Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по психологии  

  На правах рукописи

ЧЕРНАЯ  Анна  Викторовна

РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ В КОНТЕКСТЕ ТРАДИЦИЙ ИГРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

19.00.13. - психология  развития, акмеология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора психологических наук

Москва-2007

Работа выполнена на кафедре психологии развития факультета педагогики и психологии Московского педагогического государственного университета

НАУЧНЫЙ КОНСУЛЬТАНТ:  Действительный член РАО, доктор

психологических наук, профессор

Мухина Валерия Сергеевна

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: Доктор психологических наук, профессор

Непомнящая Нинель Ионтельевна

Доктор философских наук, профессор

Ретюнских Лариса Тимофеевна

Доктор психологических наук, профессор

Сухарев Александр Владимирович

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ:  Российская академия государственной

службы  при Президенте Российской

федерации

 

Защита состоится л___ _________ 2007 г. в _____ часов на заседании Диссертационного совета Д 212.154.12 в Московском педагогическом государственном  университете по адресу: 103051, г. Москва, Малый Сухаревский пер., д. 6

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу:

119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1

  Автореферат разослан л___ __________2007 г.

Ученый секретарь  А.С. Обухов

диссертационного совета 

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования определяется особым статусом игры в системе деятельностей человека. Добровольная и структурированная правилами, сочетающая реальность и вымысел, напряжение и релаксацию игра образует пласт культуры, неразрывно связанный с развитием. Поддерживаемый и передаваемый из поколения в поколение игровыми традициями опыт игрового освоения человеком мира создает условия, которые развивают человека как личность, формируют непреходящие способы индивидуального игрового бытия, для раннего онтогенеза выступающего воздухом жизни, для взрослого сохраняющего  значимость особого отношения к миру.

Осознавая важность игры в онтогенетическом развитии, инициативы в защиту права на игру поддерживают неправительственные организации: Международная ассоциация игры (IPA), Международная ассоциация исследования игры (TASP), Всемирная организация по дошкольному воспитанию (ОМЕР). 

Актуальной для нашего исследования является теоретическая реконструкция условий развития личности в традициях игровой культуры. Для решения этой принципиальной задачи необходимо обратиться к тем реалиям бытия, которые объективированы в игровых традициях и явлены в качестве условий развития человека как социальной единицы и уникальной личности. Оба контекста развития имеют феноменологическое значение. Развитие личности в традициях игровой культуры - актуальная проблема взращения в истории, требующая своего осмысления и в науке и в практике воспитания. Актуальным представляется теоретическое  осмысление реальности традиций игровой культуры, взращивающих в своих недрах самостоятельную, творческую и уникальную личность.

Цель исследования: исследование условий развития личности в контексте традиций игровой культуры.

Объект исследования: развитие личности в традициях игровой культуры.

Предмет исследования: теоретическая реконструкция условий развития личности в контексте традиций игровой культуры.

Гипотеза исследования направлена на понимание того, что традиции игровой культуры могут выступать условием развития личности в следующих направлениях:

1. Задавать логику развития личности через контекст исторически обобщенного опыта игрового освоения человеком реалий предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира;
2. Способствовать субъективации внутреннего психологического пространства личности;
3. Выступать системой сопровождения человека на этапах его онтогенеза как социальной единицы и уникальной личности;
4. Влиять на формирование механизмов развития и социального бытия личности (идентификации-обособления).

Задачи исследования. Для достижения цели исследования и проверки

выдвинутых гипотез необходимо было решить следующие задачи:

1. Определить теоретические основания введения категории традиции игровой культуры в тезаурус психологического исследования, выяснить специфику его философско-культурологических трактовок, приложимость к сфере игровой культуры; провести анализ истории изучения традиций игровой культуры в гуманитарном знании.
2. Обосновать принципы исследования. Осуществить анализ истории исследования игровой культуры в психологии двадцатого столетия, основных психологических подходов и их понимание традиций игровой культуры как условия развития личности.
3. Выявить специфику методов изучения традиций игровой культуры в психологии и смежных науках, разработать программу эмпирического исследования.
4. Провести теоретическую реконструкцию этапов развития игровой культуры в исторической ретроспективе и на этапе современности, определить исторический и культурный контекст игровых традиций как условия развития личности.
5. Определить направления и содержательные характеристики развития личности в традициях игровой культуры, отражающих предметную, образно-знаковую, природную, социально-нормативную реальности. 

Методологическая основа исследования. Общей методологической основой исследования выступает идея о зависимости развития личности от контекста общих социальных условий и, в частности, от культуры. В этой связи основополагающей идеей настоящего исследования является традиционная для отечественной психологии личности и психологии развития идея о развитии человека путем присвоения материальной и духовной культуры, созданной человечеством.

В представлении о традициях игровой культуры как способе объективации совокупного опыта игрового освоения человеком мира мы исходим из трактовки истории человечества как последовательной смены поколений. Согласно К. Марксу, каждое новое поколение застает в наличии определенный материальный результат, сумму производительных сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу, <Е> которые предписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определенное развитие 1.

В своем исследовании мы исходим из концепции феноменологии бытия и развития личности В.С. Мухиной, согласно которой истина о человеке как личности может быть объективно раскрыта через выявление взаимосвязи культурных условий (реальностей предметного, природного, образно-знакового, социально-нормативного мира) и индивидуальных достижений в развитии. В теоретическом аспекте исследования  мы принимаем условия, явленные человеку в реальностях предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира в качестве формата, задающего логику теоретической реконструкции условий развития личности в контексте традиций игровой культуры. В то же время вслед за В.С. Мухиной названные реальности рассматриваются как наличный материальный и духовный результат, выступающий условием развития внутреннего пространства личности.

Методы исследования. Решение задач исследования обусловило использование двух групп методов: 1. - методов сбора и систематизации эмпирических материалов, характеризующих традиции игровой культуры в исторической ретроспективе и на этапе современности; 2. - методов теоретической реконструкции условий развития личности в контексте традиций игровой культуры.

Сбор и систематизация эмпирического материала осуществлялись следующими методами:

1. Метод полевого включенного наблюдения за игровой деятельностью детей с использованием Протокола сбора традиционных детских игр А. Марьянович (форма А 1);
2. Метод анкетирования респондентов об играх и игрушках их детства с использованием авторской анкеты сбора традиционных игр;
3. Интервьюирование взрослых информаторов об играх и игрушках, в которые они играли в детстве, подростковом и юношеском возрасте.
4. Автобиографический метод, использовавшийся в непосредственном общении с респондентами и в ходе анализа документальных и литературных источников, содержащих описания значимых для авторов игр.
5. Метод систематизации эмпирических материалов в списках игр и игрушек.

В процессе анализа и интерпретации эмпирического материала в целях теоретической реконструкции условий развития личности были использованы:

1. Объективно-аналитический метод;
2. Метод реконструкции этапов развития игровой культуры;
3. Метод акционального анализа;
4. Сравнительно-психологический метод.

Эмпирическая база исследования. Эмпирический материал, на основе которого осуществлена реконструкция этапов развития игровой культуры,  сгруппирован в хронологических рамках четырех исторических этапов: 1. - этапа древней истории (архаического этапа); 2 Ц  этапа средневековья; 3 - этапа новейшей истории; 4 - современного этапа. Мы рассматриваем списки игр и игрушек, характеризующие каждый из названных этапов в качестве своеобразных игровых биографий поколений. Для удобства пользования эмпирический материал представлен в виде списков игр и игрушек, а их описания использованы в аналитических целях. Обращение к материалам по игровой культуре прошлых веков не преследовало цели их точной исторической датировки, поскольку мы опирались на генетическую схему реконструкции.

Материалы по играм и игрушкам архаического этапа представлены списками игр и игрушек древней Греции и Египта. Они были составлены по работам Г. Вагнера, Г. Вейса, Э. Кольрауша, П.Ф. Лесгафта. К анализу были привлечены также списки лизначальных игрушек Е.А. Аркина; список детских  игрушек всех времен Д. Эйнон;  список классических игрушек (St. Auerbach, Dr. Toy's Best>

Картина игровой культуры средневековья представлена списками игр и игрушек, составленными по материалам энциклопедии европейской культуры Э. Виолле-ле-Дюка;  произведений Ф. Рабле; историографических материалов Ф. Арьеса. К анализу были привлечены также списки, составленные на основе идентификации игр и игрушек в  иконографических источниках: немецкой гравюре XVII века; картине П. Брейгеля Детские игры, Голландия, 1560; гравюре Я. Хейдена, Германия, 1632 и др.

Этап новейшей истории представлен списком игр в сборнике Я.И. Душечкина (1903); списком традиционных игр донского казачества, составленным по материалам литературных источников  XIX - начала XX вв. и списком игр, записанных со слов информаторов, коренных жителей Ростовской области 1915-1950 гг. рождения.

Современный этап в хронологических рамках сорокалетнего периода, начиная с 60-х годов прошлого века вплоть до настоящего времени представлен следующими списками: список игр и игрушек, составленный  на основе дневниковых материалов В.С. Мухиной (1960-годы, СССР); список игр и игрушек периода 1970-х - 1980-х годов, составленный по материалам сайта л76-82, энциклопедия нашего детства; список современных игрушек промышленного производства (Каталог игр, игрушек, товаров для детей, Россия, 2004);  список игр и игрушек, составленный по экспедиционным материалам, собранным в 1995-2005 гг. на территории Ростовской области; список флэш-игр.

Всего к анализу привлечены более 2000 описаний и изображений игр, игрушек, репрезентативных в количественном, хронологическом, и территориальном отношениях.

Достоверность научных результатов и выводов обеспечивается методологической обоснованностью исходных позиций; междисциплинарным подходом к рассмотрению проблемы; корректным использованием методов сбора и обработки эмпирического материала; многоаспектностью теоретического анализа данных, включающего их систематизацию, историко-культурный, этнопсихологический и собственно психологический анализ.

Теоретическая значимость и научная новизна.

1. Традиции игровой культуры, представленные в единстве конкретно-исторического и этноспецифического воплощений впервые реконструированы как условие развития личности, ее внутреннего психологического пространства  и уникального потенциала.
2. Осуществлен анализ культурного контекста игровых традиций в исторической ретроспективе и на этапе современности.
3. Показана многомерность условий развития личности в контексте традиций игровой культуры, отражающих исторически обобщенный опыт игрового освоения человеком мира.
4. Выявлены содержательные характеристики развития личности в традициях игровой культуры, отражающих реальности предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира.
5. Исследована роль традиций игровой культуры как системы сопровождения человека на этапах его онтогенеза как социальной единицы и уникальной личности.
6. Выявлены исторические тенденции, в ходе которых за традициями игровой культуры закрепляются специфические социально значимые функции, реализация которых обогащает бытие и развитие личности.
7. Выявлены потенциальные возможности развития личности в традициях игровой культуры, обогащающие теорию психологических исследований данной  проблематики.

Практическая значимость исследования. Полученные в исследовании научно обоснованные данные об условиях развития личности в традициях игровой культуры могут быть использованы в организации психологического сопровождения онтогенеза развития средствами игровой деятельности, игровой психотерапии. Собранный в исследовании эмпирический материал, характеризующий исторические, этнокультурные аспекты развивающего психологического потенциала игровых традиций может быть использован в проектировании развивающей игровой среды, органично сочетающей традиции и новации.

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения, выдвигаемые в исследовании и его результаты апробированы в следующих формах:

1. В выступлениях на заседаниях объединения аспирантов и молодых ученых кафедры психологии развития МПГУ; на кафедре детской психологии факультета педагогики и практической психологии Педагогического института Южного федерального университета; на заседаниях лаборатории игры и развивающей предметной среды Центра Дошкольное детство им. А.В. Запорожца.
2. В участии во всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях: Витагенные педагогические технологии как условие развития личности (Ростов-на-Дону, 1999); Российский ВУЗ - в центре внимания личность (Ростов-на-Дону, 1999); Толерантность в межличностном общении (Ростов-на-Дону, 2002); Воспитание гражданина, человека культуры и нравственности как условие конструктивного развития в современной России (Ростов-на-Дону, 2004); Человек в меняющемся мире: пути конструктивного развития (Ростов-на-Дону, 2005, 2006).
3. В докладах на V Всероссийской конференции Психология и ее приложения (Москва, 2002), доклад Психологические механизмы развития универсального и этнического в традиционных играх; региональной конференции Человек в меняющемся мире: пути конструктивного развития (Ростов-на-Дону, 2005), доклад Развитие как базовая категория психологического исследования игровой культуры; 32 ежегодной международной конференции TASP, Ассоциация исследования игры (Канада, Сент-Кетеринс, 2006), доклад Игровая культура во власти традиций; 33 ежегодной конференции Ассоциации исследования игры и Международной ассоциации игры), (США, Рочестер, 2007), доклад Материальный мир игровой культуры: исторический контекст отношений детей и взрослых.
4. В содержании спецкурсов Психология игры, Психология культурных традиций, читаемых на факультете педагогики и практической психологии Педагогического института Южного федерального университета; циклов лекций для работников дошкольных образовательных учреждений (Ростов-на-Дону, Каменск, 2002).
5. В публикациях по теме исследования.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Традиции игровой культуры в единстве конкретно-исторического и этноспецифического воплощений создают условия развития внутреннего психологического пространства личности, которое несет в себе контекст общественного опыта, преломляемый индивидуальным сознанием конкретного человека и формирующий его уникальный потенциал.
2. В традициях игровой культуры объективирован исторически обобщенный опыт игрового освоения человеком реалий предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира. Каждая из этих реалий, представленная в поле традиций  игровой культуры, задает логику развития личности через контекст исторически складывающихся условий:
0. Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих предметную реальность, осуществляется в направлении от освоения предмета в его функциональном назначении к освоению потенциально заложенной в предмете символической функции. Эта тенденция развития отношения к предмету от натуралистически-предметного его бытия к символическому значению идеально отрабатывается именно в игровой деятельности, допускающей выраженную свободу замещений.
1. Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих  образно-знаковую реальность осуществляется в направлении от присвоения символических жестов и мифологических образов к принятию системы конвенциональных знаков и принципиально новых автономных образов, создаваемых свободным творчеством в смысловом поле игры.
2. Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих природную реальность, осуществляется в направлении от антропоморфного отношения к природным объектам и явлениям к ценностному экологическому отношению к природе; от овладения системой знаний природных констант к эвристическому познанию природы.
3. Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих социально-нормативную реальность осуществляется в направлении от освоения социально-нормативных отношений, зафиксированных в игровых сюжетах к овладению тактиками реального межгруппового общения (инициативностью, соревновательностью, рефлексией, социальной аттракцией); от подчинения игровым правилам к произвольному управлению социальным поведением; от ориентации на социальные ожидания и нормативность к потребности быть как все и одновременно быть лучше чем все.
3. Традиции игровой культуры выступают условием развития и бытия личности, задавая систему сопровождения человека на этапах его онтогенеза как социальной единицы и уникальной личности, социальная сущность которой раскрывается в исторически обусловленных типах многопоколенного и однопоколенного социального пространства.
4. Традиции игровой культуры влияют на формирование механизмов развития и социального бытия личности. В игровой практике в условиях групповых и индивидуальных взаимодействий человек овладевает идентификацией и обособлением как способами установления социальных отношений. Идентификация и обособление, трансформируясь во все сферы культурного пространства реалий предметного, природного, образно-знакового, социально-нормативного мира, выступают условием развития и бытия личности.
5. Традиции игровой культуры реализуют специфические социально и личностно значимые функции (тренинговые, социализирующие, развлекающие, рекреационные, релаксирующие, психотерапевтические и мн. др.), обогащающие развитие личности.

Структура и объем диссертационного исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографического списка использованной литературы, включающего 621 наименование, в том числе 88 на иностранных языках, 11 приложений. Общий объем диссертации составляет 508 страниц, основной текст диссертации выполнен на 387 страницах.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении обосновываются актуальность проблемы исследования, ее теоретическое и прикладное значение, степень разработанности, определяются цели, задачи, гипотезы исследования, методологические основы исследования,  характеризуются методы исследования, научная новизна и практическая значимость полученных результатов, их апробация, формулируются положения, выносимые на защиту.

Глава 1, Ц  лТеоретические основы исследования традиций игровой культуры, Ц посвящена анализу контекста традиций игровой культуры как условия развития личности. С этой целью нами специально рассматриваются теоретические основания введения категории традиция в тезаурус исследования, философско-культурологические подходы к определению категорий традиция, традиционность, их приложимость к сфере игровой культуры; проводится обзор теоретических подходов к исследованию игровой культуры.

Обсуждаемые в философии и культурологии характеристики традиций: включенность в процесс социального наследования, связующий характер, континуальность, способность к селекции культурного опыта и культурной памяти, открытость к обновлению при сохраняющейся тенденции к стабильности, неизменности; возможность трансляции от поколения к поколению непосредственным образом связаны с ключевой для психологии личности и психологии развития проблемой соотношения объективного мира культуры и субъективного мира осваивающей культуру личности.

Проблематизируемый в философии и культурологии факт разделения мира отдельного человека и мира культуры как разных миров (В.М. Розин, Э.В. Сайко, С.А. Смирнов) в психологии связан с осознанием того, что для понимания истины о психологии человека как личности необходим анализ связи культурных условий  и индивидуальных достижений в развитии (В.С. Мухина); с обращением к изучению относящихся к культуре и  психологии отдельных людей, а следовательно, близких для психологии категорий - языка, фольклорных традиций (Я. Вальсинер, Д. Мацумото).

Мир культуры, явленный человеку в форме аффективно-смысловых образований человеческого сознания (Л.С. Выготский); в виде объективной реальности (С.Л. Рубинштейн); нерасчлененного мира и/или идеального мира вообще (Э.В. Ильенков); социально-исторического опыта, имеющего внешнюю экзотерическую форму (А.Н. Леонтьев) входит в континуум бытия-сознания человека, интериоризируется (Л.С. Выготский); очеловечивается, вочеловечивается (В.П. Зинченко). Единство мира культуры и личности, человека и мира (С.Л. Рубинштейн) утверждается через признание онтологической первичности, исходности не объектного мира и противополагаемого ему субъекта, а единого континуума, в  котором субъект взаимодействует с миром объектов (А.А. Леонтьев); субъективности, которая сама входит в объективную реальность (В.П. Зинченко, М.К. Мамардашвили); онтологического переживания бытия (В.С. Мухина); базисной, конституирующей роли деятельности (А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев, А.Г. Асмолов); соотношения в акте развития реальной и идеальной форм (В.П. Зинченко, Б.Д. Эльконин).

Идея единства культуры и человека рассматривается в философских и культурологических трактовках традиций как явлений, исторически предсуществующих отдельной личности (Л. Леви-Брюль), определяемых  особым свойством исторического преемства (В.О. Ключевский), супрабиологичных и экстрасоматичных по своей природе (Л. Уайт); сконцентрированных в архетипах, образах коллективного бессознательного (К.-Г. Юнг), в культурных резервах, вместивших многотысячелетний опыт человеческой истории (Д. Винникот). Связующий характер традиций, их устойчивость как незапамятного и надежного достояния прошлого (А. Дж. Тойнби Э. Калло), а также открытость социальному и культурному опыту при высокой степени сохранности (Ш. Эйзенштадт) обеспечивают воспроизводство культурного опыта от поколения к поколению путем так называемой социальной компрессии (В.Д. Плахов). В обыденной жизни кумулирующие традиции (К. Лоренц), представленные в материализованных программах поведения (А.И. Першиц), социально организованных стереотипах деятельности и стереотипах памяти (Ю.В. Арутюнян,  Л.М. Дробижева,  А.С. Маркарян), - обычаях, верованиях, ритуалах, - образуют устойчивый базис тех верований, на которые человек опирается как на незапамятное и надежное достояние (Э. Калло). В культуре накапливается особая форма связующей памяти - социальная память (Г. Гегель, К.Маркс, Л. Леви-Брюль, Л.С. Выготский).

Такой подход дает нам основание обратиться к исследованию взаимосвязи культурных условий (реальностей предметного, природного, образно-знакового, социально-нормативного мира) и индивидуальных достижений в развитии. Мы рассматриваем традиции игровой культуры как исторически обусловленный контекст совокупного опыта игрового освоения человеком мира, выступающего в качестве условия развития личности.

Категории традиция, традиционность, приложимые к игровой культуре обсуждаются в рамках разрабатываемых нами критериального и процессуального подходов.

Критериальный подход фиксирует характеристики, на основании которых феномены игровой культуры определяются как традиционные. Дефиниция традиционные используется применительно к реликтовым (архаичным) играм и игрушкам, к традиционным в масштабах этноса, к принадлежащим детскому сообществу и определяемым в российской науке как традиции детской субкультуры, в зарубежной - как традиционные детские игры, детский игровой фольклор (childlore, playlore). Примером критериального подхода может быть определение  традиционная игра, принятое на Международной конференции по традиционным детским играм (Белград, 1986). В основе определения - совокупность критериев традиционности: связь с народными традициями, включенность в неофициальную культуру, коллективность и вместе с тем анонимность творчества множества индивидов, отсутствие письменных способов фиксации. В.М. Григорьев считает критериями традиционности бытование игры в трех поколениях; распространенность в трех регионах; типичность для данного народа. С.Л. Новоселова определяет традиционную  игру по критериям этничности (возникает по исходной инициативе этноса); универсальности (развивает универсальные составляющие психики); и индивидуальности (адресуется каждому ребенку индивидуально).

По критерию исторического возраста как традиционные определяют игровые феномены, относящиеся к детскому периоду в истории человечества (Э. Тайлор, Л. Стросс, Дж. Фрезер, Ф. Ариес, С. Джолли, Дж. Кохияра); сопоставимые с ранними этапами антропогенеза,  насчитывающие столетнюю и даже тысячелетнюю давность (А.Н. Леонтьев); наиболее древние, архаические, восходящие к этапам человеческой первобытности - неолиту и энеолиту (С.Л. Новоселова).

Критерий повторяемости. Согласно И. Хейзинга повторяемость - одно из существеннейших свойств игры, посредством которого  лигра сразу же фиксируется как культурная форма, а, будучи однажды сыгранной, остается в памяти как некое духовное творение или ценность, передается далее как традиция и может быть повторена в любое время. Повторяемость обеспечивает сохранность и воспроизводство из рода в род, из века в век, от одного народа к другому игр, игрушек, занимательных и поучительных для детей всех рас и племен, всех религий и ступеней культурного развития (Е.А. Покровский). Посредством повторяемости аккумулированный в традиционных играх многовековой опыт различных культур и человеческих сообществ, народных традиций, духовного потенциала  (И. Ивич) распространен среди детей из разных регионов, совершенно различного происхождения и разных поколений (С. Миллер).

Критерий сходства. Этнография и фольклористика объясняют сходные игровые мотивы и сюжеты общностью социально-экономических факторов, миграциями игрового фольклора из одной страны в другую.  Психология объясняет сходство феноменов игровой культуры действием механизма подражания. Древнейший вид подражательного действия - подражание движениям возник в филогенезе из игры и любознательного поведения. Согласно Б.Ф. Поршневу, благодаря двигательной, мимической, вокативной имитативности или подражательному рефлексу в раннем онтогенезе в игре воспроизводятся реалии мира взрослых. Таким образом поддерживаются исторически и культурно обусловленные игровые сюжеты, состоящие в подражании взрослой жизни. В отличие от внешне репрезентативных признаков подражания, сходство игровых феноменов может быть объяснено исходя из контекста культурных условий, определяющих общие формы человеческого поведения, в том числе и игрового. Согласно Л.С. Выготскому в верованиях, обрядах, нормах, в которых живет данное общество кристаллизуются одинаковые формы человеческого поведения. Среда и стойкие черты психологического склада,  приобретаемые через посредство обычаев, привычек, жизненных порядков сращены с тем, что называется культурой или, уже, духовной культурой, входят в состав культуры, и выражаются через культуру, и зависят от  культуры (Б.Ф. Поршнев).

Критерий этничности (народности) устанавливает общее и особенное в игровых биографиях этносов, специфику игр, игрушек, игрового материала, форм игровой активности детей и взрослого населения народов мира. Отдельные виды игр признаются частью национального наследия, символами нации, отражающими особенности истории этноса, его ментальности, национальной идеи (английский крикет, датский гольф, индийские шахматы, русская лапта и др.).

Далее аргументируются ограничения атрибутивных критериев, по которым феномены игровой культуры определяются как традиционные: неточность и временная ограниченность свидетельств; условность, гипотетичность трактовок древности, архаичности; трудности определения этнической принадлежности отдельных видов игр и игрушек.

Показано, что в отличие от критериального подхода, процессуальный (эволюционно-исторический) подход, основанный на стадиальном анализе последовательности времен и череды эпох (В.А. Шкуратов); исторической реконструкции этапов развития игровой культуры позволяет установить взаимосвязи между социокультурным контекстом исторической эпохи и характером игровых традиций, их вкладом в развитие человека играющего (Ф. Арьес, М. Даммет, О. Зилинский, Н.П. Новоселов, И.М. Линдер, А.В. Фролова, Г.Р. Шаганова). В приоритетном для процессуального подхода генетическом анализе данные о детских играх и игрушках используются в качестве источника исторической реконструкции. Авторы рассматривают игровые феномены как пережиточные, пограничные формы культуры, как результат исторической трансформации серьезных занятий взрослых (Э. Тайлор, Дж. Фрэзер); как способ эволюции культуры (Т.А. Апинян, И.А. Морозов, Й. Хирни). Важно подчеркнуть, что историческая компрессия спускаемых в сферу детского пользования обрядово-ритуальных форм фиксирует оптимальные стратегии взаимодействия с окружающим миром, передаваемые последующим поколениям в относительно неизменном игровом инварианте, в качестве которого могут выступать: смысловая близость игровых образов, система взглядов на мироздание, сакральные ценности, игровые сюжеты, архетипические культурные тексты, комплекс знаковых форм игрового воплощения, система правил поведения, набор типичных игровых действий. Игровые инварианты в данном случае являются экономной формой накопления и трансляции культурного опыта, освоение которого может выступать условием сохранения культурной памяти в пределах социальной группы и развития отдельной личности.

Процессуальный подход дает возможность рассматривать диалектику развития игровой культуры, в которой представлены изменяющиеся игровые феномены, приобретающие характер живой традиции. Многие исследователи акцентируют идею диалектики процесса трансформации игровых традиций, который связан с изменением, обновлением, новым толкованием, переосмыслением, а также с исчезновением (отмиранием) старых игровых традиций и возникновением гибридных игровых форм (И. Ивич, Дж. Бишоп,  М. Куртис). При таком подходе традиции игровой культуры могут быть определены  как изменяющиеся во времени феномены, объективирующие исторически обобщенный опыт игрового освоения человеком мира, выступающий условием развития личности.

Далее показано, что существенным моментом, позволяющим изучить исторический контекст традиций игровой культуры как условия развития личности является обращение к антропологическим, историческим, этнографическим, археологическим, иконографическим источникам и материалам.

Философско-антропологические концепции фиксируют традиционность, архаичность игровых феноменов, исходя из статуса игры как одной из древнейших форм культуры и бытия человека. В философской концепции всеобщности культуры высказывается идея об игровом начале эволюции, об игре как культурно-исторической универсалии, от которой берут начало культ, обряд, поэзия, музыка, танец (Й. Хейзинга). В концепции культурного синкретизма подчеркивается роль явлений первобытной культуры в жизни родового человека, среди которых игра, развивающаяся в синкрете с магией, религией, (Дж. Фрэзер); искусством, праздником, карнавалом (М.М. Бахтин), выступает  древнейшим источником удовлетворения человеком потребности в самовыражении (К. Леви-Строс). В трактовках единства игры и культуры, игры и искусства их генетическая и функциональная связь объясняется двуплановостью поведения, подразумевающего одновременную реализацию практического и  условного, сочетание условности и действительности происходящего (И. Кант, Ф. Шиллер, Ю.М. Лотман, Н.А. Хренов). В онтологии игры определяется статус игры, особым образом структурирующей бытие человека, позволяющей самообъективироваться в определенном культурном тексте, отражающем многие черты порождающей его культуры посредством конструирования условной реальности (Л.Т. Ретюнских).

Этнография концентрирует свои интересы на особенностях традиционной игровой культуры этносов, своеобразии игр и игрушек (В.Н. Харузина, Л.Г. Оршанский), складывающихся в условиях уникальной эколого-этнокультурно-исторической системы, соответствующей природным циклам, типичным для представителей этноса видам трудовой практики (М.А. Дибиров, С.Х. Мафедзев, Ф.Ф. Харисов). В этнографии детства традиции игровой культуры рассматриваются в системе обрядового сопровождения детей, детской мифологии, фольклора, обычаев и обрядов детского цикла (Г.С. Виноградов, О.И. Капица, Ф.Ш. Абсаликова, Т.З. Бесаев, О.Б. Буксикова, Г.А. Бутаев; Я.Р. Вилькин, Н.С. Гогоберидзе, Х.В. Дзуцев, О.В. Егорова, М.З. Магомедов, И.И. Самбу, И.И. Шангина). В этнопедагогике традиции игровой культуры исследуются как средство воспитания и социализации, исконно используемое народной педагогикой для ориентации личности на усвоение сложившихся в этносе способов жизнедеятельности в специфических условиях природной и социальной среды (Н.С. Александрова, К.Ш. Ахияров; Х.Х. Баймурзин; Л.С. Беляева; А.Л. Бугаева; В.М. Григорьев, М.Б. Гуртуева; В.Г. Закирова; Т.В. Панкова, Н.В. Силистрару; Л.И. Федорова; А.Н. Фролова; Шмаков, И.А. Шоров).

Фольклористика обращается к исследованию традиций детского календарно-обрядового игрового фольклора с позиций анализа жанровой, региональной, идейной, возрастной специфики. Традиционные жанры детского игрового фольклора претерпевают значительные изменения. При сохранении игровых фольклорных форм, предназначенных для общения взрослых с маленькими детьми (колыбельных, пестушек, песенок, стихов о животных), утрачивает популярность значительный пласт детского игрового фольклора, изначально связанного с календарно-обрядовой поэзией. Его вытесняют новые формы  детского фольклорно-игрового  творчества: паро-дия, жаргон, насмешки, дурачества, уловки, прозвища, прозывалки, драз-нилки, мирилки, страшилки, пугалки, былички, небылицы, жуткие истории (В.В. Абраменкова, Т.С. Бакина, М.В. Осорина, М.П. Чередникова, Н. Кесли, A. Mарьянович, Дж. Мишле, Ф. Моуристен, Дж. Фэктор).

В мировом искусстве отражено богатство многочисленных игр и игрушек, что позволяет воссоздать реальные картины  бытования игровых традиций. Анализ сюжетов игр П. Брейгеля, И. Босха, а также сюжетов игр Средневековой и новой Европы, России XVIII-XIX вв. дает возможность реконструировать детские игры (Ф. Арьес, М. Соколов, Е.В. Васютинская, Н.М. Гершензон-Чегодаева, М.Н. Соколов, E. Сноу, Е. Строхмер).

При всей очевидности различий в научных приоритетах, философия, культурология, этнография, фольклористка, искусствоведение, имея свой собственный предмет и методы изучения игровой культуры тяготеют к проблемно-интегративному подходу в освещении социальной обусловленности игровых традиций, эволюции игровых феноменов, их роли в культуре и жизни человека. В своей совокупности данные о традициях игровой культуры в гуманитарном знании дают основание создать абрис целостного представления о традициях игровой культуры как условии развития личности. В контексте целей и задач предпринятого исследования анализируемые материалы послужили фактологической базой для анализа культурного контекста игровых традиций, которые могут выступать условием развития личности.

Глава 2, Ц Исследования игровой культуры в психологии двадцатого столетия, Ц посвящена обоснованию принципов исследования и обзору основных психологических подходов и их понимания традиций игровой культуры как условия развития личности.

В качестве значимых для целей исследования нами рассматривались следующие принципы: принцип развития; принцип историзма; принцип единства социального, исторического и культурологического аспектов изучения игровой культуры.

Принцип развития основан на выделении исторического, филогенетического, онтогенетического, функционального уровней анализа игровой культуры. Введение принципа развития позволяет выделить значимые уровни (временные пространства) развития игровой культуры: игры животных; игры человека на стадии антропогенеза; игры первобытного человека; игры человека новейшей исторической эпохи. Филогенетический и онтогенетический уровни анализа игры представлены в работах К. Гросса Игры животных, Игра людей, Игра; Н.Н. Ладыгиной-Котс Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях. В работе Двусмысленность игры Бр. Саттон-Смит осуществил многоуровневый подход к исследованию игры - от игр животных к играм человека (взрослым и детским играм) в контексте семи риторик игры: игры как судьбы, игры как власти, игры как родовой идентичности, игры как легкомыслия, игры как условия прогресса, игры как воображения и игры как самоидентичности. Существенной характеристикой принципа развития является возможность исследования развития личности. В этом отношении весьма перспективным становится анализ условий развития личности в контексте традиций игровой культуры, реконструированных нами в свете идей концепции В.С. Мухиной, согласно которой реальности предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира выступают исторически обусловленными реальностями бытия и развития личности.

Принцип историзма основан на идее исторического анализа происхождения и природы игры и ее роли в онтогенетическом развитии. Обращение психологов к истории происхождения игры и игрушки связано с признанием необходимости установления взаимосвязи культурно-исторической и онтогенетической вертикалей развития игры. Реконструкция этапов развития игры, имеющей исторически и культурно обусловленные прошлое, настоящее и будущее (Д. Колоцца, Л.С. Выготский) позволяет определить развивающий потенциал детских игр и игрушек, напрямую связанный с положением ребенка в обществе (Е.А. Аркин, Д.Б. Эльконин, С.Л. Новоселова, Е.В. Субботский).

Принцип единства социального, исторического и культурологического аспектов исследования игровой культуры. Многие авторы отмечают продуктивность многоаспектного подхода к исследованию игровой культуры. Д.Б. Эльконин отмечал, что исследование игры выходит за пределы собственно психологических исследований, требует опоры на материалы, антропологических, этнографических, географических, археологических и исторических исследований. В отечественной психологии в таком ключе выполнены работы М. Косвена, И.С. Кона,  А.В. Запорожца, С.В. Григорьева, Н.А. Смирновой. В работах зарубежных авторов принцип единства социального, исторического и культурологического аспектов исследования игровой культуры преломляется в культурно-контекстном подходе к анализу игровых традиций (традиционных детских игр). Согласно А. Mарьянович, исследователю детских игровых традиций необходимо принять позицию богатой интерпретации для установления многообразных отношений между текстом (традиционная игра) и контекстом (историческим, социальным и культурным). Такой подход бросает вызов односторонним интерпретациям традиционных игр, позволяя изучить их в контексте индивидуальных и культурно-средовых факторов (И. Ивич, Г. Нэйлор, Ж. П. Росси).

Данный принцип исследования игровой культуры органично включает в себя изучение социального, исторического и культурологического аспектов анализа традиций игровой культуры, отражающих опыт игрового освоения человеком реальностей предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира.

Далее показано, что обращение к определению роли традиций игровой культуры в развитии личности непосредственным образом связано с историей исследования игры в психологии двадцатого столетия.

Предпосылки психологического исследования традиций игровой культуры и их роли в развитии личности сложились в русле разработки теории  детской игры в работах зарубежных (К. Бюлер, К. Гросс, Дж. Дьюи,  Д. Колоцца, Э. Клапаред, К. Спенсер, Ст. Холл, В. Штерн) и отечественных (В.В. Зеньковский, П.Ф. Лесгафт, И.А. Сикорский, П.Ф. Каптерев) психологов. В России на рубеже XIX-XX вв. ученые обратились к исследованиям, направленным на определение роли игр и игрушек русского народа в развитии комплекса психических качеств (отвлеченного мышления, чувства самосознания, навыков социального общения и взаимодействия) (Е.А. Покровский); элементов физического, умственного, нравственного, общественного, эстетического развития (Я.И. Душечкин и др.). Обсуждаются проблемы разработки методов органичного введения народных игр в практику семейного и общественного воспитания (М.А. Александрова, Г.Б. Вагнер, А.М. Дорман).

По существу, в рамках такого подхода зародились традиции этнопедагогического изучения народных игр как средства образования и развития. Безусловно, идея о роли игры во всестороннем развитии личности объективно заложена в самой ее природе. Однако при том функционализме, который обнаруживается в пристрастиях уложить значение традиционной игры в прокрустово ложе выделенных сфер воспитания (умственного, нравственного, физического, эстетического, трудового и т.д.), благая идея превращается в миф, который активно используется для приложения традиционной игры к решению разного рода образовательных и воспитательных задач.

В психологии такой подход таит в себе опасность, на которую указывал С.Л. Рубинштейн. Психологический анализ игры приводит к выявлению в ней роли воображения, мышления, воли, но психология воображения, плюс психология мышления, воли и т.д. не дают в совокупности ни игры как особого типа реальной деятельности, ни даже психологии игры.

Психологические исследования игры и ее роли в культурном (онтогенетическом) развитии ребенка и его личности базируются на работах Л.С. Выготского, который полагал, что между личностью ребенка и ее культурным развитием можно поставить знак равенства: личность есть понятие социальное, оно охватывает надприродное, историческое в человеке, она возникает в результате культурного развития. В качестве исходного в психологическом анализе игры для Л.С. Выготского является положение о том, что отношение игры к развитию следует сравнить с отношением обучения к развитию. Игра - источник развития и создает зону ближайшего развития. Действие в воображаемом поле, в мнимой ситуации, создание произвольного намерения, образование жизненного плана, волевых мотивов - все это возникает в игре и ставит ее на высший уровень развития, возносит ее на гребень волны, делает ее девятым валом развития.

Другое направление работ Л.С. Выготского - намеченная им линия анализа смыслового, воображаемого игрового поля, действие в котором приводит к тому, что ребенок научается определяться в своем поведении не только непосредственным восприятием вещи или непосредственно действующей на него ситуацией, а смыслом этой ситуации. В работах Ж. Пиаже раскрывается значение символической или семиотической функции,  связанной со способностью представлять отсутствующий объект или событие посредством обозначающих символов или знаков, отличных от того, что они обозначают. Подлинный символ, появляется только тогда, когда объект или жест начинают выступать для самого субъекта как нечто отличное от непосредственно воспринимаемых им данных. Об этой особенности символической игры пишет и Дж. Брунер: символическая игра, свойственная периоду позднего младенчества направлена на исполнение желаний с помощью определенных орудий, предметов, носящих внешне какой-либо признак желаемого состояния и не связанных напрямую с этими орудиями и предметами.

В работах отечественных психологов А.Н. Леонтьева, А.В. Запорожца, Д.Б. Эльконина намечены следующие направления в исследовании роли игры в развитии личности. А.Н. Леонтьев  рассматривает игру как подлинный путь детей к познанию мира, в котором они живут. В игре, передаваемой из поколения в поколение, по мнению А.В. Запорожца, фиксируются общественно закрепленные способы игрового изображения действительности, благодаря чему происходит обогащение (амплификация) психического развития ребенка. Д.Б. Эльконин полагал, что игра обладает развивающими возможностями в отношении развития мотивационно-потребностной сферы ребенка: в ней происходит первичная эмоционально-действенная ориентация в смыслах человеческой деятельности; эмоциональная и познавательная децентрация ребенка; изменяется позиция ребенка в отношении к окружающему миру.

Далее в работе показано, что современные авторы, обращающиеся к исследованию роли традиций игровой культуры в онтогенетическом развитии,  тяготеют к многоаспектному анализу проблемы. Традиционные детские игры, встроенные в современный социальный и культурный контекст, анализируются как целостная образовательная среда, аккумулировавшая лучшие национальные традиции, и вследствие этого поддерживающая культурную идентичность в условиях унификации образования (И. Ивич); как один из доступных современным детям способов творчески приспособиться к социальной и культурной ситуации, ограничивающей возможности игры (М. Гаддеми, T. Джэмбор); как естественный способ преодоления детьми ограничений педагогических задач, решаемых взрослым сообществом (В.Т. Кудрявцев).

Другой аспект анализа - выделение универсального, этнического и индивидуального в развивающем психологическом содержании традиционных игр. Н.И. Непомнящая, исследуя особенности детской игры, отмечает, что ее природа и специфика направлены на реализацию и актуализацию сущностных свойств человека - универсальности, неконечности, способности к идентификации и обособлению. Универсальный аспект традиционных игр можно определить исходя из общего семитотического статуса игры как средства сообщения, как социального праксиса и как регулирующего механизма. Культурные различия особенно очевидны в предпочтениях детей относительно игрушек и игрового материала, в общей частоте игр, а также в частоте игр с различной функциональной направленностью. Значимые культурные различия  обнаруживаются в использовании игры как механизма регулирования социальных отношений. В некоторых культурах (в основном восточных и афроамериканских) акцент в социальных отношениях  сделан на социальную интеграцию, в то время как в других (европейских и северо-американских), подчеркиваются приоритеты индивидуализации (И. Ивич, А. Марьянович), что находит отражение в характере игровых взаимодействий и в содержании игр. 

В широком диапазоне исследований традиционных детских игр и игрового фольклора рассматривается роль игровой культуры детства в социальном развитии. Благодаря действующим в игре специфическим законам социального саморегулирования поддерживаются ритуалы общества сверстников (А. и П. Опи), через которые дети осваивают позиции социальной центрированности и периферийности (обособленности) (Бр. Саттон-Смит); независимости (К. Юстандер); реализуют потребности к общению в игровой компании вне контроля  взрослых (A. Mарьянович); преодолевают трудные ситуации в общении со сверстниками и взрослыми (М. Осорина); развивают дух творчества, радости жизни, свободы индивидуальности, способствующие формированию более общительного и менее агрессивного поколения (Е. Бэсик). В традициях американской психологической школы акцентируется единство интеллектуального и лингвистического развития средствами традиционного детского игрового фольклора (E. Аведон, Т. Джонсон, Дж. Мишле, А. и П. Опи).

Разноплановый подход к освещению роли традиций игровой культуры в раннем онтогенезе, для которого игра выступает воздухом жизни,  происходит на фоне невнимания исследователей к другим возрастам, что соответствует общей тенденции, имеющей место в психологии развития: обширный охват раннего онтогенеза и немногочисленность работ, освещающих другие возрасты жизни. Как исключение стоит отметить работы С.В. Григорьева, исследующего роль традиционных игр и праздников в развитии личности в связи с анализом сложившихся  в традиционной культуре типов и форм игрового поведения, адресованных разным этапам онтогенеза.

Существенное значение на  историю исследования игры в психологии двадцатого столетия оказал деятельностный подход  в связи с разработкой концепции игры как ведущей деятельности дошкольника.

Приоритет деятельностного подхода - функциональный анализ, основанный на выделении структурных единиц деятельности. Следует отметить междисциплинарный характер обращения к действию как единице анализа игровой деятельности. К характеристике игрового действия обращается Н.А. Бернштейн в контексте понимания действия как генетически исходной единицы анализа психики. Действие как единица анализа игровой деятельности рассматривается в философских (И.В. Демин) и культурологических концепциях (М.Л. Лурье, И.В. Сидоренко, P. Брюнель).

Для С.Л. Рубинштейна единицей анализа игровой деятельности выступает игровое действие, специфичное в том отношении, что не стремится к вещному результату и к утилитарному эффекту, а реализует многообразные мотивы специфически человеческой деятельности, является скорее выразительным и семантическим актом, чем оперативным приемом.

Иной точки зрения придерживался Д.Б. Эльконин. Развивая идеи Л.С. Выготского, принимавшего за критерий выделения игровой деятельности ребенка из общей группы детских деятельностей тот факт, что в игре ребенок создает мнимую ситуацию, Д.Б. Эльконин в свою очередь выделил игровую роль в качестве единицы анализа игры. С.Л. Рубинштейн считал неполным, недостаточным направление, разрабатываемое Д.Б. Элькониным, полагая, что ученики Л.С. Выготского неправомерно суживают понятие игры, ограничиваясь изучением одной из высших форм игры, сюжетно-ролевой, произвольно исключают из нее те ранние формы игры, в которых ребенок, не создавая никакой мнимой ситуации, разыгрывает какое-нибудь действие, непосредственно извлеченное из реальной ситуации. Принципиальное значение взглядов С.Л. Рубинштейна на игру состоит во введении игрового действия как единицы анализа игры. 

Опыт применения деятельностного подхода к исследованию традиционных игр демонстрируют многие авторы. Согласно О. Монтенегро, культурным прототипом игрового действия - вращения волчка, традиционной игрушки, популярной  среди взрослых и детей колумбийского племени Аруако выступает трудовое действие взрослого, необходимое для вращения веретена. Н.А. Асадулаевой была осуществлена попытка вычленить развивающие функции универсальных игровых действий в играх с камешками и косточками, показана роль системы игровых действий, формирующих основу операциональной культуры личности, представленной в физической, интеллектуальной, социальной компетентностях. В исследовании М. Норбашевой  на материале традиционной узбекской игры беш-таш (пять камней) были получены данные об обобщении опыта деятельности в спонсобе действия, включенного в ракурс образа мира ребенка.

Кросскультурный подход акцентирует роль игровых традиций в системе средств социализации личности в соответствии с социально-нормативными ожиданиями группы (М. Мид, Э. Эриксон, Дж. И Б. Уайтинг). В родовых культурах традиционные игры являются средством поддержания гомогенности и культурной идентичности рода и отдельной личности на основе устойчивого синтеза, взаимной ассимиляции соматических, ментальных, социальных паттернов (Э. Эриксон), практического воспитания (Ш. Летурно), соответствующего принципу делай как я (Я.В. Чеснов); усвоения основных приемов ведения хозяйства, правил общения и общежития (Ш. Ломбард); нормативных образцов моделей поведения взрослых, обязанностей и прав (Дж. Брунер).

Концепт социализация имеет ряд ограничений. Введение различий между категорией компетентных и организованных участников социального взаимодействия - взрослых и категорией некомпетентных и еще не полноправных детей (Д. Нидербергер, Х. Зюнкер), исключает возможность анализа условий активного взаимодействия социализирующего общества и социализирующегося индивида (И.С. Кон). При таком подходе ставятся под сомнение равенство, диалогизм, сосуществование (обоюдный суверенитет) мира взрослых и мира детства (А.Б. Орлов). Замалчивается встречный процесс индивидуализации, освоения личностью социокультурных достижений в диалоге, пробе себя (В.П. Зинченко, Д.И. Фельдшетейн). Снижается роль социализированности как достижения человеком определенного баланса приспособления и обособления, активной гибкости индивида, способного к неригидному отношению к усвоенному опыту (А.В. Мудрик). Примат анализа социализирующих функций игровых традиций, оправданный при обращении к игровой культуре традиционных обществ утрачивает свои доминирующие позиции в ходе анализа традиций бытования игровой культуры в условиях современного постиндустриального общества.

Смещение акцента с проблем социализации на осознание мира детства как особого возраста жизни (Ф. Арьес), как не взрослого состояния общества и особого социального явления с объективно заданными тенденциями развития (Д.И. Фельдштейн); имеющего историческое происхождение и природу (В.Т. Кудрявцев) обеспечивает понимание роли в развитии личности живых феноменов детской субкультуры - детской мифологии, игрового фольклора (В.С. Мухина); игр, ритуалов, словесных произведений (Е.В. Субботский); способов деятельности, форм общения, осуществляемые в детских группах относительно независимо от взрослых (В.В. Абраменкова).

При таком понимании детства проблематизируется роль традиций игровой культуры в утверждении детьми свободы, независимости, права на особую детскую тайну, на свою собственную историю в пространстве взрослого мира. Состояние детской игры и детского сообщества признается показательным симптомом и индикатором состояния детства (Б.Д. Эльконин), главной характеристикой детства (J.P. Rossie), условием свободного развития культуры и продления детства как важнейшего завоевания цивилизованного общества (С.А. Шмаков).

Анализ базовых концепций, существующих в психологии двадцатого столетия относительно исследования игры и ее роли в развитии, раскрывает тенденции становления научной мысли в этом направлении от разработки частных проблем развития в игре отдельных психических функций и процессов, выделения в качестве приоритетных отдельных направлений в онтогенетического развития к пониманию единства культурного (онтогенетического) развития и развития личности. В контексте изложенных подходов становится очевидной необходимость целостного анализа мира традиций игровой культуры, представленного в предметной, образно-знаковой, природной, социально-нормативной реальностях и мира осваивающей их личности.

Глава 3, Ц Методы исследования, Ц посвящена общей характеристике методов изучения традиций игровой культуры в психологии и смежных науках, описанию программы эмпирического исследования.

Полевые методы используются в изучении традиций игровой культуры этносов (М. Мид, Дж. и Б. Уайтинг, Э. Эриксон, И.С. Кон). Применительно к традициям игровой культуры их ограничения связаны с отсутствием реального пространства, на котором можно наблюдать традиционные (в чистом виде) игровые феномены. 

Метод полевого включенного наблюдения - наиболее ценный в психологическом плане источник информации о самостоятельной (вне контроля взрослых) игровой деятельности детей, о  характере детских игр, формах и способах игрового взаимодействия в естественной среде бытования, о поддерживаемых детьми игровых традициях. 

Метод анкетирования и интервьюирования основан на привлечении детей (подростков); их родителей (или членов семьи); педагогов, профессионалов спорта, специалистов в области детской культуры, студентов в качестве информаторов (респондентов) (Н. Гринявичене, И. Ивич, Д. Говард, А. Марьянович, А. Саар, А Виссел).

Сложившийся в мировой практике опыт использования анкет и опросников, обращенных к носителям игровой культуры ориентирован на разработку вопросов о содержании детских игр, игровых предпочтениях детей; об отношении детей и их родителей к игрушкам и играм (анкеты Д. Галанина, 1902; Л.Г. Оршанского, 1910; Анкета по изучению традиционного детского фольклора австралийских детей Д. Говард, 1955; Анкета юного этнографа-собирателя В.М. Григорьева, 1992; Анкетный опрос истории игры Г. Кэдюсон, 2000).

Программы изучения традиций игровой культуры включают комплекс методов, направленных на получение информации об игровой деятельности детей: наблюдение и регистрация детских игр и игрушек; анализ и оценка фактического материала (игрушек, игрового оборудования, предметов и материалов, используемых для игры), мест для игры; фиксация информации об играх от детей и взрослых информаторов (Программа для собирания педологических материалов по играм и игрушкам Педологического института Н.А. Рыбникова, 1926; Программа по изучению кукол Ст. Холла - К. Эллиса, 1925; Протокол сбора традиционных детских игр (Формы А1 и A2) А. Maрьянович, 1986; Программа описания игровой деятельности и игрушек Ж.П. Росси, 2003).

Автобиографический  метод, используемый в непосредственном общении с респондентами, а также в ходе анализа документальных и литературных источников, ориентирован на анализ персонального и поколенческого игрового  опыта (Н.А. Рыбников, В.Т. Безрогов, С.В. Григорьев, Е. Саймонс, A. Дандес).

Методы фиксации материалов по игровой культуре обеспечивают точность, достоверность получаемой информации в дневниках, специальных карточках. Используются зарисовки, картосхемы, чертежи, кино-, фото-, видеодокументы наблюдаемых игр, игрушек. Надежный способ фиксации традиционных игр - сборники игр и игрушек. В дореволюционной России на рубеже XIX-XX веков выходит около ста сборников, среди них - энциклопедичные по охвату территорий и количеству игр сборники Е.А. Покровского Детские игры. Преимущественно русские (1895); Сборник игр с уканзаниями, относящимися к постановке и воспитательному значению иx под редакцией  Я.И. Душечкина (1903). В течение XX века в сборниках накоплен фактический материал о народных игровых традициях русских и других этносов России и бывшего СССР.

Классификации игр и игрушек. Классификационно-типологические схемы выполняют роль служебных классификаций, в качестве классификационных признаков выступают этнографические, исторические, функциональные, структурные и другие характеристики игр (Е.А. Покровский, В.В. Всеволодский-Гернгросс, О.К. Зилинский, Л.М. Ивлева). Более продуктивным представляется  выделение нескольких классификационных признаков, характеризующих игровую культуру (В.М. Григорьев, В.А. Дмитриев, В.П. Иванова, Х.Х. Баймурзин). Многоуровневые психологические классификации базируются на выделении комплекса развивающих функций традиционных игр (И. Ивич); этапов игрового развития (классификационная модель ESAR Д. Гарон); исходной инициативы играющих (С.Л. Новоселова).

Методы поддержания традиций игровой культуры включены в комплекс инициатив международных неправительственных организаций в защиту права ребенка на игру, поддержание научных исследований игры и игрушки: Международная ассоциация игры (IPA), Ассоциация исследования игры (TASP), Стокгольмский международный центр исследования игрушки (SITREC), Британская Ассоциация игровой индустрии (API). Сохранность игрового наследия народов мира - приоритет международных и национальных проектов (Traditional Children Games, 1986; Children Folk games, 2002; Традиционные игры и танцы финно-угорских народов, 2002) и постоянно действующих исследовательских программ (Great Lakes Folk Festival, США; Traditional Flemish Games, Фландрия; Симпозиум детского фольклора и традиционных детских игр, США; Childlore, Национальный центр английских культурных традиций и языка университета г. Шеффилд, Великобритания; Play & Folklore, музей Victoria, Автсралия).

Методы психолого-педагогического сопровождения развития  личности в традициях игровой культуры ориентированы на создание условий для освоения музейного пространства детьми (О. Ботякова, РЭМ; Л. Шеметова, Т. Шумунова, Художественно-педагогический музей игрушки РАО); возрождение игровых традиций и обогащение игровой культуры личности (игровые программы Клуба друзей игры (Отдел игры Московского городского дворца детского (юношеского) творчества; Молодежное игровое объединение Диво). Ресурсы традиционных игр и игрушек - ролевых игр; игр с песком, водой, глиной, камешками; игр с куклами и кукольными домиками используются в игровой психотерапии (A. Фрейд, М. Кляйн, К.-Г. Юнг, Д. Винникот, К. Мустакас, E. Ньюмен, Х. Кэдюсон, Ш. Шейфер). Игра в куклы к примеру используется в игровой психотерапии как метод диагностики и коррекции психических и личностных особенностей детей (В.С. Мухина, E. Вордуэл); профилактики сексуальных насилий (Р.Б. Стеркина); создания игровых психотерапевтических ситуаций (doll-play situation) (А.С. Спиваковская); профилактики и лечения клинических расстройств (Х. Кэдюсон, Ш. Шейфер).

Далее в работе описана программа эмпирического исследования.  Использованные в работе методы можно субординировать в направлении от общих, аналитических  к частным. Первые обеспечили основные содержательные линии теоретической реконструкции условий развития личности в контексте традиций игровой культуры, вторые были направлены на решение конкретных задач сбора и систематизации эмпирических материалов.

Объективно-аналитический метод. В психологии и смежных науках обсуждаются возможности теоретической реконструкции факта на основе косвенных свидетельств. Психолог может обращаться к вещественным доказательствам (косвенным свидетельствам), к произведениям искусства и культуры и по ним воссоздавать соответствующую им психологию, поскольку во всяком психологическом факте даны в механически неразложимом виде и свойства субъекта деятельности, и свойства действительности, в отношении к которым осуществляется эта деятельность (Л.С. Выготский). Памятники культуры могут служить источником изучения психологии (Б.Ф. Поршнев). В самих результатах деятельности, в различных творениях человека находят выражение его психические свойства, способности, духовные силы, отсюда тезис о возможности воссоздания своеобразия психики человека по всей совокупности его творений (Л.И. Анцыферова). Опыт реконструкции исторического факта на основе косвенных свидетельств накоплен в исторических исследованиях (А. Хоккарт, Ю.М. Лотман, В.Я. Пропп, А.Я. Гуревич, Л.С. Библер). Метод реконструкции используется: в эволюционной психологии при теоретическом отнесении антропогенетически значимых фактов поведения ныне живущих приматов (высших и низших) на периоды филогенеза приматов (С.Л. Новоселова, Г.Ф. Хрустов); в социальной психологии детства для воссоздания феноменологии отношений ребенка и форм функционирования семьи и детского сообщества (В.В. Абраменкова).

В нашем исследовании объективно-аналитический метод был использован для реконструкции этапов развития игровой культуры и соответствующих им игровых традиций, а также в целях теоретической реконструкции условий развития личности в контексте традиций игровой культуры. К анализу в качестве психологических фактов привлечены косвенные свидетельства, характеризующие состояние игровой культуры и поддерживаемых ею традиций: 1. - описания игр и игрушек в сборниках народов мира, произведениях художественной литературы, древнерусских письменных памятниках, автобиографиях, материалах археологических и этнографических экспедиций; 2. - иконографические изображения игр, игрушек, играющих детей и взрослых; 3. - материальные артефакты игровой культуры - игрушки, предметы для игр, игровое оборудование, собранные в музейных коллекциях, а также представленные на специализированных выставках и используемые в реальной игровой деятельности детей. Прямыми свидетельствами, характеризующими состояние традиций игровой культуры современного этапа  послужили материалы, собранные в ходе экспедиционной работы, анкетирования и интервьюирования информаторов в период с 1995 по 2005 гг.

Метод акционального анализа, таксономического анализа по единицам использован для выделения состава игровых действий: предметных, символических, сюжетно-отобразительных, а также для детализации состава предметно-специфических и предметно-орудийных действий.

Сравнительно-психологический метод использован для установления сходства и различия психологического содержания игр детей разных народов; сравнительного анализа содержания и генезиса игр, сопоставимых с разными этапами онтогенеза (игры взрослых, юноншества, подростков и детей), а также для сравнительной оценки традиций игровой культуры, соотносимых с  различными историческими эпохами.

Полевые методы были использованы в экспедиционной работе на территории Ростовской области в период с 1995 по 2005 гг. с опорой на Протокол сбора традиционных игр А. Марьянович. В качестве обязательной информации фиксировались: сведения об информаторе, месте сбора игр, возможных источниках происхождения игр и их связи с другими продуктами фольклора и культуры, содержание игры (название и варианты игры, ход игры, игровые правила, характер игрового взаимодействия,  речь детей и т.д.)

Анкетирование и интервьюирование информаторов. Авторская анкета по сбору традиционных игр  использовалась в работе с информаторами - коренными жителями Ростовской области разных поколений. Метод интервью использовался в ходе встреч и бесед с представителями старшего поколения, а также нетитульных этносов, проживающих на Северном Кавказе (дагестанцев, армян, татар), и иностранцев, обучающихся в России (китайцев, португальцев).

Автобиографический метод был использован с целью анализа игровых биографий на основе рассказов и воспоминаний  современников об играх и игрушках их детства, а также автобиографических описаний игрового опыта в литературных источниках.

Глава 4, Ц Традиции игровой культуры в исторической ретроспективе и на этапе современности, Ц посвящена теоретической реконструкции этапов развития игровой культуры с позиций анализа исторического контекста игровых традиций как условия развития личности, охарактеризована современная ситуация бытования игровой культуры и соответствующих ее традиций.

Приведены результаты теоретической реконструкции этапов развития игровой культуры - архаического этапа, этапа Средневековья и Возрождения, этапа новой и новейшей истории в контексте анализа социального пространства игрового взаимодействия, истории освоения предметного мира игровой культуры, анализа функций, закрепляемых за игровой культурой. В данном ракурсе рассмотрения определены потенциальные возможности развития личности в традициях игровой культуры.

Архаический этап. Игра, вплетенная в синкретичную родовую традицию, развивалась в непосредственном родстве с трудовой практикой, мифом, ритуалом, танцем. В игровом пространстве родовой человек решал комплекс магических, ритуальных, развлекательных задач. В многопоколенном социальном пространстве в условиях непосредственных контактов в совместных видах социальных практик - бытовых, праздничных, обрядовых, ритуальных обеспечивалась сохранность и передача социально значимой информации в форме многократно повторяемого  практического знания. Существование игровой традиции предполагает именно такую схему. Сообщество, не ограничивая возраст участников игрового действа, ориентировано на прямую передачу  социального опыта от одного поколения к другому и сохранение его в практически неизменном виде. Границы развития каждого отдельного человека в таких условиях были регламентированы необходимостью неукоснительного повторения  опыта группы  в его ставшей форме.

Для родовых культур характерно двойственное отношение человека к функциональному назначению предмета. В отличие от теории пережитков (Э. Тэйлор, М. Элиаде), объясняющей спускание в сферу детского пользования предметов взрослого мира в связи с утратой ими утилитарных и сакральных функций и трудовой теории (Г.В. Плеханов, Д.Б. Эльконин), согласно которой возникновению игрушек предшествовало изобретение человеком орудий труда, закон партиципации (соучастия), открытый Л. Леви-Брюлем подчеркивает тип связей примитивной логики, согласно которой один и тот же предмет (вещь) может соучаствовать  в нескольких совершенно различных формах бытия (Л.С. Выготский, А.Р. Лурия). Нерасчлененность символических и утилитарных функций предметов (А.К. Байбурин), их двойственная функциональность (Л.А. Динцес), функциональная вибрация (Б.М. Бернштейн) обеспечивали родовому человеку возможность использовать архаические игрушки (погремушки, волчки и др.) в сакральной практике и параллельно с этим адресовывать  детям  в совокупности забавляющих, тренинговых, социализирующих и адаптационных функций.

Этап Средневековья и Возрождения. Вычленение игры из синкрета и приобретение статуса особого рода деятельности функционально расширили жизненное пространство человека играющего. Распад многопоколенного социального пространства, уход игровой культуры в частный быт (М.М. Бахтин), уход семьи с улицы способствовали спусканию игровой культуры в сферу детского пользования. Использование игры в дидактических целях способствовало поддержанию игровых традиций, ориентированных на обогащение онтогенеза развития. Этап Средневековья характеризуется и обогащением функционального назначения предметов игровой культуры. Игрушки, игровое оборудование используются в комплексе дидактических, развивающих, рекреационных, тренинговых функций, о чем свидетельствуют дневниковые, литературные и иконографические источники анализируемой эпохи: знаменитый список игр юного Гаргантюа в описании  Франсуа Рабле (1535); дневник доктора Эроара об играх и игрушках  дофина Франции, будущего короля  Людовика XIII (XVII век); иконографические сюжеты П. Брейгеля Детские Игры (1559); Якоба Хейдена Детская игра или зеркало нашего времени (1632). В эпоху Средневековья детские игрушки впервые становятся зеркалом социально ценностного отношения. У крестьянских детей - немногочисленный игрушечный аппарат (Е.А. Покровский, Д.К. Зеленин), в то время как у детей аристократической элиты, предъявлявшей высокие требования к детской игрушке, - роскошные фамильные игровые раритеты. Картина социальной дистанцированности детских игрушек отражена в русской и европейской живописи XVI-XIX вв. (Ф. Гойя, И. Остаде, У. Хогарт, М.-В. Шардон, К. Эккерсберг, С.В. Малютин, В.Е. Маковский, П.Н. Орлов, и др.)

Этапы новой и новейшей истории характеризуется включением исконно традиционных игр, отражающих этику, эстетику, менталитет народа в цивилизационный процесс, стирающий грань между этнически самобытным и универсальным (общечеловеческим). Однопоколенное социальное пространство изменило способы передачи игровых традиций, основными носителями и хранителями которых стали дети; формы обмена игровым опытом, когда прямые и живые игровые  контакты, продолжающие существовать в локальной традиции заменены виртуальными, исключающими  непосредственное общение играющих.

На этапе промышленного (индустриального) и постиндустриального производства игра культивируется взрослыми в соответствии с воспитательными задачами общества и возрастными особенностями детей (Д.Б Эльконин,  А.В. Запорожец, Г.П. Щедровицкий) в условиях жесткого социального контроля со стороны родителей и учителей (Бр. Саттон-Смит). Игра как атрибутивная характеристика детства переводится в ведущую сферу деятельности взрослых, создающих современную лигровую цивилизацию (В.В. Абраменкова). Институализация игры как средства образования смело названа Е. Басик наиболее разрушительной акцией в отношении к традиционным детским играм, их естественному развитию. Использование исконно традиционных детских игр во вполне схоластической манере признается наиболее негативной, конечной формой их деформации (И. Ивич).

Взрослые, создавая игрушечный мир для детей, количественно, содержательно, функционально и идейно расширяют и педагогизируют ассортимент игрушек. Вместе с тем, детская игрушка продолжает быть зеркалом взрослого идеала, результатом взрослых интерпретаций детских фантазий и стремлений детей (Ж.П. Росси). Негативные тенденции захвата взрослыми предметного мира игровой культуры основаны на идеях глобального многонационального развития (Д. Хиллиард); коммодификации  детства (от англ. сommodity - товар, продукт) взрослыми как хозяевами рынка (М. Брэдфорд, Дж. Мак-Кендрик, А. Филдер). Организация производства и продаж игрушечных брэндов, ориентированных на детей как потребителей товара таят в себе опасность заражения неофилией, измененным отношением к предметам внешнего мира, сопровождающимся тем, что дети и подростки безудержно хотят владеть все новыми и новыми игрушками, а обладание ими рассматривается как символ престижа. Игрушка приобретает статус вещи, регулирующей отношения в группе сверстников, становится значимым для поддержания чувства самодостаточности.

Далее приведены результаты анализа ситуации бытования игровой культуры современного детства.

Существенное влияние на состояние игровой культуры современного детства оказали цивилизационные, социальные, социально-педагогические факторы: индустриальная революция, урбанизация, капиталистический тип социальных отношений, ориентация на индивидуальные ценности, демографические изменения, включая миграцию в города, новые информационные технологии.

Ситуация кризиса детства и игры в связи с утратой форм участия детей и взрослых в жизни друг друга (Б. Д. Эльконин) ограничила возможности сочетанного воздействия на ребенка двух больших социальных общностей - мира взрослых и мира детей (В.В. Абраменкова, М.В. Осорина, И.С. Слепцова). Изменилась игросфера как одна из ценностей не желающего деградировать общества (С.В. Григорьев).

Ситуацию игровой деятельности детей в условиях образовательных учреждений ученые характеризуют как кризис игровой культуры, сопровождающийся распадом сюжетно-ролевой игры, стереотипизацией игр в ролевых зонах, замыканием игры в рамках жесткой игровой традиции, снижением игровой инициативы детей, часто сводимой к бессюжетному манипулированию игрушками (Е.И. Касаткина, Н.А. Комарова, Е.О. Смирнова, В.С. Собкин, Л.И. Эльконинова). Игровая деятельность современных детей в семье жестко задана набором игрушек и игрового оборудования, не всегда отвечающего психолого-педагогической направленности (Н.Э. Гринявичене, А.С. Саар).

Сходную ситуацию бытования игровой культуры в образовательных учреждениях и в семье констатируют ученые Европы и США. В Великобритании многие дети стеснены в возможностях для игр. Возможности игры ограничены опасениями взрослых за безопасность детей: сокращается количество доступных мест для игры, свободная игра заменена услугами помощи детям (childcare). Дети с проблемами в развитии, дети афроамерканцев, этнических меньшинств, дети из семей с низкими доходами, дети, проживающие в сельских районах, дети мигрантов и беженцев часто имеют меньше возможностей для игр, чем их более благополучные сверстники2. Негативные последствия образовательных реформ в США, - введение программ раннего образования для детей дошкольного возраста, ориентация на высокие академические показатели, отмена школьного перерыва, более структурированный и/или более пассивный досуг, недооценка педагогами возможностей игры, - лишили детей возможности для положительных опытов игры в условиях детского сада и начальной школы; способствовали утрате значения свободной игры, благодаря которой детские игры и ритуалы передавались от старших детей к младшим (М. Гаддеми, Т. Джэмбор, М. Пэтти).

Претерпели значительные изменения характер и содержание неинституализированных - свободных форм игровой деятельности детей и подростков вне образовательных учреждений и вне контроля взрослых. Анализ материалов исследований, проведенных в России (В.В. Абраменкова, 2000; М.Л. Бутовская , О.Ю. Артемова, О.И. Арсенина, 1998; М.В. Осорина, 2004; Е.С. Новикова, 2005; И.С. Слепцова, 1995; А.В. Фролова, 2002) и Европе (М. Келар-Турска, Польша, 1995; А. Марьянович, Дж. Никич, Л. Хорват, Югославия, 1986; Н.Э. Гринявичене, Литва, 2000; Т. Прелвитц, М. Тамм, Швеция, 1999; А. Висел, Эстония, 1994) позволил выделить комплекс признаков, характеризующих ситуацию бытования неинституализированных форм игровой культуры. Наиболее значимы среди них: характер и содержание детских игр и сопровождающих игру феноменов, включая игровую терминологию, символику, формы детского игрового фольклора: традиционные игровые зачины, считалки, розыгрыши, рифмы, заклички, песенное сопровождение (во что играют дети); игровые территории (где играют дети); игрушки и игровое оборудование (с чем играют дети); способы и формы игрового взаимодействия (как играют дети); способы и формы трансляции игровых традиций.

Характер и содержание детских игр. Игровой репертуар современных детей и подростков характеризуется как обедневший. Традиционные игры обнаруживают тенденцию к стремительному исчезновению. Под влиянием масс-медиа изменились характер и содержание ролевых игр, сократился репертуар обрядовых игр, исчезли дворовые игры, уменьшилось количество игр с правилами, подвижных игр. Они вытеснены дидактическими и компьютерными играми или телепередачами. Большое место занимают игры, являющиеся изобретением сегодняшних детей: квазиигры с преобладанием физической агрессии. Практически исчезли из детского репертуара традиционные элементы игр, такие как зачины, считалки, утрачиваются или деградируют традиционные формы и тексты детского фольклора.

Игровые территории. Высоко урбанизированная современная жизнь вытеснила объекты природного ландшафта, ограничив места для игр детей высоко функциональными школьными, дворовыми, спортивными площадками с однотипным игровым оборудованием, территориями детских садов, стадионов, скверов, новостроек, пустырей, чердаков, подвалов, подъездов, мест для стоянки автомобилей,  вестибюлей общественных учреждений.

Игрушки и игровое оборудование. Самодельные рукотворные игрушки вытеснены коммерческими игрушками глобального игрушечного рынка.

Способы и формы игрового взаимодействия тяготеют к более гомогенизированным по возрасту и полу, снижаются непосредственные контакты, наблюдается тенденция к предпочтению одиночных игр.

Способы и формы трансляции игровых традиций. Современные условия жизни, семья, тяготеющая к нуклеарному типу снизили естественные способы передачи традиций от старшего поколения к младшему; игровые традиции преимущественно передаются в пределах поколения детей.

Следует отметить, что анализируемые тенденции, характеризующие ситуацию бытования неинституализированных форм игровой культуры, вряд ли можно считать новыми. По мнению J. Bishop,  М. Curtis, беспокойства, разделяемые современными учеными о том, что дети не знают больше, как играть, традиционные игры исчезают, а современные полны агрессии, сходны с теми, которые были отмечены в прошлом. А. и П. Опи приводят примеры документов Средневековой Европы, датированные XVI веком о плохом состоянии детской игры, ограниченности игрового репертуара, отсутствии надлежащего простора для игр. Е.А. Покровский, А.М. Дорман (конец XIX в.) свидетельствуют о предпочтениях не русских народных, а заимствованных, отчасти английских, преимущественно немецких. Д. Говард (Австралия, 1954 - 1955 гг.) отмечает, что вмешательство взрослых в досуг детей сократили время для независимой игры, ограничили игровые территории специально отведенными для игр местами, вследствие этого к середине 1950-ых многие старые игры практически  полностью исчезли.

Анализируемые материалы свидетельствуют об исторически объективном процессе развития игровой культуры, о его включенности в социокультурный контекст. Современная ситуации бытования игровой культуры качественно влияет на характер и содержание игровых традиций. С этих позиций проанализированы особенности традиций игровой культуры современного детства.

В современных условиях дети становятся носителями и творцами традиций игровой культуры. Детские игры являются столь же живыми и разнообразными сегодня, как и когда-либо прежде (Дж. Бишоп, Дж. Куртис). Современная детская традиция, ориентированная на ускоренное воспроизводство и быстрое увеличение способствует тому, что дети, передавая игры от одного поколения к другому, приспосабливают их к потребностям меняющейся окружающей среды. (Д. Говард). Дети задумывают новый дух времени и пробуют выразить его в новых играх, которые затрагивают интерес, волнуют, бросают вызов и предлагают возможности для развития. Дети лояльны к традициям и в то же самое время обладают талантом для того, чтобы создать новое, чтобы сделать их культуру живой (A. Энерштвед). Через традиции игры дети способны жить вне времени, здесь и теперь, вне статуса ограниченности, слабости, невежества и бессилия. Игровой фольклор детства функционирует для детей так же, как искусство для взрослых, упорядочивая непрерывный поток и хаос жизни, придавая им форму, образ и значение (Дж. Фэктор). Традиционная детская игра тесно связана с конституцией субъективности, обеспечивая развитие, которое стремится к взаимопроникновению ребенка и социальной окружающей среды через формы поведения, которые должны быть приняты и персонализированы (А. Maрьянович).

Анализ эмпирических материалов показывает ситуацию бытования в субкультуре современного детства игровых традиций разного исторического возраста.

Во-первых, это игры, традиции которых не утрачивают своей актуальности на протяжении нескольких веков, оставаясь практически неизменными. Факт неизменности отдельных игровых традиций, поддерживаемых в детских игровых коллективах отмечают исследователи, практики, коллекционеры игры: автор энциклопедии средневековой культуры Э.Э. Виоле-ле-Дюк, а также Е.А. Покровский, О. Гейфельдер, К. Хоуп, Р. Клементс.

Сравнительный анализ списков игр и игрушек позволил выделить сохранившиеся как традиции в детском игровом репертуаре, начиная с эпохи Средневековья и по настоящее время следующие групп игр: 1. - игры с правилами (прятки, жмурки, салки, латки, догонялки, классики, Ручеек, Бояре, а мы к вам пришли (и более поздние варианты игры Кого вам, Чью душу желаете, Разрывные цепи,  Цепи кованные), Козел (чехарда), Царь горы, резиночки, лКамень, ножницы, бумага, раз, два, три; 2 - предметные игры с правилами (Колечко, игры с камешками, шариками, палочками (Клек, л12 палочек, в том числе игры с мячом - мяч об стенку, подбрасывание и ловля мяча и т.д.); 3. - спортивные игры (футбол, хоккей, городки, керлинг, пинг-понг, кегли); 4. - сюжетно-ролевые игры, которые при сходстве тематики (семья, домашнее хозяйство и т.д.) обнаруживают отличия в содержании, изменяющиеся в соответствии со временем; 5. - игры-экспериментирования с природными объектами и материалами (песком, водой, глиной, листьями, плодами растений); 6. - игры-забавы с йо-йо, трещотками, свистульками, меленками, вертушками; жужжалками, фурчалками, мыльными пузырями и др.

Во-вторых, это игры, традиции которых, переходя по преданию от более старших  детей к более младшим, сохраняют свою актуальность в пределах одного или нескольких поколений детей. Такие игры - феномены современной детской субкультуры. По данным А. и П. Опи каждые шесть лет в обычной школе появляется новое поколение детей, которые обновляют игровые традиции. Традиционный репертуар игрового фольклора английских школьников складывается из множества источников: от родителей, других детей, печатанных источников и некоторых сборников. Дети полагаются на память небольшого коллектива, который следит за сохранением традиций (N. Kelsey).

В России в репертуаре поколения детей и подростков 50-х годов двадцатого столетия были популярны предметные игры с правилами Маялка, Жестка, Расшибалка, Бутса, Стеклышки, Черепки, Пробки, Под  пробки, Пуговицы, Испорченный телефон, Кис, брысь, мяу, Выбивной (Выбивало, Вышибала), Халихало, стоп, Бутылочка. В 60-90-х сохранили свою популярность: Пробочки, Кис-мяу, Лянга (аналог Маялки), Халихало, стоп, Бутылочка, Часы пробили, Калека-малека, Колдунчики, Сифак, Горячая рука, Съедобное-несъедобное (в более ранней традиции - Вам прислали сто рублей, Черное и белое не называйте); игры с мячом Горяной мяч, Масляной мяч, От мяча, Стой, Выбивной и их варианты Картошка, Штандер-мандер. Они по существу не знали границ, были известны детям и подросткам разных регионов.

В пределах одного поколения детей и подростков поддерживается интерес к определенным игрушкам: 1. - спортивные игрушки и игрушки - транспортные средства. В 1960-1980-е годы были популярны санки, лыжи, коньки, в настоящее время - ролики, скейт, самокат, велосипед, ледянки; 2. - брэндовые игрушки. В 80-годы игрушечным брэндом был кубик Рубика; в  90-е - пружинки-слинки, лизуны, фишки, роботы-трансформеры, сокс, покемоны, телепузики. В новом веке с еще сохраняющими свою привлекательность конструкторами Лего, куклами Барби и их новыми версиями - лего-биониками, Братсами, Бэби бонами, а также монстрами, Вatmenами,  Spidermenами (человек-паук), Spawnами (мразь) конкурируют последние достижения игровой индустрии - интерактивные игрушки; 3. - настольные игры. В 60-е годы были популярны хоккей, футбол, шахматы, шашки, бильярд, настольный теннис; дартс, в 80-е - Бизнес, Банкир, Монополия; в 90-е - плоскостные и объемные паззлы; 4. - компьютерные игры  и игрушки.

В-третьих, это игры с короткой традицией (в определении А.Н. Леонтьева), возникающие в дворовых, школьных, уличных игровых сообществах. Существование игр с короткой традицией поддерживается посредством обогащения игрового репертуара местными вариантами и правилами известных игр. Некоторым локальным вариантам игр приписывается несуществующая родина: немецкие,  московские резиночки; немецкие салочки; ламериканский мяч, московские кулика.

Капсулирование игровой культуры в пределах поколения детей обусловливает новое качество игровых традиций. Быстрая обновляемость игрового репертуара, ориентация на умножение количества игр и их вариантов, интерес к новым игрушкам, нестабильность детского игрового сообщества, переход к персонифицированным формам игры в ситуации опосредованного общения с партнером в виртуальном мире приводят к неустойчивости и недолговечности игровых традиций.

В каждый исторический момент ситуация бытования игровой культуры характеризуется направленностью на развитие личности. Игровые традиции, представленные историческим многообразием игр, игрушек, игрового материала, форм игровой активности, создают условия для творческого присвоения личностью совокупного опыта игрового освоения человеком мира.

Проведенный нами анализ исследований игровой культуры в сложном многообразии аспектов ее изучения в рамках подходов смежных дисциплин, заинтересованных в развитии человека как личности побуждает к новому концептуальному подходу к этой проблеме. Мы полагаем, что сегодня стало возможным сконцентрировать многообразие подходов к пониманию значения игры для развития личности через контекст теоретической реконструкции традиций игровой культуры как условия развития личности.

Глава 5, Ц Развитие и бытие личности в контексте традиций игровой культуры, - посвящена описанию результатов теоретической реконструкции условий развития личности. Концепция В.С. Мухиной относительно условий развития личности стала ключевой идеей нашего исследования. Мы принимаем исторически обусловленные и явленные человеку в качестве условий его развития реальности предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира в качестве формата, задающего логику анализа условий развития личности в контексте традиций игровой культуры. Для нас важными выступили следующие положения концепции В.С. Мухиной:

• В основе освоения личностью предметного мира в его функциональном назначении и символической функции лежит объективно заложенное в предмете свойство обратимости - от бытия в реальности обыденной жизни к реальности свободного замещения назначений и функций.
• Условия игры идеально способствуют отработке в сознании человека всего многообразия образов и знаков культуры, вошедших в поле общественного сознания.
• Соприкасаясь с явлениями и предметами природы, играя, мифологизируя и практически используя природу, человек как существо историческое и онтологическое приближается к постижению ее сущности.
• Человек постигает сущностные особенности социально-нормативного пространства через разнообразные способы присущей ему активности: игру, фантазирование, искусство и опыт обыденной жизни3
• .

В своем исследовании мы рассматриваем личность как продукт индивидуально-психического развития, основной формой которого согласно Б.Г. Ананьеву, выступает онтогенетическая эволюция.

Анализ всей совокупности эмпирического материала, характеризующего традиции игровой культуры в исторической ретроспективе и на этапе современности позволил осуществить теоретическую реконструкцию условий развития личности в традициях игровой культуры.

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих предметную реальность. Предметный мир в традициях игровой культуры представлен специально изготовленными в игровых (неутилитарных) целях игрушками и приспосабливаемыми для игры предметами. В диссертации проводится теоретическая реконструкция условий развития личности в связи с освоением предметной реальности игровой культуры. Согласно результатам проведенного теоретического анализа в освоении предметной реальности  решающая роль принадлежит следующим направлениям онтогенетического развития. В нашей реконструкции таких направлений три.

Первое - овладение манипулятивно-игровым способом действия осуществляется в играх-манипуляциях с предметами и материалами, которые создают условия побуждения к действиям ориентировочно-исследовательского типа. Сюда же входит арсенал архаических игрушек (кубарь, волчок, юла, вертушка, мяч, обруч, погремушка и др.) и их современные механические, электронные, электрические аналоги.

Функциональное назначение игрового предмета осваивается в условиях неспецифических действий, зависящих от архитектоники естественных телесных движений, прежде всего, движений руки. Неспецифические действия переносятся с одного предмета на другой. Хотя эти движения не связаны с особенностями предмета, тем не менее, они ориентируют ребенка в различных качественных особенностях предметов и тем самым обучают и развивают его.

Второе - овладение системой  предметно-специфических и предметно опосредованных (орудийных) действий осуществляется в традиционных играх с предметами: палочками, камешками, косточками, стеклышками, черепками, пробками, пуговицами и т.д. Акциональный анализ, детализация двигательного состава предметно-специфических действий в играх с мячом, выходах с мячом с двумя, семью и четырнадцатью фигурами (к анализу привлечены материалы сборника Я.И. Душечкина, 1903) и предметно-орудийных действий в традиционных играх с палочками: русских (Л.Г. Дайн), обско-угорских (В.М. Кулемзин), донских (записаны автором в 1996 г.) позволяет сделать следующие выводы. Тот факт, что игры с предметами не единичны, а множественны, включая их варианты и этапы игры (или игровые туры), дает возможность говорить о целостном игровом поле, в котором развитие каждого последующего (усложняющегося) уровня действия идет по пути генерализации. Каждый новый акт отрабатывается для того, чтобы быть включенным в действие более высокого порядка. Анализируемые игры представляют собой программу овладения пространственными ориентировками и сенсо-моторными координациями, захватывающими весь комплекс телесно-мышечной и нервной систем: глаз - предмет, глаз - предмет Ц  рука, глаз - рука - предмет; реципрокные координации левой и правой частей тела; проксимальные и дистальные мышечные группы плеч, кисти, руки. Строгое соответствие выполняемых предметно-специфических и предметно-орудийных действий игровым правилам выступает условием освоения эталонного способа действия, зафиксированного в правилах. Смысловое восприятие и расчленение пространства, от ориентировки в трехмерном пространстве с учетом траектории движения своего тела и логики предмета и/или орудия к построению образа пространства, обеспечивающего скоординированность системы действий субъект - объект и субъект - объект - субъект способствуют тому, что образ пространства приобретает субъективное значение картины мира. Смысловое пространство - это уже личностное образование.

Третье - овладение предметом как средством символической деятельности осуществляется в играх с предметным замещением. В традиционной культуре первый опыт игрового замещения ребенок получал от взрослых, приспосабливавших для игры в соответствии с местной традицией непритязательные бытовые предметы, природные материалы растительного и животного происхождения. Проводится сравнительный анализ этнографических данных об играх с предметным замещением у обско-угорских (Р.Г. Рейнсон-Правдин), башкирских (И.Г. Галяутдинов), хакасских (Ю.Г. Кустова), чукотских, ненецких, эскимосских (А.Н. Фролова), монгольских (Б. Сарантуяа) детей, детей индейцев племени Сиу (Э. Эриксон). Анализируются материалы Е.А. Покровского (1895), Ст. Холла (1925), Ж.П. Росси (1970 - 1990-е гг.) об используемых для изготовления простых кукол предметах и материалах, имеющих, по мнению Ст. Холла, то преимущество, что дают толчок воображению, открывая ему больший простор, чем вполне законченная иконическая кукла. К анализу привлечены также сведения о традиционных играх с простой куклой австралийских (В.Н. Харузина), ненецких (Л.В. Хомич), якутских (В.И. Дьяченко), киргизских (Т.В. Панкова), узбекских (М.А. Нарбашева) девочек. Ситуации, когда нейтральный предмет, вводимый в игровую реальность в соответствии с реализуемым игровым замыслом наделяется значением в смысловом поле игры, способствуют лоткрытию потенциально заложенной в предмете символической функции. Символические или условные действия, для которых предмет является уже не непосредственным объектом, а вспомогательным средством, освобождают ребенка от консервативной привязанности к функциональному назначению предмета, допускают выраженную свободу замещения. Таким образом, в игре идеально отрабатывается онтогенетическая тенденция развития отношения к предмету от натуралистически-предметного его бытия к символическому значению, от освоения предмета в его функциональном назначении к освоению потенциально заложенной в предмете символической функции. Эта тенденция развития отношения к предмету идеально отрабатывается именно в игровой деятельности, допускающей выраженную свободу замещений.

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих образно-знаковую реальность. Анализ осуществлен с опорой на общепринятую типологию знаковых систем, включающую  естественные, образные и языковые знаковые системы4 и на психолингвистическую концепцию знака как психологического феномена, средства внутренней деятельности, основанной на специфических знаково-символических действиях, определяющих языковую личность (К.Бюллер, Л.С. Выготский, Р.О. Якобсон, Н.Г. Салмина).

Согласно результатам теоретического анализа в освоении образно-знаковой реальности решающая роль принадлежит следующим направлениям онтогенетического развития. В нашей реконструкции таких направлений три.

Первое - овладение естественными знаковыми системами осуществляется через освоение базовой знаковой системы - схемы тела, жеста как обобщенного игрового знака и системы конвенциональных игровых знаков.

Постижению базовой знаковой системы - схемы тела способствуют телесные игры, построенные на единстве живого ритмичного движения (покачивания, поглаживания, подбрасывания) и нашептанного, напетого взрослым слова. Телесные игры, обращенные к маленькому ребенку в комплексе тренирующих, забавляющих, релаксирующих воздействий, как показал анализ игровых традиций русских (Е.А. Покровский И.С. Слепцова), европейских (К. Бюхер), народов Средней Азии (Т.В. Панкова), Северного Кавказа (К.У. Тайсаев, А.В. Портнов), Китая (Лю Цуньин) направлены на овладение с помощью взрослых средствами телесной (кинетической) выразительности; простейшими телесными выразительными движениями и позами (телесными знаками), обогащение тактильного опыта ребенка.

Овладение жестом как обобщенным игровым знаком занимает особую роль в освоении естественных знаковых систем, а впоследствии языка. Жест является знаковой формой кинетического поведения, невербальной коммуникации наряду с выражением лица (мимикой), позой, телодвижениями и манерами. П.П. Блонский указывал на промежуточную роль жеста в генезисе выразительных движений, которые развиваются от движений всего тела к движениям только руки и лица, и,  затем к звуковым выразительным движениям. Жесты как семантические движения, носители определенного значения, согласно С.Л. Рубинштейну перерастают из выразительных движений лица и всего тела (мимики и пантомимики). Включенный в жестовый язык детской субкультуры игровой жест выступает для отдельного ребенка условием освоения специфических форм невербального игрового языка, обогащения способов выражения эмоциональных переживаний, санкционированных в детском сообществе. Игровой кинетический жест конвенционален - он устанавливается в пределах игрового пространства, его понимание и исполнение является обязательным для всех. Вместе с тем, игровой жест допускает свободу проявлений индивидуальных экспрессивных состояний.

Овладение условным языком игры предполагает ориентацию в системе естественных игровых знаков, принимающих в детском игровом сообществе характер конвенциональных знаков, относительно которых играющие договариваются заранее, строго следуя существующим в игровой традиции системам игровых знаков, или видоизменяя их. Посредством конвенциональных игровых знаков определяются или уточняются названия игры, ее варианты, туры, маркируются игровые предметы, места для игры, обговариваются способы выполнения игровых действий, жеребьевок, игровых зачинов, обсуждаются условия выигрыша и т.д.

Второе - овладение  образными знаками связано с актуализацией совокупности образно-символических средств, изображающих сущность реальных событий и способствующих созданию особой игровой реальности. Возникшие в родовой культуре из необходимости воздействовать на происходящие в природе события образные действия, согласно Л.С. Выготскому участвовали в создании второго плана реальности, воссоздании картины реального явления с помощью образов. Совершаемые родовым человеком магические (драматические по своей сути) действия способствовали выработке миметических средств, благодаря которым человек овладевал  способностью представлять события иным образом, нежели они происходили в действительности, переводя реально воспринятое в движение (М. Доналд). В актах драматической коммуникации с помощью миметических средств в образной форме фиксировались значимые события, которые родовой человек хотел повторить, прожить заново, либо предвосхитить желаемое посредством коллективно создаваемых образов. В традиционной культуре в драматических играх благодаря комплексу знаковых форм репрезентации проигрывались ситуации реальной жизни собирателя, земледельца, охотника, промысловика и т.д. В своей основе драматические игры, сопоставимые с развернутыми формами сюжетно-ролевой игры, направленной на создание второго плана реальности с помощью специфических образно-символических средств, являлись средством сохранения и передачи в обобщенной знаковой форме жизненного опыта последующим поколениям, служили целям психологической и физической подготовки. Во многих играх с правилом развернутые символические действия обнаруживают себя в редуцированном виде. Локус выполняемого в игре действия переносится с мотива на средства и на преобразование самого действия. Игровые действия становятся все более схематичными и обобщенными, они превращаются в знаковые жесты, выраженные свернутыми действиями. В данном случае имеет место движение от развернутого драматического действия к обобщению его в правило. Тем самым создаются условия для овладения правилом как формой образного знака, в котором подразумевается прежнее содержание, представленное в обобщенном виде.

Другой вид образных знаков - иконические знаки. Кукла как иконический знак человека (В.С. Мухина) занимает важное место в пространстве игровой деятельности. Сравнительный анализ традиций игр девочек с куклами, относящихся к разным историческим эпохам и культурам: традиционной (материалы J.P. Rossie об играх с куклой сахарских и северо-африканских девочек, 1999); европейской (материалы Н.Ф. Михайлова об играх с куклой в народном детском саду г-жи Брандт во Франции, 1924; материалы К. Эллиса, Ст. Холла об играх с простой куклой английских, шотландских, американских девочек, 1925; материалы Л.И. Элькониновой, М.В. Антоновой об играх с куклой Барби, 2002; материалы автора об играх с куклой Братц, 2005) свидетельствует о том, что игровые сюжеты отражают социально значимые смыслы идеализированной взрослой жизни, а образ куклы интерпретируется как знак человека, включенного в определенный социальный и культурный контекст. В то же время кукла выступает знаком, символом, образом, через которые ребенок лудваивает реальность, наполняя ее индивидуальными значениями и  смыслами.

Третье - овладение языковыми знаковыми системами, представленными традиционными жанрами детского игрового фольклора. Многие из них, бывшие некогда привилегией взрослых, перешли в сферу детского пользования. Заклички, считалки, призывалки, выкрики и прибаутки типа чур, меня, санкционированы игровым сообществом как отражающие настроение и отношение детей к окружающему. Приобретая очарование тайны, заговора, сговора, сказочности, детский игровой фольклор служит целям обогащения индивидуального эмоционального опыта, отражающего субъективные эмоциональные переживания детей.

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих образно-знаковую реальность, осуществляется в направлении от присвоения символических жестов и мифологических образов к принятию системы конвенциональных знаков и принципиально новых автономных образов, создаваемых свободным творчеством в смысловом поле игры.

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих природную реальность. Природная реальность представлена в традициях игровой культуры системой игр, отражающих историю отношений человека с миром природы. Согласно результатам проведенного теоретического анализа в освоении природной реальности выделены следующие направлениям онтогенетического развития. В нашей реконструкции таких направлений два.

Первое - освоение системы представлений о явлениях, происходящих в природе. У оседлых земледельческих народов основное ядро составляют игры, связанные с земледельческой обрядностью, с циклами природы и миром земледельца. В русской традиционной культуре это класс детских игр, отражающих особенности земледельческой деятельности взрослых. У скотоводческих народов ведущее место в игровом арсенале занимают игры, отражающие реалии жизни скотовода. У промысловиков крайнего Севера выделяются игры, способствующие развитию навыков и представлений, связанных с охотой и рыболовством. Локальный характер игровых традиций отражает специфический жизненный опыт взаимодействия человека с природой, особые условия существования  в рамках определенной локальной или этнической, шире - историко-этнографической области. Поднятие тяжестей, метание камней обнаруживают связь с охотой и имеет место в играх киргизов, казахов, народов Северного Кавказа. Метание гарпуна, аркана, бола, прыжки через нарты типичны для игр народов Севера: хакасов, коми, якутов, эвенов, хантов, манси. Разнообразные упражнения и игры с веревкой, пращой, рогаткой  распространены у скотоводческих народов, рыболовов, охотников. Ходьба на низких ходулях, прыжки с шестом появляются из жизненной необходимости проживания в болотистой местности в то время как высокие ходули используют пастухи. В своей совокупности традиции игровой культуры создавали условия для освоения личностью представлений и понятий экологического порядка о явлениях, происходящих в неживой природе, жизни растений и животных: о росте и развитии растений и сельскохозяйственной деятельности взрослых по их выращиванию; о характерных признаках внешнего вида, повадках животных и птиц. Актуальность такого рода игр в традиционной культуре становится очевидной в связи с тем, что отражая особенности взаимоотношений с природой и хозяйственной деятельности взрослых, они вводили ребенка в систему значений экологического порядка, служили средством формирования динамичных представлений о явлениях, происходящих в природе. Речь идет о таком осознании ребенком действительности, благодаря которому он овладевает способностью оперировать системами обобщенных представлений о явлениях природы и их цикличности.

Второе - обогащение опыта эвристического отношения к природе. В традиционной культуре представлен класс игр с природными объектами и материалами - песком, водой, глиной, плодами растений, в которых отношения с природой раскрываются в двух уровнях. Явном, когда речь идет о конкретной ситуации, о реальных отношениях с природой и скрытом, когда существующая ситуация высвечивает целый спектр других, проблемных, поисковых, еще не открытых непосредственному восприятию явлений природы. Широкие возможности для экспериментирования представляют традиционные детские игры и игрушки, перешедшие в распоряжение детей от взрослых, первоначально лизобретенные взрослыми как приемы продуцирующей магии, с помощью которой человек надеялся увеличить урожай. Частично или полностью утратив значения и смыслы, вкладываемые взрослыми, они стали простыми детскими забавами: качание на качелях и доске, один из приемов продуцирующей магии, представленной в земледельческой обрядности народов мира (Дж. Фрэзер, Е.В. Аничков, Д.К. Зеленин. В.Я. Пропп), игры с веревочкой и бильбоке у народов Северо-востока, запуск бумажных змеев и игра в волан у народов Востока. Такие игровые ситуации открывают перспективы самостоятельного поиска, генеририрования познавательных гипотез, самостоятельной исследовательской деятельности, в которой преобладают подвижные, незавершенные, находящиеся в процессе развития психические образования (Н.Н. Поддъяков); создают условия развития детской креативности, базирующейся на доминирующей роли собственной исследовательской практики над репродуктивным усвоением знаний (А.И. Савенков).

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих природную реальность осуществляется в направлении от антропоморфного отношения к природным объектам и явлениям к ценностному экологическому отношению к природе; от овладения системой знаний природных констант к эвристическому познанию природы.

Развитие личности в контексте традиций игровой культуры, отражающих социально-нормативную реальность. Согласно результатам проведенного теоретического анализа в освоении социально-нормативной реальности выделены следующие направлениям онтогенетического развития. В нашей реконструкции таких направлений два.

Первое Ц освоение социально-нормативных отношений, заложенных в специфичных для представителей этноса традициях игровой культуры, отражающих лэтническую тему, своеобразную лигровую биографию этноса, его жизненную концепцию. Система глобальных социально-нормативных ориентиров обеспечивала отдельной личности причастность к реалиям этнического бытия, к жизни в этносе, к решению тех или иных жизненных задач в соответствии с изменяющимися историческими и культурными условиями. Ценностные этнические ориентиры обеспечивали высокий уровень социальной адаптивности личности, при котором мир воспринимался не как чуждый и противостоящий в своей объективности, а как непосредственно свой, мир собственного Я. Освоению универсальных моделей социального поведения в житейских ситуациях, предписывающих определенный характер действий (свадьба, рождение, похороны, переход из одной возрастной группы в другую) способствовали игры, основная прагматическая функция которых - моделирование поведения человека в таких императивных ситуациях. Проводится анализ игр парного выбора: свадебных хороводов славян; башкирских весенних гуляний Киске уйын; свадебных юролов-благопожеланий ольхонских бурят; игр подростков-нганасан линяку; конных игр-состязаний татарской, башкирской молодежи, свидетельствующий о том, что в игровых традициях личность проходила систему социально-нормативных испытаний, проверку на зрелость и на соответствие общественным идеалам и ценностям, осваивала формы поведения молодежи в добрачный период, правила выбора партнера, которые, как правило, обсуждались или подвергались испытаниям в соответствии с притязаниями, принятыми в этнически родственном коллективе.

Второе - освоение социально-нормативных отношений в играх с правилами. Условные игры или игры с правилами, образуют, согласно Л.С. Выготскому и Ж. Пиаже, свод социальных правил, свод законов. На примере анализа игр с прятаньем предмета показано, что правила игры представляют собой модель решения типовых задач общения, в которых в коллективном опыте предшествующих поколений заложен эвристический потенциал, открывающий перед личностью возможность отработки индивидуальной стратегии социального поведения и межличностного взаимодействия в игровом сообществе. Идейное ядро состязательных коллективных игр - традиция социальной практики взаимодействия с противником. В таких играх моделируются жизненные ситуации, требующие максимального напряжения физических, волевых и моральных качеств для достижения коллективной победы, ориентирующие личность на принятие социальной позиции мы - они. По характеру решаемых игровых задач состязательные игры  можно условно разделить на три группы: 1 - игры, в которых членами каждой группы одновременно решаются задачи, установленные правилами игры для достижения коллективной победы; 2 - игры, в которых игровая задача выполняется по типу эстафеты; 3 - игры, в которых состязаются два противника. Традиции состязательных игр с различными вариантами действий противоборствующих команд, совершаемых в целях победы над противником, сложившиеся в русской культуре, сохранились в игровом репертуаре детей и подростков на протяжении XX века. Следует отметить, что в современной детской субкультуре игры, содержащие ситуацию противоборства с реальным противником практически вытеснены играми, в которых разворачиваются ситуации противоборства с виртуальным противником. В таком противоборстве межличностное взаимодействие микшируется, приобретает качества неаутентичности, неподлинности, играющий идентифицирует себя с экранным образом или  невидимым партнером в Интернете или гипертерминале. В целом состязательные игры предусматривают соблюдение ряда позиций и соответствующих им действий, приобретая важность в развитии общества сверстников, через которые личность изучает характер социальной центрированности и социальной периферийности (обособленности). В играх с правилами происходит широкий социальный тренинг, обеспечивающий завоевание личностью социального пространства, приобретение знаний о тактике взаимоотношений в игровом коллективе, отработку навыков общения со сверстниками, способность оценивать себя и свои действия. Игры с правилами являются высшей школой игры. Они организуют высшие формы произвольного поведения. Личность в играх с правилами овладевает социальными нормативами, учится управлять своим поведением.

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих социально-нормативную реальность, осуществляется в направлении от освоения социально-нормативных отношений, зафиксированных в игровых сюжетах к овладению тактиками общения в обыденной жизни и в проблемных ситуациях (рефлексией, социальной аттракцией, инициативностью, соревновательностью), личностными позициями социальной толерантности и жесткой центрированности (обособленности); от подчинения  игровым правилам к способности произвольного управления своим и чужим поведением в реальных социальных ситуациях.

В данном исследовании обозначен принципиально новый подход к рассмотрению развития личности в контексте традиций игровой культуры, заключающийся в теоретической реконструкции условий, явленных человеку в исторически совокупном опыте игрового освоения реальностей предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира. Единство традиций игровой культуры и осваивающей их личности выступило ключевой идеей выбранного нами направления исследования, способствовало постижению истины о человеке как личности. Осуществленная в исследовании теоретическая реконструкция условий развития личности в контексте традиций игровой культуры высветила приоритетность многоуровневого подхода к анализу исторического и культурного контекста условий сложения игровых традиций.

Статус игровой культуры как условия развития личности делает возможным дальнейший научный поиск в этом направлении исследований, связанных с разработкой системы психологического сопровождения развития средствами игровой деятельности.

В заключении диссертации подведены итоги выполненного исследования, сформулированы основные выводы.

1. Традиции игровой культуры в единстве конкретно-исторического и этноспецифического воплощений выступают условием развития внутреннего психологического пространства личности, формируют ее уникальный потенциал.
2. Объективированный в традициях игровой культуры исторически обобщенный опыт игрового освоения человеком реалий предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира задает логику развития личности через контекст исторически складывающихся условий.
3. Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих предметную реальность связано с освоением предмета в его функциональном назначении и потенциально заложенной в предмете символической функции. Игровая деятельность, допускающая выраженную свободу замещений идеально способствует развитию отношения к предмету от натуралистически-предметного его бытия к символическому значению.
4. Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих реальность образно-знакового мира связано с освоением комплекса знаково-символических средств: базовой знаковой системы - схемы тела, жеста как обобщенного игрового знака, образных и языковых знаков. Принятие конвенциональных знаков способствует овладению принципиально новыми автономными образами, создаваемыми свободным творчеством в смысловом поле игры.
5. Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих природную реальность связано с формированием: антропоморфного отношения к природным явлениям и объектам, системы обобщенных экологических представлений, ценностного отношения к природе, способов эвристического  познания природы.
6. Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих социально-нормативную реальность связано с освоением социально-нормативных отношений, зафиксированных в игровых сюжетах и правилах игры. Овладение тактиками реального межгруппового общения (рефлексией, социальной аттракцией, инициативностью, соревновательностью) способствует переходу от подчинения  игровым правилам к произвольному управлению социальным поведением; от ориентации на социальные ожидания и нормативность к потребности быть как все и одновременно быть лучше чем все.
7. Традиции игровой культуры задают систему сопровождения человека на этапах его онтогенеза как социальной единицы и уникальной личности, социальная сущность которой раскрывается в историческом контексте многопоколенного и однопоколенного социального пространства.

8. В игровой практике в условиях групповых и индивидуальных взаимодействий личность овладевает идентификацией и обособлением как способами установления социальных отношений, выступающими условием развития и бытия личности.
9. Традиции игровой культуры упражняют специфические социально и личностно значимые функции (тренинговые, социализирующие, развлекающие, рекреационные, релаксирующие, психотерапевтические и мн. др.), создающие условия развития личности.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Монографии

1. Черная А.В. Традиционные игры Дона: этнопсихологический феномен. Ростов - н /Д.: Издательство РГПУ, 2003. - 121 с. (6 п.л.)
2. Черная А.В. Развитие личности в традициях игровой культуры. Монография: В 2 ч. Ч. 1. Методология и методы исследования. - М.: Издательство Прометей МПГУ, 2005. - 237 с. (15 п.л.)
3. Черная А.В. Развитие личности в традициях игровой культуры. Монография. В 2 ч. Ч. 2. Опыт эмпирического исследования. - М.: Издательство Прометей МПГУ, 2006. - 249 с. (15, 75 п.л.)

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

4. Черная А.В. Психологические основы традицинонных игр // Развитие личности. - М.: Редакция Народное образование, 1999. - №4. - С. 86 - 98. - 1 п. л.
5. Черная А.В. Традиционная  игра как этнопсихолонгический феномен и форма воспитания // Мир психологии. - Воронеж: Издательско-полиграфическая фирма Воронеж, 2003. - №3. - С. 181 - 191. - 1 п. л.
6. Черная А.В. Власть игры: достижения и перспективы академических и прикладных исследований // Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов-н/Д.: Издательство ИПО РГПУ, 2006. - №3. С. 87-106. - 1 п.л. (в соавторстве с Чумичевой Р.М.; 70 % личного участия)
7. Черная А.В. 32-я ежегодная конференция Ассоциации исследования игры // Мир психологии. - Воронеж: Издательско-полиграфическая фирма Воронеж, - 2006. - №3. - С. 271-277. - 1 п. л.
8. Черная А.В. Теоретические основы исследования традиций игровой культуры // Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов-н/Д.: Издательство ИПО РГПУ, 2006. - №4. С. 54-66. - 0, 7 п.л.

Статьи в научных и научно-методических сборниках,

периодических изданиях, тезисы докладов

9. Черная А.В. Опыт изучения традиционной игры: история и современность: Сб. науч. трудов НГМА // Социальные и экономические проблемы современной России. - Новочеркасск: НГМА, 1999. - №9. - С. 144-147. - 0,3 п.л.
10. Черная А.В. Опыт этнопсихологического изучения игры (на материале традиционных игр донского казачества // Академия игры: Ежегодник. 1998 / Отв. ред. С.В. Григорьев. - М.: Издательство ОДИ-International, - 1998. - С. 86-88. - 0, 2 п.л.
11. Черная А.В. Традиционная игра и проблема формирования вековых характеров донского казачества // Этнопедагогические проблемы обучения и воспитания: поиск и решения. Материалы межд. конф. - М.: ГНИИ семьи и воспитания, 1999. - С. 256 - 258. - 0,3 п.л.
12. Черная А.В. Традиционная игра и проблемы формирования образа мира ребенка // Витагенные педагогические технологии как условие развития личности: Материалы Южно-росс. науч.-практ. конф. Ц  Ростов- н/Д.: ГинГо, 1999. - С. 30. - 0.2 п.л.
13. Черная А.В. Роль традиционнных игр в форминровании вековых характеров: Тез. докл. Всеросс. межвуз. научн.-практ. конф. Российский ВУЗ - в центре внимания личнность. Т. 3. - Ростов н/Д.: ДГТУ, 1999. - С. 155-156. - 0,2 п.л.
14. Черная А.В. Психологические основы изучения  традиционной  игры // Наука о дошкольном детстве - традиции и современность. Материалы Межд. юбилейной науч.-практ. конф., посвященной 95-летию со дня рождения А.В. Запорожца и 40-летию со дня основания Института дошкольного воспитания. 29 ноября - 1 декабря 2000 г. - М.: Аванти, 2000. - С. 51-53. - 0,3 п.л.
15. Черная А.В. Психологические механизмы развития универсального и этнического в традиционных играх / Ежегодник Российского психологического общества. Т. 9, вып. 2. - М.: УМО Инсайт,  2002. - С. 72. - 0,1 п.л.
16. Черная А.В. Этнопсихологический анализ пронблемы происхонждения культурных традиций // Сб. нанучных  и методических работ. Выпуск 1. - Ростов-н/Д.: ГинГо, 2002. - С. 73. - 0, 1 п.л.
17. Черная А.В. Толерантное взаимодействие в праздннично-игронвой культуре: историченский аспект // Толерантность в межличностном общении: Материалы региональной науч.-практ. конф. - Ростов-н/Д.: Издательство РГУ, 2002. - С. 56-57. - 0,2 п.л.
18. Черная А.В. Традиционная игра - значимый компоннент кульнтурного развития в онтогеннезе // Развитие личности в образовательнных системах Южно-росс. региона: Тез. докл. IX годичного собнрания Южного отделения РАО. Ч. 1. - Ростов-н/Д.: Издательство РГПУ, 2002. - С. 237. - 0,2 п. л.
19. Черная А.В. Этнокультурные и этнопсихологиченские аспекты воспитания в казачьей семье // Единое образовательное пространнство детского сада, семьи и социума / Дошкольное образование. Вып. 6. - Ростов - н/Д.: ООО ОбЦТУ, - 2002. - С. 18-21. - 0,5 п. л.
20. Черная А.В. История изучения традиционных игр в России на рубеже XIX - XX вв. // Наука и образование. Известия Южного отделения РАО и Ростовского государственного педагогического университета. - Ростов-н/Д.: Издательство РГПУ, 2003. - № 1. - С. 128 Ц137. - 0,7 п. л.
21. Черная А.В. Психологическая природа традиционности игровой культуры // Детство в контексте культуры и образования: Материалы X межд. конф. Ребенок в современном мире. Культура и детство.  - СПб.: Издательство РГПУ, - 2003. - С. 477-479. - 0,3 п. л.
22. Черная А.В. Развитие личности в традиционных и современных играх / Ежегодник Российского психологического общества: Материалы 3-го Всеросс. съезда психологов: В 8 т. Т. 8. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, - 2003. - 0,2 п.л.
23. Черная А.В. Феноменология категории традиционная игра в психологической науке // Развитие личности в образовательных системах Южно-российского региона: Тез. докл. X годичного собрания Южного отделения РАО. Ч. 1. - Ростов-н/Д.: Издательство РГПУ, - 2003. - С. 96-97. - 0,2 п. л.
24. Черная А.В. Теоретический анализ категории традиционная игра // Развитие личности в образовательных системах Южно-российского региона: Тез. докл. X годичного собрания Южного отделения РАО и XXIII психолого-педагогических чтений Юга России. Ч. 1. - Ростов-н/Д.: Издательство РГПУ, - 2004. - С. 287-290. - 0,4 п. л.
25. Черная А.В. Воспитательный потенциал традиционной игровой культуры в контексте исторического опыта этнической группы // Воспитание гражданина, человека культуры и нравственности как условие конструктивного развития в современной России: Материалы конф. Секция 2: Культурные смыслы и качество современного воспитания. - Ростов н/Д.: Издательство РГПУ, - 2004. - С. 157-160. - 0,35 п. л.
26. Черная А.В. Архаическая игрушка: история и современность // Планета детство: журнал о детских играх и игрушках. - М.: ООО Планета детство, - 2005. - №1. - С. 14-15. - 0,3 п. л.
27. Черная А.В. Кости - вечная игрушка всех времен // Планета детство: журнал о детских играх и игрушках. - М.: ООО Планета детство, - 2005. - № 2. - С. 28 - 29. - 0,4 п.л.
28. Черная А.В. Исторические реальности игры в человеке играющем //  Человек в меняющемся мире: пути конструктивного развития / Под ред. Чумичевой Р.М., Белоусовой А.К., Рогова Е.И.: Материалы конф. 15-17 сент. 2005 г. - Ростов-н/Д.: Издательство РГПУ, - 2005. - С. 407-408. - 0,2 п.л.
29. Черная А.В. Развитие как базовая категория психологического исследования игровой культуры // Человек: проблемы становления. - Ростов - н/Д.: Издательство РГПУ, - 2005. - С. 58 Ц74. - 1 п.л.
30. Chernaya А. The Game Culture within the Power of Tradition // Ц 0.8 п. .
31. Chernaya A.V. Play reviev. Short-term play therapy for children H. G. Kaduson and С. Schaefer (Eds.) Guilford Press (2000) // Newsletter The Assotiation for the study of play. 2006. Vol. 30. № 3 (fall). P. 18

---

1 Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Собрание сочинений в 30 т. Изд. 2-е.: Т. 3. - М., 1955. С. 37

2 Making the Case for Play: Building policies and strategies for school-aged children. Children's Play Council.  National Children's Bureau of UK. - 2002.

3 Мухина В.С. Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты). - Екатеринбург, 2007. С. 95, 142, 174, 264 (Рукопись).

4Использована  классификация А. Соломоник.

  Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по психологии