Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по истории  

На правах рукописи

Крыласова Наталья Борисовна

МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА И БЫТ СРЕДНЕВЕКОВОГО НАСЕЛЕНИЯ ПЕРМСКОГО ПРЕДУРАЛЬЯ

07.00.06 - археология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Санкт-Петербург

2007

Работа выполнена в Институте истории материальной культуры РАН.

Официальные оппоненты:

Белорыбкин Геннадий Николаевич, д.и.н., профессор, зав. кафедрой Истории древнего мира, средних веков и археологии исторического факультета Пензенского государственного педагогического университета им.В.Г.Белинского.

Никитина Татьяна Багишевна, д.и.н., зам. директора Марийского научно-исследовательского института языка, литературы и истории при Правительстве республики Марий Эл.

Савинов Дмитрий Глебович, д.и.н., профессор кафедры археологии исторического факультета С-Петербургского Государственного университета.

Ведущая организация: Институт археологии РАН

Защита состоится л___________200  г. в 14 часов на заседании Диссертационного Совета Д.002.052.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте истории материальной культуры РАН по адресу: Санкт-Петербург, Дворцовая набережная, 18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории материальной культуры.

Автореферат разослан л__ _____________ 200  г.

Ученый секретарь диссертационного совета

канд.ист.наук                                         П.Е.Нехорошев

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Первостепенной потребностью людей во все времена является обеспечение своей жизнедеятельности. Конечно, деятельность людей не ограничивается только удовлетворением этих первостепенных жизненных потребностей, но жизнедеятельность является непременным условием любой другой человеческой деятельности. Материальная культура жизнеобеспечения включает в себя, в первую очередь, пищу, жилища и одежду. Эти три основных компонента вместе с их составляющими (утварью, мебелью, предметами гигиены, разного рода амулетами и пр.) образуют бытовое вещное пространство, в котором протекает повседневная жизнь человека.

По разным объективным и субъективным причинам культура быта мало привлекала внимание исследователей. Вместе с тем, в ней находят отражение и особенности хозяйственно-производственной деятельности, и нормы социальной организации, художественно-эстетические воззрения, этические и идеологические представления, психологические особенности, традиции и стереотипы древнего населения, и многое другое. Поэтому изучение системы быта и отдельных категорий бытовых предметов представляется весьма актуальным.

В качестве объекта исследования выступают конкретные археологические объекты: остатки животной и растительной пищи, жилищ, очагов и хозяйственных ям, комплексы погребений, содержащие совокупности элементов костюма, и, наконец, набор разнообразных предметов, использовавшихся в быту средневекового населения Пермского Предуралья. Отметим, что в ходе исследования внимание уделялось не только морфологическому анализу предметов быта, но и особенностям их использования, их символическому значению, месту в общей системе бытового уклада. Таким образом, анализ археологических материалов проводился с позиции этнографического изучения культуры повседневности,

что выводит исследование за рамки чисто археологического, подавая ему комплексный археолого-этнографический характер.

Предметом исследования является материальная культура повседневности (культура быта, культура жизнеобеспечения).

Территориальные рамки исследования охватывают Пермское Предуралье, где в период средневековья существовали ломоватовская, а затем родановская археологические культуры. В археологической литературе для обозначения данной территории традиционно используется термин Верхнее Прикамье, что с точки зрения физической географии неверно, поскольку Верхнее Прикамье включает лишь земли бассейна верховьев р.аКамы от истоков до впадения в нее р.аВишеры, а территории рассматриваемых культуры простираются гораздо дальше к югу.

Значительное природное разнообразие, возникшее в результате взаимодействия региональных особенностей климата, геологического строения, рельефа и растительного покрова, еще с глубокой древности делало Пермское Предуралье привлекательным для человека экологическим районом. Здесь существовала достаточно благоприятная для обитания и хозяйствования культурно-природная среда, сочетающая как возможности для обеспечения относительно высокого уровня жизни, так и прочные культурные и экономические традиции населения.

Хронологические рамки исследования включают весь период средневековья с V по XV век. Хотя следует оговориться, что основная масса привлеченных в качестве источников материалов укладывается в период VIIЦXIII веков. Это объясняется тем, что в VЦVI вв. произошел приток инородного населения на территорию Пермского Предуралья. Облик материальной культуры жизнеобеспечения в этот период имел весьма размытые черты, устойчивые традиции организации быта еще не выработались. И лишь к VII в. формируется традиционная бытовая культура с яркими характерными чертами, свойственными средневековому населению

данной территории. Период же с XIV по XV вв. остается пока очень слабо изученным в силу того, что памятников этого времени известно крайне мало. Как показывают письменные источники, к моменту прихода русских территория была очень слабо заселена, т.о., можно предполагать, что в результате каких-то процессов в XIIIЦXIV вв. Пермское Предуралье в значительной степени обезлюдело.

На протяжении исследуемого периода в Пермском Предуралье выделяется две археологические культуры: ломоватовская (VЦIX вв.) и родановская (IXЦXV вв.). Новые материалы исследований средневековых памятников, полученные во время раскопок Камской археолого-этнографической экспедиции Пермского государственного педагогического университета (КАЭЭ ПГПУ) и Пермского филиала Института истории и археологии УрО РАН, все более убедительно свидетельствуют о нецелесообразности проведения границы между двумя основными средневековыми культурами в IX веке. Вероятно, эта граница должна быть перенесена на рубеж XIЦXII веков, когда действительно происходят коренные перемены в хозяйстве, культуре и социальных отношениях населения Пермского Предуралья (происходит переход к пашенному земледелию, распространяется профессиональное ремесло, ориентированное на рынок, уменьшаются размеры жилищ, появляются новые формы посуды, горизонтальный ткацкий станок и множество иных новшеств). С одной стороны, эти изменения могли быть результатом естественных эволюционных процессов, возникновения крупных городищ (протогородов), где начала формироваться культура нового городского облика, но, с другой стороны, множество фактов свидетельствуют и о притоке в этот период переселенцев с запада, которые могли оказать существенное влияние на изменение культурных традиций.

Цель исследования: исследование специфики организации быта у средневекового населения Пермского Предуралья.

Задачи исследования: 1) обобщение материалов по основным компонентам культуры жизнеобеспечения (пища, жилище, костюм, предметы гигиены, детские игрушки как отражение бытовой действительности);

2) выделение и детальный анализ отдельных категорий бытовых предметов;

3) определение функционального назначения бытовых вещей (включая иррациональное использование);

4) датировка и выяснение особенностей эволюции элементов бытовой культуры;

5) выявление проявлений в разных сторонах быта этнического взаимодействия с родственными культурами финно-угров и Северной Русью;

6) выяснение специфики бытового уклада, свойственного жителям Пермского Предуралья.

Источниками для проведения исследования послужили преимущественно археологические материалы. Среди них основными являются материалы археологических коллекций, хранящихся в фондах кабинета археологии Пермского государственного университета (ПГУ); Музея археологии и этнографии Пермского Предуралья Пермского государственного педагогического университета (МАЭ ПГПУ); музеев Пермского края: Пермском областном краеведческом музее (ПОКМ, с марта 2007 г. - Пермский краевой музей - ПКМ), Коми-пермяцком окружном краеведческом музее им. П.И.аСубботина-Пермяка (КПОКМ), Чердынском краеведческом музее (ЧКМ), Березниковском художественно-историческом музее им. И.Ф.аКоновалова (БХИМ), Соликамском краеведческом музее (СКМ), Ильинском краеведческом музее (ИКМ), Гайнском краеведческом музее, народном музее с.аМайкор, школьном музее с.аРождественск; а также в фондах Свердловского краеведческого музея (СОКМ); Государственного Эрмитажа. Следует отметить, что многие вещи, хранящиеся в музеях,

происходят из бывших частных коллекций, собранных в XIX - начале XX вв., некоторые из них депаспортизированы, что создает определенные трудности при анализе материала. Тем не менее, для создания более полной картины всего разнообразия предметов быта, представленных в Пермском Предуралье, эти экземпляры также учитывались. Автор благодарит А.М.аБелавина, Г.Т.аЛенц, А.В.аДанича, В.В.аМингалева, К.Г.аКарачарова за предоставленную возможность использования неопубликованных материалов.

Часть источников было получено из публикаций в разного рода статьях, монографических исследованиях, каталогах. Привлечены материалы отчетов о раскопках средневековых памятников в Пермском Предуралье В.А.аОборина, В.Ф.аГенинга, Р.Д.аГолдиной, Ю.А.аПолякова, В.П.аБочкаревой, А.М.аБелавина, Г.Т.аЛенц, А.В.аДанича, Н.Б.аКрыласовой и др. (РА ИА РАН), записи из Дневника Теплоуховых (РА ИИМК РАН), материалы о раскопках в Пермской области М.В.аТалицкого (ФА ИИМК РАН).

В процессе исследования были использованы материалы около девяти десятков памятников (поселений, могильников, святилищ, местонахождений). Наиболее информативными являются коллекции из памятников, изучавшихся в процессе раскопок последних 25 лет Камской археолого-этнографической экспедиции Пермского государственного педагогического университета (КАЭЭ ПГПУ). В их число входят результаты многолетних стационарных исследований Рождественского археологического комплекса в Карагайском районе (XЦXIV вв.), городища Анюшкар в Ильинском районе (IXЦXIII вв.), археологического комплекса Телячий Брод в Чусовском районе (VIIЦVIII, XIIЦXIV вв.), Огурдинского могильника в Усольском районе (к. XЦXI вв.), Запосельского и Чашкинского II селищ в Соликамском районе (VIIIЦXII вв.) и других. Ряд данных исследований проводился под непосредственным руководством автора работы.

Собственно археологические источники дополнялись данными других наук - палеозоологии, археоботаники, антропологии, этнографии, фольклористики.

Необходимо отметить, что, не смотря на обширный состав источников, существует проблема неравномерности изученности средневековых памятников. В особенности это касается позднего этапа родановской культуры, по которому имеются результаты многолетних раскопок ряда крупнейших городищ, а информации по сельским поселениям крайне мало, в итоге отсутствует возможность объективной оценки масштабности и сущности происходящих в это время перемен в бытовой культуре.

Историография вопроса настолько ограничена, что ее анализу нет смысла посвящать отдельный раздел работы. Существование такой ситуации объясняется объективными факторами: в дореволюционный период источниковая база была еще слишком ограничена, чтобы делать определенные выводы о специфике бытового уклада средневекового населения Пермского Предуралья. В советский период основным направлением исследований было выделение социально-экономических формаций с определением базиса и надстройки, решение глобальных вопросов этногенеза, изучение хозяйства, древних производств, при этом изучение материального бытия и повседневности, вероятно, казалось чем-то несущественным, недостойным пристального внимания. Тем не менее, в работах обобщающего характера авторы не могли обойти вниманием организацию быта.

В 1951 г. вышла обобщающая статья М.В.аТалицкого Верхнее Прикамье в XЦXIV вв., основанная, главным образом, на материалах раскопок Роданова и Кылосова (Анюшкар) городищ. По существу, в этой работе выделяется новая средневековая культура Пермского Предуралья - родановская, и дается ее общая характеристика. Автор достаточно подробно описывает выявленные им на Родановом городище жилища, при характеристике основных видов хозяйственной деятельности приводит данные о продуктах, употреблявшихся в пищу, анализируя ремесло, упоминает отдельные виды бытовых предметов, производимых ремесленниками, описывает категории бытовой посуды, дает некоторое представление о родановском костюме.

Результаты работ Камской археологической экспедиции ПГПУ 40 Ц50-х гг. ХХ в. были обобщены в книге О.Н.аБадера и В.А.аОборина На заре истории Прикамья. В главах 43Ц58, подготовленных В.А.аОбориным, дается характеристика средневековых культур с IVЦV вв. по XV век. При написании этих разделов В.А.аОборин опирался на выводы, сделанные в кандидатской диссертации Коми-пермяки в IXЦXV вв.: (Родановская культура). При этом автор останавливается на основных составляющих элементах быта (жилище, пища, утварь, костюм), выделяет их особенности, свойственные каждому этапу, прослеживает тенденции развития. В качестве основных тенденций отмечаются: уменьшение размеров жилища, вынос хозяйственной ямы из жилого помещения, усовершенствование отопительного устройства, распространение новых видов культурных растений, появление новых форм посуды и прочее. Эти же выводы с некоторыми дополнениями представлены В.А.аОбориным и в его последующих обобщающих работах по родановской культуре. К примеру, в статье Этнические особенности средневековых памятников Верхнего Прикамья (1970), кроме рассмотрения указанных элементов быта, приводится типология родановской керамики, выделяются характерные типы украшений костюма.

Обобщающий труд по материалам ломоватовской археологической культуры представляет собой монография Р.Д.аГолдиной Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье (1985). Здесь также дается характеристика жилищ, продуктов питания, типология керамики, украшений костюма.

Основные элементы бытовой материальной культуры достаточно подробно рассматриваются в монографии Р.Д.аГолдиной и В.А.аКананина Средневековые памятники верховьев Камы (1989), обобщающей итоги исследования ломоватовских и родановских памятников территории собственно Верхнего Прикамья (с точки зрения физической географии). Здесь характеристике ряда элементов материальной культуры жизнеобеспечения (пищи, посуды, жилищ) уделено более пристальное внимание.

Таким образом, в подобного рода работах, дающих целостное представление об особенностях средневековых археологических культур Пермского Предуралья, представлены обобщающие данные только об основных компонентах культуры жизнеобеспечения, отдельные предметы быта или не упоминаются совсем, или приводятся без какой-либо характеристики.

Значительный вклад в изучение отдельных категорий бытовых предметов Пермского Предуралья внесла выдающаяся исследовательница Л.А.аГолубева, которая довольно подробно ознакомилась с археологическими фондами кабинета археологии ПГУ, ПОКМ, других музеев Пермской области, прикамскими коллекциями из центральных музеев (ГИМ, Эрмитаж), архивными материалами. На основании собранных сведений она подготовила целый ряд статей, в которых характеризуются отдельные группы кресал, игольники, зооморфные гребни, выделяются их особенности, высказывается точка зрения о прикамском происхождении отдельных типов.

В последней четверти ХХ в. интерес к бытовой культуре несколько возрос. Примером этого может являться диссертационное исследование Е.М.аЧерных Жилища племен Прикамья I тыс. до н.э. - первой половины II тыс. н.э. (1992), в котором значительное внимание уделено, в частности, и анализу средневекового жилища Пермского Предуралья, выявлению особенностей, отличающих его от одновременных жилищ соседних территорий. Анализу особенностей средневекового костюма изучаемой территории была посвящена диссертация Н.Б.аКрыласовой (2000), по материалам которой была издана монография (Крыласова Н.Б. История Прикамского костюма: костюм средневекового населения Пермского Предуралья - Пермь, 2001). В 2006аг. эта работа была дополнена монографическим исследованием Взаимодействие леса и степи Урало-Поволжья в эпоху средневековья (по материалам костюма), написанным в соавторстве с В.А.аИвановым, где полученные выводы проверены методом математической статистики, и проведено сравнение костюма лесных оседлых жителей Прикамья и кочевников-степняков. Обращение к подобного рода работе было вызвано потребностью проверить на практике распространенную точку зрения о том, что истоки многих прикамских украшений, да и в целом состав костюмного комплекса, были заимствованы с юга у кочевых племен. Оказалось, что в костюме жителей степи и леса не просто мало общего, но и состав его декоративных элементов создавался на основе совершенно разных представлений. Если у степняков костюм был набором социально значимых элементов, то у жителей Пермского Предуралья - комплексом амулетов.

В 2004 г. С.В.аСалангина защитила кандидатскую диссертацию, где дан анализ такой категории бытовых предметов, как копоушки.

Таким образом, обзор историографии демонстрирует относительную изученность отдельных компонентов бытовой материальной культуры (жилище, костюм, ряд категорий бытовых предметов), но, тем не менее, целостного представления о бытовом укладе, об особенностях предметов быта, их функциональном назначении, пока не существует. Многие вопросы требуют отдельного специального исследования.

Методологической основой исследования является системный подход, который подразумевает исследование объектов, как систем. Среди используемых методов значительную роль играет типологизация, которая является незаменимым вспомогательным средством в археологических исследованиях. Причем для решения задач данной работы особенно важно увязывание формальной типологии с функциональной. Детальный характер типологии отдельных категорий изучаемых предметов, который, на первый взгляд, может показаться излишним, обусловлен тем, что данные предметы впервые вводятся в научный оборот, и их характеристика должна быть предельно полной. Для выявления историко-археологических связей используется сравнительно-исторический метод. Хронологическая атрибутация осуществляется с помощью относительной и абсолютной датировки. Использованы также метод комплексного источниковедения, элементы исторической статистики. Методическая сторона работы в области реконструкции бытового уклада основывается на сравнительном анализе разного типа источников.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

1)авпервые комплексному обобщающему исследованию подвергнуты разные стороны организации быта в средневековом обществе Пермского Предуралья;

2)адля решения поставленных задач использован обширный круг археологических источников, для анализа которых применены комплексные подходы и методики;

3)адана детальная характеристика разного рода предметов быта, при этом ряд категорий выделяется впервые;

4)ав научный оборот введен значительный пласт новых археологических материалов;

5)авыявлена специфика бытовой повседневной культуры населения Пермского Предуралья, определена степень ее взаимосвязи с культурами соседних и отдаленных территорий;

6)аопределены хронологические рамки бытования и этапы развития отдельных категорий бытовых предметов;

7)авыявлены тенденции развития культуры быта и определены причины происходящих изменений.

Научно-практическая значимость работы и внедрение ее результатов. Результаты исследования широко используются в научной, научно-учебной и музейной работе учреждений высшего профессионального образования, культурных и просветительских учреждений Пермского края и соседних регионов.

На основе введенного в научный оборот обширного фактического материала возможны дальнейшие исследования в различных направлениях. Полученные выводы по типологии и хронологии могут быть использованы при атрибутации исследуемых памятников и конкретных артефактов.

Материалы, обобщенные в диссертации, и ее основные выводы использованы для организации музейных выставок и экспозиций. В частности, материалы по разделу столовые приборы переданы в Музей ложки в Нытвенском районе Пермского края, где на их основе будет создан тематико-экспозиционный план и путеводитель по экспозиции. Основные положения исследования использованы для разработки концепции отдела археологии ПОКМ и тематико-экспозиционного плана Березниковского художественно-исторического музея. Полученные в ходе диссертационного исследования результаты положены в основу авторской научной концепции и экспозиции учебно-научного Музея археологии и этнографии Пермского Предуралья Пермского государственного педагогического университета, признанного в 2004 г. уникальным объектом Высшей школы Российской Федерации.

Полученные в ходе исследования разработки используются при чтении курсов лекций по истории Пермского края и Урала, основам археологии. Отдельные материалы нашли отражение в учебном пособии Очерки археологии Пермского Предуралья (2002). Выводы по проведенному исследованию используются при проведении лекториев на базе учебного Музея археологии и этнографии Прикамья в ПГПУ, в разработках клубов исторической реконструкции. Материалы диссертационного исследования использовались при организации и проведении первого международного этнофутуристического фестиваля Камва в рамках акции Пермь - культурная столица Поволжья 2006

Приволжского федерального округа, а также второго подобного фестиваля, прошедшего летом 2007 года.

Материалы работы могут применяться в дальнейшем при написании обобщающих и популярных трудов по культуре средневекового населения Пермского Предуралья. К примеру, на основании результатов исследования планируется создание популярного фотоальбома, посвященного быту древнего населения Пермского края.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы изложены в 34 публикациях общим объемом 124,37 п.л., в том числе: 4 монографиях (объемом 108,8 п.л.), 5 статьях в рецензируемых и международных изданиях. Различные положения исследования докладывались и обсуждались на многочисленных международных, всероссийских и региональных симпозиумах и конференциях, в том числе: на четырех Уральских археологических совещаниях (Сыктывкар 1989, Уфа 1993, Челябинск 1997, Пермь 2003), двух международных Северных археологических конгрессах (Ханты-Мансийск, 2002, 2006), международной научной конференции, посвященной 75-летию Отдела археологии Восточной Европы и Сибири Государственного Эрмитажа (С-Петербург, 2005), на всероссийской конференции Археологические исследования в России (Москва, ИА РАН, 2006), трех Халиковских чтениях (Казань 1998, Биляр 2002, Юрино 2006), Всероссийском археологическом Съезде (Новосибирск, 2006) и прочих.

СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Работа состоит из Введения, шести глав, Заключения, библиографического списка из 416 назв., Приложения.

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяется цель и очерчивается круг задач исследования, указываются хронологические и территориальные рамки исследования, обозначается круг источников, приводится историографический обзор, определяются методы исследования.

Выделение основных разделов работы построено в соответствии с основными составными элементами материальной культуры жизнеобеспечения: пища и утварь, жилище и огонь, костюм, предметы гигиены и игрушки как миниатюрная копия реальной бытовой культуры.

В главе 1 Система питания и утварь для приготовления и употребления пищи на основе имеющихся в распоряжении археологических источников приводится опыт реконструкции системы питания, особенностей приготовления и употребления пищи.

В первом параграфе характеризуется система питания, которая в любом обществе определяется хозяйственно-культурным типом, а также этническими стереотипами в отношении пищи. В Пермском Предуралье в эпоху средневековья хозяйство было основано на земледелии в сочетании с разведением крупного и мелкого рогатого скота, с подсобной ролью рыболовства, охоты и собирательства.

При определении системы питания за основу был принят этнографо-культурологический подход, предложенный С.А.аАрутюновым.

Система питания жителей средневекового Пермского Предуралья (по классификации С.А.аАрутюнова) относится к земледельческому типу. Вплоть до рубежа XЦXI вв. на территории Пермского Предуралья сохранялось мотыжное земледелие. Этот вид земледелия был относительно малопродуктивным, и еще не мог в полной мере обеспечить все потребности в растительной пище. Зерно перемалывали на каменных плитах-зернотерках с помощью пестов-терочников. При таком примитивном способе переработки сложно было получать достаточное количество муки для выпечки хлеба и приготовления других мучных изделий, он больше годился для получения круп, которые использовались при варке похлебок и каш. Важным подспорьем в получении растительной пищи оставалось собирательство. С Х - начала XI в. начинает распространяться пашенное земледелие. Это привело к значительному росту продуктивности земледелия, расширению посевных площадей, количества культивируемых растений. Причем наряду с широким ассортиментом зерновых начали выращиваться и бобовые культуры. Для помола зерна стали использоваться ручные мельницы. Есть все основания считать, что именно с этого времени в рационе питания населения кроме крупяных блюд появляется хлеб.

Следуя далее классификации С.А.аАрутюнова, система питания в Пермском Предуралье относится к первому классу, который можно назвать зерново-скотоводческим, не смотря на присутствие значительной доли продуктов присваивающего хозяйства (дичи, рыбы). В ранний период первостепенное значение в питании имела конина, к концу I тыс. н.э. появилась тенденция к увеличению в стаде доли крупного рогатого скота, лошадь отошла на второе место, на позднем этапе в связи с сокращением ее забоя на мясо (лошадь становится основной тягловой силой при переходе к пашенному земледелию), она перешла на третье место, уступив свинье и мелкому рогатому скоту.

В рамках данного класса возможно подразделение на два подкласса: с потреблением в пищу молока и молочных продуктов, и без такового. Это деление имеет весьма существенное значение, так как с появлением использования молока, во-первых, развивается особая ценностная и ритуальная система, ориентированная на доение скота и изготовление молочных продуктов, а во-вторых, определяется тенденция к максимальному ограничению убоя скота. Однозначно ответить на вопрос об использовании в пищу молока пока не позволяет степень изученности палеозоологических материалов. Имеющиеся источники дают возможность предполагать, что переход к широкому употреблению молока состоялся во второй половине XI - XII веке (хотя, как показывают материалы отдельных памятников, подобная ситуация не являлась всеобщей, и на отдельных локальных территориях молочное направление в животноводстве появилось значительно раньше). Традиция употребления в пищу молока и, соответственно, разнообразных продуктов и блюд на его основе, могла быть привнесена многочисленными переселенцами, присутствие которых фиксируется на крупных городищах Пермского Предуралья. Косвенным свидетельством расширения употребления молока с XIЦXII вв. является значительная доля среди сосудов булгарского производства кувшинов и кринок, которые, как известно, использовались для отстаивания сливок, топления молока, а также кружек, которые, судя по этнографическим данным, использовались, в основном, для употребления сырого молока. В этот же период подобные сосуды (горшки с высокой зауженной горловиной, кружки) появляются и среди лепной посуды местного производства. На ряде городищ обнаружены сосуды с отверстиями в днище, которые могли использоваться для отцеживания сыворотки и приготовления сыра. Таким образом, система питания средневекового Пермского Предуралья может быть отнесена к первому подклассу, однако мясной аспект скотоводческой продукции сохраняется в ней в полной мере.

Второй параграф посвящен характеристике утвари. Определить основной способ приготовления блюд позволяет анализ кухонной посуды. На протяжении длительного времени основной формой посуды были приземистые круглодонные горшки и чаши (в историографии известны как прикамская чаша). Вероятно, традиционные представления препятствовали возникновению новых форм сосудов. Это выражается, в частности, в том, что когда у населения городищ в XI веке в интерьере появляются элементы мебели с плоской поверхностью (столы, полки, печи с плоским сводом), для установки круглодонной посуды возникли специальные керамические подставки-валики. Но, вместе с тем, в быт населения городищ и крупных производственных селищ начали проникать новые формы посуды, привнесенные пришлым населением (иноэтничные формы лепных горшков, изготовленная на гончарном круге посуда булгарского производства, медные котлы и пр.), и со временем под их влиянием стали постепенно изменяться и формы местной лепной посуды. В первую очередь, изменения выражались в уплощении днища сосудов традиционных форм и в широком распространении керамических котлов. При этом уплощение дна происходило постепенно, долгое время сохранялся плавный переход от стенок ко дну, и лишь в XIV веке появились сосуды с ребром при переходе к днищу. Подавляющее большинство сосудов для приготовления пищи предназначалось для варки или тушения, на основании чего можно предполагать, что основным видом блюд были похлебки и каши. Кроме этого, на поселениях Пермского Предуралья известны единичные находки глиняных сковород, которые, скорее всего, использовались не для жарки, а для выпечки хлеба.

Для хранения и транспортировки продуктов могла использоваться как деревянная бондарная и резная утварь, о наличии которой свидетельствует характер деревообрабатывающего инструментария, так и разного рода крупные керамические сосуды (горшки, корчаги, хумы, кувшины как местного, так и булгарского производства), кожаные емкости (бурдюки, мешки).

Для употребления пищи служили, главным образом, все те же горшки и чаши. Судя по тому, что чаши обычно более богато орнаментированы, можно предполагать, что именно они предпочитались в качестве столовой посуды. Но в керамическом инвентаре присутствует и определенная доля сосудов для индивидуального приема пищи и подачи холодных блюд - миски и блюда. В качестве сосудов для питья в ранний период могли использоваться миниатюрные горшочки и плошки, но с конца XЦXI вв. (единичные предметы известны с IX в.) в обиход начали входить новые формы специализированных сосудов (ковши и кружки). Остатки подобных деревянных сосудов известны в ряде погребений, чаще всего сохраняются металлические обоймы, украшавшие венчик сосуда. Керамические кружки получили широкое распространение в XI-XIII веках.

Значительный интерес представляют столовые приборы. Поскольку прикамские ложки еще не рассматривались в качестве особой категории, в работе приводится их подробная классификация, устанавливаются хронологические этапы их эволюции. В Пермском Предуралье известны, главным образом, металлические и костяные ложки, которые имели характер амулетов и входили в состав элементов костюма, они отличаются довольно специфическими формами и особенным своеобразным декоративным оформлением. Тем не менее, сравнение с бытовыми деревянными и костяными ложками, известными на соседних территориях, показывает, что амулеты являлись копией обыденных предметов. Большинство ложек-амулетов и по размерам не уступают реальным прототипам, и вполне могли использоваться по прямому назначению, например, во время ритуальных трапез.  До середины XI в. бытовали ложки с укороченной рукоятью. Затем произошло удлинение рукояти столовых приборов, что, вероятно, было вызвано распространением нового, неизвестного ранее предмета интерьера - стола. Развитие формы черпака происходило следующим образом: в период второй половины VIII - первой половины IX вв. преобладали ложки с большим черпаком овально-подпрямоугольной формы, вытянутым по осевой линии. Во второй половине IX в. черпак принимает округлые очертания, эта форма сохраняется до середины XI в., хотя с конца Х в. округлый черпак начинает постепенно вытягиваться в стороны, и приобретать очертания овала, перпендикулярного осевой линии ложки. Эта форма черпака возобладала к концу XI в., группа ложек с длинной плоской прямоугольной рукоятью и относительно небольшим овальным черпаком, перпендикулярным рукояти, хотя и датируется по хронологии памятников XIЦXIII вв., вероятно, имела более узкую дату (XIЦXII вв.?). В XIIЦXIII вв. распространились ложки с длинной тонкой рукоятью и овальным яйцевидным черпаком. Обычно ложки имеют уплощенный или слабоуглубленный черпак, следовательно, они были предназначены для принятия или приготовления определенных видов пищи, вероятнее всего, каких-то кашеобразных блюд. Таким образом, изучение ложек не только позволяет проследить эволюцию во времени их формы, но и дает возможность установить кулинарные традиции древнего населения.

Кроме ложек в Пермском Предуралье с XIII в. известны были и вилки, что, по-своему, является уникальным явлением для периода средневековья.

Имеется множество археологических свидетельств того, что утварь наделялась магическим значением, наиболее ярким примером того являются ложки-амулеты. В отдельном разделе главы рассматривается семиотический статус утвари.

Подводя итог характеристике утвари, можно отметить, что в период XЦXI вв. значительно расширяется ассортимент видов посуды, как за счет использования продукции булгарских ремесленников, так и за счет возникновения новых форм местной лепной посуды. Этот факт обусловлен укрепившимися связями с Волжской Булгарией, от которой могли быть заимствованы не только новые виды культурных растений, и, возможно, обычай употребления в пищу молока, но и новые способы приготовления блюд из них. А для приготовления и употребления этих блюд потребовалась и более разнообразная посуда.

Вторая глава Жилище посвящена второму по значимости элементу материальной культуры жизнеобеспечения. В первом разделе главы рассматриваются конструктивные особенности жилищ Пермского Предуралья. Конструкция жилища зависит от климатических условий, наличия строительного материала, этнических традиций, нередко и у одного этноса отмечается большое разнообразие типов жилищ. В Пермском Предуралье в период средневековья наблюдается значительная пестрота конструктивных типов жилищ.

Жилища Прикамья рассматривались исследователями (М.В.аТалицким, В.А.аОбориным, Р.Д.аГолдиной, В.А.аКананиным) в контексте работ, направленных на обобщение материалов по отдельным археологическим культурам региона. Специальный целостный анализ этой категории материальной культуры местных народов был предпринят Е.М.аЧерных.

Основные выводы исследователей следующие: уже с периода раннего железного века для Прикамья характерны наземные прямоугольные бревенчатые жилища, среди которых выделяются постройки столбовой и срубной конструкции. В обеих группах преобладали сооружения с двускатной кровлей, реже встречаются жилища с односкатной крышей. Для ломоватовских и раннеродановских жилищ характерными чертами являются значительная площадь (60Ц100 кв. м), наличие в центре столбовых ям от опоры крыши, наличие канавок по периметру постройки, наличие открытого тамбура перед входом. Для позднеродановских жилищ характерны: небольшая площадь (16Ц30 кв. м), отсутствие канавок, отсутствие опорных столбов, наличие закрытого тамбура при входе, расположенного под одной крышей с жилищем.

Новые материалы, приведенные в данном разделе, позволяют по-новому взглянуть на жилища столбовой конструкции, которые Р.Д.аГолдина относила к раннему периоду, Е.М.аЧерных считала легкими временными постройками. В реальности такие жилища, более простые в сооружении, мало уступали по своим теплозащитным функциям срубным постройкам, и, в большинстве случаев, представляли собой постоянные долговременные жилища. Вполне вероятно, что такие жилища преобладали на сельских поселениях, в то время, как для городищ (изученных в большей степени) были более свойственны срубные сооружения. К сожалению, недостаточная изученность селищ не позволяет однозначно ответить на данный вопрос.

Во втором разделе характеризуются особенности интерьера. Основными элементами интерьера прикамского жилища, которые обычно фиксируются археологически, являлись очаг и внутрижилищные ямы. Очаг и яма обычно располагались по центральной оси, отклонения от такой планировки первоначально были довольно редки. Но со временем рост производительных сил существенно изменил требования к жилищу. Развитие скотоводства потребовало выделения части жилой камеры для содержания зимой молодняка домашних животных. С развитием ремесла появилась необходимость выделения места для мастерской. Не последнюю роль могли сыграть изменения в структуре семьи. Место очага в жилищах Пермского Предуралья становится все более неустойчивым, он то сдвигается к стене в угол, то появляются дополнительные очаги, вытянутые в ряд вдоль продольной оси помещения. На позднем этапе родановской культуры хотя еще встречаются жилища с центральным положением глинобитного очага, но в большей части жилищ его местонахождение варьирует, чаще всего тяготеет к углам или стенам.

Среди внутрижилищных ям выделяются околоочажные и кладовые. Околоочажные ямы различной формы и размеров заполнены мусором и пищевыми отходами. Кладовые ямы уже с раннего времени имели правильную форму, внутрь ставились деревянные рама, укрепленная по углам столбиками. На дне ям часто наблюдаются небольшие прокалы. В поздних родановских ямы-кладовки жилищах изредка еще устраивались внутри дома, но чаще выносилась за его пределы, и находилась во дворе.

В ряде средневековых жилищ Пермского Предуралья фиксируется наличие нар, которые представляли собой земляные возвышения, огороженные досками, или же просто сбитые из досок и бревен топчаны, расположенные по периметру вдоль стен.

Пространство между нарами (пол жилища) довольно редко оставалось никак не благоустроенным. Иногда на полу фиксируются следы деревянного настила из досок или тонких бревен. В родановское время широко был распространен обычай покрывать пол обожженной глиной, которая нередко дополнительно покрывалась досками.

Косвенные данные (наличие подставок-валиков для круглодонной посуды) свидетельствуют о распространении в XIЦXII вв. предметов мебели с плоской поверхностью. Интерьер дополнялся разного рода сундуками и шкатулками, от которых сохранились накладные детали. С Хав. широкое распространение получили навесные пружинные замки, которые могли предназначаться для запирания жилых домов, хозяйственных сооружений, сундуков, ларцов. Но, вероятнее всего, жилища в старину, как, впрочем, и сейчас во многих деревнях, не запирались, а замки предназначались исключительно для сохранности особых ценностей, хранящихся в сундуках. Возможно, большая их часть, встреченная на городищах, предназначалась для сундуков с товарами, привозившимися купцами. В Пермском Предуралье были распространены навесные замки, хорошо известные как на территории Руси, так и в Волжской Булгарии. Нутряные замки - большая редкость, известен всего один ключ от такого замка.

Следует отметить, что изменения, происходящие как в конструкции, так и в интерьере жилищ, фиксируются, прежде всего, именно на городищах, где население имело активные контакты с ремесленниками, торговцами и прочим приезжим людом. Вполне допустимо, что разнообразные новшества в обустройстве жилища объясняются не только естественной эволюцией социальных отношений, но и мощным инокультурным воздействием.

В главе 3 Огонь в быту населения Пермского Предуралья рассматриваются основные функции огня в быту. Огонь использовался при приготовлении пищи, в жилище являлся основным источником света и тепла, предметы для добывания огня одновременно являлись могущественными амулетами, которые занимали важное место в костюме мужчин и женщин средневекового Пермского Предуралья. Первый раздел главы, посвященный культовому значению огня у финно-угорских народов, включен в работу с целью более полного понимания археологических артефактов, связанных с добыванием и использованием в бытовых целях огня. Во втором разделе подробно рассматриваются орудия для добывания огня. В Пермском Предуралье в качестве таких орудий выступал комплекс, включающий стальное кресало, кремень и трут, помещавшийся в металлическую трубицу. На памятниках Пермского Предуралья представлено большое разнообразие стальных кресал, среди которых имеются и такие, которые были распространены по всей территории Евразии, и такие, которые присущи только данной территории. Кроме того, Пермское Предуралье по праву считается родиной кресал с фигурной бронзовой рукоятью. В работе предложена подробная классификация всей совокупности кресал и выстроена их хронология, отдельные результаты этого исследования нашли отражение в публикациях (Крыласова Н.Б. Хронология кресал Пермского Предуралья // Известия ЧНЦ УрО РАН. № 1. - Челябинск, 2007; Типология и хронология стальных кресал Пермского Предуралья // Влияние природной среды на развитие древних сообществ.Ц Йошкар-Ола, 2007). Поскольку кресала принадлежат к группе качественных кузнечных изделий, производство которых доступно лишь высококвалифицированным профессионалам, они сравнительно поздно распространились на территории Пермского Предуралья - первые их экземпляры появились здесь не ранее конца VII века, и с этого момента они бытовали вплоть до середины XIX века.

Самыми ранними были калачевидные кресала из круглого дрота, которые не получили широкого распространения, аналогий не имеют. Более массовыми стали пластинчатые кресала с одной рукоятью и в виде плашек, распространенные в VIIЦIX вв. преимущественно на территории Пермского и Удмуртского Предуралья. В комплексе с ними использовались железные трубицы для трута с изящной петлей в виде завитка.

В период с конца IX - начала Х вв. до первой половины XI века кресала становятся наиболее массовыми, встречаются в большинстве мужских и многих женских погребениях. Среди них самыми распространенными были калачевидные кресала овально-подтреугольной формы. В этот же период бытовали разнообразные типы биметаллических кресал. Редкими типами, встречающимися в данный период, являются трапециевидные пластинчатые кресала IXЦX вв. и кресала в виде вытянутой плашки с петлей Х - начала XII веков.

Со второй половиныЦконца XI в. до начала XIII в. бытовали калачевидные кресала подтреугольной формы и кресала с дугообразным и прямоугольным язычком, у которых S-образно изогнутые рукояти почти вплотную прижаты к лезвию. Одновременно появились овальные и прямоугольные двулезвийные кресала, хорошо известные в Восточной Европе. Эти кресала можно считать древнерусским импортом или местной продукцией, возникшей под культурным влиянием русских переселенцев, в то время как одновременные калачевидные кресала встречаются преимущественно в Приуралье исключительно в финно-угорской среде. Недолгое время (XIIЦXIII вв.) просуществовал оригинальный локальный тип двулезвийных кресал с асимметричными лезвиями, который не имеет аналогий за пределами Верхнего Прикамья.

С XIV по XIX вв. были распространены изящные В-образные калачевидные кресала как с язычком, так и без него, одновременно с которыми бытовали овальные пластинчатые кресала. Наряду с ними в XVЦXVII существовали калачевидные кресала с прямоугольным лезвием и тонкими концами рукоятей. Если первые находят аналогии в основном на Урале и в Сибири, то последние известны по всей территории Восточной Европы.

Т.о., представления исследователей, основанные на новгородских датировках, по которым калачевидные кресала с язычком относятся к XЦXI вв., в последней четверти XI в. сменяются калачевидными кресалами без язычка, а с XII в. вытесняются овальными, для Пермского Предуралья не применимы. Наличие или отсутствие язычка здесь не является хронологическим признаком, а таковым выступает форма и особенности оформления концов рукояти. Кресала, как и многие другие бытовые предметы, играли роль магических помощников людей, это доказывают и материалы могильников, и этнографические факты. Наиболее ярким свидетельством того является появление и распространение в Пермском Предуралье в конце IX - начале Х вв. кресал-амулетов с бронзовой рукоятью, у которых полезные практические свойства почти отсутствуют. Тот факт, что именно Пермское Предуралье было родиной этих уникальных предметов, пользовавшихся большой популярностью в финно-угорском мире в Х - первой половине XI вв., доказывают и результаты их картографирования, и то, что именно здесь представлены почти все выделенные типы (Крыласова Н.Б. Биметаллические кресала // Stratum plus. 2006, №а5). Большие перспективы открывает изучение сюжетов, представленных на рукоятях биметаллических кресал. Например, опыт расшифровки одного из сюжетов, известного в историографии как Один и вороны, дал любопытные результаты: с точки зрения мифологии сибирских народов этот сюжет является иллюстрацией одного из вариантов предания о получении людьми орудий для добывания огня (Крыласова Н.Б. К вопросу об интерпретации кресал с сюжетом, известным в историографии как Один и вороны // Российская археология, 2006, № 4). На наш взгляд, известные сюжеты должно объединять нечто общее, в соответствии с этим в работе предлагается несколько основных направляющих линий для дальнейших исследований.

В третьем разделе главы рассматриваются конструктивные особенности очагов. Население Пермского Предуралья стремилось использовать различные средства для сохранения тепла в помещениях. Одним из них является усовершенствование открытого очага путем использования в его конструкции большого количества глины и камней. Как правило, при раскопках очаги представляют собой яркие пятна прокаленной глины, иногда они образуют толщу до 70 см, состоящую из чередующихся прослоек золы и прожженной глины. В родановское время такой очаг нередко заключался в деревянную раму, препятствующую расползанию глины. Кроме очага открытого типа в Пермском Предуралье можно предполагать и наличие отопительного устройства типа камина (чувала), которое фиксируется уже с VIII в., но наиболее распространенным, вероятно, становится в тот период, когда очаг переносится в угол или к одной из стен, в этом случае выход дыма через свето-дымовую щель в кровле жилища становился затруднительным, и камин с трубой мог решить проблему вывода дыма из помещения. В эволюции очага отчетливо прослеживается тенденция увеличения толщи его основания с использованием глины и камней, аккумулирующих тепло, тенденция поднятия очага на уровень нар, что способствовало лучшему обогреву жизненно важного пространства, и, наконец, этот процесс завершился появлением на рубеже XIЦXII вв. черной глинобитной печи, что, вполне возможно, было связано не только с эволюцией местного отопительного устройства, но и с новыми бытовыми традициями, привнесенными пришлым населением.

Четвертый раздел главы посвящен рассмотрению осветительных приборов. В качестве таковых с раннего времени могли использоваться маленькие керамические плошки, которые в небольшом процентном соотношении присутствуют в большинстве керамических комплексов средневековых поселений. Они могли применяться как масляные светильники-жирники. С Х в. в Волжской Болгарии получили широкое распространение специализированные масляные светильники в виде невысокой глиняной плошки с носиком-желобком и ручкой. Они достаточно стандартны и отличаются от древнерусских. Именно такие светильники появились и на ряде городищ Пермского Предуралья. Следует отметить, что наибольшее количество этих предметов происходит с городища Анюшкар, где, очевидно, данные светильники производились приезжим булгарским ремесленником, причем один экземпляр, изготовленный на гончарном круге, содержит в тесте толченую раковину и имеет характерный для Пермского Предуралья обжиг. На этом же городище обнаружены и образцы лепных орнаментированные светильников, подражающих по форме булгарским. В XIIIЦXV вв. появились первые железные светцы-лучинодержатели, которые, несомненно, были заимствованы с территории Руси. Единичными находками представлены детали хоросов - подвесных светильников для установки свечей, которые использовались с XЦXII вв. в мусульманских и христианских храмах, реже в парадных палатах знати. Следует отметить, что разнообразные новшества (печи, светильники, светцы) появляются, в первую очередь, у населения крупных городищ, имевших возможность приобщения к инокультурным традициям.

Глава 4 Костюм и его элементы обобщает результаты проводимых ранее исследований (Крыласова Н.Б. История прикамского костюма, Пермь, 2001; Иванов В.А., Крыласова Н.Б. Взаимодействие леса и степи Урало-Поволжья в эпоху средневековья (по материалам костюма) Пермь, 2006). В первом разделе главы рассматриваются особенности одежды. У всех поло-возрастных категорий она включала полотняную рубаху, демисезонную тканевую или зимнюю меховую верхнюю одежду, обувь, головные уборы. Характер одежды и материалы для ее изготовления были обусловлены природно-климатическими условиями и особенностями хозяйственной деятельности. Покрой одежды определялся соображениями оптимального использования исходных материалов и минимизации обрезков. На обширных пространствах лесной зоны Восточной Европы одежда была практически одинаковой. Специфические этнические черты костюму придавали декоративные детали. Второй раздел главы посвящен характеристике состава декоративного убранства костюма. В Пермском Предуралье его основа сформировалась уже в VIIЦXVIII вв. в соответствии с идеологическими представлениями населения. Истоки многих характерных прикамских украшений можно обнаружить в южных кочевых культурах, которые в эпоху средневековья являлись распространителями моды по всей Евразии, в салтовских древностях, но на основе этих идей в Пермском Предуралье сформировался свой особый комплекс украшений. В полном виде средневековый женский костюм Пермского Предуралья включал височные подвески, накосники, шейно-нагрудные украшения, пояс с набедренником, украшения рук (браслеты, перстни). В составе мужского костюма наиболее часто присутствуют пояса, височные подвески, иногда мужской костюм дополнялся украшениями рук и шейными украшениями. Для того, чтобы проследить особенности эволюции костюмного убранства, провести классификацию костюмных комплексов, был применен метод математической статистики.

Декоративный комплекс средневекового костюма в Пермском Предуралье, в принципе, представлял собой набор разнообразных амулетов. Большинство из них были полифункциональными: несомненно, первостепенное значение имела их магическая функция, но, наряду с этим, многие украшения-амулеты можно считать этническими маркерами, социальными знаками, значительное количество предметов, входящих в состав костюмных комплексов, имели утилитарное назначение (предметы гигиены, быта, орудия труда), но, заняв свое место в костюме, они становились амулетами. Не имея возможности привести в диссертационной работе подробной морфологической характеристики основных категорий украшения прикамского костюма, здесь определяются их общие характерные черты. Наиболее характерные для Пермского Предуралья украшения представлены в составе женских костюмных комплексов. Основную этномаркирующую функцию выполняли элементы накосников. К таковым относятся арочные шумящие подвески, среди которых наиболее многочисленными были подвески с ажурной основой, изображающей стилизованный росток (т.н. арочные подвески прикамского типа), с изображением головы медведя, с XI в. - выполненные в технике имитации косоплетки. Массовыми накосниками были также биконьковые шумящие подвески с относительно реалистичными пластическими изображениями конских голов отлитых (коньковые подвески прикамского  типа). Довольно широко в качестве накосников использовались шумящие подвески с треугольной основой, заполненной маленькими лумбончиками, колесовидные, трапециевидные и другие формы подвесок. И мужчины и женщины использовали височные подвески, которые, как известно, также могут выступать в качестве этномаркеров. В Пермском Предуралье это проявляется в полной мере. В ранний период существовали подвески с привеской в виде полого калачика, известные как серьги харинского типа, затем были распространенны т.н. серьги салтовского типа, которые в пермском Предуралье приобрели собственный облик. Это подвески с привеской в виде полого шарика и в виде грозди из зерни. Первые со временем приобрели пышное декоративное ювелирное оформление, и в таком виде получили в археологической литературе название височные подвески с грушевидной привеской. На рубеже XЦXI вв. получили распространение проволочные и калачевидные височные кольца (серьги). Для женского и мужского костюма характерными могут считаться наборные пояса, которые дополнялись разного рода привесками: узкими ремешками с накладками, низками бронзовых бус и пронизок с колокольчиками на конце. В состав женских поясных низок нередко входили зооморфные пронизки, особенно многочисленные в VIIЦIX вв.: медведи, птички, изображения крылатого пса Сенмурва и прочие. В женском костюме на поясе помещались туалетные медальоны-коробочки с шумящими привесками и самоварчики, амулеты-ложечки, игольники.

В третьем разделе главы более подобно рассматриваются разнообразные приспособления для ношения в костюме орудий труда повседневного использования, большинство из которых еще никогда не являлись объектом специального исследования. К категории предметов приспособлений для крепления съемных деталей отнесены подвески в виде костыльков и лякорьков из бронзы и кости, которые имели, главным образом, не декоративное, а утилитарное значение. Рога этих подвесок закреплялись в специальных петлях на поясе или в волосах при подвешивании накосников, ножен и т.п. При этом в составе накосников отмечаются, как правило, бронзовые костыльки. Но они также встречаются и на поясе. Якорьки преимущественно служили для подвешивания различных предметов на пояс.

В материалах ряда могильников представлены поясные сумочки, среди которые выделено два отдела: кошельки для хранения элементов огнива, которые присутствуют в мужских погребениях, и женские сумочки для рукоделия и других мелких предметов, которые необходимо было иметь под рукой. Кошельки из кожи или ткани, обрамленные по краям металлическими обоймами, характерны преимущественно для Прикамья, включая территорию Волжской Булгарии, известны в Марийском Поволжье, а наиболее многочисленны в Паннонии. Женские поясные сумочки выделяются впервые. Их удалось зафиксировать благодаря металлическим украшениям - шумящим подвескам, бахроме с бубенчиками, особым декоративным застежкам, не имеющим аналогий за пределами Пермского Предуралья.

В большинстве погребений всех поло-возрастных категорий представлены ножи. Обычно нож располагается в области левого бедра, что свидетельствует о его нахождении в ножнах на поясе. Судя по следам древесины, ножны и рукояти изготавливались преимущественно из дерева. В период IX - начала XI вв. получили относительно широкое распространение деревянные ножны, обложенные металлическими пластинами (медными, бронзовыми или серебряными). Зачастую они бывают орнаментированы зернью. Сбоку к ножнам припаивался железный стержень, изогнутый вверху петлей, за которую ножны с помощью узкого ремешка, кожаного шнура, бронзовых или железных цепочек крепились к поясу. Ножны с металлическими обкладками в целом характерны исключительно для богатых женских захоронений с костюмными комплексами 1Ц2 типов. Эта категория предметов никогда подробно не анализировалась исследователями. В работе приводится классификация подобных ножен, выделяются характерные хронологические признаки.

Шилья, носившиеся на поясе, также помещались в специальные футляры. Роговые футляры с конусовидной емкостью внутри имели в верхней части два выступа со сквозными отверстиями. Такие же отверстия просверливались в Т-образных орнаментированных рукоятях из рога, реже из бронзы. При помощи кожаных шнурков, продеваемых в отверстия, футляр и рукоять скреплялись вместе и подвешивались к поясу. Рабочую часть шила извлекали, сдвигая рукоять вверх по шнурам. Подобная конструкция может считаться характерной для Пермского Предуралья. Она применялась в туалетных коробочках - самоварчиках, в бронзовых игольниках с крышками. Хотя подобные футляры для шильев, которые бытовали в период с X по XIV вв., встречаются довольно широко, родиной их, вероятно, являлось Пермское Предуралье.

В составе костюма присутствовали и футляры для игл - игольники, которые носили преимущественно женщины на поясе или на правой косе. Для Пермского Предуралья характерны вертикальные игольники, которые делятся на два отдела: в виде сквозной полой емкости, через которую протягивался шнур с узлом или пробкой на конце, и в виде замкнутой конусовидной емкости. Ряд этих игольников уже рассматривался Л.А.аГолубевой (1978), но некоторые группы, например, характерные исключительно для Пермского Предуралья флаконовидные пронизки-игольники, анализируются впервые.

Подводя итог главы, можно отметить, что наиболее значительно по составу украшений отличается от других харинский этап, на котором еще не начался процесс формирования характерных типов прикамских украшений, возникают лишь отдельные идеи - использование в накосниках коньков, медведей, уточек, редких арочных подвесок. Наиболее показателен период с VII до середины XI вв., когда возникает наиболее характерный для Пермского Предуралья комплекс украшений и разного рода амулетов. Наивысшей точки развития украшения-амулеты достигают на рубеже XЦXI вв., когда даже предметы быта и орудия труда, входившие в состав костюма (гребни, копоушки, туалетные коробочки, ложки, игольники), почти полностью лишаются своей практической роли, дополняясь шумящими привесками. В это же время получают распространение бронзовые подвески-амулеты, имитирующие гребни. Кресала с бронзовыми рукоятями также не годились для практического использования и были исключительно амулетами. Со второй половины XIав. ситуация коренным образом меняется. Вместо типичных украшений, которые вошли в историографию как украшения прикамского типа, с присутствием большого количества достаточно реалистичных зооморфных и орнитоморфных образов, получают распространение украшения, выполненные в технике имитации косоплетки. В этот период сохраняются только отдельные орнитоморфные пронизки, которые отличаются значительной стилизацией. В женском костюме используется значительно меньше бус, но взамен распространяется совершенно новый вид нагрудных украшений, которые подвешивались на шею на шнуре или цепочке - биякорьковые, подковообразные и иные типы шумящих подвесок. Вполне вероятно, что это связано если не с полной сменой населения, то со значительным влиянием со стороны финских культур с запада.

Глава 5 Предметы гигиены. Гигиенические правила у всех этносов отличались большой устойчивостью, и играли особую роль в этническом самосознании. Гигиенические принадлежности, в том числе копоушки и гребни, широко распространенные в Пермском Предуралье, воспринимались не просто как банальные утилитарные предметы, а как магические участники важного ритуального действия.

В первом разделе главы рассматриваются гребни, которые по общепринятой в археологии классификации делятся на 4 отдела: цельные односторонние, составные односторонние, цельные двусторонние, составные двусторонние. Среди цельных односторонних гребней выделяются гребни с высокой спинкой, украшенной парой прорезных фигурок животных (зооморфные) (Крыласова Н.Б. Зооморфные роговые гребни в материальной культуре Севера Восточной Европы // Археология, этнография и антропология Евразии - Новосибирск, 2007, № 1), переходные гребни (в которых еще угадываются зооморфные черты) и арочные. Все они, несомненно, имеют местное происхождение (Пермское и Удмуртское Предуралье), не смотря на то, что зооморфные гребни распространились далеко на запад по Волжскому торговому пути, а арочные широко представлены на территории Волжской Булгарии. Это четко прослеживается на приведенных в Приложении картах. Зооморфные гребни наиболее ранние (VIIIЦX вв.), они часто встречаются в женских погребениях, где помещались на правую косу. Реже такие гребни присутствуют в мужских погребениях, где они находились на поясе. Тот факт, что данные гребни выступали в качестве амулетов, подтверждается не только их особым оформлением, но и частым наличием отверстий для шумящих привесок, а также широким распространением в Х в. бронзовых амулетов, лишь имитирующих зооморфные гребни, целиком лишенных утилитарного назначения. Пришедшие на смену зооморфным арочные гребни (XЦXIIавв.), являющиеся ремесленной продукцией, преобладают на городищах. 

Составные односторонние гребни представлены наборными расческами с футлярами (XЦXI вв.). Они широкие и короткие, с грубо пропиленными плоскими зубьями, накладки гребней и футляров обычно орнаментированы косой сеткой. Эти расчески, несомненно, древнерусского происхождения, хотя в славянских землях аналогичные прикамских экземпляры встречаются достаточно редко. Вероятно, в Пермском Предуралье существовало собственное производство наборных расчесок, образцами для которых могли быть небольшие расчески из средневековых мастерских Ютландии VIIIЦX веков.

Среди цельных односторонних гребней выделяются прямоугольные узкие (Х - начало XIII вв.) и широкие (XIVЦXVI вв.) и трапециевидные (вторая половина XI - конец XIII вв.). Некоторые из них могут являться продукцией древнерусских ремесленников, но большинство, как показывает анализ материала и технологии изготовления, изготавливалось на месте.

Составные двусторонние гребни (начало XII - начало XIV вв.) в Пермском Предуралье редки.

Второй раздел главы посвящен копоушкам, которые по своей прямой (утилитарной) функции предназначались для чистки ушных раковин от естественного загрязнения серой. Наделение этих предметов дополнительными функциями амулета-украшения способствовало снабжению их обязательным приспособлением для привешивания в костюме, декоративному оформлению, а иногда и дополнению шумящими привесками. На территории Пермского Предуралья были распространены бронзовые и костяные копоушки, которые по оформлению центральной части (рукояти) делятся на два отдела: пластинчатые и стержнеобразные. Пластинчатые копоушки (по классификации С.В.аСалангиной) относятся к прикамскому этнокультурному типу. Они являются наиболее многочисленными, и имели в Пермском Предуралье свои характерные черты (например, насечки по краям пластины, схематично изображающие лапки, отчего копоушка приобретает очертания шкурки пушного зверька). Совершенно оригинальными являются бронзовые литые копоушки с шумящими привесками в виде лапок водоплавающих птиц, выполненные в технике, характерной для прикамских украшений Х - начала XI века. Стержнеобразные копоушки, в небольшом количестве представленные на ряде крупных городищ, являются продукцией древнерусских ремесленников.

Еще одной категорией, относящейся к предметам гигиены, являются косметические щипчики или пинцеты, представленные в третьем разделе главы. Эта категория еще никогда специально не рассматривалась. В работе приводится морфологический анализ данной категории, определяются хронологические рамки бытования отдельных типов. Пинцеты проникли в Пермское Предуралье в период Великого переселения народов, такого массового распространения, как гребни и копоушки, не получили, но, тем не менее, заняли определенное место среди предметов гигиены.

В четвертом разделе главы представлены туалетные коробочки, среди которых выделяются круглые медальоны-коробочки и самоварчики. Медальоны-коробочки VIII - начала XI вв. обычно снабженные шумящими привесками встречаются как в женских, так и в мужских погребениях. Они характерны исключительно для пермского Предуралья, за пределами которого известно всего две находки. Самоварчики - подвески-коробочки из двух половинок, стянутых тонким ремешком - использовались в качестве туалетных коробочек для благовоний в салтово-маяцкой культуре. Позднее такие изделия присутствовали в раннебулгарских древностях VIIIЦIX вв. и более поздних материалах Волжской Булгарии. От булгар, вероятно, эта категория предметов была заимствована жителями Пермского Предуралья, хотя следует отметить, что в пермском Предуралье в конце Х - начале XI вв. они представлены значительно шире, чем в булгарских древностях. 

В пятом разделе главы рассматриваются зеркала, которые в Пермском Предуралье представлены единичными предметами, и вряд ли использовались местным населением.

Т.о., в комплекс предметов для ухода за внешностью входили гребни, копоушки (реже - ногтечистки), пинцеты-щипчики, туалетные коробочки. Традиция использования гребней имела местные корни, а остальные предметы гигиены, очевидно, были заимствованы у носителей салтово-маяцкой культуры (как и многие виды украшений, утвари и пр.). Процесс ухода за телом, вероятно, не просто составлял обыденную ежедневную процедуру, а был возведен в ранг особого ритуального действия. Подтверждением этому может служить тот факт, что предметы гигиены, в большинстве своем, были наделены дополнительной функцией амулетов, что выражается в их особом художественном оформлении, не рациональном, с точки зрения практического назначения рассматриваемых предметов. А дополнение многих вещей (зооморфных гребней, копоушек, туалетных коробочек) шумящими привесками и вовсе затрудняло бытовое использование предметов гигиены.

В главе 6 Игры и развлечения рассматриваются игрушки, поскольку они специфическим образом отражают естественную и искусственную окружающую среду. Средневековые материалы Пермского Предуралья позволяют выделить ряд категорий предметов, которые с большой долей уверенности можно отнести к категории игрушек. Следуя классификации, предложенной этнографами, в этой категории выделено четыре группы: 1) звуковые (сенсорные) игрушки (бубенчики-погремушки, брунчалки - детские музыкальные игрушки-аэрофоны, древнерусское керамическое яйцо-погремушка); 2) двигательные (моторные) игрушки (альчики (кости) для детской игры в бабки, керамические шары); 4) оружие; 3) образные игрушки (куклы и дополнительные принадлежности для игры в дочки-матери). Наибольший интерес представляют глиняные антропоморфные сильно стилизованные фигуры, которые интерпретируются нами как куклы. Основанием для подобного мнения послужило значительное внешнее сходство этих фигурок с куклами обских угров (акань). В комплекс для игры в куклы входила также миниатюрная кукольная посудка, которая повторяет формы реальных сосудов: горшков, котлов, кружек, мисок, ковшей. Любопытно, что дети, в основном, воспроизводили наиболее значимые формы сосудов, которые, к примеру, встречаются в погребальном инвентаре, что свидетельствует об их особом статусе.

В Заключении подводятся основные итоги исследования. Определяющее значение в системе бытового уклада имеют основные составляющие бытовой материальной культуры (культуры жизнеобеспечения): пища, жилище, одежда. Характер этих элементов определяется, в первую очередь, природно-климатическими условиями, особенностями хозяйства и традиционным этническим стереотипом.

В состав компонентов питания входили продукты земледелия и скотоводства, значительную долю в рационе составляли рыба, вероятно, дикорастущие растения (орехи, ягоды, травы, корень, возможно, грибы), доля охоты в обеспечении продуктами питания была относительно невелика. Традиционным способом приготовления пищи являлась варка, причем, среди основных видов блюд, вероятно, преобладали густые похлебки и каши, о чем свидетельствует характер кухонной посуды и столовых приборов. Изменения в питании прослеживаются с XЦXI веков. Несомненно, значительную роль в этом процессе сыграло культурное влияние со стороны мощного соседа - Волжской Булгарии. Во-первых, произошел переход к пашенному земледелию, за счет чего значительно возросло количество выращиваемого зерна, что позволило использовать его не только в качестве компонента для похлебок, но и для выпечки хлеба. Из Волжской Булгарии были заимствованы новые виды зерновых и огородных культур, что расширило ассортимент продуктов питания. С этого же времени отмечаются изменения и в кулинарных традициях, что нашло отражение в появлении множества новых специализированных форм кухонной и столовой посуды. Вероятно, к этому же периоду можно отнести начало употребления в пищу молока и молочных продуктов, что подтверждают такие факты, как увеличение возраста забиваемых животных, распространение специализированной посуды для отстаивания сливок, приготовления сыра и творога, употребления сырого молока.

Средневековое население унаследовало проверенную временем форму наземного прямоугольного бревенчатого дома, который появился в Пермском Предуралье еще с периода раннего железного века. Для возведения таких домов использовались два основных строительных приема: сооружение сруба и закрепление горизонтально уложенных бревен между вертикальными столбами, врытыми в землю. Длительное сохранение последнего конструктивного приема объясняется несовершенством срубной техники, что подтверждается многочисленными фактами укрепления бревенчатых стен подпорками из кольев. Лишь для наиболее поздних жилищ можно предполагать наличие настоящих крепких срубов. Крыша была двускатной, реже односкатной. Поскольку стены были недостаточно прочными, чтобы выдержать серьезную нагрузку, использовались опорные столбы, расположенные вдоль осевой линии жилища. Исчезновение таких столбов в жилищах верхних слоев городищ может являться косвенным свидетельством распространения на позднем этапе самцовой крыши. Основным видом покрытия кровли, вероятно, являлась кора или береста, хотя имеются и свидетельства использования теса. Довольно суровые климатические условия Пермского Предуралья способствовали использованию дополнительных средств для утепления жилищ. Среди них наибольшее распространение получили обустройство закрытого тамбура у входа и сооружение завалинки (засыпки стен снаружи землей), для утепления кровли, возможно, использовался дерн.

Интерьер отличался простотой и не менялся на протяжении длительного времени: очаг и хозяйственная яма, расположенные в центральной части жилища; нары вдоль стен. Свободное пространство между нарами (пол) часто покрывалось глиной, иногда для утепления пола использовалось покрытие из тонких бревен или теса. Изменения в интерьере фиксируются с XI в.: 1) перенос отопительного устройства из центра к одной из стен или в угол, что объясняется необходимостью выделения свободного пространства в доме в связи с распространением ремесленной деятельности, а также и из-за уменьшения площади жилищ; 2) возникновение предметов мебели (столов, полок), о чем косвенно свидетельствует появление специальных подставок для установки круглодонных сосудов на плоскую поверхность, а позднее - переход к посуде с уплощенным или плоским дном. 

Открытый очаг у жителей Пермского Предуралья имел относительно прогрессивную конструкцию, которая зародилась задолго до начала эпохи средневековья. Для лучшей аккумуляции тепла его основание выкладывали толстым слоем глины, нередко с добавлением камней. Со временем наблюдается тенденция к увеличению толщины глиняной подушки, фиксируется наличие деревянного короба, препятствовавшего ее разрушению. Одновременно существовали и отопительные устройства типа камина (чувала). К позднему этапу родановской культуры относят появление в Пермском Предуралье глинобитных печей, хотя, вероятно, это произошло опять же в XI в., когда среди керамического материала появляются валики-подставки для круглодонных сосудов, служившие не только на столе, но и на печи, о чем говорят следы длительного пребывания в огне на многих предметах этой категории. Возможно, эти валики выполняли на печи функцию конфорок. Именно печи наилучшим образом отвечают и новому кулинарному обычаю выпечки хлеба. Тот факт, что подобные печи не фиксировались исследователями во время раскопок, объясняется отсутствием существенных различий между развалом очага на толстой многослойной глинобитной подушке, и развалом глинобитной печи.

Вполне вероятно, что именно появление глинобитных печей, дававших, в отличие от открытого очага, меньше света, способствовало распространению в быту масляных светильников булгарского типа, а с XIII в. - железных светцов-лучинодержателей. До этого в качестве светильников-жирников могли использоваться миниатюрные керамические плошки, которые не только освещали, но и обогревали небольших помещения.

Одежда жителей Пермского Предуралья также определялась климатическими условиями и спецификой хозяйственной деятельности, своеобразие костюма достигалось за счет использования разнообразных декоративных элементов, которые одновременно выполняли различные функции (дифференцирующую, магическую, эстетическую, а нередко, и утилитарную).

Кроме основных составных элементов материальной бытовой культуры в работе проанализированы разнообразные бытовые предметы. которые по функциональному назначению их можно объединить в такие группы, как посуда и столовые приборы, предметы для добывания огня, футляры и емкости, предметы гигиены. Отдельно рассмотрены детские игрушки, поскольку дети зачастую играли во взрослую жизнь, и игрушки, соответственно, являются миниатюрной копией реальных бытовых предметов. Поскольку исследователи, как правило, мало внимания уделяют характеристике бытовых предметов, и нередко ограничиваются в публикациях их простым перечислением, потребовалось проведение подробного морфологического анализа этих вещей, определение времени их бытования, территории распространения, функционального назначения. Отдельные категории предметов выделены и введены в научный оборот впервые. 

В целом необходимо отметить, что некоторые бытовые предметы, представленные на территории Пермского Предуралья, имели широкое распространение либо по всей Европе, либо среди финно-угорских племен, но имеются и вещи, свойственные исключительно местному населению. Среди них флаконовидные пронизки-игольники, шумящие медальоны-коробочки, лякорьки для крепления к костюму съемных вещей и прочее.

Яркой отличительной особенностью населения Пермского Предуралья было стремление придавать бытовым вещам дополнительные функции магических помощников-амулетов. Костюм, по своей сути, являлся комплексом украшений-амулетов, которые дополнялись роговыми зооморфными гребнями или бронзовыми амулетами, изображающими гребни; кресалами с бронзовой фигурной рукоятью; декоративными сумочками (у мужчин и женщин); костяными или бронзовыми копоушками, игольниками, подвесками-ложечками, туалетными коробочками, богато украшенными ножнами (у женщин), шильями в костяных футлярах (у мужчин). Все перечисленные бытовые предметы, которые носили в составе костюма, имеют декоративное оформление, изготовлены из относительно дорогого материала с использованием трудоемкой технологии, что является нецелесообразным с точки зрения практического назначения данных предметов (к примеру, для шила вполне достаточными были бы рукоять и футляр из дерева, роговая рукоять, да еще и с орнаментацией, является избыточной). Но и этого показалось недостаточно, и на рубеже XЦXI вв. большинство амулетов-бытовых вещей (ложки, копоушки, туалетные коробочки, игольники, даже роговые гребни) было снабжено дополнительными шумящими привесками (преимущественно в виде утиных лапок), что совсем не согласуется с их практическим использованием, а напротив, является серьезной помехой. Вероятно, создавая свои амулеты-украшения, амулеты-бытовые вещи, жители Пермского Предуралья вкладывали в них настолько глубокий смысл, что эти предметы становились значимыми и ценными далеко за пределом Пермского края. Проследив территорию распространения зооморфных гребней и биметаллических кресал, мы наглядно показали, что родиной этих категорий бытовых вещей было Среднее Предуралье (Пермское и Удмуртское), откуда гребни распространялись на Запад по основным пунктам Великого Волжского пути, а биметаллические кресала, помимо этого, еще и на Восток - в Приобье. При этом вещи прикамского происхождения, вероятно, пользовались основным спросом среди финно-угорского населения.

Большинство перечисленных амулетов-бытовых вещей вышло из употребления или было заменено более прагматичными формами со второй половины XI века.

Если говорить в целом о системе быта, то можно констатировать, что наиболее значимые перемены во всех сферах приходятся именно на XI век. Этому есть ряд объяснений. С одной стороны, именно в этот период жители Пермского Предуралья вступают в активное взаимоотношение с Волжской Булгарией. Есть многочисленные свидетельства не просто массового употребления в быту продукции булгарских ремесленников, но и их непосредственного проживания на городищах Пермского Предуралья, где они производили продукцию, ориентированную на конкретного местного потребителя. Наряду с булгарскими ремесленниками активно развивать собственное дело начали и ремесленники-профессионалы из местной среды (ювелиры, кузнецы, бондари, гончары и прочие). Совместно с булгарскими купцами начали вести свою деятельность и местные торговцы. У этих представителей местного населения, которые проживали, в основном, на городищах, все более ослабевали связи с семейной общиной, а рост индивидуальной собственности, для сохранности которой получили широкое распространение сундуки с железными навесными замками, и нежелание делиться ею, и вовсе привел к отрыву от общины. У таких лидивидуалов не только терялась связь с коллективом, но и происходил отрыв от традиционных культурных ценностей и правил, определяющих предпочтения и запреты во всех сферах жизни, в том числе, и в быту. В результате они получили определенную свободу в выборе предпочтений, и начали вносить новые элементы комфорта в жилище, пробовать непривычные продукты и блюда, отказываться от использования традиционных этнических украшений, заменяя их продукцией массового ремесленного производства и дорогими ювелирными украшениями престижного характера. Поскольку в жилище теперь обитала парная семья, площадь его стала меньше. Еще одной вероятной причиной сокращения площади жилищ было то, что территория городища, ограниченная с одной стороны обрывом, с другой - валом и стеной, не позволяла строиться вширь, а желающих поселиться здесь было немало. Поэтому и приходилось коренным образом менять как конструкцию жилища, так и его внутреннюю планировку.

Другой причиной, дающей картину резких изменений в быту, мог стать активный приток на городища разного рода переселенцев как с территории Волжской Булгарии, так и с запада (представители финских этносов, ранние славянские переселенцы), либо даже частичная смена населения.

К сожалению, относительно позднего этапа родановской культуры пока отсутствует полноценная информация о жизни сельской округи. Вполне вероятно, что изменения, которые четко фиксируются в быту средневекового населения Пермского Предуралья, относятся исключительно к городищам (к примеру, только на городищах найдены костяные гребни ремесленного производства, валики-подставки для круглодонной посуды, масляные светильники, развалы глинобитных печей и прочее). О жилищах позднего времени, существовавших на селищах, не известно ничего. Мы вполне имеем основания предполагать, что у сельчан традиционная семейная община сохранялась еще на протяжении длительного времени, что фиксируется даже по этнографическим материалам. Особенность бытовой культуры населения городищ, его более высокий уровень жизни, может использоваться как дополнительный довод в пользу правомерности точки зрения о наличии в Пермском Предуралье в период позднего средневековья населенных пунктов протогородского типа. В настоящее время вопрос о существовании протогородов является основным предметом дискуссии среди пермских археологов.

В задачи работы не входило определение этнической принадлежности средневекового населения Пермского Предуралья. Пока этот вопрос продолжает быть предметом жестких дискуссий, мы дипломатично назовем местных жителей финно-угры. Хотя привлечение этнографических параллелей дало значительно больше прямых параллелей с материальной культурой обских угров, нежели с культурой пермских финнов.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ ИЗЛОЖЕНЫ АВТОРОМ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Монографии

1. История Прикамского костюма: костюм средневекового населения Пермского Предуралья/ Н.Б.аКрыласова. - Пермь: ПГПУ, 2001. - 260 с.: илл.132, табл.60. Библ. 213 назв. (29,8 п.л.).

2. Усольские древности/ И.А.аПодюков, А.М.аБелавин, Н.Б.аКрыласова, С.В.аХоробрых, Д.А.аАнтипов. - Усолье: БФ Пермского книжного изд-ва, 2004. - 240 с., илл. (15 п.л./авт.1 п.л.).

3. Взаимодействие леса и степи Урало-Поволжья в эпоху средневековья (по материалам костюма)/ В.А.аИванов, Н.Б.аКрыласова. - Пермь: ПФ Института истории и археологии УрО РАН, 2006. - 162 с.: илл. 39 + 8 цв.вкл. Библ. 214 назв. (20 п.л./авт.11,1 п.л., илл.).

4. Археология повседневности: материальная культура средневекового Предуралья/ Н.Б.аКрыласова. - Пермь: ПГПУ, 2007. - 352 с.: ил.128 + 8 цв.вкл. Библ.416 назв. (44 п.л.).

Статьи в рецензируемых и международных изданиях:

5. Подвеска со знаком Рюриковичей из Рожндественнского могильника/ Н.Б.аКрыласова // Российская археология, 1995, № 2. - С.192Ц197 (0,3 п.л.).

6. К вопросу об интерпретации кресал с сюжетом, известным в историографии как Один и вороны/ Н.Б.аКрыласова // Российская археология, 2006, № 4. - С.64Ц74 (1 п.л.).

7. Зооморфные роговые гребни в материальной культуре Севера Восточной Европы/ Н.Б.аКрыласова // Археология, этнография и антропология Евразии. № 1. Ц  Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2007. Ц16 с. (1 п.л.).

8. Хронология кресал Пермского Предуралья/ Н.Б.аКрыласова // Известия ЧНЦ УрО РАН. № 1. - Челябинск, 2007. Ц  (0,35 п.л.).

9. Биметаллические кресала/ Н.Б.аКрыласова // Stratum plus. 2006, №а5. - (1,6 п.л.).

Статьи и публикации:

10. Ткани и их использование в Пермском Предуралье в VIII-XI вв. / Н.Б.аКрыласова // Древние ремесленники Приуралья. - Ижевск, УрО РАН, 2001. - С. 387Ц398 (0,52 п.л.).
11. Реконструкция костюма по материалам Рождественского и Огурдинского могильников XЦXI вв./ Н.Б.аКрыласова // Археология и этнография Среднего Приуралья. Вып.1. - Березники, 2001. - С.122Ц137 (0,7 п.л.).
12. Средневековый костюм Верхнего Прикамья как индикатор этнокультурных связей по Камскому торговому пути/ Н.Б.аКрыласова // Великий Волжский путь. Материалы круглого стола и Международного научного семинара. - Казань: АНТ РАН, 2001. - С.146Ц152 (0,3 п.л.).
13. Элементы воспитания и обучения у средневекового населения Пермского Предуралья на примере детских игрушек/ Н.Б.аКрыласова // Труды КАЭЭ ПГПУ. Сборник научных работ. Вып.1Ц2. - Пермь: ПГПУ, 2001. - С.33Ц38 (0,26 п.л.).
14. Женский костюм по материалам Каневского могильника/ Н.Б.аКрыласова // Культуры степей Евразии второй половины I тысячелетия н.э. (из истории костюма). - Самара: СОИКМ им. Алабина, 2001. - С.226Ц241 (0,7 п.л.).
15. Неволинские пояса в системе международных связей/ А.М.аБелавин, Н.Б.аКрыласова // Миграция и оседлость от Дуная до Ладоги в первом тысячелетии христианской эры. - СПб., 2001. - С.88Ц94 (0,3 п.л.).
16. Основные элементы лобщебулгарского костюма XЦXI вв. по материалам Рождественского могильника в Пермском Предуралье/ Н.Б.аКрыласова // Великий Волжский путь. История формирования и развития. - Казань: ИИ АНТ, 2002. - С.89Ц105 (0,78 п.л.).
17. Взаимодействие леса и степи в Предуралье (по материалам прикамского костюма)/ Н.Б.аКрыласова // Исторические истоки, опыт взаимодействия и толерантности народов Приуралья. - Ижевск: УдГУ, 2002. - С.131Ц132 (0,08 п.л.).
18. Характерные черты средневекового угорского костюма и сохранение их в этнографическое время/ Н.Б.аКрыласова // Северный археологический конгресс. - ЕкатеринбургЦХанты-Мансийск, 2002. - С.60Ц61 (0,08 п.л.)
19. Костюм средневекового населения Пермского Предуралья/ Н.Б.аКрыласова // Очерки археологии Пермского Предуралья. - Пермь: ПГПУ, 2002. - С.203Ц216 (0,6 п.л.)
20. Элементы огнива Рождественского археологического комплекса/ Н.Б.аКрыласова // Труды КАЭЭ ПГПУ. В.3. - Пермь: ПГПУ, 2002. - С.79Ц103 (1,2 п.л.).
21. Каменные предметы из раскопок селища телячий Брод на р.Усьва/ Н.Б.аКрыласова // Международное (16 Уральское) археологическое совещание. Материалы международной археологической конференции. - Пермь: ПГУ, 2003. - С.163Ц164 (0,13 п.л.).
22. Гребни из материалов Рождественского городища на р.Обва как показатель этнокультурных связей/ Н.Б.аКрыласова // Путями средневековых торговцев. - Пермь: ПГПУ, 2004. - С.47Ц57 (0,5ап.л.).
23. Кресала с Одином/ Н.Б.аКрыласова // Удмуртской археологической экспедиции 50 лет. Материалы Всероссийской научной конференции. - Ижевск: УДИИЯЛ УрО РАН, 2004. - С.250Ц260 (0,7 п.л.).
24. Керамические статуэтки из средневековых поселений Пермского Предуралья/ Н.Б.аКрыласова // Удмуртской археологической экспедиции 50 лет. Материалы Всероссийской научной конференции. - Ижевск: УДИИЯЛ УрО РАН, 2004. - С.261Ц269 (0,5 п.л.).
25. Родановские амулеты-ложечки/ Н.Б.аКрыласова // Современный музей как важнейший ресурс развития города и региона. - Казань: НМ РТ, 2005. - С.178Ц181 (0,17 п.л.).
26. Керамические валики (новая категория вещей, выявленная на средневековых городищах Пермского Предуралья)/ Н.Б.аКрыласова // Коми-пермяки и финно-угорский мир. Материалы Межрегиональной научно-практической конференции. - Кудымкар: Адм.КПАО, 2005. - С.77Ц78 (0,08ап.л.).
27. Бронзовые биконьковые амулеты-гребни в средневековых древностях Восточной Европы/ Н.Б.аКрыласова // Пятые Берсовские чтения. К 100-летию Е.М.аБерс. - Екатеринбург: СОКМ. 2006. - С.162Ц165 (0,25 п.л.).
28. Флаконовидные пронизки-игольники прикамского типа/ Н.Б.аКрыласова // Славяно-русское ювелирное его и его истоки. Международная научная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения Г.Ф.аКорзухиной. - СПб.: ИИМК РАН, 2006. - С.78Ц82 (0,3 п.л.).
29. Игра в традиционном воспитании населения Пермского края (материалы к экскурсии по Музею археологии и этнографии)/ Н.Б.аКрыласова // Вестник МАЭ Пермского Предуралья. Вып.1. - Пермь: ПГПУ, 2006. - С.83Ц98 (0.7 п.л.).
30. Биметаллические кресала как культурный феномен Евразийского Севера/ Н.Б.аКрыласова // II Северный археологический конгресс.аЦ ЕкатеринбургЦХанты-Мансийск, 2006. - С.208Ц209 (0,28 п.л.).
31. Способы добывания огня в древности/ Н.Б.аКрыласова // Русановские чтения. Вып.2. - Оса: ПГПУ, 2006. - С.42Ц46 (0,67ап.л.).
32. Пища средневекового населения Пермского Предуралья (проблемы археологической реконструкции)/ Н.Б.аКрыласова // Современные проблемы археологии России. Материалы Всероссийского археологического съезда (23Ц28 окт. 2006 г.). Т.II.аЦ Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 2006. - С.136Ц138 (0,22 п.л.).
33. Взаимодействие степи и леса (по археологическим материалам Предуралья)/ А.М.аБелавин, Н.Б.аКрыласова // Средневековая археология Евразийских степей. Материалы учредительного съезда Международного конгресса. Т.1. - Казань: ИИ АН РТ. 2007. ЦаС.136Ц142 (0,6 п.л./авт.0,3 п.л.).
34. Типология и хронология стальных кресал Пермского Предуралья/ Н.Б.аКрыласова // Влияние природной среды на развитие древних сообществ. IV Халиковские чтения. Материалы научной конференции, посвященной 50-летию Марийской археологической экспедиции (Юрино, 5Ц10 авг. 2006 г.). - Йошкар-Ола: МарНИИ, 2007. - (0,7 п.л.).

  Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по истории