ИТЕРАТУРА БИДЕРМЕЙЕРА В ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА Специальность 10.01.03 - литература народов стран зарубежья /западноевропейская литература/ АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук Москва 2008

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

На правах рукописи

Иванова Елена Радифовна

ИТЕРАТУРА БИДЕРМЕЙЕРА В ГЕРМАНИИ XIX ВЕКА

Специальность 10.01.03 - литература

народов стран зарубежья

/западноевропейская литература/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Москва 2008

Работа выполнена на кафедре всемирной литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета.

Научный консультант:

доктор филологических наук,

профессор ХРАПОВИЦКАЯ Галина Николаевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук,

профессор Пронин Владислав Александрович

доктор филологических наук,

профессор ЧАВЧАНИДЗЕ Джульетта Леоновна

доктор филологических наук, доцент

РОДИНА Галина Ивановна

Ведущая организация - Астраханский государственный университет

Защита состоится ЕЕЕЕЕЕ2008 года в ЕЕЕ часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.10 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, Москва, Малая Пироговская ул., д.а1, ауд. ЕЕЕ.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке МПГУ 119992, г. Москва, Малая Пироговская, д.а1.

Автореферат разослан ЕЕЕ. 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Кузнецова А.И.

Общая характеристика работы

Данная работа посвящена изучению немецкого литературного бидермейера, а также его истокам.

Актуальность работы обоснована необходимостью исследования бидермейера в литературе и эстетике, выявления его истоков, связей с литературными направлениями XVIII и XIX в., определения литературоведческого статуса, идейно-эстетической сущности этого литературного течения и границ его наиболее активного существования.

Первой из наших задач является исследование литературоведческого статуса термина бидермейер.

В отечественной науке сегодня термином бидермейер чаще всего обозначается стиль искусства, расцвет которого приходится на середину XIX в. (Д. С. Лихачев,1 В. Г. Власов,2 Д. В. Сарабьянов,3 Ю. Б. Демиденко,4 В. Г. Бранский,5 Е. Д. Федотова6 и др.). Характерно, что литература почти не включается учеными в круг явлений, определяемых данным понятием, в то время как немецкие исследователи связывают бидермейер прежде всего с литературой, в которой раньше, чем в других видах искусства, были сформулированы идеологические приоритеты этого явления, получившие затем воплощение в интерьере и живописи (П. Клукхон,7 В. Битак,8 Ф. Й. Шнайдер,9 Г. Вейд10, Ф. Сенгле11 и др.). Это становится более очевидным при определении истоков бидермейера в литературе, к которым мы обращаемся в нашей работе.

Изучение вопроса о стиле в целом и стиле бидермейер в частности показало, что при всей своей идеологической общности и взаимосвязи бидермейер как стиль искусства и литературный бидермейер - явления, различные по масштабу. Литературоведческое и искусствоведческое понятия бидермейер, - отмечает А. В. Михайлов, - раз возникши на свет, не могли и не могут не взаимодействовать, взаимоотражаться, тем не менее, их отличает разная степень обобщенности [...] Живопись эпохи (бидермейера - Е. И.) в целом куда лусредненнее многоликой и разбросанной по стилям, темам, мировоззренческим тенденциям литературы12. В силу этой разбросанности представить четкую картину литературного бидермейера гораздо труднее, чем продемонстрировать приметы единого стиля бидермейер в живописи или прикладных видах искусства, тогда как идеология бидермейера позволяет объединить писателей, связанных с различными литературными традициями. Идейно-тематическая общность является одной из главных особенностей немецкого литературного бидермейера и в то же время причиной разногласий в вопросе о возможности относить творчество того или иного автора к данному явлению.

Задавшись целью представить картину литературы бидермейера в Германии XIX в., мы столкнулись с проблемой определения литературоведческого статуса бидермейера, что также свидетельствует об актуальности данного исследования.

Изучение мнений литературоведов позволило сделать вывод о том, что бидермейер следует считать литературным течением в немецкой литературе середины XIX в., о чем свидетельствует целый ряд признаков, указанных в диссертации.

Понимая литературный бидермейер как течение немецкой литературы XIX в., мы должны отметить, что черты, характеризующие его, обнаруживаются и в литературах других стран, что вызвало появление исследований о бидермейере в произведениях английских, польских, американских, русских авторов.

В данной работе бидермейер исследуется только в немецкой литературе, что дает возможность полнее представить черты этого литературного явления, изначально отражающего реалии немецкой культурной и литературной жизни. Вопрос о традициях бидермейера в другой национальной среде, в том числе и австрийской, оставлен за пределами данной работы, он может стать темой отдельного диссертационного исследования13.

Немецкий бидермейер оставался довольно закрытым от влияния извне. Схожие черты: культ дома, семьи, внимание к радостям бытия и т. п. - объясняются тем, что все это представляет единые общечеловеческие ценности, однако пути их достижения, их идейная наполненность значительно отличаются в национальных литературах.

Черты бидермейера, характерные для немецкой литературы 20-50 гг. XIX в., начали проявляться уже в XVIII в. Поэтому вторая задача нашего исследования н - рассмотреть истоки литературы бидермейера и ее связи с культурным и литературным контекстом XVIII в.

Феномен бидермейера заключается и в отсутствии какой-либо философской базы, что не совсем обычно, так как вторая половина XVIII и первая половина XIX в. - время стремительного развития немецкой классической философии. Однако для художников бидермейера достижения немецкой философской мысли были не актуальны. Философия, - пишет М. Вундт, - в лучшем случае была свидетелем бидермейера, но никогда его руководителем14

. В атмосфере активно развивающейся в XIX в. философии бидермейер в литературе и искусстве не воспринял идей ни одной из философских систем, и сам не породил никакой философской системы. Относительно литературы бидермейера можно говорить лишь о жизненной философии, философии мировосприятия, философии обывателя, которая представляет отнюдь не форму познания мира, а принцип существования обыкновенного человека в обществе, в материальном мире, где огромное значение обретают дом, быт, семья. Именно поэтому в нашем исследовании в связи с литературным бидермейером не упоминаются имена философов.

Вместе с тем разговор о бидермейере невозможен без обращения к живописи, интерьеру и прикладным видам искусства, ставшими его зримым воплощением. Поэтому в данном исследовании неоднократно проводятся параллели между литературой и искусством бидермейера, что позволяет увидеть общие черты явления, присущие разным видам искусства.

Известно, что литературный процесс Германии ХIХ в. традиционно представляется как формирование и развитие двух относительно самостоятельных художественных систем - романтизма и реализма. Сложившееся в отечественном литературоведении представление о немецкой литературе XIX в. основано на изучении ее вершинных достижений. Данный подход к изучению литературного процесса оставляет без внимания множество второстепенных явлений, составляющих периферийные области в развитии литературы, одной из которых является литература бидермейера, ставшая в 20-50-е гг. XIX в. значительным фактом в культурной жизни Германии.

Объектом исследования в данной работе стали произведения немецких писателей разного уровня: как представителей тривиального бидермейера, развивающегося в русле массовой литературы (Г. Клаурен, Э. Раупах, Л. Шефер, А. Лангбейн и др.), так и признанных мастеров слова, воплотивших в своих произведениях характерные черты литературы высокого бидермейера (А. Дросте-Хюльсхоф, Э. Мерике, Й. В. фон Шеффель). При выборе текстов мы руководствовались хронологическим принципом, чтобы показать, какие тенденции получили наибольшее развитие именно в рамках этого литературного течения, хотя многие характерные черты литературного бидермейера обнаруживаются в ряде произведений вне границ данного явления. Две основные задачи, возникшие перед нами, заставили нас включить в исследование разделы, посвященные чертам бидермейера в произведениях писателей XVIII в. (И. В. Гете, Жан-Поль, А. В. Иффланд, А. Коцебу, О. Гемминген, А. фон Лафонтен, И. Фосс и др.). А так как в рамках литературы бидермейера зарождались тенденции реализма, то в круг изучаемого материала были включены некоторые произведения писателей реалистического направления (О. Людвиг, П. Хейзе, В. Раабе и др.). В целом исследование бидермейера велось на изучении произведений поэтов, прозаиков, драматургов, включающем более 90 названий.

Предмет изучения данного исследования нн - сущность литературного бидермейера, его специфические черты, истоки явления, связь литературы немецкого бидермейера с литературой XVIII в., романтизмом и реализмом.

В работах, посвященных литературе бидермейера, зарубежные и отечественные исследователи неоднократно отмечали близость бидермейера с традициями культуры XVIII в., говорили о продолжении литературой бидермейера целого ряда ранее намеченных тенденций15. Однако эти суждения не конкретизировались, не получали достаточной аргументированной поддержки, не складывались в систему. При внимательном изучении литературных произведений бидермейера, действительно, обозначился целый комплекс идей, тем, образов, появившихся в культуре XVIII в. (интерес к обыкновенной личности, внимание к среднесословному герою с его идеологией и мировоззрением, особое отношение к частной жизни рядового члена общества и мн. др.). Выявление и анализ этих черт позволили говорить об истоках литературного бидермейера в XVIII в., поскольку многие важнейшие для эстетики данного явления традиции оказались генетически связанными с литературой этого столетия.

Установление связи литературного бидермейера с культурными традициями XVIII в. значительно меняет не только общую картину явления, но и вносит коррективы в его хронологические границы, ибо становится очевидно, что воспринимать бидермейер только как явление XIX в. нн значит ограничивать представление о нем. Все вышесказанное позволяет обосновать методологию нашего исследования, которая определяется особенностями историко-теоретического подхода, сформированного в работах по теории и истории литературы, прежде всего, Д. С. Лихачева, А. Ф. Лосева, Б. И. Пуришева, Ю. Б. Виппера. Историко-теоретический метод в современной науке обретает все большую актуальность, о чем свидетельствуют современные исследования. При главенстве историко-теоретического метода в работе использовались следующие методологические подходы:

- культурологический, позволяющий изучить истоки и контекст бидермейера;

- функциональный, дающий возможность выявить черты бидермейера и особенности их интерпретации в произведениях разных авторов;

Цтипологический, раскрывающий бидермейер как литературное течение, его место и значение в истории литературы и определяющий основные положения эстетики литературы бидермейера.

Цель работы: выявить истоки литературного бидермейера, создать целостную картину этого литературного течения, конкретизировать его место и значение в литературном процессе Германии XIX в., а также уточнить круг авторов, воплотивших в своем творчестве основные черты литературы бидермейера. Вместе с тем, исследуя прежде всего бидермейер XIX в., мы считаем необходимым отметить черты литературного бидермейера в творчестве тех писателей, которые не относятся к этому литературному течению, а лишь создают предпосылки для его развития.

Научная новизна исследования определяется следующими положениями:

Решена проблема литературоведческого статуса понятия бидермейер.
Выявлены истоки литературы немецкого бидермейера.
Определены основные эстетические критерии литературного бидермейера.
Обозначен круг писателей, воплотивших в своих произведениях традиции литературы бидермейера.
В научный оборот введены новые авторы и новые тексты, ранее не исследованные и не переводимые.
Установлены границы наиболее активного существования литературного бидермейера.
Рассмотрены связи литературы бидермейера с другими литературными направлениями.

Основные положения, выносимые на защиту:

итературный бидермейер - это течение в литературном процессе Германии середины XIX в.
Истоки бидермейера кроются в особенностях нравственных ценностей немецкого бюргерства, а также в художественной культуре XVIII в., и связаны с процессом становления бюргерского самосознания.
итературный бидермейер трансформировал некоторые черты литературы XVIII в. (Просвещения, сентиментализма) в соответствии с собственными мировоззренческими позициями.
Оставаясь до 20-х гг. XIX в. в тени романтического искусства, он продолжал развиваться, заимствуя и перерабатывая также и отдельные романтические традиции.
В период угасания романтических идей и романтической литературы в середине XIX в. бидермейер становится доминирующим литературным течением.
итературное течение бидермейер было представлено произведениями разного художественного уровня, и поэтому следует различать тривиальный и высокий бидермейер, которые демонстрировали стабильность и общность мировоззренческих и эстетических позиций.
итературный бидермейер органически связан с немецкой реалистической литературой второй половины XIX в., в частности, с эстетикой поэтического реализма и явлением лобластничества (лHeimatkunst - лискусство родного края) в литературе 50-70-х гг. XIX в.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в лекционных и практических курсах при изучении истории литературы Германии, истории зарубежной литературы XIX в., истории мировой художественной культуры.

Апробация результатов исследования. Результаты проведенного исследования неоднократно докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры всемирной литературы МПГУ, а также на научных конференциях: ежегодные Пуришевские чтения (Москва, МПГУ, 2002-2007), ежегодные научно-практические конференции (Орск, 2002-2007).

Структура работы определяется поставленной целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографического списка, включающего основные источники. В конце каждого параграфа содержатся систематизированные выводы, отражающие логику содержания главы и главные результаты исследования.

Содержание работы

Во введении обоснованы актуальность и новизна диссертации, сформулированы ее цель, задачи, обозначены теоретическая и методологическая базы, объект и предмет исследования, выдвинуты положения, выносимые на защиту.

Как одна из основных проблем предпринятого исследования названа многовариантность и вытекающая из этого неясность толкования понятия бидермейер. Данный термин утвердился лишь тогда, когда само явление, обозначаемое им, ушло в прошлое. Термин бидермейер, связанный с именем вымышленного литературного персонажа Готтлиба Бидермейера, проделал долгий путь, прежде чем стал многозначным научным термином. Немецкими учеными он был признан сравнительно недавно16. Используемые в немецкоязычных исследованиях понятия Biedermeierstil, Biedermeierzeit, Literarisches Biedermeier во многом не соответствуют терминологическому аппарату российского литературоведения.

Во введении формулируется концептуально важное положение об истоках литературного бидермейера, его связях с литературными направлениями XVIII и XIX вв., а также названы основные этапы развития литературного бидермейера:

Развитие бюргерского самосознания в Германии XVIII в. стало предпосылкой возникновения литературного бидермейера. В этот период происходит зарождение мировоззренческих позиций бюргерства, обусловивших принципы отражения окружающей действительности, которые впервые были обозначены в немецких моральных еженедельниках.
Во второй половине XVIII в. в творчестве ряда писателей начинается формирование основных черт литературного бидермейера, специфического круга тем, образов, конфликтов и способов их художественного решения, характерных для этого явления.
При интенсивном развитии литературного бидермейера на рубеже XVIII-XIX вв. появляются его устойчивые черты в произведениях тривиальной литературы.
На этапе расцвета тривиального литературного бидермейера происходит взаимодействие бидермейера и романтизма (10-е гг. XIX в.).
итература бидермейера выходит на авансцену литературного процесса Германии в постромантический период, в 20-50-е гг. XIX в. формируется литературное течение бидермейер, развивается литература высокого бидермейера.
Функционирование литературного бидермейера в новом историко-литературном контексте свидетельствует о возникновении реалистических тенденций в рамках этого литературного течения.

Глава 1. Термин бидермейер в истории литературоведения. Этот раздел работы посвящен решению проблемы литературоведческого статуса термина бидермейер.

1.1. Происхождение термина бидермейер. Поэтапно восстановленный путь термина от имени собственного до научного понятия позволил сделать вывод о том, что он прежде всего связан с немецкой литературой, поскольку своей главной задачей создатели образа Бидермейера Эйхродт и Куссмауль считали пародирование произведений постромантической литературы. Более того, в немецкой литературе середины XIX в. существовало множество персонажей, схожих с героем Эйхродта и Куссмауля. Этот тип героя был особенно популярен, так как воплощал характерные черты обывателя, обусловленные временем.

Традиционно развитие понятия бидермейер от имени к термину представляется как движение от наименования мебельного стиля к стилю эпохи: стиль мебелидизайн интерьеранаправление в живописистиль прикладного искусствамодакультурная эпохалитература. При этом литература бидермейера рассматривается как одна из незначительных составляющих этой цепи, как побочный продукт эпохи. Изучение истории происхождения термина доказывает обратное: литература бидермейера имела первостепенное значение в развитии понятия, именно в литературе были выработаны и сформулированы основные мировоззренческие черты бидермейера, которые затем воплотились в других видах искусства.

1.2. Термин бидермейер в зарубежной и отечественной науке. Проблема литературоведческого статуса. В этом разделе анализируются различные толкования термина бидермейер, изучается история его становления как понятия, связанного с литературой, обосновывается его определение как литературного течения. Изучение работ российских и зарубежных исследователей позволило сделать вывод о том, что наиболее часто встречается устойчивое словосочетание стиль бидермейер. Понятие стиль бидермейер используется в различных сферах научных знаний, но не имеет однозначного толкования.

Систематизация материала позволила выделить основные области функционирования понятия бидермейер: стиль бидермейер как понятие культурологии; стиль бидермейер как художественный стиль в искусстве; стиль бидермейер как стиль жизни и стиль эпохи; эпоха бидермейера как хронологическое обозначение; бидермейер как музыкальное течение; бидермейер как литературное течение. Последнее значение термина точнее всего определяет специфику интересующего нас литературного явления. Вместе с тем в разговоре о литературе нами не игнорируется понятие стиль бидермейер. Однако мы считаем, что оно в большей мере отражает особенности творчества отдельного писателя и в меньше мере связано с идейными основами явления, которые очень важны для понимания сущности бидермейера. При этом остается значимым и понятие лэпоха бидермейер, которое указывает на хронологические рамки. Поставленные задачи изучения литературы бидермейера требуют не только обозначения времени бытования бидермейера, но и введения историко-литературного контекста и анализа сущности этого явления как в области проблематики, так и в области формы, а это объясняет наш взгляд на литературный бидермейер как на литературное течение.

Глава 2. Истоки бидермейера. В главе рассматриваются основные предпосылки возникновения и развития литературного бидермейера.

2.1. Бидермейер и бюргерство. Культура бидермейера изначально была связана с немецким бюргерством и всегда отражала его мировоззрение. Это заставляет обратить особое внимание на бюргерство как социальную группу для того, чтобы выявить основополагающие черты его мировосприятия, повлиявшие на становление бидермейера. Мы рассматриваем развитие бюргерского самосознания в Германии XVIII в. как предпосылку возникновения литературного бидермейера. Немаловажную роль в развитии литературы бидермейера сыграли моральные еженедельники. Сформированный в еженедельниках круг тем: семья, частная жизнь, воспитание и образование детей, третьесословная мораль, - получивший живой отклик в бюргерской читательской среде, был подхвачен литературой, которая ознаменовала рост социального статуса бюргерства и стала новой формой самоутверждения. Произведения, в которых читатели третьего сословия узнавали себя, своих родственников и соседей, пользовались особым спросом. Утвердившиеся в бюргерской литературе темы и проблемы входили в круг интересов немецких писателей и драматургов различного уровня и разных литературных направлений. На рубеже XVIII-XIX вв. их заслонили, лотодвинули на второй план грандиозные по своему замыслу произведения просветителей и романтиков, но поток литературы для бюргеров и о бюргерах не иссяк. И поэтому, когда романтическая литература, исчерпав свои возможности, утратила господствующее положение на литературной арене, бюргерская литература заявила о себе с новой силой, но уже как литература бидермейера.

2.2. Истоки литературного бидермейера в немецкой литературе XVIII в. Традиции литературного бидермейера складываются в рамках немецкой литературы XVIII в. Очевидно, что это литературное течение многими нитями связано с широким литературным контекстом XVIII в.

2.2.1. Традиции бюргерской драмы и их значение для формирования черт литературы бидермейера. Помимо моральных еженедельников для становления традиций литературного бидермейера немаловажную роль сыграла бюргерская драма. Развитие этого жанра под влиянием вкусов массовой аудитории привело к появлению бидермейерской пьесы (Г. В. Макарова). Анализ драм Иффланда (Охотники, 1785), Коцебу (Ненависть к людям, или Раскаяние, 1787; Дитя любви, 1795; Немецкие бюргеры, 1803 и др.), Геммингена (Немецкий отец семейства, 1782), Гроссмана (Только шесть блюд, 1781) и др. показал, как постепенно формируется литература, отражающая интересы и настроения среднего класса. В центре внимания этих произведений оказывается аполитичный среднесословный герой, решающий проблемы частной жизни с позиции бюргерской морали. Именно таков и типичный бидермейерский герой в литературе середины XIX в.

2.2.2. Художественные модели бидермейерского видения мира в ранних романах Жан-Поля. События Французской революции, неоднозначно воспринятые в Германии, способствовали формированию в рамках третьесословной морали стремления дистанцироваться от исторических катаклизмов, укрывшись в мире своей частной жизни. Это нашло отражение в литературе конца XVIII в. и, в частности, в ранних романах Жан-Поля, которые с их идеями и художественными моделями представляют бидермейерское видение мира (Жизнь довольного школьного учителишки Марии Вуца из Ауенталя, 1793; Жизнь Квинтуса Фикслейна, 1796). Жизненное кредо жан-полевских героев кажется предсказанием, предчувствием настроения масс, охватившего Германию в эпоху Реставрации и создавшего наилучшие условия для расцвета бидермейера. Поэтому и Вуц, и Фикслейн легко вписываются в контекст немецкой культуры и литературы середины XIX в. как типичные бидермейеровские герои. Однако при этом принципиально меняется идейная направленность образа. Очевидная авторская ирония не позволяет рассматривать идиллии Жан-Поля как картины истинной гармонии, а, напротив, делает сомнительным счастье Вуца и Фикслейна. Вместе с тем, как очень верно отмечает М. Л. Тронская, в ранних романах Жан-Поля лидиллическое начало оказывается обратимым в две стороны - положительную и отрицательную, т. е. оно одновременно сочувственно утверждается и презрительно отвергается17. Двойственность жан-полевских идиллий, представляющая два варианта их дальнейшего развития и толкования, позволяет говорить о связи творчества писателя с бидермейером, в котором получит развитие положительная, сочувственно утверждающаяся идиллия, приукрашивающая мир обывателя, среднего бюргера, маленького человека.

2.2.3. Гете и бидермейер. Анализ мировоззренческих позиций писателей бидермейера позволил включить в круг его литературных источников некоторые произведения И. В. Гете (пьесы Стелла, Клавиго, Гражданин генерал, поэма Герман и Доротея). Анализ показывает, что существует немало параллелей между искусством бидермейера и творчеством Гете. Близость писателя к бюргерской среде, в которой формировалась идеология бидермейера, его отношение к Французской революции, внимание к интересам публики объясняют появление в произведениях Гете героев, сюжетов, конфликтов, типичных для литературного бидермейера XIX в., но представленных на ином эстетическом уровне. Нельзя сказать, что Гете предвидел бидермейер, но то, что писатели бидермейера знали о Гете и его идеях, бесспорно. Создавая в своих произведениях образ старого доброго времени, они обращались к миру бюргерской идиллии ушедшего столетия, неотъемлемой частью которого был Гете и его произведения. Однако следует подчеркнуть, что произведения Гете, безусловно, в художественном отношении и в своем идейном значении неизмеримо выше общего потока авторов литературы бидермейера. Круг проблем, интересовавших великого немца в названных нами произведениях, выходит далеко за границы, определяющие мироощущение бидермейера.

2.2.4. Традиции немецкой сентименталистской литературы XVIII в. и лусредненный бидермейерский сентиментализм. Литература бидермейера наследует и традиции сентиментальной литературы XVIII в. Приспосабливаясь ко вкусам массового читателя, бидермейер создает вариант лусредненного сентиментализма, то есть заимствует лишь художественные приемы и чрезмерную эмоциональность, оставляя без внимания философскую основу явления. Примерами подобного поверхностного понимания сентименталистской дилеммы разум и чувство служили многочисленные произведения из потока тривиальной литературы, в котором заметное место занимали романы А. Лафонтена. Сентиментализм Лафонтена не предполагает глубокого проникновения в психологию героя, он основан на демонстрации внешних переживаний персонажей. Более того, романы Лафонтена представляют своеобразную литературную кладовую, из которой затем будут черпать сюжеты писатели бидермейера. Схожими являются также принцип отбора жизненного материала (частная жизнь среднего сословия), игнорирование социально-исторического момента, обязательные для главного героя черты: добродетельность, аполитичность, чувствительность; перенесение конфликта в сферу этики. Однако анализ романов Лафонтена Новые семейные картины, или Жизнь бедного священника одной немецкой деревни и его детей (1798-1800), Бланка и Минна, или Мещанские нравы (1806), показывает, что они несут отпечаток литературы XVIII в. В отличие от литературного бидермейера произведениям писателя свойственен чрезмерный дидактизм, пафосный стиль, громоздкость в построении сюжета. В литературе бидермейера, используя аналогичные или схожие с лафонтеновскими сюжеты, писатели устраняют всякую назидательность, пафос заменяют трогательностью, упрощают сюжет и отдают предпочтение малым жанрам.

В освоении материала из жизни третьесословного героя, бюргера, литературный бидермейер следует его сентиментальной трактовке, представленной, например, в идиллии И. Г. Фосса Луиза. В XIX в. в литературе бидермейера темы, мотивы и образы сентиментализма обретают иное содержание, обусловленное общим настроением меланхолии эпохи Реставрации.

Помимо названных произведений в данном разделе анализируется роман А. Коцебу Жертва супружеского тщеславия, или Бедствие от чрезмерной любви (1809), а также сентиментально-идиллическая поэзия XVIII в.

Говоря о формировании черт литературного бидермейера в связи с литературой XVIII в., нельзя сказать, что сентиментализм привносился в эстетику бидермейера лишь на уровне его художественных принципов. Писатели этого течения наполняли сентименталистские формы иным содержанием. На этапе интенсивного развития бидермейерских тенденций в немецкой литературе 20-40-х гг. XIX в. оно было связано, как отмечает Ф. Сенгле, с меланхолией эпохи Реставрации и сентиментальной мировой скорбью. Эти настроения охватили целые поколения немцев в посленаполеоновской Германии. Слезливость, чувствительность, экзальтированность героев литературы бидермейера - это не проявления того культа чувств, который в XVIII в. был противопоставлен сентименталистами холодному рационализму. В этом обнаруживаются черты душевного состояния, характерные для молодого поколения реставрационной эпохи, порожденного неуверенностью в завтрашнем дне, страхом перед глобальными историческими переменами. Чрезмерная эмоциональность, вылившаяся на страницы литературного бидермейера, уравновешивала стабильность состояния внешнего мира.

Глава 3. Романтизм и бидермейер. Глава посвящена исследованию связей этих двух художественных систем в немецкой литературе и искусстве первой половины XIX в.

3.1. Отношение бидермейера и романтизма в немецкой литературе первой половины XIX в. : борьба или взаимодействие. К моменту утверждения романтических тенденций в немецкой литературе уже были пройдены первые три из намеченных выше этапа развития литературного бидермейера, завершившиеся появлением его отдельных устойчивых черт (среднесословный герой, культ частной жизни, аполитичность, проповедование бюргерского образа жизни). Поэтому бидермейер в литературе не может являться лишь откликом на романтизм. Изучение истоков литературного бидермейера доказывает органическую связь этого течения с традициями литературы XVIII в., что также опровергает его романтическое происхождение. Мнения исследователей (М. И. Бент18, Г. Петерли19, Ф. Сенгле20 и др.), считающих, что зарождение бидермейера происходит в рамках романтической эстетики, и рассматривающих бидермейер как вариант романтизма в новых исторических условиях, основываются, главным образом, на хронологической близости явлений и отсутствии ясных границ между поздним романтизмом и бидермейером.

Литература романтизма и бидермейера развивались одновременно и параллельно друг другу, о чем свидетельствуют многочисленные отрицательные отзывы романтиков о литературе тривиального бидермейера (А. Шлегель, В. Гауф). Появление в литературе тривиального, а позднее - высокого бидермейера отдельных романтических сюжетов, тем и образов, данных в иной интерпретации, вполне закономерно, поскольку лэволюция литературыЕ совершается не только путем изобретения новых форм, но и, главным образом, путем применения старых форм в новой функции21. О взаимоотношении романтического и бидермейеровского миропонимания можно сказать, что это - полемика, ведомая на разных уровнях литературы и искусства; разные взгляды на один и тот же предмет.

3.2. Взаимовлияние литературного бидермейера и позднего немецкого романтизма. Специфика функционирования литературного бидермейера состоит не в его демонстративной критике или антиромантической манифестации, а в настойчивом стремлении примирить контрасты, увидеть окружающий мир с его положительных сторон, предложить более достижимые идеалы. Эта тенденция отчасти присуща и самому романтизму на его последнем этапе, что объясняет множество явлений, объединяющих поздний романтизм и бидермейер, поскольку граница между ними размыта и условна. Сравнительный анализ новеллы Э. Т. А. Гофмана Дон Жуан и Э. Мерике Моцарт на пути в Прагу доказывает это. В произведениях речь идет о Моцарте и его опере Дон Жуан. Однако Гофман делает акцент на впечатлении от музыки великого композитора, что вполне характерно для романтической прозы. Мерике, как писатель, воплотивший в своем творчестве черты бидермейера, изображает своего героя, прежде всего, как обыкновенного человека, живущего заботами о семье и работе.

Взаимоотношение позднего романтизма и литературного бидермейера в немецкой литературе XIX в. обусловлено тем, что бидермейер продолжает, а не отрицает традиции позднего романтизма, но делает это уже с иных мировоззренческих позиций. Вместе с тем в произведениях поздних романтиков, например, Й. ф. Эйхендорфа, позднего Л. Тика, обнаруживаются черты, присущие бидермейеру, что свидетельствует о преодолении романтической категоричности во взгляде на реальный мир.

Общие черты в литературе бидермейера и позднего немецкого романтизма объясняются процессом демифологизации сознания (Ф. П. Федоров)22, который означает исчерпанность и завершение развития романтизма и способствует интенсивному развитию литературного бидермейера. Отход от романтических установок в творчестве Э. Т. А. Гофмана и Л. Тика показывает, что бидермейер с его позитивным восприятием окружающей действительности в итоге доминирует над романтизмом. В целом общие тенденции в литературе позднего романтизма и литературном бидермейере следует рассматривать как факт признания объективной реальности поздними романтиками, что всегда было свойственно бидермейеру.

3.3. Романтическая пародия и пародия на романтизм в литературе бидермейера. Известно, что романтическая пародия иначе расставляет акценты в изображении романтического мира и тем самым низводит идеальное до уровня обыденного. Ее суть, как считает Г. Н. Храповицкая, заключается в том, что, не отрицая высоких идей романтизма, она травестирует высокие романтические образы и идеи, создавая новое их освещение23. Вместе с тем появление пародии в романтической эстетике свидетельствует о явном кризисе романтического сознания. В то же время благодаря романтической пародии создается потенциал, который будет использован в дальнейшем литературой бидермейера, поскольку снижение романтического идеала, достигнутое действием романтической пародии, выдвинет на авансцену образ обывателя, обыкновенного человека. Она как бы подготавливает почву для восприятия подобных персонажей, так как, изъятые из контекста романтических воззрений, они становятся простыми бюргерами - героями бидермейерской литературы и искусства. Романтическая пародия обусловила появление важной точки соприкосновения романтизма и бидермейера - утверждение в литературе нового литературного типа героя, обычного человека.

Наиболее явственно ее итоги проявились в творчестве Й. Эйхендорфа. Писатель, пришедший в литературу на исходе романтизма, вполне осознавал несостоятельность многих романтических идей. В работе анализируется его роман Предчувствие и действительность (ДAhnung und GegenwartУ, 1815). Однако романтические штампы становятся объектом пародии не только для романтиков. В произведениях литературного бидермейера также встречаются собственно пародии на романтическое искусство (например, в романе Г. Клаурена Человек в незнакомом мире, или Семейное счастье графа***, на картине художника К. Шпицвега Бедный поэт). Возможно, отстаивая свое понимание цели и задач искусства, писатели бидермейера, не создавая эстетических программ, выражали свое отношение к романтизму с помощью пародии. Романтическая пародия и пародия на романтизм - явления разного порядка, но их конечный результат схож - констатация исчерпанности романтизма. Вместе с тем литературе и искусству бидермейера свойственна и ирония в восприятии окружающего мира. Это свидетельствует о том, что писатели и художники бидермейера осознавали дистанцию, отделяющую их произведения от реального мира.

Глава 4. Бидермейер как литературное течение середины XIX века. Выявление истоков и связей литературного бидермейера с культурными направлениями XVIII в. подготовило почву для создания общей картины этого течения в рамках немецкого литературного процесса XIX в.

4.1. Культурно-исторический контекст литературного течения бидермейер. Выявление культурно-исторического контекста, в который вписывается литературное течение бидермейер, показывает, как накопившийся к началу XIX в. художественный и эстетический материал обрел вид и статус. Для этого необходимы были особые внутриполитические, экономические, общественные и культурные условия. Важнейшими историко-политическим факторами, повлиявшими на распространение бидермейерских идей и вызвавшими интенсивное развитие литературы бидермейера, стали решения Венского конгресса 1815 г. и утвердившаяся вследствие этого политика Реставрации. Утверждение вкусов третьего сословия происходит не только в сфере литературы, наиболее ярко они проявились в интерьере и живописи. На фоне разнообразных литературных явлений середины XIX в. литература бидермейера, возникшая еще в XVIII в., из периферийного литературного явления стала одним из основных течений немецкой литературы постромантической эпохи. Достижения научно-технического прогресса в области печати позволили значительно увеличить тиражи изданий, отвечающих вкусам массовой публики, что привело к росту популярности множества авторов литературы бидермейера и также способствовало ее интенсивному развитию.

4.2. Эстетика литературы бидермейера. Отсутствие теоретической базы немецкого бидермейера значительно затрудняет формирование представления о нем. Ни художники, ни писатели этого течения в XIX в. не соотносили свое творчество с каким-либо направлением современной культуры. Поэтому представление об эстетике литературного бидермейера можно составить, главным образом, на основе анализа художественных произведений писателей этого течения и отзывов о нем представителей других литературных направлений. Анализ этого материала позволил обозначить положения, концептуально важные для создания общей картины литературы и культуры бидермейера в целом.

Основополагащее значение для эстетики литературы бидермейера имеет категория старого доброго времени (Дdie gute alte ZeitУ), которая, как предельно общее понятие, выражает суть этического идеала бидермейера. Не менее важна и аксиологическая ценность этой категории, заключающаяся в представлении о прошлом как о времени, в котором важнейшие для бидермейера жизненные ценности - дом, семья, быт - оказывались единственными прочными и незыблемыми основами существования. Писатели этого литературного течения идеализируют прошедший век. Герои бидермейера укрылись от современной действительности за стенами уютного дома в семейном кругу. Это напоминает своеобразное движение вспять: достигнув своего расцвета, литературный бидермейер возвращается к своим истокам, с позиции XIX в. идеализируя век XVIII. Именно выделение категории старого доброго времени как важнейшей в этике и аксиологии бидермейера высвечивает, делает более четкими положения эстетики его литературы.

Формирование бидермейерской эстетики в рамках литературы XVIII в. прежде всего, связано с утверждением нового героя - обыкновенного человека, представителя третьего сословия. Выдвинутый на литературную арену писателями и драматургами XVIII в., он стал воплощением идеологии широких слоев общества. Однако к концу столетия этот образ утратил свой изначальный просветительский социально-идеологический пафос, в итоге третьесословный герой стал воплощением бюргерских нравов, образцом добродетельного семьянина. Осмысленный в связи с категорией старого доброго времени, он становится типичным бидермейерским героем, ностальгически вспоминающем о прошлом. Вместе с тем в его образе воплощается важный для литературного бидермейера культ каждого человека (ДJedermannУ). Для писателей этого течения принципиально важным было отразить в произведениях интересы среднестатистического гражданина, подчеркнуть значимость самого обыкновенного члена общества, показать, что его жизнь по-своему интересна и достойна того, чтобы о ней писать. Это объясняет популярность подобных произведений в среде массового читателя, поскольку каждый мог узнать в прочитанном своих соседей, родственников, себя самого. Характерные для них образ героя-обывателя, особое внимание к частной жизни, роль чувства в восприятии мира, назидательность, идилличность, заимствованные из литературы предшествующего периода, явились результатом активной переработки бидермейером известного материала при расстановке новых акцентов.

Интерес к обыкновенному человеку вызвал повышенное внимание к частной жизни. Литература XVIII в. открыла неисчерпаемое богатство этой темы, а бидермейер, по-своему интерпретируя ее, делает семью, брак, родственные отношения основным материалом, на основе которого выражает свою идеологию и мировоззрение.

С традициями сентиментализма связан в эстетике литературного бидермейера культ чувства. Бидермейер придает эмоциональному миру человека важное значение, но чувства его героев носят упрощенный, поверхностный характер, поскольку ограниченность темой семьи и частной жизни не допускает высоких страстей. Авторы много пишут о внешнем проявлении этих чувств, не проникая в глубины психологии героя, поэтому в произведениях так много слез, дрожи в голосе, трепета, прерывистого дыхания, холодных рук и других признаков душевного волнения. Только у мастеров высокого бидермейера мы встречаем более глубокое проникновение в мир человеческой души. Это новое качество течения.

Писатели бидермейера неизменно подчеркивали в своих произведениях важность нравственных норм. Этой литературе на разных этапах ее развития всегда была свойственна назидательность. Такие качества, как добродетельность, честность, порядочность, искренность, верность особенно ценились и всегда награждались. Религиозная проблематика органично вписывается в систему бидермейера XIX в., ибо это развитие в новых условиях тех нравственных ценностей, внимание на которые было обращено на этапе становления.

Отличительной особенностью бидермейерского взгляда на мир является стремление представить картину действительности в идиллическом виде. Хотя сам жанр идиллии, характерный для литературы сентиментализма, не стал популярным в XIX в., бидермейер в полной мере использует его идею противопоставления мира реального и идиллического. Говоря об идиллии в литературе бидермейера, можно отметить, что быт играет здесь одну из первых ролей, способствуя созданию ее особого вида - семейной идиллии.

Черты, заимствованные из литературы XVIII в., бидермейер пересмотрел в соответствии с собственными мировоззренческими установками и сделал новые акценты.

Развитие новых идей в литературной эстетике бидермейера связано с событиями начала XIX в. На фоне бурной политической жизни Германии 1810-х гг. особую роль в восприятии писателями этого течения действительности начинает играть общее настроение, обозначенное немецким словом die Resignation (отречение, отказ, покорность судьбе, разочарованность, пессимизм). Оно было вызвано сознанием бессилия изменить окружающий мир, повлиять на ход истории. В этих условиях образ старого доброго времени обрел свое категориальное значение. Отсюда общее для бидермейерского искусства стремление отгородиться от масштабных событий действительности, воплотившееся в его подчеркнутой аполитичности.

Неразрывно с категорией старого доброго времени связана ностальгичность, которая окрашивает литературу бидермейера. Сожаление о прошлом, идеализация прошлого закрывает для писателей этого течения перспективу. Мир ограничен днем сегодняшним и воспоминаниями о дне вчерашнем. Возникающее при этом ощущение замкнутости, ограниченности, статичности и создает особую атмосферу бидермейера.

Постепенно понимание частной жизни как самоценного мирка, в котором всегда уютно и комфортно, в произведениях писателей бидермейера расширяется, и в его круг включаются такие понятия, как малая родина, родной край. Лишенный поэтических украшений, этот образ создается на основе этнографического, географического, бытового материала. Для писателей становится важным передать его первозданный вид, не подвергнутый влиянию прогресса. Отсюда - трепетное отношение ко всему патриархальному: нравам, традициям, быту, то есть к тому, что не поддается воздействию времени и может стать надежной опорой в быстро меняющемся мире, который пугал статичный и консервативный бидермейер. С образом малой родины неразрывно связана идея патриотизма, своеобразно преломленная через призму мировоззрения бидермейера. Акцентирование национальной темы характерно и для литературы предшествующих эпох, однако в творчестве писателей этого течения она утрачивает свой политический и общественный пафос. Быть немцем для героев этой литературы - значит быть не представителем государства, носителем языка и культуры, а бережно сохранять свою национальную самобытность, истоки которой кроются в патриархальных нравах, в привязанности к родному краю. В этом нам видится охранительная позиция бидермейера, закрывающегося от всякого влияния извне. Литературе этого течения, в отличие от бидермейерской живописи и дизайна, свойственно особое отношение к истории. В целом ряде ее произведений писатели обращаются к исторической тематике (драма Князья Хованские Э. Раупаха, роман Й. В. Шеффеля Эккехард, новелла Г. Клаурена Гелла, дитя Хорватии и мн. др.). Однако в них нет глубокого проникновения в изображаемый исторический период. История становится для литературы бидермейера, скорее, декорацией, красивым фоном, на котором действуют все те же обыватели.

Противопоставляя окружающей действительности мир, наполненный спокойствием и уютом, писатели этого литературного течения стремились к сглаживанию конфликтов и всевозможных острых углов. При этом бесконфликтность бидермейера отнюдь не означает полное отсутствие каких-либо противоречий, однако все они вполне разрешимы, не выходят за рамки частной жизни, не вызывают общественного резонанса. Бидермейер, отчасти как и романтизм, создает второй мир: не двоемирие, а второй мир, отличный от пугающей обывателя реальности. Этот мир существует не в области недостижимого идеала, а коренится в исконных национальных бюргерских ценностях.

Важной составляющей картины мира в литературе бидермейера является внимание к детали, к предмету. Реалии быта становятся равноправными действующими персонажами произведений, поскольку именно быт осмысливается как самая близкая, интимная сфера жизни человека. Вещь часто рассматривается в ее утилитарном значении, но от этого она не становится менее привлекательной. Благодаря деталям в целом ограниченный художественный мир бидермейера не кажется скучным, так как украшен множеством живописных подробностей.

4.3 Тривиальный бидермейер. Литературный бидермейер XIX в. составляли произведения, разные с точки зрения их художественной ценности. В рамках этого литературного течения очевидна дифференциация. Подчеркивая неоднородность явления, исследователи используют термины тривиальный бидермейер и высокий бидермейер (В. Битак, Й. Шнайдер, Л. Н. Полубояринова, П. Хаккс и др.).

Особенностью литературы тривиального бидермейера являлась ее ориентированность на непритязательные вкусы бюргерства. Истинным представителем (нем. Дder TrgerУ - носитель, представитель, обладатель. Е. И.) литературы бидермейера, - пишет Й. Шнайдер, - становится идущий в ногу с девятнадцатым веком немецкий бюргерЕ Когда-то незначительное, теперь уверенное в себе бюргерство как духовный носитель культуры (Дgeistiger KulturtrgerУ) заинтересовано в развитии литературы для себя24. Целью этой невзыскательной литературы первого типа было развлекать и трогать читателя, поэтому писатели тривиального бидермейера выбирали сюжеты из современной жизни, избегая аллегорий, фантазии и символов, чтобы их произведения были понятны простому обывателю. Именно в такой круг входят произведения, составляющие поток массовой литературы. Общеизвестно, что в привычном сознании эта сторона течения в целом ассоциируется с чем-то мещанским, обывательским, филистерским, поэтому ее часто награждают эпитетами банальная, тривиальная, и даже примитивная и пошлая, выстраивая их в некий синонимический ряд. Однако следует отметить, что первые два понятия ничуть не умаляют значения литературы этого типа, ведь банальным становится то, что бытует, а бытует и повторяется то, что первоначально несет в себе смысл и ценность. В целом же банальное есть эстетическая категория, включающая явления самого различного содержательного наклонения, объемлемые их единым общим признаком - отработанностью первичных ценностных значений, функционирующих в снятой форме на уровне вторичности25.

Банальность и тривиальность литературы бидермейера не являются ее отрицательными характеристиками, а лишь подчеркивают, что это ее первичные ценности: идиллизм, бесконфликтность, ограниченность перспективы, ориентированность на среднестатистического читателя.

Издатели и авторы, представляющие тривиальный бидермейер, вполне осознавали, что эта литература сиюминутного характера, не на времена. Безусловно, что все они, как принято обозначать сегодня, писатели второго ряда. Но именно эти писатели, как справедливо отмечает П. Сакулин, Еокружают произведения образцовые, подготавливают, вчерне намечают и комментируют ихЕ Гений - всегда продукт своего века, но и всегда опережает его; средние писатели вполне принадлежат своему времени, всегда имеют температуру своей среды, всегда в уровень со своей публикой26. Именно такой является в своей основе литература тривиального бидермейера, которая не составляет и малой доли литературных богатств эпохи, хотя и хорошо характеризует ее лицо27. Имена многих авторов сегодня неизвестны даже взыскательному немецкому читателю.

Тривиальный бидермейер - это разножанровая литература самой различной тематики: от семейно-бытовой до исторической. При этом затронутые проблемы решались поверхностно, легко. Писатели активно обращались к романтическим и сентименталистским мотивам, образам, сюжетам. При отсутствии подлинного психологизма, произведения отличались повышенной эмоциональностью, экзальтированностью персонажей. Однолинейность характеров компенсировалась динамичным развитием действия, обилием невероятных происшествий. Обязательно хороший финал должен был оправдать затраченные на чтение время и средства читателя.

Одним из самых известных представителей тривиального бидермейера является Генрих Клаурен (1771-1854) (настоящее имя К. Г. С. Хойн). Талант повествователя и хорошего знатока читательских вкусов своих современников позволил ему стать в 10-20-е гг. XIX в. настолько популярным, что исследователи впоследствии назвали это время лэпохой Клаурена (ДClaurenepocheУ)28. В диссертации анализируются его роман и новеллы Картошка в мундире, Гелла, дитя Хорватии, Голландский купец, Эльфи из Солотурна и др. Сегодня произведения Г. Клаурена лишь позволяют судить о литературных вкусах массового читателя 20-30 гг. XIX в., составляют литературный контекст эпохи и дают представление о литературе тривиального бидермейера.

Литература тривиального бидермейера включала и многочисленные драматические произведения, которые также интенсивно публиковались в различных изданиях массовой литературы. Авторы пьес, продолжая традиции бюргерской драмы XVIII в., сочиняли произведения, в которых главное место отведено проблемам семьи, частной жизни среднего сословия. Однако, несмотря на тематическое разнообразие пьес, драматургия тривиального бидермейера не выходила за рамки частной жизни. Облаченные в исторические костюмы или же выступающие на фоне пальм, герои этих драм всегда оставались обыкновенными людьми, главное для которых - чувства, забота о ближних, интересы частной жизни. При этом, как отмечает П. Хаккс, драматургия тривиального бидермейера лотражала жизнь целой эпохи29.

Популярным драматургом тривиального бидермейера был Э. Раупах (1784-1852). Автор ста семнадцати пьес, Раупах придумал неисчислимое количество сюжетов для незамысловатых пьес. Драматург был признанным мастером сценических и мелодраматических эффектов, что всегда нравилось публике. В работе анализируются его пьесы Мельник и его дитя (1816), Крепостные, или Исидор и Ольга (1826), Обращенные (1826).

Типичными стихотворческими опытами тривиального бидермейера стали так называемые альбомные стихи. Мода на Stammbuch (альбом стихов, семейная книга для памятных записей) является одной из традиций культуры бидермейера. Стихотворения, которые можно было написать в альбом друзьям, возлюбленным, публиковались в карманных книгах, периодических журналах, календарях, отдельных сборниках. Чаще всего они были анонимны или же подписаны лишь инициалами автора, который не претендовал на звание профессионального поэта. Главная их тематика - заверения в любви, дружбе, верности, которые облекались в простые строки.

Помимо порой безымянных авторов лальбомной лирики были поэты, снискавшие любовь и уважение массового читателя. Это, например, Л. Шефер (1784-1862), творчество которого исследователи упоминают в качестве образца литературного бидермейера в лирике. Его произведения представляют, скорее, тематические вариации, что свидетельствует о своеобразной статичности литературного бидермейера: в освоении окружающего мира он не столько движется вперед, сколько фиксирует и обыгрывает то, что составляет малый круг бытия человека. Например, поэтический цикл Любительские сочинения (1834) Л. Шефера - это поэтический календарь, в котором каждому месяцу года посвящено несколько стихотворений. Однако в создании образа времени года, в метафорах и сравнениях он не оригинален.

В традициях тривиального бидермейера творили и писатели-романисты, наиболее известными из которых были И. фон Ган-Ган (1805-1880), К. Х. Э. фон Бенцель-Штернау (1787-1849), П. А. фон Унгерн-Штернберг (1806-1868) и др. Это были, как правило, довольно объемные, состоящие из нескольких томов произведения самой различной тематики: от исторической до семейно-бытовой. Романы изобиловали сентиментальными, мелодраматическими сценами, где действовали стереотипные персонажи. По строению интриги, количеству действующих лиц, временному охвату действия они схожи с современными телевизионными сериалами. Часто сюжеты романов заимствовались из уже известных произведений французских или английских писателей. Так, И. Ган-Ган современники называли немецкой Жорж Санд, настолько идейно-тематическая направленность романов Ган-Ган была схожа с произведениями французской романистки. В ее творчестве воплотились те черты литературного бидермейера, которые складывались на протяжении уже почти столетия. Воспринятые на обывательском уровне, лишенные философского смысла идеи Ж. Санд придали романам Ган-Ган пикантность, сделали их достоянием литературы тривиального бидермейера. Типичным примером ее творчества является роман Клелия Конти (1845), который подробно анализируется в этом разделе диссертации. Само название отсылает современного читателя к роману. На этот раз - Стендаля.

В целом эта литература занимала важное место в сознании немцев. Несмотря на все художественные недостатки, она утверждала важные жизненные ценности. Как и авторы бюргерских драм и сентиментальных романов XVIII в., писатели тривиального бидермейера черпали сюжеты из частной жизни обычных героев. Доступный и близкий всем материал, украшенный эмоциями, подкрепленный моралью, становился бестселлером, который читали и молодое, и взрослое поколения.

4.4. Высокий бидермейер. Другой стороной литературного бидермейера является высокий бидермейер. В нем частная жизнь обыкновенного человека осмысливается в контексте главных этических и эстетических тенденций времени. Произведения именно этой ветви бидермейера и дают возможность вписать его в контекст немецкой классической литературы XIX в.

Писатели этой ветви литературного течения выступили как сторонники пассивного восприятия современности. Основополагающей идеей их мировоззрения и творчества стало отречение от активной жизненной позиции. Отсюда присущая литературе высокого бидермейера меланхолия, идеализация прошлого, в которой культ старого доброго времени обретает возвышенный, и даже пафосный, характер.

В отличие от произведений тривиального бидермейера в творчестве писателей, представляющих высокий бидермейер, значительное место занимает религия, искусство, а проблемы частной жизни показаны с большей глубиной и обстоятельностью. Можно сказать, что темы, сюжеты и конфликты, популярные в тривиальном бидермейере, обретают здесь эстетическое содержание.

В отличие от литературы тривиального бидермейера, которая была явлением массовой культуры (и потому ее сущность обнаруживалась на основе сравнения множества произведений разных авторов), представление о высоком бидермейере складывается в результате знакомства с творчеством довольно небольшого круга писателей, каждый из которых обладает самобытным талантом. Своеобразие немецкого высокого литературного бидермейера в нашем исследовании представлено на материале творчества самых ярких его представителей: А. фон Дросте-Хюльсхоф, Э. Мерике и В. фон Шеффеля. Анализу творчества этих авторов отведены отдельные части данного раздела.

4.4.1. Творчество А. Дросте-Хюльсхоф в контексте литературы бидермейера. Наследие писательницы не исследовано в полном объеме современными российскими учеными, хотя в зарубежной науке ее произведения изучаются на протяжении уже долгого времени. И все же нерешенным остается вопрос о соотнесении ее творчества с одним из литературных направлений XIX в. Ряд литературоведов склонны рассматривать ее творчество в рамках позднего романтизма (Й. Шлаффер, Г. Петерли), другие связывают его с реалистическими тенденциями (К. Бетхер, А. С. Бакалов). Однако большинство ученых соотносят творчество А. фон Дросте-Хюльсхоф с литературой бидермейера (К. Давид, Г. Вейд, Х. Кальтхоф, Ф. Сенгле, Л. Н. Полубояринова и др.). В своем исследовании мы придерживаемся последней точки зрения.

В идейно-тематическом плане связь художественного мира писательницы с традициями бидермейера обнаруживается прежде всего в создании сугубо бидермейерского локуса - дома, семьи. Однако А. Дросте расширяет его рамки, вводя в обиход понятие родного угла, малой родины. Все ее творчество посвящено родной Вестфалии: это поэтические циклы Степные картины (1841-1842), Скала, лес и озеро (1835-1842), новелла Бук иудея. Картина нравов горной Вестфалии (1842), очерки Картины Вестфалии (1845) и другие произведения. В облике безотрадного края Дросте находит то, что может радовать взгляд и душу. В этом проступает бидермейерское понимание счастья в ограниченных обстоятельствах (Жан-Поль), присущее мировосприятию А. Дросте-Хюльсхоф и воплотившееся в ее поэтических и прозаических произведениях. Характерный для литературы бидермейера в целом культ старого доброго времени также присущ творчеству писательницы. Однако если в ее прозе он возникает как способ подчеркнуть перемены, произошедшие в общественном сознании, то в поэзии А. Дросте патриархальность осмысливается как мир, где царили вечные жизненные ценности, высокие нравственные законы, забытые, по мнению поэтессы, ее современниками. С этой целью она часто обращается к старинным преданиям, мифам, легендам. В творчестве А. Дросте-Хюльсхоф сентиментальность часто уступает место религиозному чувству. Внешне холодные и спокойные, персонажи лирических и прозаических произведений соотносят свои помыслы и переживания прежде всего с богом. Важное место в художественном мире А. Дросте занимает быт, который предстает в сугубо бидермейерском толковании: каждая его деталь превращается в значимый элемент, без которого нарушается единство и гармония изображаемого мира. В поле зрения поэтессы попадают осколки вазы, кайма скатерти, старая подкова и другие, казалось бы, совершенно незначительные детали, без которых бытовые картины были бы безжизненными. Интересно в этом плане стихотворение Чайный столик (1839), в котором обыкновенное чаепитие, подробности его антуража становятся не просто объектом любования, как это типично для литературы бидермейера, но рождают новый ряд образов.

В большей степени, чем для поэзии, прозаическим произведениям А. Дросте-Хюльсхоф характерно обращение к патриархальному прошлому, которое рассматривается в традициях культа старого доброго времени, свойственного литературе бидермейера в целом. И здесь вновь следует отметить иной уровень решения этой темы. У А. Дросте это не просто фиксирование негативных, с позиции обывателя, перемен времени, а серьезное и вместе с тем трепетное отношение к памяти о предках, акцентирование нравственных ценностей ушедшей эпохи, надежда на то, что жизненные ценности прошлых поколений помогут уберечь духовный мир современников от разрушения. Наиболее ярко авторское отношение к прошлому проявилось, на наш взгляд, в главах неоконченного романа А. Дросте Ледвина.

Несколько особняком в наследии писательницы стоит новелла Бук иудея - самое известное и достаточно хорошо изученное произведение А. Дросте, работа над которым шла почти двадцать лет. Возможно, поэтому в новелле воплотились все основные особенности творчества писательницы.

Исследователи по-разному оценивают это произведение, акцентируя внимание на романтических, реалистических и даже натуралистических чертах новеллы. Нам кажется, что выделение одной из названных доминант приводит к одностороннему анализу произведения. Бук иудея - это своеобразный синтез названных тенденций, которые проявились в литературе бидермейера, стоящей на стыке этих важных литературных явлений эпохи.

В творчестве А. Дросте-Хюльсхоф воплотились все основные черты литературы бидермейера. Однако, осмысленные писательницей, обогащенные образами родного края, наполненные глубокими и серьезными размышлениями о судьбе современников, об истоках нравственности и религиозности, эти черты обрели более значимый характер, что позволяет определить творчество писательницы как высокий бидермейер. Именно такой подход к изучению ее художественных произведений позволяет увидеть и объяснить их идейную направленность, а не рассматривать творчество писательницы как нечто промежуточное между романтизмом и реализмом. Не случайно исследовательница К. Кальхоф-Птикар назвала А. Дросте фрау Бидермейер30, подчеркнув тем самым доминанту ее художественного мира. Анализ произведений А. Дросте в контексте литературного бидермейера позволяет увидеть их идейно-художественное своеобразие, понять смысл нравственных установок писательницы, оценить ее открытия в области поэтизации малой родины, которые будут продолжены писателями второй половины XIX в.

4.4.2. Художественный мир Эдуарда Мерике как воплощение традиций литературы высокого бидермейера. Анализируя творчество Э. Мерике, мы акцентируем внимание на тех чертах, которые позволяют рассматривать его в контексте литературного бидермейера. В разнообразной и разножанровой поэзии Мерике можно выделить одну главенствующую идейную линию, которую можно выразить фразой из стихотворения Ранним утром (ДIn der FrheУ, 1828): л[Е] Моя душа, путь страхи больше не терзают тебя. Радуйся! (ngste, qule dich nicht lnger, mein Seele! Freu dich!)31. Несмотря ни на что, поэт утверждает позитивный взгляд на мир. Стремление радоваться каждому незначительному моменту бытия, свойственное мировоззрению поэта, отражает бидермейерское восприятие всего окружающего.

В диссертации анализируется пейзажная лирика поэта, его предметные стихотворения, идиллии. Особое восприятие бытового мира, культ патриархального прошлого, отношение к дому и семье как самым важным жизненным ценностям, аполитичность, религиозность, характерные для мировосприятия бидермейера, воплотились в стихотворениях поэта. Безусловно, что в поэтическом творчестве Мерике были очевидны и романтические тенденции, и традиции анакреонтической лирики, однако его произведения свидетельствуют, что они не имели под собой существенной мировоззренческой основы.

Говоря о творчестве Э. Мерике в целом, следует отметить, что его поэзия гораздо разнообразнее в тематическом и художественном плане, нежели проза, в которой традиции литературного бидермейера воплотились в большей мере. Исключение составляет, пожалуй, только роман Мерике Художник Нольтен, который был задуман как своеобразный спор с гетевским Вильгельмом Мейстером и, опубликованный в 1832 г., подвергался различным переработкам вплоть до последних лет жизни писателя. В третьей главе работы анализируется новелла Мерике Моцарт на пути в Прагу, в данном разделе, чтобы представить разные жанры литературного бидермейера, рассматриваются его сказки,.

Одним из первых произведений Э. Мерике со сказочным сюжетом стала сказочная новелла Клад (1832). Граница между сказочным и реальным миром в этом произведении едва различима. Их контрастное противопоставление, характерное для романтической сказки, стирается, происходит взаимопроникновение этих двух сфер. При этом не столько сказка вторгается в реальность, сколько, наоборот, законы обыденной жизни оказываются действенными в сказочном мире. Ведь в сущности ничего волшебного в истории Франца Аброгаста не происходит, эльфы, с которыми он встретился, так же, как и обыкновенные люди, ссорятся, занимаются хозяйством, пируют, и даже воруют. Происходит разрушение изначальной сказочной атмосферы. В финале читатель узнает, что его благодетельница София фон Рохен составила для него своеобразный гороскоп, потому что считала детей, появившихся в пасху, необычными. Предугадав судьбу Франца, она приготовила ему подарок - ювелирную мастерскую, в которой он и сделал важный заказ к свадьбе короля. Возникает невольная аналогия к сказке Э. Т. А. Гофмана Крошка Цахес, где волшебник дарит молодоженам кухню, в которой не пригорает жаркое, ожерелье для хорошего настроения и хорошую погоду в день стирки. Однако подарок в Кладе Мерике иного свойства: в мастерской необходимо работать, ничто само по себе, сказочным образом, в ней не произойдет. В этом нам также видится бидермейерский подход к пониманию мира: полагаясь на свои силы, можно жить, хотя и скромно, но безбедно.

Таким образом, в сказочной новелле Э. Мерике Клад происходит разрушение сказочного мотива, все замыкается на действительности. Особое значение обретает предметный мир: изменяющаяся карта мира, наперсток, из которого сделал свое первое колечко Аброгаст, вращающийся дорожный указатель и др. Представление о нравственности связано в новелле с религиозной моралью, герои Мерике постоянно обращаются к Богу, просят его о помощи, действуют в соответствии с нормами христианства. Быть хорошим христианином - значит быть счастливым человеком, считает мать Аброгаста. Написанное в то время, когда романтизм уже окончательно исчерпал себя, произведение Э. Мерике отражает иные мировоззренческие позиции.

Схожие тенденции характерны и для другого сказочного произведения Э. Мерике - Штуттгартский пряничный человечек (1852). Главной его особенностью стал швабский колорит, который акцентируется автором. Бидермейерское понимание значимости малой родины воплотилось здесь в полной мере. Говоря о Швабии, Мерике выступает как летописец, историк, этнолог. И в этом произведении, несмотря на весь его сказочный антураж: встречи с гномами, эльфами, карликами, также обнаруживаются признаки разрушения сказочного мотива под воздействием реальности. Достоверность происходящих событий подчеркивается на протяжении всего повествования почти с документальной точностью. В финале сказки Мерике делает читателей и героев свидетелями исторического факта - свадьбы дочери графа Эберхарда Виртембергского с графом Рудольфом Хохенбергом, состоявшейся в 1318 г. Это, на первый взгляд, явно противопоставлено сказочному, фантастическому плану произведения. Однако анализ его показывает, что введенные в текст волшебные образы и сюжеты представляют сугубо швабские сказания и легенды. Благодаря им создается вполне убедительная, дополненная историческим и фольклорным материалом картина Швабии. Пространственная ограниченность компенсируется множеством дополнительных деталей.

В состав этого произведения включена История о прекрасной Лау, занимающая почти четверть объема текста. Никак не связанная с сюжетом сказочной повести Штуттгартский пряничный человечек, эта История, на наш взгляд, воплотила наиболее значимые черты литературного бидермейера. В ней также происходит характерное для художественного мира Мерике разрушение сказочно-романтической парадигмы. Возможно, поэтому автор и назвал это произведение ДHistorieУ.

Предметный мир сказки достаточно конкретизирован, каждый предмет вписан в общую картину быта. При этом не обладающие никакими волшебными свойствами вещи становятся предметом любования, придают интерьерным зарисовкам жилища Лау и трактира фрау Беты особую поэтичность, характерную для эстетики бидермейера. В Истории о прекрасной Лау достаточно акцентирован и реалистический план повествования: географические названия местности, нравы и обычаи этой области Швабии, подтверждение история получает и в перечне даров, регулярно поставляемых Лау к дому Беты и т. д. Все это нарушает традиционные каноны как фольклорной сказки, так и сказки романтической. Как верно отметил исследователь Г. Шторц: Несмотря на некоторое отношение к сказочному искусству романтизма, в сказках Мерике появляется - так он сам говорил о Кладе и позднее о Пряничном человечке - нечто новое и совершенно своеобразное. Они указывают не назад, на Тика, Гофмана и Брентано, а вперед [Е]32. В контексте последних работ, посвященных литературному бидермейеру можно утверждать, что своеобразие художественного мира Мерике обусловлено доминантой традиций именно этого литературного течения.

4.4.3. Йозеф Виктор фон Шеффель и высокий бидермейер. Автор стихотворений о Готтлибе Бидермейере (Вечерний уют Бидермана и Сетование Буммельмейера) В. ф. Шеффель сумел уловить существенные изменения в сознании современников и подчеркнуть их в таких произведениях. Ироническое отношение к героям этих стихотворений показывает, что поэт вполне объективно оценивает общественную ситуацию в стране, понимает, какие стороны действительности отражает современная ему литература. Вместе с тем Шеффель, избегая тенденциозности, не касался злободневных проблем. В его произведениях возникает мир природы, архаики, экзотики как некое убежище от действительности. Наиболее ясно, на наш взгляд, эта мысль выражена в одном из поздних циклов Шеффеля Лесное уединение (1880).

В ранней поэзии Й. В. Шеффеля встречаются стихотворения, в которых обыгрываются уже известные темы и образы, что дало повод некоторым исследователям говорить об эпигонстве. Так, например, Х. Г. Вернер говорит о подражании Шеффеля Г. Гейне, отмечая, что стихотворения la Heine лишены социальной остроты и акцентируют совершенно иные стороны поэтической темы33. Отметим, что эпигонство также составляло на определенном этапе особенность литературы бидермейера. Ее тематическая ограниченность привела к вариациям уже известных тем и сюжетов, к повторам в выборе жанров, к поэтическим циклам, что в полной мере отразилось и в творчестве Й. В. Шеффеля. Вместе с тем, как отмечал Ю. Н. Тынянов, лэволюция в литературе, в частности в поэзии, совершается не только путем изобретения новых форм, но и, главным образом, путем применения старых форм в новой функции. Здесь играет свою роль и подражание [Е]34. Так, например, в цикл Песни Вернера из Вельшландии (1854) Шеффеля включено стихотворение, образный ряд которого повторяет произведение Гейне о сосне и пальме. Сопоставительный анализ этих произведений показывает, что Шеффель значительно расширил лирический сюжет Гейне, изменил внутреннюю напряженность мысли и эмоции. Это сгладило трагическую разъединенность, одиночество, подчеркнутые Гейне. Неразрешимость конфликта смягчается, противопоставление сглаживается, и появляется другая, вполне благополучная история о пальме и северном хвойном дереве. Анализ других произведений Шеффеля доказал, что его поэтическое творчество в значительной своей части отразило те традиции литературы высокого бидермейера, которые развивались в 30-50 гг. XIX в. Важно отметить, что схожие черты обнаруживаются и в его прозе. Мы обращаем внимание на его роман Эккехард (1855).

В целом, говоря о высоком бидермейере в немецкой литературе, следует отметить, что литература высокого бидермейера, являясь ветвью литературного течения бидермейер, опирается на те же этические принципы, что и ее тривиальный вариант, но схожий жизненный материал осмысливается писателями этого течения с большей глубиной и обстоятельностью, поскольку литература высокого бидермейера была дистанцирована от усредненности тривиального бидермейера. Значительно расширяя круг затрагиваемых проблем, писатели высокого бидермейера все же не выходят за рамки частной жизни, что органически соединяется с новыми темами, связанными с поэзией родного края, национальными традициями, религией и искусством. Эстетическая составляющая высокого бидермейера резко отличается от низкого художественного уровня тривиальной литературы. В творчестве писателей этого течения отразились традиции классико-романтической литературной эпохи, но они не стали доминирующими и были трансформированы в соответствии с эстетикой литературного бидермейера в более близкий и знакомый читателю материал. В итоге сложившихся обстоятельств литературный бидермейер преодолевает качественный барьер второстепенной литературы и становится значительным художественным явлением в немецкой литературе XIX в. Меняющаяся внутриполитическая ситуация в стране значительно укрепила идеологию бидермейера, что способствовало развитию литературы, отражающей ее. Открытия, сделанные писателями высокого бидермейера в области изображения простого человека и окружающего его мира, положили начало развитию реалистических традиций в немецкой литературе второй половины XIX в.

Глава 5. Литература бидермейера и немецкий реализм второй половины XIX века. Данный раздел диссертации посвящен изучению последнего этапа немецкого литературного бидермейера.

В 50-60-е гг. XIX в. в немецкой литературе возникли тенденции, которые в конце века привели к утверждению натурализма и реализма, с их критическим отношением к действительности. Однако на данном этапе, как верно отмечает Ф. Сенгле, разграничить бидермейер и реализм было практически невозможно35, поскольку характерные для литературного бидермейера внимание к частной жизни, культ дома и семьи, образ старого доброго времени нашли своеобразное продолжение в творчестве писателей, открывающих для себя новое видение действительности. Это явление еще нельзя назвать реализмом, какой был представлен творчеством известных писателей Англии и Франции этого же периода. Очевидно, что немецким писателям и критикам были хорошо известны открытия в области изображения действительности английских и французских мастеров слова. Но соединить литературную теорию европейского реализма с материалом немецкой реальности было невозможно, слишком велика была разница в масштабах. Драматургия и поэзия в их вершинных вариантах - Гейне, Гуцков, Геббель, Бюхнер шли иными путями, тоже созданными эпохой нерешенных, а порой и неразрешимых конфликтов. Однако в литературе бидермейера уже были наработаны своеобразные принципы изображения действительности, в которых акцент делался на частной жизни современников, главным образом представителей среднего сословия. Истории из жизни провинциальных городков, отдаленных от политической жизни немецких областей с их героями-обывателями были хорошо известны и популярны среди писателей разного уровня и художественной направленности. Поэтому нам кажется совершенно логичным, что произведения писателей раннего немецкого реализма имеют так много общего с литературой бидермейера.

5.1. Завершающий этап развития литературного бидермейера. Черты бидермейера в эстетике немецкого реализма Ю. Шмидта, О. Людвига, Ф. Т. Фишера. В 50-60 гг. XIX в. в немецкой литературе начинается создание теоретической базы реализма. Одним из его основоположников стал Ю. Шмидт, который на страницах журнала Die Grenzboten излагал свои программные принципы реалистического направления в литературе. Свой подход к изображению действительности критик назвал листинным реализмом (Дder wahren RealismusУ). Анализ взглядов Ю. Шмидта на цели и задачи литературы в свете листинного реализма показывает общность его теории с традициями литературного бидермейера. Это проявилось в акцентированной аполитичности литературы, во внимании к сиюминутным проблемам, а также в формировании картины современности на основе жизни бюргерства.

Немаловажную роль в утверждении новых тенденций в немецкой литературе 40-60 гг. XIX в. сыграл критик и писатель О. Людвиг, который в своих заметках о творчестве Шекспира впервые употребляет понятие поэтический реализм (Дder poetische RealismusУ), определившее своеобразие целого периода в истории немецкой литературы. Изучение основных положений его теории поэтического реализма: внимание к человеческой природе, принципы поэтизации реального мира, представление о типичном, противопоставление прошлой и настоящей действительности и др., также демонстрирует множество общих черт его эстетики с эстетикой литературного бидермейера. Анализ повести Людвига Между небом и землей подтверждает это.

Поискам новых путей развития искусства в постромантическую эпоху была посвящена и деятельность философа-младогегельянца, автора фундаментального труда Эстетика (1846-1858), писателя Ф. Т. Фишера. Ощущая неоднозначность современной ему ситуации, сложившейся в искусстве и литературе, он писал своему другу Д. Штраусу в мае 1838 г.: Чувствую себя как амфибия между идеализмом и реализмом36. Его суждения об особенностях отражения реального мира в искусстве во многом схожи с теорией Ю. Шмидта и О. Людвига. Фишер, избегая политических проблем, верит в вечный, справедливый порядок, который приведет к вселенской гармонии. Возвышенное, поэтическое призвано, по его мнению, сгладить неприглядные черты изображаемой действительности. Отсюда - стремление к идеализации, аполитичности в освоении реальности. Как Людвиг и Шмидт, Фишер особое значение придавал немецкому бюргерству, в котором видел лидеал человечества. Свой метод в изображении действительности Фишер обозначил как косвенная идеализация (Дindirekte IdealisierungУ).

Таким образом, листинный реализм Ю. Шмидта, поэтический реализм О. Людвига и косвенная идеализация Ф. Т. Фишера по сути обозначают одно и то же явление в немецкой литературе 40-60-х гг. XIX в., обусловленное настроениями либеральной части общества, не принявшей и не понявшей причин и следствий политических событий 1848-1849 гг. В художественной практике это проявилось в аполитичности, интересе к бюргерству, обращении к жизни провинций, теме малой родины, бытописанию. Эти черты в полной мере присущи и литературе бидермейера, однако в новых исторических условиях они получили иные акценты. Более того, теоретически осмысленные в работах Ю. Шмидта, О. ЛюдвиЙЙ&д8"$ изображение современной действительности в ее многочисленных связях с окружающим миром шло параллельно с созданием произведений, выходящих порой за рамки бидермейера. При этом они во многом опирались на художественный опыт освоения действительности, наработанный писателями этого литературного течения.

Одним из писателей, воплотившим в своем творчестве черты поэтического реализма, является Г. Фрейтаг. Анализируя его пьесу Журналисты (1852) и роман Из жизни маленького города (1854), мы видим, как в произведениях писателя сосуществуют черты литературного бидермейера и тенденции поэтического реализма. Очевидна творческая эволюция Г. Фрейтага, которая отразилась в своеобразном сочетании этих двух направлений, что выводит его за границы бидермейера и отличает общую динамику литературного процесса в Германии второй половины XIX в.

Схожие тенденции характерны и для творчества популярного в 50-90 гг. XIX в. писателя П. Хейзе, которого А. А. Гугнин назвал романтиком бидермейера37. Черты литературного бидермейера обнаруживаются в большинстве произведений Хейзе, хотя время и авторское мировоззрение внесли в них свои коррективы. Анализ новелл Строптивая, Марион, Пизанская вдова, Последний кентавр, Она ждала показал, что Хейзе, как и писатели бидермейера, поэтизировал реальность, отстаивая в быстро меняющемся мире высокие нравственные идеалы. Он стал хранителем высокого в массовом (А. А. Гугнин). Таким образом, интерес к частной жизни, поэтизация быта, аполитичность, консервативность и дрЙЙ&д8"$ЙЙ&д8"$ изменившейся действительности.

5. 3. Литература ДHeimatkunstУ и бидермейер. Продолжение традиций литературного бидермейера нам видится и в литературе так называемого ДHeimatkunstУ (лотечественное искусство или искусство родного угла). Это течение ЙЙ&д8"$ЙЙ&д8"$ЙЙ&д8"$ЙЙ&д8"$ЙЙ&д8"$ЙЙ&д8"$ЙЙ&д8"$ного бидермейера получают иное толкование и наполняются иным содержанием. Художественный мир писателя, вобравший в себя, наряду с другими составляющими, традиции литературы немецкого бидермейера, менялся на протяжении многих лет под влиянием исторической иЙЙ&д8"$ние работы изложено в опубликованных статьях, материалах и тезисах общим объемом 39 п. л.:

Монографии и учебно-методические пособия

Иванова Е. Р. Литература бидермейера в Германии XIX века. Монография. М. : Изд-во Прометей, 2007. 245 с. (15,5 п.л.).ЙЙ&д8"$ЙЙ&д8"$ Р. Романтические тенденции новеллы В. Раабе Аптека Зеленый великан // Материалы международной юбилейной научно-практической конференции, посвященной 30-летию Оренбургского государственного университета. Оренбург, 2001. С. 185-186. (0,1 п.л.).
Иванова Е. Р. Новеллистика Вильгельма Раабе в контексте немецкой литературы 50-60-х годов // Всемирная литература в контексте культуры. Сборник статей и материалов ХIII Пуришевских чтений. М. : МПГУ, 2001. С. 98. (0,1 п.л.).
Иванова Е. Р. Аксиологические основы раннего творчества В. Раабе // Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Орск: Изд-во ОГТИ, 2001. С. 174-177. (0,3 п.л.).
Иванова Е. Р. Черты художественного сознания эпохи в новеллистике Вильгельма Раабе // На рубеже эпох: специфика художественного сознания. Материалы VI Ручьевских чтений. Магнитогорск, 2001. С. 26-28. (0,2 п.л.).
Иванова Е. Р. Поздний немецкий романтизм и явление бидермейера в немецкой литературе 30-х годов XIX века // Всемирная литература в контексте культуры. Сборник статей и материалов XIV Пуришевских чтений. М.: МПГУ, 2002. С. 116-118. (0,1 п.л.).
Иванова Е. Р. Традиции бидермейера в новеллистике Йозефа фон Эйхендорфа // Литература в контексте современности. Тезисы международной научно-практической конференции. Челябинск: Изд-во ЧеГУ, 2002. С. 194-196. (0,2 п.л.).
Иванова Е. Р. Образ дома в немецкой литературе при переходе от романтизма к бидермейеру // Всемирная литература в контексте культуры. Сборник статей и материалов XV Пуришевских чтений. М. : МПГУ, 2003. С. 98-99. (0,1 п.л.).
Иванова Е. Р. Bidermeiers Liedlust Л. Эйхродта: проблема жанра // Роль университетской науки в региональном сообществе: сборник статей. Москва-Оренбург, 2003. С. 429-433. (0,3. п.л.).
Иванова Е. Р. О некоторых особенностях немецкой литературы переходного периода от романтизма к бидермейеру // Вуз и школа. Научно-теоретический и методический журнал. Орск: Изд-во ОГТИ. 2003, № 6. С. 5-9. (0,3 п.л.).
Иванова Е. Р. Античные образы в поэтическом сборнике Л. Эйхродта и А. Кусмауля Das Buch Biedermeiers // Всемирная литература в контексте культуры. Сборник статей и материалов XVI Пуришевских чтений. М.: МПГУ, 2004. С. 63-64. (0,1 п.л.).
Иванова Е. Р. Л. Эйхродт и А. Куссмауль о немецкой литературе в поэтическом сборнике Das Buch Biedermeiers // Вопросы филологических наук, № 4, 2003. М. : Спутник +. С. 22-25. (0,3 п.л.).

Иванова Е. Р. Развитие понятия БИДЕРМЕЙЕР в немецком литературоведении // Вопросы филологических наук, № 3, 2005. М. : СпутЙЙ&д8"$ттлиба Бидермейера : от имени к термину // Художественный текст : варианты интерпретации. Труды Х межвузовской конференции. Ч. 1. - Бийск : РИО БПГУ им. В. М. Шукшина, 2005. С. 193-199. (0,5 п.л.). Иванова Е. Р. Тема странствий в литературе и живописи немецкого бидермейера // XVII Пуришевские чтения. Сборник материалов международной конференции, посвященной 200-летию со дня рождения Х. К. Андерсена. М. : МПГУ, 2005. С. 82-83. (0,1 п.л.). Иванова Е. Р. Стиль бидермейер в немецкой культуре. Взгляд из ЙЙ&д8"$ЙЙ&д8"$им. В.М. Шукшина, 2006. С. 209-218. (0,7 п.л.). Иванова Е. Р. Бидермейер: проблема стиля // Вестник Оренбургского государственного университета. 2006, №9, Ч. 1. Оренбург : Изд-во ОГУ. С. 167-173. (0,5 п.л.).Иванова Е. Р. Особенности интерпретации романтических идей и образов в литературе и живописи немецкого бидермейера // Вестник МГУКИ 2006, № 3 (15) (Часть 1). М. : Изд-во МГУКИ. С. 44-48. (0,4 п.л.).Иванова Е. Р. К вопросу о русском бидермейере // Филологические науки. 2006, № 6. М. С. 33-42. (0,7 п.л.). Иванова Е. Р. Поздние новеллы Э. Т. А. Гофмана и Л. Тика в контексте бидермейера // Вопросы филологических наук. 2006, № 6. М. : Спутник +. С. 13-17. (0,3 п.л.). Иванова Е. Р. Об истоках литературы немецкого бидермейера // Проблемы современного филологического образования : межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 7. Памяти С. А. Леонова, Н. А. Демидовой, Б. П. Кирдана. Москва-Ярославль : Ремлер, 2007. С. 74-77. (0,3 п.л.). Иванова Е. Р. Переходные тенденции в искусстве бидермейера // Переходные периоды в мировой литературе и культуре. Сборник статей и материалов XIX Пуришевских чтений. М. : МПГУ, 2007. С. 77-78. (0,1 п.л.). Иванова Е. Р. Романтизм и бидермейер в немецкой литературе XIX века // Преподаватель ХХI век, 2007, № 2. М. : Изд-во МПГУ. С. 118-125. (0,5 п.л.). Иванова Е. Р. Модернизация жанра новеллы в литературе немецкого бидермейера // Историческая поэтика жанра: сборник докладов всероссийской научной конференции. - Биробиджан: Изд-во ДВГСГА, 2006. С. 74-80. (0,5 п.л.). Иванова Е. Р. Литературный бидермейер и творчество Г. Клаурена // Материалы итоговой научно-практической конференции преподавателей и студентов ОГТИ (филиала) ГОУ ОГУ. Ч. 2. Орск: Изд-во ОГТИ, 2006. С. 63-67. (0,3 п.л.). Иванова Е. Р. Идеализация прошлого в литературе немецкого бидермейера // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе XIX-XX веков: межвузовский сборник научных трудов. Красноярск: Изд-во КГПУ, 2007. С.4-13. (0,7 п.л.). Иванова Е. Р. Литература бидермейера в критических произведениях Г. Гейне // Материалы итоговой научно-практической конференции преподавателей и студентов ОГТИ (филиала) ГОУ ОГУ. Ч. 2. Орск: Изд-во ОГТИ, 2007. С. 80-84. (0,3 п.л.). Иванова Е. Р. Художественные модели литературного бидермейера в раннем творчества Жан-Поля // Материалы итоговой научно-практической конференции преподавателей и студентов ОГТИ (филиала) ГОУ ОГУ. Ч. 2. Орск: Изд-во ОГТИ, 2007. С. 88-91. (0,3 п.л.). Иванова Е. Р. Традиции сентиментализма в литературе немецкого бидермейера // Художественный текст: варианты интерпретации. Труды XII Всероссийской научно-практической конференции. Ч. 1. Бийск: БГПУ им. В. М. Шукшина, 2007. С. 268-279. (0,6 п.л.). Иванова Е. Р. Литература тривиального бидермейера // Материалы итоговой научно-практической конференции преподавателей и студентов ОГТИ (филиала) ГОУ ГОУ. Ч. 2. Орск: Изд-во ОГТИ, 2007. С. 84-88. (0,3 п.л.). Иванова Е. Р. Поэтический цикл Л. Шефера Laienbrevier в контексте литературы тривиального бидермейера // Изменяющаяся Россия в литературном дискурсе: исторический, теоретический и методологический аспекты. VIII Ручьевские чтения. Сборник материалов международной конференции. Москва-Магнитогорск, 2007. С. 306-309. (0,2 п.л.).Иванова Е. Р. Романтическая пародия и пародия на романтизм в литературе бидермейера // Художественный текст: варианты интерпретации. Труды XIII Всероссийской конференции: в 2 ч. Ч. 1. Бийск: БПГУ им. В. М. Шукшина. 2008. С. 125-131. (0,5 п.л.). Иванова Е. Р. Бидермейер в русской культуре // Россия в культурном сознании Запада. Сборник статей и материалов ХХ Пуришевских чтений. М. : МПГУ, 2008. С. 62-63. (0,1 п.л.). Иванова Е. Р. Образ цветка в литературе немецкого бидермейера // Проблемы истории, филологии, культуры. Вып. XIX, 2008. Москва-Магнитогорск-Новосибирск. С. 199-207. (0,6 п.л.). Иванова Е. Р. Поэзия А. Дросте-Хюльсхоф в контексте литературы бидермейера // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. 2008. Выпуск 21. № 16 (117). Челябинск : Изд-во ЧеГУ. С. 69-75. (0,5 п.л.). Иванова Е. Р. Литература бидермейера и немецкий реализм второй половины XIX века // Вопросы филологических наук. 2008, № 3. М. : Спутник+. С. 21-26. (0,7 п.л.). Иванова Е. Р. Эстетические тенденции в немецкой литературе середины XIX века // Филологические науки. 2008, № 3. С. 41-50. (0,7 п.л.).

1 Лихачев Д. С. Историческая поэтика русской литературы / Д. С. Лихачев. СПб. : Алетейя, 1997. С. 173.

2 Власов В. Г. Стили в искусстве : Словарь : в 2 т. / В. Г. Власов. СПб. : Кольна, 1995. Т. 2. С.106.

3 Сарабьянов Д. В. Художники круга Венецианова и немецкий бидермейер / Д. В. Сарабьянов // Русская живопись среди европейских школ XIX в. М. : Сов. художник, 1980. С. 72-92.

4 Демиденко Ю. Б. Интерьер в России : Традиции. Мода. Стиль. / Ю. Б. Демиденко. СПб. : Аврора, 2000.

5 Бранский В. П. Искусство и философия / В. П. Бранский. Калининград : Янтарный сказ, 1999. С. 466.

6 Федотова Е. Д. Бидермайер // Эпохи. Стили. Направления / Е. Д. Федотова. М. : Белый город, 2005.

7 Kluckhohn P. Biedermeier als literarische Epochenbezeichnung / P. Kluckhohn. // Begriffsbestimmung des literarischen Biedermeiers. Darmstadt, 1974.

8 Bietak W. Zwischen Romantik, Jugend Deutschland und Realismus: Eine Literatur- und Problemschau vom standpunkt der Biedermeierforschung / W. Bietak // Deutsche Vierteljahrsschrift fr Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte. Bd.13. Halle, 1935.

9 Schneider F. J. Biedermeier und Literаturwissenschaft / F. J. Schneider // Begriffsbestimmung des literarischen Biedermeiers. Darmstadt, 1974.

10 Weydt G. Literarisches Biedermeier II: Die berindividuellen Ordnungen / G. Weydt. // Deutsche Vierteljahresschrift fr Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte. Bd.13. Halle, 1935.

11 Sengle F. Biedermeierzeit. Deutsche Literatur im Spannungsfeld zwischen Restauration und Revolution 1816-1848: in 3 Bd. / F. Sengle. Stuttgart, 1972-1980.

12 Михайлов А. В. Проблемы анализа перехода к реализму в литературе XIX века / А. В. Михайлов // Языки культуры. М. : Языки русской культуры, 1997. С. 85.

13 В ходе работы над нашей темой мы рассматривали черты бидермейера в русской живописи и литературе XIX в. в статье К вопросу о Друсском бидермейереУ. См. : Иванова Е. Р. К вопросу о Друсском бидермейереУ / Е. Р. Иванова // Филол. науки. 2006, № 6. С. 33-42.

14 Wundt M. Die Philosophie in der Zeit des Biedermeiers / М. Wundt // Deutsche Vierteljahresschrift fr Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte. Bd.13. Halle, 1935. S. 147.

15 Среди зарубежных авторов это П. Клукхон, В. Битак, Й. Шнайдер, Ф. Сенгле и др. Среди российских ученых назовем Г. В. Макарову, Т. Г. Юрченко, Л. В. Полубояринову.

16 Споры по поводу термина бидермейер велись немецкими учеными вплоть до 70-х гг. ХХ в. и несколько утихли лишь после выхода фундаментального труда Ф. Сенгле об эпохе бидермейер. См. : Sengle F. Biedermeierzeit. Deutsche Literatur im Spannungsfeld zwischen Restauration und Revolution 1816-1848: in 3 Bd. / F. Sengle. Stuttgart, 1972-1980.

17 Тронская М. Л. Немецкий сентиментально-юмористический роман эпохи просвещения / М. Л. Тронская. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1965. С. 93.

18 Бент М. И. Немецкая романтическая новелла. Генезис, эволюция, типология / М. И. Бент. Иркутск : Изд-во Иркутстк. ун-та, 1988. С. 292.

19 Peterli G. Zerfall und Nachklang. Studien zur deutschen Sptromantik / G. Pikulik. Zrich, 1958.

20 Sengle F. Biedermeierzeit. Deutsche Literatur im Spannungsfeld zwischen Restauration und Revolution 1816-1848 / F. Sengle. Stuttgart, 1972-1980. Bd.1-3 Bd. 1., 1972. S. 244.

21 Тынянов Ю. Н. О пародии / Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино. М. : Наука, 1977.

С. 293.

22 Федоров Ф. П. Художественный мир немецкого романтизма : Структура и семантика / Ф. П. Федоров. М. : МИК, 2004. С. 323.

23 Храповицкая Г. Н., Коровин А. В. История зарубежной литературы. Западноевропеский и американский романтизм / Г. Н. Храповицкая, А. В. Коровин. М. : Флинта : Наука, 2002. С. 120.

24 Schneider F. J. Biedermeier und Literаturwissenschaft / F. J. Schneider // Begriffsbestimmung des literarischen Biedermeiers. Darmstadt, 1974. S. 184.

25 Ермакова Е. Категория банальное и ее место в художественной критике / Е. Ермакова // Эстетические очерки. М. : Музыка, 1980. С. 197.

26 Сакулин П. Филология и культурология / П. Сакулин. М. : Высшая школа, 1990. С. 37.

27 Михайлов А. В. Проблемы анализа перехода к реализму в литературе XIX века / А. В. Михайлов // Языки культуры. М. : Языки русской культуры, 1997. С. 85.

28 Кон-Винер. История стилей изобразительных искусств / Кон-Винер. М. : ЗАО Сварог и К, 1998. С. 200.

29 Hacks P. Das Theaterstck des Biedermeier / P. Hacks. Mnchen, 1951. S. 6.

30 Kalthoff-Ptiar C. Annete von Droste-Hlshoff im Kontext ihrer Zeit / C. Kalthoff-Ptiar. Fr. a. M., 1988. S. 56.

31 Mrike E. Smmtliche Werke in 2 Bd. / Е. Mrike. Brl., 1957. Bd. 1. S. 38.

32 Storz G. Eduard Mrike / G. Storz. Lpz., 1978. S. 242.

33 Werner H. G. Der junge Heine / H. G. Werner // Geschichte der deutschen Literatur in 8 Bd. Brl., 1978. Bd. 7. S. 862.

34 Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино / отв. ред. В. А. Каверин, А. С. Мясников. М. : Наука, 1977. С. 293.

35 Sengle F. Biedermeierzeit. Deutsche Literatur im Spannungsfeld zwischen Restauration und Revolution 1816-1848. In 3 Bd. / F. Sengle. Stuttgart, 1972-1980. Bd. 1. S. 288.

36 Цит. по: Sengle F. Ebd. Bd. 1. S. 261.

37 Гугнин А. А. Пауль Хейзе, романтик бидермейера / А. А. Гугнин // Хейзе П. Новеллы. Шпиттелер К. Избранные произведения. М. : Панорама, 1999. С. 133.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Blog