В.Г. БЕлинский о типологических связях русской и европейских литератур в контексте исторической компаративистики Специальность: 10.01.01 - русская литература АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук Москва 2008

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

На правах рукописи

Стрельцов Владимир Иванович

В.Г. БЕинский о типологических связях русской и европейских литератур

в контексте исторической компаративистики

Специальность: 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

доктора филологических наук

Москва 2008

Диссертация выполнена на кафедре истории и литературы

Московского института духовной культуры

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор еонид Макарович Крупчанов

доктор филологических наук

ариса Семёновна Конкина

доктор филологических наук

Татьяна Васильевна Федосеева

Ведущая организация: Московский государственный

гуманитарный университет имени М.А.Шолохова

Защита диссертации состоится 9 октября 2008 года в 15-00часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.01 по литературоведению в Московском государственном областном университете по адресу: 105005,

г. Москва, ул. Ф.Энгельса, д. 21-а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МГОУ (105005,

г. Москва, ул. Радио, д. 10-а).

Автореферат разослан л сентября 2008 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор Т.К.Батурова

Подписано в печать 24. 04. 2008 г.

Объём 2,5 уч.-изд.л. Тираж 150 экз. Заказ № 151.

Московский институт духовной культуры.

Общая характеристика работы

На протяжении ХIХ - ХХ веков имя В.Г. Белинского (1811 - 1848) было своеобразным барометром самосознания российского общества: интерес к его литературно-критическому наследию то возрастал, то падал соответственно колебаниям этого самосознания. В суждениях о Белинском и его литературно-критическом наследии много противоречивых мнений, соответствующих идеологии той или иной эпохи, но, к сожалению, ощущается недостаток в более правдивых доказательствах. В контексте широких типологических сравнений ХIХ века и современных запросов российского общества возникает ощущение, что творчество Белинского представляет собой удивительный феномен русской культуры, не понятый и не разгаданный ещё до конца Е (Карпенко Г.Ю. Возвращение Белинского. - Самара, 2001. - С.3). Понять и разгадать тайну Белинского - задача весьма сложная и ответственная, но благодарная, - во имя торжества исторической справедливости. В связи с этим следует обратиться более внимательно к логике суждений критика, характеризующей его литературно-критическое наследие.

Степень разработанности проблемы

Авторами самых первых, дореволюционных работ о Белинском были сторонники его литературно-эстетических взглядов, друзья по Московскому университету, современники и последователи. Среди них - А.Н.Пыпин, Кс. Полевой, Н.Х.Кетчер, И.И.Лажечников, П.Прозоров, Ив. Островидов, Н.Михайловский, С.А.Венгеров, А.А.Волынский, В.Ф.Ботяновский, К.С.Аксаков, Н.Л.Бродский и др. В советские времена большой популярностью пользовались исследования о Белинском многих литературоведов - Н.И.Мордовченко, М.Кургинян, Р.М.Самарина, Н.Скатова, А.Лаврецкого, а также научные труды Л.М.Крупчанова, Ю.Г.Оксмана, М.П.Алексеева, Н.А.Гуляева, В.И.Кулешова, П.В.Соболева, Б.Ф.Егорова, В.Днепрова, Н.С.Курилова, Т.А.Соловьёва, Б.В.Мельгунова, Ю.В.Манна и др. Отечественное литературоведение никогда не оставляло без внимания суждений Белинского о русской литературе и писателях Запада. Однако и статьи и диссертации на эту тему в своём большинстве носили эмпирический характер, содержащий главным образом свод высказываний, которые Е не всегда соотносились со всей системой взглядов русского критика. До сих пор не было обобщающей работы по этому комплексу проблем (В.Г.Белинский и литературы Запада. / Отв. ред. С.В.Тураев. - М., 1990. - С.3). Отмечая, что российскими учёными в изучение Белинского внесено много нового, следует обратить внимание на проблему, слабо разработанную в современном литературоведении и, в частности, в отечественном белинсковедении. Речь идёт о том, что В.Г.Белинский вошёл в историю искусства и науки как литературный критик, чьи труды в определённой мере предвосхитили исследования западноевропейских и отечественных компаративистов. Решение этой проблемы поможет восстановить историческую справедливость о роли русской критики в развитии сравнительно-типологических связей национальных литератур, укрепит престиж Белинского как предшественника компаративистского движения в русской и европейских литературах. С этих научных позиций можно утверждать, что жизнь и творчество Белинского исследованы в русской и западноевропейской науке и критике достаточно полно, но не исчерпывающе. Кроме нескольких работ, в которых косвенно обращалось внимание на решение этой проблемы (Самарин Р.М. Зарубежная литература первой половины ХIХ века в оценке В.Г.Белинского. - М., 1958; Гуляев Н.А. В.Г.Белинский и зарубежная эстетика его времени. - Казань, 1961; Днепров В. Белинский в мировой эстетике // В мире отечественной классики. - М., 1987. - С.175-202; В.Г.Белинский и литературы Запада. / Отв. ред. С.В.Тураев. - М., 1990), не существует ни одной научной монографии о тщательной разработке Белинским вопросов историко-типологических связей между литературами Англии и Германии, Англии и Франции, Германии и Франции, а также сравнительно-типологических отношений русской и европейских литератур как системы, подтверждающей исторические причины успешного развития национальных литератур. Между тем историзм самого Белинского представлен в его критическом наследии как та генеральная линия русской науки о литературе, которая потом своеобразно выразится в культурно-историческом направлении А.Н.Пыпина и Ф.И.Буслаева, сравнительно-исторической методологии Александра Веселовского и Алексея Веселовского, и, наконец, в работах русских и европейских компаративистов последующих поколений. В своих исследованиях автор данной диссертации так же, как и В.Г.Белинский, опирался в основном на материалы из истории четырёх национальных литератур - немецкой, английской, французской и русской, привлекая при этом, по необходимости, фрагменты исследований Белинского и по другим литературам (античной, итальянской, испанской, польской и США). Думается, что это достаточно прочная база для выработки научных представлений о развитии сравниваемых литератур и раскрытии логики суждений Белинского по данным проблемам. При решении вопросов сравнительно-типологических связей национальных литератур автор исходит из современного понимания термина типологический как научный метод, исследующий взаимоотношения между различными типами предметов или явлений (Большой словарь иностранных слов. - М., 2004). Задача сравнений, в понимании Белинского, состоит в том, чтобы установить шкалу художественного совершенства, показать, в какой мере произведения различных национальных литератур приближаются к высшему общечеловеческому идеалу. Сравнительно-типологический метод исследования русской и европейских литератур позволил В.Г.Белинскому провести конкретно-исторический и эстетический анализ прозы, поэзии и драматургии российских и западноевропейских художников слова.

В теоретическом плане предметом данного исследования является сравнительное литературоведение, которое изучает взаимоотношения различных литератур и взаимосвязи внутри каждой литературы, - иными словами, прямые контакты, влияния, заимствования, типологические схождения, а также специфические черты художественных произведений. Что касается более конкретного содержания данного исследования, то оно включает в себя сравнительно-типологический анализ таких понятий, как тема, идея, чувство, образ, мотивы, жанры, стиль, поэтика, композиционные и художественные особенности, определяемые структурой литературного явления. Истоками решения этих задач являются суждения В.Г.Белинского о сравнительно-типологических связях национальных литератур.

Если И.Г.Гердер (1744-1803) в Германии стал родоначальником сравнительно-типологического анализа поэтических произведений (Гласы народов), то Белинский в России одним из первых последовал ему в анализе проблемы сравнительно-типологических связей национальных литератур, став предшественником русских компаративистов второй половины ХIХ века. Гердер является и автором терминов компаративизм (сравнивать) и компаративистика (сравнительный). Его знаменитое произведение Идеи к философии истории человечества (1791) посвящено обоснованию модели развития истории, итог которой будет состоять в синтезе достижений великих цивилизаций. Обычно, кроме того, повышенный и целенаправленный интерес к межлитературным отношениям после Гердера связывают с именами братьев Гриммов, а также Бенфея и Александра Веселовского, - т.е. датируют второй и третьей четвертью ХIХ века. Действительно, Якоб Гримм (1785-1863) вместе со своим братом Вильгельмом Гриммом (1786-1859) является основоположником мифологической школы, в основе которой лежит сравнительно-типологический принцип анализа художественных произведений. Немецкая мифология (1835) - основной труд Якоба Гримма, в котором изложены теоретические постулаты мифологической школы. Если выражением мифологического направления была Немецкая мифология Я.Гримма, то началом исторического направления и манифестом компаративизма считают Предисловие Теодора Бенфея (1809-1881), который в 1859 году опубликовал перевод древнеиндийского сборника мифов, сказок и басен - Панчатантра. Теория заимствования и вытекающей отсюда миграции мотивов из одних национальных литератур в другие, намеченная Т.Бенфеем, не стояла на месте, - она развивалась, уточнялась и обогащалась в системе своих понятий. Большое значение в этом процессе получили работы Александра Николаевича Веселовского (1838-1906) - русского филолога, теоретика литературы, выдающегося представителя сравнительно-типологического метода в литературоведении. Он, в отличие от Бенфея, считал недопустимым сводить развитие фольклора только к заимствованиям и создал свою синтетическую теорию бытовых и психологических основ фольклора (Поэтика сюжетов). Веселовский широко пользовался типологическим сопоставлением сходных литературных явлений, наблюдаемых порой с очень большим хронологическим разрывом у разных генетически не связанных между собой и стоящих на разных ступенях культурного развития народов. Сходство этих явлений он объяснял связанностью их с однородными стадиями общественного развития. Своей Исторической поэтикой он завершил создание в России нового научного направления - компаративизма. Во вступительной лекции к курсу всеобщей литературы, прочитанному в Петербургском университете (1870), Веселовский впервые назвал свой метод сравнительным. Кроме того, зачинателями компаративизма в России по традиции считают Ф.Буслаева (1818-1897), А.Н.Пыпина (1833-1904) и Алексея Веселовского (1843-1918).

И всё-таки такое представление о начале научного этапа сравнительно-типологических связей национальных литератур не совсем верно, если даже иметь в виду конкретно только мифологическую школу, теорию заимствования, миграционную теорию, теорию бродячих сюжетов, сравнительно-исторический метод или же сравнительное литературоведение, не говоря уже о множестве случаев пристального внимания к взаимоотношению национальных литератур и взаимосвязи отдельных литературных явлений, которые можно наблюдать в истории всеобщей литературы. Начинать историю межлитературных взаимоотношений только со второй половины XIX века - значит, по сути дела, лишать многих предшественников этого литературного процесса быть исторически конкретными представителями своих национальных литератур. Это, по крайней мере, ненаучно, несправедливо и весьма жестоко по отношению к их творчеству и благодарной памяти о них. В контексте вышеизложенных суждений остро высвечивается трагическая судьба литературно-критической деятельности В.Г.Белинского, одного из основных предшественников русских и западноевропейских компаративистов, который ещё в Литературных мечтаниях (1834) определил суть и основные принципы сравнительно-типологического метода в литературоведении следующим образом: Если два писателя пишут в одном роде и имеют между собою какое-нибудь сходство, то их не иначе можно оценить в отношении друг к другу, как выставив параллельные места: это самый лучший пробный камень (Белинский В.Г. Литературные мечтания // Полн. собр. соч.: В 13 т. - М., 1953. - Т.1. - С.84). То есть возможности специального исследования проблем сравнительно-типологических связей отдельных писателей и национальных литератур в творчестве Белинского, действительно, предопределены собственными убеждениями критика, считавшего приём сопоставления, сравнения, одних явлений с другими пробным камнем, наделённым средствами характеристики их диалектики. Нет нужды пространно доказывать, насколько перспективным может оказаться в таком случае и само выявление механики направленности, а также итогов подобных сравнений, осуществлённых Белинским в анализе художественных и научных произведений русской и европейских литератур. Однако весь этот обширный и крайне важный материал не получил в литературоведении, к сожалению, должного освещения в контексте исторической компаративистики. Этим и определяются задачи данного исследования. Компаративисты второй половины ХIХ века и всего ХХ столетия будут вновь и вновь обращаться к разработке новых и важных литературоведческих категорий, необходимых для успешного решения проблемы типологических связей национальных литератур. Эти вопросы будут волновать братьев Веселовских, немецких и французских компаративистов, исследователей проблем сравнительного литературоведения наших дней. Но одним из первых предшественников их научной разработки был всё-таки В.Г.Белинский, задолго до них открывший закономерности и суть содержания многих эстетических категорий литературной компаративистики. Основные признаки концепции сравнительно-типологических связей национальных литератур родились из логических суждений Белинского о следующих соотносимых творческих линиях в русской и европейских литературах: русско - немецкие, русско - английские, русско - французские, англо - немецкие, англо - французские, немецко - французские творческие взаимосвязи. Если же он не был иногда первооткрывателем новой терминологии в литературе, то лишь потому, что, по законам традиции и преемственности, до него в мире уже были развиты подобные идеи Гердера, братьев Гриммов и братьев Шлегелей, Шеллинга, Канта, Гегеля и Шиллера. Конечно, более подробно и фундаментально основные идеи сравнительно-исторической школы в России были разработаны Александром Веселовским. И сам термин сравнительно-исторический метод предложил в 1870 году А.Н.Веселовский, - хотя, надо признать, что принципы сравнительного анализа художественных произведений и национальных литератур до него во многом определил В.Г.Белинский. Начиная с Литературных мечтаний (1834) и последующих своих статей и обозрений, Белинский целенаправленно проводит анализ художественных произведений русских и европейских писателей на базе сравнительно-типологического метода, называемого в современных условиях компаративизмом. Таким образом, сравнительно-исторический метод А.Н.Веселовского сам по себе не был имманентным явлением в истории мировой литературы, - он опирался на научные традиции Гердера, братьев Гриммов, Бенфея, Надеждина, Белинского, Буслаева, Пыпина, - но, конечно, и выходил далеко за рамки этих традиций. Изучая проблемы сравнительно-типологических связей национальных литератур, осваиваемые в критике В.Г.Белинского, можно придти к выводу, что Белинскому всегда было свойственно стремление к универсальности, то есть объединению русского и зарубежного материала под единым углом зрения, которое в типологическом плане проявлялось по-разному. При этом категория национального своеобразия является для Белинского ведущей.

Продолжая традиции своих предшественников в изучении комплекса вопросов сравнительно-типологических связей национальных литератур, опираясь на их труды и научные работы зарубежных исследователей, современные учёные приходят к выводу, что сейчас сравнительное литературоведение выходит на передовой рубеж литературоведческих исследований, возможно, выходит снова, так как за плечами у современной компаративистики огромный опыт, много достижений и открытий, о которых забывать нельзя (А.Д.Михайлов. Вступительное слово // Проблемы современного сравнительного литературоведения. - М., 2004. - С.4). Действительно, изучение мирового литературного процесса невозможно без сопоставления, без сравнений, без выяснения контактных и типологических взаимосвязей, без изучения литературных влияний, без анализа поэтических приёмов, без обращения к переводной литературе и подробного изучения миросозерцания многих народов, - т.е. без всего того, чему посвятил своё литературно-критическое творчество и В.Г.Белинский, имя которого поставлено во главу данной диссертации в контексте исторической компаративистики.

В связи с вышеизложенным актуально суждение Ю.Лотмана о том, что существует два типа учёных: те, кто ставит проблемы, и те, кто разрешает, Е найти правильный вопрос бывает труднее и ответственнее, чем дать на него правильный ответ (История и типология русской культуры. - С.- Петербург, 2005. - С.5). Вопрос, поставленный в данном исследовании и требующий научного разрешения, касается восстановления исторической справедливости о роли В.Г.Белинского в развитии сравнительно-типологических связей национальных литератур. Анализ логики суждений литературного критика по множеству комплексных вопросов этой проблемы приводит к выводу о выявлении его предшествующей роли в развитии исторического компаративизма. Как следствие положительного разрешения этой проблемы будет и второй вопрос, касающийся передвижения начала оформления русской компаративистики со второй половины ХIХ века на первую половину, а, конкретнее, на 1830-е годы, когда появился первый цикл научных статей В.Г.Белинского (Литературные мечтания, 1834), открывший начало литературной компаративистики в России.

Актуальность избранной для исследования темы придаёт то обстоятельство, что, несмотря на многочисленные исследования отдельных форм проявления типологических связей внутри каждой национальной литературы, в современном литературоведении ещё не было целостного рассмотрения типологических соотношений целой группы основных европейских литератур (России, Германии, Англии, Франции) как типологического единства, представленного в сопоставительном плане сквозь призму логики суждений В.Г.Белинского. Обращаясь к Белинскому, выявляя сквозь призму его восприятий соотношения русской и западноевропейской литературы, в результате можно получить, во-первых, возможность шире обозначить типологию художественных методов, внести ряд важных уточнений в общую картину их развития как явлений мировой значимости. Основные положения Белинского о художественных методах и сравнительно-типологических связях национальных литератур не только не устарели, но в современных условиях приобретают новое значение как положения, базирующегося на диалектическом понимании литературного процесса. Во-вторых, анализ оригинальных и глубоких по мысли (хотя и не всегда безошибочных) суждений Белинского о художественных методах позволяет более наглядно рассмотреть многие литературно-эстетические категории, их принципы отражения действительности, общественную значимость. Необходимость в этом не отпала, несмотря на наличие и появление ряда важных работ о художественных приёмах изображения действительности. В-третьих, актуальность избранной темы определяется её внутренней структурой, - поскольку, выявляя творческие связи, различного рода пересечения и параллели русской и западноевропейской литературы сквозь призму идей Белинского, можно не априорно, а конкретно, с опорой на фактические соотношения, зафиксированные самим Белинским, установить закономерности развития русской литературы в её исторической перспективе.

Цели и задачи исследования:

Историко-литературная и теоретическая цели исследования состоят в том, чтобы рассмотреть современное состояние проблем компаративистики: проанализировать типологические проявления (совпадения, близость, схождения, контакты, заимствования, подражания, параллели, соотношения, влияния, взаимодействия, связи, различия и т.д.) художественного мира русской и европейских литератур по материалам литературно-критического и эпистолярного наследия В.Г.Белинского. Главная задача диссертации, кроме того, - воссоздание типологии, систематизация и уточнение теоретических категорий на основе концепции сравнительно-типологических связей национальных литератур, разработанных В.Г.Белинским. В диссертации автор старается раскрыть процесс сравнительно-типологических связей и взаимодействия русской и европейских литератур (Германии, Англии и Франции), исходя из тех творческих параллелей, которые были обозначены самим Белинским и проанализированы диссертантом в пяти главах данного исследования. Освещая эти параллели, автор пытается доказать, что концепция сравнительно-типологических связей национальных литератур формировалась у Белинского на основе широкого, комплексного подхода к анализу творческих связей русских и западноевропейских писателей, - что ещё не в полной мере учитывается современными исследователями.

Положения, выносимые на защиту:

1. К числу нерешённых вопросов в отечественном литературоведении относится проблема типологических связей национальных литератур, в частности, в критике В.Г.Белинского, который был теоретиком и историком не только русской, но и западноевропейской литературы, а также одним из основных предшественников отечественной и зарубежной компаративистики.

2. В связи с этим правомерно утверждение о том, что касается всех философских систем западноевропейских философов, к которым поочерёдно обращался Белинский, то каждая из них была лишь формой, с помощью которой русский критик пытался придать стройность и законченность своим взглядам. Поэтому ни одна из них не могла стать определяющей в его собственных взглядах на русскую действительность. Подобные суждения о Белинском необходимы для того, чтобы показать его оригинальность в образе мышления по вопросам литературной критики, философии и эстетики, - во имя защиты логики его суждений от тенденциозных предубеждений в области идеологии.

3. Действительно, возникает ощущение, что творчество Белинского представляет собой удивительный феномен русской культуры, не понятый и не разгаданный ещё до конца. Понять и разгадать в новых условиях тайну Белинского - задача весьма сложная и ответственная, но благодарная, - во имя торжества исторической справедливости.

4. Отмечая, что хотя российскими учёными в изучение Белинского внесено много нового, в исследовании обращается внимание на проблему, слабо разработанную в современном литературоведении и, в частности, в отечественном белинсковедении. Речь идёт о том, что В.Г.Белинский вошёл в историю искусства и науки как литературный критик, чьи труды в определённой мере предвосхитили исследования западноевропейских и отечественных компаративистов. Решение этой задачи поможет восстановить историческую справедливость о роли русской критики в развитии сравнительно-типологических связей национальных литератур, укрепит престиж Белинского как предшественника компаративистского движения в русской и европейских литературах.

5. С этих научных позиций в диссертации утверждается, что жизнь и творчество Белинского исследованы в русской и западноевропейской науке и критике достаточно полно, но не исчерпывающе. Кроме нескольких работ, в которых косвенно обращалось внимание на решение этой проблемы, не существует ни одной научной монографии о тщательной разработке Белинским вопросов историко-типологических связей между литературами Англии и Германии, Англии и Франции, Германии и Франции, а также сравнительно-типологических отношений русской и европейских литератур как системы, подтверждающей исторические причины более успешного развития национальных литератур.

6. В диссертации убедительно проведён тезис о том, что, если И.Г.Гердер в Германии стал родоначальником сравнительно-типологического анализа поэтических произведений, то Белинский в России одним из первых последовал ему в анализе проблемы сравнительно-типологических связей национальных литератур, став предшественником русских и западноевропейских компаративистов второй половины ХIХ века. Действительно, В.Г.Белинский задолго до отечественных и многих западноевропейских компаративистов открыл основные закономерности и суть содержания многих эстетических категорий литературной компаративистики, таких, как сравнение, влияние, заимствование, подражание, преемственность, лоригинальность, традиции, творческие параллели, миросозерцание, народность и др.

7. Опираясь на важнейшие принципы отечественного литературоведения - принципы историзма, автор исследования стремился полнее раскрыть сущность Белинского как учёного, философа, гуманиста, просветителя, теоретика и историка отечественной литературы, со свойственной ему верой в Бога и патриотическими помыслами в будущую счастливую жизнь родного народа, - яркого представителя лэстетического гуманизма.

8. В рамках отечественного литературоведения в диссертации рассмотрены сравнительно-типологические параллели в творчестве русских и немецких, русских и английских, русских и французских, немецких и английских, немецких и французских, английских и французских писателей, - ориентируясь, главным образом, на то, как они первоначально были обозначены Белинским.

9. В ходе решения проблемы В.Г.Белинский о типологических связях русской и европейских литератур в контексте исторической компаративистики выявлены роль и значение западноевропейской философии и эстетики (Гердер, Кант, Гегель, Фихте, Шеллинг, Шиллер, Шлегели, Сент-Бёв, Тэн), а также отечественных исследователей (Надеждин, Якимов, Шевырев, Полевой, Хомяков, Герцен, Никитенко и др.) в деле развития сравнительно-типологических связей национальных литератур. Кроме того, в контексте исторической компаративистики, рассмотрены научные взгляды Буслаева, Чернышевского, Пыпина, Боборыкина, Дашкевича, Дружинина, Александра и Алексея Веселовских, являющихся ближайшими последователями В.Г.Белинского в процессе формирования теории типологических связей русской и европейских литератур. И, наконец, проведён анализ литературно-критического творчества советских исследователей (Жирмунский, Алексеев, Конрад, Неупокоева и др.), а также европейских компаративистов (А.Дима, Д.Дюрешен, Паул Ван Тигем и др.).

10. Итогом данного исследования явилось определение роли и значения В.Г.Белинского как крупного предшественника русского и европейского компаративизма. В связи с этим предлагается передвинуть сроки начала оформления компаративистского движения в России и на Западе, - со второй половины ХIХ-го века, - с первых работ Александра Веселовского (1857) о компаративистике, А.Н.Пыпина (1857) и Т.Бенфея (1859) на первую половину этого же столетия, - т.е. на 1830-е годы, связанные с появлением цикла первых научных статей В.Г.Белинского о сравнительно-типологических связях русской и европейских литератур (Литературные мечтания, 1834; О русской повести и повестях г. Гоголя, 1835 и др.). Необходимость этой поправки подтверждают теоретические труды по сравнительному литературоведению многих отечественных и зарубежных учёных, на чьи работы опирался в своём исследовании автор данной диссертации.

Научная новизна исследования заключается в попытке построить новую типологию сравнительно-исторических связей национальных литератур на основе критических материалов В.Г.Белинского и исследованиях европейских компаративистов, а также в утверждении важного значения Белинского как одного из крупнейших предшественников русского и европейского компаративизма. Вопрос об изучении сравнительно-типологических связей и взаимодействий русской и европейских литератур, с учётом критических суждений Белинского, в полной мере может рассматриваться как важная и новая литературоведческая проблема, - поскольку сам критик при выявлении сущности художественных приёмов неоднократно прибегал к сравнительному методу и обозначил целую систему параллелей между русскими и западноевропейскими писателями. В своих статьях он постоянно обращал внимание на соотношения русской литературы с немецкой, английской и французской и указывал на англо-немецкие, англо-французские и франко-немецкие сравнительно-типологические связи. В немецкой и русской литературах он видит линии, нашедшие своё отражение в творчестве Шиллера и Жуковского, Гофмана и Гоголя, Гёте и Пушкина, Гёте и Лермонтова, Одоевского и Гофмана, Тика и Достоевского, Достоевского и Гофмана.

В англо-русских литературных отношениях Белинским прослеживаются типологические связи между Пушкиным и Шекспиром, Достоевским и Диккенсом, Кольцовым и Байроном, а также между романами В.Скотта и русскими историческими романами 30-х годов ХIХ века, романтической поэзией Байрона и Пушкина, Байрона и Лермонтова, творчеством Гоголя и Диккенса.

Во французской и русской литературах немало творческих типологических соотношений между Ж.Санд и Марлинским, Поль де Коком и Гоголем, В.Гюго и ложными романтиками, а также Беранже и Кольцовым, Лафонтеном и Крыловым, Мольером и Гоголем, Мольером и Грибоедовым, Ж.Санд и Зенеидой Р. - вой, Бальзаком и Гоголем.

В англо-немецких творческих взаимоотношениях Белинский определял следующие соотношения: Байрон - Гёте, Гёте - Шекспир, Гёте - В.Скотт, Гёте - Ф.Купер, Шиллер - Байрон, Шиллер - Шекспир, Гофман - Шекспир, Гофман - В.Скотт, Гофман - Ф.Купер.

В англо-французских творческих взаимосвязях Белинским определены следующие сравнительно-типологические параллели: Шекспир - Беранже, Шекспир - французская неистовая школа, В.Скотт - Ж.Санд, В.Скотт - Поль де Кок, Диккенс - Эжен Сю, Диккенс - Поль де Кок, Байрон - французская неистовая школа, Марриет - Поль де Кок, Ф.Купер - Ж.Санд.

И, наконец, в немецко-французских типологических связях критик отмечает творческие параллели следующих пар: Шиллер - Беранже, Шиллер - Ж.Санд, Гёте - Руссо, Гёте - Шатобриан, Гофман - Бальзак, Жан Поль Рихтер - Ж.Санд, Жан Поль Рихтер - В.Гюго.

Предлагаемая работа стоит в ряду первых попыток целостного рассмотрения суждений Белинского о сравнительно-типологических связях и взаимодействии национальных литератур как системы взглядов, имевшей свою внутреннюю логику и законченность, корректируемую, в свою очередь, логикой борьбы талантливого критика за образцовое искусство, за реализм и самобытность русской литературы.

Предметом предлагаемой диссертационной работы является анализ литературного процесса в единстве его сравнительно-типологического и контактного аспектов, отражённых в логике литературно-критических суждений В.Г.Белинского о развитии и соотносимости русской и европейских литератур. Анализ мнений и выводов литературного критика проведён в контексте рассмотрения философско-эстетических учений отечественных и зарубежных исследователей и исторической компаративистики.

Теоретической и методологической основой при написании диссертации послужили литературно-критические исследования В.Г.Белинского, его статьи, рецензии, письма и научные труды русской (Н.И.Надеждин, В.А.Якимов, С.П.Шевырев, Н.А.Полевой и К.А.Полевой, А.С.Хомяков, Ф.И.Буслаев, А.Н.Пыпин, А.Н.Веселовский и Алексей Веселовский) и западноевропейской классики (И.Г.Гердер, Г.В.Ф.Гегель, И.Кант, И.Г.Фихте, Шеллинг, Ф.Шиллер, А.Шлегель и Ф.Шлегель, Сент-Бёв, О.Бальзак, И.Гёте, А.Дима, Поль Ван Тигем, Д.Дюрешен) в области филологии, эстетики, философии, а также современные идеи историко-генетического (В.И.Кулешов, Н.А.Гуляев, А.А.Аникст, Р.М.Самарин, Н.Н.Скатов), сравнительно-исторического (А.С.Бушмин, А.С.Николюкин, В.Н.Аношкина, Ю.И.Сохряков, Н.А.Манн, С.В.Тураев), сравнительно-типологического (В.М.Жирмунский, М.П.Алексеев, Б.Г.Реизов), системно-типологического (Л.М.Крупчанов, Д.С.Лихачёв, М.Б.Храпченко, М.М.Бахтин, И.Г.Неупокоева, И.П.Щеблыкин), функционально-аналитического (А.С.Курилов, Б.Ф.Егоров, И.В.Волков, Г.Н.Поспелов, П.А.Николаев, Л.С.Кишкин) методов исследования русской и западноевропейской литературы в их конструктивном единстве и объективных различиях. Проведённое исследование показывает, что Белинский исходил из установок, которые по-своему предваряют современную методологию анализа литературных связей. Это определяет и основной план диссертационной работы: анализируются узловые суждения критика о сравнительно-типологических связях и соотношениях национальных литератур, которые не только можно, но и должно использовать в построении новых концепций развития мирового литературного процесса.

Практическое значение диссертации заключается в разработке на материалах литературно-критического наследия В.Г.Белинского, а также исследованиях русских и зарубежных учёных, системы категорий, позволяющих анализировать литературный процесс в единстве его типологического и контактного аспектов, учитывая как общественно-историческую основу каждого этапа развития литературы, так и влияний, воздействие которых могло играть важную роль в её формировании. Основные положения диссертации могут быть использованы отечественными и зарубежными исследователями при изучении истории русской и европейских литератур, вопросов белинсковедения, взаимосвязей художественных методов, при подготовке лекционных курсов, а также спецкурсов и спецсеминаров по русской и европейским литературам. Теоретические выводы и материалы, опубликованные по данной теме в научных сборниках и центральных журналах, могут быть рекомендованы учёным-филологам, преподавателям педагогических университетов, институтов и училищ, а также и широкому кругу читателей, интересующихся вопросами творческих взаимосвязей русской и западноевропейской литературы.

Апробация работы осуществлялась в ходе изложения отдельных докладов на научно-практических конференциях литературоведов Поволжья, на региональных и международных конференциях, посвящённых творчеству В.Г.Белинского. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедр литературы Московского института духовной культуры и Московского государственного областного университета. По теме диссертации опубликованы семнадцать статей в тематических межвузовских сборниках по истории русской литературы, монография, учебное пособие и семь статей - в российских центральных журналах.

Стремление выявить опорные рубежи в системе историко-литературных суждений критика о типологических связях и взаимодействии национальных литератур определило и структуру данного исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, включающих 31 параграф, и заключения. К работе прилагается подробная библиография, состоящая из трёх разделов, освещающих научные поиски и достижения российских и зарубежных исследователей в области решения проблем сравнительно-типологических связей и творческих взаимодействий национальных литератур. Общий объём диссертации - 499 страниц, из них основного текста - 475 страниц.

Основное содержание работы

Во Введении формулируется предмет, цель и задачи исследования, положения, выносимые на защиту, актуальность избранной темы, научная его новизна, теоретическая и методологическая основы, а также обосновывается практическое значение и научная апробация исследования.

Первая глава диссертации - Предшественники, современники и последователи В.Г.Белинского о типологических связях национальных литератур в контексте философско-эстетических представлений и исторической компаративистики - посвящена анализу философско-эстетических взглядов западноевропейских и российских учёных в сопоставлении с логикой суждений Белинского по проблемам литературы и искусства. В главе - семь параграфов.

з1. Первый параграф посвящён рассмотрению соотношения позиций В.Г.Белинского и западноевропейских философов по проблеме исторического компаративизма.

1. Первым крупным компаративистом в Европе был Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803). Ум общий он называет началом ума частного (Идеи к философии истории человечества, 1791). Эту мысль Белинский затем неоднократно будет развивать в своих литературно-критических статьях по проблемам сравнительно-типологических связей национальных литератур. Следуя Гердеру, на всякое частное он будет смотреть как на часть целого. Нравственный мир Гердер поставил выше мира физического. Гласы народов - одно из лучших его творений, в котором собраны народные песни большинства наций в одну песенную книгу рода человеческого. С тех пор и начало соединяться многоразличие всех поэтических движений духа. В России первым последователем Гердера по философско-эстетическому анализу сравнительно-типологических связей национальных литератур стал Белинский. Факт типологической схожести взглядов Белинского и Гердера на проблему художественно-органического очевиден даже при беглом их сравнении. Но до сих пор в науке о Белинском он не получил, к сожалению, должного объяснения. Исследователи, как правило, постоянно говорили о влиянии на критика идей Фихте, Шеллинга, Гегеля и даже Фейербаха, но только не Гердера. Между тем простое соотношение представлений Гердера, Шеллинга и Белинского о единстве мира и человечества показывает, как далёк был критик от стиля философствования Шеллинга и, наоборот, близок к идеям Гердера.

2. О преемственной связи В.Г.Белинского с немецкой философией можно судить и по отношениям русского критика к философии Г.В.Ф.Гегеля (1770-1831). Если Гердер первым выразил мысль, что жизнь человеческого рода подчинена одинаковым законам развития и ум общий является началом ума частного, то Гегель в контексте мыслей своего предшественника развивает это положение следующим образом: Идея каждой эпохи всегда свою форму находит примерною и верною, - вот что мы называем частными формами искусства (Курс эстетики. - СПб., 1847). Гегель впервые в истории человечества систематически разработал на основе идеализма диалектический метод мышления. Он считал, что поэзию оживляет главным образом национальные черты, отпечаток времени, с характерными для него миросозерцанием, чувством и внешним выражением. Эта мысль хорошо будет усвоена Белинским при определении миросозерцания русского и европейских народов и активного влияния его на развитие культуры и искусства каждого народа. Белинский особо активно воспринял идею Гегеля о самоограничении и примирении с действительностью. Эта мысль наложит неизгладимый отпечаток на многие раздумья критика об общественной жизни в России и развитии литературы в этот период примирения Белинского с действительностью. Отражением эволюционных суждений на эту тему служит его обширная статья Менцель, критик Гёте (1840). Если затронуть вопрос об отношении Гегеля к народному творчеству, то здесь опять-таки можно обнаружить влияние его идей на взгляды Белинского. Так, например, Гегель не разделял увлечений Гердера народным творчеством, не видел необходимости в кропотливом изучении фольклора народа. В центр своего внимания Гегель ставит не народное творчество, а художественную литературу, её специфические особенности. У Белинского, увлекавшегося философией Гегеля, это положение найдёт своё своеобразное отражение в его эстетике и преобладании анализа произведений именно художественной литературы, а не народного творчества. Признание того, что каждый из них - и Гегель, и Белинский - выразил определённую ступень в развитии художественного сознания, теперь, в новые времена, даёт возможность положить конец недооценке Гегеля, которого в прошлом веке постоянно упрекали за идеализм, - а с другой стороны, более конкретно представить вклад Белинского в разработку идеи историзма в литературоведении.

3. На процесс анализа сравнительно-типологических связей национальных литератур в критике Белинского во многом влияли идеи предшественника Гегеля, Иммануила Канта (1724-1804). Белинский приветствовал тезис Канта о преобладании в жизни моральной красоты по отношению к красоте физической. У Канта Белинский познакомился с его эстетической теорией, разделяя в течение некоторого времени его идею бессознательности творческого акта.

4. При обобщении типологически значимых литературных явлений Белинского поражала порой идея западноевропейских философов об ускоренном развитии человеческого общества. Так, стремясь к гармонии отдельной личности и всего человечества, он обратил внимание на мысль И.Г.Фихте (1762-1814) о том, что насильники народа не отступятся сами от своих привилегий и народ вынужден будет преодолеть свою приниженность и покорность и противопоставить им свою силу, чтобы устроить идеальное государство и привести человечество к всеобщему миру и благоденствию. Под впечатлением этих мыслей он пишет статью о книге А.Дроздова Опыт системы нравственной философии (1835), в которой отразились этические воззрения Фихте, - пафос свободы человека и нравственного выбора, разумность добра, совесть как следствие сознания.

5. В учении Ф.Шеллинга (1775-1854) для Белинского важно было представление о наличии всеохватной целостной идеи о превосходстве искусства над наукой. Это способствовало освоению Белинским понятия гегелевского абсолюта, а в дальнейшем научило типологизировать общественные и литературные явления, возводить до общефилософского смысла и значения личные чувства и поступки. Белинский симпатизирует суждениям Шеллинга о том, что для философии интеллектуально созерцание, - оно эстетично по своей цели, и единственно искусству доступна абсолютная объективность. Отнимите у искусства объективность - и вы получите философию, придайте философии объективность - она перестанет быть философией, поднявшись до искусства. Идентичны мысли Шеллинга и Белинского о Боге. По логике немецкого философа, в Боге есть те же начала, что и в человеке. Обнаруживая в себе два начала, человек поднимается к лучшей его части: с этого может начинаться сознание. Русский критик, как и Гегель, считал, что Фихте является представителем субъективного идеализма, а Шеллинг - представителем объективного идеализма.

6. Как один из первых предшественников компаративизма в России свои эстетические идеи по сравнительно-типологическим связям национальных литератур Белинский выразил, прежде всего, в цикле своих статей Литературные мечтания (1834). Через несколько месяцев в статье О русской повести и повестях г. Гоголя (1835) Белинский предпринимает попытку построить свою историко-литературную концепцию на основе понятий лидеальной и реальной поэзии. Если рассматривать эту классификацию с типологической точки зрения, то она была подсказана шиллеровским разделением поэзии на два вида, сформулированным в статье О наивной и сентиментальной поэзии (1795). Фридрих Шиллер (1759-1805) строил свою классификацию, прежде всего, как типологическую. Направление развития - от наивной поэзии к сентиментальной. В типологическом плане Шиллером допускались и смешанные формы. Аналогичная картина у Белинского. И у него противоположность идеальной и реальной поэзии тоже, прежде всего, типологическая; это два способа, два лотдела, возможные в разные времена. Но на типологическую классификацию накладывается ещё и историческая: поэзия любого народа (в том числе и древних греков) начинает с идеальной формы, затем следует период реальной поэзии, наступивший в Европе с падением Древнего мира и простирающийся по настоящее время. То есть Белинский впервые вплотную подступил к исторической периодизации искусства и мировой литературы. При этом наблюдалось и совпадение и несовпадение с оригиналом. У Шиллера классификация закреплена литературоведческими терминами: сентиментальная - наивная, хотя на втором плане заметно и противопоставление реального идеальному. Сентиментального поэта Шиллер называет лидеалистом, наивного - реалистом. Первый стремится к изображению идеалов, второй, по терминологии Шиллера, к возможно полному воспроизведению действительности. Белинский в типологическом анализе этих направлений превратил вторичные наименования в главные и опорные для своей теории.

В контексте философско-эстетических достижений и исторической компаративистики имя Белинского сопоставимо не только с именами Гердера, Канта, Гегеля, Фихте, Шеллинга и Шиллера, но также с именами Августа Шлегеля (1767-1845) и Фридриха Шлегеля (1772-1829), Шарля Сент-Бёва (1804-1869) и Огюста Конта (1798-1857), как выдающимися критиками, философами, эстетиками ХIХ века.

з2. Во втором параграфе рассматриваются генетические корни суждений предшественников и современников Белинского о сравнительно-типологических связях национальных литератур.

1. Поиск общности по типологическому сходству практиковался ещё в древнюю пору и стал распространённым риторическим упражнением в различных поэтических и философских школах. Плутарху (45-127 г.г. н.э.) принадлежит наивысшая заслуга возведения этого метода в ранг литературного жанра в его знаменитых Сравнительных жизнеописаниях славных мужей. Античный писатель выстраивает последовательную цепь из 23-х пар исторических лиц: греков и римлян. Эти параллельные жизнеописания (биографии) строятся по одной и той же историко-повествовательной схеме.

Более близка к истории европейской компаративистики знаменитая полемика между сторонниками древних и новых, протекавшая в 1683-1719 годы. Её участники - такие известные деятели культуры, как Перро (1628-1703), Буало (1636-1711), - противопоставляли литературные, художественные и научные достижения двух великих эпох в истории человечества - античности и современного мира. То есть, при решении проблемы о предшественниках компаративизма в Европе и в России не следует забывать, что интерес к сравнительно-типологическим взаимоотношениям обнаруживается едва ли не с тех пор, как существует сама художественная словесность, устная или письменная. Его проявления можно проследить не только у Плутарха, но и у Аристотеля, Данте и Бруно, у мыслителей эпохи Средневековья и Возрождения, в ХIХ веке - у Гердера и Гёте, Канта и Гегеля, Надеждина и Белинского, - а затем уже - у Бенфея, Буслаева, Пыпина, Александра и Алексея Веселовского.

2. Рассматривая проблемы сравнительно-типологических связей национальных литератур в контексте европейской эстетики, следует обратить особое внимание на тот факт, что многие идеи Белинского по этим проблемам были подготовлены в большей степени взглядами Н.И.Надеждина (1804-1856) на современное искусство как на торжество действительности в противовес античному классицизму и средневековому романтизму. Эти мнения Надеждина выражены в его научной диссертации о романтической поэзии и в его статьях в журнале Телескоп (1831-1836). Ощутимы типологические схождения позиций Надеждина и Белинского, прежде всего, по проблемам судеб романтизма. Вслед за Надеждиным он утверждает, что современное искусство не может при помощи субъективного чувства и воображения или романтической стилизации вернуться к прежним, уже отжившим художественным идеалам. Он так же, как и Надеждин, выдвигает на первый план В.Скотта и жанр исторического романа; повторяет формулу где жизнь, там и поэзия; принимает народные сказки и отвергает их литературные переделки; разделяет идею постепенного прогресса путём просвещения. Но здесь же намечаются расхождения. Например, Белинский не склонен верить прогнозу Надеждина, по которому жанр трагедии в искусстве заменится водевилем; формулу где жизнь, там и поэзия понимает как необходимость правдиво отображать реальную действительность.

3. Наиболее ярким доказательством того, что Белинский был предшественником отечественных и европейских компаративистов, являются его суждения по поводу того, есть ли в России настоящая литература. Волей исторических событий и самой Судьбы, критик заслонил многих предшественников и современников, - может быть, поэтому в дальнейшем сложилось такое впечатление, будто он единственный на литературном поприще ознаменовал свой дебют постановкой такого скандального вопроса. На самом деле Белинский этого вопроса и не ставил, - а, в контексте решения подобной проблемы в России и на Западе, давал свой ответ на вопрос, имевший свою длительную предысторию как в отечественной, так и европейской печати. О том, что лу нас нет ещё литературы было сказано в начале ХIХ века вовсе не Белинским, а А.В.Шлегелем (Германская классическая литература), одним из родоначальников и крупнейшим теоретическим авторитетом романтизма. Единение нации было задачей литературы в Германии на рубеже ХVIII-ХIХ веков, а немецкая литература, даже при наличии выдающихся писателей (Гёте, Шиллер), как представлялось Шлегелю, не выполняла ещё функции объединения всей нации, и потому лотсутствовала, - её как бы ещё не было в деле национального единения.

А в России эта формула - лу нас нет литературы - впервые появилась за десять лет до знаменитого цикла статей Белинского (Литературные мечтания, 1834) - у Бестужева-Марлинского (1824), а затем та же формула повторялась Веневитиновым, Киреевским, а в 1832 году - Н.А.Полевым. И Сенковский в 1834 году тоже, в свою очередь, не поставил, а только ещё раз возбудил тот же вопрос: А некоторые даже говорят, что у нас нет литературы. Эта формула, в самом деле, имеющая типологическое сходство с шлегелевской, у Белинского явно политизируется, означая, по существу, гражданскую деятельность, имеющую воздействие на весь народ, страну, нацию. У нас нет литературы, - утверждает Белинский, вкладывая в эти слова тот смысл, что русская литература, к сожалению, ещё не стала подлинным выражением духа народа, вполне самостоятельной формой выражения народного сознания. По существу, здесь речь идёт о литературе как общественной силе, которой, по мнению Белинского, Россия ещё не обладает. В этом контексте мысль Марлинского, Надеждина, Киреевского, Белинского и других о том, что лу нас нет литературы, была во многом оптимистической, - ибо, хоть литературы как результата художественного творчества ещё нет, но есть литературный процесс, движение к самобытной, национально неповторимой литературе.

з3. Третий параграф посвящён анализу логики суждений Белинского о проблемах периодизации литературного процесса, жанрового многообразия, преемственности, подражания и соотношении понятий талант и гений в мировой литературе.

1. Отечественное литературоведение сделало немало для выработки научных критериев систематизации литературных явлений и теоретического обоснования таких понятий, как метод, направление, течение или эпоха, этап, период литературного процесса. Однако и до сих пор вопрос о периодизации литературных явлений - предмет нередких, подчас острых дискуссий. Исследователи, занимающиеся этой проблемой, отмечают целый комплекс спорных вопросов: связь периодизации литературного процесса с социально-экономическим развитием общества, принципы периодизации внутри литературных периодов и этапов, различия исходных критериев обоснования литературных направлений и течений и т.д. Много неясного и с хронологической периодизацией литературной критики ХIХ века. Она обычно привязывается к периодизации истории русской литературы, что, не совсем верно, так как критика имеет свою логику развития и её этапы не всегда совпадают с этапами истории литературы. Своеобразным ответом на эти вопросы можно считать суждения Белинского о единстве эстетической и исторической критики: Критика должна быть одна, и разносторонность взглядов должна выходить у неё из одного общего источника, из одной системы, из одного созерцания искусства (V,79). То есть Белинский не разделяет эстетический и социальный анализ и не совмещает их механически, - для него критика - это такое созерцание искусства, которое позволяет раскрыть многозначительность его художественного содержания и общественных функций. Что касается решения проблемы периодизации мировой литературы в современную эпоху, то, по утверждению некоторых учёных, до сих пор единства мнений о целесообразности и даже самой возможности периодизации литературных связей в науке нет. (Л.С.Кишкин. Литературные связи. - М., 1992). Подобного мнения придерживаются и другие зарубежные и отечественные исследователи (Фрэнк Вольман, М.Бакош, Татьяна Николеску, Диониз Дюрешен, М.П.Алексеев).

В литературно-критической практике Белинского можно установить определённый перечень жанров литературной критики, распространённых в России с первой четверти ХIХ века. Белинский широко использует жанр критической статьи, литературного портрета-характеристики, литературного обозрения, рецензии-характеристики, рецензии-заметки, цикла статей в одной статье (Литературные мечты - 10 статей; Сочинения Александра Пушкина - 11 статей), статьи-монографии и др. Результаты анализа жанровых форм, используемых Белинским при решении проблемы сравнительно-типологических связей национальных литератур, наводят на мысль, что, наследие Белинского слишком велико и значительно, чтобы колоссальный объём научной литературы мог привести к мысли об исчерпанности изучения его творчества.

2. Раскрытием смысла и характеристикой литературоведческого понятия преемственность издавна были озабочены российские и европейские компаративисты. Между тем Белинский постоянно решал эту проблему в своих литературно-критических статьях. Преемственность понимается Белинским как осуществление внутренней логики и объективной закономерности литературного развития и как показатель зрелости данной национальной литературы. Обращаясь к разработке литературоведческих понятий подражание, гений, талант и соотношении этих категорий, он размышляет предельно ясно: Что такое подражание? Гений создаёт оригинально, самобытно, то есть воспроизводит явления жизни в образах новых, никому не доступных и никем не подозреваемых; талант читает его произведения, упояется, проникается ими, живёт в них; эти образы преследуют его, не дают ему покоя, и вот он берётся за перо, и вот его творение более или менее делается отголоском творения гения, носит на себе явные следы его влияния, хотя и не лишено собственных красот (I:346). Суждения Белинского по данной проблеме даются в сопоставлении с мнениями Канта, Шеллинга и Гёте о соразмерности понятий талант и гений.

з4. В четвёртом параграфе анализируются суждения современников В.Г.Белинского (В.А.Якимов, С.П.Шевырев, А.Никитенко, Н.А.Полевой и К.А.Полевой, А.И.Герцен) о сравнительно-типологических связях национальных литератур. В результате анализа этих суждений автор диссертации приходит к выводу о том, что, действительно, в начале ХIХ века, а вовсе не со второй его половины, в русской науке намечалась целая программа сравнительного литературоведения, вытекающая из практических задач изучения истории русской литературы и её внешних связей.

з5. В пятом параграфе анализируются суждения последователей В.Г.Белинского (Ф.И.Буслаев, Н.Г.Чернышевский, П.Д.Боборыкин, А.Н.Пыпин, Н.П.Дашкевич) о сравнительно-типологических связях национальных литератур. Особо значимым фактом в анализе этих суждений является положение о том, что А.Н.Пыпин (1833-1904) обратился к рассмотрению вопросов сравнительно-типологических связей национальных литератур (Очерки литературной истории старинных повестей и сказок русских) в 1857 году, - т.е. на два десятилетия позже Белинского, но в то же время на два года раньше немецкого компаративиста Теодора Бенфея, Предисловие которого к переводу древнеиндийских легенд (Панчатантра) появилось лишь в 1859 году, и намного раньше А. Веселовского (1838-1906), который во время публикации пыпинских Очерков Е был ещё студентом.

Идеи Алексея Веселовского (1893-1918) во многом созвучны литературно-критическим мыслям Белинского о ложном и листинном патриотизме, о пользе заимствования культурных ценностей для разных народов. Образцовыми сравнительно-историческими этюдами являются очерки Алексея Веселовского. В одном из них (Орландо Неистовый) он даёт подробную характеристику личности и творчества Белинского, за которым закрепилось шутливое прозвище Неистового Орланда, а, потом - Неистового Виссариона. А в главе Литературная репутация и суд потомства Алексей Веселовский признаёт факт первенства в разработке и освещении проблемы сравнительно-типологических связей национальных литератур со стороны его предшественника - В.Г.Белинского (Этюды и характеристики. - М., 1903).

з6. В шестом параграфе анализируются вопросы сравнительно-типологических связей национальных литератур в научных трудах советских исследователей (В.М.Жирмунский, М.П.Алексеев, Н.И.Конрад, И.Г.Неупокоева) как активных последователей Белинского в разработке проблемы исторического компаративизма.

1. Во многом благодаря работам В.М.Жирмунского - критика (1891-1971) теория заимствования и её методики получили в отечественной науке широкий и принципиальный характер. Правда, конкретизируя понятие сравнение, учёный утверждал, что оно относится к области методики, а не методологии. Поэтому, по мнению учёного, не следует вообще, во избежание недоразумений, говорить о сравнительном методе или о сравнительном литературоведении как об особой науке со своим методом. Черты подобного сходства, при отсутствии непосредственного взаимодействия и контакта могут быть названы, по предложению Жирмунского, листорико-типологическими аналогиями, или схождениями. Напряжённые поиски новых путей в науке отличают докторскую диссертацию В.М.Жирмунского Байрон и Пушкин (1924). Благодаря исследованиям В.М.Жирмунского, в отечественную науку прочно вошло наряду с представлениями о типологических аналогиях, понятие типологической преемственности, т.е. общности диалектического порядка, являющейся результатом исторической неравномерности историко-литературных процессов, чётко зафиксированной и философски осмысленной его предшественниками - Н.И.Надеждиным, В.Г.Белинским и братьями Веселовскими.

2. М.П.Алексеев (1896-1981), как и его предшественник В.Г.Белинский, уверен, что нет ни одной литературы, возникшей и развившейся в полной изоляции от других литератур, без какого бы то ни было соприкосновения и взаимодействия с ними. К числу особых форм литературных связей относится, по мнению М.П.Алексеева, отражение иностранной темы в той или иной национальной литературе. Сравнительный метод исследования, который широко используется М.П.Алексеевым (Сравнительное литературоведение. - Л., 1983; Русско-английские литературные связи. - Л., 1972; Русская культура и романский мир. - Л., 1985), предполагает у читателей наличие особо внимательного интереса к глубинам исторических связей, оснащённости разнообразными знаниями, методологической убеждённости, образованной зрелости и даже учёной мудрости.

3. Под сравнительным литературоведением, по логике Н.И.Конрада (1891-1970), можно разуметь изучение двух или нескольких отдельных литератур при наличии между ними в прошлом исторической общности, а также и сравнительно-типологическое изучение явлений, возникших в литературах разных народов. Конрад, как и Белинский, обнаруживает, что в сравнительно-типологическом плане могут изучаться явления, возникшие в разных литературах и вне какой бы то ни было исторической общности, при отсутствии всякой связи между ними, даже явления, возникшие в разное историческое время. Учёный подчёркивает, что сравнительное литературоведение в России нашло своё бурное развитие особенно в контексте западноевропейского компаративизма. Развитие литературных связей Н.И.Конраду, как и Белинскому, виделось в определённом единстве со связями экономическими, торговыми и культурными. Н.И.Конрад, как и Белинский, считал неверной мысль о том, что воспринявший чьё-либо влияние всегда ниже того, кто на него повлиял, - дело вовсе не во влиянии, а в связях, в каком-то более важном единстве духа и культуры.

4. В основе концепции И.Г.Неупокоевой, положенной в основу Истории всемирной литературы (1976), присутствует мысль о том, что только при системном подходе возможно создание теоретического представления о литературной эпохе не просто как о хронологическом отрезке времени, но как о динамическом целом. Системный подход выдвигается сегодня как одна из первостепенных задач изучения всемирной литературы. И его огромный разнородный материал И.Г.Неупокоева призывает рассматривать сравнительно не только в его первоэлементах (на уровне личности художника; на уровне отдельных произведений или группы произведений, близко друг с другом связанных), но и как большие системы литературного развития. Но при этом не следует поддаваться соблазну утверждения идеи мировой литературы во имя отрицания исторического факта существования европейской литературы, - то есть не следует отрицать так называемого левропоцентризма в истории развития мировой литературы. В.Г.Белинский, постоянно утверждал его существование, осуществляя на практике сравнительно-типологические связи между национальными литературами Европы, России и Америки.

з7. В седьмом параграфе рассматривается история развития зарубежной компаративистики в контексте суждений В.Г.Белинского о типологических связях национальных литератур. Если рассматривать историю развития европейской компаративистики в хронологическом порядке, то она будет выглядеть следующим образом. В начале ХIХ столетия братья Шлегели выступают за создание истории всемирной литературы, охватывающей в равной мере и античность, и современную эпоху. Широкую панораму всемирной литературы обрисовал Фридрих Шлегель (1772-1820) в своих лекциях, прочитанных в Венском университете (1812), а его брат Август Шлегель (1767-1845), обращает взор к Шекспиру, к итальянской, испанской и португальской поэзии (1804) и вместе с Фридрихом закладывает теоретические основы романтической школы. Здесь же уместно назвать и госпожу де Сталь (1766-1817), которая познакомила Францию и весь западный мир с культурой Германии эпохи Бури и натиска, классицизма и романтизма. К этому времени основы компаративистской науки закладываются Франсуа Гизо (1787-1874) и Огюстеном Тьерри (1795-1856), опубликовавшими солидные работы по истории Франции и Европы. В это же время Франсуа Вильмен (1822) выступает с лекциями по истории французской литературы, а позднее с рядом трудов по античной и зарубежной литературе, в которых всё активнее применяет методы сопоставления национальных литератур. Его современники Жан Жак Ампер, а затем Ф.Шаль (1798-1873) также проводят исследования сравнительно-исторического характера. Здесь же уместно упомянуть Сент-Бёва (1804-1869), никогда не забывавшего упомянуть о тех влияниях, которым подвергались творения изучаемых им писателей. Сам термин сравнительное литературоведение прозвучал впервые в трудах именно этих исследователей (Ф.Шаль. Исследования по сравнительному литературоведению: В 20 т., 1847-1864). Следовательно, есть все основания считать данных исследователей, как, впрочем, и Белинского (Литературные мечтания, 1834), первыми компаративистами. Позднее публикуется первое обобщающее исследование Главные течения в европейской литературе Х1Х века Георга Брандеса (1842-1927). После 1885 года Европа становится свидетелем официального признания сравнительного литературоведения как самостоятельной науки. Выходит книга Познетта Сравнительное литературоведение (1886), базирующаяся на материалах мировой литературы. В Германии в 1886 году Макс Кох (1855-1931) издаёт Журнал сравнительной истории литературы. Значителен вклад в развитие сравнительного литературоведения Ф.Брюнетьера (1849-1906), Ж.Текста (1865-1900), Ф.Бальденсперже (1971-1958), Поль Азара (1878-1844), Поль Ван Тигема, а также Е.Р.Курциуса (1886-1956), Уэллека (1903-1987) и Уоррена (1905-1983), и современных европейских учёных - Г.Димова, К.Крейче, А.Дима, Д.Дюрешена, - во многом берущих своё научное начало от идей Белинского о сравнении национальных литератур.

Глава вторая Ц Концепция сравнительно-типологических связей русской и немецкой литературы в критике В.Г. Белинского.

Во второй главе, как и в предыдущей, - семь параграфов.

з1. В.Г.Белинский о причинах национального своеобразия русского и немецкого народов и их литератур. В основу концепции Белинского заложены общечеловеческие научные знания о том, что мир един и многообразен, а народы, заселяющие его, - это струны одного и того же инструмента - духа человеческого, но струны разного объёма, каждая со своим особенным звуком, - и потому-то они издают полные гармонические аккорды (V, 436). Эту идею, воспринятую Белинским от Гердера, русский критик утверждает в контексте современной ему русской действительности. То есть, из понимания общности человечества как единого целого, Белинский выводит причины многообразия и различия жизни отдельных народов. Своеобразие жизни русского народа отразилось, по логике Белинского, и на истории развития отечественной литературы. Признавая всё-таки в цикле пушкинских статей (1843), что существование русской литературы есть факт, не подверженный никакому сомнению (V, 648), масштабы её всемирно-исторического значения он определяет с позиций её самобытности и взаимодействия с другими литературами. Литература русская, явившись фактом своего существования, не успела ещё, по логике критика, установиться и определиться, - вырасти до значимых размеров, по сравнению с литературами передовых западноевропейских стран, - и, вследствие этого, не может пока претендовать на должное умственное всемирно-историческое значение в современном человечестве (V, 641). Нисколько не принижая уровень значения русского искусства, перспективы его развития Белинский усматривал в будущем России. Делая акцент на преобладании самобытности в развитии русского народа, критик причину отличия родной литературы от западноевропейской видит в том, что она возникла якобы не самобытно и не из почвы народной жизни, а стала результатом крутой общественной реформы, проведённой в государстве Петром I. Именно по этой причине зарождающаяся литература сперва была подражательною и бедною содержанием. Белинский, к сожалению, недооценивал значения и роли древнерусской литературы, - по причине невыявленности глубинных корней древней литературы в искусстве России, в ту эпоху, когда жили его современники. Во второй половине ХIХ века, во времена Буслаева, Пыпина, Александра и Алексея Веселовских, этот недостаток не будет свойствен отечественным литературоведам. Критик придерживался того принципа, что у всякого народа россиянин должен брать, занимать и перенимать только то, что составляет сущность его жизни, плоды его духа, - словом, его действительность - в высшем философском значении этого слова. И потому философии, по логике Белинского, следует учиться не у французов и англичан, так же, как музыке не у китайцев, а у немцев: высшего, художественного искусства следует искать не у французов, а у англичан и немцев. У французов, определяет Белинский, будем следить развитие математики, медицины. То есть Белинский говорит не об огульном заимствовании форм и технологий в области науки, экономии и искусства, но об избирательном подходе русского народа к восприятию всего полезного, выработанного цивилизацией для развития лучших отечественных форм и традиций.

з2. Во втором параграфе анализируются суждения Белинского об эволюции миросозерцания русского и немецкого народов. В основу концепции сравнительно-типологических связей национальных литератур Белинским заложена научная идея о миросозерцании русского и европейских народов. В чём же состоит русское миросозерцание? Наука, по логике Белинского, ещё не сделала в России никакого успеха, - и потому не в ней нужно искать нашего миросозерцания (ибо миросозерцание выражается не в математике и других положительных науках, а в истории и философии, которых как наук у нас ещё нет). Поэтому Белинский предлагает искать его в поэзии, - обнаруживая в народных песнях и в былинах наличие духовной силы, какого-то удальства, которому море по колено, какого-то широкого разлёта души, не знающего меры ни в горе, ни в радости. Миросозерцание Пушкина, по мысли Белинского, трепещет в каждом стихе, - в каждом стихе слышно рыдание мирового страдания, - обилие нравственных идей у него бесконечно. При анализе поэзии Гейне и Гёте критик учитывает не только степень их художественного мастерства, но и их мировоззрение, открывавшееся в их произведениях. Достоинство, важность и великую заслугу Жуковского Белинский видит в том, что Жуковский взял общечеловеческое содержание в Европе и передал его на свою почву. В его натуре есть какая-то родственность с музами Германии и Альбиона, - его оригинальные переводы роднят нас с немецкою и английскою поэзией, помогая лучше усвоить германское созерцание искусства, германскую критику и германское мышление. При анализе философских раздумий критика о своеобразии русского народа и его миросозерцании можно прийти к выводу о том, что Белинский был теоретиком и историком не только русской, но во многом и западноевропейской литературы. Догадки об этой заслуге Белинского возникали порой, но более чёткого оформления этой гипотезы ни на Западе, ни в русском литературоведении, к сожалению, трудно найти.

з3. Третий параграф посвящён анализу суждений В.Г.Белинского об идейном и нравственном содержании творчества русских и немецких поэтов и писателей. Сопоставляя творческие параллели, Белинский акцентирует внимание на качестве содержания каждого произведения, считая, лидею определяющим критерием в индивидуальном подходе писателя к воссозданию действительности. Суждения Белинского по этой проблеме анализируются в сопоставлении с мнениями Канта, Гегеля, Шеллинга, Гёте. В то же время критик развивает положение о том, что было бы неправильным сводить произведение искусства к одной какой-либо или нескольким общефилософским идеям, утверждаемым в содержании произведения. В суждениях Белинского достойное место занимает учение о пафосе литературного произведения. Введение в концепцию Белинского понятия пафос не ведёт к устранению или замещению понятия лидея, - пафос, наоборот, усиливает идею, работая на неё.

з4. Четвёртый параграф посвящён анализу суждений Белинского о рефлектированной поэзии в русской и немецкой литературе. Искусство никогда не развивалось обособленно, - оно неразрывно связано с другими формами жизни и человеческого сознания. На заре зарождения цивилизации оно подчинило свою судьбу, по мысли критика, религиозным идеям, а в новые времена вооружилось философскими понятиями. По этим причинам возникло двоемирие у романтиков, когда человек, с одной стороны, живёт земной жизнью, а с другой, стремится к потустороннему, часто мистическому. Такое противоречие, по логике Белинского, не является случайным. Суть его впервые воспроизвёл романтизм Средних веков. В силу бурного развития идеалистической теории, на переломе веков, он отразился в Германии, литературе которой не чужда была, рефлексия, ставшая причиной ускоренного развития в ней нравственных, религиозных и философских проблем. Рефлексия нашла своё чёткое выражение, по мнению Белинского, в произведениях Шиллера, Жан Поль Рихтера, Гофмана, Гёте, а также - Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского. Правда, не отрицая в поэзии Пушкина наличия рефлектирующего элемента, Белинский выказывает радость по поводу того, что рефлексия не стала преобладающим моментом в творчестве русского поэта. Если предтечей рефлектирующего персонажа в мировой литературе, по мнению Белинского, был Гамлет Шекспира, то в Германии воплощением этого понятия является Фауст, а в России - лермонтовский Демон.

з5. В пятом параграфе анализируются суждения В.Г.Белинского о субъективности, лодносторонности и своеобразии лиризма в русской и немецкой поэзии. Что нового внёс Белинский в оформление сущности этих эстетических категорий? Можно обратиться к истории этого вопроса. В западноевропейской эстетике ХVIII-ХIХ веков рельефно выделяются два направления. Одни теоретики (Гегель, Гёте и др.) настойчиво отмечают объективность искусства, другие (Фихте, Шиллер, Гейне и другие романтики) акцентируют внимание на субъективной природе поэзии. Надо сказать, что русские критики либерального направления резко отрицательно относились к субъективному художественному творчеству. Произведения, пронизанные протестующей субъективностью, они (Шевырев, Надеждин, Никитенко) выводили за пределы лизящной словесности. По логике Белинского, в его время лотсутствие в поэте внутреннего (субъективного) элемента есть недостаток (IV, 520). Но, отрицая крайнюю степень субъективной формы восприятия жизни, критик предупреждает и о том, что не следует впадать и в другую крайность, - ибо горе и тому, кто, увлечённый одною внешностью, делается и сам внешним человеком. Преобладание субъективного начала, по сравнению с творчеством Гёте и Пушкина, обнаруживает Белинский в поэзии Шиллера, Жуковского и Лермонтова. В то же время явно субъективным произведением считает он роман Гёте Страдания юного Вертера. Под романтической лодносторонностью (Жуковский, Шиллер и др.) Белинский понимал воспроизведение реальности через субъективное, личное восприятие художника. Положительная сторона такого изображения состояла в углублении внутреннего мира персонажей, в усилении лиризма. Это чутко улавливается и приветствуется Белинским опять-таки у Шиллера, Жуковского, а также у Жан Поль Рихтера и В.Ф.Одоевского.

з6. Шестой параграф посвящён анализу суждений Белинского об листоризме и фантастическом элементе в русской и немецкой литературе. Признавая историю первым и величайшим знанием нашего времени (I, 284), Белинский убеждён, что она дала новое направление искусству. По мысли критика, если поэзия, прежде всего, есть жизнь, а потом уже искусство, в чём, если не в истории, жизнь проявляется с такою полностью, глубокосном содержании творчества русских и немецких поэтов и писателей. Сопоставляя творческие параллели, Белинский акцентирует внимание на качестве содержания каждого произведения, считая, лидею определяющим критерием в индивидуальном подходе писателя к воссозданию действительности. Суждения Белинского по этой проблеме анализируются в сопоставлении с мнениями Канта, Гегеля, Шеллинга, Гёте. В то же время критик развивает положение о том, что было бы неправильным сводить произведение искусства к одной какой-либо или нескольким общефилософским идеям, утверждаемым в содержании произведения. В суждениях Белинского достойное место занимает учение о пафосе литературного произведения. Введение в концепцию Белинского понятия пафос не ведёт к устранению или замещению понятия лидея, - пафос, наоборот, усиливает идею, работая на неё.

В концепции Белинского широко представлена такая эстетическая категория, как фантастический элемент, развивающийся по объективным законам русской и западноевропейской литературы. В разрыве с наукой, в защите подсознательного видит характерные особенности фантазии и романтического мировоззрения Ф.Шлегель. Свойственный всему романтизму конфликт между желаемым и сущим разрастается у Новалиса прямо-таки до космических размеров, принимая характер трагического столкновения между миром материальным и духовным. В идеализме Фихте и Шеллинга он находит ключ к преодолению этой роковой двойственности. Бурно развивавшаяся в русской прозе завуалированная (неявная) фантастика несла в себе художественную мысль, что страшное и ирреальное скрываются в самой жизни, что действительность фантастичнее любой выдумки (В.Ф.Одоевский. Пёстрые сказки, 1833). Суждения Белинского о фантастическом элементе анализируются в сопоставлении с мнениями Тика, Гофмана и Гейне.

з7. В седьмом параграфе анализируются вопросы периодизации творчества Жуковского и Шиллера и эволюция взглядов Белинского на их поэзию. В связи с этим рассматриваются в сопоставительном плане суждения Н.А.Гуляева, С.В.Тураева, З.Х.Либинзона, А.А.Аникста о многообразии художественных приёмов в поэтике немецкого поэта и драматурга.

Глава третья Ц Проблемы типологических связей русской и английской литературы в критике В.Г.Белинского.

И в третьей главе - семь параграфов.

з1. В.Г.Белинский о миросозерцании русского и английского народов и соразмерности талантов и гениев в их национальных литературах. Процесс взаимодействия национальных литератур представляет собой, по мысли Белинского, закономерное свойство литературы демонстрировать себя в международных взаимосвязях и соотношениях. В статье Общее значение слова литература содержатся выводы критика о сравнительно-типологическом соотношении русских и европейских гениев в области искусства. Для поэта, который хочет, чтоб гений его был признан везде и всеми, а не одними только его соотечественниками, национальность, по логике критика, есть первое, но не единственное условие. Необходимо ещё, чтоб, будучи национальным, он в то же время был и всемирным, то есть национальность его творений была формой, плотью и личностью духовного мира общечеловеческих идей. Другими словами, - необходимо, чтоб национальный поэт имел великое историческое значение не для одного только своего отечества, но чтобы его явление имело всемирно-историческое значение. Такие поэты могут являться, по мнению критика, только у народов, призванных играть в судьбах человечества всемирно-историческую роль, то есть своею национальною жизнью иметь влияние на ход и развитие всего человечества. С этой точки зрения, в России, к сожалению, нет, по логике Белинского, ни одного поэта, способного своим творчеством изменить ход истории и развитие целых народов. Сравнительным сопоставлением творчества Шекспира и Пушкина, Байрона и Лермонтова критик подтверждает свою мысль. Отношение наших великих поэтов к великим поэтам Европы можно выразить, в представлении Белинского, так: о некоторых пьесах Пушкина можно сказать, что сам Шекспир не постыдился бы назвать их своими, так же, как некоторые пьесы Лермонтова сам Байрон не постыдился бы назвать своими, - но, не рискуя впасть в нелепость, - что под некоторыми сочинениями Шекспира и Байрона Пушкин и Лермонтов не постыдились бы подписать своего имени. Cуждения Белинского не лицеприятны, но трудно отказать критику в искренности его личных мнений, хотя они во многом субъективны и даже самоуничижительны в определении творческих ценностей отечественных гениев.

В статье О жизни и сочинениях Кольцова, разграничив понятия гений и талант, Белинский добавил тезис о том, что лесть художники, которых вы не решитесь почтить высоким именем гениев, но которых вы поколеблетесь отнести к талантам. Такими художниками, занимающими промежуточное место между гением и талантом и являющимися, по логике Белинского, гениальными талантами, являются Кольцов и В.Скотт. Считая, что листорический роман ХIХ века не есть, в принципе, изображение В.Скотта, критик всё же определяет, что В.Скотт потому уже гений, что он первый лугадал этот род романа.

з2. В.Г.Белинский о проблеме листоризма в концепции сравнительно-типологических связей русской и английской литературы. В концепции взаимодействия национальных литератур Белинский утверждает положение об историческом жанре, отражающем историческое прошлое западноевропейских народов. В эпоху Белинского русская литература располагала уже некоторыми произведениями на историческую тему (Арап Петра Великого, Капитанская дочка, Тарас Бульба). Кроме этих шедевров, Белинский рассматривает исторические романы Лажечникова, Загоскина и Кукольника. Критик призывает исторических романистов отказаться от повторения схем В.Скотта с традиционным лидеальным героем, а воспроизвести русскую историю во всём её национальном своеобразии. Русская жизнь до Петра Великого имела свои формы, - поймите их Е какие эпохи, какие лица! Да их стало бы нескольким Шекспирам и Вальтерам Скоттам! (III, 20). Критик считает, что воссоздаваемые картины прошлой жизни должны быть зеркальным отражением современной действительности. В суждении критика ставится вопрос о праве художника на вымысел, - имеет ли писатель право на вымысел, а, если имеет, - то в какой степени. Решая эту проблему, он приходит к выводу, что право на вымысел определяется здравым смыслом поставленной цели. Та выдумка, которая противоречит исторической правде, неприемлема с исторической и художественной точки зрения. Белинский не согласен с мнением Сенковского и Греча, которые в журнале Библиотека для чтения (1834) доказывали, что исторический роман как жанр - лурод, плод прелюбодеяния истории с воображением и в историческом романе автор якобы стеснён рамками истории, - и вообще история искажается вымыслом и причудами поэзии.

з3. В третьем параграфе анализируются суждения Белинского о типизме и народности в концепции сравнительно-типологических связей русской и английской литературы. Белинский считает, что типизм есть один из основных законов творчества, без которого не может быть творчества вообще. Учение Белинского о художественной типизации имело мировое значение. В решении этой проблемы критик пошёл дальше не только литературных критиков России (Никитенко, Шевырев, Булгарин), но и выдающихся теоретиков Западной Европы. Исторические лица, по мнению Лессинга, являют интерес для искусства лишь в той мере, в коей они выступают носителями распространённых пороков или добродетелей. Гегель проблему типичности не увязывает с политическими вопросами, с критикой современности. Он солидарен с Кантом в том, что эстетическое переживание имеет место там, где предмет нравится сам по себе, вне зависимости от потребностей человека. Выявление типических черт у Фейербаха идёт не по общественной, а по физиологической линии. Белинскому в понимании типического удалось пойти дальше просветителей и Фейербаха потому, что он рассматривал человека конкретно исторически, в неразрывной связи с обществом, с породившими его социальными обстоятельствами. Гёте в типизировании видит ту силу, которая позволяет искусству, оставаясь в сфере действительности, в то же время подниматься над нею. Требование верного изображения действительности посредством типизации жизненных явлений характерно и для Белинского, - это положение он развивает в статьях О русской повести и повестях г. Гоголя и Горе от ума. В разработке этой идеи он опирается также и на анализ других классических произведений русской и западноевропейской литературы (Отелло). Тип (первообраз) в искусстве, по логике Белинского, есть то же, что род и вид в природе, что герой в истории. Типическое лицо есть представитель целого рода лиц, есть нарицательное имя многих предметов, выражаемое, однако ж, собственным именем. Свою концепцию типического Белинский связывает с пониманием общественной и социально-исторической обусловленностью характеров. В качестве сопоставительных примеров типических характеров являются в критике Белинского образы гоголевского героя (Пирогов) и Шейлока Шекспира (Венецианский купец), Лермонтова (Герой нашего времени), Пушкина, Байрона, В.Скотта, Гоголя и Диккенса (Домби и сын). Суждения Белинского о Диккенсе рассматриваются в сопоставлении с мнениями Ф.Шаля, А.Дудлея, Северной пчелы, а также российских исследователей (М.П.Алексеев, В.В.Ивашева, И.М.Катарский и др.).

з4. В четвёртом параграфе анализируются суждения Белинского о рефлексии и субъективности в концепции сравнительно-типологических связей русской и английской литературы. Девятнадцатый век критик назвал веком рефлексии, философствующего духа, размышления, альфой и омегой которого является вопрос. Рефлексия своеобразно отразилась в творчестве русских и западноевропейских художников. Апофеозом рефлексии стала, по его мнению, трагедия Гёте Фауст. В английской поэзии рефлектирующей он считал поэзию Байрона, в русской - лермонтовскую. Как общественная болезнь рефлексия проявилась в апатическом восприятии окружающей жизни, в которой невозможно пользоваться её благами. Она предстала, по определению Белинского, как лотвращение ко всякому делу, отсутствие желаний и стремлений, безотчётная тоска, болезненная мечтательность при избытке внутренней жизни (IV, 254). В этом признании видна сущность рефлектирующего начала, нашедшего своё отражение в произведениях русских и западноевропейских поэтов и писателей.

з5. Пятый параграф посвящён анализу логики суждений Белинского о художественности и стилевом своеобразии русских и английских писателей. В концепции типологических связей национальных литератур Белинским важное место отведено пояснению понятий содержание, сюжет и художественность. Образцом высокой художественности, в представлении критика, выступает поэзия Пушкина, в которой Белинский отличает соразмерность, стройность, полноту, естественность творческой концепции, лежащей в основе поэтического искусства. Учение о слоге чётко проявляется при сопоставлении творчества Байрона и Лермонтова. Параллели этих поэтов прослеживаются Белинским при сопоставлении их жизненного и творческого пути. Суждения Белинского о Байроне подаются в сопоставлении с мнениями Гёте, Вольфа, Томаса Медвина, госпожи де Сталь, Стендаля и др. При анализе суждений Белинского о сопоставлении творчества Диккенса и Гоголя обращается внимание на то, что Белинский ощущал косвенное воздействие Диккенса на Гоголя (как, впрочем, и Гоголя на своего английского собрата), так как, являясь современниками, они имели возможность посредством переводческой литературы читать друг друга. В представлении критика, по художественному таланту и силе критического изображения действительности Диккенс и Гоголь были гигантами в области литературного искусства.

з6. В шестом параграфе анализируются суждения Белинского о такте действительности, лидее отрицания, трагическом и комическом в концепции типологических связей русской и английской литературы. Белинский приветствует стремление поэтов правдиво изображать жизнь, считая истину главным критерием художественных произведений. Если Пушкин, В.Скотт, Диккенс и Гоголь умеют делать поэтическими самые прозаические предметы (VII, 336), то не потому, что они привносят к ним свою поэзию от себя, а потому что они умеют проникнуть в их внутреннюю сущность. Признаком истинного творчества, а не копированием критик считает единство содержания и формы. При этом Белинский не считает идентичным понятия содержание и сюжет. В этом свете критик решал и сложный вопрос о свободе творчества. Свобода творчества, в его представлении, легко согласуется со служением современности, - для этого не нужно принуждать себя писать на темы, насилуя фантазию, - для этого нужно только быть гражданином, сыном своего общества и своей эпохи. Как чуток стал, например, роман к состоянию общества, Белинский показал в рецензиях на романы Герцена, Достоевского, Тургенева, Гончарова, а также (в сопоставлении с английской литературой) Диккенса, в творчестве которого он отмечает замечательный талант писателя в простом и верном изображении жизни.

В концепции Белинского можно найти критику гегелевского понимания трагического. Гегель переносил трагическое в фантастический мир абстрактных противоречий, призывая к смирению человека перед фатальной силой абсолютной идеи. Трагические элементы анализирует Белинский в художественных произведениях Шекспира, Пушкина (Борис Годунов), Вильсона (Чумный город), Гоголя (Тарас Бульба). Заслуживают внимания суждения Белинского о соприкосновении в искусстве комического и трагического элементов, возбуждая луже не лёгкий и радостный, а болезненный и горький смех (VIII, 90). Смех сквозь слёзы Белинский отмечает в произведениях не только русских писателей (Гоголь, Достоевский), но и многих западноевропейских художников, начиная с Шекспира, Байрона, Диккенса и других. Очертания социальной сатиры могут, по логике критика, маскироваться, прятаться за безобразное, казалось бы, смешное. Здесь же анализируются суждения Белинского о сатирическом и комическом элементе, а также лиронии в художественных произведениях русских и английских художников.

з7. В седьмом параграфе анализируются вопросы о типологических связях и значении творчества русских и английских писателей в критике Белинского. С этой целью надо обратить особе внимание на развитие демонической темы, столь популярной в мировой литературе ХIХ века. Демонизм Белинский считал одним из признаков романтической поэзии. Он живо откликнулся на разработку этой темы в западноевропейской (Фауст Гёте; Манфред Байрона) и русской (Демон, Сцена из Фауста Пушкина; Демон Лермонтова) литературах. Но все панегирические суждения Белинского о поэтическом образе Демона в произведениях русской и зарубежной литературы не выдерживают принципиальной критики с позиций русского Православия.

Белинский обращает внимание на важную роль лиризма в произведениях искусства. Богатая литература Англии, превосходя все другие литературы в эпической и драматической поэзии, едва ли, по мнению критика, уступит какой-либо и в лиризме. Богатейшую сокровищницу лирической поэзии составляют сонеты и лирические поэмы Шекспира, В.Скотта, произведения Мура, Вордсворта, Бёрнса, Саути, Кольриджа и Байрона. В сопоставительном плане Белинским анализируются драматические произведения Байрона и Пушкина, Шекспира и Пушкина, Лермонтова и Байрона. В связи с этим обращает на себя внимание тезис об лидеальном содержании художественных произведений. Идеальное содержание, по мысли критика, представляет собой творчески обогащённую действительность, воссоздаваемую под воздействием нравственных и социальных противоречий. Произведение с лидеальным содержанием предполагает вобрать в свою структуру многие эстетические категории, рассматриваемые в концепции Белинского (народность, художественность, объективность, идейность, простота, пафос и др.), обнаруживающие художественный синтез, без которого произведение искусства не может быть лидеальным, безукоризненным, - в полном смысле этого слова. Рождённые в процессе критического анализа художественных произведений русских и английских писателей эти эстетические положения подтверждают научную идею о том, что свою концепцию Белинский строил на конкретном материале сравнительно-типологических связей русской литературы с национальными литературами Запада.

Глава четвёртая Ц В.Г.Белинский о типологических связях русской и французской литературы.

В данной главе, как и в предыдущих главах, тоже - семь параграфов.

з1. В первом параграфе анализируются суждения Белинского о национальном своеобразии русского и французского народов. У каждого народа, по мнению критика, вследствие его национальной индивидуальности, имеется свой взгляд на вещи и своя манера понимать и действовать. Понятия об искусстве, равно как и самая идея его, взяты россиянами, по мнению Белинского, у французов, - только с появлением Жуковского отечественная литература и искусство начали освобождаться от французского влияния, известного под именем классицизм. Но с третьего десятилетия ХIХ века французы снова вторглись в русскую литературу, - но уже во имя романтизма.

Важным критерием, определяющим ценность произведений искусства, являются суждения Белинского о соотношении понятий национальность, народность и самобытность. Восприятие этих эстетических категорий постоянно эволюционировало в сознании критика. Вначале понятие национальности совпадает у него с народностью, которая отличается от простонародности. Суждения критика о национальной самобытности народов подводит к выводу о том, что утверждение национальной самобытности является утверждением народной Руси. Логика суждений критика о роли народных масс в развитии своего национального характера касается развития как отечественной, так и западноевропейской литературы. В статье о Парижских тайнах Эжена Сю народ, по мысли Белинского, лодин хранит в себе огонь национальной жизни (VIII, 173). А в написанной в том же, 1844 году, пятой статье о Пушкине Белинским сказано о народной массе, что она прямая хранительница народного духа, непосредственный источник таинственной психеи народной жизни (VII, 345). Обращая особое внимание на своеобразие русского национального характера, воспроизводимого в произведениях русской литературы, критик замечает, что основным элементом, родной стихией национальной поэзии, наиболее полно выразившейся в творчестве Пушкина, Кольцова и Лермонтова, является грусть. Грусть русской души, по логике Белинского, имеет особенный характер. Всё, что могло бы обессилить и уничтожить всякий другой народ, считает Белинский, только закалило русский народ (V, 442).

з2. Во втором параграфе анализируются суждения Белинского о проблемах народности и самобытности русской и французской литературы.

з3. Третий параграф посвящён анализу логики суждений Белинского о социальных проблемах в концепции типологических связей русской и французской литературы. Если в Речи о критике (1842) Белинский на первое место выдвигал эстетический анализ произведений искусства, то в обзорной статье Современника (1848) на первый план выходят социальные проблемы. В связи с этим он восхищается французскими социалистами, особенно творчеством Ж.Санд. Певцом народной Франции критик считал Беранже, противопоставляя его поэзию писателям французской неистовой школы - Дюма, Ж.Жанену, Э.Сю. Усиление социальной линии обнаруживает Белинский в произведениях Марлинского 1830-х годов (Лейтенант Белозор, 1831), постоянно сопоставляя его творчество с творчеством Ж.Санд. Безоговорочно относя Ж.Санд и Марлинского к разряду романтиков, Белинский по-разному оценивает итоги их творчества. В первом случае (Ж.Санд) его оценки эволюционировали от резкого неприятия в сторону высокой похвалы, а в другом (Марлинский) - от похвал к порицанию.

з4. В четвёртом параграфе анализируется логика суждений Белинского о рефлексии в концепции типологических связей русской и французской литературы. Творческие взаимосвязи писателей русской и французской литературы прослеживаются Белинским в плане идентичности или, наоборот, противоречий философских размышлений авторов художественных произведений. Причём, критик акцентирует внимание читателей не только на сюжете, но и на идее анализируемого сочинения. Критик считает, что в художественном произведении идея всегда истинна, если вышла из души. Для убедительности своих доводов критик анализирует в сопоставительном плане произведения Ж.Санд, Альфреда де Виньи, Беранже, В.Гюго, Эжена Сю, Лажечникова и Гоголя. Правда, критик, как, впрочем, и Гегель, категорически возражает против лутилитарного подхода к искусству. Типичным лутилитаристом Белинский, как и Пушкин, считал Вольтера и В.Гюго, которые в своих трагедиях, не заботясь о правдоподобии характеров, заставляли свои лица кстати и некстати выражать правила своей философии. Белинский не сводит историю, подобно Гюго, к столкновению добра и зла, - он ориентирует писателей на раскрытие социальных сил, являющихся, по его мнению, первопричиной многих безнравственных поступков.

з5. Пятый параграф посвящён раскрытию логики суждений Белинского о правде изображения действительности и типизме в концепции типологических связей русской и французской литературы. Пафос двух последних годовых обзоров Белинского - в прославлении натуральной школы. Белинский отрицал факт влияния произведений французских писателей неистовой школы на современную ему натуральную школу. Эта мысль утверждается при сопоставительном анализе произведений Гоголя, Герцена, Гончарова, Тургенева, Даля, Григоровича, Марлинского, - с одной стороны, и Гюго, Э.Сю, Дюма, Жюль Жанена (Мёртвый осёл и гильотированная женщина), Поль де Кока, а также де Виньи (Сен-Мар), - с другой стороны. В то же время, анализируя проблему художественного мастерства русских и французских писателей в освоении ими жанра физиологического очерка, Белинский считает, что Франция - страна классического физиологического очерка, - её пример оказывал стимулирующее воздействие на другие литературы, в том числе и на русскую. Из произведений натуральной школы Записки охотника Тургенева завоевали на Западе самый ранний и прочный успех, как, впрочем, и сочинения Гоголя, анализируемые Белинским в сопоставлении их с повестями Бальзака. Отношение Белинского к творчеству Бальзака было явно противоречивым. Критик негативно отнёсся к русским бальзачникам, увлекавшихся подробным описанием жизни аристократических салонов (Марлинский, Строев, Селиванов и др.). Типами, взятыми из русской жизни, Белинский считал пушкинские (Евгений Онегин) и гоголевские (Мёртвые души) образы.

з6. В шестом параграфе анализируется логика суждений Белинского о пафосе, субъективности, художественности, лиризме и женской проблеме в концепции сравнительно-типологических связей русской и французской литературы. Понятие о пафосе было впервые введено Гегелем. Однако Гегель говорит о патетике применительно не к художнику, а к героям художественного произведения. Белинский, в отличие от Гегеля, считает всю жизнь достойной художественного изображения. В его представлении, беспристрастность писателя есть доказательство слабости творческой силы. Утверждая тенденцию художника в искусстве, называя её лавторской позицией или лавторской точкой зрения, подтверждение своей теории Белинский находит в анализе произведений русских и западноевропейских писателей. Тенденцию писателей и поэтов к суду над современной им действительностью обнаруживает Белинский в комедии Грибоедова Горе от ума, в поэзии Лермонтова, Беранже, произведениях Ж.Санд, Гоголя, В.Ф.Одоевского, Бальзака. Утверждая реализм как высшую ступень искусства, Белинский по-новому ставит вопрос о художественности: Художественная только та форма, которая рождается из идеи (V, 259). Эту проблему Белинский развивает, сопоставляя творческое мастерство Марлинского и Ж.Санд.

Белинским уделено много внимания разъяснению такой эстетической категории, как лиризм. Лирика, по логике критика, как особый род поэзии, в которой преобладает лиризм переживаний и чувств субъекта. На этом основании Белинский открывает новый жанр - жанр лэпической элегии, к которому относит многие произведения русской и западноевропейской литературы (Умирающий Тасс Батюшкова, Водопад Державина, Андре Шенье Пушкина и др.). Представляет особый интерес анализ суждений Белинского о творческой параллели Ж.Санд и Зенеиды Р. - вой (Е.А.Ган) при решении женской проблемы в их художественных произведениях. Эту же проблему критик анализирует, рассматривая творчество А.Дружинина (Полинька Сакс), В.Ф.Одоевского (Княжна Зизи и Княжна Мими), Поль де Кока и г-жи Жуковой (Мои курские знакомцы).

з7. В седьмом параграфе анализируются суждения Белинского о комическом, трагическом и фантастическом элементе в концепции сравнительно-типологических связей русской и французской литературы. Понимание люмора у критика далеко отстоит от немецкой романтической теории (лромантической иронии). Для Шлегеля, как и для Шеллинга, жизнь не знает ни комического, ни трагического, она - линдифферентна (т.е. безразлична), - и другое лишь привносится в неё художником. Просветительская эстетика на Западе причину возникновения трагической коллизии видела в трагической вине самого героя. Исходя в решении эстетических вопросов из характеров, она искала в трагическом персонаже внутренние слабости, которые приводили его к гибели. Именно так проблему трагического конфликта решают Лессинг, Шиллер, Гюго и некоторые другие западноевропейские писатели. Трагический конфликт возникает, по Гегелю, в результате столкновения человека с объективными явлениями действительности.

Суждения Белинского о своеобразии лиронии, сатиры, трагического и комического элементов в литературе анализируются в сопоставлении с мнениями Гегеля, Гейне, Менцеля, а также при анализе художественных произведений русских и французских писателей, поэтов и драматургов (Бомарше, Грибоедов, Пушкин, Гоголь, - Ревизор, Театральный разъезд), Мольер (Скупой), В.Ф.Одоевский, Поль де Кок, Эжен Сю (Парижские тайны). Белинский хорошо осознавал, что верное воспроизведение действительности невозможно при помощи одной эрудиции, - ибо для воссоздания её в полном объёме нужна ещё фантазия. Но в борьбе за реализм критик осторожен к преобладанию фантастического элемента в произведениях искусства. Увлечение фантастическим элементом Белинский критикует в произведениях Достоевского (Двойник, Господин Прохарчин, Хозяйка), Ж. Санд, В.Гюго и др. писателей французской неистовой школы.

Итак, в четвёртой главе, на основе критических суждений Белинского, утверждается идея о том, что свою концепцию типологических связей национальных литератур критик строил, опираясь на анализ творческих параллелей и пересечений русских и западноевропейских писателей, - в конкретном случае, - России и Франции.

Глава пятая Ц Проблемы англо Ц немецких, англо Ц французских и франко Ц немецких типологических связей в критике В.Г.Белинского.

В пятой главе - три параграфа.

з1. Первый параграф посвящён анализу суждений В.Г.Белинского о проблемах типологических связей немецкой и английской литературы. Обычно Белинский указывал на три основные великие нации, являющиеся, по его мнению, главными представительницами современного человечества, - английскую, немецкую и французскую. Характеризуя своеобразие немецкой нации, Белинский говорит, что Германия понимает (созерцает) природу и человека, словом, - действительность, Е как предмет для сознания, - и отсюда мыслительно-созерцательный, субъективно идеальный, восторженно аскетический, отвлечённо-учёный характер её искусства и науки. Оттого и само искусство её не что иное, как параллель философии, как особенная форма созерцательного мышления, и оттого же и всемирно-исторический характер произведений её литературы - и науки и поэзии (V, 643). С этим связана противоположность между высоким, всемирно-историческим значением немцев в науке и искусстве и их отсталостью в гражданском быту современной Белинскому Германии. В своих суждениях критик солидарен с немецким поэтом Гейне. При анализе некоторых произведений Гёте (Стелла, Брат и сестра, Герман и Доротея), Жан Поль Рихтера и Гофмана Белинский указывает на зависимость писателей от условий государственного устройства Пруссии.

Англия, по логике Белинского, составляет, в этом отношении, прямую противоположность Германии. Но, осознавая, что индивидуальная, личная свобода в Англии - это не что иное, как свобода буржуазная, Белинский замечает, человек в этом обществе ничего не значит сам по себе, получая большее или меньшее значение оттого, что он имеет или чем он владеет (VI, 615). Но критик обнаруживает, характеризуя творчество Шекспира, В.Скотта, Байрона и Диккенса, что и Англия есть страна всевозможных нравственных противоречий. Общественные противоречия отразились, по логике Белинского, на развитии драматургии и жанра романа этих стран. Белинский считает, что мировое произведение искусства нисколько не заслоняет национального значения этого произведения. Так, Фауст - мировое, общечеловеческое произведение. Но, тем не менее, читая эту трагедию, ощущаете, что родиться оно могло только в фантазии немца, и Байронов Манфред, навеянный Фаустом Гёте, уже нисколько не веет германским духом. Национальное своеобразие английского духа чётко проявляется, по логике Белинского, в творчестве Шекспира, хотя в своих драмах он выводил не одних англичан, но и немцев, итальянцев, римлян и греков. Чем гениальнее поэт, тем общее его создания, - а чем общее они, тем национальнее и оригинальнее. Гофман - великий талант, но он, по логике Белинского, далеко низшее в сравнении с Гёте и Шиллером, - ибо он выразил только одну сторону германского духа.В суждениях Белинского о сходстве и различиях творчества великих поэтов Англии и Германии есть тезис о том, что есть поэты, жизнь которых связана с их поэзией, - и есть поэты, которым важна только нравственная жизнь. Гёте, в связи с этим, нельзя мерить на мерку Байрона, - как, впрочем, и Байрона нельзя мерить на мерку Гёте. Ибо это были натуры, диаметрально противоположные одна другой. Подобную же мысль развивает критик, сравнивая Гёте и Шиллера. По сравнению с Байроном Шиллер, в представлении Белинского, ладвокат человечества, провозвестник великих истин. Подобно Байрону, он, по логике критика, голос, сзывающий братьев по человечеству на бой за справедливость. При сопоставлении творчества Шиллера и Шекспира, являющегося лцарём всех поэтов, критик отмечает, что Шекспир, в сущности, более идеальный поэт, нежели Шиллер. Но, возносясь в сферу высоких идеалов, Шекспир низводил их на землю, реально отображая действительность.

Белинский уделяет много внимания разработке проблемы жанрового своеобразия национальных литератур. Литературные жанры развиваются, в представлении критика, по законам человеческого общества. Эту мысль он обосновывает опытом анализа художественных произведений не только русской, но и западноевропейской литературы, считая, что трагедия индийцев не то, что трагедия греков, а трагедии Шекспира не то, что трагедии Шиллера и Гёте. То есть современную нам действительность невозможно изображать в духе и форме, например, шекспировской или гётевской драмы. Белинский утверждает, что в западноевропейской драматургии после английской первое место занимает немецкая трагедия. Шиллер и Гёте возвели её на эту степень знаменитости. Впрочем, немецкая драма, по логике Белинского, имеет совсем другой характер и даже другое значение, чем шекспировская, - это большею частью или лирическая, или рефлектирующая драма. С лиризма начинает почти каждый поэт, так же, как с него начинает каждый народ. Кстати, В.Скотт, напоминает Белинский, тоже перешёл к роману от лирической поэзии. Только литература США началась романом Купера, - но это явление так же странно, как и общество, в котором оно произошло. Суждения Белинского о развитии немецкой и английской драматургии анализируются в сопоставлении с мнениями Гёте и Гегеля, а также братьев Шлегелей - о драмах Шекспира (Гамлет) и Шиллера.

В разработке эстетических категорий субъективности и лобъективности Белинский опять-таки во многом опирается на анализ творческих взаимосвязей немецких и английских писателей. Шлегели, кстати, в своей эстетической концепции смешали субъективность творчества, бесспорное значение в нём творческой личности художника с крайним субъективизмом. Их теория романтической иронии превращала искусство в бесплодную игру художника со своим объектом и с самим собой. В концепции Белинского ощутима мысль о неразрывности субъективного начала в творчестве поэта с лиризмом его художественных произведений. В представлении критика, лиризм есть преобладающий элемент, прежде всего, в германской литературе. Шиллер и Гёте - лэто целые два мира лирической поэзии, два её великие солнца, окружённые множеством спутников и звёзд различных величин (V, 51), - утверждает Белинский. Думается, во имя лирического настроя своего произведения Гёте порой жертвовал исторической истиной в описании судеб своих героев (Эгмонт). Идею листинной художественности Белинский развивает, сопоставляя драматические произведения Шиллера и Шекспира (Коварство и любовь, Отелло). Ссылки на Гёте (Фауст), как представителя чистого искусства, Белинский считает ещё более неудачными, нежели ссылки на Шекспира. Утверждение идеи о возможности в жизни чистого искусства, по логике Белинского, несёт с собою гибель искусства. В связи с разрешением этой проблемы анализируются суждения Белинского о критериях красоты в искусстве, лестественности изображаемого факта, о своеобразии фантастического элемента в произведениях немецкой и английской литературы.

з2. Второй параграф посвящён анализу проблем англо Ц французских типологических взаимосвязей в критике В.Г.Белинского. В суждениях о закономерности англо-французских типологических связей можно обнаружить тезис о том, что первопричиной такого взаимодействия является национальное своеобразие английского и французского народов. Оторванности немецкой мысли от реальной жизни Белинский противопоставлял революционность французской мысли, вторгшейся в действительность. Для француза, по мнению критика, наука и искусство - средства для общественного развития, для отрешения человеческой личности от тяготеющих и унижающих её оков и временных (а не вечных) общественных отношений. Из указанной социально-преобразовательной тенденции французского национального характера следует такая немаловажная, по мысли критика, черта французской литературы, как популярность её в смысле доступности и в смысле её влиятельности. В чём именно заключалось самосознание французского характера, Белинский более конкретно разъяснил в рецензии о своеобразии буржуазной действительности и французских романов (Тереза Дюнойе), а также при анализе французских школ лидеальной (Шатобриан, Ламартин) и неистовой (В.Гюго, Э.Сю, Ж.Жанен, Дюма и др.). В связи с этим критик неоднократно говорит о негативном влиянии буржуазного рынка на литературную продукцию английских и французских художников. В то же время критик приветствует появление в западноевропейской литературе художественных произведений, правдиво отражающих новые, буржуазные, взаимоотношения людей в обществе (Диккенс - Торговый дом под фирмою Домби и сын, Э.Сю - Парижские тайны, Бальзак - Отец Горио). Продолжая вести полемику с защитниками чистого искусства и сторонниками фотографического копирования действительности, Белинский явно не приемлет обе эти крайности изображения жизни. Не такое зрелище представляет собою, по мнению критика, гениальная женщина Ж.Санд. Отрицательно относившийся к её творчеству в 1838-1839 годы, Белинский изменил свой взгляд на писательницу в 1840-х годах. Теперь критик считает Ж.Санд первой поэтической славой современного мира (Жанна, Теверино). Утверждая, что искусство есть воспроизведение действительности, Белинский замечает, что его задача не искажать жизнь, а показывать её так, как она есть в самом деле. Только при этом условии поэзия и нравственность тождественны. Произведения неистовой французской литературы не потому безнравственны, что представляют, по мысли критика, отвратительные картины прелюбодеяния, кровосмешения, отцеубийства и сыноубийства, - но потому, что они с особою любовью останавливаются на этих картинах и, отвлекая от полноты и целости жизни, исключительно выбирают только их. В связи с этим Белинский обращается к анализу подобных проблем в творчестве Шекспира и Байрона, - ибо в их творчестве, по его мнению, есть те же стороны жизни, за которые неистовая литература так исключительно хватается, считая, что неистовая французская школа произошла, по прямой линии, от Байрона. Но в Шекспире и Байроне эти стороны изображения жизни не оскорбляют ни эстетического, ни нравственного чувства, - потому что они изображают жизнь, как она есть.

Творчеству неистовых литераторов в концепции Белинского часто противопоставляется поэзия Беранже, не принадлежащего, по мнению критика, ни к лидеальной, ни к неистовой школам. Сопоставляя поэзию Беранже с литературной деятельностью Жанена, Белинский объясняет: Что Беранже в поэзии, то Жанен в журнальной литературе (II, 142). Характеристика творчества Поль де Кока даётся Белинским в сопоставлении с художественными приёмами В.Скотта, Марриета и Диккенса. При этом Белинский продолжает развивать положение о том, что идейное содержание неотделимо от формы художественного произведения. Образцом исполнения этого правила является, в представлении критика, трагедия Шекспира Отелло. Для подтверждения своей идеи Белинский проводит сопоставительный анализ творчества В.Скотта и Купера. По его мнению, между романами Купера и В.Скотта столько же сходства, сколько между старою исторической гражданственностью Англии и юной, ещё не установившейся цивилизацией Северо-Американских Штатов. Суждения Белинского о своеобразии жанра романа в английской и французской литературе анализируются в сопоставлении с мнениями Гюго, Виньи, В.Скотта, критика Ф.Шаля, а также Бальзака и Марлинского. Раскрывая линтернациональную сущность романа, Белинский констатирует, что содержание литературного романа - это художественный анализ современного общества. Задача его - воспроизведение действительности во всей её истине.

з3. В третьем параграфе анализируется логика суждений Белинского о типологических взаимосвязях французской и немецкой литературы. По логике Белинского, Германия и Франция представляют два противоположных полюса, две противоположные крайние стороны духа человеческого. В статье Русская литература в 1840 году (1841) критик разъясняет суть этих противоположностей следующим образом. Германия понимает (созерцает) жизнь, как сознание, - и отсюда мыслительно-созерцательный, субъективно-идеальный характер её искусства и науки. Франция, напротив, понимает (созерцает) жизнь как развитие общественности, как приложение к обществу всех успехов науки и искусства, - и отсюда положительный характер её науки и общественный (социальный) характер её искусства. По мнению Белинского, из миросозерцания французского народа можно вывести и хорошие и дурные стороны его литературы. Критически относясь к художественным приёмам французских писателей, Белинский в то же время утверждает, что их искусство всегда было глубоко национальным, - даже во времена псевдоклассицизма, - в период бесстеснительного подражания древней греческой и латинской литературам. В то же время критик напоминает, что немецкая философия пошла от француза Декарта, - нисколько не сделавшись от этого французскою. Утверждая, что французы - по преимуществу народ дела, Белинский конкретизирует свои аргументы вескими фактами из жизни этих народов, - когда, например, немец только выскажет мысль, а француз - понял ли он её или нет, - спешит уже пустить её в ход, применить её к жизни. Из всего, что применяли французы к жизни, им ничто не удавалось с такою пользой для себя, по мнению критика, как прикладная математика, медицина и хирургия. Хорошее состояние политехнической школы, изобилие в образованных офицерских кадрах, инженерах доказывает это.

Для немцев, в отличие от французов, мир Божий есть, по логике Белинского, проявление в живых образах и формах духа Божьего, а знание - храм, куда входят они с очищенным сердцем, с трепетом любви к Источнику всего. И потому-то, наверное, и в науке, и в искусстве, и в жизни у немцев, по логике Белинского, всё как бы запечатлено характером религиозности. А для француза, считает критик, всё в мире ясно и определённо, как дважды два - четыре. Критик обращает внимание на слабость семейственных и родственных уз во Франции, замечая, что даже домашняя жизнь там есть только как бы приготовление в салон, на сцену. Из этого различия между национальным духом немцев и французов происходит, по логике Белинского, различия их искусств и разность их отношений к искусству. Романтическое беснование так называемой неистовой французской литературы, в отличие от немецкой, вытекли прямо из их конечного рассудка, как признаки нищенства их духа. В то же время Белинский отмечает наличие общих подходов французских и немецких философов и историков в решении актуальных проблем современного искусства (Буало, Лессинг, Дидро). В связи с этим, обратить надо внимание на логику суждений Белинского, связанных с анализом состояния литературной критики во Франции и в Германии. Французская критика, замечает Белинский, - просто биография писателя (Сент-Бёв), рассматриваемая с внешней стороны его жизни. Не такова, в представлении Белинского, немецкая критика. Будучи даже эмпирическою, она обнаруживает стремление законами духа объяснить и явление духа. В Германии критика, по мнению Белинского, идеальна, умозрительна, - во Франции критика положительная, историческая. В суждениях критика о своеобразии французской и немецкой литературы чувствуется желание выявить истоки этого своеобразия и донести до читателей суть эволюционного развития литературных школ, жанров и художественных образов. Беранже, например, по Белинскому, есть лцарь французской поэзии. У него политика - поэзия, а поэзия - политика (II, 153). Сравнивая Беранже с Шиллером, он указывал, что обоих поэтов роднит идея защиты интересов угнетённого народа. Адвокатом человечества назвал критик Шиллера, - христианским поэтом - Беранже, - употребляя слово христианский в значении социальный. Сопоставляя идейные и художественные достоинства немецкой и французской литературы, Белинский склоняется к тому, что французские повести (лфизиологические очерки) качественнее по своему характеру, - потому что в них нашли своё воплощение многие социальные и нравственные вопросы современности. Недостаток немецкой повести критик усматривает в сужении изображения реального мира и отвлечённости поиска героев, мечтающих преобразовать действительность. Замечая, что в современную эпоху объём таланта, красоты и успеха легко измеряется одною мерою, - деньгами, Белинский в качестве примера приводит Эжена Сю, который в своём романе Парижские тайны показал, как сами французские законы бессознательно, быть может, покровительствуют разврату и преступлению. Анализ творчества Э.Сю подан в сопоставлении с творчеством Ж.Санд, Бальзака, Шиллера, Жан Поль Рихтера, В.Гюго, а также Гофмана и Гёте.

Суждения критика об англо-немецких, англо-французских и франко-немецких творческих взаимосвязях побуждают к осознанию правоты о том, что открываемая диссертацией проблема типологических связей национальных литератур естественна, научна и актуальна. Представленные в определённой системе взгляды Белинского по этой проблеме являют собой чёткую концепцию, на основании которой и строилось его учение, из анализа которого вытекали основные понятия об эстетике и закономерностях развития русской и европейских литератур.

В Заключении содержатся основные выводы диссертационного исследования, утверждающие, что В.Г.Белинский, наряду с западноевропейскими исследователями (Гердер, братья Гримм, Бенфей) и отечественными учёными (Буслаев, Пыпин, Александр и Алексей Веселовский) был одним из первых предшественников русских и западноевропейских компаративистов. В связи с этим предлагается передвинуть начало оформления компаративистского движения в России со второй половины ХIХ века, - с первых работ Буслаева (1857), Пыпина (1857), Бенфея (1859) и Александра Веселовского, - на первую половину этого же столетия, а именно - на 1830-е годы, когда появился в печати первый цикл научных статей Белинского (Литературные мечтания, 1834), положивших начало зарождению его демократической эстетики и литературной компаративистики, системно раскрывающей суть и своеобразие этого литературного явления. Эта система Белинского в данной диссертации впервые выявлена, сконструирована, достроена и утверждена при раскрытии логики суждений критика о сравнительно-типологических связях художественных произведений и национальных литератур. Литературно-критическое наследие Белинского, анализируемое в контексте исторической компаративистики, подтверждает этот исторический факт.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Стрельцов В.И. В.Г.Белинский о типологических связях русской и европейских литератур в контексте исторической компаративистики. - Монография. - Издательство Московского института духовной культуры. - Москва, 2008, - 510 с. (25,6 п.л.).

2. Стрельцов В.И. Проблемы творческих взаимосвязей национальных литератур в критике В.Г.Белинского. - Учебное пособие. - Пенза: Издательство Пензенского ПГПУ им. В.Г.Белинского, 2004. Ц 552 с. (28,5 п.л.).

3. Стрельцов В.И. В.Г.Белинский о взаимодействии русского и западноевропейского романтизма. - Учебное пособие. - СПб.: Нива, 2002. - 318 с. (19,5 п.л.).

4. Стрельцов В.И. В.Г.Белинский о взаимодействии русского и немецкого романтизма (В.А. Жуковский - Ф.Шиллер). - Спецкурс. - Пенза, 2002. - 76 с. (7,6 п.л.).

5. Стрельцов В.И. Творческие взаимосвязи русской и английской литератур в критике В.Г.Белинского (Лермонтов Ц Байрон) // Литература в школе, №8. Ц Москва, 2005. Ц С.16 Ц 18. (0,3 п.л.).

6. Стрельцов В.И. В.Г.Белинский о взаимодействии русской и французской литературы (Бестужев-Марлинский Ц Жорж Санд) // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология, № 3. Ц Издательство Московского университета: Москва, 2005. Ц С.158 Ц 161. (0,3 п.л.).

7. Стрельцов В.И. Философско-эстетическая тайна В.Г.Белинского // Вестник Московского государственного областного университета. Серия Русская филология, №3. Ц Москва: Издательство МГОУ, 2007. Ц С.164 Ц 170. (0,6 п.л.).

8. Cтрельцов В.И. Предшественники и современники В.Г.Белинского о сравнительно-типологических связях национальных литератур // Вестник МГОУ. Серия Русская филология, №5. Ц Москва: Издательство МГОУ, 2008. (0,7 п.л.).

9. Стрельцов В.И. Соотношение теоретико-эстетических позиций В.Г.Белинского и западноевропейских философов в решении проблем исторического компаративизма // Вестник МГОУ. Серия Русская филология, №5. Ц Москва: Издательство МГОУ, 2008. (0,6 п.л.).

10. Стрельцов В.И. Эстетические категории В.Г.Белинского как результат сравнительно-типологического анализа национальных литератур // Вестник МГОУ. Серия Русская филология, №6. Ц Москва: Издательство МГОУ, 2008. (1 п.л.).

11. Стрельцов В.И. Есть ли у нас литература? // Вестник МГОУ. Серия Русская филология, №6. Ц Москва: Иdiv>

Blog