Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
На правах рукописи
Тразанова Наталья Юрьевна
ПАРАМЕТРИЗАЦИЯ ПАРЕМИОЛОГИИ
КАК АКСИОЛОГИЧЕСКОГО КОДА ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ
Специальность 10.02.19 - теория языка
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Иркутск - 2012
Работа выполнена в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования Иркутский государственный лингвистический университет
Научный руководитель: | доктор филологических наук, профессор Серебренникова Евгения Фёдоровна |
Официальные оппоненты: | доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры теоретической лингвистики ФГБОУ ВПО Иркутский государственный лингвистический университет Даниленко Валерий Петрович кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков ФГБОУ ВПО Байкальский государственный университет экономики и права, г. Иркутск Пруцких Андрей Александрович |
Ведущая организация: | ГОУ ВПО Нижневартовский государственный гуманитарный университет |
Защита состоится л10 мая 2012 года в 10:00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.071.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Иркутском государственном лингвистическом университете по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, ауд. 31.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Иркутского государственного лингвистического университета.
Автореферат разослан л20 марта 2012 года.
Ученый секретарь диссертационного совета | д. филол. н. ЛитвиненкоаТ.Е. |
Диссертация посвящена анализу паремиологии как универсального лингвокультурного феномена, который объединяет паремии - языковые коллективные репрезентации древнейших исходных смыслов, ценность которых неизменно апробируется и утверждается в социокультурной эволюции в межпоколенной семиотической трансляции опыта.
Значимость паремиологического фонда языка как сокровищницы народной мудрости раскрыта в филологических исследованиях на материале различных языков [русского - Даль, 1853, Буслаев, 2006, Аникин, 2001, Пермяков, 1970, 1988, Баранов, 1989, Потебня, 1990, Верещагин, Костомаров, 1990, Жуков, 1991, Савенкова, 1999, Телия, 2006; английского - Mieder, 1995, Taylor, 1996, Тармаева, 1997; китайского и испанского - Корнилов, 2003; немецкого - Штейнгарт, 2006, Семёнова, 2007; татарского - Юнусова, 2007; финского - Kuusi, 1998; японского - Гуревич, 2003, 2005, 2006, Завьялова, 2007 и др.].
Анализ паремий производился в целях установления их источников, состава, структурных, референциальных и семантических характеристик [Ф.И. Буслаев, С.Г. Гаврин, Ю.А. Гвоздарёв, В.И. Даль, В.П. Жуков, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, А. Крикманн, В.М. Мокиенко, Г.Л. Пермяков, В.Н. Телия, M. Kuusi, W. Mieder, A. Shirly]. В семиотике интенсивно изучаются языковые единицы провербиальной семантики, служащие средством выражения доксы [Visetti, Cadiot, 2006], лежащие в основе стереотипных представлений, к которым относятся различного рода афористические формулы, ряд которых имеет открытый характер в каждый момент времени социокультурной эволюции.
Несмотря на различные мнения в определении конститутивной единицы паремиологического фонда, в качестве таковой наиболее часто признаются паремии типа пословиц, поговорок, представляющие по своей структуре мини-тексты [Телия, 1996]. Ядерными единицами паремиологии считаются пословицы и поговорки народного (фольклорного) происхождения, передаваемые из поколения в поколение [Пермяков, 1988, Жуков, 1991].
Установлены основные признаки ядерного состава паремиологии: идиоматичность, коллективность создания, невозможность датировки первичных источников, иносказательность, воспроизводимость в речи; способность к реактуализации и модификациям при сохранении древнего ядра, а также оценочный способ отражения мира и универсума культуры, подвижность аксиологического статуса паремий и их состава в отдельные моменты времени. Особо подчеркивается логическая сущность пословиц, формулируемых в виде суждений здравого смысла.
В этой связи паремиология обобщенно характеризуется как фундаментальное текстовое пространство внутри целостной сферы лязыка и культуры [Лотман, 2000]. Как тексты культуры, паремии обладают экспрессивными и аргументативными качествами целостных посланий: лаконично и образно сформулированных оценочных смыслов - индикаторов этнокогнитивного своеобразия лингвокультуры. Именно паремии типа пословиц и поговорок признаются экспонентами глубинного когнитивного уровня языковой личности, идентифицирующей его как члена конкретной лингвокультуры [Караулов, 2004].
В рамках теоретических моделей лязыковой картины мира [Вайсгербер, 2004], концептосферы [Лихачев, 1993], семиосферы [Лотман, 2000], национальной картины мира [Корнилов, 2003], лингвокультуры [Воробьёв, 1997; Воркачёв, 2001], усилия направлены на определение концептуальных констант лингвокультуры, в ряду которых особая роль придается прецедентным феноменам [Караулов, 2004; Привалова, 2005; Маслова, 2007], словарю культурных концептов [Степанов, 1997], иерархии констант семиосферы человека и общества [Лотман, 2000], лантологии концептов [Карасик, 2004], ключевым словам культуры [Шмелев, 2005], типологии персонажей лингвокультуры [Васильева, 2010], характерологии, составляющей своеобразие образа национального мира [Гачев, 1998], менталитета, национального характера [Воробьев, 1997]. В качестве интегрального кода языка и культуры особое внимание уделено в целом идиоматике языка [Телия, 1996; Гуревич, 2005], при том, что паремиология не выделялась в качестве специального объекта такого рода исследования.
Интерес к паремиям в ряду знаков традиционной культуры связан также с их креативным игровым потенциалом в современном обществе, в котором усиливается воздействующая сила слова в координатах медийности, интертекстуальности, компрессии и экспрессивности в передаче содержания [Тармаева, 1997; Бутько, 2008].
Обладая такими характеристиками, паремиология, представленная ее ядерным фондом, образует систему общей морали [В.Н. Телия] и конституирует собой соотносящуюся с вечным миром ценностей [Уайтхед, 1990], трансцедентальную оценку [Кант, 1965], к которой прибегает языковая личность для реализации эффективной эмпирической оценки. В этой связи встает вопрос о сущностных параметрах паремиологии, которые определяют ее качество аксиологической системы, обеспечивающей возможность оценивания неопределенной множественности ситуаций постоянно изменяющегося жизненного мира [Гуссерль, 1998].
В настоящее время изучение паремиологии как части идиоматики языка вписывается в постановку ряда важных теоретических проблем. С точки зрения когнитивной лингвистики постулируется идея о том, что изучение идиом являет собой идеальный локус для понимания флексибельной, гибкой природы естественного языка и человеческой мысли [Gibbs, 2007, с.721].
В рамках теории открытых систем формулируется задача адекватного описания состояния системы на разных уровнях в русле определения параметров внутреннего порядка, определяющих поведение, способ функционирования системы и способствующих информационному сжатию в процессах моделирования больших знаковых массивов [Хакен, 2010].
В аксиологическом плане, исходящем из ценностной морально-этической обусловленности жизненного мира и властного эффекта дискурса [Вебер, 1994; Хабермас, 2000; Гоффман, 2000; Степанов, 1995; Ивин, 2006], открытой является проблема соотношения устойчивых и порождаемых в ходе эволюции ценностных кодов культуры и личности.
В этой связи возможным становится утверждение о том, что паремии не могут рассматриваться изолированно или в виде отдельных тематических групп, они упорядочены в континууме, пре-структурованном особым образом.
Для раскрытия подобного рода упорядоченности семиотического образования оптимальным представляется понятие кода. Семиотически данное понятие исходит из определения феномена языка в дихотомии язык/речь [Соссюр, 1977, С.100-111]. Код специфицирует соотношение язык/речь в плане способа и возможностей переключения между данными двумя знаковыми ипостасями, отражает аспект опредмечивания пре-структурированного опыта в актуальном высказывании на данном языке. Уточненный в ходе дискуссии в 70-хх гг. ХХ века [Леви-Стросс, 1985, Эко, 1998 и др.], код согласуется с современным представлением о языке как программирующей и регулирующей модели для человека и общества [Якобсон, 1983, С.102-117].
В программных положениях У. Эко поставлена проблема деонтологизации кода как жесткой структуры и необходимость его понимания как эпистемологической модели, предусматривающей выход за пределы наблюдаемой на определенном уровне анализа структуры. В этом плане исследование паремиологии ориентирует анализ на выход за пределы выраженного в структуре паремии буквального смысла и имплицируемого им подтекстового смысла к структурам - параметрам глубинного плана, еще более приближающим к познанию природы знакового образования. Параметризация определяется как выявление измерений - параметров континуума, с помощью которых устанавливается когнитивная наладка модели [Кубрякова, 1996, с.119].
Активному использованию понятия кода как модели способствует разработка проблем соотношения сознательного и бессознательного в русле значимости древнейших и наиболее устойчивых смыслов на уровне коллективного бессознательного, лархетипов [Юнг, 1995]; развитие теории открытых систем [Пригожин, Стенгерс, 1986] и обоснование таких понятий, как фрактальность, синергия, близких к понятиям диалектичности [Лосев, 1990], формирование междисциплинарного поля лингвистики и аксиологии [Вебер, 1994; Каган, 1997; Ильин, 2005; Ивин, 2006; Вольф, 1985; Арутюнова, 1988; Казыдуб, 2006; Серебренникова, 2008; 2011].
Актуальность выполненной работы, таким образом, обусловлена возрастающим интересом к выявлению способов упорядоченности моделирующих семиотических систем для человека и общества и, в частности, систем лисходных древнейших смыслов лингвокультуры, оказывающихся предельными в регулировании многообразного семиотического взаимодействия в обществе и культуре. Актуальным является дальнейшая разработка методологии анализа в русле аксиологии живых систем. Перспективным является изучение содержания коллективных репрезентаций в контексте ценностного измерения языковых картин мира.
Объектом исследования выступают паремии типа пословиц, поговорок, сентенций, рассматриваемые с точки зрения их формы, содержания, взаимосвязей, в основном, на материале японского языка. Паремии русского языка привлекаются в качестве фона для реализации задач исследования.
Предметом исследования являются виды и способы упорядоченности ядерного фонда паремиологии, определяющие позицию отдельных паремий и аспекты кодовой модели паремиологии.
Целью исследования является раскрытие сущности паремиологии как аксиологического кодового пространства лингвокультуры путем ее параметризации.
В связи с поставленной целью, задачами исследования являются:
1) обоснование квалификации паремиологии как особого семиотического пространства;
2) отграничение понятия код по отношению к паремиологии;
3) определение понятия лаксиологическая параметризация, а также базовых положений ее реализации;
4) уточнение статуса паремии как аксиологемы;
5) установление видов параметров - структурных сопряжений и конфигураций, определяющих способ функционирования паремиологии как кода и позицию паремии в параметризованном пространстве;
6) выявление нормативно-прескриптивной природы паремиологического пространства путём систематизации паремий по параметру деонтического отношения;
7) определение характеристик и принципов воздействующего потенциала паремий;
8) установление заданных в паремиологии кодексов поведения по сферам приложения.
При решении поставленных задач используется комплексная методика анализа. В качестве основных подходов используются параметризация, системный принцип и моделирование. Под моделированием понимается способ структурирования сложного семиотического образования в виде модели, отражающей образ естественного оригинала, совокупность его релевантных признаков и отвечающей принципу полезности использования [Stachowiak, 1973, S.131-133]. Применяются также интерпретация, инференция, этносемиометрия, анализ словарных дефиниций, контекстуальный анализ, элементы квантитативного анализа, перевод как способ уточнения содержания предмета суждения, концептуальный и категориальный анализ, сопоставительный анализ.
Материалом для исследования послужили Словарь древних японских пословиц [, 2004], Новый словарь японских пословиц [, 2003], Толковый словарь японского языка [, 1998], Пословицы и поговорки Японии [Киреев, 2007], Японско-русский фразеологический словарь [Быкова, 2007], Так говорят японцы. Крылатые фразы на японском и русском языках [Васина, 2007], Пословицы русского народа [Даль, 2001], Словарь русских пословиц и поговорок [Жуков, 1991], Малые жанры русского фольклора: пословицы, поговорки, загадки [Морохин, 1979]; Большой фразеологический словарь русского языка [Телия, 2006]. Общий массив рассмотренных паремий японского языка составил 7000 ед., из которых отобрано и проанализировано в качестве репрезентативных примеров 314 единиц. Из общего массива паремий русского языка в качестве примеров в работе представлена 181 единица.
Теоретической базой диссертационного исследования послужили положения семиотики и семиотики культуры [Ч.С. Пирс, Ч.У. Моррис, В.Я. Пропп, Ю.С. Степанов, Ю.М. Лотман, Г.Г. Почепцов]; положения и концепции кода в лингвистике [Ф. де Соссюр, К. Леви-Строс, Р. Барт, У. Эко, Р. Якобсон]; положения аксиологии [М.С. Каган, В.В. Ильин, А.А. Ивин] и аксиологически ориентированной лингвистики [Е.М. Вольф, Н.Д. Арутюнова, Н.М. Казыдуб, Е.Ф. Серебренникова]; положения культурологии, лингвокультурологии и концептуального анализа [Ю.С. Степанов, В.В. Воробьёв, С.Г. Воркачёв, Г.Д. Гачев, П.С. Гуревич, В.И. Карасик, В.А. Маслова, З.Д. Попова]; теория паремиологии и исследования в области жанров и текстов традиционной культуры [В.И. Даль, Ф.И. Буслаев, Г.Л. Пермяков, В.П. Жуков, Л.Б. Савенкова, В.М. Мокиенко, О.А. Дмитриева, С.Е. Никитина, Е.Ю. Кукушкина, В.Н. Телия].
В теоретическую базу входят также положения и выводы исследований в области японского языка и культуры, истории Японии [В.М. Алпатов, Р. Бенедикт, Т.П. Григорьева, Д.Г. Главева, Л.Б. Киреева, В.В. Овчинников, А. Прасол, В.А. Пронников, И.Д. Ладанов, П.А. Решетникова, Т. Сакаия, Е.С. Штейнер, Takie S. Lebra, K. Okakura, T. Toshiaki], в частности, паремиологии и фразеологии японского языка [С.А. Быкова, Т.М. Гуревич, Н.И. Васина, Ю.П. Киреев], ключевых понятий японской культуры [В.М. Алпатов, В.В. Овчинников, A.Wierzbicka].
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что объясняется природа паремий как исходных и одновременно предельных оценочных смыслов лингвокультуры. В аксиологически ориентированную лингвистику вводится методологическое понятие параметризации, на основе которой устанавливается упорядоченность паремиологии в модели кода, образованного познавательным и нормативно-прескриптивным аспектами. Предложены схемы картирования позиции аксиологемы в параметризованном паремиологическом пространстве.
На защиту выносятся следующие положения:
- Паремиология моделируется как параметризированный деонтический код, в котором паремия занимает позицию, определяющую ее потенциал вариативной эмпирической оценки аргументативно предельного характера.
- Параметры отражают структурирование опыта познания и оценивания жизненного мира человека и определяют бинарность модели кода в познавательном и нормативно-прескриптивном аспектах.
- Параметры устанавливаются по типу логико-мыслительных сопряжений и конфигураций взаимозависимости в виде образно-символических корреляций, корреляций по принципу комплементарности, интердепенденций полярных аксиологем, конфигурации аксиологических ключей, параметра возведения к категории, реконструкции цветовых рядов.
- Превалирующим типом сопряжения являются образно-символические корреляции, организованные отношениями включения, противопоставления, проекции, структурирования ряда, вырисовывания сцены фабульного характера, цветового кода. В структурной иерархии статус мировоззренческого параметра имеет отношение включения/подключения к понятийной доминанте, возведение к категории и аксиологическим ключам.
- Эвристичность параметров проявляется в диалектическом соотношении комплементарности, релятивизации, образности, наглядности, амбивалентности, асимметрии, парадоксальности, иронии, гармонизации формулируемого содержания, включенности образа человека в мир природы на основе сходства, подчиненности, что в целом определяет вероятностные интерпретационные возможности паремий.
- Нормативно-прескриптивный характер кода паремиологии выявляет действенную природу деонтического предписывающего посыла - назидательной установки, связанной с осуществлением власти авторитетной позиции сказителя, формулирующего суждение. В паремиологии кодифицируются модели образа действия и нормативного отношения к миру и другим людям в виде совокупности нормативов - кодексов: мировоззренческого, социального, морально-нравственного, трудового, дидактически-воспитательного, семейного, эстетического, религиозного, любовного характера.
- Воздействующий потенциал кода диверсифицирован двумя способами формулирования суждений-регулятивов: визуально-иконическим и акционально-директивным, и структурирован в виде прямых и непрямых предписаний. Ряд директивных актов включает в себя категорический императив, наставление, совет, аргументатив, инструкцию, правило, максиму. Визуально-иконические регулятивы представлены контемпляциями, образными сценами, вопрошанием.
- Акционально-действенный и визуально-иконический способ формулирования предписания характеризуется соответственно категоричной и не категоричной тональностью, каждая из которых релятивизируется в соотношении с другими параметрами кода.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что полученные результаты вносят вклад в решение проблем структурирования и трансляции оценочного опыта человека; в разработку актуальной в современной семиотике проблемы моделирования важнейших ценностных кодов культуры с точки зрения их содержательных компонентов и нормативно-прескриптивного воздействующего потенциала.
Практическая ценность диссертации состоит в возможности применения ее основных положений и результатов в курсах семиотики, лексикологии и фразеологии японского и русского языков, а также теории межкультурной коммуникации, в теоретических курсах по лингвокультурологии, дискурсивной лингвистике, социолингвистике, аксиологически ориентированной лингвистике, в научно-исследовательской работе аспирантов, а также студентов при написании курсовых и дипломных проектов.
Апробация работы. Результаты исследования обсуждались в 2008-2011 гг. на заседаниях кафедры французской филологии Иркутского государственного лингвистического университета. По теме диссертации были сделаны доклады: на III-ей международной научно-практической конференции Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее (Иркутск, май, 2009); международной конференции Коды русской классики: дом, домашнее как смысл, ценность и код (Самара, ноябрь, 2009), конференции Коммуникативное пространство контактирующих языков (Иркутск, декабрь, 2009), пленарном и секционном заседаниях конференции в рамках Недели науки (Иркутск, март, 2010), секционном заседании научно-практической конференции Аспирантские чтения ИГЛУ-2011 (Иркутск, май, 2011). Основные положения диссертации отражены в 12 публикациях общим объемом 4,9 п.л., две из которых размещены в ведущем научном рецензируемом издании: Вестник Иркутского государственного лингвистического университета.
Структура работы определяется ее целью и задачами и отражает основные этапы исследования. Диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения, списка литературы, включающего 226 наименований, в том числе 24 на иностранном языке, списка использованных словарей, списка источников примеров и приложения. Общий объем работы составляет 255 страниц печатного текста.
Во введении определяется общее направление исследования, его цель, задачи, объект, методы исследования, обосновывается актуальность, указывается научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, формулируются положения, выносимые на защиту.
В первой главе Теоретические основания параметризации паремиологии как аксиологического кода отграничивается ядерный фонд паремиологии в качестве объекта исследования, определяются особенности паремиологии как лингвокультурного пространства, специфицируется понятие код по отношению к паремиологии, уточняется статус паремии как аксиологемы; представляется параметризация как способ моделирования кодового пространства; устанавливаются основания типологии параметров.
Во второй главе Структурные сопряжения - параметры аксиологического кода производится параметризация паремиологии как познавательной модели, пре-структурирующей оценочный опыт. Устанавливаются и интерпретируются структурные сопряжения и конфигурации, составляющие параметры кода.
В третьей главе Градуальная параметризация паремиологии как нормативно-прескриптивной модели осуществляется систематизация паремий как регулятивов по параметру возведения к категории деонтического отношения, подчиняющегося принципам градуальности, вариативности, полифоничности, тональности. Выводятся общие характеристики паремиологического пространства как аксиологического кода, задающего кодексы поведения по сферам приложения к различным аспектам жизнедеятельности, возводящие к определенным ценностям. Обосновывается итоговое положение о зависимости семиотического потенциала паремии от ее позиции на пересечении параметров.
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования и определяются перспективы разработки данной темы.
Приложение содержит материал, необходимый для иллюстрации ряда теоретических положений диссертации.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Установленная в ходе многостороннего опыта исследования признаковая феноменология и деонтическая телеология паремиологии выявляет сущность ее ядерного фонда как лингвокультурного пространства, континуум которого измеряем. Измерения пространства представляют собой когнитивного характера параметры, которые, категоризуя опыт познания и оценивания в горизонте жизненного мира этнолингвокультурного сообщества, кодируют данный опыт в структурах, образованных взаимными, встречными и обратными связями между паремиями - единицами кода. Данные связи и составляющие их структуры классифицируются как сопряжения и конфигурации. Сопряжение моделируется как способ параметризации, выявляющий типы структур соотнесения, корреляций на основе логико-мыслительных операций и образной представленности. Конфигурация моделируется как способ параметризации, устанавливающий принципы взаимозависимости, взаимообусловленности паремий в аксиологическом континууме.
В параметризованном континууме паремии проявляют такие качественные характеристики, как амбивалентность, релятивность, комплементарность, парадоксальность, что свидетельствует о не жестком, децентрированном характере аксиологического кода, а также об осознании сложности и неоднозначности мира и гибкости оценивающей мысли человека. Позиция паремии внутри континуума восстанавливается ассоциативно и интерпретативно. Параметры организуют континуум по принципу пересечения и иерархизованности, в зависимости от степени абстрагирования в кодировании опыта познания.
Приобретающие линвариантный характер в лингвосемиозисе, параметры представляют собой трансцедентальную консенсуальную оценку, позволяющую производить заданное кодом вероятностно-множественное прочтение - эмпирическое оценивание посредством конкретной паремии актуально переживаемых состояний, наблюдаемых обстоятельств жизненного мира в ситуации когнитивной неопределенности. Моделирование паремиологии как кода и, шире, мета-кода, обращенного к пространству культуры и аксиосфере, выявляет два аспекта модели: познавательный, кодирующий оценочный опыт, и коммуникативный, нормативно-прескриптивный, исходный от сущности паремии как послания, имплицирующего живое соприсутствие [Ж. Деррида] адресанта и адресата.
В кодовой модели паремия выступает в функционале аксиологемы. Аксиологема представляет собой оформленную в виде мини-суждения коллективную репрезентацию опыта переживания и оценки жизненного мира человека, которая, будучи исходным смыслом культуры, способна быть и смыслом предельным для актуального семиозиса, что объясняется консенсусной [Хабермас, 2000] непрерывностью и преемственностью когнитивно-коммуникативного опыта во времени и пространстве под влиянием максимы лобщего согласия [Кант, 1965] в регулировании социальной драматургии [Гоффман, 2000].
В ходе параметрического анализа была установлена целостная система параметров. Превалирующим типом сопряжения являются образно-символические корреляции, организованные отношениями включения, противопоставления, проекции, структурирования ряда, вырисовывания сцены фабульного характера.
Включение раскрывается как такой тип корреляции, в котором образ-символ принадлежит аксиологеме более ёмкого содержания, раскрывающееся в ряде подключенных к нему паремий. В паремии Сайгэцу хито о матадзу Время и прилив не ждут человека выражается идея о том, что жизненные циклы человека соотносятся с природным временем, зависят от него. Судя по паремии Хито ва хитонака та ва танака Человек среди людей, поле среди полей прослеживается вовлечённость человека в мир социальный. Данный параметр выводит на доминанты мировидения и выявляет координаты жизненного мира: включённость человека в мир природы, подчинённость человека природным ритмам, социуму.
Противопоставление является типом корреляции, для которого типично противоположение в отношениях целостности - единичности, общего - частного, хорошего - плохого, соединения - разъединения, различения - однородности, удачи - неудачи и т.д., как наблюдается в следующих примерах: Итидзицусэнсю: Один день - тысяча осеней; Нацу утау моно ва фую наку Поющий летом плачет зимой; Семь раз отмерь - один отрежь. Данный тип корреляций возводит к равновесию образов, равноправию положительного и отрицательного, их гармоничному соприсутствию.
Проекция выступает в качестве образно-символической корреляции, в которой аксиологема, структурированная на основе метафорического либо метонимического переноса, отображает качества явлений окружающей действительности. В следующих примерах образ человека познаётся и кодируется через природные образы: Ми но нару ки ва хана кара сирэру Плодоносящее дерево узнаётся по цветам; Хана иттоки хито хитосакари Цветок - одно мгновение, человек - в расцвете сил. Проецирование определяется как такой тип осмысления, в котором объект оценивания, сфера-мишень, определяется путем соотнесения со сферой-источником, обладающим доминирующим аксиологическим статусом.
Ряд представляет собой выстраивание последовательности аксиологем, характеризующих природу одного из феноменов действительности и обеспечивающих возможность дальнейшей оценочной квалификации по вектору осмысления фиксируемого объекта, положившего начало ряду. В результате становится возможной реконструкция образа в метафорическом, метонимическом, назывном, статусно-ролевом ряду. Например, образ женщины может быть восстановлен по характеристикам, выводимым из следующих последовательностей:
Метафорический ряд: Онна ва бакэмоно Женщина - оборотень; Онна но кокоро то аки но сора Женское сердце, что осеннее небо; Онна но кокоро то нэко но мэ Женское сердце, что кошачьи глаза переменчивость, обманчивость, двойственность, хитрость;
Метонимический ряд: Ками но нагаки ва сити нан какусу Длинные волосы прячут семь изъянов; Содэ но хину нова онна но ми Непросыхающий рукав кимоно - такова женщина; Аки но о:ги Осенний веер красота, печаль, разлука;
Статусно-ролевой ряд с опорным объектом жена: Нё:бо: ва иэ но катамэ Жена - основа дома; Хэццуй ёри нё:бо: Лучше жена, чем очаг; Акусай ва хякунэн но фусаку Плохая жена - невзгоды на сто лет поддержка, опора дома, семьи.
Образная сцена является таким подтипом образно-символических корреляций, который представляет собой наглядный эпизод, изображающий живую реальность. Примерами могут послужить такие паремии, как Сару мо ки кара отиру И обезьяна с дерева падает; На воре и шапка горит. Обладая фабульным характером, сценография моделирует типовые ситуации и галерею образов человека в основном через неантропологические образы.
Параметр комплементарности устанавливает наличие двучастной структуры внутри паремии (основа - неизменная часть; комплемент - вариативная часть), а также возможность сочетания паремий друг с другом. Как на микро- (внутри паремии), так и на макроуровнях (между паремиями), выделяется два основных типа комплементарных отношений: совместимости и несовместимости. Первый тип подразделяется на следующие подтипы: эквивалентности, подобия, пересечения, причинно-следственной зависимости и подчинения, что свидетельствует о кодификации основных сфер человеческой жизнедеятельности в их взаимопересечении. Второй тип включает такие подтипы, как альтернативное соподчинение, противопоставление и противоречие, выявляющие качество амбивалентности, парадоксальности формулируемого содержания.
Посредством параметра эквивалентности фиксируется отношение субъектно-объектной совместимости между имплицирующей основой и дополняющего её семантически объекта как главного атрибута-признака. Параметр касается, в основном, принципа эффективной деятельности. Например, для того, чтобы нечто функционировало, для того, чтобы знать суть чего-либо, необходим субъект, компетентный в данной области, как показано в примерах: Фунэ ва сэндо: ни макасэё Корабль доверь капитану; Уми но кото ва рё:си ни тоэ О море спроси у рыбака.
Подобие предполагает сходство паремий по внутреннему содержанию, не предполагающее абсолютной эквивалентности. Внутри паремии основа и комплемент могут соединяться по принципу парадоксального подобия. Относительно статичному элементу приписывается динамичный признак: Работа не волк, в лес не убежит; Дело не медведь, в лес не уйдёт; Дело не сокол, не улетит.
Причинно-следственная зависимость подразумевает логически правильное отношение: основа выступает как исходное положение, комплемент как следствие. Паремии данного подтипа формулируются по принципу Если А, то Б: Спать долго - жить с долгом; Кто не работает, тот не ест.
Пересечение представляет собой такой тип корреляции, при котором объём одной группы паремий входит в объём другой группы. Например, объём группы паремий Работа образует общую зону пересечения с группой паремий Труд, в которой употребление данных понятий равнозначно (работа = труд): Труд человека кормит; Работать не заставят, и есть не посадят. В результате пересечения выделяется зона спецификации, в которой отражаются дифференцирующие признаки данных понятий: Терпенье и труд всё перетрут; Без труда не вынешь и рыбку из пруда; По готовой работе и обед вкусен; Работы столько, что куры не клюют.
Подчинение обозначает такой тип взаимосвязи, в котором одна группа паремий полностью входит в объём другой, более широкой группы, составляя её часть. Группа ремесло полностью входит в объём группы работа: По ремеслу и промысел; Ремеслу везде почёт.
Альтернативное соподчинение выделяется как такой тип диалектического формулирования смысла в целом суждении, в котором основа задает альтернативную перспективу интерпретации (конвенциональную и противоположную ей), а на поверхностном уровне выражается только противоположная интерпретация: У нашей пряхи и про себя нет рубахи; Рано встала, да мало напряла.
Противоположность (контрарность) понимается как такой подтип отношения, при котором содержание одной паремии противостоит другой, либо внутри одной паремии наблюдается противостояние полярных аксиологем-антонимов: Лучше горькая правда, чем сладкая ложь; Раку ва ку но танэ ку ва раку но танэ В радости семя страдания, в страдании семя радости.
В отношении противоречия (контрадикторности) суждения в целом, либо элементы внутри одной паремии взаимоисключают друг друга: Друг до поры - тот же недруг; Неправдою жить не хочется, правдою жить не можется.
В результате анализа паремиологического пространства по иерархически значимому параметру интердепендентности, предполагающему взаимозависимость полярных аксиологем, устанавливаются конфигурации следующего порядка: импликация, соединение, разъединение, причинность, парадоксальное противопоставление, рестрикция, добавление, асимметрия.
Импликация представляет собой такой подтип взаимосвязи, в котором одна аксиологема имплицитно включает в себя представление о другой, так как элементы данной пары составляют единое целое: Дзэн ва исогэ Спеши делать добро (то есть, не делай зла); Аку ва нобэё Плохое - отложи.
Парадоксальное противопоставление характеризуется тем, что в основе противоположения элементов бинарной структуры лежит парадокс: Нет худа без добра; Ай ситэ соно аку о сири, никумитэ соно дзэн о сиру Любя, узнаешь плохое, ненавидя, узнаёшь хорошее.
Соединение подразумевает объединение полярных элементов в уравновешивающем единстве: Дзэнъаку ва суйха но готоси Хорошее и плохое подобны волнам.
Разъединение выступает как подтип связи, разделяющей аксиологемы, акцентирующей бинарную полярность: Аку, сё:нари тотэ насу накарэ Не допускай совершения даже малого зла; Никакое худо до добра не доведёт.
Причинность является таким подтипом связи, в котором аксиологемы объединены по принципу детерминационной причинно-следственной связи: Дзэнъаку но мукуи ва кагэ но катати ни ситагау га готоси Последствия добрых и злых дел следуют за человеком как тень; По добру - добро, по худу - худо.
Асимметрия предполагает доминантность, явную насыщенность репрезентации одного элемента бинарной структуры по сравнению с другим. Так, обнаружено 10 паремий со знаком ин тень, таких, как Кагэ ни итэ ки о ору Находясь в тени дерева, сломать его ветвь, и только 3 единицы с парным элементом ё: свет, например, Интоку арэба, ё:хо: ари Тайное добро имеет явные последствия.
Добавление представляет собой формирование тернарной структуры на основе бинарной посредством подключения: Оя но он то мидзу но он ва окурарэну Долг благодарности родителям и воде - неоплатный (к структуре добро - зло добавляется элемент благо).
Рестрикция обозначает ограничение поляризации, снижение абсолютизации значения аксиологемы: Хякусэн хякусё: ва дзэн но дзэн нару моно ни арадзу Даже победивший в ста войнах не является лучшим из людей; Не то хорошо, что хорошо, а то, что к чему идёт.
Параметр взаимозависимости обеспечивает качество открытости системы за счёт сочетания центрации и децентрации, что проявляется, в частности, в парадоксальном способе формулирования суждений в паремиях, рестрикции как релятивизации применения паремий, асимметрии как нарушении определённого равновесия системы. Парадоксальность обладает сквозным характером и распространяется на другие типы параметров.
Моделирование, производимое по параметру возведения к аксиологическому ключу, подразумевает стягивание паремий к латтрактивному концептуальному центру, и определяется как констелляция. Аксиологические ключи обладают следующими признаками: 1) плотностью, то есть многочисленностью паремий, включённых в констелляцию; 2) идиосинкразией, показывающей, что комбинаторика слоев значения ключа неповторима, уникальна, свойственна только данной лингвокультуре, а для других лингвокультур имеет вид шифра, который требует особых усилий для понимания; 3) иррадиальностью, качеством развития в виде пучка лучей заложенного синергетического смысла по отношению к другим текстам культуры и кодам лингвокультуры.
С одной стороны, плотность раскрывается на примере многочисленности и нюансированности репрезентации ключевого концепта душа в паремиологическом континууме русского языка: Душа всего дороже; Муж да жена - одна душа; Что телу любо, то душе грубо; Чужая душа - потёмки (всего насчитывается 78 единиц). С другой стороны, аксиологический ключ может быть проявлен дисперсно, когда имя концепта в паремиях не формулируется, но подлежит восстановлению при переходе на подтекстовый уровень паремии. Так, суть аксиологического ключа ламаэ, обозначающего прочную связь между матерью и ребёнком, переносится на отношения взаимозависимости младшего и старшего по возрасту и положению в любой группе (семье, фирме, нации) [Wierzbicka, 1997, с.238], реализуется в следующих паремиях: Хато ни сан си но рэй ари И голубь садится на три ветки ниже родителей; Сандзяку сагаттэ си но кагэ о фумадзу Отставая на три сяку, не наступать на тень учителя.
Этнокультурная специфика ключей выявляется на примере паремий с аксиологическим ключом кокоро сердце в сопоставлении с единицами русской паремиосферы, представляющими концепт сердце. Установлено, что кокоро, в отличие от русского ключа, отражает не только мир чувств и эмоций, но также ментальную деятельность человека: Кокоро ходо но ё о хэру Сужать мир до своих представлений; Кокоро ни нокору Оставаться в памяти; Кокоро о кимэру Решить и т.д.
Иррадиальность иллюстрируется сквозным характером распространения паремий на другие тексты культуры на примере обращения к Хагакурэ, сборнику афоризмов и коротких историй, отражающих основные принципы бусидо, кодекса чести, которые подтверждаются паремиями: Тю:син ва ни кун ни цукаэдзу Верный слуга не может служить двум хозяевам; Хана ва сакураги, хито ва буси Из деревьев - сакура, из людей - самурай.
Возведение к категории представляет собой такой способ систематизации паремиологического пространства, при котором производится отбор парадигмальных паремий, характеризующих видение и восприятие мира в свете данной категории. Отношение ко времени, как одной из важнейших ценностных категорий бытия, наблюдается в следующих паремиях: Иссун но ко:ин карондзу бэкарадзу Не стоит упускать ни секунды времени; Всему своё время; Делу - время, потехе - час. Параметр возведения к категории открывает возможность к высокой степени абстрагированности в оценивании мира, касаясь категорий времени, пространства, качества, количества, а также отношения.
В ходе анализа устанавливается значимость цветового кодирования в репрезентации содержания паремий и, следовательно, для аксиологической параметризации кода, а также определяются четыре визуально-цветовых ряда (белый, чёрный, красный, сине-зелёный), свойственных японской лингвокультуре.
Таким образом, эвристичность параметров проявляется в диалектическом соотношении комплементарности, релятивизации, образности, наглядности, амбивалентности, асимметрии, парадоксальности, иронии, гармонизации формулируемого содержания, включенности образа человека в мир природы на основе сходства, подчиненности, что в целом определяет вероятностные интерпретационные возможности паремий.
аНормативно-прескриптивный аспект модели кода определяется параметром возведения к деонтическому отношению и подчиняется принципам градуальности, тональности, полифоничности. Суть принципа градуальности заключается в различии способов формулирования нормативно-прескриптивной импликатуры, восходящей к позиции Я-сказителя, реализации предписывающего потенциала паремиологии, подразделяемого на визуально-иконический и директивно-акциональный типы; различием в тональности предъявления требования в суждении.
С точки зрения градуальной типологии по интенсивности предъявляемого требования паремии подразделяются на директивные акты и ликонические визуальные регулятивы. Директивы, обладающие высокой степенью предписания к выполнению, в свою очередь, делятся на прямые, такие, как чистый императив, наставление, и непрямые, представленные советами, правилами, инструкциями, максимами: Каваии ко ни ва рёко: о сасэё Любимое дитя отправь в путешествие; Береги платье снову, а честь смолоду; Ити оси ни канэ сан отоко Первое - настойчивость, второе - деньги, третье - сам мужчина.
Иконические регулятивы, в которых потенциал воздействия проявляется не напрямую, а через фокализацию символов, обращения к наглядному изображению, картинке, включают в себя контемпляции, образные сцены, вопрошание: Якэно но кигису ёру но цуру Птенец фазана на обгорелом поле, вечерний журавль; Синдэ ханами га саку моно ка Зацветут ли цветы на мёртвой вишне?; И медведь костоправ, да самоучка.
Анализ паремий по параметру тональности предписания высказывания позволяет выделить категоричные и некатегоричные типы паремий, которые, вместе с тем, подчиняются принципу релятивизации. Так, японский паремиологический континуум характеризуется некатегоричной тональностью, имплицирующей скорее приглашение к действию, нежели прямое указание к выполнению действия: Цукиё ни комэ но мэси Варёный рис в лунную ночь; Ивану га хана Молчание - цветок. При этом, однако, имеет место релятивизация, усиление воздействующего потенциала паремии за счёт векторов точности, пунктуальности, аккуратности, а также императивного влияния аксиологических ключей: Кокё: э нисики о китэ каэру Одевшись в парчу, вернуться на родину (побуждающее воздействие выражается посредством ключа долг).
В русском паремиологическом континууме, напротив, преобладает категоричная тональность высказывания, релятивизируемая за счёт иронии, насмешки - линициации [В.Я. Пропп] к несерьёзной, смеховой картине мира: Муж пашет, а жена пляшет; Пойду в монастырь, где много холостых; На бога надейся, а сам не плошай; Знай сверчок свой шесток.
Паремиологическое пространство полифонично, то есть предполагает наличие доминирующих и подчинённых голосов, сливающихся в многоголосье, характерное для конкретной лингвокультуры.
Полифония японского паремиологического пространства состоит только из мужских голосов, так как женщина, в соответствии со сложившимся исторически социальным статусом, не может выступать в качестве авторитетного лица, тем более доминирующего. В русском паремиологическом пространстве женский голос присутствует, и звучит, в основном, в отношении таких тем, как ведение хозяйства, рождение и воспитание детей, замужество.
В качестве авторитетной позиции сказителя в японской паремиологии выступает прототипический образ мудреца, учителя, которому предписывается изрекать истину в иносказательной форме с расчётом на слушателя, готового разгадать истину, например: Фукай кава ва сидзука ни нагарэру Глубокие реки текут спокойно. Кроме голоса мудреца, в данном континууме можно обнаружить голос воина, транслирующего отголоски основных принципов бусидо, императора как отца нации, заботящегося о благе и гармонии в стране, земледельца, возделывающего поле, торговца, моряка: Хару уэдзарэба аки минорадзу Не посеяв весной, не соберёшь урожай осенью; Дэбунэ ни сэндо: матадзу При отправлении корабля капитана не ждут.
В качестве нормативно-прескриптивного кода паремиология кодирует поведение и отношение к миру человека, принадлежащего данной культуре, очерчивая состав трансцедентальных ценностей и ценностных ориентиров. Нормативное воздействие кода представлено в действенном плане в виде совокупности кодексов, возводящих к определённым ценностям (Таблица 1): мировоззренческого, социального, морально-нравственного, трудового, дидактически-воспитательного, семейного, эстетического, религиозного, любовного. Например, паремия Синсэки нака ни мо рэйги ари И среди своих существуют нормы этикета относится к морально-нарвственному кодексу, возводит к ценности вежливости, учтивости, задает норму вежливого взаимоотношения без разделения на своих и чужих. Паремиологически сформулированная норма не однозначна, градуирована в составе кодекса и этнокультурно обусловлена.
Исходя из критериев способа формулирования суждения, экстериоризации предмета суждения, инкорпорирования в определенный тип параметра, возможно установление позиции любой паремии в национальном кодовом аксиологическом пространстве. Иными словами, позиция каждой из паремий как исходного и одновременно предельного оценочного смысла лингвокультуры в параметризованном пространстве может быть представлена в виде картирования [Толмэн, 1980], которое отражает системную локализацию паремии в семиотическом континууме. Так, для иконически сформулированной аксиологемы японского языка Дзэнъаку ва суйха но готоси Хорошее и плохое подобно волнам картирование параметрической позиции представлено на Схеме 1. Картирование показывает, что аксиологема локализована на пересечении десяти параметров, что определяет ее потенциал как трансцедентальной оценки и интерпретативные возможности при выборе ее в качестве оценки эмпирической. Для акционально-действенного типа регулятива (Схема 2) картирование определяет иную позицию.
Восстанавливаемая таким образом на пересечении параметров позиция определяет интепретационные возможности, что можно проследить на примере паремии Не имей сто рублей, а имей сто друзей [по данным Google.ru от 12.01.2011г.]. Интепретационная множественность данной паремии основана на принципе комплементарности формы и содержания. Так, к основе Не имей сто рублей, предлагаются следующие возможные комплементы: а имей сто ВТО друзей, а имей сто фрэндов, а имей сто евро, а имей сто коней и др., иллюстрирующие вариативность использования данной паремии, её актуальность в современном коммуникативном пространстве, некоторую переоценку ценностей.
Таким образом, проведенный анализ показывает, что паремиология когнитивно настроена параметрами в виде пересекающихся сопряжений и конфигураций. Аксиологически кодируемые сущности жизненного мира человека могут быть восстановлены системно и многообразно с учетом соответствующих параметров. Семиотический лэмпирический потенциал отдельной паремии задаётся ее позицией на пересечении внутренних упорядочивающих параметров, что определяет открытый характер как самой паремии по отношению к актуально оцениваемой ситуации, так и открытость паремиологии к реактуализации и обновлению состава и содержания.
Перспективой научных исследований, открываемых данной работой, может стать дальнейшее моделирование ценностных кодов лингвокультуры на основе параметризации, а также выявление их этнокультурной обусловленности. Важным следует также считать исследование семиотического потенциала паремий в различных коммуникативных, в том числе массмедийных средах.
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:
1. Тразанова, Н.Ю. Бусидо как компонент национального ценностного кода японской лингвокультуры [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер. Филология. - №4 (8), Иркутск, 2009. Ц С. 131-137 (0,4 п.л.).
2. Тразанова, Н.Ю. К проблеме установления национального ценностного кода лингвокультуры (на материале японских идиоматических выражений) [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер. Филология. - Иркутск, 2010. - №1 (9) - С. 67-76 (0,6 п.л.).
3. Тразанова, Н.Ю. Ценностная категоризация в национальной языковой картине мира (на материале японской паремиологии) [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы конференции молодых учёных (Иркутск, 2 - 5 марта 2009 г.). - Иркутск: ИГЛУ, 2009 - С.162-165 (0,2 п.л.).
4. Тразанова, Н.Ю. Аксиологический подход к установлению кода лингвокультуры (на материале японских и русских идиоматических выражений) [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Славянские языки и культуры: прошлое, настоящее, будущее: материалы III международной научно-практической конференции (Иркутск, 21 - 22 мая, 2009 г.). - Иркутск: ИГЛУ, 2009. - С. 254-260 (0,4 п.л.).
5. Тразанова, Н.Ю. Аспекты ценностной категоризации в национальной языковой картине мира (на материале японской паремиологии) [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Международный лингвокультурологический форум. Язык и культура: мосты между Европой и Азией, (Хабаровск, 15 - 19 сентября, 2009 г.). - Хабаровск: ДВГГУ, 2009. - С. 121-122 (0,1 п.л.).
6. Тразанова, Н.Ю. Дом, домашнее как фрагмент национального ценностного кода лингвокультуры (на материале японской паремиологии) [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Коды русской классики: дом, домашнее как смысл, ценность и код: материалы III Международной научно-практической конференции, посвящённой 90-летию со дня основания и 40-летию со дня возрождения первого классического Самарского государственного университета в Самарском крае (Самара, 19 - 20 ноября, 2009 г.): в 2-х частях / Отв. ред. Г.Ю. Карпенко. - Самара: Издательство СНЦ РАН, 2010. - Ч. 1. - С. 57-64 (0,4 п.л.).
7. Тразанова, Н.Ю. Типология аксиологем-регулятивов (на материале японской паремиологии) [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы конференции молодых учёных (Иркутск, 1 - 5 марта, 2010 г.). - Иркутск: ИГЛУ, 2010. - С. 157-159 (0,1 п.л.).
8. Тразанова, Н.Ю. Аксиологическое отношение Я - Другие при параметризации личного пространства (на материале паремиологии японского языка) [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Языковые измерения: пространство, время, концепт: материалы IV Международной конференции по актуальным проблемам теории языка и коммуникации (Москва, 2 июля, 2010 г.) / ред. Н.В. Иванов. - М.: Книга и Бизнес, 2010. - Т. II. - С. 80-88 (0,5 п.л.).
9. Тразанова, Н.Ю. Паремиология как особое семиотическое пространство [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Семиометрия значимых смыслов культуры и общества: сб. научн. трудов / под ред. Е.Ф. Серебренниковой. - Иркутск: ИГЛУ, 2011. - С. 260-270 (0,6).
10. Тразанова, Н.Ю. Аксиологемы-репрезентанты внутреннего мира человека по данным японской паремиологии [Текст] / Н.Ю. Тразанова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы конференции молодых учёных (Иркутск, 1 - 5 марта, 2010 г.). - Иркутск, ИГЛУ, 2011. - C.165-167 (0,2 п.л.).
11. Тразанова, Н.Ю. Параметризация паремиологического пространства в категориях оппозиции добро - зло (на материале японской паремиологии) [Электронный ресурс] / Н.Ю. Тразанова // Аспирантские чтения ИГЛУ: сб. научных статей по материалам конференции молодых учёных (Иркутск, 16-17 мая 2011 г.) - Иркутск: ИГЛУ, 2011. - С. 473-487 (0,8 п.л.). - Режим доступа: CD-R.
12. Тразанова, Н.Ю. Возможность применения к паремиологии понятия код [Электронный ресурс] / Н.Ю. Тразанова // Электронный научно-педагогический журнал Восточной Сибири Magister Dixit - 2011. - №3. - Режим доступа: (0,6 п.л.).
Таблица 1
Систематизация нормативно-прескриптивных кодексов поведения
(по сборникам пословиц, 2003,
Пословицы русского народа, Даль, 2001)
№ | Тип кодекса | Примеры |
1 | мировоззренческий, кодирующий отношение к миру жизни: подчинённость жизненного мира времени, пространству, природе; к позиции человека в мире, его отношение к самой жизни | Сайгэцу хито о матадзу Время и прилив не ждут человека; Хито ва хитонака, та ва танака Человек среди людей, поле среди полей; Жизнь прожить - не поле перейти; |
2 | социальный, отражающий иерархию статусно-ролевых взаимоотношений в социуме, регламентацию принципов и правил взаимодействия в коллективе | Моно ва со:дан В любом деле - советуйся; С миру по нитке - голому рубаха; |
3 | морально-нравственный, включающий в себя кодификацию моделей отношения к добру и злу, долгу, чести, уважению, честности, состраданию, благородству, щедрости | Дзэнъаку ва суйха но готоси Хорошее и плохое подобны волнам; Синсэки нака ни мо рэйги ари И среди своих существуют нормы этикета; Учись доброму, худое на ум не пойдёт; |
4 | трудовой, фиксирующий нормативы отношения к труду, работе, мастерству, своему предназначению | Хякугэй ва итигэй но кувасики ни сикадзу Сто дел не сравнить с одним, выполненным мастерски; Дело мастера боится; |
5 | дидактически-воспитательный, задающий нормативы отношения к обучению и воспитанию, получению знаний, регулирующий взаимоотношения между обучающим и обучаемым | Тама мигакадзарэба, хикари наси Если драгоценный камень не отшлифовать, он не засверкает; Красна птица перьем, а человек - ученьем; |
6 | семейный, закладывающий основы взаимоотношений в домашнем пространстве | Ицу мадэ мо ару то омоу на оя то канэ Не думай, что всегда будут с тобой - деньги и родители; Муж и жена - одна душа; |
7 | эстетический, регламентирующий отношение к красоте, искусству | Гэйдзюцу ва нагаку дзинсэй ва мидзикаси Искусство долговечно, человеческая жизнь коротка; Цуки юки хана ва ити до ни нагамэрарэдзу Луной, снегом, цветами за один раз не налюбуешься; |
8 | юбовный, касающийся взаимоотношений между мужчиной и женщиной | То:кутэ тикаку ва дандзё но нака Мужчина и женщина и вдалеке друг от друга близки; Стерпится - слюбится; |
9 | религиозный, кодирующий отношение к высшим силам, религии, Богу | Саварану ками ни татари наси От непотревоженных богов не последует наказания; Живи не так, как хочется, а так, как Бог велит. |
Схема 1
Картирование паремии Дзэнъаку ва суйха но готоси Хорошее и плохое подобно волнам в параметризованном пространстве
(на примере иконической аксиологемы)
По параметрам структурных По нормативно-прескриптивным
cопряжений и конфигураций (I) параметрам (II)
I II
Параметр [1] - включение Параметр [9] - ликонический способ
в мир природы формулирования суждения
Параметр [2] - проекция
(образ набегающих волн)
Параметр [3] - ряд
(хорошее: добро, благо, светлое;
плохое: зло, тёмное, несчастье..)
Хорошее и плохое подобно волнам
Параметр [4] - соединение
(хорошее + плохое) Параметр [10] - морально-
Параметр [5] - контрарность нравственный кодекс
(хорошее плохое)
Параметр [6] - рестрикция
(хорошее ограничивается плохим)
Параметр [7] - симметрия
(хорошее и плохое в равновесии)
Параметр [8] - возведение к категории
отношения (сопряжения, взаимодействия)
Схема 2
Картирование паремии Век живи, век учись
в параметризованном пространстве
(на примере акциональной аксиологемы)
По параметрам структурных По нормативно-прескриптивным
сопряжений и конфигураций (I) параметрам (II)
I II
Параметр [1] - включение Параметр [8] - директивный способ
в сферы труда, жизни формулирования суждения
Параметр [2] - соединение (чистый императив)
(жизнь + обучение)
Параметр [3] - причинность
(если живёшь - учишься)
Век живи, век учись
Параметр [4] - возведение
к аксиологическому ключу
(мудрость, образование) Параметр [9] - дидактически-
Параметр [5] - возведение воспитательный кодекс
к категории времени
(продолжительность времени всей жизни человека)
Параметр [6] - рестрикция
(жизнь сводится к обучению)
Параметр [7] - парадоксальность
(в противоположность представлению о том, что нужно радоваться жизни, предписывается всю жизнь посвятить нелегкому труду учения).
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии