Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по истории  

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

ПАВЛОВ АНДРЕЙ ЮРЬЕВИЧ

РУССКО-ФРАНЦУЗСКОЕ ВОЕННО-СТРАТЕГИЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Специальность 07.00.15 - История международных отношений

и внешней политики

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Санкт-Петербург 2012

Работа выполнена на кафедре теории и истории международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета

Научный консультант:	Доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Худолей Константин Константинович
Официальные оппоненты:	Доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов Старков Борис Анатольевич
	Доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна Бугашев Сергей Иванович
	Доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Флоринский Михаил Федорович
Ведущая организация:	Санкт-Петербургский институт истории Российской Академии наук

Защита состоится 25 мая 2012 г. в ____ часов на заседании ученого совета Д.212232.65 по защите докторских и кандидатских диссертаций по адресу: 191060, г. Санкт-Петербург, ул. Смольного 1/3, подъезд 8, ауд. 124.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. А.М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета (199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9)

Автореферат разослан л__ ______________________2012г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических наук, доцент Д.И.Портнягин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Организация взаимодействия союзников при подготовке и ведении коалиционной войны является важнейшей задачей каждого военно-политического союза. Для обеспечения эффективности взаимодействия участникам союза необходимо решить целый ряд взаимосвязанных проблем политического, военно-стратегического, экономического и информационного характера. Непосредственно в период войны проблема объединения военных усилий, несомненно, приобретает первостепенное значение. Наличие единой стратегии союза или хотя бы согласованность стратегических планов каждой из союзных армий становится ключевым фактором при достижении общей цели. Особую сложность и особое значение проблема военно-стратегического взаимодействия приобретает в случае, когда союзники ведут боевые действия против общего противника на удаленных друг от друга фронтах. Именно в таком положении оказались Россия и Франция в период Первой мировой войны. Проблема организации и осуществления военно-стратегического взаимодействия России и Франции играла важнейшую роль во взаимоотношениях между Россией и Францией в период войны и оказывала серьезнейшее влияние на отношения двух держав в целом. В связи с этим представляется, что исследование данной проблемы, проведенное в диссертации, совершенно необходимо для понимания развития русско-французских отношений в период Первой мировой войны.

Актуальность темы исследования

Русско-французский союз конца XIX - начала ХХ вв. стал одним из важнейших системообразующих факторов в международных отношениях данного периода. Тесные политические и экономические отношения связали две державы и во многом определили развитие событий в период, предшествовавший началу Первой мировой войны. Однако ключевым в развитии русско-французского союза был именно военно-стратегический фактор. Ценность союзных отношений как для России, так и для Франции определялась прежде всего стратегическими соображениями. Геостратегическое положение двух союзниц вынуждало главного потенциального противника, Германию, готовиться к войне на два фронта, определяя невозможность сконцентрировать все силы на одном главном направлении. Такое положение, как казалось русским и французским политикам и военачальникам, создаст возможность сдавливания Германии с двух направлений в случае начала войны и заставит немцев проявлять большую осторожность до ее возможного начала. Для Франции Россия была интересна как союзник, обладающий большой армией, которая, как ожидалось, станет паровым катком, способным своей массой раздавить любое сопротивление противника. Для России союз с Францией также означал, что в возможной войне с австро-германским блоком на стороне России выступит одна из лучших европейских армий, опирающаяся на современную военную промышленность.

Важность военно-стратегической составляющей русско-французского союза прекрасно осознавалась сторонами перед войной, и с началом войны она заняла центральное место в отношениях России и Франции. К началу войны система взаимоотношений в этой сфере сложилась уже давно. Регулярные встречи начальников генеральных штабов двух стран позволили конкретизировать обязательства, взятые на себя сторонами согласно русско-французской военной конвенции.

Вскоре после начала войны оказалось, что предвоенные планы необходимо пересматривать, поскольку они не соответствовали той стратегической обстановке, которая сложилась после завершения сражений кампании 1914 г. Одновременно с этим стало понятно насколько важна координация военных усилий союзных держав на двух основных фронтах Великой войны - Западном (французском) и Восточном (русском). Собственно во взаимодействии союзных армий, действовавших на этих двух фронтах, и состояла союзная стратегия высшего уровня. Однако имевшаяся система координирования усилий оказалась недостаточно эффективна для решения задач такого масштаба. Она не позволяла сторонам достаточно быстро и эффективно согласовывать стратегические решения и поэтому требовала серьезной корректировки. В течение всей войны союзники работали над совершенствованием данной системы. Идея формирования общесоюзного стратегического плана достижения победы в войне, появившаяся уже в 1915 г., стала вполне естественным итогом развития стратегической обстановки и следствием осознания тесной взаимозависимости стратегической обстановки на двух основных фронтах войны - русском и французском. В период войны развитие системы согласования стратегии прошло несколько этапов, от нерегулярных встреч военных представителей, до формирования единого стратегического командования силами Антанты, что произошло, правда, уже без участия России. Тем не менее, именно русско-французская система стратегического взаимодействия до конца 1917 г. связывала два самых важных фронта войны, на которых решался ее исход.

Все это определяет необходимость изучения проблем союзной стратегии России и Франции. В исторической литературе, посвященной Первой мировой войне данные проблемы исследовались лишь частично. Более всего историков интересовали проблемы политические и экономические, стратегические же исследования часто не выходили за рамки изучения национальной стратегии или отдельных эпизодов международного взаимодействия. Исключение составляет лишь взаимодействие армий Франции и Великобритании на Западном фронте, но хотя этот фронт и сыграл важнейшую роль в войне, общесоюзная стратегия Антанты не исчерпывалась только одним театром военных действий. Изучение именно стратегического взаимодействия России и Франции позволяет восполнить существенный пробел и раскрыть суть коалиционной стратегии высшего уровня, понять ее значение в отношениях между союзниками в целом, что и определяет актуальность темы данного исследования.

Актуальность темы нашей работы не исчерпывается приведенными выше причинами. В изучении союзной стратегии Антанты существует еще одна проблема. В период войны в отношениях между Россией и Францией нередко возникали разногласия, связанные с неоднозначными оценками тех усилий, которые стороны предпринимали для общей победы. После окончания войны разногласия превратились в устойчивое негативное восприятие, свойственное как одной стороне, так и другой. Устойчивость этого восприятия оказалась настолько серьезной, что связанные с ним проблемы до настоящего времени нередко приводят к появлению необъективных оценок роли России и Франции в Первой мировой войне. Представляется, что в настоящее время существуют все условия для преодоления этого негативного фактора и для того, чтобы более объективно оценить вклад России и Франции, в особенности России, в победу Антанты в Первой мировой войне.

Актуальность данной работы определяется не только необходимостью восполнения пробела в исторических исследованиях. Как показывает опыт многих вооруженных конфликтов, проблемы, возникающие при появлении необходимости выстраивания системы взаимодействия внутри коалиций, часто схожи. Исторический опыт преодоления трудностей в этой сфере может оказаться полезным для выстраивания коалиционных отношений в различных ситуациях.

Объектом исследования является комплекс взаимоотношений России и Франции в сфере военной стратегии в период Первой мировой войны. 

Предметом исследования является эволюция системы взаимодействия вооруженных сил России и Франции, а также комплекса общих и частных стратегических интересов двух стран.

Цель диссертационного исследования состоит в определении роли союзных военных обязательств и общих стратегических интересов в русско-французских взаимоотношениях в период Первой мировой войны, а также в выявлении их влияния на стратегическое планирование, принятие и воплощение в жизнь стратегических решений в двух государствах.

Поставленную цель позволяет достичь решение следующих задач:

- Выявить роль, которую сыграли союзные обязательства, взятые на себя Россией и Францией при заключении военной конвенции 1892 г., в процессе формирования стратегических планов каждой из сторон в период, предшествовавший началу войны.

-  Оценить значение предвоенных совещаний начальников генеральных штабов России и Франции и воздействие результатов этих переговоров на эволюцию стратегических планов будущей войны.

- Проанализировать систему принятия стратегических решений в России и Франции, оценить роль военных и политических властей, а также отдельных личностей в процессе принятия и воплощения в жизнь стратегических решений.

- Провести сравнительный анализ значимости чисто национальных и общесоюзных интересов, а также интересов союзника в выработке и принятии стратегических решений в России и Франции на различных этапах Первой мировой войны.

- Проследить эволюцию системы взаимодействия верховных командований России и Франции в период войны, оценить ее эффективность на различных этапах ее развития.

- Определить роль и значение межсоюзнических военных конференций периода войны, проанализировать позиции сторон на этих конференциях.

- Выявить и изучить проблемы, возникавшие при согласовании российскими и французскими военачальниками своих стратегических планов, при выработке общесоюзных стратегических планов, а также пути решения данных проблем, использовавшиеся сторонами.

- Оценить значение восприятия сторонами военных усилий друг друга в процессе стратегического взаимодействия, выявить причины и последствия формирования ошибочного восприятия.

Хронологические рамки исследования определяются периодом, в течение которого Россия и Франция вели боевые действия против союза Центральных держав, то есть с момента вступления двух стран в войну в августе 1914 г. и до подписания большевистским правительством перемирия с противником в ноябре 1917 г. Вместе с тем, необходимость оценки имевшихся к началу войны в стратегической сфере соглашений и накопленного опыта согласования стратегических планов определила включение в первую главу вводного раздела, освещающего предвоенный период.

Территориальные рамки исследования ограничены регионами, которые затрагивались во взаимоотношениях России и Франции в сфере военной стратегии. Кроме русского и французского фронтов, являвшихся главными объектами внимания двух держав, речь идет и о балканском театре военных действий, включающем Сербию, Салоникский фронт и Румынию.

Методологическая основа исследования. Основным принципом, определившим выбор методов анализа, в настоящем исследовании является принцип историзма, предполагающий рассмотрение явлений и процессов с точки зрения исторического контекста исследуемого периода, взаимного влияния различных элементов, а также в развитии в течение определенного промежутка времени. Вследствие наличия достаточно стойких давно сложившихся и не всегда обоснованных убеждений по различным вопросам, связанным с темой исследования, при проведении исследования чрезвычайно  важно было также следовать принципу научной объективности, позволяющему избегать предвзятости при оценке тех или иных событий.

Комплексный подход к анализу принятия стратегических решений позволил выявить все факторы, влиявшие на выбор в пользу того или иного варианта в каждой конкретной исторической ситуации, который делали стратеги России и Франции в период войны. Применение историко-сравнительного метода анализа объясняется необходимостью сравнивать самые разнообразные факторы, влиявшие на принятие сторонами стратегических решений в ходе войны. Сравнение интересов двух держав позволило выявить и объяснить совпадения и несовпадения в их позициях по различным вопросам, а также лучше понять причины и последствия этого. Системный подход использовался при анализе структуры системы стратегического взаимодействия России и Франции.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые как в отечественной, так и в зарубежной историографии Первой мировой войны проблема стратегического взаимодействия России и Франции в период войны получила полное комплексное освещение. На основе многочисленных и разнообразных источников были исследованы все стороны данной проблемы. Анализу подвергнут не только процесс стратегического взаимодействия двух держав, но также национальные и совместные стратегические планы, процесс их выработки и воплощения в жизнь, возникавшие при этом проблемы, определены причины успехов и неудач. Проблемы рассмотрены как с точки зрения России, так и Франции, что позволило сформировать более объективное представление по различным аспектам русско-французских отношений в целом. В работе использовано немало документов российского и французского происхождения, впервые вводимых в научный оборот.

Степень разработанности темы. Отдельные вопросы, связанные с коалиционной стратегией России и Франции в период Первой мировой войны, о которых идет речь в диссертационном исследовании становились объектом исторических исследований, хотя и довольно немногочисленных. В основном они затрагивались или в специальных  работах небольшого формата, или в более общих исследованиях, где занимали не самое важное место. Некоторые аспекты проблемы подвергнуты анализу впервые. Например, некоторые отечественные и зарубежные исследователи обращали внимание на отдельные наиболее важные межсоюзнические военные конференции периода войны, но ни в одном исследовании не рассматриваются все конференции и не прослеживается в развитии их связь друг с другом и с формированием национальных стратегических планов. 

Исследование различных аспектов Первой мировой войны началось сразу после завершения самой войны, причем вопросы военной стратегии занимали в этих исследованиях важнейшее место. Опыт войны был важен, прежде всего, как основа для анализа перспективных направлений развития военной стратегии того периода и для выработки национальных концепций развития вооруженных сил и военного искусства.

В отечественной военной науке обобщением и анализом опыта Первой мировой войны в 1920-е годы прежде всего занялись бывшие военачальники - участники войны, перешедшие на службу в Красную Армию. Уже в августе 1918 г. при Главном штабе Красной Армии была создана специальная Военно-историческая комиссия для изучения опыта войны и оценки возможности его применения на практике. Несколько раз менявшая название, Военно-историческая комиссия просуществовала до 1924 г., когда на ее основе был создан военно-исторический отдел штаба РККА1.

Главным трудом комиссии стал Стратегический очерк войны 1914-1918 гг., восемь частей которого вышли в 1920-1923 гг.2 Авторами отдельных частей были бывшие генералы русской императорской армии В.Н.Клембовский, А.М.Зайончковский, Я.К.Цихович, Г.К.Корольков, А.А.Незнамов. Поскольку данный труд имел прежде всего прикладное значение, в нем отражены лишь операции русской армии. Серьезное различие Западного (французского) и Восточного (русского) фронтов мировой войны тогда осознавалось уже в полной мере, и опыт союзников казался в тот момент не слишком полезным для российских условий.  Взаимоотношения с союзными державами вкратце затрагивались авторами в разделах, посвященных выработке стратегических планов, причем говорилось о них либо нейтрально, либо, чаще всего, негативно. Весьма критическое восприятие русским генералитетом роли союзников к тому времени укоренилось достаточно прочно. Убежденность в стратегическом эгоизме западных союзников, в их стремлении использовать ресурсы России в своих целях и нежелании оказывать достаточно существенную помощь стали важнейшим элементом представлений русских военачальников о союзе периода Первой мировой войны.

В условиях достаточно непростых отношений с бывшими союзниками в межвоенный период коалиционная стратегия не привлекала особого внимания советских военных аналитиков, стремившихся изучать прошедшую войну в основном для извлечения опыта, полезного для подготовки армии к войне будущей. Единственным трудом Военно-исторической комиссии, непосредственно посвященным межсоюзническим отношениям, является изданная в 1920 г. книга Сношения с союзниками по военным вопросам во время войны 1914-1918 гг.3. Однако это издание представляет собой скорее достаточно краткую публикацию документов. Авторский текст в нем сводится к кратким комментариям, документы же приводятся либо полностью, либо частично. Более того, известный публицист, философ и историк Н.Валентинов (Н.В.Вольский) указан в данном издании не как автор, а как составитель.

Еще одной важной темой, затрагивавшейся в работах, посвященных Первой мировой войне, стал вопрос о роли России в победе Антанты. В 1926 г. вышел сборник статей с красноречивым названием Кто должник?, посвященный именно этой теме4. Общая идея, объединившая авторов статей, бывших офицеров Русской армии, состояла в том, чтобы продемонстрировать, что Россия полностью выполнила свои союзнические обязательства и в отношениях с союзниками часто шла на уступки, подчиняя собственные интересы интересам партнеров по коалиции.

Столь негативное отношение к межсоюзническому военному взаимодействию между Россией и ее союзниками сохранилось в отечественной исторической науке надолго. Оно свойственно, например, авторам работы Коалиционное взаимодействие союзников. По опыту первой и второй мировых войн, изданной в 1988 г.5 Опыт Первой мировой войны в этой книге рассмотрен кратко и далеко не в полном объеме, с преобладанием идеологических установок того времени.

Стремление продемонстрировать большую роль России в достижении общей цели свойственно было и представителям русской эмигрантской историографии. Эту цель преследовал, например генерал барон А.П.Будберг в своей работе Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914-17 г.6 Несмотря на пропасть, разделявшую тех, кто оказался на службе советского государства и тех, кто, как А.П.Будберг, участвовал в Белом движении и оказался в эмиграции, эмигранты разделяли мнение советских исследователей, более того, в книге Будберга использованы материалы сборника Кто должник?. Книга А.П.Будберга является общим обзором событий периода войны, она пронизана негативным отношением к союзникам, не оказавшим, по его мнению, должной помощи России ни во время мировой войны, ни в период последовавшей за ней гражданской. Более серьезной попыткой осмысления роли России в войны стал фундаментальный труд генерала Н.Н.Головина Военные усилия России в мировой войне, вышедший в свет в 1939 г. в Париже7. Вопросы, связанные с данной темой, затрагивались также в обширной эмигрантской мемуарной литературе, обзор которой приведен в следующем разделе.

Французские исследователи опыта Первой мировой в межвоенный период также в основном изучали опыт стратегического взаимодействия коалиции с точки зрения его прикладного значения. Необходимость взаимодействия с союзниками в возможной будущей войне тоже заставляла обращаться к истории войны предыдущей. В связи с этим, основное внимание французские исследователи стратегии обращали на опыт франко-британского сотрудничества на Западном фронте. Наиболее важным фундаментальным изданием по военной истории Первой мировой войны во Франции стал труд Исторической службы французской армии Французские армии в Великой войне8. В одиннадцати очень объемных томах подробно описан ход войны от первого до последнего дня. Отношения с союзниками затрагиваются часто, но в основном это касается франко-британских контактов, а также формированию единой системы стратегического руководства на завершающем этапе войны. Гораздо реже упоминается о взаимодействии с русской армией, хотя отдельные ключевые эпизоды этого взаимодействия рассматриваются достаточно подробно.

С развитием международного кризиса 1930-х годов изучение опыта коалиционного взаимодействия становилось еще более актуальной проблемой. В одном из первых выпусков журнала Дефанс насьональ, ставшего основным изданием военного ведомства Франции, видный военачальник генерал Эдуард-Жан Рекан опубликовал статью Руководство военными операциями в коалиционной войне9. На основе опыта Первой мировой войны французский генерал выделил две наиболее существенные проблемы взаимодействия союзников по коалиции в войне: во первых, это проблема организации общего командования и, во-вторых, проблема объединения ресурсов. Проблема формирования общего военного руководства, по мнению генерала Э.-Ж. Рекана, состояла как в создании единого командования армиями, действующими на одном фронте, так и в организации общего стратегического руководства армиями, действующими на разных театрах военных действий с целью создания общего плана войны. К сожалению, опыт, который подвергнут анализу в этой, безусловно качественной, статье, ограничен франко-британским и австро-германским взаимодействием, то есть автор, хотя и выделил два уровня военного взаимодействия, ограничился изучением лишь первого из них. Необходимо отметить, что такое отношение к стратегическому взаимодействию России и ее западных союзников характерно не только для советских и французских исследователей. Например, изданная в 1942 г. работа британского генерала сэра Фредерика Мориса Уроки союзного сотрудничества: морские, сухопутные и воздушные силы, 1914-1918 также в основном посвящена англо-французскому взаимодействию10

.

Тот факт, что русско-французское стратегическое взаимодействие не было достаточно глубоко исследовано в стратегической мысли межвоенного периода, сегодня можно признать большой ошибкой даже с точки зрения возможного получения результатов прикладного характера. В течение Второй мировой войны союзникам по Антигитлеровской коалиции пришлось действовать на еще более отдаленных, чем в Первой мировой, друг от друга фронтах. Уроки координирования боевых действий на русском и французском фронтах во время Первой мировой войны, возможно, помогли бы избежать повторения некоторых прошлых ошибок.

После окончания Второй мировой войны интерес военных исследователей к стратегическому опыту Первой мировой войны радикально снизился. Новая война дала военным обширный и гораздо более свежий материал для прикладных исследований. Развитие военных технологий, расширение масштабов войны, появление совершенно новых видов вооружений, таких, как ядерное оружие, обусловили переориентацию прикладных стратегических исследований. С этих пор проблемы коалиционной стратегии Первой мировой войны стали объектом в основном научных исторических исследований. Необходимо, однако, отметить, что некоторые стратегические уроки Первой мировой до сих пор исследуются как примеры общих закономерностей, характерных и для современного периода. В ведущем международном журнале по стратегическим исследованиям Стратиджик стадиз периодически появляются подобного рода статьи. Например, в 2006 г. американский исследователь Дуглас Порч в своей статье Французские планы войны 1914 г.: парадокс баланса сил на примере французского военного планирования накануне войны попытался исследовать общие причины неправильной оценки стратегической ситуации и неверного стратегического планирования11.

В исторической науке проблема взаимоотношений между участниками коалиций в период Первой мировой войны неоднократно привлекала внимание исследователей. Однако в крупных исследованиях вопросы союзной стратегии не обособлялись, а рассматривались в общем контексте взаимоотношений, часто уступая место вопросам политическим. В советской историографии таким исследованием стала монография В.А.Емеца Очерки внешней политики России в период первой мировой войны. Взаимоотношения России с союзниками по вопросам ведения войны12. Используя, прежде всего, документы российского происхождения, В.А.Емец рассмотрел довольно широкий круг вопросов, среди которых вопросы стратегического взаимодействия занимали не самое важное место. Наряду с разделами, посвященными стратегии, исследование содержит интересные материалы о различных политических переговорах, о проблеме военных поставок в Россию и т.д. Вместе с тем, работа В.А.Емеца, как и заявлено в ее заглавии, - это очерки, многие аспекты стратегических проблем в ней лишь обозначены, а некоторые просто опущены.

Отношения с союзниками затрагивал в некоторых своих работах известный советский военный историк А.П.Жилин. Эта проблема не была для него центральной, но, исследуя стратегию русской армии в 1917 г., он неизбежно отмечал ее связь с союзными обязательствами России13. Современные военные историки также уделяют внимание различным аспектам союзных отношений России. Старший научный сотрудник Института военной истории Ю.М.Коробов в ряде публикаций рассмотрел историю предвоенных контактов военных структур России и Франции14.

Особый вопрос из сферы русско-французского военного сотрудничества, история участия русских войск в боях на французском фронте, в ряде публикаций рассматривал М.К.Чиняков15

Главной проблемой в русско-французском стратегическом взаимодействии была, конечно же, координация действий на Западном и Восточном фронтах мировой войны. Вместе с тем, еще одной важной проблемой являлось согласование позиций по поводу другого театра военных действий - Балкан. Эти аспекты союзной стратегии были исследованы одним из ведущих советских специалистов по истории Балкан Ю.А.Писаревым16. В современной российской историографии данной проблеме посвятил несколько работ О.А.Айрапетов17.

В зарубежной историографии единственной монографией, посвященной коалиционному взаимодействию Франции, Великобритании и России, является труд Дж. Уоллаха Непростая коалиция. Опыт Антанты в Первой мировой войне18. Автор данного труда попытался не только исследовать опыт войны, но и сделать из него обобщающие выводы относительно военных коалиций в целом. Довольно интересна приведенная в книге типология военных союзов. Дж. Уоллах выделяет два типа: коалиции равных и неравных, причем к первому он относит Антанту, а ко второму - союз Центральных держав. Первый тип коалиции, по его мнению, также делится на два подтипа: коалиции действительно равных и формально равных, но реально не являющихся таковыми. Союз России, Франции и Великобритании Дж.Уоллах относит ко второму подтипу, причем Россию он считает партнером равным только формально. С таким мнением можно поспорить. Действительно Россия в течение войны нуждалась в поставках различных жизненно важных материалов и кредитах для их оплаты, и нередко шла на уступки, осознавая эту зависимость. Однако и западные союзники понимали, что Россия - весьма ценный союзник, так что представляется, что зависимость все же была взаимной и достаточно динамичной.

Наряду с несомненными достоинствами, труд Дж.Уоллаха имеет очень существенный недостаток. По его мнению листория дает нам достаточно свидетельств того, что для хорошего функционирования военных коалиций недостаточно лишь формальных соглашений и правительственных заявлений о намерениях. Реальное значение имеют личные отношения между командующими, которые должны осуществлять взаимодействие. В конце концов, превращение официальных соглашений и намерений в действия зависит от того, как их интерпретирует личность, принимающая решения на месте19. Опираясь на данный тезис, автор основывает свой анализ преимущественно на мемуарах, причем выбор этих мемуаров не всегда достаточно грамотен. Например, обосновывая свой тезис о неравном положении России в Антанте, он ссылается на высказывания французского посла в Петрограде М.Палеолога о царе и его окружении, да еще и почерпнутые из немецкого издания мемуаров Палеолога 1925 г. Конечно же, мемуары являются ценным источником, но без сопоставления их с другими видами источников вряд ли можно составить объективное представление о проблеме.

Проблема стратегического взаимодействия Франции и России затрагивается также в монографии известного специалиста по военной истории Франции Роберта Доути Пиррова победа: французская стратегия и операции в Первой мировой войне и некоторых других его работах20. Исследуя основы французских стратегических планов, Р.Доути не мог обойти вниманием отношения Франции и России в сфере военной стратегии, но эти аспекты проблемы все же не получили в его работах полного освещения, поскольку рассматривались лишь в контексте французской системы принятия стратегических решений.

Крупнейшим специалистом по вопросам союзной стратегии является британский историк Уильям Филпотт. Его монография Англо-французские отношения и стратегия на Западном фронте является единственной крупной работой по проблемам коалиционной стратегии, однако затрагивает лишь взаимодействие Великобритании и Франции и только на одном фронте. Несколько шире отдельные аспекты данной темы рассматриваются в других, менее значительных, его работах21.

Еще одним признанным авторитетом в исследованиях коалиционных взаимоотношений в период Первой мировой войны является Элизабет Гринхал22. В ее работах рассматриваются и политические, и военные аспекты деятельности Антанты, однако основное внимание уделяется англо-французскому союзу. Для нашего исследования интерес представляют общие рассуждения автора об особенностях деятельности военной коалиции и о причинах успехов и неудач этой деятельности. Кроме анализа объективных факторов, влиявших на взаимодействие союзников, Э.Гринхал уделяет большое внимание проблеме общего восприятия партнерами друг друга, а также восприятия усилий в достижении общей цели. Этот важный элемент коалиционного взаимодействия будет рассмотрен и в нашей работе.

Некоторые вопросы союзной стратегии на балканском театре военных действий рассмотрены в работе английского историка Девида Даттона Политика дипломатии. Однако и в данной работе речь идет о лишь о британской и французской политике и стратегии23.

Стратегические проблемы, в том числе отдельные аспекты коалиционного взаимодействия, нередко затрагивались в публикациях научных периодических изданий. В СССР и России наибольший интерес проблемы стратегии Первой мировой войны по понятным причинам проявлялся в Военно-историческом журнале Министерства обороны. За рубежом первый специализированный журнал Международного общества исследований Первой мировой войны Фёрст уорлд уар стадиз24 начал издаваться только в 2010 г., и в его первых номерах вопросы стратегии пока затронуты не были. Наиболее активно статьи, исследующие различные стратегические проблемы Первой мировой войны публиковались в двух известных журналах: в издаваемом Обществом военной истории Джорнал оф милитари хистори25 и в Уор ин хистори26. Последний особенно интересен тем, что в нем часто печатаются не просто отдельные статьи авторитетных историков, но и серии материалов, иногда достаточно большие, в которых исследователи полемизируют друг с другом по различным вопросам. Большой интерес, например, вызывает оживленная дискуссия, начавшаяся в 1999 г. с публикации Т.Зубера, посвященной плану Шлиффена27. В ходе этой дискуссии, которая продолжается и до настоящего времени, широкому обсуждению подвергаются самые разные стратегические проблемы периода перед началом Первой мировой войны, а также первых месяцев после ее начала. В их число входит и проблема стратегического взаимодействия союзников по Антанте.

Ведущий французский военно-исторический журнал Ревю историк дез арме28, издаваемый Исторической службой Министерства обороны Французской Республики, периодически издает специальные выпуски, посвященные истории военного сотрудничества Франции с другими странами, но к сожалению, Россия пока не удостаивалась особым вниманием. Наибольший интерес вызывает работа профессора Франсуа Коше, посвященная межсоюзнической военной конференции в декабре 1915 г.29 Представляется, что автор несколько преувеличивает значение данной конференции, хотя в целом внимание к ней вполне оправдано, поскольку именно с этой встречи началось формирование системы выработки общих планов союзников. 

В целом можно согласиться с мнением французского историка Жан-Жака Беккера о том, что в современной историографии Первой мировой войны проблемы стратегического характера отошли на второй план. Сегодня в центре внимания исследователей стоят не армии и их командующие, а опыт, менталитет и системы восприятия обычных участников войны, военных и гражданских, а также процесс эволюции самого характера войны в 1914-1918 годы30

. 

Таким образом, проблема военно-стратегического взаимодействия России и Франции в период Первой мировой войны до настоящего времени не была исследована комплексно и в полном объеме. В отечественной историографии лишь некоторые отдельные ее аспекты затрагивались в работах, посвященных российской военной стратегии в период войны, а также политическим и экономическим взаимоотношениям между Россией и союзными державами. Очевидно, что это не позволяет создать полную картину и оценить значимость отношений в военно-стратегической сфере во всем комплексе отношений России и Франции. Координация военных усилий России и Франции на русском и французском фронтах изучена лишь эпизодически и не всегда достаточно качественно. Восполнение данного пробела потребовало привлечения значительно более широкого круга источников как российских, так и французских, что автор и попытался сделать при написании данной работы. В большей степени, однако также далеко не полно, рассматривались проблемы балканского театра военных действий, но и здесь политические аспекты преобладают над стратегическими. Практически не освещалась история построения и развития системы стратегического взаимодействия в продолжении войны.

В зарубежной историографии проблема стратегического взаимодействия союзников привлекала внимание исследователей, но в основном речь шла лишь о западных державах. Место России в союзе и ее роль в общей стратегии Антанты обычно удостаивались лишь краткого упоминания.

Источниками при написании данной работы послужили прежде всего документы российского и французского происхождения, а также мемуары военных и политических деятелей двух стран.

После начала Первой мировой войны центрами принятия стратегических решений в России и Франции стали штаб-квартиры верховного командования двух армий. Штаб-квартира в России именовалась Ставкой Верховного главнокомандующего, а во Франции - Главной квартирой (Grand quartier gnral). Именно эти два органа в течение войны играли главную роль в координировании действий на русском и французском фронтах, а затем и в формировании общего стратегического плана. В связи с этим документы русской Ставки и французской Главной квартиры, в особенности переписка между ними, как опубликованные, так и обнаруженные в архивах, имели для нашего исследования наибольшую ценность. Наиболее полные коллекции данных документов содержат два архива: Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) и Архив исторической службы Министерства обороны Французской Республики (Service Historique de la Dfense - SHD).

Среди фондов РГВИА особую ценность для нашего исследования представляет фонд 2003 Ставка Верховного главнокомандующего. В нем содержатся материалы, позволяющие проследить историю контактов Ставки и Главной квартиры: письма и телеграммы, которыми обменивались два командования, инструкции военным представителям России во Франции, их отчеты и донесения, сводки сведений, которые они отправляли в Ставку и многое другое. Некоторые из этих документов были полностью или частично опубликованы в упоминавшемся уже издании Сношения с союзниками по военным вопросам во время войны 1914-1918 гг.31, однако в нем подборка документов, конечно же, не могла быть полной вследствие небольшого объема книги.

Некоторое материалы, относящиеся к работе дипломатической канцелярии русской Ставки, содержащиеся в фонде 2003 позволили, также, проследить как взаимодействовало российское Верховное командование и Министерство иностранных дел в деле обеспечения стратегического взаимодействия с Францией. Более глубокий анализ данного процесса позволило провести привлечение материалов МИДа, хранящихся в Архиве внешней политики Российской империи МИД РФ (АВПРИ). Среди фондов данного архива наиболее полезными оказались фонды 323 Дипломатическая канцелярия при Ставке и 134 Архив Война.

Кроме материалов, которыми обменивались командования русской и французской армий, большой интерес для нас представляют материалы, раскрывающие процесс выработки и принятия стратегических решений - проекты, планы, протоколы совещаний, приказы различных военачальников и штабов. Основной объем таких документов также был обнаружен в РГВИА. Серия публикаций документов по отдельным сражениям Первой мировой войны также содержит много полезного32. В изданиях, посвященных Восточно-Прусской, Лодзинской и другим операциям,  опубликованы представляющие большой интерес директивы Ставки и командований фронтами, протоколы важнейших совещаний по стратегическим вопросам. Главным вопросом в данном случае был вопрос о том какую роль играли инициативы союзника и общесоюзные интересы при выработке стратегических решений как одной, так и другой сторонами.

Для анализа аналогичных стратегических проблем с французской стороны были привлечены прежде всего различных отделов Главной квартиры и Военного министерства, в наибольшей степени отражающие процесс выработки, принятие и воплощения в жизнь решений военно-стратегического характера. Особую ценность представляет переписка французских военачальников с командованием русской армии, а также с французскими военными представителями в России. Процесс формирование позиции французского командования по различным вопросам, касающимся стратегического взаимодействия с Россией, дает возможность проследить переписка Главной квартиры с французским Военным министерством. Кроме переписки, донесений и документов стратегического характера, чрезвычайно полезными оказались разнообразные аналитические материалы, такие, как отчеты французского офицера связи майора Ланглуа, регулярно посещавшего Россию и доклады 3-го бюро Генерального штаба, ответственного за планирование операций. Все эти материалы почерпнуты из двух основных источников:

Во-первых, это документы Архива исторической службы Министерства обороны Французской Республики, находящегося в замке Венсенн в Париже. Из документальных коллекций этого архива материалы двух фондов были использованы более других: фонда 16 N Главная квартира и фонда 17 N Французские военные миссии.

Во-вторых, существенный объем документов содержится в фундаментальной публикации Исторической службы французской армии Французские армии в Великой войне33. В документах, опубликованных в многочисленных выпусках приложений к каждому тому этого издания отражен каждый день войны.

В тех случаях, когда французские военачальники привлекали внешнеполитическое ведомство Франции для подкрепления своей позиции, в дело вступали и французские дипломаты. Некоторые материалы издания Французские дипломатические документы Министерства иностранных дел Франции позволяют дополнить общую картину. К сожалению, из серии, посвященной периоду Первой мировой войны, в настоящее время изданы лишь четыре тома, содержащие документы 1914 и 1915 годов34

.

Особый интерес представляют разнообразные французские и русские документы, связанные с подготовкой и проведением межсоюзнических военных конференций в период войны. Сохранился достаточно большой объем таких материалов: подготовительные меморандумы, проекты стратегических планов, протоколы, отчеты участников. Кроме уже упомянутых архивных фондов русской Ставки и французской Главной квартиры, документы, отражающие работу некоторых военных конференций, содержатся в фонде 68 РГВИА, хранящем материалы, связанные с деятельностью представителя русского Верховного командования при французской Главной квартире генерала Я.Г. Жилинского. Разнообразные материалы о межсоюзнической конференции в Петрограде 1917 г. содержат некоторые фонды Российского государственного исторического архива (РГИА), в частности фонд 473 Церемониальная часть министерства императорского двора.

Некоторые другие материалы РГИА также оказались весьма полезны для нашего исследования. Например, вопросы, связанные с французскими военными поставками выходят за рамки данного вопроса, однако в тех случаях, когда они оказывали влияние на стратегию, они были рассмотрены. Фонды 560 Общая канцелярия министерства финансов, 565 Департамент государственного казначейства и 1276 Совет министров позволили сформировать обобщенное представление о значимости французских поставок для России.

Немало полезной информации о развитии русско-французского стратегического взаимодействия содержится в разнообразных мемуарах. Наибольшую ценность представляют, конечно же, воспоминания тех, кто непосредственно участвовал в принятии стратегических решений. Кроме дополнительной информации об объективных причинах принятия тех или иных решений, такого рода воспоминания позволяют выявить и субъективные факторы, оказывавшие влияние на взаимоотношения союзных армий: представления о действиях партнеров, восприятие их целей и интересов, а также предпринимаемых усилий. Учет субъективных факторов делает исследование более полным и позволяет лучше обосновывать полученные результаты.

С российской стороны влиятельными участниками принятия стратегических решений, оставившими мемуары, являются генералы Ю.Н.Данилов, В.И.Гурко, А.А.Брусилов35. Написанная в эмиграции книга генерала Ю.Н.Данилова Россия в мировой войне1914-1915 гг. частично может рассматриваться и как историческая работа, однако сам автор отмечает, что писал книгу на основе собственных воспоминаний, описывая те события, в которых принимал участие сам, что дает нам основания отнести ее к мемуарам. Генерал В.И.Гурко, также писавший в эмиграции, относительно недолго исполнял обязанности начальника штаба Верховного главнокомандующего, однако в этот период принимались важнейшие решения относительно формирования общесоюзного стратегического плана на кампанию 1917 г., что делает его мемуары ценным источником. Большой интерес также представляет также первый том воспоминаний генерала А.И.Деникина Очерки русской смуты36, в частности глава, посвященная обсуждению русским командованием вопроса о выполнении союзнических обязательств весной 1917 г. Интересные воспоминания о деятельности Ставки Верховного главнокомандующего оставил адмирал А.Д.Бубнов, руководивший морским управлением Ставки37.

Важнейшим источником французского происхождения является книга воспоминаний генерала Ж.Жоффра38. Этот военачальник участвовал в двух предвоенных совещаниях с русскими коллегами, а с начала войны и до конца 1916 г. стоял во главе французской армии, осуществляя в том числе руководство процессом координирования действий с союзниками. Он же был инициатором проведения межсоюзнических военных совещаний и руководил выработкой проектов общих планов. В своих воспоминаниях Ж.Жоффр нередко останавливается на проблеме отношений с российскими коллегами.

В дополнение к мемуарам российских и французских военачальников интересные сведения можно почерпнуть в воспоминаниях тех, с кем им пришлось сражаться. Мемуары немецких фельдмаршалов Э. фон Фалькенгайна, Э.Людендорфа и П. фон Гинденбурга позволяют лучше понять значимость тех или иных действий России и Франции, более объективно оценить усилия каждой из них39. 

Много полезной информации было почерпнуто из опубликованных воспоминаний военных представителей, работавших в союзных государствах. К сожалению, этих публикаций существует немного. Прежде всего необходимо отметить известную книгу русского военного атташе во Франции полковника А.А.Игнатьева Пятьдесят лет в строю40. Хотя содержащиеся в ней сведения и требуют достаточно осторожного обращения, при сопоставлении с другими источниками материалы этой книги оказались весьма полезны для нашего исследования. Из мемуаров членов иностранных военных миссий, работавших в России в годы Первой мировой войны стоит отметить воспоминания британского военного атташе генерала А.Нокса и члена французской военной миссии лейтенанта П.Паскаля41

.

Отдельные вопросы, так или иначе относящиеся к теме данного исследования были изучены с привлечением множества других источников и литературы, полный список которых приведен в конце работы. Представляется, что использованные материалы позволяют создать полное и объективное представление о развитии русско-французского военно-стратегического взаимодействия в годы Первой мировой войны.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в возможности использования полученных результатов исследования в разработке новых и совершенствовании уже имеющихся учебных курсов по истории международных отношений, истории войн и вооруженных конфликтов, новейшей и отечественной истории. Кроме того, материалы диссертации могут внести вклад в развитие стратегических исследований и в частности в исследования проблем коалиционной стратегии.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации были представлены на следующих международных научных и научно-практических конференциях: Системы мирового порядка: от европейских войн второй половины XVIII  - начала XIX века к современности (Калининград, 2007 г.), на первой и второй конференциях Первая мировая война, Версальская система и современность (Санкт-Петербург, 2009 и 2011 г.),  От траншей до Версаля. Война и память 1914-1919 (Лиссабон, 2009 г.), Первая мировая война и современный мир (Москва, 2010 г.), Судьбы русской эскадры: Севастополь-Бизерта. 90 лет исхода (Санкт-Петербург, 2010 г.).

Основные результаты работы опубликованы в двух монографиях и  ряде научных статей общим объемом около 30 п.л.

Основные положения, выносимые на защиту:

- Русско-французское военно-стратегическое взаимодействие являлось важнейшим элементом общей стратегии Антанты, поскольку через него осуществлялась координация действий на двух основных фронтах Первой мировой войны - русском и французском. 

- Союзные обязательства оказывали серьезное влияние на формирование стратегических планов обеих держав как перед войной, так и в период войны. Вместе с тем, полного взаимопонимания в данном вопросе российскому и французскому верховным командованиям добиться не удалось.

- Система обеспечения стратегического взаимодействия, сформированная Россией и Францией к началу Первой мировой войны оказалась недостаточно эффективной в условиях затяжной войны.

- Необходимость создания более эффективной системы стратегического взаимодействия была обусловлена стремлением союзных держав, Франции и России, лишить Германию стратегических преимуществ, связанных с ее центральным положением. Свободно маневрируя войсками и военными ресурсами на внутренних коммуникациях, командование германских вооруженных сил имело возможность в значительной степени  компенсировать преимущество Антанты в ресурсах.

- Формированию эффективной системы стратегического взаимодействия препятствовал целый ряд факторов, важнейшим из которых стало проявлявшееся регулярно несовпадение сугубо национальных и общесоюзных интересов.

- Стратегическое взаимодействие России и Франции значительно осложнял геостратегический фактор. Значительная удаленность русского и французского фронтов друг от друга, разная протяженность фронтов, а также  общие географические различия театров военных действий во многом определяли различия как в общем стратегическом положении держав, так и в характере боевых действий на двух фронтах.

- Помехой для взаимодействия двух держав стала недостаточная осведомленность о положении и ресурсах партнера по коалиции и, как следствие, неверное восприятие военных усилий и возможностей союзника.

- Межсоюзнические военные конференции сыграли важную роль в стратегическом взаимодействии России и Франции. Эволюционировав из совещаний по обмену мнениями по стратегическим вопросам в институт, занимавшийся выработкой общесоюзных стратегических планов, они частично компенсировали отсутствие постоянного органа союзного военного руководства.

Структура работы определяется хронологическим принципом построения исследования. Последовательность глав соответствует хронологии развития событий. В каждой из них рассматриваются события одного года Первой мировой войны, что объясняется тем, что стратегия того периода строилась по принципу кампаний. Поскольку крупные стратегические операции обычно планировалось проводить с конца весны до середины осени, подготовка плана кампании, попытки его воплощения в жизнь и оценка достигнутых результатов обычно укладывались в один год.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение. Во введении обоснована актуальность темы диссертационного исследования, определены объект и предмет, цель и задачи работы. Отражены также такие вопросы, как степень научной разработанности темы исследования, научная новизна, хронологические рамки и методологическая основа исследования. Во введении приведены также основные положения, выносимые на защиту.

Глава 1. Стратегия первой кампании. 1914 г.

Параграф 1. Русско-французские отношения в сфере военной стратегии в предвоенный период. Россия и Франция к началу войны имели достаточно богатый опыт взаимодействия в сфере военной стратегии. Русско-французская военная конвенция 1882 г. определяла как общие обязательства союзников в случае войны, так и некоторые конкретные вопросы: количество войск, которые стороны должны были использовать и наступательный характер их действий. Вместе с тем, в конвенции не был зафиксирован срок начала Россией наступательных действий в случае начала войны. Для французской стороны этот момент имел принципиальное значение. Оба союзника справедливо полагали, что германский стратегический план предполагает нанесение основного удара сначала по Франции, а затем переход к активным действиям против России. В связи с этим именно срок начала наступления русской армии на германском фронте был главным вопросом, обсуждавшимся на предвоенных совещаниях начальников генеральных штабов России и Франции.

Параграф 2. Взаимодействие русской и французской армий в первые месяцы войны. Начало войны выявило первые серьезные расхождения во взглядах русского и французского верховных командований по поводу стратегической роли каждой из сторон. После неудач августа 1914 г. французское командование полагало, что русская армия должна была нанести удар непосредственно в сторону немецкой столицы и тем самым решить исход войны. Русскими планами этот вариант предусмотрен не был, русское командование видело роль своей армии на германском фронте лишь в том, чтобы оттягивать на себя как можно больше сил немцев, давая возможность Франции наносить основной удар по Германии. Все же, русское командование, исходя из общесоюзных интересов, вносило коррективы в свои стратегические планы и пыталось организовать удар в западном направлении, но добиться успеха на данном направлении не удалось.

Параграф 3. Стратегические итоги первых месяце. Первая военная кампания мировой войны продемонстрировала ошибочность представлений о том, что война будет непродолжительной. Стратегические планы пришлось радикально пересматривать всем воюющим державам, в том числе России и Франции. Кампания 1914 г. со всей очевидностью показала тесную взаимосвязь и взаимозависимость русского и французского фронтов, а также необходимость более тесного взаимодействия двух армий. Выявились и серьезные проблемы в осуществлении данного взаимодействия: несовпадение собственных интересов сторон и общесоюзных интересов, недостаточная информированность о положении друг друга, часто приводившая к формированию завышенных ожиданий и неверных представлений о возможностях и усилиях противоположной стороны.

Глава III. Русско-французское взаимодействие в кампании 1915 г.

Параграф 1. Ставка и Главная квартира. С началом войны русская Ставка Верховного главнокомандующего и французская Главная квартира стали основными центрами принятия стратегических решений на Восточном и Западном фронтах соответственно. Отношения между ними во многом определяли состояние взаимодействия союзных армий.

Французская Главная квартира после начала войны довольно быстро превратилась в центральный орган, не только руководивший боевыми действиями, но и занимавшийся решением всех вопросов, касавшихся ведения войны. По словам русского военного агента полковника А.А.Игнатьева, Из органа чисто оперативного Главная квартира превратилась в учреждение, обнимающее все стороны жизни армии - административно-хозяйственную (тыл и техника), и что особенно важно - боевую подготовку войск42. Французская Главная квартира в течение всей войны играла также и роль координационного центра Антанты, через который осуществлялось согласование стратегических планов воюющих держав. 

Российская Ставка Верховного главнокомандующего также с начала войны доминировала в решении стратегических задач. Великий князь Николай Николаевич и его штаб принимали важнейшие стратегические решения. Ставка не имела специальной военной структуры, которая бы занималась проблемой сотрудничества с союзными армиями. Сбор информации о состоянии дел на заграничных фронтах велся Управлением генерал-квартирмейстера, и занимались этим всего лишь несколько офицеров. Не существовало четкой системы общения с русскими военными представителями за рубежом, которые до конца войны часто сетовали на отсутствие достаточной информации из России. Внешними связями в Ставке ведала Дипломатическая канцелярия, являвшаяся связующим звеном между Ставкой и министерством иностранных дел.

Особая стратегическая роль Ставки и Главной квартиры требовала установления особой системы коммуникаций между ними. В начале войны военные агенты (атташе) двух держав вынуждены были отправлять сообщения по каналам министерств иностранных дел, что замедляло прохождение сообщений. В январе 1915 г. генерал Ж.Жоффр потребовал от французского правительства предоставления ему права прямого сообщения с русской Ставкой и к марту прямая связь была установлена43. Позже обе стороны решили обменяться специальными представителями, имевшими более высокий ранг и более серьезные полномочия, чем военные агенты.

Параграф 2. Проблемы снабжения оружием и боеприпасами в отношениях военных структур России и Франции. Данный вопрос несколько выходит за рамки исследования, однако затронут он в связи с тем, что проблемы боевого снабжения часто оказывали серьезное влияние на решение стратегических вопросов. Касалось это, прежде всего, французских военных поставок в Россию, в которых русская армия крайне нуждалась. С начала войны французское правительство установило контроль над всем военным производством страны, и в связи с этим русские военные заказы во Франции стали предметом переговоров военных ведомств двух держав. Французские военные поставки в Россию во время войны можно условно разделить на две группы. Первая группа, - это регулярные поставки, призванные восполнить общую нехватку  тех или иных военных материалов. Материалы, входящие в эту группу в основном заказывались у различных компаний через русских военных агентов с разрешения французского правительства. Вторую группу можно назвать лцелевыми поставками. Здесь речь идет, прежде всего, о вооружении и боеприпасах, которые союзники выделяли России для проведения определенных операций, осуществляемых по согласованию или даже по просьбе союзных государств. Именно на такие поставки в работе обращается особое внимание, так как они часто играли серьезную роль в совместной выработке или согласовании стратегических планов, являясь, зачастую, одним из их элементов.

Параграф 3. Стратегия начала 1915 г. (январь - март). В начале 1915 г. в русско-французских переговорах по согласованию стратегических планов главным вопросом стал вопрос о том, в какую сторону русские армии должны развивать будущее наступление. Французское командование настаивало на том, чтобы русская армия нанесла основной удар по германской, а не по австро-венгерской армии. В России было немало критиков такого плана, но окончательное решение, принятое на совещании высшего командования в Седлеце 17 января 1915 г., отражало стремление учесть интересы союзника44. Произошедшая позже переориентация направления главного удара с западного на юго-западное направление также произошла с учетом общесоюзных интересов, поскольку сложившаяся стратегическая обстановка требовала усиления активности армий Антанты на Балканах. Результатом сражений первого периода кампании 1915 г. стал некоторый успех русской армии. Попытки наступления французских сил не увенчались успехом.

Параграф 4. Великое отступление русской армии и союзная стратегия. События мая-августа 1915 г. стали чрезвычайно важным испытанием прочности союзных отношений и системы стратегического взаимодействия России и Франции. Тяжелые поражения русской армии, отступление, сдача противнику обширных территорий непосредственно Российской Империи на фоне относительной неподвижности французского фронта, переброска с него на восток значительных немецких сил - все эти события имели серьезные последствия для русско-французских отношений в сфере военной стратегии. Возникшее в России недовольство кажущейся пассивностью союзников на французском фронте оказалось достаточно устойчивым. Отступление русской армии со всей очевидность продемонстрировало насущную необходимость гораздо более тесного, чем раньше, взаимодействия высших военных органов стран Антанты.

Параграф 5. Первая военная конференция союзников. Военное совещание или конференция союзников, состоявшаяся в июле 1915 г., стала первой, но не последней встречей подобного рода. Не имея возможности сформировать эффективно действующий единый орган стратегического планирования и руководства, страны Антанты до конца войны использовали подобные совещания для выработки хотя бы общих принципов и направлений ведения войны. На первой конференции каких-либо серьезных стратегических решений принято не было. Представители союзных армий, по сути дела, лишь сообщили друг другу о своих дальнейших планах, хотя и оформили их как общее решение. Однако это был лишь первый опыт подобного рода мероприятий, и вряд ли кто-то всерьез ожидал, что оно радикально поменяет систему приятия стратегических решений альянса.

Параграф 6. Проблема союзной стратегии в период летних сражений кампании 1915 г. События лета 1915 г. привели к формированию целого ряда проблем в русско-французском стратегическом взаимодействии. Тяжелое положение, в котором оказалась русская армия, требовало усиления активности союзников России на Западном фронте. Однако возможности развития наступления французской армией ограничивались рядом факторов: большие потери в предыдущих наступательных операциях и отсутствие видимых результатов спровоцировали активное вмешательство французского правительства в стратегическое планирование. Кроме этого, союзная британская армия, ожидая пополнений, не была готова начать атаки. Когда же франко-британские силы все же начали наступление, это уже не имело решающего значения для России, поскольку наступление противника к тому времени уже постепенно прекращалось.

Параграф. 7. Проблема союзной стратегии  на Балканах в русско-французских отношениях. В августе державы Антанты вынуждены были обратиться к проблеме южного направления. Присоединение Болгарии к блоку Центральных держав сделало положение Сербии крайне тяжелым и союзникам пришлось задуматься о ее спасении. После нелегких переговоров было принято решение отправить на Балканы французские и британские экспедиционные силы. Россия поддержала такое решение, но сама выделять значительные силы для экспедиции не была готова. В то же время российское верховное командование рассматривало несколько вариантов оказания Сербии эффективной помощи и готово было для их реализации выделить значительные силы.

Параграф 8. Вторая конференция союзников в Шантильи. Инициатором проведения новой межсоюзнической конференции выступила французская Главная квартира. На ней союзники собирались обсудить несколько проблем, важнейшей из которых было согласование стратегических планов в будущей кампании 1916 г. Обсуждалась также проблема недавно созданного Салоникского фронта и помощи Сербии. Решения конференции носили весьма ограниченный характер. Стратегические планы решено было согласовать позже. Что же касается сербской проблемы, то усилия союзных держав оказались недостаточными и вскоре союзниками пришлось эвакуировать потерпевшую поражение армию Сербии на остров Корфу.

Глава IV. Первый общесоюзный стратегический план. 1916 г.

Параграф1. Проблема согласования общей стратегии. Необходимость предпринять объединенные усилия для достижения победы осознавалась всеми союзными державами, однако воплотить эту идею в жизнь не удавалось достаточно долго. Принятый на межсоюзнической конференции в декабре 1915 г. принцип совместного наступления на всех фронтах необходимо было превратить в конкретные стратегические планы, чем и занялось высшее командование армий союзников в начале 1916 г. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М.В.Алексеев всячески стремился убедить французских союзников в необходимости создания постоянного или хотя бы временного органа для обсуждения и согласования стратегических планов всех союзных держав45. Генерал Ж. Жоффр прохладно отнесся к идее формирования постоянного совета и вместо этого предложил провести новую конференцию для подготовки к началу общего наступления46. В его штабе уже в январе приступили к разработке проекта общего стратегического плана, который и предполагалось представить на конференции.

Перед началом третьей межсоюзнической военной конференции отношения между верховными командованиями русской и французской армий были весьма нелегкими. За 1915 г. накопилась масса взаимных претензий. К недовольству российской стороны относительно пассивности французов и англичан в период великого отступления русской армии прибавились претензии по поводу несвоевременного выполнения союзниками военных заказов, особенно летом 1915 г., когда русские войска так нуждались в артиллерийских боеприпасах. В конце 1915 г. возник еще один источник разногласий, дело касалось французского проекта отправки во Францию русских солдат.

Параграф 2. Третья конференция в Шантильи: военное и политическое совещания. Третья конференция военных представителей союзных держав состоялась 12 марта 1916 г. В целом, несмотря на некоторые разногласия, основные вопросы были решены в соответствии с предложениями французской Главной квартиры. Начало общего наступления войск союза было назначено на май, причем начать должна была Россия, а Франция и Англия - последовать за ней через две недели. Решение о действиях на Салоникском фронте окончательно принято не было. Российская сторона настаивала на принятии принципиального решения не выводить оттуда силы союзников, но встретила возражение со стороны англичан. В итоге союзники договорились пока не убирать войска из Салоник, а окончательный план действий составить после переброски туда реорганизованной сербской армии47.

Параграф 3. Воплощение стратегических планов. Трудности с выполнением общесоюзного плана возникли сразу после его принятия. Развитие немецкого наступления в районе Вердена заставило французское командование отправлять туда войска, предназначавшиеся изначально для участия в общем наступлении. В итоге французское командование выступило с инициативой отсрочки даты начала общего наступления. Вскоре появилась необходимость изменить и план наступления русских войск. Мощной атаке подверглась итальянская армия, что заставило итальянское командование обратиться к союзникам за помощью. 26 мая с просьбой как можно скорее начать наступление лично к Николаю II обратился король Италии Виктор Эммануил III48. В связи с этим командование русской армии приказало ускорить подготовку наступления и в начале июня произвести атаку сначала силами Юго-Западного фронта, а через неделю после него - остальных фронтов, хотя поначалу предполагалось, что Юго-Западный фронт будет наносить лишь отвлекающий удар49. В результате державам Антанты так и не удалось реализовать план организации одновременных или почти одновременных ударов на всех основных фронтах. Несмотря на успех Брусиловского прорыва и некоторые успехи, достигнутые в ходе сражения на Сомме, нанести в 1916 г. решительный удар по противнику так и не удалось.

Параграф 4. Стратегические проблемы Румынии и Балкан. Параллельно с решением стратегических проблем русского и французского фронтов союзникам, как и ранее, приходилось заниматься координированием действий на юге. К лету 1916 г. здесь появились некоторые новые проблемы, вновь вызвавшие дебаты по стратегическим вопросам между Ставкой и Главной квартирой. Речь шла о предполагавшемся вступлении в войну Румынии и о той помощи, которую румынское правительство требовало ей за это предоставить. Первоначальные требования румынского правительства были для союзников неприемлемы, но летом 1916 г., вследствие успехов Брусиловского прорыва, румыны значительно их уменьшили, желая лишь выделения небольших русских сил для прикрытия границы с Болгарией. Генерал М.В.Алексеев резко возражал против ослабления готовившихся к наступлению русских армий, но на выделение небольших сил все же согласился.  Французы придавали скорейшему вступлению в войну Румынии настолько большое значение, что позже, в августе 1916 г., французское командование напрямую связывало с началом румынского наступления возобновление наступательных операций англо-французских сил на Западном фронте50. Результатом переговоров стало вступление Румынии в войну 28 августа 1916 г.

Параграф 5. Стратегические итоги 1916 г., межсоюзнические конференции в Париже и Шантильи. Очередная межсоюзническая военная конференция состоялась в Шантильи 14-15 ноября 1916 г. параллельно с проведением масштабной политической конференции в Париже. Дебаты на конференции выявили серьезные расхождения во взглядах российского и французского верховных командований на будущую стратегию. Споры на конференции развернулись прежде всего по проблеме Салоникского фронта, что явилось отражением общей дискуссии о том какой фронт должен считаться основным. За перенос основных усилий на другие фронты выступало, как и ранее, русское командование, французы же твердо стояли на своей традиционной позиции, считая, что именно во Франции решается судьба войны. Решения военной конференции в большинстве своем фиксировали положения французского предварительного меморандума, в том числе и положение о главной роли французского фронта. Решено было продолжать ограниченные наступательные действия в зависимости от погодных условий и готовиться к общему наступлению, согласовав сроки начала атак на различных фронтах так, чтобы разница во времени составляла не более трех недель. Относительно главного наступления кампании 1917 г. решено должно было приниматься позже. Хотя в протоколе конференции и не упоминается о намерении провести встречу в России, но именно там и собирались союзники принимать основные решения о кампании 1917 г51.

Решение относительно балканского театра военных действий по сути фиксировало наличие серьезных разногласий. Цель операций была сформулирована как скорейшее выведение из войны Болгарии, причем в протокол была включена фраза о желании русского командования интенсифицировать операции. Идея Франции и Великобритании о пассивной роли Салоникской армии в будущем наступлении натолкнулась на сопротивление России, и в результате решение сформулировано было обтекаемо: вести наступления комбинированными усилиями на русско-румынском и Салоникском фронтах и добиваться решительного успеха на одном или другом в зависимости от обстоятельств52.

Параграф 6. Провал принятых стратегических планов. События на румынском фронте в конце 1916 г. продемонстрировали, что все стратегические решения ноябрьской 1916 г. военной конференции союзников к началу 1917 г. уже потеряли свое значение. Впрочем, решения эти касались лишь промежуточного плана действий альянса, решения по поводу главного общего наступления в будущей летней кампании предполагалось принять в Петрограде. Союзные командования извлекли уроки из событий 1916 г. и собирались учесть их при составлении новых планов. Принципы будущих действий оставались теми же, надежды вновь возлагались на согласованное наступление на всех фронтах одновременно или почти одновременно. Причем, если раньше большое внимание уделялось вопросу о том, на каком фронте будут наступать русские армии, то теперь с точки зрения западных союзников России, это не имело такого большого значения. Наступление русского Юго-Западного фронта  летом 1916 г. показало, что генерал М.В. Алексеев был прав, когда пытался убедить союзников в большой значимости для общесоюзных интересов операций на юго-западном направлении.  Теперь главная задача состояла в том, чтобы создать условия, при которых выполнение общего плана стало бы возможным. С самого начала войны противник неоднократно перехватывал инициативу и своими действиями нарушал планы Антанты. Не стала исключением и кампания 1916 г. Наступление немцев у Вердена, удар австро-венгерских сил на итальянском фронте в мае, удар болгар на Салоникском фронте в августе и наступление противника в Румынии в конце года каждый раз заставляли командования сил Антанты или пересматривать свои стратегические планы или вовсе от них отказываться. Необходимо было не допустить повторения этого сценария в будущей кампании 1917 г., на которую возлагались большие надежды союзных держав.

Глава V. 1917: Последний год сотрудничества.

Параграф 1. Проблема Румынского фронта. В начале 1917 г. проблема оказания помощи Румынии продолжала вызывать разногласия в русско-французских отношениях. Новый Главнокомандующий французской армией генерал Р.Нивель считал, что Россия не предпринимает достаточно усилий для спасения Румынии. Не понимая сути происходивших на румынском фронте событий, он резко критиковал действия русского командования. Обострения отношений не произошло лишь вследствие более осторожного подхода французских военных представителей в России к полученным от нового Главнокомандующего поручениям.

Параграф 2. Составление стратегических планов на конференциях в Риме и Петрограде. В январе 1917 г. обсуждение планов предстоящей компании на уровне глав правительств и представителей верховных командований продолжилось в Риме. На этой конференции союзники стремились прежде всего выяснить каковы возможности и потребности итальянской армии и какую роль она сможет сыграть в предстоящей кампании. Общий план будущей кампании 1917 г. обсуждался на конференции в Петрограде. Кроме этого, делегаты конференции обсуждали широкий круг вопросов. Специально сформированные комиссии рассматривали проблемы формирования общей политической линии по различным вопросам, проблемы снабжения и урегулирования финансовых дел. Вопрос о необходимости стремиться закончить войну в 1917 г. обсуждался на заседании военной комиссии. Принятое в результате весьма осторожное решение предусматривало ведение кампании 1917 г. с максимальным напряжением сил, дабы создать такое положение, при котором решающий успех союзников был бы вне всякого сомнения53. Главной проблемой, активно обсуждавшейся на заседании военной комиссии, стал срок начала русского наступления. Исполнявший обязанности начальника штаба Верховного главнокомандующего генерал В.И. Гурко сообщил союзникам о невозможности для русской армии начать крупномасштабное наступление ранее начала мая54. Он предложил западным союзникам, ориентируясь на это решение, отложить начало наступления на французском Западном фронте. В итоге срок начала наступательных действий всех армий точно определен не был. Установлением промежутка начала атак с 1 апреля по 1 мая союзники лишь хотели гарантировать, что разрыв между началом наступлений на разных фронтах не будет слишком велик, хотя он и превышал установленный ранее срок в три недели55.

Параграф 3. Подготовка к кампании 1917 г. и апрельское наступление союзников во Франции. Итоги петроградской конференции вызвали у французского командования некоторое разочарование, поскольку оно надеялось на более раннее начало активных действий русскими армиями. Еще большей проблемой для них стала Февральская революции в России. С одной стороны, демократическая Франция всячески приветствовала свержение монархии и установление республиканского правления. С другой стороны, революция вызвала у французов опасение в том, что боеспособность русской армии может резко понизиться, а то и вовсе Россия может выйти из войны, заключив с Центральными державами сепаратный мир. У Франции были основания для серьезного беспокойства. Несмотря на все усилия нового правительства России, сведения о резком снижении боеспособности русской армии доходили до союзников. Тем не менее, генерал Р.Нивель не отказывался от идеи не только начать наступление в намеченный срок, но и надеялся убедить русских союзников одновременно с англичанами и французами атаковать неприятеля на своем фронте. Вскоре русское командование сообщило французам о невозможности выполнить принятые на себя обязательства вследствие резкого ухудшения состояния русской армии. Французской стороне порекомендовали отложить начало наступления до тех пор, пока боеспособность русской армии не будет восстановлена, но генерал Р.Нивель этому совету не последовал. Наступление на французском фронте, известное также как Бойня Нивеля, началось  9 апреля 1917 г. и окончилось полным провалом.

Параграф 4. Взаимодействие России и Франции  в летней кампании 1917 г. Вскоре после того, как стал очевидным провал неудачного апрельского наступления во Франции, французское командование обратилось к русской Ставке, информируя ее о накоплении немцами сил во Франции. По сведениям французов, из тринадцати  вновь сформированных дивизий десять германское командование уже использовало на Западном фронте и, кроме этого, перебросило две дивизии с русского и румынского фронтов56. Далее генерал Р.Нивель писал: Такое накопление сил на англо-французском фронте создает исключительно благоприятную обстановку для предпринятия (так в тексте, - АП) операции на Восточном фронте, которая в связи с производимыми у нас усилиями может доставить нам решительные результаты, которых мы добиваемся57. План будущего наступления русское Верховное командование выработало еще в январе 1917 г. Основываясь на опыте лета 1916 г., было решено наносить основной удар силами Юго-Западного фронта, одновременно производя вспомогательные атаки на других фронтах58. Однако после произошедшей революции ситуация на фронтах давала все меньше надежд на достижение серьезного стратегического успеха. Как писал генерал В.И.Гурко, назначенный в конце марта главнокомандующим войсками русского Западного фронта, происходившие на фронтах братания русских и немецких солдат не позволяли надеяться на то, что место и время начала будущего наступления останется для противника тайной59. Вместе с тем, и он считал необходимым наступать главным образом для того, чтобы выполнить взятые на себя обязательства перед союзниками.

Начало наступления на русском фронте было первоначально назначено генералом М.В.Алексеевым на 2 июля. Однако сменивший его на посту Верховного главнокомандующего генерал А.А.Брусилов несколько раз вынужден был продлевать подготовительный период. Временное правительство прилагало серьезные усилия для того, чтобы восстановить дисциплину и убедить не желавшие наступать войска в необходимости активных действий. К началу июля казалось, что предпринятые меры дали результат, и 1 июля после двухдневной артиллерийской подготовки войска Юго-Западного фронта пошли в атаку. Начальный этап наступления был успешен, но длился он недолго. Вскоре успехи сменились неудачами: противник успешно ликвидировал прорывы своего фронта, используя, в том числе, перебрасываемые из Франции войска. Теперь пришло время русскому командованию энергично просить французов и англичан перейти к активным действиям на их фронте. 29 июля начальник штаба Ставки генерал А.С.Лукомский обратился через французского военного представителя к французскому верховному командованию с просьбой начать активные действия на своем фронте для оказания давления на немцев, развернувших наступление на русском фронте60.

Параграф 6. Прекращение стратегического взаимодействия осенью 1917 г. К началу осени в глазах западных союзников России ее значение как стратегического партнера резко понизилось. Теперь основные надежды на скорый и победный исход войны связывались в основном с прибытием в Европу крупных сил армии США. Ослабление России вызывало тревогу, а иногда и раздражение во Франции и Великобритании. Вместе с тем, до провала июльского наступления русской армии ни генерал А.Петен, ни генерал Д.Хейг не верили в то, что Россия может выйти из войны и немцы смогут перебросить значительные силы с Восточного фронта на Западный. Однако уже в сентябре генерал А.Петен высказал мнение о том, что западным союзником надо готовиться к тому, что Россия может выйти из войны и на запад прибудут достаточно многочисленные немецкие контингенты с востока. На западных союзников России произвело огромное впечатление то, насколько легко немецким войскам удалось в начале сентября захватить Ригу.

Россию в целом очень беспокоила проблема резкого падения ее влияния в союзе. Министр иностранных дел Временного правительства М.И.Терещенко пытался напомнить союзникам о роли, которую сыграла русская армия в 1917 г. и в войне в целом, а также успокоить, уверяя, что все проблемы русской армии носят временный характер61. Основными вопросами, которые в тот момент заботили западных союзников, стали два: формирование единого военного руководства войсками союзных стран и использование американских войск, начало массового прибытия которых во Францию ожидалось в ближайшие месяцы. В обсуждении этих вопросов участие России уже не предусматривалось. Еще одним обстоятельством, которое заставляло французов и англичан противиться участию русских представителей в совместном обсуждении вопросов ведения войны, стало стремление Временного правительства поднять на будущей конференции вопрос о целях войны. Идея мира без аннексий и контрибуций, не вызывавшая сочувствия у союзников, уже не первый месяц осложняла их отношения с Россией.

Сегодня с уверенностью можно сказать, что такое пренебрежение стало серьезной ошибкой западных союзников России. В начале сентября 1917 г. на русском фронте было сосредоточено 89 пехотных и 7 кавалерийских германских дивизий, больше, чем когда-либо за всю войну62. Только в конце октября, когда развал русской армии уже стал совершенно очевиден и для германского командования, у него появился первый план широкомасштабной переброски войск с востока на запад. Сворачивая постепенно военную помощь России, союзники попытались оказать давление на Временное правительство с целью заставить его активизировать усилия по восстановлению боеспособности армии. 9 октября, когда после подавления выступления генерала Л.Г.Корнилова казалось, что внутренняя ситуация в России несколько стабилизировалась, послы Англии, Франции и Италии представили А.Ф.Керенскому совместную ноту, выдержанную в достаточно жестком тоне. В ней содержалось требование принять меры для восстановления боевых качеств русской армии, а также угроза вовсе прекратить в противном случае военные поставки63. Таким образом, Временное правительство по сути оказалось меж двух огней. Вряд ли, конечно же, поддержка союзников могла бы его спасти, но и столь жесткое давление едва ли было полностью оправдано. В результате западные союзники России вскоре вынуждены были иметь дело  с новым правительством, которое не только не собиралось выслушивать их требования относительно действий русской армии, но и поставило вопрос о немедленном выходе России из войны.

Окончательное прекращение стратегического взаимодействия России с союзниками, связано, конечно же, с большевистской революцией. Декрет о мире, принятый новым правительством уже 8 ноября 1917 г., призывал все воюющие страны немедленно прекратить военные действия и начать мирные переговоры. 23 ноября военные представители Антанты в России передали в Ставке Верховному главнокомандующему русской армии ноту, содержавшую протест против нарушения Россией договора от 23 сентября 1914 г., в котором союзники обязались не заключать сепаратного перемирия64. Это была последняя попытка предотвратить прекращение войны между Россией и Центральными державами, но и она не увенчалась успехом.

Заключение

Результатом проведенного исследования стали следующие выводы:

Россия и Франция вступили в войну имея достаточно серьезный опыт взаимодействия в согласовании стратегических планов действий своих армий. Обязательства, взятые сторонами на себя при подписании русско-французской военной конвенции были дополнены и конкретизированы в ходе предвоенных консультаций начальников генеральных штабов двух стран. Основным вопросом на совещаниях был вопрос о сроке начала наступления русских армий в случае войны, поскольку французскую сторону чрезвычайно беспокоила проблема невысоких темпов мобилизации русской армии. Идя навстречу пожеланиям союзников, российское военное руководство постоянно сокращало срок начала наступления. Это соответствовало и интересам России, поскольку возможность быстрого разгрома Франции германскими силами, как показывал предыдущий опыт, была вполне реальна.

Союзные обязательства оказывали серьезное влияние на предвоенное стратегическое планирование в России и Франции. В частности они предопределили победу тех, кто выступал за развитие быстрых решительных наступательных действий сразу после начала войны над сторонниками ведения на начальном этапе оборонительной войны. В России союзные обязательства перед Францией обусловили принятие решения о начале в случае войны одновременно двух наступательных операций - против Германии и Австро-Венгрии, несмотря на серьезные возражения сторонников одного юго-западного направления.

С началом войны Россия практически полностью выполнила свои обещания относительно сроков и направления наступательных действий, чем в значительной мере способствовала победе французских войск в сражении на Марне. Вместе с тем, уже события августа и сентября 1914 г. продемонстрировали как неадекватность предвоенных стратегических планов новым реалиям, так и неэффективность имевшейся системы согласования стратегии Россией и Францией.

Сражение в Восточной Пруссии и операция на Марне в 1914 г. со всей ясностью продемонстрировали тесную взаимосвязь и взаимозависимость стратегических операций на русском и французском фронтах. В связи с этим была осознана союзными стратегами и необходимость создания более эффективной системы взаимодействия. События лета 1915 г., когда русская армия оказалась вынуждена отступая отдавать противнику большие территории, еще раз продемонстрировали насколько тяжелые последствия может иметь отсутствие такой системы.

Препятствия на пути формирования эффективной системы стратегического взаимодействия России и Франции носили как объективный, так и субъективный характер. К объективным причинам следует отнести удаленность русского и французского фронтов друг от друга, отсутствие технических возможностей для создания системы постоянной оперативной связи, наличие множества серьезных отличий в характере боевых действий на двух фронтах, в основных характеристиках самих театров военных действий. Большую роль играли также существенные различия между французской и русской армиями по многим параметрам: система руководства, выработки и принятия стратегических решений, техническая оснащенность, боевая подготовка, моральное состояние в различные периоды войны.

Субъективные причины также создавали немало препятствий в формировании эффективной системы стратегического взаимодействия. Еще до войны и в самом ее начале не слишком реалистичные оценки потенциала друг друга привели к формированию завышенных ожиданий относительно вклада в общее дело. Французская сторона питала особые надежды на решающую роль русского парового катка в нанесении поражения Германии. Российские военачальники, в свою очередь, надеялись на французские военно-промышленные ресурсы, способные решить проблему нехватки вооружений. В дальнейшем важнейшим источником проблем стало несовпадение точек зрения русских и французских военачальников по различным стратегическим вопросам, таким, как распределение ролей, сил и средств в коалиционной войне, значение французского и русского фронтов, роль третьих стран в войне. С конца 1914 г. во Франции доминировало мнение, что судьба войны решится именно на Западном фронте и попытки российских стратегов переубедить своих французских коллег не увенчались успехом. Это представление об особой значимости Западного фронта являлось определяющим фактором в решении многих вопросов, связанных с коалиционным взаимодействием.

Конечно же, не все проблемы были вызваны неправильным восприятием и отсутствием информации. Нередко собственные интересы той или другой стороны ставились на первое место. Однако все же стоит отметить, что стремление помочь союзнику никогда не исчезало, несмотря на то, что иногда стороны просто были вынуждены это делать, понимая, что от успеха союзника зависит и общий успех коалиции. Принятый уже в конце 1915 г. принцип сотрудничества, согласно которому в случае начала вражеского наступления против одного из союзников остальные должны были немедленно помочь, начав, в свою очередь, активные действия на своих фронтах, никогда не переставал быть актуальным.

В условиях невозможности создания единого постоянно действующего органа для руководства и координации действий и выработки совместных стратегических планов Франция и Россия пытались решить проблему при помощи введения института представителей верховного командования каждой из сторон в штаб-квартире верховного командования другой, расширения существовавших военных миссий, создания миссий связи, разведки и обмена информацией.

Особую роль в деле организации более эффективной системы стратегического взаимодействия играли межсоюзнические военные конференции. Необходимость проведения таких конференций прекрасно осознавалась как российскими, так и французскими военачальниками. Центром проведения встреч стала резиденция французской Главной квартиры в Шантильи, хотя две конференции, на которых вырабатывался общесоюзный план кампании 1917 г. проходили в Риме и Петербурге. Значимость военных конференций постоянно возрастала: если на первой из них стороны лишь обменивались мнениями и согласовывали самые общие принципы взаимодействия, то уже в начале 1916 г. они приступили к формированию общесоюзного плана будущей кампании.

Главная цель при формировании общесоюзного стратегического плана состояла в том, чтобы объединить усилия союзников и лишить противника преимуществ центрального положения. Стратеги Антанты осознавали, что главным преимуществом Германии была возможность концентрировать значительные силы на важнейших направлениях, стремительно перебрасывая войска по внутренним линиям коммуникаций. Идея общесоюзного плана состояла в том, чтобы при помощи одновременных или почти одновременных наступлений на различных фронтах, в основном на главных фронтах - французском и русском, лишить противника свободы маневра.  К концу 1915 г. в этом вопросе был достигнут существенный прогресс, общий план проведения скоординированных наступлений всеми союзными державами был создан. Однако и в 1916 и в 1917 годах попытки провести такое наступление терпели крах. Общепризнано, что по сути своей идея четкой координации действий союзников на разных фронтах была совершенно правильной.  Воплотить ее в жизнь чаще всего не удавалось из-за того, что противник опережал действия Антанты и заставлял вместо воплощения в жизнь общего плана реагировать на меняющуюся ситуацию. Тем не менее, несмотря на взаимные претензии и обвинения, после окончания войны стратеги всех бывших союзных держав Антанты, а также их противников, сделали схожие выводы о причинах поражения Центральных держав в Первой мировой войне, главной из которых стала необходимость рассредоточивать силы  на разных направлениях.

Конкретными стратегическими вопросами, интересовавшими обе стороны, были прежде всего сроки начала наступательных операций на двух фронтах. И в случае подготовки собственного наступления, и при необходимости обороняться, каждый из союзников ожидал от другого помощи, выражавшейся в организации давления на противника на противоположном фронте. В первые два года войны французское командование пыталось влиять и на направление основных ударов русской армии, полагая, что только русское наступление против Германии может повлиять на ход боевых действий на Западном фронте. Лишь после летнего наступления войск русского Юго-Западного фронта в 1916 г., показавшего, насколько тесно ситуация на всем протяжении русского фронта связана с положением на западе, французы прекратили попытки заставить российских коллег отказаться от наступления в юго-западном направлении.

Еще одной важной стратегической проблемой в процессе русско-французского взаимодействия стала проблема Балканского театра военных действий. Россия и Франция осознавали значимость помощи Сербии, а после ее разгрома - сохранения войск Антанты на Салоникском фронте. Часто на межсоюзнических конференциях две державы совместно выступали против стремления Великобритании вывести войска с Балкан. Вместе с тем, в других вопросах позиции России и Франции нередко расходились. В конце 1915 г. французские военачальники и политики, так же, как и британские, сочли невыполнимым предложенный русским верховным командованием план переноса основных военных усилий всего союза на Балканы. По-разному российские и французские военные руководители относились к участию в войне Румынии. Более осторожная позиция российской стороны в данном вопросе часто противостояла французскому стремлению втянуть Румынию в войну как можно быстрее. После вступления последней в войну и разгрома ее армии французы не раз критиковали российских коллег за недостаточно активные, по их мнению,  усилия в деле спасения румынских союзников.

Возможности взаимного влияния российского и французского верховных командований на формирование стратегических планов друг друга в первое время были достаточно ограниченными. Тем не менее, попытки повлиять на процесс планирования предпринимались регулярно. Особенно активно этим занималась Франция. Усиливавшаяся зависимость России от военных поставок из союзных стран позволяла французам это делать, хотя французское командование и не решалось открыто и прямо связывать эти две проблемы, понимая, что такая постановка вопроса может привести к ухудшению отношений. Вместе с тем России приходилось периодически идти на уступки. Такой уступкой, например, стало решение об отправке во Францию и на Салоникский фронт небольших контингентов русских войск. Хотя, вследствие досрочного прекращения отправки войск в конце 1916 г., эта проблема не стала стратегической, переговоры по данной проблеме определенным образом влияли на общие отношения двух сторон в военной сфере.

В итоге, уроки формирования коалиционной стратегии в период Первой мировой войны сыграли большую роль и во многом определили развитие стратегических концепций великих держав в послевоенный период. Предпринятые Францией в 1920-е гг. усилия по формированию объединения государств, известного как малая Антанта, обозначили стремление найти замену России, которая теперь уже не могла и не хотела облегчать положение Франции в случае угрозы войны, создавая угрозу Германии на востоке. Взаимное недоверие и подозрительность, возникшие в отношениях между Россией и ее союзниками вследствие разнообразных разногласий периода войны, а также из-за сепаратного выхода России из войны, также оказали негативное влияние на взаимоотношения России и Франции в период после окончания войны.

Основные положения диссертации опубликованы в следующих работах автора:

Монографии:

1. Павлов А.Ю. Русская одиссея эпохи Первой мировой войны. Русские экспедиционные силы во Франции и на Балканах. М., Вече, 2011. 12 п.л.
2. Павлов А.Ю. Скованные одной целью. Стратегическое взаимодействие России и ее союзников в Первой мировой войне 1914-1917 гг. СПб., Издательство Санкт-Петербургского университета, 2008. 12.1 п.л.

Статьи в российских рецензируемых научных журналах и изданиях

1. Павлов А.Ю. Проблема восприятия военных усилий союзника в русско-французских отношениях периода Первой мировой войны // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. Выпуск 3. 2010. 0.6 п.л.
2. Павлов А.Ю. Русско-французские стратегические планы и их реализация в начале Первой мировой войны // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4. № 2. 2010. 0.8 п.л.
3. Павлов А.Ю. Россия на межсоюзнических конференциях в годы Первой мировой войны // Военно-исторический журнал. №2, 2010. 0.7 п.л.
4. Павлов А.Ю. Маршал Франции - стратег Антанты // Военно-исторический журнал. №1 2010. 0.6 п.л.
5. Павлов А.Ю. Жозеф Жоффр. Путь от военного инженера до маршала // Военно-исторический журнал. №3 2009. 0.6 п.л.
6. Павлов А.Ю., Малыгина А.А. Развитие вооружений в период Первой мировой войны и усилия Антанты по разоружению Германии // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6. Выпуск 3. 2009. 1 п.л./ 0.5 п.л.
7. Павлов А.Ю. Русский экспедиционный корпус в Салониках // Военно-исторический журнал. №9 2001. 0.5 п.л.

8. Павлов А.Ю. Проблема вступления в войну Румынии в отношениях верховных командований России и Франции / Первая мировая война, Версальская система и современность. Сборник статей. СПб., 2012. 0,7 п.л.
9. Павлов А.Ю. Опыт Первой мировой войны в стратегической мысли Западной Европы в послевоенный период // Великая война 1914-1918. Альманах Российской ассоциации историков Первой мировой войны. №1, 2011. 0, 6 п.л.
10. Павлов А.Ю. Проблема военной помощи Сербии в отношениях между державами Антанты в 1915 г. / Проблемы безопасности и военно-силовой политики в международных отношениях. Сборник статей. Издательство СПбГУ, 2007. 1 п.л.
11. Павлов А.Ю. Россия в стратегических планах Антанты на 1917 г./ Исследования международных отношений. Сборник статей. Издательство СПбГУ, 2004. 0.5 п.л.
12. Павлов А.Ю. Русский легион чести во Франции // Военные традиции России: история, психология, культура. Материалы международной научной конференции. СПб., 2000. 0.3. п.л.
13. Павлов А.Ю. Русские войска на македонском фронте во время Первой мировой войны// Новый часовой. 1997 № 5. 0.5 п.л.

---

1 История первой мировой войны 1914-1918. Т.1, М., 1975, С. 7.

2 Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Ч.1-8, М., 1920-1923.

3 Сношения с союзниками по военным вопросам во время войны 1914-1918 гг. Труды военно-исторической комиссии. Составитель Н.Валентинов. М., 1920.

4 Кто должник? К вопросу о франко-советских отношениях. Под общей редакцией А.Г.Шляпникова, Р.А.Муклевича, Б.И.Доливо-Добровольского. М.,1926.

5 Лютов И.С., Носков А.М. Коалиционное взаимодействие союзников. По опыту первой и второй мировых войн. М., Наука, 1988.

6 Будберг А. Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914-17 г. Б/м, 1939.

7 Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне. М., 2001.

8 Les armes franaises dans la Grande Guerre. Publications du Service historique de lТArmee (AF). T. I-XI, Paris, 1925-1934. 

9 Rquin.  La direction des oprations militaires dans une guerre de coalition// Dfence nationale, T.I, №2, Juin 1939.

10 Maurice F. sir. Lessons Of Allied Co-Operation; Naval, Military, And Air, 1914-1918. Oxford university press, London, New York,1942.

11 Porch D. French War Plans, 1914: The Balance of Power Paradox // The Journal of Strategic Studies. Vol. 29. No. 1. February 2006.

12 Емец В.А. Очерки внешней политики России в период первой мировой войны. Взаимоотношения России с союзниками по вопросам ведения войны. М., 1977.

13 Жилин А.П. Летнее наступление русской армии 1917 г. в планах Верховного командования/  Первая мировая война: пролог XX в. М., 1999; Он же,  Последнее наступление (июнь 1917 г.). М., 1983.

14 Коробов Ю.М. Сотрудничество военных ведомств России и Франции накануне Первой мировой войны/ Последняя война Российской империи. М., 2006; Он же. Организация связи между военными ведомствами России и Франции. 1906-1913 гг. // Военно-исторический журнал. 2009,  № 3. Korobov Y. Les relations militaires franco-russes de 1870 au lendemain de la guerre russo-japonaise. Le point de vue russe // Revue historique des armes. №245, 2006.

15 Чиняков М.К. Переговоры союзников с Россией об отправке русских войск на западный фронт и на Балканы (1914-1916 гг.) // Вопросы истории. 2005, № 11; Он же. Русские войска в "бойне Нивеля". Апрель 1917 г. // Военно-исторический журнал. 2006, № 4.

16 Писарев Ю.А. Военное сотрудничество России с Сербией и Черногорией в 1915аг.// Исторические записки. № 106, М., 1981; Он же, Сербия на Голгофе и политика великих держав. 1916 г. М., 1993; Он же, Тайны первой мировой войны. Россия и Сербия в 1914-1915 гг. М., 1990.

17 Айрапетов О.Р. Балканы в стратегии Антанты и ее противников (1914-1918 гг.) //  Новая и Новейшая история. 2003, № 5.

18 Wallach J.L. Uneasy Coalition. The Entente Experience in World War I. Greenwood Press, Westport, 1993.

19 Ibid. p. 4.

20 Doughty R.A. Pyrrhic victory: French strategy and operations in the Great War. The Belknap Press of Harvard University Press. Cambridge, London, 2005. См. также: Doughty R.A. French Strategy in 1914: Joffre's Own // The Journal of Military History, Vol. 67, № 2, Apr., 2003.

21 Philpott W. J. Anglo-French Relations and Strategy on the Western Front, 1914-1918. Basingstoke, 1996. Philpott W. J. Squaring the Circle: The Higher Co-Ordination of the Entente in the Winter of 1915-16 // The English Historical Review. Vol. 114, No. 458, Sep., 1999.

22 Greenhalgh E. Victory Through Coalition: Britain and France during the First World War. Cambridge University Press New York, 2005. Greenhalgh E. Why the British Were on the Somme in 1916 // War in History. 1999, № 6 (2).

23 Dutton D. The Politics of Diplomacy. The Politics of Diplomacy: Britain, France and the Balkans in the First World War. Taurus Academic Studies, London, New York, 1998.

24 First World War Studies. Journal of the International Society for First World War Studies. Routledge.

25 The Journal of Military History. Society for Military History.

26 War in history. SAGE Publication.

27 Zuber T. The Schlieffen Plan Reconsidered // War in History. 1999. № 6.

28 Revue historique des armes. Service Historique de la Dfense.

29 Cochet F. 6-8 dcembre 1915, Chantillyа: la Grande Guerre change de rythme // Revue historique des armes, № 242, 2006.

30 Becker J.-J. LТvolution de lТhistoriographie de la Premire Guerre mondiale // Ibid.

31 Сношения с союзниками по военным вопросам во время войны 1914-1918 гг. Труды военно-исторической комиссии. Составитель Н.Валентинов. М., 1920.

32 Варшавско-Ивангородская операция. Сборник документов. М., 1938. Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. Лодзинская операция. Сборник документов. М., 1936. Луцкий прорыв. Труды и материалы к операции Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. Под ред. П.В.Черкасова. М., 1924. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. Сборник документов. М., 1940.

33 Les armes franaises dans la Grande Guerre. Publications du Service historique de lТArmee (AF). T. I-IX, Annexes. Paris, 1925-1934.

34 Documents diplomatiques franais. Ministre des Affaires trangres (Paris). Srie 1914-1919. P.I.E.-Peter Lang. T.1-4, 2001-2004.

35 Брусилов А.А. Мои воспоминания. Минск, 2003. Гурко В. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом 1914 - 1917. М., 2007. Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне1914-1915 гг. Берлин. 1924.

36 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Париж,1922 (репринтное воспроизведение издания М.,1991).

37 Бубнов А. В царской Ставке. Нью-Йорк, 1955.

38 Mmoires du Marchal Joffre (1910-1917). T.1-2. Paris, 1932.

39 Воспоминания Гинденбурга, Петроград, 1922. Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. М., Минск, 2005. Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914-1916 гг. в его важнейших решениях. М., 1923.

40 Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. М., 1986.

41 Knox A. With the Russian Army 1914-1917. London, 1921. Pascal P. Mon Journal de Russie - 1916-1918. Lausanne, LТAge dТHomme. 1975.

42 Донесение А.А.Игнатьева 18 апреля 1917 г. РГВИА, Ф.2003, О.1, Д.1233, Л.1.

43 Doughty, Op. cit. P.113.

44 Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. Ч.1. М., 1921. С. 20.

45 Телеграмма Алексеева Жилинскому 29 декабря 1915 г. РГВИА, Ф.2003, О.1, Д.1165, Л.73.

46 Телеграмма Жилинского 15 января 1916 г. РГВИА, Ф.2003, О.1, Д.1165, Л.113.

47 Протокол совещания представителей союзных штабов 12 марта 1916 г. РГВИА, Ф.2003, О.1, Д.1165, Л.204.

48 Телеграмма начальника канцелярии министра иностранных дел директору дипломатической канцелярии при Ставке 13/26 мая 1916 г. АВПРИ, Ф.138, О. 467, Д.643. Л.12.

49 Там же.

50 Телеграмма Жоффра Алексееву 23 августа 1916 г. AF. T. V. Vol. 1, Annexes Vol.1. P. 28.

51 Решения конференции 16 ноября 1916 г. AF. T. V. Vol. 1, Annexes. Vol.1. P. 217.

52 Ibid.

53 Протокол заседания военной комиссии 1 февраля 1917 г. //Красный архив. 1927, Т.1 (20). С. 42.

54 Там же. С.43.

55 Протокол решений принятых военным совещанием 1 февраля. Там же. С. 53.

56 Телеграмма Нивеля Алексееву 22 апреля 1917 г. РГВИА. Ф.2003. Оп.1. Д.1151. Л.123.

57 Там же.

58 Гурко В. Указ. соч. С.348.

59 Там же.

60 Телеграмма начальника французской военной миссии в России AF. T.V Vol. 2, Annexes Vol.2. P. 326.

61 Циркулярная телеграмма Терещенко 20 сентября 1917 г. АВПРИ. Ф.138, О.467, Д.652, Л.143.

62 Fong G. The Movement of German Divisions to the Western Front, Winter 1917Ц1918// War in History. 2000, № 7. P.226. Для сравнения: на Западном фронте немцы имели 146 пехотных и 3 кавалерийских дивизии. Ibid.

63 Уорт Р. Антанта и русская революция. М., 2006, С.161.

64 Нота военных представителей 23 ноября 1917 г. РГВИА. Ф.391, О.2, Д.147, Л.1.

  Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по истории