Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по политике  

На правах рукописи

РЯБОВА Елена Львовна

КУЛЬТУРА КОНФЛИКТНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ СОЦИУМЕ КАК ФАКТОР ОБЩЕСТВЕННОЙ СТАБИЛИЗАЦИИ

Специальность 23.00.02 - политические институты,

процессы и технологии.

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора политических наук

Москва - 2010

Работа выполнена на кафедре национальных и федеративных отношений Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации.

Научный консультант:                доктор исторических наук, профессор

                                       Михайлов Вячеслав Александрович

Официальные оппоненты:                доктор исторических наук, профессор

                                               Никонов Александр Васильевич

                                               доктор политических наук, профессор

                                               Стребков Александр Иванович

доктор политических наук, профессор

Трофимов Евгений Николаевич

Ведущая организация:        Московский государственный университет культуры и искусств

Защита состоится 15 октября 2010 года в 14.00. часов на заседании Диссертационного совета Д-502.006.14 при РАГС по адресу: 119606, Москва, проспект Вернадского, д. 84, 1-ый учебный корпус, ауд. _____.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки РАГС.

Автореферат разослан 2010 года

Ученый секретарь

Диссертационного совета,

доктор юридических наук, профессор .Ф. Болтенкова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Коренные социально-экономические и политические изменения общественной жизни в современной России расширили поле социальной напряженности и конфликтности. Наличие конфликтов в различных сферах жизни вызывает потребность в их анализе, выявлении причин конфликтных ситуаций, выработке мер по их предупреждению и разрешению. Исследование этих проблем актуализируется многими обстоятельствами.

Во-первых, необходимостью анализа причинно-следственных связей возросшего на рубеже 90-х годов прошлого века числа конфликтов с трансформационными процессами, происходящими в новых государствах, возникших после распада СССР. Так, по оценкам экспертов, к началу 2000 года насчитывалось около 170 конфликтогенных зон на постсоветском пространстве. В 30 случаях они протекали в активной форме, а в 10 дело дошло до применения силы1.

Во-вторых, существенно изменился характер социальных конфликтов в этих государствах, в том числе в Российской Федерации. Реактивные формы вступления в конфликт и участия в нем уступают здесь место активным формам конфликтного взаимодействия, инициируемым самим населением, в том числе, как подчеркивал В. В. Путин Емежду разными интересами уровней власти - порою, остро конфликтными. Это касается как споров федеральных и региональных органов власти между собой, так и споров о различных способах устройства местного самоуправления 2.

В-третьих, возросшее число конфликтов и их участников, сложное переплетение конфликтных взаимодействий снижают уровень управляемости ими. Становится все более очевидной недостаточность традиционных административных методов регулирования. Сверху можно успешно регулировать только часть конфликтов и то Ч незначительную.

В-четвертых, общественное мнение склоняется также к признанию у конфликтов позитивной роли и конструктивных функций (помимо, конечно же, негативной роли и деструктивных функций). Конфликты уже не воспринимаются как безусловное зло, от которого следует быстрее избавляться. Соответственно, устранение или предотвращение конфликта требует, прежде всего, поиска и использования его конструктивного потенциала.

Как утверждает Р. Мэй, наша цель - новое, конструктивное перераспределение напряжений, а не абсолютная гармония. Полное устранение конфликтов приведет к застою; нашей задачей является превращение деструктивных конфликтов в конструктивные3. Подобные цели регулирования требуют уже иных технологических подходов.

В-пятых, опыт свидетельствует, что остается пока чуждым лцивилизованное, рациональное поведение в конфликте. В большинстве конфликтных ситуаций участники демонстрируют импульсивные действия. Как правило, они стремятся сначала отмахнуться от оппонента с лего проблемами, проигнорировать назревающий конфликт, а если это не помогает, и обстановка обостряется, то или нападают на него, или демонстрируют покорность (в зависимости от оценки соотношения сил). Именно импульсивность, иррациональность, эмоциональность поведения оппонентов в конфликте содержат в себе самый разрушительный потенциал4. В нашем поведении, как в личностном, так и в общественном,  все еще преобладает склонность к использованию агрессивных методов конфликтного взаимодействия. Непростительно слабо используется процессуальный и регулятивный потенциал коммуникативных методов - споров, дискуссий и переговоров, посредничества и арбитража (третейского разбирательства), судебных процедур. Преимущественное использование силовых методов приводит чаще всего к эскалации конфликта, разжиганию реваншистских настроений у конфликтующих сторон. Об утверждении универсальных методов урегулирования кризисных ситуаций говорил Д. А. Медведев, анализируя уроки Цхинвала. Он подчеркнул, что для достижения позитивных результатов проблемные государства - в какой бы точке земного шара они не находились - надо не изолировать, а вовлекать в диалог. И мы готовы содействовать разрешению любых региональных конфликтов5.

Следовательно, необходимо формировать в обществе, и в государственном масштабе  культуру преодоления конфликта. Процесс реформирования российского общества показал, что эффективность разрешения конфликтов зависит во многом от зрелости культурных норм и традиций, оказавших огромное влияние на развитие личности и общества.

При этом актуальным является выявление содержания культуры конфликтного взаимодействия. В данном случае вполне применимо определение Д.С. Лихачева, что живая культура - это такая культура, которая воздействует положительно на общество, поднимает его умственный и нравственный потенциал6. Отсутствие собственной культурной ориентации, слепое следование зарубежным штампам неизбежно ведут к потере нацией своего лица, государственный суверенитет определяется в том числе и культурными критериями.

В этом аспекте актуализируют проблему деятельность российского движения за культуру мира общественной организации, созданной 21.12.2000 г. Ее цель Ч способствовать претворению в жизнь идеалов и принципов Декларации ООН О культуре мира7, а также Концепции ЮНЕСКО Культура мира, направленных на содействие в новом тысячелетии глобальному переходу от культуры насилия и культуры войны к культуре ненасилия и мира.

Таким образом, к необходимости воспитания культуры мира и культуры войны призывают все страны ООН и ЮНЕСКО. Декларация принципов толерантности, утвержденная резолюцией 5.61 Генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 года, содержит шесть статей, провозглашающих все принципы, необходимые для утверждения идеалов толерантности в наших обществах, поскольку толерантность является не только важнейшим принципом, но и необходимым условием мира и социально-экономического развития всех народов.

В настоящее время учеными и политиками осуществляются попытки ответить на вопрос, как изменилось за постсоветский период массовое сознание российского общества, его политическая, религиозная, бытовая культура, каким образом может влиять государственная власть на формирование культуры социального взаимодействия.

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью поиска и использования инновационных способов, технологий регулирования социальных конфликтов и формирования в государстве современной культуры конфликтного взаимодействия.

Степень научной разработанности темы исследования. Культура конфликтного взаимодействия как многофакторное явление нашло отражение в трудах отечественных и зарубежных ученых, прежде всего в контексте анализа политической культуры, как части общей культуры человечества. Об этом писали М. Вебер, И. Кант,  Ш. Монтескье, К.Поппер,  А. Токвиль, М. Уолцер, С.Хантингтон, Э. Фромм.

Культуре конфликтного взаимодействия противостоит контркультура, ценности которой не совпадают, а иногда прямо противоположны ценностям культуры, господствующей в конкретном обществе.

Контркультуру, по мнению А.И. Шендрика,  отличает от других социокультурных феноменов         то, что она является по сути артефактом, созданным социальными общностями, пребывающими в состоянии конфликта с обществом. Подобное понимание конфликтного взаимодействия культуры изложено в работах Ю.Н. Давыдова, П.С. Гуревича, Д.В. Петрова, З.В. Сикевич.

В глобальном плане контркультуру по С. Хантингтону можно рассматривать как конфликт цивилизаций. В широком смысле, конфликты, в рамках разных методологических  парадигм, представлены в трудах Р. Дарендарфа, Т. Зиммеля, Л. Козера, К. Болдинга. Модель межкультурного восприятия конфликтов предложена М. Боннитом, Дж.Берри, Д.Харбергом.

Проблема культурного взаимодействия актуальна в исследовании межэтнических и межконфессиональных конфликтов. Данная проблематика разрабатывается в трудах Р.Г. Абдулатипова, А.Ф. Дашдамирова, Л.М. Дробижевой, С.И. Давыдова, Д.Т. Жовтуна, В.Н. Иванова, К.В. Калининой, Г.С. Катаджяна, Д.Б. Малышева,  А.В. Малашенко, Н.П. Медведева, В.А. Михайлова, Э.А. Паина, С.А. Пистряковой, В.А.Тишкова.

Так, в работе С.А. Пистряковой Проблемы иммиграции: толерантность против ксенофобий и дискриминации, изданной в  Московском бюро по правам человека, рассматриваются социокультурные факторы миграционных процессов в современной России, альтернативы миграционной стратегии. Анализируется социально-культурный контекст распространения ксенофобий и дискриминаций. Особое внимание уделяется толерантности как основе профилактики и противодействия.

На уровне институализации правовой культуры регулирования конфликтного пространства актуально фундаментальное исследование Л.Ф. Болтенковой Учение о федерализме и его реализация в развитии государств, в котором рассматриваются вопросы укрепления государственности как одного из атрибутов демократии в условиях многонациональной России, что позволяет удовлетворять национальные интересы людей, народов, соблюдая их равноправие. Также актуальна работа В.И. Власова Экстремизм, терроризм, сепаратизм: политико-правовое осмысление в условиях глобализации. В ней раскрыты понятийно-сущностные аспекты экстремизма, терроризма и сепаратизма, влияние глобализации на их проявление.

Культура конфликтного взаимодействия включает и такой исследовательский контекст, как культура межнационального общения. Этот аспект проблемы раскрыт в работах А.Ф. Дашдамирова,  Исаева А.Р. Формирование культуры межнационального общения (на примере Республики Дагестан) и Умаханова М.Б. Культура межэтнического общения как политическая проблема.

В рамках современной конфликтологии разрабатывается проблематика толерантности и культуры мира Л.М. Дробижевой, А.Р. Аклаевым, В.В. Коротеевой, В.В. Виктюком, Г.У. Солдатовой, Н.Р. Маликовой.

Разработкой теории толерантности как концепции противостояния миру насилия посвящена монография  Социология межэтнической толерантности (Ответственный редактор Л.М. Дробижева). В данной работе рассматривается взаимодействие толерантности, связанной  с нравственными ценностями, культурой личности и общества в целом. По мысли Л.М. Дробижевой, через воспитание культуры общения раскрываются формы и методы формирования коммуникативной толерантности, закрепления толерантности как ментальной категории и ценности национального сознания. Коммуникативный путь формирования толерантного сознания как отдельной личности, так и этнической группы - это наиболее эффективный путь в социально-культурной ситуации, характерной для современного российского общества.

В книге Толерантность против ксенофобии. Зарубежный и российский опыт (под редакцией В.И. Мукомеля и Э.А. Паина) обобщаются результаты исследований по проблеме толерантности, выполненных авторским коллективом в рамках Федеральной целевой программы Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001-2005 годы). Анализируются социально-культурный и этнополитический контекст распространения ксенофобий, зарубежный опыт профилактики и противодействия экстремизму и возможности его применения в современной России.

В последние годы проблема культуры конфликтного взаимодействия все чаще становится предметом специальных исследований. Если принять во внимание отдельные стороны культуры конфликтного взаимодействия, то следует указать прежде всего на публикации по коммуникативным аспектам социального конфликта и его регулирования (авторы Ц  О.В. Аллахвердова, В.И. Андреев, Дж.аВ. Бартон, О.А. Даниленко, Е.Н.аИванова, Д.В. Калашников, Г.Р. Миллер, Ф.Е. Яндт). В научной литературе освещается роль в регулировании социальных конфликтов таких видов коммуникации, как диалог (О.С. Васильева, В.В. Комаровский, С.Л. Ульяницкий), спор (В.И. Андреев), дискуссия (А.аРаппопорт) и, особенно, переговоры (Д.В. Калашников, В.И. Курбатов и др.). Интерактивная природа конфликта исследуется в трудах Е.К.Самраиловой. Автор обращает внимание на то, что конфликты формируются и существуют в поведенческих акциях и ответных реакциях участвующих сторон.

Известны исследования по морально-этическим аспектам конфликтного взаимодействия (работы И.М. Кичановой, А.А. Лиханова, Е.Е. Тонкова и др. авторов). Растет число публикаций по социально-технологическим аспектам регулирования социальных конфликтов (Р. Акофф, Д. Борисофф, Н.С.аДанакин, М. Дойч, Л.Я. Дятченко,  А.К. Зайцев, В.П. Сперанский).

Методологические подходы к исследованию культуры конфликтного взаимодействия заложены в классических трудах по конфликтологии К. Боулдинга, К. Зиммеля, Р. Дарендорфа, Л. Козера,  К. Коллинза, а также в работах Р. Парка и Т. Парсонса.

Таким образом, можно отметить, что многие ученые и практики ведут интенсивные поиски путей преодоления конфликтов. Особое внимание уделяется культурологической составляющей предупреждения конфликтов. Так, В.А. Тишков считает, что конец конфликта наступает с возвращением культуры в разрушенное войной общество. О роли культуры и образования в гармонизации межнациональных отношений на Северном  Кавказе говорится в Послании Президента Российской Федерации Д.А.Медведева от 12 ноября 2009 года: Северный Кавказа - это регион, в котором исторически проживают люди многих национальностей. И сегодня особенно важна планомерная работа в семье и школе, на местном и региональном уровнях по формированию добрых межнациональных отношений и зрелого гражданского общества 8. Несмотря на наличие охарактеризованных, и других работ, указанных диссертантом в библиографии, проблема культуры в конфликтном взаимодействии все же разработана далеко не полно, что требует дополнительных исследований. Данная диссертационная работа восполняет имеющийся пробел в науке.

Актуальность темы диссертационной работы, степень научной разработанности и основная ее проблема обусловливают выбор объекта и предмета исследования, его цели и задачи.

Объект исследования - общественные, государственно-правовые, политико-правовые отношения, возникающие в процессе разрешения конфликтов, как разновидности социального взаимодействия.

Предмет исследования - совокупность форм, методов и способов общественных, государственно-правовых, политико-правовых отношений в процессе разрешения конфликтов, которые составляют содержание культуры взаимодействия.

Цель работы состоит в определении состояния культуры конфликтного взаимодействия в современном российском социуме и выработке мер по модернизации технологий ее совершенствования.

Достижение данной цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

- обоснование культурно-методологических основ исследования культуры конфликтного взаимодействия;

- выделение и исследование переменных социального конфликта как точек приложения культурного (социокультурного) воздействия;

- определение и характеристика функций культуры в отношении конфликтного взаимодействия;

- обоснование системы критериев и показателей культуры конфликтного взаимодействия;

- анализ правовых основ конфликтного взаимодействия в современной России;

- выявление этнокультурных аспектов конфликтного взаимодействия;

- влияние миграционных процессов, этнокультурной адаптации в целях обеспечения культуры мира;

- анализ социально-психологических аспектов конфликтного взаимодействия;

- определение роли коммуникации в структуре конфликтного взаимодействия;

- выявление социально-технологических механизмов культуры конфликтного взаимодействия.

Гипотеза исследования: повышение культуры конфликтного взаимодействия в современном российском социуме возможно при условии четкого выделения и исследования переменных социального конфликта как точек приложения регулятивных воздействий, определения регулятивных функций культуры в отношении конфликтного взаимодействия, обоснования критериев и показателей, повышения правовой, социально-психологической, коммуникативной, поведенческой и социально-политической  культуры конфликтного взаимодействия.

Методы исследования. В диссертации использованы методы структурно-функционального, сравнительного психологического и политологического анализа, анкетного опроса, анализа документов, свободного интервью и включенного наблюдения, методы группировки и типологизации эмпирических данных, качественного анализа факторов.

Теоретическую основу исследования составили научные положения, выводы, оценки, содержащиеся в трудах отечественных и зарубежных ученых в области социальных конфликтов, способов их разрешения. Большую значимость для диссертационного исследования имеют труды ученых кафедры национальных и федеративных отношений Российской академии государственной службы при Президенте РФ.

Эмпирическая база исследований включает:

- нормативно-правовые документы, относящиеся к деятельности арбитражного и третейского судов, трудового арбитража, примирительных комиссий и посредников при регулировании коллективных трудовых споров;

- статистические данные о состоянии и динамике конфликтов в различных сферах современного российского общества (хозяйственной, социально-трудовой, административно-правовой);

- публикации в периодической печати о социальных конфликтах, их последствиях и разрешении;

- данные социологического опроса Культура конфликтного взаимодействия, проведенного в г. Москве, в Белгородской, Курской, Тульской, Новосибирской, Кемеровской, Ростовской областях, в Дальневосточном Федеральном округе, а также в Санкт-Петербурге (опрошено 800 юристов - работников арбитражного суда, суда общей юрисдикции и прокуратуры, 1000 предпринимателей, 500 руководителей организаций и 1400 сотрудников этих организаций, 200 специалистов Гострудинспекции и отраслевых профсоюзов, 1800 студентов, аспирантов и докторантов);

- данные социологических исследований персонала государственных и муниципальных органов управления г. Москвы, Белгородской, Курской, Тульской, Новосибирской, Кемеровской, Ростовской областей,  Дальневосточного Федерального округа, а также  Санкт-Петербурга, проведенных в период с 2004 по 2009 год (всего опрошено 3572 респондента);

- данные эмпирического исследования Регулирование этнических конфликтов: предупреждение и разрешение (опрошено 950 респондентов).

Научная новизна диссертационного исследования определяется постановкой проблемы, недостаточной степенью ее изученности политологической наукой, многофакторными проявлениями культуры конфликтного взаимодействия, требующими комплексного анализа.

В диссертации автором:

- выделены и исследованы переменные социального конфликта (структурные, динамические, функциональные и факторные) как точки приложения регулятивных воздействий;

- определены и охарактеризованы регулятивные функции культуры в отношении конфликтного взаимодействия;

- обоснованы критерии и показатели культуры конфликтного взаимодействия;

- проанализированы состояние правового регулирования конфликтов в современном российском социуме, условия повышения его эффективности;

- доказывается, что неконфликтная обстановка в политическом обществе возможна благодаря формированию и поддержке взаимной толерантности, способствующей межкультурной интеграции. Толерантность, политическая культура являются важнейшими элементами формирования национально-гражданской идентичности;

- выявлены социально-психологические (когнитивные, перцептивные, ценностно-ориентационные и оценочно-рефлексивные) аспекты конфликтного взаимодействия;

- показана роль коммуникативных составляющих и СМИ в культуре конфликтного взаимодействия;

- получен вывод о том, что повышение культуры конфликтного взаимодействия зависит от результатов деятельности органов государственной власти, институтов гражданского общества, системного образования, воспитания и формирования духовно-нравственных черт личности и общности;

- предложены инновационные пути модернизации социально-политической культуры конфликтного взаимодействия;

- выделены и исследованы стратегии поведения в конфликте и условия их оптимизации.

На защиту выносятся следующие положения и выводы диссертации, обладающие научной новизной:

1. Понятие культура конфликтного взаимодействия предполагает принципиальную возможность целенаправленного воздействия на социальный конфликт посредством выделения его переменных: структурных (предмет конфликтного взаимодействия, его направленность, вызываемые им изменения, участники, формы проявления, масштаб конфликта), динамических (стадии конфликтного взаимодействия, его продолжительность, темп, интенсивность, интенциональность, состояние и обратимость), функциональных (деструктивных и конструктивных функций), факторных (источников, условий, факторов).

Регулятивное воздействие на конфликтное взаимодействие образует четырехзвенную структуру: целенаправленные действия факторные переменные структурные и динамические переменные функциональные переменные. Субъект регулирования конфликта целенаправленно использует его факторы, оказывая через них воздействие на структурные и динамические переменные, которые, в свою очередь, вызывают функциональное изменение конфликта.

2. Культура конфликтного взаимодействия определяется как способ закрепления и воспроизводства определенных форм конфликтного взаимодействия посредством их генерализации. Она выполняет герменевтическую, ценностно-ориентационную, нормативную, оценочную, селективную функции, а также функции социальной интеграции и дифференциации. Культура конфликтного взаимодействия включает пять основных компонентов: коммуникативный, правовой, морально-этический, социально-экологический, социально-технологический. Социально-технологический компонент является определенной системой знаний, умений и действий. Он состоит из функционально-целевой, нормативной, операционно-процедурной и инструментальной подсистем.

3. Для анализа и оценки реального состояния культуры конфликтного взаимодействия обосновано девять групп критериев: перцептивные, когнитивные, ценностно-ориентационные, эмоциональные, оценочные, поведенческие, коммуникативные, рефлексивные, социально-технологические.

4. Имеется принципиальная возможность эффективного правового регулирования социальных конфликтов, для реализации которой необходимо прежде всего совершенствование правовых норм и судебного механизма, повышение уровня правосознания и правовой активности граждан, усиление действия внесудебных механизмов регулирования. В процессе регулирования конфликтов практикуется несколько способов участия третьих лиц. Наибольшее распространение получили посредничество и арбитраж. В посредничестве привлекают, прежде всего, добровольность участия в нем конфликтующих сторон, а также независимость посредника и его нейтральное отношение к конфликтующим сторонам. Наиболее привлекательные стороны арбитража Ч создание дополнительных возможностей для урегулирования конфликтов и обеспечение справедливой процедуры их разрешения.

5. В современном российском обществе утверждается более адекватное и толерантное восприятие конфликтов, их жизненной роли. Утверждается релятивистская концепция социальных конфликтов, согласно которой конфликтность или бесконфликтность не являются неизменными свойствами людей (социальных групп). Они являются, скорее, признаками их взаимодействия, и в одном взаимодействии может проявляться конфликтность, в другом - бесконфликтность. По-разному оцениваются такие разновидности конфликтного взаимодействия, как спор, ссора и конфликт. Чем выше степень его интенсивности, тем критичнее оценка.

6. Социальные конфликты имеют как явные, так и "скрытые" рефлексивные последствия, т. е. изменения, вызываемые конфликтным взаимодействием в самих его участниках, их сознании и поведении, социальных отношениях. Большинство россиян сожалеет об участии в конфликтах, старается огородить себя от них, стремится к компромиссам и нахождению взаимовыгодных вариантов. Однако не хватает технологичности поведения, чтобы добиться совпадения желательного и реального исходов конфликтного взаимодействия. В общественном сознании утверждается более адекватное и толерантное - релятивистское понимание конфликтов, их жизненной роли. В конфликтном взаимодействии возможно несколько направлений (стратегий) поведения, или, иными словами, поведенческих траекторий, а именно: наступательная, оборонительная, выжидательная, направленные на уклонение от конфликта, примирение с конфликтующей стороной, сублимацию деструктивных составляющих конфликта в сторону взаимодействия. Траектория поведения в конфликтной ситуации обусловлена характером и степенью напряженности конфликтного взаимодействия: в спорах преобладает наступательная траектория поведения, в ссорах и конфликтах - траектория примирения.

7. Социально-технологическая культура конфликтного взаимодействия предусматривает грамотное использование соответствующих технологий. В процессе исследования выделено и рассмотрено 10 таких технологий: а) технология сотрудничества; б) технология создания благоприятной атмосферы; в) технология убеждения; г) технология критики; д) технология инграциации; е) технология диагностики; ж) переговорная технология; з) технология смыслового разграничения; и) технология согласования интересов и поиска взаимовыгодных вариантов; к) технология посредничества.

Теоретическая значимость исследования. Разработана теоретическая модель культуры конфликтного взаимодействия, предусматривающая выделение и исследование: 1) переменных социального конфликта как точек приложения культурных воздействий, 2) способов культурного воздействия на социальный конфликт (функционально-целевого, нормативного, операционно-процедурного и инструментального), 3) критериев культуры конфликтного взаимодействия. Дан сравнительный анализ атрибутивной и релятивистской концепций социального конфликта, обоснована целесообразность обращения ко второй из них как к методологическому регулятиву исследования конфликтного взаимодействия. Дана оценка нынешнего состояния культуры конфликтного взаимодействия в российском социуме, определены и исследованы пути ее повышения, тем самым заполнен ряд пробелов в науке по вопросам культуры в конфликтном взаимодействии.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования состоит в их ориентированности на управление персоналом по регулированию социальных (социально-трудовых, предпринимательских, организационных, этнических) конфликтов, а также на специалистов правоохранительных органов, государственных и муниципальных служащих. Обоснованные в диссертации критерии культуры конфликтного взаимодействия, рекомендации по совершенствованию коммуникативной культуры, более полному использованию регулятивного потенциала посредничества и арбитража, совершенствованию правового регулирования конфликтного взаимодействия могут быть востребованы при разработке и реализации целевых программ урегулирования социальных, политических и этнических конфликтов, повышения культуры конфликтного взаимодействия и создания социально-психологической атмосферы толерантности в российском социуме.

Разработанный и апробированный в диссертации инструментарий эмпирического исследования состояния культуры конфликтного взаимодействия в российском социуме может быть полезен при проектировании и проведении  социологических исследований по аналогичной или смежной тематике.

Материалы диссертации могут быть востребованы при подготовке учебных курсов Общая (теоретическая) политология, Этнополитология, Социология управления, Социология конфликта, Конфликтология, Политическая конфликтология, Теоретическая и прикладная социальная технология, Социальный менеджмент, Управление конфликтами.

Апробация результатов диссертационного исследования проводилась посредством выступлений с докладами и сообщениями на восьми научных конференциях, в том числе международных. Диссертация обсуждена и одобрена на кафедре национальных и федеративных отношений РАГС при Президенте РФ.

По теме диссертации опубликовано  научных работ общим объемом  65,0 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, семи разделов, заключения, списка использованных источников литературы, приложения.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследуемой проблемы, показывается степень ее научной разработанности, определяются объект и предмет исследования, его цель и задачи, гипотеза, раскрываются теоретико-методологические основы и эмпирическая база работы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, указываются сферы и формы практического использования ее результатов.

В первом разделе - лТеоретико-методологические основы исследования культуры конфликтного взаимодействия рассматриваются различные подходы к выявлению понятия культура конфликтного взаимодействия. Особое внимание при этом уделяется институтам и процессам их эволюции в конфликтном взаимодействии. Постановка вопроса о культуре конфликтного взаимодействия предполагает разрешение конфликта цивилизованными методами.

В связи с этим автор обращается к философии анализа противоречий и конфликтов, опираясь на труды известных ученых. Первоначально проблема изучалась как форма противостояния концепций абсолютной разрешимости (лпозитивная диалектика, метафизическая философия и др.) и принципиальной неразрешимости противоречий (лотрицательная диалектика и др.). В разделе рассматриваются основные философские воззрения по данной теме от античных времён до наших дней.

Постановка вопроса о культуре конфликтного взаимодействия включает подвопросы: 1) на что воздействовать? и 2) чем и как воздействовать?

Конфликтное взаимодействие, как и любой другой социальный процесс, имеет ряд переменных признаков, которые претерпевают или спонтанные (латентные), или целенаправленные изменения. Эти переменные относятся как к структуре конфликтного взаимодействия (структурные переменные), так и к его изменению во времени (динамические переменные), к его роли, функциям в социуме (функциональные переменные) или к его факторам (факторные переменные).

В числе структурных переменных конфликтного взаимодействия выделены и рассмотрены: предмет конфликтного взаимодействия; его направленность; изменения, вызываемые конфликтным взаимодействием; участники конфликтного взаимодействия; формы его проявления; масштаб конфликтного взаимодействия.

В этом процессе определяются участники социального конфликта, их возможные роли в конфликтном взаимодействии: непосредственные участники, манипуляторы, подстрекатели, спонсоры, арбитры, жертвы, посредники (медиаторы), зрители, лобщественные контролеры, болельщики, наблюдатели.

Определение участников конфликтного взаимодействия, их роли и степени вовлеченности в конфликт позволяют установить реальный вклад каждого из участников в развертывание конфликта, цели, причины и мотивы вступления. Знание этих параметров дает возможность сконцентрировать усилия по регулированию конфликта на его лядре, а не распылять их, что, безусловно, повышает эффективность регулятивных мер.

Для решения исследовательских задач важное значение имеет также учет степени управляемости социальных конфликтов. В зависимости от этого они могут быть:

1. управляемыми Ч на развитие конфликта без особых затруднений возможно оказывать управляющее воздействие;
2. плохо управляемыми Ч оказание управляющего действия на развитие конфликта сопряжено с определенными трудностями;
3. неуправляемыми Ч оказывать управляющее воздействие на конфликт не представляется возможным.

В отличие от структурных переменных конфликта, которые обозначены, его динамические переменные учитывают фактор времени. Конфликт меняется со временем. Комплексный анализ конфликта, игнорирующий временные изменения его структурных элементов, непродуктивен и чреват ошибками. К динамическим переменным относятся фазы (стадии) конфликта, его продолжительность, интенсивность, ритм, состояние, интенциональность, обратимость.

Роль конфликтов в социуме довольно неоднозначна. Они выполняют как деструктивные, так и конструктивные (положительные) функции. Деструктивная роль социальных конфликтов проявляется, в частности, в том, что они приводят к:

- снижению уровня сотрудничества между сторонами конфликта или вообще отказу от него;

- нарушению коммуникационных взаимосвязей;

- ослаблению ценностно-ориентационного единства между участниками межгруппового взаимодействия;

- нарастанию враждебности между конфликтующими сторонами;

- неоправданной трате ресурсов (материальных, интеллектуальных и т.д.);

- разрушению социальной системы.

Вместе с тем, социальные конфликты имеют и положительные функции, которые были впервые выделены и рассмотрены Л. Козером в работе Функции социального конфликта. Предложенная им функциональная модель легла в основу классификаций, разработанных другими исследователями. С учетом этих классификаций выделены двенадцать конструктивных функций социального конфликта.

Знание и учет функций социального конфликта имеет принципиально важное значение для обеспечения эффективности его регулирования. Смысл регулирования заключается при этом в трех взаимосвязанных действиях, а именно:

1. ограничении и блокировании деструктивных функций социального конфликта;
2. содействии конструктивным (положительным) функциям конфликта;
3. поиске и использовании альтернативных механизмов реализации функций конфликтного взаимодействия. Например, диагностическая функция может быть заменена функцией ранней диагностики социальной напряженности, адаптивно-стимулирующая функция - функцией соревнования и т. д.

Анализ социального конфликта как объекта культурного воздействия был бы неполным и незавершенным без рассмотрения факторных переменных конфликтного взаимодействия.

Факторные переменные Ц  это все то, что оказывает воздействие на социальный (в рассматриваемом случае - конфликтный) процесс. К ним относятся источники процесса, его условия и факторы. Факторные переменные, которые вызывают социальный процесс и определяют само его содержание, принято называть источниками социального процесса. Если нет источников, то нет и процесса. В основе любого процесса лежат те или иные источники, порождающие его, дающие ему жизнь. Факторные переменные, которые сами по себе не вызывают социального процесса, но без которых он не может существовать, являются условиями социального процесса.

Факторные переменные, которые влияют на социальный процесс, изменяя его отдельные характеристики (форму, продолжительность, интенсивность и т. п.), определяются как факторы социального процесса. Эти факторы не вызывают социальный процесс (в отличие от его источников) и не обеспечивают его существования (в отличие от его условий), но, тем не менее, влияют на него. Причем, влияние оказывается иногда настолько сильным, что процесс даже приостанавливается или деформируется, либо, наоборот, завершается в ускоренном темпе.

Источники и факторы социального конфликта, взятые в совокупности, образуют его причины. Источники социального конфликта выражают необходимость его возникновения или осуществления, условия - возможность его возникновения или осуществления.

Регулирование социального конфликта, в частности, посредством культурного воздействия на него образует четырехзвенную структуру: целенаправленные действия - факторные переменные - структурные и динамические переменные - функциональные переменные. Субъект регулирования конфликта целенаправленно использует его факторы, оказывая через них воздействие на структурные и динамические переменные, которые, в свою очередь, вызывают функциональное изменение конфликта вплоть до его прекращения.

В этой связи формулируются возможные задачи регулирования конфликтного взаимодействия, которые могут отличаться друг от друга.

1. Обострение конфликтного взаимодействия с целью ускорения процесса его последующего разрешения.
2. Направленное воздействие на ослабление конфликта и его постепенное затухание посредством разведения конфликтующих сторон и минимизации зоны столкновения их интересов.
3. Перевод конфликта в принципиально новый и, тем самым, девальвация значимости исходного конфликта.
4. Создание условий для победы одной из конфликтующих сторон и признание поражения другой стороной.
5. Содействие прекращению конфликта за счет ограничения ресурсов конфликтующих сторон и последующего истощения ограниченных ресурсов.
6. Содействие прекращению конфликта посредством стимулирования взаимных уступок сторон и достижения между ними компромисса.
7. Содействие прекращению конфликта посредством поиска и нахождения взаимовыгодного варианта его разрешения.

Сам механизм регулирования конфликта, в частности, культурного регулирования, означает целенаправленное воздействие на:

а) его участников, изменение их роли в конфликтном взаимодействии;

б) содержание конфликта, т. е. на предмет конфликтных притязаний, характер конфликтных действий и взаимодействий, результаты и последствия этих действий;

в) формы проявления конфликтного взаимодействия, изменение его масштаба (в направлении локализации или, напротив, глобализации);

г) фазы (стадии) конфликтного взаимодействия, его продолжительность и интенсивность;

д) темп и ритм конфликтного взаимодействия, его направление.

Таким образом, переменные социального конфликта выступают точками приложения целенаправленных, в том числе культурных (социокультурных), воздействий. Культура конфликтного взаимодействия - это способ закрепления и воспроизводства определенных форм и методов конфликтного взаимодействия посредством их генерализации. Культура не просто фиксирует и оценивает, но и на что-то ориентирует, чего-то требует. В этой связи выделены и рассмотрены следующие функции культуры в отношении конфликтного взаимодействия:

- герменевтическая, т. е. функция интерпретации, толкования и понимания актов конфликтного взаимодействия;

- ценностно-ориентационная, т. е. функция ценностного обоснования и ориентирования конфликтного взаимодействия;

• нормативная, т. е. функция конституирования и трансляции определенных норм взаимодействия в процессе конфликта;
• мотивационная, т. е. функция побуждения к тем или иным действиям в процессе конфликта, осознания и формирования побуждений;
• коммуникативная, т. е. функция взаимного восприятия и понимания участников конфликтного взаимодействия, взаимного обмена информацией;
• функция социальной интеграции и дифференциации (с одной стороны, общность культурных норм и ценностей объединяет людей, с другой стороны - различие этих ценностей и норм разъединяет их);
• оценочная, т.е. функция оценки отдельных актов конфликтного взаимодействия;
• селективная, т. е. функция отбора и лэталонизации отдельных актов конфликтного взаимодействия, их возведения в ранг культурного образца и вместе с тем функция отклонения и осуждения альтернативных актов конфликтного взаимодействия.

Культура конфликтного взаимодействия довольно сложное образование. Она включает, по меньшей мере, шесть компонентов: нормативно-правовой, коммуникативный, социально-психологический, поведенческий, социально-технологический.

Во втором разделе - лПолитико-правовые основы обеспечения культуры конфликтного взаимодействия акцентируется внимание на 1) наличии правовых норм, направленных на регулирование конфликтного взаимодействия; 2) применении этих норм; 3) результативности их применения.

Правовые основы - это закрепленные законом формы и методы разрешения противоречий (конфликтов) между коллективами, организациями и личностями. Сам процесс суда представляет собой процедуру разрешения противоречий (конфликтов) в различных фазах: противостояние истца и ответчика, защитника и обвинителя, привлечение свидетелей (развертывание системы дочерних противоречий), опосредующим звеном между противостоящими сторонами являются судья и присяжные (народные заседатели).

Движение противоречия здесь имеет переломным моментом определение победы одной из сторон. Затем следует исполнение приговора: изоляция обвиняемого или его освобождение из-под стражи, определение дальнейших взаимоотношений между сторонами, участвующими в судебном процессе (развод, штраф и т. п.) Главной задачей суда является стремление придать разрешению противоречия затухающий, окончательный характер. Это не всегда удается: противоречие может пронизывать всю судьбу участвующих в судебном процессе.

Характер регулирования конфликта, в частности, его разрешения обусловлен многими факторами: его содержанием, формами проявления, стадией развития, интенсивностью и т. п. Зависит он и от того, кто участвует в регулировании конфликта: или непосредственно конфликтующие стороны, или в регулировании конфликта участвует также третья сторона (посредник, арбитр). Можно выделить и рассмотреть соответственно бинарную (участвуют две стороны) и небинарную (участвуют более двух сторон) модели регулирования конфликта.

Психологические и процедурно-технологические затруднения, возникающие при непосредственном регулировании конфликта самими его участниками, актуализируют потребность обращения к третьим лицам. Участие третьих лиц расширяет возможности преодоления затруднений и нахождения путей эффективного регулирования конфликта.

В научной литературе выделяются различные варианты (стратегии) участия третьих лиц в регулировании конфликтов: 1) переговоры с посредником и добровольные соглашения; 2) переговоры с участием поверенного (адвоката) и добровольные соглашения; 3) решение арбитража и мандатное соглашение; 4) решение суда и мандатное соглашение. При этом при переходе от первого способа к последующим увеличивается стоимость процесса, уменьшается контроль за самим процессом и его результатом.

Формы участия третьих лиц в регулировании конфликтов многочисленны и разнообразны. В их числе - административно-правовое регулирование, когда в роли третьих лиц могут выступать и выступают руководители организаций, органы государственной власти (исполнительные, законодательные, судебные), общественные организации, средства массовой информации, к которым обращаются граждане со своими проблемами.

Как показывают результаты проведенных диссертантом эмпирических исследований, исполнительные и, в особенности, законодательные органы власти остаются дистанцированными от нужд конкретных людей. Деятельность правоохранительных органов носит преимущественно реактивный характер. Общественные организации нового типа маломощны и пассивны. Средства массовой информации пока не ориентированы на защиту граждан. Население поэтому не может быть удовлетворено защитной деятельностью субъектов социального управления.

Коэффициент удовлетворенности респондентов защитой своих интересов органами (субъектами) социального управления довольно низок и колеблется в пределах 0,11 - 0,13 (при максимально возможном значении 1,0). Сравнительно выше коэффициент удовлетворенности опрошенных защитой своих интересов руководством организаций, хотя абсолютное значение этого показателя - 0,23 - тоже нельзя квалифицировать как высокий.

Одним из распространенных механизмов регулирования конфликтов и, прежде всего, в административно-правовой сфере является рассмотрение жалоб. Потребность в обращении с жалобой возникает чаще всего из-за неправомерных действий должностных лиц, неправомерных действий частных лиц, несправедливых действий должностных лиц, неэтичных (грубых, оскорбительных и т.п.) действий должностных лиц.

Респондентам было предложено также оценить: 1) принципиальную возможность правового регулирования конфликтов; 2) эффективность существующей практики правового регулирования конфликтов; 3) причины недостаточной эффективности правового регулирования конфликтов.

Из данных опроса напрашиваются следующие выводы. Во-первых, сравнительно выше оценочный показатель урегулирования хозяйственных споров (конфликтов). Чуть ниже он в отношении трудовых и гражданских споров. Хуже обстоит дело с регулированием административно-правовых споров и семейно-бытовых ссор (конфликтов). Во-вторых, сравнительно более оптимистичны оценки бюджетников, руководителей и студентов (средние оценки, выставленные ими, равны соответственно 0,65, 0,64 и 0,63), более критичны оценки предпринимателей (0,60) и, особенно, юристов (0,52).

Есть принципиальная возможность более эффективного, нежели сейчас, правового регулирования споров и конфликтов. Однако эта возможность пока не реализуется, особенно, в отношении административно-правовых, хозяйственных и трудовых споров.

В ходе проведенного исследования выявлялись также факторы, препятствующие эффективному правовому урегулированию социальных конфликтов. Было установлено, что имеется несколько факторов, препятствующих эффективному разрешению правовых споров и конфликтов, дифференцированно действующих в отношении отдельных их видов. Прежде всего, мешают эффективному регулированию:

1. хозяйственных споров - несовершенство правовых норм, несовершенство судебного механизма регулирования и слабая готовность сторон к регулированию конфликта;
2. трудовых споров - невысокий уровень правовой активности граждан, непримиримость противоположных интересов;
3. административно-трудовых споров - несовершенство правовых норм и судебного механизма регулирования, а также невысокий уровень правосознания граждан и их правовой активности;
4. гражданских споров - несовершенство правовых норм и невысокий уровень правосознания граждан;
5. семейно-бытовых конфликтов - непримиримость противоположных интересов, а также невысокий уровень правосознания граждан.
6. Этнополитических конфликтов - совокупность факторов, в том числе недостаточность инновационных подходов в исследовании данной тематики.

Делается вывод о том, что совершенствование системы правового регулирования споров (конфликтов) возможно в направлениях:

- совершенствования существующего законодательства посредством: а) приближения правовых норм к  реальной жизненной практике и, в частности, к отношениям в предпринимательской сфере; б) усиления стимулирующего характера правовых норм; в) исключения противоречия правовых норм и отдельных направлений законодательства;

       - совершенствования судебного механизма регулирования споров (конфликтов) и, прежде всего, обеспечения исполнения принятых решений;

- повышения уровня правосознания граждан и уровня их правовой активности;

       - повышения готовности конфликтующих сторон к регулированию конфликта и, в частности, к поиску компромиссных и взаимовыгодных вариантов его разрешения;

       - совершенствования системы досудебных и внесудебных механизмов регулирования конфликтов и, прежде всего, через посредничество и третейское разбирательство.

Участие третьих лиц в регулировании конфликтов (споров) приобретает особую актуальность для России в условиях развития гражданско-правовых отношений (особенно в сфере хозяйственной деятельности). Для России традиционной формой защиты прав и разрешения юридических конфликтов в гражданско-правовой сфере является судебная процессуальная форма, включающая в себя деятельность государственных судов: общей юрисдикции и арбитражных.

Переход к рыночным экономическим отношениям, их правовое регулирование на основе нового гражданского законодательства открывают возможности для использования иных форм разрешения споров в условиях экономической свободы, необходимости развития делового сотрудничества. Участники предпринимательской деятельности более заинтересованы не в длительной, дорогостоящей судебной процедуре, а в гибких, оперативных формах регулирования разногласий.

Наибольшее распространение среди альтернативных (внесудебных) способов урегулирования споров (конфликтов) получили посредничество и арбитраж (третейский суд).

Посредничество (mediation) рассматривается в настоящее время как наиболее универсальный и успешный способ регулирования конфликтов. Используя определенную методику, профессиональный опыт, знание психологии, посредник способствует достижению сторонами взаимоприемлемого соглашения. Посредничество, как один из способов разрешения споров (конфликтов), характеризуется определенными чертами, отличающими его от судебного или третейского разбирательства. Это - а) необязательность процедуры; б) неформальность и гибкость; в) независимость посредника; г) нейтральность посредника; д) участие самих сторон в процессе разбирательства; е) конфиденциальность.

Что касается арбитража как способа регулирования социальных конфликтов, то он используется в современной России в трех основных формах: государственный арбитраж, трудовой арбитраж и третейское разбирательство.

Эмпирические данные свидетельствуют о достаточно высокой востребованности посреднических услуг, если учесть, во-первых, не столь частое участие респондентов в конфликтном взаимодействии, во-вторых, отсутствие достаточной информации о посреднических услугах, в третьих, недостаточную актуализированность потребности в этих услугах.

Все категории опрошенных считают наиболее значимыми качествами третейского судьи объективность (на это качество указал каждый третий из опрошенных) и компетентность (указал каждый четвертый). Сравнительно выше оценено также качество независимость. Наименьший рейтинг значимости из предложенных к оценке качеств оказался у качества соблюдение конфиденциальности.

В третьем разделе - лОбоснование критериев культуры конфликтного взаимодействия указывается на то, что критерии культуры конфликтного взаимодействия - те его признаки, которые позволяют оценивать ее состояние и уровень, отслеживать ее динамику. Таких признаков-критериев, очевидно, много, и в данном разделе решается задача их выделения и исследования.

Для решения этой задачи используется положение о многокомпонентной содержательной структуре социального взаимодействия, в соответствии с которым в нем выделяется и исследуются девять содержательных компонентов: перцептивный, когнитивный, ценностно-ориентационный, эмоциональный, оценочный, поведенческий, коммуникативный, рефлексивный, социально-технологический.

Перцептивный компонент выражает то, как конфликтующие стороны воспринимают друг друга и сам конфликт. От характера восприятия, его правильности/неправильности во многом зависит реальный ход конфликта, его результаты и последствия. Критериями культуры конфликтного взаимодействия выступают в этой связи: во-первых, адекватность восприятия конфликтующими сторонами предмета конфликта, во-вторых, адекватность восприятия конфликтующими сторонами друг друга.

Перцептивный компонент конфликтного взаимодействия тесно связан с еще одним - когнитивным, который выражает глубину и адекватность понимания сути конфликта, его мотивов и вероятных последствий. Культурными критериями выступают соответственно: 1) адекватность понимания сути происходящего конфликта, 2) адекватность понимания интересов и мотивов конфликтующих сторон, 3) адекватность понимания и учет вероятных последствий конфликта.

Еще один содержательный компонент конфликтного взаимодействия - ценностно-ориентационный, который выражает ценностные установки и ориентации его участников. Ценностно-ориентационными критериями конфликтного взаимодействия выступают установка его участников на поиск взаимовыгодных вариантов разрешения конфликта, исключенное предубеждение и гибкость темпоральных ориентаций.

Социальное взаимодействие, в том числе и конфликтное, не обходится без эмоциональных проявлений. Эмоции действуют как фильтры восприятия почти при всех видах наших коммуникаций. Мы видим и слышим, прежде всего, то, на что мы эмоционально настроены; генетически нашими чувствами руководят наши ожидания. Более того, мы живем не столько в реальной действительности, сколько в нашей ее интерпретации.

Из этого следует необходимость выделения таких критериев культуры коммуникативного взаимодействия, как эмоциональная уравновешенность, толерантность.

Конфликтное взаимодействие не обходится также без оценок, самооценок и взаимных оценок участников конфликта. Как показывают практический опыт и результаты специальных (социологических, социально-психологических) исследований, необъективная оценка конфликтующими сторонами друг друга является скорее правилом, нежели исключением.

В этой связи актуальное значение приобретает выделение лоценочных критериев культуры конфликтного взаимодействия. Таких критериев, на наш взгляд, три: 1) чувствительность оценки, 2) объективность оценки и 3) тактичность оценки. Чувствительность оценки означает ее способность фиксировать, оценивать внешне незаметные, но значимые факты и стороны конфликтного взаимодействия. Объективность оценки - это ее соответствие реальному положению вещей, реальным фактам. Тактичность оценки относится больше к форме предъявления (выражения), которая, по меньшей мере, не должна противоречить ее содержанию и учитывать требования этикета.

Как бы ни были важны рассмотренные выше компоненты культуры конфликтного взаимодействия, основным ее компонентом является все-таки поведенческий, который выражается: 1) в активности поведения на предконфликтной стадии, 2) рациональности поведения, 3) правильном выборе поведенческой тактики.

Еще один важный, на наш взгляд, поведенческий критерий - моральная легитимность используемых средств противоборства. При разрешении социальных конфликтов возникает вопрос о моральной обоснованности используемых средств регулятивного воздействия. Есть три подхода к этому вопросу: этический, прагматический и умеренный.

Диссертант принимает умеренный подход в выборе средств достижения целей при разрешении этнических конфликтов, который свободен от инструментального бессилия этического подхода, так и от инструментального беспредела прагматического подхода.

Конфликтное взаимодействие включает в себя обмен информацией и информационное воздействие, т.е. коммуникативный аспект. В числе коммуникативных критериев предлагается чаще умение вести диалог, спор, дискуссию, переговоры.

Важное значение имеет еще один коммуникативный критерий - спасение лица конфликтующей стороны. Данный критерий связан с необходимостью примирить позиции участников конфликта или принятое ими соглашение с их принципами, прошлыми словами и поступками.

Рефлексивный компонент культуры конфликтного взаимодействия характеризуется осознанием и оценкой человеком своей роли как субъекта конфликтного взаимодействия, своих ориентаций, мотивов, эмоциональных и поведенческих реакций. В качестве рефлексивных критериев конфликтного взаимодействия могут быть приняты: 1) осознание конфликтующими сторонами собственных мотивов, действий и их последствий, 2) прогнозирование действий противоположной стороны, 3) рефлексивное управление действиями противоположной стороны.

Социально-технологическая культура представляет собой определенную систему знаний, умений и действий, в которой выделяются и рассматриваются четыре подсистемы: функционально-целевая, нормативная, операционно-процедурная и инструментальная.

В соответствии с этим в качестве социально-технологических критериев культуры конфликтного взаимодействия целесообразно принять его 1)афункциональность, 2) нормативность, 3) операционность, 4) инструментальность. Функциональность конфликтного взаимодействия выражает его адекватность целям противоборствующих сторон, нормативность - соответствие технологическим нормам, операционность - разделенность на взаимосвязанные и последовательные операции, инструментальность - использование разнообразных средств, методов и приемов.

В четвертом разделе - лСоциально-психологические аспекты конфликтного взаимодействия отмечается, что среди множества путей совершенствования культуры конфликтного взаимодействия важное значение имеет повышение психологической культуры конфликтного взаимодействия, включающей четыре аспекта (стороны): когнитивный, перцептивный, ценностно-ориентационный и оценочный.

При анализе когнитивного аспекта выяснялась общая оценка респондентами культуры конфликтных отношений в современной России.

Около 60% респондентов согласны с мнением, что у россиян невысокий уровень культуры разрешения конфликтов. Примерно третья часть придерживается противоположного мнения, полагая, что этот уровень достаточно высок, и до 10,0% опрошенных затруднились с ответом на поставленный вопрос. Такое расхождение в оценках связано, на наш взгляд, с несколькими факторами. Во-первых, с различным уровнем притязаний и ожиданий респондентов в отношении процессов регулирования конфликтов. Одни удовлетворяются малым, другие хотят большего. Во-вторых, с действием социальных стереотипов (как положительных, так и отрицательных), относящихся к оценке культуры конфликтного взаимодействия россиян. В-третьих, с обобщением отдельных фактов успешного или, напротив, безуспешного регулирования конфликтов.

Участие в конфликтном взаимодействии, осознание и переживание его последствий формируют у людей общее представление о жизненной роли и ценности социальных конфликтов. Большая часть респондентов - за положительную жизненную роль споров, сравнительно меньшая часть - за отрицательную роль. От 30 до 35% опрошенных (в среднем по всем категориям респондентов) отмечают неоднозначность жизненной роли конфликтов и ее зависимость от меняющихся обстоятельств.

Анализ мнений респондентов о жизненной роли споров, ссор и конфликтов приводит к следующим выводам.

Во-первых, в современном российском обществе утверждается более адекватное и толерантное восприятие конфликтов (споров, ссор), их жизненной роли. В отличие от советского периода, когда конфликтам приписывалась исключительно отрицательная роль и задача социального управления заключалась в недопущении или подавлении конфликтов, для нынешнего периода характерно многостороннее видение конфликтов, их функциональной неоднозначности и изменчивости. В конфликте есть не только минусы, но и плюсы. Причем в одних обстоятельствах могут проявляться преимущественно минусы, в других обстоятельствах - плюсы.

Во-вторых, уходит в прошлое понимание конфликта как какой-то аномалии, дисфункции, чего-то противоестественного для личной и общественной (публичной) жизни людей. Утверждается его диалектическое понимание как источника жизненности и саморазвития социальной системы. Конфликты - это сама реальная жизнь, никуда от них не уйдешь. Поэтому единственное, что остается - это спокойное отношение к ним и разумное регулирование (как профилактическое, так и коррекционное).

В-третьих, общественное познание (сознание) конфликтов находится пока на первоначальных ступенях освоения их качественных и количественных характеристик и приближается, выражаясь языком диалектики, к  степени меры. Все более очевидными становятся не только деструктивные, но и конструктивные функции конфликтов, их зависимость от интенсивности и напряженности конфликтного взаимодействия. Все чаще начинают фиксироваться точки перехода минусов в плюсы и наоборот. В чем различие между лекарством и ядом? В дозе. Так и в конфликтах. Меняется доза их интенсивности и напряженности, и плюсы незамедлительно переходят в минусы. Уже давно было сказано: наши недостатки - это продолжение наших же достоинств. Чуткость превращается в навязчивость, незакомплексованность - в хамство, смелость - в безумную удаль и т.д.

В-четвертых, есть две лонтологические концепции конфликтов - атрибутивная и релятивистская. Согласно первой концепции, конфликт и конфликтность - это неотъемлемые и неизменные свойства тех или иных социальных явлений (объектов, систем). Так, если человек квалифицируется нами как конфликтный, то эту квалификацию сохраняем за ним на всю оставшуюся жизнь и на все случаи жизни. Аналогичное происходит и с противоположной квалификацией - бесконфликтный. Релятивистская концепция исходит из того, что конфликтность или бесконфликтность не являются неотъемлемыми и неизменными свойствами людей (социальных групп). Они являются, скорее всего, признаками их взаимодействия, и в одном взаимодействии проявляется конфликтность, в другом - бесконфликтность. Иначе говоря, в одном отношении люди могут проявлять и проявляют свою конфликтность, в другом - бесконфликтность. Характерным знамением нашего времени являются постоянный отход от атрибутивистской концепции конфликта и утверждение его релятивистской концепции.

В-пятых, мнение респондентов о жизненной роли конфликтов обусловлено не только пониманием их принципиальных (потенциальных) возможностей, функций и последствий, но и осознанием реальной практики конфликтного взаимодействия в современной России, которое осуществляется далеко не в цивилизованных формах. Реальная практика конфликтного взаимодействия, как правило, расходится с его идеальной, нормативной моделью. Общественное мнение о конфликтах формируется не только и не столько под влиянием того, как должно быть, сколько под влиянием того, что и как есть на самом деле. Оно находится, иначе говоря, под впечатлением о преимущественно деструктивном характере нынешних конфликтов в России. Поэтому общая оценка жизненной роли конфликтов оказывается смещенной в негативную сторону.

В-шестых, на оценку жизненной значимости и роли конфликтов существенное влияние оказывают социально-статусные особенности и специализация респондентов. Это видно, в частности, на примере сопоставления оценок со стороны руководителей и специалистов СТС. Первые имеют дело чаще всего с негативными аспектами и последствиями социально-трудовых конфликтов, вторые - с их позитивными основаниями и аспектами. Поэтому в первой группе респондентов ни один не высказался за положительную роль конфликтов, во второй группе за это высказались почти две трети опрошенных. Таким образом, восприятие конфликтов обусловлено в значительной мере лузковедомственным подходом.

В-седьмых, по-разному оцениваются респондентами такие разновидности конфликтного взаимодействия, как спор, ссора и конфликт. Все активнее утверждается в общественном мнении понимание того, что в споре рождается истина, что спор как способ сопоставления альтернативных мнений и позиций является не только атрибутом нормального делового, правового, да и всякого социального взаимодействия. Иначе оценивается ссора, в которой больше видится деструктивных оснований и последствий, связанных с ее импульсивностью, эмоциональной перенасыщенностью, расширением личностной зоны конфликтного взаимодействия. Несколько более сдержанно оценивается сам конфликт, но и в его оценке преобладают негативные ассоциации, связанные с продолжительно-затяжным характером конфликта, неочевидностью технологий эффективного их регулирования.

Для эмпирического анализа перцептивной составляющей психологической культуры были выбраны три показателя: уровень понимания мотивов, намерений и действий противоположной стороны; уровень понимания мотивов, намерений и действий противоположной стороной; уровень коммуникативной активности. Можно констатировать:

1. недостаточно высокий уровень социальной коммуникации в целом по обеим группам респондентов;
2. сравнительно более высокий уровень социальной коммуникации у работающих, что связано, на наш взгляд, с их большим жизненным опытом.

Взаимопонимание партнеров по общению обеспечивается посредством психологических механизмов идентификации, эмпатии, рефлексии, децентрации, принятия роли и стереотипизации. Не исключено действие и других механизмов, которые нуждаются в дополнительном исследовании.

Одним из важных показателей культуры конфликтных отношений и, в частности, культуры регулирования конфликтов, является установка на возможный исход конфликта. С целью определения этой установки респондентам было предложено ответить на два вопроса: Какие исходы конфликтов наиболее распространены в современной России? и Какие исходы конфликтов представляются более приемлемыми лично для Вас?. Каждый шестой из опрошенных оказался в затруднении с оценкой исходов конфликтов. Можно предположить, что эти исходы не имеют для них личностной, гражданской значимости. Что касается ответивших, то они указывают на наибольшую распространенность такого исхода конфликта, как победа одной из конфликтующих сторон.

В процессе конфликтного взаимодействия, как и в любом другом социальном процессе, есть определенные результаты, на которые ориентируются конфликтующие стороны, и появляются также некоторые последствия, о которых стороны могут даже не подозревать. Последствия конфликта - это его побочные результаты, которые обычно игнорируются и не отслеживаются, тогда как по своей значимости они превышают нередко основные результаты.

Особый вид - рефлексивные последствия, т.е. изменения, вызываемые конфликтным взаимодействием в самих его участниках, их сознании и поведении, их социальных отношениях.

Рефлексивные последствия конфликтного взаимодействия затрагивают различные уровни человеческой жизни. Они рассматривают прежде всего сферу смыслов, ценностей и оценок, т. е. когнитивную сферу. Поэтому выделяются и рассматриваются когнитивно-оценочные последствия. Конфликтное взаимодействие неизбежно оставляет у человека эмоциональный осадок, в котором проявляются его эмоциональные последствия. Человек выносит из конфликтного взаимодействия и определенные практические выводы, стремится избежать ошибок, допущенных в прошлом (практические последствия).

Значительная часть респондентов, участвующих в конфликтном взаимодействии, сожалеет об этом. Причем их число возрастает по мере обострения конфликта и достигает 60-70%.

Участие в конфликтном взаимодействии, включая споры, ссоры и конфликты вызывает, как правило, отрицательные эмоции и оставляют на душе неприятный эмоциональный осадок. Причем, этот осадок увеличивается по мере обострения взаимодействия.

Эмоциональные последствия конфликтного взаимодействия различаются в зависимости от возраста его участников. Чем моложе участники, тем эмоционально острее переживается конфликт. С возрастом начинает ослабевать эмоциональная чувствительность к актам конфликтного взаимодействия. Наблюдается и такая зависимость: чем выше интенсивность и напряженность конфликтного взаимодействия, тем больше становится затрудняющихся с определением своих эмоциональных реакций и ощущений, т. е. ниже становится эмоциональная чувствительность к актам конфликтного взаимодействия.

В диссертации обосновано положение о том, что главный вывод из конфликтного взаимодействия Ч это вступать в него в силу крайней необходимости. Сравнительно более умеренный второй вывод Ч вступать в них избирательно, т. е. в одних случаях уклоняться от них, в других случаях Ч переждать до лучших времен, в третьихЧ активно включиться в конфликт. Эти умеренные практические выводы (назовем их так) делают из конфликтного взаимодействия больше половины его участников.

В целом, у респондентов преобладают негативные последствия из-за участия в конфликтном взаимодействии (сожаление из-за участия, неприятный эмоциональный осадок, желание ограничить свое участие в конфликтах). Это обстоятельство позволяет поставить вопрос о выборе оптимального варианта действий: принципиально избегать конфликтов и уклоняться от них или участвовать в них, но цивилизованным образом.

Первый вариант маловероятен, т.к. жить вне конфликтов невозможно, как и невозможно жить без социального взаимодействия вообще. Мы оказываемся, вольно или невольно, втянутыми в конфликт. Априорная установка на уклонение от конфликта, его игнорирование и страусиная политика в отношении конфликтного взаимодействия чреваты серьезными негативными последствиями. Почему? Попытаемся объяснить.

Нормальное состояние любой социальной политической системы Ц  это состояние равновесия, когда одна тенденция сдерживается другими Ц  противоположными; энергетический потенциал одних элементов уравнивается потенциалом других элементов и т. д. Это можно сказать и о конфликте. Нормальное состояние конфликта - это относительное равнодействие противоборствующих сторон, определенная их симметричность. Если эта симметричность нарушается, и взаимодействие сторон становится асимметричным, т. е. одна из сторон получает явное и окончательное преимущество, то конфликт, как таковой, исчезает. Сильная сторона берет верх над слабой, и их взаимодействие прекращается. В этом смысле конфликт выступает как механизм сдерживания крайних экстремальных тенденций. И если одна из противоборствующих сторон выходит из конфликта, без боя уступает свои позиции, то тем самым она предоставляет неправомерные преимущества и неограниченные возможности для другой стороны, в частности, возможности злоупотребления. Симметричность сторон социальной системы оказывается нарушенной, и она сама оказывается склоненной к одной из этих сторон. Готовность одной из сторон вступать в конфликт является предостережением от чрезмерных наступательных амбиций другой стороны. Поэтому участие в противодействии не только нежелательно, но и необходимо (целесообразно). Следовательно, остается один безальтернативный вариант (выход) - участвовать в конфликте цивилизованным способом.

Есть основания утверждать, что негативные последствия конфликтного взаимодействия связаны не с конфликтом самим по себе (столкновением интересов, ценностей), а с поведением конфликтующих сторон, их отношением друг к другу. Мы все еще никак не можем избавиться от привычки воспринимать конфликтующих с нами людей как врагов и соответственно к ним относиться. Деловая зона конфликта перерастает в личностный. Конфликт как частный случай социального взаимодействия неправомерно обобщается и переносится на все это взаимодействие.

В пятом разделе - лМесто коммуникации в структуре конфликтного взаимодействия отмечается, что конфликтное взаимодействие, как и любое другое социальное взаимодействие, невозможно без коммуникации, обмена информацией одной из функций коммуникации. Это смысловой аспект конфликтного взаимодействия.

Совершенно очевидно, что в современном мире проблемы формирования информационной политики стоят как никогда остро. Излишним доказывать, что этнос сегодня является не только социокультурным феноменом, но и реальной политикоформирующей силой. Это совершенно очевидно, и об этом свидетельствуют процессы, протекающие не только в российском обществе, но и во всем мире.

Россия имеет большой исторический опыт развития  полиэтнического государства. Однако современные условия требуют поиска инновационных технологий конструирования государственной системы информационной политики межэтнических отношений. В современной России очень мало используемых информационных ресурсов, в том числе средств массовой информации, занимающихся изучением и, самое важное, инновациями и конструктивными разработками в этой  области.

В этой связи актуальным становится вопрос о степени социальной ответственности не только государственных институтов и управленческого аппарата, но и ученых обществоведов Российской Федерации. Научные исследования в области формирования и специфики развития России, российской гражданской нации немногочисленны и носят, в основном, апологетический характер, комментируют действия и представления власти, и в общем-то достаточно адекватно отражают тот совершенно недостаточно активный и конструктивный характер и степень участия научной среды в решении как этнонациональных, так и межэтнических проблем.

Однако даже и при этой плачевной ситуации весь массив информации остаётся за чертой информационного поля и российских, и международных средств массовой информации. Имеется в виду не  количественный фактор, а качественный, ибо знакомство с иными публикациями на эту тему невольно приводит к мысли: лучше бы их вообще не было, так как меньше было бы вреда обществу.

Особенно остро это становится ясно на примере рассмотрения научной и научно-популярной литературы, прессы по вопросам, связанным с межэтническими отношениями.

Крайне мало изданий, стремящихся быть периодическими не только в этнополитической сфере, но и в межнационально-культурном социуме. И это опять отголосок и продолжение всё тех же проблем нехватки специалистов, отсутствия государственной поддержки. Как организационной, так и технической, отсутствие соответствующего социального заказа, вытекающее из этого отсутствие заинтересованности даже у тех, у кого он был и, как следствие, всё более углубляющийся диссонанс в  межнациональных отношениях.

При отсутствии объективной научной и просветительской информации об особенностях межнациональных отношений народов Российской Федерации вопрос о повышении уровня межнациональной культуры отношений заслуживает особого внимания. Поэтому разработка и осуществление проектов, программ, обеспечивающих реализацию информационной политики в области национальных отношений в России,  как никогда важны и необходимы. 

Исходя из этого, коллектив ученых, государственных и политических деятелей, объединив знания, опыт и энтузиазм, разработал и осуществил идею создания нового научно-публицистического, общественно-политического международного социокультурного журнала  Этносоциум и межнациональная культура, который и был создан в 2003 году  при поддержке Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Государственной Думы, Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации, а также при  содействии  государственных, общественных деятелей и ведущих российских и зарубежных ученых. 

Создавая международный информационный центр Этносоциум и межнациональная культура (включающий в себя одноименный журнал, альманахи, интернет-сайты и др.), коллектив авторов руководствовался концепцией, основанной на аккумуляции  научного и практического опыта прошлых лет, оперировал инновационной системой взглядов на указанные явления и процессы и ставил своей целью максимально способствовать внедрению в жизнь наиболее конструктивных, научных и общественных идей по оптимизации межнациональных отношений в России.

Коллектив журнала Этносоциум совместно с экспертами исследовал деятельность государственных структур в сфере национальной политики. Исходя из того, что в основе концепции издания  лежит стремление к  гармонизации межнациональных отношений особое внимание уделяется научному исследованию взаимосвязи национализма и патриотизма. Ведь не секрет, что сегодня, особенно в постсоветском пространстве, манкирование понятием патриотизм часто приводит к разрушительным, порой катастрофическим последствиям,  по существу дискредитирующего исконную сущность. Проблема эта изучается на примере различных моделей социума: это и  Центр Евросоюза Бельгия, и западноевропейская Испания, и широкий спектр проблем стран Латинской Америки, Куба как пример использования деструктивных сторон конфликта в оптимизации путей развития общества, и как следствие, уникальный общественно-политический и научный опыт.

Каждый номер издания посвящен актуальным проблемам определенного региона: его, прежде всего, лучшим сторонам, перспективам развития, достижениям, научным разработкам решения имеющихся проблем, международным связям регионов и зарубежными примерами межрегиональных связей. Подписаны договоры о сотрудничестве в сфере информационных, интеллектуальных и организационных ресурсов с ведущими высшими учебными заведениями большинства регионов. Уделяется внимание также и этнокультурным, этносоциальным общностям. В этой связи важно подчеркнуть то, что становление и развитие такого мощного издательского проекта осуществлялось при поддержке ученых Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации.

В диссертации специальный раздел посвящен исследованию зарубежных средств массовой информации и информационных технологий применительно не только к предупреждению конфликтов, но и к изучению возможностей информационных технологий при освещении конфликта направлять его из деструктивного в конструктивное русло коммуникативными методами воздействия. В частности, подробно рассматривается деятельность крупного информационного агентства Пренса Латина, 50-летие которого в 2009 году широко отмечалось мировой общественностью, т. к. почти треть человечества говорит на испанском языке. Исследование данного феномена необходимо для дальнейших разработок в сфере модернизации коммуникативных и информационных технологий. Изучение информационных процессов в социально-культурных системах сегодня становится значимым элементом обеспечения политического и социального взаимодействия.

В структуре (модели) коммуникации выделяются обычно четыре основных компонента: источник (передатчик), сообщение, канал, получатель (приемник).

Участвуя в коммуникации и осуществляя коммуникативные действия, конфликтующие стороны ориентированы на получение определенного результата. Результат (эффект) коммуникации Ч это изменения в поведении получателя, которые происходят вследствие передачи сообщения. Следовательно, говоря об лэффективной коммуникации, мы имеем в виду акт коммуникации, который привел к таким изменениям в поведении получателя, которые входили в замысел источника.

Существует четыре основных типа результатов коммуникации: изменения в знаниях получателя; изменение установок получателя, т. е. изменение относительно устойчивых представлений человека об объекте его действий; изменения явного поведения получателя сообщения (таких, как голосование, закупка товара или своевременный приход на работу); изменения в уровне взаимопонимания партнеров, измеряемого степенью совпадения того, что один хотел передать с тем, что принял другой.

Место и роль коммуникации в структуре конфликтного взаимодействия можно охарактеризовать в двух основных пунктах. Во-первых, коммуникация выступает, формой и способом конфликтного взаимодействия. Во-вторых, коммуникация выступает источником конфликтного взаимодействия, точнее будет сказать, не сама по себе коммуникация, а коммуникативные барьеры или помехи.

Существует несколько классификаций коммуникативных барьеров, авторы которых рассматривают коммуникацию либо в широком, либо в узком смысле, или обращают внимание на отдельные аспекты этого явления.

Коммуникативные барьеры возникают из-за:

• недостатков в подготовке самого сообщения (так называемые смысловые барьеры);
• недостатков в каналах передачи информации (инструментальные барьеры);
• упущений в самом процессе коммуникации (процессуальные барьеры);
• эмоциональной избыточности контактов (эмоциональные барьеры);
• неадекватной установки получателя в отношении источника и передаваемого им сообщения (перцептивные барьеры).

В соответствии с этим выделяются и исследуются пять групп правил и методов коммуникативной оптимизации, т. е. методов уменьшения, устранения коммуникативных барьеров. Так, правила и методы смысловой оптимизации включают правила исключения двусмысленности сообщения, идентификации символов, смягчения терминов, а также методы рокировки значимых ценностей и смыслового усиления.

Коммуникация в контексте конфликтного взаимодействия осуществляется в различных видах: диалог, спор, дискуссия, переговоры. Сравнительно более простым видом коммуникации в конфликтном взаимодействии выступает диалог. Выделяются и рассматриваются опорные моменты диалога (всего их 13), стратегии самозащиты и сотрудничества в процессе диалога, их основные признаки (6 полярных признаков). Формулируются правила постановки вопросов, выполняющих функции настройки, получения информации, передачи информации, толчка к работе мысли, принятия решения. В процессе диалога используются различные виды коммуникативного поведения: агрессия, подчинение, манипулирование, ассертивность. Лучшим для поддержания и ведения диалога является ассертивное поведение, которое проявляется в равном уважении как собственных, так и чужих прав.

К диалогу близок по содержанию и процедуре проведения такой вид коммуникации, как спор, который может быть эвристическим, логическим, софистическим, авторитарным, критикующим, демагогическим и прагматическим. В ходе спора преследуются как конструктивные, так и деструктивные цели. В соответствии с этим различаются две группы участников спора - участники с позитивной направленностью суждений и действий и участники с негативной направленностью суждений и действий. Успешное ведение спора предполагает знание и учет его участниками определенных принципов и правил. Формулируются десять принципов спора, каждый из которых реализуется через множество правил. Предлагается также семь правил активного слушания.

Еще один важный вид коммуникации в конфликтном взаимодействии - дискуссия, характеризующаяся, в отличие от спора, организованностью, упорядоченностью, групповой деятельностью по прояснению истинности каждого тезиса. Выделяются три категории дискуссии в зависимости от а) активности участия в ней; б) отношений с остальными участниками; в) качества аргументации.

Успешная дискуссия проходит шесть этапов: а) достижение согласия (взаимопонимания) относительно представленных каждой стороной взглядов; б) формулирование условий правильности позиций другой стороны; в) взаимное установление текущего положения дел; г) оценка адекватности позиций действительности; д) составление матриц потерь; е) определение позиции, соответствующей наименее серьезной ошибке.

Особое место в конфликтном взаимодействии и при регулировании конфликтов занимают переговоры, основная цель которых заключается в выработке взаимовыгодного согласия. Характер ведения переговоров колеблется в конкретных условиях между четырьмя чистыми стратегиями: доминирование, покорность, сотрудничество, противоборство. Выделяются и рассматриваются три главных стиля ведения переговоров: стиль соперничества (твердый), стиль кооперации (мягкий), деловой стиль.

Судя по полученным эмпирическим данным, респонденты довольно часто обращаются к переговорам как к способу урегулирования конфликтов, причем работающие делают это несколько чаще и активнее, чем учащиеся. Можно предположить, что обращение к переговорному способу урегулирования конфликтов усиливается с возрастным изменением и накоплением жизненного опыта. Менее 10% опрошенных не обращаются к переговорам, а около 20% обращаются к ним редко.

В шестом разделе Ц  лОбоснование поведенческих стереотипов в конфликте: траектории и условия оптимизации дается анализ стратегий (траекторий) поведения людей в социальном конфликте. При этом выделяются и рассматриваются пять стратегий: наступательная, оборонительная, выжидательная, стратегия уклонения и стратегия примирения.

Стратегия поведения в конфликтной ситуации обусловлена характером и степенью напряженности конфликтного взаимодействия. В спорах явно преобладает наступательная стратегия. Почти каждый второй из опрошенных предпочитает в споре наступать. Каждый шестой ориентируется на примирение, каждый седьмой занимает оборонительную позицию. Чуть меньше тех, кто предпочитает в споре выжидать, рассчитывая, возможно, на более благоприятное стечение обстоятельств. И совсем мало тех, кто предпочитает позицию уклонения от спора (от 4,5% до 6,7%).

Несколько иной расклад стратегий поведения получается, если обратиться к ссорам. Здесь уже преобладает позиция примирения. Меньше число сторонников других позиций - наступательной, оборонительной и выжидательной. Стратегия уклонения оказывается, как и в предыдущем случае, на последнем месте.

Стратегия примирения преобладает в поведении респондентов и в самом конфликте. Чуть больше четверти опрошенных из обеих категорий придерживаются именно этой стратегии, на втором месте Ц  наступательная стратегия, на третьем - выжидательная. Далее идут оборонительная стратегия и стратегия уклонения. Заметим, что стратегия уклонения применительно к конфликту имеет заметно большее значение, нежели применительно к спорам и ссорам. Можно сделать такой вывод: по мере роста интенсивности и напряженности конфликтного взаимодействия:

а)        уменьшается значение наступательной стратегии;

б)        повышается значимость стратегий примирения и уклонения, а также выжидательной стратегии;

в)        меняется роль оборонительной стратегии, которая достигает своего пикового значения при ссорах.

Стратегия поведения в конфликтном взаимодействии может быть вынужденной и добровольной. В первом случае она навязывается противником или стечением обстоятельств, что не оставляет возможности для выбора альтернативной стратегии. Во втором случае она выбирается участниками конфликтного взаимодействия с учетом ее сравнительных достоинств.

Анализ сравнительной распространенности стратегий конфликтного взаимодействия свидетельствует о невысоком рейтинге соперничества, что связано во многом с традиционным характером деловых взаимоотношений и установками общественного сознания, в которых соперничество, если и не осуждается, то, по меньшей мере, и не одобряется. Однако переход к рыночным условиям хозяйствования неизбежно меняет статус соперничества и его оценку в общественном сознании.

Вступая в противоборство или находясь в нем, люди ориентируются на различные его исходы. Как показывают эмпирические данные, преобладающими ориентациями при ведении противоборства являются две - нахождение компромисса и нахождение взаимовыгодных вариантов.

Важное значение имеет стратегия ослабления, прекращения конфликта. Ее успешное осуществление требует соблюдения правил исключения ложных образов конфликта, противодействия аккумуляции отрицательных эмоций, смыслового ограничения, локализации, гибкости, исключения демонстрации, исключения альтернативы победитель - побежденный, исключения потери лица, символических жестов, обращения к прошлому опыту. Судя по данным прикладных исследований, сравнительно большую важность для ослабления конфликта имеют правила исключения ложных образов конфликта, противодействия аккумуляции отрицательных эмоций, смыслового ограничения, исключения потери лица. Недостаточно учитываются правила лобращение к прошлому опыту и лобращение к третьим лицам.

В ходе исследования специально рассматривались поведенческие аспекты конфликтного взаимодействия во взаимоотношениях населения и органов власти. Поскольку главным в этих взаимоотношениях является предупреждение конфликта (поскольку он уже есть Ч его оперативное разрешение), то внимание было акцентировано на характере данных взаимоотношений. Этот характер проявляется в четырех формах: 1) во взаимопонимании населения и органов власти; 2) в доверии; 3) в открытости; 4) в готовности к сотрудничеству. Степень развития этих форм предлагали оценить местному населению, муниципальным служащим и экспертам. Полученные данные свидетельствуют о невысоком уровне доверия и открытости, готовности к сотрудничеству.

В седьмом разделе - лЗарубежный опыт культуры взаимодействия в конфликтных ситуациях утверждается, что социально-технологическая культура конфликтного взаимодействия предусматривает грамотное использование соответствующих технологий. В процессе исследования выделено и рассмотрено десять таких технологий: 1) технология сотрудничества; 2) технология создания благоприятной атмосферы; 3) технология убеждения; 4) технология критики; 5) технология ингратиации; 6) технология диагностики; 7) переговорная технология; 8) технология смыслового разграничения; 9) технология согласования интересов и поиска взаимовыгодных вариантов; 10) технология посредничества.

Технология сотрудничества направлена на решение двух основных задач - установление, налаживание конструктивного контакта и поддержание и развитие этого контакта. Обоснованы и охарактеризованы восемь методов установления и налаживания сотрудничества: обращение к интересам конфликтующих сторон; обращение к значимым ценностям; метод значимого содействия; метод экстремальной поддержки; метод объективированных предложений; метод вариативных предложений; метод перекрестных предложений; метод посредничества. С целью поддержания и развития сотрудничества предложены методы соучастия, практической эмпатии, сохранения репутации, взаимного дополнения, исключения социальной демонстрации, разделяемых заслуг, психологического настраивания и психологического поглаживания.

Технология создания благоприятной атмосферы предусматривает выделение качеств, способствующих прекращению конфликтного взаимодействия, и качеств, препятствующих этому. Перечень этих качеств (46 пар) дает достаточно полное представление о характере и направлениях возможного воздействия на морально-психологическую атмосферу когнитивного взаимодействия.

Чтобы эффективно убеждать других людей, важно уметь пользоваться разнообразными методами аргументации (логической аргументацией, аргументом непосредственного наблюдения, аргументом личного участия, аргументом сравнения, аргументом естественных последствий, аргументом традиции, аргументом большинства, аргументом авторитета, аргументом личности, аргументом аудитории;

Рациональное отношение к критике предполагает понимание мотивов критикующего. Критика делается с целью: а) помочь делу, б) показать себя, в) сведения личных счетов, г) перестраховки, д) упреждения заслуженных обид, е) контратаки, ж) получения эмоционального заряда. Успешное осуществление критики предполагает соблюдение  определенных правил (всего сформулировано девять таких правил).

Степень инграциации, т. е. обаяния и привлекательности людей обусловлена тем, в какой мере удовлетворяют они во взаимных контактах потребности в человеческих связях, ощущении своей незаменимости, самоутверждении, взаимном дополнении, выравнивании баланса эмоциональных реакций. Человек располагает к себе также проявлением внимания к личностным проблемам других людей, обращением к ним по имени, своей улыбкой, умением делать комплименты (формулируются шесть правил применения комплиментов).

Диагностику конфликта целесообразно проводить в соответствии с картой анализа конфликта, включающей пункты: лучастники, спорные вопросы, линтересы, важность спорных вопросов, листочник силы (влияние), позиция Ч предложения, заинтересованность в работе с другими участниками. Заслуживает также внимания карта конфликта, разработанная Р. Фишером и включающая четыре позиции по вертикали (кто, когда, где, почему?) и три позиции по горизонтали (требование, решение, желаемое для нас; предложения, последствия выработки решения; угроза неразработки решения).

В переговорном процессе целесообразно выделить четыре фазы: подготовительную, фазу первоначального выбора позиции, поисковую фазу, тупиковую, или финальную, фазу. Формулируются десять принципов, которые могут помочь сфокусироваться на продуктивных способах преодоления различий в переговорах. Успешное ведение переговоров требует также соблюдения правил выслушивания, равенства, безоценочных суждений, переговорной комнаты и ряда процедурных правил.

Технология смыслового разграничения связана непосредственно с человеческим фактором переговоров. Она требует отделения человеческих отношений от существа дела и учета трех основных категорий: восприятия, эмоций и общения. По каждой из этих категорий формулируются соответствующие правила, следование которым выступает важной предпосылкой успешности переговоров.

Принципиальное значение имеет технология согласования интересов и поиска взаимовыгодных вариантов. Чтобы достичь разумного решения, необходимо примирить интересы, а не позиции. Имеется определенная процедура идентификации интересов, включающая пять последовательных действий. При обсуждении самих интересов рекомендуется выполнить соответствующие правила (сформулировано шесть правил). Самое полезное качество в переговорах - мастерство в изобретении вариантов. В этой связи рассматриваются четыре серьезных просчета, препятствующих созданию множества вариантов, а также четыре условия создания творческих подходов.

В практике конфликтного менеджмента широко используется технология посредничества. Для ее успешного осуществления предлагается процедура, включающая 12 стадий: первоначальные контакты с конфликтными сторонами; избрание стратегии посредничества; сбор и анализ информационных данных; разработка детализированного плана посредничества; установление доверия и кооперации; начало посреднической сессии; определение спорных вопросов и установление повестки переговоров; открытие скрытых интересов сторон; подготовка сторон к осознанию необходимости предложений; определение предложений для соглашения; завершающие переговоры; достижение формального соглашения.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются основные результаты и выводы, обосновываются практические рекомендации по повышению культуры конфликтного взаимодействия.

В частности, с целью повышения культуры конфликтного взаимодействия в современном российском социуме рекомендуется:

а) руководителям учреждений высшего профессионального образования:

- осуществлять профессиональную подготовку по специальности Конфликтология, предусмотреть при этом введение специализаций Культура конфликтного взаимодействия, Конфликтный менеджмент, Арбитражно-посреднические технологии регулирования конфликтов;

- предусмотреть введение специализации Посредничество в социальной работе по специальности Социальная работа.

б) руководителям образовательных учреждений:

- предусмотреть при разработке и реализации планов, программ культурно-воспитательной работы учащейся молодежи включение раздела или направления Формирование и повышение культуры конфликтного взаимодействия;

- продолжить проведение комплекса мероприятий по формированию и развитию толерантности у учащейся молодежи.

в) руководителям средств массовой информации (СМИ):

- при освещении конфликтов и споров акцентировать внимание на вопросах и фактах, выражающих культуру конфликтного взаимодействия;

- пропагандировать арбитражно-посреднические технологии регулирования предпринимательских, трудовых и др. споров и конфликтов.

г) законодательным органам:

- обеспечить совершенствование существующего законодательства посредством приближения правовых норм к реальной жизненной практике и, в частности, к отношениям в предпринимательской сфере; усиления стимулирующего характера правовых норм; исключения противоречия правовых норм и отдельных направлений законодательства;

д) правоохранительным органам:

- обеспечить совершенствование судебного механизма урегулирования споров (конфликтов) и, прежде всего, исполнение принятых решений, повышение готовности конфликтующих сторон к урегулированию конфликта и, в частности, к поиску компромиссных и взаимовыгодных вариантов его разрешения;

- обеспечить совершенствование системы досудебных и внесудебных механизмов регулирования конфликтов, прежде всего, через предпринимательство и третейское разбирательство.

е) руководителям организаций:

- расширить практику регулирования трудовых споров через посредничество, примирительные комиссии и трудовой арбитраж;

- расширить практику регулирования хозяйственных споров через третейское разбирательство.

ж) руководителям территориальных органов управления (главам муниципальных образований и руководителям органов социального управления):

- формировать под эгидой местных органов власти конфликтологические (арбитражно-посреднические) центры и на начальном этапе содействовать предоставлению их услуг населению на основе бюджетного финансирования, способствовать формированию у населения первоначального кредита доверия к данным организациям и их услугам;

- на основе соглашений о взаимном сотрудничестве выстроить каналы эффективного взаимодействия с судами, службами занятости, социальными службами и другими организациями, заинтересованными в конфликтологических услугах (т. е. создать инфраструктуру арбитражно-посреднического урегулирования конфликтов на уровне муниципального образования).

з) руководителям научных организаций или подразделений научных организаций социально-гуманитарного профиля:

- включиться в исследование культуры конфликтного взаимодействия, акцентируя внимание на вопросах культуры межличностного конфликта, культуры организационного конфликта, культуры межэтнического конфликта, культуры международного конфликта, социокультурных особенностей и моделей регулирования конфликтов;

- создать общероссийский проблемный совет по исследованию культуры конфликтного взаимодействия.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

I. Монографии

1. Рябова  Е.Л. Культура конфликтного взаимодействия. - М.: Этносоциум, 2008.  - 18,5 п.л.
2. Рябова  Е. Л. Культура конфликтного взаимодействия как фактор политической стабилизации.  - М.: Этносоциум, 2009. - 20,0 п.л.
3. Рябова  Е. Л. Организационная культура государственной службы - М.: Этносоциум, 2007. - 11,0 п.л.

II. Статьи в периодических научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

4. Рябова Е.Л. Проблемы формирования общественных представлений на примере Российского казачества // Этносоциум. - №8. - 0,6 п.л.
5. Рябова Е.Л. Некоторые аспекты путей гармонизации межэтнических отношений // Этносоциум. - №9. - 0,6 п.л.
6. Рябова Е.Л. Культура как фактор регулирования конфликтного взаимодействия // Этносоциум. - №10 - 0,6 п.л.
7. Рябова Е.Л. Этносоциологические основы анализа взаимодействия культур на примере развития Российско-Кубинских отношений // Этносоциум. - №11 - 0,6 п.л.
8. Рябова Е.Л. Взаимодействие этносоциальных процессов в социуме на примере развития музыкальных культур Латинской Америки. // Этносоциум. - №12 - 0,6 п.л.
9. 6.Рябова Е.Л. Исследование культуры конфликтного взаимодействия  // Этносоциум. - №13. - 0,6 п.л.

8. Рябова Е.Л. Динамические перемены социального конфликта Этносоциум. - №14 - 0,6 п.л.
9. Рябова Е.Л. Межнациональная культура как социальный феномен на примере развития Российско-Германских отношений Этносоциум. - №14 - 0,3 п.л.
10. Рябова Е. Л., Солонин Ю.Н.  Дилетантизм как творческая позиция: философский аспект проблемы // Этносоциум. - №15 - 0,6 п.л.

10. Рябова Е.Л.  Управление конфликтными взаимодействиями
    как основной феномен культуры: на примере развития Российско-Кубинских отношений         // Этносоциум. - №15 - 0,6 п.л.

11. Рябова Е. Л. Культура конфликтного взаимодействия ваРоссийском казачестве. // Этносоциум. - №19 - 0,6 п.л.
12. Рябова Е. Л., Константинов Н.Н. Возрождение Патриотизма в Казачестве. // Этносоциум. - №19 - 0,2 п.л.
13. Рябова Е. Л. Россия-Никарагуа: развитие иавзаимодействие международных отношений. // Этносоциум. - №20 - 0,3 п.л.
14. Рябова Е. Л. Укрепляем язык, укрепляем культуру - укрепляем Россию // Этносоциум. - №24 - 0,25 п.л.
15. Рябова Е.Л. Культура конфликтного взаимодействия в средствах массовой информации. Коммуникативный аспект // Вестник РУДН - 2010 - №2 - 0,65 п.л.
16. Рябова Е.Л. Управление конфликтными взаимодействиями как феномен культуры // Вестник Российского
    университета дружбы народов. - 2009 - № 4 - 0,6 п.л.
17. Рябова Е.Л. Социально-психологические аспекты конфликтного взаимодействия // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке - 2010 - №2 - 0,6 п.л.
18. Рябова Е.Л. Фактор стабилизации коммуникативной среды в Российском социуме // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке - 2010 - №2 - 0,6 п.л.
19. Рябова Е.Л. Исследование основных аспектов культуры конфликтного взаимодействия в современном Российском социуме //  Социум и власть Ц  2010 - № 2 - 0,5 п.л.
20. Рябова Е.Л.  Социально-психологические аспекты конфликтного взаимодействия // Социум и власть Ц  2010 - № 2 - 0,5 п.л.
21. Рябова Е.Л. Современное политическое лидерство: героям есть место в глобальном мире // Латинская Америка Ц  2010 - № 3 - 0,5 п.л.

3. Публикации в сборниках материалов научных конференций:

22. Рябова Е.Л. Некоторые аспекты путей гармонизации межэтнических отношений. // Русская идея как идея единства народов России: сб. материалов Всероссийской науч.-практ. конф. - Ульяновск, 2008 - 0,6 п.л.
23. Рябова Е.Л. Аспекты гармонизации межэтнических отношений  // Миграционные процессы и межэтнические отношения в Москве: проблемы образования и воспитания: Материалы науч.-практ. конф., Москва, 13 декабря 2006 г. - Москва, 2007. - 0,6 п.л.
24. Рябова Е.Л. Российское казачество: проблемы формирования общественных представлений  // Казачество в истории России: Материалы Всероссийской науч.-практ. конф. - Москва, 2007 - 0,4 п.л.
25. Рябова Е.Л. Межнациональные культуры стран Латинской Америки // Международная конференция Этносоциум и межнациональные культуры стран Латинской Америки при поддержке Посольств Кубы, Чили, Колумбии и Венесуэлы. 3 июня 2008. Москва - 1,0 п.л.
26. Рябова Е.Л. СМИ как образец культуры взаимодействия // Материалы заседания Круглого стола в Общественной Палате 25 октября 2008 г. Интернет как средство сохранения и развития культурного пространства народов России Москва, 2008 - 0,5 п.л.
27. Рябова Е.Л. Культура конфликтного взаимодействия // Международные Дни петербургской философии (20-22 ноября 2008) - 2008. Санкт-Петербург, 2008 - 0,5 п.л.
28. Рябова Е.Л. Укрепляем культуру - укрепляем Россию // Философия права в начале XXI столетия через призму конституционализма и конституционной экономики.  Материалы международной конференции в Конституционном суде Российской федерации. Санкт-Петербург, 2009 - 0,5 п.л.
29. Рябова Е.Л. Конфликтология // Международные дни петербургской философии. Санкт-Петербург, 2009.  - 0,6 п.л.
30. Рябова Е.Л. Культура конфликтного взаимодействия в современном Российском социуме // Комплексное развитие юга Дальнего Востока России. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Хабаровск, 2009 - 0,6 п.л.
31. Рябова Е.Л.  Центр русского фольклора как основной компонент культуры конфликтного взаимодействия //  Второй Всероссийский конгресс фольклористов. (1 по 5 февраля 2010 г.) Москва, 2010 - 0,6 п.л.

IV. Иные публикации

32. Рябова Е.Л. Российское казачество: Государственная служба, кадровая политика. / Учебно-методическое пособие  для подготовки Казачества в государственной службе под редакцией к.с.н. Е. Л. Рябовой. - М.: ЭТНОСОЦИУМ, 2008. 16, 25 п.л. (авт. вклад  - 3,0 п.л.)
33. Рябова Е.Л. Российское казачество: Государственная служба, патриотический аспект. / Учебно-методический комплекс для подготовки Казачества в государственной службе под редакцией к.с.н. Е.Л. Рябовой . - М.: ЭТНОСОЦИУМ, 2009. Ц19,25 п.л. (авт. вклад  - 4,0 п.л.)
34. Рябова Е.Л. Россия - Куба. 50 лет.  под редакцией к.с.н. Е.Л. Рябовой - М.: ЭТНОСОЦИУМ, 2010. Ц11 п.л. (авт. вклад  - 1,0 п.л.)

Объем научных публикаций автора по теме исследования - 65,0 п.л.

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени
доктора политических наук

Рябова Елена Львовна

Тема диссертационного исследования:

КУЛЬТУРА КОНФЛИКТНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ СОЦИУМЕ КАК ФАКТОР ОБЩЕСТВЕННОЙ СТАБИЛИЗАЦИИ

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор

Михайлов Вячеслав Александрович

Изготовление оригинал-макета

Рябова Е.Л.

Подписано в печать ______ 2010 г. Тираж 100 экз.

Усл. п.л. _____

Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации

Отпечатано ОПМТ РАГС. Заказ _____

119606, Москва, пр. Вернадского, 84

---

1См.: Лысенко В.Н. Региональные конфликты в странах СНГ: опыт регулирования // Полис. - 1999. - № 2. - С. 147.

2 Послание Президента России В.В. Путина Федеральному Собранию РФ // Российская газета от 27 апреля 2007. № 90.

3 Мэй Р. Искусство психологического консультирования. - М.,1994. - С. 30.

4 См.: Карпенков Ю.В. Организация и перспективы классического посредничества в России // Социальный конфликт. - 1998. - № 4.

5Послание Президента России Д.А. Медведева Федеральному Собранию РФ // Российская газета от 6 ноября 2008. № 230.

6 Русский мир.Ru. // Журнал о России и русской цивилизации. Ноябрь - 2009. - С. 33.

7Официальный документ международного сообщества, принятый 53-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН 10.11.1998 г., опирается на Устав ООН, Всеобщую декларацию прав человека и ряд других документов.

8Послание Президента Российской Федерации Д.А. Медведева Федеральному Собранию РФ от 12 ноября 2009 года // Российская газета от 13 ноября 2009 г.

Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по политике