ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ РЕГИОНОВ АЗИАТСКОЙ РОССИИ Специальность 25.00.24 - экономическая, социальная и политическая география АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора географических наук Иркутск

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по земле

На правах рукописи

СОКОЛОВ Сергей Николаевич

ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ РЕГИОНОВ

АЗИАТСКОЙ РОССИИ

Специальность 25.00.24 - экономическая, социальная и

политическая география

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора географических наук

Иркутск Ц 2009

Работа выполнена в Нижневартовском государственном гуманитарном

университете

Научный консультант: доктор географических наук, профессор

Ишмуратов Байрон Мустафович

Официальные оппоненты: доктор географических наук, профессор

Якобсон Анатолий Яковлевич

доктор географических наук

Гомбоев Баир Октябрьевич

доктор географических наук

Никольский Алексей Феликсович

Ведущая организация: Тихоокеанский институт географии

Дальневосточного отделения Российской

академии наук

Защита состоится 13 мая 2009 г. в 9.00 час.

на заседании диссертационного совета Д 003.010.01 по защите докторских диссертаций при Институте географии им. В.Б. Сочавы СО РАН по адресу: 664033, Иркутск, ул. Улан-Баторская, 1.

Факс: (3952) 42-27-17; e-mail: postman@irigs.irk.ru

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института географии им. В.Б. Сочавы СО РАН

Автореферат разослан Е.. ЕЕЕЕЕ 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

д.г.н. Рагулина М.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Современная ситуация требует от географической науки оперативной разработки конкретных рекомендаций по максимальному использованию внутреннего потенциала каждого района. Это означает, что требуется поиск новых подходов и новых представлений о региональном развитии. Необходимы анализ и оценка региональных факторов общественного функционирования, использование которых позволит резко повысить динамичность социально-экономических процессов.

Природно-ресурсный потенциал (ПРП) определяется не столько совокупностью всех видов природных ресурсов, в настоящее время известных и использование которых в обозримом будущем возможно по техническим критериям, сколько соотношением спроса и предложения в глобальной экономике (с учетом экономико-географического положения каждого конкретного региона). Комплекс отраслей хозяйства, использующих в своей деятельности компоненты ПРП, назовем ресурсо-потребляющем комплексом (РПК).

Работа выполнена на материалах Азиатской России (АР). Ее промышленность представляет собой комплекс отраслей производства с преобладанием нефтегазодобывающей, металлургической, машиностроительной, химической и лесной отраслей. Развитие и повсеместное распространение предприятий РПК на территории крупного индустриализируемого, еще осваиваемого региона, является важным фактором для комплексного развития производительных сил, способствует наиболее рациональному использованию природных и трудовых ресурсов, повышает экономическую эффективность всего общественного производства. Актуальность обусловлена необходимостью определения для региона места и роли РПК в сбалансированном его развитии, а также тем, что переход регионов на рыночные отношения, повышение роли экономической самостоятельности в глобальной экономике, усиление конкурентоспособности регионов, формирование кластеров, изменение форм собственности заставляют по-иному смотреть на процесс формирования экономических районов.

АР сегодня представляет собой наглядный пример экономического парадокса: будучи одними из самых мощных регионов страны по величине промышленного и природно-ресурсного потенциала, они занимают одно из последних мест по уровню материального благосостояния населения. Главной слабостью АР является огромная диспропорция между большим ресурсным потенциалом экономического развития региона, с одной стороны, и его малонаселенностью, недоразвитой инфраструктурой и перерабатывающей промышленностью, с другой. Этот не позволяет рассчитывать на формирование емкого сибирско-дальневосточного рынка и собственных накоплений, необходимых для создания современной экономической инфраструктуры и использования ПРП для социально-экономического развития данного региона.

Исследования РПК и кластеров, проводимые в настоящее время и выполнявшиеся ранее, направлены на разработку конкретных организационных форм кооперации и интеграции производств, углубления специализации ресурсодобывающего производства, внедрения современных технологий получения различных видов продукции, восстановление и уход за различными возобновимыми ресурсами и т.п. В целом, такие научные разработки в большей степени носят экономический, экологический или технологический характер, и в меньшей степени - экономико-географический. Это обусловливает актуальность экономико-географического исследования территориальной организации производительных сил региона, определяет выбор темы, цели и содержания главных положений диссертационной работы.

Объект исследования - пространственно-временная организация производительных сил. Предмет изучения - разработка теоретико-методологических и методических основ диагностики проблем социально-экономического развития АР, перспектив совершенствования организации производительных сил на базе целевого использования устойчивых структурно-динамических звеньев экономики, анализ и оценка региональных факторов общественного функционирования, использование которых позволит резко повысить динамичность и устойчивость социально-экономических процессов.

Цель работы - анализ РПК и систем расселения Азиатской России, рассмотрение перспектив развития региона на основе использования ПРП, в разработке и обосновании экономико-географической концепции пространственно-временной организации производительных сил в условиях становления рыночной экономики. Исходя из поставленной цели, автор считал необходимым решить следующие задачи:

Рассмотреть предпосылки развития регионов России с учетом объективных различий структуры и ритмики развития производительных сил;
Провести анализ показателей развития экономики и качества жизни населения,
Оценить природные условия и ресурсы АР и отдельных ее регионов для развития РПК;
Выявить современное состояние пространственно-временных воспроизводственных кластеров;
Выявить возможности совершенствования региональных блоков РПК;
Разработать методику расчета природно-ресурсного потенциала в условиях недостатка информации для сравнительной оценки его структуры в рамках субъектов федерации;

Изучить взаимовлияние сети поселений, пространственно-временных воспроизводственных кластеров и РПК;
Предложить концепцию пространственно-временной организации производительных сил в условиях становления рыночной экономики.

Степень разработанности темы. Методологической основой данного исследования послужили теоретические научные разработки в области совершенствования территориально-производственной структуры, экономического районирования, учения о территориально-производственных комплексах (ТПК), энергопроизводственных циклах (ЭПЦ) и региональных кластеров Н.Н. Баранского, Н.Н. Колосовского, М.К. Бандмана, И.В. Комара, Б.М. Ишмуратова, В.А. Осипова, Ю.Г. Саушкина, А.Т. Хрущева, М.Д. Шарыгина, М. Портера. М. Энрайта, В.Ю. Малова, И.В. Пилипенко и др.

Большое влияние на формирование взглядов автора на проблемы оценки природных ресурсов и ПРП оказали работы Ю.Д. Дмитревского, И.Ф. Зайцева, О.А. Изюмского, Н.Г. Игнатенко, В.П. Руденко, А.А. Минца, Л.М. Корытного, Г.А. Приваловской, Т.Г. Руновой, И.Л. Савельевой, А.С. Шейнгауза, Г.Г. Шалминой и др.

При анализе сети городских поселений, их функционирования и классификациях использованы работы Е.Г. Анимицы, Э. Арриаги, И. Браде, А.А. Важенина, В.В. Воробьева, Н.В. Воробьева, Ч. Гарриса, Г.А. Горностаевой, В.Г. Давидовича, М. Дейси, Г.М. Лаппо, Ф.М. Листенгурта, Ю.В. Медведкова, К.Н. Мисевича, Е.Н. Перцика, Ю.Л. Пивоварова, П.М. Поляна, Д. Страусфогель, О.В. Терещенко, П. Хаггета, Б.С. Хорева, В.А. Шупера и др.

Пониманию современных проблем территориальной организацией хозяйства способствовали труды Е.Г. Анимицы, В.Л. Бабурина, П.Я. Бакланова, М.К. Бандмана, Л.А. Безрукова, Ф. Броделя, И. Валлерстайна, А.Г. Гранберга, О.В. Грицай, Н.В. Зубаревич, У. Изарда, В.В. Кистанова, В.В. Климанова, Н.Д. Кондратьева, В.В. Котилко, П. Кругмана, В.Н. Лаженцева, В.Н. Лексина, И.М. Маергойза, Н.С. Мироненко, Ю.П. Михайлова, А.Ф. Никольского, А.К. Осипова, М. Портера, О.С. Пчелинцева, Л.В. Смирнягина, Н.М. Сысоевой, А.И. Трейвиша, Дж. Фридмана, А.И. Чистобаева, А.Я. Якобсона и др.

Устойчивость - это одна из тех проблем, которая привлекает специалистов разных отраслей уже не одно десятилетие. Огромная теоретическая и практическая значимость привели к тому, что по проблеме устойчивости опубликовано большое число работ, в частности, Ю.П. Алексеева, В.И. Данилова-Данильяна, Б.И. Кочурова, К.С. Лосева, Б.А. Краснояровой, И.И. Поисеева, А.Ю. Ретеюма, Г.С. Розенберга, С.В. Рященко, А.А. Саградова, Г.В. Сдасюк, Р. Тёрнера, А.Д. Урсула и др. Мы использовали эти работы.

Научная новизна заключается в первом сводном экономико-географическом исследовании РПК, сети поселений и природно-ресурсного потенциала АР на основе системы строгих мер и доказательств.

Конкретно новизна работы состоит в следующем:

На основе выявления особенностей территориализации удалось оценить структуру и динамику РПК, для познания чего были использованы идеи структур и ритмов развития производительных сил.
Для экономической географии предложен новый и целостный объект изучения - Азиатская Россия;
Введено понятия циклов рыночной экономики и пространственно-временных воспроизводственных кластеров, с помощью которых проведено обобщение организующих особенностей предприятий ресурсопотребляющих комплексов, причем идея таких кластеров - и нова, и конструктивна, так как воспроизводство является сутью экономики;
Впервые в качестве самостоятельного объекта изучения представлено взаимовлияние сети поселений, пространственно-временных воспроизводственных кластеров и ПРП регионов для АР;
На обширном фактическом материале в каждом регионе АР изучена сложившаяся территориальная структура РПК, которая имеет определенное сочетание природных, техногенных, социальных и исторических черт, создающих специфическую организацию территории;
Разработана методика расчета ПРП в условиях недостатка информации для сравнительной оценки структуры такого потенциала в рамках субъекта федерации, а также методика расчета национального богатства, включающего также другие виды потенциалов;
Обосновано применение эконометрических моделей для оценки специализации регионов;
Проведено исследование экономико-географических аспектов формирования территориально-производственной структуры производительных сил районов АР и предложена концепция пространственно-временной организации производительных сил в условиях становления рыночной экономики.

Внедрение рыночного механизма хозяйствования, переход к открытой экономике требует активизации его научного обеспечения, в том числе исследования экономико-географических аспектов формирования территориально-производственной структуры производительных сил районов АР. Данная работа, по нашему мнению, должна внести вклад в этом направлении. Проведенное исследование имеет модельное значение как образец для решения проблем других регионов.

В качестве основных методов исследования в работе использовались сравнительно-географический, картографический, экономико-математического моделирования, статистический, типизации, районирования, системно-структурный и др. Информационная база исследования. В основу диссертации легли результаты многолетнего комплексного географического изучения опубликованных естественных и социально-экономических источников, а также собственных многолетних исследований. Используется пространственно-временной подход в исследовании, рассматривается период развития территории с 1950-х гг. по настоящее время. Такой подход в сочетании с картографированием, обобщение значительных массивов литературных, информационных, картографических и статистических материалов, явились основой для разработки содержания данной работы.

Практическая значимость связана с возможностью и целесообразностью использования ее результатов при исследовании современных проблем и оценке перспектив развития экономики АР и ее регионов. Проведенное исследование открывает перспективы дальнейшего изучения РПК, ПРП и сети поселений на любом иерархическом уровне, практической реализации предложенных методов и подходов на любом региональном материале. Авторские разработки могут быть положены в основу концепций устойчивого развития регионов АР, в основу планирования релевантной региональной социально-эколого-экономической политики для населения и территории АР. Конкретные рекомендации прикладного характера могут быть использованы проектными организациями и местной администрацией. Материалы могут использоваться для подготовки лекционных и практических курсов в системе высшего географического, экологического и экономического образования.

Многие разработки использовались в курсах Экономической и социальной географии России, Экономической, социальной и политической географии, Экономической и социальной географии мира, Рекреационной географии, Мировой экономике, Экономике ХМАО и др. Результаты исследований нашли применение при руководстве дипломными и курсовыми работами студентов в Ишимском государственном педагогическом институте и Нижневартовском государственном гуманитарном университете, системе географического и экономического образования высшей школы.

Апробация работы и публикации. Основные теоретические положения и практические результаты докладывались и обсуждались на совещаниях, конференциях, семинарах учебных и научно-исследовательских институтов и университетов в Томске, Тюмени, Красноярске, Ишиме, Харькове, Минске, Перми, Владивостоке, Чебоксарах, Нижневартовске, Пензе, Ельце, Уфе, Иркутске. По теме диссертации в 2006 г. была опубликована монография объемом 19,0 п.л., опубликованы 3 статьи в коллективных монографиях Региональные энергетические программы: методические основы и опыт разработки (1995) и Философия, наука, образование: Национально-региональный компонент в исследовании и преподавании (2004). Были опубликованы 9 статей в изданиях, рекомендованных ВАК: География и природные ресурсы, Вестник Томского государственного университета, Вестник Тюменского государственного университета, Проблемы региональной экологии, ЭКО: всероссийский экономический журнал, а также 44 статьи в других журналах, сборниках и материалах конференций.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложения. Работа изложена на 393 страницах машинописного текста, содержит 27 рисунков и 40 таблиц. Список литературы насчитывает 566 наименований.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ К ЗАЩИТЕ

1. Учет объективных различий структуры и ритмики развития производительных сил позволяет ставить вопрос об изменении стратегии развития регионов.

Вопрос о стадийности, повторяемости и цикличности экономических процессов не нов для экономической науки. Анализ существующих стадийно-эволюционных представлений о региональном развитии (Н.Д. Кондратьев (1993), Дж. Фридман (1966), И. Валлерстайн (1998), Ф. Бродель (1980) показывает, что в основе смены фаз регионального развития лежит волнообразное распределение инноваций, как крупномасштабные глобальные процессы индустриализации так и отдельные ключевые нововведения.

Известные методы социально-экономического моделирование достаточно разнообразны (например, М.К. Бандман (1976), Ю.Г. Липец (1987). К моделям, имеющим отношение к задачам социально-экономического регулирования, могут быть отнесены региональные гравитационные модели, эколого-экономические модели управления природными ресурсами и др. Как считают Е.Г. Анимица и др. (2005), надежной основой для дальнейшего развития методологии исследования общественных процессов, в том числе в региональном аспекте, может стать циклично-волновая методология.

Экономическое развитие регионов можно описать с позиции объективных различий структуры и ритмики развития производительных сил. Она позволяет представить экономическое развитие в целом как совокупность более или менее однотипных экономических циклов, а интегральную динамику экономической эволюции - как результат наложения таких циклов.

Это основной элемент ритмической организации экономической динамики, обеспечивающий стабильное воспроизводство и изменение экономики. При этом экономическое время предстает в виде совокупности различных по величине замкнутых циклов, образующих в пределе один гигантский временной цикл. Циклы могут иметь различную продолжительность, но они не являются конкурирующими, а взаимодополняющими.

В СССР, а затем и в России, исследователи разрабатывали теории циклов. Например, Н.Н. Колосовский предложил концепцию ЭПЦ (1947), которая в дальнейшем была развита М.Д. Шарыгиным (2003) и др. Ресурсные циклы были предложены И.В. Комаром (1975), большие географические циклы - Ю.Г. Саушкиным (2001). О.В. Грицай и А.И. Трейвиш (1990) предложили концепцию индустриально-урбанистического циклического развития регионов, В.Л. Бабурин предложил инновационные циклы (2002). Важным моментом выработки и анализа стратегической позиции является жизненный цикл освоения региона, т.е. время от начала ее освоения до прекращения развития на ней. Среди зарубежных авторов своими трудами в области циклично-волновой методологии выделяются У. Айзард (1998), У. Алонсо (1969), И. Валлерстайн (1987), Дж. Джиббс (1963), Дж. Фридман (1966) и др.

Экономическому развитию свойственны колебания, чередования подъемов и спадов. Раз возникнув, подъем неизбежно переходит в спад, а спад, раз появившись, рано или поздно должен перейти в подъем. Еще в 1925 г. Н.Д. Кондратьевым была проведена структуризация больших циклов. От механизма длинных волн смены техники и технологий зависит вовлечение в экономику новых территорий. Материальной причиной длинных волн он считал скачкообразную смену лосновных капитальных благ.

Для экономического развития России в настоящее время характерен четвертый цикл Кондратьева, который начался примерно в 1965 г. и будет продолжаться примерно до 2015 г. Но отдельные регионы АР находятся на разных стадиях развития. На пятом цикле длинных волн в настоящее время находятся Москва и Санкт-Петербург, где сосредоточены такие функции, как управление, торговля, финансы, наука, культура, образование, здравоохранение и др. Функции постиндустриальных центров стали развиваться и в других крупных городов - Екатеринбург, Нижний Новгород, Ростов-на-Дону, Самара, Новосибирск, Красноярск и др. Здесь зарождаются нововведения, которые затем внедряются в экономическую практику предприятий. Генезис нововведений требует минимум двух условий - высокой концентрации материальных, финансовых и организующих средств, а так же постоянного накопления элементов нового в недрах старых структур. Именно это определяет высокую степень преемственности в региональном развитии инновационных процессов.

Во время пятого цикла Кондратьева новый импульс должны получить структуры, которые с их специфической социальной и промышленной средой окажутся восприимчивы к НТП, особенно на фоне активизации малых фирм. Поэтому не только крупные и крупнейшие города, но и закрытые административно-территориальные образования (ЗАТО) становятся полюсами роста, и соответственно будут находить на пятом цикле развития.

Подавляющее большинство индустриальных и аграрных районов России формирует российскую полупериферию, и соответственно находится на 1-4 циклах развития. Стадия доиндустриального развития (условно именующаяся нулевым циклом) представлена периферийными районами Крайнего Севера и Дальнего Востока. Таким образом, на территории АР имеются все типы районов с разными циклами развития. На рис. 3. представлены районы Западной Сибири в соответствии с циклами развития Кондратьева.

Рассмотрим энергопроизводственные циклы (ЭПЦ). По Б.М. Ишмуратову (2004), ЭПЦ - уникальное средство совмещения выгод ресурсной обеспеченности с инновационными перспективами, синтезом которых должен стать обновляемые (на основе внедрения новых технологий и повышения качества человеческого капитала) сочетания технологий, средство синтеза ресурсо-ориентированной экономики с идеалами современных ТПК.

На региональную политику в АР большое влияние оказывает исторически сложившаяся структура экономики. Здесь выделяются три зоны, различающиеся уровнями развития и своим экономическим профилем: 1) северные районы с очаговым размещением добывающей промышленности (Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий АО, Якутия, зона БАМ) или первичной ее переработкой (Норильский промузел); 2) достаточно развитые районы с высокотехнологичной промышленностью, прилегающей к Транссибу (Омская, Новосибирская, Красноярская, Иркутская, Хабаровская агломерации), экономический потенциал которых в значительной мере определяет перспективы постиндустриального развития АР; 3) южная зона, где находится основанная продовольственная база АР (юг Омской и Тюменской областей, Алтайский край и др.).

В начале 1990-х гг. проведение экономических реформ в России происходило шоковыми средствами, не позволившими многим районам адаптироваться к новой ситуации. Регионы с экстремальными природно-климатическими условиями, высоким удельным весом тяжелой промышленности и предприятий военно-промышленного комплекса, текстильные районы, а также слаборазвитые аграрные оказались неконкурентоспособными в рыночной среде, особенно при наличии внешней конкуренции (дешевого импорта). В выгодном положении оказались регионы с развитой добывающей промышленностью, главным образом нефтяной и газовой (Тюменская область и ее АО), и ряд других экспортно-ориентированных регионов (Красноярский край), Московский регион, сосредоточивший огромную долю финансовых и административных ресурсов.

Вторжение промышленного производства на новые неосвоенные территории является неизбежным следствием развития общества, что происходит во всем мире. Эта картина лежит в основе процессов территориальной концентрации, деконцентрации, диффузии нововведений и сдвига отраслей в новые районы (van der Knaap G.A., Louter R.J. , 1991).

Все развитие ресурсодобывающих отраслей еще с дореволюционного времени строилось по одной схеме, которая была итогом государственной политики максимального использовании природных ресурсов как источника сырья. Доходы от эксплуатации природных ресурсов, формировавшиеся на основе занижения цен и применения простейших технологий добычи, перекачивались в государственный бюджет, а затем оттуда часть их выделялась в виде трансфертов на поддержание отраслей или на их развитие. Поэтому ресурсодобывающие отрасли и составляют главнейший сектор экономики АР.

Гипертрофия сырьевых отраслей может дать сиюминутную выгоду на мировом рынке, но противоречит главным интересам региона. Передовые страны реализуют политику ресурсосбережения, а наши же регионы вынуждены тормозить перевод региональной экономики на интенсивный путь развития, используя новые технологии. Таким образом, регионы обрекаются на роль сырьевого придатка развитых стран.

Отсюда следует основополагающий вывод - если Россия действительно заинтересована в том, чтобы и в XXI в. быть азиатско-европейской страной, максимально использующей связанные с этим выгоды территориально-пространственного, природно-ресурсного и геополитического характера, то ей нужна принципиально новая региональная политика в отношении АР.

Совершенно необоснованно ресурсно-сырьевая специализация экономики считается символом отсталости. Это неверно: например, Канада, Австралия, ЮАР, Исландия - развитые страны, хотя добывающие отрасли определяют развитие их экономики, а уровень жизни населения достаточно высок.

Именно северное и евразийское положение России с достаточно богатыми природными ресурсами и низкой плотностью населения определяет ее будущее. Ресурсно-сырьевая специализация в сочетании с высокими технологиями - это сегодняшний путь процветания Сибири и Дальнего Востока. В будущем, конечно же, возможна переориентация специализации АР на наукоемкие отрасли экономики, но для этого необходим мощный локомотив региональной экономики, которым и может стать ПРП.

С другой стороны, инерционное движение АР по традиционному пути сырьевого развития не позволит оптимально обеспечить ни быстрое преодоление экономического кризиса (в том числе и нынешнего финансового) и устойчивый рост производства в АР, ни достижение в максимально короткие сроки реального роста уровня жизни ее населения. Если АР будет осваиваться так же, как развивалась до сих пор, то в ближайшие 20-30 лет следует ожидать вовлечение большей части хозяйственного комплекса региона в добычу ресурсов и одновременно практически полного уничтожения среды обитания вместе с проживающим здесь населением.

Таким образом, при разработке концепции освоения территории АР необходимо решить принципиальный вопрос: по-прежнему рассматривать АР в качестве сырьевой базы или ставить во главу ее развития другие приоритеты, например, социальные или экологические. Очевидно, что в чистом виде ни первое, ни второе сегодня для экономики неприемлемо. Гипотетически выглядит и предположение о быстром переходе хозяйства на интенсивные методы производства с отказом от роста добычи ресурсов. Если это и произойдет, то не в ближайшее время. Но и при интенсификации экономики ресурсное обеспечение не утратит своей роли. Для современного этапа развития наиболее приемлемым выглядит компромиссное решение вопроса: народное хозяйство еще не в состоянии отказаться от наращивания добычи ресурсов, но и прежние методы освоения уже не годятся. По отдельным видам ресурсов возможно сокращение темпов и даже объемов добычи, а наряду с удовлетворением потребностей России в сырье на передний план выдвинутся задачи повышения уровня жизни местного населения, диверсификации хозяйства, охрана окружающей среды и др.

Актуальность разработки и реализации такой региональной экономической политики обусловлена не только необходимостью предотвращения экономического краха страны вследствие возможного паралича поставок топлива и сырья с востока, но и тем решающим обстоятельством, что восточные районы имеют все основания стать регионами-лидерами в будущей обновленной России, способными вытащить из кризиса другие регионы РФ.

Оптимальное совмещение и достижение этих целей возможно лишь при коренной смене экономического курса регионов. Однобокий сырьевой характер производственного комплекса АР, излишняя ориентированность на вывоз сырья и полупродуктов и ввоз конечной продукции приводят к существенно более высокому, чем в среднем по России, уровню роста стоимости жизни и ускоренному развитию инфляции, углублению кризиса в инвестиционном комплексе, промышленности и сельском хозяйстве АР, в основных сырьевых отраслях.

В теоретическом плане в развитии советского экономического районирования были достигнуты серьезные успехи, о чем свидетельствует, например, разработка научной концепции мирового значения - ЭПЦ, но на деле проблема ЭПЦ так и не нашла целостного рационального решения. Кроме того, переход на рыночную систему развития, произошедший в начале 1990-х гг., по мнению многих исследователей, похоронил концепцию ЭПЦ, так как она могла применяться только в условиях социалистической системы. С другой стороны, метод ЭПЦ обусловливает получение дополнительного экономического эффекта, что особенно важно для оптимизации условий жизни населения, повышения качества их жизни, и создает предпосылки для обоснованного прогноза развития оптимальной структуры кластеров. Циклы изменяются с течением времени: меняется их структура (появляются новые звенья, ветви, материалы), одни циклы заменяются другими, появляются новые. По нашему мнению, в концепцию ЭПЦ необходимо ввести непроизводственную сферу, тем более что именно непроизводственная сфера является приоритетной при постиндустриальном развитии мировой экономики.

Такие циклы, которые мы назовем лциклами рыночной экономики будут характеризоваться всей совокупностью производственных и непроизводственных процессов, развивающихся в определенном социально-эколого-экономическом районе на основе складывающихся пространственно-временных воспроизводственных кластеров, а ЭПЦ будут являться составной частью таких циклов.

Изменения в хозяйственной жизни вызывают также изменения в расселении; уже имеющаяся система расселения существенным образом влияет на дальнейшее развитие территориальной организации производительных сил. Более высокие ступени иерархической системы расселения - города, все больше сочетают определяющее развитие производительных сил отраслей воспроизводства. Таким образом, формирование единой системы расселения как формы является в то же время формированием социально-экономических территориальных комплексов как содержания кластеров. Многие кластеры АР готовы и могут перейти от старых циклов (ЭПЦ) к новым циклам рыночной экономики. Например, ЗАТО военно-промышленного комплекса - к формирующемуся циклу ракетнокосмических технологий; ЗАТО атомного комплекса - к атомнопромышленному циклу. Районы постиндустриального развития (Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Новосибирск, Иркутск, Ханты-Мансийск, технополисы, наукограды и некоторые другие) могут перейти к информационно-финансово-управленческому циклу. В этих районах сосредоточены основные финансово-промышленные группы России, межотраслевые банки, луправленческие штабы.

Сам же цикл вместо природного сырья или энергии в качестве начального ресурса использует информацию, затем с помощью специфической лэкономико-технологической цепочки производств получает необходимые финансы, занимается их распределением и обменом на другие виды ресурсов. Происходит потребление продукции (информации, финансов). С помощью механизма диффузии нововведений разнообразные новшества распространяются по территории внутри финансово-промышленных групп, холдингов или складывающихся пространственно-временных воспроизводственных кластеров. Часть информации возвращается в информационное пространство, откуда информация вновь может поступить в очередной цикл. Информация является новым высокоэффективным ресурсом, важное значение которого выявила НТР.

По нашему мнению, в регионах должны более четко выделяться проблемы экологического характера, учитывающие как природные условия, так и социально-экономические стороны процесса освоения территории. Такой подход предъявляет особые требования к технике и технологии РПК, к социально-бытовым условиям и повышению комфортности проживания населения, к охране окружающей среды и экологической безопасности территории. Для решения этих проблем необходима корректировка перспективного развития РПК. Схема концепции оптимальной пространственно-временной организации производительных сил АР приведена на рис. 1.

Можно, таким образом, констатировать бесперспективность дальнейшего сохранения в ней в прежних масштабах традиционного производства сырья и полупродуктов с одновременным созданием новых. Однако именно такой характер развития представляется наиболее вероятным, если исходить из современного расклада сил в регионе и региональной экономической политики.

Дальнейшее сохранение и закрепление сырьевого статуса в настоящее время может служить лишь целям обогащения узких групп предпринимателей, специализирующихся на экспорте сырья и полуфабрикатов и импорте конечной продукции и продовольствия, но никак не отвечает интересам устойчивого социально- экономического развития АР в целом.

Технологическая база образует каркас региональных хозяйственных комплексов. Крупнейшие города и административные центры являются и ведущими научно-исследовательскими и проектно-конструкторскими центрами. Появляются наукограды и технополисы как современная форма территориальной интеграции науки, образования и высокотехнологичных производств. Они включают капитало- и наукоемкие исследовательские, информационные и посреднические организации - т.е. возникают кластеры.

2. Формирование пространственно-временных воспроизводственных кластеров Ц оптимальное направление использование ресурсов и наиболее эффективное средство обеспечения социально-экономического соответствия экономики АР интересам развития региона в условиях глобальной конкуренции и рыночной конъюнктуры.

Существует много видов и определений кластеров, они различаются по масштабам, направленности, но в целом суть кластеров едина. В концепции об индустриальных кластерах (1990) и о региональных кластерах (1998) М.Портером подробно описывает тесные взаимосвязи между кластерным партнерством и конкурентоспособностью фирм и отраслей промышленности. По М. Портеру (2001, с. 263), кластер опредляется как географически сконцентрированную группу взаимосвязанных компаний, специализированных поставщиков, поставщиков услуг фирм в родственных отраслях, а также связанных с их деятельностью организаций (например, университетов, агентств по стандартизации, торговых объединений), конкурирующих, и при этом - ведущих совместную деятельность.

Мы предлагаем ввести понятие пространственно-временной воспроизводственный кластер, под которым понимаем географически сконцентрированную группу взаимосвязанных компаний и организаций в РПК, конкурирующих, но при этом ведущих совместную деятельность на территории, которая отличается от других не только экономической специализацией, но и особенностями развития хозяйства и его территориальной организации, своеобразным ЭГП, ПРП, населением и пространственной структурой расселения (см. рис.2). Часть территории регионов находится за пределами таких кластеров.

Мы считаем, что АР представляет собой формирующийся мегакластер, внутри которого иерархически расположены 10 кластеров меньших размеров (макрокластеры) - это кластеры уровня, сопоставимых с экономическим подрайоном (Обь-Иртышский, Кузнецко-Алтайский, Ангаро-Енисейский, Таймырский, Забайкальский, Байкало-Ленский, Якутский, Амурско-Сахалинский, Приморский, Северо-Восточный). Каждый из таких формирующихся макрокластеров состоит из 27 мезокластеров, соответствующих уровню субъектов федерации или их частей, например, Среднеобский, Пур-Тазовский, Нижне-Ангарский, Байкало-Ленский, Братско-Илимский, Прибайкальский, Алтайский, Якутский, Южно-Якутский, Вилюйский, Норильский, Хабаровский и др. Они, в свою очередь, состоят из микрокластеров, включающих отдельные промузлы, агломерации и т.д. Для каждого кластера любой величины должна быть разработана концепция оптимальной пространственно-временной организации производительных сил и рассчитана его конкурентоспособность. Конкурентоспособность (Анимица Е.Г., 2005) - это обладание уникальными, особыми свойствами, создающими сравнительные преимущества дл субъекта экономического соревнования и позволяющими опережать других в достижении поставленных целей.

Понятие конкуренции к территории весьма условно, так как территория обладает определенными постоянными физическими характеристиками и не может их изменить в ответ на динамику рыночных условий, что составляет суть конкурентного процесса. Мы присоединяемся к мнению ученых (Е.Г. Анимица и др., 2005, С.В. Казанцев, 2004), которые считают, что конкурентоспособным является регион, который имеет такие институты и управление, ресурсные, квалификационные, производственные и научно-технические возможности, внешнеэкономического потенциала, финансовую и поддерживающую инфраструктуру, которые позволяют ему добиться долговременного конкурентного успеха на основе устойчивой динамики экономического роста и повышения благосостояния населения.

Понятие ТПК было введено для плановой экономики, целью ТПК являлось получение продукта для следующих стадий технологического передела. ТПК были характерны для районов нового освоения и включали преимущественно отрасли тяжелой промышленности (Малов, 2006). Ввиду того, что понятие ТПК широко использовалось в теории и практике централизованной плановой экономики и вполне вписывалось в советскую систему хозяйствования, на нынешнем этапе формирования рыночной экономики все чаще применяется понятие кластер. Понятия ТПК и кластер похожи, но различны. Каждый кластер формируется на основе определенных циклов рыночной экономики, поэтому главными целями кластеров является получение прибыли, конкурентоспособность и определенный имидж. Кластеры применяются различными финансово-промышленными группами и холдингами.

На базе существующих и перспективных кластеров разного уровня и ранга складываются РПК, которые являются основными районообразующими факторами при социально-эколого-экономическом районообразовании, так как отрасли хозяйства, использующие в своей деятельности компоненты ПРП, собственно и входят в состав РПК. На территории АР формируются РПК различного масштаба - от крупных, занимающих всю территорию АР, до локальных, расположенных на территории отдельных административных районов или их частей. Кластеры - продукты действия рыночной экономики с особой ролью человеческого фактора, ориентацией на конечного потребителя. Именно в рыночной экономике отчетливо проявляются циклы, поэтому необходимо рассмотреть предпосылки развития регионов и формирование в них пространственно-временных воспроизводственных кластеров.

На развитии различных регионов циклы рыночной экономики сказываются по-разному. У. Изард (1966) отмечает, что для предотвращения больших колебаний производства в регионе желательно развивать в нем совокупность таких отраслей, циклические колебания которых проявляют тенденцию к взаимопогашению или, по крайней мере, не усиливают друг друга. Следовательно, необходимо учитывать тормозящее влияние на экономический рост циклов многоукладной экономики и сужение совокупного спроса из-за сокращения доходов, неполной занятости и безработицы в периоды спада производства. Приоритетными задачами экономического развития являются устойчивые темпы экономического роста при рациональном использовании природных ресурсов, обеспечивающих условия для здорового образа жизни. Чем выше ресурсный потенциал региона, тем больше условий для его прогрессивного развития. Поэтому важной стартовой позицией является оценка тех стратегических ресурсов, которые могут способствовать развитию. Такими ресурсами может быть природное сырье, рекреационные ресурсы, уровень образованности населения, новые технологии, территория и др.

Комплексный подход к изучению проблемы уровня общественного развития, достигнутого тем или иным регионом, связан с попытками разработки обобщающих показателей, связывающих демографические и экономические процессы. Ибо отдельно взятые экономические и демографические показатели, отражающие в большей степени количественную или качественную сторону одного из аспектов развития общества, не способны полностью охарактеризовать благосостояние населения. В качестве интегрального показателя качества жизни чаще всего используется индекс человеческого развития (ИЧР). Для регионов России данный показатель был разработан недавно, но, что примечательно, он не разрабатывается для автономных округов. Получается, что сравнивать по данному показателю территории сложносоставного типа не вполне справедливо, и его приходится пересчитывать с помощью доступной статистической информации.

Согласно проведенным нами расчетам, значения индекса долголетия только у 6 регионов выше среднего уровня РФ, в том числе у Ямало-Ненецкого АО данный индекс составляет 0,740. В то же время у двух регионов его величина не превышает 0,6, особенно низкий показатель у Тывы (0,525). По индексу образованности 4 региона превышают средний показатель РФ, в том числе Томская область имеет самый большой индекс в группе (0,917). В отличие от других индексов, данный индекс характеризуется наименьшей дисперсией. По индексу доходов восемь регионов находятся выше среднего уровня, в том числе Тюменская область (0,866), Ханты-Мансийский АО (0,997) и Ямало-Ненецкий АО (0,995). В то же время 2 региона имеют показатель немногим больше 0,5: это Агинский Бурятский АО (0,507) и Тыва (0,519).

Таким образом, в большинстве регионов ИЧР меньше, чем в среднем по России. Наименьшим показателем ИЧР характеризуется Тыва (0,640). Регионов, в которых ИЧР больше среднероссийского уровня, всего 6, в том числе только у трех из них ИЧР более 0,8: Ханты-Мансийский АО (0,869), Ямало-Ненецкий АО (0,869), Тюменская область (0,805).

По объемам ВРП на душу населения Ч важнейшему индикатору уровня экономического развития Ч размах вариации ряда из 29 регионов составил 23,7 раза (на краях ряда Ч Ханты-Мансийский АО с ВРП, равным 391,7 тыс. рублей и Тыва с величиной ВРП на душу населения всего 16,5 тыс. рублей), коэффициент вариации Ч 117%. В группу лидеров (более 150% от средней) входило 7 регионов: Ханты-Мансийский АО Ч 719% к средней, Ямало-Ненецкий АОЧ 676, Чукотский АО Ч 266, Корякский АО Ч 247, Саха (Якутия) Ч 194, Сахалинская область - 162, Магаданская область - 157% к средней. Группа наиболее отсталых (менее 50%) насчитывала 5 регионов: Еврейская АО Ч 46%, Алтайский крайЧ 45, Усть-Ордынский Бурятский АО Ч 43, Агинский Бурятский АО Ч 33, Тыва Ч 30%. Величина ВРП, его структура и показатель ВРП на душу населения приведен на рис. 4.

В последние годы вследствие сокращения производства и инвестиционной деятельности на значительной части северных территорий возросла безработица, начался интенсивный отток населения. Таким образом, первенство по ВРП на душу населения (в фактических ценах) и тяжелое социальное положение оказываются вполне совместимыми.

Как отмечал А.Г. Гранберг, регионы с высоким среднедушевым доходом имеют более сильную социальную дифференциацию. Лидером является Тюменская область (без округов). Здесь соотношение общих доходов пятой и первой 20%-х групп равняется 13,9, причем она имеет наименьшую долю дохода в 1 группе (3,8%) и наибольшую долю Ч в 5 (53,0%). Наиболее равномерное распределение доходов было в Магаданской области: соотношение общих доходов 5 и 1 групп равняется 4,4. В этом регионе доля первой группы максимальна (8,5%), а доля пятой группы минимальна (37,4%).

В качестве основного статистического показателя для сравнения региональных уровней жизни используется соотношение денежного дохода и прожиточного минимума. В среднем по АР эта величина в течение уже ряда лет составляет примерно 2,1, а различие между максимальным и минимальным соотношениями Ч 8,6 раза.

Таким образом, региональные различия стоимости жизни лишь несколько сглаживают региональную дифференциацию душевых доходов по покупательной способности, с одной стороны, из-за высокой стоимости жизни в северных и восточных регионах, имеющих наивысшие душевые доходы, с другой стороны, благодаря более низкой стоимости жизни в регионах с низким душевым доходом. В списке регионов с наибольшим отношением дохода к прожиточному минимуму Ч Ямало-Ненецкий АО (430%), Ханты-Мансийский АО (310%). Наименьшие соотношения Ч ниже прожиточного минимума Ч имеют Усть-Ордынский Бурятский АО (62%), Агинский Бурятский АО (50%); это свидетельствует о том, что основная часть населения живет ниже черты бедности. В среднем по России доля населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума составляла 32,4%. Из регионов АР она была наименьшей в Ямало-Ненецком АО (17,2%), Тюменской области (23,4%) и Красноярском крае (23,8%). В семи регионах за чертой бедности проживает более половины населения: в Агинском Бурятском АО Ч 87%, Корякском АО - 86, Читинской области Ч 78, Республике Тыва Ч 68,3, Усть-Ордынском Бурятском АО Ч 59,4, Омской области - 56,8, Новосибирской области - 55%.

Коэффициент Джини (социальное расслоение людей) с 1994 по 2006 гг. вырос в 1,49 раза в Алтайском крае, в 1,25 и 1,19 раза в Иркутской и Омской областях, незначительно - в Магаданской и Читинской областях. В остальных регионах величина коэффициента Джини снизилась, особенно в Республике Алтай, где коэффициент в 2006 г. по сравнению с 1994 г. составил лишь 66,9%. Все регионы АР можно разделить на 6 групп по величине коэффициента Джини и выявить 4 типа по тенденции его изменения с течением времени. Нами была рассмотрена гипотеза, что коэффициент Джини зависит от среднедушевого денежного дохода в регионах. С помощью линейного коэффициента корреляции было проведено их сравнение. Коэффициент корреляции составил 0,5585, т.е. среднее значение связи между показателями.

В АР, как и во всей России, с начала 1990-х гг. до начала 2000-х гг. происходило монотонное снижение численности экономически активного населения (ЭАН), обусловленное главным образом экономическим кризисом и изменениями структуры спроса на рабочую силу. С начала 2000-х гг. происходит медленное увеличение ЭАН. Некоторые регионы показывают высокий темп роста ЭАН (Агинский Бурятский АО, Еврейская авт. область, Магаданская и Сахалинская обл.) в связи с тем, что в 1990-е гг. здесь наблюдались наибольшие потери ЭАН. Кроме того, существует ряд регионов, где численность ЭАН в 2004 г. меньше аналогичной в 1998 г. (Тыва, Хакасия, Усть-Ордынский Бурятский и Корякский АО).

Для Алтая, Усть-Ордынского Бурятского и Агинского Бурятского АО характерна повышенная доля ЭАН, занятого в сельском хозяйстве; для Алтайского края доля ЭАН, занятого в сельском хозяйстве почти такая же, как и доля занятых в промышленности. Очевидно, что для некоторых регионов эффективнее сохранить индустриальную или аграрную ориентацию. С другой стороны, перемещение труда в сферу услуг пока сдерживается неразвитым их предложением (из-за инвестиционной недостаточности) и ограниченным покупательским спросом населения.

Для оценки прогрессивности отраслевой структуры хозяйства региона предлагается типология отраслей по распределению занятых в сферах народного хозяйства: к первичной сфере относятся сельское хозяйство, лесное хозяйство и добывающая промышленность; к вторичной Ч вся обрабатывающая промышленность; к третичной Ч транспорт, связь, строительство, сфера услуг, прочая непроизводственная сфера; к четвертичной Ч наука, культура, образование и управление. В соответствии с типологией отраслевая структура региона тем прогрессивнее, чем больше представлены в ней отрасли высших сфер. Укрупненная оценка динамики технологической структуры экономики (соответственно структуры циклов Н.Д. Кондратьева) по отраслям в экономике России приведена в табл. 1.

Таблица 1.

Динамика технологических укладов в структуре экономики России в 1990-2004 гг., % (по Яковцу (1996), с нашими изменениями)

Отрасли, межотраслевые комплексы	0-2 циклы			3 цикл			4 цикл			5 цикл
Отрасли, межотраслевые комплексы	1990	1995	2004	1990	1995	2004	1990	1995	2004	1990	1995	2004
Топливно-энергетический комплекс	-	-	-	35	36	38	63	62	61	2	2	1
Комплекс конструкционных материалов	2	2	4	42	43	45	52	52	49	4	3	2
Машиностроение и металлообработка	-	-	-	15	20	22	65	72	74	20	8	4
Агропромышленный комплекс	19	27	35	43	46	43	38	27	22	-	-	-
Производство промышленных товаров и платных услуг	6	10	12	38	47	50	52	42	38	4	1	-
Строительный комплекс	6	9	14	40	46	46	50	42	38	4	3	2
Инфраструктурный комплекс	5	4	3	28	35	36	62	58	57	3	5	4
Наука и социальный комплекс	6	8	10	11	47	49	50	44	40	1	1	1
Рыночная инфраструктура и управление	4	5	3	46	47	47	48	34	38	2	4	12
Экономика в целом	6	9	12	37	42	43	51	47	44	6	2	1

Для выявления прогрессивности технологической структуры промышленности предлагается осуществить группировку предприятий региона по их принадлежности к тому или иному хозяйственному циклу. Так, к 1 природоэксплуатирующему циклу относятся предприятия добывающей промышленности, ко 2 сырьеемкому циклу - предприятия металлургии, деревообработки, швейной и текстильной промышленности. К 3 материалоемкому циклу - предприятия промышленности строительных материалов, металлообработки, гидролизной и целлюлозно-бумажной промышленности, теплоэнергетики тяжелого машиностроения, основной химии. К 4 трудоемкому циклу - предприятия автомобилестроения, нефтехимии, электротехнической промышленности. К 5 наукоемкому циклу - опытные производства всех отраслей, электроника, радиотехника, атомная энергетика и промышленность, ракетно-космическая отрасль, другие производства оборонного сектора, производство вычислительной техники, промышленных роботов. Как отмечает Ю.В Яковец (1996), в экономике наглядно наблюдается начало технологической деградации экономики, что особенно тяжело воспринимается на фоне последовательного перехода развитых стран к новому технологическому укладу, использующего достижения НТП. Мы вполне разделяем его точку зрения на данную проблему.

Очевидно, что инновационное развитие является, по сути, единственной возможностью для России занять в глобальном мировом экономическом пространстве XXI века подобающее место. Эксплуатируемые и экспортируемые природные ресурсы (прежде всего нефть и газ) и продукты их первичной переработки принципиально не могут быть основой для этого, более того, ставят Россию в зависимость от развитых стран мира. Надо перейти от топливно-сырьевой ориентации экономики к инновационному её развитию, стимулируя использование результатов научных исследований, интеллектуальной деятельности в энергетике, транспорте, машиностроении, других наукоёмких отраслях, а также в образовании, медицине, информационных и биотехнологиях. Для этого необходимо активизировать и стимулировать научно-технический потенциал, который в настоящее время востребован в весьма незначительной степени, особенно в наукоёмких секторах промышленности. Несмотря на большие потери, Россия пока еще обладает серьезным научно-техническим потенциалом, поэтому, нам кажется, возрождение экономики России может начаться именно с технополисов. Мировая практика показывает, что в современных экономических структурах наукоемкий бизнес является генератором всего экономического развития. На это указывает опыт США, Японии, Германии.

Государственная поддержка регионов АР должна стать более дифференцированной и строго адресной. Нельзя считать, в частности, обоснованным объединение в один район Приангарья и Приобья, Ямала и Алтая, Приамурья и Камчатки. Совершенно прав был К.П. Космачев (1969), утверждавший, что безосновательно в районах, резко различающихся по географическим условиям, по существу используются одни и те же нормативы.

3. Оценка природно-ресурсного потенциала и анализ сложившегося ресурсо-потребляющего комплекса предоставляет возможность для более полного и эффективного использования инвестиционного потенциала и оптимизации хозяйства.

Оценка ПРП и анализ сложившегося РПК предоставляет возможность для более полного и эффективного использования инвестиционного потенциала и оптимизации хозяйства, так как формирование и функционирование РПК - оптимальное направление использования природных ресурсов и наиболее эффективное средство обеспечения социального, экономического и экологического соответствия структуры АР интересам развития региона в условиях рыночной конъюнктуры.

Ресурсный потенциал не является застывшим в количественном и качественном отношении, обладает гибкостью, находясь в динамике, обусловленной многими факторами. Исследование ресурсного потенциала региона как системы подразумевает рассмотрение его отдельных элементов - конкретных видов потенциалов.

Под оценкой ПРП подразумевается единство ее содержания: 1) в широком значении слова, как определение территориальной дифференциации в эффективности его использования (экономико-географическая оценка ПРП); 2) как установление его общественной потребительной стоимости, формой выражения которой выступает стоимостная величина (экономическая оценка ПРП). Проблемы комплексной экономической оценки как отдельных видов природных ресурсов, так и их территориальных сочетаний, разрабатываются многими исследователями. Вместе с тем до сих пор не существует единого определения комплексной оценки. Экономико-географы, например, формулируя понятие территориального сочетания природных ресурсов и рассматривая его как основу создания ТПК, большое внимание уделяют качественной оценке ресурсов. Однако качественная характеристика, не подкрепленная количественными показателями, вряд ли может служить базой для принятия решений по рациональному использованию природных ресурсов.

С точки зрения ПРП АР находится в числе наиболее богатых регионов России: здесь сосредоточены основные запасы железной руды, нефти, природного газа, на него приходится большая часть гидроэнергетических ресурсов и запасов древесины, что дает возможность АР занимать важное место в экономике страны по ряду сырьевых позиций. Богатства ПРП в совокупности с особенностями ЭГП в условиях закрытой экономики и строгой ориентации на внутренний рынок обусловливали своеобразную структурную политику. Выгодность добычи сырья сочеталась, естественно, с невыгодностью его переработки на месте (слишком велико экономическое расстояние до внутренних районов потребления и слишком велики сравнительные текущие затраты, особенно на заработную плату и эксплуатацию), поэтому получили преимущественное развитие добывающие отрасли. Второй важной особенностью структуры экономики АР является большая зависимость ее от оборонных производств. Дело не только и не столько даже в собственно военной промышленности, которая, тем не менее, дает значительную часть промышленного производства, сколько в зависимости социальной инфраструктуры и всего комплекса жизнеобеспечения от военных заказов.

Большие абсолютные величины ПРП связаны в значительной степени с огромными размерами территории. Реальная же средняя концентрация ресурсов на площади невелика, размещение их по территории неравномерное, и наряду с местами сосредоточения тех или иных ресурсов имеются достаточно бедные пространства. При неразвитости инфраструктуры, прежде всего транспорта, это создает значительные трудности в освоении.

В недалеком прошлом региональная экономическая политика государства строилась на представлении о несметных богатствах АР с опережающим ростом добычи ценных естественных ресурсов. Предпочтение отдавалось развитию ориентированного на экспорт нефтегазового комплекса Западной Сибири. Освоение же других природных ресурсов не привело к образованию соответствующих высокоэффективных комплексов. Социально-экономической основой бывшего СССР служил Единый народнохозяйственный комплекс, сформированный в значительной мере искусственно, без учета экономической целесообразности и эффективности, управлявшийся административно-командными методами. С распадом СССР этот комплекс также распался на отдельные, разбросанные по областям структуры, и обнаружилось отсутствие общероссийского рынка. Вместо продвижения к постиндустриальному обществу, Россия в ходе реформ оказалась отодвинута к доиндустриальному типу социальных отношений через разрушение экономического потенциала и слабую связь регионов АР друг с другом.

Так как АР составляют основную часть пространственного, сырьевого и топливно-энергетического потенциалов страны, она может стать средоточием потенциально опасных для будущего страны проблем геополитического, социального, демографического, этнического, энергетического и инфраструктурного характера. В связи с этим начали появляться как серьезные политические заявления, проекты различных программ, так и попытки разработки долгосрочной стратегии развития Сибирско-Дальневосточного макрорегиона. Однако возрастающий интерес продолжает по инерции реализовываться преимущественно в системе устаревших представлений, оценок и решений, которые приходят в острое противоречие с тем, что в действительности происходит во всей стране, в АР, с тем, как уже распределены роли в политической и экономической жизни государства и его регионов.

ПРП территории - важнейший хозяйственный фактор, одно из качеств, по которому оценивается ЭГП. С другой стороны, можно считать, что оценка ЭГП входит в состав оценки ПРП. Как отмечает Б.М. Ишмуратов (2001), смысл оценки ЭГП заключается в максимально возможной объективной характеристике того или иного общества, тех или иных фрагментов этого общества - районов, даже городов - в рамках реальных исторических, социально-экономических, научно-технических процессов современности и тенденций их развития, заказывающих этим объектам задачи потребного социального субъекта.

Проблема стоимостных оценок достаточно сложна, так как некоторые виды природных ресурсов (географическое положение, рельеф, атмосферное тепло и др.) очень трудно оценить в стоимостных единицах. Непроста и проблема текущих мировых цен. Тем не менее попытки определить выраженный в ценах общий потенциал отдельных видов природных ресурсов и их совокупность уже есть (Н.Г.Игнатенко и В.П.Руденко, 1986; методика Института географии СО РАН, 1998, Савельева, 2007, И.А. Нежинский и И.П. Павлов, 1995).

Восточные регионы страны (несмотря на декларируемое повышение полномочий территорий в сфере хозяйственной деятельности) скатываются в реальности к все большей финансово-экономической зависимости от метрополии и Центра, куда происходит отток капитала и, соответственно, прибыли, налоговых поступлений и других доходов, получаемых за счет масштабного и по существу бесконтрольного и хищнического вывоза за рубеж богатейших ресурсов. Это подтверждается тем, что экспортный потенциал России формируется в последние годы более чем на половину за счет поставок сырьевых ресурсов из восточной части страны.

Как отмечает Ю.В. Разовский (2001), рента - это незаработанная сверхприбыль, подлежащая безусловному акцизу в пользу общества и государства. Рентные платежи присваиваются собственниками ресурсов, но должно происходить их перераспределение. По нашему мнению, часть достается горнодобывающей компании в качестве платы за риск (неподтверждение запасов и др.); часть достается местному самоуправлению - за беспокойство часть достается федеральному бюджету (как собственнику ресурсов). Рентные платежи, с одной стороны, должны стать источником формирования местного и федерального бюджетов, а значит и устойчивого повышения уровня заработной платы и качества жизни населения региона. С другой стороны, рента может использоваться для субсидирования несырьевого производства: закупок технологий, оборудования, машин, механизмов и инвестиций в сельское хозяйство, легкую, пищевую промышленность, машиностроение, очистные сооружения.

Стоимостные оценки почти всегда подвержены колебаниям конъюнктурного характера, связанных с динамикой цен и потребностью экономики в том или ином ресурсе в разные периоды своего развития. Они отражают коммерческую значимость природных ресурсов. Другие стороны при этом не находят должного отражения. Современная география в этих случаях все чаще пользуется системой баллов.

Хотя положение о том, что разные виды природных ресурсов имеют неодинаковое значение и ценность, не вызывает сомнений, сама оценка этой значимости представляет значительные трудности. Балльная оценка исходит из определения значимости (или полезности) для народного хозяйства видов ресурсов и их источников. Величина различных природных ресурсов выражается в различных единицах измерения, что порождает проблему приведения их к единым, сопоставимым единицам. Выраженный в баллах ПРП позволяет получить представление об относительной, т.е. в сравнении с другими территориями, величине всей совокупности природных ресурсов.

На наш взгляд, ПРП можно оценить с помощью взвешенного суммирования отдельных его составляющих:

, (1)

где P - суммарный природно-ресурсный потенциал. Потенциалы ресурсов: M - минеральных, W - водных, A - агроклиматических, L - почвенно-земельных, B - биологических, R - рекреационных, E - выгодности ЭГП территории (территориальных ресурсов), f1-f7 - веса потенциалов. Потенциал в автономных округах рассчитывается отдельно от областей и краев, в которые они входят.

Исходным положением, принятым в основу оценки интегрального ПРП лежит наше представление о равновеликой значимости разных групп ресурсов. Поэтому частные потенциалы всех ресурсов для такой большой страны, как Россия, должны быть одинаковы. Поэтому можно складывать удельные веса частных видов потенциала по регионам. Рассмотрим подробнее оценку минеральных и лесных ресурсов.

Для оценки значимости ресурсов нами была проанализирована шкала, предложенная И.Ф. Зайцевым и О.А. Изюмским (1972). В результате выяснилось, что примененные в данной работе баллы значимости ресурса тесно связаны с логарифмом по основанию 2 от мировой цены (в долларах за тонну). Коэффициент корреляции равен 0,888 - достаточно высокий показатель. В соответствии с этим, нами были предложены новые баллы для расчета потенциала минерально-сырьевых ресурсов (МСР) в ценах 2001 г. (табл.2.).

Таблица 2.

Мировые цены на некоторые виды полезных ископаемых и баллы

значимости

Полезные ископаемые	Цена 2001 г., долларов за тонну	Балл значимости ресурса, 2001 г.	Полезные ископаемые	Цена 2001 г., долларов за тонну	Балл значимости ресурса, 2001 г.
Бокситы	160	7	Фосфориты	45	5
Железные руды	225	8	Урановые руды	39000	15
Золото	11650000	23	Платина	12100000	24
Калийные соли	70	6	Оловянные руды	4200	12
Марганцевые руды	1200	10	Кобальтовые руды	42998	15
Каменный уголь	80,6	6	Медные руды	1660	11
Молибденовые руды	9193	13	Никелевые руды	4685	12
Свинцовые руды	195	8	Серебряные руды	181970	17
Хромовые руды	115	7	Цинковые руды	187,5	8

Для оценки МСР нами предлагается видоизмененная формула И.Ф. Зайцева и О.А. Изюмского (1972)

, (2)

где D - баллы значимости ресурса, Q - коэффициент величины запасов, S - коэффициент изученности, T - коэффициент транспортной доступности, V - коэффициент освоенности.

Согласно полученным результатам, на долю АР приходится 4762,8 балла потенциала МСР, т.е. 55,2% (рис.5).

есоресурсный потенциал рассматривается нами как объект исследования, заключающийся в определении его количественных величин и качественной характеристики. Для проведения корректной оценки лесоресурсного потенциала берем наиболее существенные показатели, отражающие качественные и количественные аспекты лесного фонда страны. Методика проведения баллирования и систему баллов заимствована у А.С. Шейнгауза (1980) с нашими уточнениями. Кроме того, было проведено комплексное лесохозяйственное районирование территории России. Для оценки потенциала лесосырьевых ресурсов (F) нами предлагается использовать формулу:

, (3)

где FiЦ показатели, отражающие качественные и количественные аспекты лесного фонда: лесистость (F1), средний запас (F2), средний прирост (F3), средний бонитет (F4), оценка возрастной структуры (F5),оценка лесного фонда по преобладающим породам (F6), оценка структуры лесного фонда по группам и категориям (F7). Веса pi.показателей - это среднее из абсолютных значений величин линейных коэффициентов корреляции между каждым показателем и всеми остальными.

Используя данную методику, можно выделить на территории Российской Федерации 11 лесохозяйственных областей (ЛХО), состоящих из 18 районов (ЛХР), причем 6 ЛХО не разделены на ЛХР. Кроме того, часть территории располагается в арктической, тундровой, полупустынной и пустынной зонах, и поэтому не рассматривается при лесохозяйственном районировании (рис. 6).

Проведенное исследование по оценке лесоресурсного потенциала показало, что в пределах АР четыре лесохозяйственных области могут считаться богатыми лесными ресурсами как по количеству, так и по качеству (Амурско-Приморская ЛХО - 98,9, Обско-Байкальская - 88,2, Западно-Сибирская - 74,5, Нижнеамурская - 71,8 баллов), а одна ЛХО бедна лесными ресурсами (Колымско-Камчатская ЛХО - 23,9 баллов), что согласуется с общепринятыми представлениями о лесных ресурсах.

В итоге для регионов Сибири наибольшие показатели суммарного ПРП в Иркутской, Кемеровской и Томской областях, Красноярском крае и Ханты-Мансийском АО. Оценка ПРП ниже средней региональной лишь у двух субъектов федерации - Агинского Бурятского АО и Алтая, которые занимают последние места по многим потенциалам отдельных ресурсов. Наибольшими значениями потенциала минеральных ресурсов характеризуются Иркутская и Читинская области, Красноярский край, Таймырский, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий АО. Достаточно высокий показатель потенциала водных ресурсов у Иркутской области, Красноярского края, Ханты-Мансийского, Эвенкийского, Ямало-Ненецкого и Таймырского АО.

Наибольшие величины агроклиматического потенциала у Алтайского края, Тюменской, Новосибирской, Омской, Томской областей и Усть-Ордынского Бурятского АО. Почвенно-земельными ресурсов отличается Алтайский край, Новосибирская, Кемеровская и Тюменская области, Хакасия и Агинский Бурятский АО, недревесными биологическими ресурсами - Кемеровская, Иркутская, Тюменская, Томская области, Красноярский край и Ханты-Мансийский АО. Лесными ресурсами богаты Иркутская и Томская области, Красноярский край, Ханты-Мансийский и Эвенкийский АО, Алтай. Крупнейшие рекреационные ресурсы сосредоточены в Иркутской области, Красноярском крае и Бурятии. Наиболее выгодное ЭГП отмечается у Кемеровской, Тюменской и Томской областей, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого АО и Бурятии.

Специализацию РПК лучше всего определять, используя модели производственных функций. Для субъектов АР нами были рассчитаны производственные функции, определяющие зависимость между объемом промышленного производства (у) и объемом основных производственных фондов (х1), численностью занятых (х2) и количеством крупных предприятий (х3). По данным на 2002 г. уравнение производственной функции будет следующее (при r2=0,87):

, (4)

Эконометрическое исследование структуры производительных сил промышленности АР имеет решающее значение для оценки степени соответствия уровня ее развития возможностям РПК и требованиям к ЭПЦ производств. В модели производственных функций рассчитывалась также зависимость объема ВРП (у) от величины трудовых (х1) и природных (х2) ресурсов и производственных фондов (х3). В качестве показателя обеспеченности природными ресурсами нами взята величина ПРП, рассчитанная нами в баллах. Кроме того, для дальнейшего анализа все переменные были пересчитаны в условные единицы массы производительных сил (уем) по методике Б.М. Ишмуратова (1979).

Приравняв величины ПРП, численность ЭАН и стоимость основных производственных фондов (ОПФ) к 1000, а величину ВРП - к 3000, получим масштаб исчисления уем. Были определены параметры уравнения производственной функций в линейной и степенной форме. Первая из них имеет вид (при r2=0,78 и r2=0,69 соответственно):

(5)

вторая:

(6)

Исчисленная сумма ВРП отличается от эмпирической в моделях всего лишь на 7-18%. Это свидетельствует о достаточно большом соответствии линейной модели фактическим показателям, в меньшей степени - степенной модели. Корреляционный анализ переменных говорит о том, что объем производства продукции в настоящее время меньше зависит от обеспеченности природными ресурсами, чем от обеспеченности трудовыми ресурсами (ЭАН) и основными фондами. Наибольший эффект для всех предприятий получается от роста числа ЭАН и обеспеченности средствами производства. Выявлено увеличение ВРП на 5,7 и 0,28 уем при росте этих факторов на единицу каждый и уменьшение ВРП на 0,56 уем при росте ПРП на единицу.

В основу распределения РПК АР по показателям структуры производительных сил положены различия удельных весов элементов этих сил в общей их массе по каждому РПК. Предлагается следующая типология РПК. Первые 3 типа характеризуются тем, что один из элементов производительных сил преобладает (более 45% общей массы производительных сил), причем отношение между ним и минимальным более 2. Следовательно, для трудоемкого типа РПК характерно преобладание численности ЭАН, для ресурсоемкого - величины ПРП, для фондоемкого - ОПФ. Еще 6 типов характеризуются тем, что соотношение между преобладающим элементом и минимальным - менее 2, но разница между ними более 10 %, Таким образом, мы получаем следующие типы РПК: трудофондоемкий (преобладает ЭАН, на втором месте ОПФ), трудоресурсоемкий (соответственно ЭАН и ПРП), ресурсофондоемкий (ПРП и ОПФ), ресурсотрудоемкий (ПРП и ОПФ), фондотрудоемкий (ОПФ и ЭАН) и фондоресурсоемкий (ОПФ и ПРП), Наконец, последний тип - слабоэкстенсивный, отличающийся тем, что разница между преобладающим и минимальным элементом менее 10 %. Таким образом, мы получаем 10 типов РПК.

Эффективность использования производительных сил в целом и по отдельным элементам заметно изменяется между РПК различных типов. Сравнение показателей производства ВРП в расчете на 1 уем производительных сил подтверждает существенность выделения различных типов структуры. Предприятия фондоресурсоемкого типа произвели 154 % ВРП по отношению к среднему уровню в АР - это наибольшая величина; наименьшая величина у трудофондоемкого типа - 54 %.

На интенсивность производства и эффективность использования, производительных сил большое влияние оказывает ЭГП РПК. Построение гравитационных моделей размещения является одним из способов анализа ЭГП. Такой метод можно применять для всех отраслей народного хозяйства и РПК, в частности, для лесопромышленного производства, минерально-сырьевого, агропромышленного и др.

4. Система расселения АР, пространственно-временные воспроизводственные кластеры и РПК тесно взаимосвязаны, что требует разностороннего анализа структурных уровней организации региональных систем производительных сил.

Система расселения АР и ее РПК должны быть тесно взаимосвязаны, что предполагает проведение комплексного социально-экономико-экологического районирования. Специфика развития РПК и населенных пунктов, в большой степени зависящих от ПРП, требует разностороннего анализа ситуации, включающего в себя природные факторы, экономический, социальный и демографический аспекты жизнедеятельности населения. Сеть городских поселений в РПК развивается по закономерностям в зависимости от частных видов ресурсов.

Исследование особенностей формирования территориальных комплексов производительных сил может базироваться на методе анализа ближайшего соседства для пространственной структуры распределения региональных и локальных центров России (РЛЦ). Такой метод применялся в американской географии городов, причем отмечалась необходимость рассмотрения нескольких уровней ближайшего соседства (первого после ближайшего, второго и третьего). Для оценки различных аспектов ближайшего соседства для выявления закономерностей размещения центров по территории России нами была использована методика М.Ф. Дейси (1966).

Совокупность РЛЦ образует точечное (в экономико-географическом смысле) множество, характеристики которого можно использовать для понимания территориального распределения экономико-географических явлений. Концепция множественности структурных уровней организации региональных систем производительных сил допускает такие переходы, когда исследование системы на одном уровне организации служит познанию других ее уровней. При этом имеется в виду, что, как пишет Б.С. Хорев (1971), территориально-системной организации производительных сил должна соответствовать... территориально-системная организация расселения, а формированию единой системы районных производственных комплексов - формирование единой системы расселения.

Особенности размещения сети РЛЦ России рассмотрены нами в четырех вариантах. Рассмотрим подробнее один из вариантов - все города Сибири и Дальнего Востока (231 город). Максимальное расстояние между городами ближайшего соседства составляет 615 км (Анадырь - Билибино), минимальное - 8 км (Ленинск-Кузнецкий - Полысаево). При движении на восток сумма расстояний увеличивается, а, следовательно, освоенность территории падает, и особенно значительно в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Расчеты выявили, что среднее расстояние ближайшего соседстваЦ 91,3 км. Показатели ближайшего соседства на исследуемой территории равны 0,777, что свидетельствует о распределении с ярко выраженными ядрами тяготения населения. Таким образом, большое влияние на размещение центров имеет близость крупных городов, которые притягивают к себе близлежащие центры, тип их размещения - кластеризованный, но приближающийся к случайному.

Среди таких городов лидируют 12 (наиболее крупными среди них - Ангарск и Абакан), которые являются ближайшими соседями для 6 пунктов. Большинство городов (100) входит в группу, объединяющие центральные места с 3-4 ближайшими соседями, по 1-2 случая имеют 80 центров, ни одного - 12 городов (самый крупный среди них - Тобольск). В этом случае выявляется структура 12:27:100:92. Высший ранг по числу соседей образован в основном небольшими городами.

Предлагается провести оценку ближайшего соседства с помощью баллов: для города, являющегося ближайшим соседом 1 порядка присваивается 3 балла, для 2 порядка - 2 балла, для 3 порядка - 1 балл; затем полученные баллы для каждого города суммируются. Наибольшее количество баллов - 14 - характерно для Абакана, 13 - для Осинников, 12 баллов - для Нерчинска, Ангарска и Тюкалинска. Одиннадцатью баллами характеризуются Углегорск, Артем, Белогорск, Балей, Шилка, Заозерный, Кайеркан, Назарово, Нефтеюганск и Советский.

В западной части АР отчетливо выражены несколько ядер тяготения, которые можно сгруппировать в 6 зон ближайшего тяготения. Наиболее значительна по количеству городов Западно-Сибирская, в то время как имеются и достаточно изолированные зоны - Красноярская и Норильская (которые формируются вокруг соответствующих центров). В Тюменской области выделяются 3 таких зоны. НижневартовскоЦНовоуренгойская зона ближайшего тяготения расположена в восточной части Ханты-Мансийского и в Ямало-Ненецком АО, и ориентируется на европейскую часть России через Республику Коми. Ханты-Мансийская зона ближайшего тяготения формируется на базе одноименного автономного округа (за исключением его восточной части). Тюменская зона ближайшего тяготения находится на юге Тюменской области и ориентируется на Свердловскую и Курганскую области (см. рис. 7).

Таким образом, выявляется ряд закономерностей размещения РЛЦ, которые достаточно хорошо отражают основные черты территориального распределения главных центров концентрации населения в социально-экономической жизни России и АР. Можно утверждать, что рост города линейно не зависит от его возраста и размера - так называемый закон Гибрата. Процесс роста города не детерминирован внутренними факторами, наоборот, он связан с экзогенными факторами развития - ЭГП, ПРП, освоением территории, государственной политикой и др. В 1991 г. подобный анализ был проведен для крупнейших городов Канады, и авторы - Дж. С. Кларк и Дж. К. Стаблер пришли к такому же выводу.

Значительное сокращение городского населения наблюдается в городах Дальнего Востока и Севера: в 1989-2002 гг. людность Петропавловска-Камчатского сократилась на 71 тыс. человек (на 26%), Норильска - на 40 тыс. человек (на 23%).Некоторые города покинули список больших (т.е. с населением более 100 тыс. человек). К ним относятся Магадан (в 1989 г. людность составляла 151,6 тыс. человек), Анжеро-Судженск (107,9 тыс. человек), Усолье-Сибирское (106,4 тыс. человек).

С другой стороны, этот список пополнился такими городами, как Нефтеюганск и Кызыл. В 2005 г. численность населения в подавляющем большинстве российских регионов сократилась, а в 11 субъектах увеличилась. В частности, в Ханты-Мансийском АО население за год увеличилась на 8,4 тыс. чел. (5,7 Й), в Ямало-Ненецком АО - на 4,0 тыс. человек (7,6Й). В Тюменской области, включая округа, возросло на 11,4 тыс. человек (3,4Й), но если округа не учитывать, то население здесь уменьшилось на 1 тыс. человек. Кроме этого, еще в 3 регионах АР население увеличилось: в Агинском Бурятском АО - на 9,9, Республике Алтай - на 2,9, в Республике Тыва - на 2,7Й. В то же время в двух регионах АР продолжается наиболее интенсивная убыль населения: в Корякском АО - на 27,2Й, в Магаданской области - на 18,1Й.

Кроме того изменяется уровень урбанизации региона, который важно выразить в количественных показателях. Простейший из них - доля городского населения (Dj) , но, как отмечает ряд исследователей, он может дать искаженное представление истиной картины. Количественная составляющая урбанизации интерпретируется разными способами, через разные по смыслу показатели, характеризующие каждый какую-либо определенную сторону процесса. Для всесторонней характеристики урбанизации целесообразнее учитывать комплекс таких индикаторов.

Э. Арриага (1970) предлагает индекс урбанизации:

(8)

где С - людность города, Рj - численность населения в районе j.

Как указывают Зорин И.В., Канцебовская И.В. (1972), смысл этого индекса состоит в том, что благодаря возведению в квадрат численности населения крупных городов он позволяет в большей мере учитывать роль крупных и крупнейших городов, которые являются главными носителями процесса урбанизации. Для регионов АР характерна гипертрофия крупнейших городов, прежде всего административных центров. Значение такого центра оценивается индексом главенства, определяемым отношением численности населения центра к сумме населения четырех следующих по рангу городов. Кроме того, часто применяются такие показатели, как доля главного города во всем городском населении (RJ), соотношение второго по рангу города и главного (Vj) и др.

О.В. Терещенко (1991) предлагает рассчитывать уровень урбанистического развития (УУР). Анализ развития урбанизации с помощью УУР по сравнению с показателем доли городского населения позволяет не только учитывать одну из важных особенностей городского населения - развитие крупных и крупнейших городов, но и выявлять региональные различия в процессе урбанизации отдельных регионов. Мы предлагаем ввести следующую шкалу фактора (поправочного коэффициента) для группы городов данного размера (табл. 3).

Формула для уровня урбанистического развития будет выглядеть так:

, (9)

где Ci - поправочный коэффициент для i-й группы поселений, xi Цдоля населения, проживающая в городах людностью Pi

Таблица 3

Поправочный коэффициент уровня урбанистического развития

Группы городских поселений с людностью Pi (тыс. человек)	Поправочный коэффициент Ci	Группы городских поселений с людностью Pi (тыс. человек)	Поправочный коэффициент Ci
до 5	0,15	100-250	0,50
5-10	0,20	250-500	0,75
10-20	0.25	500-1000	0,90
20-50	0,30	более 1000	1,10
50-100	0,35

Использование для характеристики реального УУР дает возможность получить более объективные результаты по сравнению с показателем доли городского населения. Расчет УУР основывается на гипотезе: листинный уровень урбанизации будет выше там и тогда, где или когда население будет проживать в более крупных городах. Анализ УУР для АР позволяет сделать вывод, что уровень урбанистического развития не так высок как концентрация городского населения. Реальный уровень урбанизации здесь заметно ниже формального. На рис. 8 отмечена доля городского населения и УУР регионов. Урбанизационные тренды большинства регионов АР во второй половине ХХ в. имеют много сходных черт. Доля городского населения росла на протяжении большей части рассматриваемого периода с постепенным замедлением темпов роста к его концу. То же можно сказать и о других индикаторах урбанизации.

Необходимо оговориться, что для крупных и крупнейших городов АР была поведена коррекция людности в связи с тем, что до 1994 г. в официальных справочниках такая категория населенных пунктов как ЗАТО отсутствовала, и их людность была приписана как раз к этим городам.

Полученные закономерности системы расселения и динамики городских поселений АР могут являться приближением или исходной информацией для социально-экономического районирования. Итоговая схема должна быть найдена на более высоком методологическом уровне с учетом имеющейся информации о территориальной организации сфер общественного воспроизводства.

Среди показателей, связанных с хозяйственной спецификой района, важны такие, как отраслевая и территориальная структура хозяйства, общий уровень экономического развития, степень хозяйственной освоенности. Все эти показатели при большом обобщении можно свести к одному интегральному - типу хозяйственного освоения. Очень важны показатели, связанные с самим населением, среди которых важнейшие: показатели плотности населения, степени урбанизированности, степени равномерности размещения населения (его концентрации).

Обобщая систему представлений о сущности социально-эколого-экономического районирования, можно выделить два преобладавших подхода. При одном из них доминантой всей общественной жизни признавался экономический принцип, при втором утверждалось, что носителем обобщенной социально-экономической информации является расселение. По нашему мнению эти подходы надо не противопоставлять, а взаимно дополнять.

ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

1. Учет объективных различий структуры и ритмики развития производительных сил АР позволяет ставить вопрос об изменении стратегии развития регионов, базирующейся на циклах рыночной экономики, в качестве начального ресурса которых используется информация. Такие циклы характеризуются совокупностью производственных и непроизводственных процессов, развивающихся в определенном районе на основе складывающихся пространственно-временных воспроизводственных кластеров.

Переход регионов на рыночные отношения, повышение роли экономической самостоятельности, усиление факторов территориальности, изменение форм собственности заставляют по-иному смотреть на процесс формирования экономических районов областного ранга. Ограниченность запасов отдельных природных ресурсов ставит задачи эффективного их использования. Многие регионы России имеют предпосылки развития с учетом проблем формирования структур циклического характера и фактора времени, готовы перейти от старых к новым циклам своего развития.

2. На территории АР в настоящее время формируется ряд пространственно-временных воспроизводственных кластеров, которые можно описать с помощью циклов рыночной экономики и конкурентоспособности экономики.

3. Первенство по ВРП на душу населения и тяжелое социальное положение населения в АР оказываются совместимыми. Поэтому надо перейти от топливно-сырьевой ориентации экономики к инновационному её развитию, стимулируя использование результатов научных исследований, интеллектуальной деятельности. Такое развитие является единственной возможностью для России занять в глобальном мировом экономическом пространстве XXI века подобающее место.

Интегральная оценка большинства параметров экономической и политической жизни - мощь ресурсного, промышленного, научно-технического и трудового потенциалов, выгоды геополитического и ЭГП, стабильность экономической обстановки - явно выделяет АР, имеющую наибольшую потенциальную инвестиционную привлекательность и благоприятные возможности для перехода на траекторию устойчивого развития

4. Анализ ситуации показал, что чем больше плотность потенциала, тем менее эффективно используются производительные силы РПК, или другими словами, что их размещение не соответствует размещению ПРП - наблюдается эксцентриситет. Следовательно, эконометрическое исследование структуры производительных сил РПК АР имеет решающее значение для оценки степени соответствия уровня ее развития возможностям ПРП и требованиям к ЭПЦ производств.

В ходе развития хозяйства любого региона формируется его отраслевая и территориальная структура. На территориальную структуру экономики влияет и пространственная дифференциация ПРП, его структура, использование ПРП, структура этого использования. Все эти показатели оказывают сильное воздействие на ход формирования экономических очагов, ядер, подрайонов и, в конечном счете, экономических районов с их ТПК и пространственно-временных воспроизводственных кластеров. Поэтому, следует говорить о важной районообразующей роли ПРП во всех его аспектах, в первую очередь, в действующей его составляющей, каковой является используемая часть ПРП.

5. Взаимное социально-эколого-экономическое функционирование является источником развития как города, так и зоны его гравитации. Центральная роль городских поселений наглядно отражается при картографировании производственных сил городов и их зоны влияния. Социально-эколого-экономическое районирование в первую очередь включает в себя социальный компонент, основу которого составляет народонаселение и расселение как каркас территориальной организации общества в целом. Оно должно проводиться в единстве с административным делением с обязательным учетом экономического и экологического аспектов как районообразования, так и районирования.

6. В свободном экономическом пространстве страны в наиболее благоприятном экономическом положении будут находиться (и во многом уже сейчас находятся) столичные регионы. Роль же АР в случае ее неуправляемого и неконтролируемого развития сведется только к сохранению и упрочению своих сырьевых позиций, пусть теперь и на рыночной экономической основе. Следовательно, в этом случае она сохранит и упрочит низкие уровень и качество труда и жизни основной массы их населения со всеми вытекающими негативными последствиями не только для самих сибирских и дальневосточных регионов, но и для России в целом.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

1. Структура производительных сил лесопромышленных предприятий Томской области. // География и природные ресурсы. - 1994.- №2.- С.152-157.

2. Лесохозяйственное районирование Томской области. // География и природные ресурсы. - 1995.- №3.- С.140-143.

3. Лесоэнергопроизводственный цикл и лесоэкономическое районирование Томской области. // География и природные ресурсы. - 1996.- №1.- С.136-140.

4. Мировой опыт рационального использования лесных ресурсов и возможность применения его в Сибири. // География и природные ресурсы. - 1997.- № 3.- С. 56-60.

5. Пространственная структура распределения городов Сибири и Дальнего Востока. // Проблемы геологии и географии Сибири: Матер. научной конф. (Томск, 2003) //Вестник Томского государственного университета. Серия Науки о Земле. Приложение №3 (V). - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. - С. 61-63

6. Трансформация природно-ресурсного потенциала и региональная экономическая политика в Азиатской России. // Проблемы геологии и географии Сибири: Матер. научной конф. (Томск, 2003) //Вестник Томского государственного университета. Серия Науки о Земле. Приложение №3 (V). - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. - С. 64-66 (Соавтор В.В. Подчернин)

7. Лесохозяйственное районирование, оценка и трансформация лесоресурсного потенциала России. // Вестник Тюменского государственного университета. - 2003. - №2. - С. 116-127.

8. Природно-экономическое районирование России. // Проблемы региональной экологии. - 2007. - №2. - С. 24-27.

9. Дифференциация доходов населения азиатской части России. // ЭКО: Всероссийский экономический журнал. - 2007. - №7. - С. 101-104

10. Пространственно-временная динамика городского населения Азиатской России // География и природные ресурсы. 2008. - № 3. - С. 115-119.

2. Монографии и статьи в монографиях

1. Моделирование и технико-экономическая оценка разработки нефтяных и газовых месторождений в районах нового освоения. // Региональные энергетические программы: методические основы и опыт разработки: Коллективная монография. - Новосибирск: Наука, 1995.- С.77-87.. (Соавторы Филиппов А.Е., Санеев Б.Г., Мандельбаум М.М.)

2. Вовлечение в хозяйственный оборот ресурсов нефтяных и газовых месторождений Сибирской платформы. // Региональные энергетические программы: методические основы и опыт разработки: Коллективная монография. - Новосибирск: Наука, 1995.- С.200-208. (Соавторы Филиппов А.Е., Санеев Б.Г., Мандельбаум М.М.)

3. Оценка природно-ресурсного потенциала регионов Российской Федерации. // Философия, наука, образование: Национально-региональный компонент в исследовании и преподавании: Коллектив. моногр. Ч.3. /Отв. ред. Р.А. Бурханов. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2004. - С. 80-100.

4. Пространственно-временная организация производительных сил Азиатской России: Монография. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. гуманит. ун-та, 2006. - 302 с.

3. Статьи в материалах конференций

1. Об оценке природно-ресурсного потенциала территориальных сочетаний природных ресурсов. // Природные ресурсы Иркутской области: современный взгляд: Докл. регион. конф. (Иркутск, 1993). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 1993.- С.56-58.

2. Возможные подходы к разработке направлений концепции развития производительных сил Сибирского региона. // Регион и география: Докл. Всерос. конф. (Пермь, 1995).- Ч.1, Вып.1.- Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1995.- С.56-58.

3. Возможные пути выхода экономики Томской области из кризиса. // Регион и география: Докл. Всерос. конф. (Пермь, 1995).- Ч.1, Вып.1.- Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1995.- С.64-66.

4. Лесопромышленное освоение территории Томской области. // Географические исследования Азиатской России: история и современность: Матер. IX совещания географов Сибири и Дальнего Востока (Иркутск, 1995). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 1995.- С.93-95.

5. Пространственная структура распределения административных центров России. // Географические исследования на Дальнем Востоке: Матер. регион. науч. конф. (Владивосток, 1997). - Владивосток: Дальнаука, 1997.- С. 82-84.

6. Оценка потенциала выгодности экономико-географического положения и природопользование. // География в Томском университете: Итоги, проблемы, перспективы: Матер. регион. конф. (Томск, 1999). - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999.- С.113-115.

7. Социально-эколого-экономическая ситуация и проблемы природопользования в нефтегазодобывающих районах Сибири. // Исследования эколого-географических проблем природопользования для обеспечения территориальной организации и устойчивости развития нефтегазовых регионов России: Теория, методы, практика: Матер. Всерос. конф. (Нижневартовск, 2000). - Нижневартовск: Приобье, 2000.- С.32-36.

8. Трансформация природно-ресурсного потенциала и природопользование в Сибири. // Экология и рациональное природопользование на рубеже веков. Итоги и перспективы: Матер. междунар. конф. (Томск, 2000). - Т.1. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 2000. - С.186-188.

9. Лесохозяйственное районирование и оценка лесоресурсного потенциала азиатской части России. // Исследования эколого-географических проблем природопользования для обеспечения территориальной организации и устойчивости развития нефтегазовых регионов России: Теория, методы, практика: Матер. Всерос. конф. (Нижневартовск, 2000). - Т.2. - Нижневартовск, 2001.- С.36-44.

10. Подходы к оценке природно-ресурсного потенциала Сибирского региона. // Природно-ресурсный потенциал Азиатской России и сопредельных стран: пути совершенствования использования: Матер. Междунар. науч. конф. (Иркутск, 2002). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2002. - С. 8-9.

11. Оценка природно-ресурсного потенциала Сибирского региона. // Современные проблемы науки и образования: Матер. Республиканской школы-семинара докторантов (Нижневартовск, 2001). - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та; Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 2002. - С.140-146.

12. Оценка рекреационных ресурсов Азиатской России. // Проблемы природопользования в районах со сложной экологической ситуацией: Матер. 2-й Всерос. науч. конф. (Тюмень, 2003). - Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 2003. - С. 52-53.

13. Динамика городского населения Ханты-Мансийского автономного округа. // Эколого-географические проблемы природопользования нефтегазовых регионов: Теория, методы, практика: Матер. II Междунар. научно-практич. конф. (Нижневартовск, 2003). - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 2003. - С. 419-428.

14. Оценка потенциала минерально-сырьевых ресурсов в условиях недостатка информации. // Природно-ресурсный потенциал Азиатской России и сопредельных стран: геоэкономическое, геоэкологическое и геополитическое районирование: Материалы междунар. науч. конф. (Иркутск, 2004) /Отв. ред. Л.М. Корытный. - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2004. - С. 31-34.

15. Динамика городов Азиатской России. // Современные проблемы социальной географии: Матер. Всерос. научной конференции (Иркутск, 2005). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2005. - С.69-71.

16. Динамика людности городов Западной Сибири. // География и регион: Актуальные вопросы исследований: Матер. межрегион. научно-практич. конф. (Чебоксары, 2005). - Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2005. - С.365-368.

17. Социально-экономический прогноз развития Ханты-Мансийского автономного округа - Югры как региона Западной Сибири. // Эколого-географические проблемы природопользования нефтегазовых регионов: Теория, методы, практика: Докл. III Междунар. научно-практич. конф. (Нижневартовск, 2006). - Нижневартовск: Нижневарт. гос. гуманит. ун-т, 2006. - С. 48-52.

18. Анализ показателей развития экономики и качества жизни населения. // Социально-экономические проблемы регионального развития: Тез. регион. научно-практич. конф. (Нижневартовск, 2006). - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2006. - С. 127-135.

19. Циклы развития территории и их картографирование. // Геоинформационное картографирование для сбалансированного территориального развития: Матер. VIII Всерос. науч. конф. (Иркутск, 2006). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2006. - С. 101-104.

20. Территориальная организация населения Ханты-Мансийского автономного округа. // Организация территории: статика, динамика, управление: Матер. Всерос. научно-практич. конф. (Уфа, 2007). - Уфа: Башкортстанстат, 2007. - С. 104-111.

21. Минерально-сырьевой потенциал Азиатской России как основа ее устойчивого развития. // Природно-ресурсный потенциал, экология и устойчивое развитие регионов России: Сб. ст. V Междунар. научно-практич. конф. (Пенза, 2007). - Пенза: РИО ПГСХА, 2007. - С. 221-223.

22. Концепция пространственно-временной организации производительных сил Азиатской России. // Матер. XIII науч. совещания географов Сибири и Дальнего Востока (Иркутск, 2007). - Т. 2. - Иркутск: Изд-во Ин-та географии им. В.Б. Сочавы СО РАН, 2007. - С. 213

23. Специализация ресурсопотребляющих комплексов Азиатской России. // Наука, экономика, право в регионах России: Матер. Всерос. научно-практич. конф. (Нижневартовск, 2008). - Нижневартовск: НГГУ, 2008. - С. 53-58

24. Динамика и структура индекса человеческого развития в Азиатской России // Социальная география регионов России и сопредельных территорий: Науч. тр. II Всерос. науч. конф. (Иркутск, 2008). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2008. - С. 219-221.

25. Уровень урбанистического развития и региональный системный анализ. // Социальная география регионов России и сопредельных территорий: Науч. тр. II Всерос. науч. конф. (Иркутск, 2008). - Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО РАН, 2008. - С. 138-139.

26. Типология социально-экономических субрегионов Западной Сибири по методологии Джона Фридмана // Актуальные проблемы географии: Материалы V межрегиональной научно-практической конференции (Горно-Алтайск, 2008).- Горно-Алтайск: РИО Горно-Алтайск. ун-та, 2008. С.16-19.

27. Циклы рыночной экономики // Vdeckэ prщmysl evropskйho kontinentu - 2008: Materiбly IV mezinбrodnн vdecko-praktickб konference (Praha, 2008) - Dнl 13. Chemie a chemickб technologie. Zempis a geologie. Zemdlstvн. Zvrolйkaшstvн. - Praha: Publishing House УEducation and ScienceФ s.r.o., 2008. - S. 53-58.

4. Статьи в сборниках научных трудов

1. Лесохозяйственное районирование и оценка лесоресурсного потенциала Российской Федерации. // Вопросы географии Сибири. - Вып. 24. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. - С.409-418.

2. Лесопроизводственный потенциал и эффективность использования лесных ресурсов Томской области. // Проблемы географии и экологии Западной Сибири. - Вып.4. - Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 2001. -С. 98-106.

3. Оценка природно-ресурсного потенциала Западной Сибири и региональная политика. // Западная Сибирь: История и современность: Краеведческие записки. Вып. 5. - Тюмень: Мандрика, 2003. - С. 299-311.

4. Трансформация лесоресурсного потенциала, устойчивое развитие и экология в Азиатской России. // География и экология: Сб. науч. тр. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 2003. - С. 49-69.

5. Структурная перестройка экономики и региональная экономическая политика в России. // Вопросы математики и естествознания: Сб. науч. тр. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 2003. - С. 36-62.

6. Динамика городского населения Азиатской России. // География и природопользование в Сибири: Сб. ст. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. - С. 204-216.

7. Динамика городского населения Ханты-Мансийского автономного округа - Югры. // Научные труды Западно-Сибирского института финансов и права. Вып.2. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2006. - С. 87-103

8. Циклы развития территории Западной Сибири. // Научные труды Нижневартовского государственного гуманитарного университета. Вып. 3. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. - С. 171-185.

9. Пространственная структура урбанизации Ханты-Мансийского автономного округа. // География и экология: Сб. науч. тр. Вып.2. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. - С. 197-209. (Соавтор Выходцев А.М.)

10. Экономико-географическая оценка территории ХМАО на основе климатических показателей. // География и экология: Сб. науч. тр. Вып.2. - Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. - С. 240-249. (Соавтор Мухаметдинова Э.А.)

11. Проблемы экономической оценки природно-ресурсного потенциала Азиатской России. // Экономика. Инвестиции. Инновации: Межвуз. сб. науч. тр. - Сургут: Изд-во Сургутская типография, 2007. - С. 134-149. (Соавтор Петельска Е.Г.)

12. Классификация региональных и локальных центров России по людности и месту в иерархии. // Научные труды Западно-Сибирского института финансов и права. Вып.4. - Нижневартовск: Нижневарт. гуманит. ун-т, 2008. - С. 3-17.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА И СМЕНЫ СТАДИЙ РАЗВИТИЯ ХОЗЯЙСТВА
1.1	Циклы рыночной экономики: отраслевая и цикловая структура районов
1.1.1	Методология анализа пространственных аспектов экономических отношений
1.1.2	Предпосылки развития регионов с учетом ритмики развития производительных сил
1.1.3	Ресурсные циклы И.В. Комара
1.1.4	Длинные волны Н.Д. Кондратьева
1.1.5	Концепция лцентр-периферия Дж. Фридмана
1.2	Развитие идеи об энергопроизводственных циклах
1.2.1	Энергопроизводственные циклы Н.Н. Колосовского
1.2.2	Ресурсные энерговещественные циклы М.Д. Шарыгина
1.2.3	Циклы рыночной экономики
Глава 2. ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ ВОСПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ КЛАСТЕРЫ АЗИАТСКОЙ РОССИИ
2.1	Концепция территориально-производственных комплексов
2.2	Кластеры М. Портера и его последователей
2.3	Понятие о пространственно-временных воспроизводственных кластерах и их конкурентоспособность
Глава 3. АНАЛИЗ ПОКАЗАТЕЛЕЙ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ И КАЧЕСТВА ЖИЗНИ НАСЕЛЕНИЯ АЗИАТСКОЙ РОССИИ
3.1	Индикаторы устойчивого развития регионов АР
3.1.1	Доходы населения
3.1.2	Критерии качества жизни населения и индикаторы социально-экономического развития регионов
3.1.3	Высота технологии
3.1.4	Занятость населения
3.1.5	Оценка инвестиций
3.2	Сфера разделения компетенции центра и регионов
3.2.1	Региональная политика
3.2.2	Связь циклов рыночной экономики со стратегией развития территориальных образований
Глава 4. ПРИРОДНО-РЕСУРСНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ТЕРРИТОРИИ И РЕСУРСО-ПОТРЕБЛЯЮЩИЙ КОМПЛЕКС РАЙОНОВ АЗИАТСКОЙ РОССИИ
4.1	Понятие о природно-ресурсном потенциале
4.1.1	Структура ПРП
4.1.2	Методы оценки ПРП
4.1.3	Рентный подход к оценке ПРП
4.1.4	Балльный подход к оценке ПРП
4.1.5	Интегральная оценка ПРП
4.1.6	Оценка потенциала минерально-сырьевых ресурсов
4.1.7	Оценка потенциала лесных ресурсов
4.1.8	Оценка потенциала рекреационных ресурсов
4.1.9	Оценка потенциала выгодности ЭГП
4.1.10	Оценка потенциала других видов ресурсов
4.2	Оценка ПРП регионов Сибири
4.3	Структура ресурсо-потребляющего комплекса
4.3.1	Понятие о ресурсо-потребляющем комплексе
4.3.2	Модели производственных функций и типы специализации РПК
4.3.3	Уровень комфортности территории
4.4	Ресурсо-экономическое районирование
4.4.1	Разработанность теории и методологии районирования
4.4.2	Типы ресурсо-экономических районов
Глава 5. СИСТЕМА РАССЕЛЕНИЯ АЗИАТСКОЙ РОССИИ
5.1	Классификации городов
5.1.1	Классификация городов по людности и их месту в иерархии
5.1.2	Классификация городов по времени возникновения
5.1.3	Классификация городов по динамике людности
5.1.4	Характеристика уровней урбанизации
5.1.5	Развитие агломераций в АР
5.2	Гипотезы и модели систем расселения
5.2.1	Гравитационная модель
5.2.2	Модель центральных мест Кристаллера-Лёша
5.2.3	Другие гипотезы и модели
5.3	Взаимовлияние системы расселения и РПК
ГЛАВА 6. КОНЦЕПЦИЯ ОПТИМАЛЬНОЙ ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ХОЗЯЙСТВА НА ПЕРИОД СТАНОВЛЕНИЯ РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ
6.1	Пространственная структура производства АР к середине 1980-х гг.
6.1.1	Диагностика и состоятельность территориального развития
6.1.2	Пространственная структура производства накануне кризиса
6.2	Политические, экономические и социальные факторы эволюции пространственной структуры общественного производства АР 1985-2005 гг.
6.3	Актуальные задачи постиндустриального этапа в освоении регионов АР
6.4	Предложение концепции оптимальной территориальной организации
6.5	Проблемы регионального развития: закрепление и смена парадигм
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ИТЕРАТУРА
ПРИЛОЖЕНИЯ

Подписано в печать 2008 г.

Формат 60х84/16 Объем 2 п.л. Тираж 100 экз. Заказ №

Издательство Нижневартовского государственного гуманитарного университета

628615, г. Нижневартовск, ул. Дзержинского, 11

Рис. 2. Пространственно-временные

воспроизводственные кластеры

Рис. 1. Схема концепции оптимальной пространственно

временной организации производительных сил АР

Рис. 4. Типология регионов АР по ИЧР (2004 г.).

Средний ИЧР (более 0,5). Типы: 1 - J1 0,5-0,6, J2 0,8-0,9, J3 0,5-0,6; 2 - J1 0,6-0,7, J2 0,8-0,9, J3 0,5-0,6; 3 - J1 0,5-0,6, J2 0,8-0,9, J3 0,7-0,8; 4 - J1 0,6-0,7, J2 0,9-1,0, J3 0,7-0,8; 5 - J1 0,6-0,7, J2 0,8-0,9, J3 0,7-0,8; 6 - J1 0,6-0,7, J2 0,9-1,0, J3 0,6-0,7; 7 - J1 0,6-0,7, J2 0,8-0,9, J3 0,6-0,7. Высокий уровень ИЧР (более 0,8). Типы: 8 - J1 0,6-0,7, J2 0,8-0,9, J3 0,8-0,9; 9 - J1 0,9-1,0, J2 0,8-0,9, J3 0,9-1,0

Рис. 6. Лесохозяйственное районирование России и оценка лесных ресурсов.

Границы: 1 - нелесной зоны, 2 - лесохозяйственных округов, 3 - лесохозяйственных районов. Индексы: 4 - лесохозяйственных округов, 5 - лесохозяйственных районов. Оценка лесных ресурсов (баллы): 6 - до 20, 7 - от 20 до 40, 8 - от 40 до 60, 9 - от 60 до 80, 10 - более 80.

Рис.3. Типы районов Западной Сибири с преобладающими циклами Н.Д. Кондратьева

Рис. 5. Минерально-сырьевой потенциал, его структура и величина.

Структура потенциала: 1 - топливно-энергетический, 2 - черные металлы, 3- цветные металлы, 4 - благородные металлы, 5 - техническое сырье, 6 - химическое сырье, 7 - минерально-строительное сырье. 8 - Величина потенциала (площадь соответствует 100 баллам). Доля в РФ (Й): 9 - от 40 до 60, 10 - от 25 до 40, 11 - от 15 до 25, 12 - от 10 до 15, 13 - менее 10.

Рис. 8. Доля городского населения и уровень урбанистического развития регионов.

1 - Численность городского населения (площадь круга равна 100 тыс. чел.); доля городского населения по группам в общей численности: 2 - до 10 тыс. чел.; 3 - от 10 до 20 тыс. чел.; 4 - от 20 до 50 тыс. чел.; 5 - от 50 до 100 тыс. чел.; 6 - от 100 до 250 тыс. чел.; 7 - от 250 до 500 тыс. чел.; 8 - от 500 тыс. до 1 млн. чел.; 9 - более 1 млн. чел.

Величина уровня урбанистического развития (%): А - до 10; Б - 10-20; В - 20-30; Г - 30-40; Д - 40-50; Е - 50-60; Ж - 60-70.

Рис. 7. Оценка ближайшего соседства городов Сибири (фрагмент).

1 - связи 1-го порядка; 2 - рефлекторные связи 1-го порядка; 3 - связи 2-го порядка; 4 - рефлекторные связи 2-го порядка; 5 - основные связи 3-го порядка; 6 - границы субъектов. Оценка городов (баллы): 7 - от 12 до 14, 8 - от 9 до 11, 9 - от 6 до 8, 10 - менее 6. Буквами обозначены зоны ближайшего тяготения

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по земле

Blog