Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии  

На правах рукописи

Михайличенко Дмитрий Георгиевич

СУБЪЕКТИВАЦИЯ СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА В КОНТЕКСТЕ ТЕХНОЛОГИЙ МАССОВОЙ МАНИПУЛЯЦИИ

Специальность 09.00.11. - Социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

Челябинск, 2011

Работа выполнена на кафедре философии, с правоведением, курсом истории и основ экономики ГОУ ВПО Башкирский государственный медицинский университет

Официальные оппоненты:

Невелева Вера Анатольевна,

доктор философских наук, профессор

ГОУ ВПО Челябинская государственная Академия культуры и искусства, г. Челябинск

Дегтярев Евгений Владимирович,

доктор философских наук, профессор

ГОУ ВПО Магнитогорский государственный университет, г. Магнитогорск

Даллакян Карлен Ашотович,

доктор философских наук, профессор

ГОУ ВПО Уфимский юридический институт МВД России, г. Уфа

Ведущая организация: ГОУ ВПО Кемеровский государственный университет, г. Кемерово.

Ученый секретарь диссертационного

совета, доктор философских наук,

доцент Худякова Н.Л.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Различные формы субъективации являются неотъемлемым элементом социального процесса, выделяющего человека из окружающей действительности. Ритм социального времени современного общества, сопровождающийся постоянными трансформациями институтов, практик и технологий, заставляет человека постоянно искать оптимальные пути развития, истоки которых могут иметь длительную традицию. Такой поиск затруднен тем, что у современного человека, охваченного стремительным потоком жизни, не всегда остается возможность для оценки собственного положения относительно текущего момента современности и всего цивилизационного процесса. Поэтому актуальной задачей социально-философского знания является исследование наличных и разработка потенциальных форм субъективации, позволяющих конституироваться в качестве субъекта институтов, практик и технологий, на фоне которых разворачивается его социальное бытие.

Одна из особенностей современного общественного развития заключается в том, что существуют специфические угрозы субъективации человека, которые могут быть охарактеризованы посредством категории репрессивность (от лат. repressio - обуздание, подавление). Репрессивность, имея своим источником властные отношения, реализуется посредством таких социальных действий, как агрессия, дискриминация, донос, катастрофа, надзор, насилие, манипуляция, отчуждение, принуждение, проклятие, сегрегация, суггестия, унижение, цензура, шантаж, эксплуатация и др. Среди институтов, генерирующих репрессивность, - государство, гетто, завод, класс, тюрьма и др.

С обретением формальных свобод в виде прав человека, свободы слова, возможности участвовать в политической жизни общества, практически полным исчезновением с политической карты мира колониальных и тоталитарных государств, отменой рабства угрозы субъективации человека трансформируются, но не исчезают. Репрессивность меняется в соответствии с фундаментальными принципами развития современного общества (нарастающая интенсивность протекания социальных процессов, рост взаимозависимостей между различными институтами, практиками, технологиями и регионами мира, изменение различных форм социального контроля, постоянный поиск идентичности современным человеком и др.). Социально-философское знание, среди прочего, востребовано также потому, что пытается найти ответ на смысложизненный для человека вопрос, как ему быть свободным от общества, находясь в нем. Настоящее диссертационное исследование может быть интерпретировано как один из вариантов ответа на вопрос: как современному человеку развиваться в обществе, максимально нейтрализуя его репрессивное воздействие?

Повсеместная распространенность технологий массовой манипуляции преобразует наличные социальные институты, другие технологии, практики, характер социального бытия современного человека, формы его субъективации. Технологии массовой манипуляции в значительной степени заменяют собой физическое принуждение. Без манипулирования желаниями современного человека невозможны существующие объемы продаж, без манипулирования политическими фактами трудно представить себе политику, умения политтехнологов в которой зачастую более важны, чем рациональный диалог ее участников.

Проявления репрессивности актуализируют анализ различных аспектов сопротивления, противодействия, резистентности (от лат. resistentia - сопротивление, противодействие). Резистентность, являясь неотъемлемым атрибутом любой формы жизни, выступает в качестве структурирующего социальные отношения элемента и разворачивается в таких формах, как борьба, защита, инакомыслие, неповиновение, противостояние, конфронтация, саботаж, сопротивление, стойкость и др. С точки зрения социально-философского знания резистентность - это целенаправленный процесс защиты, нейтрализации, сопротивления, противодействия субъекта социального действия тем или иным социальным институтам, практикам, технологиям. Именно от резистентности во многом зависит, сможет ли современный человек стать сознательным и автономным созидателем собственной жизни. Резистентность - это не простое негативное сопротивление или противодействие, но часть процесса субъективации, представляющая собой структурированные действия, основанные на стремлении к свободе и направленные на самостояние человека.

Нередко резистентность принимает деструктивные формы для субъекта: самоубийства, вызванные защитой собственного достоинства от унижения, являют собой резистентность. Если в предыдущие этапы цивилизационного развития резистентность чаще всего ассоциировалось с внешними по отношению к обществу или государству факторами, то в обществе современном различие между внутренним и внешним стирается. Применительно к социальному бытию человека такие практики, как противостояние, противодействие, сопротивление, неразрывно связаны с процессом его становления, субъективации, что и фиксирует категория резистентность.

Актуальность темы диссертационного исследования выражается также и в теоретико-методологическом плане. Восприятие феномена технологий массовой манипуляции неоднозначно. Некоторые авторы склонны переоценивать репрессивный характер его воздействия (С.Г. Кара-Мурза), другие, напротив, недооценивать (Э. Тоффлер, Д. Белл). Ряд исследователей говорят о технологиях манипуляции сознанием (Г. Шиллер, С.Г. Кара-Мурза), другие - о манипуляции личностью (Г.В. Грачев, И.К. Мельник). Все существующие трактовки не лишены недостатков, поэтому для анализа технологий массовой манипуляции необходимо привлечение инструментария новейшей социальной теории. Речь идет о таких терминах, как децентрированный субъект, символическая власть, символическое насилие и др. Успешная интеграция этих категорий в систему социально-философского знания будет способствовать уточнению значения исследовательской категории технологии массовой манипуляции для социально-философского знания. Анализ технологий массовой манипуляции требует, с одной стороны, привлечения социально-психологического инструментария, а с другой, разграничения между психологическими и социально-философскими трактовками, которое еще не проводилось в научной литературе.

Специфический характер репрессивного воздействия технологий массовой манипуляции на современного человека диктует необходимость выработки особых форм противодействия. Социально-философское знание оперирует в рамках широкого социокультурного горизонта, выходя за рамки формально-календарных отрезков общественного развития и выступая мостом, на котором происходят встречи различных культур. Способствующие субъективации современного человека факторы не ограничиваются текущим моментом функционирования социальных связей, наличной тканью социальных отношений. В условиях, когда запретительные меры в силу ряда причин не могут привести к нейтрализации репрессивных институтов, практик и технологий, а всевозможные формы вооруженной борьбы неуместны, у современного человека сохраняется возможность рецепции духовного опыта других эпох и культур. Такая рецепция позволяет постигать те возможности для субъективации человека, которые прошлое делает доступным настоящему. Исходя из этого, уместным является обращение к  таким формам субъективации, источник которых находится в античных практиках самосовершенствования (лтехники себя).

Вышеотмеченные и другие обстоятельства делают актуальным соответствующий реалиям современного общественного развития социально-философский анализ проблемы субъективации современного человека в контексте технологий массовой манипуляции.

Субъективация человека всегда проходит в определенном социальном контексте. Поэтому анализ проблемы субъективации современного человека немыслим без исследования контекста в котором происходит субъективация, что и определило выбор структуры диссертационного исследования. В первой главе рассматривается феноменология субъективации современного человека, во второй - технологии массовой манипуляции, составляющие репрессивный контекст, препятствующий его субъективации, а в главе третьей исследуется резистентность как условие субъективации современного человека в контексте репрессивности.

Степень научной разработанности проблемы. Социальность человека воспроизводится в структурах общества посредством взаимосвязанных друг с другом процессов объективации и субъективации. Объективация оказывается возможной только тогда, когда человек опирается на процесс субъективации, воспроизводит себя как субъекта. В процессе объективации человек выходит за пределы собственного бытия, фигурально выражаясь, постоянно выплескивает себя вовне, в окружающую его социальность. Однако объективация социальности человека не абсолютна. Если бы объективация приобрела абсолютный характер, индивидуальность человека оказалась бы выхолощенной. Объективация человека всегда сопряжена с субъективацией. Поскольку субъективация человека - длительный процесс, она тесным образом связана с его этосом, то есть образом жизни, включающим в себя совокупность ценностных установок, институтов, практик и технологий, обусловливающих характер его социального бытия, взаимоотношений с самим собой, обществом, природой. Субъективация выступает важнейшим элементом любого этоса человека, предполагая структурированный набор действий, направленных на его становление и развитие. Исходя из этого, важность категории субъективация для построения модели развития современного человека несомненна.

Современные философские исследования субъективации в значительной степени проходят в фарватере мысли М. Фуко. Категория субъективация пронизывает практически весь фукольдианский дискурс. Посредством этой категории М. Фуко характеризует процесс развития человека как свободного и ответственного, вовлеченного в структурообразующие институты, практики и технологии. В отличие от новоевропейских трактовок субъективации, которые центрированы вокруг интеллектуальных процедур, М. Фуко представляет субъективацию как сопряженные между собой индивидуальные усилия человека на фоне социального окружения. Субъективация, таким образом, - это не только интеллектуально-познавательный, но ведущий к трансформации себя посредством физических, интеллектуальных и духовных упражнений процесс. Субъективация означает разрыв с конституирующей домодернистские общества практикой подчинения трансцендентным ценностям, а также антропоцентрическим взглядом о возвышении человека над всеми формами жизни. Различные аспекты проблемы субъективации в современной социальной философии исследованы в трудах Т. Адорно, И.В. Ватина, С.З. Гончарова, С.И. Голенкова, Ж. Делеза, С. Жижека, Д.В. Михеля, М. Фуко  и др.

Теоретико-методологические аспекты исследования современного общества содержатся в работах П. Бурдье, П. Бергера, Т. Лукмана, Э. Гидденса, Н. Элиаса и др. Этими исследователями были обоснованы принципы, позволяющие преодолевать крайности объективистской и субъективистской парадигмы. Конструирование социальной реальности есть результат взаимодействия структур и субъектов. Определяя свою деятельность, субъекты исходят из баланса предписаний, создаваемых внешними структурными компонентами и собственной свободой. Деятельность субъектов, видоизменяющая старые структуры, открывает возможности для трансформации социального пространства, при исследовании которого принципиальное значение имеет анализ как структур (систем, институтов, официальных и неофициальных норм), так и стратегического поведения субъектов, этосов. Между социальностью, т.е. системой взаимоотношений, возникающей из совместной жизни людей, и субъектом (индивидуальным или коллективным) существует двухсторонняя связь. Структуры влияют на социальность, но не детерминируют ее. Локальности, будь то фабрика, казарма, ночной клуб, кафе, театр, площадь, квартира, загородный дом, психиатрическая больница, аудитория, храм или рынок, в которые человек включается в ходе своей социальной жизни, формируют условия для его объективации и субъективации. Не меньшее влияние на человека оказывают интеллектуальные и дискурсивные практики, в которых он участвует и которые, в свою очередь, тесно связаны с локальностями социальными. В то же время отдельно взятый, индивидуальный субъект также способен как конструировать социальную реальность, так и самоконструироваться, оказывая при этом влияние на ход развития общества.

Современное общество характеризуется ростом взаимозависимостей между различными сферами и регионами, увеличением значения науки, интенсификацией социального времени и сжатием социального пространства, гибкостью социальных практик, технологий, ростом неопределенности и рисков, индивидуализацией, коммерциализацией человеческих связей, кризисом гражданства. Эти и другие тенденции развития современного общество отражены в текстах Т. Адорно, Х. Арендт, Д. Белла, З. Баумана, Ж. Бодрийара, У. Бека, Д. Ваттимо, Э. Гидденса, Э.Г. Дебора, В.Л. Иноземцева, М. Кастельса, Ж. Липовецки, Г. Маркузе, Р. Сеннета, Э. Фромма, М. Хартда, А. Негри и др.

Категория репрессивность, несмотря на широкое использование в социальной философии, является недостаточно разработанной. В социальной философии такие категории, как репрессивность, репрессии, насилие, насильственность, символическое насилие, зачастую должным образом не разграничиваются и употребляются как взаимозаменяемые. Появившись в новейшей социальной философии в качестве одного из важнейших элементов социально-критических работ Г. Маркузе, репрессивность не стала парадигмальным для современной социальной теории. Одна из причин в излишне односторонней ее трактовке Г. Маркузе. Эвристический потенциал для социально-философского знания этой категории несомненен и выражается в возможности выявления исследовательской перспективы анализа особенностей социальности.

Репрессивные технологии, меняя прежние структуры, трансформируют социальное пространство современности. Проблема функционирования репрессивных технологий в современном обществе изучена в работах Х. Арендт, Т. Адорно и М. Хоркхаймера, Ж. Бодрийара, З. Баумана, Дж. Гэлбрейта, Э.Г. Дебора, Б.В. Маркова, Г. Маркузе, Ф. Ницше, С. Московичи, М. Фуко, Э. Фромма, М. Хардта, А. Негри, Г. Шиллера и др.

Термин манипуляция происходит от латинского слова manus. В различных языках нередко можно встретить трактовки манипуляции как процесса обращения с объектами, преследующими определенные цели. Подразумевается, что для таких целей требуется ловкость и сноровка. В технике приспособления для управления механизмами, которые выступают продолжением рук, называются манипуляторами. Отсюда произошел перенос значения слова - ловкое обращение с людьми как с объектами, вещами1. Мысль о технологиях массовой манипуляции как структурообразующем элементе современного общества присутствует в исследованиях таких авторов как Т. Адорно и М. Хоркхаймер, Э. Аронсон, Э. Пратканис, М.И. Бабок, Г.В. Грачев, И.К. Мельник, Е.Л. Доценко, Ю.А. Ермаков, С.Г. Кара-Мурза, Н. Лимнатис, Л. Прото, В.П. Пугачев, У. Рикер, Э. Фромм, О.М. Цветкова, Г. Шиллер, Э. Шостром, В.П. Шейнов, М.Г. Ярошевский и др. Вышеперечисленные авторы отмечают возрастающее влияние феномена манипуляции на социальное бытие человека. Манипулятивные отношения встраиваются в контекст почти всех значительных социальных теорий последних сорока лет, за исключением, пожалуй, теории постиндустриального общества.

Для современного человека практически невозможно избежать воздействия технологий массовой манипуляции, поэтому позиция большинства вышеперечисленных авторов склоняет к его аттестации как человека манипулируемого. Вполне вероятно, что именно различные технологии массовой манипуляции в дальнейшем будут определять вектор трансформации процессов объективации и субъективации человека. В том числе и поэтому изучение феномена технологий массовой манипуляции требует фундаментальных, междисциплинарных исследований с привлечением данных из философских, психологических, социологических, политологических, экономических и других дисциплин.

Подлинным условием субъективации человека является его свобода, представляющая собой один из удивительнейших феноменов, и в то же время великую философскую загадку. Угрозы свободе современного человека идут от социальных феноменов, которые практически невозможно исключить из его социального бытия. Современному человеку необходимо защищать себя, чтобы институты вынуждены были реформироваться. Свобода, как и субъективация современного человека, невозможна без рефлексии, размышлений о своем положении и действий. Феномен стремления к свободе современного человека рассматривается в работах Р. Арона, З. Баумана, Э. Фромма, М. Фуко, И.М. Меликова, Ж.-П. Сартра, Ф. фон Хайека и др.

Античные практики самосовершенствования подчеркивают оригинальность мировосприятия своей эпохи. Именно в античности впервые в истории цивилизации произошло твердое осознание прав и обязанностей человека, зародились предпосылки для развития активной, самостоятельно мыслящей, стремящейся к свободе субъективности. Античные практики самосовершенствования находят отражение непосредственно в текстах самих греческих мыслителей, таких как Сократ, Платон, Аристотель, а также древнеримских стоиков (Марк Аврелий, Л.А. Сенека, Эпиктет) и др. Современные исследования античных практик самосовершенствования отражены в работах П. Адо, Ж.-Ф. Миле, М. Фуко, К.С. Пигрова, Ж. Липовецки, С.С. Хоружия и др.

Социальные отношения конфликтны по своей природе, поэтому протест, противодействие составляет важный элемент субъективации человека. Анализ различных протестных действий в рамках главным образом социально-критических исследований, наиболее известными среди которых являются труды А. Камю, Н. Клейн, С.Г. Кара-Мурзы, Г. Маркузе, Э. Фромма, М. Фуко, М. Хардта, А. Негри, Н. Хомски, Г. Шиллер, привел к необходимости использования в рамках дискурса социальной философии категории, которая подчеркивала бы значение различных проявлений сопротивления, протеста, борьбы в процессе субъективации человека. В наибольшей степени таким критериям отвечает категория резистентность. Категория резистентность широко применяется в медицине, где она означает устойчивость, невосприимчивость организма к каким-либо факторам внешнего воздействия (инфекции, бактерии и т.д.). Семантика резистентности типологически схожа со значением категории лиммунитет, однако протестные коннотации выражены более отчетливо в первой категории. Резистентность представляет собой ту часть субъективации, которая направлена на нейтрализацию репрессивного фона и создание условий для развития человека. Резистентность схватывает тот непреложный факт, что для субъективации в контексте технологий массовой манипуляции необходимо им сопротивляться, вырабатывая своеобразный иммунитет по отношению к ним.

Особое значение для диссертационного исследования имеют разработки М. Фуко. Французский мыслитель отмечал перспективность подхода, когда проблема ставится не только и даже не столько исходя из состояния философского знания, сколько из личного опыта2. Настоящая диссертация в качестве проблемного поля предполагает социально-философскую интерпретацию того, с чем современный человек сталкивается каждый день, что составляет репрессивный что составляет репрессивный контекст, в рамках которого разворачивается его субъективация.

При всем многообразии работ существуют вопросы, делающие необходимым исследования ряда проблем, таких как основные факторы развития технологий массовой манипуляции, степень и характер их репрессивного воздействия на субъективацию современного человека, значение интеллектуальных процедур современного человека для противодействия репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции, условия формирования этоса резистентности. Эти вопросы и составили проблемное поле диссертационного исследования.

Объектом диссертационного исследования является современное общество в субъективно-индивидуальном аспекте.

Предметом диссертации является субъективация современного человека в контексте технологий массовой манипуляции.

Цель диссертации: разработать социально-философскую концепцию субъективации современного человека в контексте технологий массовой манипуляции.

Достижение цели диссертации предполагает решение следующих исследовательских задач:

1.Определить значение дискурсов о человеке применительно к исследованию процессов субъективации.

2.Выявить значение античных практик самосовершенствования для субъективации современного человека.

3.Актуализировать в рамках социально-философского анализа характер репрессивного воздействия технологии массовой манипуляции на субъективацию современного человека.

4.Установить важнейшие принципы резистентности репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции как неотъемлемого элемента субъективации современного человека.

5.Раскрыть характер угроз свободе современного человека в процессе субъективации со стороны технологий массовой манипуляции.

6.Доказать перспективность vita cogitata как этоса резистентности репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции для субъективации современного человека.

В качестве теоретико-методологической базы исследования выступает феноменология и постструктурализм, позволяющие исследовать социальную реальность в диалектической взаимосвязи с ее различными интерпретациями и интегрировать в систему социально-философского знания основные достижения герменевтики, экзистенциализма, психоанализа, социального конструктивизма и других магистральных направлений современной философии. В диссертации нашли отражение модернистские концепции индивидуального субъекта, концепции децентрации субъекта, идеи диалога культур, концептуальные положения современной социальной критики (франкфуртская школа, неофрейдизм, неомарксизм, лальтерглобалистская мысль и др.). В качестве методологических ориентиров для диссертации выступили: трактовка феномена манипуляции Е.Л. Доценко, интерпретация М. Фуко категорий власть, субъективация, техники себя; анализ П. Бурдье таких категорий, как символическая власть и символическое насилие; концепция идеальных типов М. Вебера, а также лобъединительные трактовки социальности (П. Бергер, Т. Лукман, П. Бурдье, Э. Гидденс, Н. Элиас и др.).

Положения, содержащие элементы новизны и выносимые на защиту:

1. Разработана социально-философская концепция субъективации современного человека в контексте технологий массовой манипуляции, составными элементами которой являются характер современного общественного развития, институциональные параметры социальности, а также этос резистентности, техники себя, критическое мышление и стремление к свободе субъектов социального действия.
2. Выявлена значимость античных практик самосовершенствования для субъективации современного человека, состоящая в том, что они представляют собой пример альтернативы нормализирующим технологиям подчинения и эксплуатации, подчеркивающим, что социальность человека не может развиваться без определенных (интеллектуальных, физических, духовных и др.) усилий, направленных на преобразование себя и самосовершенствование.
3. Определено, что феномен технологий массовой манипуляции редуцирует представления современного человека о сложных, многофакторных социальных процессах, в простые представления, лишенные доказательной базы, а их распространение ведет к иллюзии всезнайства, глубокого понимания широкого спектра социальных процессов, ощущению ненужности усилий, направленных на субъективацию.
4. Установлено, что резистентность репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции требует концентрации внимания не на нормативно-правовых или институциональных, а на экзистенциальных, долгосрочных действиях, направленных на субъективацию современного человека и его совершенствование.
5. Раскрыто положение об особенностях информационно-психологических угроз свободе, исходящих от социальных феноменов, влияние которых не может быть исключено в процессе субъективации современного человека, что требует не реактивных, но проактивных устремлений, направленных не на отвечающие, но опережающие действия.
6. Доказано, что vita cogitata как этос резистентности репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции, предполагающий рефлексивную дистанцию по отношению к собственной социальной ситуации, позволяет современному человеку адекватно, а не редуцированно воспринимать окружающую его реальность, нейтрализуя тем самым значительную долю репрессивного контекста его субъективации. Vita cogitata включает в себя четыре основные составляющие:

• Техники себя как фильтр, позволяющий посредством критических операций над информационными потоками нейтрализовать репрессивный контекст технологий массовой манипуляции;
• Рациональные формы коммуникации, предполагающие паритетные субъект-субъектные отношения, направленные на нахождение истины, позволяющие воспринимать реальность незавуалированной, без того эмоционального заряда, который сопровождается трансляцией редуцируемого образа социального со стороны технологий массовой манипуляции;
• Принципы диалога культур, делающие возможным размышлять об обстоятельствах, в которых современный человек проводит жизнь и посмотреть на себя со стороны других эпох и культур;
• Досуг, приватность, необходимые для культивации индивидуально-субъективного в социальности.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Разработанная в диссертационном исследовании концепция субъективации современного человека в контексте технологий массовой манипуляции будет способствовать модернизации теоретико-методологического инструментария анализа развития социальности в различных дисциплинарных областях (философия, социология, политология, культурология и др.). Материалы, представленные в диссертации, могут быть использованы при подготовке курсов по социальной философии, философской антропологии, современной социальной философии Запада, социологии, социальной психологии, в чтении специальных курсов, посвященных проблеме репрессивного воздействия различных институтов, технологий и практик современного общества и способам конструировании социальной реальности. Полученные результаты могут выступить в качестве методологической базы для формирования антропонаправленных технологий, ориентированных на оптимальное развитие его социальности.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертационного исследования обсуждены на кафедре философии, с правоведением, курсом истории и основ экономики Башкирского государственного медицинского университета, отражены в 25 публикациях, в том числе 2 монографиях, 10 статьях в журналах, рецензируемых ВАК РФ, а также выступлениях на конференциях международного, всероссийского, межрегионального уровней, общим объемом 36,95 печатных листа.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав (разделенных на девять параграфов), Заключения и Списка литературы, включающего в себя 331 пункт литературы. Общий объем диссертации 329 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В главе первой Феноменология субъективации современного человека рассматриваются теоретико-методологические принципы анализа и возможности субъективации человека.

В 1.1. Современный человек в контексте социально-философского понимания отмечается, что определяющей характеристикой современности является ее принципиальная незавершенность. Категория современность является содержательно-темпоральной, а не формально-календарной. С точки зрения социально-философского знания малопродуктивно пытаться четко определить хронологические рамки современности, так как человек сам в состоянии формировать свои современности, участвуя в создании контекстов своего бытия и алгоритмах взаимодействия с окружающей его социальностью.

Социально-философские исследования современного человека - это важнейший структурный элемент более широкой проблематики, формулирующейся посредством вопрошания что такое человек?. Категория современный человек - это аналитическая конструкция, отражающая основные характеристики социального бытия множества отдельно взятых индивидов. Аналитическая конструкция современный человек подразумевает индивидуального, телесно-эмоционального и рефлектирующего индивида, действующего не только в исторически и социально конкретных, ограниченных и случайных жизненных условиях, но и онтологически неукорененного и способного формировать собственные социальные контексты. Аналитическая конструкция современный человек включает в себя множественный характер социального бытия отдельно взятых индивидов.

Включение в анализ символического измерения социальной реальности влияет на способ осмысления отношений доминирования между людьми и группами, следствием которого является ассиметричное распределение ресурсов. Одним из таких элементов символического измерения являются дискурсы о современном человеке. Дискурсы о современном человеке являются продуктом властных отношений, в том числе и идеологий, в чем его лузловая важность для различного рода проблем, связанных с развития общества в XXI в. Различные дискурсы о современном человеке, будучи вовлеченными во властные отношения, обладают не только конструктивным, но и репрессивным потенциалом.

Начиная с эпохи модерн, восприятие человека в социальном пространстве стало все больше испытывать влияние научных дискурсов, которые стали оттеснять ненаучные (религиозные, мифические), дискурсивно выраженные представления. Нелинейное развитие науки диктует понимание дискурса о современном человеке не как истины последней инстанции или наиболее аутентичного образа современного человека (хотя большинство его создателей на это претендовали), но как структур, которые соотносятся с реальностью, оказывая влияние на социальные практики. Этим обосновывается необходимость учитывать при анализе различных форм социального сложившихся, например, в обществе модерн многообразия наиболее влиятельных дискурсов о современном человеке, таких как марксизм, либерализм, фрейдизм, бихевиоризм, экзистенциализм, а также формирующихся на их основе и независимо от них многочисленных новых дискурсов.

Многообразие дискурсов о современном человеке формирует тенденцию к отрицанию антропоцентризма в качестве тотализирующей, метанарративной установки, что соответствует основным реалиям общественной жизни. Дискурсы о современном человеке играют важную роль в обществе, являясь одним из структурных элементов, конструирующих социальность. Важнейшие антропологические дискурсы, являющиеся составными элементами властных отношений, не лишены деструктивно-репрессивных искривлений, ведущих к значительным социальным последствиям, проявляющиеся в том, что затрудняется возможность формирования объективных представлений о социальном бытии современного человека. Такая ситуация делает возможным распространение различных спекуляций и манипуляций, связанных с социальным бытием современного человека.

В 1.2 Современный человек в перспективе субъектности: лцентристские и децентристкие концепции рассматриваются парадигмальные принципы основных концепций человека в философии Нового и Новейшего времени. Означаемое линдивидуальный субъект применительно к социальному бытию современного человека выступает в качестве важнейшего ориентира, предполагающего процесс субъективации/самосубъективации, включающий момент самоконструирования, самосозидания, в том числе и посредством дискурсивных практик. Последнее обстоятельство чрезвычайно важно в теоретико-методологическом плане, но слабо выражено в других обозначениях человека, таких как актор, индивид, личность.

Индивидуальный субъект эпохи модерн определяется как тот, который пред-ставляет, ставит перед собой мир как объект. Новое время истолковывает в качестве подлежащего такого индивидуального субъекта, каким является человек. В результате этой подстановки подлежащее превращается в утвердителя знания и морали. Культурным выражением метафизики становится гуманизм, а экономико-технической его манифестацией выступают наука, техника и промышленность.

Философия эпохи модерна центрировала всю философию вокруг темы и ценности субъекта, его сознания и самосознания, рефлексии и свободного действия концепции линдивидуального субъекта эпохи модерна, которые сводятся к представлению индивида как наделенного уникальной идентичностью Я, неповторимому существу, базисной целью которого является самореализация. Такой индивидуальный субъект руководствуется, прежде всего, разумом: именно разум является стержнем субъектной самореализации.. В дальнейшем, начиная с творчества Ф. Ницше, такие взгляды все чаще становятся объектом жесткой критики. Представления о современном индивидуальном субъекте не просто отчуждаются, но смещаются. Приверженцы этого взгляда прослеживают смещение на протяжении серии разрывов дискурса современного знания о человеке.

Современные реалии таковы, что человек на протяжении своей жизни разделяется различными желаниями, влечениями, стремлениями, многие из которых вступают в конфликт друг с другом. Это делает возможным вести параллельные жизни внутри одной и той же индивидуальной субъективности, формировать различные конфигурации своей экзистенции и выполнять множество социальных ролей, конфликтующих друг с другом. Современные репрессивные технологии и практики свидетельствуют, что человек в своем социальном бытии отнюдь не автономен. Современный человек перестал восприниматься как нечто тождественное самому себе, своему сознанию, само понятие личность оказалось под вопросом. Философы, социологи и психологи (и это становится общим местом) предпочитают оперировать понятиями персональной и социальной субъективности, с кардинальным и неизбежным несовпадением социальных, персональных и биологических функций и ролевых стереотипов поведения человека. Эвристичность такого подхода в том, что нередко социальная маска может сказать больше истинного про человека, нежели то, что принимается за его подлинное Я. Между тем репрессивность децентристских концепций субъекта заключается в том, что исследователи нередко склоняются к полностью детерминированным, посредством бессознательного, или пантекстуальности трактовкам, объявляя человека игрушкой этих структур. Опыт неофрейдизма и особенно постструктурализма показал, что абсолютизация децентристских положений угрожает лисключению человека как самоформирующегося и самоопределяющегося субъекта из общественной жизни. Следовательно, встает проблема совмещения бессознательного и нахождения свободного, зависящего от человека деятельностного пространства.

Субъект эпохи модерн (часто фиксируемый посредством понятия личность), будучи частью метанарративного, гумантистическо-антропоцентрического дискурса, дискредитировал себя различными репрессивными последствиями, важнейшими проявлениями которых можно считать экологическую ситуацию, расизм, отрицание плюралистичности и диалогичности культур. Развитие понятия личность в обществе модерн есть следствие восторга человека перед самим собой, который имел значительные репрессивные последствия как для природы и общества, так и для социальности самого человека.

Апористичность использования понятия субъект к характеристике социального бытия современного человека в том, что далеко не всякий социальный контекст предполагает человека как субъекта. Например, тоталитарные режимы первой половины ХХ столетия, фордистские и постфордистские принципы организации труда, идеологизация, технологии массовой манипуляции и др. отнюдь не предполагают человека как саморефлексирующего субъекта.

Сопоставление между собой важнейших концепций субъекта эпохи модерн и децентрированного субъекта свидетельствуют о том, что им не удается в полной мере адекватно отражать социальное бытие современного человека, что делает односторонними исследования, игнорирующие их разнонаправленность. Центристские и децентристские концепции как теоретико-методологический инструментарий изучения социальности современного человека не способны в полной мере избежать перегибов в трактовке социального бытия современного человека и поэтому метафорически характеризуются как Сцилла и Харибда философской антропологии. Все это делает необходимым отказ от исследовательской установки на одностороннее принятие какой-либо одной из этих концепций при игнорировании достижений другой. Кризис концептуализаций индивидуального субъекта, его десубъективация не только проблематизирует основания общественных наук, но и порождает тревожную ситуацию в плане правовой и практической организации социальной жизни, так как это означает потерю основных точек вменения человеку какой-либо общезначимой нормативности3. Это касается не только центристских концепций, но также и децентристских, возвестивших о кризисе индивидуального субъекта эпохи модерн и оказавшихся не способными его преодолеть, предложить внятные модели субъективации, что актуализирует исследование моделей субъективации современного человека в неразрывной связи с объективно существующим в обществе репрессивным фоном. В этой ситуации интересна позиция позднего М. Фуко, обратившегося после долгих лет анализа генеалогии основных проявлений репрессивности в современном обществе к античным практикам самосовершенствования, обнаружившего в них принципы для субъективации человека.

В 1.3 Античные практики самосовершенствования как модель субъективации современного человека отмечается, что субъективация не есть что-то непосредственно данное, но требующее активных социальных действий. Субъективация - это сеть неизменно напряженных, активных и рефлексивных отношений, а не привилегированный статус, которым можно обладать. Субъективация скорее осуществляется, чем принадлежит.

Субъективация - это сеть неизменно напряженных, активных и рефлексивных отношений, а не привилегированный статус, которым можно обладать. Субъективация скорее осуществляется, чем принадлежит. Процесс субъективации находится в диалектической взаимосвязи с индивидуальными особенностями человека, в том числе и особенностями его внутреннего мира, физическими параметрами его телесности, социальным положением, мировоззрением и др., а также с основными параметрами общественного развития.

С точки зрения М. Фуко субъективация - это процесс, посредством которого складывается субъективность, служащая лишь одной из заданных возможностей организации некоего самосознания.  Способы субъективации и виды субъективности представляют собой наличные формы в культуре, с помощью которых человек способен самостоятельно сделать себя субъектом того или иного исторического опыта4. Субъективация представляет собой процесс выделения человека из окружающей социальной действительности, противопоставляя себя ей как объекту действия, познания, созерцания и т.д.

Субъективация, будучи разновидностью практики, не может обходиться без определенных технологий и коммуникативных актов.

Современность базируется на плюрализме ценностей, предполагающих огромное количество субъективаций. Для решения поставленной в диссертации проблемы важным является анализ таких практик субъективации, которые направлены на обретение современным человеком креативности, развитие интеллектуального потенциала и стремление к свободе. Все эти элементы так или иначе содержатся в античных практиках самосовершенствования.

В философии ХХ в. античные практики субъективации не остались незамеченными. Известнейший французский мыслитель М. Фуко сделал их базовым основанием своего антропологического проекта, которым активно занимался в завершающий период своего творчества (лтехники себя). Относительное новшество М. Фуко периода позднего творчества состояло в постулировании такого типа техник, существующих в каждом обществе, которые позволяют человеку самостоятельно осуществлять определенное число операций на своем теле, душе, мыслях и поведении, производя при этом некоторую трансформацию себя и достигая определенного состояния совершенства, счастья, чистоты. М. Фуко назвал такие техники, задавшие тон для спекуляций относительно новой антропологической модели, техниками себя.

Фукольдианские техники себя подчеркивают оригинальность античного мировосприятия. Именно в античности впервые в истории европейской цивилизации произошло твердое осознание прав и обязанностей человека. Античность (вначале греческая, а затем и римская) твердо усвоила, что если, к примеру, гражданин полиса самостоятельно не защитит свою Родину, никто этого за него не сделает. Захват родного государства превращал в рабов всех его граждан. Из этого во многом исходит распространенное в эллинской среде презрение к варварам. Именно в таких социокультурных условиях зарождался феномен, анализ которого позволил М. Фуко осознать, что субъективация возможна не только посредством техник подчинения, но и посредством техник самоизобретения и тем самым, реабилитировать в теоретическом плане субъекта, децентрированного концепцией Ид З. Фрейда и пантекстуальными построениями постструктуралистов.

В анализируемых практиках акцент делается на отношении к себе, не позволяющем увлечь себя желаниям и удовольствиям, а заставляющем сохранять перед ними самообладание и превосходство. Забота о себе является регулятивным принципом деятельности человека. Именно это обстоятельство делает данный принцип ключевым для техник себя. Самосознание как теоретическое знание человека о себе самом предполагает свободу воли. Соединяясь с волей, самосознание превращается в знание практическое, цель которого в утверждении человеком себя в окружающем мире в качестве самостоятельного действующего начала. Таким образом, техники себя как античная практика самосовершенствования способствуют обретению человеком оригинального взгляда на мир, без которого формальные свободы теряют свое значение. Наполнение данной формы может быть принципиально разнообразным. Современность характеризуется отрицанием всеобщих метанарративных унификаций, которыми отличается императивная социальная деятельность, наиболее ярко проявляющаяся в таких социальных учреждениях, как армия, тюрьма, завод и т.п. Техники себя есть неотъемлемый элемент этоса совершенствования человека, без которого невозможна его субъективация.

Духовный мир человека, практикующего техники себя, не является замкнутым, но формируется за счет постоянного преодоления себя, развития собственных навыков и умений. Человек, практикующий техники себя, не центрирован на себе, но полагает и ведет себя так, что инициатива исходит не только от общества, его институций, предписывающих определенные стандарты поведения, но и от него самого. Социальность человека не сводится к отношениям с другими людьми, для субъективации ему необходимо проделывать определенные операции над самим собой, своим телом и своими мыслями. В этой связи техники себя выступают важнейшим выражением свободы человека.

Важность античных практик самосовершенствования с точки зрения социально-философского знания обусловлена тем, что их анализ формирует теоретический базис для исследования альтернатив нормализирующим технологиям подчинения и эксплуатации, само наличие которых подчеркивает, что человек не может развиваться без самосовершенствования (интеллектуального, физического, духовного). Объективизирующие технологии нормализации, выступая в качестве фона для социального бытия современного человека, оказывают значительное влияние на его процесс субъективации.

Глава вторая Технологии массовой манипуляции как репрессивный контекст субъективации современного человека посвящена анализу характера репрессивного воздействия технологий массовой манипуляции на процесс субъективации современного человека. В 2.1. Основные формы проявления репрессивности в современном обществе отмечается, что репрессивность являет собой неотъемлемый элемент различных исторических форм социального контроля. В отличие от деструктивности, репрессивность не приводит к полному уничтожению объекта воздействия: репрессивность подавляет, но не всегда уничтожает. Обычно репрессивность ассоциируется с наказанием, но репрессивный элемент содержится в любом элементе социальности. Репрессивность - это фатальность общества и в то же время его энергетика, пронизывающая все социальное поле, побуждающее человека развиваться.

Феномен, производным от которого является репрессивность, в нашем отечестве нередко ассоциируется с печальными событиями 30-х годов ХХ столетия (т.н. сталинские репрессии), а в социальной философии права гражданства обрел в связи с работами представителей франкфуртской школы. Репрессивность заключается не только в карательных мерах, но и в ряде социальных институтов, а также наборе потенциальных и реальных практик, технологий, наличных социальных и природных условиях, подавляющих, или несущих в себе угрозу подавления процессу развития человека, его свободе, субъективации. Если насилие всегда репрессивно, то репрессии не всегда основываются на насилии. Репрессивность апеллирует к нормативным принципам, которыми в зависимости от контекста могут выступать свобода, справедливость, ненасилие, пацифизм, патриотизм и др. История цивилизаций показывает, что главным образом в обществах, в наибольшей степени соответствующих этим принципам, создавались условия для максимально возможной самореализации социальности человека, его субъективации.

В современном обществе на уровне магистральных институтов и практик осуществляется переход от доминировавших ранее открытых физических форм насилия к скрытым, завуалированным, символическим, поэтому для их характеристики целесообразно использовать понятия символическая власть и символическое насилие. Символическая власть не существует автономно, но лишь синергично с другими формами власти, выступая при этом мощным источником власти, генерируя не только конструктивный потенциал для развития социальности, но и различные проявления символического насилия. Основные проявления физического насилия метафорически обозначаются как стратегия Ахилла, а символического - стратегия Одиссея. Грань между данными стратегиями условна, но их применение в контексте социально-философского знания позволяет более рельефно понять специфику основных форм репрессивности современного общества. Если последствия репрессивного воздействия стратегии Ахилла - это павшие от его меча воины и все те, кого он не пощадил, то последствия репрессивного воздействия стратегии Одиссея - это жертвы его обмана, различных проявлений хитрости и манипуляции. Именно на хитрости, обмане, предвзятой подаче информации, далекой от объективной констатации, на скрытом управлении основывается репрессивность современного общества.

Если репрессивность современных проблем экологии и терроризма не вызывает сомнений широких кругов общественности, то проблема репрессивного воздействия технологий массовой манипуляции на человека далеко не всеми воспринимается в качестве таковой, что делает необходимым обращение к ней.

В 2.2.Проблема технологий массовой манипуляции в современном социогуманитарном дискурсе отмечается, что манипуляция далеко не всегда носит репрессивный характер, что делает необходимым поиск пределов определения манипуляции, которые позволят более корректно обозначить критерии допустимости ее осуществления. Типологически схожие с манипуляцией практики (суггестия шаманов, проявление хитрости торговцев, льстивые обращения к правителям, софизмы, стратагемы, демагогия, популизм, пропаганда и др.) являются укорененными в цивилизационном процессе, что свидетельствует о необходимости учета их влияния при реконструкции логики настоящего.

В советской социогуманитарной науке понятие манипуляция применительно к репрессивному воздействию со стороны общественных структур использовалось редко, а феномены информационно-психологической репрессивности характеризовались главным образом посредством понятия пропаганда, причем репрессивный характер воздействия этих феноменов фиксировался применительно к  капиталистическим странам.

Родоначальником подхода, согласно которому технологии массовой манипуляции пронизывают институты современности, является Г. Шиллер. Позиция таких авторов, как Т. Адорно, М. Хоркхаймер, Г. Маркузе, Ж. Бодрийар, Д. Гэлбрейт и др., фиксирует глубокое проникновение технологий массовой манипуляции в структуры и практики современного общества. Анализ современного социогуманитарного дискурса показывает, что повышенным вниманием к феномену технологий массовой манипуляции отличаются исследователи, относящиеся к когорте социальных критиков. С другой стороны, в работах лапологетов магистральных процессов современного общества, положительно оценивающих основные тренды развития общества (Д. Белл, М. Кастельс, Э. Тоффлер, Ф. Фукуяма и др.), находится значительно меньше места для технологий массовой манипуляции. Как видно на примере концепции постиндустриального общества, это в значительной степени обедняет ее эвристический потенциал.

Технологии массовой манипуляции выступают в качестве объекта анализа во многих дисциплинах, поэтому обозначаются различия в подходах к этому феномену социальной философии и психологических наук. Социальная философия значительное внимание уделяет магистральным факторам развития феномена технологий массовой манипуляции. Психологические же науки как структурированные сферы знаний о внутреннем мире человека сохраняют стремление к абстрагированию от представлений человека на фоне социальных структур, институтов и практик. Психологические науки, рассматривая технологии массовой манипуляции, расчленяют психику человека на отдельные фрагменты, что и становится предметом их изучения. Социальная философия выявляет типологически схожие явления в современном и других обществах, определяет их место в структуре институтов и социальных практик, стремясь при этом спрогнозировать последствия развития этого феномена. Психологические науки раскрывают структурно-функциональную принадлежность феномена технологий массовой манипуляции, более тщательно исследуют конкретные их проявления, классифицируют их, разрабатывают механизмы нейтрализации, защиты от негативных проявлений их воздействия. Социальная философия заимствует основные результаты психологических исследований, что позволяет более адекватно разобраться в специфике, выявить общее, особенное и уникальное в анализируемом феномене.

Далее доказывается, что термин манипуляция сознанием не покрывает проблемного поля феноменов, которые рассматривают использующие его авторы. О манипуляции сознанием можно вести речь только тогда, когда манипулятивный акт либо дешифрован объектом и его субъект об этом оповещен, но по-прежнему продолжает его осуществлять, либо когда манипуляция проводится открыто. Технологии массовой манипуляции невозможно объяснить лишь с помощью интеллектуальных процессов, так как они тесно связаны с эмоциональными побуждениями. Для характеристики феномена технологий массовой манипуляции возможно и дальнейшее сужение объекта воздействия. Например, когда речь идет о манипулятивном воздействии на оценку человека своего знания, нравственного облика, идеалов и мотивов поведения и т.д., точнее говорить о манипуляции самосознанием.

Важнейшее условие эффективности технологий массовой манипуляции в том, что ставка делается не на сознание, но на скрытые от сознания пласты психики. Современный человек подвергается постоянному информационно-психологическому воздействию, поэтому проблематично определить, в каких случаях речь идет о воздействии только на сознание, а в каких на другие пласты психического.

Технологии массовой манипуляции потенциально возможны в обществах, формально признающих традиционные западные ценности, такие как свобода, равенство, индивидуализм, частная собственность. В противном случае необходимость в технологиях массовой манипуляции как общесоциальном явлении существует, но выражается в гораздо меньшей степени. Такая возможность проявляется в том случае, когда представителю той или иной социальной группы (варна, каста, секта, сословие и др.) было необходимо воздействовать на лиц, стоящих выше на иерархической лестнице, однако в этих случаях в силу количественного фактора (малочисленность правящей верхушки) вряд ли уместно рассуждать о технологиях массовой манипуляции.

Проблематичность обозначения технологий массовой манипуляции другими исследователями актуализирует необходимость преодолеть выявленные иррелевантности и с их опорой определить специфику репрессивного воздействия этих технологий на субъективацию современного человека.

В 2.3. Характер репрессивного воздействия технологий массовой манипуляции на субъективацию современного человека аргументируется применение в системе социально-философского знания категории технологии массовой манипуляции:

во-первых, ни глобальная, ни общенациональная, ни региональная манипуляция невозможны без соответствующих технологий;

во-вторых, технологии массовой манипуляции - это собирательный термин, включающий в себя технологии регионального, государственного и мирового (глобального) уровня;

в-третьих, собирательность термина технологии массовой манипуляции заключается также в том, что он включает в себя разнообразный набор технологий, посредством которых субъект этого процесса оказывает информационно-психологическое воздействие на объект;

в-четвертых, протекание процесса манипуляции предполагает, что воздействию подвергается не только сознание человека, но его психика (сознание, подсознание, бессознательное), его поведение и он сам в целом. Несформированность сознания у детей не означает того, что они не могут подвергаться манипулятивному воздействию, скорее это является фактором, облегчающим манипуляцию;

в-пятых, современное общество не утрачивает массовости: технологии, функционирующие на уровне магистральных социальных практик и институтов, также могут быть охарактеризованы как массовые.

Развитие технологий массовой манипуляции есть следствие увеличения роли науки в современном обществе и экспансии ее достижений в другие сферы общества. Именно наука, развитие психологических (психоанализ, бихевиоризм, социальная психология и др.), а также технических наук (средства массовой коммуникации) сделали возможным генезис, а затем и развитие технологий массовой манипуляции.

Аккумулируя опыт других концепций, формулируется собственное социально-философское определение анализируемого феномена. Технологии массовой манипуляции - это социальные технологии информационно-психологического, явного и скрытого управления психикой, действиями, поведением человека и группы людей различной численности, посредством формирования у них представлений, вкусов, потребностей и ценностей, оказывающих репрессивное воздействие на объект. Сущность технологий массовой манипуляции заключается в том, что они выступают важным элементом воли к власти и стремления к наживе субъектов этих технологий, препятствуя свободной субъективации современного человека. Процесс манипулирования сопровождается ущемлением человеческого достоинства: к людям, психикой которых манипулируют, относятся не как к цели, а как к средству, не как к субъектам, а как к объектам. Технологии массовой манипуляции знаменуют переход от прямого, практически неприкрытого отношения к человеку как вещи в тоталитарных обществах, к скрытому, завуалированному, упакованному в симулякры прав человека в современном мире.

Если основные формы репрессивности архаического и традиционного общества (угрозы насилия со стороны других социальных групп, голода, беззащитность перед природными катаклизмами др.) вызывали отчетливо выраженные формы страха, то технологии массовой манипуляции не вызывают такой реакции по отношению к себе, но направляют страхи на другие объекты, активно формируя фобии современного человека (угроза терроризма, пандемий и эпидемий, боязнь быть немодным и т.д.).

Технологии массовой манипуляции редуцируют сложные процессы, происходящие в обществе в нечто простое, ясное, символически выраженное, но в то же время необъясненное. У современного человека, подверженного такого рода воздействию, создается иллюзия всезнайства, глубокого понимания широкого спектра социальных процессов (политических, экономических, культурных). Современный человек мнит себя знатоком политики, так как образ одного кандидата импонирует ему гораздо более другого; он разбирается в экономике, ведь во время телевизионной релаксации он периодически натыкается на прогностические заявления экспертов об экономическом подъеме/спаде; ему не составляет труда понять, стоит ли идти в кинотеатр на очередную новинку, рейтинги и суммарные подсчеты кассовых сборов подскажут верное решение. Современный человек полностью осведомлен о том, как следует заботиться о собственном здоровье, зная благодаря телевизионной рекламе, какой зубной пастой, шампунем и косметикой пользоваться. Субъективация не требуется современному человеку, подверженному воздействию технологий массовой манипуляции: он считает себя субъектом социального бытия, но таковым не является. Безусловно, не все из бурлящих, технологически сконструированных манипулятивных потоков достигают своих целей, не всем кандидатам, экспертам и рейтингам доверяет современный человек, но объективация, конструирование представлений, миросозерцания человека происходит именно так.

Репрессивность технологий массовой манипуляции заключается еще и в том, что их воздействие не всеми воспринимается в качестве такового, многие склонны не замечать этот феномен. Важнейший источник репрессивности этих технологий в множественности, в том, что лишь небольшое число участников социального процесса считает необходимым сопротивляться их воздействию. Репрессивное воздействие технологий массовой манипуляции может быть направлено на все социальное: от представлений одного человека до имиджа государства. Все это приводит к выводу о том, что технологии массовой манипуляции представляют собой важнейший инструмент современного социального контроля. Технологии массовой манипуляции есть следствие эскалации конкуренции, интенсификации различных практик в современном обществе. Условия современности подготовили именно ненасильственные, высокотехнологичные, информационно-психологические, эффективные и в то же время репрессивные для человека формы соперничества.

Существующие в обществе принципы постулируют современному человеку рассматривать себя в качестве автономного субъекта, и в то же время каждый участвует в манипулятивных отношениях с другими людьми. В поисках автономии человек стремится, чтобы им не манипулировали другие, однако в поисках воплощения принципов и собственной точки зрения в мире практик обнаруживается, что нет другого пути, кроме манипулятивных отношений, которым каждый из нас сопротивляется в своем собственном случае5

.

Значение технологий массовой манипуляции для социально-философского знания в том, что они выступают маркирующим элементом, высвечивающим разрыв между существующими, заранее принимаемыми в качестве верных нормами и их реальной ролью в социальном процессе. А priori считается, что современный человек автономен в своем социальном бытии и самостоятельно принимает решения, однако существующие социальные практики и институты демонстрируют, что это далеко не всегда соответствует действительности.

Воздействие технологий массовой манипуляции на современного человека актуализирует с позиций информационно-психологической репрессивности проблему кризиса индивидуальной субъектности, что означает осознание положения современного человека в мире как переломного, которое не может быть осмыслено в категориях экономической, политической или культурной составляющей социального процесса, но требует обращения к экзистенциальным характеристикам его бытия.

В главе третьей лРезистентность как условие субъективации современного человека исследуются условия нейтрализации репрессивного воздействия технологий массовой манипуляции.

В 3.1. Важнейшие принципы резистентности современного человека отмечается, что субъективация невозможна без умения сопротивляться и устранять наличный репрессивный фон. Современному человеку для успешного развития необходимо вырабатывать резистентность по отношению к технологиям массовой манипуляции. Категория резистентность широко применяется в медицинском дискурсе, в рамках которого она означает устойчивость организма, невосприимчивость к каким-либо факторам внешнего воздействия. В рамках современного социально-философского дискурса нередко можно столкнуться с натуралистическими моделями и терминами, посредством которых характеризуются различные социальные процессы (протуберанцы, капилляры, метастазы, магма, ценоз, биоценоз и др.). Их использование как метафорично, наглядно демонстрирует символическую функцию языка, когда буквальный смысл отступает перед переносным, так и эвристично, так как позволяет лучше понять соотнесенность слова с реальностью.

С точки зрения социально-философского знания резистентность - это реакция на условия существования человека. Если условия соответствуют потребностям и внутренней свободе человека, то протест, сопротивление не нужны. Если же условия неприемлемы для человека, то он либо сопротивляется, либо подчиняется. Резистентность выступает как проявление духа свободы, реакция свободы на несвободу.

Если бы человек был бесконечно податлив и неспособен к сопротивлению, социальных взрывов, потрясений, революций и других изменений не происходило бы, потому что культура преуспела бы в выделывании человека, подчиняющегося ее образцам без сопротивления. Порою сам факт существования человека являет собой резистентность. Социальное бытие биологически умершего человека также порой знаменует собой резистентность (В.И. Ленин, К. Маркс, Э. Че Гевара и др.).

Далее фиксируются важнейшие принципы резистентности современного человека непосредственно репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции, среди них следующие:

1. Поскольку технологии массовой манипуляцией - это феномен информационно-психологический, зачастую невозможно оценить ущерб от его репрессивного воздействия. Если, например, число жертв Холокоста или сталинских репрессий поддается подсчетам (хотя сами подсчеты нередко являются объектом политических и иного рода манипуляций), то применительно к технологиям массовой манипуляции дело обстоит иначе.
2. Насильственные и запретительные меры в отношении технологий массовой манипуляции выявляют свою апористичность. Чем больше запретов, тем более изощренными становятся сами технологии, которые проявляют таким образом свою гибкость. Запретительные меры косвенно стимулируют развитие технологий массовой манипуляции, поэтому необходимым становится поиск других алгоритмов резистентности им.
3. Технологии массовой манипуляции прочно вплетены в структурообразующие институты и практики современного общества и их невозможно в одночасье революционным или насильственным способом отменить.
4. Необходимо четко представлять пределы резистентности репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции. Как показывает опыт мировой истории, излишняя апологетика резистентности, поднятие ее до уровня самодостаточной сущности может генерировать новые, более мощные проявления репрессивности. Непосредственно феномен резистентности в современном обществе может использоваться как симулякр, направленный на создание новых рынков потребления, интегрирующих и нейтрализующих резистентный потенциал.
5. Вплетенность технологий массовой манипуляцией в важнейшие социальные институты и магистральные практики общества важнейшим элементом резистентности современности заставляют признать психолого-информационную защиту, повышая тем самым значимость психологических и информационно-аналитических структур в современном обществе.
6. Технологии массовой манипуляции не только подавляют, сдерживают и ограничивают субъективацию современного человека, но также поощряют, побуждают, стимулируют, заставляет его индивидуализироваться и действовать. Репрессивный характер воздействия технологий массовой манипуляции представляет собой разновидность объективации современного человека.
7. Возможности резистентности репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции в значительной степени зависят от интеллекта, воображения и внимательности современного человека. В ближайшем будущем социальная дифференциация общества будет в большей степени зависеть от восприятия информации человеком: общество будет делиться на тех, кто предпочитает получать уже готовые образцы и определения мира, не будучи способными критически воспринимать получаемую информацию, и тех, кто способен отбирать, фильтровать получаемую информацию.
8. Резистентность репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции не есть важнейшая цель современного человека, но необходимое условие его духовного развития в XXI в.
9. Поскольку информация и знание являются стратегическими ресурсами современного общества, социально-философские исследования современного человека могут рассматриваться как одно из действенных средств резистентности репрессивному воздействию общества, выражающихся, главным образом, в технологиях массовой манипуляции.

В 3.2 лСтремление к свободе современного человека в контексте резистентности отмечаюся преимущества динамичного понимания феномена свободы, согласно которому она может рассматриваться не как статичное состояние, выраженное в категориях владения и обладания разных социальных субъектов - человека, социальной группы, общества в целом, а как состояние динамичное, характеризуемое такими понятиями как стремление, путь, поиск, борьба, резистентность. При такой постановке вопроса приоритет отдается не конечной цели, а самому стремлению. В теоретико-методологическом плане такой подход поможет избежать детерминизма и квиетизма, угроза которых в свете фрейдистских и постструктуралистских положений дискурсов о современном человеке очевидна. В одних и тех же экономических, политических, культурных, географических условиях одни люди могут быть более приближены к свободе, чем другие. Поиск и борьба не означают, что человек, тратящий на это все свое время, никогда не будет свободен. Только человек может быть подлинным борцом и носителем свободы, ее субъектом. Как свидетельствует история, провозглашение свободы крупных социальных образований, таких как нация, государство, неизменно оборачивалось различными проявлениями несвободы.

Информационно-психологическая репрессивность современного общества, представленная прежде всего технологиями массовой манипуляции, подвергает сомнению не только стремление к свободе человека, но и наличие формальных свобод. Современный человек постоянно получает потоки убеждающих сообщений, формирующих его мысли, вкус, действия. Информация, циркулирующая в обществе, искажена властными и коммуникативными интересами тех, кто ее транслирует, что ведет к тому, что современный человек оказывается погруженным в слухи, домыслы, догадки. Современный человек - объект не явно выраженных, но настойчивых предписаний обновления вещей; в политической сфере на долю современного человека зачастую остается лишь бессознательно воспринимать имиджи, картинки, а также впитывать месседж заранее заготовленных речей. Принятие такого положения дел ведет к конформизму, а неприятие - снижает радиус доверия современного человека различным медиумам. Вектор стремления к свободе современного человека уже не направлен на Бастилию, ассоциирующуюся в 1789 г. с беззаконием абсолютистских режимов, это не ужасы ГУЛАГа, это не Рейхстаг в 1945 г. как символ преступлений против Жизни. Стремление к свободе современного человека - это действия, направленные на нейтрализацию репрессивного воздействия разнообразных форм информационно-психологических потоков, транслирующих символическое насилие.

История цивилизации свидетельствует, что существование угроз свободе активизировало стремление человека к ее достижению. Реакция лежит в основе таких исторических форм стремления к свободе, как борьба с иноземными захватчиками, несправедливым повышением бремени налогообложения, притеснения на религиозной почве и др. Однако реалии современного общества с ее информациональностью, означающей, что от информационных потоков зависит не только производство, но и генерация власти6 и, что не менее важно, генерация репрессивности, делают такое понимание свободы анахроничным. Термин линформациональность в контексте социального бытия современного человека подчеркивает, что его свобода в большей степени зависима от реакций на информационные потоки, которые он постоянно получает в своем социальном бытии. Между тем рост информационных потоков не привел к соответствующему росту знаний, и это важнейший фактор, свидетельствующий о том, что стремление к свободе в системе ценностей современного человека не находит значительного отражения.

Угрозы свободе современного человека идут от социальных феноменов, которые практически невозможно исключить из его социального бытия. Современный человек не должен стремиться исключить из своей жизни Интернет, телевидение, прессу или рекламу на улицах мегаполисов. Такая ситуация, помимо своей абсурдности, привела бы к еще большей репрессивности. Современному человеку необходимо защищать себя так хорошо, чтобы институты вынуждены были реформироваться, что требует умения устранять информационно-психологическую репрессивность, ограничивающую интеллектуальные потенции реципиентов и затуманивающую истинное содержание информации.

Значительная часть повседневной жизни современного человека, его работа, отдых, персональные контакты протекают внутри информационного пространства. Экономическая, политическая и культурная деятельность представляют собой симбиоз коммуникации он-лайн и живого общения. Все это создает возможности для развития, но также делает более легким контроль над современным человеком, помещая его в информационный паноптикон. Информационно-психологические формы репрессивности современного общества требуют от него не реактивных, но проактивных устремлений к свободе, направленных не на отвечающие, но опережающие действия. Конструирование и распространение информации подчинено целям рекламных компаний, экспертов по связям с общественностью, специалистов по дезинформации из министерств обороны. Слишком значительный вес в обществе имеют структуры, которые выбирают определенный способ подачи информации, искажая и приукрашивая ее. В таком виде информация склоняет людей в пользу определенной позиции, что с новых оснований ставит вопрос о человеческой свободе. Определенные группы участников политики или борющихся за материальные блага активно используют технологии массовой манипуляции во властных отношениях, придавая циркулирующей информации нужную направленность. В дополнение различные специалисты по технологиям массовой манипуляции всеми силами стремятся создавать и поддерживать иллюзию, что все действия современного человека свободные.

В условиях, когда информационные потоки принимают активное участие в генерировании власти и материальных ценностей, таким институтам, как университеты, телевидение, радио, Интернет, печать, музеи и библиотеки, а также интеллектуалам, стоящим во главе них, очень трудно отказаться от своей властной составляющей, деидеологизироваться, находиться вне поля воздействий технологий массовой манипуляции. Современные субъекты властных отношений рассматривают эти институты, финансируют их, исходя из соображений полезности в конструировании властных конфигураций, которые отвечают их специфическим интересам. Тогда как a priori предполагается, что основной принцип функционирования всех вышеперечисленных институтов заключается в беспристрастном, объективном распространении информации и знаний. Современный человек, таким образом, теряет гносеологические ориентиры для осуществления свободной деятельности, стремления к свободе. Общество не дает ясных представлений о том, какая свобода ему необходима. В лице коммерциализированных и пронизанных конъюнктурой властных отношений институтов затруднена сама возможность понимания свободы. Поэтому современному человеку остается надеяться на самого себя, свои навыки, интеллектуальные и волевые потенции, без которых, учитывая характер репрессивного воздействия технологий массовой манипуляции, стремление к свободе невозможно.

Современный человек должен сам управлять собой, иначе будут скрыто, а значит и более изощренно, управлять им самим. К свободе может стремиться каждый вне зависимости от социальных, национальных, половых и других факторов структурации. Человек стремится к свободе не только и даже не столько в силу своего социального положения, а в силу духа, клонящего его к свободе. Успешное противодействие репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции требует не сиюминутных нормативно-правовых или институциональных актов, но длительных экзистенциальных усилий, направленных на субъективацию современного человека, кристаллизацию его этоса резистентности.

В 3.3. лЗначение этоса резистентности для субъективации современного человека замечается, что технологии массовой манипуляции ставят современного человека перед ужасающей, если додумать ее до конца, экзистенциальной ситуацией: не только социальная реальность, общественные ценности, но и сам современный человек, его мысли, убеждения и предпочтения во многом представляют собой результат конструирования этих технологий. Современный человек в ходе своей социальной жизни привыкает к различным проявлениям технологий массовой манипуляции и склонен все меньше и меньше замечать их воздействие.

Перед современным человеком стоит выбор: подчиниться технологиям массовой манипуляции, конструироваться в соответствии с волей субъектов этих технологий, или сопротивляться им, создавать свой этос, собственное экзистенциальное пространство, свободное от фальсифицированной, упрощенной, одурманивающей симулякративной реальности. Далее, несколько упрощая действительность, выделяются два основных этоса современного человека в обществе:

1. Vita simplex (от лат. simplicitas - простота, несложность) - это жизнь, не выходящая за пределы непосредственных, наличных связей.

2.лVita cogitata (от лат. cogito - мыслить, размышлять, думать) представляет собой рефлексивную жизнь, жизнь мыслящих, активно выводящую человека за пределы его непосредственной жизни и формирующую возможности онтологически неукорененной субъективации.

Субъективация в рамках vita simplex происходит в соответствии с наличными предписаниями общества, тогда как субъективация в рамках vita cogitata предполагает постоянный выход человека за рамки горизонта собственного жизненного мира, обращение к духовным традициями предшествующих и других культур.

Vita simplex, не выходящая за пределы установленных стереотипов и нерефлексивных форм социального бытия жизнь, делает современного человека удобной мишенью для репрессивного воздействия технологий массовой манипуляции, тогда как vita cogitata, делающая его субъективацию онтологически неукоренной, способствует выходу за пределы текущей формы социальности, позволяя по-иному оценить многие социальные явления.

Техники себя смогут стать полноценным элементом резистентности в рамках vita cogitata репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции только в том случае, если их применение не приведет к изоляции современного человека от широких слоев общества и самого себя. Чем более высоким оказывается качество внутренней жизни, тем более сильно человек испытывает чувство одиночества. Интенсификация отношения с самим собой не должна исключать возможность полноценного участия современного человека в социальной жизни и умения понимать других. Только через отношение к Другому как субъекту, признание за ним права субъективации человек перестает быть лишь точкой объективации, элементом функционирования социальной системы и становится творцом себя и социальности, в которой он развивается.

Символическая власть, разновидностью которой являются технологии массовой манипуляции, может осуществляться только при содействии тех, кто не хочет знать, что подвержен ей. В этой связи осознание, вскрытие алгоритмов функционирования тех или иных видов технологий массовой манипуляции представляет собой важнейший элемент vita cogitata как этоса резистентности. Большинство людей настолько подавлены привычками и обычаями, что не в состоянии использовать критическое мышление в своей личной и общественной жизни. Этому способствует развитая индустрия развлечений, побуждающая современного человека конформистски погрузиться в мир сконструированной профессиональными технологами фантазии, качественность которых делает излишним собственное творчество, и оставить размышления о репрессивном воздействии технологий массовой манипуляции и способах противодействия им.

В современном обществе критическое мышление часто оказывается скорее возможностью, чем действительностью. Когда современный человек читает, обсуждает, полемизирует и обменивается мнениями с другими людьми, людьми из разных эпох (например, посредством текстов), он уточняет, делает рельефнее собственную позицию, а нередко меняет ее. Человек тем самым создает самого себя, привлекает других к переживанию вместе с ним того, кем они являются, а вместе с этим и того современного опыта, который обволакивает образ мысли и действий, формирует нашу ментальность и в то же время оставляет возможность выйти из него преобразованным.

Техники себя могут быть применены в качестве инструмента критического, интеллектуального, разоблачающего анализа репрессивных форм социальности, функционирующих в том числе и латентно, что в свою очередь предполагает рефлексию, изменение взглядов не только на социальность, но и на место самого себя в ней. Именно такой способ применения техник себя сделает эффективной vita cogitata как этос резистентности современного человека, направленный на нейтрализацию значительной доли репрессивного воздействия технологий массовой манипуляции.

Современному человеку необходимо задействовать техники себя, позволяющие проделывать определенные, прежде всего интеллектуальные операции над собой, что поможет более четко представлять причинно-следственную связь явлений. Например, реклама табака, на которой изображен уверенный в себе курящий молодой человек, позволит поразмышлять о том, что станет с ним после 25-30 лет интенсивного потребления рекламируемого продукта; фильм, прославляющий крутую жизнь ночных гонщиков по городу на спортивных автомобилях, даст повод для размышлений о других, опасных для жизни молодого поколения сторонах такого этоса, а именно о собственной безопасности и безопасности окружающих; политические слоганы, предлагающие голосовать сердцем (а не разумом), красивые буклеты и яркие выступления звезд шоу-бизнеса в агитационных турах крупных политиков дадут пищу для размышления о причинах подмены реальной политики театрализованной с множеством ярких образов, оборотная сторона которых остается скрытой; эстетическое восхищение статуэткой из слоновой кости или дорогостоящей шубой позволит современному человеку представить горы человечно (а не зверски!) убиенных слонов и детенышей беззащитных морских котиков. Каждому современному человеку для субъективации необходимо представлять самые страшные и долговременные последствия того или иного технологического шага не только в связи с экологической ситуацией, но и в связи с репрессивным воздействием технологий массовой манипуляции.

Применение техник себя позволит современному человеку преобразовать себя, стать размышляющим потребителем и субъектным участником политики, соблюдая императивы долженствования по отношению к миру флоры и фауны, беззащитность которого перед гуманистической деятельностью модерна ужасает. Развивая воображение и навыки критического мышления, современный человек оказывается способным субъективироваться. Субъективация современного человека в этих условиях с неминуемостью означает нейтрализацию значительной доли репрессивного воздействия технологий массовой манипуляции. Резистентность в рамках vita cogitata способна привести современного человека к ясному самопониманию на фоне репрессивности общества, исходя из чего в дальнейшем формировать себя в качестве субъекта того или иного морального опыта.

Полноценное использование потенциала техник себя для резистентности в рамках vita cogitata позволит современному человеку более взвешенно и рационально формулировать и отстаивать собственную, субъектную позицию, структурируя, таким образом, ценностные ориентации и пластично оформляя свой этос. Современному человеку постоянно необходимо размышлять об обстоятельствах, в которых он проводит жизнь, а также уметь смотреть на себя со стороны других: другого человека, другой эпохи, другой культуры. Только критическая рациональность позволит воспринимать реальность незавуалированной, без того эмоционального заряда, который сопровождается трансляцией редуцируемого образа социального.

Vita cogitata как этос резистентности, несмотря на свой конструктивный потенциал, не в состоянии кардинально изменить репрессивный фон современного общества. Vita cogitata как этос резистентности - это ориентир для развития современного человека на репрессивном фоне современности. Резистентность в рамках vita cogitata несет в себе ярко выраженный элемент философствования, интеллектуальности вообще, выражающейся в конституировании знания и структурации на этой основе семантики этоса человека в рамках социального пространства. Для этоса резистентности репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции большое значение имеют не только научные знания, но и житейская мудрость.

Резистентность в рамках vita cogitata предполагает изменение общественных практик без революционного призыва к захвату политической власти, которые зачастую приводят к новым, более мощным проявлениям репрессивности. Немаловажно подчеркнуть, что лучшие образцы дают наглядный пример того, что именно следует делать современному человеку для нейтрализации репрессивного поля общества. Такое знание в перспективе может послужить ориентиром для развития духовности современного человека. И конечно же, большое значение для резистености в рамках vita cogitata представляет конгрегации свободной и автономной мысли.

Современный человек, воспринимая редуцированную реальность, которую ему предлагают технологии массовой манипуляции, разуверился в интеллектуалах, их долгих и занудных рассуждениях, тогда как их основное значение исторически формировалось в виде необходимости вносить посильный вклад в разъяснение реального положения вещей. Массы ради знания уже не нуждаются в интеллектуалах, так как сами прекрасно и отчетливо всё знают, знают даже намного лучше, чем сами интеллектуалы, и гораздо лучше могут это выразить7, без всяких сомнений и длинных рассуждений. Если к этому добавить соблазн интеллектуалов поменять свое слово на деньги и власть, то картина отчуждения интеллектуалов и масс в современном обществе приобретает отчетливые очертания.

Субъектом vita cogitata как этоса резистентности потенциально может стать любой современный человек, стремящийся к свободе вне зависимости от факторов структурации, использующихся в обществе. Однако особое значение такая форма резистентности имеет для интеллектуалов и молодого поколения, чья социальная жизнь наиболее тесно связана с пространством информационного.

Молодежь как самая динамичная, восприимчивая к изменяющимся условиям социально-демографическая группа легче адаптируется к качественно новым обстоятельствам, но с другой стороны, наиболее чутко реагирует на различные проявления репрессивности. Общественное развитие последних столетий свидетельствует, что в условиях отсутствия для большинства свободного и самостоятельного социального действия именно молодое поколение выступает важнейшим субъектом резистентных процессов, таких как революции, освободительные движения, движения протеста (альтерглобалистские, студенческие, феминистические, экологические и др.). Поэтому у современной молодежи есть основания, наряду с интеллектуалами всех возрастных категорий, стать важнейшими субъектами резистентности технологий массовой манипуляции, репрессивный характер воздействия которых на процесс субъективации человека становится все более очевидным.

Репрессивный фон современности не может быть полностью нейтрализован, однако это не должно означать квиетистского отношения, хотя бы потому, что современный человек субъективируется, достигает возможности самостояния именно благодаря противостоянию этому фону. Vita cogitata как этос резистентности выступает энтелехией субъективации.

В Заключении диссертации подведены итоги и сделаны основные выводы по результатам исследований.

Монографии, опубликованные по теме исследования

1. Михайличенко Д.Г. Противостоять и самостоять: индивидуальность современного человека в контексте репрессивности общества неомодерн - Уфа: РИО БашГУ, 2009.-308 с.
2. Михайличенко Д.Г. Субъективация современного человека на фоне технологий массовой манипуляции психикой. Уфа: РИ - БашГУ, 2010.-180 с.

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ

3. Михайличенко Д.Г. Современное общество и техники манипуляции (к критике концепции постиндустриального общества // Социально-гуманитарные знания. 2007. № 12. С. 306-316.
4. Михайличенко Д.Г., Н.А. Мешавкина. Дискурс о социальной природе человека: вчера и сегодня // Социально-гуманитарные знания. 2007. № 12. С. 149-159.
5. Михайличенко Д.Г. Индивидуальность современного человека: симулякр или реальность? // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2009. № 3. С. 270-272.
6. Михайличенко Д.Г. Социокультурные условия развития технологий массовой манипуляции психикой в современном обществе // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2009. № 4. С. 242-244.
7. Михайличенко Д.Г. Специфика воздействия капилляров репрессивности на современного человека // Вестник Челябинского университета. Философия. Социология. Культурология. Выпуск 15. 2009. № 42. С. 57-60.
8. Михайличенко Д.Г. Молодежь как субъект противостояния репрессивному воздействию технологий массовой манипуляции психикой // Социальная политика и социология 2009. №8. С. 83-89.
9. Михайличенко Д.Г. Особенности резистентности современного человека репрессивному воздействию технологий массовой манипуляций психикой // Вестник Челябинского университета. Философия. Социология. Культурология. Выпуск 16. 2010. № 1. С. 54-57.
10. Михайличенко Д.Г. Технологии массовой манипуляции психикой как инструмент конструирования этнических противоречий // Вестник Челябинского университета. Философия. Социология. Культурология. Выпуск 18. 2010. № 20. С. 15-18.
11. Михайличенко Д.Г. Феноменология резистентности человека // Вестник Челябинского университета. Философия. Социология. Культурология. Выпуск 19. 2010. № 31. С. 36-39.
12. Михайличенко Д.Г. Феноменология психологической репрессивности // Вестник Чувашского университета. 2010. № 4. С. 126-129.

Другие публикации:

13. Михайличенко Д.Г. Стоя - экзистенциальная психотерапия: компаративистский анализ в свете ситуационного подхода // Ситуационные исследования. Выпуск I: Ситуационный подход. По материалам всероссийского семинара. Казань: Изд-во Казан. гос. техн. Ун-та, 2005. С. 71-75.
14. Михайличенко Д.Г. Интенсивная стратегия как этос современного человека. Уфа: РИО РУНМН - МО РБ, 2006.-28 с.
15. Михайличенко Д.Г. Стоическая свобода воли как аксиологический прием личностного бытия // Ценности интеллигибельного мира: сборник статей Всероссийской научной конференции в 2-х т. Магнитогорск: МГТУБ 2006. Вып. 3.-Т. 2. С. 91-94.
16. Михайличенко Д.Г. Манипуляция общественным сознанием и политическая свобода современного человека // III Садыковские чтения: Материалы Международной научной конференции 15-16 июня 2006 г. Уфа: РИ - БашГУ 2008. C. 207-211.
17. Михайличенко Д.Г. Методологические проблемы анализа свободы и ответственности в системе ценностей человека и общества. - Уфа: РИО РУНМН - МО РБ, 2006.-28 с.
18. Михайличенко Д.Г. Проблема самоконтроля и децентрированный субъект. Социологическая наука и социологическое образование в Республике Башкортостан: Сборник материалов конференции - Уфа: РИ - БашГУ, 2007. С. 192-196.
19. Михайличенко Д.Г. О некоторых аспектах изучения идентичности славянских этносов в современном обществе  // Актуальные вопросы государственной национальной политики: теоретико-методологические, правовые и гуманитарные аспекты: материалы Всерос. науч.-практ. Конф. В 2 ч. Ч. 1. - Уфа: БАГСУ, 2008. С. 350-355.
20. Михайличенко Д.Г. Философствование как этос совершенстовования античного человека и его межкультурное значение // От древности к новому времени (проблемы истории и археологии). Сборник научных работ. Выпуск XI. Уфа: РИ - БашГУ, 2008. С. 60-65.
21. Михайличенко Д.Г. Эвристический потенциал антиэссенциального дискурса о человеке (на примере православных практик себя С.С. Хоружия) // Макарьевские Чтения: материалы седьмой международной конференции (21-23 ноября 2008 года). Горно-Алтайск: Изд-во ГАГУ, 2008. С. 288-293.
22. Михайличенко Д.Г. Концепция дисциплинарного общества как методологический ориентир исследования российского социокультурного пространства // Материалы всероссийской конференции Духовность и правопорядок. Тюмень, 2009. С. 51-53.
23. Михайличенко Д.Г. Теоретико-методологические аспекты изучения современного человека в перспективе субъектности // Сб. всерос. науч. конф. Потенциал развития личности. 2009: ВЭГУ. С. 110-112.
24. Михайличенко Д.Г. Особенности конструирования этнических противоречий в информационном пространстве современности // Национальная политика и традиционная народная культура: материалы междунар. науч.-практ. конф. - Уфа: БАГСУ, 2010. С. 255-260.
25. Михайличенко Д.Г. Технологии массовой манипуляции психикой как репрессивный фон интеллектуальной субъективации современного человека // Актуальные проблемы науки и техники. Сборник трудов II Международной научно-практической конференции молодых ученых. Уфа: Нефтегазовое дело, 2010. С. 18-21.

---

1 См. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита / Е.Л. Доценко - М.: ЧеРо совместно с издательством Юрайт, 2000. С. 44-47.

2 Беседа с Мишелем Фуко // Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью / М. Фуко- Часть 2. С. 212-285. М.: Праксис, 2005.С. 19.

3 Никитаев В. Новый гуманизм: субъект против индивида (размышления над Эрой индивида Алена Рено / А. Никитаев // Логос, 2003 № 3. С.134-152. С. 134.

4        Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / М. Фуко. - М.: Ad Marginem, 1999. С. 434.

5 Макинтайр А. После добродетели: исследования теории морали / А. Макинтайр - М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000. С. 98.

6 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс - М.: ГУ ВШЭ, 2000. С. 42.

7 Фуко М. Интеллектуалы и власть // Интеллектуалы и власть. М.: Праксис, 2002. Т. 1./ М. Фуко. - С. 66-81. С. 68.

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии