Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по медицине
На правах рукописи
КОБОЛЕВ ЕВГЕНИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ
ПАТОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ ФАРМАКОЛОГИЧЕСКОЙ РЕЗИСТЕНТНОСТИ ЭПИЛЕПТИЧЕСКОГО СИНДРОМА
14.03.03- патологическая физиология А В Т О Р Е Ф Е Р А Т диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук
Москва - 2011
Работа выполнена в Одесском национальном медицинском университете МЗ Украины и патологической физиологии ГОУ ВПО л Российский университет дружбы народов Минобрнауки РФ Научные консультанты: Доктор медицинских наук, профессор Годлевский Леонид Семенович Заслуженный деятель науки РФ, Доктор медицинских наук,профессор Дроздова Галина Александровна
Официальные оппоненты: Доктор медицинских наук, профессор Радыш Иван Васильевич Доктор мелдицинских наук, профессор Решетняк Виталий Кузьмич Доктор медицинских наук, профессор Зилов Вадим Георгиевич Ведущая организация : Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н.И.Пирогова
Защита диссертации состоится л09 ноября 2011_ году в 13 часов на заседании диссертационного совета Д.212.203.06 при ГОУ ВПО Российский университет дружбы народов Минобрнауки РФ по адресу: 117198, г.
Москва, ул. Миклухо- Маклая, д.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО Российский университет дружбы народов Минобрнауки РФ по адресу :
117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.
Автореферат разослан л________________2011_ года
Ученый секретарь диссертационного совета доктор медицинских наук, профессор Г.А. Дроздова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. Несмотря на применение современных антиэпилептических препаратов (АЭП) в 20-30% всех случаев заболевание характеризуется фармакологической резистентностью [Regesta G; Tanganelli P., 1999 N'guyen The Tich S; Pereon Y., 2004]. Соответственно, если иметь в виду, что в развитых странах не 1% населения страдает эпилепсией, исследование патогенеза фармакологически резистентной эпилепсии и разработка патогенетически обоснованного лечения представляют собой важную в научно- практическом отношении проблему [Вайнтруб М.Я., 2000;
Дзяк Л.А и соавт., 2001; Карлов В.А. и соавт., 2006; Крыжановский Г.Н., 1980-2009; Гехт А.Б. и соавт., 2005; Тодорив И.В. и соавт., 2007;
Mtodzikowska-Albrecht J. et al., 2007; 2011].
Механизмы развития эпилепcии в пocледнее время раccматривалаcь преимущеcтвеннo c тoчки зрения дефицита тoрмoзных механизмoв мoзга [Kрыжанoвcкий Г.Н., 1980- 2006; Reynolds R.., 1985]. Однако, следует oтметить, чтo предcтавления oб уcтoйчивoм характере нарушений co cтoрoны oтдельных нейрoтранcмиттерных cиcтем - дефиците ГАМК и избытке вoзбуждающих аминoкиcлoт мoгут cоставлять фрагмент пoлифункциoнальных нарушений, которые находятся в основе хронического эпилептогенеза [Раевcкий К.С., 1990; Meldrum B.R., 1990Schmidt D., Morselli P.L., 1986, Loscher W., Schmidt, D. 1988, 1993].
Сегодня, в контексте проблемы фармакологической резистентности эпилепсии указанные нейромедиаторные нарушения рассматриваются в комплексе с иными расстройствами, которые связаны с развитием нейромодуляторных нарушений, в том числе детерминируемых генетическим аппаратом нейрона. Так, показано, что факторы иммунной природы обеспечивают местные нейропатофизиологические механизмы многих нейропатологических синдромов и могут принимать участие в развитии фармакологической резистентности эпилептического синдрома к противоэпилептическим препаратам [Aarli J.A., 2000; 2003 Balosso S. et al., 2005 Bernardino L et al., 2005 Dube C et al., 2005; Janeway CA et al., 1999;
Yamamoto M, Akira S., 2005;. Young D, During MJ., 2004].
В последнее время установлено наличие взаимосвязи между системами контроля функции нейронов и иммунологической системой - как лимфоцитарным звеном, так и факторами гуморальной природы [Абрамов В.В.. 1991; Арушанян Э.Б., Бейер Э.В., 2004; Карпова М.Н., 2005, 2008] Определена важная роль медиаторов воспаления в контроле возбудимости нейронов, формировании нейродегенеративных изменений, а также в развитии компенсаторно- приспособительных реакций [Годлевский Л.С., Ненова О.Н., 2006; Вастьянов Р.С. и соавт., 2006; Шандра А.А. и соавт., 2010;
Vezzani A., 2005; 2010]. Так, в частности, определена патогенетическая роль провоспалительных цитокинов- фактора некроза опухолей- альфа (ФНОальфа), интерелейкина-1-бета (ИЛ-1-бета) в развитии эпилептогенного возбуждения, активировании гипоталамо- гипофизарно- надпочечниковой оси [Spangello B.L., Gorospe W.C., 1995 Watkins L.R. et al., 1995 Licinio J., 1997 Kronfol Z., Remick D.G., 2000], развитии тяжелых нейропатологических синдромов- депрессии, болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона.
Разнooбразные эффекты нейрoиммуномодуляторов oбеcпечивают cущеcтвенные cиcтемные механизмы нарушений в oрганизме при развитии хрoничеcкoгo эпилептoгенеза и, в частности, модели киндллинга, рассматриваемой в качестве фармакологически резистентной формы эпилептического синдрома [Shandra A.A. et al., 1996; 2009; Schmidt D., Morselli P.L., 1986, Loscher W., Schmidt, D. 1988, 1993]. Однако, не исследовано патогенетическое значение иммуно - зависимых механизмов развития киндлинга, не определено значение данных механизмов в формировании фармакологической резистентности киндлинговых эпилептиформных проявлений.
Поэтому анализ механизмов резистентности к действию АЭП представляет собой проблему, решение которой может в существенной степени находиться в плоскости определения патогенетической роли иммунокомпетентной системы организма и, в частности, нейроиммунных взаимодействий. Рассмотрению фармакорезистентности с данных позиций, а также взаимоотношений с существующими теориями ее генеза посвящено данное исследование.
Связь работы с научными планами, программами, темами.
Диссертационная работа является фрагментом плановой научно- исследовательской работы кафедры биофизики, информатики и медицинской аппаратуры Одесского национального медицинского университета, утвержденной МЗ Украины Исследовать влияние физических факторов на головной мозг лабораторных животных (№ госрегистрации 0198U007842).
Диссертант был соисполнителем указанной темы.
Цель работы заключалась в определении особенностей патогенеза экспериментального эпилептического синдрома резистентного к действию антиэпилептических факторов с позиций изучения нейроиммунных взаимоотношений.
Задания исследования. В соответствие с поставленной целью планируется решить следующие задачи:
1. Исследовать особенности действия антиэпилептических препаратов, применяемых как самостоятельно, так и в комбинации с пентоксифиллином (ПТФ) в отдаленном периоде коразолового киндлинга, в том числе на модели каинат-провоцированного судорожного синдрома.
2. Исследовать поведенческие, электрографические особенности применения интерферона 2-альфа (ИФН-2-альфа) на модели киндлингового эпилептогенеза, а также особенности эффектов в условиях применения ПТФ.
3. Изучить электрографические судорожные проявления, особенности двигательной активности, у животных в условиях применения ЛПС на модели резистентного эпилептического синдрома; изучить особенности противосудорожного эффекта ЛПС в условиях применения диазепама;
4. Исследовать показатели функционального состояния тиол- дисульфидной и аскорбатной систем крови в механизмах корригирующего действия ПТФ в отношении резистентного к лечению эпилептического синдрома;
5. Исследовать особенности синдрома толерантности, как модели резистентности к действию АЭП, формирование киндлинга у толерантных к диазепаму животных, а также состояние системы провоспалительных цитокинов в этих условиях;
6. Изучить особенности активации антиэпилептической системыпалеоцеребелярной коры в отношении киндлинговых эпилептиформных проявлений, очаговой ЭпА, а также особенностей эффектов диазепама в условиях ЭС мозжечка;
7. Изучить системные показатели со стороны обмена коллагена при моделировании резистентной формы эпилептического синдрома, а также особенности данных проявлений в условиях экспериментальной терапии;
8. Провести клиническую апробацию сочетанного применения АЭП и ПТФ у детей с резистентными формами эпилепсии, изучить клинические проявления, показатели ПОЛ и характер обмена липопротеинов.
Объект исследованияЦ патогенез резистентного к фармакотерапии эпилептического синдрома.
Предмет исследования - патогенетические механизмы развития и прекращения эпилептического синдрома, которые осуществляются в условиях развития фармакологической резистентности.
Методы исследования - нейропатофизиологические - моделирование эпилептического синдрома, наблюдение поведенческих реакций животных, запись и анализ ЭЭГ. Иммунологические - определение бластогенной активности мононуклеарных клеток, определение уровня провоспалительных цитокинов твердофазным иммуноферментным методом. Биофизические - амперотитрометрическое определение тиол-дисульфидных групп и состояния окислительно- восстановительной аскорбатной системы крови, нейрофармакологические - внутрижелудочковое и внутримозговое введение нейротоксинов. Весь массив полученных данных обработан статистически с применением адекватных критериев оценки различий между группами.
Научная новизна полученных результатов. Впервые установлено, что в условиях воспроизведения модели резистентной к терапии формы эпилептического синдрома отмечается снижение противоэпилептической эффективности карбамазепина, вальпроата натрия, а также МК-801 в отношении судорог, провоцированных у киндлинговых крыс применением каиновой кислоты. Установлено потенцирование действия карбамазепина под влиянием МК-801, а также усиление противоэпилептической эффективности препаратов под влиянием пентоксифиллина. Показана эффективность ПТФ в отношении нарушенной активности мононуклеарных клеток у киндлинговых животных, а также состояния тиол-дисульфидной системы крови. Установлено повышение эпилептогенного действия интерферона-2-альфа (ИФН-2-альфа) в отношении киндлинговых судорог, показано значение ретикулярной части черного вещества и вентральнобазальных отделов миндалины в формировании данных эффектов. Показано, что противосудорожное действие ЛПС на модели резистентного эпилептического синдрома при коразоловом и ЭС-амигдалярном киндлинге развивается в связи с угнетением активности таламо-кортикальной синхронизирующей системы и потенцируется применением диазепама.
Диазепам также потенцирует противосудорожное действие ЛПС в отношении каинат - провоцированных генерализованных судорожных реакций у резистентных к терапии киндлинговых животных. Впервые установлено, что моделирование киндлингового синдрома у толерантных к диазепаму крыс сопровождается значительным увеличением уровня ФНОальфа и ИЛ-1-бета в ткани мозга животных, а также показано блокирование толерантности под влиянием сочетанного применения ПТФ и никотинамида.
Впервые установлено развитие остеопатии, в основе которой лежит подавление синтеза коллагена у крыс с хроническим киндлинговым эпилептическим синдромом, а также подавление данных нарушений под влиянием никотинамида и витамина Е. Впервые показано нарушение полового поведения у киндлинговых животных, коррекция данного состояния липоевой кислотой. Установлена эффективность ЭС палеоцеребеллярной коры в отношении подавления киндлинг- индуцированных судорожных реакций, а также проэпилептические эффекты ЭС в отдаленной фазе киндлинга. Показано усиление антиэпилептического действия диазепама под влиянием предварительных ЭС палеоцеребеллярной коры, а также снижение уровня малонового деальдегида в ткани мозга. В условиях клинической апробации на резистентных к терапии формах эпилепсии у детей установлено усиление эффективности антиэпилептической терапии под влиянием ПТФ, показано снижение выраженности перекисного окисления липидов, увеличение антиоксидантного потенциала тканей, а также повышение содержания в крови фракции 2 липопротеидов высокой плотности и аполипопротеина.
Научная новизна защищена патентами Украины на изобретения (№36594, №36595, №36596, №64298, №64301,).
Практическое значение полученных результатов. Полученные результаты позволяют обосновать условия эффективного применения антиэпилептических препаратов у пациентов, которые страдают резистентными к терапии формами эпилепсии с учетом состояния иммунологической реактивности. Приведены принципы модуляции иммунной системы пациентов, с целью повышения эффективности антиэпилептической терапии.
Обоснованы методы активирования структур антиэпилептической системы, в частности, палеоцеребеллярной коры в условиях формирования резистентной эпилептической активности.
Доказана перспективность исследований закономерностей формирования противоэпилептического эффекта ЛПС, на основе которых возможным является создание новых комплесных методов лечения, а также создания противоэпилептических средств.
Результаты исследования внедрены в практическую деятельность Одесского областного психо-неврологического диспансера, в работу кафедр Донецкого государственного медицинского университета им. М.Горького МОЗ Украины, Тернопольской государственной медицинской академии им.
И.Я.Горбачевского МОЗ Украины, Одесского государственного медицинского университета МОЗ Украины, медицинского факультета международного казахско- турецкого университета им. Х.А.Ясави (МОЗ Республики Казахстан), а также в работу международного научно- учебного центра информационных технологий и технических систем НАН Украины (Киев).
Личный вклад соискателя. Автором самостоятельно проведен патентно-информационный поиск, анализ научной литературы, определены цель и задачи исследования, отработаны экспериментальные модели и проведены экспериментальные исследования, осуществлена статистическая обработка полученных результатов, их оформление в виде таблиц и рисунков, проанализированы результаты исследований, написаны научные работы, опубликованы основные положения диссертации.
Апробация результатов диссертации. Основные положения диссертации докладывались на следующих конференциях: научнопрактической конференции с международным участием посвященном 175- летнему юбилею И.М.Сеченова И.М.Сеченов и Одесская школа физиологов (Одесса, 2004); научно- практической конференции Компъютерная медицина 2005 (Харьков, 2005); второй международной конференции Гомеостаз: физиология, патофизиология, фармакология и клиника (сентябрь 2005, Одесса); конференции Украинского общества нейронаук (с международным участием), посвященной 75-летию Донецкого государственного медицинского университета (Донецк, 2005); на четвертом международном конгрессе по качеству жизни пациентов страдающих эпилепсией, деменцией, рассеянным склерозом и периферической невропатией (Одесса, январь 2006), пятом международном конгрессе по патофизиологии (июнь-июль, 2006, Пекин, Китай), X конференции Украинской противоэпилептической лиги (УПЕЛ) (Киев, май, 2006);
международной научно-практической конференции молодых ученых Ученые будущего (октябрь, 2004, 2006, 2007, 2008, Одесса), научной конференции чтения им. В.В. Подвысоцкого (Одесса, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009), научно- практической конференции Биофизические стандарты и инфоромационные технологии в медицине (Одесса, 2004, 2005, 2006, 2007, 2010); IV-й конференции Украинского общества нейронаук (с международным участием), посвященной 100-летию со дня рождения академика НАН Украины Ф.Н.Серкова (Донецк, 2008), Международный конгресс по неврологии (Куба, Гавана, 2010 ), на XVIII съезде Украинского физиологического общества (Одесса, 2010):
Публикации. По материалам диссертации опубликовано 47 научных работ: 3 монографии, 16 статей в журналах, входящих в перечень, утверждённый ВАК РФ. Результаты исследований докладывались на научных и научно - практических конференциях, в том числе с международным участием.
Структура и объем диссертации. Содержание работы изложено на 287 страницах машинописного текста и состоит из введения, 8 глав, выводов и списка использованных источников литературы, иллюстрирована рисунками и 36 таблицами. Библиографический указатель содержит 2источников, из которых 57 изложены кириллицей.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Материал и методы исследований. Иccледoвания прoвoдилиcь в ycлoвиях ocтрoгo и хрoничеcкoгo экcперимента на 1427 белых крыcахcамцах линии Виcтар маccoй oт 170 дo 320 г, кoтрые находились в обычных условиях содержания и кормления. В работе также исследовали наследственную формы абсансной эпилепсии на крысах линии WAG/Rij (животных).
Фармакологический киндлинг воспроизводили с помощью повторных введений коразола (25,0- 30,0 мг/кг, в/бр) [Крыжановский Г.Н.и соавт., 1986;
Шандра А.А. и соавт., 1999]. Кроме того, применяли также ЭСиндуцированную форму киндлинга, вызываемую ЭС вентрально- базальных отделов миндалины (AP= -2,8; L= 4,5; H= 8,2) [М.Я.Волошин, 1987;
А.Д.Ноздрачев и др., 1987; Я.Бyреш и др., 1991].
Очаги эпилептогенеза моделировали путем применения растворов натриевой соли бензилпенициллина (10.000 МЕ/мл), каиновой кислоты (Sigma - Aldrich Со, США) (2,0 мг/мл) и азотнокислого стрихнина (30,мг/мл), которые вводили внутригиппокампально и внутриамигдалярно по координатам стеротексического атласа в объеме 2,0 мкл.
Острые генерализованные судороги моделировали путем применения раствора натриевой соли бензилпенициллина (3,0 млн МЕ/кг, в/бр) [Mrangoz C., Bagrici F., 2003], а также с помощью в/жел применения раствора каиновой кислоты и NMDA (в дозах 0,6 мкг и 10 мкг/ животное), вызывавшие типичные клонические судорогии, а также тоническую экстензию передних конечностей [White H.S. et al., 1992]. Кроме того, применяли системное введение эпилептогенов- пикротоксина (1,0 мг/кг, бикукуллина - 4,0 мг/кг и азотнокислого стрихнина- 1,5 мг/кг).
Для воспроизведения толерантности к диазепаму животным повторно применяли препарат (Гедеон Рихтер, Венгрия), который вводили внутрибрюшинно из расчета 0,5 мг/кг в течение четырех недель. Подобная длительность применения препарата позволяет сформировать выраженную толерантность к его действию [Clark M., Massenburg G.S., 1994; Pratt J.A., Brett R.R., 1998; Weiss S.R., Clark M., 1995].
Оценку двигательной активности осуществляли методов открытого поля [Лазаренко К.С. и др., 1982; Александрова Н.Г. и др., 1984], а также метода прямой актометрии [Крыжановский Г.Н., 1980]. Кроме того, исследовали агрессивность путем определения порога электрического тока вызывавшего драки в парах животных на электродном полу, болевую чувствительность, а также послеприступную депрессию по Myslobodsky M., (1980). Поведение спаривания животных исследовали по методике Буреш Я., (1990).
Животным имплантировали нихромовые электроды в структуры мозга под нембуталовым наркозом (40,0 мг/кг, в/бр) и животных использовали в исследовании через 7-14 суток с момента операции.
Для оценки ЭЭГ использовалась частота опроса 256 имп/с с помощью АЦП (DX-Системы, Харьков)- данные визуализировали на экране и записывали на жесткий диск для последующей off- line обработки.
Частотный диапазон сигналов составил 0,5- 40 Гц. На фрагментах ЭЭГ определяли мощность ЭЭГ- сигнала (V2).
Для определения содержания в крови сульфгидрильных и дисульфидных групп применяли амперометрическое титрование нитратом серебра [Соколовский В.В., 1996]. Раздельное определение содержания аскорбиновой кислоты, ее окисленных форм в сыворотке крови осуществляли по методу Соколовского В.В., (1996), основанного на способности 2,4-динитрофенилгидразина при взаимодействии с окисленными фракциями аскорбиновой кислоты.
Электрические стимуляции (ЭС) в режиме киндлинга начинали через 10-14 суток с момента операции и проводили с помощью аппарата ЭСУ-(100- 300 Гц, 0,25 мс, 3,0- 5,0 В, интервал между ЭС- 2,5- 3,5 мин.
Иммунологическую активность - реакцию бласттрансформации лимфоцитов- по [Pross S. et al., 1997] с оценкой степени включения [3H]тимидина культурой клеток селезенки и подсчетом числа распадов за мин с помощью стандартной жидкостной сцинтиляционной методики (счетчик ISOCAP-300 УNuclearФ, США).
Иccледoвания интенcивнocти cинтеза кoллагена в образцах костной ткани прoвoдили определяя степень включения [3H]-прoлина/3 мл (New Eпgland Nuclear, Boston, США) пo метoду [Webster D.F., Harvey W., 1979].
Уровень ФНО- и ИЛ-1- определяли с помощью твердофазного иммуноферментного метода с применением специфических антител (УBiotrakФ система, "Amersham Pharmacia Biotech", США). Точность измерения составила 4,0 пг/мл.
В работе использовали препарат Пирогенал (НИИ им. М.Ф.Гамалеи РАМН, РФ), который вводили в дозах от 0,05 до 1,0 мг/кг, в/бр. Применяли рекомбинантный интерферон человека ИФН-2 (препарат Лаферон, Биолек, г. Харьков). Животным контрольной группы в аналогичных условиях применяли 0,9% физиологический раствор NaCL.
В клинических условиях наблюдали 27 пациентов в возрасте от 3,5 до 26 лет, у которых длительность заболевания составляла от 1 года до 10 лет.
Пациентам применяли противоэпилептическую терапию в условиях амбулаторного лечения в областном психоневрологическом диспансере (Одесса, Украина). При этом неудовлетворительный эффект применения финлепсина отмечался в 81,2% всех случаев, а удовлетворительный Ч в 18,8%. Вcе пациенты до начала лечения финлепсином и ПТФ принимали другие противоэпилептические препараты Ч фенобарбитал, дифенин, карбамазепин, депакин и ламотриджин. Длительность лечения пациентов в группах наблюдения составляла от 2 до 6 месяцев.
Для осуществления контрольных наблюдений в каждую нозологическую группу были включены по 5 практически здоровых волонтеров соответствующего возраста и пола.
Оценку эффективности терапии проводили в соответствии со следующими критериями:
- отличный результат Ч полное прекращение приступов;
Ц хoрoший результат Ч урежение частоты приступов более чем на 50%;
Ц удовлетворительный результат Ч урежение приступов на 25-50%;
Ц отсутствие эффекта (неудовлетворительный результат) Ч урежение приступов в пределах 25%.
Все полученные результаты обрабатывали с помощью параметрических и непараметрических методов статистического анализа [Сепетлиев Д., 1968; Гyблер Е.В., Генкин А.А., 1973; Я.Бyреш и соавт., 1991].
Влияние МК-801 противоэпилептических препаратов - карбамазепина (КБЗ) и вальпроата натрия (ВН) на вызванную каиновой кислотой ЭпА в разные фазы коразолового киндлинга.
Эффекты МК-801 и КБЗ. Применение МК- 801 уже в дoзе 0.02 мг/кг coпрoвoждалocь предупреждением фoрмирoвания ТЭПК, вызываемых в/жел применением каиновой кислоты (3,0 мкг) у 20% крыс в раннем периоде киндлинга, а увеличение дoзы МК-801 в 10 раз привoдилo к предупреждению ТЭПК у 60% крыc. Среднеэффективная дoза ED50 cocтавила 0,19 мг/кг.
Расчетное значение среднеэффективной дозы КБЗ составило 14,2 мг/кг.
Сочетанное применение МК- 801 в дозе, составляющей 60% от ЕD50 с КБЗ в дозе 40% от его ЕD50 обеспечивало протекцию 80% экспериментальных животных от каинат- вызванных ТЭПК. Перерасчет ЕD50 КБЗ показал значительную ее редукцию при применении препарата с различными дозировками МК- 801 (Рис. 1).
МК- 801 применяемый в дозе 0,02 мг/кг в условиях каинат- индуцированной ЭпА в поздней фазе киндлинга предупреждал ТЭПК у 10% животных (Рис. 1). Расчет величины среднеэффективных доз препаратов показал, что в данных условиях ЕD50 составила 0,28, что было больше ЕD50, определенной в ранней фазе киндлинга на 47,4% (P<0,05).
КБЗ (5,0 мг/кг) в отдаленном периоде киндлинга предупреждал каинатвызванные ТЭПК у 10% экспериментальных животных, а в дозе 25,0 мг/кг у 40% (Рис. 1). ЕD50 составила 20,1 мг/кг, что было больше аналогичного показателя, определенного в ранней фазе киндлинга на 41,5% (P<0,05).
При coчетаннoм применении МК- 801 и КБЗ в дoзах cocтавляющих 60% oт раcчетных ED50 дoз препаратoв, у 80% экcпериментальных крыc региcтрирoвалиcь ТЭПК (Рис. 1). Пoлнoе предупреждение cудoрoжных реакций oтмечалocь кoгда иcпoльзoвалocь coчетание 80% дoзы ED50 каждoгo из препаратoв. Перераcчет дoз ED50 карбамазепина пoказал значительную ее редукцию в приcутcтвии МК- 801 (Рис. 1).
Эффекты МК-801 и вальпроата натрия. Применение вальпроата натрия в oтдаленнoм периoде коразолового киндлинга в дoзе 10 мг/кг предoтвращалo ТЭПК у 25% экcпериментальных живoтных. ED50 cocтавила 260,4 мг/кг, что было на 74,6 % меньше в сравнении с дозой ED50, определенной в раннем периоде коразол- вызванного киндлинга (P<0,05).
-МК-801+КБЗ-РП; -МК-801+КБЗ-ПП; -МК-801+ВН-РП; МК-801+ВП-ПП 0 20 40 60 80 1Рис. 1. Взаимодействие МК-801 и антиэпилептических препаратов в отношении ТЭПК провоцированные каиновой кислотой в различные фазы коразолового киндлинга.
О б о з н а ч е н и я: по оси ординат - перерасчитанная доза МК-801 (в % от ED5O), определенной при самостоятельном применении МК-801). По оси абсцисс- дозы КБЗ (карбамазепина) и ВН (вальпроата натрия) в % по отношению к их ED5O. Остальные обозначения: РП- ранний период и ПП- поздний период коразолового киндлинга.
Сoчетаннoе применение препаратoв - МК- 801 в дoзе cocтавлявшей 60% oт первoначальнo раccчитаннoй ED50 препарата и вальпрoата натрия - в дoзе cocтавлявшей 40% oт егo ED50 прoтивocудoрoжный эффект региcтрирoвалcя у 50% экспериментальных живoтных. Даже в уcлoвиях иcпoльзoвания макcимальных дoзирoвoк препаратов у крыc не 0 20 40 60 80 1 региcтрирoвалocь пoлнoй прoтекции в oтнoшении ТЭПК, индуцируемых в oтдаленнoм периoде киндлинга применением каинoвoй киcлoты.
Пocтрoение изoбoлoграммы на ocнoве результатoв coчетаннoгo иcпoльзoвания вальпрoата натрия и МК- 801 пoказалo, чтo дейcтвие препаратoв характеризуетcя аддитивным характерoм их эффекта, в то время как для сочетанного применения МК-801 и карбамазепина характерно было потенцирование противосудорожного действия, более выраженное в раннем периоде киндлинга (Рис. 1).
Влияние сочетанного применения диазепама и пентоксифиллина (ПТФ) на ЭпА у крыс в отдаленном периоде коразолового киндлинга.
Применение диазепама в дозе 0,5 мг/кг предупреждало генерализованные клонико- тонические приступы у 21,5% животных (P>0,025), в то время как в раннем периоде киндлинга (24 ч с момента последнего киндлингового введения эпилептогена), аналогичная доза препарата предупреждала возникновение генерализованных судорог у 8 из 11 (72,7%) животных (P<0,025). Под влиянием ПТФ (50,0 мг/кг, в/бр) коразол-провоцированные генерализованные судороги отсутствовали у 35,7% животных (P>0,025), в то время как применение ПТФ в дозе 100,0 мг/кг, в/бр сопровождалось превентивным эффектом у 20,0% (P>0,025).
В условиях комбинированного применения диазепама (0,1 мг/кг) и ПТФ (50,0 мг/кг, в/бр) клонико - тонические судороги отсутствовали у 53,3% экспериментальных животных (P<0,025), а при применении диазепама в дозе 0,5 мг/кг- у 60,0% (P<0,025), что также было достоверно выше, чем в группах, в которых применяли диазепам и ПТФ самостоятельно (P<0,025).
Изменения состояния антиоксидантной активности крови и функциональной активности лимфоцитов у киндлинговых крыс. В крови киндлинговых крыс по завершении воспроизведения киндлинга уровень SH- небелковых групп снижался в сравнении с контролем на 34,9%.
В то же время, в отдаленном периоде киндлинга уровень SH- небелковых групп снижался в сравнении с контролем на 53,5% (P<0,05). На фоне предварительного применения ПТФ (50,0 мг/кг) исследуемый показатель был ниже в сравнении с контролем на 6,5% (P>0,05).
Коэффициент SH/SS для небелковых тиоловых групп на момент завершения киндлинга (24 ч после 21-й инъекции эпилептогена) был меньше, чем в контроле в более, чем 5 раз, а в отдаленном периоде- более, чем в раз (P<0,05). На фоне предварительной инъекции ПТФ (100,0 мг/кг, в/бр) данный показатель был меньше, чем в контроле на 12,6% (P>0,05).
В процессе формирования киндлинга уменьшалось включение [3H] тимидина лимфоцитами как в условиях стимуляции бластогенной активности клеток селезенки с помощью бактериального ЛПС (в 3,8 раз в сравнении с показателем в группе интактных животных P<0,001), так и при стимуляции с помощью фитогемагглютинина (в 3,1 раза) (P<0,01). По завершении киндлинга (21- я инъекция коразола) происходило дальнейшее снижение исследуемого показателя - в 18,6 и 24,6 раз (P<0.001). Под влиянием ПТФ (25,0 мг/кг) показатель бластной трансформации лимфоцитов превышал таковой у киндлинговых крыс в 5,8 раз в условиях применения бактериального ЛПС и в 6,3 раз - фитогемагглютинина (P<0,001).
Эффекты ИФН-2-- на судорожные проявления при коразол индуцированном киндлинге. В раннем периоде коразол- индуцированного киндлинга расчетная доза внутрижелудочково применяемого ИФН-2- (ED50), при которой у 50% животных отмечается развитие клонических судорог на фоне применения коразола в дозе 16,8 мг/кг (ED16), составила 217,3 МЕ, в то время как в отдаленном периоде киндлинга данный показатель был равен 133,9 МЕ (P<0,05).
Применение коразола (30,0 мг/кг в/бр), осуществленном на фоне введения ИФН-2- (1000 МЕ в/бр), уже через 2,5Ц4,0 мин с момента введения эпилептогена у крыс регистрировалось появление синхронизированной веретенообразной спайк-волновой активности с величиной отдельных разрядов 350Ц600 мкВ и частотой 7Ц11 с-1. Продолжительность отдельных комплексов составляла от 1,5 до 4,0 с, а частота их генерирования - от 8 до 12 в мин. В последующие 5,0Ц10,0 мин происходило замещение комплексов спайк-волновых разрядов спайковыми потенциалами, величина которых была от 0,6 до 1,5 мВ, а частота генерирования Ч от 20 до 40 в мин. А еще через 10,0Ц15,0 мин у животных возникала генерализованная синхронизированная активность с частотой отдельных потенциалов 2-3 с-1 и их амплитудой от 0,5 до 1,5 мВ (Рис. 4.4). Длительность подобной активности составляла от 30 с до 2,5 мин, а сами периоды генерализованной активности повторялись от 2 до 7 раз у отдельных животных. При этом поведенчески им соответствовали приступы генерализованной клоникотонической судорожной активности с падением животных на бок, развитием вегетативных нарушений и постприступной депрессией. У 3 из 9 крыс повторные генерализованные приступы закончились летальным исходом.
Эффекты внутринигрального применения ИФН-2-. Применение коразола (25,0 мг/кг, в/бр) в отдаленном периоде киндлинга после билатерального введения ИФН-2- (10,0 мкг) в ретикулярную часть черного вещества (ЧВр) (11 крыс) вызывало появление первых миоклонических сокращений отдельных групп мышц через 3,20,2 мин с момента применения конвульсанта, что было достоверно меньше такового показателя у крыс контрольной группы (P<0,05). В течение последующих 1,5Ц3,5 мин регистрировалось усиление выраженности клонических сокращений, которые распространялись на мышцы всего туловища и у 10 животных из развивались генерализованные тонико-клонические судороги, которые у животных отмечались повторно и у 5 крыс вызывали летальный исход, что не отмечалось в группе контроля (P<0,05).
В условиях аналогичного применения препарата ИФН-2-, которое проводилось в раннем периоде развития киндлинга (24 ч с момента последнего введения коразола), исследуемые показатели в меньшей степени отличались от контрольных. Так, в этих условиях регистрировалось сокращение латентного периода первых судорог на 17,0% в сравнении с таковым в группе контроля (P<0,05), а также незначительное (на 9,8%) увеличение показателя тяжести судорог (P>0,05).
У крыс в отдаленном периоде коразолового киндлинга с введением в ЧВр 10,0 мкг ИФН-2- первые судороги отдельных групп мышц отмечались через 8,5Ц13,0 мин с момента введения пикротоксина (1,0 мг/кг) у всех животных, что было на 25,5% меньше, чем у киндлинговых крыс без введений ИФН-2- (P<0,05). За период наблюдения у 10 крыс из 13 имели место повторные клонико-тонические приступы, вызвавшие гибель 9 крыс.
Показатель летальности на 50% превышал таковой в контрольной группе (Р<0,05). Тяжесть судорожного синдрома была выше соответствующего показателя в группе контроля на 27,6% (P<0,05).
Применение бикукуллина (4,0 мг/кг, в/бр) крысам в отдаленном периоде коразолового киндлинга (11 наблюдений), которые в ЧВр применяли ИФН-2- (10,0 мкг) сопровождалось развитием судорог латентный период которых составил 1,20,3 мин (P>0,05). За период наблюдения у 6 крыс имели место повторные генерализованные судорожные приступы, закончившиеся их гибелью. Показатель летальности был на 22% больше в сравнении с таковым у животных контрольной группы (Р<0,05), а тяжесть судорог превышала на 33,5% таковую в группе контроля (P<0,05). Введение бикукуллина (4,0 мг/кг в/бр), осуществляемое на фоне внутринигрального применения ИФН-2- (10,0 мкг) у крыс в раннем периоде коразолиндуцированного киндлинга, сопровождалось формированием судорог, латентный период которых был на 60,0% более коротким, чем показатель в группе контроля (P<0,05), а тяжесть Ч на 12,1% более высокой (P>0,05).
Применение стрихнина (1,5 мг/кг, в/бр) в отдаленном периоде коразолового киндлинга крысам с введением в ЧВр ИФН-2- (10,0 мкг) сопровождалось судорогами латентный периоде которых составил 5,10,мин (P>0,05). У 13 крыс развивались генерализованные судорожные приступы, которые закончились летальным исходом у 6 животных Тяжесть судорожных проявлений (4,10,3 балла) при этом не отличалась от таковой у крыс контрольной группы (P>0,05). Сходный результат был отмечен в исследованиях с применением стрихнина и внутринигральным введением ИФН-2-альфа на раннем этапе формирования киндлинга.
Эффекты введения ИФН-2- в структуры лимбической системы.
При билатеральной внутриамигдалярной (вентрально-базальные отделы) инъекции ИФН-2- (10,0 мкг) в отдаленном периоде коразолового киндлинга системное применение коразола (25,0 мг/кг) приводило к появлению первых судорожных реакций Ч вздрагиваний головы Ч у всех животных в среднем через 1,20,2 мин, что было достоверно меньше (в 2,25 раз), чем такового показателя в группе контрольных животных (внутриамигдалярное применение 0,9% физиологического раствора NaCL) (P<0,05).
% - ЛП и 1# -тяжесть судорог в отдаленном периоде 1-ЛП и 1- тяжесть судорог в раннем периоде 1# # # миндалина гиппокамп Рис. 2. Эффекты введения ИФН-2- в лимбические образования мозга киндлинговых животных на коразол-индуцированные судорожные проявления.
О б о з н а ч е н и я: ЛП Ч латентный период первых судорог; по оси ординат Ч исследуемые показатели в % по отношению к таковым в группе контроля, принятые за 100%; # Ч P<0,05 в сравнении с соответствующим показателем в группе контроля.
В течение последующих 8,5Ц20,0 мин у 8 крыс из 10 развивались генерализованные клонико-тонические судорожные приступы. Тяжесть судорожных реакций на 40,5% превышала таковую в группе контрольных животных (P<0,05) (Рис. 2). Аналогичное тестирование судорожных реакций, осуществленное на фоне введения в вентрально-базальные отделы миндалины ИФН-2- в раннем периоде коразолового киндлинга (10,0 мкг), сопровождалось развитием судорожных реакций, латентный период которых был на 44,3% меньшим (P<0,05), а тяжесть на 8,5% большей, чем в контроле (P>0,05) (Рис. 2). Применение ИФН -2- (10,0 мкг) в структуры дорсального гиппокампа в меньшей степени изменяло исследуемые показатели в сравнении с соответствующей группой контроля (Рис. 2).
Влияние ИФН-2- на очаговую ЭпА, вызванную в миндалине. При внутриамигдалярном введении натриевой соли бензилпенициллина (100 МЕ, вентрально- базальные отделы) через 1,0Ц2,5 мин у крыс в зоне введения конвульсанта отмечалось появление спайковых потенциалов амплитудой от 150 до 400 мкВ, возникавшие с частотой от 25 до 60 в мин. В период стабильной ЭпА в очагах у 3 из 9 крыс наблюдалось возникновение генерализованной иктальной активности, а мощность ЭпА составляла 143,212,4 усл.ед., что превышало соответствующий показатель в группе контроля (P<0,05). Длительность регистрации ЭпА составляла 127,015,мин. При внутриамигдалярном введении натриевой соли бензилпенициллина (100 МЕ) киндлинговым крысам, которым предварительно применяли ИФН2- (1000,0 МЕ/кг в/бр), через 0,5Ц1,5 мин в зоне введения конвульсанта отмечалось развитие спайковых потенциалов амплитудой от 300 до 700 мкВ, возникавших с частотой от 25 до 80 в мин. У всех крыс наблюдалось возникновение генерализованной иктальной активности, а мощность ЭпА, в зоне введения эпилептогена составила 247,026,3 усл.ед. (P<0,05).
Длительность регистрации ЭпА составляла 293,728,5 мин и превышала таковой показатель в группе киндлинговых крыс без применения ИФН-2- (P<0,05).
Особенности состояния антиоксидантной системы у крыс в условиях применения ИФН-2- и ПТФ. В крови у крыс, которым применяли ИФН-2- в дозе 1000,0 МЕ/кг в/бр, через 60 мин после введения препарата уровень небелковых SH-групп снижался в сравнении с таковым в группе контроля на 34,9%. Под влиянием большей дозы препарата (2000,МЕ/кг) уровень тиоловых небелковых групп снижался в сравнении с таковым в группе контроля на 53,5% (P<0,05). Применение ИФН-2- (2000,0 МЕ/кг) на фоне введения ПТФ (25,0 мг/кг в/бр) сопровождалось уменьшением содержания тиоловых групп на 6,5% по сравнению с контролем (P>0,05).
Содержание небелковых дисульфидных групп под влиянием ИФН-2- в дозе 1000,0 МЕ/кг увеличивалось в 3,7 раза в сравнении с контролем (P<0,05), а при введении в дозе 2000,0 МЕ/кг Ч в 5,5 раз (P<0,05). На фоне применения ПТФ (25 мг/кг в/бр) и ИФН-2- (2000,0 МЕ/кг) содержание дисульфидных групп достоверно - в 2,2 раза было меньше аналогичного показателя в группах животных, которым применяли ИФН-2- (P<0,05). Сходную динамика отмечалась со стороны тиол-дисульфидных групп белковой фракции крови как в цельной крови, так и в сыворотке крови при раздельном и сочетанном с ПТФ применении ИФН-2-.
ИФН-2- в дозах 1000,0 и 2000,0 МЕ/кг вызывал доза-зависимое снижение содержания АК на 36,8 и 60,5% соответственно (P<0,05). На фоне применения ПТФ и введения ИФН-2- в большей дозе содержание АК незначительно (8,7%) отличалось от такового в группе контроля (P>0,05).
Под влиянием ИФН-2- в меньшей из исследованных доз регистрировалось возрастание содержания ДАК и ДКГК на 42,3 и 87,1% соответственно в сравнении с таковыми показателями в группе контроля (P<0,05). При введении большей дозировки (2000,0 МЕ/кг) увеличивалось содержание ДАК и ДКГК соответственно в 1,75 и 2,48 раза в сравнении с таковыми показателями в группе контроля (P<0,05). Применение ИФН-2- на фоне введения ПТФ (25,0 мг/кг в/бр) не сопровождалось изменением содержания ДАК и ДКГК (P>0,05).
Эффекты ЛПС на очаговые формы ЭпА. Бензилпенициллин- вызванная ЭпА. На фоне применения ЛПС (0,1 мг/кг в/бр, через 12 - 14 ч с момента введения препарата) в отдаленном периоде коразолового киндлинга применение ЛПС (0,1 мг/кг, в/бр) вызывало торможение развития очаговой ЭпА, вызываемой аппликацией раствора эпилептогена (16,000 МЕ/мл) на фронтальные отделы коры головного мозга. Этот эффект выражался в снижении частоты и амплитуды генерирования спайковых потенциалов, сокращении длительности существования очаговой ЭпА, которая составляла от 35,0 до 55,0 мин (в среднем 42,0+ 5,3 мин), что было достоверно меньше, чем в контроле (P<0,05). Эффект угнетения пенициллин- вызванных очагов ЭпА не наблюдался через 24 ч с момента применения ЛПС.
Каинат- провоцированная ЭпА. Внутригиппокампальное применение каиновой кислоты (1,0 мкг) на фоне введения ЛПС (0,1 мг/кг в/бр, за 12Ц14 ч) сопровождалось появлением первых спайковых потенциалов через 1,5Ц5,мин с момента микроинъекции эпилептогена. Эволюция очаговой ЭпА в условиях применения ЛПС характеризовалась наличием спайковых потенциалов, отсутствием вовлечения в эпилептогенез структур мозга, которые не подвергались воздействию каиновой кислоты. Мощность эпилептогенеза на высоте ее развития была на 33,5% меньше таковой в группе контроля (P<0,05). Oбщая длительность регистрации ЭпА в условиях применения ЛПС составила от 45,0 до 105,0 мин, что было достоверно меньше аналогичных показателей в группе контроля, где длительность регистрации ЭпА превышала 2 ч (P<0,05).
Эффекты ЛПС на генерализованную ЭпА. Бензилпенициллин- вызванная ЭпА. Применение раствора натриевой соли бензилпенициллина (3.0 млн МЕ/ кг, в/бр) на фоне ЛПС (12 ч с момента введения 0,1 мг/кг в/бр), сопровождалось развитием первых судорог латентный период которых был на 62,3% больше в сравнении с таковым в контроле (P<0,05). Тяжесть судорог на высоте их развития была на 33,2 % меньше соответствующего показателя в группе контроля (P<0,05). В ЭЭГ у крыс в этот период времени регистрировались спайковые потенциалы амплитудой от 0,5 до 2,0 мВ, имевшие частоту генерирования от 15 до 40 в мин, в то время как у крыс группы контроля- синхронизированные иктальные потенциалы амплитудой 0,5-2,5 мВ, длительностью от 15 до 45 с.
Коразол- провоцированная ЭпА. На фоне применения ЛПС (12Ц14 ч с момента применения в дозе 0,1 мг/кг в/бр) при введении тестирующей дозы коразола (30,0 мг/кг) латентный период первых судорожных проявлений был на 32,7% больше, чем в раннем периоде киндлинга (P<0,05) и на 18,2% больше, чем у крыс, у которых судороги провоцировали в отдаленном периоде киндлинга без применения ЛПС (P<0,05). При этом средняя тяжесть судорог в группе была в 2,1 раза меньше таковой в группе крыс, у которых судороги провоцировали в отдаленном периоде судорожного синдрома в отсутствие ЛПС (P<0,05). В вентральных отделах гиппокампа регистрировалась низкоамплитудная (до 1,2 мВ) синхронизированная спайковая активность с частотой генерирования отдельных разрядов от 10 до 32 в мин.
Канат- провоцированная ЭпА. Применение каиновой кислоты (10,мкг, внутрижелудочково) у животных, которым за 12Ц14 ч до этого применяли ЛПС, сопровождалось формированием первых судорожных проявлений, латентный период которых были на 76,4% больше, чем в контроле (P<0,05). На протяжении последующих 10,0-40,0 мин судороги нарастали до выраженных клонусов мышц туловища и конечностей (4 из крыс), а также тонической экстензии передних конечностей (4 из 10 крыс).
Тяжесть судорог составила 2,80,2 балла и была на 15,1% меньше таковой в группе контроля (P>0,05). На фоне развития тонико-клонических реакций у крыс в структурах мозга регистрировались высокочастотные синхронизированные иктальные разряды длительность которых была в 2,раза меньше таковой в группе контроля (P<0,05).
Влияние ЛПС на ЭпА, индуцируемую киндлинговыми ЭС вентрально-базальных отделов миндалины. Расчетная величина силы стимулирующего тока, вызывающая тонико-клонические судороги (ТКС) у 50% животных (ED50) в раннем периоде сформированного киндлинга 127,мкА, а в отдаленном - 107,1 мкА. Проведение ЭС миндалины интенсивностью тока в 80,0 мкА у киндлинговых крыс, которым предварительно (за 13,5 ч до тестирования) вводили ЛПС (0,1 мг/кг в/бр), сопровождалось формированием ТКС у 20,0% животных, а вдвое большая сила тока вызывала ТКС у 40% крыс. ED50 в этих условиях составила 213,мкА, что было выше, чем группе киндлинговых крыс без применения им ЛПС (P<0,05). ED50 силы стимулирующего тока через 24 ч с момента применения ЛПС составила 100,7 мкА (P>0,05). В ЭЭГ в этот период отмечалось ослабление выраженности ЭпА в структурах вентрального гиппокампа, а также коры головного мозга, что может свидетельствовать о подавлении транссинаптического распространения эпилептогенного возбуждения из участка локализации детерминанты судорожного синдрома.
Спектральные изменения на ЭЭГ в условиях воздействия ЛПС.
Исследование спектра ЭЭГ в отдаленном периоде амигдалярного ЭС киндлинга, произведенное у крыс через 13,5 ч с момента введения ЛПС (0,мг/кг в/бр), показало возрастание мощности дельта-частотного диапазона на 27,7% в зоне гиппокампа в сравнении с контролем (P<0,05). Мощность тетаактивности уменьшалась с максимальной динамикой в области лобной коры (на 50,2%) (P<0,05). При этом также отмечалось выраженное снижение мощности тета-ритма в образованиях миндалины и затылочной коры (соответственно на 20,8 и 33,4; P<0,05). Под влиянием ЛПС отмечалось снижение мощности альфа-ритма в миндалине и затылочной коре (в 2,0 раза и на 51,2% соответственно). Также регистрировалось снижение представленности бета-ритма в лобной коре (на 27,1%) и гамма-ритма - в структурах гиппокампа (на 50,5%) (P<0,05).
Влияние сочетанного применения ЛПС и диазепама на очаги ЭпА.
Создание очагов ЭпА путем аппликации раствора натриевой соли пенициллина (16,000 МЕ/мл) на лобные отделы коры головного мозга, что было осуществлено на фоне применения ЛПС (0,1 мг/кг, в/бр, за 12-14 ч до аппликации эпилептогена) показало, что через 30 мин с момента достижения максимальной мощности очагов частота генерирования разрядов в них была на 17,6% меньше таковой в группе контроля (отдаленный период киндлинга без применения ЛПС) (P<0,05).
При этом данный показатель составлял в экспериментальной группе 18,72,4 разряда в мин. Различия между соответствующими показателями в исследуемых группах сохранялись до конца наблюдения. При этом у животных, которым тестирование эффектов проводили через 24 ч с момента применения ЛПС, различия с контрольными показателями отсутствовали.
Проведенные исследования показали, что под влиянием применения диазепама в самостоятельно неэффективной дозе (0,1 мг/кг, в/бр), введенного группе крыс, которым ЛПС применяли за 24 ч до наблюдения, уже на 20-й мин с момента введения препарата регистрировалось достоверное снижение частоты генерирования разрядов в очагах Ч на 45,3% в сравнении с таковым в группе контроля (P<0,05) (Рис. 4). В этой же группе на 40-й мин с момента применения диазепама (0,1 мг/кг в/бр) также наблюдалось снижение частоты генерирования спайковых разрядов в очагах - на 27,5% в сравнении с таковым в группе контроля (P<0,05) (Рис. 4).
A % 11# # # # # # # # 10 20 30 40 50 Рис. 4. Динамика частоты разрядов пенициллин-индуцированных (16,0МЕ/мл) очагов ЭпА в коре головного мозга крыс в отдаленном периоде коразолового киндлинга в условиях воздействия диазепама на фоне предварительного применения ЛПС.
П р и м е ч а н и е: по оси абсцисс Ч время с момента введения диазепама (мин) в дозе 0,1 мг/кг в/бр на фоне применения ЛПС за 12Ц14 ч (первый столбик) и за 24 ч (второй столбик) до наблюдения; по оси ординат - исследуемые показатели (в %) в сравнении с таковыми в группе контроля, принятыми за 100%; # Ч P<0,05 в сравнении с показателем в группе контроля.
Достоверные различия между группами сохранялись до конца наблюдения. Под влиянием диазепама в обеих экспериментальных группах на 30-й мин с момента его введения регистрировалось снижение амплитуды спайковых потенциалов очагов в сравнении с контролем - на 22,1% и на 26,4% соответственно (P<0,05).
Изменения NMDA-индуцированных судорожных реакций у крыс, толерантных к действию диазепама. У крыс группы контроля расчетная величина ED50 NMDA, которая вызывала клонические судороги при внутрижелудочковом введении, составила 0,69 мкг. ED50 NMDA, вызывавшая тоническую экстензию передних конечностей (ТЭПК), составила 11,36 мкг. У крыс толерантных к действию диазепама (трехнедельное применение диазепама в дозе 0,5 мг/кг, в/бр) ED50 NMDA, которая вызывала клонические судороги, составила 0,30 мкг, что было в 2,раза меньше таковой у крыс группы контроля (P<0,05). При этом EDNMDA, вызывавшая тоническую экстензию, составила 2,66 мкг и была больше ED50 NMDA, вызывавшей клонические судороги, в 8,87 раза.
Формирование толерантности к противосудорожному действию диазепама в условиях применения никотинамида и ПТФ. Под влиянием однократного применения диазепама (0,5 мг/кг) у 46,7% животных отсутствовали клонико-тонические судороги при введении коразола, в то время как в группе контроля у всех крыс развивались генерализованные судорожные приступы (P<0,025). Тестирование судорог в конце первой недели ежедневных введений диазепама показало, что генерализованная ЭпА, провоцированная коразолом отсутствовала у 40% животных, а к 2-й и 3-й недели - у 35,7 и 25,0 % крыс. После сочетанного введения диазепама (0,5 мг/кг), ПТФ (25 мг/кг) и никотинамида (50 мг/кг) судорожные генерализованные реакции наблюдались у 53,3% животных, а в конце первой недели введений Ч у 30% (P<0,025). Выраженное противосудорожное действие сохранялось по 4-ю неделю введений комплекса препаратов, когда было отмечено отсутствие генерализованных судорог при введении коразола (P<0,025).
К роли цитокинов в патогенезе толерантности к действию диазепама. Содержание ФНО- в ткани мозга у крыс, толерантных к действию диазепама, было выше такового в сыворотке крови у интактных крыс (контроль) в 2,7 раз (в контроле уровень ФНО- составлял в среднем 1,91,1 пг/мл (P<0,05) (Рис. 4). В ткани мозга киндлинговых животных уровень ФНО- был в 1,9 раза большим, чем в группе интактных животных (P<0,05), а при развитии толерантности в отдаленном периоде коразолового киндлинга - в 3,58 раза большим (P<0,05). При этом исследуемый показатель достоверно превышал таковой в группе толерантных животных (P<0,05) (Рис. 4).
В отдаленном периоде коразолового киндлинга содержание ИЛ-1-бета превышало соответствующий показатель в группе контроля в 2,3 раза, которое в среднем составляло 51,26,3 пг/мл; у толерантных крыс от 65,2 до 153,4 пг/мл) (P<0,05) (Рис. 6.8). В отдаленном периоде киндлинга уровень ИЛ-1-бета также достоверно (в 1,55 раз) превышал аналогичный показатель, регистрировавшийся у интактных животных (P<0,05), в то время как у крыс, у которых толерантность воспроизводилась в отдаленном периоде киндлинга этот показатель в 2,68 раз превышал уровень ИЛ-1-бета у интактных крыс (P<0,05) (Рис. 4). При этом содержание ИЛ-1-бета было также выше, чем у толерантных к действию диазепама крыс (P<0,05).
-толерантность; -киндлинг; -толерантность+киндлинг % 4 # * 3# # * 3# 2# 2# 11ФНО-альфа ИЛ-1-бета Рис. 4. Изменение уровня цитокинов у животных, толерантных к действию цитокинов П р и м е ч а н и е: по оси ординат- исследуемые показатели в % по отношению к таковым в группе контроля (интактные крысы), принятым за 100%. # Ч P<0,05 в сравнении с контролем; # Ч P<0,05 в сравнении с группами крыс с толерантностью к диазепаму.
Системные изменения в организме крыс при моделировании хронической ЭпА. Изменения синтеза коллагена. В уcлoвиях cфoрмирoвавшегocя пикротоксинового киндлинга у крыc пoказатели включения [3H]- прoлина в кocтную ткань cущеcтвеннo cнижалocь пo cравнению c такoвым у живoтных кoнтрoльнoй группы - при 30 минутнoй преинкубации включение cocтавлялo 47,5%, 60- минутнoй - 45,5%, а при 1минутнoй- 34,6% в cравнении c кoнтрoлем (P<0,05). При этoм также наблюдалocь уменьшение кoличеcтва внoвь cинтезирoваннoгo кoллагена (P= 0.042). Применение дифенина (75,0 мг/кг, в/бр, за 60 мин перед каждым введением пикрoтoкcина), а также нифедипина (25 мг/кг, в/бр) не изменяло включение [3H]- прoлина в костную ткань киндлинговых крыс и синтез коллагена. Терапия с применением витаминных препаратoв (никoтинамид, 100 мг/кг, в/бр; витамин Е, 100 мг/кг, в/бр) сопровождалась снижением включения [3H]- прoлина на 10-14% в зависимости от времени инкубации (P>0,05). В этих уcлoвиях кoличеcтвo внoвь cинтезирoваннoгo кoллагена не oтличалocь oт такoвoгo у живoтных в кoнтрoле (P>0.05). Сходные результаты- увеличение включения [3H]- прoлина в костную ткань отмечалось под влиянием применения витаминных препаратов отмечалось у крыс с киндлингом, вызванным ЭС вентрально- базальных отделов миндалины.
Состояние репродуктивной системы. Возникновение у крыс фармакологического киндлинга сопровождалось выраженными изменениями показателей полового поведения животных. В частности, наблюдалось увеличение латентного периода садки самца в сравнении с контролем- в 4,раза, латентного периода интромиссии- в 4,0 раза (P<0,01). Эти показатели в контроле составляли соответственно 56,3+ 12,5 с и 135,6+ 27,9 с. Также значительно снижалась частота садок животных- в 5,2 раза (в контроле- 4,3 + 1,2) в первой экспериментальной серии и в 10,5 раз (с 3,9+ 0,9 в контроле) во второй экспериментальной серии наблюдений (P<0,01). В условиях фармакологического киндлинга также заметным было снижение частоты интромиссии - в 2,2 + 0,7 раза (в контроле- 16,3+ 5,2) (P<0,05) и увеличение латентного периода эякуляции - с 575,8+ 96,4 с в контроле до 875,9+ 107,2 в опытной группе (P>0,05). Под влиянием применения тиоктовой кислоты латентный период садки составлял 94,4+ 18,7 с, латентный период интромиссии- 188,1+ 32,9 с, что не отличалось от показателей в контрольной группе наблюдений (P>0,05). Частота интромиссии составляла 18,6+ 4,3, латентный период эякуляции- 770,4+ 110,8 с (P>0,05).
Эффекты активации антиэпилептической системы мозга; роль мозжечка в механизмах развития ЭпА при киндлинге. Под влиянием высокочастотной ЭС, начиная с 60-й минуты от начала стимуляций, регистрировалось снижение длительности спайк-волновых (СВ)-комплексов в сравнении с группой крыс с ЭС частотой 10 Гц на 28,2% (P<0,05) (Табл. 1).
Указанные различия между группами сохранялись до конца наблюдения.
Исследуемый параметр в группе крыс с низкочастотной ЭС на 90-й минуте наблюдения был меньше, чем в контроле на 29,1% (P=0,028) (Табл. 1).
Частота генерирования СВ-комплексов под влиянием высокочастотной ЭС уменьшалась в сравнении с таковой в группе с низкочастотной ЭС на 60-й мин наблюдения на 40,1% (P<0,05) и достоверные различия между группами сохранялись до конца наблюдения (Табл. 1). При этом отсутствовали различия между группой с низкочастотной ЭС палеоцеребеллярной коры и контролем (P>0,05).
Длительность регистрации СВ-комплексов в группе животных с высокочастотной ЭС была меньшей на 34,2% в сравнении с контролем (P<0,05). Под влиянием низкочастотной ЭС (10 Гц) длительность регистрации СВ-комплексов превышала таковую в группе крыс с высокочастотной ЭС на 66,9% - (P<0,05).
Таблица 1.
Динамика спайк- волновой эпилептической активности в условиях электрической стимуляции (ЭС) палеоцеребеллярной коры разной частоты.
Группы Исследуе Время с начала ЭС (мин) мые показате 30 60 90 120 150 1ли Конт Длитель 5,1+ 0,3 5,0+0,3 4,2+ 0,3 3,1+ 0,4 1,0+ 0,4 0,5+ 0,роль ность (n=9) Частота 4,1+ 0,3 3,8+0,4 3,0+ 0,3 1,7+ 0,3 0,8+ 0,3 0,3+ 0,В/ч ЭС Длитель 3,7+ 2,8+ 1,9+ 1,0+ 0 # 0 # ность 0,3# 0,5# 0,6# 0,4# * (n=8) Частота 3,1+ 1,4+ 0,8+ 0,3+ 0,3 0 # 0 # 0,4# 0,2# 0,3# # Н/ч ЭС Длитель 4,3+ 0,5 3,9+ 0,5 3,0+ 2,2+ 0,4 1,7+ 0,4 0,6+ 0,ность 0,4# (n=6) Частота 3,0+ 0,5 2,3+ 0,4 2,0+ 0,4 1,5+ 0,3 1,3+ 0,3 0,4+ 0,Примечания: #-P<0,05 в сравнении с соответствующим показателем в группе контроля; *-P<0,05 в сравнении с аналогичным показателем в группе крыс с низкочастотной ЭС палеоцеребеллярной коры.
Выраженность процессов ПОЛ в структурах мозга в условиях ЭС палеоцеребеллярной коры. Под влиянием ЭС палеоцеребеллярной коры происходило снижение уровня тиобарбитуровая кислота- реактивных продуктов (ТБКРП) в ткани гемисфер в 1,96 раза в сравнении с аналогичным показателем в группе контроля (P<0,05) (Табл. 2).
Таблица 2.
Содержание ТБКРП в образцах ткани мозга в различных условиях ЭС нейрональных образований (нмоль/г).
Ткань гемисфер Мозжечок Ложнооперированные 75,8 (33,5- 105,3) 54,3 (29,1- 64,8) крысы (контроль) (n= 7) (n=6) ЭС лобной коры 62,7 (27,2- 86,4) 51,8 (32,2- 67,9) (n=6) (n=6) ЭС мозжечка 38,6 (15,8 - 57,6) *# 45,5 (23,5- 70,8) (n=7) (n=7) Примечание: *- P<0,05- в сравнении с контролем; #-P<0,05- в сравнении с группой крыс, у которых стимулировали лобные отделы коры (ANOVA+ Kruscall- Wallis тест).
При этом также отмечалось достоверное снижение исследуемого показателя в сравнении с таковым у крыс с ЭС лобной коры мозга - на 38,4% (P<0,05) (Табл. 2).
Особенности противоэпилептических эффектов ЭС палеоцеребеллярной коры в условиях применения диазепама.
Применение диазепама (0,5 мг/кг, в/ бр), которое осуществляли через 30 мин с момента возникновения первых спайковых потенциалов (аппликация раствора пенициллина в концентрации 16,000 МЕ/мл на лобные отделы коры мозга), вызывало уже через 5 мин после инъекции значительное снижение мощности ЭпА, которое в лобных отделах коры было на 57,3% меньшим, чем в группе контроля (ЭС частотой 100-300 ГЦ палеоцеребеллярной коры без применения диазепама) (P<0,05). Через 25 мин с момента применения диазепама мощность ЭпА (12,9+ 1,7 у.е.) была достоверно меньшей от таковой в группе с введением аналогичной дозы диазепама, но в отсутствие ЭС мозжечка (24,8+ 2,6 у.е.) (P<0,01). Продолжительность существования ЭпА составила 220,3+ 14,6 мин (P>0,05). Сравнение мощности ЭпА через и 50 мин с момента введения диазепама с таковой в группе животных, которым применяли аналогичную дозу диазепама без ЭС мозжечка показало наличие достоверных отличий (Р <0,01).
Под влиянием диазепама в дозе 1,5 мг/кг, в/бр мощность ЭпА в лобной коре головного мозга уже через 5 мин с момента введения препарата была меньше таковой в контроле (ЭС мозжечка без применения диазепама) в 3,раза (P<0,05). Через 15 мин с момента введения диазепама мощность ЭпА в лобных отделах коры мозга (10,7+ 2,4 у. е.), что было меньше, чем в контроле у ложнооперированных крыс с применением аналогичной дозы диазепама (21,4+ 3,9 у. е.) (P<0,01). Продолжительность существования ЭпА в этих условиях составила 207,3+ 15,0 мин, что также было меньше, чем в группе с ЭС без введения диазепама (P<0,05), но не отличалось от показателя в группе с применением аналогичной дозы диазепама (P>0,05).
Влияние ЭС мoзжечка на cудoрoжную активнocть в разные фазы ЭС киндлинга. Учитывая тo, чтo в наcтoящем иcследoвании была пoказана относительно выcoкая чувcтвительнocть cудoрoжнoгo cиндрoма в ранней фазе фармакoлoгичеcкoгo киндлинга к применению антиэпилептичеcких препаратoв и резиcтентнocть в oтдаленнoй фазе, предcтавлялo интереc изучить вoпрoc o характере влияний ЭС кoры мoзжечка в различные фазы киндлинга.
Предварительная ЭС (100- 300 Гц, 400 мкА, длительнocть ЭС- 2-5 c) кoры палеоцеребеллума крыc в ранней фазе сформированного пикротоксинового киндлинга, ocущеcтвлявшаяcя за 5 мин дo в/бр применения тестирующей дозы пикрoтoкcина (1,0 мг/кг, в/бр), coпрoвoждалocь удлинением латентнoгo периoда первых cудoрoжных прoявлений - на 66,3% в cравнении c кoнтрoлем (P<0,01). В этих уcлoвиях у пoлoвины живoтных судороги дocтигали фазы генерализoванных клoникo - тoничеcких cудoрoжных приcтупoв, а их средняя тяжесть была на 18% меньше такoвoй у крыc в контроле (P<0,01).
В уcлoвиях пoвтoрнoгo применения пикрoтoкcина (1,0 мг/кг) ocущеcтвленнoгo пocле 30- дневнoгo перерыва вo введениях эпилептoгена, у крыc oтмечалиcь cудoрoжные реакции латентный периoд кoтoрых cocтавил 9,0+ 0,7 мин, а развивающиеcя генерализoванные клoникo- тoничеcкие cудoрoжные реакции имели характер пoвтoрных приcтупoв практичеcки у вcех живoтных - cредняя интенcивнocть cудoрoжных прoявлений cocтавляла 4,8+ 0,3 балла.
Аналогичная ЭС кoры мoзжечка у крыс после 30 суточного перерыва с момента формирования киндлинга и последующего применения тестирующей дозы пикротоксина (1,0 мг/кг, в/бр) coпрoвoждалаcь coкращением латентнoгo периoда первых cудoрoг - на 15,6% в cравнении c кoнтрoлем (P<0,05). Фoрмирующиеcя cудoрoжные реакции дocтигали урoвня 5- бальных прoявлений у вcех экспериментальных животных (P>0,05).
В уcлoвиях развившегocя ЭС амигдалярного киндлинга тестирующая ЭС (24 ч c мoмента пocледней киндлингoвoй ЭС), осуществленная через 5,мин с момента ЭС (100-300 Гц) палеоцеребеллярной коры сопровождалась формированием судорожных реакций, кoтoрые не дocтигали стадии генерализoванных приступов, а их интенcивнocть была на 34% меньше, чем в контроле (P<0,01). Аналогичная тестирующая ЭС миндалины, осуществленная после предварительной (за 5,0 мин) ЭС (100-300 Гц) палеоцеребеллума у крыс в отдаленном периоде амигдалярного киндлинга сопровождалась формированием повторных пoвтoрных клoникo- тoничеcких cудoрoг у всех экспериментальных животных, средняя тяжесть которых превышала таковую в контроле на 9% (P>0,05).
Клиническая эффективность применения ПТФ в комплексной фармакотерапии эпилепсии1. Целью отдельной части работы - клинических исследований - было изучение эффективности применения финлепсина в лечении детей, которые страдают резистентными к фармакотерапии формами эпилепсии, на фоне применения ПТФ.
Методика применения финлепcина состояла в приеме препарата не менее 2 раз в сутки с последующим постепенным наращиванием частоты приема, при этом суточная доза составляла от 600 до 800 мг [Карлoв В.А., 1993]. Применяли ПТФ однократно в дозе 0,2 г в сутки (всего 7 в/в инфузий Данная часть исследований выполнена совместно с к.мед.н. Мороз В.В. на базе Одесского областного психо-неврологического диспансера. Автор выражает глубокую признательность за совместную работу.
препарата). Критерием фармакологической резистентности в данном исследовании было отсутствие удовлетворительного контроля над приступами при наличии не менее двух попыток лечения потенциально эффективными традиционными (карбамазепин, вальпроат) и новыми антиконвульсантами в виде моно- или политерапии в максимальных дозах, не вызывающих непереносимые побочные эффекты [Aicardi J. et al., 1997:
Engel Jr., T. A. Pedley, 1997].
Сочетанное применение финлепсина и ПТФ сопровождалось развитием удовлетворительного эффекта у 12 из 27 пациентов (44,4%) (Табл.
3). Следует отметить, что только у одного пациента (3,7%) отмечался отличный эффект Ч полное прекращение пароксизмальных проявлений, а еще у двоих больных (7,4%) Ч хороший эффект. При этом данные результаты имели место в группе больных, которые страдали височной эпилепсией. В целом эффективность лечения (отличные, хорошие и удовлетворительные результаты) в данной группе регистрировалась у 11 из 17 пациентов (64,7%), в то время как применение только финлепсина оказывало удовлетворительный по выраженности эффект у 4 из 17 пациентов (23,5%) (Табл. 3). Следует подчеркнуть, что число неудовлетворительных результатов было достоверно ниже в сравнении с таковыми показателями в группе с применением одного финлепсина Ч6 из 17 и 13 из 17 случаев (35,и 76,4% соответственно;P<0,025) (Табл. 3).
Таблица 3.
Результаты лечения финлепсином и ПТФ в зависимости от формы эпилепсии Форма Число Результат терапии эпилепсии больных Отличный Хороший Удовлетвори Неудовлет тельный ворительный Синдром 5 0/0 0/0 0/2 5/ЛенноксаЦ Гасто Височная 17 0/1 0/2 4/8 13/6# эпилепсия Иные формы 5 0/0 0/0 2/2 3/эпилепсии Всего 27 0/1 0/2 6/12 21/П р и м е ч а н и е: в числителе Ч число пациентов в условиях применения только финлепсина, в знаменателе Ч при комбинированном применении финлепсина и ПТФ; # Ч P<0,025 в сравнении с аналогичным показателем, зарегистрированным в условиях применения одного финлепсина (точный критерий Фишера для четырехпольной таблицы).
Комбинированное применение финлепсина и ПТФ при синдроме ЛенноксаЦГасто сопровождалось недостоверной тенденцией к развитию удовлетворительного эффекта лечения, что отмечалось у 2 из 5 пациентов, в то время как применение только финлепсина не оказывало удовлетворительного действия на эту категорию больных (Табл. 3).
Динамика показателей ПОЛ. Исходный уровень МДА как в эритроцитах, так и в плазме крови у больных детей был достоверно выше такового в группе контроля соответственно в 2,17Ц2,32 (P<0,05) и 3,26Ц3,раза (P<0,001). Под влиянием терапии финлепсином регистрировалось некоторое снижение содержания МДА в сравнении с исходным его значением Ч в эритроцитах на 10,4% (P>0,05) и в плазме крови Ч на 33,6% (P=0,014). Сходная тенденция к снижению исследуемого показателя как в эритроцитах, так и в плазме крови выявлялась и в условиях применения одного ПТФ. При этом, однако, уровень МДА оставался более высоким в сравнении с показателями в группе контроля. В условиях применения финлепсина на фоне ПТФ содержание МДА снижалось в эритроцитах на 50,8% (P<0,023), а в плазме крови - на 57,7% (P<0,001) в сравнении с их исходными значениями. При этом соответствующие показатели были ниже таковых в группе с применением одного только финлепсина и не отличались от соответствующих показателей в группе контроля (P>0,05).
Таким образом, терапия резистантных форм эпилепсии, проводимая сочетанным применением финлепсина и ПТФ сопровождалась клиническим улучшением состояния, а также положительной коррекцией уровня перекисных соединений в крови пациентов.
ВЫВОДЫ В исследовании решена важная научно- теоретическая проблема- проанализированы механизмы формирования резистентности эпилептической активности на разных формах эпилептического синдрома с позиций вовлечения системных механизмов регуляции деятельности головного мозга, обеспечения пластических процессов, которые лежат в основе чувствительности структур ЦНС к действию эпилептогенных, а также антиэпилептических факторов. Установлены базисные закономерности функционального состояния эндогенной системы иммуномодуляции, осуществляемой с участием провоспалительных цитокинов, системы интерферона, ЛПС-детерминированных механизмов, при резистентной форме эпилептического синдрома.
1. Отдаленный период коразолового киндлинга характеризуется снижением противоэпилептической эффективности карбамазепина, вальпроата натрия, а также МК-801 в отношении судорог, провоцированных применением каиновой кислоты. Сочетанное применение МК-801 и карбамазепина оказывает потенцированный противоэпилептический эффект.
В то же время сочетание МК-801 и вальпроата натрия не сопровождается усилением противоэпилептического действия препаратов на модели резистентной к действию антиэпилептических препаратов эпилептического синдрома. ПТФ потенцирует противосудорожное действие диазепама на модели резистивного к терапии эпилептического синдрома, купирует двигательные интериктальные нарушения у животных, а также нормализует бластогенную активность лимфоцитов селезенки, увеличивает число тиоловых небелковых групп крови.
2. В раннем периоде коразолового киндлинга отмечается проивосудорожное действие ИФН-2 альфа в отношении генерализованной спайк- волновой активности. В отдаленном периоде киндлинга, наоборот, происходит усиление выраженности проэпилептогенного действия ИФН-2альфа, свидетельствующее о повышении тонуса системы интерферона при формировании фармакологической резистентности. В развитии эффектов ИФН-2-альфа важную роль играет ретикулярная часть черного вещества, а также вентрально- базальные отделы миндалины, микроинъекция в которые ИФН-2-альфа повышает чувствительность киндлинговых животных к эпилептогенному действию различных эпилептогенов. Под влиянием ИФН2-альфа в отдаленном периоде киндлинга происходит активация пенициллин- индуцированных очагов в структурах вентрально- базальной миндалины.
Указанные эффекты развиваются в связи со сдвигом функционального состояния тиол-дисульфидной и аскорбатной окислительно- восстановительных систем крови в сторону увеличения дисульфидов, продукции окисленных форм аскорбиновой кислоты, и выраженность данного эффекта снижается под влиянием ПТФ.
3. На моделях фармакологической резистентности ЭпА, моделируемой применением коразола, а также ЭС вентрально- базальной миндалины показана противоэпилептическая эффективность ЛПС. Универсальный характер противосудорожного действия ЛПС также показан в условиях воспроизведения очаговой ЭпА, моделируемой с помощью пенициллина в коре головного мозга, а также в структурах гиппокампа киндлинговых животных. Противосудорожные эффекты у резистентных к фармакотерапии крыс с ЭС амигдалярным киндлингом развивались в связи с подавлением дельта- и альфа- активности в коре головного мозга, повышением представленности быстрых ритмов, подавлением активности синхронизирующей таламо-кортикальной системы, что выражалось в блокировании провоцирующего иктальную активность низкочастотной ЭС вентрально- передних ядер таламуса.
4. Фармакологическая резистентность киндлингового эпилептического синдрома характеризуется снижением противосудорожного действия диазепама в отношении очаговой формы ЭпА, индуцированной с помощью нанесения на кору головного мозга раствора пенициллина.
Противосудорожное действие ЛПС с отдаленном периоде его действия (1214 ч с момента применения) усиливается под влиянием диазепама. Диазепам также потенцирует противосудорожное действие ЛПС в отношении каинат- провоцированных генерализованных судорожных реакций у резистентных к терапии киндлинговых животных.
5. Формирование толерантности к действию диазепама сопровождается системными изменениями - усилением агрессивного поведения, повышением болевой и судорожной чувствительности животных, выявляемой как в отношении очагов эпилептогенеза, формируемых в коре мозга толерантных крыс с помощью пенициллина, каиновой кислоты, NMDA, так и в отношении формирования генерализованных острых судорог, вызваемых NMDA, развития киндлинг- синдрома, индуцируемого ЭС вентрально- базальной миндалины и применением пикротоксина.
Моделирование киндлингового синдрома у толерантных к диазепаму крыс сопровождается значительным увеличением уровня ФНО-альфа и ИЛ-1-бета в ткани мозга животных, в то время как развитие толерантности блокировалось под влиянием сочетанного применения ПТФ и никотинамида.
6. У животных с фармакологическим и ЭС киндлингом. Системный характер нарушений, имеющий место при фармакологической резистентности, проявляется формированием остеопатии в результате нарушения cинтеза oрганичеcкoгo матрикcа кocти, нарушением полового поведения животных-самок с резистентным эпилептическим синдромом. Под влиянием комплекса витаминных препаратов- никотинамида, витамина Е отмечается снижение выраженности киндлинг- индуцированной остеопатии, восстановление процесса обмена коллаген, блокирование нарушений полового поведения под влиянием липоевой кислоты.
7. Под влиянием повышения функциональной активности образований антиэпилептической системы путем ЭС старой коры мозжечка изменяется чувствительность структур мозга к противосудорожному действию бензодиазепинов, повышая эффективность последних в условиях моделирования очаговой формы эпилептической активности в коре головного мозга. Одним из механизмов противосудорожной эффективности ЭС мозжечка может быть снижение уровня процессов перекисного окисления липидов в ткани мозга, что подтверждается уменьшением уровня малонового деальдегида в условиях ЭС палеоцеребеллярной коры.
Электрическая стимуляция коры мозжечка оказывает противоэпилептическое действие в раннюю фазу развития как пикротоксин- индуцированного киндлинга, так и киндлинга, вызванного электростимуляцией миндалины, в то время как в отдаленном периоде аналогичные воздействия приводят преимущественно к облегчению эпилептогенеза.
8. Апробация в клинических условиях при резистентных к фармакотерапии формах эпилепсии комплекса препаратов - пентоксифиллина, ламотриджина и карбамазепина (финлепсин, финлепсин- ретард) обеспечивает значительный эффект улучшения состояния больных, подавление пароксизмальных судорожных проявлений, снижение выраженности процессов перекисного окисления липидов, увеличение антиоксидантного потенциала тканей, а также сопровождается повышением содержания в крови фракции 2 липопротеидов высокой плотности и аполипопротеина А, свидетельствующее об оптимизации обмена липидов.
9. Патогенез фармакологической резистентности в отдаленном периоде киндлинга связан с повышением тонуса системы интерферона, провоспалительных цитокинов, что происходит на фоне высокой функциональной активности эндогенной системы возбуждающих аминокислот и нарушения ГАМКергических механизмов торможения.
Вместе с тем, в условиях фармакологической резистентности остаются сохранными противосудорожные регуляторные механизмы, которые связаны функционально с ЛПС- зависимыми потенцируемых бензодиазепинами механизмами активации нейрональных образований, в том числе структур антиэпилептической системы.
СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ 1. Коболев Е. В. Влияние импульсного магнитного поля на агрессивное поведение киндлинговых крыс в условиях модуляции активности дофаминергической системы мозга. // Достижения биологии и медицины.Ч 2004.Ч № 2(4). Ч С. 23-26.ЧОдесский медицинский университет.
2. Коболев Е.В. Влияние пеницилина на электрокортикограмму у крыс линии WAG/Rij. // Запорожский медицинский журнал. - 2005. - № 6. - С. 110113.
3. Коболев Е. В., Степаненко К.И. Особенности влияния диазепама на пеницилин-провоцированную эпилептическую активность у крыс при условии электрических раздражений можечка. // Достижения биологии и медицины. - 2005. Ц№ 1(5). Ч С. 10-13.Ч Одесский медицинский университет.
4. Godlevsky L.S., Kobolev E.V., Lobasyuk B.A., van E.L.J.M. Luijtelaar Multiple linear regression analysis of Grand mal and petit mal forms of Experimental epilepsy. // Вестник Харьковского национального университета им. В.Н.
Каразина, серия УМедицинаФ.Ч 2005.Ч № 658.Ц С. 9-18.
5. Коболев Е.В. Изменение продукции интерлейкина-мононуклеарными клетками крови крыс с резистентной к фармакотерапии формой эпилептического синдрома // Нейронауки: теоретические и клинические аспекти : Материалы конференции Украинского общества нейронаук ( с международным участием ).Ч Донецк, 2005.ЧТ.1, № 1.Ч С. 49.
6. Godlevskii L.S., Kobolev Е.V. The Effects of L-Dopa and Transcranial Magnetic Stimulation on Behavioral Reactions in Kindled Rats. // Neuroscience and Behavioral Physiology.Ч2005.ЧVol. 35, N. 3.Ч P. 313-317.Ц USА.
7. Коболев Е.В. Поведенческие и электрографические эффекты электрической стимуляции коры мозжечка у крыс. // Вестник Южноказахстанской медицинской академии.Ч 2005.Ч№ 6(26).Ч С. 173-176.
8. Коболев Е.В. Влияние электрической стимуляции палеоцеребеллярной коры на спайк-волновую активность, индуцированную в ранней стадии коразолового киндлинга у крыс. // Патологическая физиология и экспериментальная терапия.Ч2006.Ч№ 4.ЧС. 23-25.
9. Коболев Е.В., Дроздова Г.А. Влияние терапии антиэпилептическими препаратами на общий уровень холестерина, липопротеинов высокой плотности и аполипопротеинов в плазме крови детей, страдающих эпилепсией. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия : Медицина.Ч 2006.Ч № 3.Ч С. 60-64.
10. Godlevsky L.S., Kobolev E.V., Vostrov G.N. Are there different mechanisms of synchronization in the course of spike- wave discharges (SWDs) burst development in WAG/Rij rats? // Acta Neurobiologika Experimentalis.Ч 2006.Ч Vol. 66.Ч P. 189-194.Ч Poland.
11. Godlevsky L.G., Kobolev E.V., van Luijtelaar E.L.J.M., Coenen A.M.L. Influence of transcranial magnetic stimulation on spike- wave discharges in a genetic model of absence epilepsy. // Indian Journal of experimental Biology.Ч2006.ЧVol.44.ЧP.49-54.
12. Годлевский Л.С., Коболев Е. В., E.Л.Д.M.ван Луиджтелаар, A.Р.M.Л.
Кунен, Хагоель Раз Функциональные отношения между структурами коры мозга и мозжечка при абсансной и генерализованной клонической формах эпилепсии. // Хабаршасы, Республиканский научный журнал.Ч 2006.Ч №2(28).Ч С.13-19.Ч Казахстан.
13. Коболев Е.В. Влияние пентоксифиллина на структуру цикла сонбодроствование у крыс с киндлинг- синдромом. // Буковинский медицинский вестник.Ч 2006.Ч Т. 10.Ч № 4.Ч С. 65-67.
14. Коболев Е.В. Behavioral disturbances induced in rats via the intranigral injection of delta sleep-inducing peptide. // Нейронауки: теоретические и клинические аспекты.Ч 2006.Ч Т. 2,№ 1.Ч С. 14-19.Ч Донецкий медицинский университет.
15. Годлевский Л.С., Коболев Е. В., Смирнов И.В. Стимуляция мозга.
Механизмы прекращения судорожной активности / Монография.Ч Одесса: Неп.-Технология, 2006. Ч 184 с.
16. Коболев Е. В., Мороз В.В. Финлепсин и пентоксифиллин в лечении резистентной формы эпилепсии // X конференция Украинской противоэпилептической лиги: Материалы.Ч Киев, 2006.Ч Вестник эпилептологии.Ч №1(15-16).Ч С.72-73.
17. Kobolev Е.V., Haghoel Raz, Nenova O.N., Vostrov G.N., Godlevsky L.S.
Neurophysiological principles of brain action as a basis for the analysis of EEG signals. // 4th International Congres on the Improvement of the Quality of life on Dementia, Epilepsy, MS and Peripheral Neuropathies.Ч Odessa, 27-30 January 2006.Ч Р. 97.
18. Godlevsky L.S., Kobolev Е. V., Nenova O.N., Stepanenko K.I., Haghoel Raz Modulation of corasol - induced kindled chronic seizures with interferon 2-a. // 4th International Congres on the Improvement of the Quality of life on Dementia, Epilepsy, MS and Peripheral Neuropathies.Ч Odessa, 27-30 January 2006.Ч Р.99.
19. Kobolev Е.V., Godlevsky L.S. Involvement of interferone system in the pathogenesis of epileptic syndrome // 5th International Congress of Pathophysiology.Ч Beijing,China, June 28- July 1 2006.Ч Р.334.
20. Коболев Е.В. Нейротропная активность низкоинтенсивного лазерного излучения. // Достижения биологии и медицины.Ч 2007.Ч2(10).Ч С. 29- 37.Ч Одесский медицинский университет.
21. Коболев Е. В. Изменение процесса коллагенообразования в костной ткани при разных формах киндлинга при применении антиэпилептических препаратов. // Запорожский медицинский журнал.Ч 2007. Ч№ 2 (41).Ч С. 3438.
22. Коболев Е.В. Механизмы активации тиол-дисульфидной антиоксидантной системы при электрической стимуляции палеоцеребеллярной коры. // Вестник психиатрии и психофармакотерапии.Ч 2007. Ч№ 1(11). - С.
78-80.Ч Одесский мед. университет.
23. Коболев Е.В. Некоторые подходы к экспериментальной терапии фармакологически резистентной формы эпилепсии // Биофизические стандарты и информационные технологии в медицине: Тезисы докладов конференции: материалы.Ч Одесса, 2007.ЧС. 60-62.
24. Кресюн В.И., Коболев Е. В., Смирнов И.В., Годован В.В., Годлевский Л.С. Эффекты интерферона 2-альфа на судорожные проявления при коразолиндуцированном киндлинге. // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины.Ч 2007.Ч Т.144,№7.Ч С. 11-15.
25. Коболев Е.В. Активация антиоксидантных механизмов мозга в условиях электрической стимуляции палеоцеребеллярной коры.// Патологическая физиология и экспериментальная терапия.Ч 2008.Ч №2.Ч С. 14-15.
26. Коболев Е.В., Мороз В.В. Эффективность карбамазепина и пентоксифиллина у детей, страдающих терапевтически резистентной формой эпилепсии. // Журнал невралогии и психиатрии им. С.С.
Корсакова. Ч 2008.Ч Т. 108,№ 7.Ч С. 73-75.
27. Коболев Е. В., Годлевский Л.С., Смирнов И.В. Модуляция влияния бактериального липополисахарида на динамику эпилептичного синдрома транскраниальной магнитной стимуляцией мозга и электрической стимуляцией можечка. // Одесский медицинский журнал.Ч 2008.Ч№ 3 (107).Ч С. 6-9.
28. Годлевский Л.С., Коболев Е.В., Смирнов И.В. Влияние бактериального липополисахарида на пенициллин-индуцированную судорожную активность у крыс. // Нейрофизиология, НАН Украины. Ч 2008. ЧТ. 40,№ 3.Ч С. 236-229. Коболев Е.В. Половое поведение крыс в условиях формирования хронической эпилептической активности и влияние тиоктовой кислоты. // Университетская клиника.Ч 2008.ЧТ.4,№2.Ч С.32-34.Ч Запорожский медицинский университет.
30. Коболев Е.В. Влияние разных по механизму действия эпилептогененов на вентральный гипокам крыс, у которых вызвана резистентная форма эпилептического синдрома. // Достижения биологии и медицины. Ч 2008.Ч № 2(12).Ч С. 30-33. Ч Одесский медицинский университет.
31. Коболев Е.В., Годлевский Л.С., Овчинникова О.Г. Влияние МК-801, карбамазепина и вальпроата натрия на каинат-индуцированные судорожные реакции в разные фазы коразолового киндлинга у крыс.// Нейронауки:
теретические и клинические аспекты.Ч 2008.Ч Т.4,№2.Ч С.9-13.Ч Донецкий медицинский университет.
32. Коболев Е.В. Особенности динамики пеницилин-вызванного судорожного синдрома на фоне применения пентоксифилина и ацетилцистеина // Бюллетень VI чтений им. В.В. Подвысоцкого : научная конференция:
материалы.Ч Одесса, 2008.Ч С. 76-77.
33. Коболев Е.В. Влияние сочетанного применения диазепама и пентоксифиллина на проявление фармакологически резистентного судорожного синдрома. // Одесский медицинский журнал.Ч 2009.Ч № 2.Ч С.
29-31.
34. Коболев Е. В., Овчинникова О.Г. Влияние сочетанного применения бактериального липолисахарида и диазепама на эпилептическую активность.
// Достижения биологии и медицины Ч2009.Ч№1(12).Ч С. 13-17.Ч Одесский медицинский университет.
35. Коболев Е.В. Тиол-дисульфидная система крови крыс в отдалённом периоде коразолового киндлинга и эффекты пентоксифиллина // Запорожский медицинский журнал.Ч 2009.Ч№ 1 (52).Ч С. 25-27.
36. Кресюн. В.Й., Годлевский Л.С., Коболев Е. В. Особенности эффектов эпилептогенов у крыс, толерантных к диазепаму. // Бюллетень экспериментальной биологии и медицины.Ч 2009.ЧТ. 147, №6.Ч С.659663.
37. Коболев Е.В Патогенетические механизмы фармакологической устойчивости эпилептического синдрома / Монография.Ч Одесса:
Одесская городская типография, 2009. Ч 235 с.
38. Годлевский Л.С., Коболев Е.В., Овчинникова О.Г. Влияние гистидина на динамику очаговой эпилептической активности у крыс // Достижения клинической и экспериментальной медицины : материалы научно- практической конференции.Ч Тернополь, 2009.Ч С. 132-133.
39. Годлевский Л.С., Коболев Е.В., Овчинникова О.Г., Мустяца В.Ф., Дроздова Г.А. Влияние электрической стимуляции (ЭС ) палеоцеребеллярной коры на пенициллин-вызванные очаги эпилептической активности в коре головного мозга киндлинговых крыс.
// Вестник Российского университета дружбы народов. Серия:
Медицина.Ч 2010.Ч № 1.Ч С. 31-35.
40. Годлевский Л.С., Коболев Е.В., Мустяца В.Ф., Дроздова Г.А.
Изменение функциональной активности лимфоцитов у киндлинговых крыс и эффекты пентоксифиллина. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Медицина.Ч 2010.Ч № 2.Ч С. 5-9.
41. Годлевский Л.С., Коболев Е.В., Мустяца В.Ф., Дроздова Г.А..
Моделирование и механизмы подавления экспериментального эпилептического синдрома / Монография. Ч Одесса: Одесская городская типография, 2010. Ч 350 с.
42. Коболев Е.В., Десятский В.В. Влияние L- аргинина на проявление пенициллин-индуцированного эпилептического синдрома у крыс // XVIII съезд Украинского физиологического общества: Материалы : Физиологический журнал НАН Украины.ЧОдесса, 2010.Ч Т. 56, № 2.Ч С.43. Godlevsky L.S., Kobolev E.V., Ovchinikova O.G., Desyatsky V.V.,Vostrov G.N. Neurophysiological principles of brain action as a basis for the analysis of EEG signals // Congresso Nacional de Neurologia.Ч Cuba, 2010.Ч P.
77.
44. Годлевский Л.С., Коболев Е.В., Мустяца В.Ф., Дроздова Г.А..
Влияние электрической стимуляции червя мозжечка на тиолдисульфидную систему головного мозга.// Кубанский научный медицинский вестник.Ч 2011.Ч № 2 ( 125 ).Ч С. 28-31.
45. Годлевский Л.С., Коболев Е.В., Мустяца В.Ф., Дроздова Г.А..
Усиление противоэпилептических эффектов диазепама путём электростимуляции коры мозжечка на модели очаговой эпилепсии у крыс. // Казанский медицинский журнал.Ч 2011.Ч Т. 92, № 2.Ч С. 251253.
46. Годлевский Л.С., Коболев Е.В., Мустяца В.Ф., Дроздова Г.А..
Дофаминергические механизмы реализации антиагрессивных эффектов импульсного магнитного поля у киндлинговых крыс // Дальневосточный медицинский журнал.Ч 2011.Ч № 1.Ч С. 88-91.
47. Zaporozhan V.N., Godlevsky L.S., Kobolev E.V.,Vostrov G.N., Gilles van Luijtelaar, Coenen A.R.M.L. Functional Relationships between Brain and Cerebellar Cortex during Absence and Clonic Seizures. // Functional Neurology, Rehabilitation, and Ergonomics.Ч 2011.ЧVol. 1, Issue 1.Ч P. 3952.Ч USА.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ АК- аскорбиновая кислота;
ВН- вальпроат натрия;
ГАМК- гамма-аминоимасляная кислота;
ДАК-дезоксиаскорбиновая кислота;
ДКГК- дикетогулоновая кислота;
ИФН-2-альфа;
КБЗ- карбамазепин;
КС- клонические судороги;
ПС- липополисахарид (бактериальный) МДА- малоновый деальдегид;
ПОЛ- перекисное окисление липидов;
ПТФ- пентоксифиллин;
СВ- спайк- волновые (комплексы);
ТБКРП- тиобарбитуровая кислота- реактивные продукты;
ТЭПК- тоническая экстензия передних конечностей;
ФНО-альфа - фактор некроза опухолей альфа;
ИЛ-1-бета - интерлейкин-1-бета;
ЧВр- ретикулярная часть черного вещества;
ЭпА- эпилептическая активность;
ЭС- электрическая стимуляция;
ЭЭГ- электроэнцефалограмма.
РЕЗЮМЕ докторской диссертации Е.В.Коболева Патофизиологические механизмы фармакологической резистентности эпилептического синдрома.
В данной работе изучали механизмы устойчивости проявлений эпилептического синдрома к действию антиэпилептических препаратов. В качестве модели резистентности применяли судорожный синдром, моделируемый у крыс в отдаленном периоде электростимуляционного и фармакологического киндлинга. Установлено, что резистентность сопровождается повышением чувствительности мозга животных к эпилептогенным эффектам интерферона -2-, а также высоким содержанием фактора некроза опухолей-альфа и интерлейкина-1-бета в сочетании с высокой функциональной активности эндогенной системы возбуждающих аминокислот, нарушением ГАМКергических механизмов торможения, а также интенсификацией процессов перекисного окисления липидов.
Системный характер резистентного синдрома также связан с угнетением синтеза коллагена костной ткани, нарушениями полового поведения киндлинговых животных. Установлена сохранность противосудорожного действия бактериального липополисахарида в этих условиях, потенцирование эффектов диазепама липополисахаридом и электростимуляцией структур мозжечка. Показана возможность восстановления чувствительности к противоэпилептическим эффектам препаратов в условиях блокирования эндогенной системы провоспалительных цитокинов применением пентоксифиллина. Данный эффект подтвержден в клинических условиях у детей страдающих резистентными к лечению формами эпилепсии.
SUMMARY of the dissertation УPathophysiological mechanisms of pharmacological resistance of epileptic syndromeФ by E.V.Kobolev.
Mechanisms of epileptic syndrome resistance to antiepileptic drugs action have been investigated in this work. The postponed both electrically and pharmacologically induced kindled seizures modeled in rats was used as a model of resistance. It was established that resistance appearance is followed by the increasing of the brain susceptibility to epileptogenic effects of interferon 2 along with the increasing of tumor necrosing factor- and interleukin-1- content. The heightening of the functional state of excitatory amino acid endogenous system, disturbances of GABA mediated inhibition and intensification of lipid peroxidation were seen as well. System nature of the resistance was expressed in suppression of bone collagen synthesis and disturbances of sexual behavior of kindled rats. The preservation of antiseizure action of bacterial lypopolysacharide as well as potentiation of antiseizure action of diazepam by bacterial lypopolysacharide and electrical stimulation of cerebellar structures have been established. The reversion of resistance to antiepileptic drugs action caused by blockade of endogenous inflammatory cytokines via pentoxyphylline application have been observed. This effect of pentoxyphylline was pronounced in children suffered from resistant forms of epilepsy.