Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии  

На правах рукописи

Барковский Геннадий Францевич

КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВАНИЯ

ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФИИ ХОЗЯЙСТВА

09.00.11 - социальная философия

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

Санкт-Петербург - 2011

Работа выполнена на кафедре философии государственного

образовательного учреждения высшего профессионального образования Российский государственный педагогический университет

имени А.И. Герцена

Научный консультант:                доктор философских наук, профессор

Стрельченко Василий Иванович

Официальные оппоненты:        доктор философских наук, профессор

Балахонский Виталий Витальевич;

доктор философских наук, профессор

Кирвель Чеслав Станиславович

доктор философских наук, профессор,

Осипов Игорь Дмитриевич;

Ведущая организация:                  ГОУ ВПО Санкт-Петербургский

государственный университет экономики иафинансов

Защита состоится 27 января 2012 г. в 14 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д.212.199.24 при Российском государственном педагогическом университете имени А.И. Герцена по адресу: 197046, Санкт-Петербург, ул. Малая Посадская, д. 26, ауд. 317.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена.

Автореферат разослан декабря 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор философских наук, доцент                                 А.М. Соколов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена необходимостью социально-философского исследования трансформационных процессов в России последних десятилетий, связанных с переходом общества к качественно новой модели развития, открывающей перспективы интеграции в мировой экономической системе, и одновременно усиливающей поиск культурно-цивилизационных оснований хозяйствования. Указанные тенденции повышают значимость социально-философского анализа, предметом которого является мир как хозяйство, формирующий ценностно-смысловое отношение человека к труду, капиталу, свободе, необходимости и т.п.

Философия хозяйства, получившая концептуальное формление в связи с русским национальным типом самосознания, христианской этикой труда, идеалами соборности, сложилась в кризисный для Российской империи период разложения феодально-крепостнического строя и трансформации патриархального экономического сознания в буржуазное и капиталистическое. Именно в такой общественно-исторической ситуации, усугубленной надвигающимся крахом монархии и появлением новых форм коллективной собственности, смыслов труда и капитала, в 1912 году выходит в свет Философия хозяйства С.Н. Булгакова, который на защите докторской диссертации подчеркнет: Мы живем в эпоху обостренной экономической рефлексии, напряженного и утонченного экономического самосознания, когда вопросы экономического бытия властно заняли в мысли и чувстве одно из первых мест.1 Отсюда берет начало критика экономического материализма, альтернативной формой которому станет философия хозяйства.

Спустя сто лет Россия вновь оказалась на перепутье между старым и новым типом общества, между экономической системой, интегрированной в мировой финансовый рынок, и национальным хозяйством; между экономиксом и философией хозяйства как методами познания хозяйственно-экономической деятельности человека. Востребованность социально-философского дискурса о мире как хозяйстве очевидна, тем более, что в его методологическом инструментарии аккумулированы традиции преемственности русской религиозной философии и современной российской национальной доктрины хозяйствования. Интерес к философии хозяйства повышен и со стороны теории экономики, ощущающей избыток математических средств познания идеальных сущностей, таких, как экономический мотив, экономическое поведение, экономическое сознание, и на фоне этого недостаток способов понимания, целостного осмысления экономической действительности как мира хозяйства.

Повышение роли социально-философского знания связано с установлением господства информационно-коммуникативных отношений, влияющих на развитие мировой хозяйственной системы как виртуальной реальности - бытия без денег, труда и субъекта, мира вторичных сущностей, обесценивающих творческое начало в человеке. Такая экзистенциальная угроза способствует поиску путей сохранения человеческой идентичности, выраженной и в способности к хозяйственной деятельности, к созиданию всеобщего блага.

Философия хозяйства на современном этапе своего развития как интеллектуальная новация актуализирует темы свободы и необходимости, богатства, добра, справедливости, собственности, капитала и др., в их самобытном культурно-цивилизационном контексте.

Необходимость установления концептуальных связей философии хозяйства с другими науками связана с решением задач о перспективах развития России, имеющей уникальный и отличный от других культур и цивилизаций опыт ведения хозяйства, распределения ролей между хозяйственными субъектами, включая государство, особую ментальность в трудовых отношениях, патриархальную ценностно-смысловую позицию по отношению к богатству, накоплению, социальной справедливости.

Таким образом, философия хозяйства выполняет важную роль в конструировании социальной реальности как мира хозяйства, имеющего национальное и историческое своеобразие и собственную логику развития, определяющие основные принципы вхождения в современную мировую экономическую систему, что актуализирует исследовательскую цель построения целостной социально-философской концепции национальной системы хозяйствования.

Степень научной разработанности проблемы. В античной философии основные идеи о ведении хозяйства получили свое распространение с трактата Ксенофонта Домострой, однако только Аристотель придал этой идее завершенный вид, обосновав отличия экономики от хрематистики, ставшие парадигмальным основанием для теории экономики и философии хозяйства.

В период европейского средневековья тема хозяйства, подобно остальным философским проблемам, получила теологическое оформление. Фома Аквинский рассматривал хозяйство как прямое следствие божественного плана мирового устройства, а хозяйственную деятельность человека как религиозный долг, что перекликается с общей идеей хозяйства в русской религиозной философии.

Дальнейшее развитие философии в Новое время привело к отмежеванию от нее области экономического знания, базирующегося на материалистическом понимании хозяйственной деятельности человека, что способствовало появлению политической экономии как альтернативы метафизической модели хозяйствования и определило сущность классических постулатов экономической теории, представленных работами А.Смита и Д.Рикардо, трактующих экономику как аналог хрематистики Аристотеля. В этот период экономика развивается как самодостаточная и наиболее важная из всех остальных сфер хозяйства.

Окончательный разрыв экономической теории и философии хозяйства происходит в результате смещения смысла экономической деятельности, интерпретируемой исключительно как способности использования людьми ограниченных ресурсов для производства благ и распределения их посредством обмена между членами общества; на этом была выстроена неоклассическая теория, экономическая доктрина марксизма, монетаризма, кейнсианства и др.

В ХХ веке философия хозяйства развивается в контексте социального знания как вид национальной рефлексии, в связи с чем хозяйство и экономическая деятельность превращаются в феномены ментальности, религии, о чем свидетельствуют работы М. Вебера, В. Зомбарта, Г. Шмоллера, Г. Зиммеля. Особое внимание обращается на истоки хозяйствования, специфику его духа, идеальную и мировоззренческую составляющую, влияющие на развитие определенного типа экономики и соответствующей ей модели лэкономического человека.

В русской религиозной философии конца XIX - начала XX вв. философии хозяйства придается самостоятельный статус, она противопоставляется материализму и механицизму, ее предмет конкретизируется в связи с духовными особенностями субъектов хозяйствования. Одним из первых к философской рефлексии русского типа хозяйства приходит А.С. Хомяков, признававший его лорганичность сложившемуся быту, отношениям, ценностям народа. Существенный вклад в развитие подобной идеи хозяйства внесли также Н.К. Михайловский, разработавший учение о цельности и полноте личности и метафизики природы; П.А. Флоренский, представивший концепцию всеединства как основы космического хозяйства и теорию реалистического (трудового) отношения к миру; С.Н. Трубецкой, предложивший учение об универсальном субъекте; евразийцы (П.Н. Савицкий, Н.С. Трубецкой, Г.В. Флоровский, П.Н. Сувчинский, Л.П. Карсавин), именующие Россию особой географической и культурно-исторической территорией, третьим континентом, наряду с Европой и Азией; П.Б. Струве, выдвинувший идею метафизичности бытия; А.А. Богданов, создавший учение об организационных процессах и творческом изменении бытия - тектологию; Н.Д Кондратьев, изучавший проблемы статики и динамики хозяйства; П.И. Новгородцев, рассматривавший проблемы взаимоотношений абсолютного и относительного в осуществлении общественного идеала, а также нравственные перспективы эволюции; М.И. Туган-Барановский, исследовавший различные уровни и формы организации хозяйства, занимавшийся проблемой личного и безличного в хозяйстве и обосновавший роль деятельностного подхода; В.И. Вернадский, видевший в хозяйственной деятельности человека признаки ноосферного явления; Н.Ф. Федоров, обосновавший идею онтологизации ума и рассматривающий мир как единое космическое хозяйство и Н.А. Бердяев, положивший в основу учения о хозяйстве идею онтологизации личности.

Наиболее полно концептуализировал философию хозяйства С.Н. Булгаков, наделил методологическим смыслом, отличающим ее от экономической теории, политической экономики и прочих наук об экономической жизни общества, что привело к разделению категорий хозяйство и лэкономика, а вместе с этим и к метафизическому пониманию идеи хозяйствования в контексте божественного творения мира и человека.

Для него был характерен религиозно-этический максимализм в истолковании природы труда, собственности, денег, справедливости, что напрямую связывалось с истоками русской культуры, ее идеалами соборности. Он был убежден, что ценности и смыслы, сохранившиеся в культурном опыте поколений, обусловливают поведение человека в сфере хозяйства. Подобная позиция определила имя С.Н. Булгакова в одном ряду с М. Вебером, В. Зомбартом и др. исследователями, отказавшимися от механистической и рационалистической парадигмы понимания хозяйственно-экономической деятельности человека.

В современной западной мысли аналогом философии хозяйства можно считать институциональную теорию, расположившуюся на стыке экономической теории, философии, истории, права, ее основным понятием является линститут, под которым понимают правила, нормы, регулирующие поведение человека, создающие условия для его стабильного существования и воспроизводства; господствующий способ мышления, а также стереотипы поведения, общественные привычки, народные предрассудки; коллективные действия по контролю, освобождению и расширению индивидуального действия; структуру экономического механизма; словесный символ для лучшего обозначения группы общественных обычаев. Представителями данного направления являются Т. Веблен, У. Гамильтон, Дж.Р. Коммонс, У.С. Митчелл, Д. Норт, Д. Фостер, Дж.М. Ходжсон.

В современной европейской социально-философской традиции сложилось несколько основных направлений интерпретации хозяйства в контексте экономической системы индустриального общества - это социально-технологический подход (Д. Белл, Э. Тоффлер); культурно-социологический (Г. Зиммель, П. Козловски, А. Тойнби, О. Шпенглер); структурно-функциональный (Т. Парсонс); гуманистический (Т. Адорно, Г. Маркузе, Э. Фромм, Ю. Хабермас).

В российской версии философии хозяйства, методологически дистанцированной от теории экономики, политэкономии, эконимикса и реализующей общий замысел о мире хозяйства, оформились несколько научных школ, представленных Ю.М. Осиповым, приверженцем консервативных взглядов о метафизике хозяйства; Л.А. Тутовым, сторонником социологической теории хозяйства как сферы управления; А. Сорочайкиным, отстаивающим позиции сходства предмета и задач философии хозяйства как философии экономики.

Исследователи, подвергающие анализу область междисциплинарных проблем, например, А.И. Самсин, П.А. Рачков считают дискуссию о наименованиях дисциплины несущественной, доказывая, что для изучения вопросов конкретно-научного знания философия применяет лишь свой инструментарий, но при этом довольно легко обнаруживается сходство предметов знания в экономической социологии, экономической психологии и экономической философии как особого вида рефлексии общих вопросов и поиска метасмыслов. А.И. Субетто, В.В. Чекмарев выделяют системные и структурно-функциональные связи хозяйства и экономической системы, что позволяет задать достаточно стройную категориальную сетку понятий, используемых в философии хозяйства.

С. Кара-Мурза, М.Р. Элоян убеждены в том, что философия хозяйства является не просто одним из лучших образцов русской философии, но именно в ней она преодолела национальные границы и заявила о себе как мировая философия, а в исследовании А.А. Погребняк обсуждаются проблемы тематического горизонта современной философии хозяйства, продолжающей традиции русской философии, для которой характерно решать вопросы об основаниях хозяйства как определенного рода сущего. В этом же предметном поле находятся исследования этических, религиозно-нравственных основ хозяйственной деятельности человека, авторами которых являются А.В. Иванов, Н.А. Макашева, Г.В. Фадейчева, Д.Ю. Миропольский и др.

В целом, плюрализм методологических подходов к определению сущности хозяйства, сложившихся в философии и социально-гуманитарном знании, затрудняет построение социально-философской концепции хозяйства, включающей не только методологический и теоретический уровень познания, но и требующей философских обобщений эмпирического материала, что актуализирует заявленную тему исследования как крупную социально-философскую проблему, имеющую важное социокультурное значение для поиска духовных ориентиров развития современной России в сообществе мировых цивилизаций.

Объектом диссертационного исследования является мир хозяйства в его культурно-цивилизационной самобытности и универсальности, а предметом - отечественная философия хозяйства как опыт духовного осмысления преобразующей деятельности человека.

Цель диссертации состоит в социально-философском обосновании культурной и цивилизационной форм российской национальной системы хозяйствования.

Реализация поставленной цели осуществляется решением следующих задач:

- определить предметное поле философии хозяйства и основные этапы ее развития;

- выявить динамику гносеологических форм философии хозяйства, отличающих ее от системы экономических знаний;

- концептуализировать хозяйственную деятельность человека в категориях культурно-цивилизационных отличий;

- сравнить антропологические модели лэкономического человека и человека хозяйствующего в системе культурно-цивилизационных констант;

- обосновать определяющую роль православной этики труда в русском национальном типе управления хозяйственной деятельностью;

- продемонстрировать связь хозяйственной деятельности человека с культурно-цивилизационным пространством его жизнедеятельности;

- критически оценить перспективы российского хозяйства в глобальном экономическом пространстве;

- дать социально-философский анализ процессам приватизации и социальной трансформации российского общества в постсоветский период развития хозяйства;

- систематизировать ценностно-смысловые и моральные принципы функционирования современного российского предпринимательства и бизнеса как новых институциональных форм хозяйствования.

Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составляют основные принципы философии хозяйства как феномена истории и культуры, заключающего духовный опыт народов и систему ценностных ориентаций, определяющих тип хозяйственного поведения, способы управления хозяйством и отношение к природным ресурсам. В социально-философской концепции хозяйства они характеризуют наиболее типичные формы проявления культурной самобытности хозяйственного бытия, отраженные на уровне российской национальной системы хозяйствования. Необходимость исследования мира хозяйства как целостности обусловила применение метода системно-структурного анализа.

Метод определения морфологических типов культуры был востребован для социально-философского анализа и типологии моделей хозяйственной деятельности человека, в связи с чем сделаны концептуальные выводы об антиномии картин мира лэкономического человека и человека хозяйствующего, обусловливающих различные типы рациональности поведения хозяйствующих субъектов.

Социально-философское обоснование религиозных и нравственных императивов труда дано в соответствии с методом этического плюрализма при сравнении этики протестантизма с капитализмом, православной и трудовой этики общины.

Особенности трансформации собственности в современной России выявлены на основе использования дескриптивного метода исторических фактов, что соответствует принципам социально-философской инноватики как методологического подхода в современных междисциплинарных исследованиях.

Социально-философский анализ влияния культурных, исторических, геополитических факторов на организацию пространства российского типа хозяйства, деформированного в условиях глобализации, коррелирует с методологической позицией А.Г. Дугина, а также согласуется с пониманием культурно-исторической судьбы и места хозяйства России в мире А.С. Панарина, М.А. Пивоварова, A.M. Селезнева, Ю.В. Яковец.

Прикладные вопросы философии хозяйства освещены в связи с анализом приватизационного процесса, исследование которого проводилось методами философской инноватики, обозначенной в работах А.М.Старостина, что определило социально-философский контекст интерпретации различных документов, законов, подзаконных актов, регулировавших переход российского типа хозяйства к рынку и появлению новых форм собственности. Культурно-историческая атрибутика этики современного российского предпринимательства выявлена при социально-философском анализе общеевропейской тенденции социальной ответственности бизнеса, раскрытой в работах отечественных и зарубежных исследователей М. Суханека, Й. Шумпетера, Т.И. Заславской, Н.Н. Зарубиной, В.В. Радаева и др.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

1.        Определено предметное содержание философии хозяйства, зародившейся в античности как учение об антиномии экономики и хрематистики, а затем отделившейся от системы экономического знания и получившей теоретический статус особого типа духовной рефлексии социального бытия как творческой, преобразовательной деятельности человека.

2. Выявлена динамика основных гносеологических форм хозяйствования, указывающих на историческую и социокультурную обусловленность процесса познания и понимания ценностно-смыслового содержания хозяйственных отношений, практик ведения хозяйства, статуса и роли хозяйствующих субъектов.

3. Концептуализированы культурно-цивилизационные отличия хозяйственной деятельности человека в контексте его ментальности, религиозных убеждений, исторических условий, господства рациональных и нерациональных типов поведения и управления хозяйством.

4. Проведен компаративный социально-философский анализ наиболее распространенных антропологических моделей лэкономического человека и человека хозяйствующего в системе культурно-цивилизационных констант европейской рациональности и православной догматики.

5. Показана определяющая роль православной этики труда в становлении хозяйственных отношений на уровне индивида и коллектива, в оценочных суждениях богатства, собственности и денег, характеризующих русский национальный тип хозяйствования.

6. Доказана топонимическая связь территориального освоения мира с хозяйственной деятельностью человека, задающей границы культурно-цивилизационного пространства жизнедеятельности социума.

7. Построена социально-философская модель хозяйства как целостного, системного образования, включающего структурные уровни, представленные региональными, национальными типами хозяйства, этноэкономикой.

8. Выделены и типологизированы социально-философские проекты интеграции российского хозяйства в мировой экономической системе, иерархизированной от лцентра к периферии, дана критическая оценка его глобализационным перспективам и указаны альтернативные модели хозяйствования, соответствующие имперской геополитической стратегии.

9. Основные принципы отечественной философии хозяйства апробированы при решении прикладных проблем приватизации и социальной трансформации российского общества в постсоветский период.

10. Обоснованы принципы социальной ответственности, этики предпринимательства и бизнеса в условиях российского рынка как вида хозяйствования.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Теоретико-методологические принципы отечественной философии хозяйства базируются на социально-философских воззрениях о природе хозяйствования, научных парадигмах классической и неклассической рациональности об иерархических связях экономики с различными сферами общества, русских религиозных доктринах российского хозяйства,  соответствующих культурно-цивилизационной исследовательской программе.

2. В русской социально-философской традиции, основанной  С.Н. Булгаковым, хозяйство трактуется как онтологическая реальность, выступающая предметом духовной рефлексии о смысле жизни человечества, перспективах развития общества и назначении хозяйства, познание которого осуществляется в формах откровения, научной рациональности и философского знания.

3. Культурно-цивилизационная специфичность отечественной философии хозяйства заключается в доминировании нравственного, этического компонента, что позволяет интегрировать чувственный опыт, рациональное мышление, эстетическое восприятие, нравственные императивы и субъективное религиозное созерцание в единую картину мира хозяйствования.

4. Предметное содержание отечественной философии хозяйства обусловлено его антропологическим измерением, представленным моделями человека экономического в рациональной картине мира европейского прагматизма и человека хозяйствующего в православной догматике домостроительства как соборности и русского мессианства. Социальная природа первого заключена в постоянном стремлении к прибыли, второго - в достижении всеобщего блага.

5. Рациональность поведения субъекта управления хозяйством по модели общинности или артельности разрешала конфликт индивидуальных интересов  путем этической мотивации служения общему делу. В отличие от рационального субъекта экономической системы, свободного от конфликта ценностей личного и общественного благополучия, в православной труда утверждается принцип морального понуждения к труду, который подвергает критической оценке первостепенную значимость богатства, частной собственности, денег и распространяется на всех субъектов хозяйствования.

6. Экономическое пространство как социально-философская категория включает в себя представление о внеэкономических причинах его ограниченности, т.е. оно является целостной территорией хозяйственной деятельности населяющих ее народов в качестве субъектов социально-экономических и культурно-цивилизационных отношений. Культура как системообразующий элемент функционирования социума и хозяйства обеспечивает их существование, воспроизводство и развитие в рамках экономических действий, обладающих признаками цивилизационной идентичности.

7. Границы освоения экономического пространства как территории с определенным культурным типом хозяйствования обусловлены экономическим сознанием субъектов хозяйствования в различной степени специализации - обыденным и научным. Первое образовано конкретными представлениями о способах ведения хозяйства на основе сложившихся национальных традиций, второе обосновывает содержание экономической жизни общества и задает ценностно-смысловые (идеологические) ориентиры пространственного освоения мира хозяйствования.

8. В условиях глобальных экономических отношений формируется новая карта мира хозяйства, границы субъектов которого не совпадают с территориями национальных государств. Перспективы развития российского хозяйства - быть периферией или войти в сообщество национальных экономик сходного культурно-цивилизационного типа, что соответствует альтернативной геополитической модели глобализации без ламериканизации в рамках имперской стратегии развития.

9. Интеграция российского культурно-цивилизационного типа хозяйствования связана с его постсоветским транзитом к либерально-демократическим формам институционального взаимодействия, поддерживающим предпринимательство, бизнес и частную собственность, приватизацию и т.д. В связи с этим объектами исследования в современной отечественной философии хозяйства становятся модернизационные процессы, характеризующие переход традиционных форм хозяйствования к инновационным типам.

10. Сохранение культурно-цивилизационной специфики хозяйства в условиях глобализации актуализирует поиск духовных смыслов и ценностей труда, направленного на достижение общественного блага, что выступает этическим фундаментом нормирования, регулирования и контроля современного российского предпринимательства и бизнеса как инновационных институтов хозяйствования.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется концептуальными решениями в области социально-философского знания, касающимися выделения в качестве отдельного предмета исследования мира хозяйства как целостного бытия природы, культуры и общества, опосредующих развитие личности как творческого преобразователя действительности, постигающего и реализующего смысл жизни через хозяйственную деятельность. Концептуализация философии хозяйства свидетельствует о позитивной динамике развития социальной философии вопреки постмодернистскому проекту конца истории и человека. Философия хозяйства связывает культурный, исторический опыт познания мира и человека в единое целое, открывая широкие перспективы не только социально-философской рефлексии, но и всему социально-гуманитарному знанию. Философия хозяйства является одним из способов преодоления кризиса теории экономики, актуализируя значимость внеэкономических факторов, обусловливающих поведение человека в процессе хозяйственной деятельности.

В настоящее время философия хозяйства преодолела узкие рамки научно-исследовательской академичности, она включена в учебные программы подготовки будущих специалистов - философов, социологов, экономистов, менеджеров, что свидетельствует о ее потенциале в качестве нового образовательного проекта, формирующего и развивающего общекультурные и специальные компетенции. Поэтому полученные результаты исследования могут быть включены в содержание учебных программ подготовки специалистов, бакалавров, магистров и аспирантов в качестве самостоятельного учебного курса по философии хозяйства или являющегося частью эклективных курсов по институциональной экономике, национальной экономике, социологии экономики и хозяйства.

Результаты исследования могут стать основой для разработки концепций российского национального типа хозяйствования, стратегии устойчивого развития России, использоваться в просветительской деятельности государственных и общественных учреждений.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационной работы апробированы в образовательном процессе Краснодарского университета МВД России и Ростовского юридического института МВД России, докладывались и обсуждались на восьми международных, всероссийских и региональных научно-теоретических и научно-практических конференциях.

Материалы диссертации использовались при чтении авторских спецкурсов Экономическая безопасность России в условиях глобализации, Русская философия хозяйства.

Основные положения диссертационной работы изложены в тридцати восьми публикациях автора.

Структура диссертации обусловлена предметом, целью и задачами исследования и состоит из введения, четырех глав, четырнадцати параграфов, заключения и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, оценивается степень ее научной разработанности, определяются цели и задачи, методологическая основа, формулируются положения, выносимые на защиту, отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования, приводятся сведения об апробации его результатов.

В первой главе Отечественная философия хозяйства в системе научного знания (теоретико-методологический анализ), состоящей из трех параграфов, определяются методологические основы социально-философского исследования культурно-цивилизационной идентичности хозяйства с учетом исторического своеобразия его генезиса, обосновываются методологически значимые отличия социально-философского подхода к анализу хозяйства в сравнении с экономической теорией, предметом изучения в которой является прагматическая деятельность хозяйствующего субъекта.

В первом параграфе Генезис философии хозяйства и основные этапы ее развития выделены периоды концептуального оформления представлений о хозяйстве как совокупности результатов и продуктов труда, мотивационной обусловленности хозяйственной деятельности человека на уровне общественных ценностей, идеалов и смыслов, а также в пространстве исторического и культурного измерения мира хозяйства в целом.

Начальный период генезиса философии хозяйства, по мнению диссертанта,  касается социально-философского понимания природы хозяйствования. Исходное положение, отражающее классическую трактовку сущности хозяйственной жизни, сформулировано Ксенофонтом в трактате Домострой как мудрое следование установленному порядку соответствия вещей своим местам. Фундаментальное теоретическое обоснование императивам хозяйствования было дано Аристотелем, исходившим из приоритета политической жизни над прочими формами человеческого бытия, и противопоставившим хозяйство, буквально ойкономику - искусство управления хозяйством, хрематистике - искусству обогащения. Экономика, по мнению Аристотеля, занимает по отношению к политике заведомо подчиненное положение, так как только политикой выдвигается окончательный критерий полезности - возможность вести чисто созерцательную жизнь, адекватную природе блага.

В средневековый период развития философии хозяйства постулировалось догматическое значение хозяйствования в общем плане божественного замысла о мире и человеке, что не выходило за рамки преднаучной рефлексии экономики и хозяйства.

Начало концептуальных изменений в представлениях о хозяйстве в духе хрематистики, по мнению диссертанта, относится к эпохе Просвещения и Новому времени, когда сложились основные школы классической экономической мысли, отделившиеся от философского знания, а также произошло становление политической экономии, занимающейся вопросами производительной и непроизводительной деятельности, природой и источниками богатства. При этом для основателей политэкономии А. Смита и Д. Рикардо экономика оставалась синонимом хрематистики, поскольку создавалась как наука о сущности и причинах богатства.

Следующий период характеризует смену политической экономии научной теорией экономики, обоснованной первоначально в фундаментальных трудах К. Маркса и затем концептуализированной в современной институциональной экономической доктрине.

В качестве отдельного этапа развития социально-философской теории хозяйства диссертант выделяет период в конце ХIХ - первой половине XX века, соответствующий времени появления альтернативы хрематистике, воплощенной в работах М. Вебера, В. Зомбарта, Г. Шмоллера, Г. Зиммеля и др., определяющих хозяйство как многофакторное образование, подверженное психологическим, социальным, ценностным, институциональным факторам воздействия. Особое место отводилось анализу так называемого духа капиталистического хозяйства, под которым понималась совокупность душевных свойств и функций, сопровождающих хозяйствование.

В западной традиции развития философии хозяйства акцентировались религиозно-метафизические предпосылки хозяйственной жизни народов. По мнению диссертанта, М. Вебер и В. Зомбарт свели духовный фактор к этике и являются одними из основоположников этической экономии, тогда как в русской философской традиции С.Н. Булгаков впервые выделил религиозно-метафизические предпосылки хозяйствования в качестве самостоятельного объекта нового исследовательского направления, принципиально отличающегося от этической экономии.

Диссертант утверждает, что С.Н. Булгаков придал философии хозяйства статус философско-методологического знания и доказал правомерность идеи мира как хозяйства. Другим его важным достижением стало заключение о недопущении смешения общефилософских понятий и специальных экономических терминов, что приводит к искаженному пониманию хозяйственных процессов.

В советский период философия хозяйства не имела концептуального развития в рамках традиции, основанной С.Н.Булгаковым, и существовала как фрагментарное, ракурсное, вспомогательное знание, хозяйственно-философский подход, по мнению диссертанта, отчасти проявлялся в теоретической экономии и обществоведении.

Постсоветский период развития философии хозяйства анализируется наиболее подробно, что обусловлено парадигмальным сдвигом в отечественной философии. После переиздания работ С.Н. Булгакова, А.А. Богданова, Н.А. Бердяева, П.А. Сорокина, Н.Д. Кондратьева, В.Н. Вернадского и др. русских мыслителей, по мнению диссертанта, возникли теоретико-методологические предпосылки для становления философии хозяйства в качестве самостоятельной отрасли социально-философского знания.

В целом, по мнению диссертанта, в социальной философии сложились несколько ключевых подходов к пониманию предметного статуса философии хозяйства: междисциплинарный, трактующий ее как область синтетического знания, возникшего на стыке экономики, политологии, социологии, этнологии, истории; консервативный, опирающийся на традиции русской религиозной философии хозяйства; фундаментальный, обосновывающий ее значение как методологической основы экономической теории, а также постулирующий их предметную близость.

Во втором параграфе Предметное поле философии хозяйства: проблемы определения устанавливается связь социально-философской концептуализации хозяйства с поиском перспектив развития российского общества и государства, что выдвигает на первый план исследования культурно-цивилизационные основания теории хозяйствования.

В ходе социально-философского анализа направлений и школ отечественной философии хозяйства диссертант демонстрирует методологические и мировоззренческие отличия, получившие развитие у модернистов, (сторонников неолиберализма и неоинституционализма)  и традиционалистов, предпочитающих поиск оригинальной теории национальной экономики, отвечающей ментальным характеристикам русского типа хозяйствования.

Традиционализм в социально-философской теории хозяйства методологически связан с его антропологическим измерением, что подтверждается выводами С.Н. Булгакова, Н.Ф. Федорова, Н.А. Бердяева. Интересы современной экономической теории, обслуживающей запросы прикладной науки, связаны с материальным потреблением и получением сугубо прагматических экономических результатов (прибыль, расширение производства, успех в рекламной компании и т.д.), тогда как базисом рачительного хозяйствования, по С.Н. Булгакову, является трудовой процесс, имеющий самостоятельную и положительную ценность, а также творческое преображение окружающего мира.

Понимаемое таким образом хозяйство принципиально отличается от его позитивистской трактовки, которая укладывается в рамки идеологии потребительства и образа человека, зависимого от стремления безгранично удовлетворять растущие потребности в комфорте, чувственном удовольствии и т.д.

Таким образом, предметное поле философии хозяйства определяется диссертантом с учетом нескольких его контекстов: понимания жизни человека как способа самоактуализации личности в хозяйствовании; истолкования природы как ресурса хозяйственной, творческой деятельности человека и общества; интерпретации преобразующей роли человека как активного деятеля, вносящего раскол, дисгармонию в существующую действительность; анализа антиномии сохранения и трат в хозяйственном отношении к миру; соотношения уровня притязаний, потребностей, целей и средств к их достижению, удовлетворению.

Существенное значение для определения предмета отечественной философии хозяйства, по мнению диссертанта, имеет дискуссия о смысловых отличиях понятий лэкономика и хозяйство в предметном поле философии хозяйства, философии экономики и теории экономики. Диссертант сравнивает позиции Ю.М. Осипова и А.И. Субетто. По мнению Ю.М. Осипова, понятие хозяйство шире по объему и богаче по смыслам: экономика лишь наиболее распространенная, но не редуцируемая к нему форма хозяйства, возникшая в период появления государств, товарообмена и денег, она может быть только стоимостной, товарной формой хозяйства, т.е. связанной с рынком товарно-денежных отношений.

Альтернативная позиция принадлежит А.И. Субетто, который исходит из дефиниций экономики как способа природопользования человеком и обществом с целью воспроизводства жизни; как формы хозяйствования на основе труда; как стоимостной (товарно-денежной) формы ведения хозяйства; как системы отношений, обеспечивающей организацию производства, распределения на основе обмена, потребления с целью удовлетворения потребностей человека в производимых благах; как институциональной организации хозяйства; как вида деятельности, базирующегося на принципе максимизации прибыли (выгоды) при минимизации затрат и существующих ограничений на потребление ресурсов; как формы воспроизводства жизни на основе производства вещества, энергии и информации; как энергообмена между человечеством и природой.

По мнению диссертанта, плодотворность данной дискуссии состоит не только в уточнении категориального аппарата философии хозяйства, но и в обращении к метафизическому смыслу понятия хозяйства в условиях приоритетности экономики как формы актуального бытия человека и общества. В предложенной аргументации Ю.М. Осипова, по мнению диссертанта, ценным является поиск априорных начал, того, что является глубоко сакральным в творческом замысле человека об антропологизации природы. Именно метафизика очеловечивания природы присутствует в рассуждениях о примате хозяйства над экономикой, т.к. последняя лишена сакрального компонента, по крайней мере, в русской духовной культуре.

В третьем параграфе Гносеологические формы философии хозяйства диссертант решает задачу классификации познавательных форм философии хозяйства в современной российской традиции, представленной работами Ю.М. Осипова, Л.А. Тутова, А. Сорочайкина и др., в которых утверждается что проблема метода, средств познания в философии хозяйства не может быть сведена к унифицированной типологии гносеологического инструментария, а подлежит дифференциации согласно сложившимся приоритетам в понимании ее сущности.

На основе социально-философской концепции Л.А. Тутова, раскрывающей специфику категориального аппарата философии хозяйства, диссертант анализирует проблемы свободы, необходимости, труда, собственности в контексте отечественной культурно-цивилизационной идентичности и делает вывод о том, что в философии хозяйства отношение к объекту опосредовано отношением к другому субъекту, которое включает в себя процесс понимания как способ выражения ценностно-смыслового содержания духовной и материальной жизни. Такой подход предполагает активность субъекта в процессе познания хозяйственных явлений и во взаимоотношениях с другими субъектами; признание интеллектуальной и хозяйственной свободы других личностей; уважение достоинства и права на всестороннее развитие людей; ответственность каждого мыслящего индивида за себя и за всех.

Опираясь на методологическую позицию Ю.М.Осипова о философии хозяйства как сферы познания не столько конкретной хозяйственной практики самой по себе в ее обособленном существовании, сколько о совокупности всего сущего, диссертант анализирует холистическую модель хозяйства как одну из фундаментальных гносеологических форм этой области знания. Гносеологическое содержание философии хозяйства отражается в предметном освоении разных областей знания и направлений общественной мысли: классической политэкономии, неоклассической теории, марксизма, институционализма, трансцендентализма, мистического реализма, космизма и т.д.

Русская религиозная философия, по мнению диссертанта, явилась гносеологической доминантой для мыслителей конца XIX - начала ХХ вв., таких как Н.А. Бердяев, П.А. Флоренский, Н.Ф. Федоров, В.С. Соловьев, Н.О. Лосский и др., связавших общемировую проблематику философии с решением проблем, актуальных для русского самосознания, а именно - с русской идеей, соборностью, коллективизмом, повлиявших на смысловой контекст понимания сущности хозяйства, нивелированный парадигмой экономикса в классической западноевропейской философии. При этом философия хозяйства некоторыми современными исследователями определяется одним из лучших образцов русской философии, благодаря которому она преодолела национальные границы и заявила о себе как мировая философия.

Как показывает диссертант, степень конвергенции национального и мирового в философии хозяйства может оспариваться, но главное - это ее гносеологическая заданность русским религиозно-философским дискурсом. Тематическая стройность и одновременная сложность философии хозяйства обусловливается контекстуальным полем русской национальной идеи о своеобразии исторической судьбы России, а также непохожести ее хозяйственного бытия.

Гносеологическая атрибутика философии хозяйства в данном случае включает в себя комплекс антропологических учений с ярко выраженной доминацией нравственного, этического компонента. В большинстве философских сочинений о хозяйстве, отмечает диссертант, русские мыслители дополняют антропологизм морализмом, оставляя на заднем плане собственно гносеологическую задачу - получение знания о хозяйственной жизни, поскольку избранные ими методы хоть и допускают процедуру интуитивного созерцания субъектов, но определяются верой. Это позволяет сочетать чувственный опыт, рациональное мышление, эстетическое восприятие, нравственный опыт и субъективное религиозное созерцание.

В заключение первой главы отмечено, что современная интерпретация философии хозяйства в русской религиозно-философской традиции имеет немало сторонников и все чаще рассматривается как своего рода идеология русского пути развития не только общества, но и государства в целом, обладающая достаточным потенциалом для определения стратегии развития российской экономической системы в рамках модернизационных рисков. Анализ особенностей генезиса идей философии хозяйства дает основание считать последнюю видом социально-философского знания, имеющего системные связи с антропологией и аксиологией, с религиозной философией, что позволяет сформировать целостное представление о сущности хозяйства человека, взятого в историческом, ментально-психологическом, культурно-цивилизационном контекстах, где экономическое бытие выступает одной из форм хозяйственной деятельности.

Во второй главе Философия хозяйства в российском культурно-цивилизационном контексте, состоящей из четырех параграфов, выделены культурно-цивилизационные отличия хозяйственной деятельности человека в контексте его ментальности, религиозных убеждений, исторических условий, господства рациональных или нерациональных типов поведения и управления хозяйством, а также проведен компаративный анализ наиболее распространенных антропологических моделей лэкономического человека и человека хозяйствующего в системе мировоззренческих констант европейской рациональности и православной догматики об этике труда в хозяйственных отношениях.

В первом параграфе Социально-философская концептуализация культурно-цивилизационных оснований деятельности человека хозяйствующего обоснованы принципы организации и управления хозяйством в контексте моделей человека экономического и человека хозяйствующего, объясняющих отличия ценностно-смысловых установок и мотивов хозяйственной деятельности. При проведении компаративного анализа данных моделей диссертант обращается к генезису научного экономического и социально-философского дискурсов с целью концептуализации смысла понятия рационального максимизатора полезности как научной метафоры человека экономического.

При этом определяются ключевые признаки модели человека экономического как антипода модели человека хозяйствующего, выступающего идеальным альтруистом, стремящимся к осуществлению идеи общественного блага. В неоклассическом направлении экономической теории первая модель предполагает реализацию субъектом неограниченных потребностей в ситуации ограниченности ресурсов, наличия рационального выбора предпочтений при достижении альтернативных благ и максимизации полезности. Экономические мотивы выгоды и стоимости обусловливают рациональный стиль хозяйственного поведения субъекта. Признание людей эгоистическими индивидами, мотивированными только собственными интересами, восходит к философским положениям Т. Гоббса, а также к принципам утилитаристской этики И. Бентама, предполагающих возможность количественного измерения различных удовольствий и страданий, калькуляции их итоговой суммы как результата определенного действия. 

Диссертант классифицирует социальные признаки человека экономического как продукта рыночных отношений, свободно действующего эгоиста-индивида индустриального и постиндустриального общества: в повседневном бытии человека экономического происходит замена мира хозяйства на мир потребления; человек превращается в функцию процесса потребления; цель экономической деятельности сводится к удовлетворению никогда не насыщаемых экономических потребностей; многообразие мира общественных потребностей редуцируется к устойчивой доминанте материальных потребностей индивида; такой человек постоянно сравнивает предельные издержки и предельные выгоды, что есть проявление его экономического мышления и крайнего индивидуализма, воплотившегося в социально-политических идеалах либерализма современного западного общества.

По мнению диссертанта, в российской экономической жизни такая модель человека не получила широкого распространения и выступала на уровне заимствованного идеала, поскольку сказывалось влияние нерациональных мотивов хозяйственной деятельности, коллективистских императивов и стереотипов. В России исторически формировалась модель человека хозяйствующего, которую диссертант связывает с распространением идеалов панморализма и религиозности, характеризующих русский общинный уклад хозяйства и российскую национальную экономику дорыночного периода. Русская версия философии хозяйства отрицала центральную антропологическую догму политиэкономии - модель лэкономического человека как атомарного свободного рационального индивида, выдвигая концепцию человека хозяйствующего. В православной трактовке он воплощал человечество, исполняющее волю творца в обустройстве мира, а в советской идеологической доктрине он воплощал собой волю народа, исполняющего заветы вождя. Отсюда следовало обращение к выявлению соборных основ хозяйственной деятельности русского народа, исключающее индивидуализм, эгоизм и стремление к обогащению.

Отличительные признаки каждой из антропологических моделей обусловлены, по мнению диссертанта, господствующим типом культуры, о чем свидетельствуют позиции М. Вебера, В. Зомбарта, Г. Шмоллера и др. Духовной основой человека экономического является протестантизм, поэтому данная модель не могла быть адаптирована к русской почве, где господствовал православный идеал человека-хозяина, несущего личную ответственность за судьбу всего человечества, своего народа. Таким образом тип хозяйствующего субъекта определяется духовными основами культуры и общества.

Во втором параграфе Культур-антропологическое измерение философии хозяйства конкретизированы принципы культурно-цивилизационной идентичности хозяйственной практики как вида социальной деятельности, актуализирующей смысложизненные ориентации личности.

Диссертант показывает, что русский национальный образ мира и человека в хозяйственной антропологии формируется под влиянием холистического принципа, для которого характерно видение целостного процесса хозяйственной деятельности как сознательного акта преобразования мира, подчиненного идеальным целям, сверхзадачам, лежащим в плоскости духа и веры.

При этом устанавливается мотивационная направленность человека хозяйствующего, для которого хозяйственная деятельность - это актуализация смысла жизни в соизмерении со всем человечеством, она масштабна и предназначается для вечного миросозидания. В такой картине мира, утверждает диссертант, человек иначе мыслит свое место в природе: он не завоевывает ее путем присвоения естественных богатств для удовлетворения потребностей, а творит природный мир по образу самого себя. К природе он относится как к самому себе - не причиняя вреда, что обусловлено моральным императивом, а не эгоистическими соображениями.

Диссертант проводит социально-философский анализ категории деятельности в контексте экономической и хозяйственной модели поведения, что дает основание для выявления ее культурно-цивилизационной идентичности. Диссертант утверждает, что разные антропологические модели (лчеловека экономического и человека хозяйствующего) являются базой для различного описания  экономического поведения, к которому принято относить все многообразие человеческой активности, вызванное его участием в экономических отношениях, возникающих в процессе производства, распределения, обмена и потребления благ, созданных в результате общественного разделения труда. Экономическое поведение, согласно интерпретации экономического действия М. Вебера, направлено на достижение рациональных экономических целей - выгоды, прибыли и т.п., тогда как хозяйственная деятельность, хозяйственное поведение, по мнению диссертанта, могут быть направлены на экономические цели и достигать их неэкономическими методами, так же быть обусловленными неэкономическими мотивами в экономических отношениях, опираясь на ментальные соображения, традиции, веру, убеждения, т.е. на совокупность иррациональных факторов.

Диссертант показывает, что в зарубежной экономической теории представлены как концепции рационального экономического поведения (английской классической школы, маржинализма и неоклассического направления), так и концепции иррационального типа экономического поведения с учетом особенностей человека хозяйствующего (исторической школы, институционализма). В них утверждается, что человек не всегда стремится к определенной выгоде экономических действий, по крайней мере, она может измеряться неэкономическими показателями: помимо дохода и богатства в цели иррационального экономического поведения может входить поддержание моральных, национальных, религиозных и культурных традиций, бездоходное альтруистическое действие и т.д.

Тем не менее, диссертант отмечает, что несмотря на некоторое сходство подходов в выявлении нерациональных факторов развития экономики, в частности, капитализма, в отечественной философии хозяйства экономика не выводится из религии, а решается вопрос - соответствует ли тип российского хозяйства основам религиозного, православного мировоззрения. Протестантская версия трактует хозяйство как следствие особой этической программы, заключенной в логике добрых дел, а православие видит в нем исключительно религиозную в онтологическим плане сущность, т.к. хозяйство - это надмировое и надисторическое образование, оно имеет сакральные истоки, в отличие от его интерпретации в католицизме и протестантизме, где хозяйство носит исключительно исторический и мирской характер.

На основе концепции хозяйства С.Н. Булгакова диссертант объясняет отличие экономического поведения от хозяйственной деятельности, согласно которой существует два господствующих типа отношений к миру хозяйственной жизни - это механически-утилитарный и религиозный. В первом типе отношений акцент сделан на материальное потребление и получение прагматических экономических результатов, во втором - на творческое преображение окружающего мира, и переделывание природы в соответствии с материальными потребностями личности.

Человек хозяйствующий мотивирован минимизацией своих материальных потребностей, что является для него одним из способов достижения духовной свободы и высвобождения творческой энергии для созидания социального значимого продукта. Речь идет об иной ориентации сознания - ни одна из потребностей и способов ее удовлетворения не должны приводить к духовному упадку, нравственной деградации личности. Для этого пределом роста потребностей должно быть внутреннее чувство меры, сформированное представлением человека о своем предназначении в мире.

Поэтому, по мнению диссертанта, хозяйствование по своему смыслу оказывается шире любой экономической деятельности, т.к. оно ставит перед собой сверхцель, определяющую смысл жизни человека как божьего существа, умеющего усмирять плоть ради высвобождения духа. И если идеология потребительства культивирует зависимость от телесно-психологических привычек, то идея рачительного хозяйствования обосновывает необходимость избавления от них ради духовного роста.

В заключение диссертант утверждает, что экономическое сознание и хозяйственное самосознание имеют разные этические императивы. В системе экономических отношений господствует рационализм, при котором этика существует в основном как трудовой кодекс, предназначенный для разрешения споров о выгоде и пользе. В мире хозяйствования доминирует духовная этика, определяющая не только внешнюю сторону поведения личности, но и регулирующая ее внутренние переживания. Поэтому вслед за С.Н. Булгаковым современные отечественные идеологи русской традиции философии хозяйствования признают тотальность мира как хозяйства, а вместе с этим и главенствующую роль хозяйственной религиозной этики, распространяемой и на чисто экономические сферы, например, предпринимательство и бизнес.

В третьем параграфе Рациональность поведения субъекта управления хозяйством: социально-философский анализ исследованы предпосылки хозяйственной деятельности как вида разумного целеполагания, отвечающего на вопрос о смысле творческой, преобразовательной активности человека. В философии хозяйства признается, что управление хозяйством базируется на рациональных основах, т.к. субъект принимает не только осознанное решение в распоряжении благами и в распределении их между другими членами общества, но и руководствуется разумными действиями в планировании хозяйственно-экономических связей и отношений.

Вопрос о рациональном ведении хозяйства, основанном на расчете и прогнозировании принимаемых решений, показывает диссертант, возник гораздо раньше, чем он был сформулирован в экономической теории. Поэтому проблема рационального поведения является чрезвычайно актуальной и методологически значимой как для экономической теории, так и для философии хозяйства, несмотря на то, что ее оппоненты редуцируют вопросы духовно-нравственной мотивации хозяйственной деятельности к иррациональным формам поведения. Вместе с тем рациональность характеризует все уровни организации и управления хозяйственной жизнью, в структуре которой зародилась и сама экономическая система. В способах организации и управлении хозяйством и экономикой, считает диссертант, имеются существенные отличия, в частности, экономика опирается на научную рациональность, используя формализованные языки, математические методы анализа явлений и процессов, тогда как хозяйство может рассматриваться в контексте культуры, религии, мифологии, но при этом оставаться в пределах рационального знания.

Аргументируя свою позицию по поводу взаимосвязи понятий лэкономического и хозяйствующего, диссертант фиксирует двойственность способов решения проблемы управления, которые возникают в силу специфики мировоззренческих, мотивационных установок двух типов субъектов. Экономический тип субъекта управления руководствуется принципом достижения гармоничного сочетания индивидуальных потребностей и интересов всех полноправных членов общества, что достигается путем рациональной организации экономической системы, направленной на максимизацию получаемой выгоды, получение прибыли при минимизации затрачиваемых средств. Хозяйствующий тип субъекта управления, напротив, руководствуется внутренним чувством меры, ограничивающим рост материальных потребностей, обесценивающих его высшее предназначение, препятствующих достижению духовной свободы и творческого самовыражения, что обусловливает такую разумную организацию управления хозяйством, при которой частные интересы подчиняются нуждам всего народа.

Рациональный субъект экономической системы - это разумный индивидуалист, ставящий личные потребности выше общественных, тогда как рациональный субъект хозяйственной жизни - это разумный коллективист, для которого общественное начало выше личного. Рациональный альтруизм субъекта управления хозяйственной жизни, по мнению диссертанта, характеризует русский национальный тип мышления. Так идеал соборности, представляющей собой сочетание единства и свободы многих лиц на основе абсолютных ценностей, определил господствующий стиль управления хозяйством.

В целом коллективизм, актуализированный рациональными способами управления хозяйством по модели общинности или артельности, сложился на основе идеала соборности. В отличие от рационального эгоиста, не испытывающего внутреннего конфликта ценностей личного и общественного благополучия, рациональный альтруист внутренний разлад, понимаемый как изъян его душевно-духовной природы, устраняет трудом.

В четвертом параграфе Русская религиозная этика труда в социально-философской теории хозяйства выявляются моральные основы хозяйственной деятельности как этический императив трудовой добродетели, утверждающий принцип морального понуждения к труду взамен материального вознаграждения, а также подвергающий критической оценке богатство, частную собственность и деньги.

Диссертант показывает, что культурно-цивилизационная идентичность русского национального типа хозяйства формировалась под мощным влиянием православной религиозно-этической идеи труда, истоки которой находят отражение в письменном памятнике отечественной истории XVI в. Домострое, регламентирующем порядок замкнутого саморегулируемого хозяйства, ориентированного на достаток в самоограничении, отвечающий христианским нормам. Главная идея Домостроя - обязательный труд как необходимая добродетель любого человека, независимо от его происхождения, пола, возраста и занимаемого места в обществе. Добросовестный труд был для русского патриархального общества нравственной гарантией благополучия не только отдельного лица, но и всего народа. Труд соединял человека с окружающим миром, создавал целостность бытия, от которого зависела как полноценность существования самого человека, так и возможность реализации его внутреннего - родового и индивидуального - потенциала.

Архетипические формы труда как добродетели в православии не тождественны христианской этике труда, описанной М.Вебером, отмечает диссертант. Православная доктрина труда требует воздержанности и ограничений материальных потребностей как стимулов к достижению богатства, в данном случае моральная мотивация должна определять духовную самоценность труда, результатом которого является нравственное совершенствование личности. Западный христианский индивидуализм с его установкой на личное спасение замещается идеалом коллективной, слаженной работы, приносящей удовлетворение от самого процесса труда, оказывающего воспитательное воздействие на сознание человека. В соответствии с этим строилась система жизненных ценностей, в которой труд и трудолюбие занимали первостепенное место, оставляя на втором плане ценности собственности и капитала.

Диссертант прослеживает основные вехи становления религиозно-этического концепта труда, начиная с идей Феодосия Печерского до концепции славянофилов, указавших на духовный характер русского хозяйства, в корне отличного от западного экономического уклада общества.

В русской философии хозяйство интерпретировалось как категориальное оформление целостности бытия человека, соединения духа и материи, творческого сознания и природы на основе трудовой деятельности, противостоящих ценности капитала как такового. Обращаясь к идеям В. Соловьева, диссертант находит подтверждение этому культурно-цивилизационному принципу - труд должен соединять материальные нужды с нравственными требованиями, обеспечивающими всем и каждому необходимые средства к достаточному существованию и всестороннему совершенствованию.

В философии хозяйства С.Н. Булгакова, отмечает диссертант, выявляется органичная связь труда человека со всем человечеством на том основании, что его продуктом можно считать культуру как таковую, созданную предшествующими поколениями. В труде аккумулирован наиболее ценный опыт поколений: многовековой отбор характеристик отсеял все ненужное и лишнее, оставив только то, что обеспечивает возможность развития.

В итоге, по мнению диссертанта, к началу ХХ века в России сформировалась православная концепция труда, во многом определившая своеобразие национального типа экономики и хозяйства, ее основополагающими принципами были положения о том, что условием самосовершенствования личности является труд, а трудолюбие является выражением духовности; хозяйственная деятельность должна быть общественно полезной, поэтому работать на общество нужно так, как если бы человек работал на себя; богатство и собственность, а также другие экономические категории (прибыль, эффективность и пр.) получают оценку с позиций праведности и неправедности их возникновения и использования; условием спасения богатых и предприимчивых людей является благотворительность.

В третьей главе Экономическое пространство в российской философии хозяйства, состоящей из четырех параграфов, представлены топонимические характеристики ареала распространения национальных форм хозяйствования в России. Диссертант подчеркивает, что культура, как системообразующий элемент функционирования социума и хозяйства, обеспечивает существование, воспроизводство и развитие возникающих в процессе совместной жизни отношений, закрепляющих, регулирующих и стандартизирующих экономические действия, обладающие признаками цивилизационной идентичности.

В первом параграфе Понятие экономического пространства в социально-философском контексте развитие представлений о мире хозяйства как топонимической единицы, как пространстве социального бытия связывается с институциональным подходом к пониманию современной экономической системы, обязательным условием функционирования которой является наличие правил и норм, регуляторов поведения, определяющих типы реагирования субъектов хозяйственно-экономических взаимодействий в различных социокультурных, исторических, политико-правовых условиях. Понимаемая таким образом хозяйственно-экономическая система, обладающая пространственными характеристиками, ставится в зависимость от социальной и культурной среды. Причем социокультурная среда, отмечает диссертант, получает не только пространственную, но и темпоральную характеристику, поскольку она имеет рядоположенность событий в историческом времени. Это значит, что экономическое пространство осмысливается континуально, в координатах социально-исторического и культурно-исторического пространства-времени.

Стандартизация экономических действий в культуре обеспечивается наличием общей для всех субъектов пространственного взаимодействия системы значений, выраженных в ценностях, смыслах, идеалах, создающих упорядоченную картину мира, выступающую одновременно критерием оценки своего и чужого поведения, позволяющую использование определенных средств и способов достижения целей. Именно культура порождает оптимальные формы социальных и экономических взаимодействий в рамках существующего пространства.

Диссертант актуализирует культур-антропологическую концепцию Э. Бэнфилда, который признавал исключительное влияние культурных форм на способы организации экономики и хозяйства в отдельно взятых регионах и территориях, отмечая, что традиции и привычки, присущие отдельным этносам, конфессиям и группам населения, оказывают существенное влияние на их экономические достижения. При этом низкие темпы развития тех или иных экономик могут быть связаны с особенностями культурных систем, сложившихся в различных странах, в разных экономических пространствах.

К примеру, слабость экономики на юге Италии (в отличие от индустриально развитого севера страны), объясняется местными культурными традициями этих регионов, отличающихся особым укладом жизни проживающих на них людей (этносов) и соответствующим образом организовывающих свое жизненное пространство.

Далее диссертант обращается к исследованиям Л. Гуизо,аП. Сапиенза и Л. Зингалеса, в которых такой фактор культуры, как доверие людей друг к другу определяется в качестве важнейшего стимула развития экономики. Как правило, страны, которые больше доверяют другим государствам в экономических сделках, имеют более высокие уровни товарооборота, а также получают большие объемы прямых иностранных инвестиций.

Аргументируя тезис об обусловленности хозяйства культурной топонимикой, диссертант критически оценивает теорию географического сознания Ф. Моро-Дефаржа, который выделил три фактора, лежащих в его основе, - это образ жизни, уровень знаний и техника освоения пространства, характер общественно-политических структур.

В конце ХХ века географическое сознание людей и восприятие ими пространства оказалось построенным на таких важных принципах, как представление об его ограниченности размерами земного шара; понимание завершенности процесса захвата и раздела новых территорий, образования новых империй; заключение о проницаемости границ, сквозь которые свободно перемещаются деньги, рабочая сила, информация.

В связи с этим первоочередной стала проблема власти, контроля над ресурсами, т.е. возникла потребность в человеке политическом, которая отодвинула на второй план жесткий детерминизм модели человека экономического.

Диссертант подчеркивает описанную Ф. Моро-Дефаржем специфику восприятия пространства политиком и экономистом: первый отождествляет пространство с территорией распространения государственного суверенитета, а второй - с областью совершения операций обмена, предоставляющей определенные выгоды или преимущества.

В итоге диссертант приходит к выводу о культурно-исторической обусловленности содержания экономических связей между субъектами, в качестве которых выступают народы, нации, государства, создающие  хозяйственно-экономическую инфраструктуру в социальном пространстве и времени, идентифицирующими свою цивилизационную принадлежность в рамках сложившегося культурного ландшафта.

Во втором параграфе Экономическое сознание как форма пространственного освоения хозяйственного бытия представлена версия социально-философской рефлексии национального экономического сознания и мышления, во-первых, как сферы теоретизирования, в которой вырабатываются знания о мире хозяйства и, во-вторых, как сферы практических программ овладения хозяйственной деятельностью.

Диссертант признает очевидной связь экономического сознания и хозяйственного бытия: не только бытие хозяйственной жизни способно трансформировать сознание, но и наоборот, изменения в мотивации, ценностных установках субъектов экономических отношений влекут за собой его переустройство. Соответственно, ментальные характеристики общественного сознания отражаются в практике хозяйствования.

Проявление культурно-цивилизационной самобытности хозяйствования на уровне экономического сознании осуществляется в двух формах: предметного сознания, то есть осмысления экономических процессов и явлений, которые существуют вне человека, и самосознания, то есть осмысления человеком себя как субъекта экономических отношений.

Диссертант анализируется феномен национального экономического сознания, возникающий в рамках определенной культурно-цивилизационной системы хозяйствования, формирующейся в процессе этногенеза, исторического и культурного развития национальных государств; на его основе вырабатываются и принимаются хозяйственные решения, имеющие ценностно-смысловое содержание, а также нормативно-регулятивные принципы осуществления практических экономических действий. В философии хозяйства, уточняет диссертант, как правило, экономическое сознание рассматривается с учетом его социокультурной истории, поскольку детерминанты хозяйственной жизни закладываются на уровне национального типа мышления. Соответственно, экономические мотивы, интересы, потребности в общей теории экономического сознания получают этнонациональную и социокультурную специфику.

Идентификационные признаки экономического сознания и хозяйственного мышления сохраняются и транслируются от поколения к поколению через культурные образы, нормы, ценности, идеалы. Диссертант вводит дефиницию экономической культуры, связанной с историей развития хозяйственно-экономических отношений. Экономическая культура отбирает те ценности и нормы, которые необходимы для развития хозяйственных связей и отношений.

В систему экономической культуры входят экономическая политика и экономическая идеология как формы теоретического обобщения хозяйственных процессов с позиций интереса государства, больших социальных групп, классов или народа, нации, которые формируются на основе господствующей экономической теории и обыденного сознания хозяйствующих субъектов. В исследовании цивилизационных особенностей русского проекта экономики А.И. Неклесса, который анализирует диссертант, выявляются особенности инстатуционализации экономической идеологии в государственной стратегии развития хозяйства, которые определяют форму организации хозяйственной деятельности в рамках политических предпочтений. 

В заключение параграфа отмечается, что формирование экономического сознания личности и общества происходит в тесной связи с историей и культурой народов, оно выражает господствующие установки, ценности и смыслы, а в настоящее время приобретает и государственные национальные черты, поскольку национальная политика государства во многом опирается на национальную экономику, а последняя, в свою очередь, является формой реализации хозяйственного бытия. 

В третьем параграфе Особенности российского этноэкономического пространства: социально-философский анализ систематизируются закономерности влияния национального уклада хозяйствования на экономическое развитие государства, что дало основание для определения российской этноэкономики как  территориально-локализованного, исторически сложившегося на базе хозяйственного уклада этноса сегмента экономики, характеризуемого господством традиционных, преимущественно аграрных форм хозяйственной деятельности; натуральных и мелкотоварных форм производства, доминированием ручного труда и эмпирического хозяйственного опыта, использованием кустарных ремесел и надомного труда; низкой социальной и пространственной мобильностью населения.

В современной версии философии хозяйства содержанием этноэкономики является хозяйственное устройство этносов, обеспечивающее их возникновение, сохранение и территориальное расселение. Диссертант солидарен с концепцией С.П. Макарова, касающейся структуры этноэкономики, включающей в себя: окружающую среду жизнедеятельности этноса; хозяйствующий этнос, выступающий определяющей производительной силой экономики; экономические отношения, характеризующие реальный способ организации этнического хозяйствования; орудия, средства труда, технологии, используемые этносом в организации собственной коллективной жизни.

Специфика отечественного этногенеза, по мнению диссертанта, заключалась в том, что на него оказывалось влияние более низкого объема совокупного прибавочного продукта и значительно худших условий для его создания, чем среди аналогичных форм хозяйствования в западноевропейском варианте. Это привело к возникновению и закреплению особой поведенческой модели хозяйствования, во-первых, связанной с первостепенной важностью природно-климатических, погодных условий для проведения всех сельскохозяйственных работ, во-вторых, с распространением устойчивого стереотипа отказа от интенсификации сельскохозяйственного труда, нежеланием осваивать новые технологии.

Диссертант показывает, что российское этноэкономическое пространство сложилось под воздействием нескольких основополагающих факторов, прежде всего, это обширная территория государственных границ, имевших значение для увеличения природных ресурсов, хотя ширящаяся география подменяла интенсивный способ развития хозяйствования экстенсивным, в силу чего российская хозяйственно-экономическая система имела слабое инновационное содержание.

Для достижения экономических результатов осваивались новые территории, но не новые технологии использования уже имеющихся земельных и природно-сырьевых ресурсов, соответственно, в общественном сознании формировалась ложное представление о том, что экономический успех нации зависит от прироста территории.

Другим фактором этноэкономического развития российской системы хозяйствования был многонациональный состав государства, где этнические регионы развивали хозяйство, исходя из внутренних ресурсов, как правило, делая упор на натуральных формах производства, используя ручной труд как патриархальную доминанту образа жизни.

Диссертант выделяет три доминирующих факторов развития российской этноэкономики - географический, демографический, природно-климатический, обусловившие специализацию регионов, развивавших традиционные для них формы производства и обладавших при этом низкой социальной мобильностью, отсутствием инноваций и стремлением к экономическому обособлению от центра. Институциональная связь экономики регионов и национальных хозяйств, по мнению диссертанта, осуществлялась исключительно государственной власти, которая монополизировала частные экономические интересы этносов и политически позиционировала их в стратегии общих национальных интересов.

В четвертом параграфе Культурно-цивилизационные перспективы российского хозяйства в глобальном экономическом пространстве исследованы процессы, происходящие  в мировой экономике, характеризующиеся тенденциями взаимосвязи и взаимозависимости национальных хозяйств, являющимися признаком их интернационализации.

Глобализации, считает диссертант, порождает противоположные тенденции: унификацию многих элементов различных хозяйственных систем и возрастание этнической специфики хозяйствования, поскольку этнос исходно имеет достаточно четко идентифицируемые контуры пространственной и временной локализации. Эволюционное формирование и сохранение специфически локализованных этноэкономик, неповторимо сочетающих условия, ресурсы и факторы производства, является условием сохранения многообразия глобальной хозяйственной системы.

Диссертант констатирует, что формирование глобальной экономической модели идет в борьбе за контроль над институтами государственной власти между представителями транснационального и национального капитала, международными институтами и национальной элитой. Национальные интересы каждой страны определяются принципами сохранения независимости, обеспечения благосостояния и высокого качества жизни своего народа, сохранения его национальной культуры и возможностей реализации присущих ему духовных ценностей. Эти интересы диктуют соответствующие приоритеты международного сотрудничества.

Диссертант отмечает открытый характер развития российской национальной экономики, а также специфику ее интеграции в общемировые процессы развития глобальной экономики в качестве сырьевого придатка, что не может удовлетворять национальным интересам государства. При этом роль периферии в мировой экономической системе не может быть стратегической задачей государственной экономической политики, необходим поиск конкурентных преимуществ и выработка модели внешнеэкономического поведения, обеспечивающего защиту и приоритет общественного благополучия.

В рамках философии хозяйства перспективы глобализации и ее последствия для России актуализированы, с точки зрения диссертанта, в геополитической стратегии развития национальной экономики, последовательным сторонником которой является А.Г. Дугин. Диссертанту импонирует его позиция о глобализации как политике принуждения, в ходе которой национальные государства утрачивают суверенитет под давлением транснациональных институтов, стремящихся к установлению мирового господства и созданию мирового правительства. Соответственно, методологически важна конструктивность идей неоевразийства для развития российского национального хозяйства, в рамках которых наиболее адекватной признается модель континентализма как особой цивилизации, сочетающей западные и восточные черты для выражения своей геополитической и социокультурной миссии.

Диссертант подчеркивает, что определение перспектив развития российского цивилизационного национального типа хозяйства связано с увеличением дистанции от глобального пространства экономических отношений не в силу отсталости, традиционности и несовременности производительных сил, а в результате несовместимости антропологических идеалов. Именно цивилизационный и ментальный разрыв между человеком экономическим и человеком хозяйствующим оставил Россию вне территории конца экономики, а значит и в мире, где продолжает существовать человек, нуждающийся в личностной, национальной и профессиональной идентичности.

Русский тип национальной экономики, утверждает диссертант, трудно совместим с глобализационными тенденциями в мировой экономической системе, потому что он тяготеет к традиционализму, в силу чего российская экономика в целом не способна к коренной ломке трудовых и производственных отношений. Слабость же инновационного сектора экономики, как ведущей силы глобализации национальных хозяйств, является не столько следствием объективных причин, сколько итогом существования традиционных стереотипов экономического сознания.

В целом диссертант заключает, что при обращении внешнеэкономической стратегии российской государственности к модели глобальной экономики, страна займет в ней периферийное положение и будет играть роль сырьевого придатка. В случае изменения политического вектора в сторону альтернативной глобализации многополярного мира Россия может превратиться в многонациональную империю, экономика которой будет ориентироваться на поддержание внутреннего рынка и отечественного производителя. При этом альтернативная модель глобализации должна обеспечить динамичное развитие российского экономического пространства, включающего в себя многообразие национальных хозяйств, соответствующих географическим, демографическим и культурным характеристикам его основных субъектов.

В четвертой главе Культурно-цивилизационные стратегии постсоветского транзита российской национальной системы хозяйствования, состоящей из трех параграфов, определены важнейшие тенденции социокультурной трансформации российской экономики и системы хозяйствования после распада СССР, связанные с интеграцией культурно-цивилизационных типов хозяйствования в едином экономическом пространстве и переходом социальных систем к либерально-демократическим формам институционального взаимодействия, поддерживающим предпринимательство, бизнес и частную собственность, что попадает в предметное поле социально-философского анализа.

В первом параграфе Приватизация в условиях трансформации социальной структуры российского общества диссертант аргументирует социально-философскую позицию о взаимосвязи приватизационных процессов и демократических реформ в сфере собственности как основного хозяйственного института в постсоветской России. При этом российский демократический транзит оценивается международным сообществом по целому комплексу индикаторов, среди которых важное место занимают показатели, связанные со становлением рыночной экономики, возникновением частной собственности и ее субъектов.

Социально-философский анализ приватизационных институций в российском хозяйстве осуществлен диссертантом в ходе исследования феномена разгосударствления, означающего передачу большинства функций хозяйственного управления, соответствующих полномочий на уровень предприятий, замену вертикальных хозяйственных связей горизонтальными. Разгосударствление свидетельствует об уменьшении масштабов государственного предпринимательства, но не отрицает его субъектного статуса в условиях рыночной экономики. Приватизация, в соответствии с основными положениями философии хозяйства, определяется диссертантом как одно из направлений разгосударствления собственности, заключающееся в передаче ее в частную собственность отдельных граждан и юридических лиц.

Практический выбор того или иного варианта экономического регулирования из широкого спектра потенциально возможных решений определяется, в первую очередь, хозяйственной культурой данной страны, ее национальной ментальностью. В этой связи опыт постсоветского транзита хозяйственной системы и переход от плановой экономики к рынку, повлекший за собой коренные изменения института собственности, деформацию социальной структуры российского общества, обозначили проблемы исторической преемственности поколений, системы ценностей, идеалов и убеждений. Новый тип российского рыночного хозяйства актуализировал становление и иного антропологического типа хозяйствующих субъектов, способных к проявлению индивидуальной предпринимательской инициативы, стремящихся к получению прибыли, рентабельности объектов, находящихся в частной собственности.

Определяя ключевые этапы российской приватизации 90-х годов двадцатого века в ходе экономических реформ системы хозяйствования в России, диссертант отмечает наличие существенных искажений, вызванных, в первую очередь, несоответствием хозяйственных систем модернизационного и командно-административного типа. Советская экономика представляла собой жесткую упорядоченную систему и была закрыта государственной монополией внешней торговли от всякого влияния извне, в том числе, от влияния мирового рынка.

Ее неэффективность проявлялась в виде структурной разбалансированности денежной системы, кризиса потребления, роста внутреннего и внешнего долга, а также изменения форм обмена с внешним миром - сырьевого экспорта, проедания золотого запаса, исчерпания природных ресурсов и ухудшения экологической ситуации.

Первый период приватизации, относящийся к 1985-1989 гг., диссертант именует периодом попыток косметических изменений действовавшей систенмы, когда любые альтернативные формы собственнонсти рассматривались лишь в контексте многоукладнной социалистической экономики с доминирующим в ней госсектором. Второй период 1990-1991 гг. был связан с реализацией систематических реформ  и концепций прорыночных преобразований. В это время заметный сдвиг произошел в идеологических подходах к вопросам собственности, что нашло отражение в содержании рассматривавшихся пронграмм, и в принятом в этот период законодательстве. С середины 1990 г. главным вопросом политической дискуссии о приватинзации стал вопрос о том, в чьих интересах она будет осуществляться, что привело к разработке правительстнвенной и альтернативных программ перехода к рыночнной экономике, а дискуссия о приватизации перешла в более практическую плоскость: обсуждалась уже не сама правомерность этого процесса, а наиболее эффекнтивные и социально приемлемые методы его осуществнления.

В целом, по мнению диссертанта, социально-философский анализ теории и практики приватизанционного процесса занимает все более важное место в философии хозяйства и работы Е.Т. Гайдара и А.Б. Чубайса используются в качестве первоисточников. Это обусловлено несколькими причинами. Во-первых, необходимостью осмысления происхондящих в экономиках различных стран изменений при переходе от административно-командной к рыночной экономике; во-вторых, постоянным вниманием российских исследователей к проблемам постсоветского развития отношений хозяйствования. В отечественной философии хозяйства, таким образом, появляются новые объекты исследования, ими становятся модернизационные процессы, характеризующие переход традиционных форм хозяйствования к инновационным типам.

Во втором параграфе Процесс либерализации собственности и хозяйственная инициатива субъектов российской экономической системы дан аналитический обзор результатов экономических реформ и преобразований российского хозяйства последних десятилетий, оказавших существенное влияние на развитие национальной экономики России.

Итоги экономических трансформаций диссертант классифицирует в соответствии с тремя периодами приватизационного процесса. Первый период, названный специалистами массовой или ваучерной приватизацией, связан с появлением широкого круга собственников, в основном мелких акционеров, посредством безвозмездной передачи государственной собственности. Второй период денежной приватизации заключался в пополнении доходной части бюджетов, в привлечении в российскую экономику стратегических инвесторов. Третий период, длящийся до настоящего времени, является этапом совершенствования правовых основ распоряжения государственной собственностью.

Диссертант провел социально-философский анализ публичных оценок приватизации, среди которых выделены - официальная позиция власти, заключающаяся в безусловном признании успеха первого этапа, создавшего в России обширный класс собственников; позиция нового класса собственников, куда вошли представители федеральных министерств, ряд политиков, значительная часть предпринимателей и руководителей предприятий, связанная с позитивной оценкой стратегии приватизации и критикой отдельных ее результатов; третья, наиболее радикальная позиция, признающая провал приватизации в силу ее коррумпированного характера.

Диссертант отмечает в основном количественные, а не качественные итоги приватизационного процесса, указывая на его осложнение в связи с экономическим и политическим кризисом конца 90-х гг. двадцатого века. Дает критическую оценку законодательным инициативам и Федеральному закону О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации от 21 июля 1997 г., который стал одним из последних крупных законодательных актов, регулирующих отношения собственности в процессе приватизации. Этот закон, уточняет диссертант, отменял безвозмездный характер приватизации и резко ограничивал льготы для трудовых коллективов; не допускал быстрой и массовой приватизации; предоставлял региональным властям право оказывать влияние на процесс приватизации компаний в регионах, что дало основание некоторым исследователям признать перекосы регионализации приватизационного процесса.

В качестве наиболее значительных результатов изменения хозяйственно-экономической системы России постсоветского периода диссертант отмечает социальную динамику института собственности, в рамках которой был осуществлен переход к реальному многообразию форм собственности. Институт частной собственности получил правовое оформление, стал одним из инструментов привлечения частной инициативы граждан к решению экономических проблем. Приватизация и связанные с ней процессы вызвали глубокие изменения во всех сферах общественной жизни, положили  начало формированию предпринимательского менталитета, развитию инициативы и самостоятельности товаропроизводителей, новой системы  общественных ценностей. В результате приватизации образовался крупный негосударственный сектор экономики, что позволило преодолеть монополию государственной собственности, создать основу для развития рыночных форм хозяйственных связей и использования механизмов конкуренции.

Однако, утверждает диссертант, несмотря на внушительные количественные итоги начальных этапов приватизации, а также ряд других положительных моментов, основные стратегические цели, заявленные в государственной программе приватизации, практически достигнуты не были.

В третьем параграфе Предпринимательство и бизнес в структуре национальной экономики: инновационные институты хозяйствования диссертант обозначает этико-философские аспекты институционализации российского бизнеса как социального слоя, выступающего главным субъектом рыночного хозяйства, выявляет новые виды мотивации труда рыночного периода хозяйствования, заключающиеся в реализации экономической свободы субъектов, стремящихся к получению прибыли при развитии своего частного дела - бизнеса.

Важнейшим условием активного роста российского предпринимательства явилась трансформация института собственности, лежащая в основе приватизации, которая сопровождалась реализацией интеллектуального потенциала, менеджерского таланта самой активной части общества, образовавшей слой предпринимателей и бизнесменов.

В отечественной социально-философской теории хозяйства собственность трактуется как базисное условие свободы и самостоятельности субъекта, реализующего свою предпринимательскую деятельность. В этом случае, утверждает диссертант, частная собственность становится важнейшим основанием предпринимательской психологии и позитивных мотиваций к труду, способствующих самоактуализации человека экономического.

Социально-философский анализ предпринимательства как особого явления рыночной экономики учитывает позицию австрийской школы экономистов таких, как Л.фон Мизес, Ф.А. фон Хайек и др., выступивших с критикой социалистической формы экономики, находящейся в полной зависимости от государства. Продолжением этих взглядов стала концепция Й. Шумпетера, предвосхитившего актуальное понимание предпринимателя как человека, пытающегося превратить новую идею или изобретение в успешную инновацию.

В российской традиции философии хозяйства, считает диссертант, феномен предпринимательства анализируется не только в связи с экономическими предпосылками формирования рыночных отношений в постсоветский период, но также определяется в контексте становления особой культуры распоряжения и управления частной собственностью, характеризующей вестернизационный путь развития российского хозяйства. В этом случае роль капиталиста занимает предприниматель, а выгода трактуется как общественная польза.

Диссертант критически оценивает социологическое направление в отечественной философии хозяйства, подчеркивая связь реформирования общественно-экономической системы с выделением предпринимательства как социального субъекта, обладающего новаторским характером деятельности. Такие исследователи, как В.В. Радаев, Т.И. Заславская и др. приходят к выводу о том, что российское предпринимательство образовало новый социальный слой, именуемый бизнесом, который отличается по своим социальным функциям точно также, как частный сектор экономики от государственного. Главная функция этого слоя состоит в управлении социально-экономическими процессами на основе оптимизации используемых ресурсов и получении общественно значимой выгоды. Этот социальный слой является главным субъектом перевода народного хозяйства в режим рыночной экономики.

В настоящее время, предпринимательство и бизнес являются одними из важнейших социально-хозяйственных институтов, изменивших структуру и состав российского общества. В этой связи развитие института предпринимательства как важнейшего субъекта социальных, хозяйственных, политических процессов модернизации экономики приводит к необходимости его регулирования на основе совокупности моральных и правовых норм.

Процесс институционализации предполагает теоретическое осмысление новой практики хозяйствования и соответствующих ей моральных, правовых и политических норм, которые способствуют оптимизации деятельности учреждений и организаций по удовлетворению сформировавшихся и осознанных людьми новых социальных потребностей и интересов.

Диссертант, анализирует социально-философскую концепцию предпринимательской деятельности М. Суханека, в которой отмечается взаимосвязь института предпринимательства с появлением в обществе интересов и потребностей под влиянием новых целей и интегративных идеалов, консолидирующих общество и формирующих нормы, стандарты поведения и системы ценностей, обеспечивающие нормальное функционирование предпринимательства.

Институт предпринимательства берет на себя определенную долю социальной ответственности, уточняет диссертант, что предполагает добровольную деятельность, направленную на благо общества. По мнению М. Суханека, в условиях перехода к рыночным отношениям при создании новых предприятий приоритет должен отдаваться таким, в основе деятельности которых лежат общечеловеческие принципы добра, справедливости, милосердия, гуманизма. Экономика и хозяйство, ориентированные на человека, создают новые моральные критерии и оценки, новые этические представления, способствующие нравственному оздоровлению сначала экономики, а потом и всего общества, выражающего готовность к нравственной легитимации предпринимательства и бизнеса.

Хозяйственная деятельность, утверждает диссертант, является одной из важнейших сфер культуры, и это значит, что она попадает в контекст нравственных регуляторов, превращаясь в своеобразную этику бизнеса. Этика предпринимательства и бизнеса становится важным аспектом отечественной социально-философской теории хозяйства, будучи не только нормативным содержанием практики хозяйствования, но и концептуальным решением проблемы мотиваций хозяйственной деятельности и экономических предпочтений в контексте культурно-цивилизационной идентичности.

В заключении излагаются выводы, обобщающие результаты социально-философского исследования культурно-цивилизационных оснований философии хозяйства.

Очевидно, что философия хозяйства, как это сложилось в традициях русской философии, начиная с С.Н. Булгакова, выдвигает методологические требования, обусловленные принципиальным отличием в понимании хозяйства и экономической системы как уровня общественной организации, сложившегося на более поздних этапах развития человеческой цивилизации, а именно, с появлением товарно-денежных отношений и образованием государств. Кроме того, именно хозяйство в контексте социально-философской рефлексии наделяется этическим смыслом как категория духовности, что не учитывается в прагматическом значении термина лэкономика. В связи с чем актуальная дискуссия об этике бизнеса, моральных основах экономики неизбежно приводит к философии хозяйства как фундаментальной теории, располагающей методологическим инструментарием в познании онтологических и этических аспектов мира хозяйствования.

В отличие от других наук, связанных с познанием экономической сферы общества, философия хозяйства охватывает более широкую область знания и признает социокультурную, историческую, психологическую контекстуальность феномена хозяйственной жизни общества как неотъемлемого атрибута человеческой деятельности.

В диссертационном исследовании культурно-цивилизационные основания философия хозяйства определены в рамках генезиса российской системы хозяйствования от имперского периода, закрепившего в экономической ментальности приоритет моральных форм понуждения к труду, ценности общественной пользы социальной деятельности, автаркии хозяйства, культуры управления и организации хозяйства по модели домостроительства, и до периода постсоветской рыночной экономики, свободы предпринимательской деятельности и бизнеса, интеграции финансовых систем и создания транснациональных корпораций.

По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы:

Монографии

1. Барковский Г.Ф. Российский приватизационный процесс в контексте философии хозяйства: Монография. Краснодар: КА МВД России, 2005. - 10,1 п.л.
2. Барковский Г.Ф. Философия хозяйства в культурно-цивилизационном контексте: Монография. Ростов н/Д: СКН - ВШ ЮФУ, 2008. - 8,75 п.л.

Научные издания

3. Барковский Г.Ф. Предметное поле философии хозяйства: проблемы определения: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ, 2006. - 1,5 п.л.
4. Барковский Г.Ф. Генезис философии хозяйства и основные этапы ее развития: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ, 2006. - 1,5 п.л.
5. Барковский Г.Ф. Гносеологические формы философии хозяйства: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ, 2006. - 1,5 п.л.
6. Барковский Г.Ф. Русская религиозная этика труда в философии хозяйства: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ, 2007. - 1,5 п.л.
7. Барковский Г.Ф. Проблематизация философии хозяйствующего человека: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ, 2007. - 1,5 п.л.
8. Барковский Г.Ф. Рациональность поведения субъекта управления хозяйством: социально-философский анализ: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ, 2007. - 1,25 п.л.
9. Барковский Г.Ф. Образ мира в антропологии хозяйства: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ, 2007. - 1,25 п.л.
10. Барковский Г.Ф. Понятие экономического пространства в философии хозяйства: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ ЮФУ, 2009. - 1,5 п.л.
11. Барковский Г.Ф. Экономическое сознание в структуре национального хозяйствования: социально-философский анализ: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ ЮФУ, 2009. - 1,5 п.л.
12. Барковский Г.Ф. Философский анализ этноэкономического пространства России: Научное издание. Ростов-на-Дону: СКН - ВШ ЮФУ, 2009. - 1,5 п.л.

Статьи, опубликованные в изданиях Перечня ВАК Минобрнауки России

13. Барковский Г.Ф. Политико-правовой режим региональной безопасности: проблемы и перспективы // Юристъ-Правоведъ. 2009. № 5. Ц0,4 п.л.
14. Барковский Г.Ф., Верещагин В.Ю., Дугин А.Г. Центр консервативных исследований: приглашение к творческому проектированию национального традиционализма // Философия права. 2009. № 5. - 0,6/0,3 п.л.
15. Барковский Г.Ф. Антропологическое измерения философии хозяйства в контексте русской национальной экономики // Философия права. 2009. № 6. - 0,4 п.л.
16. Барковский Г.Ф. Теоретико-методологический потенциал философии хозяйства в современном социальном знании // Философия права. 2010. № 1. - 0,4 п.л.
17. Барковский Г.Ф. Homo economicus как причина и предпосылка модернизационной трансгрессии в России // Философия права. 2010. № 2. - 0,4 п.л.
18. Барковский Г.Ф. Философия хозяйства versus философия экономики? // Философия права. 2010. № 3. - 0,4 п.л.
19. Барковский Г.Ф. Экономическое поведение и этика труда в социально-философской теории хозяйства // Философия права. 2010. № 4. - 0,4 п.л.
20. Барковский Г.Ф. Этико-философские основания хозяйственно-экономической деятельности человека // Философия права. 2010. № 5. - 0,4 п.л.
21. Барковский Г.Ф. Социально-философский анализ статуса и роли экономических субъектов // Философия права. 2010. № 6. - 0,4 п.л.
22. Барковский Г.Ф. Экономическое сознание в социально-философской теории хозяйства // Философия права. 2011. № 1. - 0,4 п.л.
23. Барковский Г.Ф. Неоевразийский проект российского национального типа хозяйства: социально-философский анализ // Философия права. 2011. № 2. - 0,4 п.л.
24. Барковский Г.Ф. Социально-философские аспекты бизнеса и этика предпринимательства // Философия права. 2011. № 3. - 0,4 п.л.
25. Барковский Г.Ф. Философия хозяйства в контексте социального познания: основные проблемы // Философия права. 2011. № 4. - 0,4 п.л.
26. Барковский Г.Ф. Философия хозяйства и проблема человека в контексте русской культурно-цивилизационной специфичности // Философия права. 2011. № 5. - 0,4 п.л.

Статьи, тезисы докладов и выступлений на научных конференциях

27. Барковский Г.Ф. Основные социально-экономические аспекты номенклатурной приватизации 1992Ц1994 годов // Актуальные проблемы российской модернизации. Краснодар: КЮИ МВД РФ, 2001. Ц  0,5 п.л.
28. Барковский Г.Ф. Исторический опыт осуществления залоговой приватизации в Российской Федерации  // Актуальные проблемы российской истории. Краснодар: КГУКИ, 2003. Ц  0,5 п.л.
29. Барковский Г.Ф. Противоречивость законодательной базы российской приватизации // Геополитические проблемы современности. М., 2004. Ц  0,4 п.л.
30. Барковский Г.Ф. Правопорядок и правосознание // Правовой порядок: Межвузовский научный сборник. Ростов-на-Дону, 2009. - 0,4 п.л.
31. Барковский Г.Ф. Проблемы становления и развития социокультурной системы современного общества // Порядок общества и права человека: конституционный и политико-правовой дискурс: Межвузовский научный сборник. Ростов-на-Дону, 2009. - 0,5 п.л.
32. Барковский Г.Ф. Проблемы интеграции юридического образования России и стран Европы // Порядок общества и правовые ценности: Межвузовский научный сборник. Ростов-на-Дону, 2010. - 0,8 п.л.
33. Барковский Г.Ф. Модернизация управленческой деятельности посредством информационных технологий // Правовой порядок: актуальные проблемы развития государственно-правовых институтов: Межвузовский научный сборник. М., 2010. - 0,5 п.л.
34. Барковский Г.Ф. Некоторые проблемы нарушения прав личности в правоохранительной деятельности // Правовой порядок и правовая культура: Межвузовский научный сборник. Ростов-на-Дону, 2010. - 0,6 п.л.
35. Барковский Г.Ф. Философия хозяйства в учениях славянофилов и русских мыслителей конца XIX-начала XX вв. // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов, и аспирантов и соискателей: Сборник научных трудов. Ростов-на-Дону, 2010. - 0,7 п.л.
36. Барковский Г.Ф. Методологическая апология философии хозяйства // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов, и аспирантов и соискателей: Сборник научных трудов. Ростов-на-Дону, 2010. - 0,8 п.л.
37. Барковский Г.Ф. Перспективы развития национальных хозяйств в условиях глобализации: социально-философский анализ // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов, и аспирантов и соискателей: Сборник научных трудов. Ростов-на-Дону, 2011. - 0,6 п.л.
38. Барковский Г.Ф. Имперский проект российского национального хозяйства: центр или периферия экономики? // Материалы диссертационных исследований докторантов, адъюнктов, и аспирантов и соискателей: Сборник научных трудов. Ростов-на-Дону, 2011. - 0,6 п.л.

---

1 Булгаков С.Н. Философия хозяйства. (Речь на докторском диспуте) //   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии