Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по культурологии  

На правах рукописи

Павлова Анжелика Николаевна

СЕМАНТИКА КОСТЮМА ВОЛЖСКИХ ФИННОВ СЕРЕДИНЫ I - НАЧАЛА II ТЫС. Н.Э.

24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Казань

2008

Работа выполнена на кафедре истории и психологии Марийского государственного технического университета

Научный консультант - доктор исторических наук, профессор

Патрушев Валерий Степанович

Официальные оппоненты - доктор исторических наук

Руденко Константин Александрович

доктор исторических наук, профессор

Корепанов Кронид Иванович

доктор искусствоведения, профессор

Кудрявцев Владимир Геннадьевич

Ведущая организация Ц Чувашский государственный университет культуры и искусств

Защита состоится л17 июня 2008 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 210.005.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Казанский государственный университет культуры и искусств по адресу: 420059, г. Казань, Оренбургский тракт, 3, ауд. 302.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Казанского государственного университета культуры и искусств.

Автореферат разослан л____ ______________2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат философских наук, доцент Р.К. Бажанова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. На рубеже нового тысячелетия люди все чаще задумываются об истоках современных цивилизаций и культур, их взгляд устремляется в прошлое, к временам, когда закладывались основы существующих ныне этносов. Обращаясь к наследию народной культуры, наш современник стремится обрести ответы на важнейшие вопросы бытия. Культура так называемого традиционного (доиндустриального) общества позволяла достичь гармонии с окружающим миром, прикоснуться к его таинствам. Она давала ответ на  вопрос о месте человека в мире, позволяла наладить взаимоотношения с обществом, природой и самим собой. Как реакция на процессы глобализации в современном обществе, возрастает интерес этносов к собственной корневой традиции.

Характеристика различных ракурсов бытия человека в мировоззренческих системах прошлого и настоящего, традиционные формы мировосприятия и миропонимания, историко-культурный опыт этносов представляют собой инструменты, способные обеспечить условия для диалога культур.

Характерная для традиционной культуры картина мира транслируется самыми разнообразными способами, важную роль в этом процессе играет костюм. Костюм включен в систему мировоззрения и мировосприятия этноса. Его нельзя рассматривать лишь как набор предметов, так как костюм имеет свою философию, свое значение. Костюм принадлежит к числу наиболее массовых и близких человеку элементов этнической культуры, являясь частью культуры повседневности. Символическая система костюма отражает миропонимание этноса, позволяет сохранить живую связь между поколениями, развивать народное художественное творчество.

Художественный вкус и древние религиозные верования нашли отражение в костюме волжских финнов, украшенном разнообразной символикой. Термин волжские финны используется для обозначения народов, говорящих на языках волжско-финской подгруппы финно-угорской группы уральской семьи, одной из древнейших на территории Восточной Европы. В начале II тыс. н. э. к волжским финнам относились мари, меря, мордва, мурома, мещера1. В настоящее время к этой языковой подгруппе принадлежат два этноса мари и мордва. Существование волжско-финской общности признается большинством языковедов2. Е.А. Хелимский объединяет языки мари, муромы, мери, мордвы, мещеры в Волжско-Окский языковой союз, датируя его I тыс. н. э. и, возможно, частично I тыс. до н. э., отмечая влияние балтийских языков восточно-балтийского пояса3. Термин волжские финны получил распространение и в исторической литературе4.

В последующие столетия костюм волжских финнов претерпел некоторые изменения, но его элементы сохранили символическое значение. В современных условиях, когда происходит процесс этнического возрождения, усиливается интерес к прошлому, традиционной культуре, в том числе и к костюму. Если в советский период народный костюм ассоциировался, главным образом, с фольклорными праздниками, концертами народных коллективов, то в настоящее время, он становится важной частью возрождающейся народной культуры, например, на языческих молениях мари все участники одеты в национальные костюмы. Но сведения, предоставляемые этнографией, не позволяют ощутить глубины образов народного искусства, так как фиксируют лишь поздний период его развития, когда носители традиции уже не могли объяснить древний смысл символов. В результате нередко происходит механическое воспроизведение форм народного костюма без понимания свойственной ему философии и эстетики. С другой стороны, в финно-угорском мире растет интерес к древним мифологическим корням традиционного искусства, что связано с возрождением народных художественных ремесел, например, вышивки, и развитием такого направления в современной художественной культуре, как этнофутуризм. Современные художники вновь обращаются к древним символам народного искусства, дешифровка которых поможет лучше понять особенности менталитета финно-угорских народов, обоснованность использования древних знаков в современном народном и профессиональном искусстве, что будет способствовать сохранению и развитию традиций в области создания народного костюма.

Исследование семантики традиционного костюма волжских финнов позволит лучше осмыслить своеобразный мир этнической культуры, особенности мари и мордвы, представляющих собой часть огромного самобытного финно-угорского мира России.

Проблема исследования заключается в противоречии между высокой культурно-исторической значимостью традиционного костюма волжских финнов и отсутствием комплексного культурно-исторического исследования древнего костюма как текста, обладающего собственной семантикой и функционирующего в культурном пространстве этноса.

Степень научной разработанности проблемы исследования.

Костюм традиционно привлекал и привлекает внимание исследователей, работающих в различных областях гуманитарной науки.

Во-первых, костюм различных народов традиционно входит в сферу интересов этнографии (этнологии). В этой области накоплен значительный материал, относящийся к культуре волжских финнов. Первые сведения о костюме финно-угорских этносов Поволжья можно найти в работах  И.Г.аГеорги, Г.Ф.аМиллера, А.аОлеария. В XIX в. народную одежду марийцев исследовали, А.Ф.аРиттих, Т.аСеменов, И.Н.аСмирнов, А.аФукс и другие. Значительный вклад в изучение марийского и мордовского костюма внесли В.Н.аБелицер, Ю.аВихман, Н.И.аГаген-Торн, Т.аЕвсевьев, Т.А.аКрюкова, Т.Л.аМолотова. Благодаря деятельности ученых-этнографов, краеведов накоплен значительный фактический материал по костюму волжских финнов, способам изготовления его отдельных элементов.

В конце ХХ в. в российской этнологии возрос интерес к духовному аспекту традиционной культуры. Один из основоположников этого направления А.К.а Байбурин, изучавший проблему семиотического статуса вещей в мифологии и ритуале, сформулировал принципы семантического исследования элементов материальной культуры5

.

Этнографы подошли к проблеме символической интерпретации этнического костюма, в центре внимания оказались вопросы генезиса символического комплекса костюма в контексте традиционных мировоззренческих представлений, анализ и структурирование семантического содержания костюмных комплексов (Л.Н. Жукова, С.Б. аСамбуева). Проблемы семантики народного искусства финно-угров исследуются в Удмуртском государственном университете (В.Е. Владыкин, Л.А. аМолчанова, П.А.Орлов). Постепенно преодолевается одностороннее восприятие народной культуры, за ней признается право на глубокие космологические обобщения, нашедшие отражение и в искусстве, в устном поэтическом творчестве и в других ее областях. Этнографические исследования не претендуют, как правило, на глубокие теоретические обобщения. Исследование костюма в этнографии обычно сопряжено с изучением вопросов этногенеза, взаимодействия и взаимовлияния этнических культур.

Во-вторых, костюм волжских финнов традиционно изучается в рамках археологии, как важный этноопределяющий и датирующий признак. Накопление сведений о древнем костюме волжских финнов начинается со второй половины XIX в.: А.А.аСпицын предложил реконструкции костюмов по материалам Борковского, Кошибеевского и других могильников. К середине ХХ в. были открыты многие крупные памятники средневековой мордвы, такие как Лядинский, Крюково-Кужновский и другие могильники. В работах археологов проанализирован состав, технологические особенности и территория распространения металлических украшений финно-угров (Л.А. Голубева, Е.И. Горюнова, А.Е. Леонтьев). В настоящее время накоплен значительный материал по древнемарийскому костюму IX-XIII вв. (Г.А. Архипов, Т.Б. Никитина) и древнемордовскому костюму (А.Е. Алихова, Р.Ф. Воронина, М.Ф.аЖиганов, Н.В. Мартьянов, аА.П. аСмирнов). В археологии развивается такое направление как реконструкция древних костюмов населения Поволжья с использованием этнографических источников (В.А. Городцов, Ю.А. Краснов, Д.Ф. Файзуллина).

В последние годы происходит расширение диапазона исследований: костюм рассматривается не только с точки зрения утилитарных функций, предлагаются его интерпретации как образно-семантической системы (З.В. Доде, Н.Б. Крыласова, С.А. Яценко).

Основной целью археологии в области исследования костюма остается воссоздание его целостного комплекса, представляющего собой памятник этнической культуры определенной эпохи.

В-третьих, существует искусствоведческое направление в исследовании костюма, представленное в работах историков моды А.А.Васильева, Р.М. Кирсановой, М.Н. Мерцаловой, уделяющих значительное внимание стилистике, композиции костюма, цветовой гамме, силуэту. Историки моды, в большинстве случаев, изучают костюм господствующих классов, который подвержен трансформациям, в соответствии с изменениями художественных вкусов эпохи.

В последние годы наиболее динамично развивается культурологическое направление в изучении костюма, о чем свидетельствуют работы О.Б. Вайнштейн, В.В. Давыдовой, С.П. Исенко, Н.М. Калашниковой, Т.В.аКозловой, М.П. Полиховой.

В центре внимания культурологов, как правило, находится модный костюм XIX-XX вв., но появляются и исследования, посвященные народному костюму. С.П. Исенко предложила в рамках культурологии выделить новое направление - этнокостюмологию6. Элементы мордовского костюма рассматриваются в непосредственной связи с традиционной картиной мира этноса, с характерными для него пространственно-временными представлениями, как иллюстрация космологизма народного мышления и искусства, в работах Г.А.аКорнишиной и М.И.аКаргиной. Культурологией накоплен значительный теоретический материал в области исследования различных аспектов народной культуры, о чем свидетельствуют работы С.А. Китовой, И.В. Малыгиной, А.Е. Наговицына, Г.Е. Шкалиной.

Культурологический подход предполагает исследование костюма как феномена культуры в единстве его материальных и духовных функций, раскрывающего особенности этнического менталитета.

В настоящее время существуют условия для междисциплинарного дискурса при исследовании костюма волжских финнов.

Основным источником для подготовки работы стали материалы раскопок могильников волжских финнов середины I - начала II тыс. н.аэ. на территории Поволжья: древнемордовские Абрамовский, Крюково-Кужновский, Старо-Кадомский, древнемарийские Младший Ахмыловский, Дубовский могильники и могильник Нижняя Стрелка, а также древнемарийские памятники XII- начала XIII в., муромские Подболотьевский, Максимовский, Чулковский могильники и могильник Молотицы, а также материалы Безводнинского и Желтухинского и рязано-окских Борковского, Шокшинского и Шатрищенского могильников. Исследованные материалы не исчерпывают всего многообразия костюма волжских финнов эпохи раннего средневековья. Автор опирается, главным образом, на опубликованные источники, которые позволяют достаточно полно представить ранние этапы генезиса костюма волжско-финских этносов и являются достаточно информативными с точки зрения семантики костюма.

Фольклорные и этнографические материалы, связанные с костюмом у мари и мордвы зафиксированы в позднее время, XIX- начало XX вв., когда традиционное миропонимание уже начало претерпевать существенные трансформации. Марийская и мордовская мифологии не представляют собой целостных систем, и сами нуждаются в реконструкции, как показали исследования Г.Е. Шкалиной, Ю.А. Калиева, Т.П. Девяткиной7. Поэтому закономерно обращение к этнографическим и фольклорным материалам других финно-угорских этносов, например, к карело-финскому эпосу Калевала. Исследователи Калевалы отмечают, что в ее рунах запечатлена реальность тысячелетий, от бронзового века до раннего средневековья. Некоторые сюжеты эпоса имеют прямые параллели в мифологии и фольклоре, например, угорских народов Сибири8

, сохранивших наиболее архаические пласты миропонимания, истоки которых можно считать общими для всех финно-угорских этносов. Материалы по этнографии и фольклору хантов и манси представляют собой важный источник для реконструкции духовной культуры родственных им этносов.

Семантика костюма может быть представлена в виде многоуровневой системы, где наряду с национальными элементами, важное место занимают общечеловеческие. Это позволяет использовать в ряде случаев материалы индоевропейской мифологии, главным образом балтской и индоиранской, так как контакты с этими этносами имели большое значение для развития духовной культуры волжских финнов, а также булгарские источники, учитывая тесное взаимодействие этнических культурных миров в Поволжье.

Объект исследования - костюм волжских финнов середины I - начала II тыс. н. э., рассматриваемый как важнейший элемент традиционной культуры, воплощающий в себе мировидение, мироощущение и ценности этноса.

Хронологические рамки исследования, середина I - начало II тыс. н.аэ.,  включают время интенсивных этнических процессов на территории Верхнего и Среднего Поволжья, Поочья, когда закладывались основы волжско-финских этносов, формировались особенности их материальной и духовной культуры в условиях тесных контактов и сохранения некоторых общих элементов мировосприятия.

Предметом исследования является семантика древнего костюма волжских финнов, сопряженная с социальной стратификацией, религиозно-магическими и художественно-эстетическими представлениями этноса.

Цель работы - комплексная теоретико-практическая историко-культурная реконструкция семантики костюма волжских финнов середины I - начала II тыс. н.э. в связи с проблемой воплощения в символической форме этнической картины мира, отражения ценностно-нормативных систем древних этносов.

Для реализации данной цели были выдвинуты следующие задачи:

1. Разработать методологию и методику семантического исследования костюмных комплексов волжских финнов, реконструируемых по археологическим материалам с использованием достижений современной исторической науки и культурологии.

2. Разработать методику реконструкции древнего костюма волжских финнов по археологическим источникам с учетом этнографических параллелей.

3. Реконструировать древний костюм волжских финнов по археологическим материалам и представить его как текст традиционной культуры, систему, состоящую из взаимосвязанных и взаимозависимых символических элементов.

4. Раскрыть особенности использования символов в традиционной культуре волжских финнов, характерную для нее максимальную знаковость вещного мира. Исследовать основные коды зооморфный, геометрический, цветовой, использовавшиеся в процессе построения символической системы костюма.

5. Представить костюм волжских финнов как отражение этнической картины мира, народной космологии с учетом существующих в финно-угорской традиции символических кодов.

6. Разработать семантическую интерпретацию погребальных и свадебных костюмов, костюма жреца и его предполагаемых древних прототипов.

7. Проанализировать отражение в семантике костюма социальной структуры волжско-финских этносов. 

8. Определить специфику воплощения в костюме волжских финнов знаковыми средствами стереотипов мужественности и женственности, и раскрыть связанную с этим проблему эстетического идеала.

Гипотеза исследования.

Древний костюм волжских финнов представляет собой текст культуры, который может быть исследован и интерпретирован с помощью методов культурологии, позволяющих выйти на более высокий уровень информативности.

Формы костюма волжских финнов не претерпели существенных изменений с глубокой древности, костюм, по-прежнему, является непременным атрибутом обрядов и народных праздников. Анализ костюмных комплексов волжских финнов, отличающихся устойчивостью и наличием внутренних связей между отдельными элементами, предполагает использование такой категории как система костюма, обладающая внутренней структурой.

При исследовании символики костюма волжских финнов огромное значение имеет исследование кодов, среди которых, на наш взгляд, ключевым является зооморфный код, при значительной роли геометрического, цветового и других.

Основой для научной рефлексии являются особенности функционирования костюма в традиционной культуре волжских финнов.

Культура волжских финнов представляет собой пример этнических культур, в которых при отсутствии письменности декоративно-прикладное искусство играло чрезвычайно важную роль в хранении и передаче информации, в значительной степени дополняя устную поэтическую традицию. Костюм волжских финнов отражает космологические представления, его изучение позволит раскрыть особенности этнической картины мира. Космологическая символика, на наш взгляд, в большей степени присуща костюмам, используемым в ходе различных обрядовых действий, в первую очередь, в погребальных и свадебных обрядах.

Особенностью традиционной культуры волжских финнов следует считать замещение человека костюмом-образом во время обрядовых действий, например, свадьба или поминки. Под костюмом-образом мы понимаем, в соответствии с гипотезой Р. Барта, иконическую структуру костюма, визуально-воспринимаемую человеком и являющуюся основой для знаний и представлений, или, пользуясь терминологией Р. Барта, для костюма-описания, преобразуемого в речь9.

В древней культуре волжских финнов социальная структура отразилась в семантике костюма, выполнявшем функции идентификации и самоидентификации общества и индивида. Костюм представляется одним из источников для реконструкции образов мужественности и женственности, эстетического идеала волжских финнов, нашедшего слабое отражение в вербальных текстах.

Методологические основания исследования.

Исследование народного костюма с позиций истории культуры предполагает междисциплинарный подход и не позволяет отдать предпочтение определенной познавательной парадигме. Следует учитывать разнородные и разнонаправленные установки, существующие в классической и постклассической философии, в системном исследовании поставленной проблемы.

Представители практической эстетики еще в середине XIX в. отметили присущие костюму формальные закономерности и значение украшений, как художественных символов. Г. Земпер одним из первых использовал формальный подход при анализе элементов костюма, в независимости от художественно-образной стороны отдельных предметов. На наш взгляд, определенный интерес представляет предложенная им классификация украшений, деление их на макро- и микрокосмические, радиальные и направленные, предложенные им правила функционирования этих украшений10.

Центральным для нас является системный подход, представляющий собой методологическую основу культурологии как науки. При этом учитывается, что костюм, являясь частью системы традиционной культуры, сам представляет собой систему высокого уровня сложности. Системный подход при исследовании костюма волжских финнов предполагает применение общей теории систем с учетом достижений функционализма. Один из основоположников функционализма, Б. Малиновский исходил из представлений о культуре как системе, состоящей из взаимосвязанных элементов11.

Важным представляется использование идей структурного функционализма о существовании иерархии систем и взаимной связи между ними, которые можно применить к культуре и ее элементам, включая костюм. Необходимо учитывать и теорему функционального анализа  Р. Мертона, гласящую, что одно и тоже явление может иметь многочисленные функции, а одна и та же функция может по-разному выполняться12.

В рамках структурализма, где объект исследования рассматривается в качестве структуры (совокупности отношений между элементами некоторого целого, сохраняющими свою устойчивость при различных внешних и внутренних изменениях), сформулированы важные, на наш взгляд, методологические установки в области исследования костюма

С другой стороны структурализм акцентирует внимание на знаковом аспекте культуры, что стало основой для тесной его связи с проблемами семиотики, важные аспекты которой были сформулированы в трудах  Ч. Пирса13, в работах представителей московско-тартуской семиотической школы В.В. Иванова, Ю.М. Лотмана, А.М. Пятигорского, В.Н. Топорова, Б.А. Успенского.

Значительный опыт в области исследования вещей-знаков накоплен в рамках французского структурализма, отличающегося от московско-тартуской семиотической школы интердискурсивностью, отсутствием строго позитивистской направленности и тесной связью с философией и психоанализом. Мир вещей стал объектом анализа в работах Ж. Бодрийяра, Р. Барта. Для исследования костюма волжских финнов, как элемента культуры традиционного общества, продуктивным представляется введенное Р. Бартом понятие тип письма как способ знакового закрепления социокультурных представлений, опосредующего отношение человека к действительности и принуждающего его видеть мир определенным образом14.

Изучение вещного мира в рамках семиотического подхода приводит к необходимости определения таких понятий как менталитет (ментальность), картина мира, их особенностей в условиях традиционного общества. В связи с этим следует упомянуть исследования в области истории ментальностей М. Блока, Ж. Ле Гоффа, Л. Февра. Значительный вклад в разработку этих понятий внесли отечественные исследователи Г.Д. Гачев, А.Я. Гуревич, С.В. Лурье. Ментальность можно рассматривать, как уровень индивидуального и общественного сознания, изменчивую и, при всем том, обнаруживающую удивительно устойчивые константы магму жизненных установок и моделей поведения, эмоций и настроений, которая опирается на глубинные зоны, присущие данному обществу и культурной традиции. Как отмечал А. Бюргьер, ментальность опасно заключать как в чисто психологические рамки, так и в рамки истории идей15.

Важные методологические установки, которые могут быть использованы при изучении семантики костюма, сформулированы в исследованиях К. Леви-Стросса. К ним можно отнести положение о структуре культурных элементов, включая символы, и классификационных моделях, которые они образуют16.

Структурно-семиотический подход позволяет реконструировать костюм волжских финнов как текст, предложить способы дешифровки этого текста.

При изучении костюма волжских финнов, существовавшего на протяжении длительного времени и сохранившего свои основные формы, история должна стать таким же предметом исследования, как и структура, что предполагает обращение к основным положениям постструктурализма. В процессе деконструкции Ж. Деррида предлагает выделять основные  лцентральные и побочные, локраинные, а потому подавляемые смысловые линии, что позволяет определить неоднородность текста, наличие пробелов и разрывов, замещения и отзвуков, т.е. текстовые следы17. Предполагая, что костюм волжских финнов можно представить в виде текста традиционной культуры необходимо обратиться к герменевтике, как философскому учению об онтологии понимания и эпистемологии интерпретации. На наш взгляд, для разработки теории понимания в гуманитарных науках важное значение имеют работы В. Дильтея, Г. Гадамера.

Методы исследования:

- метод историзма, позволяющий реконструировать древний костюм волжских финнов по археологическим материалам, проследить генезис его материальных форм и знакового содержание, выявить основные этапы их развития;

- методы исторической и гипотетической реконструкции, позволяющие восстановить древний костюм волжских финнов не только как набор вещей, но и совокупность ценностно-нормативных систем, смыслов, связанных с ним в традиционной культуре;

- сравнительно-исторический метод, предполагающий диахронный подход к исследованию костюма волжских финнов, как культурного явления, развивавшегося на протяжении тысячелетий при сохранении базовых знаково-символических характеристик;

- семиотический метод, позволяющий рассматривать костюм как часть системы культуры, стоящей между человеком и действительностью. Костюм в условиях традиционной культуры представляет своего рода текст, выстроенный по законам знаково-символической системы;

- структурный и функциональный анализ, позволяющий представить костюм как совокупность знаковых систем, созданных с использованием различных кодов, и с другой стороны, определить закономерности функционирования костюма и его элементов в культуре волжских финнов;

- идеографический метод, методы систематизации и типологизации, позволяющие собрать и классифицировать археологические и этнографические материалы, ставшие основой для последующих теоретических построений;

- метод восхождения от конкретного к абстрактному, позволяющий выявить закономерности построения костюма волжских финнов как символической системы и выявить особенности реализации культурных универсалий в данном культурном феномене.

Научная новизна исследования  заключается в следующем:

• на примере костюма волжских финнов разработана методология и методика семантического анализа археологических материалов, применительно к условиям, когда уже невозможно опираться на устную традицию народной культуры в силу значительного хронологического разрыва между ее пластами;
• разработана авторская методика реконструкции и иллюстрирования древнего костюма;
• на основе использования междисциплинарного подхода (культурология, археология, этнография) реконструированы древние костюмные комплексы волжских финнов, рассматриваемые как совокупность элементов, документированных для конкретного этноса. Древний костюм волжских финнов реконструируется как целостная семантическая система, все элементы которой обладают собственным смыслом, взаимообусловлены и отражают восприятие тела человека в традиционной культуре;

- проанализированы способы оперирования символами в контексте традиционной культуры волжских финнов, включая проблему взаимодействия символических систем разного уровня сложности в костюмных комплексах;

- внесены уточнения и дополнения в понимание символов финно-угорского искусства, предложена интерпретация основных символических кодов, использовавшихся при создании костюма;

- костюм волжских финнов впервые представлен как выражение картины мира, воплощение космологических представлений этноса;

- проанализирована семантика костюма жреца и ее предполагаемые истоки, а также семантика свадебного и погребального костюмов, как образцов обрядового костюма;

- исследован вопрос конструирования образа человека в культуре волжских финнов посредством костюма и последующего замещения человека костюмом-образом в ходе обрядовых действий;

- проанализировано отражение в семантике костюма социальной структуры волжско-финских этносов;

- дан анализ образов мужественности и женственности, создаваемых костюмом волжских финнов, реконструируемого на их основе эстетического идеала.

Основные положения, выносимые на защиту.

- Костюм волжских финнов середины I - начала II тыс. н.э. может быть реконструирован на основании археологических материалов с использованием этнографических параллелей. Семантику древнего костюма раскрывают металлические украшения.

- В традиционной культуре волжских финнов в условиях отсутствия письменности символика играла чрезвычайно важную роль в хранении и трансляции накопленной этносом информации, дополняя, а порой и замещая вербальные формы коммуникации. Символы позволяли воспроизводить и передавать не только мифологические тексты, не являясь при этом простой иллюстрацией мифов, но и то, что не могло найти адекватного выражения в языке. Исторически у волжских финнов сложилась символика, рассчитанная на внутреннее восприятие представителями самого этноса и внешнее, предполагающее презентацию в иноэтничной среде.

- Костюм волжских финнов можно представить как формировавшийся на протяжении длительного времени культурный текст. Головной убор, нагрудные и другие украшения волжско-финских племен эпохи раннего средневековья и составляющие их элементы представляют собой символические системы разного уровня сложности, т.е. отдельные части культурного текста каковым является костюм.

- Символическая система костюма волжских финнов базировалась на использовании различных символических кодов: зооморфного, геометрического и цветового, которые могут быть дешифрованы с использованием данных фольклора и мифологии финно-угорских этносов, а также этносов, с которыми волжские финны поддерживали культурные связи на протяжении длительного времени.

- Являясь частью традиционной культуры, костюм волжских финнов стал отражением картины мира, центральное место в которой занимают представления об устройстве мироздания и месте в нем человека, управляющих миром силах, сакральных объектах. Волжским финнам было свойственно отождествление микро- и макрокосма, а идеальной космической моделью стало человеческое тело. Структура текста, каковым является костюм волжских финнов, строилась таким образом, что все украшения, детали одежды, располагавшиеся выше пояса, были связаны с верхним небесным ярусом вселенной, при их создании использовались соответствующие символические коды (цветовой, код материала, зооморфный, геометрический). Важнейшей внутренней границей был пояс, деливший фигуру человека на две части, связанные с семантическим верхом и низом. Космологическая схема, нашедшая отражение в костюме волжских финнов, являлась своеобразным стержнем, вокруг которого группировался целый ряд представлений о добре (силы добра всегда концентрировались в верхнем мире) и зле (для защиты от всех возможных негативных воздействий и создавалась символическая система костюма).

- Костюм преобразует природное тело в тело культурное, более значимое с точки зрения социума. Поэтому в культуре волжских финнов костюм выполняет функцию ритуального замещения человека в погребальной и свадебной обрядности;

- Социальная структура волжско-финских этносов нашла отражение в семантике костюма, который служил показателем половозрастной, национальной и конфессиональной принадлежности человека, его социального статуса. Имущественные различия в костюме волжских финнов были выражены слабее.

- Костюм волжских финнов отражает этнические стереотипы мужественности и женственности. Женский костюм при всем богатстве декоративного убранства говорит о подчиненном положении женщины, о замкнутости женского мира. Мужской костюм свидетельствует о внешней активности мужчины, мир которого находится вне пределов домашнего очага. Стереотипы мужественности и женственности тесно связаны с эстетическим  идеалом, который можно частично реконструировать на основе анализа семантики костюма.

Теоретическая значимость исследования. Впервые в отечественной науке поднимается проблема семантики древнего костюма волжских финнов, который до настоящего времени не был объектом специального историко-культурного исследования, и рассматривался с позиций археологии, этнографии и искусствоведения.

Разработаны методологические аспекты исследования семантики костюма волжских финнов, реконструируемого по археологическим материалам, которые могут быть использованы как в культурологических, так и междисциплинарных работах.

Впервые поднимается проблема выделения в семантическом комплексе костюма структур, имеющих самостоятельное значение и одновременно, включенных в системы более высокого уровня: прослежены способы группировки символов в системы и правила оперирования символами, характерные для культуры волжских финнов. Уточнено значение ряда символов в культуре волжских финнов, прослежен их генезис.

Предложенные методологические принципы и методические приемы могут быть использованы при изучении широкого круга так называемых архаических культур, в первую очередь финно-угорских и алтайских народов, имеющих общие истоки.

Исследование семантики костюма волжских финнов позволяет лучше понять феномен ключевых универсалий, свойственных традиционной культуре и определить пути их изучения на примере костюма.

Впервые предложена реконструкция космологических представлений, как части картины мира волжских финнов, на основе анализа костюмных комплексов. Впервые исследуется проблема замещения человека костюмом-образом в обрядовой практике волжских финнов.

Изучение семантики костюма волжских финнов способствует пониманию особенностей ментальности, присущих этносу, расширяет наше представление о культуре волжских финнов, свойственных ей текстах и языках. В условиях формирования поликультурного мира понимание иных культур, их языков и способов самовыражения становиться важнейшей задачей, решить которую можно, в том числе, и через изучение костюма, как неотъемлемой части этнической культуры.

Практическая значимость результатов исследования. В условиях осуществления реформы образования, направленной на интеграцию российских учебных заведений в единое образовательное пространство, остро встает проблема осмысления и сохранения культурного наследия народов России. Изучение различных аспектов этнической культуры становится важной составной частью образовательного процесса в финно-угорских регионах. Основные положения работы могут быть использованы при подготовке курсов по теории и истории народной художественной культуры, археологии, искусству и духовной культуре финно-угорских народов, а также теоретических и практических курсов по истории мировой художественной культуры, истории отечественной художественной культуры, истории народного костюма и других дисциплин, ставящих целью решение гуманитарных и учебно-методических задач. На основе материалов исследования автором подготовлен курс лекций Костюмы народов мира, Марийский народный костюм для студентов специальности Народное художественное творчество Марийского государственного университета. Результаты исследований были использованы для подготовки курсов лекций Культурология и Культурная антропология для студентов указанной специальности, История культуры марийского народа для студентов Марийского государственного университета, а также курса Краеведение, прочитанного в Марийском государственном техническом университете.

В учебном процессе используются монографии автора Семиотика костюма волжских финнов I - начала II тыс. н. э. и Костюм волжских финнов как этнокультурный феномен при изучении курсов Марийский народный костюм и Костюмы народов мира.

Раскрытие глубинной сути народного костюма, особенностей его функционирования в традиционной культуре позволит создавать более достоверные реконструкции костюмов в постановках исторической тематики в ходе работы театральных художников, мастеров декоративно-прикладного искусства, а также будет содействовать восстановлению древних художественных промыслов с использованием образцов традиционного искусства. Обширный ранее малоизвестный и совершенно неизвестный материал, систематизированный и проанализированный в диссертации, может привлечь внимание модельеров, работающих в традициях этнического искусства.

Анализ символической функции костюма, дешифровка символических кодов, использовавшихся волжскими финнами, представляет большой интерес для художников-этнофутуристов, обращающихся к миру древней символики.

Апробация и внедрение результатов исследования.

Материалы представленного исследования докладывались на международных, всероссийских, межвузовских и вузовских научных конгрессах, конференциях, семинарах: II международный конгресс этнологов и антропологов (Россия, Уфа, 1997), VI международный конгресс по проблемам исследований Центральной и Восточной Европы (Финляндия, Тампере, 2000), IX международный конгресс финно-угроведов (Эстония, Тарту, 2000), X международный конгресс финно-угроведов (Россия, Йошкар-Ола, 2004), III Международный исторический конгресс финно-угроведов (Россия, Йошкар-Ола, 2004), международная конференция Цивилизации народов Поволжья и Приуралья (Россия, Чебоксары, 2006), XIII Уральское археологическое совещание (Уфа, 1996), I Всероссийская конференция финно-угроведов (Йошкар-Ола, 1996), российская археологическая конференции Древние этнокультурные связи финно-угров (Йошкар-Ола, 2002), III Всероссийская научная конференция финно-угроведов (Сыктывкар, 2005), III конгресс этнографов и антропологов России (Москва, 1999), V конгресс этнологов и антропологов России (Омск, 2003), XV международный научный симпозиум Интеграция археологических и этнографических исследований (Одесса, 2007) и другие.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы (496 источников), списка сокращений и приложений с таблицами (2) и графическими материалами (97 рисунков). В приложении даются графические реконструкции элементов костюма и костюмных комплексов, выполненные, за исключением особо обозначенных случаев, диссертантом.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность работы, рассматривается состояние научной разработанности проблемы, предлагаются цель, задачи, объект, предмет, методология исследования, определяется круг источников, выявляется его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, а также формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава Методологические основы и методика исследования костюма волжских финнов посвящена проблеме методологического обоснования изучения семантики древнего костюма волжских финнов, реконструируемого по археологическим материалам.

В первом параграфе Реконструкция элементов костюма волжских финнов как исходный момент исследования семантики анализируется накопленный к настоящему времени материал в области реконструкции древних костюмных комплексов волжских финнов. Все авторы, работавшие в области данной проблематики, были вынуждены использовать для реконструкции костюма ограниченный круг источников, так как в погребениях сохранялись лишь металлические украшения и крайне редко детали из кожи, ткани или меха. Поэтому исследователи были вынуждены прибегать к сопоставлению археологических и этнографических источников (А.Е. Алихова, Г.А. Архипов, Р.Ф.аВоронина М.Ф.аЖиганов, Ю.А. Краснов, В.Н.аМартьянов, Т.Б. Никитина, А.П.аСмирнов.).

Особенностью реконструкции древнего костюма волжских финнов является отсутствие синхронных изобразительных материалов, которые позволили бы представить восприятие костюма современниками. Следует учитывать несовершенство полевых методик фиксации элементов костюма в погребениях, на что справедливо указал С.А. Яценко применительно к исследованию костюма ираноязычных этносов18.

Реконструкция древнего костюма волжских финнов не может считаться полной, так как в процессе раскопок не фиксируются многие важные детали. Недостаток сведений о тех частях костюма, которые созданы из органических материалов, восполняют за счет этнографических источников. Учитывая устойчивость материальной культуры волжских финнов, такой подход представляется вполне оправданным, так как сопоставление этнографических материалов XVIII - начала XX вв. свидетельствует, что марийский и мордовский костюмы претерпели в этот период незначительные трансформации. Минимально подвержены изменениям крой и особенности ношения костюма, незначительно менялись форма головных уборов и некоторые элементы декора.

В исследовании костюма волжских финнов середины I - начала II тыс. н. э. по археологическим материалам мы имеем дело с гипотетической реконструкцией, по определению З.В. Доде, которая характеризуется отсутствием системообразующей основы19.

Предполагая, что древний костюм волжских финнов представлял собой систему, состоящую из взаимосвязанных элементов мы должны признать, что до нас дошла только ее часть. Следует предположить изменение способов акцентирования частей костюма в связи с изменением средств его декорирования. Мордовский и марийский костюмы XIX-XX вв. отличаются обилием вышивки, которая несла основную символическую нагрузку20

. В ранний период аналогичные функции были присущи богатой металлической гарнитуре костюма волжских финнов, большинство составлявших ее предметов изготавливалось самими носителями традиции или в соответствии с их вкусами.

Украшения являлись в древности наиболее информативной частью костюма, избыточной с практической точки зрения. Не имея возможности реконструировать древний костюм волжских финнов как единой целое, следует максимально использовать в семантических исследованиях металлические украшения, представлявшие единый ансамбль, формировавшийся в соответствии с возрастом и статусом человека.

Сопоставление археологических и этнографических материалов позволяет утверждать, что костюм волжских финнов также сохранил основные центры и акценты, сложившиеся в глубокой древности. Историко-культурный подход предполагает, что костюм необходимо рассматривать в единстве с человеком, образ которого формируется с помощью костюма, обращая внимание на особенности антропологического типа, посадки одежды на фигуре. Поэтому в качестве основы для иллюстраций автором были выбраны фотографии марийских крестьян начала ХХ в., позволяющие отметить специфику ношения костюма.

Таким образом, реконструкция древнего костюма волжских финнов, выполненная на основе сопоставления археологических и этнографических материалов, представляет первый этап исследования семантики.

Во втором параграфе Роль символа в традиционной культуре волжских финнов анализируются такие базовые категории культурологии, как традиция, традиционная культура, символ применительно к исследованию семантики костюма волжских финнов.

Понятия традиция и традиционная культура неоднозначно трактуются в современной литературе. В узком смысле под традицией понимается наследие прошлого, для которого характерны сложившиеся застывшие формы (Э. Шилз, С. Эйзенштадт и др.), традиция в широком смысле предполагает не только поддержание, но и дальнейшее развитие некоего состояния объекта. По мнению Г.Е. Шкалиной традиция имеет как креативную, так и консервативную составляющие. В философской концепции Р. Геннона, развитой Л.аБенуа, традиция - это передача совокупности священных знаний, облегчающих понимание имманентных принципов вселенной, поскольку человек не в силах сам определить смысл своего бытия21.

Таким образом, традиция представляется живым устойчивым каноном человеческого бытия, в котором человек находит опору для материального и духовного существования, обретает доверие к жизни.

Характерной особенностью традиционной культуры можно считать регламентацию всех сфер жизни человека от сакральных до обыденных. Вещи в традиционной культуре создаются в соответствии с определенными правилами, предназначаются не только для выполнения практической функции, но могут использоваться в обрядовой практике.

Учитывая, отсутствие у волжских финнов письменности на протяжении большей части их истории, для передачи накопленного социумом опыта должны были использоваться различные изобразительные знаковые системы, одной из которых являлся костюм. Символика костюма предопределяла его форму в не меньшей степени, чем технологические возможности финно-угорского населения Поволжья, а также способствовала сохранению архаичных элементов и технологий.

Символический язык развивался в условиях господства коллективных представлений, был близок всем членам социума, хотя со временем далеко не все уже могли понимать глубинное значение символов. В древних культурах символы находили чрезвычайно широкое применение, осуществляя многие функции, которые в настоящее время реализуются в вербальной форме22. Культуру волжских финнов можно отнести к числу тех культур, где символам отводится важнейшая роль, и они, нередко, замещают язык при осуществлении коммуникаций.

Устойчивость символов связана и с тем, что они отражали жизненно важные представления. Символика является одним из средств в арсенале традиционной культуры, обеспечивающих ее сохранение и дальнейшую трансляцию, т.е. осуществляет связь между поколениями. В синхронном срезе традиционной культуры символы выражают смысл реальности и ее ценность для людей, живущих в данной культурной традиции.

Арсенал символов, используемых в этнической культуре, включает как общечеловеческие, так и самобытные, создающие специфический портрет народной культуры23.

Символический мир, воплощенный в костюмных комплексах волжских финнов, включает символы, аккумулирующие жизненный опыт этноса, являющиеся результатом специфического для волжских финнов способа кодирования социально значимой информации. Данную группу символов можно было бы назвать внутренними или символами для своих24. Они возникли в среде определенного этноса, теснейшим образом связаны с условиями его жизни, особенностями материального и духовного освоения окружающего мира. Внутренние символы отличаются значительной устойчивостью, способностью прорываться сквозь толщу времени, при этом новые поколения вносят свой вклад в понимание данных символов. Этот процесс неизбежен и в рамках традиционной культуры, где также сочетаются консервативные и креативные элементы. Увеличение числа трактовок таких символов в рамках самой этнической культуры неизбежно, но все они будут концентрироваться вокруг некоего базового переживаемого смысла, обеспечившего их устойчивость.

Другая часть символов, может быть определена как направленная во вне, это - широко распространенные символы, близкие по смыслу у разных этносов, а также заимствованные. Они представляли этнос в процессе межкультурной коммуникации, что предполагало правильное понимание их представителями других этносов и социальную направленность.

Семантика украшений костюма волжских финнов тесно связана с мифологией, но украшения нельзя рассматривать как иллюстрации мифов. Используемые в них символы лишь напоминают о мифологических сюжетах и персонажах, рождая цепочку ассоциаций, которую исследователь стремится восстановить и соотнести с соответствующими мифологическими текстами.

В третьем параграфе Костюм волжских финнов как символическая система анализируются понятия костюм, одежда, вводится понятие символической системы костюма.

Под костюмом понимается все, что надевает на себя человек: одежда, обувь, украшения, прическа, в соответствии с обычаями этноса или социальной группы. Костюм - универсальное явление человеческой культуры. Тело не облеченное в костюм остается природным, культурные формы оно приобретает только благодаря костюму.

Костюм - система, порожденная культурой и существующая в ней. В терминах общей теории систем объект можно назвать системой, если известны его границы, входы-выходы, составляющие элементы, структура связей между ними, содержание процессов обмена между элементами. Костюм представляет собой систему вещей, в своей совокупности, отделенных от окружающего мира, имеющих четкую границу, в соответствии с которой один костюм не совпадает с другим, а также с иными предметами и комплексами предметов. Костюм состоит из элементов, которые могут быть классифицированы по различным основаниям, таким, например, как отношение к частям человеческого тела, близость к телу. Элементы костюма связаны между собой: существует последовательность, определяющая порядок вещей, входящих в костюм. В условиях традиционной культуры регламентируется не только состав предметов, входящих в костюм, но, как правило, и порядок облачения.

По мнению Э.А. Орловой, системный социокультурный объект имеет дело с процессами адаптации, достижения цели, поддержания внутренней формы, интеграции25. Костюм как система вещей, т.е. часть вещного мира культуры, представляет собой результат приспособления этноса к условиям природной среды, диктующей материал и форму элементов костюма, их взаимодействие друг с другом.

Костюм также можно представить в виде системы знаков, имеющей внешние границы и состоящей из взаимосвязанных элементов, подобно жилищу или обряду. Костюм, представляющийся нам символической системой, явление сугубо культурное, в его основе лежит опыт создания и оперирования различными изобразительными кодами.

Как исторически сложившаяся символическая система костюм может быть проанализирован на основе структурного (системного подхода) с учетом того, что всякая система является лабстракцией, поэтому символическая система костюма волжских финнов не что иное, как теоретическая реконструкция (модель), создаваемая на основе археологических, этнографических, мифологических материалов.

Задача историко-культурного исследования символической системы костюма состоит в реконструкции смыслов, созданных в древней культуре волжских финнов, раскрытии структуры данной системы, особенностей взаимодействия составляющих ее элементов. Объяснение символов предполагает не поиск этнографических параллелей, а выяснение древнего значения, возможно, уже забытого носителями традиции.

Костюм волжских финнов представляет собой символическую систему, в рамках которой в древности особую роль играли металлические украшения, также объединенные в символическую систему, имеющую несколько уровней, состоящих из взаимосвязанных элементов. Можно выделить следующие уровни символических систем украшений костюма:

1. Символические системы, состоящие из нескольких неразделимых знаков (лжесткие системы). В костюме они представлены отдельными украшениями, например, подвеска с двумя конскими головками. В основе жестких систем лежат символы, каждый из которых имеет собственную историю и значение, чаще несколько значений.

2. Произвольно компонующиеся системы (открытые системы), которые состоят из жестких символических систем. Последние благодаря изменению своего местоположения могут приобретать новые нюансы значений. Одна и та же жесткая система может быть частью разных лоткрытых систем, таким образом, создавая символическую вариативность костюма. Учитывая, многозначность, свойственную символам, контекст, в котором они оказывались, имел важное значение для правильного понимания их смысла.

3. Произвольно компонующиеся системы открытых систем, т.е. набор украшений или костюм в целом. Понятие произвольно компонующейся системы по отношению к традиционному искусству можно применить лишь условно. Правила операции со знаками, составляющими символическую систему народного костюма, подчиняются коллективному опыту.

Элементы костюма или украшения, входившие в символические системы разного уровня не равнозначны. Выявить главные и второстепенные элементы в символической системе костюма волжских финнов можно, сопоставляя костюмные комплексы, принадлежавшие людям разного возраста и социального статуса.

Таким образом, костюм волжских финнов можно рассматривать как пример многоуровневой символической системы, игравшей чрезвычайно важную роль в хранении  и передаче информации в традиционной культуре волжских финнов.

Во второй главе Описание-реконструкция элементов костюма волжских финнов проанализированы основные костюмные комплексы, реконструированные по материалам археологических памятников волжских финнов середины I- начала II тыс. н. э.

В первом параграфе Одежда и обувь в системе костюма волжских финнов на основе сопоставления археологических и этнографических материалов реконструируется одежда, как основа костюма волжских финнов.

Археологические и этнографические источники свидетельствуют, что древнейшей одеждой волжских финнов была рубаха туникообразного покроя. Судя по этнографическим данным, женщина могла носить не одну, а несколько рубах. Например, у мордвы-мокши существовал обычай, согласно которому невеста, выходя на гулянье, одевала несколько рубах в зависимости от достатка26, несколько рубах надевали и на покойную27. Мордовские рубахи в древности имели относительно короткие рукава, так как женщины носили массивные браслеты. Длина рубахи могла варьироваться в зависимости от способа ношения (с напуском или без напуска).

В средневековье одежда, головные уборы и другие детали костюма, чаще изготавливались из шерстяной ткани28, украшались вышивкой оловянным бисером (погр. 57 Старо-Кадомского, погр. 168 Крюково-Кужновского могильника) и металлическими подвесками (погр. 31 Старо-Кадомского могильника). Для изготовления верхней одежды использовали кожу и мех животных (Крюково-Кужновский, Кочергинский, Веселовский и другие могильники).

Костюм волжских финнов обязательно включал обувь, что было связано как с природно-климатическими условиями региона, так и с ее символическим значением. В могильниках обнаружены, главным образом, фрагменты кожаной обуви, способы надевания которой имеют много общего с засвидетельствованными этнографией способами ношения лыковой обуви.

Во втором параграфе Украшения в системе костюма волжских финнов рассматриваются основные типы украшений: головные, шейные, нагрудные, поясные, которыми особенно богат женский костюм.

В костюме волжских финнов можно выделить несколько кольцевых или радиально оформленных украшений: головной убор, ожерелье, пояс. Г.аЗемпер полагал, что подобные украшения разделяют человеческую фигуру, маркируют ее отдельные части29, т. е. расставляют акценты, выделяя главное и второстепенное (курсив мой - А.П.).

Важнейшей частью женского костюма был головной убор. Простейшая форма головного убора - венчик - была известна в регионе с I тыс. до н. э. В средневековье женщины носили также каркасные головные уборы, накосники, височные подвески различных форм. Каркасные головные уборы с позатыльником сохранились в костюме мари и мордвы до начала ХХ в. (марийский - шимакш, мордовский - панго (эрзя), куйгор (мокша)). Височные кольца и другие височные подвески носили попрано, реже располагали асимметрично (последнее характерно для детского и мужского костюма). Накосник, вероятно, был частью костюма замужней женщины или девушки-невесты, в случае смерти мужа женщина снимала это украшение, оставляя его в могиле супруга нередко вместе с отрезанными волосами.

Обязательным элементом женского костюма являлись нагрудники и ожерелья. Эта группа украшений была наиболее многочисленной и включала большое число предметов, которые можно рассматривать согласно предложенной классификации в качестве жестких символических систем.

Отличительной особенностью женского костюма волжских финнов следует считать набедренники, которые можно реконструировать по находкам использовавшихся для их отделки кожаных и шерстяных лент, украшенных металлическими подвесками. Отличительной особенностью древнемарийского и муромского костюмов являются женские пояса с металлическими накладками, нередко украшенные боковыми ремнями.

Мужской костюм волжских финнов отличался относительной простотой, племенные различия были в нем выражены не так четко, как в женском. Важнейшей частью мужского костюма являлся пояс, имевший богатое декоративное убранство, бляшки, зооморфные подвески, клыки и когти животных, который выполнял как утилитарные, так и символические функции. Для мужского костюма была характерна асимметричность расположения предметов, например, ношение браслета на одной руке или одной серьги.

Сопоставление костюмных комплексов волжских финнов, реконструированных на основе данных археологии, и этнографических материалов, позволяет говорить о преемственности основных форм, а также декоративного убранства костюма.

Третья глава Символические коды в костюме волжских финнов посвящена анализу основных символических кодов, использовавшихся при создании костюмов волжских финнов.

Код в данном случае можно рассматривать, как правило, описывающее отображение одного набора знаков, например, мифологических, социальных, в другом наборе знаков, геометрических, зооморфных. Символические коды можно раскрыть на основе исследования семантических систем первого уровня, состоявших из нераздельных элементов, т. е. украшений.

В первом параграфе Зооморфный код костюма волжских финнов рассматриваются особенности формирования зооморфного кода в костюме волжских финнов и значение наиболее важных его образов.

Зооморфный код в основных своих чертах сложился, вероятно, на рубеже эпохи мезолита-неолита и сохранил многие элементы, единые для финно-угорских этносов. Зооморфный код является ключевым в искусстве волжских финнов. Образ каждого животного или птицы обладает несколькими уровнями восприятия от социального до космического. Поэтому, используя только зооморфный код, финно-угры могли воплотить всю сложность окружающего мира.

Древнейшим в финно-угорском искусстве является образ водоплавающей птицы, центральной фигуры урало-алтайского космогонического мифа, возникшего в эпоху палеолита30

. Утка, небесная птица, мать богов-демиургов (Юмо и Йын у мари), является и праматерью всего сущего. Утка воплощала космический аспект идеи плодородия, как постоянного возрождения жизни, умножения человеческого коллектива и средств, необходимых для его существования.

В женском костюме волжских финнов изображения водоплавающей птицы, костяные или металлические подвески в форме уточек, можно встретить, обычно среди нагрудных и наплечных украшений. Поскольку магия предполагает, что часть функционально идентична целому, то сфера распространения образа водоплавающей птицы в древнем искусстве волжских финнов расширялась за счет огромного числа украшений с шумящими привесками в форме утиных лапок. Символика водоплавающей птицы встраивается в сложные системы.

ось (олень). Культ лося является одним из древнейших на территории северной Евразии. Важнейшей стороной образа лося-оленя была его связь с солнцем, так как он представлялся, вероятно, ездовым животным солнечного божества. Лось-олень - это и животное Великой богини, возможно, ее зооморфная ипостась. Все это определило чрезвычайную устойчивость представлений, связанных с этим образом в финно-угорской среде, хотя в искусстве рассматриваемого периода лось-олень практически исчезает, происходит его замещение геометрическим символом.

В символической системе костюма изображение лося-оленя не должно было иметь четкой топографии, но, как ранние материалы, так и образцы вышивки начала ХХ в. свидетельствуют, что чаще подобные композиции располагались в верхней части одежды или украшали головной убор.

Медведь. Финно-угры приписывали медведю божественное происхождение, полагая, что подобно лосю-оленю, он связан со сменой дня и ночи. Медведь также выступал в роли духа-хозяина нижнего мира, духа-первопредка, ассоциировался с идеей смерти-возрождения, которая передается и в обрядах медвежьих праздников угров, и в описании аналогичного праздника в Калевале.

Медведь, вероятно, являлся мужским символом плодородия, подобно тому, как водоплавающая птица, лось (олень) или сменивший его конь были знаками плодородия, использовавшимися в женском костюме. В костюме волжских финнов предметы, связанные с медведем, например, когти или кости этого животного носили на поясе, или располагали ниже этой линии, как, например, накосники.

ось-олень и медведь - существа, находившиеся в диалектической взаимосвязи и наглядно воплощавшие противоречивость окружающего мира, наличие противостоящих начал. Образы лося и медведя слабо представлены в металлопластике волжских финнов, позднее они появляются в вышивке, но не занимают важного места, так как в I тыс. н. э. их существенно потеснил такой емкий символ, как конь.

Конь - сравнительно молодой символ в системе мировосприятия волжских финнов. Конь ассоциировался с тремя мирами вселенной, подобно древнему лосю-оленю в финно-угорской традиции: 1) солнечный небесный конь; 2) конь среднего мира, принадлежащий к числу жертвенных животных; 3) конь нижнего мира,  выходящий из воды. Многочисленные подвески, застежки с изображением этого животного в женском костюме воплощали представления о небе, солнце, как источниках богатства, концентрации сил плодородия, так как эти стихии были владениями богини (или богинь), способной наделить соответствующими благами. Но, если в древности Великая богиня могла иметь облик лосихи, то конь стал лишь ее атрибутом, о чем свидетельствуют, например, подвески-всадницы.

Украшения с изображением коня в костюме волжских финнов отличались сложностью композиционного решения, наличием различных деталей: спирали, шумящие подвески. В результате древняя символическая схема оказывалась завуалированной, скрытой множеством декоративных элементов и различных знаков, придававших изображению все новые нюансы значений

ось и медведь воплощали противоположные начала вселенной, которые в тоже время предполагали существование друг друга. Сменивший их конь должен был раздвоиться, чтобы отразить тот же круг представлений. Идея космического дуализма нашла отражение не только в удвоении образа коня, но и в парности украшений с конской символикой в костюме волжских финнов.

Змея. В отличие от рассмотренных выше элементов зооморфного кода древнего финно-угорского искусства образ змеи встречается в нем не часто и, как правило, на украшениях, находящихся на периферии костюмного комплекса, например, на браслетах.

Традиционно змея в финно-угорской космологии связана с нижним миром, но сочетание образа змеи с солярными знаками указывает на более сложную природу этого существа. Следует отметить и представление о домовых змеях, характерное для марийского фольклора.

Таким образом, изображения животных и птиц доминировали как в металлопластике, так и среди орнаментальных мотивов вышивки. В древности украшения с подобной символикой, как правило, располагались на голове и груди, т. е. ключевых местах, определяющих символическую систему костюма.

Во втором параграфе Геометрический код костюма волжских финнов анализируются основные геометрические символы и семантика предметов, созданных на основе геометрического кода.

Древним символом, возникшим в рамках финно-угорского культурного пространства, является знак в виде трех спиралей. Данный символ можно рассматривать как знак небесного лося-оленя, несущего в своих рогах солнце31. У северных народов символ двух спиралей связан с Великой богиней и воплощает идею противостояния и единства двух начал. Одновременно этот сложный космический знак соединял Великую богиню с солнцем и мировым деревом.

Примером украшений созданных на основе геометрического кода являются т.н. бляхи с крышечкой, которые следует рассматривать как своеобразную модель вселенной, своего рода развернутый небесный шатер. Отверстие в центре бляхи, ассоциировавшееся с мировой осью, имело магическое значение, так как открывало доступ внешним силам, что было необходимо в некоторые периоды жизни женщины32.

Знаки геометрического кода нередко соответствовали образам животных, что типично для символического мировосприятия финно-угорских этносов, долгое время сохранявших охотничье хозяйство. Существовали и геометрические символы, не зависящие от зооморфных прототипов, к числу последних принадлежат такие общечеловеческие символы как круг, треугольник, крест и другие знаки, получившие распространение в финно-угорском искусстве.

Третий параграф Символика цвета и материала в костюме волжских финнов посвящен изучению цветового кода финно-угорского костюма и символического значения некоторых материалов, использовавшихся при создании костюма.

Излюбленными цветами в костюме волжских финнов были красный, белый и черный, дополняемые зеленым (синим) и желтым. Эти цветовые сочетания можно свести к противопоставлению двух основных цветов красного(белого) и черного.

Белый цвет был цветом угорской богини Калтащ, этот же цвет символизировал и великую богиню раннеземледельческих цивилизаций33. В ряде случаев с богиней ассоциировался и красный цвет. Красный цвет входит в триаду основных цветов, известных большинству народов. Красный обозначал потенцию рождения, красный платок у удмуртов женщина надевала после рождения ребенка. О сакральности белого, черного и красного цветов говорит и их использование в костюме марийских жрецов, картов.

Можно предположить, что зеленый цвет также входил в группу сакральных цветов, о чем косвенно свидетельствует использование шапок и кафтанов из зеленого сукна в свадебных обрядах уржумской группы мари, а также нитей красного, зеленого и черного цветов в погребальных обрядах. Сакрализация желтого цвета может быть связана с распространением металла (медь и бронза).

Сакральных цветов в финно-угорской традиции, вероятно, было четыре или пять, но они могли быть сведены к трем или даже двум основным (белый (красный) и черный). Можно считать традиционной ориентацию север-юг в финно-угорской культуре, отсюда два основных цвета, имеющие четкие географические координаты - черный (север) и красный (юг).

Материалы, использовавшиеся при создании костюма, также имели сакральный смысл. Среди женских украшений преобладают предметы, изготовленные из бронзы, встречаются серебряные и, изредка, железные. Для мари характерно представление об охранительной магии серебра, ассоциировавшегося с солнцем, в то время как бронза, вероятно, была связана с луной. Железо можно назвать мужским металлом, оно обладало ярко выраженными защитными свойствами.

Магическое значение придавали использованию бересты в головном уборе. У финно-угров береза - дерево Великой богини, например, у удмуртов она считалась священным деревом Кылдысина, божества плодородия, покровительствовавшего также женщинам, роженицам, новорожденным. Мировое дерево представлялось урало-алтайским народам священной березой. Использование бересты для создания головных уборов было оправдано с точки зрения космологического значения женского костюма: береста (береза) связана с мировой космической осью.

При изготовлении одежды предпочтение отдавали волокнам животного происхождения, позднее они использовались для вышивания. Шерсть была связана с верхним небесным миром, в то время как конопля с нижним подземно-подводным34.

Таким образом, в костюме использовались различные символические коды от зооморфного до цветового, благодаря чему происходило дублирование информации. Каждый из символов имел свои нюансы, все вместе они создавали целостную систему, формировавшую символический облик человека, т.е. облекавшую его плоть в культурную ткань.

В четвертой главе Семантика костюма волжских финнов рассматривается семантическая система древнего костюма волжских финнов.

Первый параграф Костюм волжских финнов как воплощение картины мира посвящен исследованию текста древнего костюма волжских финнов, как отражения характерной для них картины мира, центральное место в которой занимает космология. Финно-угорская мифология не сохранила прямых указаний на сравнение человеческого тела с космосом, но на основе сопоставления некоторых текстов Калевалы и текстов мордовских народных песен можно утверждать, что у финно-угров человек уподоблялся космической оси, мировому дереву. Основной внутренней границей костюма был пояс, деливший фигуру на две части, семантически связанные с верхним небесным миром и нижним земным и даже подземным.

Женский головной убор волжских финнов - законченная семантическая система, в которой все, от выбора материла до цветового решения, было подчинено семантике космического верха. Организующим центром женского головного убора был венчик, символика которого связана с небом и солнцем. Небесный круг, обозначенный венчиком, и парные височные подвески связаны с представлениями о небесной оси, которой уподобляется человеческое тело. Довершая аналогию с небесным миром, женщины муромских и древнемарийских племен включали в состав своего убора жгуты, символизировавшие, вероятно, радугу. Широкое распространение получили подвески, прикреплявшиеся на шнурах или цепочках к головному убору, которые могли символизировать струи дождя.

В символическом отношении одной из сложнейших частей головного убора был накосник. В отличие от других головных украшений, связанных с небесно-солярной символикой, накосник воплощал идею мировой оси и соединительных нитей между небесным и земным мирами. Накосник выступал аналогом лучей, с помощью которых богиня отправляла на землю души людей и животных.

Нагрудные украшения, отличавшиеся разнообразием и сложностью художественных решений, в костюме волжских финнов выполняли функцию символического центра, соответствующего лцентральному ядру картины мира. В женском костюме нагрудные украшения связаны с идеей рождающего верха, где сосредоточены основные силы женского плодородия. Эта часть костюма создавалась в соответствии с принципом симметрии и была рассчитана как на микрокосмический, так и на макрокосмический уровень восприятия, определяя положение человека в пространстве (ассоциация человек-дерево) и внутренние границы костюмного комплекса. Шейные украшения защищали тело человека от проникновения злых сил через разрезы на одежде, в женском костюме их можно сопоставить с небесными облаками или даже небесным сводом. Шумящие подвески в составе ожерелий имитировали гром и ассоциировались с дождем, так как дождь, согласно представлениям мордвы, - это капли молока богини Анге-Патяй, дарующие плодовитость людям и животным, а также земле. Женский костюм волжских финнов предполагал ношение нагрудника, являвшегося его композиционным центром. Украшения, входившие в состав нагрудника, были связаны с идеей центра мира.

Пояс в женском костюме выполнял функцию границы и оберегал потенцию рождения, заключенную в женском теле. У мари сохранились представления об особой магической связи пояса с человеческой судьбой. У женщин пояс нередко дополнялся набедренником, либо сама форма пояса позволяла ему служить набедренным украшением. Набедренники в системе костюма были связаны с семантическим низом, также как украшения на подоле одежды или на обуви, поэтому солярные знаки здесь отсутствует, а преобладают символы, связанные с землей и плодородием, такие, как шумящие подвески.

В семантической системе костюма волжских финнов украшения рук и обуви завершали процесс символической изоляции человека от внешнего мира. Они находились на стыке внешнего и внутреннего, освоенного и неосвоенного пространства, поэтому их декорированию придавалось большое значение. Обувь в семантической системе костюма волжских финнов можно сопоставить с корнями мирового дерева или основанием мирового столпа. Поэтому в символике обуви, например, у муромы были распространены мотивы дерева, сравнение девичьих ног со стволами берез характерно для марийского фольклора.

Мужской костюм волжских финнов также создавался в соответствии с представлениями о картине мире, но включал меньшее количество украшений. Мужское тело, рассматривавшееся как симметричное и символически равноценное в своих частях, предполагало пояс как важнейший элемент костюма, определявший его порядок, т. е. космос. Пояс маркировал центр мужского костюма, ношение пояса было обязательным и во время молений. Подвески к мужским поясам, связанные композиционно и семантически с космическим центром, расшифровывали его значение, являясь важнейшей вертикалью в костюме. На поясе носили огниво и точильный брусок, имевший, согласно финно-угорской мифологии, охранительное и очистительное значение.

Таким образом, украшения костюма волжских финнов воспроизводили космологическую схему, благодаря чему микрокосм человека уравнивался с макрокосмом и становился его неотъемлемой частью. Как мировое дерево сакрализирует находящиеся рядом с ним объекты, так и женщина, одетая в костюм с полным комплектом украшений оказывает благотворное влияние не только на свою собственную природу, но и на окружающий мир.

Во втором параграфе Семантика обрядовых костюмов волжских финнов анализируется семантика костюма языческих жрецов, а также свадебных и погребальных костюмов.

Во время религиозных обрядов человека представлял мир окружающих его вещей и первую очередь костюм. Этот вещный мир был настолько значимым, что фактически заменял самого человека, оттесняя его на второй план. У мари, сохранивших древние религиозные верования, считается, что участники молений должны быть одеты в этнический костюм.

Более высокие требования предъявлялись к костюму жрецов. В XIX в. у марийских картов (жрецов) костюм не отличался особым богатством или сложностью изготовления, в этом он мало похож и на костюм шамана. Вероятно, и в древности жреца выделили среди других молящихся лишь детали костюма: украшения, головной убор.

При этом одеяние жреца в поздний период несло на себе некоторые женские признаки. Женский костюм представлял собой развернутую космологическую модель, она же лежала в основе костюма шамана угорских народов. Костюм марийского карта, украшенный красной и черной нашивками35, представляет проекцию космологической системы волжских финнов, слабо представленную в других  костюмных комплексах. В священной роще во время молений карт стоял перед кострами и священными деревьями, т. е. перед лицом богов, поэтому нагрудная символика должна была содержать знаки верхнего мира. По отношению к этому божественному верху те, кто находился за спиной карта, представляли собой низ, в горизонтальной проекции север. Этот ориентир и маркировала соответствующая нашивка на спине кафтана. В I тыс. н. э. космологические символы оказались наиболее разработанными в женском костюме, поэтому женские украшения могли входить в костюм жрецов, как позднее берестяные головные уборы.

Важнейшие события, происходящие в жизни человека, находили выражение в соответствующих трансформациях его вещного мира. Личное участие было обязательным условием создания свадебного костюма, изобилующего различными символами, наиболее полно воплощающего космологические представления. Манифестируя изменения, происходящие с человеческим телом, в процессе брачных церемоний, раскрывая интимные стороны жизни людей, костюм подвергает своего обладателя и определенной угрозе. Поэтому свадебный костюм содержит систему защиты в виде различного рода оберегов, что особенно актуально в ситуации перехода. Как свидетельствуют археологические материалы, женские костюмы отличаются особой пышностью. Возможно, что это были свадебные уборы, использовавшиеся затем для погребения, что в более поздний период отмечено для мари и мордвы36.

Костюм становится непосредственным участником поминальных обрядов мари и мордвы, символизируя присутствие умершего. Вещи заслоняют реального человека, его природное тело. Последующие действия, в которых непосредственное участие принимает костюм, уже касаются культурного тела умершего человека. Сам он уходит в мир предков, для возвращения ему нужна культурная форма - костюм, в который облачается заместитель умершего, принимающий на себя роль покойного во время поминок. Здесь можно усмотреть характерное для средневековой культуры соотнесение человека с его костюмом, сняв или поменяв который, человек становится неузнаваемым, кем-то иным. Одновременно это типичное проявление личностного мира вещей, характерное для финно-угорской культуры.

Таким образом, обрядовые костюмы волжских финнов создавались в соответствии с космологической схемой, отражавшей основные компоненты картины мира.

В третьем параграфе Социокод костюма волжских финнов анализируется проблема воплощения символическими средствами костюма социального статуса человека, гендерных стереотипов и эстетического идеала.

Костюм представляет собой один из элементов организации социального пространства. Являясь воплощением картины мира этноса, костюм одновременно содержит символы, отражающие земные аспекты существования человека, но провести границы между высоким и низким, между сакральным и профанным не всегда возможно. Зачастую для передачи социальных смыслов используются те же символы, что и для передачи смыслов религиозных, их интерпретация, оказывается напрямую связанной с ситуацией, в которой используется костюм.

Костюм осуществляет первичную идентификацию посредством визуального воздействия. Процесс идентификации предполагает в традиционном обществе не только ношение этнического костюма, но точное следование социальным нормам половозрастной градации в своем внешнем облике. Изменение костюма - это презентация изменений, происходящих с самим человеком, в условиях максимальной закрытости физического тела.

Возраст и социальный статус наиболее полно воплощался в женском костюме, который последовательно изменялся по мере прохождения основных жизненных этапов.

В раннем детстве до 4-5 лет, как свидетельствует этнография37, существенных различий в костюме мальчиков и девочек не было, украшения, которые они носили, должны были защищать от сглаза и порчи. Но уже с 5-6 летнего возраста костюм девочек начинает усложняться, в более старшем возрасте они надевали особые украшения, как например, кожаные шапочки в древности или позднее у мордвы облегченные набедренники.

Наибольшей пышностью отличается костюм девушек-невест и молодых женщин, особенно в первый год после замужества. Костюм молодушки сочетает женские и девичьи элементы за счет чего и достигается особая декоративность, но такой костюм отражает пограничное состояние молодой женщины, еще не ставшей полноправным членом нового рода. Данные этнографии подтверждают, что у мари и мордвы в первый год замужества или до рождения первого ребенка молодая женщина носила полный комплект свадебных украшений38. Смена головного убора, подтверждавшего изменение социального статуса, также происходила с рождением ребенка.

К числу украшений, отражавших социальный статус женщин, в древности относились браслеты спиралевидной формы. Такие браслеты в три-четыре витка начинали носить девочки-подростки, у девушек или молодых женщин браслеты становились массивнее и достигали семи витков, изредка надевали по паре таких браслетов на каждую руку.

Этнографией зафиксировано упрощение женского костюма по мере старения его обладательницы39. Однако в древности обладательницами пышных костюмов нередко были пожилые женщины, возможно, это не отражает реальной картины, так как погребальный костюм отличался от повседневного и мог создаваться на основе свадебного костюма, т.е. наиболее пышного.

В мужском костюме проследить возрастную градацию с такой точностью не возможно. Как показывают археологические материалы, костюм мальчика мог быть аналогичен костюму взрослого мужчины или даже превосходить его по числу украшений.

При своей относительно малой информативности внутри этнической группы, мужской костюм обладал такой особенностью, как презентация человека вне этноса на понятном чужим языке. У волжских финнов мужчины нередко использовали поясную гарнитуру, имевшую прямые аналоги в мире степных кочевников и мало отличавшуюся от изделий других этносов, например, булгар.

Костюм волжских финнов слабо отражает имущественную дифференциацию, особенно среди женщин. Говорить о богатых или бедных костюмных комплексах можно, главным образом, применительно к мужчинам. О богатстве мужчины свидетельствует наличие оружия и импортных предметов в его костюме, как позднее наличие изделий городского ремесленного или фабричного производства.

Богатство женского костюма, особенно праздничных и обрядовых его образцов, можно рассматривать как свидетельство подчиненного положения женщины, мир которой замыкался на ведении домашнего хозяйства, воспитании детей. Тяжелый многослойный костюм ограничивал свободу женщины, даже свободу передвижения, контролировал ее тело. Украшения компенсировали символическую незавершенность и неполноценность женщины.

Мужской костюм, имевший меньше украшений, более соответствовал условиям жизни, предполагал внешнюю активность мужчины. В отличие от женского костюма, изготовление и ношение которого было окутано магическими действиями и различными поверьями, мужской костюм в значительной степени определялся социальным статусом. Костюм волжских финнов создавал образ мужчины-воина и работника.

В понятие красивая женщина волжские финны вкладывали не физические параметры, оно было равнозначно понятию красиво одетая женщина. Женщину ценили как мать, работницу, хорошую хозяйку, внешняя красота женщины была менее важной по сравнению со здоровьем. Поэтому костюм нередко затмевал свою обладательницу, женщина, одетая в соответствии с традицией в полный комплект украшений, а значит максимально защищенная, представлялась красивой. Такой костюм говорил и о репродуктивных способностях женщины, делая женщину привлекательной в глазах представителей противоположного пола. Ношение полного комплекта украшений уже требовало от женщины значительной выносливости и физической силы, даже, если надевали его во время праздников и обрядовых действий. Сам процесс облачения в традиционный костюм требовал определенной сноровки, например, правильно обуть лапти или, в более ранний период, поршни. Женщина, способная выполнить все эти требования соответствовала эстетическому идеалу.

В Заключении  сформулированы основные результаты и выводы исследования, намечены перспективы дальнейшей разработки темы.

1. Устойчивость культурной традиции, характерная для волжских финнов, позволяет сопоставлять археологические и этнографические материалы и использовать археологические источники при исследовании семантики костюма. Раскрываются новые перспективы в изучении древнего костюма не только как набора вещей, но и как текста культуры.

2. Символический мир, нашедший воплощение в костюме волжских финнов включал две группы символов: внутренние, теснейшим образом связанные с условиями жизни этноса, и внешние или направленные вовне. Внутренние символы отличаются значительной устойчивостью, способностью прорываться сквозь толщу времени. Эти символы имеют важнейшее значение для эмоционального и социального сплочения этноса. Группа символов, направленных вовне, включает как широко распространенные символы близкие по смыслу у разных этносов, так и заимствованные, они представляют этнос в иноэтничном окружении.

3. Костюм волжских финнов представляет собой семантическую систему, в рамках которой особую роль в древности играли украшения, также представляющие собой систему, имеющую несколько уровней, состоящих из взаимосвязанных элементов: В костюме символы объединяются в системы, определенным образом влияющие на их значение:

1) системы, состоящие из нескольких неразделимых знаков (жесткие системы);

2) произвольно компонующиеся системы (открытые системы), которые состоят из жестких символических систем, приобретающих, благодаря изменению своего местоположения, новые нюансы значений;

3) произвольно компонующиеся системы открытых систем, т.е. костюм в целом, каждая из частей которого представляет собой отдельную символическую систему.

4. Для передачи мифологических представлений волжские финны Поволжья использовали несколько кодов: анатомический, зооморфный, геометрический, цветовой, которые могли дублировать друг друга в костюме. 

5. Костюм волжских финнов обладал глубоким семантическим смыслом, он служил воплощением этнической картины мира, прежде всего ее основной части - космологических представлений.

У волжских финнов фигура человека рассматривалась как аналог мировой оси, наиболее характерным было сопоставление человека с мировым деревом. Основной внутренней границей костюма был пояс, деливший фигуру на две части, семантически связанные с верхним небесным миром и нижним земным и даже подземным. В соответствии с этим делением головные и нагрудные украшения соотносились с верхним, небесно-солнечным миром, а обувь, набедренные украшения, отделка подола одежды соотносилась с нижним миром, одновременно выполняя функцию защиты от негативного воздействия этого мира.

Космологические представления нашли наиболее полное воплощение в женском костюме волжских финнов, особенно девушек-невест и молодых женщин, тела которых считались максимально изоморфными космосу. Мужские костюмы строились в соответствии с той же космологической схемой, но в силу иной роли мужчины в обществе, эта схема не включала полный набор элементов.

6. В культуре волжских финнов существовали обрядовые костюмы, к числу которых можно отнести костюмы жрецов, свадебные и погребальные костюмы.

Жречество у волжских финнов Поволжья не составляло замкнутого слоя, костюм жрецов не отличался значительно от костюма других людей. При этом одеяние жреца несло на себе некоторые женские признаки, так как в его основе, так же как и в основе шаманского костюма лежала развернутая космологическая схема, а соответствующие коды оказались наиболее разработанными в женском костюме.

Наибольшей пышностью отличался свадебный костюм волжских финнов, изобилующий различными символами, заслоняющими самого человека и превращающими костюм в полноправного участника действа. Свадебный костюм был максимально нагружен символикой плодородия, оберегами, а соответственно и космологическими символами.

В поминальных обрядах костюм замещает человека, т.е. природное тело отходит на второй план перед телом культурным. Костюм становится участником поминальных обрядов, использование одежды покойного рассматривается как эквивалент его присутствия.

7. Семантика костюма волжских финнов предполагала несколько уровней восприятия. С одной стороны символы имели космологическое значение и воплощали характерную для этноса картину мира, с другой они позволяли определить социальный статус человека, его принадлежность к определенной возрастной группе. Социальная символика формировалась таким образом, чтобы в рамках этнической культуры сохранять максимальную информативность, но при этом в основных чертах быть понятной и для представителей других этносов.

Важнейшие события, происходящие в жизни человека, находили выражение в соответствующих трансформациях вещного мира и, прежде всего, в костюме. Имущественная дифференциация в костюме волжских финнов выражена слабее.

8. Костюм конструировал образы мужественности и женственности, сложившиеся в культуре волжских финнов. Эти образы представлялись воплощением божественной данности, так как любая женщина в период своего максимального расцвета (девушка-невеста, молодая жена) соответствовала своему небесному прототипу Юмынудыр у мари или Анге-Патяй у мордвы.

Настоящая работа представляет собой первый опыт историко-культурного исследования костюма волжских финнов. Сейчас накоплен значительный материал в области материальной и духовной культуры финно-угров, одних из древнейших этносов на территории нашей страны, нуждающийся в дальнейшем изучении и интерпретации с позиций культурологии.

Основные положения и выводы диссертации изложены в следующих публикациях:

Монографии

1. Павлова А.Н. Семиотика костюма волжских финнов I - начала II тыс. н. э. / А.Н. Павлова // - Йошкар-Ола, 2004. - 492 с. (22, 4 п. л.).
2. Павлова А.Н. Костюм волжских финнов как этнокультурный феномен. / А.Н. Павлова //  - Йошкар-Ола, 2006. - 146 с. (6,6 п. л.).

Публикации в ведущих рецензируемых изданиях, рекомендованных

ВАК РФ:

3. Павлова А.Н. К семантике костюма древнемарийских племен / А.Н. Павлова // Проблемы комплексного развития Республики Марий Эл. Приложение № 6 к журналу Регионология. - 2005. - С. 245-253. (0,4 п. л.).
4. Павлова А.Н. К семантике шейно-нагрудных украшений древнемарийских племен / А.Н. Павлова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2005, № 1. - С. 163-172. (0,4 п. л.).
5. Павлова А.Н. К семантике блях с крышечкой из Шокшинского могильника / А.Н. Павлова // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2005, № 2. - С. 25-29. (0,3 п. л.).
6. Павлова А.Н. Семантика древнемарийского костюма (по материалам погр. 91 Младшего Ахмыловского могильника) / А.Н. Павлова // Вестник Костромского государственного университета им Н.А. Некрасова. - 2005, №1. - С. 84-86.(0,3 п. л.)
7. Павлова А.Н. К проблеме интерпретации семантики костюма в традиционной культуре (на примере древнего костюма финно-угорского населения Поволжья) / А.Н. Павлова // Вестник МГУКИ. - 2007 (0,4 п.л.) (в печати).
8. Павлова А.Н. Костюм, как отражение гендерных стереотипов волжских финнов/ А.Н. Павлова // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2008 (0,4 п.л.) (в печати).

Публикации в иных изданиях:

9. Павлова А.Н. К вопросу о методике семантического анализа женских головных украшений финно-угров Поволжья / А.Н. Павлова // Методологические предпосылки археологических исследований. Материалы международных семинара и конференции. - Йошкар-Ола, 1996.- С. 23-26. (0,14 п. л.).
10. Павлова А.Н. К семантике ажурных застежек волжских финнов IX-XIII вв. / А.Н. Павлова // Археологические памятники Среднего Поочья. Вып. 5. - Рязань, 1996. - С.103-114. (0,5 п. л.).
11. Павлова А.Н. Семантика финно-угорских украшений / А.Н. Павлова //  Материалы XIII Уральского археологического совещания. - Уфа, 1996. - С. 101-103. (0,14 п. л.).
12. Павлова А.Н. Полевые исследования российско-финской археологической экспедиции Марийского госуниверситета / А.Н. Павлова, В.С. Патрушев, Т.С. Патрушева // Материалы XIII Уральского археологического совещания. - Уфа, 1996. - С. 43-45. (0,1 п. л.).
13. Павлова А.Н. К семантике спаренных изображений коней в древнемарийском искусстве  IX-XI вв. / А.Н. Павлова  // III Тарасовские чтения. - Йошкар-Ола, 1997. - С. 22-27. (0,2 п. л.).
14. Павлова А.Н. Космологические символы в древнем искусстве финно-угров Поволжья (по материалам могильников VII-VI вв. до н. э.) / А.Н. Павлова // Узловые проблемы современного финно-угроведения. Материалы I Всероссийской конференции финно-угроведов. - Йошкар-Ола, 1996. - С 62-63. (0,1 п. л.).
15. Павлова А.Н. К вопросу о методологии семантического анализа произведений древнего искусства (философский аспект) / А.Н. Павлова // I Вавиловские чтения. Материалы постоянно действующей научной конференции. - Йошкар-Ола, 1996. - С. 201-202. (0,1 п. л.).
16. Павлова А.Н. Семантика украшений финно-угров Поволжья и Приуралья как часть духовной культуры (к постановке проблемы) / А.Н. Павлова // Диалог наук на рубеже ХХ-ХХI веков и проблемы современного общественного развития. Вторые Вавиловские чтения. Материалы постоянно действующей всероссийской междисциплинарной научно конференции. Ч. I. - Йошкар-Ола, 1997. - С. 291-292. (0,1 п. л.).
17. Павлова А.Н. Изучение духовной культуры по археологическим материалам в краеведческой работе / А.Н. Павлова // Марийское краеведение: опыт и перспективы его использования в школе. Материалы III республиканской научно-практической конференции. - Йошкар-Ола, 1998. - С. 94-98. (0,2 п. л.).
18. Павлова А.Н. Семантика произведений древнего искусства и вопросы межэтнических контактов / А.Н. Павлова // Труды научной конференции по итогам научно-исследовательской работы МарГТУ. Деп. В ИНИОН 19.10.1998. - Йошкар-Ола, 1998. - С. 29-32. (0,14 п. л.).
19. Павлова А.Н. К семантике бляхи в форме змеи из Старшего Ахмыловского могильника / А.Н. Павлова // Труды научной конференции по итогам НИР МарГТУ. Деп в ИНИОН РАН 8. 12. 1999. - Йошкар-Ола, 1999. - С. 27-29. (0,14 п. л.).
20. Павлова А.Н. Вопросы семантики древнего финно-угорского искусства в отечественной историографии / А.Н. Павлова // Материалы научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения д.и.н., проф. В.Ф. Пашукова. - Йошкар-Ола, 1999. - С. 27-28. (0,1 п. л.).
21. Павлова А.Н. О параллелях в костюме населения, оставившего Младший Ахмыловский и Безводнинский могильники / А.Н. Павлова // Труды научной конференции по итогам НИР МарГТУ. Деп в ИНИОН РАН 31.10.2000. - Йошкар-Ола, 2000. - С. 66-70. (0,2 п. л.).
22. Павлова А.Н. Исследование семантической системы женского костюма волжских финнов эпохи средневековья / А.Н. Павлова // Российская археология. Достижения ХХ и перспективы ХХI в. - Ижевск, 2000. С.363-365. (0,1 п. л.).
23. Павлова А.Н. Семантика древнемарийских украшений / А.Н. Павлова // Материалы IX международного финно-угорского конгресса. - Тарту, 2000. - С. 170-171. (0,1 п. л.).
24. Павлова А.Н. Костюм как часть духовной и материальной культуры / А.Н. Павлова // Проблемы реконструкции хозяйства по археолого-этнографическим данным. Материалы региональной конференции. - Йошкар-Ола, 2000. - С. 50-52. (0,14 п. л.).
25. Павлова А.Н. К семантике женских головных уборов мари: археолого-этнографические параллели / А.Н. Павлова // Марийское краеведение: опыт и перспективы его использования в школе. VI республиканская научная конференция. - Йошкар-Ола, 2000. - С.27-31. (0,2 п. л.).
26. Павлова А.Н. Об индоевропейских параллелях солярной символики финно-угров Поволжья VII-VI вв. до н. э. / А.Н. Павлова // Проблемы реконструкции хозяйства по археолого-этнографическим данным. Материалы региональной конференции. - Йошкар-Ола, 2000. - С. 34-36. (0,14 п. л.).
27. Павлова А.Н. Идеологические представления населения Среднего Поволжья и ананьинский художественный металл / А.Н. Павлова // Мировое сообщество и Россия на путях модернизации. Пятые Вавиловские чтения. Материалы постоянно действующей всероссийской междисциплинарной научной конференции. Ч. 1. - Йошкар-Ола, 2001. - С. 225-226. (0,1 п. л.).
28. Павлова А.Н. К семантике древнемарийских женских головных уборов / А.Н. Павлова // Восток-Запад: Диалог культур Евразии. Проблемы истории и археологии. Под ред. Бурханов.А. - Казань, 2001. - С. 313-318. (0,25 п. л.).
29. Павлова А.Н. К семиотике костюма волжских финнов I тыс. н. э. / А.Н. Павлова // Марийское краеведение: опыт и перспективы его использования в школе. VII республиканская научно-практическая конференция. - Йошкар-Ола, 2001. - С. 43-46. (0,2 п. л.).
30. Павлова А.Н. Развитие космологических представлений финно-угров Поволжья и Приуралья / А.Н. Павлова // Финно-угрия, 2001, № 1. - С. 86-91. (0,25 п. л.).
31. Павлова А.Н. Индоевропейское влияние в системе образов финно-угорского искусства / А.Н. Павлова // Древние этнокультурные связи финно-угров. Материалы российской археологической конференции. - Йошкар-Ола, 2002. - С. 85-96. (0,5 п. л.).
32. Павлова А.Н. Общие черты духовной культуры финно-угорских и индоевропейских народов / А.Н. Павлова // Археология Урала и Поволжья. Материалы XXXV Урало-Поволжской археологической студенческой конференции. - Йошкар-Ола, 2003. - С. 22-27. (0,3 п. л.).
33. Павлова А.Н. Семиотика нагрудных украшений финно-угров Поволжья эпохи средневековья / А.Н. Павлова // Формирование, историческое взаимодействие и культурные связи финно-угорских народов. Материалы III Международного исторического конгресса финно-угроведов. - Йошкар-Ола, 2004. - С.448-452. (0,25 п. л.).
34. Павлова А.Н. Роль традиционной культуры в формировании мировоззрения (региональный аспект) / А.Н. Павлова // Мировоззрение современного общества в фокусе научного знания и практики. Восьмые Вавиловские чтения. Материалы постоянно действующей всероссийской междисциплинарной научной конференции. - Йошкар-Ола, 2005. - С. 59-63. (0,25 п. л.).
35. Павлова А.Н. Семантика костюма волжских финнов рубежа I-II тыс. н. э. / А.Н. Павлова // История, современное состояние, перспективы развития языков и культур финно-угорских народов. Материалы III Всероссийской научной конференции финно-угроведов. - Сыктывкар, 2005. - С. 453-455. (0,3 п. л.).
36. Павлова А.Н. Костюм и восприятие человеческого тела в традиционной культуре / А.Н. Павлова // Регион 2005. Материалы региональной научно-практической конференции. - Йошкар-Ола, 2005. - С. 194- 197. (0,2 п.л.).
37. Павлова А.Н. Семантика обуви в костюме волжских финнов (археолого-этнографические параллели) / А.Н. Павлова // Цивилизации народов Поволжья и Приуралья. Материалы международной конференции. - Чебоксары,  2006 г. - С. 215-223. (0,4 п. л.).
38. Павлова А.Н. Народный костюм как объект культурологического исследования/ А.Н. Павлова // Потенциалы России в глобальном мире: проблема адаптации и развития. Десятые Вавиловские чтения. Материалы Всероссийской междисциплинарной научной конференции. Ч. 2. - Йошкар-Ола, 2006. - С. 206-207. (0,1 п. л.).
39. Павлова А.Н. Реконструкция костюма волжских финнов по археолого-этнографическим данным/ А.Н. Павлова // Наука в условиях современности. Сборник статей по итогам научно-технической конференции МарГТУ в 2007 г. - Йошкар-Ола, 2007. - С. 228-232. (0,25 п. л.).
40. Павлова А.Н. Символика материала в марийском костюме / А.Н. Павлова // Материальная и духовная культура народов Урала и Поволжья: история и современность. Материалы научно-практической конференции, посвященной 450-летию вхождения удмуртского народа в состав Российского государства. - Глазов, 2007. - С. 121-122. (0,1 п. л.).
41. Павлова А.Н. Культурологическое исследование костюма волжских финнов по археологическим и этнографическим материалам / А.Н. Павлова // Интеграция археологических и этнографических исследований. Сборник научных трудов. - Одесса; Омск, 2007. - С. 210-213. (0,2 п. л.).
42. Павлова А.Н. К семантике костюма финно-угров Поволжья: набедренные украшения / А.Н. Павлова // Актуальные проблемы истории народов Среднего Поволжья и Приуралья. Сб. материалов конференции, посвященной 70-летию К.Н. Санукова. - Йошкар-Ола, 2007. - С. 133-136. (0,2 п. л.).
43. Павлова А.Н. Развитие солярной символики у народов Поволжья (II тыс. до н. э. - XII в. н. э.) / А.Н. Павлова // II Тарасовские чтения. Тезисы докладов и сообщений. - Йошкар-Ола, 1995. - С. 7-9. (0,14 п. л.).
44. Павлова А.Н. Космологические и космогонические символы финно-угров Поволжья (археологические и этнографические параллели) / А.Н. Павлова // II международный конгресс этнологов и антропологов. - Уфа, 1997. - С. 54-55. (0,1 п. л.).
45. Павлова А.Н. Древнемарийский костюм как семантическая система/ А.Н. Павлова // III конгресс этнографов и антропологов России. - М., 1999. - С. 254. (0,1 п. л.).
46. Павлова А.Н. Развитие космологических представлений финно-угров Поволжья и Приуралья / А.Н. Павлова // VI международный конгресс по проблемам Центральной и Восточной Европы. - Тампере, 2000. - С. 322. (0,1 п. л.).
47. Павлова А.Н. Костюм волжских финнов как семантическая система / А.Н. Павлова // Тезисы секционных докладов Х Международного конгресса финно-угроведов: Фольклористика и этнология. Литературоведение. Археология, антропология, этническая история: III часть. - Йошкар-Ола, 2005. - С.73-75. (0,14 п. л.).

---

1 Патрушев В.С. Финно-угры России. - Йошкар-Ола, 1992. - С. 3, 41.

2 Хайду П. Уральские языки и народы. - М., 1985; Серебренников Б.А., Еремушкин Г.И., Майтинская К.Е. Финно-волжская языковая общность. - М., 1989.

3 Хелимский Е.А. Исторические предпосылки языковых союзов с участием уральских языков // Формирование, историческое взаимодействие и культурные связи финно-угорских народов. Материалы III Международного исторического конгресса финно-угроведов. - Йошкар-Ола, 2004. - С. 55.

4 Халиков А.Х. Роль племен ананьинской культуры в этногенезе финно-угорских народов.//Узловые проблемы современного финно-угроведения. - Йошкар-Ола, 1995. - С. 85; Kyosti Julku. Abstrac // Patrushev V. The Early History of the Finno-Ugric Peoples of European Russia. - Oulu, 2000 - P. 8; Никитина Т.Б. Марийцы в эпоху средневековья. - Йошкар-Ола, 2002. Ц  С. 5.

5 Байбурин А.К. Семиотический статус вещей в мифологии.//Сб. музея антропологии и этнографии. Т. 37. Материальная культура и мифология.Ц М. - Л., 1981. - С. 215-226; Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. - Л., 1983.

6 Исенко С.П. Этнокостюмология в контексте современной культуры. ДисЕ док. культурологии. - М., 1999. - С. 5.

7 Шкалина Г.Е. Традиционная культура народа мари. - Йошкар-Ола, 2002; Калиев Ю.А. Мифологическое сознание мари. Феноменология традиционного мировосприятия. - Йошкар-Ола, 2003; Девяткина Т.П. Мифология мордвы. - Саранск, 2005.

8 Мелетинский Е.М. К вопросу о генезисе карело-финского эпоса (проблема Вяйнемяйнена)//Советская этнография, 1960, № 4. - С. 64-79.

9 Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. - М., 2003. - С. 36-38.

10 Земпер Г. Практическая эстетика. - М., 1970.

11 Малиновский Б. Научная теория культуры - М., 1999.

12 Николаев В.Г. Функционализм//Культурология. ХХ век. Словарь. - СПб., 1997. - С.512-513.

13 Peirce Ch. S. Collected Papers of Charles Sanders Peirce // Vol. 1. - Harvard University Press, 1931.

14 Барт Р. Указ. соч. - С. 424.

15 Бюргьер А. Историческая антропология//История ментальностей. Историческая антропология. - М., 1996. - С. 36.

16 Леви-Стросс К. Структурная антропология. - М., 1985; Леви-Стросс К.  Первобытное мышление. - М., 1994.

17 Деррида Ж. Письмо и различие. - СПб., 2000.

18 Яценко С.А. Костюм ираноязычных народов древности и методы его историко-культурной реконструкции. Автореферат дис. Е д.и.н. - М., 2002. - С. 10.

19 Доде З.В. Костюм как репрезентация историко-культурной реальности: к вопросу о методе исследования // Структурно-семиотические исследования в археологии. Т. 2. - Донецк, 2005. - С. 307.

20 Белицер В.Н. Терминология мордовской вышивки и ее характерные особенности // Вопросы финно-угроведения. Вып. 6. - Саранск, 1975. - С. 363-368; Крюкова Т.А. Марийская вышивка. - Л., 1951; Молотова Т.Л. Марийский народный костюм. - Йошкар-Ола, 1992.

21 Benoist L. LТEsoterismet. - Paris, 1965.

22 Фадеева И.Е. Символ в культурной коммуникации // Человек, 2004, № 6. - С. 5-14.

23 Албакова Ф.Ю. Роль символов в национально-этническом сознании. ДисЕ д.ф.н. - М., 2000. - С. 82.

24 Албакова Ф.Ю. Указ. соч. - С. 17.

25 Орлова Э.А. Культурная (социальная) антропология. - М., 2004. - С. 96.

26 Белицер В.Н. Народная одежда мордвы / Тр. Мордовской этнографической экспедиции. В. III. - М., 1972. С. 39

27 Корнишина Г.А. Традиционная обрядовая культура в системе мордовского этноса (структура, субъекты, составные компоненты). Дис. Е д. и.н. - Саранск, 2001. - С. 144.

28 Ефимова  Л.В. Ткани из финно-угорских могильников I тыс. н. э. // КСИА. Т. 107. - М., 1966. - 128-142.

29  Земпер Г. Указ соч. - С. 126.

30См. об этом Напольских В.В. Древнейшие этапы происхождения народов уральской языковой семьи: данные мифологической реконструкции (прауральский космогонический миф) / Материалы к серии Народы Советского Союза. Народы уральской языковой семьи. ИАЭ АН СССР. - М., 1990.

31 Подобный образ характерен для народов севера Евразии. Анисимов А.Ф. Космогонические представления народов Севера. - М.-Л., 1959. - С. 12-13, 27.

32 Подробнее семантика блях с крышечкой анализируется в работе Павлова А.Н. К семантике блях с крышечкой из Шокшинского могильника // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2005, № 2. - С. 25-29.

33 Голан А. Миф и символ. - М., 1991. -  С. 171-172.

34 КалиевЮ.А. Указ. соч. - С. 82, 99-100.

35 Шкалина Г.Е. Указ соч. - С. 110.

36 Молотова Т.Л. Указ. соч. - С. 78-79; Белицер В.Н. Указ соч. - С. 51, 82.

37 Молотова Т.Л. Указ. соч. - С. 70.

38 Там же. С. 78

39 Там же. С. 72.

  Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по культурологии