Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
На правах рукописи
Рамазанова
Ульяна Курбановна
КОНЦЕПТЫ ЭМОЦИИ И ИНТЕЛЛЕКТ
В ЛАКСКОЙ И РУССКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ
10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и
сопоставительное языкознание
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Научный руководитель Ц
доктор филологических наук,
профессор Дибиров И. А.
Махачкала - 2012
Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования
Дагестанский государственный педагогический университет
Научный руководитель Ц
доктор филологических наук профессор ДГПУ
Дибиров Ибрагим Ашрапудинович
Официальные оппоненты:
доктор филологических наук профессор ДГПУ
Халидова Рашидат Шахрудиновна;
кандидат филологических наук доцент ДГУ
екова Патимат Абдулаевна.
Ведущая организация -
Учреждение Российской академии наук
Институт языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы ДН - РАН.
Защита состоится 27-го апреля 2012 г., в 16 ч., на заседании диссертационного совета Д 212.051.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук в ФБГОУ ВПО Дагестанский государственный педагогический университет по адресу: 367003, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, ауд. № 97.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО Дагестанский государственный педагогический университет.
Автореферат разослан и размёщен на сайте Министерства образования и науки РФ (www.vak.ed.gov.ru) и на сайте ФГБОУ ВПО Дагестанский государственный педагогический университет (www.dgpu.ru) 24-го марта 2012 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат филологических наук М. О. Таирова
Общая характеристика работы
Объектом исследования диссертации являются структурно-семантические и мотивационные характеристики анализируемых концептуальных полей в лакской и русской языковых картинах мира и лингвистические особенности их выражения.
Предмет исследования - концептуальные поля человек и его интеллект, человек и его эмоции вербализованные посредством фразеологических единиц в лакском и русском языках.
Актуальность темы исследования обусловлена особой ролью фразеологии в концептуальной системе языка. Поскольку именно фразеологические единицы в наибольшей степени отражают национальную картину мира, универсальные и специфические черты языка, их исследование позволит целостно охарактеризовать важные фрагменты лакской и русской языковых картин мира, связанных с представлениями об интеллектуальных способностях человека и его эмоциональных состояниях. Актуальность избранной темы определяется также всевозрастающим вниманием исследователей к понятиям человек, линтеллект человека, лэмоции человека в русле современного когнитивного направления.
Степень изученности проблемы. Фразеология интеллектуальной сферы еще не была предметом сопоставительного исследования на материале дагестанских языков. В лакском языкознании имеются монографические исследования, посвященные проблемам исследования компаративной фразеологии [Гаджиева 2001] и фразеологическим и паремиологическим единицам с компонентом-зоонимом [Мусаева 2007]. Структурно-семантической организации фразеологических единиц лакского языка посвящено диссертационное исследование М. Р. Рамазановой [2000]. На материале других дагестанских языков выполнен ряд специальных исследований, раскрывающих структуру, семантику и лингвокультурологические особенности фразеологических единиц в этих языках [Гюльмагомедов 1978, 1990; Магомедханов 1971; Сулейманов 1986; Хангереев 1993; Исаев 1996; Гасанова 2000; Дибирова 2006; Магомедова 2006; Идрисова 2006; Самедов 2008; Мусаева 2008; Алхасова 2010].
Целью работы является описание концептов человек и его интеллект, человек и его эмоции на материале фразеологизмов лакского и русского языков в двух аспектах. Первый аспект представляет собой семантический и концептуальный анализ изучаемых полей, второй заключается в анализе механизмов выражения фразеологизмов поля лингвистическими средствами.
Достижение поставленной цели обусловило постановку следующих исследовательских задач: 1) систематизировать исследуемые единицы во фразеологических фондах лакского и русского языков; 2) выявить ядерные и периферийные семантические зоны анализируемых фразем сопоставляемых языков; 3) описать семантику концептуальных полей человек и его интеллект, человек и его эмоции во фразеологии лакского и русского языков; 4) выделить основные лингвистические средства, участвующие в образовании исследуемых фразеологизмов; 5) провести сопоставительный анализ исследуемого материала в плане определения универсальных (общечеловеческих) и культурно-национальных особенностей фразеологизмов лакского и русского языков.
Методы исследования. Для реализации поставленных в работе задач в диссертации, наряду с описательным и сопоставительным методами, применены метод когнитивно-дискурсивного анализа фразеологической семантики (Н. Ф. Алефиренко), который включает в себя компонентный анализ и компонентный синтез, методика структурно-семантического моделирования (В. М. Мокиенко) и метод контекстуального анализа (Н. Н. Амосова), используемый при исследовании семантики фразеологических единиц в условиях того или иного языкового контекста. В работе использована также методика современных лингвокультурологических исследований.
Теоретической базой исследования послужили идеи, разрабатываемые в трудах отечественных и зарубежных ученых в области теории и философии языка (Ш. Балли, В. фон Гумбольдт, А.А. Потебня и др.), теории фразеологии, фразеологической семантики и сопоставительной фразеологии (Н.Н. Амосова, В.Л. Архангельский, А.М. Бабкин, А.Г. Гюльмагомедов, В.П. Жуков, М.М. Копыленко, А.В. Кунин, М.М. Магомедханов, А.М. Мелерович, В.М. Мокиенко, А.И. Молотков, А.Д. Райхштейн, Ю.П. Солодуб, В.Н. Телия, И.И. Чернышева, Н.М. Шанский и др.), когнитивной лингвистики (Н.Ф. Алефиренко, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, З.Д. Попова, И.А. Стернин и др.), лингвокультурологии (З.Х. Бижева, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, В.А. Маслова, Ю.С. Степанов и др.), теории метафоры (В.Г. Гак, Дж. Лакофф, А.П. Чудинов и др.).
Материал исследования. Фразеологизмы, представляющие концепты человек и его интеллект, человек и его эмоции, отбирались методом сплошной выборки из различных лексикографических источников. Использование лексикографического материала было продиктовано тем, что в словарях зафиксированы наиболее употребительные фразеологические единицы лакского и русского языков, сформировавшиеся в процессе взаимодействия разных форм языка и их речевой реализации в процессе эмоционально-интеллектуального освоения мира носителями исследуемых языков, что позволяет получить объективные данные в сопоставительном плане.
Научная новизна исследования заключается в том, что фразеологизмы интеллектуальной и эмоциональной семантики рассматриваются в двух направлениях - как часть концептуального поля и как собственно языковые единицы, в основе образования которых лежат универсальные способы номинации и различные лингвистические процессы. В работе исследуется роль того или иного лингвистического средства при формировании фразеологических образов в лакском и русском языках, доля участия этого языкового средства по сравнению с другими образными средствами. Новым является также системный подход к описанию лингвистических образных средств, участвующих в создании фразеологизмов, и их сопоставительный анализ.
Теоретическую значимость работы можно объективно увязать с интерпретацией смыслового содержания концептуальных полей человек и его интеллект, человек и его эмоции, выраженных фразеологическими средствами языка. Определение универсальных и национально-специфических характеристик рассматриваемых полей во фразеологии лакского и русского языков, анализ внутренней структуры фразеологических единиц в соответствии со способом номинации нуждаются в дальнейшем теоретическом осмыслении. Материал и результаты диссертационного исследования могут быть использованы и при сопоставительном исследовании фразеологии других дагестанских языков.
Практическая ценность работы заключается в том, что ее теоретические положения найдут применение в вузовских курсах лакского языка, в курсе фразеологии, в спецкурсах по изучению семантики языковых единиц, лингвокультурологии и когнитивной лингвистики. Представленный в диссертации материал может быть использован при составлении двуязычных и многоязычных фразеологических словарей, в переводческой практике, так как выявление основных элементов семантической структуры фразеологических единиц в соотношении с формой их выражения облегчает нахождение точных семантических эквивалентов в языке перевода.
На защиту выносятся следующие основные положения:
1. Фразеологические единицы, объективирующие концептуальные поля человек и его интеллект, человек и его эмоции, имеют сложную семантическую структуру, они характеризуют мыслительную деятельность, эмоционально-интеллектуальные свойства и состояния человека, его нравственные качества. Характеризуемые ФЕ являются важнейшими составляющими образа человека: они репрезентируют мировоззренческие понятия и языковые образы в виде культурных знаков, характерные для языкового сознания представителей дагестанской (лакской) и русской культуры.
2. Структуры исследуемых концептуальных полей являются как универсальными, так и оригинальными (национально-культурными) в лакской и русской фразеологии. Национальное своеобразие проявляется, во-первых, в иерархии семантических признаков, которые представляются наиболее важными для разных сообществ, во-вторых, в этнической окраске, метафорических способах выражения фразеологизмов исследуемых полей. Наибольшие различия проявляются в семантико-когнитивном содержании концептов.
3. В основе образования фразеологизмов исследуемых концептуальных пространств лакского и русского языков в большинстве случаев лежат механизмы метафорического и метонимического переосмысления. Часть фразеологизмов формируется благодаря комбинации нескольких языковых приемов (метафоры и метонимии, метафоры и гиперболы и т.д.).
4. Особенности структуры каждого отдельного языка могут влиять на выбор выразительных средств разных уровней языка. Наиболее характерным способом усиления экспрессивности фразеологизмов в русском языке является аллитерация. В лакском языке факторами устойчивости фразеологизмов являются сравнения.
5. Исследование роли фразеологических единиц в репрезентации концептосферы линтеллект человека позволило выявить специфику фразеологического значения в его отношениях с основными когнитивными категориями сопоставляемых языков. Во-первых, в отношении с концептосферой лакского языка фразеологическое значение репрезентирует базовые концепты лакской лингвокультуры, связанные с этнокультурными константами лакского менталитета. Во-вторых, в отношении с языковой картиной мира фразеологическое значение является генератором и интегрированным носителем универсальной и идиоэтнической информации. В-третьих, фразеологическая семантика сохраняет образ мира, сформированный в исторической памяти лакского народа как ценностно-смысловой инвариант фразеологической модели человек в мире и мир человека.
6. С точки зрения древнейших представлений носителей лакского языка об эмоциональных и интеллектуальных составляющих человека особого интереса заслуживают национально-культурные фразеологические единицы с компонентом дак1 сердце, обозначающие интеллектуальные состояния человека, его чувственную память. Многие русские фразеологические единицы с компонентом сердце, являясь вторичными номинациями, содержат смысловой компонент лочень (значение интенсивности признака), тогда как аналогичные лакские фразеологизмы являются нередко единственными обозначениями соответствующих эмоциональных и интеллектуальных состояний. Сердце и душа в русской языковой картине мира имеет материально-телесный облик, что позволяет использовать их как синонимы в соответствующих ФЕ, тогда как в лакском языке слово душа (рухI) соотносится с собственно религиозным кодом культуры: душа дана Свыше как источник жизни, жизненных сил, следовательно, условия употребления данного слова в лакском языке другие.
7. Во всех семантических группах выделяются национально-специфические ментально окрашенные фразеологические образы. Распределение фразеологических единиц по фразео-семантическим группам позволяет заключить, что подавляющее большинство анализируемых фразеологизмов в лакском языке семантически ориентированы на человека и репрезентируют национально-культурный, обусловленный жизнью человека в определенной культурной среде оттенок.
8. Специфика репрезентации эмоций в языке определяется метафорическими дескрипциями эмоций, изучение которых обнаруживает скрытые связи между различными феноменами окружающей действительности. Плотность эмотивно-оценочной фразеологии отражает исторически сформировавшиеся особенности носителей лакского и русского языков, связанные с особенностями выражения состояний страха и восторга, ужаса и радости и оценки этих состояний.
9. Высокий уровень использования зооморфной метафоры в художественном дискурсе объясняется ее традиционно непреходящей практической ценностью для жизни человека. Со структурной точки зрения наиболее продуктивным является именной тип антропоморфной метафоры.
10. В обоих языках при обозначении эмоциональных и интеллектуальных состояний человека используется символика, связанная с различными кодами культуры и имеющая как универсальный (общечеловеческий), так и национально-культурный характер.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения и результаты исследования обсуждались на ежегодных научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава Дагестанского государственного педагогического университета, на заседаниях кафедры общего языкознания ДГПУ. Основные результаты работы изложены в 6 публикациях.
Цель и задачи исследования определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, одной теоретической и двух практических глав, посвященных соответственно двум исследуемым концептам, заключения, списков использованной литературы и лексикографических источников с их сокращенными обозначениями.
Основное содержание работы
Во введении представлена общая проблематика диссертации, её актуальность, отмечены новизна, теоретическая и практическая значимость, определены цель и задачи, объект и предмет исследования, указаны теоретическая база, эмпирический материал и методы, используемые в работе, формулируются положения, выносимые на защиту, содержатся сведения об апробации диссертации.
Первая глава Теоретические и методологические основы исследования состоит из трех параграфов.
В первом параграфе Концепт как лингвистическая и лингвокультурологическая категория рассматривается трактовка понятия концепт разными учеными в современной лингвистике. Обобщая разные мнения ученых о концепте в современном языкознании, принято следующее определение этого понятия: концепт - многомерное ментальное образование, сформировавшееся или формирующееся в сознании языкового коллектива, отражающее осмысление этносом предметов, явлений реального или идеального мира, закрепленное в словесной форме.
Во втором параграфе Определение интеллекта, его свойства и подходы к изучению проанализировано множество определений интеллекта в разных областях гуманитарного знания. Лексика, отражающая свойства человеческой личности, формируется в значительной степени за счет вторичной образной номинации. В процессе вторичной номинации сознание носителя языка находит точное сравнение, удачную метафору, выбор которой укладывается в языковую традицию и логику носителя языка. В каждом языке встречаются как оригинальные, характерные лишь для данной культуры мотивы, лежащие в основе метафорической номинации для тех или иных человеческих качеств, так и универсальные идеи, присутствующие во многих, к примеру, европейских культурах. В диссертации на примере интеллект человека и эмоции рассмотрены логические основания появления и мотивы рождения метафорических номинаций.
В третьем параграфе Проблема исследования эмоций в современном языкознании: основные подходы и классификационные характеристики дано множество классификаций в зависимости от того, что автор понимает под эмоциями. Большинство исследователей подразделяют эмотивные состояния (отношения) на положительные и отрицательные или дают антонимические пары глаголов и имен со значением эмоций [Шахова 1980; Левина 1982]. Так, полагают, что лэмотивов с отрицательной оценочной семантикой в словарях разных языков больше, чем с положительной [Шаховский 1995: 7] в связи с психической предрасположенностью человека считать хорошее нормой [Чернейко 1996: 47]. Существуют также классификации, разграничивающие эмоции по форме переживания. Так, в составе эмотивной лексики выделяют единицы со значением настроения [Васильев 1981; Камалова 1994], аффекта [Другова 1985] и т.д. По словам Б.И. Додонова, лочевидно, универсальную классификацию эмоций создать вообще невозможно, и классификация, хорошо служащая для решения одного круга задач, неизбежно должна быть заменена другой при решении другого круга задач, принципиально отличных от первых [Додонов 1975: 2].
По наличию/отсутствию интеллектуальной оценки выделяются простые и сложные эмоции. На уровне фразеологических единиц в основном представлены сложные эмоции. Сложные по структуре эмоции возникают лишь при наличии определенного уровня интеллекта, что отличает их от простых эмоций, предполагающих не столько интеллектуальную оценку какого-то положения вещей как плохого или хорошего, сколько непосредственного ощущения, что оно таково.
По знаку переживания эмоции делятся на положительные и отрицательные. По направленности на говорящего или на окружающих - личные и неличные. По влиянию на деятельность человека активизируют или тормозят активные эмоции (радость, воодушевление) и пассивные эмоции (тоска, отчаяние). По степени интенсивности эмоции высокой степени интенсивности (счастье, несчастье) и низкой степени интенсивности (удовлетворение, досада).
Наибольшее распространение в современных лингвистических работах получил метафорический способ представления эмоций.
Во второй главе Фразеологические средства выражения концепта лэмоции в лакской и русской языковых картинах мира представлены средства репрезентации данного концепта в лакской и русской языковых культурах мира. Данная глава состоит из четырех параграфов.
2.1. Фразеологические единицы лакского и русского языков, выражающие концепт лэмоции человека (на материале фразеологических единиц с компонентом сердце, обозначающих страдания/переживания человека). В этом параграфе сделана попытка описания некоторых эмоциональных состояний человека, обозначенных фразеологическими единицами с компонентом дак1/сердце лакского и русского языков. В нем рассматриваются фразеологические единицы с компонентом дак1/сердце лакского и русского языков, обозначающие конкретные эмоции человека, а именно страдания, переживания человека.
Чаще всего фразеологические единицы с компонентом сердце в русском языке содержат смысловой компонент лочень (значение интенсивности признака). Так, фразеологическая единица сердце кровью обливается употребляется в значении невыносимо сильное ощущение душевной боли: так обычно говорят, когда человек испытывает чрезмерно острую жалость, сострадание, вызванное сочувствием к несчастью кого-либо [БФСРЯ 2006:630]. Многие аналогичные фразеологические единицы по обозначению интенсивности признака имеют такой же примерно характер.
Как в русском, так и в лакском языках компонент сердце в такого типа фразеологизмах соотносится с телесным кодом культуры, который указывает на всю совокупность представлений о сердце не только как о центре физической жизни человека, но и как о средоточии его истинных чувств и желаний [БФСРЯ 2006: 631]: ср. в лак. дак1 кьурч1и дуллан приносить огорчения, страдания (букв. сердце горьким/кислым сделать). Русский фразеологизм основан на антропной метафоре, при помощи которой кровь уподобляется слезам, а чувство жалости, сострадания к кому-либо - сердечному плачу.
В отличие от лакского языка, в русском в ряде характеризуемых единиц слово сердце может быть заменено лексемой душа в том же значении фразеологической единицы, для создания того же фразеологического образа. Это говорит о том, что в русской языковой картине мира, в сознании носителей русского языка и сердце, и душа воспринимаются как вместилища приятных и неприятных чувств, как некие материализованные объекты, обозначающие место локализации этих чувств: ср.- сердце (душа) болит кто-либо сильно волнуется, переживает, тревожится (фразеологизм обычно употребляется, когда человек беспокоится за близкого человека или за вверенное ему дело; компоненты душа и сердце соотносятся с религиозно-антропным кодом культуры. Эти компоненты, по древним представлениям человека, считаются эмоциональными центрами человека; компонент же болит соотносится с телесным кодом культуры.
Интересно то, что сердце в русской и лакской языковых картинах мира нередко представлено в качестве материализованного объекта, имеющего телесный облик, что позволяет в языке (в составе фразеологических единиц) употребить его в сочетании с глаголами со значением физического состояния и действия или даже воздействия (например, в лакском языке: дак1 кьурч1и дуллан приносить огорчения, страдания - букв. сердце горьким сделать, дак1 ядишин сердце вывернуть, выворотить душу, дак1нийн щун бан лобидеть, расстроить, огорчить - букв. лударить по сердцу, тронуть сердце): ср. в рус. сердце разрывается, сердце рвется на части, сердце (душа) перевертывается, сердце (душа) надрывается и др.
2.2. Добрый и злой человек в зеркале лакских и русских фразеологических единиц.
В лакском и русском языках во фразеологических единицах, обозначающих доброго человека, используются названия частей человеческого тела. Такие фразеологизмы, естественно, соотносятся с телесным кодом культуры, в основе фразеологических образов, создаваемых ими, лежит антропоморфная метафора.
Одним из основных центров эмоциональных состояний человека является сердце. По этой причине данная лексема как в лакском, так и в русском языках используется для обозначения доброго человека: в лак. дак1 ххуйсса добрый, сердечный (букв. с хорошим сердцем, [у которого] хорошее сердце), авадансса дак1 щедрое, доброе сердце (о добром человеке, букв. богатое сердце) и др.
Фразеологические единицы с компонентом сердце, обозначающие сердечного, доброго, искреннего человека и его соответствующие эмоции, характерны и для русского языка: ср. от всего сердца лискренне, сердечно, горячо, всем сердцем безгранично, беспредельно, искренне, горячо и др.
В отличие от лакского языка, в русском широко используется и слово душа, которая в русской языковой картине мира представлена как материальный объект, который может подвергаться физическим воздействиям, перемещению, обладать различными качествами и находиться в различных состояниях и т.д.: добрая душа, от всей души, всей душой, с открытой душой и т.д.
Сердце доброго человека в лакском языке характеризуется адъективами (прилагательными) различной семантики: ххуйсса хорошее, т1айласса правдивое, правильное, т1ирт1усса лоткрытое, марц1сса чистое, аьчухсса просторное, свободное, авадансса богатое. Аналогичные по семантике прилагательные употребляются и в русском языке (от чистого сердца, открытое сердце, широкое сердце).
Материал исследования показывает, что в русском языке в составе фразеологических единиц, обозначающих доброго человека и его качества, свойства, слова-концепты сердце и душа могут быть употреблены как синонимы. В лакском языке этого нет: дело в том, что в лакской языковой картине мира душа (рух1) представляется как жизненные силы, одушевленность (душа здесь, в отличие от сердца, не имеет материальной субстанции): рух1 дусса живой, одушевленный (букв. душу имеющий), рух1 дакъасса зад неживой, неодушевленный предмет (букв. душу не имеющая вещь), рух1 зумусса живой, рух1 дик1ан почувствовать в себе силу, быть бодрым (букв. душу иметь) и т.д.
В обоих сопоставляемых языках актуализируется образ открытого, чистого сердца (в русском - и души) как номинация доброго, искреннего человека, сердца, в котором нет ничего плохого, нет грязи. Такой образ в лакском и русском языках выражается различными языковыми единицами: прилагательными (адъективами): дак1 т1ирт1усса ло человеке с открытой душой (лак.), аьчухсса дак1 дусса (инсан) человек с открытой душой (лак.), дак1 дач1ра дан лизлить душу, раскрыть душу (букв. лопорожнить сердце, ср. рус. излить душу), от чистого сердца (рус.); глаголами: открывать сердце, открывать душу, раскрывать душу, распахивать душу, выкладывать душу (рус.), определительными наречиями: душа нараспашку и т.д.
ексема дак1 сердце в лакском языке употребляется и в составе фразеологических единиц, обозначающих злого, черствого человека: дак1 дакъасса бессердечный (букв. не имеющий сердца), дак1 къалпсса чёрствый сердцем (букв. сердце [у которого] фальшивое), дак1 чалухъсса чопорный (букв. сердце [у которого] черствое/равнодушное) и др.
Для русского языка в таких случаях характерно употребление слова душа (единично используются и слова жилы и кишки): выматывать душу, тянуть душу, тянуть за душу, вымотать (вытянуть) (все) кишки, тянуть (выматывать) (все) жилы в значениях мучить, изводить кого-либо чем-либо неприятным и мучить, изнурять, доводить до изнеможения - физического или душевного (тянуть <выматывать> <все> жилы).
В обоих языках фразеологическими единицами актуализируется образ человека со злым языком (кто-либо злословит, сплетничает), соответственно в таких фразеологических единицах используется соматизм лязык (маз): в лак. маз оьсса злой на язык (букв. лязык [у которого] грязный), чала маз злоязычный человек, шатлул маз о человеке с острым, злым языком (букв. змеиный язык); в рус. злой язык//злые языки в значении сплетники, клеветники, любители пересудов.
В лакском языке употребляется и специфический фразеологический образ с компонентом маз лязык, характеризующий честного, порядочного человека, носителя добра: дак1гу мазгу т1айласса ли душа, и язык (у которого) чистые лоб искреннем, чистом человеке (букв. ли сердце, и язык [у которого] правильные, ср. в рус. ли душой, и сердцем чистый).
В Библейской энциклопедии отмечается, что в древнейших представлениях собака выступает как символическое соответствие волку, являясь воплощением образа зверя, наделяется различными демоническими функциями... В библии собака причисляется к нечистым животным, слово пес иносказательно употребляется и для обозначения нечистых людей [Библейская энциклопедия 2001:642]. В исламской (мусульманской) религии собака также причисляется к нечистым животным, с чем, видимо, связано преимущественное переносное использование лексемы собака и фразеологических единиц с данным компонентом для отрицательной характеристики человека, для выражения негативного отношения к злому, физически грязному, сильно выпившему человеку.
Одна из характеристик, приписываемых человеком змее, - источник зла. В лакском языке, как и в других дагестанских языках, змея в основном ассоциируется с коварной, злой женщиной, поэтому фразеологический образ с данным компонентом, да и переносное употребление лексемы змея, носят гендерный характер, по отношению к лицам мужского пола указанная зооморфная метафора практически не применяется. Выше отмечалось, что змея, согласно древнейшим представлениям, сочетает в себе мужскую и женскую символику. При этом образ змеи как в русском, так и в дагестанских языках все же символизирует злую и коварную женщину.
Из фразеологических образов, соотносящихся с зооморфным кодом культуры, представляет интерес выражение волк в овечьей шкуре ло злом, скверном человеке, притворяющемся кротким и безобидным, опасным лицемером, скрывая свои истинные цели, собственную жестокость под маской мягкости и доброты [БФСРЯ 2006:133]. В лакской же языковой картине мира волк символизирует отважного человека (характеризуется положительно): ср. барц1 кунасса инсан отважный человек (букв. волку подобный человек). Такие образы встречаются и в других дагестанских языках: ср. в ав. бац1ил г1амал бугев храбрый, отважный, проворный (человек) (букв. волка повадки имеющий), в арч. йам бартту лотчаянный (букв. волку подобный), в дарг. бец1ла дурх1я сын бесстрашного отца (букв. волчье дитя).
В русской же языковой картине мира волк выступает как символ жестокости, насилия: волком смотреть смотреть угрюмо, враждебно, волчий закон беззаконие, поддержанное грубым насилием [Ожегов 1983:84].
2.3. Особенности обозначения страха в русских и лакских фразеологических единицах.
Имеет место более прозрачный в плане обозначения в русской языковой картине мира покидания сердцем привычного места фразеологический образ душа (сердце) не на месте кто-либо испытывает сильное волнение и страх, беспокоясь о близких или от предчувствия возможных неприятностей [БФСРЯ 2006:199]. Данный образ свидетельствует о том, что в русском языковом сознании душа, и сердце как места локализации эмоциональных состояний человека представляются как материализованные объекты, которые могут перемещаться или подвергаться различным физическим изменениям (ср. фразеологические единицы сердце разрывается, сердце/душа перевертывается, сердце сжимается [становится меньше в размерах, т.е. подвергается физической деформации] как номинации чувства страдания, жалости, страха, тревоги).
Фразеологические единицы сердце падает/упало и сердце оборвалось/обрывается, обозначающие также чувство испуга, страха, отчаяния, построены на той же образной основе лухода сердца со своего привычного места. Исследователи считают, что в основе этого образа лежит мифологическое представление о возможности сердца (души) перемещаться в теле. Отсутствие сердца в положенном (привычном) месте (в груди) и его перемещение на периферию человеческого тела, по мнению С.В. Кабаковой, означает нарушение нормального положения вещей, угрожающее жизни человека [БФСРЯ 2006:632].
Компонент сердце принимает участие и в формировании фразеологического образа страха, испуга и в лакском языке. Однако, в отличие от русского языка, здесь, как и в других дагестанских языках, слово-концепт душа используется в редких случаях и не всегда замещает лексему сердце. Обычно в лакском языке слово сердце при обозначении страха сочетается с глагольными лексемами. Причиной такой синтагматики слова сердце является то, что соответствующие фразеологические единицы обозначают реакции людей на ситуации, связанные с опасностью.
Как в русском, так и в лакском языках в составе фразеологических единиц, обозначающих страх, сильный испуг, могут быть использованы названия и других частей человеческого тела. При этом образы сильного страха связаны в лакском языке с изменением цвета лица (внешние проявления чувства страха) или определенные состояния застывания человека, потери способности говорить от чрезмерного волнения (обозначается физиологическая реакция человека на опасность, вызванную создавшейся ситуацией): к1яла муч1айн дурккусса сипат лицо, превратившееся в бязь (= побледневшее от страха), маз хъамабитан забыть язык, лишиться дара речи (от испуга, волнения, сильного расстройства и т.д.), маз бавх1уну лич1ан лишиться дара речи, остаться, не смея ничего говорить.
Фразеологические образы, связанные с кровью и душой, в русском языке (ср. кровь стынет в жилах, душа замирает) близки к образу смерти, прекращения действия жизненных сил человека. В лакском языке образ крови представлен в несколько иных фразеологических образах, хотя в более широком семантическом пространстве эти образы могут быть включены в концепт страха, так как в данных образах (см. далее примеры) содержится, как нам представляется, элемент каузации страха: оь зия бан портить кровь, оь щаращи бан возмутить (букв. кровь вскипятить): ср. Танал ттул оь щаращи бунни Он разозлил меня - букв. Он мою кровь вскипятил [Хайдаков 1962:325].
В русской языковой картине мира при обозначении чувства страха используется образ огня (обычно это компаративные фразеологические единицы): как огня (бояться) лочень сильно, панически бояться, пуще огня (бояться). В некоторых дагестанских языках образ огня используется, напротив, для выражения чувства смелости, отсутствия страха лица мужского пола [=даже огня не боится]: ср. в лак. ц1аравун увтун пякь къаучинсса такой, который и в огне не взорвется; в арч. ц1ерехъак1 т1анк1 бохъи кто-либо бесстрашен, смел (букв. в огонь прыгнет),в ав. ц1адаве к1анц1ила ничего не боится, не имеет чувства страха (букв. в огонь прыгнет) и др.
2.4. Особенности обозначения радости и печали фразеологическими единицами лакского и русского языков. Анализ материала лакского и русского языков показывает, что концептуализация понятия грусть происходит в рамках типичных для каждого языка кодов культуры. Так, в лакском языке в концептуализации грусти, печали принимает участие в первую очередь соматический код культуры, связанный с лексемой дак1 сердце (это вполне понятно, так как грусть переживается человеком прежде всего в силу психологических причин): дак1 къумасса печальный (букв. сердце [у которого] узкое, тесное): ср. къума дан печалить кого-либо (дан делать)и т.п.
Соматизм сердце (или душа) при актуализации концепта печаль, грусть используется и в современном русском языке: камень на сердце (на душе) лежит тяжелое, гнетущее чувство, тоска, камнем на душе лежит лугнетает, не дает покоя, не проходит грустное состояние с камнем на душе в очень тяжелом, угнетенном состоянии и др.
Несмотря на частое параллельное употребление слов сердце и душа во фразеологических единицах, исследователи здесь отмечают не только общие признаки, но и различия. И сердце, и душа в русской языковой картине мира представляются как органы чувств (ср. душа радуется, сердце радуется). И душа, и сердце могут быть обозначены и как органы предчувствий (ср. в лак. рух1ирал бувч1ин предчувствовать [букв. душе понять], в рус. душой чувствовать, сердцем чувствовать), чего нет в лакской языковой картине мира.
И в лакской, и в русской языковых картинах мира рух1 (и душа) символизируют связь с высшим духовным началом, с потусторонним миром, с Всевышним: Он [Всевышний] забирает не сердце, а душу, без которой нет одушевленной жизни: ср. выражения в лакском языке: рух1 дусса лодушевленный, живой (букв. душу имеющий), рух1 дусса зад нечто одушевленное (букв. душу имеющая вещь), рух1 зумусса живой, рух1 дулун лумереть (букв. душу отдать).
Как и в русском языке, в лакском сильная грусть, печаль ассоциируются с образом слез (результат глубокой печали, вызывающей душевные переживания, страдания): мукьал бяххан бан яру сильно плакать от глубокой печали, макь рут1лан проливать слезы, мукьавун ахьлаган сильно плакать (букв. погрузиться в слезы) и др.
В лакской языковой картине мира меньшее разнообразие имеют фразеологические образы, связанные с концептуализацией радости. В основном радость (состояние радости, счастья) актуализируется через обозначение определенных действий человека, вызванных радостным, веселым состоянием. Такие фразеологические образы в лакском языке могут быть как компаративными, так и некомпаративными: гюнгют1и куна хъян смеяться как колокольчик (=быть радостным, веселым), гьайт-гьуйтлил инсан весельчак, балагур (гьайт-гьуйт - возглас радости, восторга + инсан человек).
Сердце и душа, естественно, выступают носителями эмоциональных (радостных) состояний человека как в лакском, так и в русском языках: сердце радуется, с легким сердцем (душой), широкая душа (легкость, широта в русской языковой картине мира символизируют радость, общительность человека, его хорошее, доброе расположение к людям); ср. в лак. дак1 гьартасса общительный, радостный (букв. л[у которого] сердце широкое), дак1 ххари дан лобрадовать кого-либо (букв. сердце радостным сделать), ина дак1 ххарину лич1ивуй! да останешься ты с веселым сердцем!, дак1 дуван подбодрить кого-либо, сделать кого-либо веселее (букв. сердце сделать), авадансса дак1 щедрое, доброе, веселое сердце (о человеке) и др.
Третья глава Концепт линтеллект в лакской и русской фразеологических картинах мира состоит из двух параграфов.
В первом параграфе Особенности функционирования лексем дак1 (сердце) и бак1 (голова) во фразеологических единицах со значением интеллектуального состояния человека в лакском и русском языках подробно рассматриваются особенности функционирования лексических компонентов дак1 (сердце) и бак1 (голова) в составе фразеологических единиц, обозначающих интеллектуальные состояния человека, в лакском и русском языках.
Фразеологическим единицам лакского языка с компонентом дак1 со значением линтеллект человека в русском соответствуют ФЕ с компонентом голова (ср. с головой лумный, способный, голова варит хорошо соображает, имеет способность хорошо думать и т.д.).
В лакском языке представлен ряд фразеологических единиц с компонентом-соматизмом дак1 сердце, обозначающих интеллект человека, его способность мыслить, запоминать: дак1ний битан запомнить (букв. лоставить/остаться на сердце), дак1нийн багьан вспомниться, припомниться (букв. свалиться/упасть в сердце), дак1нийн бутан вспомнить, припомнить (букв. в сердце бросить) и др.
Во фразеологических единицах дагестанских языков с компонентом сердце, как отмечают исследователи, используются слова различных частей речи, в том числе имеет место употребление глаголов движения, перемещения, формирующих образы вхождения в сердце или, напротив, выхода из сердца [= из памяти]: дак1нийн багьан вспомниться (букв. в сердце упасть), дак1нийн бутан вспомнить (букв. в сердце бросить) и др.
В соответствующих по семантике структурах русского чаще употребляются компоненты голова, лум, память: ср. прийти в голову, уйти из памяти, вылететь из головы, прийти на ум ло появлении какой-либо мысли, желания что-нибудь сделать, выкинуть из головы заставить себя переставать удерживать в сознании что-либо, перестать думать, переживать (пересекаются эмоциональный и интеллектуальный концепты) и др.
ексема дак1 сердце в лакском языке представляет интерес еще и тем, что используется в переносном (можно сказать, фразеологически связанном) значении лединица счета людей: ср. ттул кулпатраву арулла дак1 дур в моей семье семь душ/семь человек [Рамазанова 2005:50].Из перевода видно, что в русском языке в этом значении используется слово душа, используемое в русской языковой культуре символически как обозначение центра локализации жизненных сил человека.
Еще одним интересным синтагматическим свойством лексемы дак1 сердце в лакском языке является то, что при обозначении интеллектуальных состояний человека данная лексема может сочетаться со словами, обозначающими соответственно его интеллектуальные качества, свойства: ср. дак1них лахьхьин выучить наизусть (букв. лот сердца выучить). В этом случае создается так называемая семантически конфликтная ситуация столкновения слов, представляющих разные концепты. Такие фразеологические единицы с национально-культурным компонентом представляют интерес как микрофрагменты наивной языковой картины мира.
Во втором параграфе Концепт линтеллект в зеркале лакских и русскихфразеологических единиц с другими компонентами рассматриваются фразеологические единицы лакского языка со значением интеллектуального состояния человека, в составе которых используются другие лексические компоненты (помимо лексемы дак1 сердце). Характеризуемые фразеологизмы рассматриваются в сопоставлении с соответствующим фразеологическим материалом русского языка по семантическим подгруппам: 1) со значением лумный, мудрый, способный; набраться ума; 2) со значением глупый, неумный, потерять ум, рассудок; 3) со значением быстро понимающий, знающий, смекалистый, соображающий; 4) со значением плохо понимает, не соображает, ничего не смыслит, с плохой памятью. Фразеологический материал лакского и русского языков свидетельствует о том, что языковая концептуализация интеллекта, ума человека происходит по-разному, хотя в сопоставляемых языках могут быть и достаточно близкие как по лексическому составу, так и особенностям осмысления, восприятия окружающего мира и самого человека фразеологические образы.
Зооморфный код культуры чаще может быть использован при концептуализации глупости, отсутствия умственных способностей, сообразительности. В русской языковой картине мира в концептуализации глупости особую роль играют компаративные структуры типа: глупый как баран, глупый как курица, как осел, как индюк, как щенок, как утка, как корова, как пингвин, глуп как сивый мерин, глуп как осетр, как индейский петух; глуп как бревно и др.
Прежде всего, в собственно лингвистических и лингвокультурологических исследованиях фразеологических единиц, выполненных в сопоставительном плане, интерес представляют фразеологические образы национально-специфического характера, которые демонстрируют особенности интеллектуального освоения человеком окружающего мира и самого человека (и других людей). В этом плане следует обратить внимание на ряд фразеологических единиц лакского и русского языков, в которых отражены особенности мировосприятия и осознания внутренней (интеллектуальной) сути самого человека. Так, национально-культурными являются в лакском языке следующие образы: аьнак1ун киш кунма (хъамабитан) позабыть как киш курица [забывает] (о забывчивом человеке): в данном образе, основанном на зооморфной метафоре, использовано междометное слово киш, редкое для фразеологических единиц, которое и служит основой для уподобления сильно забывчивого человека курице как символу глупости, отсутствия интеллектуальных свойств и памяти [так быстро все забывает, как курица забывает возглас киш], собственно фразеологической здесь является часть аьнак1ун киш кунма как курица [забывает] киш, подчеркивающая быстротечность плохой памяти.
Интересен в национально-культурном аспекте и другой фразеологический образ в лакском языке с компонентом аьнак1и курица аьнак1и леххайсса зунк1уллия зунк1уллуйнни ло человеке, не способном на серьезные поступки (букв. курица перелетает лишь с крыши на крышу, т.е. на более высокий или дальний полет курица не способна: так подчеркивается ограниченность умственных возможностей человека).
В русской языковой картине мира также используются фразеологические образы, основанные на уподоблении человека курице (птице): глупый как курица (непосредственно компаративная единица), куриные (цыплячьи, птичьи) мозги лограниченный, недалекий, слабый ум: исследователи считают, что в создании последнего фразеологического образа роль играет не только метафора уподобления интеллекта человека интеллекту курицы, но и литота - преуменьшение умственных способностей человека, основанное на сравнении величины, размера головного мозга человека и курицы; компоненты куриные, цыплячьи, птичьи выполняют здесь роль символа глупости, бестолковости, безрассудства (как и в приведенном выше лакском фразеологическом образе).
Другой фразеологический образ в русской фразеологии курам на смех также имеет национальную специфику. Д.Б. Гудков отмечает, что данный фразеологический образ восходит к ритуально-поведенческому, т.е. коренящемуся в коллективно-родовых обрядах, представлению об осмеянии как о способе унижения; эти обряды во многом повлияли и на карнавальную культуру, народная форма которой на Руси связана со скоморохами (ср. поднять на смех кого-л.) - [цитируется по БФСРЯ 2006:343].
В лакском языке в аналогичном фразеологическом образе используется компонент бак1 голова (ср. а1нак1ул бак1 куриная голова, легкомысленный человек/женщина (букв. курицы голова), который имеет одновременно метафорическую (уподобление курицы женщине с легким умом) и метонимическую (голова - ум) основу.
Еще один образ с зооморфным кодом культуры в лакском языке ши бувч1ай ч1елму о сообразительном человеке (букв. лпросо собирающая птичка) заслуживает внимания в лингвокультурологическом аспекте. В отличие от образа рассеянности, здесь актуализируется образ сообразительности (собирание зерен, а не их рассыпание).
Умственные способности в русском языке, в отличие от лакского, оцениваются национально-культурным фразеологическим образом умный как собака (умный как пес), где собака выступает как символ ума, тогда как в лакском языке слово ккаччи собака в основном символизирует злость, агрессивность.
Образ барана в обоих языках символизирует глупость, отсутствие интеллектуальных способностей, но фразеологические образы при этом могут иметь национально-культурную основу. В качестве примера можно взять русский фразеологизм <смотреть> как баран на новые ворота ничего не понимая, с недоумением, будучи не в состоянии разобраться в происходящем; ведет себя растерянно, глуповато. (ср. На задачу же я смотрел как баран на новые ворота и оставил ее в покое. Я даже не понимал, с какого бока к ней можно подойти - Э. Рязанов. Неподведенные итоги). В данном образе компонент баран соотносится с зооморфным кодом культуры, сочетание новые ворота - с вещным (ворота) и временным (новые) кодами культуры. В основе образа лежит эталонизация глупости (неумение разобраться в создавшейся неожиданно ситуации). В. Айрапетян считает, что сравнение глупого человека с объектами зооморфного мира основано на представлении об инаковости дурака, о его иной ипостаси [Айрапетян 2000].
Фразеологические образы с растительным кодом культуры (сравнения с деревом или его частями), актуализирующие глупость, отсутствие ума, имеют место и в русском языке. Эти образы в сравнении с лакскими также носят национально-специфический характер: глуп как дерево, дубина стоеросовая/дерево стоеросовое, глуп как пень и др. Такие растительные метафоры в русской языковой картине мира уподобляют человека дереву, что не свойственно лакскому языку.
В русском языке употребляются и другие растительные метафоры такого типа: дуб дубом, дерево деревом, бревно глупое, пенек с ушами, пенек горелый и др. В отдельных дагестанских языках дерево в основном используется как символ внешнего облика человека (высокий, стройный): в арч. хъват1и баналахатту высокий как дерево, в ав. гъвет1 г1адинав подобный дереву (стройный, высокий) и др.
В типологическом плане (в сопоставлении с русским языком) представляет интерес лакский фразеологический образ циняв шаппа бакъасса глупый, не все дома (букв. все дома не имеющий), в котором опять-таки подчеркивается смысл недостаточности. В русском языке аналогичный образ не все дома также выражает такую идею интеллектуальной недостаточности человека(=не все в порядке с головой).
И в лакском, и в русском языках в приведенных образах подчеркнуты нарушенность психики, способность правильно (осмысленно) воспринимать происходящее и нормально вести себя), эти образы в целом выступают в роли меры умственных нарушений, которые обычно проявляются в неадекватной реакции человека, в его странном поведении. В обоих языках в основе образов лежит вещная метафора, которая уподобляет голову (ум) человека дому, при помощи которого символизируется внутреннее интеллектуальное пространство человека (как и в других случаях фразеологических образов, указывающих на объем).
Из других русских национально-культурных фразеологических образов, отражающих интеллектуальные свойства человека (их наличие или отсутствие), можно привести следующие: семи/семь пядей во бу, ломать (поломать, изломать) себе голову, голова варит, с царем в голове (ср. без царя в голове), о двухголовах; как свои пять пальцев, как дважды два четыре; ни уха ни рыла, , дубовая голова, ни в зуб ногой/ зуб толкнуть, ни бельмеса и др.
Образ много и тяжело работающего человека с лексемой лошадь отображается и в русском языке при помощи фразеологической единицы ломовая лошадь (преимущественно о женщинах). В Словаре архаизмов слово ломовой толкуется как занимающийся перевозкой тяжестей [Словарь архаизмов 2001:167], следовательно, данный компонент соотносится с качественно-трудовым кодом культуры. В основе метафоры ломовая лошадь в русском языке, как считают отдельные исследователи, лежит не только уподобление лошади человека, не только занимающегося тяжелым физическим трудом, изнурительной работой, но и работой, деятельностью, требующей умственных затрат (Зыкова И.В.: цитируется по БФСРЯ 2006:367].
Таким образом, в русской языковой картине мира, в отличие от лакской, лошадь символизирует не только трудолюбие, выносливость, энергию, но и умственные (интеллектуальные) затраты. Характеризуемый фразеологический образ в русском языке имеет гендерный характер, так как связан со стереотипом женщины, активно занимающейся одним из видов деятельности [там же, с.368].
Образ ветра в голове представлен в обоих сопоставляемых языках. Разница лишь в том, что в компонентном составе лакского и русского образов используются разные предикатные слова-глаголы: в лак. бак1раву марч бусса в голове ветер имеющий (использована причастная форма глагола бик1ан лиметь), а в русском употребляются глагольные компоненты гуляет, бродит, ходит (глаголы со значением перемещения): в голове ветер гуляет, в голове ветер ходит: ср. Я хочу поступить в Высшую летнюю школу, хочу быть летчиком... - Это неплохо, да ветер еще у тебя в голове гуляет, боюсь не поступишь.
Фразеологический материал исследуемых языков свидетельствует о том, что языковая концептуализация интеллекта, ума человека происходит по-разному, хотя в сопоставляемых языках могут быть и достаточно близкие как по лексическому составу, так и особенностям осмысления, восприятия окружающего мира и самого человека фразеологические образы.
В заключении подведены итоги исследования и определены перспективы его развития. Диссертационная тематика может стать составляющей более широкого научного проекта Концепт человек в разносистемных языках, для выполнения которого можно будет использовать тексты разных жанров, паремиологические единицы, фразеологизмы-жесты, имеющие национально-культурную символику.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:
Статья, опубликованная в журнале, рекомендованном ВАК РФ:
1. Рамазанова У.К. Особенности обозначения страха в русских и лакских фразеологических единицах. // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Научный журнал: Общественные и гуманитарные науки.- Махачкала: АЛЕФ, 2011.- №2. - С. 141-146.
Статьи, опубликованные в других изданиях:
2. Раманова У.К. Репрезентация концепта страх в русской и лакской языковых картинах мира.//Проблемы лингвистики на современном этапе. Материалы первой международной научно-практической конференции, 11-12 апреля 2009г.- Махачкала: ООО Риасофт ЛТД, 2009. С.275-283.
3. Рамазанова У.К. К вопросу об особенностях функционирования лексем дакI (сердце) и бакI (голова) во фразеологических единицах со значением интеллектуального состояния человека в лакском и русском языках. // Вопросы русского и сопоставительного языкознания. - Махачкала: Радуга-1, 2010.- Выпуск 4. - С. 118-121.
4. Рамазанова У.К. Концепт лэмоции человека в лакской и русской языковых картинах мира. // Вопросы русского и сопоставительного языкознания.- Махачкала: Радуга-1, 2010.- Выпуск 4. - С.121-126.
5. Рамазанова У.К. Проблема исследования эмоций в современном языкознании: основные подходы и классификационные характеристики. // Проблемы семантики языков разных систем.- Махачкала: ИП - ДГУ,2011.- Выпуск 1.- С. 163-170.
6. Рамазанова У.К. Определение интеллекта, его свойства и подходы к изучению.//Проблемы семантики языков разных систем. - Махачкала: ИП - ДГУ, 2011.- Выпуск 1.- С. 170-178.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии