СТАНОВЛЕНИЕ МАРИЙСКОЙ, МОРДОВСКОЙ И ЧУВАШСКОЙ АВТОНОМИЙ В 20 - 30-е ГОДЫ XX ВЕКА Специальность 07.00.02 - Отечественная история Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук Чебоксары 2008

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по истории

На правах рукописи

Минеева Елена Константиновна

СТАНОВЛЕНИЕ МАРИЙСКОЙ, МОРДОВСКОЙ

И ЧУВАШСКОЙ АВТОНОМИЙ В 20 Ц 30-е ГОДЫ XX ВЕКА

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Чебоксары 2008

Работа выполнена на кафедре документоведения и документационного обеспечения управления ФГОУ ВПО Чувашский государственный университет имени И. Н. Ульянова

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор

Смирнов Юрий Петрович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Тимофеев Пётр Тимофеевич

доктор исторических наук, профессор

Кабытов Пётр Серафимович

доктор исторических наук, профессор

Стариков Сергей Валентинович

Ведущая организация: Московский государственный универ-

ситет им. М. В. Ломоносова

Защита состоится л____ ноября 2008 г. в ___ часов на заседании объе-диненного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.301.05 при Чувашском государственном университете им. И. Н.Улья-нова по адресу: 428034 г. Чебоксары, ул. Университетская, 38, корп. 1, ауд. 513.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Чувашского государственного университета им. И. Н. Ульянова по адресу: 428034 г. Ченбоксары, ул. Университетская, 38; с авторефератом диссертации - на сайте Высшей аттестационной комиссии Минобрнауки России

Автореферат разослан л___ сентября 2008 года

Учёный секретарь

диссертационного совета

доктор исторических наук С. Ю. Михайлова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В современных условиях особую важность в мировом пространстве приобретают межнациональные отношения, от которых зависит состояние международного сообщества. Не всегда миротворческим силам удаётся сохранять мир на Земле, о чём ярко свидетельствует грузино-югоосетинский вооружённый конфликт, названный Президентом РФ Д. А. Медведевым лагрессивной военной акцией, направленной против мирных жителей, геноцидом Грузии в Южной Осетии, гуманитарной катастрофой1. Одна из глобальных проблем человечества - наличие двух объективных, зависимых друг от друга тенденций: тяготение народов к интеграции, с одной стороны, и проявление обособленности - с другой. Сознавая возможность тяжелейших последствий второй закономерности, связан-ных с национализмом и сепаратизмом, несущих в себе элементы терроризма и экстремизма, государства стремятся к укреплению мирных контактов. В ре-зультате последние десятилетия XX - начало XXI вв. отмечены новой волной международного правотворчества в сфере защиты прав наций. Сохранению мира между народами могут способствовать результаты научных изысканий в национальной сфере, в том числе в вопросах создания автономий и организации межэтнического взаимодействия в Советской России.

В настоящее время вопросы государственного устройства, распределения полномочий между Центром и регионами, сохранения национальных республик в составе Российской Федерации, отличаются злободневностью и значимостью. Рассматривая эту проблему, следует иметь в виду, что многонациональность России - объективное условие её развития. Отношения между людьми различной национальной принадлежности затрагивают все регионы страны. В какой бы части РФ ни обострялись локальные этнические конфликты, они неизбежно сказываются на обществе в целом. Не случайно в по-следние годы государство активизирует законодательную деятельность, определяющую основы национальной политики, и уделяет серьёзное внимание региональным проектам2. Российский федерализм, формирование которого относится к 1920 - 1930-м гг., продолжает рассматриваться в литературе с разных позиций. В этой связи актуальность изучения вопросов становления автономий возрастает.

Федерация советского типа включала различные по объёму прав национальные автономии и хозяйственно-территориальные единицы. Асимметрия РФ по-прежнему заключается не только в сочетании разных принципов формирования федеративного союза, но и в неравноправии её субъектов. Распад СССР, этнические конфликты на российской периферии, необходимость реформирования государственности закономерно привлекли внимание политиков и учёных к национальному вопросу. Сохранение единства и территориальной целостности, укрепление федеративных контактов и обеспечение этнического равновесия - одна из актуальных задач современной России, поэтому значимость изучения опыта национально-государственного строительства в РСФСР серьёзно возросла. Сопоставительный анализ становления Марийской, Мордовской и Чувашской автономий позволяет выявить специфику процессов формирования национально-территориальных образований в многонациональном регионе страны, способствуя обогащению органов власти опытом прошлого.

Объект исследования Ц Марийская, Мордовская и Чувашская автоно-

мии в контексте национальной политики Советского государства в 1920 - 1930-е гг. В той степени, в какой это необходимо для раскрытия темы, анализируются вопросы развития мари, мордвы и чувашей, которые имели территорию проживания, этнические языки и культуру, собственные традиции и менталитет, историческое прошлое.

Предмет изучения - становление автономий мари, мордвы и чувашей, главными направлениями которого являются формирование правовых основ национальной политики советской власти и претворение их в жизнь; складывание этапов и характерных особенностей национально-государственного строительства в РСФСР; созревание движения за государственность исследуемых народов; создание и преобразование Марийской, Мордовской и Чувашской автономий, установление их административных границ; разработка руководством автономных единиц основных направлений социально-эконо-мической и культурной политики и их реализация; развитие этнотеррито-риальных групп.

Хронологические рамки диссертации охватывают 1920 - 1930-е гг. Марийская и Чувашская национально-территориальные автономии были созданы в 1920 г., который закономерно является точкой отсчёта изучаемого периода. Благодаря настойчивому стремлению приобрести более высокий статус автономии и расширить её территорию, чуваши (первыми среди интересующих автора диссертации народов) в 1925 г. добились преобразования Чувашской автономной области (АО) в Чувашскую автономную советскую социалистическую республику (АССР). В целях выравнивания экономического и культурного уровня развития автономий возникла потребность использования возможностей народов (главным образом русского) и регионов всей Советской страны, что определило пребывание Марийской АО и ЧАССР в составе Нижегородского (Горьковского) экономического края на протяжении 1929 - 1936 гг. Мордва в результате дисперсности расселения, ярко выраженного двуязычия только в конце 1920-х гг. получила автономию. Мордовский округ, возникший в 1928 г., стал её начальной формой. В 1930 г. была образована Мордовская АО, которая в 1934 г. приобрела статус АССР. Марийская область преобразовалась в автономную республику в 1936 г. на основе Конституции СССР 1936 г., ознаменовавшей завершение процесса самоопределения народов в Советском государстве. С принятием в 1937 г. Основных законов РСФСР, Марийской, Мордовской и Чувашской АССР становление изучаемых автономий завершилось. В 1937 - 1939 гг. в них происходили изменения в связи с внутренним районированием, которые уже не играли принципиальной роли в плане повышения статуса и расширения самостоятельности автономных республик.

Территориальные границы исследования охватывают часть Среднего Поволжья, в состав которой в условиях советского времени входили Марийская, Мордовская и Чувашская автономии, ставшие территориальной основой современных национальных субъектов РФ. Административные границы изучаемых автономных республик стабилизировались к концу 1930-х гг.

Степень изученности темы. Анализ исследовательской литературы позволяет выделить три историографических этапа: первый соответствует 1920-м - началу 1950-х гг.; второй - началу 1950-х Ц середине 1980-х гг. и третий период, начинаясь с середины 1980-х гг., продолжается до сегодняшнего дня. Литературу 1920 - 1930-х гг., имеющую отношение к первому этапу, следует выделить особо, так как её характеризуют не собственно научные работы, а статьи и сборники непосредственных участников событий тех лет3. Они отличались публицистичностью, вниманием к отдельным сторонам проблемы, немногочисленным привлечением документальных материалов. Ограниченность источниковой базы, отсутствие возможности взглянуть на события с позиции времени не способствовали реализации исследовательской задачи. Начало национальной политики Советского государства связано с деятельностью Народного комиссариата по делам национальностей (Наркомнаца) РСФСР, опыт которого остаётся важным, поэтому литература о нём в историографии выделяется особо. Первые работы о комиссариате появились ещё в период его функционирования4. Как правило, они носили узковедомственный характер, что отчасти объяснимо, поскольку наиболее дискуссионным в указанный период являлся вопрос о существовании самого наркомата.

Региональная историческая литература 1920 - 1930-х гг. представляет собой в основном публикации юбилейного характера как отчёт о проделанной автономиями работе за 7, 10, 15 лет их существования5. Обоснование возникновения автономных образований в связи с победой Октябрьской революции и претворением в жизнь ленинской национальной политики, Гражданская война и первые социалистические преобразования - основные направления проблематики в это время. Закономерным было обращение авторов к истории Татаро-Башкирской советской республики (ТБСР), попытка создания которой оценивалась ими исключительно с положительной стороны6. В работах региона получила разоблачение деятельность националистов, несостоятельность их политики. Как правые, так и левые социалисты-революционеры, не разобравшиеся, якобы, в сути национального вопроса, были в них заклеймены как враги трудового народа. В то же время прослеживалось преувеличение роли национального движения, чему в те годы способствовала политика коренизации местного аппарата управления, перевода делопроизводства государственных учреждений на языки титульных народов7. В 1940-е - начале 1950-х гг. возникла тенденция возвеличивания русской нации, помогавшей многочисленным этносам Советского государства, проживавшим, как правило, в экономически отсталых регионах и объединявшей единый народ Советской страны в годы Великой Отечественной войны8.

Критический анализ в литературе первого этапа историографии практически отсутствовал. Порицание методов коллективизации в брошюре бывшего председателя ЦИК ЧАССР И. И. Илларионова9 соответствовало уровню критичности, который допускался в исторической действительности тех лет в отчётах партийных и государственных руководителей. Проявление собственного мнения, шедшего вразрез с линией партии и государства, в публикациях не допускалось. Не случайно статьи одного из активных организаторов ЧАО Д. С. Эльменя10 вызвали явное неудовольствие со стороны местного руководства. Приводя данные об отсутствии улучшения положения чувашского народа в результате Октябрьской революции, Эльмень фактически выступил против курса советской власти, за что был обвинён в оппортунизме, буржуазном национализме, пособничестве врагам СССР. К лэльменизму стали относить тех, кто высказывался о слабом развитии промышленности и сельского хозяйства автономий, необходимости кардинальных перемен11.

В некоторых изданиях, вышедших в Марийской, Мордовской и Чувашской автономиях конца 1920-х - 1930-х гг. была предпринята попытка не констатации фактов, а их систематизации12. В этой связи показательной является работа государственного деятеля Марийской АО М. Н. Янтемира13. Его труд стал одной из первых по-настоящему научной публикацией в автономии. Не случайно вышедшая в 1928 г., книга была переиздана в 2005 г. Од-нако серьёзные аналитические работы в рассматриваемый период были скорее случайным, нежели типичным явлением.

Особое место в историографии 1930-х - начала 1950-х гг. заняла литература, посвящённая созданию СССР14. К тридцатой годовщине образования Советского государства, прошедшего испытания хозяйственной разрухой и войной, можно было бы ожидать научного осмысления происходивших процессов в стране. Но авторы в основном опирались на уже известный материал и часто не шли дальше его констатации. В это же время несколько возросло внимание к истории Наркомнаца, на что существенное влияние оказала победа в Великой Отечественной войне, одной из причин которой стало сплочение многочисленных наций против фашизма15. Освоение опыта комиссариата по объединению нерусских народов приобретало значимость.

Первая монография, подводившая итог предшествующему изучению создания и деятельности Наркомнаца в решении национального вопроса и наметившая пути дальнейшего исследования в этой области, вышла в свет в 1950 г.16. В ней использован неизученный ранее документальный материал. Однако постепенно историки отходили от данной темы. Существовавшие в государственном органе отношения между наркомом и коллегией не отличались однозначностью. В комиссариате проходили дискуссии, отстаивание позиций, что соответствовало демократизму начала 1920-х гг. Объективность, требовавшая освещения сложившейся в Наркомнаце ситуации и отношений, не могла быть достигнута в 1930-е - начале 1950-х гг. Поэтому практичнее и безопаснее стало обходить молчанием деятельность наркомата.

итературу конца 1940-х - начала 1950-х гг. в полной мере можно отнести к исследовательской, поскольку в ней проявилось стремление осознать и оценить происходившие в недалёком прошлом события. История национально-государственного строительства начинала превращаться в самостоятельное научное направление17. В начале 1950-х гг. в изучаемом регионе неизбежно встал вопрос о формировании наций малых народов России. Следуя марксистско-ленинской идеологии, представители науки вступили в дискуссию по вопросу: нации или народности сложились к 1917 г. на территории современных им автономий, по поводу чего высказывались различные точки зрения18. Основными результатами первого периода отечественной историографии стали создание новых кадров историков, подготовка к широкой публикации источников, бурное развитие локальной проблематики, что способствовало значительному накоплению исторических знаний на местах, распространение иллюстративного метода, догматических оценок19.

В 1955 - 1957 гг. шёл процесс частичной реабилитации репрессированных. Учёные середины 1950-х - начала 1960-х гг. продолжили изучение национальной политики советской власти20. Для этого времени характерна публикация недоступных ранее сочинений В. И. Ленина, а также допуск к некоторым, прежде закрытым, документам. В результате заметно расширилась сама проблематика исследований. Происходил переход от формулировки лорганизация автономий к устанавливавшемуся в лексиконе исторических сочинений термину лорганизация национальной государственности. Теперь в работах исчезли откровенные упоминания об И. В. Сталине, появились критические замечания о литературе предыдущего периода. Однако основные содержательные выводы продолжали фигурировать, но в иной интер-претации. Вместо определения сталинская закрепилась формула ленинская национальная политика, проводившаяся во главе с партией большевиков. Наиболее крупной и заметной лошибкой конца 1930-х - начала 1950-х гг. считалась депортация народов, критика которой стала возможной после XX съезда КПСС. В историографии второго периода, особенно с середины 1960-х гг., указанные лошибки обозначались весьма завуалировано, пока не прекратили упоминаться совсем.

Постепенно имя Сталина перестало употребляться даже в связи с Наркомнацем. Усилилась закономерность, в соответствии с которой исследователи старались избегать вопросов, имевших отношение к комиссариату. Теперь деятельность наркомата стала приписываться партийным и советским органам, инициативам Ленина и Компартии. Дело доходило до того, что сам Наркомнац в лучшем случае только упоминался. Лишь в некоторых работах он ещё рассматривался в качестве органа, оказывавшего положительное влияние на национальную политику первых лет советской власти21.

В то же время со второй половины 1950-х гг. активизировалась региональная исследовательская литература, в которой присутствовали более содержательные обзоры о подразделениях комиссариата, действовавших на местах22. Появились и работы, специально посвящённые им23. Типичными для историографии 1950 - 1960-х гг. стали вопросы: формирование наций, национальное движение народов и роль их революционно-демократических организаций в образовании автономий, остававшиеся по ряду аспектов дискуссионными24. По-прежнему историки не могли прийти к единому мнению о формировании наций, в исследованиях завышался уровень промышленного развития территорий, ставших основой для автономий, преувеличивалась степень зрелости народов. Не было согласия по поводу таких организаций, как левоэсеровские Центральный союз мари и его филиалы на местах (ушемы) или Чувашский левосоциалистический комитет.

В 1970-е - начале 1980-х гг. было опубликовано наибольшее количество работ по проблемам национальной политики в СССР, в которых, как правило, обходились острые углы, не обсуждались этнические конфликты. Работы о дружбе народов сводились к зарисовке идиллической картины беспроблемности, основанной на узаконенном с начала 1970-х гг. партийными документами утверждении о полном разрешении в Советской стране национального вопроса. Характерным явлением стала критика буржуазных фальсификаций национальной политики СССР25. В ряде исследований второго этапа заметно стремление выйти за пределы уже сложившихся представлений. В трудах С. С. Гилилова, И. И. Грошева, Д. Л. Златопольского, М. П. Ирошникова, Э. В. Тадевосяна, П. Т. Тимофеева, О. И. Чистякова были сделаны попытки переосмыслить конкретный фактический материал и господствовавшие теоретические воззрения26. Это в полной мере относится к проблеме Наркомнаца. Оригинальной и совершенно новой была постановка вопроса у Г. А.аНе-чипуренко, которая впервые рассматривала комиссариат сквозь призму печатного органа - газету Жизнь национальностей, что позволило автору рас-крыть деятельность наркомата с принципиально новых позиций27. Существенный вклад в изучение проблемы внесли работы Г. П. Макаровой28.

В 1960-е - начале 1980-х гг. в регионе появились обобщающие труды по истории народов, в которых значительное место отводилось завоеваниям Октября 1917 г.29. В них всё историческое прошлое делилось на два этапа: до и после революции, доказывалась правильность партийного курса, способствовавшего исключительно позитивному развитию автономий. Даже проблемность административных границ, в установлении которых принимали самое активное участие не только государственные органы управления, но и местное население, признавалась целесообразной и необходимой. В ряде работ по становлению автономий просматривался исследовательский материал, основанный на использовании новых источников. Авторы публикаций (М. С. Букин, С. А. Васенов, А. В. Хлебников, И. Л. Яшкин и др.) уточняли предпосылки, этапы, процесс формирования Марийской и Мордовской национально-территориальных единиц, выявляли пути решения вопроса подготовки местных кадров, причины затянувшегося образования автономии мордвы30. Однако и здесь нельзя было выходить за рамки общепринятых установок. Отсюда - преувеличенно высокая оценка роли партийных подразделений, действовавших в этнической среде, которым приписывались заслуги всех других институтов и организаций. По проблеме становления Чувашской автономии отметим, что историки обращались к выявлению роли Чувашского отдела Наркомнаца в создании ЧАО31. В эти годы были восстановлены биографии таких видных руководителей отдела, как Д. С. Эльменя, С. А. Коричева, В. А. Алексеева, Л. М. Лукина32.

По-прежнему слабо рассматривались территориальные споры, работа по развитию национальных меньшинств (нацменов), хозяйственно-культурные трудности автономий в 1920 - 1930-е гг. Существенным пробелом в изучении истории Наркомнаца можно считать ограниченность исследований по сравнительному анализу деятельности его региональных комиссариатов и отделов. В связи с этим особый интерес представляют труды Р. Г. Хайрутдинова, который впервые попытался реализовать данную задачу33. К слабо разрабатывавшимся аспектам темы следует отнести пребывание автономий в составе краёв. Одной из редких работ с точки зрения характеристики хозяйственно-территориальных объединений, в которых развивались автономии мари, мордвы и чувашей, является монография Н. П. Никитина34.

Переход к третьему периоду в отечественной историографии связан с политикой перестройкой, требовавшей демократизации и в исследованиях. Первостепенной задачей стало критическое осмысление национальной политики Республики Советов35. В связи с пересмотром устоявшихся в советское время положений труды учёных (Р. Г. Абдулатипова, Ю. В. Арутюняна,

Ю. В. Бромлея, А. В. Дмитриева, Н. В. Кокшарова, В. А. Тишкова, Н. И. Хма-ры и др.) обогатили теорию этносов и наций36. Участников современного дискурса привлекли взгляды зарубежных и отечественных этнологов начала XX в., например, работы М. Вебера или теория лэтноса С. М. Широкогорова37. Серьёзные коррективы в изучение вопросов национально-государствен-ного строительства внесли прежде всего этнологи, в частности, В. А. Тишков. В отличие от большинства отечественных исследователей он не является сто-ронником примордиалистского направления, по которому этничность рассматривается как лизвечное свойство человеческой жизни, а придерживается конструктивизма во взгляде на этнос и нацию38. Смысл конструктивизма, лодной из господствующих парадигм в социальных науках, сформировавшегося в последние десятилетия на базе современной антропологии, сводится к тому, что человеческие институты являются продуктом деятельности общества. В результате, по мнению исследователя, не среди наций рождается национализм, а нации существуют как продукт национализма39. Ю. В. Арутюнян и Л. М. Дробижева склоняются к тому, что требуется интеграция подходов, которая продиктована крайностями интерпретаций как конструктивизма, так и структурализма40.

В сравнении с исследовательской литературой советского времени смысловое содержание понятия нация в науке претерпело существенные изменения. Был обоснован взгляд на нацию как духовную этносоциальную общность, в процессе формирования которой важную роль играет политический фактор. Так, В. А. Тишков выступает за последовательное представление о России как о состоявшемся государстве-нации и о российском народе как о гражданской национальной общности41. Значительным вкладом в отечественную науку стали труды М. Н. Губогло42. Используя богатый фактический материал, собранный в ряде экспедиций, учёный также поднял проблему терминологии в области нации и производных от неё понятий: титульные нации, государствообразующие народы и др.

Одним из приоритетных направлений в постсоветский период стало изучение федерализма в РФ, напрямую связанного с процессами становления автономий в РСФСР43. В литературе был поставлен под сомнение принцип национально-территориальной формы федерации, приводивший, по мнению её авторов, к неравноправию народов и их разобщённости44. Некоторые исследователи (Е. А. Лукьянова, С. Ф. Сысуев, О. И. Чистяков и др.) убеждены в невозможности признания в Республике Советов федеративной формы государственного устройства45. В результате особую актуальность приобрёл вопрос о целесообразности в России федерации в целом. Однако далеко не все исследователи и политики согласны с тезисом об отсутствии в СССР и РСФСР федеративного государственного устройства46.

Неоднозначно оценивают историки теорию и практику становления автономий в РСФСР47. Внимание учёных привлекло обсуждение вопроса о возможности существования автономии в России представителями различных политических партий ещё до установления в стране советского строя. Современные авторы делают акцент на то, что коммунисты не сразу начали отстаивать автономию для нерусских народов. В этой связи предметом активного изучения явилась политика лавтономизации Сталина. Близка вышеназванной проблематике и дискуссия по национально-культурной автономии (НКА), против которой выступали большевики. Изучение опыта зарубежных стран предоставило учёным возможность рекомендовать органам государст-венного управления не игнорировать, а использовать экстерриториальную ав-тономию в целях урегулирования этнических конфликтов и отношений между федеративным центром и его субъектами48.

В этих условиях значительную актуальность приобрёл вопрос о месте русского народа в Российском государстве, единственного, не получившего НКА на рубеже XX XXI вв. Анализируя национальную политику в стране Советов, А. И. Вдовин, В. Ю. Зорин, А. В. Никонов пришли к выводу об использовании советской властью русского народа в целях развития этносов и автономий страны иногда в ущерб государствообразующей нации49. Переосмысление проблемы наций, истории этнополитики Российской империи и Советского государства создало условия для более глубокого изучения такого явления, как национализм50. Стремление разобраться в особенностях русского национализма и ответить на вопрос, какова его роль в политической обстановке начала XX столетия, заставило учёных обратить внимание на идею образования в то время русский национальной партии51.

Переосмысление получила и история партий начала XX в.52. Если в литературе первого и второго историографических этапов единственной политической группировкой, обладавшей развёрнутой программой по национальному вопросу, признавалась партия большевиков, то в ряде постсоветских работ данная концепция была опровергнута. Так, историк В. В. Шелохаев, анализируя сочинения Ф. Ф. Кокошкина, П. Б. Струве, П. Н. Милюкова, не только восстановил дискуссию либералов начала XX в., но и раскрыл их многосторонний взгляд на будущее России53. Деятельность эсеров, получивших в советское время негативную оценку, теперь стала предметом специального исследования54. Характерное явление современной историографии - утверждение о том, что социал-революционеры раньше, чем большевики, признали идею о вероятности образования в России федерации. Как в центральной, так и региональной литературе, подчёркивалась важная роль эсеров, которую они играли в национальном движении аграрных районов с преобладающим проживанием нерусских народов.

Сборники статей и конференции явились итогом экспедиций по изучению этнотерриториальных групп мари, мордвы, татар, удмуртов, чувашей и др. наций55. Наряду с диаспорой в условиях современности злободневной стала тема нацменов, долгое время почти совсем отсутствовавшая в отечественной историографии56. Привлёк к себе внимание учёных и Наркомнац, которому специально посвящена монография В. Г. Чеботарёвой57. Представляет интерес и исследование А. П. Ненарокова, рассматривавшего вопросы культурных факторов в объединительном движении народов и сделавшего ряд серьёзных выводов по наркомату. Автор особо обратил внимание на такие структуры деятельности Наркомнаца, ранее не являвшиеся предметом специального научного осмысления, как, например федеральные комитеты58.

Главными аспектами темы в региональной науке 1990 - 2000-х гг. стали национальные движения и их активные участники, создание автономии и установление её территориальности, этногенез народов и этническая структура населения, диаспора и НКА59. Труды по этническому происхождению мари, мордвы и чувашей выходили в разное время, способствуя разработке вопросов образования и развития национально-территориальных единиц60. Тем не менее некоторые направления проблемы и в современных условиях относятся к дискуссионным, например, этническая консолидация мордвы. В. К. Абрамов, Ю. Н. Мокшин, В. А. Юрченков и др. стремятся выявить причины бинарности народа, его распадения на два субэтноса61. Учёные трудятся над воссозданием целостной картины происхождения национальной государственности через призму традиций, социально-экономических и культурных особенностей народов, без которых понять процессы становления автономий практически невозможно.

Автор работ по Чувашской автономии А. В. Изоркин одним из первых отошёл от общепринятого в советское время взгляда на национализм, чем объясняется содержание его статей об известных деятелях этнического движения - А. Д. Краснове, Д. П. Петрове (Юмане), Г. Ф. Алюнове62. Историк В. Н. Клементьев акцентировал внимание на территориальных дискуссиях63. Многочисленными являются исследовательские работы, посвящённые государственности современной Чувашии64.

В последние годы возросло внимание к проблеме становления Марийской автономии65. Отношение мари к Идель-Уральским штатам и ТБСР, левые эсеры и большевики, причины голода начала 1920-х гг. в автономии, культурные, в частности, языческие традиции народа - вопросы, которые получили в современной литературе не только дальнейшее изучение, но и переосмы-сление. Одним из признанных историков, систематизировавших процессы становления Марийской автономии и привлекших внимание к деятельности небольшевистских организаций, отдела Наркомнаца, первых государственных руководителей АО, является К. Н. Сануков. Разнообразным аспектам темы посвящены его труды66.

Предпосылки, периодизация, проекты становления автономии, взаимоотношения с диаспорой и языковая ситуация в республике продолжают рассма-триваться и в работах учёных Мордовии67. В них авторы отмечают также ди-скуссионные аспекты темы, например, роль отдела, затем подотдела Наркомнаца в формировании предпосылок возникновения автономного образования. По-прежнему неоднозначно оценивается возникший в 1928 г. Мордовский округ. Уточнение явлений, связанных с историей национального движения, взаимоотношениями власти и общества, распадом крестьянской общины, нэпом, коллективизацией, движением кооперации, использованием СМИ в становлении национальной культуры, способствует развитию взглядов на создание и развитие Марийской, Мордовской и Чувашской автономий68.

С распадом СССР внимание к национальной политике советской власти со стороны зарубежных исследователей усилилось. В западной литературе 1990 - 2000-х гг. наметился отход от советологии, переход к стремлению объективного рассмотрения национальной политики советской власти (А. Каппелер, Э. Каррер дТАнкосс, С. Коэн, М. Малиа, Р. Сьюни и др.). Если раньше господствовавшей являлась точка зрения на распад СССР как исторически неизбежный конец Советской империи, то теперь получило распространение направление, которое стало подвергать сомнению взгляд на СССР как на государство, где русификаторская политика подавления национальных меньшинств была своего рода продолжением политики царской Рос-сии69. Так, основываясь на теоретических концепциях Б. Андерсона, Э. Гел-лнера, Э. Хобсбоума, М. Хроха, специалисты по истории СССР Р. Брубейкер, Д. Лейтин, Р. Суни пришли к выводам ло противоречивых последствиях конструирования социалистических наций, огосударствления этничностиЕ70. Мы солидарны с выводом Т. Мартина, изучающего национальную политику в 1920 - 1930-е гг., о том, что советская власть, создавая автономии, осуществляя лобучение новых этнонациональных элит, разрабатывая письменность и поддерживая развитие национальных культур, проводило масштабный и удивительный исторический эксперимент в управлении многоэтничным государством71. Импонирует и взгляд С. Коэна, по которому в СССР отсталые республики подверглись модернизации во многом за счёт диверсификации экономики72. Со стороны зарубежной историографии возрос интерес и к Наркомнацу, по-прежнему связывающийся с именем его наркома. Так, американский учёный С. Бланк рассматривал комиссариат в качестве колыбели, вырастившей диктатора73. Но мы пойдём против истины, если сведём роль наркомата лишь к послушному органу в руках Сталина.

Таким образом, историография темы свидетельствует о неизученности проблемы становления Марийской, Мордовской и Чувашской автономий в плане их сопоставительного анализа. Кроме того, рассматривать её лишь в одном ключевом направлении, в свете декретирования автономных единиц и их институционализации, как в основном делалось в предшествующей литературе, в современных условиях явно недостаточно. К вопросам, требующим дальнейшего изучения и осмысления в рамках интересующей нас проблемы, следует отнести: Наркомнац РСФСР и его национальные отделы, экономическое районирование и территориально-административное деление страны, установление границ, процессы коренизации и развитие этнотерриториальных групп в 1920 - 1930-е гг.

Цель диссертации - на основе современных научно-методологических подходов исследования провести всестороннее изучение и сопоставление, выявить закономерности и создать концептуальную модель становления Марийской, Мордовской и Чувашской автономий в 20 - 30-е гг.XX в. В соответствии с поставленной целью были сформулированы следующие задачи:

Ц обобщить опыт отечественной и зарубежной историографии и сформировать репрезентативную источниковую базу по теме;

Ц выявить особенности национальной политики, а также аппарата управления, при помощи которого она осуществлялась советской властью в 1920 - 1930-е гг.;

Ц исследовать цели, задачи, структуру и итоги деятельности Наркомнаца, реализовывавшего национальную программу в государстве;

Ц учитывая сельскохозяйственный характер многонациональной России в первой трети XX в., обозначить основные контуры решения аграрного вопроса в период становления автономий;

Ц определить специфику социально-экономического и этнокультурного развития мари, мордвы и чувашей, повлиявшей на национальное самоопределение народов и становление их автономий;

Ц установить основные этапы образования Марийской, Мордовской и Чувашской автономий и исследовать их содержание;

- проанализировать экономическое районирование страны, участие в нём изучаемых автономных образований, а также рассмотреть вопрос установления их административных границ и территориальных дискуссий в 1920 - 1930-е гг.;

Ц исследовать основные направления экономической и культурной политики Марийской, Мордовской и Чувашской автономий;

- изучить политику Советского государства по развитию этнотерриториальных групп на примере мари, мордвы и чувашей;

обобщить исторический опыт становления и реализации национальной политики советской власти, выявив в нём положительные и отрицательные аспекты, на основе чего сформулировать практические рекомендации.

Источниковая база исследования включает широкий круг как опубликованных, так и неопубликованных материалов, которые можно разделить на несколько групп. Основой исследования стали документы 77 фондов 9 архивов, отнесённые к первой группе источников. В Государственном архиве РФ (ГА РФ) изучены документы 10 фондов, из которых наиболее полезными в плане раскрытия темы стали дела фондов Наркомнаца (Р-1318), отдела национальностей при ВЦИК (Р-1235), Комиссии по районированию (Р-6984), а также Административной комиссии (Р-5677), позволившие рассмотреть такие аспекты проблемы, как создание и деятельность Наркомнаца; взаимоотношения центральных и местных органов власти, территориальные дискуссии между изучаемыми автономиями и их соседями; экономическое районирование и территориально-административное деление в стране и регионе. В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГА СПИ) изучены партийные документы. С точки зрения конкретного исследования особенно интересными стали дела фонда ЦК КПСС (П-17), в котором подобраны материалы национальных бюро и секций РКП(б) подотдела нацмен при агитационно-пропагандистском отделе ЦК партии.

Неоценимую помощь в изучении проблемы оказали региональные архивные хранилища. Базовым материалом, позволившим аргументировать выводы диссертационной работы, стала информация архивных фондов Республики Марий Эл (РМЭ), Республики Мордовия (РМ) и Чувашской Республики (ЧР), многие из которых ранее были засекречены. В Государственном архиве РМЭ (ГА РМЭ) были обработаны документы 9 фондов, способствовавшие изучению работы Центрального отдела мари (ЦОМ) Наркомнаца (Р-627), Ревкома Марийской АО (Р-23), политики руководства автономии в области социально-экономического и культурного развития, установления административных границ (Р-250, П-1, П-3) и др. В Центральном государственном архиве РМ (ЦГА РМ) изучены материалы 23 фондов, которые позволили проанализировать работу по созданию и преобразованию автономии мордвы. Дисперсность расселения народа вызвала необходимость обращения к делам местных фондов: Стрельниковского волостного Совета Краснослободского уезда (Р-341); Саранского городского Совета депутатов трудящихся Мордовской АССР (Р-14); исполкома Пензенской губернии (Р-37); исполкома Саранского уезда (Р-38); Ардатовского городского Совета трудящихся автономной республики (Р-289) и др. Богатую информацию содержат архивные хранилища ЧР, из которых в соответствии с темой исследования изучено 20 фондов. Важные материалы национального движения в Чувашии были извлечены из фондов (отд. 1, отд. 2, отд. 3) Научного архива Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН). В Государственном архиве современной истории ЧР (ГАСИ ЧР) проанализированы стенограммы и протоколы съездов, конференций и пленумов партийной организации Чувашской автономии (ф. П-1), отражающие её структуру и деятельность. Документы фонда П-2 архива иллюстрируют многогранную работу Чувашской секции при Казанском губкоме РКП(б). В Государственном историческом архиве ЧР (ГИА ЧР) были изучены материалы фондов Р-3, Р-125, Р-147, Р-202, Р-203, Р-1041 и др., которые обеспечили необходимой информацией по созданию и функционированию Чувашского отдела (ЧО) Наркомнаца, Ревкома ЧАО, деятельности представительства ЧАССР при Президиуме ВЦИК, планам руководства Чувашии в отношении преобразования автономии в республику и расширения её территориальных границ.

Из материалов 9 фондов Национального архива Республики Татарстан (НА РТ) наибольшей информативностью по теме отличаются дела губисполкома Казанского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, отделов управления и отделов народного образования губернии и уездов (Р-315, Р-700, Р-732, Р-900, Р-1574), явившихся важным источником по истории национального вопроса в первые годы советской власти и обеспечивших раскрытие вопросов этнического движения, предпосылок становления автономий региона. Документы Центрального архива Нижегородской Области (ЦА НО), особенно фондов исполкома Нижегородского окружного Совета (Р-271), Нижегородского губисполкома (Р-2626), Представительства краевого исполкома в Москве (Р-884) заслуживают внимания с точки зрения анализа информации по пребыванию Марийской и Чувашской автономий в составе Нижегородского (Горьковского) края. Особенно ценными в фондах региональных архивов стали сметы бюджетных расходов, цифровые показатели по народному хозяйству, сведения о количестве и плотности населения, материалы по территориально-административному делению и районированию, отчёты и доклады о состоянии просвещения в автономиях, списки номенклатурных работников, стенограммы заседаний, циркулярные указания и постановления органов власти РСФСР, краевых объединений и изучаемых национально-территориальных образований, дела, касающиеся отдельных личностей.

Обоснованности научных положений диссертационной работы способствовали не только архивные, но и опубликованные материалы, разделённые на следующие группы: законодательные акты, правительственные и партийные постановления, нормативные и ведомственные материалы, сборники до-кументов, в которых нашла отражение деятельность государственных органов и партийных организаций; труды государственных и общественных деятелей исследуемого периода; воспоминания и мемуарная литература; статистические данные; словари, справочники, энциклопедии; периодическая печать. Разнообразие и многочисленность источниковой базы создали условия для конкретизации, сопоставления, систематизации, обобщения всей собранной информации. Нормативно-правовые акты партийных и государственных органов власти стали базовым материалом для изучения стратегического курса в области национальной политики Советской страны. Труды государственных и общественных деятелей позволяют рассмотреть не только взгляды на национальный вопрос руководителей советской власти, но и изменения официальной идеологии, без чего всесторонний анализ вопросов становления автономий является невозможным. Мемуары и воспоминания участников событий 1920 - 1930-х гг., требующие тщательной проверки, имеют бесспорную ценность, поскольку ни одна из других разновидностей источниковой базы не в состоянии воспроизвести так живописно картины исторического прошлого. Статистические данные предоставляют возможность сравнивать показатели по территории, населению, промышленности, сельскому хозяйству, торговле и кооперации, культуре и образованию, капитальному строительству, телефонизации сельсоветов и др. как хронологически, так и территориально, следовательно, рассматривать их в динамике. Первые шаги в области становления автономий мари, мордвы и чувашей получили широкое освещение и в периодической печати. Самого пристального внимания заслуживает местная периодика: газеты Знамя революции Канаш (Совет), Известия Ревкома ЧАО, Марийская Правда, Завод и пашня и др.

Теоретико-методологическая основа диссертации. Исследование осуществлялось на основе формационного, цивилизационного и модернизационного концептуальных подходов. Формационная концепция использовалась в диссертации для изучения национальной политики советской власти, уделявшей в 1920 - 1930-е гг. значительное внимание индустриализации, добиваясь выравнивания возможностей развития народов и автономий страны. В результате национально-территориальные образования превращались в однотипные, индустриально развитые структурные части единой Советской России. Цивилизационная метатеория, несмотря на мнение ряда исследователей о том, что термин лцивилизация не может быть категорией академического анализа, в работе стала незаменима при выяснении ментальности общества социалистического государства. Цивилизационный и модернизационный концептуальные подходы способствовали рассмотрению специфики страны Советов как на общегосударственном, так и региональном уровнях, а также своеобразия формирования и развития отдельных автономий.

Исследование осуществлялось с использованием таких общенаучных методов познания, как научная объективность, историзм, сопоставление, системность, всесторонность и комплексность, ориентирующих на изучение событий и явлений прошлого во всей их сложности, противоречивости, взаимной обусловленности, в соответствии со спецификой исторической эпохи, во взаимосвязи с современностью. Работа невозможна без применения научных принципов: абстрактного и конкретного, логического и исторического, индуктивного и дедуктивного, аналитического и синтетического, динамического и статического, описательного и количественного, генетического, типологического, сравнительного. При анализе цифрового материала определённую роль сыграли методы математико-статистического анализа. Методологическая основа диссертации базируется и на фундаментальных специально-научных методах познания, являющихся главным средством решения исследовательских задач. При изучении темы особую роль сыграли исторические методы: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, историко-системный.

Благодаря различным подходам, методам и принципам научного познания, использованным в диссертации, стал возможным переход от конкретных исторических фактов к обобщениям, что позволило выявить суть проблемы и выработать собственную концепцию. В диссертационной работе была создана оригинальная модель становления автономий мари, мордвы и чувашей в 1920 - 1930-е гг.

С учётом методологии определялся понятийный аппарат исследования. В соответствии с выдвинутой концепцией в качестве важного структурного компонента теории в диссертации были сформулированы понятия, осмыслен категориальный аппарат, соотнесены между собой такие дефиниции, как автономия, нация, титульные этносы, национально-государственное строительство, Наркомнац, края, национальные меньшинства, этнотерриториальные группы и др. Понятие лавтономизация, введённое в диссертации, применяется в работе как процесс формирования и преобразования автономий, а также в качестве усиления подчинения автономных единиц Центру в ходе централизации власти.

Научная новизна исследования обусловлена тем, что впервые в диссертационном сочинении осуществлены сопоставительный анализ становления автономий мари, мордвы и чувашей, народов, каждый из которых обладал спецификой развития, сказывавшейся на процессах автономизации; изучение деятельности отделов Наркомнаца на местах, что по-прежнему остаётся малоизученным аспектом проблемы национально-государственного строительства в период советской власти; рассмотрение особенностей этнического движения, создания и преобразования Марийской, Мордовской, Чувашской автономий, а также анализ недостаточно разработанных в историографии вопросов территориально-административного деления, экономического районирования и участия в них указанных автономий; выявление трудностей хозяйственного и культурного развития автономных образований в 1920 - 1930-е гг., фрагментарно рассматривавшихся, но не имевших в научной литературе цельной картины в отношении трёх конкретных автономий. В диссертационной работе раскрывается своеобразие деятельности органов власти автономных единиц и краёв в период вхождения национально-территориаль-ных формирований в состав краевых объединений, их взаимоотношения с центральным аппаратом управления, что является одной из составляющих научной новизны исследования. В работе определены основные направления и итоги процессов коренизации в автономиях мари, мордвы и чувашей. При анализе проблемы, апробировании положений и выводов по теме в научный оборот были введены новые документальные материалы, основное место среди которых занимают неопубликованные архивные источники.

Практическая значимость определяется тем, что отдельные аспекты диссертационного исследования использованы институтами и учреждениями, имеющими непосредственное отношение к развитию этносов и наций России, особенно в национальных субъектах РФ, способствуя совершенствованию системы управления. Они позволяют уточнить концепции национально-государственного строительства РМЭ, РМ, ЧР. Выводы и авторская позиция, представленные в работе, являются базой для комплексного изучения проблемы создания автономий в Советской стране и основой для исследований. Собранный фактический материал и результаты диссертации используются при написании обобщающих и специальных научных трудов по становлению РСФСР и автономий в годы советской власти. Практическая значимость диссертационной работы заключается и в её применении в учебных целях - вузовских курсах по Отечественной истории. Особенную ценность она имеет для дисциплин регионального компонента. Богатство её источниковой базы позволит создать новые учебные пособия.

На защиту выносятся следующие основные положения:

Этнические проблемы в многонациональной Российской империи ощу-тимо усилились на рубеже XIX - XX вв., что сказалось на обострении революционной ситуации в стране и включении положений по национальному вопросу в программы политических партий.
Сознавая силу национальных чувств и центробежных стремлений народов России, большевики использовали их в интересах коммунистической идеологии. Провозглашая право наций на самоопределение, создавая автономии, проводя политику развития этнотерриториальных групп, они на практике реализовывали тактическую задачу, что способствовало победе советской власти, сохранению и укреплению социалистического государства, а также формированию особого типа федерации на основе национально-территори-ального принципа. Образование автономий объясняется как объективными закономерностями (полиэтничность государства), так и наличием сугубо политических целей.
Наркомнац явился институтом, реально представлявшим интересы нерусских народов страны, роспуск которого сказался на них отрицательно, поскольку нации начали терять возможность комплексного этнокультурного развития и дальнейшего претворения в жизнь права на самоопределение. Эта тенденция укреплялась в соответствии с входившей в силу политикой централизации.
Национальная политика советской власти в 1920 - 1930-е гг. изменялась в зависимости от официальной идеологии. Если в 1920-е гг. органы уп-равления уделяли значительное внимание развитию автономий и этнотерриториальных групп, то в 1930-е гг. государство, сменив приоритеты, отошло от активной целенаправленной поддержки нерусских народов.
Процесс создания автономий мари, мордвы и чувашей определялся как общими принципами национальной политики, так и спецификой развития каждого из данных этносов в отдельности и региона в целом. Создание Марийского, Мордовского и Чувашского национально-территориальных образований имело существенно позитивное значение для народов, ранее развивавшихся замедленными темпами. Право на самоопределение, предоставленное советской властью, подталкивало автономии к их преобразованию. Конституция СССР 1936 г., основные законы РСФСР и АССР, узаконившие главные признаки автономных и союзных республик, завершили становление Марийской, Мордовской и Чувашской автономий, которые с этого времени потеряли возможность дальнейшего изменения статуса.
Многочисленные территориально-административные деления, районирование и внутреннее размежевание страны, которые мешали стабильному развитию автономий, проводились Республикой Советов в целях поиска оптимальной системы сосуществования национально-территориальных и административно-хозяйственных единиц.
Принципы формирования РСФСР стали основой дискуссий Марийской, Мордовской и Чувашской автономий по поводу установления и уточнения административных границ, что негативно сказывалось на национально-территориальных формированиях, так как уводило в сторону их руковод-ство от хозяйственно-культурных вопросов и способствовало подчинению автономных образований Центру.
Окончательно сложившиеся в конце 1920-х гг. края оказали позитивное влияние на развитие вошедших в их состав Марийской, Мордовской и Чувашской автономий, которым с помощью краевых объединений удалось преодолеть проблемный период, связанный с их созданием.
Советское государство, создавая национальные округа, районы, сельсоветы, НКА, до середины 1930-х гг. планомерно осуществляло системное развитие этнотерриториальных групп, нацменов, которое в силу ряда объективных и субъективных причин не получило своего продолжения.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации апробированы в 48 публикациях, в том числе: двух монографиях, 45 научных статьях, из них 14 - в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России, учебном пособии, общий объём которых составляет 66,26 п. л. Различные аспекты диссертационной работы изложены в выступлениях на 2 международных, 3 всероссийских, 4 межрегиональных, 8 региональных и 2 межвузовских научно-практических конференциях. Диссертация обсуждена на расширенном заседании кафедр документоведения и документационного обеспечения управления и Отечественной истории XX - XXI вв. ФГОУ ВПО Чувашский государственный университет им. И. Н. Ульянова.

Структура диссертации включает введение, четыре главы, заключение, список источников и литературы, приложения.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении диссертации обоснована актуальность темы, определены объект и предмет, хронологические и территориальные границы, цель и задачи, научная и практическая значимость исследования, сформулированы основные положения, выносимые на защиту, обобщены результаты апробации диссертационной работы.

В первой главе Теоретические основы исследования проанализированы основные концептуальные подходы и методы научного познания, не только необходимые для осмысления собранного материала и создания собственной концепции исследования, но и оказавшие влияние на применявшиеся в диссертации дефиниции, категории и понятия; обобщён опыт отечественной и зарубежной литературы по изучаемой проблеме; дана характеристика источников, каждая из групп которых является совокупностью разноплановой информации. Источники отличаются не только многоаспектностью содержания и степенью достоверности, но и глубиной проникновения в существо вопросов, уровнем информативности, что предусматривалось при их прочтении и использовании.

Во второй главе диссертации Национальный вопрос в Советской России: теория и практика осуществления исследованы основное содержание этапов и особенности национальной политики советской власти, взаимоотношения между органами управления в Центре и на местах, цели, задачи, структура и опыт деятельности Наркомнаца, непосредственно реализовывавшего программные установки Республики Советов в области решения на-ционального вопроса.

В первом параграфе Национальная политика советской власти в 1920 - 1930-е годы изучены предпосылки формирования национальной политики советской власти, её основные этапы, в соответствии с чем проанализирована система управления, действовавшая в стране в 1920 - 1930-е гг., и раскрыта взаимосвязь национального и аграрного вопросов в Республике Советов. Революционная интеллигенция Российской империи стремилась использовать многонациональное крестьянство аграрно-индустриального государства в своих политических целях - борьбе за власть. Общероссийские, тем более национальные партии, возникшие в начале XX в., в программных требованиях не обошли стороной национальный вопрос. Абсолютное их большинство видело будущую Россию как лединую и неделимую. Одним из наиболее распространённых положений стал призыв к созданию НКА. Большевики отстаивали равенство народов и нацмен, право наций на самоопределение вплоть до отделения и создания собственного государства, а также право на национально-территориальную автономию. Прагматизм их идеологии чётко просматривается - использование силы крестьянства полиэтничной России во имя классовых интересов. С Октября 1917 г., признав идею построения национально-территориальной федерации, советская власть начала создание РСФСР, внутри которой на основе принципа права наций на самоопределение шёл процесс становления автономных образований.

Реализация права наций на самоопределение по-разному воспринималась в Центре и на местах. Даже взгляды Ленина и Сталина на данный вопрос были неодинаковыми. И если первоначально в 1917 - 1924 гг. национальная политика отличалась демократизмом, возможностью обсуждения и дискуссий по различным аспектам, имевшим к ней отношение, то с укреплением позиций Сталина она всё в большей степени переходила к централизации власти или усилению подчинения автономий Центру. Для первого этапа национально-государственного строительства в РСФСР (до 1924 г.) характерно начало борьбы между демократическими тенденциями и принципами жёсткого централизма. Направляющую и контролирующую роль в национальной политике советской власти играла партия большевиков, последовательно создававшая на местах свои подразделения и со временем возвышавшаяся над государственными структурами. Активно в это время действовал Наркомнац РСФСР, реализовывавший задачу создания автономий, коренизации и перевода делопроизводства, системы образования, культуры на этнические языки, при помощи чего большевики распространяли и укрепляли власть Советов на многонациональных окраинах. Государство, внешне, казалось бы, шедшее на видимые уступки автономиям, постепенно усиливало их подчинение Центру, на практике происходило урезание прав органов управления национально-территориальных образований.

На втором этапе (до 1930 г.) шёл дальнейший процесс централизации. Создавая национальные округа, районы, волости и сельсоветы, проводя районирование, советская власть находилась в поиске оптимальной системы тер-риториально-административного деления с учётом укрепления Центра. В стране накапливался опыт, необходимый для наращивания потенциала хозяйственно-культурного развития не только отдельных автономий, но и государства в целом, а также для формирования его рычагов управления. Используя нэп, индустриализацию и коллективизацию, образуя края в целях стимулирования промышленности и кооперации в аграрных национально-террито-риальных формированиях, власть постепенно выравнивала уровни социально-экономического и культурного развития автономий Советской России, что имело неоднозначные последствия. Укрепление социально-экономических позиций автономий, неизбежно сказывавшегося на всей стране, с одной стороны, вело к поступательному развитию автономных формирований, с другой - к ослаблению их возможностей по дальнейшей реализации права на самоопределение.

Двойственной оказалась позиция государства и в отношении многочисленных народов Советской России, в том числе русского. Организовывая национально-территориальные объединения и институты, большевики в 1920-е гг. отдавали явное предпочтение нерусским этносам. Однако этнической основой населения Советской страны продолжали оставаться русские (по переписи 1926 г. в РСФСР - 73,6%), которые по численности и в автономиях занимали, если не первое, то второе место. Изменение государственной идеологии, внутренней и внешней политики СССР в 1930-е гг. повлекло в официальной идеологии страны возвышение русской нации, признанной базовым компонентом в последующей программе по созданию наднациональной общности - советского народа.

На третьем этапе (до 1936 г.) советская власть окончательно лишила органы управления автономий имевшихся элементов самостоятельности. Упраздняется округ как промежуточная между Центром и местным населением территориально-административная единица. Краевой аппарат, выступавший в поддержку автономных образований и отстаивавший их интересы, как выполнивший свою основную миссию, также был распущен. Несмотря на то, что к 1936 г. автономии достигли определённых возможностей, чтобы развиваться относительно самостоятельно за счёт собственных средств, они продолжали испытывать потребность в помощи Центра.

Проведённая в 1930-е гг. коллективизация создала условия для развития механизированного сельскохозяйственного производства. В то же время она ликвидировала расслоение аграрной части общества, ослабив оппозиционный потенциал многонационального крестьянства. Изменившаяся в пользу русского народа официальная идеология также подтверждала укрепление Центра. Конституция СССР 1936 г. закрепила статус автономий: теперь народы РСФСР окончательно утратили возможность дальнейшей реализации права наций на самоопределение.

Второй параграф главы Наркомнац РСФСР: задачи, структура, итоги деятельности раскрывает историю создания и итоги деятельности Наркомнаца, на практике осуществлявшего национальную политику советской власти, одним из главных направлений которой являлось предоставление нерусским нациям той или иной формы автономии. Он стал первым в истории России учреждением, положившим начало политике настоятельного привлечения внимания институтов управления к проблемам развития этносов и национально-государственного строительства. Реализуя программу советской власти, наркомат не только подготавливал необходимые предпосылки, но и осуществлял сам процесс образования автономий. Далеко не всё из намеченного комиссариату удалось претворить в жизнь. Формирование принципиально нового, социалистического государства; отсутствие специалистов, опыта политического и экономического управления; сложная структура соподчинения органов власти; значительные территориальные массивы страны; отсталость политического, экономического и социального развития большинства регионов, в которых проживали народы Советской России, создавали значительные трудности в его деятельности. Наркомату приходилось лавировать между общегосударственными интересами и стремлениями местной интеллигенции, у которой после революции значительно возросло этническое самосознание. Однако главная задача Наркомнаца (формирование автономий) была достигнута, поэтому его образование можно считать в основном себя оправдавшим.

С завершением деятельности комиссариата народы и автономии РСФСР потеряли в его лице реальную поддержку. Отдел национальностей ВЦИК и Совет национальностей ЦИК СССР, также проводившие национальную политику, не имели той компетенции и аппарата управления, которыми обладал Наркомнац РСФСР. Новые учреждения по разрешению национального вопроса фактически превратились в неотъемлемую единицу государственной структуры власти, не представляя собой институтов, реально и эффективно отстаивавших права народов Советской России. События 1923 г. (отказ автономным областям, обратившимся через Наркомнац к Сталину, об их преобразовании в АССР), дело М. Султан-Галиева и Рыскуловское совещание определили невозможность автономий изменить свой статус, что окончательно было подтверждено Конституцией СССР 1936 г. и принятыми на её основе конституциями РСФСР и АССР.

В третьей главе диссертации Создание Марийской, Мордовской и Чувашской автономий проведён сравнительно-сопоставительный анализ особенностей политического, социально-экономического и культурного развития мари, мордвы и чувашей, оказавших влияние на процессы становления их национально-территориальных образований, исследованы этническое движение, предпосылки формирования и декретирование изучаемых автономий, а также их участие в территориально-административном делении и экономическом районировании страны.

В первом параграфе Особенности развития народов мари, мордвы и чувашей выявлена специфика развития этносов и региона, имевшая непосредственное отношение к становлению Марийской, Мордовской и Чувашской автономий. К историческому своеобразию исследуемых народов и районов их проживания следует отнести: аграрный характер (более 80% населения составляли сельские жители), преобладание общинного землепользования и государственных крестьян, взаимную ассимиляцию, этническую чересполосицу, синкретизм формировавшейся культуры, межконфессиональное сосуществование, диаспоризацию. Многонациональность, сложные поземельные отношения, низкий уровень политического, социально-экономического и культурного развития этносов как результат политики русификации, отсутствие механизированного промышленного производства характеризовали регион в первой трети XX в. Высокая плотность населения, периодически возникавшая внешняя опасность, что требовало сплочённости населения, сформировали особую черту этнодемографии региона - отсутствие жёсткого разграничения между территориями, занимаемыми отдельными народами, что усложнило здесь процесс становления автономий.

В результате многовекового совместного проживания, обладая общими региональными характеристиками, сказывавшимися на развитии каждого из народов, мари, мордва и чуваши имели и индивидуальную специфику. У мари и чувашей в сравнении с мордвой было много общего, что впоследствии нашло отражение в некоторых характеристиках их автономий: по итогам переписи населения 1926 г. приблизительно одинаковая площадь занимаемой ими территории (в Марийской - 19,2 тыс. км2, Чувашской - 18,3 тыс. км2); компактность проживания этносов (соответственно 52,9% мари и 75,04% чувашей); наличие в прошлом сложных общин, что затрудняло установление административных границ. В то же время районы, ставшие основой их автономий, отличались по таким признакам, как наличие лесных массивов (на территории мари их доля составляла 64% площади, а у чувашей - 30%), плотность населения (особенно высокая на территории будущей Чувашской автономии - 49 чел. на км2, Марийской - 20 чел. на км2), обеспеченность землёй на душу населения (в Марийской - 88 дес., а в Чувашском - только 59 дес., на что влиял и овражистый ландшафт местности), а также выделявшееся безземелье крестьян и избыток рабочей силы в Чувашии. Вышеназванные обстоятельства оказали непосредственное влияние на становление Марийской и Чувашской автономий и явились причиной длительных территориальных дискуссий между ними.

Дисперсность народа численностью более 1,5 млн человек, низкий процент титульного этноса в Мордовии - 32%, значительная площадь территории - 24,9 тыс. км2, тесный контакт с русскими, ярко выраженное двуязычие субэтносов (мокши и эрзи) - главные отличительные особенности мордвы, сказавшиеся как на поздней её самоидентификации, так и на затянувшемся процессе создания автономии.

Таким образом, своеобразие развития изучаемых народов повлияло на содержание и сроки образования Марийской, Мордовской и Чувашской автономий, осуществлявшегося в противостоянии между центробежными и центростремительными силами.

Во втором параграфе Движение за национальную государственность проанализировано этническое движение мари, мордвы и чувашей, а также изучен процесс перехода государствообразующей инициативы с мест к Центру, от национальных съездов и губернских комиссариатов к отделам Наркомнаца и Советскому правительству. Первоначально среди малообразованного сельскохозяйственного населения региона получили распространение идеи не большевиков, отстаивавших интересы пролетариата, а близкие крестьянству положения программы эсеров о социализации земли и НКА. На первых съездах мари, мордвы и чувашей в Казани, Бирске, Йошкар-Оле, Пензе обсуждались вопросы не только о власти, но и национальном самоопределении народов. Большевики, заинтересованные в поддержке со стороны аграрного населения многонациональной страны, шли на удовлетворение потребностей местной элиты в развитии этнической культуры и формировании национальной государственности. Не случайным явлением стало провозглашение советской властью ТБСР в противоположность Идель-Уральским штатам, идея образования которых получила широкое распространение в Среднем Поволжье и Приуралье. Установив однопартийный режим власти, коммунисты сумели взять инициативу в регионе в свои руки. Все те, кто поддержал Советское государство, возглавленное партией большевиков, перешли в ряды РКП(б).

В становлении Марийской и Чувашской автономий решающую роль сыграли отделы Наркомнаца. ЦОМ и ЧО при Наркомнаце РСФСР ведут своё существование с 1918 г. Они упразднили действовавшие в Марийском и Чувашском краях такие эсеровские организации, как Центральный союз мари и его отделения на местах ушемы, Чувашское национальное общество, Чувашский левосоциалистический комитет, а также подготовили все необходимые предпосылки и условия для установления тесных связей местных организаций с Центром и для образования автономий. Одной из самых серьёзных трудностей в работе среди национального населения являлась проблема кадров. В отделы Наркомнаца требовались специалисты, не только хорошо знавшие язык, традиции, культуру своего народа, но и образованные, преданные коммунистической идеологии люди. Национальных кадров, отвечавших такой характеристике, в первые годы советской власти было крайне мало. Указанная проблема неоднократно обсуждалась на заседаниях актива центрального наркомата и национальных подразделений Наркомнаца, в том числе его Марийского, Мордовского и Чувашского отделов. Лидеры комиссариата мари при Совете депутатов Казанской губернии и ЦОМ В. А. Мухин, М. М. Товашов, А. Р. Романов, Н. А. Алексеев, С. А. Черняков, А. Ф. Эшкинин, комиссариата по чувашским делам при Казанском Совете и Чувашского отдела НКН А. Д. Краснов, И. С. Максимов-Кошкинский, Д. С. Эльмень, С. А. Коричев, Л. М. Лукин, А. П. Лбов и др., первоначально относившиеся в основном к левым эсерам, фактически стали первыми национальными кадрами Марийского и Чувашского автономных образований. Во второй половине 1930-х гг. советская власть репрессировала многих активистов, памятуя об их политическом прошлом.

Несмотря на то, что официально Мордовский отдел при Наркомнаце должен был приступить к работе с февраля 1919 г., фактически его деятельность началась лишь с 1 февраля 1921 г. Ввиду значительной ограниченности национальных кадров избранным ответственными работниками отдела не сразу удалось освободиться от исполнявшихся ими обязанностей в учреждениях народного образования. На практике Мордовский отдел при Народном комиссариате по просвещению сыграл решающую роль в формировании соответствующего отдела Наркомнаца. Мордва, рассредоточенная по нескольким губерниям, осознавала потребность движения за выделение автономии постепенно. Объединение актива в этих условиях шло медленнее, чем у мари и чувашей, проживавших более компактной массой, следовательно, имевших возможность отграничить территорию своего проживания. В деятельности Мордовского отдела Наркомнаца проявили себя такие работники, как П. П. Башанов, С. С. Праксин, Т. И. Данилов и С. К. Марасанов. Распылённость народа способствовала изменению статуса отдела, который был переведён в ранг территориального подразделения отдела нацмен комиссараиата, что значительно усложнило проблему становления автономии. Мордва долгое время рассматривалась в Центре в качестве нацмен. Создание Мордовской национально-территориальной единицы происходило в основном в то время, когда Наркомнац уже был упразднён. Однако начало движения за автономию мордвы напрямую связано с деятельностью наркомата. Мордовский отдел комиссариата, затем его подотдел отдела нацмен, партийные органы, мордовские отделы и подотделы при ЦК РКП(б), секции при губернских комитетах партии, создали необходимые для этого предпосылки.

В третьем параграфе Марийская, Мордовская, Чувашская автономии и экономическое районирование страны проанализирован процесс создания и преобразования изучаемых автономий. В 1920 г. советская власть декретировала рождение Марийской и Чувашской АО. Важным шагом на пути создания автономной единицы чувашского народа явился первый Всероссийский съезд чувашских секций и ячеек РКП(б) и активных работников коммунистов-чувашей (4 9 февраля 1920 г.). Подготовленный ЧО Наркомнаца и Чувашской секцией при Казанском губкоме партии большевиков съезд признал необходимым образование Чувашской трудовой коммуны на правах губернии со своим исполкомом. Заседание СНК РСФСР от 22 июня 1920 г. стало легендарным в истории национально-государственного строительства наро-да. На нём заведующий ЧО Наркомнаца Д. С. Эльмень при молчаливом согласии двух своих соотечественников, В. А. Алексеева и Г. И. Иванова, отказался от предложения Ленина о создании в крае автономной республики. Тем не менее исторический декрет ВЦИК и СНК от 24 июня 1920 г. закономерно рассматривается как акт юридического признания рождения государственности чувашского народа. Отказ от республиканской формы автономии вряд ли можно назвать дальновидным, если учесть тот факт, что ЧАО в течение следующих пяти лет добивалась от Центра преобразования в ЧАССР. Необходимость соответствия этническому и экономическому принципам, а также почвенно-ландшафтные, климатические и социальные особенности области вынудили руководство автономии составить не один проект расширения границ, прежде чем оно добилось приобретения для Чувашии в 1925 г. долгожданного статуса.

В 1920 г. возникли реальные возможности для решения вопроса об автономии мари. Первое Всероссийское совещание мари, проходившее 7 15 февраля 1920 г. в Казани, приняло решение об объединении марийских районов в автономную единицу. Первая Всероссийская конференция коммунистов-мари (20 24 июля 1920 г.) принципиально решила вопрос о необходимости создания автономной области, а ключевую роль в этом деле сыграл ЦОМ Наркомнаца. С. А. Черняков и его заместитель по отделу Н. Ф. Бутенин проявили значительную активность в подготовительной работе по образованию Марийской АО, которая была декретирована 4 ноября 1920 г.

Позже национально-территориальных формирований мари и чувашей появилась автономия мордвы. Рассеянность титульного этноса и его невысокий процент (около 30%) на территории края, низкий уровень социально-экономического и культурного развития народа, наличие ярко выраженных двух субэтносов (мокша и эрзя), сравнительно слабая работа отдела Наркомнаца, разногласия между губернским руководством и мнение в Центре об ассимиляции мордвы русскими позволили решить вопрос об автономии только в конце 1920-х гг. по истечении нескольких этапов его рассмотрения на различных уровнях партийных и государственных органов власти. Национальный округ, автономная область и АССР - формы преобразования Мордовской автономии, в создании которых значительную роль сыграли В. И. Воронин, С. С. Шишканов, Г. А.аПолумордвинов, А. К. Аболин и др. В отличие от Чувашии, для которой приобретение республиканского статуса превратилось в существенную проблему, процесс преобразования АО мордвы (1934 г.) и мари (1936 г.) происходил более естественно с учётом результатов к этому времени их развития и изменившейся в 1930-е гг. официальной идеологии. Становление Марийской, Мордовской и Чувашской автономий, осуществлявшееся при всей специфике формирования каждой из них, имело общую природу - право наций на самоопределение и строительство федерации советского типа, основанной на национально-территориальном принципе.

Наличие автономий требовало от советской власти создания нового территориально-административного деления, оптимального с точки зрения сосуществования различных по территории, численности населения и степени правовых полномочий территориально-административных единиц. Сложность выполнения указной задачи приводила к многочисленным, иногда неоправданным реорганизациям и преобразованиям в системе управления, неоднократному внутреннему районированию, отрицательно сказывавшимся как на автономиях, так и на стране в целом.

Необходимость значительного повышения промышленных показателей не только автономных образований, но и всего Советского государства вынуждала национально-территориальные формирования участвовать в экономическом районировании страны. 7 августа 1924 г. Государственная плановая комиссия утвердила проект районирования, по которому Марийская АО вошла в Вятско-Ветлужскую, а Татарская АССР и ЧАО - в Средневолжскую области. Однако не все автономии согласились с решением Госплана. Ещё в апреле 1922 г. в связи с обсуждением сетки экономических районов Наркомнац выразил мнение о желательности выделения ТАССР, Марийской, Вотской и Чувашской АО в особый экономический район. Учитывая пожелание наркомата, Татарская автономия активно прорабатывала вопрос о возможности образования в Среднем Поволжье единой экономической Волжско-Камской области с центром в городе Казань. Реализация вступления в действие экономических объединений происходила в три этапа. Реагируя на пожелания с мест, советская власть не раз уточняла сетку экономических районов. Лишь в 1929 г. Марийская АО и Чувашская АССР вошли в Нижегородский (Горьковский) край. Мордва в конце 1920-х - начале 1930-х гг. провела подготовительную работу по созданию и развитию автономии через округ, область и республику в составе Средневолжской области. В январе 1935 г. Мордовия приняла решение о выходе из состава области. Первый съезд Мордовской АССР, наметив программу деятельности возникшей республики на перспективу, принял постановление о переходе автономии в состав Куйбышевского края. Мордовия стремилась провести на своей территории, схожей по естественноисторическим и хозяйственным условиям с землями Куйбышевского экономического района, мероприятия в пользу дальнейшего развития. Центр выразил поддержку инициативе Мордовской АССР.

Краевое руководство уделяло самое пристальное внимание вопросам развития промышленности, сельскохозяйственного производства и национальной культуры, ранее не решавшимся автономными образованиями. Выполнив свою главную миссию, края были упразднены в 1936 г. Кроме того, отстаивая интересы своих структурных подразделений, к которым относились и национально-территориальные единицы, краевые объединения стали представлять противоборствующую Центру силу, потерявшую значимость для государства.

В четвёртой главе диссертации Реализация национальной политики Советского государства в 20 Ц 30-е годы XX века исследованы малоизученные в историографии вопросы установления административных границ, социально-экономической и культурной политики изучаемых автономий, развития сравнительно малочисленных, проживавших в инонациональном пространстве на территории РСФСР этнотерриториальных групп.

В первом параграфе Установление административных границ исследованы причины длительных территориальных дискуссий между Марийским, Мордовским, Чувашским автономными образованиями и их соседями. Особенности взаимодействия народов региона сказались на сложности процессов территориального размежевания. Одним из характерных признаков района проживания изучаемых народов, требовавшего к себе пристального внимания, является не только чересполосица, но и специфика общинного землепользования. По законам советской власти границы административных единиц в случае отсутствия ясных признаков должны были устанавливаться по бесспорному трудовому пользованию населения. При существовании у мари и чувашей сложных общин, возникавших исторически, однозначно определить наличие территорий далеко не всегда было простым делом. Для объективного выяснения ситуации органами власти проводились референдумы, общие собрания, сходы отдельных уездов, волостей и селений, в первую очередь в населённых пунктах, которые находились в пограничной зоне. Работники, занимавшиеся установлением территориальных границ, вынуждены были учитывать не только этническую принадлежность жителей, но и географическое расположение поселений, их близость или удалённость от административного центра, наличие или отсутствие коммуникаций.

Провозглашая федерацию на основе национально-территориального принципа, советская власть создала серьёзную проблему, затянувшуюся на долгие годы. Представляя не только систему управления, но и территориальность, автономии имели непосредственное отношение к установлению административных границ. Значительно усложняла вопрос необходимость следования этническому и экономическому принципам, положенным в основу выделения автономий. Стремление к приобретению республиканского статуса также обостряло отношения между автономными формированиями, усиливая их территориальные споры. Поэтому административные комиссии в центре и на местах на протяжении 1920-х - первой половины 1930-х гг. активно занимались рассмотрением пограничных споров. Процесс уточнения границ отличался длительностью, сложностью и противоречивостью. Формирование каждой новой автономии ущемляло территориальные интересы не только губернского правления, не желавшего терять свои земли, но и новых национально-территориальных административных единиц. Так, руководство Марийской и Чувашской автономий изначально не удовлетворяли предлагавшиеся им административные границы, что стало причиной длительного спора между автономиями за левобережную часть Волги.

Проблема территориальных дискуссий с точки зрения отношения к ней Центра имела двойственный характер. С одной стороны, перераспределение кадровых сил и материальных ресурсов, с другой - возможность использования пограничного вопроса в целях воздействия на руководство автономий, поскольку последнее слово по территориям было за верховными органами власти страны. Таким образом, споры о границах на практике явились одним из способов усиления зависимости автономий от Центра. Укрепившиеся к концу 1930-х гг. государственные органы власти остановили территориальные дискуссии.

Во втором параграфе Социально-экономическая и культурная политика изучены процессы восстановления и подъёма экономики, превращения отсталых сельскохозяйственных национально-территориальных образований в индустриально-аграрные единицы. Марийская и Чувашская АО не способны были приступить к относительно самостоятельному, стабильно поступательному развитию без предварительного этапа подготовки. Особым институтом управления формировавшихся автономий являлся Ревком, функционировавший в период между декретированием автономного образования и его первым съездом Советов, на котором избирались постоянные органы власти. В Марийской АО первоначально действовала ладминистративно-хозяйствен-ная комиссия шести, которая перестала существовать после утверждения Президиумом ВЦИК Ревкома МАО, приступившего к выполнению своих обязанностей 14 января 1921 г.

В первые годы существования национально-территориальные формирования столкнулись с серьёзными трудностями, с которыми по объективным причинам справиться самостоятельно не могли. Голод, разруха, недостаток денежных средств, кадровых работников, опыта управления, поддержки населения требовали помощи от государства, всех регионов страны. Марийская, Мордовская и Чувашская автономии регулярно получали субсидии и кредиты из Центра. В то же время налоги и продовольственные заготовки, взимавшиеся советской властью с крестьян, ложились на них непосильным бременем. Перейдя к нэпу, советская власть временно успокоила деревню и взяла передышку для укрепления аппарата управления. Однако к концу 1920-х - началу 1930-х гг. крестьянские волнения возобновились. Используя коллективизацию, государство освободилось от частного собственника в деревне. В то же время политика по отношению к деревне позволила создать крупное сельскохозяйственное производство, в целом выгодное для страны.

Вступление автономий в края существенно помогло им в деле ликвидации безграмотности, создания крупной промышленности и механизированного сельскохозяйственного производства, что укрепило бюджет и предоставило реальную возможность для дальнейшего развития. Значительное внимание края уделяли подготовке местных специалистов, проблеме, остававшейся наиболее тяжёлой на протяжении 1920 - 1930-х гг. Формирование управленческих кадров, способствовавших повышению профессионализма руководства национально-территориальных образований, также создавало условия для их поступательного движения. Таким образом, в годы пребывания в составе краевых объединений изучаемые автономии сумели не только вывести экономику с уровня кустарного производства, построить промышленные предприятия, но и значительно повысить уровень культуры, сформировать принципиально новую систему образования и здравоохранения, снизить процент заболеваемости такими социальными болезнями, как трахома, туберкулёз, сифилис. К середине 1930-х гг. Марийская, Мордовская и Чувашская национально-территориальные единицы окончательно преодолели восстановительный период. Таких существенных результатов Советская Россия добилась за счёт использования усилий её многочисленных народов, в особенности русской нации.

Третий параграф главы Развитие этнотерриториальных групп посвящён раскрытию политики советской власти в сфере развития как сравнительно небольших по численности групп мари, мордвы и чувашей, проживавших в РСФСР, так и этнических общностей на территории Марийской, Мордовской и Чувашской автономий. Стремление укрепить общество и государство привело Республику Советов к необходимости значительных усилий для выравнивания возможностей экономического, социального и культурного развития всех народов страны. Только при активном использовании этнического фактора советская власть могла рассчитывать на поддержку многонационального общества. Через автономии, специально создававшиеся управленческие структуры в Центре и на местах, до середины 1930-х гг. организовывались национальные сельсоветы, волости, районы, округа. Действовал институт НКА.

Переводя на языки коренных народов делопроизводство, печать, литературу, музыку, театр, советская власть распространяла коммунистическую идеологию, которую прививала населению при помощи понятной ему национальной культуры. Поэтому проблема коренизации оставалась одной из наиболее важных на протяжении 1920 - 1930-х гг., несмотря на многочисленные трудности, например, отсутствие литературы на родном языке, недостаточность средств, долгое время сохранявшуюся проблему малочисленности национальных кадров, на решение которой требовались целенаправленные действия. Не случайно органы управления неоднократно учреждали комиссии, контролировавшие процессы реализации национальных языков в делопроизводстве автономий. К специфическим сложностям следует отнести отсутствие литературного языка у мари, двуязычие у мордвы, что затрудняло создание оптимальной для народов формы языка, а затем перевода на него аппарата управления автономных образований. В целях создания единой языковой основы государство пыталось ввести латинский алфавит, в том числе и на территории изучаемых автономий. Лишь ко второй половине 1930-х гг., когда изменилась обстановка в стране и за рубежом, аппарат власти обоснованно отменил латинизацию. Как видно, политика развития этнотерриториальных групп не всегда имела поступательное движение. Тем не менее на пути построения и укрепления государства национальная политика советской власти в 1920 - 1930-е гг. сыграла существенную роль. Под её влиянием была сформирована такая держава, для которой национальный вопрос стал одним из важнейших элементов внутренней политики. Его понимание, способы и методы решения менялись в зависимости от исторических обстоятельств.

В заключении подведены итоги диссертационного исследования. Проблема становления Марийской, Мордовской и Чувашской автономий в 1920 - 1930-е гг. не ограничивается вопросом их непосредственного декретирования. Она включает в себя такие базисные элементы, как предпосылки создания, процесс образования, определение границ, социально-экономическую и культурную политика изучаемых автономий, их участие в территориально-административном делении и экономическом районировании страны, а также краевых объединениях, развитие этнотерриториальных групп.

Формировавшаяся на основе национально-территориального принципа сложная, многоуровневая РСФСР не могла представлять собой истинную федерацию, так как её автономные образования не являлись равноправными самостоятельными государственными единицами.

Национальную политику советской власти в 1920 1930-е гг. условно можно разделить на этапы, каждый из которых имел свои особенности в соответствии с политическими событиями не только внутри, но и за пределами государства.

Значительную работу в решении вопросов национальной политики проводил Наркомнац, являвшийся, наряду с другими комиссариатами, в стране одним из центральных органов власти. Упразднение наркомата, действенного органа, имевшего к 1924 гг. налаженную систему работы с многонациональной периферией и специфические кадровые силы, можно назвать ошибочным решением, отрицательно сказавшимся на развитии народов и автономий.

Поиск оптимальной системы территориально-административного деления в целях дальнейшего политико-экономического развития страны с учётом национального принципа осуществлялся на протяжении долгих лет. Поэтому в 1920 - 1930-е гг. не всегда последовательно, зачастую спонтанно, методом проб и ошибок Республика Советов строила принципиально новое государство. При всем разнообразии экспериментов выявляется общая тенденция - сформировать такую систему власти, которая бы смогла контролировать все происходившие в стране процессы.

Образование автономий в РСФСР сыграло для нерусских народов позитивную роль в плане существенного стимулирования их развития. В то же время созданием национально-территориальных единиц советская власть неизбежно порождала национализм и многочисленные споры по поводу территориальных границ, что имело свои негативные последствия.

Мари, мордва и чуваши обладали не только общими региональными традициями, но и спецификой, зависевшей от исторического прошлого каждого из изучаемых народов. Значительную роль в подготовке Марийской и Чувашской автономий сыграли отделы Наркомнаца, работники которых, как правило, являлись выходцами из левых эсеров. В сравнении с мари и чувашами мордва, не имевшая территории компактного проживания этноса, долгое время рассматривалась в Центре в качестве нацмена. Создание автономной единицы мордовского народа и связанное с ним установление территориальных границ осуществлялось без активного участия Наркомнаца.

В поисках оптимальных вариантов экономического развития советская власть разработала систему районов, в состав которых были введены и национально-территориальные формирования. Восстановительный период деятельности Марийской, Мордовской и Чувашской автономий в составе краёв способствовал их переходу не только к высшему республиканскому статусу (за исключением Чувашии), но и к дальнейшему стабильному, относительно самостоятельному развитию, что способствовало их упразднению в 1936 г. после решения поставленных перед ними главных задач.

С середины 1930-х гг. ликвидируются и национальные образования (советы, округа, районы). Действовавший на практике в течение 1920-х - середины 1930-х гг. институт НКА также прекратил своё существование. Кардинально изменилось и отношение к русской нации. Идеология советской власти 1930-х гг. характеризовалась возвращением к идее доминирующего положения русского народа. В конце 1930-х гг. был закрыт и вопрос территориальных дискуссий.

Конституция СССР 1936 г. закрепила установившуюся систему национальных и территориально-административных образований, превратив автономные республики за счёт сокращения их прав в национально-террито-риальные единицы, подотчётные РСФСР. Дальновидность национальной политики советской власти заключалась в том, что переход к минимизации элементов самостоятельности автономий осуществлялся путём стимулирования их социально-экономического и культурного развития.

Таким образом, национальная политика Республики Советов, изначально использовавшаяся партией большевиков тактически для достижения стратегической цели, способствовала сохранению и развитию социалистического государства, а в последующем послужившая основой для обоснования тезиса о сформировании советского народа, как общности, основным стержнем которой должна была стать русская нация.

Изучение проблемы становления Марийской, Мордовской и Чувашской автономий в 1920 - 1930-е гг. позволило в итоге сформулировать ряд научно-практических рекомендаций:

Ц сохранение национального вопроса в стране как неизбежного явления требует наличия в структуре государственной власти современной России специального института с его подразделениями на местах (наподобие Наркомнаца), предметом деятельности которого должны стать вопросы отстаивания интересов народов и реализации НКА;

важность и целесообразность дальнейших административных реформ в РФ убеждают в необходимости тесного сотрудничества политиков и учёных в мониторинге проблем российской государственности;

Ц необходимость изучения и практического использования опыта социально-экономического и культурного развития специфичных (национальных) субъектов РФ вызывает потребность активизации в федеральных округах России особого направления деятельности;

Ц наличие асимметрии созданной по национально-территориальному принципу федеративной формы государственного устройства России ведёт к необходимости признания равноправия всех субъектов РФ;

Ц в целях установления равноправия структурных частей федерации возникает потребность развития договорных отношений между федеральным центром и субъектами РФ, а также увеличения их самостоятельности по статьям договора. В пользу единства России и толерантности следует пойти на реальное расширение прав субъектов с укреплением контактов и связей как между ними, так и между Центром и регионами внутри государства;

Ц естественное признание демократии в качестве обязательного сопутствующего федеративному государственному устройству компонента требует от органов власти более внимательного отношения к претворению в жизнь политики защиты прав человека и гражданина, развития общества, в котором должны реально действовать гуманность и стремление к прогрессу;

сохраняющиеся условия многонациональности РФ требуют также активизации борьбы с терроризмом, получившим распространение в мире.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора

Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ

Минеева, Е. К. Из истории Чувашского отдела при Наркомнаце РСФСР / Е. К. Минеева // Вестник Ленинградского университета. Сер. 2: История, языкознание, литературоведение. - 1987. - Библиогр.: 15 с. Ц Деп. в ИНИОН АН ССС 21.07.87, № 30408 (1,3 п. л.).
Минеева, Е. К. Создание Чувашского отдела при Народном комиссариате по делам национальностей РСФСР / Е. К. Минеева // Вестник Ленинградского университета. Сер. 2: История, языкознание, литературоведение. Ц 1988. Ц Вып. 4. - С. 75-78 (0,25 п. л.).
Минеева, Е. К. Народы Среднего Поволжья: традиции и современность / Е. К. Минеева // Известия Самарского научного центра РАН. Специальный выпуск. Философия. Отечественная история. Право. Педагогика. Политология. Лингвистика. - 2006. - С. 73-83 (1,06 п. л.).
Минеева, Е. К. Экскурс в исследовательскую и публицистическую литературу конца XX - начала XXI века о национально-государственном строительстве в Чувашии / Е. К. Минеева // Вестник Чувашского университета. - 2006. - № 5. - С. 21-33 (1,35 п. л.).
Минеева, Е. К. Чувашская диаспора в трудах исследователей конца XX - начала XXI веков / Е. К. Минеева // Вестник Чувашского университета. Ц 2006. - № 6. - С. 58-73 (1,4 п. л.).
Минеева, Е. К. Наркомнац РСФСР: цели, задачи, структура / Е. К. Ми-неева // Вестник Чувашского университета. Ц 2006. Ц № 7. Ц С. 23-33 (0,9 п. л.).
Минеева, Е. К. Деятельность Наркомнаца РСФСР и его отделов в национальных районах Среднего Поволжья по подготовке и коренизации специалистов в первые годы советской власти / Е. К. Минеева // Учёные записки РГСУ. - 2007. - № 3. - С. 112-119 (1,0 п. л.).
Минеева, Е. К. Национально-территориальная государственность как фактор развития народов России в 1917 - 1922 годах (на примере Чувашского края) / Е. К. Минеева // Регионология. - 2007. - № 2. - С. 264-270 (0,4 п. л.).
Минеева, Е. К. Национальный вопрос в первые годы советской власти: теория и практика / Е. К. Минеева // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета (СГСЭУ). - 2007. - № 16 (2). - С. 161-165 (0,6 п. л.).
Минеева, Е. К. Определение территориальных границ автономий Среднего Поволжья (1920 - 1930 гг.) / Е. К. Минеева // Федерализм. - 2007. - № 3. Теория. Практика. История. - С. 183-192 (0,6 п. л.).
Минеева, Е. К. Органы управления в условиях формирования государственности народов Среднего Поволжья (20 - 30-е гг. XX в.) / Е. К. Минеева // Государственная служба. - 2007. - № 6 (50). - С. 187-192 (0,4 п. л.).
Минеева, Е. К. Создание национально-территориальной автономии народов мари, мордвы и чувашей / Е. К. Минеева // Известия Самарского научного центра РАН. - 2007. - Т. 9. - № 2. - С. 373-383 (1,0 п. л.).
Минеева, Е. К. Автономии Среднего Поволжья в системе экономического районирования Советской России (20 - 30-е годы XX века) / Е. К. Минеева // Вестник СГСЭУ. - 2008. - № 1 (20). - С. 113-117 (0,5 п. л.).
Минеева, Е. К. Вопросы национально-государственного строительства в трудах историков - педагогов Чувашии / Е. К. Минеева // Преподаватель. XXI век. - 2008. - № 2. - С. 115-122 (0,5 п. л.).

Монографии

Минеева, Е. К. Наркомнац и становление Марийской, Мордовской, Чувашской автономных республик: исторический опыт и уроки / Е. К. Минеева. - Чебоксары: Изд-во Чуваш. гос. ун-та, 2007. - 300 с. (17,4 п. л.).
Минеева, Е. К. Наркомнац РСФСР и становление автономии чувашского народа (1918 - 1925 гг.) / Е. К. Минеева. - Чебоксары: Изд-во Л. А. На-умова, 2007. - 182 с. (8,7 п. л.).

Научные статьи

Минеева, Е. К. Создание системы руководства культурой и просвещением в 1917 - 1920 гг. (на примере Чувашского края) / Е. К. Минеева // Октябрьская революция и осуществление ленинской национальной политики в Поволжье и Приуралье: мат. межрегион. науч. конф. - Уфа: Изд-во Башкирского университета, 1989. - С. 112-115 (0,2 п. л.).
Минеева, Е. К. Создание Чувашской автономии / Е. К. Минеева // Таван Атал (Родная Волга). - 1989. - № 6. - С. 60-65 (1,0 п. л.).
Минеева, Е. К. О деятельности Чувашского отдела при Народном комиссариате по делам национальностей / Е. К. Минеева // История Чувашии: Проблемы и задачи изучения: мат. регион. науч. конф. - Чебоксары: ЧНИИЯЛИЭ, 1993. - С. 51-54 (0,1 п. л.).
Минеева, Е. К. Из истории Чувашского отдела Наркомнаца / Е.К. Минеева // Политические процессы и движения в национальных республиках Поволжья и Приуралья. История и современность: мат. науч. конф. - Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 1994. - С. 104-105 (0,2 п. л.).
Минеева, Е. К. Преобразование Симбирской семинарии в Чувашский институт народного образования / Е. К. Минеева // И. Я. Яковлев и духовный мир современного многонационального общества: мат. межд. науч. конф. - Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 1998. - С. 97-99 (0,2 п. л.).
Минеева, Е. К. Национальный вопрос в программах РСДРП /

Е. К. Минеева // Столетие РСДРП: мат. межвуз. науч. конф. - М.: МГУС, 1999. - С. 170-171 (0,1 п. л.).

Минеева, Е. К. Наркомнац и формирование национального самосознания чувашского народа / Е. К. Минеева // Чувашская республика на рубеже тысячелетий: История, экономика, культура: мат. регион. науч.-практ. конф.Ц Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2000. - С. 52-54 (0,2 п. л.).
Минеева, Е. К. Деятельность Чувашского отдела Наркомнаца РСФСР по формированию национального самосознания чувашского народа /

Е. К. Минеева // Народы России на переломе эпох (XX - начало XXI вв.). - Казань: КГТУ, 2005. - С. 136-140 (0,3 п. л.).

Минеева, Е. К. Деятельность Чувашского отдела при Наркомнаце РСФСР среди крестьян края: особенности переходного периода / Е. К. Минеева // Аграрный строй Среднего Поволжья в этническом измерении: мат. VIII межрегион. науч.-практ. конф. историков-аграрников Среднего Поволжья. - М.: ИНИОН РАН РФ, 2005. - С. 496-506 (0,6 п. л.).
Минеева, Е. К. Национальная государственность как фактор развития чувашского народа / Е. К. Минеева // Государственная власть и местное самоуправление в России: традиции и современность: мат. регион. науч. конф.Ц Чебоксары: Филиал ВВАГС, 2005. - С. 43-52 (0,7 п. л.).
Минеева, Е. К. Национальный вопрос в первое десятилетие Советской власти: вариант современной трактовки / Е. К. Минеева // Проблемы новейшей истории России: сб. ст. - СПб.: Издат. дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2005. - С. 298-305 (0,4 п. л.).
Минеева, Е. К. Национальный вопрос в трудах В. И. Ленина в конце XIX - начале XX веков / Е. К. Минеева // Первая русская революция 1905 - 1907 гг.: Исторический опыт разрешения внутриобщественного кризиса и современность: мат. науч.-практ. межрегион. конф. - Ульяновск: Обл. кн. изд-во Симбирская книга, 2005. - Ч. 2. - С. 77-91 (0,7 п. л.).
Минеева, Е. К. Вклад А. И. Сухарева в изучение социальной структуры республик Волго-Вятского экономического региона / Е. К. Минеева // Проблемы развития регионального социума: мат. межд. науч.-практ. конф. - Саранск: НИИ регионологии, 2006. - Ч. 2. - С. 533-536 (0,3 п. л.).
Минеева, Е. К. Государственность чувашского народа в контексте отношений лцентр - регионы: современные подходы изучения / Е. К. Ми-неева // Проблемы оптимизации взаимодействия федерального, регионального и местного уровней власти в современной России: мат. II регион. науч.-практ. конф. - Чебоксары: Новое время, 2006. - С. 213-221 (0,6 п. л.).
Минеева, Е. К. Концепция национально-государственного развития чувашского народа в трудах И. Д. Кузнецова / Е. К. Минеева // И. Д. Кузнецов - учёный, педагог, человек, переживший репрессии 30 - 40-х годов XX века: мат. всерос. науч. конф. историков. - М.: ИНИОН РАН РФ, 2006. Ц С. 160-174 (1,0 п. л.).
Минеева, Е. К. Опыт советской национальной политики 20-30-х годов в контексте современной глобализации / Е. К. Минеева // История народов Поволжья и Приуралья: исследовательские традиции и новации. - Казань: КГТУ, 2006. Ц С. 34-43 (0,6 п. л.).
Минеева, Е. К. Аграрный вопрос в первые годы советской власти (на материалах мари, мордвы, чувашей) / Е. К. Минеева // Мир крестьянства Среднего Поволжья: итоги и стратегия исследований: мат. I всерос. (IX межрегион.) конф. историков-аграрников Среднего Поволжья. - Самара: Изд-во Самарский университет, 2007. - С. 292-301 (0,8 п. л.).
Минеева, Е. К. Административные границы Чувашской автономии с Ульяновской губернией в 20-е годы XX века / Е. К. Минеева // Вестник Ленинского мемориала. - 2007. - Вып 9. - С. 398-410 (0,6 п. л.).
Минеева, Е. К. Деятельность Наркомнаца РСФСР и его отделов в национальных районах Среднего Поволжья по подготовке и коренизации специалистов (1918 - 1923 годы) / Е. К. Минеева // Исторический опыт, состояние и пути развития системы подготовки кадров для государственного и муниципального управления России: мат. V всерос. науч.-практ. конф. - Н. Новгород: Изд-во ВВАГС, 2007. - С. 50-51 (0,1 п. л.).
Минеева, Е. К. Изменение государственного статуса Чувашии в 1920 - 1925 гг. / Е. К. Минеева // История и регионология: грани пересечения: сб. ст. - Казань: КГТУ, 2007. - С. 208-228 (1,1 п. л.).
Минеева, Е. К. Органы управления в условиях формирования автономии народов Среднего Поволжья в 1917-1936 годах / Е. К. Минеева // Вестник Чувашского университета. Ц 2007. - № 1. - С. 27-40 (1,3 п. л.).
Минеева, Е. К. Федеративное устройство Республики Советов и определение территориальных границ автономных образований в 20 - 30-е гг. XX века (на материалах мари, мордвы, чувашей) / Е. К. Минеева // Вестник Чувашского университета. - 2007. - С. 30-44 (1,4 п. л.).
Минеева, Е. К. Учебник В. Ф. Каховского Родной край в повышении самосознания народа / Е. К. Минеева // Научно-педагогическое наследие В. Ф. Каховского и проблемы истории и археологии: мат. регион. науч.-практ. конф. - Чебоксары: ЧГИГН, 2007. - Кн. 1. - С. 254-266 (0,7 п. л.).
Минеева, Е. К. Система управления в условиях формирования государственности народов Советской России в 20 - 30-е годы XX века (к постановке проблемы) / Е. К. Минеева // Управление развитием региона: традиции и инновации: мат. III регион. науч.-практ. конф. - Чебоксары: Новое время, 2007. - С. 365-368 (0,2 п. л.).
Минеева, Е. К. Формирование и развитие национальной государственности в педагогическом наследии историков Чувашии / Е. К. Минеева // Вестник Чувашского университета. - 2007. - № 1. - С. 11-26 (1,5 п. л.).
Минеева, Е. К. Национальный вопрос в России и народы Среднего Поволжья в начале XX века / Е. К. Минеева // Россия и Удмуртия: история и современность: мат. межд. конф. - Ижевск: Издат. дом Удмуртский университет, 2008. - С. 824-831 (0,5 п. л.).
Минеева, Е. К. Первые годы существования Марийской и Чувашской автономий / Е. К. Минеева // Изучение истории народов Среднего Поволжья: новые аспекты и сюжеты. - Чебоксары: Изд-во Л. А. Наумова, 2008. - С. 127-156 (1,5 п. л.).
Минеева, Е. К. Политика Советской России в отношении национальных меньшинств в 20 - 30-е годы XX века (на примере Марийской, Мордовской и Чувашской автономий) / Е. К. Минеева // Социокультурные аспекты стратегического развития региона: мат. IV регион. науч. конф. - Чебоксары: Новое время, 2008. - С. 101-109 (0,4 п. л.).
Минеева, Е. К. Роль русского народа в становлении промышленности автономий Среднего Поволжья (20 - 30-е годы XX века) / Е. К. Минеева // Актуальные проблемы истории Поволжья и Приуралья: мат. регион. науч. конф. - Чебоксары: ЧГИГН, 2008. - С. 323-341 (0,9 п. л.).
Минеева, Е. К. Этнические меньшинства: объект национальной политики Советского государства (на примере диаспор народов мари, мордвы и чувашей) / Е. К. Минеева // Изучение истории народов Среднего Поволжья: новые аспекты и сюжеты. - Чебоксары: Изд-во Л. А. Наумова, 2008. - С. 157-167 (0,5 п. л.).
Минеева, Е. К. Экономическая и культурная политика Чувашии в 20 - 30-е годы XX века / Е. К. Минеева // Вестник Чувашского университета. - № 3. - С. 43-53 (0,9 п. л.).

Учебное пособие

Минеева, Е. К. Национальный вопрос в России на рубеже XIX - XX веков (на материалах народов мари, мордвы и чувашей) / Е. К. Минеева. - Чебоксары: Изд-во Л. А. Наумова, 2008. - 164 с. (9,3 п. л.).

Подписано в печать. Формат 60х84/16. Бумага офсетная.

Печать оперативная. Усл. изд. л. Уч.-изд. л. Гарнитура Times New Roman.

Тираж 100 экз. Заказ № .

Отпечатано в типографии

Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова

428015 г. Чебоксары, Московский проспект, 15

1 Медведев, Д. А. Основные действия и заявления Президента РФ в связи с событиями в Южной Осетии / Д. А. Медведев // Известия. - 2008. - 11 августа.

2 Постановление Правительства РФ Об утверждении положения о Министерстве регионального развития РФ и о внесении изменений в некоторые акты Правительства РФ // Собр. законодательства РФ. - 2005. - № 5. - Ст. 390; Постановление Правительства О федеральной целевой программе Социально-экономическое и этнокультурное развитие российских немцев на 2008 - 2012 гг. // Собр. законодательства РФ. - 2008. - № 11. - Ст. 1022 и др.

3 Плетнёв, Б. Д. Государственная структура РСФСР / Б. Д. Плетнёва. Ц Л.-М., 1920; Гур-вич, Г. С. Принципы автономизма и федерализма в советской системе / Г. С. Гурвич. - М., 1924; Сломин, И. Я. Национальные республики и автономные области СССР / И. Я. Сломин. - М., 1927; юбимова, С. СССР - союз национальностей / С. Любимова. - М.-Л., 1930 и др.

4 Бройдо, Г. И. Наша национальная политика и очередные задачи Наркомнаца / Г. И. Бройдо // Жизнь национальностей. - 1923. - Кн. 1. - С. 5-13; Трайнин,аИ. П. К ликвидации Наркомнаца / И. П. Трайнин // Жизнь национальностей. - 1924. - Кн. 1 (6). - С. 19-30.

5 Михайлов, А. М. 10 лет Октябрьской революции и ЧАССР / А. М. Михайлов. - Чебоксары, 1927; 10 лет социалистического строительства Марийской автономной области (1921 - 1931). - Йошкар-Ола, 1931; Рузавин, Д. Мордовская АССР / Д. Рузавин, С. Петров. - Саранск, 1939 и др.

6 Сагидуллин, М. Татарские трудящиеся на путях Великого Октября / М. Сагидуллин. - Казань, 1927; Бодреев, С. Татарская АССР / С. Бодреев. Ц Казань, 1932.

7 Смирнов, И. Н. К трёхлетию Марийской автономной области / И. Н. Смирнов // Марийское хозяйство. - 1924. - № 3. - С. 10-21; Петров, Д. П. Чувашия. Историко-политический и социально-экономический очерк / Д. П. Петров. - М.-Л., 1926.

8 См.: Киряев, Н. М. Победа ленинско-сталинской национальной политики и её значение в укреплении военной мощи СССР / Н. М. Киряев. - М., 1949; Тищенко, Д. Русский народ - выдающаяся нация и руководящая сила Советского Союза / Д. Тищенко. - М., 1952 и др.

9 Илларионов, И. И. 15 лет борьбы за ленинскую национальную политику / И. И. Илларионов.Ц Чебоксары, 1932. - С. 15.

10 Эльмень, Д. С. Рецензия на книгу Д. П. Петрова Чувашия. Историко-политический и социально-экономический очерк / Д. С. Эльмень // Правда. - 1927. - 17 октября; НА ЧГИГН, отд. II, ед. хр. 2228, инв. 8566, л. 26.

11 См.: Правые оппортунисты помогают классовому врагу // Кузница ленинизма. - 1930. - 6 декабря. - С. 1; Эльменизм - агентура чувашской буржуазии внутри партии // Кузница ленинизма. - 1930. - 6 декабря. - С. 2.

12 Васильев, Т. В. Мордовия / Т. В. Васильев. - М., 1931; Юшунев, Н. Л. Чувашская АССР / Н. Л. Юшунев. - М., 1933.

13 Янтемир, М. Н. Марийская автономная область: очерк / М. Н. Янтемир. - Йошкар-Ола, 2005.

14 Генкина, Э. Б. Образование СССР / Э. Б. Генкина. - М., 1947; Якубовская, С. И. Объединительное движение за образование СССР 1917 - 1922 гг. / С. И. Якубовская. - М., 1947; Чуга-

ев, Д. А. Коммунистическая партия - организатор Советского многонационального государства (1917 - 1924 гг.) / Д. А. Чугаев.аЦ М., 1954 и др.

15 Бадьин, А. Борьба с интервентами в 1918 году и Наркомнац / А. Бадьин // Исторический журнал. - 1942. - № 10. - С. 74-62; Волжина, Т. А. Наркомнац и национально-государственное строительство в РСФСР в 1920 г.: автореф. дис. Е канд. ист. наук / Т. А. Волжина. - М., 1949; Бендриков, К. Е. Народный комиссариат по делам национальностей и его деятельность в области просвещения народов СССР / К. Е. Бендриков // Советская педагогика. - 1951. - № 5. - С. 23-27.

16 Песикина, Е. И. Народный комиссариат по делам национальностей и его деятельность в 1917Ц1918 гг. / Е. И. Песикина. - М., 1950.

17 Калистратов, Н. П. Провозглашение советской автономии марийского народа / Н. П. Калистратов // Уч. зап. Мар. ГПИ. - Йошкар-Ола, 1941. - Т. 1. - С. 3-30; Павлов, Я. К. 30 лет Чувашской советской автономии / Я. К. Павлов // Зап. ЧНИИ. - Чебоксары, 1950. - Вып. 5. - С. 3-37.

18 Галкин, В. А. Возникновение и развитие социалистических наций в СССР / В. А. Галкин. - М., 1952; ебедев, П. А. О чувашской нации / П. А. Лебедев // Зап. ЧНИИ. - Чебоксары, 1955. - Вып 11. - С. 252-274 и др.

19 См.: Ненароков, А. П. К единству равных: Культурные факторы объединительного движения советских народов. 1917 - 1924 / А. П. Ненароков. - М., 1991. - С. 24.

20 Выгодский, С. Ю. Ленинский декрет о мире / С. Ю. Выгодский. - Л., 1958; Джунусов, М. С. О советской автономии и пережитках национализма / М. С. Джунусов // История СССР. - 1963. - № 1. - С. 39-53 и др.

21 Чистяков, О. И. Взаимоотношения советских республик до образования СССР / О. И. Чистяков. - М., 1955; Цамерян, И. П. Советское многонациональное государство, его особенности и пути развития / И. П. Цамерян. - М., 1958; Куличенко, М. И. Борьба Коммунистической партии за решение национального вопроса в 1918 - 1920 гг. / М. И.аКуличенко. - Харьков, 1963.

22 Хлебников, А. В. Марийский край в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции / А. В. Хлебников. - Йошкар-Ола, 1958; Попков, Т. В. Осуществление ленинской национальной политики в Мордовии (1917 - 1962 гг.) / Т. В. Попков. - Саранск, 1963; юбимов, В. Н. Ленин и самоопределение наций / В. Н. Любимов, Б. Х. Юлдашбаев. - Чебоксары, 1967 и др.

23 Нафигов, Р. И. Деятельность Центрального мусульманского комиссариата при Народном комиссариате по делам национальностей в 1918 г. / Р. И. Нафигов // Советское востоковедение. Ц 1958. - № 5. - С. 116-120; Белянцев, Е. И. Из истории образования и деятельности Коми отдела при Наркомнаце (1918 - 1923) / Е. И. Белянцев // Уч. зап. Горьк. ун-та. - Горький, 1964. - Вып. 65. - С. 207-224 и др.

24 Васькин, И. А. Национальное возрождение мордовского народа / И. А. Васькин. - Саранск, 1956; Пашуков В. Ф. Начало пути. 40 славных лет / В. Ф. Пашуков. - Йошкар-Ола, 1958; Кузнецов, И. Д. Очерки по истории и историографии Чувашии / И. Д. Кузнецов. - Чебоксары, 1960.

25 Баграмов, Э. А. Национальный вопрос и буржуазная идеология / Э. А. Баграмов. - М., 1966; Зенушкина, И. С. Советская национальная политика и буржуазные историки / И. С. Зенушки- на. - М., 1971; Грошев, И. И. Критика буржуазной фальсификации национальной политики КПСС / И. И. Грошев, О. И. Чеченкина. - М., 1974 и др.

26 Чистяков, О. И. Становление Российской Федерации / О. И. Чистяков. - М., 1966; Ирошников, М. П. Создание Советского центрального государственного аппарата. Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты (октябрь 1917 г. - январь 1918 г.) / М. П. Ирошников. - Л., 1967; Тадевосян, Э. В. В. И. Ленин о государственных формах разрешения национального вопроса / Э. В. Тадевосян. - М., 1970; Гилилов, С. С. В. И. Ленин - организатор Советского многонационального государства / С. С. Гилилов. Ц М., 1972; Златопольский, Д. Л. Национально-государственное устройство СССР / Д. Л. Златопольский. - М., 1977; Грошев, И. И. Сущность национальной политики КПСС / И. И. Грошев. - М., 1982; Тимофеев, П. Т. Формирование национальных кадров рабочего класса СССР / П. Т. Тимофеев. - М., 1982 и др.

27 Нечипуренко, Г. А. В борьбе за линию партии: Газета Жизнь национальностей - печатный орган Наркомнаца РСФСР (1918 - 1922агг.) / Г. А. Нечипуренко. - М., 1979.

28 Макарова, Г. П. Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР / Г. П. Макарова.Ц М.,1987 и др.

29 Очерки истории Марийской АССР. - Йошкар-Ола, 1960; История Чувашской АССР. - Чебоксары, 1967. - Т. 2; История Мордовской АССР.Ц Саранск, 1981.

30 Яшкин, И. Л. КПСС - Организатор национальной государственности мордовского народа / И. Л. Яшкин. - Саранск, 1970; Хлебников, А. В. Развитие советской автономии марийского народа 1929 - 1936 гг. / А. В. Хлебников. - Йошкар-Ола, 1976; Букин, М. С. Образование и раз-витие Мордовской автономии / М. С. Букин. - Саранск, 1977; Васенов, С. А. Становление и раз-витие Марийской нации / С. А. Васенов. - Йошкар-Ола, 1982 и др.

31 Ахазов, Т. А. Национально-государственное строительство и разрешение национального вопроса в Чувашской АССР / Т. А. Ахазов // Вопросы истории Чувашии. - Чебоксары, 1977. - Вып. 73. - С. 3-25, Тимофеев, В. Г. Создание государственности чувашского народа / В. Г. Тимофеев. - Чебоксары, 1987.

32 Они боролись за счастье народное. - Чебоксары, 1980. - Вып. 1; 1982. - Вып. 2.

33 Хайрутдинов, Р. Г. На путях к советской автономии. Проведение ленинской национальной политики центральным Татаро-Башкирским комиссариатом в 1918 - 1919 гг. / Р. Г. Хайрутдинов. - Казань, 1972 и др.

34 Никитин, Н. П. Борьба КПСС за ликвидацию фактического неравенства народов СССР. На примере автономных республик Поволжья и Приуралья (1917 - 1937 гг.) / Н. П. Никитин. - Л., 1979.

35 См.: Антонович, И. И. Социально-экономические проблемы межнациональных отношений / И. И. Антонович, П. Т. Тимофеев, Ю. С. Астаркин. - М., 1989.

36 Бромлей, Ю. В. Национальные процессы в СССР: в поисках новых подходов / Ю. В. Бромлей. - М., I988; Абдулатипов, Р. Г. Заговор против нации. Национальное и националистическое в судьбах народов / Р. Г. Абдулатипов. - СПб., 1992; Дмитриев, А. В. Этнический конфликт: теория и практика / А. В. Дмитриев. - М., 1998; Арутюнян, Ю. В. Этносоциология / Ю. В. Арутюнян,

. М. Дробижева, А. А. Сусоколов. - М., 1999; Кокшаров, Н. В. Нация. Национализм. Этничность. Мультикультуризм / Н. В. Кокшаров. - СПб., 2005; Тишков, В. А. Этнология и политика: статьи 1989 - 2004 гг. / В. А. Тишков. - М., 2005; Хмара, Н. И. Национальная и региональная политика в РФ / Н. И. Хмара. - М., 2005 и др.

37 См.: Филиппов, В. Р. лТеория этноса С. М. Широкогорова / В. Р. Филиппов // Этнопанора- ма. - № 3-4. - С. 43-52.

38 См.: Тишков, В. А. Этнический фактор и распад СССР: варианты объяснительных моделей / В. А. Тишков // Трагедия великой державы: национальный вопрос и распад Советского Союза. - М., 2005. - С. 591-593.

39 Тишков, В. А. Этнический фактор и распад СССР: варианты объяснительных моделей / В. А. Тишков. - С. 592-593.

40 Арутюнян, Ю. В. Этносоциология перед вызовами времени / Ю. В. Арутюнян, Л. М. Дробижева // СОЦИС. - 2008. - № 7. - С. 86.

41 Тишков, В. А. Этническое и религиозное многообразие - основа стабильности и развития российского общества / В. А. Тишков // Этнопанорама. - 2007. - № 1-2. - С. 3 и др.

42 Губогло, М. Н. Может ли двуглавый орёл летать с одним крылом? Размышления о законотворчестве в сфере этногосударственных отношений / М. Н. Губогло. - М., 2000; Он же. Наша родина - русский язык // VIIаконгресс этнографов и антропологов России. - Саранск, 2007. -

С. 31-36 и др.

43 Карапетян, Л. М. Федеративное государство и правовой статус народов / Л. М. Карапетян. - М., 1996; Дробижева, Л. М. Асимметричная федерация: взгляд из центра, республик и областей/ Л. М. Дробижева. - М., 2000; Столяров, М. В. Федерализм и державность. Российский вариант / М. В. Столяров. - М., 2001; Тэпс, Д. Суверенитет в теории федерализма / Д. Тэпс. - СПб., 2004; Добрынин, Н. М. Российский федерализм: Становление, современное состояние и перспективы/ Н. М. Добрынин. - Новосибирск, 2005 и др.

44 Филиппов, В. Р. Перспективы российской государственности в этническом контексте / В. Р. Филиппов // Федерализм. - 2000. - № 2. - С. 51-74; Он же. Чувашия девяностых. Этнополитический очерк. - М., 2001 и др.

45 укьянова, Е. А. Государственность и конституционное законодательство России: автореф. дис. Е д-ра юрид. наук / Е. А. Лукьянова. - М., 2003; Чистяков, О. И. Становление Российской Федерации (1917 1922) / О. И. Чистяков. - М., 2003; Сысуев, С. Д. Консервативный взгляд на проблему этнотерриториального деления России / С. Д. Сысуев // Мордовской автономии в составе России 75 лет. - Саранск, 2005. - С. 195-199 и др.

46 Абдулатипов, Р. Г. Национальный вопрос и государственное обустройство России / Р. Г. Абдулатипов. - М., 2000; Гросул, В. Я. Образование СССР (1917 - 1924 гг.) / В. Я. Гросул.Ц М., 2007 и др.

47 Кутафин, О. Е. Российская автономия / О. Е. Кутафин. - М., 2006; Аманжолова, Д. А. Сталинизм в национальной политике: некоторые вопросы историографии / Д. А. Аманжолова // Историография сталинизма. - М., 2007. - С. 321-355.

48 Национально-культурные автономии и объединения. Историография. Политика. Практика. - М., 1995; Асуханов, Ю. У. Национальный вопрос и институт национально-культурной автономии в Российском государстве: историко-политологический анализ / Ю. У. Асуханов. - Хабаровск, 2004 и др.

49 Никонов, А. В. Национальный вопрос и экономические реалии / А. В. Никонов. - Чебоксары, 1992; Вдовин,. И. Русский народ в национальной политике. XX век / А. И. Вдовин, В. Ю. Зо-рин, А. В. Никонов. - М., 1998; Он же. Русские в XX веке. - М., 2004. и др.

50 Поздняков, Э. А. Нация. Национализм. Национальные интересы / Э. А. Поздняков. - М., 1994; Нации и национализм. - М., 2002; Ипполитова, А. Г. Семантика национализма в культуре современной России / А. Г. Ипполитова. - СПб., 2006 и др.

51 Коцюбинский, Д. А. Русский национализм в начале XX столетия: Рождение и гибель идеологии Всероссийского национального союза / Д. А. Коцюбинский. - М., 2001.

52 Анисин, Ю. В. Национальные проблемы России в программах и тактике партий революционно-демократического лагеря / Ю. В. Анисин. Ц М., 1991; Зорин, В. Ю. Национальный вопрос в Государственных Думах России: опыт законотворчества / В. Ю. Зорин, Д. А. Аманжолова,

С. В. Кулешов. Ц М., 1999; Уткин, А. И. Этапы большого пути: от революционного авангарда социализма к реакционному арьергарду капитализма (трансформация РСДРП - РСДРП(б) - РКП(б) - ВКП(б) - КПСС в партию власти современной РФ) / А. И. Уткин, А. И. Степанов // Столетие РСДРП. - М., 1999. - С. 317-324; Кондратенко, Д. П. Самодержавие, либералы и национальный вопрос в России в конце XIX - начала XX вв. / Д. П. Кондратенко. - Киров, 2005; Михайлова, Е. М. Идеология правых партий и организаций Поволжья начала XX века / Е. М. Михайлова // Вопросы истории. - 2007. - № 11. - С. 18-34 и др.

53 Шелохаев, В. В. иберальная модель переустройства России / В. В. Шелохаев. - М., 1996.

54 Стариков, С. В. Левые социалисты в Великой Российской революции. Март 1917 - июль 1918 гг. (На материалах Поволжья) / С. В. Стариков. - Йошкар-Ола, 2004 и др.

55 Иванов, В. П. Чуваши Приуралья: Культурно-бытовые процессы / В. П. Иванов, М. Г. Кондратьев, Г. Б. Матвеев. - Чебоксары, 1989; Диаспоры Урало-Поволжья. - Ижевск, 2005 и др.

56 Болтенкова, Л. Ф. Опыт Советского государства по решению проблемы национальных меньшинств в 20 - 30-е годы (государственно-правовые аспекты): дис. Е д-ра юрид. наук / Л. Ф. Бол-тенкова. - М., 1989; Юрьев, С. С. Правовой статус национальных меньшинств: Институциональный и историко-сравнительный анализ: дис. Е д-ра юрид. наук / С. С. Юрьев. - М., 2003; Титова, Т. А. Этнические меньшинства в Татарстане: статус, идентичность, культура / Т. А.Титова. - Казань, 2007.

57 Чеботарёва, В. Г. Наркомнац РСФСР: свет и тени национальной политики 1917 - 1924 гг. / В. Г. Чеботарёва. - М., 2003.

58 Ненароков, А. П. К единству равных: Культурные факторы объединительного движения советских народов, 1917 - 1924 / А. П. Ненароков. - М., 1991. - С. 29.

59 Козин, В. В. Государство и общество в переходный период (на примере Республики Марий Эл) / В. В. Козин // Вестник Марий Эл. - 1999. - № 1. - С. 24-34; Столярова, Г. Р. Феномен меж-этнического взаимодействия: опыт постсоветского Татарстана: автореф. дис. Е д-ра ист. наук / Г. Р. Столярова. - Чебоксары, 2004; Иванов, В. П. Этническая география чувашского народа. Историческая динамика численности и региональные особенности расселения / В. П. Иванов. - Чебоксары, 2005; Мокшина, Ю. Н. Этнонорматика в общинном самоуправлении мордвы /

Ю. Н. Мокшина // Регионология. - 2005. - № 3. - С. 198-208; Тагиров, И. Р. История государственности Татарстана. XX век / И. Р. Тагиров.аЦ Казань, 2005 и др.

60 Денисов, П. В. Этнокультурные параллели дунайских болгар и чувашей / П. В. Денисов. - Чебоксары, 1969; Мокшин, Н. Ф. Этническая история мордвы (XIX - XX века) / Н. Ф. Мокшин.Ц Саранск, 1977; Сануков, К. Н. Национальное движение и этническое самосознание финно-угорских народов России / К. Н. Сануков // Финно-угроведение. - 1996. - № 1. - С. 47-51; Димитриев, В. Д. Вопросы этногенеза, этнографии и истории культуры чувашского народа / В. Д. Димитриев. - Чебоксары, 2004 и др.

61 Мокшин, Н. Ф. Современные этнические процессы у мордвы / Н. Ф. Мокшин // Становление государственности Мордовии. - Саранск, 2000. - С. 72-82; Абрамов, В. К. Мордвины вчера и се-годня: Краткие очерки истории Мордовской государственности и национального движения / В. К. Абрамов. - Саранск, 2002; Юрченков, В. А. Этническая история мордвы: проблемы теории / В. А. Юрченков // VII конгресс этнографов и антропологов России. Ц Саранск, 2007. -

С. 20-21.

62 Изоркин, А. В. Губернский комиссар по чувашским делам. Краснов Александр Димитриевич. (1890 - 1952) / А. В. Изоркин // Их имена останутся в истории. - Чебоксары, 1993. - Вып. 1. Ц С. 71-78; Он же. Невостребованный талант. Петров (Юман) Дмитрий Петрович (1885 - 1939) // Их имена останутся в истории. - Чебоксары, 1994. - Вып. 2. - С. 63-73; Он же. Несбывшиеся надежды в революции. Алюнов Гавриил Фёдорович (1876 - 1921) // Их имена останутся в истории. - Вып. 2. - С. 49-62.

63 Клементьев, В. Н. Установление административной границы Чувашии с Марийской республикой (1920 - 1941 гг.) / В. Н. Клементьев // Исследования по истории Чувашии и чувашского народа. - Чебоксары, 2006. - Вып. IV. - С. 78-143; Он же. Национальное самоопределение народов Среднего Поволжья и Приуралья в послеоктябрьский период и автономизация чувашей (но-ябрь 1917 - 1920 годы) // Чувашский гуманитарный вестник. - 2007. - № 1. - С. 23-44 и др.

64 Андреев, В. В. Республики Волго-Вятского экономического региона в условиях модернизации российской государственности / В. В. Андреев. - М., 2003; Захаров, Д. А. Институт президентства в Чувашии (1991 - 2000 гг.) / Д. А. Захаров. - Чебоксары, 2004; Бойко, И. И. Перепись 2002 года в ЧР: организация, этническая идентичность, родной язык / И. И. Бойко, Ю. К. Марков, В. Г. Харитонова. - Чебоксары, 2006 и др.

65 Чузаев, Р. И. Источники по истории марийского национального движения в 1917 - 1918 гг. / Р. И. Чузаев // Источники и проблемы источниковедения истории Марий - Эл. - Йошкар-Ола, 1997. - С. 59-61; оскутов, С. В. Формирование и развитие государственности народа мари (исторический опыт и современность): дис. Е канд. ист. наук / С. В. Лоскутов. - М., 1996; Иванов, А. Г. История марийского народа / А. Г. Иванов, К. Н. Сануков. - Йошкар-Ола, 1999; Абдулов, А. С. Самоопределение народа мари как фактор консолидации и развития (исторический аспект): автореф. дис. Еканд. ист. наук / А. С. Абдулов. - М., 2000; Сануков, К. Н. Марийская автономия / К. Н. Сануков. - Йошкар-Ола, 2005 и др.

66 Сануков, К. Н. Второй Всероссийский съезд мари: (К 75-летию) / К. Н. Сануков // Марий Эл: вчера, сегодня, завтра. - 1993. - № 2-3. - С. 116-120; Он же. Председатель исполкома. Очерк жизни и деятельности И. П. Петрова. - Йошкар-Ола, 2000; Он же. Марийская автономия. - Йошкар-Ола, 2005 и др.

67 Букин, М. С. Становление мордовской советской национальной государственности (1917 - 1941 гг.) / М. С. Букин. - Саранск, 1990; Становление государственности Мордовии. - Саранск, 2000 и др.

68 См.: Кабытов, П. С. Антивоенные настроения крестьян как фактор формирования революционного поведения / П. С. Кабытов // Известия вузов. - 2004. - № 4. - С. 32-43; Иванов, А. А. Крестьянство Поволжья в аграрной революции 1917 - 1922 гг.: новые источники, современные публикации / А. А. Иванов // Вестник Чувашского университета. - 2005. - № 3. - С. 22-38; Григорьев, В. С. Исторический опыт использования народных традиций социальной политики государства / В. С. Григорьев // Аграрный строй Среднего Поволжья в этническом измерении. - М., 2005. - С. 581-586; Надькин, Т. Д. Аграрная политика Советского государства и крестьянство в конце 1920-х - начале 1950-х гг. (по материалам Мордовии): дис. Е д-ра ист. наук / Т. Д. Надькин. - Саранск, 2007 и др.

69 См.: Тишков, В. А. Этнический фактор и распад СССР: варианты объяснительных моделей / В. А. Тишков. - С. 596.

70 Там же.

71 Тишков, В. А. Этнический фактор и распад СССР: варианты объяснительных моделей / В. А. Тишков. - С. 597.

72 Коэн, С. Вопрос вопросов: Почему не стало Советского Союза / С. Коэн. - М.-СПб., 2007. - С. 67-68.

73 Blank, S. The Sorcerer as Apprentice. Stalin as Commissar of Nationalities 1917 - 1924 / S. Blank. - Westport, 1994.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по истории

Blog