Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
На правах рукописи
Трегубов Андрей Николаевич
СТРУКТУРНО ЭЛЕМЕНТАРНАЯ ЛЕКСИКА
(СЕМАНТИЧЕСКИЙ И ЗВУКОИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ)
Специальность 10.02.19 - теория языка
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук
УФА - 2012
Диссертация выполнена на кафедре немецкой филологии Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования Башкирский государственный университет
Научный консультант | доктор филологических наук, профессор Гарипов Талмас Магсумович |
Официальные оппоненты: | доктор филологических наук, профессор, зав.кафедрой иностранных языков Ганеев Булат Талгатович (Башкирский государственный педагогический университет им. М.Акмуллы) |
доктор филологических наук, профессор, зав.кафедрой иностранных языков естественных факультетов Пешкова Наталья Петровна (Башкирский государственный университет) | |
доктор филологических наук, профессор, зав.кафедрой теории языка Питина Светлана Анатольевна (Челябинский государственный университет) | |
Ведущая организация | Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт филологии Сибирского отделения Российской академии наук (г. Новосибирск) |
Защита диссертации состоится 29 декабря 2012 года в 10.00 на заседании диссертационного совета ДМ 212.013.12 по защите диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук при Башкирском государственном университете по адресу: 450076, г. Уфа, ул. Коммунистическая, 19, ауд. 31.
Автореферат разослан л_________________2012 г.
Учёный секретарь
диссертационного совета Чанышева З.З.
Описание любого объекта требует его формализации, выделения абстрактных промежуточных этапов его развития, предполагающих более или менее очерченные контуры фактологического порядка. Считается очевидным, что подобный подход несколько упрощает картину, однако, с другой стороны, рассмотрение такого сложного и противоречивого процесса, каким является языковая эволюция, немыслимо без расчленения данного континуума на дискретные шаги, хотя бы и условные.
В любой области научного знания существует круг вечных проблем, имеющих многовековую историю, но тем не менее и в наше время так же далёких от своего разрешения, как и на начальных этапах их разработки. Одной из них является проблема глоттогенеза, вызвавшая к жизни множество разнообразных гипотез. Неудовлетворительность многих из них связана по крайней мере с двумя обстоятельствами: 1) определённой односторонностью, опорой на какой-либо один критерий; 2) поиском непосредственных подтверждений фактов звукоизобразительности в языковом материале без учёта исторических процессов и, как правило, на материале одного языка.
В современной науке эти недостатки преодолеваются и наибольшую популярность приобретает фоносемантический подход, в рамках которого данная проблема рассматривается с двух сторон - синхронической и диахронической (С.В.Воронин, А.М.Газов-Гинзберг, А.П.Журавлёв и др.).
Продуктивность подобного подхода определяется: 1) собственных методов описания материала; 2) привлечением данных большого количества языков; 3) созданием собственного терминологического аппарата; 4) поиском подтверждений результатов современных психолингвистических исследований в истории языка. Опора на все приведённые факторы позволяет говорить о появлении нового раздела лингвистики, находящегося на стыке фонетики, психолингвистики, семасиологии, общего, а также сравнительно-исторического, сопоставительного языкознания и когнитивной лингвистики.
Другой проблемой, также относящейся к категории вечных, является вопрос о семантической структуре слова, о причинах и механизме возникновения у слов новых лексико-семантических вариантов, т.е. о полисемии. Этому явлению посвящено большое количество работ, и точки зрения лингвистов по многим его аспектам, за исключением некоторых деталей, сходятся. В то же время следует признать, что рассмотрение явления многозначности носит достаточно общий характер, не проясняющий пути и основания возникновения новых значений.
Таким образом, актуальность данного исследования связана с необходимостью систематизации явлений полисемии и звукоизобразительности с позиций когнитивной лингвистики.
Особенно пристальное внимание к проблеме полисемии чётко обозначилось в конце XIX - XX веках и связано прежде всего с Московской семантической школой. В работах представителей МСШ рассматриваются вопросы, связанные, с одной стороны, с путями смысловых изменений в пределах определённых лексико-грамматических группировок, с другой - на этой основе делаются общетеоретические обобщения. Значительный вклад в разрешение семантических проблем внесли также учёные Екатеринбурга, исследования которых способствовали прояснению многих тёмных мест в процессах семантической деривации.
Необходимо, наконец, рассмотреть вопрос о степени сохранности фоносемантических компонентов в значениях слов, а также пути их затемнения.
Исходя из этого нами ставятся следующие цели исследования:
1) системное рассмотрение механизмов развития полисемии;
2) выявление общих семантических моделей генезиса значений слов с опорой на предполагаемые звукоизобразительные истоки.
В связи с поставленными целями формулируются задачи исследования:
1) осуществить классификацию языкового материала на основе семантических признаков;
2) провести семантическую классификацию базовых и дифференцирующих семантических компонентов;
3) проанализировать типы соотношения лексико-семантических вариантов внутри полисемантичных слов;
4) рассмотреть исторические основы языка (прежде всего русского на фоне индоевропейских) с позиций фоносемантики;
5) определить смысловые переходы как в синхроническом, так и в диахроническом аспектах.
Поставленные задачи решаются двумя путями: 1) синхроническим анализом смысловых переходов внутри полисемантичных слов, а также между лексико-семантическими группами; 2) ретроспективным анализом семантических сдвигов.
Вопросы семантической эволюции слов продолжают занимать большое место в лингвистических исследованиях. Поиски значений протослов становятся всё более актуальными.
В зависимости от характера ориентиров выделяются четыре основные этапа в истории типологических исследований: 1) ориентация на общее формальное подобие, на внешнюю схожесть при слабом учёте семантики; 2) ориентация на фонетику, на отдельные звуки и их соответствие в сопоставляемых словах; 3) ориентация на более тонкую и сложную инфраструктуру, объединяющую различные языковые уровни, - на морфонологию и словообразование; 4) преимущественная ориентация на семантику, на результаты, достигнутые в области диахронической и синхронической семасиологии и формулируемые в виде фреквенталий. В настоящее время констатируется переход этимологии на пятый этап, для которого характерен поиск более глубоких смыслов. Поэтому этот этап предполагает выход за пределы семантики как преимущественной сферы поиска (В.Н.Топоров).
Значительную роль в исследовании значения слова начинает играть проведение параллелей в развитии семантики этимологических гнёзд, исходные лексемы которых находятся в отношениях синонимии. При этом синонимия понимается не только как сходство значений лексических единиц в синхронной системе языка, но и в диахронии - историческая смена одной лексемы другой в определённом значении (Ж.Ж.Варбот).
В этом свете в качестве одного из выходов из существующего положения перспективным видится объединение лингвогенетического и типологического методов, связь между которыми заключается в использовании результатов типологических изысканий в диахроническом аспекте - выявлении сходных моментов в развитии родственных и неродственных языков. Наглядность такого объединения проявляется в том, что параллелизм в семантической эволюции слов в разных языках становится общепризнанным фактом, а следовательно, если семантическая история слова является раскрытой в одном языке, то можно экстраполировать полученные результаты на другой язык, что (в совокупности со сравнительно-историческими данными) будет способствовать созданию целостной картины смысловых переходов.
Таким образом, можно говорить о комплексном генетико-типологическом методе, направленном на моделирование процесса языкового развития.
Сущность данного подхода заключается в его разнонаправленности: с одной стороны, ретроспективности, идущей от современного состояния в прошлое (что, собственно, и является предметом сравнительно-исторического языкознания), с другой - перспективности, предполагающей какую-либо первоначальную точку отсчёта, причём не хронологического, а фактологического порядка, т.е. ту или иную гипотезу происхождения языка. В результате этого становится возможно объединение проблематики глоттогенеза и сравнительно-исторических, типологических и ареальных построений лингвистической теории.
Мы считаем возможным определить в качестве такой первоосновы языка звукоизобразительность, отталкиваясь от которой можно анализировать пути развития семантики слов (а в перспективе - словообразования), подкрепляя полученные результаты данными ретроспективного и типологического порядка.
Объектом исследования являются слова со свободным корнем (далее - ССК). Этот выбор связан в первую очередь с тем обстоятельством, что подобные слова, корни которых обычно состоят из 3 - 5 фонем, в меньшей степени участвовали в исторических словообразовательных процессах, а следовательно, подверглись менее значительным морфонологическим и семантическим изменениям. Другим важным моментом является самодостаточность, самозаконченность семантики корневых морфем (в отличие от связанных корней). В данном случае мы имеем возможность рассматривать семантические изменения практически в чистом виде, не затемнённом значениями деривационных аффиксов.
Таким образом, ССК представляют интерес именно как носители элементов более древнего значения, нежели производные образования. Вместе с тем следует заметить, что синхронически непроизводные слова очень часто являются производными в плане диахронии, включающими в свой состав ныне непродуктивные аффиксы (как правило, суффиксы). Поэтому говорить о полной ясности исходного значения здесь приходится гипотетически. В то же время они содержат бльшую долю первоначальной семантики.
Следует сделать оговорку, что ССК - не любое слово, в котором корень является свободным, а только то, в котором он функционирует в свободном виде.
Предметом исследования является лексическое значение слова в синхроническом и диахроническом аспектах.
Принципы отбора материала. В качестве материала описания нами были избраны 1840 слов со свободным корнем, извлечённые методом сплошной выборки из Словаря морфем русского языка (А.И.Кузнецова, Т.Ф.Ефремова). При этом из состава словника была исключена заимствованная, ненормативная и диалектная лексика.
При описании материала используются следующие методы.
1. Метод компонентного анализа, предполагающий расчленение лексического значения слова на более мелкие смысловые компоненты (семы).
2. Метод семантических полей, ориентированный на выявление общих и дифференцирующих сем в составе лексических группировок.
3. Метод моделирования языкового материала, в результате использования которого выстраивались схемы смыслового преобразования слов.
4. Метод диахронических морфосемантических полей; под последними понимаются поля, для элементов которых (слов), помимо семантической близости, характерно наличие общего корня или основы. Применительно к настоящему исследованию данный метод означает выявление в лексических единицах глубинных, этимологических значений и установление связи этих значений с определёнными сегментами слов, которые в настоящее время не являются самостоятельными элементами (корнями), но, возможно, являлись таковыми в прошлом. Другая особенность нашей интерпретации этого метода, в отличие от традиционного понимания, заключается в установлении корреляции между выявленными фрагментами слов ( древними корневыми морфемами) и фоносемантикой, что предполагает выделение звуковых отрезков, передающих то или иное звукоизобразительное значение. Анализ слов в подобном отношении представляет несомненный интерес потому, что позволяет выявить общие семантические элементы, хотя генетически данные языковые единицы не являются в некоторой своей части родственными (либо их общность современной этимологией не признаётся).
5. Элементы количественного анализа.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что предлагается иной подход к изучению семантических процессов как в синхронии (бинарный семантический анализ слова), так и в диахронии (фоносемантический анализ лексических единиц). Данный подход предполагает выход за пределы семантики, интеграцию собственно семантических, психолингвистических, когнитивных представлений о языке. Помимо этого, ряд положений может послужить основой для формирования новой научной дисциплины - этнопсихолингвистической реконструкции, целью которой стало бы вскрытие национальных особенностей звукоизобразительного отображения окружающей действительности и отражения их в этнических лексиконах.
Практическая значимость исследования связана с возможностью использования его результатов в углублённой разработке вопросов глоттогенеза с учётом данных неограниченного количества языков, в написании спецкурсов, а также соответствующих разделов учебников по теории языка.
На защиту выносятся следующие положения:
1) в основе возникновения языка лежит звукоизобразительность, имеющая в своих истоках определённые коммуникативные единицы;
2) данные единицы обладают формальными и семантическими характеристиками; к первым относится связь с типичными классами звуков, передающих то или иное фоносемантическое содержание; ко вторым - диффузность значения, внешне сходная с омонимией, однако фактически представляющая собой картину целостного, нерасчленённого восприятия мира;
3) исходя из постулируемого начального облика протоязыка можно в общих чертах смоделировать основные тенденции, направления развития семантики лексических единиц;
4) особенности синхронного описания значений слов связаны прежде всего с полисемией, поскольку семантическая структура многозначной лексемы позволяет представить пути возникновения новых лексико-семантических вариантов в чистом виде, без каких-либо формальных изменений, осложнённых результатами деривационных процессов;
5) описание структуры полисемантичных лексических единиц производится с помощью бинарного семантического анализа, отчасти сходного с дериватологическим, который предполагает расчленение значения соответствующего слова на два компонента: базовую сему, объединяющую лексико-семантические варианты, и дифференцирующие семы, различающие их.
Апробация работы. Результаты исследований обсуждались на научно-практических и научно-теоретических конференциях в гг. Самара, Нижний Новгород, Екатеринбург, Новосибирск, Махачкала, а также на ежегодных научно-теоретических и научно-практических конференциях и семинарах в Уфимском научном центре Российской академии наук, Башкирском государственном университете, Башкирском государственном педагогическом университете, Уфимском государственном авиационном техническом университете, Уфимском государственном нефтяном техническом университете, Восточной экономико-юридической гуманитарной академии.
Структура диссертации определена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка сокращений языков и диалектов, списка использованной литературы и приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность и новизна исследования, отмечается его теоретическая и практическая значимость, определяется объект и предмет, формулируются цели и задачи, методы и положения, выносимые на защиту.
Глава 1 Синхроническо-диахроническое моделирование преобразований семантики слов состоит из шести параграфов.
Первый параграф Общие вопросы моделирования семантических преобразований посвящён рассмотрению понятия модели: приводятся трактовки этого понятия А.Ф.Лосевым, И.П.Распоповым, Ж.П.Соколовской, Ю.Д.Апресяном, А.А.Леонтьевым, С.К.Шаумяном, и др., констатируются их сходства и различия.
Процесс создания лингвистической модели в целом представляется следующим образом: 1) отбираются понятия, которые удобно назвать первичными; 2) фиксируются некоторые отношения между этими понятиями; 3) множество анализируемых элементов разбивается на подмножества, а для каждого элемента указывается, в какому множеству он принадлежит. При этом модель должна строиться так, чтобы в результате разбиения элементов получались непересекающиеся классы.
Исходя из сказанного, можно констатировать синонимичность понятий лингвистическая модель и лязыковая теория, и актуализация первого - это больше дань моде, чем терминологическая потребность. Такое положение дел связано с тем, что лингвистическая теория строится на всех вышеотмеченных признаках: 1) выделяется круг элементарных единиц, 2) между ними устанавливаются определённые отношения, 3) производится разбиение единиц на различные классы (классификация), 4) выводятся закономерности, позволяющие объяснить механизмы функционирования и изменения языка. Единственным принципиальным отличием модели (в понимании А.Ф.Лосева) является перенесение структуры оригинала на новый субстрат.
Обязательным свойством любой модели должна быть экспланаторность, т.е. объяснительная сила. Считается, что модель обладает такой силой, если она
1) объясняет факты или данные специально поставленных экспериментов, которые необъяснимы с точки зрения старой теории;
2) предсказывает неизвестное раньше, но принципиально возможное поведение объекта, которое позднее подтверждается данными наблюдения или новых экспериментов (Ю.Д.Апресян).
В более современной трактовке моделью называется любое искусственно созданное реальное или мысленное устройство, воспроизводящее, имитирующее своим поведением (обычно в упрощённом виде) поведение какого-либо другого (лнастоящего) устройства (оригинала) в лингвистических целях (Лингвистический энциклопедический словарь).
Сфера моделирования в настоящее время расширяется: оно начинает использоваться в сравнительно-историческом языкознании. Начальные ступени данного процесса содержатся ещё в исследованиях младограмматиков, отстаивавших концепцию фонетических законов. В последующем моделирование всё шире внедряется в компаративистике. В связи с этим А.М.Мухин сделал выводы о природе метода реконструкции, заключающиеся в том, что реконструкции
1) обедняют многообразие явлений;
2) допускают многозначные решения вследствие диалектного дробления индоевропейского праязыка;
3) служат целям объяснения дальнейшей истории этих языков.
Таким образом, подчёркивается такая важная особенность моделирования, как его объяснительная и прогностическая направленность.
Исходя из вышесказанного можно провести следующую демаркационную линию между рассматриваемыми понятиями: лязыковая теория - это теоретическое построение, структурно-семантическая схема языка; лингвистическая модель - схема прогностическая, способная показать, предсказать пути развития объекта.
Во втором параграфе Проблемы и перспективы семантического анализа лексики проводится разграничение двух основных подходов к изучению структуры лексического значения - широкого (интегрального) и узкого (дифференциального).
В основе дифференциальной теории компонентного анализа лежит представление о лексическом значении как о комплексе дифференциальных семантических признаков, которые могут быть выделены на логической основе, в процессе парадигматических противопоставлений значений слов либо путём анализа словесных толкований.
В основе интегральной теории лежит представление о том, что семы, выявленные в результате анализа парадигматических связей и отражаемые в толковых словарях, составляют только ядро лексических значений, которые в реальных коммуникативных условиях могут обладать различной прагматической значимостью. А поэтому значение не имеет чётких границ.
Дискуссионным продолжает оставаться вопрос о метаязыке описания лексических значений. Предпринимающиеся попытки создания искусственного семантического языка вряд ли способны увенчаться успехом, поскольку язык - такой объект, который не может охватить ни одна искусственно созданная система. Можно только допустить использование в качестве технического приёма некоторых искусственных метаязыковых компонентов, помогающих описывать отдельные участки языковой системы (Н.З.Котелова).
Описание смысловых изменений, как правило, предполагает применение метода компонентного анализа. В связи с этим встаёт вопрос о соотношении семемы и семы, классификации и стратификации сем в составе семемы.
Создание универсального алфавита семантических компонентов сталкивается с рядом трудностей:
1) продуктивность компонентного анализа ограничена рамками тематических групп;
2) несопоставимость объёмов такого алфавита и концептуального богатство языков мира;
3) национальный характер целого ряда семантических компонентов (В.А.Звегинцев).
Применительно к анализу семантической структуры лексических единиц выделяются по меньшей мере два основных пути - внутрисловный и полевой. В первом случае подлежат рассмотрению полисемантичные единицы, компонентный состав лексико-семантических вариантов (ЛСВ), а также их соотношение друг с другом; во втором - в сфере внимания оказываются те или иные группировки лексических единиц, их семный состав и соотношение друг с другом.
Внутрисловный путь традиционно разбивается на синхронический и диахронический. Однако этот разрыв представляется искусственным, поскольку отношения семантической производности, связывающие между собой различные значения одного слова на уровне синхронной полисемии, и отношения между значениями слова в разные моменты его истории представляют собой одно и то же явление - семантическую деривацию (А.А.Зализняк).
Семантический способ словообразования обычно представляется как постепенное распадение полисемии. В результате этого процесса происходит обособление одного из лексико-семантического варианта. При этом граница между вариантом и словом-омонимом оказывается очень неопределённой. Такое положение дел связано прежде всего с контекстом, ситуацией, которые приводят к тому, что на определённом этапе развития омонимы начинают выступать как слова, соотнесённые с разными явлениями действительности. Иными словами, по мере употребления слова в различных условиях речи слово обогащается всё большим количеством ассоциаций (признаки, степень и условия их проявления, отношение к ним и т.д.). В результате количественного накопления этих ассоциаций происходит качественное изменение - появление нового слова.
Роль ассоциативных признаков, их влияние на семантическое развитие слова закономерно приводит к постановке вопроса об их статусе в иерархии других сем в составе семемы.
В языкознании существует целый ряд классификаций семантических компонентов.
В зависимости от удельного веса в структуре значения слова различаются
1) архисемы, которые отражают признаки, свойственные целым классам объектов;
2) дифференцирующие семы (описательные и относительные), образующие ядро значения слова;
3) потенциальные семы, связанные с отражением второстепенных признаков, различных ассоциаций и служащие основой для появления у слова переносных значений (В.Г.Гак).
В зависимости от роли в структуре семемы различаются следующие семы:
1) категориально-грамматические, которые характерны для слов одной и той же части речи;
2) лексико-грамматические, присущие определённой лексико-семантической группе той или иной части речи;
3) лексические семы разной степени абстрактности:
а) категориально-лексические, с помощью которых одно значение отличается от другого; особенностью таких сем является то, что именно они создают индивидуальность слова;
б) дифференциальные;
в) потенциальные, возникающие на основе ассоциаций;
г) эмоционально-оценочные;
д) стилистические (Р.В.Туркина).
Приведённые и некоторые другие классификации позволяют говорить о разном отношении к ассоциативным признакам. С одной стороны, широко распространено мнение о том, что ассоциативный ореол связан не с лексическим значением слова, а со свойствами обозначаемой им реалии, что ассоциативные признаки относятся к сфере неязыкового знания. С другой - признаётся бесконечная глубина лексического значения, которое способно отразить неисчислимое множество признаков обозначаемого словом объекта. Однако при этом подчёркивается, что основой для вторичных значений способны стать три основные группы признаков: 1) категориально-лексические (идентифицирующие), 2) дифференциальные и 3) ассоциативные, причём вторичные значения, основанные на ассоциативных признаках квалифицируются как нерегулярные, находящиеся вне рамок системного описания.
В то же время признаётся существование двух типов актуализации ассоциативных признаков в семантической структуре слов. В первом случае это касается количественных компонентов значения (степень проявления действия), во втором - качественные (оценка действия, отношение субъекта к действию, направленность на достижение результата) (С.Д.Томилова).
Мысль о том, что значения многозначного слова образуют определённую структуру, подчиняющуюся известным закономерностям, в последние десятилетия подчёркивается исследователями достаточно часто. При этом отмечается, что разные значения не просто связаны между собой, но и обычно повторяются, т.е. тип многозначности слова в той или иной степени регулярен. Эта регулярность проявляется в том, что аналогичная связь может быть обнаружена между значениями разных слов. Всё это позволяет говорить, что регулярная многозначность - это результат действия той или иной модели семантической деривации, т.е. одни значения многозначного слова трансформируются в другие по определённым правилам.
Системный характер изменений значений слов становится особенно наглядным, если анализу подвергаются не отдельные лексемы, а их классы (полевой подход). Поэтому классы слов с одинаковым значением подвержены одинаковым моделям деривации (Е.В.Падучева).
Исходя из всего вышесказанного, при описании структуры полисемантичного слова, а также соотнесения названной структуры с лексико-семантической классификацией мы считаем возможным принять следующую рубрикацию сем. Наиболее общими, на основании которых слова со свободным корнем делятся на разряды, являются архисемы первого порядка; членение разрядов на тематические группы осуществляется на основании архисем второго порядка; внутри конкретных семем выделяются семы базовые, лежащие в основании смысловых переносов, и дифференцирующие, те, которые отличают один лексико-семантический вариант от другого. Мы не используем термин линтегрирующая (идентифицирующая) сема на том основании, что понятие базовой семы является подвижным: в ряде случаев по мере развития структуры семемы дифференцирующие семы становятся базовыми для появляющихся новых ЛСВ. В свою очередь, среди базовых сем можно различать реальные и потенциальные.
Вторым важным аспектом анализа лексики является полевой. Из всего многообразия семантических полей (синонимические, гипонимические, парциальные, тезаурусные и т.д.) для нас особый интерес представляют межчастеречные тематические поля. Тематическое поле (группа) - это объединение слов, которое основывается не на лексико-семантических связях, а на классификации самих предметов и явлений. В иерархической структуре такого поля выделяются доминантная и дифференциальные семы. Дифференциальные значения всех единиц поля, кроме доминанты, могут быть выделены либо путём их противопоставления значению доминанты, либо посредством их семантического противопоставления друг другу, наконец, либо с помощью и того, и другого методов. В результате этого получается компонентная структура поля.
Таким образом, внутрисловный и полевой подходы к анализу семантической структуры лексических единиц являются не изолированными, а взаимодополняющими. Если первый их них можно рассматривать как начальный этап, но назначением второго является ограничение, а следовательно, объективация компонентного состава семем: он, накладываясь на первый, позволяет выделить необходимый и достаточный семный состав и инвентаризировать базовые и дифференцирующие элементы.
Семантическая структура, соотношение между собой различных ЛСВ позволяют использовать элементы словообразовательного анализа в изучении семантических процессов. Так, в смысловой структуре лексических единиц можно выделить основную часть, общую для всех или (по крайней мере) большинства ЛСВ, - базовую сему, а также те компоненты семантики, которыми вышеназванные варианты отличаются друг от друга, - дифференцирующие семы. Именно последние обеспечивают изменение значений слов, и, следовательно, количественный, а затем и качественный анализ соотношения тех и других семантических компонентов позволяет выявить тенденции (модели) развития значений лексических единиц.
В связи с этим встаёт ряд проблем методического порядка. Во-первых, необходимым условием является создание (или использование) той или иной классификации лексем, на основе которой можно проводить семантический анализ. На наш взгляд, наиболее приемлемым может стать тематическое разбиение лексического множества, поскольку предполагается, что тематически близкие слова обладают сходными потенциальными возможностями своего семантического развития. Во-вторых, определение реестра базовых сем, которые служат основой для создания модели смысловых переносов. В-третьих, не вызывает сомнений то обстоятельство, что переносные значения (производные ЛСВ в семантической структуре многозначного слова) могут относиться к иным тематическим группам, нежели производящие, поэтому возникает необходимость установления корреляций между базовыми и дифференцирующими семами как в исходных, так и в производных значениях.
Третий параграф Проблемы формальной структуры праиндоевропейского корня посвящён рассмотрению вопросов, связанных с особенностями структуры праиндоевропейского корня.
В настоящее время можно констатировать множество точек зрения на модель индоевропейского пракорня, хотя в целом они сводятся к признанию наиболее вероятными фонетические структуры СГС, СГ, ГС, СГСС, ССГС. Типологическое подтверждение обнаруживается и в неиндоевропейских языках - алтайской, афразийской, картвельской. При этом отмечается преобладание моделей СГ и СГС. Таким образом, имеет место дискуссия о первоначальности одной из этих структур. Все же остальные (более сложные) рассматриваются в качестве производных.
На наш взгляд, основной единицей исследования в диахроническом аспекте можно считать протокорневую структуру СГ, на основе которой мы и предпримем попытку выяснить особенности семантики древних протослов. При этом следует учитывать тот факт, что в древности сонанты часто выполняли слогообразующую функцию, приравниваясь к гласным.
В то же время полемика о первичности какой-либо изначальной морфологической структуры представляется бессодержательной вне связи с вопросами о происхождении языка, о его сущности и отличии от других, внечеловеческих способов коммуникации и, наконец, вне моделирования общей тенденции языкового развития.
Вероятность возникновения предпосылок речевого поведения человека в животном мире находит подтверждение в исследованиях зоопсихологов. И логика подобного развития приводит к гипотезе о первоначальной нерасчленённости, диффузности первых звуковых комплексов, в которых определяющую роль играли протосогласные, как более информативные и менее вариативные элементы речи, нежели гласные. Учитывая артикуляционную простоту односложных слов, можно предположить, что протокорень представлял собой сочетание согласного с гласным пазвуком (фоноидом), не имеющим фонологической значимости - Гс.
Последующая эволюция связана, возможно, с корнесложением и десемантизацией одного из компонентов (как правило, последнего), превращением его в аффикс, что обусловило образование корня структуры СГС.
В четвёртом параграфе Проблемы семантической структуры праиндоевропейского корня в качестве исходного положения принята гипотеза ряда лингвистов о синкретичности семантики первичных звуковых комплексов. Так, по мнению тюркологов, значение первых слов было достаточно широким: названия действий в древности включали в себя не только само действие, но и различные объектные и обстоятельственные характеристики (место, результат, орудие, предмет и т.д.). Это было связано с неспособностью прачеловека глубоко анализировать явления окружающего мира, оперировать абстрактными понятиями и представлениями. Отсюда возникает семантическая диффузность, синкретичность первых слов (Е.З.Кажибеков).
Несколько иная трактовка семантического синкретизма предложена в индоевропеистике: синкретизм - это лишь цепочка семантических трансформаций, из которой исследователю известно начальное и конечное звено (В.В.Левицкий).
Отсюда вытекает важный для методики семантической реконструкции вывод: определяющим является принцип выводимости значений, который предполагает воссоздание картины последовательной мотивированности одного значения другим (при этом большую ценность имеют данные родственных и неродственных языков, т.к. в них могут быть зафиксированы, во-первых, утраченные промежуточные звенья цепи смысловых переходов, а во-вторых, черты типологического характера, свидетельствующие об универсальности данных переходов).
В связи с этим можно говорить ещё об одном принципе семантических преобразований - принципе повторяемости семантических переходов в разных языках.
Учитывая всё вышесказанное, применительно к индоевропейским и, же, славянским языкам, рассматриваемым в плане консервации в них древнего значения, мы полагаем возможным членить семантику слов на два пласта - реальный и потенциальный. Под реальным мы понимаем тот семный набор слова, который закреплён в толковых словарях и осознаётся каждым современным носителем данного языкового сознания. Потенциальный пласт представляет собой затемнённые (и порой довольно сильно) компоненты изначального или, по крайней мере, более древнего значения слова.
На необходимость подобного расчленения указывал В.Н.Топоров, отмечавший, что в семантической структуре слова в самом широком смысле предполагается, в частности, и выявление элементов, которые лежат уже как бы вне языка или, по крайней мере, не имеют видимой прямой связи с решением чисто лингвистических задач. При этом обнаруживается связь между этимологией данного слова и глубинными смыслами этого слова, которые не являются лексическим значением, а пребывают в латентном состоянии.
Благодаря потенциальному пласту мы имеем возможность объединить в определённые группировки слова, на современном уровне языка не связанные деривационными и/или семантическими связями, сгруппировать их на основе общей для них фоносемемы.
Фоносемема - это компонент лексического значения слова, отражающий потенциальный пласт, но вместе с тем не являющийся целиком этим пластом; это элемент семантики, связанный со звукоизображением. Фоносемема связана с внутренней формой слова. Под последним понимается семантическая и структурная соотнесённость составляющих слово морфем с другими морфемами данного языка; признак, положенный в основу номинации при образовании нового лексического значения слова. Внутренняя форма мотивирует звуковой облик слова, указывает на причину, по которой данное значение оказалось выраженным именно данным сочетанием звуков.
Внутренняя форма может изменяться под влиянием трансформации семантики слов и отрываться от первичных корней, что вызывает затемнение изначального значения, но в своих истоках она может быть отождествлена с фоносемемой. Кроме того, данные понятия объединяет общая основа, в пределах которой происходит развитие семантики слов. Внутренняя форма и фоносемема влияют друг на друга внутри потенциального пласта, это своего рода база для развития слова.
Фоносемема предполагает наличие материального субстрата - звукового комплекса, выражающего звукоизобразительное содержание, составляя вместе с ним этимон - первоначальное значение и форму слова.
С содержательной точки зрения фоносемема характеризуется тем, что она не имеет какого-либо конкретного значения. Это отображение определённого фрагмента действительности, выраженное в звуке. В фонетическом отрезке сливаются признаки смежных, сходных явлений, передаётся идея, образ явления.
По сути фоносемему можно трактовать как конструкт, т.к. в настоящее время нельзя утверждать факт её существования: она относится к области гипотез, требующих своего доказательства.
В то же время введение данного понятия позволяет установить связь между языковым знаком и субъектом, познающим окружающий мир. Так как любое знание предполагает его выражение, то знак - это результат познавательной деятельности. По мнению Г.В.Колшанского, поскольку между знаком и предметом нет никакого прямого отношения, само явление номинации необходимо интерпретировать не в плане отношения слова и вещи, а в плане представления в знаке какого-либо абстрагированного свойства вещи, предметов. Идеальная сторона - не просто отображение предмета, а представляет собой закрепление преобразованного в сознании человека в процессе познания одного из бесчисленных свойств предмета.
Поэтому одним из возможных путей отображения предметов, процессов может являться их звуковая характеристика.
Материальным субстратом идеального содержания не обязательно может быть слово (знак языка); более того - в онтогенезе слово появляется только на определённой ступени, когда предметное или иное закрепление этого содержания оказывается недостаточным (А.А.Леонтьев).
И в основе этого первослова, вероятно, могло лежать явление, названное нами фоносемемой.
Пятый параграф Фоносемантические идеи глоттогенеза посвящён рассмотрению вопроса о месте и роли звукоизобразительности в лингвистических исследованиях.
Звукоизобразительная теория исходит из того, что первоначальная человеческая речь характеризовалась отображением окружающих человека звуков, связанных с ними признаков, действий. Звукоизобразительность является результатом сознательной звукозаписи, цель которой не фотография, а образ того или иного явления действительности.
Излагая теорию имитативов, Г.Е.Корнилов отмечает, что подражание-имитатив - это художественно-музыкальный образ предмета или явления действительности, создаваемый с целью вызвать те или иные ассоциации или психофизиологические реакции со стороны окружающих. Исследователь подчёркивает, что это не сам выкрик, а конкретное человеческое представление о выкрике, звуке.
Распространённая точка зрения о том, что звукоподражательные слова в разных языках передают одинаковое звучание объекта разными фонемами, вряд ли может рассматриваться с такой же категоричностью, как её сторонниками, применительно к истории языка. Изменился фонемный состав языков, а следовательно, и фонемное представление, и фонемная передача имитируемого звучания. Поэтому более продуктивным было бы оперировать фонемотипами, чем их конкретными репрезентантами, очень часто претерпевшими изменения в ходе развития языка.
В этой связи весьма любопытно проведение параллели между древними корнями и существующими ныне звукоподражаниями: используются, как правило, одни и те же или сходные фонемотипы. Всё это наводит на мысль, что способы передачи звуковых явлений путём комбинации различных фонем мало в чём изменились. Таким образом, если слова в разных языках, не сводимые к одному пракорню, имеют общие фонетические и семантические элементы, то, вполне возможно, могут свидетельствовать в пользу звукоизобразительной теории глоттогенеза.
Предпринимались и предпринимаются исследования в плане количественной характеристики фонетического значения. Для этого вводится понятие фонетическое значение, отражающее содержательность звуковой формы (А.П.Журавлёв). Данное значение обладает спецификой по сравнению с лексическим значением, которая заключается в том, что фонетическое значение не имеет денотата и не осознаётся носителями языка. Оно существует на уровне подсознания и создаёт основу для суггестивного воздействия на слушателя (И.Ю.Черепанова).
Фонетическое значение образует признаковый аспект слова, накладываясь на понятийное ядро лексического значения, и тесно связано с коннотативной и экспрессивной выразительностью (А.П.Журавлёв).
Более широкое понимание звукоизобразительности характерно для работ С.В.Воронина: звукоизобразительными являются не только те слова, которые ощущаются носителями языка как обладающие фонетически мотивированной связью между звучанием и значением, но и все те слова, в которых эта связь оказалась затемнённой, ослабленной и даже на первый взгляд полностью утраченной, но в которых с помощью этимологического анализа эта связь выявляется, т.е. звукоизобразительное слово - это слово, изобразительное в своей основе, по своему происхождению.
В шестом параграфе Тематическая классификация слов со свободным корнем весь массив лексических единиц разбивается на пять разрядов: Бытие, Человек, Природа, Растительный мир, Животный мир - в соответствии с основным логическим членением окружающего мира. В свою очередь, внутри каждого разряда выделяются группы, расположенные в следующей последовательности: общие понятия и частные проявления.
Глава 2 Синхронный семантический анализ посвящена практическому применению метода бинарного семантического анализа к полисемантичной лексике.
В данном случае нет необходимости выделять весь набор смысловых компонентов. Задача заключается в том, чтобы вычленить общие и различительные признаки, позволяющие определить тенденции развития, а не описать структуру семемы.
Сущность данного подхода заключается не в выявлении непосредственной, наглядной мотивированности движений смысла, а в определении центральных тенденций. Названные тенденции (как и их аналоги в дериватологии) необходимо связывать с теми или иными обобщениями, которые касаются как базовых (в дериватологии - производящих), так и дифференцирующих (соответственно - формантных) компонентов. В то же время вряд ли можно проводить непосредственные параллели между семантической и собственной деривацией (хотя таковые в некотором смысле и прослеживаются). Различия между данными процессами проявляются по меньшей мере в двух моментах: 1) отсутствии материальных показателей производности; 2) большей степени зависимости от контекстного употребления собственно семантических дериватов.
Таким образом, предлагаемый бинарный семантический анализ слова позволяет под несколько иным углом зрения взглянуть на процесс смыслопроизводства и выделить сравнительно ограниченный круг моделей движения значений.
Богатство базовых сем, служащих основанием семантических переносов, может быть сведено к более ограниченному числу смысловых компонентов. В связи с этим мы считаем целесообразным разграничивать обобщённые базовые семы (ОБС) и аллосемы (АБС).
Круг дифференцирующих сем, с помощью которых возникают новые ЛСВ, является ещё более широким, но он также может быть обобщён. Поэтому мы предлагаем различать обобщённые дифференцирующие семы (ОДС) и аллосемы (АДС).
Рассмотрение языкового материала с точки зрения бинарного анализа семантических изменений показало следующее.
Данный анализ ориентирован на попарное разделение значений ЛСВ, причём в качестве базовых выступают семемы бисемантичных ССК, поскольку они наиболее распространённые и являются вполне достаточными для описания значительной части многозначных слов.
Семный состав лексических единиц при этом разбивается на обобщённые базовые семы (ОБС), которые являются общим компонентом всех ЛСВ, и обобщённые дифференцирующие семы (ОДС), подчёркивающие различия между ними.
Анализу были подвергнуты дву-, трёх- и четырёхзначные ССК.
1. ОБС квантитативность, предполагающая множественность объектов, степень, размеры и т.д., представлена АБС количество, мелкое, лобъём, прибавление, скорость и др.: бодрить, брызги, буря и т.д. (66 единиц).
2. ОБС звучание характеризует ограниченный круг признаков звуков и представлена АБС звук, речь: баламутить, бренчать, ворчать и т.д. (47 единиц).
3. ОБС перемещение представлена АБС двигать, направление: бороздить, быстрый, плясать и т.д. (41 единица).
4. ОБС форма характеризует различные пространственные параметры объекта и представлена АБС лизогнутое, локруглое, лострое, плоское, лудлинённое и др.: баранка, бугор, вить и т.д. (35 единиц).
5. ОБС воздействие представлена АБС давление, лостанавливать, соединение, температура, тяжесть: варить, гиря, груз и т.д. (36 единиц).
6. ОБС деструкция, предполагающая различные способы разрушения исходного материала, его уничтожения и т.д., представлена АБС бить, гореть, резать, рубить, лудалять и др.: грабить, громить, губить и т.д. (34 единицы).
7. ОБС лэмоциональность связана с различными проявлениями чувств человека: весёлый, милый, пряный и т.д. (29 единиц).
8. ОБС негативность связана с отрицательными характеристиками понятий: бес, вор, пакостить и т.д. (34 единицы).
9. ОБС персональность представлена АБС лодежда, питание, пол, тело, человек: борода, еда, муж и т.д. (28 единиц).
10. ОБС локальность предполагает обозначение различных пространственных параметров: положение в пространстве, удалённость - и связана с АБС низ, верх, сторона, локализация и др.: бок, волость, высь и т.д. (26 единиц).
11. ОБС флора связана прежде всего с названиями растений: боб, вишня, репа и т.д. (21 единица).
12. ОБС ментальность связана с обозначением различных мыслительных процессов, особенностей восприятия, ощущений и представлена АБС восприятие, желание, мысль, нереальность: бредить, грёза, мудрый и т.д. (18 единиц).
13. ОБС лотсутствие: голь, лень, нагой и т.д. (14 единиц).
14. ОБС производство характеризует различные аспекты названного процесса и связана с АБС материал, лорудие, трубка: долото, дуда, топор и т.д. (17 единиц).
15. ОБС квалитативность связана с лексическими единицами, обозначающими качественные характеристики материальных объектов, и представлена АБС бессистемность, гибкость, грубость, мягкость и др.: громоздить, гусеница, кремень и т.д. (15 единиц).
16. ОБС защита связана с лексическими единицами, обозначающими охраняемое или скрытое, находящееся внутри чего-либо; она представлена АБС внутреннее, лукрытие, хранить: берлога, конура, недра и т.д. (17 единиц).
17. ОБС темпоральность характеризует ряд временных параметров действительности и соотносится с АБС возраст, время, медлительность, начало: будни, весна, ночь и т.д. (13 единиц).
18. ОБС свет представлена АБС блеск, лцвет: брезжить, лоск, рыжий и т.д. (11 единиц).
19. ОБС влага: жижа, лужа, пот и т.д. (7 единиц).
20. ОБС сооружение связана с обозначением различного рода построек: гумно, кров, печь и т.д. (5 единиц).
Данные ОБС в целом ряде случаев устойчиво соотносятся с парами ОДС, т.е. наблюдается достаточно ограниченный круг моделей семантических соотношений ЛСВ.
Например, пара ОДС физическое - душевное обобщает соотношение различных смысловых переносов, связанных с обозначением перехода от физического состояния человека, его материального благополучия или, напротив, неблагополучия к состоянию психическому, физиологическому, умственному. Данная пара связывается, в частности, с ОБС квантитативность. Копить: 1) делать различные запасы, 2) сосредоточивать чувства, знания и т.д.; основание для переноса - собирать вещественное и интеллектуальное; сор: 1) мелкие сухие отбросы, 2) что-то ненужное, труха: 1) измельчившееся сено, 2) что-то не имеющее ценности - нечто мелкое и незначительная, мелкая ценность и др.
Такие модели в зависимости от количественной наполненности лексемами могут быть продуктивными и регулярными. При этом следует различать понятия базовая пара ОДС и смысловой блок. Под первой понимаются две ОДС, различающие ЛСВ многозначного слова, а под вторым - соотношение ОБС - пара ОДС.
Продуктивность семантической деривации - это связи пар ОДС с не менее чем тремя ОБС. Например, пара ОДС физическое - душевное связывается с ОБС квантитативность, перемещение, воздействие и др.
Регулярность семантической деривации - это количественная наполненность смыслового блока не менее чем тремя лексическими единицами. Например, ОБС квантитативность - пара ОДС физическое - душевное: копить, сор, труха, лакомый и т.д.
Особенностью трёхзначных ССК, в отличие от двузначных, можно считать тот факт, что в последних между ЛСВ часто наблюдаются отношения своеобразного противопоставления (прежде всего человеческого и внечеловеческого миров), а в первых такая антитезность сглаживается. Это проявляется в том, что возникновение новых ЛСВ носит оттеночный, нюансный характер. В результате можно различать обобщающие семы и субсемы. Под последними понимаются смысловые компоненты, только уточняющие базовое соотношение ОДС, но не вносящие принципиальных различий. В четырёх- и более значных ССК эта тенденция получает всё большее распространение.
Обобщая результаты выше проведённого анализа, выделим наиболее типичные модели смысловых соотношений.
К продуктивным относятся семь базовых пар ОДС: физическое - душевное, животное - человек, предмет - человек, материальное - душевное, растение - живое, физическое - социальное, душевное - социальное. Иными словами, данные пары связываются с большим количеством ОБС (от трёх до девяти). При этом наиболее распространёнными характеристиками названных пар, объединяющими ЛСВ, являются количественные, воздействующие и деструктивные, то есть связанные со степенью проявления различных качеств, а также процессуальностью, причём, как правило, негативного характера.
Наблюдаются определённые закономерности в образовании регулярных смысловых блоков. Так, пара ОДС физическое - душевное связывается наиболее часто с ОБС воздействие и деструкция, когда обозначение физического существования человека переносится на душевное состояние, а также лэмоциональность - связь на основе выражения чувств.
Пара ОДС предмет - человек предполагает связь обозначений различных предметов и людей на основе количественных характеристик и положений в пространстве, а также воздействий на предмет и человека.
Пара ОДС животное - человек прежде всего опирается на ОБС звучание, когда проводится аналогия между звуками, издаваемыми животными и людьми, персональность - части тела и реалии, связанные с питанием, негативность - отрицательная характеристика животных и человека.
В паре ОДС материальное - душевное также преобладает негативная оценка чего-либо и чувств человека, а также эмоциональность.
Пара ОДС растение - живое связана с количественностью, разрушением и положением в пространстве.
Пара ОДС физическое - социальное в качестве основных имеет ОБС воздействие и деструкция, то есть здесь перед нами разные формы физического и морального воздействия на человека.
Наконец, продуктивная базовая пара ОДС душевное - социальное предполагает семантическую связь обозначений внутреннего состояния человека и его социального статуса. Эти явления могут оцениваться положительно (ОБС лэмоциональность) или отрицательно (ОБС негативность).
Таким образом, продуктивные базовые пары ОДС образуют регулярные смысловые блоки с ОБС, характеризующимися количественностью, воздействием, разрушением, негативностью, то есть выступают как предполагающие возможность количественных характеристик и результат процессуальности.
В целом же продуктивные пары связаны прежде всего с человеком, его состоянием. Человек здесь сопоставляется с живыми существами и различными предметами окружающего его мира.
Непродуктивные регулярные смысловые блоки более многочисленны - 38. При этом более половины названных блоков так или иначе связаны с человеком. Это базовые пары ОДС типа птица - человек (сходство в звучании), насекомое - человек (негативная оценка), шум - речь (различные звуковые эффекты и особенности речи человека), родство - человек (степень родственных отношений и человек как элемент этой системы) и т.д.
С другой стороны, смысловые связи ЛСВ могут касаться и явлений, не связанных с человеком. Наиболее распространёнными из них являются пары плод - семейство (названия растений и их плодов), число - часть (количество и часть этого количества), движение - состояние (движение множества чего-либо и состояние чего-либо).
В качестве оснований переноса выступают ОБС разной количественной наполненности. Наиболее частотными являются ОБС квантитативность (количественная характеристика), звучание (сходство в издаваемых звуках), перемещение (различные формы движения), лэмоциональность (чувственная оценка), деструкция (разрушение чего-либо), негативность (отрицательная характеристика), воздействие (оказание давления на кого-либо) и т.д.
В компактном виде соотношение наиболее общих связей пар ОДС и ОБС представлено в приложении.
Таким образом, проведённый нами анализ позволяет прийти к выводам о том, что наиболее важной тенденцией смысловых соотношений является антропоморфизация явлений животного, растительного, предметного мира и погодных явлений, то есть всего того, что окружает человека. При этом используются количественные, звуковые, негативные, эмоциональные и процессуальные характеристики, что подтверждает деятельно-оценочную направленность семантических изменений.
Возможность семантической мотивированности заключается, как отмечал ещё В.фон Гумбольдт, в том, что любой предмет или явление имеет бесконечное множество сторон, а в наименовании фиксируется только один-два признака. При этом по мере развития семантической структуры слова, расширения его многозначности могут актуализироваться ранее неявные, латентные компоненты, а следовательно, значительный интерес представляют, с одной стороны, двузначные лексические единицы (составляющие большую часть полисемантичных слов и соответственно представляющие наиболее типичные соотношения ЛСВ), а с другой - дву- и более значные единицы, раскрывающие всё богатство семантических компонентов значения слова, поскольку в них фиксируются не только основные, но и второстепенные элементы.
Таким образом, проведённый нами анализ языкового материала показал возможность определённой унификации процессов смыслопроизводства, хотя и в несколько ином ракурсе, чем это было принято ранее.
В главе 3 Диахронический анализ слов со свободным корнем ставится задача выделения фоносемем, служащих основой для развития значений ряда слов современного русского языка.
При анализе материала мы опирались не только на конкретные фонемы, но и на фонемотипы, поэтому считаем целесообразным ввести понятие квазифонемы, представляющей собой определённые группировки фонем на основе сходства большинства акустических характеристик и/или исторической преемственности; например, квазифонема <К> будет объединять конкретные фонемы <к> и <г>, коррелятивные по признаку глухости/звонкости, а также <ж>, <з>, <ч>, рассматриваемые как результат исторических фонетических процессов. Для обозначения фоносемем используется латиница, что обусловлено стремлением графически выделить системно-типовые данные единицы и отграничить их от конкретных репрезентантов.
Поскольку при анализе материала мы опирались в первую очередь на согласные фонемы, наиболее информативные и менее вариабельные, чем гласные, то прежде всего они нашли отражение в наших схемах. Для обозначения недифференцированной гласной фонемы введён знак л как обозначения единицы иррелевантной в данном описании.
Диахроническое описание языкового материала предполагает использование данных сравнительно-исторического языкознания, однако следует подчеркнуть, что привлечение индоевропейских и ностратических реконструкций преследует единственную цель: проиллюстрировать звукоизобразительную природу лексических единиц в тех случаях, когда современная семантика не позволяет говорить об их ономатопеическом происхождении. Подобные исторические экскурсы тем более интересны, что позволяют найти следы более или менее прямой связи между звуком и смыслом, а отсюда представить возможные пути развития значений слов.
Анализ лексических единиц, включающих типичные сочетания звуков, позволил нам объединить в определённые группировки слова на основе общих для них фоносемем. В результате такого объединения было выделено 17 групп, в состав которых вошли 749 ССК, и предложены модели семантических преобразований, позволяющие наглядно представить пути смысловых сдвигов в семантике слов. Следует отметить, что если на начальных этапах развития языка определяющим моментом являлась звукоизобразительная мотивация, то в дальнейшем в этот процесс включаются деривационные и синтаксические компоненты.
Согласно результатам проведённого анализа многообразие значений слов современного русского языка в ССК, включающих фоносемемы, сводится к 13 исходным значениям, опирающимся на звукоизобразительность. Наиболее частотными являются следующие значения: бить (216 слов), резать, царапать (135); к непосредственно звукоизобразительным относятся 118 ССК.
Следует отметить определённую связь исходных значений и классов звуков; так, значение бить преимущественно передаётся инициальными смычными согласными, значение дуть - губными, значение давить - носовыми, значения резать, царапать и вибрировать - вибрантом (как правило, неначальным).
Исходные значения в подавляющем большинстве связаны с различными формами разрушения, преобразования: лизгибать, скручивать, резать, царапать, дёргать, бить, давить и т.д. Данное обстоятельство является вполне объяснимым, поскольку имеется в виду созидательно-преобразовательная деятельность человека. Приведённые значения с разных сторон характеризуют названный деструктивно-конструктивный процесс, то есть в своей основе являются сходными, поэтому достаточно часто появляется возможность множественности мотиваций значений слов, что можно считать типологической чертой древнего состояния языка.
Звукоизобразительная мотивация является неодинаковой в разных тематических группах. В разряде Бытие высокий процент мотивированности наблюдается в группах Звуковые явления (66,6%), так как она непосредственно связана со звуком, и Продукты естественных процессов (62,5%), так как ССК, входящие в неё, представляют собой результат физического воздействия. Напротив, группы Время и Бытие. Общие признаки имеют наиболее низкий процент (соответственно 14, 2% и 19,6%), что объясняется высокой степенью абстрактности значений ССК. Следовательно, можно говорить об обратной пропорциональности степени звукоизобразительной мотивированности от уровня конкретности/абстрактности значения лексической единицы.
В разряде Человек количество звукоизобразительно мотивированных слов достаточно высокое (45,8%); исключение составляют группы Государство, право (19,3%) и Торговля, финансы (20,0%). Таким образом, можно говорить об антропологической направленности ономатопеи.
В разряде Природа большинство групп обладает высокой степенью звукоизобразительной мотивированности: Рельеф (76,4%), Грунт (50,0%). Эти группы связаны с исходным значением чего-либо изогнутого. Только группа Металлы, минералы имеет невысокий процент (15, 3%).
В разряде Растительный мир небольшое количество звукоизобразительно мотивированных слов наблюдается в группах Травянистые растения (11,1%) и Зерновые растения (20,0%). Наиболее мотивированными являются названия кустарников (55,5%) и деревьев (55,0%). Как правило, в их основе лежат качественные особенности растений (гибкость, мягкость или, напротив, твёрдость).
В разряде Животный мир самое большое количество звукоизобразительно мотивированных ССК наблюдается в группе Птицы (55,2%), обычно это непосредственные звукоподражания. С другой стороны, группы Дикие животные и Рыбы мотивированы в меньшей степени (соответственно 10,5% и 16,6%), что может быть объяснено, вероятно, иными, неономатопеическими основами наименований или очень большими семантическими преобразованиями.
В результате проведённого анализа можно выделить достаточно устойчивые направления изменений в значениях лексических единиц, причём общей тенденцией названных трансформаций является движение от обобщённых, неконкретных представлений древнего человека об окружающем мире к более конкретным, что связано, вероятно, во-первых, с начинающей развиваться способностью человека к расчленённому восприятию своего бытия, а во-вторых, с причинами уже семантико-деривационного порядка: уточнение, конкретизация семантики слов обусловлено в значительной части присоединением словообразовательных аффиксов, которые позже (в результате процесса опрощения) стали финальной частью корней, образовав структуру СГС.
Таким образом, можно утверждать, что древний пракорень передавал не какое-либо конкретное явление, а комплекс явлений в их совокупности, нерасчленённости: действие, орудие труда, предмет труда, результат труда, обстоятельства совершения действия. И здесь, на наш взгляд, происходит соединение результатов компаративистских и фоносемантических исследований. Какое-либо гипотетическое ба могло обозначать сам удар (то есть звук), действие, вызывающее этот звук, орудие, которым это действие было выполнено. В дальнейшем происходит расчленение данных значений, в результате чего специализация семантики начинает связываться с теми или иными аффиксами.
Язык возник как средство коммуникации и материал для себя черпал в окружающем мире. Установление возможности взаимопонимания между людьми можно объяснить тем, что изначально звуковой комплекс прачеловека был связан с окружающей ситуацией, а именно звуковой. Передать информацию своему собеседнику так, чтобы произошло её более или менее адекватное восприятие и понимание, можно только уподобляя речевой поток тому явлению, о котором необходимо сообщить.
Таким образом, анализ приведённых слов с позиций фоносемантики и транссемантики показал возможность объединения в пределах одного морфосемантического поля лексических единиц, традиционно считавшихся неродственными, на основе глубинных семантических связей и взаимоотношений. Учёт названных связей помогает более широко взглянуть на исторические семантические процессы, обнаружить общее там, где существующие фонетические законы не позволяют этого сделать. Вместе с тем логика языкового материала подсказывает возможность такого решения, пусть даже в качестве альтернативного.
Подводя итоги, отметим следующее. Анализ языкового материала, в какой бы внешней форме он ни предпринимался, так или иначе связан с моделированием, в результате чего это понятие используется применительно не только к языковой системе в целом (общие модели), но и к отдельным её уровням (частные модели). В то же время следует заметить, что практически во всех случаях негласно ставится знак равенства между понятиями лингвистическая модель и лязыковая теория. В связи с этим существует настоятельная потребность в их разграничении. На наш взгляд, демаркационная линия должна быть связана с самой сутью модели, предполагающей имитацию исследуемого объекта на другом материале (субстрате), а также возможность прогнозирования поведения названного объекта в будущем. Иными словами, лязыковая теория - это схема языка, абстрактное построение, а лингвистическая модель - схема прогностическая, способная предсказать пути (тенденции) развития языка.
По-прежнему остаётся актуальным вопрос о семантической структуре слова, причём в синхронном плане расхождения в подходах лингвистов связаны с включением/невключением отдельных классов смысловых компонентов в состав семем. Мы полагаем, что подобные несовпадения не носят принципиального характера, поскольку в основу изменения значений могут быть положены самые разнообразные признаки - реальные и потенциальные.
С диахронической точки зрения корневая морфема рассматривается с позиций формы и содержания в самых разных частных лингвистиках Европы и Востока. При этом наиболее вероятной древнейшей структурой признаётся СГ, в которой гласный элемент определяется как фонологически незначимый.
С семантической точки зрения такой корень характеризуется как синкретичный; это предполагает опору на сущность (образ) явления без его детализации. В то же время отношение к семантическому синкретизму не является однородным. Этот феномен представляется убедительным прежде всего в контексте фоносемантики.
В настоящей работе мы ставили перед собой цель рассмотреть вопросы семантики в синхронии и диахронии, в связи с чем разграничиваются понятия смысловых соотношений и смысловых сдвигов.
Смысловые соотношения характерны для современного состояния языка. При их рассмотрении мы сочли возможным использовать бинарный семантический анализ, при котором прежде всего сопоставлялись ЛСВ двузначных лексем и выявлялся инвентарь обобщающих объединяющих сем (ОБС) и обобщающих различителей смысла (ОДС). Обобщающие семантические компоненты мы считаем более предпочтительными, так как они фиксируют тенденции развития слов, а именно тенденции, на наш взгляд, являются основной характеристикой динамики языка. Трёх- и более значные лексические единицы рассматриваются как последовательное развёртывание данного реестра.
В предпринятом нами описании мы не ставили задачу полного и исчерпывающего выделения ОБС и ОДС. В частности, речь не идёт о производной лексике. Дело связано с тем, что в семантической структуре дериватов тесно переплетаются элементы лексических и словообразовательных значений, а это уже другой уровень анализа.
Мы ограничили свой обзор дву-, трёх- и четырёхзначными ССК исходя из следующих соображений: во-первых, наличие в лексеме большого количества ЛСВ, как правило, не вносит ничего принципиально нового в базовое соотношение ЛСВ; во-вторых, нарастает число субсем, то есть минимальных конкретных семантических элементов, рассмотрение которых целесообразно в комплексном описании семантической структуры слова; в-третьих, чтобы не загромождать текст многообразных значений; в-четвёртых, количество такого рода лексических единиц достаточно ограничено.
Поскольку в качестве основы семантических соотношений мы рассматриваем двузначные ССК, то наиболее типичные их случаи мы считаем возможным обозначить как базовые. Названные базовые семы могут быть продуктивными и регулярными. При этом под продуктивными понимаются базовые пары ОДС, связанные более чем с двумя ОБС, а регулярными - смысловые блоки базовая пара ОДС - ОБС, представленные более чем двумя лексическими единицами.
В ходе диахронического семантического анализа описывались фоносемантические истоки человеческой речи. При этом использовались понятия фоносемемы и квазиморфемы. Под фоносемемой понимается исходное звукоизобразительное значение, которое передаётся квазиморфемой - звуковым отрезком, с точки зрения современного языка не являющимся морфемой, но объединяющим лексемы на основе сходства звучания и этимологического значения. В результате было выделено 17 групп ССК, исходя из которых строились различные модели смысловых сдвигов на основе фоносемантической мотивации. Было выделено также 13 значений, мотивированных вышеозначенным образом. Исходные значения в большинстве случаев связаны с производственной деятельностью человека.
Основная сфера человеческого существования - трудовая деятельность, физическая и интеллектуальная; причём отрывать их друг от друга и превращать в самодовлеющие области вряд ли целесообразно. Отсюда и истоки человеческой речи следует искать в трудовых процессах, а именно - изготовлении орудий труда на самом примитивном уровне, способах добывания пищи (собирательство и охота, а следовательно - первоначальное знакомство с представителями животного мира) и огня. Названные первоначальные атрибуты человеческого бытия должны были закрепиться в соответствующих звукокомплексах, которые можно с одинаковым успехом называть и прапредикативными, и праноминативными единицами. Дело же, на наш взгляд, не в этом. И слово, и предложение несут информацию об окружающем мире, о месте человека в этом мире, его деятельности и оценке предметов реальной действительности и самого себя.
Поэтому на таком фоне выглядят несколько наивными представления лингвистов прошлого, их попытки свести происхождение языка к какому-либо одному первоистоку: трудовым выкрикам, первым междометиям и т.д.
Мир многообразен, и человек оценивает его по-разному. Поэтому вряд ли стоит однозначно определять видение мира древними людьми. Мы уже останавливались на точке зрения Б.А.Серебренникова, повергавшего критике ностратическую теорию и отрицавшего многие соответствия на том лишь основании, что эти лексические единицы звукоподражательного характера. С другой стороны, стала хрестоматийной критика звукоизобразительности, основывающаяся на том, что у разных народов подражания, например, звукам, издаваемым животными и птицами, различаются в фонемном отношении. На наш взгляд, на это обстоятельство следует обратить особое внимание и попытаться привести в систему такого рода факты. Как нам представляется, в данном случае можно вести речь об особенностях отражения звукового мира в языках разных народов с учётом, во-первых, особенностей фонемного состава их языков, во-вторых, особенностей их мировосприятия. Иными словами, мы предлагаем поставить вопрос не о исключительно лингвистической реконструкции (хотя и её нельзя сбрасывать со счетов), а о реконструкции этнопсихолингвистической, в которой бы нашли отражение этнически специфические моменты познания мира и фиксации их в языке с синхронической и диахронической точек зрения.
В Заключении обобщаются результаты исследования.
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях.
Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:
1. Трегубов А.Н. Смысловая корреляция между русским и башкирским языками с позиций семантической деривации // Вопросы филологии. - 2006. - № 6. - С. 90 - 93.
2. Трегубов А.Н. Полисемия: проблемы и пути возможного решения // Знание. Понимание. Умение. - 2011. - № 1. - С. 179 - 183.
3. Трегубов А.Н. Фоносемантика и диахрония // Вестник ВЭГУ. - 2011. - № 5 (55). - С. 100 - 103.
4. Трегубов А.Н. Полисемия и фонетическое значение // Вестник ВЭГУ. - 2011. - № 5 (56). - С. 163 - 165.
5. Трегубов А.Н. Мотивационные основы наименований реалий фауны // Знание. Понимание. Умение. - 2011. - № 4. - С. 161 - 165.
6. Трегубов А.Н. Некоторые аспекты развития полисемии // Вестник Дагестанского научного центра. - 2011. - № 42. - С. 97 - 99.
7. Трегубов А.Н. Диахронические аспекты фоносемантики // В мире научных открытий. Гуманитарные и общественные науки. - 2011. - № 11.7 (23). - С. 2068 - 2074.
Монографии:
8. Трегубов А.Н. Эволюция звукового состава русских корневых слов от праязыкового состояния до современного функционирования: Славянские языки Республики Башкортостан. - Уфа: Башк. пединститут, 1996. - 150 с.
9. Трегубов А.Н. Исторические изменения в значении слова. - Уфа: Восточный университет, 2005. - 180 с.
10. Трегубов А.Н. Бинарный семантический анализ слова. - Уфа: Вагант, 2006. - 112 с.
11. Трегубов А.Н. Исторические изменения в значении слова: фоносемантический аспект. - Saarbrcken: LAP LAMBERT Academic Publishing, 2011. - 270 с.
12. Трегубов А.Н. Полисемия русского языка: (опыт синхронического описания). - Saarbrcken: LAP LAMBERT Academic Publishing, 2011. - 174 с.
Статьи в научных журналах и сборниках:
13. Трегубов А.Н., Нафиков Ш.В. О некотором изоморфизме между русским и китайским языками в диахронии с привлечением данных тюркских языков // Семантика и функционирование единиц языка и речи: Межвузовский сборник научных трудов. - Уфа: Башк. пединст., 1996. - С. 5 - 15.
14. Трегубов А.Н. Глагольно-именная корреляция между лексемами со значением действие - производитель действия // Исследование языковых единиц и грамматических категорий в речи: Межвузовский сборник научных трудов. - Уфа: Башк. пединст., 1998. - С. 26 - 30.
15. Трегубов А.Н. Проблема корня в диахроническом аспекте // Вестник Башкирского государственного педагогического университета. Серия Гуманитарные науки. № 1. 2000. - Уфа, 2000. - С. 49 - 62.
16. Трегубов А.Н. Группа лексем Бытие, общие понятия с точки зрения соотношения лексико-семантических вариантов // Вестник Башкирского государственного педагогического университета. Серия Гуманитарные науки. № 2. 2000. - Уфа, 2000. - С. 110 - 127.
17. Трегубов А.Н. Группа лексем бытие, общие признаки с точки зрения соотношения лексико-семантических вариантов // Вестник Башкирского государственного педагогического университета. Серия Гуманитарные науки. № 3. 2001. - Уфа, 2001. - С. 85 - 96.
18. Трегубов А.Н. О транссемантическом подходе к анализу языковых единиц // Функционирование языковых единиц и грамматических категорий в разных типах и стилях речи: Межвузовский сборник научных трудов. Ч. I. - Уфа: Башк. пединст., 1997. - С. 5 - 10.
19. Трегубов А.Н. Диахронический подход к анализу лексики // Вестник ВЭГУ. № 17/18. Филология. - Уфа: Восточный университет, 2003. - С. 54 - 55.
20. Трегубов А.Н. Языковая теория и лингвистическая модель // Дагестанский лингвистический сборник. № 13. - М.: РАН Ин-т языкознания, 2004. - С. 107 - 112.
21. Трегубов А.Н. Общие вопросы моделирования семантических преобразований // Языки Евразии в этнокультурологическом освещении: Юбилейный сборник статей в честь 50-летия научно-исследовательской деятельности Т.М.Гарипова. - Уфа: Восточный университет, 2005. - С. 105 - 109.
22. Трегубов А.Н., Гарипов Т.М. Вопросы семантического анализа лексики // Вестник БГПУ. № 1(6). Серия Гуманитарные науки. - Уфа, 2005. - С. 29 - 42.
23. Трегубов А.Н. Проблемы и перспективы семантического анализа лексики // Вестник ВЭГУ. № 25/26. Филология. - Уфа, 2005. - С. 50 - 56.
24. Трегубов А.Н. Вопросы формальной структуры праиндоевропейского корня // Этимологика: Сборник научных статей. - Уфа: Восточный университет, 2006. - С. 26 - 35.
25. Трегубов А.Н., Гарипов Т.М. Потенциальные возможности анализа феноменов семантической деривации языков западного и восточного типов // Вестник ВЭГУ. Специальный выпуск. Мир Востока. Ч. 2. - Уфа, 2006. - С. 20 - 33.
26. Трегубов А.Н. Методология диахронического фоносемантического анализа // Вестник ВЭГУ. № 29/30. Филология. - Уфа: Восточный университет, 2007. - С. 80 - 84.
27. Трегубов А.Н. Сопоставительный анализ русско-башкирских смысловых коррелятов // Язык, литература и культура на рубеже ХХ - XXI веков. - Уфа: Восточный университет, 2008. - С. 131 - 137.
28. Трегубов А.Н. О возможностях использования метода бинарного семантического анализа лексики // Вестник ВЭГУ. № 3 (41). Филология. - Уфа: Восточный университет, 2009. - С. 97 - 103.
Материалы и тезисы научных конференций:
29. Трегубов А.Н. Семантический синкретизм корней // Человек. Язык. Культура: Тезисы докладов научно-теоретического семинара. - Уфа: Изд-е Башк. ун-та, 1996. - С. 151 - 152.
30. Трегубов А.Н. Славянские языки Башкирии: История и функционирование // Культурное наследие славянских народов Башкортостана: Тезисы докладов научно-практической республиканской конференции. Т. II. - Уфа: Изд-е Башкирского университета, 1996. - С. 3 - 4. (в соавторстве с Т.М.Гариповым).
31. Трегубов А.Н. О методе диахронического морфосемантического поля // Освоение семантического пространства русского языка иностранцами: Тезисы докладов Международной конференции. - Н.Новгород: Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А.Добролюбова, 1997. - С. 15.
32. Трегубов А.Н. Фоносемантический подход к семантическому анализу лексики // Межкультурный диалог на евразийском пространстве. Язык и литература в межкультурной коммуникации народов Евразии: Материалы международной научной конференции. - Уфа: РИО БашГУ, 2002. - С. 172 - 174.
33. Трегубов А.Н. Семантический анализ структурно элементарной лексики // Историческая демография русских Башкортостана: Доклады научно-практической конференции 28 - 29 ноября 2002 года. - Уфа: ГУП Уфимский полиграфкомбинат, 2002. - С. 101 - 103.
34. Трегубов А.Н. Моделирование как метод описания языкового материала // Языки Евразии. Этнокультурологический контекст: Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции. 19 - 20 ноября 2003 г. - Уфа: Восточный университет, 2003. - С. 97 - 98.
35. Трегубов А.Н. Перспективы диахронно-синхронного моделирования семантики слов // Дагестанский лингвистический сборник. № 12. - М.: РАН Ин-т языкознания, 2003. - С. 89 - 95.
36. Трегубов А.Н. Возможности анализа семантической производности в многозначных лексических единицах // Русский язык в поликультурной среде: Лингводидактические и социокультурные проблемы высшего образования: Материалы Международной научно-практической конференции, посвящённой Году русского языка и 450-летию добровольного присоединения Башкортостана к России. - Уфа: Изд-во УГНТУ, 2007. - С. 322 - 337.
37. Трегубов А.Н. Динамика анализа явления полисемии (основные тенденции) // Гуманистическое наследие просветителей в культуре и образовании: Материалы Международной научно-практической конференции 13 ноября 2007 г. - Уфа: Изд-во БГПУ, 2007. - С. 262 - 266.
38. Трегубов А.Н., Трегубов О.А. Лексические единицы поля Музыка с точки зрения полисемии // Актуальные проблемы общего и регионального языкознания: Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием 28 октября 2008 года. - Уфа: Изд-во БГПУ, 2008. - С. 265 - 267.
39. Трегубов А.Н. О генезисе речи и письма // Лингвистический семинар: Международная интернет-конференция 14 - 16 октября 2008 года. - Уфа: Изд-во УГНТУ, 2008. - С. 156 - 159.
40. Трегубов А.Н. Некоторые замечания о синхронно-диахроническом анализе лексики // Язык и литература в поликультурном пространстве: Материалы международной открытой заочной научно-практической конференции. - Уфа: Восточный университет, 2009. - С. 200 - 203.
41. Трегубов А.Н. Фоно-семантические аспекты русского, башкирского и китайского языков // Межкультурная коммуникация как фактор консолидации современного российского общества: проблемы и пути развития: Материалы международной научно-практической конференции (20 - 21 января 2010 г.). - Уфа: Восточный университет, 2010. - С. 140 - 144.
42. Трегубов А.Н. Звукосимволизм и алтайские языки // Урал - Алтай: через века в будущее: Материалы IV Всероссийской научной конференции, посвящённой III Всемирному курултаю башкир. - Уфа, 2010. - С. 316 - 320.
43. Трегубов А.Н. Диахронно-синхронный анализ лексики // Лингвометодические и культурологические проблемы обучения иностранным языкам в вузе: Материалы Всероссийской научно-методической конференции. - Уфа: РИ - БашГУ, 2010. - С. 231 - 232.
44. Трегубов А.Н. Звукосимволизм: перспективы сопоставления // Лингвометодические и культурологические проблемы обучения языковой коммуникации: Материалы Всероссийской научно-методической конференции 20-21 апреля 2011 г. - Уфа: РИ - БашГУ, 2011. - С. 302 - 303.
45. Трегубов А.Н. Некоторые составляющие межкультурной коммуникации // Теория и практика языковой коммуникации: Материалы III Международной научно-методической конференции (21 - 22 июня 2011 г.). - Уфа: УГАТУ, 2011. - С. 427 - 429.
46. Трегубов А.Н. Полисемия и звукосимволизм: парадоксы // Давид Кугультинов - поэт, философ, гражданин, Всероссийская науч. конф. (2012, Элиста). - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2012. - С. 233 - 234.
47. Трегубов А.Н. Многозначность и фонетическое значение слова // Теория и практика языковой коммуникации: Материалы IV Международной научно-практической конференции (20 июня 2012 г.). - Уфа: УГАТУ, 2012. - С. 340 - 342.
48. Трегубов А.Н. Фонетическая значимость слова // Урал - Алтай: через века в будущее: Материалы V Всероссийской тюркологической конференции, посвящённой 80-летию Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН. - Уфа, 2012. - С. 103 - 104.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии