ОСОБЕННОСТИ ИММУННОГО РЕАГИРОВАНИЯ В УСЛОВИЯХ ИЗМЕНЕНИЯ АКТИВНОСТИ СЕРОТОНИНОВЫХ 5-НТ1А-РЕЦЕПТОРОВ ПРИ ДЕПРЕССИВНО-ПОДОБНОМ СОСТОЯНИИ 03.03. 01 - физиология АВТОРЕФЕРАТ Диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук Новосибирск

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по разным специальностям

На правах рукописи

ЮРЬЕВ ДМИТРИЙ ВАЛЕРЬЕВИЧ

ОСОБЕННОСТИ ИММУННОГО РЕАГИРОВАНИЯ В УСЛОВИЯХ ИЗМЕНЕНИЯ АКТИВНОСТИ СЕРОТОНИНОВЫХ

5-НТ1А-РЕЦЕПТОРОВ ПРИ ДЕПРЕССИВНО-ПОДОБНОМ СОСТОЯНИИ

03.03. 01 - физиология

АВТОРЕФЕРАТ

Диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук

Новосибирск Ц 2012

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном учреждении Научно-исследовательском институте физиологии СО РАМН, лаборатории механизмов нейрохимической модуляции.

Научный руководитель:

Доктор биологических наук, профессор Г. В. Идова

Официальные оппоненты:

Доктор биологических наук, главный научный сотрудник

ФГБУ НИИ физиологии СО РАМН Л. В. Лоскутова

Доктор медицинских наук, профессор, главный научный сотрудник

ФГБУ НИИ лимфологии СО РАМН А. В. Шурлыгина

Ведущая организация: ФГБУ НИИ психического здоровья Томского научного центра Сибирского отделения РАМН, г. Томск

Защита состоится л___ ____ 2012 года в ____ часов на заседании диссертационного совета Д 001.014.01 при ФГБУ НИИ физиологии Сибирского отделения РАМН (630117, г. Новосибирск, ул. акад. Тимакова, 4)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБУ НИИ физиологии СО РАМН (630117, г. Новосибирск, ул. акад. Тимакова, 4, тел. (383)335 97 54, факс (383)335 98 54

Автореферат разослан л___ __________ 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат биологических наук И.И. Бузуева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность проблемы

В настоящее время установлена взаимосвязь мозга, эмоционального состояния и иммунологической реактивности (Девойно и др.,1991-2009; Ader, 2000; Рыбакина, Корнева, 2005; Glaser, Kiecolt-Glaser, 2005; Столяров и др., 2006; Pasquini, Boindi, 2007; Крыжановский и др., 2010; Ветлугина и др., 2010; Maes et al., 2011a,b). Основополагающее значение в этих взаимоотношениях имеют центральные нейромедиаторные механизмы, которые вовлечены в развитие психоэмоциональных состояний и психических расстройств (Девойно и др., 1991-2009; Miczek et al., 2002; Hodaie et al., 2007; Parsey, 2010), а также в контроль иммунной функции (Девойно, Ильюченок, 1993; Qiu et al., 1996; Pellegrino, Bayer, 1998-2002; Идова и др., 2004-2010).

В последние годы особое внимание привлекает вопрос о роли нейроиммунного взаимодействия при депрессивных расстройствах (Арушанян, Бейер, 2004; Remlinger-Molenda, Rybakovsky, 2010; Сapuron, Miller, 2011; Haroon et al., 2012). Это связано с тем, что в современном обществе депрессивные состояния являются наиболее распространенной психопатологией (Anisman et al., 2008; Bruce, 2008), сопровождающейся не только нейрохимическими и поведенческими изменениями, но и глубокими нарушениями различных звеньев иммунитета, что повышает у больных депрессией риск возникновения инфекционных, онкологических, воспалительных и других заболеваний (Capuron et al., 2007; Sephton et al., 2009; Blume et al., 2011). В свою очередь, иммунологическая дисфункция вносит важный вклад в патогенез депрессивных состояний (Miller, 2010; Blume et al., 2011).

Хотя в настоящее время сложно выделить ведущий нейрохимический признак депрессивных расстройств, наиболее широко распространенной является серотониновая гипотеза, которая объясняет их развитие нарушением 5-НТ нейропередачи на уровне 5-НТ транспортера, а также пре- и постсинаптических 5-HT, главным образом, 5-НТ1А-и 5-НТ2А-рецепторов (Drevets et al., 2007; Hayes, Greenshaw, 2011; Homberg, 2012). Следует отметить, что практически все другие существующие теории депрессии пересекаются с серотониновой, что обусловлено взаимосвязью функционального состояния 5-НТ системы с действием провоспалительных цитокинов (Dunn et al., 2005; Dantzer, 2007; Raison et al., 2009), нейротрофического фактора (BDNF) (Сasarotto et al., 2012) и активностью гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы (Bijak et al., 2001).

При рассмотрении вопроса о роли в механизмах возникновения депрессии различных 5-НТ-рецепторов особый интерес представляет 5-НТ1А-тип, участие которого установлено не только в регуляции 5-НТ нейропередачи, эмоциональных и поведенческих реакций (Olivier et al., 1995; De Boer et al., 1999; Попова, Науменкo, 2010), но и патогенезе депрессивных заболеваний, а также обеспечении модулирующей активности антидепрессантов (Overstreet et al., 2003; Drevets, 2007; Boldrini et al., 2008; Albert, Le Francois, 2010; Ohno, 2010; Bose et al., 2011; Rainer et al., 2012). В развитие депрессивных расстройств включены 5-НТ1А-рецепторы как постсинаптической, так и пресинаптической локализации (Borg et al., 2008; Savitz, Drevets, 2009; Parsey et al., 2010). Последние представлены в основном соматодендритными ауторецепторами, расположенными на клеточных телах нейронов ядер шва среднего мозга (De Vry, 1995; Barnes, Sharp, 1999; Pinеуro, Blier, 1999), играющих важную роль в контроле иммунной функции (Девойно, Ильюченок, 1993).

Как известно, 5-НТергическая система оказывает тормозное влияние на иммунные реакции, ее активация вызывает иммуносупрессию. Существенный вклад в этот процесс в норме, а также при психоэмоциональном напряжении вносят именно 5-НТ1А-рецепторы (Devoino et al., 1994; Hennig et al., 1996; Идова и др., 2001, 2005; Жукова, 2003; Давыдова, Идова, 2007; Idova et al., 2008; Идова, Давыдова, 2009). Вместе с тем, несмотря на эти данные, вопрос о роли 5-НТ1А-рецепторов в процессе иммуномодуляции при депрессивных состояниях до настоящего времени остается открытым.

Учитывая многообразие форм депрессий, сложность взаимодействия нейроиммунных и психических процессов, все большее значение приобретает поиск адекватных моделей депрессивных расстройств, позволяющих оценить комплекс факторов, имеющих патогенетическое значение, среди которых генетические особенности и длительные эмоциональные стрессирующие воздействия являются наиболее важными (Yacoubi, Vaugeois, 2007; Bartolomucci, 2007; Pompili et al., 2010; Gomez-Lazaro et al., 2011).

Показано, что депрессивно-подобное поведение, сформированное у мышей линии С57BL/6J в результате социального стресса (Kudryavtseva et al., 1991; Августинович и др., 2004), характеризуется активацией 5-НТергической системы (Девойно и др., 2000, 2009), изменением функционального состояния 5-НТ1А-рецепторов мозга (Августинович и др., 2004), а также сопровождается перераспределением основных субпопуляций Т-лимфоцитов (СD8+ и СD4+) (Девойно, Ильюченок, 1993; Идова и др., 2000, 2004; Тендитник и др., 2004; Девойно и др., 2009) и снижением IgM-реакции (Девойно и др., 1991- 2009; Альперина, Павина, 1996).

В связи с вышеизложенным, особую важность приобретают исследования, направленные на изучение характера развития иммунной реакции у животных при изменении активности 5-НТ1А-рецепторов с использованием различных моделей депрессивно-подобных состояний.

Целью исследования является выяснение роли пре- и постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов в иммуномодуляции у животных с депрессивно-подобным состоянием различного генеза и выраженности.

Задачи исследования

1. Определить содержание основных субпопуляций Т-лимфоцитов (CD4+ и CD8+), а также CD16+/32+ клеток в периферической крови и селезенке у интактных мышей линии ASC с наследственно детерминированным депрессивно-подобным поведением.

2. Оценить характер изменения IgM- и IgG-ответа при депрессивно-подобных состояниях, обусловленных генетическими факторами (мыши линии ASC) или воздействием социального стресса (10 и 20 дней конфронтаций у С57BL/6J мышей).

3. Выяснить особенности влияния на иммунный ответ активации и блокады 5-НТ1А-рецепторов при генетически детерминированном депрессивно-подобном состоянии и сформированном в результате социального стресса.

Научная новизна полученных данных

В настоящей работе впервые показано:

- независимо от используемой экспериментальной модели (генетическая предрасположенность или воздействие социального стресса) депрессивно-подобное состояние характеризуется угнетением IgM- и IgG-иммунного ответа;

- генетической особенностью мышей линии ASC с наследственно детерминированным депрессивно-подобным поведением является снижение в периферической крови и селезенке индекса иммунореакивности (СD4/CD8), обусловленное уменьшением числа CD4+ клеток и повышением CD8+ клеток;

- активация постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов (8-ОН-DPAT, 1.0 мг/кг) вызывает угнетение иммунного ответа у контрольных животных без депрессивных проявлений, повышает иммунологическую реактивность у мышей ASC с наследственно детерминированным депрессивным поведением и не оказывает эффекта у мышей линии C57BL/6J с депрессивным поведением, сформированным в условиях социального стресса;

- активация соматодендритных (8-ОН-DPAT, 0.1 мг/кг) или блокада постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов (WAY-100635, 1.0 мг/кг) повышает сниженную при депрессивно-подобном состоянии иммунологическую функцию только на ранних стадиях его развития (10-дневный опыт поражений у мышей линии C57BL/6J);

- эффект на иммунный ответ изменения активности пре- и постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов зависит от причины возникновения депрессивно-подобного состояния и обусловлен функциональным состоянием 5-НТ1А-рецепторов.

Теоретическая и практическая значимость работы

Настоящая работа вносит существенный вклад в понимание рецепторных механизмов модулирующего влияния 5-НТергической системы мозга на иммунологическую функцию при развитии депрессивных состояний. Впервые представлены доказательства, что эффект избирательной активации и блокады пре- и постсинаптических серотониновых 5-НТ1А-рецепторов на иммунный ответ зависит от выраженности и генеза депрессивно-подобного состояния. Данные представляют интерес с точки зрения применения фармакологических средств, используемых для лечения депрессивных и тревожных расстройств, действие которых в значительной мере определяется влиянием на 5-НТ1А-рецепторы, включенные в механизмы нейроиммуномодуляции.

Использование двух моделей депрессивно-подобного состояния Ц генетически детерминированного и выработанного в результате длительного опыта конфронтаций при социальном стрессе - является перспективным для выявления сопряженности уровня иммунного ответа, функциональной активности медиаторных рецепторов и выраженности депрессивного состояния разного генеза, а также для разработки новых принципов иммунокоррекции и подбора наиболее эффективной схемы лечения с учетом особенностей депрессивного состояния.

Полученные данные включены в курс лекций Психонейроиммунология для студентов Новосибирского Государственного Университета.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Наследственно детерминированное депрессивно-подобное поведение у интактных мышей линии ASC характеризуется изменением содержания в периферической крови и селезенке CD4+Т-хелперов, CD8+Т супрессорных/цитотоксических клеток и CD16+/32+ клеток, имеющих в основном киллерную функцию, а при иммунизации Т-зависимым антигеном - низкой IgM- и IgG-иммунной реактивностью, которая нормализуется после хронического применения антидепрессанта флуоксетина.

2. Эффект изменения активности 5-HT1А-рецепторов на иммунный ответ зависит от генеза и стадии развития депрессивно-подобного состояния и определяется функциональным состоянием 5-HT1А-рецепторов пре- и постсинаптической локализации.

Апробация материалов диссертации

Данные были представлены и обсуждены на Конкурсе молодых ученых НИИ физиологии, 2009; V и VI Всероссийских конференциях Нейроиммунопатология, Москва, 2008 и 2010; XVII Всероссийской конференции Нейроиммунология, Санкт-Петербург, 2009; ХХI съезде физиологического общества им. И.П. Павлова, г. Калуга, 2010; 7 международном междисциплинарном конгрессе Нейронаука для медицины и психологии, Судак, Украина, 2011; III Съезде физиологов СНГ, Ялта, Украина, 2011.

Публикации

По теме диссертации опубликовано 13 работ, из них 5 статей в рецензируемых научных журналах, включенных в список ВАК.

Объем и структура диссертации

Диссертация изложена на 142 страницах текста, включая 21 рисунок, 3 таблицы, 1 схему и состоит из введения, обзора литературы, описания методов исследования и условий постановки экспериментов, результатов исследований, обсуждения, выводов. Библиографический указатель содержит 325 работ.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Животные

Эксперименты проведены на 850 половозрелых мышах-самцах в возрасте 2.0-2.5 месяца массой 22-30 г. Мыши линий C57BL/6J и СВА/Lac получены из вивария НИИ физиологии СО РАМН, а мыши линий AKR и ASC/Icg (ASC, Antidepressant Sensitive Catalepsy) - из вивария Института цитологии и генетики СО РАН. Животных содержали в стандартных условиях при постоянном световом режиме и обычной диете (пищу и воду они получали без ограничений). Опыты проведены с соблюдением принципов гуманности, изложенных в Директивах Европейского Сообщества (86/609/ЕС) и одобренных Комитетом по биомедицинской этике НИИ физиологии СО РАМН.

Экспериментальные модели депрессивно-подобного состояния

1. Наследственно детерминированное депрессивно-подобное поведение (мыши линии ASC)

Мыши линии ASC получены в лаборатории нейрогеномики поведения Института цитологии и генетики СО РАН (г. Новосибирск) в результате длительной селекции из популяции беккроссов между каталептической линией СВА/Lac и некаталептической AKR/Icg. Мыши ASC наряду с предрасположенностью к каталепсии имеют высокую выраженность депрессивного поведения, на что указывают различные методы, в том числе, тест принудительное плаванье (Базовкина и др., 2005; Кондаурова и др., 2007; Тихонова и др., 2010), являющийся основным показателем, отражающим степень депрессивности животных (Yacoubi, Vaugeois, 2007). Кроме того, мыши данной линии отличаются чувствительностью к хроническому введению антидепрессантов (Тихонова и др., 2006, 2009).

2. Депрессивно-подобное состояние, сформированное у мышей линии С57BL/6J в результате социального стресса

Депрессивно-подобное состояние было сформировано у подчиненных мышей линии C57BL/6J в результате длительного опыта поражений в социальных конфронтациях с агрессивным партнером (социальный стресс). С этой целью применяли модель парного дистантного сенсорного контакта (Кудрявцева, Бакштановская, 1989; Kudryavtseva et al., 1991).

Перед экспериментом животных помещали в одиночные клетки для снятия внутригрупповых влияний на 2-3 дня. Затем мышей попарно рассаживали в экспериментальные металлические клетки размером 28х14х10 см, разделенные на два отсека прозрачной перегородкой с отверстиями, которая исключала физический контакт животных, но позволяла особям видеть и воспринимать запахи друг друга (дистанционный сенсорный контакт). После трехдневного сенсорного контакта в одно и тоже время суток начиналось ежедневное тестирование конфронтаций самцов. Тестирование проходило следующим образом: животные адаптировались 5 минут к новому освещению после смены крышки клетки на прозрачное оргстекло. Затем перегородка, разделявшая мышей, убиралась на 10 минут, что обычно приводило к их агонистическому взаимодействию. Параметрами подчиненного поведения служили проявления поз вертикальной и боковой защиты, бегство от нападающего противника, наличие поз пассивной защиты (позы замирание и на спине).

Контролем служили мыши, рассаженные на 5 дней в индивидуальные клетки по одному для снятия влияния содержания животных в группе.

Вещества, используемые для фармакологического анализа

Для фармакологического анализа применяли селективные препараты, изменяющие активность 5-НТ1А-рецепторов.

8-OH-DPAT - [8-hydroxy-2-(di-n-propylamino)tetralin] (Sigma, USA) - селективный агонист 5-НТ1А-рецепторов, который в зависимости от дозы может оказывать влияние на рецепторы пре- или постсинаптической локализации (Barnes, Sharp, 1999). В низкой дозе - 0.1 мг/кг он активирует соматодендритные ауторецепторы, а в более высоких дозах, начиная с 1.0 мг/кг, - постсинаптические рецепторы (De Vry et al., 2004; Carey et al., 2004; Идова и др., 2005; Давыдова, Идова, 2007). В работе использовали дозы препарата 0.1, 1.0 или 5.0 мг/кг; в дозе 0.1 мг/кг препарат вводили однократно за 15 мин до иммунизации, а в дозах 1.0 и 5.0 мг/кг - двукратно (за 30 минут до иммунизации и на следующий день после нее).

WAY-100635[N-(2-[4-2-methoxyphenyl)-1-piperazinyl]ethyl)-N-pyriminylcyclohexanecarboxamide trihydrochloride] (Sigma, USA) - высокоселективный антагонист 5-НТ1А-рецепторов (Fletcher et al., 1996; de Boer et al., 2000; Egashira et al., 2006) вводили в дозе 1.0 мг/кг за 30 минут до иммунизации.

Флуоксетин, наиболее известный антидепрессант нового поколения из группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина (Wong et al., 2005). Препарат вводили мышам линий СВА и ASC в дозах 10 или 20 мг/кг в течение 10 дней до иммунизации.

8-OH-DPAT растворяли в дистиллированной воде, WAY-100635 и флуоксетин - в физиологическом растворе и вводили внутрибрюшинно в объеме 0.2 мл. Схемы введения препаратов были выбраны на основании ранее проведенных исследований (Идова и др., 2001, 2005; Давыдова, Идова, 2007). Контрольным мышам вводили соответствующие объемы растворителя.

Иммунизация

Иммунизацию осуществляли однократной внутривенной инъекцией эритроцитов барана (ЭБ) в хвостовую вену в дозе 5х108 клеток в 0.5 мл физиологического раствора.

Мышей забивали мгновенным разрывом шейных позвонков или декапитацией в экспериментах, связанных с забором крови.

Определение CD4+ и СD8+Т-клеток в периферической крови и селезенке

В периферической крови и селезенке интактных или иммунизированных (5 день после иммунизации) мышей линий СВА и ASC методом проточной цитофлуориметрии определяли: процентное содержание СD4-позитивных лимфоцитов, главным образом, представленых Т-хелперами; СD8-позитивных лимфоцитов, в основном являющихся супрессорными/цитотоксическими Т-лимфоцитами; СD16+/32+, относящихся по функциональной активности к естественным киллерам (NK).

Для иммунофенотипирования клеток использовали моноклональные антитела к СD4, меченные флуоресцином-5-изотиоцинатом, и антитела к СD16/32 или СD8, меченные фикоэритрином. Удаление эритроцитов в исследуемых пробах периферической крови и селезенки осуществляли раствором BD FASC Lysin Solution (лBecton Dickinson, USA) с последующим 3-х разовым отмыванием клеток. Анализ проводили на проточном цитофлуориметре FACS Calibur (лBecton Dickinson, USA), используя программное обеспечение CellQuest Рro. В каждой пробе анализировали не менее 3000 лимфоцитов. По отношению числа СD4+ к СD8+Т-лимфоцитам (СD4/ СD8) вычисляли линдекс иммунореактивности.

Определение количества IgM - и IgG-АОК в селезенке

Иммунный ответ тестировали по числу бляшкообразующих клеток (БОК) в селезенке. Метод является золотым стандартом оценки числа антителообразующих клеток (АОК) на введение Т-зависимого антигена - ЭБ (Lаdics, 2007), по которому можно судить о продукции антиген-специфических антител, являющихся основным защитным механизмом гуморального иммунного ответа. Он позволяет подсчитывать одиночные IgM- и IgG-секретирующие клетки по количеству зон гемолиза (бляшек), образующихся в эритроцитарном монослое вокруг этих клеток в присутствии комплимента.

Для определения IgM-АОК использовали прямой метод гемолитического бляшкообразования, а IgG-АОК оценивали непрямым методом при использовании кроличьих анти-мышиных антител к иммуноглобулину G. IgM-АОК определяли на 4 и 5 дни, а IgG-АОК - на 6, 9 дни после иммунизации. Количество ядросодержащих клеток в готовой суспензии оценивали на гемолитическом анализаторе Пикокcель. Смесь, состоящая из 0.8 мл взвеси одиночных клеток селезенки, 0.1 мл 10% ЭБ (4х109 кл/мл) и 0.1 мл свежеразведенного 1:5 комплемента, заливалась шприцем в специально приготовленные из предметных стекол камеры с учетом объема залитой жидкости. Взвесь клеток от каждого животного заливалась минимум в 3 камеры. После заливки камеры ставили в термостат на 90 минут при температуре +38.5С. После инкубации проводился визуальный подсчет количества бляшек в каждой камере с помощью бифокальной лупы. Учитывая число бляшек в камере, число лимфоцитов в 1 мл, объем камеры, проводился подсчет абсолютного (на селезенку) и относительного (на 106 клеток) числа АОК.

Определение количества РОК

РОК, представляющие собой иммунокомпетентные клетки, включенные в иммунный ответ - АОК и антигенсвязывающие, определяли в селезенке (Идова и др., 1976; Devoino et al., 1994). Принцип метода заключается в способности клеток лимфоидных органов животных, иммунизированных ЭБ, благодаря присутствию рецепторов к иммуноглобулинам на поверхности Т- и В-лимфоцитов, фиксировать эритроциты. К 0.1 мл суспензии одиночных клеток селезенки добавляли 0.05 мл 3% ЭБ с последующей инкубацией в термостате при температуре +37оС в течение 15 минут. РОК подсчитывали под микроскопом с применением иммерсионной фазово-контрастной оптики в подвижной системе с плавающим покровным стеклом, просматривая не менее 1000 клеток в каждой пробе. Количество РОК оценивали на 4, 5, 6 и 9 дни после введения антигена.

Статистическая обработка

Полученные данные обрабатывали с помощью однофакторного дисперсионного анализа (ANOVA) c использованием статистического пакета STATISTIСA Advanced for Windows v. 10.0 и парного сравнения по t-критерию Стьюдента.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Одной из основных причин психических заболеваний, включая депрессии, является генетическая предрасположенность (Dunlop, Nemeroff, 2007; Rook, Lowrey, 2008; Nishi et al., 2009; Audet et al., 2010; Richardson-Jones et al., 2011), которая важна и для функционирования иммунной системы в норме и при различных психоэмоциональных состояниях (Petitto et al., 2001; Девойно и др., 2009; Sucankova et al., 2009; Matsunaga et al., 2010).

Наличие у мышей линии ASC таких поведенческих реакций, как увеличение времени неподвижности в тестах Фtail suspensionФ и принудительное плаванье, снижение двигательной активности в тесте лоткрытое поле (Базовкина и др., 2005), половой мотивации (Тихонова и др., 2010), агрессивности (Базовкина и др., 2005; Кондаурова и др., 2007), нарушение процесса угашения условной реакции пассивного избегания (Дубровина и др., 2008), а также уменьшение по сравнению с обеими родительскими линиями уровня IgM-иммунного ответа на пике его развития (Альперина и др., 2007) и чувствительность к хроническому введению антидепрессантов (Тихонова и др., 2006) свидетельствует о генетически детерминированном депрессивно-подобном состоянии мышей данной линии.

Принимая во внимание вышесказанное, представлялось важным выяснить, различается ли у интактных (без активации иммунной системы) мышей линии ASC с наследственно детерминированным депрессивно-подобным состоянием и мышей родительской линии СВА без депрессивных проявлений субпопуляционный состав Т-лимфоцитов, а также происходит ли у них изменение после иммунизации не только IgM-, но и IgG-иммунного ответа.

В этой связи у мышей исследуемых линий оценивали содержание в периферической крови и селезенке CD4+, CD8+ и CD16+/32+ клеток до иммунизации, а также количество в селезенке IgM- и IgG-АОК в динамике развития иммунного ответа (с 4 по 9 день) на Т-зависимый корпускулярный антиген - ЭБ.

Субпопуляционный состав лимфоцитов и иммунный ответ у мышей линии ASC с генетически детерминированным депрессивно-подобным состоянием

Сравнительный субпопуляционный анализ состава Т-лимфоцитов в периферической крови и селезенке интактных мышей линий ASC и СВА, обладающих повышенной предрасположенностью к каталепсии, но различающихся по наличию депрессивного поведения, выявил межлинейные отличия в содержании СD4+ и СD8+ клеток (рис.1). У мышей линии ASC с наследственно детерминированным депрессивно-подобным поведением в периферической крови наряду со снижением процентного содержания СD4+ клеток (F(1,24)=16.3; p<0.001) отмечается повышение числа СD8+ клеток по сравнению с мышами линии СВА, не имеющих признаков депрессивного состояния (F(1,25)=42.7; p<0.001) (рис. 1). Аналогичные закономерности были получены и при оценке субпопуляций Т-лимфоцитов в селезенке. У мышей линии ASC количество СD4+ клеток было более низким (F(1,33)=4.3; p<0.05), а число СD8+ лимфоцитов значительно выше, чем у линии СВА ( F(1,27)=4.0; p<0.05) (рис. 1). В результате изменений числа СD4+ и СD8+ лимфоцитов у ASC мышей, в отличие от СВА, наблюдается почти двукратное снижение индекса иммунореактивности (СD4/СD8) в периферической крови (F(1,24)=39.0; p<0.001) и селезенке (F(1,31)=7.0; p<0.05) (рис. 1).

Рис. 1. Процентное содержание СD4+ и СD8+ клеток, а также их соотношение (СD4+/СD8+) в периферической крови (I) и селезенке (II) у неиммунизированных мышей СВА (черные столбики) и ASC (заштрихованные столбики). * - p<0.05; ** - p <0.001 по сравнению с мышами линии СВА.

Кроме того, в селезенке мышей линии ASC отмечается низкое процентное содержание CD16+/32+клеток (F(1,22)=10.7; p<0.01), хотя в периферической крови их количество у обеих линий не различается (F(1,13)=0.8, p>0.05).

Таким образом, в периферической крови и селезенке интактных (неиммунизированных) мышей линии ASC с наследственно детерминированным депрессивным состоянием снижается процентное содержание СD4+ клеток, которые в основном относятся к Т-клеткам с хелперной активностью, повышается число СD8+ лимфоцитов, выполняющих, главным образом, супрессорную/цитотоксическую функцию, что приводит к уменьшению индекса иммунореактивности. Кроме того, эти животные характеризуются падением числа СD16+/32+клеток, обладающих киллерной активностью.

Динамическое перераспределение клеток, участвующих в формировании иммунной реакции, является основополагающим механизмом модулирующего влияния нейроэндокринной системы на иммунную функцию, адаптивной реакцией организма с быстрым включением этих клеток в физиологические, иммунологические и воспалительные процессы (Mills et al., 1996; Хаитов, Лесков, 2001; Engler et al., 2004; Ottaway, Husband, 2004). Перераспределение субпопуляций лимфоцитов в иммунокомпетентных органах лежит в основе иммуномодулирующего действия медиаторных систем мозга, а также обуславливает изменение иммунной реактивности при различных стратегиях поведения (Идова, 1994; Идова и др., 2000; Granger et al., 2000; Тендитник и др., 2004; Девойно и др., 2009; Nakata et al., 2011).

Выявленное нами изменение содержания основных субпопуляций Т-лимфоцитов у мышей линии ASC, по-видимому, можно рассматривать как один из важных факторов, определяющих подавление у них иммунологической реактивности на введение корпускулярного антигена ЭБ. И, действительно, на пике иммунной реакции (4 и 5 дни после иммунизации) у ASC мышей наблюдалось угнетение IgM-реакции по сравнению с мышами линии СВА с наиболее выраженной супрессией на 4 день, когда относительное (F(1,51)=38.0; р<0.001) и абсолютное (F(1,38)=10.9; р<0.002) количество IgM-АОК уменьшалось в 2 раза (рис. 2).

Рис. 2. Абсолютное и относительное число IgM- и IgG-АОК в селезенке мышей линии СВА (черные столбики) и ASC (заштрихованные столбики), иммунизированных эритроцитами барана (5х108) на 4, 5 и 6, 9 дни после иммунизации. * - p<0.05; ** - p <0.001 по сравнению с мышами линии СВА.

Анализ другого типа АОК, синтезирующих IgG-антитела, показал, что независимо от исследуемой линии животных, своего максимального значения они достигают на 6 день после введения антигена, и только на пике иммунной реакции их количество различается у мышей линий ASC и СВА. Если на 6 день исследования абсолютное (F(1,38)=33,8; p<0.001) и относительное (F(1,32)=34.8; p<0.001) число IgG-АОК снижалось у мышей ASC по сравнению с линией СВА более, чем в 3 раза, то на 9 день оно не изменялось (F(1,44)=1.2; p>0.05) (рис. 2).

Более того, при изучении динамики первичного иммунного ответа обнаружено существенное угнетение иммунной реакции у мышей линии ASC, проявляющих черты депрессивного поведения по сравнению с мышами СВА без депрессивного поведения. ASC мыши отличались более низким, чем СВА мыши, количеством РОК на 4 (F(1,62)=41.3; p<0.001), 5 (F(1,68)=24.21; p<0.001), 6 (F(1,18)=54.6; p<0.001) и 9 (F(1,14)=7.3; p<0.02) дни после иммунизации.

Суммируя представленные данные, можно заключить, что генетической особенностью мышей линии ASC является не только наличие выраженного депрессивно-подобного поведения, но и изменение в периферической крови и селезенке соотношения функционально различающихся субпопуляций иммунокомпетентных клеток, несущих СD16+/32+, СD4+, СD8+ маркеры, что, в свою очередь, сопровождается низкой IgМ- и IgG-иммунологической реактивностью в ответ на Т-зависимый антиген.

Влияние антидепрессанта флуоксетина на иммунный ответ у мышей линии ASC

Одним из наиболее широко применяемых для терапии депрессивных расстройств антидепрессантов является флуоксетин (прозак) (Wong et al., 2005). Он относится к блокаторам обратного захвата 5-НТ, влияние которого, как и других антидепрессантов подобного механизма действия, в значительной мере определяется включением 5-НТ1А-рецепторов (Gardier et al., 1996; Overstreet et al., 2003; Boldrini et al., 2008).

Хроническое (10 дней) введение флуоксетина мышам линии ASC отменяло характерное для них снижение иммунной функции по сравнению с мышами линии СВА (рис. 3). Число РОК у мышей линии ASC, получавших флуоксетин в дозах 10 или 20 мг/кг, повышалось (F(1,16)=9,05; p<0.05 и F(1, 16)=12.7; p<0.001), приближаясь к уровню иммунной реакции мышей родительской линии СВА, не проявляющих черт депрессивно-подобного поведения (рис. 3). При этом хроническое введение антидепрессанта не изменяло иммунный ответ у мышей линии СВА, имеющих большой процент каталептиков, но не склонных к депрессивно-подобному поведению.

Ранее было установлено, что хроническое введение классических антидепрессантов имипрамина и флуоксетина вызывало у мышей линии ASC снижение числа животных, проявляющих каталепсию, но не меняло процент животных-каталептиков у мышей линии СВА, не имеющих признаков депрессивного поведения (Тихонова и др., 2006, 2009). Более того, необходимо отметить, что отсутствие эффекта флуоксетина на поведение и иммунную реакцию у животных родительской линии СВА напоминает клиническое действие антидепрессантов, не оказывающих влияния на здоровых людей.

Поскольку эффект флуоксетина на иммунный ответ проявляется только у мышей линии ASC, можно полагать, что он связан именно с антидепрессивным действием препарата, а иммунологическая дисфункция, наблюдаемая у таких животных, является следствием проявления генетически обусловленного депрессивно-подобного поведения.

Рис. 3. Влияние хронического введения (10 дней) антидепрессанта флуоксетина на иммунный ответ мышей линий CBA и ASC на 5-е сутки после введения ЭБ (5х108). К- контроль; Ф10- флуоксетин 10 мг/кг; Ф20 - флуоксетин 20 мг/кг. * - p<0,05; ** - р<0,01 по сравнению с контрольной группой ASC.

С целью изучения клеточных механизмов, лежащих в основе действия флуоксетина, были проведены эксперименты, в которых оценивали содержание CD4 и CD8 позитивных клеток и их соотношение в селезенке иммунизированных мышей линий ASC после введения флуоксетина в дозе 20 мг/кг в течение 10 дней. Показано, что у мышей линии ASC, получавших флуоксетин, хотя и снижалось в селезенке число CD4+ (F(1,18)=19.3; p<0.001) и CD8+клеток (F(1,18)= 56.6; p<0.000), индекс иммунореактивности возрастал (F(1, 20)=4.87; p<0.05), что может быть важным для повышения иммунологической реактивности при применении антидепрессанта.

Таким образом, иммунокоррегирующее действие антидепрессанта флуоксетина у мышей линии ASC с депрессивно-подобным поведением заключается в повышении иммунного ответа на Т-зависимый антиген, что сопровождается увеличением в селезенке индекса иммунореактивности (CD4/CD8).

Эффект активации 5-НТ1А-рецепторов на иммунный ответ у мышей линии ASC с генетически детерминированным депрессивно-подобным состоянием

На основании представленных выше данных можно говорить о генетической особенности мышей линии ASC, которые сочетают депрессивно-подобное поведение и иммунологическую дисфункцию. Учитывая факт, что 5-НТ1А-рецепторы играют ключевую роль в развитии депрессивных состояний (Gardier et al., 1996; Overstreet et al., 2003; Celada et al., 2004; Drevets et al., 2007; Boldrini et al., 2008; Albert, Le Francois, 2010; Ohno, 2010; Bose et al., 2011; Rainer et al., 2012), а также вовлечены в контроль иммунной функции (Devoino et al., 1994; Hennig et al., 1996; Идова и др., 2001; Жукова, 2003; Давыдова, Идова, 2007; Idova et al., 2008; Идова, Давыдова, 2009), представляется важным выяснить особенности развития иммунного ответа при изменении активности 5-НТ1А-рецепторов у мышей линии ASC с наследственной предрасположенностью к депрессивно-подобному состоянию по сравнению с родительскими (исходными) линиями, не проявляющими депрессивного поведения - линиями СВА и АKR.

Активация пресинаптических 5-НТ1А-рецепторов низкой дозой (0.1 мг/кг) селективного агониста 8-OH-DPAT оказывает различное влияние на иммунную реактивность у мышей линий СВА и ASC. Если введение агониста в данной дозе мышам линии СВА, в отличие от не получавших препарат мышей (контроль 1- К1), вызвало значительный подъем числа IgM-АОК (F(1,38)=44.5, p<0.001) и РОК (F(1,36)=30.52; p<0.001) (рис. 4), то у мышей линии ASC оно не изменяло ни количество IgM-АОК (F(1,32)=0.54; p>0.05), ни РОК (F(1, 44)=1.4; p>0.05) в сравнении с мышами данной линии, не получавших препарат (К2) (рис. 4).

Введение мышам родительских линий СВА и AKR более высокой дозы 8-OH-DPAT - 1.0 мг/кг, действующей, главным образом, на постсинаптические 5-НТ1А-рецепторы, вызвало значительную иммуносупрессию по сравнению с соответствующими контрольными группами К1 и К2, что проявлялось в существенном снижении относительного и абсолютного числа IgM-АОК (рис. 5), а также количества РОК.

Рис. 4. Влияние активации пресинаптических 5-НТ1А-рецепторов 8-OH-DPAT в дозе 0.1 мг/кг на иммунный ответ у мышей линий ASC и СВА.

К1 - введение растворителя мышам линии СВА; К2 - введение растворителя мышам линии ASC; 1, 2 - 8-OH-DPAT, 0.1 мг/кг. * - р<0.001 по сравнению с группой К1.

В противоположность этим данным, у мышей линии ASC с депрессивно-подобным поведением 8-OH-DPAT в дозе 1.0 мг/кг вызывал не иммуносупрессию, а повышение иммунной реакции. Этот эффект скорее характерен для активации пресинаптических 5-НТ1А-рецепторов, а именно соматодендритных ауторецепторов, что наблюдалось у мышей линии СВА при их активации низкой дозой агониста (рис. 4) и было показано ранее на получавших 8-OH-DPAT (0.1 мг/кг) крысах Вистар с разрушенными ядрами шва среднего мозга (Давыдова, Идова, 2007). При введении 8-OH-DPAT (1.0 мг/кг) у ASC мышей по сравнению с мышами, получавшими растворитель, обнаружено повышение всех исследуемых параметров иммунологического ответа - относительного (F(1,50)=8.8, p<0.01) и абсолютного (F(1,50)=24.7, p<0.001) числа IgM-АОК (рис. 5), а также РОК (F(1,49)=49.8, p<0.001)

Вместе с тем увеличение дозы 8-OH-DPAT до 5.0 мг/кг, активирующей также преимущественно постсинаптические 5-НТ1А-рецепторы, приводило к однонаправленному изменению, а именно, снижению иммунной реакции у всех трех исследуемых линий мышей - СВА, AKR и ASC независимо от их психоэмоционального состояния. При этом у СВА и AKR мышей значительно снижалось относительное (F(1,36)=29.1; p<0.001 и F(1,40)=5.0; p<0.05), абсолютное (F(1, 21)=21.1; p<0.001 и F(1, 40)=5.0; p<0.05) число IgM-АОК по сравнению с мышами, получавшими растворитель (рис. 5). Аналогичный эффект был получен и при оценке числа РОК у мышей линии СВА (F(1,39)=30.9; p<0.001) и AKR (F(1,31)=9.4; p<0.01).

У мышей линии ASC, как и у контрольных линий, высокая доза 8-OH-DPAT - 5.0 мг/кг, в отличие от иммуностимулирующего действия агониста в дозе 1.0 мг/кг, оказала противоположный эффект - подавление иммунного ответа, хотя и менее выраженное, чем у контрольных животных. Оно касалось только относительного числа АОК (F(1,33)=7.1; p<0.01) и РОК (F(1,37)=7.6; p<0.01), абсолютное же количество IgM-АОК в селезенке не изменялось (F(1,33)=0.5; p>0.05) (рис. 5).

Рис. 5. Влияние активации 5-НТ1А-рецепторов при введении 8-OH-DPAT в дозах 1.0 и 5.0 мг/кг на иммунный ответ у мышей линий ASC, СВА и AKR.

К1 Ц введение растворителя мышам линии СВА, К2 - мышам линии AKR, К3 - мышам линии ASC; 1, 3, 5 - 8-OH-DPAT в дозе 1.0 мг/кг; 2, 4, 6 - в дозе 5.0 мг/кг. * - p <0.05, ** -p <0.001 по сравнению с группой К1; + -p <0.05, ++ - p <0.001 по сравнению с группой К2; # - p <0.01, ## - p <0.001 по сравнению с группой К3.

Таким образом, проявление генетически детерминированного депрессивно-подобного поведения у мышей линии ASC сопряжено с изменением чувствительности пре- и постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов, что может отражаться на их иммунной функции.

Эффект изменения активности 5-НТ1А-рецепторов на иммунный ответ у мышей линии С57BL/6J с депрессивно-подобным состоянием, сформированным в результате социального стресса

Важным фактором возникновения депрессивных расстройств, наряду с генетической предрасположенностью, что подробно рассматривалось выше, являются и внешние воздействия, в частности, эмоциональные факторы (Rook, Lowry, 2008; Audet et al., 2010; Richardson-Jones et al., 2011), среди которых существенное влияние у человека и животных оказывают продолжительные социальные стрессы (Kudryavtseva et al., 1991; Koolhaas et al., 1997; Avitsur et al., 2001; van Kampen et al., 2002; Августинович и др., 2004; Bartolomucci, 2007; Gomez-Lazaro et al., 2011).

Длительное закрепление субмиссивного типа поведения у мышей линии C57BL/6J приводит к формированию депрессивно-подобного состояния, сходного по этиологии, симптоматике, чувствительности к антидепрессантам и анксиолитикам, а также нейрохимическим изменениям с клинической депрессией (Кудрявцева и др., 1996; Девойно и др., 2000, 2009; Августинович и др., 2004). В зависимости от продолжительности опыта поражений у таких животных выделяют стадию формирования (10 дней) и стадию выраженного депрессивно-подобного поведения (Августинович и др., 2004).

Ранее установлено, что формирование депрессивно-подобного поведения с характерным для него доминированием 5-НТергической системы в подкорковых структурах мозга, играющих важную роль в регуляции иммунной функции (Девойно, Ильюченок, 1993; Девойно и др., 2009), приводит у неиммунизированных животных к перераспределению основных субпопуляций Т-лимфоцитов с нарастанием в костном мозге числа СD8+ Т-клеток (Девойно, Ильюченок, 1993; Идова и др., 2000; Девойно и др., 2009) на фоне снижения их количества в селезенке и тимусе (Тендитник и др., 2004).

Проведенные эксперименты показали, что депрессивно-подобное состояние, сформированное в результате как 10-, так и 20- дневного опыта поражений с агрессивным партнером, сопровождается угнетением IgМ-ответа в сравнении с иммунной реакцией животных без опыта конфронтаций (контроль) (F(1,20)=9.2, p<0.01 и F(1,31)=6.3, p<0.02), что согласуется с результатами других авторов (Девойно и др., 1993, 2009; Альперина, Павина, 1996).

Что касается IgG-АОК, то их содержание в селезенке зависело от продолжительности опыта поражений подчиненных мышей. Достоверное снижение относительного (F(1,46)=8.2; p<0.01) и абсолютного (F(1,47)=6.8; p<0.01) количества IgG-АОК обнаруживается только у мышей на стадии формирования депрессии с 10-дневным опытом поражений. На стадии выраженной депрессии при 20-дневном опыте конфронтаций наблюдается лишь тенденция к их уменьшению. При этом число РОК, представляющее популяцию и IgМ-, и IgG-АОК, было снижено в обеих группах животных.

Таким образом, депрессивно-подобное у мышей линии C57BL/6J состояние на различных стадиях сопровождается снижением иммунной реакции. На ранней стадии формирования депрессивно-подобного состояния оно связано с подавлением IgМ- и IgG-ответа, а на его более поздней стадии выраженного депрессивно-подобного состояния - в основном со снижением IgМ-реакции.

Учитывая результаты об особенностях иммунного реагирования при активации 5-НТ1А-рецепторов у мышей линии ASC с наследственно детерминированным депрессивно-подобным состоянием (рис. 4 и 5), представляло интерес выяснить роль 5-НТ1А-рецепторов в иммуномодуляции при депрессивно-подобном состоянии, но индуцированным социальными конфронтациями у мышей линии C57BL/6J, также характеризующихся низкой иммунной реактивностью.

Установлено, что в условиях стимуляции пресинаптических 5-НТ1А-рецепторов (8-OH-DPAT, 0.1 мг/кг) у контрольных без опыта поражений мышей C57BL/6J наблюдается стимуляция иммунного ответа, которая сопровождается увеличением количества как IgM-АОК (F(1,16)=11.8; p<0.01) (рис. 6), так и РОК (F(1,17)=15.6; p<0.001). Аналогичный эффект обнаруживается у C57BL/6J мышей с 10-дневным опытом поражений, у которых активация 5-НТ1А-рецепторов 8-OH-DPAT в дозе 0.1 мг/кг при сопоставлении с мышами с депрессивно-подобным состоянием, но получавшими растворитель, вызывает повышение уровня IgM-ответа (F(1,23)=9.01, p<0.01) (рис. 6), а также розеткообразования (F(1,15)=18.3; p<0.001).

Рис. 6. Влияние активации пре- и постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов на число IgM-АОК у мышей линии С57BL/6J без опыта конфронтаций (I), с депрессивно-подобным состоянием с 10-дневным опытом поражений (II) и c 20-дневным опытом поражений (III). 1, 4, 7 - растворитель; 2, 5, 8 - 8-ОН-DPAT, 0.1 мг/кг; 3, 6, 9 - 8-ОН-DPAT, 1.0 мг/кг. * - р < 0,01; ** - р < 0,001 по сравнению с группой 1; + - р < 0,01 по сравнению группой 4.

Вместе с тем, активация пресинаптических 5-НТ1А-рецепторов у животных с депрессивно-подобным состоянием с длительным (20-дневным) опытом поражений не вызывает изменения иммунной реакции. У таких мышей при введении низкой дозы 8-OH-DPAT число IgМ-АОК соответствовало их количеству у животных с депрессивно-подобным состоянием без введения антагониста (F(1,33)=0.26, p>0.05) (Рис. 6). Аналогичные закономерности наблюдались и при анализе числа РОК (F(1,36)=2.7, p>0.05).

При активации постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов 8-OH-DPAT в дозе 1.0 мг/кг было обнаружено изменение иммунологической реактивности только у контрольных (без конфронтаций) животных, в отличие от мышей с депрессивно-подобным состоянием, сформированном при 10- или 20-дневном стрессе. В то время как у мышей без опыта социального стресса 8-OH-DPAT вызывал угнетение числа IgM-АОК (F(1,21)=14.3, p<0.001) (рис. 6) и РОК (F(1,21)=18.4, p<0.001), у мышей с 10-, а также 20-дневным опытом поражений число IgM-АОК (рис. 6) и РОК оставалось неизменным.

Оценка IgG-АОК у мышей с депрессивно-подобным состоянием с 10-дневным опытом поражений показала, что закономерности их изменения при активации пре- и постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов сходны с таковыми, полученными при анализе IgМ-ответа. Так, относительное (F(1,33)=11.1; p<0.002) и абсолютное (F(1,32)=11.1; p<0.002) количество IgG-АОК повышается при стимуляции пресинаптических рецепторов (8-OH-DPAT, 0.1 мг/кг), но не изменяется при активации рецепторов постсинаптического типа (8-OH-DPAT, 1.0 мг/кг) (F(1,36)=0.0003, p>0.05 и (F(1,35)=0.0003, p>0.05).

Следовательно, активация пресинаптических 5-НТ1А-рецепторов вызывает иммуностимуляцию у контрольных мышей линии C57BL/6J и животных на стадии формирований депрессивно-подобного состояния, не изменяя уровень иммунного ответа у мышей на стадии выраженного депрессивно-подобного состояния. Что касается повышения активности постсинапических 5-НТ1А-рецепторов, то оно оказывает супрессивный эффект у контрольных мышей, но не влияет на иммунную реактивность у мышей с депрессивно-подобным состоянием различной выраженности.

Таким образом, полученные данные свидетельствуют, что эффект активации пре- и постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов на иммунный ответ зависит от стадии развития депрессивно-подобного поведения и его генеза, что видно из таблицы 1.

Иммунный ответ у мышей линии C57BL/6J с депрессивно-подобным состоянием при блокаде 5-НТ1А-рецепторов

Как отмечалось выше, активация постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов не оказывает действия на иммунный ответ при развитии депрессивно-подобного состояния у мышей с 10- и 20-дневным опытом поражений. Вместе с тем влияние на иммунный ответ блокады этого типа рецепторов зависит от стадии развития депрессивно-подобного состояния. В качестве антагониста использовали селективный в отношение 5-НТ1А-рецепторов препарат WAY-100635, который в дозе 1.0 мг/кг оказывает влияние на рецепторы постсинаптической локализации (Fletcher et al., 1996; de Boer et al., 2000; Egashira et al., 2006; Давыдова, Идова, 2007).

Было обнаружено, что блокада постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов WAY-100635 в данной дозе повышала уровень иммунного ответа у мышей линии C57BL/6J с 10-дневным опытом поражений, что выражалось в двукратном повышении числа РОК по сравнению с мышами, получавшими растворитель (F(1,22)=12.86, p<0.002). В отличие от этих данных, на стадии выраженной депрессии (мыши с 20-дневным опытом поражений) WAY-100635 не вызывал достоверных изменений иммунной реакции (F(1,36)=3.6, p>0.05).

Отличие эффекта антагониста на иммунный ответ, по-видимому, связано с различием функционального состояния 5-НТ1А-рецепторов у мышей с 10- и 20-дневным опытом поражений. Вместе с тем нельзя исключить, что на различных стадиях формирования депрессивно-подобного состояния меняется взаимодействие между 5-НТ и DA системами, т.к. ранее показано, что стимуляция, полученная в условиях снижения активности 5-НТергической системы, является DA-зависимой (Девойно, Ильюченок, 1993), а DАергическая система является иммуностимулирующей (Devoino et al., 1994, 1997) и дисбаланс между 5-НТ и DA системами вносит существенный вклад в патогенез депрессии (Dunlop, Nemerof, 2007).

Табл. 1. Влияние на иммунный ответ активации пре- и постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов у мышей с депрессивно-подобным состоянием.

Наличие и характер депрессивно-подобного состояния	иния мышей	Активация пресинапт. рецепторов 8-ОН-DPAT, 0.1 мг/кг	Активация постсинапт. рецепторов 8-ОН-DPAT, 1.0 мг/кг 5.0 мг/кг
без депрессивного поведения	СВА	↑	↓	↓
без депрессивного поведения	AKR		↓	↓
Наследственно детерминированное	ASC	=	↑	↓
без депрессивного поведения	C57BL/6J	↑	↓
стадия формирования депрессии	C57BL/6J	↑	=
стадия выраженной депрессии	C57BL/6J	=	=
↑-стимуляция, ↓- супрессия, = - отсутствие изменений иммунной реакции

Таким образом, полученные данные позволяют заключить, что депрессивно-подобное состояние в зависимости от причины его развития и выраженности сопровождается различными изменениями функциональной активности пре- и постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов, что, может быть существенным для развития в этих условиях иммунологической дисфункции. Эти результаты представляют особый интерес в связи с тем, что рецепторы 5-НТ1А-типа является мишенью действия широко используемых в клинике антидепрессантов, эффективность которых в свете наших данных может оказаться недостаточной для нормализации нарушенных иммунных процессов, играющих важную роль в механизмах развития депрессии.

ВЫВОДЫ

1. Генетической особенностью мышей линии ASC, проявляющих депрессивно-подобное состояние, является более низкий индекс иммунореактивности (СD4+/CD8+), обусловленный высоким содержанием в периферической крови и селезенке СD8+Т-клеток и низким уровнем СD4+Т-лимфоцитов, а также уменьшением числа CD16+/32+ клеток в селезенке по сравнению с мышами родительской линии СВА без признаков депрессии.

2. Депрессивно-подобное поведение у мышей линии ASC сопровождается угнетением IgM- и IgG-иммунного ответа к Т-зависимому антигену, нормализация которого достигается хроническим введением антидепрессанта флуоксетина.

3. Активация пресинаптических 5-НТ1А-рецепторов 8-OH-DPAT вызывает иммуностимуляцию у мышей линии СВА и не изменяет иммунный ответ у мышей линии ASC. Повышение активности постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов 8-OH-DPAT в дозах 1.0 и 5.0 мг/кг оказывает иммуносупрессивный эффект у мышей линий СВА и AKR, в то время как у ASC мышей введение 8-OH-DPAT в дозе 1.0 мг/кг приводит к увеличению иммунного ответа, а в дозе 5.0 мг/кг - его снижению.

4. У мышей линии C57BL/6J с депрессивно-подобным состоянием, сформированным в результате 10 дней социальных конфронтаций, происходит снижение IgM- и IgG-иммунной реакции, а при 20-дневных конфронтациях - только IgM-ответа.

5. Активация пресинаптических 5-НТ1А-рецепторов селективным агонистом 8-OH-DPAT (0.1 мг/кг) повышает, как и в контроле, иммунную реакцию у мышей линии C57BL/6J с 10-дневным опытом поражений, но не влияет на животных с 20-дневным опытом социального стресса. Независимо от стадии развития депрессивно-подобного состояния (10 или 20 дней конфронтаций) стимуляция постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов 8-OH-DPAT (1.0 мг/кг) не оказывает эффекта на иммунный ответ, который у контрольных животных в этих же условиях подавляется.

6. Блокада постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов селективным антагонистом WAY-100635 повышает иммунную реакцию у мышей линии C57BL/6J с 10-дневным опытом поражений, но не влияет на ее величину у животных с 20-дневным опытом конфронтаций.

7. Эффект на иммунный ответ изменения активности пре- и постсинаптических 5-HT1А-рецепторов зависит от генеза и стадии развития депрессивно-подобного состояния.

РАБОТЫ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ В ЖУРНАЛАХ, ВКЛЮЧЕННЫХ В СПИСОК ВАК

1. Идова Г.В., Альперина Е.Л., Чейдо М.А., Юрьев Д.В. Иммунологическая реактивность при экспериментальном моделировании депрессивно-подобного состояния // Сибирский вестник психиатрии и наркологии. - 2008. - Т. 48, № 1. - С. 30-33.

2. Идова Г.В., Юрьев Д.В., Кузнецова С.М. Характер иммунного ответа при активации пре- и постсинаптических серотониновых 5-НТ1А-рецепторов у мышей с депрессивно-подобным состоянием // Рос. физиол. журн. им. И.М. Сеченова. - 2010. - Т. 96, № 11. - С. 1097-1102.

3. Идова Г.В., Альперина Е.Л., Чейдо М.А, Кузнецова С.М., Жукова Е.Н., Юрьев Д.В. Нейроиммунные взаимодействия при психоэмоциональном напряжении (экспериментальное исследование) // Бюл. СО РАМН. - 2010. - Т. 30, № 4. - С. 31-36.

4. Идова Г.В., Юрьев Д.В., Жукова Е.Н, Кузнецова С.М. Иммунный ответ при активации пре- и постсинаптических серотониновых 5-НТ1А-рецепторов у мышей линии С57BL/6J на различных стадиях развития депрессивно-подобного состояния // Бюл. эксперим. биол и мед. - 2011. Т. 151, № 3. - С. 331-333.

5. Идова Г.В., Альперина Е.Л., Геворгян М.М., Жукова Е. Н., Куликов А.В., Юрьев Д.В. Субпопуляционный состав Т-лимфоцитов и иммунный ответ при депрессивно-подобном поведении у мышей линии ASC // Рос. физиол. журн. им. И.М. Сеченова. - 2012. - Т. 98, № 2. - С. 134-141.

РАБОТЫ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ, НЕВКЛЮЧЕННЫЕ

В СПИСОК ВАК

1. Идова Г.В., Альперина Е.Л., Чейдо М.А., Давыдова С.М., Жукова Е.Н., Юрьев Д.В. Нейроиммунные взаимодействия при экспериментальном моделировании различных психоэмоциональных состояний. Медиаторные механизмы мозга // Тезисы докл. XVII Всероссийская конференции по Нейроиммунологии, Санкт-Петербург, 2009. Нейроиммунология. - 2009. - Т.7, № 1. - С. 44-45.

2. Идова Г.В., Альперина Е.Л., Чейдо М.А., Кузнецова С.М., Жукова Е.Н., Юрьев Д.В. Нейрохимические механизмы иммуномодуляции при экспериментальном моделировании различных психоэмоциональных состояний // Нейроиммунология. - 2010. - Т. 8, N 1-2. - C. 4-10.

3. Жукова Е.Н., Юрьев Д.В. Изменение IgM- и IgG-иммунного ответа у мышей линии С57BL/6J на различных стадиях развития депрессивно-подобного состояния. Роль пре- и постсинаптических 5-НТ1А-рецепторов // Тезисы докл.VI Всероссийской конференции по нейроиммунопатологии, Москва, 2010. Патогенез. - 2010. - Т. 8, № 1. - С. 40.

4. Альперина Е.Л., Юрьев Д.В., Жукова Е.Н., Идова Г.В. Вклад серотониновых 5-НТ1А-рецепторов в иммуномодуляцию при формировании депрессивно-подобного состояния различного генеза // Тезисы докл. XX съезда физиолог. об-ва им. И. П. Павлова, Калуга. - 2010. - С. 24.

5. Идова Г.В., Альперина Е.Л., Чейдо М.А., Жукова Е.Н., Кузнецова С.М., Юрьев Д.В. Нейрохимические механизмы иммуномодуляции при экспериментальном моделировании различных психоэмоциональных состояний // Тезисы докл. XX съезда физиологического общества им. И. П. Павлова, Калуга. - 2010. - С. 247.

6. Идова Г.В., Альперина Е.Л., Чейдо М.А., Геворгян М. М., Юрьев Д. В. Изменение иммунологической реактивности при различных психоэмоциональных состояниях. Роль нейрохимических механизмов мозга // В сб.: Стресс, депрессивные расстройства и суицидальное поведение, Томск. - 2011. - С. 25-30.

7. Идова Г.В., Альперина Е.Л., Чейдо М .А., Жукова Е.Н., Геворгян М.М., Юрьев Д.В. Психонейроиммуномодуляция. Вклад серотонинергических рецепторных механизмов // Тезисы докл. III Съезда физиологов СНГ, Ялта, Украина. - 2011. - С. 170.

8. Альперина Е. Л., Жукова Е.Н., Юрьев Д.В., Идова Г.В. Нейромедиаторные механизмы в контроле иммунного ответа при экспериментальном моделировании психоэмоционального напряжения // Тезисы докл. 7-ого Международного междисциплинарного конгресса Нейронаука для медицины и психологии, Судак, Украина. - 2011. - С. 57.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по разным специальностям

Blog