Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по юридическим наукам  

На правах рукописи

Давыдова Марина Леонидовна

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПОНЯТИЯ И СОСТАВА ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ

Специальность 12.00.01 - Теория и история права и государства;

история учений о праве и государстве

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора юридических наук

Волгоград 2010

Работа выполнена на кафедре теории государства и права

государственного образовательного учреждения

высшего профессионального образования

Волгоградский государственный университет

Официальные оппоненты:        доктор юридических наук, профессор,

заслуженный юрист Российской Федерации

Исаков Владимир Борисович;

доктор юридических наук, профессор,

заслуженный деятель науки Российской

Федерации

Ромашов Роман Анатольевич;

доктор юридических наук, профессор

Сапун Валентин Андреевич

Ведущая организация:        ФГАОУ ВПО Сибирский федеральный

университет

Защита состоится 7 октября 2010 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.029.07 при ГОУ ВПО Волгоградский государственный университет по адресу: 400062, г. Волгоград, проспект Университетский, 100, ауд. 2-05В. Зал ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО Волгоградский государственный университет.

Автореферат разослан л__ _______________ и размещен на официальном сайте ВАК Министерства образования и науки РФ

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат юридических наук, доцент                                 Волкова И.А.

Актуальность темы исследования. Профессия юриста, как и любая другая, предполагает наличие не только специальных знаний, но и особых средств и навыков их использования - особого профессионального мастерства. Это профессиональное искусство юриста, традиционно именуемое юридической техникой (ЮТ), оказывается востребованным на всех этапах правового развития общества, однако, по мере усложнения общественной жизни и ее правового регулирования значение его многократно возрастает. Первый, институциональный аспект актуальности изучения ЮТ обусловлен, таким образом, тем, что она, как целостный, социально-правовой институт, как практический метод создания и развития действующего права, объективно необходима человеческому обществу. Определенная политическая нейтральность позволяет отнести ее к числу вечных правовых явлений, никогда не теряющих своей актуальности. В числе современных факторов, повышающих практическое значение ЮТ, рост популярности юридической профессии, формирование юридического сообщества, которое постепенно приобретает такие объективно необходимые атрибуты, как специфические профессиональные этика и техника.

Практическое значение ЮТ как социально-правового феномена, ее роль в совершенствовании правотворческой, правоприменительной и других видов юридической деятельности обусловливают внимание к ней со стороны юридической науки. Логика развития научного знания предполагает повышенный интерес исследователей к наиболее важным и наименее изученным объектам. Таковой оказалась и ЮТ, проблематика которой в течение долгих лет была жестко ограничена вопросами правотворчества и лишь в последнее десятилетие выступила объектом самостоятельного научного поиска. В результате был накоплен большой теоретический материал, нуждающийся на сегодняшний день в осмыслении и обобщении, в чем и состоит второй - теоретический аспект актуальности темы настоящего исследования. Актуальность эта имеет и третий - научно-методический аспект. Широкое распространение компетентностного подхода в современной педагогике, тенденция к переориентации профессионального обучения с сугубо теоретического на практико-прикладное ведут к неизбежным изменениям в системе высшего юридического образования. Изменения эти, несомненно, должны быть направлены на повышение уровня профессиональной подготовки юристов, формирование у них практических умений и навыков, которые в значительной мере обусловлены владением юридической техникой.

Степень разработанности проблемы. Термин люридическая техника вошел в научный оборот отечественной юриспруденции после опубликования в 1905 году одноименной работы Р.Иеринга. В дореволюционный период технико-юридическая проблематика затрагивалась в трудах А.А.Башмакова, П.Д.Колмыкова, П.И.Люблинского, Д.И.Мейера, С.А.Муромцева, Г.С.Мэна, Ф.В.Тарановского, Б.Н.Чичерина, Г.Ф.Шершеневича и других авторов.

В советский период предметом теоретико-правовых изысканий преимущественно выступала техника правотворчества, что позволяет говорить о формировании научной базы для последующей разработки теории ЮТ: детально исследуется законотворческая техника (Л.Ф.Апт, Л.М.Бойко, С.Н.Братусь, И.Л.Брауде, М.М.Гродзинский, Л.И.Дембо, И.Елизаров, В.Н.Иванов, И.К.Ильин, Д.А.Керимов, М.И.Ковалев, Д.А.Ковачев, А.Лаптев, Н.В.Миронов, А.В.Мицкевич, А.Нашиц, И.Перетерский, А.С.Пиголкин, С.В.Поленина, И.С.Самощенко, Ю.А.Тихомиров, Л.Успенский, А.А.Ушаков, Р.О.Халфина, М.Д.Шаргородский, М.К.Юков, Л.С.Явич и др.), формируется теория различных видов юридической деятельности: реализации права, его применения, толкования, конкретизации, систематизации и др.; изучаются правовые презумпции, аксиомы, конструкции, нормативно-правовые предписания и многие правовые явления, впоследствии получившие признание в качестве средств ЮТ (С.С.Алексеев, Л.Ф.Апт, В.К.Бабаев, М.И.Байтин, Ю.В.Блохин, Г.А.Борисов, Н.В.Витрук, Н.Н.Вопленко, В.М.Горшенев, П.Б.Евграфов, В.Е.Жеребкин, А.П.Заец, В.И.Каминская, О.Э.Лейст, Г.И.Манов, Т.Н.Мирошниченко, А.В.Мицкевич, В.А.Ойзензихт, А.Л.Парфентьев, А.С.Пиголкин, С.В.Поленина, О.А.Пучков, Н.В.Сильченко, М.С.Строгович, Ю.М.Талан, Н.Н.Тарусина, В.Г.Тяжкий, А.А.Ференс-Сороцкий, А.Ф.Черданцев, З.М.Черниловский, Г.Т.Чернобель, Н.А.Чечина и др.). Однако само понятие ЮТ употребляется в этот период очень редко, и лишь немногие авторы используют его в значении, близком к современному (С.С.Алексеев, О.А.Красавчиков).

Как таковая теория ЮТ складывается в отечественной науке в течение последнего десятилетия1. Анализу исследователей подвергаются концептуальные вопросы понятия и сущности ЮТ (А.С.Александров, С.С.Алексеев, В.К.Бабаев, В.М.Баранов, А.Б.Венгеров, Л.Д.Воеводин, А.А.Деревнин, М.А.Капустина, В.Н.Карташов, Т.В.Кашанина, Л.А.Морозова, Г.И.Муромцев, С.В.Поленина, А.В.Поляков, Р.А.Ромашов, С.Л.Сергевнин, В.М.Сырых, Н.Н.Тарасов, А.Ф.Черданцев, И.Д.Шутак и др.), проблемы языка права и правовых понятий (А.С.Александров, Л.Ф.Апт, Н.А.Власенко, Н.Д.Голев, С.Ю.Головина, Т.В.Губаева, А.А.Денисова, Т.Д.Зражевская, Н.Н.Ивакина, В.В.Игнатенко, В.Б.Исаков, Л.А.Морозова, А.С.Пиголкин, И.Н.Сенякин, А.К.Соболева, Н.И.Хабибулина, С.П.Хижняк, А.Ф.Черданцев, А.Н.Шепелев и др.), теория юридических документов (Н.А.Власенко, А.В.Ермолаева, К.В.Каргин, С.В.Стародубцев, А.Ф.Черданцев, Е.С.Шургина и др.), технико-юридические аспекты различных видов профессиональной юридической деятельности.

Значительное внимание в науке традиционно уделяется технике правотворчества. При этом интерес исследователей вызывают как общие вопросы правотворческой техники (Ю.Г.Арзамасов, С.В.Бахвалов, Л.М.Бойко, Н.А.Власенко, Д.А.Керимов, А.В.Мицкевич, А.С.Пиголкин, С.В.Поленина, Т.Н.Рахманина, В.М.Сырых, Ю.А.Тихомиров, Б.В.Чигидин, Д.В.Чухвичев и др.), так и особенности отдельных правовых актов. Преобладают правотворческие аспекты и в отраслевых работах по ЮТ (В.А.Белов, И.Н.Бокова, А.Н.Краснов, А.П.Кузнецов, Е.В.Новикова, К.К.Панько и др.).

Теоретико-правовые и отраслевые разработки посвящаются различным средствам ЮТ: юридическим конструкциям (С.С.Алексеев, В.М.Баранов, Д.В.Винницкий, Т.А.Доценко, В.Ю.Жданова, О.Г.Зубарева, В.Н.Иванова, А.В.Иванчин, Л.Л.Кругликов, Ю.Л.Мареев, Д.Е.Пономарев, М.В.Сергеева-Левитан, О.Е.Спиридонова, Н.Н.Тарасов, В.В.Чевычелов, А.Ф.Черданцев и др.), правовым аксиомам (С.Н.Егоров, А.В.Масленников, Г.А.Печников и др.), правовым презумпциям (В.К.Бабаев, А.Т.Боннер, Л.М.Васильев, Ю.Г.Зуев, Н.С.Каранина, Л.Л.Кругликов, А.А.Крымов, О.А.Кузнецова, О.В.Левченко, Ю.В.Медная, С.А.Мосин, Н.А.Никиташина, Ю.К.Орлов, Ю.А.Сериков, Т.Г.Тамазян, А.В.Федотов, Н.Н.Цуканов, Д.М.Щекин и др.), преюдициям (А.М.Безруков, А.С.Березин, В.И.Земцова, А.В.Карданец, Е.Г.Малых, А.Н.Сухомлинов, Н.А.Тузов и др.), правовым фикциям (Л.А.Душакова, И.Зайцев, Н.В.Илларионова, М.В.Карасева, О.А.Курсова, Ю.В.Медная, Е.А.Нахова, Н.А.Никиташина, К.К.Панько, О.В.Танимов, Н.Н.Тарусина, И.В.Филимонова и др.), символам в праве (В.М.Баранов, Н.Н.Вопленко, А.Ю.Глушаков, И.А.Исаев, Л.Л.Кругликов, А.В.Никитин, Т.В.Никифорова, Н.Г.Русакова, О.Е.Спиридонова, И.Н.Фалалеева, И.А.Ширманов и др.).

Определенное, хотя и явно пока недостаточное, внимание уделяется научно-методическим аспектам теории ЮТ: структуре соответствующего учебного курса, методике его преподавания (В.М.Баранов, М.Ю.Варьяс, В.Ю.Картухин, Т.В.Кашанина, Д.Н.Лызлов, Ю.Л.Мареев, Е.Н.Салыгин).

К сожалению, несмотря на огромную популярность технико-юридической проблематики, в современной теоретико-правовой литературе практически отсутствуют комплексные монографические работы по ЮТ. Не преодолен пока и законотворческий уклон в ее изучении.

Теоретическую базу диссертационного исследования, наряду с работами перечисленных авторов, составили также труды отечественных и зарубежных философов (Дж.Баркер, М.М.Бахтин, Г.Дж.Берман, Г.В.Колшанский, Дж.О`Коннор, Т.Кун, Ю.М.Лотман, И.Макдермотт, А.И.Пигалев, Н.Рулан), лингвистов (М.Т.Баранов, В.А.Белошапкова, Э.Бенвенист, К.Бюллер, Л.М.Васильев, В.В.Виноградов, Б.Н.Головин, Н.Д.Зарубина, В.А.Звегинцев, Р.Ю.Кобрин, И.И.Ковтунова, Т.А.Костяева, С.П.Кушнерук, П.А.Лекант, В.В.Лопатин, А.В.Прудникова, А.А.Реформатский, Г.Я.Солганик, П.В.Чесноков, Н.Ю.Шведова, В.С.Юрченко и др.), компаративистов (Х.Бехруз, Р.Давид, К.Жоффре-Спинози, С.Б.Зинковский, Х.Кетц, М.Н.Марченко, Г.И.Муромцев, К.Осакве, А.Х.Саидов, П.Сандевуар, В.Н.Синюков, В.А.Туманов, К.Цвайгерт, А.Э.Черноков, Е.К.Шевырин). Общие проблемы развития высшей школы и совершенствования юридического образования рассматривались, как на основе правовых, так и педагогических исследований (М.А.Верб, О.В.Диривянкина, Е.Н.Доброхотова, Н.Б.Кириченко, В.Г.Куценко, К.М.Левитан, Е.И.Максименко, М.В.Немытина, Л.Ю.Новицкая, Е.А.Певцова, В.Ю.Питюков, В.Ю.Радикевич, Л.А.Хохленкова, Н.Е.Щуркова и др.).

В ходе исследования использован значительный объем научной литературы, в том числе, новейшие диссертационные работы, прямо или косвенно относящиеся к проблемам ЮТ. Это позволило проследить определенные тенденции в развитии современной юридической науки, оценить уровень и объем накопленного теоретического материала, что и дало автору возможность заявить о готовности современной теории ЮТ к приобретению самостоятельного статуса в системе юридических наук.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступает юридическая техника как социально-правовой феномен. Предмет исследования составляют понятийные, типологические, структурные аспекты ЮТ, а также система и особенности ее средств.

Цель и задачи исследования. Целью диссертации является разработка концепции ЮТ, позволяющей на основе единых методологических начал раскрыть содержание ее понятия и внутреннее строение. Для достижения поставленной цели были определены следующие основные задачи:

• выделить основные подходы к определению понятия ЮТ, соотнести его с основными категориями общей теории права, выявить место ЮТ в ряду других явлений правовой действительности;
• разработать критерии классификации ЮТ, построить систему технико-юридического инструментария, входящего в состав ЮТ;
• выявить структурные и стилистические особенности языка права как основного общесоциального средства ЮТ;
• показать значение юридической конструкции как важнейшего доктринального средства ЮТ, раскрыть содержание ее понятия, систематизировать виды;
• раскрыть роль нормативно-правового предписания как нормативного средства ЮТ, установить его соотношение с нормой права и другими близкими правовыми явлениями;
• осуществить классификацию нормативных предписаний, отражающую избранный научный подход к пониманию их юридической природы; определить место правовых аксиом, презумпций и фикций в системе нормативно-правовых предписаний;
• раскрыть понятие, виды, значение, технико-юридические особенности правовых аксиом, правовых презумпций, правовых фикций; выявить их соотношение, обнаружить логику взаимосвязи друг с другом;
• оценить значение правовых символов как специфических неязыковых нормативных средств ЮТ;
• определить научный статус теории ЮТ, степень ее зрелости как самостоятельной научной дисциплины; обосновать значение соответствующей учебной дисциплины в системе высшего юридического образования.

Методологическая основа исследования. В работе использован весь комплекс традиционно применяемых в юриспруденции научных методов. Методологическую основу исследования составляет диалектический метод научного познания. Диалектическая логика, сочетаемая в работе с формальной, деонтической, обеспечивает соблюдение всеобщих принципов научного познания (объективности, всесторонности, историзма, единства теории и практики, развития предмета исследования, его логической определенности, системности и всесторонности исследования). Структура и логика исследования обусловлены применением формально-юридического метода, сочетаемого с междисциплинарным подходом, обеспечивающим возможность расширить круг рассматриваемых проблем и способов их осмысления. Исторический метод позволил проследить эволюцию ЮТ как социально-правового феномена и научно-правовой категории, выявить ее историческую связь с правом и проблемами правопонимания. Использование сравнительно-правового метода дало возможность оценить специфику ЮТ как национального и в то же время универсального явления. Наиболее широко в работе используется системный метод, с помощью которого удалось проследить взаимосвязь ЮТ с другими элементами правовой системы и категориями юридической науки. Структурный анализ позволил также раскрыть внутреннее строение ЮТ, обнаружить связи между ее элементами, исследовать внутреннюю структуру каждого из них. Изучая средства ЮТ, автор активно использует  сравнительный, функциональный, классификационный методы. Исследование многих аспектов темы было бы невозможно без применения лингвистического, интерпретационного, аксиологического, культурологического, антропологического, социально-психологического и других методов. Достоверность и теоретико-практическая обоснованность исследования обеспечиваются использованием и иных приемов и методов, выбор которых обусловлен конкретными целями и задачами, сформулированными в работе.

Эмпирическую основу исследования составило ныне действующее и ранее действовавшее отечественное законодательство федерального и регионального уровней, акты судебных органов, иные юридические документы.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в современной отечественной теории права юридическая техника как профессиональное искусство юриста и инструментальная часть юридической практики подвергается комплексному монографическому исследованию, отражающему на уровне целостной развернутой концепции ее понятие и состав. Автором сформирована оригинальная концепция, раскрывающая внутреннее строение юридической техники и выстраивающая в единую систему многообразный и разнородный технико-юридический инструментарий.

огическое объединение и системное решение общетеоретических проблем юридической техники позволило сформулировать ряд новых научных положений, касающихся понятия, классификации, состава юридической техники, природы и особенностей языковых, доктринальных и нормативных ее средств. Раскрыт познавательный потенциал существующих научных позиций по вопросу о понятии и сфере применения юридической техники, выстроена их система, демонстрирующая закономерности становления отечественной теории юридической техники. Предложены новые и существенно уточнены существующие определения и классификации ЮТ, правил и средств ЮТ, правовых понятий и терминов, юридических конструкций, нормативно-правовых предписаний, правовых аксиом, презумпций, фикций, правовых символов.

В работе обоснована целесообразность введения учебной дисциплины Юридическая техника в Государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования по специальности Юриспруденция; предложены основные подходы к ее преподаванию.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Юридическая техника - это система профессиональных юридических правил и средств, используемых при составлении правовых актов и осуществлении иной юридической деятельности в сферах правотворчества, правоинтерпретации, властной и невластной реализации права, обеспечивающих совершенство его формы и содержания. Являясь средством создания и совершенствования права, ЮТ сопутствует ему на всех этапах развития, отражая его национальные и исторические особенности. В отличие от правовой политики, являющейся проводником влияния внешних факторов, определяющих стратегические направления формирования правовой системы, ЮТ - внутренний, собственно юридический инструментарий, позволяющий совершенствовать правовую систему и поддерживать ее в рабочем состоянии. Логика развития теории ЮТ предопределяет ее зависимость от основных тенденций в развитии отечественной правовой системы, что обусловливает, во-первых, фактическое расширение сферы применения ЮТ, и, во-вторых, расширение ее научной трактовки.

2. Плюралистический подход к классификации ЮТ позволяет обнаружить возможные аспекты ее изучения и сферы применения, не ставшие пока предметом исследования юриспруденции. В качестве критериев деления ЮТ предлагаются: виды юридических профессий, субъекты юридической деятельности, объект воздействия, форма юридической деятельности, особенности составляемого правового акта, стадии его создания, отраслевая принадлежность, содержание юридической деятельности, уровни существования права, типы правовых систем, используемые формы права и др.

3. Состав ЮТ образуют два уровня технико-юридических инструментов, носящих общий характер, т.е. проявляющих себя на всех уровнях существования права, во всех видах юридической деятельности: 1) правила и 2) средства ЮТ. Отдельные типы ЮТ (правотворческая, правоинтерпретационная, правореализационная и т.п.) характеризуются, помимо общих, набором собственного, видового технико-юридического инструментария.

Правила (требования) ЮТ - разработанные наукой и (или) официально установленные нормативы, соблюдение которых в процессе юридической деятельности выступает критерием ее качества. Значительная часть правил ЮТ относится к ее отраслевым разновидностям. Система общих правил ЮТ включает две группы: внешние, устанавливающие определенные критерии оценки результата юридической деятельности (справедливость, демократизм, законность, гуманизм и т.п.) и внутренние правила, характеризующие процесс осуществления юридической деятельности (экономичность, обоснованность, целесообразность, рациональность и др.).

Средства (приемы) ЮТ - специфические инструменты профессиональной юридической деятельности, обеспечивающие достижение ее целей. Наиболее значимые общие средства ЮТ могут быть объединены в три группы: общесоциальные, доктринальные и нормативные средства. Их взаимосвязь в определенной мере отражает логику формирования и действия права, охватывая те компоненты, без которых его существование невозможно.

4. Общесоциальные средства ЮТ по природе своей не имеют юридической специфики, однако, незаменимы в качестве идеальной и материальной основы деятельности юриста. Основным в этой группе является язык права, точнее, совокупность разнообразных языковых средств, используемых в процессе правотворческой, правоприменительной, правоинтерпретационной и иной профессиональной юридической деятельности.

Строение языка права может быть рассмотрено как минимум в двух аспектах: вертикальном и горизонтальном. Синтаксическая (вертикальная) структура юридического языка включает следующие уровни: слово (юридический термин), предложение (нормативно-правовое предписание), сложное синтаксическое целое (ассоциация предписаний). Функциональная (горизонтальная) структура учитывает возможные сферы приложения языка права и определяется сочетанием официально-делового, научного и публицистического стилей речи, используемых на разных уровнях существования права. В работе подвергается критике обосновываемое некоторыми юристами представление о юридическом языке как самостоятельном функциональном стиле речи.

Основу терминосистемы права, выступающей своеобразным ядром, объединяющим все структурные элементы и стилистические срезы юридического языка, образуют научные термины, меняющиеся и развивающиеся по мере развития юридической науки. Из их массы выделяются, выкристаллизовываются наиболее удачные и точные термины, обозначающие самые важные юридические понятия, которые приобретают статус нормативно-правовых, и затем используются во всех сферах юридической деятельности, во всех видах правовых актов, и подпитывают тем самым развитие науки.

5. Доктринальные средства ЮТ разрабатываются правовой теорией, существуют в идеальном виде как часть профессионального правосознания, выступают теоретической основой профессиональной юридической деятельности. На этом уровне решающая роль принадлежит юридическим конструкциям - средствам, наиболее ярко выражающим специфику правового мышления.

Юридическая конструкция - это разработанная доктриной и принятая юридическим научным сообществом идеальная модель, позволяющая теоретически осмыслить, нормативно закрепить, обнаружить в правовом тексте и в реальных юридических отношениях закономерную, последовательную, логичную взаимосвязь структурных элементов различных правовых явлений. В ее природе сочетаются правотворческий и доктринальный аспекты. Преобладание последнего и позволяет рассматривать конструкцию в качестве доктринального средства ЮТ.

От видовых средств ЮТ юридическую конструкцию отличает ее универсальный характер: выступая важным средством правотворческой, правоинтерпретационной, правореализационной техники, реализуясь как специально-юридическое средство исследования права, конструкция не может быть сведена к какому-либо одному уровню функционирования. Это позволяет рассматривать конструкцию как общее, родовое средство ЮТ. От иных родовых средств ЮТ (языковых и нормативных) юридическая конструкция отличается своим доктринальным характером, существуя, в первую очередь, как мыслительный образ соответствующих правовых явлений.

6. Нормативные средства ЮТ получают официальное закрепление и функционируют в правотворческой, правореализационной и иных сферах юридической деятельности в качестве самостоятельных средств правового регулирования. Нормативность в различной мере присуща всем правовым велениям, однако, ключевую роль в этой группе играет нормативно-правовое предписание (НПП) - минимальная смысловая часть текста нормативно-правового акта, представляющая собой элементарное властное веление общего характера, обладающее формальной определенностью, цельностью и логической завершенностью. Являясь мельчайшей частицей позитивного права, НПП олицетворяет собой нормативный уровень права, в значительной мере определяющий все остальные аспекты его существования.

7. В качестве классификаций НПП, не являющихся производными от традиционных оснований деления правовых норм, предлагаются следующие:

- по степени распространенности в действующем законодательстве НПП делятся на типичные, т.е. встречающиеся практически в каждом нормативном акте (нормы, принципы, дефиниции и т.п.), и нетипичные, как по форме (правовые формулы, таблицы, схемы, рисунки), так и по содержанию (примеры, рекомендации, типовые НПП);

- по происхождению НПП могут быть разделены на первичные (абсолютно и относительно-первичные; исторически и юридически первичные) и вторичные (замещающие и дублирующие; созданные в результате нисходящего, восходящего или одноуровневого воспроизведения; буквальные, конкретизирующие, обобщающие).

Наиболее перспективным в исследовательском плане является деление НПП, основанное на комплексном критерии, объединяющем содержательные, формальные и функциональные признаки каждого вида. Построенная на основании этого критерия система НПП включает: вспомогательные (нормативно-правовые декларации, нормативно-правовые принципы; нормативно-правовые дефиниции; системосохраняющие НПП) и основные или НПП, выражающие части правовых норм (регулятивные и охранительные). В числе регулятивных НПП особое место занимают правовые предположения (правовые аксиомы, презумпции и фикции), выполняющие в процессе правового регулирования специфические функции.

8. Все правовые предположения имеют сходную структуру, образуемую социальным (аксиологическое либо логическое обоснование) и юридическим компонентами. Различия между рассматриваемыми правовыми явлениями обусловлены: 1) соотношением двух названных элементов; 2) степенью условности или безусловности каждого из них; 3) особенностями внутренней структуры юридического элемента - НПП, выражающего данное правовое явление. В результате можно, с одной стороны, говорить об аксиомах, презумпциях и фикциях как общелогических средствах, включенных в юридическую практику, но не являющихся юридическими (лаксиомы в праве, презумпции в праве и фикции в праве), а, с другой стороны, - о правовых аксиомах, правовых презумпциях и правовых фикциях как нормативных средствах ЮТ. Последние по степени своей опровержимости делятся на безусловные (неопровержимые - правовые аксиомы и фикции) и условные (опровержимые - правовые презумпции).

Оценка с точки зрения степени опровержимости иных разновидностей НПП, позволяет, в частности сделать определенные выводы о природе правовых принципов. Последние, не имея устойчивой внутренней структуры, могут существовать в виде условных и безусловных НПП. Устанавливая правило, не допускающее исключений, принципы выступают в качестве неопровержимых положений (для них более традиционным является отождествление с правовыми аксиомами, т.к. связывать базовые положения права с термином фикция в литературе не принято). Другая группа нормативно-правовых принципов содержит в своей структуре оговорки и исключения, приближаясь по строению к правовым презумпциям. Таким образом, принципами все эти правовые веления делает не особое внутреннее строение, а значение в масштабах системы права.

9. Специфика правовых предположений по сравнению с другими функциональными разновидностями НПП, заключается в следующем: (а) они выступают результатами юридического конструирования, воплощая целостные юридические конструкции; (б) приобретают свойства самостоятельных регуляторов; (в) получая нормативный характер, помогают конструированию условной правовой реальности.

Наряду со структурным и функциональным сходством, правовые предположения характеризуются различиями, наиболее явно проявляющимися за пределами позитивного права, в ментальной сфере. Правовые аксиомы выступают здесь в качестве базовых постулатов, на которых строится современная юридическая (не столько научная, сколько профессиональная) парадигма. Их безусловный характер, абсолютная достоверность не вызывают сомнений в рамках данной юридической парадигмы, потому что именно они задают правила игры, систему координат, исходные установки, позволяющие юристу (законодателю, правоприменителю, ученому) воспринимать, оценивать правовую реальность и тем или иным образом действовать в ней. Правовые презумпции и фикции, в отличие от аксиом, не воспринимаются как истинные положения: степень их условности в полной мере осознается самими юристами. Именно поэтому аксиомы теоретически сохраняют свое регулятивное значение, даже не будучи закрепленными в позитивном праве,. Фикции же и презумпции действуют только при условии их нормативного закрепления.

10. Специфическими неязыковыми средствами ЮТ являются правовые символы, среди которых можно выделить три частично пересекающиеся группы: (1) символы, закрепленные в официальных источниках права и охраняемые государством (лправовые символы в узком смысле); (2) символы, используемые в праве, независимо от нормативного закрепления (лправовые символы в широком смысле); (3) юридически-значимые символы (в том числе, запрещенные действующим правом). Наибольшее практическое значение в качестве средств ЮТ имеет первая группа - символы, выраженные в НПП. Символическая форма совместима при этом с большинством функциональных разновидностей НПП (нормами, декларациями, дефинициями и т.п.) и служит для повышения эффективности права, оптимизации его регулятивных свойств.

Требования, предъявляемые к качеству правовых символов включают социальную, логическую, эстетическую и культурологическую составляющие.

11. Теория ЮТ - теоретико-прикладная юридическая наука, предметом изучения которой являются закономерности рациональной юридической деятельности по созданию, толкованию, реализации права. В системе юриспруденции она решает задачу систематизации знаний о методах и приемах осуществления юридической деятельности, вырабатываемых общей теорией права, отраслевыми и прикладными юридическими науками. Степень разработанности технико-юридического знания в настоящее время свидетельствует о том, что в отечественном правоведении накоплен достаточный (по объему и содержанию) материал, позволяющий рассматривать теорию ЮТ в качестве самостоятельной юридической науки.

12. По своему статусу, степени разработанности, положению в системе юриспруденции, значению в формировании профессиональной компетентности будущего юриста теория ЮТ вполне может претендовать на роль одной из базовых, основополагающих дисциплин в системе высшего юридического образования. Целесообразным поэтому представляется введение учебной дисциплины Юридическая техника в Государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования по специальности Юриспруденция.

Научное и практическое значение.

Научное значение диссертации состоит в разработке целостной концепции ЮТ, вносящей вклад в становление отечественной теории ЮТ, как самостоятельной научной дисциплины в системе юриспруденции. Основные положения и выводы диссертации могут быть использованы для дальнейшей разработки проблем ЮТ, привлечения внимания к перспективным направлениям ее исследования. Положения диссертации развивают ряд разделов общей теории права, способствуют укреплению междисциплинарных связей теоретико-правовых юридических наук с отраслевыми и прикладными науками.

Научно-методическое значение диссертации заключается в обосновании необходимости изучения ЮТ в качестве одной из базовых учебных дисциплин в рамках высшего юридического образования, позволяющей усилить его ориентацию на формирование практических навыков профессиональной юридической деятельности; а также в разработке возможных подходов к построению структуры и содержания соответствующего учебного курса и методики его преподавания.

Практическое значение исследования предопределено актуальностью рассматриваемой проблемы и обусловлено тем, что многие выводы и положения диссертации могут быть использованы в качестве научной основы совершенствования правотворческой, правоприменительной, правоинтерпретационной и других видов юридической деятельности как в государственно-властной, так и в частноправовой сфере. Актуализация технико-юридической проблематики содействует повышению уровня профессиональной правовой культуры и обусловливает активизацию процесса становления профессионального юридического сообщества. Серьезное практическое значение имеют и научно-методические аспекты исследования, т.к. внедрение их в процесс обучения позволит существенно повысить уровень профессионального мастерства юристов-практиков.

Апробация результатов исследования осуществлялась автором в процессе преподавания оригинального курса Юридическая техника в Волгоградском государственном университете в течение 8 лет, а также соответствующих тем в рамках дисциплин Теория государства и права, Общая теория права, Актуальные проблемы теории государства и права, Конституционное правотворчество и законодательная техника преподаваемых диссертантом в Волгоградском государственном университете и других вузах Волгограда. Авторская концепция ЮТ, как в целом, так и отдельные ее положения используются в преподавании дисциплины Юридическая техника и других дисциплин теоретико-правового блока в ряде вузов России (в Москве, Нижнем Новгороде, Пензе, Иваново, Курске, Кургане, Барнауле, Ижевске, других городах), а также Украины и Беларуси.

Ряд положений исследования использовался автором в ходе участия в программе повышения квалификации работников аппарата Волгоградской областной Думы, а также внедрен в практику работы законодательных и судебных органов Волгоградской области.

Основные результаты и выводы исследования неоднократно излагались на научных конференциях и круглых столах (в том числе 18 международных и 10 всероссийских), нашли отражение в 82 публикациях диссертанта, включая 3 монографии и 13 статей в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных Высшей аттестационной комиссией. Общий объем публикаций по теме исследования - 103 п.л.

Структура диссертации включает введение, 2 раздела, объединяющих 8 глав и 21 параграф, в которых последовательно раскрывается содержание темы исследования, а также заключение и список использованных источников.

Содержание работы

Первый раздел диссертации Категориальные и типологические аспекты теории юридической техники объединяет три главы, посвященные общей характеристике социально-правового феномена ЮТ, ее понятию, видам, внутренней структуре, степени научной разработанности. В главе I освещается научное и практическое значение юридической техники. Первый параграф характеризует роль юридической техники в жизни современного общества и в истории общественного развития, подчеркивая ее инструментальное (прикладное) и фундаментальное значение, заключающееся в поддержании права как системы в устойчивом рабочем состоянии, а также в эволюционном преобразовании самого права в соответствии с постоянно меняющимися социальными запросами. Отмечается, что подобная роль ЮТ проявляется на всех этапах правового развития, т.к., согласно общепризнанной в настоящее время гипотезе, ЮТ возникает одновременно с правом и изначально выступает средством придания ему системности и структурированности (Г.И.Муромцев). Примитивный характер архаичного права свидетельствует не об отсутствии ЮТ, а лишь о низком уровне ее развития. Преобладание обычного права, его формализованный, ритуальный характер обусловливают и соответствующие особенности ЮТ: первоначально формируются не приемы письменного оформления норм, а процедурные и интерпретационные приемы. Толкование применительно к конкретному случаю неписаных правил и осуществление жестко формализованных, фактически обрядовых действий по их реализации - вот первоначальная сфера применения ЮТ. Развитие языка, появление юридических понятий и категорий, выработка навыков формулирования и интерпретации правовых велений, фиксации их в определенных знаковых системах характеризуют историю формирования ЮТ.

Совершенствование, усложнение права, складывание самостоятельных правовых систем происходит в тесной взаимообусловленности с процессом становления ЮТ. При этом, по нашему мнению, в современном мире следует говорить не о нескольких обособленных типах ЮТ, а о преобладании в различных типах правового регулирования (правовых семьях) тех или иных аспектов этого сложного феномена: в романо-германском праве - техники правотворчества, в англо-саксонском - правоприменения, в мусульманском - интерпретационной техники. Выступая в качестве инструмента создания и совершенствования права, ЮТ в любой правовой системе сохраняет свое значение, что делает вполне обоснованным как локальный анализ особенностей ЮТ того или иного типа, так и попытку теоретического обобщения, выявления универсальных черт ЮТ.

Второй параграф первой главы затрагивает историю формирования теоретических представлений о юридической технике. Указывается, что понятие ЮТ входит в категориальный аппарат европейской юридической науки на рубеже XIX-XX веков. В качестве исторической предпосылки этого в литературе иногда называют два фактора: становление юридического мировоззрения и развитие доктрины юридического позитивизма. Однако, учитывая, что период формирования юридического мировоззрения, согласно традиционным представлениям, приходится на эпоху буржуазных революций (Ф.Энгельс), а по убедительно обоснованной версии Г.Дж.Бермана на время проведения григорианской реформы, т.е. на рубеж XI-XII веков, временной разрыв между рассматриваемыми событиями представляется слишком значительным, чтобы непосредственно связывать формирование понятия ЮТ с влиянием юридического мировоззрения. Последнее, безусловно, является идеологической основой большинства основных европейских правовых концепций, в том числе, позитивистской. Именно и, прежде всего, юридический позитивизм привлек внимание к проблемам юридической техники и стал теоретической базой формирования и исследования ее понятия.

Особенности континентальной правовой семьи обусловили тот факт, что теоретические исследования в области ЮТ первоначально касались преимущественно техники законодательной. Предпосылками формирования теории правотворческой техники были многочисленные идеи о качестве законов, требованиях, предъявляемых к ним, и правилах их создания, встречающиеся в трудах Платона, Аристотеля, М.Т.Цицерона, Т.Гоббса, Ж.Ж.Руссо, Ш.Л.Монтескье, Ч.Беккариа, Ф.Бэкона, Г.В.Ф.Гегеля, И.Бентама.

Начиная с XIX века, ЮТ становится предметом самостоятельного изучения многих авторов (А.Вах, Л.Гюнтер, Р.Демог, Л.Дюги, Г.Еллинек, Ф.Жени, Р.Иеринг, К.Ильберт, И.Колер, М.Ориу, Ж.Рипер, Р.Штаммлер, К.Штос). Значительная часть этих работ была известна в России и оказала существенное влияние на дореволюционную российскую теорию ЮТ рубежа XIX-XX веков, представленную работами А.Башмакова, П.Д.Колмыкова,  П.Люблинского, Д.И.Мейера, С.Муромцева, Г.С.Мэна, Н.Таганцева, Ф.Тарановского, Б.Чичерина, Г.Шершеневича и др. Вслед за Р.Иерингом многие исследователи этого периода связывали ЮТ со сферами правотворчества и правоприменения.

Советский период в развитии рассматриваемого научного направления характеризуется отрывом от зарубежной и от дореволюционной российской науки и существенным ограничением проблематики, обусловленным господством этатического позитивизма. В течение всего этого периода предметом исследования преимущественно выступала правотворческая техника. На первом этапе тематика научных работ по ЮТ - техника законотворчества (М.Винавер, М. Гродзинский, И.Елизаров, И.Перетерский), язык закона (А.Луначарский, А.Лаптев, М.Презент, В.Равич), была обусловлена не столько влиянием официальной доктрины, сколько практической необходимостью создания новой системы советского законодательства. В послевоенный период воздействие официальной идеологии на технико-правовые исследования становится более заметным. На этом этапе публикуются работы Л.И.Дембо, И.Л.Брауде, М.М.Гродзинского, Л.С.Явича В.Н.Иванова, М.Д.Шаргородского и др., в которых, как правило, подчеркивается классовое содержание ЮТ, обусловленное сущностью соответствующего типа государства и права. Все предлагавшиеся подходы имели своим предметом технику правотворчества, не затрагивая другие аспекты понятия ЮТ.

Период 60-х - 80-х годов XX века стал наиболее плодотворным в развитии советской теории законотворческой техники, получившей всестороннее освещение в трудах Д.А.Керимова, И.С.Самощенко, С.Н.Братуся, А.А.Ушакова, А.Нашиц, Л.Ф.Апт, С.В.Полениной, А.С.Пиголкина, Д.А.Ковачева, Ю.А.Тихомирова, Л.М.Бойко и других авторов. Параллельно с этим изучению подвергались отдельные приемы и средства ЮТ (правовые аксиомы, презумпции, юридические конструкции и т.д.), а также отдельные виды юридической деятельности (толкование права, правоприменение, систематизация права и т.п.), что создало научную основу современного понимания ЮТ. Несмотря на давление официальной доктрины, некоторыми учеными предпринимаются попытки расширения общепринятого подхода к законодательной технике. Забытое понятие люридическая техника используют в рассматриваемый период немногие авторы (С.С.Алексеев, М.И.Ковалев, О.А.Красавчиков, А.А.Ушаков, М.К.Юков), из которых только С.С.Алексеев и О.А.Красавчиков акцентируют внимание на различиях между ЮТ и техникой законодательной.

Развитие новой российской науки и коренное обновление отечественной правовой системы обусловили наступление нового этапа в становлении теории ЮТ. Началом его можно считать проведение в 1999 г. в Нижнем Новгороде научно-методического семинара Юридическая техника2, участники которого констатировали недопустимость сведения ЮТ к технике правотворчества, а также признали теорию ЮТ относительно обособленным разделом общей теории права. Популярность, завоеванная после этого технико-юридической проблематикой, привела к постепенному превращению ее в междисциплинарное направление научных исследований.

На сегодняшний день для отечественной теории ЮТ характерны: (1) общепризнанность широкого подхода к понятию ЮТ; (2) значительное внимание к ЮТ со стороны общей теории права и отраслевых юридических наук; (3) сохранение определенного перекоса в сторону техники правотворчества. Последнее объясняется, во-первых, принадлежностью российской правовой системы к романо-германской правовой семье, а, во-вторых, традиционностью технико-законодательной проблематики в силу особенностей советского периода развития отечественной науки.

В третьем параграфе первой главы ЮТ характеризуется как наука и учебная дисциплина. Автором обосновывается вывод о том, что в настоящее время степень развития данного научного направления является достаточной для того, чтобы говорить о нем не как о прикладном разделе общей теории права, а как об относительно самостоятельной отрасли знания. Рассматривая ЮТ как науку, следует признать, что находится она на начальной, допарадигмальной3 стадии своего развития: пока не унифицированы различные точки зрения по основным вопросам научной дисциплины, нет фундаментальных концепций, общих стандартов и критериев оценки получаемых результатов, ограничено и количество учебной литературы, изданной по данной дисциплине.

В то же время проблематику рассматриваемой науки можно считать достаточно устоявшейся. Количество работ, освещающих эту проблематику в течение последнего десятилетия увеличивается в геометрической прогрессии. Содержание их позволяет говорить о формировании нескольких концептуальных подходов к понятию и структуре ЮТ, а также научных школ, осуществляющих их разработку. Выход в 2007 году первого классического учебника Юридическая техника (Т.В.Кашанина), появление одноименного периодического издания, функционирование исследовательского научно-прикладного центра Юридическая техника (г.Нижний Новгород) являются формальными свидетельствами постепенного самоопределения теории ЮТ как науки. Предмет теории ЮТ образуют закономерности создания и эффективного функционирования права. Это преимущественно эмпирические, специальные закономерности, выявляемые в результате обобщения опыта практической юридической деятельности; а также в результате конкретизации применительно к специфике этой деятельности общетеоретических положений. Методология теории ЮТ в основе своей имеет научную методологию общей теории права, характеризуясь при этом меньшей долей абстрактности, теоретизированности. По сравнению с общей теорией права в теории ЮТ шире применяются конкретно-социологические методы, чаще используются методы моделирования, эксперимента, а также специальные методы, разработанные другими дисциплинами: логические, языковые и т.п.

Развитие теории ЮТ обусловлено ее взаимодействием с другими науками, как общегуманитарными (логика, филология, герменевтика, праксеология, кибернетика и др.), так и юридическими. Связь теории ЮТ с общей теорией права включает генетические, методологические, понятийные аспекты. Теория ЮТ выступает связующим звеном между общей теорией права и отраслевыми дисциплинами, разрабатывая на основе теоретических положений пути и средства совершенствования права во всех его проявлениях. В отличие от большинства прикладных наук, ориентированных, в первую очередь, на субъектов, использующих неюридическое знание, ЮТ - это техника юриста, именно его она снабжает приемами и методами рациональной юридической деятельности. Теория ЮТ - теоретико-прикладная юридическая наука, предметом изучения которой являются закономерности рациональной юридической деятельности по созданию, толкованию, реализации права. В системе юриспруденции она решает задачу систематизации знаний о методах и приемах осуществления юридической деятельности, вырабатываемых общей теорией права, отраслевыми и прикладными юридическими науками.

Исходя из представления о ЮТ как науке, в диссертации обосновывается вывод о том, что соответствующая учебная дисциплина должна выступать в качестве методической основы формирования профессиональной компетенции будущего юриста. На основе анализа существующей учебной и учебно-методической литературы, практики изучения ЮТ в отечественных вузах, а также собственной педагогической практики автором выделяются два подхода (теоретический и прикладной) к преподаванию данной дисциплины, выявляются их достоинства и недостатки, доказывается, что именно общий курс Юридическая техника призван не только дать системное целостное представление о юридической профессии, но и показать, чему должен научиться, что именно должен уметь юрист, чтобы достичь успеха в своей профессиональной деятельности.

Вторая глава раскрывает понятие юридической техники и его место в системе категорий общей теории права. В основе первого параграфа Понятие юридической техники: основные подходы к определению лежит попытка выделить те аспекты понятия ЮТ, по поводу которых в науке высказываются противоположные позиции. В результате автором последовательно рассматриваются три самостоятельных теоретических дискуссии, анализируется познавательная ценность научных подходов, сложившихся в рамках каждой из них.

1. Дискуссия о сущности ЮТ обусловлена наличием двух подходов: инструментального (ЮТ - совокупность средств (приемов, способов, инструментов), необходимых для совершенствования права) и качественного (ЮТ - уровень совершенства действующего права). При этом, как правило, исследователи не противопоставляют, а синтезируют названные подходы, признавая, что использование средств, приемов и правил ЮТ воплощается в определенном уровне совершенства действующего права (С.С.Алексеев).

2. Дискуссия о предмете ЮТ является гораздо более острой и порождает несколько противоположных подходов. Документационный предметом приложения технико-юридического инструментария считает исключительно письменные юридические документы. При этом одни авторы придерживаются формального направления, считая, что ЮТ включает только правила внешнего оформления документа (А.А.Деревнин). Другие, развивая содержательное направление, возлагают на ЮТ ответственность как за форму, так и за содержание акта (А.Б.Венгеров). По нашему мнению, проблемы содержательной стороны акта хотя бы косвенно всегда затрагиваются в процессе совершенствования его формы. В то же время за качество содержания акта отвечает далеко не только ЮТ:  конечные цели правового регулирования и общие пути их достижения определяет правовая политика (макроуровень), а выбор и использование юридических средств достижения этих целей - ЮТ (микроуровень).

Деятельностный подход признает ЮТ средством совершенствования юридической деятельности (В.Н.Карташов). Предмет ЮТ при этом значительно расширяется, т.к. включает в себя, помимо документов, осуществление любой деятельности, требующей владения специальными юридическими средствами, приемами, навыками. Поддерживая данный подход, диссертант указывает, что правотворчество, правоприменение и любая деятельность, результатом которой является правовой акт, как правило, не может быть полностью сведена к этому акту. Многие из средств и приемов этой деятельности, не связанные непосредственно с актом, который станет ее итогом, характеризуют уровень профессионализма юриста. Правовой акт и юридическая деятельность представляют собой две стороны одной медали. Результатом юридической деятельности в абсолютном большинстве случаев становится письменный официальный документ - правовой акт; а процесс подготовки, создания акта - это всегда деятельность. Если юридическая деятельность сводится исключительно к своим материальным результатам - документам, то в понятии ЮТ неизбежно начинают преобладать формальные аспекты, ЮТ превращается в технику оформления результатов юридической деятельности. Признавая, что ЮТ лотвечает за качество акта в целом, мы рассматриваем формирование его содержания не как одномоментное событие, а как сложный длящийся процесс, т.е. деятельность по созданию акта.

3. Дискуссия о сфере применения ЮТ традиционно ведется с позиции нескольких подходов: (А) ЮТ - это техника правотворчества; (Б) ЮТ реализуется также в правопримении, официальном толковании права и других видах властной юридической деятельности (И.Д.Шутак); (В) ЮТ содержит инструментарий, применимый во всех сферах юридической деятельности, как властных, так и невластных (А.Ф.Черданцев). Несмотря на то, что все названные подходы представлены в работах современных исследователей, несомненной является общая тенденция к расширению научных представлений о сфере применения ЮТ: преимущества частноправового подхода по сравнению с публичноправовым в настоящее время очевидны. Безусловно, публичноправовой аспект всегда преобладает в юридической деятельности, прежде всего, в силу определяющего значения в ней правотворчества и правоприменения. Однако развитие частноправового сектора российской правовой системы, повлекшее за собой резкое повышение спроса на юристов - людей, владеющих ЮТ, не позволяет игнорировать и эту сферу приложения их профессиональных навыков.

Таким образом, основные тенденции в развитии отечественной правовой системы обусловливают, во-первых, фактическое расширение сферы применения ЮТ, и, во-вторых, расширение ее научной трактовки, предполагающей, что юридическая техника: (1) профессиональная техника; (2) используется при осуществлении юридической деятельности, как требующей, так и не требующей письменного, документального оформления; (3) охватывает как публичную, так и частноправовую сферы; (4) обеспечивает совершенство права по форме и по содержанию. В результате ЮТ определяется в работе как система профессиональных юридических правил и средств, используемых при составлении правовых актов и осуществлении иной юридической деятельности в сферах правотворчества, правоинтерпретации, властной и невластной реализации права, обеспечивающих совершенство его формы и содержания.

Во втором параграфе второй главы выявляется соотношение понятия юридической техники с категориями общей теории права, что позволяет определить место ЮТ в категориальном аппарате юридической науки. В числе анализируемых понятий право, его форма и содержание, система права и система законодательства, классовые и другие правообразующие интересы, юридическая практика, юридический процесс, правосознание и правовая культура, правовая наука, а также правовая система в целом.

ЮТ представляет собой внутренний механизм совершенствования права. Последнее само по себе в определенном контексте может рассматриваться в качестве своеобразной техники - техники регулирования, упорядочения общественной жизни. Однако использование термина техника в данном случае не более чем метафора, позволяющая образно донести мысль о том, что само право - это средство установления порядка в обществе. ЮТ не отвечает за выполнение этой цели права (этим, в первую очередь, теория ЮТ отличается от инструментальной теории права, а средства ЮТ - от правовых средств), перед ней стоят собственные цели: обеспечить внутренние качества права, его работоспособность как системы, создать право. Таким образом, развитое, эффективно действующее право само является целью, средством достижения которой выступает ЮТ.

ЮТ рассматривается как средство совершенствования формы и содержания права, как средство формирования системы права и системы законодательства. От ЮТ во многом зависит то, как учесть, совместить противоречивые интересы и факторы, сделав содержание правового акта более согласованным и непротиворечивым. В то же время именно правила и средства ЮТ в определенных ситуациях позволяют маскировать истинное содержание правового акта, осуществлять юридически грамотные, формально безупречные, но по сути неправовые действия.

Выступая как инструментальная часть всей юридической практики, ЮТ включает в себя и ее процедурные, процессуальные аспекты. С другой стороны, юридический процесс как нормативно-установленная процессуальная форма юридической деятельности в ЮТ не входит, а выступает, наряду с нормами материального права, ее нормативной основой.

Владение ЮТ - неотъемлемый элемент профессионального правосознания и профессиональной правовой культуры, поэтому уровень и качество правосознания общества, как правило, определяет и уровень развития ЮТ. С другой стороны, правосознание и правовая культура во многом зависят от качества действующего права, а, значит, от ЮТ, выступающей, таким образом, средством повышения уровня правовой культуры. С позиций широкого (цивилизационного) подхода к понятию правовой культуры ЮТ рассматривается как ее составной элемент и важное достижение. Чем выше уровень развития цивилизации, тем совершеннее технические приемы и средства, используемые в своей профессиональной деятельности юристами. В сравнительно-правовом аспекте пределы возможного правового заимствования задаются степенью совместимости взаимодействующих правовых культур, в том числе и степенью совместимости их национальных ЮТ. Это связано и с тем, что ЮТ, являясь важным элементом правовой системы, проявляет себя на всех ее уровнях. Кроме того, пронизывая всю правовую систему, ЮТ оказывается взаимообусловленной ее спецификой.

Научные представления о роли и значении ЮТ, ее соотношении с другими правовыми категориями, о взаимосвязи теории ЮТ с общей теорией права непосредственно обусловлены принятой исследователем концепцией правопонимания. Чем шире круг явлений, включаемых в понятие права, тем более значительной выглядит сфера применения средств ЮТ. С другой стороны, чем уже концепция правопонимания, тем больше в теории права удельный вес технико-юридической проблематики. Данные выводы иллюстрируются в диссертации примерами из истории развития отечественной теории ЮТ.

Третья глава Классификация и состав юридической техники начинается с параграфа, посвященного основаниям классификации юридической техники. Автором обосновывается необходимость использования плюралистического подхода к проблеме, предполагающего вместо выявления одного основного критерия классификации, проведение деления по наибольшему числу возможных оснований, что объясняется множественностью подходов к понятию ЮТ, широтой сферы ее применения, а также современной степенью разработанности теории ЮТ. Логика развития отечественной теории ЮТ обусловила некую заданность, предопределенность в подходах к ее классификации, строящихся, как правило, не от понятия через научно обоснованный критерий к основным видам, а от одного из видов (правотворческой техники) к понятию и критериям классификации. Значение правотворческой техники в рамках ЮТ как целостного явления не вызывает сомнения, однако констатация этого факта не должна подменять собой всестороннего изучения ЮТ.

В качестве методологической основы классификации ЮТ в работе используются основные компоненты, образующие ее понятие. Согласно первому такому принципиальному положению, ЮТ - это  профессиональная техника и, следовательно, может быть дифференцирована в зависимости от вида (специальности) юридической профессии (судебная, следственная, нотариальная, прокурорская, адвокатская, регистрационная, лицензионная, экспертная, консультационная, фискальная и др.). Каждая юридическая профессия требует специальных знаний и навыков, т.к. основывается на особой нормативной базе; лобслуживает конкретную сферу общественных отношений; характеризуется набором строго определенных полномочий; связана с подготовкой специфических правовых документов; предполагает наличие определенных процедур. Специализация профессиональных навыков влечет за собой позитивные (возможность совершенствования своего профессионального мастерства в конкретной области) и негативные (профессиональные деформации) последствия.

Согласно второму положению, раскрывающему понятие ЮТ, последняя охватывает как публичную, так и частноправовую сферы. Исходя из этого, ЮТ классифицируется по субъектам (по наличию у них властных полномочий) на технику властной и невластной юридической деятельности. Эти виды, по мнению диссертанта, характеризуются не только различным набором технико-юридических средств, но и совершенно разными критериями оценки профессионального мастерства. Если профессионализм чиновника заключается в его умении построить работу таким образом, чтобы его собственная значимость уходила на второй план по сравнению с интересами и задачами государственной службы (умение сдерживать личные амбиции, готовность осознать себя винтиком, необходимым для слаженной работы механизма государства), то критериями профессионализма в частноправовой сфере являются эффективность, конкурентоспособность, прибыльность, индивидуальная успешность, инициативность. Совершенно очевидно, что, соответствующие приоритеты, целевые установки, профессиональные компетенции закладываются и проявляются уже на стадии обучения юриста, что ставит задачу более жесткой специализации юридического образования, позволяющей студенту получить представление о сферах профессиональной деятельности и выбрать ту из них, где его личностные качества, установки, способности окажутся наиболее востребованными.

В соответствии с третьим концептуальным положением, ЮТ обеспечивает совершенство права по форме и по содержанию. Это позволяет говорить о двух видах ЮТ: технике совершенствования содержания права (средства, отвечающие за выбор оптимальных средств и способов правового регулирования, отсутствие в праве пробелов и коллизий, согласование интересов сторон правоотношения, эффективное разрешение юридических конфликтов и т.п.) и технике совершенствования формы права (языковые, стилистические, графические правила составления документов; способы повышения эффективности юридических процедур, средства обеспечения понятности и доступности права). Содержательные правила и средства ЮТ всегда предшествуют формальным. Последние призваны закрепить эффект, заложенный в процессе применения первых.

Из четвертого компонента понятия ЮТ (используется при осуществлении деятельности, как требующей, так и не требующей документального оформления) вытекает сразу несколько классификаций. Во-первых, по форме юридической деятельности ЮТ делится на устную (выраженную не только в словесной,  но и в символической, конклюдентной форме) и письменную (на бумажном или электронном носителе). Данное деление характеризует не столько способ выражения правового содержания, сколько степень жесткости его фиксации. Во-вторых, письменная ЮТ, имея преобладающее значение, нуждается в дальнейшей классификации: по юридической природе составляемого акта (техника нормативно-правовых актов и техника индивидуально-правовых актов); по способу создания акта (техника актов, принимаемых коллегиально - односторонних и совместных, и техника актов, принимаемых единолично); по масштабу действия правовых актов (техника международных, федеральных, региональных, муниципальных и локальных актов); по субъектному составу (техника актов, исходящих от государства, и техника актов, исходящих от частных лиц - нуждающихся и не нуждающихся в санкции государства). В-третьих, в  зависимости от стадии создания правового акта можно выделить: технику создания концепции акта, осуществления правотворческой инициативы, планирования правотворческой деятельности, технику составления текста акта, его обсуждения и принятия, проведения экспертизы, санкционирования, утверждения, регистрации, опубликования, обжалования, пересмотра правового акта, технику учета, внесения изменений и дополнений и т.д. Каждый вид правовых актов требует для своего создания определенного набора стадий и, соответственно, определенного набора технико-юридических приемов.

Последнее, пятое концептуальное положение связывает ЮТ со всеми отраслями права и всеми уровнями его существования. В соответствии с этим ЮТ в работе делится: по отраслевой принадлежности (на общую и отраслевую - материально-правовую и процессуально-правовую ЮТ); по содержанию юридической деятельности (на правотворческую, правоприменительную, интерпретационную, конкретизирующую, систематизирующую, технику невластной реализации права, договорную и т.д.); по уровням существования права (ЮТ, лобслуживающая соответственно нормативный, социологический и идеологический уровни). В связи с последним видом в работе обосновывается связь ЮТ и техники обучения юриста, подчеркивается ее обусловленность особенностями соотвествующей правовой системы. Сами правовые системы также могут выступать в качестве критерия классификации ЮТ, т.к. право разных типов характеризуется и собственным набором средств своего создания и совершенствования. Кроме того, в рамках каждой правовой семьи, как правило, используются несколько видов официально признанных форм права, каждая из которых требует владения особыми приемами ЮТ для своего создания и применения. В результате предлагается выделять следующие виды ЮТ: технику создания и реализации нормативного акта, прецедентную, договорную, обычно-правовую, религиозно-правовую, доктринальную. Каждый из названных видов может рассматриваться как преобладающий в той или иной правовой системе, а может играть роль дополнительного или вообще не характерного для данной страны.

Предложенные в работе 14 оснований классификации ЮТ не являются исчерпывающими. Их назначение - наиболее востребованное на данном этапе развития теории ЮТ - определить круг проблем, стоящих перед наукой и обозначить направления ее дальнейшей разработки.

Во втором параграфе рассматривается существующая в науке дискуссия о составе юридической техники и предлагается авторская система технико-юридического инструментария. Указывается, что решение вопроса о составе ЮТ в научной литературе осложняется несколькими факторами: (1) многочисленностью элементов, включаемых различными авторами в ее состав (приемы, средства, правила, способы, требования, методы и др.); (2) отсутствием единообразия в использовании терминов; (3) игнорированием терминологических различий многими исследователями.

В результате анализа тех работ, в которых достаточно подробно и аргументированно рассматривается проблема элементов, входящих в состав ЮТ (С.С.Алексеев, В.Н.Карташов, Т.В.Кашанина и др.), диссертант в порядке постановки проблемы формулирует следующие основные вопросы: (1) Что означают и как соотносятся между собой понятия средства, приемы, правила, требования, методы ЮТ? (2) Какие их этих понятий следует включать в состав ЮТ? (3) Каков набор общих инструментов, относящихся к ЮТ в целом, а не только к отдельным ее видам? Последовательно отвечая на каждый из поставленных вопросов, автор обосновывает мнение о том, что состав ЮТ образуют два уровня технико-юридических инструментов. Высший, наиболее сложный (и в то же время абстрактный) уровень образуют правила (или требования) ЮТ, представляющие собой разработанные наукой и (или) официально установленные нормативы, соблюдение которых в процессе юридической деятельности выступает критерием ее качества. Большинство правил ЮТ относятся к ее отраслевым разновидностям. Система общих правил ЮТ включает две группы: (а) внешние правила, устанавливающие определенные критерии оценки результата юридической деятельности (справедливость, демократизм, законность, гуманизм и т.п.); (б) внутренние правила, характеризующие процесс осуществления юридической деятельности (экономичность, обоснованность, целесообразность, рациональность и др.). Все эти требования, предъявляются к любым правовым актам и юридически значимым действиям и позволяют оценить правильность выбора и использования средств ЮТ в ходе решения тех или иных профессиональных задач.

Второй уровень в составе ЮТ представлен средствами (или приемами) ЮТ, т.е. специфическими инструментами профессиональной юридической деятельности, обеспечивающими достижение ее целей. Из огромного перечня разнопорядковых категорий, называемых в литературе в качестве средств ЮТ, в работе выделяются наиболее значимые общие средства ЮТ, которые объединяются в три группы:

1) Общесоциальные средства по природе своей не имеют юридической специфики, однако, незаменимы в качестве идеальной и материальной основы деятельности юриста. Основным в этой группе является язык права, точнее, комплекс разнообразных языковых средств, относящихся к лексическому, синтаксическому и другим уровням языка. Язык считается лединственным строительным материалом, из которого создается правовая материя4, причем словесная форма присуща далеко не только закону, а практически всем проявлениям права. Все иные, кроме языка, общесоциальные средства (в том числе, невербальные) вторичны, т.к. ни одно из них не имеет такого всеохватывающего значения, не играет настолько определяющей роли, как язык.

2) Доктринальные средства разрабатываются правовой теорией, существуют в идеальном виде как часть профессионального правосознания, выступают теоретической основой профессиональной юридической деятельности. На этом уровне решающая роль принадлежит юридическим конструкциям - средствам структурирования правовой информации. Если другие инструменты (например, классификация) могут рассматриваться как общелогические средства научного анализа, то конструкция выступает приемом, наиболее ярко выражающим специфику юридического мышления. Юридические конструкции создают определенную теоретическую схему, матрицу, выступающую неким аналогом правовой реальности, - форму, которая может и должна быть наполнена тем или иным юридическим содержанием.

3) Нормативные средства получают официальное закрепление и функционируют в правотворческой, правореализационной и иных сферах юридической деятельности в качестве самостоятельных средств правового регулирования. Хотя нормативность в опредленной мере присуща всем правовым велениям, включая индивидуальные (В.А.Сапун), ключевым элементом на этом уровне является нормативно-правовое предписание (НПП) - минимальное властное веление, непосредственно выраженное в  правовом тексте. НПП рассматривается в работе не как правотворческое, а как общее средство ЮТ, потому что: (1) являясь мельчайшей частицей позитивного права, НПП олицетворяет собой нормативный уровень права, в значительной мере определяющий все остальные аспекты его существования; (2) именно в форме НПП существуют многие правовые явления, традиционно рассматривающиеся в качестве средств и приемов ЮТ: правовые презумпции, аксиомы, фикции и т.п. Они выступают не только особыми способами формулирования и нормативного закрепления воли законодателя, но и специфическими приемами правового регулирования, проявляющими себя на различных уровнях действия права. Наряду с НПП в качестве средств ЮТ могут быть рассмотрены индивидуальные правовые предписания, также включаемые в содержание права (правоприменительные, договорные и т.п.). Однако, в отличие от НПП, такие предписания не имеют в большинстве случаев значения общих средств ЮТ. Чаще всего они производны от нормативных и реализуют поэтому свою инструментальную функцию не на всех уровнях существования права.

Роль каждого из названных средств может быть интерпретирована по-разному, в зависимости от того, на каком этапе создания и функционирования права мы их рассматриваем. Однако в целом существование и развитие права (и ЮТ) без использования этих общих средств ЮТ были бы невозможны. Дальнейшая структура работы строится в соответствии с предложенной системой средств, последовательно характеризуя каждый ее уровень.

Второй раздел диссертации посвящен структурно-функциональным аспектам юридической техники. В четвертой главе исследуется язык как основное общесоциальное средство юридической техники. При этом, естественно, подразумевается не язык в целом, как сложнейшее социальное явление, а весь комплекс языковых средств, используемых в профессиональной юридической деятельности. Первый параграф этой главы касается структуры и стиля языка права. Признавая, что право представляет собой своеобразный текст, ученые, как правило, используют последний термин в лингвистическом либо семиотическом значении. При этом в рамках обоих подходов проблема языка права сохраняет свою актуальность, т.к. никакая коммуникация невозможна без мышления и, следовательно, без языка. Право во многом обязано языку своим возникновением, развитием и функционированием и традиционно рассматривается в науке как изначально языковое явление. Язык права часто признается древнейшим слоем языка (А.А.Ушаков). Формируясь как часть национального языка, язык юридический подвержен воздействию множества общесоциальных, цивилизационных и сугубо правовых факторов, обусловливающих появление у него структурных, стилевых, функциональных и других особенностей.

Строение языка права в работе рассматривается в двух аспектах: вертикальном и горизонтальном. Первый базируется на данных филологической науки о лингвистических уровнях, второй исследует особенности функционирования языка в разных срезах правовой системы. Таким образом, в основу структурирования языка права могут быть положены как интралингвистические, так и экстралингвистические факторы. При этом в обоих случаях необходимо сочетание филологических и юридических знаний.

При исследовании синтаксической (вертикальной) структуры языка права за основу в работе берется модель строения языка В.А.Звегинцева, включающая предложение (суперзнаковый уровень), словосочетание, слово, морфему (знаковый уровень), слог, фонему, дифференциальный признак (субзнаковый уровень). Применительно к специфике языка права анализ элементов, находящихся ниже слова, вряд ли представляет научный интерес, поэтому основное внимание в работе уделяется слову, словосочетанию и предложению, а также коммуникативным единицам, находящимся выше уровня предложения (сложное синтаксическое целое, сверхфразовое единство, период, абзац, параграф, дискурс, текст и др.). С точки зрения специфики юридического языка, эти категории представляют интерес, прежде всего, в плане поиска соответствия между ними и известными юриспруденции структурными элементами правового текста:

Слово (словосочетание)	Ц	юридический термин
наименования понятий;
предложение	Ц	предписание
минимальная смысловая единица, выражающая законченную мысль;
сложное синтаксическое целое	Ц	ассоциация правовых предписаний
несколько высказываний, образующих связный текст.

Более крупные структурные части правового акта (параграфы, главы, разделы), весь юридический документ в целом также представляют собой связные тексты. В результате формируется сложная система, включающая тексты разного объема и уровня сложности, образующие в совокупности гипертекст - право.

Изучая  функциональную (горизонтальную) структуру языка права, автор выявляет те сферы юридической деятельности, в которых проявляются определенные стилистические особенности языка: (1) язык нормативно-правовых актов, (2) язык правоприменительных и иных индивидуальных актов, (3) профессиональная речь юристов, (4) язык правовой доктрины.

Вопрос о том, какова стилистическая принадлежность данных языковых срезов, в юридической литературе окончательно не решен. Предлагается, в частности, говорить о языке права как о самостоятельном функциональном стиле русского языка (А.Н.Шепелев). По мнению диссертанта, гораздо правильнее не пытаться реформировать филологическую науку, а говорить о языке права как о целостном явлении, функционирующем в различных сферах юридической деятельности и обслуживаемом поэтому несколькими классическими функциональными стилями русского языка. Стилистическую основу языка права, вероятно, составляют три функциональных стиля: официально-деловой (язык законов - законодательный подстиль, и язык других юридических документов - обиходно-деловой подстиль), научный (язык правовой доктрины), публицистический (профессиональная юридическая речь). На практике стилистическая чистота того или иного текста оказывается явлением достаточно редким.

Во втором параграфе исследуются правовые понятия и термины, составляющие ядро юридического языка, объединяющие все его структурные элементы и стилистические срезы. Автором критически оценивается практика использования слов понятие и термин применительно к юридическому языку как равнозначных. Диссертант приходит к выводу, что разделять понятия (как форму мысли) по сфере их использования на научные и нормативные вряд ли имеет смысл, т.к. большинство правовых явлений, обозначаемых этими понятиями, не только опосредуются нормативным текстом, но и функционируют на практике, исследуются правовой наукой. Одни и те же правовые явления должны обозначаться одними и теми же понятиями. В отличие от них юридические термины, т.е. слова, обозначающие эти понятия, многообразны. При этом только один термин из синонимического ряда (слово-доминанта, наиболее точно выражающее понятие) может быть употреблен в нормативном акте, получив статус нормативно-правового термина.

Помимо нормативно-правовых и научных терминов, принято выделять терминологию судебных решений, интерпретационных актов, договоров и т.п., которые, по мнению диссертанта, не являются обособленными группами, а представляют собой части единой нтерминосистемы права, включенной в его понятийный аппарат. Основу этой системы образуют многочисленные научные термины, меняющиеся и развивающиеся по мере развития юридической науки. Из их массы выделяются, выкристаллизовываются наиболее удачные и точные термины, обозначающие самые важные юридические понятия. Именно эти термины (квинтэссенция терминосистемы права) приобретают статус нормативно-правовых и затем используются во всех сферах юридической деятельности, во всех видах правовых актов, и подпитывают тем самым развитие науки.

По стилю изложения термины делят на официальные, научные и обыденные, использование которых в юридическом тексте часто подвергается критике. Диссертант соглашается с позицией, согласно которой юридизация естественного языка в правовых текстах не может достичь абсолютной степени, что обязательно предполагает использование нетерминологической обыденной лексики. По степени распространенности терминов в русском языке их делят на (1) общеупотребляемые и (2) специальные (специально-юридические и узкопрофессиональные). По источнику возникновения правовые термины могут быть русскоязычными и иностранными (заимствованными), количество которых в юридическом языке позволяет одним исследователям замечать, что юридический язык - это не совсем русский язык, а другим говорить об агнонимии5 как фундаментальном свойстве понимания специализированных слов и текстов (Н.Д.Голев). По степени конкретности термины иногда делят на однозначные и требующие толкования. К последним следует, прежде всего, относить термины, обозначающие оценочные понятия, специфика которых заключается в отсутствии у них легальных дефиниций.

Пятая глава диссертации описывает юридическую конструкцию как основное доктринальное средство юридической техники. Первый параграф этой главы раскрывает понятие и значение юридической конструкции. Выделяются два подхода к сущности юридической конструкции: доктринальный (конструкция - средство познания права, средство конструирования его идеальной структуры) и правотворческий (конструкции - инструменты правотворческой техники). Делается вывод о том, что идеальная природа конструкции и ее практическое (нормативное) значение не могут противопоставляться. Выясняя, какая из этих сторон юридической конструкции должна рассматриваться в качестве определяющей, диссертант отдает предпочтение доктринальной составляющей. Именно ею обусловлена роль юридических конструкций не только в правотворчестве, но и в процессе толкования, реализации права и других видах юридической деятельности, что позволяет рассматривать конструкцию как средство не только правотворческой, но и всей ЮТ, как практически значимый, работающий инструмент профессиональной деятельности юриста, опосредованной специфическим юридическим мышлением. Юридическая конструкция определяется в работе как разработанная доктриной и принятая юридическим научным сообществом идеальная модель, позволяющая теоретически осмыслить, нормативно закрепить, обнаружить в правовом тексте и в реальных юридических отношениях закономерную, последовательную, логичную взаимосвязь структурных элементов различных правовых явлений. В подобной трактовке она позволяет не только осмыслить правовую действительность, но и целенаправленно, рационально воздействовать на нее.

Среди признаков конструкции выделяются следующие: (1) идеальная модель; (2) создается в результате абстракции; (3) выступает как особая процедура юридического мышления; (4) предполагает специфическое логическое построение правового материала; (5) отражает внутреннюю структуру правового явления; (6) имеет конвенциональную природу. Конвенциональность юридических конструкций обусловлена, с одной стороны, их идеальной природой (лвымышленностью), а, с другой, - общепризнанностью конструкции в рамках научного сообщества. В то же время, являясь основой условной правовой реальности, формируя идеальную ткань права, конструкции жестко привязаны к реальной действительности, к потребностям и запросам юридической практики.

В работе раскрывается значение юридических конструкций в сфере правотворчества, толкования права, правореализации, правоприменительной деятельности, а также для правовой науки и юридического обучения. Указывается, что конструкции выступают одним из важнейших средств обеспечения преемственности в праве, составляют ядро правового знания и транслируются через эпохи, сохраняя свою ценность независимо от философских картин мира, этических императивов и научных парадигм (Н.Н.Тарасов), поэтому в системе средств ЮТ рассматриваются как важнейшие доктринальные средства.

Во втором параграфе анализируется соотношение юридической конструкции с другими правовыми явлениями, для чего используются несколько возможных критериев сравнения. По степени сложности конструкцию отграничивают от элементарных правовых феноменов (например, НПП), а также от правовых понятий. В отличие от них юридическая конструкция всегда раскрывает структуру явления, его сложное внутреннее строение. По наличию практической направленности она отличается от сугубо теоретических понятий, не применимых на практике (лсостав ЮТ), т.к. всегда непосредственно ориентирована на юридическую деятельность, хотя сферой ее существования остается не сама юридическая практика и не позитивное право, а правовая доктрина. Этот же критерий позволяет отличать конструкцию от правовой идеи, которая может предшествовать формированию юридической конструкции, но оперирует максимально обобщенными образами, не применимыми в силу этого на практике. Преобладание доктринального начала дает возможность провести границу между юридической конструкцией и нормативными средствами ЮТ, в частности, правовым принципом и аксиомой. Практическая значимость последних во многом обусловлена фактом и качеством их нормативного закрепления: важнейший правовой принцип или аксиома, имеющая непреходящую нравственную ценность, сформулированные в теории, но не закрепленные в позитивном праве, во многом теряют свое практическое значение. Эффективность же конструкциии практически не связана с фактом ее нормативного закрепления. Учитывая общий характер юридических конструкций как средств ЮТ, целесообразно отграничивать их от средств более узкого, специального назначения. Так, аналогия права и аналогия закона, являясь средствами правоприменительной техники, представляют собой частный случай использования приема юридического конструирования. Подобным образом действие конструкции проявляется при использовании правотворческих (например, способы текстуального изложения правовой нормы), интерпретационных (систематическое толкование) и других средств. При этом только сама конструкция сохраняет свое действие в рамках и правотворчества, и правоприменения, и других сфер юридической деятельности.

Обращаясь в третьем параграфе к видам юридических конструкций, диссертант подвергает критическому анализу классификации, предлагаемые в научной литературе. Так, в рамках классификации по сфере действия, целесообразным представляется выделение двух видов юридических конструкций: универсальных (общеправовых) и отраслевых. В связи с тем, что число конструкций, используемых абсолютно всеми отраслями права, крайне незначительно, выделение группы межотраслевых конструкций представляется излишним. К универсальным, по мнению автора, следует относить такие конструкции, значение которых вышло за пределы одной отрасли настолько, что они заслуживают внимания общей теории права. Даже если данные конструкции не применяются непосредственно в той или иной отрасли права, знание их составляет теоретическую базу, основу грамотности любого юриста (состав правонарушения, юридическое лицо, правосубъектность, договор и др.).

Деление юридических конструкций на нормативные и теоретичекие в литературе связывается с проблемой их происхождения. В качестве более корректного критерия классификации в работе предлагается говорить о форме существования, т.к. с точки зрения происхождения, практически все юридические конструкции могут быть признаны теоретическими.

В свою очередь, происхождение конструкции используется в науке и в качестве критерия другой классификации: собственные, рецепированные, инновационные. Учитывая нарушение основания деления и различную смысловую нагрузку используемых терминов, диссертантом проводятся вместо этой классификации три других. По происхождению конструкции делятся на национальные, рецепированные и имплементированные. По времени существования и степени распространенности - на традиционные (общеизвестные, принятые и признанные юридическим сообществом), инновационные (разработанные теорией и получившие нормативное закрепление, но не проверенные пока практикой) и экспериментальные (получившие закрепление лишь для проверки их эффективности и разработанности). По отраслевой принадлежности - на собственные (отраслевые) и заимствованные из другой отрасли права (как правило, при посредстве общей теории права). В работе приводятся примеры межнационального и отраслевого заимствования юридических конструкций, анализируются возникающие в связи с ним теоретические и практические проблемы. Признается, что, с одной стороны, процесс формирования и совершенствования юридических конструкций неизбежно предполагает необходимость межотраслевых и надотраслевых обобщений. С другой стороны, юридическая конструкция - это не произвольная теоретическая схема, а модель, непосредственно связанная с природой и закономерностями функционирования конкретной отрасли права. Поднятые на общетеоретический уровень или перенесенные из одной отрасли в другую, конструкции не могут оставаться неизменными, они не просто расширяют круг охватываемых отношений, но изменяют свою структуру, наполняются новым содержанием.

Существующая в науке классификация конструкций по степени достоверности на истинные и ложные, которые в свою очередь делятся на ошибочные и фиктивные (социально-полезные либо вредные), смешивает, по мнению диссертанта, несколько проблем: проблему качества юридической конструкции, проблему причин ее несовершенства и проблему фиктивного в праве. Далеко не все из них имеют значение, с точки зрения углубления знаний о юридических конструкциях (например, исследование ошибочных и намеренно дефектных конструкций выводит лишь на более общую проблему ошибок в праве). В рамках затронутого круга вопросов предлагается выделить следующие основания классификации: по степени адекватности отражения правовых явлений (реальные и фиктивные); а также по уровню совершенства или степени научной разработанности конструкции (совершенные и несовершенные - дефектные). Дефекты юридической конструкции могут быть фактическими, связанными с неполным либо неадекватным отражением свойств и элементов моделируемого объекта, и логическими, такими как, например, противоречивость, избыточная сложность и т.д.

В шестой главе внимание уделяется нормативно-правовому предписанию как основному нормативному средству юридической техники. Первый параграф раскрывает понятие нормативно-правового предписания и его соотношение с другими правовыми явлениями. НПП (минимальная смысловая часть текста нормативно-правового акта, представляющая собой элементарное властное веление общего характера, обладающее формальной определенностью, цельностью и логической завершенностью) рассматривается как категория, воплощающая собой единство содержания и формы права на уровне его начальных минимальных компонентов. В этой связи вполне обоснованы попытки включать НПП в качестве минимального элемента как в систему права, так и в систему законодательства. Наиболее удачной представляется позиция, связывающая НПП с отраслевым срезом системы законодательства. В работе перечисляются сферы возможного применения НПП, как научной категории, раскрывается его значение как одного из важнейших общих средств ЮТ.

Обращаясь к одному из наиболее актуальных вопросов в теории НПП - вопросу о соотношении НПП и нормы права, исследователь выделяет и подробно рассматривает три относительно самостоятельных аспекта проблемы: (1) соотношение по объему (круг явлений, относимых к числу НПП, шире, чем круг правовых норм, значит, НПП - род, правовая норма - вид); (2) соотношение по сфере существования (НПП, в отличие от логической нормы, всегда воплощается в тексте, значит, НПП - форма, правовая норма - содержание); (3) соотношение по структуре (НПП имеет элементарное двучленное строение, а норма - сложный трехэлементный состав, значит, НПП - часть, правовая норма - целое). В результате признается, что основным видом НПП являются такие, которые выступают формой языкового выражения элементов правовой нормы.

Помимо правовой нормы, НПП сопоставляется в работе с другими общими средствами ЮТ: юридической конструкцией и предложением. В связи с первым из них автором подвергается серьезной критике высказанная в литературе мысль о том, что юридическая конструкция является разновидностью НПП (В.М.Горшенев). Различия между этими категориям носят принципиальный характер: (1) конструкция - это идеальная модель, а НПП немыслимо без текстуальной формы; (2) конструкция отражает сложную структуру явления, а НПП носит элементарный характер; (3) конструкция - это абстрактная правовая формула, а содержание НПП всегда конкретно. Являясь совершенно разнопорядковыми категориями, НПП и юридическая конструкция, тем не менее, тесно взаимодействуют в общей системе средств ЮТ. С точки зрения иерархии средств ЮТ, конструкции предшествуют нормативным образованиям. При этом в одних случаях конструкция выступает лишь способом связи нормативных велений (нескольких, объединенных по смыслу НПП). Иногда же, когда отдельное НПП выражает цельное правовое явление, обладающее собственным регулятивным механизмом (например, принцип права), можно говорить о том, что оно воплощает собой самостоятельную юридическую конструкцию.

ингвистический анализ нормативных текстов позволяет сделать вывод, что в подавляющем большинстве случаев НПП существует в форме отдельного предложения. Именно предложение как единица текста нормативного акта характеризуется логической завершенностью, цельностью, элементарностью, несет в себе отдельную логическую фразу - мысль законодателя. Двучленная структура НПП обусловлена, в первую очередь, бинарностью структуры типичного предложения в русском языке. Сказанное, однако, в обязательном порядке относится лишь к основному виду НПП - выражающим нормы права. НПП-дефиниции, принципы, декларации в отдельных случаях могут существовать и в виде части предложения (вводной конструкции, деепричастного оборота). В порядке гипотезы выдвигается предположение, что вспомогательный характер этих НПП, опосредованная форма их реализации в определенных случаях позволяют законодателю руководствоваться соображениями экономии языковых средств. Если от регулятивного или охранительного НПП требуется четкое выражение правила поведения, адресованного определенному кругу субъектов, то роль вспомогательных НПП зачастую сводится к информационному воздействию на адресата, поэтому допускает отклонения от строгой формы выражения

Значительное внимание в работе уделяется классификации нормативно-правовых предписаний, которой посвящен второй параграф данной главы. Дискуссионность многих вопросов теории НПП обусловила отсутствие единого методологического подхода и к классификации. Существуют две традиции классификации рассматриваемого явления. Первая, исходя из приравнивания НПП к правовой норме, воспроизводит все разработанные теорией правовых норм основания деления применительно к НПП. Вторая группирует НПП на те, которые являются правовыми нормами, и те, которые нормами считаться не могут. В основу подобного деления кладутся различные критерии: типичность, которая может пониматься (а) как наличие всех необходимых признаков нормативности (А.В.Мицкевич); (б) как степень массовости, распространенности тех или иных НПП (Ю.В.Блохин); (в) как присутствие элементов логической структуры правовой нормы (В.М.Горшенев); а также стандартность (В.Н.Карташов) и функциональная роль (Н.Н.Вопленко). Подход к классификации НПП с позиции их типичности или стандартности, предполагающий наличие у типичного (стандартного) НПП структурных элементов нормы права (гипотезы, диспозиции и санкции), представляется малопродуктивным, т.к. сводит на нет основное научное преимущество категории НПП - возможность анализировать, не абстрактные идеальные структуры, а реальные законодательные формулировки. Автором в основу построения системы НПП положен комплексный критерий классификации, включающий содержательные, формальные и функциональные признаки. НПП, выделенные на основе такого комплексного критерия, могут рассматриваться в качестве целостной системы идеальных типов, образующих в совокупности как отдельный нормативно-правовой акт, так и в целом систему законодательства: вспомогательные (нормативно-правовые декларации, нормативно-правовые принципы6; нормативно-правовые дефиниции; системосохраняющие НПП) и основные или НПП, выражающие части правовых норм (регулятивные и охранительные).

В числе других, значимых, с точки зрения теории ЮТ, классификация по степени распространенности в действующем законодательстве на типичные и нетипичные НПП. Критерий типичности достаточно подвижен, т.к. предполагает во многом субъективную оценку неких статистических показателей, позволяя при этом рассматривать законодательство в динамике, оценивать тенденции его развития, учитывая повышение или снижение популярности отдельных видов НПП. НПП нетипичной формы, имея вполне традиционное содержание, могут быть выражены (а) в текстовой форме - графической (рисунки, чертежи, карты местности, ноты и т.п.) или словесно-графической (таблицы, схемы, формулы и т.п.); (б) во внетекстовой форме (предметные символы). В число нетипичных по содержанию НПП автор включает три разновидности: (а) НПП-пример (излагается казустическим способом, используется как образец выполнения правила, имеет обязательную силу); (б) НПП-рекомендация (формулируется абстрактным способом, но правило, содержащееся в нем, не является общеобязательным); (в) типовое НПП (представляет собой образец того, как должно выглядеть правило, не носит характер общеобязательного).

По происхождению НПП делятся на первичные и вторичные, подвергаемые дальнейшей классификации. Первичные (регулирующие ранее не регламентированные отношения или устанавливающие принципиально новый порядок регулирования) могут быть (а) абсолютно-первичными (не имеющими текстуального прототипа в современном или ранее действовавшем внутригосударственном либо иностранном, международном законодательстве) и (б) относительно-первичными (рассматриваются в качестве первичных только в связи с исследованием другого - вторичного НПП). Проблема первичности может рассматриваться также в историко-правовом и формально-юридическом аспектах. Исследование данной проблематики позволяет обнаружить целые цепочки НПП, демонстрирующие глубинные генетические связи между элементами действующего права. Вторичные НПП (ранее излагавшиеся в таком же или измененном виде в другом нормативно-правовом акте) делятся по хронологии воспроизведения (замещающие и дублирующие); по субординации (созданные в результатае нисходящего, восходящего или одноуровневого воспроизведения); по точности воспроизведения (буквальные, конкретизирующие, обобщающие). В работе рассматриваются теоретические проблемы, связанные с данной тематикой, в частности, проблема критериев новизны НПП, а также проблема оптимального баланса первичных и вторичных НПП.

Из всех предложенных классификаций дальнейшее развитие в работе получает первая, т.к. именно в ее рамках в качестве разновидности регулятивных НПП может быть выделена специфическая группа, включающая правовые аксиомы, презумпции и фикции. Значение этих правовых явлений не ограничивается рамками юридического текста, правовой теории либо практической сферой. Они формируются на основе обобщения практического опыта, объективируются в НПП, содержащих определенное условное или безусловное утверждение, и служат самостоятельными, своеобразными инструментами правового регулирования. В силу своей категоричности (безусловности) либо, наоборот, в силу предположительного (вероятностного) характера они привлекают к себе особое внимание и нуждаются поэтому в дополнительном обосновании, лежащем за рамками нормативного текста, но традиционно выступающем доктринальным сопровождением данных правовых явлений. Поэтому, несмотря на категоричный характер некоторых из них, допустимо употреблять для их обозначения термин правовые предположения.

Характеристике этих правовых явлений посвящена глава седьмая Правовые предположения как разновидности нормативно-правовых предписаний. В первом параграфе этой главы, исследуя правовые аксиомы, автор приходит к выводу, что термин лаксиома используется в литературе для обозначения двух близких, но отличающихся по юридическим свойствам явлений: нравственных аксиом (лаксиома в праве, для нее определяющим свойством является общепризнанность) и юридических аксиом (лправовая аксиома, главное свойство - неопровержимость). Рассматривать нравственные аксиомы в качестве средства ЮТ вряд ли целесообразно, т.к. они представляют собой явления иного масштаба и не имеют четко выраженных юридических свойств. В отличие от них, юридические аксиомы выступают как элементарные, простые по своей структуре правовые положения, не предусматривающие исключений и не подлежащие опровержению. Аксиомы в большей мере, чем другие правовые предположения, сопоставимы с юридическими конструкциями. Наряду с ними, аксиомы характеризуют устойчивые вечные черты и свойства права, обеспечивают преемственность в его развитии. В то же время, в конструкциях преобладают формальные, структурные аспекты, а в аксиомах - содержательные, ценностные. Кроме того, выступая в качестве специфического нормативного веления, правовая аксиома приобретает свойства правового регулятора, что превращает ее и юридическую конструкцию в разнопорядковые явления. Сущностно правовые аксиомы близки принципам права, но полностью они не совпадают. В законодательстве могут иногда закрепляться в виде принципиальных положений веления, не соответствующие общепризнанным нравственным ценностям. Кроме того, принципы, допускающие исключения из общего порядка, не могут рассматриваться в качестве безусловных, неопровержимых велений. Часть аксиом ограничена в своем действии масштабами, значительно меньшими, чем отрасль права, и в силу элементарного характера статуса принципа ни в одной из отраслей не приобретает. В результате в зависимости от масштаба функционирования правовые аксиомы можно разделить на аксиомы, являющиеся принципами права (общеправовые, межотраслевые и отраслевые аксиомы-принципы), и аксиомы, не являющиеся принципами права (единичные, лодиночные аксиомы).

Выделяя в рамках классификации по отраслевой принадлежности материально-правовые и процессуально-правовые аксиомы, диссертант указывает, что примеры процессуальных аксиом в литературе встречаются гораздо чаще, что связано, вероятнее всего, с особенностями процессуального права, в сфере которого частные интересы индивида подлежат рассмотрению и защите со стороны публичной власти. Поэтому здесь особенно необходимы элементарные нравственные нормативы, обеспечивающие вынесение объективного, справедливого решения, согласование интересов всех сторон. Кроме того, процессуальная форма, в отличие от материально-правовых отраслей, в значительно меньшей степени подвержена влиянию исторических, социальных, политических изменений. Поэтому число процессуальных норм, проверенных многовековой юридической практикой, превышает число аналогичных вечных материальных норм.

Деление правовых аксиом на нормативные и научные подвергается в работе критике, т.к. в качестве средств ЮТ выступают не научные постулаты, а проверенные практикой правовые веления. Теоретико-правовые аксиомы, в свою очередь, имеют больше сходства с аксиомами других наук, чем с правовыми регуляторами. При этом сам факт нормативного закрепления не является обязательным. Форма закрепления аксиом допускает непосредственное изложение в виде отдельного НПП, косвенное выражение в других НПП, выражение аксиом в обобщениях практики и даже в известных пословицах (в развитой правовой системе количество основополагающих, общепризнанных правовых истин, не получивших нормативного закрепления ничтожно мало). В работе характеризуется значение правовых аксиом как средств ЮТ в правотворческой, правоинтерпретационной, правоприменительной деятельности.

Во втором параграфе автор обращается к правовым презумпциям, которые в современной юридической литературе рассматриваются с позиции двух подходов: философского (как логический прием) и юридического (как средство регулирования общественных отношений). Отдавая в целом предпочтение второму подходу, автор не стремится жестко противопоставить их друг другу, указывая, что правовая презумпция в природе своей сочетает две стороны: социальную (логическое предположение той или иной степени вероятности) и юридическую (обязанность компетентного субъекта предположить, что соответствующие факты установлены). Определяющее значение имеет вторая составляющая, которая обусловливает регулятивные возможности презумпции, в частности, позволяет отличать юридические презумпции от фактических. Сходство правовых презумпций и правовых аксиом объясняется не только их опорой на опыт, но и стремлением обеспечить справедливость и целесообразность правового регулирования. Именно поэтому важнейшие презумпции признаются нравственными аксиомами. Основным свойством презумпции, отличающим ее от правовых аксиом, является опровержимость.

Сопоставление правовых презумпций с правовыми принципами проводится в работе по степени их значимости, а также с точки зрения механизма их действия. Последний предполагает: (1) презумпции, как принципы устанавливают общее правило; (2) жестко закрепляют все возможные исключения из общего правила (в том числе субъектов, порядок и условия его нарушения или опровержения); (3) подразумевают, что общее правило действует во всех случаях, кроме специально оговоренных. При таком подходе правильнее говорить не о том, что наиболее важные презумпции дорастают по своему значению до принципов права, а о том, что каждая презумпция является по природе своей принципом - принципом разрешения конкретной ситуации неопределенности.

Правовая преюдиция рассматривается как самостоятельное средство правоприменительной техники (средство доказывания), но в качестве общего средства ЮТ выступает лишь разновидностью презумпции, вытекающей из общеправовой презумпции истинности государственного акта.

Анализируя существующие в науке классификации, автор приходит к выводу, что часть из них с позиции юридического подхода к понятию правовой презумпции теряет актуальность, например, деление по степени опровержимости (опровержимые и неопровержимые) и по способу нормативного закрепления (прямые и косвенные). Другие классификации - по методу правового регулирования, лежащему в основе правовой презумпции (императивные и диспозитивные); по отраслевой принадлежности (материально-правовые и процессуально-правовые); по масштабу действия (общеправовые, межотраслевые, отраслевые), подробно исследуются на примерах из действующего законодательства. Несмотря на критическое отношение некоторых ученых к правовым презумпциям, регулятивный потенциал данного средства ЮТ достаточно велик.

Внутренняя структура правовых фикций, рассматриваемых в третьем параграфе, также образуется двумя сторонами: социальной (предположение, вероятность которого, как и у презумпции, может быть различной) и юридической (императивное правовое веление, не допускающее возможности опровержения). Фикция никогда не формируется произвольно, устанавливаемое ею правило всегда имеет логическое объяснение, с точки зрения целесообразности, справедливости, гуманизма и т.п. Несмотря на различия между презумпциями и фикциями, они представляют собой явления одной юридической природы. Вопреки сложившемуся мнению, степень вероятности сама по себе в качестве сущностного отличия фикций от презумпций рассматриваться не может. Главное, что фикция подразумевает юридическое утверждение, т.е. не допускающую исключения обязанность признать факты установленными. Неопровержимый характер обусловливает некоторое сходство правовых фикций с аксиомами (императивные правовые веления, истинность которых, с юридической точки зрения, не ставится под сомнение). В определенных ракурсах одно и то же правовое положение может рассматриваться как аксиома и как фикция (лнедоказанная вина равна доказанной невиновности).

Классифицируя правовые фикции по сфере существования на теоретические и нормативные, автор приходит к выводу, что первые, являясь частью правовой доктрины, не выступают самостоятельными регуляторами. Независимо от факта закрепления в нормативном тексте, такие фикции условно можно назвать понятийными, т.к. они не устанавливают правил, а предполагают наличие допущения в самом понятии (лбестелесные вещи, лэкстерриториальность, лобратная сила, безналичные деньги, бездокументарные ценные бумаги, представительство). Деление правовых фикций по отраслевой принадлежности сопровождается в работе анализом большого количества примеров, призванных опровергнуть существующее в науке мнение об исключительном характере и предельно узкой сфере использования правовых фикций. Определенная фиктивность, вымышленность является имманентным свойством правовой реальности, и правовые фикции выступают лишь одним из средств воплощения этого свойства. В качестве возможного основания классификации рассматривается и степень обязательности правовой фикции (императивные и диспозитивные). При этом подчеркивается, что любая фикция императивна с точки зрения возможности опровержения установленного ею правила. Однако, степень обязательности применения фикции для суда может быть различной. Анализ категории правовой фикции завершается исследованием практического значения соответствующего средства ЮТ в сфере правотворчества и правоприменения.

Четвертый параграф этой главы выполняет обобщающую функцию, исследуя соотношение и взаимосвязь правовых предположений. Схематически изображая внутреннее строение рассматриваемых правовых явлений, диссертант демонстрирует сходство и различие в структуре правовых аксиом, правовых фикций (лнеопровержимых презумпций), правовых и фактических презумпций. Делается вывод о том, что различия между ними обусловлены соотношением и структурой социального и, особенно, юридического компонента. Данный структурный анализ позволяет провести различия между общелогическими (фактические презумпции, тактические фикции и др.) и нормативными средствами ЮТ, а также классифицировать правовые предположения по степени опровержимости на условные и безусловные. Однако, исследование внутренней структуры не объясняет сущностных различий, существующих в восприятии правовых предположений профессиональным правосознанием. С этой целью автором используется понятие профессиональной юридической парадигмы, отражающее те ментальные модели, которые определяют способ восприятия и осмысления правовой реальности юристами. Подобными моделями и  выступают правовые аксиомы. Их абсолютная достоверность не вызывает сомнений в рамках данной юридической парадигмы, т.к. именно они задают правила игры, систему координат, исходные установки, позволяющие юристу воспринимать, оценивать правовую реальность, действовать в ней. Восприятие правовых аксиом как вечных и абсолютных истин обусловлено двумя факторами: (1) лэффектом парадигмы, создающей своеобразный психологический фильтр, через который субъект видит мир; (2) устойчивостью профессиональной юридической парадигмы, которая менее вариативна, чем научная, характеризуется меньшим разнообразием противоположных исходных позиций и более жестко задана целями юридической деятельности и средствами, доступными юристу. Поэтому смена парадигмы зачастую приводит не к появлению новых, а к возвращению прежних ценностей, укрепляя в сознании юристов их авторитет, придавая им статус положений, проверенных многовековой практикой и мировым опытом. В отличие от аксиом, правовые презумпции и фикции не воспринимаются как истинные положения, степень их условности в полной мере осознается самими юристами. Поэтому фикции и презумпции действуют только при условии их нормативного закрепления.

Говорить о правовых аксиомах, презумпциях и фикциях как средствах ЮТ, можно лишь рассматривая эти явления через призму категории НПП. В своем широком значении аксиомы, презумпции и фикции, как явления,  носящие общелогический характер, используются в правовой практике, что, однако, не делает данные логические средства юридическими. Получив нормативное закрепление, они (а) выступают результатами юридического конструирования, воплощая целостные юридические конструкции; (б) приобретают свойства самостоятельных регуляторов; (в) получая нормативный характер, помогают конструированию условной правовой реальности.

В последнюю, восьмую главу диссертации вынесено исследование проблемы правовых символов как неязыковых нормативных средств юридической техники. Первый параграф характеризует понятие и значение правовых символов. Обращаясь к анализу роли символов с исторической и социально-культурной точки зрения, диссертант приходит к выводу, что в культурологическом плане возникновение символов можно рассматривать не только как результат, но и как одно из средств формирования первобытного человеческого общества. В этом контексте право само по себе выступает как особый социальный символ метаюридического плана. Вероятно, осознание необходимости существования единого для всех порядка и подчинения ему относится к числу архетипов человеческого сознания. В том числе и этим, вероятно, объясняется представление о параллельно существующих естественном и позитивном праве: с одной стороны, мы сознаем конкретные нормативно-установленные правила, императивы, (которые могут казаться нам справедливыми или несправедливыми), с другой стороны, право в целом воспринимается нами как символ справедливости и порядка.

Символы, так или иначе связанные в своем существовании и действии с правом, объединяются в работе в три группы: (1) символы, закрепленные в официальных источниках права и охраняемые государством (лправовые символы в узком смысле); (2) символы, используемые в праве, независимо от нормативного закрепления (лправовые символы в широком смысле); (3) юридически-значимые символы (в том числе, запрещенные действующим правом). Значение правовых символов выражается в их функциях: регулятивной, правоустанавливающей, идеологической, информационной, ориентирующей, идентификационной, охранительной и экономической.

Соотношение правовых символов с другими категориями выступает предметом рассмотрения второго параграфа данной главы. В качестве объекта сравнения, в первую очередь, избраны правовые аксиомы, которые, так же как и символы, характеризуются общеизвестностью, общепризнанностью, укорененностью в общественном сознании. Основным отличием выступает то, что содержание правовой аксиомы не привязано жестко к какой-либо форме выражения, символы же могут рассматриваться исключительно в единстве формы и содержания (некоей форме придается определенный, казалось бы, никак с этой формой не связанный смысл).

Сходство правового символа и правовой декларации объясняется их ориентацией на эмоциональное восприятие, использованием специфических способов изложения информации и идеологической насыщенностью. Автор приходит к выводу, что природа этих правовых явлений очень близка: в зависимости от контекста исследования, символ может рассматриваться как особая форма выражения декларативного НПП либо, наоборот, декларация (например, преамбула закона) выступать как своеобразный правовой символ, выраженный в текстовой форме.

Рассматривая проблему соотношения правовых символов и языка права, диссертант подчеркивает, что обозначение символов в качестве неязыковых средств ЮТ достаточно условно, т.к. символы, как и любые социальные явления, существуют исключительно в языковой среде, порождаются ею. Речь поэтому идет не о противопоставлении символов языковым средствам, а лишь о стремлении акцентировать внимание на их специфике. Рассмотрение символов в качестве нормативных средств ЮТ объясняется тем, что определяющую роль в процессе осуществления юридической деятельности играют символы, получившие нормативно-правовое закрепление. При этом, несмотря на юридическое закрепление, культурологическая, общесоциальная составляющая символа сохраняет решающее значение в его природе. Поэтому ни форма закрепления, ни механизм действия нормативно-правовых символов не является унифицированным. Этим объясняется огромное их разнообразие.

В третьем параграфе Классификация правовых символов предпринимается попытка определенным образом систематизировать это разнообразие. Изучив существующие в литературе варианты классификации правовых символов по форме выражения, диссертант отмечает, что даже в наиболее удачных из них (А.В.Никитин) сложно оказывается провести границу между отдельными видами. В результате предлагается использовать дополнительную группировку и выстраивать данную классификацию следующим образом: (1) статичные символы (их внешняя форма остается неизменной, независимо от того, используется ли символ в данный момент): предметные, изобразительные, письменные словесные; (2) динамичные  символы (получают внешнюю объективацию исключительно в процессе использования): символы-действия; звуковые; световые; устные языковые.

По функциональной роли символы делятся на регулятивные (выраженные в символической форме властные веления) и декларативные (средства выражения определенных правовых ценностей). Один и тот же символ в различных ситуациях может рассматриваться как регулятивный либо как декларативный. Например, государственная награда сама по себе декларирует признание со стороны государства заслуг награжденного, но ее получение влечет правовые последствия, т.е. имеет регулятивное значение.

С точки зрения особенностей НПП, можно выделить: (1) символы, указание на которые содержится в гипотезе НПП (регулятивные); (2) символы, упоминающиеся в диспозиции НПП (декларативные); (3) дефинитивные НПП, в которых закрепляется словесная расшифровка значения правового символа (родо-видовое определение, описательное, определение-рисунок, определение-пояснение и т.п.). Наименование символическое НПП может быть применено, по мнению автора, не к тому НПП, в тексте которого упоминается правовой символ, а лишь к велению, выраженному в символической форме. Требования, предъявляемые к качеству правовых символов, диссертант объединяет в систему, включающую четыре составляющих: социальную, логическую, эстетическую и культурологическую.

В заключении формулируются основные выводы, а также обозначаются перспективы дальнейшего развития теории юридической техники.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Монографии:

1. Давыдова, М.Л. Юридическая техника: проблемы теории и методологии: Монография / М.Л.Давыдова. Волгоград: Издательство ВоГУ, 2009. (18,6 п.л.)

(Рецензия: Шуняева, А.Е. Проблемы теории и методологии юридической техники (Давыдова М.Л. Юридическая техника: проблемы теории и методологии. - Волгоград, 2009) / А.Е.Шуняева // Современное право, № 3. - М., 2010. - С. 162-164.)

2. Давыдова, М.Л. Нормативно-правовое предписание: природа, типология, технико-юридическое оформление: Моногарфия / М.Л.Давыдова. С-Пб.: Изд-во Р.Асланова Юридический центр Пресс, 2009. (14 п.л.).
3. Давыдова, М.Л. Нормативно-правовое предписание в теории права: Монография / М.Л.Давыдова. Волгоград: Издательство ВоГУ, 2003. (12,7 п.л.).

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных Высшей аттестационной комиссией:

4. Давыдова, М.Л. О юридической природе нормативно-правовых предписаний: основные научные концепции / М.Л.Давыдова // Журнал российского права, № 10. - М., 2003. (1 п.л.).
5. Давыдова, М.Л. Проблемы объективности оценки знаний студентов / М.Л.Давыдова, А.А.Шанин // Известия Волгоградского государственного технического университета: межвузовский сб. науч. ст. № 5 (14) - Сер. Новые образовательные системы и технологии обучения в вузе. Вып. 3. - Волгоград: Издательство ВолгГТУ, 2006. (0,4/0,3 п.л.).
6. Давыдова, М.Л. Признаки права: попытка систематизации / М.Л.Давыдова // Вестник Саратовской государственной академии права. № 2 (43). 2005. (0,7 п.л.).
7. Давыдова М.Л. Рецензия на книгу Кашаниной Т.В. Юридическая техника / М.Л.Давыдова // Правоведение. № 3. - СПб., 2007. (0,4 п.л.).
8. Давыдова, М.Л. Юридическая техника как научная основа формирования профессионального мастерства юриста / М.Л.Давыдова // Право и образование. № 7. - М., 2007. (0,5 п.л.).
9. Давыдова, М.Л. Локальные нормативно-правовые акты в системе российского законодательства: проблемы понятия и классификации / М.Л.Давыдова // "Черные дыры" в российском законодательстве. №2. - М., 2008. (0,5 п.л.).
10. Давыдова, М.Л. Классификация правовых символов / М.Л.Давыдова // Актуальные проблемы российского права. 2008. № 4 (9). (0,5 п.л.).
11. Давыдова, М.Л. Категории сущность, содержание и форма государства как научная основа построения учебного курса общей теории государства / М.Л.Давыдова, А.А.Шанин // Право и образование. № 1. - М., 2008. (0,5/0,4 п.л.).
12. Давыдова, М.Л. Общая теория права как наука и учебный курс в системе высшего юридического образования / М.Л.Давыдова // Право и образование. № 3. - М., 2008. (0,5 п.л.).
13. Давыдова, М.Л. Правовые фикции как средства юридической техники (примерная лекция по курсу Юридическая техника) / М.Л.Давыдова // Право и образование. № 3. - М., 2009. (0,5 п.л.).
14. Давыдова, М.Л. Классификация юридической техники как научная проблема / М.Л.Давыдова // Пробелы в российском законодательстве. № 2. - М., 2009. (0,5 п.л.).
15. Давыдова, М.Л. Структура языка права: филологические и юридические аспекты / М.Л.Давыдова // Актуальные проблемы российского права. 2009. № 3(12). (0,5 п.л.).
16. Давыдова, М.Л. Символы в праве и правовые символы: понятие и значение / М.Л.Давыдова // Правоведение. № 3. - СПб., 2009. (0,5 п.л.).

Другие публикации:

17. Давыдова, М.Л. О значении правовых деклараций как самостоятельного вида нормативных предписаний / М.Л.Давыдова // Сборник трудов молодых ученых и студентов Волгоградского государственного университета. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 1997. (0,2 п.л.).
18. Давыдова, М.Л. Филологические аспекты теории нормативных предписаний / М.Л.Давыдова // Теория и практика преподавания русского языка и специальных дисциплин: Материалы научно-методической конференции Организация и содержание обучения иностранных студентов (19-21 октября 1998). - Волгоград: Издательство ВоГУ, 1998. (0,1 п.л.).
19. Давыдова, М.Л. Нормативные акты с точки зрения русского литературного языка (на примере Кодекса РСФСР об административных правонарушениях) / М.Л.Давыдова, Н.Ю.Филимонова // Теория и практика преподавания русского языка и специальных дисциплин: Материалы научно-методической конференции Организация и содержание обучения иностранных студентов (19-21 октября 1998). - Волгоград: Издательство ВоГУ, 1998. (0,2/0,1 п.л.).
20. Давыдова, М.Л. Нормативно-правовое предписание в теории и практике / М.Л.Давыдова // Волгоградский молодежный гуманитарный вестник (информационно-аналитический научный журнал). - 1998, № 2-3. - Волгоград: Издательство ВРО МСЮ, 1998. (0,1 п.л.).
21. Давыдова, М.Л. Правовые нормы и принципы права: проблема соотношения / М.Л.Давыдова // IV Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области, г. Волгоград, 8-11 декабря 1998 г.: Тез. докл. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 1999. (0,1 п.л.).
22. Давыдова, М.Л. Проблемы культуры речи в практике законотворчества (филологический подход к теории нормативных предписаний) / М.Л.Давыдова, Н.Ю.Филимонова // Пути и средства формирования языковой и речевой культуры: Межвузовский сборник научных трудов. - Иваново, 1999. (0,3/0,2 п.л.).
23. Давыдова, М.Л. Правовые дефиниции в системе российского законодательства / М.Л.Давыдова // Вестник Волгоградского государственного университета. - Сер. 5: Политика. Социология. Право.: Научно-теоретический журнал. Вып. 2. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 1999. (0,5 п.л.).
24. Давыдова, М.Л. Правовая норма и нормативное предписание: к вопросу о соотношении понятий / М.Л.Давыдова // Юридический вестник, № 1(09). - Ростов-на-Дону, 1999. (0,1 п.л.).
25. Давыдова, М.Л. Современная языковая ситуация в юриспруденции и возможности повышения культуры речи в юридической аудитории / М.Л.Давыдова, Н.Ю.Филимонова // Русский язык и культура (изучение и преподавание): Материалы конференции, Москва, РУДН, 28-30 ноября 2000. - Москва, 2000. (0,2/0,1 п.л.).
26. Давыдова, М.Л. К вопросу о средствах выражения государственной идеологии: правовые декларации / М.Л.Давыдова // Проблемы социально-гуманитарного знания: Межвузовский сб. науч. тр. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2000. (0,3 п.л.).
27. Давыдова, М.Л. Понятие несостоятельности (банкротства) в российском законодательстве: проблемы формулирования правовых предписаний / М.Л.Давыдова, О.Л.Филимонова // Проблемы права и социологии: Сборник научных статей. - Волгоград: Издательство ВРО МСЮ, 2000. (0,3/0,2 п.л.).
28. Давыдова, М.Л. Отдельные виды нормативно-правовых предписаний в российском законодательстве: правовые принципы / М.Л.Давыдова // Актуальные проблемы современной юридической науки (некоторые аспекты): Сборник научных статей. Вып. 2. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2000. (0,5 п.л.).
29. Давыдова, М.Л. Правовая норма и нормативное предписание в теории права / М.Л.Давыдова // Сборник трудов молодых ученых и студентов Волгоградского государственного университета: В 2 ч. Ч. 1. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2000. (0,2 п.л.).
30. Давыдова, М.Л. Повышение культуры речи в практике преподавания юридических дисциплин и в правотворчестве / М.Л.Давыдова, Н.Ю.Филимонова // Язык образования и образование языка: Материалы международной научной конференции (Великий Новгород, 11-13 июня 2000 г.). - Великий Новгород, 2000. (0,2/0,1 п.л.).
31. Давыдова, М.Л. Правовые принципы: культура их изложения в тексте закона / М.Л.Давыдова // Правовая культура в России на рубеже столетий: Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции. - Волгоград: Издательство ВРО МСЮ, 2001. (0,2 п.л.).
32. Давыдова, М.Л. Правовые декларации в российском законодательстве / М.Л.Давыдова // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: Сборник статей: В 2 т. - Нижний Новгород, 2001. - Т. 1. (0,6 п.л.).
33. Давыдова, М.Л. Нормативно-правовые предписания в российском законодательстве: Учебное пособие. / М.Л.Давыдова // Волгоград: Издательство ВоГУ, 2001. (5,3 п.л.).
34. Давыдова, М.Л. Специфика формальной определенности правовых дефиниций / М.Л.Давыдова // Молодая наука - XXI веку: Тезисы докладов международной научной конференции. Иваново, 19-20 апреля 2001 г.: В 7 ч. Ч. 3. История. Философия. Юриспруденция. Иваново, 2001. (0,1 п.л.).
35. Давыдова, М.Л. Норма права и нормативно-правовое предписание: общие и отличительные признаки / М.Л.Давыдова // Вестник Волгоградского государственного университета. - Сер. 5: Социология. Право. Политика.: Научно-теоретический журнал. Вып. 3. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2000. (0,6 п.л.).
36. Давыдова, М.Л. Понятие и признаки нормативно-правового предписания / М.Л.Давыдова // Юридический вестник, № 3(19). - Ростов-на-Дону, 2001. (1,1 п.л.).
37. Давыдова, М.Л. Взаимосвязь теории и практики в процессе преподавания теории государства и права / М.Л.Давыдова, А.А.Шанин // Юрист XXI (задачи, тенденции, перспективы): Материалы научно-практической конференции. - Волгоград: Издательство ВРО МСЮ, 2001. (0,3/0,2 п.л.).
38. Давыдова, М.Л. Проблема типичности и нетипичные нормативные предписания / М.Л.Давыдова // V Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области, г. Волгоград, 21-24 ноября 2000 г. Вып. 2. Право и юриспруденция: Тезисы докладов / ВоГУ. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2001. (0,1 п.л.).
39. Давыдова, М.Л. О значении правовых деклараций в российском законодательстве / М.Л.Давыдова // Вестник Волгоградского государственного университета. - Сер. 5: Юриспруденция.: Научно-теоретический журнал. Вып. 4. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2001. (0,5 п.л.).
40. Давыдова, М.Л. О развитии междисциплинарных связей: правовая теория - филология / М.Л.Давыдова // Материалы научной сессии Волгоградского государственного университета, г. Волгоград, 16-23 апреля 2001 года. Вып. 2. Право. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2001. (0,2 п.л.).
41. Давыдова, М.Л. Нормативно-правовые предписания в структуре позитивного права / М.Л.Давыдова // VI Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области, г. Волгоград, 13-16 ноября 2001 г. Вып. 2. Право и юриспруденция: Тезисы докладов / ВоГУ. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2002. (0,1 п.л.).
42. Давыдова, М.Л. О структуре позитивного права в свете концепции нормативно-правового предписания / М.Л.Давыдова // Актуальные проблемы теории права и государства: Сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза: Приволжский Дом знаний, 2002. (0,2 п.л.).
43. Давыдова, М.Л. Текст закона: исследование смысловых единиц в филологии и юриспруденции / М.Л.Давыдова // Язык и образование. Сборник научных трудов / Ред. колл.: Т.А. Лисицина и др.: НовГУ им. Ярослава Мудрого. - Великий Новгород, 2002. (0,2 п.л.).
44. Давыдова, М.Л. Технико-юридические гарантии прав человека / М.Л.Давыдова // На пути к правовому государству: трудности и достижения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 24-27 октября 2001 г., Курск: В 2 ч. / Курск. гос. техн. ун-т. Курск, 2002. Ч. 1. (0,2 п.л.).
45. Давыдова, М.Л. Понятие и юридическая природа нормативно-правовых дефиниций / М.Л.Давыдова // Современные вопросы международного права и прав человека: Сборник научных трудов. - Волгоград: Издательство ВРО МСЮ, 2003. (0,5 п.л.).
46. Давыдова, М.Л. Общие нормативные предписания как средство выражения правовой политики / М.Л.Давыдова // Правовая политика и правовая жизнь, № 2(11). - Саратов-Москва, 2003. (0,7 п.л.).
47. Давыдова, М.Л. Классификация нормативно-правовых предписаний по степени их общности / М.Л.Давыдова // Вестник Волгоградского государственного университета. - Сер. 5: Юриспруденция.: Научно-теоретический журнал. Вып. 6. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2003-2004. (0,5 п.л.).
48. Давыдова, М.Л. Источники современного российского права: тенденции развития содержания и формы / М.Л.Давыдова // Новая правовая мысль. Научно-аналитический журнал, № 4 (7). - Волгоград, 2004. (0,6 п.л.).
49. Давыдова, М.Л. Философские категории форма и содержание в исследовании теоретико-правовых проблем / М.Л.Давыдова, А.А.Шанин // Философское осмысление социально-экономических проблем. Вып.8. Межвуз. сб. науч. тр. - Волгоград: Издательство ВолгГТУ, 2004. (0,4/0,3 п.л.).
50. Давыдова, М.Л. Структура позитивного права: некоторые аспекты / М.Л.Давыдова // Социально-экономические проблемы современной России: сб. науч. ст. (Материалы  внутривузовских научно-практических конференций УСоциально-экономические и правовые проблемы развития общества: теория, методология, практикаФ) / Волгоградский филиал Международного славянского института. Вып. 2. - Волгоград: Изд-во ВолгГТУ, 2005. (0,7 п.л.).
51. Давыдова, М.Л. Правовая норма и нормативное предписание: проблема соотношения / М.Л.Давыдова // Вестник Волгоградского государственного университета. - Сер. 5: Юриспруденция.: Научно-теоретический журнал. Вып. 8. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2006. (0,6 п.л.).
52. Давыдова, М.Л. Техника законотворчества в системе видов юридической техники / М.Л.Давыдова // Научные труды РАЮН. В 3-х томах. Вып. 6. Т. 1. М.: Юрист, 2006. (0,3 п.л.).
53. Давыдова, М.Л. Теория юридической техники как средство совершенствования правотворческой и правоприменительной деятельности / М.Л.Давыдова // Юридическое образование и наука в России: проблемы модернизации. Тезисы Международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию СЮИ-СГАП. - Саратов: Изд-во ГОУ ВПО СГАП, 2006. (0,3 п.л.).
54. Давыдова, М.Л. Внеаудиторная самостоятельная работа студентов: вопросы организации (на материале теории государства и права) / М.Л.Давыдова // Современное юридическое образование: проблемы и перспективы развития. Материалы Всероссийской научно-методической конференции (8 февраля 2007 г.). - Самара: Изд-во Самар. юрид. ин-та ФСИН России, 2007. (0,4 п.л.).
55. Давыдова, М.Л. Юридическая техника как учебная дисциплина в системе высшего юридического образования / М.Л.Давыдова // Социально-экономические проблемы современной России: сб. науч. ст. (материалы внутривузовских научно-практических конференций). Вып. 3. / АНОО ВПО Международный славянский институт (Волгоградский филиал), Волгоград, 2007. (0,6 п.л.).
56. Давыдова, М.Л. Дефиниции действующего российского законодательства: проблемы теории и практики / М.Л.Давыдова // Законодательная дефиниция: логико-гносеологические, политико-юридические, морально-психологические и практические проблемы: Материалы Международного Круглого стола (Черновцы, 21-23 сентября 2006 года). Н.Новгород: Нижегородский исследовательский научно-прикладной центр Юридическая техника, 2007. (1,5 п.л.).
57. Давыдова, М.Л. Проблемы классификации юридической техники / М.Л.Давыдова // Социально-экономические проблемы современной России: сб. науч. ст. (материалы внутривузовских научно-практических конференций). Вып. 3. / АНОО ВПО Международный славянский институт (Волгоградский филиал), Волгоград, 2007. (0,2 п.л.).
58. Давыдова, М.Л. Философия права и теория юридической техники: проблема взаимной совместимости / М.Л.Давыдова // Философия права в России: теоретические принципы и нравственные основания. Материалы международной научной конференции (С.-Петербург, 15-17 ноября 2007 г.). СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. (0,4 п.л.).
59. Давыдова, М.Л. Теоретические и практические аспекты разграничения юридической науки и правовой идеологии / М.Л.Давыдова, А.А.Шанин // Философия права в России: теоретические принципы и нравственные основания. Материалы международной научной конференции (С.-Петербург, 15-17 ноября 2007 г.). СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. (0,5/0,4 п.л.).
60. Давыдова, М.Л. Юридическая техника и право: проблема становления научной категории / М.Л.Давыдова // Проблемы правопонимания и правоприменения: теория и практика: материалы межрегиональной науч.-практ. конф. г. Волжский, 12-13 апреля 2007. МОУ ВИЭПП, Юрид.фак. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 2007. (0,9 п.л.).
61. Давыдова, М.Л. Правовые аксиомы как средство юридической техники / М.Л.Давыдова // Вестник Волгоградского государственного университета. - Сер. 9: Исследования молодых ученых.: Научно-теоретический журнал. Вып. 6. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2007. (0,5 п.л.).
62. Давыдова, М.Л. Толерантность как критерий разграничения юридической науки и правовой идеологии / М.Л.Давыдова, А.А.Шанин // Толерантность в России: история и современность, всероссийская науч.-практ. конф. (2007, Волгоград). Всероссийская научно-практическая конференция Толерантность в России: история и современность, 23 ноября 2007 г.: (материалы). - Волгоград: Изд-во ФГОУ ВПО ВАГС, 2008. (0,2/0,1 п.л.).
63. Давыдова, М.Л. К вопросу о понятии правовых аксиом: теоретические и технико-юридические аспекты / М.Л.Давыдова // Юридическая техника. № 1. - Н.Новгород, 2007. (0,6 п.л.).
64. Давыдова, М.Л. Правотворческая конкретизация нормативно-правовых предписаний, выражающих норму права: теоретико-правовой и филологический аспекты / М.Л.Давыдова // Конкретизация законодательства как технико-юридический прием нормотворческой, интерпретационной, правоприменительной практики: Материалы Международного симпозиума (Геленджик, 27-28 сентября 2007 года) / Под ред. В.М.Баранова. - Н.Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2008. (1,4 п.л.).
65. Давыдова, М.Л. Теоретические проблемы определения понятия юридической техники в отечественной теории права / М.Л.Давыдова // Вестник Волгоградского государственного университета. - Сер. 5: Юриспруденция.: Научно-теоретический журнал. Вып. 9. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2007. (0,6 п.л.).
66. Давыдова, М.Л. К вопросу о понятии и видах локальных нормативно-правовых актов в современном российском праве / М.Л.Давыдова // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: Сборник трудов VI Международной научно-практической конференции (заочной): Т.1: Общественные науки / Отв. ред. Н.Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2008. (0,6 п.л.).
67. Давыдова, М.Л. Теория государства и права и общая теория права: проблема соотношения и взаимосвязи / М.Л.Давыдова // Наука и образование: Материалы VII Международной научной конференции (14-15 марта 2008): В 4 ч. / Беловский институт (филиал) ГОУ ВПО Кемеровский государственный университет. - Белово: ООО Канцлер, 2008. - Ч.4. (0,3 п.л.).
68. Давыдова, М.Л. Понятие юридической техники и ее место в категориальном аппарате общей теории права / М.Л.Давыдова // Право и практика. Научные труды Кировского института Московской государственной юридической академии. № 5. 2008. (0,5 п.л.).
69. Давыдова, М.Л. Теоретические проблемы понятия и классификации юридической техники / М.Л.Давыдова // Материалы V юбилейной международной научно-практической конференции Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики // Актуальные проблемы юридической науки. Часть I. Тольятти: Волжский университет им. В.Н.Татищева, 2008. (0,5 п.л.).
70. Давыдова, М.Л. Государство как субъект законотворчества и правоприменения: теоретические проблемы сущности, содержания и формы / М.Л.Давыдова, А.А.Шанин // Научные труды РАЮН. В 3-х томах. Вып. 8. Т. 1. М.: Юрист, 2008. (0,5/0,3 п.л.).
71. Давыдова, М.Л. Явные и неявные ошибки законодателя: проблемы классификации и правовые последствия / М.Л.Давыдова // Правотворческие ошибки: понятие, виды, практика и техника устранения в постсоветских государствах. Материалы Международного научно-практического круглого стола (29-30 мая 2008 года). - М.: Проспект, 2009. (1 п.л.).
72. Давыдова, М.Л. Декларации, дефиниции и принципы современных российских кодексов: регулятивная роль и техника закрепления / М.Л.Давыдова, И.Ф.Лучихина // Кодификация законодательства: теория, практика, техника: Материалы Международной научно-практической конференции (Нижний Новгород, 25-26 сентября 2008 года) / Под ред. В. М.Баранова, Д.Г.Краснова. Н.Новгород: Нижегородская академия МВД России, Торгово-промышленная палата Нижегородской области, 2009. (0,7/0,6 п.л.).
73. Давыдова, М.Л. Проблемы правопонимания и теория юридической техники / М.Л.Давыдова // Теоретические и практические проблемы правопонимания: Материалы III Международной научной конференции (22-24 апреля 2008 года, Российская академия правосудия) / Под ред. В.М.Сырых, М.А.Заниной. (0,4 п.л.).
74. Давыдова, М.Л. Правовые символы и символы в праве: понятие, значение, классификация / М.Л.Давыдова // Юридическая техника. № 2. - Н.Новгород, 2008. (0,6 п.л.).
75. Давыдова, М.Л. Проблемы классификации нормативно-правовых предписаний / М.Л.Давыдова // Материалы VI Международной научно-практической конференции Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики // Правоотношения и юридическая ответственность. Часть I. Тольятти: Волжский университет им. В.Н.Татищева, 2009. (0,5 п.л.).
76. Давыдова, М.Л. Правотворческая политика и юридическая техника: проблемы соотношения понятий / М.Л.Давыдова // Правотворческая политика в современной России. Сборник научных трудов по материалам всероссийского круглого стола / Под общ. ред. А.В.Малько, Н.В.Исакова, А.П.Мазуренко. - Саратов-Минеральные Воды: Саратовский филиал ИГП РАН, Северо-Кавказский филиал МГЭИ, 2009. (0,5 п.л.).
77. Давыдова, М.Л. Состав юридической техники: дискуссионные вопросы / М.Л.Давыдова // Социально-экономические и правовые проблемы современной России: Сб. науч. ст. (материалы межвузовских научно-практических конференций). Вып. 4. / АНОО ВПО Международный славянский институт (Волгоградский филиал), Волгоград, 2009. (0,5 п.л.).
78. Давыдова, М.Л. Правовые фикции в современном российском праве / М.Л.Давыдова // Право и практика. Научные труды Кировского института Московской государственной юридической академии имени О.Е.Кутафина. № 6. 2009. (0,5 п.л.).
79. Давыдова, М.Л. Проблемы понятия и классификации правовых фикций / М.Л.Давыдова // Вестник Волгоградского государственного университета. - Сер. 5: Юриспруденция.: Научно-теоретический журнал. Вып. 11. - Волгоград: Издательство ВоГУ, 2009. (0,4 п.л.).
80. Давыдова, М.Л. Проблемы соотношения правотворческой политики и юридической техники / М.Л.Давыдова // Доктрина права. - Саратов, Тамбов: Издат. дом ТГУ, 2009, № 1-2 (2-3). (0,3 п.л.).
81. Давыдова, М.Л. Общетеоретический и прикладной подходы к преподаванию юридической техники: преимущества и проблемы совместимости / М.Л.Давыдова // Юридическая техника. № 3. - Н.Новгород, 2009. (0,6 п.л.).
82. Давыдова, М.Л. Юридическая техника (общая часть): Учебное пособие / М.Л.Давыдова. Волгоград: Издательство ВоГУ, 2009. (18,3 п.л.). (Рекомендовано ГОУ ВПО Московская государственная юридическая академия имени О.Е.Кутафина в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению подготовки Юриспруденция).

---

1 Начиная с выхода сборника Проблемы юридической техники / Под ред. В.М.Баранова. Н.Новгород, 2000.

2 Проблемы юридической техники: Сб. ст. / Под ред. В.М.Баранова. Н.Новгород, 2000.

3 Шаханов В.В. Правовые парадигмы. Автореф. дисс. Е канд. юрид. наук. Владимир, 2005. С. 12.

4 Ушаков А.А. Право, язык, кибернетика // Правоведение. 1991. № 2. С. 34.

5 Агноним - малоизвестное слово, незнакомое большинству говорящих на данном языке (Н.Д.Голев)

6 Отнесение принципа к числу вспомогательных НПП не умаляет его значения как одного из ключевых компонентов объективного права. Речь в данном случае не идет о правовых принципах как лактивных центрах правовой системы, образующих идейный каркас права. В данном контексте рассматривается лишь текстуальный аспект бытия правового принципа - его положение и роль в структуре правового акта. Здесь принцип, как специфическое правовое веление выполняет вспомогательную роль - обеспечивает единство, связанность, действенность НПП, составляющих основное содержание акта - правовых норм.

  Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по юридическим наукам