РЕЛИГИОЗНОЕ МИФОТВОРЧЕСТВО В ОБЫДЕННОЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА Специальность 09.00.14 - Философия религии и религиоведение АВТОРЕФЕРАТ ДИССЕРТАЦИИ на соискание ученой степени доктора философских наук Чита

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по философии

На правах рукописи

Жуков Артем Вадимович

РЕЛИГИОЗНОЕ МИФОТВОРЧЕСТВО

В ОБЫДЕННОЙ РЕЛИГИОЗНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ

БАЙКАЛЬСКОГО РЕГИОНА

Специальность 09.00.14 - Философия религии и религиоведение

АВТОРЕФЕРАТ

ДИССЕРТАЦИИ

на соискание ученой степени

доктора философских наук

Чита Ц 2011

Работа выполнена на кафедре социальной антропологии,

религиоведения и философии Читинского государственного

университета

Научные консультанты: доктор философских наук, профессор

Фомина Марина Николаевна

доктор социологических наук, доцент

Романова Нелли Петровна.

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Абрамов Юрий Федорович

доктор философских наук, профессор

Колесников Анатолий Сергеевич

доктор философских наук, доцент

Иванова Юлия Валентиновна

Ведущая организация: Омский государственный педагогический университет

Защита состоится " 03 " июня 2011 г. в 10 часов 00 минут на заседании диссертационного совета Д 212.299.04 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО Читинский государственный университет по адресу: 672039, Чита, ул. Александро-Заводская, д. 30

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Читинского государственного университета.

Автореферат диссертации размещен на сайте ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации www.vak.ed.gov.ru

_________ 2011 г. и на официальном сайте ГОУ ВПО Читинский государственный университет - www.Chitgu.ru

_________2011 г.

Автореферат разослан " " _________ 2011 г.

Учёный секретарь диссертационного совета,

кандидат философских наук, доцент Бернюкевич Т.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современное общество представляет собой сложную сферу взаимодействия различных общественных, религиозных, этнических культур и традиций. Глобализация и социальный кризис приводят к активизации процессы переосмысления ценностей и мировоззренческих ориентиров. Упадок общественных устоев отражается на личности, приводя к усилению влияния таких факторов как отчуждение, воздействие стрессов, порождаемых динамикой социальных процессов, отсутствие уверенности в будущем. На этом фоне вечный поиск человеком трансцендентных ему мировоззренческих оснований становится фундаментом для распространения влияния религиозных объединений, которые укрепляют свое положение в периоды социальной нестабильности и утверждают себя в качестве оплота личностных и общественных устоев.

Процессы взаимодействия религиозных идей и носителей обыденного сознания приводят к формированию феноменов религиозного мифотворчества, выполняющих функцию отражения трансцендентного в реальном мире. Несмотря на процессы секуляризации, религия продолжает занимать важное место в жизни общества на уровне обыденного морального и прагматического измерения. Обыденность, как правило, представляет собой проблемное поле идентичностей, на котором распространены разнообразные и зачастую взаимоисключающие оценки характера и степени личностной, групповой и народной религиозности. В условиях современности эти процессы приобретают особую специфику. Глобализация формирует такие условия, в которых субъекты религиозного действия приобретают широкие возможности в представлении своей точки зрения, что способствует усилению влияния религиозного фактора как на личность, так и на общество. Многие религиозные объединения, пользуясь развивающимися возможностями масс-медиа, распространяют среди населения претензии на обладание окончательными истинами и с этих позиций выстраивают свою социальную политику, что вызывает опасения и может способствовать разрушению сложившегося положения в пространстве обыденной религиозности и религиозного мифотворчества.

Особую остроту приобретают проблемы, связанные с активизацией религиозного мифотворчества в регионах Российской Федерации. Именно на этом уровне проявляется специфика государственно-конфессиональных отношений, обусловленная культурно-историческими и этническими различиями ее субъектов. В связи с перечисленными процессами, сопровождающимися усилением стремления к возрождению национального самосознания, остро встаёт вопрос изучения феноменов религиозного мифотворчества и обыденной религиозности населения, проживающего на территории одного из важных в геополитическом отношении районов, каким является Байкальский регион. Религиозность населения этой стратегически важной территории, находящейся в зоне трансграничья с Китаем и Монголией, переживает период интенсивных трансформаций. Они сопровождаются усилением миграционной активности групп из многих регионов России и зарубежья. Растёт опасность возникновения религиозных конфликтов. Одной из проблем является деятельность протестантских и незарегистрированных религиозных объединений. Кроме того, опасения вызывают политика православия по отношению к представителям иных вероисповеданий и угроза религиозного экстремизма со стороны незарегистрированных исламских объединений. Общественное значение современных исследований религиозности заключается в их ориентированности на выявление конкретных идей, механизмов воздействия, а также возможных последствий религиозного влияния на обыденное сознание. Последнее особенно важно в условиях социальной действительности XXI в., в которой религиозное мифотворчество предпринимает всё более активные попытки для оказания влияния на массовую аудиторию.

Степень научной разработанности темы. Религиозность и религиозное мифотворчество - явления, которые анализируются и исследуются на междисциплинарном уровне философией, религиоведением, историей, этнографией, антропологией, фольклористикой, культурологией и социологией. На основе идей эволюционизма ее исследовали В.М. Вундт, Г. Спенсер, Э. Тайлор, Дж. Фрэзер и др.1. В контексте антиэволюционизма она рассматривалась в трудах Й.Г. Гердера, Р. Лоуи, Ф. Ницше, У. Робертсона-Смита, В. Шмидта, Ф.В. Шеллинга и др.2, которые изучение религиозности связывали с проблемами философии мифа. Аспекты мифологической традиции со сравнительной мифологией и языкознанием отражены такими учёными, как Я. Гримм, А. Кун и В. Шварц, В.Ф. Миллер, А. Потебня и др.3. Тема религиозности занимает особое место в философско-антропологических исследованиях Л.П. Карсавина, Н.И. Толстого, Г.П. Федотова4 и др. Осмысление особенностей религиозного сознания представлено в работах Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, В.С. Соловьёва и др.5.

Специфике мифологического сознания посвящены труды таких авторов, как Ф. Боас, Я.Э. Голосовкер, А.Н. Елсуков, Э. Кассирер, Г. Лебон, Л. Леви-Брюль, М.А. Лифшиц, Е.Я. Режабек и др.6. Миф в качестве культурно-исторического феномена рассматривается в философской культурологии (Р. Барт, С. Лангер, К. Леви-Стросс, М. Элиаде7). Проблема мифа и символа разнопланово осмыслена в исследованиях А.К. Байбурина, М.М. Бахтина, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, М.К. Мамардашвили и А.М. Пятигорского, Е.М. Мелетинского8 и др.

Психология религиозности анализировалась У. Джемсом, И. Кантом, З. Фрейдом, К.Г. Юнгом и др.9. В их трудах была сформулирована идея о гетерогенности человеческого мышления, объясняющая сохранение в нём архаических элементов. Представители психологии мифа - А. Адлер, В. Райх, О. Ранк, М.-Л. фон Франц10 трактовали миф как актуализированную форму иррационально-бессознательных реакций, порождаемых культурой. Связь религии и сознания верующего рассматривалась в работах Е.К. Дулумана, Б.А. Лобовика, В.К. Танчера11. Интерес представляют исследования обыденного сознания, проведённые И.И. Дубининым, Л.И. Насоновой, М.А. Шахзадеян, А. Шютцем и др.12. Проблемы социологии мифа и социальной природы религиозности исследовали Р.Н. Белла, М. Вебер, Э. Дюркгейм, Ю.А. Левада, Б. Малиновский, К. Маркс, Т. Парсонс и др.13. Антропологическое и этнографическое описание религиозности предпринято в трудах В.Г. Богораза, А. ван Геннепа, М.Г. Левина, А. Лэнга, Е.С. Новик, В.Я. Проппа, А. Рэдклифф-Брауна, С.А. Токарева, анализировавших проблемы соотношения мифа с практическим рационализмом и магией14. Проблема обыденной религиозности населения, как целостное понятие, разрабатывалась в трудах таких авторов, как Ю.Е. Арнаутова, А.Я. Гуревич, Г.П. Федотов15 и др. Большинство из названных исследователей феномен обыденной религиозности обосновывают доминированием мифологической картины мира и соответствующего типа мышления. Некоторые аспекты религиозности, как элемента народной культуры, представлены в работах Т.А. Бернштам, И.А. Ильина, В.Н. Топорова, Г.П. Федотова и др.16. Рассмотрение мифологической картины мира как составной части мировосприятия проводится в сфере этнолингвистики В.В. Ивановым, Ю.М. Лотманом, М.М. Маковским, Н.И. Толстым, С.А. Питиной и др.17.

Изучению религиозности архаических обществ в широком кульнтурологическом контексте посвящены труды В.Р. Кабо, Р. Маррета, Ю.П. Францева, Д.Д. Фрезера, О.М. Фрейденберг, Й. Хейзинги и др.18. Картина мифологического сознания первобытности рисуется в произведениях А.К. Байбурина и А.Л. Топоркова, Дж. Кэмпбелла, Б.А. Рыбакова, А.Д. Столяра и др.19. Данные исследователи рассматривали этнографические аспекты архаической религиозности.

Процессы взаимодействия мифологического и религиозного сознания, способствовавшие выделению организованных религий исследовали М. Вебер, П. Вен, К. Ясперс и др.20. К изучению религиозности населения средневековых обществ приложили усилия А.Я. Гуревич, Ю.В. Крянев, Ив. Левин, Б.А. Рыбаков и др.21. Исследования религиозности в области славянской и русской этнографии представлены именами Е.В. Аничкова, Н.Н. Велецкой, М.М. Громыко, А. Коринфского и др.22. Проблемы религиозности и мифологического мышления современного человека подняты в работах Г. Маркузе, К. Хюбнера23. Современное состояние мифологической сферы и социального мифа исследованы в работах Т.И. Борко, В.М. Пивоева, Т.А. Скачковой24. Различные аспекты современной религиозности в контексте этнографии и социологии исследуются Р.А. Лопаткиным, М.П. Мчедловым, Ю.Ю. Синелиной и др., где традиционная народная религиозность представлена как элемент современной религиозной ситуации25. Вопросы религиозности участников современных религиозных объединений обсуждаются в работах таких авторов, как Е.Г. Балагушкин, А. Баркер, П.С. Гуревич, Дж. Нидлман, Ю.В. Рыжов, Р. Старк, Дж. Фишер, В. Штепа, Р. Элвуд26 и др. Они выделяют такие аспекты, как городская, молодежная, нетрадиционная религиозность.

О религиозности и мифотворчестве населения, проживающего на территории Байкальского региона в XVII - пер. пол. XIX вв. упоминали Д. Банзаров, Н.Я. Бичурин, И. Георги, Г.Ф. Миллер, П.С. Паллас и др. 27. Свой вклад в освещение проблем религиозности внесли православные авторы. Это Вениамин (Благонравов), И. Иркутский, Мелетий (Якимов), Нил (Исакович), К.К. Стуков и др.28. Во втор. пол. XIX в. к проблеме обыденной религиозности и религиозного мифотворчества обращались исследователи, связанные с Русским географическим обществом29. Различные аспекты народной веры изучали В.В. Вашкевич, Д.М. Головачёв, А.М. Позднеев, А. Потанина, А.П. Щапов и др.30. В их работах акцент сделан на этнографические описания. Различные аспекты религиозной культуры аборигенов Центральной Азии и Байкальского региона затрагивались в работах исследователей пер. ХХ в. Н.Н. Агапитова и М.Н. Хангалова, Ц. Жамцарано, Н. Разумова, С.М. Широкогорова и др. в пер. пол. и сер. ХХ в.31.

В течение ХХ-ХХI вв. археологические, этнографические и исторические и историко-философские исследования затрагивали вопросы религиозности народов региона. Это отражено в работах А.Ф. Анисимова, Г.М. Василевич, К.К. Васильевой и С.А. Мельницкой, Л.Н. Гумилева, Л.В. Кальминой и Л.В. Кураса, Ф.А. Кудрявцева, А.П. Окладникова, В.В. Перинова, М.И. Рижского, Е.В. Семенова32 и др. Шаманистская религиозность и обрядность представлены в работах Б.Б.Базарова, Т.М. Михайлова, А.М. Сагалаева, А.С. Баирова и др.33. Различные аспекты традиций и философии буддизма бурят раскрыты в работах Л.Л. Абаевой, Т.В. Бернюкевич, Г.Р. Галдановой, К.М. Герасимовой, Д.С. Дугарова, Н.Л. Жуковской, С.П. Нестёркина, Т.Д. Скрынниковой, И.С. Урбанаевой, Л.Е. Янгутова и др.34.

Вопросам религиозности русских в Байкальском регионе уделяли внимание M.В. Анохина, Ф.Ф. Болонев, Л.В. Гернего, Л.М. Дамешек, В.И. Затеев, А.С. Зуев, В.И. Косых, Г.С. Митыпова, В.Т. Михайлова, О.Е. Наумова, Е.В. Петрова, Л.Е. Элиасов и др.35, которые освещали православную традицию. Тема современной религиозности населения края раскрывается в работах И.А. Арзуманова, А.О. Баринова, О.Н. Волковой, А.В. Дроботушенко, Н.С. Кондаковой, В.П. Секерина, А.В. Тиваненко, А.Г. Янкова36 и др. Указанные работы основываются на данных этнографических исследований и социологических опросов, в то же время их содержание не отражает целостного видения современной обыденной религиозности населения региона в контексте её взаимодействия с религиозным мифотворчеством.

Таким образом, религиозность и религиозное мифотворчество широко представлены в научных исследованиях, где рассмотрены аспекты их формирования и бытования. Однако единой теории, формирующей системное знание о процессах взаимодействия обыденной религиозности и религиозного мифотворчества, пока не существует. Данная диссертация, не претендуя на осмысление указанной проблематики в целом, представляет попытку комплексного исследования обыденной религиозности населения, религиозного мифотворчества и мифо-религиозного пространства на основе принципа дополнительности и комплементарности на материалах Байкальского региона.

Гипотезу исследования составило предположение о том, что развитие обыденной религиозности исходит из её онтологического противоречия с явлениями религиозного мифотворчества. Они, будучи неотъемлемой характеристикой творческого мышления религиозной личности, изначально стремятся к отрицанию предшествующей их появлению традиции, однако затем адаптируются к ней, одновременно изменяя ее структурный состав. Формирующееся в результате мифорелигиозное пространство имеет сложную динамичную структуру, являющую обыденному сознанию изменяющиеся образы трансцендентной религиозной реальности, многие из которых в результате их эволюции становятся мифами либо иными конструктами, стремящимися обрести статус мифа.

Объектом диссертационного исследования является религиозность и религиозное мифотворчество.

Предметом исследования выступают закономерности развития, детерминанты и динамика взаимовлияния обыденной религиозности и религиозного мифотворчества в мифо-религиозной сфере Байкальского региона.

Целью диссертационной работы является исследование закономерностей процессов взаимовлияния обыденной религиозности и религиозного мифотворчества в Байкальском регионе. Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи:

1) проанализировать закономерности процессов формирования обыденной (личностной, народной и общественной) религиозности и религиозного мифотворчества;

2) исследовать структуру и специфику процессов взаимовлияния и определить механизмы коммуникации обыденной религиозности и религиозного мифотворчества;

3) раскрыть закономерности, динамику и специфику формирования архаической, традиционной и современной религиозности; выявить факторы и закономерности формирования обыденной религиозности в мифо-религиозной сфере Байкальского региона;

4) изучить структуру, раскрыть значение и характеристики основных параметров: мифов и символов аборигенного населения Байкальского региона;

5) характеризовать процессы взаимовлияния обыденной религиозности и инокультурного религиозного мифотворчества, протекавшие в Байкальском регионе в пер. XVI - ХХ вв.;

6) на примере Забайкальского края выявить факторы формирования и охарактеризовать содержание наиболее значимых и проблемных областей религиозности населения и религиозного мифотворчества в Байкальском регионе в современный период;

7) провести социологическое исследование состояния современной религиозности населения Забайкальского края с целью моделирования мифо-религиозного пространства Байкальского региона и прогнозирования его трансформации.

Теоретико-методологические основы исследования сформированы философскими, философско-религиоведческими, этнографическими, социологическими, психологическими и историческими концепциями, что позволило интерпретировать полисемантический материал в результате комплексного междисциплинарного исследования с учётом эмпирических данных. Основанием для анализа явился диалектический метод, определивший основное направление исследований взаимодействия религиозности и религиозного мифотворчества через обнаружение и разрешение противоречий, содержащихся в данных понятиях. Проявления религиозного мифотворчества рассматривались как феномены, обладающие собственной витальностью и ценностью (кантианский метод). Философско-религиоведческий анализ позволил осуществить исследование средствами понятийного аппарата, раскрывающего специфику обыденной религиозности. Метод восхождения от абстрактного к конкретному позволил дополнить достижения философских методов анализа использованием частных методов, разработанных историей, социологией, психологией, этнографией и лингвистикой антропологического направления, и выйти на уровень анализа эмпирических данных. Его основанием являются разработки трансверсальной философии, которые, формируя новые контуры мышления XXI в., требуют ориентации на практику37.

Сравнительный метод изучения религиозных верований, используемый Н.А. Алексеевым38, позволил разрешить вопросы о генезисе религиозных явлений и их распространении. Герменевтический метод создал возможность определить границы понимания, обозначить круг проблем и наметить установки для исследования. В качестве герменевтических процедур использован структуралистский метод К.аЛеви-Строса39, объединивший интерпретацию текста с анализом операций мышления. Феноменологический метод в описании религии и мифа (Ю.А. Кимелев, А.Ф. Лосев40) позволил отойти от априорных генетических гипотез и дать описательный анализ объекта. Семиотический метод, представленный в работах Ю.М. Лотмана и В.Н. Топорова41, позволил обосновать концепцию мифо-религиозного пространства и раскрыть механизм психологической связи мышления и мифа, мифа с ментальными координатами мира (М. Элиаде42). Когнитивный подход способствовал раскрытию функционального значения основных элементов структуры познавательной коммуникации в формировании мифо-религиозного сознания (В.И. Карасик, Н.И. Толстой43).

Структурно-функциональный анализ и комплексный подход позволили выявить динамику обыденной религиозности в историческом аспекте. На основании методики системного анализа (С.П. Боброва) определены основные элементы данного явления44. Конструктивистский и интерпретативный методы позволили раскрыть диалектику общего и особенного в описании обыденной религиозности. Применение исторического метода оказалось необходимым для воспроизведения исторического развития религиозности. Основными методами получения эмпирических данных явились этнографические, антропологические, социологические (наблюдение, описание, интервью, опрос, анкетирование). Применение объективных методов исследования создало возможность сконструировать модель современного мифо-религиозного пространства. Перечисленные подходы позволили сформировать доказательную базу исследования. В то же время, можно констатировать отсутствие специальных методологических работ, посвященных сформулированной теме.

Эмпирическая база исследования включает совокупность федеральных и региональных правовых документов, материалов Государственного архива Забайкальского края, документов и материалов конфессий, публицистических статьей, результатов археологических и этнографических экспедиций, материалов социологических исследований на территории Байкальского региона. Использованы коллекции Музея истории Бурятии, Этнографического музея под открытым небом республики Бурятия, Забайкальского краевого краеведческого музея и Агинского окружного краеведческого музея. Значительное количество материалов, которые вошли в картотеку современного религиозного мифотворчества, принесла работа, выполняемая автором в роли члена Консультативного Совета при Управлении Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций по Забайкальскому краю, Совета по делам религиозных объединений при Правительстве Забайкальского края, Совета по делам общественных и религиозных объединений при Министерстве юстиции Забайкальского края. Исследование существенно дополнили данные социологического опроса обыденной религиозности населения Забайкальского края, проведённого автором.

Научная новизна диссертации заключается в том, что она является одной из первых попыток комплексного исследования процессов взаимодействия обыденной религиозности и религиозного мифотворчества в Байкальском регионе. В отличие от предшествующих работ, которые выделяли отдельные аспекты данной проблемы, показано, каким образом формируется и по каким закономерностям развивается в целом обыденная религиозность, религиозное мифотворчество и мифо-религиозное пространство:

1) выявлена структура обыденной религиозности, включающая личностный и общественный уровни, и специфика ее взаимодействия с явлениями религиозного мифотворчества, заключающаяся в диалектическом проявлении процессов мифологизации и демифологизации, проявлением чего являются религиозные концепты, религиозные мифологемы, религиозный фольклор, религиозный миф;

2) установлена структура процесса взаимовлияния обыденной религиозности и религиозного мифотворчества в мифо-религиозном пространстве и выявлены его элементы: граница с трансцендентным; мифо-религиозные представления, продукты религиозного мифотворчества, религиозные мифологемы; религиозная мифосфера;

3) анализ содержания феноменов лархаической, традиционной и современной религиозности и религиозного мифотворчества в контексте формирования мифо-религиозного пространства позволил установить и охарактеризовать историко-культурные и социально-экономические предпосылки и особенности трансформаций этого пространства в Байкальском регионе;

4) в результате сравнительного анализа космологических и антропологических универсалий, составляющих основу религиозности аборигенного населения Байкальского региона установлено, что основой современных представлений о традиционной народной религии является образ обыденной обрядовости, сохраняющий относительную память об основных направлениях мифо-религиозного мышления и действия, и представляющий собой концентрированное выражение этно-религиозной мифологии и истории;

5) установлено, что формирование регионального мифо-религи-озного пространства детерминировано процессами взаимодействия обыденной религиозности и религиозного мифотворчества Китая, мифотворчества тибетского буддизма и мифотворчества православия, а также мифотворчества, связанного с религиозностью русского населения и инокультурных религиозных традиций, приведших к формированию регионального мифо-религиозного пространства;

6) выявлено, что особенностями современного мифо-религиозного пространства Байкальского региона является сосуществование взаимовлияющих религиозных субъектов, представляющих православное, буддийское, шаманистское, протестантское, мусульманское мифотворчество, равно конструирующих религиозную реальность;

7) установлено, что специфику процессов взаимовлияния религиозного мифотворчества и обыденной религиозности в постсоветском мифо-религиозном пространстве определяют критерии, обусловленные их функциональной необходимостью. На первый план обыденность выдвигает такие требования, как практичность продуктов мифотворчества и их привлекательность. Распространение мифотворчества ограничивают требования социальной приемлемости, которые поддерживаются традиционными институтами общества.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Обыденная религиозность - уровень личностного и общественного сознания, находящийся в процессах взаимовлияния со сферой специализированного религиозного сознания, основанных на феномене религиозного мифотворчества. Его специфика состоит в том, что оно обладает содержанием, которое относится к трансцендентной области, но, в то же время, распространяется среди носителей обыденного сознания в виде религиозных мифологем, которые становятся источниками фольклора, мифа и ритуала.

2. Религиозные мифологемы формируют мифо-религиозное пространство, являющееся составной частью обыденного сознания, со специфической областью мифосферы, представляющей пространство смешения разнообразных продуктов мифотворчества, в которой аксиологическим центром является феноменальное сообщение - религиозный миф, имеющий устойчивое распространение среди обыденного населения и оказывающий на сознание верующих организующее и мобилизующее влияние.

3. Архаическая, традиционная и современная религиозность формируются, основываясь на процессах устоявшейся неконвенциональной традиции передачи религиозных смыслов и ценностей, с одной стороны, и конвенциональной традиции передачи религиозного знания с другой, что соответствует формированию исторически различных смешанных форм религиозности населения. На территории Байкальского региона ведущую роль в формировании религиозности населения долгое время играли религиозные мифологемы, связанные с влиянием государственных идеологий и этнических традиций, которые в настоящее время дополнены влиянием секуляризации, деэтнизации, глобализации.

4. Образ обыденной религиозности в сознании населения является синонимом религиозной традиции, устойчивым компонентом культуры. Несмотря на то, что традиция религиозности имеет локальный характер и постоянно подвергается новационным изменениям, реактуализация традиции - естественное основание процессов развития современной религиозности аборигенного населения региона.

5. В результате региональной интенсификации процессов межконфессионального взаимодействия со второй половины XVI в. религиозность населения подверглась влиянию религиозной мифологии Китая, тибетского буддизма и православия, а также мифотворчества, связанного с религиозностью русского населения и инокультурных религиозных традиций, которые, в свою очередь, испытывали сложный комплекс мифо-религиозных воздействий.

6. В условиях постсоветской России в Байкальском регионе происходит интенсификация процессов борьбы за влияние на массовое сознание. Активное участие в них принимает современное религиозное мифотворчество. Это приводит к структурному изменению мифо-религиозного пространства, которое заключается в идеологизации составляющих его религиозных мифологем и конструированию религиозных идеологем, выполняющих политические и экономические функции.

7. Население современного Байкальского региона характеризуется размытостью, смешанностью и противоречивостью мифо-религиозных представлений. В этих условиях важным фактором сохранения межконфессионального мира становится политика государственных органов, направленная на сотрудничество с религиозными объединениями и общественностью, так как только на основе такого взаимодействия становится возможной реализация усилий, обеспечивающих свободу религиозного выбора для граждан России.

Теоретическая значимость результатов исследования заключается в том, что данная работа является одной из первых попыток комплексного исследования процессов взаимодействия, происходящих в мифо-религиозной сфере, на основе анализа таких явлений как лобыденная религиозность и религиозное мифотворчество. Полученные данные позволяют расширить и уточнить теоретические положения о сущности религиозности и современного религиозного мифотворчества, их генезисе, содержательных, структурных элементах и функциях, выполняемых в пространстве современной религиозной мифосферы. Это создает базу для дальнейшего развития теории религиозного мифа, дополняет теоретические положения философии религии, антропологии религии, этнографического религиоведения, психологии и социологии религий и открывает новые перспективы в исследованиях религиозности и религиозного мифотворчества.

Практическая значимость. Подробный и всесторонний анализ взаимодействия обыденной религиозности и ее составляющих необходим для изучения истории религий в целом. Это важно для понимания процессов политического, социально-экономического и культурного характера, проходящих в регионах Российской Федерации на постсоветском пространстве. Материалы и результаты исследования используются в области этно-культурной политики по установлению контроля, профилактики этно-религиозных конфликтов и формированию взаимодействия религиозных и светских социальных институтов Забайкальского края. Положения диссертации могут быть применены при организации религиоведческих и социологических исследований. В образовательной практике могут быть использованы в курсах Религиоведение, Философия религии, Социология религии, Психология религии, История религии, Антропология религии, Религиозная антропология региона; в деятельности музеев при создании историко-культурных экспозиций и экскурсионных программ.

Апробация работы. Теоретические выводы и положения диссертации были представлены на Международных научных и научно-практических конференциях: Этносоциальные процессы во внутренней Евразии (Семипалатинск, 2008); Этносоциальные и конфессиональные процессы в современном обществе (Гродно, 2009); Наследие народов центральной Азии и сопредельных территорий (Кызыл, 2009); Россия и Китай: аспекты взаимодействия и взаимовлияния (Благовещенск, 2009); Этничность и власть (Ялта, 2010), Религия и гражданское общество (Ялта, 2010), Провинциальный мегаполис в современном информационном обществе (Челябинск, 2010); VI Торчиновские чтения (СПб., 2010); Государственно-конфессиональ-ные отношения: теория и практика (Оренбург, 2010); Российское общество и государство (Владимир, 2010). На V Конгрессе этнографов и антропологов России (М., Омск, 2003) и др.

Материалы исследования использовались при работе по гранту Читинского государственного университета Исследование современной религиозной ситуации в Забайкальском крае (2009). Результаты привлекались в работе Комиссии по подготовке концепции национальной политики Читинской области (2005); Совета по делам религиозных объединений при Правительстве Забайкальского края (2002-2011); Совета по делам общественных и религиозных объединений при Министерстве юстиции Забайкальского края (2009-2011). Итоги диссертации обсуждались на научно-методических семинарах и на заседании кафедры социальной антропологии, религиоведения и философии ЧитГУ. Материалы диссертационного исследования использовались в учебном процессе на дисциплинах специальностей Социальная антропология, Религиоведение, Культурология; при научном руководстве диссертационным исследованием, отражены в 55 авторских публикациях, в том числе двух монографиях, 17 рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ журналах. Общий объем 40 п.л. (640 с.)

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, четырёх глав, содержащих 14 параграфов, Заключения, Библиографического списка и Приложения.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, характеризуется степень изученности, определяется цель и формулируются задачи диссертационной работы, обозначаются методологические подходы, указывается новизна и практическая значимость исследования.

В первой главе Теория и методология исследований религиозности и религиозного мифотворчества представлен обзор трудов, посвященных проблемам религиозности; определяется место религиозного мифотворчества в структуре обыденной религиозности, намечена методология и очерчен круг проблем исследования. В параграфе 1.1 Историография религиозности и религиозного мифотворчества доказывается, что исследования взаимодействия религиозности и религиозного мифотворчества характеризуются широким набором мнений, в котором можно выделить античные45, христианские представления46, критические тенденции эпохи просвещения, романтические концепции народной религиозности и мифа47, труды культурно-исторической школы, работы представителей классического религиоведения48, социологические49 и психологические50 концепции, теории, основанные на семиотической и структуралистской методологии51. Особые возможности мифа и символа в репрезентации мира утверждают представители философии мифа52 и постмодернисты53. В целом, обсуждение данной темы приближается к параметрам культурологического дискурса, в котором каждый участник имеет право на обладание своей собственной, не сводимой к другим точки зрения. Тем не менее, авторы, отражающие классические и современные подходы к такому понятию как религиозность, выражают мнение о неизменно развивающихся процессах эволюции в этой сфере. Мотив, объединяющий концепции религиозности, состоит универсальности мифо-религиозного мировоззрения, в рамках которого сосуществуют различные виды верований и культов. В большинстве концепций обосновывается точка зрения о том, что религиозность взаимодействует с таким явлением как религиозное мифотворчество, а форма, в какой можно наблюдать религиозность, обладает самостоятельностью по отношению к содержанию и символически передает смыслы, таящиеся в сущности религиозных феноменов.

Основными направлениями, в рамках которых ведутся исследования религиозности и религиозного мифотворчества, являются изучение феномена мифо-религиозного сознания, психологических и социальных условий его возникновения и развития; выделение структуры религии как отделённой сферы от обыденного сознания, определение параметров их взаимодействия; анализ социальных процессов в мифо-религиозном пространстве: возникновение религиозных движений и объединений, их последующее функционирование и развитие.

В параграфе 1.2. Понятие о религиозности и религиозном мифотворчестве: онтологический аспект указывается, что носителями мифо-религиозного сознания является значительная часть населения Земли. Субъекты религиозности создают религиозные феномены, связанные с индивидуальными аспектами веры и неофициальной религиозной практикой, которые получили название лобыденная религиозность 54. Она может быть определена как трансцендентальное проявление религии на уровне обыденного: личностного, народного, общественного сознания в форме, обладающей самостоятельностью по отношению к содержанию, и символически передающей скрытые смыслы через акты религиозного мифотворчества55. В этом состоит различие между религией, утверждающей свою исключительность, и обыденной религиозностью, в которой сохраняется дуализм личностного и коллективного переживания и религиозного действия.

Значение термина религиозное мифотворчество определяется как выражение возможности религиозной истины, проявляющейся в языковых сообщениях56. Основной причиной этого являются особенности человеческого сознания и процессов коммуникации с участием символических средств. Религиозная мифология реализует цельный комплекс взглядов на мир, что позволяет выделить начальную единицу религиозного мифотворчества - религиозный концепт, и конструируемую на его основе религиозную мифологему57. Преобразование религиозного концепта в языковую форму на уровне обыденности является началом процесса мифологизации. С ним диалектически связаны процессы демифологизации, фольклоризации и идеологизации. Религиозные концепты, мифологемы, фольклор, мифы представляют собой проявления сложных отношений между религиозным мифотворчеством и обыденной религиозностью58. Обыденная религиозность имеет смешанную природу и является социальным и языковым конструктом, который равно может раскрывать/скрывать видение религиозной реальности59.

Содержание параграфа 1.3. Взаимодействие обыденной религиозности и религиозного мифотворчества: синхронный аспект раскрывает многоуровневую структуру мифо-религиозного пространства, которое формируется в результате процессов взаимодействия обыденной религиозности и религиозного мифотворчества60. Это область бытия носителей обыденного сознания и продуктов религиозного мифотворчества, воспринимаемых ими. Здесь нет четких правил, но при этом предполагается наличие мистической действительности, граница с которой является маркером религиозной мифосферы. Она есть область коммуникаций, напрямую связанная с массовым сознанием и религией, и имеющая периферические связи с другими сферами общественного сознания61. Ее внутреннюю часть занимают организованные конструкции религиозной культуры, понимаемой как своя, традиционная. По другую сторону находится внешний мир как недоступная реальность, в которой возможно видеть разнообразные перспективы от энтропии до организованной трансцендентности62. Религиозная мифосфера включает мифологемы, сконструированные мифом, производным от архаического; мифологемы, продуцируемые религией как моделирующей системой, и мифологемы периферийных областей, где действуют частные мифотворцы. В этом контексте продукты религиозного мифотворчества понимаются как банк данных, из которого черпаются идеи, цели, ценности.

В параграфе 1.4. Взаимодействие обыденной религиозности и религиозного мифотворчества: диахронный аспект проведён сравнительный анализ архаической, традиционной и современной религиозности. Архаический период - время господства мифо-религиозного сознания, основанного на неконвенциональной традиции передачи религиозных смыслов63. Появление организованного религиозного мифотворчества связано с возникновением цивилизаций и выделением специализированного сознания, распространявшего знание посредством конвенциональных методик64. Мифологемы, конструируемые ими, были направлены на дискредитацию ценностей архаических обществ65. Впоследствии пространства религиозных образований стали растворяться в пограничье региональных мифосфер, продуцируя мифы о сохранении своего религиозного ядра. В результате этого взаимодействия формировалось смешанное пространство традиционной религиозности, существующее в различных формах до нашего времени66.

Современное мифо-религиозное пространство включает архаические, традиционные и новые элементы, которые равно конструируют религиозную реальность67. Однако в целом современное религиозное мифотворчество, существующее в образе сознательно и стремительно конструируемого идеологического механизма, сферой применения которого главным образом являются попытки социального влияния, отличается от традиционного понимания мифологии, которая была набором универсальных сюжетов и мотивов, направленных на социальную интеграцию, и отражающих религиозное и национальное сознание, формировавшееся веками. Религиозный миф является одним из факторов, определяющих массовое сознание и одновременно одним из инструментов воздействия.

Во второй главе Обыденная религиозность и религиозное мифотворчество в мифосфере Байкальского региона рассматриваются процессы развития религиозности и религиозного мифотворчества народов Байкальского региона с древности до XVII в. В параграфе 2.1. Исследования религиозности и религиозного мифотворчества народов Байкальского региона рассмотрена история изучения проблемы. Первые описания, в которых имелись сведения о религиозности населения региона, составлялись в XVIII и XIX вв.68 В кон. XIX - нач. XX вв. появились исследования учёных, составивших основу современного понимания региональной религиозности и мифотворчества69. В течение ХХ вв. создана источниковая и методическая база исследований религиозности населения региона70. В начале XXI в. активизируются процессы развития направлений религиоведения, буддологии, этнографии и культурологии прилагающих большие усилия к изучению региональных аспектов религиозности и мифотворчества71.

Анализ литературы свидетельствует о том, что на данный момент в науке существуют значительные традиции в изучении отдельных типов религиозного мировоззрения, но систематический, концептуальный анализ взаимодействия обыденной религиозности населения и религиозного мифотворчества в Байкальском регионе предпринимался только в отношении отдельных этнических и религиозных групп: русских, бурят, эвенков, семейских. В меньшей степени исследованы аспекты, касающиеся религиозности городского, сельского населения, практически не изучена такая тема как современное религиозное мифотворчество. Отсутствуют попытки теоретического осмысления процессов, происходящих в постсоветский период. Слабое внимание уделяется протестантским и новым религиозным движениям, их истории, деятельности, степени вовлеченности населения и т.п. Практически не исследуется положение ислама. Внимание исследователей акцентируется на частных проблемах, изучения которых недостаточно для понимания специфики процессов, происходящих в современной религиозной жизни. Сфера обыденной религиозности в Байкальском регионе требует дополнительных исследований, в частности, необходимо сосредоточиться на выявлении тенденций, которые получат свое развитие в ближайшем и отдалённом будущем.

Содержание параграфа 2.2. Факторы и этапы складывания обыденной религиозности на территории Байкальского региона посвящено исследованию обыденной религиозности населения и мифотворчества в региональном мифо-религиозном пространстве. Его образование обусловлено следующими факторами. Во-первых, это особенности расположения Байкальского региона. Он занимает огромные пространства, отделённые природными и государственными границами, что создает относительно самостоятельную мифо-религиозную сферу со своими особенностями72. Неотъемлемой частью Байкальского региона являются территории современного Забайкальского края. Историческая и культурная общность процессов, проходящих в западной и восточной частях Байкальского региона, позволяет экстраполировать данные Забайкальского края на Байкальский регион в целом. Во-вторых, это присоединение данных территорий к России и их дальнейшее совместное существование. Третьим фактором складывания мифо-религиозного пространства стала иммиграция и поселение представителей разнообразных слоев российского общества73. Четвертым фактором становятся современные процессы взаимодействия между глобализирующейся, российской и локальными культурами.

Процесс становления обыденной религиозности проходил в несколько периодов74. Архаическая религиозность включала разрозненные культы, основой которых были анимистические представления75. До V в. до н.э. на фоне становления производящего хозяйства формируется прототип центрально-азиатской культуры и связанной с ней обыденной религиозностью населения. В период от ранних цивилизаций до Монгольской империи формируется основа ритуальной традиции населения, о чем свидетельствует корреляция обрядов тюрко-, тунгусо- и монголоязычных народов76. В XVII в. среди монголоязычных племен распространяется северная ветвь махаянского буддизма в форме гелугпа77. Период российской колонизации отмечен появлением православной традиции78. Представители других конфессий появлялись как иностранные специалисты или ссыльные поселенцы. После манифеста 1905 г., провозгласившего принцип веротерпимости, в регионе появился протестантизм79. В советский период против конфессий шла политика репрессирования80. Постсоветский этап начался в 90-х гг. ХХ в., когда произошло увеличение конфессий на территории региона81. На эти процессы активно влияет секуляризация, модернизация, развитие рыночных отношений и глобализация, которые способствуют разграничению религиозного и этнического начал.

Параграф 2.3. Обыденная религиозность и традиционные мифо-религиозные представления народов Байкальского региона в XVII-нач. XX вв. показывает, что религиозность аборигенов Байкальского региона является результатом смешения религиозности этнических групп охотников, скотоводов и земледельцев. Сравнительный анализ основных космологических и антропологических представлений, бытовавших в XVII-нач. ХХ вв. у монголо-, тюрко- и манчжуроязычных82 народов обнаруживает близость верований, относящихся к этим областям мифорелигиозного знания. В данном случае возможно, говорить о общетипологических способах мышления, выражаемых через локальные мифо-религиозные концепции83. Общая направленность повествований о рождении, жизни, смерти была направлена на обеспечение мобилизации группы в процессах обеспечения выживания группы84. Вместе с тем, эта однотипность не исключала различных вариаций локальных интерпретаций образов мира и функциональной направленности ритуальных действий85.

Представленные материалы демонстрируют такое состояние обыденной обрядовости, которая оказывается единственной культурной матрицей, сохраняющей относительную память об основных направлениях мифо-религиозного мышления и мифоритуального действия этнических образований предшествующего периода. Именно этот образ является основой современных представлений о традиционной народной религии, последующих заимствованиях и новациях. В этом отношении он (образ традиции) представляет собой концентрированное выражение этнической мифологии и истории.

Параграф 2.4. Религиозные мифологемы Китая, тибетского буддизма, русского православия и религиозность аборигенов Байкальского региона посвящён исследованию процессов, проходивших в мифо-религиозном пространстве региона в пер. XVI ЦХХ вв. Среди них выделяются процессы взаимовлияния религиозности населения Байкальского региона и Китая, который не стремясь навязывать свою идеологию соседям, неизменно оказывал на них мифологизирующее влияние. Оно приводило народы, соседствующие с Китаем, к многочисленным заимствованиям. Наиболее известные среди них связаны с поклонением Небу и обожествлённому правителю86.

В течение этого периода религиозность бурят вступила в процессы взаимодействия с мифотворчеством ламаизма. В данной структуре выделяется сфера идей, связанная с реформами, пережитыми этой конфессией в Тибете, мифологемы, связанные с религиозной мифологией Китая, идеологией Российский империи и архаической религиозностью монголоязычных народов87. Смешанная конструкция обыденного, народного ламаизма для многих создает условия приобщения к ценностям буддизма88. В этот же период в контакт между собой вступили группы русского и аборигенного населения89. Взаимодействие религиозности бурят, эвенков, казаков, старожилов и семейских приводило к заимствованиям и смешению90. Мифо-религиозное пространство региона формировалось как сложно организованная сфера, в которой сосуществовали локальные архаические и традиционные культы, шаманизм, варианты ламаизма и религиозности русскоязычного населения. Картину смешения дополнял процесс увеличения мигрантов. К настоящему времени большинство изначально обособленных групп объединены во внешне единую социальную общность, в основе которой - отражение единства и вместе с тем признания этнического и религиозного разнообразия населения региона91.

В третьей главе Современная обыденная религиозность и религиозное мифотворчество в мифосфере Забайкальского края рассмотрены условия и факторы формирования современного мифо-религиозного пространства. Показано, что религиозность народов региона является сферой, где достижение мира и толерантности достигается через сложный комплекс совместных усилий, в котором основным стала реализация принципа свободы совести в государственной вероисповедной политике. В параграфе 3.1. Современное религиозное мифотворчество на территории Забайкальского течение края отмечается, что в последних лет на территории региона было представлено несколько религиозных мифологем, претендующих на истинность и приемлемость для населения. Наиболее действенным инструментом мифологизации является массовое распространение православной символики. Читинская и Краснокаменская епархия практикует обращение к значимым символам, наиболее известны из которых образы, связанные с именами В. Чикойского, А. Невского92, Г. Жукова93. Дополняют коммуникативную стратегию РПЦ мифологемы, направленные на подавление иных религиозных субъектов94. Здесь деятельность православной конфессии находится под пристальным вниманием общественности и правоохранительных структур95.

В условиях массового распространения православной мифологии на территории края существование иных религиозных мифологем исходит из остаточного принципа. Чаще всего они занимают ограниченные участки мифо-религиозной сферы с локальными возможностями воздействия. Так, в среде бурят разворачивается несколько проектов, направленных на реализацию планов возрождения подлинной религии96. Известны мифологемы, связанные с именем Чингисхана97 и этнорелигиозные мифологемы о древней прародине бурят (Их-хориг, Шара-Мурэн)98. Обогащает эту сферу мифотворчество Агинского и Цугольского дацанов, распространяющих мифологемы, посвященные статуе Майдари99, ставшей одним из символов этнорелигиозного возрождения агинских бурят, и связанные с ними сказания о перерождении Намдак-нойона100 и находке статуи Эжи-Шулуун101. Стремление бурят к возрождению национальной религии активизирует различные формы самосознания, часть которых может быть использована в качестве инструмента мобилизации во имя этнорегиональных, коммерческих, конфессиональных и иных целей. Указанное сосуществование происходит в рамках конкурентной борьбы, исход которой определяет спрос среди носителей обыденного сознания.

В параграфе 3.2. Современное мифотворчество протестантских объединений на территории Забайкальского края проведено сравнение региональной социальной доктрины пятидесятничества (ХВЕ) и иеговизма102. Одним из инструментов, используемых ими, является мифотворчество, с помощью которого они привлекают последователей. Согласно концепции бурятского протестантизма, пятидесятничество представляется традиционной религией, изначально содержащей идеи, совпадающие с мировоззренческими установками забайкальских народов103. Напротив, содержание мифологии, распространяемой иеговизмом, приводит к отторжению ее последователей из социальной жизни страны104. Вместе с этим, длительный исторический опыт выживания иеговизма показывает, что наибольший успех эта религия имеет в условиях гонений105. В целом, среди протестантских объединений разработаны различные модели взаимоотношения с обществом. В одном случае продукты религиозного мифотворчества нацелены на адаптацию и взаимодействие с окружающей социальной средой, в другом - модель включает намеренный вызов и последующее привлечение внимания через спровоцированное противостояние, в котором противная сторона совершает заранее спланированные действия, способствующие успеху организации.

Параграф 3.3. Мусульманская религиозность и неомусульманское мифотворчество на территории Забайкальского края посвящён исследованию процессов взаимодействия религиозности мусульманского населения и мифотворчества неоислама. В этническом составе мусульман в регионе преобладает татарский компонент106. В сознании татар широкое распространение получил народный ислам, соединяющий исламские постулаты с народными обычаями и этническими особенностями107. Однако на территории региона наблюдается появление исламистской компоненты108. Радикальные идеи представлены в учении Таблиги Джамаат - группы, связанной вероучением деобандизма и книг Фазаиль Амали109, которые представляют собой идеологию верующих, резко противопоставляющих себя иному миру, в том числе и мусульманскому. Они обосновывают тоталитарные порядки, которые могут создать почву для распространения экстремистских исламских группировок110. Эти призывы не нашли отклика среди мусульман региона, хотя привели к усилению внимания государства и общественности к проблемам этой религии. В массовом сознании исламский фактор гиперболизируется, искажая основные понятия ислама, приводя к тому, что мифологический образ экстремистского ислама экстраполируется на всю мусульманскую традицию. Следствием этого является складывание современной мифологии исламизма.

Глава четвертая Современная религиозность населения Забайкальского края (по материалам социологического исследования) призвана дополнить результаты работы описанием выводов социологического исследования, проведенного в 2010 г. Параграф 4.1. Методы, инструменты и технология социологического исследования содержит описание методологии исследования, которая заключалась в определении инструментария, генеральной и выборочной совокупности респондентов, определении территориальных границ проведения опроса. Генеральную совокупность представляет все население Забайкальского края старше 16 лет, т.е. 888455 чел111. На основе её анализа для формирования выборки признаков выбраны: половая принадлежность, возраст и место жительства. Генеральная совокупность стратифицирована на шесть страт, различающихся по полу и возрасту. Квотная выборка построена как модель, воспроизводящая структуру генеральной совокупности в виде квот распределения изучаемых признаков. Для обеспечения представительства всех административно-территориальных образований в выборочной совокупности и повышения ее репрезентативности размер выборочной совокупности доведён до 890 человек (объём выборки при фактической ошибке 4 %)112. Для каждого административно-территориального образования рассчитаны квоты для каждой страты. Социологический опрос охватил население 31 района Забайкальского края. Для сбора первичной эмпирической информации использовался метод анкетного опроса.

В параграфе 4.2. Основные этапы анализа даны общие характеристики исследования. Большая часть опрошенных относит себя к верующим или колеблющимся, и лишь незначительную часть составляют неверующие. Согласно самоидентификации, опрошенные относят себя к верующим или колеблющимся и меньшую часть составляют неверующие. Определение конфессиональных предпочтений свидетельствует о распространении идентификаций, связывающих население с православием и буддизмом. Вместе с этим, зафиксированы иные религиозные предпочтения, являющиеся выбором незначительных по численности групп населения. Современное массовое сознание отличается размытостью, смешанностью и противоречивостью мировоззрения и поведения. Основной причиной является то, что бытие обычного человека, как правило, обусловливается не религиозными, а совсем иными жизненными (обыденными) факторами. Это создает условия для мирного сосуществования представителей различных религиозных традиций. Естественным ограничителем для распространения влияния иных религий на уровне массовой культуры является семья, институт, поддерживающий традиционные ценности общества. В целом, в обыденной среде в очень редких случаях существует четко выраженное противопоставление религиозности - нерелигиозности. Чаще всего индивиды занимают промежуточную, зависимую от субъективных условий религиозного выбора позицию, что является одним из важнейших факторов формирования народной религиозности и мифо-религиозного пространства.

В параграфе 4.3. Модель развития современной мифорелигиозной сферы Забайкальского края представлено авторское моделирование регионального мифо-религиозного пространства. Его содержание доказывает, что данная сфера не содержит в себе единую систему религиозных представлений. Это область мозаичных локусов, в которых каждое из объединений существует в рамках субъективного понимания религиозной истины и своего предназначения. Специфической чертой современного религиозного пространства является преобладание мифологем, для которых характерно стремление к конструированию религиозной реальности, основанной на рыночном принципе отношений, связь с политической и экономической конъюнктурой. Если массы населения через обращение к религиозным мифологемам пытаются обрести чувство личной и коллективной самоценности, то лидеры, апеллируя к религиозным чувствам и коалициям, добиваются социального контроля и политической мобилизации. Религиозный миф остаётся одной из важнейших мировоззренческих категорий, а неомифологическое сознание формирует поле, на котором реализуются религиозные и связанные с ними политические и экономические проекты, которые в одних случаях могут выполнять конструирующие культуру функции, в других - нацелены на разрушение её основ.

В этих условиях важным фактором развития становится политика государственных и административных органов, которая направлена на сотрудничество с религиозными объединениями и общественностью, так как только на основе такого взаимодействия становится возможной реализация усилий, направленных на урегулирование межконфессиональных противоречий, конфликтов, обеспечение свободы для каждой личности. В качестве инструмента государственной политики здесь видятся меры, направленные на укрепление таких институтов общества, как семья, образование, наука, частная собственность. Развитие религиозного мифотворчества, связанного с этими процессами, также будет предполагать устойчивое возрастание ответственности религиозных объединений, продуцирующих региональную мифологию и социальную политику.

В Заключении диссертационного исследования формулируются основные выводы, содержащие ответы на поставленные вопросы, намечаются новые перспективные возможности развития темы.

Основные выводы:

Заключение

В процессе подтверждения гипотезы, выдвинутой в начале исследования, были доказаны следующие положения:

1. Обыденная религиозность - это комплекс представлений и ритуалов, связанных с субъективными аспектами веры и неофициальной религиозной практикой рядовых верующих. Она определяется как трансцендентальное проявление религии на уровне обыденного сознания в форме, символически передающей скрытые смыслы через акты религиозного мифотворчества. Религиозное мифотворчество - это выражение возможности бытия/небытия религиозной истины, явленное в языковых сообщениях. Мифо-религиозное мышление имманентно природе религиозной коммуникации, реализующей цельный комплекс взглядов на мир, что позволяет выделить начальную единицу религиозного мифотворчества - религиозный концепт, и конструируемую на его основе религиозную мифологему.

2. Процессы взаимодействия обыденной религиозности и религиозного мифотворчества формируют пространство религиозной мифосферы. Она представляет виртуальную и эмпирически фиксируемую область бытия носителей обыденного религиозного сознания и мифологем, воспринимаемых ими. Мифосфера есть область коммуникаций, напрямую связанная с обыденным сознанием и религией и имеющая периферические связи с другими сферами общественного сознания. Её внутреннюю часть занимают конструкции религиозной традиции, понимаемой как своя. По другую сторону границы находится недоступная реальность, в которой можно увидеть разнообразные перспективы от организованной трансцендентности до энтропии. Основные локусы религиозной мифосферы: знание, конструируемое мифом, производным от архаического; знание, конструируемое религиозными специалистами; знание, конструируемое частными мифотворцами и СМИ.

3. В формировании мифо-религиозного пространства принимали участие традиция, представленная обыденной религиозностью населения, и новация, представленная религиозным мифотворчеством. В течение архаического периода в данном процессе превалировало стабилизирующее влияние неконвенциональной традиции. Её воздействие в традиционный период дополнилось знанием, распространявшимся посредством конвенциональных методик. Современное религиозное мифотворчество имеет специфику, предполагающую, что каждое из религиозных объединений, в сущности, является изначально отчужденным от мира носителей обыденного сознания, но вынуждено выстраивать свои мифологемы в соответствии с вызовами эпохи.

Историческая и культурная общность процессов, проходящих в западной и восточной частях Байкальского региона, позволяет экстраполировать данные Забайкальского края на регион в целом. Архаическая религиозность населения Байкальского региона основывалась на локальных формах культовых действий, основной целью которых было стремление к упорядочению магической обрядности, которая являлась мифологической рефлексией на осознание необходимости структурирования сверхчувственной реальности. Религиозная реформа в государствах ранних кочевников была обусловлена их стремлением к выживанию, достигавшемуся за счет внедрения в сознание населения религиозных мифов, которые противопоставляли эти цивилизации окружению. Основой развития конфессий становятся попытки найти соответствие требованиям социально-политических реалий и приспособить учение и культ к местным условиям.

4. К началу XVII в. обыденная религиозность населения Байкальского региона сложилась как результат процессов взаимодействия, которые проходили на стыке этно- и культурно-исторических ареалов, каждый из которых оказал своё влияние на религиозную ситуацию: 1) монголоязычный центральноазиатский; 2) тюркоязычный южносибирский; 3) тунгусоязычный южно- и восточносибирский.

Кроме этого, влияние оказывал китае - и тибетоязычный ареал. Анализ категорий и символов в религиозных мифах народов Байкальского региона показывает их универсальный, общечеловеческий характер. В то же время, каждый конкретный этнос в рамках созданной им этнической культуры создавал свою модель мира. Таким образом, традиции обыденной религиозности оказываются культурной матрицей, сохраняющей память об основных направлениях мифо-религиозного мышления и действия. Именно этот образ является основой современных представлений о традиционной религии и выступает как концентрированное выражение этнической и конфессиональной мифологии.

5. Исторические процессы и события втор. пол. II тыс. способствовали интенсификации взаимодействия обыденной религиозности населения территорий Байкальского региона и религиозного мифотворчества, продуцируемого с использованием религиозных мифологем Китая, тибетского буддизма и населения Российской империи, которые на территории региона переосмыслялись и подвергались влиянию аборигенной религиозности. Данный процесс дополнялся процессами взаимовлияния с представителями иных религий, прибывающих в качестве специалистов или ссыльных поселенцев. К настоящему времени большинство изначально обособленных групп, вступивших в процессы взаимодействия в период XVII-XIX вв., объединены в социальную общность, именуемую Забайкальцы. В ее основе - отражение единства и, вместе с тем, признания этнического и религиозного многообразия и разнообразия населения региона.

6. Основным фактором формирования современного мифо-религиоз-

ного пространства региона является политика государства, которая направлена на реализацию принципа свободы совести. Этот процесс дополняется складыванием рынка, ориентированного на удовлетворение духовных запросов обыденного населения. Это активизирует различные формы самосознания, которые могут быть использованы для мобилизации во имя политических, этнорегиональных, коммерческих, конфессиональных и иных целей, что проявляется в жизни обыденного социума с характерным для него сосуществованием разных религиозных направлений. Процессы секуляризации явились стимулом для изменения концепций взаимодействия с обществом православной и буддийской конфессий, которые в новых условиях вынуждены конструировать религиозную традицию. Религиозное мифотворчество используется протестантскими объединениями. Ислам и региональная обыденная религиозность находят соизмерение в едином мифо-религиозном пространстве, которое отличается пониженным уровнем конфликтогенности, что объясняется продолжительным существованием мусульман в инокультурном окружении. В целом современном мифо-религиозном пространстве религиозное мифотворчество, политика, идеология всё более смешиваются. Эта ситуация находится в соответствии с общероссийской мифологической реальностью, допускающей сосуществование в едином пространстве разных мифологем, но при этом зависимой от конъюнктуры.

7. Проведенное социологическое исследование современной обыденной религиозности показало, что Забайкальский край - это территория, на которой большинство населения является носителем религиозных идей. Важно, что верующие, колеблющиеся и неверующие в большинстве идентифицируют себя с той или иной религией. Определение конфессиональных предпочтений свидетельствует о широком распространении идентификаций, связывающих население с ценностями православия и буддизма. В то же время, во многих случаях религиозные предпочтения являются выбором граждан, не связывающих его с этничностью. У них отмечается факт сосуществования противоречивых и смешанных религиозных представлений и такой же смешанный поведенческий комплекс, существование которого связано с религиозной терпимостью и безразличием населения.

В этих условиях важным фактором развития становится политика государства, направленная на сотрудничество с религиозными объединениями и общественностью, так как только на этой основе становится возможной реализация усилий, направленных на урегулирование межконфессиональных противоречий, обеспечение свободы личности. Это предполагает возрастание ответственности религиозных объединений, продуцирующих региональную мифологию и социальную политику. Таким образом, можно считать доказанной гипотезу исследования и утверждать, что в религиозное мифотворчество будет всегда занимать важное место в обыденной религиозности человечества. Проблемой в данном случае является вопрос о том, какие формы мифов будут распространены на будущем этапе истории.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Имеет 55 научных публикаций, посвященных теме диссертационного исследования, в том числе:

а) публикации в журналах, рекомендованных ВАК:

1. Жуков А.В. Образ народной религии в исторических и современных концепциях религиозности / А.В. Жуков. - Вестник МГОУ, 2010. - Философские науки. Ц № 3. - С. 46-54.

2. Жуков А.В. Социальная мифология религиозной организации Свидетели Иеговы (по материалам Забайкальского края) / А.В. Жуков. - Личность. Культура. Общество. - Москва, 2010. - Т. 12.аЦ Вып. 2 (55-56). - С. 338-345.

3. Жуков А.В. Теология и антропология современного иеговизма / А.В. Жуков. - Государство, религия, церковь в России и за рубежом. - Москва, 2010. - № 1. - С. 165-171.

4. Жуков А.В. Религиозность и этнические идентификации бурят Агинского округа (по материалам социологического опроса) / А.В. Жуков. - Вестник Читинского государственного университета, 2010. Ц № 5 (62) - С. 11-17.

5. Жуков А.В. Вероучения деобандийского ислама на территории Забайкальского края: социальный аспект / А.В. Жуков. - Вестник Читинского государственного университета, 2010. № 4 (61) - С. 23-31.

6. Жуков А.В. Формирование религиозно-мифологического мировоззрения и мифы о религиозности / А.В. Жуков. - Вестник Читинского государственного университета, 2010. № 3 (60) - С. 27-34.

7. Жуков А.В. Религиозность, субъективизм, и конструирование концепций религиозной личности / А.В. Жуков. - Вестник Читинского государственного университета, 2010. № 2 (59) Ц С. 129-137.

8. Жуков А.В. Теология, христология и антропология современного иеговизма как социальный феномен / А.В. Жуков. - Вестник Читинского государственного университета, 2010. № 1 (58) - С.122-130.

9. Жуков А.В. Межконфессиональные отношения этнических групп на территории Забайкалья (на примере Могойтуйского и Оловянинского районов Забайкальского края) / А.В. Жуков. - Религиоведение: научно-теоретический журнал. Благовещенск, 2009. - № 4 - С. 129-135.

10. Жуков А.В. Роль православия в формировании конфессионального пространства Байкальского региона. Философская дискуссия / А.В. Жуков. - Вестник Читинского государственного университета, 2009. - № 6. - С. 167-172.

11. Жуков А.В. Религиозные предпочтения военнослужащих / А.В. Жуков. - Вестник Читинского государственного университета, 2009. № 4 (55) - С. 190-196.

12. Жуков А.В. Шаманский образ мироустройства и традиционное мировоззрение язычников Северной Азии / А.В. Жуков. - Вестник Читинского государственного университета, 2006. - № 4. - С. 90-95.

13. Жуков А.В. Древнейшее мировоззрение населения Забайкалья / А.В. Жуков. - Вестник Читинского государственного университета, 2006. - № 4. - С. 83-89.

14. Жуков А.В. Мифорелигиозные представления населения Байкальского региона периода ранних кочевых государств (V н.э.- XII в. н.э.) / А.В. Жуков. - Вестник Белгородского Университета Потребительской кооперации. Фундаментальные и прикладные исследования, 2006 г. - Вып. 3 (18). - С. 185-189.

15. Жуков А.В. Мифорелигиозные представления жителей Байкальского региона бронзового века / А.В. Жуков. - Вестник Белгородского Университета Потребительской кооперации. Фундаментальные и прикладные исследования, 2006 г. - Вып. 3 (18). - С. 190-194.

16. Жуков А.В. Мифорелигиозные представления населения Байкальского региона эпохи неолита / А.В. Жуков. - Вестник Белгородского Университета Потребительской кооперации. Фундаментальные и прикладные исследования, 2006 г. - Вып. 2 (17). - С. 258-263.

17. Жуков А.В. Мифорелигиозные представления палеолитического населения Байкальского региона / А.В. Жуков. - Вестник Белгородского Университета Потребительской кооперации. Фундаментальные и прикладные исследования, 2006 г. - Вып. 2 (16). - С. 231-236.

Ц монографии:

1. Жуков А.В. Мифорелигиозное сознание в мировоззрении народов Байкальского региона. История и современность / А.В. Жуков. - Чита: ЧитГУ, 2006 г. - 262 с.

2. Жуков А.В. Религиозность, религиозный миф и мифосфера. Взгляд из Забайкальского края. - Чита, ЧитГУ, 2010 г. - 257 с.

Ц брошюры:

1. Современная религиозная ситуация в Восточном Забайкалье / А.В. Жуков [и др.] - Чита, 2003. - 160 с.

2. Жуков А.В. Кафедральный собор в Чите: История иасовременность / А.В. Жуков - Чита, 2004 - 22 с.

Ц публикации в научных журналах и изданиях:

1. Жуков А.В. Диалектика архаической религиозности и ранних организованных религий в историографии религий первобытного и древнего мира // В мире научных открытий / А.В. Жуков. - Красноярск, научно-инновационный центр, 2010. - № 6.2 (12). - С. 322-325.

2. Жуков А.В. Особенности религиозных идентификаций военнослужащих, этничность и толерантность на территории Забайкальского края / А.В. Жуков. - Экономика, социология и право, 2009 - С. 82-88.

3. Жуков А.В. Религиозное взаимодействие на конфессиональном поле г. Читы / А.В. Жуков. - Молодой учёный, 2009. - С. 148-153.

4. Жуков А.В. Протестантизм среди населения Забайкалья. Аспекты взаимодействия и взаимопонимания (по материалам социологического исследования в Могойтуйском и Агинском районах) / А.В. Жуков. - Известия Иркутского государственного университета, 2008. - Вып. 1. - С. 303-309.

5. Жуков А.В. Лама из Монголии у бурят Забайкалья / А.В. Жуков. - Известия Иркутского государственного университета, 2008. - Вып.1. - С. 309-314.

6. Жуков А.В. Религиозная толерантность жителей г. Читы / А.В. Жуков, Н.С. Зубакова. - Известия Иркутского государственного университета, 2007. - Вып. I. - С. 235-243.

7. Жуков А.В. Христианский образ мира и мировоззрение аборигенов Байкальского региона / А.В. Жуков. - Вестник Бурятского университета, 2006. - Сер. 5 - Вып. 12. - С. 116-124.

8. Жуков А.В. Традиции языческой культуры народов Байкальского региона в ХХ в. / А.В. Жуков. - Исторические науки, 2006 г. - № 3 (15). - С. 66-69.

9. Жуков А.В. Шаманизм в традиции языческой культуры Байкальского региона / А.В. Жуков. Ц Исторические науки, 2006 г. Ц № 3 (15) - С. 69-73.

10. Жуков А.В. Обрядно-символическая деятельность населения Байкальского региона в XVII-XIX вв. / А.В. Жуков. - Современные Гуманитарные Исследования, 2006 г. Ц № 3 (10). - С. 33-38.

Ц публикации в сборниках научных конференций:

1. Жуков А.В. Проблема возрождения религиозной идентичности Забайкальских бурят: мифы и конструирование реальности // Этничность и власть: национальное и региональное измерение новой архитектуры безопасности в Европе: материалы IX международного семинара / А.В. Жуков. - Севастополь: Вебер, 2010. - С. 138-147.

2. Жуков А.В. Социальная мифология Свидетелей Иеговы (по материалам Забайкальского края) // Этносоциальные и конфессинальные процессы в современном обществе: сб. науч. ст.: материалы VIII Междунар. науч. конф. / А.В. Жуков. - Гродно, 2010. - С. 200-207.

3. Жуков А.В. Религиозность и миф: диалектика обыденного мифо-религиозного сознания // Кулагинские чтения: материалы X Междунар. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Чита, 2010. - Ч. III. - С. 97-100.

4. Жуков А.В. Проблемы идентификации религиозной личности и концепции народной религии // Государственно-конфессиональ-ные отношения: теория и практика: материалы междунар. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков - Оренбург, 2010. - С. 199-205.

5. Жуков А.В. Современный религиозный миф в культуре агинских бурят // Социальная теория и антропологические вызовы XXI века: социальная антропология в научных и образовательных практиках современного общества: материалы науч. конгр. с междунар. участием / А.В. Жуков - Чита, 2010. Ц С. 193-201.

6. Жуков А.В. Александр? Имя города. Мифы и реальности провинциального города // Провинциальный мегаполис в современном информационном обществе: материалы междунар. науч. конф. /А.В. Жуков. - Челябинск, 2010. - С. 90-101.

7. Жуков А.В. Пространство религиозности и религиозный миф как объект современного гуманитарного знания // Система ценностей современного общества: материалы Х междунар. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Новосибирск, 2010. - Ч. 1. - С. 15-24.

8. Жуков А.В. Неомусульмане Забайкалья и политические аспекты идеологии Фазаиль Амали // Российское общество и государство. Актуальные проблемы на современном этапе: материалы междунар. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Владимир, 2010. - С. 98-109.

9. Жуков А.В. Социокультурный аспект исследований древних памятников истории и культуры в Могойтуйском районе Забайкальского края // Кулагинские чтения: материалы IX Всеросс. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Чита, 2009. - Ч. VI. - С. 261-265.

10. Жуков А.В. Основные механизмы мифологического влияния Китая на Северных варваров // Россия и Китай: аспекты взаимодействия и взаимовлияния: материалы междунар. заоч. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Благовещенск, 2009. - С. 21-23.

11. Жуков А.В. Имя Читы - имя России? Город как поле борьбы мифов // Наследие народов центральной Азии и сопредельных территорий: изучение, сохранение, использование: материалы междунар. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Кызыл, 2009 г. - Ч. II. - С. 43-50.

12. Жуков А.В. Мифы Китая и мифы о Китае на конфессиональном поле Центральной Азии // Актуальные проблемы развития современного китайского общества: материалы I Междунар. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Чита, 2009. - С. 90-95.

13. Жуков А.В. Взаимодействие народной религии русских и аборигенного населения Байкальского региона // Этносоциальные процессы во внутренней Евразии: материалы междунар. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Семипалатинск, 2008. - Вып.9. - С. 662-668.

14. Жуков А.В. Изучение современной религиозной ситуации в районах Агинского Бурятского округа в Забайкальского края. Полевые исследования 2008 г. // Проблемы социальной и административной консолидации Байкальской Сибири: материалы Всерос. науч.-теор. конф. / А.В. Жуков. - Иркутск, 2008. - С. 216-221.

15. Жуков А.В. Исследование религиозной толерантности жителей г. Читы // Религия в российском пространстве: исторический, политический и социокультурный аспекты: материалы I Всерос. заоч. конф. преподавателей религиоведения вузов, колледжей и школ / А. В. Жуков. - Иркутск, 2008. - С. 64-67.

16. Жуков А.В. К методологии преподавания учебного курса Религиозная антропология Забайкалья. Историко - эволюционный подход // Религия в российском пространстве: исторический, политический и социокультурный аспекты: материалы I Всерос. заоч. конф. преподавателей религиоведения вузов, колледжей и школ / А. В. Жуков. - Иркутск, 2008. - С. 68-74.

17. Жуков А.В. Новые религии и мифы антикультового движения // Кулагинские чтения: материалы VIII Всерос. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Чита, 2008. - Ч. V. - С. 275-279.

18. Жуков А.В. Становление системы поликонфессиональности Восточного Забайкалья // Кулагинские чтения: материалы VII Всерос. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. ЦЧитГУ, 2007. - Ч. II.Ц С. 30-35.

19. Жуков А.В. Современное конфессиональное поле г. Читы (по материалам социологического исследования) Гражданское общество: история и современность: материалы Всерос. науч.-практ. конф./ А.В. Жуков, Н.С. Зубакова. Ц Чита, 2007. Ц С. 176-181.

20. Жуков А.В. Население Красного Чикоя в контексте религиозной антропологии (по результатам социологического опроса 2007 г.) Гражданское общество: история и современность // Материалы Всерос. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков, М.А. Сидорова. - С. 184-189.

21. Жуков А.В. Религиозно-синкретические универсалии народной религии русских и аборигенов Байкальского региона // Кулагинские чтения: материалы VI Всерос. науч.-практ. конф. / А.В. Жуков. - Чита, ЧитГУ, 2006. - Ч. 1. - С. 309-313.

22. Жуков А.В. Взаимовлияние тибетского буддизма и народной культуры аборигенов байкальского региона (космологический и антропологический аспект) // Сибирь на перекрестье мировых религий: материалы III межрегион. конф. / А.В. Жуков. - Новосибирск, 2006. - С. 272-276.

23. Жуков А.В. Модель взаимодействия религиозных конфессий на территории Восточного Забайкалья [Электронный ресурс] // Сибирь на перекрестье мировых религий: материалы межрег. науч.-практ. конф. / А.В Жуков - Новосибирск, 2004. - Режим доступа: - Загл. с экрана.

24. Жуков А.В. Факторы складывания и перспективы существования системы поликонфессиональности на территории Восточного Забайкалья // V Конгресс этнографов и антропологов России: тезисы докладов / А.В. Жуков. - М., Омск. 2003. - С. 178.

1. Мюллер М. От слова к к вере. Миф и религия / М. Мюллер, Вундт В. М. - СПб. - 2002; Спенсер Г. Научные основания нравственности. Индукции этики. Этика индивидуальной жизни / Г. Спенсер. - М., 2008; Тайлор, Э. Первобытная культура / Э. Тайлор. - М., 1989; Фрэзер Дж.Д. Золотая ветвь / Дж. Д. Фрэзер. - М., 1998.

2 Гердер Й.Г. Идеи к философии истории человечества / Й.Г. Гердер. Ц М., 1977; Lowie R.H. Myths and Traditions of the Crow Indians / R.H. Lowie // Anthropological Papers of the American Museum of Natural History. - N. Y., 1918; Ницше Ф. Так говорил Заратустра / Ф. Ницше // Сочинения. - М., 1990; Robertson-Smith W. Lectures on the Religion of the Semites / W. Robertson-Smith. - Edinburgh, 1889; Schmidt V. Origine et volution de la religion, les thories et les faits / V. Schmidt. - P., 1931; Шеллинг Ф.В.И. Философия откровения / Ф.В.И. Шеллинг. - СПб., 2000.

3 Герман Г. Братья Гримм / Г. Герман. - М., 1980; Kuhn A., Norddeutsche Sagen, Mrchen und Gebruche / A. Kuhn, W. Schwartz. - Leipzig, 1848; Миллер В.Ф. Народный эпос и история / В.Ф. Миллер. - М., 2005; Потебня А. Символ и миф в народной культуре / А. Потебня - М., 2007.

4 Карсавин Л. Основы средневековой религиозности в XII-XIII веках / Л. Карсавин. - СПб., 1997; Толстой Н.И. Очерки славянского язычества / Н.И. Толстой. - М., 2003; Федотов Г.П. Русская религиозность. Средние века XIII-XV вв. / Г.П. Федотов. - М., 2004.

5 Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность / Н.А. Бердяев. - М., 1999; Булгаков С. Два града. Исследование о природе общественных идеалов / С. Булгаков. - СПб., 2008; Соловьев В.С. Чтения о богочеловечестве / В.С. Соловьев. - М., 2009.

6 Боас Ф. Ум первобытного человека. - М.:Л., 1926; Голосовкер Я. Логика мифа / Я. Голосовкер. - М., 1987; Елсуков А.Н. Познание и миф. / А.Н. Елсуков - Минск, 1984; Кассирер Э. Познание и действительность / Э. Кассирер. - М., 2006; Лебон Г. Психология народов и масс / Г. Лебон. - СПб., 1995; Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении / Л. Леви-Брюль. - М., 2010; Лифшиц М. Мифология древняя и современная / М. Лифшиц. - М., 1979; 1973; Режабек Е.Я. Мифомышление (когнитивный анализ) / Е.Я. Режабек. - М., 2003.

7 Барт Р. Мифологии / Р. Барт. - М., 2008; Лангер С. Философия в новом ключе. Исследование символики разума ритуала и искусства / С. Лангер. - М., 2000; Леви-СтроссаК. Мифологики. От меда к пеплу. - М., 2007; Элиаде М. Космос и история / М. Элиаде. - М., 1987.

8 Байбурин А.К. Семиотический статус вещей и мифология // Материальная культура и мифология / А.К. Байбурин. - Л., 1981; Бахтин М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. Эпос и роман / М.М. Бахтин. - СПб. - 2000-2001; Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев. - М., 1991; Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. - СПб., 2001; Мамардашвили М.К. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании символике и языке / М.К. Мамардашвили, А.М. Пятигорский. - М., 2009; Мелетинский Е.М. Происхождение героического эпоса / Е.М. Мелетиниский. - М., 2004.

9 Джеймс У. Многообразие религиозного опыта / У. Джемс. - М., 1993; Кант И. Критика практического разума / И. Кант. - СПб., 2007; Фрейд З. Я и Оно / З. Фрейд. - СПб., 2007; Юнг К.Г. Психология бессознательного / К.Г. Юнг. Ц М., 1995.

10 Адлер А. Понять природу человека / А. Адлер. - М., 1995; Райх В. Психология масс и фашизм / В. Райх. - СПб., 1997; Ранк О. Миф о рождении героя / О. Ранк. - М., 1997; Франц М.-Л. фон. Архетипические паттерны в волшебных сказках / М.-Л. фон Франц. - М., 2007.

11 Дулуман Е.К. Современный верующий / Е.К. Дулуман, Б.А. Лобовик, В.К. Танчер. - М., 1970.

12 Дубинин И.И. Динамика обыденного сознания / И.И. Дубинин, Л.Г. Гуслякова. - Минск, 1985; Насонова Л.И. Мифотворчество обыденного сознания // Филос. исследования. - 1993. - № 1; Шахзадеян М.А. Обыденное сознание: философско-методологические проблемы исследования повседневного практического сознания масс / М.А. Шахзадеян. - Ереван, 1984; Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: Очерки по феноменологической социологии / А. Шютц. - М., 2003.

13 Белла Р.Н. Социология религии // Американская социология: перспективы, проблемы, методы. - М., 1972; Вебер М. Избранное. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер. - М., 2006; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда Метод социологии / Э. Дюркгейм. - М., 1991; Левада Ю. Ищем человека Социологические очерки / Ю. Левада. - М., 2006; Малиновский Б. Магия наука и религия / Б. Малиновский. - М.,1998; Маркс К. О религии / К. Маркс [и др.] - М., 1983; Парсонс Т. Система современных обществ / Т. Парсонс. - М., 1998.

14 Богораз В.Г. Чукчи. Религия / В.Г. Богораз. - Л., 1934-1939; ван Геннеп А. Обряды перехода Систематическое изучение обрядов / А. ванн Геннеп. - М., 2002; Левин М.Г. Тунгусы / М.Г. Левин // Религиозные верования народов СССР. - М.; Л., 1931; Lang A. The Secret of the Totem / A. Lang. - London, 1905; Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме / Е.С. Новик. - М., 2004; Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки / В.Я. Пропп. - М., 2009; Рэдклифф Браун А.Р. Структура и функция в примитивном обществе. Очерки и лекции / А.Р. Рэдклифф Браун. - М., 2001; Токарев С.А. Мифология // Мифы народов мира. Ц М., 1980. - Т. 1.

15 Арнаутова Ю.Е. Чудесные исцеления святыми и "народная религиозность" в средние века // Одиссей. Человек в истории. - М., 1995; Гуревич А.Я. Культура безмолствующего большинства / А.Я. Гуревич. - М., 1990; Федотов Г.П. Русская религиозность. Средние века XIII-XV вв. / Г.П. Федотов // Собрание сочинений. - М., 2004. - Т. 11 - Ч. 2.

16 Бернштам Т.А. Молодость в символизме переходных обрядов восточных славян: Учение и опыт Церкви в народном христианстве / Т.А. Бернштам. Ц СПб., 2000; Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта / И.А. Ильин. - М., 2004; Топоров В.Н. Пространство // Мифы народов мира: Энциклопедия. - М., 1988. - Т.2; Федотов Г.П. Русская религиозность. Средние века XIII-XV вв. / Г.П. Федотов. - М., 2004. - Ч. 2. - Т. 11.

17 Иванов В.В. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (древний период) / В.В. Иванов, В.Н. Топоров. - М., 1965; Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. - СПб., 2000; Маковский М.М. Язык - миф - культура. Символы жизни и жизнь символов / М.М. Маковский. - М., 1996; Толстой Н. И. Язык и народная культура: очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н.И. Толстой. - М., 1995; Питина С.А. Концепты мифологического мышления как составляющая концептосферы национальной картины мира / С.А. Питина. - Челябинск, 2002.

18 Кабо В.Р. Круг и крест. Размышления этнолога о первобытной духовности / В.Р. Кабо. - М., 2007; Marret R. Preanimistic Religion / R. Marret // Folk-Lore, 1899; Францев Ю.П. У истоков религии и свободомыслия / Ю.П. Францев. - М.: Л., 1959; Фрейденберг О.М. Миф и реальность древности / О.М. Фрейденберг. - М., 1998; Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь Исследование магии и религии / Д.Д. Фрэзер. - М., 1983; Хейзинга Й. Об исторических жизненных идеалах и другие лекции / Й. Хейзинга. - London, 1922.

19 Байбурин А.К. У истоков этикета Этнографические очерки / А.К. Байбурин, А.Л.Топорков. - Л., 1990; Кэмпбелл Д. Мифы, в которых нам жить / Д. Кэмпбелл. - М., 2001; Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. / Б.А. Рыбаков. - М., 1987; Столяр А.Д. Происхождение изобразительного искусства / А.Д. Столяр. - М., 1985.

20 Вебер М. Избранные произведения / М. Вебер. - М., 1990; Вен П. Греки и мифология. Опыт о конституирующем воображении / П. Вен. - М., 2003; Ясперс К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. - М., 1991.

21 Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства / А.Я. Гуревич. - М., 1990; 1967; Крянев Ю.В. Двоеверие на Руси / Ю.В. Крянев, Т.П. Павлова // Как была крещена Русь. - М., 1990; Левин Ив. Двоеверие и народная религии в истории России / Ив. Левин. - М., 2004; Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси / Б.А. Рыбаков. Ц М., 1987.

22 Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь / Е.В. Аничков. - М., 2009; Велецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов / Н.Н. Велецкая. - М., 1978; Громыко М.М. О воззрениях русского народа / М.М. Громыко, Буганов А.В. - М., 2000; Коринфский А. Народная Русь. Сказания, поверия, обычаи и пословицы русского народа / А. Коринфский. - М., 2006; Максимов С. Русские обряды и суеверия / С. Максимов. - М., 2008.

23 Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии развитого индустриального общества / Г. Маркузе. - М., 1994; Хюбнер К. Истина мифа / К. Хюбнер. - М., 1996.

24 Борко Т.И. Эволюция мифа: на пути становления религиозного мировоззрения: автореф. дисс. докт. филос. наук: 24.00.01 / Т.И. Борко. - Тюмень, 2006; Пивоев В.М. Мифологическое сознание как способ освоения мира / В.М. Пивоев. - Петрозаводск, 1991; Скачкова Т.А. Политические мифы в восприятии российской молодежи / Т.А. Скачкова // Знание. Понимание. Умение, 2009 - № 2.

25 Лопаткин Р.А. Современная религиозная ситуация // От политики государственного атеизма к свободе совести / Р.А. Лопаткин. - М., 2000; Мчедлов М.П. Религия в зеркале общественного мнения / М.П. Мчедлов [и др.] // Социол. исслед., 1994. Ц№5; Синелина Ю.Ю. Изменение религиозности населения России: православные и мусульмане: суеверное поведение россиян / Ю.Ю. Синелина. - М., 2006.

Балагушкин Е.Г. Нетрадиционные религии в современной России: морфологический анализ / Е.Г. Балагушкин. - М., 1999; Баркер А. Новые религиозные движения / А. Баркер. Ц СПб., 1997; Гуревич П.С. Нетрадиционные религии в странах Запада и восточные религиозные культы / П.С. Гуревич. - М., 1985; Needleman J. The New Religions / J. Needleman. - N.Y., 1970; Рыжов Ю.В. Ignoto Deo: новая религиозность в культуре и искусстве / Ю.В. Рыжов. - М., 2006; Stark R. The Future of Religion. Secularization, Revival and Cult Formation / R. Stark, W.S. Bainbridge. - Berkeley, 1985; Ficher J. Autobiografies of Conversations / J. Ficher. - N.Y., 1987; Штепа В. Инверсия / В. Штепа. - Петрозаводск, 1998; Ellwood R. Alternative Altars / R. Ellwood. - Chicago, 1979.

27 Банзаров Д. Черная вера или шаманство у монголов и другие статьи / Б. Базаров. - СПб., 1891; Бичурин Н.Я. О шаманстве / Н.Я. Бичурин // Отечественные записки. - СПб., 1839 - Т. VI; Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов / И.Г. Георги. - СПб., 2005; Миллер Г.Ф. История Сибири / Г.Ф. Миллер. - М., 1999; Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства / П.С. Паллас. - СПб., 1786. - Кн. 2. - Ч. 2.

28 Вениамин (Благонравов). Жизненные вопросы православной миссии в Сиб / Вениамин (Благонравов). - СПб., 1885; Первосвятитель Иннокентий Иркутский / Сост. В.В. Сидоренко. - Иркутск, 2006; Мелетий (Якимов). Пустынник Варлаам, основатель Иоанно-Предтеченского скита в Чикойских горах, за Байкалом / Мелетий (Якимов). - Иркутск, 1894; Нил (архиепископ). Буддизм, рассматриваемый в отношении к последователям его, обитающим в Сибири / Нил (архиепископ). - СПб., 1858; Стуков К.К. Порабощение бурят ламством в Хоринском ведомстве // Приб. к Иркут. еп. вед. - 1885. Ц № 24.

29 Обручев В.А. Краткий обзор экспедиций, снаряженных Императорским Русским Географическим Обществом для исследования материка Азии с 1846 по 1896 г. / В.А. Обручев // Изв. ВСОРГО, 1896. - Т. 27.

30 Вашкевич В.В. Ламаиты в Восточной Сибири / В.В. Вашкевич. - СПб., 1885; Головачёв Д.М. Труды агинской экспедиции. Население / Д.М. Головачёв. - Иркутск, 1913. - Вып. VII; Позднеев A.M. К истории развития буддизма в Забайкальском крае / А.М. Позднеев. - СПб., 1887; Потанина А. Рассказы о бурятах, их вере и обычаях / А. Потанина. - М., 1912; Щапов А.П. Эгоистические инстинкты в Ленской народной общине, бурятско-улусный, оседло-инородческий и русско-крестьянской / А.П. Щапов // Собр. соч. - Иркутск, 1937.

31 Агапитов Н.Н. Шаманство у бурят Иркутской губернии / Н.Н. Агапитов, М.Н. Хангалов. - Иркутск, 1883; Ванчикова Ц.П. Материалы полевых дневников Ц. Жамцарано как источники по изучению буддизма у агинских бурят // Мир буддийской культуры. - Агинское; Улан-Удэ; Чита, 2001; Разумов Н. Население, значение рода у инородцев и ламаизм / Н. Разумов, И. Сосновский. - СПб., 1898; Кочешков Н.В. Выдающийся этнограф России С.М. Широкогоров // Интеграция археологических и этнографических исследований. - Владивосток; Омск, 2000.

32 Анисимов А.Ф. Религия эвенков в историко-генетическом изучении проблемы происхождения первобытных верований / А.Ф. Анисимов. - М.-Л., 1958; Василевич Г.М. Эвенки. Историко-этнографические очерки (18-20 вв.) / Г.М. Василевич. - Л.,1969; Васильева К.К. Менталитет социокультурных общностей Забайкальского края / К.К. Васильева, С.А. Мельницкая - Чита, 2008; Гумилев Л.Н. Хунну / Л.Н. Гумилев. - М., 1960; Кальмина Л.В. Еврейская община в Западном Забайкалье (60-е годы XIX века - февраль 1917 года) / Л.В. Кальмина, Л.В. Курас. - Улан-Удэ, 1999; Кудрявцев Ф.А. История бурят-монгольского народа (от XVII в. до 60-х годов XIX в.) / Ф.А. Кудрявцев. - М.-Л., 1940; Окладников А.П. Юго-Восточное Забайкалье в эпоху камня и ранней бронзы / А.П. Окладников, И.И. Кириллов - Новосибирск, 1980; Перинов В.В. Мусульмане в Забайкалье (середина XIX века - 1917 год): автореф. дисс. на соиск. уч. степ. ист наук: 07.00.02 / В.В. Перинов. - Улан-Удэ, 2010; Рижский М.И. Очерки древней истории Забайкалья / М.И. Рижский. - Чита, 1973; Семёнов Е.В. Место польских политических ссыльных в хозяйственной и культурной жизни Забайкалья (30-50е гг. века): автореферат дис. Е канд. ист. наук: 07.00.02 / Е.В. Семенов. - Улан-Удэ, 2005.

33 Базаров Б.Б. Таинства и практика шаманизма. / Б.Б. Базаров. - Улан-Удэ, 2008; Баиров А.С. Шаманизм в социокультурной традиции бурят: дис. Е канд. филос. наук: 09.00.13. / А.С. Баиров. - Чита, 2006; Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции / Т.М. Михайлов. - Новосибирск, 1987; Сагалаев А.М. Алтай в зеркале мифа / А.М. Сагалаев. - Новосибирск, 1992.

34 Абаева Л.Л. Культ гор и буддизм в Бурятии / Л.Л. Абаева. - М., 1992; Бернюкевич Т.В. Буддийские идеи в культуре России конца XIX - первой половины XX века: автореф. дис. ... докт. филос. наук: 09.00.13; 09.00.14 / Т.В. Бернюкевич. - М., 2010; Ламаизм в Бурятии XVIII начала ХХ века. Структура социальная роль культовой системы / Г.Р. Галданова [и др.]. - Новосибирск, 1983; Герасимова К.М. Обновленческое движение бурятского ламаистского духовенства (1917-1930 гг.) / К.М. Герасимова. - Улан-Удэ, 1964; Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства на материале обрядового фольклора бурят / Д.С. Дугаров.Ц М., 1991; Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии / Н.Л. Жуковская - М., 1977; Нестёркин С.П. Образование в буддийских монастырях // Буряты. - Улан-Удэ, 2004; Скрынникова Т.Д. Ламаистская церковь и государство. Внешняя Монголия. XVI-начало XX века / Т.Д. Скрынникова. - Новосибирск, 1988; Урбанаева И.С. Человек у Байкала и мир Центральной Азии: философия истории / И.С. Урбанаева. - Улан-Удэ, 1995; Янгутов Л.Е. Бурятский буддизм: проблемы и перспективы исследований // Бурятский буддизм: история и идеология. - УланУдэ, 1997.

35 Анохина M. B. История русской православной церкви в Забайкалье (17 - 20 в.) / М.В. Анохина. - Улан-Удэ, 2000; Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Забайкалья в XVIII-XXвв./ Ф.Ф. Болонев. - Новосибирск, 1994; Гернего Л.В. Духовно-нравственные основы жизнедеятельности Забайкальского казачества: Автореф. дисс. канд. социол. наук / Л.В. Гернего. - Улан-Удэ, 2000; Дамешек Л.М. Русская церковь и народы Сибири в первой половине XIX века // Социально-экономическое развитие Сибири XIX-XX вв. - Иркутск, 1976; Русские в Бурятии: история и современность / Авт. проекта и ответ. ред. В.И. Затеев. - Улан-Удэ, 2002; Зуев А.С. Русское казачество Забайкалья во второй четверти XVIII - первой половине XIX вв. / А.С. Зуев. - Новосибирск, 1994; Косых В.И. Забайкальская епархия накануне и в годы первой российской революции / В.И.Косых. - Чита, 1999; Митыпова Г.С. Православие в истории и культуре Бурятии / Г.С. Митыпова. - Улан-Удэ, 2005; Михайлова В.Т. Православие в духовной культуре бурят (30-е гг. XVII в. Ч 1917 г.) / В.Т. Михайлова. - Улан-Удэ, 1999; Наумова О.Е. Иркутская епархия в XVIII Ц первой половине XIX веков / О.Е. Наумова. - Иркутск, 1996; Петрова Е.В. Социокультурная адаптация семейских Забайкалья: Этносоциологический анализ / Е.В. Петрова. - Улан-Удэ, 1999; Элиасов Л.Е. Фольклор казаков Сибири / Л.Е. Элиасов. Ц Улан-Удэ, 1969.

36 Арзуманов И.А. Трансформация конфессионального пространства Байкальской Сибири (ХХ-XXI вв.): комплексно-методологические аспекты исследования / И.А. Арзуманов. - Иркутск, 2006; Баринов А.О. Английский десант на берега Читинки // Эффект. - 1999. - 17 июня; Волкова О.Н. Культурно-философский анализ теории и практики протестантизма в Бурятии: автореферат дис. Е канд. филос. наук: 09.00.13. / О.Н. Волкова. - Чита, 2005; Дроботушенко А.В. Российское Забайкалье - задачи мирного сосуществования религий / А.В. Дроботушенко // Православие и образование. - Чита, 2003; Секерин В.П. Религии на карте Забайкалья / В.П. Секерин. - Чита, 1995; Тиваненко А.В. История Английской духовной миссии в Забайкалье (Начало XIX столетия) / А.В. Тиваненко. - Улан-Удэ, 2009; Янков А.Г. Религиозная ситуация в Восточном Забайкалье (по результатам социологических исследований) / А.Г.Янков // Сибирь на перекрестье мировых религий: Материалы Третьей межрегион. конф. - Новосибирск: НГУ, 2006; Кондакова Н.С. Протестантизм на конфессиональном поле Забайкальского края:философский и религиоведческий аспекты: автореф. дисс. канд. филос. наук: 09.00.14 / Н.С. Кондакова. - Чита, ЧитГУ, 2010.

37 Kolesnikov A.S.Post-modernity and new post-metaphysical thinking: from trans-modernism to transversality // Вестник Ленинградского государственного университета имени А. С. Пушкина / A.S. Kolesnikov. - СПб., 2010. - № 1. - Т. 2. - С. 42.

38 Алексеев Н.А. Ранние формы религии тюрко-язычных народов Сибири / Н.А. Алексеев. - Новосибирск, 1980. - С. 27.

39 Леви-Строс К. Структурная антропология / К. Леви-Строс. - М., 2008. - С. 133.

40 Кимелев Ю.А. Философия религии: Систематический очерк / Ю.А. Кимелев. - М., 1998. - С. 40; Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев. - М., 1991. - С. 23.

41 Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. - СПб., 2001. - С. 10; Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ / В.Н. Топоров. - М., 1995. - С. 262.

42 Элиаде М. Аспекты мифа / М. Элиаде. - М., 2001. - С. 119.

43 Антология концептов / Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. - М., 2007. - С. 12; Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолонгвистике / Н.И. Толстой. - М., 1995. - С. 185.

44 Боброва С. П. Мифологическое знание как система: дисс на соиск. уч. степ. докт. филос. наук: 09.00.01 / С.П. Боброва. - Иваново, 2003. - С. 5.

45 Вен П. Греки и мифология. Опыт о конституирующем воображении / П. Вен. - М., 2003. - С. 41.

46 Реале Д. Западная фислофоия от истоков до наших дней / Д. Реале, Д. Антисери. - СПб., 1994. - Т.2. - С. 9.

47 Мишучков А. Мифологическое мышление: (обзор состояния проблемы) / А. Мишучков.Ц Credo: теоретический фил. журн., 1997. - № 4 - С. 24.

48 Тайлор Э. Первобытная культура / Э. Тайлор. Ц М., 1989. - С. 35.

49 Вебер М. Избранные произведения / М. Вебер. - М., 1990. - С. 61; Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Э. Дюркгейм. - М., 1991. - C. 421.

50 Джемс У. Многообразие религиозного опыта / У. Джемс. - СПб., 1992. - С. 20.

51 Элиаде М. Аспекты мифа / М. Элиаде. - М., 2001. - С. 119; Леви-СтроссаК. Структурная антропология / К. Леви-Стросс. - М., 1983. - С. 34.

52 Ахиезер А.С. Социокультурные основания и смысл большевизма / А.С. Ахиезер. - Новосибирск, 2002. - С. 418; Уайтхед А.Н. Приключения Идей / А.Н. Уайтхед // Избранные работы по философии. - М., 1990. - С. 389; Кассирер Э. Познание и действительность / Э. Кассирер. - СПб., 1912. - С. 17; Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура / А.Ф. Лосев. - М., 1991. - С. 51.

53 Бодрийяр Ж. Призрак толпы / Ж. Бодрийяр, К. Ясперс. - М., 2007 - С. 42; Деррида Ж. Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля / Ж. Деррида. - СПб., 1999.аЦ С. 169; Барт Р. Риторика образа / Р. Барт. - М., 1989. - С. 79.

54 Народы и религии мира: энциклопедия / Гл. ред. В.А. Тишков. - М., 2000. - С. 12.

55 Бергер П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. - М., 1995. - С. 39.

56 Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. - СПб., 2001. - С. 157.

57 Питина С.А. Концепты мифологического мышления как составляющая концептосферы национальной картины мира / С.А. Питина. - Челябинск, 2002. - С. 5.

58 Пименова М.В. Методология концептуальных исследований / М.В. Пименова // Антология концептов / Под. Ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. - М., 2007. - С. 14.

59 Лосев аА.Ф. Очерки античного символизма и мифологии / А.Ф. Лосев. - М., 1993.аЦ С.а877.

60 Топоров В.Н. Пространство // Мифы народов мира: Энциклопедия. - М., 1988. - Т.2. - С. 340.

61 Романов А.В. Типологическая религиозность // XXI век: будущее России в философском измерении: материалы Второго росс. филос. конгр. / А.В. Романов. - Екатеринбург, 1999. - С. 292.

62 Шютц А. Смысловая структура повседневного мира: очерки по феноменологической социологии / А. Шютц. - М., 2003. - С. 119.

63 Кабо В.Р. Круг и крест. Размышления этнолога о первобытной духовности / В.Р. Кабо. - Канберра, 2002. - С. 9.

64 Кэмпбелл Д. Мифы, в которых нам жить / Д. Кэмпбелл. - М., 2001. - C. 59.

65 Ясперс К. Смысл и назначение истории / К. Ясперс. - М., 1991. - С. 32.

66 Левин Ив. Двоеверие и народная религии в истории России / Ив. Левин. - М., 2004. - С. 11.

67 Штепа В. Инверсия / В. Штепа. - Петрозаводск, 1998. - С. 13.

68 Алексеев М.П. Сибирь в известиях иностранных путешественников и писателей / М.П. Алексеев. - Иркутск, 1941. - С. 523; Бахаев В.Б. Общественно-просветительская и краеведческая деятельность декабристов в Бурятии / В.Б. Бахаев. - Новосибирск, 1980. - С. 73.

69 Уланов М.С. А.М. Позднеев о буддизме в Центральной Азии / М.С. Уланов // Мир Центральной Азии. - Улан-Удэ, 2002. - Т. III. - С. 219; Владимирцов Б.Я. Работы по истории и этнографии монольских народов / Б.Я. Владимирцов. - М., 2002. - С. 141; Д.М. Труды агинской экспедиции. Население / Д.М. Головачев. - Иркутск, 1913. - Вып. VII. - С. 14; Нестеров Ф. Связь времен: Опыт исторической публицистики / Ф. Нестеров. - М., 1987. Ц С. 108; Щапов А.П. Этнографическая организация русского народонаселения // Соч. А.П. Щапова. - СПб., 1906. - Т. 2. - С. 365.

70 История Бурят-Монгольской АССР. - Улан-Удэ, 1954. - Т.1 - C. 51.

71 Урбанаева И.С. Человек у Байкала и мир Центральной Азии: философия истории / И.С. Урбанаева. - Улан-Удэ, 1995. - С. 12; Бернюкевич Т.В. Буддийские идеи в культуре России конца XIX - первой половины XX века: автореф. дисс. на соиск. уч. степ. докт. филос. наук: 09.00.13, 09.00.14 / Т.В. Бернюкевич. - Чита, 2010. - С. 41; Скрынникова Т.Д. Изучение традиционной культуры бурят (новый подход) / Т.Д. Скрынникова // Монголоведные исследования. - Улан-Удэ, 1997. - Вып. 2. - С. 3; Русские в Бурятии: история и современность / Отв. ред. В.И. Затеев. - Улан-Удэ, 2002. Ц С. 87; Кондакова Н.С. Протестантизм на конфессиональном поле Забайкальского края: философский и религиоведческий аспекты: автореф. дисс. канд. филос. наук: 09.00.14 / Н.С. Кондакова. - Чита, ЧитГУ, 2010. - С. 19.

72 Лбова Л.В. Природная среда и человек в неоплейстоцене (Западное Забайкалье и Юго - восточное Прибайкалье) / Л.В. Лбова [ и др]. - Улан-Удэ, 2003. - С. 4.

73Логинов А.В. Поликонфессиональность / А.В. Логинов // Энциклопедия России. - М., 2001. - С. 292.

74 Михайлов Т.М. Религии в этнической истории бурят / Т.М. Михайлов // Этническая история и культурно-бытовые традиции в Бурятии. - Улан-Удэ, 1984. - С. 33

75 Коновалов П.Б. Древнее Забайкалье и его культурные связи / П.Б. Коновалов. - Новосибирск, 1985. - С. 5.

76 Скрынникова Т.Д. Традиционное мировоззрение бурят и шаманизм // Методологические и теоретические аспекты изучения духовной культуры Востока / Т.Д. Скрынникова. - Улан-Удэ, 1997. - Вып. 2. - С. 19; Алексеев Н.А. Роль традиционных верований в жизни коренных народов Сибири // Центральноазиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты: Материалы межд. научн. симп. / Н.А. Алексеев.Ц Улан-Удэ, 1996. - С. 140; Крывелев И.А. История религий / И.А. Крывелев. - М., 1975. - Т. 1. - С . 10.

77 Ламаизм в Бурятии XVIII начала ХХ века. Структура социальная роль культовой системы / Г.Р. Галданова [и др.]. - Новосибирск, 1983. - С. 22.

78 Митыпова Г.С. История становления и развития православной традиции в Бурятии :XVII-XXI вв.: дисс. Е докт. ист. наук: 07.00.02. / Г.С. Митыпова. - Улан-Удэ, 2006. - С. 119; Русские в Бурятии: история и современность / Отв. ред. В.И. Затеев. - Улан-Удэ, 2002. - С. 119.

79 Кондакова Н.С. Протестантизм на конфессиональном поле Забайкальского края: философский и религиоведческий аспекты: автореф. дисс. канд. филос. наук: 09.00.14 / Н.С. Кондакова. - Чита, ЧитГУ, 2010. - С. 19.

80 Баринов А.О. Религии // Энциклопедия Забайкалья / А.О. Баринов, М.Н. Фомина, Н.Н. Константинова. - Новосибирск, 2000. - С. 217.

81 Секерин В.П. Религии на карте Забайкалья / В.П. Секерин. - Чита, 1995 - С. 80.

82 Новгородова Э.А. Древняя Монголия / Э.А. Новгородова. - М., 1989. - С. 134; Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов / Н.Л. Жуковская. - М., 1988. - С. 95; Неклюдов С.Ю. Мифология тюркских и монгольских народов: Проблемы взаимосвязи / С.Ю. Неклюдов // Тюркологический сборник. - М., 1981. - С. 18; Мазин А.И. Традиционные верования и обряды эвенков-орочонов (конец XIX - начало ХХ вв.) / А.И. Мазин. - Новосибирск, 1984. - С. 13.

83 Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири (по материалам второй половины XIX-начала ХХ в.) / отв. ред И.С. Вдовин. - Л., 1981. - С. 129.

84 Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир /Львова Э.Л. [и др.]. - Новосибирск, 1988. - С. 23.

85 Чистов К.В. Народные традиции и фольклор / К.В. Чистов. - Л., 1986. - С. 189.

86 Обермаер Д.Л. Религии Китая / Д.Л. Обермаер // Религиозные традиции мира. - М., 1996. - Т. II. - С. 396; Витковская Д. Новая столыпинская политика на Дальнем Востоке России: надежды и реалии / Д. Витковская, Ж. Зайончковская // Перспективы Дальневосточного региона: межстрановые взаимодействия. - М., 1999. - С. 80.

87 Кара Д. Культура народов Востока. Книги монгольских кочевников / Д. Кара. Ц М., 1972. - С. 36.

88 Ламаизм в Бурятии XVIII-начала XX в. Структура и социальная роль культовой системы / Галданова Г.Р. [и др. ]. - Новосибирск, 1983. - С. 81.

89 Русские в Бурятии: история и современность. / Под ред. В.И. Затеев. - Улан-Удэ, 2002. - С. 55.

90 Бураева О.В. Этнокультурное взаимодействие народов Байкальского региона в XVII-начале ХХ в. / О.В. Бураева. Ц Улан-Удэ, 2005. - С. 148.

91 Васильева К.К. Менталитет социокультурных обществ Забайкальского края / К.К. Васильева, С.А. Мельницкая. - Чита, 2008. - С. 177.

92 Засухина В.Н. Православное Забайкалье / В.Н. Засухина // Православное Забайкалье. - Чита, 2004. - С. 8.

93 Православные старцы Ц молитвеники за землю Русскую [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Чита, 2010. - Режим доступа: - Загл. с экрана.

94 Мы - русские, а не россияне [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Чита, 2006. - Режим доступа: - Загл. с экрана; Епископ благословил черносотенцев [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Чита, 2010. - Режим доступа: - Загл. с экрана.

95 Редактор газеты "Русское Забайкалье" обвиняется в "разжигании" экстремизма [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Чита, 2009. - Режим доступа: - Загл. с экрана.

96 Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (постсоветский период) / Д.Д. Амоголонова, И.Э. Елаева, Т.Д. Скрынникова (отв. ред.). - Иркутск, 2005. - С. 119.

97 Попов Ю. Чита - родина Чингисхана? [Электронный ресурс] / Ю. Попов. - Электрон. дан. - Чита, 2007. - Режим доступа: - Загл. с экрана.

98 Бадмаев Т. Хори [Электронный ресусрс]. - Электрон. дан. - Улан-Удэ, 2010. - Режим доступа: - Загл. с экрана.

99 Баринов И.А. В дацане оживают души, или загадочная история буддийской статуи [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Чита, 2008. - Режим доступа: - Загл. с экрана.

100 Хуацай. Перерожденец Намдак ноёна в Аге [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Чита, 2009. - - Загл. с экрана.

101 Сафарян А. В Аге нашли Эжи Шулуун [Электронный ресурс]. - Электрон. дан. - Улан-Удэ, 2010. - Режим доступа: - Загл. с экрана.

102 Кондакова Н.С. Протестантизм на конфессиональном поле Забайкальского края: философский и религиоведческий аспекты: автореф. дисс. канд. филос. наук: 09.00.14 / Н.С. Кондакова. - Чита, ЧитГУ, 2010. - С. 19.

103 Волкова О.Н. Культурно-философский анализ теории и практики протестантизма в Бурятии: автореферат дисс. канд. филос. наук: 09.00. 13 / О.Н. Волкова, - Чита, 2005. Ц С. 19; Тиваненко А.В. История Английской духовной миссии в Забайкалье. Начало XIX столетия / А.В. Тиваненко. - Улан-Удэ, 2009. - С. 146.

104 Чему на самом деле учит Библия? Watchtower Bible and Tract Society of Pennsylvania. - N.Y., Brooklyn: Watchtower Bible Students Association, 2002. - С. 205.

105 Иваненко С.И. Эволюция идеологии и деятельности религиозной организации Свидетелей Иеговы в России (историко-философский анализ): диссертация на звание докт. филос. наук: 09.00. 13 / С.И. Иваненко. - М., 2002 г. - С. 7.

106 Перинов В.В. Мусульмане в Забайкалье (середина XIX века - 1917 год): автореф. дисс. на соиск. уч. степ. ист наук: 07.00.02 / В.В. Перинов. - Улан-Удэ, 2010 - С. 25.

107 Кефели-Клай А.Н. Народный ислам у крещеных православных татар в XIX веке // Российская империя в зарубежной историографии. Работы последних лет: антология / Сост. П. Верт, П.С. Кабытов, А.И. Миллер. - М., 2005. - С. 539.

108 Малашенко А.В. Ислам для России / А.В. Малашенко. - М., 2007. - С. 2.

109 Шеховцов А. Религиозные истоки идеологии движения "Талибан" / А. Шеховцов. - Трансмиссия: Традиционализм и радикальная антропология. - №1 (19.01.2005). - С. 2.

110 Кандехлеви Ш.А.М.М.З. Фазаиль Амали / Ш.А.М.М.З. Кандехлеви. - Казань, 2007. - С. 5.

111 Численность постоянного населения Забайкальского края на 1 января 2009 года. Статистический сборник / Забайкалкрайстат. - Чита, 2009. - С. 3; Распределение населения Забайкальского края по полу и возрасту. Статистический сборник / Забайкалкрайстат. - Чита, 2009. - С. 7.

112 Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы / В.А. Ядов. - Самара, 1995. - С. 95.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по философии

Blog