Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии  

На правах рукописи

Романович Нелли Александровна

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ МЕХАНИЗМ ФОРМИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЯ К ВЛАСТИ

В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ

Специальность: 22.00.06 - Социология культуры, духовной жизни

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора социологических наук

Москва Ц 2010

       Диссертация выполнена на кафедре социологии Негосударственного некоммерческого образовательного учреждения высшего профессионального образования  Московский гуманитарный университет

Научный консультант:  доктор социологических наук, профессор,

заслуженный деятель науки РФ

Чупров Владимир Ильич 

Официальные оппоненты:  доктор философских наук, профессор,

член-корреспондент РАН

Горшков Михаил Константинович

  доктор социологических наук, профессор,

  заслуженный деятель науки РФ

  Карпухин Олег Иванович

                                доктор социологических наук

  Ковалев Валерий Иванович

                                               

Ведущая организация:  ФГОУ ВПО лРоссийская академия

государственной службы

при Президенте  Российской Федерации

Защита диссертации состоится 12 мая 2010 г. в 14.30 час.  на заседании диссертационного совета Д 521.004.02 при ННОУ ВПО Московский гуманитарный университет по адресу: 111395,  г. Москва, ул. Юности, 5/1, корп. 3, ауд. 511. 

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ННОУ ВПО Московский гуманитарный университет.

Автореферат разослан л___  ____________ 2010 г.

Ученый секретарь 

диссертационного совета  Агранат Д.Л.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Радикальные социально-политические перемены, происходившие в российском обществе на рубеже XX-XXI вв., определили новые аспекты в отношении к власти. Демократические реформы, направленные на преобразование политической власти и властных взаимоотношений между государством и обществом, нашли отражение в Конституции и в законодательстве, но интенсивный процесс воплощения их в социальную реальность в конце XX века в России замедлился. Были отменены прямые выборы губернаторов, в политическом пространстве стала выстраиваться вертикаль власти, в общественном и научном дискурсе появились такие парадоксальные понятия, как луправляемая демократия, суверенная демократия, самодержавная демократия - все это говорит о том, что при воплощении в жизнь демократическая идеология столкнулась с непредвиденными трудностями, которые повлияли на конечный результат. Во властных структурах стали воспроизводиться такие черты, как централизация, иерархичность и другие аспекты, характерные для российской традиции, но не свойственные демократической идее. В связи с этим актуализировалась потребность поиска причин воспроизводства традиционных для России схем и принципов властных отношений вопреки первоначальным замыслам реформаторов.

Закон социальной регенерации (понятие, введенное в научный оборот общественных наук А.А. Зиновьевым) в общих чертах описывает восстановление социальной организации при искусственном её разрушении в том случае, если сохраняется привычный образ жизни достаточно большой части населения. Иными словами, при сохранении социокультурного контекста есть вероятность, что создаваемая социальная организация в существенных чертах окажется близкой по типу к разрушенной.

И действительно, эксперимент по перемещению на российскую почву западной демократической модели политических отношений, которая сформировалась в другом временном контексте и культурном пространстве, не пошел по намеченной схеме. Хотя прежние властные отношения были разрушены, появился новый бренд российской демократии, в свете которого стала выявляться традиционная специфика отношения к власти в России. Не исключено, что просчет кроется не только в методах реализации задуманного, но и в самой идее изменить отношение к власти, не считаясь с нюансами традиционных социально-политических представлений, имманентных российской культуре. Попытка искусственно сформировать определенный тип отношения к власти сверху посредством демократических реформ встретила неожиданное сопротивление среды, сопротивление снизу.

Властные отношения, разрушенные демократическими реформами, начинают восстанавливаться в тех чертах, которые характерны для российской традиции. Это позволяет предположить существование некоего механизма, который формирует и воспроизводит отношение к власти в социуме. Исследование особенностей функционирования этого механизма является актуальной задачей сегодняшнего дня, поскольку от осознания объективных законов социальных процессов зависит судьба  дальнейшей демократизации в России.

Несмотря на значительное число работ, посвященных изучению отношения к власти, появившихся после развала Советского Союза,  четкого и развернутого понимания процесса формирования у населения отношения к власти не существует. В большинстве из них, преимущественно политологической направленности, основной упор делается на обосновании необходимости демократизации властных отношений в российском обществе на основе западных либеральных моделей. Одновременно растет число сторонников ужесточения власти, отрицающих саму возможность демократии в России. С одной стороны, обосновываются различные подходы к поиску особого пути развития российского общества, с другой стороны, отвергается сама идея лособого пути. Предпринимаются небезуспешные попытки анализа отдельных факторов, оказывающих влияние на изменение существующих моделей властных отношений. Исследуется эффективность проводимых политических реформ. Накоплен значительный эмпирический материал, содержащий данные о тенденциях в политической жизни различных слоев и групп населения. Множество социологических исследований (осуществленных ведущими социологическими организациями России, а также региональными исследовательскими центрами), включающих обширную эмпирическую базу, выявляют отношение людей к реальным политикам в зависимости от социально-политического статуса опрошенных, но порой не могут дать представление о глубинных закономерных процессах  формирования отношения населения к власти.

Модель отношения к власти, которую подразумевают демократические реформы, существенно отличается от укоренившихся представлений о власти среди российского населения. Поиск причин, которые лежали в основе формирования двух различных моделей (российской и западной) чрезвычайно актуален, поскольку являет возможность осознанного и научно обоснованного подхода к принятию управленческих решений различного уровня. Причинами, с точки зрения автора, могут являться исторически обусловленные культурные, религиозные, национально-этнические традиции, определяющие особенности национального менталитета. Особый интерес представляет роль религии, которая рассматривается не в качестве религиозной самоидентификации человека, а в качестве комплекса установок, задающих определенное представление о власти, формирующих отношение к власти как к феномену. Как правило, эти установки, отражаясь в ценностях и закрепляясь в социальных практиках, передаются из поколения в поколение, предопределяя специфику национального менталитета. Как известно, ценности более инертны, чем собственно религиозные убеждения человека, поэтому вне зависимости от религиозной идентификации человек может являться носителем тех представлений о сущности власти, которые созданы в русле конкретной религиозной идеологии и были усвоены им в процессе социализации. Поскольку именно православие на протяжении тысячелетия являлось культурообразующей идеологией в России (доминирующей по отношению к другим религиозным течениям), важно исследовать тот комплекс представлений о власти, который задается православием. В комплекс представлений о власти входит отношение к власти как к феномену, представление об источнике власти, о её функциях, о её структуре, о смене власти, отношение к государству, представление о правах и обязанностях, отношение к законам и прочие аспекты, формирующие образ власти, характерный для социокультурной традиции определенного общества. Но образ власти, созданный в качестве идеальной конструкции, как правило, преломляется во взглядах населения при попытке его воплощения в жизнь в зависимости от конкретных социально-политических и исторических событий. Поэтому важно исследовать контекст социально-политических событий, сопровождавших попытки воплощения в реальность образа власти в российской истории, в его переломных, знаковых моментах, предопределяющих дальнейшую логику формирования отношения к власти.

Существует множество факторов, влияющих на формирование отношения к власти, но в данной работе ставится цель сосредоточиться на исследовании социокультурных факторов. Подавляющее большинство отечественных обществоведов убеждены в значимости социокультурных факторов, роль которых зачастую оказывается значительно выше, чем воздействие на политический процесс институциональных структур или конституционных и законодательных правовых норм1. Однако существующие теоретические разработки преимущественно касаются отдельных аспектов изучения отношения к власти, а на эмпирическом уровне исследования зачастую ограничиваются подсчетом рейтингов политических партий и их лидеров, доверия руководителям государства и регионов. В результате наблюдается эффект архива своеобразных фотографий отношения населения к конкретной власти в каждый конкретный момент, но причины его формирования зачастую остаются за кадром. Помимо отношения к конкретной власти у человека в процессе социализации формируется отношение к власти как к феномену - и то и другое нужно рассматривать в комплексе для получения научно обоснованного и целостного представления о процессе формирования отношения к власти. Отсутствует целостный социологический подход к изучению глубинных механизмов формирования отношения к власти в российском обществе, основанный на комплексном исследовании социально-исторических и социокультурных факторов. Назревшая общественная потребность и научная необходимость в теоретической разработке такого подхода к обоснованию социокультурного механизма формирования отношения к власти определяет актуальность темы диссертационной работы.

Обращение к исторически обусловленным культурным и духовным основам социально-политической жизни способствует формированию более обоснованного представления о причинах противоречий в сложившемся отношении к власти, позволяет глубже понять сущность социальных процессов, связанных с политическими реформами.

Проблему диссертационного исследования можно сформулировать как противоречие в действующем социокультурном механизме между целенаправленно формируемым в ходе политических реформ отношением к власти и реально существующим отношением к власти  в политическом сознании различных групп населения.

Степень разработанности проблемы.

Исследование проблем, связанных с феноменом власти, восходит к Платону и Аристотелю. В европейской социально-политической мысли можно отметить такие имена, как Ж. Бден, Т. Гоббс, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант,  Б. Констан, Дж. Локк, Ф. Гизо, Н. Макиавелли, К. Шмитт, Б. де Жувенель и других мыслителей, в трудах которых проблема источника и носителя высшей власти занимала значительное место. Существенный вклад в разработку теории власти внесли  В. Парето, Г. Моска, Р. Барт  и др.

Изучение властных отношений занимает важное место в общесоциологических теориях. М. Вебер, Т. Парсонс., Ф. Теннис, Э. Гидденс и другие классики социологической мысли стремились обосновать социально эффективные модели властных отношений. Различные аспекты властных отношений в обществе исследовали Т. Карлейль, Дж. Томпсон, Р. Арон, Х.Арент, М. Фуко и другие.

Разработаны разные подходы к изучению власти. Власть рассматривалась как ассиметричное по сути социальное отношение, где один из участников отношения имеет больше возможностей и прав влиять на другого (Макс Вебер, Карл Маркс, Роберт Михельс и др.). В некоторых концепциях власти содержатся указания на якобы присущие ей негативные (П. Блау, С. Лукс) или позитивные (Т. Парсонс) следствия. Комментируя такое положение вещей, П. Моррис замечает, что при изучении политической практики свободная от нормативных элементов концепция власти была бы гораздо полезнее2. Но свободной от нормативных элементов концепции власти просто не может возникнуть, так как весь концептуальный аппарат социальных наук в известном смысле является ценностно нагруженным, что дает основание Э. Гидденсу назвать ошибочным само представление о том, будто какие-то социальные понятия сущностно оспариваемы, а какие-то нет3. В работе C. Лукса Власть: радикальный взгляд обосновывается сущностная оспариваемость и неиcкоренимая ценностная нагруженность категории власть4. Новый взгляд на понимание социологической сущности власти открыл М. Вебер, рассматривая возможность власти проводить внутри данных социальных отношений собственную волю даже вопреки сопротивлению. Неоценимый вклад в развитие теории власти привнес структурный функционализм (Т. Парсонс сравнивал значение власти в политических системах со значением денег в экономических системах). Согласно Ф. Ницше, иррациональная воля к власти заложена в основу всех человеческих отношений. Конту и Марксу в отдаленной перспективе виделась сходная картина общества, в котором, говоря словами их учителя Сен-Симона, управление людьми сменится управлением вещами, а в обществе без классовых различий публичная власть потеряет свой политический характер.

К современным дискуссиям о власти относятся работы Р. Берштедта, Р. Даля, Э. Кэплэна, Д. Картрайта, Х. Лассуэлла, С. Льюкса, Дж. Марча,  Х. Саймона и других исследователей, опубликованные в 1950-х - начале 1960-х гг.

В российской истории проблемы восприятия русской власти касались в своем творчестве И.А. Ильин, В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, А.С. Хомяков, Д.А. Хомяков, С.А. Чаадаев и другие русские исследователи. Эта проблема была своеобразным Рубиконом, который разделил в свое время западников и славянофилов. Именно восприятие власти предопределяло направление основных идеологических течений (славянофильство, официальная народность, западничество, шестидесятничество, почвенничество, либерализм, народничество и т.д.).  Каждое из этих течений выдвигало свою концепцию власти.

Родоначальник русской социологии М.М. Ковалевский в своем творчестве касался вопросов общности и своеобразия западных и русских политических институтов. Н.И. Кареев разработал теорию закономерности, позволяющую устанавливать соотношение социологии с историей и философией, обосновав этим принципы комплексного подхода к изучению социальных процессов. Особого внимания применительно к исследуемой проблеме заслуживает концепция русского историка В.О. Ключевского об образе и идеальном типе как методе исторического познания.

В российской политической социологии значительный вклад в теоретическую разработку исследуемой проблемы внесли Э.А. Баграмов, М.К. Горшков, А.С. Капто, В.И. Коваленко, Е.Н. Можелков, А.В. Понеделков, Ж.Т. Тощенко. В.Ф. Халипов. С социокультурных позиций проблема рассматривается в трудах Э.М. Андреева, Ю.Г. Волкова, А.В. Захарова, О.И. Карпухина, В.Ф. Левичевой, А.Л. Маршака. Разработке социокультурных механизмов посвящены работы В.А. Лукова,  Ф.И. Миньюшева, С.С. Фролова, А.И. Шендрика. Новая парадигма социализации, разработанная в трудах А.И. Ковалевой, содержит потенциал для углубленного понимания механизма воспроизводства образа власти. Социологи Г.К. Ашин, С.А. Кравченко, Э.Д. Лозанский осуществили сравнительный анализ российских и американских политических реалий. Разработка проблем социальной регуляции в политической жизни содержится в работах В.Э. Бойкова, С.Н.Епифанцева, Г.Е. Зборовского, Ю.А. Зубок, В.К. Левашова, А.В. Попова, В.Л. Романова, В.И. Чупрова и других. Политологический подход к проблеме разрабатывают Н.М. Великая, О.В. Гаман-Голутвина, И.И. Глебова, И.А. Ильин, О.Ю. Малинова, И.Н. Панарин, Ю.С. Пивоваров, Л.Ф. Одимова, Л.В. Шевцова, Е.Б. Шестопал и другие политологи, которые анализируют особенности политической культуры России в связи с демократическим транзитом. Исследованию проблемы парламентаризма в России посвящены работы Я.А. Пляйса, В.С. Слобожникова, О.Г. Малышевой, Л.А. Муравьевой, А.М. Беляева, Р.М. Романова, Н.И. Шестова и др. В.Д. Попов, Б.Н. Кашников, В.И. Россман, рассматривая проблему с социально-философских позиций, обращают внимание на возрождение элементов национальной политической культуры вопреки попыткам внедрения западной концепции политических отношений. 

Власть, рассматриваемая в рамках социальных отношений, была положена современным социологом В.Ф. Халиповым в основу попытки создать новую науку о власти - кратологию. Феномену российской власти посвящены работы А.Б. Зубова, С.Д. Валентея, Л.Н. Вдовиченко, Ю.Н. Давыдова, Ю.А.Левады, В.Г. Ледяева, С.И. Каспэ, С.А.Королева, И.К. Пантина, В.В.Сапова, Б.Ф. Славина, А.И. Соловьева, В.М. Сергеева, А.Ф. Филиппова, А.Д. Хлопина, А.Е. Чириковой и других авторов. Проблема, ввиду её актуальности, широко обсуждается не только в научной, но и в общественно-политической литературе (А.С. Ципко, М.В. Назаров и другие).

Однако, отмечая значительное число работ, содержащих фундаментальное междисциплинарное изучение  исследуемой проблемы, нельзя не заметить отсутствие целостного подхода к разработке социокультурного механизма формирования отношения к власти и социологического исследования особенностей его функционирования в современном российском обществе.

Целью диссертационного исследования является теоретическое обоснование и эмпирическая апробация целостного подхода к социологическому изучению социокультурного механизма формирования отношения к власти.

В соответствии с целью ставятся следующие задачи исследования.

1. Разработать теоретическую концепцию социокультурного механизма формирования отношения к власти.
2. Обосновать взаимосвязь социорегуляционных элементов в структуре социокультурного механизма и их функции.
3. Проанализировать историко-культурные предпосылки формирования отношения к власти, роль православной культурной традиции в социокультурном механизме отношения к власти в России.
4. Проанализировать социокультурные особенности западной либеральной модели отношения к власти и ее влияние на формирование отношения к власти в российском обществе.
5. Раскрыть социокультурную природу противоречия между современной и традиционной моделями отношения к власти в российском обществе.
6. Осуществить эмпирическую апробацию социокультурного механизма на примере типичного среднего города РФ.
7. Проанализировать доминирующие типы отношения к власти в социальной структуре российского общества.

Объект исследования. Отношение к власти как социокультурный феномен общественного сознания.

Предмет исследования. Социокультурный механизм формирования отношения к власти и его особенности в условиях современного российского общества.

Гипотезы исследования.

Основные гипотезы.

• Отношение к власти формируется и воспроизводится посредством социокультурного механизма, который позволяет сохранять и поддерживать специфику образа власти, характерную для конкретной культуры.
• В формировании и воспроизводстве базовой составляющей социокультурного механизма отношения к власти  ведущую роль играют исторически обусловленные культурные, религиозные, национально-этнические традиции, определяющие особенности национального менталитета. Под влиянием конкретных условий в социокультурном механизме возникают противоречия между ожидаемым и реальным образом власти, базовыми и конъюнктурными его аспектами, традиционной и современной моделями, реализация которых определяет характер отношения к власти.
• Проблемы с воплощением демократических реформ на российском культурном пространстве заключаются в социокультурной специфике формирования отношения к власти в России. Имеются существенные  противоречия между демократической концепцией власти и восприятием власти российским населением.

Вспомогательные гипотезы.

• Политические реформы, осуществляемые без учета исторически сформировавшегося отношения большинства населения страны к власти, не обеспечат демократический путь развития российского общества.
• Российская и западная модели отношения к власти имеют не только формальные, но и сущностные различия, в основе которых лежат исторически обусловленные культурные, религиозные, национально-этнические традиции, отраженные в ценностях и нормах.
• Доминирование в массовом сознании конкретного типа базовой модели образа власти (традиционной или современной) предопределяет вектор социально-политических изменений. В определенных условиях существенное влияние может оказывать активизация факторов конъюнктурной (социально-ситуационной) модели образа власти, связанной с конкретными социальными, экономическими, политическими интересами людей.

Теоретико-методологическую основу исследования составляет комплекс различных походов: социокультурный, диалектико-системный, структурно-функциональный, сравнительно-исторический.

Социокультурный подход определил специфику теоретической концепции разрабатываемого механизма формирования отношения к власти, сущность основных категорий, используемых в ней.

Диалектико-системное рассмотрение позволило осуществить системный анализ понятия лотношение к власти во взаимосвязи с другими категориями: культура, демократия, закон, право, лценности, лэкспектации и т.п., что позволило осуществить целостный подход к разработке  теоретической концепции образа власти.

Структурно-функциональный подход использовался для определения структурообразующих элементов образа власти, способствовал их операционализации в исследовательской теоретической концепции и эмпирической верификации исходных социологических понятий.

Сравнительно-исторический метод позволил обосновать историческую обусловленность базовых характеристик в механизме формирования отношения к власти, провести сопоставление моделей образа власти в различных культурах.

Эмпирическую базу диссертации составили результаты социологических исследований, которые были проведены при участии и под руководством автора, возглавляемым им Российским Институтом Общественного Мнения Квалитас (РИОМ), начиная с 1998 года по 2009 год включительно, в городе Воронеже. Социологические исследования проводились в указанный период ежемесячно методом личного интервью по выборке, репрезентативной для населения г. Воронежа старше 18 лет (размер выборки каждый месяц колебался от 600 до 1200 человек). Отдельные блоки вопросов имели характер мониторинга (формулировки вопросов, использованных для диссертационной работы, время проведения опросов и точный размер выборки в каждом конкретном опросе представлены в Приложении к диссертации). Весь спектр проведенных за 1998-2009 гг. социологических опросов отражен в выпусках Ежемесячного Бюллетеня социологических сообщений по г. Воронежу, с которыми можно познакомиться на сайте Института (www.qualitas.ru).

Для эмпирической апробации разрабатываемого механизма (на примере среднего города),  автором в мае 2009 года было проведено дополнительное социологическое исследование (методом личного интервью опрошено 635 человек по репрезентативной для взрослого населения города Воронежа выборке, выборка квотная - репрезентирует пол, возраст и образование респондентов). Исследование было осуществлено в городе Воронеже как типичном среднем городе РФ (типичность г. Воронежа подтверждают сравнительные показатели воронежских и российских опросов, которые используются в диссертационной работе). Результаты исследований с исходными данными, а также таблицы с корреляцией ответов респондентов по полу, возрасту, образованию и материальному положению представлены в Приложении к диссертации.

Для эмпирической апробации теоретической концепции в работе использованы отдельные результаты всероссийских социологических исследований, проводимых известными социологическими службами страны (ФОМ, ВЦИОМ, Левада-Центр, РОМИР, РНИСиНП). Результаты всероссийских опросов сопоставлялись с региональными опросами, проведенными автором. В тексте диссертации в каждом случае использования данных всероссийских опросов указывалось время их проведения, название организации, характер репрезентации, размер выборки. 

Научная новизна исследования определяется теоретической разработкой целостного концептуального подхода к социологическому исследованию отношения к власти, который расширяет возможности научно-обоснованной интерпретации социально-политических процессов, происходящих в российском обществе.  В работе получены следующие результаты, имеющие научную новизну:

1. Разработана авторская теоретическая концепция социокультурного механизма формирования отношения к власти и произведена операционализация его социорегуляционных компонентов.
2. Выработан понятийный аппарат, повышающий эффективность социологического изучения отношения к власти, сформулированы авторские определения понятий лотношение к власти, лобраз власти и др.

3. Разработана авторская социологическая концепция образа власти, включающая базовые и конъюнктурные (социально-ситуационные) аспекты.

4. Обоснована историческая роль православия в формировании основных характеристик базовой модели образа власти в России (отношения к государству, к государственному устройству, к смене власти, к закону, к праву, к политическим партиям, к свободе, к справедливости и др.).

5. На основе социологических исследований раскрыт комплекс характеристик базовых аспектов традиционной модели отношения к власти в России: персонификация, единовластие, централизация, иерархичность, а также специфика в отношении к законам, к государству, к демократии, демократическим свободам, правам и обязанностям, политическим партиям и способам их взаимодействия, в представлениях о смене власти, о роли главы государства, о роли оппозиции к власти, в воззрениях на характер взаимоотношений между исполнительной и законодательной властью, во взглядах на пути преобразования общества и т.д.;

6. На основе историко-культурного анализа определены исторически обусловленные различия традиционной российской и западной современной модели образа власти, обозначено их концептуальное противостояние.

7. На базе представительных социологических исследований выявлены факторы формирования и воспроизводства традиционного образа власти в России.

8. Доказано, что уровень доверия населения к власти определяется степенью соответствия ожидаемого и реального образа власти, причем не только на основе конъюнктурных характеристик (ожиданиями от власти конкретной политической деятельности), но и базовых (комплекса представлений о  сущности, функциях, структуре власти).

9. Получены  научно обоснованные данные о типологии образа власти в социальной структуре среднего российского города, о наличии противоречия между ожидаемым и реальным образом власти в современном российском обществе, оказывающем влияние на проведение социально-политических реформ.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Под отношением к власти понимается отражение в общественном, групповом, индивидуальном сознании всего комплекса прав и обязанностей как особого вида социально-политического взаимодействия, осуществляемого в режиме управления - подчинения. Оно является феноменом взаимодействий между субъектами в системе власть - общество, предопределенных логикой культурообразующей идеи, а также общественными, групповыми, индивидуальными социально-политическими интересами.

2. Культурообразующая идея, заложенная в политической культуре, предопределяет социальную цель, содержание и характер социальных взаимодействий во властных отношениях, методы и способы достижения поставленной цели и формирует соответствующий образ власти.

3. Социокультурный механизм формирования отношения к власти включает взаимосвязь следующих составляющих: лобраза власти, выступающего в качестве эмпирического референта лотношения к власти и рассматриваемого как система представлений о сущности, функциях, структуре власти (базовые аспекты), а также ожиданий от власти (экспектаций) конкретной политической деятельности (конъюнктурные аспекты); ценностно-нормативных оснований социокультурной регуляции социальных взаимодействий в системе властных отношений; политической культуры как исторически сложившейся системы представлений, убеждений, стереотипов в политическом сознании и образцов поведения субъектов политических отношений.

4. В качестве социокультурных оснований формирования и воспроизводства образа власти выступают ценности и нормы, которые задают формы организации взаимодействия населения и власти, отражая их в эталонах и образцах поведения.

5. Целостность разрабатываемого подхода обеспечивается изучением отношения к власти на основе комплекса социально-исторических и социокультурных факторов.

6. Важным историко-культурным фактором формирования традиционного образа власти в России явилось православие. Его идеологическое влияние в социокультурном механизме проявилось в исторической обусловленности специфики отношения к выборности органов власти, к закону и праву, к государству, к демократии, что нашло отражение в национальном менталитете россиян.

7. В традиционной модели базового образа власти в России исторически сформировались такие характеристики, как персонификация, единовластие, централизация, иерархичность, тогда как для современной модели характерны деперсонификация, разделение властей, децентрализация, нивелирование иерархии.

8. Отношение к власти определяется степенью соответствия ожидаемого и реального образа власти. Реальный образ власти должен соответствовать ожидаемому в его базовых и конъюнктурных характеристиках, в противном случае уровень доверия к власти падает.

9. Причина неэффективности демократических преобразований в России заключается в базовом (структурном, установочном и функциональном) противоречии между традиционной для России моделью образа власти и либерально-демократической моделью власти западного типа, основанных на различных ценностно-нормативных установках, сформировавшихся в процессе исторического развития. Для успешности реформирования общества  должны учитываться особенности традиционного образа власти российских граждан.

10. Образ власти является хотя и латентной, но реально действующей силой, задающей вектор социально-политических изменений в обществе. Он воспроизводится из поколения в поколение  посредством социокультурного механизма.

11. В качестве социокультурных оснований воспроизводства образа власти выступают исторически обусловленные культурные, религиозные, национально-этнические традиции, формирующие культурообразующую идею. Ценности и нормы находят свое отражение в социально-политической практике и в процессе социализации усваиваются членами общества.

12. Направление реальным политическим процессам задает доминирующая в обществе модель образа власти. Как показывают результаты исследований, доминирующей в России была и остается традиционная модель образа власти. Однако в некоторых социальных группах российского общества (интеллигенция, молодежь) отмечается опережающая по темпам тенденция формирования отдельных характеристик современной модели образа власти.

Теоретическая и практическая значимость полученных результатов. Теоретические подходы, предложенные автором, могут служить новым ракурсом исследований формирования отношения населения к власти. Диссертационная концепция дает представление о направлении вектора социально-политических изменений в обществе в соответствии с доминирующей базовой моделью образа власти, позволяет реформировать российское общество с учетом особенностей национального менталитета. Результаты исследований, проведенных в процессе работы над диссертацией, востребованы в научно-исследовательском и учебном процессах.

Концептуальные положения и выводы диссертации могут быть использованы при формировании управленческих концепций в деятельности  органов государственной и муниципальной власти, в работе пресс-служб исполнительной власти разного уровня для обеспечения эффективного диалога власти и населения, могут применяться политическими партиями в процессе избирательных кампаний, депутатами в работе с населением, политиками для приведения в соответствие ожидаемого и реального образа власти в целях повышения собственного рейтинга.

Апробация работы.

Результаты данного научного исследования опубликованы в научных статьях в общероссийских и региональных периодических изданиях, тематических сборниках социологического профиля, тезисах материалов научных конференций. Ключевые положения диссертации представлены в монографии автора Формирование и воспроизводство образа власти в российском обществе (Воронеж: ВГУ, 2009). Общий объем научных публикаций автора по теме диссертации составляет 53,4 п.л.

Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались автором на 23-х международных и российских конференциях (1999-2009 гг.), в т.ч.  на  Всероссийской научной конференции Конституция и доктрины России современным взглядом, Президиум РАН, Москва, 17 марта 2009 г.; III Всероссийском социологическом Конгрессе Социология и общество: проблемы и пути взаимодействия, Москва, 21-24 октября 2008 года; Всероссийской научной конференции Наука и власть: проблема коммуникаций, отд. общественных наук РАН,  Москва, 26 сентября 2008 г.; научно-практической конференции Новгородика - 2008. Вечевая республика в истории России, Новгородский госуниверситет, Великий Новгород, 21-23 сентября 2008 г.; конференции Информационное партнёрство: Власть - Общество - СМИ, Москва, 15-16 мая 2008 г.;  Второй Всероссийской научной конференции Национальная идентичность России и демографический кризис, ИС РАН, Москва, 15 ноября 2007 года;  Международной российско-болгарской научно-практической конференции Формирование новой экономической интеллигенции России и Болгарии в условиях рыночной экономики:  ответ  на вызов времени, Финансовая академия при Правительстве РФ, Москва, 19 апреля 2007 г.; VII Ежегодном Межвузовском Круглом столе Социология - Экономика - Образование, Москва, 16 февраля 2007 г.;  конференции: Иерархия и власть в истории цивилизаций,  РГГУ, Москва, 13-16 июня 2006 г.; Всероссийской научной конференции Проблемы формирования государственных политик в России: состояние и перспективы, Москва, 31 мая 2006 г.; XIII социологических чтениях Качество социальной жизни в изменяющейся России, РГСУ,  Москва, 29-31 января 2006 г.; конференции: Роль СМИ в формировании гражданского общества, Москва, 9 декабря 2005 г.; XII социологических чтениях Социальная жизнь России: теории и практики (РОС),  Москва, 1-4 февраля 2005 г.; Третьей международной конференции Иерархия и власть в истории цивилизаций, Центр цивилизационных и региональных исследований РАН, Москва, 18-21 июня 2004 г.; выездном семинаре Московского Центра Карнеги "Выборы и развитие гражданского общества в Центральной России",  Тамбов, 1-2 декабря 2001 г. и других.

Основные положения диссертации обсуждались на совместном заседании отделов социологии молодежи и стратегических социальных и социально-политических исследований Института социально-политических исследований РАН, кафедры социологии Российского государственного гуманитарного университета.

Положениями и выводами диссертационного исследования автор руководствовался в своих экспертных оценках, будучи привлеченным в качестве эксперта Фондом Развития Информационной Политики (ФРИП), где, начиная с января 2005 года по настоящее время, принимает участие в обсуждении злободневных политических проблем, которые нашли свое отражение в публикациях Фонда. С 2007 года автор является экспертом Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования, от имени которого награжден дипломом в качестве лауреата конкурса Национальный девиз России. В докладах автора на конференциях Центра и публикациях Центра содержатся основные положения диссертационной работы.

Результаты социологических исследований и выводы, положенные в основу диссертации, прошли эмпирическую апробацию в федеральных и муниципальных органах власти: Воронежской областной Думе, правительстве Воронежской области, администрации города Воронежа, которые используют их в текущей работе при принятии управленческих решений.

Структура диссертации определена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, содержащих двадцать один параграф, заключения и списка литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы исследования, обозначается проблема исследования, формулируется цель и задачи работы, рассматривается степень её научной разработанности, раскрывается научная новизна, методологические и теоретические основания, эмпирическая база исследования, представлены основные положения диссертации, выносимые на защиту, а также теоретическая и практическая значимость полученных результатов и их апробация. 

ПЕРВАЯ ГЛАВА Теоретические основания разработки механизма формирования отношения к власти посвящена обоснованию теоретического концептуального подхода к социологическому изучению отношения к власти в качестве социокультурного феномена общественного сознания и механизма его формирования.

В процессе теоретической разработки диссертационной концепции рассматривается власть в системе социальных отношений. В этой связи проводится анализ существующих социологических подходов к понятию власть и выявление специфики власти в социально-политических отношениях. Исследуется многообразие взглядов на власть, которая может рассматриваться как социальное взаимодействие (М.Вебер, П.Сорокин, Д.Мид), символический посредник (Парсонс), дискурсивные стратегии (Р. Барт), власть-знание (Фуко), ассиметричное по сути социальное отношение (К.Маркс, Р. Михельс) и др. В результате анализа различных подходов в воззрениях на власть для целей диссертационного исследования за основу принимается представление о ее сущности как социальных взаимодействиях различного уровня. С этих позиций производится выработка и уточнение основных понятий: власть, отношение к власти. Уточняется, что диссертационное исследование будет сосредоточено на политической государственной власти. Без претензий на выработку универсального определения для целей данной работы власть понимается как социально-политическое качество отношений в государстве, состоящее в том, что общество признает право отдельных лиц или организаций на управление собой и берет на себя обязанность подчинения этим лицам или организациям. Исходя из такого понимания данного феномена, отношение к власти является отражением в общественном, групповом, индивидуальном сознании всего комплекса прав и обязанностей как особого вида социально-политического взаимодействия между субъектами в системе власть - общество в режиме управления - подчинения.

Для более углубленного понимания социологического содержания  отношения к власти и конкретизации механизма его формирования вводится понятие образа власти как эмпирического референта, возникающего в результате социально-политических взаимодействий. Раскрывается специфика социальных взаимодействий в социокультурном механизме формирования отношения к власти. Понятие власть анализируется в системе социальных взаимодействий разного уровня. Рассматривается взаимодействие между властью и обществом, т.е. властное взаимодействие, в процессе которого на любом уровне возникают отношения повеления-подчинения (повеление предполагает ответную реакцию подчинения).  Функция власти - регуляция социальных взаимодействий на всех уровнях (федеральном, региональном, муниципальном) общества и отдельных его структур. Воздействие есть сущность властного взаимодействия. Но не только власть воздействует на общество. Общество также воздействует на власть, поскольку властное взаимодействие представляет собой интеракцию, обусловленную сопряженностью действий и ответных реакций на действия. Иными словами, действия партнеров властного взаимодействия являются одновременно и причиной, и следствием ответных действий.

В диссертации рассматриваются различные формы властных взаимодействий: прямые и опосредованные, преходящие и устойчивые, частные и публичные, личные и вещественные, формальные и неформальные и др. Связи во властном взаимодействии опосредуются целями общества - получить ожидаемое от власти, а также целями власти Ц  оправдать ожидания общества. Акцентируется наличие объективной и субъективной сторон взаимодействия власти и общества, где объективная сторона - это связи, независимые от отдельных личностей, но опосредующие и контролирующие содержание и характер взаимодействия (т.е. система представлений о сущности власти, ее правах и обязанностях в отношении общества), а субъективная - это сознательное отношение, основанное на взаимных экспектациях (ожиданиях соответствующих отношений между властью и обществом и вытекающих из них действий). Обе стороны объективируются в форме образа власти, который и начинает контролировать характер и содержание взаимодействия.

Выделение базовых и конъюнктурных аспектов в образе власти позволяет рассматривать его сущностные, а также социально-ситуационные характеристики в механизме формирования отношения к власти. Базовые аспекты основаны на объективной стороне взаимодействия, а конъюнктурные (социально-ситуационные) аспекты - на взаимодействии с конкретной властью (конъюнктура - совокупность условий, взятых в их взаимной связи со сложившейся обстановкой и временной ситуацией). Образ власти отражает ожидаемое отношение к власти, а также оказывает влияние на власть, которая ищет лояльности со стороны населения.

       Концептуализация образа власти способствует как теоретической разработке социокультурного механизма формирования отношения к власти, так и осуществлению эмпирического исследования его функционирования.

Представления о сущности власти, ее природе, структуре и функциях базируются на ценностном фундаменте и находят свое воплощение в социальных нормах. Они существуют в обществе независимо от того, сознают их люди или нет, поскольку исторически обусловлены и усваиваются в процессе социализации и воспитания человека в каждом конкретном обществе. В диссертации на конкретных примерах показывается, что базовые характеристики образа власти в различных социумах могут иметь свою специфику. Рассматриваются такие аспекты, как представления об источнике власти, векторе власти, модели служения, персонификации, депесонификации власти и др. Демонстрируется логическая связь этих базовых аспектов образа власти.

К конъюнктурным аспектам образа власти относятся представления о том, как должна действовать власть для обеспечения реализации общественных, групповых, индивидуальных политических интересов в конкретных социальных условиях. Социальные интересы рассматриваются как представления о способах реализации потребностей. Во взаимодействии общества и власти актуализируются потребности общества, которые заключаются в том, что власть должна исполнять роль, соответствующую общественным экспектациям. Представления социума о том, какую роль должна играть власть, соответствуют представлению о социальной цели. Когда цель определена, то активизируется понятие  правильного пути, т.е. общество должно быть уверено, что определенный путь приведет его к намеченной цели. Правильный путь задает представление о способах реализации заданной цели. Власть при этом играет роль проводника, который должен вести общество по правильному пути. Индикаторы правильного пути являются конъюнктурными аспектами образа власти. В отличие от базовых аспектов, они предопределяются социальной, политической, экономической, исторической конъюнктурой и могут быть различными не только для разных обществ, но и для одного и того же общества в историческом контексте. В каждой конкретной ситуации люди представляют власть такой, которая соответствовала бы их требованиям, т.е. могла бы дать ожидаемое. Поэтому конъюнктурные аспекты образа власти имеют ситуативный характер.

В политическом сознании наличествуют оба аспекта образа власти: базовый (основанный на ценностях, усвоенных в процессе социализации личности) и конъюнктурный (основанный на интересах, проявившихся в процессе социального взаимодействия), которые связаны между собой внутренней логикой. В целом формирование образа власти схематично можно представить как действие определенного механизма. На основе исторически обусловленного процесса формирования ценностных представлений о сущности власти складывается система базовых аспектов образа власти, фиксируемых индивидуальным, групповым и общественным политическим сознанием. В конкретных социальных условиях формируется комплекс конъюнктурных аспектов образа власти, который отражает процесс реализации интересов различных социальных групп. Оба комплекса аспектов (базовых и конъюнктурных) составляют в совокупности ожидаемый образ власти, который предъявляется власти в качестве общественного запроса (экспектации). Власть, отвечая на запрос, способствует формированию реального образа. Возникновение противоречий между ожидаемым и предлагаемым обществу (реальным) образом власти дестабилизирует социально-политическую систему. Противоречия могут возникать как в конъюнктурных аспектах (например, общество ожидает справедливого распределения общественных благ, а ему предлагаются демократические свободы), так и в базовых аспектах (например, общество ожидает централизации власти, а ему предлагается децентрализация). Возникновение противоречия включает действие социокультурного механизма, актуализирующего запрос на те аспекты в образе власти, которые затронуло это противоречие.  Если власть удовлетворит этот запрос, уровень доверия к ней повысится, если не удовлетворит, - понизится. Причем удовлетворить конъюнктурный запрос (например, остановить рост тарифов ЖКХ) проще, чем запрос на базовый аспект образа власти (например, на централизацию власти), так как базовые аспекты образа власти не вербализируются населением (люди просто считают, что власть должна быть именно такой, не рефлексируя по этому поводу). Базовые аспекты образа власти являются более постоянной величиной, чем конъюнктурные аспекты, поскольку последние диктуются характером времени, местом и сложившейся обстановкой (т.е. социально-политической конъюнктурой), которые могут меняться чаще, чем ценности, на которых зиждется базовый образ власти. При соответствии ожидаемой и реальной моделей, отношение к власти приобретает позитивный характер, что сопровождается ростом социально-политической стабильности в обществе.

Для выявления факторов формирования и воспроизводства базовых аспектов образа власти в диссертации анализируется его связь с политической культурой. Отражение политической культуры в образе власти расширяет представление о его роли в социокультурном механизме формирования отношения к власти. Представляя собой исторически сложившуюся систему представлений, убеждений, стереотипов в политическом сознании, а также обусловленные политическим сознанием модели и нормы политического поведения, проявляющиеся в действиях субъектов политических отношений, политическая культура каждого общества воспроизводит свой образ власти, отражающий ее базовые ценности. Она несет на себе печать исторических традиций, национальных, географических, культурных, религиозных и иных факторов, унаследованных от прошлого. Из совокупности этих социокультурных факторов и прорастают всходы того или иного образа власти, который закрепляется в ценностных установках населения и проявляется в характеристиках действующих  властных структур.

Так, в результате проводимых в России демократических реформ изменилась лишь форма правления, но не ценности российской политической культуры, которые значительно более инертны, чем политические реалии.  Сама их инертность является свидетельством их воспроизводства посредством действия социокультурного механизма. В диссертации анализируются последствия нарушения связи реального и ожидаемого образа власти (который воспроизводится на базе политической культуры).  Возникшее противоречие между демократической структурой власти и базовыми ценностями (воплотившимися в российском образе власти) привело в конечном итоге к изменению отношения к самой демократии: правильность такого пути, как демократизация общества, в массовом сознании была поставлена  под сомнение.

Обосновывается вывод о том, что когда властные отношения органично развиваются в соответствии с доминирующей политической культурой того или иного общества, формируется базовый образ власти, способствующий воспроизводству ее реальной структуры. Но если волевым решением принимается новая форма или структура власти (базовые аспекты которой образованы в лоне другой политической культуры), то включается социокультурный механизм, ломая и перестраивая навязываемую структуру в соответствии с мировоззренческими установками политической культуры данного общества. То есть социокультурный механизм является для общества своеобразной лиммунной системой, поддерживающей это общество в состоянии равновесия и стабильности.

В диссертации анализируются противоречия (структурные, установочные, функциональные) между ожидаемым и целенаправленно формируемым образом власти в качестве источника развития социально-политических отношений российского общества, стимулирующего работу социокультурного механизма. Рассматриваются такие противоположности в базовых характеристиках образа власти, как персонификация -  деперсонификация, единовластие - разделение властей, централизация - децентрализация, иерархичность - нивелирование иерархии.

Направленность развития и формирование отношения к власти определяются социально-регуляционной функцией социокультурного механизма, рассматриваемой в следующей главе.

Вторая глава Социокультурная регуляция формирования  отношения к власти посвящена теоретической разработке социально регуляционных аспектов социокультурного механизма формирования отношения к  власти.

В процессе исследования социорегуляционной роли культуры обосновывается направление ее анализа в системе властных отношений. Рассматриваются концептуальные подходы во взаимосвязи культура и власть, которые представляют в основном анализ закрепленных форм влияния государства на культуру, в частности: манипуляция массовым сознанием посредством идеологии (Маркс, Грамши), концепция лодномерного человека (Маркузе, Адорно),  воспроизводство социальной системы с точки зрения закрепления социального неравенства (Пьер Бурдье), специальные стратегии и тактики институционального воздействия на культуру (В.С. Жидков) и т.п. Ставится задача изучения обратного процесса: влияния культуры на формирование отношения населения к государственной власти. Иными словами, не как власть влияет на культуру, а как культура влияет на власть. Когда культура рассматривается в качестве детерминанты (то есть причины), а не следствия, есть основания говорить о социорегуляционной роли культуры в обществе. Исследуется термин культура, его происхождение, значение и те функции культуры в обществе, которые имеют отношение к социально-политическому взаимодействию во властных отношениях. Для этого рассматриваются концепции культуры Дж. Вико, Э. Гидденса, Р. Вильямса, П.Флоренского, Вяч. Иванова, В. Соловьева, А. Белого, Ф. Зелинского, А. Лосева, Л. Шестого, М. Гершензона, К.З. Акопяна, И.И.Срезневского и других мыслителей.  Автор солидаризируется с  позицией А. Белого,  согласно которой каждая культура представляет собой органически целое - духовный индивидуум, линдивидуум сознания, акцентируется на понимании культуры как просвещения в концепции И.В. Киреевского и движителя общественного изменения и развития в концепции Л.Г. Ионина, а также разделяет беспокойство А.И. Демидова по поводу обострившейся в период постмодерна возможности манипуляции населением посредством культуры за счет смещения акцента в её функциях и путем апелляции к бессознательному. Социорегуляционные свойства культуры очевидны для манипуляторов и не всегда могут использоваться в благих целях. Уточняется социологическое понимание культуры в авторской концепции как совокупности ценностных установок, которые выражаются в символической форме, передаются из поколения в поколение и имеют свою логику, конструирующую мировоззрение и поведение членов конкретного общества. Особо выделяется социорегуляционная функция культуры в обществе, которая лежит в основе социокультурного подхода к изучению общественных процессов.

В диссертации методологически обосновывается применение социокультурного подхода и его специфика в формировании отношения к власти. Подчеркивается, что социокультурный подход при изучении отношения к власти не отрицает экономические, психологические и прочие факторы, влияющие на формирование этого отношения, но приоритетным здесь является влияние культуры. Опираясь в научной разработке социокультурного подхода на труды А.С. Ахиезера и Н.И. Лапина, автор раскрывает его содержание применительно к формированию отношения к власти.  Выполняя заданную культурную программу (термин Ахиезера), люди передают от поколения к поколению особый тип отношения к власти, присущий данной культуре, который сохраняется и воплощается в текстах, символах, социальных практиках. Таким способом фиксируется и транслируется та часть культурной программы, которая отвечает за отношение населения к власти. Так человек а) воспроизводит отношение к власти и б) воспроизводит себя как субъекта властных отношений. А в основе культурной программы лежит культурообразующая идея, которая является её движущей силой (лмотором, по выражению Ионина), запускает культурную программу и развивает её вплоть до вывода заключенных в ней практических последствий.

Социокультурный подход рассматривает культуру как активную творческую силу, как генеральную детерминанту развития общества, воссоздающую свойственное данной культуре отношение к власти в рамках культурной программы, конструирующей представление о сущности власти, о её функциях и социальной роли. Социорегуляционная роль культуры в механизме формирования отношения к власти предполагает выделение среди многочисленных функций культуры резервирующей функции (хранящей память), транслирующей (передающей из поколения в поколение), формирующей определенный тип отношения к власти. В диссертации выявляется специфика социокультурного подхода в формировании отношения к власти. Она заключается в его многомерности, объединяющей историософские и социологические аспекты; в рассмотрении общества как единства социокультурных факторов; в приоритете ценностно-рационального анализа над целерациональным; в его локальности по отношению к конкретной культуре и в то же время - универсальности, позволяющей обозреть и культурные, и политические и прочие элементы общественного целого; в поиске проявлений отношения к власти в других аспектах социальных отношений, имеющих логическую взаимосвязь с властными взаимодействиями, например, в отношении к законам.

Социокультурный подход в механизме формирования отношения к власти допускает возможность изменения этого отношения в результате социально-политических трансформаций, например, заимствования элементов и структур власти, функционирующих в другой культуре. При этом чтобы выявить характер возможных последствий, предварительно следует проанализировать, насколько заимствованные элементы соответствуют отношению к власти в существующей культуре. Иначе говоря, в механизме формирования отношения к власти должна предусматриваться экспертиза соответствия реализуемых структурных изменений традиционному образу власти.

В диссертации осуществляется анализ отношения к власти как социокультурного феномена и форм его проявления в образе власти. Подчеркивается объективный характер отношения к власти, которое исследуется как свойство или признак определенной культуры. Рассматриваются конкретные формы проявления отношения к власти, которые, согласно авторской концепции, являются нормативными установками для конкретной культуры, а не просто сиюминутным отношением к власти со стороны населения. Например, в патерналистском характере отношения к власти население воспринимает власть как нечто органическое целое с ним, пролонгируя отношения семейные на отношения государственные, и ожидает от власти отеческой заботы. При либеральном характере отношения к власти люди сами берут на себя ответственность за свою судьбу, не ожидая от власти особого попечительства. Поведение людей детерминировано базовыми аспектами отношения к власти. Доказывается, что базовое отношение к власти, в отличие от конъюнктурного, предопределяет формирование соответствующих общественных институтов. При этом если базовые аспекты отношения к власти являются свойством или признаком конкретной культуры, то конъюнктурные аспекты отношения к власти представляют собой срез общественного мнения в какой-то определенный промежуток времени. Конъюнктурное отношение к власти всегда является следствием её соответствия или несоответствия ожидаемому образу власти.

Базовые признаки отношения к власти, связанные между собой логическими связями в рамках культурной программы, становятся составной частью механизма социокультурной регуляции. Доминирующий в той или иной культуре образ власти закрепляется в массовом сознании, предъявляя определенные требования к властным структурам. Власть, соответствующая в глазах населения ожидаемому образу, будет пользоваться его доверием.

Важным компонентом механизма формирования и воспроизводства образа власти является ценностно-нормативная составляющая, которая служит основой социокультурной регуляции. Ценности здесь предстают как нравственные императивы (требования), входящие в состав культурной программы. Ценности понимаются автором не только как коллективные представления, возникающие на основе кооперации (позиция Э.Дюркгейма). Такой подход оставляет за бортом их нормативную функцию,  благодаря которой они определяют выбор определенного способа действия и являются детерминантами социальных отношений (позиция Т. Парсонса). Именно ценности, по Парсонсу, предопределяя направленность социальных отношений, способствуют формированию определенного типа отношения к власти, формализуя его в эталонах и образцах поведения, которыми служат социальные нормы. Нормы являются средствами социальной регуляции взаимодействий субъектов властных отношений. С помощью норм требования общества переводятся в эталоны, модели, стандарты их модального (должного) поведения, придавая формированию отношения к власти деятельностную форму, что доказывается автором на конкретных примерах.

Если в обществе наблюдается идейный раскол (к таковым обществам относится сегодняшнее российское), то образуются внутренне противоречивые ценностно-нормативные структуры (лкентавры - термин Ж.Т. Тощенко), так как наряду с культурообразующей ценностно-нормативной составляющей в них отражается несовместимость интересов противоборствующих групп. Непротиворечивость ценностных ориентаций в образе власти есть важнейший показатель политической стабильности общества, тогда как обратное свидетельствует о неустойчивости или же кризисном состоянии.

Решающую социорегуляционную функцию  в механизме формирования и воспроизводства образа власти выполняют социальные экспектации. Они исследуются в диссертации в качестве социально-ролевой составляющей социокультурного механизма. Представляя собой совокупность неформальных требований к выполнению определенных социальных ролей, социальные ожидания (экспектации) обеспечивают прогнозируемость поведения людей в процессе взаимодействия. В процессе формирования образа власти экспектации закрепляются в ценностно-нормативных, социально ролевых структурах и социальных практиках. Основываясь на типологии социальных ролей Г. Блумера, в диссертации обосновываются следующие функции экспектаций в социокультурном механизме формирования отношения к власти. Во-первых, интегрирующая, благодаря которой люди способны кооперировать и взаимно регулировать свою деятельность на основе общих ожиданий в отношении к власти. Именно эта функция служит фундаментом для появления обычаев, традиций, регулирующих эти ожидания. Во-вторых, ценностно-регуляционная, определяющая степень важности ожиданий и готовности людей примкнуть к ним. Люди ожидают от власти то, что для них представляет ценность. В соответствии с этим происходит ранжирование ценностей в ожидаемом образе власти. В-третьих, реляционная, предписывающая органам власти ожидаемый образ. Эта функция проявляется в реакции власти  на требования, содержащиеся в экспектациях. Тем самым корректируется отношение к власти. Реализация перечисленных функций обеспечивает социальную регуляцию формирования как базового, так и конъюнктурного аспектов образа власти.

Критерием отношения к власти выступает уровень доверия, отражающий степень соответствия ожидаемого и реального образа власти.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА Историко-культурные предпосылки формирования основных характеристик базового образа власти посвящена исследованию исторического контекста формирования отношения к власти в России. Анализ исторической обусловленности процесса становления базовых характеристик образа власти позволяет, с одной стороны, обеспечить целостность теоретического концептуального подхода, а с другой  - более предметно определить истоки противоречия между традиционной для России моделью образа власти и либерально-демократической моделью власти западного типа. В поиске источника формирования ценностно-нормативной составляющей в социокультурном механизме раскрываются те аспекты отношения к власти, которые были сформированы в лоне культурообразующей идеи, какой для России почти тысячелетие служило православие. Вместе с тем анализируются противоречия, сопровождавшие многовековую историю развития христианства, которые и привели в дальнейшем к расхождению между образом власти в восточной и западной политической культуре.

Изучение восточной и западной культуры как источников формирования базового образа власти позволило проследить разнонаправленные процессы зарождения истоков отношения к власти, способствовало обоснованию принципиальных различий традиционной российской и современной западной моделей образа власти. Отношение к власти - это своеобразный ключ к пониманию различий в ценностях восточной и западной культуры, которые созидались на основе религиозных форм. Автор солидаризуется с мнением Дайсаку Икэды в том, что религиозные формы есть основа творческой работы по созданию цивилизации5. Религиозные корни имеют и западный (католичество, протестантство), и восточный (ислам, православие) образы власти как особенности этих культур. 

Формирование образа власти как отображения небесного первообраза, по утверждению исследователей (например, Л.А. Андреевой: Местник Божий на царском троне, С.С. Аверенцева: Эволюция философской мысли), предопределило культурно-политическую эволюцию как Востока, так и Запада. Метафизическая схема лобраза-первообраза имела место ещё до христианства и получила свое развитие в неоплатонизме, который обосновал внедрение в социальную систему принципов иерархического подчинения и единоначалия как условий утверждения мира и согласия во взаимной любви (Плотин). В работах древних мыслителей отмечены попытки синтеза христианского учения с неоплатонизмом в отношении базовых образов власти. Акценты на персонификацию образа власти, единоначалие, иерархичность встречаются в трудах историков древности (Памфил Евсевий). Однако уже у Платона и Аристотеля усматриваем начало расхождения представлений о базовых аспектах образа власти. Так, если в платоновской метафизике лобраза-первообраза ключевым моментом была иерархичность, то первым фактом, который отмечает Плотин в отношении Стагирита, является игнорирование последним иерархической структуры бытия. Влияние идеи иерархичности власти прослеживается в святоотечественной патристике, например, в трудах Григория Нисского (325-394 гг.), Василия Великого (339-379 гг.), и приобретает завершенный вид в Ареопагитиках. Платон и Аристотель противополагаются автором и в других базовых аспектах отношения к власти (например, персонификации-деперсонификации), в отношении к законам, в отношении к цели государственной власти. В качестве вспомогательного элемента для понимания противоречия в образе власти во взглядах древних мыслителей автор рассматривает философскую позицию В.И. Россмана, который противополагает  Платона и Аристотеля в концепциях идеи и формы (если форма индивидуализирует вещи, то идея собирает разрозненные вещи вместе). Аристотелевская концепция формы (подразумевающая способность вещей, людей и систем к самоорганизации), по мнению философа, предвосхитила теорию невидимой руки Адама Смита и идеологию политического либерализма, в то время как русскую душу философ называет платоничкой, подчеркивая трансцендентность её этических идеалов, жертвенность, родственность идей русской  соборности платоновским эйдосам (эйдос предполагает иерархию, центральное администрирование и планирование)6.

Раскол христианской Церкви в одиннадцатом веке повел западное и восточное богословие разными путями, что и нашло отражение в  формировании представлений об образе власти, которое со временем вылилось в противостояние двух моделей: традиционной и современной.  С начала раскола Восток и Запад характеризуется разнонаправленными процессами в отношении воззрений на власть. Если на Западе шел общий процесс десакрализации власти, то на Востоке упрочивались догматические основания сакрализации царской власти. В диссертации детально разбираются причины десакрализации власти в западной политической культуре. Именно папа Римский считался наместником Христа, поэтому ореол сакральности окружал церковную иерархию, а вовсе не монархов (в отличие от восточной Церкви). Католичество запустило процесс десакрализации светской власти. А протестантизм в борьбе против католичества десакрализировал иерархию посредников (т.е. представителей Церкви) между миром сакрального и миром профанного (эти воззрения положены в основу протестантских взглядов). Протестантизм, провозгласив принцип лоправдания верой, десакрализировал представление о власти, положил начало отвержению иерархии и подорвал господствующее мировоззрение, когда земное рассматривалось как образ небесного.

В противоположность Западу на Востоке христианские монархи непосредственно представляли Бога и носили на себе печать сакральности. Из восприятия монарха на Востоке как образа Бога на земле логически вытекали следующие следствия: 1) персонификация власти как следствие ожидания отображения первообраза; 2) сакрализация в случае соответствия образа и первообраза; 3) запрет на критику власти; 4) иерархичность как подражание небесной иерархии; 4) нивелирование формальной основы во властных отношениях. Таким образом, на Востоке упрочивалась сакрализация царской власти, а на Западе шел процесс всеобщей десакрализации власти, которому способствовала постоянная обличительная взаимная критика духовной и светской власти, и распространялся свойственный протестантизму взгляд на Церковь, как на государственную сферу деятельности, попытку реализации которого в России осуществит позже Петр I.

Отношение к высшей власти в России изначально было сопряжено с образом лцарства. В диссертации на основании исторических  (М. Стасюлеви, А. Нечволодов, В.Д. Балакин, А.В. Карташев и др.) и религиоведческих (П.П. Соколов, Г. Флоровский, А. Филюшкин и др.) исследований, а также документальных свидетельств показано, как воплощение концепции образа царства в исторической перспективе влияло на формирование базовых аспектов образа власти в России. Рассматриваются идеи совместного служения царя и народа, идеи равенства, справедливости, правильного пути, соответствующего цели (Царствия Небесного), где проводником должен служить царь, тогда как миссия проводника в католическом Риме возлагалась на папу. Анализируются случаи, когда царь может быть объявлен ненастоящим, и обосновывается общественное табу на критику царской власти, если царь настоящий (согласно документам, непослушание или оскорбление здесь рассматривается как измена и приравнивается к ереси). Изучаются элементы царствования первого русского царя Иоанна Грозного, которые повлияли на формирование традиционной модели образа власти, а также предшествующих ему князей и последующих правителей. Историческая коллизия измены православию со стороны представителя Русской Церкви во Флорентийской унии способствовала упрочению духовного авторитета царской власти в церковной сфере и в глазах народа. В диссертации доказано, что в русской общественно-политической мысли XV - первой половины XVI века складывается образ православного лцарства, параметры которого имели существенные отличия от образа европейского королевства. Миссией России считалось воплощение этого образа православного царства в истории. Образ царства, усиливая сакральную основу образа власти, становится платформой его традиционной российской модели.

Автор рассматривает варианты концептуальной проработки образа праведной, справедливой власти и должного, истинно правильного пути на государственном уровне в древней русской культуре. В частности, в Слове о законе и благодати (произведение киевского митрополита Иллариона середины XI века) правильный путь раскладывается на две составляющие: путь спасения (обретение жизни вечной) и путь благопреуспеяния (достижение благополучия в мире земном). Обе восходят к единому Христу, который лесть путь, истина и жизнь. Христианство не отрицает земного благополучия, но делает акцент на расстановке приоритетов: Ищите же, прежде всего, Царства Божьего и правды Его, и все остальное приложится вам. Очевидно, что все остальное - это и есть земное благополучие. Предлагается не направлять все усилия души на поиски того, что есть, что пить и во что одеться, потому что всего этого ищут язычники, а направить главное усилие в область духовных приоритетов. Такой тонкий нюанс, как расстановка приоритетов, в мировоззренческом противостоянии Востока и Запада наиболее детально проработан в концепции Д.А. Хомякова, который утверждал, что понятие о высшей власти является Рубиконом, разделяющим мировоззрение Востока и Запада, предопределяя различные формы общественного устройства. Форма государственного строя соответствует проросшему культурному зерну (термин П.А. Флоренского) того мировоззрения (или духа), который свойственен конкретному народу. Если в начале христианской эры государство было лишь средством охранения правильного пути духовной жизни, то со временем, как бы исподволь, государственное благополучие превращается в цель, а вера начинает рассматриваться как средство достижения этого земного благополучия. Нередко можно услышать от современных российских богословов, что сегодняшний Запад исповедует формулу: Ищите, прежде всего, что есть, что пить и во что одеться, а Царство Небесное приложится вам. Представители протестантов  на Западе находят эту шутку удачной7. В то же время в России, по мнению В.И. Россмана: Даже русский либерализм на определенных этапах своего развития пытался соблазнить народ не возможностью удовлетворения его скудных потребностей, а самой лучшей философией8.

Итак, в историческом противостоянии восточной и западной культур закладывается различное мировоззренческое представление о сущности власти. Различия закрепились  в ментальных структурах народов в противоположных представлениях о сакрализации и десакрализации власти, о справедливости и равенстве, о правильном пути - пути спасения (обретения жизни вечной) и пути благопреуспеяния (достижения благополучия в мире земном). В результате длительной эволюции эти представления трансформировались в базовые характеристики образа власти, определив различия его традиционной и западной моделей.

В настоящее время в России, кроме православия, традиционными религиями признаны также ислам, буддизм и иудаизм. Но базовые аспекты образа власти не являются продуктом сегодняшнего или даже вчерашнего дня, они вырабатывались в течение всей истории России, которая тесно переплетена с православием как доминирующей идеологией со своей системой ценностей. Поэтому понимание особенностей российской специфики образа власти лежит в плоскости изучения процесса его формирования на базе ценностей православной идеологии.

В процессе анализа особенностей православной культуры в механизме формирования образа власти в диссертации исследуется содержание его базовых аспектов в книгах Ветхого и Нового Завета,  в святоотеческом наследии св. Феодор Студит, св. Григорий Нисский и др.), в трудах священнослужителей, церковных деятелей, а также русских философов (И.А. Ильина, П.А. Флоренского, С.Л. Франка и др.), историков (Н.М. Карамзина, А.В. Карташева и др.), русских писателей (Ф.М. Достоевского, А.С. Пушкина), чьи работы послужили выстраиванию православной концепции образа власти.

Православная идеология, построенная на таком трудно поддающемся верификации понятии, как любовь, предполагает соответствующие аспекты отношения к власти: почтение, послушание, доверие, единение, эмоциональную поддержку. На основе заданного отношения к власти формируется образ власти с такими установочными характеристиками, как сакрализация власти, единство народа и власти в качестве высшей ценности и т.п.; структурными характеристиками: единовластие, централизация, иерархичность; оценочными характеристиками: сильная власть; грозная к врагам власть и т.п. В образ власти, формируемый православной идеологией, входит идеологическая функция, т.е. обязанность просвещения или, выражаясь современным языком, выработка и сохранение нравственных императивов социальной жизни. Власть трактуется скорее как тяжелая обязанность, священный долг, чем как право. Мотивация повиновения и почитания высшей власти носит сакральный характер. Сопротивление власти оценивается негативно. Закон имеет более действенную силу, когда он персонифицирован авторитетом земной или даже неземной (божественной личности). Сформированный православием образ власти нашел свое отражение в пословицах и поговорках (анализируемых в диссертационной работе), что свидетельствует о глубине проникновения идеологии православия в российский культурный повседневно-бытовой контекст.

Таким образом, под влиянием православной идеологии исторически формируется ценностно-нормативная основа базового образа власти. В ней нашли воплощение идеи единства народа и власти, единовластия, централизации, иерархичности. Отражаясь в ролевых структурах и закрепляясь в социальных практиках, они становятся ценностными ориентирами при формировании базовых характеристик образа власти.

Для углубления обоснования истоков формирования базовых характеристик образа власти в диссертации раскрывается позиция православия по отношению к государству и государственному устройству, смене власти, закону и праву. Отношение к государству и его устройству анализируется на основе свидетельства историков (В.О. Ключевского, Н.И. Костомарова, М. Дьяконова и др.), философов (И.А. Ильина, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова и др.), священнослужителей прошлого и нынешнего времени, а также современных исследователей. Сущность государства в православии состоит в следующих положениях: 1) она не сводится к материальной цели, а подразумевает духовную цель и задачу для объединения; 2) предполагает любовь в качестве цементирующей основы (взаимная забота друг о друге, предохранение от опасности и т.д.); 3)  государство предстает органической связью народа и власти. В этом контексте нивелируются идеи ограничения власти, свободы индивида от государства (совокупность демократических свобод), свободы общества от государства  (гражданского общества), характерные для западного образа власти. Неоднозначность отношения к государственному устройству со стороны православия заключается в том, что оно, хотя и обосабливает себя от земных задач государства, но небезразлично к форме государственного строя. Это проявляется, в частности, в отношении к демократии, которое противоречит базовым характеристикам западной модели образа власти.

Православная традиция в отношении к смене власти, к закону и к праву анализируется на основе святоотеческой литературы, воззрений православных идеологов, философов, историков, общественных деятелей и других мыслителей, а также исследований современных политологов и социологов. Выявляется, что в православной концепции образа власти содержится основа для легитимации лишь наследственной, а не выборной власти. Идея демократических выборов высшей власти противоречит главному тезису православной идеологии: вся власть от Бога, десакрализирует власть, ставя её в зависимое положение от народа, и подрывает тем самым основу её легитимности. Православная идеология допускает наличие выборных (представительных) органов власти, которым отводится, однако, совещательная роль, в то время как законодатель - высшее лицо государства. Именно высшее лицо государства представляет интересы всего общества, всех групп населения, а не выборные органы. Традиционным для России легитимным выборным органом с позиций православия определяется всенародный собор, целью которого является воссоединение, а не разделение общества (лсоборность - одна из самых приоритетных тем для многих отечественных философов: В.В. Розанова, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского, В.И. Иванова). Разделяющие общество по интересам политические партии не приемлются православным мировоззрением в качестве политической константы, поскольку нарушают общественное согласие. Выборность оценивается как показатель смуты (термин И.И. Глебовой). В традиционной модели властных отношений процедура выборности власти народом не является достаточным основанием для смены власти, требуется дополнительное подтверждение согласованности результатов выборов с Божественной волей.

Положение о том, что Бог является не только источником власти, но и творцом законов социальной жизни, с позиций православной идеологии обеспечивает сакральность социальных законов, стимулирует к их исполнению не за страх, а за совесть, мотивируя любовью к Богу. Ослабление веры, приводящее к разрушению исконного образа власти, снимает налет сакральности с социальных законов, оставляя единственным мотивом их исполнения страх наказания, который не является достаточным стимулом для их исполнения.

В православной модели образа власти любовь и милосердие в системе ценностей стоят выше закона и ставят выше закона актора власти, наделяя его правом на милосердие. Отношение к закону двойственно: с одной стороны, в силу своего сакрального происхождения закон свят, и его нужно соблюдать; с другой стороны, милосердие высшей власти может нивелировать любой закон, а значит, закон небезусловен. Такая позиция способствует персонификации властных отношений и уничижению формального права. Православные дискуссии нашли своё отражение в трудах социальных философов, в частности, на отличие свободы личности от формальной свободы в образе власти указывал Бердяев9, внутреннюю от  внешней свободы различал Чичерин, считая первую источником нравственности, а вторую - права10. 

Базовому образу власти в исконной российской модели не свойствен принцип ограничения власти, так как власть рассматривается скорее как обязанность (лтягло), чем как право. Именно обязанности подразумевают соответствующие права и обеспечивают их, а не наоборот. Отвергается представление о праве безусловном, не зависимом от обязанностей.

Эти родовые черты российской традиционной модели образа власти в процессе эволюции (так же, как и многие другие, сформированные в лоне православия) утратили роль факторов прямого воздействия на общественное сознание. Но будучи частью ментальных структур, они не могут не проявляться в форме исторических стереотипов, архетипов, традиций, мифов и других универсалий культуры, придавая базовым характеристикам образа власти оттенки традиционализма.

Исследуя представления о разделении властей в российской и западной моделях образа власти, диссертант анализирует концептуальные различия лидеальных типов взаимодействия ветвей власти, воплощенные в этих базовых моделях. Противопоставляются принципы  разделения властей и симфонии властей.

На Западе исторически сложившиеся модели взаимодействия Церкви и государства нашли свое воплощение в двух типах: папоцезаризма (католичество) и цезарепапизма (протестантизм), т.е. предполагали ту или иную форму подчиненности друг другу (что исключало союз равноправных независимых советников) в отличие от Восточной Церкви, которая догматически закрепляла норму независимости церковной и светской власти. Исторически неформальной нормой для взаимоотношений на Руси церковной и светской власти служила теория симфонии властей, согласно которой требовалось признание со стороны государства независимости и самостоятельности церковной власти, церковного суда, неприкосновенности и неотчуждаемости церковного имущества. В свою очередь, за Церковью были неформально закреплены законодательная и идеологическая функции в государстве. В результате осуществлялось взаимное служение: царь служил Церкви, а представители Церкви служили православному царству.

Двойственность взаимоотношений Церкви и государства обосновывается двумя установками Церкви по отношению к земной власти, которые, на первый взгляд, противоречат друг другу. С одной стороны, Церковь подчеркивает свою отстраненность и отчужденность от земной власти в силу инаковости своей природы, с другой стороны - способствует укреплению и усилению светской власти, окружая её сакральным ореолом. Церковь в Древней Руси играла законодательную роль в государстве.  Юстиниановская симфония, по свидетельству историков, имела нормативное значение для определения взаимных отношений Церкви и государства. Симфония рассматривается не как формальная внешняя связь, а как некое гармоническое единство между властными структурами, присущее мировоззренческим представлениям россиян в качестве символического норматива.

Поэтапное разрушение симфонии властей православные идеологи  (Н.Б. Соболев и др.) относят сначала к царствованию Алексея Михайловича (вторая половина XVII века - частичная конфискация церковного имущества, попытки законодательного ограничения самостоятельности церковной власти и независимости церковного суда), затем - к царствованию Петра I, когда концепция была отвержена полностью (уничтожена самостоятельная церковная власть и изъято церковное имущество в пользу государства), и рассматривают как отклонение от заповеданного правильного пути - пути Святой Руси, который в результате привел к свержению самодержавия. Правление Петра I являлось переломным моментом в трансформации представления о власти. Появились следующие расхождения в ожидаемом и реальном образе власти: 1) Изменилось обоснование титула русского царя: если в допетровском теократическом идеале источником власти царя признавалась воля Божия, то после появился новый авторитет - воля народа. 2) Изменилась цель объединения народа в единое государство, не предполагалось никакой сакральной цели, кроме утилитарной (общего блага); прежний теократический идеал, в котором последней целью было приведение христианского народа в вечное царство Христово, был отвергнут. 3) Монарх, как исполнитель новой задачи, потребовал себе тоталитарного подчинения всех публичных функций, в том числе и религиозной, игнорируя антиномическую полярность Церкви и государства. Была заложена, по мнению историка А.В. Карташева, европейская модель власти абсолютного монарха, основанная на идее естественного права. 4) Симфония властей стала невозможна в виду изменившегося отношения к власти и её функциям; правотворчество для Русской Церкви было закрыто; представители духовенства обязаны присягать только монарху, а не верности православным догматам. 5) Превращение монарха в абсолютного властелина разрушило модель православного царства, которое уже не постулировалось как образ Царствия Небесного, и подорвало саму идею монархии, что в исторической перспективе привело к её отвержению.

Сегодня эта теория представляет интерес как лидеальный тип взаимодействия между ветвями власти, который может иметь место в базовом образе власти населения России, но относиться уже не к Церкви и государству, а экстраполироваться, например, на ожидаемый образ гармоничного взаимоотношения между исполнительной и законодательной властью, который предполагает, с одной стороны, независимость, с другой стороны - взаимную поддержку и согласие.

Акценты, расставленные идеей симфонии властей, предполагающие мир и согласие между структурами власти, их взаимную поддержку с целью взаимного же усиления более соответствуют российскому образу власти, чем идея разделения властей, предполагающая ограничение верховной власти, а также перманентный конфликт между политическими партиями. Отказ мыслить обустройство государства в категориях политической борьбы между политическими группировками есть следствие симфонии властей. Именно любовь, как свидетельствуют исторические документы, и является в православной идеологии тем трудно поддающимся формализации принципом, к которому призваны, в том числе и социально-политические отношения, чтобы дела управлять с миром, в духе симфонии. Если же власти разделены, то, по словам Вебера, вместо сотрудничества между агентами разделенной власти между ними продолжается непреодолимый конфликт11. Сегодняшний термин разделение властей стоит в явной смысловой оппозиции к тому единению и согласию (при условии независимости друг от друга), к которому призывает симфония. Противоречия между концепцией единения властей, заключенной в традиционной российской модели образа власти, и концепцией разделения властей, свойственной современной модели образа власти, нашли свое отражение в коллизиях существования парламентской системы в России, начиная с первой половины XX века.

Ожидаемый  образ власти включает в себя конкретный вариант культуры совета, свойственный политической культуре каждого государства12. Пока монарх как носитель делегированной ему от Бога власти имел советником Церковь, проблема поиска совета в других вариациях не возникала. Но когда светский властитель, отринув равновесие симфонии, стал претендовать на преобладание, возникла проблема источника совета для его властных решений. В России это произошло позже, чем на Западе, так как на Западе раньше начался процесс десакрализации высшей власти. Католицизм в качестве источника совета обращался к именитому роду, как поощренному божественной печатью. В поисках источника совета протестантизм  мифологизировал представление о капитале, как о награде от Бога за труд. В рамках русской традиции образ качественного политического совета виделся и населением, и властью как альтернатива симфонии властей. При внешнем сходстве процедур российский парламент в корне отличался от западного образца, так как изначально мыслился как вариация русского собора. В обязанность парламенту было вменено обеспечение единства власти и народа. Представители российского парламента рассматривались как советники и помощники царской власти по аналогии с ранее выполнявшими эту роль представителями Церкви. Если для западного образа власти характерно представление о парламенте как об оппозиции государственной власти в рамках теории разделения властей, то для России отправным пунктом служила аксиома о согласии и единении властей в соответствии с теорией симфонии властей, о сотрудничестве между ними во имя общей цели. Возложенная на парламент законодательная роль только усиливала сходство с прежним партнером и советником государства, которым до определенного времени была Церковь, выступавшая на Руси неформально как законодательный орган власти. В результате роль российского парламента оказалась прямо противоположной роли западного парламента. По словам В. Ключевского, он должен был служить для укрепления, а не для ограничения власти в отличие от функции парламента на Западе. Парламент в России воспринимается определенной технологией решения обществом своих проблем в период кризиса, а в период стабилизации - лишним, ненужным органом власти. А защитником интересов народа, равно как и инструментом их реализации, выступает непосредственно верховная власть. Доминирование главы государства по отношению к законодательной, исполнительной и судебной власти в качестве компонента образа власти являлось в России константой на протяжении всего XX века и перешло в XXI век. Результаты социологических исследований свидетельствуют, что идея разделения властей не поддерживается российским населением. Реальный вес для него имеет лишь та власть, которая связана с исполнительной ветвью13. Имеет место отношение к парламенту как к ненастоящей, вторичной, показной власти и даже парламент выступает в виде ненужного и мешающего власти органа14. Результаты российских исследований находят подтверждение на региональном уровне15.  Автор указывает не только на различия  традиционной и современной моделей образа власти, но и на возможные последствия этих различий. Механическое заимствование западного или любого другого опыта без учета специфики традиционного образа власти может привести к дисфункции политической системы.

Дальнейшую конкретизацию изучение исторической обусловленности формирования отношения к власти получило в результате анализа процесса  преломления христианских ценностей в секулярном сознании, связанного с воплощением в реальность коммунистических, а затем - либерально-демократических ценностей.

В начале XX века в России с внедрением коммунистической идеологии произошли коренные изменения во взаимодействиях государства и общества. Но образ власти продолжал подспудно свое существование. Осталась неизменной (по утверждению Ю.С. Пивоварова) суть власти и её самодержавный характер. Некоторые аспекты образа власти претерпели мифологическую модификацию. Принцип социализма лот каждого - по способностям, каждому - по труду послужил модификацией апостольского изречения: кто не работает, да не ест. Социалистическая обобществленная собственность на средства производства, отрицание частной собственности и уравнивание всех в доходах есть осуществление принципов первых христианских общин (в последних, правда, с собственностью расставались добровольно). Жертвенность первых революционеров, которые умирали за идею, сопоставима с бескорыстием и готовностью к мученичеству первых христиан. Базовые аспекты образа власти упорно проступали во властных отношениях общества развитого социализма. Модель православного лцарства правды преобразовалась в модель справедливого коммунистического общества, что свидетельствует об устойчивости стереотипов национального самосознания по отношению к власти и обустройству общества. 

Коммунистическая идея, в силу соответствия её традиционному образу царства, легко была усвоена русской почвой и не вызывала таких фундаментальных противоречий, как идущая ей на смену демократическая идея, несущая в массы индивидуализированную идеологию успеха. В идеологии успеха заключены предпосылки раскола общества (на бедных и богатых, на своих и чужих, сторонников различных партий и т.п.). Понятие луспех здесь не сопряжено с понятиями труд и лусердие, не подразумевает, а скорее исключает их. Эта идеология продуцирует общественный конфликт, призывая граждан делиться по интересам и активно их отстаивать, т.е. тянуть одеяло на себя, что вступает в противоречие с православной традицией жертвовать своими интересами в пользу интересов ближнего. В ней нет акцента на единение - традиционную многовековую ценность российского общества. Акцент на органичной духовной связи между людьми (единении) - отправная точка для восточного образа мышления, акцент на рациональном формальном праве (внешней свободе) - для западного. Западный либерализм отрицает элементы традиционного для России образа власти: централизацию, иерархию, персонификацию.

Таким образом, различные модели власти принимаются или отторгаются российским менталитетом не потому, что противоречат либо не противоречат сиюминутным, в масштабах истории, интересам, а в связи с сопоставлением их с ценностями собственной культуры. Поэтому те коммунистические идеи, которые в большей степени соответствовали традиционной модели базового образа власти, несмотря ни на что, закрепились в нем. А современные либеральные пока не находят восприятия, созвучного традиционным представлениям в базовом образе власти.

В заключение третьей главы сопоставляются конкретные различия традиционной и современной моделей образа власти. Приводится комплекс основополагающих характеристик (структурных, функциональных, установочных), воплощенных в каждой из этих моделей. Демонстрируется, что две модели противостоят друг другу в базовых характеристиках образа власти, отличаются характером  взаимодействия личности и государства, обоснованием оппозиции власти, взглядами на предназначение государства, представлением о правильном пути развития общества, экспектациями по поводу функционирования идеологии,  взглядами на гражданское общество, моделями легитимации власти, принципами презентации интересов различных групп населения, взглядами на предназначение и роль политических партий, характером взаимодействия между собой политических партий, отношением к  демократическим правам и свободам, представлениями о личном и публичном праве, представлениями о свободе, взглядами на пути преобразования общества, позициями по отношению к законам.

Противостояние традиционной и современной модели рассматривается здесь в классическом варианте, как сформулированная Ф.Теннисом оппозиция Gemeinschaft и Gesellschaft, но без учета расширенной социально-философской трактовки, а, напротив, как локализированная в рамках властных отношений. Эти противоречия не есть противоречия между прошлым и настоящим, как может показаться из дихотомии понятий традиционность и современность; они скорее являются противоречиями между Востоком и Западом, которые существовали во все времена обозримой истории России.

Исторически сформировавшаяся политическая культура в России и в странах Запада обусловила формирование традиционной и современной моделей образа власти. Традиционная модель отражается в политическом сознании россиян, определяя ментальные характеристики их базового отношения к власти. Аспекты традиционного образа власти не обязательно в полной мере и адекватно отражаются в индивидуальном сознании. Они могут видоизменяться, актуализироваться, либо, наоборот, утрачивать свое значение под влиянием конкретных условий. Однако в той или иной форме они присутствуют в ментальной структуре личности, определяя в совокупности целостность базового образа власти.

Вместе с тем современная модель образа власти вовсе не является привилегией западных стран. Под влиянием СМИ, расширяющихся культурных связей, межличностных контактов современные образцы политической культуры проникают в сознание российских граждан, оказывая влияние на формирование их образа власти. Поэтому в базовом образе власти  жителей России могут присутствовать как традиционные, так и современные представления. Для выявления их наличия и соотношения в образе власти на основе результатов социологических исследований осуществлен анализ социокультурной типологии образа власти в современной России.

ЧЕТВЕРТАЯ глава Социокультурная типология образа власти в современной России посвящена эмпирической апробации разрабатываемого механизма (на примере среднего города), а также выявлению характеристик образа власти и тенденций их изменения в политическом сознании россиян на основе вторичного анализа всероссийских исследований Фонда Общественное мнение, ВЦИОМа, Левада-центра и др. ведущих социологических служб за период 2000-2009 гг.

Посредством анализа базовых составляющих образа власти в политическом сознании россиян выдвинутые в диссертационном исследовании гипотезы и теоретические разработки нашли подтверждение в следующих выводах:

• большинство населения не отрицает возможности сосредоточения всей полноты власти в руках одного человека, возглавляющего страну (в России - 72%, по результатам ФОМ16.; в г. Воронеже - 70% , по результатам РИОМ17). Заметим, что результаты социологических опросов жителей города Воронежа близки по своим значениям к общероссийским, что говорит о Воронеже как о среднем городе в плане отражения базовых аспектов образа власти в политическом сознании населения. Среди россиян 66% в октябре 2007 года  считали благом для России  сосредоточение практически всей власти в руках В. Путина18, в Воронеже - 58% населения19. Единовластие в стране имеет шанс утвердиться не вопреки, а сообразно желаниям народа. Осознание, что причины этого лежат в базовом образе власти, чрезвычайно актуально для дальнейшего продолжения демократических реформ;
• население лучше информировано, больше интересуется и больше доверяет персонифицированным, а не коллективным органам власти и связывает собственное благополучие с личностными характеристиками конкретных персоналий во власти: Президента, губернатора, мэра;
• централизация власти выступает как экспектация, адресованная к власти со стороны населения: 72% опрошенных голосуют за продолжение укрепления вертикали власти20;
• в мировоззренческих схемах населения органы власти различной компетенции (исполнительные, законодательные) представляются иерархически соподчиненными друг другу;
• ситуация в Воронежской области, по мнению населения, определяется не работой депутатского корпуса, а только личностными (персональными) качествами губернатора, который централизованно (как считает население) руководит прочими органами власти (в том числе и мэром, и муниципальным органами власти, хотя такое положение дел не соответствует законодательству);
• формирование доверительного отношения к местным коллективным органам власти (городской думе, облдуме) затруднительно в силу того, что доверие соотносится с персоной, а не с коллективом, поэтому в отношении населения к коллективным органам местной власти преобладает недоверие;
• при наличии конфликта во властных отношениях, представленного, с одной стороны, персоной (мэр, губернатор), а с другой стороны - коллективным органом власти, симпатии населения остаются на стороне персоны, так как персонифицированная власть имманентна ожидаемому образу власти;
• население готово передать право назначения мэра скорее губернатору, чем городской думе; 
• население не воспринимает мэра как лицо, стоящее вне единой централизованной вертикали исполнительной власти.

Таким образом, единовластие мыслится как наиболее эффективный способ управления во главе с сильным верховным правителем, что логически подтягивает к этой характеристике другие: персонификацию, централизацию, иерархичность власти. Образ власти, обусловленный режимом персонификации, предопределяет значимость для населения личностных качеств и свойств характера государственного лидера. Важным фактором является уверенность большинства народа, что страна под его руководством движется правильным путем21, то есть  реальный образ власти начинает соответствовать ожидаемому образу, свойственному российской традиции. Когда это происходит, уровень доверия к лидеру начинает расти (хотя в социально-политической конъюнктуре существенных изменений может и не происходить, как это можно видеть на примере феномена быстрого роста уровня доверия населения к В. Путину), в чем проявляется действие социокультурного механизма. Население ощутило соответствие образа власти, создаваемого В. Путиным, ожидаемому образу власти не столько в конъюнктурных, сколько в базовых аспектах. Рейтинг Путина за два месяца (со времени назначения его преемником Ельцина до вступления в должность Президента РФ) возрос в несколько раз, что нельзя объяснить его личными заслугами или даже конкретной деятельностью. Ситуация повторилась с Д. Медведевым как преемником В. Путина (рейтинг Дмитрия Анатольевича также после объявления его приемником возрос в несколько раз за малый срок). Это свидетельствует ещё и о самостоятельности существования линститута преемников в сознании россиян (вне зависимости от того, популярный или же непопулярный Президент назначает себе преемника).

Персонификация власти в лице Президента закрывает ему дорогу в политическую партию в качестве члена этой партии, поскольку это противоречит традиционной российской модели образа власти. Большинство населения считает, что Президент должен исполнять функцию арбитра между всеми ветвями власти (по России в целом - 62%22, в Воронеже - 68%23),  быть всем для всех, не оставляя без надежды на свое покровительство даже малой доли населения. Основная задача российского парламента в ожидаемом образе власти - укрепление, а не ослабление власти, парламент рассматривается как опора исполнительной власти, а не как структура, созданная для ограничения её, в отличие от западноевропейского воззрения на власть. Когда население не лувидело таких посылов в работе российского парламента, а, напротив, усмотрело конфликты, перспективу раскола, возможность ослабления верховной власти и государства в целом, то начало приветствовать увеличение власти Президента в противовес увеличению власти парламента (в диссертации приведены результаты соответствующих опросов населения). Поэтому то обстоятельство, что пропрезидентская партия получила большинство голосов на выборах в Госдуму, не является случайностью, а следует из общей тенденции развития политических событий в соответствии с базовыми аспектами образа власти.

Эти аспекты образа власти, свойственные исконной российской модели, вступают в противоречие с современной демократической моделью образа власти, предполагающей разделение властей, децентрализацию, деперсонификацию и нивелирование иерархии. Казалось бы, наличие демократических выборных процедур и демократических институтов, воплощение демократических концепций (в том числе разделения властей) должно было перестроить общественное сознание в соответствии с логикой демократической идеологии. Но этого не произошло. Новая форма властных институтов не смогла трансформировать их прежнее содержание и традиционные практики взаимодействия, а также взаимоотношения населения с властью.

На основании социологических исследований проанализировано отношение к политической системе. В частности, исследовано восприятие политических партий в общественном сознании и выявлено представление о функциях и роли депутатов - избранников народа. Отношение населения к политическим партиям предопределяется базовыми аспектами  ожидаемого образа власти. Персонификация партий с именами их лидеров существенно повышает явку на выборы и количество сторонников партий. Процесс отстаивания собственных интересов скорее ассоциируется у населения с обращением к чиновникам, представителям исполнительной власти, чем со вступлением в ряды какой-либо политической партии. Депутаты, по мнению большинства населения (69%), не способны представить интересы народа во властных структурах24. Степень информированности и интерес к деятельности депутатов стремится к нулю. Население считает, что исполнительная власть (как на местном уровне, так и на государственном) и должна представлять его интересы, а вовсе не депутаты - представители политических партий, несмотря на то, что они были выбраны демократическим путем.

Институт выборов служит в России делу укрепления вертикали власти, так как в ожидаемом образе власти доминирует установка на централизацию. В то же время большинство населения не верит, что процесс смены власти происходит в результате свободных и честных выборов (в целом по России - 69%25, в Воронеже - 76%26), поэтому успех победителей предвыборной гонки никогда не выглядит безусловным в глазах общественного мнения. 

Результаты исследований свидетельствуют, что потребность российского общества в демократии (имеется в виду её западная трактовка, отраженная в современной модели образа власти) неоднозначна. Демократия в массовом сознании россиян зачастую противопоставлена порядку, стабильности материального положения и даже общественной безопасности. И выбор населения между этими альтернативами (как в конце XX, так и в начале XXI  века) был не в пользу демократии - население не готово идти на жертвы ради демократических ценностей. Например, в процессе всероссийского опроса респондентам предлагалось сделать выбор: полная демократия при слабых гарантиях личной безопасности или твердая власть при полной гарантии личной безопасности. Первую ситуацию выбрали всего 10,5 %, вторую - 58,7% россиян (30,8% затруднились ответить)27. Демократия отвергается частью населения, потому что есть риск ослабить единую централизованную власть в стране, тогда как население желает её укрепления (ради обеспечения порядка, стабильного материального обеспечения, общественной безопасности и проч.).  В то же время это не означает отвержение идеи свободы, представление о которой в российском менталитете мало связано с политическими правами и демократическими свободами, а скорее с внутренней свободой (свободой нравственного самоопределения человека), с возможностью вести жизнь по душе, быть самому себе хозяином (75%), чем с реализацией каких-либо прав (25%)28.

В традиционном образе власти исполнительная власть предстает как защитник выраженной народной воли (формула Ключевского), а дело парламента - лишь выслушать волю народа (этот предел положен на Руси народным представительствам). Поэтому-то, по мнению Ю.С. Пивоварова, мы можем сейчас наблюдать не просто возвращение к советским временам, а возвращение вообще29. Возвращение к тому, что было всегда. Иными словами, возвращение к традиционной модели образа власти.

Важным аспектом эмпирической апробации механизма формирования отношения к власти явилось исследование отражения права в образе власти. В диссертации анализируются результаты социологических исследований, характеризующие отношение населения к закону в целом и к Конституции РФ в частности. Изучается понятие справедливая власть в российском менталитете.

Персонификация власти способствует девальвации ценности закона в общественном сознании. Законы, как показывают результаты исследований,  население зачастую рассматривает как условность, санкционируя их обход, что является следствием десакрализации высшей власти. Смена законов воспринимается как норма в связи со сменой персоналий во власти (лновая метла по-новому метет). Показано, как отсутствие популярности правителя способствует нивелированию принятых им законов. Доказывается, что обезличенные константы в сфере законодательства не являются безусловной ценностью в России.

Равнодушие, с которым встретило российское общество отмену прямых губернаторских выборов, заставляет предположить, что демократические права не являются для населения той ценностью, за которую оно готово  бороться. Так, например, Левада-центр в октябре 2004 года, опросив 1600 россиян, выяснил, что правом избирать своих представителей в органы власти дорожат лишь 14% россиян30. В сентябре 2009 года большинство воронежцев (51%) высказалось против идеи возвращения к прямым выборам губернаторов, приветствовали бы их возвращение только 33% горожан31. Автор доказывает, что это не является следствием гражданской апатии населения. От пресловутой социальной апатии не осталось и следа, когда Правительство приняло решение по монетизации льгот - тогда тысячи воронежцев вышли на улицы с митингами протеста. Централизация власти не противоречит ожиданиям граждан, что нивелирует ценность демократических прав, связанных с прямыми выборами губернаторов.

В социокультурном механизме функционирования образа власти нормы-традиции для российского населения более значимы, чем нормы-конвенции в качестве регуляторов социального взаимодействия. Диссертационное исследование показывает, что отношение к принимаемым законам строится на соображениях сиюминутной выгоды и конъюнктурных интересов. Нарушение законов не является предметом общественного осуждения. Большинство населения (в целом по России32 - 54%, в Воронеже33 - 64%) отрицают возможность жить в России, не нарушая законов. 

Обосновывается вывод, что справедливость в традиционной российской модели зачастую идет  вразрез с законом в отличие от современной модели образа власти, где справедливость и закон неразделимы. Православная идеология, ставящая любовь выше закона и выше справедливости, способствует неоднозначности понятия справедливая власть. В традиционной модели справедливая власть - это власть, поступающая по совести, пусть даже вразрез с законом. В современной модели справедливая власть - это власть, неукоснительно следующая формальным законам, направленным на социальные и материальные блага членов общества. Проведенное исследование обнаружило присутствие в российском обществе двоякого восприятия справедливой власти, соответствующего как традиционной, так и современной модели примерно в равных соотношениях34.

В диссертации исследуются социокультурные особенности образа власти в различных социальных группах. Это позволило изучить, в какой степени и по каким параметрам в образе власти дифференцирована социальная структура современного российского общества. Значимыми социальными факторами дифференциации образа власти являются возраст, материальное положение и уровень образования. Люди старшего поколения в большей степени привержены традиционной модели образа власти, чем молодежь. Среди малообеспеченных граждан чаще, чем среди состоятельных, в отношении к власти проявляется влияние конъюнктурных характеристик образа власти. Богатые люди чаще, чем бедные, в своем отношении к власти ориентированы на базовые характеристики ее образа, демонстрируя при этом удовлетворенность ими и нежелание что-либо менять (ни в системе государственной власти, ни в плане перераспределения полномочий). Наиболее значимым фактором в формировании отношения к власти можно считать уровень образования респондентов. Самое заметное отличие от остальных социальных групп в восприятии власти наблюдается среди людей с высшим образованием, которых в России принято относить к интеллигенции. Ее представители являются носителями преимущественно современного образа власти.

Проведенные исследования  позволили получить обоснованное представление о соотношении базовых аспектов традиционной и современной моделей образа власти в сознании россиян. Анализ их результатов продемонстрировал преобладание традиционной модели образа власти по большинству критериев. Дилемма человек или общество служит одним из таких критериев. Исследование показало, что общественное мнение по этому вопросу расколото, но все же приоритет остается за традиционной моделью, ставящей интересы общества выше интересов отдельного человека. Соотношение сторонников традиционной и современной модели по этому вопросу выглядит как 70/30.

Традиционная модель сохраняет приоритет над современной моделью в отношении к государству, рассматривая государство как объект, а не субъект служения (69/29), и в предписывании государству идеологической функции. Именно от государства в целом, в соответствии с традиционной моделью, население ожидает защиты своих интересов (на худой конец, от исполнительной власти), а не от законодательной власти (48/3), которую население избирает (согласно современной модели) именно для этой цели. Депутатам не удалось завоевать статус народных защитников, что подтверждается низким уровнем информированности о них населения и преобладанием отрицательных показателей в оценках их деятельности. Поскольку большинство населения традиционно ожидает от исполнительной власти осуществления собственных интересов, механизм представительной демократии, характерный для современной модели,  пробуксовывает.

Отношение населения к политическим партиям также соответствует традиционной модели, когда политические партии рассматриваются как соработники в достижении единой цели, а не представители интересов определенных групп населения (61/21).  Более того, большинство населения с пониманием бы отнеслось к тому, что партии должны действовать в интересах страны, даже если это ущемляет интересы их избирателей (57%). Только 34% опрошенных полагают, что политические партии должны бороться друг с другом за интересы своих избирателей, даже если это противоречит интересам страны в целом.  В современной модели процесс взаимодействия политических партий в парламенте допускает возможность политического торга, потому что главная задача партии видится в удовлетворении запросов своих сторонников,  а не в совместном поиске истины. Соотечественников же политический торг раздражает, как не соответствующий традиционной модели властных отношений, в которой партии рассматриваются как борцы за правое дело, не опускающиеся до политических спекуляций. Поэтому в результатах опроса превалирует суждение, соответствующее традиционной модели властных отношений: политический торг не уместен в российском парламенте. Общая картина отношения к политическим партиям более соответствует традиционной модели властных отношений, т.е. от партий ожидается работа на укрепление страны в целом, и в рамках этой общей для всех цели не одобряется борьба за узкопартийные преференции в ущерб общим интересам.

Во взглядах на сущность свободы преобладают традиционные взгляды (больше ценится внутренняя свобода как возможность жить по душе, свобода от страстей, а не как совокупность внешних демократических свобод), что отражается в ответах респондентов: 59/26. Пути преображения общества представляются возможными населению более в рамках традиционной (улучшение нравов), чем современной модели (улучшение законов): 62/23.

Единственной из изучаемых в исследовании характеристик образа власти, по которой традиционная модель уступила в процентном соотношении сторонникам современной модели, является отношение к оппозиции. Традиционная модель, рассматривающая оппозицию как отрицательное явление, собрала меньше сторонников, чем современная модель, усматривающая в оппозиции залог благополучия страны (30/61).  Большинство респондентов считает оппозицию не временным, а постоянным явлением (21/66). Очевидно, печальный опыт преследования властью диссидентов в советское время и борьба с оппозицией сегодня внесли коррективу в формирование данной характеристики образа власти россиян. Она выражается в том, что вопреки традиции общество в большинстве своем благословляет перманентное существование оппозиции.

Таким образом, социокультурный механизм формирования отношения к власти в российском обществе, разработанный в соответствии с целями диссертационного исследования, получил эмпирическое подтверждение.  Теоретическая концепция социокультурного механизма формирования отношения к власти дает возможность научно обосновать процесс воспроизводства образа власти из поколения в поколение в рамках традиционной и современной политической культуры. Социологическое изучение процесса формирования отношения к власти на основе социокультурного механизма позволило найти подтверждение выдвинутым в начале исследования гипотезам:

- исследование доказало, что существующие проблемы с воплощением демократических реформ на российском политическом пространстве заключаются не только в несовершенстве законодательных норм, но и в игнорировании социокультурной специфики отношения к власти в России, в противоречии между реализуемой либерально-демократической концепцией власти и восприятием власти населением, т.е. между реальным и ожидаемым образом власти в его базовых аспектах;

- базовый образ власти складывался в процессе исторической эволюции. Благодаря этому он стал частью культуры, обрел особые отличительные черты, обусловленные контекстом исторических событий, формирующие специфику национального менталитета;

- обоснованы труднопреодолимые противоречия между западной и российской моделями власти, имеющие не формальные, а сущностные различия на уровне базовых ценностей и социокультурных традиций отношения к власти;

- доминирующая в массовом сознании модель образа власти предопределяет вектор общественных изменений.

Вместе с тем в диссертации  обращается особое внимание на изменение отношения к оппозиции в модели образа власти. Оно свидетельствует, что базовый образ власти не является некой застывшей субстанцией. Под влиянием конкретных условий, в т.ч. сознательно регулируемых в рамках социальной политики, в его традиционной модели могут происходить изменения отдельных характеристик. В различных социальных группах характеристики современной модели могут доминировать над традиционными.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются общие выводы диссертации, обозначаются направления дальнейших исследований для развития предложенного концептуального подхода.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях автора.

Статьи  по Списку ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Романович Н.А. Идеальный и реальный образы власти / Н.А. Романович // Социология. - 2009. - № 4. - С. 231-240. (0,7 п.л.).

2. Романович Н.А. К вопросу о персонификации власти в России  / Н.А. Романович // Власть. - 2009. - № 9. - С. 13-16. (0,5 п.л.).

3. Романович Н.А. Принцип иерархии в представлении россиян о власти  / Н.А. Романович // Социологический журнал. - 2009. - № 2. - С. 56-68. (0,9 п.л.).

4. Романович Н.А. Дихотомия отношения интеллигенции к власти  / Н.А. Романович // Социологические исследования. - 2009. - № 1. - С. 68-78.  (1,0 п.л.).

5. Романович Н.А. Отношение населения к Президенту / Н.А.Романович // Социология. - 2008. - № 3. - С. 180-195. (0,7 п.л.).

6. Романович Н.А. К вопросу об иерархии власти / Н.А. Романович  // Вопросы философии. - 2008. - № 8. - С. 51-60. (0,7 п.л.).

7. Романович Н.А. Региональные СМИ: возможности и проблемы  / Н.А. Романович // Социологические исследования. - 2006. - № 3. - С. 77-84.  (0,8 п.л.).

8. Романович Н.А. Восприятие власти в России: релевантность отношения к власти социокультурным аспектам / Н.А. Романович // Ученые записки Казанского государственного университета. Т. 147, Серия Гуманитарные науки, Книга 1: "Политические науки и международные отношения".  - Казань. - 2005.  - С. 32-53. (1,6 п.л.).

9. Романович Н.А. Население Воронежа о причинах и путях преодоления демографического кризиса / Н.А.Романович // Социологические исследования. - 2004. - № 11. - С. 62 - 66. (0,5 п.л.).

10. Романович Н.А. Демократические ценности и свобода по-русски / Н.А. Романович // Социологические исследования. - 2002. - № 8. нЦ С. 35-39. (0,5 п.л.)

Монографии по теме диссертации

11. Романович Н. А. Формирование и воспроизводство образа власти в российском обществе / Н.А. Романович. Ч Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2009. Ч 400 с. (25,0 п.л.).
12. Романович Н.А. Гражданское общество и третья власть  / коллективная монография под общей редакцией  профессора К.Ф. Завершинского // В поисках гражданского общества : - Великий Новгород: НовГУ имени Ярослава Мудрого,  2008. - С. 352-371. (25,0/1,0 п.л.).

Статьи и тезисы

по обозначенной в диссертационной работе проблематике

13. Романович Н.А. Образ власти: противоречия традиционной и современной модели / Н.А. Романович // Вестник Воронежского государственного университета. Серия История. Социология. Политология. 2009. № 2. - С. 23-32. (1,0 п.л.).
14. Романович Н.А. Концепция "Разделение властей" через призму концепции "Симфонии властей" / Редкол.: Н.А. Романович (отв. ред.) и др. // Политическая теория, язык и идеология : сборник статей. - М.,  2008. - С. 365-389.  (1,0 п.л.).
15. Романович Н.А. Отношение к конституции  как следствие отношения к власти / Н.А. Романович // Конституция и доктрины России современным взглядом. - Материалы Всероссийской научной конференции (Москва, 17 марта 2009 г.). - М., 2009, - С. 458Ц469. (0,7 п.л.).
16. Романович Н.А. Авторитет науки как следствие финансовой политики власти / Н.А. Романович // Наука и власть: проблема коммуникаций. - Материалы Всероссийской научной конференции (Москва, 26 сентября, 2008 г.). - М., 2009. С. 298-307. (0,6 п.л.).
17. Романович Н.А. Две основы властных отношений / Н.А. Романович  // Тезисы III Всероссийского социологического конгресса: Социология и общество: проблемы и пути взаимодействия (21-24 октября 2008г.). ИС РАН. - Режим доступа : (0,1 п.л.).
18. Романович Н.А. Национальная идея России: примерка старого кафтана / Н.А. Романович // Национальная идентичность России и демографический кризис : сб. трудов участников II Всероссийской научной конференции (Москва, 15 ноября, 2007 г.). - М., 2008. - С. 652-656. (0,3 п.л.).
19. Романович Н.А. Экспертные оценки социально-политической ситуации в регионе / Н.А. Романович // Власть, граждане и СМИ : материалы экспертных опросов ФРИП по ключевым проблемам российской политики в 2006-2007 гг., Книга 7. - М., - 2007. - С. 32-36, 96-100, 161-166, 365-368. (1,0 п.л.).
20. Романович Н.А. Отношение населения города Воронежа к очередной инициативе власти: национальным проектам / Н.А. Романович Н.А.  // Приоритетные национальные проекты: первые итоги и
    перспективы реализации : сб. научных работ / Редкол.: Пивоваров Ю.С. (отв. ред.) и др. - М., 2007. - С. 157-165 (0,5 п.л.).
21. Романович Н.А. Баба Яга или Спящая красавица? / Н.А. Романович // Современная Россия и мир: альтернативы развития. Международный имидж России в XXI веке : международная Интернет-конференция, организованная Алтайской школой политических исследований, Алтайским ГУ (2 апреля - 30 июня 2007 г.). Режим доступа : (0,3 п.л.).
22. Романович Н.А. Политическое участие граждан / Н.А. Романович  // Власть, граждане и СМИ : материалы экспертных опросов по ключевым проблемам российской политики в 2005-2006 гг., Книга 6. - М.,  2006. - С. 68-73, 130-133, 183-186, 274-277, 380-381. (1,0 п.л.).
23. Романович Н.А. Отношение населения к предвыборным публикациям в СМИ  и позиция журналистов при подаче материала / Н.А. Романович // СМИ и общество : материалы Всероссийской конференции (Москва, 10-11 апреля 2006 года). Книга 5. - М., 2006. - С.71- 80. (0,5 п.л.).
24. Романович Н.А. Разделение властей и симфония властей / Н.А. Романович // Демократия, безопасность, управление: новые вызовы политической науки : сб. докладов IV Всероссийского конгресса политологов. - М., 2006. - С. 267-280. (0,8 п.л.).
25. Романович Н.А. Ксенофобия как следствие кризиса идентичности / Н.А. Романович // Современная Россия и мир: альтернативы развития (этноконфессиональные конфликты и вызовы XXI века) : сб. материалов научно-практической конференции. - Барнаул,  2006. - С. 178-185. (0,4 п.л.).
26. Романович Н.А. Доступность органов власти и государственных информационных ресурсов / Н.А. Романович // Роль СМИ в формировании гражданского общества. - М.,  2006.Ц С. 97-111. (0,9 п.л.).
27. Romanovich N.A. Attitude of the Intelligentsia to the Authority / N.A. Romanovich // Hierarchy and Power in the History of Civilizations. - Moscow, 2006. - P. 95 -103. (0,5 п.л.).
28. Романович Н.А. Особенности отношения к власти в России / Н.А. Романович // Социальная жизнь России: теории и практики :  сб. докладов на XII Социологических чтениях Российского государственного социального университета (1-4 февраля 2005 г.). Ц  М., 2005. - С. 129-144. (0,9 п.л.).
29. Романович Н.А. Размышления о региональной стратегии России / Н.А. Романович // Власть, граждане и СМИ. - М., 2005. - С. 42-43, 103-105, 150-151. (0,2 п.л.).
30. Романович Н.А. Региональная пресса как потенциальный источник этнических конфликтов / Н.А. Романович // Сб. тезисов VI Конгресса этнографов и антропологов России. - СПб., 2005. - С.496-497.  (0,1 п.л.).
31. Романович Н.А. Возрастной конфликт поколений и особенности социально-политических взглядов пожилых воронежцев / Н.А. Романович  //  Возраст и общество : старость как социокультурный феномен : материалы 64 научно-практической конференции / под ред. проф. Ю.Л. Ярецкого. - Воронеж : НПИОЦ, 2005. - С. 56-61. (0,3 п.л.). 
32. Романович Н.А. Наркомания: несостоявшийся диалог власти и населения / Н.А. Романович // Новый век России: стратегия социального развития : тезисы выступлений на XI социологических чтениях Российского государственного социального университета. - М., 2004. нЦ С. 86-89. (0,2 п.л.).
33. Романович Н.А. Идеология экстремизма как угроза национальной безопасности / Н.А. Романович // Сборник материалов круглого стола и научно-практической конференции: Региональные выборы 2004 года: волеизъявление народа или триумф технологий? - Барнаул, 2004. - С. 252-260. (0,5 п.л.).
34. Романович Н.А. Научна ли вера в науку? / Н.А. Романович  // Науковедение и организация научных исследований в России в переходный период : сб. материалов III Всероссийской научной конференции. - СПб,  2004. - С. 157-163. (0,4 п.л.).
35. Романович Н.А. Идея восстановления монархии в России в контексте общественного мнения / Н.А. Романович // Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы : тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе, Том 1. - М., 2003. - С. 654-660. (0,4 п.л.)
36. Романович Н.А. Проблема доступности государственных информационных ресурсов для представителей СМИ / Н.А. Романович // Этнополитические процессы в современном правовом государстве : сб. материалов международной научно-практической конференции. Вып.2. - Воронеж, 2003. - С. 155 - 163. (0,5 п.л.).
37. Романович Н.А. Особенности электорального поведения женщин / Н.А. Романович // Современная Россия и мир: альтернативы развития : материалы международной научно-практической конференции. - Барнаул, 2003. - С. 115-121. (0,4 п.л.).
38. Романович Н.А. Отношение аспектов проблемы Россия - Запад в общественном мнении / Н.А. Романович // Калининград и европейская интеграция в зеркале общественного мнения России и Европы : сб. материалов международного круглого стола. - Самара, 2003. - С. 170-176. (0,4 п.л.).
39. Романович Н.А. Взаимоотношения власти и населения в рамках сложившихся стереотипов / Н.А. Романович // Доступность органов власти и государственных информационных ресурсов : результаты исследования, предисловие Г.Ю. Араповой.  - Воронеж, 2003. - С. 23-48. (1,6 п.л.).
40. Романович Н.А. Отражение национальных отношений в местной прессе региона / Н.А. Романович // Этнополитические процессы в современном правовом государстве : сб. материалов международной научно-практической конференции. - Воронеж, 2002. - С.78-97.  (1,2 п.л.).
41. Романович Н.А. Демократические свободы и отношение россиян к либеральным ценностям / Н.А. Романович // Россия в глобальном контексте : сб. статей российских социологов для участников русского форума на XV всемирном конгрессе социологов в Брисбейне (Австралия 7-13 июля 2002 г.). - М., 2002. - С. 192 - 203. (0,7 п.л.).
42. Романович Н.А. Анализ итогов губернаторских выборов в Воронежской области 2000 года и перспективы развития гражданского общества / Н.А. Романович // Региональные выборы и проблемы гражданского общества в центральной России : сб. докладов по итогам семинара Московского Центра Карнеги, (Тамбов, 1-2 декабря 2001 г.). - М., 2002, - № 4, - С. 54- 67. (0,8 п.л.).
43. Романович Н.А. Глобализация для России - панацея или проблема?  / Н.А. Романович // Проблемы деятельности ученого и научных коллективов. Международный Ежегодник. Вып. XVII. - СПб., 2001. Ц  С. 64-68. (0,3 п.л.).
44. Романович Н.А. Влияние СМИ на политическое сознание избирателей / Н.А. Романович // Социология и общество : сб. тезисов Первого Всероссийского социологического конгресса. - СПб., 2000. - С. 99-100.  (0,1 п.л.).
45. Романович Н.А. Нужна ли россиянам свобода? / Н.А. Романович // Роль фундаментальных социологических исследований в преподавании гуманитарных дисциплин и становлении в России гражданского общества: сб. материалов Всероссийской  конференции. - СПб., 1999. - С. 88-97. (0,5 п.л.).
46. Романович Н.А. Реформы, основные группы влияния и общие тенденции политической жизни Воронежской области / Н.А. Романович // Ценностные ориентации и социальное поведение в изменяющихся условиях. Региональные аспекты : сб. материалов межрегиональной научно-практической конференции социологов. - Самара, 1995. - С. 88-94. (0,4 п.л.).

Подписано в печать 01.02.2010 г. Заказ №

Формат 60x84 1/16.  Объем  2,5 п.л.  Тираж 100 экз.

Издательство ООО Институт общественного мнения Квалитас

394036,  г. Воронеж, проспект Революции, 44-14.

---

1 Соловьев А.И. Политическая культура: к проблеме идентификации национальных моделей // Принципы и практика политических исследований. М., 2002, С. 126;  ср. Бирюков Н.И., Сергеев В.М. Становление институтов представительной власти в современной России.  М., 2004. С. 266; Малинова О.Ю. Политическая культура в российском научном и публичном дискурсе  // ПОЛИС. 2006. №5. С. 113.

2 Morriss P. The Essentially Uncontestable Concepts of Power / Freeman M., Robertson (eds.) The Frontiers of Political Theory. Essays in a Revitalized Discipline. N.Y., 1980.  P. 200-201.

3 Giddens А. Central Problems in Social Theory: Action, Structure, and Contradiction in Social Analysis. Berkeley, Los Angeles, 1979. P. 89-90.

4 Lukes S. Power: A Radical View. Basingstoke, L., 1974.  P. 26.

5 Toynbee A., Ikeda D. Chose Life. A Dialogue. London, 1976. P. 288.

6 Россман В.И. Платон как зеркало русской идеи // Вопросы философии. 2005. № 4.  С. 38-50.

7 Об этом свидетельствует проф. богословия А.И.Осипов, на основании своего опыта коммуникации с западными богословами, URL: http://osipov.orthodoxy.ru (дата обращения: 29.07. 2008).

8 Россман В.И. Платон как зеркало русской идеи // Вопросы философии. 2005. № 4, С. 44.

9 Бердяев Н. Философия свободы. М., 1911.  С. 21.

10 Чичерин Б.Н. Вопросы философии. М., 1904. С. 366.

11 Кустарев А.С. Маркс Вебер о модернизации русского самодержавия // ПОЛИС. №2 . 2006. С.  62.

12 Термин культура совета был введен известным медиевистом А.Я.Гуревичем для обозначения устойчиво господствующих в европейских социумах представлений о том, какой принцип согласования волевого начала человеческой деятельности считается лидеальным.

13 Шестопал Е. Б. Новые тенденции восприятия власти в России // Политические исследования. 2005. № 3.  С. 140.

14 Соловьев А.И. Российский парламент: динамика в новейшей политической истории и перспективы 

развития // Oбщенациональный научно-политический журнал Власть. 2006. №3. C. 21.

15 Романович Н.А. Концепция "Разделение властей" через призму концепции "Симфонии властей" / Редкол.: Н.А. Романович (отв. ред.) и др. // Политическая теория, язык и идеология : сборник статей.  М., 2008. С. 365-389. 

16 Опрос проведен в феврале 2001 года, опрошено 1500 человек в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик всех экономико-географических зон России

17 Опрос проведен в октябре 2001 года, опрошено 630 человек.

18 Всероссийский опрос проведен Аналитическим центром Юрия Левады (5-10 октября 2007 года), опрошено 1600 жителей нашей страны.

19 Воронежский опрос проведен  РИОМ 17-21 октября 2007 года, опрошено  632 человека.

20 Опрос проведен РИОМ  в Воронеже в сентябре  2004 г., опрошено 627 чел., формулировка вопроса: Как Вы считаете, на сегодняшний день в России надо или не надо продолжать укреплять вертикаль власти?

21 В рейтинге политиков, под руководством которых, по мнению жителей страны, Россия двигалась по правильному пути, лидирует В.Путин (80%), а на последнем месте - Б.Ельцин (17%). Опрос проведен ВЦИОМ в мае 2008 г., опрошено 1600 чел. в 140 населенных пунктах, в 42 областях, краях и республиках России.

22 Российский репрезентативный опрос проведен Аналитическим Центром Юрия Левады в июле 2006 года, выборка 1600 россиян в 46 регионах страны.

23 Опрос проведен РИОМ в августе 2006 г, выборка 630 чел., формулировка вопроса: Как Вы считаете, Президент России должен состоять в какой-то партии или должен быть беспартийным и выполнять функции ларбитра между различными ветвями власти и партиями?.

24 Опрос проведен РИОМ в мае 2009 г., опрошено 635 человек.

25 Всероссийский опрос проведен службой ROMIR Monitoring в сентябре 2003 года, опрошено 1500 респондентов в различных регионах нашей страны.

26 Опрос проведен РИОМ в октябре 2003 г., опрошено 603 человека.

27 Всероссийский опрос проведен РНИСиНП в июле 1998 года, опрошено 3000 россиян по репрезентативной для взрослого населения страны выборке.

28 Опрос проведен РИОМ в октябре 2000 г., опрошено 600 человек.

29 Пивоваров Ю.С.  Между казачеством и кнутом. К столетию русской конституции и русского парламента  // Политические исследования. 2006. № 2.  С. 15.

30 Режим доступа:

31 Опрос проведен РИОМ, выборка - 655 человек.

32 Всероссийский опрос проведен Левада-Центром в июле 2007 года, выборка -1600 человек.

33 Опрос проведен РИОМ в августе 2007 года, опрошено 638 человек.

34 49% опрошенных считают более справедливой ту власть, которая неукоснительно следует закону, а 51% населения - ту власть, которая поступает по совести, даже если это противоречит закону. Опрос проведен РИОМ в мае 2009 г.

  Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии