Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
На правах рукописи
БАРАНОВ ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ЛИКИИ В VЦIV ВВ. ДО Н.Э.
Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (история древнего мира)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук
Воронеж - 2012
Работа выполнена в ФГБОУ ВПО Воронежский государственный университет.
Научный консультант: доктор исторических наук, доцент Писаревский Николай Петрович
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Институт всеобщей истории РАН РФ Суриков Игорь Евгеньевич, ведущий научный сотрудник.
кандидат исторических наук, доцент ФГБОУ ВПО Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского Горожанова Анна Николаевна, доцент.
Ведущая организация: ФГБОУ ВПО Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского.
Защита состоится 20 апреля 2012 года в 12-00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.038.25 ФГБОУ ВПО Воронежский государственный университет по адресу: 394052, г. Воронеж, Московский проспект, 88.
С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Воронежского государственного университета по адресу: 394052, г. Воронеж, Московский проспект, 88.
Автореферат разослан л____ марта 2012 года.
Учёный секретарь диссертационного совета доктор исторических наук Писаревский Н. П.
Введение
Актуальность темы исследования. Древняя Ликия занимает особое место в числе регионов Малой Азии, активно развивавшихся в контексте культурно-политического диалога между разными полюсами её историкогеографического и цивилизационного пространства.1 Это обстоятельство оказало определяющее влияние на социально-политическое развитие Ликии, наметило специфику ликийского общества и государственности. Несмотря на то, что Ликия спорадически оказывалась включённой в разнородные политические образования эпохи поздней бронзы и раннего железного века (держава хеттов и империя Ахеменидов), её население сохранило свои особые этнокультурные черты, социальные и политические институты, обусловившие формирование на её территории весьма архаичного по своему существу и синкретического по форме варианта региональной монархии, а затем полисного строя.
Актуальность темы предлагаемого исследования определяется существенной ролью, которую играли ликийцы на протяжении классической и эллинистической эпох. Этот народ был известен уже Гомеру в числе активных участников Троянской войны на стороне защитников города (Il. XII, 876).2 Ликия была вовлечена в хорошо известные международные конфликты V в. до н. э.
Одним из первых это государство ощутило воздействие перемен эллинистического времени, последовавших за завоеваниями Александра Македонского и складыванием системы эллинистических государств после распада его империи. Одним из этих государств стал Ликийский союз. Наконец, новизна исследуемой темы определяется, с одной стороны отсутствием целостных исторических разработок и обобщающих трудов в зарубежной и, особенно, в отечественной историографии, в центре внимания которых бы находились проблемы становления и эволюции социальной и политической системы ликийской государственности.
Если охарактеризовать состояние исследовательского поиска по истории Ликии VЦIV вв. до н. э. за рубежом, то его можно свести к трудам, освещающим малосвязанные между собой направления исследований - археологические, эпиграфические, лингвистические и историко-филологические. До настоящего времени в зарубежной историографии нет ни одного специального труда посвящённого истории античной Ликии вообще, эволюции её общества, государства, социальных и политических институтов, царской власти и общинных органов самоуправления, в которых все эти проблемы были бы подвергнуты осмыслению с исторической точки зрения. Еще хуже дело обстоит с изучением ликийской истории в отечественной науке. Вплоть до настоящего времени в ней, по существу, представлены только публикации одного российского авто 1 Yakar J. The Indo-Europeans and Their Impact on the Anatolian Cultural Development // Journal of Indo-European Studies. 1981. Vol. № 9. P. 103Ц104; Asheri D. Fra Ellenismo e Iranismo. Studi sulla societ e cultura di Xanthos nella etа achemenide. Bologna, 1983.
2 Гиндин Л.А. Население Гомеровской Трои. Историко-филологическое исследование по этнологии Древней Анатолии. М., 1993.
ра А.Н. Горожановой.3 Другие труды освещают лишь отдельные, как правило, второстепенные аспекты религии и культуры Ликии4, взаимоотношения ликийцев и их соседей преимущественно с о. Родос.5 Такая ситуация, фактически свидетельствует, что история Ликии еще не вошла в сферу интересов отечественной науки.
Хронологические рамки работы охватывают временной промежуток VЦ IV вв. до н. э. Именно в этот период наиболее активно проявил себя процесс эволюции политических институтов Ликии по пути от династического государства к полису.
Объектом исследования является общество и государственность Ликии в период между нахождением страны под властью персов и её вхождением в состав державы Птолемеев.
Предмет исследования - социальная и политическая история Ликии в VЦIV вв. до н.э.
Целью диссертационной работы является изучение социальнополитической истории Ликии, эволюции ее социальной и политической системы в классический и предэллинистический периоды. Исходя из постановки данной цели, мы решали следующие задачи:
1. Изучить разнотипные источники по истории Древней Ликии в VЦIV вв. до н.э. и дать оценку состояния изученности проблемы в историографии.
2. Проанализировать характер царской власти в Ликии в династический период V - середины IV в. до н. э.
3. Выяснить причины, и определить последствия обострения династического противостояния и антиперсидского движения в Ликии в первой четверти IV в. до н. э.
4. Осветить особенности политической организации Ликии после крушения династической системы, а также основные причины и результаты утверждения гегемонии Гекатомнидов в середине IV в. до н. э.
3 Горожанова А.Н. Античная письменная традиция как источник по ранней истории Ликии // Материалы IX чтений памяти проф. Н.П. Соколова. Нижний Новгород, 2004. C. 18Ц 20; она же. Ликийцы в греческой традиции VIII-V вв. до н.э. / Автореф. дисЕ к.и.н. Нижний Новгород, 2006; она же. К вопросу о причинах персидского завоевания Ликии в VI в. до н. э.
(по данным античной традиции) // X Нижегородская сессия молодых учёных (гуманитарные науки): Материалы докладов. Нижний Новгород, 2006, С. 13Ц15; она же. Особенности восприятия ликийцев греками (по данным античной традиции VIII-V вв. до н.э.) // Вестник ННГУ. 2009. № 6. С. 239Ц243.
Горожанова А.Н. Аполлон Ликийский (по данным Илиады Гомера) // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира // Под ред. Э. Д. Фролова. Вып. 3.
СПб., 2004. С. 341Ц348; Круглов Е.А. Культ Аполлона Тельмесского (каро-ликийские истоки эллинистического учения Эвгемера) // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира / Под ред. Э.Д. Фролова. Вып. 5. СПб., 2006. С. 363Ц374; Гиндин Л.А., Цымбурский В.Л. Гомер и история восточного Средиземноморья. М., 1996. С. 226Ц271.
Ранович А.Б. Восточные провинции Римской империи в I-III вв. н.э. М., 1949; Колобова К.М. Из истории раннегреческого общества: о. Родос IX-VII вв. до н. э. Л., 1951. С. 229Ц 257; Горожанова А.Н. Родосско-Ликийский конфликт (по данным Илиады Гомера) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2008. № 5. С. 137Ц142.
5. Выявить общее и особенное в истории зарождения ликийского полиса на основе синойкизма, как основного компонента её полисоциогенеза.
6. Раскрыть специфику институтов и магистратур ликийского полиса.
Методологической основой работы явился принцип историзма, предполагающий рассмотрение всех исторических событий, явлений и процессов в их развитии, динамике, диалектике и во взаимной связи друг с другом. В процессе исследования применялся историко-филологический и сравнительноисторический методы, а также междисциплинарный подход. При работе над темой использовались основные приёмы исторической и источниковедческой критики разнотипных источников, их сравнительного анализа, в том числе типологического, а также методы их современной критики. С помощью методов системного анализа мы выявили черты, которые были присущи процессам социально-политического развития Ликии в VЦIV вв. до н. э., в особенности, становлению и развитию общественных и государственных институтов.
Источниковая база. Источники, используемые при написании диссертационной работы, можно разделить на четыре группы: нарративные, эпиграфические, нумизматические и археологические.
К первым относятся произведения историков (Геродота, Фукидида, Ксенофонта, Арриана, Феопомпа, Павсания, Диодора Сицилийского, Полиена, Полибия, Аппиана, Плиния Старшего и др.), и географов (Страбона, Птолемея, Псевдо-Скилакса Кариандского и др.). Сюда следует добавить информацию, отложившуюся в трудах греческих философов (Аристотеля), ораторов и риторов (Исократа, Демосфена, Цицерона, Афинея, Элиана). Особое место занимают литературные и исторические произведения уроженцев Ликии (Менекрата Ксанфийского, Олена, Феодекта), в том числе и тех, которые известны по пересказам других античных авторов (Капитон Ликийский) или дошли до нас в нескольких отрывках (Александр Полигистор), зафиксированных в трудах Стефана Византийского и Свиды. Немаловажное значение при изучении темы имеют свидетельства древнегреческих трагиков и драматургов (в частности, Еврипида), а также поэтов (Гомера, Гесиода, Алкмана, Пиндара, Вакхилида, Каллимаха, Квинта Смирнского и др.). О Ликии писалось более чем сотней древних авторов всевозможных жанров, но лишь ничтожно малая доля этих произведений отражает исторические реалии, касаясь местной мифологии и обычаев. Казалось бы, такой характер их свидетельств не позволяет создать целостного представления об историческом пути, проделанном ликийцами в VЦ IV вв. до н. э. по причине фрагментарности, эпизодичности и спорадического характера отложившихся в них фактов. Недостающие сведения в произведениях древних авторов помогает восполнить ликийская эпиграфика, помноженная на данные археологии и нумизматики.
Одними из самых ранних произведений, затрагивающих историю Ликии и её обитателей, являются эпические поэмы Гомера. Поэт, применяя эпическое клише-формулу, называет Ликию пространным царством (Il., VI, 188, 210;
XII, 318; XVI, 673, 683; XVII, 12), а ликийцев большим и великим народом (mega [eqno": Il., XIII, 330), проживавшим в плодородной и богатой области (Il., XII, 318; XVI, 437, 455, 514, 673, 683).
Сведения о происхождении ликийского этноса и начальных этапах его исторического пути содержатся у Геродота. Отец истории подчёркнул критское происхождение ликийцев, прибывших в страну с Сарпедоном, изгнанным с острова его братом Миносом (I, 173, 1Ц2). Он называет ликийцев термилами, что подтверждается эпиграфически. Помимо многочисленных этнографических и географических ремарок, включающих свидетельства о матрилинейном счёте родства у ликийцев (I, 173), об оракуле в Патаре (I, 182) и тельмесских прорицателях (I, 78; 84), Геродот описывает военное дело и обычаи страны (VII, 77).
Он указывает на отсутствие зависимости ликийцев от Креза (I, 28), сообщает о завоеваниях перса Гарпага (I, 171), актуализируя обстоятельства захвата им Ксанфа и переселенческой политики персов (I, 176). Историк сообщает о включении страны в рамки ионийской сатрапии и выплате ей налога в четыреста талантов (III, 90). Им упоминается об участии пятидесяти ликийских кораблей в походе Ксеркса (VII, 92), возглавляемых династом Киберниском сыном Сика (Hdt., VII, 98), что соответствует имени первого династа, известного эпиграфически, как Кезига (TAM I 44 a, 1Ц2; 30).
Несколько иные по своей информативности сведения оставил Фукидид.
Он упоминает экспедицию афинского стратега Мелесандра в Ликию для изъятия долгов по форосу (Thuc., II, 69), что перекликается с художественным описанием Менандром подобного рода операций в Щите (23Ц114). В подтверждение этому следует указать на сообщение Исократа (Isoc., III, 153; Strab., XIV, 3, 7 [666]) о захвате Агесилаем удобно расположенного напротив Антифелла острова Мегесту (или Кастеллоризо).
Участие Ликии в Греко-Персидских войнах отражено в произведениях Диодора (со ссылкой на Эфора) и Плутарха. Первый описывает включение Ликии в кораблестроительную программу Ксеркса (Diod., XI, 2, 2; 3, 7), сообщает о неудачных действиях ликийского флота при Саламине (Diod., XI, 19, 1), а также приводит некоторые обстоятельства военной компании Кимона в Ликии.
Второй, уточняет эти сведения, дополняя рассказ описанием осады Фаселиды (Plut. Cim., XII, 3Ц4). Диодор сообщает и об участии Ликии в восстании сатрапов на юго-западе Малой Азии (XV, 90, 3), что следует рассматривать в комплексе со сведениями Феопомпа, Полиена и Фотия. Кроме того, Феопомп и Фотий концентрируют внимание на военных операциях Перикла Лимирского против проперсидского Тельмесса (FGrHist 70 F 115 № 103 = FGH I, 296, 111), тогда как Полиен сообщает о конфликте Перикла с Фаселидой и милетянином Харименом (Strat., V, 42). Финал классической истории Ликии засвидетельствован Аррианом, описавшим завоевание Ликии Александром и назначение сатрапом Неарха (Anab., I. 24, 4Ц6; III, 6, 6; Plut. Alex., XVII; Just. Hist. Phil., XIII, 4, 5).
Важнейшую группу источников по политической истории Ликии в VЦIV вв. до н.э. составляют данные ликийской эпиграфики. В XX в. изданы классические сборники надписей Малой Азии, в которых определённое место занимали и материалы, связанные с Ликией.6 В последние десятилетия большая и плодотворная работа по систематизации, и комментированию ликийских над Dittenberger W. Orientis Graeci inscriptiones selectae. Vol. I-II. Lipsiae, 1903Ц1905.
писей проводится немецкими эпиграфистами, издающими монографии в серии Inschriften griechischer Stdte aus Kleinasien (к настоящему времени опубликовано 60 томов). Вновь обнаруженные надписи регулярно публикуются в периодических изданиях по античной эпиграфике: Epigraphica Anatoliсa, Supplementum epigraphicum Graecum (далее SEG), и др. Особую важность для нашего исследования приобретают данные т.н. династической пропаганды, среди которых по своим информационным возможностям заметно выделяется монумент с текстом листорической хроники династа Гергиса (255 строк), датируемый 410 г. до н.э.7 Он содержит важные свидетельства о переговорах Тиссаферна со спартанцами с участием Гергиса, после разгрома карийского инсургента Аморга. Относительно политического строя Ликии, имеются три текста на греческом языке, раскрывающих особенности облика ликийской автократии (поэма Гергиса: SEG XLII 1245 = TAM I 44 c, 20Ц21; надпись Арбины в дар богине Лето:
SEG XXXIX 1414 AЦB; его же надпись в честь Артемиды: SEG XXVIII 12A).8 Определённый интерес представляет собой посвятительная надпись Перикла Лимирского в честь бога Кроноса (SEG XLI 1382, 1Ц2), сделанная им сразу после победы в восточной и центральной Ликии. Это не только перекликается с сообщением Плутарха о почитании этого божества солимами (De. def. or.
21), но и может указывать на саму попытку рождения идеологии золотого века при новом правителе.
Первый полноценный ликийский полисный декрет - Летоонская надпись (SEG XXVII 942; N 320 GЦL) предоставляет сведения о начале становления общин по греческому образцу при Гекатомнидах. Этот источник впервые упоминает ликийских периэков - жителей периферии, фигурировавших в декретах в качестве субъектов вплоть до середины III в. до н.э. (SEG XXVII 929; а также две надписи периода правления Птолемея II: SEG 1224 XXVIII; TAM XXVIII 1225).
Для изучения ликийской полисной периферии чрезвычайно интересны письмо лимирского койнона Перни (SEG XLI 1382) и декрет в честь благодетеля общины Пуриматия Масата (SEG XLI, 1979). Документы указывают на то, TAM I 44 aЦd и греческая эпитафия в SEG XLII 1245 = TAM I 44 c, 20Ц31: Laroche E.
Les pitaphes lyciennes // Fouilles de Xanthos V: Tombes-masons archaiques et>
bis 25. Oktober 1990. Wien, 1993. P. 128Ц153, 158Ц169; Briant P. Histoire de lТEmpire perse. De Cyrus a Alexandre. Paris, 1996. P. 600, 626Ц627, 689Ц690; Borchhardt J., Eichner H., Pesditschek M., Ruggendorfer P. Archologisch-sprachwissenschaftliches Corpus der Denkmaler mit lykischer Schrift // Anzeiger der sterreichischen Akademie der Wissenschaften in Wien. Phil.-Hist. Klasse 134/2. 1997Ц1999. S. 17Ц56.
Первые исследования документа см.: Fellows C. The Inscribed Monument at Xanthos, Recopied in 1842. London, 1942.
что в Ликии сложилась устойчивая традиция существования самостоятельных периферийных сообществ, из элементов которых вероятнее всего и формировались новые полисные системы. Налоговая система при Гекатомнидах отражена декретом Пиксодара о торговых пошлинах (TAM I 45 = SEG XXXVI 1216).
Весьма ценным источником информации о государственных институтах, системах общественных отношений и религии являются монеты Ликии. Нумизматические источники постоянно публиковались, начиная с классического труда Ф. Имхуф-Блюмер.9 К настоящему времени своды нумизматических источников исчерпывающе представлены в соответствующих томах, посвящённых Ликии. Примечательной особенностью ликийского монетного чекана была разделённость его на восточный (персидский) и западный (квази-аттический) стандарты с разными весовыми показателями, что соответствует наличию двух политических центров в Лимире и Ксанфе.
Археологические источники представлены разноплановыми памятниками. Среди последних следует назвать укреплённые династические поселения классического времени, некрополи ликийской знати и многое другое.
Степень изученности темы. Историография изучения проблемы политических и социальных институтов Ликии в VЦIV вв. до н.э. в отечественной и зарубежной науке представлена двумя, неравномерно представленными направлениями исследовательского поиска.
Разнообразнее спектр исследовательского поиска и самой проблематики по истории Древней Ликии представлен в зарубежной историографии античности. Наиболее значительный вклад здесь был внесён А. Гётце, который к середине 60-х гг. прошлого века, представил, ставший классическим, обобщающий труд по истории древней Малой Азии, в котором заметное место было отведено Ликии.10 Однако наиболее важных результатов в области изучения, в том числе и интересующих нас аспектов, добились исследователи из Великобритании.
Так, следует отметить монографию Э. Кина, Династическая Ликия: политическая история ликийцев и их взаимоотношения с иностранными державами 545362 гг. до н.э..11 Рассматривая преимущественно династический период в истории Ликии, автор отводит существенное внимание внешним контактам Ликии с Делосской симмахией и Афинской Архэ, но при этом крайне редко вдается в детальный анализ событий её внутриполитической истории, ограничившись обзором нумизматического материала и ряда немногочисленных эпиграфических памятников на греческом языке.
Отдельно следует сказать о серии статей того же учёного, посвящённых различным аспектам института царской власти в Ликии, взаимоотношениям ликийцев с Афинами, ликийской лингвистике и этно-топонимике, погребальным памятникам и реконструкции их взаимосвязи с представителями правяще Imhoof-Bloomer F. Kleinasiatischen Mnzen. Wien, 1902.
Gtze A. Kleinasien. Berlin, 1966.
Keen A.G. Dynastic Lycia: a political history of the lycians and their relations with foreign powers c. 545Ц362 B.C. Leiden, 1998.
го дома ксанфийских династов.12 Однако и в них мы не найдём даже намёка на постановку задач по изучению истории социальных и политических институтов Ликии в V-IV вв. до н. э.
Самый пространный и глубокий источниковедческий обзор по истории Древней Ликии был проведён английским исследователем Т. Брайсом, автором двухтомного монографического труда Ликийцы.13 Его первая часть посвящена данным эпиграфики и нарративов. Особо следует отметить приложение с переводами ликийских и греческих текстов (надписи Арбины и Гергиса).14 В этой работе Т. Брайс даже не формулировал постановку проблемы изучения социальных и политических институтов Ликии в VЦIV вв. до н.э., касаясь лишь частностей интересующих нас проблем.Наиболее систематическая и удачная попытка обобщения всех доступных нам данных эпиграфики, нумизматики и нарративных источников была предпринята У. Чайлдсом.16 Он выявил территориальную политическую диархию в Ликии, проследил этапы взаимоотношений ликийцев с Афинским морским союзом и Персией. Однако целостного исследования по интересующей нас проблематике им представлено не было.
В монографии В. Тица дана развёрнутая характеристика ликийского участия в составе афинского морского союза, проанализирован феномен соплательщиков ликийцев, прокомментированы нюансы монетного чекана и внутренней политики ликийских династов.17 Особое внимание исследователя привлекло противоборство за Тельмесс, куда была перенесена столица в первой четверти IV в. до н.э.
С точки зрения изучаемой проблематики особое значение имеет труд немецкого историка испанского происхождения М.Д. Гигакса Исследования ликийского социума в классическое и раннеэллинистическое время.18 Объектом его исследований является процесс сложения ликийской полисной модели.19 Он Idem. Lycian Turkey - review // British Association for Near Eastern Archaeology Newsletter 3. 1991. P. 57Ц58; idem. The Dynastic Tombs of Xanthos - Who was Buried Where? // Anatolian Studies. 1992. Vol. 42. P. 53Ц63; idem. Athenian campaigns in Karia and Lykia during the Peloponnesian War // JHS. 1993. Vol. 113. P. 152Ц157; idem. Eurymedon, Naxos, and the Purpose of the Delian League // Journal of Ancient Civilizations. 1997. Vol. 12. P. 57Ц79; idem. The Kings of Lycia in the Achaemenid Period // Alternatives to Athens: Varieties of political organization and community in ancient Greece / Ed. by R. Brock, S. Hodkinson. Oxford, 2000. P. 269Ц 279.
Bryce T.R. The Lycians - Volume I: The Lycians in Literary and Epigraphic Sources. Copenhagen, 1986.
Ibid. P. 36.
15 Idem., A Ruling Dynasty in Lycia // Klio. 1982. Bd. 64. Ht. 2. P. 329Ц337;
Childs W.A.P. Lycian Relations with Persians and Greeks in the Fifth and Fourth Centuries Re-examined // AS. Vol. 31. P. 55Ц80; idem. The City Reliefs of Lycia, Princeton, 1978.
Tietz W. Der Golf von Fethiye. Politische, ethnische und kulturelle Strukturen einer Grenzregion vom Beginn der nachweisbaren Besiedlung bis in die rmische Kaiserzeit. Bonn, 2003.
Gygax M.D. Untersuchungen zu den lykischen Gemeinwesen in klassischer und hellenistischer Zeit. Bonn, 2001.
Gygax M.D. Los periecos licios (siglos IVЦIII a. C.) // Gerin. 1991. Vol. 9. P. 111Ц130;
idem. Licia en poca helenstica: estudios sobre la estructura y evolucin de la chora (Diss.). Barceрассматривает основные предпосылки сложения полиса в Ликии, с акцентом на феномен ликийских периэков. В прямой взаимосвязи с этой работой находится исследование М. Циммермана Историческая география центральной Ликии20, который на основании данных археологии 21 достаточно убедительно иллюстрирует основной инструмент перемен середины IV в. до н.э. - синойкизм. Он же проанализировал археологию портовых поселений Ликии. Немаловажное значение имеют труды Э. Лароша, посвящённые системному сравнению ликийского и греческого типов государственности.23 И. БендаВебер24, сравнивала ликийские и карийские политические реалии. Интерес представляет и монография Р. Бехрвальда, посвящённая процессу формирования ликийского союза с экскурсами в период классики25, а также некоторые другие работы.Ликийская эпиграфика была в центре внимания историографии античности уже в первой четверти XIX столетия. Особо следует отметить усилия представителей лавстрийской школы - Э. Петерсена и Ф. Лушана.27 Из 172 известных надписей классического времени Э. Калинка систематизировал и издал 150 (в основном короткие эпитафии). Система обозначений надписей была усовершенствована Г. Нойманном (им введена литера N), который издал некоторые граффити, а также надписи на керамике и металле (N 300aЦb, 307, 313aЦm, 3и др.). Данные ликийской эпиграфики приковали к себе внимание и М. Вёрлле, подвергнувшего исследованию документы, освещающие положение ликийских периэков и койнона Перни близ Лимиры.lona, 1993; idem. Observaciones sobre el origen de la polis en Licia // Pyrenae. 1995. Vol. 26. P.
153Ц160.
Zimmermann M. Untersuchungen zur historischen Landeskunde Zentrallykiens. Bonn, 1992.
Kolb F., Kupke B., Miller M., Zimmermann M. Kyaneai im antiken Lykien. Feldforschungen in der sdlichen Trkei // Archologie in Deutschland. 1989. Ht. 2. S. 14Ц19.
Zimmermann M. Die lykische Hfen und die Handelswege im stlichen Mittelmeer // ZPE.
1992. S. 201Ц217; Thomsen A., Zimmermann M. Bericht ber die Feldforschungen auf dem Gebiet von Kyaneai mit den Siedlungen von Teimiusa und Tyberissos in den Jahren 1999/2000 // XVIII.
Aratrma Sonular Toplants. Ankara, 2002. S. 57Ц74;
Laroche E. Lycian and Greek federal citizenship // SO. 1957. Vol. 33. P. 5Ц26.
Benda-Weber I. Lykier und Karer. Zwei autochtone Ethnien Kleinasiens zwischen Orient und Okzident. Bonn, 2005.
Behrwald R. Der lykische Bund: Untersuchungen zu Geschichte und Verfassung. Bonn, 2000.
French D. Studies in the History and Topography of Lycia and Pisidia: In Memoriam A.S.
Hall. London, 1994; Freely J. The Western Shores of Turkey. London, 1988; Akit . Lycia: The Land of Light. stanbul, 2001; Bayburtluolu C. Lycia. stanbul, 2004.
Petersen E., Luschan F. Reisen im Sdwestlichen Kleinasien II (Lykien, Milyas und Kibyratis). Vienna, 1889.
Wrrle M. Epigraphisehe Forschungen zur Gesehichte Lykiens I // Chiron. 1977. Bd. 7. S.
43Ц66; idem. Epigraphische Forschungen zur Geschichte Lykiens II. Ptolemaios II. und Telmessos // Chiron. 1978. Bd. 8. S. 201Ц246; idem. Eine verschwundene Inschrift von Limyra // Die epigraphische und altertumskundliche Erforschung Kleinasiens: Hundert Jahre Kleinasiatische Kommission der sterreichischen Akademie der Wissenschaften / Hrsg. G. Dobesch, G. Rehrenbck. Wien, 1993. S. 357Ц362.
В последние годы усилиями Д. Шюрра и В. Шеворошкина был детально проанализирован текст стелы Гергиса (TAM I 44).29 Наряду с этим следует упомянуть три переиздания этимологического словаря К. Мелчерта.30 Гораздо точнее и объёмнее словарь Г. Нойманна за 2007 год.Что касается нумизматики, то монеты ликийского региона изучались ещё Ч. Феллоузом, вариант классификации которого предопределил все последующие разработки данного типа источников по истории Ликии.32 В контексте изучения ряда аспектов политической истории Ликии интерес представляют исследования по ликийской нумизматике, проведённые датчанами О. Моркхольмом и Я. Залем33 в соавторстве с Г. Нойманном.34 Они проанализировали чекан региональных и столичных династов, и существенно уточнили время их правления.35 Итальянская исследовательница Н. Висмара изучила и типологизировала важнейшие монетные литеры.36 Анализ клада из местечка Подалия, а также клада Декадрахм был проделан немецкими учёными.37 В. Тиц и Ф.
Кольб проанализировали центральноликийский династический чекан.Первые попытки осмысления материальной культуры ликийцев также были предприняты Ч. Феллоузом, положившим начало ликийской коллекции Британского Музея.39 В это же время Ликия подвергалась систематическому ограблению, что затруднило последующие изыскания.40 Первыми научными раскопками на ликийской территории были работы М. Меллинка, изучившего Shevoroshkin V. Notes on Lycian and Milyan // The Asia Minor Connexion: Studies on the Pre-Greek Languages in Memory of Charles Carter // Ed. Y. L. Arbeitman. Leuven, 2000. P. 205Ц 212.
Melchert H.C. Lycian Lexicon. Chapel Hill, 1993.
Neumann G. Glossar des Lykischen (= Dresdner Beitrge zur Hethitologie 21). Wiesbaden, 2007.
Babelon E. Trait des Monnaies Grecques et Romaines II: description historique II. Paris, 1910.
Mrkholm O. The>
Mrkholm O., Neumann M. Die Iykischen Mnzlegenden // NAWG. 1978/1. S. 3Ц38.
35 Mrkholm O., Zahle J. The Coinage of Kuprlli. A Numismatic and Archaeological Study // AA. Vol. 43. 1972. P. 57Ц113.
Vismara N. Monetazione Arcaica della Lycia II: La Collezione Winsemann Falghera. Mailand, 1989.
Spier J. Lycian coins in the Decadrachm Hoard // Coinage and administration in the Athenian and Persian Empires: The Ninth Oxford Symposium on Coinage and Monetary History / Ed. I.
Carradice. 1987. P. 29Ц41.
Kolb F., Tietz F. Zagaba. Mnzprgung und politische Geographie in Zentrallykien // Chiron. 2001. Bd. 31. S. 347Ц416.
Fellows C. A Journal Written During an Excursion in Asia Minor. London, 1939; Fellows C. An Account of Discoveries in Lycia, Being a Journal Kept During a Second Excursion in Asia Minor. London, 1939; Bean G.E. Lycian Turkey: An Archaeological Guide. London, 1978.
Hesse B., Perkins D. Faunal Remains from Karata-Semayuk in Southwest Anatolia: An Interim // Report Journal of Field Archaeology 1. 1974. P. 149Ц160; Kolb F. Burg-Polis-Bischofssitz.
Geschichte der Siedlungskammer von Kyaneai in der Sdwesttrkei. Mainz, 2008. S. 45.
памятники в районе Элмалы,41 включая внушительный некрополь рубежа IV и III тыс. до н.э. с грунтовыми могилами и нетипичным для Ликии способом захоронений в сосудах. Примечательна и находка двух курганных (тумулусных) захоронений в районе Кызыбел (Карабурун), относящихся к концу VI - первой половине V в. до н.э.42 Внутренние росписи гробниц показывают, что эти захоронения принадлежали проперсидской знати. Французские археологи П. Демарн и его коллеги исследовали акрополь Ксанфа классического времени и доказали историчность сообщений о военном походе Кимона против ликийцев.Эти изыскания породили целую научную школу, предпринявшую систематическое издание серии Fouilles de Xanthos, которая на сегодняшний день насчитывает девять томов.В последней четверти XX в. в Ликии работают две конкурирующие научные группы. Первая из них под руководством Ф. Кольба занимается исследованием ликийских сельскохозяйственных поселений и династических центров в районе нагорья Яву (Тюсе, Трисе, Хойра и Корба).45 Результаты раскопок выходят в сборнике Тюбингенского университета Lykische Studien.46 Династи Coulton J.J. North Lycia Before the Romans // Akten des II. Internationalen LykienSymposions (Wien, 6-12 Mai 1990). Vol. I. / Hrsg. J. Borchhardt, G. Dobesch. Vienna, 1993. S.
79Ц85.
42 Duryea D. The Kzlbel Tomb: An Archaic Painted Tomb near Elmal (Diss). Bryn Mawr College, 1971; Deltour-Levie C. Les Piliers Funeraires de Lycie. Louvain-la-Neuve, 1982; Gabelmann H. Antike Audienz- und Tribunalszenen. Darmstadt, 1984.
Demargne P. Fouilles de Xanthos I: Les Piliers Funeraires. Paris, 1958; Demargne P., Laroche E. Fouilles de Xanthos V: Tombes-Maisons, Tombes Rupestres et Sarcophages. Paris, 1974;
Coupel P., Metzger H. La Frise des Coqs et Poules de l'Acropole de Xanthos: Essai de Restitution et d'Interprtation // Revue Archologique. 1976. Pt. 2. P. 247Ц264; Demargne P. Serviteurs Orientaux sur Deux Monuments Funraires de Xanthos // Beitrge zur Altertumskunde Kleinasiens:
Festschrift fr Kurt Bittel / Hrsg. R. M. Boehmer, K Bittel. Mainz am Rhein, 1983. P. 167Ц170;
Bourgarel A., Metzger H., Siebert G. Fouilles de Xanthos IX: La Region Nord du Ltoon; Les Sculptures; Les Inscriptions Greco-Lyciennes. Paris, 1992.
Kolb F. Akkulturation und epichorische Tradition in der lykischen Architektur // Austausch und Inspiration. Kulturkontakt als Impuls architektonischer Innovation. Kolloquium vom 28.30.04.2006 in Berlin anllich des 65. Geburtstages von Adolf Hoffman / Hrsg. A. Hoffmann, F.
Pirson, U. Wulf-Rheidt. Mainz, 2008, S. 48Ц59.
Marksteiner T. Trysa - eine zentrallykische Niederlassung im Wandel der Zeit. Siedlungs-, architektur- und kunstgeschichtliche Studien zur Kulturlandschaft Lykien. Wien, 2002; Sanli-Erler A.. Bauern in der Polis. Lndliche Siedlungen und agrarische Wirtschaftsformen im zentrallykischen Yavu-Bergland. Bonn, 2006; Hlden O. Grber und Grabtypen im Bergland von Yavu (Zentrallykien). Studien zur antiken Grabkultur in Lykien. Bonn, 2006; Rumpp G. Die antike Siedlung bei Hoyran in Zentrallykien. Bonn, 2006; Hailer U. Einzelgehfte im Bergland von Yavu (Zentrallykien). Bonn, 2008.
Thomsen A. Die lndlichen Siedlungen // Lykische Studien 1: Die Siedlungskammer von Kyaneai (=Asia Minor Studien 9) / Hrsg. F. Kolb. Bonn, 1993. S. 39Ц51; Yener B. Drei Turmgehfte auf dem Bergrcken von Tse // Lykische Studien 2: Forschungen auf dem Gebiet der Polis Kyaneai in Zentrallykien. Bericht ber die Kampagne 1991 (=Asia Minor Studien 18) / Hrsg. F. Kolb.
Bonn, 1995. S. 93Ц101; Mader I. Keramik der Feldforschungen im Gebiet von Kyaneai aus den Jahren 1989-1992 // Lykische Studien 4: Feldforschungen auf dem Gebiet von Kyaneai (YavuBergland). Ergebnisse der Kampagnen 1993/4 (=Asia Minor Studien 29) / Hrsg. F. Kolb. Bonn, 1998. S. 87Ц127.
ческую резиденцию в Авшар-Тепеси, достаточно полно описал в своей монографии Т. Томсен47. Вторая группа работает под руководством австрийского исследователя Ю. Боркхардта, концентрируясь на исследовании ликийских Миры и Лимиры. Здесь было исследовано укреплённое поселение классического времени, а также монументальный героон Перикла Лимирского, правившего в городе в первой четверти IV в. до н.э. Кроме того, был собран материал с ряда сельских поселений.Определенный интерес привлекают исследования о некоторых династических государствах, социальная и политическая организация которых идентифицируется с Ликией.49 И всё таки, при всём кажущемся обилии зарубежных исследований, анализ состояния разработки в них интересующей нас проблемы убеждает в отсутствии обобщающих работ по указанной тематике.
Положение в отечественной историографии античности представляет собой весьма противоречивую картину. С одной стороны история Ликии, так или иначе затрагивалась в связи с написанием обобщающих трудов по истории Малой Азии в эпоху древности. С другой стороны оценка собственно античной Ликии, её истории, источниковедения, историографии до настоящего времени не посвящено ни одной специальной книги. В результате складывается впечатление, что, в отечественной исторической науке ликийская тематика затрагивалась лишь косвенно в работах Л.А. Гиндина и В.Л. Цымбурского, причём с филологической точки зрения.50 С данной оценкой, отражающей реальное положение дел, вполне можно было бы согласиться. Единственное, что хотелось бы к ней добавить, заключается в том, что ещё в советском антиковедении прошлого века, хотя и не реализованные до конца, попытки обращения к её изучению всё же имели место. Это касается, прежде всего, труда А.Б. Рановича, в котором представлены весьма лаконичные оценки самобытности ликийского общества и государства51 Примерно такую же характеристику следует дать трудам Е.А. Круглова, который в самое последнее время обратился к древней ликийской проблематике, а также И.Е. Сурикова, привлекающего в широком Thomsen T. Die lykische Dynastensiedlung auf dem Avsar Tepesi. Bonn, 2002.
Borchhardt J. Die Bauskulptur des Heroon von Limyra, das Grabmal des Lykischen Knigs Perikles. Berlin, 1976; idem. Grabungen und Forschungen in Limyra aus den Jahren 1984 - 1990 // Jahreshefte des sterreichischen Archolоgischen Instituts in Wien. 61. S. 125 - 92; idem.
Die Steine von Zemuri: Archologische Forschungen an den Verborgenen Wassern von Limyra.
Wien, 1993.
Jones A.H.M. The Cities of the Eastern Roman Provinces. Oxford, 1937; LiebmannFrankfort T. La frontire orientale dans la politique extrieure de la Rpublique romaine. Bruxelles, 1969; Bulin R.K. Untersuchungen zur Politik und Kriegfuhrung Roms im Osten von 100Ц68 v. Chr.
Frankfurt-am-Main; Bern, 1983; Gruen E.S. The Hellenistic World and the Coming of Rome. Vol.
IЦII. Berkeley; Los Angeles; London, 1984; Sherwin-White A.N. Roman Foreign Policy in the East 168 B.C.ЧA.D. I.L., 1984; Billows R.A. Kings and Colonists. Aspects of Macedonian Imperialism.
Leiden; New York; Kln, 1995; Kobes J. Kleine Knige. Untersuchungen zu den Lokaldynasten im hellenistischen Kleinasien (323Ц188 v. Chr). St. Katharinen, 1996.
Горожанова А.Н. Особенности восприятия ликийцев греками (по данным античной традиции VIII-V вв. до н.э.) // Вестник ННГУ. 2009. Вып. 6. С. 241.
Ранович А.Б. Восточные провинции Римской империи в I-III вв. н.э. М., 1949.
спектре своих исследований и ликийские материалы из интересующего нас периода истории.Научная новизна исследования заключается в том, что оно впервые на основе изучения всего комплекса источников и специальной литературы восполняет существующий в историографии античности пробел в области изучения политических и социальных институтов древней Ликии в контексте её внутри- и внешнеполитической истории классического и предэллинистического периодов.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Политическая и социальная организация Ликии в VЦIV вв. до н. э. развивалась под влиянием синкретизма персидского, греческого и самобытного начал.
2. Основой политической организации Ликии V в. до н.э. было династическое государство, основанное на господстве зависимой от Ахеменидов ликийской региональной элиты.
3. В V в. до н.э. политическая система Ликии зависела от внешнеполитического фактора, пребывая в фарватере греко-персидских контактов и конфликтов, что было обусловлено стратегическим значением региона.
4. Крушение династической системы явилось следствием обострения внутриполитической борьбы между самостоятельными кланами династов, следствием чего стало прямое вмешательство персов во внутреннюю политику Ликии.
5. Переход Ликии к полисной модели произошёл только к середине IV в.
до н. э. в результате реформ Гекатомнидов, проводивших политику синойкизации и унификации экономических и политических структур.
Апробация работы. Основные положения диссертационной работы были представлены в докладах на XVI и XVII Сергеевских чтениях в МГУ (Москва, 2007, 2009 гг.), на международных и региональных конференциях (Белгород, 2009, 2011; Воронеж, 2009, 2010). Диссертация обсуждалась на кафедре археологии и истории древнего мира Воронежского университета, а её основные результаты изложены в ряде научных статей.
Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Круглов Е.А. Греко-карийское государство (Роль Гекатомнидов в эллинизации страны) // Деп. в ИНИОН АН СССР. № 15988 от 15 марта 1984 г; он же. Греко-карийское государство в IV в. до н. э. / Автореф. дисЕ к.и.н. Л., 1984; он же. К истокам раннекарийской государственности (Миласский койнон) // Проблемы истории государства в идеологии античности и средневековья. Барнаул, 1988. С. 63-74; он же. Культ Аполлона Тельмесского (каро-ликийские истоки учения Эвгемера) // MNHMON. Публикации и исследования по истории античного общества / Под ред. Проф. Э.Д. Фролова. СПб., 2006. Вып. 5. С. 363Ц374;
Суриков И.Е. Античная Греция: политики в контексте эпохи. Архаика и ранняя классика. М., 2005; он же. Очерки об историописании в классической Греции. М., 2011.
Во Введении определены проблема, объект и предмет исследования, поставлены цели и задачи, дана характеристика источников и историографии по теме.
В первой главе Политическая организация Ликии в V в. до н.э. исследуется суть ликийской политической организации, и выявляются особенности местного варианта династической автократии.
В параграфе первом Династическая система рассмотрен начальный этап становления ликийской политической организации под властью персов.
Персидское нашествие в самом конце VI в. до н.э. прервало размеренное развитие Ликии и открыло новую страницу в истории региона (Hdt., I, 176, 1Ц3). К началу V в. Ликия становится частью Персидской империи. Согласно сообщениям Геродота персы смогли довольно быстро организовать здесь новую систему политической власти (Hdt., I, 78, 2Ц3). Несомненно, что последняя должна была быть связана с деятельностью самих завоевателей, однако есть факты доказывающие, что в тесных контактах с ними пребывали местные царьки.
Различные исследователи, такие как З. Арчибальд, Т. Янг и М. М. Коуквелл выдвинули концепт партнёрства, предполагавший опору персов на уже существующие элементы местных политических традиций. В этом случае прямой поддержки со стороны персов удостаивались лишь сильнейшие семьи (gevno"), подобно семье Фарнака, которому была пожалована Фригия. На наличие в Ликии персидских семей указывает здешняя эпиграфика (Farnouvch": Diod., XVII, 68, 5; Plut, Alex, XXVII, 1Ц2). Она демонстрирует серию персидских имён, используемых жителями Ликии (TAM II 261: 'Artapavth"; TAM II, 322;
391: Farnavkh"; TAM II 176; 722: 'Arsavmh"), упоминая некоего Гарпага (TAM I 77, N 310), вероятного родственника завоевателя страны. Последний правил в Фелле, но был связан с предшествующей ксанфийской династией, что раскрывается генеалогией его сына Гергиса (TAM I 44 a, 1Ц2; 29Ц30). Этот же документ, по нашему мнению, всё же указывает на основоположника местной династии (TAM I 44 a, 2: xe[.i]gah; SEG XLII 1245, 12 = TAM I 44 c, 31: Ka[-]ivka gevno").
Включив Ликию в состав первой сатрапии в Малой Азии персы назначили дань в размере 400 талантов серебром (Hdt., III, 90) и провели переселенческую акцию в Ксанф (Hdt., I, 176, 3: о новых 80 iJstivai). Временный захват Сард (Strab., XIII, 4, 8 [627]) и упоминание конфликта против тирана Клеобула (Lind., Chron. C. XXIII) раскрывает степень внутренней самоорганизации ликийских сообществ в регионе. В дополнение к известным фактам о наличии доперсидских политических институтов, столбовые могильники и монументальные памятники Ликии показывают, что уже в VI в. до н.э. здесь могла сложиться своя династия. Персы смогли синтезировать на ликийской почве старые институты власти. И более того, приспособить их к новому политическому конструкту династии, охарактеризованной Аристотелем, в качестве разнузданной олигархии с чертами тирании (Arist. Pol., IV, 1292 b; IV, 1293 a).
Во втором параграфе Основные черты ликийской государственности исследуются степень централизации и формы существования государственной власти в Ликии. Анализ источников выявил следующие ее аспекты:
Во-первых, очевидно, что уже в V в. до н. э. еще наличествовала этнокультурная основа, на которой мог базироваться подобный конструкт. Ликийцы называют себя и свою страну этниконом Trjm``mili или Trm`misn (TAM I, 57, 9; 83, 16; 88, 5; 89, 3; 90, 5; 94; 118; 134; 150; N 309), а также греческим вариантом этих политий (SEG XLII 1245, 2 = TAM I 44 c, 21: Lukivwn), выделяя в этом слове культурно-этническое и территориально-политическое начало.
Во-вторых, особую роль приобретает союз нескольких городов, традиционно находившихся под сильной властью Гарпагидов - Пинара, Тлос и Ксанф (TAM I 44 b, 30: [....a]rna pinale tlawa wedre), что подтверждается надписями, повторяющими эти топонимы в том же порядке (SEG XXXVI 1216, 1Ц2), что и греческие тексты (Термил - эпоним трёхградья: Steph. Byz., s.v. Tremivlh:
...pai`de" Tlwo" Xavnqo" Pivnarov"). При этом примечательно, что Страбон, упоминая Ликийский союз, называет эти же города со ссылкой на древние традиции территориально-политической организации (Strab., XIV, 3, 3). И далеко не случайно, что та же традиция упоминания дружбы и контактов между указанными центрами присутствует в надписях koino;n tw'n Lukivwn (TAM II, 22, 1Ц 4; II, 261, b, 1Ц5; II 174 a, 16 - b, 2).
Во-вторых, характер титулатуры ранних ликийских правителей напоминает титул главы более позднего союза, известный из эпиграфики (SEG XXXIX 1414, 4: [o{" Lukivoi" a[r]xa"; Strab., 14, 3, 3: lukiavrch").
В-третьих, ликийский союз династов был достаточно независим и мог дать отпор внешним угрозам, как это было во время вторжения Мелесандра, остановленного совместными усилиями династов Ксанфа и Лимиры (TAM I a, 45;
альянс соправителей в TAM I 44 b, 59; или в надписи Арбины: SEG XXXIX 1414 A: pisth;n sunq[]).
В то же время не вызывает сомнений, что политическая организация этого периода мало чем напоминала лигу ликийских городов. Куда более вероятным вариантом основы политического конструкта мыслится федерация правителей в форме basilei'ai (лfederation of princes; adelige Schicht). На его существование указывает то, что ликийские династы носившие титул xn`tawata упомянуты на монетах региональных ставленников (asaxlaza) наряду с именами последних. Такие тандемы соправителей известны повсеместно на протяжении всего V - первой четверти IV столетия. Династы-ксанфии были центральными правителями, предоставляя право чекана региональным. К этому следует добавить и специфическую формулировку itlehi trm`mili huwedri (Антифелл: TAM I 57, 9; Арнея: TAM I 83, 16; Мира: TAM I 88, 5; 89, 3; 90, 5; 94, 2; 95, 3; Лимира:
TAM I 118, 3; 134, 4; Родиаполис: TAM I 150, 7). В позднейших текстах термин itlehi повсеместно заменяется греческим tamiva", тогда как wedre`i и huwedri должно быть были тождественны фразе Malija Wedre`n`ni (TAM I 149, 2Ц3, 9, 12;
150, 6Ц7). В последнем случае это равнозначно обозначению культа Афины Городской в более поздних греческих текстах (TAM II 924, 6; 925, 11). Он был отражён литерами монет циркулировавших в описанных географических пределах. Исходя из этого, термин wedre`i должен пониматься в значении городского центра, а вовсе не полиса, так как для последнего использовался термин teteri (N 320 L, 23 = SEG XXVII 942, 12). Иными словами, речь идёт о существовании некоего союза городов Ликии. Разделение монетного чекана (лёгкий и тяжёлый) могло быть обусловлено существованием двух таких союзов. При этом на западе династическая тенденция выражалась сильнее, чем на востоке, исключая Лимиру, где правила династия Земуридов в лице Трббеними и Перикла Лимирского, чеканивших монеты в городах из круга включённого в itlehi trm`mili huwedri (TAM I 67, 2; 83, 5Ц6; 103, 3; 132, 1Ц2; N 314, 7Ц8).
В параграфе третьем Династическая идеология и практика анализируются идеология и политическая практика ликийских династов. Из греческих текстов династической пропаганды следует, что их власть носила во многом деспотический характер. Стихотворения Арбины и Гергиса выявляют, по меньшей мере, несколько групп факторов, отчётливо влиявших на конструкт их личной власти. Эти факторы можно сгруппировать следующим образом.
Во-первых, власть династа носила родовой характер. В своих текстах Гергис и Арбина неоднократно ссылаются на своих родственников и предков, славу которых они преумножают, расширяя владения. Это в свою очередь порождало вторую черту династической практики - военная мощь и превосходство.
Династы похваляются взятием городов, расправой над врагами и личной доблестью. Арбина захватил три города и разгромил узурпаторов. Опираясь на военную силу, Кереи и Гергис овладели большей частью городов долины р.
Ксанф, где правили их ставленники asaxlaza. Источники свидетельствуют, что основой военно-аристократической власти династов был не закон, а сила и страх, позволявшие расширять сферу влияния и способствовавшие рождению монархических амбиций. Подчёркивая свой высокий статус династы использовали образцы греческой и ликийской титулатуры, называя себя царями, тиранами и вождями (xn`tawata). Очевидными сходствами с династической формой правления в Ликии обладали греческая тирания, и династии в Карии (Гекатомниды), Фракии (Одрисы) а также на и Кипре (держава Эвагора).
Во второй главе Ликия в IV в. до н.э.: крушение династической системы и гегемония Гекатомнидов анализируются причины и следствия исчезновения классической для Ликии V в. до н.э. системы власти местных родовых династий, а также обстоятельства и последствия передачи страны под власть карийских Гекатомнидов.
В параграфе первом Династическое противоборство и антиперсидское движение в Ликии в первой половине IV в. до н.э. рассматриваются основные причины и следствия постепенного угасания ликийской династической автократии с последующим установлением в Ликии прямого персидского контроля.
На фоне конфликтов, сотрясавших персидскую империю в первой четверти IV в. до н. э. очередное династическое противоборство может показаться крайне незначительным по своим масштабам и последствиям. В нашем распоряжении имеются некоторые сведения о двух эпизодах борьбы вокруг Тельмесса. В первом из них, произошедшем вслед за смертью Гергиса (около 410 г. до н.э.), его сын Арбина захватывает три города (Тельмесс, Пинара, Ксанф), подвергая их разорению (SEG XXVIII 1245 A; XXXIX 1414 AЦB). Из ликийских текстов явствует, что Арбина действовал не в одиночку, а под влиянием Мерехи (TAM I 43, 1Ц2), упомянутого династической генеалогией, как сын Гарпага и соавтор текста памятника (TAM I 44 a, 29Ц30). В. Тиц и Д. Гигакс полагают, что речь идёт о родственнике одного из приближённых к Гергису людей, что подтверждается и эпиграфически (TAM I 43). Клановая вражда была инспирирована борьбой за власть между двумя родственниками Гергиса и гиппархом Тиссаферна Кереи. Последний чеканил монеты сатрапского типа и первым из династов-ксанфиев овладел Тельмессом. Ход конфликта раскрывается иконографией Монумента Нереид (героона Арбины) и стихами Симмаха Пелланского (SEG XXXIX 1414 A, 6).
Примечательно, что Арбина перенёс свою столицу в Тельмесс, до этого контролировавшийся ставленниками персидских сатрапов и каранов, что по нашему мнению и стало причиной его замены на перса Артембара (TAM I 29, 7:
Arttum`para medese; I, 11; I, 29). Тексты упоминают его как (TAM I 11, 3-4:
xn`tawete tern) лидера армии (аналог карана). Он установил контроль над царством Гарпагидов (TAM I 11; 29). Примечательно, что восточнее утвердился некий Митропата (в районе центральной Ликии: TAM I 64, 2; N 315, 2). Он, как и Артембар мог быть назначенцами персов, и в первую очередь Автофрадата, упоминаемого в качестве царя и сатрапа Ликии в это время (TAM I 61; TAM I 40 d, 1, 1: Wataprddata xssadrapa).
Второй конфликт за этот же город разразился в период правления Перикла Лимирского, который продолжил завоевательную политику своего родственника Трббеними, существенно расширившего территорию государства Земуридов на запад, чеканя монеты по обоим стандартам. Усиление лимирской семьи династов (лик. Zemure - Лимира) и одновременно с тем внезапное падение династии на западе, и последующая замена местных царьков на ставленника персов, определила решимость Перикла Лимирского. О его конфликте с Артембаром известно из прямого источника (TAM I 104 b, 2Ц3), текст которого указывает на разгром персидского ставленника и его вытеснение в памфилийский город Сиде, где он чеканил монеты с ликийскими литерами. Как бы там ни было, Феопомп со ссылкой на Фотия сообщает нам об осаде Периклом Тельмесса, произошедшей около 373Ц372 г. до н. э. Примечательно, что Перикл заключил с тельмессцами договор. Последнее создаёт аналогию с сообщением Арриана о договоре, заключённым Александром с жителями этого городка. Всё сходится на том, что Тельмесс рассматривался персами как политическая столица Ликии.Таким образом, военно-политические процессы первой половины IV в. до н.э. преследовали своей целью объединение ликийской территории и выведение Это единственный ликийский город, упомянутый как самостоятельный плательщик морского союза. Только здесь чеканились сатрапские монеты. Тельмессом не владели Гарпагиды, исключая Арбину. Позднее город используется в качестве резиденции персидских чиновников, а Птолемеи предоставляют его в качестве dwvrea (SEG XXVIII 1224). Статус города оговаривался в дипломатических договорённостях (Liv., XXXVII, 56, 4; XXI, 45, 10). Полиен сообщает о борьбе за город между Антипатридом и Неархом (V, 35). Здесь имелась и собственная династия (Liv., XXXVIII, 56, 4; TAM II 1 = OGIS 55). Сами тельмессцы предостерегают правителей от передачи их города династу, царю или кому-то иному (SEG XXVIII 1224, 29Ц30: para; mhdeno;" basilevw" mhde; basilivssh" mhde; a[llou dunavstou).
её из под контроля персов. Но локальное династическое государство с его специфическими особенностями не подходило для организации такого рода консолидированной государственности. Тем не менее, именно на этом этапе особенно яркое выражение получили тенденции перерастания династических амбиций в монархические. Оба правителя Ликии (Арбина и Перикл) называют себя царями, стараясь максимально расширить сферу влияния, но фактический провал этих попыток был обусловлен незрелой природой ликийского политического конструкта, не выходящего за пределы борьбы своего рода военных хунт.
Во втором параграфе Установление господства Гекатомнидов в Ликии. Завоевание Мавсола и гиппархия Кондала исследуются обстоятельства попадания Ликии под власть карийских царей.
Активное участие ликийцев в смутах первой половины IV в. до н. э. грозило контролю персов над стратегическим важным регионом и возможности стабильного сбора налогов, что предопределило смену типа административного контроля в регионе, который был передан Мавсолу (Diod., XV, 90). Он уже в период смуты Перикла пытался расширить своё влияние на Фаселиду, чем можно объяснить дипломатическую миссию зависимого от него Харимена (Strat., V, 42). О дружественных отношениях карийцев с фаселитянами свидетельствует акт приглашения Артемисией местного поэта и философа Феодекта на погребальные игры, посвящённые смерти Мавсола (Steph. Byz., 660, 11 = TrGF 72 T 1). Сюда же следует отнести равноправный договор относительно судебных разбирательств по торговым делам, подтверждающий отсутствие прямой зависимости Фаселиды от Мавсола и его потомков (TAM II 1183), в числе которых, упомянут лишь Идрией (TAM I 29). Этот документ демонстрирует, что фаселитяне по-прежнему были озабочены своими торговыми интересами. О вероятности военного конфликта Мавсола и Перикла говорят контакты первого с солимами (Steph. Byz., 582, 3Ц4) и свидетельство Лукиана об обладании им частью Лидии, что могло быть ошибочным написанием топонима Ликия (Dial. Mort., XXIX, 1).
Не в последнюю очередь решение о передаче Ликии в состав царства Гекатомнидов могло быть вызвано какими-то давними связями этого семейства с ликийцами ещё в первой половине V в. до н.э. На это указывает имеющееся в нашем распоряжении свидетельство пребывания в Кадианде некоего Саласа (возможно Гиссалдома), связанного родственными узами с ликийским династом Экувеми в период правления Купрлли (TAM I 32).
Наиболее достоверным свидетельством организации власти Гекатомнидов в Ликии служит пространное упоминание Псевдо-Аристотелем некоего Кондала, ставшего гиппархом при Мавсоле (Oec., II, 2, 4 [1348a]). Гиппархи, как известно, были традиционными заместителями сатрапов на подконтрольных им территориях. Кондал обладал в стране ликийцев собственной канцелярией, объезжал местные хозяйства с целью их инспекции. С этих хозяйств взимался натуральный налог, существовавший наряду с подушной податью и откупной системой за долги, что, несомненно, существенным образом затрагивало благосостояние местной элиты, нанимавшейся теперь в армию карийского ставленника. Легко заметить, что имя Кондала соответствует титулу чиновника приближенного к местным династам. Это могло бы означать, как ликийское происхождение Кондала, так и его карийские корни.
В этот период существенно ускоряются темпы эллинизации региона. О последнем красноречиво свидетельствует увеличение общего количества билингвистических текстов в регионе в период с 360Ц350 гг. до н.э., что создаёт зримый контраст с уже имевшимися тремя греческими надписями ликийских Гарпагидов.
В третьем параграфе Внутриполитическая ситуация в Ликии во второй половине IV в. до н.э. Политико-административная реформа Пиксодара проводится анализ политических, экономических и административных изменений в период правления Пиксодара, окончательно унифицировавшего политико-административную систему государства ликийцев на пути к политической централизации и налоговой унификации.
икийская династическая система и институт гиппархов при Гекатомнидах прекратила своё существование. Как аргумент ex silentio, следует принять исчезновение династов и их регионального чекана, заменённого на общую эмиссию монет, несших профиль Афины.
Новая административная картина раскрывается первыми строками текста трилингвы (SEG XXVII 942; N 320 GЦL), где говорится о двух назначаемых Пиксодаром архонтах и ксанфийском эпимелете. Имена и титулы всех трёх чиновников дают право предположить, что новая иерархия политических фигурантов была призвана приобщить как ликийцев, так и карийцев к совместному управлению страной. Последнее было вызвано сохранением недоверия карийцев к чиновникам из местной среды. По Ксенофонту, архонты назначались персами в качестве управленцев (Xen. Ec., IV, 7). Они были зависимы друг от друга и связывались взаимными жалобами. Помимо административных изменений Пиксодар продолжил экономическую консолидацию региона, заменив натуральную систему налогообложения на фиксируемую десятину (SEG XXXVI 1216).
В третьей главе диссертации Рождение ликийского полиса исследуется процесс генезиса ликийского полиса и его социально-экономическая природа.
В первом параграфе Полисная периферия и особенности социальной организации ликийского полиса исследуется социальная структура первой полисной общины в Ликии по данным летоонской трилингвы. Это декрет общины ксанфиев и периэков о выведении святилища культа лцаря Кавна. Трилингва и более поздние источники упоминают периэков в качестве полисной инстанции вплоть до середины III в. до н.э. При этом последние рельефно отличались от метеков и паройков, появившихся здесь несколько позднее (TAM II, 1).
На основании анализа трёх отдельных клаузул текста трилингвы удаётся достаточно ярко и наглядно показать, что периэки были второй социальной категорией ликийской полисной общины, сформированной из жителей сельской периферии, изначально зависимой от династических центров, как это было в случае с карийскими салмакитами, синойкизированными с Галикарнасом, имея с ним общий орган, но пользуясь обширной автономией (Syll.3 45, 1Ц2). Кроме того, в параграфе рассматриваются свидетельства о прочих категориях ликийского социума - рабах и вольноотпущенниках.
Активные социальные процессы полисогенеза, а также эволюция городов и периферии по модели povli" = a[stu + cwvra, несомненно, должны были отразиться на структуре поселений Ликии во второй половине IV в. до н. э. До начала синойкизма, предпринятого Гекатомнидами, местная поселенческая структура была представлена двумя-тремя десятками династических и хозяйственных поселений, соответствовавших типам Akropolis, Burg, Oberburg, что соотносится немецкими археологами с понятием Zentralort, как центрального ареала вокруг которого группировались хозяйственные посёлки (Luvkioi oiJ kavtw: Arr. Anab., I, 24, 5Ц6). Это были комы и поместья башенного типа. Таковые известны близ Ксанфа (Эрен-тепе), Лимиры, Тельмесса (Men. Aspis., 31). Последние и были наиболее вероятным местом пребывания периэков.
Археологический материал демонстрирует процессы расширения кольца стен вокруг Zentralort, с последующим включением в их черту поселений комового типа. В центральной Ликии синойкизм такой модели зафиксирован в районе Кианеи, где небольшие поселения (Хойра, Триса, Тюсе, Корба) образовали хору Кианеи, объединённую с крепостью Авшар.
Вторая модель синойкизма встречается в районе Арнеи, которая объединяется с равным по величине поселением Чаман. Имеются сведения и о синтезе обеих моделей - синойкизации поселений равного типа с последующим приращением территории за счёт периферии (Тельмесс).
Фиксируемая степень самостоятельности периферийных ком, включённых в черту города, могло бы объяснить присутствие в декретах периэков как равноправных политов и одновременно с тем живущих вокруг. Нам известно, что одна такая община была связана с Лимирой (койнон Перни: SEG XLI 1380), но имела свой административный центр и издавала декреты (SEG XLI 1979).
Близ Тельмесса существовало военное поселение katoikou'nte" ejn Kardavkwn kwvmh. О выведении подобных поселений сообщается Менекратом (Steph. Byz., 129; FGrHist 769 F 1). Часть из них, будучи достаточно самостоятельным элементом полиса, влилась в состав peripovlia или cwrivon (Strab., XIV, 3, 4Ц5).
Окончательное вхождение периэкских поселений в черту города можно связать с сообщением Плиния о двойном сокращении количества городов в Ликии (Plin.
Nat., V, 28, 100Ц101).
Во втором параграфе Проблема происхождения магистратур раннего ликийского полиса и природа позднеклассической автократии в Ликии рассматривается политические институты и магистратуры ликийского полиса, сформировавшихся к рубежу IV и III вв. до н.э. Так, ликийские полисные декреты упоминают a[rconte" (TAM II 262), ejfesthkovte" (TAM II 158, 9; II 160, 11; II 159, 11), а также t[amivai?], как совокупность магистратур (TAM II 262, 10). Отмечается возникновение почётных институтов provxeno" и eujergevth" (TAM II 158, 7; TAM II 160, 5, 9), права на земельную собственность e[gkthsi" (TAM II 2), а также ajtevleia от городских налогов (TAM II 1, 13). Но самое важное - появление полиса (TAM II 159, 8; II 2) и poli'tai (SEG XLV 1380), как зримый показатель масштабов наступивших изменений. Облик многих полисных магистратур апеллирует к информации предоставляемой нам летоонской трилингвой и имеет прямые параллели с карийскими и критскими аналогами.
К этому моменту формируется законченный вариант cwvra polivtikhv, приобщивший жителей городов и периферии, что стало очевидным следствием приобщения жителей ajstu и perivoikoi/epewe`tlm`me`i, представлявших собой две основные социальные группы единого полисного коллектива. Помимо этого, известно о существовании в Ликии института полисного архонтата, как высшей исполнительной инстанции и своего рода надстроечной структуры с чертами коллегиальности. Ликийские архонты не всегда были эпонимами, но зачастую утверждали решения до или после голосования в местном варианте народного собрания (ejkklhsiva kuriva). Сильная позиция ликийских архонтов могла бы быть объяснима повсеместным отсутствием противовеса в лице института полисного совета (boulhv что также сближает местный политический конструкт с карий), ским.
В заключении приводятся основные выводы работы.
Со времени персидского завоевания в Ликии устанавливается весьма специфическая политическая модель, которая, тем не менее, не была уникальна для Малой Азии и имела аналогии на смежных территориях Киликии и Карии, а также на Кипре. В этом отношении Ликия позднеархаического и классического времени представляла собой зависимую от персов территорию. Местный политический конструкт базировался на системе кровнородственных связей в рамках правящих династий Гарпагидов и Земуридов, разделивших контроль над страной на принципах территориальной диархии. Политическую доминанту составляли два наиболее сильных политических центра - Лимира и Ксанф при формальном лидерстве последнего. Возникновение династической системы было прямым следствием персидского завоевания Ликии, что впрочем, не исключает существование здесь локальных правителей до вторжения армии Гарпага. Ликийцы успешно отражали нападения эллинов и участвовали в военных предприятиях персов. В дальнейшем упадок династической системы был связан с внутренним противоборством, обострившимся с приходом к власти Арбины сына Гергиса, вынужденного бороться за восстановление утерянного царства против ставленника Тиссаферна. Свою роль в крушении династической системы сыграл и провал восстания Перикла Лимирского, вызванного всё более активным вмешательством персов во внутреннюю политику страны.
Со второй половины IV в. до н.э. вплоть до начала первой четверти III в.
до н. э., происходит переход Ликии к принципиально иной модели административно-политического устройства с одной стороны, а с другой: формирование новой полисной структуры, пришедшей на смену династическому союзу с деспотической властью царя. Запустив политику синойкизации, Гекатомниды открыли путь к формированию целостного социального слоя - однородных и равноправных граждан ликийского полиса. Полисный конструкт здесь строился по образу и подобию карийского, что и предопределило облик ликийского варианта предэллинизма.
Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
В рецензируемых научных журналах:
1. Баранов Д. А. Ликийская династическая система VЦIV вв. до н.э. / Д. А. Баранов // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: История. Политология. Социология. - 2010. - № 1. - С. 55 - 59.
2. Баранов Д. А. Афино-Ликийский конфликт 430Ц429 годов до н.э. / Д. А. Баранов // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: История. Политология. Социология. - 2011. - № 2. - С. 73 - 77.
В других изданиях:
3. Баранов Д.А. Две Ликии античной традиции // Новик. Сборник научных работ аспирантов и студентов исторического факультета Воронежского государственного университета / Научн. ред. Ю.В. Селезнёв. - Вып. 12. - Воронеж, 2007. С. 48 - 58.
4. Баранов Д. А. Происхождение и локализация ликийцев и карийцев в контексте мифопоэтических представлений древних греков и данных античной традиции // Новик. Сборник научных работ аспирантов и студентов исторического факультета Воронежского государственного университета / Научн. ред.
Ю.В. Селезнёв. - Вып. 13. - Воронеж, 2008. С. 36 - 42.
5. Баранов Д. А. Античная традиция VIII - I вв. до н. э., как источник для реконструкции истории Ликии / Д. А. Баранов // Классическая и византийская традиция. Белгород, 2009. - С. 10 - 13.
6. Баранов Д. А. Ликийцы: этнос, культура, социум / Д. А. Баранов // Этнография Центрального Черноземья России: сборник научных трудов. - Вып. 9. - Воронеж: издательство Истоки, 2010. - C. 31 - 46.
7. Баранов Д. А. Анализ семантики и этимологии титулов царей Ликии VIЦIV вв. до н. э. в зарубежной историографии / Д. А. Баранов // Белгородский диалог - 2011. Проблемы российской и всеобщей истории, г. Белгород, 15-16 апреля 2011 г. - Белгород: ГиК, 2011. - С. 19 - 24.
8. Баранов Д. А. Стела надписей из Ксанфа / Д. А. Баранов // ANTIQVITAS IVVENTAE. - Саратов: ИЦ Наука, 2011. - С. 47 - 56.