Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разным специальностям  

На правах рукописи

Мунаев Вадим Саидович

ВОЕННАЯ И ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НАМЕСТНИКА НА КАВКАЗЕ

М. С. ВОРОНЦОВА (1844Ц1854 гг.)

Специальность : 07.00. 02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Ставрополь

2012

Диссертация выполнена

в ФГБОУ ВПО Ставропольский государственный университет

Научный руководитель:   доктор исторических наук, профессор

  кафедры истории России

  Судавцов Николай Дмитриевич

Официальные оппоненты: ФГБОУ ВПО Ставропольский

  государственный университет

  доктор исторических наук,

  профессор кафедры политической истории

  Ткаченко Дмитрий Сергеевич

  заведующая кафедрой теории и истории

государства и права филиала Российского государственного социального университета в г. Ставрополе, кандидат исторических наук, Ряснянская Наталья Александровна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО Калмыцкий государствен-

ный университет

Защита состоится 18 мая 2012 года в 12: 00 на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.03 по историческим наукам при ФГБОУ ВПО Ставропольский государственный университет по адресу : 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина 1, ауд. 416.

       

       С диссертацией можно ознакомится в научной библиотеке ФГБОУ ВПО
Ставропольский государственный университет

Автореферат размещен на сайтах: 

 

Автореферат разослан л17 апреля 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

доктор исторических наук,

профессор Краснова И. А.

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью смягчения национальных противоречий. Кавказ издавна был регионом с многонациональным составом, что приводило к вооруженным конфликтам на этнической почве, заметно обострившихся в последние десятилетия. Выдающиеся личности, управлявшие регионом в разные периоды, реализовывали на практике экономические, социальные, административные, культурные преобразования, осуществляли эффективные военные мероприятия, что приводило к улучшению социально-экономической, политической обстановки. Но их деятельность недостаточно изучена, достоинства и ошибки не учтены. Значительная часть этого исторического опыта не используется в современной России, что показывает важность данного исследования.

Одной из выдающихся личностей, оказавших влияние на развитие региона, был главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом и наместник кавказский М. С. Воронцов, сыгравший большую роль в истории Северного Кавказа и Закавказья, их экономическом и культурном развитии, интеграции в российское социокультурное пространство, в борьбе с религиозным экстремизмом, реформировании системы управления.

В советское время личность М. С. Воронцова, в связи с идеологическими установками, рассматривалась односторонне, в основном в негативном плане. В конце ХХ века, когда значительно возрос интерес к локальной истории, гораздо больше внимания стали уделять государственным и военным деятелям, сыгравшим важную роль в развитии Кавказа, в том числе и М. С. Воронцову. 

В 1991 г. создано Воронцовское общество, которое изучает биографии представителей рода Воронцовых. Однако многие исследователи, рассматривая отдельные вопросы, связанные с исполнением М. С. Воронцовым своих служебных обязанностей, в целом не уделяют должного внимания кавказскому периоду его жизни и деятельности. Данная работа посвящена этому вопросу. Автор в ходе исследования старался подойти к этой проблеме комплексно и рассматривать ее максимально объективно с позиций научности и историчности, опираясь на публикации, архивные документы и материалы. 

Объект исследования - М. С. Воронцов как личность в военно-государственной деятельности. 

Предмет исследования - военная и государственная деятельность
М. С. Воронцова в должностях главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом и наместника Кавказского в 1844Ц1854 гг.

Территориальные границы исследования определяются Северным Кавказом и Закавказьем в пределах Кавказского наместничества, включающих современные территории Северного Кавказа и государств Закавказья - Грузии, Армении, Азербайджана.

Хронологические рамки исследования охватывают период пребывания М. С. Воронцова на постах главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом и наместника Кавказского в 1844Ц1854 гг. Для лучшего представления о становлении М. С. Воронцова как военного и государственного деятеля автор счел необходимым посвятить этому специальную главу, в которой рассматривается его военная служба и административная деятельность до 1844 г.

Степень научной разработанности проблемы

Диссертант делит историографию на 3 периода: дореволюционный, советский и постсоветский.

               В дореволюционный период многие авторы рассматривали деятельность М. С. Воронцова на Кавказе в связи с изучением его биографии или исследования социально-экономического развития, преобразования административной сферы региона. Наибольший интерес представляют работы М. П. Щербинина, Н. Н. Мурзакевича, А. Вальда, В. Толстого, Д. Чаплина, И. Ф. Золотарева, А. П. Берже, В. Огаркова, А. Д. Ерицова, В. Н. Иваненко, С. С. Эсадзе, С. Л. Авалиани1

. Все они положительно оценивали гражданское управление М. С. Воронцова на Кавказе. В то же время многие из указанных авторов не привели статистических данных по различным отраслям экономики, социальной сферы, управлению, что не дает полного и объективного представления о преобразованиях наместника в регионе и их динамике, его роли в истории Кавказа.

               Так, М. П. Щербинин, родственник М. С. Воронцова, долгое время служивший в Новороссии, Бессарабии и на Кавказе под его начальством, на основе своих воспоминаний написал биографию князя. Несмотря на отсутствие аналитического материала, бесспорным достоинством этого труда является значительная фактография хода военных действий на Кавказе в 1845Ц1854 гг. 

               Другие авторы обращались к исследованию военной деятельности М. С. Воронцова на Кавказе в контексте изучения Кавказской войны. Это Д. А. Кропотов, П. Д. Рудаков, А. А. Ржевуцкий, Б. М. Колюбакин, П. И. Ковалевский, Д. И. Романовский, Р. А. Фадеев, А. Л. Зиссерман, Н. А. Волконский2. Многие из них были участниками Кавказской войны. Но все указанные авторы отличались критическим подходом к военной деятельности М. С. Воронцова на Кавказе. Отмечая успехи и системность в ведении войны в период его командования, большее внимание они уделяли разбору ошибок в деятельности главнокомандующего, главным образом во время Даргинской экспедиции и ведении войны в Дагестане в 1847Ц1849 гг.

               Во второй половине ХIХ века появились сочинения участников горского сопротивления, ряд из которых первоначально распространялся в рукописном виде на арабском языке. Для Мухаммада-Тахира аль-Карахи и Гаджи-Али М. С. Воронцов был врагом, что объясняет их клевету на него3. Мухаммад-Тахира аль-Карахи писал о М. С. Воронцове с ненавистью, приписывая ему самые низкие качества - крайнюю трусость, эгоизм, беспринципность в достижении целей. Он писал, что во время Даргинской экспедиции М. С. Воронцова якобы переносили в железном сундуке, держали корову, чтобы он мог иметь каждый день свежее молоко, в то время когда отряд голодал. Кроме того, Мухаммад-Тахира аль-Карахи обвинял М. С. Воронцова в том, что во время экспедиции, для оказания давления на Шамиля, он якобы осуществил попытку похитить сына имама4.

Важное значение для лучшего понимания военной деятельности М. С. Воронцова имеют истории воинских частей, написанные российскими и местными авторами5. В их работах история Кавказской войны рассматривалась в идеологическом русле защиты лединоверной Грузии, борьбы с набегами горцев. Указанные труды не посвящены деятельности М. С. Воронцова на Кавказе, но в них содержится большой фактографический материал по его  командованию военными операциями на Северо-Восточном Кавказе, что позволяет восстановить ход военных действий и роль главнокомандующего в их проведении.

Интерес представляет работа П. О. Бобровского, который в небольшой статье отметил вклад М. С. Воронцова в борьбу с мюридизмом на Северо-Восточном Кавказе. Автор не ставил целью  исследовать цели и результаты военной деятельности М. С. Воронцова. Основное внимание он уделил описанию применения отдельных элементов его тактики - рубки просек и строительства укреплений6.

               В конце ХIХЦначале ХХ века появились работы ставропольских авторов, оценивавших деятельность М. С. Воронцова в связи с изучением истории гражданского управления региона. В. В. Святловский, Г. Н. Прозрителев, А. Собриевский, М. Краснов ограничились рассмотрением отдельных сфер его деятельности, дав высокую оценку личности М. С. Воронцова и результатов его деятельности в гражданском управлении Кавказа7.                

В советской историографии, после революций 1917 года, было пересмотрено отношение к оценке форм и методов вхождения Кавказа в состав Российской империи. Этот процесс стал рассматриваться как колониальное завоевание, поэтому движению горцев стали уделять основное внимание. В новой концепции, предложенной М. Н. Покровским, политика Российской империи на Кавказе признавалась агрессивной и грабительской8. В соответствии с этой трактовкой было выработано отрицательное отношение к российским военным, которые проводили политику России в регионе. Поэтому в советской историографии деятельность М. С. Воронцова в основном критиковали и замалчивали, принижая его влияние на ход Кавказской войны в пользу России. 

Не обращалось внимания и на то, что именно благодаря М. С. Воронцову с 1845 г. в регионе произошло существенное изменение национальной политики России: стали больше учитываться местные особенности.

Н. Кровяков, Н. И. Покровский, Н. Смирнов, К. Сивков, А. Пикман, А. Чирг, Э. Мамедов и другие в работах, посвященных политике России на Кавказе, предвзято относились к личности М. С. Воронцова, обвиняя его в проведении  шовинистической политики по отношению к народам региона, игнорируя роль в гражданском управлении9. Так, К. В. Сивков необоснованно считал М. С. Воронцова столпом колониализма в регионе, противником мирной политики10.

Н. И. Покровский принижал вклад М. С. Воронцова в проведение военных операций. Он отмечал, что со второй половины 1840-х годов Енаступательная политика имаматаЕоканчивается неудачами, но причиной этого считал безразличие народных масс к идее войны, вызванное ростом эксплуатации, а не усиление М. С. Воронцовым блокады имамата, что закрывало войскам горцев выходы на равнину. Н. И. Покровский также доказывал рост равнодушия населения Северо-Восточного Кавказа к идеям мюридизма, но связывал это не с переходом к тактике рубки просек и строительства укреплений, которая приводила горцев к потере равнинных районов, малоземелью, в конечном счете, к экономическому истощению, а с ростом социальных противоречий среди чеченцев и дагестанцев, вызванных, по его мнению, внутренней политикой в имамате11.

В постсоветский период, в начале 1990-х годов, после отказа от идеологических установок, возобновились исследования жизни и деятельности многих государственных деятелей, сыгравших значительную роль в Кавказской войне. Итогом этого поворота в науке и политике государства стала переоценка деятельности русских военных в регионе.

Вырос интерес к роли личности в истории, при исследованиях Кавказской войны стал активно использоваться метод историко-психологического портрета военных, оказавших значительное влияние на ход боевых действий и их результаты.

Представители Воронцовского общества А. В. Кухарук, В. О. Кацик, В. А. Удовик, О. Ю. Захарова, В. Н. Алексеев, рассматривая жизнь и деятельность М. С. Воронцова, отразили и кавказский период 1844Ц1854 гг.12

Авторы рассматривают его деятельность на Кавказе исключительно положительно, характеризуя наместника как деятеля, стремившегося покорить регион в основном мирными методами: развитием экономики и социальной сферы. 

При изучении истории региона ХIХ века высокую оценку деятельности М. С. Воронцова на Кавказе в гражданской и военной сферах дали и другие российские - Л. С. Гатагова, В. В. Дегоев, Е. Ф. Морозов, С. М. Сергеев, С. В. Солдатов, А. В. Шишов, - а также северокавказские исследователи - М. М. Блиев, Г. А. Беликов, Р. С. Бозиев, В. А. Хачиков, А. В. Бурыкина, М. В. Клычникова, Н. Б. Семина, Н. В. Маркелов, С. С. Лузин, М. В. Оспищева, Ю. Ю. Гранкин13.

В. В. Дегоев оценивает период управления наместника как золотой век Закавказья. Важнейшей заслугой М. С. Воронцова он считает экономическое и социальное развитие, внедрение имперской самоидентификации в сознание местных народов, создание национально-бюрократического класса на Кавказе14.

Г. Н. Малахова, А. С. Кондрашева, В. М. Муханов, Т. А. Невская рассматривая становление и развитие системы государственного управления на Северном Кавказе в ХIХ веке, дали высокую оценку деятельности М. С. Воронцова в преобразовании административной системы региона15. Д. С. Ткаченко, Т. А. Колосовская, Д. А. Малахов, рассматривая историю Северного Кавказа ХVIЦХХ вв. касались деятельности М. С. Воронцова как наместника, определив ее как политику регионализма16.

Пятигорский исследователь С. С. Лазарян в своих работах основное внимание уделяет рассмотрению деятельности М. С. Воронцова на Северном Кавказе в социальной и административной сферах, высоко оценивая вклад наместника в развитие Кавминвод17.

В постсоветской историографии существует и отрицательная точка зрения на деятельность М. С. Воронцова. Ряд отечественных исследователей, трактуя Кавказскую войну в традиции сочувствия движению горцев, игнорируют его военные успехи, оценивая деятельность М. С. Воронцова на Кавказе негативно, как реализацию захватнической внешней политики России и использование сугубо силовых методов.

Так, В. И. Соболев, Г. Г. Лисицына, В. В. Лапин, В. Г. Чернуха, Ш. М. Казиев, М. М. Вачагаев18 и другие деятельность М. С. Воронцова подвергают критике, оценивая его как агрессивного и неспособного военачальника. При этом они не учитывают значительных военных успехов главнокомандующего:  взятие и уничтожение важнейших укреплений неприятеля, создание российских укрепленных линий, вырубку крупнейших просек, истощение материальных и людских ресурсов имамата. 

Ш. Казиев в биографии Шамиля при рассмотрении Даргинской экспедиции пользуется клеветой из книг Мухаммада-Тахира аль-Карахи, приводя якобы имевшие место унижающие достоинство факты поведения М. С. Воронцова в этой военной операции19. В. И. Соболев при рассмотрении Кавказской войны, игнорируя деятельность М. С. Воронцова во время командования Даргинской экспедицией, упоминает о попытке самоубийства, якобы предпринятой М. С. Воронцовым в ходе этой военной операции20.

Противоречиво оценивает деятельность М. С. Воронцова Я. А. Гордин в работах по истории Кавказского региона. Военную деятельность М. С. Воронцова он характеризует как период Есколь кровавый, столь и бесплодный, не отметив ни одного успеха М. С. Воронцова как главнокомандующего21. В то же время Я. А. Гордин положительно оценивает гражданское управление, считая, что наместник заложил основы покорения края22.

Кавказская война нашла отражение в исследованиях зарубежных авторов Э. Спенсера, Д. Дитсона, Л. Олифанта, У. Стаффорда23. При общем отрицательном анализе политики России в регионе они положительно оценили личность и деятельность М. С. Воронцова, отмечая его дипломатию, знание обычаев горцев, мудрую национальную политику, эффективные результаты военных операций и гражданского управления, которые подготовили наместничество к Восточной войне. Д. Дитсон в знак уважения посвятил наместнику книгу о Кавказе24.

Э. Райнлендер стал первым американским историком, создавшим отдельные монографии о деятельности М. С. Воронцова на Кавказе25. Основное внимание он уделял его вкладу в развитие административной и социальной сферы. Ценность труда Э. Райнлендера состоит в том, что была сделана попытка основательного изучения роли М. С. Воронцова в гражданском управлении Кавказом.

К. Коч, Варнер, Ф. Вакнер, Д. Макки, Ф. Боденштедт, Д. Баддели, М. Л. Бланч, М. Кандур, М. Гаммер26, сочувствуя движению горцев, преувеличивали их военные успехи, а также критиковали деятельность М. С. Воронцова, прибегая к клевете. В частности Варнер обвинял его в поддержке работорговли, Д. Д. Баддели считал, что М. С. Воронцов достиг результатов только как администратор, но не как военачальник, а М. Гаммер охарактеризовал главнокомандующего как самонадеянного, неудачливого и бездарного военного27.

В ходе исследования автор пришел к выводу, что в историографии отсутствуют специальные, обобщающие работы, в которых были бы комплексно рассмотрены все аспекты деятельности М. С. Воронцова на Кавказе.        

Целью исследования является изучение военной и государственной деятельности М. С. Воронцова в период его наместничества и командования Отдельным Кавказским корпусом. Исходя из реализации поставленной цели  автор решал следующие задачи : 

-изучить процесс формирования М. С. Воронцова как военного и государственного деятеля;

-исследовать деятельность М. С. Воронцова как наместника Кавказского и главнокомандующего  Отдельным Кавказским корпусом;

-изучить эволюцию его взглядов на решение проблем Кавказа;

-проанализировать ход преобразования системы управления регионом, развития экономики, социальной сферы;

-изучить результаты деятельности М. С. Воронцова на Кавказе;

Методологической основой исследования являются принципы: научной объективности, историзма, системности изучения. 

В работе использованы традиционные специальные исторические методы. Сравнительно-исторический - позволил выявить причины событий, провести аналогии, изучить разновременные исторические процессы, выявить закономерности. Историко-системный метод дал возможность рассмотреть все сферы деятельности наместника целостно. Ретроспективный метод помог автору лучше понять прошлое, объяснить его в динамике, выявить факты и причины, позволившие проследить изменение взглядов М. С. Воронцова на ведение военных действий на Кавказе. Проблемно-хронологический метод позволил изучить деятельность М. С. Воронцова на Кавказе последовательно, по главным направлениям - военной, административной, социальной, экономической.

Автором применялись методы статистики, что позволило проследить процесс развития экономики, социальной сферы, преобразование системы управления. Также использовались методы смежных дисциплин - социальной истории, политологии.

Применение указанных методов дало возможность проследить этапы становления и развития М. С. Воронцова как военачальника и администратора, его практическую деятельность на территории наместничества и ее результаты. 

Источниковая база исследования. Автор делит использованные источники на архивные и опубликованные: законодательные и нормативные акты, делопроизводственные документы, периодические издания, мемуары, эпистолярное наследие. 

Автором изучены документы 4 центральных и 1 местного архива. Исследование проводилось в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Отделе письменных источников государственного исторического музея (ОПИ ГИМ), Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК). В  12 фондах центральных архивов, в 5 местных фондах выявлены документы, существенно расширяющие представления о М. С. Воронцове, формах и методах его многогранной деятельности.

В первую группу источников включены законодательные и нормативные акты 1845Ц1854 гг., относящиеся к кавказскому наместничеству и содержащиеся в ГАСК, ПСЗРИ - Полном собрании законов Российской империи, в  актах, собранных Кавказской археографической комиссией (АКАК), в Кавказском сборнике. Изучение законов Российской империи, в том числе указов и рескриптов императора, предписаний наместника и приказов главнокомандующего представителям гражданских и военных властей региона позволило проследить деятельность М. С. Воронцова на Кавказе, его связи с императором, министрами Кавказского комитета, реализацию политики России в регионе, в том числе реформирование структуры управления, роль в преобразовании экономики, развитии образования, культуры.

Вторую группу составляет делопроизводственная документация, которая содержится в РГВИА, РГИА, в актах, собранных Кавказской археографической комиссией, сборниках исторических документов28. Анализ отчетов М. С. Воронцова императору, его всеподданнейших рапортов и отношений к императору, министрам, Кавказскому комитету и других документов позволил проследить его служебные связи, роль в развитии экономики, социальной сферы, реформировании административной, судебной сфер. Кроме того, документация позволила изучить эволюцию взглядов М. С. Воронцова на Кавказскую войну. В фонде 565 (РГИА) исследованы финансовые документы Кавказской области, с 1847 г. Ставропольской губернии, что дало возможность проследить рост доходов губернии с 1844 по 1853 гг.

К третьей группе относятся столичные и местные периодические издания дореволюционного времени. В частности, газеты, журналы, ежегодники, выходившие как в период управления М. С. Воронцова, так и после его отставки29. В них изучены сведения о жизни и деятельности  М. С. Воронцова, отношении к нему местного населения, чиновников, представителей газет. Это позволило автору всесторонне изучить личность М. С. Воронцова, увидеть человека в оценке современников, почувствовать эмоциональный настрой общества. 

В четвертую группу входят мемуары тех, кто знал М. С. Воронцова по службе и жизни в Новороссии и на Кавказе, Даргинской экспедиции. Воспоминания о наместнике имеют большое значение для создания его психологического портрета, анализа оценки его деятельности современниками. Были исследованы воспоминания, опубликованные в  столичных журналах Русский архив, Русская Старина, ежегодном издании Кавказский сборник, а также вышедшие отдельными изданиями30.

Сопоставление мемуаров, их анализ, позволил более объективно оценить деятельность М. С. Воронцова, выявить несправедливые обвинения в непрофессионализме, невысоких морально-волевых качествах.

В пятую группу входит эпистолярное наследие - переписка, дневник М. С. Воронцова, его записные книжки.

Большой интерес для изучения взглядов М. С. Воронцова на важнейшие проблемы ведения войны и гражданского управления регионом представляет его неофициальная переписка с видными государственными деятелями и чиновниками, которая содержится в фондах РГАДА (Российского государственного архива древних актов), РГИА (Российского государственного исторического архива), архиве князя Воронцова, Русской Старине, Русском архиве, Кавказском сборнике. Автором была исследована переписка М. С. Воронцова с Николаем I, П. Д. Цициановым, И. Ф. Паскевичем, Л. А. Перовским, А. А. Закревским, А. П. Ермоловым, В. О. Бебутовым, А. И. Барятинским, Р. К. Фрейтагом, М. З. Аргутинским-Долгоруким. 

Записные книжки, хранящиеся в ОПИ ГИМ и дневник М. С. Воронцова 1845Ц1854 гг. дали сведения о его личности: несгибаемом мужестве в период сражений, неиссякаемом трудолюбии в обустройстве военной и гражданской сфер на Кавказе31. 

Научная новизна состоит в том, что:

- впервые сделана попытка создать полное, комплексное исследование о деятельности М. С. Воронцова как военачальника и администратора на Кавказе с привлечением статистических данных по развитию военной, экономической, административной, социальной сфер;

-проанализирована эволюция взглядов М. С. Воронцова на ведение военных действий на Кавказе с учетом природных особенностей региона, использования российского и зарубежного военного опыта;

-показана преемственность М. С. Воронцовым деятельности А. П. Ермолова на Кавказе в военной и государственной сферах;

-обобщены и систематизированы результаты его деятельности в регионе;

-существенно дополнены представления о роли М. С. Воронцова в проведении политики веротерпимости, смягчении национального вопроса. Это делалось посредством сословно-земельных преобразований, реализации кадровой, образовательной политики, совершенствования системы управления, внедрения обычного права в судоустройство, разрешения использования языков народов региона в театрах, прессе, создания духовных учебных заведений, открытия церквей, мечетей, что было направлено на формирование лояльной России элиты народов Кавказа и борьбу с мюридизмом;

-воссоздана довольно достоверная и полная картина данного периода  биографии М. С. Воронцова;

-раскрыты мотивы его деятельности, отношение к региону;

-определено значение вклада М. С. Воронцова как выдающегося государственного и военного деятеля в историю региона и ход Кавказской войны;

-обозначены цели основных направлений деятельности М. С. Воронцова в военной, экономической, административной, социальной сферах, а также методы, которые он использовал; 

-освещены дискуссионные вопросы, выявлена и доказана необоснованность искаженных представлений о деятельности М. С. Воронцова на Кавказе;

-впервые введены в научный оборот, ранее не использовавшиеся архивные документы.

Теоретическая и практическая значимость диссертации

Проведенное исследование деятельности М. С. Воронцова имеет важное теоретическое значение, прежде всего, исходя из того, что он действовал в многонациональном и поликонфессиональном регионе. Формы и методы его деятельности в решении многих вопросов имеют непреходящее значение и сегодня: по вопросам национальной политики - это его стремление решать острые вопросы мирным путем с учетом обычаев, религии народов региона, формировать общность людей разных национальностей, стремящихся жить сообща; использовать традиции для установления добрых отношений между разными народами, преобразовывать систему управления и судоустройства, учитывающую особенности региона; в сфере развития экономики - это деятельность по созданию условий для формирования капиталистических отношений, в том числе развития предпринимательства, конкурентной среды, материальному стимулированию государственных служащих ; в социальной сфере - поощрение благотворительности, поддержка науки, культуры, образования из внебюджетных средств, создание условий для получения образования малоимущими.

Результаты диссертации могут быть использованы:

- в преподавании курсов по истории Кавказа и Закавказья середины ХIХ столетия ;

- в курсах по военному искусству и истории российской армии;

- при организации работы по воспитанию патриотизма в учреждениях министерства обороны и министерства образования;

- при разработке миротворческих и исследовательских программ;

- при написании работ по истории региона, Кавказской войны.

Соответствие паспорту специальности

Тема диссертации соответствует заявленному шифру 07. 00. 02. Отечественная история, пункт 17. Областью исследования является личность в российской истории, ее персоналии.

Апробация исследования. Основные положения диссертационного  исследования докладывались на заседаниях кафедры, круглых столах, на  международных, всероссийских, межрегиональных, межвузовских, вузовских научных конференциях, чтениях различного уровня, опубликованы в сборниках научных трудов. Диссертация обсуждена на заседании кафедры истории России Ставропольского государственного университета.

Структура работы. В основу диссертации положен проблемно-хронологический принцип, что отвечает задачам, поставленным автором. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и источников.

II. Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность темы, объект и предмет исследования, территориальные и хронологические рамки,  определена степень разработанности проблемы, цель, задачи, методологическая основа. Дается характеристика источников, установлена научная новизна, теоретическая и практическая значимость, отражена апробация темы диссертации.

В первой главе лФормирование М. С. Воронцова как государственного и военного деятеля (1801Ц1844 гг.) рассматривается процесс формирования М. С. Воронцова как администратора и военачальника. 

В первом параграфе Становление М. С. Воронцова как военачальника (1801Ц1818 гг.) исследуется процесс формирования М. С. Воронцова как военного деятеля.

Михаил Семенович Воронцов происходил из древнего дворянского рода, получил хорошее воспитание и семейное образование в Англии, где его отец был послом России. Высокий социальный статус его семьи стал определяющим в военной и государственной карьере М. С. Воронцова. В выборе им жизненного пути большое значение имели традиции семьи. Основной целью его образования и воспитания была подготовка к военной деятельности. В  воспитании определяющую роль сыграл отец - С. Р. Воронцов, который  воспитывал сына один с 2 лет. Под влиянием отца у М. С. Воронцова сформировались мужские качества характера, проявлявшиеся на протяжении всей его жизни.

Большое значение для формирования личности Михаила Воронцова имело нравственное воспитание, уважительное отношение к людям независимо от их социального положения. Это выразилось во внимании к нуждам всех, кем он руководил или командовал. Большое внимание отец уделял развитию практических качеств мальчика, прививая деловые навыки, самостоятельность, обусловленные влиянием английской среды.

Образование М. С. Воронцова было всесторонним. С усердием и успехом Михаил изучал естественные, точные, гуманитарные науки, приобщался к овладению ремеслами.

В 1801 году, когда М. С. Воронцову было 18 лет, отец отправил его в Россию. К этому времени юноша был готов к самостоятельной жизни, военной и государственной службе. В СанктЦПетербурге он начал службу в Преображенском полку. В 1803 году по личной инициативе он отправился добровольцем в боевую армию, воевавшую на территории Закавказья с горскими обществами и феодальными владениями.

За проявленную на Кавказе храбрость М. С. Воронцов в июне 1804 г. был произведен в капитаны. В 1809 г. он был назначен командиром Нарвского полка. В этой должности он проявил себя как либерал, выступая против телесных наказаний, отстаивая достоинство нижних чинов. В 1809Ц1812 гг., под командованием М. С. Воронцова Нарвский полк участвовал в войне России с Османской империей. Смелость и военный талант М. С. Воронцова проявились при взятии ряда турецких крепостей. За взятие Базарджика он был произведен в генерал-майоры. 

В 1812 г. его назначили командующим 2-й сводной гренадерской дивизии на западной границе. Важную роль в формировании М. С. Воронцова как военачальника сыграла Отечественная война. Командуя дивизией, он проявил храбрость и самопожертвование в Бородинском сражении, где получил ранение, защищая Семеновские флеши. В Заграничном походе русских войск, в 1813Ц1814 гг., за взятие Познани в феврале 1813 г., он получил звание генерал-лейтенанта. В 1814Ц1815 гг. М. С. Воронцов командовал 12-й пехотной дивизией, входившей в состав корпуса А. П. Ермолова, что положило начало длительной дружбе двух знаменитых военных. 

Во время кровопролитного Краонского сражения (23 февраля 1814 г.) М. С. Воронцов был ранен, но в течение 5 часов сдерживал превосходящие силы французской гвардии под командованием Наполеона, за что был награжден орденом св. Георгия II степени.

Высокие профессиональные и морально-волевые качества позволили М. С. Воронцову к 1815 г. стать популярной личностью в русской армии. М. С. Воронцов был назначен на должность командующего русским оккупационным корпусом во Франции (1815Ц1818 гг.).

Он с честью выполнил военную и политическую задачи, возложенные на него, проявив себя как грамотный администратор и политик. Во время командования корпусом проявились нравственные, организаторские, дипломатические качества М. С. Воронцова. Будучи толерантной личностью, он наладил добрые отношения русских войск с французским населением. Благодаря помощи русских, жители многих французских городов в трудные послевоенные годы получали продовольствие и деньги. Сохраняя честь русской армии и России в глазах французов, М. С. Воронцов пошел на беспрецедентный шаг, оплатив из собственных средств долг личного состава корпуса местному населению в 1, 5 миллиона рублей.

Будучи командующим русским оккупационным корпусом, М. С. Воронцов был примером внимательного отношения к подчиненным, в том числе к нижним чинам. Он предъявлял жесткие требования к действиям войск в боевой обстановке, но свел к минимуму телесные наказания в повседневной службе. В условиях политической реакции в Европе и России либеральные порядки в войсках вызывали недовольство императора. Поэтому по возвращении в Россию корпус был расформирован.

Во втором параграфе Формирование М. С. Воронцова как администратора (1818Ц1844 гг.) рассматривается процесс становления М. С. Воронцова как государственного деятеля. Основное внимание уделено его административной деятельности в Новороссии и Бессарабии.

В 1819Ц1823 гг., после возвращения на Родину, М. С. Воронцов, оставшись не у дел, пытался заняться общественными делами и коммерцией. В 1820 г. он подал записку императору с предложением постепенной отмены крепостного права и создания общества дворян, желавших освободить своих крестьян. Но Александр I, получив документ, не дал согласия на его реализацию.

Важным государственным и прибыльным делом М. С. Воронцов считал развитие дилижансного сообщения, способствовавшего росту перевозок и развитию торговли. В 1820 г. он вложил деньги в дилижансную компанию, осуществлявшую сообщение между Петербургом и Москвой, получив опыт предпринимательской деятельности. 

Особую роль в становлении М. С. Воронцова как администратора сыграла его служба в должности Новороссийского генерал-губернатора, а также наместника Бессарабии, а с 1828 г. генерал-губернатора (1823Ц1844 гг.). Деятельность на этих постах стала не только важным этапом карьеры М. С. Воронцова, но принесла необходимый опыт, который затем с успехом был применен на Кавказе. 

М. С. Воронцов отличался высокой компетентностью, умением подбирать кадры для управления, творческим подходом к решению сложных проблем. Перед ним была поставлена главная задача - колонизация Новороссии и Бессарабии, их окончательное закрепление за Россией. Решая ее, М. С. Воронцов поощрял частную инициативу, благодаря чему развивалась экономика, создавались условия для переселения крестьян. В итоге это привело к увеличению населения, был сформирован рынок труда. Население регионов увеличилось с 1а900 000, в 1823 г., до 3а596 890 человек в 1851 г. Одесса стала третьим городом Российской империи по численности населения32.

После начала в 1828 году войны с Турцией, как опытному военачальнику М. С. Воронцову было поручено командовать осадой Варны, считавшейся неприступной. После полуторамесячной осады гарнизон крепости сдался.  Это позволило русским войскам угрожать Стамбулу, что стало одним из главных преимуществ русской армии и важным результатом кампании 1828 г.

После взятия крепости М. С. Воронцов возвратился в Новороссию. За время управления М. С. Воронцова в крае получили свое развитие важнейшие отрасли, которые были тесно взаимосвязаны, - добыча угля, литейное дело, транспорт, торговля, а также наиболее прибыльные в условиях Новороссии и Бессарабии отрасли  животноводства и растениеводства и промышленности - тонкорунное овцеводство, хлебопашество, виноградарство, виноделие.

Так, если в 1820 г. в Донецком угольном бассейне добыли 250 000 пудов угля, то в 1851 г. только та часть угольных копей Донецкого бассейна, которая  находилась в Новороссии, стала давать ежегодно более миллиона пудов угля 33. В Керчи и Одессе были открыты литейные заводы, основано асфальтовое производство. В окрестностях Керчи стали добывать известковый камень34. Генерал-губернатор основал пароходство сначала на Днепре (1823 г.), затем на Черном и Азовском морях, Северном Донце (1835 г.). В 1843 г. М. С. Воронцов добился разрешения рейсов за границу из Одессы в Константинополь35. Формирование морского, речного транспорта, развитие путей сообщения на суше привело к значительному развитию внешней торговли. С 1825 по 1853 гг. оборот портов Новороссии вырос с 24 до 70 миллионов рублей 36.

Развитие торговли стимулировало увеличение посевов пшеницы во всех новороссийских губерниях, что привело к росту урожаев, обеспечению региона своим хлебом и продажу его излишков за границу. Важным фактором развития виноградарства стала бесплатная раздача лоз. Только в Крыму, Одессе и Бессарабии, за 30 лет, с 1823 по 1853 гг. было посажено более 32 миллионов виноградных лоз37. Развивалось и животноводство. Особое внимание уделялось овцеводству. С 1823 по 1848 гг. поголовье тонкорунных овец увеличилось более чем в 7 раз.

Большое внимание М. С. Воронцов уделял развитию культуры, науки, образования. В Одессе (1825 г.) и Керчи (1826 г.) были созданы первые археологические музеи региона. М. С. Воронцов также основал первые библиотеки Новороссии, а в 1839 г. учредил в Одессе Общество истории и древностей, став его президентом. По инициативе М. С. Воронцова значительно расширилась сеть учебных заведений. За счет казны были учреждены училища торгового мореплавания, матросское приходское, восточных языков. За счет благотворителей существовали женский институт, училище для глухонемых девочек и другие образовательные учреждения. 

Анализ показал, что в этот период М. С. Воронцов сложился как военный деятель и крупный администратор. В декабре 1844 г., он был назначен наместником Кавказским и главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом, совмещая эти должности с формальным управлением Новороссией и Бессарабией.

Во второй главе лМ. С. Воронцов - главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом (1844Ц1854 гг.) показано, как он реализовал себя в качестве военачальника. 

В первом параграфе Даргинская экспедиция (1845 г.) и ее влияние на изменение взглядов М. С. Воронцова по ведению войны на Кавказе подробно исследуется роль М. С. Воронцова в организации и проведении Даргинской экспедиции, а также ее влияние на последующие изменения в ведении войны на Кавказе.

М. С. Воронцов не был новичком на Кавказе. Знание условий военных действий, обычаев горцев были использованы им на службе в должности командующего Отдельным Кавказским корпусом.

Исследование показало, что М. С. Воронцов, вступив в должность, тщательно изучил театр военных действий. Это было тем более важно, что императором было дано указание взять столицу имамата Дарго. Проанализировав условия проведения похода, проведя ряд консультаций с кавказскими генералами, он пришел к выводу о пагубности предстоящей экспедиции. М. С. Воронцов постарался предотвратить ее проведение, обращая на это внимание военного министра. Одновременно он делал безуспешные попытки договориться о мире с лидерами мюридизма, обратившись с воззванием к народам Дагестана с предложением прекратить сопротивление.

М. С. Воронцов был вынужден провести данную операцию по приказу из Петербурга. В ходе экспедиции главнокомандующий показал высокие нравственные качества и военные способности. Хотя Дарго и был взят, но это не имело существенного значения, а вынудило М. С. Воронцова в труднейших условиях, с большим количеством раненых, вывести войска на Кавказскую линию, дважды выходя из окружения мюридов.

Имеющиеся в современной историографии устойчивые мнения о Даргинской экспедиции как о тяжелом поражении Главного отряда не всегда обоснованы38. В результате экспедиции, хотя и ценой больших потерь среди русских войск, М. С. Воронцов выполнил важные задачи этой военной операции - взятие столицы имамата Дарго и нанесение больших потерь мюридам39. Можно утверждать лишь о жесточайших боях, приведших к значительным потерям с обеих сторон, но никак ни о тяжелом поражении русских.

Исследование значения Даргинской экспедиции для М. С. Воронцова показало, что она сыграла большую роль в изменении его взглядов на ведение войны на Кавказе. После потерь, понесенных в ходе этой военной операции, М. С. Воронцов сделал выводы о необходимости коренного изменения стратегии и тактики военных действий. Основываясь на этом и опыте прошлого, он убедил императора вернуться военному опыту А. П. Ермолова и А. А. Вельяминова.

С 1845 г. М. С. Воронцов использовал идею А. П. Ермолова, согласно которой приоритетной стратегической целью стал не Дагестан, а Чечня, с  равнин которой горцы Северо-Восточного Кавказа получали все необходимое для ведения войны, и занятие этих территорий лишало горцев средств для ее продолжения. М. С. Воронцов стал также использовать тактику методичного занятия территории Чечни и района Лезгинской линии, освоение которого позволяло осуществлять блокаду имамата с юга. Для этого вырубались леса, создавались дороги, строились укрепленные линии, организовывалась военно-экономическая блокада горных районов с одновременным ведением карательных экспедиций.

Важнейшая форма ведения военных действий неприятеля - маневренный набег, приносивший значительное количество добычи, стал трудноосуществим в связи с созданием укрепленных линий и сосредоточением против имамата 2/3 состава сил корпуса, что позволяло срывать походы горцев на сопредельные территории. Передислокация войск к выходам из ущелий стала важной частью военно-экономической блокады. Другим фактором срыва набеговой системы горцев была сложность в получении лошадей для кавалерии, выращиваемых на равнинных местностях, занимаемых русскими.

М. С. Воронцов адаптировал формы и методы военных действий к природным условиям Северного Кавказа. Важной особенностью его тактики ведения войны стали экспедиции в лесных районах Кавказа в период с поздней осени по раннюю весну, когда в лесу на деревьях не было листвы, что предотвращало тяжелые потери русских войск от горских обстрелов и засад.

Совершенствование тактики привело к переходу стратегической инициативы в Кавказской войне к России. Горцы терпели систематические поражения в войне, а Отдельный Кавказский корпус методично занимал территории неприятеля. 

В ходе Даргинской экспедиции М. С. Воронцов видел в действии наиболее  талантливых военных: А. И. Барятинского, К. Я. Белявского, А. И. Гагарина, И. М. Лабинцева и других, показавших себя с лучшей стороны. В дальнейшем он учитывал это при назначении их на ведущие военные и гражданские должности, обновляя кадровый состав наместничества. 

Во втором параграфе Деятельность М. С. Воронцова по укреплению боеспособности Отдельного Кавказского корпуса (1845Ц1854 гг.) и реализация военных планов на Кавказе исследуются военные действия под командованием М. С. Воронцова на Северо-Западном и Северо-Восточном Кавказе, дальнейшее совершенствование тактики ведения войны с горцами,  роль главнокомандующего в начавшейся войне России с Турцией, на кавказском театре военных действий.

М. С. Воронцов изучал и внедрял мировой опыт ведения войны в горных местностях. В частности, тактику французского маршала Виллара (ХVII век) по строительству дорог, использовавшего ее как важное средство покорения района Севенских гор. М. С. Воронцов придавал важность постройке крупных военных, стратегически важных дорог и мостов. Строительство которых он активизировал в горных районах Кавказа. Были сооружены 3 крупные военные дороги через Кавказский хребет, что значительно улучшило не только сообщение Закавказья с остальной частью наместничества, но  облегчило доставку всего необходимого к театру военных действий.

М. С. Воронцов также применял военный опыт другого французского маршала Бюжо, который во время войны в Алжире в 1840-е годы, большое значение придавал непрерывности военных действий, использованию артиллерии, кавалерии, уничтожению укреплений противника, занятию важнейших пунктов, поддержке систематической маневренной связи между ними. 

При взятии укреплений в Дагестане, рубках просек и экспедиций в Чечне, используя иностранный и опыт, приобретенный на Кавказе, русские войска более активно применяли кавалерию и артиллерию. Это создавало значительное превосходство над неприятелем, играя решающую роль во многих сражениях.

После Даргинской экспедиции, чтобы сделать военные действия более эффективными, уменьшить боевые потери, М. С. Воронцов стал чаще применять внезапность, используя разведку, выбор времени, места для проведения атак.

В своей деятельности М. С. Воронцов исходил из того, что успех борьбы с горцами во многом зависел от организации материального и санитарного обеспечения. Поэтому он большое значение придавал повышению боеспособности русских войск на Кавказе. Для этого он улучшил условия службы личного состава корпуса, адаптировал военную форму и амуницию к природным условиям региона, что привело к снижению смертности, дезертирства, повышению боеспособности войск.

М. С. Воронцов использовал блокаду территорий горцев для ослабления мюридизма на Северном Кавказе. Была усилена охрана восточного берега Черного моря, что значительно сократило в 1846Ц1848 гг. контрабанду и работорговлю, поставки горцам вооружения из-за рубежа морским путем. В связи с истощением людских и материальных ресурсов. Имамат с 1854 г. не смог организовать ни одного крупного вторжения на территорию России.

Анализируя обстановку в регионе, М. С. Воронцов продолжал совершенствовать тактику ведения военных действий в условиях Северного Кавказа. В 1847 г. стало использоваться передвижение войск по ущельям, вдоль рек, что позволяло проникнуть в глубь горных районов Дагестана и Чечни. В Дагестане война стала вестись с поздней весны до ранней осени, что не мешало русским войскам передвигаться по дорогам, в это время свободным от снега в это время года.

В 1847Ц1849 гг. М. С. Воронцов одновременно вел активные наступательные действия как в Чечне, так и в Дагестане, где Шамиль предпринимал попытки создания укрепленной линии. Русскими войсками были взяты и разрушены горские аулы Салты и Гергебиль, построена Казикумухская линия укреплений. Это закрыло мюридам выход в подвластные России прикаспийские территории, позволило установить кратчайшее сообщение русских войск, дислоцированных в Северном и Южном Дагестане. Отдельный Кавказский корпус стал контролировать район междуречья Казикумухского Койсу и Каракойсу, располагавшего залежами угля и полями, отведенными под выращивание пшеницы.

В конце 1840-х годов Шамиль активизировал пропаганду идей мюридизма на Северо-Западном Кавказе, засылая эмиссаров с целью поднять антироссийское восстание. М. С. Воронцов был вынужден отойти от тактики обороны в этой части Кавказа, начав осуществление военно-экономической блокады, тактики рубок просек, строительства мостов и дорог, реализуя опыт, полученный в Чечне, Дагестане и на Лезгинской линии. В ходе рубок просек были уничтожены значительные лесные массивы в Чечне, на Северо-Западном Кавказе и в районе Лезгинской линии, которые ранее мюриды использовали как линии обороны.

Применение тактики А. П. Ермолова и А. А. Вельяминова, а также использование новых форм и методов военных действий привело к переходу с середины 1840-х годов на Северо-Восточном и с начала 1850-х годов на Северо-Западном Кавказе стратегической инициативы к России.

Организация вырубок просек и строительство укрепленных линий, проведение экспедиций, способствовало тому, что русские войска заняли плоскость Чечни. Шамиль пытался остановить продвижение неприятеля созданием укреплений в Чечне, которые были взяты русскими войсками, что подорвало авторитет имама. На Северо-Западном Кавказе под контроль русских войск перешло междуречье Белой и Лабы.

М. С. Воронцов также широко использовал переговоры со сторонниками Шамиля для привлечения их на сторону России. В результате этого на сторону  России перешел ряд лидеров мюридизма, в том числе Хаджи-Мурат, что также ослабило военный потенциал горского сопротивления.

М. С. Воронцов смог организовать оборону Закавказья от мюридов и Османской империи, привлекая для этого видных кавказских военных и войска, получившие военный опыт в Чечне и Дагестане. В августе - сентябре 1853 г. отряд М. З. Аргутинского-Долгорукова, перейдя Кавказский хребет, сорвал попытку Шамиля поднять антироссийское восстание среди мусульман Закавказья и выйти к русско-турецкой границе. В сентябре - октябре 1853 г., М. С. Воронцов усилил русско-турецкую границу наиболее боеспособными и опытными войсками, воевавшими на Северном Кавказе, что сыграло значительную роль в победах русских войск над турецкими в ноябре 1853 года под Башкадыкларом в других сражениях. Эти успехи сорвали планы Турции, Англии, Франции захватить Кавказ.

В то же время, несмотря на значительные успехи, отрицательными сторонами военной деятельности М. С. Воронцова были большие потери среди личного состава русских войск, карательные экспедиции против горцев, оправдать которые можно лишь значительными военными результатами. Не удалось реализовать главную цель - уничтожение имамата, хотя в значительной степени был ослаблен его военный потенциал. Следствием реализации тактики строительства укреплений, рубок просек, использования дипломатии стало установление контроля России над значительными территориями Кавказа. Это не позволило Шамилю объединить народы Северного Кавказа в движение мюридизма и поднять общее восстание против России. Таким образом, М. С. Воронцов заложил основы окончательного покорения Северного Кавказа.

В третьей главе Деятельность М. С. Воронцова в должности наместника на Кавказе в 1844Ц1854 гг. исследуются преобразования, проведенные М. С. Воронцовым в административной, экономической, социальной областях, а также их влияние на смягчение национального и конфессионального вопросов.

В первом параграфе Преобразование и совершенствование М. С. Воронцовым системы управления Кавказом рассматривается его административная деятельность в должности наместника, которая позволила ему продолжить карьеру государственного и политического деятеля. Рассмотрены причины, цели, результаты преобразований в системе власти, изменении кадровой политики и ее влияние на национальный вопрос.

Исследовав деятельность М. С. Воронцова, автор отмечает, что в лице наместника регион получил компетентного, неравнодушного, трудоспособного администратора. Его деятельность характеризуется проведением преобразований во всех основных сферах: политико-административной, экономической, социальной, в национальной и конфессиональной политике.

Середина 1840-х годов ХIХ века на Кавказе стала временем начала кардинальных административных реформ, которые были обусловлены необходимостью наладить четкую и слаженную работы всех структур местной власти. Преобразования были направлены на: усиление местной власти; адаптацию органов управления к общественному устройству и менталитету народов региона; расширение сотрудничества российской администрации с местной знатью. Специфика реформы управления М. С. Воронцова состояла в том, что с одной стороны, она укрепляла местную власть, а с другой - гибко учитывала местные особенности, что положительно влияло на авторитет управления среди кавказских народов.

Наместник последовательно выстроил жесткую вертикаль власти с беспрецедентными в истории российского управления на Кавказе полномочиями, составившими основу создаваемой административной системы. В итоге расширилась юрисдикция разных уровней исполнительной и судебной властей наместничества, которые были частично объединены в ряде должностей разного уровня. Военное и гражданское управление в Закавказском и в учрежденном в 1847 г. Прикаспийском краях было также объединено в полномочиях военных губернаторов с широкими правами в гражданском управлении.

В основу нового административного деления Закавказского края (1846 г.) был положен губернский принцип. Создание новых административно-территориальных единиц позволило учитывать интересы различных этносов и эффективнее осуществлять функции контроля над населением.

Используя опыт управления, накопленный его предшественниками на в регионе и за рубежом, М. С. Воронцов восстанавливал форму косвенного управления местными народами, которая существовала до вхождения народов Кавказа в состав России.

Использование такой формы управления было в значительной степени связано с национальной политикой. Привлекая в сферу управления представителей местных народов, М. С. Воронцов пытался смягчить остроту национального вопроса. Он назначал представителей местной аристократии христианского вероисповедания на высшие военные и гражданские должности в наместничестве. Среди них армяне - В. О. Бебутов, М. З.Аргутинский-Долгоруков;  грузины - И. М. Андронников, С. Г. Челяев и другие.

Исследованием установлено, что одной из особенностей деятельности наместника в административной сфере было возвращение к традициям народов региона, в частности, к принципу передачи власти по наследству. В селениях высшим сословиям Прикаспийского и Закавказского краев была возвращена часть наследственных властных полномочий над местным населением, а также  земельной собственности. Для усиления законности было внедрено адатное судоустройство, так как горцы больше обращались в подобные суды, нежели в общероссийские. Обычно-правовые суды в среде лезгинского, чеченского народов, сванов, цебельдинцев и других обществ стали важным этапом внедрения военно-народного управления. В состав судов входили авторитетные местные жители, которые получили право рассматривать уголовные преступления по адату. Это повышало авторитет судебной власти среди горцев. Учреждение в Цебельде и вольной Сванетии обычно-правовых судов стало одной из важных причин их мирного вхождения в состав России.

Важным результатом и особенностью судебных преобразований М. С. Воронцова было то, что в отличие от предшественников он лишил антироссийски настроенное мусульманское духовенство влияния на рассмотрение уголовных дел практически на всей территории наместничества. В практике судопроизводства обычно-правовых судов перестали использовать законы шариата при решении уголовных дел. В Закавказском и Прикаспийском краях юрисдикция шариатских судов была ограничена только гражданскими исками. 

Стремясь ослабить радикальное исламское духовенство, М. С. Воронцов всемерно поддерживал русскую и грузинскую православные, армянскую церкви, используя сотрудничество с духовенством для усиления российского влияния на Кавказе. Активизировалось распространение христианства среди местного населения, открытие монастырей, храмов, духовных учебных учреждений по всей территории наместничества.

В то же время наместник сотрудничал с лояльной России частью мусульманского духовенства, поддерживая открытие мечетей, проявляя инициативу создания независимой от мюридов системы подготовки кадров духовенства. В 1847Ц1851 гг. на Кавказе были открыты 9 духовных мусульманских суннитских и шиитских училищ, администрация которых была подчинена наместнику40.

Во втором параграфе Деятельность М. С. Воронцова по развитию экономики Северного Кавказа и Закавказья рассматриваются меры, которые предпринимал М. С. Воронцов для развития экономики. Придавая приоритетное значение обеспечению армии и населения предметами первой необходимости, продовольствием, закреплению территории наместничества за Россией, включению ее во всероссийский и мировой рынки, М. С. Воронцов проводил курс на поощрение торговли, сельского хозяйства, промышленности.

Наместник уделял большое внимание заинтересованности и материальному стимулированию предпринимателей. Им предоставили в откуп большую часть месторождений полезных ископаемых, выдавали ссуды, снижали или отменяли налоги, пошлины, повинности, различные запреты в сфере торговли. Решая проблемы экономики, М. С. Воронцов использовал опыт А. П. Ермолова, снижая ввозные пошлины, разрешив транзит персидских товаров через Закавказье, чем добился улучшения отношений с Персией, оживления торговли края с зарубежными странами, развития местного производства.

В 1846 г. отказ от запретов в сфере торговли привел к значительному оживлению предпринимательства, экономических связей  между наместничеством и остальной частью России,  а также Предкавказья с Закавказьем и горскими народами. Это вело к усилению политического и экономического влияния России в регионе, ослаблению контрабанды. Важными итогами экономических преобразований М. С. Воронцова стало двукратное увеличение таможенных доходов Закавказского края и вывоза продукции из этого региона, уменьшение дефицита товаров, развитие торговли, разрушение господства местных монополий и, как следствие этого, активизация конкуренции и снижение цен.

М. С. Воронцов всемерно развивал сельское хозяйство Предкавказья, содействуя освоению его территории. В регион все активнее привлекались государственные крестьяне из южных и центральных губерний России, что позволило увеличить количество рабочих рук в этой отрасли экономики, усилить влияние России на Северном Кавказе. Так, в 1844 году население Ставропольской губернии составляло 192 452, а к 1851 году оно увеличилось до 332 624 человек41.

В итоге в губернии значительно развилось скотоводство, поголовье скота в тонкорунном овцеводстве увеличилось более чем в 2 раза. Развитие виноградарства и виноделия привело к увеличению государственных доходов от винных откупов, что повысило казенные доходы Ставропольской губернии на четверть.

В 1846Ц1848 гг. большое развитие в Закавказье и на Северном Кавказе получило выращивание пшеницы, занявшей первое место среди товаров, вывозимых в те годы за границу. Наместник активно поддерживал развитие виноградарства, садоводства в Закавказье, где активно внедрялись новые сорта. В 1846Ц1851 гг. в Закавказье было посажено и бесплатно роздано более миллиона виноградных лоз, саженцев фруктовых деревьев, растений, которые были привезены из имений М. С. Воронцова в Крыму42. Политика поощрения сельского хозяйства привела к развитию шелководства, поставки продукции которого выросли более чем в 13 раз, составив половину всего вывоза из Закавказского края в 1852 г.

Активизировалось строительство путей сообщения, что расширяло возможности сбыта продукции региона, стимулировало производителей к увеличению товарности своего хозяйства. По подсчетам автора, в 1845Ц1854 гг.  только в Закавказском крае было построено или улучшено дорог протяженностью более 900 верст, создан первый в истории России тоннель через гору Салават43. К середине 1850-х годов в Закавказье, без привлечения средств и сил ведомства путей сообщения, за счет крестьянства и предпринимателей, было возведено более 30 мостов44. На Северном Кавказе было построено более 20 мостов45. Были созданы порты в Анапе, Новороссийске, Сухум-кале, Ейске, основанном по инициативе наместника в 1848 г.

Наместник активно развивал систему ирригации, что способствовало расширению площади территорий, используемых в сельском хозяйстве, ведя к развитию многих его отраслей. По инициативе М. С. Воронцова в 1845Ц1854 гг. в наместничестве было проведены или улучшены многие каналы, общая протяженность которых составила свыше 200 верст. Использование водных ресурсов Терека и Аракса сделало пригодными для сельхоздеятельности обширные степные территории46. 

М. С. Воронцов поощрял геологические экспедиции, для чего привлекал ведущих российских ученых. Исследование залежей ископаемых и привлечение частных капиталов в строительство заводов привело к развитию добывающей и обрабатывающей промышленности. На Кавказе М. С. Воронцов способствовал промышленной добыче угля, свинца, серебра, увеличению разработок медных руд, соли, нефти. Были созданы новые металлургические заводы, продукция которых шла на удовлетворение потребностей армии и населения. Добыча угля позволила открыть пароходные сообщения на реках Куре, Рионе, Каспийском море, восточном побережье Черного и Азовского морей, что связало регион с югом и центром России, важном в военных и экономических целях. Расширялись связи с зарубежными государствами, в особенности с Персией. Отношения с этой страной значительно улучшились, так как она стала основным торговым партнером Закавказского края.

Особенность реформ М. С. Воронцова состояла в их противоречивости. С одной стороны, наместник, отменяя торговые и иные ограничения, развивал капиталистические отношения, а с другой, - восстанавливая привилегии высшей знати, укреплял отживавшие феодальные. Автор считает, что это было продиктовано особенностью конкретной исторической обстановки, в которой М. С. Воронцову приходилось реализовывать свою политику.

Анализ показал, что М. С. Воронцову не все удалось сделать из задуманного. Были неудачи в развитии отдельных отраслей добывающей промышленности, сельского хозяйства: не были реализованы проекты добычи железной руды, внедрения сортов кубинского табака, широкого использования машин в сельхозпроизводстве Закавказья, развития шелководства на Северном Кавказе. Этому мешало отсутствие у населения традиции возделывания ряда культур, недостаток специалистов, условия военного времени.

Но в основном результаты деятельности М. С. Воронцова были значительными. Были заложены основы для развития промышленности, сельского хозяйства, транспортной системы, торговли, роста казенных доходов наместничества, то есть для дальнейшего капиталистического развития региона.

В третьем параграфе лРазвитие М. С. Воронцовым социальной сферы наместничества рассматривается его политика в этой сфере, ставшая для него одним из важных направлений.

Имея опыт развития социальной сферы в Новороссии, М. С. Воронцов продолжал эту политику и на Кавказе, не ограничиваясь только столицей наместничества. Он создавал условия для развития здравоохранения, образования, культуры. По его инициативе здравоохранение получало государственную поддержку и помощь благотворителей. Осуществлялись меры, направленные на борьбу с эпидемиями, предотвращение смертности среди крестьянства, санитарное просвещение, что было связано с растущей колонизацией Предкавказья переселенцами из центральных и южных губерний. Положением от 17 декабря 1846 г. в наместничестве было создано управление медицинской частью гражданского ведомства, главной целью которого было централизованное управление всеми медицинскими учреждениями наместничества47.

Значительное внимание уделял М. С. Воронцов развитию курортов минеральных вод. С этой целью он привлекал специалистов, создавал условия для вложения не только казенных, но и частных капиталов в разработку минеральных водных ресурсов этих районов, благоустройство населенных пунктов, расширение жилого фонда и лечебной базы, обустройство источников, развитие путей сообщения, создание сферы услуг и рекреационного пространства, что оказало значительное влияние на дальнейшее формирование курортов.

Особое внимание М. С. Воронцов уделял системе образования. Он добился учреждения Кавказского учебного округа, что позволило проводить более самостоятельную образовательную политику. Благодаря этому число приходских училищ при М. С. Воронцове увеличилось с 7 в 1846 г. до 315 в 1851 г. Важной целью их учреждения было распространение грамотности и православия среди русского крестьянства, а также в среде осетин, грузин, абхазцев, что было продиктовано необходимостью предотвратить в их среде распространение идеологии мюридизма48.

Также увеличивалось количество учебных учреждений для детей знати. В 1846Ц1850 гг. деятельностью благотворительных обществ, созданных по инициативе супруги наместника Е. К. Воронцовой, была основана сеть благотворительных учебных заведений в Тифлисе, Кутаисе, Шемахе, Эривани, Ставрополе для девочек из несостоятельных семей высших сословий49. Наместник также создал три новые гимназии в Тифлисе, Кутаисе и Екатеринодаре, увеличив их количество с 2 до 550.

Была создана система получения высшего образования в высших учебных заведениях России с последующим гарантированным трудоустройством в наместничестве для представителей многих народов Кавказа. Это мотивировало уроженцев региона учиться в институтах и университетах, было важным фактором создания лояльной империи прослойки чиновничества, поддерживавшей политику России на Кавказе. В учебных заведениях наместничества ввели обязательное изучение русского и местных языков, что сближало народы региона, смягчая национальные противоречия, формируя уникальную среду полилингвизма.

М. С. Воронцов поддерживал и развивал науку. По его инициативе в Тифлисе в 1850 г. была открыта первая магнитная и метеорологическая обсерватория на Кавказе. Для систематизации накопленного опыта и проведения научных исследований в регионе, в 1851 году в Тифлисе, по предложению М. С. Воронцова был создано Общество сельского хозяйства и Кавказский отдел императорского Русского географического общества (КОИРГО), которые он возглавил, предоставив свой дом для проведения заседаний.

Наместник уделял большое внимание вопросам информированности населения о событиях на Кавказе, в России и мире, проведению пропагандистской работы. С этой целью при нем были учреждены газеты, журналы: Кавказ - 1846 г., Арарат - 1849 г., Ставропольские губернские ведомости - 1850 г., Заря - 1851 г. С 1847 г. стало выходить ежегодное периодическое издание Кавказский календарь.

М. С. Воронцов положил начало профессиональному театру на Кавказе, которых было открыто пять: 3 - в Тифлисе, 1 - в Ставрополе и 1 - в Пятигорске51. Наместник создал 4 библиотеки : 2 - в Тифлисе, 1 - в Александрополе и 1 - в Ставрополе52. Были учреждены 2 музея в Пятигорске. Так, был открыт первый музей региона - бальнеологический (1847 г.) и первый в России музей под открытым небом - музей древностей Северного Кавказа (1850 г.)53.

Большое значение М. С. Воронцов придавал развитию национальной культуры народов Кавказа. Широкое использование местных языков в театральных представлениях, прессе, их изучение в училищах, гимназиях было направлено на решение национального вопроса.

Однако в деятельности М. С. Воронцова наблюдалось противоречие. С одной стороны, он учитывал культурные особенности региона, проводя регионалистскую политику, а с другой - способствовал распространению русской культуры, стремясь выйти на реализацию важнейшей цели - включение региона в социокультурное пространство России, что показывало народам Кавказа преимущества мирной жизни. Учет особенностей, традиций вел к смягчению национального вопроса, сближал народы в противовес идеологии мюридизма, разжигавшего религиозную нетерпимость. 

III. В заключении определены результаты военной деятельности М. С. Воронцова в должностях наместника Кавказского, главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом. Отмечена его выдающаяся роль в  Кавказской войне, широта и значимость масштабных преобразований в административной, судебной, экономической, социальной  сферах, определены его важнейшие решения по национальному и конфессиональному вопросам.

Основные положения диссертации

опубликованы в рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации изданиях :

1. Мунаев В. С. Деятельность М. С. Воронцова на Кавказе в 1844Ц1854 гг. // Вопросы истории. 2010. № 10. - С. 105Ц118.

2. Мунаев В. С. Военная деятельность М. С. Воронцова на Северном Кавказе в 1844Ц1854 гг. // Социально-гуманитарные знания. 2010. № 7. - С. 269Ц273.

3. Мунаев В. С. Деятельность М. С. Воронцова в развитии экономики кавказского наместничества (1844Ц1854 гг.) // Научные проблемы гуманитарных исследований. Выпуск 11. Пятигорск, 2010. - С. 57Ц66.

Статьи в научных сборниках и журналах:

1. Мунаев В. С. Политика М. С. Воронцова в отношении национально - конфессиональных меньшинств Бессарабии, Новороссии и Кавказа в 20-50 Це годы ХIХ века // Безопасность Ставрополя : диалог власти и общества. III научно-практическая конференция (г. Ставрополь, 22Ц23 ноября 2007 года): сборник докладов и сообщений. Ставрополь, 2007. - С. 164Ц167.

2.  Мунаев В. С. М. С. Воронцов и национальный вопрос на Кавказе в 1844Ц1854 гг. // Политологические и этноконфессиональные исследования в регионах: материалы Всероссийской (с международным участием) научной конференции: в 2 т. Барнаул, 2009. Т. I. - С. 413Ц431.

3. Мунаев В. С. Роль личности М. С. Воронцова в развитии образования на Кавказе в 1844Ц1854 гг. // Психология и педагогика в условиях непрерывного образования: материалы Международной научно-практической Интернет-конференции. Ставрополь, 17Ц18 июня 2009 г. Ставрополь, 2009. - С.372Ц377.

4. Мунаев В. С. Кавказская война в период наместничества М. С. Воронцова 1844Ц1854 гг. // Южные рубежи России: материалы межрегиональной научно-практической конференции. Ставрополь, 18Ц19 сентября 2008. Ставрополь, 2009. - С. 130Ц134.

5. Мунаев В. С. Кавказские Минеральные Воды в период наместничества М. С. Воронцова // Материалы Минаевских чтений по археологии, этнографии и региональной истории Северного Кавказа (23Ц24 октября 2009 г.) Ставрополь, 2009. - С. 241Ц246. 

6. Мунаев В. С. М. С. Воронцов и конфессиональный вопрос на Кавказе в 1844Ц1854 гг. // Государство, общество, церковь: история и перспективы сотрудничества. Материалы научно-практической конференции (25 марта 2011 г.). Ставрополь, 2011. - С. 59Ц63.

7. Мунаев В. С. М. С. Воронцов во Франции в 1814Ц1818 гг. // Франция: История, политика, культура: материалы межвузовской научно - практической конференции преподавателей, аспирантов, студентов и школьников. г. Ставрополь. ИДНК. 20 декабря 2010 года. Ставрополь, 2011. - С. 34 - 44.

8. Мунаев В. С. Деятельность князя М. С. Воронцова на Кавказских Минеральных Водах в 1844Ц1854 гг. // Воронцовы - два века в истории России. Труды Воронцовского общества. Выпуск 14. Петушки, 2011. - С. 101Ц114.

---

1 Щербинин М. П. Биография генерал-фельдмаршала князя Михаила Семеновича Воронцова. СПб., 1858; По поводу биографии Е. А. Головина, замечания М. П. Щербинина о деятельности князя М. С. Воронцова на Кавказе // Русский архив. 1872; Щербинин М. П. Заметка по поводу разсказа о деле флигель-адъютанта полковника Копьева // Русская Старина. Май. 1873. Т. VII.; Щербинин М. П. Князь Воронцов М. С. и
Муравьев Н. Н. (Из служебных воспоминаний М. П. Щербинина) // Русская Старина. Т. XI. 1874;
Мурзакевич Н. Н. Очерк заслуг, сделанных наукам светлейшим князем М. С. Воронцовым. Одесса, 1860; Wald Alexander. Kurze Biographie der Fursten Michail Simeonowitsch Woronszow. Odessa, 1863; Толстой В., Чаплин Д. О деле флигель-адъютанта полковника Копьева // Русский архив. 1873. № 9; Золотарев И. Ф. Кн. М. С. Воронцов и кн. А. И. Барятинский (Ответ Д. И. Романовскому) // Русская Старина. Т. ХХХI. 1881.; Золотарев И. Ф. Князь М. С. Воронцов // Русская Старина. Т. ХХХ. 1881. - С. 680; Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею // Т. Х. под ред. А. П. Берже. Тифлис, 1885. - С. IIЦXII; Огарков В. В. Воронцовы. Их жизнь и общественная деятельность. СПб., 1892; Ерицов А. Д. Патриарх всех армян Нерсес V и князь Михаил Семенович Воронцов и княгиня Елисавета Ксаверьевна Воронцовы, в частной переписке. Тифлис, 1898; Иваненко В. Н. Гражданское управление Закавказьем от присоединения Грузии до наместничества Великого князя Михаила Николаевича. Тифлис, 1901; Эсадзе С. С. Историческая записка об управлении Кавказом. Т. 1Ц2. Тифлис, 1907.; Авалиани С. Л. Граф М. С. Воронцов и крестьянский вопрос: в 2 частях. Ч. I. Одесса, 1912.

2 Кропотов Д. А. Жизнь графа М. Н. Муравьева в связи с событиями его времени и до назначения его губернатором в Гродно. СПб., 1874.  - С. 25; Рудаков П. Д. Два эпизода из войны в Азиатской Турции // Русская Старина. 1883. Т. ХХХХ. - С. 542Ц543; Ржевуцкий А. А. 1845 год на Кавказе. Кавказский  сборник. Т.VI. Тифлис, 1882. - С. 341, 365; Колюбакин Б. М. Кавказская экспедиция в 1845 году (Поход графа Воронцова в 1845 году, в Анди, к аулу Дарго и в Ичкерию). СПб., 1907; Ковалевский П. И. Завоевание Кавказа Россией. СПб., 1911. - С. 313; Романовский Д. И. Кавказ и Кавказская война. СПб., 1860; Романовский Д. И. Кавказ и Кавказская война. Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. М., 2004. - С. 142, 215; Романовский Д. Кн. М. С. Воронцов и кн. А. И. Барятинский // Русская старина. Т. XXX. 1881. - С. 910; Фадеев Р. А. 60 лет Кавказской войны. Тифлис, 1860; Фадеев Р. А. Кавказская война. М., 2003. - С. 61, 124.; Зиссерман А. Два слова к истории покорения Кавказа // Русская старина. Апрель. 1880. - С. 878; Зиссерман А. Л. История 80-го пехотного Кабардинского генерал-фельдмаршала князя Барятинского полка ( 1726-1880). Т. II. СПб., 1881; Зиссерман А. Критические заметки  // Русский архив. Книга  II. 1885. - С. 568; Волконский Н. А. Погром Чечни в 1852 г. // Кавказский сборник. Т. V. Тифлис, 1880. - С. 6, 223; Волконский Н. А. Трехлетие в Дагестане // Кавказский сборник. Т. VI. Осада Гергебиля и взятие Салты. Тифлис, 1882. - С. 477.

3 Мухаммед-Тахир аль-Карахи. Три имама // Записки А. П. Ермолова. Махачкала. 1926. - С. 168; Его же. Хроника. М.; Л., 1946. (Арабск. яз).; Мухаммед-Тахир аль-Карахи. Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах. Махачкала, 1990; Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле // Сборник сведений о кавказских горцах. Выпуск VII. Тифлис, 1873; Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле. Махачкала, 1990. - С. 37.

4 Мухаммед-Тахир аль-Карахи. Три имама. - С. 168, 170Ц171, 173.

5 Казбек Г. Военная история грузинского гренадерского Е. И. В. Великого князя Константина Николаевича полка в связи с историей Кавказской войны. Тифлис, 1865;  Янжуль Н. И. Восемьдесят лет боевой и мирной жизни 20-й артиллерийской бригады. 1806-1886: в 2 т. Тифлис, 1887.; Потто В. А. Боевая хроника полков 21 пехотной дивизии. Тифлис, 1888.; Богуславский Л. История апшеронского полка 1700Ц1892. в 3 т. СПб., 1892. ; Цезарский А. Описание боевой жизни 3-го Кавказского стрелкового батальона. Тифлис, 1881; Петров А. История 83-го пехотного Самурского Его Императорского Высочества Великого Князя Владимира Александровича полка. Петровск, 1892; Бобровский П. О. История Эриванского Его Величества полка за 250 лет. 1642Ц1892. в 5 частях. СПб. (1892 - 1898); Потто В. А. История 44-го Драгунского нижегородского Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича полка. в 11 т. СПб. (1892Ц1908);
Игнатович Д. Ю. Боевая летопись 82-го пехотного Дагестанского Его императорского Высочества Великого князя Николая Михайловича полка во время Кавказской войны (1845Ц1861), 1897.; Махлаюк Н. П. Грузинцы в Закавказье. Боевая летопись 14-го гренадерского Грузинского генерала Котляревского полка. Второе столетие (1800Ц1900). Тифлис, 1900; Брюховецкий Т. А. 100 лет боевой и мирной жизни 79-го пехотного Куринского полка. 1802Ц1902 гг. СПб., 1902; Рекалов И. И. 83-й пехотный Самурский  полк на Кавказе, в Хиве и Закаспии 1845Ц1881 гг. Ставрополь, 1911.

6Бобровский П. О. Успехи в борьбе с мюридами на Восточном Кавказе при князе М. С. Воронцове // Военный сборник. 1896. № 9. - С. 10.

7 Святловский В. В. Путеводитель по Кавказским Минеральным Водам. Пятигорск, 1896. - С. 18; Прозрителев Г. Н. Воронцов и Завадовский (По воспоминаниям современников). Ставрополь, 1910. - С. 3; Собриевский А. С. Князь Воронцов и наши архивы // Труды Ставропольской Ученой Архивной Комиссии. Выпуск I. Ставрополь, 1911. - С. 1Ц14; Краснов М.  Просветители Кавказа. Ставрополь, 1913. - С. 55Ц56.

8 Покровский М. Н. Дипломатия и войны России в царской России в ХIХ столетии: сборник статей. М., 1923. - С. 205.

9 Кровяков Н. Шамиль. Очерк из истории борьбы народов Кавказа. М., 1940. ; Покровский Н. И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2009. - С. 471, 475, 492; Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVIЦXIX веках. М., 1958; Сивков К. В. О проектах окончания Кавказской войны в середине ХIХ века // История СССР. 1958. № 3. - С. 196; Пикман А. М. Как использовались царские прокламации против движения горцев в ХIХ веке // История СССР. № 4. Июль - август.1969. - С. 120; Мамедов Э. С. О. Царизм и высшее мусульманское сословие Закавказья (Проблема сословно-земельных отношений. Начало ХIХ века - 1917 г.). дис. Е канд. ист. наук: 07.00. 02. Баку, 1987. - С. 122; Чирг А. Ю. Борьба России против контрабанды и работорговли на Северо-Западном Кавказе (1829Ц1864 гг.). Дис. Е канд. ист. наук: 07. 00. 05. М., 1987.

10 Сивков К. В. Указ. соч. - С. 196.

11 Покровский Н. И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2009. - С. 469, 471.

12 Кухарук А. В. М. С. Воронцов и А. И. Барятинский (продолжение политики замирения Кавказа); Кацик В. О. Военная деятельность графа М. С. Воронцова на Кавказе (К 150-летию Даргинской экспедиции) //Труды Воронцовского общества. Выпуск II. Петушки, 1996; Удовик В. А., Кацик В. О. Светлейший князь М. С. Воронцов: человек, полководец, государственный деятель. СПб., 2000; Кацик В. О. Культурно-хозяйственная деятельность М.  С. Воронцова на Кавказе // Труды Воронцовского общества. Выпуск V. СПб., 2000; Захарова О. Ю. Светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи. М. 2001; Захарова О. Ю.  Светлейший князь М. С. Воронцов. Симферополь, 2008. - С. 257Ц285; Удовик В. А. Воронцов. М., 2004. - С. 253Ц262; Удовик В. А. М. С. Воронцов. Человек. Полководец. Государственный деятель. СПб., 2009. - С. 244Ц260; Алексеев В. Н.  Графы Воронцовы и Воронцовы-Дашковы в истории России. М., 2002. - С. 306; Алексеев В. Н.  Графы Воронцовы в политической и общественной жизни России 2-й половины ХVIII - 1-й половины ХIХ века: дис. Е канд. ист. наук : 07.00.02.  Владимир, 2010.

13 Гатагова Л. С. Правительственная политика и народное образование на Кавказе в ХIХ в. М., 1993. - С. 24; Дегоев В. В. Кавказский вопрос в международных отношениях 30Ц60-х гг. XIX в. Владикавказ, 1992. - С. 78; Дегоев В. В. Три силуэта Кавказской войны // Звезда. 2000. № 9. - С. 153; Дегоев В. В. Большая игра на Кавказе: история и современность. М., 2001. - С. 157, 180; Дегоев В. В. Имам Шамиль: пророк, властитель, воин. М., 2001. - С. 215; Дегоев В. Россия, Кавказ и постсоветский мир. М. 2006. - С. 233, 235; Морозов Е. Ф; Сергеев С. М. Вступительная статья // Фадеев Р. А. Кавказская война - С. 13; Солдатов С. В. Кавказская война 1817Ц1864 гг. в оценке современников: дис. Е канд. ист. наук : 07.00.02. Челябинск, 2004. - С. 72; Шишов А. В. Схватка за Кавказ. М., 2007. - С. 313; Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказская война. М., 1994. - С. 481, 511, 545; Беликов Г. А. Ставрополь - врата Кавказа. Ставрополь, 1997; Беликов Г. А.  Град Креста. Ставрополь, 2005; Бозиев Р. С. М. С. Воронцов и образование на Северном Кавказе (40-50Це годы ХIХ века) //  Педагогика. № 5. М., 2000. - С. 86; Хачиков В. А. Благодетельный тандем // Ставропольская правда. 2002. № 133Ц134; Хачиков В. А. Пятигорск - вечно юный и прекрасный. Пятигорск, 2000; Пятигорск во времени и пространстве. Ставрополь, 2009; Бурыкина А. В. Заселение Северо-Восточного берега Черного моря в 30-40Це годы ХIХ века в проектах Н. Н. Раевского, Бутберга, М. С. Воронцова // Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Пятигорск, 2004; Клычникова М. В. Вхождение Северного Кавказа в культурное поле России (1777Ц1864 гг.): дис. Е канд. ист. наук: 07.00.02. Пятигорск, 2005. - С. 140; Семина Н. Б. Управление культурными процессами на Кавказских Минеральных Водах в XIXЦначале XX вв.: дис. Е канд. ист. наук: 07.00.02. Ставрополь, 2005; Маркелов Н. В. Кавказские силуэты. Пятигорск, 2006. - С. 202; Лузин С. С. М. С. Воронцов на Кислых водах // Южные рубежи России: материалы межрегиональной научно-практической конференции (Ставрополь, 17-19 сентября 2008 г.). Ставрополь, 2009 - С. 123Ц127; Оспищева М.В. Становление Кавказского учебного округа как административной основы системы светского образования регионе археология, этнография и краеведение Северного Кавказа // Материалы 17-й Всероссийской межвузовской конференции. Армавир, 2010. - С. 90Ц91; Гранкин Ю. Ю. Реализация экономической стратегии развития Северного Кавказа в период второго кавказского наместничества (1844нЦ1882 гг.): автореф. доктора исторических наук. Пятигорск, 2011. - С. 21.

14 Дегоев В. В. Россия, Кавказ и постсоветский мир. М.; 2006. - С. 233, 235.

15 Малахова Г. Н. Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в конце ХVIIIЦХIХ веках. Ростов-на-Дону, 2001. - С. 195; Кондрашева А. С. Кавказское наместничество и его деятельность на Северном Кавказе второй половины 40-х гг. ХIХЦначала ХХ веков: дис. Е канд. ист. наук: 07.00.02. Ставрополь, 2003.  - С. 119Ц132; Муханов В. М. Генерал-фельдмаршал князь А. И. Барятинский (жизненный путь, военно-административная  и общественная деятельность): дис. Е канд. ист. наук: 07.00.02. М., 2005; Очерки правовой и политической истории Северного Кавказа (ХVIII - начало ХХ века). Пятигорск, 2009; Невская Т. А. Кондрашева А. С. Власть и реформы на Северном Кавказе (конец ХVIII - начало ХХ вв). Ставрополь, 2011.

16 Ткаченко Д. С., Колосовская Т. А. Военно-политическая история Северного Кавказа ХVIЦХIХ вв.: факты, события, люди. Ставрополь, 2009. - С. 224; Малахов Д. А. Наместничество как фактор внутренней и внешней политики России на Северном Кавказе в XVIII - начале ХХ века: автореф. канд. ист. наук. Ставрополь, 2011. - С. 24.

17 Лазарян С. С. Вклад князя Воронцова в устройство управления минеральными источниками в Кавказском крае // Актуальные проблемы археологии и истории региона Кавказских Минеральных Вод: сборник научных трудов. Пятигорск. 2004; Лазарян С. С. К вопросу о кавказском наследии князя М. С. Воронцова // История и культура народов Северного Кавказа. Выпуск 6. Пятигорск, 2006; Лазарян С. С. Кавказ и особенности управленческой политики князя М. С. Воронцова 1845Ц1854 гг. // История и культура народов Северного Кавказа: сборник научных трудов. Выпуск 8. Пятигорск, 2007; Лазарян С. С. Административно - хозяйственная деятельность князя М. С. Воронцова на Кавказских Минеральных Водах // материалы межрегиональной научной конференции: Российский Северный Кавказ: перспективы исследования и исторические вызовы. Армавир. 2008;  Лазарян С. С. Английский культурный контекст в деятельности и личности М. С. Воронцова в период его наместничества в Новороссийском и Кавказском крае // Российская государственность в судьбах народов Северного Кавказа - II: материалы региональной научной конференции. Пятигорск. 20Ц22 ноября 2009 г. ; Лазарян С. С. Воронцовский Кавказ: исторические очерки. Пятигорск. 2009; Лазарян С. С. Национальная политика российских властей на Кавказе в 40Ц50Це годы ХIХ века // Мир через языки, образование, культуру: Россия - Кавказ - Мировое сообщество. IV Международный конгресс. 11Ц15 октября 2010. Пятигорск.

18 Соболев В. И. Штурм будет стоить дорого. М., 2001. - С. 72; Лисицына Г. Г. Даргинская экспедиция 1845 года в мемуарах современников // Даргинская трагедия. 1845 год. СПб., 2001. - С. 10, 13; Лапин В. В. Убедить непокорные племена в превосходстве нашего оружия. Военные планы покорения Кавказа // Кавказ и Российская империя проекты, идеи, иллюзии и реальность.  Начало ХIХЦначало ХХ веков. СПб., 2005. Ц  С. 17 ; Чернуха В. Г. Поиски равновесия. Россия и Кавказ во второй половине ХIХ - начале ХХ вв. // Кавказ и Российская империя. Проекты, идеи, иллюзии и реальность. Начало ХIХ - начало ХХ в. СПб., 2005. - С. 238 - 239; Казиев Ш. М. Имам Шамиль. М., 2006. - С. 170Ц173; Вачагаев М. М. Чечня в годы Кавказской войны: дис. Е канд. ист. наук: 07. 00. 02. М., 1995. - С. 140.

19 Казиев Ш. М. Указ. соч. - С. 170-173.

20 Соболев В. И. Указ. соч. - С. 72.

21 Гордин Я. А. Кавказ: Земля и кровь. СПб., 2000.  - С. 237.

22 Гордин Я. А. Зачем России нужен был Кавказ? СПб.,  2008. - С. 31.

23Spencer Ed. Travels in the Western Caucasus. L., 1838; Ditson G. L. Circassia; or, A Tour to the Caucasus. N. Y.; L. , 1850; Oliphant L. The Russian Shores of the Black Sea in the autumn of 1852. - Edinburg; London, 1854.; Oliphant L. The Trans-Caucasian Campaign of the turkish army under Omer - Pasha. L.,1856; Stafford W. C. History of the War in Russia and Turkey ; with  a Geographical, Historical, and Descriptive Account of the Russian and Turkish Empires. L., 1855 - 1856. 

24 Ditson G. L. Circassia; or, A Tour to the Caucasus. N. Y.; L., 1850.

25 Rhinelander A. L. H. Russia' s Imperial Policy: the Administration of the first Half of the Nineteenth Century // Canadian Slavonic Papers. 1975. XVII. Ottawa. №  2Ц3; Rhinelander A. L. H. The Creation of Caucasian Vicegerancy. Seer (January), 1981. V. 59, № 1.  ; Rhinelander A. L. H. Viceroy Vorontsov ' s Administration  of  the Caucasus. Washington, 1980;  Rhinelander A. L. H. Prince Michael Vorontsow. Viceroy to the Tsar. Monreal &Kingston. London.; Buffalo, 1990.

26 Koch K. Reise in Grusien, am Kaspichen Meere und im Kaukasus. Weimar, 1847; Warner. Shamyle le prophete du Caucase. Paris, 1854; Dr. Friedrich Wacner. Schamyl and Circassia. London, 1854; Mackie J. M. Life of Shamyl and Narrative of the Circassian War of Independence against Rissia. Boston, 1856; Frederic Bodenstedt. Die Volker des Kaukasus und ihre Freiheit skampfe gegen die Russen. Frankfurt-am-Mein, 1848; Frederic Bodenstedt. Les peuples du Caucace et leur Guerre d' independence contre la Russie. Paris, 1859; Baddeley J.F. The Russian Conguest of the Caucasus. L., 1908. ; Баддели Д. Завоевание Кавказа русскими.1720Ц1860. М., 2007; Blanch L. Les Sabres du paradis. New-York, 1960; Mohydin Quandour. MURIDISM. A study of  the Caucasian Wars 1819Ц1859. USA. CA, 1962; Gammer M. Muslim Resistance to the Tsar: Schamyl and Conguest Chechnia and Daghestan. L. 1994; Гаммер М. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. М., 1998. 

27 Warner.  Schamyl le prophete du Caucase. Paris, 1854.  - P. 90Ц91. ; Баддели Д. Указ. соч. - С. 311Ц312; Гаммер М. Указ. соч. - С. 255.

28 Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею // Т. X. Тифлис, 1885. - С. 835Ц903; Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20Ц50-х гг. ХIХ века: сборник документов. Махачкала, 1959; Пятигорск в исторических документах 1803Ц1917 гг. Ставрополь, 1985; Ставрополь в документах и материалах (1777Ц2007). Ставрополь, 2007.

29 Русский архив, Русская Старина, Военный сборник, Кавказ, Ставропольские губернские ведомости, Кавказский календарь, Кавказский сборник.

30 Дельвиг Н. И. Воспоминания об экспедиции в Дарго // Военный сборник. 1864. № 7; Дельвиг Н. И. Воспоминания об экспедиции в Дарго // Даргинская трагедия. 1845 год. СПб., 2001; Фелькнер А. И. Дело флигель-адъютанта Копьева (Рассказ из времени управления Кавказом кн. Воронцовым). 1845Ц1850 // Русская Старина. Т. VII. 1873; Воспоминания М. П. Щербинина // Русский архив. 1876. № 10; Толстой В. С. Князь Михаил Семенович Воронцов // Русский архив. 1877. Книга III. № 11. ; Горчаков Н. И. Экспедиция в Дарго (1845 г.) // Кавказский сборник. Т. II. Тифлис, 1877; Гейман В. А. Воспоминания. 1845 год // Кавказский сборник. Т.III. Тифлис, 1879; Из записок М. Я. Ольшевского. Князь Александр Иванович Барятинский на левом фланге Кавказской линии 1852Ц1853 // Русская Старина. Т. XXV. 1879; Венюков М. И. Кавказские воспоминания // Русский архив. 1880. Книга I; Золотарев И. Ф. Князь М. С. Воронцов // Русская Старина. Т. ХХХ.1881. ; Из записок М. Я. Ольшевского. Русско-турецкая война за Кавказом в 1853Ц1854 гг. // Русская Старина. № 11. 1884. ; Воспоминания Г. И. Филипсона // Русский архив. Т. III. 1884. ; Воспоминания графа Сологуба В. А. СПб., 1887. - С. 231Ц232; Кавказский Ветеран. Поход графа Воронцова в Дарго и Сухарная экспедиция в 1845 году // Кавказ. № 92, 93. 1892; Беклемишев Н. П. Поход графа Воронцова в Дарго и Сухарная экспедиция в 1845 г. // Даргинская трагедия.  1845 год. СПб.,  2001; Записки Вигеля Ф. Ф. Ч. 6. М., 1892; Записки М. Я. Ольшевского. Кавказ с 1841 по 1866 г. // Русская Старина. Январь 1894; Из воспоминаний А. А. Харитонова // Русская Старина. Февраль, март, май. 1894; Дондуков-Корсаков А. М. Князь Михаил Семенович Воронцов. СПб. 1902; Колюбакин Б. М. Кавказская экспедиция в 1845 году ( Поход графа Воронцова в 1845 году в Анди, к аулу Дарго и в Ичкерию). СПб., 1907; Воспоминания графа Константина Константиновича Бенкендорфа о Кавказской летней экспедиции 1845 года  // Русская старина. 1910. № 4Ц5, 10Ц12. и 1911. №  1Ц3. ; То же // Даргинская трагедия. 1845 год. СПб., 2001; Из архива К. Э. Андреевского // Записки Э. С. Андреевского: в 3 т. Одесса, 1912Ц1914 гг. ; Пущин И. И. Записки о Пушкине // А. С. Пушкин в воспоминаниях современников: сборник. Т. I. М., 1974; Андреевский Э. С. Даргинский поход 1845 г. // Даргинская трагедия. 1845 год. СПб., 2001.

31 Архив князя Воронцова. Записные книжки с записями характера дневника, заметками. 1842-1855 // ОПИ ГИМ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 923. Л. 133-140, 371-380. ; Д. 917. 1852. Оп. 1. Л. 2-20; Выписки из дневника светлейшего князя М. С. Воронцова с 1845 по 1854 г. СПб., 1902.

32 Скальковский А. А. Опыт хозяйственной статистики Новороссийского края. Одесса, 1853. - С. 74;  Скальковский А. А. О хлебопашестве в Новороссийском крае. СПб., 1851. - С. 8; Дружинина Е. И. Южная Украина в период феодализма 1825Ц1860 гг. М., 1970. - С. 30.

33 Дружинина Е. И. Южная Украина. 1800Ц1825 гг. М., 1970. - С. 133Ц139, 291; Удовик В. А. Воронцов - С. 192. ; Скальковский А. А. Каменно-угольная промышленность в Новороссийском крае // Журнал министерства внутренних дел. 1847. № 17. - С. 10Ц11, 27, 33. 

34 Скальковский А. А. Каменоломни, добыча асфальта, нефти и другие отрасли общественного хозяйства в Новороссийском крае. СПб., 1854 г. - С. 142Ц143, 146Ц147.

35 Удовик В. А. Воронцов. М., 2004. - С. 192Ц194; Захарова О. Ю. Светлейший князь М. С. Воронцов. - С. 225.

36 Захарова О. Ю. Светлейший князь М. С. Воронцов - С. 230; Щербинин М. П. Биография генерал-фельдмаршала князя Михаила Семеновича Воронцова - С. 168.

37 Скальковский А. А. Опыт хозяйственной статистики Новороссийского края - С. 122, 128 - 129;  Дружинина Е. И. Южная Украина в период кризиса феодализма. 1825Ц1860 гг. М., 1981. - С. 73, 75.

38 Там же - С. 3; Казиев Ш. М. Имам Шамиль. М., 2006. - С. 174. 

39 Колюбакин Б. М. Кавказская экспедиция в 1845 году. СПб., 1907. - С. 192.

40 Высочайше утвержденный устав Тифлисского мусульманского училища Алиева учения. 18 апреля 1847 г. ПСЗРИ //  Т.ХХII. 21128 - С. 330; Отчет князя М. С. Воронцова за 1849Ц1851 гг. // АКАК. Т. Х  - С. 897.

41 Отчет о политико-экономическом состоянии Кавказской области за 1844 год. // ГАСК. Ф. 79. Общее управление Кавказской областью (1822Ц1847 гг.). Оп. 2. Д. 1156. Л. 77; Военно-статистическое обозрение Российской империи. Исторический обзор Терека, Ставрополья и Кубани. Т. ХVI. Ч. I. Ставропольская губерния. СПб., 1851. - С.154.

42 Отчет князя М. С. Воронцова за 1846Ц1848 гг.; Отчет князя М. С. Воронцова за 1849-1851 гг. // АКАК. Т. Х. - С. 866, 884Ц885.

43 Отчет князя М. С. Воронцова с 25 марта 1845 по 4-е января 1846 г.; Отчет князя М. С. Воронцова за 1846Ц1848 гг.; Отчет князя М. С. Воронцова за 1849Ц1851 гг. // АКАК. Т. Х. - С. 840Ц841, 858Ц861, 888Ц889; Записки Кавказского отдела императорского русского географического общества. Книжка I. Тифлис, 1852. - С. 155, 165. ; Волконский Н. А. Трехлетие в Дагестане // Кавказский сборник. Т. VI. Осада Гергебиля и взятие Салты. Тифлис, 1882. - С. 479.

44 Письмо ген. Муравьева к ген.-л. кн. Бебутову, от 14-го IХ 1855, № 132 - Лагерь при сел. Чивтлигай // АКАК. Т. ХI. Тифлис, 1888. - С. 817.

45 Переписка с Кавказским областным правлением, Кавказской областной строительной комиссией, гражданским губернатором, казенной палатой, ставропольским окружным начальником, полицейскими управлениями о постройке 12-ти мостов в разных пунктах Кавказской области с приложением на постройку контрактов 1842Ц1858 гг. // ГАСК. Ф. 79. Общее управление Кавказской области (1822Ц1847 гг.).  Оп. 2.  Д. 863. Л. 1, 40, 56, 57, 63, 68, 128, 218, 366, 370, 380, 464;  - С. VI; Отчет князя М. С. Воронцова за 1849Ц1851 гг. - С. 889Ц890 ;  Всеподданнейший рапорт кн. Воронцова, от 31 декабря 1848 года - С. 849; Отношение кн. Воронцова к кн. Чернышеву, от 1 ноября 1849 года, № 41 // АКАК. Т. X. - С. 325 - 328.

46 Отчет князя М. С. Воронцова за 1846Ц1848 гг. ;  Отчет князя М. С. Воронцова за 1849Ц1851 гг. // АКАК. Т. Х. - С. 887; Услар П. К. Взгляд на Эриванскую губернию в гидрографическом отношении и обозрение реки Аракс // Записки Кавказского отдела императорского русского географического общества. Книжка I. Тифлис, 1852. - С. 31.

47 Высочайше утвержденное положение Кавказского комитета, объявленное Министром юстиции. - О учреждении на Кавказе для заведывания делами по медицинской и фармакологической частям гражданского управления, звания управляющего медицинской частию гражданского ведомства. 17 декабря 1847 г. // ПСЗРИ. 20724. Т. ХХI. - С. 695.

48 Гражданское управление // Кавказский календарь на 1847 г. Тифлис, 1846. - С. 256Ц260; Отчет князя М. С. Воронцова за 1849Ц1851 гг. // АКАК. Т. Х.  - С. 898Ц899.

49 Кавказский календарь на 1854 г. Тифлис, 1853. - С. 629.

50Местные управления // Кавказский календарь на 1847 г. Ц  С. 256Ц260;  Отчет князя М. С. Воронцова за 1849Ц1851 гг. // АКАК. Т. Х. - С. 897. 

51 Хронологическое показание достопримечательных событий в Кавказском и Закавказском крае и важнейшие постановления правительства, относящиеся к этому краю // Кавказский календарь на 1871 год. Тифлис, 1870. - С. 84, 88Ц89; Отчет князя М. С. Воронцова за 1849Ц1851 гг. // АКАК. Т. Х. - С. 881.

52 Удовик В. А. М. С. Воронцов. Человек. Полководец. Государственный деятель - С. 253; Корреспонденция об открытии Ставропольской публичной библиотеки. 3 января 1853 г. // Ставрополь в документах и материалах (1777Ц2007). Ставрополь, 2007. - С. 241Ц243; Отчет князя М. С. Воронцова за 1846Ц1848 гг. // АКАК. Т. Х. - С. 856; Мурзакевич Н. Н. Очерк заслуг сделанных наукам, светлейшим князем Михаилом Семеновичем Воронцовым. Одесса, 1860. - С. 15.

53 Высочайше утвержденное положение об управлении Кавказскими Минеральными Водами. 29 мая 1847 г. // ПСЗРИ. 21276. Т. ХХII. - С. 508; История городов и сел Ставрополья / под ред. проф. Д. В. Кочура, проф. А. А. Кудрявцева. Ставрополь, 2002. - С. 105.

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разным специальностям