Geum.ru
Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по культурологии  

На правах рукописи

Яровой Андрей Викторович

СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ПРОЕКЦИИ АГОНАЛЬНОСТИ

24.00.01 - Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

Ростов-на-Дону

2012

Работа выполнена на кафедре философии и методологии науки, факультета философии и культурологии ФГАОУ ВПО Южный федеральный  университет

Научный        доктор философских наук, профессор

руководитель:        Драч Геннадий Владимирович

Официальные        Гречко Петр Кондратьевич

оппоненты:        доктор философских наук, профессор

заведующий кафедрой социальной философии

Российского университета дружбы народов

Матяш Тамара Петровна

доктор философских наук, профессор

Южный федеральный университет

профессор кафедры философии,

культурологии и философии науки

юбченко Василий Сергеевич

доктор философских наук, профессор

Южно-Российский государственный технический университет (Новочеркасский политехнический институт)

заведующий кафедрой философии

Ведущая организация:       Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена

Защита состоится л27 декабря 2012 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.11 по философским наукам при Южном Федеральном университете по адресу: 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина, 13, ЮФУ, ауд. 434.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке ЮФУ (г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан л___ _________ 2012 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета                                        М.В. Заковоротная

Общая характеристика диссертационной работы

Актуальность темы исследования.

Агональность с ее стремлением к первенству, с борьбой за престижные позиции в обществе, с желанием быть лучшим и быть достойным издавна известна человеческому бытию. Она настолько укоренена в нем, что возникает мысль о ее природном происхождении. Достаточно сравнить агональность с состязательностью, чтобы увидеть, как мир Природы наполнен борьбой за существование между различными биологическими видами, при этом борьба пронизывает и внутривидовые отношения. Считается, что это азбука естествознания. Борьба за существование в животном мире определяла право на жизнь наиболее приспособленным видам, которые оставляли потомство способное выстоять в межвидовой и внутривидовой борьбе. В этом контексте можно говорить о существовании на уровне инстинктов особой психологической установки, требующей постоянной борьбы за существование, в которой победителем становится сильнейший. Тогда можно ли свести все феномены проявления агональности в обществе к инстинктивной природе человека? Греческие агоны, спортивные состязания, войны средневековья, дуэли и экономическая конкуренция, борьба за политическое лидерство, народные спортивные праздники и многое другое можно объяснить только тем, что такова природа человека, вечно ищущего раздора, противоречия, соперничества, чтобы тем самым утверждаться в собственном бытии.

Возникая на границе биологического и социального, агональность оказывается связанной с областью культуры, что актуализирует обращение кафеномену агонального, уже как к социокультурному феномену, обладающему собственной функциональностью, собственными границами в области культуры. Агональность представляется неразрывно связанной с культурой, в которой инициирует возникновение множества феноменов агонального  типа, отличающихся своим игровым, состязательным, конкурентным характером.

С другой стороны, агональность находится у истоков культуры, выражая ее сущностную сторону, и тогда культура представляет собой творческую вражду всех против всех, вакоторой создается и закаляется ее здание. Происходит проецирование агональности на структуру культуры, создаются новые механизмы потребления и передачи культурных ценностей, воспитывается человек агонального типа. Рассмотрение этих процессов с позиций культурологического осмысления также является актуальным.

Не менее важным является проблема выживаемости культуры, в условиях нарастающей агональности, что можно наблюдать в современном мире и непосредственно в российском обществе; при этом следует прояснить ситуацию перерастания агональности в крайние состояния: агрессивную борьбу на уничтожение или виртуальную игру ради игры. Чем могут обернуться для культуры указанные процессы? Будут ли они губительны для нее или будут способствовать активному развитию, выработке новых форм, норм и правил поведения?

Постановка проблемы. Тема социокультурных проекций агональности возникла в связи с эмпирически фиксируемыми явлениями состязательности, противоборства, которые соотносимы как с различными этапами существования европейской цивилизации, так и с географически отдаленными территориями других культурных пространств. В связи с тем, что агональность оказывается явлением, принадлежащим и миру Природы и миру Культуры, возникает вопрос об определении статуса агональности как культурного феномена и выявлении его уникальных характеристик и качеств.

Проблематика, требующая культурологического осмысления, включает в себя вопрос о сущности и содержании способа самоутверждения человеческого бытия в условиях противоборства и противостояния, когда система ценностей и норм создается и подвергается испытаниям, когда вырабатываются средства ведения борьбы, образцы и нормы поведения, закрепляемые памятью в устных или письменных текстах. Такой способ самоутверждения не может быть един в различных исторических и территориальных границах, поэтому возникает необходимость выяснения критериев и оснований его существования в культурном пространстве. Агональность выявляет крайние границы человеческого соперничества, в которых проявляются доблесть, отвага, мужество. В этих границах выкристаллизовывается особая культура, обладающая духовными и материальными ценностями, содержащая искусство реализации агональности, с помощью которого возможно превзойти соперника и победить врага.

Обрисованные границы агональности охватывают проблему определения ее культурного статуса, а также существования ее социокультурных проекций.

Степень теоретической разработанности проблемы. Проблема агональности стала предметом осмысления еще в античное время. К ней обращались поэты и философы, пытаясь осмыслить роль агональности в собственной жизни и культуре. Эти произведения были порождением агональных практик, в которых агон воспевался (Гомер, Пиндар, Тиртей), осмысливался (Гесиод, Платон, Аристотель) и даже систематизировался (Исидор Севильский).

Впервые понятие агонального в новоевропейской науке ввел Я.аБуркхардт, профессор искусства и истории университета в Базеле, который образовал слово лагональный и описал понятие агонального как один из показателей греческой культуры. Его лекции по культуре Греции, прочитанные в 1870Ц1886агг., были опубликованы в 1898Ц1902 гг. как Grechische Kulturgeschichte в четырех томах. В третьем томе, который носит название Der Grechische Mensch, Буркхардт вводит понятие колониальных и соревновательных греков. В развитии грека вслед за героическим человеком следует колониальный и агональный человек эпохи колониальной диаспоры, его в свою очередь сменяет человек V века, затем IV, включая Александра Македонского, и, наконец, человек эпохи эллинизма. Колониальный и агональный периоды охватывают, по мнению Я.аБуркхардта, VIавек до н.э.1.

Следует отметить, что на состязательную природу греков в это время обратил внимание немецкий историк и археолог Эрнст Куртиус, который призывая к раскопкам в Олимпии, говорил о важном значении гимнастических состязаний в Греции и о произведениях искусства, таящихся в священной почве, под илом Алфея2.

В работе Гомеровское состязание Ф.аНицше поднимает вопрос о роли состязания в культуре эллинов. Он в агональности видит материнское лоно, из которого в гомеровском мире выходит все греческое. Для него вся греческая культура крайне насыщена элементом соперничества. Здесь видится проблема нахождения агональности на границе между природным и социальным. Без агональности гомеровского времени догомеровская эпоха, по словам Ф.аНицше, только жизнь, в которой царят дети ночи - раздор, похоть, обман, старость и смерть3. Агональность для Ницше является основой греческой культуры, она воспитывает вагреках творческий порыв и стремление к состязанию, она побуждает соперников к деятельности и удерживает их в границах дозволенной меры. Впоследствии эти идеи о роли агональности в обществе претерпели изменения в связи с открытиями в области этологии, социологии, этнографии.

Культурологическое осмысление состязания в свете игровой деятельности было задано Й.аХейзинга, который утверждает, что лагональное является и сущностью игры, и одним из ее проявлений. Фактически для него смысловое поле игры покрывает смысловое пространство агональности. Эту линию продолжили Р.аКайуа, Э.аФинк и др.

В российской науке на агональный дух греческой цивилизации обращали внимание А.И.аЗайцев, Ф.Х.аКессиди, Ю.В.аАндреев, Ю.В.аШанин.

Так, Ф.Х.аКессиди в агональности видел важную определяющую черту греческого национального характера, он отмечал, что во всей истории человечества, пожалуй, не было и нет народа, более всего проникнутого агональным (состязательным, соревновательным, полемическим) духом во имя стяжания славы, чем древние греки: состязательность пронизывала почти все стороны жизни и деятельности последних4.

Ю.В.аАндреев под агональным духом подразумевал жажду соперничества, в которой только и может по-настоящему себя проявить и таким образом самоутвердиться сильная, незаурядная личность5.

Ростовский культуролог Г.В.аДрач под агональным началом понимает соревновательное начало, делающее возможным переход от социобиологического уровня человеческого поведения к воспитанию и культуре. В агональности он усматривает лизначальный стимул и интегратор человеческих сообществ в различные типы культуры6.

Исследователь культуры донского казачества Н.аКалашникова агоном называла луниверсальное качество культуры, заключающееся в состязательности, вытекающей из потребности присваивать, сделать своим иное пространство7.

Понятие агонального из историко-культурологического дискурса, который был задан Я. Буркхардтом, Ф. Ницше, Й. Хейзинга в современной мысли вышло в область социальной философии, связанной с политологией (И.аБерлин, Д.аГрей, Х. Хофмайстер), экономикой (М.аАкимкина, А.аЩербина, В.аЕршов), активно понятие агонального использует педагогика (Н.аРекутина), праксиология (Т. Котарбиньский), современный постмодернизм (Ж.-Ф. Лиотар, Р.аБарт, Ж. Даррида). Во второй половине прошлого столетия тема агонизма обрела свое второе рождение в работах политической философии И.аБерлина и Д.аГрея8.

В постмодернизме Ж.-Ф. Лиотара лагонистика является одним из принципов его метода: говорить значит бороться - в смысле играть; языковые акты показывают общее противоборство (агонистику)9. Для Ж.аДеррида агон является промежуточным состоянием между хаосом и порядком, его исход не определен, и победа является как абсурдный и неотвратимый дар10.

Соавременем проблематика агональности в культурологии стала распространяться, помимо древнегреческой, и на другие культуры, в которых агональное начало также обнаруживало себя, хотя, возможно, не столь интенсивно иав других формах, нежели это было в античности.

Исследования связанные с ролью агональности в коммуникациях, в экономической сфере общества,

Проведённый анализ литературы и источников философского, исторического, социологического, психологического и собственно культурологического характера позволяет сделать вывод о наличии широкой методологической основы для рассматриваемой проблемы. Вместе с тем, рассмотрение социокультурных проекций агональности требует более пристального изучения, как и прояснение роли агональности в развитии и становлении культуры.

Объектом исследования выступает феномен агональности в культуре.

Предметом исследования является специфика проявления агональности в различных типах культуры.

Цель диссертационной работы - проанализировать сущностную и содержательную сторону социокультурных проекций агональности.

Задачи исследования:

Ц концептуализировать понятия лагональность, лагон, лагонистика, лагональная культура в контексте цели диссертационного исследования;

Ц проанализировать механизм установления социокультурного порядка посредством агона;

Ц с помощью деятельностного подхода построить модель феномена агонистики, определить ее компоненты как механизмы воспроизводства, реализации и передачи образцов агональной деятельности;

выявить генезис агональной деятельности человека;

Ц проанализировать подсистемы, составляющие феномен агонистики европейской цивилизации: подсистему производства и сосредоточения образцов и норм агонального поведения (этос агональной культуры); подсистему реализации образцов агонального поведения (агонистику); подсистему освоения и передачи образцов агонального поведения (мнемотопы агональной культуры);

Ц рассмотреть специфику агональности номадической культуры;

проанализировать особенности казачьей культуры с точки зрения построенной модели феномена агонистики.

Гипотеза исследования. Агональность выступает инструментом созидания мира культуры - она создает образец, актуализирует различие между самим собой и окружающим миром, выступает экстатическим механизмом, выполняющим функцию упорядочивания мира; агональность оставляет фигуры воспоминания в пространстве, образует точки опоры для конденсации культурных смыслов и тем самым центрирует социальность.

Теоретико-методологическую основу диссертации составили классические произведения философской и культурологической мысли, работы зарубежных и отечественных исследователей, изучавших проблемы агональности.

В данной работе мы придерживаемся деятельностной концепции культуры и разделяем взгляды исследователей ростовской культурологической школы: Давидовича В.Е., Жданова Ю.А., Драча Г.В., Штомпеля О.М., МатяшаТ.П., согласно которой культурой является процесс развития сущностных сил человека, способностей в ходе его сознательной деятельности по производству, распространению и потреблению определенных ценностей11. Также важной методологической установкой будет являться положение известного российского философа П.К. Гречко о том, что любое социальное явление нужно рассматривать с учетом того, как оно воспринимается или понимается людьми12.

Как методический прием в диссертации делается акцент на воинскую сферу осуществления агональности, поскольку это пограничное существование агональности между ее созидающими и разрушающими способностями, а с другой стороны, уже имеющиеся работы по функционированию агональности в экономической, политической сфере (М.аАкимкина, А.аЩербина, В.аЕршов и др.) позволяют не рассматривать их достаточно подробно.

В работе использованы общефилософские, социокультурные и общенаучные методы: анализа, сравнения, системности, обобщения, диалектический принцип объективности и всесторонности, метод единства исторического и логического, восхождения от абстрактного к конкретному. В работе также используется междисциплинарный подход, включающий в себя не только современное культурологическое знание, но и исследования по истории экономики, социологии, психологии, антропологии, политологии.

Диссертационное исследование проводилось на основе положений мировой и отечественной философии. В работе использовались идеи, высказанные такими мыслителями, как Платон, Аристотель, Эмпедокл, М.аЭкхарт, Я.аБеме, Н.аМакиавелли, Б.аСпиноза, Я.аБуркхардт, Ф.аНицше, Й.аХейзинга, Ж.аБатай, М.аХайдеггер, Х.аХофмайстер, Н.аБахтин, Э.аЮнгер, Д.адеаРужмон, Ф.аКессиди, Г.аДрач, К.аЛоренц и др.

Научная новизна диссертационного исследования определяется целью и задачами данной работы и выражается в следующих положениях:

1. концептуализированы понятия лагонального, лагонистики и лагональной культуры в качестве основных инструментов анализа исследования;

2. проанализирован механизм влияния агональности на установление социокультурного порядка;

3. предложена системная модель феномена агонистики в качестве инструмента анализа агональных феноменов, она включает в себя три синхронно действующие подсистемы, отвечающие за производство и сохранение, реализацию и передачу образцов агонального поведения, канонических форм агонистики;

4. выявлен генезис агональной деятельности из природной борьбы за существование, посредством ограничения ее ритуальной практикой;

5. проанализирована подсистема производства и сосредоточения агональных образцов поведения, ценностей и норм составляющих этос европейской, номадической и казачьей культуры;

6. выделены и проанализированы подсистемы реализации агональности в европейской, номадической и казачьей культуре, определена их спецификация;

7. выявлен механизм освоения и трансляции агональных образцов, ценностей и норм в европейской, номадической и казачьей культуре, который представляет собой пространство памяти (мнемотоп) содержащее фигуры воспоминаний, а также технологии его освоения.

Положения, выносимые на защиту:

  1. Агональное определяется как стремление бытия личности к самоутверждению. Агональность реализуется в виде агонистики, а в условиях экстремальных для возникшей социальности она мобилизует все силы для выживания и конденсирует ценностное ядро культуры в особый этос, отражая его в агональном мнемотопе. Указанные элементы (агонистика, агональный этос и агональный мнемотоп) образуют агональную культуру. Агональность пронизывает все сферы общества, создавая пространство для индивидуального и коллективного бытия. Агональность содержит не просто природное влечение, но активную борьбу за жизненное пространство, будь это личная свобода индивида или благосостояние общества. В этой борьбе уже нет места природной, инстинктивной агрессивности, которая замыкается в рамки ритуала, здесь обнаруживаются различные формы агональности, которые можно назвать превращенными формами агона - это конкуренция в экономике, борьба за власть в политике, борьба за любовь в интимной сфере, состязательность в доблести.
  2. Социокультурный порядок складывается путем столкновения сил: сил, одержавших победу (повелевающих), и сил потерпевших поражение (претерпевающих). Агон является механизмом установления предела агрессивности и в то же время служит выработкой образца поведения, влекущего за собой победу. Противоречивость множественности бытия не преодолевается в результате агона, а закрепляет на время определенный порядок господства, выраженный физически или морально.
  3. Социокультурную проекцию агональности можно рассматривать вавиде модели включающей в себя синхронно действующие три подсистемы: подсистему производства агональных образцов, норм и правил поведения, подсистему реализации агональных образцов и правил, подсистему освоения и передачи агональных образцов. Эти процессы активно формируют культурное пространство, которое состоит из символических форм, канонов, генерализированных феноменом агонистики.
  4. Генетически агональная деятельность восходит к агрессивным формам поведения, которые, будучи упорядочены ритуалами подчинения  и жертвоприношения, образуют область сакрального в культуре, переводят деструктивную агрессию в состояние сакральной одержимости, собирая и стабилизируя социум, с одной стороны, а с другой - мобилизуя индивида для активных действий. Агональности имманентно присущи силы Эроса и Танатоса, любви и агрессии, которые, будучи канализированы ритуалом, несут в себе свойства, учреждающие социальность и иерархичность. Эрос и Танатос обозначают силы созидания и разрушения, которые проявляются как на единичном, индивидуальном, так и на множественном уровне.
  5. Подсистема производства агональных образцов поведения, канонических форм агонистики сосредоточена в этосе европейской агональной культуры, который концентрирует агональность в ценностно-смысловой конструкции доблести, славы, чести. В античности доблесть означает самопожертвование ради сакрального, выступающего основной ценностью социального. В средневековье самопожертвование предполагает высшую, трансцендентную идею (Царство Небесное), ради которой человек готов принести себя в жертву, как Бог принес себя в жертву, отсюда мистическое единение с Богом в агоне, понимаемом как сражение. В эпоху модерна человек-воин готов жертвовать собой ради могущества цивилизации, которую воплощает в себе образ военного человека. В современном постиндустриальном обществе человек не готов на самопожертвование, он выставляет двойника, а сам испытывает радость от игры ради игры, он превращается в номада виртуального ризоматического пространства, которого интересует только территория игры.
  6. Подсистема реализации агональности в европейской культуре, представляет собой способы агонального поведения (агонистику). В античности она включает в себя сакральную одержимость и мистический опыт, который направляет действия агонистов. Агонистика войны представлена ваантичности двумя сюжетными линиями - поединком героев и сражением фаланг гоплитов. В первом случае агонист рассчитывает на patos, сакральную одержимость, позволяющую ему почувствовать связь с божественной природой, на свое стремление быть первым, на индивидуальное мастерство владения оружием. Агонистика средневековья опирается, прежде всего, на сакральную одержимость (экстатическую практику), которая теперь генерализирована религиозными представлениями и возникшим на этой почве рыцарским этикетом. Война воспринимается как рыцарское предприятие иазрелищный турнир, который сродни особому ритуальному действу. В эпоху Возрождения возникшая концепция христианской атаки и защиты, основанной на геометрии и натурфилософии, позволяла наглядно доказать, что совершенное знание теории ведения поединка обязательно ведет к победе, вопреки любым физическим недостаткам. Агональность теряет свой внутренний дух, агонистика предстает выражением чистой технологичности, где канонизированные формы агональности сохраняют свой формализм. Человек, вовлекаемый в эту деятельность, обращает внимание на рациональные, абстрагированные формы поведения. Агонистика новоевропейской культуры - это канонизированная форма борьбы, которая предполагает отход от природного воинского духа к письменной форме устава. Новый человек, юнгеровский рабочий, приходит на смену мужественному аристократу, что влечет за собой перемену в агональном этосе. Тотальная мобилизация выступает крайней позицией в устремленности бытия личности к самоутверждению. Агонист оттачивает ремесло воина, в невоенное время превращается васпортсмена, при этом сражаются не с противником, а за абстрактные результаты. Агонистика как искусство реализации агональности в постиндустриальном обществе претерпевает кардинальные изменения. Это связано с несколькими факторами. Во-первых, изменяется ситуация схватки, поле боя принимает виртуальный вид; во-вторых, агонист не сам принимает участие в бою, а посредством виртуального двойника или искусственного органа. В-третьих, размытые рамки агона опрокидывают агониста не в биологическую войну всех против всех, а в сражение холодной ярости, когда агонист ведет бой с остервенением, вызванным не стремлением выжить, не напряжением всех физических и духовных сил, а стремлением как можно больше заработать баллов или простого времяпрепровождения.
  7. Подсистема освоения и трансляции агональной культуры обладает статическими и динамическими характеристиками. К первым относится механизм формирования фигур воспоминаний (мнемотоп), а ко вторым - пайдейя, система воспитания в обществе. Агональный мнемотоп античности представлен фигурами воспоминаний, которые находятся в особых культурных текстах. К таким текстам можно отнести текст Илиады Гомера. Подобные тексты, содержащие агонистические сюжеты в совокупности со способами обучения и инициаций, формировали панэллинскую идентичность. Фигуры воспоминаний, расположенные в природном ландшафте упорядочивали пространство культуры, от них отталкивалась эллинистическая идентичность, используя их в качестве ориентиров и точек опор, для создания текстов идентичности (мифов, легенд, песен). Мнемотоп Средневековья создается фигурами воспоминаний, имеющими текстуальное воплощение, символичность которого подчеркивается эпическими сюжетами, памятниками материальной культуры, предметами вооружения и обрядовыми формами. Фигуры воспоминаний актуализируются молитвой, чтением Священных текстов, воинскими обрядами, которые призваны обнаружить следы трансцендентного мира в агональной деятельности. В Новое время фигуры воспоминания полностью детерминированы письменным текстом, требующим учителя и интерпретатора, исследователя, методолога. В постиндустриальном обществе человечество использует память, которая в состоянии сохранить информацию на протяжении очень долгого времени в бесчисленных объемах. Такая память может содержать в себе практически все накопленные человеком фигуры воспоминаний. При таком, казалось бы, безграничном, источнике знаний человек неожиданно оказывается в пространстве адсорбированных, ризоматичных фигур воспоминаний. Фигуры воспоминаний превращаясь в симулякры и не выполняют роли точек опоры, в результате человеческая память слабеет. Постагон не актуализирует фигур воспоминаний, их симулякры лишь будоражат воображение, обыгрываются в сетевой игре, где всегда можно изменить верности, доблести.
  8. Номадическая культура развивалась под воздействием постоянного состязания - перманентного агона. Агонистика перманентного агона генерализирована мистическим проникновением в ткань настоящего, которая основана на ощущении напряжения силовых линий агона (изменение интенсивности сил). Эти ощущения нельзя научиться предугадывать путем освоения неких методических принципов. Нахождение длительное время на границе сакрального, в состоянии мобилизации, одержимости, приводит к тому, что агонист использует одни и те же принципы (каноны) в бою, сражении, охоте, игре, жизни, руководствуясь эмпирическим опытом и сакральным состоянием. Номадическая проекция агональности обусловлена реалиями природно-социального характера. Бытие в смерти порождает особый способ самоутверждения личности, в котором Эрос выражается в товариществе, стойкой мужской дружбе, взаимопомощи, преданности лидеру. Этос номадов формирующийся в пространстве перманентного агона, связан с таким понятием доблести, которое выражается в стремлении к самоосуществлению без оглядки на собственное поражение, в самопожертвовании ради общественных идеалов. Фигуры воспоминания пространства перманентного агона, создающие идентичность социума, маркирующие его социальный мир, воссоздающие этот мир и идентичность в многократном повторении, содержатся в текстах, которые имеют очень широкий охват. Они концентрируются в движении номада по обживаемому им пространству (места боев, места гибели и побед). Но в большей мере они заключены в характеристике героев, которые сами являются создателями таких текстов, и служат ориентирами для формирования последующих поколений.
  9. Социокультурная проекция агональности казачьей культуры, которая создавалась на стыке европейской и номадической культуры, включает в себя пространство агонистики - постоянно длящейся борьбы (войны) с ее формами и канонами, сформировавшейся на этой почве системой воспитания и поведения (этосом) и пространством памяти, отвечающей за трансляцию воинственных образцов. На этом этапе война и военная служба доминировали в казачьей культуре, создавали ее образцы, воспитывали воинов и героев. По мере отдаленности войны от казачьих земель, размывании сословных ограничений и ликвидации казачьего сословия, а также исхода наиболее активной части казачества за границу, творческая энергия агональности охватила и различные сферы культурной деятельности. Появились известные поэты, писатели, художники, философы, ученые, что является важным показателем лишенной сословных ограничений (властной канализации) агональности. Механизм трансляции культурных образцов казачьей культуры представляет собой мнемонотоп, состоящий из фигур воспоминаний (памятные места, сакральные тексты, символические формы коня и оружия др.), фиксируемых в песнях, легендах, былинах, то есть носит преимущественно устный характер. После начавшегося разрушения традиционной культуры были созданы тексты художественных произведений эпического содержания (М.аШолохов, П.Поляков). Модерн внес изменения в агонистику, в метод освоения образцов агонального поведения. Способы освоения подобных текстов претерпевали изменения. Так, до 20-х гг. ХХ столетия преобладало прямое обучение инициального характера с демонстрацией навыков на станичных домашних играх, шермициях, смотрах. Появление специальных текстов потребовало интерпретаторов, учителей (Уставы и Положения по воинской службе).

Теоретическая и практическая значимость работы. Полученные ваданном исследовании результаты могут быть использованы при чтении курсов по культурологии, философской антропологии, социальной философии, истории философии, военной социологии. Они могут быть основанием для разработки специального курса для студентов гуманитарных факультетов. Материалы диссертации использованы автором при написании монографий: Агональная культура казачества, Агональная культура: сущность иадинамика, Воинская культура: сущность и содержание, Агональная сущность культуры, а также учебно-методического пособия Воинские традиции в культуре донского казачества, учебных пособий Актуальные вопросы истории и культуры донского казачества, Шермиции: история, методика обучения, правила соревнований а также при составлении программ обучения аспирантов и соискателей Азово-Черноморской государственной агроинженерной академии в г. Зернограде Ростовской области.

Исследования диссертанта легли в основу ряда научных разработок касающихся теории этноспорта, изучения культуры донского казачества, и получили практический результат13. Выводы и положения диссертационной работы могут быть учтены варешении задач политического и социального управления, при разработке национальных проектов в области сохранения казачьей традиционной культуры, при создании и организации традиционных казачьих игр в Ростовской области и Российской Федерации.

Апробация исследования. По теме диссертационной работы автором опубликовано 54 работы, из которых пять монографий и в изданиях, рекомендованных ВАК, - 9 статей. Основные положения диссертации были представлены в докладах и выступлениях на международных, всероссийских и межвузовских научно-практических конференциях в 2003Ц2012 гг. Эмпирические результаты исследования были собраны в учебно-методическое пособие и использованы Департаментом по делам казачества и казачьих учебных заведений Ростовской области в учебно-воспитательном процессе казачьих кадетских корпусов, центров дополнительного образования, организации Всероссийских и областных традиционных казачьих состязаний - шермиций. Общий объем публикаций по теме диссертации составляет более 60 п. л.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, 4 глав, заключения, библиографии из 350 наименований. Данная структура отражает последовательность решения поставленных в работе задач. Содержание диссертации изложено на 292 с.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, характеризуется степень разработанности проблемы, определяются цели и задачи диссертационного исследования, формулируются пункты новизны и положения, выносимые на защиту, освещается теоретическая и практическая значимость работы, ее апробация.

В первой главе Теоретико-концептуальные основания исследования рассматриваются основные понятия, задействованные в исследовании проблемы социокультурных проекций агональности, предлагается теоретическая модель такой проекции в качестве основного инструмента анализа. Вапервом параграфе Аγων: словоупотребление и философская рефлексия определяется содержание и объем понятий агон и агонистика в различных культурно-исторических условиях, прослеживается концептуализация понятия агонального, расширение его семантического содержания.

Историческое осмысление агона в культуре эволюционировало от фиксации агона в качестве особого вида состязаний ритуального характера у греков и латинян (Исидор Севильский) до концептуализации данного понятия ваформе агонального начала античной культуры (Я.аБуркхардт, Ф.аНицше, А.аЗайцев, Ф.аКессиди, Ю.аАндреев). Внешние проявления агонального начала осмысливаются как важные установки в воспитании особого типа личности, ориентированного на первенство и борьбу (А.-И.аМарру и В.аЙеггер). В процессе исторического развития агональность начинает просматриваться в духовном состоянии человека.

Подытоживая рассуждения о природе агона, его осмыслении в европейской культуре, можно отметить, что агон осмысливался как феномен  человеческого бытия, в котором реализовывалась некая, еще до конца не проясненная сила, толкающая человека к первенству. Первоначально сознание фиксировало внешнюю, ритуально обусловленную форму, в которой реализовались активные устремления индивида и общества, связанные с противоборством, противостоянием, схваткой. Агональность в этом смысле могла выступать стимулом и интегратором сообщества людей в различные типы культуры. Через агон реализуется агональность, которая сама требует просветления и концептуальной определенности.

Во втором параграфе Генетические основания агональности рассматривается генезис агональной деятельности. Агрессивные действия между представителями человеческого вида позволяют генетически возвести агональность к борьбе за существование. Инстинкт агрессивности, несомненно, выступает важнейшим фактором внутривидового сохранения. Функционально он распределяет особей одного вида по жизненному пространству, производит отбор лучших защитников рода в агонистических поединках, устанавливает ранговый порядок в социуме. наравне с агрессивностью, как проявлением вражды и жизнестойкости, можно выделить и состязание, обладающее эротическим контекстом. Борьба за невесту с представителями ее социальной группы, борьба с самой невестой, результатом чего должна быть иерофания извечный сюжет присущий не только греческой мифологии. Так, наравне с Танатосом заявляет о себе Эрос, две силы воплощающие, проецирующие агональность в социокультурное пространство. Их медиальная роль очевидна, поскольку здесь природное начало посредством ритуализаций становится культурой. Ритуал, как механизм упорядочивающий хаос повседневности, канализирует агональность, придавая ей культурные формы и институции.

В соответствии с учением Б.аСпинозы о самоутверждении, где актуальная сущность вещи заключается в стремлении вещи пребывать в своем бытии, а также исходя из учений Аристотеля и Лейбница о силе, где сила может быть проявлена только как противостояние сил, под агональностью предлагается понимать свойство самоутверждающегося бытия, которое отражает канализирование агрессивности рамками ритуала. Ритуал выступает механизмом упорядоченности окружающей действительности, он предоставляет рамки канализации агрессивности, он есть закон и правило, которому природная сила вынуждена подчиняться в силу собственного осуществления в со-бытии, таким образом, наделяя агрессивность признаком культуры.

Раздор порождает страх, который заставляет человека прийти в ужас или вступить в борьбу. В этом свободном выборе заключается исток человеческого мужества и человеческой доблести. Здесь же можно найти и исток трагического пафоса человеческой жизни, которая при всем своем стремлении к самоутверждению, при всем старании к созданию и изобретению  новых способов и форм жизнедеятельности, превращается из силы активной в пассивную, подчиняющуюся созданной ею форме, и в силу этого приобретающую вид закостенелый, лишенный порыва и динамичности.

Агональность содержит в себе имманентное поле, находящееся в основании устремленности бытия к собственному осуществлению, таким полем выступает раздор, понимаемый как сила, обнаруживающая себя в противоборстве с другой силой, как то, что находится в со-бытии и делает возможным это со-бытие, поскольку форма культуры всегда есть граница между рвущимся к своему осуществлению человеческим бытием и теми силами, которые пытаются это стремление погасить. Осуществлять себя - это значит стремиться к расширению, экспансии, умножению себя, это сила, воплощающая в себе и Эрос и Танатос, любовь и агрессивность. Их взаимовлияние облекается в совместном бытии рамками ритуала, рамками того, что способно упорядочить хаос повседневности, что способно концентрировать смыслы, нести семиотическую нагрузку и тем самым поддерживать совместное бытие как единое и целое. В рамках ритуального механизма эта совокупность сил Эроса и Танатоса приобретает качество агональности как силы самоутверждающей и созидающей человеческое бытие.

Агон выступает способом реализации агональности, имеющей под собой имманентную основу в виде проявления жизненных сил притяжения (Эроса) и отталкивания (Танатоса), которые, будучи канализированы рамками ритуала, приобрели свойство агональности, придав ритуалу особые функции по упорядочиванию окружающего мира, через присвоение и покорение его. Агональность реализуется посредством особого искусства борьбы, которое называется агонистикой.

В третьем параграфе Модель социокультурной проекции агональности с использованием ряда подходов конструируется модель агональной культуры. Под социокультурной проекцией агональности понимается способ самоутверждения человеческого бытия в условиях активного противодействия окружающего мира (среды), при этом агон выступает инструментом созидания мира культуры - он создает образец, он актуализирует различие между самим собой и окружающим миром, он выступает экстатическим механизмом, выполняющим функцию упорядочивания мира; агональность оставляет фигуры воспоминания в пространстве, образует точки опоры для конденсации смысла.

Агональная культура в данном контексте может трактоваться как технология агона, агонистика, которую следует рассматривать как особую систему, некогда возникшую, эволюционирующую, испытывающую различного рода метаморфозы, деградирующую и исчезающую. Динамику такой системы могут отразить положения синергетического подхода. Помимо динамических характеристик такая система обладает статическими характеристиками, отражающими ее содержательный аспект.

Согласно системному подходу, реализованному в диссертации, под культурной системой можно понимать такого рода систему, которая тематизирует социальные коммуникации, содержит нормативы социальных действий, предоставляет ценностную ориентацию психическим системам, как положительную, направленную на поддержку коммуникаций, так и отрицательную, направленную на прерывание коммуникаций.

Такая система должна выполнять функцию создания и выработки смыслов, служащих образцами для социальных коммуникаций; функцию освоения этих образцов для функционирования самой социальной системы, и тем самым увеличения комплексности системы; функцию сохранения и передачи образцов для репродукции системы во времени. Третья функция предполагает постоянное обращение к памяти системы, тем самым происходит самореференция системы, на основе которой будет строиться ее идентичность.

Агональный способ самоутверждения бытия создает культуру особого агонального типа, которая сама есть неустанное соревнование, неукротимая творческая вражда всех против всех, что является прямым выражением ее истинной сущности. Культура развивается под действием этого внутреннего горения, внутренней вражды. Если такая вражда разгорается вне культуры, то это оформляет ее контуры, выпячивает агональное начало в каждом проявлении человеческого существования, которое само есть выраженный агон.

Агон в виде войны порождает новые формы социальной организации армию или войско. В первом случае представлен институт государственного устроения, во втором случае - общество, ставшее на путь войны.

Вторая глава Социокультурные проекции агональности в европейской культуре состоит из четырех параграфов. Первый параграф Агональная культура античности посвящен рассмотрению социокультурной проекции агональности античности.

Агональность пронизывает все бытие человека античной культуры, что позволяет исследователям говорить об ее агональном характере. Агональность из области военного противостояния распространяется на все сферы общества, она концентрирует вокруг агона ценностно-нормативный потенциал культуры. В ситуации же активного противостояния происходит замыкание агональности в одной сфере - военной и подчинение всей жизнедеятельности общества этой сфере (например, Спарта). Реализация агональности происходит через задействование имманентных человеку (природных) сил, Эроса и Танатоса, влечения к любви и влечение к смерти, что выражено и в различных формах состязательности - от игры к войне.

Схватка в античности ритуализирована, ее можно сравнить с обрядом жертвоприношения, в котором главной функцией является установление мирового порядка после какого-либо проникновения деструктивных сил хаоса в живой мир.

Агонистика войны представлена в античной Греции следующими сюжетными линиями - поединками героев и сражениями фаланг гоплитов. В первом случае агонист рассчитывает на patos, сакральную одержимость, позволяющую ему почувствовать связь с божественной природой, на свое стремление быть первым, на индивидуальное мастерство владения оружием. Этому мастерству способствовали охота и обучение в агеле или в эфебии, где, будучи эфебом, будущий воин обучался вести черную войну, граничащую с настоящей охотой, засадами, ловушками и противостоящую белой войне вооруженных гоплитов на заранее выбранном поле. Гоплит, сражающийся в фаланге, вооруженный тяжелым вооружением, был подчинен коллективному способу ведения боя, он вынужден был канализировать свой агональный дух в направлении совместного бытия, совместности, которая осуществлялась благодаря различности и взаимной состязательности между воинами. Эта состязательность не предполагала раздор на основе того, что каждый мешал друг другу достичь поставленной цели, здесь имел место раздор, включающий состязательность в доблести и первенстве, без причинения вреда состязающимися друг другу. Эллины состязались в бою не только с врагом, но и друг с другом.

Агональный этос являлся результатом как особого воспитания, так и воздействия культурной памяти, содержащейся в агональном мнемотопе. Генерализирующим кодом этоса выступает доблесть - арете, которая неразрывно связана с чувством первенства, понятием славы, стыда, чести.

Агональный мнемотоп античности представлен фигурами воспоминаний, содержащимися в культурной памяти и культурном ландшафте. К таким текстам, содержащим важнейшие установки ценностно-нармативного свойства, относится, прежде всего, Илиада. Подобные тексты, содержащие агонистические сюжеты, в совокупности со способами обучения и инициаций формировали панэллинскую идентичность. Фигуры воспоминаний, расположенные в ландшафте, территориализировали пространство культуры. Они являлись точками опоры порядка, которые актуализировали определенные смысловые конструкции, заставлявшие звучать и жить фигуры воспоминаний.

Ликургов космос античности к моменту появления средневекового рыцарства был искажен влиянием упадка поздней Римской империи, в которой игры на Марсовом поле превратились в военные упражнения легионеров,  а в скором времени были вытеснены из римской армии обычаями наемников германцев. Гладиаторские бои к этому времени уже оторвались от погребальных игр и под воздействием политических доктрин приняли форму управления плебсом. На примере гладиаторских боев можно видеть деградацию агона, превращение этого явления в зрелище, где профессионалы-атлеты выступают перед жаждущими зрелищ зрителями. Вагреческом агоне зритель и участник являли собой потенциальное целое, они не просто обладали возможностью взаимоперехода, они в порыве стремления к первенству все время менялись местами: зритель агона - это уже участник агона.

В зрелище между зрителем и участником пролегает непроходимая пропасть, можно говорить о первенстве зрителя над участником состязания: участник существует только для зрителя, состязание - только зрелище. Впрочем, сам зритель, в свою очередь, оказывался зависимым от зрелища. Т.аМоммзен дает мрачную характеристику этому увеселению и отмечает, что первые гладиаторские бои приурочены были к поминальным обрядам.

Превращение агона в зрелище в позднеантичную эпоху связано с тем противоречием, которое возникает между стремлением, созидающим живую форму культуры (агональностью), и самой формой состоящей и норм, правил, предписаний, которая, начиная довлеть над стремлением, гасит его, сводит на нет, и тем самым культура из способа самозащиты и самоутверждения превращается в формы, развивающиеся по своим собственным законам, независимо от человеческой воли.

Во втором параграфе Агональность в Средние века рассматривается социокультурная проекция агональности в эпоху средневековья. Рыцарство, как отдельный феномен, исследовалось в работах Й.аХейзинги, Ж.аФлори, Ф.аКардини, Ж.аЛеаГоффа, А.аФергюсона, Ф.адюаПюиадеаКленшана, Р.аПерну, М.Г.аМуравьевой14. Ими были рассмотрены различные аспекты рыцарства, от эмпирических и экзистенциальных  оснований до подробностей материальной и духовной культуры. Рыцарь феодальной Европы воплотил в себе черты героя кельтских сказаний и германского эпоса

На агональную культуру средневековья оказали влияние следующие факторы: это разрыв между имманентным и трансцендентным планом бытия; религиозная символическая картина мира, представляющая собой иерархию значимых символов; стремление человека преодолеть трансцендентный разрыв, обрести целостность бытия через любовь к Богу.

Важной чертой агональной культуры средневековья является взаимоотношение агона, эроса и смерти. Эрос здесь нельзя понимать только как природное, плотское чувство, как стремление к продолжению рода. Не обладает он здесь и космогоническими признаками античности. Эрос средневековья - это стремление слиться с Богом в мистическом чувстве любви. Терминами, напоминающими современный эротизм, пестрят различные агиографические повествования.

В рыцарском турнире достигается почти совершенный синтез эротических и воинственных инстинктов и куртуазного идеала. На ристалище ярость крови свободно проявляет себя, но происходит это под эгидой и в символических рамках некой сакральной церемонии.

Агон в средние века символичен, он проникнут не только борьбой внешней с противниками и врагами, но и борьбой внутренней, своеобразной психомахией, о которой писал Пруденций, борьбой добра и зла в душе человека. В агоне достигается экзальтация воина, которая от сакральной одержимости боем древних германцев эволюционирует к одержимости мистическим экстазом. В этом экстатическом состоянии воин красив, он обретает потаенную истину, погружается в лцарство грез, и сражение, проходящее наяву, вдруг обретает второй план, как, например, битва воинства Амура с темными людскими пороками в Романе Розы Жана де Менга.

Под воздействием христианства агон глубже проникает в человеческую природу. Та внешняя борьба между варварством и цивилизацией, между язычником и силами природы, между своими и чужими, Богами и людьми, вдруг погружается внутрь души, рационализируется, становится своего рода психомахией, где олицетворения Добра и Зла, Души и Тела, Добродетелей и Пороков сражаются в человеческой душе. И брань внутренняя важнее внешней, даже более того, внешняя брань отражает внутреннее борение. В этом борении видится идеал поздней рыцарственности, в которой варварская сакральная одержимость битвой, кровью, славой и победой уступает место  (не без воздействия клерикального мировоззрения) своеобразной экзальтации, сопровождающей воинскую доблесть и верность как истинные добродетели средневекового рыцаря.

Агональный этос средневекового рыцаря, также как и античного воина, содержал в себе идею доблести. Рыцарская доблесть основана на стремлении к славе, чести, мужеству, милосердию, верности, которые составляли образец для подражания. Воинская доблесть имеет под собой мистические основания, которые связаны со стремлением к Царству Небесному, то есть с пренебрежением жизнью ради полноты бытия. Полноту бытия, а значит полное самоутверждение, можно обрести в высшей любви, в полном слиянии божественной и человеческой природы, которое достигается в совершении воинского подвига, в полной отрешенности от жизни во время странствия, паломничества, скитания.

Социокультурная проекция агональности в средневековье демонстрирует стремление человека к самоутверждению, проходящее под воздействием мировоззренческого раскола между миром тварным и горним; в агональном поведении наблюдается дух первенства, стремление к самопожертвованию ради мистического озарения, можно даже говорить о совпадении Танатоса и Эроса. Агонистика опирается, прежде всего, на сакральную одержимость, тесно связанную с религиозными представлениями и возникшим на этой почве рыцарским этикетом. Война воспринимается как рыцарское предприятие и зрелищный турнир, как особое ритуальное действие.

Мнемотоп создается фигурами воспоминаний, имеющих текстуальное воплощение, символичность которого подчеркивается эпосом, памятниками, предметами вооружения. Фигуры воспоминаний актуализируются молитвой, чтением Священных текстов, воинскими обрядами, призванными обнаружить следы трансцендентного мира в агональной деятельности.

В третьем параграфе Агональная культура Нового и Новейшего времени рассматриваются особенности агонистики, обращается внимание на то, что при переходе к модерну происходит десакрализация состязательных практик. Ритуал сохраняет форму, но он уже не содержит того мистического вдохновения, сакральной одержимости, устремленности к трансцендентному, свойственных средневековой эпохе. Человек занимает место божества, а война и любовь утрачивают сакральную, священную природу, остается риторика, сохраняются описания, но агональность представляется полностью земным стремлением.

Агональная культура эпохи Возрождения - это Vita nova в духовном осмыслении полученного опыта. Теперь уже недостаточно было копить иавоспроизводить опыт агонистики, менялся образ жизни людей, возникали системы - своеобразные каноны борьбы, которые будут воплощены в спорт, войну или игру. Системы или, как выражается Ф.аВади, доктрины позволяли просчитать и обнаружить то единственное место или нанести тот единственный правильный удар, за раскрытие секрета которого европейские дворяне не жалели ни средств ни денег.

Теперь мастер, следовавший своей virt, не оставлял места случаю. Virt как талант, доблесть, влечение, внутренний импульс к самовыражению становилась мерилом человека. Но принципы этого следования отличались от канонизированных образцов древности. Полученные в свое время как откровение, на пределе внутренних и внешних сил человека, теперь они зиждились на рациональных основаниях, которые, отталкиваясь от неизменного (закона макрокосма), позволяли действовать в изменяющемся мире (микрокосме).

В ситуации модерна агрессивность и эротизм становятся подвержены расчету и рационализации. Ритуал размывается и заменяется правом, и уже международные договоры должны регулировать этику борьбы, которая вавойне сводится к уничтожению врага. Государство подчиняет агональные проявления культуры, но регулирование их возможно путем жесткого контроля военной сферы. Новый человек, юнгеровский рабочий, приходит  на смену мужественному аристократу, что влечет за собой перемену в агональном этосе. Тотальная мобилизация выступает крайней позицией в устремленности человеческого бытия к самоутверждению. Агонистика становится чистой геометрией с линиями, фронтами, выбором правильного места и правильного времени для достижения победы. Агонист оттачивает ремесло воина и в невоенное время превращается в спортсмена, при этом состязаются не с противником, а за абстрактные результаты. Воспитание воина и спортсмена сводится к воспитанию абстрактного мышления, позволяющего не сразить противника в бою, а уничтожить или превзойти не человека, а числовой результат и тем самым поставить очередной рекорд.

Мнемотоп агональной культуры модерна базируется на печатном стане. Печатный текст требует учителя и интерпретатора, исследователя, методолога. При этом фигуры воспоминаний содержатся в материальных памятниках, праздничных датах, которые всеподчиняющее государство (историчность) пытается использовать в идеологических конструкциях.

В четвертом параграфе Агонистика постиндустриального общества отмечается, что понятие постмодерн обозначает специфику мировоззренческих установок новейшей, постсовременной культуры в целом, связанной, прежде всего, с поливариантным восприятием мира, а также с акцентированной проблемой самоидентификации культуры.

В современном постиндустриальном обществе война перестает быть продолжением политики. Изменяется масштаб войны - она из мировой становится локальной, требующей, чтобы воин был скорее приверженцем премодерна с его агональным духом, нежели рациональным прагматиком модерна.

Постагонистика, помимо использования новейших достижений науки и техники, стала включать в себя черную, летучую или партизанскую войну, в которой участие принимает все население и которая в современных условиях обозначается термином терроризм. То есть утрачивается различие между комбатантом и не комбатантом. Война превращается в столкновение желающих машин (Ж.аДелез, Ф.аГваттари) на ризоматическом, виртуальном пространстве.

Желающая машина сосредоточена на своих желаниях, для нее dues ex machine означает проявление внутренних, имманентных сил в качестве проекции трансцендентного. Эротанатологический план агональности, с привнесением в него машинного измерения, обнаруживает разрыв вносящий различие не между сакральным и человеческим мирами, а между человеческим и виртуальным планами. Сама сущность человека отчуждается в виртуальность.

Война разрушает виртуальную реальность, в которой пребывает пост-человек, она содержит в себе онтологию, сокрытую от него симулякрами. Новый варвар, обладая мобильностью и массовым номадизмом, бежит от войны, как вынужден бежать от политического в своем против-бытии, но свобода мегаполисного номада ограничена рамками тех благ, которые таит в себе современная цивилизация.

Агонистика как искусство реализации агональности в постиндустриальном обществе претерпевает кардинальные изменения. Это связано с несколькими факторами. Во-первых, изменяется ситуация схватки: поле боя принимает виртуальный вид; во-вторых, агонист не сам принимает участие в бою, а посредством виртуального двойника или искусственного органа. В-третьих, размытые рамки агона опрокидывают агониста не в биологическую войну всех против всех, а в сражение холодной ярости, когда он ведет бой саостервенением, вызванным не стремлением выжить, не напряжением всех физических и духовных сил, а стремлением заработать как можно больше баллов или просто получить удовольствие.

В постагонистике исчезает реальный противник, его место занимает виртуальный образ, аватар, который вызывает симуляцию воинственного духа. Происходит выброс лотрицательной энергии на такой отрицательный образ, впрочем, и вся отрицательность образа врага также превращается в симулякр. Ни внешний вид агониста, ни его поступки, ни его слова не несут на себе отпечаток эстетического или морального смысла, так как и сам герой вполне антиэстетичен и антиморален с точки зрения модерна или традиции.

Ситуация постмодерна внесла коррективы и в агональный этос.  Постгерой современности - это делёзовский номад. Этос такого номада носит довольно парадоксальный характер. Он, подобно новому варвару, должен разрушать окружающий мир утверждающим насилием, но это насилие происходит в виртуальной реальности, базирующейся на симуляции и имитации. В такой ситуации иасамоутверждение, аксиологическим выражением которого являлась доблесть, принимает вид симулякра. Доблесть для номада представлена в детерриториализации и ретерриториализации, связанных только с голым ризомным пространством, в нем нет укорененности ценностным основаниям. Делезовский номад не вступает в борьбу (даже против утверждающей силы лимперии), он движется от ресурса к ресурсу, от удовольствия к удовольствию.

Наиболее интересным вопросом, касающимся агональности в современном постиндустриальном обществе, является существование пространства культурной памяти. Человечество изобрело память, которая в состоянии сохранить информацию на протяжении очень долгого времени в бесчисленных объемах. Это значит, что такая память может содержать в себе практически все накопленные человеком фигуры воспоминаний. При таком, казалось бы, безграничном источнике знаний человек неожиданно оказывается в пространстве адсорбированных, ризоматичных фигур воспоминаний, которые также образуют симулякры памяти. Фигуры воспоминаний, превращаясь в симулякры, не выполняют роли точек опоры сознания, память слабеет. Агон не актуализирует фигуры воспоминаний, их симулякры лишь будоражат воображение, обыгрываются в сетевой игре, где всегда можно изменить верности и доблести.

В третьей главе Социокультурная проекция агональности евразийских номадов рассматривается проекция агональности, возникающая ваусловиях перманентного, постоянно длящегося противостояния. В первом параграфе Пространство перманентного агона: номад ианомадизм представлены особенности номадического пространства, определяется его перманентный характер. Под перманентным агоном понимается такой агон, чья длительность постоянно воспроизводится и составляет план социального бытия, на котором разворачивается пространство номадической культуры. Постоянство существования перманентного агона обеспечивается природным и социальным окружением - противоборствующей средой. Она, в силу своих особенностей, создает преграды на пути самоутверждающегося бытия личности. Длительность времени и протяженность пространства, в которых разворачивается перманентный агон, предъявляют особые требования каагонисту, как воинствующему, готовому к состязанию и сражению субъекту. Длительность и протяженность пространства перманентного агона сродни номадическому пространству, описанному в постмодернистской философии Ж.аДелеза и Ф.аГваттари, однако имеются и коренные различия.

У Ж.аДелёза номадическое пространство является бесструктурным,  децентрированным, открытым для территориализации, в нем детерминизм основан не на принудительной каузальности, а на принципиальной случайности сингулярного события. Человеческое бытие в таком пространстве осуществляется вавиде машины-желания, двигающейся по ризоме от удовольствия к удовольствию. Следы движения такой машины исчезают и не означиваются. Пространство перманентного агона, в котором участвует номад, расставляет метки-знаки в пространстве, а пространство оставляет на агонисте раны-зарубки, подключая к этому процессу его память, буквально актуализируя её в точках-узлах пространства. Движение по пространству есть территориализация присвоение и удержание. Движение сопровождается переселением и борьбой, а следовательно, ценность своей, раз навсегда данной территории возрастает многократно. Для кочевника значимость осваиваемого пространства определяется той сопротивляемостью, которую оказывают ему активные и пассивные силы, принадлежащие окружающей среде и обозначающие природное и социальное начало, подлежащее завоеванию, освоению, присоединению или приручению.

Агонистика номадов в пространстве перманентного агона переплетена с миром сакрального, она становится воплощенным ритуалом войны и является инструментом означивания, территориализации и ретерриториализации присоединяемого пространства.

Номадическое пространство, как пространство постоянного столкновения и схватки, все время требует самоутверждения номада через сражение иасхватку, которые очерчивают границы номадической культуры.

В параграфе втором Эротанатология агональности номадов раскрывается имманентный (природный) план агональности номадического пространства.

Смерть является постоянным спутником воина. Европейский рыцарь ее презирал, но был бессилен перед ней, японский самурай вырабатывал правила общежития с ней и добровольно двигался к ней, даже если в этом не было необходимости. Номад-кочевник всегда ощущал ее присутствие, но использовал это присутствие как элемент агонистики. В смерти обнаруживается и высший подвиг героя как подвиг самопожертвования ради родственного сообщества.

Темы Танатоса как влечения к смерти и Эроса как влечения к жизни ваперманентном агоне меняют свою природу. Влечение к смерти в пространстве смерти делает актуальным любовь. В этих границах Смерть не столько враг, сколько спутник, с которым человек сосуществует и советуется. Иррациональность пространства смерти приоткрывается близостью к иному миру, где онтология смерти всепоглощающа. Номад оказывается лицом к лицу сатакой реальностью, которая не имеет места в его повседневности, и если эта реальность обладает протяженностью, то смерть теряет свою роль ужасного носителя страха и превращается в карающий перст провидения - высшего трансцендентного начала. В этом пространстве само трансцендентное обретает ценность, так как номад ищет внутреннюю опору своих действий. Танатос своей близостью обесценивает личную жизнь, но ценность жизни социума (рода), к которой принадлежит номад, многократно возрастает, чему способствует консолидация этого сообщества перед лицом исчезновения. Консолидация обнаруживается как проявление особого влечения людей друг к другу, как слияние различных ля в единое мы, в ней линии родового происхождения объединяются в целое, разрозненность и непохожесть становятся единым. Сам процесс слияния есть обнажение внутреннего влечения к истинной любви выступающей высшим Абсолютом.

Схватка для воина-номада не является хайдеггеровским бытием касмерти, ее можно рассматривать как бытие в смерти. Здесь смерть  следует противопоставить рождению, а не жизни. Для номада жизнь вечна, рождение и смерть выступают ее этапами, при этом значимость смерти заключается не в постепенном умирании, а в мгновенной вспышке, где открывается истина Божественного Абсолюта, в котором только и может сбыться человек, представ перед ликом Бога. Воин-номад выступает центром кровных уз, он продолжатель их, наследник славы, которую старается преумножить. Эрос проявляется в любвеобильности воина, но вне воинского бытия эроса нет, как нет и самого человека вне его родовых уз.

В третьем параграфе Агонистика номадов представлены механизмы реализации агональности в номадическом пространстве.

Умение владеть и повелевать агональными стихиями можно выразить вапонятиях удали и отваги. Они связаны, прежде всего, с личными качествами воина, с его сноровкой обращения с оружием, конем, собственным телом, с тем, что позволяет одержать победу. Запад в этом случае предполагает  более выраженный прагматизм, рационализацию соматического поведения, замыкание человека в некий план деятельности; воин Запада отважен и смел, он взламывает опасность, он готовится к ней заранее, он встречает смерть лицом к лицу, отвергая уловки, как бесчестие и позор.

Владеть пространством - это значит благоприятно использовать складки местности для скрытного подхода к противнику, для маскировки засады, для неожиданного удара и отступления. Время связано с пространством. Ночная атака, движение отряда в дымке утреннего тумана, нападение на спящего врага составляют умение управлять временем. Но пространство иавремя скорее фон, на котором разворачивается агональная картина. Здесь конь, оружие, личное мастерство и коллективное взаимодействие выступают составляющими агональной деятельности.

Полководец-номад руководствуется своей слитностью с природой, но иаона не является некоторой онтологической реальностью, она реальность окультуренная, космическая. Бой, в который вступает номад, является  частью этого космоса, победа не зависит от строгого расчета, как в шахматной партии. Степной бой - это скорее нечто ощущаемое и означиваемое  в момент, когда, причем момент этот наступает в определенном месте. Пространство и время сливаются, и бой превращается в сакральное действие, здесь и молитва воина и зов самого Бога. Воин сакрально одержим, в нем максимально проявляется витальная сила того социального объединения, сакоторым он себя идентифицирует.

Бой в культуре номадов - явление психологическое, экзистенциальное, в нем человек не просто открывается смерти, в нем он сам является носителем смерти и готов на самопожертвование. Это чувство, видимо, близко эсхатологическому мышлению, когда принцип чтобы жить вечно, надо умирать ежедневно реализуется в несколько усеченном виде - чтобы жить, надо умереть. Но парадокс агона заключается еще и в том, что, решившись на это, человек больше не думает о жизни и смерти, он полностью вверил себя в руки провидения (Бога, случая, духов) и увлечен процессом борьбы или своеобразным прочтением агонального текста. Агонистика вытесняет на периферию сознания мысли о жизни иасмерти, она ставит перед номадом технические задачи, которые он может расценивать как игру или труд, иначе человек обречен на гибель.

В четвертом параграфе Агональный этос и мнемотоп номадизма рассматриваются культурные образцы поведения воина, чье бытие связано с перманентным агоном. Этос номада нерасторжим с агонистикой, он включает в себя состояние одержимости победой и славой; он нерасторжим с религиозным понятием совести, как чувстве, сдерживающем ярость и ожесточенность воина.

Номадические народы сохранили немало культурных текстов, содержащих фигуры воспоминаний. Номад прорастает в материи (степном пространстве), для него важно равновесие, которое только и может осуществиться в том столкновении движущихся силовых потоков, позволяющих ему  означить обживаемое им пространство. Означивание как космогония, как текст ритуала образует среду, в которой кочевник пребывает, не стремясь ее покинуть. Его пребывание - это порыв, взрыв и затем оцепенение, которое есть ожидание. Кочевник ждет, что что-то измениться, что ему будет явлен знак, откровение, что его призовет служение высшей истине, доступной ему только в интуитивном или экстатическом прозрении.

Взаимозависимость номада и пространства перманентного агона выражается в том, что они являются творцами друг друга и не могут существовать друг без друга. Степь питает номада природной силой и воинственным  духом. Номад вносит в бескрайнюю широту знаки и, сталкиваясь с другими ее обитателями, определяет ее границы - в этих процессах он обнаруживает свой исток и свое устремление к будущему.

В четвертой главе Социокультурная проекция агональности вакультуре донского казачества рассматривается синхронный срез культуры агонального типа. В параграфе первом Эротанатология агональности казаков рассматриваются биосоциальные основания социокультурной проекции агональностии в казачьей культуре. Показано, как вапространстве войны в условиях ограниченной ресурсной базы кормящего ландшафта при активном вмешательстве соседних государств возникла казачья культура,  в которой переплетены особенности европейской средневековой культуры  и номадической агональной культуры.

На основании свадебной и воинской обрядности рассмотрен эротанатологический план агональности. Эротанатологический план агональности ваказачьей культуре имеет проявления в обрядово-ритуальных действиях как средствах канализации сил Эроса и Танатоса. Эти силы пересекаются и достигают высшего своего проявления в активном противостоянии, которое под воздействием религиозных доктрин мыслится как пребывание в храме, когда человек предстает перед ликом Бога. Можно предположить, что это состояние мыслилось как состояние сакральной одержимости, готовности нести порядок, каждый раз воскресая события первой, сакральной битвы, создавшей мировой порядок.

Во втором параграфе Агонистика и этос казачьей культуры показаны особенности формирования ценностного ядра казачьей культуры,  основных образцов поведения, канонических форм агонистики на примере рассмотрения ритуальных форм поведения. Так, этос казачьей культуры формировался в условиях активного противостояния и был центрирован понятием доблести, включающей в себя состязательность в первенстве, воинскую честь и славу. Агональность проявлялась в агонистике казаков и заключалась в чувстве понимания войны, она влияла на их поведение, как во время боя, так и в мирное время. Агональность осознавалась и всячески поддерживалась в казачьей культуре особыми механизмами в виде обрядов, ритуальных игр, которые способствовали воспитанию чувства состязательности. Эти механизмы рассматриваются исходя из семиотического подхода, когда человек вводится в пространство культуры через обряды посвящения, военно-траурные обряды и календарные праздники.

В третьем параграфе Мнемотоп казачьей культуры раскрыты  механизм трансляции культурных ценностей казачества, система освоения выработанных агонистикой форм поведения. Показаны формы существования коннективной структуры донских казаков. В культурной памяти казаков прошлое свернуто в символические фигуры, к которым прикрепляются воспоминания. Библейская история, исторические и былинные песни в совокупности с обрядовыми практиками являют текстовые конструкции, в которых содержатся фигуры воспоминаний. Некоторые из этих фигур концентрируют вокруг себя ценностно-нормативный ряд казаков, и выступают ориентирами в системе воспитания и поведенческих нормах.

Агональность, создавая коннективную структуру донских казаков, на раннем этапе их исторического развития, была схвачена ритуальными рамками, которые направляли ее усилия на воскрешение священной истории предков. Исторические события глобального масштаба, заставившие казаков объединяться и чувствовать силу в собственном единстве, выступали ориентирами для формирования чувства идентичности. Такими событиями являлись походы Ермака Тимофеевича, Азовское осадное сидение, походы Степана Разина и войны Кондрата Булавина.

В XIX веке самобытную историю казаков стали перекрывать официальные идеологические конструкты имперского характера. Пишутся официальные истории Войска Донского, представители донского дворянства проходят обучения в кадетских корпусах и проч.

После того, как казаки интегрировались в сословную систему Российской империи, основной посыл агональности оказался направлен на достижение первенства в военной службе. Агонистика из устного предания под воздействием сил модернизации российского общества обретает формы уставов, распоряжений, которые регламентируют не только военную службу, но и саму жизнь казаков. После правовой ликвидации казачьего сословия в первой четверти XX в., начинается исход казаков за пределы Дона и России, происходит разрушение основ социальных рамок существования казачьего мнемотопа. При этом агональность, более не сдерживаемая ни сословными предписаниями, ни ритуальными ограничениями, порождает своеобразный Ренессанс казачьей культуры за рубежом.

В Заключении диссертации подводятся итоги всего исследования, излагаются наиболее важные теоретические выводы и положения, даются практические рекомендации к их использованию.

Основные положения диссертационного исследования изложены автором в следующих публикациях:

I. Монографии

  1. Яровой, А.В. Воинствующая стихия культуры. Агональное пространство русской культуры по материалам Задонья XIX - начала XX вв:  монография. - Ростов н/Д.: НПЦ Логос, 2006.
  2. Яровой, А.В. Агональная культура казачества: монография. - Зерноград: РИО ФГОУ ВПО АЧГАА, 2009. - 19,5 п.л.
  3. Яровой, А.В. Агональная культура: сущность и динамика: монография. Ростов-на-Дону: НПЦ Логос, 2009. - 14,3 п.л.
  4. Яровой, А.В. Воинская культура казачества: символическое пространство и ритуал: монография. - Ростов-на-Дону: НПЦ Логос, 2011. - 20ап.л.
  5. Яровой, А.В. Воинская культура: сущность и содержание (агональные аспекты войны и общества): монография. - Зерноград: РИО ФГОУ ВПО АЧГАА, 2011. - 18,75 п.л.

II. Учебные пособия

  1. Яровой, А.В. Актуальные проблемы истории и культуры донского казачества: учебное пособие. Зерноград, 2005. - 3,8 п.л.
  2. Яровой, А.В. Воинские традиции в культуре донских казаков: учебно-методическое пособие. - Зерноград, 2010. - 11 п.л.
  3. Яровой, А.В. Шермиции: история, методика обучения, правила  соревнований: учебно-методическое пособие. - Ростов-на-Дону: Логос, 2011 - 8 п.л.

III. Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах

и изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией

  1. Яровой, А.В. Особенности кулачных боев в среде донских казаков // Научная мысль Кавказа. Приложение СКНЦВШ. - 2007. - № 15. - 0,6 п.л.
  2. Яровой, А.В. Культурная трансмиссия и символические формы в традиционной культуре донских казаков конца ХIХ - начала ХХ века // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2007. № 3 - 0,68 п.л.
  3. Яровой, А.В. Агональное пространство в казачьей культуре // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2007. - № 4 - 0,87 п.л.
  4. Яровой, А.В. Агональная культура // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2008. - № 4 - 0,9 п.л.
  5. Яровой, А.В. Агон и номадизм // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2009. № 4 - 0,93 п.л.
  6. Яровой, А.В. Эмпирический уровень агональности // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2009. - № 6. - 0,5 п.л.
  7. Яровой, А.В. Особенности агональной культуры средневековой  Европы // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2010. - № 1 - 0,8 п.л.
  8. Яровой, А.В. Интерпретация понятия агон в культуре // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2011. - № 1. - 0,62 п.л.
  9. Яровой, А.В. Осмысление агональности в культуре // Обсерватория культуры: научно-теоретический журнал. - 2012. - № 6. - 1 п.л.

IV. Прочие статьи, тезисы докладов и выступления

  1. Яровой, А.В. Народные игры донских казаков: этнопедагогический аспект // Сборник докладов Международного форума Россия - спортивная держава 2012 года в Якутске / науч. ред. С.И.аИзаак. - М.: СпортАкадемРеклама, 2012. - 0,5 п. л.
  2. Яровой, А.В. Шермиции донских казаков: от ритуала к этноспорту // Традиционные игры и национальные виды спорта: опыт межрегионального взаимодействия: материалы межрег. науч.-прак. конф. / [науч. ред. Р.И. Платонова, А.В. Кыласов]. - Якутск: Компания Дани Алмас, 2012. - 0,5 п. л.
  3. Яровой, А.В. Кулачная наука донских казаков // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кавказа заа2006 год. Дикаревские чтения. № 12. Краснодар: ООО РИЦ Мир Кубани, 2007. - 0,68 п.л.
  4. Яровой, А.В. Приманка центра: текст и письмо в конструировании социальной реальности // Симпозиум. STUDIA HUMANITATIS.  Ежегодный междисциплинарный журнал. - Ростов-на-Дону, 2005. - Вып. 2. - Ч. 1. 0,5 п.л.
  5. Яровой, А.В. Агон как форма коммуникации // Актуальные проблемы современной науки: материалы Всероссийской научно-практической конференции Современные проблемы межкультурных коммуникаций: язык, культура, общество 11Ц15 мая 2009 года. - Ростов-на-Дону: Издательство СКНЦ ВШ ЮФУ АПСН, 2009. - 0,37 п.л.
  6. Яровой, А.В. Агональная сущность бытия // Витязь. Международный научно-публицистический журнал. - 2010. - № 3. - 0,62 п.л.
  7. Яровой, А.В. Агональное пространство культуры // Рубикон. Сборник научных работ молодых ученых. - Ростов-на-Дону: РГУ, 2003. - Вып. 24. - 0,6 п.л.
  8. Яровой, А.В. Агональность как стремление бытия быть // Историческая и социально-образовательная мысль. - Краснодар, 2010. - № 4(6). - 0,5 п.л.
  9. Яровой, А.В. Агонистика в ситуации постмодерна (воинский  аспект) // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. - Краснодар, 2010. - № 1. - 0,5 п.л.
  10. Яровой, А.В. Воинская культура донского казачества в прошлом ианастоящем // Научно-практический журнал Психология. Социология. Педагогика. - Октябрь, 2011. - № 10. - Ч. 2. - 0,6 п.л.
  11. Яровой, А.В. Воинская культура донского казачества: традиция иасовременность // Война и военная служба в воинских культурах Юга России: материалы первой межвузовской научной конференции Токаревские чтения. - Зерноград, 2011. - 0,5 п.л.
  12. Яровой, А.В. Воинские культуры: две границы агональности (философское осмысление) // Война и военная служба в воинских культурах Юга России: материалы первой межвузовской научной конференции Токаревские чтения. - Зерноград, 2011. - 0,6 п.л.
  13. Яровой, А.В. Воинские состязания в среде сельского населения Задонья // Вопросы казачьей истории и культуры. - Майкоп, 2003. - Вып. 1. - 1,5ап.л.
  14. Яровой, А.В. Инкультурация в среде донских казаков // Рубикон. Сборник работ молодых ученых. - Ростов-на-Дону: РГУ, 2001. - № 11. - 0,75ап.л.
  15. Яровой, А.В. Использование компонентов казачьей традиционной культуры в воспитании подрастающего поколения (на примере традиционных казачьих игр) // Организация деятельности учащийся молодежи в деле изучения, использования и охраны историко-культурного наследия: сборник научных трудов Российской (с международным участием) научно-практической конференции 14Ц16 апреля 2011 года. - Ростов-на-Дону, 2011. - 0,6 п.л.
  16. Яровой, А.В. Использование элементов традиционной культуры васовременном воспитательном процессе // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кавказа заа2004 год. Дикаревские чтения. № 11. - Краснодар: ООО РИЦ Мир Кубани, 2005. - 0,37 п.л.
  17. Яровой, А.В. Космос агональной культуры // Актуальные проблемы обществознания. Межвузовский сборник научных трудов. - Зерноград, 2008. - Вып. 8. - 0,75 п.л.
  18. Яровой, А.В. Мифология кулачного боя // Рубикон. Сборник работ молодых ученых. - Ростов-на-Дону: РГУ, 2000. - № 8.
  19. Яровой, А.В. Проблема войны в свете агональности // Актуальные проблемы обществознания. Межвузовский сборник научных трудов. - Зерноград, 2009. - Вып. 9. - 0,75 п.л.
  20. Яровой, А.В. Ритуальная практика и гендерный стереотип в мужской субкультуре сельских общин Задонья (конец XIX - начало ХХ вв.) // Исторические и социально-экономические проблемы юга России. - Азов, 2004. - 0,4 п.л.
  21. Яровой, А.В. Сакральное пространство в ментальности донских казаков // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северного Кавказа за 2005 год. Дикаревские чтения. № 12. Краснодар: ООО РИЦ Мир Кубани, 2006. - 0,43 п.л.
  22. Яровой, А.В. Сохранение и воспроизводство традиции в мужской субкультуре // Актуальные проблемы обществознания. - Зерноград: РИО ФГОУ ВПО АЧГАА, 2004. - 0,5 п.л.
  23. Яровой, А.В. Субстанциональный уровень агональности // Актуальные проблемы обществознания. Межвузовский сборник научных трудов. - Зерноград, 2010. - Вып. 10. - 0,62 п.л.
  24. Яровой, А.В., Николаев, О.Б. Шермиции как феномен современной казачьей культуры // Война и военная служба в воинских культурах Юга России: материалы первой межвузовской научной конференции Токаревские чтения. - Зерноград, 2011. - 0,6 п.л.
  25. Яровой, А.В. Народные игры донских казаков: этнопедагогический аспект // Сборник докладов Международного форума Россия - спортивная держава 2012 года в Якутске / науч. ред. С.И.аИзаак. - Москва: СпортАкадемРеклама, 2012. - 0,5 п.л.

1 Burckhardt, J. Griechische Kulturgeschichte. Bd 1. Ч Gesammelte Werke. Brl.: Rutten und Loening. Bd 5, s. a. S.а295.

2 Curtius, E. Olympia. Ein Vortrag im wissenshaftlichen Vereine. Berlin, 1852. S. 5Ц10.

3 Nietzsche, F. Homers Wettkampf. Nachgelassene Schriften // Fnf Vorreden zu fnf ungeschribenen Bchern:fnfte Vorrede (1872) //

4 Кессиди,аФ. К проблеме греческого чуда // Кессиди Ф.Х. К истокам греческой мысли. СПб., 2001. С. 13.

5 Андреев, Ю.В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. СПб., 1998. С. 113.

6 Драч,аГ.В. Агональность в культуре: история и повседневность // Культурное многообразие: от прошлого к будущему. II Российский культурологический конгресс с международным участием. СПб., 2008.  С. 169Ц170. Его же. Агонистика и человек агональный в культуре Древней Греции // Личность. Культура. Общество. 2009. Т. XI. Вып. 2. №№ 48Ц49. с. 80-93. Его же. Агональность в культуре: история и современность // Фундаментальные проблемы культурологии. Том V. Теория и методология современной культурологии. М.; СПб., 2009. с. 17Ц30.

7 Калашникова,аН.К. Агональные основы культуры донского казачества. Дис. ... канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2005.

8 Берлин, И. Оригинальность Макиавелли // Берлин, И. Подлинная цель познания. М., 2002. С. 362; Грей, Д. Поминки по Просвещению: Политика и культура на закате современности. М., 2003. С. 139.

9 Лиотар, Ж.-Ф. Ситуация постмодерна. СПб., 1998.

10 Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия. М., 1993. С. 98.

11 Жданов, Ю.А., Давидович, В.Е. Сущность культуры. Ростов-на-Дону, РГУ, 1979. С. 67.

12 Гречко, П.К. Социальное: диспозиционно-коммуникативная перспектива исследования // Вопросы социальной теории. 2008. Т. II. Вып. 1(2). С. 117.

13 Кыласов А.В. Теория этноспорта: монография / А. Кыласов. Москва: Советский спорт, 2012. ; КалашниковааН.К. Агональные основы культуры донского казачества : диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук . Ростов н/Д, 2005 и др.

14 См. Перну, Р. Крестоносцы. СПб., 2001; Кленшан, Ф. Рыцарство. СПб., 2004; Кардини, Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987; Муравьева, М.Г. Война против самих себя: сексуальное насилие и рыцарственность в Англии раннего Нового времени // Мир и война. М., 2005.

  Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по культурологии