Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии  

На правах рукописи

ХАЛЛИСТЕ ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА РОССИЙСКОЙ И ЭСТОНСКОЙ МОЛОДЕЖИ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ

(на примере Санкт-Петербурга и Таллина)

Специальность 22.00.05 - Политическая социология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата социологических наук

Тюмень 2012

Диссертация выполнена на кафедре социологии политических и социальных процессов факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета.

Научный руководитель:  Доктор социологических наук, профессор

Виноградов Валерий Дмитриевич

Официальные оппоненты: Доктор социологических наук, доцент

Мехришвили Ламара Ленгизовна

кафедра социологии и социального сервиса Тюменского государственного нефтегазового университета.

Кандидат социологических наук

Юдашкин Валентин Андреевич

начальник информационно-аналитического управления Тюменской областной Думы.

Ведущая организация:  Северо-Западный институт Ц филиал

Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации

Защита состоится л 31 мая 2012 г. в 10:00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.273.03 при Тюменском государственном нефтегазовом университете по адресу: г. Тюмень, ул. 50 лет Октября, 38.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тюменского государственного нефтегазового университета.

Автореферат разослан л____ апреля 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат социологических наук, доцент                         Л.В. Ребышева

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что в ближайшее время именно нынешняя молодежь будет влиять решающим образом на ход политических процессов и определять политический курс общественного развития, заняв через 5-20 лет руководящие посты, став членами общественных и политических организаций и т.д. Молодежь как особая социально-демографическая группа, выделенная на основе возрастных критериев, определенных законодательством РФ и ЭР, выступает, с одной стороны, в качестве ресурса развития общества, с другой - в качестве движущей силы политических событий, так как от активного участия этой социальной группы во многом зависит развитие гражданственности и формирование общества в целом.

В связи с тем, что обозначен курс на укоренение демократического устройства общества, необходимо формирование демократической политической культуры, ориентаций на демократию в политическом сознании граждан. Демократия невозможна при патриархальных или тотально-подданнических установках населения. Таким образом возникает вопрос, не является ли политическая культура молодежи как будущего актора социально-политических изменений препятствием для построения демократии в России и Эстонии вследствие преобладания подданнических ориентаций.

Политическая культура эстонской молодежи чрезвычайно интересна как культура определенной части европейского сообщества, сформировавшаяся в постсоветском государстве. Ее изучение невозможно без анализа историко-политического контекста жизни страны, а именно политических событий, происходящих в Эстонии, таких как героизация участников войны, сражавшихся на стороне фашистской Германии, снос памятника советским воинам, павшим в Великой Отечественной войне, переписывание истории и т.д. Все эти события напрямую или опосредованно влияют на формирование политических установок и ориентаций молодых людей.

Таким образом, изучение политической культуры эстонской и российской молодежи, политических ориентаций, которых она придерживается, выявление факторов влияния на электоральные предпочтения молодежи и т.д., поможет дать адекватную характеристику политическим системам современной России и Эстонии, обозначить возможные перспективы их развития, а также сделать прогнозы относительно будущих взаимоотношений ЭР и РФ.

Более того, мониторинг и анализ политических ориентаций и поведения граждан является необходимым для решения проблем политической социологии в целом. В связи с чем данное диссертационное исследование, имеющее в своей основе практическое социологическое исследование данного аспекта, представляется чрезвычайно актуальным.

Степень научной разработанности темы. Вопрос о политической культуре в целом не нов как в зарубежной, так и в отечественной научной литературе. Теоретической основой анализа феномена политической культуры послужила классическая концепция Г.аАлмонда и С.аВербы, которые впервые использовали данную категорию в эмпирическом аспекте.

При изучении политической культуры России в диссертации используются работы в основном российских авторов, применяющих политико-культурный анализ для изучения современного политического процесса на страноведческом уровне (М.М. Назаров, Ю.С. Пивоваров, А.И. Соловьев, Е.В. Притчина, О.В. Рукавишников и др.1), а также материалы научных и практических конференций. В настоящее время в центре внимания российских исследователей находятся два главных вопроса: о возможности и пределах преобразования политической культуры и о ее влиянии на ход демократического транзита. Проблемам становления демократии в российском обществе посвящены работы В.Д. Виноградова, С.М. Елисеева, И.И. Глебовой, А.И. Дженусова и многих др.2

Молодежь как особая социальная группа, имеющая решающее значение в поступательном развитии российского общества, является объектом научного анализа в работах В.Т. Лисовского, С.Н. Иконниковой, И.Ю. Кузнецовой, Т.Б. Щепанской, Б.А. Ручкина и др.3 В исследованиях указанных авторов выявлены сущностные характеристики молодежи, представлен ее социально-демографический портрет, определены возрастные рамки категории молодежь и отражены особенности ее положения в обществе.

Проблематике политической культуры молодежи постсоветского периода посвящены научные труды и статьи Е.Л. Омельченко, Т.Э. Петровой, О.И. Карпухина, В.И. Чупрова, Ю.А. Зубок, А.С. Ваторопина, Ю.Р. Вишневского, Л.Г. Коваленко, В.И. Бегинина и др.4 

Отдельно хотелось бы отметить особенно близкие к теме диссертационного исследования работы М.К. Горшкова и Ф.Э. Шереги,5 где молодежь выступает объектом социализации и самореализации, О.М. Карпенко и И.А. Ламанова,6 где подробным образом описываются формы и мотивы участия современной молодежи в политическом процессе России, а также О.В. Бражника и Л.Н. Ляховой,7 где рассматривается сущность, функции, структура политической культуры молодежи, а также отводится место вопросам ее влияния на повышение социальной активности молодых, предлагаются пути и средства формирования политической культуры российского студенчества.

Анализ темы исследования также предполагает обращение к проблеме ценностных ориентаций молодежи, которая освещается в научных публикациях и монографиях В.Т. Лисовского, В.Е. Семенова, В.А. Сибирева, Н.В. Карповой, А.Г. Кузнецова, Н.И. Лапина, С.И. Левиковой, Л.Г. Титаренко, Е.Б. Шестопал и др,8 и в аналитических докладах.9 Однако все же наблюдается существенный перекос в сторону студенчества, в то время как работающая молодежь чаще остается за бортом научного анализа.

Таким образом, несмотря на значительный объем исследований в данной области, на сегодняшний день проблема политической культуры современной российской молодежи остается недостаточно исследованной и носит скорее практический, а не теоретический характер. Так, до сих пор отсутствуют четкие критерии классификации молодежи, иерархия основных факторов формирования политической культуры молодежи, основные показатели измерения ее уровня, остаются непроработанными вопросы выяснения особенностей и путей формирования политической культуры молодых людей в условиях современного общества.

Что же касается эстонской молодежи, то данная тема остается практически неизученной, впрочем, как и проблема политической культуры всего эстонского общества. Здесь наблюдается существенный уклон в область изучения проблем русскоязычного населения Эстонии, его адаптации и интеграции в эстонское общество. Тема политической культуры молодежи Эстонии раскрывается лишь с позиции знания государственного языка, обучения в эстонских или русских образовательных учреждениях, толерантности к другим этносам и т.д.

В российском научном дискурсе следует отметить работы Ю.В. Арутюняна, Л.М. Дробижевой, Э.Д. Понарина, Д.Е. Фурман, Э.Г. Задорожнюк, Э.А. Саар и М.П. Казюли, В. Якобсона, С.С. Савоскула.10

Среди немногочисленных эстонских авторов, занимающихся изучением политической культуры Эстонии, можно выделить социологов Ю. Кивиряхка, К. Халлик, Э. Берг, П. Эхин, Р. Руутсоо, А. Тоотс.11 Исследованием проблем молодежи в Эстонии занимаются И. Проос, И. Петтай, С. Круселль, М. Тару.12 Очень актуальны для темы диссертационного исследования статьи эстонских исследователей Лейва Калева, Мари-Лииз Якобсон, Тыниса Саартса и Отта Луми,13 где осуществляется одна из немногих попыток на сегодняшний день анализа современного состояния политической культуры Эстонии.

Для анализа представленных в диссертации данных следует особо подчеркнуть значение монографий Р.Х. Симоняна Россия и страны Балтии14 и Ю.В. Арутюняна Трансформация постсоветских наций15, где авторы дают подробный анализ событий, происходивших на территории России и Эстонии.

Таким образом, обзор степени разработанности темы позволяет утверждать, что, несмотря на значительное количество западных и отечественных научных разработок, посвященных теоретическому осмыслению концепта и эмпирическому измерению российской политической культуры, специальных комплексных исследований политической культуры российской и эстонской молодежи с позиции политической социологии, на сегодняшний день практически нет.

Объектом в данном диссертационном исследовании является политическая культура молодежи как неотъемлемая составная часть политической культуры эстонского и российского общества.

Предмет исследования - особенности политической культуры эстонской и российской молодежи в сравнительном измерении, а именно ориентации на определенные политические ценности, связанные с идеологией, общими представлениями о политике, готовностью молодежи к участию в политическом процессе своей страны.

Основная гипотеза: формирование политической культуры российской и эстонской молодежи происходит в условиях социального раскола, что препятствует становлению конценсусной гражданской политической культуры как основы стабильного демократического развития общества.

Цель исследования - в процессе сравнительного анализа выявить общие и специфические аспекты политической культуры эстонской и российской молодежи.

Достижение поставленной цели предполагает постановку и решение следующих задач:

• Анализ основных теоретических подходов к изучению политической культуры молодежи;
• Определение специфики и своеобразия сущностных характеристик политической культуры России и Эстонии, и основных факторов, оказывающих влияние на формирование и развитие политической культуры молодежи обеих стран;
• Сравнительный анализ изучаемых политических культур по выработанным критериям;
• Выявление основных представлений молодых людей о политической жизни общества на материалах социологического эмпирического исследования;
• Определение характерных тенденций участия молодежи в политических событиях;
• Выработка основных рекомендаций для позитивного развития политической культуры российской и эстонской молодежи в данных социальных условиях.

Теоретико-методологическая основа исследования. Базовым методологическим инструментом понимания концепта политической культуры стала теория Г. Алмонда и С. Вербы. Основным методом исследования является метод сравнения. В качестве методологических образцов сравнительного социологического исследования политических культур служат работы Г. Алмонда и Дж. Пауэлла, В.О. Рукавишникова, М.М. Назарова, а также разработки сравнительного измерения ценностных систем Г. Хофстеде. Также методологическую основу диссертационного исследования составляют исторический, системный и структурно-функциональный методы исследования, широко используемые в социологии.

Эмпирическая база диссертационного исследования. При проведении исследовательской работы был использован ряд собственно социологических методов. На первом этапе сбора информации и ее анализа предпочтение было отдано эмпирико-описательным методам: методу наблюдения и сравнения, сбора статистических данных. Для проведения практического исследования применены опрос в форме анкетирования, а также экспертный опрос методом глубинного интервью. В работе также использовался метод вторичного анализа данных социологических опросов и статистических данных.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

• Предложены для социологического анализа и исследованы основные этапы постсоветского развития политической культуры Эстонии;
• Определены общие и специфические характеристики политических культур эстонского и российского обществ, как на уровне массовой политической культуры, так и на уровне культуры политических элит;
• Выявлена и охарактеризована иерархия совокупности внутренних и внешних факторов, имеющих влияние на формирование и развитие политической культуры молодежи;
• Исследована система политических ориентаций и электоральных предпочтений таллинской и петербуржской молодежи в их сравнении;
• Осуществлено практическое социологическое исследование представлений молодежи о политическом процессе и определен уровень политической активности опрошенной российской и эстонской молодежи, а также степень ее доверия к основным институтам власти. Наименее электорально активной остается российская молодежь, здесь не наблюдается никаких изменений за последние три года (2007-2010 гг.). Наиболее активно принимают участие в выборах, как и несколько лет назад, эстонцы. Респонденты обосновывают свое нежелание участвовать в выборах отсутствием интереса.
• Выявлен уровень протестного поведения санкт-петербургской и таллинской молодежи на сегодняшний день. Потенциал протестной активности молодежи Таллина, принимавшей участие в опросе, гораздо выше, чем у респондентов Санкт-Петербурга: более 60% эстонских и русских молодых таллинцев готовы участвовать в различных акциях протеста, в то время как более половины (59%) российских респондентов не участвовало бы ни в демонстрациях, ни в митингах.

  Положения, выносимые на защиту:

1. Политическая культура и эстонской и российской молодежи формируется в условиях социального, этнического и политического расколов. Социокультурный раскол проявляется в отсутствии национальной идеи, расхождение в ценностных представлениях об общественном идеале и о реальном обществе. Это обуславливает кризис идентичности уже не в среде старших поколений, как это было 20 лет назад после распада Советского Союза, а в молодежной среде, где сегодня остро ощущаются трудности духовного самоопределения. Этнический раскол более характерен для эстонского общества, где разделение по национальному признаку приобрело ярко выраженный характер. Этнический раскол в Эстонии обуславливает и социокультурный, и политический, и социально-экономический. В России данная проблема в последнее время становится все более актуальной в связи с все возрастающей межнациональной нетерпимостью, распространению ксенофобских настроений в российском обществе. Политический раскол выражен в иллюзорности политической жизни эстонского и российского обществ (иллюзия демократического общества, иллюзия оппозиции и т.д.).
2. В Эстонии наблюдается существенный раскол не только между русскоязычным и эстонским населением республики, но и внутри каждой из групп. Особенно это свойственно русским, проживающим в Эстонии, часть которых ориентирована на интеграцию в эстонское общество, имеют политические предпочтения, характерные, согласно социологическим исследованиям, для эстонской части населения;
3. Необходимым компонентом и условием т.н. позитивной политической культуры населения являются моральные и нравственные основы культуры политической элиты. Для преодоления тенденций отчуждения молодежи от политической жизни общества и недоверия политическим институтам необходима борьба на всех уровнях власти с искажением и фальсификацией исторических фактов, спекуляций исторической памятью, политикой двойных стандартов и т.д.;
4. Условия функционирования российской политической системы создают массу трудностей и недостатков на пути формирования позитивной политической культуры молодежи. Так, в России, в отличие от Эстонии, направление молодежной политики проработано слабо и является скорее периферийным. Несовершенство технологий взаимодействия государства и общества является серьезным препятствием на пути повышения эффективности социализации молодежи, повышения ее политической активности. В Эстонии же существует проблема информирования населения (в особенности русскоязычного) о проводящихся мероприятиях. Несовершенство технологий взаимодействия государства и общества является серьезным препятствием на пути повышения эффективности социализации молодежи, повышения ее политической активности;
5. Система образования и воспитания является наиболее значимым фактором формирования политической культуры молодежи. Школа и другие образовательные учреждения относятся к первичным агентам социализации, выражающейся в системе воспитания и образования еще с самых начальных этапов развития личности. В ходе успешной социализации, проводимой как на семейно-бытовом, так и на государственном уровнях, формируются определенные политические установки, формируется интерес к политике и политическая активность (либо их отсутствие). В Эстонии система образования рассматривается как один из ключевых факторов процесса интеграции: с одной стороны, улучшается знание языка участников процесса интеграции, с другой - через обучение языку регулируется социализация и создается привычка к сосуществованию двух культур.
6. Выявлена главная причина неучастия современной российской и эстонской молодежи в политической жизни общества - отсутствие заинтересованности в политике. Необходимым условием политической активности для большинства респондентов является уверенность в том, что их участие принесет положительный результат. Результаты исследования выявили возрастание протестных настроений среди молодых представителей титульной нации ЭР. В качестве одной из основных причин нежелания участвовать в главном политическом событии страны эстонские респонденты выбрали причину сознательного отказа из протеста, и в большей степени готовы участвовать в различных митингах, демонстрациях и т.д.

Теоретическая и практическая значимость диссертации определяется возможностью использования результатов диссертационного исследования для продолжения дальнейших теоретических и эмпирических исследований, связанных с изучением проблем политических культур российской и эстонской молодежи, для решения практических задач их развития и совершенствования. Выводы и практические рекомендации, сделанные в диссертации, могут быть полезны в практической работе государственных органов Российской Федерации, политических партий и общественных организаций. Материалы исследования могут использоваться в преподавательской деятельности для чтения общих и специальных курсов Социология молодежи, Политическая социология, Социология международных отношений в высших учебных заведениях, а также в системе переподготовки кадров и повышения квалификации по общественно-политическим дисциплинам.

Апробация результатов исследования.

Концепция и содержание работы обсуждались на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры социологии политических и социальных процессов факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета. Основные положения диссертации изложены в 20 научных публикациях автора общим объемом 8,6 п.л. и представлены на Всероссийской научно-практической конференции Современные проблемы российской ментальности (Санкт-Петербург, ноябрь 2005 г.); на Международном Молодежном Саммите Формирование глобальной ответственности (Санкт-Петербург, апрель 2006 г.); на Всероссийской научно-практической конференции Третьи Ковалевские чтения (Санкт-Петербург, ноябрь 2008 г.); на Международной научной конференции Первые Санкт-Петербургские социологические чтения. Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии. К 120-летию со дня рождения П.А.Сорокина и 20-летию факультета социологии СПбГУ (Санкт-Петербург, апрель 2009 г.); на Всероссийской научно-практической конференции Четвертые Ковалевские чтения (Санкт-Петербург, ноябрь 2009 г.); на XVII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых Ломоносов-2010 (Москва, апрель 2010 г.); на III Всероссийской Ассамблеи молодых политологов (Пермь, апрель 2010 г.); на ХIV Международной научно-практической конференции Система ценностей современного общества (Новосибирск, октябрь 2010 г.); на Всероссийской научно-практической конференции Пятые Ковалевские чтения (Санкт-Петербург, ноябрь  2010 г.); на Межвузовской междисциплинарной научной конференции Этнические процессы в глобальном мире (Санкт-Петербург, ноябрь 2010 г.); на VI Всероссийской научной конференции Сорокинские чтения (Москва, декабрь 2010 г.), на Международной научно-практической конференции Экономика и менеджмент (Санкт-Петербург, март 2011 г.); на XVIII Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых Ломоносов -2011 (Москва, апрель 2011 г.); на Всероссийской научно-практической конференции Шестые Ковалевские чтения (Санкт-Петербург, ноябрь 2011 г.); на Международной научно-практической конференции Актуальные проблемы современных политико-психологических феноменов: теоретико-методологические и прикладные аспекты (Пенза, март 2012 г.); на научно-практической конференции Экономика и менеджмент (Санкт-Петербург, март 2012 г.); на Международной научно-практической конференции Актуальные проблемы прикладной конфликтологии (Санкт-Петербург, апрель 2012 г.).

Одной из форм апробации является применение автором материалов диссертации при проведении практических занятий в Санкт-Петербургском государственном технологическом институте (техническом университете) по курсу Социология.

Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедры социологии политических и социальных процессов факультета социологии СПбГУ и рекомендовано к защите.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка использованных источников и литературы и семи приложений.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, анализируется степень ее разработанности, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, теоретико-методологическая  и эмпирическая основы, раскрывается научная новизна исследования, излагаются положения, выносимые на защиту, а также теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.

В первой главе Политическая культура как социальный феномен: теоретико-методологический аспект, состоящей из четырех параграфов, рассматриваются основные теоретические подходы к определению концепта политической культуры, характеризуются специфические аспекты политической культуры российского и эстонского обществ и выявляются некие общие закономерности ее развития.

В первом параграфе лПроблема политической культуры в социальных исследованиях делается обзор наиболее распространенных в западной и российской социологии теорий политической культуры и опыт их классификации. Рассматриваются этапы развития концепции.

Диссертант в своем исследовании опирается на классические концептуальные разработки Г. Алмонда и С. Вербы, сконструированные на основе социологической системной теории Т. Парсонса. Алмонд и Верба определяли политическую культуру нации как распределение образцов ориентаций, т.е. взглядов и позиций относительно политической системы и ее различных частей и позиций относительно собственной роли человека в этой системе.16 На основании данного определения в диссертации разрабатывается определение политической культуры как части общей культуры с позиции социологического анализа. Таким образом, под политической культурой понимается совокупность типичных для данного конкретного общества или социальных групп политических представлений, ценностных ориентаций, установок и политического поведения, обусловленных историческим опытом и социальной памятью. Данное определение обусловлено социологическим пониманием политической культуры, которое предполагает определение ее как процесса создания, хранения и распространения политических ценностей, закрепления и передачи исторического опыта политической жизни общества.

Далее в работе анализируются основные подходы к пониманию типологии политической культуры в политической социологии. Представлены классификации Г. Алмонда и С. Вербы, У. Розенбаума, Ф.Хьюнкса и Ф.Хикспурса, У. Розенбаума, Д. Элазара. В диссертационном исследовании предлагается авторская классификация современных политических субкультур, разработанная на основе классической типологии Алмонда и Вербы. В аспекте изучения политических культур эстонского и российского обществ рассмотрены политические субкультуры активистской (культуры участия) и пассивной политической культуры (куда входят традиционная и подданическая политические культуры).

Рис. 1. Классификация политических субкультур

Следуя логике структурного анализа Алмонда и Вербы, в диссертации выделяются основные эмпирические показатели изучения составляющих политической культуры (Таблица 1). Особо хотелось бы обратить внимание на индикатор политического искусства, т.к. современные тенденции оценки политического искусства четко фиксируют нравственный аспект и зрелость политической культуры общества. Данный показатель, с позиции диссертанта, следует рассматривать сквозь призму концепции символического капитала П. Бурдье, что представляет особый научный интерес для дальнейшего социологического анализа политической культуры общества.

Таблица 1.

Индикаторы социологического анализа политических культур

	Массовая политическая культура	Культура политических элит
Когнитивные ориентации	Политическая образованность (способность к политическому мышлению)
	Политическая компетентность (оценка собственных ресурсов, своих возможностей участвовать в выработке и принятии политических решений)
	Интерес к политике
	Свобода в распространении политической информации
Аффективные ориентации	Оценка действий правительства, вызывающих общественный резонанс	Оценка исторических событий как индикатор нравственной основы политической культуры элиты
	Уровень доверия основным политическим институтам	Открытость и доступность политической элиты, доступность социальных лифтов к мобильности в данную страту
	Степень удовлетворенности существующей политической системой	Степень гражданственности политической элиты, выражающейся в сочетании патриотических ориентаций, правовой культуры и чувстве ответственности перед обществом
	Степень уверенности в завтрашнем дне
	Политическое искусство как специфическая форма политического сознания, как показатель нравственной основы политической культуры элиты и общества в целом.
Поведенческие ориентации	Электоральная активность	Согласованность целей населения и политической элиты
	Степень взаимодействия с политическими партиями, политическими и общественными организациями	Наличие обратной связи у правительства с населением: существование отчетности политических деятелей за проделанную работу, координация действий в соответствии с предвыборными обещаниями, возможность отзыва депутатов.
	Уровень протестного поведения как показатель удовлетворенности политической ситуацией, сложившейся в обществе	Наличие реальной межпартийной конкуренции

Во втором параграфе Некоторые аспекты политической культуры российского общества в ходе краткого обзора работ, посвященных исследованию российской политической культуры, а также вторичного анализа данных социологических исследований, выявлено, что в сегодняшней политической культуре российского общества продолжают быть сильны установки на государственный патернализм и, как следствие, на персонификацию власти. В то же время характерно политическое отчуждение, выражающееся в неудовлетворенности и недоверии власти, дистанцировании значительных масс граждан от нее, непонимании ее политической стратегии и курса, снижении уровня политического участия и т.д. В течение последних десятилетий в стране отмечаются также и процессы духовного опустошения, духовного обезвоживания. В национальном сознании граждан России духовно-нравственные ценности почти всегда преобладали над ценностями материального характера. Процесс же трансформации Российской Федерации привел к появлению общества потребления.

Представляется, что в России на разных этапах ее развития сложились и сохраняются в настоящее время симбиоз демократических и авторитарных традиций, что нельзя охарактеризовать ни положительно, ни отрицательно.

В политическом сознании населения практически отсутствуют установки на активизацию роли личности в политическом процессе, что означает доминирование пассивных типов политической культуры россиян: лично участвует в политической жизни подавляющее меньшинство. Основной формой политического участия в России остаются выборы. Такая ситуация, когда состояние политического участия граждан характеризуется противоречием между достаточно высоким уровнем интереса к политическим событиям и низким уровнем его реализации, не считая периодов участия в выборах различных уровней, является потенциальной угрозой стабильности государства. Нереализованные потребности различных групп граждан способны вызвать всплеск протестной активности, что отчасти наблюдалось в серии митингов в конце 2011 - начале 2012 гг.

В третьем параграфе Основные этапы постсоветских трансформаций политической культуры Эстонии основные черты политической культуры эстонского общества характеризуются в соответствии с выделенными в диссертации тремя этапами ее формирования в постсоветский период:

1. Восстановление независимости республики после распада Советского Союза, когда еще ощутимо влияние советских установок на часть населения Эстонии, но в то же время присутствует четкая ориентация на построение этнократической модели социума (модель лэтнической демократии, разработанная израильским социологом Самми Смууха17). Гражданская идентичность вытесняется национальной идентичностью и, как следствие, возникает национальное противостояние.
2. Период подготовки к вступлению в НАТО и Евросоюз, в котором политическая культура эстонского общества четко фрагментируется, причем не только по национальному признаку, но и внутри каждой этнической группы. Здесь формируется ориентация на двуязычие у части русскоязычного населения республики, на интеграцию в местное гражданское сообщество, которое главным образом обеспечивалось за счет знания государственного языка и приобретения эстонского гражданства.
3. Текущий этап развития политической культуры эстонского общества как части европейского сообщества можно охарактеризовать как попытку конструирования гражданской идентичности и формирования демократической политической культуры населения, хотя факт несимметричной толерантности в отношениях между эстонцами и русскими делает ее успешность маловероятной.

В итоге в параграфе делается вывод о том, что сегодняшняя Эстония - это страна двух обществ и двух политических культур, существующих параллельно в одном пространстве. Большинство эстонцев ориентируется не на гражданскую, а на этническую модель построения общества, поэтому воспринимает свое доминирующее положение как должное и не видит в этом признаков сегрегации. Установки русских прямо противоположны, что является еще одним свидетельством глубинного раскола в обществе. Политическая система носит демократический характер лишь в отношении титульного населения, что является признаком этнократического общества с этноцентристской политической культурой.

Политическая культура Эстонии сегодня характеризуется, помимо обозначенных черт, доминированием материального фактора, а также относительной стабильностью политических предпочтений, что подтвердили и последние выборы, прошедшие в Эстонии 6 марта 2011 года.

Четвертый параграф Особенности политической культуры России и Эстонии в сравнительном измерении посвящен непосредственно сравнительному анализу политических культур эстонского и российского обществ. В соответствии с разработанной диссертантом классификацией, в российской политической культуре обнаруживаются элементы практически всех пассивных политических субкультур: культуры наблюдателей вследствие довольно низких показателей политического участия населения; протестно-отстраненной с элементами протестно-активистской субкультуры, т.к. бльшая часть граждан российского общества склонна к пассивному протестному поведению; пессимистической, т.к. согласно данным социологических исследований основным фактором нежелания участвовать в политической жизни общества называется отсутствие уверенности, что голос избирателя что-либо изменит и от него что-либо зависит; консервативной и этатистской вследствие ориентации определенной части населения РФ на традиционные ценности, сложившиеся устои, которые должен оберегать глава государства (поиск уникального пути развития).

Эстонскую же политическую культуру можно определить через некоторые элементы политической культуры участия - этноцентристской и рыночной политических субкультур - вследствие отстаивания доминанты интересов конкретного титульного этноса (лэтнократия), в то время как остальные этносы (здесь имеется в виду собирательный образ русскоязычные) воспринимаются как помеха для стабильного прогрессивного развития. Также наблюдаются черты спекулятивной и бюрократически-техницистской политических субкультур ввиду того, что эстонская политическая элита с помощью этнократической модели функционирования власти лоббирует собственные интересы. Это говорит о чрезвычайной фрагментарности анализируемых политических культур.

Для сравнительного анализа применена шкала кросс-культурного сравнения ценностей голландского исследователя Г. Хофстеде, где выделяются пять основных индикаторов измерений культуры, согласно которой Эстония более обособлена, чем Россия. Таким образом, для России более характерны коллективистские ценности и осознание себя как Мы, в то время как в Эстонии больше важна защита частных интересов и осознание себя как Я.

Опираясь на анализ, проведенный в предыдущих параграфах, были выявлены некоторые схожие и специфичные черты политической культуры Эстонии и России.

В качестве специфических отличных друг от друга характеристик можно выделить преобладание индивидуалистических ценностей в эстонской политической культуре и коллективистских - в российской, а также специфику, обусловленную различным конституциональным устройством политической системы рассматриваемых государств. В дополнение сказанному отметим, что для российской политической культуры внешние факторы менее значимы, в то время как для эстонской они становятся все более и более первостепенны (отсутствие самодостаточности).

Рис. 2. Специфические отличия российской и эстонской политических культур

Политическую культуру российского общества характеризуют:

• Ярко выраженная фрагментарность политической культуры, где наблюдается смешение ряда политических субкультур с преобладанием пассивных типов;
• Доминирование подданических тенденций вследствие отстраненности значительной части россиян от политической жизни общества;
• Патерналистские ориентации;
• Ориентация на традиции, на консервативные ценности;
• Приоритетность поиска своего уникального пути развития, собственной формы демократического устройства;
• Персонификация власти (т.н. вождизм) наряду с отсутствием персонификации ответственности;
• Недоверие населения к политике и политическим деятелям, что взаимообуславливает негативное восприятие власти как таковой.

В политической культуре эстонского общества обнаруживаются:

• Фрагментарность вследствие доминанты национальной составляющей;
• Доминирование активных типов политических субкультур;
• Доминирование материального фактора в политических установках;
• Ориентация на западные ценности индивидуализма;
• Ориентация на построение однообщинного национального государства, этническую модель общества (этнократия обуславливает этноцентристский тип политической культуры);
• Относительная стабильность политических предпочтений.
• Высокий уровень доверия основным политическим институтам.

Таким образом, общими характеристиками являются:

1. Ярко выраженная фрагментарность анализируемых политических культур;
2. Общий курс на построение демократической модели политической системы;
3. Доминирование материалистических ценностей (следствие маскулинности);
4. Отсутствие консолидирующего фактора;
5. Слабо развитое гражданское общество;
6. Монополизация власти и политическая слабость оппозиции;
7. Персонификация власти и ориентация на харизматические личности;
8. Раскол общества: в Эстонии с доминантой этнического раскола, в России - лцентр-периферия. Также в российском обществе существенно противоречие между культурно-ценностным идеалом и восприятием социальной реальности.

Вторая глава Политическая культура молодежи Эстонии и России состоит из четырех параграфов и посвящена непосредственно сравнительному изучению политических культур эстонской и российской молодежи на основе результатов социологического исследования, проведенного автором. Исследование проводилось летом 2010 года. Выборочная совокупность построена как простая случайная выборка объемом 900 человек. Отбор респондентов в выборку проводился по следующим параметрам: возраст от 18 до 30 лет включительно (распределение производилось в соответствии с квотами, репрезентативными для исследуемой группы, по полу и возрасту), проживание в Санкт-Петербурге и Таллине, а также национальная самоидентификация молодых людей. Внимание к обозначенной возрастной категории обусловлено ожиданием, что молодежь в возрасте 18-30 лет имеет четкие представления о политических процессах своей страны, сформировавшиеся ценностные установки и определенные политические ориентации. Под национальной самоидентификацией понимается добровольное отождествление отдельного человека или группы людей с определенной национальностью. Индикаторами измерения политической культуры молодежи выступают: политическое участие молодежи, степень удовлетворенности молодежи политической системой, а также деятельностью общественных структур и институтов власти, доверие политическим институтам.

В первом параграфе Молодежь как субкультура и как объект государственной политики в Эстонии и России подробно характеризуется понятие молодежь, даются эстонские и российские статистические данные о молодежи как социально-демографической группе четко определяются ее возрастные рамки. Проанализирован субкультурный подход к определению молодежи, рассмотрен ряд толкований терминов молодежная субкультура (З.В. Сикевич, Т.Б. Щепанская и др.), контркультура.

Под молодежью в работе понимается особая социально-демографическая группа, выделяемая на основе обусловленных возрастом особенностей социального положения молодых людей, их места и функций в социальной структуре общества, специфических интересов и ценностей, которые зависят от общей культуры и социализирующих закономерностей, характерных для данного конкретного общества.

Многие исследователи называют нынешнее молодое поколение потерянным вследствие того, что воспитанием молодежи после распада СССР никто не занимался. В связи с этим далее в параграфе анализируются основные проблемы и достижения в области государственной молодежной политики ЭР и РФ. Анализируя российскую молодежную политику, делается вывод, что она пока недостаточно эффективна, хотя является доминирующей в реализации политики по отношению к молодому поколению, т.к. политические партии, как правило, не имеют четкой, разработанной, оформленной стратегии в этом направлении. До сих пор не принят единый закон о молодежной политике, в результате чего действия разных органов исполнительной власти по реализации политики оказываются нескоординированными. Таким образом, главными проблемами российской государственной молодежной политики в диссертации обозначены проблема информированности молодежи, проблема реального вовлечения ее в участие в реализуемые федеральные и региональные проекты, а также мероприятийный подход к молодежной политике, т.к. те проекты, которые на сегодняшний день осуществляются, в основном сводятся к проведению акций, митингов и фестивалей.

В ходе анализа эстонской государственной молодежной политики делается вывод о том, что в Эстонии к проблемам молодежи осуществляется комплексный подход: так или иначе к молодежной политике частично относятся все министерства ЭР. Однако здесь структуры и возможности развиты по регионам неравномерно. В крупных самоуправлениях много возможностей участия и другой деятельности, интересующей молодежь, но в маленьких самоуправлениях такие возможности часто отсутствуют. Цели и задачи структур зачастую неясны как для тех, кто принимает решения, так и для самих молодых людей. Также был выявлен такой существенный недостаток как проблема нехватки информации на русском языке.

Во втором параграфе Факторы формирования и развития политической культуры молодежи разрабатывается авторская классификация внешних и внутренних факторов (Таблица 2).

Таблица 2.

Иерархия факторов политической культуры молодежи

	Субъективные факторы	Объективные факторы
1.	Интерес к политике	Социализирующие факторы: система образования и воспитания, семья, деятельность партий и общественных организаций, СМИ
2.	ичный опыт	Государственная политика, политическая обстановка в стране
3.	Система политических ценностей	Геополитический фактор
4.	Материальный фактор
5.	Религиозный фактор	Этнополитический фактор

Обобщая результаты как экспертного опроса, так опроса молодых людей методом раздаточного анкетирования, в работе делается промежуточный вывод о том, что в иерархии наиболее значимых факторов политической культуры молодежи лидирует система образования и воспитания, второе место занимает семья, далее - личный интерес к политике, государственная политика, СМИ, деятельность партий и общественных организаций, личный позитивный или негативный опыт, положение государства в мире (геополитический фактор), материальное благополучие (материальный фактор), национальные традиции (этнополитический фактор), исторический опыт и глобальные исторические события (фактор социальной памяти, или социальный фактор) и религиозное учение (религиозный фактор). Отметим, что материальный фактор мог восприниматься респондентами двояко: и как экономическое положение, сложившееся в обществе, экономическую политику государства, что является объективный фактором, и как личное материальное благополучие, что является субъективный фактором политической культуры. По мнению диссертанта, материальный фактор все же следует отнести к субъективным факторам, т.к. экономическая политика является в предложенной классификации составной частью объективного государственного фактора.

В третьем параграфе Политическая культура Эстонии и России как инструмент политической социализации молодежи рассматривается понятие политической социализации как включение индивида в политическую систему через оснащение его опытом предыдущих поколений, закрепленным в культуре. На основе практического социологического исследования, проведенного автором, предпринимается попытка измерить степень политической включенности молодежи по ряду индикаторов, одним из которых является уровень интереса к политике в целом, что представляет собой когнитивный аспект политической культуры. В итоге среди опрошенных наиболее активно интересуются политическими событиями российские респонденты, в то время как наименее - русские, проживающие в Эстонии. Если же брать суммарное значение, то наиболее интересующейся является эстонская молодежь. На втором месте по интересу к политике находятся российские респонденты, русская же молодежь Эстонии менее всех заинтересована в политической информации.

С позиции частоты проявляемого молодежью интереса, лидирующее место занимает эстонская молодежь, принимавшая участие в опросе, более трети которой каждодневно следит за политическими событиями, а также русские молодые люди, проживающие в Таллине. Российские респонденты предпочитает следить за политическими новостями несколько раз в неделю, хотя все же четверть респондентов делает это ежедневно.

В ходе исследования обнаружена зависимость степени интереса к политическим событиям от пола (девушки проявляют меньший интерес к политике - среди них наблюдается наибольший процент совсем не интересующихся, тогда как более половины опрошенных молодых людей в той или иной степени проявляют интерес к политическим событиям), а также прямая зависимость между частотой проявляемого интереса и уровнем образования молодых людей (наиболее активны здесь оказываются респонденты с высшим образованием (70,2% проявляют интерес к политической информации чаще одного раза в неделю), а также с незаконченным высшим образованием, студенты (тот же показатель составляет 62,3%)), что подтверждает одну из выдвинутых гипотез исследования. Зависимости степени интереса к политике от возраста не обнаружено.

Выявлено, что наиболее популярными источниками информации политического характера являются интернет и телевидение, в то время как наибольшим доверием пользуются радио и печатные СМИ.

В большинстве ответов эстонские респонденты разделялись во мнениях по национальному признаку. Так, 65,9% опрошенных русских молодых людей не доверяет правительству, тогда как 48,2% эстонцев доверяет.

Существенно повысился уровень неудовлетворенности респондентов существующей политической системой. Здесь выявлена зависимость между уровнем удовлетворенности политической системой общества и уверенностью молодых людей в завтрашнем дне. Причем зависимость от материального положения молодого человека не столь существенна. Наблюдается резкое повышение уверенности в завтрашнем дне лишь у группы респондентов с очень высоким уровнем дохода.

Таким образом, сделан вывод о существенных недостатках политической системы, при которой молодые люди чувствуют себя неуверенно и нестабильно.

Четвертый параграф Модели политического поведения молодежи посвящен исследованию основных форм политического участия молодежи. Под политическим поведением в диссертации понимается совокупность субъективно мотивированных действий и реакций на деятельность политической системы различных социальных субъектов (общностей, групп, индивидов), реализующих свои статусные позиции и внутренние установки. Соответственно избранной диссертантом модели и логике исследования политическое поведение включает в себя политическое участие, взаимодействие с государством и институтами гражданского общества, электоральное поведение.

Политическое участие означает активную поддержку или противодействие государственным структурам власти и принимаемым ими решениям относительно распределения общественных благ.

Традиционными формами участия являются голосование, участие в политических кампаниях, в деятельности политических партий и организаций, участие в акциях протеста и др.

По результатам диссертационного исследования, за последние пять лет существенно выросла электоральная активность русских респондентов, проживающих в Таллине, участились контакты с властями и политиками. Однако пока голосование молодых людей является скорее протестным, т.к. в Эстонии нет политической силы, отражающей интересы русскоязычного населения страны.

По одной из гипотез исследования, уровень политической активности зависит от материального положения молодого человека. Сравнивая полученные данные с уровнем дохода респондентов, никакой зависимости между участием в выборах и материальным положением молодежи не наблюдается, однако обнаружено наличие положительной корреляции между уровнем дохода и такой формой участия в политической жизни, как контакты с властями, т.е. чем более молодые люди обеспечены, тем больше они контактируют с власть имущими. Также выявлена отрицательная корреляция между неучастием ни в каких формах общественной и политической жизни и уровнем дохода респондентов: чем ниже уровень материального положения молодежи, тем она более пассивна. Таким образом, можно сказать, что гипотеза диссертационного исследования частично нашла свое подтверждение.

В ряду базовых составляющих политической культуры также выделяются протестные действия. В ходе рассмотрения факторов, обуславливающих протестное поведение, анализируется концепция относительной депривации, где требования, установки, ожидания индивида и группы определяются системой соотнесения - совокупностью сравнений и наблюдений, на базе которых выносятся суждения и оценки конкретной ситуации.

Согласно данным исследования, обозначился момент возрастания протестного поведения среди молодых представителей титульной нации ЭР.

Нежелание участвовать в выборах респонденты обосновывают простым отсутствием интереса. В ходе анализа данных делается вывод, что под лотсутствием интереса молодые люди понимают не отсутствие интереса к политике, к политическим событиям, происходящим в стране и в мире, но отсутствие интереса как бессмысленность, безысходность и невозможность что-либо изменить. Треть русских респондентов, проживающих в Таллине, не голосует, т.к. не имеет права голоса в связи с отсутствием эстонского гражданства.

В анкете использовался вопрос-ловушка для эстонских респондентов, который показал, что уровень регулярного участия в выборах эстонской молодежи субъективно завышен респондентами и должен быть проверен с помощью более углубленных методов социологического исследования.

В ходе исследования делается промежуточный вывод о том, что в отличие от основной массы русского населения, проживающего в Эстонии, для молодежи более характерен плюрализм политических ориентаций. Политические ориентации эстонской молодежи четко дифференцируются по признаку национальной идентичности: по предложенной шкале наиболее правыми оказались эстонцы (42,8%), в то время как русские респонденты отнесли себя больше к центристам (41,8%). Также отмечается и тот факт, что среди русских молодых людей, принимавших участие в опросе, наименьшее количество тех, кто затруднились определить свои убеждения, что говорит об их четкой сформировавшейся политической позиции. Российские респонденты занимают первое место по количеству неопределившихся.

При изучении конкретных политических предпочтений выявлена ориентация на правящую партию среди российской молодежи, в то время как в Эстонии большинство русских молодых людей поддерживают Центристскую партию, а эстонцев - Реформистскую.

Следуя классической интерпретации политической культуры Г. Алмонда и С. Вербы, помимо когнитивного и аффективного компонентов, выделяется также оценочный, представляющий собой убеждения и мнения о политических объектах, требующие определенных оценочных критериев. В качестве показателей оценочного элемента политической культуры молодежи в диссертационном исследовании были взяты: оценка международной политики своей страны, а также оценка действий правительства, которые вызвали наибольший резонанс в обществе. Молодым петербуржцам предлагалось оценить действия российского правительства, связанные с событиями в Южной Осетии 8 августа 2008 года, а таллинцам - действия, связанные с переносом памятника Воину-освободителю, впоследствии получившем известность как Бронзовый солдат. Обнаружилась довольно интересная зависимость от возраста респондента: наибольший процент молодых людей, кого вообще не беспокоило происходящее - молодежь средней возрастной группы 24-27 лет. Среди респондентов г. Таллина наблюдается значительная разница во взглядах в зависимости от национальной принадлежности: большинство русских молодых людей очень беспокоил факт удаления Мемориала советским солдатам из центра Таллина (54,2%), в то время как абсолютное большинство эстонцев данное событие никак не волновало (78,1%). Та же тенденция наблюдается и в оценке и уровне поддержки респондентами действий властей в конкретной ситуации.

Основными выводами, которые делаются в параграфе по результатам исследования, являются следующие:

1. Политическая культура молодежи в целом отражает основные характеристики политической культуры всего социума, обнаруживая, однако, некоторые специфические черты, такие как более высокий интерес к политическим событиям, происходящим в стране, плюрализм политических ориентаций и несформированность политических позиций;
2. Политическая культура русской молодежи Таллина характеризуется ярко выраженной оппозиционной составляющей: отсутствие доверия правительству, поддержки идеологии правящей партии, желание  радикально изменить существующую политическую систему общества;
3. Основным фактором формирования политической культуры молодежи признана система образования и воспитания как главный социализирующий фактор, где возможно участие государства. Гипотеза о том, что основным фактором являются СМИ, не подтвердилась. Отчасти в силу своей специфики, обусловленной скрытым воздействием на политическое сознание человека;
4. Российские респонденты наименее политически активны, половина не принимает никакого участия в политической жизни общества. 
5. Главная причина неучастия в политической жизни общества - отсутствие заинтересованности в политике. Необходимым условием политической активности для большинства респондентов является уверенность в том, что их участие принесет положительный результат.

В заключении подводятся итоги исследования, обобщаются результаты, формулируются общие выводы диссертационного исследования, а также раскрываются перспективы дальнейшего изучения проблемы политической культуры эстонской и российской молодежи и предлагаются возможные пути повышения политической образованности, компетентности и активности молодежи как основных составляющих целостной позитивной политической культуры.

В приложениях содержится информация об эмпирических исследованиях: программа социологического исследования, анкеты, вопросники, списки экспертов и таблицы с данными.

Основные положения диссертационной работы нашли отражение в следующих публикациях автора:

В изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ:

1. Халлисте О.В. Политическая культура и идентичность: проблема российско-эстонских отношений // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 12. Психология. Социология. Педагогика. - 2009. - Вып. 3. - С. 62Ц69. - 0,9 п.л.
2. Халлисте О.В. Участие молодых эстонцев и русских в политической жизни республики // Социологические исследования. - 2011. - № 3. - С. 139-144. - 0,5 п.л.
3. Халлисте О.В. Социологическое измерение интереса к политике эстонской и российской молодежи // Известия высших учебных заведений. Социология. Экономика. Политика. - 2011. - № 1. - С.32-35. - 0,4 п.л.
4. Халлисте О.В. Новые проблемы интеграции русскоязычной молодежи Эстонии // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2011. - № 3. - Том XIV. - С. 161-176. - 1,6 п.л.

В других изданиях:

5. Халлисте О.В. К вопросу о сравнительном изучении политических представлений студентов нового независимого государства // Современные проблемы российской ментальности / Материалы Всероссийской научно-практической конференции / Отв. ред. В.Е. Семенов. - СПб.: Изд-во Астерион, 2005. - С. 190-191. - 0,2 п.л.
6. Халлисте О.В. Современные тенденции искажения исторической фактологии // Дайджест молодежного саммита - 2006: Формирование глобальной ответственности. - СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2006. - С. 22. - 0,05 п.л.
7. Халлисте О.В. Формирование политической культуры эстонской и российской молодежи: сравнительный анализ // Политическая социология: теоретические и прикладные проблемы: Сборник научных статей, посвященных 70-летию Заслуженного работника Высшей школы, академика РАСН, профессора В.Д. Виноградова / Под общ. ред. Н.Г. Скворцова, А.О. Бороноева, С.М. Елисеева. - СПб.: Издат. Дом СПбГУ, 2007. - С. 293-310. - 1 п.л.
8. Халлисте О.В. Проблема положения русскоязычного национального меньшинства в Эстонии // Третьи Ковалевские чтения / Материалы научно-практической конференции 12-13 ноября 2008 / Отв. редактор: Ю.В. Асочаков. - СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2008. - С. 250-253. - 0,2 п.л.
9. Халлисте О.В. Проблема языка в решении национального вопроса Эстонии: через призму идей П. Сорокина // Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии. К 120-летию со дня рождения П.А.Сорокина и 20-летию факультета социологии СПбГУ / Материалы Международной научной конференции - Первых Санкт-Петербургских социологических чтений 16-17 апреля 2009 года / Отв. редакторы: А.О. Бороноев, Н.Г.Скворцов: В 2-х т. Том 2. - СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2009. - С. 452-455. - 0,2 п.л.
10. Халлисте О.В. Политическая культура как фактор политической стабильности: на примере Эстонии и России // Четвертые Ковалевские чтения / Материалы научно-практической конференции 12-13 ноября 2009 года / Отв. редактор: Ю.В.Асочаков. - СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2009. - С. 202-204. - 0,2 п.л.
11. Халлисте О.В. Основные факторы формирования политической культуры современной российской молодежи [Электронный ресурс] // Материалы Международного молодежного научного форума ЛОМОНОСОВ-2010 / Отв. ред. И.А.аАлешковский, П.Н.аКостылев, А.И.аАндреев, А.В.аАндриянов. - М.: МАКС Пресс, 2010. ISBN 978-5-317-03197-8. - С. 281-283. - 0,2 п.л.
12. Халлисте О.В. Оценочный компонент политической культуры (на примере российской и эстонской молодежи) // Система ценностей современного общества: Сборник материалов ХIV Международной научно-практической конференции / Под общ. Ред. С.С. Чернова. - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2010. - С. 382-387. - 0,4 п.л.
13. Халлисте О.В. Обусловленность определяющей роли национального компонента политической культуры Эстонии // Этнические процессы в глобальном мире: материалы ежегодной междисциплинарной научной конференции, 29 октября 2010. - СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2010. - С. 104-108. - 0,3 п.л.
14. Халлисте О.В. Попытки построения демократии на постсоветском пространстве на примере Эстонии и России: результаты экспертного опроса // Пятые Ковалевские чтения / Материалы научно-практической конференции 12-13 ноября 2010 года / Отв. редактор: Ю.В.Асочаков. СПб.: Скифия-принт, 2010. - С. 277-279. - 0,2 п.л.
15. Халлисте О.В. К вопросу о жизненных ценностях молодых россиян (на примере студентов технического института) [Электронный ресурс] // Стратегия инновационного развития России как особой цивилизации в XXI веке: VI Всероссийская научная конференция Сорокинские чтения - 2010: Сборник тезисов. - М.: МАКС Пресс, 2010. ISBN 978-5-317-03474-0. - С. 1718-1721. - 0,2 п.л.
16. Халлисте О.В. Некоторые аспекты менеджмента в молодежной политике современной России // Сборник научных трудов научно-практической конференции Экономика и менеджмент. Вып. 7. Под ред. П.П. Табурчака. СПбГТИ (ТУ). - СПб.: Изд-во Тандем, 2011. - С. 154-155. - 0,3 п.л.
17. Халлисте О.В. Государственная молодежная политика Эстонии как фактор политической социализации подрастающего поколения [Электронный ресурс] // Материалы Международного молодежного научного форума ЛОМОНОСОВ-2011. - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2011.  ISBN: 978-5-317-03634-8. - 0,2 п.л.
18. Халлисте О.В. К вопросу о проблемах политической социализации молодежи в аспекте государственной молодежной политики [Электронный ресурс] // Шестые Ковалевские чтения / Материалы научно-практической конференции 11-12 ноября 2011 года / Отв. редактор: Ю.В. Асочаков. - СПб.: Скифия-принт, 2011. ISBN 978-5-98620-078-1. - С. 1080-1083. - 0,15 п.л.
19. Халлисте О.В. Этнический конфликт на территории Эстонии // Актуальные проблемы современных политико-психологических феноменов: теоретико-методологические и прикладные аспекты: материалы международной научно-практической конференции 10-11 марта 2012 года. - Пенза - Ереван - Колин: Научно-издательский центр Социосфера, 2012. - С. 81-84. - 0,3 п.л.
20. Халлисте О.В. Возможности модернизации России сквозь призму политической культуры: постановка проблемы // Сборник научных трудов научно-практической конференции Экономика и менеджмент. Вып. 8. Под ред. П.П. Табурчака. СПбГТИ (ТУ). - СПб.: Изд-во: Тандем, 2012. - С. 223-227. - 0,6 п.л.
21. Халлисте О.В. Этнические конфликты на постсоветском пространстве: пример Эстонии // Актуальные проблемы прикладной конфликтологии материалы международной научно-практической конференции. 17 апреля 2012 года. - СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2012. С. 116-123. - 0,5 п.л.

---

1 Назаров, М.М. Политическая культура Российского общества 1991 - 1995 гг.: опыт социологического исследования. - М.: Эдиториал УРСС, 1998; Каменец А.В., Онуфриенко Г.Ф., Шубаков А.Г. Политическая культура России. - М., 1997; Пивоваров Ю.С. Русская политика в ее историческом и культурном отношениях. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2006; Политическая культура России: история, современное состояние, тенденции, перспективы. - СПб., 2001; Политическая культура российского общества 1991-1995гг.: опыт социологического исследования. - М., 1998; Российская повседневность и политическая культура: возможности, проблемы и пределы трансформации. - М., 1996; Притчина Е.В. Политическая культура в циклах российской модернизации: монография. - Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2005; Беспалова Т.В. Политическое измерение русского вопроса: монография. - Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ, 2005; Соловьев А.И. Политическое сознание и политическая культура. - М., 1991; Рукавишников В.О., Халман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. - М.: Совпадение, 2000.

2 Российское общество: социальное измерение демократизации: Сборник статей / Под ред. В.Д.Виноградова, С.М.Елисеева. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009; Глебова И.И. Как Россия справилась с демократией: заметки о русской политической культуре, власти, обществе. - М.: РОССПЭН, 2006; Дженусов А.И. Политическая культура как основа демократического развития России. - СПб., 2000.

3 Лисовский В.Т. Эскиз к портрету. Жизненные планы, интересы, стремления советской молодежи. - М.: Молодая гвардия, 1969; Иконникова С.Н. Молодежь. Социологический и социально-психологический анализ. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1974; Запесоцкий А.С. Дети эпохи перемен: их ценности и выбор // Социол. исслед. Ц 2006. Ц № 12. Ц С. 98-104; Козлов А.А. Молодые патриоты и граждане новой России. - СПб, 1999; Щепанская Т.Б. Символика молодежной субкультуры: Опыт этнографического исследования системы: 1986Ц1989 гг. - СПб: Наука, 1993; Ручкин Б. Молодежь и становление новой России // Социол. исслед. Ц 1998. Ц № 5. Ц С. 90-98.

4 Омельченко Е.Л. Молодежь России между активностью и пассивностью [Электронный ресурс]. - М., 2001. - Режим доступа: Петрова Т.Э. Социология студенчества в России: Этапы и закономерности становления. Учеб. пособ. - СПб: Бельведер, 2000; Карпухин О.И. Молодежь России: особенности социализации и самоопределения // Социол. исслед. Ц 2000.аЦ №3. Ц С. 124-128; Зубок Ю.А. Феномен риска в социологии: Опыт исследования молодежи. - М.: Мысль. 2007; Зубок Ю.А., Чупров В.И. Правовая культура молодежи в ракурсе трансформационных стратегий // Социол. исслед. Ц 2006.аЦ №6. Ц С. 37-46; Ваторопин А.С. Политические ориентации студенчества // Социол. исслед. Ц 1998. Ц №1. Ц С.39-43; Вишневский Ю.Р., Трынов Д.В., Шапко В.Т. Гражданская культура студентов. Тенденции и проблемы формирования // Социол. исследования. Ц 2009. Ц №4. Ц С. 108-117; Вишневский Ю.Р., Шапко В.Т. Парадоксальный молодой человек // Социол. исслед. Ц 2006. Ц №6. Ц С. 26-36; Коваленко Л.Г. Политическая культура молодежи как предмет социологического исследования // Проблемы политической истории и политологии. Алтай. Гос. ун-т. - Барнаул, 1992; Бегинин В.И. Политическая культура молодежи: Опыт социол. исслед. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1993.

5 Горшков М.К., Шереги Ф.Э. Молодежь России: социологический портрет. - М.: ЦСПиМ, 2010.

6 Карпенко О.М., Ламанов И.А. Молодежь в современном политическом процессе. - М.: Изд-во СГУ, 2006.

7 Бражник О.В., Ляхова Л.Н. Политическая культура студенческой молодежи: Лекция. - М.: Московский университет потребительской кооперации, 2003.

8 Лисовский В.Т. Духовный мир и ценностные ориентации молодежи России: Учебное пособие. - СПб: СПбГУП, 2000; Семенов В.Е. Ценностные ориентации современной молодежи // Социол. исслед. Ц 2007. Ц №4; Сибирев В.А. Изменение социальных ценностей молодежи (опыт сравнительного анализа) [Электронный ресурс] // Вестник СП6ГУ. Ц Сер. 6. - 1997. - Вып. 2. - №13. - Режим доступа: Карпова Н.В. Политико-культурные ценности современной российской молодежи // Третьи Ковалевские чтения. Материалы научно-практической конференции 12-13 ноября 2008 года. - СПб.: СПбГУ, 2008; Кузнецов А.Г. Ценностные ориентации современной молодежи. - СПб., 1998; Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян // Социол. исслед. Ц 1996. Ц № 5; Левикова С.И., Бобахо В.А. Ценностные ориентации молодежных субкультур // Актуальные проблемы социологии, психологии и социальной работы. Этнонациональное, социокультурное развитие и социальное образование. Ежегодник. - Вып. 4. - Барнаул, 1995; Титаренко Л.Г., Широканова А.А. Индивидуализм в структуре ценностей постсоветской молодежи // Молодежь и будущая Россия. Материалы Третьей всероссийской научно-практической конференции. - М.: ИНИОН, 2008. - С.254-258; Шестопал Е.Б. Демократические ценности в сознании россиян // Общественные науки и современность; и др.

9 См., напр.: Молодежь новой России: образ жизни и ценностные приоритеты. Аналитический доклад. - М.: Институт социологии РАН, 2007.

10 Арутюнян Ю.В. О национальных отношениях в постсоветских обществах: межличностный аспект // Социол. исслед. - 1999. - № 4; Неэстонцы на рынке труда в новой Эстонии / Отв. ред. Л.М. Дробижева. - М.: Канон-Пресс-Ц., 2001; Понарин Э.Д. Национальные проблемы на постсоветской территории: Учеб. пособ./ Э.Д. Понарин, Н.С. Мухаметшина. - СПб.: ТЦ БорейАрт, 2001; Страны Балтии и Россия: общества и государства / Отв. ред.-сост.: Д.Е. Фурман, Э.Г. Задорожнюк. - М.: Референдум, 2002; Саар Э.А., Казюля М.П. Неэстонцы в современной Эстонии: перемены в жизни // Социол. исслед. - 2006.а - № 6. - С. 61-69; Якобсон В. Русскоязычные как часть населения Эстонии: 15 лет спустя //аМир России. - 2006.аЦ Т. XV. - № 4. - С. 143-170; Савоскул С.С. Русские нового зарубежья. Выбор судьбы. - М.: Наука, 2001.

11 Kivirahk J., Rosimannus R., Pajumaa I. The Premises for Democracy: A Study of Political Values in Post-Independent Estonia // Journal of Baltic Studies. - 24. - Summer 1993. - № 2. - P. 149-60; Hallik K. Ethnically Divided Estonia // Estonian Human Development Report 1999. - Tallinn, 1999; Hallik K. (ed.) Integration of Estonian Society: Monitoring 2002. - Tallinn: Institute of International and Social Studies and Integration Foundation, 2002; Berg E., Sikk A. Poliitilisest kultuurist Eesti kirdeperifeerias (О политической культуре Северо-Восточной периферии Эстонии). Akadeemia 1998. - № 4; Berg E., Ehin P. Identity and Foreign Policy. Baltic-Russian Relations and European Integration. - Farnham: Ashgate, 2009.

12 Проос И., Петтай И. Русская молодежь Эстонии: положение и ожидания нового поколения. Материалы социологического исследования. - Таллин: Eesti Avatud hiskonna Instituut, 2008; Krusell S. Noorte eestlaste ja mitte-eestlaste tturupositsioonid (Позиции на рынке труда молодых эстонцев и не эстонцев) // Sotsiaaltrendid. - 2007. - № 4.; Taru M. Tallinna noorte sotsiaal-poliitiline aktiivsus vrdluses Helsingi piirkonna noorte ja eesti teiste piirkondade noorte aktiivsusega. 15-25 aastaste vanusgrupp (Социально-политическая активность таллиннской молодежи в сравнении с активностью молодежи г. Хельсинки, а также других районов Эстонии). - Tallinn: Rahvusvaheliste ja Sotsiaaluuringute Instituut, 2006.

13 Kalev L., Jakobson M.-L., Saarts T. Eesti poliitiline kultuur: alusvrtused (Эстонская политическая культура: базовые ценности) // Riigikogu Toimetised. - 2008. - № 18. - L. 52Ц60; Kalev L., Lumi O., Saarts T. Eesti poliitiline kultuur: poliitikastiilid ja poliitikaprotsess (Эстонская политическая культура: политические стили и политический процесс) // Riigikogu Toimetised. - 2009. - №19. - L. 50-58; Saarts T., Kalev L. Poliitiline kultuur ja Eesti hiskonna uuenemine (Политическая культура и обновление эстонского общества) [Internet Source] // Vikerkaar. - 2009. - № 4-5. - URL:

14 Симонян Р.Х. Россия и страны Балтии. Изд. 2-е. - М.: Институт социологии РАН, 2005. См. также: Симонян Р.Х. Апатриды в центре Европы. Как это случилось? // Власть. - 2006. - №9. - С. 71-79; Он же. Проблемы негражданства в странах Балтии: истоки возникновения и перспективы решения // Государство и право. - 2006. - №10. - С. 51-58.

15 Арутюнян Ю.В. Трансформация постсоветских наций: По материалам этносоциологических исследований / Ю.В. Арутюнян; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. - М.: Наука, 2003.

16 Almond G., Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. - Boston and Toronto, 1965. - P.13.

17 См. Jarve P. Ethnic Democracy and Estonia: Application of SmoohaТs Model // ECMI Working paper. Flensburg, - 2000. - №7.

  Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии