Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии  

На правах рукописи

МИЛОВАНОВА Мария Станиславовна

СЕМАНТИКА ПРОТИВИТЕЛЬНОСТИ
И СРЕДСТВА ЕЕ ВЫРАЖЕНИЯ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени
доктора филологических наук

Москва - 2011

Работа выполнена на кафедре русского языка

Московского педагогического государственного университета

Научный консультант:                доктор филологических наук, профессор

                                                       Бабайцева Вера Васильевна

Официальные оппоненты:                доктор филологических наук, профессор

                                                       Солганик Григорий Яковлевич

                                                       доктор филологических наук, профессор

                                                       Скворцов Лев Иванович

                                                       доктор филологических наук, профессор

                                                       Сигал Кирилл Яковлевич

Ведущая организация:                Российский университет дружбы

                                                       народов

Защита состоится 26 октября 2011 г. в 10.00 в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Да212.047.01 Государственного института русского языка им.аА.С.аПушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института русского языка им. А.С.аПушкина.

Автореферат разослан л____ _____________20__г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук,

доцент                                                                                 И.И.аБакланова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В диссертации исследуется семантика противительности, чрезвычайно разнообразная с точки зрения средств выражения. Ярким проявлением этой семантики и носителями идеи противительности становятся слова против, напротив, с разной степенью частотности встречающиеся в современной речи, и союз но: - Я против, ты слышишь меня? Я не была в Греции! Никуда они не поедут (Л.аУлицкая); Так что же - возмутитесь вы - значит, тайна не может быть правдой? Напротив, она-то именно и есть правдаЕ (А.аПятигорский); Я знала: все умрут. / Но чтобы ты? Как все? (Вера Павлова).

Анализ фактов языка осуществляется в работе в соответствии с принципами структурно-семантического направления современной лингвистики. Благодаря синтезирующему подходу, при котором объединяются такие аспекты исследования, как логико-семантический, коммуникативный, когнитивный, исторический и другие, достигается принцип системности в изучении языкового материала.

Именно таким интегральным подходом и определяется актуальность данного исследования. Во-первых, в целом для современных лингвистических исследований характерно стремление описывать семантически сходные языковые единицы в рамках единого подхода, каким бы образом соответствующий смысл ни выражался: лексически, морфологически, синтаксически, что позволяет обнаружить общее в значении знаменательных противительных слов, противительных союзов, модальных слов, частиц, предлогов. Во-вторых, исследование находится в контексте современных научных тенденций изучения языковых средств, декларирующих позицию субъекта и выражающих субъективную оценку (современная - антропоцентрическая - лингвистика предполагает исследование языка в непосредственной связи с индивидуумом). Факты противительности, символизирующей позицию противопоставления, отрицания и отрицательную оценку, можно рассматривать как отражение актуальных мыслей современного человека (С.Д.аКацнельсон), свидетельствующих о его актуальном интересе (Л.В.аЩерба). Следствием актуализации мысли становится образование новой категории, именно поэтому изучение противительности представляется важным и своевременным, т.е. актуальным.

Целью работы является многоаспектный анализ семантики противительности, обладающей в современном русском языке системой разноуровневых средств выражения, в ее статике (относительной) и динамике, что позволяет адекватно определить ее сущность. Проблема противительности исследуется с позиций синхронии - однако с привлечением материалов диахронных исследований, поскольку существующие в современном русском языке средства выражения противительной семантики отражают этапы ее формирования и историю актуализации смысла.

Для достижения цели исследования необходимо решение следующих исследовательских задач:

Ц сформировать теоретико-методологическую базу исследования и определить терминологический аппарат для описания противительности;

Ц проанализировать взаимодействие противительности с другими родственными смыслами, в первую очередь с семантикой отрицания и семантикой уступки;

Ц систематизировать средства выражения противительной семантики в современном русском языке;

Ц показать историю движения от пространственной семантики к семантике противительной, запечатленную в семантической структуре противительных слов.

Для решения поставленных задач были использованы определенные исследовательские методы: метод структурно-семантического описания; аналитический метод, позволяющий построить непротиворечивую модель систематизации противительных средств; метод трансформационного анализа; метод компонентного анализа семантической структуры слова; этимологический анализ. С опорой на методы синхронных и диахронных исследований в работе используется прием своеобразного челночного движения: современность - история - современность.

Методологической основой исторической части исследования, включающей праисторию слов, послужили две концепции: концепция исторической (генетической) памяти языка и слова в частности (Е.С. Яковлева, Т.М.Николаева, И.Г. Добродомов) и концепция В.Н. Топорова - его идея о транс-семантике, или за-семантике, предполагающая синтагматический принцип изучения развития семантики на фоне других смыслов (Топоров 1994). Этимологический анализ и семантическая реконструкция индоевропейского и славянского праслова осуществляется нами в соответствии с основным принципом работы О.Н. Трубачева над Этимологическим словарем славянских языков, согласно которому семантика слова должна пониматься широко - и как лексическая, и как культурная.

юбая семантическая информация представляет собою субъективный образ явлений и отношений объективного мира (Колшанский 1965). С другой стороны, по мнению Л.В.аЩербы, все семантические наблюдения могут быть только субъективными (Щерба 1957). Разделяя указанные точки зрения на субъективную сущность семантики и субъективность методов ее исследования, считаем необходимым объективировать семантические наблюдения, которые должны находиться в неразрывной связи с изучением средств выражения, являющихся по сути обоснованием объективности существования значений.

Поскольку противительная семантика производна от пространственной и может быть выражена как лексическими, так и грамматическими средствами языка, то в основе структурирования языковых противительных средств лежит принцип соотношения лексического и грамматического начала: при этом принципе учитывается степень абстрагирования семантики слова (Зубкова 2010). В работе дополнительно к шкале переходности (В.В. Бабайцева), иллюстрирующей разные стадии процесса лексикализации / грамматикализации противительного значения, используется другой прием описания - так называемая пирамида противительных средств.

Система средств выражения противительности представлена как оппозиция языковых средств лексического и грамматического уровней противительности: слва против - центра лексической противительности (Б) и союза но - центра грамматической (синтаксической) противительности (А). Связующим звеном между этими уровнями становится лексико-грамматический уровень (АБ), а также переходный между грамматическим и лексико-грамматическим уровнем - грамматический продвинутый уровень противительности (Аб). Три основных уровня противительных средств соответствуют трем основным типам противительной семантики, которая рассматривается в работе как лексическая, лексико-грамматическая и грамматическая (типология противительности).

Условная пирамида отражает количественное соотношение средств выражения противительности и возможность их пополнения: представитель грамматического уровня и вершина пирамиды - союз но; случаи перехода к лексико-грамматическому уровню и явления собственно лексико-грамматического уровня характеризуются возможным, но не безграничным пополнением средств; неограниченное пополнение числа противительных слов возможно на лексическом уровне, т.е. в основании пирамиды (слово против, его производные и синонимы).

В методологическом отношении необходимо избежать сведния языковых категорий к логико-философским и обозначить объект лингвистического исследования - структурно-семантическая категория противительности.

Непосредственный предмет исследования - система формальных языковых средств, выражающих противительную семантику и участвующих в создании категории противительности.

Научная новизна исследования заключается в лингвистическом осмыслении противительности как системы, отдельные элементы которой неоднократно становились объектом изучения (например, синтаксические противительные отношения и противительные союзы), однако противительность впервые исследуется в единстве семантики и разнообразных средств ее выражения. В диссертационном исследовании разработаны принцип и способы систематизации противительных средств, вариант типологии противительной семантики и методика изучения синкретичной по своей сути семантики. Предложен синхронно-диахронный подход в освещении противительности, с этой целью максимально расширены временные границы - от истории противительных слов, включая гипотетическую праисторию, до обозначения тенденций в современном развитии противительного значения. Область пространственно-противительных отношений была и остается малоизученной лингвистической проблемой, исследование которой также определяет новизну данного исследования.

Теоретическая значимость работы состоит в расширении объема и уточнении содержания понятия противительность - противительность освещается как явление не только синтаксическое, но и лексическое. В работе представлена концепция изучения семантики на основе противопоставления лексического и грамматического начала в слове. Изучение семантики союза но не только в системе синтаксических противительных отношений, но и в системе синонимических связей со словами однако, только, зато, впрочем и др. дало возможность восстановить субъективный компонент редуцированного лексического значения (ограничение - уступка) и позволило выдвинуть гипотезу о происхождении слова но. Проведенное исследование вносит определенный вклад в развитие теории переходности, поскольку явление функциональной омонимии отражает способность противительного слова к функционированию на разных уровнях лексической и морфологической системы языка.

Практическое значение работы: материалы диссертации могут быть использованы в основных курсах по лингвистическим дисциплинам, в разработке спецкурсов и спецсеминаров по синтаксической и лексической семантике, в лексикографической практике, в практике перевода.

Основным источником примеров послужили художественные произведения разных жанров, тем не менее материал исследования не ограничивается какими-либо рамками, поскольку семантика противительности имеет широкое поле употребления в разных сферах и средах общения.

Основные теоретические положения, выносимые на защиту:

1. Противительность - синкретичная семантика, интегрирующая семы противопоставления, отрицания, уступки и ограничения как семантической доминанты в этом смысловом единстве.

2. Противительность можно охарактеризовать как субъективное противопоставление, т.е. противопоставление Я - не-Я (ограничение - уступка), представленное под углом зрения субъекта (Я) и осложненное смысловыми субъективно-оценочными компонентами возражения, несогласия, отрицания, ограничения, враждебности, протеста, возмущения, негодования и т.д. Таким образом, семантическая информация о противительности включает не только мыслительное, но и эмоционально-чувственное, субъективно-оценочное содержание.

3. Противопоставление ограничения как частичного отрицания и уступки (Я - не-Я) включено в семантическую структуру каждого противительного слова. При выполнении словом связующих функций это значение входит в общее грамматическое или лексико-грамматическое значение противопоставления. И только в структуре лексического значения слова против сема уступки нейтрализуется, а сема ограничения развивается настолько, что значение против сближается со значением субъективного отрицания. В семантической структуре против (*Я нет) соединяются понятия субъекта и отношения, которые являются основополагающими для характеристики противительности в целом. Исходное противопоставление субъекта объекту (Я - не-Я / ограничение - уступка) содержится в имплицитном виде.

4. Слова с противительной семантикой образуют систему средств (условная пирамида): оппозиционные центры лексической и грамматической противительности - слово против и союз но - связаны между собой явлениями переходного типа, сочетающими лексическое и грамматическое начало в разных пропорциях. Изменение соотношения лексического и грамматического начала в слове является ведущим системообразующим принципом в развитии семантики противительности. Формирование противительной семантики связано с процессами грамматикализации и лексикализации и отражает их результаты на разных уровнях современной морфологической системы языка.

5. В диахронии создание средств противительной семантики происходило на основе средств, выражающих пространственные отношения, - связь между исходным пространственным значением и новым противительным можно определить как соотношение объективного и субъективного. В значениях современных слов с пространственно-противительной семантикой сохраняется связь между пространственным значением - первичным, производящим и противительным - производным от пространственного и его метафорическим переосмыслением. 

Структура работы: основной текст диссертации состоит из введения, трех глав (третья глава включает три части), заключения и библиографии.

Апробация. Основные положения и выводы исследования обсуждались на докторантском объединении кафедры русского языка Московского педагогического государственного университета (декабрь 2008), на заседании кафедры МПГУ (декабрь 2010) и на заседаниях кафедры общего и русского языкознания Государственного института русского языка им. А.С.аПушкина (март 2007, март 2008, ноябрь 2010). В течение 2005-2010 гг. по материалам исследования были сделаны доклады на международных и всероссийских конференциях: научная конференция Структурно-семантическое описание единиц языка и речи - Москва, 2005; научно-практическая конференция Язык современных СМИ: основные проблемы и тенденции - Нижний Новгород, 2005; Международная научная конференция Научное наследие Б.Н.аГоловина и актуальные проблемы современной лингвистики - Нижний Новгород, 2006; Научная конференция Семантика языковых единиц разных уровней - Калуга, 2006; Международная конференция Северное Причерноморье: к истокам славянской культуры (IV и V Чтения памяти академика О.Н.аТрубачева) - Алупка, 2006, 2008; XI Конгресс МАПРЯЛ Мир русского слова и русское слово в мире - Варна, 2007; Международная научная конференция Русская словесность в контексте мировой культуры - Нижний Новгород, 2007; Международная научно-теоретическая конференция Ценности современной науки и образования - Киров, 2008; научная конференция Активные процессы в современном русском языке - Нижний Новгород, 2008; Международная конференция Активные процессы в современной грамматике - Москва, 2008; XII Международная конференция Текст. Структура и семантика - Москва, 2009; Международная конференция Активные процессы в современном дискурсе - Москва, 2009; Международная научная конференция Актуальные проблемы анализа единиц языка и речи - Стерлитамак, 2010; Международная научная конференция Язык, литература, культура - Нижний Новгород, 2010; Международная научно-практическая конференция Х и XI Кирилло-Мефодиевские чтения - Москва, 2009, 2010; Международная конференция Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы - Гранада, 2010.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе - Противительность как объект лингвистического исследования - рассматривается основной терминологический аппарат исследования и анализируется семантика отношений, на основе которых или во взаимодействии с которыми формируется противительная семантика, выявляется ее специфика и определяется место семантики противительности в системе других семантик. В основе понятия противительности лежит явление противопоставления, неоднородное по сути. Говоря о противопоставлении, имеем в виду следующие его понятийные формы: пространственное (объективное), логическое (объективно-логическое), грамматическое (логико-грамматическое, или объективно-субъективное) и субъективное противопоставление, т.е. собственно противительность. Противительность связана сразу с несколькими разновидностями противопоставления.

огическое противопоставление как форма организации мысли является логическим основанием существующих в языке противительных логико-грамматических отношений. Понятие логического противопоставления - базовое, исходное в исследовании противительных (противопоставительных) синтаксических отношений в языке. В диссертации разграничены два направления - логическое и лингвистическое, что позволило сделать акцент на собственно лингвистическом аспекте (а не логическом или философском), на который и ориентирует термин противительность.

Термины противительный и противительность в современной лингвистической терминологии связаны в первую очередь с описанием синтаксических единиц и синтаксических конструкций. Подробные исследования посвящены грамматической (синтаксической) противительности - противительным отношениям и, в частности, противительным союзам а и но как организаторам данного вида синтаксических отношений - это исследования И.А.аПоповой, А.Ф.аПрияткиной, Н.Н.аХолодова, Ю.И.аЛеденёва, В.Н.аПере-трухина, И.Н.аКручининой, Т.А.аКолосовой, Л.Д. Беднарской и др., в семантическом ракурсе - работы Ю.И.аЛевина, Г.Е.аКрейдлина, Е.В.аПадучевой, М.В.аЛяпон, В.З.аСанникова, Ю.А.аЛевицкого, К.Я.аСигала, Е.В.аУрысон, З.Н.аБакаловой и др.

Две формы противопоставления - объективное (логическое) и субъективное - обязаны своим происхождением отношениям пространственным, объективным по сути. Мысль о противительности и мысль о логическом противопоставлении соотносятся с двумя формами восприятия пространства - это реальное пространство и пространство геометра (В.И.аВернадский). Стремящееся к абсолютной объективности и нейтрализующее возможность субъективного отношения логическое противопоставление как принцип научного мышления в своей основе имеет упорядоченное, геометрически выверенное пространство. Противительная семантика (субъективное противопоставление) восходит к эмпирическому, стихийному восприятию пространства. Связь между пространственными отношениями и противительными можно определить как производность: отношения пространственные - производящие; противительные отношения - производные. Главным отличием грамматического (логико-грамматического) противопоставления от собственно логического является субъективность, нейтрализованная в логических схемах, но обязательно присутствующая и даже актуализированная в естественном языке. Поэтому предлагаемое исследователями (Берестова 1987, Инькова 2001) включение понятий субъекта и субъективности в дефиницию грамматического противопоставления представляется необходимым: восприятие действительности, отраженное в языке, происходит под углом зрения человека / субъекта / лица - не просто мыслящего человека, но человека говорящего, способного к выражению собственной воли вопреки воле чужой.

За одним из противопоставляемых положений (противоположений) скрывается говорящий субъект, и смысл такого субъективного по своей сути противопоставления сводится к тому, что формально-логическое противопоставление А - не-А в языке имеет форму Я - не-Я, причем с обязательной перестановкой компонентов (не-Я - Я), указывающей на коммуникативную выделенность позиции говорящего. Актуализация второго компонента субъективного противопоставления определяется логической последовательностью: первая точка зрения - исходная посылка, утверждение, с которым говорящий не согласен полностью или частично, следовательно, находится в препозиции: - Ясность не в форме, а в любви, - сказала она, все более раздражаясь не словами, а тоном холодного спокойствия, с которым он говорил (Л.Н.аТолстой); лЗмея! Ах, она змея! - думал между тем Санин, - но какая красивая змея! (И.С. Тургенев). Противительность Ц это асимметричное противопоставление с передвижением центра противопоставления и нарушением равновесия, баланса частей под влиянием точки зрения субъекта. Второе из противоположений маркирует коммуникативно важное сообщение и окрашено субъективными оттенками мысли о несогласии и чувства несогласия.

Противопоставление - это вещественная, материальная составляющая слова с противительным значением, тем не менее для возникновения противительности в языке существование отношений противопоставления - условие необходимое, но недостаточное, поскольку должны быть факторы неравнодушия, динамики, активного отношения / действия, конфликта. Противительность есть выражение субъективных отношений: модальность, экспрессивность и оценочность составляют языковую сущность противительности, и в семантической структуре противительного слова значение противопоставления дополнено обязательным субъективно-экспрессивным, субъективно-оценочным компонентом. Противительность как смысл была рождена для выражения оценки - отрицательной реакции человека на явления действительности, по отношению к которым он не может остаться равнодушным, безучастным. Степень проявления экспрессии в семантической структуре противительного слова может быть различной и зависит от степени его лексичности - следовательно, она присутствует изначально в меньшей мере в союзе но и в максимальной степени в слове против - благодаря сформировавшемуся лексическому значению знаменательной части речи.

В современном отечественном языкознании концепция соединительных / тождественных / аналогичных и несоединительных / нетождественных / неаналогичных отношений и шире - соединительной и противительной семантики разрабатывалась Н.Н.аХолодовым и учениками созданной им научной школы (В.Н. Анощенков, Е.А. Ларина, Ван Лиган, Е.В. Атаева, Ю.Н. Здорикова, Т.В. Лобанова и др.). В рассмотрении семантики противительных отношений мы опираемся на концепцию Н.Н.аХолодова как, на наш взгляд, наиболее стройную и последовательную.

Противительные отношения являются отражением мысли о противопоставлении. Тем не менее сама идея противопоставления сформировалась постепенно и прошла свой путь развития. Процесс формирования новых отношений в языке - отношений различия (противительные отношения) на фоне отношений тождества (не-противительные отношения) отражает система сочинительных союзов, которые фиксируют мельчайшие оттенки движения мысли в ее историческом развитии - от отношений тождества к отношениям различия и в своей совокупности отражают последовательный переход от не- противительных к противительным отношениям.

В современном русском языке противительные союзы а и но, традиционно считающиеся центром группы противительных союзов, отражают разные ступени грамматикализации исходного лексического значения. Союз а в выражении отношений сопоставления или не осложненного никакими оттенками противопоставления достиг высокой степени абстракции: он является носителем одновременно двух идей - идеи сходства и идеи противоположности (Анна А. Зализняк, И. Микаэлян, 2005). Союз а является знаком, символом - это сигнал гипотетического противопоставления и гипотетической противительности: как максимально абстрактный союз, он не обладает лексическим значением и собственной противительной семантикой и обнаруживает только способность к ее выражению в определенном лексическом окружении и определенной синтаксической конструкции. Даже значение противоречия, несоответствия во фразеологизированных структурах, оформленное союзом а, выглядит как представленная двумя параллельно существующими фактами, но единая ситуация - без предпочтений к какой-либо из них со стороны говорящего: Мужчина, а плачет; Апрель, а холодно; Пятница, а машин мало. Ср. при замене: Апрель, но холодно - союз но не только ограничивает положительную информацию первого компонента противопоставления, но и маркирует отрицательную оценку, обозначенную вторым компонентом.

Конструктивные возможности союза а (создание новых составных союзов, участие в разнообразных синтаксических конструкциях) велики в силу сравнительно недавнего перехода из системы соединительного типа в систему несоединительного (Стеценко, Холодов 1980): от выражения не-противительных отношений - к выражению противительных (ср. в др.-рус.: Княземъ слава а (= и) дружинЬ; ср. в чеш.: Slovo a slovеsnost (В.аМатезиус)). Область пересечения значений противительных союзов а и но заканчивается там, где вторгается семантика ограничения: оба слова хранят память о своем происхождении и прежнем значении.

Процесс грамматикализации союза но остался незавершенным, и его противительная сущность выражается настолько ярко, что Ю.И.аЛеденев  считает возможным говорить о лексическом значении, равном категориальному (грамматическому) значению союза (Леденев 1988). Придерживаясь точки зрения В.В.аВиноградова  о тождестве лексического и грамматического в служебных словах (Виноградов 1947), считаем нужным добавить, что лексическое значение присутствует в их грамматическом (основном) значении в растворенном виде, то есть речь идет о степени насыщенности этого лексико-грамматического раствора. Если представить себе любой союз как прозрачный стакан с жидкостью, то большинство подчинительных союзов будет иметь вид стакана с хорошо заваренным чаем (к примеру), союз но - со слабо заваренным чаем, союз и - с простой водой; союз а - это стакан, в который наливают то простую воду, то с небольшим добавлением цвета.

Ш.аБалли сформулировал мысль о существовании двух противоположных тенденций в языке, определяющих его развитие, - тенденция к выразительности и аналитическая, интеллектуальная тенденция, устраняющая то, что чуждо идее в чистом виде (Балли 2003). Условная пирамида отражает в том числе и результаты действия этих двух тенденций при создании средств выражения противительной семантики: против - результат поиска новых средств выразительности (процесс лексикализации и трансформации предлога против в знаменательную часть речи); но - результат действия второй тенденции, проявляющейся в нейтрализации субъективного, эмоционального начала, мешающего выражению в наиболее чистом виде идеи противопоставления (исторический процесс грамматикализации слова но). Действительно, простые сочинительные союзы подверглись в ходе преобразования значения наиболее полной и существенной грамматикализации - семантическому опустошению, тем не менее но в намеках, скрытых оттенках сохраняет память о лексическом значении. Признание лексического значения союза но, которое оказалось растворенным в его общеграмматическом значении, однако сохранившимся в оттенках ограничения и уступки, дает возможность рассмотреть этот противительный союз с точки зрения его синонимических связей (глава III).

Синкретизм лексической семантики противительного слова отражает взаимоотношения и взаимосвязь уступительной, противительной семантики и семантики отрицания (синтаксическая семантика), что находит выражение во взаимодействии маркеров уступки (= согласие), противительности и отрицания: Постой, царевич. Наконец / Я слышу речь не мальчика, но мужа (А.С.аПушкин); Из города Киева, / Из логова змиева / Я взял не жену, а колдуньюЕ (Н.аГумилев); Не робость, нет! - но произнесть / Иное не покорны губыЕ (А.К.аТолстой); Я хоть час, но живу (К.аБальмонт); Вот семь лет почти живу в Москве, а всё-таки тянет меня на родину (М.аБулгаков); Верь Ц не верь, а беги скорей подснежники собирать (С.аМаршак); Почти мраморного холода рук и ног он сам не чувствовал, напротив, ему казалось жарко (М.аШишкин); И пусть говорят, да, пусть говорят, / Но - нет, никто не гибнет зря! (В.аВысоцкий).

Единое связанное с позицией субъекта семантическое пространство, крайние точки которого составляют утверждение и отрицание (уступка - ограничение, согласие - несогласие, да - нет), делится по-разному. В общей уступительно-противительной схеме Да, ноЕ в зависимости от установленной субъектом границы могут быть реализованы разнообразные варианты такой комплексной семантики: согласие или уступка с оговоркой, возражение или существенное ограничение с незначительной уступкой, возражение под видом согласия и т.д. Отношения корреляции противительности и уступки являются основой для формирования нового - комплексного, комбинаторного смысла, отражающего промежуточную, переходную позицию между позицией да и позицией нет.

Благодаря отношениям ограничения возникает синонимическая близость маркеров семантики волевого ограничения (грамматикализованные довольно, полно, хватит, конец, всё и др.; шабаш, баста, стоп; Alles! Genug! ThatТs all! Finita!) и противительных слов, сутью которых и является ограничение, обозначенное волей субъекта. Однако средства ограничительной семантики и отрицательное слово нет!  (модальное значение ограничения; ср.: нельзя) в силу своего междометного статуса и статуса частицы не имеют непосредственной, грамматически закрепленной связи с субъектом как носителем состояния протеста, а отрицательная частица не раскрывает позицию субъекта только в сочетании с модальными глаголами или другими модальными словами: не буду, не хочу, не надо, не стоит и др. Таким образом, значение несогласия как отношения и состояния субъекта выражают только лексические противительные средства: в семантику слова-корня против позиция субъекта включена изначально, поскольку элементарный смысл против *Я нет можно интерпретировать как значение Ссубъект, говорящий нетТ. (Ср. в др.-рус.: Азъ не противлюся, ни глю противу).

Противительные, уступительные отношения и отношения отрицания, связанные с понятием противопоставление (Лавров 1941, Перетрухин 1979, Бахарев 1980, Бондаренко 1983, Теремова 1986, Ляпон 1986, Rudolth 1996, В.Апресян 2006 и др.), в современном русском языке образуют тесное единство, которое можно представить в виде голограммы: при экспликации двух смыслов третий присутствует имплицитно. Аналогичную голограмму представляет собой и семантическая структура противительного слова: при перераспределении доли участия каждого компонента (противопоставление, ограничение, отрицание, уступка) одни семы актуализируются, другие могут находиться в латентном состоянии.

Вторая глава - Историко-этимологический аспект исследования противительной семантики, - посвященная изучению формирования средств выражения противительной семантики, важна для понимания закономерности проходившей в истории языка и происходящей на наших глазах семантической трансформации пространственного значения в противительное. На наших глазах - это развитие противительного значения слова прочь в условиях контекста художественной речи. В диахронии - это в первую очередь история слов, восходящих к одному этимологическому гнезду (макрогнезду с вершиной - индоевропейским корнем *pr-, включавшем расширители, или детерминативы) и составляющих основу современной противительности. Источником развития противительного значения и носителем субъективного начала является корень слова, даже если он в процессе развития оказался модифицирован. С историко-этимологической точки зрения в работе проанализированы такие слова, как против / напротив, супротив / насупротив; прочь, впрочем и прочий; поперек и вопреки; просто и прямо; правда и право.

В результате проведенного анализа, основанного на материалах историко-этимологических словарей и исследований по исторической семантике, приходим к выводу, что в систему возникавших новых отношений, субъективных по своей сути, втягивались слова, в лексическом значении которых содержалось указание на линию, черту, препятствие, преграду, находящиеся впереди и обозначающие некую границу, предел. На основании этих выводов в работе выдвигаются две гипотезы - гипотеза о существовавшем в праславянском языке, но впоследствии утраченном значении слова прочь (Слиния горизонтаТ); и гипотеза о происхождении и первичном значении (празначении) слова но - следы этого былого значения, связанного с представлением об ограничивающей воле субъекта, можно обнаружить в современном употреблении но и его современной семантике.

Таким образом, в главе второй рассматриваются проблемы становления и развития семантики противительности в ретроспективе. Прием так называемого челночного движения позволяет собрать данные для семантической реконструкции слов, исследуемых под углом зрения идеи противительности, носителями которой они являются в современном языке.

В лексическом значении слова ничто не исчезает, но складируется, скрытые семы распаковываются по необходимости - актуализируются, и можно говорить о внутренней, глубинной памяти слова, о его потенциальной способности в необходимый момент и в подходящих условиях эту память оживить. Следовательно, слово с длительной историей развития представляет собой результат множественных наслоений последовательно сменяющих друг друга процессов архивации и разархивации сем и их возможных преобразований в новых условиях: историческое прошлое слова в той или иной форме живет в его настоящем. Естественно, что слова с длительной историей содержат семантические элементы разных стадий развития и разных лексических и морфологических воплощений. Тем не менее сохраняется общая закономерность: носителем лексического значения является корень слова, в том числе подвергшийся модификации, при этом новый корень включает в свою семантическую структуру и семантические элементы корня-производителя.

Общеизвестно, что пространственные значения являются основой для формирования всех прочих значений - и в этом смысле противительная семантика не только не является исключением, но, напротив, и на синхронном уровне демонстрирует сохранившуюся живую и непосредственную связь с пространственным значением. Этот тезис может быть проиллюстрирован фактом существования в современном русском языке слов, обладающих пространственно-противительной семантикой, - против / напротив, супротив / насупротив, прочь и др.

Развитие субъективной противительной семантики отражает, например, ближайшая история слова противный (ср. пример В.И.аДаля: две противныя сосны = Срасположенные друг против друга, напротивТ) и новейшая история слова прочь, в семантике которого происходит движение в сторону системы противительных слов: значение слова-конструкции Прочь! в его художественном, отвлеченно-образном употреблении находится вне связи с понятием места и указанием направления - исходным и основным значением слова: Подошла к окну - в черном стекле лицо. Двоится. Оптический эффект понятный: рама двойная. Этаж четвертый. Нет, низко. Мрак гонит, подступает. Прочь. ПрочьЕ (Л.аУлицкая); Здесь, в Блумбери, я остаюсь для повторения урока прошлого лондонского лета, хэммстедского лета, хэмпширского летаЕ Прочь! (А.аПятигорский). Ср. также субъективно-модальное значение сочетания не прочь ( не против).

огика развития семантики таких слов, как просто и прямо, и их новейшая история свидетельствуют о связи пространственного и противительного значений - также на наших глазах происходит втягивание их в сферу противительности: Знаю, просто ( но) вспомнить не могу; Прям(о) так я и буду делать домашнее задание!. Слово прямо становится способно выражать максимальную степень несогласия, протеста, что роднит его с модальной частицей вот еще! ( нет!) - с одной стороны, с другой - со словом против (я против).

Многие современные слова, восходящие к гипотетическому праиндоевропейскому слову-корню *pro, обладают чрезвычайно сложной семантической структурой. Скрытые субъективные семы, оттенки прежних значений, сохраняющиеся генетической памятью слова, оказываются востребованными для выражения нового смысла и нового оттенка смысла.

Основой для формирования противительности в русском языке становятся две неразрывно связанные разновидности пространственного значения - это значение противопоставления (включая значение указания направления на объект) и значение черты, линии, т.е. материальной или воображаемой границы, делящей пространство на две части. Метафорически переосмысленные, эти два значения были трансформированы в семантику модального ограничения и модального противопоставления - составные части единой противительной семантики. Однако противительность как смысл обязана своим происхождением не просто пространственному значению, но такому выражению пространственного значения, которое сопровождалось бы элементом волевого присутствия человека (субъекта). Этот зародыш волюнтаризма (С.Д. Кацнельсон) в синкретичной семантике праслова стал исходной точкой в развитии противительности. В отношении противительности как развитой и сформировавшейся семантики речь всегда идет о двух взаимосвязанных элементах - противопоставлении (субъекта объекту, в т.ч. и другому субъекту в качестве объекта) и ограничении - границе противопоставления, определяемой волей субъекта.

Слово но и слово против представляют две исторические линии в развитии идеи противительности: но - линия актуализированной семантики волевого ограничения и против - линия актуализированной семантики волевого противопоставления. Противительные слова но и против отражают движение из разных точек, но в одном направлении - это формирование средств для выражения позиции несогласия, протеста, возражения субъекта.

В современном языке союз но, абстрагируясь от лексического содержания, выражает идею границы, идею предельности (И.Н.аКручинина); против сохраняет исходное вещественное содержание конкретного, материального противопоставления и трансформирует его в лексическое абстрактное значение, преобразуя дейктический и релятивный компоненты пространственной семантики в значение субъективного отношения. Начиная с но лексическое значение всех противительных средств объединяет сема присутствия субъекта - это волевое начало, 1) перераспределяющее все под углом зрения важно / не важно; 2) проявляющееся в отрицательной оценке объекта; 3) преодолевающее границы и сопротивление.

О.Н. Трубачев противительное *nъ рассматривает в ряду таких cлов, как праслав. *novъ, и.-е. *neuos СновыйТ, лат. nu СкиватьТ, праслав. *nyn, побудительно-междометное *nu (русск. ну!), *nukati, *nunati / *nynati Скачать, кивать, укачиватьТ, *nyti Смучиться, томиться; громко плакатьТ (Трубачев 2002). В семантическом плане этимологически родственные слова сближаются по одному признаку - присутствию субъективного начала, выражающегося коннотативной семой неудовольствия, несогласия (пейоративная сема) или, напротив, удовольствия и согласия (мелиоративная сема). Этот список семантических соответствий слов, имеющих отношение к этимологическому макрогнезду, можно продолжить русским но!, чешским и польским no! (= ну, ну же!) в их близком к междометному употреблении - в значении побуждения или волевого ограничения. Ср. чеш.: no, pojd; no, no, musim si pospiit; nono, nonono! (Тrvnek 1952); польск.: no, daj spokj! (чеш. аналог - no, dej pokoj!); pisz no! Ср. в русском: - Но, но, но, милыйЕ Нельзя так. Не хорошо (А.П. Чехов); - Как я понял, он хочет отомстить обидчикам. А магия, поверь мне, самая удобная штука для мести! // - Но-но! // - Наравне с профессией рыцаря, - быстро поправился Щавель (С. Лукьяненко). В приведенных примерах противительное но-но! / no! имеет значение границы, определяемой субъектом и являющейся свидетельством его воли. При этом версия о междометной природе праславянского *nъ < *nu / no (Гамкрелидзе, Иванов 1984; ЭССЯ; Николаева 1997) также свидетельствует в пользу гипотезы об изначально субъективной природе пракорня *n-.

Система средств противительности, представленная как пирамида, отражает результаты формирования этой семантики, причем в истории ее развития точкой отсчета является слово но (< нъ). Материалы исследования истории союза но свидетельствуют о том, что в русском языке противительность и отрицание имеют не только внешнюю связь как близкие смыслы, но и генетическую связь. (Элемент отрицания, входящий в семантику современного союза но, интерпретируется как контраст, противодействие, препятствие (Левин 1970, Левицкий 1991)). Можно предположить, что русский союз но восходит к тому же макрогнезду индоевропейского корня *n- (ср. др.-болг. н  и др.-серб. ноу), к которому восходят и современные классические средства выражения отрицания в современных индоевропейских языках, соответствующие русской отрицательной частице не. Ср.: англ. no, нем. nein, фр. ne, итал. non, исп. no, португ. no; ср. также фр. и итал. mais и mа = русский противительный союз но; швед., норвеж., дат. mot со значением СпротивТ.

*nе         не

*n

*nn          нъ и но

Таким образом, русская отрицательная частица не, имеющая легко реконструируемые родственные связи во всех современных индоевропейских языках, и но - реликтовое образование, обнаруживающее в синхронии редкие связи (в укр., белор., болг., серб.-хорв.), являются порождениями одного синкрета - праслова, семантическое строение которого могло бы соответствовать сочетанию значений слов Стоп! + Нет! + Прочь!. Современная модальность волевого запрета слова но восходит к этой синкретичной семантике, связанной с прототипической ситуацией указания на черту, линию как препятствующий знак - знак запрета (пространственная семантика материального противопоставления и ограничения). Благодаря генетической памяти слова, волевое, субъективное начало сохраняется в семантической структуре современных не и но и проявляется в их способности к выражению самых разнообразных оттенков суждения говорящего лица: противопоставления, ограничения, возражения, уступления (Виноградов 1947).

Противительность как смысл зародилась не из семантики отрицания, а рядом с ней, но развивалась дольше - по мере развития человеческого сознания и осознания человеком своего собственного Я. Противительность и отрицание - генетически родственные смыслы с неравномерным процессом развития: средства выражения противительности сформировались позже; еще позднее - средства уступки, смысла изначально и исконно субъективного. В исторической перспективе развитие семантики отрицания, противительности и уступки происходило по принципу матрешки - одно в другом, но с разным временем актуализации смысла, т.е. возникновения собственных маркеров (отрицание - противительность - уступка). Сема отрицания, представленная вариантом ограничения, органично входит в семантическую структуру всех противительных слов. В современном языке происходит сближение двух семантик - отрицания и противительности: они пересекаются в области эгоцентрического Я.

Тем не менее но, так и оставшееся единичным, реликтовым образованием и сохраняющее лексическое значение лишь в тонких оттенках своей основной абстрактно-грамматической семантики, не было предназначено для дальнейшего развития семантики противительности. Противительность как вещественный смысл, как оформленное предметное значение (пусть и абстрактное по своей сути) связано в русском языке с другими корнями, в первую очередь с теми, которые ведут свое происхождение от праслова *prо, входившего в состав этимологического макрогнезда с корнем *pr-.

Следует заметить, что в индоевропейском, впоследствии и в древнерусском языке имелось несколько корней - носителей значения, восходящего к пространственному и способного к развитию противительности, однако их семантическое развитие пошло по другому пути и были реализованы другие семантические потенции, например, корень *-pak- / -пак-: служебные слова паки, пакы, пако, пакъ указывают на семантику противительности; значением слова пакость в древнерусском языке было СпрепятствиеТ, СпрекословиеТ, СвредТ (Сквайрс 2008). Ср. в диалектах: наопако - Снаоборот, навыворот, напротив, напротивкуТ: Один глядит сюда, другой наопако (пространственное значение); Такой задор, всякому наопак отвечает! (противительное значение) (Даль 1994, II) .

Несмотря на многочисленные фонетические и деривационные преобразования, производные от праслова корни современных слов, восходящих к этимологическому макрогнезду, хранят память об исходном значении корня *pr-. В процессе трансформации пространственного значения слов против / напротив, супротив / насупротив, прочь, вопреки, поперек и др. оказались разархивированы такие исконные компоненты, как модальность, коннотативность, предикативность. Слова, обязанные своим происхождением гипотетическому корню *pr-, обладают определенной предрасположенностью к выражению субъективного начала и составляют лексическую основу современной противительной семантики.

Если углубиться в историю интересующих нас слов, то, возможно, этот корень включал указание на что-то находящееся вне эгоцентрического Я и противопоставленное - физически, материально, т.е. объективно, - ему. Например, в  синкретичном значении праслова *pro (Спобуждение к действиюТ + Суказание направленияТ) подразумевалось присутствие одновременно субъекта и объекта: вперед! - следовательно, к какой-то цели, которую определяет говорящий субъект. Именно из этого первичного имплицитного противопоставления выросло противительное значение слов, включающих этот этимологический корень. Дальнейшее развитие противительного смысла привело к появлению в современном языке конструкции Я против, не нуждающейся в обязательном эксплицированном указании на цель, в назывании объекта (ср. немецкое слово-понятие Angst - Снеосознанный, непонятный страх, тревогаТ; ср. значение глагола любить в безобъектном употреблении).

В конечном итоге история противительности - это история противопоставления субъекта объекту и проявления воли субъекта по отношению к объекту. По афористичному замечанию В. Дорошевского, листория слов - это история разнообразных контактов Я с не-Я (Дорошевский 1973). История средств выражения противительной семантики одновременно является историей движения и развития идеи противительности.

В третьей главе - Система средств выражения семантики противительности в современном русском языке - освещено современное состояние системы средств выражения противительной семантики и дан их структурно-семантический анализ. Композиция этой главы, состоящей из трех частей, отражает замысел, связанный с представлением семантики противительности как системы оформляющих ее средств грамматического (включая грамматический продвинутый), лексико-грамматического и лексического уровней. В этой системе но является наиболее абстрактным средством выражения противительности, поскольку в ходе развития слова его лексическое значение трансформировалось в абстрактно-грамматическое: основной грамматический статус но - союз, оформляющий отношения противопоставления.

Часть первая. Уровень грамматической противительности. Но - структурный и семантический центр всех синтаксических конструкций с его участием. По существу союз но является не только маркером грамматического уровня противительности, но и оплотом семантики противительности, поскольку роль организатора грамматического противопоставления сочетается в его семантической структуре со значением волевого, модального ограничения.

Союз но рассматривается как обладатель ексического противительного значения: генетическая память но сильнее, чем у союза а, и при выражении абстрактной идеи грамматического противопоставления слово сохраняет лексическое значение, связанное с субъективным элементом семантики. Лексическое значение союза но, растворенное в его грамматическом значении, сохраняется на периферии семантического сознания слова. Потенция разнообразных модальных значений реализуется, во-первых, самим союзом но и его функциональными омонимами (союз-частица, междометие, субстантивированное но, синкретичные образования) в определенных коммуникативных условиях (в составе двойных градационных союзов; в специальных синтаксических конструкциях типа Пришел, но поздно; в условиях парцелляции и присоединения; при организации прерванных и самостоятельных нечленимых предложений); во-вторых, его преемниками на грамматическом продвинутом и следующем - лексико-грамматическом уровне.

Союз но является моносемичным, т.е. обладающим единственным значением - противительным (Виноградов 1947, Cанников 1987, Урысон 2006): его семантика, представляющая собой сплав, соединение сем, или оттенков, остается монолитной. Выполняя роль организатора противопоставления (= грамматическое значение), союз но наполняет его собственным лексическим значением ограничения и уступки (уступка как знание о существовании другой - противоположной - позиции и частичное согласие с ней). Эти оттенки лексического значения противопоставлены в синкретичной семантике союза но. Границу согласия (уступки) и несогласия (ограничения / отрицания) определяет говорящий субъект.

Многогранная семантика союза рассматривается не только в системе организуемых этим союзом синтаксических отношений, отражающих разнообразные ситуации (а их - множество, и даже типизированных), но в первую очередь в системе синонимических отношений со словами однако, только, зато и др. - аналогами, семантическими конкретизаторами, синонимами слова но. Лексическое значение союза выявляется на фоне его синонимических связей: синонимы развивают оба компонента его лексического значения - ограничения и уступки, причем область уступки может расширяться в зависимости от позиции слова в предложении.

При организации противопоставления союз но выражает разные вариации тех отношений, которые воспринимаются как в целом противительные - противительно-ограничительные, противительно-уступительные, противительно-возместительные и др. Его синонимы - представители грамматического продвинутого уровня - маркируют эти нюансы в зависимости от особенностей происхождения, внутренней формы, степени грамматикализации индивидуального лексического значения и т.д.: Уже май, цветут вишневые деревья, но (= однако) в саду холодно, утренник (А.П.аЧехов); В Швейцарии его поразили Альпы, но (= хотя) вид этих гор ничем не отличался для Левитана от видов картонных макетов, размалеванных крикливыми красками (К.Г.аПаустовский); Протянул мне робко ты / Эти скромные цветы, / Но (= зато) они такие милые!

Противопоставление - это грамматическая семантика союза но и результат трансформации лексического значения. Ограничение и уступка как два основных компонента противительного лексического значения этого союза представляются нам взаимосвязанными и взаимозависимыми. Союз но обозначает передвижение границы под углом зрения говорящего и свидетельствует об изначальном неравенстве двух противопоставленных единиц:

Но ограничивает другую точку зрения в разной степени - в большей (первый круг), сводящей почти на нет важность первого утверждения, и в меньшей (второй круг), расширяющей область допустимости ее существования. Компонент уступки в структуре семантики союза но можно истолковать как имплицитное знание о другой точке зрения и частичное согласие с ней. Все синонимичные союзу но средства грамматического продвинутого уровня (плюс правда в роли союза и модального слова) призваны смягчить категоричность но в выражении ограничения другой точки зрения и увеличить степень согласия, т.е. расширить область уступки. В самом же союзе но всегда присутствуют оба компонента: сема ограничения в абсолютном большинстве, сема уступки - в минимальной степени.

Слово но обладает определенным запасом прочности при выражении значения субъективного противопоставления, тем не менее в силу абстрактности зависит от лексико-грамматической ситуации всего предложения и демонстрирует диапазон - от бескомпромиссного отрицания до значительного сокращения доли этого значения в общей противительной семантике. Например: - Послушайте, но это же запрещено! Ср.: Нет, это запрещено! И напротив: зона уступки может расширяться, если во второй части противопоставления передается значение недостаточного основания или отвергаемого основания: Болен он был уже тяжело, но сил, жизненного и актерского блеска было в нем еще много (И.А.аБунин) (РГ-80, II: 624Ц625). В этих случаях союз но сближается по значению с уступительными союзами, однако всё же не является, как утверждает Русская грамматика, непосредственным эквивалентом уступительного союза (РГ-80, II: 624), поскольку именно союз определяет доминирующий смысл и семантику ведущих отношений: союз но - противительных, союз хотя - уступительных. При выборе но значение ограничения превалирует над значением уступки, ср. неравноценную замену союзом хотя: Болен он был уже тяжело, хотя сил было еще много.

В современном языке нет позиции полной нейтрализации значения ограничения в семантике союза но (ср.: не введи в искушение, но ( и) избавь от лукавого). Сочинительная конструкция с двойным градационным союзом не только - но и остается единственной, в которой союз но максимально ослабляет свое противительное значение, тем не менее сохраняя актуализирующую функцию: он маркирует позицию говорящего, представляя информацию как более ценную по сравнению с первой, вводимой первым элементом.

В семантике союза но содержатся все связанные между собою значения - ограничения / отрицания, уступки и противопоставления. Абстрактное грамматическое значение и четко обозначенные рамки выполняемых функций препятствуют дальнейшему развитию значения. Все синонимы но, втянутые в область противительности и также сочетающие компоненты ограничения, уступки и противопоставления, отличаются от самого но меньшей силой и резкостью в выражении ограничения - следовательно, при оформлении противопоставления они развивают разные оттенки и грани уступительно-противительного значения, но не собственно значение противительности, в котором доминирующей семой является ограничение.

В случае с союзом но можно говорить о валентности слова в нетрадиционном понимании А.Ф.аЛосева  - как заложенной в слове потенции разнообразных значений (Лосев 1983). Потенция к развитию оттенков субъективного значения может быть реализована не самим союзом но, а другими, синонимичными ему словами и развитием их лексического значения, но нового - дифференцирующего типа. Слова с более мотивированным значением и более позднего происхождения развивают одну из этих намеченных словом но основных линий.

С одной стороны, развивается семантика экспрессивного ограничения на основе противопоставления, сближающаяся с семантикой слова нет со значением субъективного отрицания по степени выражения волевого и бескомпромиссного начала (напротив, наоборот, отнюдь и др.); с другой - средства грамматического продвинутого и лексико-грамматического уровней существуют для лограничения ограничения, т.е. ослабления бескомпромиссности ограничения, выражаемого союзом но, и сокрытия позиции отрицания и несогласия. Следовательно, эти слова развивают и усиливают имплицитное уступительное значение союза но.

Средства грамматического продвинутого уровня (однако, только, зато, всё равно, всё-таки, всё же, впрочем, хотя) по-разному распределяют долю участия семантики уступки и ограничения в общем значении субъективного противопоставления, с разной мерой четкости и резкости обозначают эту условную границу. Они характеризуются гибридными морфологическими свойствами и имеют статус союзов-частиц, частиц-союзов с возможным употреблением некоторых из них в качестве модальных слов; союзные функции совмещают с модальным значением - смысл такого сочетания и определяет специфику семантики аналогов союза но: они способны к выражению различных степеней уступки и затушевыванию, размыванию резкой границы противопоставления.

В отличие от но, обозначающего границу несогласия резко и однозначно, все средства этого уровня дифференцируют отношение говорящего к предыдущей точке зрения. Они характеризуются меньшей степенью абстрактности в выражении противительных отношений: внутренняя форма определяет варианты дифференциации противительного значения. Так, внутренняя форма слова впрочем указывает на несущественность предшествующей информации: следующая за ним часть высказывания оставляет в стороне (лв прочем!) всё сказанное раньше. Внутренняя форма может быть затемнена (однако, только, зато) и становится понятной только благодаря этимологическому анализу и историческому комментарию, однако она - основа модальных оттенков этих слов в современном русском языке (употребление сначала рядом с но и в дополнение к нему - функция семантического / лексического конкретизатора, или квалификатора, а затем и вместо него). Слова грамматического продвинутого уровня оказались втянуты в сферу выражения противительных синтаксических отношений благодаря лексическому значению, которое впоследствии было десемантизировано в пользу яркости модального значения, но сохраняется в семантических оттенках каждого слова. Утрата прежнего лексического значения слов - синонимов но сопровождается наполнением субъективными оттенками отношения к противопоставлению. Таким образом, союз но и его синонимы отражают два противоположных процесса: но имеет тенденцию к семантизации, его аналоги прошли путь десемантизации для выражения разных оттенков семантики противительности в формате ограничение - уступка.

Практически все противительные средства, синонимичные но, выражают значения смягченного, сглаженного ограничения, чему во многом способствует их протяженность, сказывающаяся на интонации, и фонетический облик, ср.: однако, только, хотя, всё же и др. (исключение составляют зато и впрочем, которые обозначают границу так же резко, как но): Незрячему Пилату в уши ударила звуковая волна: Га-а-аЕ, однако он выждал некоторое времяЕ (М.А.аБулгаков); Я очень спокойная. Только не надо / Со мною о нем говорить (А.аАхматова); Гостиная казалась пустой, лишенная роялей и кресел, зато она открывала теперь свое пространство, годное для фехтования и одиночества (Б.аОкуджава). Зона уступки в противительной семантике слов - синонимов но шире, чем у самого но. Более того, эта зона способна к расширению - при передвижении слова в глубь второго компонента противопоставления и употреблении его в позиции вводно-модального слова (ср.: он выждал, однако, некоторое время) или частицы (ср.: не надо только со мною о нем говорить; она открывала зато теперь пространство (разг.)). Важнейшим условием для синонимии с союзом но у рассматриваемых уступительно-противительных слов становится пограничная позиция между противопоставляемыми компонентами.

Для возникновения другого мнения необходимо наличие исходного - точки отсчета или отталкивания, поэтому элемент присоединительности противопоставляемого компонента неизбежен. Однако присоединительное значение, лишь намеченное в семантике союза но и являющееся скорее его функцией как сочинительного союза, разворачивается в значениях его преемников и входит в их семантическую структуру как обязательный компонент.

Противопоставление с участием но и его аналогов (синонимов) всегда осуществляется под углом зрения важно / не важно с позиции говорящего субъекта и соответствует коммуникативной формуле не-Я - Я. Союз но и средства грамматического продвинутого уровня маркируют коммуникативно значимую информацию; обратимость компонентов противопоставления с их участием невозможна - в противном случае главное / важное и неглавное / не важное меняются местами.

Таким образом, союз но имеет непосредственное отношение к проблеме сочинения и подчинения, поскольку является точкой поворота: все синтаксические построения с его участием нарушают логическую стройность оппозиции сочинение - подчинение и на любом синтаксическом уровне занимают зону переходности. Противопоставляемая часть с союзом но всегда является главной - с позиции говорящего. Именно этим фактом объясняется невозможность обратимости элементов, связанных союзом но, в то время как при союзе а перестановка иногда возможна, иногда - нет (Падучева 1997): возможна, если а организует отношения сопоставления или нейтрального противопоставления, невозможна - если его семантика (благодаря лексическому окружению) сближается с семантикой союза но. Общее правило для всех без исключения конструкций с союзом но: он переносит границу и становится маркером неравноправия противопоставляемых компонентов, сигналом предпочтений говорящего - субъективной оценки по степени важности. Следовательно, союз но нарушает два основных принципа сочинения - принцип равноправия и линейности и устанавливает новый порядок - иерархический по сути, однако принцип расположения компонентов не только объективный (логический), но и волевой, субъективный. В противоположность подчинению компонент, вводимый союзом но, всегда в фокусе внимания говорящего, т.е. главный с его точки зрения.

С конструкций, структурным и семантическим центром которых является союз но, начинается деление на главное / важное, значимое, нужное, ценное и второстепенное / менее важное, значимое, нужное, ценное. Эта мысль о главном и второстепенном обретает свой законченный вид уже в структуре сложноподчиненного предложения. Проиллюстрировать этот тезис можно вариантами синонимической замены союзов но и хотя. При допустимой обратимости частей Я вас люблю, хоть я бешусьЕ (А.С.аПушкин) и Хоть я бешусь, я вас люблю не меняется представление о главном и второстепенном. Союз но полностью меняет такое представление: Я бешусь, но я вас люблю или Я вас люблю, но я бешусь - в первом варианте главным для говорящего является чувство любви, во втором - другие чувства, сопровождающие любовь.

В то время как все аналоги но отличаются по какому-либо одному или нескольким основаниям, хотя является антагонистом но, так как союзу хотя свойственны: некатегоричное обозначение границы противопоставления; выражение смысловой незначительности, вторичности, дополнительности вводимого компонента; наконец, соотношение компонентов уступки и ограничения с точностью до наоборот в сравнении с семантикой союза но. Семантику союза хотя / хоть можно охарактеризовать как уступку с ограничением - небольшим и не влияющим на главное: хотя - это незаметное но. Перераспределение сем уступки и ограничения в семантической структуре союза хотя свидетельствует об окончательном размежевании двух семантик - противительности и уступительности, несомненными маркерами которых на синтаксическом (грамматическом) уровне становятся но и хотя: но Цклассический противительный союз, хотя - классический уступительный союз (Урысон 2006, 2011, В. Апресян 2006, 2009).

Часть вторая. Уровень лексико-грамматической противительности. На пути от грамматических к лексическим средствам выражения противительности важным звеном оказываются лексико-грамматические средства - это слова, сохраняющие в той или иной степени лексическое значение знаменательного слова, но приспособленные к выполнению новой роли - связующей функции для передачи разнообразных отношений (правда, право, напротив, наоборот; наречия-предлоги против, вопреки, (на)поперек, наперекор); а это свойство не-знаменательных частей речи - союзов, предлогов, частиц, модальных слов.

Представители лексико-грамматического уровня в синхронии имеют связи со знаменательными словами и являются их производными - функциональными омонимами. Слова лексико-грамматического уровня развивают значение противительности на лексической основе - благодаря полновесному, семантически значимому корню. По этому формальному основанию включаем слово правда в группу лексико-грамматических средств противительности - несмотря на то, что слово правда, обладающее синкретичной семантикой (уступка + ограничение), безусловно, сближается с представителями грамматического продвинутого уровня: правда как оформитель уступительно-противительных отношений занимает зону переходности от грамматического продвинутого уровня к лексико-грамматическому.

Степень грамматикализации слов может быть различна, однако она меньше, чем у представителей грамматического продвинутого уровня: у слов правда, наоборот, напротив в роли союза, частицы, модального слова лексическое значение сохраняется в большей степени, чем у слова впрочем, и тем более - чем у слов однако и только. Связующие слова лексико-грамматического уровня по сравнению с союзом но обладают более сложной семантической структурой и имеют особое лексико-грамматическое значение. Например, оба компонента значения союза но - абстрактно-грамматический (объективные отношения противопоставления) и лексический (субъективная сема отрицания) - развивает слово напротив как маркер лексико-грамматической противительности: это значение напротив выражает дважды - ексически (значение, заключенное в корне слова) и грамматически (связующие функции при организации противопоставления).

Современные функциональные омонимы слова напротив свидетельствуют о том, что напротив, выполняя связующие функции, организует противопоставление на более высоком (по сравнению с пространственным значением) уровне абстракции - субъективно-объективном: это логико-грамматическое противопоставление двух компонентов предложения или текста, отражающее субъективное противопоставление двух мнений. Такой переход наречия напротив в союз, частицу и модальное слово был подготовлен субъективным компонентом лексического значения наречия в словосочетаниях говорить / сказать / (с)делать напротив.

М.В.аЛяпон отметила и удачно сформулировала семантические различия в передаче противительной семантики союза но и его синонимов - с одной стороны и слов напротив и наоборот - с другой: первые - экспликаторы компромисса, вносящие поправку; вторые - экспликаторы антитезы, акцентирующие противоположность ситуаций. Тем не менее принцип компромисса меньше всего соблюдается самим союзом но, который демонстрирует бескомпромиссную волю говорящего, минимально учитывающую противоположную точку зрения; еще большую степень бескомпромиссности демонстрируют функциональные омонимы но (Ляпон 1986).

Слово напротив становится продолжателем именно этой линии развития противительного значения - практически полного избавления от семантики уступки и сближения с семантикой субъективного отрицания: напротив нет. В напротив, благодаря лексическому значению корня, оказывается преодолен синкретизм уступительно-противительного значения: в его семантической структуре находит выражение значение субъективного противопоставления с актуализированной семой отрицания. Начиная с напротив в лексическом значении противительных слов нейтрализуется сема уступки - лексическая противительность обнаруживает сближение с семантикой отрицания, не имеющей специфических средств для выражения субъективного отрицания. Благодаря пограничной позиции в противительной лексической семантике слова напротив усиливается субъективно-модальный компонент отрицания. Напротив-союз и частица напротив, а также масса гибридных образований, сочетающих свойства союза и частицы, обладают синкретичной семантикой, которую можно представить как напротив = нет + но. Это отрицание одной и утверждение прямо противоположной точки зрения: Извините, но прежде всего я не имею чести знать вас. Он улыбается и самым уверенным тоном отвечает: лНапротив, я убежден, что вы меня знаетеЕ (А.И.аКуприн). Ср. семантическую структуру уступительно-противительного слова правда в связующей функции, что определяется лексическим значением функционального омонима - существительного: правда = да + но.

Однако в современном русском языке дальнейшее развитие лексического значения противительности связано не со словом напротив (имеем в виду все его функциональные омонимы), а с однокоренным словом - наречием-предлогом против. То есть не союзная линия, начиная с но, а линия предлогов определила становление противительного лексического значения.

Часть третья. Уровень лексической противительности. Маркером лексической противительности становится знаменательное слово против, морфологический статус которого в конструкции Я против можно было бы определить как категория субъектного состояния, ср.: Я в шоке / в ауте / в шоколаде / на нервах / в контрах и т.д. (Ср.: против - категория состояния (Морковкин 2003)).

Слово-корень против, отвечающее требованию семантической неразложимости (монолитности) и являющееся элементарным носителем противительного смысла, становится своеобразным семантическим оператором: с его помощью можно истолковать все производные слова, в свою очередь с их помощью - все прочие исконные (с другими корнями) и заимствованные слова. Приведем некоторые примеры. 1. Наперекор - СпротивТ (наперекор судьбе = против судьбы); вопреки - СпротивТ (вопреки приказу, желанию, здравому смыслу = против приказа, желания, здравого смысла); соперник - СпротивникТ; перечить, прекословить - Сговорить против, противоречитьТ; идти поперек (переносн., разг.) - Сидти против, делать что-л. противТ; поперечный (переносн., разг.) - СпротивительныйТ (разг.). Ср.: перекорщик - СпротивникТ, Стот, который говорит, делает противТ; поперечник - СпротивныйТ, т.е. Сговорящий, делающий противТ (Даль 1994, III); ср. антонимическую пару неперечливый - Стакой, который не возражает, не поступает наперекорТ, т.е. Сне говорящий против, не делающий противТ - противнущий - Супрямый, настырный, вредный, неуступчивыйТ, т.е. Сделающий все напротивТ (диалектн.) (Блинова 2003); 2. Протест (лат. protestari) - Срешительное возражение, заявление против чего-л.Т; оппозиция (лат. оpposition - противоположение) - 1) Спротиводействие, сопротивлениеТ; 2) Сгруппа лиц, ведущая политику противодействия, сопротивления большинствуТ; 3) Сто же, что противопоставлениеТ; оппонент (лат. оpponens - возражающий) - Слицо, оппонирующее кому-н.Т = Стот, кто противТ; антитеза (греч. antithesis) - Спротивопоставление, противоположностьТ; контрадикция (лат. сontra - против + dictio - высказывание) - Спротиворечивое суждение, высказывание, нарушающее законы формальной логикиТ; контраст (фр. сontrastе) - Срезко выраженная противоположностьТ.

Принцип гнездования является организующим и позволяет описать ту часть лексической противительной системы, которая непосредственно прилегает к центру, - слов, производные на базе знаменательного слова против. Теоретические основы составления и описания толково-словообразовательного гнезда, структурно-семантического по своей сути, представляющего собой неразрывное единство структуры и семантики, были разработаны И.А.аШиршовым и воплощены в жизнь при создании им Толково-словообразовательного словаря русского языка (2004).

В целом весь трудно организуемый лексический противительный материал может быть описан с помощью концентрических кругов с центром - словом против (исходный лексический элемент в выражении противительности и вершина толково-словообразовательного гнезда): - I-й круг: 1) слова с корнем против, мотивированные знаменательным словом против (единицы толково-словообразовательного гнезда); 2) слова с префиксом противо-, мотивированные наречием-предлогом против; - II-й круг: слова, связанные синонимическими отношениями с центром и словами I-го круга, - их значение эксплицируется благодаря слову против и его производным с корневой морфемой или префиксом: 1) исконные слова (типа перечить, соперник); 2) заимствованные слова (типа оппозиция и типа versus); 3) слова с заимствованными префиксами анти- и контр(а)-. За пределами второго круга располагается пространство слов, связанных с противительными словами опосредованными семантическими отношениями (типа борьба / бороться): объединяющей семой является сема СпреодолениеТ, в семантическом содержании слова против представленная вариантом Свнутренняя борьбаТ.

В круг известных экспликаторов противительности напротив, против, наперекор, в противность, в противовес, вопреки, вразрез, назло, в пику (Абрамов 1911) включаются и другие слова, значение которых начинает устойчиво ассоциироваться с противительностью: Всем радостям поперек, / Всем низостям наотрез! (М.Цветаева); Всё горше, обидней, иначе, / навыворот, наоборот (М. Алигер); - А прямо вот всегда так! - не выдерживает и топает ногой. - Как нарочно! // - Как назло! - подхватываю я (А. Яковлев. Небольшой шанс); Мне всегда стыдно, если я промолчу, если не встану поперек; Это великие истории про людей, которые защищали других людей, не боялись идти наперекор обстоятельствам; Это такое специальное думанье наоборот: не от частного к общему, а прочь от общего к частномуЕ (Из интервью с художником и писателем М. Кантором).

Что касается основания пирамиды, т.е. средств выражения лексической противительности, то оно постоянно укрепляется - следовательно, непрерывно пополняется лексический фонд противительности. Перечислим основные пути и способы этого пополнения.

1. Образование новых слов по традиционным или единичным, но ставшим продуктивными моделям (например, префикс анти- + всё что угодно в значении признака или предмета; префикс контр- - контр-культура, контр-модерн); расширение сочетаемости этих слов (например, антикризисный + всё что угодно); возникновение окказионализмов, - слов, образованных от слов лексико-грамматического противительного уровня или служебных морфем, например: вопрекист (ЛГ, №а52, 2008) - от наречия-предлога вопреки; интернет-слово антик (Стот, кто противТ), семантически связанное со значением префикса анти-; человек-против (ЛГ, №а8, 2010) - нетрадиционное образование по аналогии со словами человек-оркестр, человек-словарь, созданными по традиционной схеме сущ. +  сущ.

2. Расширение поля деятельности слова, в результате чего создается межстилевой буфер обмена: например, оппонент или versus - слова, перешедшие из строго очерченного круга научного (шире - книжного) употребления в профессиональную (сфера СМИ и рекламы), а затем и в общеупотребительную лексику: Тогда победу одержал Магомед Алиев, а два его оппонента были убиты в ходе вооруженной стычки (Новая газета, 05.03.07); Сафин разозлился на оппонента (Дни.Ру); Спортивный директор Штутгарта: Нам достался очень сильный оппонент (Sports.ru); Московские против питерских. Питер vs Москва (НТВ, т/п, 2010); Befree vs А.аЕмельяненко (реклама магазина и книг А. Емельяненко).

3. Трансформация лексического значения слова и переход его в разряд субъективно-оценочных (например, прочь) или актуализация периферийного, стилистически окрашенного значения (разг.: Ну что ты такая поперечная?).

4. Разархивация слова - например, в ироничном контексте употребления: разг. Ты что, супротив отца?; А в вашем благополучном театре затевалось когда-нибудь нечто супротив? (М. Райкина).

5. Активизация традиционных синтаксических моделей, в результате чего возрастает число употреблений слова против, структурным и семантическим центром которых оно является, - такие конструкции формируют мини-текст современного заголовка: субъектно-объектные (Мама против папы); бессубъектные (Против богов); безобъектные (Народ против. Пентагон против. А Баба-Яга противЕ).

Кроме того, в современном языке существует пласт слов, которые можно назвать потенциальными в плане развития лексической противительности, так как на периферии языка - в разговорной речи и диалектах - устойчиво сохраняется и в любой момент может быть востребовано и активировано противительное значение (слова с корнями -против-, -перек-(-переч-) / -прек- (-преч-), -кор-). А.И.аСолженицын среди слов, никак не заслуживающих преждевременной смерти, называет, например, такие противительные слова, как: противить (Смешать, делать что-либо наперекорТ), супротивье (СпротивоборствоТ), супротивный, поперечный, перекорный человек (СстроптивыйТ), супротивность (Спрепятствие, ослушание, враждебностьТ), противка (Ссопротивленье, перекорТ), перечиться (Сспорить, препираться, не соглашатьсяТ), вопречные слова, поступки, вопречник (СспорщикТ) и др. (Солженицын 1990).

В стилистическом плане длительное развитие противительной семантики, шедшее по двум линиям - книжной и разговорной, характеризуется, на наш взгляд, новым этапом: это слияние двух стихий для выражения противительного смысла.

В заключении диссертации обобщаются основные результаты исследования, намечаются перспективы дальнейшей разработки выдвинутых научных положений.

В основе изучения семантической трансформации пространственного значения в противительное лежит понятие отношения, воплощенное в терминах релятивность и модальность. В семантике пространственных слов, выражающих значение объективного противопоставления, элемент релятивности изначально заложен, что и позволяет им передвигаться по шкале лексичности / грамматичности от знаменательных слов к служебным и - в виде исключения - наоборот.

Признак релятивности - в основе перехода (процесс грамматикализации) полнозначных слов в предлоги и союзы (Черкасова 1967, 1973). Однако, как показывает проведенное нами исследование, релятивность, заложенная в лексико-грамматическом значении полузнаменательного слова против - нетипичного представителя класса неполнозначных слов, является условием для обратного перехода и трансформации в полноценное лексическое значение (процесс лексикализации).

ексическая противительная семантика формируется в связи с переосмыслением значения слова, выражающего пространственное противопоставление: слово в качестве связующего средства включается в структуру, выражающую новое - грамматическое противопоставление (абстрактно-грамматические отношения). Объективные пространственные отношения, отраженные в лексическом значении слова с элементом релятивности, постепенно преобразуются в субъективно-модальные противительные через стадию объективно-субъективных, или объективно-модальных, отношений. Выразителями этого вида отношений являются представители грамматического продвинутого и лексико-грамматического уровней: с одной стороны - связующие союзные средства (противительные модальные союзы, частицы, модальные слова); с другой стороны - предложные средства, имеющие живые и непосредственные связи со знаменательными словами.

Таким образом, выделяем две основные линии в развитии противительного лексического значения в русском языке: союзная и предложная. Объединяющим началом становится корень -против-: на лексико-грамматическом уровне маркерами субъективно-объективных отношений являются слово напротив и слово против в роли нетипичного предлога.

Разные потенции союзов и предлогов к развитию нового значения связаны, на наш взгляд, с понятием перспективы, как ее определяет Д.Н.аОвсянико-Куликовский: союзы служат для создания чисто формальной (синтаксической) перспективы внутри предложений и в сочетании их, предлоги определяют перспективу в самом содержании фразы, т.е. перспективу в пространстве, во времени и в других отношениях (Овсянико-Куликовский 1902).

Перспектива связующего средства напротив (союз, частица, модальное слово) ограничена рамками синтаксических конструкций, в которых слово организует грамматическое противопоставление двух несогласных мыслей. Напротив-предлог был переориентирован на оформление исключительно пространственных отношений: приставка неизбежно сужает сферу его деятельности. Нетипичный предлог против, изначально связанный с перспективой в пространстве, принадлежит миру мыслей и миру предметов одновременно. Несмотря на то, что все предлоги отражают не сами понятия о предметах и явлениях, а только те отношения, которые между ними существуют, но именно такие отношения получают в результате метафоризации дальнейшее развитие и приводят к созданию лексической противительной семантики, носителем которой становится слово против. При эллипсисе глагола связи устанавливаются непосредственно между субъектом и объектом действия, ср.: Я выступаю / борюсь и т.д. против беззакония и Я против беззакония. Слово против, по происхождению обладающее лексическим значением (пространственное наречие), пусть и ослабленным предложной функцией, в новых синтаксических условиях оказывается способным к его развитию. Специфика нового лексического значения против определяется выполняемой ролью предиката в конструкциях Я против кого-ч.-л. и Я против, в которых и оформилось в чистом виде лексическое значение противительности.

В фокусе пересечения двух линий средств, организующих субъективное противопоставление - союзных и предложных, - оказывается корень -против- слов напротив и против. Противительные средства грамматического и лексико-грамматического уровней сочетают в своей синкретичной семантике значение уступки и ограничения (частичного отрицания), причем с разной степенью категоричности его выражения. Начиная с напротив и против (лексико-грамматический уровень) все прочие члены словообразовательного гнезда с корнем -против- (лексический уровень) являются носителями значения категорического и полного ограничения, соприкасающегося со значением отрицания.

Таким образом, в субъектно-предикатной структуре предложения типа Я против отношения из объективно-грамматических сначала перерастают в субъективно-грамматические (объективно-субъективные, или объективно-модальные), а затем обретают значение отношение субъекта. Для актуализации семантики в безобъектной конструкции Я против формально нарушается основной структурный принцип противопоставления - двухкомпонентность. Противопоставление субъекта объекту сохраняется, однако носит имплицитный характер, важнейшим же становится новое противопоставление - внутреннее противопоставление субъекта предикату. Полновесное лексическое значение противительности слова против формируется благодаря усилению субъективного отрицательного компонента противительной семантики и преобразованию значения грамматического отношения (релятивность предлога) в отношение совсем другого рода - отношение-состояние, в силу чего лексическое значение знаменательного слова против характеризуется высокой степенью абстрактности.

Понятие субъекта трансформируется при переходе от грамматического к лексическому уровню семантики противительности. При оформлении объективно-субъективных противительных отношений носители противительной семантики грамматического, грамматического продвинутого и лексико-грамматического уровней, обладая модальными характеристиками, косвенно свидетельствуют о позиции субъекта. Но степень присутствия субъекта усиливается по мере продвижения от абстрактно-грамматического уровня к лексическому. То есть в процессе диалога - явного или скрытого - формируется позиция говорящего, выражающая ту или иную степень несогласия с позицией собеседника: противопоставление двух мнений, эксплицирующее и маркирующее позицию говорящего, оформляется средствами грамматического, грамматического продвинутого и лексико-грамматического уровней. Происходит постепенное проявление самого субъекта и оформление его позиции, изначально имеющей возможность колебаний от возможной уступки, определенной доли согласия при ограничении в разной мере и степени, - к существенному ограничению, полному и абсолютному несогласию. Позиция субъекта эксплицируется в результате изменения характера противопоставления, суть которого заключается в следующем: противопоставление двух мнений, двух положений под углом зрения говорящего субъекта, находящегося за кадром, заменяется новым противопоставлением, в котором одну из позиций занимает субъект, другую - объект. Новая синтаксическая позиция и новые синтаксические отношения отражают новую коммуникативную установку: необходимость эксплицированного выражения сформированной позиции субъекта по отношению к объекту.

Субъективное противопоставление реализуется на разных уровнях языковой системы с разной степенью выраженности несогласной позиции субъекта:

Ц на грамматическом уровне (в том числе грамматическом продвинутом): слабая экспликация позиции субъекта, возникающая исключительно благодаря разнообразным модальным оттенкам средств связи, сопровождающим основное значение грамматического противопоставления и лексическому содержанию противопоставляемых компонентов;

Ц на лексико-грамматическом уровне: модальность противопоставления усиливается лексическим значением связующих слов, - следовательно, экспликация позиции несогласия сильнее. Максимальное проявление - при употреблении в ответной реплике диалога напротив-частицы (Ц Вы чем-то недовольны? // - Напротив ( нет), мне всё нравится!);

Ц на лексическом уровне: позиция субъекта эксплицирована полностью, поскольку само понятие субъекта входит в лексическое значение знаменательного слова. Субъектом в этом случае является вовсе не обязательно лицо говорящее - это любой субъект (= Я) в качестве носителя предикативного признака. В результате персонификации как результата развития антропоэгоцентрического начала в жизни человека и языка статус субъекта получает вовсе не обязательно лицо (= человек = обобщенное Я). Ср.: Гены против нас; Рок против наркотиков и т.д.

Элементарную структуру семантики слова-корня против можно представить в виде формулы, включающей два обязательных компонента - субъект в сочетании с позицией отрицания: *Я нет. Так в семантической структуре против соединяются понятия субъекта и отношения, которые являются основополагающими для характеристики противительности в целом. Исходное противопоставление субъекта объекту Я - не-Я содержится в имплицитном виде.

В этой субъективно-модальной области нейтрализуются понятия противопоставления и отрицания и соединяются в понятии противительности - субъективного противопоставления, отражающего волю субъекта и его позицию несогласия, возражения, враждебности по отношению к эксплицированному или имплицитному объекту. Противительность как субъективное противопоставление, в отличие от субъективного отрицания, имеет собственные средства выражения - именно поэтому можно говорить о ней как о самостоятельной категории.

Некоторые положения и квалификации при дальнейшем изучении могут быть уточнены, ограничены, детализированы, дополнены или расширены. Тем не менее сохраняется уверенность в том, что идея противительности как актуальная идея заслуживает внимания.

Основные положения исследования нашли отражение в следующих
публикациях.

Монографическое издание:

1. МиловановааМ.С. Пространственно-противительная семантика слова: лексическое и грамматическое выражение. - М.: Икар, 2008. - 264ас. (16,5ап.л.)

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК РФ для публикации основных положений диссертации:

2. МиловановааМ.С. Слово напротив в стихотворении А.аАхматовой Третий Зачатьевский // Русская речь. - 2003. - №а5. - С.а27Ц29. (0,2ап.л.)
3. МиловановааМ.С. Напротив - какая часть речи? Подробности морфологического разбора // Русская словесность. - 2003. - №а8. - С.а44Ц48. (0,3ап.л.)
4. МиловановааМ.С. Противопоставление как художественный прием и как прием научного исследования // Русская словесность. - 2007. - №а1. - С.а62Ц66. (0,3ап.л.)
5. МиловановааМ.С. Объективное и субъективное в слове // Русская словесность. - 2007. - №а5. - С.а76Ц78. (0,2ап.л.)
6. МиловановааМ.С. Семантика русского слова против и синонимичных ему приставок // Русский язык за рубежом. - 2009. - №а1. - С.а76Ц80. (0,3ап.л.)
7. МиловановааМ.С. Люблю Отчизну я, но странною любовьюЕ Разнообразные особенности одной синтаксической конструкции // Русская словесность. - 2009. - №а4. - С.а61Ц65. (0,3ап.л.)
8. МиловановааМ.С. Логический синтаксис Анны Ахматовой // Русский язык в школе. - 2010. - №а12. - С.а15Ц17. (0,2ап.л.)
9. МиловановааМ.С. Противительность как структурно-семантическая категория // Филологические науки. - 2010. - №а3. - С.а40Ц50. (0,6ап.л.)
10. МиловановааМ.С. Противительное значение в разной степени его грамматикализации и лексикализации // Вестник Орловского государственного университета. - 2010. - №а6. - С.а225Ц228. (0,5ап.л.)
11. МиловановааМ.С. Семантика противительности и категория оценки // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н.И.аЛобачевского. - 2010. - №а4. - Ч. II. - С.а71Ц76. (0,5ап.л.)
12. МиловановааМ.С. Взаимоотношения противительной семантики и семантики уступки // Вестник Орловского государственного университета. - 2011. - №а1. - С.а191Ц194. (0,6ап.л.)
13. МиловановааМ.С. Проблемы составления и описания толково-словообразовательного гнезда с вершиной против // Филологические науки. - 2011. - №а1. - С.а45Ц54. (0,5ап.л.)

Статьи, опубликованные в сборниках научных трудов:

14. МиловановааМ.С. Этимология слова против // Язык и текст в пространстве культуры: Сборник статей научно-методического семинара Textus. - СПб.ЦСтаврополь: Изд-во СГУ, 2003. - Вып. 9. - С.а239Ц241. (0,5ап.л.)
15. МиловановааМ.С. Слово напротив в составе текста // Текст. Структура и семантика: Доклады IX Международной конференции. - М.: СпортАкадемПресс, 2004. - С.а257Ц259. (0,25ап.л.)
16. МиловановааМ.С. Популярное слово против // Язык современных СМИ: основные проблемы и тенденции: Сборник материалов научно-практической конференции 15 ноября 2005 г. - Н.аНовгород: Изд-во НГУ, 2006. - С.а38Ц42. (0,3ап.л.)
17. МиловановааМ.С. О праславянском слове *prоkь и понятии горизонт // Материалы Международной конференции Северное Причерноморье: к истокам славянской культуры. IV Чтения памяти академика О.Н.аТрубачева. Алупка - Херсонес, 22Ц26 сентября 2006 г. - КиевЦМосква, 2006. - С.а32Ц35. (0, 25ап.л.)
18. МиловановааМ.С. Из истории слов против / напротив, супротив / насупротив // Русский язык и литература для школьников. - 2004. - №а1. - С.а53Ц55. (0,2ап.л.)
19. МиловановааМ.С. Синхрония и диахрония слова прочь // Структурно-семантическое описание единиц языка и речи. - М.: Прометей, 2006. - С.а241Ц248. (0,5ап.л.)
20. МиловановааМ.С. Современная синтаксическая модель X против Y // Научное наследие Б.Н.аГоловина и актуальные проблемы современной лингвистики: Сб. статей по материалам Международной научной конференции, посвященной 90-летию профессора Б.Н.аГоловина. - Н.аНовгород: Изд-во НГУ, 2006. - С.а254Ц256. (0,3ап.л.)
21. МиловановааМ.С. Дискуссионные вопросы функциональной омонимии // Материалы XI Конгресса МАПРЯЛ Мир русского слова и русское слово в мире. - Варна, 17Ц23 сентября 2007 г. - Sofia: Heron Press, 2007. - Т.аI. - С.а154Ц159. (0,7ап.л.)
22. МиловановааМ.С. Синкретизм словообразовательного элемента противо- // Русская словесность в контексте мировой культуры: Материалы Международной научной конференции РОПРЯЛ 3Ц5 октября 2007 г. - Н.аНовгород: Изд-во НГУ, 2007. - С.а307Ц311. (0,6ап.л.)
23. МиловановааМ.С. Противительное слово напротив как значимая единица
    текста // Ценности современной науки и образования: Материалы Международной научно-теоретической конференции 3Ц4 апреля 2008 г. - Киров: Изд-во ВятГГУ, 2008. - Т.а2.Ц С.а197Ц201. (0,3ап.л.)
24. МиловановааМ.С. Метаязык описания категории противительности // Активные процессы в современном русском языке: Сб. научных трудов, посвященный 80-летию со дня рождения В.Н.аНемченко. - Н.аНовгород: Изд-во НГУ, 2008. - С.а150Ц153. (0,4ап.л.)
25. МиловановааМ.С. Влияние семантики на грамматический статус слова: против и прочь // Активные процессы в современной грамматике: Материалы международной конференции 19Ц20 июня 2008 г. - М.ЦЯрославль: Ремдер, 2008. - С.а157Ц161. (0,3ап.л.)
26. МиловановааМ.С. Своеобразие синтаксической конструкции Пришел, но поздно // Слово. Предложение. Текст: Коллективная монография. - Орёл: ГОУ ВПО ОГУ, 2009. - С.а269Ц274. (0,4ап.л.)
27. МиловановааМ.С. Структурно-семантическая категория противительности // Текст. Структура и семантика: Доклады XII Международной конференции. - М.: ТВТ Дивизион, 2009. - Т.а2. - С.а142Ц149. (0,5ап.л.)
28. МиловановааМ.С. Противительность и экспрессивность // Актуальные проблемы анализа единиц языка и речи. - Стерлитамак: Изд-во Государственной педагогической академии, 2010. - С.а127Ц134. (0,5ап.л.)
29. МиловановааМ.С. Семантика противительности и вопрос о происхождении союза но // Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие: Материалы Международной научно-практической конференции Х Юбилейные Кирилло-Мефодиевские чтения, 12Ц14 мая 2009 г. - М., 2009. - С.а28Ц32. (0,3ап.л.)
30. МиловановааМ.С. Соотношение лексического и грамматического в словах с противительным значением // II Международная конференция Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы, Гранада, 8Ц10 сентября 2010 г. - Granadа: Heron Press, 2010. - Т.аI. - С.а173Ц177. (0,6ап.л.)
31. МиловановааМ.С. Противительно-уступительная семантика слова правда // Структура и семантика языковых единиц: Сборник научных трудов в честь юбилея доктора филологических наук профессора В.В.аБабайцевой. - М.ЦЯрославль: Ремдер, 2010. - С.а146Ц150. (0,3ап.л.)
32. МиловановааМ.С. Генезис семантики противительности в русском языке // Русский язык во времени и пространстве / К 45-летию Гос. ИРЯ им. А.С.аПушкина. - М., 2011. - С.а105Ц114. (0,6ап.л.)

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии