Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
На правах рукописи
Адамчик Маргарита Сергеевна
Российское село второй половины XVII Ц начала XX века
в парадигме микроистории
(на примере с. Унуевский Майдан)
Специальность 07.00.02 Ц Отечественная история
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Саранск 2012
Работа выполнена на кафедре истории Отечества федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева
Научный руководитель: доктор исторических наук профессор
Арсентьев Виктор Михайлович
Официальные оппоненты: доктор исторических наук профессор
Первушкин Владимир Иванович
(Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского,
профессор кафедры новейшей истории
России и краеведения)
доктор исторических наук профессор
Марискин Олег Иванович
(Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева, профессор кафедры экономической истории и информационных технологий)
Ведущая организация: Ульяновский государственный университет
Защита состоится 25 мая 2011 года в 16а00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.04 при федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева по адресу: 430000, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Пролетарская, 63 (учебный корпус № 20), конференц-зал (ауд. 408).
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета имени Н.П. Огарева по адресу: Республика
Мордовия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68.
Автореферат разослан 25 апреля 2012 года
Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор исторических наук доцент Э. Д. Богатырев
Общая характеристика работы
Актуальность темы. Изучение истории российских сел и деревень представляет собой довольно устойчивую исследовательскую традицию. Тем не менее, когда во многих европейских странах уже созданы энциклопедии сельских поселений, успехи отечественных исследователей значительно скромнее. Изучения истории российского села представляется достаточно актуальным в свете негативной направленности современных демографических процессов в России, связанных, прежде всего, с разрушением сельской поселенческой структуры и фактически вымиранием российской деревни. Поэтому фиксирование и отображение в исторической памяти свидетельств о сельских поселениях хотя бы в виде очерков, а так же создание на их основе сводных и обобщающих работ приобретает значение насущной потребности преодоления исторического беспамятства, имеющей не только научное, но и общественное и культурное значение.
Выбор темы исследования обусловлен общей тенденцией поиска идентичности, развитием многообразия методологических и концептуальных подходов в современной исторической науке. Сельская история в своей теоретической плоскости связана с микроисторией, ориентированной на персонификацию и детализацию объекта исследования, перенос внимания на мироощущение и мироосмысление человека прошлого. С одной стороны, это связано с локализацией процесса познания прошлого, предусматривающего более детальное и глубокое погружение в историю, а с другой - с его глобализацией, включением определенного исторического места, события, факта в общеисторический контекст.
Объект исследования - село Унуевский Майдан, рассматриваемое в широкой исторической ретроспективе.
Предмет исследования. Выделение в качестве объекта исследования отдельного села связано не только с его восприятием как пространственно-административной единицы. В качестве приоритетной составляющей сельской истории выступало локальное социокультурное пространство или пространство культуры.
В рамках выбранного объекта исследования предметом изучения стали разного рода региональные, локальные, микросоциальные аспекты истории села Унуевский Майдан и жизнедеятельности его населения, вплетенные в канву истории страны. Отдельное внимание уделялось социально-демографическим аспектам, хозяйственным занятиям, бытовому укладу, повседневному режиму жизнедеятельности, обычаям, общинно-семейной организации населения, родственным связям и отношениям.
Территориальные рамки исследования определяются местоположением с. Унуевский Майдан, географически относящимся к Среднему Поволжью. В XVII - начале XX в. эта территория имела разную административно-территориальную принадлежность. В разное время село входило в Казанскую, Азовскую, Воронежскую, Тамбовскую и Пензенскую провинции и губернии, и была включена в разные уезды в их составе: Нижнеломовский, Троицкий, Инсарский.
Хронологические рамки работы охватывают вторую половину XVII - начало XX в. Начальная временная граница связана с появлением первых свидетельств о возникновении с. Унуевский Майдан как центра поташного производства. Установление конечной хронологической границы исследования обусловлено формированием новой социально-политической и демографической ситуации в начале XX в. в рамках нового цикла модернизационного развития. Это привело к трансформации всей системы жизнедеятельности населения с. Унуевский Майдан, повысив его социальную мобильность и рыночную направленность хозяйственной деятельности, а так же усилив миграционные процессы что, по сути, стало точкой отсчета формирования новой исторической реальности.
Степень научной разработанности темы. Анализ состояния историографии данной проблемы, проведенный в параграфе 1.2 настоящего диссертационного исследования, приводит к заключению, что до сих пор изучение истории с. Унуевский Майдан как самостоятельной темы не предпринималось. В силу практически отсутствия специальной литературы по выбранному объекту исследования историографический раздел работы ориентирован на выявление опыта исторической реконструкции истории российского села в целом, накопленного в отечественной научной литературе.
Методология исследования учитывает междисциплинарный характер поставленной проблемы и требует синтезирования основных методов смежных обществоведческих дисциплин при главенстве традиционно-исторических методов. При этом применяемые в ходе исследования методы относятся к группам общенаучных, междисциплинарных, исторических (основных и специальных).
Основным методологическим принципом диссертации является принцип историзма. Согласно ему, история с. Унуевский Майдан рассматривается в динамике, в контексте истории края, региона, страны и мира в целом.
Структурно-системный принцип позволил комплексно изучить максимально возможное количество аспектов прошлого с. Унуевский Майдан и жизнедеятельности его населения, исследовать социокультурное и экономическое пространство села в его системном измерении, своеобразии структурных элементов и функциональном взаимодействии.
Отдельно необходимо сказать об активно использовавшихся в работе демографическом, генеалогическом и антропонимическом методах, позволяющих выявить социальный состав и движение населения, определить механизмы конструирования родовых связей, рассмотреть сельскую и семейную историю через судьбы отдельных жителей, а так же посредством анализа имен и фамилий унуевцев пролить свет на происхождение первых поселенцев и историю некоторых унуевских родов.
Весьма плодотворным является использование приема микроисследований как ракурса и инструмента изучения сельской истории. При этом микроуровневый подход не следует рассматривать его как проявление фрагментации и атомизации, направленные на разрыв исторического пространства. И в рамках микроистории существует широкое поле для обобщений, систематизации, поиска закономерностей. Весьма показательной в этом плане может быть мысль, сформулированная Дж. Леви, который сказал, что микроистория - это не разглядывание мелочей, а рассмотрение в подробностях1. Здесь заложено глубокое содержание и требование о расширительном толковании задач микроистории.
Источники. Результативность локально-исторических исследований по истории села в значительной степени зависит от состояния источниковой базы. Поэтому первоочередной задачей является формирование предметно ориентированного комплекса соответствующих источников. Подробный анализ источниковедческой практики истории российского села, а так же обзор источников, содержащих сведения по истории с. Унуевский Майдан, приведен в параграфе 1.2 данной диссертации.
Целью исследования является комплексное изучение истории с. Унуевский Майдан и жизнедеятельности его населения в XVII - начале XX в. в сопряжении с историей страны и отдельного региона, выявление общих закономерностей и индивидуальных черт исторического развития села на основе использования микро- и макроуровневого подходов.
Для достижения поставленной цели в процессе подготовки диссертационного исследования решались следующие задачи:
Ц проанализировать историографические традиции и источниковедческие практики истории российского села;
Ц изучить историю возникновения и основные этапы развития с. Унуевский Майдан;
Ц рассмотреть историю Унуевского гарта и унуевских будников в период существования государственной монополии на производство и продажу поташа;
Ц провести анализ динамики социально-демографической структуры и особенностей антропонимики населения;
Ц на примере отдельных унуевских семей провести генеалогическую реконструкцию систем родственных связей;
Ц проследить историю сельской семьи в преломлении микроистории, рассмотреть особенности повседневной жизнедеятельности унуевцев;
Ц определить социально-правовые и экономические основы жизнедеятельности, рассмотреть отраслевую структуру занятости унуевских жителей, показать особенности выполнения ими обязанностей по несению военной службы;
Ц исследовать историю и общественно-просветительскую деятельность унуевской церкви.
Научная новизна исследования заключается в попытке автора реализовать комплексный подход в осмыслении глобальных событий отечественной истории заявленного периода сквозь призму истории отдельного села и его жителей на основе использования методов локальной истории и микроанализа.
Проведена обширная работа по выявлению, сбору и комплексному анализу материалов массовых источников (метрических книг, исповедных росписей, клировых ведомостей, ревизских сказок, рекрутских списков, карточек подворных описей и т.д.), многие из которых впервые введены в научный оборот. В числе конкретных результатов, определяющих новизну исследования, следует отметить широкий исторический контекст и длительную историческую ретроспективу, проведение антропонимического анализа фамилий унуевцев, применение генеалогического метода в изучении социально-семейной истории, воссоздание истории церкви с. Унуевский Майдан, показ общественно-просветительской деятельности ее священнослужителей и др.
Практическая значимость исследования истории с. Унуевский Майдан связана с возможностью реализации в ее рамках общественно-политических и воспитательных задач. Полученные в ходе данного диссертационного исследования результаты могут быть включены в общественно-полезную практику воздействия на научное и интеллектуальное сознание провинции, на воспитание любви и уважения к своей малой родине, на преодоление ксенофобии и пропаганду толерантного мировосприятия. Воссоздание летописи различных поколений жителей с. Унуевский Майдан является важным инструментом формирования и культивирования гражданско-патриотической составляющей в исследовательской и образовательной практике, что в свою очередь является средством создания благоприятного социокультурного пространства жизнедеятельности современного поколения.
Бесспорную общественную значимость имеет генеалогический ракурс исследования. Семейные ценности представляют важнейшую основу патриотического воспитания, своего рода первичный элемент формирования гражданской идентичности. Воссоздание реального исторического наследия в современной России невозможно без реконструкции связующих нитей памяти современных россиян с их предками.
Материалы диссертации могут быть использованы при написании сводных и обобщающих исследований и энциклопедий по истории российских сел, а так же применены в образовательно-воспитательной практике.
Апробация результатов. Основные положения диссертации обсуждались на кафедре истории Отечества Мордовского государственного университета им. Н.П. Огарева, были изложены на Международной научной конференции Формирование идентичности финно-угорского мира и российское образование (Саранск, 2011), а так же всероссийской научно-практической конференции Славься, Отечество! (Саранск, 2011). Основные положения и выводы исследования отражены в одной монографии и четырех статьях, одна из которых опубликована в журнале, рекомендованном ВАК РФ.
Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и приложений.
Основное содержание работы
Во введении обосновываются актуальность исследования, ее научная и практическая значимость, определяются объект и предмет исследования, его хронологические и территориальные рамки, формулируются методологические подходы, цели и задачи исследования.
Первая глава лИсториографические традиции и источниковедческие практики истории российского села состоит из двух параграфов.
В первом параграфе Опыт исторической реконструкции истории российского села в отечественной историографии выявляются традиции изучения истории российского села, анализируется проблематика, основные теоретические направления и методологический инструментарий исследования темы на разных этапах. Отсутствие специальных исследований по истории с.аУнуевский Майдан, обусловило рассмотрение контекстной историографии, ориентированной на изучение сельской истории в целом.
Традиция изучения отдельных сел сформировалась в XIX в., причем первоначально в литературно-художественной форме. Однако лишь в последней четверти XIX в. начинается целенаправленная работа по исследованию истории сел и деревень. Составленные научными обществами программы по сбору сведений о сельской жизни позволили ученым достаточно полно увидеть картину сельской жизни. В этом отношении заслуживают внимания Вольное Экономическое, Русское Географическое общества, Общество археологии, истории и этнографии при императорском Казанском университете, этнографическое бюро В. Н. Тенишева.
В то же время, в конце XIX - начале XX в. исследования, касавшиеся изучения отдельных сел и деревень, предпринимались достаточно редко2. Такого рода материалы публиковала светская и церковная губернская печать. В частности, с 1867 г. по 1914 г. Пензенские губернские ведомости напечатали более 40, а Пензенские епархиальные ведомости - около 20 очерков по истории сел и деревень.
В советской историографии проблематика, связанная с историей села, становится более востребованной. В 1920-е гг., названные золотым веком краеведения, по инициативе государства проводились полномасштабные обследования сел и деревень3.
В 1930-е гг. по инициативе A.M. Горького разрабатывается проект создания историко-краеведческих серий История городов и История деревни4.
В послевоенный период существенную роль в активизации исторических научных поисков по отдельным селениям сыграл институт этнографии им. И.Н. Миклухо-Маклая АН СССР, издавший в 1958 г. монографию Село Вирятино в прошлом и настоящем5.
В 1990-е гг. в условиях освобождения от идеологического пресса изучение сельская история выходит на новый этап, активно интегрируясь в проблематику крестьяноведческих проспектов6. Флагманом этого направления стал междисциплинарный исследовательский проект, институциональным ядром которого стал лЦентр крестьяноведения и аграрных реформ. Результаты деятельности исследователей публиковались в одноименном ежегоднике Крестьяноведение.
Большой вклад в разработку теоретико-методологических и историографических проблем истории крестьянства внес международный научный семинар Современные концепции аграрного развития, материалы которого публиковались в журнале Отечественная история с 1992 по 1998 гг.
Интерес к истории аграрного развития и российского крестьянства на протяжении 1990-2000-х гг. остается довольно высоким, что подтверждается выходом целого ряда исследований, выполненных с позиций новых теоретических и методологических подходов7.
Важной составляющей сельской истории являются интерпретации родословных российского крестьянства. Фундаментальное значение для развития русской генеалогической науки в целом имел выход в 1909 г. Лекций по русской генеалогии Л.М. Савелова8.
Отечественная родословная наука дореволюционного периода уделяла главное внимание истории родов дворянства, практически обходя крестьянство и другие непривилегированные слои населения. В советской историографии была актуализирована задача изучения неизвестных крестьянских родов России, однако отмечалась необходимость их отбора по принципу классовой типичности9.
В рамках современных историко-родословных исследований получил развитие более продуктивный подход, ориентированный на рассмотрение родовых историй крестьянства в разрезе истории деревни или села10. На фоне повышения интереса к генеалогии в 1990-е - 2000-х гг. возрастает количество работ по истории крестьянских родословных11.
В плане формирования источниковой базы исследований по сельской истории большое значение имеет литература источниковедческого плана12.
Определяя немногочисленный комплекс исследовательской литературы, где отражены страницы истории с. Унуевский Майдан, необходимо отметить монографию Э.Д. Богатырева13. В нем представлены отрывочные сведения о функционировании Унуевского гарта до начала 1770-х гг. Приводимые в его работах ссылки на архивные фонды позволили обнаружить новые материалы о ранних этапах истории села.
В современной отечественной исторической науке сохраняется устойчивый интерес к микроистории. Немаловажную роль в определении новых горизонтов развития микроуровневых исследований играют исследовательские центры и коллективы. В 2002 г. создается межвузовский научно-образовательный центр под названием Новая локальная история. Одной из приоритетных форм его работы является проведение научных конференций, тематика которых напрямую связана с решаемыми в рамках данного диссертационного исследования задачами. Так в 2006 г. состоялась Интернет-конференция под названием История города и села: теория и исследовательские практики. В ее рамках была подчеркнута актуальность и перспективность развития сельской истории, проанализированы достигнутые в этой области результаты14.
Опыт реконструкции истории российского села в отечественной историографии позволяет говорить об идентификации сельской истории как научно-исследовательского направления в последние десятилетия XX в. При этом многие проблемы еще только поставлены и ждут своего изучения. Попытки осмысления некоторых из них предприняты в настоящей диссертации.
Во втором параграфе Характеристика источников по истории с. Унуевский Майдан рассматривается методика формирования источниковой базы истории российского села на примере с. Унуевский Майдан в XVII - начале XX в., характеризуются наиболее информативные массовые источники, разрабатываются общие рекомендации для анализа содержащегося в них материала
Социальная обездоленность отечественного крестьянства во многом обусловила дефицитность его исторической памяти. Формирование источникового массива данных по истории сел и деревень представляет собой скурпулезную работу. Выявление архивных источников по истории российских сел осложняется их разбросанностью по федеральным и региональным фондохранилищам.
Наиболее важными по теме исследования являются массовые статистические источники, содержащие информацию социально-демографического характера: метрические книги, ревизские сказки, исповедные росписи, клировые ведомости, рекрутские списки, карточки подворных описей и т.д.
Изучение метрических книг дает возможность представить довольно широкую картину не только демографической, но и социальной истории села. В плане изучения истории с. Унуевский Майдан привлекались метрические книги, хранящиеся в фонде Метрические книги... (ф. 57) Центрального государственного архива Республики Мордовия (ЦГА РМ) и фонде Пензенской духовной консистории (ф. 182) Государственного архива Пензенской области (ГАПО).
Архивные дела последнего содержат также интересующие нас материалы исповедных росписей и клировых ведомостей - документах учета численности и состава православного населения, содержащих информацию о унуевской церкви, ее клире и прихожанах.
Весьма хорошую репутацию как исторический источник имеют и ревизские сказки. В работе мы оперировали данными ревизий по с. Унуевский Майдан фонда Ландратские книги и ревизские сказки (ф. 350) Российского Государственного архива древних актов (РГАДА), а так же фонда Пензенская губернская казенная палата (ф. 60) ГАПО.
На источниковедческую практику реконструкции истории с. Унуевский Майдан накладывает свой отпечаток и отраслевая специализация экономической деятельности его жителей. В частности, определенная часть информации о истории села и его жителях отложилась в материалах фондов государственных ведомств, контролировавших поташное производство15.
Фонд Пензенской губернской казенной палаты (ф. 60, ГАПО) содержит журналы и протоколы рекрутских присутствий и списки рекрутов, в которых обнаружены материалы по военной службе жителей с. Унуевский Майдан.
Сведения по отраслевой структуре занятости, а так же формах и направлениях хозяйственной деятельности жителей в с. Унуевский Майдан в конце XIX - начале XX в. обнаружены в карточках подворной переписи хозяйств и бланках для исследования владений хуторских и мелких хозяйств фонда Пензенская губернская земская управа (ф. 158) ГАПО.
Интересные материалы по истории церкви с. Унуевский Майдан и ее священнослужителей, а так же о религиозной жизни унуевцев содержат публикации в Пензенских епархиальных ведомостях.
Таким образом, в силу разбросанности и разрозненности документальных сведений по истории с. Унуевский Майдан, как впрочем и любого другого российского села, суть архивной эвристики проблемы заключается в том, чтобы найти в условиях отсутствия сводных данных комплексного характера по истории села и его жителей разрозненные сведения различных фондообразователей и синтезировать их в единый источниковый массив данных. Указанный комплекс архивных источников, дополненный опубликованными источниковыми данными, отражает наиболее важные направления исследования истории с. Унуевский Майдан и обеспечивает решение поставленных исследовательских задач.
Во второй главе Унуевский Майдан в структуре административно-территориального, экономического и политического развития России второй половины XVII Ц XVIII в. рассматривается история основания села, а так же вектор его развития в период складывания и функционирования казенной монополии на производство и продажу поташа.
В первом параграфе Предыстория и основание села в контексте развития региона и страны показаны экономические, социальные и политические условия, сопровождавшие появление и первые этапы жизни села.
Во второй половине XVII в., к моменту основания поселения Унуевский Майдан, эта территория находилась в орбите устойчивого политического, экономического и культурного влияния Российского государства.
Топонимический анализ названия Унуевский Майдан показывает, что населенный пункт был основан на реке Унуй. Другая составляющая названия, - майдан, - обозначает место расположения лесного завода (смолокурня, дегтярня, поташня). В качестве синонима слова майдан для названия поташного заведения использовались понятия будный стан и гарт. В междуречье Суры и Мокши майданы стали массово появляться в середине XVII в. Поэтому в Поволжье термин-название майдан довольно часто использовался как производная в наименовании населенных пунктов. Так, по данным середины ХIХав., только в одном Инсарском уезде насчитывалось несколько населенных пунктов с аналогичным названием: Сиалеевский, Старокорсаковский, Старосивиньский, Унуевский, Лемдяевский, Лухменский, Челмодеевский и др.
Образование поселения Унуевский Майдан во многом стало результатом реализации стратегических интересов государства в рамках политики меркантилизма, а так же начавшихся модернизационных процессов. Выгоды от заграничной торговли поташом побуждают дворян, а затем государство строить поташные гарты.
Первые обнаруженные упоминания Унуевского Майдана связаны с именем известного купца-предпринимателя и крупного государственного деятеля Аверкия Кириллова (1622-1682 гг.). В документе 1682 г. сообщается о передаче в казну семи его майданов в Нижнеломовском уезде, в т.ч. и Унуевского, после его гибели во время стрелецкого бунта.
Таким образом, судя по первым упоминаниям в источниках, Унуевский Майдан был основан русскими поселенцами в регионе, где проживало преимущественно мордовское население. Для обслуживания нужд поташного производства один из зачинателей поташного дела в России Аверкий Кириллов перевел своих крепостных крестьян из своих же владений, располагавшихся в центральной России.
Во втором параграфе Унуевский гарт в системе казенной организации поташного производства рассматриваются основные производственные параметры и особенности функционирования будного майдана.
После принятия правительством в 1690 г. решения о монополизации производства поташа Унуевский гарт переходит в ведение приказа Большой казны. В 1707 г. управление казенной поташной отраслью было передано из ведения приказа Большой казны в Адмиралтейский приказ, позднее преобразованного в Адмиралтейств-коллегию. В 1723 г. вновь созданная для управления поташным производством в стране Починковская поташная контора была передана в управление Коммерц-коллегии.
Унуевский гарт был включен в состав первой Нижеломовской группы, наряду с Сиалеевским, Корсаковским и Сивильским майданами. В 1701 г. его производительность составила 101 бочку поташа, при этом по всем пятнадцати поташным гартам она достигла 1 343 бочек поташа. Объемы производства не были постоянными. Так в 1702 г. на всех гартах было изготовлено всего 437 бочек, при этом на Унуевском гарте - всего 20 бочек. В большей степени это было обусловлено колебаниями спроса на внешнем рынке, куда поставлялась основная часть поташа.
Еще одним фактором, снижавшим производительность Унуевского гарта, было истощение лесов. В 1707 г. по этой причине его работа была прекращена. В 1733 г. она была возобновлена, при этом для обеспечения Унуевского гарта сырьем было назначено 9 расположенных поблизости сел, в которых проживало 1а814адуш. м.п. В совокупности они должны были поставить 2 063 четверти и 6 четвериков золы. Производительность Унуевского гарта в 1733-1740 гг. составляла от 107 до 121 бочки в год. При этом каждый год производилось по 15 ломок.
В 1745 г. было решено снизить общий объем производства поташа до 1а000 бочек, а в 1747 г. был фактически введен четырехлетний запрет на производство поташа. Продолжил работу лишь Свияжский (Меминский) майдан.
С этого времени значение Унуевского гарта как центра поташного производства существенно уменьшается. Его работа возобновлялась лишь по требованию властей по мере поступления заказов от иностранных купцов. Да и масштабы этих заказов были мизерными. Например, в 1751 г. для всех заводов Починковской поташной конторы коммерц-коллегия установила план в 150 бочек поташа, а выбор гартов производился по результатам инспекции состояния оборудования и лесных ресурсов, а так же наличия мастеровых людей. В 1751 г. Унуевский гарт вошел в число девяти гартов, получивших госзаказ. При этом было сделано 3 ломки и произведено 29 бочек поташа.
Следующий производственный сезон было решено начать в 1760 г. При этом для производства 150 бочек поташа было уже решено задействовать только пять гартов (в т.ч. и Унуевский), сделав на них 20 ломок. Впоследствии объем заказа увеличили до 250 бочек и 34 ломок. Для выполнения заказа на Унуевском гарте был проведен масштабный ремонт оборудования. Из пяти выбранных для реализации госзаказа гартов Унуевский оказался самым производительным: на нем было сделано 10 ломок и изготовлено 102,4 бочки готового поташа.
С 1760 г. правительство инициирует реорганизацию казенной поташной промышленности, что повлияло на дальнейший вектор истории села и судьбу его жителей. В этом году население сел и деревень Починковской волости было переориентировано на содержание лейб-гвардии конного полка и передано под управление полковой канцелярии.
В 1760 г. Поташная контора была перенесена из Починок в с. Макулово, в 1761 г. - в г. Саранск, в середине 1760-х гг. - в г. Инсар, а спустя некоторое время - была упразднена. Население будных майданов было передано в ведение канцелярий тех городов, на территории уездов которых они проживали. В случае с Унуевским Майданом это был Инсар.
В 1765 г. надзирателю Унуевского гарта было поручено отремонтировать оборудование и строения и начать заготавливать необходимые материалы. В 1767 г. производство было возобновлено, однако оно так и не достигло планируемых значений. Этот производственный сезон был последним. В 1773 г. Сенат издает указ об отмене казенной монополии на производство и продажу поташа.
Как видим, с середины XVIII в. Унуевский гарт участвовал в производстве поташа лишь эпизодически, с большими перерывами. За время простоя ветшало и разрушалось оборудование, старели и умирали мастеровые люди.
В третьем параграфе Будники Ц первые жители села Унуевский Майдан рассмотрены особенности социально-экономического положения унуевцев, до конца XVIII в. находившихся в системе казенного производства поташа.
В конце XVII - первой половине XVIII в. не очень многочисленное население села Унуевский Майдан было приписано к поташному гарту и практически поголовно было занято в поташном производстве, обслуживание которого требовало больших трудовых затрат. Функционирование будных станов предусматривало разделение труда и выделение различных производственных специальностей. Топливно-сырьевое обеспечение предприятий осуществляли в основном клепочники (рубили клепку или щепу) и будники (нажигали золу в лесу). Воштари доставляли заготовленные припасы на казенных лошадях на гарт.
Непосредственно на самом Унуевском гарте трудилось не более 10-12 мастеровых, разделявшихся по специальностям: поливачи, податни, корытники. Были и рабочие вспомогательных специальностей: кузнецы, кирпичники, бондари (бочкари), колесники, экипажники. Администрация поташного гарта была представлена писарем, казначеем и приказчиком. Позднее появилась должность надзирателя за поташным гартом, который обычно был представителем поташной конторы. Известны имена надзирателей Унуевского гарта - Иван Галасеин, Алексей Попов.
Мастеровые люди Унуевского гарта получали за свою работу определенное жалованье, дифференцированное в соответствии с видом выполняяемых работ. Наиболее высокооплачиваемыми были поливачи, далее шли бочкари, колесники, кузнецы и будники. При этом одна часть жалованья выдавалась в денежной форме, а другая - в натуральной (мука, крупа, хлеб, толокно, сухари, соль). В период остановки гарта казна, понимая необходимость сохранения кадрового состава гартов, продолжала осуществлять снабжение унуевских мастеровых. Дополнительным способом получения средств существования были сельское хозяйство и промыслово-ремесленная деятельность.
Первоначально мастеровые были освобождены от уплаты подворного обложения. Но после создания Починковской поташной конторы в 1707 г. все унуевские будники и воштари были положены в подворный оклад наравне с дворцовыми крестьянами. Они должны были платить по 40 алтын (1 руб. 20акоп.) с двора. С 1724 г. жителей Унуевского Майдана переводятся в подушный оклад. При этом для мастеров, непосредственно участвовавших в производстве поташа (поливач и его податень, корытники и др.) в 1725 г. был установлен специиальный налог - 40 коп. с души, который использовался на нужды поташного производства. При этом в зачет этого налога унуевские будники могли привлекаться к выполнению вспомогательных работ на гартах.
Обнаруженные в архивных источниках материалы сохранили имена унуевских мастеровых. В 1735 г. на Унуевском гарте работали надзиратель Терентий Ростовцев, писчик Петр Михайлов, поливач Дмитрий Григорьев, бочкарь Иван Петров, пристав Влас Яковлев и др.
В 1753 г. кадровый состав Унуевского гарта представляли поливач Дмитрий Шерстнев, податень Алексей Иванов, пристав Семен Власов, бочкарь Корнила Дмитриев, кузнец Афанасий Федоров и др.
Частые и длительные остановки производства приводили к переориентации унуевских будников на другие виды хозяйственной деятельности. С 1760-х гг. в источниках все чаще фиксируются случаи нежелания унуевских будников поставлять золу на гарт. Так при выполнении госзаказа 1767 г. они предпочитали продавать ее частным промышленникам по более высоким ценам. Проведенное в 1786 г. представителями поташной конторы следствие также обнаружило случаи нелегального бизнеса, о чем свидетельствовал найденный во многих дворах незаконно порубленный казенный лес.
На протяжении второй половины XVII - XVIII в. в официальной статистике Унуевский майдан указывался наравне с дворцовыми деревнями и селами. Тем не менее, даже после отмены государственной монополии на поташное дело поселение Унуевский Майдан идентифицируется как будное, а проживавшие там жители - как будные крестьяне. В 1797 г. после переименования дворцовых крестьян в удельные, унуевские крестьяне перешли в ведение Департамента уделов с удельными экспедициями, а с 1808 г. - удельными конторами на местах. Так закончилась ранняя эпоха истории села Унуевский Майдан, связанная с развитием поташного производства и охватившая несколько поколений его жителей.
В третьей главе Село Унуевский Майдан в XIX Ц начале XX в.: демография, социально-семейная организация исследуются социальные параметры развития села, показаны особенности общинно-семейного уклада, рассмотрены направления жизнедеятельности населения.
В первом параграфе Население с. Унуевский Майдан: опыт социально-демографического и антропонимического исследования прослеживается динамика изменения основных социально-демографических показателей развития села, а так же проводится топонимический анализ имен и фамилий унуевцев.
С открытием в 1782 г. церкви Унуевский Майдан получает более высокий поселенческий статус - село. Причем этот формальный признак был подкреплен и содержательным показателем - ростом населения. Так численность мужского населения с момента проведения первой ревизии в 1725 г. (69 чел.) к четвертой ревизии 1782 г. (624 чел.) увеличилась в 9 раз, а к 1909 г. (1036 чел.) - в 15 раз. С момента обнаружения общих данных о численности населения (1762 г.) до конечной точки измерения (1909 г.), что составило почти 150 лет, население села возросло более чем в 6 раз (с 337 до 2073 чел. об. п.). Примерно за два столетия, с начала XVIII - до начала XX в. произошло почти 9-ти кратное увеличение числа дворов.
Среди особенностей демографической динамики XVIII - начала XX в. можно назвать следующие: более стремительный рост численности населения после упразднения системы государственного производства поташа; разнонаправленное изменение соотношения численности мужского и женского населения; появление с 1840-х гг. в структуре населения категории военных, а с 1870-х гг. - мещан; общее снижение среднего показателя населенности дворов.
Столь высокие темпы роста населения в с. Унуевский Майдан неминуемо создавали перенаселенность. Не могли не отразиться на демографических показателях развития с. Унуевский Майдан модернизационные процессы, влияние которых повышало социальную мобильность населения в конце XIX - начале ХХ в. Хотя, конечно же, разрушить традиционализм крестьянской жизни и привести к массовому оттоку населения пока они не могли.
Особенностью метрических книг, исповедных ведомостей и ревизских сказок в XVIII в. было отсутствие фамилий у жителей Унуевского Майдана, роль которых выполняли патронимы. Хотя в ряде случаев фамилии у некоторых унуевцев мы все-таки обнаруживаем. В датированном 1768 г. источнике мы находим фамилии Дровокольников, Воронин, Плошенов, Кулпенков, Недоростков, Катков, Дячков. Но, большинство по-прежнему числятся по имени отца - Федоров, Игнатьев, Лукьянов, Тимофеев, Дмитриев, Михайлов.
В метрические книги унуевской церкви фамилии стали записывать только с 1832 г. В ревизских сказках фамилий унуевцев нет вплоть до последней ревизии 1858 г., а в рекрутских списках они отсутствуют даже в 1865 г. Если фамилия все же указывалась, то полное имя человека записывали, например, следующим образом: Емельян Потапов Потанин. В конце XIX в. в Унуевском Майдане уже все жители упоминаются с фамилиями. Всего в Унуевском Майдане за исследуемый период нами выявлено 79 фамилий.
Анализ фамилий в жанре антропонимики позволил выдвинуть ряд версий происхождения первых поселенцев Унуевского Майдана. Фамилии унуевских жителей рождались преимущественно от имен или прозвищ родоначальников. Практически не встречается фамилий, происходящих от географических названий. Исключение составляют две фамилии (Вярвольские, Нагавские), появившиеся в Унуевском Майдане уже после реформы 1861 г. В основном фамилии происходили от мужского имени, но иногда от женского (по имени матери). В основном это случалось, когда у родоначальника фамилии были дети от разных жен.
Довольно много встречающихся в метрических книгах фамилий имеют окончания на -енков, -ёнков, -онков. Они похожи на украинские, но на самом деле эти фамилии являются производными от прозвищ с окончанием на -ёнок. Например, сын Луки - Лучёнок, от него Лучёнковы, затем Лунчёнковы; сын Микулы (Николая) - Микульчёнок, от него Микульчёнковы и т.д.
Фамилии на -онок, -ёнок характерны для территории Восточной Белоруссии (в документах XVII-XVIII вв. они встречаются очень часто) и происходили от обозначения сына. Так происходило и в Унуевском Майдане: сын Матюхи - Матюшёнок, сын Артёма - Артямёнок и т.д. Такие прозвища на территории Белоруссии встречаются часто. Реже подобные фамилии встречаются в Восточной Украине. У украинцев белорусским фамилиям на -онок, -ёнок соответствуют фамилии на -енко (Черкасенко, Демиденко). Все это может указывать на то, что предки некоторых унуевских жителей вероятнее всего происходят с территории Восточной Белоруссии.
Аргументом в пользу этого является реестр пропущенных в первую ревизию жителей села. Согласно этому документу, в 1722 г. в Унуевском Майдане проживали люди старинной польской породы, которыми называли именно белорусов. На территории Белоруссии гораздо раньше, чем в России, возникло поташное производство, и уже в XVII в. там было немало специалистов поташного дела. С образованием новых будных майданов туда переселялись мастеровые из старых.
В источниках середины XVIII в. среди унуевцев мы обнаруживаем белорусцев или литвинов, сами себя именовавших поляками. В документах Поташной конторы за 1753 г. сохранилось дело о семье белорусцев - мастеровых людей, которые, называя себя поляками, объясняя, что они - бывшие люди Милославских, вывезенные из Полыни.
Постепенно этническая идентификация себя как поляков, литвинов и белорусцев стерлась в памяти. В XIX - начале XX в. все жители Унуевского Майдана именовались русскими. Тем не менее, более чем двухсотлетняя история с. Унуевский Майдан была сопряжена с межкультурным взаимодействием этнического характера.
Еще одна группа унуевских фамилий (Кульпины, Манянины, Катковы, Воронины, Голиковы) довольно часто встречается среди жителей небольшого городка Сергач Нижегородской области. Такое совпадение не может быть случайным. Во второй половине XVII в. Сергачская волость являлась крупным центром поташного производства в России. Не исключено, что и оттуда мастера могли быть переведены на вновь построенный Унуевский гарт.
Во втором параграфе История сельской семьи в преломлении микроистории и генеалогии предпринята попытка рассмотреть особенности семейного уклада унуевских жителей. Для более глубокого погружения в предмет был проведен анализ жизнедеятельности отдельных родов, дополненный их генеалогической реконструкцией. При этом фокус генеалогических изысканий направлен на предков Владимира Олеговича Потанина (р. 1961) - известного российского банкира, предпринимателя и государственного деятеля. Выбор рода Потаниных не случаен и обусловлен рядом обстоятельств: глубокими генеалогическими корнями, обилием родственных связей, любопытными моментами, связанными с происхождением фамилии, а так же существованием известного современного потомка.
Родословную унуевских семей можно проследить с начала XVIII в., благодаря довольно хорошей сохранности материалов ревизий, метрических книг и исповедных росписей. Прямое указание на самого раннего предка Потаниных обнаружено в материалах третьей ревизии 1762 г. Им был Игнатий Дмитриев (1725-1806 гг.). Сложность обнаружения его предков состояла в том, что во вторую перепись (1745 г.) он не был записан: то ли лукрылся, то ли был на заработках, то ли был случайно пропущен.
Благодаря косвенным генеалогическим связям удалось установить его отца - Дмитрия Федорова (1688-1752 гг.). Следующие поколение рода Потаниных было представлено Фомой Игнатьевым, родившимся в 1759 г. От брака с Дарьей Никифоровой, крестьянкой с. Казенный Майдан Наровчатовской округи, у них в 1778 г. родился сын Потап. Именно потомки Потапа Фомина впоследствии и стали именоваться Потаниными. В словаре русских фамилий указывается, что транскрипция фамилии Потанины является производной от имени потаня, которое в свою очередь является уменьшительным производным от имени Потап (Потапий).
Доказательством того факта, что именно Потап Фомин (1778-1824) своим именем положил начало фамилии Потанины, служит запись в метрической книге церкви с. Унуевский Майдан о смерти 25 августа 1886 г. сына Потапа - Иосифа (Осипа), который указан под именем Потанин.
По результатам генеалогических изысканий родословной Потаниных была создана база данных с помощью программы Brother's Keeper, позволяющая создавать генеалогическое древо с подробными данными о каждом представителе рода, с возможностью визуализации информации.
Применительно к изучаемому времени семья отождествлялась с такими понятиями, как двор, семейство, хозяйство, и означала совокупность близких родственников, живущих вместе и ведущих общее хозяйство под управлением одного человека, который назывался домохозяином (большаком).
Функционирование унуевских семей, их хозяйственная и бытовая жизнедеятельность осуществлялись в рамках крестьянского двора, который действовал как сплоченный элемент социальной организации с разделением труда, власти и престижа по традиционным предписанным семейным установлениям.
Сельские семьи в селе Унуевский Майдан были многочисленные. Заметим, что до отмены крепостного права в деревне преобладала большая неразделенная крестьянская семья. Крестьяне видели четкую связь между количеством работников в семье и ее хозяйственной состоятельностью.
Примером такого рода большой семьи была семья потомков Потапа Фомина, главой которой (большаком) был его старший сын Спиридон. По материалам 10 ревизии 1857 г. вместе с ним жили три его брата с семьями. Здесь же мы находим жену и детей четвертого брата - Федора, к этому моменту вступившего в ополчение. Всего же ревизия фиксирует 11 чел. м.п., из которых 7ачел. были взрослыми мужчинами трудоспособного возраста.
Для института брака в с. Унуевский Майдан было характерно осуждение безбрачия, святость венца, сезонность свадеб (осень и зима). В своем брачном поведении унуевцы отдавали предпочтение равным по статусу партнерам. Кроме односельчан брачные связи унуевцы поддерживали в основном с жителями трех населенных пунктов: Старокорсаковского, Сиалеевского и Казенного Майданов. В то же время, браки с крепостными близлежащих сел Пушкино и деревни Нагаево были редки, равно как и с государственными крестьянами мордовских деревень Новое и Старое Пшенево.
Браки в с. Унуевский Майдан традиционно были ранними. Идеальная, с точки зрения крестьян, разница в возрасте новобрачных составляла 2-3 года в пользу жениха. Хотя статистика браков по с. Унуевский Майдан свидетельствует, что не все укладывались в приведенную схему: например у первая жена Игнатия Дмитриева Лукерья была моложе его на 4 года, вторая жена Ненила - на 17 лет.
Важную роль при заключении брака играли священнослужители. Причем не только в плане регистрации брака, но и с точки зрения его санкционирования. Проводя брачный обыск священник, определял, нет ли между брачующимися кровного или духовного родства, выступая, по сути дела, в качестве исследователя генеалогий.
Для унуевских семей были свойственны плохая гигиена, непритязательность в одежде и домашнем обиходе, высокая рождаемость, соседствующая с высокой младенческой смертностью. Например, из 12 детей казенного крестьянина Прокопия Ионова Потанина и Марины Матвеевой с 1886 по 1902 гг. шестеро умерли в возрасте до 4-х лет, причем пятеро из них не прожили и 1-го года.
Таким образом, семья являлась важнейшей формой повседневной жизнедеятельности унуевских крестьян. Несмотря на кажущуюся стабильность, консерватизм и повторяющуюся цикличность крестьянской жизни, она все время проходила то в административных, то в военных, то в политических катаклизмах, преодоление которых порой было сопряжено с немалыми трудностями и потрясениями на уровне крестьянских судеб и семей.
В третьем параграфе Социально-правовые и экономические основы жизнедеятельности населения прослеживается изменение социально-правового статуса, а так же исследуются основные направления хозяйственной деятельности и экономическое положение унуевцев на протяжении XIX - начала XX в.
В конце XVIII - начале XIX в. происходит окончательное локрестьянивание будников, что было связано с их переориентацией на сельскохозяйственную деятельность. В середине 1830-х гг. унуевские крестьяне из разряда удельных переводятся в государственные. Произошло это в результате симбирского обмена 1835 г., в соответствии с которым практически все государственные крестьяне Симбирской губернии были переданы в ведение Департамента уделов, а удельные крестьяне малодоходных Пензенской и Тамбовской губерний были переведены в разряд государственных.
Сама процедура симбирского обмена была по всей видимости приурочена к 8 ревизии 1834 г., в которой унуевские крестьяне указываются уже как казенные. Хотя сколь либо заметных изменений в положении и жизнедеятельности населения это событие и не принесло, новый статус ассоциировался с более свободным состоянием.
В XIX в. на режим жизнедеятельности унуевцев все больше стали влиять перенаселенность и малоземелье, ограничивавшие возможности хозяйствования. Оставшиеся неизменными земельные площади осваивали в 1816 г. 1044, в 1861 г. - 1513, а в 1909 г. - 2073 чел. При этом средний размер надельной земли на двор сокращался. В то же время, численность дворов увеличивалась, параллельно уменьшалась населенность домохозяйств: в первой половине XIX в. она колебалась в пределах 7-10 чел. на 1 двор, во второй половине XIX - начале XX в. диапазон колебаний составлял 5-8 чел.
Важнейшей составляющей жизнедеятельности села было общинное устройство, объединявшее жителей практически с момента основания поселения Унуевский Майдан. Базируясь на вековых традициях крестьянский мир отличался консервативностью, устойчивостью социальных, бытовых, хозяйственных, духовных, морально-нравственных составляющих.
Организационно и духовно объединяясь в сельское общество, унуевские будники представляли собой довольно мощную социальную силу, которая в реализации своих интересов могла противостоять властям. Так в рапорте в поташную контору надзирателя Унуевского и Шадымского гартов Алексея Попова сообщается о расхищении казенного имущества и строений при Унуевском гарте, совершенного в 1769 г. в ходе массовой акции будников.
Подворная земельная нарезка в рамках общины производилась по ревизским, а начиная с начала 1880-х гг. - по наличным душам, числу рабочих рук или по едокам. По сведениям 1916 г. из 1050 крестьянских дворов Сиалеевско-Майданской волости, имевших земельные наделы, 60 % состояли из 1-5 чел. м.п., в остальных 40 % численность наличных душ м.п. составляла от 6 до 10 чел.
Несмотря на прочность общины все больше появлялось крестьян, стремящихся вырваться за рамки существовавших ограничений. Фактором, способствовавшим увеличению социальной мобильности, можно считать железную дорогу, построенную в конце XIX в. в непосредственной близости от Унуевского Майдана. Увеличению оттока населения из села способствовали также отходничество и государственная переселенческая политика.
Однако лишь немногие унуевцы в начале XX в. смогли преодолеть социально-общинные рамки крестьянской жизни, побороть страх перед неизведанным и чуждым рыночно-индустриальным миром. В числе тех унуевских крестьян, кто решился на это, были два сына Иона Иосифовича (Осиповича) Потанина - Константин и Адриан.
В четвертом параграфе Земледелие и животноводство проведен анализ основных отраслей сельскохозяйственной деятельности жителей с. Унуевский Майдан. Приоритет отдавался земледелию, а основными зерновыми культурами в силу их неприхотливости в возделывании были рожь и овес.
По сведениям, представленным в Бланке урожая 1915 г. крестьянских общественных хозяйств Сиалеевско-Майданской волости, куда это время входил и Унуевский Майдан, озимой ржи было посеяно 9 пудов семян на десятину, а собрано по 28 пудов обмолоченного зерна с десятины (сам-3). Урожайность овса оказалось существенно меньше - 5 пудов зерна с десятины.
Посевы пшеницы были незначительными, что подтверждается тем, что в указанном выше Бланке крестьянских общественных хозяйств Сиалеевско-Майданской волости эта культура не упоминается. Ее выращивание требовало более тщательной подготовки почвы; им занимались наиболее состоятельные хозяева. Полученное зерно в основном шло на продажу.
Среди выращиваемых унуевцами зерновых культур можно отметить так же ячмень, гречиху, просо, полбу. Из корнеплодных растений наибольшее значение имел картофель.
В XIX в. важное значение в крестьянском хозяйстве приобрели технические культуры: лен и конопля. При этом посевов конопли было на порядок больше. В 1916 г. структура земельных угодий крестьян Сиалеевско-Майданской волости выглядела следующим образом. Из 1070 дворов с огородами, но без садов насчитывалось 405 дворов, с садами, но без огородов - 7 дворов, с огородами и садами - 48 дворов, с конопляниками - 582 двора, с льняниками - 10 дворов. Из тыквенных культур предпочтение отдавалось огурцам, которые преимущественно использовались для домашнего потребления.
На протяжении XIX в. унуевские крестьяне отдавали предпочтение трехполью. Многопольная система земледелия с целенаправленным чередованием сельскохозяйственных культур требовала улучшения агротехники и большей затраты денежных средств, что было не по силам рядовому крестьянству.
Препятствием на пути модернизации системы полеводства крестьян являлось и сохранение общинных порядков. Существовала практика принудительного севооборота, обусловленная диктатом общины в порядке чередования культур. Однако это было вызвано и объективными факторами - малоземельем, дальноземьем и многополосицей.
В качестве удобрений использовался в основном навоз, а так же зола. Зольное удобрение применялось на полях, занятых просом, ячменем, овсом. Существовала также практика удобрения полей болотным илом и лесным перегноем.
Обработка земли в крестьянских хозяйствах Унуевского Майдана производилась традиционным набором сельскохозяйственных орудий, который был достаточно прост и практически идентичен в разных хозяйствах. На протяжении изучаемого периода техника земледельческой деятельности изменилась незначительно. И в начале XX в. основной арсенал орудий труда оставался таким же, как и в XVIII столетии.
Животноводство не являлось самостоятельной отраслью и служило дополнением к земледелию. Оно было источником пропитания, реже денежного дохода, а так же обеспечивало крестьянские хозяйства тягловой силой и органическим удобрением в виде навоза, смешанного с перегнившей соломой. В ряде случаев животноводческая продукция использовалась в некоторых видах промыслово-ремесленной деятельности крестьян.
Развитие животноводства задерживалось увеличением пашенной земли за счет сокращения лугов и выгонов. Недостаток кормов затруднял содержание скота в крестьянских хозяйствах. Не последнюю роль в сокращении поголовья скота играли эпизоотии, каждый год вызывавшие массовый падеж скота.
О том, что скот представлял немалую ценность для унуевских крестьян, свидетельствуют довольно частые кражи. На это указывают журналы заседаний Инсарского уездного суда в XIX в. В них содержатся дела по обвинению некоторых жителей Унуевского Майдана в краже домашних животных. Причем особо суровые наказания определялись за воровство лошадей. Распространенным явлением был незаконный выпас скота.
Обеспеченность лошадьми крестьянских дворов унуевцев была довольно низкой. Анализ подворного распределения рабочего скота по населенным пунктам Сиалеевско-Майданской волости (в которую входило с. Унуевский Майдан) в 1909-1913 гг. показывает следующее: из 1224 дворов 378 были безлошадными (30,9 %), 652 - однолошадными (53,3 %), 175 - имели 2 лошади (14,3 %), 16 - 3 лошади. Всего лишь 3 хозяйства располагали четырьмя и более лошадьми, что составляло 0,2 %. При этом крестьяне, имевшие по две и более лошади, в свободное от сельскохозяйственных работ время занимались извозным промыслом.
Унуевские жители занимались так же разведением крупного рогатого скота, свиней и овец. Незначительно было развито птицеводство.
В целом же, хозяйственная деятельность и модели экономического поведения унуевского, равно как и всего российского крестьянства, в решающей степени определялись традиционными формами быта и устоявшимся жизненным укладом. Они опирались на многовековой народный опыт природопользования, порождавшим единообразие в приемах ведения хозяйственной деятельности, монотонность, обыденность и рутину.
В пятом параграфе Промыслово-ремесленная деятельность рассмотрена отраслевая структура неземледельческой деятельности и активность участия в ней унуевских жителей. При этом учет всех производств унуевских крестьян затруднен тем, что в официальных отчетах и статистических сводках, содержащих сведения по крестьянской промышленности, указывались только промысловики-ремесленники, имевшие ярко выраженную ориентацию на рынок.
В отраслевом плане промыслово-ремесленная деятельность ориентировалась на производство изделий, удовлетворявших потребности сельских жителей. Спектр промышленной деятельности жителей Унуевского Майдана определялся также спецификой природно-географического положения и ресурсно-сырьевым потенциалом территории. Постоянное соседство с лесом обусловило распространение соответствующих видов промыслово-ремесленной деятельности: кроме выжигания золы это гонка смолы и дегтя, бондарный, экипажный, колесный, мочальный, рогожно-кулевой промыслы.
Составители Свода материалов по кустарной промышленности Пензенской губернии, изданного в 1874 г., зафиксировали 26 типов кустарных промыслов. В Инсарском уезде, по сведению этого же источника, крестьяне изготавливали ободья, колеса, полозья, сани, телеги, кадушки, серпы, топоры, сошники, плели веревки, бечеву.
Одним из наиболее развитых видов промыслово-ремесленной деятельности в Унуевском Майдане был гончарный промысел, представлявший своего рода семейный бизнес. Этому способствовало наличие в окрестностях села залежей высококачественной лякорной глины, располагавшейся на глубине 2,5Ц3 метра. По сведениям 1911-1916 гг. в с. Унуевский Майдан гончарным производством занимались 7 домохозяев. По выделке глиняной посуды Инсарский уезд стоял на 11-м месте в Европейской России.
Карточки подворной переписи хозяйства Инсарского уезда Сиалеевско-Майданской волости на 1911-1916 гг. содержат сведения, правда, отрывочные, о некоторых занятиях унуевских жителей. Кроме упомянутых выше семерых горшечников архивные документы упоминают одного жителя, занимавшегося торговлей, одного подённого рабочего железнодорожной станции Инсар и одного плотника.
В шестом параграфе Унуевские крестьяне на военной службе рассмотрена еще одна из реалий жизни Унуевского Майдана - необходимость поставлять солдат в армию. С XVIII в. до указа 1874 г. о введении Всеобщей воинской повинности она комплектовалась за счет рекрутов. Термин рекрут был узаконен в 1705 г. За набор рекрутов в Унуевском Майдане отвечало Инсарское рекрутское присутствие. Выбор рекрутов осуществлялся двумя способами: по очереди (преимущественно для удельных и помещичьих крестьян) и с помощью жребия (для мещан, ремесленников и государственных крестьян). По данным на 1865 г. в с. Унуевский Майдан эту задачу выполняли 14 выборных во главе со старостой Егором Тимофеичем Лукьяновым.
На каждого призывавшегося на службу составлялась подробная анкета. Например, в формуляре унуевских рекрутов за 1865 г. внесены сведения о возрасте, росте, цвете волос и глаз, анатомии лица, особых приметах, сословном происхождении, месте жительства, вероисповедании, состёаве семьи (если состоит в браке), грамотности, судимости, владении тем или иным профессиональным мастерством и др.
Рекрутские списки за 1865 г. свидетельствуют, что в рекрутской системе допускалась замена лица, сдаваемого в рекруты, другим лицом. Нередко друг друга заменяли братья. Часто в рекруты нанимались за определённую мзду крестьяне, особенно нуждающиеся в деньгах. Распространенным способом замены был наем добровольцев.
Еще один способ освобождения от рекрутской повинности был установлен законодательно. В 40-х гг. XIX в. на каждого нанятого государство начало выпускать зачетную квитанцию стоимостью 485 руб. Ее приобретение освобождало от рекрутской повинности. С 1872 г. был разрешен выкуп от рекрутской повинности для всех желающих путём простого взноса определенной денежной суммы.
Основанием освобождения от рекрутства тех, на кого пал жребий, являлось слабое здоровье, затем - рост (не ниже 159 см.). Освобождение от призыва получал единственный сын при матери или при отце, даже при наличии братьев после разделения семейства.
Указом от 1874 г. рекрутская повинность была заменена всеобщей воинской повинностью, а слово рекрут заменено словом новобранец. От несения службы освобождались только духовенство и учителя. По новому закону в армию призывались молодые люди, достигшие 21 года. Жеребьевкой отбиралось нужное число, остальные годные к службе зачислялись в ополчение (ратники), которое призывалось только в военное время. Срок службы составлял 15 лет: 6 лет в строю, 9 в запасе (с призывом на военные сборы). Лица с образованием служили в строю менее 6 лет.
В рассматриваемый период истории наиболее массовый призыв жителей с. Унуевский Майдан приходится на годы Первой мировой войны. С 1909 по 1915аг. зафиксировано беспрецедентное сокращение численности унуевских мужчин - на 92 чел. (с 1036 до 944), при этом численность женщин осталась практически неизменной (1037 и 1035 чел. соответственно).
В параграфе семь Православные традиции и общественно-просветительская деятельность церкви с. Унуевский Майдан показаны религиозно-духовные основы жизнедеятельности населения, история развития унуевской церкви и ее служителей, а так же их влияние на различные стороны жизни села.
Влияние православия на жизнь народа было всеобъемлющим. Христианские традиции были органически вплетены в канву повседневной крестьянской жизни и незримо сопровождали человека от рождения до смерти. Причем заботу о религиозно-нравственном состоянии крестьянства проявляла не только церковь, но правительство. Так принятый в 1839 г. рамках мероприятий реформы П.Д. Киселева Сельский полицейский Устав для государственных крестьян требовал от крестьян регулярно посещать церковь, уважительно относиться к священнослужителям, содержать в чистоте домашние иконы, воздерживаться от пьянства и др.
Непосредственное участие православной церкви в жизни населения была связана и с регистрацией актов гражданского состояния человека: крещения, бракосочетания и смерти. Центром духовной жизни унуевских крестьян был храм Воскресения Христова, построенный в 1782 г.
Первым священником Унуевской церкви был Иосиф Михайлов. После его смерти в 1786 г. священнослужителем унуевской церкви был назначен Федор Иванов, происходивший из семьи потомственных священнослужителей. После того, как церковь сгорела в 1816 г. он организует строительство новой каменной церкви. В этом ему пригодились знания, полученные во время обучения в Москве архитектурному и живописному искусствам. Возведение нового каменного храма происходило всем миром, и уже в 1821 г. он был открыт.
Впоследствии в числе священнослужителей унуевской церкви мы находим Василия Егорова (Георгиева) и Павла Максимовича Снегирева. Широкую известность своей разносторонней религиозной и общественной деятельностью получил Иоанн Александрович Европейцев.
Непосредственным образом с институтом церкви связано распространение образования в с. Унуевский Майдан, где первой и единственной до 1918 г. была церковно-приходская школа, открытая в 1886 г. Основание школы связано с именем приходского священника Павла Снегирева. Причем задолго до открытия церковно-приходской школы он обучал у себя дома мальчиков из крестьянских семей. В числе учителей церковно-приходской школы Унуевского Майдана следует отметить Зиновию Ивановну Ржевкину, псаломщика Владимира Алексеевича Чукаловского, Владимира Кочетова. Ревностным поборником образования был заведующий и законоучитель церковно-приходской школы Иоанн Александрович Европейцев. В 1901 г. число учащихся составляло 29 чел. (26 мальчиков и 3 девочки), а в 1915 г. оно возросло до 120 (82 мальчика и 38 девочек).
Кроме образовательно-просветительской деятельности унуевская церковь активно выступала за сохранение и укрепление морально-нравственных устоев общества. В 1913 г. по ее инициативе в приходе был открыт Кружок ревнителей веры и благочестия. Одним из направлений его деятельности была антиалкогольная пропаганда. В годы Первой мировой войны по инициативе церкви в Унуевском Майдане был создан попечительский совет для оказания помощи семьям, из которых мужчин призывали в действующую армию.
В Заключении подведены итоги исследования и сформулированы общие выводы.
На протяжении более чем двухвекового развития с. Унуевский Майдан теснейшим образом было включено в канву исторического прошлого всей страны. При этом направления и динамика развития крестьянского мира представляли зеркальную проекцию российской истории. Возникнув во второй половине XVII в. в ходе проведения меркантилистской политики, связанной с организацией экспортоориентированного производства поташа, село и в дальнейшем находилось в орбите стратегических интересов государства. С конца XVIII в. унуевские будники переводятся в разряд удельных, а с 1830-х гг. получают статус государственных крестьян. Вплоть до конца XIX в. им была присуща инертность мышления и восприятия новых идей, что обусловливало сохранение архаичных черт жизни села. Традиционный режим жизнедеятельности, базировавшийся на общинно-семейной организации, с незначительными изменениями воспроизводился каждым новым поколением.
Наблюдавшиеся в конце XIX - начале XX в. социальные катаклизмы, возросшая мобильность сельского населения, модернизационные веяния - все это трансформировало систему ценностей и норм поведения, разрушало традиционные духовно-нравственные ориентиры и привычный уклад жизни унуевцев.
В летописи жизненных историй нескольких поколений унуевцев переплелись явления и события макро-исторического и микроисторического уровней, глобального и локального значения. Во всей этой череде исторического развития, преодолевая все трудности и лишения, унуевцы шаг за шагом сохраняли и приумножили все то, что создавалось их предками.
Основные положения диссертационного исследования
отражены в следующих публикациях автора:
Монографии
1. Адамчик, М.С. Два века рода Потаниных / В.М. Арсентьев, Н.М. Арсентьев, Э.Д. Богатырев и др. - М.: Легейн, 2012. - 332 с. (20 п. л. / 3,4 п. л.).
Публикации в периодических научных изданиях, рекомендуемых ВАК РФ
2. Адамчик, М.С. Микроистория в пространстве гражданско-патриотического воспитания / М.С. Адамчик // Интеграция образования. - 2012. - № 2. - С. 83-88 (0,6 п. л.).
Статьи, опубликованные в прочих научных изданиях
3. Гурьянова (Адамчик), М.С. Промышленная политика российского государства в первой половине XIX в. / М.С. Гурьянова, В.М. Арсентьев // Экономические реформы в России: история, современная практика, перспективы : материалы Всерос. науч. конф., г. Саранск, 20-21 ноября 2009 г. - Саранск, 2009. - С. 300-321 (1,8 п. л. / 0,8 п. л.).
4. Адамчик, М.С. Источниковедческая практика истории российского села (на примере с. Унуевский Майдан) / М.С. Адамчик // Формирование идентичности финно-угорского мира и российское образование : материалы Междунар. науч. конф., г. Саранск, 30 сент. 2011 г. - Саранск, 2011. - С. 22-31 (0,7 п. л.).
5. Адамчик, М.С. Опыт реконструкции истории российского села в отечественной историографии / М.С. Адамчик // Гуманитарий: актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. - 2011. - № 3 [15]. - С. 70-80 (1,2 п. л.).
Всего по теме диссертации опубликованы 1 монография (в соавторстве) и
4 статьи общим объемом 6 п. л.
1 См.: еви Дж. К вопросу о микроистории // Современные методы преподавания новейшей истории. - М., 1996. - С. 181-186.
2 См.: Гациский А. С. Село Лысково в Нижегородском Поволжье // Сборник в память первого статистического съезда. - СПб., 1872. - № 1. - С. 65-83; Шингарев А.И. Село Ново-Животинное и деревня Моховатка в санитарном отношении: Опыт сан.-экон. исслед. вымирающей деревни. - Саратов, 1901; Мартынов С.В. Современное положение русской деревни: (Сан.-экон. описание с. Малышева Воронеж. уезда). - Саратов, 1903.
3 См.: Говоров А.С. Монографии крестьянских хозяйств: Опыт изучения крестьянских хозяйств монографическим методом. - Самара, 1924; Яковлев Я.А. Наша деревня: Новое в старом, старое в новом. Знаменская волость Тамбовской губернии. - М., 1925; Росницкий Н.А. Полгода в деревне : Основ. итоги обследования 28 волостей и 32730 крестьян. хоз-в Пенз. губ. - Пенза, 1925; Гагарин А. Хозяйство, жизнь и настроение деревни. По итогам обследования Починковской волости Смоленской губ. - М. ; Л., 1925; Дементьев Г. Деревня Пальцево. Экономический и социально-бытовой очерк. - Л., 1926; Большаков A.M. Очерки деревни СССР. 1917-1926. - М., 1928; Его же. Краеведческое изучение деревни. - Л. ; М., 1930 и др.
4 См.: Журавлев С.В. Источники о начинаниях A.M. Горького 1930-х гг. История городов и История деревни // Историческое краеведение. По материалам II Всесоюзной конференции по историческому краеведению. - Пенза, 1993. - С. 267-279.
5 См.: Труды института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Новая серия. - Т. 41. Село Вирятино в прошлом и настоящем. - М. ; Л., 1958.
6 См.: Полубояров М.С. Топловская летопись. Из истории села Топлое Малосердобинского района Пензенской области : в 2-х ч. - Малая Сердоба, 1992-1993; Рыбков А.Г. Судьба саратовской деревни. Исторический очерк села Тепловка. - Саратов, 1994; Марискин О.И. Крестьянское хозяйство и быт села Сабанчеево в 1860-е - 1990-е гг. : автореф. дис. Е канд. ист. наук. - Саранск, 1996; Еферина Т.В., Еферин Ю.Г. История села Ст. Синдрово // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1996. - М., 1996. - С. 160-206; Кондашин В.В. История села Лох // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. - М., 1997. - С. 212-213; Ратушняк О.В., Ратушняк Т.В. Станица Старотитаровская. Исторический очерк // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. - М., 1999. - С. 162-200; Самойленко А.И. Тропою заветною. Из истории села Поим. - М., 2001; Малязев В.Е. Село Степановка: очерки истории. - Пенза, 2003 и др.
7 См.: Громыко М.М. Мир русской деревни. - М., 1991; Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало ХХ в.) : в 2-х т. - СПб., 1999; евин М. Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997. - М., 1997; Гордон А. Пореформенная российская деревня в цивилизационном процессе (Размышления о постановке вопроса) // Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований сельской России. - М., 2002; Безгин В.Г. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX - начала ХХ в.). - М. ; Тамбов, 2004; Сухова О.А. Десять мифов крестьянского сознания: Очерки истории социальной психологии и менталитета русского крестьянства (конец XIX - начало ХХ в.): по материалам Среднего Поволжья. - М., 2008 и др.
8 См.: Савелов Л.М. Лекции по русской генеалогии. - М., 1909.
9 История и генеалогия: С.Б. Веселовский и проблемы ист.-генеал. исследований. - М., 1977. - С. 7.
10 См.: Тарасов-Борисенко М.В. Ареал генеалогии русских крестьян: Проблемы и опыт микроисследований по материалам Тобольского и Тарского уездов конца XVI - начала XX в. - СПб., 2001. - С. 16.
11 См.: Кротов М.Г. Опыт изучения генеалогии крепостного крестьянства по массовым источникам (на материалах сельца Захарова) // Генеалогия: Источники. Проблемы. Методы исследования. - М., 1989. - С. 69-70; Прохоров М.Ф. О генеалогии крестьянской семьи в России в XVII - первой половине XIX в. (по материалам Покровской вотчины Нарышкиных) // Генеалогические исследования. Сб. науч. тр. - М., 1994. - С. 160-167; Филатов Н.Ф. Генеалогия нижегородских крестьян // Вспомогательные исторические дисциплины. - Т. 24. - СПб., 1993. - С.265-282; Петриченко М.Б. История двенадцати поколений крестьянской семьи // Известия русского генеалогического общества (ИРГО). - СПб., 1995. - Вып. 3. - С. 19-24; Родионов А.В. К методологии генеалогического исследования крестьян-поморов // Известия русского генеалогического общества (ИРГО). Вып. 3. - 1995. - С. 29-30; АббасоваА.М. Семейный родословник : 2-е изд., доп. - Воронеж, 1994 и др.
12 См.: Подъяпольская Е.И. Ревизские сказки как исторический источник // Академику Борису Дмитриевичу Грекову ко дню семидесятилетия. - М., 1952. - С. 311-321; Палли Х.Э. Методика использования метрик в историко-демографических исследованиях // История СССР. - 1982. - № 1. - С. 87-93; итвак К.Б. Перепись населения 1897 г. о крестьянстве России (источниковедческий аспект) // История СССР. - 1990. - № 1. - С. 114-126; Юрченко Н.Л. Некоторые проблемы использования ревизских сказок как источника по исторической демографии // Вспомогательные исторические дисциплины. - Т. 24. - СПб., 1993. - С. 183-189; ГлуховскаяаИ.И. Архивные источники генеалогической информации о месте жительства конца XV - начала XX в. // Архивоведение и источниковедение Отечественной истории. - М., 1995. - С.а177-179; Романова С.Н. К вопросу об описании архивов церквей // Архивоведение и источниковедение Отечественной истории. - М., 1995. - С. 158-160; Антонов Д.Н., Антонова И.А. Метрические книги России XVIII - начала ХХ в. - М., 2006 и др.
13 См.: Богатырев Э.Д. Для умножения казны государевой: казенная поташная промышленность России в конце XVII - третьей четверти XVIII в. - Саранск, 2005.
14 Подробнее см.: Новая локальная история: [Электронный ресурс]: Режим доступа: - Загл. с экрана (дата обращения: 30.03.2012).
15 В частности: Российский государственный архив ВМФ (ф. 175 - Приказ Большой казны, Азовской приказной палаты и царского шатра на Воронеже); Российский государственный архив древних актов (ф. 1091 - Починковская поташная контора; ф. 276 Коммерц-коллегия).
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории