор часто использует удостоверительные высказывания без удостоверительных формул (1, 3, 4), в которых посредством номинации  в намеченной реме таких компонентов как have no regret, enjoyed раскрывается оценка подсудимым обсуждаемых трагических событий. Судя по ответным репликам подсудимого, Муссауи в ходе допроса ведет себя нагло и насмешливо (I just wish it will happen on the 12th, the 13th, the 14th, the 15th, the 16th, the 17th, and I can go on and on; My pleasure). Прокурор раздражен таким поведением подсудимого. Посредством сквозной номинации неместоименных вопросов Do you remember...? (5, 6, 7) он пытается привлечь внимание подсудимого к деталям обсуждаемой ситуации, воздействовать на его совесть и убедиться в том, что агенс и действие (Do you remember...?) могут быть соотнесены положительно.

Значительный интерес в этом плане вызывают также вопросительные высказывания прокурора, которые он использует с целью воззвать к совести подсудимого и удостовериться в отсутствии у него раскаяния. Так, в иллюстрации (2) посредством эллиптической конструкции, в которой осуществлена номинация намеченной ремы (No remorse?), он  осведомляется у подсудимого, не испытывает ли тот угрызений совести в связи с событиями, упоминаемыми в предыдущем высказывании.

Учитывая, что функционирование вопросительных высказываний в речи подсудимого также ограничено правом задавать допрашивающей стороне только те вопросы, которые нацелены на уточнение высказываний, непонятных ему по смыслу, мы, на основе анализа коммуникативных контекстов пришли к выводу о том, что в зависимости от коммуникативной ситуации и интенции, подсудимый в ряде случаев использует вопросы, отвечающие иной коммуникативной цели. Например, вопрос Этель Розенберг Can I state something, sir? (The Rosenberg Trial, 1951) является запросом разрешения дополнить свои показания, а вопрос ее супруга When did I find out? (The Rosenberg Trial, 1951) был употреблен для заполнения паузы колебания, чтобы выиграть время на раздумывание.

В нашем исследовании был проведен анализ фрагментов аутентичных судебных диалогов, стенограмм-транскрипций пяти судебных процессов по уголовным делам, состоявшихся в США с 1951 по 2006 год, общим объемом свыше 520 страниц, с целью выявления закономерностей использования вопросительных высказываний в речи официальных и неофициальных лиц в судебном процессе США и составления общей матрицы вопросительных высказываний с точки зрения их функционально-стилистического статуса в судебном диалоге.

Проведенный анализ позволил сделать вывод о том, что в основе реализации вопросительных высказываний в судебной речи лежит принцип пошагового приближения к нахождению тождества вопроса и ответа в поиске истины. Анализ обстоятельств дела во время судебного разбирательства ведется в форме диалога между участниками процесса, представляющего собой инициирующую форму вопросительного высказывания и ответа на него, то есть вопроса с включенным в него ответом. Речевое поведение официальных лиц во время судебного процесса обусловлено их коммуникативной целью - выяснить все обстоятельства дела с точки зрения обвинения и защиты и убедить судей в правильности позиции оратора, а также обеспечить целенаправленное и эффективное воздействие на сознание присутствующих в зале суда граждан. Этим объясняется факт многоступенчатости вопросительных высказываний, когда один вопрос переходит в последующие и создает целое многоступенчатое образование - своего рода сужающуюся смысловую пирамиду, функционирующую на базе категории тождества как адекватности ответа поставленному ранее вопросу.

Исследование дает основание утверждать, что судебный диалог представляет собой стилевой симбиоз официально-делового, институционального и неофициального характера, обусловленный социальной принадлежностью участников судебного процесса. Многие признаки судебного диалога значительно отличаются от высказываний неофициального диалога как в плане выбора коммуникативных структур, так и в плане их морфо-синтаксического оформления, степени их эллиптизации, а также конструирования свойственных преимущественно судебной речи вопросительных высказываний.

Выполненное диссертационное исследование не претендует на исчерпывающее решение всех проблем, связанных с исследованием судебного диалога. Предложенная в нем система построения вопросительных высказываний, а также полученные результаты, как нам представляется, открывают перспективы для проведения ряда новых дополнительных исследований не только на материале английского, но и других языков.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Публикации в ведущих рецензируемых журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ

1.        Колосовская Е.В. Вопросительные высказывания в речи неофициального лица - свидетеля защиты [Электронный ресурс] / Е.В. Колосовская // Электронный научный журнал Мир лингвистики и коммуникации - Тверь, 2012. - № 2 (27). - Режим доступа: // www. tverlingua.ru. (0,4 п.л.).

2.        Колосовская Е.В. Прагматика судебного диалога и проблемы современного образования / Е.В. Колосовская // Преподаватель XXI века. Серия Филологические науки. - Москва, 2012. - № 1. С. 302-307.

3.        Колосовская Е.В. К проблеме типологии вопросительных высказываний в судебном диалоге [Электронный ресурс] / Е.В. Колосовская // Электронный научный журнал Мир лингвистики и коммуникации. - Тверь, 2011. - № 1 (22). - Режим доступа: // www. tverlingua.ru. (0,3 п.л.).

Публикации в других изданиях

4.        Колосовская Е.В. Особенности функционирования вопросительных высказываний в речи неофициальных лиц в судебном диалоге (на материале английского языка) [Электронный ресурс] // Материалы Международного молодежного научного форума ЛОМОНОСОВ-2012. - М., 2012.

5.        Колосовская Е.В. Место стиленейтральных вопросительных высказываний в судебном диалоге // Всероссийский журнал научных публикаций. - М., 2011. - №6. С. 42-44.

6.        Колосовская Е.В. О функционально-стилистическом статусе вопросительных высказываний в судебном диалоге [Электронный ресурс] // Материалы Международного молодежного научного форума ЛОМОНОСОВ-2011 - М., 2011.

7.        Колосовская Е.В. Роль стилемаркирующих вопросительных высказываний в судебном диалоге в системе современного университетского образования // Молодые ученые - науке: Сборник научных работ по итогам научно-практических конференций студентов, аспирантов и соискателей, проведенных в Университете РАО в рамках Недели вузовской науки - 2009 - М., 2010. - С. 97-101.

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии