Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по философии
На правах рукописи
Попов Максим Евгеньевич
КОНФЛИКТЫ ИДЕНТИЧНОСТЕЙ
В ПОСТТРАДИЦИОННОЙ РОССИИ
09.00.13 Ц Философская антропология,
философия культуры
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора философских наук
Ставрополь - 2011
Работа выполнена на кафедре социальной философии и этнологии
ФГБОУ ВПО Ставропольский государственный университет
Научный консультант: доктор философских наук, профессор
Авксентьев Виктор Анатольевич
Официальные оппоненты: член-корреспондент РАН,
доктор философских наук, профессор
Дмитриев Анатолий Васильевич
доктор философских наук, профессор
Коновалов Валерий Николаевич
доктор философских наук, профессор
Черникова Валентина Евгеньевна
Ведущая организация: ГОУ ВПО Пятигорский государственный лингвистический университет
Защита состоится 6 декабря 2011 года в 14.00 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.256.06 при Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1, корп. 1-а, ауд. 416.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета.
Автореферат разослан л_ _________2011 г.
Ученый секретарь
совета по защите докторских
и кандидатских диссертаций Г.Д. Гриценко
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. В современной России радикальные вызовы общественной безопасности связаны с неустойчивыми, меняющимися культурными идентичностями, что обусловлено посттрадиционными социокультурными трансформациями. В начале нового века актуализация гражданской идентичности и трансформации традиционалистских ценностей создают противоречивые образы коллективных идентичностей. Культурные идентичности в посткоммунистической России, с одной стороны, изменяют прежнее ценностно-мировоззренческое содержание, с другой - формируются через соотнесение с предыдущим культурно-антропологическим опытом в ситуации глубинного противостояния традиционализации и модернизации.
В постсоветские десятилетия традиционализация культурных идентичностей как реакция на кризис гражданского самосознания и распад советскости выступает основным конфликтогенным фактором. В изменяющей традиционалистские векторы развития российской культуре идет поиск способов преодоления конфликтов, обусловленных социокультурными идентичностями, и формирования идентичности, обладающей высоким уровнем гражданской интеграции.
Советскость и постсоветские идентичности являются проявлением антропологической доминанты российской культуры - противоречивой, амбивалентной, неустойчивой идентичности, выступающей главным источником современных конфликтов. Исследование конфликтов идентичностей связано с актуализацией проблем цивилизационного развития в условиях модернизационных рисков и вызовов общественной безопасности, обусловленных посттрадиционными трансформациями на региональном и общероссийском уровнях.
Постановка проблемы конфликтов идентичностей в диссертационном исследовании связана с рефлексией ценностно-мировоззренческих противоречий, вызванных глубинными изменениями российской культуры. Концепция конфликтов идентичностей в отечественной философской науке не разработана, в то время как сам термин употребляется в различных науках. В этой связи возникает необходимость восполнить существующий концептуальный пробел. Изучение конфликтов идентичностей и путей их преодоления в контексте элиминации мировоззренческого противостояния модернизации и традиционализации предполагает формирование нового взгляда, способного отразить интеграционную природу российской гражданской идентичности.
Таким образом, концептуализация конфликтов идентичностей представляет собой попытку решить проблему познания социокультурной специфики и причин современных конфликтов в посттрадиционной России, имеющую выраженную научно-теоретическую актуальность и практическую значимость.
Степень разработанности проблемы. На протяжении двух последних десятилетий в отечественной и мировой науке значительное внимание уделяется изучению конфликтов идентичностей в различной терминологической постановке. В теоретических построениях, лежащих в основе данных исследований, авторы исходят из того, что конфликты идентичностей (identity-based conflicts) - это конфликты, источником которых выступает принадлежность к социокультурной общности.
Впервые термин конфликты идентичностей появляется в работах Дж. Бертона и Дж. Ротмана в 1990-е годы. В работах Дж. Бертона идентичность рассматривается как одна из базовых потребностей человека, при этом угроза культурной идентичности воспринимается группой как одна из основных угроз безопасности; в этом аспекте в качестве фундаментальных Дж. Бертоном выделяются две потребности - потребность в идентичности и потребность в безопасности. В исследованиях Дж. Ротмана важнейшими атрибутами конфликтов идентичностей являются иррациональность, субъективность и неуправляемость.
Особое внимание к проблеме трансформации конфликтов в посттрадиционном мире уделяется в работах Д. Зенгхааса, К. Райманн, Д. Смита в коллективном труде Этнополитический конфликт: пути трансформации: настольная книга Бергхофского центра, где факторы идентичности интерпретируются как фундаментальные конфликтогенные детерминанты современности. В исследованиях В.А. Авксентьева и А.В. Дмитриева в рамках геополитической парадигмы актуализируется концепция глокализации - глокальности, которая привела к переосмыслению природы культурных конфликтов в русле дихотомии локальное - глобальное и использованию понятия глокальный конфликт, фиксирующего появление глобальных конфликтогенных факторов на региональном уровне.
В основании анализа конфликтов идентичностей в общей теории конфликта лежит различение между реалистическими и нереалистическими конфликтами (Л. Козер), рациональными и нерациональными конфликтами (Т. Шеллинг), деструктивным поведением и конфликтным поведением (Й. Галтунг). Анализируя специфику и типы культурных конфликтов, Д. Хоровиц отмечает, что в глобальном мире в некоторых случаях эти конфликты являются не биполярными, как между конфликтующими сторонами А и Б, а мультиполярными.
Э. Гидденс эксплицирует природу ценностных конфликтов, отмечая, что понятия противоречие и конфликт различаются между собой и обозначают разные феномены: конфликт есть борьба между акторами или общностями, выражающаяся в виде определенных социальных практик; структурное противоречие есть разобщение структуральных принципов организации социокультурной системы. По мнению П. Рикера, на семантико-герменевтическом уровне конфликты идентичностей приобретают характеристики конфликтов интерпретаций, которые возникают между герменевтиками, конкурирующими в современной культуре.
Связанные с субстанциальным анализом конфликтов идентичностей концепты посттрадиционная идентичность, посттрадиционные трансформации, постнациональная идентичность, рефлексивная модернизация, поздний модерн, второй модерн, постсовременность, постметафизический мир, радикально-светская культура разрабатываются в работах Ю. Хабермаса Гражданство и национальная идентичность, Историческое сознание и посттрадиционная идентичность, Постнациональная констелляция и будущее демократии, Расколотый Запад, Философский дискурс о модерне. Двенадцать лекций, в исследованиях З. Баумана Текучая современность, В. Нойзера Структурные изменения в посттрадиционном обществе, И. Валлерстайна После либерализма, Ж.-Ф. Лиотара Состояние постмодерна, Ф. Фукуямы Конец истории и последний человек, Доверие. Социальные добродетели и путь к процветанию.
В исследованиях Ж. Делеза, Ф. Гваттари, Э. Россела, Э. Тоффлера посттрадиционная эпоха как метасреда протекания конфликтов идентичностей характеризуется понятиями номадизация и номадическая идентичность для обозначения тотальности локочевнивания современной жизни в результате глобализации и связанных с ней трансформаций и кризисов идентичностей. Характеризуя постмодернистское сомнение в традиционалистской идентичности как симптом постсовременности, К. Гинзбург использует понятие луликовая парадигма: в отсутствие нормативного смысла новых идентичностей современным людям все чаще приходится конструировать их противоречивые косвенные признаки.
В работах У. Бека ценностно-мировоззренческие конфликты определяются как цивилизационная борьба за правильный путь в будущее: в этом аспекте понятие конфликты идентичностей отражает системный характер ценностных противоречий как модернизационных рисков посттрадиционности (второго модерна). П. Штомпка при изучении социокультурных трансформаций в СССР и коммунистических странах восточной Европы показывает, что элементы позднего модерна, навязанные традиционалистскому обществу идеологией и авторитарной властью, сочетаются с наследием досовременных эпох, порождая глубинные ценностные противоречия.
Анализу ценностно-идентификационных трансформаций советской и постсоветской культуры посвящены работы Т. Адорно, Х. Арендт, Р. Арона, Дж. Боффа, Р. Даля, Р. Дарендорфа, М. Кивинена, П. Козловски, А. Камю, Ф. Конта, Э. Морена, Т. Парсонса, К. Поппера, Ж.-П. Сартра, А. Турена, Ш. Фицпатрик, М. Фуко, С. Хантингтона и других исследователей.
Последнее десятилетие XX - начало XXI веков представлены рядом российских исследований, посвященных изучению взаимосвязи конфликтов, идентичности и безопасности в глобальном и региональном измерениях, А.Р. Аклаева, Б.В. Аксюмова, Г.М. Андреевой, Ю.В. Арутюняна, М.А. Аствацатуровой, А.Ш. Викторова, Н.М. Губогло, Г.С. Денисовой, Л.М. Дробижевой, С.Ю. Ивановой, В.И. Каширина, В.Н. Коновалова, В.С. Малахова, Н.Г. Скворцова, С.В. Соколовского, А.Л. Стризое, В.А. Тишкова, А.Ю. Шадже, В.Р. Чагилова, В.Е. Черниковой, в которых ставится вопрос о социокультурном характере общественной безопасности, этнополитической специфике конфликтов идентичностей, затрагиваются проблемы трансформации культурных идентичностей в российском обществе, анализируются культурно-антропологические аспекты развития и функционирования этнокультурных общностей в посттрадиционной России.
Научные исследования, посвященные изучению цивилизационных и историко-антропологических оснований конфликтов идентичностей в России, представлены в работах Ю.Н. Афанасьева, А.С. Ахиезера, В.С. Барулина, А.В. Бузгалина, А.Г. Вишневского, Л.Д. Гудкова, Т.И. Заславской, А.Г. Здравомыслова, А.А. Зиновьева, Е.Ю. Зубковой, В.В. Ильина, В.И. Ильина, А.А. Кара-Мурзы, С.Г. Кара-Мурзы, Н.Н. Козловой, Н.И. Лапина, Ю.А. Левады, В.М. Межуева, И.К. Пантина, О.В. Хархордина, И.Г. Яковенко и других авторов.
Вместе с тем не исследованы важнейшие для проблематики диссертационной работы историко-культурные и культурно-антропологические основания конфликтов идентичностей в посттрадиционной России, не проанализирована социокультурная специфика конфликтов идентичностей в региональном аспекте, не изучен интеграционный потенциал гражданской идентичности как способа преодоления конфликтов идентичностей.
Таким образом, при наличии исследовательского интереса к феномену конфликтов идентичностей в настоящее время отсутствуют концептуальные работы, посвященные философскому анализу данной проблемы, что определило выбор объекта, предмета и цели диссертационного исследования.
Объект исследования Ц социокультурные конфликты в посттрадиционной России.
Предметом исследования являются основания и содержание конфликтов идентичностей в контексте посттрадиционных трансформаций российской культуры.
Цель диссертационного исследования Ц концептуализация конфликтов идентичностей как парадигмы объяснения социокультурных трансформаций в посттрадиционной России с позиций философской антропологии и философии культуры.
В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи исследования:
Ц определить категориальный статус концепта конфликты идентичностей;
Ц выявить связь между посттрадиционными социокультурными трансформациями и конфликтами идентичностей;
Ц эксплицировать противоречия между амбивалентными антропологическими моделями коллективных идентичностей в посттрадиционной российской культуре;
Ц определить конфликтогенную специфику советскости как идеологизированной антропологической модели надэтнической идентичности;
Ц проанализировать содержание постсоветских конфликтов идентичностей в контексте противостояния традиционализации и модернизации в России;
Ц показать взаимосвязь между конфликтами идентичностей и формированием гражданской идентичности в системе общественной безопасности посттрадиционной России;
Ц эксплицировать социокультурный смысл интеграционной гражданской идентичности в контексте преодоления конфликтов идентичностей на региональном и общероссийском уровнях;
Ц выявить культурно-антропологическую специфику конфликтов идентичностей на Северном Кавказе.
Теоретико-методологической основой исследования является социокультурный подход к анализу конфликтов идентичностей, который позволяет рассмотреть избранный объект исследования как целостное явление, обусловленное многообразием социальных, культурных и исторических факторов.
Важнейшим теоретико-методологическим основанием для диссертации послужила концепция конфликтов идентичностей Дж. Бертона и Дж. Ротмана, эксплицирующих в качестве важнейших социокультурных атрибутов конфликтов идентичностей иррациональность и неуправляемость. Это позволило определить конфликты идентичностей как социальные по форме (между социальными субъектами различного уровня) и культурные по содержанию конфликты, фундаментом которых являются культурные различия, понимаемые в современной культурной антропологии как идентичности или как традиции.
Еще одним важным методологическим основанием для исследования социокультурной специфики и факторов конфликтов идентичностей выступили концепции В.А. Авксентьева и А.В. Дмитриева в рамках общей теории конфликта и этнической конфликтологии.
Теоретической основой для понимания природы ценностных трансформаций и кризисов традиционалистских идентичностей как оснований конфликтов идентичностей послужили концепции посттрадиционной идентичности Ю. Хабермаса, рефлексивной модернизации Э. Гидденса, глобального гражданского общества и второго модерна У. Бека.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
Ц представлена авторская концепция конфликтов идентичностей, согласно которой конфликты идентичностей - это социокультурные конфликты посттрадиционности, фундаментом которых являются глубинные ценностно-мировоззренческие различия и противоречия, обусловленные кризисами и трансформациями культурных идентичностей, и показано, что конфликты идентичностей детерминированы дихотомией традиционалистских и посттрадиционных ценностных систем и являются атрибутивной частью рефлексивно-модернизационных процессов в российской культуре;
Ц выявлена связь между конфликтами идентичностей и социокультурными трансформациями в посттрадиционной России и показано, что обусловленные модернизационными рисками качественные изменения ценностно-мировоззренческого содержания, статуса и традиционалистской иерархии культурных идентичностей имеют амбивалентный и противоречивый характер;
Ц эксплицированы лежащие в основании конфликтов идентичностей противоречия между амбивалентными антропологическими моделями коллективных идентичностей в посттрадиционной России: с одной стороны, традиционалистской моделью, ориентированной на изоляционизм и консервацию идентичностей, с другой - посттрадиционной моделью, в которой формируется возможность рефлексивной модернизации и гражданской интеграции на основе плюралистических и рационально-секулярных ценностей, межэтнического сотрудничества и надэтнического диалога;
- определена конфликтогенная специфика советской идентичности как идеологизированной культурно-антропологической модели коллективной надэтнической идентичности и показано, что при внешней модернизационной ориентации (консервативно-технологической модернизации) советскость имела противоречивый традиционалистский характер;
Ц выявлено социокультурное содержание постсоветских конфликтов идентичностей, заключающееся в ценностном противоборстве традиционалистских и модернизационных мировоззрений; доказано, что конфликты идентичностей в России обусловлены помимо противостояния традиционалистских и посттрадиционных ценностных систем и культурных идентичностей кризисом гражданского метанарратива, интегрирующего традицию и инновацию в системное цивилизационное целое;
Ц показана взаимосвязь между конфликтами идентичностей и общественной безопасностью посттрадиционной России; обоснован тезис о том, что преодоление конфликтов идентичностей возможно на основе конструирования целостного культурно-цивилизационного фундамента - интеграционной гражданской идентичности;
Ц доказано, что в посттрадиционной России формирование интеграционной идентичности создает условия для редукции глубинных конфликтов идентичностей и их трансформации в управляемые и разрешаемые конфликты интересов на общегосударственном и региональном уровнях;
Ц выявлена специфика конфликтов идентичностей на Северном Кавказе, обусловленная культурно-мировоззренческом противоречием между статичным (традиционализация) и динамичным (рефлексивная модернизация) социокультурным воспроизводством и заключающаяся в конструировании традиционалистских проектов фундаментализма и этнонационализма.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Конфликты идентичностей представляют собой социокультурные конфликты посттрадиционности, фундаментом которых являются ценностно-мировоззренческие различия и противоречия, обусловленные кризисами и трансформациями культурных идентичностей; эти конфликты детерминированы дихотомией традиционалистских и посттрадиционных ценностных систем и являются атрибутивной частью рефлексивно-модернизационных процессов в российской культуре. Понятие конфликты идентичностей отражает системный характер ценностно-мировоззренческих противоречий как модернизационных рисков глобального мира: интеракция и сближение ранее чужих культурных общностей и их идентичностей является неисчерпаемым источником интеграции и конфликтов. Посттрадиционные социокультурные трансформации как основания конфликтов идентичностей связаны с рефлексивной (рационально-секулярной) модернизацией, которая делает российскую культуру децентрированной и в этом аспекте постметафизической, постнациональной, посттрадиционной.
2. Посттрадиционные трансформации как основания конфликтов идентичностей изменяют ранее гомогенное ценностно-мировоззренческое содержание и традиционалистский статус коллективных идентичностей в иерархической оппозиции мы - они посредством универсализации интеграционно-гражданских ценностей. Изменения в иерархии традиционалистских ценностей и посттрадиционный призыв к интеграции и унификации культурных идентичностей в процессе модернизации и глобализации становятся факторами традиционалистского сопротивления. Сосуществование в посттрадиционной российской культуре разных мировоззрений и ценностей не приводит к неизбежным конфликтам идентичностей, формируя предпосылки к культурному диалогу и гражданской интеграции; однако когда модернизационные риски и ценностные противоречия в процессе унификации и стирания культурных различий воспринимаются как угрозы безопасности и автономности традиционалистских идентичностей - возникают затяжные конфликты идентичностей.
3. Лежащая в основании социокультурных конфликтов амбивалентность антропологических моделей коллективных идентичностей в российской культуре характеризуется противоречием, с одной стороны, традиционалистской (изоляционистской) модели, с другой - посттрадиционной (интеграционной) модели на основе гражданской идентичности и рационально-секулярных ценностей. Конфликтность традиционалистских идентичностей обусловлена конструированием их носителями жестких культурных границ в отношениях с другими сообществами: идентичность как коллективное тождество (позитивные автостереотипы) формируется посредством конфронтации и отталкивания от культурной идентичности чужих (негативные гетеростереотипы). В культурно-антропологической модели посттрадиционной идентичности обнаруживается возможность интеграции на основе межэтнического сотрудничества и надэтнического диалога, согласования общих целей и ценностей, установления оптимальных связей между автономными социокультурными общностями и их идентичностями. В посттрадиционной ценностной системе формируется целостное понимание общественной безопасности, осознается необходимость выработки антиконфликтогенных механизмов социокультурной идентификации, ведется поиск путей и способов преодоления конфликтности и негативной стереотипизации. Имеющие исторические корни противоречия между модернизационным потенциалом гражданской интеграции и слабой восприимчивостью носителей традиционалистских идентичностей к культурному диалогу являются основанием конфликтов идентичностей в посттрадиционной России.
4. При внешней модернизационной ориентации (консервативная модернизация) традиционализм советскости как идеологизированной культурно-антропологической модели надэтнической идентичности заключался в доминировании авторитарно-патерналистских ориентаций, сакрализации власти и идеологии, инструментальной линтернационализации при отсутствии демократических ценностей консолидированного гражданского общества с устойчивыми неформальными связями между автономными социокультурными общностями и коллективными идентичностями. Противоречивость советской идентичности отражает традиционалистскую амбивалентность российского общественного сознания в абсолютизации крайностей: бинарные оппозиции противоборство - единение, традиция - обновление составляют онтологический фундамент и базовые антропологические свойства отечественной культуры, обусловившие специфику постсоветских конфликтов идентичностей.
5. Социокультурное содержание постсоветских конфликтов идентичностей заключается в глубинном культурно-мировоззренческом противоречии между рефлексивно-модернизационным конструированием российской гражданской идентичности, с одной стороны, и мобилизацией этнического и религиозного традиционализма - с другой. Конфликты идентичностей в трансформирующейся российской культуре характеризуются помимо острого противоречия традиционализации и модернизации также отсутствием культурного метанарратива, интегрирующего традицию и инновацию в структурное единство. Пространство формирования гражданской идентичности оказывается конфликтогенным: совокупность интересов и ценностей социокультурных общностей линституционализируется в форме противоборствующих стереотипов, генерирующих конфликты идентичностей и разрушающих системную целостность российской культуры.
6. В модернизирующейся на основе посттрадиционных ценностей России, связанных с плюрализацией и демократизацией, сохраняются традиционалистские черты советскости (авторитарные ориентации) и политизированной этничности (культурный партикуляризм), вызывая конфликты идентичностей и указывая на продолжающийся кризис в конструировании безопасного гражданского проекта идентичности. Преодоление затяжных конфликтов идентичностей и формирование системы общественной безопасности возможны при условии целенаправленного конструирования и устойчивой трансляции интеграционной гражданской идентичности. Формирование культурного метанарратива - интеграционной гражданской идентичности - необходимое условие рефлексивной (инновационной) модернизации посткоммунистической России, завершившей конфликтогенные традиционалистские проекты советскости и этнического возрождения.
7. В посттрадиционной России формирование интеграционной гражданской идентичности, консолидирующей общество и формирующей устойчивые социокультурные связи между автономными общностями и группами, имеет безусловное значение для преодоления конфликтов идентичностей. Интеграционная идентичность создает условия для редукции трудноразрешимых нереалистических конфликтов идентичностей и их трансформации в управляемые реалистические конфликты интересов. В процессе трансляции интеграционной гражданской идентичности может значительно снизиться уровень ценностного противостояния носителей различных идентичностей на региональном и общегосударственном уровне. Вероятность преодоления конфликтов идентичностей в посттрадиционной России зависит от добровольно принятой и осознанной гражданской позиции, причём значимым оказывается не только правовой статус человека, но и способность к социокультурной интеграции на основе гражданского сотрудничества и культурного диалога.
8. Специфика конфликтов идентичностей на Северном Кавказе обусловлена острым мировоззренческим противоречием между статичным (этнорелигиозная традиционализация) и динамичным (рационально-светская модернизация) социокультурным воспроизводством и заключается в конструировании и мобилизации радикальных коллективных идентичностей. Этническая иерархия как фактор конфликтов идентичностей на Северном Кавказе становится источником формирования традиционалистских проектов фундаментализма и этнонационализма. Трансформационные процессы в регионе развиваются асимметрично, реакция различных этнических общностей на модернизацию и культурную унификацию бывает враждебной, что усиливает конфликты идентичностей. Также в качестве факторов, определяющих специфику конфликтов на Северном Кавказе, выступают фрагментация и дезинтеграция социокультурного пространства региона. Традиционализация и регионализация на Северном Кавказе приобретают выраженный конфликтогенный характер, препятствуя формированию общероссийской системы социальной безопасности и развитию устойчивой гражданской идентичности.
Теоретическая и практическая значимость работы. Представленная в диссертации авторская концепция конфликтов идентичностей может существенно расширить методологические возможности таких отраслей философского и культурологического знания, как философская антропология, философия культуры, теория культуры, философия истории, а также новых научных дисциплин - философии и социологии безопасности, этнофилософии, этноконфликтологии, региональной конфликтологии, политической антропологии.
Изложенные в работе теоретические выводы и положения могут использоваться при анализе процессов российской социокультурной модернизации, постнациональной идентификации, глобализации, универсализации посттрадиционной культуры. В диссертации сформулированы теоретические принципы, на которые можно опереться при изучении противоречия между традиционализацией и модернизацией трансформирующейся российской культуры.
Результаты диссертации могут внести вклад в формирование культуры гражданского общества в современной России, в становление представлений о конструктивной роли гражданской идентичности как механизма преодоления конфликтов идентичностей и способа диалога культур, в развитие идей интеграции и культурного плюрализма. Материалы диссертации могут выступить в качестве теоретико-методологической базы для прикладных исследований региональных конфликтов, преодоление которых приобретает ключевое значение в контексте формирования интеграционной гражданской идентичности и единого цивилизационного пространства. В диссертационной работе предложены теоретические положения, которые могут быть востребованы при рефлексии модернизационных рисков и векторов безопасного развития современной России.
Результаты диссертации могут быть использованы общественными деятелями при реализации уже существующих программ и государственных документов, в частности, Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, в которой большое внимание уделено социокультурным и гуманитарным аспектам общественной безопасности, формированию гражданского общества, модернизации. Материалы диссертации могут использоваться СМИ для отражения проблем и событий, связанных с современными конфликтами на региональном и общероссийском уровнях.
Материалы диссертационного исследования могут найти широкое применение при разработке или инновационной переработке как базовых учебных курсов (философии, культурологии, философии культуры, философской антропологии, философии истории, социологии, политологии), так и разработке инновационных учебных курсов, входящих в социогуманитарный блок (этноконфликтология, этнофилософия, философия безопасности, социология безопасности, региональная конфликтология, социокультурная антропология).
Апробация исследования. Диссертация обсуждена на заседании кафедры социальной философии и этнологии ФГБОУ ВПО Ставропольский государственный университет и рекомендована к защите по специальности 09.00.13 - Философская антропология, философия культуры.
Результаты диссертационного исследования нашли отражение в 65 публикациях общим объемом около 72 п.л., включающих 4 монографии, 50 научных статей, из них 9 статей, опубликованных в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных Высшей аттестационной комиссией.
Основные результаты и выводы исследования докладывались более чем на 20 международных и всероссийских конференциях, в том числе на Первом Российском культурологическом конгрессе (г. Санкт-Петербург, 2006 г.); Четвертом Всероссийском конгрессе политологов Демократия, безопасность, эффективное управление: новые вызовы политической науке (г. Москва, 2006 г.); Всероссийской научной конференции Политический процесс в условиях подготовки к избирательным кампаниям 2007-2008 гг. в Российской Федерации (г. Казань, 2007 г.); Седьмом Конгрессе этнографов и антропологов России (г. Саранск, 2007 г.); Второй Всероссийской научной конференции Национальная идентичность России и демографический кризис (г. Москва, 2007 г.); Международной научно-практической конференции Россия - Азия: механизмы сохранения и модернизации этничности (г. Улан-Удэ, 2008 г.); Третьем Всероссийском социологическом конгрессе Социология и общество: проблемы и пути взаимодействия (г. Москва, 2008 г.); Всероссийской научно-практической конференции Современные этнополитические и этноконфессиональные процессы на Северном Кавказе: проблемы и пути решения (г. Пятигорск, 2008 г.); Третьей Всероссийской научной конференции Национальная идентичность России и демографический кризис (г. Казань, 2008 г.); Втором Российском культурологическом конгрессе с международным участием Культурное многообразие - от прошлого к будущему (г. Санкт-Петербург, 2008 г.); Научно-практической конференции Третьи Ковалевские чтения (г. Санкт-Петербург, 2008 г.); Всероссийской научно-практической конференции с международным участием Современный федерализм: российские проблемы в сравнительной перспективе (г. Санкт-Петербург, 2008 г.); Днях Петербургской философии Человек познающий, человек созидающий, человек верующий (г. Санкт-Петербург, 2008 г.); Всероссийской научной конференции Национальные элиты и проблемы социально-политической и этнополитической стабильности (г. Ростов-на-Дону, 2009 г.); Восьмом Конгрессе этнографов и антропологов России (г. Оренбург, 2009 г.); Пятом Всероссийском конгрессе политологов Изменение в политике и политика изменений: Стратегии, институты, акторы (г. Москва, 2009 г.); Научно-практической конференции Методологические проблемы этнофилософии (г. Чебоксары, 2010 г.); Всероссийской научно-практической конференции Проблемы модернизации российской государственности: стратегии, институты, акторы: сборник научных трудов (г. Саратов, 2010 г.); Одиннадцатых Международных Лихачевских научных чтениях Диалог культур в условиях глобализации (г. Санкт-Петербург, 2011 г.); Одиннадцатом Международном симпозиуме Диалог мировоззрений: современное образование в поле научных и религиозных традиций (г. Нижний Новгород, 2011 г.).
Материалы диссертационного исследования использованы при разработке программ и в преподавании дисциплин по выбору Геополитические аспекты региональной безопасности, Основы социокультурной адаптации и интеграции в полиэтническом регионе для студентов исторического, экономического, юридического факультетов ФГБОУ ВПО Ставропольский государственный университет.
Значительная часть диссертационного исследования выполнена в рамках научно-исследовательских проектов Конфликтологические сценарии Юга России и обеспечение региональной и национальной безопасности в сфере межэтнических отношений (Грант МК-6378.2008.6.), Ценностно-идеологические аспекты конфликтов и напряжений на Северном Кавказе (Грант МД-4849.2011.6.), реализуемых при поддержке Грантов Президента Российской Федерации.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих десять параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы, включающего 451 источник, в том числе на иностранных языках - 51. Общий объем работы - 354 страницы машинописного текста.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, выявляется степень ее научной разработанности, обозначаются объект, предмет, цель и задачи исследования, раскрываются элементы новизны, основные положения, выносимые на защиту, теоретическая и методологическая база, значимость и апробация работы.
В первой главе Теоретико-методологические подходы к изучению конфликтов идентичностей, состоящей из трех параграфов, определяется категориальный статус концепта конфликты идентичностей, выявляется связь между конфликтами идентичностей и трансформациями посттрадиционной культуры, эксплицируются противоречия между амбивалентными культурно-антропологическими моделями коллективных идентичностей в российской культуре.
В первом параграфе Категориальный статус концепта конфликты идентичностей анализируется вошедшее в научный дискурс в различной терминологической постановке понятие конфликты идентичностей. В параграфе показано, что в теоретических построениях, лежащих в основе исследований конфликтов идентичностей, авторы исходят из того, что конфликты идентичностей - это конфликты, источником которых выступает принадлежность к определенной ценностной системе и социокультурной общности. Факторы культурной идентичности и группового статуса являются фундаментальными в конфликтах посттрадиционного мира: отказ в ценностном признании и дискриминация вызывают неизбежный и непреодолимый протест; по причине значимости социокультурной целостности сообществ конфликты идентичностей являются особенно трудными для переговоров и компромисса.
В концепциях, лежащих в основании рефлексии взаимосвязи конфликтности и идентичности в посттрадиционной культуре, формируется мысль о том, что противоречия традиционалистских и модернизационных ценностных систем и коллективных идентичностей конституируются базовыми потребностями в справедливости и культурно-идентификационной безопасности.
По мнению Дж. Ротмана и Дж. Бертона, впервые применивших в работах 1990-х годов термин конфликты идентичностей, мотивы участия групп в конфликтах идентичностей будут во многом влиять на перспективы их исхода (преодоления): ради удовлетворения материальных интересов человек не станет сознательно рисковать жизнью, жертвовать собой. В посттрадиционном мире эскалация конфликтности происходит в том случае, когда культурная общность склонна воспринимать себя как жертву ценностных притязаний со стороны линых культурных, религиозных, политических групп (в случае эскалации неудовлетворенности, конструирования лэтнических границ (социокультурных различий) и осознания угроз лэтнокультурной безопасности).
Конфликты идентичностей в посттрадиционном мире фундируются аскриптивным признанием презумпции порочности (Н.М. Гиренко), то есть приписыванием имплицитной виновности личности на основании принадлежности к чужой культуре и общности, что создает возможность интерпретировать конфликтогенные формы мировоззрения и деятельности лицам линой социокультурной группы. Следствием презумпции порочности являются неправомерные обвинения значительного числа лиц той или иной культурной группы в разрушительных ценностях и несправедливых поступках. В конфликтах идентичностей взаимная отчужденность ведет к усилению традиционалистского партикуляризма и изоляционистской корпоративности.
. Козер критикует других исследователей за неспособность уяснить, что конфликт может быть мотивирован двумя связанными между собой факторами - 1) реалистической ситуацией и 2) аффективным вкладом в нее. Исходя из сущности посттрадиционной борьбы за ценности, противостоящие в конфликтах идентичностей стороны рассматриваются как непримиримые противники. В конфликтах идентичностей, принимающих насильственные формы, игнорируются такие механизмы протекания конфликтов, как достижение компромисса и консенсуса на этапе конфликтной ситуации. Анализируя специфику культурных конфликтов, Д. Хоровиц отмечает, что поляризация и лэксклюзия как конфликтогенные факторы связаны с аскриптивными различиями, соединяющими историю и расходящиеся взгляды на идентичность сообщества, с которым эти различия ассоциируются.
Э.А. Паин и А.А. Попов выделяют в типологии современных конфликтов наряду с конфликтами идей и действий конфликты стереотипов; А.В. Дмитриев различает конфликты неуправляемых эмоций, проявляющиеся в конфликтах-бунтах и погромах, а также конфликты идеологических доктрин, которые связаны с политическими, этнонациональными, религиозными движениями и имеют исторические корни; в классификации конфликтов Л.И. Никовская и Е.И. Степанов исходят из того, что многие этнокультурные конфликты можно назвать ложными, поскольку они порождают ложные образы и иррациональные фобии, агрессивность и дегуманизацию оппонентов.
Одним из типов конфликтов идентичностей является глубинный конфликт, который представляет собой укоренившийся, застарелый конфликт с глубинными причинами и историческими корнями. Этот термин применяют к конфликтам с многообразными культурными, религиозными и политическим причинами, затрагивающими вопросы трансформации социокультурных идентичностей сторон конфликта. Преодоление глубинных конфликтов идентичностей требует отказа от традиционалистской дихотомии мы - они, формирования интеграционной идентичности, осуществления модернизационных изменений во всех областях жизни трансформирующегося общества; их конструктивное разрешение невозможно без удовлетворения требований всех сторон конфликта.
Трудноразрешимый конфликт как разновидность глубинных конфликтов идентичностей - это конфликт, для которого не найдено приемлемое для сторон разрешение. Трудноразрешимый конфликт в посттрадиционной культуре разгорается из-за борьбы за удовлетворение основных потребностей, это конфликт ценностей и мировоззрений, имеющих существенное значение для сторон. Подобный конфликт как феномен посттрадиционности не поддается разрешению таким образом, чтобы в выигрыше оказались все стороны конфликта (Д. Зенгхаас, К. Райманн, Д. Смит).
Насилие в конфликтах идентичностей и манифестированные формы, которые они принимают в посттрадиционной культуре, детерминированы масштабами и интенсивностью неудовлетворенности, выступающей необходимым условием обращения к открытому насилию (Т.Р. Гарр). Инициирующие насилие и деструктивность в открытых противостояниях, конфликты идентичностей связаны с актуализацией на эмоциональном уровне лонтологической угрозы безопасности культурной общности и идентичности (Э. Гидденс) при условии терминального обострения мировоззренческих противоречий. Для того чтобы культурная идентичность стала объектом конфликта, она должна быть вовлечена в иррациональный процесс реактивного взаимодействия общностей, обладающих отчужденными (негативными) идентичностями. Объектами конфликта социокультурные идентичности становятся тогда, когда возникает объективная (неравенство) или субъективная (мифологизация лобраза врага) угроза лэтнокультурной безопасности.
Острота конфликтов идентичностей проявляется в иррациональности и агрессивности противостояния сторон, их ориентации на борьбу до победного конца. Конфликтную ситуацию делают острой и непреодолимой следующие факторы: 1) конфликты идентичностей затрагивают мировоззренчески и экзистенциально значимые ценности; 2) участники эмоционально вовлечены в конфликт; 3) конфликты идентичностей перестают быть средством достижения групповой безопасности противостоящих сторон, но становятся деструктивной самоцелью.
Эскалацию конфликтов идентичностей можно уменьшить и тем самым облегчить процесс их разрешения, если удается снизить значимость затронутых в конфликтах ценностных стереотипов и мировоззренческих проблем за счет рационализации, поиска точек согласия (самосохранение жизненно важных идентичностей), создания альтернатив (конструирование этнически нейтральных гражданских идентичностей) и компромиссных вариантов. Ценностные стереотипы, с одной стороны, способствуют восприятию и пониманию внешнего и внутреннего мира, но при встрече с новым, не укладывающимся в рамки стереотипной схемы (с линым, чужим, другим), социокультурная идентичность попадает в сложную ситуацию внутреннего разлада, амбивалентности между неизбежностью и сопротивлением саморефлексии, когда общности необходимы рационально-волевые усилия, чтобы достроить неконфликтный, позитивный, толерантный образ другой идентичности на основе своего субъективного восприятия.
Понятие конфликты идентичностей отражает системный характер глобальных ценностно-мировоззренческих противоречий как новых модернизационных рисков текучей современности (З. Бауман). В ситуации модернизационных рисков, связанных с посттрадиционными изменениями, классические конфликты, основанные на военно-политическом противодействии, трансформируются в мировоззренческие конфликты идентичностей - лцивилизационную борьбу за правильный путь в будущее (У. Бек). Конструктивный характер посттрадиционных трансформаций определяются не столько внешними социокультурными условиями (глобализация, транснационализация, регионализация), сколько внутренним (традиционалистским или модернизационным) вектором развития цивилизационных систем. В этом смысле Э. Гидденс использует концепт лизготовленных рисков, который объясняет цивилизационную природу конфликтов идентичностей. По мнению М.Б. Хомякова, идентичность интолерантна и конфликтна, когда она нестабильна или проблематична: формирование протестных идентичностей связано с процессом глобальной дестабилизации традиционализма.
В диссертации обосновывается вывод о том, что социокультурным фундаментом конфликтов идентичностей являются противоречия, детерминированные культурными различиями, а также противостояние модернизационных и традиционалистских ценностей, возникающее между субъектами-носителями различающихся мировоззрений и мироощущений в посттрадиционной культуре. Имманентные традиционалистской идентичности иррациональные стереотипы в восприятии чужих культур (негативные интерпретации культурных различий) играют ключевую роль в инициации конфликтов идентичностей.
Во втором параграфе Посттрадиционные трансформации как основание конфликтов идентичностей исследуется связь между конфликтами идентичностей и трансформациями посттрадиционной культуры и обосновывается, что качественные изменения ценностно-мировоззренческого содержания культурных идентичностей имеют выраженный конфликтогенный характер. В параграфе отмечается, что посттрадиционная культура становится как источником культурного диалога, так и метасредой протекания затяжных конфликтов идентичностей.
Посттрадиционные трансформации и кризис традиционализма генетически связаны с поиском глобальных смыслов развития человеческой цивилизации в новом веке. Посттрадиционные трансформации - это структурные изменения постсовременности, вызванные необходимостью социокультурной модернизации традиционных культур в процессе глобализации человеческой деятельности и мировоззренческого перехода к лцелерациональности Второго модерна (У. Бек, М. Вебер, Ю. Хабермас). Глобальные проблемы порождают соответствующие реакции на них в виде формирования и легитимации глобальных институтов и посттрадиционных интеграционных идентичностей, легитимирующих транснациональные и наднациональные институты управления. Рефлексивная (рационально-светская) модернизация как источник посттрадиционных трансформаций коллективных идентичностей (У. Бек, Э. Гидденс) становится конфликтогенной в связи с антимодернизационным сопротивлением традиционализма: традиционалистские общности и идентичности в глобализирующемся мире инициируют радикальный культурный партикуляризм, воплощенный в идеях лэтногрупповой безопасности и изоляционизма.
Э. Гидденс выделяет три магистральные оси посттрадиционных трансформаций идентичностей, определяющие структурные изменения постсовременности - глобализацию, детрадиционализацию, рефлексивизацию. Рефлексивизация и детрадиционализация вследствие кризиса пространства этнонациональных общностей как буферной зоны, отделяющей различные социокультурные локальности друг от друга, приводят к исчезновению возможности прямолинейного, нерефлексивного, простого, наивного традиционализма, не задающегося вопросом о легитимации собственных положений. По мнению Э. Гидденса, в контексте глобализирующегося космополитического порядка традиции постоянно вступают в контакт друг с другом и принуждены лобъявлять сами себя; в глобальном мире нерефлексивные традиции не могут адекватно отвечать новым вызовам общественной безопасности, сохраняться, транслироваться и защищаться прежними традиционными путями (посредством религий и моноидеологий); там же, где это происходит, можно говорить о традиционалистском антимодернизационном сопротивлении фундаментализма и его последствиях - затяжных конфликтах идентичностей.
Специфика конфликтов идентичностей заключается в том, что они протекают на фоне ценностно-мировоззренческих кризисов, вызванных политизацией культурных идентичностей. По мнению Д. Зенгхааса, традиционные общества и культуры не только подвергаются политизации, а фактически становятся политизированными, где традиционалистская идентичность подвергается испытаниям и ставится под сомнение: истина больше не может быть абсолютной, растет количество расходящихся понятий, таких, как справедливость и интересы.
Традиция в посттрадиционном мире может оставаться действенной, если она рефлексивно легитимирована: по Э. Гидденсу, рефлексивизация - это субстанциальный признак проекта постмодерна, и до сих пор она была связана с рефлексивным принятием или отвержением устойчивых традиционалистских идентичностей (гендер, раса, этничность, религиозность, идеология). В постсовременной ситуации рефлективность принуждает быстро меняющийся, текучий глобальный мир не только выбирать, но и рационально определять, что именно выбирается (лцелерациональный выбор М. Вебера).
С посттрадиционной рефлективностью (лпостметафизической по Ю. Хабермасу) связаны трансформация и исчезновение традиций в их классическом понимании как эссенциалистских условий активности и коллективной идентичности, автономных по отношению к человеку. В элиминации традиционалистских идеологий господства (этнонационализм, расизм, фундаментализм, сексизм, авторитаризм) состоит различие между простым и рефлексивным модерном, или Вторым модерном, как глобальным проектом посттрадиционной культуры.
Конфликты идентичностей отражают острые противоречия из-за глубинного различия в разделяемых сторонами конфликтов коллективных ценностях. Конфликты идентичностей сложнее поддаются конструктивному урегулированию, так как социокультурные общности не могут пойти на компромиссы в отношении своей идентичности или других фундаментальных групповых ценностей. В этой связи возникает необходимость в применении методов конфликтного регулирования, построенных по принципу культурной интеграции на основе демократических институтов и гражданской идентичности, взаимного признания равенства значимости базовых потребностей и фундаментальных ценностей каждой из сторон и совместного решения общих проблем.
В диссертации показано, что посттрадиционная эпоха номадизации коллективных идентичностей и реификации луликовой парадигмы постмодернистского сомнения как метадискурсов посттрадиционной культуры (Ф. Гваттари, Ж. Делез, К. Гинзбург) выступает онтологическим фундаментом формирования конфликтов меняющихся культурных идентичностей. Специфика конфликтов идентичностей как ценностно-мировоззренческих противоречий посттрадиционной культуры заключается в том, что они протекают на фоне усиливающегося кризиса традиционализма и трансформаций социокультурных идентичностей.
Посттрадиционные социокультурные трансформации как фактор конфликтов идентичностей изменяют ценностно-мировоззренческое содержание культурных идентичностей (иерархическая оппозиция мы - они) посредством культурной гомогенизации (универсализации) на основе гражданской интеграции. В этой ситуации изменение иерархии традиционных религиозных и этнонациональных ценностей и призыв к унификации коллективных идентичностей в процессе модернизации и глобализации становятся факторами групповой мобилизации и традиционалистского сопротивления культурной гомогенизации.
Сосуществование в посттрадиционной культуре разных мировоззрений и ценностей не приводит к неизбежным конфликтам идентичностей, формируя предпосылки к культурному диалогу и гражданской интеграции; однако когда гомогенизация (унификация) культурных различий воспринимается как посягательство на традиционную иерархичность и автономность идентичностей, интерпретируемое их носителями в качестве угрозы групповой безопасности (дилемма безопасности), - возникают затяжные конфликты идентичностей. В посттрадиционной культуре ценностно-идентификационные взаимодействия обеспечивают безопасность личности, повышают уровень самосознания, способствуют возрастанию значимости гражданского общества. Вместе с тем в процессе посттрадиционной трансформации конфликтная линтеракция ценностей инициирует сопротивление традиционалистских идентичностей.
В третьем параграфе Амбивалентные антропологические модели как причины конфликтов идентичностей в посттрадиционной России эксплицируются глубинные противоречия между амбивалентными культурно-антропологическими моделями коллективных идентичностей в российской культуре. В параграфе отмечается, что конфликты идентичностей в России - это атрибут глубинных социокультурных трансформаций.
В диссертации показано, что транзитивное состояние российского общества вызвало кризис социокультурных идентичностей, проявляющейся в многочисленных конфликтах, не имеющих очевидного характера конфликтов интересов. Крах прежней надэтнической идентичности, вызванный распадом СССР и институциональным (но не символическим) угасанием советскости, стимулировал поиск новых устойчивых консолидаций и заметное повышение статуса тех социальных субъектов, кто может выступить источником новых интеграционных идентичностей. В постсоветском социуме источниками коллективных идентичностей выступили этнические и конфессиональные общности.
Посткоммунистическая Россия как социокультурное пространство посттрадиционных трансформаций в начале XXI столетия находится в процессе преобразования социокультурных идентичностей и механизмов интеграции, что обусловлено противоречивым взаимодействием идеологий традиционализма и посттрадиционных моделей идентификации. Россия, изменяющая векторы цивилизационного развития, сталкивается с конфликтогенной структурой культурной идентификации: содержание традиционалистской идентичности составляют возрождаемые этнокультурные представления, а также значимые авторитарно-патерналистские ценности предшествующей советской эпохи, в то время как посттрадиционную идентификацию формируют модернизационные ценности интеграционной идентичности и представления о защищенной в правовом отношении жизни.
Конфликтогенная интеракция культурных идентичностей, ведущая к социальной дезинтеграции, угрожает свободе и автономии личности и общества, поскольку несет с собой аномию, альтернативой которой может стать рост авторитарных тенденций, а в контексте этнополитической проблематики - изоляционизм и этнонационализм, вступающие в острое противоречие с объективными тенденциями глобализации и социокультурной модернизации.
В диссертации отмечается, что лежащая в основании конфликтов идентичностей амбивалентность культурно-антропологических моделей идентичностей в трансформирующейся российской культуре характеризуется противоречием, с одной стороны, традиционалистской (этнокультурной и патерналистской) ценностной системы, с другой - посттрадиционной (модернизационной) системы ценностей на основе гражданской интернационализации и рационально-секулярных ценностей. В культурной антропологии традиционалистский характер коллективных идентичностей обусловлен имплицитной конфликтностью их носителей (групп) в их отношениях с другими социокультурными группами: групповая идентичность как коллективное тождество (позитивные автостереотипы) формируется посредством конфронтации и отталкивания от идентичности других (негативные гетеростереотипы).
В культурно-антропологической модели посттрадиционной идентичности обнаруживается возможность консолидированной общекультурной интеграции (интернационализации) на основе межэтнического сотрудничества и надэтнического диалога, согласования общих целей и ценностей, установления оптимальных связей между автономными социокультурными общностями и их идентичностями. В посттрадиционной ценностной системе формируется целостное понимание общественной безопасности, осознается необходимость выработки антиконфликтогенных механизмов социокультурной идентификации, ведется поиск путей и способов преодоления межгрупповой конфликтности и негативной стереотипизации. Посттрадиционная идентичность, по мнению Ю. Хабермаса, есть лотрезвленная политическая идентичность, которая ориентируется на рефлексивный анализ настоящего и будущего и отделяется от фона прошлого, центрированного на этнической истории.
Специфика современной российской культуры обусловлена конфликтами общегражданских и партикуляристских (этнокультурных) ценностей, которые угрожают срывом модернизационных российских реформ. У конфликтующих сторон существуют доминантные мировоззрения и ценности (ценности идеализированной духовной безопасности), которые направляют их действия, создавая определенную антропологическую модель конфликтного поведения и негативной идентичности.
В диссертации делается вывод о том, что в период российских трансформаций в результате смены советской социокультурной парадигмы и изменения традиционалистских векторов развития происходят процессы конфликтогенных интеракций коллективных идентичностей, в основе которых лежит ценностная дихотомия в восприятии культурных различий и образов других. Противоречия между модернизационным потенциалом социокультурной интеграции и слабой восприимчивостью традиционалистских идентичностей к саморефлексии лежат в основании конфликтов идентичностей в России.
Во второй главе Ценностно-антропологическая специфика и основания конфликтов идентичностей в российской культуре, содержащей три параграфа, рассматриваются содержание, аксиологические и историко-антропологические основания конфликтов идентичностей в российской культуре.
В первом параграфе Историко-антропологические аспекты исследования конфликтов идентичностей показано, что для исследования конфликтов идентичностей в посттрадиционной России необходим историко-антропологический анализ предшествующих социокультурных моделей коллективной идентичности, среди которых наиболее важной для понимания российских посттрадиционных процессов является советская надэтническая идентичность. В этой связи необходимо, с одной стороны, выявить антропологическую специфику советскости как идеологической формы надэтнической идентичности; с другой - определить ее конфликтогенный потенциал.
Конфликты идентичностей в России в значительной степени детерминированы кризисом общекультурной идентичности, который вызвал регрессию общественного сознания к традиционалистским ценностям советской эпохи. В постсоветские десятилетия возрождение политизированной этничности как реакция на распад советского интернационализма выступает как конфликтогенный фактор, с одной стороны, утверждения коллективных прав на традиционный образ жизни, с другой - эскалации социокультурных конфликтов.
Советскость как попытка целенаправленного строительства интернационализма представляла собой идеологизированную антропологическую модель надэтнической идентичности. Носитель советскости - советский человек - являлся идеологическим субъектом с государственно-политической идентичностью, имплицитно конкурирующей с различными этногрупповыми и культурными идентичностями. Антиконфликтогенный процесс свободной от репрессивной идеологии гражданской идентификации замещался в коллективном самосознании советских людей противоречивой идентичностью новой исторической общности людей.
Советскость обладала противоречивыми ценностно-антропологическими и социокультурными особенностями, обусловившими ее экспансию в различные этнокультурные среды: 1) интернациональной, надэтнической политико-идеологической идентификацией; 2) авторитарно-тоталитарной формой монокультурной гомогенизации; 3) квазирелигиозной идеократической интенцией, выраженной в конструировании новой исторической общности - советских людей и эсхатологической идее коммунистического конца истории. Для понимания конфликтогенных связей между традиционалистскими и квазимодернизационными элементами советской социокультурной системы важно эксплицировать не только политико-идеологические факторы, но и культурно-антропологические - отражение в идентичности советского человека амбивалентной специфики советскости как противоречивой большой длительности российской культуры и истории.
В социокультурном пространстве советскости конфликтогенные последствия имел латентный этнонационализм, присутствовавший как в рамках государственной идеологии, так и в традиционалистских ценностях и представлениях об этносах как субстанциях. Амбивалентная идея этнического суверенитета влекла за собой эксклюзивное деление населения национальной территории на представителей коренной и некоренной нации (этноса), а значит - скрытое различие в правах наций и этническое неравенство. В.А. Тишков отмечает, что этнонационализм лежал в основе советского государственного устройства и легитимировал конфликтогенные этноцентристские практики.
Формально интерпретация национализма в советском обществоведении ограничивалась ригидным идеологическим представлением, выражающемся в идеях о национальной исключительности и превосходстве одних народов над другими в результате классовой борьбы и социального неравенства. В противоположность этому подходу Б. Андерсон, Э. Геллнер и Э. Смит показывают, что социокультурные причины современного гражданского национализма в посттрадиционном мире заключаются в стремлении нации-государства (гражданской нации) социально-политическими средствами обеспечить культурное единство гражданского общества. При этом коллективная идентичность понимается не как атрибутивная фиксация этничности в паспорте по принципу национальности как естественно-биологической идентичности, а как принадлежность к гражданскому коммуникативному пространству (Ю. Хабермас), единство которого достигается благодаря системе демократических институтов и формированию интерсубъективной среды идентификации.
Этничность была подчинена в советской системе ценностей доминирующей идее надэтнической идентичности: советскость обеспечивала легитимацию и функционирование централизованной системы управления и господства, позволяя удерживать и воспроизводить в рамках советской системы традиционалистские этнокультурные образования - архаические этноклановые общности.
Противоречивость советского нациестроительства в полной мере актуализировалась после распада СССР: советское обществоведение конструировало коллективную идентичность как идеологическую основу советской надэтнической общности, при этом понятие нация как гражданско-политический феномен модернизирующегося общества употреблялось в противоположном, лэтническом, традиционалистском значении социоприродной общности. В поздний советский период, анализируя роль политизированной этничности в эскалации конфликтов идентичностей, ряд российских ученых, в частности, В.А. Тишков, стали акцентировать идею дрейфа этнической идентичности и переключения внимания населения с традиционализма этнической идентичности на осознание гражданской идентичности.
В параграфе обосновано, что строительство советскости как традиционно-патерналистской идентичности, элиминирующей активную гражданскую интеграцию, означало тотальное устранение конфессиональных солидарностей, интерпретируемых советской моноидеологией в качестве инструментов разрушения лорганичного единства страны Советов. Коллективная идентификация подкреплялась повседневностью: поколения советских людей ежедневно совершали стандартные автоматизированные действия по отношению к институтам трансляции советскости. Амбивалентность советскости была фундирована, с одной стороны, наличием пластов повседневности, не связанных с идеологической функцией (жизнь простого советского человека); с другой - формами их манифестаций в официальной идеологии и советской монокультуре.
Во втором параграфе Конфликтогенная природа советской идентичности отмечается, что при внешней модернизационной ориентации (консервативная модернизация) традиционализм советскости заключался в доминировании авторитарно-патерналистских ориентаций, инструментальной (идеологической) интернационализации и отсутствии консолидированного гражданского общества с устойчивыми неформальными связями между автономными социокультурными общностями и их идентичностями.
Противоречивость советской идентичности отражает традиционалистскую амбивалентность российского общественного сознания в абсолютизации крайностей: бинарные оппозиции противоборство - единение, традиция - обновление составляют онтологический фундамент и базовые антропологические свойства отечественной культуры, обусловившие специфику постсоветских конфликтов идентичностей. По мнению В.С. Мартьянова и А.Г. Вишневского, СССР представлял собой альтернативную версию западного модерна, который понимается как завершающий этап Просвещения, предполагающий такие признаки культуры как индустрия, всеобщее образование, легитимность политического режима в глазах большинства населения. Отсутствие посттрадиционных проектов обновления отечественного варианта Первого модерна, ориентированных на будущее, ведет к тому, что новый политический режим все чаще на уровне риторики, практик, институтов симулирует возвращение традиционалистских идентичностей и архетипов, характерных для прошлых эпох.
В параграфе делается вывод о наличии двух уровней конфликтного самосознания у советских людей: одновременной идентификации себя как представителя собственного этноса и представителя надэтнической, интернациональной общности - советского народа. Противоречивый симбиоз изоляционизма и интеграции, узкогруппового и макросоциального уровней коллективной идентичности является одной из фундаментальных антропологических характеристик советскости.
Согласно ленинско-сталинской концепции нации, этническая идентичность была жестко увязана с проживанием на конкретной территории. Советскими идеологами декларировалась идея о том, что у каждой территории есть своя коренная нация (этнос, проживающий в союзных и автономных республиках). Институциональным воплощением подобного представления стала конфликтогенная этнотерриториальная модель советской надэтнической общности.
Советский Союз был идеократическим государством с латентно конфликтными отношениями между центром и периферией, с декларативно интернациональной культурой и слабо интегрированными этническими культурами народов СССР. Деструктивным моментом доктрины советского патриотизма стало конфликтогенное сочетание взаимоисключающих компонентов: идеологического надэтнического этатизма и элементов политизированной этничности (этнотерриториальный принцип), объединенных традиционалистским лэсхатологическим мифом о строительстве коммунизма.
В параграфе обосновано, что фундирующее конфликты идентичностей базовое противоречие советской культуры заключалась в дихотомии мифологизирующих социальное бытие коммунистических идей и повседневной жизни советских людей, не воспроизводившейся в лобъяснительных моделях советской общественной науки. Биполярность как основание конфликтности советской идентичности отражают глубинную амбивалентность традиционалистского самосознания. Э. Морен обращает внимание на экзистенциальную оппозицию сопротивление - сотрудничество в советской жизни, когда гражданское сопротивление поддерживает в функциональном состоянии систему, которой оно же противостоит. Помогая в конечном итоге функционировать экономико-социальной машине, такое сопротивление, неустанно борясь с Аппаратом, продлевает ему жизнь, поскольку Аппарат поставил его себе на службу.
В зависимости от традиционалистской иерархии этнических идентичностей в советском социокультурном пространстве, советские люди располагали разными возможностями доступа к политическим ресурсам, что ограничивало возможность активной гражданской идентификации. Во многих случаях этническая идентичность означала на практике разные стартовые возможности в советском обществе (при официально декларируемом этническом паритете, эгалитаризме и интернационализме в соответствии с советскими демократическими принципами).
Анализируя идентификацию советского человека с коллективными целями, советские идеологи выявили специфически советский тип индивидуального поведения - когда человек преследует групповые цели в отсутствие группового давления или ожидаемого вознаграждения и не попадает в рамки дилеммы конформизм или автономия. В реальности можно говорить о внутренней конфликтогенной идентификации советских людей: homo sovieticus отождествлял свое повседневное ля с коллективистскими ценностями только под внешним институциональным давлением и при условии угрозы насилия. Отсутствие гражданского общества было осязаемым фактом советской повседневности: перестройка началась с признания того, что в обществе существует плюрализм интересов, ценностей и идентичностей.
Непреодолимый конфликт между советской демократизацией (отголоски лоттепели) и авторитаризмом (лзастой) обозначил начало кризиса советскости, перекинувшегося и на все сферы постсоветской жизни и, в конечном итоге, разрушившего СССР. Десакрализация советской власти была обусловлена кризисом и стигматизацией советскости вследствие того, что в условиях существования конфликтогенной системы жесткого идеологического контроля способом выживания человека становилась аполитичность или ритуальная политическая активность.
В третьем параграфе Социокультурная трансформация советскости как основание постсоветских конфликтов идентичностей отмечается, что советскость, сконструированная на основе конфликтогенной дихотомии надэтнического и этнотерриториального принципов в советской национальной политике, была жизнеспособной только в традиционалистских условиях авторитаризма. Несмотря на создание идеологической общности советский народ, предпосылки этнополитической фрагментации (латентной конфликтности) были не только не элиминированы, но легитимировались советской властью. После распада тоталитарной идеологии и партийной вертикали, когда государственная идентичность перестала транслироваться, бывший советский человек оказался в ситуации кризиса коллективной идентичности. В ситуации ценностного кризиса и распада надэтнической советскости российскому человеку пришлось ставить перед собой острый вопрос о выборе новой коллективной идентичности, отвечающей модернизационным вызовам посттрадиционной культуры, интеграционной и антиконфликтогенной по содержанию.
Социалистический коллективизм как семантико-идеологическое ядро советскости с распадом СССР престал быть официально-традиционалистской идеологемой. Советский коллективизм постепенно утратил присущие ему героико-революционные, псевдорелигиозные, харизматические коннотации, однако это не означало, что амбивалентные советские ценности, воплощенные в идеократической автаркии, патерналистском мышления и феномене страха объективности в понимании общественной жизни (А.А. Зиновьев), перестали играть символическую роль в структуре негативной конфликтной идентичности постсоветского человека.
Трансформация социокультурной идентичности становится проблемой в переломные эпохи истории, когда меняются фундаментальные ценности. На антропологический портрет постсоветского человека повлиял революционный характер кризиса советскости, когда прежняя культура на глазах распадалась, являя пример реконструкции аморфной социальности как генератора радикального традиционалистского возрождения в посткоммунистической России.
Постсоветский синдром кризисов и конфликтов идентичностей можно объяснить наличием острого ценностного противоречия между институциональным демократическим строительством, необходимостью рефлексивной модернизации, конструированием интеграционной идентичности и традиционалистской мобилизацией (антимодернизационным сопротивлением) этнических идентичностей.
В условиях затяжного постсоветского кризиса российский человек оказывается в отчужденном социокультурном пространстве, которое не предусматривает для гражданина устойчивого места и, соответственно, устойчивой гражданской идентичности. В аморфном конфликтогенном пространстве не оформляются ни гражданские ценности, ни мотивы созидательной деятельности, ни структуры социального будущего. Закономерный результат конфликтного состояния постсоветского общества - групповой аттитюд как фактор конфликтов идентичностей. Вместо устойчиво институционализированных связей и отношений (гражданская идентичность) российский человек вовлекается в частично институционализированные (традиционалистское возрождение); в системе постсоветских социокультурных симулякров человек играет роли не естественно обусловленные его реальным положением и объективными интересами, а предложенные ему как объекту манипуляций. Следствием постсоветских конфликтов идентичностей являются деградация гражданского самосознания, недоверие населения к политическим и правовым институтам, автаркия, культурный изоляционизм.
Стремление к преодолению культурно-идентификационного кризиса, обеспечению безопасности и сохранению идентичности - такое же экзистенциальное, как и стремление к сохранению жизни. Атрибутом безопасности в посткоммунистическом мире является формирование гражданского общества: постсоветский человек как носитель новых гражданских ценностей нуждается в безопасности и устойчивой общекультурной идентичности. Радикальный партикуляризм этнокультурных идентичностей и, как следствие, их сопротивление посттрадиционной модернизации становятся главными источниками постсоветских конфликтов идентичностей.
Российское реформирование совмещается с попытками реанимации элементов советской идеологии, что находит свое преломление в неотрадиционалистском политическом и культурном мышлении. Конфликтогенный ценностно-мировоззренческий эклектизм как сущностная черта постсоветских конфликтов идентичностей одновременно заявил о себе как о символе и этнорелигиозного возрождения, и реконструкции авторитарных идей в посттрадиционной России. И.Г. Яковенко говорит о возрождающемся в России ХХI века средневековом досекулярном сознании, которое конструирует лидеологическую идентичность - УправославныйФ, УправоверныйФ, Усоветский человекФ. Нация же - явление Нового времени. Она принадлежит секулярной эпохе, в которой религиозные убеждения становятся частным делом каждого человека. Национальная идентичность принципиально внерелигиозна.
Традиционалистская реконструкция советскости и политизация этничности формируют мощный фундамент затяжных конфликтов идентичностей, аннигилирующих контракт взаимопротекции как добровольно принимаемый гражданский договор, обеспечивающий безопасность социальной жизни (лонтологическую безопасность - Э. Гидденс). А.С. Ахиезер отмечает, что ценностно-мировоззренческие конфликты в российской культуре обусловлены противоречием между мифологической, инверсионно-эмоциональной и линтеллектуальной, рационально-медиационной формами мышления, которое раскалывает смысловое поле культуры.
В параграфе делается вывод о том, что в постсоветской России, унаследовавшей конфликтогенность прежней коллективной идентичности в ситуации традиционалистской мобилизации этничностей и кризиса гражданской альтернативы, факт усиления культурного партикуляризма свидетельствует о слабости демократических институтов и общекультурной интеграции. Наряду с паллиативной демократизацией кризисным моментом постсоветской трансформации явился устойчивый лэтнический приватизм. Угрожающий общественной безопасности этнополитический партикуляризм как традиционалистская активность вне контроля правовых и гражданских институтов принимает в постсоветские десятилетия форму острых конфликтов идентичностей, перерастающих в кровопролитные этнические войны.
В третьей главе Конфликты идентичностей и российские посттрадиционные трансформации, содержащей четыре параграфа, анализируется взаимосвязь между посттрадиционными трансформациями, безопасностью и интеграционной идентичностью как способом преодоления социокультурных конфликтов на региональном и общероссийском уровнях.
В первом параграфе Конфликтные идентичности и проблемы безопасности отмечается, что важным компонентом обеспечения безопасности в посттрадиционных культурах является интеграция на основе гражданской идентичности. Присутствие в культуре посттрадиционной России конфликтогенных авторитарных и этнонационалистических сегментов, когда, с одной стороны, символический возврат к прежней модели коллективной идентичности (патерналистской советскости) и, с другой - политизация возрождаемой этничности имеют целью конструирование изоляционистских проектов традиционализма, ставит проблему общественной безопасности в прямую связь с защитой как общегражданской, так и этнокультурных идентичностей (дилемма групповой и гражданской безопасности).
Конфликтная (стигматизированная) социокультурная идентичность как реакция на институциональный распад советскости и следствие традиционалистского сопротивления этнокультурных общностей модернизационным процессам становится угрозой общественной безопасности посттрадиционной России. Стигматизированная коллективная идентичность указывает на актуализацию негативной (конфликтной) идентичности. Содержание стигматизированной идентичности заключается в конструировании и выборе конфликтогенных идеологий лэтнополитической безопасности, для которых характерно эклектичное сочетание взаимоисключающих ценностей и смыслов (авторитаризма и демократии, этнонационализма и гражданства).
Как этнополитическая идеология узкогрупповая безопасность мифологизирует этнокультурные и религиозные идентичности, превращает их в свидетельство метафизической истинности, вступая в жесткую конфронтацию с неистинными и враждебными идеологиями. В посттрадиционной России на государственном и региональном уровне за заботой о сохранении и безопасности этнокультурной общности и ее идентичности скрывается задача легитимации автократических и этнополитических тенденций, имплицитно конфликтогенных для посттрадиционной модели гражданской идентичности.
Этнокультурная идентичность входит в круг важнейших ценностей человека, а представления о безопасности этничности влияют на оценку людьми социальной безопасности. При этом безопасность этнических идентичностей и их носителей в поликультурном сообществе обеспечивается базовой безопасностью гражданского общества. В свою очередь безопасность гражданской идентичности является главным объектом и условием общественной безопасности демократического государства. Задача общественной (гражданской) безопасности в полиэтнических сообществах - не абсолютизировать этнокультурные и этнополитические идентичности, не выстраивать конфликтогенные, основанные на социальном неравенстве и этническом исключении, иерархии лэтнических объектов безопасности, но формировать общекультурную идентичность на основе принципов интеграции и солидарности.
В параграфе показано, что понятие лобщественная безопасность трактуется как состояние устойчивого функционирования и воспроизводства социокультурных субъектов модернизационного развития, поддерживаемое с помощью легитимной институциональной и культурной среды. Феномен общественной безопасности имеет выраженную аксиологическую сторону: социальный субъект осуществляет оценку угроз и вызовов безопасности в аспекте посттрадиционной системы ценностей.
В России создание посттрадиционной системы общественной безопасности имеет безусловное значение для преодоления конфликтов идентичностей: система общественной безопасности придает общий цивилизационный вектор развитию этнических и гражданских отношений от практики баланса сил к практике баланса идентичностей. В процессе создания такой системы посттрадиционная Россия может значительно снизить ценностное противостояние этнических культур. Стратегия обеспечения общественной безопасности должна включать комплекс мероприятий, направленных на преодоление региональных конфликтов идентичностей, конструирование и трансляцию консолидирующей полиэтническое сообщество общекультурной идентичности.
В параграфе делается вывод, что в модернизирующейся на основе рационально-секулярных ценностей России в латентной форме сохраняются традиционалистские черты советскости и политизированной этничности, вызывая глубинные конфликты идентичностей и указывая на продолжающийся кризис в конструировании безопасного гражданского проекта социокультурной идентичности. В полиэтническом российском обществе, когда в конфликты идентичностей активно вовлекаются культурные и религиозные различия, стратегия управления должна строиться не на подавлении различий или на исключении этнокультурных идентичностей, а на принципах преодоления конфликтов посредством обеспечения безопасности гражданской идентичности.
Во втором параграфе Социокультурные конфликты как угрозы гражданской идентичности обосновывается вывод о том, что конфликты идентичностей в российской культуре обусловливаются нерефлексивным характером традиционализации и отсутствием гражданского идентификационного метанарратива, который бы интегрировал традиционность и постсовременность в единую систему посттрадиционной безопасности.
Социокультурное пространство формирования посттрадиционной системы общественной безопасности оказывается настолько размытым, что какие-либо институционализированные формы коллективной интеграции и гражданской солидарности оказываются малоустойчивыми: совокупность ценностей социокультурных групп линституционализируется в форме противоборствующих мировоззрений и стереотипов, генерирующих новые конфликты идентичностей, вызывая регрессию гражданского самосознания в направлении к конфликтогенным идиомам.
В условиях политизации этнических идентичностей, угрожающей гражданскому самосознанию, российское социокультурное пространство превращается в арену манифестированных конфликтов идентичностей, принимающих насильственные и кровопролитные формы. В посттрадиционной России возникает субстанциальное противоречие между безопасностью модернизирующегося общества и эскалацией социокультурных конфликтов.
В конфликтах идентичностей онтологической ценностью противоборствующих сторон становятся ориентация на деструкцию и агрессивное выражение враждебности. Реалистические конфликты (конфликты интересов) протекают менее деструктивно и легче поддаются урегулированию (Л. Козер). Нереалистические социокультурные конфликты (конфликты идентичностей) лишены рационализированных предметных претензий. Они возникают как развязка глубинного ценностно-идентификационного кризиса и как результат избыточного напряжения.
Эскалация социокультурной фрустрации (напряженности) в контексте традиционалистского сопротивления модернизационным процессам в посттрадиционной России приводит к нарушению интеграционных механизмов гражданской идентификации, разрушению системной целостности общественной безопасности и саморегуляции. Напряженность, сопровождающая возникновение конфликтной ситуации, выступает в качестве этапа, определяющего дальнейшее развертывание конфликта либо в направлении его превращения в позитивный конфликт - рациональный, конструктивный, либо в негативный конфликт - иррациональный, деструктивный, разрушительный, включающий в этом случае элементы конфронтации, насилия, принуждения и подавления (Е.И. Степанов).
В основе конфликтов идентичностей лежат разногласия сторон относительно сравнительной значимости и безопасности коллективных идентичностей. Этнокультурные группы не могут пойти на компромиссы в отношении своей идентичности или других фундаментальных групповых ценностей. В этой связи возникает необходимость общекультурной интеграции на основе гражданской идентичности как взаимного признания равенства значимости базовых потребностей и фундаментальных ценностей каждой из конфликтующих сторон, а также совместного решения общих проблем. Лежащая в основании безопасности посттрадиционной России гражданская идентичность снижает этнокультурную конфликтность: уменьшается потребность объяснения неэтнических проблем с помощью этничности, тем самым элиминируются негативная стереотипизация образов других и неприятие инаковости культур.
В параграфе обосновано, что формирование посттрадиционной системы гражданской безопасности, преодоление культурных предрассудков, детрадиционализация в процессе рефлексивной социокультурной модернизации - основные условия формирования общекультурного метанарратива интеграционной идентичности в посттрадиционной России. Ценности творческой активности и культурного плюрализма вырастают из субстанциальных оснований модернизирующегося общества, являются атрибутами многомерности и диалогичности посттрадиционной культуры, служат гармонизации межкультурных отношений и максимально полному самовыражению и самореализации личности.
В третьем параграфе лИнтеграционная идентичность в контексте преодоления конфликтов в посттрадиционной России отмечается, что преодоление конфликтов идентичностей и формирование системы общественной безопасности возможны при условии конструирования и трансляции интеграционной гражданской идентичности. Для формирования общекультурного метанарратива гражданская интеграция - необходимое условие многомерной, рефлексивной, рационально-светской модернизации посткоммунистической России, завершающей традиционалистские проекты советскости и этнонационального возрождения.
В посттрадиционных культурах конструирование интеграционной идентичности кристаллизуется вокруг региональных и глобальных институтов легитимного гражданского управления, в образе которых глобальное гражданское общество идентифицирует себя как цивилизационного актора, тем самым растет культурная интеграция и солидарность (У. Бек). Р. Даль выделяет четыре базовых критерия гражданской идентичности - степени легитимного вовлечения граждан в деятельность по управлению политической и социальной системой (гражданским обществом): 1) активный интерес гражданина к происходящим событиям; 2) моральная озабоченность - осознание гражданином важности социально-политического решения; 3) высокая информированность - степень осведомленности гражданина в области политической жизни; 4) социальная активность - степень прямого участия гражданина в осуществлении политики. Теоретическим фундаментом интеграционной гражданской идентичности является классическая модель гражданства Т.Х. Маршалла, включающая: 1) гражданские права (служащие для защиты человека от произвола власти и государства); 2) политические права (позволяющие индивиду участвовать в гражданском самоуправлении); 3) социальные и коллективные права (гарантирующие личности нормативный уровень благосостояния).
Способы преодоления конфликтов идентичностей, отражающих противоречия между этнокультурными ценностями и гражданской идентичностью, должны учитывать следующие положения: 1) применение принципа сохранения культурных идентичностей наряду с индивидуальными и гражданскими ценностями зависит от уровня опасности конфликтов между групповыми и гражданскими идентичностями; 2) применение принципа защиты этнокультурных идентичностей должно усиливать гражданскую идентичность, а не ослаблять ее (рефлексивный плюрализм способствует целенаправленному формированию у различных этнокультур, наряду с сохранением собственной идентичности, интеграционной гражданской идентичности); в) российская гражданская нация должна строиться на основе общественной консолидации и безопасности, чтобы гармонизировать и защищать, а не дискриминировать другие культурные идентичности, усиливая их традиционалистское сопротивление.
Интеграционный (антиконфликтогенный) потенциал гражданской идентичности в посттрадиционной России означает, что статус гражданина дает носителям этнокультурных идентичностей равный и справедливый доступ к публичной сфере в качестве коллективных акторов и индивидуальных граждан. В этом случае российская гражданская идентичность воспринимается представителями этнокультур как безопасный идентификационный ресурс, а не как препятствие, от ограничений которого следует избавляться любыми возможными способами, в том числе террором и конфликтами. Конструктивно регулирующая культурные противоречия гражданская идентичность становится основанием провенции как способа трансформации конфликтов идентичностей - упреждающего воздействия на конфликтную среду путем социокультурных изменений и лцивилизирования противоречий (Дж. Бертон).
Интеграционная гражданская идентичность подразумевает рационально-равноправные социальные отношения и гражданский мир, моральную общность идей и ценностей, в основе которых лежат тактичность, лонтологические доверие и лонтологическая безопасность (Э. Гидденс) как гражданский категорический императив посттрадиционной культуры.
В диссертации делается вывод о том, что формирование и трансляция интеграционной идентичности, формирующей устойчивые связи между социокультурными общностями, имеет фундаментальное значение для преодоления конфликтов идентичностей: гражданская идентичность создает условия для редукции неуправляемых нереалистических конфликтов идентичностей и их трансформации в управляемые и разрешаемые реалистические конфликты интересов. Вероятность преодоления конфликтов идентичностей в посттрадиционной России зависит от добровольно принятой и осознанной гражданской позиции, причём значимым оказывается не только правовой статус человека, но и способность к социокультурной интеграции на основе гражданского сотрудничества и культурного диалога.
В четвертом параграфе Региональная специфика конфликтов идентичностей отмечается, что посттрадиционное развитие северокавказского региона происходит в условиях традиционалистского сопротивления российским модернизационным процессам, перетекающего в затяжные конфликты идентичностей.
В начале нового века произошла деэскалация вооруженных конфликтов, однако радикальный этнонационализм, активизирующий конфликты идентичностей, свидетельствует об институциональной деградации гражданской культуры и дестабилизации демократических процессов в регионе. Гражданская моральная ответственность сменяется мобилизацией традиционализма: фундаментализм становится важнейшим инструментом конфликтной активности. Региональная традиционализация и изоляционистская регионализация в условиях затяжных конфликтов идентичностей не позволяют обеспечить устойчивое формирование интеграционной идентичности. Оставаясь неразрешёнными, региональные конфликты, начавшиеся как конфликты интересов, превращаются в конфликты идентичностей, аннигилирующие человеческую моральность и порождающие новый виток насилия, вероятность преодоления которого существенно снижается. Эскалация конфликтов идентичностей и их перерастание в вооруженную борьбу на Северном Кавказе ставят на грань самоуничтожения не только регион, но и страну в целом.
Северокавказский регион характеризуется как реалистическими, так и нереалистическими конфликтами, однако доминируют конфликты идентичностей, перетекающие в насильственные конфликты-схватки (А. Рапопорт). Э. Гидденс определяет регионализацию как имплицитно конфликтогенный фактор: специфическая региональная неравномерность, сочетающаяся с медленными темпами социокультурных изменений, может способствовать наращиванию противоречий и появлению искаженных последствий.
Конфликты идентичностей на Северном Кавказе характеризуются традиционно-аффективным типом взаимодействий (М. Вебер), а также отсутствием реальной предметности (Л. Козер), что делает эти конфликты эмоционально нагруженными и трудноразрешимыми: они формируются и как ценность, и как средство; негативные культурные стереотипы не позволяют вести мирный диалог, несмотря на множественные инициативы и декларированные намерения.
Региональные социокультурные особенности конфликтов идентичностей предопределяют всю совокупность угроз и опасностей, влияющих на безопасность посттрадиционной России. Системный кризис, вызванный затяжными конфликтами идентичностей на региональном уровне, может быть преодолен целенаправленным конструированием интеграционной гражданской идентичности, культивированием таких важнейших элементов гражданской культуры, как рационализированное восприятие чужих идентичностей и формирование антиконфликтогенного гражданского дискурса в этнических сообществах.
В диссертации делается вывод о том, что социокультурная специфика конфликтов идентичностей на Северном Кавказе обусловлена острым мировоззренческим противоречием между статичным (этнорелигиозная традиционализация) и динамичным (рационально-светская модернизация) социокультурным воспроизводством и заключается в конструировании и мобилизации радикальных коллективных идентичностей. Этническая иерархия как фактор конфликтов идентичностей на Северном Кавказе становится источником формирования традиционалистских проектов фундаментализма и этнонационализма. Трансформационные процессы развиваются асимметрично, реакция различных этнических общностей на модернизацию и культурную унификацию бывает враждебной, что усиливает конфликты идентичностей. Также в качестве факторов, определяющих специфику конфликтов на Северном Кавказе, выступают фрагментация и дезинтеграция социокультурного пространства региона. Традиционализация и регионализация на Северном Кавказе приобретают выраженный конфликтогенный характер, препятствуя формированию общероссийской системы социальной безопасности и развитию устойчивой гражданской идентичности.
В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, дается общая характеристика авторской концепции конфликтов идентичностей как социокультурных конфликтов посттрадиционной России, определяются перспективы их дальнейшего изучения.
III. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:
Монографии
1. Попов М.Е. Российская идентичность: векторы развития в контексте национальной безопасности. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2009. - 318 с.
2. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в посттрадиционной России: общероссийский и региональный аспекты. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2011. - 312 с.
3. Попов М.Е. Взаимодействие макросоциальных идентичностей в современном мире: теоретические аспекты // Проблемы гражданской и этнокультурной идентичности: коллективная монография / Под ред. А.Б. Багдасаровой, В.Р. Чагилова. - Гл. 1.3. - Невинномысск: Изд-во НГГТИ, 2007. - С. 36-57.
4. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Modus Vivendi российской идентичности: региональная безопасность как деконструкция конфликтов идентичностей // Региональные конфликты и проблемы безопасности Северного Кавказа: кол. монография / Под ред. Г.Г. Матишова, В.А. Авксентьева. - Гл. 4.1. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2008. - С. 180-189.
Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных Высшей аттестационной комиссией
5. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Макросоциальные идентичности в России XXI века: конфликтность и векторы развития // Обозреватель - Observer. - 2006. - № 8. Ц С. 17-25.
6. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Конфликтные идентичности в современной России: от советскости и далее // Социально-гуманитарные знании. - 2007. - № 3. - С. 195-209.
7. Попов М.Е. Иденфикационная безопасность России - способ предотвращения межэтнических конфликтов // Социально-гуманитарные знания. - 2008. - № 4. - С. 182-197.
8. Попов М.Е., Багдасарова А.Б. Гражданская и этнокультурная идентичность в образовательном пространстве современной России // Обсерватория культуры. - 2007. - № 5. - С. 110-114.
9. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и общественная безопасность в посттрадиционном мире // Вестник Ставропольского государственного университета. - 2009. - Вып. 61. - Ч. 2. - С. 82-88.
10. Попов М.Е. Этнокультурная специфика конфликтов идентичностей в современном мире // Культурная жизнь Юга России. - 2009. - № 3. - С. 26-29.
11. Попов М.Е. Безопасность российской культуры и конфликты идентичностей // Обсерватория культуры. - 2009. - №4. - С. 28-32.
12. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Конфликты идентичностей как вызовы безопасности: к концептуализации парадигмального конфликта // Вестник Ставропольского государственного университета. - 2009. - Вып. 64 - Ч. 2. - С. 137-142.
13. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и общественная безопасность // Конфликтология. - 2010. - № 1. - С. 29-40.
Статьи и брошюры
14. Попов М.Е. Надэтническая общность: особенности советской идентичности // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: сборник научных трудов. - Вып. X. - Ч. III. - М.: Прометей, 2002. - С. 226-331.
15. Попов М.Е. Социокультурная идентичность советского человека: опыт формирования надэтнической общности // Толерантность и проблема идентичности: материалы ежегодник Российского психологического общества. - Т. 9. - Вып. 4. - Москва-Ижевск: Изд-во Российского психологического общества, 2002. - С. 26-32.
16. Попов М.Е. Постсоветская идентичность: перспективы российской национальной политики // Этнические конфликты и их урегулирование: взаимодействие науки, власти и гражданского общества: сборник научных трудов. - Москва-Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - С. 491-499.
17. Попов М.Е. Советская идентичность: опыт и проблемы наднациональной общности // Социально-экономическая реальность и политическая власть: сборник статей. - Москва-Ставрополь: Изд-во ИСПИ РАН, 2004. - С. 233-239.
18. Попов М.Е. Макросоциальная идентичность и российский контекст: сущность, содержание, типология // Научные труды Пятигорского филиала Российского торгово-экономического университета. Социокультурные исследования. - Ч. 1. - Пятигорск: Изд-во ПФ РТЭУ, 2004. - С. 57-76.
19. Попов М.Е. Надэтническая идентичность в условиях политической трансформации российского общества // Проблемы политической самоорганизации и стабильности в российском обществе: материалы Всероссийской научной конференции. - Краснодар: Изд-во КубГУ, 2004. - С. 246-252.
20. Попов М.Е. Проблема надэтнической идентичности: история и современность // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: сборник научных трудов. - Вып. XIII. - М.: Век книги - 3, 2004. - С. 115-116.
21. Попов М.Е. Формирование надэтнических идентичностей как путь снижения этнической конфликтности в посткоммунистическом социуме // Региональные конфликты в контексте глобализации и становления культуры мира: сборник научных материалов. - Москва - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. ЦС. 261-274.
22. Попов М.Е. Векторы развития макросоциальных идентичностей в полиэтничных обществах // Этнические проблемы современности: материалы 51 научно-методической конференции Университетская наука - региону. - Вып. 11. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. - С. 55-58.
23. Попов М.Е. Социокультурная идентичность в глобализирующемся российском социуме: основные векторы развития // Проблемы адаптации к процессам глобализации: страновый, общенациональный и локальный уровни: сборник статей и докладов межрегиональной научно-практической конференции. - Невинномысск: Изд-во НГГТИ, 2006. - С. 232-243.
24. Попов М.Е. Советская идентичность в национальном и этническом измерениях // Философское осмысление социально-экономических проблем: междунар: сборник научных материалов. - Вып. 10. - Волгоград: Изд-во ВолгГТУ, 2006. - С. 435-441.
25. Попов М.Е. Будущее российской идентичности - национализм, ксенофобия или путь к снижению этнической конфликтности? // Бюллетень отдела социально-политических проблем Кавказа Южного научного центра РАН. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. - С. 140-142.
26. Попов М.Е. Российская цивилизация в поисках идентичности: новый идентификационный проект и российская полиэтничная специфика // Проблема субъектов российского развития: материалы Международного форума Проекты будущего: междисциплинарный подход. - М.: Когито-Центр, 2006. - С. 225-231.
27. Попов М.Е. Метаморфозы надэтнической идентичности: советскость, этничность и российская гражданская нация // Национальная идентичность России и демографический кризис: материалы Всероссийской научной конференции. - М.: Научный институт, 2007. - С. 607-617.
28. Попов М.Е. Российский идентификационный проект: гражданская идентичность как путь к снижению этнической конфликтности // Конфликтология. - 2006. - № 4. - С. 170-181.
29. Попов М.Е. Гражданский идентификационный проект в современной России // Гражданская идентичность и патриотическое воспитание в полиэтническом регионе: материалы 52-й ежегодной научно-методической конференции. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2007. - С. 160-164.
30. Попов М.Е. В поисках позитивной идентичности: проблемы надэтнической идентификации и российская полиэтничность // Вектор идентичности на постсоветском пространстве: материалы Международного круглого стола. - Ростов-на-Дону: ЮНЦ РАН, 2007. - С. 183-202.
31. Попов М.Е. Российская идентичность в современном политическом процессе: консолидация и конфликт // Политический процесс в условиях подготовки к избирательным кампаниям 2007-2008 гг. в Российской Федерации: сборник научных материалов. - Казань: Изд-во Слово, 2007. - С. 130-136.
32. Попов М.Е. Надэтническая идентичность: опыт формирования гражданского общества и российская полиэтничная специфика // Публичное пространство, гражданское общество и власть: опыт развития и взаимодействия: сборник научных материалов. - М.: Изд-во РОССПЭН, 2008. - С. 82-93.
33. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и российский идентификационный проект // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Региональные конфликты: моделирование, мониторинг, менеджмент: сборник научных статей. - Вып. 22. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2007. - С. 98-108.
34. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в контексте региональной и национальной безопасности России // Взаимодействие народов и культур на Юге России: история и современность: сборник научных статей. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2008. - С. 60-66.
35. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Трансформация российской идентичности в контексте национальной и региональной безопасности // Национальная идентичность России и демографический кризис: материалы II Всероссийской конференции. - М.: Научный эксперт, 2008. - С. 358-366.
36. Попов М.Е. Российская идентичность в сфере безопасности: к деэскалации парадигмальных конфликтов // Этнические проблемы современности. - 2008. - Вып. 13. - С. 53-66.
37. Попов М.Е. Этнофедерализм и конфликты идентичностей на Северном Кавказе в контексте национальной и региональной безопасности России // Современный федерализм: российские проблемы в сравнительной перспективе: труды Всероссийской научно-практической конференции. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. - С. 169-171.
38. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в сфере социальной стабильности и региональной безопасности на Северном Кавказе // Проблемы консолидации народов Северного Кавказа: материалы Всероссийской научно-практической конференции Современные этнополитические и этноконфессиональные процессы на Северном Кавказе: проблемы и пути решения. - Пятигорск: Изд-во РИА-КМВ, 2008. - С. 121-130.
39. Попов М.Е. Макросоциальная идентичность в системе национальной безопасности России // Национальная идентичность России и демографический кризис: материалы Третьей Всероссийской научной конференции. - Москва: Научный эксперт, 2009. - С. 1564-1579.
40. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в контексте региональной и национальной безопасности на Северном Кавказе // Южный федеральный округ: динамика межэтнических отношений в меняющемся этнополитическом пространстве: материалы научно-практической конференции. - Ростов-на-Дону. - Пятигорск: Изд-во СКАГС, 2009. - С. 259 - 268.
41. Попов М.Е. Посттрадиционный мир, конфликты идентичностей и безопасность России // Национальные элиты и проблемы социально-политической и этнополитической стабильности: материалы Всероссийской научной конференции. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2009. - С. 257-259.
42. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и социальная память // Диалог мировоззрений: Коллективная социально-историческая память и вызовы современности: программные и рабочие материалы Х Международного симпозиума. - Нижний Новгород: Изд-во ВВАГС, 2009. - С. 105-107.
43. Попов М.Е. Региональные конфликты и проблема безопасности на Северном Кавказе // Формирование компетенций специалиста, работающего в инновационном режиме в полиэтничном регионе: материалы 54-й научно-практической конференции Университетская наука - региону. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2009. - С. 126-145.
44. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и цивилизационные столкновения в сфере безопасности Юга России // Этнические проблемы современности. - 2009. - Вып. 14. - С. 149-156.
45. Попов М.Е. Посттрадиционность vs традиционализм: конфликты идентичностей и гражданская безопасность // Этнические проблемы современности. - 2009. - Вып. 14. - С. 237-250.
46. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в сфере национальной безопасности и геополитики Юга России // Геополитика и безопасность. - 2009. - № 2-3 (6-7).Ц С. 62-67.
47. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и общественная безопасность // Конфликтология. - 2009. - №4. - С. 15-27.
48. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и безопасность российской цивилизации // Российское общество в современных цивилизационных процессах: сборник научных трудов. - СПб.: Интерсоцис, 2010. - C. 125-133.
49. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и региональная безопасность // Регулирование социально-этнических процессов в условиях региональных рисков экстремизма: сборник научных трудов. - Ростов-на-Дону: Изд-во СКАГС, 2010. - С. 268-277.
50. Попов М.Е. Геополитические аспекты региональной безопасности и конфликты идентичностей // Формирование компетенций специалиста, работающего в инновационном режиме в полиэтничном регионе: материалы 55-й научно-практической конференции Университетская наука - региону. - Ставрополь, Изд-во СГУ, 2010. - С. 138-143.
51. Попов М.Е. Конфлкти дентичностей та посттрадицйн трансформац сучасност // Полтичний менеджмент. - 2010. - № 6 (45). - С. 25-34.
52. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и этнокультурная интеграция в посттрадиционном мире // Методологические проблемы этнофилософии: материалы научно-практической конференции. - Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2010. - С. 119-121.
53. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и российская модернизация // Проблемы модернизации российской государственности: стратегии, институты, акторы: сборник научных трудов. - Саратов: Изд-во ГОУ ВПО СГАП, 2010. - С. 266-270.
54. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и развитие гражданского общества на Северном Кавказе // Системный кризис на Северном Кавказе и государственная стратегия развития макрорегиона: материалы Всероссийской научной конференции. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2011. - С. 257-260.
Тезисы
55. Попов М.Е. Сущность постсовременных культурных идентичностей в полиэтничных обществах // Первый Российский культурологический конгресс: тезисы докладов. - СПб: Эйдос, 2006. - С. 272-273.
56. Попов М.Е. Конфликтующие идентичности в полиэтническом мире: идеология, этничность, гражданская идентичность // VII Конгресс этнографов и антропологов России: доклады и выступления. - Саранск: Изд-во Института этнологии и антропологии РАН, 2007. - С. 134-138.
57. Попов М.Е. Трансформации и конфликты идентичностей в посттрадиционном мире // Вторые Ковалевские чтения: материалы научно-практической конференции. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. - С. 163-168.
58. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и безопасность макрорегиона // Безопасность Ставрополья: диалог власти и общества: сборник докладов и сообщений III научно-практической конференции. - Ставрополь: Аргус, 2007. - С. 184-187.
59. Попов М.Е. Трансформация и конфликты идентичностей в современной России // Россия - Азия: механизмы сохранения и модернизации этничности: материалы Международной научно-практической конференции. - Вып. 3. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. - С. 182-183.
60. Попов М.Е. Диалог и конфликты культурных идентичностей в посттрадиционном мире // Культурное многообразие: от прошлого к будущему: тезисы докладов и сообщений Второго Российского культурологического конгресса с международным участием. - СПб.: Эйдос, Астерион, 2008. - С. 302.
61. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и локальные сообщества в системе региональной и национальной безопасности России // Третьи Ковалевские чтения: материалы научно-практической конференции. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. - С. 232-233.
62. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и безопасность России в глобальном мире // Глобалистика - 2009: пути выхода их глобального кризиса и модели нового мироустройства: материалы Международного научного конгресса. - М.: МАКС Пресс, 2009. - С. 322-325.
63. Попов М.Е. Конфликты этнополитических идентичностей и региональная безопасность России // Изменение в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы: тезисы докладов V Всероссийского конгресса политологов. - М.: Изд-во РАПН, 2009. - С. 336-337.
64. Попов М.Е. Безопасность посттрадиционного мира и конфликты идентичностей // VIII Конгресс этнографов и антропологов России: тезисы докладов. - Оренбург: Изд-во ОГАУ, 2009. - С. 287-288.
65. Попов М.Е. Конфликты идентичностей и культурный диалог в современной России: региональная специфика // Диалог культур в условиях глобализации: материалы XI Международных Лихачевских научных чтений. - Т. 1. - СПб.: Изд-во СПбГУП, 2011. - С. 382.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по философии