Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии  

На правах рукописи

Колесников Сергей Александрович

МЕМУАРНО-БИОГРАФИЧЕСКОЕ ТВОРЧЕСТВО

В. Ф. ХОДАСЕВИЧА

(концепция личности русских писателей-модернистов рубежа XIX-XX веков)

Специальность 10.01.01 Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Орел - 2012

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО
Орловский государственный университет

Научный консультант: доктор филологических наук, доцент

                                       Черкасов Валерий Анатольевич

Официальные оппоненты:

Полонский Вадим Владимирович, доктор филологических наук, Институт мировой литературы имени М. Горького РАН, заместитель директора по н

Розанов Юрий Владимирович, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО Вологодский государственный педагогический университет, профессор кафедры литературы

Куделько Наталья Александровна, доктор филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО Орловский государственный институт искусств и культуры, проректор по учебно-воспитательной работе, профессор кафедры литературы

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО Курский государственный университет

Защита состоится 24 мая 2012 г. в 14 час. 00 мин. на заседании диссертационного совета Д 212.183.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук при ФГБОУ ВПО Орловский государственный университет по адресу: 302026, г. Орел, ул. Комсомольская, д. 41.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Орловского государственного университета.

Автореферат разослан л___  апреля 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент Бельская А. А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. Социально-духовный кризис, в котором находятся современная цивилизация и личность, приводит к неизбежности процесс формирования оригинальных, позитивно ориентированных жизнетворческих стратегий. Актуальность обращения к мемуарно-биографическому творчеству В.аФ.аХодасевича (1886-1939) определяется тем, что в нем представлена и теоретически обоснована концепция личности русских писателей-модернистов как жизнетворческая модель. В пресуппозиции этой модели лежит установка на функциональность литературы в создании духовно-эстетической реальности, а также в становлении и развитии общества в целом. В мемуарно-биографическом творчестве В.аФ.аХодасевича проясняются как потенциально деструктивные, так и телеологически-позитивные для литературного и общественного сознания жизнетворческие коды русских писателей-модернистов.

В.аФ.аХодасевич создал оригинальный методологический подход на основе синтеза принципов и приемов мемуаристики и биографики как автономных дискурсов. В советском и зарубежном литературоведении реализация данного подхода имела продуктивный научный результат (Ю.аН.аТынянов, В.аБ.аШкловский, М.аГорький, Р.аО.аЯкобсон, Н.аН.аБерберова, О.аРонен, Р.аД.аТименчик, Л.аЛосев). Современное российское литературоведение находится в состоянии поиска новых методов анализа жизнетворческого дискурса. В этой связи представляется перспективным обращение к творческому наследию В.аФ.аХодасевича.

Генезис жизнетворческой модели современных писателей-постмодернистов, которая в настоящее время переживает свой расцвет, уходит корнями в русскую литературу конца XIX-начала XX веков. Для понимания тенденций современного литературного процесса оказывается релевантным изучение ходасевичевской концепции личности русских писателей Серебряного века. Обращение к этой концепции обусловлено пониманием исследуемого периода как лсовокупности художественных явлений неканонического характера, новой модели эстетического осмысления1. Возведение литературы в ранг способа миропознания, признание за художественным текстом герменевтического статуса, осмысление В.аФ.аХодасевичем роли художественного текста как уникального культурного феномена придают его концептуальным построениям современное звучание.

Объектом исследования является мемуарно-биографическое творчество В.аФ.аХодасевича.

Предметом исследования является концепция личности русских писателей-модернистов рубежа XIX-XX веков в мемуарно-биографических произведениях В.аФ.аХодасевича в свете теоретико- и историко-литературного изучения феномена лжизнетворчества.

В качестве материала для анализа в первую очередь берется центральное произведение В. Ф. Ходасевича, созданное в мемуарно-биографическом жанре: книга очерков Некрополь (1939). Кроме того, рассматриваются работы В. Ф. Ходасевича, тематически связанные с данной книгой и посвященные русским писателям-модернистам: А. Белому (Аблеуховы - Летаевы - Коробкины (1927), Летучие листы: На рубеже двух столетий (1930), Андрей Белый: черты из жизни (1934), Андрей Белый о Брюсове и Блоке (1933), От полуправды к неправде (1938) и др.), В. Я. Брюсову (О дневнике Брюсова (1927), Брюсов и Блок (1928), Книга о Брюсове (1930), Книги и люди: Избранные стихи Брюсова (1934), О Брюсове (1934) и др.), А. А. Блоку (Большевизм Блока (1928), Книги и люди: Блок и театр (1932), Ирония Блока (1932) и др.), Н. С. Гумилеву (Из воспоминаний о Гумилеве: к десятилетию со дня смерти (1931), Из петербургских воспоминаний (1933) и др.), В. В. Маяковскому (О Маяковском (1930), Книги и люди: Баня (1931), Литературная летопись из газеты Возрождение, которую В. Ф. Ходасевич вел совместно с Н. Н. Берберовой под псевдонимом Гулливер и др.) а также другим русским писателям-модернистам (Цыганская власть (1927), Литература и власть в советской России (1931) и др.). В диссертации рассматриваются как единый историко- и мемуарно-биографический текст произведения В. Ф. Ходасевича, посвященные русским писателям XVIII-ХХ веков и вошедшие в состав следующих книг писателя: Колеблемый треножник: Избранное (М., 1991), Собрание сочинений в четырех томах (М., 1996), Собрание сочинений в восьми томах (М., 2008 -). Рассматриваются также тексты русских писателей-модернистов, жизнетворческие стратегии которых в интерпертации В. Ф. Ходасевича стали объектом диссертационного исследования: собрание сочинений А. Белого в двух томах (М., 1990); собрание сочинений в трех томах (М., 1995), книга Символизм как миропонимание (М., 1994) и др.); собрание сочинений В. Я. Брюсова в семи томах (М., 1973-1975), собрание сочинений А. А. Блока в восьми томах (М.-Л., 1960-1963), полное собрание сочинений и писем А. А. Блока в 20 томах (М., 2010 -), собрание сочинений А. А. Ахматовой в шести томах (М., 1998), полное собрание сочинений В. В. Маяковского в тринадцати томах (М., 1955).

Не менее важным материалом исследования стали воспоминания, дневники и письма современников В. Ф. Ходасевича, необходимые для понимания его собственной жизнетворческой позиции как конструктивного принципа в создаваемом им едином мемуарно-биографическом тексте (Г.аВ.аАдамович, М. А. Алданов, А. Белый, Н. Н. Берберова, В. В. Вейдле, М.аВишняк, З. Н. Гиппиус, Б. К. Зайцева, Вяч. И. Иванов, Г. В. Иванов, Д.аС.аМережковский, К. В. Мочульский, Ю. В. Мандельштам, В. В. Набоков, М. А. Осоргин, Ю. К. Терапиано, А. И. Ходасевич, М. И. Цветаева, Н. Чуковский, З. Шаховская, В. Яновский и др.)

Целью диссертационного исследования является изучение жизнетворческих моделей русских писателей-модернистов рубежа XIX-XX веков в контексте концепции личности в мемуарно-биографических произведениях В.аФ.аХодасевича.

Важнейшие задачи исследования:

1. Определение мемуарно-биографического дискурса В.Ф. Ходасевича в его эволюционном развитии.

2. Изучение принципов создания и функционирования концепции творческой личности В.Ф. Ходасевича в контексте развития русской мемуарно-биографической литературы ХХ века.

3. Определение конструктивных доминант концепции личности в жизнетворческом дискурсе русского модернизма.

4. Анализ жизнетворческих стратегий ведущих представителей основных направлений русского модернизма (символизм, акмеизм, футуризм) в мемуарно-биографической прозе В.Ф. Ходасевича.

5. Установление границ нового мемуарно-биографического (лнекропологического) жанра, выявление его архитектоники и художественной парадигмы.

6. Рассмотрение структурообразующих принципов концепции личности в мемуарно-биографической прозе В.Ф. Ходасевича в их соотнесенности с религиозно-нравственными воззрениями ХХ века.

Степень изученности темы. Указанная тема не выступала в качестве целостного объекта научных интересов. Мемуарно-биографическое наследие В. Ф. Ходасевича в силу историко-политических причин долгое время оставалось за рамками отечественного литературоведения, и даже в фундаментальных работах по истории литературы рубежа XIX-XX веков (М. Л. Гаспаров, С. С. Гречишкин, П. П. Громов, О. А. Клинг, Л. А. Колобаева, И. В. Корецкая, В. И. Кулешов, Ю. М. Лотман, Д. Е. Максимов, З. Г. Минц, А. Пайман, А. Г. Соколов, Н. А. Куделько и др.) упоминания о творческом наследии В. Ф. Ходасевича эпизодичны и фрагментарно затрагивают лишь отдельные области его историко-биографических концептуальных построений. Вместе с тем эти исследования в известной мере учитывались при построении концепции диссертации и рассматриваются в качестве базиса для исследования заявленной проблемы.

Более подробно творчество В. Ф. Ходасевича рассматривается в трудах по истории литературы Русского Зарубежья (Г. П. Струве, В. Агеносов, А. Г. Соколов, Р. Гуль, Н. А. Богомолов, Д. Мальмстад, Р. Хьюз, В. В. Полонский, Н. А. Куделько, А. И. Смирнова, В. А. Черкасов и др.), где выявляются роль и значение В. Ф. Ходасевича в формировании и развитии русской литературы ХХ века, устанавливается его вклад в формирование русской биографики.

итературоведческие и культурологические работы по модернистским литературным направлениям Серебряного века, в частности, по символизму (Л. Я. Гинзбург, Д. Е. Максимов, Л. К. Долгополов, Л.аА.аКолобаева, З.аГ.аМинц, А. Пайман, Л. Силард, А. В. Лавров, Н. А. Богомолов, В. В. Полонский, Ю. В. Розанов и др.), акмеизму (В. В. Виноградов, В. М. Жирмунский, Б. М. Эйхенбаум, Р.аД.аТименчик, О. Ронен, О. Лекманов и др.), футуризму (В. Б. Шкловский, Р. О. Якобсон, Ю. Н. Тынянов, В.аФ.аМарков и др.) создают широкий литературоведческий контекст, в котором выясняются взгляды В. Ф. Ходасевича на основные литературные направления русского модернизма.

Существенное значение для раскрытия темы диссертации имеют исследования жизни и творчества В. Ф. Ходасевича (М. А. Алданов, Д. М. Бетеа, П. М. Бицилли, В. В. Вейдле, М. М. Голубков, А. Л. Зорин, Ю. И. Левин, Д.аМальмстад, И. З. Сурат, В. А. Черкасов, Р. Хьюз и др.).

Вместе с тем необходимо отметить, что при постоянно растущем интересе к творческому наследию В. Ф. Ходасевича исследователи практически не уделяли пристального внимания изучению его концепции личности русских писателей-модернистов конца XIX - начала XX веков. Подобная ситуация, приведшая к тому, что вне поля зрения исследователей остаются вопросы научного статуса мемуарно-биографического наследия В. Ф. Ходасевича и его оценки модернистских литературных направлений, позволяет констатировать недостаточную степень изученности исследуемой нами темы в современном литературоведении.

Методологическая основа. Теоретически значимыми для диссертации являются работы, посвященные теории биографии. В классических трудах по теории биографии (С. С. Аверинцев, А. Моруа, Б.аВ.аТомашевский и др.) сформулированы определения теоретической биографики. В исследованиях современных литературоведов (А. Л. Валевский, С. И. Кормилов, Е. Г. Местергази, В. В. Перхин, А. А. Холиков и др.) разрабатываются актуальные аспекты мемуаристики, литературного портретирования, некрологического дискурса и т. д. Особенно хотелось бы выделить исследования В.аИ.аФатющенко, А. Н. Варламова, В. А. Черкасова, представляющие своеобразную научно-биографическую школу. Установка этих ученых на изучение жизни и творчества русских писателей XVIII-XX веков в религиозно-идеологическом коде и с учетом антибиографических тенденций в биографическом критико-литературоведческом дискурсе оказали значительное влияние на формирование концепции диссертации.

Не менее важными при построении научной гипотезы диссертационного исследования являются работы по теории мемуаристики А. В. Антюхова, Л. Я. Гинзбург, Г. Г. Елизаветиной, Т. М. Колядич, О. В. Мишукова, Н.аЛ.аПушкаревой, А. Г. Тартаковского, Ю. Н. Тынянова, И. О. Шайтанова и др., в которых сформулированы принципы и приемы изучения мемуаристики в жанровом аспекте, выявляется значение мемуаров в литературном процессе.

Концептуально значимыми для данного исследования стали работы по теории ллитературной личности (Б. В. Томашевский, Ю. Н. Тынянов, В.аБ.аШкловский, Б. М. Эйхенбаум и др.), в которых представлены основные положения теории ллитературной личности, лпоэта с биографией и т. п., используемые в диссертации для выяснения концептуальных взглядов В.аФ.аХодасевича на параметры идеала творческой личности.

Методы исследования. Особенности материала и и предмета исследования обусловили использование в диссертации историко-литературного, биографического, феноменологического, структурно-функционального методов, а также элементов нарратологического и гендерного подходов.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Субъектно-объектные взаимоотношения В. Ф. Ходасевича и А.аБелого достигают уровня эмпатического сопереживания, или духовного единства на основе совпадающего экзистенциального опыта. По В. Ф. Ходасевичу, решающую роль в формировании его эмпатического сопереживания с личностью А. Белого играют их общие жизнетворческие принципы. По В.аФ.аХодасевичу, за кажущейся двойственностью А. Белого, за его внешней изменчивостью и мнимой изменой традициям русской культуры, за его косноязычием стоит сверхцельность, формирующаяся единством духовно ориентированной аксиологии.
2. Концепция личности В.аЯ.аБрюсова в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича выполняет функцию обнажения негативных аспектов жизнетворческой модели русского модернизма, а именно: имитационность, нецеломудренное отношение к таинству смерти, лмаккиавелевские установки в деятельности по организации модернистского литературного направления. Данный лпсогосный (осуждающий) дискурс В. Ф Ходасевича нацелен на создание нравственно-идеологических ориентиров для формирующейся литературы и культуры Русского Зарубежья.
3. В основе концепции личности А. А. Блока в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича лежит идея синтеза бытового и символического измерений, а также таких диаметрально противоположных духовных категорий, как лтрагичность мировоззрения и лрелигиозное приятие действительности. По В. Ф. Ходасевичу, этот синтез позволяет расценивать жизнетворческие установки А. А. Блока как наиболее репрезентативные для дискурса русского модернизма.
4. По В. Ф. Ходасевичу, элитарно-аристократическая жизнетворческая модель Н. С. Гумилева генетически восходит к идеологическим и эстетическим традициям русской классической литературы и служит действенной альтернативой явлениям массовой культуры, актуализировавшимся в литературной ситуации конца XIX-начала ХХ веков. Однако допускаемый Н.аС.аГумилевым в собственной жизнетворческой практике перенос бюрократических приемов и милитаристских настроений в сферу поэзии вызывает неприятие В. Ф. Ходасевича, отстаивавшего принципы автономности искусства и духовной свободы художника.
5. Центральное положение в ходасевичевской концепции личности А. А. Ахматовой занимает анализ феномена лженской поэзии, характерной для русской литературы конца XIX-начала ХХ веков. Согласно В. Ф. Ходасевичу, в жизнетворческом тексте А. А. Ахматовой вечная тема любви модифицируется благодаря особому, лженскому, взгляду и становится конструктивным фактором в дискурсе русского модернизма.
6. В. Ф. Ходасевич рассматривал жизнетворческую позицию В.аВ.аМаяковского как вопиющий пример измены духовным традициям русской литературы. Эта измена, по мнению критика, проявляется в акцентировании в жизнетворческом тексте В. В. Маяковского мотивов, диаметрально противоположных нравственным и художественным ценностям, за которыми стоят имена Г. Р. Державина, А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, А. А. Блока, а именно: сознательный отказ от бытийственного отношения к миру, от поэтически-пророческого служения и связанный с этим отказом вызывающий аморализм в быту и грубый натурализм в художественном творчестве.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

• впервые рассматривается феномен лэмпатической биографики в творчестве А. Белого и В. Ф. Ходасевича в качестве метаязыка для анализа концепции личности русских писателей-модернистов.
• впервые выявляются и теоретически обосновываются лиллюзорные, или симулякр-аспекты в жизнетворческой модели В. Я. Брюсова в мемуарно-биографическом творчестве В.Ф. Ходасевича, а именно: имитация жизнетворческих стратегий; количественное увеличение симулякр-продукции за счет подмены принципа творческого вдохновения принципами лпроизводственности, лсделанности, лконвейерности; создание реальности, имеющей лиллюзорное содержание.
• впервые выясняется религиозно-мифологический аспект жизнетворческой модели А. А. Блока как идеальный вектор в дискурсе русского модернизма в интерпертации В. Ф. Ходасевича.
• раскрываются взгляды В. Ф. Ходасевича на концепцию личности Н.аС.аГумилева в аспекте становления и развития массовой культуры в жизнетворческом дискурсе русского модернизма.
• реконструируются взгляды В. Ф. Ходасевича на генезис идейного мира А. А. Ахматовой как творца женской модернистской литературы в философии Вечной Женственности В. С. Соловьева и в символистской поэзии А. А. Блока.
• впервые рассматривается концепция личности В.аВ.аМаяковского в мемуарно-биографическом творчестве В.Ф. Ходасевича в плане дихотомии телесного и духовного как источника нигилистической жизнетворческой модели русских писателей-модернистов.

Теоретическая значимость работы определяется ее вкладом в решение проблемы взаимодействия мемуарных и биографических жанров, категорий лфикциональности и лнаучности в мемуарно-биографическом дискурсе; выявлением природы жанра лэмпатической биографики, исследованием ее источников, генезиса и поэтики; определением идейно-эстетических установок, лежащих в основе жизнетворческой модели русских писателей-модернистов; изучением социально-эстетического механизма взаимодействия литературы русского модернизма с проявлениями массовой культуры. В целом данное исследование выводит на качественно новый уровень современные теоретические представления о мемуарно-биографическом дискурсе и жизнетворческих стратегиях русских писателей-модернистов.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее итоги могут найти применение при рассмотрении проблем теории и истории литературной критики, биографики, истории русской литературы рубежа XIX-XX веков. Материалы и выводы диссертации могут быть востребованы в практике вузовского преподавания: при построении вузовских курсов истории русской литературы Серебряного века, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству А. Белого, В. Я. Брюсова, А. А. Блока, Н. С. Гумилева, А. А. Ахматовой, В. Ф. Ходасевича; при разработке учебно-методических пособий для студентов-филологов.

Апробация. Основные положения диссертации излагались в докладах на международных (Москва, Санкт-Петербург, Владивосток, Горно-Алтайск, Белгород, Оренбург, Пермь, Иваново), всероссийских (Орел, Иркутск, Кузнецк), межвузовских (Тула, Курск), региональных (Белгород, Воронеж) научных конференциях в период с 2001-го по 2011 годы, в 4 монографиях, в 10 статьях, опубликованных в научных изданиях по списку ВАК. Принципы и результаты исследования апробировались в процессе преподавательской деятельности в Национальном исследовательском университете Белгородский государственный университет при чтении курсов История русской литературы, Православие и русская литература 19-20 вв., Русская духовно-патриотическая литература, в рамках спецкурса Эстетические и духовные направлении в литературе Серебряного века, а также как составная часть они вошли в разработку учебно-методических комплексов по указанным дисциплинам.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии, насчитывающей 487 позиций.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, материал исследования, определяются цели и задачи, методологические принципы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.

В первой главе диссертации Концепция личности А. Белого в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича рассматриваются концептуальные взгляды В. Ф. Ходасевича на особенности жизнетворческих стратегий А. Белого.

Параграф первый Эмпатическая биографика В. Ф. Ходасевича и его рецепция личности А. Белого посвящен рассмотрению эмпатического (- лв + - лстрадание) аспекта воззрений В. Ф. Ходасевича на личность А. Белого. Одним из важнейших результатов мемуарно-биографической деятельности В. Ф. Ходасевича можно считать построение лсобственной иерархии русских писателей, в которой главным структурообразующим принципом являлись осмысление лроли и значения религиозно-идеологических моментов в их жизни и творчестве2.

По В. Ф. Ходасевичу, одной из конструктивных доминант в концепции личности А. Белого является ее незаменимость в жизнетворческом дискурсе русского модернизма. Критик обозначил лсимулирование, лклоновость как один из главных опасных моментов для перспектив развития русской литературы начала ХХ века. А. Белый для В. Ф. Ходасевича неповторим в своих метаниях, раскачиваниях на лтрапециях сознания (Ф. Степун), в своей двуличности, из которой лмог извлекать выгоду, своими капризами и фобиями.

В парадоксальной двойственности А. Белого проявлялась еще одна линия, вдоль которой выстраивает свою концепцию В. Ф. Ходасевич: понимание особой цельности творческой личности. На первый взгляд, одно из самых частых обвинений в адрес А. Белого, направленных на него из самых различных литературных и политических лагерей, - отсутствие цельности его личности. Однако В. Ф. Ходасевич предлагает увидеть в его двуликости некую лсверхцельность, возвышающуюся над лслишком человеческими индикаторами целостности.

В этой связи В. Ф. Ходасевич раскрывал и собственное понимание концептуального единства. Именно лединство ценностных ориентиров3 А.аБелого и В. Ф. Ходасевича дает возможность последнему настаивать на целостности личности А. Белого. На наш взгляд, общие аксиологические ориентиры и, главное, близкий духовно-экзистенциальный опыт - вот что объединяет Белого и Ходасевича.

В эмпатической методике проявилось одно из важнейших качеств В.аФ.аХодасевича как проницательного исследователя эпохи - лпоэтический слух4, позволяющий ему интуитивно обнаружить лродственность мировоззрений, будь это Г. Р. Державин или А. Белый. На основании детального анализа мемуарно-биографического творчества В. Ф. Ходасевича можно утверждать, что он раскрывал именно те аспекты творческой личности А. Белого, которые характеризуют его как одного из ведущих представителей символизма.

Важно помнить, что лконцепции определенных писательских личностей в историко-биографических произведениях Ходасевича были созданы в значительной мере как результат полемического отталкивания от крайностей биографического метода5. Данное положение относится и к писателям-символистам, в частности к А. Белому. В. Ф. Ходасевич никоим образом не стремился лотделаться от человека его биографией (Ю. Н. Тынянов), напротив, он старался дать лреальный и биографический комментарий6 взаимодействия личности и эпохи. А. Белый давал ему уникальную возможность проследить эту неочевидную связь.

В параграфе втором Феномен детства как синтез биографических и творческих дискурсов А. Белого и В. Ф. Ходасевича рассматривается детство А. Белого как экзистенциальный феномен, раскрывающий специфику эмпатической методики В. Ф. Ходасевича.

Общность биографического и творческого пространств А. Белого и В.аФ. Ходасевича и их поколения восходит к детству. Знаковым является повторяющееся у А. Белого и В. Ф. Ходасевича упоминание о раннем пробуждении творческого потенциала личности. Особую роль в формировании взглядов В. Ф. Ходасевича играли оценки родительского влияния на личность писателя-символиста. Примечательно, что в характеристиках, данных Ходасевичем родителям Белого, звучат подчас личные ноты.

В. Ф. Ходасевич проводит анализ детских и взрослых фобий А. Белого, которые являются импульсом к творчеству. Но вместе с тем для В. Ф. Ходасевича важен и опыт преодоления страхов. Выводом В. Ф. Ходасевича становится позитивное понимание детства. Образ невинного ребенка, исчезновение которого отчетливо ощущал В. Ф. Ходасевич в современной ему литературе, при обращении к детству А. Белого обретает четкие очертания. Именно из детства, считал В. Ф. Ходасевич, возникает то символистическое мировоззрение, в основе которого лежит преодоление лплоскости быта и многомерность сакрального отношения к реальности.

Ощущение сиротства как метафизической заброшенности в мир, принятие общей судьбы поколения лвывихнутого времени, преодоление страхов и одновременно их культивирование как импульса к творчеству, предупреждение об опасности лисчезновения детства под давлением жизненных коллизий, изображение атмосферы и условий рождения, - все это является параметрами построения концепции личности А. Белого в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича.

В параграфе третьем Экзистенциально-биографический параллелизм биографа и его героя в ходасевичевской концепции личности А. Белого рассматриваются дальнейшие этапы взаимоотношений В. Ф. Ходасевича и А. Белого. Построение концепции личности А. Белого перерастает для В.аФ.аХодасевича в развернутый жизнетворческий проект.

Тесно переплетенный клубок лсудьбоносных нитей, позволивший А.аБелому и В. Ф. Ходасевичу почувствовать общность мировоззренческих установок, стал основанием для выстраивания отношений между ними. Вариантов экзистенциально-биографического параллелизма обнаруживается немало: в общий конгломерат соединились литературная деятельность, вынесение и воплощение жизнетворческих идеалов в сферу быта, аспекты личной жизни. Из мировоззренческой близости вырастала поэтическая перекличка между В. Ф. Ходасевичем и А. Белым.

В. Ф. Ходасевич стремился рассмотреть совокупность переломных моментов биографии А. Белого как художественное произведение, созданное в канонах символизма. Литературная личность А. Белого для В. Ф. Ходасевича, с одной стороны, предстает как ступень к идеальному воплощению писателя-символиста. Но с другой стороны, А. Белый, как никто из символистов, максимально близок В. Ф. Ходасевичу своими страданиями и откровениями. В концептуальном видении В. Ф. Ходасевича отчетливо прослеживается методика слияния позиций биографа и биографируемого, что представляет уникальную страницу в отечественной биографике.

В параграфе четвертом Понимание символизма А. Белым в интерпретации В. Ф. Ходасевича отмечается, что для В. Ф. Ходасевича было важно стремление А. Белого обрести свое подлинное имя в сложнейшем симбиозе понятийных определений символизма. В обретении этого имени, в своеобразном эстетическом лкрещении В. Ф. Ходасевич принимал непосредственное и живейшее участие.

По мнению В. Ф. Ходасевича, А. Белый проходит путь от лсинтетизма к лсимволизму, и в этом заключается глубинное содержание лфлористической метафоры лпуть зерна. Динамическое развитие, прорастание из реальности, символистическое возвышение над реальностью - доминанты концепции личности А. Белого, по В. Ф. Ходасевичу.

ичностный аспект символизма для В. Ф. Ходасевича очевиден, символ привлекателен не сам по себе, а в связи с той ролью, с тем влиянием, которое он оказывает на личность. Вместе с тем В. Ф. Ходасевич, рассматривая личность А. Белого, вносит ряд существенных уточнений, позволяющих увидеть практические результаты лсимволизма как миропонимания. Практический смысл символического восприятия, по В. Ф. Ходасевичу, - в изменении жизнеустройства, в совершенствовании жизненных ценностей, в разворачивании новой парадигмы ценностей.

Взаимоотношения личности писателя-символиста и истории входят в контекст концептуальных построений В. Ф. Ходасевича. В понимании личности А. Белого для В. Ф. Ходасевича важным было признание принципиальной необходимости преодоления, а то и разрывания границ политизированной истории, прорастания сквозь них, расширение формата только лбытовой истории. В преодолении ограниченности лтолько мистического и лтолько конкретного - залог успешной реализации потенциала творческой личности. Настоящая история для поэта, по В. Ф. Ходасевичу, начинается с момента погружения в лпоэтический труд: лмиг сравнения и ответственности, миг лмолитвы, общения с Богом7. Из этих молитвенных лмигов, а не из мелькания фактов в газетных передовицах складывается
а-хронологичность подлинной поэзии, своеобразная историческая лбезответственность поэта.

Значимость А. Белого как ярчайшего представителя символизма, по В.аФ.аХодасевичу, в том, что он задает метафизическую тональность символистическому алгоритму преображения истории. Биография и личность А.аБелого становятся весомым аргументом в интерпретации В. Ф. Ходасевича за переосмысление характера и степени исторической ответственности творческой личности: поэт не отвечает перед историей, он - ее спасает, или, по крайней мере, предлагает свои варианты спасения.

Задачей жизнетворчества, считал В. Ф. Ходасевич, обращаясь к личности А. Белого, является отыскание подлинного имени реальности; не политические, экономические и т. п. проекты, а называние эпохи лсвоим именем, придание деталям исторического процесса метафизического масштаба. И личность А. Белого предстает в концептуальном изображении В. Ф. Ходасевича как действенный пример того, как может творческая личность явить миру исторический урок символического жизнеустройства.

Вторая глава диссертации Концепция личности В. Я. Брюсова как реализация имитационно-игровых стратегий русского модернизма в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича посвящена проблеме развития и маркировки негативных тенденций в личности писателя-символиста.

В параграфе первом Жизнетворческие стратегии В. Я. Брюсова в освещении В. Ф. Ходасевича подчеркивается, что в современном брюсоведении возрастает значимость мемуарно-биографических произведений В. Ф. Ходасевича.

В. Ф. Ходасевич, анализируя личность В. Я. Брюсова, идет на смелый и оригинальный шаг: создание новой нравственно-идеологической парадигмы в условиях эмиграции. Осознание именно такого глобального формата поставленной задачи отчетливо прослеживается в его размышлениях об особой миссии русской эмиграции как лковчеге памяти. А потому обращение к значению эмигрантской литературы требовало большей рельефности. Указать через призму личности В. Я. Брюсова на то, чем не должна стать эмиграция, отметить негативные тенденции, ведущие к исчезновению подлинного творческого этоса, - вот основания для В. Ф. Ходасевича в создании концепции личности В. Я. Брюсова.

Во взглядах В. Ф. Ходасевича на личность В. Я. Брюсова прослеживается своеобразная позиция, концептуально отличающаяся от его оценок личности А. Белого. Если в концепции личности А. Белого преобладали эмпатические тенденции, то в случае с В. Я. Брюсовым В. Ф. Ходасевич демонстрирует иной методологический подход: изображение личности с максимально удаленной позиции.

В. Ф. Ходасевич не претендует на всю полноту воспроизведения биографии В. Я. Брюсова - ло самых ужасных вещах я не рассказал. Желание увидеть в мемуарах В. Ф. Ходасевича исключительно стремление лочернить, лисказить, лопорочить и тем более лустановку на сенсационность не может быть принято с точки зрения профессионального подхода. Кроме того, негативные оценки В. Ф. Ходасевичем личности и творчества В.аЯ.аБрюсова скорее лработают на расширение масштаба личности поэта. Само обращение к фигуре В. Я. Брюсова - свидетельство его незаурядности для В. Ф. Ходасевича, ведь только художники, в произведениях которых лне время отразилось, а сами они создали это время8, заслуживают иметь, пусть и негативную, но лбиографию. Вместе с тем В. Ф. Ходасевич осознавал свою работу над биографией В. Я. Брюсова как исполнение долга, без которого образ В. Я. Брюсова предстает незавершенным.

Теория ллитературной личности как концептуальная доминанта мемуарно-биографического творчества В. Ф. Ходасевича проявляет свою полную релевантность в его концепции личности В. Я. Брюсова. Сознательная нацеленность В. Я. Брюсова на игровые стратегии раздвоения личности, по мнению В. Ф. Ходасевича, вела к усилению имитационных аспектов в мировоззрении и творчестве лвождя символизма. По В. Ф. Ходасевичу, лобманчивость, лневерность В. Я. Брюсова суть те негативные параметры лиллюзорной личности в его жизнетворческом тексте. Отсюда и вся суровость приговоров в адрес В. Я. Брюсова со стороны В. Ф. Ходасевича.

Именно стремление раскрыть лреальное сознание поэтической личности Брюсова в соответствии с историческими закономерностями его эпохи9 (Д. Е. Максимов) и становится главным импульсом в формировании В.аФ.аХодасевичем концепции личности В. Я. Брюсова. В. Ф. Ходасевич выделял в качестве ведущего личностного стиля В Я. Брюсова стремление к мимесису, или к стилевому парафразированию.

В. Я. Брюсов, по В. Ф. Ходасевичу, являет собой имитацию подлинного поэта-символиста. Фигура В.Я. Брюсова превращается в символ, который ни на что не лкивает. Она предваряет пустотность грядущего постмодернизма, наступление которого прозорливо предвидел В. Ф. Ходасевич и негативными оценками личности В. Я. Брюсова сигнализировал о приближающейся опасности. В. Ф. Ходасевич дал развернутую аналитику биографии на примере В.аЯ.аБрюсова как симулякра еще до теоретических исследований лиллюзорной симулякр-культуры в постмодернистской гуманитаристике

В основании ходасевичевской концепции личности В. Я. Брюсова лежит представление о его желании ощущать себя лиллюзией в массовом восприятии. Осуждающие тенденции в биографике В. Ф. Ходасевича получили выражение в выявлении такой черты личности В. Я. Брюсова, как имитационность.

Иллюзорность как личностная доминанта В. Я. Брюсова, в том числе в его личной жизни, отчетливо прослеживается на примере его взаимоотношений с Н. Петровской, к личности и судьбе которой неоднократно обращался В. Ф. Ходасевич. Неслучайно в современном литературоведении она отнесена к чрезвычайно редкому лтипу писателей, после которых, лесли что и остается в литературе, так это именно биография10. Роль В. Я. Брюсова в жизни Н. Петровской позволяет В. Ф. Ходасевичу определить жизнетворческую установку Брюсова как деструктивно маркированную в своей лиллюзорности.

В ходасевичевской аналитике творческой биографии В. Я. Брюсова можно обнаружить несколько уровней. Первый - имитация формы, ее предельная пластичность. Второй - количественное увеличение лиллюзорного образа, в основе которого лежит представление о поэзии как о лпроизводственном процессе. В максимальной степени стратегия жизнетворческого поведения В. Я. Брюсова обнаруживалась В. Ф. Ходасевичем на третьем уровнеа - в создании лиллюзорной реальности.

Рассмотрение этой реальности, возникающей как продукт жизнетворческой деятельности В. Я. Брюсова, важное подтверждение методологической специфики биографики В. Ф. Ходасевича. Он не придерживается чисто информативной позиции в презентациях биографий своих героев: он эмоционален и риторичен.

В параграфе втором В. Я. Брюсов как организатор русского символизма в интерпретации В. Ф. Ходасевича рассматривается особый функционал символистической мемуаристики В. Ф. Ходасевича, выступающей уже не только как фиксация исключительно событий прошлого, но как реальный механизм формирования жизнетворческой личности, существующей лздесь и сейчас.

Важно отметить знаковую закономерность, оказавшую свое влияние на формирование личности русского писателя-символиста лрубежа веков: именно с расцветом символизма как творческого метода в первой трети ХХ века в русской литературе возникает лвспышка припоминаний, настоящий лвзрыв (Ю. М. Лотман) мемуарной литературы. И В.аФ.аХодасевич созданием целого направления по-особому звучащей символистической мемуаристики стремился дать новое осмысление культурной памяти.

Мемуары могли использоваться как средство отмщения или оправдания. Например, мемуары А. Белого, где он локарикатурировал (В. Ф. Ходасевич) близких ему людей. Или, как в случае с В. Я. Брюсовым, в качестве механизма, обеспечивающего создание новых рецепций собственной личности. Или, как у В. Ф. Ходасевича, становились средством уточнения или переосмысления своей личной жизнетворческой позиции.

Из своеобразного синтеза мемуаристики и автобиографии рождается специфика концептуальных взглядов В. Ф. Ходасевича на личность В.аЯ.аБрюсова как организатора символистического направления в литературе. В. Ф. Ходасевич создает оригинальный жанр в отечественной мемуаристике, который можно обозначить как damnatio memoriae (проклятие памяти). При всем понимании значимости роли организаторского таланта В.аЯ.аБрюсова мемуарист реконструирует его аксиологическую систему как тупиковую для литературного процесса и жизнетворческих стратегий русского модернизма.

Сакральные мотивы в негативных оценках личности В. Я. Брюсова позволяют В. Ф. Ходасевичу не впасть в мелочность ллягания (М. И. Цветаева) умершего, а выводят его негативные рецепции на символистический уровень. Придают его мемуарам не столько формат приговора, действующего в ограниченных рамках современности, сколько метафизический размах разговора о том, какой этой Литературе не следует быть, а главное каким не должен быть подлинный художник-символист. Особый функционал мемуаристики, создаваемой В. Ф. Ходасевичем, дает ему возможность акцентировать внимание на разрушительных аспектах, которые несет в себе лиллюзорная модель поведения В. Я. Брюсова.

Социальное звучание мемуаристики В. Ф. Ходасевича, особенно в рамках разговора об организаторском таланте В. Я. Брюсове, несомненно, но эта социальность носит специфический характер. Так, лвраждебность В. Ф. Ходасевича к В. Я. Брюсову вытекает не столько из социально-политических разногласий, сколько из разного представления о том, что скрыто за границами видимого социального. Потому мемуарная позиция В. Ф. Ходасевича столь негативна по отношению к эстетико-этической позиции и организаторскому алгоритму В. Я. Брюсова: это не личная неприязнь, это разные мировоззренческие парадигмы.

Неприемлемой для В. Ф. Ходасевича является танатологическая позиция В. Я. Брюсова, когда смерть воспринималась как импульс к поэтическому творчеству. В. Ф. Ходасевич детально прослеживает процесс превращения смерти в жизнетворческой стратегии В. Я. Брюсова из интимного, камерного события в публичное, площадно-сценическое действо. Для В.аЯ.аБрюсова, как считал В. Ф. Ходасевич, характерны диктаторские наклонности, презрение к чужой личности; индивидуальность в его глазах не имела ценности. Для В. Ф. Ходасевича смерть - важнейший повод к сохранению памяти об умершем. Он стремится выстроить своеобразную литературно-мемуарную лпреемственность памяти, продолжая традиции русской некрологической литературы. В. Я. Брюсов же, по мнению В. Ф. Ходасевича, включал смерть в контекст своего жизнетворческого симулякра. Некрологическая тематика многих стихотворений, танатологические опыты по укоренению суицидных установок в общественном сознании, собственный саморазрушительный стиль жизни, - все это, по В. Ф. Ходасевичу, элементы жизнетворческой стратегии В. Я. Брюсова.

Танатология В. Я. Брюсова тесно увязывается В. Ф. Ходасевичем с проблемой взаимоотношений власти и поэта. Власть, предназначенная для разрушения, а не созидания, - вот что, по мнению В. Ф. Ходасевича, определяет диктаторские амбиции лвождя символизма. Биографика В. Ф. Ходасевича фокусируется на рассмотрении властных интенций В. Я. Брюсова на различных этапах его творческого и жизненного пути, выделяет в качестве ведущих личностных принципов поэта лантидемократичность и императивность. Если принять за сверх-цель символизма лхудожественное воплощение Божественной целостности11, то, по мнению В. Ф. Ходасевича, В. Я. Брюсов двигался в противоположном направлении, - в сторону дезинтеграции подобной лцелостности в целях борьбы за власть в литературных кругах. По В. Ф. Ходасевичу, принятие на себя лицедейской личины, а именно изобретение лреволюционной биографии12 является конструктивным мотивом жизнетворческого текста В. Я. Брюсова.

Единственным приемлемым лформатом взаимоотношений между художником и властными структурами, по В. Ф. Ходасевичу, могла быть только сакрализация этих отношений, придание им религиозного и глубоко символистического характера. Однако у В. Я. Брюсова подобная позиция подменяется лполитическим лукавством: в его личностной аксиологии преобладает деспотическое создание иерархии в литературном сообществе и вознесение самого себя на ее вершину.

В целом, лпридворность, отсутствие даже намека на духовные корни теократических отношений поэта и власти, неискренность, симуляция верноподданнических и политически ангажированных чувств и т. п. составляют список черт личности, вызывающих негативные оценки в концептуальной позиции В. Ф. Ходасевича, и формируют семиотический код лиллюзорного идеала писателя-модерниста, каковым предстает в изображении В. Ф. Ходасевича В. Я. Брюсов.

Третья глава диссертации Религиозно-мифологическая жизнетворческая модель А. А. Блока в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича посвящена рассмотрению параметров идеала творческой личности, олицетворением которой для В. Ф. Ходасевича являлся А. А. Блок.

Параграф первый Идея лрелигиозности в жизнетворческом тексте А. А. Блока в освещении В. Ф. Ходасевича посвящен рассмотрению лрелигиозности как конструктивного принципа концепции личности русского писателя-модерниста.

Анализируя данный аспект в концептуальных построениях В. Ф. Ходасевича, нельзя забывать о непростой духовной атмосфере Серебряного века. Ситуация осложнялась тем, что на рубеже веков художественная литература предложила себя в качестве сакрального эквивалента литературе духовной. Происходила некая имитация параметров, свойственных церковной книжности: у писателей и поэтов Серебряного века отчетливо проявляется стремление к имитации литургичности, молитвенности, исповедальности. Однако подобная мимикрия, естественно, не могла укрепить лохранную связь художественного образа с его идеальным подобием и лпервообразом13, скорее провоцировала все большее увеличение дистанции между ними. В. Ф. Ходасевич чутко ощущал разницу между ллитературностью и лмолитвенностью. Симуляция, имитация, маскировка под религиозность - существеннейший изъян творческой личности, и этих недостатков, по мнению В.аФ.аХодасевича, был лишен А. А. Блок.

Преодоление разрывающего сознание в эпоху хаоса - доказывал на примере А. А. Блока В. Ф. Ходасевич - возможно только путем духовного лвынашивания плода. Значимость личности А. А. Блока состояла для В.аФ.аХодасевича в том, что тот явил образец преодоления опасных тенденций разрушения границ между ллитературностью и лмолитвенностью, сумел уйти от соблазняющей лиллюзорности вербально-художественной псевдо-сакрализации, а также от погружения в бездны демонизма и радикального мистицизма. Личность А. А. Блока становится аргументом в пользу особого значения религиозности как лреальных запросов человеческого духа, то есть лрелигиозности в широком значении этого слова14. А. А. Блок предстает у В. Ф. Ходасевича как идеальный художник, способный преобразить этот лбезбожный мир, устанавливающий неразрывную связь между поэтом и народом, придающий метафизический масштаб проблемам религиозного и национального.

Особое место в концептуальных построениях В. Ф. Ходасевича занимает рассмотрение лвне-церковной - именно лвне-, а не ланти- - позиции А. А. Блока. Эту позицию В. Ф. Ходасевич обнаруживает в особых отношениях поэта и церковной культуры - стремление к свободе. Само-стояние веры, пример которого являет собой личность А. А. Блока по В. Ф. Ходасевичу, - важный параметр духовности, возводимой биографом в смыслообразующий принцип. Именно свободолюбие есть самое ценное в завещании, обращенном А. А. Блоком к современности. Свободная и духовная личность - важнейшие параметры, которые определяют концептуальный подход В.аФ.аХодасевича к идеалу художника-символиста, представленному в личности А. А. Блока.

В параграфе втором Концепция личности А. А. Блока как идеальный вектор жизнетворческих стратегий русского модернизма в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича представлены концептуальные взгляды В. Ф. Ходасевича на условия возникновения и развития образцовых ориентиров жизнетворческих стратегий символистов на примере концепции личности А. А. Блока.

Символизм для В. Ф. Ходасевича на всех этапах его творческого пути оставался той системой отсчета, с которой должны были соотноситься все иные литературные направления. Но в самом символизме жизнетворческий дискурс А. А. Блока для В. Ф. Ходасевича выполнял функцию эталона.

В концепции личности А. А. Блока раскрывается важнейшая особенность литературного портретирования В. Ф. Ходасевича: если в иных центральных фигурах русского символизма - в личностях А. Белого или В.аЯ.аБрюсова - он стремится представить эмпатически проживаемые черты внутреннего мира или дает глубоко проницательные характеристики исторической эпохи, то личность А. А. Блока позволяет определить параметры целостного жизнетворческого идеала. Можно утверждать, что появление биографического очерка Гумилев и Блок, структурно находящегося в центре сборника Некрополь (1939), знаменует логическое завершение процесса циклизации мемуарных зарисовок В. Ф. Ходасевича. А. А. Блок для В.аФ.аХодасевича не вмещается в формат лмонофигурности15.

Жизнетворческий дискурс А. А. Блока позволяет В. Ф. Ходасевичу обозначить очертания идеала писателя-модерниста. Проявляющаяся у А.аА.аБлока в каждом биографическом факте символистичность, основными ориентирами которой становятся синтез внешней realia и внутренней realiora - важнейший признак, позволяющий В. Ф. Ходасевичу определить жизнетворческую модель поэта как идеальный вектор русского модернизма. При этом концептуально значимой для В. Ф. Ходасевича является возможность достижения идеала.

Особенностью построения В. Ф. Ходасевичем концепции лидеальной творческой личности становится детальная фиксация сложности структуры этой личности. В отличие от иных концептуальных воззрений Серебряного века на личность А. А. Блока, которых, в завершенной форме, было сформулировано относительно немного, В. Ф. Ходасевич стремился создать объемный литературный портрет поэта с учетом дихотомичных мотивов блоковского религиозно-мифологического жизнетоворческого текста.

Биограф открывает ведущие линии, из которых возникает сложный, но от того не менее целостный облик А. А. Блока, в частности, он рассматривает в личности поэта сложную взаимосвязь таких антагонистических категорий, как трагизм и счастье. Признание трагизма в качестве неотъемлемого условия смысла экзистенции и одновременно как проявление фатального катастрофизма, обнаружение в дихотомичной личности А. А. Блока единого мировоззрения, позволяют В. Ф. Ходасевичу выявить оригинальную личностную аксиологию А. А. Блока и вместе с тем предложить лрецепты преодоления опасностей символистско-декадентского мировосприятия.

Далее рассматривается вопрос о воплощении В. Ф. Ходасевичем представлений о лнормативной личности как форме практического воплощения идеала в жизнетворческом дискурсе А. А. Блока и способе преодоления негативных тенденций модернистского мироощущения. Символизация лв себе, символизация для символизации как раз и являлась проявлением того ляда декадентства, который лбродил в крови модернизма.

Потому для В. Ф. Ходасевича роль памяти максимально действенна, память предстает как способ позитивного преобразования реальности. В.аФ. Ходасевич сумел произвести процедуру синтетического декодирования целого комплекса кодов - соединить в единый концептуальный комплекс лсистему мифологических (античный, библейский), литературных (руссоистский, сервантесовский, шекспировский, байронический и т. д.), философских (локковский) кодов16. Перенося данный принцип на анализ религиозно-мифологической модели в жизнетворчестве А. А. Блока, В. Ф. Ходасевич обнаруживает в личности поэта способность к метафизическому синтезу, причем именно лсопряжение многоликих явлений отличает, по В. Ф. Ходасевичу, А. А. Блока от А. Белого. Если для А. Белого задачей обретения цельности личности становился синтез многоликих ля в индивидуальном сознании, то лсинтезийность Блока обретает миросотворяющий характер.

Прохождение А. А. Блока через лмир релятивной множественности, опасности которого отчетливо виделись В. Ф. Ходасевичем при анализе личности В. Я. Брюсова, вело, по мнению биографа, к листинной глубине и целостности: где лстереоскопичность зрелища и созерцания, многоплановость, выпуклость создают лтот проницательный реализм, без которого не может быть истинного художества17..

Синтезийность личности А. А. Блока дает основания В. Ф. Ходасевичу для размышления о специфике религиозно-философского, социально-культурного и реально-биографического контекста мифопоэтического опыта русских писателей-модернистов. Разделение смыслов на лпрямой и лсимволический актуализирует тему лмифопоэтической личности. Уравнивание в правах мифа и поэзии, точнее, образование синтезирующей парадигмы, органично объединяющей эти концепты, есть, по В. Ф. Ходасевичу, одна из генеральных линий развития русской литературы, начиная с А. С. Пушкина. Поэзис и лпраксис выливались в лсудьбу, - в этой лпопытке слить воедино жизнь и творчество для В. Ф. Ходасевича состояла лвечная правда символизма, которой самоотверженно следовал А. А. Блок.

При этом В. Ф. Ходасевич реализует мифопоэтические интенции А.аА.аБлока в собственном мемуарном творчестве. Его Некрополь можно рассматривать как результат художественного мифотворчества, как творческий вариант некро-мифа. В. Ф. Ходасевич создает новый мемуарно-биографический, лмобильный (В. В. Полонский) жанр - лнекропологический, включающий в свою архитектонику и зеркально-циклическое жизнеописание, берущее начало с сопоставительных жизнеописаний Плутарха, и моно-биографику.

В. Ф. Ходасевич, создавая новый биографический жанр, идет по пути лнео-мифологизации, то есть делает прозрачными устоявшиеся каноны некролого-биографического очерка и осуществляет синтезирующее взаимодействие с иными мифоструктурами, тем самым структурализируя феномен смерти, придавая ему уже не маскарадно-карнавальное осмысление, как это было в случае с В. Я. Брюсовым, а подлинно трагический и глубоко символический смысл.

Ощущение своей символистической призванности составляет одну из важнейших стратегий в жизнетворческой модели А. А. Блока по В. Ф. Ходасевичу. Эту категорию биограф обнаружил через акцентировку языковых особенностей эпохи Серебряного века. Сложность языковой личности А.аА.аБлока - причина отсутствия глубоких мемуарно-биографических фиксаций близких ему людей и, одновременно, причина возрастающей значимости концептуальных положений В. Ф. Ходасевича.

Включенность страдания в жизнетворческую стратегию листинного художника-символиста - центральный мотив мемуарно-биографической концепции В. Ф. Ходасевича. Через страдание художник-символист перестает быть лвещью-в-себе и начинает слышать лмузыку мира (А. А. Блок). Включенность страдания в судьбу писателя-символиста, убежден В. Ф. Ходасевич, есть та лроковая печать, без которой он - не талант. По мысли В. Ф. Ходасевича, его собственная жизнетворческая концепция может быть объединена с концепциями А. А. Блока и А. Белого по признаку общего понимания страдания как лсораспятия в духе. Истоки лвозвышающего, лобъединяющего, лпримиряющего, лспасающего страдания В. Ф. Ходасевич обнаруживал в мощной традиции русской классической литературы, преемником которой, по его мнению, являлся символизм.

В. Ф. Ходасевич считал, что А. А. Блок всей своей жизнетворческой стратегией возвращает в мир эпический трагизм. Если индивидуализм А. Белого - путь к усечению эпичности через акцентирование индивидуальности, если лиллюзорное жизнетворчество В. Я. Брюсова псевдо-эпично, то личность А. А. Блока предстает для В. Ф. Ходасевича как реальное воплощение нового эпического героя.

Вместе с тем В. Ф. Ходасевич обнаруживал в жизнетворческой модели А. А. Блока ироничность. По мнению В. Ф. Ходасевича, сочетание этой категории с трагичностью придавало личности и творчеству А. А. Блока архетипический масштаб лпоследнего поэта.

Важной особенностью ходасевичевской концепции личности А.аА.аБлока является тенденция к транспонированию экзистенциального опыта писателя-модерниста в социальную плоскость. В то время как в большинстве концепций предлагалось обособленное видение Блока-поэта или Блока-человека, основанное на мнимой невозможности вписывания дихотомичной личности А. А. Блока в монофигурный формат, В. Ф. Ходасевич рассматривает личность поэта в контексте его социальных связей. Так, биограф акцентирует роль семейного начала в формировании и становлении жизнетворческой модели русского писателя-модерниста.

В четвертой главе диссертации Концепция личности Н. С. Гумилева, А. А. Ахматовой, В. В. Маяковского в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича рассматриваются жизнетворческие стратегии русских писателей-модернистов, представителей акмеизма и футуризма.

В параграфе первом Аристократизм и лплебейство в жизнетворческом поведении Н. С. Гумилева в интерпретации В. Ф. Ходасевича прежде всего выделяются основныве моменты ходасевичевской концепции личности Н. С. Гумилева. Обращение к личности ведущего поэта-акмеиста используется В. Ф. Ходасевичем для более рельефного и четкого описания символизма. Данная концепция дает возможность использовать иную, внесимволистскую лсистему координат, позволяющую увидеть символизм лсо стороны.

Сопоставление жизнетворческой модели А. А. Блока, рассматриваемой В. Ф. Ходасевичем, как было сказано выше, в качестве идеального вектора русского модернизма, с акмеистическим жизнетворческим дискурсом Н.аС.аГумилева выполняло функцию максимального раскрытия позитивного потенциала символизма. Ходасевичевская концепция личности Н. С. Гумилева, на наш взгляд, является своеобразным лзеркалом жизнетворческой модели А. А. Блока и русского символизма в целом. Для придания большей убедительности данному наблюдению В. Ф. Ходасевич идет по следующему пути: дает основные положения концепции личности Н. С. Гумилева в жанре лсравнительных жизнеописаний. Используя классический опыт лсравнительных жизнеописаний, в частности, Плутарха, В. Ф. Ходасевич формирует представление о символизме и акмеизме как двух антагонистичных культурных модусах. Жизнетворческие модели А. А. Блока и Н. С. Гумилева воспринимались В. Ф. Ходасевичем как центральные векторы развития литературы русского модернизма конца XIX - начала XX веков.

Важнейшим моментом в формировании концепции личности Н. С. Гумилева для В. Ф. Ходасевича являлось решение проблемы элитарности и аристократичности в русском модернизме. Именно на примере личности Н. С. Гумилева В. Ф. Ходасевич по-своему раскрывает одну из сложнейших культурно-социальных проблем периода рубежа веков: значение и роль аристократии в формировании национальной культуры и литературы. Концептуальный контекст позиции В. Ф. Ходасевича включает следующие параметры: построение контуров личности современной аристократии, определенная ироничность по отношению к аристократическому социальному локусу, что особенно явно проступает при описаниях личности Н. С. Гумилева, подчеркивание дистанции между аристократией и современным обществом, определение невключенности сословной аристократии в проблематику литературной современности, нечеткость аристократического социального лфокуса.

Отталкиваясь от проблемы аристократичности в литературе, В. Ф. Ходасевич на примере личности Н. С. Гумилева поднимает вопрос о возможности построения лнового коллективизма. Для В. Ф. Ходасевича единственно возможной формой коллективизма становится идейно-духовное объединение, каковым, по его мнению, являлся символизм как лподлинный случай коллективного творчества. Вместе с тем В. Ф. Ходасевич настойчиво предупреждал, в контексте формирования концепции личности Н. С. Гумилева, об опасности возникновения лэстетического плебейства и рассматривал элитарно-аристократическую позицию Н. С. Гумилева как один из факторов, противостоящих надвигающемуся омассовлению культуры. Личный героизм Н. С. Гумилева, пусть иногда, по мнению В. Ф. Ходасевича, переходящий в эгоцентричность, являлся той жизнетворческой стратегией, которая придавала этико-эстетическую ценность частному, приватному миру творческой личности. В связи с этим, выстраивая концепцию личности Н. С. Гумилева, В. Ф. Ходасевич поднимал проблему творческого одиночества, маркируя данный феномен по эстетическому признаку, фиксируя параметры одиночества поэта-символиста и поэта-акмеиста.

Важной проблемой, решаемой В. Ф. Ходасевичем при формировании концепции личности Н. С. Гумилева, являлся вопрос социального служения творческой личности. Расхождение траекторий локальных миров Литературы и Государства, проявляющееся в феномене анти-служения, доминирующего в самосознании Серебряного века, еще более способствовало социальному расколу. Свое видение этой проблемы предлагал и В. Ф. Ходасевич, анализируя личность Н. С. Гумилева. Для В. Ф. Ходасевича на первый план выходит лорганизаторство Н. С. Гумилева, он дает отрицательные оценки лважно заседающему Н. С. Гумилеву, который культивировал, по мнению В. Ф. Ходасевича, те принципы формально-театрального стиля поведения, когда форма, декорации служения преобладают над содержанием. В. Ф. Ходасевич акцентирует внимание на модели поэтико-бюрократического лслужения Н.аС.аГумилева как лвождя Цеха поэтов, руководителя коллегии Всемирной литературы и т. п. Резким контрастом к чиновничьему служению поэзии Н. С. Гумилева являлась для В. Ф. Ходасевича позиция А. А. Блока.

Особое место занимает в ходасевичевской концепции личности Н.аС.аГумилева тема воинского служения. Именно личность Н. С. Гумилева, участвовавшего в реальной войне, позволяла В. Ф. Ходасевичу определить основные контуры проблемы отношения творческой личности к войне как пограничной ситуации. Для В. Ф. Ходасевича тот пафос войны, воинственности, который декларировал своей жизнетворческой позицией Н. С. Гумилев, был чужд. Война, по В. Ф. Ходасевичу, допустима только как средство для преображения мира, для изменения обывательских, приземленных представлений о мире. Подлинная война для символиста только та, которая придает реальности мистическую, символическую глубину. Вместе с тем, не принимая многое в личности Н. С. Гумилева, В. Ф. Ходасевич стремился сохранить максимальную объективность в оценках его жизнетворческих стратегий, отдавая должное таланту и оригинальности творчества Н. С. Гумилева.

В параграфе втором Феномен лженской поэзии в жизнетворческом дискурсе А. А. Ахматовой в освещении В. Ф. Ходасевича рассматриваются особенности видения В. Ф. Ходасевичем дискурса женского литературного творчества. В контексте создания В. Ф. Ходасевичем идеала поэта особое место занимает идеал поэтессы. Женский художественный, как поэтический, так и прозаический, текст, обладающий специфическими гендерными концептами, являлся объектом глубоких размышлений для В. Ф. Ходасевича.

В. Ф. Ходасевич обращается к личности А. А. Ахматовой как лодной из ярчайших звезд на небосклоне женской поэзии. При этом необходимо отметить, что В. Ф. Ходасевич считал женскую поэзию выходящей за рамки того или иного литературного направления, в частности, акмеизма. Талант А.аА.аАхматовой, был убежден В. Ф. Ходасевич, не вписывался в догматические контуры акмеизма, представлял собой особое художественное направление, отражающее специфику женского мировосприятия. К особенностям женской поэзии В. Ф. Ходасевич относит целый ряд параметров: обращение к лнепосредственным излияниям из области личных переживаний, повышенная, по сравнению с мужской поэзией, лстепень напряженности и правдивости, обращение к личному опыту, большее доверие реальности, чем теоретико-абстрактным выкладкам, линтимизм женского стихотворства.

Поэзия и личность А. А. Ахматовой позволяют В. Ф. Ходасевичу говорить о создании особого мира женской поэзии, где поэтически преломляется лженский вопрос, вопросы эмансипации, брака, отношений мужчины и женщины и т. д. Появление целого пласта женской поэзии, возникновение феминного автора как широкомасштабного явления в поэтике Серебряного века выводят В. Ф. Ходасевича к рассуждениям о пафосе свободной любви, мистике материнства, о духовности и плотскости брака, о загадке женственности, телеологии соблазна, проблеме женского лстранничества. Подобная развернутая тематика позволяет В. Ф. Ходасевичу создать концепцию творческой личности женщины-поэта, не похожей на все иные его личностно-эстетические построения. Важную составляющую в этой концепции занимает для В. Ф. Ходасевича концептуальный мистицизм женственности, генетически восходящий к Женственности Вл. Соловьева и А. А. Блока. Образ женщины-поэта, создаваемый А. А. Ахматовой, женский мир, который возникал в качестве особого поэтического пространства, по мнению В. Ф. Ходасевича, должен способствовать преодолению негативных и деструктивных тенденций, свойственных жизнетворческому строительству Серебряного века. Художественные экспликации женского менталитета, представленные в поэзии А. А. Ахматовой, создавали, считал В. Ф. Ходасевич, основы гендерной онто-грамматики, первоначальный фундамент женского поэтического языка, возникающий в результате талантливого слияния женственности и поэтичности.

Формируя концепцию личности А. А. Ахматовой, В. Ф. Ходасевич получает возможность обратиться к центральной поэтической теме - к теме любви. Рассмотрение феномена любви позволяет В. Ф. Ходасевичу на примере личности А. А. Ахматовой сформулировать параметры любви, достойной поэтического изображения: он рассматривает любовь в качестве импульса развития и индивидуального творчества, и собственной личности, и масштабных литературных направлений; предполагает обязательность трагического исхода любви; предупреждает об опасности исчезновения любви под влиянием этико-эстетической лсимуляции; формулирует параметры лнастоящего чувства, которое ллично, конкретно, неповторимо. Именно такое изображение любви в основном он обнаруживает в поэзии А. А. Ахматовой, что определяет высокие оценки ее таланта со стороны В. Ф. Ходасевича.

Диалектика взаимоотношений мужского и женского в поэтической сфере дает возможность В. Ф. Ходасевичу подойти к одной из самых насущных для него, особенно в последние годы жизни, проблеме взаимоотношений поэтического и прозаического. На основании рассмотрения концептуальных построений В. Ф. Ходасевича можно обнаружить четко обозначенное стремление уйти от предсказанности поэзии, изменить просчитанные линии стихо-текста, что, очевидно, и лежит в основании его перехода от поэтического к прозаическому. Обращаясь к жизнетворческой стратегии А. А. Ахматовой, можно увидеть какими параллельными путями развивались взгляды поэтов на соотношение поэтического и прозаического. В Серебряном веке формируется ситуация обратимости поэзии в прозу, по сути, утрата поэзией своих лберегов, и в этот процессе оказывались активно вовлеченными и В. Ф. Ходасевич как представитель лмужской, и А. А. Ахматова как представитель лженской поэзии. Процессы интеграции прозы и поэзии как личностной позиции, культивирование лпрорастания прозы и поэзии сквозь друг друга, стремление соединить сложнейшую диалектику бытия подразумевали и у В.аФ.аХодасевича, и у А. А. Ахматовой сознательный отказ от самодостаточности поэзии, отказ от довлеющих над поэзией ограничений. Поэзия как жизнетворческая стратегия, в осмыслении В. Ф. Ходасевича преломленная через поэтический опыт А. А. Ахматовой, переставала восприниматься как самоценная пифийность, как лсостояние, нечто вроде экстаза, или опьянения, или одержимости, но прежде всего как творческое миропреобразование, как вынесение поэтического за рамки исключительно эстетического, как сакральное выпадение из обыденности и соприкосновение с высшей реальностью.

Параграф третий Декольтированная лошадь: концепция личности В. В. Маяковского в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича представляет взгляды В. Ф. Ходасевича на жизнетворческие стратегии, реализуемые русским футуризмом, в частности, В. В. Маяковским. Футуризм как жизнетворческая стратегия играл в концептуально-личностных построениях В. Ф. Ходасевича уникальную роль. Если в тех или иных модернистских литературных направлениях практически все литераторы, даже самые не признаваемые В. Ф. Ходасевичем, никогда не вызывали чувства враждебности, то футуризм дал В. Ф. Ходасевичу возможность увидеть в оппоненте не литературное alter ego, как это было, например, с В. Я. Брюсовым, - футуризм показал ему врага.

В биографике В. Ф. Ходасевича, посвященной В. В. Маяковскому, возникает, нигде практически не представленное ранее, чувство вражды, чувство крайнего противостояния. Вместе с тем мы встречаем достаточно пристальное внимание В. Ф. Ходасевича к творчеству В. В. Маяковского. Подобная внимательность свидетельствует о том напряжении, с которым относился В. Ф. Ходасевич к соотнесению своей жизнетворческой линии с линией В. В. Маяковского. Даже после самоубийства В. В. Маяковского В. Ф. Ходасевич практически не пересмотрел свою жесткую позицию. Вопреки мнению эмигрантского сообщества, В. Ф. Ходасевич идет на определенную конфронтацию с традициями луважительной памяти о мертвых и стремится предельно четко обозначить свою враждебность к тем жизнетворческим стратегиям, которые В. В. Маяковский представлял. Подобная, не свойственная В. Ф. Ходасевичу, беспощадность была вызвана тем, что противостояние силам, которые олицетворял для В. Ф. Ходасевича В. В. Маяковский, приобретало метафизический характер, представляло собой сакральную по своей сути борьбу против враждебной позиции.

Одним из основных моментов в концепции личности В. В. Маяковского для В. Ф. Ходасевича становится исключительная телесность, плотскость образа автора поэмы Хорошо!. Телесность как признак отсутствия подлинной духовности, как отсутствие религиозного начала - таким воспринимал В.аФ.аХодасевич В. В. Маяковского и в первую их встречу (лдекольтированная лошадь), и на протяжении всей жизни. Телесность личности В. В. Маяковского и просвечивание телесности в его творчестве являлись для В.аФ.аХодасевича признаками надвигающихся деструктивных процессов. Стремление к изображению уродливого тела, уродливых телесных отношений, лишение тела права на гармоничность, приоритетность  дестабилизирующей и разрушающей телесной травматургии, искажение человеческого облика, с одной стороны, и формирование представлений о гипер-духовной телесности (лоблако в штанах), утрачивающей реальные параметры человеческого, распространение иллюзий по отношению к функциональным возможностям тела, которые провоцировали патологию телесных самоощущений, искажение аутентичного функционала тела, с другой, - вот спектр деструктивных тенденций, по мнению В. Ф. Ходасевича, которые культивировал своей жизнетворческой стратегией В. В. Маяковский. Кроме того, в контексте рассуждений о телесности В. Ф. Ходасевич поднимает проблематику болезненности как источника художественности, вопреки пропаганде культа радикально здорового тела, которую он обнаруживает в этико-эстетической позиции В. В. Маяковского. Придание В. Ф. Ходасевичем, в силу своего личного экзистенциального опыта, метафизического формата болезненному состоянию поэта-модерниста выводила его к совершенно оригинальному мироощущению, к построению уникальной концепции личности болезненного поэта. В. Ф. Ходасевич не принимал ланатомизм Маяковского, считая, что это способствует оскудению духовного потенциала искусства.

Кроме того, В. В. Маяковский для В. Ф. Ходасевича олицетворяет силы, направленные на искажение традиционного образа писательского служения, на искажение образа поэта как носителя священной истины. В. В. Маяковский в глазах В. Ф. Ходасевича объединяет невозможное - порочность, выливающуюся в аморальный эпатаж, и поэтичность. В парадигме деструктивных тенденций, направленных на разрушение традиционных основ культуры, В. Ф. Ходасевич обнаруживал криминализацию общества и носителем этих тенденций видел В. В. Маяковского. Художественно яркая аргументация, позволяющая выходить за рамки закона, ощущение неразрывной связи общества и криминала, манифестирование легитимности преступления, диффузия государственного и криминального, провокация общественного сознания на принятие деструктивных парадигм мировосприятия - все эти моменты фиксировал В. Ф. Ходасевич в жизнетворческой позиции В. В. Маяковского. Криминализация, возведенная в поэзию, введенная в поэзию, - этого не приемлет у В. В. Маяковского В. Ф. Ходасевич, как и в целом стремление разрушить фундаментальные культурные основания.

Самым главным негативным аспектом личности В. В. Маяковского В.аФ.аХодасевич считал отсутствие символической глубины в его поэзии и восприятии реальности. Для В. В. Маяковского реальность, по В. Ф. Ходасевичу, плоскостна и одномерна. В. Ф. Ходасевич не обнаруживал в личности В. В. Маяковского, главного, по его мнению, что делает поэта поэтом - таланта и духовности. Культивирование лсоциального заказа, который сделал своим трендом послереволюционный В. В. Маяковский, в целом превращение поэзии в идеологический продукт, трансполяция поэтического в политическое воспринималось В. Ф. Ходасевичем как недостойное и унизительное явление. Иллюзорность, симуляция, дезинформация как жизнетворческий прием рассматривались В. Ф. Ходасевичем в качестве доминант личностной стратегии В. В. Маяковского. В своей концепции В. Ф. Ходасевич подбирает жесткое понятие лизмены подлинно поэтическому призванию со стороны В.аВ.аМаяковского, измены, прежде всего духовному поэтическому идеалу, который для В. Ф. Ходасевичу был священен.

Привнесение В. В. Маяковским в поэзию цирка, буффонады, кинематографичности категорически не принималось В. Ф. Ходасевичем. Деструктивность, настигшая самого В. В. Маяковского, для В. Ф. Ходасевича еще одно подтверждение порочности позиции одномерного, политически ориентированного, анти-традиционного и, как следствие, самоубийственного искусства.

В заключении диссертации подводятся выводы, намечаются перспективы дальнейшей работы в рамках заявленной тематики. Концепция личности писателя-модерниста как творческого медиатора между культурой и индивидуумом, формируемая В. Ф. Ходасевичем на протяжении всего своего непростого творческого пути, предстает как масштабный проект осмысления путей развития русской литературы в целом. Одним из важнейших результатов мемуарно-биографической деятельности В. Ф. Ходасевича можно считать построение лсобственной иерархии русских писателей, в которой одним из главных структурообразующих принципов являлись лроль и значение религиозно-идеологических моментов в их жизни и творчестве18.

В. Ф. Ходасевич выходит на продуктивное решение проблемы соотнесенности жизни и творчества - одной из важнейших проблем как рубежа XIX-XX вв., так и сегодняшнего дня. Концепция личности писателей-модернистов в мемуарно-биографическом наследии В. Ф. Ходасевича раскрывает значимость его биографики в истории литературы, позволяет увидеть его как одного из крупнейших писателей-мемуаристов и биографов, сформировавших общий интерес гуманитаристики ХХ века к человеческой личности.

Необходимо отметить, что масштаб мемуарно-биографического наследия В. Ф. Ходасевича настолько объемен, что, естественно, весь он не может вместиться в отдельное исследование. Поэтому вполне обоснованно за рамками нашего исследования остается значительное количество вопросов, касающихся нюансировки взглядов В. Ф. Ходасевича на те или иных личностные стратегии писателей-модернистов начала ХХ в. Как перспективные направления могут рассматриваться темы взаимовлияния В. Ходасевича и лстарших символистов - Вяч. Иванова, К. Д. Бальмонта, Д. С. Мережковского, И. Ф. Анненского, З. Н. Гиппиус, Ф. К. Сологуба. Не менее интересным и продуктивным может стать исследование взаимоотношений и взаимовлияний В. Ф. Ходасевича и символистов лвторого, а то и лтретьего рядов, таких, как Н. Петровская, С. Кисин (Муни), Б. Садовский, А. Тиняков и др. В качестве необычайно перспективной тематики должен рассматриваться столь мало изученный значительный блок отношений В. Ф. Ходасевича с писателями-реалистами (И.А. Бунин, А И. Куприн, М. Горький и др.).

Концепция личности русских писателей-модернистов рубежа ХIХ-ХХ веков в мемуарно-биографическом творчестве В. Ф. Ходасевича являет собой актуальное и востребованное для современности интеллектуально-художественное построение, позволяющее увидеть литературный процесс с оригинальной точки зрения, открыть новые грани значения русской литературы и русских писателей в становлении вербально-художественой культуры, которая, в свою очередь, лежит в основании всего человеческого бытия.

Основное содержание диссертации отражено в следующих

публикациях:

Монографические исследования:

1. Колесников, С. А. Диалоги зеркал: стратегии развития художественной культуры в России первой трети ХХ века. Монография. [Текст] / С. А. Колесников. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2010. - 135 с. (11 п. л.).

2. Колесников, С. А. Концепция реальности: фикциональность и фактуальность. К типологии направлений русской литературы первой трети ХХ в. Монография. [Текст] / С. А. Колесников. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2011. - 124 с. (8,3 п. л.).

3. Колесников, С. А. Андрей Белый: философия спасения личности. Монография. [Текст] / С. А. Колесников. - Белгород: ИПК НИУ БеГУ, 2011. - 264 с. (20 п. л.).

4. Колесников, С. А. Концепция личности русских писателей-модернистов рубежа XIX-XX веков в биографике В. Ф. Ходасевича. Монография. [Текст] / С. А. Колесников. - Белгород: ИПК НИУ БеГУ, 2012. - 226 с. (18 п. л.).

Издания, рекомендованные ВАК для публикации основных результатов докторских диссертаций:

5. Колесников, С. А. Новаторство и традиционализм культурологических концептов теории лжизнетворческой эгокультуры Андрея Белого [Текст] / С. А. Колесников // Вестник Белгородского университета потребительской кооперации - 2005. - № 2 (11). - С. 260-264. (0,8 п. л.).

6. Колесников, С. А. Культурологическое значение концепции сотериологической символологии Андрея Белого [Текст] / С. А. Колесников // Научная мысль Кавказа. - 2005. - № 16. - С. 210-214. (0,8 п. л.).

7. Колесников, С. А. Письмо и насилие: формирование антидеструктивной концепции личности писателя в литературе XVIII века [Текст] / С. А. Колесников // Научные ведомости БеГУ. Серия Гуманитарные науки. - 2011. - № 6. - Вып. 9. - С. 13-20. (1 п. л).

8. Колесников, С. А. Своеобразие организаторских стилей в творческом наследии В. Брюсова и В. Ходасевича [Текст] / С. А. Колесников // Гуманитарные и социальные науки (электронный журнал). - 2011. - № 4. - С. 120-132. (0,5 п. л.).

9. Колесников, С. А. В. Я. Брюсов и В. Ф. Ходасевич: аспекты жизнетворческого проектирования  [Текст] / С. А. Колесников // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2011. - № 5. - С. 112-116. (0,9 п.л.).

10. Колесников, С. А. Параметры концепции личности Андрея Белого в осмыслении В. Ф. Ходасевича [Текст] / С. А. Колесников // Вестник Волгоградского государственного педагогического университета. - 2011. - № 4. - С. 45-49. (0, 9 п. л.).

11. Колесников, С. А. Концепция личности Н. С. Гумилева в биографических исследованиях В. Ф. Ходасевича [Текст] / С. А. Колесников // Филологос. - 2011. - № 11. - С. 42-48. (1 п. л.).

12. Колесников, С. А. Личностные стратегии Н. С. Гумилева и В. Ф. Ходасевича: синтез лжизни и лтворчества [Текст] / С. А. Колесников // В мире научных открытий. - 2011. Ц  № 11.7. - С. 54-58. (1 п. л.).

13. Колесников, С. А. Церковь и художественная литература Серебряного века: диалог и противостояние [Текст] / С. А. Колесников // Научные ведомости БеГУ. Серия Гуманитарные науки. - 2011. - № 24 . - Вып. 12. - С. 5-12. (1 п. л).

14. Колесников, С. А. Аспекты тематики лженской поэзии в концептуальных построениях В. Ф. Ходасевича (на примере творчества А. А. Ахматовой) [Текст] / С. А. Колесников // Вестник ЦМО МГУ. Филология. Культурология. Педагогика. Методика. - 2012. - № 2. (в печати) (1 п. л.).

Сборники материалов научных конференций

и иные периодические издания:

15. Колесников, С. А. Эстетико-культурологические особенности художественного языка А. Белого в становлении концепции  лжизнетворческой личности [Текст] / С. А. Колесников // Развитие  личности в дошкольном и школьном образовании: опыт, проблемы, перспективы: материалы  международной научно-практической конференции. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2003. - С. 63-67. (0,5 п. л.).

16. Колесников, С. А. Актуальные проблемы философско-культурологической концепции лжизнетворчества в творческом осмыслении А. Белого [Текст] / С. А. Колесников // Духовная жизнь и культура российской провинции: материалы III межвузовской конференции студентов, молодых ученых, аспирантов и докторантов. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2003. - С. 84-89. (0,3 п. л.)

17. Колесников, С. А. Религиозно-философский аспект лжизнетворческой концепции А. Белого в 1900-х гг. [Текст] / С. А. Колесников // Иоасафовские чтения: материалы  Международной научно-практической конференции. - Белгород: Антиква, 2003. - С. 118-122. (0,3 п. л.).

18. Колесников, С. А. Проблема взаимоотношений культуры и личности в философско-культурологическом наследии А. Белого [Текст] / С. А. Колесников // Наука и образование: материалы V Международной научной конференции. - Белово: Беловский институт (филиал) Кемеровского государственного университета, 2003. - С. 76-91. (0,4 п. л.).

19. Колесников, С. А. Категория лобщечеловечности как структурообразующий принцип философско-культурологической концепции лжизнетворческой эгокультуры Андрея Белого в 1920-х годах [Текст] / С. А. Колесников // Общечеловеческие ценности и профессиональное становление личности: материалы Всероссийской конференции. - Смоленск: Смоленский институт культуры, 2004. - С. 75-79. (0,4 п. л.).

20. Колесников, С. А. Гуманистический аспект философско-культурологической концепции лжизнетворческой эгокультуры А. Белого [Текст] / С. А. Колесников // Актуальные проблемы науки в России: материалы заочной научно-практической конференции. - Кузнецк: Кузнецкий институт информационных и управленческих технологий, 2004. - С. 119-125. (0,4 п. л.).

21. Колесников, С. А. Особенности мифологического творчества Андрея Белого [Текст] / С. А. Колесников // Актуальные проблемы науки в России: материалы заочной научно-практической конференции. - Кузнецк: Кузнецкий институт информационных и управленческих технологий, 2004. - С. 124-129. (0,4 п. л.).

22. Колесников, С. А. Философско-культурологическая позиция А. Белого в диалоге интеллигенции и Церкви в начале XX века [Текст] / С. А. Колесников // Интеллигенция и Церковь: прошлое, настоящее, будущее: материалы XV Международной научно-теоретической конференции. - Иваново: Ивановский государственный университет, 2004. - С. 114-118. (0,4 п. л.).

23. Колесников, С. А. Вопрос семейный в интуитивно-символической концепции лспасения эгокультуры А. Белого [Текст] / С. А. Колесников // Опыт духовного просвещения в современной системе образования: научно-богословский сборник. - Белгород: Крестьянское дело, 2004. - С. 86-90. (0,4 п. л.).

24. Колесников, С. А. Символическое мировосприятие как ведущий принцип философско-культурологических концепций А. Бергсона и А. Белого [Текст] / С. А. Колесников // Философия в XXI веке: международный сборник научных трудов. - В. 3. - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2004. - С. 137-141. (0,4 п. л.).

25. Колесников, С. А. Теоретические основы философско-культурологической концепции А. Белого [Текст] / С. А. Колесников // Философия в XXI веке: международный сборник научных трудов. - В. 3. - Воронеж: Воронежский госпедниверситет, 2004. - С. 157-160. (0,4 п. л.).

26. Колесников, С. А. А. Белый и А. Бергсон: лпамять о памяти // Философия в XXI веке: международный сборник научных трудов. - В. 3. - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2004. - С. 150-154. (0,4 п. л.).

27. Колесников, С. А. Интуитивизм как системообразующий метод в концепциях А. Бергсона и А. Белого [Текст] / С. А. Колесников // Философия в XXI веке: международный сборник научных трудов. - В. 26. - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2004. - С. 92-97. (0,4 п. л.).

28. Колесников, С. А. Светское и религиозное в концепции лжизнетворческой эгокультуры Андрея Белого [Текст] / С. А. Колесников // Светское и религиозное взаимодействие в меняющейся России: материалы Всероссийской научной конференции. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2004. - С. 47-51. (0,3 п.л.).

29. Колесников, С. А. Духовные мотивы в русской литературе лсеребряного века [Текст] / С. А. Колесников // Иоасафовские чтения: материалы II международной научно-практической конференция. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2005. - С. 54-58. (0,3. п. л.).

30. Колесников, С. А. Петербург в Петербурге (особенности трактовки А. Белым урбанистической культуры  в романе  Петербург) [Текст] / С. А. Колесников // Проблемы духовно-культурного и исторического развития России и российского общества: материалы межвузовской  научно-практической конференции. - Белгород: ИП - Политерра, 2005. - С. 65-71. (0,3 п. л.).

31. Колесников, С. А. Культурологические концепты социокультурной динамики философии культуры Андрея Белого [Текст] / С. А. Колесников // Социокультурная динамика региона: материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2005. - С. 77-81. (0,3 п. л.).

32. Колесников, С. А. Своеобразие урбанистической социоэкокультуры в философско-культурологической концепции Андрея Белого [Текст] / С. А. Колесников // Социально-экологическая культура как основа экологической безопасности регионов: материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2005. - С. 136-140. (0,4 п. л.).

33. Колесников, С. А. Особенности фонетической лонтологии Андрея Белого [Текст] / С. А. Колесников // Язык, фольклор, культура: проблемы взаимодействия: материалы межрегиональной межвузовской научно-практической конференции. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2005. - С. 307-310. (0,5 п. л.).

34. Колесников, С. А. Специфика русской культуры и ее отражение в творчестве А. Белого [Текст] / С. А. Колесников, В. В. Бахарев // Общество. Личность. Культура (социально-гуманитарные исследования): сборник научных трудов. - Белгород-Спб.: Изд-во БеГУ, 2006. - С. 48-52. (0,2 п. л.).

35. Колесников, С. А. Философско-антропологическая концепция лжизнетворчества Андрея Белого [Текст] / С. А. Колесников // Философско-антропологические исследования: сборник научных трудов. - В. 1. - Курск: Курский гос. ун-т, 2006. - С. 177-181. (0, 5 п. л.).

36. Колесников, С. А. Специфика взаимовлияния церковной и вербально-художественной культур рубежа XIX-XX вв. [Текст] / С. А. Колесников // Государственно-конфессиональные отношения: материалы международной конференции. - Оренбург: Уральская академия госсслужбы, 2010 г. - С. 116-120 (0,4 п. л.).

37. Колесников, С. А. Влияние художественной литературы Серебряного века на духовно-нравственные ориентиры семейного воспитания [Текст] / С. А. Колесников // Духовно-нравственные и культурные традиции России как основа социального образования: материалы научно-практической конференции. - Белгород: ИПК БеГУ, 2010. - С. 189-194 (0,5 п. л.).

38. Колесников, С. А. Художественная литература Серебряного века и духовно-нравственные ориентиры семейного воспитания [Текст] / С. А. Колесников // Ценностные ориентации студенческой молодежи в свете духовно-нравственных и культурных традиций российского общества: материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Белгород: ИПК БеГУ, 2010. - С. 86-91 (0,5 п. л).

39. Колесников, С. А. Деструктивные концепции литературного творчества во взаимоотношениях церковной и вербально-художественной культур Серебряного века [Текст] / С. А. Колесников // Макарьевские чтения: материалы IX международной конференции. - Горно-Алтайск: РИО Горно-Алтайского госуниверситета, 2011. - С. 222-226 (0,4 п. л.).

40. Колесников, С. А. Проблемы взаимоотношений Русской Православной церкви и литературных направлений рубежа XIX-XX вв. [Текст] / С. А. Колесников // Русская православная церковь. История и современность: материалы межвузовской конференции. - Тула: Изд-во Тульского госуниверситета, 2011. - С. 169-173. (0,3 п. л.).

41. Колесников, С. А. Стратегии искажения вербально-художественной культурой Серебряного века национальной аутентичности [Текст] / С. А. Колесников // Национальный вопрос в России: прошлое, настоящее, будущее: материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. - Белгород: ИПК БеГУ, 2011. - С. 139-142 (0,3 п. л.).

42. Колесников, С. А. Аспекты духовной деструктивности художественной литературы Серебряного века: уничтожение детства [Текст] / С. А. Колесников // Социальная безопасность молодежи: социокультурный аспект: материалы Всероссийской заочной научно-практической конференции с международным участием. - Белгород: ИПК БеГУ, 2011. - С. 95-99 (0,4 п. л.).

---

1         Полонский В.аВ. Мифопоэтика и динамика жанра в русской литературе конца XIX - начала ХХ века. М.,2008. С.19.

2         Черкасов В. А. Державин и его современники глазами Ходасевича. Белгород, 2009. С. 21.

3         Колобаева Л. А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX-XX веков. М., 1990. С. 15.

4         Ходасевич В. Ф. Державин. М., 1988. С. 14.

5         Черкасов В. А. Державин и его современникиЕ  С. 3.

6         Ходасевич В. Ф. Колеблемый треножник: Избранное. М., 1991. С. 544.

7         Ходасевич В. Ф. Колеблемый треножник... С. 189.

8         Ходасевич В. Ф. ДержавинЕ С. 138.

9         Максимов Д. Е. Русские поэты начала века. Л., 1986. С. 107.

10         Кормилов С. И., Местергази Е. Г. Теоретические аспекты изучения биографии писателя (В. С. Печерин). М., 2007. С. 38.

11         Колобаева Л. А. Русский символизм. М., 2000. С. 290.

12         Ходасевич В. Ф. Колеблемый треножник... С. 364.

13         Левшун Л. В. История восточнославянского книжного слова XI-XVII веков. Мн., 2001. С. 75.

14         Черкасов В. А. Державин и его современники... С. 21.

15         Трыков В. П. Французский литературный портрет. М., 1999. С. 270.

16         Черкасов В. А. Державин и его современники... С. 22.

17         Ходасевич В. Ф. Перед зеркалом. М., 2002, С. 41.

18         Черкасов В. А. Державин и его современники... С. 21.

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии