Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
На правах рукописи
юбушкина Елена Юрьевна
ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ДОНА И СЕВЕРНОГО КАВКАЗА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX Ц НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ :
СТАНОВЛЕНИЕ И РЕГИОНАЛЬНАЯ СПЕЦИФИКА
Специальность:
07.00.02 - Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Ставрополь - 2012
Работа выполнена в ФГБОУ ВПО Ставропольский государственный университет
Научный консультант доктор социологических наук, профессор
Шаповалов Владимир Александрович
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор
Малахова Галина Николаевна
доктор исторических наук, профессор
Апажева Елена Хасановна
доктор исторических наук, доцент
Калинченко Светлана Борисовна
Ведущая организация: ФГБОУ ВПО Южный Федеральный университет
Защита состоится 25 мая 2012 года в 12.00 на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.03 при ФГБОУ ВПО Ставропольский государственный университет по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1, ауд. 416.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО Ставропольский государственный университет.
Автореферат разослан л_______ _________ 2012 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
доктор исторических наук,
профессор Краснова И.А.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Современное развитие России, характеризующееся динамикой социальных преобразований, выдвигает на первый план задачу всестороннего обновления жизни общества. Стратегический курс на модернизацию затронул все стороны человеческой жизнедеятельности, в связи с чем повышается взаимная ответственность государства, общества и каждого гражданина за обустройство страны, перспективы ее развития, за качество жизни.
Одним из приоритетных направлений на пути демократического развития России является строительство гражданского общества, эффективным инструментом формирования и, одновременно, важнейшей структурной составляющей которого по праву считается институт общественных организаций. Постоянное повышение его статуса и роли в общественно-политической, социально-экономической и духовной жизни страны - непременное условие успешности проводимых в современной России реформ.
В новейшей истории России политическое руководство страны уделяет особое значение развитию института общественных организаций, созданию условий для усиления его влияния на политическую жизнь, совершенствования механизмов социально-помогающей деятельности в решении многоплановых задач строительства демократического общества.
Исследование истории создания и деятельности отечественных общественных организаций досоветского периода - времени становления и утверждения гражданских объединений, реализовавших свой потенциал в политической, социальной, экономической и духовной сферах, заложивших основы и формы работы самоорганизующейся общественности, исключительно важно для развития исторической науки, пополнения ее новым знанием, а также для выявления практического опыта, который может быть востребован в настоящее время.
В этой связи актуальным видится изучение процессов формирования и деятельности общественных организаций Дона и Северного Кавказа с 1860-х гг. по октябрь 1917 г., определение форм их работы, места и роли в социокультурной и общественно-политической жизни региона в указанный исторический период.
Объектом исследования является история общественных организаций Дона и Северного Кавказа в пореформенный период до октября 1917 г.
Предметом исследования является процесс становления и региональная специфика деятельности общественных организаций Дона и Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX в., этапы их развития, особенности структурной организации и социального состава, характер их взаимодействия с местными органами власти, место и роль объединений в социально-экономической, общественно-политической и социокультурной жизни региона.
Степень разработанности темы. Тема диссертации до сих пор не являлась предметом специального научного исследования, хотя различные аспекты истории общественных организаций Дона и Северного Кавказа рассматривались в отечественной историографии. Исходя из проблемно-хронологического подхода к анализу историографии проблемы, можно выделить три этапа ее изучения: дореволюционный (до 1917 г.), советский (до конца 1980-х гг.), современный (с начала 1990-х гг. - по настоящее время).
В дореволюционной историографии проблема общественных организаций не являлась предметом специального изучения и представляла интерес, в основном, для изучающих административное право. В поле зрения исследователей находились вопросы государственного регулирования деятельности обществ. Вышло значительное число работ по нормативно-правовым основам деятельности общественных организаций, были предприняты попытки выработки и обоснования понятийного аппарата и классификации обществ. Обширный фактический материал по истории обществ, без какого-либо анализа, содержался в многочисленных юбилейных изданиях, принадлежавших самим общественным организациям.
В рамках советской историографии произошла смена историографических тенденций, связанная с радикальным изменением политических ориентиров в обществе. Переломным этапом в деятельности дореволюционных общественных организаций, как и в целом в стране, стал октябрь 1917 г. В советский период возник новый тип общественных организаций - массовые общественные организации - с целью решения задач советского режима, в рамках которого работали общественные организации. Внимание исследователей этого периода было обращено, в основном, к деятельности научных, здравоохранительных, просветительных обществ в дореволюционной России. В 20-30-е гг. XX в. выходили работы, содержавшие богатый фактический материал по деятельности обществ, в меньшей степени, - теоретические обобщения. Оживление научного интереса к дореволюционным общественным организациям отмечается в 1970-80-е гг.
С возрождением разветвленной сети общественных организаций в 90-е гг. XX в. активизируется изучение истории становления и развития института добровольных объединений досоветского периода. Современные исследователи говорят о феномене общественных организаций в дореволюционной России, рассматривая их как неотъемлемый элемент формирования гражданского общества. В центре внимания исследователей - культура общественной самоорганизации в историческом и в контексте политической и правовой культуры российского общества.
Всю литературу по теме исследования условно можно разделить на четыре основные группы.
Первую группу представляют труды отечественных и зарубежных исследователей, посвященные общетеоретической разработке проблем общественных организаций (работы историков, философов, социологов, политологов, культурологов).
Вторая группа включает работы, в которых общественные организации исследуются как неотъемлемый элемент гражданского общества.
К третьей группе относятся труды, анализирующие типы и виды общественных организаций в России.
Четвертая группа содержит исследования, освещающие разные аспекты истории деятельности общественных организаций Дона и Северного Кавказа.
К первой группе относятся труды социологов Э. Дюркгейма, М. Вебера, Г. Зиммеля, Т. Лукмана, П. Бергера, М. Брейка, посвященные теоретическим разработкам проблемы общественных движений и организаций.
Французский государственный деятель и историк Алексис де Токвиль, исследуя роль объединений в общественной жизни американцев, подчеркивал естественное право общественности создавать самоорганизующиеся ассоциации. Он утверждал, что гражданские объединения подготавливают почву для создания политических ассоциаций; со своей стороны, однако, политические ассоциации в высшей степени способствуют развитию и совершенствованию способов создания гражданских ассоциаций1.
Обращались к этой проблеме психологи Г. Лебон, Г. Тард, Э. Фромм и др. В работе Г. Лебона важная роль в политической и социокультурной жизни отводится толпе. Он отмечал, что путем ассоциации толпа выработала идеи (если не совсем справедливые, то, во всяком случае, определенные) о своих интересах и получила сознание своей силы2. Размышляя о гуманизации технологического общества Э. Фромм отдавал предпочтение созданию клубов нового типа, функция которых заключалась бы не просто в том, чтобы влиять на политическое действие, а в том, чтобы создать новую установку, преобразовать людей, представить многочисленным группам новые идеи и таким образом оказать на других людей более эффективное воздействие, чем это возможно с помощью политических представлений3.
На исследование общественных организаций и движений конца 80-х XX в. - начала XXI в. ориентированы работы Е.А. Здравомысловой, В.В. Костюшева, Л. Гордона, Э. Клопова, А. Турена4. В них рассматриваются идеологические основы этих ассоциаций. Л.А. Гордон и Э.В. Клопов характеризуют социально-трудовые отношения и типы объединения работников в России 80Ц90-х гг. XX в. с историко-социологической, историко-психологической, историко-культурной позиций5. В работе А. Турена изучается коллективное поведение, общественные движения и организации, механизмы их функционирования в современном обществе с позиций социологического анализа 6.
В начале XXI в. тема общественных организаций разрабатывается в исследованиях социологов А.В. Окатова, О.В. Пшеницыной,7 юристов А.М. Понамарева, В.Н. Шеломенцева,8 педагогов А.Г. Лазаревой, М.В. Поддубной,9 культуролога Е.Р. Рубиловой10 и др.
Участию общественных организаций в социокультурной и общественно-политической сфере посвящены работы П.К. Гончарова, В.Д. Граждана, С.А. Подшибякина, М.П. Дружкова, Э. Шилза, Л.Т. Шинелевой и др.11
Вклад в разработку теории организаций внесли Б.З. Мильнер, Г.В. Осипов, А.И. Пригожин, С.С. Фролов, рассматривая организации как общественные отношения между членами социальных групп. С.С. Фролов определил социальную группу как совокупность индивидов, взаимодействующих определенным образом на основе разделимых ожиданий каждого члена группы в отношении других12. Вопросам социологии управления организациями, культуре и поведению на структурном уровне уделяли внимание Е.М. Бабосов, И.В. Грошев, Л.В. Карташова, С.Д. Резник, Т.О. Соломанидина.13
Что касается второй группы работ, то теоретиками проблемы гражданского общества выступали М. Вебер, Т. Гоббс, А. Грамши, Т. Парсонс, П. Сорокин, С. Франк. Они рассматривали проблемы свободы и пути реализации общественностью своих прав.14
Следует отметить, что вопрос о развитии институтов гражданского общества в политической системе дореволюционной России, степени их зрелости является наиболее дискуссионным в отечественной исторической науке.
В России в 90-е годы XX в. вышел ряд монографий и сборников статей по проблемам становления гражданского общества. Современные исследователи М.В. Ильин, Б.И. Коваль, Н.И. Лапин, Л.С. Мамут, И.С. Семененко, И.С. Шушпанова предлагают дефиниции гражданского общества, определяют его структурные компоненты, исследуют модели его построения и условия функционирования15. Исследованием гражданских институтов России в исторической ретроспективе занимается А.Н. Медушевский и др.16
По мнению И.С. Розенталя, в начале XX в. в России складывались элементы гражданского общества, выражающиеся в самоорганизующиехся институтах (добровольных обществах и союзах), необходимых для реализации интересов граждан17.
Изучению коллективных объединений в России дореволюционного периода в контексте исследования проблем гражданского общества посвящены работы таких зарубежных исследователей как Э. Кимбэлл, Дж. Бредли, Дж. Уолкин, М. Хильдермейер18.
Третью группу представляют работы, освещающие деятельность общественных организаций в России. Традиция изучения общественных организаций появляется в отечественной историографии одновременно с массовым появлением самих обществ. Однако, в отечественной дореволюционной науке разработке теоретических проблем общественных организаций не уделялось особого внимания, поскольку на этом этапе происходило формирование институциональных основ общественных организаций, разрабатывались нормативно-правовые документы, вопросы же концептуального характера еще не ставились. В 60-70-е гг. XIX в. вышли труды И.Е. Андреевского, посвященные анализу русского и зарубежного законодательства и содержащие сведения об общественных организациях19.
В 1897 г. в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона в статье Общества понятие было определено как соединение людей для достижения объединенными силами общих целей20, приводилась история формирования ассоциаций в разных странах и первая классификация общественных организаций, существовавших в России. Отмечалось, что степень развития союзного строя зависит с одной стороны от того, насколько население проникнуто сознанием свободы личности, с другой - от тех юридических ограничений, которым государство подвергает свободу личности, и тех юридических форм, в которых государственная власть регулирует и охраняет возникновение и деятельность ассоциаций21.
В дореволюционный период вышел значительный массив работ по полицейскому (административному) праву, в которых характеризовалось юридическое положение общественных организаций. Среди них выделяются труды А.И. Елистратова, Л.М. Роговина, К. Ильинского, Н.П. Ануфриева, посвященные социально-правовым основам деятельности общественных организаций22, работы общественных деятелей В.И. Чарнолуского и Г.А. Фальборка23, в которых рассматриваются вопросы нормативно-правового регулирования учительских обществ, касс, курсов, музеев, съездов, роль их в сфере образования. Истории отдельных общественных организаций посвящены работы А.И. Ходнева, Е.С. Шумигорского, П.П. Семенова-Тян-Шанского, Н.И Григорьева, И. Нейдинга, В. Троицкого, В.О. Губерта, А.В. Орлова, М. Соколовского и др.24
Обращаясь к проблемам благотворительности в дореволюционной России, В.Ф. Дерюжинский, Е.Д. Максимов, К.И. Ануфриев, Б.П. Бруханский подчеркивали первостепенную роль государства в деле общественного призрения и важность привлечения к этой сфере общественности25. В конце 90-х гг. XIX в., когда стали активно создаваться общества взаимопомощи, появились работы, рассматривающие их деятельность. Это труды Л. Бертрана и Г.А. Вацуро о деятельности обществ взаимной помощи в России и за рубежом, в которых содержатся данные о положении кредитных ссудо-сберегательных товариществ и общественных ссудо-сберегательных касс26.
Вопросы состояния здравоохранения в России и западных странах, оплаты труда медицинских работников и улучшения состояния медицины, участия медиков в решении этих проблем на общественном уровне были предметом изучения Э. Литера, В.М. Лесеневича, П.И. Кедрова, Э. Бернадского, Л.Б. Грановского, Д.Н. Жбанкова, В.Л. Мекнзи27. В 1913 г. вышла работа А.Е. Кулыжного, в которой были даны практические рекомендации по организации сельскохозяйственных обществ, рассматривался порядок их оформления и система отчетности28.
В советский период над изучением истории дореволюционных общественных организаций работали И. Зильберг, П.Е. Заблудовский, Б.В. Лунин, Е.И. Лотова, И.Д. Страшун, Л.К. Ерман29.
В монографии Л.С. Фрид отмечались нарастание революционных настроений в культурно-просветительной работе, активность либеральной интеллигенции в создании обществ грамотности и содействия народному образованию, расширение направления и содержания деятельности культурно-просветительных обществ и учреждений, которые стали доступны для более широкого круга лиц30. Автор фиксирует поддержку обществ социал-демократами, стремление распространить на них свое влияние, способствовать через них политическому воспитанию трудящихся31. Интеллигенции, ее самодеятельным инициативам, участию в общественных организациях посвящена монография В.Р. Лейкиной-Свирской32.
В 70-е годы XX в. наблюдается стремление ученых к переосмыслению понятия лобщественные организации, а также их роли в общественно-политической жизни страны. В 1977 г. вышла монография А.И. Щиглика, в которой уделяется внимание методологическим аспектам изучения общественных организаций, приводятся основные признаки, их отличающие, уточняется структура системы массовых общественных организаций.33
Большое внимание теории общественных организаций уделяли А.Ф. Брянский, Ц.А. Ямпольская, В. Р. Назарян, В.Д. Перевалов34 и др. В исследовании Ц.А. Ямпольской рассматривались функциональные черты и политическая активность организационной самодеятельности. Автор показал общественные организации как открытую, развивающуюся систему, считая, что каждая отдельная общественная организация не изолирована от других, она живет среди них и совместно с ними образует национальную систему общественных организаций страны35.
Весомый вклад в изучение проблем общественных организаций внес А.Д. Степанский, в трудах которого излагаются теоретико-методологические основы проблемы общественных организаций досоветского периода, анализируются нормативно-правовые документы, регламентировавшие их деятельность, вводится в научный оборот определение лобщественная организация, предлагается классификация объединений.36
В 1990-е годы, в связи с возросшей ролью общественных организаций в общественно-политической жизни страны, а также сменой теоретико-методологических парадигм в обществознании, многие исследователи обратились к проблемам филантропического движения в дореволюционной России: Е.А. Абросимова, Е.Ю. Алферова, Я.Н. Щапов, В.М. Ярская, Е.И Холостова, Б.И. Нещеретний, Б.Ш. Нувахов37. В то же время, акценты исследований смещаются на региональный уровень. Появляются диссертационные исследования О.Ю. Соболевой, А.С. Тумановой, И.Г. Косихиной, А.М. Добрыниной, А.Л. Хаченьяна и др., посвященные деятельности общественных организаций различных регионов38. В них общественные организации рассматриваются в контексте формирования гражданского общества в России, отмечается их значительный вклад в развитие науки, культуры, просвещения, здравоохранения. В 90-е годы XX в. вышли работы зарубежных исследователей А. Линденмейер, А.Дж. Рибера по истории общественных организаций дореволюционной России39.
Противоречивость взаимоотношений общественных организаций и государства в конце XIX - начале XX вв. показана в работе А.Е. Иванова, посвященной студенческой корпорации России40.
История общественных организаций российской провинции второй половины XIX - начала XX вв. рассмотрена в работах И.Г. Косихиной41.
Значимое место в историографии проблемы занимают монографии А.С. Тумановой42, посвященные проблемам взаимодействия власти и общества, процессу самоорганизации российского общества начала XX в.; В.Я. Гросула43, в которой развитие общественных организаций России рассмотрено на разных этапах формирования русского общества; М.В. Михайловой44, исследовавшей деятельность просветительных и педагогических организаций России дореволюционного периода. Общественные организации интеллигенции рассмотрены в работах А.В. Ушакова45.
Наблюдается повышенный интерес исследователей к истории благотворительных обществ (Г.Н. Ульянова), клубных объединений (И.С. Розенталь), женских организаций (Р. Стайтс), офицерских обществ (Ю.П. Кардашев), научно-технических обществ (С.П. Стрекопытов)46 и др.
Таким образом, в научном знании накоплен определенный массив литературы по истории дореволюционных общественных организаций России.
Четвертую группу работ составляют региональные исследования по изучению общественных организаций России, анализу которой посвящен третий параграф первой главы диссертации. Здесь же отметим специфику изучения проблемы. Во-первых, региональные исследователи не ставили задачи воссоздания общей исторической картины деятельности такого социального института, как общественные организации. Во-вторых, в трудах, посвященных роли общественных организаций в сфере образования, культуры, сельского хозяйства, не дается анализ предпосылок их возникновения, не определяется региональная специфика.
В дореволюционной историографии это исследования С. Никольского, Г.Н.. Прозрителева, И.И. Кияшко, С. Калайтана, А.Б. Кириллова, М.В. Краснова, М.В. Краснянского, И. Х. Попова, Г.Х. Чалхушьяна, А.М. Ильина, П. Зажаева, А.И. Твалчрелидзе и др. В целом, они носили публицистический и описательный характер, не содержали анализа деятельности общественных объединений, вместе с тем, подготовили почву для дальнейших исследований.
В советский период развития исторической науки вопросы истории общественных организаций Дона и Северного Кавказа нашли отражение на страницах обобщающих изданий, посвященных истории отдельных территорий Северного Кавказа.
Современный этап развития историографии проблемы характеризуется повышенным вниманием к ней региональных исследователей, в трудах которых отчасти затрагивается и деятельность общественных организаций, их роль в социокультурной жизни региона (В.Н. Ратушняк, Б.А. Трехбратов, Т.Е. Покотилова, А.Г. Данилов, Н.В. Киселева, П.А. Кузьминов, С.Н. Савенко, В.В. Белоконь, Н.И. Кирей, В.П. Бардадым, Д.С. Ткаченко, М.Е. Колесникова, Е.В. Четверикова, О.И. Шафранова, И.Г. Кислицына, И.В. Кудряшов, Л.Р. Костылева, И.Д. Золотарева, Т.В. Ратушняк, З.Д. Муртузова, М.Н. Коныгина и др.).
Проведенный историографический анализ показывает, что история становления общественных организаций Дона и Северного Кавказа с выявлением региональной специфики еще не были предметом самостоятельного комплексного научного исторического исследования. Отсутствие обобщающих работ по проблеме исследования на общероссийском и региональном уровне придает теме диссертации научную актуальность.
Цель диссертационной работы Ц комплексное исследование процесса становления и эволюции деятельности общественных организаций Дона и Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX века и их региональной специфики.
Для решения поставленной цели были выдвинуты следующие исследовательские задачи:
- определить теоретико-методологические подходы к изучению проблемы на различных этапах развития отечественной исторической науки; раскрыть теоретико-методологические аспекты проблемы;
- провести источниковедческий и типологический анализ исторических источников по истории общественных организаций Дона и Северного Кавказа в дореволюционный период, проанализировать выявленный в архивах корпус исторических источников и ввести их в научный оборот;
- выявить предпосылки возникновения общественных организаций на Дону и Северном Кавказе и проследить специфику их развития во второй половине XIX - начале XX века;
- исследовать основные направления и сферы деятельности провинциальных обществ, определить динамику их численности и социальный состав;
- изучить направления, характер, формы и степень взаимодействия общественных организаций региона с органами исполнительной власти и местного самоуправления;
- показать место и роль обществ и объединений в социально-экономической, социокультурной и общественно-политической жизни российской провинции дореволюционного периода;
- разработать типологию общественных организаций Дона и Северного Кавказа на основе исследования направлений, содержания и региональной специфики их деятельности.
Хронологические рамки исследования охватывают период с середины XIX в. до начала XX в. (октябрь 1917 г.). Нижняя временная граница определяется изменениями, происходившими в России в связи с реформами и ростом правового самосознания общества. Верхняя хронологическая граница определена октябрем 1917 г. - началом нового этапа исторического пути России, в рамках которого коренным изменениям подверглись все сферы жизни общества. Верхняя хронологическая граница условна, так как ряд общественных организаций продолжал свою деятельность и в первые годы советской власти.
Территориальные рамки исследования охватывают исторические территории Области войска Донского, Кубанской и Терской областей, Ставропольской и Черноморской губерний, представляющие во второй половине XIX - начале XX века обширный, преимущественно, аграрный регион, в котором наблюдались динамичные процессы социально-экономического и культурного развития. В исследовании учтены все административно-территориальные преобразования, проводившиеся на указанных территориях в рассматриваемый период.
Теоретико-методологические основы исследования базируются на принципах историзма, объективности и всесторонности, применение которых позволило воссоздать целостную картину становления и развития общественных организаций Дона и Северного Кавказа в дореволюционный период. Подробно методологическая и теоретическая основы диссертации проанализированы в первом параграфе первой главы диссертации.
Источниковая база исследования включает в себя четыре группы источников: документы законодательного и нормативно-правового характера, делопроизводственная документация, статистические материалы, периодическая печать. Эмпирической основой исследования стал анализ как опубликованных, так и архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот. В ходе работы были изучены материалы 80-ти фондов семи государственных архивов, позволившие раскрыть историю общественных организаций Дона и Северного Кавказа с учетом поликультурных особенностей окраинного региона. Источники подробно проанализированы в первой главе диссертации.
Научная новизна и теоретическая значимость диссертационной работы состоит в следующем:
Впервые осуществлено комплексное исследование проблем становления института общественных организаций Дона и Северного Кавказа, эволюции их деятельности в период 60-х гг. XIX в. - октября 1917 г.
Анализ предпосылок возникновения и факторов эволюции деятельности общественных организаций впервые проведен с учетом специфики каждой административно-территориальной единицы исследуемого региона - Области войска Донского, Кубанской, Терской областей, Ставропольской и Черноморской губерний.
Реализован комплексный подход к изучению истории генезиса и эволюции общественных организаций с точки зрения их деятельности в трех основных направлениях: в социально-экономическом, общественно-политическом, социокультурном.
История общественных организаций региона рассмотрена в контексте общероссийского процесса развития гражданских ассоциаций и формирования гражданского общества, что позволило полнее выявить и региональные особенности изучаемого объекта, и общие черты с аналогичными процессами в масштабах страны. Исследование расширяет знания об истории общественных организаций в дореволюционной России.
Впервые исследование истории общественных организаций проведено при опоре на оригинальную классификацию, предполагающую изучение общественных организаций Дона и Северного Кавказа по семи базовым признакам: 1) географическому; 2) отраслевому; 3) целевому; 4) функциональному; 5) количественному; 6) по эффективности проводимых мероприятий; 7) по характеру внедрения в общественную жизнь различных нововведений.
Впервые в отечественной историографии представлена систематизация обществ Дона и Северного Кавказа, позволившая воссоздать историю становления, эволюцию, эффективность и масштабность их деятельности во второй половине XIX - начале XX вв.
Впервые на широком фактическом материале всесторонне обоснован вывод о значимом вкладе общественных организаций в развитие науки, образования, здравоохранения, преодоления агроэкономической и культурной отсталости региона.
В работе обосновывается вывод о вкладе общественных организаций в политическую жизнь региона в процессе отстаивания своего правового положения и сотрудничества с политическими партиями. Детально показаны, во всей сложности и противоречивости, взаимоотношения общественных организаций с региональными властями, что позволило конкретно соотнести степень лояльности власти по отношению к общественным организациям с уровнем оппозиционных настроений последних.
Выявлена стадиальная специфика развития института региональных общественных организаций на этапах с 60-х до конца 90-х гг. XIX в. и с 1900-х гг. до октября 1917 г., позволяющая отразить процесс активизации деятельности общественных организаций в начале XX в., сплотивших представителей интеллектуальных профессий, и повышение уровня их политизированности: сочетание нелегальных методов работы с легальными, попытки воздействия на сознание рабочего и крестьянского населения региона.
На основе сочетания системного и регионалистского подходов прослежена степень влияния гражданских ассоциаций Дона и Северного Кавказа на социально-экономическую, общественно-политическую и социокультурную жизнь региона. Сделан вывод о том, что деятельность обществ имела своим результатом многочисленные позитивные перемены в тех сферах жизнедеятельности, в которых они были созданы. Доказано их влияние на социально-экономическую политику государства, повседневную жизнь людей, их ментальность, мотивацию и поведение, интересы и ценностные ориентации. Определен вклад общественных организаций в создание благоприятной среды для противоречивого, но поступательного развития социума.
В научный оборот введен целый комплекс архивных документов, с помощью которых осуществлена реконструкция истории создания общественных организаций Дона и Северного Кавказа и выявлена их региональная специфика.
Результаты исследования возникновения и функционирования самоорганизующихся общественных объединений, определения причин неравномерного территориального распределения обществ, периодов нарастания и снижения их активности дают возможность углубить теоретические представления по проблеме становления и развития института общественных организаций в регионе и России в целом.
Выводы и содержание диссертации позволяют власти современной России на научном уровне совместно с обществом формулировать единственно целесообразный в настоящее время позитивный сценарий поступательного развития нашей страны.
Практическая ценность исследования. Расширенный комплекс изученных вопросов по проблемам развития института региональных обществ, исполняющих функции социальной защиты населения, может быть использован в современной практике социальной работы и полезен в условиях развития гражданского общества в современной России.
Современное российское общество нуждается в выработке наиболее оптимальных механизмов и мотиваций вовлечения людей в грандиозные планы социально-экономического развития страны (см. Стратегия и Концепция социально-экономического развития России до 2020 года). Важное значение имеет адекватность реакции власти на потребности людей в изменении устройства политических институтов, межэтнических отношений, образования, здравоохранения, культуры. Материалы исследования могут быть полезны в связи с выявленным историческим опытом предшествующих поколений.
Результаты работы могут послужить основой для последующих научных исследований по вопросам структуры и функций негосударственных организаций на региональном уровне, проблемам общественной активности и местного самоуправления. Полученные результаты и выводы могут быть использованы в научном и учебном процессе.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Возникновение и функционирование добровольных гражданских объединений в поликультурном регионе Дона и Северного Кавказа протекало в русле социально-политических, экономических и культурных преобразований, проходивших в государстве. Под влиянием модернизационных перемен, реформаторского курса правительства, российского общественно-политического движения передовая общественность региона со второй половины XIX в. включилась в общероссийский процесс создания гражданских ассоциаций. Количественная и качественная эволюция самоорганизующихся обществ прослеживается на протяжении последующих десятилетий, что было связано с определенным социокультурным сдвигом, требовавшим новых форм развития общества.
2. Включение общественных организаций Дона и Северного Кавказа в общероссийский процесс формирования гражданского общества произошло позднее, чем в центре, - на рубеже XIX - XX вв., что обуславливалось отдалённостью в территориальном отношении от центра, замедлявшей темпы развития региона в русле общероссийских тенденций; спецификой освоения территории, составом и ментальностью населения, преобладанием аграрной экономики.
3. Общероссийский опыт находил отражение в типах общественных организаций, как в виде отделений общероссийских обществ, так и региональных самоорганизующихся объединений: сельскохозяйственных, просветительских, научно-интеллектуальных, здравоохранительных, благотворительных, нравственно-воспитательных, культурно-эстетических, православных братств. Региональная специфика, связанная с особым социально-экономическим и политическим развитием, культурными традициями, этническим и конфессиональным разнообразием, определила отличительные особенности местных общественных организаций: наличие казачьих социально-сословных объединений, значительного количества национальных обществ, общественных организаций по развитию курортного дела.
4. Общественные организации сыграли определяющее значение в формировании научно-интеллектуальной среды Дона и Северного Кавказа, аккумулируя и активизируя интеллектуальный потенциал в сети научных обществ, изучавших историю, археологию, этнографию, статистику, культуру, технику, медицину, сельское хозяйство. Деятельность научных обществ свидетельствовала об актуализации локальной идентичности быстро развивающегося региона. Специфика местных научных обществ, учитывая их отдаленность от столичных научных центров и нерешенность многих проблем в повседневной жизни населения, состояла в преобладании научно-практического аспекта их деятельности, направленного на оказание необходимой помощи самой нуждающейся части населения.
5. Деятельность 58-ми общественных организаций в системе образования изучаемого региона была направлена, прежде всего, на преодоление проблем неграмотности и оказание разных форм помощи в расширении доступа к получению образования крестьянам, мещанам, рабочим за счет увеличения числа школ, библиотек, воскресных школ, вечерних курсов, проведения лекционных кампаний и народных чтений.
6. Специфика активно действовавших 21-го здравоохранительного общества на Дону и Северном Кавказе определялась экономической отсталостью, активными миграционными процессами, имевшими место военными действиями на территории региона, создававшими неблагоприятную эпидемиологическую обстановку. Функционально деятельность здравоохранительных обществ включала традиционные, аналогичные с общероссийскими, формы работы: учреждение доступных для народа лечебниц, но особую актуальность приобретала санитарно-эпидемиологическая и профилактическая работа. Особенность их деятельности заключалась и в развитии курортно-санаторных форм: организации санаториев, детских санаториев-колоний, предоставлении курортного обслуживания по сниженным ценам; проведении бальнеологических исследований.
7. Анализ истории деятельности 194-х филантропических общественных организаций изучаемого региона позволяет отметить преобладание традиционных видов оказания помощи: выплаты пособий; учреждения благотворительных завендений; помощи в деле просвещения и здравоохранения; организации трудоустройства. Региональные общественные организации нравственно-воспитательного характера (26) были представлены антиалкогольными организациями и обществами по борьбе с преступностью и реабилитации бывших заключенных.
8. В русле общероссийской тенденции в изучаемый период на Дону и Северном Кавказе было создано 67 региональных обществ взаимопомощи и ссудо-сберегательных касс. Как и в России в целом, инициаторами их появления выступали представители малообеспеченных профессий (врачи, учителя, служащие и др.). Основные формы работы обществ взаимопомощи были направлены на выплату пособий, оказание бесплатной медициннской помощи, содействие в получении образования членам обществ и их детям, решение проблемы трудоустройства. Эти объединения отличались открытостью и тенденцией к взаимодействию с подобными ассоциациями в общероссийском масштабе, о чем свидетельствует их участие в съездах по проблемам улучшения условий жизни представителей определенных профессиональных категорий.
9. Большая численность сельскохозяйственных общественных организаций (83) отражает аграрную направленность экономики края, представленную такими традиционными отраслями, как земледелие и животноводство. Их работа имела значение в процессе углубления специализации агарного производства в регионе: садоводческие и виноградарские ассоциации, общества по развитию пчеловодства, шелководства, коневодства и овцеводства.
10. В становлении обществ с ярко выраженной этнической принадлежностью особенностью региона являлось следующее противоречие. С одной стороны, активно создавались национальные общественные организации, деятельность которых ограничивалась, в основном, благотворительными, просветительскими, культурно-эстетическими и экономическими целями. Их активистами и учредителями являлись привилегированные граждане и представители национальной интеллигенции. С другой стороны, вследствие жесткого контроля органов полиции и жандармерии над национальными объединениями, представители некоторых национальных групп и анклавов предпочитали, не создавая самостоятельных национальных обществ, входить в состав смешанных в этническом отношении типов гражданских групповых объединений.
11. Функционально деятельность основных православных религиозных общественных организаций региона развивалась в трех направлениях: миссионерство, благотворительность и религиозно-нравственное просвещение. Несмотря на то, что отличительной особенностью деятельности православных братств региона являлись миссионерские функции, они не привели к значительным результатам. Немногочисленным мусульманским, римско-католическим, евангелическо-лютеранским обществам разрешались только благотворительные и просветительские формы работы. Наибольшую пользу принесла филантропическая и религиозно-просветительская деятельность.
12. Важную роль в возрастании общественной активности граждан в рамках самоорганизующихся обществ играла позиция государства, поощрявшего их деятельность, но направлявшего ее в русло решения проблем социального обеспечения неимущих за счет инициатив, привлечения средств и усилий общественности. Эта тенденция проявилась в упрощении уставных правил для гражданских ассоциаций и ускорении процедуры их создания (Временные правила от 4 марта 1906). В основном, почетными членами добровольных обществ являлись представители местных государственных структур и органов самоуправления, что, с одной стороны, способствовало лоббированию интересов общественных организаций и обеспечивало поступление субсидий, с другой - усиливало контроль за практической работой в рамках законности.
13. Социокультурные изменения и усиление социальной дифференциации вследствие реформ 60-70-х гг. XIX в. стали важной предпосылкой новых форм организации общества, реализующихся в массовом процессе возникновения общественных организаций разного типа. Изменения в стереотипах обыденного сознания выражались в появлении новых ценностей: популяризация идеи коллективной самоорганизации как социально значимой формы проявления гражданской позиции; престижность участия в общественных организациях, в том числе, для многих женщин. Выявлена специфика целеполагания и интересов разных социальных групп: купечество и предприниматели объединялись наряду с благотворительными целями и для проведения досуга; для интеллигенции мотивация определялась часто стремлением к реализации социально-профессиональных интересов и гражданского самосознания.
14. Анализ противоречий в деятельности общественных организаций позволяет констатировать неодномерность позитивных перемен, их детерминированность экономическим, политическим и социокультурным контекстом. Выявляются такие факторы, как низкий культурный уровень массы населения; традиционность ментальных установок крестьянства, казачества, горцев. Прекращение или приостановка деятельности ряда общественных организаций свидетельствовала о недостаточности основных источников финансирования: членские взносы и сбор пожертвований не обеспечивались по причине имущественной несостоятельности и, зачастую, социальной индифферентности ряда представителей гражданских ассоциаций, поэтому значительное количество интересных проектов оставались нереализованными.
15. В период конца XIX - начала XX вв. все четче обозначаются кардинальные противоречия в эволюции организованного общественного движения. С одной стороны, в 1900 - 1917 гг. отмечается все большая вовлеченность провинциальной общественности в процесс самоорганизации: к 1917 г. в регионе насчитывалось свыше 600 общественных организаций, представлявших широкий спектр деятельности, которые по выражению и отстаиванию своих интересов, продвижению значимых проектов становились новым массовым социальным институтом, интегрирующим в единое политическое и социокультурное пространство России. С другой стороны, - под влиянием усиления общественно-политического движения гражданские ассоциации, особенно занятые в интеллектуальной сфере, все больше политизировались, что выражалось в повышении интереса к общедемократическим вопросам о свободе слова, союзов, печати. Некоторые политизированные общества или их члены практиковали формы революционной пропаганды среди крестьян и рабочих под прикрытием легальной работы.
16. Создание самоорганизующихся обществ и их деятельность на Юге России, рост числа их участников оказывали воздействие на государство, общество, сознание личности. Результатом их работы стало начало постепенных глубинных изменений качественного состояния российского социума в конце XIX - начале XX в. приведших к истокам становления в России элементов гражданского общества. Участие представителей общественных организаций в социально-экономической, общественно-политической и социокультурной жизни Дона и Северного Кавказа позволяет говорить о проявлении активной гражданской позиции членов добровольных общественных объединений.
Соответствие шифру научной специальности. Диссертация соответствует шифру специальности 07.00.02 - Отечественная история и областям исследования (определенным в паспорте научной специальности): п. 9 - История общественной мысли и общественных движений и п. 4 - История взаимоотношений власти и общества, государственных органов и общественных институтов России и ее регионов.
Апробация работы и выносимых на защиту положений.
Основные положения диссертации изложены в 31 публикации, в т. ч., 1 монографии и 12 статьях в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России. Материалы диссертации апробированы на конференциях, проводимых в рамках проектов РГНФ № 09-01-00525 г-р Общественные организации Юга России в контексте становления гражданского общества: история, проблемы и перспективы развития (2009, исполнитель проекта) и № 11-01-14015г Общественные организации и образовательная политика на Юге России в XIX - начале XXI века: история, проблемы и перспективы развития (2011, руководитель проекта). Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на заседании кафедры политической истории ФГБОУ ВПО Ставропольский государственный университет.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, пяти глав и шестнадцати параграфов, заключения, списка источников и литературы, приложения.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обосновывается актуальность темы; определяется объект и предмет, цель и задачи, теоретико-методологические основы работы; анализируется степень ее разработанности; обосновываются хронологические и территориальные рамки; в общем характеризуется источниковая база; выявляются научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования; формулируются положения, выносимые на защиту; даются сведения по апробации результатов и структуре исследования.
В первой главе Теоретико-методологические основы, историография и источники изучения общественных организаций рассматриваются теоретические и методологические подходы к изучению проблемы.
В первом параграфе Теоретико-методологические основы исследования дается характеристика методологической стратегии, определяемой, прежде всего, социокультурным подходом47, сочетающим методологические установки цивилизационного и формационного подходов с применением теории новой политической истории48 и исторической регионалистики49, что позволило глубоко рассмотреть эволюцию института общественных организаций на Дону и Северном Кавказе во взаимосвязи с общероссийскими социально-экономическими, социально-правовыми и социокультурными преобразованиями, выделить общее и особенное в процессе становления гражданского института в центре и на местах. Немаловажное значение имеет комплексный междисциплинарный подход, дающий возможность проследить историю деятельности общественных организаций региона с позиций различных социогуманитарных наук. При изучении историографических вопросов применялся полипарадигмальный подход.
При написании диссертации использовался комплекс общенаучных и специально-исторических методов50, основанных на принципах историзма, объективности и системности. Применялись общенаучные методы анализа и синтеза, дедукции и индукции, а также специальные исторические методы. С помощью историко-генетического метода удается установить, как изменялись во времени правовое положение обществ и направления их деятельности; историко-сравнительный метод дал возможность сопоставить работу общественных объединений Дона и Северного Кавказа и других регионов страны. Историко-типологический метод использовался при составлении классификации общественных организаций; историко-системный метод - при представлении региональных объединений как части общественных организаций страны. Посредством биографического метода показан вклад известных общественных деятелей и простых граждан в деятельность организаций. При обработке количественных данных применялись квантитативные методы и методы терминологического анализа. Работа представляет комплексное исследование, основанное на системном подходе, с применением методов структурного и функционального анализа, раскрывающих сущностную природу исследуемой общественной системы, способствующих выявлению взаимосвязи между основными ее компонентами.
Дано определение лобщественная организация, с разграничением общественных организаций и общественно-политических движений, а также политических партий, применимое для досоветского периода и современного этапа формирования гражданского общества, на основе современных научных определений дефиниции лобщественные организации, в частности, введенной в научный оборот профессором А.Д. Степанским51. Ключевым понятием, используемым в диссертации, является лобщественная организация, под которым автор понимает добровольное, некоммерческое, самоорганизующееся, оформленное на основе действующего законодательства, объединение граждан, самоуправляемое, обладающее внутренней иерархией во главе с выборным органом управления, с фиксированным членством, которое, являясь субъектом общественно-политического пространства, действует для решения общественных проблем, но не с целью достижения власти.
Понимание термина лобщественная организация подтверждается приведенной в исследовании схемой их функционирования в политической системе государства, где они занимают промежуточное место между обществом и государством, но при политизации могут взаимодействовать с политическими партиями, формируя оппозицию действующей власти. Доказывается, что общественные организации являлись коллективной системой деятельности, распространяющей центробежные тенденции общественно-политического и социокультурного развития из центра на периферию, и способствующей постепенному формированию там гражданского общества.
Во втором параграфе лИсточниковая база изучения общественных организаций Дона и Северного Кавказа дается типологический анализ исторических источников, послуживших базой для исследования.
Историю становления общественных организаций Дона и Северного Кавказа, повседневную жизнь социума изучаемого периода позволили воссоздать архивные документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ, г. Москва), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ, г. Москва), а также материалы из фондов местных архивов Ц Государственного архива Ставропольского края (ГАСК, г. Ставрополь), Государственного архива Ростовской области (ГАРО, г. Ростов-на-Дону), Государственного архива Краснодарского края (ГАКК, г. Краснодар), Центрального государственного архива Республики Северной Осетии - Алании (ЦГА РСО-А, г. Владикавказ), Центрального государственного архива Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР, г. Нальчик).
В ГАРФе основной материал содержится в фондах Департамента полиции Министерства внутренних дел и III-го отделения собственной Его Императорского величества канцелярии52: уставы, циркуляры, рапорты, указы, переписка, содержащие сведения об общественных движениях и организациях, данные об общественном настроении в регионе, о политической благонадежности отдельных лиц и т.д. В фондах Управления кавказского жандармского округа, Московского губернского жандармского управления53 находятся донесения с мест о наличии общественных организаций и их деятельности. Анализ их дал возможность проследить историю общественных организаций Дона и Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX в.
Документы фонда РГАСПИ - Исполнительного комитета Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР54 Ц позволяют провести анализ деятельности крупной общероссийской общественной организации - Российского общества Красного Креста, представленной в протоколах заседаний и отчётах общества о результатах работы. Данная документация позволяет провести анализ деятельности государственной власти и общественных организаций дореволюционного и советского периодов в истории страны и южного региона.
Основной материал по изучению процесса становления и эволюции деятельности общественных организаций дореволюционного периода Дона и Северного Кавказа представлен данными местных архивов, среди которых особо следует отметить фонды местной государственной администрации: канцелярии войскового наказного атамана войска Донского, канцелярии Ставропольского губернатора, канцелярии наказного атамана и начальника Кубанского казачьего войска, атаманской канцелярии начальника Терской области55, а также фонды Терского областного по делам присутствия об обществах и союзах56. В них широко представлен материал, имеющий непосредственное отношение к деятельности общественных организаций, в том числе: административная практика регламентации деятельности обществ, списки и отчеты обществ, фамилии учредителей, сведения об утверждении уставов общественных организаций и о прекращении их деятельности. Дела фондов насыщены циркулярами, переписками, распоряжениями, рапортами, инструкциями, прошениями о проведении мероприятий, об открытии разных заведений и обществ. Документы фондов позволяют воссоздать достаточно полную картину деятельности большинства обществ, действовавших на территории Дона и Северного Кавказа в дореволюционный период, выявить проблемы их функционирования, установить характер взаимоотношений властных структур с представителями общественных организаций.
Не менее значимы фонды, свидетельствующие о работе органов местного самоуправления57, в которых содержатся постановления органов местного самоуправления, циркуляры, распоряжения, материалы по хозяйственной части, различные прошения обществ, переписка, пожертвования, сведения о регистрации обществ, финансовые отчеты о сборах с пожертвований и т.п. Материалы фондов ЦГА КБР - Управление Кабардинского округа (Ф. 2), Управления нальчикского округа Терской области (Ф. И-6), дополнили и конкретизировали работу общественных организаций одного из округов Терской области второй половины XIX - нач. XX в.
Особую группу архивных материалов представляют фонды благотворительных обществ и учреждений: Правления Ставропольского городского общества помощи бедным (Ф. 365), Ставропольского уездного попечительства по призрению семейств нижних воинских чинов (Ф. 844).
В качестве источников, характеризующих работу организованной общественности с социальными патологиями в регионе, могут служить материалы фондов попечительств о народной трезвости58, а также данные попечительных о тюрьмах комитетов59. Представленные в них журналы заседаний комитетов, переписка по разным вопросам позволяют выявить методы общественной работы нравственно-воспитательного характера, меры борьбы с преступностью (к примеру, учреждение исправительных колоний для малолетних преступников), содержание культурно-просветительных мероприятий (устройство чтений, создание библиотек, читален, организация литературных и музыкальных вечеров).
Значительный интерес представляют фонды, хранящие документы по отдельным обществам. Архивный материал о деятельности отдельных общественных организаций на Дону представлен фондами ГАРО: Донского областного отделения комитета великой княгини Елизаветы Фёдоровны по оказанию помощи семьям лиц, призванных на войну (Ф. 442), Донского областного отделения Всероссийского комитета помощи пострадавшим от войны (Ф. 444), Комиссии по устройству Донского музея (г. Новочеркасск) (Ф. 699), Нахичеванского-на-Дону комитета Всероссийского союза городов (Ф. 806). В ГАСКе имеются такие фонды, как: Ссудо-сберегательные кассы и товарищества Ставропольской губернии (Ф. 150), Ставрополь-Кавказское сельскохозяйственное общество (Ф. 612) и др.
Документация по работе общественных организаций Терской области представлена в фондах ЦГА РСО-А: Общества распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области (Ф. 138), Терского войскового попечительства для призрения семейств казаков, призванных на службу (Ф. 192), Терского общества любителей казачьей старины (Ф. 203).
Данные архивных фондов жандармских управлений60 позволяют получить сведения о строгом надзоре за деятельностью общественных организаций со стороны сыскных органов. Документация этих фондов содержит циркуляры Департамента полиции, политические обзоры, сводки, переписки, рапорты, сведения о благонадежности членов обществ, перечень мероприятий по борьбе с революционной пропагандой.
Анализ фондов центральных и местных архивов позволил произвести подсчет количества действовавших общественных организаций на Дону и Северном Кавказе в указанный период, точнее представить классификацию общественных организаций.
Важной группой источников для нашего исследования стали опубликованные законодательные и нормативно-правовые документы: законы об обществах и союзах, постановления, касающиеся регламентации деятельности, уставы общественных организаций, содержащиеся в Полном собрании законов Российской империи и Своде законов Российской империи61. Был проанализирован основной закон О временных правилах об обществах и союзах от 4 марта 1906 г.62, согласно которому право утверждения уставов обществ передавались в компетенцию губернских или областных по делам об обществах присутствиям63. Важным источником среди нормативно-правовых документов явились уставы, предоставлявшие право на создание гражданской ассоциации и содержащие другую важную информацию.
Отдельную группу источников представляет делопроизводственная документация. Это отчеты обществ, раскрывающие формы их работы и направления деятельности, переписка, доклады. Раскрыть положение дел в образовании, здравоохранении, сельском хозяйстве помогли отчеты попечителя Кавказского учебного округа, отчеты о состоянии Кубанского казачьего войска, о состоянии церковно-приходских школ и школ грамоты, а также обзоры Ставропольской губернии64. Информативно содержательны юбилейные издания и обозрения, освещавшие работу обществ за несколько лет65. К делопроизводственным материалам относятся протоколы обществ, фиксировавшие выступления их членов, решения и постановления66; доклады правлений обществ, губернской земской управы67; документация различных съездов и союзов68.
Привлекались статистические материалы, представляющие отдельную группу источников: правительственная статистика, справочные сведения, адрес-календари, памятные книжки, сборники по Кавказу и т.д.69
Значительный массив информации о деятельности общественных организаций содержится в периодической печати, в которой почти ежедневно помещались публикации об общественных организациях, списки благотворителей, уведомления о проведении собраний и др. материалы. Особенно информативны газеты Северный Кавказ, Северо-Кавказский край, Ставропольские губернские ведомости, Кубанские областные ведомости, Донские областные ведомости, Приазовский край.
В третьем параграфе Историография общественных организаций Дона и Северного Кавказа показано, что в досоветский период в научной литературе по региону практически отсутствовали работы историко-теоретического характера, поскольку в период проведения реформ 60-х гг. XIX в. местные общественные организации находились в зачаточном состоянии, не представляя значимо социальной структуры. Отдельные упоминания об общественных организациях Дона и Северного Кавказа встречаются в трудах общего характера, созданных их членами - И.В. Бентковским, С. Никольским, М.В. Красновым, Г.Н. Прозрителевым70, П. Зажаевым, И. Кияшко71.
В советский период проблема истории становления региональных общественных организаций также не стала предметом специального изучения. Динамичный процесс их исследования начался лишь с 90-х годов XX в.
На Ставрополье крупным специалистом по изучению истории благотворительных общественных организаций является профессор Т.Е. Покотилова, автор ряда работ по вопросам, касающимся филантропии в России72 и на Ставрополье73. В работах Н.В. Вантеевой74 частично исследована история благотворительных общественных организаций Ставрополья и Кубани. Общественной деятельности женщин Северного Кавказа посвящены работы О.И. Шафрановой и К.В. Мальцевой75.
Для полноты оценки деятельности общественных организаций использованы фундаментальные издания: научные очерки76, труды В.В. Дегоева77, П.А. Кузьминова78, краеведческие исследования А.И. Кругова, Г.А. Беликова79. Большой вклад гражданских обществ Дона в социокультурную жизнь региона показан в коллективной монографии Культура Южной столицы. История и современность80. Сведения о видных общественных деятелях содержатся в работах А.В. Шишова, Т.Х. Кумыкова, В.П. Бардадым, Р.Х. Хашхожевой81. История различных общественных организаций Дона и Северного Кавказа в дореволюционный период нашла отражение на страницах энциклопедических изданий82.
Изучению проблем историко-краеведческой деятельности на Северном Кавказе посвящены работы М.Е. Колесниковой, уделяющей большое внимание истории краеведческих обществ, деятельность которых способствовала превращению их в научные центры по исследованию края83. Проблемам здравоохранения на Ставрополье дореволюционного периода посвящена монография Б.Т. Ованесова и Н.Д. Судавцова, в которой отчасти затрагивается и история общественных организаций в сфере медицины84. В монографии Д.С. Ткаченко отмечается большой вклад ряда либеральных общественных движений - легальных просветительных обществ в развитие национального образования Ставрополья, Дона и Кубани85. Для понимания позиций творческой интеллигенции важна книга З.М. Поздняевой86.
Проблемы региональных общественных организаций были объектом исследований кубанских ученых Б.А. Трехбратова, В.Н. Ратушняка, Т.В. Ратушняк87. В монографии Л.Е. Оспищевой исследованы основные направления деятельности благотворительных организаций на Кубани, определены их место в общественно-культурной жизни. Отмечая наиболее динамичный процесс создания организаций в конце XIX - начале XX в., она считает основной причиной роста их численности вызревающие социальные проблемы и необходимость их решения88. Деятельности культурно-эстетических и краеведческих обществ Кубани посвящены статьи С.А. Кукушкиной, Н.И. Кирей, Н.И. Бондарь, Л.В. Комиссинской, монография Н.Г. Денисова и В.Д. Лях 89. Вопросам участия женщин разных сословий в общественных организациях социокультурной сферы Кубани посвящены работы Е.Тончу90. В монографии Ктиторова С.Н. рассматривается роль общественных объединений Армавира в сравнении с другими организациями Екатеринодара, Новороссийска и Ставрополя в развитии культурной сферы91. Автор подчеркивает значимость общественных организаций на фоне индифферентности местных волостных властей92.
Поскольку основной тон в общественной жизни региона задавала интеллигенция, то особо значимы труды специалистов-интеллигентоведов. В монографии А.Г. Данилова впервые предпринята попытка комплексного исследования деятельности различных лотрядов интеллигенции в южном регионе93. По мнению автора, в деятельности провинциальной интеллигенции Юга России на рубеже XIX - XX вв. наблюдались две тенденции: рост степени ее самоорганизации в процессе создания общественных организаций; преодоление местной замкнутости в ходе расширения связей с центром, что способствовало повышению интеллектуального уровня провинциального общества в целом94. Участие интеллигенции в социально-политических процессах конца XIX - начала XX в. освещается в работах Э.В. Кемпинского. Характеризуя деятельность культурно-просветительских обществ Ставрополья, он отмечает черты их политизации накануне первой русской революции95. В монографии З.В. Кануковой утверждается, что светское образование и формирование интеллигенции способствовали возникновению городской общественно-культурной среды Владикавказа, значительное место в которой занимали сословные клубы, национально-культурные общества и комитеты96.
В постперестроечный период нельзя не отметить монографию Л.Т. Тоценко, где рассматривается участие в социокультурной жизни города благотворительных, культурно-просветительных и экономических обществ, которые существенно смягчали социальную напряженность, способствуя развитию научных знаний, просвещению и эстетическому воспитанию горожан97.
Деятельности ряда общественных организаций рассматриваемого региона посвящены диссертации А.А. Пушкаренко, В.А. Тимченко, С.Л. Дьячкова, Е.В. Четвериковой, В.В. Немовой, Ю.В. Клешни, О.В. Атаева98. Исследованию деятельности общественно-культурных объединений в городах Северного Кавказа в контексте российского исторического опыта посвящено исследование Б.В. Туаевой99.
Вопросы истории общественных организаций в административно-территориальных образованиях Юга России, практики их взаимодействия с властью и политическими партиями в XIX Цначале XXI вв., роли интеллектуальной общественности в развитии образования были предметом обсуждения на конференциях, проведенных в Ставропольском государственном университете при поддержке РГНФ100.
В четвертом параграфе Региональная специфика и типология общественных организаций Дона и Северного Кавказа приводятся различные дефиниции понятий гражданское общество и региональные общественные организации, а также модели классификации основных типов общественных организаций, разработанные за рубежом и в отечественной науке.
Классификация по географическому признаку основана на специфике Дона и Северного Кавказа как региона провинциального, окраинного, отдаленного от центра, с ярко выраженным межэтническим своеобразием. В связи с этим общественные организации подразделяются на три укрупненных типа: 1) отделения общероссийских обществ, 2) региональные самоорганизующиеся общества, 3) объединения, отражавшие внутрирегиональную специфику, - национальные общественные организации, казачьи общества, общественные организации по развитию курортного дела.
Целевой признак, егший в основу классификации обществ, позволяет отразить потребности региона, реализованные в деятельности определенных видов гражданских ассоциаций. Исходя из геополитического положения и уровня социально-экономического развития Дона и Северного Кавказа, а также факторов полиэтничности, традиционализма, поликонфессиональности и социокультурных особенностей народов региона, выделяются 12 видов региональных общественных организаций: филантропические; просветительские; научно-интеллектуальные; здравоохранительные; сельскохозяйственные; национальные; культурно-эстетические; нравственно-воспитательные; этноконфессиональные; досуговые; общества взаимопомощи; общества в сфере городской и сельской инфраструктуры. Исследуются не только городские общественные организации, уже отчасти являвшиеся предметом изучения, но и сельские общества.
По отраслевому признаку выделены общественные организации, осуществлявшие работу по трем сферам человеческой жизнедеятельности: социально-экономической, общественно-политической и социокультурной.
По количественному признаку в пределах четырех административно-территориальных центров региона общественные организации распределялись следующим образом: 1) Область войска Донского - 206, 2) Кубанская область - 170, 3) Терская область - 115 (в основном, за счет включения в состав области района Кавказских Минеральных Вод), 4) Ставропольская губерния - 111, что, в целом, соответствовало уровню социально-экономического и демографического развития указанных регионов.
По функциональному признаку на Дону на первом месте отмечены профессиональные общественные организации, включая общества взаимопомощи; на Кубани и Ставрополье - благотворительные, функционирующие в сфере содействия просвещению и образованию, на Тереке - досуговые общества, учитывая курортную специфику области.
По характеру внедрения в жизнь различных нововведений все общественные организации являлись прогрессивными, подразделяясь на традиционные, возникшие ранее или в начале обозначенного периода, и общественные организации, появившиеся на рубеже XIX-XX вв.
По эффективности реализации запланированных мероприятий каждая группа общественных организаций имела свою специфику: по объему привлеченных средств, по уровню стабильности и непрерывности функционирования обществ, масштабности проводимых мероприятий и достигаемых результатов и т.д.
Теоретико-методологическая база исследования истории общественных организаций Дона и Северного Кавказа позволяет рассмотреть процесс становления этого социального института в регионе и выявить локальную специфику на основе классификационных признаков самоорганизующихся обществ.
Во второй главе Основные направления и формы исторической практики общественных организаций в социокультурном пространстве Дона и Северного Кавказа рассматривается многоплановая деятельность общественных организаций в формировании научно-интеллектуальной среды региона.
В первом параграфе Роль общественных организаций в формировании научно-интеллектуальной среды Дона и Северного Кавказа характеризуется ряд обществ, возникавших во второй половине XIX в., но, по большей части, - в начале XX в., в результате технической модернизации, социально-политических изменений, усиления полномочий местной власти (Закон от 4 марта 1906).
Местная специфика общественных организаций отражала экономическую структуру региона: сельскохозяйственные общественные организации (83) численно существенно преобладали над обществами, относящимися к области промышленного производства (6). В сфере развития научно-технического комплекса отмечается деятельность отделений российских общественных организаций: Донское отделение Русского технического общества; Новочеркасское отделение Императорского Русского Технического Общества (1890); отделения Русского горного общества (Пятигорск, Владикавказ); в области развития сельского хозяйства - три отделения Императорского Доно-Кубано-Терского общества.
Новый уровень региональной идентичности прослеживается в российской провинции с появлением в конце XIX - нач. XX в. краеведческих общественных организаций. Важнейшими являлись: Общество любителей изучения Кубанской области - ОЛИКО (1897, Екатеринодар), Общество истории древностей и природы (1908, Ростов-на-Дону), Ставропольское общество для изучения Северо-Кавказского края в историческом, географическом и антропологическом отношениях (1910). Эти общества отличались многофункциональным характером, включая научно-исследовательскую деятельность - организацию экспедиций по изучению природы, истории, языка и фольклора; научно-практическую - проведение собраний и съездов для обсуждения актуальных научных проблем; просветительскую - организация курсов, лабораторий, библиотек; издательскую и музейную. Члены научных обществ сотрудничали с аналогичными организациями других регионов: например, Н.Я. Динник, являясь одним из руководителей Общества для изучения Северо-Кавказского края, был членом ОЛИКО. Ведущие ученые России также состояли в ОЛИКО: профессор Петербургского университета, археолог Н.И. Веселовский; выдающийся русский антрополог, этнограф, археолог и географ, академик Д.Н. Анучин.
Краеведческим обществам оказывалась поддержка представителями центральной и местной власти. Ставропольское общество для изучения Северо-Кавказского края получало субсидию в размере 11а000 руб. на 5 лет от Департамента земледелия, а также от Ставропольского земства. ОЛИКО было основано при поддержке начальника Кубанской области Я.Д. Маламы и Кубанского областного статистического комитета. Всего в регионе в изучаемый период насчитывалось 17 научно-интеллектуальных обществ: на Дону - 6, на Кубани - 6, на Тереке - 3, в Ставропольской губернии - 2.
Значительный вклад в развитие науки края внесли общественные организации, созданные в разных сферах профессиональной деятельности, особенно, в образовании и медицине. Наиболее авторитетными среди них были ранее созданные общества в области медицины и курортного дела: Русское бальнеологическое общество (1863), Кавказское медицинское общество (1864), Общество врачей, практикующих на КМВ (1902). Благодаря их деятельности были достигнуты значительные успехи в области бальнеологии, санитарного и курортного дела. Заслуга этих обществ состояла в определении и повышении статуса КМВ как государственной всероссийской лечебницы. Не менее велик был вклад в развитие медицинских наук Общества донских врачей (1871), представителями которого являлись профессора Императорской военно-медицинской академии В.Л. Груббер, С.П. Боткин, и Ставропольского медицинского общества (1883). Участником Ставропольского медицинского общества И.Н. Соколовским была проделана первая в Ставропольской губернии операция грыжеиссечения (1887).
Распространению научных достижений способствовали просветительские общества, организуя учебные заведения, библиотеки, выставки: Общество содействия народному образованию в Области войска Донского (1874); Общество для содействия распространению народного образования в г. Ставрополе (1878), Кубанское общество народных университетов (1907).
Определенный вклад в развитие и популяризацию науки внесли социально-сословные общественные организации - казачьи общества. Например, Терское общество любителей казачьей старины (1909) проводило комплексные исследования казачества Терского войска: члены общества с помощью городской думы способствовали сохранению памятников старины; М.А. Караулов и Х.М. Мельников составили историко-географический словарь области Терского войска и библиографический указатель; почетный член В.А. Потто написал фундаментальный труд История терского казачьего войска; результаты исследований по истории и археологии пропагандировались в Сборнике Общества любителей казачьей старины. Велика заслуга донских и кубанских обществ любителей изучения казачества.
Деятельность интеллектуальных обществ способствовала созданию самостоятельных научных центров. Например, члены Ставропольского общества для изучения Северо-Кавказского края собрали 60 тыс. экспонатов и более 70 тыс. книг, содействуя превращению Ставропольского краеведческого музея им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве и библиотеки им. М.Ю. Лермонтова в научные центры. Общество истории древностей и природы выступило инициатором создания Ростовского-на-Дону городского музея. Работа этих организаций позволила расширить спектр научно-исследовательских направлений в регионе.
Во втором параграфе Общественные организации в системе образования провинции Дона и Северного Кавказа освещается работа обществ в просветительно-образовательной сфере.
Российские провинции, особенно регион Кавказа, не соответствовали Положению о начальных народных училищах (1864) и образовательным реформам. Новые общественные запросы предопределили основные формы деятельности общественных организаций в сфере образования и просвещения: в регионе возникло и работало 58 просветительских обществ: в Кубанской области - 29, в Терской области - 14, в Области войска Донского - 9, в Ставропольской губернии - 6.
В Кубанской области наиболее значимы были Общество распространения в народе грамотности и полезных знаний (1901), Екатеринодарское просветительное общество (1906), Армавирское просветительное общество (1908). В Области войска Донского особо отмечается деятельность Общества содействия народному образованию в Новочеркасске (1874), открывшего 43 пришкольных и 12 общедоступных библиотек. На Ставрополье единственной в этой сфере общественной масштабной организацией стало Общество для содействия распространению образования (1878), объединявшее видных общественных деятелей, краеведов, учителей, при участии которых были открыты 3 начальных (1879, 1900), 4 воскресных школы, в которых в течение 14 лет обучалось до 7а000 человек, 9 библиотек, общеобразовательные курсы (1903). Полифункциональность и эффективность деятельности этого общества объясняет, почему в Ставрополе не учреждались другие подобные организации, хотя в сельской местности возникло 5 просветительских обществ.
Помимо специальных образовательно-просветительских общественных организаций, большую роль в развитии образования региона сыграли филантропические общества, особенно общества вспомоществования: например, Общество вспомоществования нуждающимся ученикам Екатеринодарской мужской гимназии (1892), Ставропольское общество вспомоществования студентам императорских университетов и слушательницам высших женских курсов (1900), Общество вспомоществования нуждающимся учащимся в учебных заведениях г. Нахичевани-на-Дону (1902), Грозненское общество вспомоществования нуждающимся учащимся (1904).
Работа общественных организаций Терской области отставала от требований времени по причине недавнего включения ее в состав империи, многонациональности населения, финансовых затруднений, иногда - нежелания местных властей идти на уступки общественности: Общество распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области (1882) было вынуждено, в первые годы деятельности, в силу нехватки средств, ограничиться только выплатой стипендий учащимся; затруднялась также работа Общества распространения образования среди кабардинцев и горцев Нальчикского округа (1907).
Учитывая, что в регионе до 1907 г. - открытия Новочеркасского политехнического института, - отсутствовали высшие учебные заведения, общественные организации активно участвовали в создании системы среднего профессионального образования в виде педагогических и сельскохозяйственных курсов, что особенно развито было на Дону. По инициативе Донского общества содействия высшему женскому образованию в Новочеркасске были открыты высшие женские курсы (1908), финансовые затраты которых покрывались Министерством земледелия (1/3), областным правлением (1/3), земским комитетом (1/3).
Определенный вклад в создание системы образования внесли Общества народных университетов, опиравшиеся на общероссийский опыт: Кубанское общество народных университетов (1907), открывшее 3 воскресные школы с вечерними курсами и с номинальной платой за обучение (1 руб. в год), финансируемое, главным образом, за счет городской Думы, ежегодно выделявшей 5а000 руб.; Общество народных университетов в Майкопе (1908); Ростово-Нахичеванское общество народных университетов.
В целом, в результате деятельности указанных общественных организаций возрос интерес к получению образования среди крестьян, мещан и рабочих региона за счет увеличения школ, в том числе воскресных, вечерних курсов, библиотек, проведения лекционных кампаний и народных чтений.
В третьем параграфе Влияние общественных организаций на развитие здравоохранения региона рассматривается деятельность медицинских обществ в области здравоохранения.
Возникновение здравоохранительных общественных организаций Дона и Северного Кавказа явилось следствием слабого внимания государства и местных органов власти к проблемам медицинского обслуживания. Крайне низкая оплата труда врачей, получавших в регионе менее 1000 руб. в год; недоукомплектованность штатов (в 1886 г. в Ставропольской губернии на 800 000 чел. приходилось 11 врачей, а в Кубанской области на 1а773а690 чел. Ц 109 врачей); большие участки обслуживания, - все это снижало эффективность оказания медицинской помощи. Распространению эпидемических болезней способствовали постоянные переселенческие процессы переселенцев, незнание среди большинства населения элементарных требований гигиены, недоверие в народе к медицинскому персоналу, которому предпочитали знахарей.
По целям и формам работы здравоохранительные общества региона можно условно разделить на общемедицинские, ставившие перед собой широкий спектр задач и сочетавшие несколько видов деятельности, и узкоспециализированные, усилия которых были сосредоточены в определенной отрасли медицины или направлены на лечение одной болезни.
Анализы отчетов и протоколов ранее созданных медицинских обществ свидетельствует об их значительной научно-исследовательской деятельности в сотрудничестве с Императорской академией наук, ведущими медицинскими центрами страны и другими общественными организациями. Научные разработки Императорского Кавказского медицинского общества были отмечены наградой Венской всемирной выставки (1873).
Значителен был вклад полифункциональных медицинских обществ: прежде всего, Общества Донских врачей (1871), открывшего Лечебницу для приходящих больных, глазную амбулаторию и организовавшего только в 1888 г. 96 разных операций, выполненных членами общества. Одним из первых такого рода самоорганизующихся медицинских обществ на Северном Кавказе стало Ставропольское медицинское общество (1883), объединившее медиков и естествоиспытателей и требовавшее от своих членов представления научной работы не реже чем раз в три года. Помимо проведения научных исследований и их популяризации, оно в большей степени занималось вопросами санитарии и гигиены, особенно, борьбой с эпидемией сыпного тифа (1888). Усилиями общества были открыты школа и бесплатные курсы сиделок. Не менее значительной была роль Медицинского общества врачей Екатеринодара (1891), содержавшего Лечебницу для приходящих больных с бактериологической станцией и приемным покоем для бедняков за счет городских субсидий и пожертвований горожан. Спецификой медицинского общества врачей Терской области являлась не столько научно-исследовательская деятельность, сколько повышение квалификации врачей, ветеринаров и фармацевтов, пропаганда медицинских знаний и борьба с эпидемиями.
На Дону и Северном Кавказе создавались отделения общероссийских обществ: местные отделения Красного Креста открывали курсы по подготовке сестер милосердия с 70-80-х гг. XIX в., лазареты, госпитали во время войны, водолечебницы. Особое значение, учитывая высокий процент заболеваемости туберкулезом в регионе, имели узкоспециализированные отделения Всероссийской лиги борьбы с туберкулезом. На Дону Новочеркасский отдел Всероссийской лиги для борьбы с туберкулезом (1911) объединял 250 человек, создав бесплатную амбулаторию при больнице Общества донских врачей, Музей по туберкулезу и туберкулезный санаторий (1912). Кубанское отделение (1911), открыло в Екатеринодаре бесплатную лечебницу. Вследствие необходимости усиления мер по борьбе с этой болезнью, создавались самостоятельные локальные общества, например, Ставропольское на Кавказе общество для борьбы с туберкулезом (1912).
Региональная специфика медицинских обществ состояла в том, что научно-исследовательская деятельность играла в их деятельности меньшую роль по сравнению с лечебной и санитарно-профилактической работой практического характера, что обуславливалось тяжелой санитарно-эпидемиологической обстановкой в регионе, особенно, в переселенческих районах Дона и Северного Кавказа. Не менее важными являлись лечебно-оздоровительная работа по оказанию непосредственной медицинской помощи населению и лечебно-профилактическая - устройство больниц, амбулаторий, санаториев. Здравоохранительные общества не только обсуждали передовые методы лечения на собраниях и съездах, но и вносили предложения в местные структуры власти; исследовали регион с целью выявления причин, способствовавших распространению болезней.
Очевидно, что формирование региональной научно-интеллектуальной среды во второй половине XIX - начале XX в. можно рассматривать как закономерный этап в развитии общественных отношений. Значимой чертой, во многом предопределявшей эффективность в работе, можно считать соединение усилий профессионально-образованных людей и энтузиастов-любителей в рамках научно-интеллектуальных обществ. Ведущие позиции в них занимали краеведы, учителя, врачи, техническая интеллигенция, привлекавшие для покровительства и членства авторитетных представителей власти - членов императорской семьи, высокопоставленных чиновников, что позволяло проще решать финансовые проблемы обществ. Сельскохозяйственная специфика края предопределила наличие небольшого числа технических обществ, преимущественно занимающихся популяризацией технических знаний. К местным особенностям процесса относилось наличие обществ, положивших начало развитию альпинизма и туризма; большой вклад в развитие науки и изучение края внесли казачьи общества.
Изученные объединения представляли собой новую форму организации социума в регионе, важнейшей характеристикой которой являлось активная работа по установлению связей с крупнейшими научными центрами России. Практическая польза деятельности интеллектуальных обществ заключалась в популяризации научных достижений среди широких слоев населения и в предоставлении бесплатных или малооплачиваемых услуг, различных видов социальной помощи как результата реализации членами этих организаций своей активной гражданской позиции.
В третьей главе Содержание и формы организованной общественной деятельности Дона и Северного Кавказа в сфере социальной помощи населению во второй половине XIX Ц начале XX вв. исследуется роль общественных организаций в системе социального попечения, в деле защиты интересов этнических и малообеспеченных профессиональных групп.
В первом параграфе Филантропические общественные организации как эффективный механизм оказания социальной помощи населению рассматривается деятельность филантропических обществ как добровольных, самоорганизующихся объединений, главными функциями которых являлось оказание многих видов социальной помощи разным категориям граждан.
Во второй половине XIX в., как и в России в целом, на Дону и Северном Кавказе создавались общественные организации, уделявшие особое внимание наиболее нуждающимся в социальной поддержке гражданам. Прежде всего, действовали филантропические общества, совмещающие функции трех групп благотворительных учреждений для детей: призрения и воспитания малолетних; предоставление дешевого или бесплатного обучения; оказание лечебной помощи. Имеются в виду Общество попечения о бедных детях (Ростов-на-Дону, 1900), Общество попечения о детях (Армавир, 1890), Общество содействия воспитанию и защиты детей (Ставрополь, 1898), Общество попечения о сиротах и бедных детях (Грозный, 1906), охватывающие большую часть территории региона, спецификой которых являлось преобладание функции организации детских приютов.
По аналогии с общероссийскими объединениями такого типа региональные общества постепенно расширяли формы филантропической деятельности: разделение на категории и группы нуждающихся в помощи, применение новых видов призрения - учреждение детских яслей, детских площадок и детских клубов (Общество Друг детей (1917) открыло 2 клуба и 6 детских площадок в Таганроге)), которые, в силу их нетрадиционности, нуждались в предварительной пропаганде. К новым направлениям работы относилась организация курсов по внешкольному воспитанию детей, слушательницами которых являлись женщины, а также открытие детских учебных мастерских - швейных, сапожных и других (Ставропольское общество содействия воспитанию и защиты детей организовало швейную мастерскую для 40 учениц - воспитанниц приюта, в ней в 1906 г. обучалось 100 человек). Новым видом благотворительной деятельности стала организация колоний для детей-преступников и их реабилитации (Общество исправительных приютов в г. Таганроге, 1894; Общество исправительного приюта во Владикавказе, 1908). Помимо оказания бесплатной лечебной помощи детям, новым явлением стала практика обязательного содержания обществами врача при всех детских учреждениях.
Особое значение для региона имели общества вспомоществования в деле образования: на Кубани (34), Дону (22), Ставрополье (15) и Тереке (7). Они открывали дешевые и бесплатные учебные заведения и учреждали пособия для учащихся. Согласно классификации Л.Е. Оспищевой, эти организации подразделялись на широкопрофильные и узкоспециализированные. К широкопрофильным относились общества, оказывающие сразу несколько видов помощи учебным заведениям - Ставропольское общество вспомоществования недостаточным ученицам гимназий Ольгинской и св. Алескандры (1880), Общество вспомоществования нуждающимся учащимся мужской 2-х классной, женской начальной и церковно-приходской школ ст. Полтавской Темрюкского отдела (1900), Общество вспомоществования нуждающимся учащимся Кисловодской мужской и женской гимназий г. Кисловодска (1911), Общество вспомоществования нуждающимся учащимся в низших учебных заведениях г. Ростова на Дону (1912). К узкопрофильным относились Общество вспомоществования нуждающимся ученикам Екатеринодарской мужской гимназии (1901), Ставропольское общество вспомоществования 3-й женской гимназии (1905 г.), Общество вспомоществования нуждающимся учащимся в Таганрогской 2-й городской женской гимназии (1913). На Ставрополье преобладали узкопрофильные общества вспомоществования образованию.
Организованная благотворительность, направленная в адрес неимущих взрослых, связана была значительной своей частью с попечением о социально недостаточных горожанах, т.к. проблемы нуждающихся крестьян, в большинстве своем, решала крестьянская община. Анализ источников свидетельствует о том, что население Дона и Северного Кавказа практически не знало профессионального нищенства, как это имело место в центральной России. Население сельскохозяйственного региона считалось достаточно зажиточным, поэтому нищенство как промысел среди местных жителей не было столь сильно распространено, а случайное обеднение вызывало со стороны сельского общества экстраординарную помощь: выдача единовременного денежного пособия или хлеба и продуктов питания; при пожарах сельские общества выдавали погорельцам пособия в возмещение понесенных ими убытков. В основном в категорию нищих попадали пришлые или иногородние жители.
Объектами призрения становились традиционные категории - вдовы, сироты, одинокие старики, инвалиды. К ним применялись формы благотворительности, свойственные всем филантропическим обществам, - создание приютов, богаделен, ночлежных домов, дешевых или бесплатных столовых, раздача вещей и продуктов питания; выдача денежных пособий на похороны, квартплату, ремонт жилья. Новой формой благотворительности, вызванной развитием капиталистического уклада, стало устройство домов трудолюбия, справочных и рекомендательных бюро по трудоустройству. В качестве региональной специфики практиковались особые формы лечебной помощи в специализированных лечебницах и санаториях. Наиболее ярко нетрадиционные формы деятельности применялись, например, Обществом помощи бедным в г. Ставрополе (1897), которое, помимо устройства бесплатных столовых на 600-700 человек и приюта для престарелых, открыло бюро заявлений, оказывало помощь по возвращению на родину сезонным и временным наемным рабочим, а также тем, кто лечился на КМВ. Эффективные показатели работы обеспечивались восприятием европейского опыта: город был разделен на участки, каждым из которых заведовал участковый попечитель - действительный член общества.
Выявлены такие новые функции филантропических обществ, как призрение лиц, вышедших из тюремного заключения и их реабилитация, о чем речь пойдет в специальном параграфе. Второй важной задачей филантропических организаций являлось содействие развитию женского образования. Единственным обществом, организованным специально для осуществления социальной защиты женщин было Отделение Ростовского-на-Дону общества защиты женщин (1903), открывшее временный женский приют, а также Бюро труда и швейную мастерскую.
Филантропические общественные организации региона добивались эффективности за счет разработки проектов по делам общественного призрения и ходатайства перед земскими, городскими и другими учреждениями с целью их осуществления. Местные органы власти, как правило, поддерживали финансово выгодные и интересные проекты. Благотворительные общества задавали новые ориентиры в повседневной жизни региона, способствуя социальной адаптации многих обездоленных граждан и формированию гуманного отношения к людям в провинциальном обществе.
Во втором параграфе Деятельность национальных общественных организаций в решении проблем этнических групп населения рассматриваются основные направления и формы работы национальных общественных организаций в регионе.
Нерешённость национального вопроса в России во второй половине XIX в. определяла тенденции к консолидации этнических групп в свободные ассоциации в центральных городах России. В изучаемом регионе этот процесс наблюдался к концу XIX в., приобретая особую актуальность в поликультурной среде, не имеющей аналогов в империи. На рубеже XIXЦXX вв. особенно заметна активизация национальных обществ Ц добровольных, самоорганизующихся объединений граждан, основанных на консолидации людей определенной этнической принадлежности с целью защиты собственных экономических, политических, культурных интересов, сохранения традиций и национального самосознания.
В регионе распространялись широкопрофильные национальные общественные организации, в деятельности которых преобладали филантропические формы работы, к ним, условно, принадлежали: Дамское общество помощи бедным евреям (Ставрополь, 1906), Анапское эллинское благотворительное общество Кубанской области (1906), Владикавказское благотворительное мусульманское общество Муруват (1907), еврейское общество Ортодокс при главной синагоге в Ростове-на-Дону (1913). Специфика деятельности национальных общественных организаций Дона и Северного Кавказа заключалась в том, что в регионе они создавались не только с благотворительными и просветительскими целями, но с конфессиональными, культурно-эстетическими и сельскохозяйственными.
Наибольшей активностью из национальных объединений отличались армянские и осетинские общества, так как эти народы были более развиты экономически и социально активны в организованной защите своих интересов. 3 отделения Армянского благотворительного общества (Тифлис, 1881) действовали в Екатеринодаре, Армавире и Владикавказе. 6 армянских самоорганизующихся общества функционировали в Терской области; 3 на Дону, 2 в Ставрополе, 2 на Кубани. Особенностью армянских национальных обществ было активное участие женщин в форме создания Дамских благотворительных обществ в Екатеринодаре, Пятигорске, Майкопе, Ставрополе. Что касается осетинских обществ, то следует выделить Общество распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области, Осетинский кружок любителей театрального искусства в г. Владикавказе и др. Благотворительные организации греческой диаспоры наибольшее распространение получили на Кубани.
Узкопрофильными национальными общественными организациями являлись просветительские, сельскохозяйственные и этноконфессиональные объединения. Национальная общественность проявляла наибольшую социальную активность в сфере просвещения (Армавирское грузинское общество распространения грамотности). Наиболее активной в деле просвещения стала осетинская национальная интеллигенция (Общество вспомоществования учащимся г. Владикавказа, 3 просветительских общества в Грозном). Примером общественных организаций, нацеленных на пропаганду сельскохозяйственных знаний, стали: Терское общество сельского хозяйства и сельской промышленности (1894), Подгорненское эстонское сельскохозяйственное общество (1906), Кабардинское поощрительное скаковое общество (1906), Кабардинское общество коннозаводчиков.
Преобладанием этноконфессиональных функций отличались римско-католические и евангелическо-лютеранские общества в Ростове-на-Дону, Ставрополе, Екатеринодаре, Терской области. Мусульманские общества были менее активны: из них можно особо отметить деятельность Ставропольского мусульманского благотворительного общества, Общества просвещения магометан (Ростов-на-Дону).
Основные проблемы национальных общественных организаций в регионе состояли в финансовых трудностях, не позволяющих развернуть качественной и планомерной работы. Например, Общество пособия бедным персидскоподданным Химмат за три года деятельности располагало всего 529-ю руб.; Армянское женское благотворительное общество в Майкопе могло оказать помощь в 1907 г. всего лишь 5-ти гражданам, поэтому часто их функции ограничивались лишь выплатами единовременных пособий. Некоторые общества по этой же причине закрывались, просуществовав недолго, например, Крымское греческое благотворительное общество.
Национальные общественные организации отличались малочисленностью, что объяснялось, во-первых, новизной формы объединения, не успевшей закрепиться в традиционном обществе, во-вторых, политикой царского режима, подавлявшего национальные инициативы жестким полицейским надзором. Особенно контролировались армянские добровольные общества, проверяемые на сопричастность к националистическим организациям Гнчак и Дашнакцутюн: после жандармской проверки были закрыты отделения Армянского благотворительного общества на Кавказе (1899). Администрация Терской области отказала в регистрации устава 5 национальным обществам г. Владикавказа (1910-1911 гг.). В-третьих, традиционная сплоченность и взаимопомощь, отличающие национальную культуру, обеспечивали определенный уровень социальной защищенности представителям этнических диаспор, хотя наиболее эффективное решение назревших социокультурных проблем и реализация гражданской позиции национальных меньшинств достигались через создание общественных организаций.
Особое значение имели общественные организации, осуществлявшие защиту интересов малообеспеченных профессиональных групп, изучаемые в третьем параграфе Участие общественных организаций в движении по защите малообеспеченных профессиональных групп.
В XIX в. государство уделяло слабое внимание системе социального обеспечения - проблемам оплаты труда, трудоустройства, регламентации рабочего времени, обеспечения законного отдыха работающих, страхования, что стало побудительной причиной консолидации в объединения для самостоятельного решения социальных вопросов. Общества взаимопомощи представляли значительную группу общественных организаций, объединяющих представителей различных профессий. Их принципиальной особенностью являлся принцип взаимопомощи и создание общей кассы, пополняемой взносами каждого члена объединения. Однако, в начале XX в. спектр их деятельности расширялся, включая просветительские, благотворительные, здравоохранительные функции.
Значительную группу организаций взаимопомощи составляли общества в сфере образования. Материальная необеспеченность и правовая беспомощность побуждали учителей к объединению с конца 70-х гг. XIX в., а в 80-е гг. возникали ссудо-сберегательные кассы, но общества взаимопомощи, как таковые, появились только после издания Нормального устава для обществ взаимного вспоможения учащим и учившим (1894)101.
Учительские общества взаимопомощи создавались в контексте общероссийский объединений, усваивающих западноевропейский и американский опыт. В исследуемом регионе особенно активно функционировали Донская учительская касса взаимопомощи (1906) в составе 906 человек, на средства которой содержался детский приют-общежитие; Общество взаимопомощи учащих в Кубанской области и Черноморской губернии, открывшее справочное бюро трудоустройства; Общество взаимного вспомоществования учащим и учившим в Терской области, деятельность которого ограничилась устройством лекций, выдачей материальных пособий; Общество соревнователей Ставропольского Учительского Института (1913).
Врачебные общества взаимопомощи возникали в форме местных филиалов Санкт-Петербургского общества взаимопомощи врачей: наиболее значима была их деятельность в Екатеринодаре (1896). По аналогии с общероссийскими обществами создавались фельдшерские организации в Новочеркасске (1899), на Кубани (1910), Ставропольской губернии (1915).
Среди профессиональных объединений выделяются общества торговых и промышленных служащих - приказчиков, конторщиков, бухгалтеров, а также чиновников: Общество взаимного вспоможения приказчиков и коммерческих служащих в Екатеринодаре (1895), открывшее школу и вечерние курсы для детей служащих в торговых предприятиях, а также бюро занятости; Ставропольское общество вспоможения приказчиков и коммерческих служащих, основавшее бухгалтерские курсы, Тарифное бюро и Бюро для приискания занятий (1914). Однако, деятельность ставропольских обществ такого рода была менее активна, чем на Дону и Кубани. Общества в Екатеринодаре и Армавире пытались регулировать через органы самоуправления и полицию исполнение работодателями закона О нормальных условиях труда служащих (1906), создавая специальные комиссии, ведущие судебные процессы против работодателей, тогда как большая часть других обществ региона сосредотачивалась на действиях по взаимной помощи и организации досуга.
По подсчетам автора, всего было открыто 67 обществ взаимопомощи среди профессиональных групп: в Области войска Донского - 33, в Кубанской области - 16, на Тереке - 11, в Ставропольской губернии - 7, которые внесли посильный вклад в систему социального обеспечения региона. Общественные организации по защите интересов малообеспеченных профессиональных групп выступали на общероссийском уровне, участвуя с начала XX в. во всероссийских съездах представителей отдельных профессий.
Период социальной активности в деятельности благотворительных объединений, национальных общественных организаций и обществ взаимопомощи региона соответствовал общероссийскому процессу формирования института гражданских ассоциаций. К функциональным особенностям трех, рассмотренных в этой главе, групп обществ, можно отнести социально-практическую деятельность, характерной чертой которой являлось открытие и содержание благотворительных и образовательных учреждений, а также проведение культурно-просветительской работы в целях популяризации знаний и получения дополнительных доходов для продолжения своей деятельности.
В четвертой главе Общественные организации в экономической и культурно-досуговой жизни региона исследуется содержание и специфика участия региональных обществ в социально-экономической, культурно-эстетической и духовной сферах.
В первом параграфе Сельскохозяйственные общественные организации в поисках путей преодоления агроэкономической отсталости Дона и Северного Кавказа раскрывается влияние этих обществ на экономическое развитие региона. Сельскохозяйственные общественные организации - добровольные, самоорганизующиеся объединения граждан, сплотившие лиц, заинтересованных в решении проблем усовершенствования сельской промышленности и сельского хозяйства, а также отдельных её отраслей.
Важность деятельности этих обществ обуславливается сельскохозяйственной направленностью региона, становящегося в 70-е годы центром зернового и тонкорунного производства, развития товарных видов сельхозкультур - конопли, льна, картофеля, подсолнечника, табака, винограда. Спецификой региона являлся огромный поток переселенцев, занятых преимущественно в сельском хозяйстве (например, в 1867 г. в Ставропольской губернии проживало 341 тыс. человек, к 1897 г. - уже 873 тыс.).
На Дону и Северном Кавказе были распространены отделения общероссийских ассоциаций: Ростовский-на-Дону отдел Императорского Московского общества сельского хозяйства (1902); Прикумский отдел комитета виноградарства и виноделия при Императорском Московском обществе сельского хозяйства (1903); три отдела Императорского Доно-Кубано-Терского общества сельского хозяйства, Екатеринодарский отдел Императорского российского общества рыбоводства и рыболовства. Активно создавались самоорганизующиеся сельскохозяйственные общественные организации: широкопрофильное Ставрополь-Кавказское общество сельского хозяйства (1860, воссозданное в 1909 г.), организовавшее показательный пункт по производству молочного скота; прокатную станцию сельхозмашин, зерноочистительный пункт, сельскохозяйственные курсы. Примером узкоспециализированных обществ выступает Ставропольское общество пчеловодства и садоводства (1908), наладившее процесс сбыта меда, в частности, в Ригу, создавшее учебно-показательную пасеку и курсы (1910), сад и питомник. Достижения этого общества были отмечены на 1-й Ставрополь-Кавказской сельхозвыставке малой серебряной медалью (1911). Эти общества способствовали открытию подобных объединений в уездах.
Активно действовали сельскохозяйственные общественные организации на Дону: в Таганроге (1867, воссозданное в 1886), способствующее развитию таких отраслей, как хлопководство и шелководство, распространению новой культуры - кукурузы; Донское общество сельского хозяйства (1889) получило за успешную деятельность почетное звание Императорского общества; Хопёрское общество открыло образцовую ферму, склад земледельческих машин, бесплатный ветеринарный пункт, учебную мастерскую. На Кубани отмечается деятельность Кубанского экономического общества (1875), основавшего земледельческую ремесленную школу (1887), образцовые сельские хозяйства, метеорологическую станцию, способствовавшего организации сбыта фруктов и овощей в крупные города России, а также окружные общества. В Терской области наиболее активно функционировали Терское общество сельского хозяйства и промышленности и Кабардинское скаковое общество.
Во всех регионах края были основаны общества ветеринарных врачей, на основе некоторых возникали отделы Российского общества покровительства животным, организующие лечебницы, образцовые кузницы, пропагандирующие гуманное отношение к животным.
Деятельность сельскохозяйственных обществ способствовала применению в крестьянских хозяйствах селекции и районирования сортов, сельхозтехники, ветеринарных знаний и навыков. Значительный вклад они внесли в освоение новых технических культур и углубление сельскохозяйственной специализации по отраслям садоводства, огородничества, виноградарства, пчеловодства. Члены сельскохозяйственных обществ преодолевали территориальную замкнутость в целях обогащения опытом, принимая участие в проводившихся выставках на Северном Кавказе и в других регионах.
Во втором параграфе Вклад общественных организаций в культурное наследие Дона и Северного Кавказа рассматривается деятельность культурно-эстетических обществ, стремившихся к повышению интеллектуального, нравственного и культурного уровня южной окраины империи.
Особую роль в регионе играли культурно-эстетические общества музыкантов, художников, театралов, действующие в русле общероссийских тенденций, которые через устройство концертов, спектаклей, художественных выставок прививали населению вкус к духовным ценностям. Они повышали культурный уровень повседневной жизни не только горожан, но и сельских жителей.
В области войска Донского Ростовское музыкальное общество (1875) послужило основой для открытия Ростовского отделения Императорского русского музыкального общества - ИРМО (1896). Ростовское артистическое общество действовало по инициативе известного художника А.С. Чиненова (1894), при нем открылись рисовальные курсы. Значимый вклад внесли Новочеркасское музыкально-драматическое общество, Ростовское отделение Императорского русского театрального общества.
К организациям, внесшим наибольший вклад, следует отнести Кружок любителей музыки (Ставрополь, 1883), в работе которого большую роль сыграли известный композитор В.Д. Беневский, писатель К. Хетагуров, музыкант и дирижер И.Е. Попов, открывший первую на Северном Кавказе частную музыкальную школу (1900) при содействии членов кружка. По инициативе И.Е. Попова Кружок реорганизовался в отделение ИРМО (1901). Члены ИРМО организовывали концерты и музыкально-вокальные вечера в пользу студентов и голодающих, учительские курсы, музыкальные классы (1903) и затем регентское отделение при них, концертный зал, проводили в Ставрополе музыкальные сезоны. Художественная интеллигенция объединилась в Художественный кружок под руководством И.И. Васильева (1916), существовавший на собственные средства, при нем были открыты курсы и проводились выставки.
На Кубани заметной была деятельность Кружка любителей музыки (1881), преобразованного в кружок любителей музыки и драматического искусства (1889-1895), под председательством А.Д. Бигдая, хормейстера кубанского казачьего хора и собирателя фольклора. Члены кружка за счет членских взносов ставили оперы Жизнь за царя, Трубадур и др., устраивали еженедельные музыкальные вечера и драматические представления. Они инициировали открытие Екатеринодарского отделения ИРМО, основавшего музыкальное училище (1909). Такие же организации создавались в Армавире, Ейске, Майкопе, Новороссийске. В 1908 г. на Кубани возник первый художественный кружок при Екатеринодарской картинной галерее, почетным президентом которого стал выдающийся художник И.Е. Репин.
В национальных территориях выделялась деятельность Владикавказского отделения ИРМО (1903), учредившего музыкальную школу. Но в Терской области количество национально-культурных эстетических обществ было ограничено из-за противодействия местных органов власти, не утверждавших их уставы, опасаясь распространения националистических идей в области.
Всплеск самодеятельных инициатив, высокая социальная активность и качество работы культурно-эстетических общественных организаций привносили в жизнь городов и сел элементы просвещения и культуры. Именно эти организации заложили основы музыкального, художественного и театрального творчества, способствовавшие появлению профессиональных театров, музыкальных и художественных училищ, создававшие среду для свободы творческой самореализации человека как личности, позволяющие молодежи получить достойное образование на периферии. Культурно-эстетические общества были востребованы другими объединениями для совместной работы по сбору пожертвований, устройству бесплатных концертов и спектаклей.
В третьем параграфе Проявление общественной инициативы в создании и деятельности досуговых обществ рассматриваются особые общественные организации - досугово-развлекательные. Новой формой досуговых обществ являлись смешанные всесословные клубы, не обладавшие кастовостью и замкнутостью дворянских клубов начала XIX в., открывавшиеся не только в городах, но и в селах, станицах и других населенных пунктах. Яркими примерами стали Новочеркасский клуб всех сословий, Цимлянский общественный клуб, в президенты которого могли избираться урядники и казаки, Коммерческий клуб в Ставрополе, куда входили представители интеллигенции. В их функции входила организация танцевальных, музыкальных, литературных вечеров, драматических представлений, концертов, что способствовало отвлечению населения от социальных патологий и приобщало к культурным ценностям.
С 1820 по октябрь 1917 г. на территории Донской области возникло 28 клубных объединений, на Тереке - 19, на Ставрополье - 7 и на Кубани - 4. Преемственность с дворянскими клубами заключалась в строгой регламентации клубной жизни, учете благонадежности, возрастного и полового цензов их членов. Спецификой региона было наличие очень малого количества женских клубов, хотя женщины допускались в члены смешанных клубов, например, - в Старофорштадский клуб трезвости в г. Ставрополе (1913). Клубы позволяли реализовать стремление отдельных групп населения региона к организации досуга в упорядоченной и специализированной формах, способствовавших самовыражению отдельной личности в кругу единомышленников. В свою очередь, они влияли на внутренний мир человека, корректировали его образ жизни, регламентировали поведение. Предоставляя гражданам возможность отвлечься от будничных проблем, клубы наполняли быт культурно-эстетическими мероприятиями. На рубеже XIX - XX вв. клубная форма организации досуга в регионе имела тенденцию к укоренению в повседневной жизни провинциального общества.
В четвертом параграфе Деятельность православных религиозных братств рассматривается роль этих объединений в развитии духовной культуры региона.
Одним из важнейших направлений правительственной политики в поликонфессиональном и многонациональном Кавказском регионе, где имелись общины, признанные церковью сектантскими и раскольническими, являлось возобновление миссионерства, осуществляемого православными миссионерскими обществами, религиозными братствами, церковно-приходскими попечительствами, распространившимися после издания положения О правилах для учреждения православных церковных братств (1864). Первой религиозной общественной организацией на Кавказе стало Общество восстановления христианства (Тифлис, 1860), открывшее осетинский женский приют с училищем и ведающее осетинскими православными школами. Впоследствии на Дону и Северном Кавказе были открыты Братство Св. апостола Андрея Первозванного (1873), Братство Св. равноапостольного кн. Владимира (1888), объединенные в Андреевско-Владимирское братство (1892), Донское Богородично-Аксайское братство (1886), Майкопское православное Братство св. Пророка Оссии (1888), Екатеринодарское Александро-Невское религиозно-просветительное Братство (1892). От этих братств изначально требовалось выполнение миссионерской функции, что отодвигало другие виды деятельности на второй план. Степень эффективности миссионерства была не высока из-за дефицита квалифицированных священнослужителей, отсутствия опыта работы в данной сфере, а также необходимости исполнения церковно-административных обязанностей, возлагаемых на религиозные братства. Типичным для таких обществ как в России, так и в регионе являлось их широкое участие в благотворительной и религиозно-просветительной деятельности.
В пятом параграфе Организованная общественность в преодолении реалий социальной патологии населения рассматривается деятельность обществ трезвости и общественных организаций по предупреждению преступности и борьбе с ней.
В конце XIX - начале XX в. в общественной жизни России заметную роль стали играть нравственно-воспитательные общественные организации Цдобровольные объединения граждан по интересам, нацеленные на гуманизацию нравственных отношений и сохранение традиционных моральных ценностей, выполняющие в обществе нравственно-охранительную и воспитательно-реабилитационную функции. Если в центральной России эти общества начали стихийно создаваться с конца 50-х гг. XIX в. в крестьянской среде, как протест против винных откупов, и только потом включилась в этот процесс интеллигенция: первое официально учрежденное общество трезвости возникло в 1874 г., то в северокавказском регионе изначально инициатива принадлежала интеллигенции. Общества трезвости вели антиалкогольную пропаганду, организуя лекции, народные чтения, беседы о вреде пьянства, публикуя статьи и брошюры о здоровом образе жизни. Они открывали чайные, чайно-читальни, устраивали культурно-зрелищные мероприятия, чтобы отвлекать народ от пагубного пьянства.
Среди общественных организаций, ранее других развернувших антиалкогольную борьбу, значительное место в регионе занимали православные религиозные братства и миссионерские кружки: к примеру, Андреевско-Владимирское братство, содержавшее дешевую столовую, где не отпускались алкогольные напитки. Антиалкогольную функцию осуществляли также и общественные организации в сфере образования: например, Общество для содействия распространения народного образования в Ставрополе. Позже возникали специальные общества трезвости: на Кубани - Екатеринодарское общество борьбы с пьянством (1907), на Дону - Власовское общество трезвости при руднике Е.Т. Парамонова хут. Власово-Грушевском Новочеркасской станции (1910), в Ставрополе - Старофорштадский клуб трезвости (1913).
Местные общества испытывали на себе противоречивость политики правительства, главной фискальной целью которого являлось получение доходов казны от продажи крепких напитков. С одной стороны, учреждались с 1900 г. Попечительства о народной трезвости во главе с высокопоставленными чиновниками и губернаторами с целью надзора за доходом питейной торговли и распространения здорового образа жизни; с другой, выделялись ничтожные средства для их работы, что предопределяло формальный характер этой деятельности. Поэтому Попечительства не только не ограничивали пьянство, но и требовали дополнительных усилий со стороны общественности.
Анализ истории деятельности общественных организаций, развернувших движение за народную трезвость, позволяет заключить, что, несмотря на активную пропаганду ими здорового образа жизни, усилия их разбивались о реальную действительность традиционного бытового порока - пьянства, обусловленного низким уровнем жизни, малограмотностью, усталостью от полевых работ и тяжелого труда на предприятиях, наличием питейных заведений. Именно усилиями социально активных организованных граждан были разработаны основные методы антиалкогольной борьбы, в той или иной степени способствующие снижению уровня потребления спиртных напитков, хотя вряд ли можно высоко оценить степень эффективности работы этих общественных организаций.
Еще одной не менее важной проблемой, которую решали нравственно-воспитательные общества, являлась борьба с преступностью и оказание реабилитационной помощи заключенным. Прогрессивно-мыслящая интеллигенция обращала внимание на плохое состояние тюрем и отсутствие мер по реабилитации бывших заключенных.
На территории изучаемого региона со второй трети XIX в. по инициативе государства возникали Попечительные о тюрьмах комитеты, из которых особенно следует отметить деятельность Комитета попечительства о тюрьмах Кубани, успешно проводившего систему трудовой помощи и патронажную работу среди освободившихся из заключения.
На рубеже XIX - XX вв. в регионе основывались общественные организации для помощи бывшим заключенным. Из них наиболее эффективно действовали Общество для пособия освобождаемым из мест заключения (Ростов-на-Дону, 1899), открывшее приют для освободившихся заключенных; во Владикавказе - Общество исправительного приюта с земледельческой колонией для малолетних преступников; Ставропольский Патронат (1909), обеспечивающий в Доме трудолюбия работой 3 000 женщин и 1 500 мужчин. Эти общества пытались социально адаптировать бывших заключенных через устройство их на работу и предоставления им временного жилья. Наиболее активную роль в реабилитационных общественных организациях региона играли представители чиновничества, церкви и те, кто работал в системе судопроизводства: например, Патронат был открыт по инициативе губернатора Б.М. Янушевича и при поддержке архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского Агафодора.
Таким образом, в деятельности общественных организаций Дона и Северного Кавказа второй половины XIX - начала XX в. по духовному и культурно-эстетическому развитию региона, наряду с вкладом таких традиционных обществ, как православные религиозные общественные организации, важную роль сыграли новые формы ассоциаций: всесословные клубы, культурно-эстетические общества, общества по борьбе с пьянством и преступностью. В качестве особой функции культурно-эстетических общественных организаций следует указать не только развитие традиционных самобытных культурных форм национальных групп и казачества, но и приобщение их к общекультурным ценностям.
В пятой главе Деятельность общественных организаций Дона и Северного Кавказа в начале XX в. исследуется процесс постепенной политизации общественных организаций, распространения националистических идей в среде организованной общественности, меры власти по их пресечению и особенности деятельности общественных организаций в период Первой мировой войны.
В первом параграфе Политизация общественных организаций в начале XX в. рассматривается процесс политизации некоторых общественных организаций региона, в том числе, национальных, под влиянием нарастания революционной ситуации в России.
В начале XX в. многие общественные организации Дона и Северного Кавказа под влиянием общероссийского общественно-политического движения и противоречивой политики государственной власти, отразившейся в законах 1906 г., активизировались в сфере политической деятельности. Особенность социокультурной среды Дона и Северного Кавказа заключалась в том, что это был регион с особой ментальностью жителей, сформированный в условиях его самостоятельных действий в процессе колонизации освоения, регион, куда в недавнем военном прошлом ссылались неблагонадежные элементы, находившиеся под надзором полиции. Накануне Первой русской революции, также как по всей стране, на Юге России появились нелегальные революционные организации, главными идеологами которых часто были инициаторы и участники общественных организаций: Ставропольская организация учащихся социал-демократов, Кубанский социал-демократический союз учащихся и учащих, Ученическая организация партии социалистов-революционеров, армавирская группа Союза учителей. Некоторые общественные организации, возникающие как неполитические ассоциации, закрывались за пропаганду революционных идей - например, Политический клуб в Таганроге, закрытый в 1907 г.; просветительские учреждения Армавирского общества попечения о детях, ставшие почти целиком ячейками РСДРП; Кубанское просветительное общество, закрытое за антиправительственную пропаганду в 1907 г. На Ставрополье большую часть членов отделений партий РСДРП и социалистов-революционеров составили представители Общества для содействия распространению народного образования и Ставропольского общества помощи бедным. Русское бальнеологическое общество, превратилось в самозваный политический клуб, ведущий агитационную работу, преимущественно кадетского направления.
Общественные организации региона накануне и в период Первой русской революции приняли активное участие в распространении идей общедемократического характера, становясь очагами зарождения политических партий и политического просвещения. Большинство членов местных общественных организаций в начале XX в. состояло в различных политических партиях: например, ставропольский присяжный поверенный из дворян В.М. Краснов, активист нескольких общественных объединений, являлся сначала членом партии социал-демократов, затем социалистов-революционеров, будучи в 1906 г. привлечен к судебному дознанию за нарушение правил о печати. Тоже самое можно сказать о представителях ставропольского ортодонтологического общества, известных своей неблагонадежностью, например, И.М. Маянце, А.Г. Бердичевском; члене многих обществ нотариусе Г.К. Праве.
Наиболее распространенными в среде организованной общественности были идеи социал-революционеров и социал-демократов, свидетельствующие о высокой степени политизированности профессиональной социокультурной среды Дона и Северного Кавказа, усиленно пропагандирующей революционные идеи среди крестьянства. В послеревоционный период политическая и пропагандистская деятельность общественных организаций шла на спад по причине усиленного контроля со стороны полиции и жандармерии: например, Общество Знание (Ростов-на-Дону, 1910) было взято под жесткий контроль, потому что в составе его членов было много местных социал-демократов. Некоторые общества после 1907 г. стали сближаться с профессиональными рабочими союзами, в том числе и Общество Знание. Многие представители общественных организаций являлись членами либеральных партий, сыграв активную роль в распространении также общедемократических идей. Таким образом, можно утверждать, что накануне и во время революции 1905-1907 гг. деятельность общественных организаций принимала явную политическую окраску.
По мере активизации политической деятельности общественных организаций, усиливался полицейский надзор за их участниками, во многом осложнявший работу организованной общественности. Особенно надзор был установлен за политической деятельностью национальных общественных организаций. На исследуемой территории функционировали комитеты националистической партии Дашнакцутюн во Владикавказе, Ростове-на-Дону и Нахичевани-на-Дону. Они оказывали влияние на многочисленные армянские общественные организации, в частности, отделения Армянского благотворительного общества в Екатеринодаре, Армавире, Владикавказе. Некоторые члены 3-х армянских просветительских обществ подозревались в принадлежности к армянской национально-политической партии Дашнакцутюн, использующей террористические методы, и Бакинскому культурному армянскому союзу. Обе эти организации выдвигали программу демократических и политических преобразований.
Неблагонадежными в регионе считались евреи, которых подозревали в стремлении создать на данной территории автономную провинцию и вести подпольную деятельность, поэтому все сколько-нибудь активные проявления еврейской общественности подвергались строжайшему надзору со стороны полиции и жандармерии, о чем свидетельствуют донесения губернаторских и областных канцелярий. Это стало причиной, препятствующей организации в регионе многих еврейских национальных общественных объединений. Не менее жесткий контроль был установлен над пропагандой украинского националистического движения. По этой же причине не было и мусульманских националистических общественных организаций.
В тоже время, несмотря на давление со стороны местных органов власти и полицейских чинов, многие национальные общественные организации продолжали функционировать, что подтверждает противоречивый характер взаимодействия общественных организаций и государственных органов контроля.
Во втором параграфе Деятельность общественных организаций в период Первой мировой войны рассматриваются формы работы общественных организаций военного периода, главной функцией которых теперь стало сплочение общественности для оказания помощи воинам и их семьям. В этой связи следует отметить деятельность Донского областного отделения Вел. кн. Елизаветы Федоровны, которое за два года выдало семействам военнослужащих 97а530 руб., открыло ясли-приют при Обществе содействия народному образованию на Дону, а также приют для сирот и полусирот воинов в Новочеркасске. Оно оказывало помощь Обществу попечения о беспризорных детях и нуждающихся женщинах, а также опекало беженцев. Столь же значимым стал вклад Таганрогского отдела Петроградского общества вспомоществования бедным семействам поляков, Еврейского комитета по оказанию помощи бедным, Донского областного отделения Татьянинского комитета (1914)102, организующих богадельни, приюты и школы для беженцев.
Особую значимость в регионе приобрели местные отделения Российского общества Красного Креста (РОКК), организующие госпитали для больных и раненых, учреждавшие курсы сестер милосердия, собирающие пожертвования для пособий раненым и больным. Например, только в Ставропольской губернии функционировали 5 уездных отделений РОКК и девять Дамских комитетов РОКК. Столь же интенсивной была деятельность этих отделений на Дону, Кубани, в Терской области. К августу 1915 г. образовалось 40 попечительств Красного Креста только в Нальчикском округе.
Столь же весомый вклад вносила деятельность отделений и комитетов Всероссийского земского союза, организовывавшего медицинскую помощь. Например, на его средства в Ставропольской губернии был открыт эвакопункт и при нем два лазарета, госпитальная аптека, лаборатории. Всего в распоряжении комитета числилось 15 госпиталей по Ставропольской губернии. Одновременно, в Ставрополе, Ростове-на-Дону, Екатеринодаре действовали отделения Всероссийского союза городов.
В организации помощи фронту, больным и раненым воинам, их семьям приняли участие практически все общественные организации региона, независимо от их целевого назначения, обозначенного в уставах. Активизация деятельности организованной общественности на этапе Первой мировой войны, способствовала тому, что общества служили серьезной опорой местным властям в организации помощи в экстремальных ситуациях.
В целом, можно заключить, что в начале XX в. в среде некоторых общественных организаций наблюдается постепенная политизация их деятельности. Наряду с участием в социально-экономической и духовной жизни региона они вовлекались в общественно-политическую сферу. Происходило своего рода расширение спектра влияния общественных организаций в сторону политической деятельности, что было связано с активизацией общественно-политического и революционного движения в стране в целом. Самоорганизующиеся объединения региона при всех потрясениях российского общества продолжали оставаться своего рода школой самостоятельной гражданской деятельности населения.
В заключении подведены итоги, сформулированы теоретические и научно-практические выводы, главный из которых состоит в том, что история деятельности гражданских объединений региона свидетельствует о достаточно высокой степени активности провинциальной общественности, о трудной, противоречивой, но неуклонной интеграции ее в единое политическое и социокультурное пространство Российской империи. Усиление позиций добровольных обществ в экономической и социокультурной жизни Дона и Северого Кавказа в исследуемый период, особенно в начале XX в., оказывало ощутимое воздействие на деятельность государства и свидетельствовало о начавшемся процессе формирования гражданского общества в южнороссийском регионе. В переломные моменты российской истории общественные организации оставались основой формирующегося гражданского общества.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ИЗЛОЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА:
I. Монография и брошюры:
1. Любушкина Е.Ю. Общественные организации Дона и Северного Кавказа (вторая половина XIX - начало XX века). Монография /Е.Ю. Любушкина. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2011. - 260 с. (15,11 п.л.).
2. Любушкина Е.Ю. Национальные общественные организации в социокультурной жизни Дона и Северного Кавказа в конце XIX - начале XX в.: Научное издание / Е.Ю. Любушкина. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2010. - 34 с. (1,98 п.л.).
3. Любушкина Е.Ю. Филантропическая деятельность общественных организаций Дона и Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX в.: Научное издание / Е.Ю. Любушкина. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2010. - 30 с. (1,74 п.л.).
II. Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных изданиях из Перечня российских рецензируемых научных журналов, рекомендуемых ВАК Минобрнауки России:
4. Любушкина Е.Ю. Местные органы власти и общественные организации Северного Кавказа (вторая половина XIX - начало XX в.) / Е.Ю. Любушкина // Власть. - 2009. Ц № 7. - С. 129-131. (0,6 п.л.)
5. Любушкина Е.Ю. Общественные организации Северного Кавказа и формы их работы (вторая половина XIX - начало XX в.) / Е.Ю. Любушкина // Власть. - 2009. Ц № 8. С. 60-63. (0,6 п.л.).
6. Климашкина Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.). Архивы как основной вид источников по изучению общественных организаций Дона и Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX в. / Е.Ю. Климашкина (Любушкина) // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2010. Вып. 10. С. 24-30. (0,6 п.л.).
7. Климашкина Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.). Клубы как один из видов досуговых обществ и их роль в повседневной жизни Дона и Северного Кавказа в XIX - начале XX в. /Е.Ю. Климашкина (Е.Ю. Любушкина) // Научные проблемы гуманитарных исследований. - 2010. Вып. 11. - С. 33-39. (0,6 п.л.).
8. Климашкина Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.). Региональная специфика и типология общественных организаций Дона и Северного Кавказа второй половины XIX - начала XX в. /Е.Ю. Климашкина (Е.Ю. Любушкина) // Научные проблемы гуманитарных исследований. - 2010. Вып. 12. - С. 69-77. (0,9 п.л.).
9. Климашкина Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.). Сельскохозяйственные общественные организации в поисках путей преодоления агроэкономической отсталости на Дону и Северном Кавказе во второй половине XIX - начале XX в. /Е.Ю. Климашкина // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. - 2010. Вып. 6. С. 50-55. (0,8 п.л.).
10. Климашкина Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.). Общественные организации и формирование научно-интеллектуальной среды Дона и Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX в. /Е.Ю. Климашкина (Е.Ю. Любушкина) // Вестник Ставропольского государственного университета. - 2011. Вып. 71. С. 34-41. (0,8 п.л.).
11. Климашкина Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.). Общественные организации в системе образования Дона и Северного Кавказа второй половины XIX - начала XX в. /Е.Ю. Климашкина (Любушкина) // Вестник Ставропольского государственного университета. - 2011. Вып. 72. С. 5-15. (0, 8 п.л.).
12. Климашкина Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.). Политизация общественных организаций Дона и Северного Кавказа в начале XX в. и усиление политического надзора за их деятельностью /Е.Ю. Климашкина (Е.Ю. Любушкина) // Вестник Пятигорского Государственного Лингвистического Университета. - 2011. № 1. с. 317-325. (0,8 п.л.).
13. Климашкина Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.). Деятельность общественных организаций Дона и Северного Кавказа в годы Первой мировой войны /Е.Ю. Климашкина ( Е.Ю. Любушкина) // Известия высших учебных заведений. Северо-кавказский регион. Общественные науки. - 2011. - № 1. - С. 47-50. (0,6 п.л.).
14. Любушкина Е.Ю. Деятельность здравоохранительных общественных организаций Дона и Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX века /Е.Ю. Любушкина // Вестник Ставропольского государственного университета. - 2011. - 77 (6). Ч. 2. - С. 163-170. (0,8 п.л.).
15. Любушкина Е.Ю. Общества взаимопомощи в системе социального обеспечения Дона и Северного Кавказа в конце XIX - начале XX века /Е.Ю. Любушкина // Вестник Ставропольского государственного университета. 2011. - 77 (6). Ч. 2. - С. 152-158. (0,6 п.л.).
III. Статьи в других научных изданиях:
16. Любушкина Е.Ю. Деятельность национальных общественных организаций Северного Кавказа в развитии культуры и просвещения народа в период 1860-1917 гг. /Е.Ю. Любушкина // Северный Кавказ в межцивилизационных контактах и диалогах: от древности к современности. Тезисы региональной научной конференции, посвященной 10-летию исторического факультета АГПИ, 24-25 октября 2001 г. - Армавир. Ц 2001. - С. 59-62. (0,3 п.л.).
17. Любушкина Е.Ю. К вопросу об общественных организациях в губернском городе Ставрополе во второй половине XIX - начале XX в. /Е.Ю. Любушкина // Ставрополь - врата Кавказа: история, экономика, культура и политика. Материалы региональной научной конференции, посвященной 225-летию г. Ставрополя. Ставрополь, 10 сентября 2002 г. - Ставрополь, 2002. - С. 225-231. (0,6 п.л.).
18. Любушкина Е.Ю., Кемпинский Э.В. Общественно-политическая и культурно-просветительная деятельность на Ставрополье на рубеже XIX-XX вв. /Е.Ю. Любушкина, Э.В. Кемпинский // Ставрополь - врата Кавказа: история, экономика, культура и политика. Материалы региональной научной конференции, посвященной 225-летию г. Ставрополя. Ставрополь, 10 сентября 2002 г. - Ставрополь, 2002. - С. 287-294. (0,7 п.л.) (в соавторстве 0,3 п.л.).
19. Любушкина Е.Ю. Общества охраны здоровья на Ставрополье и Кубани в конце XIX - начале XX в. /Е.Ю. Любушкина // Из истории народов Северного Кавказа. Сб. научных статей. Ц 2004. - Вып. 6. - С. 147-161 . (0,5 п.л.).
20. Любушкина Е.Ю. Детское попечение в Ставропольской губернии в XIX - нач. XX в. /Е.Ю. Любушкина // Теоретические и прикладные проблемы педагогической и детской антропологии: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (3-4 ноября 2004 года, Ставрополь: СГПИ). - Ставрополь, 2004. - С. 321-326. (0,5 п.л.).
21. Любушкина Е.Ю. О вкладе краеведческих обществ в науку Кубанской области второй половины XIX - нач. XX в. /Е.Ю. Любушкина // Материалы 13-й всероссийской межвузовской конференции: Археология, этнография и краеведение Кубани /Под ред. С.Н. Ктиторова, И.И. Марченко. - Армавир-Краснодар, 2005. - С. 41-43. (0,4 п.л.).
22. Любушкина Е.Ю. Православные религиозные общественные организации Ставропольской губернии в конце XIX - начале XX вв. /Е.Ю. Любушкина // Вестник Ставропольского Государственного Педагогического Института. - 2005. - Вып. 6. - С. 172-180. (0,6 п.л.).
23. Понамарева Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.)Деятельность общественных организаций в сфере детского призрения и образования в Ставропольской губернии и Кубанской области в конце XIX - нач. XX в. /Е.Ю. Понамарева // ЧелоВЕК: Научный альманах. - 2006. - Вып. 2. - С. 111-123. (0,5 п.л.).
24. Понамарева Е.Ю. (Любушкина Е.Ю.) Возникновение и деятельность общественных организаций Ставропольской губернии как отражение насущных потребностей населения в последней трети XIX - начале XX в. /Е.Ю. Понамарева // Вестник Ставропольского Государственного Педагогического Института. - 2006. - Вып. 7. - С. 122-132. (0,9 п.л.).
25. Любушкина Е.Ю. Роль сельскохозяйственных общественных организаций Ставропольской губернии в развитии и улучшении хозяйственной жизни во второй половине XIX - начале XX в. /Е.Ю. Любушкина // Проблемы исторического краеведения. Сб. научных статей. - Ставрополь, 2008. - С. 30-38. (0,8 п.л.).
26. Любушкина Е.Ю. Общественные организации в повседневной жизни южнороссийского макрорегиона второй половины XIX - начала XX в.). /Е.Ю. Любушкина // Общественные организации Юга России в контексте становления гражданского общества: история, проблемы и перспективы развития: Материалы региональной научно-практической конференции (15-16 октября 2009 г.). - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2009. - С. 19-34. (1 п.л.).
27. Любушкина Е.Ю. Культурно-эстетические общества Ставрополья и Кубани в организации и проведении досуга горожан в XIX - нач. XX в. /Е.Ю. Любушкина // Из истории культуры народов Северного Кавказа: Сб. научных статей. - Вып. 2. - Ставрополь: изд-во Графа, 2010. - С. 80-87. (0,7 п.л.).
28. Любушкина Е.Ю. Работа обкомов и крайкомов Общества Красного Креста и Красного Полумесяца в северокавказском регионе в годы Великой Отечественной войны /Е.Ю. Любушкина // Великая Отечественная война в историческом знании и народной памяти: Материалы региональной научно-практической конференции (20-21 октября 2010 г.). - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2010. - С. 134-140. (0,5 п.л.).
29. Любушкина Е.Ю. Организованная общественность России и южного региона в борьбе с алкоголизмом во второй половине XIX - начале XX в. // Из истории культуры народов Северного Кавказа: Сб. научных статей. - Вып. 3. - Ставрополь: изд-во Графа, 2011. - С. 124-130. (0,6 п.л.).
30. Любушкина Е.Ю. К вопросу об актуальности изучения общественных организаций /Е.Ю. Любушкина // Общественные организации и образовательная политика на Юге России в XIX - начале XX века: история, проблемы и перспективы развития. - Материалы межрегиональной научно-практической конференции (27-28 октября 2011 г.). - Ставрополь: ООО Альфа Принт, г. Ставрополь, 2011. - С. 55-63. (0,9 п.л.).
31. Любушкина Е.Ю. Общества взаимопомощи учителей Дона и Северного Кавказа в конце XIX - начале XX в. /Е.Ю. Любушкина // Общественные организации и образовательная политика на Юге России в XIX - начале XX века: история, проблемы и перспективы развития. - Материалы межрегиональной научно-практической конференции (27-28 октября 2011 г.). - Ставрополь: ООО Альфа Принт, г. Ставрополь, 2011. - С. 176-181. (0,5 п.л.).
1 Токвиль Алексис де. Демократия в Америке: Пер. с франц./ Предисл. Г.Дж. Ласки. М., 1992. С. 383.
2 Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995. С. 151.
3 Фромм Э. Душа человека. М., 2004. С. 225.
4 Здравомыслова Е.А. Парадигмы и модели социологии общественных движений // Социология общественных движений: концептуальные модели исследования. 1989Ц1990. М., 1992; Костюшев В.В. Общественные движения в современном российском обществе: от социальной проблемы к коллективному действию ./Под ред. В.В. Костюшева. М., 1999.
5 Гордон Л.А., Клопов Э.В. Потери и обретения в России девяностых: Историко-социологические очерки экономического положения народного большинства. Т.1. М., 2000.
6 Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М., 1998.
7 Окатов А.В. Общественные организации как фактор социокультурного развития региона: Автореф. дис. Е канд. соц. наук. Тамбов, 2006; Пшеницына О.В. Общественные организации как субъект социальной работы: Автореф. дис. Е канд. соц. наук. Екатеринодар, 2000.
8 Понамарев А.М. Общественные организации: понятие и особенности учреждения: гражданско-правовой аспект: Автореф. дис. Е канд. юрид. наук. Белгород, 2004; Шеломенцев В.Н. Общественные объединения в России: теоретико-правовой и институциональный анализ: Автореф. дис. Е д-ра юрид. наук. М., 2006.
9 Лазарева А.Г. Становление и развитие региональной системы детского общественного движения как среды воспитания личности: Автореф. дис. Е канд. пед. наук. Ставрополь, 2005; Поддубная М.В. Педагогические условия социализации молодежи в деятельности молодежных общественных объединений: Автореф. дис. Е канд. пед. наук. Магнитогорск, 2003.
10 Рубилова Е.Р. Организационно-правовая деятельность общественных объединений творческой интеллигенции в России: Автореф. дис. Е канд. культурологии. СПб., 2000.
11 Гончаров П.К. Политическая система общества как социальное явление //Социально-гуманитарные знания. - 2006. - № 2. - С. 106-117; Граждан В.Д. Теория управления. М., 2006; Подшибякин С.А. Правовой статус неправительственных организаций. М., 2006.
12 Фролов С.С. Социология организаций. М., 2001. С. 150.
13 Бабосов Е.М. Социология управления. Минск, 2010; Грошев И.В. Организационная культура. М., 2004; Карташова Л.В. Организационное поведение. М., 2008; Резник С.Д. Организационное поведение. М., 2009; Соломанидина Т.О. Организационная культура компании. М., 2007.
14 Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова. М., 1990; Его же. Избранное. Образ общества / Пер. с нем. М., 1994; Сорокин П. А. Социологические теории современности. М., 1992; Его же. Человек. Цивилизация. Общество. / Пер. с англ. М., 1992; Его же. Главные тенденции нашего времени / Пер. с англ., сост., предисл. Т.С. Васильевой. М., 1997; Франк С.Л. Духовные основы общества. М., 1930 и др.
15 Ильин М.В., Коваль Б.И. Две стороны одной медали: гражданское общество и государство // Полис. - 1992. - № 1-2. - С. 193 - 201; Лапин Н.И. Ценности, группы интересов и трансформация российского общества // Социс. - 1997. - № 3. - С. 14-24; Мамут Л.С. Гражданское общество и государство: проблема соотношения //Общественные науки и современность. - 2002. - № 5. - С. 94 - 102; Семененко И.С. Корпоративное гражданство: западные модели и перспективы для России // Полис. - 2005. Ц № 5. - С. 23-29; Шушпанова И.С. Гражданское общество в социологическом измерении // Социс. - 2008. - № 11. - С. 59-63.
16 Медушевский А.Н. Формирование гражданского общества: реформы и контрреформы в России // Реформы и реформаторы в истории России: Сб. статей. М., 1996.
17 Розенталь И.С. Москва на перепутье: Власть и общество в 1905-1914 гг. М., 2004.
18 Кимбэлл Э. Русское гражданское общество и политический кризис в эпоху великих реформ. 1859-1863 // Великие реформы в России. 1856-1874. М., 1992; Bradley J. Voluntary associations, civic culture, and obshchestvennostТ in Moscow //Between tsar and people: educated society and the quest for public identity in late imperial Russia /edited by Edith W. Clowes, Samuel D. Kassow, and James L. West. Princeton University Press Princeton, Princeton, New Jersey, 1991. P. 131-148; Бредли Дж. ОБщественныеорганизации и развитие гражданского общества в дореволюционной России // Общественные науки и современность. 1994.№ 5; Walkin J. The rise of Democracy in pre-revolutionary Russia. Political and social Institutions under the last three czars. New York, 1962. P. 121-152; Хильдермейер М. Образованный слой и гражданское общество: развитие в России до 1917 г. В сравнительном отношении // Интеллигенция в истории. Образованный человек в представлениях и социальной действительности. М., 2001. С. 56-69; Его же. Общество и общественность на закате царской империи. Некоторые размышления о новых проблемах и методах // Страницы Российской истории. Проблемы, события, люди. Сб. статей в честь Бориса Васильевича Ананьича. СПб., 2003.
19 Андреевский И.Е. Русское государственное право. Т. I. Ч. 1. СПб. - М., 1866; Его же. Полицейское право. Изд-е 2., Т. 1. СПб., 1874.
20 Энциклопедический словарь / Издатели: Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Т. 42. СПб., 1897. С. 607.
21 Там же. С. 607.
22 Елистратов А.И. Административное право. М., 1911; Роговин Л.М. Законы об обществах, союзах и собраниях. СПб., 1912; Ильинский К. Частные общества. Сб. законов и распоряжений правительства и решений Правительствующего Сената. Рига, 1913; Ануфриев Н.П. Правительственная регламентация образования частных обществ в России // Вопросы административного права. Книга 1. М., 1916.
23 Фальборк Г., Чарнолуский В. Учительские общества, кассы, курсы и съезды. СПб., 1901; Чарнолуский В.И. Частная инициатива в деле народного образования. СПб., 1910.
24 Ходнев А.И. История Императорского Вольного Экономического общества с 1765 г. по 1865 г. СПб., 1865; Григорьев Н.И. Русские общества трезвости, их организация и деятельность в 1892-1893 гг. СПб., 1894; Семенов-Тян-Шанский П.П. История полувековой деятельности Императорского Русского Географического Общества. Т. 1-3. СПб., 1896; Шумигорский Е.С. Ведомство учреждений Императрицы Марии (1797-1897). СПб., 1897; Нейдинг И. Медицинские общества в России. М., 1897; Троицкий В. Исторический очерк Совета Императорского Человеколюбивого общества. СПб., 1898; Губерт В.О. XXV лет научно-практической деятельности Русского общества охранения народного здравия. СПб., 1904; Орлов А.В. Рабочие общества самообразования в Санкт-Петербурге // Труды Первого Всероссийского съезда деятелей обществ народных университетов и других просветительных учреждений частной инициативы. Петербург, 3-7 января 1908 г. СПб., 1908; Соколовский М. Светлая страница в летописи Человеколюбивого Общества: историко-библиографический этюд по поводу исполнившегося 100-летия существования Императорского Человеколюбивого Общества. Б.м., 1908.
25 Дерюжинский В.Ф. Заметки об общественном призрении. М., 1897; Максимов Е.Д. Общественное и частное призрение в России. СПб., 1895; Ануфриев К.И. Основы обязательного призрения бедных. Б.м., б.г.; Бруханский Б.П. К вопросу о призрении детей в России. Б.м., б.г.
26 Бертран Л. Общества взаимной помощи в Бельгии. СПб., 1898; Вацуро Г.А. Кредитные и ссудо-сберегательные товарищества и общественные ссудо-сберегательные кассы. СПб, 1911.
27 Литер Э. Медицина и медики. СПб., 1873; Лесеневич В.М. Очерки из истории медицины. Вып. 1. Киев, 1895; Кедров П.И. Условия труда и жизни низшего медицинского персонала в России. СПб, 1902; Бернадский Э. Медицина, врачи и публика. М., 1903; Грановский Л.Б. Общественное здравоохранение и капитализм. М., 1907; Жбанков Д.Н. О врачах. М., 1903; Мекнзи В.Л. Здоровье и болезнь. М., 1913.
28 Кулыжный А.Е. Деревенские сельскохозяйственные общества. М., 1913. С. 29.
29 Зильберг И. На заре профессионального движения аптечных работников. М., 1926; Заблудовский П.Е. История отечественной медицины. М., 1960; Лунин Б.В. Научные общества Туркестана и их прогрессивная деятельность (конец XIX - начало XX веков). Ташкент, 1962; Лотова Е.И. Русская интеллигенция и вопрос общественной гигиены. Первое гигиеническое общество в России. М., 1962; Страшун И.Д. Русская общественная медицина в период между двумя революциями. 1907-1917 гг. М., 1964; Ерман Л.К. Интеллигенция в первой русской революции. М., 1966.
30 Фрид Л.С. Культурно-просветительная работа в России в годы революции 1905-1907 гг. М., 1956. С. 5-6.
31 Там же. С. 6.
32 Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX в. М., 1971.
33 Щиглик А.И. Закономерности становления и развития общественных организаций в СССР. М., 1977.
34 Брянский А.Ф. Право граждан СССР на объединение в общественные организации: Автореф. дис. Е канд. юрид. наук. М., 1964; Ямпольская Ц.А. Общественные организации в СССР. М., 1972; Назарян В.Р. Проблемы теории общественных организаций // Вопросы теории общественных организаций. Сб. статей / АН СССР. Ред. кол. И.А. Азовкин. М., 1977; Перевалов В.Д. О некоторых аспектах понятия лобщественная организация и его определении // Вопросы теории общественных организаций. Сб. статей / АН СССР. Ред. кол. И.А. Азовкин. М., 1977.
35 Ямпольская Ц.А. Общественные организации в политической системе / Отв. ред. проф. Ц.А. Ямпольская. М., 1984. С. 28.
36 Степанский А.Д. История общественных организаций дореволюционной России. М., 1979; Его же. Самодержавие и общественные организации России на рубеже XIX - XX вв. М., 1980; Его же. Общественные организации в России на рубеже XIX-XX вв. М., 1982; Его же. Проблемы изучения общественных институтов дореволюционной России / Историография и источники истории государственных учреждений и общественных организаций СССР. М., 1983; Его же. Легальные общественные организации в политической системе царской России / Общественные организации в политической системе России 1917-1918 гг. Материалы конференции. М., 1991. С. 5-14 и др.
37Абросимова Е.А. История законодательного регулирования создания и деятельности российских благотворительных организаций // Известия ВУЗОВ. Правоведение. - 1991. Ц№ 2. - С. 89-94; Алферова Е.Ю. Призрение сирот в дореволюционный период // Население России и СССР: Новые источники и методы исследования. Екатеринбург. 1993. С. 70-78; Щапов Я.Н. Благотворительность в дореволюционной России. Национальный опыт и вклад в цивилизацию // Россия в XX в. Историки мира спорят. М., 1994. С. 89-94; Ярская В.М. Благотворительность и милосердие как социокультурные ценности // Российский журнал социальной работы. - 1995. - № 2. - С. 27-33; Холостова Е.И. Генезис социальной работы в России. М., 1995; Нещеретний Б.И. Исторические корни и традиции развития благотворительности в России (библиотека социального работника). М., 1993; Нувахов Б.Ш. Странноприимный дом: традиции российского милосердия, XVIII - XX вв. М., 1994; Горбунова Е.Ю. Благотворительность в России и ее роль в общественно-культурной жизни на рубеже XIX - XX вв.: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. М., 1996; Кононова Т.Б. История российской благотворительности и ее связь с государственными структурами социального обеспечения: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. М., 1997; Чернецов Н.В. Генезис и эволюция социального призрения в России (X ЦXX вв.): Автореф. дис. Е канд. ист. наук. М., 1996; Ермишина С.А., Наумова Г.Р. Православный менталитет русского делового человека // Буржуазия и рабочие России во второй половине XIX - начале XX вв.: Материалы XIX зональной межвузовской конференции Центрального промышленного района России, Иваново, 8-10 июля 1993 г. Иваново, 1994.
38 Соболева О.Ю. Региональные легальные общественные организации на рубеже XIX - XX вв. (1890-1914): На материалах Ярославской и Костромской губерний: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Иваново, 1993; Туманова А.С. Неполитические общественные организации г. Тамбова в начале XX в. (1900-1917): Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Воронеж, 1996; Косихина И.Г. Общественно-культурные организации Курской губернии в 60-е гг. XIX в. - феврале 1917 г.: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Курск, 1998; Добрынина А.М. Неполитические общественные организации Владимирской области: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Иваново, 2000; Хаченьян А.Л. Общественные организации Нижнего Поволжья на рубеже XIX-XX вв.: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Волгоград, 1999 и др.
39 Линденмейер А. Добровольные благотворительные общества в эпоху великих реформ // Великие реформы в России 1856-1874. М., 1992; Рибер А.Дж. Групповые интересы в борьбе вокруг великих реформ // Великие реформы в России 1856-1874. М., 1992.
40 Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX - начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации. М., 2004.
41 Косихина И.Г. Общественные организации российской провинции в 1864-1917 гг. (на примере обществ культурного профиля Курской губернии). // Интеллигенция в истории. Образованный человек в представлениях и социальной действительности. Сб. статей. М., 2001. С. 236-268.
42 Туманова А.С. Самодержавие и общественные организации в России. 1905-1917 годы. Тамбов, 2002; Ее же. Общественные организации и русская публика в начале XX века. М., 2008.
43 Гросул В.Я. Русское общество XVIII - XIX веков: Традиции и новации. М., 2003.
44 Михайлова М.В. Просветительные и педагогические организации дореволюционной России (середина XIX - начало XXв.). М., 1993.
45 Ушаков А.В. Общественные организации интеллигенции и государственная власть в России в конце XIX - начале XX вв. // Власть и общественные организации России в первой трети XX столетия. М., 1994. С. 31-39.
46 Ульянова Г.Н. Благотворительность московских предпринимателей. 1860-1914. М., 1999; Розенталь И.С. И вот общественное мненье! Клубы в истории российской общественности. Конец XVIII - начало XX вв. М., 2007; Стайтс Р. Женское освободительное движение в России: Феминизм, нигилизм и большевизм, 1860-1930. М., 2004.
47 Ахиезер А. Россия: критика исторического опыта. Т. 1., Т. 2. М., 1991.
48 См.: Большакова О. Новая политическая история России: Современная зарубежная историография. Аналитический обзор / РАН ИНИОН. Центр социал. и науч.-информ. исслед. отд. отеч. и зарубеж. истории. - (Сер. : История России). Ц М., 2006. Ц 98 с.
49 Медушевский А.Н. Региональная история в глобальном измерении // Российская история. 2009. № 3. С. 3-15.
50 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 138-193.
51 Степанский А.Д. История общественных организаций дореволюционной России. М., 1979. С.3.
52 ГАРФ. Ф. 102. № ДПОО - 4; Там же. Ф. 109.
53 ГАРФ. Ф. 1173; Ф. 58.
54 ГАРФ. Ф. Р-9501.
55 ГАРО. Ф. 464; ГАСК. Ф. 101; ГАКК. Ф. 454; ЦГА РСО-А. Ф. 12.
56 ЦГА РСО-А. Ф. 199.
57 ГАСК. Ф. 60; Ф. 67; Ф. 68; Ф. 311; ГАРО. Ф. 685; ГАКК. Ф. 63; Ф. 449; Ф. 637; Ф. 789; ЦГА РСО - А. Ф. 211.
58 ГАСК. Ф. 244; ГАРО. Ф. 596; ГАКК. Ф. 465.
59 ГАСК. Ф. 296; ГАКК. Ф. 461; ЦГА РСО-А. Ф. 18.
60 ГАСК. Ф. 1008, ГАКК. Ф. 583, ЦГА КБР. Ф. 50.
61 О противозаконных сообществах. 27 марта 1867 г. //Полное собрание законов Российской Империи. Собр-е 2-е. Т. 42. СПб., 1871. С. 330; О предоставлении Министерству Внутренних Дел права утверждения уставов общественных и частных благотворительных заведений. 3 января 1869 г. //Там же. Собр-е 2-е. Т. 44. СПб., 1873. С. 53; О предоставлении Министерству Внутренних Дел права утверждения уставов общественных и частных благотворительных заведений. 3 января 1869 г.//Там же. Собр-е 2-е. Т. 44. СПб., 1873. С. 53.
62 В законе давалось определение общественной организации: Соединение нескольких лиц, которые не имея задачею получения прибыли из какого-нибудь предприятия, избрали предметом своей совокупной деятельности определенную цель, а союзом - соединение двух или нескольких таких обществ, хотя бы чрез посредство их уполномоченных.
63 Полное собрание законов Российской Империи. Собр-е 3-е. Т. 26. СПб., 1909. С. 201.
64 Отчёт попечителя Кавказского учебного округа за 1897 г. Тифлис, 1898; Отчет о состоянии Кубанского казачьего войска за 1888 г. Екатеринодар, 1889; Отчет о состоянии церковно-приходских школ и школ грамоты Ставропольской епархии за 1895-96 уч.г. Ставрополь, 1897; Обзоры Ставропольской губернии за 1887-1916 гг. Ставрополь, 1887-1916 гг.
65 Обозрение деятельности Ставропольского братства святого Великого кн. Владимира с 25 апреля 1888 по 1 января 1891 гг. Ставрополь, 1891; Отчет о деятельности Екатеринодарского отделения Санкт-Петербургского врачебного общества взаимной помощи. За первое 6-тилетие своего существования 1896-1901 гг. Екатеринодар, 1902.
66 Московское медицинское общество. Протоколы. 1887-1893., М., 1895; Протокол заседания Императорского Кавказского медицинского общества. СПб., 1874; Протокол заседания Ставропольского медицинского общества. № 1-18. Ставрополь, 1884-1885.
67 Доклад правления Общества русских врачей в память Н.И. Пирогова VII-му съезду. М., 1899; Доклады губернской земской управы первому очередному губернскому собранию 1915: по врачебно-санитарной организации. Ставрополь, 1916; Доклады губернской земской управы второму очередному губернскому земскому собранию 1914 г.: по народному образованию. Ставрополь, 1915.
68 Всероссийский съезд деятелей обществ народных университетов и др. просветительных учреждений частной инициативы. СПб., б.г.; Дневник II Всероссийского, имени К.Д. Ушинского съезда представителей обществ вспомоществования лицам учительского звания (29 декабря 1913 г. - 5 января 1914 г.). СПб., 1914; Протоколы Второго делегатского съезда Всероссийского Союза учителей и деятелей по народному образованию. 26-29 декабря 1905 г. СПб., 1906; Протоколы III Делегатского съезда Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию 7-10 июня 1906; Труды 1 Всероссийского съезда представителей обществ вспомоществования лицам учительского звания. М., 1907; Съезд русских естествоиспытателей и врачей. 13-й. Тифлис, 1914; Труды первого съезда врачей Ставропольской губернии. Ставрополь, 1913; Труды первого съезда врачей Кубанской области. 14-17 апреля 1911 г. Екатеринодар, 1912; Труды I съезда русских деятелей по общественному и частному призрению. СПб., 1910; Труды Ставропольского общегубернского съезда по общественному призрению. Ставрополь, 1915 и др..
69 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи, 1897 г. Издание центрального статистического комитета МВД /Под ред. Н.А. Тройницкого. Т. LXVII. Ставропольская губерния. - СПб., 1905; Первая всеобщая перепись населения Российской Империи, 1897 г. Т. 65. Кубанская область. - СПб., 1909; Энциклопедический словарь / Издатели: Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Т. 42. СПб., 1897; Энциклопедический словарь / Издатели: Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Т. 42. СПб., 1897; Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года. Краснодар, 1997; Энциклопедический словарь Ставропольского края. Ставрополь, 2008;Кавказский календарь. Тифлис, 1861-1862, 1896, 1901-1917 гг.; Кавказский сборник. Тифлис. 1896, 1900, 1906, 1911 гг.; Кубанский календарь. Издание Кубанского областного статистического комитета под ред. Собриевского. Екатеринодар, 1899-1914 гг.; Памятная книжка Кубанской области. Екатеринодар, 1876-1881 гг.; Памятная книжка Ставропольской губернии. Ставрополь, 1893, 1898, 1905.; Адрес-календарь и торгово-промышленная справочная книга Ставропольская губерния. Ставрополь, 1897, 1901, 1904, 1907-1909 гг.
70 Бентковский И.В. Обозрение XXVIIЦлетней деятельности Ставропольского женского благотворительного общества по учебным заведениям св. Александры, составленное членом-секретарем Ставропольской губернии статистического комитета И.В. Бентковским. Издание Ставропольского губернского статистического комитета. Ставрополь, 1877; Никольский С. Ставропольское епархиальное церковно-археологическое общество в первое десятилетие своего существования и деятельности. Ставрополь, 1905; Прозрителев Г.Н. Очерк жизни и деятельности И.В. Бентковского. Ставрополь, 1908; Прозрителев Г.Н. К истории нашей ученой архивной комиссии // Труды Ставропольской ученой архивной комиссии. Вып. 1. Ставрополь, 1911.
71 Кияшко И. Войсковые певческий и музыкантский хоры Кубанского казачьего войска 1811-1911. Исторический очерк столетия их существования. Екатеринодар, 1911; Зажаев П. Прошлое и настоящее Кубанской начальной школы. Екатеринодар, 1907.
72 Покотилова Т.Е. Благотворительность в социальной истории дореволюционной России: мировоззрение и исторический опыт: Автореф. дис. Е д-ра ист. наук. М., 1998; Ее же. Теоретико-методологический аспекты феномена Российской благотворительности. Ставрополь, 1998.
73 Покотилова Т.Е. Благотворительность и первая мировая война (из истории Ставропольской губернии) // Из истории земли Ставропольской. Ставрополь, 1997; Ее же. Зарождение благотворительности на Ставрополье // Ставропольская земля в прошлом и настоящем. Ставрополь, 1995.
74 Вантеева Н.В. Общественное призрение на Ставрополье и Кубани в XIX - начале XX века: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Ставрополь, 2000.
75 Шафранова О.И. Социальная активность женщин Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XX в. // Из истории народов Северного Кавказа: Сб. научных статей. Вып. 6. Ставрополь, 2003. С. 114-121; Ее же. Образование, общественная и профессиональная деятельность женщин Северного Кавказа во второй половине XIX - начале XXв.: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Ставрополь, 2004; Ее же. Благотворительная деятельность дамских обществ во время войн второй воловины XIX в. // XXI ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Т.2. М., 2011. С. 133-135; Мальцева К.В. Ставропольские женские благотворительные общества в российском благотворительном процессе середины XIX - начала XX вв. // Новая локальная история: пограничные реки культура берегов: Материалы II Международной научной Интернет-конференции. Вып. 2. Ставрополь, 20 мая 2004. С. 165-170.
76 Край наш Ставрополье. Очерки истории. Ставрополь, 1999; История Ставропольского края от древнейших времен до 1917 г. Ставрополь, 1996; Екатеринодар-Краснодар. Два века города в датах, событиях, воспоминаниях. Краснодар, 1993; История Северной Осетии: XX век /Гл. ред. А.С. Дзасохов. М., 2003; История Кубани XX века: Очерки. /Под ред. В.Е. Щетнева. Краснодар, 1998; Казачий Дон: Очерки истории. Ч. 2. Ростов-на-Дону, 1995; История Дона. Эпоха капитализма. Ростов-на-Дону, 1974; История народов Северного Кавказа (конец XVIII века - 1917 г.). М., 1988; История Дона и Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 года. Ростов-на-Дону, 2001.
77 Дегоев В.В. Большая игра на Кавказе: история и современность. М., 2003.
78 Кузьминов П.А. Эпоха преобразований 50-70-х годов XIX века у народов Северного Кавказа в новейшей историографии. Нальчик, 2011.
79 Кругов А.И. Ставропольский край в истории России (конец XVIII - XX век). Ставрополь, 2001; Беликов Г. Ставрополь - врата Кавказа. Ставрополь, 1997.
80 Редьков Н.Н., Беленький Г.Л., Лисицына Л.Н. Культура Южной столицы: история и современность. Ростов-на-Дону, 2008. С. 32.
81 Шишов А.В. Казачьи атаманы. М., 2008; Кумыков Т.Х. Общественная мысль и просвещение адыгов и балкаро-карачаевцев в XIX - начале XX в. Нальчик, 2002; Бардадым В.П. Радетели земли кубанской: о выдающихся людях на Кубани. Краснодар, 1998; его же. Кисть и резец. Художники на Кубани. Краснодар, 2003; Хашхожева Р.Х. Адыгские просветители XIX - начала XX века. Нальчик, 1993; Антология педагогической мысли Северной Осетии. Владикавказ, 1993.
82 Энциклопедический словарь по истории Кубани. С древнейших времен до Октября 1917 г. / Авт. идеи, сост. и науч. ред. Б.А. Трехбратов. Краснодар, 1997; Большая Кубанская энциклопедия: В 6 т. Краснодар: Центр развития ПТР Краснодарского края, 2004; Энциклопедический словарь Ставропольского края / Гл. ред. В.А. Шаповалов. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006; Екатеринодар - Краснодар. 1793-2009: Историческая энциклопедия / Авт.-сост. Б.А. Трехбратов, В.А. Жадан. Краснодар: КУБАНЬ-КНИГА, 2009 и др.
83 Колесникова М.Е. Ставропольские краеведы: Биобиблиографические очерки. Ставрополь, 2004; Ее же: Ставропольское епархиальное церковно-археологическое общество: к истории локальных культурно-исторических исследований // Церковь и общество: 160 лет совместного служения на Юге России. Ставрополь, 2004. С. 99Ц107; Ее же: Кавказское горное общество в истории изучения Кавказских Минеральных Вод // Научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону, 2008. Спецвыпуск, посвящ. 205-летию Кавказских Минеральных Вод. С. 49Ц55; Ее же: Краеведение Ставрополья: история и современность // Вестник СГУ. 2010. Вып. 67 (2). С. 32Ц40; Ее же: Северокавказская историографическая традиция. Вторая половина XVIII - начало XX века. Ставрополь, 2011; Ее же. Изучение Северного Кавказа в России во второй половине XVIII - начале XX в.: Автореф. дис. Е д-ра ист. наук. Ставрополь, 2011.
84 Ованесов Б.Т., Судавцов Н.Д. Здравоохранение Ставрополья в конце XVIII - начале XX вв. Ставрополь, 2002.
85 Ткаченко Д.С. Национальное просвещение в Российской империи в XIX - нач. XX в. (на примере Ставрополья, Кубани и Дона). Ставрополь, 2002; Его же. Школьное образование в этнокультурной политике на северном Кавказе XIX - начала XX века. Ставрополь, 2009.
С. 184.
86 Поздняева З.М. Живая душа искусства: Ставропольцы в истории Ставрополья. Ставрополь, 2002.
87 Трехбратов Б.А. История Кубани. Краснодар, 2000; Трехбратов Б.А. История и культура народов Прикубанья с древнейших времен до начала XX века. Краснодар, 2011; Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. /Под общ. ред. профессора В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1996; Ратушняк Т.В. Развитие краеведения на Кубани (конец XVIII - начало 1930-х гг.): Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Краснодар, 1999.
88 Оспищева Л.Е. История благотворительных организаций на Кубани (конец XIX - начало XX века): опыт изучения. Майкоп, 2003. С. 178.
89 Кукушкина С.А. О деятельности Екатеринодарского художественного кружка при картинной галерее // Проблемы историографии и культурного наследия народов Кубани дореволюционного периода. Краснодар, 1991. С. 38-48; Кирей Н.И., Бондарь Н.И. Краеведческая деятельность общества любителей изучения Кубанской области /ОЛИКО/ в 1897-1932 гг. // Проблемы аграрного развития Северного Кавказа: Сб. науч. тр. Краснодар, 1987; Комиссинская Л.В. Любительский театр на Кубани с середины XIX до 1905 г. Краснодар, 1990; Денисов Н.Г., Лях В.Д. Художественная культура Кубани. Краснодар, 2000..
90 Тончу Е. Женщины Кубани. СПб., 1998.
91 Ктиторов С.Н. История Армавира (досоветский период: 1839-1918). Армавир, 2002.
92 Там же. С. 230.
93 Данилов А.Г. Интеллигенция Юга Росси в конце XIX - начале XX века. Ростов-на-Дону, 2000.
94 Данилов А.Г. Интеллигенция Юга Росси в конце XIX - начале XX века. Ростов-на-Дону, 2000. С. 348-349.
95 Кемпинский Э.В. Российская интеллигенция: история и судьбы (региональное северо-кавказское исследование). М., 2005. С. 185-186.
96 Канукова З.В. Старый Владикавказ. Историко-этнологическое исследование: Монография; Сев.-Осет. ин-т гумм. и соц. исслед. им. В.И. Абаева. Изд. 3. Владикавказ, 2008.
С. 120.
97 Тоценко Л.Т. Культурная жизнь Таганрога (2-я половина XIX - начало XX вв.). Ростов-на-Дону, 2007. С. 99.
98 Пушкаренко А.А. Природоохранительная деятельность в области Войска Донского во второй половине XIX - начале XX вв.: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 2000; Тимченко В.А. Деятельность южнороссийских благотворительных обществ, заведений, братств и попечительств во второй половине XIX века. На материалах Дона, Кубани и Ставрополья: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Новочеркасск, 2004; Дьячков С.Л. Благотворительные общественные организации российской провинции во второй половине XIX - начале XX веков: опыт изучения: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Ставрополь, 2005; Четверикова Е.В. Просветительные общества на Юге России в конце XIX - нач. XX в.: на материалах Ставрополья, Дона и Кубани: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Ставрополь, 2005; Немова В.В. Организация благотворительной помощи а Дону в годы первой мировой войны: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 2009; Клешня Ю.В. Неполитическая деятельность провинциальной интеллигенции в России в конце XIX - начале XX вв. (на материалах Ставропольской губернии, Кубанской и Терской областей): Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Ставрополь, 2010; Атаев О.Ю. Гражданские инициативы передовой общественности Осетии во второй половине XIX - начале XX вв.: Автореф. дис. Е канд. ист. наук. Владикавказ, 2011.
99 Туаева Б.В. Социальные и культурные факторы российско-кавказского взаимодействия (вторая половина XIX века - первая треть XX века): Автореф. дис. д-ра ист. наук. Владикавказ, 2010.
100 Общественные организации Юга России в контексте становления гражданского общества: история, проблемы и перспективы развития // Материалы региональной научно-практической конференции 15-16 октября 2009 г. Ставрополь, 2009; Общественные организации и образовательная политика на Юге России в XIX Цначале XXI века: история, проблемы и перспективы развития // Материалы межрегиональной научно-практической конференции 27-28 октября 2011.. Старвополь, 2011.
101 Фальборк Г.А., Чарнолуский В.И. Учительские общества, кассы и съезды. СПб., 1901. С. 7-11.
102 Головной комитет был создан в Петербурге по инициативе вел кн. Татьяны Николаевны для оказания помощи пострадавшим от военных бедствий.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории