Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии  

На  правах  рукописи

БАРАТАШВИЛИ Эльмира Энверовна

ИНГВОСЕМИОТИКА
ГЛЮТТОНИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ

(на материале тюркоязычного
гастрономического дискурса)

10.02.19 Ч теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Волгоград Ч 2012

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном
образовательном учреждении высшего профессионального образования Волгоградский государственный аграрный университет.

Научный руководитель Ч        доктор филологических наук, профессор

       Олянич Андрей Владимирович.

Официальные оппоненты:        Гашимов Эльчин Айдын оглы, доктор филоло-
       гических наук, доцент (Самарский филиал
       Московского городского педагогического
       университета, доцент кафедры английской
       филологии);

       Гулинов Дмитрий Юрьевич, кандидат фи-
       лологических наук, доцент (Волгоградский
       государственный  социально-педагогический
       университет, доцент кафедры романской
       филологии).

Ведущая организация Ч        Волгоградский государственный университет.

Защита диссертации состоится 11 октября 2012 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном социально-педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного социально-педагогического университета.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного социально-педагогического университета: vspu.ru 7 сентября 2012 г.

Автореферат разослан 7 сентября 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент        Н.Н. Остринская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная работа выполнена в русле лингвосемиотики и этнолингвокультурологии. Объектом предпринятого исследования избрана лингвосемиотическая система глюттонических тюркоязычных номинаций, рефлектирующих структуру и содержание концептосферы Yemek1

(Пища / еда); предметом изучения является образная и ценностная специфика глюттонической коммуникации турецкого и азербайджанского народов.

Актуальность диссертации заключается в том, что в ней предлагается решение таких насущных для современного языкознания проблем, как:

Ч расширение и углубление представлений лингвистических дисциплин антропоцентрической парадигмы о знаковой природе, когнитивной структуре и языковом / дискурсивном воплощении потребностной коммуникации в целом и ее этнокультурных вариантов в частности;

Ч детализация этнокультурной специфики знаковой рефлексии гастрономического аспекта лингвосемиотической и когнитивной картин мира;

Ч системное описание глюттонических способов актуализации ценностных ориентиров тюркоязычного этноса в ходе ритуального общения.

Целью диссертации является комплексное научное исследование лингвосемиотической и лингвокультурной систем глюттонического общения турецкого и азербайджанского этносов, в ходе своей истории сформировавших специфическую гастрономическую картину мира, базирующуюся на образах и ценностях культуры потребления пищи.

Цель работы предопределила соответствующие исследовательские задачи:

Ч дать комплексную характеристику феномена глюттонии в лингвокультуре тюркоязычных этносов;

Ч описать когнитивную структуру концептосферы Yemek (Пища / еда);

Ч выявить и проанализировать структуру и содержание лексико-семантической системы тюркоязычных глюттонических номинаций;

Ч дать комплексную дискурсивную характеристику глюттонии турецкого и азербайджанского этносов;

Ч выявить и рассмотреть лингвосемиотические и лингвокультурные параметры паремиологических феноменов гостеприимства в тюркоязычной глюттонической коммуникации;

Ч изучить тюркоязычные гастрономические ритуалы, выявить и исследовать их лингвосемиотическую и презентационную специфику.

В диссертации выдвигается следующая гипотеза. Феномен глюттонии в лингвокультуре тюркоязычных этносов (турецкий и азербайджанский) обладает лингвосемиотическими, когнитивными и дискурсивными характеристиками, проявляющимися в этноспецифически структурированной концептосфере Yemek (Пища / еда), которая представлена разветвленной системой языковых знаков (номинаций) гастрономии. Элементы этой системы представляют собой номинативные комплексы, погруженные в коммуникативные (дискурсивные) глюттонические ситуации и формирующие при этом ценностный опыт турецкого и азербайджанского народов.

Материал исследования извлечен из 3250 текстов на турецком и азербайджанском языках (книги рецептов национальных блюд, художественные произведения турецких и азербайджанских писателей, сборники пословиц и поговорок, кулинарная публицистика, сборники тостов и фольклорных текстов, Коран, сборники хадисов и т.п.), в которых широко представлены языковые знаки глюттонии, комплексные глюттонические номинации, речевые формулы, паремии (пословицы, поговорки, идиомы). Особое место в материале занимают прецедентные тексты (тосты, благопожелания, клятвы). Единицей исследования признается текстовый фрагмент, содержащий глюттонический знак или комплекс знаков такого качества.

Специфика объекта изучения предопределила использование методов и приемов исследования: для выявления предметных, образных и ценностных характеристик концептосферы применялись лингвокультурологический, компонентный, дефиниционный, интерпретативный анализ текстов вербализации имен глюттонической концептосферы, лингвостилистический анализ гастрономических текстов различных жанров, а также семасиологический анализ и лингвокультурно ориентированное интервьюирование участников тюркоязычной коммуникации (носителей азербайджанского и турецкого языков).

Методологическую базу исследования составили работы в области лингвосемиотики (Н.Ф. Алефиренко, С.А. Аскольдов, Т.Н. Астафурова, Е.С. Кубрякова, Д.С. Лихачев, Н.Б. Мечковская, А.В. Олянич, И.А. Стернин, Е.И. Шейгал), лингвокультурологии (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Верещагин, В.В. Воробьев, В.Г. Гак, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, В.А. Маслова, В.М. Савицкий, С.Г. Тер-Минасова, Г.В. Токарев), концептологии (А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Ю.С. Степанов и др.), теории дискурса (Т. ван Дейк, М.Г. Извекова, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин), семиотики этнолингвокультуры (Гасан Гулиев, Омер Аксой, И.Ф. Янушкевич), потребностной коммуникации (Э.А. Гашимов, Н.П. Головницкая, Д.Ю. Гулинов, Л.Р. Ермакова, С.В. Захаров, А.Ю. Земскова, А.В. Олянич, Ю.В. Реймер, А.В. Симакова), аксиологической лингвистики (Е.В. Бабаева, Т.С. Есенова, Н.А. Красавский, Ю.С. Степанов).

Научная новизна диссертационного исследования определяется следующими моментами: 1) в работе предложена лингвосемиотическая модель феномена глюттонии как сложноструктурированного образования; 2) выделены и описаны типы языковых знаков, обозначающих вкусовые предпочтения турецкого и азербайджанского этносов; 3) охарактеризованы типы глюттонической коммуникации с учетом прецедентных текстов, паремий и ритуальных действий в турецкой и азербайджанской лингвокультурах.

ичным вкладом соискателя являются а) подробное изучение мало освещенного аксиологического аспекта этноспецифической глюттонической коммуникации на турецком и азербайджанском языках, для чего научному анализу подвергнуты речевые формулы, паремии и прецедентные тексты; б) впервые осуществленный анализ лингвокогнитивного механизма развития (разветвления) концептосферы глюттонического характера, дающий возможность создать алгоритм для исследования концептосфер других когнитивных областей.

Теоретическая значимость исследования состоит в пополнении фактических данных и уточнении ряда положений следующих лингвистических теорий:

Ч теории потребностной коммуникации, алгоритмизирующей процессы, физиологические и социальные способы выживания человека как биологического вида; систематизирующей ситуации интеракции членов этноса в ходе реализации потребности в пище;

Ч лингвосемиотической теории, постулирующей центральную роль знаков глюттонии в структурации языковой картины мира этноса;

Ч теории этнокогнитивного освоения бытия и формирования концептосфер, соответствующих его различным участкам, в частности концептосферы Пища / еда;

Ч теории дискурса, позволяющей выявить лингвокультурные особенности актуализации имен концептов / концептосфер в непосредственном общении представителей этноса;

Ч аксиологической теории языка и речи, описывающей процессы формирования системы этнических ценностей.

Практическая ценность исследования заключена в том, что его материалы могут быть использованы в вузовских лекционных курсах по лингвосемиотике, спецкурсах по социо- и этнолингвистике, лингвокультурологии, теории межкультурной коммуникации, теоретических курсах по проблемам изучения языковой личности. Кроме того, результаты исследования могут в дальнейшем послужить опорной базой для создания учебно-методических пособий и рекомендаций по анализу и интерпретации текстов бытовой этнокультуры, а также при составлении тюркоязычных лингвокультурных словарей глюттонических номинаций.

Положения, выносимые на защиту:

1. Феномен глюттонии в лингвокультуре тюркоязычных этносов представляет собой сложноструктурированное этноспецифическое семиоти-ческое образование, состоящее из языковых знаков пищи, процессов ее добычи, обработки и потребления, взаимосвязанных между собой.

2. Лингвосемиотическая система пищевых предпочтений в турецком и азербайджанском социумах опирается на гастрономические репрезентации этнокогнитивной картины мира, которые, в свою очередь, детерминированы специфическим составом, структурой и конфигурацией концептосферы Yemek (Пища / еда).

3. Структура и содержание лексико-семантической системы тюркоязычных глюттонических номинаций включают языковые знаки, семантически специфицированные в соответствии со вкусовыми предпочтениями турецкого и азербайджанского этносов. К ним отнесены номинации:

Ч продуктов питания (глюттонимы);

Ч места происхождения продукта (локативы) и способа приготовления блюда из него (инструментативы);

Ч оценочной семантики, характеризующие вкусовые качества и перцептивную сочетаемость продуктов в блюде (квалификаторы), а также репрезентирующие эмоционально-экспрессивное и институализированное / политизированное отношение этносоциума к глюттоническим процессам (квалификативы, эмотивы, знаки-идеологемы);

Ч акторов, вовлеченных в процессы добычи, обработки, приготовления и презентации пищи;

Ч описания глюттонических процессов приготовления и потребления еды (дескрипторы);

Ч условий успешного или неуспешного начала, хода и завершения глюттонического процесса (регулятивы);

Ч снятия / наложения рестрикций на глюттонический процесс (пермиссивы и лимитаторы).

4. Глюттоническая коммуникация турецкого и азербайджанского народов представляет собой этнокультурную ситуацию развернутой интеракции членов социума (социальных групп), в которой актуализируются конститутивные признаки личностно ориентированного и институционального типов дискурса.

5. Ценностная составляющая глюттонического общения представителей рассматриваемых этносов базируется на знаковых комплексах (речевые формулы, паремиологические образования и прецедентные тексты) и презентационных феноменах лингвосемиотического характера (гастроно-мические обряды и ритуалы).

Апробация результатов диссертации. Основные положения и результаты реферируемого исследования докладывались на международных научно-практических конференциях Волгоградского государственного аграрного университета: Профессиональное образование ХХI века: проблемы, решения, перспективы (Волгоград, 2010Ч2012 гг.), Межкультурная коммуникация: социальный, медицинский и лингвистический аспекты (Курск, 2012 г.); научных семинарах Центра профессиональной иноязычной коммуникации факультета сервиса и туризма ВоГАУ (2011Ч2012  гг.).

По теме диссертационного исследования опубликовано 9 работ общим объемом 3,2 п.л., в том числе 3 статьи в изданиях, рекомендуемых ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации результатов кандидатских и докторских диссертаций.

Структура работы определена темой исследования, его целями и логикой решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, cписка литературы, использованных источников и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе Лингвосемиотическая специфика тюркоязычных глюттонических номинаций рассматривается феномен глюттонии в лингвокультуре тюркоязычных этносов, исследуются структура и функции концептосферы Yemek (Пища / еда) в тюркоязычной глюттонической коммуникации. Анализу подвергнута лексико-семантическая система тюркоязычных глюттонических номинаций с целью выявления закономерностей, семиотически регулирующих их вербализацию в форме знаков потребляемых продуктов, способов их приготовления, а также характера их потребления. В главе изучаются лингвистические знаки, ассоциированные с природной средой обитания тюркоязычного этноса (азербайджанский и турецкий народы), его пищевыми пристрастиями, доступностью и социальной индексацией продуктов питания.

Язык как лингвокультурологический феномен впитывает в себя все богатство культуры, и любая национальная культура, включающая бесценный опыт поколений, в немалой степени связана с характером и спецификой конкретного языка. Таким образом, важную роль играет изучение наименований национальной кухни, отражающей историю и социально-экономическое развитие как каждого этноса, так и человеческого общества в целом. Обращение к тюркоязычной гастрономической лингвокультуре обусловлено интересом к отражающимся в исследуемой системе глюттонии этноспецифическим особенностям национальной культуры многочисленных народов, населяющих территорию России и граничащие с ней страны.

Общечеловеческая нужда в пище формирует интернациональный список продуктов потребления. В то же время процесс взаимопроникновения и взаимовлияния национальных кухонь не исключает их самобытности, поскольку каждый этнос придает любым блюдам, в том числе созданным представителями другой национальности, особый, этногустальный характер. Национальная кухня тюркоязычных этносов по составу сырья, рецептурной композиции и по технологии приготовления лингвосемиотически рефлектирована в субъектно-объектных языковых знаках глюттонии и разнообразных способах номинирования процессов добычи, обработки, приготовления и потребления пищи.

ексическая семантика пищи носит отпечаток специфической культурной среды и отражает опыт общества (Головницкая, 2007). Так, kahvehane (кофейня) в Турции Ч это, как правило, мужской клуб, место, где можно за чашкой крепкого kahve (кофе) или ekerli kahve (кофе с сахаром) встретиться с друзьми, поиграть в нарды, обсудить политические и спортивные новости. Весь процесс от помола зерен до подачи проходит в присутствии посетителя. Семиотическая картинка данного процесса репрезентирована следующим алгоритмом:

1) измельченные в пыль кофейные зерна засыпают в медную cezve (посуда для заваривания кофе) и нагревают на речном песке, давая взойти пенке (лкаймак) трижды и снимая с огня за секунду до кипения;

2) готовый напиток вместе с гущей разливают в крошечные чашки fincan и ставят на стол вместе со стаканом воды.

Сегодня в kahvehane, несмотря на заявленную номинацию kahve (кофе)+ hane (зд. второй корень сложного слова, означающий помещение) (ТРС), пьют в основном чай. В Азербайджане очень мало употребляют кофе, а kahvehane функционально эквивалентна зayxana (чайхана).

Наше изучение лингвокультурных особенностей и специфики турецких и азербайджанских предпочтений в гастрономической сфере показало, что в целом глюттоническая система тюркоязычной культуры потребления демонстрирует этнокультурное единообразие, обладая при этом лингвосемиотическим своеобразием. Например, для Турции характерно наличие языковых знаков, номинирующих разнообразные блюда как из баранины и мяса домашней птицы, так и козлятины: популярным блюдом является kцfte Ч кёфте (мясной фарш, смешанный со специями и яйцом, подаваемый в виде шариков как сырым, так и обжаренным). В Азербайджане также предпочитают баранину, козлятина Ч редко потребляемый продукт.

При изучении глюттонических предпочтений турецкого этноса выяснилось, что они обусловлены географическим положением страны, окруженной четырьмя морями. Соответственно, номинативная система гастрономии турецкого этноса детерминирована:

Ч преобладанием предпочтений потребления морепродуктов и рыбы; в центре этой системы располагаются номинации самых популярных рыбных продуктов Ч хамсы, приготовление которой в Турции возможно более чем 40 способами, в том числе и в качестве десерта, Ч см., например, номинации hamsi bulama (хамса на пару) и zgara balk (любая средиземноморская жареная рыба);

Ч широким и первостепенным потреблением овощных продуктов, как правило, фаршированных (номинация dolma Ч используются помидоры, кабачки, баклажаны, перец, виноградные листья, которые наполняются рисом, орехами, пряностями и готовятся с лимоном; номинация imambayld Ч лимам потерял сознание Ч целый баклажан фаршируется луком и помидорами);

Ч потреблением комбинированных продуктов, приготовленных способом тушения (номинации gьveз, kyma, семантизирующие процесс тушения кусочков мяса с овощами).

Базовым густальным семиотическим условием потребления пищи в турецком социуме является стойкое представление о том, что в каждом блюде должен чувствоваться вкус основного продукта, который нельзя скрывать под различными соусами или приправами. Подобный консерватизм детерминирует натурализм системы потребления пищи внутри этнического сообщества, а соответственно, рефлектируется более суженной концептосферой глюттонии турецкого этноса, связанной с использованием специй и приправ.

В глюттонической терминологии азербайджанского народа многочисленны термины общетюркского происхождения (номинации dolma, kebap, pilav). Глюттоническим спецификатором тюркоязычного этноса в целом, широко ассоциируемым мировым сообществом как с турецкими, так и с азербайджанскими предпочтениями в пище, является номинация kеbap (кебаб). По версии лингвистов, данная лексема может иметь как персидское происхождение (первоначально означало жаренные на гриле кусочки мяса), так и возможные истоки в арамейском kabbb. Что же касается широко известного названия этого блюда, то лексема ilik (шашлык, шишлик), безусловно, тюркского происхождения, номинация шиш-кебаб происходит от турецкого i kebab (i шампур + kebap жареное мясо).

ексема i означает острие, возвышенность: в азербайджанском языке uclu i aac (кол с заостренным концом), i da (гора с заостренной вершиной). Аффикс -лик здесь указывает на предназначение, семантически эквивалентное предлогу для: iplik yun (шерсть для ниток), gьndlik (тетрадь для повседневных записей), tlik heyvan (животное на мясо), в русском языке башлык (из тюрк. ba голова + lk для) и т.д.

Многокомпонентные лингвистические знаки гастрономического тюркоязычного дискурса, включающие в свой состав номинацию kеbap, могут содержать указание на:

Ч базовое сырье для приготовления блюда: азерб. nr bal kabab (кебаб из осетрины), bцyrk kabab (кебаб из почек), badmcanla quyruq kabab (кебаб из баклажанов с курдюком), qara ciyr kabab (кебаб из печени), cьc kabab (кебаб из цыплят), в Турции Ч cierli kait kebap (кебаб из печени и почек); patlcanl kebab (из баклажанов);

Ч входящие в состав блюда дополнительные компоненты: patates pьreli taskebap (картофель), spanak pьreli taskebap (шпинат), soan kebab (лук), beykoz kebab (баранина с помидорами, завернутая в тонкие дольки баклажанов), mantarl frn kebab (с грибами), enginarl kebap (с артишоком);

Ч имя лавтора рецепта: (тур.) Hasanpaa kebab (Хасанпаша), skander-kebab (Искандер);

Ч способ приготовления: (тур.) i kebab (на шампуре), islim kebab (на пару), yourtlu kebap (из маринованного в кислом молоке мяса), kьlbast kebab (на рашпере), dцner kebap (слои фарша и нарезанное довольно крупными кусками мясо ноги барашка на медленно вращающемся вертикальном вертеле);

Ч форму блюда, его внешний вид: (тур.) kat kebab (тонкий), kaytan kebab (длинный, тонкий), alt ezmeli tike kebab (измельченное мясо);

Ч как собственно место, так и посуду, в которой готовится продукт: (азерб.) tava kabab Ч люля-кебаб, обжаренный в сковороде; (тур.) tandr kebab - кебаб, испеченный в тандыре; kazan kebab (в казане), testi kebab (в горшочке), saз kebab (на садже Ч плоской сковороде на углях), gьveзte dana зiftlik kebap (деревенский шашлык из телятины в горшочке);

Ч топос происхождения блюда: (тур.) Kars kebab Ч кебаб по-карски, Adana kebab (провинция Адана), Urfa kebab (провинция Урфа), Antep kebab (провинция Антеп), Manisa kebab (район Маниса);

Ч религиозную маркировку: Ramadan kebap Ч мясо с йогуртом, помидорами и свежей мятой, выложенное на лепешки.

К номинациям типичных турецких блюд можно отнести многочисленные виды супов (зorba), которым в национальной кухне отведено особое место: суп (чорба) всегда подается в начале любой трапезы. По наличию базового компонента и способу приготовления в Турции различают такие номинации супов, как balk (рыбный), bamya (с бамией), bulgur (с крупой булгур), ekili (кислый), fasьlye (фасолевый), hamur (мучной), spanak (со шпинатом), mantar (грибной), tavuklu (куриный), ikembe зorbas (суп из требухи, который подается ранним утром после бурного ночного застолья). Номинация dььn зorbas (лсвадебный суп) из затылочной части туши барана ритуально маркирует одно из самых оригинальных блюд турецкой кухни.

ингвосемиотика азербайджанской глюттонической системы детерминирована рядом этноспецифических особенностей потребления пищи представителями этого народа:

Ч предпочтением употребления баранины в пищу, нежели мяса других животных; что касается свинины, то ее употребление, как и в Турции, сакрально табуировано доминантной религией Ч исламом;

Ч широким распространением блюд предпочтительно из рубленого мяса (см. номинации lьlkabab, kьft bozba, gьrz, dьbr, dolma, kutab);

Ч частым неразличением последовательности приема в пищу первого и второго блюд, когда оба совмещены в одном (см., например, номинации piti, kьft bozba и др.);

Ч преобладающим использованием в составе ряда национальных блюд пряной зелени и съедобных трав по сравнению с мясными продуктами и яйцами (номинации kьkь, cbsandal, sabza qovurma);

Ч преимущественным употреблением в пищу и использованием в кулинарии национально значимых агрикультур, произрастающих и культивируемых на территории проживания этноса (номинации аbqora сок незрелого винограда, azgilrab лэкстракт мушмулы, doab луваренный сок тута, narrab гранатовый сок);

Ч лимитированным употреблением соли (kabab не солят совсем либо ему придают кисловатый вкус с помощью фруктовых соков).

Самые известные блюда азербайджанской кухни номинированы такими национально-специфичными глюттонимами2

, как lьlkabab (люля-кебаб), dova (довга), lvngi (лявянги), kьkь (кюкю), piti (пити). Данные блюда готовят только в Азербайджане, что делает соответствующую лексему специфическим лингвокультурным номинантом.

Концептом, детерминирующим этноспецифику азербайджанской лингвокультуры, является а (аш), семиотически и семантически актуализируемый в национальной глюттонии с помощью ряда ЛСВ этой номинации в различных тюркских языках: 1) кушанье, пища, еда, снедь; 2) суп; 3) пилав, плов; 4) угощение, пиршество; 5) жертвенная пища; 6) хлеб, зерно, хлеб (в колосьях), хлебные злаки, ячмень; 7) плод, фрукт, продукт. Доминирующим ЛСВ данной лексемы в азербайджанском языке является значение СпловТ, варьируемое в зависимости от характера и вида компонентов, способа и места приготовления, что обусловливает разнообразие номинативных признаков, определяющих наименование конечного продукта (блюда): qovurma plov Ч плов с тушеной бараниной; sbz-qovurma plov Ч плов с тушеной бараниной и зеленью; toyuq plov Ч плов с курицей; sьdlь plov Ч молочный плов.

Кроме того, концепт лаш характеризуется способностью к деривационной вербализации: в глюттонической системе азербайджанской лингвокультуры он представлен такими деривативами, как ашбаз, ашчы (повар), ашхана (столовая), хаш (блюдо из головы и ног животного Ч горячий студень), хашыл (густая мучная каша).

В азербайджанской глюттонической лингвокультуре знаки национально-специфических блюд несут информацию:

Ч о способе приготовления продукта (qatlama Ч от qatlamak лукладывать слоями, dolma Ч от doldurmak заполнять, начинять, dorama Ч от doramak крошить, zm Ч от zmk раздавливать, давить);

Ч об особом способе обработки пищевого сырья (qzartma лобжаренное до красноты, pцrtlm лотварное, qovurma жаркое; bozartma запеченное);

Ч об основном сырье блюда (nr bal kabab кебаб из осетрины, bцyrk kabab кебаб из почек, badmcanla quyruq kabab кебаб из баклажанов с курдюком);

Ч о топосе происхождения блюда (Tovuz xngli хингал по-таузски, Gnз paxlavas гянджинская пахлава, кki halvas шекинская халва);

Ч о густальных свойствах продукта или блюда (turu кислое, oraba соленое, irin-nazik сладкое).

Этно-, социо-, лингвокультурные и исторические особенности гастрономических предпочтений носителей тюркоязычной лингвокультуры детерминируют сходства и различия лингвосемиотического пространства соответствующей этноспецифической когнитивной системы глюттонии. Таким образом, все перечисленные факторы определяют успешное функционирование модели языкового воплощения концептосферы Yemk в тюркоязычной глюттонической коммуникации, в центре которой располагается ключевая ментальная сущность, номинированная широкозначной лексемой yemеk (Пища / еда).

Понятийный компонент концептосферы Yemеk семантизирован в следующих дефинициях:

Yemеk (тур.): 1. yemek yeme, karn doyurma ii. 2. yenmek iзin piirilip hazrlanm yiyecek, a, taam. 3. gьnьn belli saatlerinde yenilen besin. 4. konuklara yiyecek verilerek yaplan arlama [Sozluk: www].

Yemеk I (тур.): 1. еда, пища, кушанье; блюдо; 2. прием пищи; Yemеk II: есть, кушать (ТРС).

Образный компонент манифестирован при помощи номинаций объектов (готовые блюда и продукты) и субъектов (повара, мясники, официанты, кулинары, кондитеры) в сфере потребления пищи. Объекты отличаются рядом признаковых номинаций, денотирующих полезность продукта, оцениваемую положительно (besleyici, salkl) или отрицательно (yal, ar, salksz); зрительную привлекательность (itah aзc) или непривлекательность (itah kaзrc); вкусовую привлекательность (lezzetli, tatl, aznda eriyici, parmak yalayc) или непривлекательность (tatsz, pimmi, yanm, зьrьmь, aclam); сцентальную аттрактивность (kokulu, aromal, baharatl, аз. tirl) или неприятие (зьrьmь, зьrьk, bozuk, clk).

Субъект в сфере потребления параметризован по таким дескрипциям, как 1) высокая потребность в пище, оцениваемая положительно (зok aз, keskin itah, aз kurt gibi) или отрицательно (obur, aзgцzlu); 2) низкая потребность в пище, оцениваемая положительно (gцzь tox) или отрицательно (gagalamak, dimdiklmk); 3) избирательность в пище, оцениваемая положительно (yemek uzman, tokgцzlь) или отрицательно (тур. midesiz; азерб. mьkьlpsnd); 4) характеристика внешности субъекта, обусловленная умеренностью в пище: положительная (ince, narin, mahir, zarif) или отрицательная (тур. zayf, sska, iskelet; азерб. arg, canss, зan cxm (сленг); 5) характеристика внешности субъекта, обусловленная излишествами в пище: отрицательная (obez, kaln, iman, bodur, tknaz, topak gibi, yekgarn, gombul, pota, piyli (сленг)) или положительная (tombul, dolgun, canl, yumru, totug (сленг), kцk, salam).

В номинативных средствах, описывающих процесс потребления пищи, можно выделить такие признаки, как ее поглощение (yemek, iзmek) с оценкой а) действия: положительной (азерб. dadmak, tьketmek) или отрицательной (азерб. armaq, txmaq Ч груб. жрать, тур. аttrmak, tktrmak); б) количества: мало (азерб. dimdiklmk, didmk; тур. erezlemek); много (tkabasa yemek); в) количества и времени поглощения пищи: быстро (что плохо) (tketmek, yutmak Ч объедаться, глотать) или медленно (что хорошо) (tatmak, zvq almag) Ч смаковать; г) соблюдения / несоблюдения этикета (gmirmk неприлично срыгивать за столом); д) неодобрения чрезмерного употребления спиртного (eek gibi rak imek напиваться как ишак).

Концептосфера Yemek получает вербализацию при помощи значительного количества разнотипных, функционально нагруженных языковых знаков. Тюркоязычная глюттоническая семиотическая система представлена а) инструментативами, номинирующими место приготовления (mutfak кухня, tandr вырытый в земле очаг, ocak, soba печь) и инструменты, используемые в процессе приготовления и потребления (gьveз горшок, tava сковорода); б) квалификаторами, выраженными в оппозиционных знаковых доминантах: съедобный / несъедобный (yenilebilir / yenmez) и вкусный / невкусный (lezzetli / lezzetsiz); в) персоналиями, номинирующими деятелей, связанных с добычей, обработкой и презентацией пищи (avc лохотник, balk рыболов, kasap мясник, xrk paylayn лофициант, a, apaz повар и др.); г) дескрипторами, номинирующими процессы обработки продуктов (замораживание Ч buzlanmа, очистка Ч temizleme); приготовления (варка Ч kaynayan, biirm; обжарка Ч kzartma; тушение Ч pцrtltm; соление Ч tuzlama и др.); презентации пищи к потреблению (подача, украшение Ч азерб. sfrn dzltmk); д) предикатами подготовки к приготовлению пищи (очистить Ч тур. (deri) soymak, temizlemek; резать Ч kesmek, doramak); е) предикатами приготовления пищи (жарить Ч тур. qovurmak, bozartmak, gzartmak; варить Ч biirmk; тушить Ч азерб. pцrtltmk); ж) предикатами презентации пищи к потреблению (hizmet etmek, datmak, buyurmak); з) комментативами и регулятивами, регулирующими глюттонические процессы (Et piene kadar kaynatn Ч кипятите до тех пор, пока сварится мясо); и) пермиссивами и лимитаторами, обеспечивающими вариативность процессов приготовления и потребления пищи (tavsye edilir Ч рекомендуется; olsa daha lezzetli olur Ч будет вкуснее, если).

Ценностный компонент этнокультурного концепта Yemеk (Пища /еда) широко рефлектирован в обширном пословично-поговорном фонде азербайджанского и турецкого народов. Тематический потенциал образных выражений и паремий в различных языках отражает специфику глюттонического мира нации. Концепт хлеб является ключевым в тюркоязычной концептосфере Пища /еда. Знаменательно, что лексемы зцrk (азерб.), ekmek (тур.) в исследуемых языках номинируют как собственно хлеб, так и еду вообще. В языковом сознании турок и азербайджанцев закрепилось отношение к хлебу как к чему-то основополагающему: одним из наиболее весомых аргументов и сегодня остается клятва хлебом ekmee el basmak (тур., букв. положить руки на хлеб), зцrk haqq (азерб. клянусь хлебом), ekmek arpsn (тур. чтоб я подавился), поэтому особенно сурово звучит проклятие зцrk sn qnim olsun (азерб. пусть покарает тебя хлеб).

Ценностная составляющая концепта хлеб манифестируется в паремиофраземике турецкого и азербайджанского языкового фонда при помощи таких ассоциативных признаков, как 1) пища Ч источник жизни: зцrksiz dunyada tьknr hyt (азерб. без хлеба прекратится жизнь); ekmek olmazsa yemek olmaz (тур. нет хлеба Ч нет еды); ekmeksiz hayatn tad yok (тур. без хлеба жизнь не имеет вкуса); 2) средство к существованию, заработок: еkmeini kazanmak (тур. зарабатывать на жизнь); 3) угощение гостя: rksiz n byk qonaqlq da nsan doydura bilmz (азерб. без хлеба даже самое обильное застолье не насытит). Семантика паремий, метафорически оценивающих человека в жизненных ситуациях, содержит образный гастрономический компонент: tin yeyir, sьmьyьn gцz tikir (ест мясо, еще и на кости поглядывает); t yeyn qu dimdiyindn blli olar (птица, питающаяся мясом, узнается по клюву).

Пословицы с глюттоническим компонентом декларируют непреходящие ценности, которые встроены в общую концептосферу жизни этноса и рефлектированы в паремиях, насыщающих семантику коммуникации 1) мудростью и праведной жизнью в изобилии как следствии трудолюбия: zhmt зkn bal yeyr (мед ест тот, кто трудится); 2) умеренностью во всем, в том числе и в пище: yaamn ьз altn kural unlardr; az ye, az sцyle, az incit (три золотых правила жизни: мало ешь, мало говори, мало обижай); 3) хлебосольством и щедростью: vermzin a qazandan зxmaz (у жадного плов никак не выберется из казана); 4) умением соблюдать этический кодекс социума: bol зцryin yoxdur, irin dilin olsun bar (нет вдоволь хлеба Ч пусть речь твоя будет сладка); 5) способностью извлекать уроки из жизненного опыта: yamana a versnd, i verm (если плохого человека и накормишь пловом, то дела ему не поручай), еl el ki, n i yansn, n kabab (делай так, чтобы ни шампур не сгорел, ни шашлык).

Исходя из положения о концептосфере как о системе гипонимически организованных концептов, уточняющих идею гиперконцепта (Карасик, 2007), концептосферу Пища / еда можно представить в виде трехуровневого образования. Первый уровень системы составляют ее базовые этноглюттонические объектно-субъектные концепты Ч продукты, среда, инструменты, субъекты и действия производства и потребления. На втором уровне находятся предметные ментальные сущности Ч блюда, которые получают свои имена в результате актуализации предыдущих элементов сознания (этноглюттонические концепты потребления, обозначаемые в коммуникации как глюттонические знаки-номинации блюд). Третий уровень образуют глюттонические признаковые концепты, ассоциированные со свойствами воплощенной пищи и способами ее приготовления: пищевые признаковые знаки, причем таковых насчитывается целый репертуар Ч густальные, сцентальные, тактильные, гендерные, визуальные и аудиальные (ритуальные).

Во второй главе Лингвокультурная специфика тюркоязычной глюттонической коммуникации исследуются дискурсивные характеристики тюркоязычной глюттонии, изучается лингвосемиотика паремиологии гостеприимства в глюттонической коммуникации турецкого и азербайджанского этносов, анализируется лингвосемиотическая и презентационная специфика тюркоязычного гастрономического ритуала.

Гастрономический дискурс, который рассматривается как коммуникативное явление смешанного типа, сочетает в себе признаки как личностно ориентированного, так и статусно ориентированного образования Ч участники, хронотоп, цели, ценности, стратегии, прецедентные тексты и дискурсивные формулы (Карасик, 2004).

Участники гастрономического дискурса в бытовом (личностно ориентированном) общении Ч хозяин (ev sahibi, ev yiysi, yiy, evin bцyьyь, evin baзs, ail baзs (глава семьи), aa, kii) и гость (тур. misafir, konuk, азерб. mьsafir, qonaq, mehman). Тюркоязычная лингвокультура идеализирует радушного, гостеприимного хозяина: тур. misafirperver, misafirsever, konuksever; азерб. qonaqsevn, qonaqсl, qonaqprst, где sever Ч любящий гостей, а perver содержит лексико-семантическую парадигму любящий, заботящийся, кормящий, питающий (ТРС).

Хронотоп глюттонической коммуникации cемиотически маркирован пойнтерами3

приема пищи в разнотипных гастрономинациях, содержащих указание на а) реальное время суток (азерб. shr, gnorta, axam; тур. sabah, цle, akam); б) время приема пищи (shr yemy / kahvealt Ч завтрак, обычно с 7 до 9 часов; nahar / gnorta yemyi / цle yemei Ч обед, с 12 до 15 часов; am / axam yemyi Ч ужин, c 18.00).

Этноспецифика хроноса проявляется в сакральных номинациях, семиотически регламентирующих прием пищи во время поста в месяц Рамадан: есть можно в строго определенное время суток (imsak Ч время рассвета, iftar Ч вечерний прием пищи после захода солнца). Примечателен в качестве лимитирующего знака текст из Корана о начале и конце ежедневного поста: Ешьте и пейте, пока нельзя будет отличить белую нитку от черной, до рассвета, потом снова поститесь до ночи [Коран 2:183(187)].

Целью тюркоязычного глюттонического дискурса можно считать формирование национальных ценностей, обусловленных функциями застолья, среди которых наиболее важными представляются коммуникативная, интегрирующая, регулятивная, ценностно-ориентационная и функция преемственности духовной культуры общества.

Стратегии дискурса детерминированы коммуникативными функциями. В общем виде стратегии сводятся в лингвистике к трем классам Ч презентационным, манипуляционным и конвенциональным, причем две последние встраиваются в качестве подручных средств реализации целей и намерений осуществляемой коммуникации (Олянич, 2007).

Гастрономический тюркоязычный дискурс сопровождает удовлетворение витальных потребностей, вовлекая в коммуникацию лингвистические знаки глюттонии и активизируя следующие стратегии: 1) объясняющую, эксплуатирующую знаки-регулятивы (bu ekilde piirseydim daha da hafif olurdu Ч если варить таким образом, то вкус будет нежнее); знаки-комментативы (orba fazla koyu olursa bir az daha scak su eklenebilir Ч если суп будет очень густым, то можно добавить еще чуть горячей воды); знаки-лимитаторы (tuzlama Ч не солить); 2) сакрально ориентированную, основанную на религиозных требованиях и подкрепленную развитой системой догматов (трапеза предвосхищается и завершается молитвой или словами xeyir duas: Allah brkt versin. Ч Да ниспошлет Бог благодать); 3) обрядовую, эстетизирующую глюттонический этап ритуала (поминки, религиозные и национальные праздники); 4) игейетическую (от греч. здоровье), использующую предписания шариата как свода правовых, морально-этических и религиозных норм ислама для регламентации процесса приема пищи с точки зрения ее влияния на здоровье: Нельзя после рыбы пить молоко, вареное мясо следует есть отдельно от жареного Е (Карим, 2007).

К прецедентным текстам в тюркоязычной глюттонической коммуникации относятся тосты, тексты молитв, благопожелания. Лингвосемиотика азербайджанского тоста репрезентирована комплексными языковыми знаками: а) манифестирующими общечеловеческие ценности Ч стремление к здоровью и долголетию, процветанию рода, любви, дружбе, богатству, успешной карьере (Sa olun! Glin iзk цz salmza! Будьте здоровы! Выпьем за наше здоровье!); б) регламентирующими очередность тостов (первый тост Ч в честь виновника торжества; второй Ч за родителей и присутствующих гостей почтенного возраста (Allah onlara cansal v uzun цmьr versin ki. Ч Дай Бог им здоровья и долголетия); далее тост за детей (Uаgsz ail igsiz ev kimidir. Glin bu badlrimizi ick bizim balalarmzn salgna! Ч Семья без детей, как дом без света. Выпьем за здоровье наших детей!); в) семантизирующими гендерно-религиозный аспект, обусловленный спецификой исламской культуры Ч восхваление в первую очередь матерей, затем сестер, дочерей и крайне редко жен (Hr bir kiinin hyatnda n az ьз qadn olmaldr, onu sevmlidir-onun anas, onun bacs v onun qz. Glin bu sal iзk bizim analarmzn, baclarmzn v qzlarmzn salna. Ч В жизни каждого мужчины должны быть три женщины, которых он обязан любить: его мать, его сестра и его дочь. Выпьем за здоровье наших матерей, сестер и дочерей!).

В турецком застольном дискурсе коммуниканты, поднимая рюмку в знак уважения к собеседнику, произносят salgnza (букв. за ваше здоровье), erefe (будь здоров) в одном из производных значений за здоровье. Полисемия языковой единицы eref (основное значение Счесть, почетТ) обусловлена семантическим переносом смежных функций с одного денотата на другой: новое значение появилось в результате предварительного уговора участников застолья о том, что сказанное под влиянием спиртного должно остаться между ними. Уговор содержал клятву erefe (клянусь честью), которая впоследствии стала краткой формой заздравной речи [Seten: www].

Все паремии, репрезентирующие концепт гостеприимство, рассмотрены в следующих аспектах: 1) оценочные характеристики гостеприимства в турецком и азербайджанском языковом сознании; 2) нормы поведения людей в ситуации приема гостей и пребывания в гостях. Специфика соответствующей тюркоязычной паремиологии детерминирована тем обстоятельством, что для человека Востока гость священен. Возможностью принять в человеческом образе посланника Бога обусловлены паремии Qonaq Allah qonadr Ч Allaha da qurban, gonaada (азерб. гость от Бога Ч да буду жертвой его и гостя), misafire hizmet AllahТa hizmettir (тур. локазывая почести гостю, почитаешь Бога). Ценностные основы гостеприимства вербализируются в целом ряде тюркоязычных паремий: qonaq ruzisini gtirr v hlinin qьnahlarn aparar (азерб. гость приносит свое пропитание и уносит грехи домочадцев).

Основные характеристики гостеприимства, выраженные в турецком и азербайджанском паремиологическом фонде и фольклоре речевых ситуаций, могут быть сведены к следующим определениям: гостеприимство Ч это 1) приобщение к Богу, просьба защиты и покровительства высших сил; 2) получение баракат (тур. bereket благодать) Ч залога изобилия; 3) лосваивание чужого Ч приобретение друга; 4) укрепление связей с соплеменниками; 5) утверждение социального статуса; 6) передача жизненного опыта; 7) формирование ценностных ориентиров; 8) усвоение морально-этических норм социума; 9) реализация коммуникативной потребности.

Характерно содержание в паремиологических единицах понятий, которые особо значимы в тюркском менталитете, например: ksmet (кисмет Ч счастье, удача, судьба: Misafir on ksmetle gelir, birini yer, dokuzunu brakr. Ч Гость придет с десятью долями добра, одну сам съест, а девять оставит) и bereket (баракат Ч благоденствие, ниспосылаемое как на людей, которые разделяют трапезу вместе, так и на саму еду: Тому, кто имеет достаточно пищи для двух человек, следует принять третьего, и тот, кто имеет достаточно пищи для четырех человек, должен принять пятого или шестого [Бухари: www]).

Языковое оформление культового гостеприимства метафорически вербализовано в паремиях: qonaqss ev Ч susuz dyirman (дом без гостя Ч мельница без воды); qonaq sьfrnin yaradr, uaq evin (украшение стола Ч гость, украшение дома Ч ребенок); qonaq evin gьlьdьr (гость Ч цветок дома).

В семантике паремий действия хозяина / гостя семиотически нагружены системой деонтических модальностей должен / не должен / лобязательно:

Ч предупредительность хозяина должна проявляться с первых минут появления в доме гостя до проводов последнего: qonaq цzь glr, ev yiysi onu yola salar (азерб. гость приходит сам, а провожает его хозяин);

Ч в соответствии с этическим кодексом в поведении гостя привет-ствуются скромность и сдержанность, за столом следует демонстрировать насыщение: qonaq doymadm demz (азерб. гость не должен говорить Уне наелсяФ), karnnn doymad yerde, aзln belli etme (тур. не подавай виду, если ты не насытился).

Традиционные устои социума предполагают проявление безоговорочного гостеприимства по отношению к каждому пришедшему в дом Ч знакомому или незнакомому, бедному или богатому, к званому или незваному. Однако пословичный фонд констатирует негативное отношение к гостям, явившимся без приглашения: зarlmam qona kцpklr qarlar (азерб. неприглашенного гостя встречают собаки); зarlmam qonaq sьpьrьlmmi yerd oturar (азерб. незваный гость сидит в неметеном углу).

Регламентация поведения человека в соответствии с ценностными ориентирами этноса содержится и в фольклоре речевых ситуаций в виде а) примет, предвещающих приход гостей (inanc Ч чаинка зависла вертикально в стакане с чаем Ч жди скорого прихода гостей); б) благопожеланий (тур. xeyirxahlq): daima evinizde bereket, ksmet ve misafir eksik olmasn! (пусть всегда в вашем доме будут баракат, кисмет и гости); в) клятв (and), в основе которых та же вера в магию слова: клянусь этим хлебом; клянусь своим честно заработанным куском.

В глюттоническую коммуникацию вовлекается весьма обширный репертуар знаков и символов, складывающихся в сложную совокупность ритуальных действий, призванных формализовать общение, репрезентировать его как определенную последовательность символически регламентированных деяний, обозначенных в языке как ритуал, церемония, обряд, этикет, основанных на конвенциональном согласии использовать в процессе коммуникации общие семиотические и смысловые законы, при этом в ритуальной коммуникации обычно доминируют знаки невербальные.

Универсальным феноменом гастросемиотики в тюркоязычной лингвокультуре является ритуал совместного употребления пищи и спиртного (застолье) как лядро социальной и общественной жизни, важный элемент половозрастных, групповых, межэтнических коммуникаций, средоточие фундаментальных мировоззренческих концептов (Морозов, 2002). В знаковом пространстве ситуации, характерной для ритуальной коммуникации, можно выделить три обширные группы знаков, складывающиеся в лингвосемиотическую систему: знаки-регулятивы, знаки-процессивы и знаки-классификаторы (Олянич, 2007).

Сценарий ритуала гостеприимства семиотически регламентирует поведение исполнителей ролей: общеизвестны вербальные и невербальные знаки-хрононимы, предписывающие поведение при встрече, во время трапезы, во время процедуры дарения, прощания, т.ае. в течение всего события. В невербальной сфере тюркоязычной ритуальной глюттонии наиболее важную функциональную нагрузку получают такие гастрознаки, как регламентативы (ограничение на длительность эпизодов, конституирующих посещения), демонстративы (внешний вид, одежда, аксессуары и т.п.), директивы (порядок рассаживания за столом), знаки-конвенционалы (очередность и уместность преподнесения подарков).

В глюттоническом тюркоязычном ритуале знаки выстраиваются согласно алгоритму действий его участников. Прежде всего к ним относятся вербальные единицы, регулирующие протекание ритуала в соответствии с национальными культурными традициями. Ритуальная трапеза, как правило, актуализируется совместно с участниками (гостями), поэтому в ритуал потребления пищи включены презентемы (Олянич, 2004), направляющие коммуникацию поэтапно в нужное русло. Границы ритуала могут открывать предикаты приглашения, такие как dvt etmk (nahara), зarmaq (приглашать на обед, в гости); церемония угощения предполагает ряд обязательных действий Ч sofraye davet etmek (тур. приглашать к столу); el ykamak (l yuyumaq) (лсовершать омовение рук перед едой и после нее согласно заповедям Пророка, ср. Благословение пищи Ч в мытье рук перед едой и после) (Языджы, 2009).

Трапеза начинается с предложения хозяина дома ekmek (зцrk) kesmek Ч тур., азерб. преломить хлеб, yemk-imk принять пищу, после чего религиозные каноны предписывают начать процесс приема пищи с чтения обеденной молитвы (yemk duasn oxumaq). Если ритуальная ситуация возникла в связи с торжественным событием или праздником, уместен предикат qurban ksmk (kurban etmek) Ч совершить жертвоприношение, с которым последовательно связан процесс раздачи частей (pay доли) жертвенного животного (pay etmek (vermk)) в первую очередь нуждающимся или по меньшей мере в семь домов.

В традиционном ритуале семиотически репрезентирована коммуника-тивная ситуация момент прибытия и встречи гостя. По сведениям турецкого путешественника XVII в. Э. Челеби, в Баку было специальное должностное лицо (номинация mehmandar Ч мехмандар) для встречи гостей.

Сакральный характер этикета тюркоязычной глюттонической коммуникации обусловлен особенностями религии: шариат представляет собой исламский комплекс правил поведения, включающий самые разнообразные нормы Ч религиозные, нравственные, юридические, бытовые, регулирующий поведение правоверного мусульманина во всех жизненных ситуациях. Шариат, маркируя все действия и поступки людей с точки зрения их соответствия предписаниям, делит их на пять категорий:

1) обязательные и необходимые; невыполнение их наказывается, а выполнение Ч вознаграждается; обязательное действие Ч молитва, желательное Ч совершение паломничества;

2) рекомендуемые действия, выполнение которых также вознаграждается, но невыполнение не влечет за собой наказания;

3) дозволенные действия Ч мустахаб;

4) предосудительные, но не наказуемые;

5) запрещенные и наказуемые (Байбурин, Топорков, 1993).

Таким образом, структуру семиозиса тюркоязычной культуры питания образуют:

Ч знаки-рестрикции: в категорию запрещенных и наказуемых действий входит потребление нечистой пищи, т.ае. свинины и мяса дичи, зарезанной или заколотой вопреки требованиям шариата; запрещено употреблять спиртные напитки, а также глотать, вдыхать и принимать внутрь продукты из растений, оказывающие опьяняющее действие [Основы шариата: www];

Ч знаки-пермиссивы, разрешающие потребление одобренных (халал) продуктов: О, сын! Пища haram (грех) убивает сердца, а helal (разрешенное, дозволенное) Ч оживляет его. Есть пища, вкушая которую, человек занимается только мирским, а есть пища, вкушая которую, человек занимается ahiret (загробная жизнь, потустронний мир). Есть пища, способствующая возникновению любви к Аллаху Ч Создателю обоих миров (Языджы, 2009);

Ч знаки-регулятивы: не опаздывать к столу, заставляя других долго ждать; брать кусок, который поместится в рот, и, разжевав, глотать его; не брать следующий кусок, не проглотив предыдущий; жевать, сомкнув губы, не разговаривать с едой во рту, не вести пустые разговоры: Берите же то, что дал вам Посланник, и сторонитесь того, что он запретил вам [Коран 59:7].

В заключении диссертации подводятся итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования в развитии выбранной темы, которые видятся 1) в изучении структуры и содержания лингвосемиотических глюттонических систем других мировых этнокультур в их традиционной и модернизированной формах; 2) в более детальном исследовании таких аспектов глюттонической коммуникации, как диахронный, гендерный, политический, институциональный и т.п.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Статьи в рецензируемых журналах, рекомендованных
ВАК Минобрнауки России

1. Бараташвили, Э.Э. Этноспецифика лингвосемиотики потребности: тюркоязычная глюттония / Э.Э. Бараташвили // Изв. Самар. науч. центра Рос. акад. наук. Ч 2011. Ч Т.а13, № 2 . Ч С. 127Ч131 (0,6 п.л.).

2. Бараташвили, Э.Э. Тост как форма тюркоязычной застольной коммуникации / Э.Э. Бараташвили // Вестн. Волгогр. гос. ун-та. Сер.: Языконзнание. Ч 2011. Ч № 2 (14). Ч С. 160Ч163 (0,4 п.л.).

3. Бараташвили, Э.Э. Лингвосемиотическая система тюркоязычных глюттонических номинаций / Э.Э. Бараташвили // Мир науки, культуры, образования. Ч 2012. Ч № 1 (32). Ч С. 405Ч407 (0,4 п.л.).

Статьи в научных журналах, сборниках научных трудов
и материалов научных конференций

4. Бараташвили, Э.Э. Этнокультурные пищевые предпочтения и их языковая рефлексия (на материалах азербайджанской лингвокультуры / Э.Э. Бараташвили // Новые направления в решении проблем АПК на основе современных ресурсосберегающих, инновационных технологий : материалы Междунар. науч. конф. г. Волгоград, 26Ч28 янв. 2010 г. Ч Волгограда: ИПК Нива, 2010. Ч Т. IV . Ч С. 6Ч9 (0,3 п.л.).

5. Бараташвили, Э.Э. Номинации концепта хлеб в тюркоязычной паремиологии / Э.Э. Бараташвили // Профессиональное образование ХХI века: проблемы, решения, перспективыа: материалы Междунар. науч. конф. г. Волгоград, 16Ч18 марта 2010 г. Ч Волгограда: ИПК Нива, 2010. Ч Т. I . Ч С. 212Ч215 (0,3 п.л.).

6. Бараташвили, Э.Э. Этнокультурные особенности тюркоязычных глюттонических номинаций / Э.Э. Бараташвили // Интеграция систем дополнительного и  основного образования как фактор повышения конкурентоспособности специалистов АПК : материалы Междунар. науч. конф. г. Волгоград, 24Ч26 мая 2010 г. Ч Волгограда: ИПК Нива, 2010. Ч Т. I. Ч С. 112Ч114 (0,2 п.л.).

7. Бараташвили, Э.Э. Символизация хлеба как основы жизни в тюркоязычной лингвокультуре / Э.Э. Бараташвили // Интеграционные процессы в науке, образовании и аграрном производстве - залог успешного развития АПК : материалы Междунар. науч. конф. г. Волгоград, 25Ч27 янв. 2011 г. Ч Волгограда: ИПК Нива, 2011. Ч Т.аIV. Ч С. 286Ч288 (0,2 п.л.).

8. Бараташвили, Э.Э. Лингвосемиотика тюркоязычного глюттонического ритуала / Э.Э. Бараташвили // Аграрная наука - основы успешного развития АПК и сохранения экосистем : материалы Междунар. науч. конф. г. Волгоград, 31 янв. Ч 2 февр. 2012 г. Ч Волгоград : ИПК Нива, 2012. Ч Т. IV. Ч  С. 426Ч429 (0,3 п.л.).

9. Бараташвили, Э.Э. Паремиология гостеприимства в тюркоязычной застольной коммуникации / Э.Э. Бараташвили // Межкультурная коммуникация: социальный, медицинский и лингвистический аспектыа: материалы Междунар. науч. конф. г. Курск, 11 апр. 2012 г. Ч Курска: КГМУ, 2012 (0,5 п.л.).

БАРАТАШВИЛИ Эльмира Энверовна

ИНГВОСЕМИОТИКА
ГЛЮТТОНИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ

(на материале тюркоязычного
гастрономического дискурса)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук

Подписано к печати 10.01.12. Формат 60×84/16. Печать офс. Бум. офс.
Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж 110 экз. Заказ  .

Издательство ВГСПУ Перемена

Типография Издательства ВГСПУ Перемена

400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27


1 Используется турецкое написание лексемы, выступающей в качестве имени концепта и концептосферы Пища / еда.

2 Термин А.В. Олянича (2007): глюттонимами именуются собственно знаки пищи и ее компонентов.

3 Термин Г.С. Клычкова (1968).

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии