Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии  

На правах рукописи

ШЕЛУДЬКО Григорий Владимирович

ОНТОЛОГИЯ СЕРВИСНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

Специальность 09.00.01 - Онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

Москва 2008

Работа выполнена на кафедре Философия ФГОУ ВПО Российский
государственный университет туризма и сервиса.

Научный консультант:        доктор философских наук, профессор

                                       Диденко Валерий Дмитриевич

Официальные оппоненты:        доктор социологических наук, профессор

Ильин Виктор  Васильевич        

доктор философских наук, профессор

Хмелев Василий Васильевич

доктор исторических наук, профессор

Багдасарян Вардан Эрнестович

       

Ведущая организация:        Российский новый открытый университет

(РосНОУ)

Защита диссертации состоится л _____ _____________________ 2008 г.
в _____ часов на заседании диссертационного совета Д. 212.150.04 при
ФГОУ ВПО Российский государственный университет туризма и сервиса по
адресу: 141221, Московская область, Пушкинский р-н, пос. Черкизово, Главная,
99, ауд. 1209, Зал заседаний Советов.

С диссертационной работой можно ознакомиться в библиотеке
ФГОУ ВПО Российский государственный университет туризма и сервиса.

Автореферат разослан  л ______ ____________________ 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Д. 212.150.04

доктор философских наук, профессор                        Л.П. Шиповская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Как известно, объектом анализа современных философов, экономистов или историков все чаще становятся производительные, продуктивные виды человеческой активности, а также формы, связанные с выплеском эмоциональных энергий и формированием экзистенциального облика человека: любовь, игра, понимание и пр. Между тем вне сферы внимания остается такой важный, особо влиятельный сегодня, сектор общественной деятельности, как сфера обслуживания. Сотни миллионов людей по всему земному шару заняты в области сервиса, но мало кто задается вопросом: чем же они заняты, каков глубокий внутренний смысл деятельности, ранее признаваемой уделов рабов и слуг, а сегодня ставшей почетным и уважаемым родом занятий. Философы пока обходят стороной эту тему, но нет областей, закрытых для философской мысли, а постоянная тематизация, проблематизация человеческой жизнедеятельности - магистральный путь развития философии. Онтология познания, труда, творчества, любви, языка и понимания должна дополниться и исследованием области деятельности людей, создающих условия для отдыха, для реализации важных потребностей людей посредством сервиса.  Каковы ее конститутивные и структурные особенности, каково место среди других форм человеческого бытия, в чем, наконец, экзистенциальный, этический и эстетический смысл?

Каждая наука на определенном этапе своего развития стремится построить  свою реальность и онтологию. Это построение и есть выражение начала теоретической фазы ее развития, приходящей на смену эмпирической и описательной. Так было в случае со многими гуманитарными науками: историей, социологией, политологией, юриспруденцией, филологией и т.п. Рано или поздно каждая из них приобретала свою онтологию, свою реальность, что окончательно легитимировало их притязания на научно-дисциплинарный статус. Обладание четко определенными онтологическими (социальными, ментальными) координатами определяет и последующую гносеологическую и методологическую успешность.  Сервисология, конституировавшаяся уже в качестве и эмпирической, и даже особой теоретической науки, все же не способна осмыслить себя философски, т.е. создать свою онтологию. Именно поэтому необходима философско-онтологическая работа по экспликации и описанию социальных, антропологических особенностей этой специфической сферы реальности.

То, что можно назвать сервисной реальностью, - довольно сложный и трудный феномен для философского постижения, имеющий много аспектов. Одновременно это и особая форма социальной практики, включенная в цепь необходимых процессов, поддерживающих общую эффективность как экономики, так и социального организма в целом.

Сфера обслуживания возникает на перекрестии двух основных плоскостей современного социального мира - культуры и технологии, духовности и техники. Развитие техники, технологий, интересы производства, экономика вытесняют на периферию жизни интересы человека, его духовность, культуру, самость. В этих условиях нарастает угроза глобального антропологического кризиса, когда человек может превратиться в раба технологий, слугу техники. Возникает парадоксальная ситуация, когда реализуется на практике великий соблазн приспособления человека к экономике и технологии, в то время как естественный процесс должен быть обратным: экономику и технологию необходимо приноравливать к интересам всесторонне развитого человека. Подобная ситуация провоцирует постановку острых антропологических вопросов: каковы базовые условия гуманизации взаимоотношений человека и техники, при которых техника обслуживает человека, а не он ее? Как наполнить самоценным, личностно-взаимоуважительным, толерантным содержанием отношения лобслуживающего и лобслуживаемого. Эти вопросы также актуализируют изучение сервиса, тенденций его развития, стремительного роста, глобального влияния на человека, на регионы, страны, народы и в целом на человечество.

Интерес к исследованиям таких особых областей бытия человека, как сервис, отдых, релаксация обусловлен и тем обстоятельством, что их практически избегала своим вниманием предшествующая философская рефлексия, между тем здесь происходят такие важнейшие события, как восстановление творческих сил, деятельностного тонуса, происходит обновление и углубление жизненного восприятия. Сугубо инструментальный (рационально-компенсаторный) подход к отдыху и релаксации, к обслуживанию повседневных человеческих запросов, утвердившийся в современной прагматистской цивилизации, утратил связь с предшествующей народной традицией карнавалов, экзистенциального раскрепощения, умения менять маски и роли, становиться на время другим.

Актуальность философского исследования сервисной реальности обусловлена и переломным характером современной эпохи. Переустройство российского общества сопровождается и радикальным изменением прежде советской сферы досуга, обслуживания и сервиса. Прежние идеологизированность, формализм, особый корпоративизм и свой специфический моральный этос (вспомним характерные советские фильмы: Ты - мне, я - тебе, Вокзал для двоих) часто сменяются на вестернизованные варианты дипломированного лакейства. Необходим анализ феномена сервисного человека: особенностей его самоидентификации и сознания, мотивации поведения и специфики жизненных целей.

Современный этап развития научно-технического прогресса позволяет существенно сократить долю нерациональной растраты сил в повседневности, увеличить долю продуктивного использования свободного времени, разнообразить и интеллектуализировать досуг. В действительности же оказывается, что потенциальные возможности охвата досуга современными гуманистическими сервисными услугами не реализуются и остаются неиспользованными из-за того, что многие люди вместо пути социокультурного и духовного роста выбирают праздное времяпрепровождение. Активному приобщению к подлинным культурным ценностям они предпочитают низкопробные поделки массовой культуры, не требующие от их потребителей ни интеллектуального напряжения, ни нравственной разборчивости, ни здоровой мотивации. Досуг таких людей заполняется примитивными развлечениями, которые опасно близки к девиациям (таким, как азартные игры, потребление наркотиков или алкогольных напитков, участие в примитивных тусовках фанатов и т. д.).  Актуальность исследования сервисной реальности, в которой немаловажен сегмент досуга, связана, таким образом, и с поисками путей выхода из противоречий, сложившихся на основе либо традиционно-примитивных (потребление спиртного, разгул), либо новоявленных масс-культурных представлений о досуге.

Таким образом, обстоятельства, актуализирующие необходимость социально-онтологического анализа сервисной реальности, можно представить в следующих положениях:

до невиданных размеров разрослась сфера обслуживания в раскладе развитых мировых экономик, что обусловливает необходимость анализа ее социально-онтологических основ, выявления основных мировоззренческих смыслов и социальных последствий;

являясь, как и любая сфера жизнедеятельности, выражением противоречивой человеческой натуры, сервис несет с собой как гуманистические, так и потребительско-паразитические мотивы влияния на общественную динамику; 

сама сфера обслуживания теснейшим образом связана с соответствующим состоянием сфер производства, коммуникаций, информации и пр., потому она претерпевает в последнее время такие же революционные изменения, как и современная экономика в целом, а это требует философского анализа;

возникает глобальная ситуация, когда для очень большого числа стран экономика сервиса становится профильной для их народного хозяйства, приобретает немаловажное значение анализ факторов, определяющих подобное состояние дел; 

в силу отмечавшейся ранее экспансии экономики обслуживания, специфические формы сознания, складывающиеся здесь, оказываются серьезной составляющей современного общественного сознания; 

своеобразные национальные формы экономики обслуживания зачастую выступают каналом сохранения образцов культурной самобытности и культурно-этнической идентичности.

Все это указывает на актуальность и нетривиальность социально-онтологического исследования сервиса.

Степень научной разработанности проблемы.

Являясь важнейшим сегментом социальной реальности, исследуемый феномен до сих пор не стал предметом пристального внимания философов, социологов, культурологов и экономистов. Однако, начиная со второй половины двадцатого столетия, некоторые проблемы сервиса  рассматривались либо в фоновом режиме, либо в качестве иллюстративного материала в экономических, политических, социологических, антропологических, культурологических, исторических теориях. Данная тема эпизодически поднималась также в научных экспликациях различных видов реальностей, тесно взаимодействующих с сервисной реальностью, но специального исследования именно сервиса как особого рода социальной реальности предпринято не было.

В отечественной философии концепты социальной реальности исследовались в работах Г.С. Арефьевой, В.М. Быченкова, И.В. Ватина,
В.И. Гнездилова, В.А. Горшкова, Л.В. Денисовой, С.Ф. Денисова,
Е.А. Дмитриева, В.Е. Золотухина, Е.В. Золотухиной-Аболиной, Ю.Л. Качанова,
В.Е. Кемерова, Т.Х. Керимова, В.И. Красикова, В.А. Лекторского,
В.В. Макарова, С.И. Орехова, В.И. Плотникова, Ю.И. Прохоренко,
А.Ф. Филиппова, С.С. Фролова, В.В. Хмелева, И.В. Увиной, В.А. Ядова и др.

В работах вышеназванных авторов в наиболее общем плане разрабатывались проблемы реальности, было вычленено предметное поле метафизики и онтологии, проанализированы различные виды и формы реальности - виртуальная (Орехов С.И., Пивоваров Д.В., Носов Н.А., Шапиро Д.И. и др.),
социальная (Барулин В.С., Келле В.Ж., Ковальзон М.Я., Момджян К.Х.,
Плетников Ю.К., Плотников В.И., Семенов Ю.И., Чинакова Л.И., Хмелев В.В.
и др.), антропо-культурная (Денисов С.Ф., Красиков В.И., Чешев В.В. и др.). Однако сервисная реальность осталась за пределами этих философских изысканий.

Фундаментальные исследования, осуществляемые англоязычными учеными и представителями континентального философского сообщества по избранной нами тематике и по проблемам различных типов реальности, определяют многообразие нынешних путей их осмысления. Среди авторов, выходящих так или иначе на проблему явленности сервисной реальности в структурах повседневности, праздничности, отражения в формах сознания, отметим, прежде всего, работы Э.Гуссерля, А. Шюца (Шютца),
Д. Сильвермена, Д. Уолша, М. Филипсона, П. Юргера, Т. Лукмана,
Б. Вальденфельса, в которых была обоснована возможность решения рассматриваемой проблемы в рамках традиционного теоретизирования. Позиции перечисленных исследователей во многом обусловили специфику современного понимания роли онтологических концептов и концептуальных построений в современной философии реальности, в том числе и сервисной реальности.

Важное значение для прояснения проблемы и нахождения необходимых смыслов сыграли работы современных философов как реалистической ориентации (Д. Серля, У. Аутвейта, Р. Бхаскара), так и их оппонентов
(У. Куайна, Р. Рорти, Х. Патнема) и других философов. Для экспликации онтологического статуса понятий реальность, социальная реальность, сервисная реальность потребовалось обратиться к фундаментальной онтологической и эпистемологической проблематике, рассматриваемой в работах М. Хайдеггера, Н. Гартмана, К. Поппера, Г.Х. фон Вригта. Необходимым элементом представленной работы стало также обращение к исследованиям в области современной теории, проведенным Ю. Хабермасом, Н. Луманом,
Ж. Лаканом, Ж. Бодрийяром, П. Бурдье, Ф. Лиотаром и некоторыми другими современными западными философами.

Таким образом, в различных философских и социально-гуманитарных исследованиях весьма отчетливо наблюдается рост востребованности решения проблемы сервисной реальности и ее отражения в общей сервисологии и социальном сознании, а также проявлениях в повседневности и праздничности. Вместе с тем необходимо отметить, что в большинстве своем проблематизация сервисной реальности осуществляется в философских, социологических, сервисологических, культурологических и психологических концепциях только в самые последние годы. В единичных случаях в содержании философских и социально-гуманитарных работ можно встретить отдельные положения и выводы, касающиеся осмысления отдельных фрагментов сервисной реальности и сервисного сознания. Иногда эти концепты рассматриваются в формате категорий повседневности и праздничности.

Основная проблема исследования инициирована отсутствием философской концепции сервисной реальности и может быть представлена в следующих вопросах.

1. Какова онтологическая специфика сервисной реальности?
2. Какое место сервисная реальность занимает в ряду других видов реальности?
3. Каковы структурные компоненты сервисной реальности?
4. В чем специфика сервисной деятельности, отношений и сознания?
5. Какова роль сервиса в формировании соотношения праздничного и повседневного в человеческом бытии?

Объектом диссертационного исследования выступает социальная реальность как род реальностей, в структуре которой реализуются ее различные виды - политика, право, экономика, сервис, мораль, религия.

Предмет диссертационного исследования. Предметная область проблем исследования заключается в экспликации онтологии сервисной реальности как вида социальной реальности. Сервис рассматривается в качестве становящегося вида социальной реальности, его атрибуты претерпевают динамику роста и таких трансформаций, которые усиливают самостоятельное значение сервиса в его онтологической  идентификации.

Цель и задачи диссертационной работы.

Цель диссертации - выявить природу и структуру сервисной реальности.

Данная цель предполагает постановку и последовательное решение следующих задач:

1. рассмотреть сервис как самостоятельный вид реальности - сервисную реальность;
2. исследовать структуру сервисной реальности, ее природу, функции, характеризующие признаки, отличающие ее от других, прежде всего классических видов реальности;
3. изучить феномены сервисной деятельности и сервисного поведения, сервисных отношений, сервисных институтов и организаций;
4. определить сервисную реальность как особую социально-онтологическую категорию;
5. обосновать деятельностный характер сервисной реальности;
6. проанализировать специфические моменты сервисного сознания;
7. определить социокультурный ракурс сервисных отношений;
8. провести анализ сервиса в контексте повседневно-праздничного взаимодействия;
9. исследовать диалектику праздничности и повседневности в сервисной реальности.

Методологическая основа исследования. Методология исследования включает ряд философских принципов, таких как:

1. принцип восхождения от абстрактного к конкретному - в прослеживании логических и понятийных субординаций между предельными философскими категориями бытие, реальность и категориями социально-онтологическими - социальная реальность, ее виды, в числе которых и сервисная реальность;
2. системный подход, требующий рассмотрения сервисных объектов (сервиса, сервисной реальности в ее соотношении с социальной реальностью и реальностью вообще) как своеобразных комплексов, элементы которых находятся в органической взаимосвязи, взаимозависимости и взаимообусловленности;
3. структурно-функциональную методология при анализе сервисной деятельности, сервисного сознания, рассмотрении соотношений сервисной реальности с политикой, правом, экономикой;
4. генетический анализ, компаративный анализ и другие аналитические приемы.

Теоретические источники. Акцентирование на проблеме отражения сервисной реальности сервисным сознанием потребовало обращения к наработкам ряда исследователей общественного сознания и его основных форм. Эти наработки отражены в концепциях А.Н. Арлычева, Б.Г. Ананьева,
А.Г. Асмолова, В.А. Аткинсона, И.А. Бесковой, Я. Э. Голосковера,
Б.А. Грушина, С.Ф. Денисова, В.Д. Диденко, Д.И. Дубровского,
Е.В. Ермаковой, Н.И. Жукова, Э.В. Ильенкова, С.Г. Кара-Мурзы,
В.И. Красикова, А.Н. Леонтьева, К.Н. Любутина, В.Ф. Петренко, В.М. Пивоева,
М.А. Рейснера, Н.М. Сапожникова, З.В. Сикевич, А.Г. Спиркина,
В.П. Тугаринова, А.К. Уледова, Е.В. Улыбиной, Р.Якобсон и некоторых других.

Для анализа экономических, социологических, психологических  аспектов проблемы сервиса был применен холистский подход, позволивший представить сервисную реальность в виде интегрального целого, выявить ее отличия от других сфер социума. При этом мы опирались как на произведения зарубежных исследователей в области экономики, менеджмента, маркетинга в сфере услуг, социологии, социальной антропологии, культурологии, так и на работы отечественных исследователей. Среди первых следует отметить, прежде всего, таких авторов, как И. Ансорфф, Л. Ален, Р. Байе, Б. Берман, Р. Блэкуэлл,
Э. Джей, Ф. Котлер, Р. Коуз, Г. Армстонг, Д. Сондерс, В. Вонг, К. Хаксевер,
Б. Рендер, Р. Г. Мердик, К. Татенси, Х. Хекхаузен, Х. Швальбе, Дж. Р. Эванс,
Д. Энджел  и др. Среди вторых - таких, как Г.А. Аванесова, Е.И. Балалова,
Н.И. Голик, С.З. Джабраилов, Е.Н. Жильцов, Н.Н. Иванов, В.К. Карнаухова,
О.В. Каурова, А.А. Козырев, В.С. Коляго, Н.В. Крайнова, Т.А. Краковская,
В.Д. Маркова, Г.А Меньшикова, О.Б. Мигунов, Е.В. Песоцкая, Н.А. Платонова,
В.К. Романович, Ю.П. Свириденко, Т.Н. Софина, Д.Р. Сулейманова,
В.В. Хмелев, Л.П. Шиповская, Л.И. Якобсон и др.

Существенным для нашей работы стал анализ структур повседневности и праздничности. Это потребовало обращения к концептуальным описаниям повседневности и праздничности, имеющимся в научных трудах таких исследователей, как Дж. Фрэзер, Э. Эванс-Причард, Н.С. Автономова,
П. Бергер, Ж. Бодрийяр, Ф. Бродель, П. Бурдьё, Б. Вальденфельс, М. Вебер,
Т. Веблен, Г. Гарфинкель, И. Гофман, А.Я. Гуревич, С.С. Гусев, Э. Гуссерль,
Е.В. Ермакова, В.В. Журавлев, Е.В. Золотухина-Аболина, В.Ж. Келле,
М.Я. Ковальзон, Е.И. Кукушкина, В.А. Лекторский, Т. Лукман, Ф.Т. Михайлов,
М.Е. Миронов, В.М. Найдыш, А.Н. Олейник, А. Сикурел, В.Н. Сыров,
А.К. Уледов, У. Уорнер, В.Г. Федотова, М. Фуко, В.А. Черняк, Ю. Хабермас,
М. Хайдеггер, Й. Хейзинга, В.С. Швырев, А. Шюц и др.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в разработке оригинальной концепции сервисной реальности как специфического вида социальной реальности и ее диалектики в контексте повседневности и праздничности.

Результаты исследования, выражающие его новизну, можно сформулировать следующим образом.

1. Эксплицирована социоонтологическая специфика сервиса, определено его место в структуре социальных реальностей: она заключается в том, что сервис как обслуживающая компонента деятельности присутствует так или иначе в структуре других важных социальных сфер (экономика, образование, религия). И в то же время является самостоятельным феноменом, возникающим, функционирующим и реализующимся по своим внутренним, только ему присущим закономерностям. Это закономерности его внутренней специфической структуры: а) услуга; б) клиентурность; в) направленность на удовлетворение потребности в полном объеме и с ожидаемым качеством; г) сервисономичность и спрос; д) конкурентная сервисная среда; е) толерантность отношений сервисантов и клиентов.
2. Дано философское определение сервисной реальности как вида социальности, в рамках которого осуществляется удовлетворение  потребностей в услугах, обслуживании и самообслуживании человека, где сам же человек является онтологическим основанием подобной специфической социальности.
3. Предложена социо-философская концепция онтологии сервисной реальности, ее основные положения можно сформулировать следующим образом:

сервис - один из важнейших и древнейших аспектов человеческой активности приобретает в ходе исторического развития значение отдельной самостоятельной, экспансивно растущей сферы социума, требующей философской рационализации, а сервисология, эмпирическая наука на путях своей теоретизации, требует своего онтологического фундирования;

соционтологическая категория сервисной реальности представляет собой обозначение специфического вида социальной реальности, имеющей тесные корреляции с другими основными видами социальной реальности и схожую структуру (деятельность-отношение-сознание), ее специфический профиль заключается не в производстве (экономика), властном конфигурировании (политика) или в поддержании общественного порядка (право и мораль), а в обслуживании, т.е. поддержании функциональности живых организмов, социоматериальных и социодуховных систем-компонентов общественного целого.

4. Выявлена специфика сервисного сознания, а именно: его голографичность - оно есть отражение совокупного общественного сознания, а также воспроизводит в себе многие особенности классических видов общественного сознания и отделяется от них лишь в процессе логико-эпистемологического анализа.
5. Выявлена природа праздничности и повседневности в контексте их влияния на изменения в сервисной сфере и в качестве факторов сохранения и приумножения духовности человека.

Положения, выносимые на защиту.

Сервисная реальность соотносится с социальной реальностью как вид реальности с родом реальности. В свою очередь, в сервисной реальности проявляют себя среды: туристская среда, рекреационная среда, восстановительная среда, образовательная среда, ремонтная среда и др. Социоонтологическая специфика сервисной среды связана с организацией, оптимизацией, реализацией сферы обслуживания, включает в себя феномены пользования и удовлетворения потребностей.

Становление онтологии сервиса можно реконструировать в следующей последовательности: а) как возникшую первоначально совокупность самостоятельных социальных событий в рамках определенного сектора социальной реальности; б) как совокупность сервисных знаний, умений и навыков - в статусе рецептурного знания, в рамках которых и реализуются различные потребности в сервисе, равно как и первые теоретические обобщения; в) как совокупность появляющихся метафизических смыслов, задающих возможности для освобождения человеческой сущности во внепроизводственной сфере.

Сервисономика, как современное единство экономики и сервиса, онтологический денотат понятия сервисной реальности, может характеризоваться на трех основных уровнях функционирования и структурного анализа:
1) микросервисологические реальности; 2) мезосервисологические реальности; 3) макросервисологические реальности, самым высоким уровнем которых является мегауровень сервисных взаимодействий.

Сервисная деятельность имеет отличия от других видов социальной деятельности по мотивации потребителей сервисных услуг и сервисантов, раскрывающейся в ее антропологическом формате.

Теоретическая и практическая значимость работы. Проблемы, раскрытые в диссертации, могут быть использованы в процессе преподавания дисциплин Философия, Социология, Культурология, при разработке ряда специальных курсов на факультетах Сервис, Социально-культурный сервис и туризм, Сервис информационный таких как: Человек и его потребности, Сервисная деятельность, Общая сервисология, Проблема человека в философии и социологии. Выявленные в диссертации тенденции могут оказаться полезными при формировании сервисной политики государства, направленной на оптимизацию развития сервиса в Российской Федерации.

Апробация работы. 1. Теоретическое содержание диссертации в течение восьми учебных лет было апробировано при чтении ряда учебных курсов в Волгодонском институте сервиса (филиал Южно-Российского университета экономики и сервиса, г. Шахты Ростовской области). Это такие лекционные курсы, как Философия, Социология, Культурология, Человек и его потребности. А также лекционные курсы, читаемые на протяжении ряда лет начиная с 2002 года на факультете социологии и политологии Института управления, экономики и права (филиал Южного Федерального университета в г. Волгодонске). Речь идет о чтении автором настоящего диссертационного исследования таких учебных курсов, как Проблема человека в философии и социологии, Интеллигенция и власть, Социология религии, Философские и социологические концепции человека, История философии, Методы социального познания, Логика.

2. Основные положения и результаты исследования получили апробацию на первой межвузовской научно-практической конференции Информационные технологии в науке и образовании, ЮРГУЭС, Шахты, 2001 г.; второй и третьей межвузовских научных конференциях Информационные технологии в науке и образовании, ЮРГУЭС, Шахты, 2002 г. и 2003 г.; XXI-м Всемирном Философском Конгрессе Человечество перед лицом мировых проблем, Стамбул, 2003 г.; Четвертой и Пятой межрегиональных научных конференциях Проблемы экономики, науки и образования в сервисе, ВИС ЮРГУЭС, Волгодонск, 2004 г. и 2005 г.; Шестой межвузовской научной конференции Проблемы экономики, технологии и образования в сервисе, Волгодонск,
2006 г.; Первой, Второй и Третьей всероссийских научных конференциях Интеграция философских наук в исследовании информационных и сервисных технологий, Волгодонск, 2004 г., 2006 г. и 2007 г.; Международных научных и научно-практических конференциях: Проблемы теории и практики современного сервиса, МГУС, Волгоградский филиал, Волгоград, 2005 г. и 2006 г.; Анализ феномена терроризма. Четвертые Кузбасские философские чтения. THE ANALYSIS THE PHENOMENON OF TERRORISM: материалы международной научной конференции в г. Кемерово, 25Ц26 мая 2006 года.

Автор диссертации в период с 04. 04. 2005 года и по настоящее время является руководителем госбюджетной темы Г-79.1.ВИС Философские и социологические проблемы сервисной реальности и их отражение в общественном сознании.

Структура работы.

Структурно диссертация состоит из введения, трех глав, состоящих каждая в отдельности из трех параграфов, заключения и списка использованной литературы. Объем авторского текста составляет 299 страниц, библиография включает 535 наименований. Общий объем диссертации с учетом списка литературы (библиографии) - 344 страницы текста формата А 4.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, представлен анализ степени изученности проблемы, сформулированы цель и задачи исследования, определена научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава лСтановление онтологии сервиса, состоящая из двух параграфов, посвящена анализу генезиса сервисной реальности, ее структурного статуса и онтологической специфики сервисной среды.

В первом параграфе лСервис как объект социальной онтологии представлены концептуальные контуры сервисной реальности, ее основные диалектические и теоретические экспликации на фоне констатации и аргументации недостаточной разработанности философско-сервисологической концепции как в отечественной философской традиции, так и в философских традициях Запада. Определены направленности изучения сервисной реальности, форматы согласования их с современными социально-культурными процессами регионального и глобального характера с отражением последних сервисной сферой.

Сущность сервиса как объекта философского осмысления раскрывается через характеристику всех его компонентных проявлений, а именно: сервис есть социальное взаимодействие или коммуникативное отношение, это - сервисная деятельность, мотивационная направленность духовной жизни, сервисная форма общественного сознания и его проявлений в индивидуальном сознании и как категория сервисная реальность соотносится с рядом понятий, таких как луслуга, служение, лобслуживание, самообслуживание. Услуги могут как принимать сервисный характер, так и быть не сервисными. Обслуживание чаще не принимает организованных сервисных форм. А самообслуживание почти полностью свободно от сервиса. Если обслуживание и самообслуживание на уровне инстинкта и примитивной духовности присуще высшим животным, приматам, то сервис явление исключительно антропное и присуще в этом своем значении только человеческому обществу. Как явление антропное, сервис представляет собой систему организационных мероприятий, социально одобренных и закрепленных в определенных нормативных предписаниях, требованиях, установлениях. Более того, сервис институционален и как социальный институт выступает в качестве организованной системы предпринимательства и бизнеса.

Структурно сервис включает в себя все виды обслуживания и услуг. Обслуживание по преимуществу связано с социальной сферой и патронируется государством как юридически, так и экономически. Услуги же структурируются на услуги маркетинга, дистрибьюта, менеджмента, фрайчайзинга, рекрутмента и многих других. Если в условиях советского экономического строя потребитель находился в поиске необходимой для его удовлетворения продукции, то в условиях рыночной организации экономики порядок обратный: продукция ищет потребителя в интерьерном, эстетическом, пакетном, информационном, рекламном и другом обрамлении услуг. В рамках экономического прогресса сервис выходит нынче на передние позиции, становясь все отчетливее социально-значимым,  актуальным феноменом. Социальная значимость, прежде всего,  отражается в стремительном росте самих сервисных услуг. А указанный рост проявляется, во-первых, в возрастании занятости трудоспособного населения в сервисных сферах (прежде всего - в сфере услуг); во-вторых, в объемах производства и дальнейшей дифференциации оказываемых услуг; в-третьих, в международной торговле услугами, приобретающей глобальную направленность; в-четвертых, в стремительном и беспрецедентном потребительском спросе на сервисные услуги.

Для продуктивного применения онтологического и методологического подходов к изучению сервисной реальности произведено обращение к основным подходам к исследованию структуры онтологии, выделению ее сущности, проблемно-содержательной и функциональной структуры, места в системе философского знания и соотношения с метафизикой. Сервис и сервисная реальность с уровня метафизического рассмотрения представляют собой часть реальности, интегрированной в разной мере в сферы экономической, политической, демографической, духовно-психологической, этнологической, социокультурной реальностей.

Соотношение онтологии и метафизики зависит от уровней дифференциации бытия. На самом высоком уровне выделяются наиболее общие законы и принципы бытия. На втором, несколько низшем по сравнению с предыдущим, уровне вычленяются предельно широкие формы бытия. Далее вычленяются их основные детали и структура. Еще далее идет более низкий уровень онтологии в ее соотношении с метафизикой. В него вплетаются и деятельность человека, и функционирование созданной им второй природы, а также техника и технологии. Функционирование сервисной реальности всецело определяется на данном уровне онтологии. Но вместе с этим на сервисную реальность оказывают онтогносеологическое влияние и более высокие уровни онтологии.

В анализе структуры принципов и методов онтологии во взаимосвязи с диалектическим освоением сервисной реальности имеет смысл акцентировать исследовательские задачи на многоуровневом, многоаспектном подходе, в соответствии с этим строить многоуровневые и многоаспектные конфигурации классификаций. В рамках компаративистского и иерархического подходов с уровня общего и частного рассмотрения (диалектики общего, единичного и особенного) в онтологической методологии выделяются метапринципы, принципы и субпринципы. Над всеми методологическими принципами онтологии имеется как бы надстройка из метапринципов. В них отражены наиболее существенные характеристики собственно принципов. Метапринципы неприложимы к анализу сервисной реальности, их роль опосредствуется через анализ предельно общих закономерностей социальной реальности вообще. Однако без выяснения вопроса о том, что данные метапринципы раскрывают, существенно затрудняется дальнейший анализ сервисной реальности в онтометодологическом, онтогносеологическом и онтоисторическом, а также и в философско-историческом плане.

Онтология и методология сервисной реальности призваны искать наиболее оптимальные пути и методы функционирования и развития. Оптимизация сервисной реальности есть процесс выбора наилучшего в определенных условиях варианта из всех наличных возможных. Процесс приведения сервисной системы в оптимальное (а потому - наилучшее) состояние зависит от заданного критерия оптимальности, а также от ограничений и от связей между ними. Проблема устойчивого развития на Земле и роли сервисной составляющей в этом развитии ныне актуальна как никогда. Значение методологии сервисной реальности в ее  онтологических форматах возрастает еще и потому, что в современных условиях сервис функционирует на микро-, мезо- и макроуровнях. Эти уровни интегративно слиты или, по крайней мере, имеют устойчивую тенденцию к слиянию. Для общества наиболее важным и стабилизирующим является мезоуровень. Мезосфера сервисной реальности является как бы основой социальных сервисных отношений, так как связывает человеческое и социальное измерение сервисной реальности. Однако на современном этапе социальных процессов и изменений целостная структура сервисных отношений и взаимодействий пока еще не соответствует предъявляемым к ней требованиям.

Сервисное общество представляет собой такую сферу человеческого бытия, которая включает в себя жизнь и деятельность людей как носителей складывающихся между ними многообразных сервисных отношений и связей. В отличие от природы сервисное общество включает в себя субъекта сервиса. Им является человек, ядро которого составляет социальное сознание, важным элементом и формой которого выступает сервисное сознание, а также его свободная воля и способность к целеполаганию.

В ходе экспликации поставленных в работе проблем и их представленности в отечественной и зарубежной науке стало известно, что метафизический и диалектический формат исследования сервисной реальности и ее многочисленных структурных представителей в объективной социальной действительности до сих пор не проводился, а отдельные исследовательские наработки в рамках сервисологических работ нами учитывались и использовались в метафизических построениях и диалектических экспликациях, интегрируясь в самостоятельные концепты и теоретические конструкты.

Второй параграф Сервис в структуре реальностей выполняет задачу экспликации сервиса как реальности и рассмотрения его места в ряду других видов реальностей. Сервис есть вид социальной реальности. Социальная реальность вообще включает в себя структурно целый ряд видов реальности, выступающих в некоторых своих акцентуациях в качестве самостоятельных реальностей, как бы несводимых непосредственно к родовой социальной реальности, причем эти реальности весьма активно коррелируют друг с другом. Философскую проблематизацию социальная реальность приобрела не так давно. Это произошло только в начале XIX столетия, что привело к появлению социальных и гуманитарных отраслей научного знания - психологии, педагогики, социологии, антропологии, аксиологии, некоторых других научных дисциплин. Понятие общества формируется уже более чем два столетия, но проблематичность такого формирования все еще наличествует и не снята до конца. Общество и реальность общества, социальная реальность и ее многочисленные виды, выступающие в качестве сфер и сред, трудно поддаются наблюдению, теоретической экспликации и концептуальной лоформленности. Это относится также и к другим видам и сферам социальной реальности: к политике, идеологии, нравственности, праву и т.д. Данный пробел в философии пытались преодолеть различными путями в персонализме, экзистенциализме, философии жизни, феноменологии и в некоторых других направлениях. Наиболее продуктивной оказалась феноменологическая идея. Феноменологический поворот философии от чистого рационализма к донаучному жизненному миру позволил осуществить сигнификацию в сфере социального познания, которая, собственно, отмеченный выше пробел весьма  сносно преодолела. Проблема сдвинулась с места, обнажив при этом еще большую ее глубину, запутанность и непрозрачность. В двадцатом столетии закончилось формирование и сильнейшей философской оппозиции, предложившей отвергнуть философскую проблематизацию социальной реальности. Представители данных оппозиционных направлений (прагматизма, натурализма, позитивизма и неопозитивизма, некоторые другие философские течения) не видят смысла в таких метафизических постановках вопросов, которые только умножают сущность по поводу описания объектов внутреннего и внешнего мира, объектов социальной реальности и различных сфер последней. Онтологизм и реализм, на их взгляд, бесплодны и даже вредны для современной философской науки.

Однако настоящее положение дел свидетельствует только о недостаточной проработанности проблемы социальной реальности и ее многочисленных проявлений и структур: лагрегатов, ланклавов, гиперсфер, сред, проявлений, липостасей и т.п. А это только усиливает актуализацию теоретико-концептуальных, аналитических и интегративно-обобщающих поисков. Экспликация онтологических допущений, касающихся соотношений социальной реальности и сервисной реальности как ее вида, важна еще и потому, что сервис имеет тенденцию к колоссальному росту, когда эта сфера социальной реальности растет не по векам, а по годам.

Характеристика специфичности сервисной среды человека базируется на положении об ином способе выживания человека благодаря организации искусственной обслуживающей среды. В животном мире такая среда отсутствует. Выживание происходит на основе естественных биологических лоснащений, когда каждое отдельное животное имеет определенную степень индивидуального приручения и научения, но оно тесно связано со своим природным окружением, прежде всего с окружением представителей своего вида и окружающей природной средой.

Взаимосвязь человека с его окружающей средой характеризуется его открытостью миру, которая, в свою очередь, имеется благодаря сервису и сервисономике. Человек создает себя сам, но это создание есть предприятие социальное. Общество есть объективная реальность, и в рамках этой реальности как рода существуют виды и подвиды реальности. Онтологическая специфика сервисной среды связана с организацией процесса обслуживания, его оптимизации, повышения качества оказания сервисных услуг, сервисного менеджмента, маркетинга услуг, управления контактами в сервисной сфере, рекрутмента сервисной организации и т.д.

Сервисная среда зависит от роста достижений цивилизации, проникновений последних в быт и повседневное бытие человека. В прошлом, двадцатом, веке произошло колоссальное число таких достижений и проникновений. Все эти новые достижения цивилизации имеют сложное строение, структуру, механизмы функционирования, которые требуют регулярных мероприятий наладки, настройки, программирования, других многочисленных сервисных усилий и сервисов.  Для сервисной среды характерно также и такое обстоятельство, отсутствующее в рамках реальности, как вера и доверие. Субъекты сервисной среды зависят от данных феноменов, и честность, порядочность, ответственность приобретают такие онтологические значения, которые наполняются не только нравственным, но и экономическим содержанием. Вера и доверие приобретают коммерческий смысл, однако их онтологическая природа при этом остается нравственной. Никто не в силах принудить клиентов предпочесть именно эту сервисную организацию или фирму в ущерб другой.

В зарубежной сервисной практике значительное место отводится такому виду сервисной деятельности, который связан с услугами досуга. Досуг предполагает мероприятия отдыха и развлечений, услуги по которому выделяются в отдельную группу в качестве потребительских услуг населению. В России не принято выделять досуговые услуги в отдельную группу. Они распределены среди других платных услуг, согласно нормативных документов для сферы услуг (таковым является Общероссийский классификатор услуг населению).

Сервисная реальность помимо сервисной деятельности включает в себя систему социальных сервисных отношений. Конечно, социальное сервисное отношение можно рассмотреть как сложную систему социальной сервисной деятельности, что нами осуществлено, но возможен и иной путь рассмотрения: выяснения места всей совокупности сервисных отношений и взаимодействий в содержании бытия сервисной реальности как специфического вида социальной реальности. В таком случае мы как бы возвращаемся к логике соотношений этих реальностей как соотношения рода и вида, когда социальная реальность выступает как род по отношению к многочисленным своим видам, одним из которых представляется сервисная реальность.

Третий параграф Философское определение феномена сервисной реальности посвящен рассмотрению сервиса как вида реальности в структуре социальной реальности как специфического рода; в нем сопоставлены различные аспекты рассмотрения сервиса (как сферы, как уровня структуры социума, как разновидности социальной реальности), зафиксирована философская дефиниция категории сервис в отличие от его определений в экономических науках, в политике, праве, социологии, сервисологии и т.д.

Сервис как реальность есть такая проекция социальной реальности, в которой социум рассматривается как результат обслуживающих его сторон Ц политики, экономики, материальной и духовной практики, способов производства и воспроизводства общественной действительности. Данное философское определение сервисной реальности фиксирует его в форме категории, в которой отображаются наиболее общие закономерности функционирования и развития всей системы социального обслуживания и системы сферы услуг.

Определение социально-онтологической категории сервисная реальность предполагает, как видим, интегративный подход, в рамках которого синтезируются наиболее общие сущностные характеристики сервиса, имеющиеся в социологии, психологии, антропологии, политических, правовых и экономических науках.

Вторая глава Структура сервисной реальности посвящена выявлению специфики сервисной деятельности как вида социальной активности, рассмотрению социокультурных характеристик сервисных отношений, выяснению сущности сервисного сознания, раскрытию его структуры и основных особенностей.

В первом параграфе данной главы, именующемся Специфика сервисной деятельности, показывается, что сервисная деятельность возникла задолго до появления сервисных институтов, сервисной политики и сервисономических явлений. Она с момента своего появления и ранних форм становления своей природы является социальной как по генезу, так и по постоянному воспроизводству своих реализаций. Сервисные услуги наиболее отчетливо в древности проявились в сфере духовной жизни, в области идеологического сопровождения зарождающихся политических институтов власти. Появление клана жрецов, специфических идеологов древности, может иллюстрировать первые услуги в области социально-политических отношений. Существование сложной системы мировоззренческих представлений у представителей древних родовых сообществ, мифов и мифологического сознания, позволяет предположить существование в это время среднего звена носителей информационных услуг, говоря языком современных информационных технологий - живых винчестеров или компьютеров. Задолго до появления материальных носителей сохранения информации, письменности и письма, эти носители владели совокупностью самых различных, чаще всего фрагментарных знаний - обычаев, обрядов, социальных правил и норм, различных исторических свидетельств, ритуалов, текстов молитв и мифов, а также примитивных научных и технических сведений. Ценность таких древних линтеллектуалов была чрезвычайно высока. Их всячески оберегали и защищали от любых невзгод.

Человеческие потребности, в отличие от инстинктивных потребностей высших животных, есть психически переживаемая форма информации организма о его нужде в определенных объектах или условиях внешней среды, необходимых для восстановления устойчивого стабильного состояния, побуждающего организм к действиям. Вместе с тем потребность есть начало способности к потреблению. С возникновением и развитием потребностей исходным началом взаимодействия живого организма со средой все в большей мере становится активный поиск объектов и условий, удовлетворяющих потребности, а у человека еще и создание полезных продуктов, посредством которых потребности удовлетворяются. Потребности имеют информационную природу, они регулируют поведение в силу своей информационности.

В процессе своей жизни человек непрерывно реализует свои потребности через механизмы намерений, установок, нужды и интересов. Намерения и потребности в отечественной науке чаще всего разграничиваются. Они характеризуются как мотивационные образования. Потребности представляются как результаты социального развития человека, тогда как намерения менее социальны, ибо возникают по механизмам психологической мотивации. Потребности удовлетворяются,  намерения реализуются или проявляются.

Категории нужда, потребность, линтерес отражают предельно взаимосвязанный феномен, исследуемый рядом наук, например: психологией, социологией, экономикой, антропологией, культурологией. Феномен этот может быть исчерпывающе раскрыт посредством интегративного к нему подхода указанных наук в рамках деятельностной концепции сервисной реальности. Но прежде должно быть произведено исследование мотиваций и поведения субъектов и объектов сервисного взаимодействия. Понятия мотив и  мотивация как объяснительная процедура поведения личности пришло в философию и социологию из психологии. Мотивы потребителей могут быть эксплицированы как вызванные лизнутри или интринсивно, так и в качестве вызванных лизвне, экстринсивно1. Чтобы объяснить последовательность индивидуального поведения, которое определяется, с одной стороны, как согласованность поведения в разных ситуациях и при повторении этих ситуаций во времени, а с другой - как устойчивые различия в поведении разных людей в одних и тех же ситуациях, в психологических теориях стали прибегать к  понятию мотива.

Теория мотивации, подходы к мотиву как к нужде, как к цели по удовлетворению потребности, а принятие потребности за мотив происходит, прежде всего, потому, что она (потребность) объясняет в значительной степени то, почему человек проявляет активность, реализуя последнюю в различных видах деятельности.

В сервисных отношениях рассмотрение внутренних факторов мотивации начинается с выяснения вопроса о сегментации потребителей, так как это дает ответы на вопросы о том, как, кто, почему, когда и где стремится к получению услуг. Сегментация потребителей в то же время есть и сегментация рынка услуг. Внутренними факторами мотивации на уровне личностной ментальности часто выступают эмоциональные процессы. К ним, как правило, относят: влияние референтных групп, влияние оформления услуг на восприятие и представления, форму продукта сервиса, его рекламу, влияние коммуникации и некоторые другие факторы. Сервисная мотивация коррелятивна с социальным и социально-экономическим поведением индивида, выступающего в роли сервисного клиента.

Во втором параграфе Социокультурная характеристика сервисных отношений акценты смещены в направлении компаративистского  анализа сущностных особенностей сервисных отношений, различных для социальной, социально-политической, социально-экономической, социально-этнической и иных реальностей. Компаративистский анализ проведен в трех плоскостях: исторической, метафизической и диалектической. Такими плоскостями достигнуты продуктивные результаты при выяснении динамики сервисных отношений, их изменчивости, адаптируемости, превращаемости, взаимосвязанности, тождеству и различию, единичному и всеобщему в сервисе.

В философско-логической литературе вопрос о разнообразии форм сходства и различия является предметом серьезного внимания и изучения.  Разнообразные подходы к классификации сходства-различия реализуются в работах Аристотеля, Гегеля, современных философов и логиков. Гегель разнообразные виды компаративных отношений выделяет с точки зрения их сочетания с отношениями связи-несвязности сравниваемых вещей и их моментов. В данном случае производится сочетание интернально-сигнетической и количественно-качественной характеристик и подходов в классификации компаративистских отношений, что позволяет при построении системной классификации компаративистских отношений проводить их разноаспектный анализ.

Разнообразные виды сходства и различия выделяются с точки зрения их степени интенсивности. Так, сходство может быть абсолютным, максимальным, полным, значительным, незначительным, минимальным. Значительное и незначительное сходство предполагает не только частичное повторение, воспроизведение свойств вещей, но и отклонение, не повторение их; соответственно отклонение может появляться как значительное, так и незначительное. Таким образом, похожесть и минимальность в похожести (мизерантность) представляют собой сходство, сочетающееся внутренне с различием, которые являются своеобразным единством сходства и различия. К познанию их форм являются следующие подходы: составный, структурный, субстратный, модальный, статистически-динамический.

Компаративистский исторический анализ предполагает сопоставление сервисных отношений в разные исторические эпохи. В условиях рабовладельческого социально-экономического способа производства появляется первое примитивное разделение труда, которое и знаменовало собой факты появления сервисных отношений. Самообслуживание сменяется специализацией, появлением служб. В дальнейшем специализация ширилась, а не сервисное обслуживание повсеместно сменялось сервисными услугами.

Третий параграф Структура и сущность сервисного сознания посвящен обоснованию и научной аргументации введения в научный оборот и концептуального рассмотрения сервисного сознания как специфической формы общественного сознания, отражающей сервисную реальность. Сервисное сознание представляет собой сферу или область сознания, отражающую сервисную действительность в форме определенных знаний и оценочных отношений к сервису, к практике его реализации, социальных установок и ценностных ориентаций, регулирующих поведение или деятельность людей в сервисно-значимых ситуациях.

Основными функциями сервисного сознания можно считать оценочную, регулятивную и познавательную. Оценочная функция проявляется в том, что она вызывает определенное отношение личности к разным сторонам и явлениям сервисной действительности на основе опыта и сервисологической практики. Ценным признается то, что служит объектом желания, целью деятельности, что подвергается выбору и предпочтению в ряде других аналогичных сервисных явлений. Причем сервисное отношение выражается в определении значимости полученных сведений и знаний в конкретной ситуации. В содержание сервисного сознания входит четыре основные разновидности оценочных отношений к сервису и сервисной реальности и различных сфер последней. Регулятивная функция сервисного сознания осуществляется посредством сервисных установок и ценностно-сервисных ориентаций, синтезирующих в себе иные источники сервисной активности. Результат такой регуляции - поведенческая реакция в идее предпочтения или отвержения сервисного выбора. Познавательная функция сервисного сознания реализуется в системе гносеологических средств, принципов, приемов, методов, исследовательских процедур, при помощи которых достигается оптимальный результат в получении объективных сведений о состоянии, динамике, перспективах развития и преобразования различных состояний сервисной реальности.

Сервисное сознание существует до, после и параллельно с сервисной реальностью и является в известном смысле источником, механизмом реализации сервисной реальности, а также средством оценки соответствия поведения сервисным нормам и канонам.

Сервисное сознание делится на виды и подвиды. По субъектам сервисное сознание подразделяется на такие виды, как индивидуальное, групповое и общественное. А общественное и групповое сервисное сознание не может существовать иначе, чем как через посредство сознания индивидуального. С точки зрения глубины отражения выделяют уровни сервисного сознания: обыденный, научный и профессиональный уровни. Обыденное иногда отождествляется с эмпирическим, а научное - с теоретическим. Обыденное сервисное сознание складывается спонтанно и стихийно, тогда как теоретическое сознание является результатом систематических, целенаправленных, организованных научных усилий в различных сферах сервисной реальности. Именно научное сервисное сознание выступает непосредственным источником сервисологии и сервисологическо-сервисных отношений, связей и взаимодействий. Профессиональное сервисное сознание - это сервисное сознание специалистов-сервисологов.

Сервисное сознание (как индивидуальное, так и коллективное) - сложное структурное образование, которое традиционно подразделяется на два элемента - научное сервисное сознание (сервисная идеология) и обыденное сервисное сознание (сервисная психология). Их можно также определить как рациональные и психолого-эмоциональные структурные элементы. В условиях командно-административных методов управления были предприняты попытки рационального сочетания интересов личности, группы и общества.

Через сервисную психологию реализуются органически присущие сервисной культуре обычаи, традиции и вообще все то, что вошло в привычку, в быт, в культуру личности. Но не только это, сюда должны быть отнесены и самооценка личности, и умение критически оценить свои поведенческие установки в сфере сервисных отношений и предпочтений. Причем самооценка может завершаться чувством удовлетворения своим поведением или даже деятельностью в целом или, наоборот, отрицательным отношением к нему, пониманием, что сервис недостаточно соответствует тем ожиданиям, которые ему были посвящены.

Если понимание сервисного сознания спроецировать на личность, то отметим, что на личностном уровне сервисное сознание включает в себя знание и понимание сервиса и сервисной реальности вообще, осознание и объяснение его характеристик и закономерностей. А правовая культура имеет иные параметры и структурное выстраивание, отличное от сервисного сознания. Сервисное сознание составляет структурную компоненту культуры вообще и сервисной культуры в частности. В структуре сервиса можно выделить три предельно общих компонента: собственно сервис как система, сервисное сознание как духовное отражение системы сервиса и сервисные учреждения. Помимо этого, можно говорить как о самостоятельном элементе о сервисном поведении, которое интегрируется в сервис по-разному в каждую из указанных выше компоненту.

Высший уровень сервисной культуры индивида - это его сервисная активность. Она проявляется, прежде всего, в готовности личности к активным сознательным действиям, в которых значительную роль играет творчество. Сервисную активность следует отличать от сервисного поведения. Сервисная активность требует определенного уровня интеллекта личности. Другими словами, сервисная активность есть интеллектуальная активность.

Антиподом сервисной культуры выступает сервисный нигилизм. Это отрицательное отношение к сервису, сервисной сфере, агентам сервисной сферы. В России нигилизм вообще, сервисный в частности, имеет глубокие корни. Сервисный нигилизм может выступать в двух разновидностях: теоретической (идеологической) и практической.

Коллективное сознание (социальное, общественное, социумное, групповое и т.д.) человеческого общества, направленное в будущее, должно отмечать опасности безудержного расхищения природных богатств, должно стремиться ограничить потребление, сохраняя оставшиеся запасы природы. Т.е. оно, коллективное сознание, должно придерживаться идеи разумного антропоцентризма.

Анализ понятия сервисное сознание сталкивается с рядом затруднений. Первое затруднение заключается в опасности чрезмерного расширения понятия. Второе - в опасности экстраполяции характеристик других форм общественного сознания (политического, экономического, правосознания, морального сознания, религиозного и т.д.) на сервисную форму общественного сознания. Третье же заключается в том, что сервисное сознание в некотором смысле интегративно, т.е. оно как бы включает в себя ряд характерных черт ряда других форм общественного сознания по крайней на уровне общественной психологии.

Человек (индивид, популяция, этнос, человечество) постоянно находится в очень сложных взаимоотношениях с другими людьми, а также и с окружающей средой. Эти отношения как раз и имеют многоуровневый характер. Однако в центре сервисного сознания находятся прежде всего коллективные представления, знания, относящиеся к раскрытию закономерностей в сфере сервисных отношений. Сервисное сознание и есть знание о взаимоотношениях людей в сфере сервисных отношений, их значимости для человека и общества, понимание и оценка человеком своих возможностей по использованию этих связей для удовлетворения своих и социальных потребностей при помощи сервиса.

В категорию знания включается и знание самого себя как элемента системы, поэтому компонентами сервисного сознания выступают и такие элементы, как самооценка состояния, т.е. то, что в индивидуальном сознании отражается как самочувствие, как самооценка возможностей и действий. Самооценка физиологического состояния (для общественного сознания его аналогом является социальный потенциал) связана с прогнозным компонентом, что хорошо проявляется при изучении эмоциональных характеристик человека и общества. Подход к сервисному сознанию через категорию знание представляется наиболее плодотворным.

В картине взаимоотношений систем человек-сообщество, человек-человек, человек-природа преобладали отношения типа сильный-слабый,  дающий-берущий, присваивающий-отнимающий. Другой важной особенностью в формировании сервисного сознания явилась вызванная практической необходимостью, а также развитием мозга, высшей нервной деятельности человека возможность формирования связей (на основе отражения конкретных ситуационных связей) с более высоким уровнем абстрагирования.

Страны, не вступившие своевременно на путь информатизации, обречены не только на экономическое, технологическое, политическое, но и на культурное отставание, причем такое, которое с некоторого момента может стать необратимым или, по крайней мере, трудно обратимым. Эти  мрачные прогнозы, сделанные для стран СНГ и России в середине 90-х годов прошлого XX столетия Р.Ф. Абдеевым,
на самом деле не оправдались. Наша страна ныне вовлечена в невиданную по темпам роста компьютеризацию всего населения. Интернет проникает значительно быстрее в каждую квартиру и в каждую семью, чем это было в СССР с телефонизацией в первой половине двадцатого века.

Сервисное сознание и его формирование как специфической формы общественного сознания во многом обязано широкому наступлению компьютерных технологий на социальную сферу. Проникновение данных технологий в сферу жизни каждого человека и доступность даже на бытовом, обыденном уровне сказалась и на социальных, и на индивидуальных уровнях сознания.

Сервисное сознание получило импульс для своего бурного развития в двадцатом веке, особенно со второй половины данного столетия. Для нашей страны, ряда других стран СНГ сервисное сознание как специфическая форма общественного сознания стало бурно развиваться в девяностые годы ХХ века. До этого элементы сервисного сознания были как бы разлиты в разной мере по другим формам общественного сознания, таким как политическое сознание, правосознание, техническое сознание, экономическое сознание, религиозное сознание и некоторые другие. Прежние времена также включали в себя сервисную компоненту общественного сознания, но она по преимуществу играла периферийное и третьестепенное значение. И чем дальше в глубь веков, тем эта закономерность проявлялась отчетливей. В древнем мире сервисная компонента общественного сознания была подчинена всецело технологической и технической составляющей сервисной реальности. В наши дни сам сервис являет собой многоуровневую и глубоко эшелонированную систему компонент социального обслуживания. Сервисное сознание в его массовом плане тесно связано с феноменом услуг и обслуживания. На Западе интерес к онтологии услуг в ее самых различных аспектах усилился только в период с 1980-1990 годов. Особенно этот интерес касался различных аспектов менеджмента, в США, например, качеству услуг и удовлетворению потребностей покупателя уделяется особое внимание. Но и посредственное качество услуг все еще достаточно распространено в США. Индекс удовлетворенности потребителя, который используется в США и сейчас, принципиально не может достичь 100%-й отметки. Поэтому услуги всегда направлены к достижению самого высокого уровня качества, но предельно высокий уровень его никогда недостижим. Онтологически услуга трудно определяема, для такого ее определения необходим сопоставительный анализ самих услуг с чем-то соотносимым с ними, например, с товаром. Услугами чаще всего называют такие виды экономической деятельности, действий или работы, которые в сравнении с товарами неосязаемы, их трудно зафиксировать в каких-либо результатах. Так услуга по базе данных может способствовать размещению информации в форме, наиболее удобной для пользователя, а вечер, проведенный на базе отдыха или в кафе, поможет человеку восстановиться физически и психологически. И в первом, и во втором случае мы имеем дело с мало осязаемыми результатами услуг. Другое дело - товар. Это вполне осязаемый объект, который может быть создан сейчас, но использован посредством продажи и потребления когда угодно: сейчас, несколько позже, когда-нибудь. А вот услуга есть моментальное явление, она не столько неосязаема, сколько трудно фиксируема. Ведь приобретение товара всегда сопровождается определенным количеством и качеством услуг. Но и каждая или почти каждая услуга сопровождается тем или иным видом товара. Почти чистой услугой является аудит товаров. Роль услуг чаще всего иллюстрируют на примерах занятости в трудовой деятельности.

Сервисному сознанию и самосознанию должны быть соотнесены отражаемые им сервисное бытие и сервисологическая онтология. Парадокс сервисного бытия состоит в том, что еще до самого недавнего времени сервис считался чем-то сопутствующим и как бы сопровождающим прохождение товаров от производителя к потребителю. Изучались поэтому сугубо праксеологические аспекты данной проблемы.

Сервисную реальность невозможно представить без духовно-идеальной составляющей - идей, концепций, чувств, настроений и т.д. Сервисное сознание и сервисное самосознание относятся к особой сфере бытия и являются специфическими формами общественного сознания, в которых воспроизводится в идеальном плане сервисная реальность - сервисная деятельность, сервисная практика, сервисная деятельность и сервисные институты. Сервисное сознание включает в себя теории, идеи, чувства, настроения, ожидания, ценности и т.д., складывающиеся у различных социальных групп, индивидов на основе их включения в системы сервисных отношений и взаимодействий.

Таково в целом соотношение основных уровней сервисного  сознания, различаемых по степени проникновения в сущность сервисной реальности и, как следствие, по способу формирования, социальным функциям и пр. При таком структурном расчленении сервисное сознание анализируется главным образом с точки зрения содержания заключенного в нем знания, т.е. определенного объема информации о мире сервиса. Но для объяснения многих сервисных процессов и явлений важны не только наличие у человека знания о сервисе, но и сам способ существования этого знания, его встроенность в механизмы поведения человека. По этому основанию в сервисном сознании можно выделить такие элементы, как сервисные убеждения, установки, ценностные ориентации, настроения, ожидания, стереотипы, предрассудки и т.д. Эти структурные элементы сервисного сознания характеризуют в основном его эмоционально-волевую сторону и потому традиционно рассматриваются внутри сервисной психологии.

Сервисные убеждения и установки формируются в общественном сознании как в обыденной повседневности, так и теоретически. Теоретические основы убеждений воспроизводятся интеллектуалами, интеллигенцией, самым активным в теоретическом отражении сервисной реальности слоем. Сервисное сознание устойчиво в условиях экономической и политической стабильности социума и его институтов. В условиях бурно протекающих рыночных отношений, чреватых экономической нестабильностью, спадами и кризисами, сервисное сознание также может приобретать нестабильное и колеблющееся состояние, с множеством нехарактерных частностей, переходов, трудно фиксируемых изменений. Резкая смена психологических настроений и установок на желательные сервисные изменения и результаты является, по существу, причудливым и искаженным отражением нестабильной сервисной реальности.

Третья глава Повседневность и праздничность в структуре сервисного бытия посвящена диалектике повседневности и праздничности. В первом параграфе Повседневность и сервисная реальность представлены подходы к проблеме повседневности в философской литературе, которые презентуют ее  либо экспликационно, либо гносеологически, либо социально-антропологически. Другие подходы могут иметь место, но, как правило, в них проблема сводится к одному из вышеперечисленных вариантов. Онтологический, гносеологический, диалектико-логический аспекты проблемы повседневности в современной философии либо вовсе не фиксируются, либо коррелятивны с другими более существенными проблемами. Экспликационная презентация повседневности заключается в том, что здесь дается объяснение обыденного понятия повседневности, его проявленности на различных уровнях бытия.  Повседневность в этих источниках эксплицируется как феномен, конструируемый социальной реальностью и креатором в данной мере, существенно представлено социальное взаимодействие. Гносеологическая презентация повседневности представлена в классической философской парадигме. Гносеологический формат рассмотрения феномена повседневности обращен к таким ее проявлениям, как обыденное сознание, здравый смысл, мнение и их различные модификационные соотношения. Задача философии заключается не только в объяснении повседневности через анализ обыденного и бытийного (бытового), но и на основе такого анализа попытаться осуществить поиск путей преодоления отрицательных моментов обыденности в повседневности.

Исследование феномена повседневности на уровне его гносеологической интерпретации стало возможным благодаря работам В. Дильтея, Э. Гуссерля,
М. Вебера, А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана, Б. Вальденфельса и др. Для Дильтея и Вебера важно зафиксировать значение и смысл различных феноменов социального окружения, который фиксируется субъектом (деятелем) для тех или иных явлений социальной реальности. Веберу принадлежит глубокое указание на то, что культурный образец социального мира по-разному воспринимается ученым, социологом, с одной стороны, и обычным человеком, с другой. Обычным, т.е. человеком повседневности. Если для социолога социальный мир нечто внешнее, объект исследования, то повседневный человек живет и мыслит внутри этого мира, в его рамках. Повседневность как проблема стала возможной в философском дискурсе благодаря творчеству Э. Гуссерля. Главная задача философии ему виделась в исследовании и объяснении феноменологии жизненного мира. В дальнейшем его последователи - социальные феноменологи перевели гносеологический формат исследования повседневности в русло его социальной, социально-антропологической  и собственно антропологической концептуальности. Бергер,
утман и особенно Шюц выделяют структуры повседневного мира, выступающие в качестве веера или репертуара культурных моделей в различных социальных матрицах.

Проблема повседневности в философской феноменологической традиции возникла не случайно. Ее появление стало одним из результатов кризиса западноевропейского типа мышления и рациональности. Исследовательский акцент философской феноменологии переносится с повседневности, осмысленной рациональностью, на повседневность, которая не вписывается в прежние объяснительные схемы и обращена к ситуациям межличностного взаимодействия в рамках конституций социальной реальности. Возникает пристальный научный интерес к обыденной ситуативности. Ученых интересуют способы, посредством которых индивиды включаются в новые структуры социального пространства. Смыслы объективированы и воплощены в имеющихся уже связях, отношениях, контактах, вещах и т. д. Человеку они заданы задолго до его рождения или, по крайней мере, взросления.

К. Маркс раскрыл ситуацию единства бытия и сознания, когда писал о том, что обстоятельства создают людей в той же мере, в которой люди создают обстоятельства. Обычные обыденные обстоятельства не отражаются сознанием непосредственно. Повседневность в таком случае остается неизменной, константной, лестественной. Однако в экстраординарных ситуациях, которые провоцируют сбои в механизмах повседневной реальности, происходит кризис сознания, наступает так называемая ситуация пребывания в точке вненаходимости. Субъективно человек это ощущает в форме внутренней неудовлетворенности, осознаваемой как кризис. Смещение основополагающих скрепов повседневности, действительно, не может восприниматься иначе, как полное крушение. Человеку повседневности не остается ничего, как создать, сотворить свое пространство напряжением своей активности, встроенностью последней внутрь созданного им самим пространства. В этом сотворении человеку помогает сервис.

Общество - жизненный мир, существенно отличающийся от мира природного. А повседневность есть как бы базовая составляющая жизненного мира общества. Ее выраженность в социуме Вебер фиксирует понятием традиционный тип деятельности. Центральным понятием феноменологии является лэпохе, или феноменологическая редукция, означающая идеи конструирования знаний о мире нашим сознанием. При этом ранее приобретенный и накопленный опыт человека несуществен, от него сознанию необходимо освободиться. Гуссерль настаивает на признании того факта, что внешний мир существует объективно, но для человека он становится значимым только через его осознание, наделение его смыслами. Важно только найти правильные пути и адекватные способы, по  которым удастся структурировать этот мир в сознании. Для достижения этого Гуссерль предлагает исследовать процедуры познающего сознания, выявлять сознание, свободное от идеализаций, а также получать возможность выявления чистого Я, такого состояния сознания, которое совершенно свободно от кальки, шаблонов, клише, догматов и т.п. Повседневность Гуссерль понимал как лестественную жизнь, его жизненный мир - это не что иное, как культурно-исторический мир, мир опыта живого субъекта, деятельного, наивно-естественного.

Итак, феноменология, по преимуществу, эксплицирует социальную реальность на основе понимания мира повседневности. Повседневность представляет естественное, ставшее, повторяющееся, то, что уже лосело, воплощено как просачивающаяся рациональность.

Ю. Хабермас, вслед за Вебером, доказывает, что только коммуникативное действие, а не труд (как целерациональное действие) является наиболее значимым в раскрытии человеческой активности и повседневности. Неискаженное общение людей - вот тот рычаг, который поможет снять все накопившиеся за тысячелетия противоречия, разрушить все социальные преграды и барьеры, которые спутывают подлинное развитие и прогресс. Современный мир, по Хабермасу, излишне рационализирован. В нем преобладает техническая рациональность, колонизирует жизненный мир, ее движущими силами-инструментами выступают такие системы, как экономика и государство. Эти системы обедняют жизненный мир, загоняя коммуникативные действия в жесткие рамки и тем самым истощая и дробя жизненный мир и его повседневность. Жизненный мир, по Хабермасу, никогда не вымывается полностью, но система, осуществляя управление жизненным миром, исходит из инструментальной рациональности. Она тем самым жизненный мир омертвляет и формализует.

Но деятельность человека подчинена коммуникации, а в коммуникационной среде важное, если не преимущественное, значение приобретает информация. Современные информационные системы и информационные технологии являются программаторами социальных сфер и человека в них. Человек повседневности есть, по сути, программируемый человек. Более того, в современных социокультурных процессах программируемость общества является преобладающей тенденцией. Программируемое общество ставит отдельного человека в зависимость от безличного и анонимного программатора (составителя-разработчика программы).

Человеческая повседневность в наши дни находится в преддверии очень мощных вызовов и сдвигов: зарождаются новые смыслы, воплощаются в жизнь новые формы социальности, реализуются технологические и информационные инновации, так значительно преобразующие жизненный мир человека. Обществу современного западного типа свойственен мультикультуризм, т.е. состояние наличия возможности выбора вариантов адаптации и самоидентификации. Отдельным индивидом такое состояние воспринимается как чуждая и чужая повседневность, не имеющая смысла для его индивидуальности. Человек в такой ситуации чувствует себя незащищенным, пребывающим в перманентно рисковой жизненной ситуативности, а потому он создает лаффективные (по М. Маффесоли) и маргинальные субкультуры и сообщества, проявляет повышенный интерес к экзотическим культурам и религиям. Это своеобразные ответы индивида на процессы глобализации, рационализации, сциентификации, технизации-технологизации и информатизации современных социумов, а также попытки найти опору в чем-то другом, создать новую целостность, свой-другой мир, новую повседневность. Кризис повседневности современного жизненного мира сопровождается такими явлениями, как ахрония (ситуация безвременья), атопия (состояние безместности), социальной растерянности и несобранности, когда настоящее перестает быть подлинно настоящим, настоящее как бы работает на холостом ходу.

И. Гофман в качестве критерия успешного межличностного взаимодействия выдвигает коммуникативную компетентность. Логика развития отношений связи составных частей монолога и диалога в единую целостность, по Гофману, предполагает пошаговое движение в диалоге (беседе), многостороннем коммуникаторе. В данном случае элементарной лячейкой диалога выступает шаг (ход) как действие. Все ходы тем или иным образом реальность изменяют. Любая разновидность хода (утверждение, заявление, пауза и т.д.) ориентируется на определенный ответ, причем сам лответ есть также разновидность хода-реакции. Базовая модель беседы Гофмана есть последовательная подчиненность ходов (шагов), каждый из которых высекает свое собственное основание в соответствии с требованиями обмена утверждениями и ответами. Современная лингвофилософия понимает высказывание как форму взаимодействия с социальной реальностью, форму организации своего социального контакта. Коммуникация, понимаемая в онтологическом плане, то есть как элемент социального конструирования реальности (игрового, языкового, диалогового, мотивационного и т.д.), применительно к социальной сфере сервиса, может рассматриваться прежде всего как лигра, правила которой возможно меняются с каждым ходом (Ж.-Ф. Лиотар).

Отражение повседневности во всех ее онтологических проявлениях - как игры, как действия, как мотива или коммуникации коррелируется с пространством-временем событийности. Когда сознание ориентированно на прошлое, мы имеем один тип отражения повседневности. Когда же активировано настоящее или ожидаемое будущее, мы имеем другие конфигурации типологий сознания. Таким образом, можно выделить, по крайней мере, пять основных типов (исключая дифференциацию типов на подтипы) сознания, адекватно отражающих повседневность.

1. Сознание, ориентированное на имевшие место ранее, в прошлом, высокие уровни статусного положения. Прошлое такому типу сознания представляется идеализированным, стабильным, толерантным, справедливым и т.д. Настоящее, напротив, рисуется-изображается неудовлетворительным, кризисным, ущербным и нетерпимым. Чем выше был статус человека, тем сильнее и агрессивнее он воспринимает настоящее, его не устраивает новое положение, так как в нем нет прежнего статуса.
2. Сознание, ориентированное на уход в себя, в частную жизнь. Это происходит в случае, если прежний тип коммуникации был линейным, т.е. внутренние убеждения человека полностью совпадали с идеологемами прежнего общества.
3. Сознание, полностью принимающее кризисную ситуацию новой повседневности, оно ориентировано на настоящее, стремится обрести более высокий статус в новых ситуациях, это человеку удается хотя бы потому, что в прежней, прошлой ситуации его статус был весьма невысок. Настоящее предоставило возможность исправления судьбы.
4. Сознание, которое устраивает настоящее, прошлое им отрицается, но предпочтение отдается будущему. Все коммуникативные взаимодействия выстраиваются с учетом этого важнейшего обстоятельства. Человек будущей повседневности готов на лишения в настоящем, нестабильном и кризисном. Лишения, в том числе и материальные (труд за гроши), принимаются сознательно с перспективой на благополучие в будущем. Настоящее рисуется положительно, как поставщик возможностей для будущего восхождения к вожделенным статусам. К этому типу (как и к третьему) относятся люди, которых прежняя социальная реальность не устраивала их полностью или частично.
5. Сознание, ориентированное на активизм: сознание борцов прежней докризисной реальности. Это также тип, относящийся к представителям проектной ориентации, но таковыми они были и в прошлой ситуации. Данный тип сознания действует не в одиночку, он достаточно активен, чтобы сплотить вокруг себя единомышленников, создать, таким образом, замкнутую социальную группу, готовую к реализации представленного лидером группы проекта будущего целиком. Чаще всего данная групповая солидарность распадается, как только достигаются хотя бы частично цели проекта, за реализацию которого шла борьба.

Повседневность воспроизводит культурные смыслы - праздники, торжества, чествования, карнавалы, посвящения и т.д., которые выпоглощены из повседневности. Сама повседневность при этом не подвергается изменению (лодна половина мира пляшет, а другая половина мира - плачет).

Итак, представленный предметно-концептуальный формат повседневности предполагает рассмотрение противоположного формата данного феномена - праздничности. Предполагается произвести диалектическое соотношение повседневности и праздничности. Исходная концептуальная посылка заключается в следующем: праздничность есть проявление, дополнение и надстройка над повседневностью. Без рассмотрения различных липостасей повседневности и связи их с праздничностью последняя теряет всякий смысл и объективность своего бытия. Праздничность укоренена в бытии повседневности, а сама повседневность характеризуется взаимосвязным единством человеческой духовности и телесности. На первый взгляд может показаться, что гносеологический аспект соотношения телесности-духовности-социальности предельно прост: телесность коррелятивна с повседневностью, так как человек трудится, заботится о своей жизни и жизни своих близких, обустраивает свою жизнь, добывает средства к существованию посредством своей телесной природы. Сервисная реальность больше проявляется в повседневности. Но и праздничность, праздник не лобходится без сервисного лобеспечения. Дух и духовность как бы на втором плане (лмыслью сыт не будешь: лучше, питательней и полезней суп в тарелке, нежели тот, который прекрасно описан  в поваренной книге).

Повседневность одинаково бытийна и для телесности, социальности и духовности. Каждый из этих форматов сервисно обслуживается. Если телесная природа человека обслуживается с целью физического выживания, сохранения здоровья, способности полноценно жить и трудиться, то социальная природа воспроизводится в политике, морали, праве, экономике, в других сферах, функционирование которых позволяет социуму удерживаться и развиваться в интегративном единстве социального лорганизма. Сложнее всего сервисное обслуживание повседневности в духовной жизни человека и общества.

Во втором параграфе Сервис в праздничном бытии повседневность  дополняется праздником. Человеческое существование не может ограничиться только сплошным и перманентным течением повседневности. У него есть потребность в празднике и в праздничности. Эта потребность сформировалась очень давно. Человек играющий (homo ludens) появился одновременно с человеком разумным (homo sapiens), а также с человеком празднующим (homo feriens). Праздники и праздничность сопровождали наиболее значимые, существенные моменты и периоды природных и социальных циклов в жизни отдельных людей и различных форм коллективности от крупных коллективов, таких как государство, народ, нация, так и других - менее крупных: производственная бригада, религиозная община, воинское подразделение или семья.

Праздник реализует праздничность в положительном значении в качестве социокультурного явления. В нем соединяются несколько тенденций, но основных из них две. Первая направлена на прошлое - это возврат к традиции, фиксация неподвижности и стабильности, переходящие механизмы из века в век, от поколения к поколению. Вторая устремлена в будущее, требует динамизма, обновления, преобразования, подстройки к новым реалиям социального бытия. Примечательно, что животный мир не имеет таких феноменов, как повседневность и праздничность. Их наличие позволяет говорить о том, что человек отличен от животных в еще одном свойстве бытия.

Онтологическая природа праздничности заключается в ее укорененности в повседневном бытии как особом ее состоянии. А вот феноменальная сторона требует выключения конкретных явлений праздничности из предметного поля повседневности вплоть до диалектического противопоставления и фиксации противоречивых сторон и характеристик. Бытийная сторона праздничности включает в себя проявление и утверждение торжественности, социальной и культурной значимости события праздничности, духовные аспекты праздничного проявления, соборность в коллективном переживании осуществления праздника и т.д.

Ядро праздничности составляет праздник, праздничная ситуация, праздничная традиция. При осуществлении праздника проявляются все формы и виды культуры коллектива, его единения и сплоченности. В праздник все общие идеалы как бы выходят наружу, в свет, поэтому празднование праздника всегда реализуется обрядно, ритуализированно, хотя никогда к обряду или ритуалу он не сводится. Праздничность феноменально структурируется на досуг, свободное от трудовой деятельности время. Праздничность и повседневность диалектически взаимосвязаны. В онтологии проблема соотношения повседневности-праздничности как разноуровневых состояний реальности концептуализируется в дилемме лобыденная жизнь и духовная жизнь, жизнь в науке и жизнь в искусстве и т.д. Жизненный мир или мир социального реифицируется в социальных связях и отношениях так, что с одной стороны разрушаются ранее устойчивые и упорядоченные системы представлений о социокультурной реальности.  Модели повседневности и праздности имеют свою плавильню. Она находится в крупных социокультурных ланклавах страны. Проблема изменения повседневной жизни людей, презентируемая в социальной философии неомарксизма, особенно А. Лефевром, связывается последним с деонтологизацией бытия, которая понятийно сменяется тотальностью в социальной практике, состоящей из элементарных атрибутов: борьбы, игры, любви, ненависти, воспроизводства род, а также некоторых других ньюансов. Причем, каждый из атрибутов (как определенный момент деонтологизации бытия) характеризуется устойчиво-стабильными установками и правилами, а также ритуализируется, реифицируется, фрагментируется в рамках единства человеческой сущности и в объективации ее внешних проявлений.

Праздничность симулятивна, она сплошь соткана из симулякров (Бодрийар). Гиперреальное (Бодрийяр) моделирует через симулякры такие искусственные реальности, которые в обычной повседневности не только невозможны, но и парадоксальны в своей неприемлемости. Симуляция праздничности шантажирует реальность повседневности, как бы испытывает ее на прочность. По Фуко и Бодрийяру в современность врывается эра тотальной симуляции, она стремится внедриться в сферы политического, экономического, юридического, закрепиться во властных отношениях социального мира. Право, политика, мораль, религия уже не могут обойтись без симуляции, без сопутствующей симулякрам манипуляции сознанием. Правда, в экономике и в сервисе симулятивность также имеет свое определенное место, особенно в рекламе, в маркетологических связях, однако она, симуляция, здесь дозирована и фрагментарна.

России первой пришлось осуществлять осознанный выбор между двумя видами самоидентификации - западной и традиционной. С концептуальной точки зрения это выбор между модернистским (узко рациональным, просветительским) и постмодернистским проектами, хотя последний и оформился совсем недавно. Наука о гармонизации сложных составов как локальных универсумов, миксеология, вносит существенный вклад в изучение повседневности-праздности в их соотношении с сервисной сферой. Она обращается к концепту, оперирующему микстами. Миксты - это структурно сложные самоорганизующиеся и эволюционирующие системы в глобальном значении. В узком значении это - всевозможные композиции, составы, смеси и т.д. Миксер как раз и реализует задачу смешения, а смешавшееся представляет композит-микст. Цепи повседневности-праздничности-сервиса соответственно могут быть презентированы как своеобразные композиты-миксты. В рассмотрении повседневности, предпринятой в первом параграфе, мы касались микстовых аспектов феноменов первой цепи. В данном параграфе предпринимаем анализ цепи повседневности в корреляции с праздностью и сервисной сферой. Праздничность противоположна повседневности в немикстовом, метафизичесокм аспекте. Микстовое значение предполагает диалектическое рассмотрение, так как миксер предполагает смешение разных уровней, смыслов, характеристик феноменов жизненного мира повседневности-праздничности-сервиса.

Чаще всего праздничность противостоит тем или иным моментам повседневности, которые вовсе не отличны в своей массе - однообразны, просты, как бы неудачны, никак не выделены в общем потоке будничных реалий. Сам праздник, во-первых, противостоит будням вообще. Во-вторых, он противопоставляется именно моменту неудачности будней, их монотонности. Поэтому цель праздника  есть достижение определенного оптимального душевного состояния всех, достижение душевного подъема, восстановление определенного оптимального среднего уровня этого состояния, а также преодоление тех низких уровней, которые имели место быть. Праздник всегда имеет связь и соотношение с сакральной сферой. Даже светские праздники никогда такого соотношения не утрачивают. В любом основании праздника лежит определенный прецедент, первособытие, подвергающиеся в естественном зарождении и становлении праздника определенной дозе сакрализации. Праздник лиграет важную роль при конструировании феномена времени праздничности, а также при производстве конструкта пространства культуры. Повседневность не создает пространства культуры, она находится на периферии культуры, в большей мере принадлежа феноменально цивилизации. Ее моменты могут миксироваться, смешиваясь с элементами празднества, особенно в аспектах сервиса праздника, но в чистом виде повседневные явления инкультурированы. Праздничности характерна незанятость, свобода, пустота повседневных дел, которые полностью распространяются на праздник. Русский язык особенно четко подчеркивает порожность праздника и праздничности. Окончание повседневности фиксируется  в понятии неделя. Не-деля означает день не дела, ничегонеделания. Следом за воскресением (неделей) следует понедельник, то есть день, следующий после дня неделания.  В празднике время как бы застывает. Праздник разрывает временной ход повседневности на два отрезка: отрезок до и отрезок после праздника.

В древние времена празднество и праздник фиксировались по пространственно-временным параметрам предельно строго, праздник нельзя было перенести, отменить. Сакральный потенциал праздника признавался в качестве непререкаемого и любая искусственная лоперация с ним была равносильна лизмене Богам.

Для современного сознания и духовной культуры праздничность чаще всего отождествляется с досугом, лотдыхом, свободным от труда временем (лсвободное время рассматривается как свободное от повседневности трудовой, а не праздной). Праздник понимается как поток свободного времени, освобожденного от повседневных дел, то есть от любой наличной или даже возможной повседневности. Праздник считается осуществившимся в случае максимальной освобожденности сознания празднующих от мирскости повседневных забот. Однако праздник не совпадает по содержанию ни со свободным временем, ни с отдыхом или досугом. Отдых может быть как праздным, так и не праздным, как повседневно вынужденным, так и обыденно рутинным (например, во время обеденного перерыва). А свободное время означает, что человек вправе распоряжаться им произвольно, по своему усмотрению. С праздничным временем так поступать невозможно. Досуг также чаще презентуется как продолжение повседневности, он может быть устранен в пользу необходимости будней. Опять же праздник такого устранения не приемлет. Ядро праздника составляет игра. Досуг носит только светский характер, а праздник всегда или почти всегда пересекается со сферой сакрального. Праздники цементируют культуру, придают ей соразмерность и ритм. В данном случае налицо вызов природным стихиям, хаосу со стороны системной организации культуры, выраженной в календарных ритмах. Календарные ритмы посредством сочетания повседневности и праздничности как бы бросают вызов природным ритмам.

Праздник предшествует будням, а не наоборот. Если поменять местами праздник и повседневность, то праздник заменяется произвольно установленными торжествами. То есть, праздник есть необходимое условие самой возможности повседневности - неделя начинается с воскресения, а затем идут дни повседневности, сложные и тяжелые в порядке убывания: понедельник - самый тяжелый и сложный, в этот день предпринимается начало всему, настройка на все, приноровка к повседневному. Вторник несколько менее напряжен, но все же он тяжел, требует значительного приложения сил. Среда и четверг знаменуют собой середину недели, а пятница и субботу итоговые для недели, представляя собой ее завершение.

В современных условиях часто происходит диффузия пространства-времени праздника. Появляются суррогаты праздника, нередко сервис такие суррогаты провоцирует. Праздники могут заменяться отдыхом, досугом, развлечением. Каждый развлекается при этом в меру своего умственного и нравственного развития, а также в меру своих материальных и физических возможностей. Развлечение содержательно обеднено аспектами духовности, оно есть лишь элементом отвлечения от будней. Западная цивилизация выработала целую индустрию досуга и развлечений от телевизора до Дисней-ленда, от игровых автоматов до большого спорта. В ней происходит лизгнание праздника в угоду самых низких сторон чувственности, когда удовлетворяются потребности телесности, а духовность минимизируется или вовсе лустраняется из такого суррогата праздника.

В результате человек превращается в объект порабощения со стороны индустрии игрового и досугового бизнеса. Верно, что праздник прерывает собой рутинное, обыденное течение жизни в пространстве повседневности, но он не есть развлечение, простое отвлечение от реальной жизни. Праздник связывает человека с вечным, со смыслом мироздания и его собственной жизнью. Часто такое содержание в празднике только проигрывается, но эта игра несет в себе огромный заряд мировоззренческих смыслов.

Без смены повседневной обыденности будней праздничным временем вряд ли можно назвать жизнь человека и общества подлинно человеческим существованием. Праздник является необходимым элементом социальности, он завершает собой все недостающее в повседневности для того, чтобы реализовалась в окончательной мере вся полнота бытия. Если человек не способен праздновать, то его человечность можно поставить под сомнение или, по крайней мере, она весьма и весьма проблематична. Праздник очеловечивает человека.

Праздник (праздничность) и праздность разводятся. Праздность соотносима с понятиями пустота и незанятость. А праздник сам по себе означает положительное поле праздничности, такое, которое не терпит пустоты, но заполненность праздничной пустоты совсем иного рода, нежели полнота повседневности. В празднике на место профанности повседневности встает также деятельность. Это деятельность души, которая не включена в обыденную повседневность.

Празднику свойственно циклическое время, которое уничтожается механическим временем. В современных условиях праздник испытывает на себе влияние НТР и технизации повседневной жизни. Технизация мира стирает различия между работой и досугом, между деятельностью и отдыхом, между повседневностью и праздником. Складываются порой парадоксальные форматы ситуаций, когда праздничность трансформируется в отдых как особую форму работы. Технизация досуга приводит к исчезновению праздников традиционного строения и стиля. В современном обществе потребления примером реализации праздника выступает феномен посещения гипермаркета, театра, шоппинга или экскурсии. Традиционна связь праздника и сервиса, праздника и торговли (ярмарки), которые трансформируются в такие феномены, как презентация или реклама. Человек современности по своей сути стремится к обретению нового качества осуществления как существа праздного и празднующего.

Повседневность-лпраздничность сопровождает человеческое существование от рождения до смерти, и сами эти два феномена обслуживаются сервисно. Цепь сервисных понятий включает в себя лобслуживание, луслугу, толерантность, помощь, заботу, внимание, лучастие и т. п. категории. Ни один праздник не обходится без того, чтобы его ждали, готовились к нему задолго до его наступления. Обслуживание праздника начинается с окончания предыдущего праздника, когда люди, подводя итог пройденному празднованию, начинают проективно намечать особенности его празднования в следующий раз.

Сфера сервиса вовлечена во все процессы, имеющие место как в повседневности, так и в праздничности. Развитие технологий и техник сервиса приводит к существенному высвобождению времени в рамках повседневного бытия человека, особенно той его части, которая вовлечена в обеспечение быта, домоведения, реализации задач личной гигиены, семейных забот. Автоматизация и компъютеризация многих процессов обслуживания обыденной повседневности приводит к размыванию традиционных форм повседневности, к срастанию повседневности с элементами праздничности при отсутствии ситуаций праздника.

В третьем параграфе Диалектика праздничности и повседневности в сервисной реальности показывается, что человеческое существование имеет три плоскости: телесную, социальную и духовную. Эти три плоскости постоянно погружены в два формата бытия: формат повседневности и формат праздничности. Оба эти формата пребывают в диалектической связности и противоречивом единстве-взаимоисключении. Праздник стремится вытеснить повседневность на периферию жизни. Однако вне своей противоположности он неосуществим и вырождается в отрицательную праздность, лень, разложение, деградацию. Положительная праздничность должна быть выстраданной, долгожданной, она не подменяет повседневность, она дает ей передышку и как бы лотпуск. Как праздничность, так и повседневность осуществляются не сами по себе в бытии. Они сопровождаются другими областями экзистенциальности: политикой, правом, экономикой, сервисной сферой. Обслуживание праздничности и повседневности сопровождаются сферой услуг.

Праздник, в отличие от будничности, повседневной обыденности, более социально-интегративен. Он повышает, и весьма существенно уровни групповой консолидации и организует людей в их совместной жизнедеятельности посредством общего празднества. Праздник также интегрирует подчеркиванием самоиндентификации членов социума посредством общих идеалов и целей совместного существования. Праздник связан с личным, индивидуальным сознанием, его формами, эта связь выражается в осознании общности ля и мы. Многолюдная и анонимная атмосфера праздничного общения предполагает тесные контакты - физические, эмоциональные, ментальные, духовные и т.д. Праздничная эйфория как бы порождает коллективное чувство, опредмечивающее в общем переживании празднества связь индивида с социальным целым. С помощью праздника коллектив и общество в целом периодически как бы подтверждают себя, утверждая свою целостность и единство.

Праздник предполагает вечное возвращение, возврат к строго обозначенным циклам. Он играет и воспитывающую роль, в которой реализуется приобщение к традициям детей, подростков, юношей и девушек. В празднике транслируется социальный опыт, так как в нем передается огромное количество информации о прошлом, об опыте, традициях, обычаях, обрядах и ритуалах. В них накоплен колоссально большой опыт, который воспроизводится посредством праздника.

Взаимопереходы праздничности-повседневности реализуются по крайней мере трояко: 1) субъективно: на уровне обыденного сознания и рационально;
2) интерсубъективно: на уровне социального сознания в пределах социальных представлений; и 3) интегративно для субъективности и интерсубъективности: когда взаимопереход реализуется как бы между индивидуальной субъективностью и субъектностью, с одной стороны, и интерсубъективностью - с другой.

Фундаментальная черта праздника, его выделенность из заурядности будничности и повседневности минимум двустадийна. Первая стадия требует аскезы, отказа от свободы (необходимо соблюсти обязательный ритуал - пост, демонстрация трудящихся и т.д.), вторая же презентует собой чрезмерность свободы: веселье, гулянье, застолье (лотмечание). Причем вторая стадия обязательна точно так же, как и первая. Праздничность не может выступить модусом, противопоставляющим себя модусу повседневных будней. Модусу повседневности противостоит только праздник. Взаимно переходная ритмика будней и праздников создает социальное время. Без смены будней и праздников время не может быть представлено в качестве человеческого и социального. Праздник есть предельно необходимый компонент социальности, он то, что довершает социальное бытие до предельной полноты и исчерпываемости. Праздник связан с ожиданием и надеждой. Человек ждет праздника, отсчитывая дни, недели и месяцы. Праздник предстает как связующее звено преемственности. Он разрешает многое, что неразрешимо в повседневности, и, прежде всего, - пир. Духовность, поэзия и искусство сливаются на праздничном пиру в традицию тоста. Культура тоста мифологична и даже религиозна, она созвучна магическому заклинанию (это по существу культура жертвоприношения).

Нарушать баланс между праздником и повседневностью недопустимо. В празднике с наибольшей силой аккумулируется менталитет народа, его идеалы, ценности, устремления, проекты будущего и т.д. Праздник в определенной степени завершает циклы или стадии повседневности. Он не может прерывать повседневность произвольно или часто, дробить ее на мелкие куски, непродолжительные отрезки времени.

Праздник, в отличие от праздничности, праздности, повседневности имеет ряд основных значимых характеристик, как светских, так и религиозных. В религиозном значении праздник, как правило, есть актуализация памяти какого-либо религиозного, легендарного или исторического события, часто связанного с жизнью и деятельностью святого. Он осуществляется в один или несколько дней. Это первое значение праздника. Второе значение - светское и включает в себя день торжества в память какого-то исторического или гражданского события, отмечаемого публично собраниями, демонстрациями, парадами и т.п. мероприятиями. Третье значение совпадает с официально установленными днями отдыха по фиксированным числам календаря. Четвертое значение - это веселье, бал, прием по какому-то поводу. Пятое - день массовых развлечений или игр (спортивные состязания, военные игры, детские праздники). Шестое - радостный день, ознаменованный определенным событием, имеющим духовно-нравственное значение для группы лиц или отдельного человека (юбилей, присвоение очередного или внеочередного воинского звания для военнослужащих, награждение и т.п.). Седьмое значение - праздник как испытание от чего-то наслаждения или же сам источник этого наслаждения.

Повседневность также имеет ряд смыслозначений, которые вполне сопоставимы с вышеперечисленными значениями праздника. Для удобства кампаративитских сопоставлений выделим несколько основных значений повседневности, которые обозначим как повседневный будень: 1) выживание; 2) приспособление, адаптация; 3) принуждение; 4) режим или ритм обыденного дня; 5) стандартность и рутинность деятельности; 6) труд, работа, ответственность; 7) проблемность и ее разрешение; 8) укорененность индивида в жизненном пространстве-времени, конечность пространства, темп.

Сервисология праздничности-повседневности лизбегает процессуальной стороны соотношения и раскрытия указанных феноменов. Для сервисологических отраслей знания более значимыми являются метафизические форматы исследования, берущие объекты исследования в статике. Праздник для сервиса своим наличием уже означает как бы двойное праздничное событие. Во-первых, это событие как собственно праздник, выступающий онтологически как нечто внешнее по отношению к сервисной сфере. Во-вторых, это событие с точки зрения внутренней стороны сервиса, праздник есть, по сути, праздничное событие для самого сервиса. В праздник сервис приобретает целый ряд преимуществ по сравнению с обслуживанием повседневности. Обслуживание праздника погружает сервисантов в предельно насыщенную будничность, работу при максимальной загруженности рутинных мероприятий для обеспечения празднества. Для профессионалов сервиса праздник превращается в сплошную будничную рутинность, которая помимо всего прочего еще и сопряжена с повышенной  затратностью в плане физических и моральных усилий и соответственно затрат. Сервисанты всесторонне реализуют себя для успешной реализации задач по обслуживанию праздника. Они его отчасти творят, креативно обеспечивают как в символически-ритуальной стадии, так и в стадии трапезы-пира.

Современный человек живет в таком мире форматов повседневности-праздничности, который предельно заполнен сервисными отношениями и взаимодействиями. Экономические отношения в двадцать первом веке постепенно и неуклонно отодвигаются ближе к периферии социальности. Все более центральное место в экономической жизни занимает сервисная составляющая. Сервис неплохо представлен в структуре внутреннего валового продукта многих стран, в том числе и России (сфера сервисных услуг в различных экономиках занимает от 30 до 70 и более процентов). В наши дни происходит повсеместный отказ от традиционных ценностей. Одним из решающих факторов такого отказа выступает процесс ускорения темпов социального прогресса, процессы глобализации и научно-технической и технологической модернизации. Человечество еще далеко не в полной мере лосознало глобализирующую и дефрагментирующую социальность воздействия таких своих технических изобретений, широко внедряемых в повседневную реальность, как персональные компьютеры, Интернет и мобильные телефоны. Эти изобретения, помимо их, безусловно, положительного и революционного значения, имеют еще и опасность нанесения непоправимого ущерба для культуры разных народов и стран. Особенно опасна угроза со стороны этих новшеств для духовности и нравственности. Эта угроза объективно неизбежна хотя бы в силу того, что процессы модернизации и духовно-нравственного роста асинхронны и разнонаправлены. Если модернизация развивается предельно бурно и стремительно, то нравственный и духовный рост так же постепенен и размерен, как и сто, двести, тысячу лет тому назад. Он таков же, как в античную древность, как в эпохи средневековья или Возрождения и т.д. В области роста духовности и нравственности стремительность и ускорение не только губительны, но и уничтожительны.

Выход, как бы это ни показалось парадоксальным, все же имеется. Этот выход заключается в значительном и качественном развитии сервисной сферы. Именно через достижения в сфере сервиса возможно сохранение и приумножение духовности. Сервис высвобождает человека из среды повседневности и тем самым расширяет пространство свободы и свободного времени, которое представляется возможным использовать с пользой для духовного роста. Путешествия, туризм, коррекция физического и нравственного здоровья в учреждениях санаторно-курортной направленности, отдых и досуг позволяют приобщиться к достижениям духовной культуры других народов и стран, к их ценностям и духовно-нравственным образцам.

Диалектика повседневности-праздничности описывается и в формате коммуникативных отношений общения. Предполагается, что общение имеет как коммуникативную, так и некоммуникативную формы. Последняя характеризуется как случайная, несущественная, кратковременная. Нередко отношения общения приобретают вульгарный и чисто вещественный формат по принципу ты - мне, я - тебе, со ссылкой на всесилие рыночных механизмов регуляции всего и вся, где все продается-покупается и приобретает, таким образом, вещную оценку. Всеобщим эквивалентом вещно-товарным отношениям всегда выступают деньги.

Диалектика повседневности-праздничности процессуально может быть описана и в формате коммуникативных отношений общения сервисантов и клиентов сервисной сферы. Общение как концепт может позволить рассмотреть различные типы коммуникативных взаимодействий в празднике и в повседневности для различных культурных сред. Прежде всего, необходимо определить два основных типа культур в социокультурной онтологии. Первым и самым распространенным является традиционный тип культуры. В традиционных культурных формах общественной динамики вырабатывается такой тип коммуникации, который называется функциональным. Для функционального общения характерно отсутствие дистанции между индивидуальностью участников общения и социальной традицией, которой они принадлежат. Вторым является креативный тип культуры. В креативных культурах отсутствует господство одной традиции, здесь существенно возрастает роль творческих начал отдельных индивидуальностей. Индивид влияет на общество как неповторимая и творческая личность; данная личность противостоит и всей совокупности социальных традиций, а потому между обществом и личностью возникает четко выраженная дистанция. Функциональное общение заменяется на ролевое, участники общения не равняются исполняемой функции, они только играют роль, которую можно, при желании, поменять, как меняют маски или карнавальные костюмы.

XX век внес существенные изменения в типологию коммуникативного общения, выразившиеся в появлении вторичной функционализации общения, особенно в контексте тоталитарной и массовой культур. Этот век презентовал себя как век массовых коммуникаций, век расширяющегося диалога культур. Здесь собеседниками диалога становятся все: и ныне живущие, и давно забытые и вновь открытые культуры, и прогнозируемые трансформанты будущих форматов культур и их причудливо-виртуальные и фантастические образы. В соотносительно выстроенных форматах повседневности и праздничности значительные эвристические потенции приобретают идеи, связанные с массовой коммуникацией и каналами и контекстами общения в ее рамках. Массовая коммуникация существенно увеличивает количество каналов общения, значительно повышая роль информационно-культурных символов и кодов. Особенно много проблем анализа и экспликации массово-коммуникационных форм общения возникает в наши дни, в условиях колоссальных темпов прогресса информационных технологий и искусственного интеллекта, компьютерной техники и средств мобильной связи. Мобильная связь и компьютерные технологии общения (как, например, Интернет) способствует росту значения общения с субъективированными объектами и квазисубъектами как представителями и презентантами виртуальной реальности. Все эти новшества, которые влиятельны для молодых поколений, происходят и не могут не происходить на фоне сохранившихся типов культуры общения.

Общение - это сложный процесс взаимодействия на разных уровнях, в разных предметных областях, в различных сферах реальности, которое пребывает и в поле пространства повседневности, и в поле праздничности. Общение - это такая форма взаимодействия, которое осуществляется как относительно кратковременный акт, оно не маскирует обслуживаемой им деятельности и в повседневном, и в праздничном формате. Более того, оно растворяется в указанной деятельности обслуживания.

Все виды человеческой деятельности процессуальны и продуктивны, они нацелены на определенный результат, а сам процесс имеет целевые этапы, в рамках которых постоянно подразумевается проект конечного результата, продукта. Продуктом общения выступает ценность Другого - другого человека, другой культуры, другой миросистемы и т.д. Ценность Другого уникальна, предельно сложна и проблематична, поэтому общение, несмотря на кажущуюся простоту, неповторимо, технологически сложно и экзистенциально хрупко. Эти характеристики общения ярко выражены, прежде всего потому, что ценность Другого сложнее всего луловить.

В Заключении подведены итоги диссертационной работы, намечены перспективы и направления в дальнейших исследованиях сервисной реальности.

Список работ, опубликованных по теме диссертации

Монографии и учебные пособия:

1. Шелудько Г.В. Сервисная реальность: онтология, отражение в социальном сознании, сервелогия праздничности и повседневности: монография - Ростов н /Д.: изд-во РостИздат, 2007. - 202с.
2. Шелудько Г.В. Сущность и структура сервисного сознания: научное издание. - М.: Информационно-внедренческий центр Маркетинг, 2006. - 40с.
3. Шелудько Г.В. Специфика сервисной реальности: научное издание. - М.: Издательский дом МЕЛАП, 2006. - 64с.
4. Шелудько Г.В. Введение в онтосервисологию повседневности и праздничности. В 3-х ч. - Ч.I. - М.: Издательство Спутник+, 2006. - 146с.
5. Шелудько Г.В. Деятельностный характер сервисной реальности: научное издание. - М.: Издательский дом МЕЛАП, 2005. - 84с.
6. Шелудько Г.В. Диалектика и онтопсихология сервисного сознания: монография / под ред. Г.В. Шелудько. - Волгодонск: ВИС ЮРГУЭС, 2005. - Главы I-V. - С. 3-109.
7. Шелудько Г.В. Онтология сервисной сферы: сущность, понимание, отражение в социальном сознании: монография / Г.В. Шелудько. - Шахты: Издательство ЮРГУЭС, 2004. - 145 с.

Статьи, опубликованные в научных изданиях, входящих в перечень
для опубликования научных результатов диссертаций на соискание
ученой степени доктора наук:

8. Шелудько Г.В.Специфика диалектических взаимодействий субъектов производства услуг // Предпринимательство. - 2006. - № 6. - С. 105 - 108.
9. Шелудько Г.В. Мегамашина повседневности современного человека // Гуманитарные и социально-экономические науки. - № 10. - 2006. - С. 57 - 60.
10. Шелудько Г.В Экономическая креативность сферы сервисных услуг // Гуманитарные и социально-экономические науки. Ц№ 12. - 2006. - С. 81 - 84.
11. Шелудько Г.В. Диалектика взаимодействий при производстве услуг сервисным предприятием // Российское предпринимательство. - 2006. №10. - С. 143 - 145.
12. Шелудько Г.В. Что там ждет впереди?.. прогноз и предвидение процессов сервисного предпринимательства // Российское предпринимательство. - 2007. - № 1. - С. 11 - 14.
13. Шелудько Г.В. Предвидение и прогнозирование процессов сервисной реальности // Предпринимательство. - 2007. - № 1. - С. 52 - 55.
14. Шелудько Г.В. Сервис как мегамашина современного общества // Предпринимательство. - 2007. - № 2. - С. 139 - 143.
15. Шелудько Г.В. МедиаЕ -молот. Влияние масс-медиа-коммуникаторов на социальное сервисное сознание // Российское предпринимательство. - 2007. - № 3. - С. 112 - 116.
16. Шелудько Г.В., Лукьянюк Е.В. Защита от неконтролируемых доступов к информационным ресурсам организации // Естественные и технические науки. - 2007. - № 6(33). - С. 243.

Список статей, опубликованных в других научных изданиях:

17. Шелудько Г.В. Экокреативные моменты в деятельности социальных субъектов при предоставлении услуг // Интегралы Культуры. - № 1 (13).Ц М.: ООО Компания Спутник+, 2007. - С. 33 - 37.
18. Шелудько Г.В. Миф как матрица порядка для хаоса повседневности // Интегралы Культуры. - М.: ООО Компания Спутник+; Ростов н /Д.: изд-во РостИздат, 2007. - № 2 (14). - С. 100 - 103.
19. Шелудько Г.В. Деятельность как атрибут социальной реальности // Интеграл Культур. - № 1 (13). - М.: ООО Компания Спутник+, 2007. - С. 12 - 18.
20. Шелудько Г.В. Деятельностная сущность мышления в сфере сервисного предпринимательства // Вопросы гуманитарных наук. - №.1. - 2007. - С. 76 - 77.
21. Шелудько Г.В. Деятельностная атрибутивность социальности // Интегралы Культуры. - № 2 (14). - М.: ООО Компания Спутник+; Ростов н /Д.: изд-во РостИздат, 2007. - С. 6 - 15.
22. Шелудько Г.В. Философия хозяйствования и онтоантропика сервисной реальности // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - №2(10) - М: ООО Компания Спутник+, 2006. - С. 4-5.
23. Шелудько Г.В. Специфика экономической креативности сферы сервисных услуг // Проблемы экономики. - №6 (13). - 2006. - С. 194-197.
24. Шелудько Г.В. Специфика экономической креативности в рекламе сферы сервисных услуг // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - № 4(12). - М.: ООО Компания Спутник+, 2006. С. 49 - 57.
25. Шелудько Г.В. Специфика сервисной деятельности // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - № 2(10). - М.: Компания Спутник+, 2006. - С. 41 - 53.
26. Шелудько Г.В. Социальная, виртуальная и сервисная реальности: соотношение род-виды // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - № 3(11). - М.: ООО Компания Спутник+, 2006. - С. 44 - 59.
27. Шелудько Г.В. Сервисные ланклавы повседневности: интеграция онтологических и социологических аспектов // Теория, практика и перспективы развития современного сервиса: материалы межвузовской научно-практической конференции молодых ученых и студентов г. Волгоград, 20 - 21 апреля 2006. - ГОУ ВПО МГУС (Волгоградский филиал). - Волгоград, 2006. - С. 52 - 57.
28. Шелудько Г.В. Сервисные ланклавы повседневности и праздности: диалектическая интеграция онтологических, социологических и историософских подходов // Проблемы экономики, науки и образования в сервисе: сборник научных трудов / под ред. П.Д. Кравченко. - Шахты: изд-во ЮРГУЭС, 2006. - С. 241 - 248.
29. Шелудько Г.В. Сервисная мегамашина повседневности человека современности // Вопросы гуманитарных наук. - №.6. - 2006. - С. 173 - 175.
30. Шелудько Г.В. Сервисная мегамашина повседневности современного человека / Г.В. Шелудько // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - № 4(12). - М.: ООО Компания Спутник+, 2006. - С. 42 - 45.
31. Шелудько Г.В. Репрессивность повседневности и сервисная реальность // Анализ феномена терроризма. Четвертые Кузбасские философские чтения. THE ANALYSIS THE PHENOMENON OF TERRORISM: материалы международной научной конференции. г. Кемерово, 25-26 мая 2006 года / отв. ред. В.П. Щенников; ред. кол.: В.П. Щенников, В.И. Красиков, А.А. Овчаров, Е.Ф. Казаков, С.А. Моисеенко. - Кемерово, 2006. - С. 182 184.
32. Шелудько Г.В. Прогнозирование и предвидение в сфере сервиса и услуг // Вопросы гуманитарных наук. - №.6. - 2006. - С.170 172.
33. Шелудько Г.В. Особенности организации деятельности в сфере малого сервисного предпринимательства / Г.В Шелудько, А.В. Романюк // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - № 4(12). - М.: ООО Компания Спутник+, 2006. - С. 15 - 17.
34. Шелудько Г.В. Особенности организации деятельности в сфере малого сервисного предпринимательства / Г.В. Шелудько, А.В. Романюк // Интеграция философских наук в исследовании информационных и сервисных технологий: материалы II-й Всероссийской научной конференции, сб. научных статей в 3 ч. - Ч. 1. - Волгодонск: Волгодонский институт сервиса, 2006. - С. 60 - 63.
35. Шелудько Г.В. Организация деятельности в малом сервисном предпринимательстве // Проблемы экономики. - №6 (13). - 2006. - С. 198-200.
36. Шелудько Г.В. Шелудько Г.В. Онтологическая специфика сервисной среды // Современные гуманитарные исследования. № 4. - 2006. - С. 39 - 44.
37. Шелудько Г.В. Онтологическая специфика сервисной реальности // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. -
    № 2(10). - М.: ООО Компания Спутник+, 2006. - С. 11 - 32.
38. Шелудько Г.В. Онтологическая специфика коммуникации и делового общения в сервисной деятельности // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - № 4(12). - М.: ООО Компания Спутник+, 2006. - С. 92 - 94.
39. Шелудько Г.В. Онтокуммуникаторика сервисной реальности и ее эвтектическая интегративность // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - №1(9) - М.: ООО Компания Спутник+, 2006. - С. 6 - 12.
40. Шелудько Г.В. Диалектические противоречия в производстве и потреблении услуг // Вопросы гуманитарных наук. - №.6. - 2006. - С.166 - 169.
41. Шелудько Г.В. Диалектические противоречия в производстве и потреблении услуг // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - № 4(12). - М.: ООО Компания Спутник+, 2006. - С. 10 - 14.
42. Шелудько Г.В., Романюк А.В., Шелудько А.Г. Влияние феноменов массовой культуры на сервис: соотношение негативов и позитивов / Г.В. Шелудько, А.В. Романюк, А.Г. Шелудько // Интеграл культур: региональный вестник российских философов и гуманитариев. - № 3(11). - М.: ООО Компания Спутник+, 2006. - С. 26 - 35.
43. Шелудько Г.В. Человеческая телесность в структуре повседневности и сервисная сфера: рациональные и культурные аспекты // Интеграл культуры: журнал Волгодонских философов и гуманитариев. - №5, Волгодонск, 2005.
44. Шелудько Г.В. Сервисные аспекты телесности в структурах повседневности: укорененность в бытии, отражение в формах сознания // Региональный вестник молодых ученых: сб. статей молодых ученых и аспирантов. - М., 2005. - №6.
45. Шелудько Г.В. Сервисное бессознательное и мифологическое сознание: сущность и соотношение // Интеграл культуры: журнал Волгодонских философов и гуманитариев. - №2, Волгодонск, 2005.
46. Шелудько Г.В. Сервисная составляющая повседневности: укорененность в бытии, отражение в социальном сознании // Интеграл культуры: журнал Волгодонских философов и гуманитариев. - №5, Волгодонск, 2005.
47. Шелудько Г.В. Сервисная рекламная коммуникация: сущность и онтопсихологический формат // Интеграл культуры: журнал Волгодонских философов и гуманитариев. - №4, Волгодонск, 2005.
48. Шелудько Г.В. Сервисная коммуникация при посредстве рекламы: сущность и онтопсихологический формат / /Проблемы экономики, науки и образования в сервисе: сб. науч. трудов / под ред. П. Д. Кравченко. - Шахты: изд-во ЮРГУЭС, 2005.
49. Шелудько Г.В. Сервисная анклавность в феноменологической парадигме праздности и повседневности // Философия сервиса и экономика хозяйствования. Приложение к журналу Интеграл культуры. - №2(8), Волгодонск, 2005.
50. Шелудько Г.В. Сервис как форма социального сознания // Вопросы гуманитарных наук. - №2 - М.: ООО Компания Спутник +, 2005.
51. Шелудько Г.В. Повседневность и ее сервисные ланклавы: интеграция онтологических, социологических и историософских аспектов // Интеграл культуры: журнал Волгодонских философов и гуманитариев. - №6, Волгодонск, 2005.
52. Шелудько Г.В. Онтопсихология сервисной контактной зоны и сервисное сознание // Интеграл культуры: журнал Волгодонских философов и гуманитариев. - №4, Волгодонск, 2005.
53. Шелудько Г.В. Онтология самоопределения сервисной реальности и ее отражение в общественном сервисном сознании // Интеграл культуры: журнал Волгодонских философов и гуманитариев. - №1, Волгодонск, 2005.
54. Шелудько Г.В. Категории и законы диалектики, их значение для онтогносеологии сервисной сферы // Интеграл культуры: журнал Волгодонских философов и гуманитариев. - №3, Волгодонск, 2005.
55. Шелудько Г.В. К вопросу об онтологическом контексте сферы сервисных услуг // Вопросы гуманитарных наук. - №2 - М.: ООО Компания Спутник +, 2005.
56. Шелудько Г.В., Романюк А.В. Онтологическая экспликация сервисного сознания и некоторых его структурных компонентов. Информационные технологии в науке и образовании: сб. научных трудов. / под ред. П.Д. Кравченко. - изд-во ЮРГУЭС, 2004. В соавторстве: Романюк А.В.
57. Шелудько Г.В. Диалектика триадичности и онтология единства // Информационные технологии в науке и образовании: сб. научных трудов: В 3-х ч. Ч. 2.: Гуманитарные и экономические науки / под ред. П.Д. Кравченко. - Шахты: изд-во ЮРГУЭС, 2003.
58. Шелудько Г.В., Лукьянцев В.В., Шамраева Н.С. Философские и социально-психологические аспекты сервисной деятельности на современном этапе развития России. Информационные технологии в науке и образовании: сб. научных трудов / под ред. П.Д. Кравченко. - Шахты: ЮРГУЭС, 2002. В соавторстве: Лукьянцев В.В., Шамраева Н.С.

ШЕЛУДЬКО Григорий Владимирович

ОНТОЛОГИЯ СЕРВИСНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

ицензия ИД № 04205 от 06.03.2001 г.

____________________________________________________

Сдано в производство 13.08.2008                Тираж 100 экз.

Объем 2,75 п.л.        Формат 60х84/16                Изд. № 173 Заказ 173

Федеральное государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
Российский государственный университет туризма и сервиса

(ФГОУ ВПО РГУТиС)

141221, Московская обл., Пушкинский р-он,

пос. Черкизово, ул. Главная, 99

йФГОУ ВПО РГУТиС, 2008

---

1 См.: Хекхаузен Х. Экстринсивная и интринсивная мотивации // Хекхаузен, Х. Мотивация и деятельность: В 2 т. - Т. 2. - М.: Педагогика, 1986. - С. 234-248.

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии