Geum.ru
Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии  

На правах рукописи

Магомедов Магомедгабиб Гасанханович 

СОЦИАЛЬНОЕ ДОВЕРИЕ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ:

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

22.00.04 - социальная структура,

социальные институты и процессы

       

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора социологических наук

       

Ростов-на-Дону - 2009

Работа выполнена в ФГОУ ВПО Южный федеральный университет

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор

Горшков Михаил Константинович,

доктор политических наук, профессор

Дугин Александр Гельевич,

доктор социологических наук, профессор

Хунагов Рашид Думаличевич

Ведущая организация:

Институт социально-политических исследований РАН

  Защита состоится л17 апреля 2009 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.01 по философским и социологическим наукам в ФГОУ ВПО Южный федеральный университет  (344006,  г. Ростов н/Д., ул. Пушкинская, 160, ауд. 34).

  С  диссертацией можно  ознакомиться  в  научной библиотеке  ФГОУ ВПО Южный федеральный университет (344006, г. Ростов н/Д., ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан  л_____  2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета                М.Б. Маринов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Незавершенные социально-политические и экономические реформы в России на рубеже XX - XXI вв., во время проведения которых правительство реформаторов искусственно опиралось и стремилось активно продвигать в общественном дискурсе западные и либеральные ценности, вызвали цепную дезинтеграционную реакцию в общественном развитии в виде эрозии существующих институтов и норм. В результате российское общество испытывает в настоящее время рецидивы сильнейшего дезориентирующего воздействия1  вследствие демодернизационных тенденций, усиленных административными и управленческими ошибками со стороны правящих элит.

При этом значительная часть ошибочных политических решений была связана с недостаточным вниманием к развитию социального доверия в отношениях между людьми в российском обществе, а во многих случаях - неучетом и существенной деформацией социетальных норм, которая приводила к возросшей социальной фрагментации и радикализации этнических и религиозных процессов.

Недоверие ко всем значимым институтам общества по-прежнему сохраняется в общественном сознании практически у всех основных социальных групп. Отсутствие в обществе социальной эмпатии напрямую связано с резким ростом в течение последних нескольких лет радикальных общественных движений лодного требования (с градостроительными задачами, протестующими по поводу монетизации или точечного строительства, с экологическими требованиями и т.д.). Поэтому в современных условиях актуальным представляется вопрос о возможности регенерации в России социального доверия, способствующего процессам социально-экономического развития и конструирования самоидентичности российской нации на основе сохранения позитивных достижений советского и постсоветского периодов. Формирование на основе восстановления социального доверия в обществе консенсуальных традиций, способствующих построению гражданского общества и правового и рыночного государства, самым непосредственным образом связано с необходимостью выработки и практической реализацией принципиально нового характера отношений между властью, правящими элитами и населением, а также основными социальными группами.

Исследования социального доверия обладают большим практическим содержанием: они позволяют конкретизировать институциональные процессы, которые относится к централизованной государственной политике по редистрибуции благ в области, к примеру, налоговой системы, и перераспределению их между людьми и группами в сфере социальной политики. Социальное доверие обеспечивает предсказуемый характер окружающего нас мира и помогает создать формальные институты и организации, домашние хозяйства и семьи, а также конституировать сети друзей и знакомых. Кроме того, социальное доверие, существующее в обществе, укрепляет когнитивные стереотипы и установки к межгрупповому взаимопониманию, толерантности и межнациональному сотрудничеству, демократические устои, а также минимизирует негативные последствия глобального и регионального расширяющегося экономического неравенства.

Проблема исследования социального доверия обретает особую значимость в российском (и особенно северокавказском) социокультурном контексте, что связано с неустойчивостью ценностных основ посттрадиционного общества, испытавшего на себе в полной мере мощное дезинтегрирующее воздействие со стороны процессов либеральной и постлиберальной модернизации.

Для преодоления негативных дезинтеграционных процессов на Северном Кавказе с целью обеспечения социально-политической и социально-экономической стабильности и устойчивости всей системы общественных отношений в регионе в общем необходимо системное и интегративное использование в сфере практической политики социального доверия, потенциал которого как в рамках традиционных локальных социумов, так и российского общества в целом по-прежнему достаточно велик. Подобные задачи, стоящие перед российским обществом в XXI в. и актуализированные необходимостью повышения конкурентоспособности российской экономики и российского общества в контексте других стран, требуют системного изучения социального доверия как социально-гуманитарного и нормативного феномена, необходимого для преодоления последствий многочисленных прошлых социально-исторических кризисов. Также необходимо теоретическое осмысление социокультурных основ социального доверия, факторов его формирования и упадка, и причин трансформации в ходе постсоветских транзитивных преобразований с учетом текущей амбивалентной динамики развития российского общества, требующей своевременных имплементационных ответов на новые вызовы и угрозы современного времени.

Степень научной разработанности темы. С середины - конца XVIII в. отдельные аспекты доверия в целом и особенно социального доверия изучаются в рамках философии, теологии, литературоведения и этики. Особую известность в изучении социального доверия получила так называемая школа философов новые гуманисты, традиции которых в некоторой степени продолжает современная ростовская школа философии гуманизма (Ю.Г. Волков, В.С. Малицкий и др.), где социальное доверие рассматривается как социально-гуманитарный феномен, обладающий важным идеологическим и гуманистическим содержанием, а сохранение доверительных отношений анализируется как инструмент актуализации индивидуальной свободы и гуманизации межличностных отношений.

Большой вклад в изучение социального доверия внес немецкий социолог М. Вебер. По его мнению, основой возникновения доверительных отношений (в современном понимании) на Западе послужила так называемая формальная рациональность, т.е. особый метод правового мышления и юридического подхода к актуальным социальным дилеммам и общественно-политическим задачам, который практически полностью отсутствует в других цивилизационных системах. Однако современные оппоненты М. Вебера указывают на неясность того, было ли социальное доверие результатом появления правового мышления в чистом виде или просто побочным следствием постепенного роста капитализма в Европе и индустриальных отношений. Эти методологические недостатки веберианства отсутствуют в концепциях французского социолога и этнолога Э. Дюркгейма, который, анализируя функциональную динамику изменения религиозных ритуалов, пришел к выводу, что социальное доверие создается с помощью общественной моральной солидарности и конформности общим групповым символам.

К середине XX в. отдельные аспекты социального доверия стали анализироваться в работах Т. Парсонса, Р. Дарендорфа, П. Штомпки и др., которые рассматривали его в контексте конструирования социального порядка, социальных институтов и организаций или даже повседневных интерперсональных, межгрупповых и конфликтных интеракций. 

С середины 70-х гг. большое влияние на социологические исследования социального доверия стали оказывать политологические труды, прежде всего в области компаративной транзитологии, глобалистики и теории модернизации. Социальное доверие стало изучаться в русле демократических теорий конструирования общественного порядка или концепций макроисторической социологии (воплощенной в эмпирических описаниях в работах Д. Вудраффа, Дж. Арриги, М. Кастельса, Ф. Фукуямы, К. Мушакоджи, Э. Тодда и др.).

В работах социологов постиндустриальной волны середины 90-х гг.  социальное доверие часто рассматривается как определяющий социальный параметр в экономическом и образовательном измерении, необходимый для развития человеческих ресурсов и особенно социального и человеческого капитала. В сетевых концепциях социальное доверие изучается как некоторая паутина межличностных чувств или эмоциональных установок, а социальные агенты - как своеобразные пауки, находящиеся в центре сотканных ими связей. Кроме того, другим пониманием социального доверия является его анализ как сетевого капитала на макроуровне, соединенном множеством отдельных мостов и дистанций.

Иногда в рамках теории коллективных действий и коллективного поведения социальное доверие рассматривается как социальный капитал вне правительства, в отличие от общественных агентств и институтов, которые являются социальным капиталом в правительстве2. Первые поколения теории коллективных действий полагали, что значения норм и доверия невозможно осознать должным образом или можно только в ограниченном объеме. Другие сторонники теории коллективных действий рассматривают социальное доверие в рамках контрактарианизма (в частности, Дж. Бьюкенен и Г. Таллок) и изучения конституционального (или надконституционного) дизайна.

Для марксистов социальное доверие, как и прочие социально-политические процессы, носит идеологический характер или, по крайней мере, ограниченный в понимании мира характер. Эти подходы стараются подчеркнуть научную основу социологии. Некоторые неомарксисты (к примеру, М. Буравой, Т.И. Ойзерман и др.) анализируют концепцию социального доверия, исходя из классовых интересов группы.

Анализом социального доверия с точки зрения неоинституционализма занимаются многие выдающиеся современные исследователи, в том числе лауреаты Нобелевской премии (к примеру, Дж. Акерлоф, Дж. Бьюкенен, Д. Норт и др.). В рамках неоинституционализма и других институциональных подходов социальное доверие, используя кросс-социетальные методы, изучают Р. Хардин, Х. Нахоко, Дж. Уолкер, Т. Ямагиши. Они рассматривают социальное доверие как результат взаимодействия социальной реципрокальности и чувства контроля. Другие неоинституциональные исследования подчеркивают роль социальной репутации и отношений обмена в возникновении социального доверия, а также разницу между доверием и уверенностью.

В рамках социально-гуманитарных наук проблемы доверия традиционно изучаются в правоведении и психологии. Анализируя зарубежные концепции психологии доверия, Т.П. Скрипкина отмечает, что доверие исследуется иногда как убеждение или как фактор надежности и эмоциональности, а иногда как неосязаемая сущность, обладающая огромной мощью3.

Большая часть российских исследований социального доверия носит смешанный социально-экономический характер. Проблему упадка доверия и роста взаимного недоверия в контексте политических процессов, происходящих в России, а также трансформации российской политической системы при переходе от авторитарного строя к демократической общественной системе затронули политологи Ф.М. Бурлацкий, А.А. Галкин, Н.И. Лапин и др.

Российские историки и специалисты в области международных отношений изучают социальное доверие в рамках взаимодействия финансово-промышленных групп и международных неправительственных организаций в общемировом политическом и культурном пространстве,  а также глобальной трансформации существующих геополитических, геокультурных, геоидеологических и геоэкономических реалий и построения нового мирового порядка в контексте изменяющихся международных отношений. Административные, региональные и управленческие аспекты формирования и упадка социального доверия исследуют Д. Данкин, М. Доган, О. Степанов, Е.С. Яхонтова и др.

Но проведенный обзор показывает, что, несмотря на хорошую теоретическую и эмпирическую проработанность отдельных аспектов социального доверия, социологических работ, посвященных системному и целостному анализу социального доверия в российском обществе, явно недостаточно. Поэтому именно этот аспект указанной проблемы представляет особый интерес для темы настоящей диссертации и находится в фокусе пристального исследовательского внимания автора.

Гипотеза исследования. Для современного российского общества характерным является существенный упадок социального доверия в межгрупповых и межиндивидуальных отношениях. Такое доверие представляет собой важный потенциальный индивидуальный и групповой ресурс, который обеспечивает социально-психологическое развитие и формирование социального сцепления в обществе. Как социальный конструкт социальное доверие воплощает в себе совокупность нормативных ожиданий, направленных на увеличение стабильности и предсказуемости, а также транспарентности социальной жизни в условиях трансформационных преобразований, которое испытывает российское общество. Регенерация социального доверия в российском социуме является актуальной социально-политической задачей, разрешение которой посредством сохранения ценностных основ социального доверия в таких регионах, как Северный Кавказ, будет способствовать позитивному развитию российского общества, а также элиминации существующих ценностных конфликтов.

Объектом диссертационного исследования выступают артикулированные и нормативные социальные отношения, направленные на преодоление аномии и укрепление доверительных отношений, обеспечивающих социальное сцепление в обществе.

Предметом исследования является социальное доверие в модернизирующемся российском обществе, перед которым стоят актуальные задачи повышения стабильности, предсказуемости и транспарентности социальной жизни.

Целью данного исследования является изучение социального доверия в российском обществе, нормативных и культурных основ социального доверия, факторов формирования и упадка, а также причин трансформации в ходе постсоветских модернизационных преобразований. Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие исследовательские задачи:

  • проанализировать существующие теоретико-методологические подходы к анализу социального доверия;
  • концептуализировать социальное доверие как социально-гуманитарный феномен;
  • концептуализировать социологическое и субъектное содержание социального доверия;
  • изучить генезис социального доверия в современном и глобальном обществе;
  • рассмотреть культурные факторы, способствующие формированию социального доверия;
  • выделить нормативные основы формирования социального доверия;
  • проанализировать институциональную специфику социального доверия в советском обществе;
  • рассмотреть произошедшую в постсоветский период деформацию институтов социального доверия;
  • проанализировать институциональные возможности регенерации социального доверия в российском социуме, возникающие в ходе трансформационных и модернизационных преобразований;
  • выделить ценностные основы социального доверия в традиционном социуме;
  • рассмотреть трансформационные процессы, происходящие с социальным доверием на Северном Кавказе в постсоветский период;
  • уточнить роль социального доверия на Северном Кавказе в преодолении и разрешении ценностных конфликтов.

Методология исследования. Диссертационная работа выполнена в русле неоинституционализма, социологии ценностей и социологии доверия. При этом под социальным доверием в диссертации в соответствии с методологическими положениями социологического нормативизма и градуционизма понимается набор нормативных и реципрокальных ожиданий, направленных на увеличение стабильности, предсказуемости и транспарентности социальной жизни в условиях общероссийских трансформационных преобразований. В работе активно используются многовариантные методологические подходы, которые применяются в аксиологической культурологии, политологии, этносоциологии, социальной антропологии, социальной и когнитивной психологии.

С целью анализа специфики социального доверия в советском и постсоветском обществах большое авторское внимание было уделено иностранным источникам в области транзитологии, политической конфликтологии, теории модернизации, советологии и постсоветологии. Важную роль в концептуализации понятия социальное доверие и выделении его из других схожих понятий (особую роль среди которых занимает понятие социальный капитал) сыграли работы лидеров конструктивистского и неоинституционального направления западной социологии: Э. Гидденса, П. Бурдье, П. Штомпки, Э. Острома и др. В качестве методологической основы использовалась также теория формирования систем Н. Лумана.

Специфика социального доверия в традиционном обществе и на Северном Кавказе анализировалась с учетом новейших достижений российского кавказоведения (В.В. Черноус, А.В. Лубский, В.А. Авксентьев и др.). В диссертационной работе активно использовались методы логического анализа и синтеза, компаративного социологического описания, а также системный и институциональный подходы.

Эмпирическую основу диссертации составили данные, полученные в ходе соучастия автора в социологическом исследовании Социальное доверие к государственным и общественным институтам в Ростовской области: анализ структуры и факторов общественного мнения, проведенном Лабораторией комплексных проблем российской повседневности ИППК ЮФУ в мае - июне 2008 г.

Также в диссертационной работе использовался вторичный анализ материалов прикладных социологических исследований Центра системных и региональных исследований и прогнозирования ИППК ЮФУ в 2006 Ц  2008 гг., Левада-Центра, ВЦИОМ, Центра социологии ИСПИ РАН в 1997 - 2008 гг., а также материалов социальной и экономической статистики Минобразования РФ, Минтруда и соцразвития РФ, Госкомстата РФ (в том числе данные Всероссийской переписи населения 2002 г.). Большую пользу при проведении диссертационного исследования принесли компаративные социологические данные, полученные западными социологическими службами в рамках ежегодного проведения общемирового World Value Survey.

Научная новизна исследования заключается в концептуальной и системной разработке социального доверия, которое является необходимым для эффективного и стабильного развития российского общества, а также разрешения актуальных ценностных конфликтов. В конкретно-содержательном плане приращение научного знания, полученного в ходе диссертационного исследования, заключается в следующем:

  • выявлены существующие междисциплинарные теоретико-методологические подходы к анализу социального доверия в российском обществе;
  • концептуализированы существующие социально-гуманитарные  подходы к анализу социального доверия, которое рассматривается как набор нормативных реципрокальных ожиданий, направленных на увеличение стабильности, предсказуемости и транспарентности социальной жизни в условиях общероссийских трансформационных преобразований;
  • концептуализировано социологическое содержание социального доверия, которое носит субъектный, повседневный и социально-дифференцирующий характер;
  • изучен генезис социального доверия в современном и глобальном обществе, причиной которого является индетерминизм в отношениях между социальными агентами, приводящий к повышению непредсказуемости и понижению транспарентности в общественной жизни;
  • рассмотрены культурные факторы, способствующие формированию социального доверия и препятствующие его упадку;
  • выделены нормативные основы, способствующие формированию социального доверия в межличностных и межгрупповых отношениях;
  • проанализирована институциональная специфика генезиса, а также роль социального доверия в развитии советского общества и его кризисной трансформации;
  • рассмотрены трансформационные процессы, происходящие в российском обществе, которые непосредственно повлияли на произошедшую в постсоветский период существенную деформацию институтов социального доверия на групповом и социетальном уровнях;
  • впервые рассмотрены существующие в российском социуме институциональные возможности по регенерации социального доверия с целью повышения эффективности модернизационных преобразований в социально-экономической сфере общества;
  • выделены и концептуализированы ценностные основы формирования и функциональная значимость социального доверия в традиционном социуме;
  • рассмотрена институциональная специфика упадка социального доверия на Северном Кавказе в постсоветский период в ходе общероссийских и региональных трансформационных процессов;
  • уточнены роль и возможность регенерации социального доверия на Северном Кавказе в условиях формирования посттрадиционного общества с целью преодоления и разрешения актуализированных ценностных конфликтов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Проблема социального доверия носит междисциплинарный характер. Потребность в его научном изучении была вызвана актуальными социально-политическими реалиями в виде распада традиционных и примордиальных социальных структур и атомизацией социальных агентов, которые сопровождались модернизацией и демократизацией социума в целом. Кроме того, изучение социального доверия стало методологической реакцией против господства экономического детерминизма в социалистических странах и западного социологического рационализма, при котором социальный агент рассматривался как рациональный и утилитарный индивид. В России изучение социального доверия, а также имплементация в общественную практику полученных при этом выводов является актуальной социально-гуманитарной задачей.

2. Анализ существующих социально-гуманитарных подходов в рамках социально-философских, социально-политологических, социально-антропологических и транзитологических исследований позволяет концептуализировать социальное доверие в российском обществе как набор нормативных реципрокальных ожиданий, существующих в социуме и направленных на увеличение стабильности, предсказуемости и транспарентности социальной жизни в условиях общероссийских трансформационных преобразований и необходимости преодоления глобальных и актуальных социально-экономических и социально-политических вызовов.

3. Социальное доверие в социологическом аспекте носит субъектный, повседневный и деятельностный характер. В функциональном отношении оно смягчает резкость социальных разрывов между отдельными слоями общества, возникших вследствие процессов социальной дифференциации и маргинализации. Социальное доверие обеспечивает надежность и общность восприятия социетальных ценностей, а также социальных институтов. Оно  выступает как потенциальный индивидуальный и групповой ресурс, помогающий человеку осуществить самоидентификацию по линии тагетирования отдельных людей и социальных групп, которым можно и которым нельзя доверять. Кроме того, социальное доверие воплощает в себе коллективное социально-психологическое наследие в виде общих исторических традиций и обычаев, с помощью которых структурируется общественная жизнь.

4. В формировании социального доверия можно выделить культурные и нормативные факторы. Социальное доверие генерируется функциональной недостаточностью тесных и интимидальных отношений в современном обществе, а также индетерминизмом и амбивалентной неопределенностью в интеракциях между социальными агентами. Потребность в социальном доверии как своеобразном социальном скелете повышается с понижением транспарентности в общественной жизни, что локализует социум в виде отдельных социально-территориальных сегментов.

5. Уровень социального доверия напрямую зависит от характера диссеминации в обществе культуры доверия, подразумевающей систему институтов, которые поощряют реципрокальные отношения на индивидуальном и групповом уровнях. Культурные факторы социального доверия помогают смягчить аномийные последствия от радикализации существующих ценностных конфликтов. Низкий уровень культуры доверия, присущий российскому социуму, является существенным препятствием для долговременного и позитивного развития экономической и политической сферы общества и понижает вероятность возникновения в обществе трансрегиональных и транстерриториальных социальных сетей.

6. Большое значение в формировании социального доверия играют нормативные правила и установки, поддерживающие интеракционную предсказуемость повседневной жизни. Нормативные правила укрепляют моральную и атрибуционную основу доверительных и реципрокальных интеракций между социальными группами. Нормативность повседневной жизни облегчает возникновение отношений социальной фамилиарности по отношению к новым для человека транслокальным и транстерриториальным социальным окружениям. Однако излишне регламентированное нормативное регулирование, наличие существенных бюрократических и административных препон, патернализирующих человека и препятствующих его автономной от государства деятельности, препятствуют формированию социального доверия в российском социуме.

7. Для генезиса социального доверия в ходе становления советского общества характерным являлось активное использование политико-идеологических институтов. Такие институты, конструируя чувство идеологической общности, обеспечивали относительно высокий уровень доверия в отношениях между властью и обществом. В то же время они излишне бюрократизировали повседневную социальную жизнь и, не создавая уважения к нормам, не позволяли институционализироваться социальному доверию на внеидеологических основаниях. Поэтому распад политико-идеологических  институтов привел к резкому и повсеместному разобщению советского общества на отдельные, слабо взаимодействующие между собой социальные сегменты, а также росту институциональных суррогатов в виде коррупции и квазирыночных отношений. Другим последствием упадка социального доверия в советском обществе стали резкий рост этнонационалистических и радикально-религиозных настроений, а также геттоизация и локализация идентификационных основ людей, проживающих на территории постсоветского пространства.

8. Трансформационные процессы конца 80-х - начала 90-х гг.  существенно повлияли на произошедшую в постсоветский период деформацию институтов социального доверия, которая продуцировала социально-патологические и дисфункциональные последствия для всего общества. Рост недоверия в отношениях между людьми сопровождался ксенофобизацией российского социума в виде неприятия среди большинства населения любых незнакомых или плохо известных культурных и этнических систем, а также экстернализацией социального доверия, т.е. широким распространением и использованием в общественных интеракциях функциональных субститутов, которые переносили доверительные отношения за пределы российского общества.

9. Современное российское общество нуждается в постепенной регенерации социального доверия с целью повышения эффективности постиндустриальных преобразований. Восстановлению социального доверия может послужить сохранение активной роли государства в обеспечении социальной стабильности, а также диссеминация в общественном дискурсе постматериалистических ценностей, в ряду которых особое место отводится представлениям об общем благе, межрелигиозной и межэтнической толерантности и социальной справедливости. Имплементация таких ценностей в институциональную сферу России послужит основой для возобновления социального сотрудничества на широкой межгрупповой основе и повышения доверия в политико-административных отношениях между обществом и государством, человеком и властью.

10. В традиционных социумах ценностной основой социального доверия является провиденциализм, который гипертрофирует роль  сверхъестественных или метафизических сил в общественной жизни, что на социально-политическом уровне проявляется в виде религиозного и квазирелигиозного возрождения. Поэтому в традиционном обществе недостаточно развиты имперсональные институты социального доверия, которые носят конструктивистский и договорной характер, и преобладают персонализированные нормы и правила поведения. Обеспечить на их основе устойчивый социальный порядок невозможно.

11. Упадок социального доверия на Северном Кавказе в ходе общероссийских и региональных трансформационных процессов привел к росту когнитивной и эмоциональной лояльности и приверженности к локальным соседским, этническим и семейным группам в ущерб становлению общероссийской и региональной идентичности. Социально-экономический кризис, а также персонализированные традиции северо-кавказского социума способствовали социальному замыканию и сжатию круга доверительных отношений, касающихся преимущественно только членов семьи, клана, рода или этнической группы. В результате на межгрупповом уровне стали преобладать отношения социального недоверия: между русским населением и северо-кавказскими народами, между христианскими и исламскими сообществами, между людьми, придерживающимися различных ценностей, стереотипов и установок.

12. Для разрешения ценностных конфликтов, возникающих между сторонниками традиционализма и модернизации, необходима продуманная и системная окружная и региональная политика по регенерации социального доверия на Северном Кавказе. Такая регенерация на основе симбиоза традиционных и постиндустриальных ценностей должна затрагивать как восстановление горизонтальных межгрупповых доверительных отношений между различными этническими и национальными группами, так и укрепление вертикальных отношений социального доверия между локальными этнорелигиозными сообществами и властями, как местного, так и регионального и федерального уровней.

Теоретическая и практическая значимость диссертации. Теоретическая значимость работы состоит в обосновании самостоятельного направления социологического анализа социального доверия как социально-гуманитарного феномена, представляющего собой совокупность нормативных ожиданий, направленных на увеличение стабильности, предсказуемости и транспарентности социальной жизни в условиях трансформационных преобразований, которое испытывает российское общество в текущих социально-политических условиях. Практический смысл диссертации заключается в том, что результаты и выводы исследования способствуют формированию более адекватной социальной политики на Северном Кавказе и в Южном федеральном округе, направленной на репродуцирование социального доверия в отношениях между властью и населением и преодоление негативных тенденций в социальной и ценностной сферах.

Основные идеи и положения диссертации могут быть использованы в научной и методической работе во многих областях социологического знания: социологии доверия, социологии ценностей, социологии институтов, при разработке и чтении курсов по институциональным и нормативным проблемам формирования социального доверия, а также преодоления его нехватки. Выводы, сделанные в диссертации, могут быть использованы в качестве методологического материала для дальнейших исследований трансформации социального доверия в условиях глобализации, а также трансформационных модернизационных преобразований.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования были использованы в законотворческой, правоприменительной и административной деятельности. Результаты исследования докладывались и обсуждались на всероссийских и региональных научных конференциях, на Международной научно-практической конференции Молодежь. Инновации. Будущее (Ростов-на-Дону, 2008), на III Всероссийском социологическом конгрессе Социология и общество: проблемы и пути взаимодействия (Москва, 2008), на IV Всероссийской научной конференции Сорокинские чтения Отечественная социология: обретение будущего через прошлое (Ростов-на-Дону, 2008).

Результаты диссертационного исследования представлены в 19 публикациях, монографиях и статьях в научных сборниках (в том числе в изданиях, упомянутых в списке ВАК), составляющих общий объем около 30,23 п.л.

Структура и объем работы. Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих двенадцать параграфов, заключения, трех приложений и библиографического списка использованной литературы, насчитывающего 392 наименования. Общий объем диссертации составляет 312 страниц машинописного текста.

       

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются выбор проблематики диссертационного исследования, его актуальность, характеризуется степень разработанности проблемы в научной и академической литературе, формулируются цель, задачи, объект и предмет исследования, представляются элементы научной новизны и положения, выносимые на защиту, уточняются методология и эмпирическая база исследования, его теоретическая и практическая значимость, а также проведенная апробация.

В Главе 1 Методологические основы к изучению социального доверия рассматриваются основные теоретико-методологические проблемы, возникающие в ходе изучения социального доверия, анализируется вся совокупность социальных концепций, разработанных за последние десятилетия и посвященных осмыслению процессов формирования социального доверия, в том числе в рамках социологических, политологических, экономических, философских, социально-биологических и других теорий, а также концептуализируется социологическое содержание социального доверия и его субъектный характер, подразумевающий деятельностную  и активную направленность социальных агентов по установлению межсубъектных доверительных отношений.

В параграфе 1.1 Теоретико-методологические основы изучения социального доверия освещаются основные социально-гуманитарные и социологические подходы, существующие в отечественной и западной научной мысли, к определению и анализу социального доверия.

Диссертант отмечает, что большая часть ошибочных политических и административных решений, принятых в 1990-е гг., была связана с недостаточным вниманием к уровню развития социального доверия в российском обществе. Восстановление социального доверия будет в существенной степени способствовать процессам дальнейшего социально-экономического развития и вхождения России в лидирующую группу постиндустриальных и высокоразвитых стран. Рост доверительных отношений между социальными и этническими группами также будет способствовать успешному конструированию самоидентичности российской нации на основе сохранения позитивных достижений советского и постсоветского периодов. Подобные задачи, стоящие перед российским обществом в XXI в. и актуализированные необходимостью повышения конкурентоспособности российской экономики и российского общества в контексте других стран требуют социологического изучения социального доверия как социально-нормативного феномена.

В параграфе подробно рассматриваются наиболее важные социологические труды основных западных ученых. Особое внимание уделяется социологам, которые работают в русле социологических традиций, заложенных Э. Дюркгеймом, и анализируют социальное доверие как социальный элемент, необходимый для функционирования общества.

Диссертант анализирует традиции исследования социального доверия, проделанные в рамках постмодернистских теорий, которые  основной научный упор делают на грамматическом или лингвистическом аспекте истолкования доверительных отношений. При этом подчеркивается, что при изучении социального доверия необходимо учитывать историческую контекстуальность, а также методологические вызовы, которые сопровождают исследования этого социального конструкта.

В параграфе 1.2 Социальное доверие как социально-гуманитарная проблема рассматриваются социально-гуманитарные аспекты социального доверия, а также концептуальная эволюция проблемы доверия в современной социологической мысли.

На Западе необходимость социологического изучения социального доверия была вызвана актуальными политическими задачами, в частности, ростом девиантных и радикальных социальных практик во время молодежных, студенческих и правозащитных выступлений 60-х гг., когда стало очевидно, что поддерживать прежними административными и законодательными мерами пошатнувшийся социальный порядок уже невозможно.

В Советском Союзе проблема социального доверия носила идеологизированный характер и практически не анализировалась вплоть до середины 80-х гг. При этом отсутствие системных исследований социального доверия этнических и национальный групп к политике правящей партии, а также специфика доверительных (или недоверительных) отношений в зарождавшемся в конце 80-х гг. кооперативном и неформальном бизнесе не позволяли социальным ученым и общественным деятелям предлагать превентивные политические меры.

Автор анализирует социологические работы Т. Парсонса, Р. Дарендорфа, П. Штомпки и др., которые рассматривали социальное доверие в контексте конструирования социального порядка, социальных институтов и организаций или даже повседневных интерперсональных, межгрупповых и конфликтных интеракций.

В 80-е гг. социологическое изучение социального доверия проходило в рамках социологии действия, и особенно французской школы экшионализма, основанной А. Туреном. По его мнению, центром доверительных отношений в обществе являются действия социального агента, которые описываются как динамичный набор отношений между социальными актерами.

В параграфе подчеркивается необходимость системного изучения социального доверия. В качестве базового определения диссертант предлагает взгляд на социальное доверие в российском обществе как набор нормативных реципрокальных ожиданий, существующих в социуме и направленных на увеличение стабильности, предсказуемости и транспарентности социальной жизни в условиях общероссийских трансформационных преобразований и необходимости преодоления глобальных и актуальных социально-экономических и социально-политических вызовов.

В параграфе 1.3 Социальное доверие: социологическое содержание и субъектность анализируются субъектность и амбивалентное социологическое содержание социального доверия.

Диссертант указывает на важность изучения субъектности доверительных отношений, которая тесно связана с рациональным поведением социальных субъектов.

Субъектность социального доверия часто приводит к его экстернализации. Поскольку наличие или отсутствие в обществе социального доверия всегда непосредственным образом затрагивает повседневную жизнь людей и социальных групп, то инструментальное перемещение институтов доверия за пределы социального или территориального образования носит характер функциональной компенсации. К примеру, нехватка социального доверия в России в 90-е гг. привела к существенному перетоку финансового капитала за границу, предпочтению иностранных сотрудников российским кандидатам в частном экономическом секторе и т.д. И наоборот, восстановление социального доверия своим последствием имело репатриацию финансовых активов в России из оффшоров и зарубежных банков.

Экстернализация социального доверия в России также связана с недостаточностью объективных и независимых (особенно в сфере арбитражного производства) судебных практик. Поскольку в стране традиционно властно-административные методы разрешения конфликтов (лтелефонное право) более эффективны, чем судебное разбирательство, то доверие к государственным институтам продолжает оставаться низким.

В Главе 2 Формирование социального доверия: культурные и нормативные основы исследуются специфика формирования социального доверия, а также его нормативные и социально-культурные факторы, имеющие особое значение в условиях глобализирующегося общества.

В параграфе 2.1 Генезис социального доверия в современном обществе представлен социологический анализ социального доверия в глобальном обществе.

Диссертант подчеркивает важность социального доверия в современном обществе. В первую очередь, следует помнить о том, что в условиях глобальной неопределенности доверительные отношения между людьми, принадлежащими к различным социальным слоям и этническим группам, помогают им получить больше преимуществ от сотрудничества. Кроме того, доверие обеспечивает устойчивость социальных отношений, предлагая социальным агентам некоторые универсальные правила игры.

Автор обосновывает мысль, что генезис социального доверия как коллективного социально-психологического феномена является практически не осознаваемым и нерефлексивным процессом. Люди довольно редко высказывают мнения и суждения о наличии или отсутствии в обществе доверия между людьми или отдельными социальными группами. Поэтому во многом социальное доверие в современном обществе - это подразумеваемые отношения, находящиеся как бы в тени отношений богатства, власти или известности. Социологи часто стремятся определить социальное доверие объективно, описывая его атрибуционные качества, отделяющие от других схожих социальных феноменов. Однако, как и любой другой социальный феномен, социальное доверие остается субъективным и коллективным чувством общности и наивысшей лояльности по отношению к вере в значимость внутригрупповых отношений. В некотором смысле, социальное доверие представляет собой чувство верности к интеракционному прошлому.

Социальное доверие не является статичным и постоянно определенным. Оно изменяется с течением времени в соответствии с политическими или социальными необходимостями и воплощается в виде внутригрупповой культуры или в символах. Проведенный в параграфе социологический анализ позволяет диссертанту прийти к заключению, что социальное доверие генерируется функциональной недостаточностью тесных и интимидальных отношений в современном обществе. Социальное доверие представляет собой своеобразный социальный и духовный скелет, формированию которого способствуют нехватка транспарентности и неуверенность социальных агентов в успешности будущих интеракций. Транспарентность играет важную роль в генезисе социального доверия и помогает оценить последствия предполагаемого доверия, а также взаимную подотчетность других социальных агентов и институтов, противостоящую произвольности, неустойчивости и своевольности.

В параграфе 2.2 Культурные факторы формирования социального доверия рассматриваются культурные предпосылки и факторы формирования социального доверия. Эти факторы анализируются с использованием кросс-культурных социологических данных.

Автор утверждает, что наличие в обществе культуры доверия увеличивает вероятность законопослушного и социально одобряемого поведения, а также доверительных отношений между людьми.

По мнению диссертанта, культурные факторы формирования социального доверия носят кросс-генерационный характер. В их число социальные ученые часто включают надсоциальные и аксиологические процессы, которые нельзя просто объяснить в рамках теории рационального выбора и разумных ответов отдельных социальных агентов на внешние вызовы. Наиболее полный социологический анализ структурных различий между культурными факторами, которые приводят к появлению культуры социального доверия как противоположности культуры недоверия или цинизма, был проделан Р. Патнемом4, который утверждает, что понятие доверия определяется локальными культурными нормами. Он показал, что социальное доверие образуется в обществе там, где существует повышенный уровень гражданской активности и люди участвуют в решении насущных проблем. Социальное доверие основывается на убежденности в том, что все социальные агенты будут вести себя справедливо по отношению друг к другу и соблюдать законы и другие правовые нормы.

Изучение культурных факторов формирования социального доверия не должно сводиться к этноисторическому и этнокультурному фатализму, проявляющемуся, например, в формуле культура - это судьба. Убежденность в том, что культурные факторы предопределяют формирование в обществе доверительных отношений, может иногда приводить к этноцентризму (и особенно европоцентризму), по крайней мере, культурному.  Избежать этого, по мнению автора, можно только приняв во внимание неразрывную связь социального доверия не только с социокультурными традициями и культурными ценностями, но и нормативными и дискурсными факторами.

В параграфе 2.3 Социальное доверие: нормативные основы формирования рассматриваются нормативная специфика формирования социального доверия, а также нормативные основания, которые укрепляют доверительные отношения в обществе.

В параграфе анализируется зависимость социального доверия от нормативного структурирования социума посредством так называемой нормативной пацификации5, т.е. конструирования социальных норм и институтов, которые способствуют развитию доверительных отношений и одновременно препятствуют односторонним оппортунистским и эгоистичным действиям социальных агентов, разрушающих общество. Поскольку социальное доверие не может существовать в отрыве от нормативной структуры общества, оно представляет собой нормативный феномен, функция которого состоит в кристаллизации абстрактных норм в конкретных предметах и точных правилах поведения, которые более эффективны, поскольку не имеют утилитарной или рациональной ценности6.

Создавая чувство общего происхождения, социальное доверие также определяет совместные правила. Диссертант отмечает, что нормативные основы социального доверия необязательно рассматривать с позиций культурной уникальности. Даже в западных странах социальное доверие преобладает в небольших лостровках легальности, в которых проживает меньшинство и в которых доверительные отношения подкрепляются и гарантируются хорошим нормативным обеспечением.

Автор делает вывод, что социальные нормы представляют собой невидимое основание, на котором конструируются все доверительные отношения и консенсуальные правила, структурирующие общественные интересы и бихевиоральные паттерны.

В Главе 3 Институты социального доверия в российском обществе речь идет о проблеме построения надежных доверительных отношений в российском обществе. В главе анализируются причины упадка и деформации институтов социального доверия, произошедшей в советский период, а также рассматриваются институциональные возможности по регенерации социального доверия в российском социуме.

Параграф 3.1 Институциональная специфика социального доверия в советском обществе содержит в себе институциональный анализ структурных особенностей социального доверия при социализме, а также причины роста социального недоверия в эпоху распада советской системы.

Диссертант указывает, что доверительные отношения в советской общественной системе во многом основывались на личных и персонифицированных связях между людьми. Поэтому взгляд на советскую эпоху как на время господства ментальности абсолютно чуждых и атомизированных по отношению друг к другу индивидов неверен.

Функциональная специфика доверия в советском обществе, продуцирующего не только теневой сектор и блат, но и развивающего социалистическую экономику в целом, была амбивалентной по своим социальным последствиям: доверительные отношения на вертикальном уровне между народом и партией носили большей частью формальный характер и подразумевали определенное компромиссное политическое партнерство с партийными функционерами. Этот социальный феномен получил также название квазидобровольного одобрения7, когда люди формально посещали практически все общественные и партийные мероприятия, но только если нельзя было избежать жесткого социального контроля или санкций за непосещение. Такого рода квазидобровольное одобрение обладало своеобразными стандартами (одежда, язык, общий стиль жизни и т.д.), по которым партийные структуры оценивали демонстрацию внешней лояльности.

Автор подчеркивает, что нехватка доверительных вертикальных отношений на контрактной основе между социальными группами создавала предпосылки для появления всевозможных форм горизонтальных социальных сетей (от общественных организаций до неформальных научных объединений и групп диссидентов), которые впоследствии использовались для сопротивления деспотическому правлению партии. В советском обществе были сильно развиты именно горизонтальные доверительные структуры, и именно они вышли на политическую сцену в период социальных потрясений.

По мнению диссертанта, недостаток контрактных и нормативных оснований советской вариации социального доверия, глубокое недоверие между правящей элитой и народом и распространение цинизма оказали негативное влияние на социально-экономическое развитие советского общества и в значительной степени предопределили неудачи постсоветских преобразований.

В параграфе 3.2 Деформация институтов социального доверия в постсоветский период осуществляется анализ деформационных процессов, которые привели к упадку социального доверия в постсоветский период.

Диссертант считает, что изменение социальных функций и институциональной конфигурации возникновения доверительных отношений в России приняло глубокий и эндемический характер

Изменения в доверительных отношениях повлияли не только на жизненный мир человека и социальные и цивилизационные условия его жизни, но и повлекли за собой множество трансформационных микроизменений: в социальных дизайнах, вкусах, дискурсах, образах и имиджах и т.д. Рутинизация деформированных доверительных практик и структурных правил жизнедеятельности является весьма заметным итогом социально-политических преобразований.

Одним из наиболее заметных социальных явлений в 90-е гг. стала архаизация доверительных отношений в целом, которая постоянно усиливалась резкой маргинализацией российского общества. Отрицательным последствием стал рост, в свою очередь, этнической и расовой ксенофобии и враждебности по отношению ко всем отличающимся другим. Поскольку доверие представляет собой неформальное социальное отношение, которое, в отличие от родственных отношений, основывается на выборе и добровольности, то дезориентация и деструкция доверительных отношений привели к утрате чувства идентичности или его деградации.

Российские социологические исследования (в частности, социологический опрос, проведенный в июне 2008 г. в Ростовской области автором) показали, что в обществе по-прежнему существует тотальный дефицит социального доверия: за исключением института Президента, все остальные институты власти не пользуются доверием у людей. Именно этим обстоятельством можно объяснить высокий уровень поддержки президента в ходе голосования в местностях с так называемой лособой электоральной культурой (в том числе и на Северном Кавказе). Тотальное недоверие всех и ко всем означает деформированное восприятие политической жизни у жителей России, а значит, и невозможность для любых институтов власти (за исключением президента) оказывать значимое воздействие на политические или экономические процессы в обществе.

Автор показывает, что к концу 1990-х - началу 2000-х гг. российскому обществу уже существенно не хватало стабильности и эффективности, а также надежности в отношениях между гражданами, различными национальными и общественными группами. Однако с улучшением общероссийского экономического положения и достижением политической стабильности стало возможным практически полное восстановление социального доверия в российском обществе.

В параграфе 3.3 Регенерация социального доверия в российском социуме: институциональные возможности в модернизационных преобразованиях рассматривается проблема восстановления доверительных отношений в российском социуме с использованием существующих институциональных возможностей.

Важность восстановления социального доверия в России определяется не только его значимостью для коммерческих транзакций, но и существованием позитивной корреляции между высоким уровнем социального доверия и высокими темпами индустриального и финансового роста. В параграфе подчеркивается, что гипертрофированное социальное расслоение вызывает не только сложности с построением доверительных отношений между полярными в экономическом отношении социальными классами и группами, но и проблему тотального непризнания среди населения частной собственности как социального института.

По мнению диссертанта, в России по-прежнему существует большое количество институциональных возможностей по генерированию доверительных отношений, необходимы только политическая воля со стороны власти и ее желание по реализации конкретных социальных инициатив. Восстановление социального доверия в стране должно сопровождаться интенсивным развитием демографического качества населения и человеческого потенциала, увеличением ожидаемой продолжительности жизни, уровня грамотности населения, продолжительности обучения в школе, подушного годового дохода. Укрепление социального доверия также позволит восстановить правовой порядок, который необходим для развития российского общества.

В Главе 4 Социальное доверие на Северном Кавказе: трансформация традиционных ценностных основ исследуются  ценностные основы формирования социального доверия в традиционном обществе в целом, особенности социально-структурных трансформационных процессов, происходящих в области доверительных и аксиологических отношений на Северном Кавказе в условиях глубокого социально-политического кризиса, а также позитивный потенциал, которым обладает использование социального доверия на Северном Кавказе для смягчения резкого социального расслоения и разрешения существующих ценностных конфликтов.

Параграф 4.1 Ценностные основы социального доверия в традиционном обществе посвящен анализу ценностных основ социального доверия в традиционном обществе.

Диссертант указывает, что ценности традиционного общества включают в себя витальные, экологические, правовые и экономические предпочтения. В прошлом социологи часто рассматривали доверительные отношения как нечто неотъемлемо присущее традиционному обществу, как своеобразную вещь-в-себе. Они предполагали, что доверие проникает во все сферы традиционного общества (политическую, культурную, символическую и т.д.), каждая из которых тесно связана с так называемыми традиционными ценностями, обладающими как культурным, так и практическим значением и устойчивостью в функционировании. Поэтому модернизация основных общественных систем, а также сопутствующая ей детрайбализация сопровождаются существенным упадком социального доверия. В последнее время происходит постепенный пересмотр отношения к традиционным обществам, которые, как правило, инкорпорированы в более широкие социальные сети транслокального и транстерриториального характера.

В параграфе подчеркивается, что доверительные отношения в традиционном обществе рассматриваются как производное от фиксированного набора статусов, ролей и клановых функций. По мнению диссертанта, в традиционных обществах различия между доверием и недоверием выражены не очень четко.

По самой структурной природе традиционное общество полагается на внесоциальные механизмы обеспечения социального сцепления. В таких обществах широко распространена провиденциальная вера в сверхъестественное и моральное (которое, как правило, носит религиозную природу). Поэтому доверительные отношения не рассматриваются как некий социальный продукт сознательных и рациональных усилий людей. Отношение к построению доверительных отношений между людьми (особенно другой этнической принадлежности), скорее, носит характер традиции, подкрепленной социализационными механизмами. В этом смысле традиционный провиденциализм, подразумевающий необходимость подчинения сверхъестественной воле (который в социально-психологическом отношении часто обретает форму фатализма), противостоит западным ценностям личной уверенности, инициативы, стремления к достижениям, амбициозности и агрессивности. Пользуясь терминологией Р. Инглхарта, можно сказать, что традиционным обществам и, в особенности, постиндустриальному крестьянину не хватает постматериалистических8 ценностей, перенесенных общественным дискурсом в политические отношения из прежде автономных сфер литературы, музыки или искусства.

Диссертант приходит к выводу, что невозможность сконструировать имперсональные институты социального доверия, распространенные в западных обществах, приводит к преобладанию персонализированных норм доверительного поведения. Поэтому существующие в настоящее время традиционные общества (в том числе и на Северном Кавказе) находятся в процессе перманентной трансформации своих ценностных основ.

В параграфе 4.2 Трансформация социального доверия на Северном Кавказе в постсоветский период осуществляется анализ процессов трансформации социального доверия на Северном Кавказе в эпоху постсоветских преобразований, начиная с конца 80-х гг.

Диссертант полагает, что изменения ценностных и нормативных представлений о допустимых рамках доверия в постсоветский период были вызваны, во-первых, социально-психологической реакцией замещения генерационных ценностей, уходящих из активной общественной жизни советских поколений. Новый тренд ценностей и аттитюдов существенно изменил (в частности, частично коммерциализировал) советские и традиционные социальные установки и правила поведения. Во-вторых, изменения были вызваны распадом советской общественной системы. Крушение советской империи существенно подорвало у людей доверие к справедливому государству. Государство неожиданно лотошло в сторону от повседневных забот и социально-экономических проблем людей, а затем также неожиданно исчезло, оставив после себя груз нерешенных политических, экономических и национальных вопросов.

Автор указывает на сложности в отношениях между русским и русскоязычным населением и северо-кавказскими народами, возникшие в советский период. В постсоветское время взаимное недоверие и стигматизация между этими этническими сегментами общества только усилились. Это происходило как вследствие отсутствия возможностей или доступа к важным экономическим благам, так и из-за способности доминирующих в республиках этнических групп определять, ограничивать и маргинализировать значимых других.

Отсутствие безопасности постоянно продуцировало потребность во внутриэтническом доверии. Социальное доверие внутри группы поддерживалось целым набором символов - маркеров, роль которых в возведении четких этнических границ при взаимодействии с чужеродными этническими образованиями в каждом случае была велика.

По мнению диссертанта, члены этнической группы определяли свой круг доверия исходя из оппозиции к другим группам. Осетины, к примеру, вычеркивали из этого круга всех ингушей. Сужение доверия и избирательное доверие только по отношению к своим приводили к дистанцированию от внешнего мира. Недоверие, возникающее в одном сообществе по отношению к другим этническим или религиозным группам, обладало своеобразным лэффектом волны и играло важную роль в межэтнических конфликтах как в самих сообществах, так и между ними.

В 90-е гг. социальное доверие на Северном Кавказе стало внутренним манипулятивным инструментом и опознавательным знаком для своих, а недоверие ко всем чужакам превратилось в охранительный политический щит. Восприятие членами одной из этнических общностей хотя бы потенциальной угрозы со стороны других этносов в экономической или политической сфере обусловливало повышенную враждебность при сохранении высокой степени внутриэтнической солидарности. Поэтому даже в бытовых или экономических конфликтах на сторону участников и вне зависимости от объективной степени их вины тут же становились их соплеменники (например, столкновения в Калмыкии между калмыками и чеченцами летом 2006 г.).

Диссертант констатирует, что социальное доверие, которое играет важную роль в обеспечении социальной солидарности, скрепляющей гражданское общество, находится сейчас на Северном Кавказе в крайне слабом состоянии и нуждается в государственных мерах по его неотложному восстановлению.

В параграфе 4.3 Социальное доверие на Северном Кавказе: ценностные конфликты и их разрешение анализируются ценностная специфика существующих конфликтов на Северном Кавказе и возможности использования социального доверия как инструмента их разрешения.

Диссертант подчеркивает, что хотя восстановленное в обществе социальное доверие может успешно выполнять функции по смягчению ценностных противоречий, потенциал доверительных отношений на Северном Кавказе практически не используется.

Историческое складывание доверительных основ в традиционном северокавказском обществе как во внутриэтническом, так и межэтнических аспектах испытало на себе все сложности и вызовы многовекового воздействия российской модернизации, централизации, советизации и даже децентрализации 90-х гг. Фактическое модернизационное воздействие России носило конвергенционный характер. Его невозможно свести к жестким бинарным оппозициям: борьбе лимперской и тоталитарной России против свободолюбивых кавказцев или лцивилизующей миссии русской культуры против первобытной дикости кавказских народов. Не только жители Кавказа заимствовали русские обычаи и традиции, но и российская социально-политическая практика временами испытывала сильное влияние северокавказской социальной культуры. Поэтому доверительные отношения носили мозаичный характер. Они формировались в контексте не только постоянного противопоставления (или даже вооруженной борьбы) России, но и принятия цивилизационного российского воздействия.

Но, как подчеркивает диссертант, транзитивные преобразования резко поляризовали ценностное поле постсоветского социума. Во всех северокавказских республиках и областях выделилась относительно небольшая социальная группа (или социальные группы), выигравшая от трансформационных и приватизационных процессов модернистов (принадлежащих в имущественном отношении к высшему классу) и обедневших маргинальных и полумаргинальных слоев, которые стали составлять традиционалистское большинство жителей регионов. Социальное доверие между этими противоположными слоями практически не возникает. Напротив, в обществе существует медленно тлеющее социально-политическое недовольство престижным потреблением местных нуворишей, а также региональными властями, что время от времени проявляется в митингах, пикетах и даже террористических актах.

Одна из причин возникновения ценностных конфликтов на Северном Кавказе заключается в перемалывании традиционных устоев и образа жизни людей социально-экономическими и политическими транзициями. Непоследовательные реформы 90-х гг. отчетливо продемонстрировали существенную экономическую выгоду, которую получали социальные субъекты, придерживающиеся эгоистичных и индивидуалистических моделей поведения, игнорирующих традиционные ценности и нормы социального доверия. В результате глубинные ценности русской и северокавказской культур оказались серьезно подорванными материальными трудностями и лишениями повседневности.

Диссертант подчеркивает, что инструментом реагирования традиционного общества стала примордиализация доверительных отношений, однако она не только не способствует экономическому развитию социума, но и отрицательно воспринимается жителями других российских регионов как проявление семейственности, патернализма и непотизма. В параграфе делается вывод о том, что невозможно внедрить в общество доверительные отношения без трансформации повседневной жизни людей и без поворота их сознания, который непременно отразится на изменениях в предпочтении общественных ценностей.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, формулируются основные выводы, указываются не рассмотренные еще аспекты проблемы социального доверия в российском обществе, требующие дальнейшего социологического изучения.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

В изданиях Перечня ВАК Минобрнауки России

  1. Магомедов М.Г., Байрамов В.Д. Социальный хаос и социальная транзиция российского общества // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 8. 0,9 п.л./0,45 п.л.
  2. Магомедов М.Г. Формирование доверительных отношений в российском обществе // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 8. 0,45 п.л.
  3. Магомедов М.Г. Институциональные возможности восстановления социального доверия в российском социуме // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 12. 0,5 п.л.
  4. Магомедов М.Г., Попов А.В. Специфика доверительных отношений в постсоветском обществе (1990-е - 2000-е годы) // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 12. 0,5 п.л.
  5. Магомедов М.Г.,  Байрамов В.Д. Культурные факторы формирования доверительных отношений в обществе // Научная мысль Кавказа. Доп. выпуск 2. 0,7 п.л./0,35 п.л.
  6. Магомедов М.Г., Байрамов В.Д.  Социальное доверие как социально-гуманитарная проблема // Научная мысль Кавказа. Доп. выпуск 1. 0,5 п.л./ 0,25 п.л.
  7. Магомедов М.Г., Попов А.В.  Генезис социального доверия в современном обществе // Научная мысль Кавказа. Доп. выпуск 1. 0,5 п.л./ 0,25 п.л.

Монографии

  1. Магомедов М.Г. Институциональная специфика социального доверия в российском обществе. Ростов н/Д.: Наука-Пресс, 2005. 5 п.л.
  2. Магомедов М.Г. Социальное доверие в российском обществе. М: Социально-гуманитарные знания, 2008. 12 п.л.

Брошюры, статьи

  1. Магомедов М.Г. Социологическое содержание социального доверия. Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ, 2003. 1 п.л.
  2. Магомедов М.Г. Культурные факторы формирования социального доверия. Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ, 2004. 1,1 п.л.
  3. Магомедов М.Г. Нормативные основы социального доверия. Ростов н/Д.: Наука-Пресс, 2005. 1 п.л.
  4. Магомедов М.Г. Социально-гуманитарные подходы к изучению социального доверия. Ростов н/Д.: Социально-гуманитарные знания, 2006. 1,2 п.л.
  5. Магомедов М.Г. Социальное доверие как результат рационального выбора // Актуальные проблемы современных социально-гуманитарных наук. 2006. 0, 44 п.л.
  6. Магомедов М.Г. Социальное доверие как социально-гуманитарная проблема. Ростов н/Д.: Наука-Пресс, 2006. 1,3 п.л.
  7. Магомедов М.Г. Институциональные основы социального доверия в российском обществе. Ростов н/Д.: Наука-Пресс, 2007. 1 п.л.
  8. Магомедов М.Г. Исследования социального доверия в современных социологических работах // Социально-гуманитарные проблемы современной России. 2007. 0,44 п.л.
  9. Магомедов М.Г. Социальное доверие к государственным и общественным институтам в Ростовской области: анализ структуры и факторов общественного мнения (Результаты социологического исследования). Ростов н/Д.: Антей, 2008. 2,5 п.л.
  10. Магомедов М.Г. Специфика доверительных отношений в традиционном обществе // Отечественная социология: обретение будущего через прошлое. Материалы IV Всероссийской научной конференции Сорокинские чтения (1-2 декабря 2008, Ростов-на-Дону). М.; Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2008. 0.5 п.л.

1 Левада Ю.А. Рамки и варианты исторического выбора: несколько соображений о ходе российских трансформаций // Мониторинг общественного мнения. Экономические и социальные перемены. 2003. № 1. С. 8.

2 Guha-Khasnobis B., Kanbur R., Ostrom E. (eds.) Linking the Formal and Informal Economy: Concepts and Policies. Oxford: Oxford University Press, 2006. P. 90.

3 Скрипкина Т.П. Методологический анализ проблемы доверия // Прикладная психология. 1998. № 1. С. 50.

4 См.: Putnam R. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton: Princeton University Press, 1983.

5 Mann M. The Sources of Social Power. Vol. 1: A History of Power from the Beginning to AD 1760. Cambridge: Cambridge University Press, 1986.

6 Fortes M. Totem and Taboo // Goody J. (ed.) Religion, Morality and the Person. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. Р. 129.

7 Levi M. Of Rule and Revenue. Berkeley: University of California Press, 1988.

8 Inglehart R. The Silent Revolution: Changing Values and Political>   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии