Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разное  

На правах рукописи

ЧЕРЕМИСИНОВА Лариса Ивановна

ПРОЗА А.аА.аФЕТА

В ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНОМ КОНТЕКСТЕ

1850Ч1880-х ГОДОВ

Специальность 10.01.01-10 Ч русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Санкт-Петербург

2008

               Работа выполнена на кафедре русской литературы

Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

В.аА.аКошелев

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

  Н.аП.аГенералова

доктор филологических наук, профессор

Е.аИ.аАнненкова

доктор филологических наук, профессор

А.аВ.аУспенская

Ведущая организация:                        Курский государственный университет

Защита состоится 29 декабря 2008 г. в 14. 00 часов на заседании диссертационного совета Д 002.208.01 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при Институте русской литературы (Пушкинский Дом) Российской Академии Наук по адресу: 199034 Санкт-Петербург, наб. Макарова, д.4.

       С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

               Автореферат разослан л ноября 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук                                                С.аА.аСемячко

Общая характеристика работы

Актуальность и степень изученности проблемы. Проза А.аА.аФета, представленная рассказами, повестями, очерками, критическими и публицистическими статьями, мемуарами, философскими эссе, была органической частью литературного наследия писателя и неотъемлемой составляющей литературной жизни России второй половины XIX века. В ней запечатлелись общественные веяния эпохи и уникальная биография автора, его неповторимый образ мыслей, оригинальная манера письма.

Обсуждение прозаических сочинений Фета началось при жизни поэта в статьях А.аВ.аДружинина, Н.аА.аНекрасова, Е.аН.аЭдельсона, М.аЕ.аСалтыкова-Щедрина, Н.аК.аМихайловского, А.аН.аПыпина и других авторов. Восприятие разных жанров фетовской прозы современниками отличалось широкой палитрой оценок: от спокойно-доброжелательных, сдержанно-нейтральных, до откровенно негативных и ёрнических.

Первую статью о прозе Фета, уже после смерти писателя, опубликовал Борис Садовской. В небольшом фрагменте из книги Ледоход: Статьи и заметки он последовательно рассмотрел почти все рассказы Фета, сделав несколько ценных замечаний о своеобразии прозаической манеры автора.

На необходимость переиздания фетовской прозы, известной лишь по прижизненным публикациям, разбросанной по разным журналам, давно ставшей библиографической редкостью, указывал Б.аЯ.аБухштаб в 1936 году в статье Судьба литературного наследства А.аА.аФета. Ученый настаивал на переиздании художественной прозы и мемуаров как материалов исключительной важности.

Научное осмысление художественной, мемуарной, критической и публицистической прозы Фета по существу началось в 1970Ч1980 годы. Одиночные републикации: рассказа Кактус, статьи О стихотворениях Тютчева, фрагментов из книги Ранние годы моей жизни сопровождались небольшими по объему, но содержательными комментариями Б.аФ.аЕгорова и В.аВ.аКожинова и закладывали основу для будущих исследований.

Важным этапом на пути научного освоения фетовской прозы стало издание в 1982 году двухтомного собрания сочинений Фета, осуществленное А.аЕ.аТарховым. Во второй том, специально посвященный прозе, вошли пять рассказов (Каленик, Дядюшка и двоюродный братец, Семейство Гольц, Кактус, Вне моды), критическая статья О стихотворениях Тютчева, фрагменты эстетических выступлений поэта, относящихся к разным периодам, и довольно большая подборка писем: И.аИ.аВведенскому, И.аП.аБорисову, И.аС.аТургеневу, Л.аН.аТолстому, С.аА.аТолстой, Н.аН.аСтрахову, Я.аП. Полонскому, Вл.аС.аСоловьеву. В комментариях ко второму тому содержится анализ художественной, критической, эпистолярной и публицистической прозы, выявляется смысл хозяйственных преобразований поэта-фермера, рассматриваются особенности его взаимоотношений с разными корреспондентами.

Одновременно с названным двухтомником А.аЕ.аТархов подготовил другой, который по техническим причинам вышел двумя отдельными книгами. Содержание второй книги составили фрагменты фетовских воспоминаний. Издание мемуаров знакомило широкого читателя с воспоминаниями поэта и не претендовало на научность. Ограниченный объем публикации обусловил вынужденный субъективизм редакторского подхода: произвольное вмешательство в композицию и текст воспоминаний, значительные сокращения. Однако такой биографический источник охватывал почти всю жизнь поэта, содержал ценный справочный аппарат, был шагом на пути к полному научному изданию мемуаристики Фета.

Вкладом в расширение источниковедческой базы исследований фетовской прозы стали другие издания, осуществленные в 1988Ч1989 годах А.аЕ.аТарховым и Г.аД.аАслановой. Введение в научный оборот писем Фета к С.аВ.аЭнгельгардт и А.аВ.аОлсуфьеву существенно пополнило мало разработанный фетовский эпистолярий. 

Современный интерес к прозаическому наследию А.аА.аФета выразился в репринтном переиздании А.аЕ.аТарховым трех томов воспоминаний (1992), в издании В.аА.аКошелевым книги Афанасий Фет. Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство (2001), с полной подборкой всех деревенских очерков поэта, написанных в 1860-еЧначале 1870-х годов, в  публикациях Г.аД.аАслановой фрагментов путевых впечатлений (1999), статьи Наша интеллигенция (2000), В.аИ.аЩербаковым статьи Наши корни (1999), Г.аД.аАслановой и В.аИ.аЩербаковым статей Где первоначальный источник нашего нигилизма (2000) и Общинное владение (2000), Е.аМ.аАксененко и Е.аВ.аВиноградовой статьи О нашем сельском самоуправлении (2002), Е.аВ.аИвановой (2002) и Е.аВ.аДеревягиной (2003) нескольких статей из газеты Московские ведомости, Н.аП.аГенераловой Записной книжки с афоризмами Фета (2003) и некоторых других материалов.

Неуклонно расширяются источниковедческие разыскания и издание соответствующих материалов, прежде всего Ч переписки Фета с корреспондентами: Д.аД.аГолохвастовым (публикация З.аФ.аБельчиковойа и Л.аА.аРозановой), Ф.аЕ.аКоршем (публикация Г.аА. Космолинской), А.аЯ.аПолонским (публикация Г.аЛ.аМедынцевой и З.аВ.аГротской), К.аР. (публикация Л.аИ.аКузьминой и Г.аА.аКрыловой); писем Фета И.аС.аТургеневу (публикация А.аП.аАуэра, Н.аП.аГенераловой), О.аВ.аГалаховой (Л.аМ.аМаричевой), М.аП.аБоткиной, (публикация Г.аД.аАслановой), С.аА.аПетровскому и К.аН.аЛеонтьеву (публикация В.аН.аАбросимовой), М.аМ.аСтасюлевичу (публикация И.аА.аКузьминой); писем к Фету С.аВ.аЭнгельгардт (публикация Н.аП.аГенераловой), Н.аФ.аХристиановича (публикация Г.аД.аАслановой), И.аП.аНовосильцова (публикация Е.аВ.аВиноградовой) и других. Большая часть переписки поэта остается пока достоянием архивов РГБ, ИРЛИ, РГАЛИ. Освоение неопубликованного эпистолярия Ч непременное условие дальнейшего продвижения в изучении жизни и творчества Фета.

В настоящее время осуществляется двадцатитомное научное издание сочинений и писем Фета, в составе которого вышло два тома прозы: художественной, критической и очерковой (1850Ч1860-х годов). Готовится к изданию мемуарная проза, уточняется состав и объем публицистических статей писателя 1870Ч1890-х годов, их творческая история, выясняется значение и роль в общественно-политической жизни России.

С 1985 года кафедра русской литературы Курского государственного университета проводит ежегодные конференции Фетовские чтения, по материалам которых традиционно издаются сборники, раскрывающие новые страницы биографии Фета, вводящие в научный оборот его неизвестные ранее произведения и переписку с современниками. Этим проблемам посвящены статьи Г.аД.аАслановой, Н.аП.аГенераловой, Е.аМ.аАксененко, Е.аВ. Виноградовой, Л.аМ.аМаричевой, В.аА.аШеншиной, В.аИ.аЩербакова, И.аА.аКузьминой, Е.аВ.аДеревягиной, Н.аГ.аЖиркевич-Подлесских и др.

С 2003 года в сборниках материалов Фетовских чтений существует новый раздел Ч Проза Фета, где, как правило, представлен постоянный круг авторов: Н.аП.аГенералова, М.аВ.аСтроганов, А.аЮ.аСорочан, И.аС. Абрамовская, Т.аО.аЗемледельцева, Ч занимающихся преимущественно текстологическими и историко-литературными изысканиями, связанными с подготовкой издания двадцатитомного собрания Сочинений и писем Фета. В статьях В.аИ.аЩербакова, С.аВ.аСмирнова, Е.аИ.аАбрамовой, М.аВ.аКораблева, И.аА.аКузьминой, напечатанных в том же разделе, предметно рассматривались разные жанры фетовской прозы: воспоминания, публицистика, критические статьи.

Изучению интертекстуальных и контекстуальных связей художественной прозы Фета с русской и зарубежной литературой посвящены статьи С.аЮ.аМихайловой и М.аВ.аСтроганова. В работах Т.А. Капыриной нашли отражение проблемы жанровой специфики фетовской прозы, вопросы ее лингвистической структуры анализируются И.аВ.аТруфановой.

Заслуживает внимания попытка некоторых литературоведов Ч Ю.аБ. Орлицкого, А.аП.аАуэра, Н.аК. Кашиной, Г.аП.аКозубовскойаЧ найти стиховое начало в прозаических сочинениях Фета, показать способы взаимодействия прозы поэта с его лирическим творчеством. Однако игнорирование принципиального различия между стихотворной и прозаической организацией фетовских текстов, обусловленного эстетическими взглядами и характером творческого дарования автора, ставит под сомнение отдельные итоги научного поиска в указанном направлении.

Изданная в 2005 году М.аВ.аСтрогановым монография УМир от красотыФ. Проза и поэзия Афанасия Фета охватила разные жанры фетовской музы: лирические стихотворения, рассказы, повести, критические статьи и мемуары. Выборочность анализируемых текстов (автор комментирует пять рассказов из семи, вовсе не затрагивает публицистики Фета, путевых очерков, мемуарной книги Мои воспоминания), фактические неточности, нередко обусловленные недостаточной источниковедческой базой, сказались на результатах монографического исследования. Вместе с тем дискуссионные положения, содержащиеся в нем, продуцируют дальнейшее обсуждение поставленных вопросов.

Значимой для исследования прозы Фета стала недавняя публикация монографий: Н.аП.аГенераловой И.аС.аТургенев: Россия и Европа. Из истории русско-европейских литературных и общественных отношений и В.аА.аШеншиной А.аА.аФет-Шеншин. Поэтическое миросозерцание.

Представляет интерес книга В.аА.аКошелева Афанасий Фет: Преодоление мифов, посвященная критическому анализу и опровержению многих сложившихся стереотипов восприятия жизни и творчества А.аА.аФета, мнимо объективных домыслов и предположений, препятствующих научному изучению биографии и литературного наследия поэта.

Историографический обзор литературоведческих публикаций позволяет констатировать, что, несмотря на активизацию интереса к прозаическим сочинениям Фета в современной науке, многие проблемы непоэтического фетоведения находятся пока на стадии постановки и выработки подходов к их решению. До настоящего времени не издано ни одной монографии, специально посвященной прозе А.аА.аФета.

Отсутствие обобщающих научных исследований, охватывающих жанровое многообразие прозы писателя, осмысляющих ее как целостную художественную систему и как органическую часть историко-литературного процесса второй половины XIX века, предопределило выбор темы диссертации.

Материалом исследования стали: 1) прижизненные и посмертные издания художественной, очерковой, публицистической (1860Ч1871 гг.), мемуарной и критической прозы Фета; 2) архивные фонды РГБ, ИРЛИ, РНБ, РГАЛИ, ГАОО; 3) критические статьи и научные исследования, посвященные творчеству А.аА.аФета.

Объект исследования Ч историко-литературный процесс в России второй половины XIX века.

Предмет исследования Ч прозаические произведения А.аА.аФета.

Термин проза понимается в традиционном литературоведческом значении как совокупность произведений, для которых характерен особый способ речевой организации, отличный от стихотворного. При таком широком подходе в состав прозы может быть включена не только художественная проза Фета, но и мемуарная, публицистическая, критическая, очерковая, философская, с учетом их своеобразия.

Цель диссертации Ч исследовать прозу А.аА.аФета в историко-литературном контексте 1850Ч1880-х годов.

В соответствии с целью в диссертации поставлены следующие задачи:

1) реконструировать и уточнить творческую историю прозаических произведений А.аА.аФета;

2) показать контекстуальные связи прозы писателя;

3) сопоставить способы повествования в цикле очерков Из-за границы и в прозаических сочинениях Фета 1860-х Ч 1880-х гг.;

4) раскрыть связь эстетической концепции Фета, выраженной в статье О стихотворениях Ф. Тютчева, с лорганической критикой Ап. Григорьева;

5) рассмотреть проблему авторства статьи УЧто делать?Ф. Из рассказов о новых людях. Роман Н.аГ.аЧернышевского, уточнить степень участия В.аП.аБоткина в написании данной статьи;

6) восстановить творческую историю неосуществленного замысла Военных записок;

7) выявить жанровое своеобразие деревенских очерков А.аА.аФета и истоки его преобразовательской программы;

8) воссоздать творческую историю незавершенного цикла рассказов Записки судьи;

9) исследовать полемику Фета с Л.аН.аТолстым в философском этюде Послесловие А.аФета к его переводу А.аШопенгауэра;

10) проанализировать специфику мемуарной прозы А.аА.аФета.

При решении поставленных задач использованы историко-литературный, источниковедческий, текстологический и сравнительно-типологический методы исследования.

Положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Проза А.аА.аФета (художественная, очерковая, публицистическая и мемуарная) имеет автобиографический характер. Предметом изображения в ней была история жизни писателя, начиная от первых проблесков памяти и заканчивая событиями последних лет. Временная дистанция, отделяющая момент рассказывания от времени, изображенного в тексте, подчеркнута автором во всех видах прозы. Ретроспекция определяет ее поэтику и пространственно-временную организацию как типичная установка автобиографических произведений-воспоминаний о прошлом.

2. Историческая основа фетовской прозы, хронологический охват изображенного в ней периода, стремление к достоверности, фактографическая манера изложения, мозаичная композиция, обилие документального материала, в том числе писем современников, впервые опубликованных в мемуарах, придают фетовской прозе черты летописного повествования. Осмысление собственной жизни разворачивалось на широком социально-культурном фоне. Личная летопись А.аА.аФета была частью литературно-общественной летописи России 40-хЧначала 90-х годов XIX века.

3. Различные по своей эстетической природе, художественный, публицистический, очерковый, мемуарный и критический виды фетовской прозы взаимно дополняли друг друга, раскрывали уникальность жизни, неповторимый образ мыслей их создателя, картину эпохи.

4. Документально-фактографической основе фетовской прозы соответствовал очерковый способ повествования, организованного не столько событийным рядом, сколько описаниями и рассуждениями. Отдельные эпизоды объединены образом повествователя и зачастую внешней, причинно-временной последовательностью. Пристрастие к жанру очерка особенно наглядно в циклах  Из-за границы, Заметки о вольнонаемном труде, Из деревни, в незавершенных циклах Военные записки и л<Записки судьи>. Обилие жизненного материала превращало небольшие по объему произведения в серии очерков, тем самым расширяло их жанровые возможности, выводило за рамки собственно заметок и давало простор серьезным размышлениям автора по насущным вопросам современности.

Очерковая манера воспоминаний позволяла Фету охватывать не только наиболее значимые события, но и внешне незначительные эпизоды, фиксировать мелочи жизни, изображать третьестепенных персонажей. В итоге из этой мозаичной картины вырисовывалась целая жизнь, в хитросплетениях которой и пытался разобраться Фет-мемуарист.

5. Рассказы, повести, мемуары поэта вступали в творческий диалог с произведениями  Н.аВ.аГоголя, М.аЮ.аЛермонтова, И.аС.аТургенева, Л.аН.аТолстого, А.аА.аГригорьева, И.аА.аГончарова, С.аВ.аЭнгельгардт, Я.аП.аПолонского, П.аВ.аАнненкова, Н.аА.аНекрасова, А.аЯ.аПанаевой, Д.аВ.аГригоровича и других писателей-современников. Фетовские публицистические выступления были заметны при обсуждении в русской печати вопросов, связанных с судьбами земледельческих сословий пореформенной России, наряду с работами А.аМ.аБажанова, И.аМ.аШатилова, Д.аА.аСтолыпина, А.аН.аЭнгельгардта, В.аП.аБезобразова, А.аВ.аДружинина, А.аКузмина. В критических статьях Фета отразилась борьба эстетических идей периода 1850Ч1860-х годов XIX века.  Полемизируя с утилитарной концепцией искусства, выраженной в статьях Н.аГ.аЧернышевского, Н.аА. Добролюбова, Д.аИ.аПисарева, поэт утверждал теорию свободного творчества, солидаризуясь с В.аП.аБоткиным, А.аВ.аДружининым, а также теорию лорганического искусства, сближаясь с А.аА.аГригорьевым. Проза А.аА.аФета составляла органическую часть литературного процесса 1850 Ч 1880-х годов XIX века.

6. В очерках Из-за границы, основанных на автобиографическом материале, свободных от фабулы и вымышленных лиц, хронологически построенных в соответствии с маршрутом путешествия, с преобладанием описательного компонента, сформировался способ повествования, который получил развитие в прозаическом творчестве 1860 Ч начала 1890-х годов. Приоритет правды и факта оказался жанрообразующим принципом и в деревенских очерках, и в мемуаристике Фета, преемственно связанных с его путевыми впечатлениями.

Автор выступал в роли зрителя и рассказчика, не претендуя на универсальность своих суждений. Такая повествовательная манера предопределила специфику мемуаров Фета: в них нет ни описания нравов, ни характеристики умонастроения поколения, к которому принадлежал поэт, ни анализа своеобразия общественного и литературного развития России в изображаемую им эпоху. Фет-мемуарист не философствует, а припоминает и рассказывает, воссоздавая картину собственной жизни и жизни своего литературного окружения.

7. Критическая статья УЧто делать?Ф. Из рассказов о новых людях. Роман Н.аГ.аЧернышевского написана совместно А.аА.аФетом и В.аП.аБоткиным. Объем фетовской и боткинской частей в ней неравнозначен. Перу Боткина традиционно и недостаточно аргументированно приписывается третья глава статьи о романе Чернышевского. Однако удалось выявить, что большая часть этой главы подготовлена Фетом. Боткину принадлежит лишь ее центральная часть, которая в содержательном и в стилистическом отношении выбивается из общего текста. 

8. В 1864Ч1865 годах Фет работал над циклом очерков Военные записки, относящихся к периоду кирасирской службы в Новороссийском крае. Состав цикла крыловских рассказов (армейских воспоминаний) до конца неизвестен; в него входили фрагменты незавершенных повествований л<Корнет Ольхов> и л<Поручик Бергер>, а также сюжет под названием Жгун и Макаренко. Впоследствии эти и другие крыловские сюжеты (Не те, частично Каленик и Семейство Гольц) вошли в книгу мемуаров Ранние годы моей жизни (1893).

9. Судейская практика Фета давала массу готовых сюжетов. Фрагменты судебных протоколов сначала включались в фетовские статьи и письма к друзьям, а затем стали обретать литературные формы. С 1869 года по совету И.аС.аТургенева писатель собирал и обрабатывал материал для книги Записки судьи, отсылая готовые очерки на прочтение своему вдохновителю, вплоть до 1874 года, когда отношения между литераторами были прерваны. Фет не реализовал замысла книги Записки судьи из-за отсутствия связующей идеи и разнообразия обособленных эпизодов. Позднее он поместил часть судейских очерков в V главу второго тома мемуаров Мои воспоминания.

10. К созданию первой книги мемуаров А.аА.аФет приступил в 1887 году. Черновой набросок плана, относящийся к 1878Ч1880 годам, свидетельствует о несовпадении первоначальных намерений автора с окончательным вариантом. Воспоминания должны были открываться описанием событий 1848 года и завершаться событиями 1853Ч1854 годов; в них совмещались периоды кирасирской и уланской службы поэта. Впоследствии Фет отошел от предварительно намеченного плана и начал свои воспоминания с событий 1853 года (знакомство с Тургеневым и перевод в лейб-гвардии уланский полк). Замысел книги Ранние годы моей жизни появился почти одновременно с началом работы над Моими воспоминаниями, а реализован был после завершения первой книги мемуаров.

11. Философский этюд Послесловие А.аФета к его переводу А.аШопенгауэра задумывался поэтом как заключительная часть книги л1) О четверном корне закона достаточного основания. 2) О воле в природе. Перевод А. Фета (1886). Публикация новых переводов Фета была приурочена к приближавшемуся столетнему юбилею А.аШопенгауэра (1888) и должна была состоять из двух частей, авторского посвящения Н.аН.аСтрахову и указанного послесловия. Оно представляло собой скрытую полемику с новым вероучением Л.аН.аТолстого, в котором Фет видел попытку рационального толкования Евангелия и пересмотра христианского учения. Во взглядах Толстого Фет находил преломление этической теории знаменитого франкфуртского отшельника и отрицание существующих социальных институтов.

Но в обоих изданиях книги (1886, 1891) Послесловие отсутствовало. Решение Фета отказаться от публичного спора с Толстым вызвано комплексом причин: бессмысленностью критики веры человека с позиций разума, влиянием близкого к Толстому Н.аН.аСтрахова, собственной привязанностью к старому приятелю. Новая вера писателя была предметом многочисленных приватных бесед двух великих художников, обсуждалась в их переписке. Открытая полемика на фоне многолетней взаимной симпатии литераторов выглядела явно неуместной. Поэт не хотел участвовать во всенародном распятии своего друга, умножая и без того огромное число бранивших и порицавших толстовское учение.

Научная новизна диссертационного исследования заключается:

- в расширении источниковедческой базы и введении в научный оборот ранее не публиковавшихся архивных материалов;

- в рассмотрении прозы А.аА.аФета как целостной художественной системы, которой присущи автобиографизм, летописное начало, очерковая манера повествования;

- в реконструкции и уточнении творческой истории художественной, мемуарной, очерковой, критической и публицистической (1860Ч1871гг.) прозы А.аА.аФета;

- в исследовании контекстуальных связей прозы А.аА.аФета с историко-литературным процессом 50Ч80-годов XIX века;

- в установлении преемственности способа повествования в очерковых циклах Из-за границы, Из деревни и в мемуарах поэта;

- в уточнении атрибуции критической статьи УЧто делать?Ф. Из рассказов о новых людях. Роман Н.аГ.аЧернышевского;

- в попытке реконструкции нереализованных прозаических циклов А.аА.аФета Военные записки и Записки судьи;

- в выявлении истоков и содержания преобразовательской программы в деревенских очерках Фета;

- в определении жанровой специфики деревенских очерков поэта;

- в раскрытии специфики восприятия фетовской прозы критиками-современниками;

- в характеристике творческого сотрудничества  А.аА.аФета с журналами Библиотека для чтения (1863Ч1865 гг.), Русский вестник, Заря, Беседа.

Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в том, что полученные в процессе исследования результаты могут быть использованы при издании и комментировании прозы А.аА.аФета, для дальнейших научных разработок в этой области, а также в преподавании общих и специальных курсов по истории русской литературы XIX века, в спецкурсах и спецсеминарах.

Апробация работы. Основные положения исследования были изложены в докладах на межвузовских и международных конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Курске, Орле, Ульяновске, Астрахани, Саратове, В.аНовгороде, Пушкине, Елабуге, Волгограде, Туле и др. Результаты исследования использовались в качестве комментария к собранию Сочинений и писем А.аА. Фета в 20 томах (СПб., 2006. Т. 3). По теме диссертации опубликовано 44 работы, общим объемом 67 п. л.

Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, шести глав, заключения и библиографического  списка использованной литературы. Хронологический принцип построения позволяет охватить разнообразие фетовской прозы, увидеть логику ее развития, а также более полно представить творческую жизнь писателя.

Основное содержание работы

Во введении обоснована актуальность темы, выявлена степень ее разработанности, сформулированы цель, основные задачи, объект и предмет исследования, показана научная новизна диссертационной работы, дана характеристика ее структуры, научно-практической значимости и апробации.

В первой главе Ч Первые прозаические сочинения А.аА.аФета Ч рассматриваются автобиографические произведения, написанные поэтом в 1850-е годы: Каленик (1854), Дядюшка и двоюродный братец (1855), путевые очерки Из-за границы (1856Ч1857). Свободные от фабульных схем, основанные на фактах из личного жизненного опыта, имеющие преимущественно описательный характер, рассказанные от первого лица, эти произведения Фета определили специфику его повествовательной манеры, которая по существу оставалась неизменной на протяжении всего творческого пути писателя.

Фетовская проза органично влилась в автобиографическую струю русской литературы, подарившей читателям Былое и думы А.аИ.аГерцена, Семейную хронику С.аТ.аАксакова, Детство, Отрочество, Юность Л.аН.аТолстого и др.

Работа над рассказом Каленик, написанным, по признанию автора, лот скуки одиночества, шла во второй половине 1853агода, после перевода из Орденского полка, в котором Фет прослужил восемь лет, в лейб-гвардии уланский его высочества наследника цесаревича полк, располагавшийся в Новгородской губернии. Смена места службы повлекла за собой утрату привычного образа жизни, старых знакомств и связей. Ностальгия по Орденскому полку, по другу детства И.аП.аБорисову, с которым было связано поступление на военную службу в этот полк, по славному денщику Каленику Вороненку, по армейскому быту, по командиру полка К.аФ.аБюлеру, адъютантом которого Фет прослужил  в течение пяти лет, по друзьям-однополчанам и соседям-помещикам Ч наполняет этот рассказ. Обилие прототипических параллелей между рассказом Каленик, мемуарами и письмами Фета свидетельствует об автобиографическом характере произведения.

Название Каленик отсылает к повести Н.аВ.аГоголя Майская ночь, или Утопленница, к образу тезки фетовского героя Ч подгулявшего мужика, который шатается по улицам в поисках своего дома, пританцовывая при этом и разговаривая вслух с самим собой. Между двумя Калениками (фетовским и гоголевским) нет типологического сходства. Их роднит разве что имя (хотя это совпадение носит скорее окказиональный характер) и некоторая странность поведения: один разговаривает сам с собой  и танцует на улице, другой отличается поразительной интуицией, которой руководствуется в жизни, вопреки здравому смыслу. Оба ведут себя соответственно своей природе, не задумываясь над поступками.

В рассказе Каленик речь идет о непостижимости тайн природы. Человек рассматривается в нем как часть окружающего мира. Он не унижен и не раздавлен природной мощью, напротив, столь же загадочен, таинственен, как сама природа. Именно с этих позиций представлен главный герой. Неординарный, по-своему гениальный, живущий вопреки общепринятым нормам, а потому часто смешной, он подобен древней Изиде необъяснимостью своих поступков. Тайну его пытается разгадать автор на протяжении всего рассказа. Вот почему Каленик, этот листый хохленок по прозвищу ластроном, стал объектом художественного осмысления Фета, первым героем его прозаических сочинений.

Написание Каленика было связано с именем И.аС.аТургенева, который в 1850-е годы ввел Фета в литературную среду, познакомил со многими писателями, принял участие в судьбе не только стихотворений и переводов поэта, но и его прозы. Возможно, сближение с Тургеневым и высокая оценка  Записок охотника побудили Фета попробовать силы в жанре рассказа. Этим обусловлена и близость образа главного героя рассказа Каленик к образам тургеневских крестьян, и внутренняя полемичность рассуждений повествователя о соотношении рационального и интуитивного в постижении природы, и очерковая природа произведения.

Литературным предшественником фетовского Каленика был герой рассказа И.аС.аТургенева Хорь и Калиныч (1846). Каленик и Калиныч Ч дети природы, хорошо разбираются в природных явлениях, обладают так называемым вторым зрением, которое помогает им ориентироваться в мире и делает их незаменимыми помощниками своих хозяев. Рассказ Хорь и Калиныч (как и Записки охотника в целом) был любимым тургеневским произведением Фета. Эти два героя как будто олицетворяют две ипостаси самого Фета, в котором органически сочетались способности рачительного хозяина и поэта, рационалиста и лидеалиста.

Первый рассказ явился попыткой Фета отстоять собственную оригинальность, объяснить правомерность непосредственного восприятия окружающего мира, возможность постижения тайн природы, истинного и прекрасного в ней при помощи чувств, откровения, интуитивного знания. Писатель показывал, что жизнь человека не сводится к рациональному поведению, а гораздо чаще выходит за его пределы. И в словесном отражении нашего мироощущения эмоциональное нередко доминирует над рациональным, гармония, музыкальность слов преобладает над их смысловым содержанием. Эти идеи получат развитие позднее в критических и публицистических статьях Фета. Они станут причиной разногласий поэта со многими современниками, непримиримых споров с Тургеневым.

В повести Дядюшка и двоюродный братец переплетены два ретроспективных сюжета, основанных на событиях из жизни Фета: один возвращает к его армейскому прошлому, другой, помещенный внутри первого, изображает детство и студенческую юность поэта. Все герои повествования имеют прототипическую основу. Образ Ковалева автобиографический; в образе Аполлона Шмакова запечатлен двоюродный брат Фета Капитон Петрович Шеншин (сын родной тети поэта Любови Неофитовны и Петра Ильича Шеншиных). На основании документов из Государственного архива Орловской области Л.аМ.аМаричева установила, что творческая история повести связана с реальными событиями, которые имели место в 1851Ч1859агодах.

Многочисленные переклички между этим произведением и мемуарами Фета были отмечены Б.аСадовским, А.аЕ.аТарховым, Л.аМ.аМаричевой, Т.аЗемледельцевой, С.аТ.аЕвгеньевым, а также в комментариях к недавно вышедшему тому рассказов и повестей Фета (из двадцатитомного научного издания Сочинений и писем поэта). Разнообразные детали из жизни Фета, представленные в позднейших воспоминаниях и в повести Дядюшка и двоюродный братец, дополняют и уточняют друг друга, помогая восстановить подлинную биографию их автора.

Повесть состоит из девяти глав, представляющих собой личный дневник штабс-ротмистра Ковалева. Этот дневник Ч писаная тетрадь без начала и без конца Ч был оставлен на хранение повествователю его автором и опубликован после смерти последнего. Такая композиция напомнила Садовскому строение романа М.аЮ.аЛермонтова Герой нашего времени.

Композиция повести Дядюшка и двоюродный братец, а также характер реминисценций в ней показывает ее генетическую связь с трилогией Аполлона Григорьева об Арсении Виталине (Человек будущего (1845), Мое знакомство с Виталиным (1845), Офелия (1846)). Первая часть трилогии посвящена А.аА.аФету и имеет подзаголовок: Рассказ без начала и без конца, а в особенности без УморалиФ. Вкрапления русских народных песен в фетовское повествование навеяны автобиографическим подтекстом Дядюшки и двоюродного братца, памятью о друге студенческих лет Ап.аГригорьеве. Песенное начало встречается только в тех прозаических сочинениях Фета, которые связаны с именем Григорьева.

Повесть Дядюшка и двоюродный братец типологически сопоставима с трилогией Л.аН.аТолстого Детство (1852), Отрочество (1854) и Юность (1856), в особенности с первой частью этой трилогии. Все названные произведения имеют автобиографический характер, их поэтика определяется ретроспекцией. В центре внимания обоих авторов Ч процесс становления личности. Только у Толстого каждой эпохе развития личности соответствует отдельная повесть, а у Фета в одной повести совмещены разные периоды взросления человека (детство, отрочество, юность, молодость и даже зрелость).

Подобно трилогии Толстого фетовская повесть может рассматриваться в контексте романа воспитания. Повествование организуется образом главного героя, показанного в процессе развития и определяющего сюжетное построение целого. В отличие от лавтопсихологической трилогии Толстого, представляющей процесс взросления человека через фиксацию изменений его внутреннего мира, биографическое произведение Фета изображает внешние, событийные трансформации в жизни героя.

Общий тон и характер повествования сближает повесть Фета с толстовской трилогией. Сходство обнаруживается в воссоздании атмосферы детства,  в погружении в его заботы и интересы, в повышенной экспрессивности ностальгически окрашенных размышлений автора о прошлом, в чередовании повествования с лирическими раздумьями.

Первые произведения Фета, основанные на документальном материале, отражающие личную жизнь автора, в то же время воссоздавали внешний по отношению к автору мир. Идентичность повествователя и главного героя Ч общий признак автобиографической прозы Ч в первых произведениях Фета отсутствует: предметом изображения в рассказе Каленик был денщик поэта, в повести Дядюшка и двоюродный братец Ч Капитон Шеншин. Такая особенность свойственна и некоторым более поздним рассказам и повестям (Семейство Гольц, Не те, Кактус), что показывает специфику фетовского автобиографизма.

Проба пера в жанре путевых очерков в 1856Ч1857 годах была вполне органична для Фета, соответствовала его творческим исканиям и самоопределению как прозаика. Написанные по следам недавнего прошлого, основанные на фактографическом материале, свободные от фабулы и вымышленных лиц, хронологически построенные в соответствии с маршрутом путешествия, характеризующиеся преобладанием описательного компонента, путевые очерки оказались близким Фету жанром, соответствующим манере повествования, которая складывалась в прозе поэта в 1850-е годы. 

В центре внимания автора Ч обзор фактов и рассказ о своих впечатлениях от увиденного и пережитого. Фактов, красноречиво характеризующих литературную, музыкальную, театральную, художественно-изобразительную жизнь Германии и Франции, в очерках Фета великое множество. А если присоединить к ним описание городских ансамблей, пейзажей, улиц, парков, зданий, мостовых, способов передвижения, типов, нравов и т.д., то предстает довольно внушительная картина западноевропейской цивилизации, увиденной глазами Фета.

Разнородность вводимого в повествовательную структуру материала потребовала сочетания разных способов повествования. Часть очерков написана в форме сиюминутных записок или заметок, в которых сохранились путевые впечатления автора. Остальные представляют собой воспоминания, одни из которых более удалены во времени, другие Ч менее. Включение мемуарного пласта в путевые очерки Ч характерный момент для фетовской прозы 1850-х годов. Конкретный биографический материал подспудно входил даже в критическую прозу Фета, становясь ее необходимым структурным компонентом.

В очерках Из-за границы складывался тот способ повествования, который впоследствии получил развитие в прозаическом творчестве Фета 1860Ч1880-х годов. Приоритет правды и факта оказался жанрообразующим принципом в деревенских очерках и мемуаристике Фета, преемственно связанных с его путевыми впечатлениями. Написанные им в 1860-е годы публицистические статьи сохранили жанровые признаки очерковой литературы: наличие документальной основы, точно воспроизводящей реальные факты и события, связь эпизодов при  помощи внешней, причинно-временной последовательности, высокая доля описательного изображения и др.

Автор выступал в роли зрителя и рассказчика, не претендуя на универсальность своих суждений. Такая повествовательная манера предопределила специфику мемуаров Фета: в них нет ни описания нравов, ни характеристики умонастроения поколения, к которому принадлежал поэт, ни анализа своеобразия общественного и литературного развития России в изображаемую им эпоху. Фет-мемуарист не философствует, а припоминает и рассказывает, воссоздавая картину собственной жизни и жизни своего литературного окружения. Эта позиция, впервые обнаружившаяся в заграничных очерках Фета, впоследствии многократно декларировалась по ходу воспоминаний.

Вторая глава Ч Критика А.аА.аФета 1850-хЧ1860-х годов Ч посвящена анализу статей О стихотворениях Ф.аТютчева (1859) и УЧто делать? Из рассказов о новых людяхФ. Роман Н.аГ.аЧернышевского (1863). В ней рассматриваются также неосуществленные в 1860-х годах планы Фета-критика.

В критических статьях Фета отразилась борьба эстетических идей периода 50Ч60-х годов XIX века.  Полемизируя с утилитарной концепцией искусства, выраженной в статьях Н.аГ.аЧернышевского, Н.аА.аДобролюбова, Д.аИ.аПисарева, поэт утверждал теорию свободного творчества, солидаризуясь с В.аП.аБоткиным, А.аВ.аДружининым, а также теорию лорганического искусства, сближаясь с А.аА.аГригорьевым.

Работа над статьей О стихотворениях Ф.аТютчева велась предположительно с мая 1858 года по январь 1859 года. Непосредственным поводом для ее  написания стал выход в свет сборника стихотворений Ф.аИ.аТютчева (1854). Однако как рецензия на книгу статья Фета была несколько запоздалой: их разделяет пять лет. Критическое осмысление поэзии Тютчева преследовало двоякую цель. С одной стороны, в нем выразилось нежелание Фета мириться с тем, что творчество тончайшего лирика известно только в тесных кружках любителей изящного. Фет стремился  разъяснить, приблизить его произведения к пониманию современников и тем самым воздать должное великому поэту-философу. С другой стороны, анализ тютчевской лирики позволял автору статьи достичь и другой цели Ч объяснить самого себя, показать возможные подходы к своему собственному творчеству, что было чрезвычайно актуально в условиях, когда критики отмечали в фетовской лирике недостаток глубокого содержания, ясности и пр.

Статья О стихотворениях Ф.аТютчева посвящена Ап. Григорьеву и начинается с авторского обращения к нему, напоминая критическую манеру самого Ап.аГригорьева, многие статьи которого оформлены как письма к разным лицам. Посвящение статьи Аполлону Григорьеву имеет содержательное наполнение: отсылает к общей университетской молодости, к совместному проживанию в доме на Малой Полянке, к взаимному влиянию друг на друга. Обращение к Ап.аГригорьеву Ч знак принадлежности к определенной лэстетической школе Ч позволяло высказываться без лишних пояснений. Конкретный биографический материал подспудно входил в критическую прозу Фета, становясь ее необходимым структурным компонентом.

Эстетическая позиция Фета, проявившаяся в статье О стихотворениях Ф.аТютчева, частично раскрывается через соотношение с теорией лорганического искусства Ап.аГригорьева и с ее шеллингианским философским истоком.

Статья О стихотворениях Ф.аТютчева имеет синтетическую жанровую природу: проблемно-теоретический аспект в ней органично сочетается с монографическим анализом произведений Тютчева. В центре внимания Фета-критика Ч литературное произведение как целостный художественный мир. Исследованию подвергается его архитектоника: соотношение частей и целого, фонетический, лексический и синтаксический строй. Теоретическое вступление в данной статье Ч необходимый фундамент, на котором строится анализ. Благодаря такой установке статья Фета получилась целенаправленной, композиционно стройной.

В 1860-е годы Фет написал две большие критические статьи: о романах Н.аГ.аЧернышевского Что делать? (1863) и Л.аН.аТолстого Война и мир (1868). Однако ни одна из них не была напечатана при жизни автора, а, пролежав довольно длительное время в редакции журнала Русский вестник, в лучшем случае была возвращена назад (статья о романе Чернышевского Ч с опозданием почти в два с половиной года), в худшем Ч потеряна (статья о романе Толстого).

Критический разбор романа Чернышевского Что делать? оказался полной жанровой противоположностью эстетическому трактату о Тютчеве: он написан в традиционной для реальной критики манере, дает интерпретацию нашумевшего сочинения, является статьей по поводу. Роман писателя-демократа был поводом для разговора о насущных проблемах действительности, для высказывания собственных социально-экономических, политических, философских и эстетических суждений. Выбор формы критического выступления был обусловлен спецификой анализируемого материала.

Статья УЧто делать?Ф. Из рассказов о новых людях. Роман Н.аГ.аЧернышевского была написана в июне Ч июле 1863 года, вскоре после появления в Современнике нашумевшего произведения писателя-демократа, по заказу редактора Русского вестника М.аН.аКаткова. Ее авторами принято считать А.аА.аФета и В.аП.аБоткина. Объем фетовской и боткинской частей в ней неравнозначен. Боткину принадлежит лишь центральная часть третьей главы, которая в содержательном и в стилистическом отношении выбивается из общего текста. Поэтому в письмах к Фету Боткин называл их совместный труд о романе Чернышевского твоя статья, не претендуя на авторство.

Изучение творческой истории фетовской статьи о романе Чернышевского показало, что повторное намерение Фета напечатать ее, спустя два года после публикации романа, было обусловлено актуализацией имени писателя-демократа в 1865 году, связанной с десятилетним юбилеем диссертации Чернышевского Эстетические отношения искусства к действительности и переизданием ее.  В центре эстетических размышлений Фета в статье о романе Чернышевского Что делать? стоял вопрос о соотношении искусства и реальной жизни, тот вопрос, решению которого посвятил свою диссертацию Чернышевский и который не потерял своей актуальности спустя десять лет после ее первой публикации. Фет собирался вступить в полемику с эстетической теорией Чернышевского, развернутую на страницах прессы в середине 1860-х годов. Однако по не зависящим от автора причинам дискуссия не состоялась.

Переписка Фета с В.аП.аБоткиным, И.аП.аБорисовым, Е.аН.аЭдельсоном свидетельствует о том, что Фет был внимательным читателем и не только следил за всеми литературными событиями своего времени, но активно откликался на них в критических статьях, оставшихся не опубликованными. Желание участвовать в литературной жизни России побудило поэта в 1865 году вступить в переговоры с Е.аН.аЭдельсоном и предложить редакции журнала Библиотека для чтения свои услуги в качестве критика. Планам Фета-критика не суждено было воплотиться по причине остановки издания журнала. Творческие намерения Фета середины 1860-х годов оказались нереализованными. Критические статьи данного периода остались неизвестными читателям, за исключением статьи о романе Н.аГ.аЧернышевского Что делать?, опубликованной уже после смерти поэта.

В третьей главе Ч Непоэтическая деятельность А. А. Фета в 1860-е годы Ч исследуются два очерковых цикла, опубликованных при жизни автора: Заметки о вольнонаемном труде (1862) и Из деревни (1863Ч1871), реконструируются творческие истории двух незавершенных очерковых циклов Фета: Военные записки (1864Ч1865) и Записки судьи (1869Ч1874), а также рассматривается эпизод из истории журнала Заря, проливающий свет на взаимоотношения Фета с Н.аС.аЛесковым и на судьбу последнего очерка Из деревни (1871).

В 1860-е годы, удалившись из Москвы в Степановку и занявшись там хозяйственными преобразованиями, Фет не ушел из литературы. Помимо не затихавшего лирического творчества и довольно активной критической деятельности, он продолжал писать прозу. В 1864Ч1865 годах Фет работал над циклом очерков Военные записки, относящихся к периоду кирасирской службы в г. Крылове (Новогеоргиевске) Новороссийского края. Название Военные записки вызывает аналогию и с тургеневскими Записками охотника, и в еще большей степени с циклом рассказов Д.аКонстантиновича Записки военного, представлявшим быт, нравы, портретные зарисовки, армейские будни одного из пехотных полков, дислоцировавшихся на территории Малороссии. Возможно, фетовские записки тоже имели очерковый характер, только представляли жизнь кирасирского полка.

Поскольку намерение осталось нереализованным, то и соответствующих публикаций не появилось. О замысле цикла позволяют судить сведения из переписки Фета с разными лицами (И.аП.аБорисовым, Л.аН.аТолстым, И.аС.аТургеневым, В.аП.аБоткиным), а также сохранившиеся в ОР РГБ начальные фрагменты двух его незаконченных прозаических сочинений: л<Корнет Ольхов> и л<Полковник Бергер>. Неторопливое повествование с преобладанием описательного элемента, почти полное отсутствие событийной линии (в первом фрагменте корнет Ольхов (Ольхин) едет на охоту и по пути предается размышлениям о собственной жизни; во втором Ч поручик Мусинский беседует с полковником Бергером) Ч все это черты, характерные для прозаической манеры А.аА. Фета.

Крыловский список не исчерпывался названными произведениями, о чем свидетельствует переписка Фета с Л.аН.аТолстым, относящаяся к середине 1860-х годов. В него входил сюжет Жгун и Макаренко, получивший название в соответствии с фамилиями двух денщиков ротмистра Э.аИ.аГайли, позднее включенный в книгу  воспоминаний Ранние годы моей жизни. Состав цикла до конца неизвестен, но есть основания предполагать, что написанные для него тексты стали впоследствии основой крыловской части мемуаров Фета. Имевшиеся заготовки облегчили работу поэта над третьим томом воспоминаний и увеличили объем военных страниц в нем.

Главным делом жизни Фета в 1860-е годы было созидание фермерского хозяйства на хуторе Степановка и участие в реформировании русской деревни. Успехи и неудачи литератора на новом поприще во всех подробностях отразилась в цикле публицистических статей Заметки о вольнонаемном труде и Из деревни. В силу природы своего поэтического таланта оказавшись на рубеже 1850-хЧ1860-х не ко времени, вместе с тем осознавая важность и значительность перемен, предстоящих России в связи с упразднением крепостного права, Фет попытался провести своего рода земледельческий эксперимент, цель которого Ч организация образцового хозяйства. Так, объективно, поэт оказался в русле самых главных преобразований пореформенной России.

Переход Фета к занятию сельским хозяйством был соответствующим духу времени поступком поэта, оставившего лизящную словесность ради практического дела, а также Ч осознанной сменой жизнедеятельности человеком, стремившимся к реализации своей преобразовательской программы. Основы этой программы отразились в переписке поэта с Л.аН.аТолстым, И.аС.аТургеневым, И.аП.аБорисовым, В.аП.аБоткиным, в оставленных им воспоминаниях и, самое главное, Ч в двух очерковых циклах. Исходные теоретические принципы нововведений вырастали из практического опыта и активного, заинтересованного обсуждения на страницах русской печати вопросов, связанных с судьбами земледельческого сословия в стране.

Первые очерки Фета сначала назывались Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство, ориентируя читателя не на публицистические заметки, а на художественное повествование, ретроспективно организованное и основанное на автобиографическом материале. Оно должно было рассказать о жизни Степановки в пореформенные годы. Поскольку хозяин имения Ч лирик, постольку его фермерство было одухотворено лирическим мировосприятием; отсюда появилась вторая часть названия Ч Лирическое хозяйство.

Степановка представлялась с того момента, когда у будущего хозяина появилась мысль купить себе клочок земли, то есть когда степановская идея была только в зародыше. События выстроены в хронологической последовательности Ч от прошлого к настоящему: начинаются в 1858 году и завершаются 1861 годом. Изредка эта последовательность нарушается экскурсом в более отдаленные по времени годы (учеба в немецком пансионе Крюммера, армейская служба). Изложение основных событий из прошлой жизни представляет собой содержание фетовского произведения, частично отраженное в названиях главок. Вместе с тем в шестнадцати центральных главках разворачивались события коренной ломки всего строя русской жизни. Вступление и заключение выводили фетовское сочинение из разряда личных воспоминаний в разряд публицистических статей, затрагивающих самые злободневные вопросы жизни, раскрывали смысл преобразований автора и одушевлявшую его преобразовательскую идею. Это дало основание М.аН.аКаткову изменить название цикла, и произведение, первоначально задуманное как Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство, превратилось в серию очерков Заметки о вольнонаемном труде.

Жанр нового сочинения, указанный в названии, был органичен для Фета, неоднократно именовавшего свои очерки записками и заметками. Данные жанровые обозначения подчеркивают документальную природу писем из деревни, достоверность изложенных в них фактов, зафиксированных по горячим следам, точность и конкретность изображения, объясняют мозаичную композицию очерков, созданную монтажом эпизодов. В 1860-е годы Фет предпочитал работать в малых жанрах. Обилие собранных сведений превращало небольшие по объему произведения в серии очерков, отличавшихся глубоким проникновением автора в сложную социально-экономическую обстановку пореформенной деревни.

  Весь корпус писем из деревни представляет собой завершенный очерковый цикл, отдельные произведения которого связаны между собой единством образа повествователя и хронологической канвой жизнеописания. Внутреннюю связь входящих в состав цикла очерков обеспечивает авторское стремление показать процесс реформирования хозяйства в Степановке и шире Ч ход преобразований в России.

Времення организация деревенских очерков Ч в форме погодных записей, в которых тщательно фиксировались характеристические подробности жизни Степановки, Ч напоминала летописание. Так, Заметки о вольнонаемном труде представляли события, в основном, 1860Ч1861 годов; в них подводились итоги первого года хозяйствования в деревне. Следующий очерк Ч Из деревни (1863) Ч  рассказывал о событиях 1862 года, затем очерк Из деревни 1864 года подытоживал события предыдущего, 1863, года. Каждый раз, заканчивая очередной очерк, Фет приступал к работе над новым. Возможно, если бы не возникло трудностей с их публикацией, если бы не осложнились отношения с редакцией Русского вестника, очерки Фета появлялись бы ежегодно, по крайней мере, до тех пор, пока он сам испытывал к ним интерес. Однако судьба распорядилась иначе: после публикации очерка 1864 года следующий очерк Из деревни  был издан лишь спустя четыре года (в 1868 году), а итоговый, завершающий весь цикл, Ч в 1871 году.

Принципиальная фактографичность очерковой манеры хозяйствующего лирика дала повод для нападок на него со стороны представителей демократического лагеря. Отсутствие анализа фетовской земледельческой программы не помешало им, тем не менее, определить его политическую позицию как безусловно консервативную, а самого поэта представить лярым крепостником, разведя в противоположные стороны в нем Фета и Шеншина.

Деревенская проза Фета имела публицистическое звучание: написанные на злобу дня заметки поэта призваны были воздействовать на общественное мнение, утверждать новые идеалы, облегчать процесс перехода землевладельцев к использованию вольнонаемного труда. Лирические страницы соседствовали в них с ораторскими призывами, портретные описания крестьян Ч с точными расчетами, пейзажные и бытовые зарисовки Ч с мемуарными лотступлениями и общественно-политическими обобщениями.

В августе 1868 года Н.аС.аЛесков, доброжелательно относившийся к поэтическому творчеству и деревенским очеркам Фета, от имени редакции недавно образованного журнала Заря обратился к Фету с приглашением к сотрудничеству. Лесков сделал Фету заказ Ч написать лобщий очерк состояния помещичьих и крестьянских хозяйств в настоящее время, а следующие очерки предлагал публиковать как текущие хроники. Последний из деревенских очерков Фета действительно имеет обобщающий характер, подводит итог десятилетнего реформирования сельского хозяйства страны. Он опубликован в журнале Заря, правда, не в 1869, а двумя годами позже, в 1871 году.

Очевидно, Фет должен был бы сразу откликнуться на приглашение Н.аС.аЛескова (учитывая отсутствие в эти годы стабильной трибуны для публицистических выступлений) и написать соответствующую статью. Однако это произошло спустя три года. Одна из возможных причин задержки написания статьи Ч неожиданно разразившийся в марте 1869 года скандал в журнале Заря, в котором оказался замешан Фет. Причиной скандала стала публикация в февральском номере Зари акростиха, не принадлежавшего Фету, но подписанного его именем.

В итоге всех перипетий, связанных с напечатанием злополучного стихотворения, у Фета установились доброжелательные отношения и с редакцией Зари, и с издателем В.аВ.аКашпиревым.  В 1870Ч1872 годах поэт неоднократно публиковался в журнале. Помимо итоговой статьи Из деревни, здесь были напечатаны стихотворения Майская ночь, Ключ, После бури, Горячий ключ и др.

Избрание в 1867 году в мировые судьи, как прежде начало фермерской деятельности, сопровождалось творческим взлетом, не поэтическим, но озаренным светом идеала. Поэт продолжал осознавать свой жизненный опыт Ч сначала офицера, затем землевладельца, наконец, мирового судьи. Ему была свойственна непрекращающаяся работа над собой и одновременно потребность участвовать в решении насущных проблем жизни не только делом, но еще и словом. Будучи фермером, кирасиром или мировым судьей, Фет всегда оставался писателем, ощущавшим острую необходимость словесного самовыражения и общения с публикой.

Деятельность Фета-судьи оказалась напрямую связана с литературным творчеством. По роду службы ему приходилось вести подробные записи дел. В ОР РГБ хранится 57 папок архивных материалов, состоящих из судебных дел, гражданских и уголовных, разбиравшихся Фетом, а также из дел Мирового Съезда, разбиравшихся по апелляциям обвиняемых, недовольных приговором мирового судьи. Опись дел поражает количеством и разнообразием тематики.

Судейская практика была уникальной школой жизни Фета. Помимо знаний и опыта, она давала массу готовых литературных сюжетов, которые поэт не спешил обрабатывать и претворять в художественные произведения. Они были интересны ему сами по себе, как достоверные жизненные факты, как документы эпохи. Фрагменты судебных протоколов сначала включались в статьи и письма Фета, а затем стали обретать литературные формы.

С 1869 года по совету И.аС.аТургенева писатель собирал и обрабатывал материал для книги Записки судьи, отсылая готовые очерки на прочтение своему вдохновителю, вплоть до 1874 года, когда отношения между литераторами были прерваны. Советуя Фету собрать записки судьи в книгу, Тургенев имел в виду создание мемуарного повествования о судейской практике с вкраплением в него отдельных сценок, сюжетных зарисовок, описаний, протокольных вставок. Высоко оценивая деревенские очерки Фета, Тургенев считал, что его судейские записки, основанные на документальном автобиографическом материале, окажутся не менее содержательными и интересными.

Фет не реализовал замысла книги Записки судьи из-за отсутствия связующей идеи и разнообразия обособленных эпизодов. Позднее он поместил часть судейских очерков в V главу второго тома мемуарной книги Мои воспоминания.

В четвертой главе Ч Автобиографическая проза 1870-х годов Ч исследуются художественные повествования Семейство Гольц (1870), Первый заяц (1870) и Не те (1874).

В 1870-е годы Фет вновь обратился к написанию произведений на материале армейских воспоминаний. В повести Семействе Гольц, преемственно связанной с незавершенным фрагментом л<Полковник Бергер>, получила развитие и логическое завершение крыловская тема. Одна из творческих задач Фета состояла в создании живого, многомерного образа, в котором сочетались бы самые разные черты характера и который представлял бы собой яркую индивидуальность. Герой его первого рассказа Каленик Ч чудак, оригинал, обладавший развитой интуицией, загадка природы. Герой повести Дядюшка и двоюродный братец Аполлон Шмаков Ч негодяй, лишенный добродетели. Гольц продолжил линию героя-оригинала-негодяя, однако его образ сложнее предыдущих. Он показан как человек несчастный, одержимый тяжелым недугом. Писатель прослеживает ступени постепенного падения Гольца, вплоть до полной деградации личности, показывает страдания его семьи.

Замысел повести Семейство Гольц вызревал в диалогах Фета с И.аС.аТургеневым, С.аВ.аЭнгельгардт, Л.аН.аТолстым по поводу романа Дым. В Семействе Гольц Фет продолжил спор с Тургеневым и Энгельгардт о культе страстей и проповеди эгоизма, развернувшийся в переписке с этими корреспондентами в 1867 году.

Неприятие Фетом Дыма и образа Литвинова было обусловлено его миросозерцанием, убежденностью в том, что жизнеспособен только тот народ, который воспитан в духе национальных традиций и религиозных преданий. Подчинение страсти противоречило традициям религиозно-нравственного воспитания и расценивалось писателем как слабоволие и проповедь эгоизма. В Семействе Гольц автор сближает понятия страсть и лэгоизм, показывает их взаимосвязь и губительное действие на невинных людей

Автобиографические реалии легко прочитываются в повести: действие происходит в Новороссийском крае, сначала в городе Кременчуге, затем в городе КЕ (Крылове), где разворачивается драматическая история семейства Гольц. Прототипы узнаются в образах некоторых героев: полкового командира Карла ФедоровичааБЕ Ч Бюлера, его адъютанта (Фета), а также начальника округа Федора Федоровича Гертнера (Федор Федорович Вернера) и др. 

Несмотря на обилие автобиографических совпадений, Семейство Гольц Ч единственное произведение, важнейшие события которого никак не отразились в книге Ранние годы моей жизни. Нет в ней ни фамилии Гольц, ни намека на историю, подобную сюжету повести. Фет писал воспоминания о своей собственной жизни, а к ней семья ветеринара Гольца не имела непосредственного отношения. Вполне возможно и другое объяснение: Фет, как правило, не повторял в воспоминаниях тех историй, которые ранее уже были изложены в рассказах и повестях, за исключением сюжетной основы рассказа Не те.

В 1860-е Ч 1870-е годы литературным кумиром Фета был великий прозаик Л.аН.аТолстой. Поэтому ориентация на толстовскую прозу, явленная в Семействе Гольц, была объективно обусловленной. Она выражалась в обращении к толстовской проблематике, основанной на использовании категорий добро, ложь, любовь, в особой стилистической манере отдельных фрагментов, напоминавших слог Толстого, во внимании Фета к внутренней жизни и эволюции своих героев. Толстой был первым читателем кавалерийской повести Фета и литературным советником автора. Сохранившийся в РО ИРЛИ фрагмент автографа Семейства Гольц свидетельствует о том, что Фет перерабатывал рукопись, следуя рекомендациям маститого прозаика, стремясь довести свое произведение до перло.

Рассказ Первый заяц, посвященный маленькому приятелю графу С.аЛ.аТолстому, стал знаком семейной дружбы Фета с Толстыми. Это единственное произведение в творчестве Фета, адресованное детям. Его создание было связано с педагогической деятельностью Л.аН.аТолстого. Рассказ был написан до 25 октября 1870 года. В первоначальном варианте его объем примерно в два раза превышал размеры окончательного текста. В октябре 1870 года Фет провел два прекраснейших дня в гостях у Толстого в Ясной Поляне. Во время этого визита Толстой познакомился с содержанием рассказа и сделал соответствующие рекомендации по его сокращению. Отредактированную рукопись Фет передал через свою жену в Москву, редактору журнала Беседа С.аА.аЮрьеву (после 1 ноября 1870 года). По неустановленным причинам рассказ был напечатан в журнале Семейные вечера.

В Первом зайце Фет вспоминает о событиях ранней юности,  о начале своей охотничьей жизни, о первом охотничьем трофее. Герои произведения Ч реально существовавшие люди, с  их подлинными именами. Рассказ содержит немало сведений о ранних  годах жизни писателя. В нем воссоздается атмосфера, царившая в доме Афанасия Неофитовича Шеншина Ч отца поэта, рисуются образы родителей, любимого дяденьки Петра Неофитовича Шеншина, воспитателей и гувернеров Фета (дядька Сергей Мартынович, немка Елизавета Николаевна), буфетчика Павла Тимофеевича и др. События, составившие основу сюжета, в сокращенном варианте излагаются в позднейших воспоминаниях.

Первый заяц вызвал неоднозначную оценку Л.аН.аТолстого, что обусловлено его несоответствием главному критерию, предъявляемому к сочинениям для детей, Ч понятность и занимательность. Обилие в повествовании статических элементов, замедляющих действие, внимание к подробностям и деталям противоречили требованиям Толстого к детской литературе. Поэтому он сомневался в том, что содержание рассказа окажется доступным восьмилетнему ребенку. В дальнейшем писатель переработал рассказ и под название Как я первый раз убил зайца. Рассказ барина опубликовал в Первой русской книге для чтения (1875).

Толстой осваивал фетовский текст реферативно: девятистраничный рассказ превратился в произведение, размер которого чуть больше одной страницы. Сокращения, в основном, коснулись описаний: атмосфера ожидания гостей, психологический климат в семье, подробности быта, интерьера, одежда персонажей и пр. Ч все это исчезло. А вместе с тем потускнела лаура автобиографического повествования. Толстовское произведение оказалось в большей степени центростремительным: все, что не связано напрямую с развитием сюжета, отсекалось. Благодаря сокращениям, рассказ Толстого более динамичен, чем фетовский. Писатель адаптировал его к детскому восприятию. При этом он подчеркнуто дистанцировался от фетовского стиля на разных уровнях текста: сюжетном, композиционном, предметно-изобразительном. В результате получилось другое произведение, соответствующее эстетике позднего Толстого.

В ходе творческого диалога, состоявшегося между Фетом и Толстым, каждый из авторов продемонстрировал свое понимание специфики детской литературы. Предметом диалога, в частности, был вопрос: может ли произведение, адресованное детям, иметь еще и сугубо взрослое содержание? Этот непростой вопрос до сих пор вызывает дискуссию, как и другой: каково соотношение взрослого и детского смыслов в тексте.

Рассказ Не те представляет собой историческую зарисовку Ч воспоминание о царском смотре, проходившем в сентябре 1852 года, последнем смотре, где в качестве полкового адъютанта участвовал штаб-ротмистр Фет. Не те Ч история о личной встрече адъютанта Фета с великим самодержцем Николаем I и о сопутствовавших ей обстоятельствах. Читателю преподносилось повествование о Кирасирском Военного Ордена полку, краткая летопись его истории. Отставной офицер в рассказе Не те стал своего рода рапсодом событий двадцатилетней давности. Подобно древним исполнителям эпических поэм, не импровизировавших, а декламировавших уже закрепленный в устной или письменной традиции текст, Фет ничего не придумывал. Автор поведал исторический эпизод, участником которого был сам, вставив его в общую летопись полка. 

Обращение Фета к теме царских смотров двадцать лет спустя после увольнения из кирасиров, могло быть связано со столетним юбилеем присвоения его воинской части наименования Кирасирского Военного Ордена полка (1874). Тема царских смотров сопряжена еще с одним обстоятельством. Весной 1873 года в Петербурге проходили учения 13 Драгунского Военного Ордена полка Ч того самого, в котором раньше служил Фет. Войсковое соединение было вызвано в столицу для участия в общем Высочайшем смотре в присутствии императора германского Вильгельма I, утвержденного первым шефом названного полка по указу от 20 февраля 1871 года. Столь впечатляющие события не могли не подействовать на Фета и не всколыхнуть в памяти высочайшие смотры с его собственным участием. О значении и смысле императорских смотров Фет размышлял в рассказе Не те, своего рода последней песне об Орденском полку, выучка, дисциплина и красота которого в течение многих лет приводили в восторг Николая I.

Последнее крыловское произведение в большей степени относится к документальной литературе, нежели остальные прозаические сочинения Фета. Не случайно фетовский рассказ-воспоминание вошел целиком в книгу А.аИ.аГригоровича История 13 Драгунского Военного Ордена <Е> полка. Документальная фактографическая основа стала причиной, по которой сам Фет позднее включил весь рассказ с незначительными стилистическими изменениями в книгу мемуаров Ранние годы моей жизни, чего не было ни с одним его произведением.

В пятой главе Ч Проза А.аА.аФета 1880-х годов Ч исследуются рассказы Кактус 1881), Вне моды (1889), а также философский этюд Послесловие А.аФета к его переводу А.аШопенгауэра (<1885>).а

Художественная проза Фета 1880-х годов продолжала развиваться преимущественно в автобиографическом русле. Документальная основа, неразвитость фабульной линии, мозаичность повествовательной структуры, доминирование статических компонентов текста над динамическими Ч качества, свойственные фетовской прозе вообще, Ч отчетливо проявились и в рассказах 1880-х годов. Неизменность способа повествования и устойчивость его основных принципов отчасти можно было бы объяснить своеобразием прозаического дарования Фета и ограниченностью его писательского потенциала, которую он сам признавал. Возможно, консерватизм фетовской прозы был обусловлен авторским пониманием повествовательного искусства, особым видением тенденций его развития. Тесно общаясь с такими маститыми прозаиками, как И.аС.аТургенев и Л.аН.аТолстой, оценивая их новаторство и вклад в развитие литературы, Фет тем не менее оставался верен себе.

Кактус, подобно Дядюшке и двоюродному братцу, представляет собой рассказ в рассказе. В нем два взаимосвязанных сюжета. Главное событие первого, обрамляющего сюжета, Ч расцвет кактуса, в центре второго Ч личность Ап. Григорьева и пение цыганки Стеши. Автобиографический характер имеют оба сюжетных слоя. Прототипом молодой гостьи Софьи Петровны стала Ольга Ивановна Щукина, племянница Марьи Петровны Фет. Прототипом Иванова Ч управляющий фетовским имением Воробьевка обрусевший швейцарец Александр Иванович Иост. Достоверность выдвинутых предположений подтверждается письмами к Фету А.аЛ.аБржеской. Если лобрамляющий сюжет отражает воробьевские реалии, относящиеся к 1880 году, то внутренний сюжет представляет события почти двадцатипятилетней давности.

В центре повествования Ч личность Ап.аГригорьева середины пятидесятых годов, музыкальные вкусы и образ жизни друга студенческой молодости автора. Музыкальная стихия буквально пронизывает рассказ. Впервые в художественной прозе Фета предметом изображения автора стало впечатление, производимое высоким искусством на человека. Тема воздействии цыганской музыки на душу слушателя объединила внутренний и внешний сюжеты произведения.

В фетовском Кактусе ощутимы переклички с очерком Ап.аГригорьева Великий трагик (1859). Помимо увлечения цыганским пением, свойственного главным героям и авторам обоих повествований, рассказы сближает автобиографический характер, а также общая тема Ч психологическое воздействие на человека произведения искусства. В центре внимания писателей Ч попытка постигнуть и объяснить природу исполнительского мастерства: Томазо Сальвини Ч в Великом трагике Ап.аГригорьева и цыганки Стеши Ч в Кактусе. Оба литератора считают музыку высшим видом искусства, с нею сравнивают мастерство актера (Григорьев) и искусство певца (Фет). Содержание рассказа Кактус выходит далеко за пределы автобиографического повествования, обнаруживая, подобно Каленику, мировоззренческие основы творчества Фета.

Принято считать, что философский этюд Послесловие А.аФета к его переводу А.аШопенгауэра предназначался для переведенной Фетом книги немецкого философа Мир как воля и представление (Н.аН.аГусев, А.аЕ.аТархов), в соответствии с первым изданием которой он датировался 1881 годом. Исследование текста Послесловия, анализ фактов, содержащихся в переписке Фета с Н.аН.аСтраховым, С.аВ.аЭнгельградт и др. корреспондентами, позволили уточнить датировку и название философского труда, к которому Фет написал Послесловие. Послесловие предназначалось для переводов двух произведений Шопенгауэра, публиковавшихся под одной обложкой, следовательно, для книги, издававшейся в типографии А.аИ.аМамонтова (цензурное разрешение 10 декабря 1885 г.) и называвшейся л1) О четверном корне закона достаточного основания. Философское рассуждение Артура Шопенгауэра. 2) О воле в природе. Исследование подтверждений со стороны эмпирических наук, полученных философиею автора со времени своего появления. Артура Шопенгауэра. Перевод А.аФета.

В преддверии празднования столетнего юбилея немецкого философа А.аШопенгауэра (1888) Фет выпустил новую книгу его переводов, состоявшую из двух частей и посвященную Н.аН.аСтрахову. Ее первое издание было осуществлено в 1886 году, второе Ч в 1891 году. Фет намеревался снабдить публикуемый перевод и послесловием. Можно предположить, что написано оно было в 1885 году. Однако ни в том, ни в другом издании послесловие не появилось: оно имеет косвенное отношение к трудам Шопенгауэра и содержит скрытую полемику с вероучением Л.аН.аТолстого.

Предпринятая Толстым попытка объяснения Евангелия, пересмотра всего христианского вероучения не вызывала сочувствия Фета. В учении Толстого лирик видел преломление этической теории знаменитого франкфуртского отшельника, особенно тех ее пунктов, в которых выражаются идеи о ничтожестве и горестях жизни, о недостижимости на земле индивидуального блага, об отрицании воли к жизни как единственном пути спасения человека. Полемизируя с Толстым, Фет доказывал невозможность разумного объяснения веры и отстаивал непреходящие ценности христианства. Он спорил с некоторыми конкретными положениями учения Л.аН.аТолстого: ло непротивлении злу, о телесной чистоте, об отрицании государственного устройства, судов и законов. Протест вызывали попытки Толстого отвергать существующее устройство жизни с позиций христианства.

Решение Фета отказаться от публичного спора с Толстым вызвано комплексом причин: бессмысленностью критики веры человека с позиций разума, влиянием близкого к Толстому Н.аН.аСтрахова, собственной привязанностью к старому приятелю. Новая вера писателя была предметом многочисленных приватных бесед двух великих художников, обсуждалась в их переписке. Открытая полемика на фоне многолетней взаимной симпатии литераторов выглядела явно неуместной. Поэт не хотел участвовать во всенародном распятии своего друга, умножая и без того огромное число бранивших и порицавших толстовское учение. Осознание величия места Толстого среди современников и боль от созерцания трагизма его положения в российском обществе обусловили неоднозначность фетовской оценки личности и деятельности писателя в 1880-е годы.

Рассказ Вне моды, работа над которым шла параллельно с мемуарами, стал квинтэссенцией фетовских воспоминаний: в нем описывается внутренняя биография, обосновываются жизненная позиция и философское кредо, раскрывается мироощущение шестидесятивосьмилетнего автора. За внешне-бытовыми эпизодами и деталями обнаруживается присутствие непрерывного интимно-лирического потока. Рассказ об инспекторской поездке в соседнюю губернию превратился в рассуждение автора о жизни и о себе, стал его внутренним портретом.

Рассказ был написан к концу февраля Ч началу марта 1888 года, о чем свидетельствует переписка Фета с Н.аН.аСтраховым и В.аП.аКлюшниковым. В 1888 году Фет испытывал потребность в обращении к творчеству Гоголя, в перечитывании и новом осмыслении его сочинений. Очевидно, с перечитыванием Гоголя связано появление сюжета рассказа Вне моды, герои которого получили имена гоголевских Старосветских помещиков. Прототипами Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны стали сам Фет и его жена. Реминисценцией из Гоголя является их именование старосветскими помещиками. Характерен для творчества Гоголя  и дорожный сюжет, лежащий в основе фетовского рассказа.

Имена гоголевских персонажей для Фета Ч не пустая формальность, а отсылка к традиции, к конкретному типу людей и человеческих отношений. Старосветские помещики Ч символ вполне определенного семейного уклада, для которого характерны, с одной стороны, замкнутость, отгороженность от всего  мира с его проблемами, нескончаемой суетой, злобой дня, враждебностью, а с другой Ч полное погружение в заботы семейной жизни.

Старосветскость становится одним из ведущих мотивов повествования, напрямую связанным с его основной идеей, которая явлена в названии Ч Вне моды. В заглавии выражается комплекс мыслей: жизнь против течения и вопреки времени, противостояние общепринятому, сиюминутному, отстаивание вечных ценностей и идеалов. Мода и старосветскость становятся центральной оппозицией в рассказе, которая проявляется на разных уровнях текста. Модная идея об эмансипации женщины отвергается в ходе рассуждений Афанасия Ивановича как противоречащая вечным законам природы. Ей противопоставляется традиционный семейный уклад жизни старосветских помещиков. Пристрастие героя к кабинетной бухгалтерии находится в противоречии с принятым в большинстве хозяйств пренебрежением к этой стороне деятельности и т.д.

Ориентация на повесть Старосветские помещики не была всеобъемлющей и всепоглощающей. Фет использовал свой излюбленный прием перенесения литературных героев в иную жизненную реальность (в данном случае Ч в иную эстетическую реальность), демонстрируя тем самым переосмысление факта литературы на уровне житейских и общественных отношений. Так он поступал с грибоедовскими героями (Фамусов и Молчалин), с тургеневским Хорем, с толстовским Левиным, тургеневским Базаровым и др. Перенесением Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны в другую эпоху и новую социальную обстановку отчасти объясняются различия между героями Фета и Гоголя.

Гоголевские старосветские помещики ведут замкнутый образ жизни, никуда не выезжают. Фетовские герои изображены в движении. Гоголевские персонажи не тяготятся своим существованием, героя фетовского повествования тяготит окружающая жизнь; гоголевский Афанасий Иванович не ищет новизны, фетовский только тогда оживает, когда попадает в эту дорогую для него сферу. Фетовский Афанасий Иванович Ч лопытный хозяин, обладает рациональным складом характера, его ум находится в непрестанной работе, постоянно анализирует факты, жизненные явления. Тот самый Афанасий Иванович, которого Белинский называл пародией на человечество, под пером Фета превращается в философа, размышляющего о тяготах жизни. Использование уже известной литературной модели (Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна) свидетельствовало, с одной стороны, об определенном консерватизме, с другой, Ч о новаторском переосмыслении популярных образов, получивших в современной критике определенную оценку.

Шестая глава Ч Мемуары А.аА.аФета (1889Ч1893): творческая история Ч посвящена исследованию различных аспектов, раскрывающих процесс работы поэта над трехтомной книгой воспоминаний.

Воспоминания Фета представляют собой фактически не изученную часть его творческого наследия. На сегодняшний день не существует их научного издания. Между тем они служат не только документальной базой для характеристики эпохи, но и бесценным источником (наряду с эпистолярием) для еще не написанной биографии их автора.

Первоначальный план фетовских воспоминаний относится к 1879Ч1880 годам. Армейские воспоминания, в атмосфере которых жил Фет в указанное время по причине возобновившейся переписки с однополчанами (К.аФ.аРевелиоти, С.аАргамаковым, А.аА.аКази) и встречи с ними в Крыму, подвигли поэта задуматься о написании мемуаров, начав их с периода кирасирской службы в Орденском полку. План этих мемуаров Фет набросал на обороте черновика письма к другу детства И.аП.аНовосильцову, хранящегося в ОР РГБ.

Текстологическое изучение чернового наброска плана фетовских воспоминаний и сопоставление его с окончательным текстом показало первоначальные намерения мемуариста. Состоящий из 16 пунктов пронумерованный список напоминает оглавление мемуаров, но не совпадает с их окончательным вариантом, опубликованным в книгах Мои воспоминания и Ранние годы моей жизни. Содержание предварительного плана охватывает и соединяет два армейских периода в биографии Фета: кирасирскую службу в Малороссии и уланскую службу под Петербургом, примерно с 1848 по 1854 годы. Позднее Фет отошел от предварительно составленного плана и начал свои воспоминания с событий 1853 года: перевода в лейб-гвардии уланский полк и знакомства с Тургеневым.

Намерение Фета написать мемуары, появившееся в конце 1870-х годов, было осуществлено не сразу, а спустя почти десятилетие. Многочисленные документальные свидетельства (в частности, сведения из переписки Фета с С.аВ.аЭнгельгардт, К.аР., Н.аН.аСтраховым, Я.аП.аПолонским, из вступления к первой журнальной публикации мемуаров (1888), не вошедшей в окончательный текст) дают основание предполагать, что к созданию первой книги Фет приступил в 1887 году.

Исходный замысел фетовских воспоминаний складывался из следующих целеполагающих установок: 1) заинтересовать публику именами славных писателей-современников: Тургенева, Толстого, Некрасова, Гончарова, Дружинина, Боткина и др., поведя повествование с гвардейского периода, со времени знакомства с петербургским кругом литераторов; 2) нарисовать объективную картину литературной жизни и представить собственное лирическое творчество опосредованно, через отражение в зеркале восприятия друзей-современников, включив в текст воспоминаний их письма. В таком виде замысел сформировался на начальном этапе работы над мемуарами, о чем свидетельствует переписка со Страховым, а обоснован был в процессе обсуждения первой журнальной публикации мемуаров с Полонским  и К.аР. (в августе 1888 г.).

Отличительной особенностью фетовских мемуаров стала беспрецедентная по своим масштабам публикация писем современников, прежде всего Л.аН.аТолстого, И.аС.аТургенева и В.аП.аБоткина. Она придала личным воспоминаниям поэта исторический интерес и ценность документа эпохи. Осмысление собственной жизни вписывалось в историко-литературный контекст 1850-х Ч 1880-х годов, осуществлялось на широком общественно-культурном фоне.

Публикация писем позволяла изображать внутренние портреты современников, не внося в них собственного творческого начала, при котором неизбежен субъективизм со всеми вытекающими из него последствиями. Кроме того, эпистолярное наследие характеризовало умонастроение, нравственное самочувствие целого поколения русских литераторов. В письмах присутствовало описание быта, домашнего окружения соотечественников, их хозяйственных забот и творческих планов, анализировались новые литературные явления, обсуждались политические, философские вопросы. В них представлена живая летопись литературной и культурной жизни страны 1850Ч1880-х годов XIX века

Публикация писем стала причиной короткой переписки, состоявшейся между Фетом и И.аА.аГончаровым в ноябре 1888 года, предметом непростого диалога, в ходе которого обнажились два разных подхода к мемуаристике в целом и к обнародованию чужих писем, в частности. Обращение Фета к Гончарову за разрешением включить в воспоминания одно из его писем состоялось, когда Фет работал над первым томом книги Мои воспоминания, события которой, если принять фетовскую хронологию, указанную в заголовке произведения, начинаются в 1848 году и заканчиваются в январе 1864 года.

Гончаров отнесся отрицательно к просьбе Фета опубликовать его письмо в воспоминаниях. Писатель болезненно воспринимал нарушение авторских прав вообще и обнародование чужих писем, в частности. Диалог в письмах, состоявшийся между Фетом и Гончаровым в ноябре 1888 года, был глубоко содержателен и во многих отношениях важен для Фета. И хотя переписка с  Гончаровым по поводу мемуарной прозы ничего принципиально не изменила ни в намерениях Фета, ни в его целевых установках, ни в самом повествовании (за исключением ненаписанных страниц воспоминаний о Гончарове), она послужила серьезным уроком для Фета-мемуариста, лишний раз обратив внимание на важность деликатного обращения с честью и достоинством живых и памятью умерших современников.

Фет создал Мои воспоминания за два с половиной года (в 1887Ч1889агоды), если предположить, что работа над ними началась летом 1887 года. Переписка поэта с К.аР., Я.аП.аПолонским, Н.аН.аСтраховым, Д.аН. Цертелевым, В.аП.аКлюшниковым дает материал для восстановления отдельных этапов написания и публикации мемуаров.

Расхождения итогового текста мемуаров, представленного в книге Мои воспоминания, с журнальными публикациями в Русском вестнике довольно многочисленны. Изменения затронули композицию воспоминаний (разбивку по главам) и распределение материала внутри каждой главы. Журнальные публикации нередко контаминировали сразу несколько глав, как, например, в июньском, июльском и ноябрьском номерах за 1889 год. Различаются названия многих главок в кратком перечне содержания.

Исключение отдельных главок из окончательного текста воспоминаний, а также стилистическая правка некоторых названий в кратком перечне содержания в редакции 1890 года произведены скорее всего по воле автора или им самим. Фактических доказательств вмешательства редактора в фетовский текст воспоминаний найдено пока недостаточно. Отсутствие автографов значительно осложняет текстологические исследования.

Книга Ранние годы моей жизни, увидевшая свет в 1893 году, стала продолжением мемуаров Фета, хотя хронологически события, изображенные в ней, предшествуют периоду повествования в двухтомнике Мои воспоминания. В Ранних годах... автор представил собственное жизнеописание от рождения и первых проблесков памяти до зачисления в конную гвардию, то есть от 1820 до 1853 года.

Поэт приступил к написанию своей последней мемуарной книги, вероятно, сразу после окончания работы над Моими воспоминаниями. Предположительное время создания ее Ч начало 1890 года Ч лето 1892 года. О хронологии написания последнего прозаического произведения Фета известно немного. Письма Фета к Д.аН.аЦертелеву, С.аВ.аЭнгельгардт, Я.аП.аПолонскому,аЯ.аГ.аГуревичу, а также корреспонденции фетовского секретаря Е.аВ.аФедоровой (Кудрявцевой) к А.аВ.аЖиркевичу позволяют уточнить отдельные этапы работы над мемуарами.

Главы мемуаров, отразившие период биографии поэта от рождения до поступления в университет, были закончены примерно к лету 1890 года, а в сентябре Фет подумывал об издании брошюрой ребяческих и отроческих воспоминаний. Однако он предпочел не публиковать лотдельной книжкой школьные главы воспоминаний, а воспользоваться советом Полонского и разместить их в петербургском педагогическом журнале Русская школа. Полонский, напечатавший ранее в этом журнале собственные воспоминания Школьные годы (Начало грамотности и гимназия) (1890), направил по своим стопам Фета, выступив в качестве посредника между Фетом и Я.аГ.аГуревичем, редактором журнала.

Замысел книги Ранние годы моей жизни был тесно связан с именем Л.аН.аТолстого, что неоднократно подчеркнуто в письмах Фета к разным корреспондентам и отражено в предисловии к самим мемуарам. Каковы бы ни были причины, побудившие Фета сослаться на участие в его творчестве Толстого, сам факт обращения к широко известному имени, признание за ним первенства в рождении замысла последнего мемуарного повествования подтверждали авторитет и непреходящее значение писателя в жизни поэта. 

Включение в состав книги Ранние годы моей жизни фрагментов из опубликованных произведений, а также набросков и текстов, оставшихся незавершенными, подтверждали документальность и достоверность прозы Фета. Особенно содержательным и востребованным оказался крыловский цикл писателя, все сюжеты которого с разной степенью полноты были продублированы в Ранних годах.... Очерковая манера позволяла Фету компоновать в воспоминаниях разнородный материал, охватывать не только наиболее значимые события, но и, казалось бы, незначительные эпизоды, фиксировать всякие мелочи жизни, изображать третьестепенных персонажей. В конечном итоге из литературной мозаики вырисовывалась целостное полотно эпохи, в хитросплетениях которой и пытался разобраться Фет-мемуарист.

Несмотря на стремление к сохранению объективного тона повествования, книга Ранние годы моей жизни субъективнее, личностнее, нежели двухтомник Мои воспоминания. Последнее произведение мемуарной прозы Ч рассказ о себе самом, о главнейших вехах и этапах свого развития, воспитания и образования, о процессе становления личности, о доме и домашнем окружении, об учителях и наставниках. Лирическая струя здесь мощнее, чем в Моих воспоминаниях.

Письма Я.аГ.аГуревича к Фету (из архива РГБ) открывают причину разночтений, возникающих при сравнении журнальных публикаций глав из книги Ранние годы моей жизни с окончательным вариантом текста, указывают на редакторскую инициативу правки в журнальном тексте воспоминаний. Фет был осведомлен о предстоящей редактуре и, очевидно, согласился на нее, как и на заголовок публикации, предложенный Гуревичем. Вместе с тем журнальный вариант нельзя считать полным выражением авторской воли. Достигнутый компромисс интересов мемуариста и издателя в виде условной, временной правки преследовал вполне определенную цель: убрать те подробности и эпизоды, которые не представлялись важными для специально-педагогического издания, какова УРусская школаФ. Редактор заранее позаботился об удобстве восстановления текста при издании мемуаров целой книгой и предоставил Фету вместе с рукописью журнальные оттиски напечатанных глав.

Выход в свет воспоминаний Фета привлек внимание современников. Разноречивые, хотя и немногочисленные отклики последовали уже на журнальные публикации отдельных глав мемуаров в Русском вестнике, Русском обозрении и Русской школе. Критическое рассмотрение мемуаров Фета еще при жизни автора обнажило в них такие проблемы, которые не потеряли актуальности и в наше время: достоверность изложенных фактов личной биографии, точность цитирования писем, мотивировка выбора писем и фрагментов из них, соотношение биографического и документального слоев воспоминаний, композиция текста и др.

Рецензенты отмечали, во-первых, наличие в фетовских мемуарах двух пластов: биографического, раскрывающего основные вехи жизни писателя, характеризующего его окружение, и документального (многочисленных писем современников), придающего весомость и историческую объективность повествованию. Во-вторых, оригинальный способ подачи фактического материала (прежде всего писем) Ч без сопровождения соответствующими комментариями, без личной интерпретации сообщаемых фактов, нередко даже без видимой связи между ними. Историко-литературную ценность воспоминаний Фета критики усматривали исключительно в публикации писем его корреспондентов. События личной биографии поэта остались вне поля зрения рецензентов по разным причинам: во-первых, потому, что в них не отразилась общественная борьбы середины XIX  века, во-вторых, потому, что в тексте минимален авторский комментарий изложенных фактов, в-третьих, потому, что надеялись прочитать воспоминания именно поэта А.аА.аФета,  увидеть его творческую биографию, узнать тайны рождения его произведений. Отсутствие ожидаемого в книге воспоминаний Фета во многом обусловило недоуменные и негативные высказывания в отзывах на их публикацию. 

Кроме названных обстоятельств могла быть еще одна причина недоброжелательного отношения критики к мемуарной прозе поэта. В конце 1880-х Ч начале 1890-х годов еще сохранялась привычка радикальных литературных кругов характеризовать Фета так же, как и в шестидесятые годы: талантливый, но бессодержательный поэт, плохой прозаик, получивший известность скандальными публицистическими статьями в Русском вестнике, помещик и реакционер, человек крайних консервативных убеждений, сомнительных нравственных качеств и пр.

На фоне указанных откликов современников резко выделялась рецензия А.аН.аПыпина Люди сороковых голов, опубликованная в апрельском номере Вестника Европы за 1891 год с подзаголовком: Мои воспоминания. 1848Ч1889. А.аФета. Две части. Она отличалась широтой взгляда на творчество Фета в целом и на его мемуары в частности, систематизацией материала, аргументацией суждений и выводов. Фетовские мемуары стали поводом для размышлений А.аН.аПыпина, с одной стороны, об эволюции целого поколения русских литераторов, с другой стороны, о месте Фета среди этого поколения и о его роли в общественно-литературной жизни страны.

Критик пытался понять намерения автора и в своих суждениях исходить из них. Он отметил, что, во-первых, воспоминания имеют камерный характер, так как Фет не ставил себе широкой задачи, не стремился изобразить эпоху. Во-вторых, подобно другим рецензентам фетовских воспоминаний, Пыпин указал на их расслоение. Он выделил листорический пласт, рисующий выдающихся современников поэта, и неисторический пласт, изображающий его домашнее окружение, а также другие, вовсе не замечательные лица, с которыми литератору приходилось сталкиваться на жизненном пути. Два названных пласта соседствуют и переплетаются между собой, сосуществуют на равных Ч зауряд, определяя специфику фетовских мемуаров. Взаимодействие возвышенного и обыденного, по мнению Пыпина, не снижает исторической значимости воспоминаний. Наибольший интерес у него вызвала та часть мемуаров, которая рассказывает о выдающихся писателях-современниках Фета и потому имеет несомненную историко-литературную  ценность.

В-третьих, Пыпин точно охарактеризовал жанровую специфику фетовской мемуарной прозы Ч чисто личная летопись, рассказ о собственной жизни и встречах автора. Видимо, критик разделял концепцию В.аГ.аБелинского, сопоставлявшего мемуарную прозу с летописями. Пыпинское определение мемуаров Фета является в какой-то степени метафорическим: в нем дана образная характеристика, основанная на сходстве между воспоминаниями поэта и летописями. Историческая основа повествования, хронологический охват изображенного в нем периода, установка на достоверность мемуаров, фактографическая манера изложения, мозаичная композиция, обилие документального материала Ч включенных в текст воспоминаний писем современников, Ч все это роднит фетовские мемуары с летописным рассказом.

Автор выступает как простой рассказчик, стремящийся лишь к правдивому воспроизведению событий прошлого, не претендующий на их обобщение или творческое переосмысление, довольствующийся эмпирической констатацией единичных фактов. Подобно летописному рассказу, воспоминания Фета строятся хронологически. Немаловажную роль в выстраивании хронологической канвы воспоминаний играли письма фетовских корреспондентов, особенно с точной авторской датировкой. Они не только оживляли в памяти прошлое, но служили временными ориентирами, упорядочивали поток воспоминаний, прикрепляя те или иные факты к определенной дате.

Желание Фета писать не столько о самом себе, сколько о других, предопределило воспоминания, в которых нет внутренней биографии автора, не показан процесс становления его мировоззрения. Такая особенность фетовских мемуаров позволяет их отнести к мемуарам фактологического типа: они в большей степени ориентированы на документальную точность повествования, чем на воспроизведение листории души, процесса формирования собственной личности. 

Компонуя эпизоды мемуарного повествования, смело соединяя разнородные и разновременные части, Фет, казалось, не заботился о заделке швов между ними. Авторский текст, написанный в конце 1880-х годов, состыковывался с корреспонденциями фетовских современников, с отрывками из ранее созданных произведений и с неоконченными сочинениями (такими, например, как Записки судьи). Единая мысль, сквозные сюжетные линии, пронизывающие воспоминания, скрепляли мозаичную композицию. Из внешне разрозненных фрагментов постепенно складывалась целостная картина, подобно импрессионистическому полотну, рождающемуся из отдельных мазков. Эта картина, представленная в книге Мои воспоминания, будучи личной летописью А.аА.аФета, стала в то же время частью литературной летописи России 1850-хЧ1880-х годов XIX века.

В заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования.

Список публикаций по теме диссертации

Монографии

1. ФетаА.аА. Сочинения и письма: В 20 т. / Под общ. ред. В.аА.аКошелева. Т. 3 Повести и рассказы. Критические статьи. Ч СПб.: ИРЛИ (Пушкинский Дом), Фолио-Пресс, 2006. Составление: С. 7Ч157 (8 п. л.). Комментарии: С. 333Ч415 (5 п. л.).
2. Мемуары А.аА. Фета: материалы к комментарию. Саратов: И - Наука, 2007. 156 с. (10 п. л.). В соавторстве с Т.аГ.аФирсовой.
3. Проза А.аА.аФета. Саратов: Изд-во СГУ, 2008. 376 с. (23,5 п. л.).

Статьи

4. А.аА.аФет в романе Л.аН.аТолстого Анна Каренина. К  вопросу о прототипах К.аЛевина. Методические рекомендации по изучению русской литературы второй половины XIX в. Ч Курск: Изд-во Курск. гос. пед. ин-та, 1988. 15 с. (1 п. л.).
5. К вопросу об источниках романа Л.аН.аТолстого Анна Каренина. Ч Л., 1988. 14 с. Рук. деп. в ИНИОН АН СССР, № 35928 от 26. 10. 88 (1 п. л.).
6. Традиционные мотивы и художественное обобщение у А.аА.аФета (на материале стихотворения Далекий друг пойми мои рыдания...) // А.аА.аФет. Проблемы творческого метода, традиции: Межвуз. сб. науч. тр. Ч Курск: Курск. гос. пед. ин-т, 1989. С. 47Ч58 (0,8 п. л.)
7. А.аА.аФет: земледельческая утопия и реальность // Русская литература. Ч1989. Ч №4. Ч С. 142Ч149 (0,7 п. л.).
8. А.аА.аФет и лорганическая теория искусства // Проблемы изучения жизни и творчества А.аА.аФета: Межвуз. сб. науч. тр. Ч Курск: Курск. гос. пед. ин-т, 1990. С. 32Ч40 (0,5 п. л.).
9. К вопросу об эстетической концепции А.аФета // Научно-теоретическое обеспечение  профессиональной подготовки студентов педвуза. Выпуск 3. Ч Саратов: Изд-во Саратов. гос. пед ин-та, 1991. С. 105Ч108 (0,3 п. л.).
10. Из творческой истории романа Л.аН.аТолстого Анна Каренина (Фет и Левин) // Проблемы изучения жизни и творчества А.аА.аФета. Тезисы докладов к VI Фетовским чтениям 1991 г. Ч Курск: Курск. гос. пед. ин-т, 1992. С. 37Ч38 (0,1 п. л.)
11. А.аФет как один из прототипов образа Левина в романе Л.аН.аТолстого Анна Каренина // Скафтымовские чтения. Материалы научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения А.аП.аСкафтымова (23Ч28 октября 1990 г.). Ч Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 1993. С. 52Ч57 (0,5 п. л.).
12. А.аА.а Фет и Л.аН.аТолстой. К истории взаимоотношений  // Проблемы изучения жизни и творчества А.аА.аФета // Проблемы изучения жизни и творчества А.аА.аФета: Сб. науч. тр. Ч Курск: Изд-во КГПИ, 1993. С. 146Ч166 (1,4 п. л.).
13. А.аА.ааФет и Д.аА.аСтолыпин // Литературное краеведение Поволжья. Межвуз. сб. науч. тр. Выпуск 1. Ч Саратов: Изд-во Саратов. пед. ин-та, 1997. С. 59Ч68 (0,5 п. л.).
14. А.аА.аФет Ч критик Н.аГ.аЧернышевского // Н.аГ.аЧернышевский. Статьи, исследования, материалы. Сб. науч. тр. Вып. 12. Ч Саратов: Изд-во Саратов. пед. ин-та, 1997. С. 21Ч28 (0,5 п. л.).
15. О Послесловии А. Фета к переводу А. Шопенгауэра // А.аА.аФет: Проблемы изучения жизни и творчества. Материалы докладов к XII Фетовским чтениям  1997 г. в г. Курске . Ч Курск: Изд-во КГПУ, 1997. С. 38Ч47 (0,6 п. л.).
16. А.аА. Фет Ч критик Ф.аИ.аТютчева // А.аА.аФет. Проблемы изучения жизни и творчества / Сб. науч. статей. Ч Курск: Изд-во Курск. пед. ун-та,  1998. С. 66Ч75 (0,6 п. л.).
17. Гоголевские образы в прозе А.аА.аФета // А.аА.аФет и русская литература. Материалы Всероссийской научной конференции XV Фетовские чтения (КурскЧОрел, 1Ч5 июля 2000 г.) / Под ред. В.аА.аКошелева, Г.аД.аАслановой. Ч Курск: Изд-во Курск. гос. пед. ун-та, 2000. С. 195Ч204 (0,6 п. л.).
18. Гоголевские реминисценции в рассказе А.аА.аФета Вне моды // Известия Саратовского университета. Ч 2001. Ч Том I. Ч Вып. 1. Ч С. 145Ч148 (0,4 п. л.).
19. Крыловские рассказы А.аФета (Два неопубликованных фрагмента) // А.аА.аФет и русская литература: Материалы Всероссийской научной конференции XVII Фетовские чтения (Курск, 27Ч29 июня 2002 г.). Ч Курск: Изд-во Курск. гос. ун-та, 2003. С. 14Ч27 (1 п. л.).
20. Афанасий Фет и Аполлон Григорьев: диалог в прозе // XVIII Фетовские чтения: Афанасий Фет и русская литература: Материалы Международной научной конференции XVIII Фетовские чтения (Курск, 29 сентября Ч 1 октября 2004 г.). Ч Курск: Изд-во Курск. гос. ун-та, 2004. С. 122Ч137 (1 п. л.).
21. Рассказ А.аА.аФета Каленик: интертекстуальные связи Пушкинские чтения-2005. Материалы X международной научной конференции Пушкинские чтения (6 июня 2005 г.) / Под ред. Т.аВ.аМальцевой. Ч СПБ.: САГА, 2005. С. 82Ч86 (0,5 п. л.).
22. О смерти Н.аА.аБорисовой (Шеншиной) (4 письма И.аП.аБорисова к А.аА.аФету) // Афанасий Фет и русская литература: XIX Фетовские чтения / Под ред. Н.аЗ.аКоковиной, М.аВ.аСтроганова. Ч Курск: Курск. гос. ун-т, 2005. С. 3Ч10 (0,5 п. л.).
23. Фет и Толстой: творческий диалог (Из комментариев к прозе А.аА. Фета) // Афанасий Фет и русская литература: XIX Фетовские чтения / Под ред. Н.аЗ.аКоковиной, М.аВ.аСтроганова. Ч Курск: Курск. гос. ун-т, 2005. С. 95Ч106 (0,6 п. л.).
24. А.аА.аФет и русская народная песня (из комментариев к повести Дядюшка и двоюродный братец) // Междисциплинарные связи при изучении литературы: Сб. науч. тр. / Под ред. А.аА.аДемченко. Ч Саратов: Научная книга, 2006. С. 8Ч16 (0,5 п. л.).
25. Фет и Лесков: один эпизод из истории журнала Заря // Афанасий Фет и русская литература: ХХ Фетовские чтения / Под ред. Н.аЗ.аКоковиной, М.аВ.аСтроганова. Ч Курск: Курск. гос. ун-т, 2006. С. 133Ч142 (0,6 п. л.).
26. А.аА.аФет и Л.аН.аТолстой: диалог в прозе // Труды Педагогического института Саратовского государственного университета им. Н.аГ.аЧернышевского. Ч Саратов: И - Наука, 2006. Вып. 4. Литературоведение. С. 83Ч90 (0,5 п. л.).
27. Детский рассказ Афанасия Фета // Проблемы филологического образования: Сб. науч. тр. Ч Саратов: Научная книга, 2006. С. 136Ч155 (1,4 п. л.).
28. Историко-литературный контекст рассказа А.аА.аФета Каленик: Фет и Тургенев // Вестник Ставропольского государственного университета. Ч Выпуск 45. Ч 2006. С. 181Ч190 (0,6 п. л.).
29. Проблемы интерпретации художественного произведения. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 90-летию со дня рождения профессора Н.аС. Травушкина. 27 августаЧ28 августа 2007 г. Ч Астрахань: Издательский дом Астраханский университет, 2007. С. 91Ч97 (0, 5 п. л.).
30. А.аА. Фет и журнал П.аД. Боборыкина Библиотека для чтения (1863Ч1865 гг.) // Писатель. Критик. Журнал. Сб. науч. тр. Ч Саратов: И - Наука, 2007. С. 16Ч40 (1,5 п.л.).
31. Еще раз о проблеме Фет и Чехов // Изучение литературы в вузе: Сб. статей. Ч Саратов: Изд-во Научная книга, 2007. Вып. 6. С. 54Ч62 (0,5 п. л.).
32. Рассказ Фета Каленик: поэтика автобиографического повествования и литературный контекст // Русская литература. Ч 2007. Ч № 1. Ч С. 141Ч152 (1 п. л.).
33. Из переписки А.аА.аФета с Е.аН.аЭдельсоном // Русская литература. Ч 2007. Ч  № 2. Ч С. 134Ч139 (0,5 п. л.).
34. Военные записки Афанасия Фета // Афанасий Фет и русская литература: XXI Фетовские чтения / Под ред. Н.аЗ.аКоковиной, М.аВ.аСтроганова. Ч Курск: КГУ, 2007. С. 80Ч97 (1 п. л.).
35. Мои воспоминания А.аА. Фета в критике современников: А.аН. Пыпин о мемуарах Фета // Н.аГ. Чернышевский. Статьи, исследования и материалы: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.аА. Демченко. Ч Саратов: И - Наукал, 2007. Вып. 16. С. 94Ч114 (1, 2 п. л.)
36. Повесть А.аА.аФета Семейство Гольц: спор с И.аС.аТургеневым // Ма- териалы XXXI Зональной конференции литературоведов Поволжья: В 3 т. Ч. 1 / Предисл. А.аМ.аКалимуллина. - Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2008. С. 337Ч345 (0, 5 п. л.).
37. Путевые впечатления А.аФета в контексте его прозы // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.аС.аПушкина: Научный журнал. Ч № 1(9). Ч Серия филология. Ч СПб., 2008. Ч С. 23Ч31 (0,5 п. л.).
38. Жанровая специфика деревенских очерков Фета // Жанры в историко-литературном процессе: Сб. научн. ст.  / Под. ред. Т.аВ.аМальцевой. Ч СПб.: ЛГУ имени А.аС.аПушкина, 2008. Ч Вып. 4. Ч С. 131Ч149 (0,5 п. л.).
39. Рассказ А.аА.аФета Не те (1874): исторический комментарий // Афанасий Фет и русская литература: XXII Фетовские чтения / Под ред. Н.аЗ.аКоковиной, М.аВ.аСтроганова. Ч Курск, 2008. С. 85Ч100 (1 п. л.).
40. Из творческой истории повести А.аА.аФета Дядюшка и двоюродный братец (1855) // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Ч 2008. Ч № 7(31). Серия Филологические науки. С. 133Ч138 (0, 5 п. л.).
41. А.аА.аФет и И.аА.аГончаров: ненаписанная страница воспоминаний // И.аА.аГончаров. Материалы международной научной конференции, посвященной 195-летию со дня рождения И.аГончарова. Ч Ульяновск, 2008. С. 369Ч377. (0,5 п. л.).
42. Кто познакомил Тютчева и Фета?  //  Русская литература.  Ч  2008. Ч № 4. С. 105Ч109 (0,4 п. л.).
43. Дядюшка и двоюродный братец А.аА.аФета  и автобиографическая трилогия  Л. Н. Толстого Детство, Отрочество, Юность // Толстовский сборник Ч 2008. Л.Н.аТолстой Ч это целый мир: Материалы XXXI Междунар. Толстовских чтений, посвященных 180-летию со дня рождения Л.аН.аТолстого: В 2 ч. Ч. II. Тула: Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им. Л.Н.аТолстого, 2008. С. 118Ч127 (0,5 п. л.).
44. Из творческой истории мемуаров А.аА.аФета // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.аС.аПушкина: Научный журнал. Ч № 4(14). Ч Серия филология. Ч СПб., 2008. Ч С. 38Ч43 (0,5 п. л.).

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разное