Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по экономике  

На правах рукописи

Корнешов  АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

СОВРЕМЕННЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ населения,

КАК ФАКТОР РАЗРУШЕНИЯ

ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА РОССИИ

08.00.05 Ц Экономика и управление народным хозяйством

(экономика народонаселения и демография)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора экономических наук

Москва Ц 2010

Работа выполнена  в Учреждении Российской академии наук

  Институте социально-политических исследований РАН

  Научный консультант - Иванова Алла Ефимовна-

  доктор экономических наук, профессор

 

  Официальные оппоненты:

Римашевская Наталья Михайловна-

  доктор экономических наук, профессор,

  член-корр. РАН

 

Журавлева Ирина Владимировна-

доктор социологических наук

 

  Немцов  Александр Викентьевич-

  доктор  медицинских наук

Ведущая организация Ц

Российская экономическая академия им. Г.В. Плеханова

  Защита состоится 20 января 2011г. в 14-00 часов на заседании Диссертационного Совета  Д.002. 088. 02 при Институте социально-политических исследований РАН по адресу: 117218, Москва ул. Кржижановского, 24/35, корпус 5.

С содержанием диссертации можно ознакомиться в библиотеке ИСПИ РАН по адресу: 117218, Москва ул. Кржижановского, 24/35, корпус 5.

  Автореферат разослан  .

  Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат экономических наук Л.В. Макарова

общая характеристика работы

Актуальность

За последние десятилетия мир радикально изменился и продолжает стремительно меняться. Но тема развития человеческого потенциала неизменно остается актуальной для многих стран, в том числе и для России. Повышение качества и уровня жизни людей, создание условий для их физического, духовного и интеллектуального развития, построение социального государства, в центре внимания которого находится человек Ч эти задачи объявлены приоритетами развития страны на ближайшие десятилетия.

Вопросы развития человеческого потенциала в России имеют особое измерение в региональном аспекте. Учитывая разнообразие нашей страны, не будет преувеличением утверждать, что возможности отдельно взятого человека и семьи, а также перспективы повышения благосостояния и сохранения здоровья в значительной степени зависят от того, где этот человек (семья) проживает. Многочисленными исследованиями доказано, что в России уже сформировались требующие преодоления отрицательные тенденции воздействия неравенства регионального развития на формирование и использование человеческого потенциала.

По мере того как общество модернизируется и становится более богатым и информированным, меняется и представление людей о том, какие условия существования они считают желательными как отдельные личности и как члены сообщества, то есть меняются их ценности. Людей больше, чем это обычно считается, заботит их здоровье как неотъемлемая часть повседневной жизни их самих и членов их семей. Обследования с целью выяснения социальных ценностей, которые проводятся с 1980-х годов, указывают на все большее сближение в этом отношении между ценностями в развивающихся странах и в более богатых обществах, где охрана здоровья и доступ к инфраструктуре по его сохранению, в том числе к медицинскому обслуживанию, часто воспринимаются как должное.

Отечественная литература широко разрабатывает проблематику неудовлетворительного самосохранительного поведения российского населения. Накоплен значительный фактический материал на региональном уровне в отношении различных групп населения. Вместе с тем, отсутствует теоретическое осмысление проблемы, позволяющее выработать эффективные пути сохранения демографического потенциала страны.

Цель исследования состоит в разработке методологии изучения образа жизни населения с позиций концепции факторной детерминации здоровья, как основы формирования политики развития демографического потенциала, исходящей из ценностного подхода к здоровью на макро - и микроуровнях (государство, социальная группа, индивид)

Исходя из поставленной цели, сформулированы следующие задачи:

- оценить роль детерминант здоровья населения и характер их взаимодействия, исходя из ценностей здоровья в индивидуальной и общественной системе ценностей;

- выявить происшедшие сдвиги в здоровье и смертности населения в контексте коренного переустройства социально-политической системы в России и странах, прошедших эти  преобразования в иных специфических условиях;

- определить региональную внутрироссийскую специфику  уровней и трендов здоровья населения в контексте социально-экономических перемен;

- установить причины, определяющие распространение саморазрушительного поведения российского населения на примере алкогольного поведения;

- определить особенности распространения и формы реализации здорового образа жизни в российском населении;

- выявить мотивацию долголетия и здоровья, а также условия ее формирования в массовом сознании;

-обосновать новые подходы к демографической политике, направленной на развитие человеческого потенциала в России

Объектом исследования является современный образ жизни российского населения и его влияние на демографический потенциал.

Предмет исследования Ц закономерности изменения спроса на долголетие и здоровье и условий его обеспечения на макроуровне; особенности формирования потребности в продолжительной жизни и выбора в пользу здорового образа жизни на микроуровне, их взаимосвязь с социально-экономическими процессами в пореформенный период.

Методологической и теоретической основой исследования стали научные труды в области демографии, социологии, регулирования социально-экономических процессов. Среди них работы  Антонова А.И, Архангельского В.Н., Борисова В.А., Валентея Д.И., Волгина Н.А., Доброхлеб В.Г., Журавлевой И.В., Ивановой А.Е.,  Кваши А.Я., Лисицына Ю.П., Максимовой Т. М., Орловой И.Б., Пирожкова С.И., Римашевской Н.М., Рогачева С.В., Рыбаковского Л.Л.,  Тихомирова Н.П.,  Хасаева Г.Р.  и др.

В работе использованы принципы системного подхода для анализа  формирования демографического  потенциала по критериям здоровья, комплексной оценки его качественного состояния. Автор опирался на достижения в области  экономико-статистических и социологических методов исследования.

Информационную база исследования составили документы ПРООН, ВОЗ и других международных организаций, посвященные вопросам человеческого развития, а также базы данных ВОЗ, содержащие информацию о демографических индикаторах в странах Европы в период социально-экономических перемен с начала 1980-х годов. Также в работе использованы сведения государственной статистики о показателях здоровья, смертности и экономического развития в регионах Российской Федерации за тот же период. Для изучения различных аспектов самосохранительного поведения использованы данные авторского социологического исследования (1500 человек), репрезентативного для Российской Федерации. Проведен вторичный анализ ряда всероссийских социологических исследований (по проблемам молодежи в 2006 г., по вопросам семьи и рождаемости в 2009 г.), а также исследований в регионах России по позитивным аспектам самосохранительного поведения (Великий Новгород, Липецк) и стенреотипах потребления алкоголя (в Сарантовской и Смоленской областях, а также Ханты-Мансийском АО в рамках пронекта Министерства здравоохранения и социального развития и при поддержке Фонда ООН по народонаселению в 2005 г.).

Научная новизна  диссертационного исследования состоит:

-Разработана методология изучения образа жизни населения с позиций концепции факторной детерминации здоровья, в основу которой положен ценностный подход к здоровью на макро- и микроуровне, предполагающий со стороны государства спрос на долголетие и здоровье и обеспечение соответствующих условий для его формирования; со стороны индивида и социальных групп - формирование потребности в продолжительной жизни и выбор в пользу здорового образа жизни.

-Обоснован качественный классификатор маркеров эффективности процессов социально-экономической трансформации по критерию развития демографического потенциала, представляющий собой группы населения и ведущие для них причины утраты здоровья, наиболее энергично отреагировавшие на перемены 1980-1990-х годов в странах Центральной, Восточной Европы и России.

-Разработана типология российских регионов, исходя из ценностей здоровья в стратегии развития, основанная на показателях ВРП на душу населения, конвертированных в уровни продолжительности жизни населения. В нынешней России устойчивой является зависимость между низким уровнем жизни и низкой продолжительностью жизни. Противоположный полюс не сформирован. Экономическая успешность региона до настоящего времени не является достаточным условием для обеспечения  роста продолжительности и улучшения качества жизни населения.

-Выделены содержательные признаки, определяющие распространение саморазрушительного поведения российского населения на примере алкогольного поведения, а именно: позитивный имидж алкоголя, а, следовательно, неадекватная оценка профессиональных, личностных проблем и проблем со здоровьем, связанных с потреблением алкоголя; расплывание границ социального статуса, сдерживающего потребление алкоголя; накопление в трудоспособном возрасте как девиантных, так и соматических летальных последствий на фоне роста потребления алкоголя.

-Разработаны критерии соответствия различных аспектов самосохранительного поведения российского населения ценностям здоровья на индивидуальном и групповом уровне, которые заключаются в: оценке желаемой продолжительности жизни и характеристике спектра мотивов заботы о здоровье, как отражении имиджа старости в индивидуальном (болезнь, немощь, бедность, одиночество) и общественном сознании (низкий социальный статус).

-Обоснованы новые подходы демографической политики, направленные на развитие человеческого потенциала, основанные на взаимодействии семейного, репродуктивного и самосохранительного поведения, обеспечивающие спрос на долголетие и здоровье в группах населения, ориентированных на семью, рождение детей, особенно 3 и более, и появление внуков.

Практическая значимость состоит в том, что основные идеи и выводы могут быть использованы для определения новых направлений и механизмов осуществления государственной  демографической и семейной политики по укреплению семьи, стимулированию рождаемости, улучшению здоровья и сокращению смертности; для обоснования приоритетных направлений при разработке программ демографического развития федерального и регионального уровня. Результаты  исследования направлены на выявление конкретных, существующих в современной социально-экономической ситуации, проблем в области совершенствования анализа и регулирования динамики демографических процессов и развития человеческого потенциала с позиций его здоровья.  Ряд положений диссертации, в частности, вопросы методологии изучения образа жизни населения с позиций концепции факторной детерминации здоровья, могут быть использованы в преподавании  курсов Демография и  Социология.

Апробация работы и внедрение результатов. Выводы и положения диссертационного исследования докладывались на научных конференциях, семинарах и круглых столах. Среди них: Международная научно-практическая конференция Настоящее и будущее России через призму переписей населения (1897г., 2002г. и 2010г.), 2007 г.; Международная научно-практическая конференция Демографическое будущее России: проблемы и пути решения, 2008г.; Международный симпозиум Миграционный мост между Центральной Азией  и Россией. Моделирование и эффективное управление миграционными потоками, 2009 г.; Всероссийская научно-практическая конференция Демографические перспективы России и задачи демографической политики, 2010 г.; Всероссийская научно-практическая конференция, 2010 г.  Основное содержание диссертации опубликовано в 22 работах общим объемом в 36.5 п.л., среди них монография (23.9 п.л.) и 11 статей в научных журналах, которые входят в список, рекомендованный  ВАК.

Структура и логика диссертационного исследования

В соответствие с целью и задачами исследования диссертационная работа включает введение, пять глав, заключение и выводы, список литературы, содержащий 279 источников (156 отечественных и 123 зарубежных). Работа изложена на 337 страницах, иллюстрирована рисунками, таблицами и схемами.

содержание работы

Ведение

Во введении обосновывается актуальность и степень разработанности темы, формулируются цель и задачи исследования, определяется новизна и научно-практическая значимость работы.

Глава 1 Концепция факторной детерминации здоровья

Глава посвящена анализу детерминант здоровья населения и характера их взаимодействия. Анализируется проблема экономического роста и сдвигов в состоянии здоровья, обсуждаются вопросы равенства в уровне здоровья, роль государства и ответственность личности в обеспечении здоровья исходя из ценностей здоровья в индивидуальной и общественной системе ценностей.

За последние 30 лет сформировались три четкие схемы взаимосвязи между экономическим ростом и ожидаемой продолжительностью жизни при рождении.

В 1978 году примерно две трети мирового населения проживало в странах, в которых наблюдался стабильный рост показателя ожидаемой продолжительности жизни при рождении и значительный экономический рост. Наиболее впечатляющий относительный прирост отмечался в ряде стран с низким уровнем доходов в Азии (включая Индию), Латинской Америке и северной Африке. В странах с высоким уровнем доходов и странах, в которых ВВП на душу населения составлял в 1975 году от 3000 до 10000 межд. долл., также наблюдались значительный экономический рост и увеличение продолжительности жизни.

В других частях света рост ВВП не сопровождался подобным увеличением продолжительности жизни. В Российской Федерации и большинстве государств на пространстве бывшего СССР показатель среднего ВВП на душу населения существенно вырос, но при широко распространившейся бедности населения, которая сопровождала переходный период после распада Советского Союза, продолжительность жизни женщин не изменилась с конца 1980-х годов, а продолжительность жизни мужчин резко упала. Близкие процессы происходили в Китае, где доступ к лечению и социальной защите ухудшился вследствие проведения экономических реформ в начале 1980-х годов и только улучшение условий жизни, связываемое со значительным экономическим ростом, помогло избежать сокращения средней продолжительности жизни.

Наконец, существует ряд стран с низким уровнем доходов, представляющих примерно 10% мирового населения, в которых и ВВП и показатели продолжительности жизни оставались на прежнем уровне. Это страны, которые считаются государствами с неустойчивой экономикой. До 66% населения таких стран проживает в Африке.

Группа стран, в которых не отмечалось прогресса в снижении смертности и улучшении здоровья населения на фоне экономического роста остро ставит проблему распределения доходов и в целом проблему равенства в доступе к предпосылкам здоровья.

Полного равенства в уровне здоровья, богатства или власти достичь трудно, если вообще возможно. Некоторые страны более эгалитарны, чем другие, но в целом для мира характерно УнеравенствоФ. В то же время обследования в целях выяснения ценностей четко показывают, что людям небезразлично это неравенство - учитывая, что значительную долю составляет Унесправедливое неравенствоФ, которого можно и следует избегать. Исследования в развитых странах показывают, что люди считают различия в показателях здоровья, обусловленные социальным положением, глубоко несправедливыми. По мере того как страна богатеет, требование равноправного доступа к основным предпосылкам здоровья получает все более широкую общественную поддержку.

В комплексной программе, направленной на содействие реализации принципа справедливости, необходимо должным образом учитывать две составляющие, а именно детерминанты здоровья, с одной стороны, и потребности в здравоохранении - с другой. С точки зрения детерминантов здоровья, основанная на принципах справедливости программа должна стремиться к минимизации эффекта всех тех детерминантов здоровья, которые создают неравные возможности для людей с одинаковыми потребностями. Все это можно обозначить таким понятием, как горизонтальная справедливость. С точки зрения потребностей в здравоохранении, программа, основанная на принципах справедливости, должна быть нацелена на людей с большими потребностями в медицинской помощи, и этот подход можно назвать вертикальной справедливостью

С начала ХХ века охрана здоровья и медицинская помощь постепенно стали восприниматься как блага, которые гарантируются правительствами и занимают центральное место в общественном договоре между государством и его гражданами.

Во всем мире объем расходов на здравоохранение растет: в период между 1995 и 2005 годами он увеличился почти в два раза. Наблюдается ускорение темпов роста: в период между 2000 и 2005 годами общий объем расходов на здравоохранение в мире увеличивался в среднем на 330 млрд. международных долларов в год по сравнению со средним показателем 197 млрд. международных долларов в течение каждого из пяти предыдущих лет. Уровень расходов на здравоохранение растет быстрее, чем ВВП, опережая также прирост населения. Данная общая тенденция роста расходов на здравоохранение скрывает более чем 300-кратную разницу между странами в расходах на душу населения, уровень которых колеблется от менее 20 международных долларов на душу населения до более чем 6000 международных долларов.

Подобные различия позволяют классифицировать страны по трем категориям: страны с высоко-затратной экономикой здравоохранения, страны с быстро развивающейся экономикой здравоохранения и страны с низко-затратной и медленно растущей экономикой здравоохранения. Высоко-затратная экономика здравоохранения характерна для стран с высоким уровнем доходов, где проживает почти 1 млрд. человек. На противоположном полюсе находится группа стран с низко-затратной и медленно растущей экономикой здравоохранения: это страны с низким уровнем доходов в Африке, Южной и Юго-Восточной Азии, а также государства с неустойчивой экономикой. В них проживает в общей сложности 2,6 млрд. человек. Между этими двумя группами расположились другие страны с низким и средним уровнем доходов, страны, в которых экономика здравоохранения развивается быстрыми темпами. В этих странах проживает 2,9 млрд. человек.

Эти группы различаются не только темпами и уровнем роста расходов на здравоохранение. Они резко различаются моделями роста, которые выявляются при разбивке данных по источнику роста. В странах с низко-затратной и медленно растущей экономикой здравоохранения наличные платежи составляют наибольшую долю в структуре роста, тогда как в странах с быстро растущей и высоко-затратной экономикой здравоохранения рост происходит в основном за счет увеличения государственных расходов.

Многие европейские общества признают тот факт, что люди должны сами нести определенную ответственность за свое здоровье. Поведение, связанное со здоровьем, в советской и российской социолого-демографической литературе получило название самосохранительного. Оно может быть определено как система действий и отношений человека, опосредующих сохранение или отказ от сохранения своего здоровья, достижение или отказ от достижения определенной продолжительности жизни. Иными словами, самосохранительное поведение может сопровождаться знаками плюс и минус, то есть приводить к укреплению здоровья или разрушению.

Эти результаты определяются самосохранительными потребностями людей и условиями их реализации. Осознание целевого выбора предпочтительного достижения того или иного результата самосохранительного поведения, готовность действовать так или иначе в конкретных условиях жизнедеятельности находит свое отражение в самосохранительной установке.

Происходящие в России социально-экономические изменения обусловливают существенную дифференциацию населения. Экономические ее факторы дополняются в данном случае психологическими - особенностями восприятия разными людьми условий своей жизнедеятельности. Разная степень адаптированности к этим условиям, уверенности в себе и завтрашнем дне, тревожности, вероятнее всего, также влияет на субъективную оценку своей жизненной ситуации как условия реализации потребностей в сфере самосохранительного поведения.

Результаты самосохранительного поведения являются для индивида самоценными и одновременно выступают средством удовлетворения потребностей более высокого по отношению к ним иерархического уровня. Последние трансформируются в мотивы ориентации на ту или иную продолжительность жизни. Мотивация самосохранительного поведения является одной из главных его характеристик, одной из важнейших его детерминант. Ее адекватное понимание является важной ступенью в понимании того, почему человек ведет себя так или иначе в тех или иных условиях в отношении достижения той или иной продолжительности жизни. О наличии тех или иных мотивов самосохранительного поведения можно говорить в том случае, когда достижение того или иного результата этого поведения способствует в восприятии человека удовлетворению потребностей более высокого иерархического уровня, а не достижение, наоборот, препятствует этому.

Проведенный анализ показал, что продуктивным подходом  к изучению  образа жизни российского населения для разработки политики развития демографического потенциала страны является ценностный подход к здоровью на макро- и микроуровне, предполагающий со стороны государства спрос на долголетие и здоровье и обеспечение соответствующих условий для его формирования; со стороны индивида и социальных групп - формирование потребности в продолжительной здоровой жизни и выбор в пользу здорового образа жизни.

Глава 2 Макроуровень исследований факторов здоровья

В главе даны международные сравнения уровней и трендов основных характеристик здоровья населения, включая смертность в основных группах от ведущих причин, а также региональный подход к оценке факторов условий и образа жизни населения, определяющих различия в смертности.

Подходы к анализу факторной детерминации здоровья и смертности можно рассматривать в двух уровнях. Макроуровень предполагает сравнительный анализ ситуации в нашей стране и государствах, которые, с одной стороны, не переживали коренного переустройства социально-политической системы, с другой, прошли эти преобразования, но в иных специфических условиях. К исследованиям данного уровня можно отнести и подход с региональных позиций, поскольку в силу крайнего разнообразия социально-экономических, демографических, социо-культурных и иных условий на пространстве России, разные территории специфическим образом откликнулись на происходящие перемены.

Микроуровень исследований предполагает анализ поведенческих характеристик населения в разных социодемографических группах, харакеризуя особенности саморазрушительного поведения, прежде всего в вопросах алкогольного поведения, и напротив, формы реализации здорового образа жизни (оздоровительные формы физической культуры, досуговое поведение, питание, как проявление заботы о здоровье, психологический комфорт и формы его поддержания) явятся предметом обсуждения в последующих главах на материалах собственных социологических исследований.

В настоящем разделе тенденции смертности в основных возрастных группах и от ведущих причин в России рассматриваются на фоне европейских стран. При этом среди государств Евросоюза выделена группа стран так называемой старой Европы, т.е. наиболее развитых в социально-экономическом отношении стран  этого объединения, и группа стран новой Европы, объединивших государства Центральной и Восточной Европы, а также прибалтийские республики бывшего СССР, которые в 1990-х годах, пережив кризис социально-экономической трансформации, вступили на путь ускоренного развития, опираясь на помощь старых членов ЕС.

Главное, что объединяет ситуацию с детской смертностью в России и европейских странах, как западно, - так и восточноевропейских, это общность тенденций, характеризующихся долгосрочным устойчивым сокращением показателей на всем периоде детства, от детей первого года жизни до более старших, вплоть до 15-летнего возраста. Суть различий заключается в уровнях смертности и темпах ее снижения.

Накануне периода реформ Россия отличалась существенно более высокой младенческой смертностью, а также смертностью детей старше года в сравнении с развитыми странами Европы. Двукратный разрыв отчетливо свидетельствовал о качественных различиях в уровне и качестве жизни населения, а также деятельности здравоохранения в нашей стране и старой Европе. Этого нельзя сказать о ситуации в сравнении с восточноевропейскими странами, а также прибалтийскими республиками бывшего СССР, где отмечалась близость показателей, особенно в отношении младенческой смертности, характеризующая относительную однородность условий в рамках социалистической системы.

Социально-экономические реформы в странах Центральной и Восточной Европы привели к замедлению темпов снижения детской смертности в острой фазе кризиса, в России детская смертность не только стагнировала, но в начале 1990-х годов даже выросла.  Запаздывание начала социально-экономических реформ в России в сравнении со странами новой Европы, а также большая продолжительность острой фазы кризиса привели к тому, что к концу 1990-х годов сформировалось отставание России по уровню детской смертности от стран новой Европы (до 1,5 раза), а в сравнении с западноевропейскими государствами оно заметно возросло (до 3,5 раза).

Наступившее десятилетие является периодом преодоления отставания в показателях детской смертности на фоне социально-экономического оздоровления страны и развития здравоохранения, но к середине текущего десятилетия пока не удалось достичь даже того разрыва, с которым Россия вступала в период реформ. Вместе с тем, судя по опережающим европейские страны темпам снижения показателей, к концу десятилетия это произойдет, особенно в отношении младенческой смертности, сокращению которой уделяется первостепенное внимание. 

Население трудоспособного возраста представляет группу риска в России, как в отношении тенденций смертности (рост на фоне европейского сокращения), так и в отношении уровней, определяющих значительную часть российского отставания по продолжительности жизни населения.

Накануне реформ ситуация в России характеризовалась значительным (в 2,2-3,8 раз для мужчин и 1,6-2 раза для женщин) превышением смертности в сравнении со странами Западной Европы, что характеризовало очевидные различия в уровне и образе жизни населения. Но даже в сравнении со странами Центральной и Восточной Европы смертность российского населения трудоспособных возрастов была заметно выше (в 1,5-2,0 раза для мужчин и 1,2-1,4 раза для женщин). При относительно сопоставимом уровне жизни населения в России и бывших социалистических странах Европы отмеченные отличия можно рассматривать как меру менее здорового образа жизни российского населения.

Не только предреформенные уровни, но и тренды смертности трудоспособного населения в России носили более негативный характер в сравнении со странами Европы. У российских мужчин на всем протяжении трудоспособного возраста смертность в предреформенный период росла, тогда как в странах Центральной и Восточной Европы у молодежи она снижалась, в средних возрастах стагнировала, и только в старших росла. У российских и европейских женщин сходство трендов в предреформенный период отмечалось и в молодых (сокращение) и средних группах (стагнация), для старших отмечался рост в России и стагнация в Европе. В свою очередь это означает, что более низкие темпы роста уровня жизни в России не способствовали оздоровлению образа жизни населения, что наиболее негативным образом отражалось именно на мужчинах.

Характер социально-экономических реформ, осуществляемых в России и странах новой Европы принципиально различным образом отразился в смертности. Во-первых, в Европе женщины оказались наименее пострадавшей группой, для них тренды предреформенного и реформенного периодов практически не изменились, тогда, как в России именно женщины пострадали в наибольшей степени. Во-вторых, у европейских мужчин наиболее пострадавшей группой были 30-44-летние, тогда как у молодежи прирост смертности был ниже, а для 45-59-летних дополнительного прироста вообще не было; у российских мужчин весь интервал трудоспособности оказался под ударом практически в равной степени. В-третьих, в странах новой Европы демографические последствия реформ распределились в пространстве за счет миграции населения с повышенными рисками смерти в Западную Европу; в России последствия распределились во времени захватив не только все 1990-е годы, но и первую половину 2000-х, что сказалась на общих масштабах роста смертности и группах риска. 

Обсуждая изменения смертности пожилого и старческого населения можно констатировать следующее.

Рассматриваемые группы продемонстрировали общность с трудоспособным населением в траектории изменения смертности в период социально-экономических реформ (двумодальная траектория), но при этом существенную специфику как в масштабах отставания от европейских стран накануне реформ, так и в силе оклика на кризисные явления. В свою очередь, это свидетельствует как об общности факторов, определяющих смертность в трудоспособных и пожилых возрастах, так и о своеобразии детерминации смертности у лиц старше 60 лет.

Предреформенные стабильные тренды, меньший по сравнению с трудоспособным населением отрыв российской смертности в пожилых возрастах на европейском уровне, а также  более слабая реакция смертности на последствия реформ, чем для трудоспособного населения, свидетельствуют о сокращении роли социально-экономических факторов и усилении значимости  медико-биологических факторов в смертности пожилого населения.

Возрастные особенности динамики смертности аккумулируют специфические тенденции, характерные для основных причин.

Накануне периода реформ ситуация в России в отношении всех основных причин смерти населения выглядела хуже и на фоне стран Западной Европы, и в сравнении с государствами Центральной и Восточной Европы. Минимальный разрыв отмечался в отношении заболеваний, являющихся причинами смерти пожилого населения и лиц старческого возраста (болезней системы кровообращения и злокачественных новообразований), а среди них - причин, не зависящих от социальных условий - новообразований. Максимальное превышение европейских уровней отмечалось для социально обусловленных причин (травм и отравлений, болезней органов дыхания в трудоспособных возрастах, туберкулеза).

Маркеры социальных перемен в России и странах Центральной и Восточной Европы обладают как общностью, так и спецификой. Универсальным маркером негативного влияния социально-экономических реформ на смертность населения и в Восточной Европе, и в России, оказались болезни органов пищеварения. Существенно, что прирост смертности от этого класса причин в значительной мере предопределен алкогольной подоплекой, а если учесть, что средний возраст умерших от болезней органов пищеварения не достигает 60 лет, очевидно, что наиболее пострадавшей группой является трудоспособное население.

Специфичными для России оказались те же причины смерти, которые определяли отставание страны в предреформенный период, будучи маркерами более низкого уровня жизни населения и нездорового образа жизни. 

Специфичным для Восточной Европы маркером стали новообразования, смертность от которых и у мужчин и у женщин росла до начала текущего десятилетия, в результате чего сформировалось превышение не только западноевропейских, но и российских уровней. Вопрос требует отдельного изучения, но можно предположить, что проблемы лежат, прежде всего, в области финансирования и организации медицинской помощи с обеспечением своевременного выявления патологии и доступности дорогостоящего лечения.

От последствий социально-экономической трансформации в бывшем социалистическом блоке стран оказалась не застрахована и старая Европа. Эффект торможения позитивных трендов в молодых группах населения стран Западной Европы полностью определяется инфекционной смертностью, рост которой связан с массовой миграцией, в том числе  носителей этой патологии в период социально-экономических реформ в европейских странах. Носители  алкогольных рисков смерти, как показал анализ, не внесли значительного вклада в миграционные потоки, а потому эффекта роста смертности от алкогольно-зависимых соматических и внешних причин в развитых странах Европы не отмечалось.

Современная ситуация характеризуется сокращением смертности и ростом продолжительности жизни российского населения. Тренд сложился в последние четыре года, начиная с 2005 г., и продолжился, судя по предварительным данным за 2009 г., также и в текущем году.

При этом пока страна даже не восстановила те позиции, которых ей удалось добиться в прошлом. Вместе с тем, необходимо учитывать, что еще три года назад продолжительность жизни была на 2,6 года меньше, чем в 2008 г., а для мужчин отставание составляло почти 3 года. Следовательно, прирост является очень существенным и достижения несомненны. Такие темпы роста продолжительности жизни, как в последние годы, отмечались только в период антиалкогольной кампании.

Вместе с тем, механизм роста продолжительности жизни в настоящее время принципиально иной. Современный рост продолжительности жизни есть результат эволюционного сокращения смертности, подготовленного социально-экономическим оздоровлением, которое постепенно затронуло все группы населения на интервале трудоспособности, захватывая ранние пенсионные возраста, а также все основные причины смерти, прежде всего, социально обусловленные.

Влияние кризиса на смертность, если и проявилось, то сказалось не масштабно на большей части населения, а на локальных группах. Иными словами, инерция социально-экономического оздоровления, набранная в предыдущие годы, продолжает определять предпосылки и условия роста продолжительности жизни населения. Но общий результат оказывается ниже, чем мог быть за счет групп населения и регионов, пострадавших на начальной фазе кризиса в 2008-2009 г.

Описанные тенденции в той или иной мере проявились на всех российских территориях, приведя к изменению региональных пропорций смертности и формированию специфичных для отдельных групп территорий приоритетов ее снижения. Региональный фактор проявляется в следующих обстоятельствах. 

Сохраняются значительные абсолютные различия продолжительности жизни - до 13,5 лет для мужчин и до 11 лет для женщин. За два с половиной десятилетия, за которые страна пережила этапы, как стремительного снижения, так и столь же резкого роста смертности, свидетельствует, что периоды сокращения смертности сопровождаются сужением территориальных различий, тогда как периоды роста - расширением разброса. Причем наиболее существенно и в одном, и в другом случае реагируют неблагополучные территории. Поскольку с 2005 г. сформировался устойчивый тренд снижения смертности, можно ожидать дальнейшего сокращения межрегиональных различий, которые к настоящему времени лишь достигли предреформенных масштабов.

Региональный профиль смертности постепенно меняется: сходство начала и середины 1980 г. измерялось коэффициентом корреляции 0,8-0,93 (соответственно для мужчин и женщин), сходство начала 1980-х и конца 2000-х годов сократилось до 0,53-0,39. Вместе с тем, глубинные факторы, детерминирующие региональную вариацию смертности в России, не утратили своего значения в период резких сдвигов смертности, о чем можно судить по величинам коэффициента между распределением смертности мужчин и женщин (0,87-0,92) на протяжении почти трех десятилетий.

В свою очередь, это позволяет очертить типологию территорий, имеющую не только исторический, но и прогностический интерес с точки зрения выработки политики в области снижения смертности. Устойчивой закономерностью регионального распределения продолжительности жизни в России является ее северо-восточный вектор, в основе которого лежат различия в смертности от травм и отравлений и болезней системы кровообращения в трудоспособных возрастах. В более общем плане можно сказать, что природа этих различий определялась степенью социальной обустроенности территорий, существенно иной в европейской и азиатской части страны в целом, и стереотипами потребления алкоголя, тяжесть которых нарастает при движении с юга на север.

Новым, что принесли 90-е годы, является формирование вектора, связанного с экономическими перспективами территорий в рыночных условиях.  Можно было ожидать, что на региональном уровне внутри России мы увидим те же закономерности между уровнем жизни населения и состоянием его здоровья, что и при сравнительном межстрановом анализе. Вместе с тем, надежды, сформулированные по итогам исследований в 1990-х годах, не получили подтверждения в мониторинговом анализе ситуации спустя практически десять лет - в 2008 г. Оказалось, что между уровнем жизни населения в регионах России и продолжительностью жизни населения ожидаемая зависимость по-прежнему отсутствует, причем картина по сравнению с той, что получалась в 1999 г., практически не отличается.

Выделим две основные проблемы, позволяющие понять, почему десятилетие выхода из кризиса оказалось временем упущенных возможностей с точки зрения формирования цивилизованных социально-демографических закономерностей.

Во-первых, существовавший в конце 1990-х годов перекос в распределении экономического богатства по регионам страны  к настоящему времени еще более усилился. Если в 1999 г. только 7 субъектов федерации имели среднедушевой валовой внутренний региональный продукт в 1,5 и более раз выше, чем в среднем по стране, то к 2008 г. их осталось только 4 субъекта.  ВРП на душу населения выше, чем в среднем по стране, но не более чем в 1,5 раза, в 1999 г. имели 12 территорий, к 2008 г. их осталось 10. Вместе с тем число бедных регионов со среднедушевым ВРП в два и более раз ниже, чем в среднем по стране, выросло с 12 в 1999 г. до 26 в 2008 г. Если неравномерность экономического развития страны в конце 1990-х годов была отчасти объяснима условиями кризиса, то к концу 2000-х годов в условиях экономического подъема в стране сужение полюса, концентрирующего богатство, и разрастание полюса бедности, свидетельствует о неэффективной социально-экономической политике.

Во-вторых, далеко не во всех экономически успешных регионах страны экономический рост реализовался в увеличении продолжительности жизни населения. В группе с наибольшим ВРП на душу населения только одна территория из четырех повысила свои позиции в ранжированном по продолжительности жизни ряду российских территорий в период 2000-2008 г. В других территориях ситуация или осталось без изменений, или территории ухудшили свои позиции. Аналогичные закономерности отмечены и во второй группе со среднедушевым ВРП выше, чем в России, но не более чем в 1,5 раза. Лишь в половине территорий данной группы смертность населения в 2000-2008 г. снижалась опережающими темпами, в результате чего позиции в рейтинговом распределении по продолжительности жизни улучшились, причем только в 2 территориях из 5 - заметно. На противоположном полюсе находится группа бедных регионов, которые в подавляющем большинстве случаев или не улучшили свои позиции (11 из 26), или еще ухудшили их (9 из 26) за тот же период. Таким образом, пока устойчивой зависимостью в России является зависимость между низким уровнем жизни и низкой продолжительностью жизни. Противоположный полюс не сформирован. Экономическая успешность региона до настоящего времени не является достаточным условием для обеспечения  роста продолжительности и улучшения качества жизни населения.

Вместе с тем, несомненно, позитивным результатом прошедшего десятилетия является повышение роли социальной политики, позволяющей добиться результатов в сохранении здоровья и повышении длительности жизни населения даже в условиях ограниченных экономических возможностей. Так, в 1989-1999 г. из 46 территорий с более низким, чем в среднем по стране среднедушевым валовым внутренним продуктом 10 территорий (21,7%) добились заметных сдвигов в рейтинговом распределении по продолжительности жизни, тогда как 25 (54,3%) - существенно ухудшили их. В 2000-2008 г. в аналогичной по экономическим возможностям группе 10 из 38 территорий (26,3%) улучшили свои позиции и столько же - ухудшили их. Большая часть регионов сохранила свое положение, что в условиях ограниченных экономических возможностей может рассматриваться как позитивный результат.

Глава 3 Саморазрушительные формы поведения и их демографические последствия.

В главе на примере алкоголизации населения, как главной форме саморазрушительного поведения, проанализированы: факторы и условия приобщения к алкоголю; особенности алкогольного поведения молодежи и его социальная дифференциация; мнения экспертов о тенденциях алкоголизации населения; дана оценка демографических результатов распространения саморазрушительных форм поведения.

Анализ факторов и условий приобщения к алкоголю показал, что более ранний возраст первой пробы алкоголя, приобщение к алкоголю не дома, во время праздников,  а с друзьями за компанию, и еще хуже - в одиночестве, а также негативный семейный анамнез, выражающийся в свидетельстве частых выпивок родителей, повышают риск на формирование собственных негативных стереотипов алкоголизации. Вместе с тем, наличие этих факторов, также как и их отсутствие, полностью или частично, не дают высокой степени гарантии на благополучный алкогольный статус респондента.

Полученные результаты имеют значение при разработке мер политики по противодействию алкоголю. Очевидно, что целевые профилактические усилия необходимо направлять на группы риска - детей, выросших и воспитываемых в семьях с неблагоприятными алкогольными стереотипами. Однако, помимо ценлевых групп, охват профилактическими программами должен быть достаточно универсальным, поскольку высокие риски алкоголизации имеют и лица, не отянгощенные семейным алкогольным анамнезом, особенно это касается злоупотнребления пивом. 

В сознании населения сформировался в целом достаточно позитивный имидж алкоголя, основанный на мнении респондентов о способности алкоголя повышать настроение и способствовать снятию душевного напряжения, которого придерживаются около половины всего взрослого населения и даже значительная часть тех, кто в настоящее время практически не употребляет алкоголь (до трети респондентов данной кантегории). Вместе с тем, готовность прибегать к алкоголю для решения жизненнных и личных проблем, улучшению самочувствия или повышению самооценки подавляющее большинство респондентов не готовы. Более того, даже в среде много пьющих позитивный имидж алкоголя в этих вопросах разделяется абсонлютным меньшинством опрошенных.

Значимым с точки зрения политики является тот факт, что у сущестнвенной части населения всех категорий не сложилось определенного суждения об имидже алкоголя: от трети до половины респондентов затруднились опреденлить свое мнение о различных аспектах влияния алкоголя на жизнь человека. По-видимому, в сознании населения существуют как позитивные, так и негантивные примеры, сочетание которых не позволяет однозначно ответить на понставленный вопрос. Характерно, что неопределенность ответов практически в равной степени распространена среди различных категорий потребителей, что позволяет считать резервом формирования здоровых установок не только мало пьющих, но отчасти и тех, кто относится к группам риска.

Большая часть респондентов, судя по их признанию, не испытывает чувства вины или угрызения совести после выпивки. Возможно, подобные результаты связаны с тем, что в сознании большей части опрошенных алкоголь рассматривается, прежде всего, как способ улучшения настроения и снятия напряжения. На этом фоне, очевидно, что положительные эмоции и не должны вызывать чувства вины.

Иные результаты характеризуют не психологические, а вполне конкретные последствия потребления алкоголя. Даже в категории много и средне пьющих, особенно мужчин, социальное функционирование существенно нарушается, что, впрочем, понятно, если учесть масштабы среднедушевого потребления алкоголя в этих группах. Сбои в выполнении привычных профессиональных и личных обязанностей обусловлены не только сложившимися стереотипами, но и тенденциями их дальнейшего ухудшения, связанными с потребностью в увеличении доз для получения привычного эффекта и сдвигом начала потребления к началу дня.

Складывается довольно противоречивая картина в отношении осознания респондентами имеющихся у них проблем в связи с потреблением алкоголя. С одной стороны, много пьющие и алкоголики действительно чаще, чем практически непьющие категории отвечают утвердительно на вопрос о наличии у них проблем (профессиональных, семейных, со здоровьем и др.), связанных с потреблением алкоголя. Вместе с тем, уровень признания наличия проблем, а следовательно обращения за помощью к специалистам, оказывается в этих группах значительно ниже, чем уровень их реальной распространенности. Этот факт, как первый шаг  на пути преодоления проблем, является существенным ограничением на пути проведения эффективной антиалкогольной политики.

Более детальный анализ алкогольного поведения проведен на примере молодежи.

Чем выше уровень потребления алкоголя, тем более крепкими напитками он определяется. Так, в структуре потребления алкоголя среди практически не пьющих респондентов преобладает пиво (в 73,1% случаях у мужчин и в 60,6% случаев у женщин), а у женщин еще и сухое вино (в 30,8% случаях). В более тяжелых категориях потребителей увеличивается частота потребления водки, самогона, у мужчин также крепленого вина, а у женщин - коктейлей, т.е. нанпитков выступающих своеобразной приправой к водке. Гендерное своеобразие пристрастий проявляется также в том, что потребители самогона в статистиченски значимых количествах встречаются даже среди средне пьющих мужчин, тогда как среди женщин к нему прибегают только алкоголички. Любители спиртосодержащих жидкостей в заметных количествах присутствуют лишь среди алкоголиков.

Заметная дифференциация остроты алкогольных проблем проявляется на границе среднего образования. Отсутствие даже этого спасательного круга существенно усугубляет ситуацию для малообразованных. При этом повышенние уровня образования не дает принципиальных преимуществ с точки зрения более здорового образа жизни обладателям ВУЗовских дипломов, особенно у женщин. Это новое явление, которое вызывает много вопросов и к критериям отбора будущих студентов, и к качеству высшего образования, и к востребонванности высшего образования данного качества, а, следовательно, к удовлентворенности выпускников своим местом в жизни, которая опосредует их повендение, в том числе и в отношении здоровья.

Уровень жизни людей и его самооценка оказались практически не свянзаны с алкогольным поведением, что противоречит известным результатам, прежде всего, зарубежным. И те, кто считает, что живет плохо, и те, кто оценинвает свой уровень жизни как средний, пьют примерно с одинаковой частотой, иными словами, распределение категорий потребителей алкоголя среди них одинаково, включая удельный вес категории с выраженными алкогольными проблемами (16,1% и 15,2% соответственно среди мужчин, 9,3-10,8% среди женщин). И только мужчины с высокой самооценкой уровня жизни ведут в среднем более трезвый образ жизни: удельный вес лиц с выраженными алконгольными проблемами составляет среди них 5,6%. Для женщин такой закононмерности не отмечено. Более того, выраженные алкогольные проблемы встренчаются даже несколько чаще среди женщин, считающих уровень жизни (донходы и жилищные условия) высоким.

ица с одинаковым социальными предпосылками образа жизни (прежде всего, образованием) характеризуются близким типом алкогольного поведения, независимо от того, живут они в крупных городах, или поселках. Этот эффект приводит к тому, что в мегаполисах и областных центрах с одной стороны, и поселках городского типа, селах и районных городах, - с другой, удельный вес лиц с выраженными алкогольными проблемами практически не различается. Отмечаемые по данным официальной статистики различия обусловлены струкнтурным фактором, а именно - разницей социального (образовательного) сонстава жителей в разных типах поселений. 

За последние пять лет эксперты отмечают рост алкоголизации во всех группах населения, от детей до лиц трудоспособного возраста, причем в наибольшей степени этот процесс выражен среди лиц наиболее активных в социальном отношении групп 20-39-летних. Не удивительно, что именно для молодых мужчин и женщин тренды смертности от всех причин связанных с алкоголем оказались самыми неблагонприятными: рост потерь был максимальным в сравнении с другими возрастами и продолжался дольше, чем в других группах, практически вплоть до 2006 г.

Структура алкоголизации в зависимости от возраста различается, но ни для детей и подростков, ни для лиц трудоспособного возраста нельзя полнонстью согласиться с широко распространенной гипотезой о вытеснении водочнного алкоголизма пивным. В детских и подростковых возрастах можно говонрить лишь об эффекте относительного вытеснения водочных форм, который выражается в сокращении их удельного веса в растущей преимущественно за счет пивных форм общей алкоголизации лиц в возрасте до 18 лет. Причем от детских к подростковым возрастам этот эффект сокращается. Уже в молодых трудоспособных возрастах соотношение пивных и водочных форм в формиронвании растущей алкоголизации 20-39-летних выравнивается, а в возрастах старше 40 лет водочные формы определяют и масштабы и динамику алкоголинзации.

От детского к трудоспособному периоду жизни нарастают девиантные проявления алкоголизации, а в их структуре увеличивается вклад летальных последствий, связанных с тяжкими телесными повреждениями и суицидами. Только в возрастах старше 40 лет начинают доминировать соматинческие последствия и пивных и водочных форм алкоголизации.

В среднем более чем в половине случаев смерти от основных внешних причин, так или иначе связанных с насилием, присутствует алкогольный факнтор (признаки острого и/или хронического злоупотребления алкоголем). Слунчаи убийств, суицидов или повреждений с неопределенными намерениями без признаков алкоголизации фиксируются в единичных случаях.

Таблица 1

Распределение мнений судмедэкспертов о частоте встречаемости алкогольной компоненты (признаков острого и хронического злоупотребления алкоголем) при следующих причинах смерти, %

Стаж	Нет признанков	Алкогольная компонента встречается в следующем проценте случаев смерти				Не отнветили	Общий итог
		до 25%	от 25% до 50%	от 50%  до 75%	свыше 75%
Убийства	3,2	6,3	23,8	23,8	27,0	15,9	100,0
самоубийства		7,9	15,9	31,7	30,2	14,3	100,0
Повреждения с неопределенными намерениями		15,9	31,7	25,4	7,9	19,0	100,0
Неточно обозначенные состояния	11,1	38,1	17,5	11,1	4,8	17,5	100,0

Таким образом, смертность от внешних причин является достаточно чутким индикатором алконголизации населения и распространения вследствие этого девиантных форм понведения.

Глава 4 Распространенность и формы реализации здорового образа жизни

В главе рассматриваются различные аспекты реализации здорового образа жизни: отношение к активным формам укрепления здоровья, к которым относится любительский сорт и оздоровительные формы физической культуры; соблюдение режима труда и отдыха как один из основных элементов здорового образа жизни; особенности питания в контексте проявления заботы о здоровье; психологический комфорт и его роль в самосохранительном поведении.

Физическая активность - один из важнейших элементов здорового образа жизни. В мае 2004 г. Всемирная ассамблея здравоохранения приняла Глобальную стратегию ВОЗ в области питания, физической активности и здоровья. Она призвана служить основой для пропаганды физической активности и более здорового питания во всех странах. В России в декабре 2007 г. принят закон О физической культуре и спорте в Российской Федерации и реализуется федеральная целевая программа Развитие физической культуры и спорта в Российской Федерации на 2006-2015 годы. Распоряжением Правительства в августе 2009 г. утверждена Стратегия развития физической культуры и спорта в Российской Федерации на период до 2020 года.

Результаты многих исследований показывают, что доля населения, даже в молодых возрастах, систематически, регулярно занимающихся физической культурой в России очень мала (несколько большую активность проявляют люди, имеющие более высокий уровень образования). Одной из причин этого является недоступность мест для занятий физкультурой и спортом, связанная как с их реальным отсутствием, так и с финансовыми ограничениями возможности пользования ими (прежде всего, это относится к современным физкультурно-оздоровительным учреждениям). О последнем косвенно свидетельствует получаемая по результатам социологических опросов дифференциация в занятиях физкультурой и спортом в зависимости от уровня жизни.

В то же время не меньшую роль в малочисленности занимающихся физкультурой и спортом играет отсутствие потребности в таких занятиях у значительной части населения.

По данным опроса, проведенного весной 2006 г. Росстатом в Тверской области в рамках обследования Семья и рождаемость, по крайней мере, 43,9% опрошенных жительниц этого региона и 48,8% мужчин не интересуют возможности занятия физкультурой и спортом по месту жительства: на вопрос Имеете ли Вы по месту жительства подходящие места для занятий физической культурой и спортом, спортивных игр? они ответили да, но нас это не интересует (16,2% женщин и 20,0% мужчин), нет, и пока они нам не нужны (соответственно, 7,0% и 9,1%), может и есть, не обращали внимания (20,7% и 19,7%). По оценке 44,3% женщин и 40,7% мужчин, мест для занятий физкультурой и спортом по месту жительства нет, но хотелось бы, чтобы они были (соответственно, 36,9% и 33,4%), или они есть, но недоступны для респондентов и их семей (7,4% и 7,3%). Т.е. здесь можно говорить о неудовлетворенной потребности в местах для занятия физкультурой и спортом по месту жительства, хотя, конечно, неправомерен был бы вывод о том, что как только такие места появятся или станут доступными, возможность воспользоваться ими представит реальный интерес. Поэтому, в отношении приведенных выше данных было сказано по крайней мере. Только 11,8% опрошенных женщин и 10,5% мужчин ответили, что там, где они живут, есть подходящие места для занятий физкультурой и спортом, и они этим пользуются.

Учитывая это, очевидны два основных направлениях в решении проблемы существенного расширения масштабов занятий физкультурой и спортом как важнейшего элемента здорового образа жизни, самосохранительного поведения: формирование потребности в таких занятиях и создание условий для них в разных формах с акцентированием внимания на их доступность (с точки зрения материальных возможностей и максимальной приближенности к месту жительства) для всех желающих.

Решение этой проблемы будет оказывать двоякое влияние на улучшение состояния здоровья. Прямым влиянием будет непосредственное сохранение и укрепление здоровья в результате занятий физкультурой и спортом. Косвенное влияние будет состоять в том, что эти занятия будут занимать все большую часть досуга населения, вытесняя те формы его проведения, которые являются разрушительными для здоровья.

О несформировавшейся у значительной части населения потребности в занятиях физкультурой косвенно свидетельствует и выявленный в ходе социологических опросов слабый интерес к информации об оздоровительной гимнастике, закаливании. Только 28,3% опрошенных в 2005-2006 гг. в Липецкой области пытались получить информацию об оздоровительной гимнастике. Еще меньше респондентов (23,2%) интересовались вопросами закаливания. Среди жителей Новгородской области (опрос 2003 г.) доля пытавшихся получить информацию об оздоровительной гимнастике (17,7%) и закаливании (19,1%) несколько ниже. Из предложенных в анкете 11 пунктов, в отношении которых у респондентов выяснялось о попытках получить информацию, меньший интерес вызвала только защита от неблагоприятных экологических факторов.

Большая активность в занятиях физкультурой и спортом сопряжена с более высокой оценкой состояния своего здоровья.

Среди тех опрошенных жителей Липецкой области, которые ежедневно занимаются физкультурой или оздоровительным бегом, доля считающих свое здоровье хорошим или очень хорошим составила почти 3/4 (73,3%). Среди тех, у кого такие занятия имеют место часто, но не ежедневно, столь высокая оценка состояния здоровья встречается у половины (50,0%), а среди тех, кто занимается физкультурой лишь иногда - менее, чем у четверти (24,1%).

Похожие результаты были получены и при опросе молодых супругов в Тульской области (2008 г.). 61,4% ежедневно или часто занимающихся физкультурой, оздоровительным бегом или какими-нибудь видами спорта с физическими нагрузками считают свое здоровье хорошим или очень хорошим. Из числа тех, кто иногда занимается физкультурой, такую оценку своему здоровью дали 45,3%, а среди тех, кто не делает этого никогда - 42,1%.

Приведенные данные исследований показывают, что только при ежедневных или частых занятиях физкультурой и спортом свыше половины опрошенных оценивают свое здоровье как хорошее или очень хорошее.

Важную роль для сохранения здоровья имеет полноценный отдых, во время которого человек может полностью восстановиться. В то же время в последние 10-15 лет люди все чаще пренебрегают им добровольно (не придавая ему большого значения), а в еще большей мере вынужденно в связи с необходимостью большей трудовой занятости с целью материального обеспечения.

О том, что люди не придают особого значения для сохранения здоровья полноценному отдыху, свидетельствует, например то, что по результатам социолого-демографического исследования в Новгородской области (2003 г.) фактор соблюдения режима труда и отдыха по значимости для сохранения здоровья занял лишь 12 место из 16 перечисленных в анкете. Жители Липецкой области, опрошенные в 2005-2006 гг., поставили фактор соблюдения режима труда и отдыха на 13 место из 16.

Свыше четверти (27,4%) участников социологического опроса молодежи в возрасте от 18 до 35 лет, проведенного в 2006 г. в 18 регионах России отметили, что в отпуске не были несколько лет, а 5,5% вообще полагают, что отпуск это пустая трата времени. Возможности отдыха во время отпуска связаны с доходами, с уровнем жизни. Недостаток средств не только не позволяет полноценно провести отпуск, но и зачастую, видимо, заставляет работать во время него. Среди молодых респондентов, оценивающих свой уровень жизни на 0-30 баллов, доля тех, кто не был в отпуске несколько лет, составила 37,2%, при оценке уровня жизни на 40-60 баллов - 24,7%, на 70-100 баллов - 21,3%. Есть основания полагать, что такая дифференциация связана с различиями в возможности, а не в желании отдыхать во время отпуска, ибо, например, доля считающих, что отпуск - пустая трата времени, не различается в зависимости от оценки уровня жизни (0-30 баллов - 6,6%, 70-100 баллов - 7,4%).

Есть основания говорить о росте заработной платы как основном факторе более полноценного отдыха в выходные дни и, особенно, в период отпуска. Причем в последнем случае это будет, с одной стороны, давать возможность действительно отдыхать, а не подрабатывать в свободное от основной работы время, а, с другой, материально обеспечит действительно полноценный отдых, особенно, в период отпуска.

Это важно, ибо, как показывают результаты исследований, возможности отдыха тесно связаны с самооценкой здоровья. Среди тех опрошенных жителей Липецкой области (2005-2006 гг.), которые считают, что им никогда не удается отдохнуть, восстановить свои силы во время отпуска лишь 17,6% оценили свое здоровье как хорошее, а очень хорошим его не назвал никто. Среди тех, у кого полноценный отдых во время отпуска случается иногда, хорошим или очень хорошим свое здоровье считают 23,2%, а у кого это бывает всегда - 39,4%.

С точки зрения влияния питания на здоровье важно акцентировать внимание как на его регулярности, так и на качестве потребляемых продуктов.

По данным  Всероссийского обследования Влияние поведенческих факторов на состояние здоровья населения, проведенного в 2008 г., доля не соблюдающих режим питания составила 64,1%. О распространенности несоблюдения режима питания свидетельствуют и результаты упоминавшегося уже выше социологического опроса молодежи в возрасте от 18 до 35 лет, проведенного в 2006 г. в 18 регионах России. Значительная часть респондентов отметили, что им, как правило, не удается ежедневно питаться примерно в одно и то же время. Особенно это относится к обеду (43,6%) и ужину (44,4%). Очень близкие к этим результаты были получены и при социологическом опросе жителей Новгородской области в 2003 г. На то, что, как правило, не удается каждый день примерно в одно и то же время обедать, указали 40,3%, ужинать - 43,4%

Регулярность приема пищи является двойным индикатором влияния питания на здоровье. Во-первых, для функционирования организма важно, что он привыкает получать пищу примерно в одно и то же время. Во-вторых, и это, пожалуй, более существенно, соблюдение режима питания, в определенной степени, свидетельствует об отношении человека к своему здоровью, влиянию на него питания. С учетом этого он так организует свое время, чтобы ежедневно завтракать, обедать и ужинать примерно в одно время. Отсутствие такого режима, наоборот, может свидетельствовать о безразличном отношении человека к своему питанию, а, следовательно, и влиянию его на здоровье.

Нерегулярность питания может способствовать возникновению и развитию различного рода заболеваний, прежде всего, органов пищеварения. Влияет она и на оценку людьми своего здоровья. Так, например, результаты опроса жителей Новгородской области в 2003 г. показали наличие связи между регулярностью обеда и самооценкой состояния здоровья. У тех, кто отметил, что всегда получается обедать примерно в одно и то же время, доля оценивших свое здоровье как хорошее или очень хорошее составила 50,7%, среди тех, кто, как правило, не обедает в одно и то же время, столь высоко оценили состояние своего здоровья лишь 38,0%, а среди тех, кто не обедает совсем - 30,3%.

Другим аспектом питания как элемента здорового образа жизни является качество потребляемых продуктов.

По результатам опроса ВЦИОМ (2009 г.), у 28% опрошенных нет возможности думать о качестве пищи и они едят, что придется.

Небольшая доля новгородских респондентов (28,5%) часто обращают внимание на указанные на упаковке продуктов различного рода небезопасные добавки (консерванты, красители). Редко это делают 37,6% опрошенных, а никогда не обращают на них внимание - 24,7%. 9,2% респондентов вообще ничего про это не знают. 46,5% респондентов никогда не обращают внимания на энергетическую ценность (калории) покупаемых продуктов питания или вообще ничего не знают про это. Редко обращают внимание на этот параметр 31,7%, а часто - лишь 21,8%.

При сравнительно высоком уровне понимания значимости качества питания для здоровья люди не всегда грамотно строят свое поведение в отношении покупки и употребления продуктов питания. В большей степени это относится к мужчинам и в целом к населению с относительно невысоким уровнем образования. Задача формирования культуры питания в этой связи весьма актуальна. Причем здесь следует акцентировать внимание не столько на значимости правильного питания, сколько на том, что именно нужно делать для того, чтобы питание было действительно правильным.

Психологическое состояние человека имеет важное значение для сохранения здоровья, причем не только психического (что естественно), но и физического. Негативные эмоции, стрессы, неумение управлять собой в сложных ситуациях могут провоцировать широкий круг заболеваний. Для преодоления стресса часть людей, особенно мужчины, используют алкоголь, что, в свою очередь, не только повышает риск заболеваемости, но и, зачастую, приводит к, смерти.

Результаты многих опросов показывают, что женщины чаще переживают негативные эмоции, состояние стресса. Так, по данным социологического исследования в Новгородской области в 2003 г., 35,9% опрошенных женщин отметили, что часто или, даже, ежедневно испытывают негативные эмоции. Среди мужчин таковых оказалось 22,4%. Аналогичные гендерные различия по наличию негативных эмоций выявились и по результатам в Липецкой области в 2005-2006 гг. Ежедневно или часто они имеют место у 40,2% женщин и 28,2% мужчин. Более частые негативные эмоции у себя отмечали люди, которые ниже оценивают свой уровень жизни.

На основе данных исследований можно говорить, что у людей существует осознание того, что их нервное состояние существенно влияет на их здоровье в целом. В то же время далеко не все могут и умеют правильно реагировать на те или иные неприятности, не давать захлестнуть себя негативным эмоциям, не оказаться в ситуации стресса или быстро преодолеть его.

В этой связи важно развитие системы социально-психологической помощи населению. Не менее значимо и формирование благоприятного общественного климата по отношению к таким службам. При этом следует иметь в виду, что их эффективная работа, оказание реальной помощи людям будет способствовать формированию такого климата.

учшее психологическое состояние человека сопряжено с более высокой самооценкой здоровья. Так, среди опрошенных в 2003 г. жителей Новгородской области, которые отметили, что ежедневно или часто испытывают негативные эмоции, доля оценивших свое здоровье как хорошее или очень хорошее составила 31,5%, среди тех, у кого они бывают иногда - 44,4%, а среди тех, кто не испытывает негативных эмоций никогда - 57,4%. Схожие различия в оценке здоровья в зависимости от того, как часто человек бывает в плохом настроении. Среди тех, у кого это случается ежедневно или часто хорошим или очень хорошим свое здоровье считают 30,0%, иногда - 43,1%, а у тех, кто никогда не бывает в плохом настроении - 63,2%. В данном случае можно, конечно, предположить, что частота плохого настроения вызвана именно состоянием здоровья, но, на наш взгляд, дифференциация столь значительна, что она не может быть обусловлена действием только этого фактора. Скорее здесь можно говорить о взаимосвязи, но при этом и влияние плохого настроения на состояние здоровья тоже представляется существенным.

Глава 5 Спрос на долголетие и здоровье и условия его формирования в массовом сознании

В главе обсуждаются индикаторы самосохранительного поведения, мотивация долголетия, а также формирование потребности в продолжительной жизни и создание условий для ее реализации.

В российской демографии и социологии в качестве основных ориентаций в отношении продолжительности жизни используются ее идеальная, желаемая и ожидаемая величины1.

Можно предположить, что как желаемая, так и, особенно, ожидаемая продолжительность жизни зависят от самооценки состояния здоровья. В отношении ожидаемой продолжительности жизни результаты различных исследований, проведенных в последние годы, подтверждают предположение о связи ее с самооценкой здоровья. Чем лучшим человек считает свое здоровье, тем до более старшего возраста он предполагает дожить. Такая связь вполне логична, ибо при лучшем самочувствии человек, естественно, выше оценивает свои шансы прожить относительно большее число лет.

Результаты исследований в Новгородской и Липецкой областях показали здесь весьма существенную дифференциацию. Так, по данным новгородского исследования, разница в средней ожидаемой продолжительности жизни между оценившими свое здоровье как хорошее, с одной стороны, и, как плохое или очень плохое, с другой, составила 17,2 года у женщин и 12,1 года у мужчин. У опрошенных в 2005-2006 гг. жителей Липецкой области эта разница между группами респондентов с хорошей или очень хорошей оценкой здоровья и плохой или очень плохой составила 15,8 года у женщин и 19,5 года у мужчин.

Предположение о возможной связи желаемой продолжительности жизни с оценкой состояния здоровья основывалось на том, что человек хотел бы, прежде всего, прожить долгую здоровую жизнь, а не влачить болезненное существование. В этом случае можно было бы ожидать, что люди, уже сейчас оценивающее свое здоровье как плохое, будут в меньшей степени, по сравнению с чувствующими себя более здоровыми, желать для себя более долгой жизни. Однако результаты исследований, на наш взгляд, не дают оснований для подтверждения такого предположения.

Результаты исследований в Новгородской и Липецкой областях показали, что самооценка состояния здоровья существенно влияет на величину разницы между желаемой и ожидаемой продолжительностью жизни.

Данные исследований свидетельствуют, что ожидаемая продолжительность жизни зависит не только от оценки состояния здоровья, но и от того, насколько здоровым человек считает свой образ жизни. По результатам опроса в Новгородской области (2003 г.) разница в величине ожидаемой продолжительности жизни между теми, кто считает свой образ жизни здоровым, и теми, кто полагает, что до здорового образа жизни им очень далеко, составила 7,8 года у женщин и 9,3 года у мужчин. Результаты исследования в Липецкой области (2005-2006 гг.) показали еще большую зависимость ожидаемой продолжительности жизни от оценки своего образа жизни. Разница в величине этого показателя между крайними группами (лздоровый образ жизни и лобраз жизни очень далекий от здорового) равняется 12,3 года у женщин и 18,5 лет у мужчин.

Занятия физкультурой, как один из наиболее активных компонентов здорового образа жизни связаны с ориентациями на большую величину как желаемой, так и ожидаемой продолжительности жизни. Вероятно, именно большая желаемая длительность жизни один из факторов занятий физкультурой.

Если занятия физкультурой связаны с большей желаемой и ожидаемой продолжительностью жизни и, соответственно, меньше с разрывом между ними, то негативные эмоции, наоборот, больше детерминируют именно разницу между желаемой и ожидаемой продолжительностью жизни, т.е. влияют, по сути дела, на условия удовлетворения потребности в длительной жизни, особенно у женщин, более подверженным влиянию как положительных, так и отрицательных эмоций. Например, у тех опрошенных жительниц Новгородской области, кто последние испытывает ежедневно, ожидаемая продолжительность жизни, в среднем, на 15,1 года меньше, а отставание ее от желаемой продолжительности жизни на 11,6 года больше по сравнению с теми, кто, по их мнению, никогда не испытывает негативных эмоций.

Схожая ситуация и с влиянием усталости на ориентации в отношении продолжительности жизни. У жителей Липецкой области, опрошенных в 2005-2006 гг., более частая сильная усталость, утомление сопряжены с меньшей ожидаемой продолжительностью жизни и большим ее отрывом от желаемой продолжительности жизни. Причем если в отношении влияния негативных эмоций это проявилось, прежде всего, у женщин, то здесь почти в равной мере у женщин и мужчин.

Важнейшим фактором поддержания здоровья и, следовательно, повышения продолжительности жизни является медицинская помощь, ее доступность и качество. При большей степени удовлетворенности получаемой медицинской помощью опрошенные в 2005-2006 гг. жители Липецкой области указали большую как желаемую, так и ожидаемую продолжительность жизни. Причем у женщин дифференциация по величине ожидаемой продолжительности жизни оказалась существенно большей, чем по желаемой и чем у мужчин. В результате, если у мужчин различия в разрыве между желаемой и ожидаемой продолжительностью жизни в зависимости от удовлетворенности медицинской помощью оказались сравнительно невелики, то у женщин они весьма существенны: у полностью удовлетворенных медицинской помощью 6,9 года, отчасти - 9,7 года, неудовлетворенных - 13,8 года.

О каком-либо характере связи ориентаций в отношении продолжительности жизни с доходами, по результатам рассматриваемых в работе исследований, говорить не приходится. В то же время можно предположить, что человек в своем поведении, своих планах и оценках перспектив, связанных тем или иным образом с уровнем жизни, исходит не из объективных его параметров, а из субъективной оценки, учитывающей фактически не только величину доходов, но и уровень притязаний в отношении них.

У опрошенных в 2003 г. жителей Новгородской области большая ожидаемая продолжительность жизни, в среднем, имела место при более высокой оценке уровня жизни. Желаемая продолжительность жизни, наоборот, выше у тех, кто оценивает свой уровень жизни как низкий. В результате наибольшими оказались различия (в зависимости от оценки уровня жизни) в величине разницы между желаемой и ожидаемой продолжительностью жизни: при высокой оценке уровня жизни эта разница, в среднем, вдвое меньше, чем при низкой. Схожие данные были получены и при опросе в ряде российских регионов в 2007 г.: у тех, кто оценил свое материальное обеспечение, как хорошее, выше, в среднем ожидаемая продолжительность жизни и отрыв ее от желаемой.

В целом можно отметить, что желаемая и, особенно, ожидаемая продолжительность жизни, в среднем, по результатам рассмотренных исследований, относительно невелики. При этом, практически, не различаются эти показатели у женщин и мужчин, тогда как гендерные различия в уровне смертности и, следовательно, продолжительности жизни в России очень велики. Мужчины явно недооценивают существующие у себя повышенные риски смертности.

Анализ связи ориентаций на продолжительность жизни с теми или иными параметрами поведения и условий жизнедеятельности показал явную связь ориентаций на более длительную жизнь с занятиями физкультурой. Вероятнее всего именно такие ориентации в значительной степени детерминируют эти занятия. При этом, конечно, достижение более длительной жизни ассоциируется с сохранением хорошего здоровья. В то же время наличие хорошего здоровья, активность могут побуждать желание сохранить их как можно дольше, что и проявляется в ориентации на более длительную жизнь.

Условия жизни влияют, прежде всего, на ожидаемую продолжительность жизни и на отрыв ее от желаемой величины длительности жизни. Важнейшим фактором, во многом определяющим условия жизнедеятельности, является уровень жизни. Результаты исследований показывают, что он существенным образом влияет на ожидаемую продолжительность жизни и на разницу ее с желаемой. Но при этом уровень жизни должен, прежде всего, учитываться в виде субъективной оценки, а не объективных характеристик (величина дохода).

Мотивация сохранения здоровья, долголетия является одной из важнейших типообразующих характеристик самосохранительного поведения. Она, по сути дела, детерминирует потребность в поддержании и укреплении здоровья, достижении той или иной продолжительности жизни.

Результаты исследования в Новгородской области (2003 г.) показали, что наиболее значимым мотивом для того, чтобы заниматься своим здоровьем, как у женщин, так и у мужчин является желание хорошо себя чувствовать. Это и неудивительно, ибо здоровье и хорошее самочувствие в восприятии населения практически являются синонимами.

Более важным, с точки зрения мотивации как сохранения здоровья, так и долголетия является то, что следующими по значимости (опять же и у женщин, и у мужчин) оказались мотивы, связанные с желанием вырастить всех своих детей и увидеть внуков. Этот аспект очень важен с демографической точки зрения, ибо речь, по сути дела, идет о взаимной детерминации самосохранительного и репродуктивного поведения: дети и внуки являются стимулом более длительной жизни, а лучшее состояние здоровья способствует более полному удовлетворению потребности в детях. Как и по данным новгородского исследования, жители Липецкой области (опрос 2005-2006 гг.) выше всего оценили, в среднем, значимость мотива хорошего самочувствия. Мотива хочу быть здоровой(ым), долго жить, чтобы вырастить всех своих детей в данном исследовании респондентам не предлагалось, а желание долго жить, чтобы увидеть внуков заняло по значимости второе место и у женщин, и у мужчин.

Очевидность возможности трактовки мотива желания подольше пожить не только как мотива сохранения здоровья, но и как мотива долголетия позволяет использовать его для выявления сопряженности с ним других мотивов. Их в большей степени можно будет считать важными мотивами долголетия при большей их значимости у тех, для кого важно желание подольше пожить, и при большей их зависимости от значимости этого мотива сохранения здоровья.

Как у женщин, так и у мужчин, опрошенных в 2003 г. в Новгородской области, наиболее значимыми мотивами сохранения здоровья у тех, кто высоко оценил важность желания подольше пожить, оказались желание хорошо себя чувствовать, желание быть здоровой(ым), долго жить, чтобы увидеть внуков, желание быть здоровой(ым), долго жить, чтобы вырастить всех своих детей, желание быть здоровой(ым), чтобы полнее наслаждаться жизнью. Эти четыре мотива можно условно разделить на две группы.

К первой отнесем желание хорошо себя чувствовать и желание быть здоровой(ым), чтобы полнее наслаждаться жизнью. В них нет в явном виде какого-либо упоминания о длительности жизни, но представляется возможным трактовать их в связи со значимостью долголетия, как сохранение хорошего самочувствия, здоровья, позволяющего полнее жить. Т.е. можно, видимо, говорить об ориентации не просто на ту или иную продолжительность жизни, а об ориентации на здоровую активную долгую жизнь. Поэтому возможность сохранения, поддержания здоровья, хорошего самочувствия будет способствовать формированию ориентации на большую продолжительность жизни в связи с пониманием, что более длительная жизнь будет активной и здоровой.

Во вторую группу входят желание быть здоровой(ым), долго жить, чтобы увидеть внуков и желание быть здоровой(ым), долго жить, чтобы вырастить всех своих детей. Во-первых, в формулировке обоих мотивов присутствуют слова долго жить, что, непосредственно позволяет отнести их к мотивам более длительной жизни. Во-вторых, что, конечно, важнее, эти мотивы связаны с результатами репродуктивного поведения - дети и внуки, потребность их вырастить, воспитать мотивируют человека к более длительной жизни.

При проведении опроса в Липецкой области респондентам, в отличие от новгородского исследования, не предлагались в перечне возможных мотивов сохранения здоровья желание быть здоровой(ым), долго жить, чтобы вырастить всех своих детей и желание быть здоровой(ым), чтобы полнее наслаждаться жизнью. Однако два других мотива желание хорошо себя чувствовать и желание быть здоровой(ым), долго жить, чтобы увидеть внуков и здесь оказались самыми значимыми у отметивших, важность подольше пожить.

По результатам опроса, проводившегося в 2007 г. в ряде регионов России, респонденты, для которых важно подольше пожить (имеется в виду высокая значимость этого мотива сохранения здоровья) также выше всего оценили значимость таких мотивов как желание хорошо себя чувствовать, желание быть здоровой(ым), чтобы полнее наслаждаться жизнью и желание быть здоровой(ым), долго жить, чтобы увидеть внуков.

Результаты исследования в Липецкой и Новгородской областях показали, что при ориентации на рождение большего числа детей имеет место и ориентация на относительно большую продолжительность жизни.

Проведенный анализ мотивации сохранения здоровья и долголетия позволяет сделать два основных, на наш взгляд, вывода.

Во-первых, существует безусловная сопряженность, связь между желанием хорошо себя чувствовать, полнее наслаждаться жизнью, благодаря хорошему здоровью, и желанием прожить как можно дольше. С одной стороны, в этом, видимо, проявляется понимание того, что без хорошего здоровья сложнее будет рассчитывать на более долгую жизнь. С другой стороны, вероятно, хорошее здоровье важно для желающих прожить относительно долгую жизнь, ибо они ориентированы не просто на длительную жизнь, а на то, чтобы она была активной и здоровой. Этот вывод представляется совершенно очевидным и анализ результатов исследований только подтвердил его.

Во-вторых, существует связь между самосохранительным и репродуктивным поведением. Она проявляется как в большей значимости того, чтобы вырастить детей и дождаться внуков, у тех, кто в большей мере ориентирован на более длительную жизнь, так и в ориентации на более длительную жизнь у тех, кто хотел бы и предполагает иметь большее число детей, особенно, 3 и более.

Проведенный анализ позволяет сделать некоторые практические выводы и рекомендации, которые можно было бы использовать при разработке тех или иных программно-стратегических документов, включающих в себя, в том числе, вопросы формирования потребности в долголетии и создания условий для реализации этой потребности.

В отношении формирования потребности в долголетии представляется целесообразным выделить три момента.

Во-первых, относительно невысокая, в среднем, желаемая продолжительность жизни, вероятно, в значительной степени связана с малопривлекательным образом старости, ассоциирующейся с немощью, болезнями. Кроме того, как отмечают многие специалисты, у стариков в нашем обществе низкий социальный статус. Восприятие пожилым человеком его статуса, его самоощущения во многом зависят от отношения к пожилым людям в семье. Негативные процессы, происходящие в семье, как социальном институте, негативно влияют не только на репродуктивное поведение и, следовательно, на рождаемость, как важнейшую компоненту демографической динамики, но и на самосохранительное поведение. Кризисные явления в семье затрагивают все стороны внутрисемейных взаимоотношений, в том числе, и межпоколенные. Ослабление межпоколенных связей в семьях, их нуклеаризация приводят к тому, что пожилые люди все более ощущают свою ненужность в семье, которая после их выхода на пенсию, остается для них, по сути дела, единственным социальным институтом, местом, где они могли бы реализовывать свои силы, навыки, умения, опыт. Это резко снижает самоощущение пожилыми своего статуса, приводит, в том числе и на этом фоне, к ухудшению самочувствия, еще более ухудшает состояние их здоровья со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Во-вторых, следует говорить не просто о формировании потребности в долголетии, а о потребности в длительной здоровой активной жизни. Возможность сохранения здоровья, поддержания на более длительный период жизни работоспособности и активности вообще в различных аспектах жизнедеятельности будет способствовать усилению у людей желания прожить в состоянии такой активности, жизненной насыщенности более длительную жизнь.

В-третьих, существует взаимосвязь между ориентациями в самосохранительном и репродуктивном поведении, которую следует учитывать и использовать при проведении демографической политики. Ориентация на рождение относительно большего числа детей сопряжена с большей величиной желаемой продолжительности. Рождения третьих и последующих детей, как правило, происходят у женщин относительно более старшего возраста. При этом, естественно, для того, чтобы вырастить большее число детей потребуется большая продолжительность жизни. Поэтому эффективная демографическая политика, направленная на увеличение среднего числа рожденных женщиной детей, косвенно может повлиять и на увеличение желаемой продолжительности жизни. Выше было показано, что одним из значимых мотивов сохранения здоровья и достижения большей продолжительности жизни является желание увидеть внуков. Возможное увеличение среднего числа рожденных детей и более позднее появление их на свет приведет, при прочих равных условиях, к большему числу внуков и рождению их при более позднем возрасте бабушки, дедушки. Большое желание увидеть внуков в этом случае будет стимулировать к большей длительности жизни.

Основные положения диссертационного исследования опубликованы в следующих работах:

Монография и статьи в научных изданиях, рекомендованных ВАК России:

  Современный образ жизни населения и его влияние на демографический потенциал России. ЗАО Экон-Информ. 2010. М. 23.3 п.л.

  Спрос на долголетие и здоровье. //Народонаселение. 2008. №1. 0.8 п.л. 

  Образ жизни в зависимости от установки на ее продолжительность. //Народонаселение.2008.№3. 0.8 п.л.

  Факторы формирования алкогольных стереотипов населения//Социальная политика и социальное партнерство. №12.2008. 0.8 п.л.

  Вариация установок на изменение образа жизни в вопросах здоровья.//Народонаселение. 2008.№4. 0.8 п.л.

Оценка демографических результатов распространенности саморазрушительных форм поведения.//Народонаселение. №1 2009 0.7 п.л.

Поведение в сфере продовольственного потребления. //Народонаселение. №2, 2009. 0.8 п.л.

Формы организации досуга как одно из условий  здорового образа жизни //Народонаселение. №3, 2009 0.8 п.л.

Макроуровень исследований факторов смертности трудоспособного населения России в период реформ. //Народонаселение №1 2010. 0.8 п.л.

Ориентация на длительность жизни как индикатор самосохранительного поведения //Сегодня и завтра российской экономики: Научно-аналитический сборник.№38 (июль). 0.4 п.л.

  Связь репродуктивного  и самосохранительного поведения //Сегодня и завтра российской экономики: Научно-аналитический сборник.№39 (август). 0.4 п.л., в соавт. с Архангельским В.Н.

  Статьи, брошюры и материалы конференций

  Образ жизни и здоровье в России. Материалы международной научно-практической конференции Настоящее и будущее России через призму переписей населения (1897г., 2002г. и 2010г.). ГУ ИМЭИ. М.2007. 0.2 п.л.

  Отношение молодежи к потреблению алкоголя и курению. Материалы международной научно-практической конференции Демографическое будущее России: проблемы и пути решения. (Москва, 19-21 сентября 2008г.) М.2008. п.л.0.3

  Роль алкоголя в людских потерях от внешних причин. Материалы международной научно-практической конференции Демографическое будущее России: проблемы и пути решения. (Москва, 19-21 сентября 2008г.) М.2008. п.л.0.3

Проблема психодиагностики  эмоциональных состояний чувства времени в спорте высших достижений. //Медико-биологические проблемы физической культуры и спорта.  Материалы всероссийской научно-практической конференции. С-Петербург, 2002. 0.2 п.л. в соавт. с Савенковым Г.И.

Психологическое обеспечение двигательного действия в спорте// Материалы Всероссийской научно-практической конференции: Перспективнеые технологии и методики в спорте, физической культуре и туризме. г.Чайковский. 2002. 0.2 п.л. в соавт.  Савенковым Г.И.

Социально-территориальная мобильность населения. Материалы международного симпозиума Миграционный мост между Центральной Азией  и Россией. Моделирование и эффективное управление миграционными потоками. (Москва-Худжанд. 22-26 сентября 2009г.). Москва- Худжанд.2009.0.2 п.л.

Условия жизни и поведение молодежи в вопросах здоровья.  В  сборнике Историческая демография. Выпуск 2.Москва- Сыктывкар. 2007.0.4 п.л. 

  Физическая активность и отдых  как одно из условий здорового образа жизни. Демографические перспективы России и задачи демографической политики. Материалы научно-практической конференции 6-8 апреля 2010г. Выпуск 1, тезисы. М.2010.0.2 п.л.

  Европейский вектор детской смертности в России. Демографические перспективы России и задачи демографической политики. Материалы научно-практической конференции 6-8 апреля 2010г. Выпуск 1, тезисы. М.2010.0.2 п.л. 

О связи между самосохранительным и репродуктивным поведением. Демографические перспективы России и задачи демографической политики. Материалы научно-практической конференции 6-8 апреля 2010г. Выпуск 3, тезисы. М.2010. 0.2 п.л.

  Репродуктивное и самосохранительное поведение: оценка взаимосвязи между ними.//Демографические и миграционные проблемы России. Сборник статей. М.2010. ЗАО Экон-Информ.1.8 п.л. в соавт. с Архангельским В.Н.

  Тенденции и последствия алкоголизации населения. // Социальные аспекты здоровья населения [Электронное издание]. - 2010. - №2 (14). - URL: В соавт. С Ивановой А.Е.

  Самосохранительное поведение: ориентация на длительность жизни. //Демографические и миграционные проблемы России. Сборник статей. М.2010. ЗАО Экон-Информ.2 п.л. 

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора экономических наук

Корнешова Алексея Александровича

СОВРЕМЕННЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ населения,

КАК ФАКТОР РАЗРУШЕНИЯ

ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА РОССИИ

Научный консультант Ц

Подписано в печать  10.09.2010г.

Зак. № 54/29.  Тир. 100 экз. Объем 2.0 п. л.

---

1 Представляется, что идеальная продолжительность жизни является более отвлеченной от самого респондента характеристикой. В отличие от нее, называя желаемую длительность жизни, человек, вероятно, в большей степени исходит из того, сколько лет он хотел бы прожить при наличии всех необходимых для этого условий, учитывает те или иные свои ориентации, жизненные планы, реализация которых предполагает в его представлении соответствующую длительность жизни. Кроме того, видимо, тем или иным образом человеком учитывается качество жизни как нынешнее, так и предполагаемое: чем лучше он живет и более оптимистично оценивает свои перспективы, тем, при прочих равных условиях, он, вероятно, будет хотеть дольше прожить. Чаще всего в российских исследованиях для выяснения желаемой продолжительности жизни использовалась формулировка вопроса: Если бы у вас была возможность выбора, то какое число лет вы предпочли бы прожить при самых благоприятных условиях?. Отвечая на вопрос об ожидаемой продолжительности жизни (Как Вы думаете, до какого примерно возраста Вам удастся дожить?), человек учитывает не только свои пожелания в отношении длительности жизни, но и реальные условия, способствующие или препятствующие ее достижению. К числу таких условий могут относиться уровень жизни, экологические условия проживания, условия труда, возможности получения качественной медицинской помощи, учет наследственности, образ жизни.

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по экономике