Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по разное
На правах рукописи
АСОНОВ Николай Васильевич
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДОКТРИНЫ РОССИЙСКОГО САМОДЕРЖАВИЯ:
ГЕНЕЗИС, ЭВОЛЮЦИЯ И СОВРЕМЕННЫЙ ДИСКУРС
Специальность 23. 00. 01 - теория политики,
история и методология политической науки
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора политических наук
Москва - 2009
Диссертация выполнена на кафедре политологии и политического управления Федерального государственного общеобразовательного учреждения высшего профессионального образования Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации
Научный консультант: доктор исторических наук, профессор
Михеев Валентин Александрович
Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор
Грачёв Михаил Николаевич
доктор политических наук, профессор
Глухова Александра Викторовна
доктор исторических наук, профессор
Тимофеев Пётр Тимофеевич
Ведущая организация: Московский государственный педагогический университет
Защита состоится л22 октября 2009 года в .00 часов на заседании диссертационного совета Д 502.006.12 при ФГОУ ВПО Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации по адресу: 117606, г. Москва, пр-т Вернадского, д. 84, учебный корпус 2, аудитория № ЕЕЕ .
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки ФГОУ ВПО Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации (1 учебный корпус).
Сведения о защите и текст автореферата размещены на официальном сайте высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки РФ (www.vak.ed.gov.ru).
Автореферат разослан Е.. ЕЕЕЕЕ. 2009 года.
Учёный секретарь
диссертационного совета А. С. Фалина
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования. Специалисты и политические лидеры страны не раз подчёркивали важность обращения к историческим лустоям нашего общества, формирующим наше представление о будущем, исходя из того, что политическая система России должна не только соответствовать национальной политической культуре, но и развивалась вместе с ней. Тогда она будет одновременно и гибкой и стабильной.
Для понимания особенностей национально-государственного развития следует обратиться, прежде всего, к опыту российской государственности. Этому может способствовать анализ политических доктрин самодержавия как одного из важнейших направлений в истории политической мысли России. Подобный подход поможет полнее выявить роль, которую отводили государству политические доктрины самодержавия и то, как она воплощалась в реальном политическом процессе. Это тем более важно сейчас, когда мировой кризис затронул все социальные сферы России и столкнул её с новыми проблемами.
Но желание усилить роль государства, характерное для ведущих политических доктрин России, породило у ряда аналитиков убеждение, что принципы самодержавного устройства прочно вошли в политическую систему и в общественное сознание россиян. На протяжении всей российской истории якобы менялась только форма власти, идущая от царя к генсеку, а от него к Президенту, содержание же её оставалось по существу неизменным. Наряду с этим, свою сложность в понимание самодержавия внесло зауженное толкование данного политического феномена как разновидности абсолютизма. Приняв данный тезис, западная политическая мысль стала трактовать самодержавие в негативном контексте, на основе которого был создан образ лимперии зла как отсталого, неэффективного государства (З. Бжезинский, Г. Зимон, Т. Самуэли), не взирая на то, что Россия всегда входила в число развитых стран мира.
В итоге мифологизация российской политической теории затормозила развитие знаний о доктринах самодержавия. Остались недоработанными важные категории отечественной политической науки: самодержавие и его формы существования, соборность, национальная доктрина, российская власть в их связи с фундаментальными понятиями - лцивилизация, государственность, суверенитет, национальная идея, национальная политическая система. В частности, прослеживается недооценка того, что самодержавие обладает процессуальным характером и понимается как синоним сильного, независимого государства (державы), объединяющего авторитарные и республиканские формы правления, включающие в себя институты представительной и прямой демократии.
Работа институтов власти, ведущих политических сил по созданию и реализации политических доктрин самодержавия помогла на определённом этапе утверждению России как конкурентоспособной страны. Кроме того, данные доктрины предлагали различные варианты решения важнейших вопросов, связанных с проблемой собственного пути развития, отношения народа к власти и власти к народу, отношения России к Западу и Востоку.
Сегодня, когда стали складываться условия для инновационного развития демократических преобразований, перед политической наукой встали новые исследовательские задачи. Требуется эффективное решение возникших трудностей по не допущению скатывания России в разряд стран-аутсайдеров и сохранению её как суверенной державы с уникальной социокультурной средой.
Изучая политические доктрины самодержавия, можно продвинуться в понимании предметных контуров и эвристического потенциала российской государственности в ХХ в. Поэтому важно прочесть прошлое России и как нормативно-философскую сущность её государственности. В этих рамках искать методы и ресурсы для сохранения России как самобытной великой державы, способной поставить видение человека в основу модернизации политической власти. Наибольших результатов здесь можно добиться, если вести анализ, исследуя генезис и эволюцию политических доктрин российского самодержавия в контексте исторического и современного дискурса. В этом заключена актуальность избранной темы.
Степень научной разработанности проблемы. Тема генезиса и эволюции политических доктрин самодержавия весьма слабо проработана в отечественной и зарубежной науке. За последние годы написано всего несколько диссертаций и монографий, связанных с данной проблемой и раскрывших властецентричный характер отечественной политической культуры. Объяснение этому надо искать в общей тенденции глобализации, ослабившей научный интерес к политическим учениям России.
Обращаясь к историографии, выбранной темы, следует отметить что весь ХV в. и первая половина ХХ в. ушли на поиск памятников социально-политической мысли и их научную обработку. Исследования преимущественно велись в историческом, богословском, философском и юридическом направлениях. Изученные документы показали решающую степень влияния на политическую теорию России народных и православно-византийских представлений о власти.
Западники, опираясь на идеи просвещения, считали, что доктрины самодержавия мешают общему прогрессу страны, сдерживая модернизацию российской власти в сторону парламентаризма и социально-политических свобод (А. И. Герцен, Т. Н. Грановский, М. М. Сперанский, П. Я. Чаадаев, Б. Н. Чичерин). Славянофилы полагали, что доктрины самодержавия выражали насущные потребности общества и государства, помогая укреплять целостность и мощь России (К. С. Аксаков, М. П. Погодин, Ф. И. Тютчев, Д. А. Хомяков). В их среде соборность стала рассматриваться как решающий элемент национальной модели самодержавия.
К началу ХХ в. российская политическая наука начала формироваться как самостоятельная отрасль знаний и работа по изучению политических доктрин самодержавия приняла более масштабный объём. Большую роль в этом сыграли труды первых русских политологов: В. Вальденберга, М. М. Ковалевского М. Я. Острогорского Б. Н. Чичерина. В научный оборот вошло понятие политическая доктрина. Самодержавие трактовалось как особый тип самостоятельного государства, а также как форма соборной или неограниченной власти. Но не была раскрыта институциональная структура самодержавия, её генезис и связь с идеологической и нормативной подсистемами, степень влияния доктрин самодержавия на модернизацию власти, государства и общества. Крупный вклад в изучение политических доктрин самодержавия внесли историки (В. О. Ключевский, В. Н. Латкин, Н. Л. Лихачёв) и юристы (П. И. Новгородцев, В. И. Сергиевич).
После 1917 г. политическая наука в России как самостоятельная отрасль знаний попала под запрет и получила возможность развиваться только в рамках научного коммунизма, истории и теории права. Тема политических доктрин, связанных с изучением самодержавия, была фактически закрыта. Но, не смотря на доминирование классового подхода, многие учёные сумели сделать важные шаги в понимании природы и специфики российского самодержавия (Г. Б. Гальперин, В. В. Мавродин, С. В. Мироненко, Л. В. Черепнин, С. О. Шмидт, С. В. Юшков).
Интерес к проблеме политических доктрин самодержавия продолжал волновать и представителей русского зарубежья. Спор, прежде всего, касался степени влияния зарубежных политических учений на становление и развитие государственной власти в России (Н. А. Бердяев, В. В. Вейдле, И. А. Ильин, И. Л. Солоневич, Г. П. Федотов). В 20-е годы к этому спору примкнули левразийцы. Разделяя Киевскую и Московскую Русь как два разных мира, они полагали, что самодержавие на Руси возникло благодаря решающему влиянию политических учений Востока (Н. Н. Алексеев, Г. В. Вернадский, Л. П. Карсавин, П. Н. Савицкий, Н. С. Трубецкой).
Когда в конце 80-х годов политическая наука вышла из-под опеки научного коммунизма, возникла свободная дискуссионная среда. Это позволило заняться анализом доктрин российского самодержавия. Наиболее активно в данную работу включились историки (З. М. Зотова, Н. Ф. Котляр, В. А. Михеев, Ю. С. Пивоваров, Д. Е. Слизовский, П. Т. Тимофеев, И. С. Чичуров). Их поддержали представители других общественных наук (Ю. В. Ирхин, Т. В. Карадже, Л. В. Сморгунов, А. И. Соловьев, В. П. Пугачёв). В теорию отечественной политической науки вернулось понятие доктрина, вновь переставшее носить прикладной характер. Важное значение получил термин модернизация. Стали разрабатываться проблемы политической теории с позиций дискурса (А. С. Ахиезер, А. А. Галкин, А. В. Глухова, М. Н. Грачёв, Г. Ю. Семигин, Л. Н. Тимофеева). Но понятие политическая доктрина применительно к политической теории России не получило должного научного обоснования. Остались не определены временные границы политических доктрин самодержавия, их цивилизационная составляющая, отразившаяся в генезисе и эволюции российской государственности.
Сегодня, когда внимание к поддержке национальных традиций и культур народов России стало увязываться с повышением авторитета Президента РФ и Государственной Думы как несущих конструкций, на которых держится всё здание демократического государства, возрос научный и общественный интерес к политическим доктринам России, их влиянию на модернизацию отечественной государственности. Однако возникла серьёзная противоречивость в оценке политических доктрин самодержавия. Одни исследователи пришли к выводу, согласно которому данные доктрины будут сдерживать развитие диалога между властью и обществом, уводя от построения либеральной демократии (Л. Блехер, Б. Ю. Кагарлицкий, В. А. Ковалёв, Г. Любарский, А. Я. Пляйс, П. Цыганков).
Другие рекомендуют учитывать национальную специфику, указывая, что монархическая традиция живёт в подсознании народа и власти, поэтому может способствовать в условиях кризиса сохранению целостности страны, не создавая барьеров к утверждению либеральной модели демократии (О. В. Гаман-Голутвина, Н. И. Глазунова, И. Дискин, В. А. Кулинченко, В. Б. Пастухов, Ю. С. Пивоваров, А. И. Фурсов). Предлагается вернуться к традициям соборности (Сергиевский проект, Новая соборная доктрина), которые помогут консолидации российского государства и общества, углублению демократических преобразований.
Наряду с этим часть учёных подвергла сомнению теорию полного доминирования авторитарных методов управления в России (А. И. Липкин, А. В. Лукин, П. В. Лукин, А. В. Матюхин), выдвигая концепцию двух культур, рассматривающую историю авторитаризма в России с точки зрения борьбы центростремительных и центробежных, монархических и демократических идеологий. Другая группа причину успеха самодержавия стала связывать в основном с экономической неразвитостью России (Л. С. Васильев, А. В. Оболонский, К. Г. Холодковский).
Интерес, который проявила в последние годы государственная власть и церковь к национальному опыту развития России свидетельствует о том, что данная тема приобрела общегосударственное значение.
Проведённый историографический анализ позволяет утверждать, что проблема влияния доктрин самодержавия на модернизацию власти и политической системы России, как и вопросы о структуре политических доктрин самодержавия, их истоках и эволюции, уроках, которые можно почерпнуть, изучая их идеологический контекст, пока ещё далеки от своего разрешения. Не найдены ответы на эти вопросы и в работах зарубежных учёных. Большинство из тех, кто проявил интерес к исследованию теоретических основ самодержавия, остановилось на изучении внешних факторов, воздействующих на его развитие (Ю. К. Медлан, Д. Б. Роуланд, Г. П. Федотов, Ю. К. Янак). Другая группа учёных наоборот объясняет лотсталость самодержавия отсутствием серьёзного политического влияния римской системы управления на Русь (Е. Л. Кенан, Т. Самуэли).
В контексте теории и методологии политической науки применительно к проблематике политических доктрин самодержавия просматриваются явные признаки недостаточности и противоречивости. Они связаны с рядом исследовательских направлений: от теоретического анализа политических доктрин, политического целеполагания, развития институциональных основ и последствий регулирования до более значимых уровней взаимодействия власти и общества, включая современный дискурс.
Таким образом, анализ степени разработанности темы во взаимосвязи с указанными выше положениями её актуальности обусловливают необходимость предпринятого диссертационного исследования.
В качестве основной рабочей гипотезы исследования выступает предположение о том, что политическая история России это не история её болезни, ла резервуар её бытийственной энергии (Ю. С. Пивоваров). Поэтому доктрины самодержавия следует рассматривать как комплекс учений противоборствующих политических сил, воздействующих на всю совокупность социально-политических отношений в целях укрепления власти, государства и общества в России.
При этом успех любой политической доктрины зависит от степени её поддержки народом. Неразвитость диалога между властью и обществом способна сдерживать процессы модернизации. Автор исходит из того, что в центре внимания инновационного развития будет находиться новая институциональная основа накопления общественного капитала доверия, позволяющего обществу достигнуть широкомасштабных и динамичных изменений. Это поможет создать новые политические институты, которые обогатят деятельность парламентской демократии.
Не исключено, что в дополнение к традиционной демократической процедуре дискурса власти и общества придёт новый принцип глубоко эшелонированного политического консенсуса, построенного на основе постоянных гражданских консультаций на всех уровнях (от муниципального до общегосударственного). Это будет способствовать развитию политического участия и национальной консолидации.
В связи с этим выдвигается гипотеза, согласно которой учёт означенных аспектов может стать важным инновационным фактором социально-политического развития и консолидации российского общества с сохранением имманентно присущих ему типов, форм и методов политической модернизации.
Объектом исследования являются политические доктрины российского самодержавия как диалектически развивающийся комплекс учений о национальной модели организации государства, общества и власти, ориентированных на международный опыт и нацеленных на поддержание единства России как великой державы.
Предметом исследования выступают процессы формирования, эволюции и трансформации политических доктрин российского самодержавия в контексте исторического и современного дискурса.
Цель исследования состоит в том, чтобы на основе теоретического и историко-политологического анализа политических доктрин российского самодержавия раскрыть эвристический потенциал национальной российской государственности как важнейшего фактора единства российского государства и динамичного развития общества.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1) провести теоретико-методологический анализ категорий политическая доктрина, политическая модернизация, самодержавие и соборность с целью определения их главных черт и особенностей через призму национальных и зарубежных теоретических концепций;
2) проанализировать характер основных политических доктрин самодержавия, дать их классификацию и периодизацию;
3) выявить степень влияния политических доктрин самодержавия на истоки и эволюцию российской государственности как национального явления с позиций исторического и современного дискурса;
4) изучить генезис, концептуализацию и утверждение институционально-идеологических основ самодержавия, сочетающего в себе монархические, аристократические и демократические институты управления;
5) раскрыть степень влияния отечественных и зарубежных учений о политической власти на содержание российских доктрин самодержавия;
6) исследовать характер и социально-политические приоритеты доктрин российского самодержавия, их эволюцию, состояние современного политического дискурса и его возможности для преобразования России;
7) исходя из позитивных достижений, полученных в ходе реализации политических доктрин самодержавия, обосновать пути совершенствования взаимодействия власти и общества в условиях современной модернизации как фактора консолидации России.
Теоретической базой исследования политических доктрин российского самодержавия являются достижения мировой и отечественной политической мысли, которые оформились в виде теории власти, теории разделения властей, теории монархии, теории демократии, теории общественного выбора, общей теории конфликтов, теории культурно-исторических типов, политического участия, теории социального и коммуникативного действия, теории дискурса и теории модернизации.
Определяющими научными парадигмами данного диссертационного исследования стали историко-диалектическая и системно-функциональная. Обе парадигмы, опираясь на закон единства и борьбы противоположностей, работают с одними и теми же категориями, но акцентируют внимание на полярных аспектах. Это даёт возможность выйти на концептуально-дискурсный подход, способный исследовать интересующие нас явления в эволюции политических доктрин самодержавия не только в имманентных им формах развития, но в их диалектических, корреляционных, системных и факторных отношениях, взаимовлияния и взаимообусловленности.
Для изучения политических доктрин самодержавия в контексте исторического и современного дискурса автор опирался на ряд иных парадигм. В первую очередь научная политическая теория рассматривается как важнейшая составная часть всей системы анализа. Следовательно, привлекая новейшие теории, можно сформулировать и ввести те критерии, которые более значимы для социально-политических характеристик. Это теория коммуникативного действия (Ю. Хабермас); лэлитистская теория (В. Парето, Й. Шумпетер); теория народной монархии (Л. А. Тихомиров); теория лорганицизма (Э. Бёрк); теория культурного консерватизма (группа Солсбери); теория конфликтов К. Боулдинга и современные трактовки политической власти, представленные теорией сопротивления (Д. Картрайт, К. Леви, Б. Рейвен) и теорией обмена ресурсов (П. Блау, Д. Хиксон). Внимания заслуживает теория раздела зон влияния (Дж. Ронг).
В качестве других направлений, помогающих автору всесторонне исследовать политические доктрины российского самодержавия, используются атрибутивно-субстанциональная и реляционистская теории власти, институциональный подход и ситуационный анализ.
Методологической основой исследования является понимание необходимости использования положительных черт национальных политических традиций в современных условиях для развития и укрепления российской государственности. В качестве исследовательской парадигмы автор использует междисциплинарный подход, позволяющий при исследовании данных, полученных разными обществоведческими науками, наполнить основные теоретические понятия конкретным содержанием и глубже освоить специфику политических доктрин самодержавия.
Важным методологическим ориентиром является позиция, согласно которой Россия рассматривается как основа славяно-православной цивилизации. Автором подчёркивается типологическое своеобразие доктрин самодержавия, которые выстраивались вокруг единых базовых положений и в своём понимании государства и власти исходили из признания незыблемости священных правил. Отсюда исходит традиция диалогического взаимодействия светских и церковных исследований, присущая русской политической теории, понять которую без изучения данного диалога трудно.
Ещё одной методологической основой исследования диссертант считает диалектический метод и общую теорию конфликтов, дополненную теорией дискурса, в той её части, которая рассматривает идеологию в качестве одной из его форм (Дж. Шулл). В то же время в работе широко используется методология дискурс-анализа и когнитивный метод. Моделирование когнитивной базы дискурса осуществляется через анализ доктринальных концептов политических идеологий.
Используемые методы исследования. Изучая политические доктрины самодержавия, автор опирается, прежде всего, на ряд общенаучных методов познания: метод определения и классификации, метод анализа и синтеза, метод индукции и дедукции, аналогии и противопоставления. А также на методы политических наук: анализа политических систем, бихевиоризма, циклического анализа политической жизни. Наряду с дискурс-анализом включён метод моделирования, предполагающий построение абстрактных умозрительных моделей на базе исторического и современного дискурса, с которым тесно связан метод сравнительного сопоставления. Опора на функциональный метод предполагает, что нормативное содержание политических доктрин исторически изменчиво.
Анализ политических доктрин самодержавия строился также с опорой на субстанциональный подход. Для работы с документами использовался метод контент-анализа и иные популярные в обществоведческих науках подходы (эвристический, хронологический и ретроспективный).
Эмпирическая база диссертации представлена совокупным массивом трудов и речей наиболее видных деятелей российской политической мысли, а также многих менее известных авторов (Г. Паламы, И. Волоцкого, Н. Сорского, С. Полоцкого, Ф. Прокоповича, Иоанна Кронштадского, Ивана Грозного, Ю. Крижанича, М. Н. Каткова, К. П. Победоносцева, П. А. Столыпина, В. И. Ленина, В. В. Путина, Д. А. Медведева и других).
Большое внимание уделено проработке литературных, религиозных и юридических документов, связанных с формированием политических доктрин самодержавия. Чрезвычайное значение в этом смысле имеют такие источники как: Полное собрание русских летописей, архивные документы из Центрального государственного архива древних актов, Центрального государственного военно-исторического архива, законодательные акты XV-XX вв. и религиозные сочинения, повлиявшие на доктрины самодержавия. В диссертации изучаются теоретические основы политических доктрин самодержавия, попавших в оппозицию власти. Для этого проработаны основные документы старообрядцев, славянофилов, черносотенцев и других политических направлений, дан их сравнительный анализ, выявлены принципиальные отличия и общие положения.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Категории политическая доктрина и политическая модернизация трактуются в широком историко-политологическом ключе, учитывая материальные и духовно-нравственные приоритеты России. Изучение данных категорий шло через призму коммуникативного, дискурсного анализа, рассматривающего их как феномен, порождённый социальным общением и предполагающий выбор той или иной политической силой своих политических кодов и альтернатив развития. Это позволяет глубже понять объективный смысл истоков и эволюции доктрин самодержавия, их решающую роль в развитии российского государства.
2. В основе политических доктрин самодержавия лежало признание закономерности: сильная государственность - сильная Россия. Ослабление государственности, укрепляющей центральную вертикаль политической власти, ведёт к смутам, развалу страны и общества. Но поскольку Россия многие годы была на военном положении, в её политическую теорию и практику вошла и стала архитипической монархическая наследственность государственности с мотивами единоличной и коллегиальной власти.
3. Через модернизацию политических доктрин самодержавия Россия несколько раз пыталась перейти к республиканской форме правления, но каждый раз наблюдался откат. Основные причины данного явления состоят, во-первых, в том, что Россия была последней представительницей славяно-православной цивилизации. Во-вторых, в России действовал закон ментальной идентичности, выражающийся в дихотомии русской души: архетипов бессознательного и сознательного (открытого, доверчивого). В-третьих, реформы спускались сверху и постулировались как непреложный закон самой государственной власти. В-четвёртых, не было широкого политического диалога власти с народом.
4. Доктрина самодержавной соборности рассматривается как более прогрессивная по сравнению с доктриной самодержавного абсолютизма, поскольку она в большей степени способствовала участию народных масс в принятии политических решений. Это осуществлялось благодаря институту Земских соборов, реализации принципа симфонии двух властей и сохранению на местном уровне власти традиционных типов управления.
5. Характерной чертой самодержавия являлась его многоукладность, сочетающая монархические, аристократические и демократические типы управления, как в центре, так и на местах. Помимо этого, российскому самодержавию всегда были присущи следующие черты:
а) цензовый характер власти, отстраняющий широкие слои населения от участия в формировании органов государственного управления;
б) сосредоточение основных усилий государственной власти на функции политической, в том числе военно-полицейской;
в) сохранение в механизме государства значительных позиций,
предшествующей социально-политической элиты;
г) наличие огромного госаппарата, стремящегося к расширению своих функций и тяготение к сужению своей социальной базы;
д) доминирующий рост авторитарных тенденций и силовых принципов управления.
6. Одна из важнейших причин длительного существования самодержавия - неразвитость институтов гражданского общества, формирование которых сдерживалось самодержавным абсолютизмом.
7. Утвердившееся суждение, согласно которому абсолютизм возник и развился в политической системе России благодаря ордынскому игу, не соответствует историческим фактам и содержанию политических доктрин самодержавия. Генезис абсолютизма связан главным образом с широким заимствованием западных учений.
8. Советская власть рассматривается как особая форма возрождения элементов российской соборности и самодержавности. Советские политические доктрины, являясь революционными, по сути призывали к эндогенно-экзогенному типу управления, что обеспечило власти на определённом этапе широкую поддержку общества и создавало условия для социальной стабильности и упрочения целостности страны.
9. Пробуксовка реформирования страны указывает на то, что с одной стороны не был учтён успешный национальный опыт государственного строительства, в основе которого лежали принципы сильной центральной власти и соборности, а с другой стороны, народ вновь был оторван от реального участия в процессе модернизации государства и общества. Реформирование страны шло сверху, что неизбежно вело к новому отчуждению правящей политической силы от масс. Поэтому, чтобы реформирование работало на укрепление целостности российского государства, динамичное развитие общества и его консолидацию, важно возрождать и учитывать национальную специфику регионов страны, принципы соборности, увязанные с сильной президентской властью, полезно активнее развивать обратные связи между политической системой и социо-культурной средой. Расширять принципы солидарного диалога между властью и оппозицией, церковью и государством. В противном случае Россия, став лоскутной империей, может пережить новый распад.
Основные научные результаты, полученные лично соискателем, и их научная новизна. Диссертация представляет собой одно из первых в политической науке комплексных теоретических исследований истоков и эволюции политических доктрин российского самодержавия в контексте исторического и современного дискурса. Стратегия изучения построена на доказательстве соединения политических доктрин самодержавия с государственной политикой, образующей единый комплекс, включающий концептуальные и методологические структуры в ходе познания политического процесса; дискурсивные составляющие политики; коммуникативные взаимодействия политических акторов; принципы и практику политического воздействия на жизнь государства и общества в различных пространственных измерениях от локальных национально-государственных до глобальных. На этой основе проанализированы и сформулированы положения, составляющие научную новизну.
1. Раскрыта сущность самодержавия как важной категории политической науки со сложной социально-политической природой, представляющей тип суверенного государства; форму власти в лице главы государства и социально-политических институтов, направленную на укрепление целостности государства и общества на основах централизации политической власти. Ключевыми категориями самодержавия являлись суверенность и легитимность, опирающиеся на патриархальную традицию наследования высшей власти и на доверие народа данной форме правления, закрепленной юридически. Самодержавие, имея диалектический характер, было представлено тремя основными типами: самодержавной соборностью, самодержавным абсолютизмом и парламентским самодержавием. Оно является более широким понятием, чем самовластие и единовластие. По содержанию они близки, но не тождественны. Самовластие и единовластие выражают собой сущность абсолютизации высшей светской или духовной власти. Главной особенностью самодержавия стала многоукладность его власти, сочетающей монархическую модель с аристократическими и демократическими институтами управления, позволяющими сохранять культурно-политическую автономию национальных окраин.
2. Раскрыта сущность категории соборность, включающей в себя три главных аспекта: религиозный (торжество духовно-нравственных начал над прагматико-индивидуалистическими), философский (целое выше и важнее частного) и социальный (социально-политическое единство государства и общества, светской и духовной власти). Как общественно-политическое явление соборность на территории России существовала в виде прямой (вече, совет, сельский сход, казачий круг) и представительной демократии (земства, Освящённые и Земские соборы, Советы народных депутатов).
3. Раскрыта сущность категории самодержавная соборность, представляющая собой институциональное и нормативно-идеологическое совмещение самодержавия и соборности.
4. Выработана авторская классификация политических доктрин российского самодержавия в контексте развития отечественной политической науки, определена их теоретическая сущность, установлена взаимосвязь между динамикой общественно-политического развития и укреплением российского государства.
5. На этом основании выявлены ведущие доктрины российского самодержавия, которые соответствовали четырём этапам развития отечественной политической теории: религиозно-фундаменталистскому, философско-религиозному, философско-этическому и научно-рационалистическому этапам.
Первому этапу (XI-XVII вв.) соответствовали оборонительно-согласительная и оборонительно-мобилизационные политические доктрины (XIII-XV вв.), на основе которых сформировалась доктрина самодержавной соборности. Второму этапу (конец XVII - начало XIХ вв.) отвечали политические доктрины самодержавного абсолютизма, самодержавно-аристократическая, самодержавно-дворянская, просвещённого абсолютизма Третьему этапу (XIХ - начало ХХ вв.) соответствовали православно-самодержавная и самодержавно-реформаторская политические доктрины. Завершение третьего этапа совпало с доктриной Думской монархии. Свержение самодержавия дало начало четвёртому этапу российской политической теории. Его основу составили коммунистические и либерально-демократические научно-философские учения свободные от религиозных представлений о государстве и власти. Но, не смотря на это, во властных и общественных структурах сохранился известный интерес к проблеме дискредитировавшего себя самодержавия, провоцируя развитие политического дискурса по данному поводу.
6. Выявлены мировоззренческие основы, происхождение и процесс формирования оборонительно-согласительной и оборонительно-мобилизационной политических доктрин, оказавших решающее влияние на генезис политической доктрины самодержавной соборности.
7. Доказано, что утверждение доктрины самодержавной соборности характеризовалось острой идеологической борьбой между сторонниками теории Москва - третий Рим, ориентирующей российскую власть на сближение с политической культурой Европы, и последователями теории Россия - второй Израиль, представлявшими Россию как на воскресшее царство Израиль, непосредственно связанное с промыслом Божьим.
8. Выявлено качественное отличие самодержавной соборности как демонстрации социально-политического единства государственной власти и общества от парламентской монархии, допускающей политическую конкуренцию и борьбу за власть. На этом основании сделан вывод о том, что победа сторонников доктрины Думской монархии стала одной из причин февральской революции 1917 г.
9. Раскрыты истоки формирования идеологии старообрядчества, повлиявшей на генезис религиозно-политических доктрин поповства и беспоповства, направленных на сохранение духовно-нравственных основ православного Возрождения и представляющих собой дискурс-защиту эндогенно-экзогенного типа модернизации российской власти. Однако, если доктрина поповства выражала позиции самодержавной соборности, доктрина беспоповства признавала лишь принцип соборности.
10. Доказано, что политические доктрины самодержавия выступали как фактор целостности российской государственности, построенной на соблюдении принципа многоукладности, включающего в себя монархическую власть (единоначалие), аристократическую власть (Боярская дума, Сенат и Синод) и демократическую власть (вече, Земский собор, Освящённый и Поместный собор, земства, Государственная дума, Советы, казачий круг, сельский сход).
11. Обосновано положение о том, что истоки и эволюцию политических доктрин самодержавия следует понимать как перманентно развивающийся дискурс-конфликт, отражающий три основных направления модернизации российской государственности, представленных эндогенным (соборно-вечевая власть), эндогенно-экзогенным (самодержавно-соборная власть) и экзогенным (самодержавный абсолютизм, Думская монархия) типами.
В этой связи, доказана позиция, согласно которой институциональная и идеологическая подсистемы России не могли оказать решающего влияния на зарождение доктрины абсолютизма, поскольку в основе православных и национальных представлений о власти лежала идея соборности.
12. Выявлено, что политика как особая сфера в российской политической истории стала рассматриваться лишь в XVII-XVIII вв. Она трактовалась как средство достижения определённых целей в обществе; как область взаимоотношений различных социальных слоёв с государством и между ними; как некое общественное пространство воздействий и отношений, на основе и по причине которых возникает сфера политической жизни.
13. Доказано, что эволюция и дискредитация российского самодержавия стали одной из основ зарождения и становления нового конституционно-политического строя, прошедшего сложный путь модернизации через культ партийного вождя и принцип соборности, представленный Советами. В основе современного политического дискурса, затрагивающего проблему самодержавия, лежит идеологический конфликт западников и самобытников, начало которого относится к XVII в.
14. Обосновано положение о том, что дальнейшее реформирование России должно идти эндогенно-экзогенным путём политической модернизации при гармоничном развитии и тесной взаимосвязи парламентских и соборных начал управления. Подобный путь в большей степени будет способствовать инновационному развитию демократических преобразований в России и эффективному решению возникших трудностей. Он поможет преодолеть коммуникационную отсталость в диалоге между властью и обществом в пользу накопления общественного капитала доверия, добиваясь политического консенсуса, идущего через постоянные гражданские консультации на всех уровнях власти.
Теоретическое значение результатов исследования определяется тем, что реализованные в нём теоретические и методологические подходы, дали автору возможность дополнить пробелы в научном анализе, которые касались принципиальных вопросов, затрагивающих успешное развитие отечественной государственности. Проведённый анализ, построенный на изучении политических доктрин самодержавия в контексте исторического и современного дискурса, позволяет полнее раскрыть специфику таких важных категорий политологии как самодержавие и его формы существования, соборность, национальная доктрина, российская власть и национальная модернизация в их связи с фундаментальными понятиями - лцивилизация, государственность, национальная идея, национальная политическая система, политический конфликт и политическое участие, социальная стабильность и целостность.
Предложенные диссертантом теоретические положения, классификация политических доктрин российского самодержавия в контексте развития теории отечественной политической науки, выявления взаимосвязи между динамикой общественно-политического развития и укрепления страны, а также сделанные выводы в определённой степени восполнят имеющийся пробел в осмыслении специфики российской государственности и могут являться существенным приращением знаний о природе, генезисе, онтологии и прогностике политических доктрин, политических процессов и политической власти в России.
Практическое значение результатов исследования. Проведённый историко-политологический анализ политических доктрин самодержавия в контексте исторического и современного дискурса, позволяет составить более реалистичную картину всей отечественной государственности и тех политических процессов, которые были характерны для нашей страны, содействуя совершенствованию практики национального государственного строительства, направленного на то, чтобы отечественная политическая система была лодновременно и гибкой и стабильной, способной защищать интересы общества и сохранить Россию как великую державу. Положения и выводы диссертации, её рекомендации могут быть полезны для развития законотворческого процесса в институциональной и идеологических подсистемах, в области социально-политических прав и свобод граждан.
Обобщённый в диссертации материал может быть использован для подготовки учебных пособий и лекций по курсам: политология, история политических учений, история России. Данный материал будет полезен в учебных структурах, которые обеспечивают повышение профессиональной квалификации государственных и муниципальных служащих.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования изложены в тридцати двух научных публикациях автора, включая три монографии. Отдельные положения и выводы исследования были представлены в виде докладов и сообщений:
- на Всероссийской научной конференции Семья и брак в России: ценности, традиции, обряды XVII-XX вв. (Москва, 2007);
- на Всероссийской научной конференции Проблемы этнофобии в контексте исследования массового сознания (Москва, 2004);
- на Пятой научно-практической конференции Старообрядчество: история, культура, современность (Москва, 2000);
- на Международной конференции Малые города России: культура, традиции, современность (Соликамск, 1999);
- на Первом Всероссийском конгрессе политологов Современная Россия: власть, общество, политическая наука (Москва, 1998);
Основные положения и выводы диссертации обсуждены и рекомендованы к защите на заседаниях проблемной группы и кафедры политологии и политического управления Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации.
Структура диссертации подчинена решению задач исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении даётся обоснование актуальности темы диссертации, рассматривается степень её научной разработанности, формулируются объект и предмет изучения, теоретические и методологичекие основы, цели и задачи, основная рабочая гипотеза, методологическая база и практическая значимость работы, новизна и формы апробации материалов диссертации.
Первая глава Теоретико-методологические основы анализа политических доктрин посвящена изучению различных подходов и концепций политических доктрин с упором на самодержавие, их модернизации и влиянию на зарождение и эволюцию российской власти, разработке и адаптации понятийно-категориального аппарата диссертации и выбранных методов анализа.
В з 1 Теоретические аспекты анализа политических доктрин отмечается, что теоретическими основаниями для анализа, поставленных в диссертации вопросов, послужили достижения мировой и отечественной политической мысли, которые оформились в виде теорий культурно-исторических типов (Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев, А. Тойнби, О. Шпенглер) и мира миров (М. Гефтер), стоящих за сохранение национально-культурного многообразия как основы мировой цивилизации.
Диссертант выходит на анализ власти как центральной категории всех политических доктрин. Сравнивая атрибутивно-субстанциональную, силовую, отношенческую и консенсусную модели власти, он делает вывод, что изучение политических доктрин самодержавия лучше анализировать через призму отношенческой модели, на базе которой родилась коммуникативная концепция власти (Х. Арендт, Н. Луман, Ю. Хабермас), полагающая, что в основе подчинения лежит свойственная человечеству необходимость общения, понимания и выбора вектора своего развития. В этом случае успех той или иной политической доктрины можно трактовать как осознанный политический выбор граждан, отвечающий их частным политическим интересам. Теория сопротивления (Д. Картрайт, К. Леви, Б. Рейвен) и родственная ей теория обмена ресурсов (П. Блау, Д. Хиксон) позволяют углубить понимание специфики российского самодержавия.
Теория раздела зон влияния (Дж. Ронг), интерпретирующая власть в качестве следствия контакта социальных зон, находящихся под контролем разных субъектов управления, объясняет идею разделения властей на священство и лцарство. Трактуя причины разделения властей, автор использует телеологическую теорию (Б. Рассел), соглашаясь с позицией постструктуралистов (М. Фуко, Н. Луман), считавших, что власть не лишает того, кто подвластен ей права выбора, но сужает его право выбора, производит символическую генерализацию его действий. Благодаря чему, государство и общество остаются самовоспроизводящейся системой. Самодержавие и соборность анализируются с опорой на теорию органицизма (Э. Бёрк) и труды митрополита Иоанна (Снычева), которые признают несовершенство человека. Сословное представительство они трактуют как политическую форму демонстрации единства государства и общества, что сближает их взгляды с теорией культурного консерватизма.
Ставка на приоритет духовности и государственного начала роднит мировоззренческую позицию диссертанта с теми, кто видит дальнейший путь модернизации России в объединении духовности, державности и соборности (Г. В. Осипов, В. А. Кулинченко, В. М. Межуев, А. Н. Клеймёнов). Используя теорию конфликтов К. Боулдинга и современные трактовки политической власти, представленные теорией сопротивления (Д. Картрайт, К. Леви, Б. Рейвен) и родственной ей теорией обмена ресурсов (П. Блау, Д. Хиксон), автор доказывает конфликтно-обменные истоки генезиса доктрины самодержавной соборности.
Отмечается необоснованность тех положений, которые рассматривают Россию в качестве государства бюрократического типа (Г. Моска, И. Солоневич) или выводят специфику самодержавия, исходя из молодости русских (О. Милов, Х. Ортега-и-Гассет, Ф. Степун), отсутствия прочной связи с Римом (С. Соловьёв, В. Розанов, Г. Моска). Спорным является тезис о том, что элементы гражданского общества не могли возникнуть в России, поскольку в ней не созрели предпосылки идеологического плюрализма.
Таким образом, анализируя теоретические аспекты политических доктрин, определяя время, причины появления, востребованности и дискредитации тех или иных политических доктрин, в том числе доктрин самодержавия, в разные исторические периоды, можно более точно определить степень их влияния на зарождение, эволюцию и перспективы развития российской государственности в контексте её суверенности, духовности и державности.
В з 2 Методологические основы изучения политических доктрин российского самодержавия даётся общее рассмотрение двух основных схем классификации истории политической мысли в России по предмету и по методу. Автор обращает внимание на то, что в научных схемах не уделялось достаточного внимания диалектической связи ведущих доктрин российского самодержавия с развитием отечественной политической теории, которая может быть представлена четырьмя этапами: религиозно-фундаменталистским, философско-религиозным, философско-этическим и научно-рационалистическим.
Первому этапу (XI-XVII вв.) соответствовали оборонительно-согласительная и оборонительно-мобилизационные политические доктрины (XIII-XV вв.), на основе которых сформировалась доктрина самодержавной соборности. Второму этапу (XVII - начало XIХ вв.) отвечали политические доктрины самодержавного абсолютизма, самодержавно-аристократическая, самодержавно-дворянская и просвещённого абсолютизма. Третьему этапу (XIХ - начало ХХ вв.) соответствовали православно-самодержавная, самодержавно-реформаторская политические доктрины и доктрина Думской монархии. Четвёртому этапу соответствовали коммунистические и либерально-демократические научно-философские учения свободные от религиозных представлений о государстве и власти.
В этой связи главное внимание диссертант уделил современному категориальному аппарату, без которого нельзя правильно сформулировать научную проблему и выработать методику её решения. Поэтому автор соглашается с теми, кто указывает на то, что научные понятия должны объясняться, исходя из контекста более общей теории (Д. А. Гущин, В. П. Огородников, В. В. Папанов, А. М. Поджарова). Такие понятия должны читаться всеми обществоведами. Тогда вычленение смыслового единства понятий позволит сохранить междисциплинарный язык общения и сделать более продуктивной всю методику анализа. Известно, что практическая значимость понятий зависит от их эвристических возможностей. Все используемые понятия должны отвечать критерию операциональности. Поэтому при научном анализе надо учитывать, что содержание и развитие ключевых понятий зависит от общих тенденций развития общества. С этой точки зрения предпочтительнее те концептуализации, которые допускают возможность гибко отрефлектировать изменение социально-политического контекста. Но сам концептуальный анализ не должен сводиться лишь к даче определений понятий. Он должен подчиняться логике историзма, позволяющей анализировать политические доктрины самодержавия в контексте исторического и современного дискурса как единый процесс.
В то же время в работе используется, ставшая классической, методология дискурс-анализа (М. М. Бахтин, Р. М. Блакар, И. А. Бодуэн де Куртенэ, В. фон Гумбольт, А. А. Потебня, Л. В. Щерба). Наряду с ней автор применяет когнитивный (В. Н. Базылев, А. Г. Баранов, А. В. Дмитриев А. В. Дука, М. В. Ильин) и конфликтно-дискурсный метод (А. В. Глухова, М. Н. Грачёв, Л. Н. Тимофеева). Они позволят при изучении доктрин самодержавия перейти к моделированию различных структур сознания участников политической коммуникации. Моделирование когнитивной базы дискурса осуществляется через анализ доктринальных концептов, предложенных конкурирующими политическими идеологиями.
Опираясь на данные рассуждения, автор приходит к выводу о том, что изучение политических доктрин должно стоиться на строгом соблюдении терминологического единства всеми представителями общественных наук, анализирующих вопросы общественно-политической мысли. Это значительно укрепит междисциплинарный подход, без которого нельзя понять сложную природу генезиса, эволюции или дискредитации политических доктрин. Причём данный подход должен включать в себя все ведущие методы теоретического анализа, объединённые рамками дискурса.
Во второй главе лСамодержавная соборность как политическая доктрина изучается процесс доктринального оформления и последующей институционализации доктрины самодержавной соборности. Даётся анализ перехода под влиянием доктрины самодержавной соборности политического лидерства к светской власти.
В з 1 Формирование доктрины самодержавной соборности производится комплексный анализ внешних и внутренних факторов, вызвавших кардинальные изменения в политическом сознании граждан в XIII-XIV вв., что привело к идеологическому оформлению доктрины самодержавной соборности.
В этой связи обращается внимание на геополитические изменения, вызванные сначала монголо-татарским, затем турецким нашествием на православные страны и движением Византии в сторону унии с Римом, что способствовало зарождению оборонительно-соглашательской доктрины, заложившей основы политической теории Русь - новый (второй) Израиль. Данная доктрина отделяла Русь от Запада, увязывая политическую модернизацию страны с возрождением духовных основ Израиля. Признание первыми князьями Москвы политического лидерства за митрополитом и ханом обеспечило им поддержку Орды и церкви. Это временно ослабило позиции оборонительно-мобилизационной доктрины, которая отдавала приоритет власти великого князя и призывала сбросить ордынское иго.
Важное влияние на генезис доктрины самодержавной соборности оказала идеология исихазма, связанного с принципами соборности и единоначалия. Сторонники классического неполитизированного исихазма приняли оборонительно-соглашательскую доктрину, повлияв на формирование нестяжания.
Оборонительно-мобилизационноую доктрину поддержали сторонники политизированного исихазма, на основе которого было создано учение стяжателей. Принятие данной доктрины нанесло решающий удар по вечевой и удельно-княжеской власти, закрепив концепцию превосходства лцарства над священством. Это утвердило принцип архитипической - монархической власти с доминирующим мотивом централизации политической власти, помешавшей развитию институтов гражданского общества. Широкое взаимодействие государства с обществом, путём развития вечевых институтов было остановлено, но сохранение принципа соборности помогло сближению демократических и монархических начал в управлении страной, способствуя укреплению единства страны.
При этом автор подчёркивает, что главной причиной поражения нестяжателей стало их неприятие перестройки политической системы Руси на основе усиления силовых институтов, способных встать на защиту православной государственности. Это заставило государя сблизиться со стяжателями, сделав их учение государственной доктриной. Стяжатели нашли идеологическое обоснование власти московского государя как высшей политической силы мирового масштаба (Послания на Угру, Сказание о князьях владимирских). Ими же была сформулирована и поддержана концепция религиозно-нравственного превосходства России над остальным миром, положенная в основу теории Москва - третий Рим.
Идеологический союз государя со стяжателями усилил институт высшей светской власти. Оформился постоянно действующий высший совещательный орган - Боярская дума, ставшая институтом социального согласия между сторонниками самодержавной доктрины и удельно-княжеской, предусматривающей аристократический тип власти.
Успех идеологии стяжателей оказал прямое влияние на появление царского титула, усилившего властные полномочия главы государства. В тоже время появление данного титула указывает на идеологическую связь Московского царства с Киевской и Владимирской Русью, а не с Золотой Ордой и Западом (Послание о Мономаховом венце, Сказание о князьях Владимирских). Титул лцарь не рассматривался в качестве синонима титулу лимператор, а был сакрализован, поскольку его возникновение увязывалось историей избранного Израильского царства, в котором царская власть была санкционирована Богом.
Сложное геополитическое положение России, остававшейся с XV в. единственным православным государством, заставило царя и церковь отдать предпочтение сторонникам грозной власти (Ф. И. Карпов, Ермолай-Еразм, И. С. Пересветов). Но это не отрицало социального союза государя с духовной властью и народными представителями. В таком союзе виделась гарантия сохранения православной государственности. Признание принципа соборности как обязательного элемента самодержавной власти было окончательно сформулировано Максимом Греком (Сказание о веледушии и совете) и Соловецкими старцами Сергием и Германом (Гроза царской власти, Иное сказание).
Проанализировав ход оформления доктрины самодержавной соборности, можно сделать заключение, согласно которому большую роль в утверждении данной доктрины сыграло стремление светской и духовной власти сделать Россию великой державой, способной противостоять внешним и внутренним разрушительным силам и тем самым сохранить себя как последний оплот православной государственности.
В з 2 Институционализация доктрины самодержавной соборности анализируется влияние победившей политической идеологии на процесс институционализации доктрины самодержавной соборности, сформировавший самобытную систему российской власти как союз самодержавных и соборных институтов правления при доминирующем положении лцарства. Боярская дума выступала в качестве института, подчёркивающего политический союз царя с вотчинной аристократией. Земские соборы, представлявшие ведущие социальные страты, стали главным органом власти, совместив в себе элементы вечевого и самодержавного правления. На местном уровне сохранялись национально-религиозные типы властных отношений.
Соборность как политическая категория включила в себя три главных аспекта: религиозный, философский и социальный. Как общественно-политическое явление она существовала в виде прямой (совет, сход, круг) и представительной (Освящённый и Земский соборы) демократии. В отличие от парламентской монархии, допускающей политическую конкуренцию, самодержавная соборность стала демонстрацией социально-политического единства власти, государства и общества, направленное на сохранение и развитие православной государственности эндогенно-зкзогенного типа.
Поэтому движение в сторону грозной власти (лопричнина) не отменило ни одного документа, постулирующего принципы доктрины самодержавной соборности. Сохранились права и свободы Освящённого собора, царь не ставил свой голос выше мнения Вселенских соборов, не выступал за прекращение деятельности Земских соборов и Боярской думы, что было свойственно Петру I.
Следствием успеха институционализации доктрины самодержавной соборности стало безмятежное правление Фёдора I и Михаила Романова. Появление института патриаршества, обращённого к традициям Византии, возродило теорию Москва - третий Рим. Вместе с тем, общественное признание доктрины самодержавной соборности, помогло её утвердить после Смутного времени. Не случайно в первой половине XVII в. Земские соборы часто собирались и понимались как совет всей земли.
Усиление принципов соборности в это время было вызвано низким происхождения Романовых. Главным источником их власти следует считать лизбрание Михаила на царство всей землёй, ставшее формой общественного договора (К. В. Базилевич, С. К. Богоявленский). Желание порвать с этим договором и придать появлению новой династии не земной, а Божественный характер встречается уже в Новом летописце 1630 г. Затем аналогичная мысль закрепляется во всех официальных сочинениях. В начале XVIII в. она ляжет в основу тех политических доктрин, которые будут оправдывать утверждение самодержавного абсолютизма (Ф. Прокопович, С. Яворский и другие).
Можно констатировать, что успех институционализации доктрины самодержавной соборности во многом определялся соблюдением принципа многоукладности, включившего в себя помимо монархической власти, аристократическую (Боярская дума) и демократическую (собор, совет, сход, круг) власть, способствующие созданию сильной государственности. Старые институты власти и их представители не были уничтожены. Произошло перераспределение политических ролей между ними, что в тех условиях позволило частично сохранить связь власти с обществом и надолго предотвратить новую дихотомию, готовую качнуть маятник социального сознания в сторону мятежа.
Третья глава лГенезис и особенности доктрины самодержавного абсолютизма содержит анализ причин подрыва, а затем последующего отказа от доктрины самодержавной соборности и утверждения доктрины самодержавного абсолютизма. Здесь же даётся анализ политических учений старообрядцев, ставших защитником самодержавной соборности.
В з 1 Становление идеологических основ самодержавного абсолютизма раскрываются причины движения высшей светской власти в сторону сближения с Западом, подрывавшего институциональные основы самодержавной соборности. В качестве ответа на действия власти в ряде регионов возродилась вечевая система управления. Желание править всем миром и в интересах мира стало лозунгом восставших. Откликом на это было Соборное уложение 1648-1649 гг., утвердившее новую основу социально-политической модернизации (тяга к Европейской правовой базе, усиление прерогатив высшей светской власти за счёт полного подчинения ей церкви, уравнение вотчинного и поместного сословий в пользу царя). Но ослабление роли церкви в политической жизни страны заставило патриарха Никона создать учение, защищающее абсолютную власть патриарха и отказаться от института Земских соборов.
Усиление идеологических основ абсолютизма стало также следствием внешнеполитических амбиций светской и духовной власти, направленных на объединение православных народов под эгидой Москвы. Создание такого государства виделось в контексте мощной центральной власти. Это вело к обострению социально-политического конфликта с теми, кто требовал сохранения принципов соборности в управлении страной и стал называть себя старообрядцами.
Царь и Великий собор 1666-1667 гг. осудили доктрину самодержавной соборности и теорию Москва - третий Рим. Россия стала трактоваться как рядовая страна, не имеющая особого освящённого Богом собственного пути. Поэтому сторонники самодержавной соборности рассматривали движение к абсолютизации царской власти как результат происков Запада, негативно настроенного к православной государственности. Часть противников абсолютизма отходит от доктрины самодержавной соборности (Челобитная И. Неронова, Ответ православных, Слово на Еретики, Челобитная Епифания, Обращение к царю Авраамия) и делает своим политическим идеалом принцип соборности, заложивший идеологические основы беспоповства. Старообрядцы, сохранившие верность самодержавной соборности, дали начало учению поповства.
Борьба с мощным оппозиционным движением заставляет российскую власть пойти по пути усиления своих властных прерогатив и тем спасти страну от раскола и новой смуты. С этой целью создаются произведения оправдывающие переход к абсолютизму и концептуализирующие его политическую доктрину. (Жезл Правления С. Полоцкого, Известие о Е житии святейшего Никона И. Шушерина, Политика Ю. Крижанича).
Приостанавливается деятельность Земских соборов. В Боярской думе решающий вес получают введённые туда родственники и клиентела царя. Усиливается численность профессиональной армии (полки иноземного строя), способной выполнять полицейские функции. Церковь практически полностью подчиняется высшей светской власти. Активная европеизация России, предпринятая при Фёдоре II, завершает подготовительный период необходимый для утверждения доктрины самодержавного абсолютизма.
Таким образом, желание власти нарушить без учёта интересов общества систему государственных отношений, усилило оппозиционное движение. Снова сработал закон ментальной идентичности, развернувший бессознательное в русском народе к бунту. В итоге цензовый характер власти стал ещё более жёстким, усилив её военно-полицейские функции и силовые принципы управления. Политический диалог власти с народом был прерван. Дискурс согласования был заменён дискурсом конфликта. Создались условия для поворота России в сторону экзогенного типа модернизации и новой политической доктрины, положив конец религиозно-фундаменталистскому этапу развития отечественной политической теории.
В з 2 Утверждение доктрины самодержавного абсолютизма обращается внимание на то, что к концу XVII в. в России сложился широкий спектр политических доктрин. Каждая предлагала свой путь модернизации страны и выход из создавшейся кризисной ситуации. Самобытники продолжали защищать доктрину самодержавной соборности. За усиление власти священства выступали грекофилы (патриарх Адриан). Латиномудрствующие западники (царевна Софья, С. Медведев, Стефан Яворский) пытались внедрить распространённую в католических странах доктрину абсолютизма, не нарушая при этом общие для римского и греческого обрядов положения, в первую очередь институт патриаршества. И только сторонники политической теории консервативного протестантизма, сформулированной в трудах Т. Гоббса, Г. Гроция и С. Пуффендорф, считали, что полный отказ от национально-политического устройства сможет вывести Россию из кризиса и снова сделать её великой державой.
При поддержке Петра I, их учение о власти заняло лидирующие позиции. Это создало широкий оппозиционный фронт. Борьба с оппозицией неизбежно толкала власть к новому усилению принципов абсолютизма. Были уничтожены Земские и церковные соборы, Боярская дума, институт патриаршества, приказы и национальная организация вооружённых сил. Столь же решительно была пересмотрена нормативная подсистема, связывающая её с вечевой, удельно-княжеской и самодержавно-соборной управленческой традицией. Россия боле не рассматривала себя как духовный лидер и защитник православного мира. Копирование западных представлений об организации государства и общества легло в основу доктрины самодержавного абсолютизма и её дальнейших модернизаций.
Идеологами политической доктрины консервативного протестантизма в данный период стали Ф. Прокопович, П. Шафиров, Ф. Салтыков, А. Курбатов. К 1724 г. завершилось юридическое оформление доктрины самодержавного абсолютизма. Подчинение консервативным традициям Запада выразилось и в смене титула самодержца, ставшего с 1721 г. именоваться императором.
В то же время доктрина самодержавного абсолютизма оставила почти без изменений старую вечевую организацию власти на селе и национальные традиции управления у нерусских народов. Сохранилась и традиционная форма суда на местах. Тем не менее, подавление оппозиции открыло путь к новому усилению абсолютизма и распространению западной политической культуры, идущей в ущерб национальным управленческим моделям. Этим закладывался фундамент для нового роста противоречий, как между властью и оппозицией, так и внутри политической власти, ведя к модернизации доктрины самодержавного абсолютизма.
Суммируя полученные данные, можно говорить о том, что институционализация основ самодержавного абсолютизма была вызвана непрекращающимися конфликтами между властью и оппозицией по поводу наилучшего социально-политического, обострившихся в связи с войной со Швецией. В таких условиях желание Петра I сохранить целостность России и укрепить её конкурентоспособность заставило обратиться к опыту передовых стран Запада, заимствовав у них доктрину абсолютизма. В России данная доктрина приняла ряд черт свойственных самодержавию (принцип многоукладности). В тоже время начался рост госаппарата и его функций. Продолжилось сужение социальной базы императорской власти, провоцирующее создание сильной оппозиции потому, что не был достигнут герменевтический эффект, рассчитанный на опережающее понимание массами, поставленных перед страной задач. Россия вступила в полосу экзогенной модернизации.
В четвёртой главе лРасцвет и упадок доктрин самодержавного абсолютизма даётся анализ причин модернизации доктрины самодержавного абсолютизма и её последующего превращения в доктрину думской монархии, положившей конец авторитарной форме правления в России. Попутно раскрывается специфика оппозиционных доктрин, предлагающих иные модели самодержавной организации власти.
В з 1 Влияние идеологий просвещения и православия на модернизацию доктрины просвещённого абсолютизма раскрывается процесс модернизации доктрины самодержавного абсолютизма в XVIII-ХIХ вв., идущей под влиянием западных и национальных представлений о государстве и власти. Указываются причины неудачной попытки бывшей боярской аристократии утвердить самодержавно-аристократическую доктрину. Её содержание заключалось в возвращении к эндогенно-зкзогенному типу модернизации. Причём совмещение старых и новых институтов власти должно строиться таким образом, чтобы передать решающие властные полномочия в государстве лидерам великих родов (Рюриковичи, Гедиминовичи). Указанная политическая доктрина не ставила своей целью возрождение принципа симфонии двух властей и института патриаршества, способного составить конкуренцию новой власти
Лишившись поддержки церкви, дворянства и общества, лидеры великих родов уступили власть Анне Иоанновне, за которой стояли идеологи самодержавного абсолютизма. Но слабость их социальной базы, привела к модернизации данной доктрины с учётом идей просвещения (Бироновщина). Поэтому уместно именовать этот отрезок времени эпохой торжества доктрины просвещённого абсолютизма.
Рост социального влияния дворянства как единственной опоры трона в условиях частых войн заставил императорскую власть пойти на широкие уступки помещикам. Они оказались неограниченными монархами в своих имениях. Данный виток модернизации автор трактует как победу доктрины самодержавно-дворянского абсолютизма. Однако влияние французского просвещения и классической немецкой философии заставило вернуться к доктрине просвещённого абсолютизма, направленной на гуманизацию социально-политической системы (В. Т. Золотницкий, Г. Р. Державин). Но преодолеть отчуждение между властью и обществом новые политические доктрины абсолютизма не смогли. История требовала выработать новую политическую доктрину, способную решить эту проблему в пользу укрепления российской государственности.
Начавшийся при Александре I теоретический поиск положил начало философско-этическому этапу развития отечественной политической теории. В правительственных кругах сложилось два противоположных направления политической модернизации монархии. Первое требовало довести доктрину просвещённого абсолютизма до её логического конца и утвердить парламентскую (конституционную) монархию (М. М. Сперанский), другое направление считало, что стабильность государству и обществу может дать только некоторый возврат к национально-религиозным ценностям (Н. М. Карамзин).
Под влиянием этого направления власть выработала доктрину православного абсолютизма, которая должна снова направить модернизацию России по эндогенно-экзогенному типу развития. Суть данной доктрины была изложена в теории лофициальной народности. Оппозицию ей составило учение славянофилов, требующих вернуться к доктрине самодержавной соборности, а также учение западников, желавших направить Россию в сторону парламентарной монархии.
Социально-политический кризис, потрясший Россию после Крымской войны, привёл к совмещению доктрины власти с политическими доктринами оппозиции. Благодаря такому совмещению появилась доктрина реформаторского абсолютизма, включившая в себя черты самодержавного абсолютизма и либеральные представления о социально-политическом устройстве (отмена крепостного права, Судебная, Земская, Городская, Военная реформы). Это позволило сохранить принцип многоукладности российской власти, но практически не привело к развитию институтов гражданского общества. Не был установлен конструктивный диалог между властью и обществом, провоцируя рост нового социального конфликта.
Можно сказать, что ни одна из проведённых реформ, направленных на модернизацию доктрины самодержавного абсолютизма не привела к расширению социальной базы власти. Идеи просвещения, как и чрезвычайно широкие социальные права дворянства, не укрепили доверие общества к власти. Свидетельством чего стали Пугачёвский бунт и восстание декабристов. Вместе с тем, каждая из указанных доктрин сыграла и свою положительную роль, работая не только на укрепление суверенитета и целостности России, но и способствуя её европеизации, увязанной с поиском лучших форм организации власти.
В з 2 Поиск национально-религиозных основ самодержавия и упадок политической доктрины самодержавного абсолютизма раскрываются социально-политические обстоятельства, повлиявшие на выработку новых подходов к осмыслению самодержавия, завершившиеся созданием доктрины думской монархии.
Желание сохранить и реабилитировать монархию в последней четверти XIX в. привело к появлению почвенничества, представители которого (братья Достоевские) желали вписать абсолютизм в контекст православной государственности с позиций мессианства. Однако лидерство снова перешло к доктрине православного абсолютизма (И. Кронштадский, К. П. Победоносцев), взявшей на вооружение социально-политические новации пореформенной эпохи. Способствуя утверждению в России стабильности, она не могла решить тех проблем, которые были вызваны к жизни самим самодержавием. Сохранился цензовый характер государственной власти, основные усилия которой по-прежнему сосредотачивались на политической функции (в том числе на военно-полицейской), доминировал рост авторитарных тенденций, что продолжало вести к сужению социальной базы монархии, а в механизме государства значительные позиции продолжала занимать предшествующая социально-политическая элита.
Указанные факты неизбежно вели к новому конфликту между властью и обществом. Для его предотвращения был разработан ряд мер, которые диссертант рассматривает как утверждение доктрины Думской монархии, соединившей элементы православного абсолютизма с принципами парламентской монархии (Государственная дума). Дума не только стала рупором оппозиции, стремящихся дестабилизировать в свою пользу ситуацию в стране и на волне общего недовольства захватить власть, но и получила доступ к участию в законодательной деятельности. Церковь потеря прежний авторитет, а Государственный совет стал второй палатой российского парламента, ещё больше ограничив властные прерогативы царя. Тем самым были созданы дополнительные условия для окончательной дискредитации самодержавия и его гибели.
Если оппозиция, благодаря Манифесту 17 октября 1905 г., получила возможность сплотить свои силы и повести их на свержение самодержавия, то сплочению его сторонников помешала раскольническая политика П. А. Столыпина, создавшего проправительственную партию, соединяющую в себе противоречивые идеи либерализма и самодержавния. Черносотенные организации практически были лишены поддержки со стороны царя и вскоре оба монархических союза распались на враждебные блоки. Активная капитализация страны также способствовала массовому отходу дворянства (единственной социальной опоры монархии) от союза с самодержавием.
Среди внешнеполитических причин, оказавших влияние на гибель самодержавия, следует выделить военно-политический союз России со странами, негативно настроенными к самодержавию как важнейшему политическому элементу славяно-православной цивилизации (Англия, Франция). Данное обстоятельство заставило бороться против самодержавия как монархические страны, оказавшиеся в состоянии войны с Россией, так и республиканско-демократические государства, видевшие в нашей стране на тот момент главную угрозу развитию либерализма. Всё это в совокупности привело доктрину Думской монархии к дискредитации и гибели.
В своих выводах по четвёртой главе, автор указывает, что свержение самодержавия в России знаменовало собой завершение философско-этического этапа в развитии отечественной политической теории. В то же время эволюция и дискредитация российского самодержавия стали одной из основ становления нового конституционно-политического строя, которому предстояло пройти сложный путь модернизации через культ партийного вождя и Советской власти к либеральной демократии.
В пятой главе лПолитические доктрины самодержавия в современном дискурсе раскрывается специфика эволюции политических трактовок самодержавия, сложившихся в эмигрантских кругах, а также в Советской России и затем трансформировавшихся под влиянием новых социально-политических изменений в постсоветское время.
В з 1 Соборность как концепт новых политических трактовок самодержавия даётся анализ основным доктринальным направлениям политических теорий, отстаивающим принципы самодержавной власти. Их развитие в первую очередь связано с общественным разочарованием деятельностью Временного правительства, белых режимов и западных демократий, лишающих народы и государства права на сохранение культурно-исторической специфики.
Согласно проведённому автором анализу на этой почве в эмигрантских кругах в 20-е годы сложилось два главных лагеря, защищающих принципы самодержавия. В основе их политических трактовок лежала степень близости к церковно-православному взгляду на власть. Левый лагерь представлял либерально-консервативное направление во главе с И. А. Ильиным. Центральным элементом его политической доктрины стало сочетание классически-консервативного и либерального понимания власти и государства. Апеллируя к теории естественного права, левые неомонархисты считали важнейшим правом гражданина возможность вести одухотворённую жизнь самостоятельно и свободно. Поэтому для них идея самодержавия в сочетании с правосознанием общества выступала показателем идеальной политико-правовой гармонии.
Для правых монархистов, возглавляемых братьями Солоневичами, было характерно национально-историческое обоснование российского самодержавия. Ставя веру и царя выше закона, они считали себя эпигонами славянофилов. Политическое своеобразие самодержавия они видели в том, чтобы помочь человеку быть лучше. Поэтому доктрина самодержавной соборности рассматривалась ими как идеальный вариант государственного устройства России. Правые не признавали преемственность Российской государственности от Византии, считая самодержавие сугубо народным явлением, построенном на слиянии самодержавия и самоуправления.
Взгляды правых оказались близки тем лидерам церкви, которые на Поместном соборе 1917-1918 гг. провозгласили восстановление института патриаршества как единственной силы, способной консолидировать Россию и увести её от либеральных и коммунистических учений, разрушающих православную государственность. Подобная позиция вызвала наступление на церковь сначала Временного правительства, а затем Советской власти.
Тем не менее, угроза уничтожения самобытного исторического лица России, идущая в первую очередь со стороны Запада, заставила Советское правительство в 1943 г. пойти на союз с церковью. Этому способствовал победивший в СССР принцип соборности, представленный Советской властью, родственной по своей сути Земским и церковным Соборам. Тогда как принцип самодержавия в ряде случаев рассматривался как власть одной партии, представленной на государственном уровне её лидером (генсеком). Возрождалась и мессианская идея России. Прямым следствием подобной модернизации стал отказ СССР от стремления к мировой революции и возведение железного занавеса против западных демократий.
В качестве вывода диссертант отмечает, что эмигрантские доктрины самодержавия больше не воспринимались российским обществом как актуальное явление, способное работать на укрепление отечественной государственности. Поэтому они постепенно пришли в упадок. Советская идеология, взяв на вооружение национальный опыт управления, укрепила социальное единство государства и общества, но при этом значительная часть граждан лишилась элементарных прав и свобод, что привело к новому обострению отношений между властью и обществом, закончившемуся развалом СССР и гибелью Советской системы управления.
В з 2 Дискурс согласования и дискурс конфликта в современных политических оценках самодержавия говорится о возросшем в конце ХХ в. общественном интересе к самодержавию. Проанализированы различные точки зрения, связанные с его новыми трактовками, отразившимися в дискурсе сторонников и противников православной государственности, возродивших спор западников и славянофилов как оппозиции действующей власти.
В качестве ведущей причины, повлиявший на рост интереса масс к самодержавию как иррациональному течению современной мысли, отмечается нарастание непредсказуемых последствий, подрывающей веру в прогресс (А. Фурсов). На этой почве появился широкий круг организаций и лиц, по-разному трактующих самодержавие.
Тяготение современных западников к дискурсу конфликта можно объяснить их переживаниями по поводу ослабления демократических институтов власти, способных привести к ограничению социально-политических свобод граждан. На этом основании они стали говорить о возвращении в Россию самодержавия, якобы укоренившегося в сознании масс. Победить его можно, если поощрять все изменения, направленные на повышение конкуренции внутри государственных структур. Данная группа аналитиков, считает, что Россия должна двигаться путем создания лэффективных каналов взаимодействия с глобальной цивилизацией и помнить, что Два Рима (Рим самодержавный и Рим советский) пали и не надо придумывать третий. Для народа будет лучше, если власть расстанется с Русской системой, представляющей собой сохранение в том или ином виде самодержавных начал в управлении государством.
Стремление к дискурсу согласования в большей степени наблюдается у тех, кто пытается увязать национальные и демократические ценности, избегая излишнего влияния Запада. Они уверены, что народность как национальный принцип управления сможет стать успешной альтернативой просвещенному самодержавию В. В. Путина и Д. А. Медведева. Для этого надо теорию лофициальной народности переформулировать в теорию самодержавия народа, предполагающую создание системы самоорганизации коренных народов России с опорой на их национальные традиции с учетом современных реальных условий. На этой основе в последние годы были разработаны Новая соборная доктрина (Н. К. Бондарев) и Русская доктрина (В. В. Аверьянов, А. Б. Кобяков).
Особое положение в данной связи было занято КПРФ, признавшей теорию лофициальной народности важным элементом российской государственности. При этом народность трактуется как соборная сила и лосмысление действительности в категориях общенациональных интересов (Г. А. Зюганов).
Напротив, многие российские неомонархисты тяготеют к дискурсу конфликта. Считая, что самодержавие народа должно быть мирным и ненасильственным собранием самодержцев, во главе с самодержавным вождем, они в то же время готовы бороться против действующей политической силы, которая, по их мнению, ведёт к утрате суверенитета. Целый ряд неомонархистов полагает, что установление самодержавия должно опираться на симфонию светской и духовной власти. Тогда соборность станет главной частью великой России (митрополит Иоанн (Снычев), Союз Православных Хоругвеносцев, Союз православных Братств, Собор Архистратига Михаила), что поможет противостоять бездуховности либерализма. Однако некоторые неомонархисты предпочли вообще уйти от дискурса согласования (РНЕ, Память), рассматривая свою деятельность как священную борьбу за Веру, Царя и Отечество.
В наибольшей степени дискурсу согласования отвечает позиция, занятая современной российской властью. Она подтверждает её желание вывести государство из кризиса и сохранить его социально-политическую целостность. Дискурс согласования прежде всего отразился в стремлении власти придать российской демократии ряд национальных черт, преодолеть отчуждение между властью и обществом, развить институты гражданского общества, не отказываясь при этом от построения либеральной модели демократии, и сохранить конкурентоспособность России.
Однако, проводя либеральные реформы, власть не спешила доводить до сознания народа смысл и цель своих преобразований. Поэтому снова не сложилось герменевтического эффекта опережающего понимания, а участие масс в формировании органов государственной власти, как и прежде, стало носить формальный характер. Свёлся на нет легитимный институт оппонирования власти, возросли её злоупотребления. Это дало повод оппозиции, представленной современными западниками и славянофилами, отдать предпочтение дискурсу конфликта. Вместе с тем, дискурс согласования и дискурс конфликта, данный в современных политических оценках самодержавия, показал, что у власти и оппозиции нет равнодушия к судьбе России.
Делая общий вывод по главе, автор отмечает, что свержение самодержавия дало начало последнему - научно-рационалистическому этапу российской политической теории. Её основу составили коммунистические и либерально-демократические научно-философские учения о власти, свободные от религиозных догм, но так и не нашедшие эффективного пути социально-политической модернизации России.
В Заключении подведены итоги диссертационного исследования, сформулированы основные полученные научные результаты, которые могут быть сформулированы следующим образом.
Ожидается, что ХХI в. станет веком борьбы цивилизаций за своё выживание. Борьба эта будет вестись по всем направлениям социально-политической жизни. Чтобы Россия смогла выстоять как великая страна, способная не только сохранить славяно-православную цивилизацию, но и обеспечить социально-политические свободы представителям народов других цивилизаций, населяющих её, власть должна стараться извлекать максимальный опыт из теоретического наследия, заключённого в политических доктринах самодержавия. Это станет возможным, если модернизация политической системы России будет ориентирована на эндогенно-экзогенный тип развития государства и общества, нося плавный ненасильственный характер.
При всём том на протяжении своей истории Россия в кризисных ситуациях ориентировалась не только на собственный, но и на западный опыт. Причём его внедрение часто осуществлялось пожарными темпами, ставя страну на край гибели. Наоборот, успешный выход из кризиса всегда был связан с обращением к тем или иным элементам национальной российской государственности, что способствовало консолидации общества и укреплению единства государства.
Поэтому, когда системный кризис ещё не преодолён, надо уходить как от правого, так и от левого радикализма, избегать забвения национальных традиций управления и не ломать сложившуюся институционально-нормативную базу будущей российской государственности, опирающуюся на Конституцию 1993 г. Любое её резкое изменение способно разрушить хрупкую систему здержек и противовесов в сторону новой смуты.
Модернизация политической системы России должна вестись, прежде всего, снизу, гармонично сочетая в рамках социального государства авторитет Президента и Государственной Думы как фундаментальных институтов демократии с соборными методами управления. Это будет свидетельствовать о существовании на современном этапе управляемой демократии, но именно такая демократия поможет избежать отчуждения государства от общества, предотвратит перерастание локальных проблем в более масштабный кризис, способный уничтожить Россию.
Подобная модернизация должна опираться на сильное, эффективное государство и быть основана на росте доверия народа к власти и политической оппозиции, занимающей конструктивные позиции. Достигнуть этого можно, повышая уровень и качество народного представительства во власти; ища оптимальный баланс в разграничении полномочий между Федерацией и регионами; укрепляя институты местного самоуправления и выстраивая схему оптимального размещения по стране территориальных структур федеральных органов исполнительной власти; преодолевая коммуникационную отсталость в диалоге между властью и обществом, опираясь на идею солидарного общества, способного работать в пользу накопления общественного капитала доверия. Надо добиваться политического консенсуса, идущего через постоянные гражданские консультации на всех уровнях власти. Только тогда программа инновационного развития России получит своё успешное осуществление, открыв лэпоху нравственного реляционизма и станет продуктивной основой свободного развития людей и их социальной защиты.
Всего автором опубликовано 32 научные работы общим объёмом
60 п. л., среди них:
I. Монографии
1. Асонов Н. В. Политические доктрины российского самодержавия и их модернизация. М.: Изд-во РАГС, 2009. - 18,6 п.л.
2. Асонов Н. В. Эволюция доктрин политической модернизации Московской Руси. М.: Изд-во МГОУ, 2007. - 19,2 п.л.
3. Асонов Н. В. Эволюция социально-политических представлений в Домонгольской Руси. М.: Изд-во МГОУ, 2007. - 8,5 п.л.
II. Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендуемых Перечнем ВАК
4. Асонов Н. В. Становление и реализация ведущих политических доктрин Московской Руси // Социально-гуманитарные знания. № 2. 2009. Ц 0,5 п.л.
5. Асонов Н. В. Развитие идеи самодержавия в политической мысли русского зарубежья // Социология власти. № 3. 2009. Ц 0,5 п.л.
6. Асонов Н. В. Политические доктрины российского самодержавия как фактор целостности национального государства // Власть. № 3. 2009. Ц 0,4 п.л.
7. Асонов Н. В. Соборность как концепт новых представлений о самодержавном правлении после свержения в России монархии // Власть. № 6. 2009. Ц 0,4 п.л.
8. Асонов Н. В. Современные теории самодержавия и соборности // Государственная служба. № 4. 2009. Ц 0,4 п.л.
9. Асонов Н. В. Россия и Запад: что нам ждать от XXI века? // Власть. №4. 2008. Ц 0,4 п.л.
10. Асонов Н. В. Формирование представлений о власти в политических доктринах старообрядчества // Власть. № 7. 2008. Ц 0,4 п.л.
11. Асонов Н. В. Философско-религиозные основы российских доктрин самодержавной власти // Власть. № 12. 2008. Ц 0,4 п.л.
12. Асонов Н. В. Второй Израиль или Третий Рим? // Государственная служба. № 6. 2008. Ц 0,5 п.л.
III. Иные статьи
13. Асонов Н. В. Теория официальной народности в контексте современного политического дискурса / Вестник РУДН. Сер. 6. История России. № 5. 2009. - 0,5 п.л.
14. Асонов Н. В. Исихазм и становление в России политической доктрины самодержавия / Вестник РУДН. Сер. 6. История России. № 5. 2008. - 0,5 п.л.
15. Асонов Н. В. Парадигмы социально-политических идей в России в конце XVII в. / Вестник Московского университета МВД России. № 2. 2005. - 0,5 п.л.
16. Асонов Н. В. К вопросу об отражении проблем общественно-политической жизни России на рубеже XVII-XVIII вв. в социально-политических взглядах / Сборник научных статей РАГС при Президенте РФ. М.: Изд-во РАГС, 2004. - 0,7 п.л. (В соавторстве, в т. ч. 0,5 п.л. автора).
17. Асонов Н. В. Россия, Антихрист и демократия / Армагеддон. Актуальные проблемы истории, философии, культуры. Кн. 14. М., 2004. - 0,5 п.л.
18. Асонов Н. В. Этнофобия в свете идеологии православного патриотизма / Сборник статей научно-практической конференции. М.: Изд-во МГУС, 2004.- 0,5 п.л.
19. Асонов Н. В. Человек между двух полюсов / Актуальные проблемы методологии и истории культуры. Сборник научных статей. Вып. 2. Смоленск-Москва: Изд-во МГУС, 2001.- 0,5 п.л.
20. Асонов Н. В. Эсхатологические ожидания и начало перерождения Киевской Руси в Русь Святую / Армагеддон. Актуальные проблемы истории, философии, культуры. Кн. 3. М., 1999. - 0,5 п.л.
21. Асонов Н. В. Древнерусский лэсхатологический патриотизма и военная неудача под Нарвой / Старообрядчество: история, культура и современность. Вып. 7. М., 1999.- 0,5 п.л.
22. Асонов Н. В. Политическое управление в модернизированной философии исихазма / Сборник научных статей РАГС при Президенте РФ. М.: Изд-во РАГС, 1998. - 0,5 п.л.
23. Асонов Н. В. Между Западом и Востоком. К вопросу о роли Дмитрия Донского в процессе объединения Руси / Россия: идеи и люди. Сборник научных статей. Вып. 3. М.: Изд-во ГАСБУ, 1998.- 0,5 п.л.
24. Асонов Н. В. Социальные движения на Руси и становление Российского централизованного государства / Проблемы отечественной истории. Сборник статей. Вып. 3. М.: Изд-во РАГС, 1995. - 1 п.л.
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
доктора политических наук
Асонов Николай Васильевич
Тема диссертационного исследования:
Политические доктрины российского самодержавия:
генезис, эволюция и современный дискурс
Изготовление оригинал-макета
Асонов Николай Васильевич
Подписано в печать_______Тираж 100 экз.
Усл.п.л.____
Российская академия государственной службы
при Президенте Российской Федерации
Отпечатано в ОПМБ РАГС. Зак. №____
117606, Москва, пр. Вернадского,84
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по разное