Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
На правах рукописи
УДК
КИСЕЛЁВА Светлана Владимировна
ПРЕДИКАТЫ ПАРТИТИВНОЙ СЕМАНТИКИ СО ЗНАЧЕНИЕМ СТАНОВЛЕНИЯ И ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ПАРТИТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
10.02.04 Ц германские языки
АВТОРЕФЕРАТ
Диссертации на соискание учёной степени
доктора филологических наук
Санкт-Петербург
2007
Работа выполнена на кафедре английской филологии
Российского государственного педагогического университета имени
А.И. Герцена
Научный консультант: доктор филологических наук профессор
Михаил Васильевич Никитин
Официальные оппоненты: главный научный сотрудник ИЯ РАН,
доктор филологических наук профессор
Елена Самойловна Кубрякова
доктор филологических наук профессор
Новелла Александровна Кобрина
доктор филологических наук профессор
Елизавета Георгиевна Хомякова
Ведущая организация: Тамбовский государственный
университет им. Г.Р. Державина
Защита состоится л____ ________2007 г. в ______ на заседании Диссертационного Совета Д 212. 199. 05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Российском государственном педагогическом университете имени А.И. Герцена по адресу: 191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 14, ауд. 314.
С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена
Автореферат разослан л____ ____________2007 года
Ученый секретарь
Диссертационного совета А.Г. Гурочкина
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Настоящая диссертация посвящена изучению предикатов партитивной семантики (ППС) в современном английском языке, представленных соответствующими глаголами. Эти глаголы входят в группу глаголов отношения. Партитивными глаголами называются такие глаголы, в семантике которых есть семы часть и лцелое. Язык отражает объективную действительность, а в объективной действительности все предметы и явления находятся в определённых связях и отношениях как в статике, так и в динамике. В партитивных глаголах мы находим ответ на вопрос о способах хранения в сознании человека лексических значений, а также уровнях представления и процессах актуализации лексических значений партитивных предикатов. Суть нашего подхода заключается в выдвижении гипотезы о минимально существующих семантических признаков слова (содержательного ядра) и определении места лексемы в системе языка и речи.
Данная работа сочетает как элементы традиционного подхода, в частности, семантического синтаксиса, так и когнитивного. Когнитивный подход учитывает процесс восприятия человеком окружающего мира и формирование на этой основе концептуальной картины мира. Последняя проецируется на лексическую систему, т.е. принцип антропоцентризма позволяет представить лексическую систему через восприятие человека.
Поскольку партитивные предикаты, как правило, имеют несколько значений, представляется важным изучить их многозначность, в которой отражается как объективная действительность, так и воображаемый мир человека. С одной стороны, исследование ведётся в направлении поиска существенных признаков различия некоторых значений многозначного партитивного глагола, с другой - существования общего семантического ядра СЯ), связывающего все значения глагола с семантикой части и целого.
Настоящее исследование призвано показать методы когнитивного подхода к осмыслению семантической структура многозначного партитивного предиката, в частности, глагола. Оно базируется на том, что каждый партитивный глагол имеет содержательное ядро, являющееся необходимой основой функционирования многозначного глагола со значением часть<=>целое, обеспечивая его семантическую целостность.
Теоретической базой данной работы являются достижения отечественных и зарубежных лингвистов в следующих областях:
- когнитивной лингвистики (помимо хорошо известных зарубежных когнтитологов, здесь можно назвать Е.С. Кубрякову, М.В. Никитина, Н.Н. Болдырева, В.З. Демьянкова, А.В. Кравченко, Н.А. Кобрину и др.),
- семантики предложения (Т.Б. Алисова, Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, В.Г. Гак, Г.А. Золотова, В.Б. Касевич, Т.П. Ломтев, Е.В. Падучева, И.П. Сусов, У. Чейф, Ч. Филлмор и др.),
- изучения предикатов и их классификаций (Т.Б. Алисова, В.М. Аринштейн, В.В. Богданов, Т.В. Булыгина, И.В. Богуславская, А.В. Бондарко, Л.М. Васильев, Р.М. Гайсина, В.Г. Гак, В.З. Демьянков, Н.А. Кобрина, М.В. Никитин, Ю.С. Маслов, Е.В. Падучева, Г.Г. Сильницкий, Ю.С. Степанов, И.П. Сусов, Д.Н. Шмелёв, З. Вендлер, О. Есперсен, А. Кенни, Дж. Лайонз, У. Чейф и др.),
- языкового отражения важнейших философских категорий части и лцелого (Э.В. Алексеева, В.М. Алпатова, В.Г. Афанасьев, О.В. Афанасьева, Р.П. Афанасьева, А.Л. Баудер, М.Б. Бергельсон, А Вежбицкая, В.В. Гончаренко, З.А. Макушев, М.В. Никитин, Б.А. Серебренников, А.Е. Супрун, Р. Якобсон, И. Нагель, П. Шахтер),
- исследования категории лотношения (Аристотель, А.В. Бондарко, А.И. Варшавская, Р.М. Гайсина, В.Г. Гак, М.В. Никитин, В.П. Тугаринов, Дж. Лакофф, Ч. Пирс, Э. Шредер).
- изучения лексического значения и полисемии (И.В. Арнольд, И.К. Архипов, В.В. Виноградов, А.А. Зализняк, В.А. Звегинцев, С.Д. Кацнельсон, Л.М. Лещева, М.В. Никитин, А.А. Потебня, О.Н. Селиверстова, А.И. Смирницкий, Д.Н. Шмелёв, Л.В. Щерба и др.),
- речемыслительных процессов и строения ментального лексикона (Л.С. Выготский, А.А. Залевская, Е.С. Кубрякова, А.А. Леонтьев, М. Бирвиш, Р. Лангакер и др.),
- содержательного ядра значения (Ю.Д. Апресян, И.К. Архипов, Е.Г. Беляевская, В.Г. Гак, М.Н. Лапшина, Л.А. Новиков, Н.В. Перцов, Д.Н. Шмелёв, A Вежбицкая и др.),
- образных моделей отражения действительности (Б.М. Гаспаров, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, А.И. Стернин, Н.В. Телия, М.И. Черемисина и др.).
- метафоризации (И.К. Архипов, М.В. Никитин, Е.В. Падучева, Г.Н. Скляревская, M. Блэк, Д. Дэвидсон, M. Джонсон, Дж. Лакофф, И.A. Ричардс и др.)
- языковой картины мира (Ю.Д. Апресян, В. Гумбольдт, Ю.Н. Караулов, А.В. Кравченко, Е.С. Кубрякова, М.В. Никитин, J. Эйтчисон и др.).
Актуальность исследования заключается в следующем:
1) в самом обращении к партитивным глаголам с позиций когнитивной лингвистики;
2) несмотря на то, что предикаты партитивной семантики широко представлены в современном английском языке и входят в большую и частотную группу глаголов, специальному изучению вплоть до настоящего времени они не подвергались;
3) поскольку в лингвистической литературе нет единой точки зрения по вопросу о том, что составляет общую семантическую основу слова, представляется целесообразной разработка гипотезы лексического прототипа в качестве содержательного ядра многозначного глагола партитивной семантики, обеспечивающего смысловое единство слова;
4) на основании того, что в современном языкознании не существует единой концепции о сущности конвенционального значения полисемантичных слов и их взаимодействии с ментальными процессами, представляется важным выявить содержательное ядро многозначного партитивного предиката, обеспечивающего смысловое единство слова и предшествующего актуализации его значений;
5) так как не полностью изучены вопросы, связанные с использованием образов конвенциональных значений, необходимо определить роль языковой личности, носителя когнитивных образов, как явления, определяющего закономерности метафорических образований; актуальным представляется также разработать способы определения когнитивных образов, возникающих на основе предикатов партитивного отношения.
Объектом анализа как с традиционной, так и с когнитивной точек зрения, послужили 9780 глаголов партитивной семантики современного английского языка. Из авторитетных словарей были отобраны глаголы со значением часть и целое. На основании тезауруса английского словаря Роже составлена семантическая классификация исследуемых предикатов. Затем круг искомых глаголов был сужен в результате проверки и тщательного анализа искомых глаголов по другим авторитетным словарям (синонимическим и толковым на наличие в их дефинициях сем части и целого). Отобранные глаголы распределились с учётом семантического вектора и характера репрезентации целого и его частей по двум оппозициям: 1) группы лобъединения, включения, выражающие каузацию целостности; 2) группы разъединения и разрушения, эксплицирующие каузацию нецелостности. В диссертации подробно изложены результаты анализа показательных предикатов - характерных представителей выявленных семантических групп. В составе исследуемых единиц репрезентированы разнообразные значимые лексемы.
Материалом исследования послужили 38 авторитетных словарей английского языка и 36 произведений художественной литературы английских, американских и австралийских писателей. Синонимический анализ проводился с опорой на данные словаря Roget.
Работа преследует достижение следующих главных целей:
- проанализировать проблемы теории значения, многозначности, содержательного ядра, языковой картины мира и других смежных областей, относящихся к логико-понятийному моделированию связи языка и познания с учётом деятельности познающего человека;
- изучить особенности функционирования предикатов партитивной семантики в высказываниях;
- выявить и классифицировать группы динамических партитивных предикатов;
- изучить типы партитивных глаголов и принципы функционирования их в речи;
- описать исследуемые предикаты с позиций когнитивного подхода для выявления когнитивных механизмов образования их лексической многозначности;
- выделить содержательное ядро многозначного партитивного глагола, связывающего все лексико-семантические варианты слова в единую семантическую структуру.
Цели работы предопределяют решения следующих конкретных задач:
1) установить критерии отбора материала для семантической классификации динамических предикатов партитивной семантики;
2) определить семантику предикатов партитивного отношения в зависимости от качественной и количественной характеристики целого и образовавшегося множества частей;
3) охарактеризовать содержательное ядро как оптимальный способ организации хранения и функционирования многозначных партитивных глаголов;
4) рассмотреть семантику динамических партитивных предикатов с когнитивных позиций на основе изучения семантической структуры слова и функционирования этих единиц в речи;
5) провести анализ средств и механизмов семантического переноса в процессах формирования семантической структуры рассматриваемых глаголов;
6) проанализировать механизм семантического переноса, используемого для выражения партитивных отношений, определив для этой цели содержательное ядро каждого глагола;
7) установить роль когнитивного подхода при формировании и интерпретации значений многозначных партитивных глаголов;
8) установить возможность использования содержательного ядра в лексикографической и дидактической практике, а также для разграничения омонимов и значений многозначного глагола;
9) определить вероятность существования содержательного ядра многозначного партитивного предиката при помощи когнитивного анализа как способа выявления сем части и лцелого во всех лексико-семантических вариантах глаголов.
Новизна исследования заключается в том, что впервые предметом исследования явились партитивные глаголы со значением становления и исчезновения партитивных отношений, на основании которых была проведена попытка описания соответствующих когнитивных образов. Впервые исследуемые предикаты рассматриваются и анализируются с когнитивной точки зрения. Также делается попытка описать сегмент системы языка на материале глаголов отношения. Впервые проводится попытка показать, как языковая личность использует исследуемые предикаты в речи. Новизна заключается в том, что предложена классификация предикатов партитивной семантики, выражающих отношение становления партитивного отношения с позиции части и полного или частичного исчезновения партитивности с позиции целого. Также ставится задача выявления разнообразных типов значений, проявляющихся в исследуемых предикатах партитивного отношения в структуре предложения. Впервые определено понятие содержательного ядра многозначных партитивных предикатов и его использования. В работе предпринимается попытка изучения процессов образования лексем многозначного партитивного предиката современного английского языка и их функционирования с использованием методов прототипической семантики.
Теоретическая значимость работы заключается в разработке когнитивного подхода применительно к исследуемому материалу и предлагаемой методики анализа предикатов партитивного отношения на материале английских глаголов, которая может быть использована при изучении других групп предикатов отношения (классификации, подобия, равенства, подчинения и т.п.). Установлены принципы отбора предикатов партитивной семантики и их особенности. Показано, что обратимость вектора партитивного отношения, т.е. отношения от части к целому и от целого к части, обуславливает наличие в группах партитивных предикатов конверсивных пар.
Определены содержательные ядра многозначных партитивных глаголов на уровне системы языка и установлено их функционирование на уровне речи. Показана возможность вывода переносного смысла на базе содержательного ядра партитивного глагола, а также речевого и языкового контекста как средства образования и интерпретации переносных значений глаголов части и целого. Впервые для анализа используется понятие содержательного ядра, которое репрезентировано в виде первичного (главного номинативного) значения. Использование содержательного ядра актуализирует лексико-семантические варианты с наименьшими когнитивными усилиями, что отвечает основному положению экономии языка. Исследование вносит новое в когнитивную лингвистику, в изучение глаголов, в частности, партитивных, а также в теорию значения слова и теорию прототипов.
Практическая значимость состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в курсах лекций и спецкурсах по лексикологии, общему языкознанию, спецкурсах по когнитивной лингвистике, а также в практике преподавания английского языка на специальных факультетах, при написании курсовых и дипломных работ, при создании учебных пособий по лексикологии. Также полученные результаты работы вносят значительный вклад в построение универсальной типологии предикатов и в развитие семантического синтаксиса. Выводы, обобщения, материалы диссертационного исследования и методика определения содержательного ядра могут быть использованы в лексикографии при составлении идеографических словарей и в практике перевода англоязычной литературы.
Для решения поставленных задач в диссертации использовалась комплексная методика лингвистического исследования, включающая в себя процедуры отбора глаголов и глагольных сочетаний по толковым словарям и словарям синонимов с применением элементов дефиниционного анализа. Метод дистрибутивного анализа выявил валентные особенности предикатов, так как через контекст раскрывается семантическая структура слова. Метод компонентного анализа позволил разложить значения на составляющие её семантические элементы - семы [Селивёрстова, 1975]; произведён также анализ по нетривиальным семантическим компонентам [Апресян, 1995]. В работе предложен анализ переносных значений на базе когнитивных образов, лежащих в их основе, с опорой на главные номинативные значения, речевой и языковой контекст. Кроме того, в исследовании использовались методы интроспекции, а также такие приёмы, как лингвистическое наблюдение, описательный метод и сравнение как универсальный лингвистический приём.
На защиту выносятся следующие положения.
1. Наилучшие результаты при исследовании семантики глагола (как предиката соответствующего высказывания) могут быть, по нашему мнению, получены при сочетании традиционных взглядов с когнитивными.
2. В качестве партитивных глаголов могут быть рассмотрены такие слова, в дефинициях которых содержатся семы часть и лцелое в их эксплицитном и имплицитном выражениях. Их конкретизация и соотношение помогает отличить один глагол от другого. Это послужило основанием построения семантических классификаций предикатов партитивного отношения. На этой базе выделены две оппозиционные группы со значением становления и исчезновения целостности. В первую группу входят предикаты партитивных отношений лобъединения и включения, во вторую - разъединения и разрушения.
3. В то же время предикаты партитивной семантики характеризуются по их векторам, демонстрируя различные способы отражения и представления данного отношения в семантической структуре слова: группы предикатов со значением становления эксплицируют и конкретизируют элемент лцелое, представляя качественные характеристики возникающего множества как наиболее актуальные и значимые (to combine, compose, connect, join, unite, include, involve, etc.), а группы предикатов с противоположным значением - актант часть как наиболее релевантный компонент, отражающий качественные и количественные параметры структуры целого (to divide, cut, break, tear, destroy, ruin, smash, etc.).
4. Особенности функционирования партитивных предикатов определяются их семантикой: а) одни из них обладают более обобщённым и абстрактным значением, не ограниченной сферой использования в речи (to unite, join, include, divide, destroy); б) другие предполагают концепт некоего вместилища (контейнера), предназначенного для любого содержания (to contain); в) семантика третьих определяется событийным характером (to involve).
5. Определено содержательное ядро для каждого из выделенных типов глаголов и использована система образов для интерпретации значений полисемантичных глаголов партитивной семантики.
6. Содержательный инвариант многозначного партитивного предиката представляет собой содержательное ядро как главное значение лексемы. Он репрезентирует минимальный пучок смыслов, хранящихся в памяти. Содержательное ядро как инвариант семантической структуры слова образуется на основе главного номинативного значения, которое выполняет роль отправной точки, базы деривации других значений партитивных предикатов. Инвариант извлекается из всех значений, зафиксированных в семантической структуре глагола.
7. Важную роль в семантической структуре партитивных глаголов играют переносные значения (в том числе метафорические), возникающие на базе основного значения. Они демонстрируют действия когнитивных механизмов и представляют собой то, что в семантической структуре отдельно взятого партитивного глагола содержится в памяти говорящего не в своём полном объёме, а включает как знание прямого номинативного значения - и частично знание переносных значений, входящих в конвенциональное, и прочие значения, зафиксированные в лексикографии; она также оказывается более развёрнутой в актуальной речи говорящего за счёт когнитивных механизмов перехода от прямых значений к импликационным и переносным.
Апробация работы. Основные положения диссертации прошли апробацию в виде докладов, сообщений на межвузовских, региональных, общероссийских и международных научных конференциях, проводимых вузами Чебоксар (1997, 2004, 2005, 2006), Тамбова (2006), Санкт-Петербурга (1998, 1998, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007), Иркутска (2006), Саратова (2006), Пушкина (2005), Н-Новгорода (1997, 2005), Москвы (2007). Результаты исследования отражены в 34 публикациях по теме диссертации общим объёмом 38,5 п. л., в том числе монографии и учебном пособии, объёмом 25,8 п. л.
Объём и структура диссертации. Диссертационное исследование содержит 408 страниц машинописного текста, из них 369 страниц основного текста, включая введение, три главы и заключение. В работе приводится библиографический список, включающий 478 источников на русском и иностранных языках, список из 38 словарей и 36 произведений художественной литературы английских, американских и австралийских авторов.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается выбор темы, раскрываются актуальность, новизна, теоретическая и практическая значимость работы, определяются цели и задачи анализа, формируются основные положения, выносимые на защиту, описывается материал исследования и структура работы. Во введении даётся характеристика используемых методов и приёмов исследования.
В первой главе Партитивная семантика как объект когнитивного анализа излагаются основные теоретические проблемы лексической семантики, семантического синтаксиса, синонимии, многозначности, содержательного ядра слова, инварианта как с точки зрения традиционной, так и когнитивной лингвистики. Кроме того, освещается современное состояние когнитивной теории и рассматривается когнитивный подход к проблеме содержательного ядра глагола партитивной семантики, а также взаимоотношение языка и речи. Приводится теоретическое обоснование существования и функционирования содержательного ядра. Определяется роль когнитивных образов при интерпретации метафорических значений предикатов партитивной семантики.
Основные типы предикатов уже неоднократно получали освещение в лингвистической литературе: изучалось соотношение семантики предиката и его частеречного выражения, разработаны классификации глаголов в соответствии с тем или иным предикатным типом (Т.Б. Алисова, В.М. Аринштейн, В.В. Богданов, Т.В. Булыгина, И.В. Богуславская, А.В. Бондарко, Л.М. Васильев, Р.М. Гайсина, В.Г. Гак, В.З. Демьянков, Н.А. Кобрина, М.В. Никитин, Ю.С. Маслов, Е.В. Падучева, Г.Г. Сильницкий, Ю.С. Степанов, И.П. Сусов, Д.Н. Шмелёв, З. Вендлер, О. Есперсен, А. Кенни, Дж. Лайонз, У. Чейф и др.). Чтобы определить место динамических отношений предикатов части<=>целого (предикатов партитивной семантики - ППС) со значением становления либо исчезновения отношений партитивности, необходимо обратиться к имеющимся типологиям предикатов.
Предикаты партитивной семантики являются языковым отражением важнейших философских категорий части и лцелого. Они уже рассматривались в работах Э.В. Алексеева, В.М. Алпатова, В.Г. Афанасьева, Р.П. Афанасьевой, А.Л. Баудера, А Вежбицкой, В.В. Гончаренко, З.А. Макушева, М.В. Никитина, Б.А. Серебренникова, А.Е. Супруна, Р. Якобсона, И. Нагеля, П. Шахтера. Несмотря на то, что отношения часть-целое играют важнейшую роль в мире, сознании и языке, охватывая вещи и явления всех уровней сложности, исследованы они недостаточно, что и позволяет говорить о нерешённой проблеме соотношения части и целого в семантике слова.
В работе рассматривается семантический предикат в синтаксической структуре предложения. Под предикатом в данной работе понимаются идеи, выраженные глаголами, реализующими семантику партитивного отношения. Отношения - это признаки, связывающие предикат и субъект. Известно, что идея отношения в предикате часто совмещается и с другими значениями: каузативностью, целенаправленностью, залоговостью, начинательностью, становлением, завершённостью, исчезновением и т.п., и следовательно, осложняется. Партитивные отношения могут возникать и исчезать. Предикаты партитивной семантики - это предикаты, выражающие в основном два значения: либо становление, либо исчезновение партитивных отношений.
Как самостоятельный класс глаголы отношения стали выделяться совсем недавно и ещё не служили предметом специального изучения. Научных работ, связанных с изучением части и целого в глагольной лексике - лишь небольшое количество (Аристотель, А.В. Бондарко, А.И. Варшавская, Р.М. Гайсина, В.Г. Гак, М.В. Никитин, В.П. Тугаринов, Дж. Лакофф, Ч. Пирс, Э. Шредер).
Вместе с тем, при всей значимости данного типа предикатов, связанных с семантикой партитивного отношения, семантической и синтаксической организацией высказываний, обозначающих партитивное отношение, параметрами качественной и количественной характеристикой аргументов, такая семантическая категория как лотношение вообще не рассматривалась. Так, И.В. Арнольд, 1969; А.И. Варшавская, 1984; В.Б. Касевич, 1988; М.В. Никитин, 1996; R. Jakobson, 1963; J. Lyons, 1965, 1977; E. Nagel, 1963 констатируют недостаточную исследованность отношения между частью и целым как в онтологическом, так и в эпистемическом и языковом планах, в то время как именно партитивные отношения играют важнейшую роль как в языке, так и в мышлении, отражающем реальные связи в мире вещей [Никитин, 1996].
Одно из первых отечественных исследований было проведено на базе русского языка Р.М. Гайсиной. Она выявила обширное семантическое поле слов (глаголов, прилагательных, существительных, наречий), значение которых организовано доминирующим семантическим компонентом лотношение [Гайсина, 1981]. В книге этого автора выделяется группа глаголов и глагольно-именных сочетаний, обозначающих различного рода отношения - сравнительные, уподобительные, причинно-следственные, классификационные и другие, но не партитивные. Глаголами со значением объединять и разрушать как на основе английского, так и русского языков занимались в разное время З.В. Данилова, Гаврилова В.И., С.В. Киселёва, Л.Ф. Клеопатрова, Е.А. Свиридова, С.В. Слюсарева и др. Их исследования проводились с позиций традиционной лингвистики, в связи с чем подходы и методы изучения оказались недостаточными и ограниченными рамками семантического синтаксиса (выявлены валентностные свойства и семантическое окружение глаголов, синтаксическая организация предложения с глаголами отношения и т.п.). В целом, можно говорить о нерешённости проблемы в изучении партитивных отношений, что и послужило отправной точкой к изучению предикатов партитивного отношения с позиций когнитивной лингвистики.
Известно, что главным выразителем предикатного смысла в предложении выступает глагол. К настоящему моменту времени в описании семантики глагола сложились две тенденции: согласно одной из них, унаследованной от классического и традиционного языкознания, глаголом считается такое слово, которое обозначает действия, состояния, процессы. Согласно второй точке зрения, семантика глагола рассматривается более широко - не только как обозначение действия, но и как события или ситуации.
Семантическое деление глаголов на действия, состояния и процессы соответствуют, в общем, делению глаголов на динамические и статические, Глаголы действия в этой традиции считались лучшими представителями своего класса, наиболее ярко отображающими черты глагольности [Кубрякова, 1992: 85, 1997: 284]. Как видно, глаголам отношения вообще не было места.
В настоящее время у разных авторов наблюдается тенденция вовлекать в описание глагола широкий круг явлений. Глагол, как пишет Е.С. Кубрякова, всё чаще трактуется как схватывающий концептуально некие конституирующие части реально существующего положения дел [Кубрякова, 1997: 285]. В семантике синтаксиса всё более утверждается взгляд на глагольное значение как на отражение либо всей ситуации, сцены, либо определенного её аспекта. Достаточно вспомнить установление связей глагола с определёнными фреймами, сценами, сценариями у представителей падежной и фреймовой теории [Филлмор, 1983: 83-84] или связь глаголов с выражением разных видов человеческой деятельности в работах Е.С. Кубряковой [Кубрякова, 1992: 85-86]. По её мнению, глагол может рассматриваться не столько как обозначение разных процессов, действий и состояний, сколько как обозначение свёрнутых ситуаций, относящихся к описанию положения дел, прежде всего к описанию межпредметных связей и отношений [Кубрякова, 1985: 148]. При употреблении какого-либо глагола, например, сломать активизируется сцена-прототип, ассоциируемая с этим процессом: некое лицо ломает предмет на части (две или более). С точки зрения Н.Н. Болдырева, только выделение объектов в событии, то есть его пропозициональная интерпретация, даёт возможность окончательно определить категориальное значение глагола, и его соотнесённость с этим событием. Глагол, таким образом, обозначает то или иное событие внешнего мира в самом общем виде, который лишь в предложении категоризуется как действие, процесс, состояние и т.д. в зависимости от условий и целей интерпретации [Болдырев, 1994: 80].
В когнитивной лингвистике уже предпринимались попытки установить базовые концепты, служащие для описания глагольной семантики, особенно на материале глаголов движения. Следует отметить работы Л. Талми (1999, 2000) и Д. Слобина (1996), а также предшествовавшую их исследованиям хорошо известную и когнитологам и психологам работу Дж. Миллера (1972), который первым поставил вопрос об организации внутреннего лексикона человека в виде своего рода концептуальных репрезентаций и рассмотрел с этой точки зрения семантику английских глаголов движения [Miller, 1972]. Эта работа представляет большой интерес для когнитивной лингвистики, поскольку автор поставил в ней на первое место позицию субъекта.
Целесообразно отметить, что множество разнообразных мнений относительно глаголов доказывают тщетность попытки представить полную картину глагольной таксономии на системно-парадигматическом уровне и дают основания думать о влиянии многих других факторов на формирование значения глагола с когнитивных позиций. Соглашаясь с точкой зрения Е.С. Кубряковой, глагол недостаточно рассматривать как обозначение разных процессов, действий и состояний. Глагол обладает способностью свернуть информацию о времени, пространстве, представление о субъекте, объекте действия и его инструменте. Именно метонимические и метафорические переходы лежат в основе номинации глаголом целой ситуации, которая с его помощью активизируется. Поэтому именно глагол можно считать метонимическим и метафорическим обозначением тех когнитивных характеристик, которые были получены при наблюдении за разными видами движения и отношений между различными предметами (сущностями) и которые сами отразили репрезентацию и осмысление протекания движения и отношения предметов во времени и пространстве. В этом и заключается смысл определения глагола как процессуального признака, способного метонимически и метафорически восстанавливать гораздо более сложные и развёрнутые структуры в человеческой памяти, создавать макет будущего высказывания. С нашей точки зрения, изучаемые динамические глаголы партитивного отношения способны не только прямозначно, но и метафорически обрисовать более сложные и ёмкие картины в человеческом сознании. В этой связи возникает закономерный вопрос о месте динамических глаголов партитивного отношения в системе глагола и о соотношении понятий действия, движения и отношения.
Динамические глаголы партитивной семантики рассматриваются в данной диссертации, как выполняющие одну и ту же функцию в предложении, а именно функцию предиката, выражая партитивное отношения части и целого с разным векторным направлением: от части к целому часть->целое либо от целого к частям лцелое->часть, и тем самым обуславливают наличие конверсивных пар. Их исследование представляет большой интерес, необходимый для построения универсальной классификации предикатов. Представляется недостаточным рассматривать исследуемые партитивные предикаты только с позиций семантического синтаксиса, поскольку в нём не учитывает самого человека как основного лигрока ситуации. Опора на когнитивную лингвистику помогает не только ППС, но и самому вычленению этих глаголов в составе глагольной лексики.
Когнитивный подход к данному исследованию имеет своим условием, что вся роль в образовании языковых значений принадлежит языковой личности как партиципанту коммуникации, наблюдателю и носителю опыта и знаний. Сегодня представляется невозможным ответить на основные вопросы языкознания вне рассмотрения принципов, определяющих познавательную деятельность человека. Когнитологи не сомневаются, что язык надо рассматривать не как замкнутое автономное образование, а как систему, связанную с другими системами знания. В основе когнитивного отношения к языку лежит понимание и изучение языка как средства формирования и выражения мысли, хранения и организации знания в человеческом сознании, обмена знаниями [Кубрякова, 2004: 9]. Язык представляет собой окно в окружающий и духовный мир человека, в его интеллект, это средство доступа к тайнам мыслительных процессов. Поэтому цель когнитивной лингвистики заключается в том, чтобы при помощи языка проникнуть в формы разных структур знания и описать имеющиеся между ними и языком зависимости, смоделировать сами эти структуры, их содержание и связи, внося вклад в общую теорию интеллекта [Болдырев, 2004: 19]. При этом учёные пытаются решить проблемы сообща, лобъединяя усилия разных наук и вырабатывая как некоторую систему допущений, так и критически пересматривая накопившиеся по этому поводу знания в свете новейших достижений наук, которые ранее были неизвестны [Кубрякова, 2004: 9].
Возникновение и развитие когнитивного направления в лингвистике, в рамках которого формировалась новая трактовка понятия категории в языке, позволило по-иному оценить положение и организацию категорий языка, представляющих собой зону размытых множеств или организованных по прототипическому принципу (Rosch, Mervis 1875, Rosch 1978, Wittgenstein 1953, Geeraerts 1988, Herskovits 1988, Lakoff 1987, Кубрякова 1994, Беляевская 1994, Кравченко 1996, 2004; Болдырев 2000, 2004, 2006 и др.). Поскольку элементы естественных языковых категорий связаны друг с другом по принципу фамильного сходства, некоторые лучшие образцы категории занимают в ней центральное место, в то время как остальные элементы категории дистанцированы на различном расстоянии от ядра в зависимости от степени представленности у них категориальных признаков [КСКТ: 46]. Такая трактовка освобождает нас от необходимости подходить к традиционному отбору материала с ригористических позиций, априорно сужая рамки исследования, а также вырабатывать жёсткое определение динамических партитивных глаголов и классифицировать изучаемые единицы по группам. Поэтому мы посчитали необходимым попытаться интерпретировать семантику партитивных глаголов с новых когнитивных позиций.
Вопросы соотношения языкового значения и речевого (актуального) смысла традиционно связывались в лингвистике с разграничением и противопоставлением системно-языкового и функционально-речевого уровней. Это противопоставление семиологически выражается в разграничении а) системного значения знака и его смысла как текстовой реализации этого значения (фон В. Гумбольдт, Э.М. Медникова, Дж. Лайонз, У.Р. Матурана, И.К. Архипов, М.В. Никитин и др.), или б) референции и способа представления предмета в мысли (Г. Фреге, А.А. Потебня, Г. Пауль, Ш. Балли, Л.С. Выготский, С.Д. Кацнельсон, А.А. Леонтьев и др.). В практике конкретных лингвистических исследований данное противопоставление находило также своё отражение в дифференциации ядерного (обязательного, устойчивого) и периферийного (вероятностного, импликационного) компонентов в языковом значении (М.В. Никитин).
ингвистам пока ещё трудно было найти ответ на целый ряд важных вопросов, связанных с репрезентацией знаний в сознании человека, роли системы образов при актуализации значения, тождественности языкового и речевого уровней восприятия лексики и др. Это происходило потому, что подход этих учёных к языку предполагал взгляд на семантику слова как на автономную систему, заключённую в самой себе и для себя, исследование которой ограничивалось изучением соответствующих единиц и структур в их отношении к миру без учёта познающего сознания человека. Среди таких же нерешённых проблем - изучение полисемии.
Полисемия занимает одно из центральных мест в лингвистических исследованиях, представляя собой конститутивное свойство языка, вытекающее из самой его сущности. В связи с этим и в зависимости от целей исследования семантическая структура слова изучается в двух основных направлениях: 1) понимание семантической структуры как системы ЛСВ единиц системы языка, или же как система лексем, и 2) представления значения в виде набора элементарных сем. В обоих случаях, несомненный интерес представляют как онтологическая сущность явления, так и методика его описания.
Анализ лингвистической литературы по проблеме многозначности показал, что полисемия внутренне свойственна слову, и слова, в частности, глаголы, легко развивают многозначность. Многозначность глаголов партитивной семантики со значением становления и исчезновения является эффективным средством передачи большого многообразия мыслей и чувств человека. Необходимо отметить, что в работах по полисемии наблюдается тенденция, когда внеязыковой фактор изгонялся из лингвистического исследования. При таком подходе значения формируются и взаимодействуют как бы сами по себе, без участия сознания человека, а сама многозначность основывается на логико-понятийном, теоретическом моделировании связи языка и познания. При анализе форм функционирования лексем в составе многозначных слов преобладают представления о единицах лингвистического содержания как готовых, имманентно существующих. Подобные представления не принимают во внимание тот факт, что значения актуализируются в условиях коммуникации и режиме реального времени. Как правило, в этих представлениях не находит места позиция субъекта.
Когнитивный подход к предмету нашего исследования в отличие от этого опирается на учет человеческого фактора, то есть того, как в действительности происходит актуализация любого лексико-семантического варианта многозначного глагола партитивной семантики на уровне сознания обыкновенного носителя языка. Кроме того, необходимо определить функционирование отдельных лексем на фоне содержательного ядра многозначного партитивного предиката. В связи с этим, в рамках данного исследования решается задача поиска содержательного ядра, связывающего лексемы многозначного предиката партитивной семантики.
В современной научной литературе нет общей точки зрения на то, что представляет собой основа полисемантичного слова, то есть его содержательное ядро, как соотносятся лексико-семантические варианты и лексемы одной семантической структуры. В течение долгого времени многие лингвисты изучали эту проблему (Ш. Балли, А.А. Потебня, Р. Якобсон, Л.В. Щерба, В.В. Виноградов, А.И. Смирницкий, С.Д. Кацнельсон, В.А. Звегинцев, Д.Н. Шмелёв, Ю.Д. Апресян, А.А. Уфимцева, М.В. Никитин, И.К. Архипов и др.). В роли концептов, отражающих семантическую общность лексемы, предлагались: семантический инвариант, общее значение слова, интенсионал, семантический центр, упорядоченная структура значений лексико-семантических вариантов, лексический прототип и т.д., которые, на наш взгляд, явились попыткой отразить во всей своей полноте минимальный пучок необходимых компонентов, связывающий все лексико-семантические варианты многозначного слова.
В лингвистической литературе последних лет преобладает точка зрения, согласно которой в дефиниции должны быть отражены все компоненты плана содержания языковой единицы, а не только значения, взятые в узком смысле [Стернин, 1985]. Кроме референциальной информации о лексической единице в дефиниции должны помещаться коннотативные, прагматические, коммуникативные семы, что связано со стремлением к обогащению лексикографического описания за счёт компонентов, которые ранее отражались несистематично. Действительно, в плане содержания в слове заключено больше информации, чем представлено в словарных толкованиях. Однако, в рамках данного исследования, как уже указывалось выше, решается задача поиска содержательного ядра слова, выражающего отношения становления целого из частей либо распада целого на части или его полного исчезновения. Содержательное ядро следует, на наш взгляд, искать в диаметрально противоположном представленному выше направлении, хотя кажется сложным провести границу между просто значением слова и ассоциируемыми с ним в сознании обычного носителя языка какими-либо оттенками значений.
Существует ещё один подход, который предполагает, что Ев памяти индивида не могут быть дискретно зафиксированы все варианты значений всех известных ему слов [Брудный, 1971: 10]. Представляя этот взгляд, И.К. Архипов выдвигает гипотезу, заключающуюся в том, что системная информация о единицах языка хранится в памяти индивида не в форме словарных дефиниций, а в ином, более компактном виде вместе с известными этому индивиду механизмами актуализаций значений [Архипов, 2001]. Иначе говоря, каждое полисемантичное слово, очевидно, имеет какое-то перманентное смысловое ядро, независимое от контекста, которое является необходимой базой функционирования многозначного слова в словарном запасе человека, придавая, таким образом, слову семантическую целостность.
Обоснование существования семантического ядра многозначного партитивного глагола определило анализ лингвистических исследований в области когнитивных прототипов, изучения лексем глагола на уровне лексикона, системы образов при осмыслении переносных значений, метафоры, являющейся источником лексической многозначности и универсальным инструментом когнитивной деятельности и др. Метафора играет важную роль в построении языковой картины мира и в членении действительности.
В свете когнитивного подхода к осмыслению семантики предикатов партитивного отношения в настоящем исследовании мы опираемся на следующие основные положения: антропоцентричность мышления и учёт языковой картины мира среднего носителя языка; необходимость определения уровней функционирования ЛСВ предиката партитивной семантики как с позиции части (часть->целое), так и с позиции целого (целое->часть), и его содержательного ядра (актуальным является исследование того, в каком виде слово хранится в сознании человека и актуализируется в речи); необходимость исследования образов формы, помогающих осмыслению значений анализируемых единиц, поскольку образная схема, наряду с языковой, ответственна за репрезентацию знаний в сознании.
В данной работе поиск содержательного ядра ППС как полисемантичного слова для выявления партитивных отношений предиката в любом его варианте осуществляется на основе прототипической семантики. Эта гипотеза была предложена с целью определения содержательного ядра, которое получило название лексического прототипа по терминологии И.К. Архипова [Архипов, 1998: 16; 2001: 50]. Языковая система - это вербализованные концепты, хранящиеся в долговременной памяти и актуализирующиеся в процессе говорения и понимания. Представителем многозначного слова на уровне системы языка является его содержательное ядро. Различие языка и речи, по мысли И.К. Архипова, состоит в том, что язык имеет конечный набор единиц, а речь вариативна в комбинациях и содержит открытые ряды средств выражения конкретного замысла речи.
Важным для данной работы является положение о том, что значения слов не возникают сами по себе, а создаются языковой личностью. Идеальное содержание не покидает пределов сознания, задуманное значение не выходит в действительный мир в виде готового знания, прикреплённого к материальной форме [Залевская, 1982; Мамардашвили, 1999; Никитин, 2000; Архипов, 2004]. Значение формируется в сознании говорящего, а потом слушающего.
Поскольку семантическая структура слова не держится в нашем сознании в полном объёме, то, вероятно, существует как реальный факт сознания. Только говорящий субъект осознанно может выбрать подходящие языковые средства выражения для описания любой ситуации. Поэтому с когнитивной точки зрения, большая роль в образовании языковых значений принадлежит человеку как наблюдателю и носителю определённого жизненного опыта и знаний.
С учётом вышеизложенного понимания дихотомии лязык-речь целесообразно в качестве основополагающего теоретического положения относительно семиозиса использовать подход к соотношению системных и актуальных значений слова, разработанный Дж. Серлем, Д. Дэвидсоном и И.К. Архиповым. Дж. Серль полагает, что в качестве системных значений многозначных слов выступают номинативно-непроизводные значения. Это означает, что подобные слова принципиально однозначны на уровне системы языка. При переходе на уровень речи воспринимающий высказывание выводит для себя значение, которое, по его мнению, адекватно отражает актуальный текст. Согласно точке зрения И.К. Архипова, у коммуникантов не могут не оставаться воспоминания о случаях реализации переносных метафорических значений, поэтому, очевидно, что системные значения многозначного слова должны включать, кроме знания номинативно-непроизводного значения, знание механизма формирования метафорических значений на основе принципа как, как если бы.
Традиционный подход к исследованию языковых явлений представляет собой только часть познавательного опыта человека и в силу этого не может объяснить всего многообразия действительного использования языковых единиц. На базе многолетних исследований многих лингвистов по проблемам языка и речи, семантической структуры слова, содержательного ядра, метафорического переноса и др. в данной работе выдвигается предположение о том, что многозначный глагол партитивной семантики существует на уровне системы языка благодаря наличию у него содержательного ядра, семантического инварианта или лексического прототипа. Содержательное ядро - это инвариант, извлечённый из всех значений, зафиксированных в семантической структуре глагола. Оно может представлять собой неизменяемую часть лексемы как наименьший пучок её коммуникативно-значимых абстрактных узуальных смыслов. Содержательное ядро строится на материале первичного и вторичного значений. В свою очередь, реализация производных значений предикатов партитивной семантики осуществляется за счёт значений, формируемых метафорически, т.е. конструкциями like либо as if или so as номинативно-непроизводное значение. Так, содержательное ядро отвечает принципу экономии и может дать возможность лексико-семантическим вариантам актуализироваться с наименьшими когнитивными усилиями, хотя актуализация лексем исходит не из содержательного ядра, а из реализации интенции человека. При этом, однако, содержательное ядро принимает активное участие в акте кодирования и декодирования языкового содержания.
По мере развития семантической деривации мотивационные связи с когнитивным образом первичного значения слабеют, удаляясь от исконного образа к периферии, в некоторых случаях (см. ниже) устраняются, а иногда и вообще перестают существовать. Поэтому функция содержательного ядра заключается в том, чтобы связывать все лексико-семантические варианты, в частности, глагола партитивной семантики со значением становления и исчезновения партитивных отношений, что даёт возможность констатировать случаи разрушения содержательного ядра. В то же время наличие СЯ является звеном, сплачивающим структуру ЛСВ полисемантичного слова.
Анализ специальной литературы показал, что семы части и целого у предикатов партитивной семантики при становлении целого или, наоборот, при разрушении его на части сохраняются иногда в производных значениях, в частности метафорических, в результате домысливания. Они могут быть выражены как эксплицитно, так и имплицитно, находясь на периферии партитивного значения, даже если дистанцированы далеко от его интенсионала. Предпринимаемое в этой главе исследование многозначных ППС со значением становления и исчезновения партитивных отношений с целью выделения когнитивных структур, лежащих в основе многозначности, направлено на определение содержательного ядра, основанного на семах части и целого, что, возможно, позволит строить модели многозначности партитивных предикатов. В принципе, СЯ партитивных глаголов показывают на содержание целого и частей. Однако, как будет показано, в ряде метафорических значений рассматриваемых нами глаголов подобное СЯ перестаёт ощущаться (см. ниже), и мы фиксируем в этих случаях перекатегоризацию глаголов.
Таким образом, диссертационное исследование нацелено на исследование характера дихотомии лязык-речь посредством выявления природы и когнитивных механизмов формирования лексической полисемии предикатов партитивной семантики, выражающих отношения становления целого из частей часть->целое и исчезновения целого (либо его распада на части) лцелое->часть, с целью выявления партитивных отношений между целым и его частями при любом ЛСВ предиката партитивной семантики. Конвенциональная информация о единицах языка содержится и хранится в памяти отдельного человека, очевидно, не в форме развёрнутых словарных статей, а в другом, более свёрнутом виде вместе с известными ему механизмами актуализаций значений. Поэтому можно предположить, что каждый многозначный партитивный предикат имеет некое смысловое ядро, независимое от контекста его употребления, и что это ядро является необходимой базой функционирования многозначного слова в словарном запасе человека, обеспечивая семантическую целостность слова, и модели его семантической деривации. В то же время мы не исключаем возможности разрушения содержательного ядра (см. ниже).
Во второй главе Общая картина функционирования партитивных глаголов в современном английском языке (семантическая классификация) осуществлена попытка создания типологии предикатов партитивной семантики, в основу которой кладётся представление о значениях становления и исчезновения партитивных отношений, устанавливаются семантические различия в синонимических рядах исследуемых предикатах, показываются качественные и количественные характеристики целого и его частей и проводится когнитивный анализ партитивных глаголов двух оппозиционных групп (приобретение целостности и её лишения) с целью определения содержательного ядра по методике, используемой в данном исследовании.
Так, в огромном поле предикатов партитивной семантики выделяется группа глаголов и глагольных сочетаний, в семантике которых партитивное отношение части и целого может быть представлено в виде дефиниций гиперсем либо part или её вариантами element, component, member, fraction, subdivision, section, и семы лцелое, выраженной словом широкой семантики whole и её разновидностями body, number, group, thing и т.п.. На основе лексико-графических данных по семантическому признаку - наличию холо-партитивных сем лцелое/whole и часть/part были выделены четыре семантические группы динамических предикатов партитивного отношения: группа ППС лобъединения, группа ППС включения, группа ППС разъединения и группа ППС разрушения, показывающих партитивное отношение части и целого, которые следует рассматривать как две оппозиционные группы. В первую категорию входят глаголы и глагольные сочетания с общим понятием приобретения или образования целостности (группы лобъединения и включения), а во вторую - глаголы и глагольные сочетания с основным значением лишения или устранения целостности (группы разъединения и разрушения. Это разграничение определяет особенности семантики данных глаголов. Исследуемые глаголы организованы попарно: лобъединение (to constitute, to compose, to comprise, to compound, to connect, to form, to fuse, to make up, to marry, to mix ,to mingle, to join, to link, to glue, to organize, to tie, to unite, etc. и их производные) и включение (include, involve, comprehend, contain, incorporate, embrace, embody, be included, be involved и т.д.), с одной стороны, разъединение (to divide, to break, to part, to cut, to separate, to split (up), to divorce, to share, to tear (apart), to>
Основным, базовым ППС, ядром исследуемых динамических групп первой категории лобъединения и включения, является лексема to become a whole/part of/united или to acquire integrity, а для второй категории групп разъединения и разрушения - to become separated into parts или to lose integrity, которые квалифицируются для всех лексико-семантических групп предикатов части и целого как их глубинные идентификаторы, т.е. диагностирующие конструкции, с помощью которых может быть выведено значение любого предиката указанных групп [Киселёва, 2000: 64-65]. Эти идентификаторы можно считать содержательными ядрами двух оппозиций (становление партитивных отношений и их исчезновение), которые закладывают основу регулярной полисемии. Именно они являются источником развития других значений слова (все деривационные значения реализуются в виде регулярной полисемии).
Предикаты осложнённой (каузальностью, спонтанной и иной процессуальностью и т.д.) партитивной семантики, выражают отношения между конкретными вещами, предметами и явлениями. При этом релевантным является вектор направленности семантического отношения: представление его с позиции отношения целого к части и с позиции отношения части к целому. Это обуславливает наличие у партитивных предикатов - их конверсивных пар: to compose - to be/become composed, to separate - to be/become separated; to join - to consist of, to join - to be/become joined; to destroy - to become part of, to destroy - to be/become destroyed и т.д.
В диссертации рассматривается семантическая дифференциация партитивных предикатов на примерах глаголов включения. Отношение включения обладает универсальностью, пронизывает различные стороны бытия. Сфера глагольной номинации английского языка охватывает такие разновидности включения, как включение зримое, наблюдаемое, т.е. поддающееся фиксации человеческими органами восприятия, и включение невидимое, квалифицируемое в качестве такового в результате умозаключения. Эти предикаты, несмотря на всю свою специфичность, проникают и в далеко не специфичные контексты: (1) Dean Robert Harris was a small man, wizened and wise, though his wisdom included doubts of his own ability to make the Socratic decisions frequently required of him. [Hailey, 87]; (2) The thing Martha liked best about Birdy was the way she incorporated people into her life, the good and the bad, her happiness and her troubles [Morris, 44]; (3). Instead, she embraced whatever humiliation they offered with good grace, and unfailing good humor [Steel 4, 148].
Благодаря употреблению include ситуация предложения (1) свидетельствует не столько об отношении между субъектом и объектом (мудрость включает в себя сомнения человека, колеблющегося в своих возможностях что-то сделать), сколько об осмыслении самой мудрости, присущей конкретному человеку. Высказывание (2) не только описывает способности Марты общаться, ладить с людьми при помощи глагола incorporate, а представляет её способности как участников всех жизненных событий. Употребление глагола embrace в предложении (3) интерпретируется как воспринимать, а не как включать/состоять из/охватывать.
Наличие глагольной лексики, специально предназначенной для выражения отношений включения, естественно предполагает и наличие имён, которые бы называли аргументы этого отношения. Таких имён довольно много, так как делению на включающий и включаемый элементы подлежит практически любая зрительно воспринимаемая или мысленно созерцаемая сущность. Если рассматривать предметы и явления с точки зрения их делимости и возникающих при этом отношений включения, то оказывается, что и первые, и вторые могут члениться по единому принципу. В языке данное явление выражается в том, что и предметные, и событийные/абстрактные имена сочетаются с одним и тем же предикатом. Так, предложения с ППС включения с направлением семантического вектора от части к целому (часть->целое) могут носить обобщающий характер:
1) при описании целого как научного понятия: In the first decade of the twentieth century, several important facts about the structure of an atom were already established. It was clear that it contained light negative electrons and heavy positive charges [Green, 6]; Some morphemes are included in a certain position [OED 7, 801]. Для выражения смысла лцелое и его часть, в отличие от смысла лцелое и его части, в структуру высказывания не обязательно вводить дополнительные элементы (else, too, except, besides, moreover, in spite of, etc), наличие которых в предложении дает основание сделать вывод, что помимо названных частей лцелое имеет в составе ещё и другие элементы. Значение может определяться взаимодействием именных компонентов предложения.
2) при описании абстрактных понятий как результата познания: Life includes rapid development [Там же]; Criminal law involves acts which are considered harmful to society as a whole, such as murder [CIDE, 751]; A real power should be embodied in Parliament [LDPV, 161]. Актанты этих высказываний относятся к философским, общенаучным знаниям. Предложения 1), 2) с ППС включения, выражающих отношение части и целого (часть->целое), отличаются в целом абстрактным, обобщающим характером и нереферентностью. Нереферентность достигается взаимодействием компонентов этих предложений, абстрактной лексикой имен и глагольными предикатами, употребленными в данных высказываниях в качестве неактуальных, нелокализованных во времени, что подтверждается отсутствием в структуре высказывания позиций темпоральных и локальных распространителей: Life includes rapid development. Ср.: Life included rapid development some years ago. Дело в том, что жизнь с ее быстрым развитием - понятия вечные и в общефилософском и общечеловеческом значении неизменные, так как быстрое развитие жизни присуще всегда. Жизнь и развитие претерпевают изменения другого рода, например, социальные. Поэтому в тех высказываниях, где жизнь - понятие социальное, оно носит конкретный характер, например, жизнь определенной эпохи, определённых слоёв общества, наконец, определённых конкретных людей (Ср.: The life of the village doctors of that time includes (included) difficult relationships with their patients и т.д.). Здесь имеет место расширительное употребление глагола include: ЛСВ этого глагола имеет производное (непрямое, метафорическое) значение: included = characterized.
В связи с этим возникает вопрос о соотношении выделяемых аспектов в рамках семантической структуры слова. В одних случаях денотативный аспект элиминируется, уступая место сигнификативному аспекту (в именах, характеризующих абстрактную лексику). В других случаях этот аспект выступает на первый план и становится важным для определения значения слов во многих конкретных именах. Предложения с ППС включения могут приобретать денотативную соотнесенность, если в предложениях функционируют конкретизаторы:
1) при описании целого как некой организации определенного сообщества людей: Our tour party included several retired couples [LDCE, 720]; A big police operation involved over a hundred officers last week [LDELC, 666]; The company comprises of five divisions [LDCE, 273];
2) при описании целого, представляющего собой некий материальный предмет, являющийся результатом деятельности человека: The book is still in the bestseller lists despite the complex theories it embodies [CIDE, 449]; And, indeed, the whole bookЕ contained the story of his own life, written before he had lived it [Wilde, 147];
3) при описании целого как административной и географической единицы: The university incorporates several independent colleges [OT, 215]; When I first saw Marion City, thirtyЦfive years ago, it contained one street, and nearly or quite six houses. It contains but one house now, and this one, in a state of ruin, is getting ready to follow the former five into the river [Mansfield, 154]; Имена в этих высказываниях принадлежат к областям специальной лексики. Глагольный предикат при этом реализует сему включать в свой состав что-либо. Однако эти высказывания близки по смыслу предложениям, в которых глагольный предикат реализует сему лобъединять части в целое (то есть, когда целое квалифицируется с точки зрения своего полного состава, а не частично). Ср.: The United Kingdom united England, Wales, Scotland, and Northern Ireland (= these are all the parts that together form it), но The United Kingdom includes Northern Ireland and Wales (= These are two of the parts that together form the United Kingdom, but there are others) [LDELC, 258];
4) при описании состава вещества, строения материального объекта или живой субстанции: Their latest car model embodies many new improvements [LDCE, 448]; The computer package includes three trail disks and a complete programming manual [LLA, 670]; The house contained two large roomsЕ the other contained the stock of provisions [Cooper, 134]; Е his vanilla ice-creamЕ contained no vanilla and was not made of cream [Nabokov, 107].
Во всех этих предложениях целое представлено как некое обобщающее понятие. Для семантической характеристики имени участника ситуации, представляющего собой неодушевленный предмет, релевантен признак принадлежности обозначаемого им понятия к определённому классу имён. Имена могут быть отвлечённые, конкретные и вещественные.
Денотативная соотнесённость этих высказываний достигается путём включения конкретизаторов (определённый артикль, притяжательное местоимение) и атрибутивных распространителей при абстрактных именах. Ср.: The park comprises all the land on the other side of the river. - A park comprises some land. Первое предложение несёт информацию о конкретном парке, включившем в свои границы всю землю другой стороны реки. Атрибуты all и on the other side of the river говорят о том, что парк включает именно всю землю, находящуюся на другой стороне реки и являющуюся частью этого парка. Второе же предложение говорит о том, что какому-то парку принадлежит какая-то земля. И читателю совершенно не важно, какая именно.
Кроме того, все выше перечисленные примеры дают основания рассматривать в одном ряду такие разнородные с точки зрения существующих классификаций слова, как group, plan, bill, holiday, life, upbringing (при употреблении в речи отражённых в данных наименованиях сущностей используется ППС to include); design, legislation, desktop computer, aircraft, university (эти наименования при упоминании соответствующих им референтов часто сочетаются с предикатом to incorporate); file, book, Laws, glass, vanilla ice-cream, house (отношения включения между денотатами данных названий выражаются предикатом to contain).
Направленность отношения в предложениях X includes/etc Y, Y is included in X с векторным направлением от целого к части и от части к целому (лцелое<=>часть) характеризует высказывания данного вида как относящиеся к логико-синтаксическому типу характеризующей предикации. Вектор семантического отношения от целого к части (целое->часть) и наоборот от части к целому (часть->целое) обуславливает наличие партитивных предикатов конверсивных пар. Высказывания типа X includes/etc/contains/ Y соотносятся с высказываниями Y becomes part of/ etc/ is included into/ etc/ X как конверсивные пары: His painting embraces most of the newer art techniques [NWD, 503] ~ Most of the newer art techniques becomes part of/is embraced in/ his painting; The bill includes tax and service ~ Tax and service are included in the bill [CIDE, 717] и т.п.
Таким образом, предикаты группы включения выражают отношение вхождения частей в целое часть->целое, где лцелое представляет собой своего рода контейнер для помещения различных объектов как в прямом, так и в переносном смыслах.
Как показало исследование, семантика глагола involve носит зачастую событийный характер. Событийность проявляется в конкретизации общего значения включения через указание на его характер (as a necessary feature, circumstances, antecedent condition, or consequence [OED 8, 57]. При этом очень часто на передний план выдвигается сема лучастие кого-то/чего-то в каких-либо событиях. Исследование фактического материала показало, что партитивный предикат involve употребляется почти всегда с событийной лексикой. В нашем материале встретилось всего несколько примеров, где позиция субъекта отношения была занята собирательным именем, обозначающим функциональную общность людей. За отдельным исключением, предметная лексика в функции объекта вообще не представлена в предложениях с ППС involve. Приводимое ниже высказывание является одним из тех редких случаев, когда этот партитивный предикат, выражающий отношение с позиции части часть->целое, употребляется с предметной лексикой: When the secrets and mysteries of religion are involved in fables or parable [OED 8, 57].
Событийный характер глагольного предиката involve раскрывается через определённые конкретные события, обстоятельства, случаи и т.д. Как в статичной модели, так и в динамичной ППС involve представляет собой центр высказывания, в котором позиция субъекта занята общесобытийным именем (operation, job, charges, law, decisions, work, task, accident), а позиция объекта заполнена конкретизирующим и раскрывающим содержание общесобытийного имени именем конкретного события/предмета. Например: The job involves travelling abroad for three months each year [LDELC, 694]; What was known, from Nigel Bentley, The Harlow administrator, was that the British technical achievement involved purification of a brain peptide mixture obtained from ratsЕ[Hailey, 272]; Criminal law involves acts which are considered harmful to society as a whole, such as murder [CIDE, 751]; The painting on the flat inner bowl of the kilix involved two satyrs and a woman and was very obscene indeed [Fowles, 103].
Появление в объектной позиции имени лица изменяет способ представления события. Теперь оно характеризуется не через частное событие, а через непосредственных участников, которые при этом могут в дополнение к общей характеристике лучастники получать и самостоятельное описание: A big police operation involves over a hundred officers [LDELC, 694]; The Church of England involves all the Britains [OED 8, 57]; But in a physical sense war involves very small numbers of people, mostly highly trained specialists [Orwell, 153];
Такого рода высказывания можно считать информационно недостаточными, так как вопрос о характере участия, возможных причинах участия в каком-либо событии остаётся нерешённым. Поскольку участие в любом мероприятии может быть активным и пассивным, сознательным и несознательным, случайным и неслучайным, то в последнем примере можно говорить о вовлечённости в событие. Анализ нашего фактического материала даёт основание полагать, что при замещении объектной позиции антропонимом, общий смысл высказываний с ППС involve ограничен выражением лучастие в каком-то событии, и какая-либо конкретизация этого участия, которая бы расширила общий смысл высказывания с помощью введения дополнительной информации о событии и его участниках, не предполагается. Поэтому такие высказывания недостаточно эксплицитны с точки зрения полного описания события и требуют обращения к контексту для более ясного представления об общей ситуации.
Таким образом, событийный характер семантики ППС involve получает свою реализацию в составе предложений, которые отражают или связь двух событий, или связь человека и события. Сема лучастие отодвигает сему часть на второй план, но не приводит к её полному исчезновению. Сема лучастие указывает на то, что ППС involve в высказывании выражает становление партитивного отношения и приобретает каузативный характер.
Важным в семантике предикатов партитивного отношения являются параметры качественной и количественной характеристики их аргументов. Количественная определённость или неопределённость, дискретность или недискретность, а также качественные характеристики организации лцелого в системную или несистемную множественность, выявляют самые разнообразные виды отношений, проявляющиеся в предикатах этого типа.
Анализ предикатов отношения лцелое<=>часть, показывает, что нередко в них выражен только аргумент часть в то время, как второй аргумент отношения лцелое представлен имплицитно. Примечательно, что именно этот аргумент получает дополнительную экспликацию во фразах типа to separate into parts, to reduce to pieces, to split into two, так как наиболее существенным является способ представления результата как изменения состояния целого и проявления новых характеристик отношения лцелого-части: How can I act normally in front of other people when inside my heart is splitting in two? How can I carry on as though everything is ordinary when my emotional lifeТs in chaos? [Burrows, 13].
В группе предикатов to break into pieces, to divide or split into two, to separate into two or different parts и т.д. представлены количественные характеристики части/частей разделённого множества, репрезентированные словами два или несколько частей. В других случаях эти параметры оказываются нерелевантными: to divide, to separate, to break и т.д. Количественный признак части или частей разделённого целого может быть определённым и неопределённым, например:
1) определённый - The orange was divided into two equal parts [LDCE, 394];
2) неопределённый ЦClouds are composed of countless particles of water [OT, 67].
Группа предикатов партитивной семантики to part, to break off , to separate и др. в определённых предложениях показывает качественные характеристики части или частей по их значению в конкретных предложениях, например: во фрагменте из произведения Jane Austen Persuasion предикат to part демонстрирует типичные партитивные отношения с позиции целого со многими оттенками значений: УMiss ElliotФ, said he, speaking rather low, Уyou have done a good deed in making Captain Benwick talk so much. I wish he could have such company oftener. It is bad for him, I know, to be shut up as he is; but what can we do. We cannot part.Ф [Austen 2, 16] - речь идёт о расставании (из контекста, извлечённого из романа, в качестве целого выступает совокупность двух героев, что показано местоимением we. И, таким образом, значение глагола to part можно интерпретировать как разрушение целостности); It was money trouble that broke up their marriage [LDPV, 1996: 47] - значение распада семейных уз из-за денег; The action of heat will separate the chemical into a substance and oxygen [LDPV, 1996: 550] - значение распада химического вещества на какую-то субстанцию и кислород именно под воздействием тепла.
В представлении отношения часть->целое точкой отсчёта служит аргумент - часть: to join, to unite, to bind, to knot, to nexus, to link, to tie, to incorporate, а также характер и структура результативного множества. В связи с этим аргумент лцелое получает дополнительную экспликацию: to join in a group, to assemble into a whole, to unite or be united into a relationship, to connect or fasten things together, to come together and become connected. Сюда относятся такие глаголы, как to compound, conjoin, connect, unite, marry, attach, couple, fasten, fix, fuse, associate, band и т.д.: to join: to bring together; connect; combine; to make into one; unite; to become a part or member of something; to enter into association or become a member; to participate; to become a member of a club, a political party, a military force, or a company: He joined the Marines at the age of 19, and fought in Vietnam. These traditional stories link the past and the present. The two parties banded together to form an alliance[WNWD, 1988: 405].
Особый интерес представляют предикаты типа to make a part into a united whole; to make into a whole by joining a system of parts, в котором эксплицируются оба аргумента. К этой группе предикатов относятся такие глаголы, как embody, combine, incorporate и т.д.: Their latest car model embodies many new improvements. WeТve incorporated many environmentally-friendly features into the design of the building. The child was only adopted a year ago, but she has completely integrated into the familyТs life.
Качественные характеристики предикатов партитивной семантики могут проявлять кроме основного значения, показывающего соотношение частей и целого, разнообразные отношения другого плана: отношения соподчинения, вовлечения в действие, определения ролей, соположения актантов и др., например: во фрагменте из произведения Jane Austen УPersuasionФ предикат to connect oneself with демонстрирует типичные партитивные отношения как и многие другие оттенки значений: статус партнёрства, активное участие и инициацию действия: All equality of alliance must rest with Elizabeth, for Mary had merely connected herself with an old country family of respectability and large fortune, and had, therefore, given all the honour and received none: Elizabeth would, one day or other, marry suitably [Austin, 37 ].
Интерес представляет глагол to fuse, который выражает отношение соединения с различными качественными оттенками образующегося целого, возможно даже разрушения этого целого, например: when a light or some other electric device fuses or when you fuse it, it stops working because of a fault, especially because too much electricity is being used; If the wires had met they would have fused all the lights [CCELD, 592].
Опираясь на понятие образных схем Дж. Лакоффа, в работе рассматриваются образные схемы PART-WHOLE, LINK, CONTAINER, MERGING, COLLECT, SPLIT, которые непосредственно связаны с предикатами партитивной семантики, отражающими наше представление о части и целом и выражающие отношения соединения и разъединения между конкретными или абстрактными предметами экстралингвистической действительности. Все эти образные схемы связаны не только с одной формой восприятия, являются частью нашего опыта на уровнях восприятия, образности и структуры событий. Они обеспечивают связность человеческого опыта через разные типы познания от уровня индивидуума до уровня общественных структур; существуют как связные, значимые единицы в нашем опыте и познании.
Понятия становления и лисчезновение - довольно широкие. Образовываться и разрушаться (разъединяться, исчезать) может всё, т.е. данные отношения обладают универсальностью, пронизывают различные стороны бытия. Сфера глагольной номинации английского языка охватывает такие разновидности перечисленных отношений, как 1) становление либо исчезновение зримого, наблюдаемого, иными словами, поддающегося фиксации человеческими органами восприятия; 2) становление или исчезновение невидимого, о котором можно толковать в результате умозаключения. Ср.: 1) She paused only for a moment to look at a long plain white envelope, then tore it in half and dropped the pieces in the waist basket. Another letter from Ian [Steel 1, 57]; This measure would unite all the provinces and form a single state; Е but when I came out of NYU law school and joined the Brooklyn DAТs officeЕ [Gruenfeld, 51-52]; 2) УLike I tear your heart out every time I throw out his lettersЕФ; He manages to unite charm with an ability to organize people [CCELD, 1596]; Her father has obviously ruined her by spoilingЕ [Eden, 205].
Одним из важнейших положений когнитивной лингвистики является постулат о зависимости всей обработки поступающей к человеку информации от субъекта и выбранной им точки зрения на объект, от понимания им роли участвующих в той или иной структуре деятельности объектов, от признания соотносительной релевантности каждого из них для ее осуществления [Кубрякова, 2004: 486]. Следствием этого постулата является признаваемая всеми когнитологами возможность описать лодно и то же по-разному, используя разные языковые средства. Но в силу того, что каждое из них оттеняет или высвечивает тоже разное, появляется возможность отразить в самом лодном и том же разные детали, свойства, признаки или особенности [там же]. Верно и обратное: если в языке складываются и существуют альтернативные средства для выражения сходных или близких понятий, подобная синонимия является кажущейся, ибо за каждым синонимом стоит объективируемая только им индивидуальная концептуальная структура. Так, например, согласно тезаурусу Роже, для различения членов синонимического ряда в описание глагола to divide входит 1) to make a division into parts, sections, or branches: break up, part, partition, section, segment, separate; 2) to separate into branches or branchlike parts: bifurcate, branch (out), diverge, fork, ramify, subdivide; 3) to become or course to become apart one from another: break, detach, disjoin, disjoint, disunite, divorce, part, separate, split (up) [RogetТs II 1995: 296-297]. Все члены этого синонимического ряда имеют примерно одно и то же значение - делиться на какие-то части. Однако, замена одного глагола другим в примерах с глаголами to break up, to part, to separate не возможна, так как за каждым отдельно взятым глаголом стоит своя концептуальная структура. Они, возможно, содержат одинаковое содержательное ядро, но при актуализации демонстрируют различные оттенки значения. В следствие этого подобная синонимия кажущаяся. Приведём пример некоторых синонимов глагола to divide, выделенных нами курсивом:
to break up - 1) when smth breaks up or when you break it up, it is divided into two several smaller parts: a) The wood was so rotten that, when they pulled, it broke up into a shower of fragments; 2) if you break up with your boyfriend, girlfriend, etc, your friendship with that person ends: b) Their marriage is breaking up [CCELD, 166]. В данной ситуации мы наблюдаем порочный лексикографический круг, поскольку перечисленные синонимы описываются друг через друга. Между тем ясно, что в ситуации, описанной в предложении (b), субституция одного глагола другим не возможна. Хотя казалось бы, что в ситуации, когда значение одного глагола описывается через другой, возможна их субституция. В предложении (a) ситуацию нельзя описать глаголом to divide; ещё больше не существует возможности субституции во втором случае. То же самое можно сказать и в следующих ситуациях с глаголами to part и to seperate:
to part - 1) when two people part, or part from each other, they leave each other, often for ever at the end of a relationship: c) A year ago they parted for ever; 2) if two people are parted, they are prevented of being together: d) We still theoretically marry until death do us part [CCELD, 1045];
to separate - 1) if you separate a group of things or if you separate the things out, you divide them so that each different part becomes separate: e) Most schools decide to separate out the pupils into different groups according to age; 2) if a couple or two married or living together separate, they begin to live apart. Couples usually separate before they got divorced: f) Her parents separated when she was eleven; g) when certain smooth liquids separate, they become a mixture of solid lumps and thin, watery liquid; used for example for milk that has been left for a few days; h) if you separate an egg, you break it over a bowl so that the white all goes into the bowl but the yolk stays in the shell [CCELD, 1318].
При всей кажущейся похожести этих синонимов говорящий не может употребить любой иной глагол вместо break up в предложении (a) о древесине, которая настолько сгнила, что распалась/разделилась на фрагменты, и случилось это не по чьему-то намерению, а в силу древности дерева, так как глагол part в значении партитивной семантики в основном употребляется при расставании людей, живущих вместе какой-то период времени как единое целое (ячейка общества) в предложениях (c, d). Но если разбиваются/распадаются отношения между людьми, их союз из-за каких-то причин, то мы не можем использовать в речи глагол part, а только break up в высказывании (b). Хотя глагол separate, употребляемый в значении отделить/разделить/разъединить либо предметы/жидкую субстанцию, либо отношения между людьми, либо самих людей, которые жили вместе и составляли единое целое, как в предложениях (e-h), он несёт в себе широкую семантику партитивности, имея в своем окружении различную лексику, и не может использоваться в предложениях типа (b, c, d).
В предложении о трухлявом дереве (a) можно заменить глагол break up на глагол separate, так как одна из общих сем этих глаголов или содержательное ядро имеет значение распадаться. Но если в русско-английском словаре В.К. Мюллера, найти все дефиниции этих глаголов и отобрать даже достаточно и близкие по их значению в конкретном предложении (а), где to separate имеет значение разлагать (на части) [АРС, 537], а to break up - разбивать [АРС, 77], то в любом случае предложения будут иметь немного разные смыслы: одно дело - распадаться, разделяться, разбивать, другое - разлагаться (на части).
Как показывает эмпирический материал, замена одного глагола другим не возможна. Хотя такая замена иногда имеет место, например, в ситуации с глаголом to separate в предложении (e), но абсолютно не возможна в других случаях. Глаголы могут различаться по тому, с какими аргументами они употребляются (в сочетании с семами интенсиональности, волеизъявленияЕ).
Однако, при всей на первый взгляд кажущейся индифферентности глаголов к семантическим различиям между присоединяемыми ими актантами они, как показал анализ многочисленных языковых фактов [Киселёва, 2000], обнаруживают высокую избирательность к качественным и количественным характеристикам делимых ими сущностей объективного мира.
Поясним дополнительно сказанное. При делении некоторых отражённых в значениях слов понятий в буквальном смысле используется глагол to cut (cake, bread, meat - food; stream, river, region - geographical entities), который употребляется только с конкретными предметными именами и часто подразумевает какой-то инструмент в виде ножа, ножниц и т.д., чтобы разделить, разрезать некое целое на части. Другие глаголы, обозначающие, наоборот, соединение частей в целое часть->целое, например to ally, не имеют в своём окружении предметной лексики, третьи глаголы, как to organize, соединяют в основном людей в группы, четвёртые - посредством to unite и to join - употребляются и с предметной, и с абстрактной лексикой и т.д. Выбор того или иного глагола зачастую зависит от того, каким образом концептуализуется разделённая сущность или возникшее из каких-либо частей единое целое как некое ментальное образование и его субстрат, как ситуация, в которой в качестве составляющих вычленимы некоторые её элементы и т.д.
Как известно, значительная часть значений многозначного слова - переносные. Семантический перенос есть универсальное фундаментальное явление, охватывающее всю систему языка. По этому поводу М. Блэк писал, что, во-первых, переносные значения не являются результатом объективного отражения реального мира. Метафоры, точнее, их по большей части неизвестные творцы, не столько отражают объективные связи, сколько создают связи, носящие субъективный характер. Во-вторых, переносные значения и метафоры, в частности, являются средством лактивизации ассоциаций [Блэк, 1990: 162-164] - в отличие от сравнений они используются для максимально быстрого установления связей признаков двух предметов или понятий. Именно поэтому они не точны, неопределённы и противоречивы и, как правило, указывают на не существующие объекты. Переносные значения - средство игры ума. В свою очередь, игра воображения часто используется и в целях экономии энергии [Архипов, 2001: 28]. Анализ переносных значений в данной работе проводится на принципах когнитивного подхода.
Так, актуализацией номинативно-непроизводного значения глагола to ruin служит следующая метафора: УSerena was so certain that to marry him would ruin his lifeФ [Steel, 2003: 111]. Образ, возникающий при осмыслении данного выражения, связан с отношением девушки к своему возлюбленному, которого она любит, но, выйдя за которого замуж, может испортить, погубить его планы на будущее, карьеру, разрушить его жизнь. Этот образ ассоциируется с неким отклонением от конвенционального значения этого глагола. Ср.: to ruin Цto spoil or destroy something completely [LDCE, 1995: 1240] - One bomb ruined the whole building. В данной ситуации на буквальное значение глагола to ruin будут наложения речевого контекста, не совпадающего с конвенциональным, что стимулирует читателя к генерированию нового смысла. В этой метафоре значение to ruin his life не переосмыслено, его семантика включает все ядерные компоненты номинативно-непроизводного значения, а именно, в значение данной метафоры входит понятие разрушение целого. Метафорический смысл высказывания, индуцируемый системным значением глагола to destroy or spoil, вызывает возникновение нового смысла - to destroy, spoil himself = to upset his lifeТs routine. Таким образом, в этом конкретном случае номинативно-непроизводное значение полностью модифицировалось. Статус глагола ruin не изменился. Такой случай можно рассматривать как случай перекатегоризации: из класса партитивности глагол ruin перешёл в другой класс, что особенно типично для глаголов разрушения; в данном конкретном примере глагол ruin теряет партитивность, так как сема completely означает отсутствие частей. Метафора не сохраняет партитивности, а превращает один класс глаголов в другой, в частности, с имплицируемой им идеей лиспортить чью-то жизнь/разрушить чью-то жизнь.
Переносный смысл, связанный с партитивным глаголом to bind, можно обнаружить и в предложении I was bound to Carolyn by the children, to the children by love. By love to responsibility; by responsibility to maturity; by maturity to work [Davis, 52] СбуквТ.: Он связан с Кэролин детьми, с детьми - любовью; любовью - к ответственности; ответственностью - к зрелости; зрелостью - к работе и т.д., мы должны рассматривать слово (предикат) was bound (букв.: Сбыл связанным, скреплённымТ) как имеющее расширенное значение - экстенсионал. В данном примере предикат was bound понимается не только, как быть связанным в буквальном смысле этого слова, а рождает отчасти новый смысл: быть привязанным. Партитивное значение стать частью целого в буквальном смысле, в своём номинативно-непроизводном статусе, сохраняется и в переносном (метафорическом): быть привязанным (to become very attached to smb/smth). Быть связанным можно считать быть привязанным.Здесь партитивность сохраняется, поскольку само состояние привязанности интерпретируется от состояния завязывающихся отношений: любить кого-либо и т.д. Таким образом, здесь мы наблюдаем уподобление значению партитивного глагола to bind ,вытекающему из прямого номинативного (to bind - to tie things firmly together with cloth or string [LDCE, 137]), но сохраняющему общую идею быть связанным чем-то. В этом конкретном случае номинативно-непроизводное значение просвечивается в данном ЛСВ. Эта метафора сохраняет партитивность. Перекатегоризация здесь происходит из-за того, что to be bound to smb в этом примере - это глагол состояния. Из всего номинативного значения сохраняется только сема to tie things firmly together.
Подводя итог, можно сделать следующий вывод: семантический перенос есть универсальное фундаментальное явление, охватывающее всю систему языка. Описанные механизмы интерпретации метафорического выражения показывают, что во всех приведённых примерах категория становления либо исчезновения партитивного значения между целым и его частями не всегда сохраняется как в буквальном (прямом), так и в переносном (метафорическом) смыслах. Рассмотрев эти два случая, можно высказать мысль о том, что в реальном употреблении глаголы партитивной семантики в метафорических смыслах могут терять черты своей партитивности при перекатегоризации, когда один класс глаголов переходит в другой при элиминации каких-то сем: глагол действия превращается в глагол состояния. Свойства элиминировать некоторые черты из дефиниций первого значения глагола отмечают даже словари при сравнении лексем слова. В других случаях, когда первое номинативное значение просвечивается в лексеме, метафора может сохранять партитивные отношения между целым и его частями.
В третьей главе Принципы и методы определения содержательного ядра конкретных предикатов партитивной семантики проводится анализ многозначных партитивных глаголов, направленный на определение у них содержательного ядра, т.е. предпринимается с целью выявления когнитивных структур, лежащих в основе полисемии, направленный на определении содержательного ядра. Предполагается проверить на фактическом материале, являются ли значения многозначного глагола продуктами взаимодействия системного значения слова и речевого контекста, с одной стороны, и каковы возможные границы понятия содержательного ядра для анализа партитивных глаголов - с другой. Предпринятый когнитивный анализ основан на принципах, которые предусматривают участие Наблюдателя в процессе познания с опорой на визуальные образы, стоящие за значениями глаголов [Langacker, 1987]. В процессе номинации используются антропоцентрические стереотипы и концепты наивной картины мира, выделяемые с точки зрения наблюдателя. В качестве иллюстрации когнитивного метода исследования многозначной лексемы целесообразно предложить в качестве характерного анализ партитивного глагола destroy, относящегося к группе разрушения. Сначала сформулируем первое номинативно-непроизводное значение этого глагола, нами устанавливаемое на основе наиболее частотных семантических компонентов (как усреднённое) дефиниций в различных словарях.
Для этого глагола в качестве исходного значения, опирающегося на зрительный образ отношений между субъектом и разрушенным объектом, словари приводят следующие дефиниции: to damage something so badly that it cannot be repaired or so that it no longer exists [LDCE, 368]; to damage something so severely that it no longer exists or can never return to its normal state [MED, 376]; (into, from, between) to damage (something)so severely that it cannot be repaired; put an end to the existence of; ruin [LDELC, 346]; 1) to cause the complete ruin or wreckage of: bankrupt, break down, cross up, demolish, finish, ruin, shatter, sink, smash, spoil, torpedo, wrack, wreck; 2) to pull down or break up so that the reconstruction is impossible [RNT, 263]; to knock to pieces [NWD, 427]; to cause so much damage to it that it is completely ruined or does not exist any more [CCELD, 383]; to pull down or undo, as a building [SOED, 2515]; to damage something so badly that it cannot be repaired [LEA, 185]; it is so general in its application that it may imply the operation of any force that wrecks, kills, crushes, or annihilates [WNDS, 234]; to destroy an area or place [LLA, 286].
Все девять указанных здесь словарей отмечают тот факт, что речь идёт о разрушении какого-то предмета (объекта), будь то здания, места, площади, письма и пр. И так, мнения словарей относительно дефиниции первого значения разделились не значительно. Большая часть словарей (5 из 9) приводят сему to damage something, сему ruin включают три словаря (LDELC, RNT, CCELD), элемент значения wrack содержат два словаря (RNT, WNDS), компоненты break down/up, shatter, smash, spoil, pull down, crush, put an end to, knock to pieces представлены по одному разными словарями. В некоторых дефинициях (LDELC, RNT) сообщается о степени нанесения удара severely, completely; качество разрушения некоего целого (no longer exists, never returns to its normal state, the reconstruction is impossible, cannot be repaired) представлено многими словарями. Очевидно, в сложившейся ситуации лучше было бы использовать новую дефиницию. выведя наличие семантического знаменателя и максимально учитывая мнения словарей. Интересно отметить, что только один словарь маркирует принадлежность глагола to destroy к группе партитивных: to knock to pieces; большинство словарей не указывает на партитивный характер этого глагола. В реконструируемой дефиниции используются повторяющиеся семы, а в совмещённую дефиницию должны быть включены и указания на прекращение существования объекта: to rack smth (so badly, completely) by knocking it to pieces so that it cannot be repaired. Однако, поскольку большинство словарей указывают на глагол to damage, то из этого следует, что в совмещённую дефиницию надо включить это слово. Таким образом, при совмещении всех дефиниций мы могли бы определить номинативно-непроизводное (первичное) значение исследуемого партитивного глагола в следующем виде: to damage smth so it no longer exists. Так оно предположительно функционирует на уровне обыденного сознания. Из такого усреднённого номинативно-непроизводного значения в реальном употреблении и может элиминироваться либо completely, либо uncountable/countable. Элиминация каких-то сем в слове может создать перекатегоризацию. При перекатегоризации ситуации происходит перекатегоризация глагола [Болдырев, 1994]. Нередко словари фиксируют это обстоятельство в дефинициях второго, третьего, четвёртого и т.д. значений.
Вслед за рядом словарей можно привести пример функционирования номинативно-непроизводного значения этого же глагола в словарной статье под номером 2: destroy (2) - if you destroy an animal/ you kill it/ either because it is dangerous or because it is ill: During the epidemic farmers had to destroy entire herds of cattle [CCELD, 383]. Образ, возникающий при осмыслении данного выражения, основан на понятии разрушения материального объекта в соответствии с его первичным значением. Когда это выражение с исследуемым глаголом используется за пределами этого образа, воспринимающее сознание должно найти способ его переосмысления, т.е. говорящий (коммуникант) выводит новый смысл выражения [Davidson, 1980; Архипов, 2001] - уничтожение некоего поголовья рогатого скота. Словари часто приводят следующий способ переосмысления: листребить, убить, заколоть [ORD, 736]. И приведённые словарями дефиниции, и употребление данного выражения в определённом контексте в речи используются для характеристики факта уничтожения крупного рогатого скота не с целью получения мясопродуктов, а избавления от заражения какими-либо болезнями, на что указывает определённая лексика, в частности, epidemic. Целесообразно отметить тот факт, что ни в одной из словарных статей, описывающих этот лексико-семантический вариант, не сохранён исходный когнитивный образ, а глагол репрезентирован как стёртая метафора, что является обычным для лексикографии, так как с позиций традиционного подхода, как правило, в фокусе внимания стоит задача передачи смысла. Данный метод анализа позволяет показать сохранение исходного когнитивного образа (образа разрушения как уничтожения в новом переносном значении): During the epidemic farmers had to destroy entire herds of cattle, as if to lose integrity completely (1) (to break up smth into uncountable parts by force, beyond repair) i.e. killed the animals because of the danger and disease - в переносном значении. В данном значении порождаются такие уточняющие семы как kill, dangerous, ill, и можно отметить, что номинативно-непроизводное значение не входит во вторую дефиницию глагола destroy. Здесь происходит перекатегоризация: партитивный глагол to destroy превращается в глагол со значением to kill.
Очень часто семантика партитивности сохраняется в периферийных значениях. Из всех значений, зафиксированных в словаре, глагол to destroy может быть признан партитивным, когда в высказывании эксплицитно указана сема part и когда можно предположить Their new two-storey house had been destroyed to ashes in the fire. We wonТt stand by while developers destroy the historic remains of the city to rubble [LLA, 286]. В этих примерах глагол destroy (3) употребляется абсолютно в партитивном значении, где эксплицируется сема часть в качестве пепла, булыжника или щебня. Следы разрушения очевидны и в высказывании A bomb destroyed the house not completely. Поскольку здание разрушено не полностью (на этот факт указывает слово not completely), то можно предположить, что какие-то части здания остались (исходный когнитивный образ сохраняется, поэтому можно сказать, что to destroy the house to ashes/to rubble/not completely as if to lose integrity. А это означает, что глагол to destroy используется в партитивном значении. Во всех остальных случаях он может и не имеет партитивности.
destroy (4) - to cause so severe problems for someone that oneТs life and health is/are completely affected: Her mother said the strain was destroying them all [MED, 377]. В данном случае предложение с глаголом to destroy употребляется в следующем значении: напряжение портит их жизнь (влияет на их судьбы). В соответствии с когнитивным подходом, использующимся в данной работе, генерирование общего смысла этого глагола происходит с опорой на его системное значение (т.е. на номинативно-непроизводное значение). При репрезентации данной лексемы возникает образ, связанный с разрушением некоего целого. Однако в данном случае мы имеем дело с изменением референции целого и частей; возникающий когнитивный образ не соответствует речевому контексту, в котором этот глагол может быть употреблён. Исходя из этого, далее слушающий на основе этого образа выводит переносный смысл в рамках смысловой структуры высказывания. Таким образом, в этом значении можно выделить дополнительные семы, такие как cause, severe problems, completely affected, которые оказываются релевантными элементами более абстрактного характера при интерпретации глагола destroy. Данные анализа дают возможность предположить, что в основе семантики исследуемого глагола присутствуют семы to be completely spoilt, put an end as if to lose integrity completely и образ части и целого не сохраняется. В этом случае метафорического переноса речь идёт о том, что напряжение портит жизнь людей, и тогда партитивный глагол to destroy читается как to cause smth to be completely affected. Номинативно-непроизводное значение в этой лексеме выступает в своём неполном виде. Семы break up, certain parts элиминируются, сема completely остаётся. Поэтому можно сказать, что здесь произошло изменение в глаголе destroy-3. Присутствующая сема completely свидетельствует о потери партитивным глаголом destroy семы части; в этом случае глагол to destroy теряет свою исходную семантику и переходит из разряда партитивных в другой класс со значением to be spoilt completely/affected seriously. С другой стороны, можно сказать, что здесь нет образов, т.к. it was completely damaged, глагол to destroy в этом конкретном случае не партитивный и используется не в значении части и целого.
destroy (5) - to defeat an enemy or opponent completely [MED, 376], to defeat an opponent easily: The Bears destroyed the Detroit Lions 35-3 [LDCE 1, 426]. Данное значение может быть интерпретировано на основе первичного значения следующим образом: to defeat an enemy, as if to beat, bring down, overpower or one has lost its integrity completely. С другой стороны, это значение можно осмыслить c помощью конверсивной пары to overcome an opponent. Метафора основана на сравнении разрушения целого как номинативно-непроизводного значения с нанесением поражения противнику, где лцелое представлено командой американского футбола the Detroit Lions, которая проиграла сопернику the Bears со счётом 35-3. Отношение между командами выражается партитивным глаголом to destroy со значением нанести поражение. Таким образом, исчезновение партитивного отношения передано глаголом to destroy в значении проиграть, быть пораженными, потерпеть неудачу. Выделяя появившиеся семы to defeat, an enemy or opponent в основе семантики исследуемого глагола, можно предположить, что полный объём признаков номинативно-непроизводного значения этого глагола не позволяет легко и просто толковать to destroy (4), так как актуальными оказываются семы более абстрактного характера. Следовательно можно предположить, что номинативно-непроизводное значение в этом случае не просвечивается, глагол to destroy потерял партитивность, т.е. произошла перекатегоризация: из категории партитивных он перешёл в другую категорию со значением to defeat an enemy (сломать сопротивление).
В данной работе партитивные глаголы трактуются не только на основе ассоциативного сравнения как традиционного приема интерпретации, но и на базе ситуации несоответствия. Не во всех деривационных (метафорических) значениях партитивного глагола destroy сохраняется сема лцелое->часть, выражающая исчезновение партитивного отношения между целым и его многочисленными частями. В следующих метафорических значениях исследуемого глагола отражается сравнение разрушенных, искалеченных, испорченных людских судеб с образом разрушения целого предмета (здания) на части. Уподобление имеет место вследствие неистинности одной из ситуаций, поскольку сопоставляемые объекты неконгруэнтны; образ разделения целого на части не сохраняется:
destroy (6) - if a person or an event destroys someone, they ruin their life by making them so depressed that there seems to be no hope for them in the future: The loss of his business and of his wife finally destroyed him [CCELD, 383]. Сравнение осуществляется на основе ассоциации, связанной с отношением разъединения целого на части, возникшим между каким-то материальным объектом и в результате некоего внешнего силового воздействия, приведшим к полному разрушению этого объекта, так что целое не подлежит восстановлению (to break up smth into parts by force, not to be repaired). В данном случае разрушенный объект сравнивается с человеком, чьи надежды, мечты и планы на будущее рухнули, не осуществились, потерпели крах из-за потери бизнеса и жены, ставшие причиной моральной гибели человека, внешним воздействием, разрушительной силой. Человек как целое (его моральное состояние души) потерял лцелостность, а именно, его спокойствие и душевное равновесие нарушились. Таким образом, в процессе интерпретации этого значения теряется такой признак как материальность объекта, способного развалиться на части в буквальном смысле. В данном примере объектом является человек и разваливается он в переносном значении, то есть его планы на будущее не состоялись. Метафора интерпретируется на основе номинативно-непроизводного значения следующим образом: they ruin their life by making them so depressed that there seems to be no hope for them in the future as if his hope, aims/ambitions in their life have lost integrity completely, и может быть истолкована на основе следующих сем: to ruin the life, to make smb depressed, no hope for the future. Такой случай можно рассматривать как случай перекатегоризации глагола destroy: из класса партитивных он переходит в другой со значением потерпеть крах (to sustain a defeat, to be defeated).
Значение приведённого предложения переосмыслено, первичное значение партитивного глагола to destroy остаётся не полностью фоновым, релевантным элементом смысловой структуры высказывания, привнесённым в неё отношением исчезновения партитивности. То, что возникающий при осмыслении этого глагола образ не наделён чертами целого. разрушенного на части, и не позволяет рассматривать значения destroy в данных конкретных контекстах в качестве иллюстраций мотиваций номинативно-непроизводного значения.
Так, номинативно-непроизводное значение, выступая в содержательном ядре глагола в своём неполном виде, может просвечиваться в других случаях, как, например, переносный смысл, связанный с партитивным глаголом to destroy, можно обнаружить и в следующем высказывании: УHeТll destroy this country for good if he doesФ [Steel 3, 26] - формирование общего смысла с включённым в него исследуемым глаголом партитивной семантики со значением исчезновения партитивности происходит с опорой на системные значения входящих в него слов, а также образное представление, лежащее в основе данного значения глагола destroy, которое связано, согласно первичным значениям словарных статей, с разрушением зданий в результате силового воздействия. В окружении данного речевого контекста, не предполагающего подобного разрушения в буквальном его смысле при помощи, например, бомб и ракет, происходит наложение этого буквального значения на контекст, то есть возникающий когнитивный образ перестаёт соответствовать речевому контексту, и наблюдатель выводит переносное значение в рамках смысловой структуры диалога, а именно: лизменить систему правления страной на благо общества/to change the system of the country in favour of its people/ improve the society. В данном конкретном случае номинативно-непроизводное значение выступает в своём неполном виде, так как часть исходной дефиниции глагола повторяется: to break up smth into countable parts by force. Партитивный глагол destroy в своём новом значении имплицитно сохраняет сему часть: в данном примере лцелым является country как система, общественно-политический строй общества, а под частями имплицитно подразумевается раскол общества на партии (группы) из-за смены, например, политического строя/правителей, разобщённости идей/взглядов и т.п. Поэтому можно сделать вывод, что целостность (общность взглядов, единая политика, курс правления государством) нарушается (as if to lose integrity by disintegrating into certain parts or completely). В данном случае значение глагола destroy с партитивной семантикой включает дополнительные семы: change, improve. Здесь также можно наблюдать перекатегоризацию: глагол to destroy из класса партитивных перешёл в глагол со значением лизменить политический строй, чтобы его улучшить на благо общества.
В следующем метафорическом смысле показано отношение между людьми, жизнь одного из которых была подвергнута тяжким испытаниям, вызванным другим человеком: Tracy lay on the thin mattress in the cold darkness, and she was filled with such an overpowering hatred that it literally shook her body. Her thoughts burned and blazed until her mind was empty of every emotion but one: vengeance. It was not a vengeance directed against her three cell mates. They were victims as much as she. No; she was after the men who had done this to her, who had destroyed her life [Sheldon 1, 89]. Образ, возникающий при интерпретации данного партитивного глагола, очевидно, также предполагает разрушение какого-то целого. Но при использовании этого глагола в приведённом выше речевом контексте, не имеющем в виду (в реальности) эти многочисленные возникшие в результате разрушения части, а описывающем судьбу молодой, красивой, умной и перспективной женщины, чья жизнь была загублена злыми, хитрыми, алчными, расчетливыми людьми, без основания отправившими её в тюрьму, где ей пришлось испытать настоящий лад, всевозможные унижения и трудности жизни, происходит изменение референции субъекта и объекта. В роли лцелого выступает многострадальная судьба женщины, потерявшая смысл жизни (целостность нарушилась). Таким образом, возникающий когнитивный образ становится несоответствующим речевому контексту, и воспринимающее сознание начинает выводить переносное (небуквальное) значение в смысловой структуре высказывания, т.е. to spoil oneТs life, make it impossible to live and exist, suffer greatly; сема частей не сохраняется. Для определения содержательного ядра глагола to destroy исследуемая метафора they destroyed her интерпретируется на основе номинативно-непроизводного значения так: they spoiled her life, made her impossible to live and exist, suffer greatly so she lost the meaning of life, her life lost integrity completely as if destroy (1) (to break up smth into a certain number of parts by force, not to be repaired). В основе значения лежат такие семы как spoil, suffer. Семы lost the meaning of life опущены, представлены имплицитно. Исходя из семантики номинативно-непроизводного значения, можно предположить также наличие семы force, так как молодую невинную женщину посадили в тюрьму насильно, обманным путём заставив подписать бумаги о признании своей виновности в несовершённом ею преступлении. В данном примере партитивность теряется и глагол to destroy претерпевает перекатегоризацию: из класса партитивных он переходит в иной класс с семантикой лиспортить жизнь, потерять цель в жизни. Содержательное ядро перестаёт входить в партитивные отношения.
Известно, что метафора относит предмет к классу, к которому он не принадлежит, т.е. работает на категориальной ошибке [Арутюнова, 1998: 348]. Тем не менее, непротиворечивое объяснение метафоры возможно на основе когнитивного образа и набора сем общего характера. Именно такое содержательное ядро связывает в сознании Наблюдателя переносные значения с его первичным (номинативно-непроизводным) значением, которое, возможно, просвечивается сквозь все производные слова. Знание семантической структуры слова заключается в знании всех его значений.
Итак, выделенные в процессе анализа глагола destroy семы можно со всей очевидностью назвать достаточными с точки зрения языкового сравнения, чтобы показать истинное содержание производных (небуквальных) значений. Поэтому их целесообразно назвать прототипическими и на их основе сформировать общий семантический знаменатель (содержательное ядро) всех имеющихся в нашем распоряжении деривационных значений (согласно И. К. Архипову, он называется ДЛП) как смысловое ядро лексемы destroy: to damage smth so it no longer exists, as if to lose integrity by disintegrating into certain parts or completely (by damaging, spoiling, loosing smth, being ruined etc). Этот инвариант всей лексемы исследуемого партитивного глагола является единицей семантической системы языка. ДЛП или общий семантический знаменатель (содержательное ядро) всех производных значений - это результат осмысления всех значений слова destroy на самом высоком абстрактном уровне. Целесообразно заметить, что все семы, которые включает в себя ДЛП, за исключением to compromise, suffer, be depressed, ill, определяющие дифференциальные признаки, носят интегральный характер и лежат в основе каждого метафорического значения. Все значения исследуемого глагола могут быть достаточно непротиворечиво объяснены на основе семантических элементов номинативно-непроизводного значения.
Таким образом, во всех производных (метафорических), небуквальных значениях глагола destroy его номинативно-непроизводное значение входит в содержательное ядро не полностью. Напротив, оно может модифицироваться в реальной речи. Притом, что какая-то часть исходной дефиниции глагола повторяется. Статус глагола меняется и это слово используется в редуцированном значении. Такие случаи мы рассматриваем как случаи перекатегоризации: глагол из одного класса переходит в другой (может быть, просто уходит из данного семантического разряда куда-то в иное семантическое пространство). Это особенно типично для глаголов разрушения, при которых соответствующие глаголы могут передавать как идею разрушения и оставаться партитивными, или же терять партитивность. Такое обстоятельство имеет место в случаях метафорического переноса, когда речь идёт о том, что разбито сердце, и когда глагол to destroy читается to cause to complete damage.
Так, номинативно-непроизводное значение просвечивает в одних случаях и выступает в содержательном ядре в своём неполном виде. Это замечание о неполноте сохранения номинативно-непроизводного значения в одном из ЛСВ глагола может наблюдаться и в некоторых других случаях. В каких-то словарях указываются семы severely, completely, что означает их отсутствие и присутствие в других. Всё это свидетельствует о том, что в одних высказываниях идут изменения в глаголах, а в других - не полностью. Импликация каких-то сем может создавать перекатегоризацию. За каждым партитивным глаголом стоят различные ситуации или картинки. Главное в семантике глагола to destroy - to lose integrity. Уже это показывает, что разрушение целого на части находится на периферии значения глагола to destroy. Критерии и методы анализа семантических переносов основаны на попытке максимального использования имеющегося современного подхода. По этой причине в качестве экспериментальной базы анализируются не только многочисленные словари, но и различного плана художественная литература английских, американских и австралийских авторов. Все семантические переносы основаны на метафоре.
В заключении вновь подчёркивается, что диссертационное исследование отводит ведущую роль познающему человеку и на этой основе показывает преимущество когнитивного подхода к осмыслению семантики слова, в частности, многозначности предикатов партитивной семантики со значением становления и исчезновения партитивных отношений. В диссертации поставлены и решаются задачи установления критериев отбора материала для семантической классификации динамических предикатов партитивной семантики, определения семантики предикатов партитивного отношения в зависимости от качественной и количественной характеристики целого и образовавшегося множества частей, характеристики содержательного ядра, рассмотрения семантики исследуемых предикатов с когнитивных позиций, проведения анализа средств и механизмов семантического переноса в процессах формирования семантической структуры рассматриваемых глаголов, анализа механизмов семантического переноса, установления роли когнитивного подхода при формировании и интерпретации значений многозначных партитивных глаголов и определения вероятности существования содержательного ядра многозначного партитивного предиката при помощи когнитивного анализа как способа выявления сем части и лцелого во всех лексико-семантических вариантах глаголов. Опора на когнитивность способствует выявлению скрытых и имплицитно выраженных семантических компонентов исследуемых партитивных предикатов в контексте.
Для решения этих задач исследование сочетает метод когнитивного анализа с традиционным. Традиционный подход представляет собой необходимый этап понимания и выделения главных языковых категорий. Он является основой для когнитивных исследований. Однако большая часть имеющихся представлений о значении многозначного слова является только теоретической схемой, созданной на базе каталогизации значений, зафиксированных в тексте.
Появление нового научного когнитивного подхода представляет дополнительную возможность заново осмыслить процессы концептуализации и категоризации мира, формирования разных структур знания и способов их репрезентации в языке, взаимодействия языкового и неязыкового содержания сознания в процессе речемыслительной деятельности, в ходе порождения и понимания высказывания. Это предопределило освещение ряда проблем фундаментального характера, традиционно поднимаемых в лингвистической литературе, и связанных с построением универсальной типологии предикатов, глаголов с семантикой отношения части и целого, конверсивными парами этой семантики, семантическими различиями исследуемых предикатов, их природы, типологии и содержательного ядра.
В диссертации рассмотрены проблемы дифференциации значений ППС на примерах с характерными глаголами include, incorporate, embrace, contain и involve. На основе их анализа было выявлено, что при всей кажущейся индифферентности глаголов включения к своему семантическому окружению, они имеют ряд различий. Так, партитивный глагол involve отличается от других глаголов своего синонимического ряда событийным характером и, соответственно, употребляется с определённой лексикой.
Исследования подтвердили существующие отличия когнитивного подхода от традиционного, предполагающего изучение языка как замкнутой автономной иерархической системы. В частности, семантико-синтаксический подход предполагает изучение предикатов только в синтаксических конструкциях, определение числа валентностных мест и семантического окружения предиката. Семасиологический подход нацеливает на то, что семантическая структура предиката партитивной семантики, отражающая отношения мотивированности между лексемами многозначного предиката, представляет собой схему, построенную на основе составления каталога значений, отмеченных (закреплённых, зафиксированных) в тексте. В дискуссиях относительно значения и форм функционирования лексико-семантических вариантов в составе многозначных слов господствующее положение занимают представления о единицах лингвистического содержания как готовых, внутренне репрезентированных в сознании в виде неких складов; нет ясно выраженного разграничения уровней в дихотомии лязык-речь. В подобных исследованиях человек не находится в фокусе внимания и не учитывается эгоцентрический характер его мышления. Однако, анализ логических объективных характеристик актуален при исследовании языковых явлений. Известно, что любое новое направление в науке опирается на все то лучшее, что было получено в процессе исследований прошлых лет.
В свете когнитивного подхода к осмыслению семантики предикатов партитивной семантики, выражающих отношения становления и исчезновения целого, в исследовании мы опираемся на следующие основные положения: антропоцентричность мышления и учёт языковой картины мира среднего носителя языка; необходимость определения уровней функционирования ЛСВ предиката партитивной семантики как с позиции части [(часть->целое): to compose, to join, to unite, to include, to involve, etc.], так и с позиции целого [(целое->часть): to break, to cut, to tear, to destroy, to demolish, etc.], и его содержательного ядра (актуальным является исследование того, в каком виде слово хранится в сознании языковой личности и актуализируется в речи, и для каких целей содержательное ядро пригодно, а для каких нет); необходимость исследования образов формы, помогающих осмыслению значений анализируемых единиц, поскольку образная схема, наряду с языковой, ответственна за репрезентацию знаний в сознании.
За основу был взят постулат о том, что мысленно воображаемое значение, в частности. предиката партитивной семантики не выходит в действительный (объективный) мир в виде готового знания, прикреплённого к материальной форме. Значение складывается только в сознании говорящего, а затем слушающего. Именно человек осознанно выбирает языковые средства выражения для дескрипции конкретной ситуации.
Основываясь на предположении о том, что конвенциональная (системная) информация о единицах языка содержится и хранится в памяти отдельного человека не в виде развёрнутых словарных статей, а в более сжатой и простой форме, каждый многозначный предикат партитивной семантики имеет своё смысловое ядро, интенсионал значения, и представляет собой необходимую базу для процесса коммуникации и функционирования многозначного ППС в словарном запасе человека, обеспечивая известную семантическую целостность предиката. Подобное содержательное ядро является частью значения любой лексемы многозначного предиката партитивной семантики.
В результате исследования партитивных глаголов мы пришли к выводу, что содержательное ядро представляет собой инвариант, извлечённый из большинства значений и зафиксированный в его семантической структуре. Номинативно-непроизводное значение входит в содержательное ядро не полностью, напротив, оно может видоизменяться, модифицироваться в реальной речи, притом, что какая-то часть исходной дефиниции глагола повторяется либо по принципу фамильного сходства, либо по принципу лексического прототипа. Поэтому статус глагола может изменяться и слово употребляется в редуцированном значении. Такие случаи можно рассматривать как случаи перекатегоризации.
Таким образом, номинативно-непроизводное значение, просвечиваясь в одних случаях, выступает в содержательном ядре глагола в своём неполном виде. В реальном употреблении в речи часть партитивного глагола теряет свою семантику и переходит из разряда партитивных в другие классы. Так, для глаголов уничтожения (destroy и т.п.) этот переход может быть связан с элиминацией сем деления на части или же семы полноты разрушения. Для глаголов существует прототипическая сценка: разбить чашку и сердце Цблизки по своему образу. Точно такая же картина наблюдается у глаголов соединения типа to compose. Здесь типичен переход партитивных глаголов со значением лобъединять в глаголы креативной деятельности (to compose a symphony).
Следует различать содержательное ядро отдельно взятого глагола и содержательное ядро, свойственное целому классу. Так, если синонимический ряд глаголов, например, группы разрушения, характеризуется единым содержательным ядром - лутратить целостность/to lose integrity, то для такого глагола как to destroy содержательным ядром оказывается более полная семантическая структура, включающая to lose integrity completely or by disintegrating into certain parts. В этом случае наступает переход из одного значения в другое. Наличие семы completely свидетельствует о потере партитивным глаголом семы часть. Это и отличает глаголы синонимического ряда: к общему содержательному ядру прибавляются какие-то элементы. Таким образом, содержательное ядро пригодно для целого класса и выступает единым звеном, связывающим какой-то конкретный класс глаголов и предусматривающим их вхождение в синонимический ряд, в то же время оно не пригодно для разграничения в синонимическом ряду глаголов, поскольку не показывает дифференциацию, отличительные признаки отдельно взятого глагола.
Регулярная полисемия подобных глаголов может быть связана с регулярностью перехода в иные семантические разряды. Картины отражаемой ситуации, описываемые одним и тем же глаголом, могут быть совершенно различны. Именно это различие является ключом к пониманию глагола слушающим. В памяти всегда остаются впечатления, когда в конкретных контекстах на основании номинативно-непроизводного значения (ННЗ) выводится значение, как лесли бы ННЗ. Иными словами, когда речь имеет дело с абстрактными понятиями, значение ППС связывают с контекстом и выводят новый смысл слова.
Выполненное в диссертационной работе исследование проблем, связанных с возникновением, усвоением и хранением многозначных предикатов партитивной семантики в ментальном пространстве, даёт возможность определить когнитивные структуры, являющиеся основой процессов семиозиса, и выявить предпосылки (тенденции) развития полисемантичности предикатов партитивной семантики. В процессе референции сознание языковой личности связывает содержательное ядро с определённым словом в контексте, в результате этого языковая личность генерирует необходимое актуальное значение.
При ограниченном времени на обдумывание говорящему в потоке речи нужно выбрать или создать актуальное значение из множества ЛСВ предикатов партитивной семантики. Актуальное значение определяется или выводится в зависимости от того, какой концепт представляется важным в данный момент времени для определённого содержания. Все производные значения ППС, включая и первичное значение, могут образовываться и от прототипа-инварианта (содержательного ядра), представленного в лексико-семантической системе языка. Содержательное ядро значения слова обладает следующими признаками: отдельные семантические элементы сведены в нём до минимально необходимых, устойчивых компонентов, где значение должно быть максимально узнаваемым; допустима известная мера субъективного суждения. Содержательное ядро можно использовать для выражения разных оттенков значений исследуемых партитивных предикатов, но не все эти значения будут иметь семы части и лцелого.
Результаты исследования показали, что существует содержательное ядро (или инвариант) на базе производных значений, носящее абстрактный характер, что выражается словом like либо конструкциями as if или so as. Оно является обобщением всех производных значений и образуется на основе актуализаций переносных значений предикатов партитивной семантики по формуле номинативно-непроизводного значение like/as if/so as ННЗ. Можно заметить, что подобные значения предикатов партитивной семантики оказываются речевыми и формируются лишь в процессе понимания и коммуникации (говорения). Выявленные абстрактные формулировки (to acquire integrity и to lose integrity) открывают путь для отношений между сущностями на концептуальном уровне. Они выступают сильными аргументами в пользу реального существования содержательного ядра, помогающего определить пути всевозможного варьирования оттенков значения партитивных отношений. Это есть семантический потенциал того общего, что характеризует все ЛСВ многозначных глаголов партитивной семантики со значением становления и исчезновения партитивных отношений. Сфера подобных значений настолько широка, что выходит за рамки отношений между реальными предметами.
Традиционный метод анализа многозначных партитивных глаголов заключался в использовании компонентного и дистрибутивного анализа, в то время как когнитивный анализ предполагал прототипический подход по выявлению содержательного ядра каждой из анализируемых лексем партитивного глагола в сочетании с методом определения содержательного ядра по нетривиальным семантическим компонентам (Ю.Д. Апресян) и с методом интроспекции (А. Вежбицкая). Согласно нашему мнению, содержательное ядро связывает все значения многозначного глагола партитивного отношения, реализуясь через партитивные семы часть и лцелое. Первичное (номинативно-непроизводное) значение является необходимой частью дальнейшего развития значений на базе производных.
Когнитивный анализ переносных значений ППС показал, что во основе семантики всех ЛСВ многозначного ППС лежит когнитивный образ, который практически совпадает с первичным значением. Так, интерпретация переносных, в частности, метафорических значений осуществляется на базе образа первичного значения и окружающего контекста. Это происходит в результате изменения референции, и человек на основе образа выводит переносный смысл в пределах данного контекста. Главное номинативное значение остаётся важной составляющей смысловой структуры высказывания и может просвечивать либо нет через все производные значения партитивного глагола.
Таким образом, рассмотрев многочисленные примеры с партитивными глаголами, можно высказать мысль о том, что в реальном употреблении партитивных глаголов в метафорических смыслах они могут терять черты своей партитивности при перекатегоризации. Метафоры превращают один класс в другой с дефиницией элиминированных сем. Поэтому метафоры представляют собой скрытые сравнения и уподобления. Нужно увидеть это сравнение через формулу как лесли бы. Адресат речи должен понять небуквальный смысл и увидеть источник-образ (source), чтобы восстановить конечный смысл (target). В задачу исследования входило моделирование перехода к переносному значению путём его деривации на основе исходного системно-языкового номинативно-непроизводного значения, а также описание когнитивного механизма самих процессов деривации.
Основные положения диссертационной работы отражены в следующих публикациях автора:
Монография:
1. Киселёва С.В. Многозначность предикатов со значением становления и исчезновения партитивных отношений с позиций когнитивной семантики: Монография. - СПб.: Изд-во Золотое сечение, 2006. - 208 с. (13 п.л.).
Научные статьи:
1. Киселёва С.В. Определение инварианта как содержательного ядра многозначного слова (на примере глагола) // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки / Отв. ред. Н. И. Завгородняя. - N4 (октябрь). - Чебоксары, 2006. - С. 422-430. (0. 8 п.л.) (август).
2. Киселёва С.В. Отношение части и целого, выраженные предикатами партитивной семантики (когнитивный аспект) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. N7 (21): Общественные и гуманитарные науки (философия, языкознание, литературоведение, культурология, история, социология, экономика, право): Научный журнал. - СПб., 2006. - С. 57-71. (1 п.л.) (декабрь).
3. Киселёва С.В. Языковая система и речевая деятельность // Известия Российского государственного университета имени А.И. Герцена. № 8 (34): Общественные и гуманитарные науки (философия, языкознание, литературоведение, культурология, искусствоведение, экономика, право, история, социология): Научный журнал. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2007. - С. 43-51. (1 п.л.) (июнь).
4. Киселёва С.В. Предикаты партитивной семантики в современном английском языке (учебное пособие). Чебоксары: ЧГПУ им. И.Я. Яковлева, 2003, 201 с. (12. 8 п.л.).
5. Киселёва С.В. Соотношение партонимии и гипонимии предикатов партитивной семантики в современном английском языке. // Studia Linguistica XII. Человек в пространстве смысла: слово и текст: Сборник.: Борей Арт, 2003. - С 88-95. (0. 6 п.л.).
6. Киселёва С.В. Отношения становления и исчезновения, выраженные предикатами с семантикой часть<=>целое в современном английском языке // Язык, литература, культура: диалог поколений: Сборник научных статей. - Чебоксары: Чувашгоспедуниверситет им. И.Я. Яковлева. Факультет русской филологии, 2004. - С. 22-28. (0. 4 п.л.).
7. Киселёва С.В. Качественные и количественные характеристики предикатов партитивной семантики. Герценовские чтения. Иностранные языки: Материалы конференции (8-20 мая 2004 г.). - СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2004. - С. 86-88. (0. 15 п.л.).
8. Киселёва С.В. Метафорическое употребление предикатов партитивной семантики // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Материалы X Международной научно-практической конференции, Иркутск, 14-18 июня 2005 г. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2005 г. - Ч. 2. - С. 484-487. (0. 2 п.л.).
9. Киселёва С.В. Употребление предикатов партитивной семантики в метафорическом аспекте // Проблемы семантики языка и речевой деятельности: Материалы 8-го регионального семинара. - Иркутск: ИГЛУ, 2005, С. 124-127. (0. 2 п.л.).
10. Киселёва С.В. Партитивные предикаты (когнитивный аспект) // Иностранные языки: Материалы конференции (10-11 мая 2005 г.) - СПб.: Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 2005. ЦC. 63-65. [Герценовские чтения] (0. 15 п.л.).
11. Киселёва С.В. Проблемы перевода динамических предикатов партитивной семантики // Диалог культур: горизонты гуманитарного знания. Материалы научно-практической конференции. 21 апреля 2005 г./ под общей редакцией Чукурова А.Ю., Радикова И.В. - СПб.: Астерион, 2005. - С. 110-112. (0. 15 п.л.).
12. Киселёва С.В. Предикаты партитивной семантики с осложнёнными отношениями становления и исчезновения (когнитивный аспект) // Непрерывное образование в свете модернизации высшей школы: актуальные проблемы и перспективы. - СПб.: Изд-во Осипов, 2005. - С. 228-230. (0. 15 п.л.).
13. Киселёва С.В. Когнитивный аспект партитивных отношений // Studia Linguistica XIV. Человек в пространстве смысла: слово и текст: Сборник.: Борей Арт, 2005. - С12-16. (0. 5 п.л.).
14. Киселёва С.В. Партитивные отношения с когнитивной точки зрения // Гуманитарные науки и гуманитарное образование: история и современность: материалы междунар. науч.-практ. конф., 25 марта 2005 г. / [ред. и сост. - к. ист. н., доц. И.П. Вишнякова-Вишневская]. - СПб.: Береста, 2005. - С. 224-227. (0. 2 п.л.).
15. Киселёва С.В. Способы выражения конверсивных предикатов партитивной семантики // Интерпретация. Понимание. Перевод: Сборник научных статей. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2005. - С. 267-278. (0. 2. п.л.).
16. Киселёва С.В. Концепты отношения становления и исчезновения, выраженные глаголами партитивной семантики в современном английском языке // Вопросы германской и романской филологии, Выпуск 4. Учёные записки, том XV: Сборник статей. - СПб.: ЛГУ имени А.С. Пушкина, 2005. - С. 41-46. (0. 4 п.л.).
17. Киселёва С.В. Употребление предикатов партитивной семантики в речи с когнитивной точки зрения // Когнитивная лингвистика: Ментальные основы и языковая реализация. Ч.1. Лексикология и грамматика с когнитивной точки зрения. Сб. статей к юбилею профессора Н. А. Кобриной. / Отв. Ред. Н. А. Абиева, Е. А. Беличенко. - СПб.: Тригон, 2005. - С. 263-268. (0. 4 п.л.).
18. Киселёва С.В. Когнитивный аспект семантики глаголов объединения и разъединения (разрушения) // Вестник ЧГПУ им. И. Я. Яковлева. - N 3 (46), 2005. - С. 87-91. (0. 8 п.л.).
19. Киселёва С.В. Когнитивная метафора предикатов партитивной семантики // Материалы четвёртой Всероссийской научной конференции (Computer-Based Conference). - Н. Новгород: НЦНИУ Диалог, 2005 г., 22 с. (0. 1 п.л.).
20. Киселёва С.В. Функционирование предикатов партитивной семантики на уровне системы языка и речи // Диалог культур-2006: Болонский процесс, язык, культура, бизнес: Материалы V международной научно-практической конференции (16-17 марта 2006г.). Под науч. Ред. А.Ю. Чукурова. СПб.: Астерион, 2006. - С. 240-245. (0. 4 п.л.).
21. Киселёва С.В. Семантические особенности партитивного глагола break (когнитивный аспект) // Иностранные языки: Материалы конференции, 20-21 апреля 2006 г. [Герценовские чтения] - СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2006. - С. 60-62. (0. 15 п.л.).
22. Киселёва С.В. Функционирование глагола партитивной семантики COMPOSE на уровне системы языка и речи // HOMO LUDENS как отражение национальной культуры и социального варьирования языка. - СПб.: Изд-во Осипов, 2006. - С. 292-295.(0. 6 п.л.).
23. Киселёва С.В. Предикаты партитивной семантики среди частей речи // ЯЗЫКИ И МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ: АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКИ. Международная научно-практическая конференция, 15-17 мая 2006 года. - СПб, 2006. - С. 49-52. (0. 2 п.л.).
24. Киселёва С.В. Партитивная семантика глаголов отношения как объект когнитивной лингвистики // STUDIA LINGUISTICA XV. ЯЗЫК И ТЕКСТ В СОВРЕМЕННЫХ ПАРАДИГМАХ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ: Сборник. - СПб.: Борей Арт, 2006. - С. 18-23. (0. 4 п.л.).
25. Киселёва С.В. Семантика глаголов отношения часть<=>целое как объект когнитивной лингвистики // Вестник ЧГПУ им. И. Я. Яковлева. - N2 (49), 2006. - С. 126-131. (0. 4 п.л.).
26. Киселёва С.В. Предикаты партитивной семантики, выражающие качественные и количественные характеристики частей и целого // Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии: Межвуз. сб. научн. статей. Вып. I. Тамбов: ТОГУП Тамбовполиграфиздат, 2006. - С. 243-245. (0. 4. п.л.).
27. Киселёва С.В. Исследование многозначности с позиции когнитивной лингвистики // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: Сб. мат-лов 26-28 сентября 2006 года / Отв. ред. Н. Н. Болдырев; Федеральное агентство по образованию, Тамб. гос. ун-т им. Г. Р. Державина. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2006. - С. 197-200. (0. 6 п.л.).
28. Киселёва С.В. Определение содержательного ядра партитивного глагола break // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина. Научный журнал. - N2. - Санкт-Петербург, 2006. - С. 21-25. (0. 5 п.л.).
29. Киселёва С.В. Содержательное ядро и многозначность // Актуальные проблемы германистики и романистики: Сборник научных статей. - Смоленск: СмоГУ, 2006. - Вып.10.Ч. I. - С. 88-99. (0. 8 п.л.).
30. Киселёва С.В. Образ как исходный элемент когнитивного анализа предикатов партитивной семантики // Актуальные проблемы современной лингвистики: Сборник научных статей. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2006. - С. 105-110. (0. 5 п.л.).
31. Киселёва С.В. Исследование многозначных глаголов со значением становления и исчезновения партитивных отношений в когнитивном аспекте // Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии [Текст]. В 3 ч. Ч. 1: межвуз. сборник научных трудов; отв. ред. Е.В. Рябцева / при участии М.Н. Макеевой, А.А. Арестовой. - Тамбов: Изд-во Грамота, 2007. - 332 с. - 170 экз. - ISBN 5-9900942-1-1. (0. 5 п.л.).
32. Киселёва С.В. Партитивные отношения в когнитивном аспекте // Профессионально ориентированное обучение иностранному языку и переводу в вузе. Материалы международной конференции 10-11 апреля 2007 года. - М.: Изд-во МГОУ, 2007. - 196 с. (0. 15 п.л.).
33. Киселёва С.В. Метафорические партитивные отношения // Герценовские чтения. Иностранные языки: Материалы конференции (21-22 мая 2007 г.). СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2007. - С. 97-98. (0. 15 п.л.).
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии