Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по политике  

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

имени М.В. ЛОМОНОСОВА

Диссертационный совет по политическим наукам Д 501.001.47

На правах рукописи

ЧЕРНЯХОВСКИЙ СЕРГЕЙ ФЕЛИКСОВИЧ

КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ОППОЗИЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ГЕНЕЗИС, ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ, ПЕРСПЕКТИВЫ

Специальность 23.00.02 Ц политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора политических наук

Москва

2007

Работа выполнена на кафедре мировой и российской политики философского факультета Московского государственного университета им.аМ.В.аЛомоносова.

Официальные оппоненты	доктор политических наук, доцент Тимофеева Л.Н.
	доктор политических наук, профессор Василенко И.А.
	доктор исторических наук Соловей В.Д.
Ведущая организация	Московский государственный социальный университет

Защита состоится л _______ 2007 г. на заседании ДиссертационногоаСовета по политическим наукам Д 501.001.47 в Московском государственном университете им.аМ.В.аЛомоносова по адресу: 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, ауд.а_____.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале Научной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова (1-й корпус гуманитарных факультетов).

Автореферат разослан л____  __________2007 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

Д 501.001.47,

доктор политических наук                                                Бойцова О.Ю.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования определяется  как общей значимостью проблемы политической оппозиции для политической науки, так и особенностью ее звучания в современной России.

В общетеоретическом плане проблема отношений власть-оппозиция является одной из центральных в изучении политических систем. Она значима как с точки зрения гарантии прав политического меньшинства на участие в политической жизни - одного из центральных моментов демократического устройства общества, так с точки зрения формирования альтернативных подходов. Наличие последних позволяет и критически оценивать достоинства и недостатки официального курса, и создавать банк вариантов решения существующих проблем, обеспечивая комплексность их рассмотрения.

Применительно к современной России эта проблема приобретает особое значение с учетом того, что существование крупномасштабной оппозиции не только в качестве внутриэлитного противостояния сторонников тех или иных аспектов официальной политики, но и в качестве стратегического оппонирования власти, опирающегося на достаточно широкие общественные ожидания, является относительно новым явлением, связанным с последним 15-20-летним периодом.

Представляется более или менее очевидным, что хотя в этот период само явление оппозиции утвердилось как наличный факт, отношения власти и оппозиции еще не обрели современные формы институализации. Существование оппозиции в основном рассматривается властью как некое неизбежное зло, отражающее право на несогласие, но не как необходимый фактор обеспечения эффективного функционирования политической системы. Власть в основном стремится к вытеснению оппозиции с политического поля, а не к равноправному соревнованию с ней, обеспечивающему эффективность существования политической системы.

При этом отношения власти и оппозиции малоинституализированы, формальное право оппозиции на существование, определенное конституционными положениями о многопартийности, не вылилось в институциональные гарантии, обеспечивающие эффективность оппозиционной деятельности.

Власть и оппозиция в современной России представляют разные сектора общества, расходящиеся в стратегическом видении целей общественного развития.

Реально оппозиционное поле, различающееся по своей масштабности на разных этапах рассматриваемого периода, в основном оказалось сконцентрировано вокруг коммунистического движения страны. Последнее включает в себя совокупность различных по своим возможностям коммунистических и левых организаций вместе с определенным образом ориентированными общественными ожиданиями образующих феномен коммунистической оппозиции, оппонирующей власти в широком пространстве аксиологических, политических и экономических концептуальных представлений.

Наряду с общей значимостью изучения института политической оппозиции мы можем говорить об актуальности изучения явления коммунистического движения в современной России, которое, несмотря на поражение рубежа 80-90-х годов XX века, сумело остаться одним из ведущих факторов политической жизни страны.

Коммунистическая оппозиция многофакторна. Как элемент партийной системы она является одним из немногих значимых образований гражданского общества в России.

Сегодня коммунистическое движение страны оказалось едва ли не последним крупным политическим образованием, оппонирующим власти и обладающим не только представительством на всех уровнях законодательной власти, но и относительно устойчивой электоральной поддержкой.

Коммунистическое движение может быть характеризовано минимум двумя измерениями. Во-первых, оно представляет негативную социальную реакцию заметных социальных массивов на проводимый с начала 90-х гг. курс на установление рыночной экономики, то есть выполняет функцию собственно левого политического движения. Во-вторых, - опирается на многие установки, сформированные в рамках предыдущего исторического периода, обладающие достаточно широким распространением: от определенных социокультурных основ, алгоритмов поведения, выработанных в течение этого периода, до утвердившихся тогда же политических, идеологических и социальных предпочтений. Нельзя игнорировать и то, что в скрытом виде оно опирается и на более глубокую традицию русского социально-освободительного движения, насчитывающую несколько столетий.

Значимость проблеме придает и то, что современное российское коммунистическое движение существует как в контексте деятельности партий, наследовавших ранее правящим партиям стран Восточной Европы, так в контексте определенного подъема левых сил в мире. Резкое полевение региона Латинской Америки, приход к власти в Италии левого блока с участием коммунистов, вошедших в состав правительства и т.п. моменты говорят о сохранении запроса на левый фактор в мировой политике.

Анализ коммунистической оппозиции, развитие его инструментария и методологии в современной России следует признать необходимым элементом для понимания отечественной политической системы, перспектив ее развития и места в нем социокультурного наследия советского периода.

Степень научной разработанности проблемы. Изучение коммунистической оппозиции в современной России находится на перекрестке нескольких родственных политических проблем. В первую очередь, это современная партология, включающая как традицию изучения общей партийной проблематики, так и особенностей партийной системы современной России. Второе направление - изучение проблематики политической оппозиции как существенного компонента политической системы, опять же, как в классическом общетеоретическом, так и в современном российском измерении. 

Третье - изучение проблем современного коммунистического движения в России, пользующегося массовой поддержкой и сегодня являющегося доминирующим началом политической оппозиции в стране. Если два первые достаточно разработаны, то третье еще практически не оформилось как таковое и находится в процессе своего становления.

Первое направление включает в себя, в первую очередь, хорошо развитую мировую партологию, представленную известными работами таких авторов, как М. Вебер, Р. Михельс, К.фон Бейме, К. Джанда, М.Дюверже, Р.Катц, В.Кейн,  О.Кирхаймер, Дж. Ла Паломбара, С.М.Липсет,  П.Ордешук, А.Панебьянко, Ст. Роккан, Дж. Сартори, Р.Таагепера, А.Уэйр, М.Фиорина, М.Шугарт и  другие1. Особо можно выделить работы, посвященные исследованию роли партий в условиях т.н. третьей волны демократизации, таких исследователей, как  Т.Л.Карл, А.Лейпхарт, Х.Линц, А.Пшеворский, Р.Саква, К.Шмиттер и др.2 Становлению партий в современной России посвящены работы  Дж. Т.Ишиямы, Дж. Ллойда, М.Макфола, Р..Мозера, П.Ордешука, С.Фиша,  Э.Шнайдера и др. 3

Отечественная традиция связана с именами В.И. Ленина, его оппонентов, занимавшихся вопросами партийного строительства: Г.В. Плеханова, П.Б. Аксельрода, Ф.И. Дана, Ю.О. Мартова, А.Н. Потресова, теоретиков нового либерализма: М.М. Ковалевского, П.Н. Милюкова; видного идеолога эсеровского движения В.М. Чернова и др.4

Среди академических исследователей партологии начала XX века принято выделять работы М.Л. Острогорского и Ю.С. Гамбарова5.

С возникновением новых политических партий в современной России их становление и деятельность становятся предметом изучения современных российских исследователей. Среди авторов этих работ: С.А. Авакьян, В.Я.Гельман, С.В.Васильцов, С.Ю.Заславский, Ю.Г. Коргунюк, В.Н. Краснов, А. Кулик, В.В. Лапаева, М. Малютин, В.А. Никонов, В.Б. Пастухов, С.Б. Радкевич, A.M. Салмин, Ю.А. Юдин и другие6.

Появившиеся в этот момент работы, затрагивавшие вопросы нового коммунистического партобразования, можно подразделить на несколько групп. В первую входят информационные и аналитические работы, посвященные формированию многопартийности в целом. Во вторую - начинающие появляться исследования, посвященные собственно данному объекту.

90-е гг. можно рассматривать как первый, относительно законченный период изучения российских партий, когда сложилось партийное многообразие, существенно изменившееся в политической реальности начала XXI века.

В рамках его можно выделить три большие группы работ.

Во-первых, на эмпирическом уровне, работы исследователей и аналитических центров, отслеживающих события в политическом спектре России: Информационно-исследовательский центр УПанорамаФ, РАУ-Корпорация, Институт гуманитарно-политических исследований, Институт социально-политических исследований РАН и др., ряд информационных агентств, специализирующихся на партийной тематике (УПартинформФ, Левый информационный центр).

Во-вторых, на теоретическом уровне проблематика становления многопартийной системы является предметом постоянного анализа ряда политологов, философов и историков, таких как, А.Л.Андреев, Ю.Г.Коргунюк, В.Н.Краснов, Б.Г.Капустин, А.С.Панарин, Л.Н.Тимофеева и др. 7

В-третьих, можно согласиться с М.Р. Холмской8, которая, в качестве особого направления выделяет работы некоторых зарубежных исследовательских центров, специализирующихся на изучении современной российской действительности. К этой группе можно отнести и работы как уже упоминавшихся Дж. Т. Ишиямы  и М. Макфола, и, особо, Д. Урбан9.

Изучение историографии становления многопартийности в современной России, безусловно, заслуживает отдельного внимания, как и определение этапов ее периодизации. В инструментальном плане представляется возможным выделить четыре основные этапа, примерно совпадающие с этапами развития политического процесса.

Первый - до 1993 г., первых выборов, осуществивших электоральный замер реальной влиятельности создаваемых протопартийных образований.

Второй - 1994-96 г., когда анализируется определившийся после лучредительных выборов партийно-политический спектр, парламентская практика победивших партий и ситуация, предшествовавшая электоральной кампании 1995-1996 гг.

Третий - до выборов 1999-2000 г.г., сформировавших в России новую политическую реальность, когда анализируется упрощение партийной структуры страны и внимание сосредоточивается в основном на перспективах устоявшихся политических партий.

Четвертый - после 2000 г., когда  в центр внимания попадает новая расстановка сил, сложившаяся в условиях нового правления в России.

Именно в рамках первого этапа был осуществлен многосторонний анализ природы, идеологических ориентаций и типа организаций неформального движения в СССР во второй половине 80-х г.г., претендовавших на роль прообраза будущей многопартийности. Многопартийность тогда существовала на уровне зародышей новых структур, выстраивавших свою позицию во многом конъюнктурно, в дистанцировании от позиции правящей партии, оппонентом которой выступали как структуры явно антисоциалистической ориентации, так и декларировавшие свою социалистичность10. Правда, практически ни одна из этих структур не утвердилась в общественной жизни страны в 90-е годы.

В рамках этого же этапа, уже после 1991 г., появляются работы, посвященные изучению возникавших партийных структур рубежа 80-90-х годов, хотя возникающие левые организации рассматриваются в них в значительной степени фрагментарно, в силу распространившегося мнения об уходе этого движения со сцены после запрета КПСС11.

После выборов 1993 г. партийная система России получает парламентское оформление, и о ней можно говорить уже не как о форме организации неформальной активности, а как об институте, обладающем, хотя и слабыми, но относительно реальными рычагами воздействия на власть на уровне парламентского оппонирования последней. Отражением этого становится появление работ, содержащих разносторонний - политический, исторический, электоральный - анализ оформившихся партийных образований12.

Кампания 1995-1996 гг., подведя черту под политическими амбициями ряда образований и выявив устойчивые партийные объединения, становится стимулом к новому этапу исследований, когда появляется возможность говорить о формировании тенденций развития партийной системы и делать выводы о  перспективах объединений в будущих кампаниях.13

Ситуация, сложившаяся после выборов 1999-2000 г.г., поставила вопрос о будущем партий как в связи с проявившейся зависимостью их от поддержки властью, так и в связи с принятием нового Закона РФ О политических партиях. Одновременно требовал осмысления опыт прошедшей электоральной кампании.14

В рамках второго направления выделяются работы, посвященные исследованию проблем оппозиции.

Исследование феномена оппозиции, ее содержания, функнций в системе, типологизация намечены в работах Л.Н. Тимофеенвой, Б.А. Богомолова, В.А. Васильева, И.Л. Морозова, М.И. Кодина, А.Н. Евдонкимова, Н.В. Клинецкой.15

Различные аспекты проблем исследования политической оппозиции отражены в работах Г. Алмонда и С. Вербы, К.Э. Аксенова, В.Б. Бореева, Н. Виттиер, С.А. Гроха, А.В. Дука, М. Дюверже, Д.П. Зеркина, С.А. Королева, М.И. Марченко, A. Миллера, А.Д. Морриса, М. Мшвениерадзе, М.Я. Острогорнского, В.В. Посконнина, Т. Парсонса, Дж. Сартори, П. Турина, В. Тэйлор, А.Н. Шульгина16.

Проблема политической оппозиции в России в XX веке разрабатывается в трудах В.В. Журавлева,  А.Н. Медушевского, А.Н. Шарова, А.Ю. Мельвиля, В.Б. Пастухова, В.П. Пешкова, С.Ф. Гребениченко17.

Особенности элементного содержания оппозиции в современной России теоретически осмыслены Э.И. Скакуновым, В.Н. Красновым, Е.Б. Шестопал, Н.И. Бирюковым18. Основы социальных характеристик взаимодействия власти и оппозиции разработаны В.И. Сперанским, Р. Сакнвой, X. Линцем, А.В. Глуховой, P.M. Романовым19. Проблемами разработки моделей развития политической системы России с точки зрения взаимодействия власти и политической оппозиции активно занимаются А.П. Цыганков, Б.И. Краснов, О.А. Широков20.

Во многих из этих исследований присутствует анализ состояния коммунистического движения в России, занимающий все большее место во второй половине 90-х гг. Тем не менее, работы, посвященные собственно коммунистическому движению, появляются несколько позже, нежели работы, посвященные многопартийности в целом, по мере появления того политического опыта, который становился объектом анализа. Первые работы датируются 1993 г., когда становится ясно, что коммунистическое движение вновь выходит на сцену политической жизни. Среди них можно выделить исследования авторов, уже на рубеже 90-х начинавших отслеживать процесс становления левых организаций и сделавших его предметом специального изучения21.

Первоначально исследованию подвергается более или менее равномерно весь спектр коммунистических организаций. По мере укрепления позиций КП РФ, которое произошло на выборах 1993 г., постепенно внимание исследователей сосредоточивается исключительно на ней, тогда как упоминание о  левокоммунистических партиях начинает исчезать и из теоретических исследований, и со страниц центральной прессы.

Превращение коммунистического движения в один из ведущих факторов политической жизни и накопление эмпирического материала вызывают к жизни ряд специальных исследований, в которых делается попытка анализа коммунистического движения как единой, целостной структуры22.

К этому следует добавить огромный объем изданий самих коммунистических партий, исчисляющийся сотнями, содержащих как материалы по текущей деятельности, так и взаимную критику, в ходе которой они выявляют взаимные слабости внутрикоммунистических оппонентов и содержат попытки анализа состояния движения.

В целом создается впечатление о наличии огромного количества литературы, посвященной коммунистическому движению. Однако проблема становления и развития коммунистического движения в полной мере еще не стала предметом специальных историко-политологических исследований.

Многие исследования носят либо чисто информационный характер, либо анализируют сугубо текущие аспекты деятельности коммунистов в той или иной политической ситуации.

При этом следует отметить, что, по мнению автора, большинство этих работ исходят из более или менее устоявшихся подходов, рассматривая комдвижение исключительно как  политическую силу, относительно мало внимания уделяя качествам его не только как политического, но и как социокультурного субъекта. Исключение составляет неопубликованный реферат В. Соловья, распространенный на семинаре в октябре 2001 г.23, посвященном коммунистическому движению. Автор отмечает  ряд социокультурных, темпераментных ограничений, которые встают перед КП РФ и вытекают из политического опыта позднесоветского периода, используя термин позднесоветский политический темперамент.

На сегодняшний день, за исключением  вышедшей в 1997 г. в США работы В. Соловья и Д. Урбан24, а также монографии автора представляемого исследования, опубликованной в 2003 г.25, практически отсутствуют монографические исследования по проблемам коммунистического движении в современной России. Накопленный материал по названным проблемам нашел отражение в диссертационных исследованиях, защищенных в конце прошлого - начале нынешнего века. Можно отметить, что для них также характерно разновесное распределение работ по названным проблемам.

Докторские диссертации по политологии за последние 15 лет имеются в основном по проблематике общего партийного развития современной России. Это докторские работы В.Д. Виноградова, Г.В. Голосова, Б.И. Зеленко, Б.А. Исаева, С.Б. Радкевича, В.Е. Федоринова, Р.Х. Усманова. В известном смысле к этой же тематике можно отнести работы Н.М. Великой по проблемам идейно-политической консолидации и Ю.Л. Парникеля по вопросам плюрализма в современной России26.

В последние годы по проблемам партийного строительства был защищен и ряд кандидатских диссертаций по политологии, в которых некоторое внимание уделяется уже не только проблемам формирования и функционирования партийной системы в 90-е гг., но и ее модификации в новых условиях начала века. Это работы В.А. Борисова, Б.В. Грызлова, М.В. Данилова, Р.А. Кандыбы, С.В. Кроткова, О.В. Савушкиной, Цуй Чжихана.27

Известная разработанность данной темы позволила начать переход от общего ее рассмотрения к анализу партийного развития в региональном аспекте. Последнему были посвящены диссертационные исследования по политологии Р.Х. Усманова (Южный административный округ), А.П. Богданова (Поволжье), Н.М. Пьянова (Центральный административный округ), О.В. Синько (Дальний Восток), А.С. Трухина (Урал).28

Проблемам политической оппозиции в современной России были посвящены в конце века диссертационные исследования Г.В. Саенко (история), В.Я. Гельмана (политология), A.M. Джунусова (политология), В.П. Пешкова (социология).29  В 2000-е годы по этой теме были защищены кандидатские диссертации по политологии  А.Е. Воскресенского, Г.Р. Змановского, Б.Ю. Калинина, Д.А. Макеева, А.Г. Тановой.30 В плане концептуальной разработанности особо следует отметить именно последнюю работу. Определенным этапным моментом в изучении проблемы, безусловно, является докторское диссертационное исследование Л.Н. Тимофеевой, посвященное проблеме дискурса в отношениях диады власть - оппозиция, в котором сформулирован новый конфликтно-дискурсный подход к изучению вопроса..31

Хотя практически все эти исследования затрагивают те или иные аспекты деятельности и роли коммунистических партий, с одной стороны, последние затрагиваются ими достаточно фрагментарно, лишь постольку, поскольку попадают в более общее поле исследования, с другой - ряд из них  содержат в себе множество более или мелких неточностей и фактических ошибок, возможно, вытекающих из знакомства лишь с вторичными материалами по проблеме. Даже в крупных и наиболее серьезных работах, таких, как исследования Г.В. Голосова, С.Б. Радкевича и Б.И. Зеленко, содержится ряд фрагментарных несоответствий упоминаемой фактуры реальному положению вещей. По мере возможности упомянутые несоответствия отмечаются и уточняются в представляемом исследовании.

Небольшое число диссертационных исследований, посвященных коммунистическому движению, можно подразделить на две группы. Это несколько исследований собственно коммунистических партий, однако, относящихся к числу не политологических, а исторических работ, и несколько политологических исследований, посвященных некоторым частным аспектам проблем коммунистического движения.

Среди первых можно назвать серьезную работу М.Р. Холмской (2000 г.), охватывающую период начала и середины 90-х гг.,  О.В. Казначеева (2001 г.), посвященную тому же периоду, исследование А.А. Лапина по вопросам идеологического и организационного размежевания в КПСС в конце 80-х гг. и источниковедческое исследование О.Н. Блиновой, посвященное информационным методам изучения материалов газеты Правда в 90-е гг.32

Среди вторых - большое и интересное докторское исследование Е.А. Самарской, посвященное проблеме изменения парадигмы левыми с начала XX по начало XXI века, в чем-то по предмету схожее кандидатское исследование Г.М. Барашкова, рассматривающее эволюцию идеологии отечественных коммунистов с момента прихода к власти по настоящее время, работу О.Е. Богатыревой о феномене леворадикального сознания в России, в которой описание современных форм леворадикализма имеет непосредственное отношение к теме коммунистической оппозиции, и работу Е.Н. Кутыгиной по культуре политического протеста, косвенно затрагивающее эту тему.33

Мы видим, что коммунистическое движение и коммунистическая оппозиция в современной России в целом не стали еще предметом диссертационных исследований по политологии, причем и по смежным дисциплинам их насчитываются единицы. Возникает заметный дисбаланс: коммунистическая оппозиция играет заметную роль в жизни общества, варьирующуюся в разные электоральные периоды, на сегодня оно - практически единственная значимая сила, оппонирующая власти, однако серьезного комплексного исследования этой проблемы не сложилось, не сложилось и академическое научное направление, ориентированное на изучение этого фактора политического процесса и его перспектив в стране.

Российская власть, находясь в политическом противостоянии с комдвижением, рассматривала его как чужеродное начало, а не как органический элемент общества. Разумеется, его состояние отслеживалось на соответствующем уровне, но целью этого анализа было исключительно обеспечение прикладного результата в тех или иных ситуациях противоборства.

Можно отметить две основные проблемы, которые слабо решаются или в целом не решаются в современной специальной литературе.

Во-первых, крайне мало работ, посвященных целостному анализу проблемы, рассматривающих комплексно процесс становления данного движения во взаимовлияниях его отдельных составных частей.

Во-вторых, коммунистическое движение, как уже отмечалось, рассматривается преимущественно как политическая сила. Это понятно и отчасти оправданно. Однако вся история поражений и успехов коммунистов заставляет искать в его сущности нечто большее.

Нельзя отрицать, что комдвижение обладает устойчивым ценностным ядром, ритуалами, символами веры, использует для общения язык, отличный от утвердившегося в обществе, несет особую культуру и обычаи. Не следует гиперболизировать эти особенности, но нельзя не замечать их наличия.

Кроме того, как также отмечалось выше, практически отсутствует рассмотрение коммунистического движения как сложного, внутренне противоречивого явления. В данном случае имеется в виду не столько неоднородность идеологических установок и чисто политические противоречия между группами и течениями, которые достойны отдельного изучения, но противоречивость составляющих его социальных начал.

Основная рабочая гипотеза. Автор высказывает предположение, что начавшийся в конце 80-х гг. XX века в России период противоречивых трансформаций, не только вернул в политическую реальность противостояние по линии власть - оппозиция, но и привел к сложной конфигурации  ее политически организованной части и тех социальных настроений и ожиданий достаточно широких масс, на которые она опиралась в противостоянии с властью, что требует поиска новых методологических оснований и инструментов исследования в рамках лоппозитологии. Выдвигается гипотеза, что изучение современной коммунистической оппозиции наиболее успешно может быть осуществлено при ее рассмотрении как системы, состоящей из относительно генетически неоднородных компонентов, в которой ее организованная часть и социально питающие ее стихийные ожидания являются продуктом разных расколов общества, образовавшихся в начале 90-х гг.  Это дает основание использовать для ее анализа соединение трех аналитических подходов: системного, герменевтического и генетического, условно характеризуемое как системно-генетический подход.

Автор исходил из такого понимания оппозиции, которое не тождественно пониманию политического движения и политической партии.

Под партией в данном случае традиционно понималось образование, имеющее устоявшуюся организационную структуру, обладающее идеологией, апеллирующее к поддержке граждан и, что самое главное, борющееся за власть. В более концентрированном виде под политической партией автор понимает организацию для борьбы за власть.

Под движением автор в данном случае понимает не тип образования, имеющий меньшую в сравнении с партией внутреннюю жесткость, а совокупность образований, объединяемых общей ценностно-политической тенденцией.

Под коммунистической оппозицией понимается не структурное образование, оппонирующее власти, а совокупность подобных образований и структур определенного вектора массовых настроений и ожиданий общества, придающих этим образованиям силу, достаточную не только для заявления лотличности своей позиции, но и позволяющую оказывать на власть существенное давление, заставляющее последнюю корректировать свой курс или прилагать особые усилия для преодоления такого давления.

Коммунистическое движение рассматривается не как обладающее статусом оппозиции по определению, а как политико-ценностная тенденция, первоначально не обладающая качествами реальной, конкурирующей с властью силы, опирающаяся на свое психологическое и ценностно-образное неприятие новой реальности, но приобретающая черты реальной политической оппозиции по мере совпадения ценностно-политических установок с ожиданиями и настроениями значительной части общества.

Автор исходит и из того, что оппозиционная роль коммунистических образований не является однозначной, а меняется в зависимости от своего развития и политической конъюнктуры в отношениях с  властью. Соотношение оппозиции и власти, обычно трактуемое в категориях системность - антисистемность (внесистемность), при сохранении тех же субъектов противостояния может менять свои черты. Автор исходит из предположения, что внесистемность не  тождественна антисистемности, роль оппозиции целесообразно рассматривать в формате триады: системная - внесистемная - антисистемная. При исполнении системной роли, как известно, оппозиция претендует не на изменение или уничтожение политической системы, в которой она действует, а на установление контроля за ней, получение доступа к ключевым звеньям системы. 

Внесистемность, по мнению автора - такое качество оппозиции, когда, являясь по тем или иным основаниям, в частности ценностным и мировоззренческим, особым миром, особой политико-ценностной системой по сравнению с властью, она претендует на ее замещение. Системы в данном случае взаимодействуют только в своем противостоянии, отрицая друг друга в смысле лотрицания-изничтожения. Антисистемность - более жесткое противостояние, где оппозиция не рассматривает себя как самодостаточную систему, а, предлагая обществу альтернативу не только институциональную, но и проектную, предлагает разрушить существующую властную и проектную систему и создать новую. В данном случае оппозиция и власть не взаимодействуют, в прямом смысле, а отрицают друг друга в смысле лотрицания-преодоления. При системной роли оппозиция не ставит вопрос о замене существующей властной системы, при внесистемных отношениях - обращается к обществу как к арбитру, роль которого сводится к согласию на ее доминирование, при антисистемных - предлагает обществу вместе создать новую систему.

Оппозиция может в условиях высокой динамичности политического процесса и по мере своего становления менять ролевую функцию, в одной комбинации являясь внесистемной, в иной - системной либо антисистемной.

Это дает возможность по-другому взглянуть на проблемы противостояния коммунистической оппозиции с властью в современной России, глубже осознать как причины быстрого подъема коммунистического движения в начале 90-х гг., так и того, что последнее не сумело в полном объеме использовать открывавшиеся перед ним политические возможности и заметно снизило свое влияние с установлением в стране нового правления. В конечном счете, применение этих подходов служит более эффективному исследованию современной политической реальности, дает возможность глубже понять проблемы современной российской оппозиции, выявить дисфункции во взаимодействии ее частей и ее общую слабость во взаимоотношениях с властью, совершенствовать инструментарий прикладных политических исследований современной российской политики.

Объектом исследования является генезис коммунистической оппозиции в современной России как противоречивого явления, не только противостоящего власти, но и включающего определенное противостояние, несовпадение собственно организованного коммунистического движения и стихийных социальных ожиданий и настроений поддерживающих его социальных масс.

Предмет исследования: взаимодействие образующих коммунистическую оппозицию начал в его влиянии на ее роль и место в политическом процессе современной России, характер ее отношений с властной системой, эффективность ее деятельности. 

Цель и задачи исследования.  Целью работы является рассмотрение генезиса и перспектив коммунистической оппозиции в современной России с учетом анализа изменения характера ее отношений с властью и исследование противоречивости данного явления как  предполагающего сложное взаимодействие между его политическими и социокультурными составляющими.

В связи с этим в работе ставятся следующие задачи:

-рассмотреть теоретические основы изучения коммунистической оппозиции в современной России;

-исследовать образование коммунистической оппозиции как продукта интеграции расколов, возникших в 90-е годы XX века в стране, характер и особенности борьбы за самоидентификацию;

-проанализировать генезис коммунистической оппозиции в современной России, его характерные черты и этапы;

-проследить изменение типа отношений коммунистической оппозиции с властью в зависимости от избираемого типа самоидентификации в пространстве политических альтернатив;

-выявить характер стихийных социально-экономических ожиданий общества как основы влиятельности коммунистической оппозиции;

-проследить внутренние ограничения избранной самоидентификации  и достигнутой интеграции оппозиции на разных этапах ее противостояния с властью;

-проанализировать перспективы политической деятельности коммунистической оппозиции в зависимости от политического самоопределения в новом поле идеологических альтернатив;

-выявить перспективы коммунистической оппозиции в пространстве нарождающегося постиндустриального социума.

При этом следует особо оговорить: само по себе политическое пространство современной России, что характерно для переходных периодов, отличается высокой динамикой изменения конфигурации противостояния политических субъектов и институционального дизайна. Неизбежно присутствует и относительно высокая динамика взаимоотношений составных компонентов коммунистической оппозиции, что при анализе данного явления предопределяет необходимость использования политико-исторического подхода как наиболее эффективного в названных условиях.

За неполные пятнадцать лет своего существования коммунистическая оппозиция проходит в своем развитии и взаимоотношениях с властью минимум три этапа, выявление особенностей которых возможно было лишь при активном использовании политико-исторического анализа.

Методология исследования. При написании работы автор учитывал подходы, существующие в многочисленной литературе по проблеме, стремясь соединить системный, исторический и психологический подходы в рамках общего диалектического подхода к проблеме.

Системный подход, в частности положения Т. Парсонса и его  AGIL- схема системы политики, были использованы и при определении типа отношений между оппозицией и властью, (автор опирался в этом вопросе на подходы, обоснованные А.Г.Тановой), и при рассмотрении оппозиции как самостоятельной системы отношений между организованной частью оппозиции и ее стихийным компонентом - настроениями общества.

С этой точки зрения мы можем сказать, что рассматриваемая в исследовании коммунистическая оппозиция как самостоятельная система предполагает, что в ней самой должны выполняться описываемые AGIL- схемой функции адаптации системы к условиям окружающей политической среды, постановки целей и их преследования, целеориентации, внутренней интеграции элементов системы, воспроизводства базовых ценностей и нормативных целей, латентного сохранения образца.

Социально-философский подход, выводы герменевтики были использованы при изучении соответствия установок собственно коммунистических структур этим ожиданиям, готовности оппозиционного субъекта понять и осознать эти ожидания как другого, который должен быть понят при агрегировании и артикуляции его интересов. Основу этого в работе составили подходы П. Рикера, Х.-Г. Гадамера. Речь идет о том, что одной из задач коммунистического организованного начала, собственно коммунистического движения является полноценное понимание родственных стихийных ожиданий масс, преодоление соблазна установки на монологическое отношение с ними, в котором установки первого начинают доминировать над вторым, замещать их в политической артикуляции, на деле ограничивая объективный потенциал социальной поддержки самого оппозиционного субъекта.

В работе были учтены исследования по системе политической культуры, оппозиционного сознанния и поведения, представленные в трудах Г. Алмонда и С. Вербы, С.А. Гроха, А.Д. Морриса, П. Турина, A. Миллера, В. Тэйлор, а также - аналитические подходы А.С. Панарина и М.М. Назарова. При исследовании феномена оппозиции использовались выводы Ф.Бэргхорна, О. Кирхаймера, X. Линца, Дж. Сартори, результаты исследований В.П. Пешкова, А.Г. Тановой и Л.Н. Тимофеевой, в частности идея последней о возрастании роли и значения информационно-коммуникативной составляющей в проблеме оппозиции.

Анализ партийной составляющей оппозиции, ее организованного начала осуществлялся с учетом подходов К. фон Бойме, Ж. Блонделя, Дж. Брайса, М. Вебера, М. Дюверже, С. Липсета, К. Лоусона, Дж. Ла Паломбары, Р. Макридиса, Д. Сартори, С. Эльдерсфельда, Д. Эптера, Д. Юма, а также отечественные исследования В.А. Борисова, В.Д. Виноградова, Б.И. Зеленко, Б.А. Исаева, С.Б. Радкевича, В.Е. Федоринова.

При определении составных оппозиции как продуктов разных расколов была использована генетическая модель, предложенная С.М.Липсетом и Ст. Рокканом.

Применительно к исследованию названного объекта это давало основания рассмотреть его как систему, ведущие компоненты которой образованы разными расколами: собственно коммунистическое движение - расколом по вере, социальная основа - социально-экономическим расколом общества.

На первое место в исследовании, таким образом, выходит проблема осуществления в рамках оппозиции продуктов разных расколов, что повышало значимость исполнения AGIL-функций и решения герменевтических вопросов.

Автор в принципе исходил из приоритета классового подхода в исследовании политических сил, максимально развитого К. Марксом и В.И. Лениным. Но диалектика рассматриваемого состояния, в понимании которой автор опирался на учения Г.В.Ф. Гегеля и К. Маркса, именно с точки зрения классового подхода не позволяла опереться на него в непосредственном виде. Его применение в полной мере возможно лишь в условиях сложившихся классов с их самоидентификацией. При их отсутствии на первый план выходят психологические, эмоциональные стимулы, происходит как бы снятие классового подхода, обусловленное именно его последовательным применением.

Политическая сила, основывающая свою деятельность на подобных стимулах, с одной стороны, приобретает устойчивость в противостоянии, но, с другой - эмоциональное в ее поведении начинает одерживать верх над рациональным, в результате чего она не может адекватно оценивать сами эмоциональные компоненты общества, на поддержку которого претендует.

Это особо повышает роль герменевтики при исследовании явления.

Сравнительный метод был использован при анализе путей утраты власти и изменения идеологической и политической идентификации партий-преемниц в странах Восточной Европы (заметную роль в этом вопросе сыграло исследование Г.В. Голосова), а также при анализе роли коммунистической оппозиции на разных фазах ее развития и при рассмотрении ее результатов в разных избирательных циклах и в разных регионах.

При анализе характеристик общественных ожиданий на разных этапах рассматриваемого процесса использовались социологические методы, конкретный материал для которых образовали данные многочисленных социологических исследований, проведенных в рассматриваемый период ФОМ, ВЦИОМ, РНИСиНП, Левада-Центром и т.д., исследования М.Горшкова, И Клямкина, Ю. Левады, В. Петухова и Л. Бызова.

Исторический анализ был применен при рассмотрении общей динамики развития коммунистической оппозиции, начиная с рубежа 80-90-х гг. XX века, хода политической борьбы в самом коммунистическом движении.

Среди рабочих методов исследования можно назвать изучение литературных и документальных источников, политических результатов противостояния власти и оппозиции, в первую очередь отражавшиеся на итогах электоральных кампаний, анализ данных социологических опросов.

Научная новизна.  Диссертация представляет самостоятельное теоретическое исследование природы современной коммунистической оппозиции в России. Проведена аналитическая работа, позволившая автору на базе положений политологии обосновать и применить  соединение системного анализа и генетической модели образования партий к анализу внутренних проблем и противоречий оппозиционного начала в его взаимоотношениях с властью, при этом особое внимание было уделено именно внутреннему противостоянию образующих это движение начал.

1. Обоснована возможность рассмотрения политической оппозиции с точки зрения AGIL-схемы Парсонса как самостоятельной системы (в отличие от традиционного рассмотрения, при котором оппозиция рассматривается как часть системы в рамках диады власть-оппозиция). Оппозиция рассматривается как образуемая двумя главными составными - ее относительно организованной частью и стихийным компонентом в лице существующих настроений и ожиданий общества, которые подлежат интеграции посредством исполнения функций агрегации и артикуляции последних ее организованным началом, выступающим в рамках данной системы как носитель скрытых властных функций.

2. Раскрыто как в теоретически концептуальном плане, так и в конкретно-политическом выражении авторское понимание ситуации образования современной коммунистической оппозиции в России как создаваемой, хотя и родственными, но нетождественными расколами в обществе, обладающими разной генетической природой: мировоззренческого раскола 1991 г., далее именуемого расколом по вере, и социально-экономического раскола, образованного экономическим курсом, проводимым в стране с 1992 г.

3.Выявлено влияние позднесоветского темперамента, свойственного в первую очередь организованной части коммунистической оппозиции на ее политические, поведенческие качества и осуществляемое ею самоопределение в поле идеологических альтернатив.

4.Показано в динамике самоопределение коммунистической оппозиции в системе оппонирования власти, на разных этапах меняющего ее роль в конфигурации форматов триады системная - внесистемная - антисистемная.

5.Раскрыта проблема агрегации организованной частью оппозиции, образованной расколом по вере, интересов начала, образованного социально-экономическим расколом, и их артикуляции коммунистическим движением в его взаимоотношениях с властью как носящих неполный характер, ограниченный и последствиями влияния позднесоветского темперамента, и разным генетическим характером названных расколов.

6.Определены характерные черты поля стихийных ценностных ожиданий и предпочтений, доминирующих в российском обществе в указанный период, лежащих в основе масштабности влияния и существования коммунистической оппозиции.

7.Выявлена неустойчивость социокультурного характера интеграции общественных расколов, образующих системные начала коммунистической оппозиции в современной России, допускающей возможность перехвата властью оппозиционного дискурса и механизмов интеграции ожиданий социально-экономического раскола.

8.Приведены обоснования перспективности коммунистической оппозиции в развитии политического процесса современной России как с точки зрения соответствия ее базовых ценностных и концептуальных установок доминирующим в массовом сознании ценностям и ожиданиям, так и с точки зрения эффективности стратегического самоопределения в поле идеологических альтернатив при рассмотрении его в трех плоскостях:

-отношение политической позиции коммунистов и сознательной идеологической позиции, избираемой различными группами;

-отношение политической позиции коммунистов и готовности общества к тому или иному политическому поведению;

-отношение политической позиции коммунистов и стихийно-идеологических ожиданий общества.

Главное, что представляло интерес в этом отношении, - насколько коммунисты способны соединять свои идеологические цели с целями и интересами общества.

Основные положения, выносимые на защиту. Коммунистическая оппозиция как значимый и соразмерный власти фактор политической жизни в значительной степени может считаться особенностью современной России в сравнении с другими странами, в которых коммунистические партии утратили власть в ходе трансформаций конца 80-х - начала 90-х гг. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о следующих характерных чертах генезиса:

1. Коммунистическая оппозиция в своем описанном качестве образуется как продукт родственных, но нетождественных расколов общества: раскола по вере 1991 г. и социально-экономического раскола 1992 г., интегрированных не социально-экономическими, а социокультурными моментами, обусловившими при всей масштабности ее частичный и относительно неустойчивый характер.

2. Исследование показывает,  что генезис оппозиции проходит три основные фазы, обусловленные существовавшими на тот или иной момент фокусами противостояния как внутри себя, так и с властью по тем или иным поводам: внесистемного противостояния с властью - до 1996 г., выполнения системной политической роли при декларируемой внесистемной самоидентификации - до 2000 г, исчерпания этих обеих ролей и поиска антисистемной идентификации - по настоящий период.

3. Неполный характер интеграции продуктов названных расколов, вызванный доминированием в ней социокультурных моментов, создал основу для разрушения этой интеграции при принятии властью после 2000 г. нового дискурса и перехвата у оппозиции механизмов смысловой интеграции.

Анализ коммунистической оппозиции в современной России позволяет выделить, как минимум, следующие глубокие противоречия:

4. В основе ее образования изначально было заложено противоречие между ценностной ориентацией организованной части оппозиции, собственно коммунистического движения и социально-экономическими интересами достаточно широких масс, на поддержку которых она опиралась. Данное противоречие во многом выступило ограничением возможностей политического действия оппозиции, ориентируя его на цели, более близкие и понятные организованной части и не в полной мере обеспечивающие мобилизацию потенциальной общественной поддержки ее требований.

5. Это противоречие в значительной степени, на уровне политического действия, выразилось в противоречии между консервативным политическим темпераментом коммунистического актива, сформированным позднесоветской стабильной реальностью, и радикальными ожиданиями широких социальных групп, пострадавших от экономической политики власти и кризисного развития 90-х гг. В своей постановке стратегических и тактических целей коммунистическое движение, с одной стороны, переоценивало готовность общества поддержать его традиционные лозунги, с другой - недооценивало степень левизны общества и радикальности его стихийных требований.

6. На доктринальном и проектном уровне указанное противоречие нашло свое выражение в противоречии между в значительной степени понятной, постоянной апелляцией коммунистического движения к образам прошлого общественного устройства, невольно перераставшей в апелляцию к прошлому как таковому и, с одной стороны, авангардным, прорывным характером базовой идеологической доктрины, на преемственность с которой оно претендовало, а с другой - с объективной общественно-исторической и цивилизационной потребностью цивилизационного прорыва и перехода страны к полноценному постиндустриальному развитию.

Вместе с тем, вызванные указанными противоречиями ограничения и внутренние слабости коммунистической оппозиции не исключают возможностей ее будущего усиления и наличия у нее серьезных политических и социальных перспектив. Напротив, данные противоречия потенциально выступают стимулом собственного преодоления. В результате проведенного исследования представляется, что возможные перспективы коммунистической оппозиции обусловлены следующими моментами:

7. На сущностном уровне базовые установки и ориентации современной коммунистической оппозиции в России и общие контуры и стихийно идеологическая ориентация ожиданий значительной части российского общества являются родственными и в большой степени объективно совпадают. Это доказывается данными многочисленных социологических исследований, проведенных в разные годы разными центрами изучения общественного мнения, приведенными в представляемой работе.

8.Хотя в данный момент мы можем говорить о разрушении достигнутой в 90-е годы социокультурной интеграции генетических расколов, лежавших в основе масштабности и значимости коммунистической оппозиции, при преодолении консервативного политического темперамента коммунистического движения и переориентации его на выражение социально-экономических интересов и ожиданий значительных слоев общества, носящих в целом левый характер, возможно достижение нового, более прочного типа интеграции образующих оппозицию расколов, что при широком распространении в обществе идеологически и социально родственных коммунистической ориентации установок может привести к резкому повышению влиятельности коммунистической оппозиции.

9.В настоящий момент исследователи в основном связывают будущие возможности коммунистической оппозиции в России с выбором в рамках дилеммы: социал-демократизация, подобная осуществленной рядом бывших компартий Восточной Европы (в Болгарии, Польше, Венгрии), либо своего рода красный голлизм34, связываемый с окончательным освоением левонационалистической ниши. Проведенный анализ позволяет в этом усомниться и дает основания утверждать, что обеспечение новой, на этот раз более полной интеграции с полем социально-экономического протеста, в нынешних условиях перспективно лишь при возврате коммунистической оппозиции к прогрессистско-прорывной самоидентификации, выдвижении альтернативного проекта развития, ориентированного на актуализацию коммунистической доктрины применительно к условиям постиндустриального общества.

На доктринальном уровне это соответствует базовым идеологическим установкам коммунистической идеологии, связанным с превращением науки в непосредственную производительную силу, выведением человека из непосредственного процесса производства и его постановкой над ним в  качестве организатора и контролера. На уровне обеспечения национальных интересов страны это соответствует задачам преодоления энтропийного кризиса 90-х гг. и создания экономики, способной в современную эпоху гарантировать реальное обеспечение суверенитета страны. На уровне социальной проблематики это ведет к созданию реального экономического потенциала, способного обеспечить значимое и резкое повышение уровня благосостояния общества и, что более важно, открыть возможности реализации творческого потенциала личности.

Теоретическая значимость исследования. Решение диссертантом круга теоретических и историко-политических задач, связанных с анализом и новым осмыслением генезиса и развития коммунистической оппозиции, ее характерных черт в современных условиях, становления и развития ее противоречивой природы, позволяет глубже рассмотреть как некоторые общие закономерности взаимоотношения власти и оппозиции, имеющие в современных российских условиях определенную новизну, так и значительно прояснить природу данного явления в современной России. Открывается возможность использования предложенных приемов и полученных выводов к другим странам, проходящим схожий процесс  трансформации.

Диссертант показал, что использование синтеза системного и генетического подходов способствует лучшему пониманию природы политического процесса современной России. Данное исследование является одним из моментов изучения коммунистического феномена и как мирового и цивилизационного явления.

Это играет роль и в развитии такого важного направления современной политической науки, как оппозитология.

Практическая значимость исследования. Результаты исследования будут полезны при анализе и прогнозировании политических процессов в России, связанных с деятельностью  партий,  их  взаимодействием  с  государством, влиянием на развитие гражданских институтов. Могут способствовать работе над комплексным анализом проблем сбалансированного представительства и повышения влияния мало представленных в настоящее время социальных и экономических групп.

Материалы диссертации могут быть использованы для подготовки учебных пособий по сравнительной политологии, политической социологии, политической истории, курсу Политические отношения и политический процесс в современной России, в ходе преподавания политологических дисциплин, подготовки лекционных курсов и проведении семинарских занятий, при разработке спецкурсов и спецсеминаров.

Апробация работы. Анализ и выводы, содержащиеся в представленной работе, были в той или иной мере отражены в докладах и выступлениях на семинарах и круглых столах Московского Центра Карнеги в рамках исследовательской программы Российская внутренняя политика и политические институты, исследовательских проектов центра, посвященных избирательным циклам 1999-2000 и 2003-2004 гг., на итоговой конференции Московского Центра Карнеги, посвященной результатам парламентских выборов 1999 г. (январь 2000 г.) г). Также в пленарном докладе на межвузовской научной конференции Вторая мировая война и современный мир, проведенной Институтом военной истории Министерства обороны РФ и Международным независимым эколого-политологическим университетом в апреле 2005 г., выступлениях автора  на многочисленных круглых столах и семинарах, проводимых на протяжении этих лет различными аналитическими центрами и обественно-политическими изданиями, - такими, как Экспериментальный творческий центр (Центр С. Кургиняна), Институт национальной стратегии, Центр Новая политика, РАУ-Корпорация, Фонд Горбачева, Альтернативы, Независимая газета, ПОЛИС, Политический журнал, Литературная газета, Родная газета, выступлениях на Центральном телевидении (программы Пресс-клуб, Глас народа), серии передач Русской службы Би-Би-Си и т.д.

Выводы исследования нашли отражение в авторской монографии35, ряде коллективных монографий36 и статей.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры мировой и российской политики философского факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова и рекомендована к защите.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении рассматриваются факторы, обусловливающие актуальность избранной темы диссертационного исследования, дается характеристика степени ее научной разработанности в научной литературе, формулируется основная рабочая гипотеза исследования, определяются объект и предмет исследования, его цели и задачи, методология исследования, научная новизна. Формулируются основные положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость работы, характеризуются формы апробации материалов диссертации.

В первой главе Теоретические основания исследования коммунистической оппозиции в современной России рассматриваются основные подходы к исследованию дилеммы власть - оппозиция, существа и генезиса политических партий, а также в сравнительном плане анализируется проблема партий-преемниц в постсоциалистическом пространстве.

В з 1 Теоретические основания исследования феномена оппозиции автор, опираясь на классические положения политической науки, рассматривает оппозицию как саму по себе обладающую признаками системности, рассматриваемую на основе известной AGIL-схемы Т.Парсонса, что дает возможность  рассмотреть оппозицию с точки зрения взаимодействующих и образующих ее начал.

Анализируя существующие походы к пониманию роли и сущности оппозиции, автор приходит к выводу, что полноценное выполнение оппозицией ее функций как в рамках всей властной системы, так и в качестве системы относительно самостоятельной, требует решения герменевтической проблемы понимания организованной частью оппозиции интересов и  установок ее стихийного начала, преодоления отношения к нему как другому и выстраивания с ним интегративных отношений, что позволяет решить задачу превращения оппозиции в единый субъект, способный последовательно и целостно противостоять власти.

Рассматривая в качестве условия реального противостояния власти  относительную соразмерность по отношению к ней оппозиции, автор анализирует вопрос о критериях завершенности оппозиционной субъектности, при которых оппозиция способна предстать как коллективное политическое начало, решающее вопрос собственной идентификации и легитимации. В том числе - проблемы согласия стихийного оппозиционного начала на осуществление организованным началом оппозиции некоторой неформальной власти по отношению к нему.

Осуществление последней предполагает достаточно высокую степень интеграции данных начал оппозиции. Это требует их относительной интеграции на трех уровнях: социальном (представление более или менее крупных социально-экономических интересов); интерпретационном (когда артикуляция агрегированных интересов воспринимается представляемыми социальными образованиями); поведенческом (обладание организованным началом признаваемыми легитимными рычагами воздействия на поведение масс и определенным единством поведенческих алгоритмов с ними).

Разные комбинации интеграции названных уровней определяют степень завершенности или незавершенности оппозиционного субъекта.

На основании этих выводов автор делает заключение, что универсальные характеристики оппозиции, заключающиеся в типе ее системности, определяются комбинацией интеграции тех или иных из названных уровней. Анализируя положения работ Дж. Сартори, О. Кирхаймера, Х. Линца, Ф. Бэргхорна, принимая в качестве базовой для характеристики оппозиции классификационную пару системная - внесистемная, автор приходит к выводу, что сама по себе характеристика внесистемности недостаточна, требует разделения на две: собственно внесистемную, при которой оппозиция образует некую автономную систему, способную существовать наряду с властной,  и лантисистемную, когда ее оформление в систему означает луничтожение противостоящей властной системы. 

Наличие или отсутствие интеграции на том или ином уровне триады социальное - интерпретационное - поведенческое, в конечном счете, и определяет тип оппозиции в соответствии с предлагаемой автором классификационной триадой системная - внесистемная - антисистемная.

В з 2 Теоретические основания исследования феномена партии, рассматривая партию как основную форму оформления организованной части оппозиции, опираясь на классические партологические положения Дж. Ла Паломбары, С. Липсета, С. Эльдерсфельда, Дж. Брайса, К. фон Бейме, Д. Сартори, К. Лоусона, Д. Эптера, Р. Макридиса, Ж. Блонделя, М. Дюверже, автор отмечает, что хотя основой партийного деления следует считать классовое деление общества, однако это  предполагает известные ограничения самого классового подхода, если мы сталкиваемся с социумом, в котором еще не сложилось новое классовое деление, а партии в силу тех или иных причин уже возникли.

Выделяя ситуацию образования партий в условиях политических и экономических метаморфоз в СССР и странах Восточной Европы в конце XX века, автор отмечает, что в этом случае создание партий может опережать возникновение и самоидентификацию соответствующего класса. Партобразование вынуждено как бы повторять прежний исторический генезис и первоначально базироваться на иных, доклассовых основаниях, ранее зафиксированных историей. Делается вывод, что в этих условиях партиям свойственна в известном смысле неполная роль, заключающаяся в первоначальном отсутствии массовой базы и тяготении к выражению доклассовых расколов. В этом случае агрегация и артикуляция интересов, выполняемые партией, строятся не от исходной социальной матрицы к политическому выразителю, а в противоположном направлении: встает задача найти свою социальную среду, причем возможно, что партия, образованная одним расколом, находит свою поддержку в среде раскола иного, более широкого.

Опираясь на генетическую модель С. Липсета и Ст. Роккана, описывающую четыре раскола, образующих современную партийную конфигурацию, автор предлагает рассматривать в качестве пятой критической точки расколов кризис социализма в конце XX века. Ему свойствен раскол по вере, который с учетом роли идеологии можно считать подобием раскола между церковью и государством. Причем реакция верующего сегмента опередила реакцию социальных образований на проводимые  трансформации.

Возникает проблема интеграции двух разных, хотя и родственных расколов: раскола по вере и социально-экономического, которая в первую очередь осуществляется на социокультурной основе и реализуется в оформлении не политической, а социокультурной партии. Рассматривая разницу исполнения функций этими двумя видами партий, автор отмечает  различие в трех отношениях: 1. по принимаемой роли действия, которое для социокультурной партии оказывается ритуальным; 2. по отношению к результату, который для нее вторичен по отношению к процессу как исполнению ритуала; 3. по исходной конструкции действия, которое партия такого типа выстраивает не в соответствии с его эффективностью, а в соответствии со своими символическими началами. Все вместе это резко снижает эффективность осуществляемой интеграции.

Рассматривая ситуацию, когда образующие партию и ее возможную базу расколы родственны, но первый из них в снятом виде опережает второй, автор приходит к выводу, что в ней интеграция расколов, осуществляемая на социокультурных основаниях, оказывается не полной.  Идеология не вырастает из интереса, а интегрируется с ним внешними обстоятельствами.

При отсутствии полноценной интеграции расколов оформляются три уровня оппозиционности: веры (параметры раскола по вере), стихийных установок массы (отражающей собственно социально-экономический раскол) и уровень интегрированного данной партией политического поведения (выражающегося в нем достигнутой степени интеграции названных расколов), проявления которых анализируются автором.

Специфически интегрированный социокультурной партией оппозиционный субъект обладает относительно малой устойчивостью и приобретает черты, описанные А. Вятром применительно к движению, несет в себе предрасположенность к затуханию, подвержен разрушению интеграции образующих его расколов в случае перехвата властью рычагов социокультурной интеграции и достигнутой легитимности оппозиции.

В з 3 Проблема партий-преемниц в постсоциалистическом пространстве анализируется, в сравнении с проблемой утраты власти правящими партиями в странах Восточной Европы и СССР, определение их преемниками места в пространстве политических альтернатив и на основе этого  - специфические черты этого процесса в СССР (России).

С известной условностью можно выделить три варианта утраты компартиями власти: 1. дезорганизация партийного руководства, отказ от жесткого противостояния оппонентам, утрата монопольной легитимности и самой власти (Польша, ГДР, Венгрия, Чехословакия); - 2. изменение самоидентификации, проведение несвойственного им курса в экономике, утрата легитимности - и утрата власти в ходе последующего кризиса (Болгария, Югославия); - 3. попытка сохранения самоидентификации, жесткое противостояние с противниками и свержение (Румыния).

Представляется обоснованным, что наиболее типичными из всех вариантов можно считать Россию, Венгрию, Чехословакию и Болгарию.

При этом в них соединялись те или иные элементы разных вариантов, а Россия отчасти продемонстрировала синтез всех трех.

Однако на смену этим партиям во всех случаях пришли партии-преемницы, играющие заметную роль в политической жизни. В работе отмечается, что ситуации поражения компартий и образования их преемниц могут быть различены по следующим основаниям.

Первое. Конфигурация идеологических альтернатив, в которой преемница определяла свое новое позиционирование. Второе. Момент проведения лучредительных выборов. Третье. Конфигурация селективных и коллективных стимулов. Четвертое. Варианты легитимации преемственности.

Четыре названные страны представили четыре варианта судьбы партий-преемниц. В двух случаях партии пошли по пути изменения самоидентификации, выразившейся в формальной социал-демократизации. В Венгрии это не помогло партии сохранить власть, в Болгарии власть на некоторое время была сохранена, но позднее утрачена. В обоих случаях партиям удавалось возвращаться к руководству, но уже ничем в своей политике не напоминая старые правящие партии.

В двух случаях партии сохранили прежнее коммунистическое название. В Чехословакии компартии удалось, хотя и на вторых ролях, но сохранить политическое влияние. В России - вплотную подойти к возврату власти в середине 90-х гг. и остаться ведущей оппозиционной силой. Попытка создания в России партии-преемницы под некоммунистическим названием (Социалистическая партия трудящихся) оказалась неэффективной.

В работе делается вывод, что ситуация в России оказалась обладающей особой спецификой, выразившейся, в частности, в образовании феномена мощной коммунистической оппозиции, не только подошедшей в середине 90-х. гг. к взятию власти в стране, но и поставившей в национальную повестку дня вопрос о восстановлении прежнего социального устройства.

В работе показывается ряд особенностей становления современного коммунистического движения в России. Первая: в отличие от стран Восточной Европы здесь еще до утраты власти КПСС образовался ряд структур, объединявших ее левое крыло и ставших центрами образования партий-преемниц. Вторая: доминирование в КПСС коллективных стимулов над селективными, определившее массовость верующего компонента. Третья: запрет КПСС в 1991 г., который в массовом сознании членов партии актуализировал образ коммуниста как способного противостоять враждебным внешним условиям. Четвертая: восприятие запрета, в результате, как покушения на ядро внутреннего сознания, придавшее сопротивлению во многом экзистенциальный характер. Пятая:  оформление, в результате существования нескольких влиятельных центров консолидации коммунистов, нового сочетания коллективных и селективных стимулов. Шестая: последовавший за запретом шок экономических реформ, который наложился на существование организующихся центров сопротивления власти.

В России, в отличие от других постсоциалистических стран, образовался феномен, который по имени его организационного начала можно обозначить как феномен коммунистической оппозиции. Под ним в данном случае имеется в виду не движение за коммунизм как таковой, а приобретшее политические формы оппозиционное субъективирование, имеющее социокультурную природу и черты.

Во второй главе Формирование коммунистической оппозиции и обретение ею завершенных черт в период 1991-1995 гг. проводится анализ ее ценностных и темпераментных черт, развитие ее от уровня ценностного протеста до субъекта, вступающего в политическое противостояние с властью при неоднозначном позиционировании по отношению к доминирующим общественным предпочтениям.

В з 1 Ценностные и темпераментные основы  коммунистической оппозиции проводится анализ стартовых условий формирования исследуемого явления, воспроизведение черт позднесоветской социокультурной реальности как его отличительной характеристики, доминирующая ориентация на выражение установок раскола по вере.

Анализируя стартовые условия возникновения коммунистической оппозиции и опираясь на работы ряда современных исследователей, автор делает вывод, что первоначально она зарождается как эмоционально-психологическая реакция партийной массы на запрет КПСС. Она не столько была сориентирована  на собственно политическую деятельность, сколько преследовала цели самоидентификации и самоактуализации верующего компонента, утверждения в собственных глазах (и в глазах общества) факта своего существования.

Характер политической оппозиции ей придает добавление к этой психологической реакции уже и реакции широких масс на экономический поворот начала 1992 г. При определенном совпадении они изначально были разнородны и противоречивы. Устранение этой разнородности требовало от коммунистов: 1. представить доктрину, объединявшую интересы обоих произошедших расколов и способную выступить альтернативной доктриной развития страны; 2. интегрироваться в единую оппозиционную систему; 3. предстать перед обществом в качестве дееспособного альтернативного целостного политического начала.

Автор показывает, что компоненты формирующегося коммунистического движения (его элита, актив и массы), выступившие относительно организованной частью, в своих темпераментных и ценностных установках воспроизводили достаточно инертные черты позднесоветской реальности. Последняя сформировала у них характер не субъекта-преобразователя, а субъекта-подданного. Его элита в массе своей была лишена навыков исполнения функции целеполагания, актив  - сориентирован на инструктивную деятельность, в массе доминировала установка не столько на изменение социальных условий, хотя они ее и не устраивали, сколько на отрицание новых слов и суждений.

При этом и элита, и актив комдвижения, сформированные в условиях аппаратно-бюрократической деятельности, воспроизвели ее характерные черты, в первую очередь - пассивно инструктивный настрой и ориентацию на минимизацию ошибок, минимизацию творческой деятельности.

По мнению автора, организованная часть формирующейся оппозиции, обладая чертами высокой информационной устойчивости и политической обороноспособности, несла в себе высокую инертность, снижавшую способность к новаторскому действию и политическому наступлению.

Парадокс заключался в том, что на роль непримиримой оппозиции претендовало начало, обладавшее чертами субъекта-подданного.

Опираясь на данные социологии, автор отмечает, что раскол в отношении к проводимой с 1992 г. политике существовал внутри всех социальных групп.

Коммунисты в этих условиях являлись, в первую очередь, носителями раскола по вере, движением лценностей, защищавшим свои ценности, символы и язык в большей степени, нежели социально-экономические требования пострадавшей от социальной трансформации массы.

Между коммунистами и широкой массой, при известном совпадении настроений, определился ряд барьеров, вытекавших из 1. разницы языка и социокультурного типа; - 2. восприятия их социально родственной частью общества как отстраненного и назидательного начала, претендующего на духовную власть ней; - 3. отсутствия у них зримого интеллектуального превосходства над властью; - 4. отсутствия в них притягательности силы.

В преодолении этих барьеров коммунистическое движение сталкивалось с рядом сложностей, вытекающих из противоречия между его консервативным политическим темпераментом и изначально радикальными установками исповедуемой доктрины, из ориентации на ценностную защиту образов прежней жизни, а не на формирующиеся в новых условиях интересы. Хотя в полной мере эта противоречивость могла проявиться лишь при относительно высокой степени развития субъекта и первоначально не воспринималась как очевидная.

В з 2 Становление коммунистической оппозиции. Первые проявления противоречивости анализируется проблема самоидентификации центров коммунистического движения и борьба между ними за преемственность в ходе восстановления партийных структур, приобретение им черт завершенной оппозиции и переход от противостояния в себе к противостоянию с властью.

Автор отмечает, что ни один из существовавших к моменту запрета КПСС внутрипартийных центров не ставил задачу актуализации коммунистической доктрины применительно к новой технологической эпохе, ведя полемику друг с другом в основном по вопросам истории.

Однако наличие этих центров позволило после запрета оперативно начать работу по восстановлению партийных структур, когда между ними развернулась конкуренция по поводу преемственности. Был  образован ряд новых компартий (РКРП, Союз коммунистов, РПК, ВКПБ), но основная борьба развернулась между сторонниками: 1. восстановления собственно КПСС, 2. оформления только российской партийной структуры на базе КП РСФСР и 3. объединения коммунистов в рамках новых компартий. После Июньского (1992 г.) Пленума ЦК КПСС и последовавшей в октябре 20-й Всесоюзной партконференции развернулось массовое движение явочного восстановления структур КПСС.

Автор отмечает, что в центр вышло противостояние между Оргкомитетами 29-ого Съезда КПСС и 2-ого Съезда КП РСФСР, вылившееся в оформление КП РФ на ее 2-м съезде и преобразование КПСС в Союз коммунистических партий - КПСС на ее 29-м съезде. Преимущество оказалось у сторонников КПСС, чья установка на игнорирование негативной позиции власти к партии в большей степени соответствовала эмоционально-психологическому протесту партийной массы.

Завершив этап самоидентификации, коммунистическое движение вступило в самостоятельное противостояние с властью, хотя пока еще по поводу не ее замещения, а определения правил игры, что наиболее полно выразилось в отношении к лучредительным выборам 12 декабря 1993 г.

По мнению автора, именно эта ситуация привела к кардинальному изменению баланса сил внутри коммунистической оппозиции.

Заняв позицию бойкота, левое крыло коммунистов (СКП-КПСС, РКРП, РПК и т.д.) не учло особенности настроения масс,  видевших в выборах возможность оказать воздействие на власть. КП РФ, напротив, действуя в рамках политического темперамента, ориентированного на минимизированное действие, приняла участие в выборах, что совпало с этими настроениями.

В результате: 1. КП РФ, приняв участие в выборах без конкурентов на коммунистическом поле, подтвердила претензию на статус партии-преемницы; 2. Получив фракцию в парламенте, КП РФ сфокусировала на себе внимание протестных настроений; 3. В руководстве СКП-КПСС одержали внутрипартийную победу ее сторонники, что привело к утрате самостоятельного партийного значения СКП-КПСС в России.

В итоге, включившись в зримое публичное противостояние с властью, КП РФ все больше стала восприниматься обществом как единственная реальная альтернатива существующей власти и проводимой ею политике.

Анализируя социологические данные, характеризующие общественные настроения середины 90-х гг., автор делает вывод, что в обществе в этот период начинают доминировать стихийно оппозиционные настроения, по своему вектору все более актуализирующиеся в левом поле.

Данные опросов показывают, что в 1993-1995 гг. происходит резкое падение поддержки как курса правительства, так и президента Ельцина. Заметно растет число представителей групп, определяемых исследователями как социалисты, при их явном доминировании над капиталистами.

Анализ существующих в обществе ориентаций на уровне устойчивой аксиологии дает основание отметить доминирование ценностей, в принципе родственных внутренним установкам коммунистического движения. Однако в избранных коммунистами пропагандистских установках преобладал акцент не на ценности, интегрирующие представителей раскола по вере и социально-экономического, а на самоидентифицирующие их идеологические установки, в известной мере разделяющие оппозицию с обществом.

КП РФ, выступившей на первый план в комдвижении, не удалось осознать всю степень просоциалистичности общественных ожиданий. Сделав акцент на национал-патриотические установки, принятые в абсолютизированном и не наполненном проектным и социально-экономическим содержанием виде, ей  не удалось интегрировать весь объем стихийной оппозиционности общества.

В з 3 Контуры общественных ожиданий и позиционирование коммунистической оппозиции в их поле в середине 90-х гг. на основании приводимых социологических данных анализируются контуры доминирующих ожиданий общественного устройства,  самоопределение коммунистической оппозиции в поле идеологических альтернатив в ходе электорального цикла 1995-1996 гг., кризис внесистемной роли оппозиции.

На основе данных социологических исследований автор показывает, что в оценках общества существовала поддержка демократизации общественной жизни, но при желании сохранения сильного СССР и ведущих позиций государства в экономике, негативное отношение к крупной частной собственности и избранию Б. Ельцина президентом РСФСР, отрицательное отношение к приватизации. Доминировало представление о желательности социалистических целей общественного развития.

Однако, рисуя вполне социалистическую картину своих ожиданий, большинство общества не стремилось голосовать ни за левых коммунистов, ни за КП РФ, которые не олицетворялись ею с этими ожиданиями.

Причину этого автор видит в том, что утвердившиеся в этот момент общественные ожидания оказались как шире фундаменталистких установок левого крыла коммунистов, так и левее, социалистичнее избранной КП РФ национал-патриотической доктрины, выдвижение которой в условиях распада государства было понятно, но которая не была наполнена конкретным социально-экономическим содержанием.

По мнению автора, формирующееся расхождение установок коммунистического движения с ожиданиями стихийно-оппозиционных настроений сыграло ключевую роль в ходе электорального цикла 1995-1996 г.

Организованные левые силы выступили в ходе парламентских выборов 1995 г. четырьмя блоками (КП РФ, Коммунисты - Трудовая Россия - за Советский Союз, Аграрная партия и блок Власть - Народу). Однако их совместная интеграция коллективного поведения масс достигла лишь 32 % голосовавших. Ни одной из четырех сил не удалось найти политическое самоопределение, которое могло бы покрыть доходящий до 60 % левый компонент общества.

Автор отмечает, что, вступив в президентскую кампанию, лидеры коммунистов сделали ставку на интеграцию советско-социалистической и национал-патриотической групп. Однако они не учли неоднородность последней, состоявшей как из красных, так и из белых патриотов, и оставили в стороне лумеренно-социалистическую группу, на парламентских выборах реализовавшуюся в 12 % голосовавших, но в общем социальном поле доходившую до 38 %. Как показывают приводимые данные, голоса национал-патриотов добавили во 2-м туре коммунистам около 5 % голосов, тогда как умеренно-левых оттолкнула национал-патриотическая риторика КП РФ.

Основываясь на приводимом анализе, автор полагает, что ни КП РФ, ни левое крыло коммунистов (Блок КТР-СС - РКРП, РКП-КПСС, РПК) не сумели в полной мере сделать выводы из итогов прошедшего электорального цикла.

Достигнув к 1996 г. высшей точки своего влияния, коммунистическая оппозиция выступила в качестве самостоятельной политической и ценностной системы, относительно успешно конкурирующей с системой власти. Однако, оставив в стороне умеренно-левый массив общества, она не смогла в полной мере осуществить  интеграцию образовавших ее общественных расколов.

По мнению автора, в обществе сложились не две (властная и оппозиционная), а три противостоящие системы, включая систему не интегрированных стихийно-оппозиционных ожиданий. Кризис внесистемной роли коммунистической оппозиции выразился, в первую очередь, именно в том, что ей не удалось мобилизовать весь объем последних, а своих ресурсов для замещения власти у нее оказалось недостаточно.

Автор выдвигает тезис, что не коммунистическая оппозиция оказалась заперта в лэлекторальном гетто, а ее лидеры и актив, не сумев оценить всю степень левизны общества, оказались заперты в социокультурном гетто. Преувеличивая готовность общества голосовать за принимаемые ими установки и ценности, они недооценили его реальную левизну, существование в нем огромного умеренно-левого массива.

В третьей главе Коммунистической оппозиция на этапе ее максимального парламентского влияния в 1995-1999 гг.  рассматривается формирование противоречия между принятой системной ролью и внесистемной самоидентификацией коммунистической оппозиции во 2-й половине 90-х гг., когда линия ее противостояния с властью выстраивалась вне линии противостояния последней с обществом, завершившееся переходом к противостоянию с радикализацией общественных ожиданий  и новым образом власти.

В з 1 Формирование противоречия между принятой системной ролью и внесистемной самоидентификацией автор отмечает произошедшее во второй половине 90-х гг. своего рода выпадение коммунистического движения из противостояния общества и власти, отразившее свойственное  оппозиции неприятие радикализма, анализирует черты коммунистической оппозиции в период ее максимального парламентского влияния.

Оппозиция получила возможность играть ключевую роль в противостоянии складывающихся элитных кланов и сделала ставку на интеграцию во власть, тем самым, переходя к исполнению внутрисистемной оппозиционной роли. Автор полагает, что тем самым она ушла с линии непосредственного противостояния власти и протестных настроений общества, одновременно сохранив известное противостояние власти. Ее сохраняющаяся внесистемная самоидентификация воспринималась властью как сохраняющаяся угроза, но системная роль увеличивала ее дистанцию по отношению к возраставшим протестным настроениям.

Нравственный посыл, который выступал стимулом их действия в начале 90-х гг., оказался снят, и мотив существования стал занижен до существования ради существования и символического позиционирования в качестве иносистемы, в то время когда на уровне своих структур и персоналий оппозиция начинала становиться частью властной системы.

Инертность и определенная нерешительность политики отразили такую свойственную оппозиции характеристику, рождавшуюся из  воспроизведения черт позднесоветского темперамента, как неприятие радикализма. В работе отмечается, что под радикализмом имеется в виду не установка на силовые и экстремистские методы политической борьбы, а радикальные требования и действия, направленные на коренное изменение существующего порядка. Проблема, по мнению автора, заключается в том, что, являясь носителем образа стабильного и бесконфликтного общества, коммунистическая оппозиция радикальность воспринимала как начало чуждого ей конфликтного мира.

Не выдвигая требований по коренному изменению противостоящей ей реальности, коммунистическая оппозиция отставала от все более радикализующихся настроений масс. Это относится как к КП РФ, так и к критикующим ее за умеренность левым компартиям, для которых эта критика выступала лишь определенным оправданием их собственного бездействия.

Можно сделать вывод, что, защищая ядро своих ценностных предпочтений, оппозиция защищала не альтернативный проект, а привычный ей мир с его традициями и ценностями. В результате воспроизводилось противоречие между радикальностью исповедуемой  идеологии и собственным отрицанием радикализма требований и их отстаивания.

С учетом подходов классической политической науки в исследовании выделяются характерные черты коммунистической оппозиции на этапе ее наивысшего влияния в зависимости от: характера институциональных условий ее существования; отношения к режиму и целей оппозиции; типа режима;  характера оппонирования власти; определения в дилемме лответственность-безответственность, ее идентификации; избираемой стратегии  и тактики. При этом автор рассматривает эти параметры как на формальном, так и на практическом, неформальном уровне.

На втором, практическом уровне оппозиция, пользуясь широкими возможностями в системе власти, отказывается от признания режима в качестве нелегитимного, несмотря на приобретение им черт олигархического авторитаризма, не ставит задачу его устранения, приближаясь, в определении Х. Линца, к характеристике полуоппозиции. Ее позиционирование напоминает черты определения полуответственной оппозиции, по Дж. Сартори, и безответственной оппозиции, по К. фон Бейме. Узнаваемость социальными адресатами снижена, в отношениях с правительством она ориентирована лишь на изменение его состава и аспектов политики, выбор электоральной стратегии не подкрепляется курсом на мобилизацию коллективного поведения масс, а принятие в тактике отношения наименьшего зла дополняется  отстаиванием лишь частных требований.

В з  2 Коммунистическая оппозиция в условиях нарастания социально-политического противостояния второй половины 90-х гг. рассматривается определенная дефектность агрегации общественных настроений оппозицией в условиях кризисного развития 1998 г., проблема артикуляции общественных ожиданий и конфигурация левых в канун избирательного цикла 1999-2000 гг.

В работе делается вывод, что отрыв коммунистической оппозиции от настроений общества зримо проявился в кризисном развитии 1998 г.

Ни во время весеннего правительственного кризиса, ни после экономической катастрофы августа 1998 г. коммунистическая оппозиция не решилась пойти на обострение ситуации и возглавить общественные настроения, которые весной сулили ей убедительную победу на возможных досрочных выборах, а осенью - позволяли добиться отставки Б. Ельцина и осуществить смену политической системы. Делается вывод, что решающим оказались как особенности менталитета лидеров оппозиции, не воспринимавших действия с большими политическими рисками, так отставание оппозиции от степени радикализации общественных ожиданий.

В обоих случаях коммунисты не сумели агрегировать нараставшие протестные настроения масс и апеллировать к их поддержке.

евое правительство парламентского большинства, образованное при их участии, стабилизировало ситуацию и позволило правящей элите сохранить власть, но даже не пыталось осуществить радикальные экономические требования, поддерживавшиеся в тот момент большинством.

Коммунисты не выдвинули последовательных, отвечавших их идеологии требований, хотя социологические данные показывают, что настроения складывались в поддержку смены и политического, и экономического строя. За отставку президента осенью 1998 г. выступали 85,4 % населения, парламент поддерживали  56,9 %. Свыше 80 % считали себя пострадавшими в результате экономического кризиса. Национализацию стратегических отраслей поддерживали 87 %, установление государственного контроля над ценами - 76,5 %, национализацию крупных предприятий - 75,5 %, запрет купли-продажи земли - 70,5 %, изъятие богатств у новых русских - 64,9 %. Сопоставимое большинство выступало против чрезвычайных антипротестных действий власти. Большинством высоко оценивался брежневский период истории.37

Однако коммунистическая оппозиция не смогла ни агрегировать эти настроения, ни артикулировать их и осталась в рамках социально неконкретизированной национально-патриотической доктрины.

В работе делается вывод, что после кризиса 1998 г. основной проблемой коммунистической оппозиции было завоевание огромных масс, разочаровавшихся в проводимом социально-экономическом курсе. Избирательная кампания 1999 г. разворачивалась на выгодном для нее социальном ландшафте. Вновь возник вопрос о внутрикоммунистической конкуренции в освоении этого ресурса. Коммунистические и близкие им силы сконфигурировались в четырех блоках: КП РФ, КТР-СС, Сталинский блок - за СССР (во главе с В. Анпиловым), Партия мира и единства (С. Умалатова).

Сравнительный анализ их предвыборных документов с точки зрения содержащихся требований, доминирующих мотивов и стиля позволяет отметить, что практически никто из представителей коммунистической оппозиции  в целом не сумел отразить в них ни доминирующих в обществе ожиданий, ни широко распространенных требований и не предложил более или менее конкретизированную картину реализации своих базовых требований.

При этом в работе отмечается и сложность положения коммунистической оппозиции, которая, не решая задачу артикуляции общественных ожиданий, оказывалась в противостоянии, находящемся вне реального противостояния власти и доминирующих настроений общества.

В з 3 Политическое самоопределение в пространстве политических ожиданий и альтернатив электорального цикла 1999-2000 гг. проводится анализ особенностей и основных результатов парламентской кампании 1999 г., противостояние коммунистической оппозиции с общественными ожиданиями в ходе президентской кампании 2000 г.  и ее самоопределение в пространстве политических  и идеологических альтернатив.

Автор полагает, что особенностью кампании 1999 г. для коммунистов было то, что она практически велась не за завоевание новых избирателей, чего требовала ситуация, а за сохранение и перераспределение прежних. Причем она была осложнена тем, что ряд региональных лидеров, дистанцировавшихся в 95-96 г. от Б. Ельцина и поддерживавших оппозицию, теперь был включен в противостояние блоков ОВР и Единство и свою поддержку оказывал кому-либо из них.

Несмотря на то, что в ходе кампании часть общественных надежд была перенесена с КП РФ на названные элитные блоки, в целом ей удалось сохранить и улучшить свой предыдущий результат.  Произошло увеличение голосов, поданных и за КП РФ, и в сумме - за КП РФ и КТР-СС.

В работе приводятся данные проведенного автором сравнительного анализа голосов по регионам. При наблюдаемом падении голосования за коммунистов в регионах с луправляемым голосованием произошел резкий рост их поддержки в ряде новых зон. Вместе коммунисты улучшили свой результат в 51-м регионе. КП РФ - в 61-м, а леворадикальные блоки - в 26-ти. Это позволяло говорить о тенденциях усиления поддержки коммунистов, несмотря на сложные условия кампании и сокращение элитной поддержки.

При переходе из парламентской в президентскую кампанию после передачи власти В. Путину коммунисты оказались в необычной ситуации. Анализируя условия кампании, автор отмечает, что если раньше, выступая против власти, они  в целом опирались на отрицательное отношение к ней большинства общества, в этот раз, выступая против нового образа власти, они выступали против надежд, возлагаемых на нее обществом.

Анализируются причины, в силу которых, выбирая между вариантами бойкота выборов, поддержки кандидатуры Е. Примакова и самостоятельным выступлением, коммунисты избрали последний вариант. Отмечается, что основным соперником Г. Зюганова на этот раз оказался его результат, полученный в 1996 г. Программа-минимум, ориентированная на сохранение места второй политической силы страны, требовала получить результат, близкий ему. Программа-максимум - выйти во 2-й тур, где попытаться получить поддержку Яблока и ОВР, вырваться из лэлекторального гетто и переформатировать КП РФ в лидера новой широкой оппозиции.

Сталкиваясь с угрозой потери части прежних избирателей, симпатизировавших В. Путину, оппозиция должна была: 1. отмобилизовать голоса коммунистического электората, для чего - радикализовать свою позицию; 2. минимизировать потери на патриотическом поле, освоенном соперником; 3. совершить интеграционную экспансию на общедемократическое поле;  4. найти гибкую позицию, обходящую высокую популярность В. Путина. В работе отмечается, что в ходе кампании 2000 г. коммунистической оппозиции удалось во многом по-новому осуществить свое самоопределение в поле идеологических альтернатив.

Анализ предвыборной программы Г. Зюганова показывает, что ее удалось подчинить решению этих задач. В отличие от кампании 96 г. он смог выстроить ее на выражении требований конкретных социальных групп, сделать более оригинальной и энергичной, отчасти выйти за рамки традиционного патриотического поля.

В результате, по официальным данным, коммунистам удалось собрать 29,21 % голосов, что на фоне самостоятельного выступления ряда персоналий, в 1996 г. поддержавших Г. Зюганова, можно считать удачей.

Анализ итогов по регионам показывает нарастание географии поддержки коммунистов по трем векторам: улучшение результатов в крупных постиндустриальных центрах, индустриальных зонах и депрессивных регионах. Это позволило говорить, что голосование за коммунистов начало менять характер с национал-патриотического на социальный, на их сторону начали переходить новые социальные группы.

В четвертой главе Коммунистическая оппозиция на этапе распада достигнутой интеграции расколов и поиск нового самоопределения в поле идеологических альтернатив (2000-2006 гг.) рассматриваются доктринально-проектные ограничения коммунистической оппозиции как результат ее ценностных и темпераментных ограничений, поиск  новой роли и новой самоидентификации в противостоянии с новым образом власти, ограничения и перспективы освоения ею антисистемной роли.

В з 1 Политические и доктринально-проектные ограничения коммунистической оппозиции в условиях нового правления в России рассматривается исчерпание сложившихся ролей оппозиции, доктринальные ограничения агрегации раскола по вере, изменение характеристик коммунистической оппозиции в этих условиях.

В работе отмечается, что с обретением властью нового образа, позволившего ей во многом опереться на прежде оппозиционные настроения общества, перед оппозицией встала проблема нового политического позиционирования. Перенос протестных  надежд с нее на новую власть проявил непрочность ранее достигнутой интеграции расколов.

В 2000-е гг.  патриотический образ был успешно освоен властью. Идентификация оппозиции размывалась. Утратив ключевое значение в элитной борьбе, оппозиция в случае сохранения системной роли оказывалась сателлитным компонентом власти. Перед ней вставала задача определения новой роли и новых оснований противостояния.

Делается вывод, что это требовало найти параметры антисистемного противостояния, способного поставить под вопрос властно-экономическую систему и идентифицироваться в конфликтном социально-экономическом поле, что требовало возврата к базовой марксистской методологии.

Автор отмечает, что в противостоянии с властью оппозиция артикулировала его через образы прошлого, контрастирующие с окружающей реальностью: Сильного Государства, Стабильности, Морально-политического единства народа. Это действительно отражало существующие в обществе предпочтения.

Однако абсолютизация их, как показано в работе, приводила не к активизации общества, а к ставке на его пассивность. Приняв названные установки, коммунисты имманентное качество левых - партии движения заменяли качеством партии порядка, одновременно не приобретая характеристик партии наведения порядка.

Как показывает автор, и КП РФ, и слабевшие левые коммунисты, различаясь по обращению к идеалам различных эпох прошлого, не выдвигали проект будущего развития. Перед оппозицией вставала задача возврата к прогрессистской позиции, что требовало как использования интеллектуального потенциала, накопленного ее материнской идеологией, так и адаптации ее базовых положений к реалиям информационного общества. Требовалось осознание изменений, вносимых новым этапом развития производства, новой структуры занятости, оптимальных структур политической организации в этих условиях и признания личности и ее эвристических способностей в качестве основной ценности общества.

В работе отмечается, что изменение черт политического режима и его практики в условиях нового правления привело к изменению характеристик оппозиции, определяемых параметрами, описанными в  з 1 третьей главы.

На неформальном, практическом уровне оппозиция вытесняется на периферию политической жизни. Утрата ее элитных рычагов влияния ведет к попытке активизировать общество для давления на власть. При утверждении  мягкого бюрократического авторитаризма, оппозиция смещается к категории псевдооппозиции, однако практика власти все больше выталкивает ее на позиции внесистемности38 авторитарному режиму.

В своей самоидентификации, по мнению автора, оппозиция зависает между национальным и социальным полями, обретая черты всеядности (О. Кирхаймер). При  этом общество идентифицирует ее по структурированности в системе, т.е. как оппозицию популярной власти.

По целям в отношениях с властью оппозиция в практических действиях начинает ставить вопрос изменения и политической, и социально-экономической системы, начинает балансировать на грани антисистемности.

В стратегии она смещается от чисто электорального выбора к признанию необходимости протестных действий внепарламентского типа, а в тактике - от выбора меньшего зла к позиции вечного меньшинства.

В з 2 Поиск новой самоидентификации коммунистической оппозиции в противостоянии с новым образом власти анализируется начало распада достигнутой оппозицией социокультурной интеграции расколов по вере и социально-экономического в новой политической реальности, ситуация кризиса самоидентификации оппозиции и поиск путей ее преодоления и освоения антисистемной роли в канун новой избирательной кампании.

Анализ ситуации 2000 г. показывает, что коммунистическая оппозиция имела возможность определения в пространстве: 1. формирования широкой антикремлевской оппозиции; 2. противопоставления себя обеим частям расколовшейся партии власти; 3.  создания Большой государственнической коалиции. КП РФ избрала третий вариант. По мнению автора, и идеологически, и политически данный вариант оказался чрезвычайно противоречив.

В практической политике он позволил власти сосредоточится на подавлении своих элитных конкурентов: губернаторской фронды, элитных финансово-промышленных кланов, независимых от власти СМИ.

Это позволило власти, по сути, осуществить перехват у КП РФ рычагов социокультурной интеграции общественных расколов: последняя уходила в тень политики и теряла оппозиционную самоидентификацию, помогая власти формировать образ выразителя протестных ожиданий.

В течение недолгого союза с властью КП РФ поддержала практически все ее начинания: ограничение роли Совета Федерации, установление контроля над ведущими электронными СМИ, подавление оппонирующих власти фракций элиты, что привело к новому кризису ее самоидентификации.

Власть сумела преодолеть элитный раскол и  упрочить структуры бюрократического влияния на общество. В линии же КП РФ, после недолгого всплеска весной 2000 г., возобладала инертность и выжидательная тактика.

Это обострило и ситуацию в самой оппозиции. Руководство СКП-КПСС во главе с О. Шениным призвало коммунистов к переходу из существующих партий, в первую очередь, - КП РФ, в создаваемую ими Компартию Союза России и Белоруссии. Однако неточный учет реальных настроений в комдвижении привел не только к практическому срыву этой инициативы, но и обернулся кризисом в руководстве СКП-КПСС, обернувшемся заменой О. Шенина на Г. Зюганова на посту его руководителя.

В работе делается вывод, что, позволив власти укрепиться, утратив своих элитных союзников, КП РФ перестала представлять для нее интерес, что привело к распаду их союза, и поставило коммунистов перед необходимостью осуществления нового самоопределения и освоения антисистемной роли при более точном определении социальных адресатов.

Осуществляя самоопределение, КП РФ сумела преодолеть многие прежние ограничивающие ее рамки. Удалось выстроить союз с левокоммунистическими организациями, начать осваивать поле общедемократического оппонирования власти, существенно повысить роль социальных требований. Это выразилось в выдвижении идеи общенародного Референдума по ключевым вопросам, формулировки которых отвечали ожиданиям большинства, а в случае их принятия коренным образом меняли социально-экономическое устройство.

Оказавшись в канун кампании 2003 г. без сильных элитных, региональных и медийных союзников, КП РФ смогла выработать энергичную предвыборную платформу, выстроенную в социально-адресных тонах.

Вместе с тем ей не удалось достичь однозначности в идеологическом самоопределении. Позиция партии во многом зависла между социальной и лэтнополитической составляющими, что лишало ее целостности и наступательности. Оппозиции во главе с ней так и не удалось овладеть стратегией пионера, формирующей социальную среду для своих интеллектуальных новинок.

Коммунистическая оппозиция была подведена к осознанию необходимости переориентации на выражение интересов социально-экономического раскола, однако субъективные установки не позволяли преодолеть ограниченное поле верований и социокультурных предпочтений.

В з 3 Освоение коммунистической оппозицией антисистемной роли: ограничения и перспективы рассматриваются причины поражения КП РФ в электоральном цикле 2003-04 гг., еще более актуализировавшего проблему антисистемного определения в поле идеологических альтернатив и социально-проектного потенциала такого определения оппозиции.

Анализируя итоги выборов 2003 г., автор оспаривает точку зрения об лотборе у КП РФ голосов блоком Родина. В то же время, по его мнению, поражение нельзя объяснить ни результатом фальсификации, ни понижением протестных настроений, что опровергается социологическими данными, ни исключительно ошибками в стратегии и слабой организационной работой.

Центральную роль в поражении, по мнению автора, сыграло то, что, выступая против власти, соответственно - возлагаемой на нее общественной надежды, коммунисты не представили проектной альтернативы последней.

Им не удалось: ни ярко проартикулировать социально-классовые интересы широких слоев; ни предложить стратегическую альтернативу курсу власти, ни перенести центр своей работы в массы избирателей; ни реализовать появившиеся в ее новом интеллектуальном ядре наработки.

Решение проблемы антисистемной проектной  самоидентификации становится ключевым для будущего коммунистической оппозиции.

В работе делается вывод, что поражение оппозиции в 2003 г. означало распад социокультурной интеграции расколов, достигнутой в 90-е гг.

Президентские выборы 2004 г., на которых КП РФ выступила со слабым кандидатом и достаточно безликой стратегией, показали, что коммунисты обладают заметным электоральным гиперядром, однако их поддержка упала практически до уровня собственно раскола по вере.

Потенциал устойчивости компартии продемонстрировал и успешный выход из партийного кризиса 2003-2004 гг., поставившего ее перед опасностью раскола.

Анализируя деятельность КП РФ после поражения 2003 г., можно сделать вывод, что она сумела начать свое антисистемное самоопределение. На этом пути она признала: невозможность реформирования нынешнего государства и необходимость создания нового на основе общественной самоорганизации;  существование в стране буржуазно-демократической оппозиции; необходимость ориентации на постиндустриальные реалии, изменения партийного языка и учета новой классовой дифференциации общества.

Приводимые социологические данные дают основание утверждать, что современное российское общество: во-первых, в большинстве, склоняется к левой политической ориентации; во-вторых, сохраняет массовый раскол по отношению к самому курсу проводимых трансформаций; в-третьих, в отношении к символическим личностям и событиям истории сохраняет близость к коммунистической идеологии; в-четвертых, видит больше минусов, чем плюсов в результатах последних 15 лет.

Вместе с этим, они дают основание утверждать, что чрезвычайно высокая популярность В. Путина не передается ни власти, ни ее структурам, ни проводимой ею политике. Одновременно популярность реальной коммунистической оппозиции остается достаточно низкой, хотя и  возрастает в сравнении с выборами 2003 г.

Среди исследователей существует два мнения о перспективах коммунистической оппозиции в России: одни видят его в социал-демократизации, другие - в красном голлизме, понимая под ним умеренный левый национализм. Оппонируя им, автор связывает эту перспективу с возвращением коммунистами авангардистского характера своему движению, выдвижением коммунистического проекта постиндустриального общества, который включал бы в себя: 1. видение будущего, отличного от сегодняшнего вектора развития;  2. апелляцию к сегодняшним и стратегическим интересам основной массы населения; 3. ликвидацию расхождения между радикальностью левой идеи и консервативностью темперамента ее носителей.

В Заключении диссертации подводятся общие итоги проведенного исследования, формулируются основные выводы. Отмечается, что можно считать подтвержденной исходную гипотезу, согласно которой явление, обозначаемое как коммунистическая оппозиция, наиболее успешно может быть исследовано при ее рассмотрении как системы, состоящей из продуктов генетически неоднородных расколов, подвергшихся частичной интеграции. Оправдало себя использование в исследовании трех взятых в соединении  аналитических подходов - системного, герменевтического и генетического, характеризуемых  в этом единстве как системно-генетический подход.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о характерных чертах генезиса коммунистической оппозиции: 1. она образуется как продукт двух родственных, но нетождественных расколов общества в 1991-1992 гг.; 2. в ее генезисе можно выделить три основные фазы - внесистемного противостояния с властью, выполнения системной политической роли и исчерпания обеих этих ролей, поиска антисистемности; 3. названные расколы в ходе этого генезиса не были интегрированы полностью.

Делается вывод о наличии у коммунистической оппозиции в современной России следующих противоречий:  1. между ценностной природой приоритетов оппозиции и социально-экономической природой ее массовой поддержки; 2. последнее выразилось в противоречии между консервативным политическим темпераментом коммунистического актива и радикальными ожиданиями социальных групп, пострадавших от кризисного развития; 3. между апелляцией коммунистов к прошлому общественному устройству и прорывным характером их базовой идеологической доктрины, объективной потребностью общества в постиндустриальном прорыве.

В работе делается вывод, что возможные перспективы коммунистической оппозиции обусловливают следующие моменты: 1.  совпадение ее базовых установок с приоритетными ожиданиями широких слоев российского общества; 2. это совпадение позволяет достичь более прочной интеграции указанных расколов при преодолении консервативного политического темперамента и переориентации на выражение социально-экономических ожиданий общества; 3. эти перспективы могут быть реализованы при самоопределении коммунистической оппозиции в векторе выдвижения нового исторического варианта коммунистического проекта, отражающего реалии постиндустриального общества.

III. ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССРТАЦИИ

МОНОГРАФИИ

1.Черняховский С.Ф. Противоречивость коммунистической оппозиции в современной России. Монография. М.: МНЭПУ. 2003-239 с. - 13.95 п.л.

2.Sergey Chernyakhovsky. The Kommunist Party of the Russian Federation (CPRF), The Movement in Support of The Army (DPA) // УPrimer on Russia`s 1999 Duma ElectionsФ/ Edited by Michael Mcfaul.Nikolai Petrov. With Elizabeth Reisch. Washington.Carnegie endowment for International Peace. Carnegie Moscow Center. 1999-1p.p./15p.p.

3. Черняховский С.Ф. Коммунистические объединения - раздел в коллективной монографии //Россия накануне Думских выборов 1999 г./ Под ред.  М. Макфола, Н. Петрова  и А. Рябова. М.: Московский центр  Карнеги. Гендальф. 1999. - 2.5 п.л./40 п.л.

4. Черняховский С.Ф. Коммунистическое движение. Уроки и итоги кампании  - разделы в коллективной монографии //Россия на думских и президентских выборах/ Под ред.  М. Макфола, Н. Петрова  и А. Рябова. М. Московский Центр  Карнеги, 2000. www.carnegie.ru/ru/pubs/books/57972.htm - 3.75 п.л./ 60 п.л.

5. Черняховский С.Ф. Коммунистическое движение. Уроки и итоги кампании.  Кампания Г. Зюганова - разделы в коллективной монографии // Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов/ Под ред.  М. Макфола, Н. Петрова  и А. Рябова. М.: Московский Центр  Карнеги. Гендальф,  2000. - 8.п.л./77.25 п.л.

НАУЧНЫЕ  И АНАЛИТИЧЕСКИЕ ЖУРНАЛЫ

6. Черняховский С.Ф.  Плюрализм и логократия / Вестник Московского университета: Социально-политические исследования.39 1990. № 4 - 0.2 п.л.

7. Черняховский С.Ф.Противоречивость труда при социализме (Социализм развитых противоречий) / Вестник Московского. университета: Социально-политические исследования. 1991. № 1 - 0.4 п.л.

8. Черняховский С.Ф.  Проект для России / Вестник Московского университета: Социально-политические исследования. 1994. № 2 - 0.6 п.л.

9. Черняховский С.Ф.  Коммунистическое движение в ельцинистской России / Россия-XXI.1994. № 1-2 - 1 п.л.

10. Черняховский С.Ф.  Коммунистическое движение в современной России  // Россия-ХХI. 1994. № 4-5 - 1 п.л.

11.Черняховский С.Ф. Национальная проблема: Улевый взглядФ  // Альтернативы.1994.№1 - 0.1 п.л.

12. Черняховский С.Ф.  Национальные  интересы: иллюзия легитимности  // ПОЛИС.1997. № 1 - 0.3 п.л.

13. Черняховский С.Ф.  В роли пропагандистских придатков государства  // Выборы: законодательство и технологии. М.:2001. № 3 - 0.3 п.л.

14. Черняховский С.Ф.  Между волнами и фазами истории: Россия и Франция  // ПОЛИС. М.:2002. №  4 - 0.7 п.л.

15. Черняховский С.Ф.  Под коркой стабильности зреют политические бури  // Политбюро. М.:2003.№ 27 - 0.4 п.л.

16. Черняховский С.Ф.  Руководители КПРФ не приспособлены к творческому наступлению. - Коммерсант-Власть.  М.:2004. № 4 - 0.2 п.л.

17. Черняховский С.Ф.  На Западе нет такой нормы, как минимальная численность партий  // Коммерсант- Власть. М.:2004. № 32 - 0.2 п.л.

18. Черняховский С.Ф.  Революция-Реставрация-Революция  // Политический класс. М.: 2005. № 2 - 1.2 п.л.

19. Черняховский С.Ф.  Коммунизм - это некая радикализация либерализма  // Коммерсантъ-Власть. М.:2006. № 29 - 0.25 п.л.

НАУЧНЫЕ СБОРНИКИ

20. Черняховский С.Ф.  О научно-техническом прогрессе, 21 веке и гуманизме. Политическая. культура//Науч. труды МНЭПУ. М.:Изд. МНЭПУ. Вып.6. 1999 - 0.5 п.л.

21. Черняховский С.Ф.  Закон о партиях: последствия безграмотности  // Перспективы развития партийно-политической системы в России.  М.: 2001 - 0.4 п.л.

22. Черняховский С.Ф.  Потсдамский мир и его противоречия. О проектной конфигурации послевоенной цивилизации  // Межвузовская научная конференция Вторая мировая война и современный мир Сборник материалов. М.: МНЭПУ. 2005 - 0.6 п.л.

23.  Черняховский С.Ф.  Вступительное слово при открытии работы секции Вторая мировая война и геостратегия современного мира  // Межвузовская научная конференция Вторая мировая война и современный мир. Сборник материалов. М.: МНЭПУ. 2005 - 0.15 п.л.

АНАЛИТИКА МОСКОВСКОГО ЦЕНТРА КАРНЕГИ

24. Черняховский С.Ф.  КП РФ и левые радикальные объединения  // Парламентские выборы в России  // Бюллетень № 2. М.: Московский Центр  Карнеги. 1999 - 0.3 п.л.

25. Черняховский С.Ф.  Избирательная кампания Г. Зюганова // Президентские выборы 2000 года в России. Политические силы в канун выборов. Бюллетень № 1. 2000. М.: Московский центр  Карнеги. 2000 - 0.3 п.л.

26. Черняховский С.Ф.  Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ) //  М.:Московский Центр Карнеги. www.carnegie.ru 13.10.2003 - 0.5 п.л.

27. Черняховский С.Ф.  Яркий и противоречивый характер торжественной презентации КПРФ //  Сайт Московского Центра Карнеги. www.carnegie.ru 21.10.2003 - 0.15 п.л.

28. Черняховский С.Ф.  Развитие избирательной кампании КПРФ в конце октября-начале ноября 2003 //  Сайт Московского Центра Карнеги. www.carnegie.ru 14.11.2003 - 0.5 п.л.

29. Черняховский С.Ф.  Развитие избирательной кампании КПРФ в середине ноября 2003 //  Сайт Московского Центра Карнеги www.carnegie.ru 24.11.2003 - 0.4 п.л.

30. Черняховский С.Ф. Избирательная кампания КПРФ в канун выборов //  Сайт Московского Центра Карнеги. www.carnegie.ru 04.12.2003 - 0.3. п.л.

31. Черняховский С.Ф. КП РФ. Итоги выборов. Поражение //  Сайт Московского Центра Карнеги. www.carnegie.ru 24.12.2003 - 0.7 п.л.

32. Черняховский С.Ф. Доминирующий запрос в российском общественном мнении перед очередным выбором: между политической индифферентностью и новым популизмом  // Программа:аРоссийская внутренняя политика и политические институты. //  Сайт Московского Центра Карнеги. www.carnegie.ru23.07.2004 -  0.15 п.л.

АНАЛИТИЧЕСКИЕ ИНТЕРНЕТ-ИЗДАНИЯ

33. Черняховский С.Ф. Левый радикализм: между поражением иаренессансом // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru 06.07.2004 - 0.2 п.л.

34. Черняховский С.Ф. Размежевание без идеологий // Интернет- журнал Новая политика www.novopol.ru. 25.10.2004 - 0.3 п.л.

35. Черняховский С.Ф. Партийная система России Ц год кризиса. Итоги-2004 - Интернет-журнал Новая политика www.novopol.ru 27.12.2004 - 0.5 п.л.

36. Черняховский С.Ф. Распад элиты - Интернет- журнал Новая политика www.novopol.ru 26.01.2005- 0.25 п.л.

37. Черняховский С.Ф. Гражданская война vs. революция // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru17.02.2005 - 0.25.

38. Черняховский С.Ф. Власть как источник потрясений. Российская власть толкает страну к гражданской войне  // Интернет- журнал Новая политика www.novopol.ru 24.02.2005 Ц 0.3 п.л.

39. Черняховский С.Ф. Перед выбором идеологии. Неокоммунистический проект - Интернет-журнал Новая Политика. www.novopol.ru/article2025.html 31.03.2005 Ц 0.25 п.л.

40. Черняховский С.Ф. Фашизм на марше. Новый фашизм Запада  // Интернет-журнал Новая Политика. www.novopol.ru 24.05.2005 - 0.3. п.л.

41. Черняховский С.Ф. Борьба без приза. Кризис партий  // Интернет-журнал Новая Политика. www.novopol.ru 08.06.2005 - 0.35 п.л.

42. Черняховский С.Ф. Великая война иагражданская религия России  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 22.6.2005 - 0.4 п.л.

43. Черняховский С.Ф. Атака на Путина. Новый вектор. Против президента выступили свои  //  Интернет-журнал Новая Политика www.novopol.ru. 28.06. 2005 - 0.3 п.л.

44. Черняховский С.Ф. Право наасопротивление как гарант Конституции  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 14.7.2005 - 0.2 п.л.

45. Черняховский С.Ф. Будущее социал-демократии: от умеренности Ч карадикализму  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 4.8.2005 - 0.3 п.л.

46. Черняховский С.Ф. Путин ианациональное единство  //  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 16.9.2005 - 0.2 п.л.

47. Черняховский С.Ф. Германия: состоится ли "левый поворот"  //  Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 19.9.2005 - 0.25 п.л.

48. Черняховский С.Ф. Сценарий "Госдума-2007". На пути к пату. - Интернет-журнал Новая Политика. www.novopol.ru.14.10. 2005 - 0.3 п.л.

49. Черняховский С.Ф. Прогрессисты против прогресса  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 23.11.2005 - 0.3 п.л.

50. Черняховский С.Ф. Москва: Голосование закончено. Что дальше? -  Интернет- журнал Новая Политика www.novopol.ru. 05.12. 2005 - 0.25 п.л.

51. Черняховский С.Ф. Избирательная система - правила без правил  // Интернет- журнал Новая Политика www.novopol.ru. 15.02.2006. - 0.25 п.л.

52. Черняховский С.Ф. "Левый" фронт против "правых" бюрократов  // Интернет- журнал Новая Политика. www.novopol.ru. 07.03. 2006 - 0.25 п.л.

53. Черняховский С.Ф. Тревожный сигнал для коммунистов  // Интернет- журнал Новая Политика. www.novopol.ru. 28.03. 2006 - 0.2 п.л.

54. Черняховский С.Ф. Почему Зюганов отстает от Ленина? - Интернет- журнал Новая Политика. www.novopol.ru. 25.04.2006 - 0.15 п.л.

55. Черняховский С.Ф. Интернационализм сегодня. Часть первая  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 2.5.2006 - 0.4 п.л.

56. Черняховский С.Ф. Возврат к СССР // Интернет-журнал Новая Политика. www.novopol.ru. 03.05.2006 - 0.25 п.л.

57. Черняховский С.Ф. Интернационализм сегодня. Часть вторая. Левые в России  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru.  23.6.2006  - 0.4 п.л.

58. Черняховский С.Ф. "Единая Россия": конфигурация расколов  // Интернет-журнал Новая Политика. www.novopol.ru/article10049.html. 05.07.2006 - 0.3 п.л.

59. Черняховский С.Ф.  Левый поиск  // Интернет-журнал Новая Политика www.novopol.ru/article10528.html. 31.07.2006 - 0.35 п.л.

60. Черняховский С.Ф. Оппозиция и имитация. Часть первая  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 2.8.2006 - 0.35 п.л.

61. Черняховский С.Ф. Украинский кризис как процедурный эксперимент  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 7.8.2006  - 0.35 п.л.

62. Черняховский С.Ф.  Властвующая оппозиция  // Интернет-журнал Новая Политика www.novopol.ru/article10615.html. 08.08.2006 - 0.35 п.л.

63. Черняховский С.Ф. Оппозиция и имитация. Часть вторая  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 15.8.2006 - 0.45 п.л.

64. Черняховский С.Ф. Либерализм, коммунизм, протолиберализм  // Сайт Агентство политических новостей. www.apn.ru. 13.9.2006 - 0.4 п.л.

УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЕ ПОСОБИЯ

65. Черняховский С.Ф. Политология. Выпуск первый//Программа-пособие для студентов / Под ред. Комоцкой В.Д. М.:Изд. МНЭПУ, 1995 - 1п.л./5 п.л.

66. Черняховский С.Ф. Политология. Выпуск второй// Политология. Выпуск второй/Под ред. Комоцкой В.Д. М.:Изд. МНЭПУ, 1995 - 2.5 п.л./5.5 п.л.

Всего автор имеет 90 научных публикаций, общим объемом  64,75 п.л., по теме диссертации - 66, объемом 53,9 п.л. Кроме того, многие работы автора в жанре политической публицистики опубликованы в таких изданиях, как Независимая газета, Литературная газета, Московские новости, Газета.ру и др.

---

1  Вебер М.Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. - М.:1990; Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем./ М. Вебер; Сост., общ.  ред. и послесловие Давыдова Ю.Н. М.: Прогресс, 1990; Михельс Р."Социология политической партии в условиях демократии". Главы из книги//Диалог. - М.:1990. № 3,5,7,9,11,13,15, 17,18, 1991. №3; Proletariat und Bourgeoisie in der sozialistischen Bewegung Italiens..., Bd 1Ч2, Tbingen, 1905Ч06; Zur Soziologie des Parteiwesens in der modernen Dernokratie, B., 1911; Бейме К. Партии // Политология вчера и сегодня. Вып. 4. М., 1992; Beyme, Klaus fon Political Parties in Western Democracies. Aldershot, 1985; Beyme, Klaus fon. Parliamentary Opposition in Western Europe / E.Kolinsky (ed.). Opposition in Western Europe. London and Sydney: Croom Helm, 1987; Джанда К. Сравнение политических партий исследования и теория // Современная сравнительная политология. Хрестоматия. М  1997, С. 84-143; Janda К Political Parties- a Cross-National Survey. N.Y, 1980;  Дюверже М. Политические партии. М.: Академический проект, 2000; Katz R.S. A Theory of Parties and Electoral Systems. Baltimore, 1980; Katz R., Mair P. Changing Model of Party Organisation and Party Democracy: The Emergence of the Cartel Party // Party Politics, № 1, 1995; Cain W., Ferejohn J., Fiorina M.  The personal vote:  Constituency Service and electoral independence. Cambridge (Mass.); London, 1989; Kirchheimer, O.. Germany: The Vanishing Opposition / R.Dahl (ed.). Political Opposition in Western Democracies. New Haven and London: Yale University Press, 1966; Kirchheimer O. The Vaining of Opposition in Parliamentary Regimes //Social Research. 1957. Vol. 24, № 2; Kirchheimer, O. The Transformation of the Western European Party Systems / J.La Palombara, M.Weiner (eds.). Political Parties and Political Development. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1966; La Palombara D., Weiner M. The origin and development of political parties // Political Parties and Political Development. La Palombara D., Weiner M. (eds.). L., 1966;  La Palombara J. Politics within Nations. Englewood Cliffs, 1974; Lipset S. Political Man Doubleday, 1990; Lipset,S.V., Rokkan S. Party Systems and  Voter Alignments: Cross-National Perspectives.  New York, 1967;  Ordeshook P.C., Shvetsova O. Ethnic Heterogeneity, District Magnitude and the Number of Parties.// American Journal of Political Science, v.38, № l, February 1994; Ordeshook P. Russia's Party System: Is Russian Federalism Viable? // Post Soviet Affairs. 1997; Panebianko A. Political Parties: Organisation and Power.  Cambridge,1988; Сартори Дж. Вертикальная демократия // ПОЛИС. М., 1993, № 2; Sartori, G. Parties and Party Systems. A Framework for Analysis. Cambridge: Cambridge University Press, 1976; Sartori G Party and Parry System N.Y., 1976; Таагепера Р., Шугарт М.С. Описание избирательных систем // Полис. - М., 1997, №3; Таагепера Р., Шугарт М.С. Описание избирательных систем.// Современная сравнительная политологи. Хрестоматия. М.:1997; Ware A. Citizens, Parties and the State. A Reapprisal. Princeton, 1988.

2  Карл Т.Л., Шмиттер Ф.К. Пути перехода от авторитаризма к демократии в Латинской Америке, Южной и Восточной Европе // Международный журнал социальных наук. М.:1991, № 1;  Лейпхарт А. Конституционные альтернативы для новых демократий // Полис, 1995, № 2; Lijphart A. Democracies: Patterns of Majoritarian and Consensus Government in Twenty-one Countries. - New Haven, 1984; Линц X. Крушение демократических режимов:  Кризис,  крушение и восстановление равновесия // Проблемы Восточной Европы. Вашингтон, 1993, № 39-40; Линц X. Опасности президентства // Пределы власти, 1994, № 2-3;  Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. М.:1999; Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России. // Политинческие исследования. 1997. №1;  Шмиттер Ф. Размышления о гражданском обществе и консолидации демократии // Полис. 1996. № 5.

3 Ишияма Дж. Т. Партии-преемницы  коммунистических и организационное развитие партий в посткоммунистической политике // ПОЛИС. М., 1999, № 4;  Lloyd J. Democrasy in Russia // Political Quarterly. 1993. Vol. 64;  Формирование партийно-политической системы в России. / Под ред. М.Макфола, С.Маркова и А.Рябова. М.:1998; Россия накануне думских выборов 1999 г.//Под. ред. М.: Макфола, Н. Петрова, А. Рябова// Московский центр Карнеги. М.: Гендальф.1999; Россия в избирательном цикле 1999Ц2000 гг./ Под ред. М.: Макфола, Н. Петрова, А. Рябова// Московский Центр Карнеги. М.: Гендальф. 2000; Primer on RussiaТs 1999 Duma Elections/ Washington. Carnegie endowment for International Peace// Carnegie Moscow center. 1999. Edited by Michael Мcfaul. Nikolai Petrov. With Elizabeth Reich; Moser R. The Impact of Electoral System on Post-Communist Party Development: The Case of 1993 Russian Parliamentary Election // Electoral Studies, 1995, vol. 14;  Ordeshook P. Russia's Party System: Is Russian Federalism Viable? // Post Soviet Affairs. 1997, v.l2,p.!95-217; Fish S. Democracy from Scratch: Opposition and Regime in the New Russian Revolution. Princeton, 1995; Шнайдер  Э.  Политическая  трансформация  в  России // Полития:Анализ.Хроника.Прогноз.- М., 1999-2000. Зима, № 4 (14).

4  Мартов Ю. Политические Партии в России. М. 1917; Общественное движение в России в начале XX века. Под ред. Ю.О. Мартова, П.П. Маслова, А.Н. Потресова. СПб. , 1914; За год. Сборник статей. М , 1919; Оборона революции и социал-демократия. Сборник статей Пг.-М , 1920; Из глубины. Сборник статей о русской революции М.-Пг., 1918; Корнилов А. А. Партия Народной свободы (исторический очерк) Пг., 1917; Дилыс К. Социализм, коммунизм и анархизм М , 1918; Милюков П. Н. В плену у Циммервальда. Две речи. М , 1917; Гредескул Н А. Россия прежде и теперь. М.-Л, 1926; Новгородцев П. Об общественном идеале. М,1917 и др.

5 Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М., 1997; Гамбаров Ю.С. Политические партии России в их прошлом и настоящем СПб., 1904.

6 Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. М., 1996; Очерки российской политики / Под ред. В Я. Гельмана. М: ИГПИ, 1994; Он же. Демократическая оппозиция в посткоммунистической России: очерк истории и вопросы теории // Политический мониторинг. М., 1995, № 2; Заславский С. Власть и партии // Кентавр, 1994, № 3; Он же. Российская модель партийной системы // Вестник МГУ, 1994, серия 12, № 4; Коргунюк Ю.Г. Современная российская многопартийность. М., 1999, Краснов В.Н. Система многопартийности в современной России (очерк истории) М., 1995, Кулик А. Партийная демократия: политические партии в формировании открытого общества на Западе и в России. М., 1997; Лапаева В.В. Право и многопартийность в современной России. М., 1999; Малютин А., в соавт. Расстановка политических сил в России и прогноз их роли в ближайшем будущем. М., 1993; Пастухов В Б Общественные движения в эпоху перестройки. М., 1991; Радкевич СБ. Политические партии - общая теория и российские проблемы. М., 1997; Салмин А М.: Партийная система в России в 1989-1993 гг.: опыт становления. М., 1993; Юдин Ю.А. Ук. соч.  и др.

7  Панарин. А С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке М " Логос, 1998; Панарин А.С. Философия политики. - М.: Новая школа, 1996; Андреев А. Политический спектр России. Структура, идеологии, основные субъекты. М.:1997; Коргунюк Ю.Г., Заславский С.Е. Российская многопартийность: становление, функционирование, развитие. М., 1996; Коргунюк Ю.Г. Современная российская многопартийность. М , 1999; Коргунюк Ю. Г. Избирательные  кампании и становление партийной системы в РФ с точки зрения социального представительства // Политическая наука, 2000, № 3; Коргунюк Ю.Г. Избирательная кампания  1999 г. и перспективы развития российской многопартийности // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. - М.: зима 1999-2000, №4(14); Краснов В.Н. Система многопартийности в современной России (очерк истории) М , 1995; Капустин Б. Левый консерватизм КП РФ и его роль в современной политике// Независимая газета. 25.05.1996; Капустин Б., Клямкин И. Либеральные ценности в сознании россиян// ПОЛИС. 1994. № 1Ц2; Тимофеева Л. Н. Власть и оппозиция: проблемы легитимации и коммуникации. // Народ - партии - власть. Общественно-политические движения как предмет исследования. /Сост. Е.И. Хаванов. М., 1997; Тимофеева Л.Н. Позиции партий по ключевым проблемам развития российского общества. - М.: Издательство РАГС, 2004; Тимофеева Л.Н. Власть и оппозиция: взаимодействие, взаимоограничение, взаимоконтроль, коммуникация. М.: Изд. РАГС, 2004; Тимофеева Л.Н. Политическая критика власти и государства со стороны оппозиции и ее последствия // Социальные конфликты в контексте процессов глобализации и регионализиции / Под ред. Е.И. Степанова. М. 2005; Тимофеева Л.Н. Власть и оппозиция в системе политических отношений современной России // Политическая конфликтология перед новыми вызовами/ Под ред. А.В.Глуховой. Воронеж. 2001; Тимофеева Л.Н.Власть и оппозиция // Россия: власть и выборы. Отв. Ред. Г.В. Осипов, В.Н. Березовский. М. 1996.

8 Холмская М.Р. Современное коммунистическое движение в России: идеология и практика. Дисс. на соиск. уч. степ. к. и. н. М., 2000. 

9 Джоан  Урбан,  Валерий  Соловей.  Коммунистическое движение  в постсоветской России // Свободная мысль. 1997. № 3;  Urban I., Solovei V. RussiaТs Communists at the Crossroads/ Boulder, Co.: Westwiew Press. 1997.

10 См., например: Малютин М.: Эти беспокойные неформалы// Горизонт. 1989. № 4; Березовский В.Н., Кротов Н.И. Гражданские движения// Социологические исследования. 1989. № 3; Они же. Неформальная Россия: о неформальных политизированных движениях и группах РСФСР (опыт справочника). М., 1990; Каталог-справочник неформальных самодеятельных организаций и независимой прессы СССР. М., 1990; Выдрин Д.И. Многопартийность: УзаФ и УпротивФ// Социально-политические науки. 1990. № 9; Громов А., Кузин О. Неформалы: кто есть кто? М., 1990; Славин Б.Ф. У истоков многопартийности// Социально-политические науки. 1990. № 10; Новейшие политические партии и движения СССР (документы и материалы)/ Под ред. Б.Ф.Славина. М., 1991; Россия: партии, ассоциации, союзы, клубы. Справочник. Т. 1. Ч. 1Ц2. М., 1991; Голубев Д. Многопартийность в советском обществе// Социально-политические науки. 1991. № 8; Бутенко А.П. Советская многопартийность: проблема формирования. М., 1991; Астахова Е.В. Становление многопартийности в СССР: некоторые аспекты. Харьков, 1991; Швыдченко Л.А. Общественно-политические объединения в условиях реформирования общества: опыт, проблемы, уроки (1985Ц1991 гг.). М.:1991 и др.

11 См., например: Вьюницкий В. Многопартийность// Диалог. 1991. № 10; Лепехин В.А. Некоторые аспекты современного российского партогенеза// Вестник Моск. ун-та. Сер. 12. Социально-политические исследования. 1992. № 3; Новые политические и общественные организации (1987Ц1991 гг.)/ Сост. Е.Н.Струкова. М., 1992; Прибыловский В. Словарь новых политических партий и организаций России. М., 1992; Коргунюк Ю.Г. Политические партии России после августа 1991 года// Российский монитор. 1992. № 1; Душаков А.А. Роль политических партий России в консолидации современного общества (1988Ц1992 гг.). М., 1992; Фролова Н.А. Становление политических партий России (1985Ц1993 гг.). М., 1993.

12 См.: Березовский В.Н. Российская многопартийность в конце XX века (процесс возникновения 1987Ц1991 гг.). М., 1993; Коваль Б.И., Павленко В.Б. Партии и политические блоки в России. Вып. 1. М., 1993; Политические партии современной России. Информационные и аналитические материалы об общероссийских партиях и общественных движениях (1990Ц1993). Вып. 1. М., 1993; Марков С.А. Исторический контекст формирования многопартийности в России// Право и многопартийность в России. М., 1994; Салмин А.М., Бунин И.М., Капелюшный Р.И., Урнов М.Ю. Партийная система в России в 1989Ц1993 годах: опыт становления. М., 1994; Колосов В.А. Формирование многопартийной системы в регионах России и выборы в недавнем прошлом и будущем. М., 1994; Зотова З.М. Партии России: испытание выборами. М., 1994; Краснов В.Н. Система многопартийности в современной России (очерк истории). М., 1995.

13 Алескеров Ф.Т., Ортешук П. Выборы. Голосование. Партии. М., 1995; Коргунюк Ю.Г., Заславский С.Е. Российская многопартийность: становление, функционирование, развитие. М., 1996; Тимошенко В.И., Заславский С.Е. Российские партии, движения и блоки на выборах в Государственную думу 17 декабря 1995 года: опыт, проблемы, перспективы. М., 1996; Соловей В.Д. Электоральная стратегия КПРФ: от парламентских к президентским выборам// Партийно-политические элиты и электоральные процессы в России. М., 1996, Формирование партийно-политической системы в России.// Московский Центр Карнеги. Научные доклады. Выпуск 22. М., 1998 г., Россия накануне думских выборов 1999 года.//Под. Ред. М.: Макфола, Н. Петрова, А. Рябова. //Московский Центр Карнеги. Гендальф. М.:1999.

14 См. Например: Россия в избирательном цикле 1999-2000 г.г. Под. ред. М.: Макфола, Н. Петрова, А. Рябова. //Московский Центр Карнеги. Гендальф. М., 2000, Перспективы развития партийно-политической системы в России. Международный Фонд социально-экономических и политических исследований. М., 2001 и др.

15 Тимофеева Л. Н. Власть и оппозиция: проблемы легитимации и коммунникации  // Народ - партии - власть. Общественно-политические движения как предмет исследования. /Сост. Е.И. Хаванов. М., 1997, Богомолов Б А. Власть и оппозиция: некоторые аспекты взаимодействия (опыт США и российская действительность)  // Вестник МГУ. 1998. №4: Васильев В.А. Оппозиция как социальное явление  // Социально-политический журнал. 1996. №3; Морозов И.Л. Левый экстремизм в современном обществе: особенности стратегии и тактики. //Политические исследования. 1998. №3; Кодин М.И. Общественно-политические объединения и формирование политической элиты в России (1990- 1997). М., 1998; Евдокимов А.Н., Клинецкая Н.В. Кризис общества и проблема социального контроля  // Россия сегодня: новые горизонты сознания. Сборник статей / Под. ред. В.Н. Келасьева. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994.

16 См. Танова А.Г.  Легальная оппозиция в политическом процессе современного российского общества. Дисс. на соиск. уч. ст. к. с. н. Санкт-Петербург. 2003.  С. 5-6.

17 Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. /
Под ред. Журавлева В.В. М: Изд-во Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1995; В.П. Пешков  Оппозиция и власть. Общественное восприятие. М., 2000. Гребениченко С.Ф. Куда и почему идет Россия? // Социологические иснследования. 1997. №7; Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционнализм в сравнительной перспективе. М., 1998; Мельвиль А.Ю. Третья волна демократизации, посткоммунизм и демонкратические транзиты  // Политические исследования. 1998. № 2; Пастухов В.Б. Становление российской государственности и конституцинонный процесс: политический аспект  // Государство и право. 1993. №2; Шаров А.Н. Общественное мнение в условиях кризиса  // Россия сегодня: новые горизонты сознания. Сборник статей. / Отв. Ред. В.Н. Келасьев. СПб.: Изд-во СПбТУ, 1994.

18 Скакунов Э.И. Политическая оппозиция в период модернизации в Роснсии  // Социологические исследования. 1999. № 8; Краснов Б.И. Анализ политической ситуации. Метод сценариев  // Полинтические исследования. 1997. №5; Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990--х.М.:РОССПЭН,2000; Бирюков Н.И. Возможно ли в современной России прогнозировать элекнторальное поведение? // Политические исследования. 1997. №1.

19 Сперанский В.И. Конфликтогенные факторы социальной напряженности.// Социально-политический журнал. 1996. №2; Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России  // Политинческие исследования. 1997. №1; Линц X. Крушение демократических режимов: кризис, разрушение и воснстановление равновесия // Проблемы Восточной Европы. 1993. № 39-40; Глухова А.В. Типология политических конфликтов. Воронеж, 1997;  Романов P.M. Российский парламентаризм: генезис и организационное оформление. \\ Политические исследования. 1998. №5.

20 Цыганков А.П. Между либеральной демократией и сползанием в авторинтаризм: предварительные итоги политического развития России в 1991 Ч 1996 гг.  // Социально-политический журнал. 1997. № 1; Краснов Б.И. Анализ политической ситуации. Метод сценариев  // Полинтические исследования. 1997. № 5; Широков О. А. Легитимация власти как необходимое условие политинческой модернизации России. М., 1995.

21 См.: Славин Б.Ф. Левые в России// Альтернативы. 1993. Вып. 3; Ермаков Я.Г., Шавшукова Т.В., Якуничкин В.В. Коммунистическое движение в России в период запрета: от КПСС к КПРФ// Кентавр. 1993. № 3; Черняховский С.Ф. Коммунистическое движение в ельцинистской России// Россия-XXI. 1994. № 1Ц2; Холмская М.Р. Коммунистическое движение России: современный этап развития// Альтернативы. 1994. Вып. 2; Михалюк В.И. Общее и особенное Уновых левыхФ в России. Дисс-ция на соискание уч. ст. канд. полит. наук. М.., 1995, и др.

22 См.: Марков С.А. Коммунистическое движение в постсоветской России: 1990Ц1995 гг.// На путях политической трансформации (политические партии и политические элиты постсоветского периода). Вып. 8. Ч. 1. М., 1997; Тарасов А.Н., Черкасов Г.Ю., Шавшукова Т.В. Левые в России: от умеренных до экстремистов. М., 1997; Урбан Д., Соловей В. Коммунистическое движение в постсоветской России// Свободная мысль. 1997. № 3; Соловей В. Коммунистическая и националистическая оппозиция в контексте посткоммунистической трансформации России// Россия политическая. М., 1998; Холмская М.Р. Коммунисты России: факты, идеи, тенденции. М., 1998; Холмская М.Р. Современное коммунистическое движение в России: идеология и практика Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Российский независимый институт социальных и национальных проблем. Центр политической и экономической истории России, Черняховский С.Ф. Коммунистические объединения// Россия накануне думских выборов 1999 года. М., 1999, Черняховский С.Ф. Коммунистическое движение.// Россия в избирательном цикле 1999-2000 г.г. Под. ред.  М.: Макфола, Н. Петрова, А. Рябова. //Московский Центр Карнеги. Гендальф. М., 2000.

23 Соловей В. Возможности и ограничения КПРФ. 2001. Неопубликованное.

24 Urban I., Solovei V. RussiaТs Communists at the Crossroads/ Boulder, Co.: Westwiew Press. 1997.

25 Черняховский С.Ф. Противоречивость коммунистической оппозиции в современной России. М.: МНЭПУ. 2003.

26 Великая Н.М. Политико-идеологические основания и механизмы политической консолидации современного российского общества. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. Саратов. 2005. Виноградов В.Д. Система организованных партий: истоки, традиции, тенденции развития. Дисс. на соиск. уч. ст. д.с. н. Санкт-Петербург., 1994. Голосов Г.В. Становление и развитие российской партийной системы (сравнительный анализ). Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М.:1999. Зеленко Б.И. Политические партии, как институциональный фактор становления гражданского общества в Современной России. Дисс. на соиск. уч.ст. д.п.н. Москва, 2004; Исаев Б.А. Зарождение, становление и функционирование партийной системы современной России. Дисс. на соиск. уч. ст. д.с.н. Санкт-Петербург, 1998; Парникель Ю.Л. Политический плюрализм в современном российском обществе:  социальные условия становления. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М., 2003; Радкевич С.Б. Модель организации современной политической партии (опыт сравнительно-политологического анализа). Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М., 1998; Самарская Е.А. Левые начала и конца 20 века: смена парадигмы. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М., 2003; Федоринов В.Е. Политические партии России в условиях становления и развития плюрализма. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М.2002; Усманов Р.Х. Политические партии и политические процессы в России в девяностые годы 20 века: Российская Федерация - Южный федеральный округ - Астраханская область. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. Волгоград. 2002.

27 Борисов В.А. Партийные идентификации в современной российской политической культуре. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Санкт-Петерсбург, 2001; Грызлов Б.В. Политические партии и российские трансформации: теория и политическая практика. Дисс. на соиск. уч. ст. к. п. н.  Санкт-Петербург, 2001;  Данилов М.В. Партии в политическом пространстве современной России. Дисс. на соиск. уч. ст. к. п.н. Саратов, 2003; Кандыба Р.А. Развитие института политических партий в Российской Федерации периода трансформации Российского общества. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Пятигорск,  2005;  Кротков С.В. Партийная система как фактор развития гражданского общества в Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. М., 2005; Савушкина О.В. Роль политических партий в законодательном процессе в условиях реформирования федеративных отношений в современной России. Дисс. на соиск. уч. ст. к. п.н. М., 2005; Цуй Чжихун. Многопартийность в современной России (вторая половина 80-х годов XX в  // начало XXI в.)  Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. М.:  2005.

28 Усманов Р.Х. Политические партии и политические процессы в России в девяностые годы 20 века: Российская Федерация - Южный федеральный округ - Астраханская область. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. Волгоград. 2002; Богданов А.П. Политические партии, как субъект региональной политики. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Саратов, 2003; Пьянов Н.М. Политические партии в региональном политическом пространстве современной России (На материалах Центрального федерального округа). Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Орел, 2004; Синько О.В. Политические партии в избирательных кампаниях. Региональный аспект. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Уссурийск, 2004; Трухин А.С. Политические партии в избирательных процессах современной России (федеральный и региональный аспекты). Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Екатеринбург, 2005.

29 Саенко Г.В. Политическая оппозиция как социальное явление в общестнвенной жизни современной России (к.80-х-90-е гг.). Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. д. и. н. М., 1996; Гельман В.Я. Трансформация политического режима и демократическая оппозиция в посткоммунистической России. (Анализ современных транзитологических концепций).  Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Санкт-Петербург, 1997. Джунусов A.M. Оппозиция как фактор развития обществ (политологиченский анализ). Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. политиченских наук. М., 1999; Пешков В.П. Политическая оппозиция как социальный институт рефорнмируемого российского общества: эволюция восприятия массовым сознанием. Авнтореферат дисс. на соиск. уч. ст. д. с. н. М., 2000.

30  Воскресенский А.Е. Политическая оппозиция в современном российском обществе: состояние и тенденции развития. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. М., 2005; Змановский Г.Р. Политическая оппозиция в современной России: теоретический анализ. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Екатеринбург, 2003; Калинин Б.Ю. Российская политическая оппозиция в периоды трансформации политической системы: структурно-функциональный анализ (1993-2004 гг.) Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Нижний Новгород, 2005; Макеев Д.А. Политическая оппозиция как институт современного российского общества. М., 2004; Танова А.Г.  Легальная оппозиция в политическом процессе современного российского общества. Дисс. на соиск. уч. ст. к. с. н. Санкт-Петербург, 2003.

31  Тимофеева Л.Н. Власть и оппозиция: конфликтно-дискурсный анализ (теория, история, метадология). Дисс. на соиск.уч. ст. д. п. н. М., 2005.

32 Холмская М.Р. Современное коммунистическое движение в России: идеология и практика. Дисс. на соиск. уч. ст. к. и. н. М., 2000; Казначеев О.В. Коммунистическое движение в России в период реформирования общества (1985-2000гг.). Дисс. на соиск. уч. ст. к.и.н. Пятигорск, 2001; Лапин А.А. Идейно-политическое размежевание и формирование оппозиционных течений в КПСС в 1988-1991 г. Дисс. на соиск. уч. ст. к.и.н. М., 2001; Блинова О.Н. Экономическая концепция КПРФ в 1990-е годы в отражении партийной периодической печати (источники и методы исследования). Дисс. на соиск. уч. ст. к. и. н. М., 2004.

33 Самарская Е.А. Левые начала и конца 20 века: смена парадигмы. Дисс. на соиск. уч. ст. д.п.н. М., 2003; Барашков Г. М.: Эволюция коммунистической идеологии: от государственной к партийной в СССР - Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. по специальности. Саратов, 2005; Богатырева О.Е. Феномен леворадикального сознания в России. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. М., 1998; Кутыгина Е.Н. Культура политического протеста. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Ростов-на-Дону, 2005.

34 Данный термин предлагает Г.М. Барашков. (См.: Барашков Г. М.: Эволюция коммунистической идеологии: от государственной к партийной в СССР - Российской Федерации. Дисс. на соиск. уч. ст. к.п.н. Саратов, 2005. С. 152.). Представляется, что его можно условно использовать с некоторыми оговорками: он относительно точно характеризует описываемый идеологический вектор, однако следует учитывать, что голлизм, наряду с соответствующей ценностно-идеологической составляющей, включает в себя ряд вполне определенных политических методов авторитарного толка.

35  Черняховский С.Ф. Противоречивость коммунистической оппозиции в современной России. М.: МНЭПУ. 2003. 

36 Primer on Russia`s 1999 Duma Elections/Kol. mon. Washington.Carnegie endowment for International Peace. Carnegie moscow center. 1999. Edited by Michael mcfaul.Nikolai Petrov. With Elizabeth Reisch; Россия накануне Думских выборов 1999 г. М.: Московский Центр  Карнеги. Гендальф, 1999. В соавт. Под ред.  М. Макфола, Н. Петрова  и А. Рябова;  Россия на думских и президентских выборах. М.: Московский Центр  Карнеги. 2000. www.carnegie.ru/ru/pubs/books/57972.htm В соавт. Под ред.  М.: Макфола, Н. Петрова  и А. Рябова; Россия в избирательном цикле 1999-2000 годов. М.: Московский Центр  Карнеги. Гендальф, 2000. В соавт. Под ред. М.: Макфола, Н. Петрова и А. Рябова.

37 НГ-Сценарии. 1998. № 11. Полоса 5.

38 По Х. Линцу, но в оговоренной автором терминологии - антисистемности

39 Черным шрифтом выделены научные журналы, где согласно распоряжению ВАК должны апробироваться идеи докторской диссертации.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по политике