Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии  

На правах рукописи

БОРИСОВА Татьяна Григорьевна

КОГНИТИВНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ДЕРИВАЦИИ:

ДЕРИВАЦИОННАЯ КАТЕГОРИЯ ВЕЩЕСТВЕННОСТИ

В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

10.02.01 Ц Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Краснодар 2008

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО Ставропольский государственный педагогический институт

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор Буянова Людмила Юрьевна (Кубанский государственный университет, г. Краснодар)

Официальные оппоненты:	доктор филологических наук, профессор Шаклеин Виктор Михайлович (Российский университет дружбы народов, кафедра русского языка и методики его преподавания, г. Москва)
	доктор филологических наук, профессор Рядчикова Елена Николаевна (Кубанский государственный университет, г. Краснодар)
	доктор филологических наук, профессор Леденев Юрий Юрьевич (Ставропольский государственный педагогический институт, г.Ставрополь)

Ведущая организация - ГОУ ВПО Пятигорский государственный лингвистический университет

Защита диссертации состоится л18 марта 2008 года в 9.00 на заседании диссертационного совета  Д 212.101.01 при ГОУ ВПО Кубанский государственный университет по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, ауд. 231.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета.

Автореферат разослан л____ февраля 2008 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета  Новоставская Н.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В русистике начало XXI века ознаменовано развитием интегративного, комплексного исследования таких приоритетных лингвистических проблем, как роль и статус категориальных единиц в процессах организации и функционирования языка; категоризация и концептуализация окружающего мира; использование языка как фактора и способа отражения мира; выявление и описание множества фрагментов и типов различных видов знания, репрезентированных языковыми знаками, и многих других. Новые направления развития филологической парадигмы, укрепляя свои позиции на современном этапе, отражают активное взаимодействие лингвистики с психологией, психолингвистикой, когнитивистикой, прагмалингвистикой, логикой, философией, лингвокультурологией.

Ещё в 1995 году Т.М. Николаева, выступая в Москве на международной конференции Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы, высказала такое предположение: Быть может, лингвистика XXI века найдет пути к решению вопроса, столь занимавшего лингвофилософов XX века. Это вопрос о соотношении трех компонентов: Языка, Действительности и Привязки языка к действительности. Очевидно, в первой половине XX века определяли, как язык описывает действительность, во второй - что вкладывает человеческий фактор в языковое описание действительности. Лингвистика (и/или философия) будущего, возможно, займётся вопросом о том, что же представляет собой пересаженная в сознание человека действительность - если её оторвать от языковой оболочки Ц и возможно ли это (Николаева 1995: 382) (выделено нами. - Т.Б.).

Данное диссертационное исследование представляет собой попытку подойти к решению сложнейшей научной задачи - установлению и описанию когнитивных механизмов деривации как фактора интеграции этих трёх компонентов.

Проблема категоризации мира является в настоящее время кардинальной и перспективной в русистике. Во многом это определяется тем, что процесс категоризации выступает одной из основных функций человеческого сознания: Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе как с помощью категорий; мы не можем познать ни одного мыслимого предмета иначе как с помощью созерцаний, соответствующих категориям (Кант 1998: 235).

Именно поэтому одним из интенсивно развивающихся направлений в современном русском языке является концептуальное направление, изучающее феномен концептуализации действительности (Л.Г. Бабенко (2004); Е.Г. Беляевская (2005); Н.Н. Болдырев (2001, 2004, 2006); Л.Ю. Буянова (1996, 2002); Е.И. Голованова (2004); Г.М. Костюшкина (2006); В.А. Кравченко (1996); Е.С. Кубрякова (2004, 2006); Е.М. Позднякова (2001); Р.М. Фрумкина (1992) и др.).

Традиционно изучение этих вопросов считалось прерогативой семантики и грамматики языка, но имеющиеся уже некоторые результаты анализа механизмов языковой концептуализации, свидетельствуют о том, что дериватологию также необходимо рассматривать в качестве одного из основных л"участников" языковой категоризации действительности, предопределяющей концептуальную картину мира того или иного народа (Попова 2004:12).

Деривационные процессы имеют исключительную важность для формирования языковой картины мира. По мнению Е.С. Кубряковой, нет ничего более естественного, чем анализ деривационных явлений с когнитивных позиций: очевидно, что именно соотнесение этих явлений с процессом познания и закрепления его результатов позволяет наблюдать, с одной стороны, в каких формах протекали познавательные процессы в языке, а с другой - как менялся язык под воздействием этих процессов и как происходило его постоянное обогащение и развитие по мере их осуществления (Кубрякова 2006: 91). Следовательно, продуцирование дериватов прежде всего обусловливает закрепление человеческого опыта, что приводит к отражению когнитивных итогов осмысления мира в единицах дериватологии.

Деривационная система как сложный феномен имеет многоступенчатую иерархическую организацию, образуемую сетью простых и комплексных единиц, которые формируются противопоставлениями разного рода: соотношением однокоренных слов и корреляцией слов, имеющих различные корни, но характеризующихся идентичностью деривационного строения. Среди единиц дериватологии базовой выступает деривационная категория, объединяющая деривационные типы с общим деривационным значением.

Деривационная категория упоминается во многих филологических работах, однако употребление данного термина в лингвистических исследованиях в целом нельзя признать ни систематическим, ни последовательным, так как в научных трудах по проблемам русистики его однозначное дефинирование и уточнение параметров отсутствуют. Это в значительной мере объясняется тем, что термин деривационная категория редко выступал метаязыковой и/или функциональной единицей развернутого описания и классификации различных деривационных явлений, а она сама, по нашему мнению, до сих пор не только не занимает того важного места в дериватологии, какое отводится, например, грамматической категории в грамматике, но и находится в целом на ее периферии (по сравнению с такими единицами, как деривационный тип и деривационное гнездо).

Составным элементом деривационной категории может выступать словообразовательная категория; эти комплексные единицы дериватологической системы русского языка  соотносятся между собой как часть и целое. Разработка проблемы словообразовательной категории и ее статуса активно осуществляется в исследованиях В.М. Грязновой и учеников ее школы: в докторской диссертации Словообразовательная категория суффиксальных личных существительных мужского рода в русском литературном языке XIX века (Грязнова 1993) и в кандидатских диссертациях Словообразовательная категория суффиксальных вещественных имен существительных с мутационным словообразовательным значением в современном русском языке (Борисова 2000), Лингвокультурная специфика словообразовательной категории локативности (на материале русского и английского языков) (Иванова 2004), Словообразовательная категория имен существительных со значением единичности в современном русском языке (Трубицина 2006), Словообразовательная категория названий орудий труда в современном русском литературном языке (Толстова 2006).

Деривационная категория как одна из ключевых единиц дериватологии является еще почти не изученной; в достаточной мере не исследованы теоретические аспекты этого вопроса, ещё не определен и не описан реестр деривационных категорий в современном русском языке, что предполагает дальнейшее исследование деривационной категории как одной из центральных категорий современной дериватологии.

Как показывает проведенное нами исследование более 20 лексикографических источников, понятие и слово вещественность в категориальном и когнитивном аспектах еще не полностью изучены и описаны: ни в одном толковом и/или специальном словаре не представлена словарная статья, конкретно дефинирующая эту лексему. В современном русском языке, по нашим данным, вещественность не представлена как деривационная категория, в связи с чем во многом не решенными остаются актуальные проблемы языковой концептуализации и категоризации действительности, особенно в сфере номинаций с вещественным значением.

Все эти проблемы являются релевантными для развития русистики, что требует их тщательного лингвистического осмысления.

Всем вышесказанным предопределены выбор темы исследования и его актуальность.

Объектом исследования выступает деривационная система современного русского языка.

Предметом анализа является когнитивный аспект механизмов деривации имен существительных с вещественным значением, формирующих деривационную категорию вещественности в русистике.

Практическим языковым материалом работы послужили суффиксальные субстантивы с вещественным значением, полная выборка которых была произведена из следующих источников: Словарь современного русского литературного языка в 17-ти томах (1948-1965); Словарь русского языка в 4-х томах под редакцией А.П. Евгеньевой (1981-1984); Толковый словарь русского языка Д.Н. Ушакова в 4-х томах (1995); Толковый словарь русского языка конца ХХ века. Языковые изменения под редакцией Г.Н. Скляревской (1998); Толковый словарь русского языка под редакцией С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (2003); Большой словарь иностранных слов (2004); справочник Основные биологические понятия и термины (1988); Экологический энциклопедический словарь (1991); словарь-справочник Природопользование (1991); Справочник по общей и неорганической химии (1997); Справочник по ветеринарной медицине (2004); Большой энциклопедический словарь (2004); Новый иллюстрированный энциклопедический словарь (2004); справочник Биологические ветеринарные препараты в России: вакцины, сыворотки, диагностикумы (2005); справочник Видаль Лекарственные препараты в России (2005) и др. Кроме того, языковой материал выбирался из различных текстов научной, научно-популярной, художественной литературы (сфера функционирования лексических единиц со значением вещественности).

Необходимость привлечения к исследованию материала специальных изданий обусловлена тем, что в русском языке вещественные субстантивы в значительной мере являются специальными и узкоспециальными терминами, принадлежащими определенным терминологиям, и не фиксируются (или фиксируются в недостаточной степени) толковыми словарями.

Общий объём картотеки выборки составил 7000 ексических единиц.

Основной целью диссертационной работы является исследование и описание когнитивных механизмов, обусловливающих специфику процессов деривации, направленных на формирование деривационной категории вещественности в современном русском языке.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1. охарактеризовать понятийный аппарат и проанализировать важнейшие концепции современной дериватологии;
2. рассмотреть амплитуду интерпретаций проблемы деривационного  значения в современном русском языке;
3. охарактеризовать роль и параметры терминодеривации в системе функциональной дериватологии;
4. представить релевантные категориальные, аксиологические и ментальные особенности концепта как специфической когнитивной сущности, отражающей систему представлений и понятий об определенном фрагменте действительности;
5. параметрировать макроконцепт Вещество как результат когниции в современном русском языке;
6. установить основные конститутивные признаки макроконцепта Вещество и определить лексико-семантические средства его репрезентации;
7. выявить и описать формантную систему дериватов с вещественной семантикой как механизм кодирования и когнитивного развития;
8. проанализировать когнитивные механизмы процессов деривации в пространстве деривационной категории вещественности;
9. интерпретировать категорию вещественности как самостоятельную деривационную категорию в рамках современной научной гуманитарной парадигмы и сопоставить ее со словообразовательной категорией в общем плане;
10. описать когнитивные классификаторы и средства их языковой представленности для дериватов с вещественным значением.

Методологической базой исследования выступают лингвофилософские концептуальные положения о сущностной взаимосвязи мышления, сознания, языка и познавательной деятельности; о диалектическом единстве аспектов эмпирического и теоретического видов знаний; основополагающие принципы и категории диалектики, отражающие всеобщую корреляцию языковых и внеязыковых явлений. Теоретические основы дериватологии и когнитивной лингвистики выступают в качестве методологических оснований анализа деривационной категории и аспектов языковой концептуализации в целом.

Теоретические основы работы составляют идеи, мысли, концепции различных ученых, изложенные в трудах по современному русскому языку, теории концептуализации и категоризации мира; по когнитивной лингвистике; по функциональной дериватологии и словообразованию; по теории термина и терминологической деривации (К.Я. Авербух, Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, А.Н. Баранов, Н.Н. Болдырев, А.А. Буров, Л.Ю. Буянова, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, М.Н. Володина, В.П. Даниленко, Б.Н. Головин, С.В. Гринев, В.М. Грязнова, В.З. Демьянков, М. Докулил, Е.А. Земская, Г.С. Зенков, Т.Х. Каде, Т.Л. Канделаки, В.И Карасик, А.Е. Кибрик, О.А. Корнилов, А.В. Кравченко, Е.С. Кубрякова,  Е. Курилович, В.М. Лейчик, Д.С. Лихачев, В.В. Лопатин, Р.С. Манучарян, А.И. Моисеев, В.Н. Немченко, М.В. Никитин, В.Ф. Новодранова, З.Д. Попова, Е.В. Рахилина, Ю.С. Степанов, И.С. Стернин, А.Н. Тихонов, В.А. Татаринов, И.С. Улуханов, А.Д. Хаютин, Л.А. Шкатова, М.Н. Янценецкая и др.).

Научная новизна исследования определяется несколькими факторами: так, впервые исследуются когнитивные механизмы деривации как глобального языкового процесса; категория вещественности интерпретирована и описана как самостоятельная деривационная категория в современном русском языке; впервые макроконцепт Вещество анализируется как результат языковой категоризации и концептуализации, как фактор объективации когнитивных механизмов деривации; установлена и описана формантная система русского языка, обеспечивающая деривацию лексем с вещественной семантикой, как механизм кодирования и когнитивного развития; в русистике на концептуальном уровне получает осмысление деривационная категория вещественности, являющаяся базовой для создания и репрезентации русской языковой картины мира.

Теоретическая значимость диссертационной работы определяется инновационным характером анализа когнитивных механизмов процессов деривации в современном русском языке; интегративным, комплексным подходом к исследованию и описанию деривационной категории вещественности, которая, формируя пространство русского субстантива, эксплицирует макроконцепт Вещество, репрезентируясь специализированными деривационными средствами; параметрированием макроконцепта Вещество как результата когниции в современном русском языке; выявлением и описанием когнитивных классификаторов, а также средств их языковой представленности в современном русском языке.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его основные выводы, результаты и материалы могут быть рекомендованы для использования при дальнейшей разработке общей теории языковой концептуализации; являются практически значимыми для курсов современного русского языка, функциональной дериватологии, лексикологии, когнитологии, терминоведения и могут быть рекомендованы для использования в учебном процессе в вузе - для чтения лекций по современному русскому языку, лексической и деривационной семантике, языковой концептуализации действительности, терминоведению; подготовки спецкурсов и спецсеминаров по проблемам функциональной дериватологии, семантики и терминодеривации; при написании курсовых и дипломных работ, магистерских и кандидатских диссертаций; в лексикографии и терминографии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Деривационная категория вещественности является результатом обобщения лингвоисторического опыта в процессах познания мира, отражая наиболее существенные корреляции объективной действительности, мышления и языка, реализуясь в способности (свойстве) конкретного деривата с помощью когнитивно-вербальных механизмов эксплицировать и воспроизводить по определенным языковым моделям семантику субстанциональности вещества как качественной сущности материи.

2. Деривационная категория вещественности, будучи языковым феноменом, является специальной комплексной дериватологической единицей, состоящей из гетерогенных конституентов и характеризующейся особой корреляцией семантического, деривационного, функционального и когнитивного аспектов. В ментальном и языковом пространстве категория вещественности выступает инструментом познания мира, отражая роль человека в нем. Представленная континуумом наименований, являющихся принадлежностью  общеупотребительного языка и языка науки, эта категория интегрирует языковые механизмы обыденного и специального типов знания.

3. Языковая концептуализация понятия вещества характеризуется многообразием лексических единиц репрезентации, семантические компоненты которых актуализируют уникальную сущность вещества, его индивидуальные характеристики и множественность его денотативного класса. Макроконцепт Вещество в вербализованном виде представляет собой сложное многослойное образование, актуализирующее обыденное и специальное знание одновременно. Макроконцепт Вещество является универсальным, свойственным сознанию и имеет специфические средства репрезентации в языке.

4. В процессе постижения действительности постоянно происходит стратификация новых понятийных единиц и их блоков, которые приобретают языковую форму, адекватно репрезентирующую их субстанциональную специфику. Системная совокупность понятий как гносеологическая парадигма, находящаяся в основе категории вещественности, обусловливает аспекты деривационных механизмов и деривационной актуализации макроконцепта Вещество в его предметно-тематических и смысловых модификациях. Все эти процессы коррелируют с когнитивной деятельностью человека, которая неразрывно связана с языком как инструментом познания.

5. Семантико-категориальный объем понятия вещество является одним из самых обширных в русском языке, что репрезентировано особой формантной системой. В рамках вещественного концептуально-деривационного пространства функционально востребованы специфические форманты, дифференцирующие различные виды вещества. Формантная система дериватов с вещественной семантикой выступает языковым средством кодирования и когнитивного развития.

6. Продуктивный способ образования соответствующего названия вещества на базе имени собственного (антропонимы, персонимы, топонимы, космонимы, мифонимы) выступает особым когнитивным словообразовательным механизмом деривации суффиксальных имен существительных с вещественным значением, что отражает синтез двух номинационных факторов - понятийного и индивидуально-авторского, личностного. Такие номинации содержат значительный объем исторической, социо- и этнокультурной информации, обладают особой национально-культурной коннотацией и деривационным потенциалом, реализуя принципы традиции, преемственности и развития в процессах категоризации и вербализации окружающего мира.

7. Когнитивные классификаторы (признаки) представляют собой ментальные сущности, порождаемые мышлением человека, и классифицируют опыт в процессе его познания (когниции). Они упорядочивают для человека и действительность, и язык: в соответствии с этими классификаторами объединяются и дифференцируются как предметы действительности, так и языковые единицы. Будучи представленными в языковой семантике интегральными или дифференциальными семами, когнитивные признаки играют важную роль в организации семантического пространства языка и могут быть выявлены при рассмотрении значения слова. Эти семы являются языковыми маркерами, репрезентирующими соответствующие когнитивные компоненты - результаты когниции, которые отражают фрагменты концептосферы.

8. Деривационная категория вещественности в современном русском языке формируется шестью деривационными субкатегориями. Каждая из  деривационных субкатегорий является репрезентацией фрагмента действительности и отражает процесс субкатегоризации мира в многочисленном континууме вещественных дериватов, которые обслуживают определенную сферу жизни и деятельности человека.

Методы и приемы исследования обусловлены спецификой объекта, языкового материала и соотносятся с его целью и задачами. В работе применялся ряд традиционных лингвистических методов: описательно-синхронный; лингвистического наблюдения; метод сплошной выборки лексем; метод компонентного анализа в специфическом деривационном преломлении; метод тематической классификации; метод дефиниционного анализа; метод деривационного анализа; метод когнитивного анализа; метод статистической обработки данных; метод обобщения; системно-функциональный метод.

Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Ставропольского государственного педагогического института. Результаты и выводы исследования были представлены на научно-практических и научно-методических Всероссийских, Международных, региональных, краевых конференциях: Педагогическая наука и практика - региону (Ставрополь 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007); Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения (Краснодар 2003, 2004, 2005, 2006); Языки в современном мире (Москва 2004); Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе (Пенза 2004); Язык. Дискурс. Текст (Ростов-на-Дону 2004, 2005); Язык и культура (Москва 2005); Филология и культура (Тамбов 2005, 2007); Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов (Волгоград 2005); Предложение и слово (Саратов 2006); Актуальные проблемы современного словообразования (Кемерово 2005, 2007), Языки профессиональной коммуникации (Челябинск 2007) и др. Основные положения работы внедрены в учебный процесс при преподавании на разных факультетах СГПИ.

По теме диссертации опубликовано 39 научных работ, в том числе монография Деривационная категория вещественности в русистике: опыт теоретического описания (Ставрополь 2006).

Объем и структура работы. Диссертационная работа объемом 395 страниц состоит из Введения, четырёх исследовательских глав, Заключения, Библиографического списка (462 наименования), включает 8 таблиц.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации; определяется выбор объекта и предмета исследования; формулируются цели, задачи работы; положения, выносимые на защиту; характеризуются научная новизна исследования, его теоретическая и практическая значимость, методологическая база; определены теоретические основы изучения когнитивных механизмов деривации в пространстве деривационной категории вещественности; перечисляются методы исследования; представлена его апробация.

В первой главе - Общетеоретические основы функциональной дериватологии: история и современное состояние вопроса - прослеживается эволюция понятийно-терминологического аппарата функциональной дериватологии; приводится обзор-обобщение существующих научных интерпретаций и определений таких базовых понятий, как деривационная категория, деривационный тип, деривационная модель, деривационный формант в русистике; освещаются и концептуально обобщаются современные взгляды на феномен деривационного значения; рассматриваются общетеоретические вопросы, связанные с определением понятия термин; устанавливаются особенности терминодеривации как глобального процесса языкового развития.

Актуальность и необходимость изучения деривационной сферы языка определяются тем, что понятие производности стимулировало разработку лингвистической проблематики под новым - процессуальным, генератологическим углом зренияЕ Достройка языкознания в плане этого аспекта по существу только началась. И дериватология призвана сосредоточить главное внимание на описании закономерностей функционирования словообразовательного механизма языка (Зенков 1993:16). В нашем понимании, механизмы деривации - это специфическая система действующих правил, совокупность приемов, способов, средств образования новых вторичных единиц.

Функциональная дериватология как направление теории языка изучает теоретические основы производности как особого феномена, аспекты производного слова, деривацию как специфическую систему, сферу, а также исследует параметры и особенности сферы функционирования деривационных единиц. Именно сфера функционирования является показателем креативных способностей деривационных единиц, закономерностей и тенденций их развития и актуализации. В ней объективно отражаются продуктивность деривационной единицы, ее способность участвовать в образовании определенного количества дериватов, аспекты деривационной валентности, сбалансированности имплицитных и/или эксплицитных структурных связей и отношений всех деривационных единиц.

Акт деривации имеет место не только тогда, когда вторичная единица номинации отличается от непосредственно мотивировавшего его слова своей семантикой, но и когда это отличие касается внутренней организации этой семантики и меры эксплицитности в репрезентации отдельных компонентов значения. Разработкой теории функциональной дериватологии в русистике занимались и занимаются такие ученые, как Р.А. Будагов, Л.Ю. Буянова, Е.Л. Гинзбург, В.М. Грязнова, Е.А. Земская, Г.С. Зенков,  Е.С. Кубрякова, В.В. Лопатин, Р.С. Манучарян, А.И. Моисеев, П.А. Соболева, И.С. Улуханов, и др.

Деривационная система как сложный феномен имеет многоступенчатую иерархическую организацию, образуемую сетью простых и комплексных единиц, которые формируются противопоставлениями разного рода: соотношением однокоренных слов и корреляцией слов, имеющих различные корни, но характеризующихся идентичностью деривационного строения. Исследование деривационных комплексных единиц связано с утверждением в лингвистике двух подходов к описанию языковых единиц - синтагматического и парадигматического.

Одним из важнейших понятий теории функциональной дериватологии является деривационная категория. Термин деривационная категория, как известно, был введен в язык лингвистической науки чешским ученым Милошем Докулилом в 60-х годах ХХ столетия. Изучение и описание деривационных категорий имеет давние традиции в отечественном языкознании (работы Н.В. Крушевского, М.М. Покровского, А.А. Потебни, В.А. Богородицкого, В.В. Виноградова). В целом в современной лингвистической науке под деривационной категорией понимается совокупность деривационных типов производных с общим деривационным значением (работы Е.А. Земской, Р.С. Манучаряна, М.Н. Янценецкой и др.). Единство деривационного значения является основным, бесспорно признаваемым критерием отнесенности типов слов к какой-либо категории. В отношении остальных признаков данной семантической единицы следует отметить, что по вопросу об обязательности их включения в определение деривационной категории единства мнений среди ученых пока не существует.

В нашем исследовании деривационная категория понимается достаточно широко. Деривационная категория - это совокупная целостность дериватов разных типов и способов словообразования, объединенных частеречной отнесенностью, содержащих общий деривационный семантический компонент, выраженный в форманте. Деривационную категорию формируют частные деривационные субкатегории, которые являются составными частями деривационной категории, представляют собой совокупность дериватов и в которых общее деривационное значение деривационной категории конкретизировано одним из частных деривационных значений.

Внутри деривационной категории выделяется деривационный тип, который, как правило, определяется с учетом внешних, формальных, и внутренних, семантических, признаков дериватов. К описанию и определению понятия деривационный тип как обобщающей, комплексной единицы лингвисты активно приступили в 60-х годах ХХ столетия. В научной литературе, встречаются различные определения понятия деривационный тип (работы В.Н. Хохлачевой, М. Докулила, И.С. Улуханова, В.В. Лопатина, Е.А. Земской, П.А. Соболевой и др.). В нашем исследовании деривационный тип понимается как структурно-семантическая комплексная единица дериватологической системы языка, которая характеризуется: 1) общностью части речи мотивирующего слова; 2) формально и семантически тождественным формантом; 3) общностью семантического отношения мотивированного слова к мотивирующему.

Деривационный формант является обязательным специфическим компонентом структуры деривата и деривационного значения, выступая выразителем формально-семантического отношения производного к своему производящему. Деривационный формант в данном исследовании понимается как формальное, материально выраженное средство, с помощью которого образовано мотивированное слово и которое отличает мотивированное слово от мотивирующего, репрезентируя его деривационное значение.

Одной из центральных единиц дериватологической системы является понятие деривата, который представляет собой тот конечный результат, ради которого и происходит акт деривации. Под дериватом мы понимаем любую вторичную, то есть обусловленную (и мотивированную) другим знаком или совокупностью знаков, единицу номинации независимо от ее структурной простоты или сложности.

Одной из наиболее важных и дискуссионных проблем теории функциональной дериватологии считается определение и описание деривационного значения как особого феномена, а также частных деривационных значений. В специальной лингвистической литературе понятие деривационного значения трактуется неоднозначно, до настоящего времени оно не имеет даже приблизительно идентичного толкования, а в некоторых случаях почти полностью лишено содержательной интерпретации.

На основании проведенного анализа научных источников считаем, что деривационное значение следует понимать как результат повторяющегося стандартного соотношения двух категориальных значений: категориального значения мотивирующего слова и категориального значения форманта - с дальнейшей категоризацией этого стандартного отношения на уровне лексико-грамматических разрядов, семантических групп мотивирующих слов и частных, конкретных значений форманта. Деривационное значение трактуется нами как семантический симбиоз мотивирующего слова и форманта.

В современном русском языке деривационную категорию вещественности формируют субстантивы c вещественным значением. Лексический состав этих номинативов представляет собой динамическую и незамкнутую структуру, в которой выделяются значительные по объему семантико-когнитивные блоки лексем, называющих химические элементы, химические соединения, минералы, породы, руды, лекарственные средства и препараты, белки, гормоны, ферменты и т.д.: кюрий, курчатовий, хлорат, акрилаты, бромиды, александрит, гастрин, кортизол, инвертаза и другие. Данные субстантивы являются особыми языковыми единицами - терминами.

К изучению и пониманию природы термина ученые обратились давно, но тем не менее в современной научной парадигме до сих пор отсутствует общепринятое определение и параметрирование понятия термин, которое по-разному трактуется в различных работах и лексикографических источниках.

Понятие термин неразрывно связано с понятийной сферой, отражающей реалии научного, а не обыденного сознания. В связи с этим термин является составной частью специфического пласта средств языка науки, обладая признаками и качествами конвенциональности, доступности для образования и осмысления только для представителей научного сообщества, связанных с процессами анализа, синтеза и исследования эксклюзивной информации.

Теория функциональной терминологической деривации связана с изучением специфической сферы функционирования терминов, которая отражает особые сферы и оттенки терминоупотреблений, динамичность и своеобразность авторского концептообразования и терминообразования. Узкоспециальная терминология представляет собой когнитивно-деривационную совокупность терминов, отражающих систему специфических понятий каждого из ярусов языка науки и функционирующих исключительно в области определенной гносеологической сферы.

В нашем исследовании под терминодеривацией как глобальным процессом языкового развития понимается создание терминов той или иной когнитивной области, рассматриваемое как процесс вторичной номинации в системе терминологии, осуществляемый на основе совокупности механизмов и способов структурирования, производства, возникновения терминологических знаков. Терминодеривация всегда базируется на деривационной системе национального языка. Но, приняв за основу существующие в литературном языке способы и модели словопроизводства, язык науки вырабатывает свою деривационную подсистему, подчинив ее своим требованиям и функциям. При этом терминологическая деривация - это сознательный процесс: Термины не появляются, а придумываются, творятся по мере осознания их необходимости, - отмечал Г.О. Винокур (Винокур 1939: 24).

Введение нового термина в научный текст (который представляет собой часть сферы функционирования) обусловливается дифференциацией и дефинированием, а также объяснением соответствующего понятия, закрепленного в термине. Возникновение новых терминов, как правило, связывается с именами ученых, которые сделали то или иное научное открытие.

Продуктивный способ образования соответствующего названия вещества на базе имени собственного выступает особым когнитивным словообразовательным механизмом деривации суффиксальных имен существительных с вещественным значением. В подобных терминах реализуется сложное терминообразовательное значение: кюрий - химический элемент III группы периодической системы Менделеева, ат. н. 96, относится к актиноидам. Радиоактивен. Назван в честь П. Кюри и М. Склодовской-Кюри (БЭС 2004: 617); уваровит - минерал изумрудно-зеленого цвета из группы гранатов с примесью хрома. По имени русского министра - графа Уварова (БАС, т.16: 101). Таким образом, имена, составляющие национальную гордость того или иного народа, становятся интернациональным достоянием: Само создание таких терминов поддерживает тенденцию языковой интернационализации, закрепляет контакты между учеными мира и одновременно опирается на национальный страноведческий фон (Верещагин, Костомаров 1977: 29). Терминодериваты, мотивированные личными именами и географическими названиями, обладают большим информационно-гносеологическим потенциалом, выступают мобильным средством аккумуляции, передачи научного знания, его функционирования. Как научные, интеллектуальные конденсаты ментальности, они воплощают функциональное единство принципов традиции, преемственности развития в процессах познания человеком окружающего мира.

Поэтому именно в сфере терминодеривации проявляются особенности национального языкового сознания, особенности языковой образности. Суть процессов терминодеривации на почве национального языка заключается в синтезе научного мышления и формальных выразительных средств общелитературного языка того или иного народа.

Термины, образованные на базе личных имен, являясь компонентом определенного терминологического концептуально-деривационного типа, или терминообразовательного типа как системы, функционально способствуют сохранению его системности, понятийно-логической определенности, детерминируют расширение его деривационного пространства. Эти дериваты обладают двойной мотивированностью, что отражено и в совокупности терминообразовательных значений. Так, дериват уваровит реализует следующие частные терминообразовательные значения: 1) минерал (то), названный в честь того, чье имя указано в мотивирующей основе; 2) минерал изумрудно-зеленого цвета из группы гранатов с примесью хрома. По имени русского министра - графа Уварова (БАС, т.16: 101). Во всех специальных изданиях в составе дефиниции обязательно содержатся указания по имени Е ученогоЕ; по названию места Е, где впервые был обнаруженЕ и т.д.

Как показывает анализ субстантивов, большинство терминодериватов с вещественным значением образованы на греко-латинской основе: актиний, алюминий, кадмий, родий, цезий, авгит, манганит, милонит, гербициды, пестициды, глицерин, глюкоза, инсулин, кератины, нафтены, пектины, пепсин, пиролит и др. Это подтверждает следующее имеющееся в науке мнение: В процессах терминологической деривации греко-латинский терминофонд занимает ведущие позиции: его терминоэлементы, являясь единицами классических мертвых языков, не эволюционируют в семантико-понятийном плане, резко сужая, максимально ограничивая сферу употребления, что позволяет считать их незаменимым деривационно-метаязыковым материалом в научной сфере (Буянова 2002: 141).

В системе терминологической деривации особым функциональным значением обладают форманты, которые выражают структурно-семантическое отношение терминодеривата к производящему и являются единицами когнитивного кода. Специальные форманты кодируют информацию на уровне деривата, и поэтому возможно понятийное раскодирование термина по формантной части, которая отличается постоянностью и стабильностью закрепленного в ней категориально-семантического субстрата. В различных когнитивных пространствах именно суффиксы выполняют специфическую функцию терминологического кодирования.

Во второй главе - Макроконцепт Вещество как результат когниции в современном русском языке - характеризуются основные понятия когнитивной лингвистики; прослеживается многогранность интерпретации концепта как специфической когнитивной сущности; представлена лингвистическая панорама типов концептов; осуществляется анализ специфики лексико-семантической репрезентации макроконцепта Вещество в современном русском языке; исследуется формантная система дериватов с вещественной семантикой как механизм кодирования и когнитивного развития.

Проблема концепта как фактора и результата концептуализации мира в лингвистической науке в начале XXI века является одной из актуальных и приоритетных, однако до настоящего времени остается дискуссионной, решаемой по-разному, спорной, что обусловлено многими причинами. Для того чтобы составить достаточно полное представление об имеющихся трактовках концепта, нами проанализировано значительное количество монографических работ, научных статей, посвященных данной проблеме. В лингвистической науке определения понятия и термина концепт различны, что свидетельствует не только о разном понимании концептов учеными, но и о том, что концепт есть сущность когнитивная, многоаспектная, с противоречивыми признаками, а также о его важности и необходимости в научной, культурной и языковой сферах. Опираясь на исследования когнитивного, лингвокультурологического и психолингвистического характера, под концептом в данной работе мы понимаем специфическую когнитивную сущность, отражающую систему представлений и понятий об определенном фрагменте действительности.

В настоящее время в русистике ученые исследуют самые разнообразные концепты, представив описание широкого спектра конкретных концептов, однако концепт Вещество в лингвистической науке до настоящего времени не рассматривался, находясь вне зоны интересов исследователей.

Л.Ю. Буянова ввела в язык лингвистической науки понятие суперконцепта, трактуя его как понятийно-тематический поликонденсат, объединяющий упорядоченное множество понятийно изоморфных (и смежных) макро-, мега-и микросубконцептов (Буянова 1996: 83). Как суперконцепт исследователь определяет концепт Жизнь, так как это главная, уникальная, понятийно максимально конденсированная категория бытия.

В Словаре русского языка (МАС) первые составные части сложных слов супер- и макро- представлены следующим образом: супер- - первая составная часть сложных слов, обозначающая: 1) расположенный сверху, над чем-либо; 2) главный; 3) высшего качества или повышенного, усиленного действия (МАС, т.3: 307); макро- - первая составная часть сложных слов, обозначающая: 1) большой, крупный; 2) связанный с изучением больших предметов, величин (МАС, т.2: 217).

Опираясь на исследования Л.Ю. Буяновой и принимая во внимание приведенные в МАС дефиниции первых составных частей сложных слов супер- и макро-, считаем целесообразным интерпретировать концепт Вещество как макроконцепт, так как вещество является одной из форм жизни.

По мнению ученых, наиболее эффективный подход к описанию и определению природы концепта обеспечивает язык: Концепт репрезентируется в языке: готовыми лексемами и фразеосочетаниями из состава лексико-фразеологической системы языка, имеющими подходящие к случаю семемы или отдельные семы разного ранга (архисемы, дифференциальные семы, периферийные (потенциальные, скрытые)); свободными словосочетаниями; структурными и позиционными схемами предложений, несущими типовые пропозиции (синтаксические концепты); текстами и совокупностями текстов (Попова, Стернин 2002: 38).

Для исследования макроконцепта Вещество актуальна следующая точка зрения: Концепт существует не для самого слова, а для каждого словарного значения слова отдельно, его можно считать лалгебраическим выражением значения, так как охватить во всей сложности значение человек не может и по-своему его интерпретируетЕ концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слова с народным и личным опытом человека (Лихачев 1997:281), то есть концепт как ментальное образование высокой степени абстрактности связан преимущественно именно со словом (выделено нами. - Т.Б.).

Мы полагаем, что основу макроконцепта Вещество репрезентирует семантика ключевого слова вещество, именующего данный макроконцепт. В свою очередь, макроконцепт Вещество стратифицируется на множества и подмножества микроконцептов, которые объективируются номинативными единицами, называющими тот или иной вид вещества.

Поскольку концепты представляют собой упорядоченный, осознанный и ценностно значимый опыт, который обозначен и охарактеризован языковыми единицами, то в составе концептов можно выделить по меньшей мере три составные части - образную (совокупность представлений), понятийную (языковое обозначение этих представлений в виде имен, развернутых дефиниций, системных противопоставлений) и ценностную (соотнесение этого опыта с системой важнейших ориентиров поведения). Именно макроконцепт Вещество характеризуется максимальной значимостью, так как вещество неразрывно связано с жизнью, деятельностью и бытом человека, существуя в виде совокупности различной сложности и агрегатного состояния объектов, которые занимают соответствующие уровни в иерархической системе мира.

В современной научной парадигме вещество определено как вид материи, который, в отличие от поля физического, обладает массой покоя. Оно существует в четырех агрегатных состояниях: газообразном, жидком, твердом, плазменном. По нашим наблюдениям, центральными, базовыми, ключевыми лексемами репрезентации макроконцепта Вещество являются лексемы газ, жидкое (вещество), плазма, твердое (вещество) с учётом критериев словообразовательной продуктивности в данном концептуальном пространстве. Анализ деривационных особенностей базовых лексем репрезентации макроконцепта Вещество показал, что самым объёмным является деривационное гнездо с вершиной субстантивом газ; примерно одинаковы по количеству дериватов деривационные гнезда с вершинами адъективами жидкое (вещество) и твердое (вещество); самым малочисленным оказалось деривационное гнездо с вершиной субстантивом плазма (Таблица 1).

Таблица 1.

БАЗОВЫЕ ЛЕКСЕМЫ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ МАКРОКОНЦЕПТА ВЕЩЕСТВО

Базовая ексема	Часть речи				Всего дериватов в гнезде
	Имя существительное	Имя прилагательное	Глагол	Наречие
1	2	3	4	5	6
Газ	95	60	15	-	170
Жидкое (вещество)	12	14	14	5	45
Плазма	26	9	-	-	35
Твердое (вещество)	19	23	6	4	52
Итого:	152	106	35	9	302

Направление частеречной деривации указывает на явно выраженную тенденцию к большей номинированности лексических единиц - имен существительных (152, или 50,3%), имен прилагательных (93, или 35,1%), глаголов (35, или 11,6%), наречий (9, или 3%).

В процессе познания действительности постоянно происходит стратификация новых понятийных единиц и их блоков, которые приобретают языковую форму, адекватно репрезентирующую их субстанциональную специфику. Системная совокупность понятий как гносеологическая парадигма обусловливает параметры деривационных механизмов и деривационной актуализации макроконцепта Вещество в его предметно-тематических и смысловых модификациях. Все эти процессы коррелируют с когнитивной деятельностью человека, которая теснейшим образом связана с языком как инструментом познания.

В современном русском языке макроконцепт Вещество репрезентируется посредством деривационной системы, терминологии, системы общеупотребительных слов, текстов различных жанров, актуализируясь преимущественно континуумом вещественных субстантивов и специализированных формантов.

Наиболее полное раскрытие объема макроконцепта Вещество предполагает исследование обширного массива различных веществ и их классификацию. Все вещества с учетом взаимокорреляции их происхождения и сущностных характеристик дифференцируются на два основных класса: естественные (природные) (многочисленные минералы, породы, руды, белки, ферменты, аминокислоты, углеводы, растения, атмосферные  осадки и т.д.), и искусственные (всевозможные  напитки, пищевые продукты, кушанья, блюда, ткани, синтетические волокна, синтетические полимеры и т.д.).

Мир предстает перед нами в детализованном виде, и поэтому в процессе познания каждый из этих классов подразделяется в соответствии с принятой в определенной сфере систематикой на виды (группы, подгруппы), в связи с чем логико-гносеологический процесс деления понятия вещество может рассматриваться как перманентный, отражающий бесконечность бытия, а также происхождение и формы существования самих веществ.

Совокупность наименований видов вещества, репрезентирующая макроконцепт Вещество в языке, выступает в качестве моделирующей знаковой системы (термин В.М. Лейчика), предназначенной для получения, хранения и передачи информации о соответствующем фрагменте действительности.

В смысловой структуре субстантивов с вещественным категориальным значением семантический компонент вещественность играет главную роль, а остальные лишь уточняют его. Вещественный компонент является центральным константным фактором семантической структуры исследуемых лексем.

Понятие вещества - основы, составляющей физическое тело, надо отличать от понятия вещи - предмета, состоящего из вещества / веществ, так как они противопоставляются по признакам дискретность - недискретность и содержащее - содержимое.

С точки зрения морфемного анализа, лексемы вещь Ц вещество Ц вещественность имеют общий корень вещ-. Так, в Словаре морфем русского языка А.И. Кузнецовой, Т.Ф. Ефремовой мы находим следующее корневое гнездо: вещ-ьш, вещ-ев-ой, вещ-еств-о, вещ-еств-енн-ост-ьш, вещ-иц-а, вещ-н-ый (1986: 60).

В ходе словообразовательного анализа обратил на себя внимание тот факт, что Словообразовательный словарь русского языка в 2-х томах А.Н. Тихонова представляет лексемы вещество и вещь как вершины двух разных деривационных гнезд (1985, т.1:166), рассматривая их как неоднородные с точки зрения словообразующего статуса. Лексема вещество имеет сравнительно небольшое количество словообразовательных связей, что свидетельствует о функциональной специализации ее когнитивно-смысловой субстанциональности. Это слово является мотивирующим лишь для 13 дериватов, среди которых насчитывается 4 имени существительных, 4 имени прилагательных, 4 глагола и 1 наречие. При образовании производных наиболее активным явился суффиксальный способ словообразования (суффиксы существительных - -ость, -ениj-; суффикс прилагательного - -енн-; суффиксы глаголов - -и-, -я-; суффикс наречия - -о).

Более полное представление о макроконцепте Вещество можно получить, выявив его дополнительные признаки путем анализа парадигматических связей лексемы-репрезентанты данного макроконцепта. Макроконцепт Вещество настолько специфичен, что на языковом уровне это реализуется в отсутствии у лексемы вещество  (имени концепта) широких синонимических и антонимических отношений. По данным словарей, указанное слово имеет только один синоним, а антонимов не имеет вообще. Словарь синонимов русского языка З.Е. Александровой приводит следующий синонимический ряд: вещество Ц материя  (2004: 56).

Следует учитывать, что каждый концепт может быть по-разному расшифрован в зависимости не только от культурного опыта, но и от способности быстро извлекать ассоциации из запаса этого опыта, от сиюминутного контекста. Внутренняя форма слова, его этимология для носителей данного языка является основой концепта, на которой возникли и держатся остальные слои значений.

В Кратком этимологическом словаре русского языка Н.М. Шанский, В.В. Иванов, Т.В. Шанская этимологически трактуют слово вещь следующим образом: заимствовано из старославянского языка. В старославянском языке вэшть Ц из *vektь, производного посредством суффикса -tь от той же основы, что и латинское vx Ц слово, голос (1971: 79).

Этимологический словарь Фасмера приводит следующую версию: вещь заимствовано из церковнославянского языка. Сравним: старославянское вэшть, греческое , болгарское вещ, чешское vмc, словацкое vec, польское wiec, верхне-лужицкое wjec, нижне-лужицкое wjec. В свою очередь эти слова произошли от праславянского слова *vektь или из *vмktь. Родственно готскому waihts "вещь", древненемецкому wiht, wicht "существо, вещь". В качестве дальнейших родственных форм предлагают либо греческое "слово", либо латинское vx "голос" (1996, т.1: 309-310).

Как известно, В.И. Даль в Толковом словаре живого великорусского языка попытался объединить алфавитный принцип расположения слов с принципом их корневого сближения. В словаре мы находим следующее определение: лВещь - нечто, предмет, отдельная единица, всякая неодушевленная особь; в обширном смысле - все, что доступно чувствам. Слово вещество, по мнению В.И. Даля, является однокоренным со словом вещь и трактуется как лотвлеченное понятие всего мирского и природного; материя, из чего образовано всякое тело, вещь, предмет; все доступное чувствам нашим и, следовательно, все противоположное существу, духу (1981, т.1: 189).

Мы полагаем, что слово вещество имеет корень вещ- и суффикс -еств(о). В лингвистической литературе отмечается, что аффикс -еств(о) имеет значения свойство (РГ-80, т.1:199), конкретный неодушевленный предмет и лотвлеченное понятие (Немченко 1984: 150-151; Ефремова 2005: 141). Но, принимая во внимание указание на лексемы голос, слово в этимологических словарях, а также историческое чередование щ //ст, можно предположить, что вещь - это весть, т.е. знание о сущем. Опираясь на данное предположение, мы считаем, что суффикс -еств(о) означает то, из чего состоит данная вещь, то есть естество вещи. Таким образом, в настоящее время в современном русском языке наблюдается когнитивно-смысловое расщепление, категориальная эволюция корня вещ-, который можно считать репрезентантом основы макроконцепта Вещество.

В системе языка концепт получает семантическое измерение, выражается семантическими структурами различной сложности и абстрактности и имеет свои репрезентанты в семантической системе языка - соответствующие семы, которые моделируют различные участки его линтерпретационного поля (Попова, Стернин 2002:64), представляемые в языковых значениях. Когнитивные структуры обусловливают структуры семантические, и поэтому при использовании языкового знака человек включает определенную семантическую программу, которая направлена на соответствующий фрагмент концептосферы. В семантеме лексемы вещество можно выделить следующие семы: лосновной вид материи, качественная сущность материи, совокупность дискретных образований, лобладающие массой покоя, слагается из элементарных частиц. Совокупность таких сем формирует эксклюзивную семантическую модель, репрезентирующую макроконцепт Вещество.

Когнитивный подход к языковым явлениям основывается на представлении о двухслойном характере семантики языковых сущностей, которая предположительно состоит из внешнего уровня (соответствующего структуральным семантическим представлениям) и внутренней структуры - когнитивного основания. В связи с этим можно предположить, что на уровне обыденного сознания носители языка не ассоциируют наименования различных напитков, пищевых продуктов, кушаний, блюд, тканей, синтетических волокон, почв, растений, атмосферных осадков и т.д. с веществом. По нашему мнению, данное предположение объясняется тем, что лексемы, репрезентирующие макроконцепт Вещество, обладают разной степенью сложности смысловой структуры, которая характеризуется удаленностью обозначаемого понятия от исходного. Восстановление цепочки умозаключений позволяет судить о том, как могут быть связаны между собой эти понятия: вишневка настойка напиток (жидкость) вещество, т.е. вещество напиток (жидкость) настойка вишневка; рассольник суп кушанье (жидкое) вещество, т.е. вещество кушанье (жидкое) суп рассольник; торит минерал полезное ископаемое (твердое) вещество, т.е. вещество полезное ископаемое (твердое) минерал торит.

В ментальном и языковом пространстве категория вещественности выступает инструментом познания мира и роли человека в нем. Представленная обширным корпусом наименований, являющихся принадлежностью общеупотребительного языка, и языка науки, эта категория выполняет пограничную функцию делимитации обыденного и специального типов знания.

Языковая репрезентация макроконцепта Вещество осуществляется в пространстве научных, художественных, публицистических текстов с учетом лексико-семантической дистрибуции, обусловленной спецификой жанра того или иного текста. Все лексемы, репрезентирующие макроконцепт Вещество, в текстах различных жанров объединяются на основе денотативных сем, находящихся в ведении функциональной системы языка, и активно воспроизводятся в сознании реципиента. Фоновыми знаниями, представленными в виде пропозиции, для номинативных единиц, концептуализирующих вещество, выступают такие сферы, как природность / неприродность, агрегатное состояние, способ получения, функциональная предназначенность, с помощью которых интерпретируются концепты.

Текстологический анализ различных источников показал, что вещество с точки зрения его видовых субстанциональных характеристик определяется как твердое, газообразное, жидкое, органическое, неорганическое, живое, косное, биокосное, синтетическое, взрывчатое, межзвездное, солнечное, наследственное, мозговое, липкое, страшное, питательное и т.д. Как мы можем наблюдать, лексема вещество проявляет активную сочетаемостную валентность, а это, в свою очередь, является доказательством того, что вещество выступает фундаментальным понятием всего живого и имеет множество признаков и видовых модификаций. Анализ языковых средств репрезентации макроконцепта Вещество в современном русском языке позволил нам выявить основное содержание данного макроконцепта, который в вербализованном виде является сложным образованием, относящимся к обыденному и специальному видам знания одновременно.

В социально-функциональной стратификационной панораме национального языка выделяется литературный язык на основании его нормированности и сознательного регулирования, в чем он противопоставлен территориальным диалектам и просторечиям, свободно функционирующим и развивающимся стихийно. Особый ярус национального языка составляет язык науки, который действует по собственным законам, обладает специфическими понятийно-концептуальными и структурно-стилистическими параметрами и закономерностями их актуализации.

Когнитивная функция языка тесно связана с его креативными, номинативными и деривационными аспектами. Но, как показывает проанализированный нами материал, существует специфическая дифференциация структурно-семантических и функциональных параметров, деривационных механизмов порождения дериватов, определяемая своеобразием каждого из стратифицированных ярусов национального языка. Номинативная функция дериватологии тесно связана с объективно существующим миром и миром языка, с выделением и фиксацией новых структур знания, закреплением и объективацией тех или иных концептов. В формировании деривата используются уже такие существующие в системе языка единицы, как слова, основы, аффиксы и т.д. Известно, что мотивированное слово обладает свойством двойной референции: оно отсылает нас и к реальной действительности, и к языку. С когнитивной точки зрения это свойство проявляется в способности человека уже через имеющееся знание характеризовать новое, использовать сложившиеся деривационные модели как формы представления знаний о мире.

Данные квантитативного исследования лексического состава континуума субстантивов, репрезентирующих макроконцепт Вещество, свидетельствуют о том, что его основную часть составляют специальные и узкоспециальные термины, а субстантивы с вещественным значением, принадлежащие общелитературному языку и его периферийным зонам, формируют меньшую часть.

В системе исследуемых субстантивов с вещественным значением действуют специфические когнитивно-деривационные процессы, направленные на порождение дериватов, которые репрезентируют макроконцепт Вещество, и на выявление закономерности закрепления за деривационными формантами специального значения, систематизирующего ряд понятий одного уровня гносеологического членения. Деривация имен существительных с вещественным значением осуществляется за счет определенных формантов, которым можно присвоить статус маркеров категории вещественности.

Главным принципом классификации различных реалий является принцип сферы опыта. Из опыта анализа действительности человек выводит классификационные категории / субкатегории, которые затем как бы прикладывает к познаваемой действительности. Они являются элементами концептосферы и упорядочивают как действительность, так и язык для человека, объединяя и дифференцируя предметы действительности и языковые единицы. Подобные категории / субкатегории представляют собой результат когниции, и, репрезентируясь в языковой семантике, организуют семантическое пространство языка. Мы считаем, что деривационная категория вещественности формируется такими субкатегориями, как Химические вещества, Реалии природы, Полезные ископаемые, Вещество как результат каких-либо процессов, Пища; продукты питания, Промышленная продукция. В свою очередь, эти сложные объединения значений, являющиеся результатами концептуального членения мира и отражающие дифференциацию различных видов вещества, структурируются деривационными подклассами дериватов, эксплицирующих и обозначающих понятийные единицы каждой из указанных субкатегорий.

Так, субкатегория Полезные ископаемые формируется деривационными подклассами 1) Минералы; 2) Породы; 3) Руды и является наиболее многочисленной: в системе простых суффиксальных субстантивов с вещественным значением (7.000 дериватов) функционируют 2.799 единиц (40% от общего числа), которые образованы с помощью пяти суффиксальных формантов - -ит, -ин, -ик, -ник, -няк. Направленность деривационных процессов на создание дериватов, номинирующих единицы той или иной субкатегории, запрограммирована потенциальными свойствами понятийно-гносеологической сферы определенного яруса языка, в котором репрезентируется релевантность именно этого понятия (Таблица 2).

Язык представляет собой особый код сознания и менталитета, требующий знаний механизмов и закономерностей как кодирования, так и дешифровки. Передаваясь от поколения к поколению, опыт людей кодировался также и системой концептов, характерных для мировосприятия, для познавательных возможностей человека, для осознания его места и роли в окружающем мире. При описании формантной системы дериватов с вещественным значением как механизма когнитивного развития и кодирования считаем целесообразным учитывать классическую дихотомию, позволяющую дифференцировать все слова на термины и не-термины.

Таблица 2.

Тенденции и результаты деривации в системе простых

дериватов-субстантивов с вещественным значением

№ п/п	Наименование субкатегории	Количество суффиксов, образующих дериваты субкатегории	Количество дериватов, формирующих субкатегории	В процентах %
1	2	3	4	5
1.	Химические вещества	14	1083	15,5
2.	Реалии природы	17	319	4,5
3.	Полезные ископаемые	5	2799	40,0
4.	Вещество как результат каких-либо процессов	8	438	6,3
5.	Пища; продукты питания	29	477	6,8
6.	Промышленная продукция	36	1884	26,9
	Итого:	109	7000	100

В процессе порождения терминодеривата участвуют такие специфические компоненты, как производящая база и терминообразовательный формант. В самом терминодеривате как результате когнитивно-деривационного процесса реализуются следующие функции: функция компрессии кода и функция кодификации. Таким образом, в термине кодируется процесс формирования понятия, который затем расшифровывается в терминологической дефиниции, а это в свою очередь позволяет выделить одну из важных функций термина - функцию кодификации.

Особую роль в системе терминологической деривации играют форманты, которые выражают формально-семантическое отношение деривата к своему производящему и являются единицами когнитивного кода. Узкоспециальные форманты кодируют особую информацию на уровне деривата, поэтому возможна понятийная расшифровка термина по формантной части, которая, как правило, является постоянной и стабильной для закрепленного за ней категориально-семантического субстрата. Таким образом, в терминодеривате формант выступает средством вербально-когнитивной идентификации (ВКИ).

Так, в континууме субстантивов с вещественным значением формант -иj кодирует когнитивную информацию химический элемент / изотоп: америций, европий, иттербий,  протий, дейтерий, тритий и др.; формант -ит кодирует когнитивную информацию минерал, горная порода: омоносовит, кимберлит, гётит, тюрингит и др.; формант -аль кодирует когнитивную информацию душистое, ароматическое вещество, углерод: апельсиналь, лилиаль, цитраль, ирисаль, жасмональ и др.; формант -аз(а) кодирует когнитивную информацию фермент: амилаза, каталаза, целлюлаза, коллагеназа, глюкозидаза, оксигеназа, лиаза, лигаза и др.; формант -оз(а) кодирует когнитивную информацию луглеводы/сахара: галактоза, лактоза, глюкоза, мальтоза, целлюлоза, манноза и др.

Одним из традиционных для терминологии, но непродуктивным в общелитературном языке является способ образования узкоспециальных терминов на базе имени собственного. Как показывают наши исследования, в континууме субстантивов с вещественным значением можно выделить систему дериватов, мотивированных именами собственными. Эта система стратифицируется с точки зрения понятийно-логической соотнесенности на 7 блоков, которые состоят из номинантов минералов и горных пород: чкаловит, глинкит, бештаунит, байкалит и др.; химических элементов: резерфордий, кюрий, дубний, торий и др.; химических соединений: германаты, ванадаты, ниобаты и др.; отравляющих веществ: иприт, адамсит; лекарственных средств и препаратов: морфий; тканей и синтетических волокон: сарпинка, шотландка, дедерон, летилан и др.; напитков: бенедиктин, кизлярка.

В процессе образования слов общелитературного языка деривационные форманты в качестве своеобразного когнитивного кода не выступают, так как их значение актуализируется только при их присоединении к производящей основе определенной семантики и определенного морфологического класса. Например, семантический диапазон суффикса -к(а) со значением вещество очень широк, так как он служит для номинации как естественных, так и искусственных веществ: продуктов как результата каких-либо процессов (крошка, вытяжка, выплавка); напитков (шипучка, настойка); пищевых продуктов, блюд, кушаний (перловка, сеянка, поджарка); вещества по его предназначенности для какого-либо технологического процесса (по функциональности) (синька, смазка); тканей (джинсовка, рогожка); лекарственных средств и препаратов (зеленка, аскорбинка); растений (бессемянка, лапчатка).

Деривационный механизм языка характеризуется функциональной неоднородностью: в функциях деривации отражаются разнообразные коммуникативно-прагматические установки. Когнитивная функция обусловливает направление деривационных связей в номинациях различных видов вещества. По нашим наблюдениям, в рамках континуума лексем, репрезентирующего макроконцепт Вещество, форманты, участвующие в процессах терминодеривации, обнаруживают более высокую продуктивность, чем суффиксы общеупотребительных слов (Таблица 3).

Таблица 3.

Продуктивность суффиксальных формантов дериватов-субстантивов с вещественным значением

№ п/п	Наименование субкатегории	Количество формантов		Количество дериватов, образованных формантами		В процентах %
		продуктивные	непродуктивные	продуктивными	непродуктивными
1	2	3	4	5	6	7
1.	Химические вещества	14	-	1083	-	15,5
2.	Реалии природы	7	10	206	113	2,9 / 1,6
3.	Полезные ископаемые	2	3	2791	8	39,9 / 0,1
4.	Вещество как результат каких-либо процессов	3	5	273	165	3,9 / 2,4
5.	Пища; продукты питания	3	26	152	325	2,2 / 4,6
6.	Промышленная продукция	26	10	1699	185	24,3 / 2,6
	Итого:	55	54	6204	796	88,7/ 11,3

Понятийно-категориальный объем вещества сложен и многоаспектен, что объективировано формантной системой континуума субстантивов с вещественным значением, репрезентирующего макроконцепт Вещество. Внутри данного концептуально-деривационного пространства функционируют специфические форманты (нами выявлено 109 формантов), определяющие дифференциацию различных видов вещества. Результаты исследования специфики формантной системы дериватов с вещественной семантикой позволяют интерпретировать ее как особый механизм когнитивного развития и кодирования.

В третьей главе - Процессы деривации вещественных субстантивов, номинирующих природные вещества: специфика деривационно-когнитивных механизмов - рассматриваются вещественные субстантивы как объект и результат действия когнитивных механизмов деривации; представлена классификация субстантивов с вещественным значением; анализируются деривационные субкатегории со значениями Полезные ископаемые и Реалии природы.

В современном русском языке категория вещественности репрезентирована многотысячным корпусом наименований, который представляет собой суперпарадигматическую группировку слов (термин Л.Г. Бабенко). Как показывает проведенное нами исследование более 20 лексикографических источников, понятие и термин вещественность в категориальном и когнитивном аспектах еще не полностью изучены и описаны: ни в одном толковом и/или специальном словаре не представлена словарная статья, конкретно дефинирующая эту лексему. В современном русском языке, по нашим данным, вещественность не представлена как деривационная категория, в связи с чем во многом не решенными остаются определенные проблемы языковой концептуализации и категоризации действительности, особенно в сфере имен существительных с вещественным значением.

Анализ научных концепций, связанных с проблемой категоризации и статуса категории (система древнеиндийской философии Вайшешика, Аристотель, Платон, Кант, Гегель, диалектический материализм, современная философия и др.), свидетельствует, что в существующих категориальных классификациях вещественность как уникальная категория еще самостоятельно не вычленялась, что, на наш взгляд, не соответствует объективному уровню категоризации как научной абстрагирующей процедуры, а также логическому структурированию языка, мышления и действительности. В то же время вещественность как категория должна реализовать в языке свой категориальный статус, что подлежит изучению и описанию.

В связи с вышеизложенным и с учетом материала данного исследования, посвященного когнитивным механизмам деривации, считаем целесообразным трактовать категорию вещественности в качестве самостоятельной деривационной категории. Опираясь на самые известные, признанные интерпретации категорий в науке, мы предлагаем следующее определение: деривационная категория вещественности является результатом обобщения лингвоисторического опыта в процессах познания мира, отражает наиболее существенные корреляции объективной действительности, мышления и языка, реализуясь в способности (свойстве) конкретного деривата с помощью особых когнитивно-вербальных механизмов эксплицировать и воспроизводить по определенным языковым правилам семантику (признак) вещества как качественной сущности материи.

До настоящего времени в отечественном языкознании не существует четкой понятийно-тематической классификации субстантивов с вещественным значением. Её релевантность определяется необходимостью проведения систематизации понятий, которые находят формальное выражение в структуре языка и обусловлены динамической природой лексического состава исследуемых субстантивов.

В нашей работе впервые осуществлена развернутая тематическая классификация для суффиксальных субстантивов с вещественным значением, при использовании которой тринадцать подгрупп вещественных лексем объединяются в шесть тематических групп на основе их соотнесенности с объектами, с определенной предметной областью, тематической сферой, то есть с учетом и экстралингвистических признаков. В соответствии с принятым в диссертации пониманием деривационной категории и материалами исследования, в пределах деривационной категории вещественности объединяются суффиксальных субстантивы, которые содержат общий семантико-деривационный компонент вещество, выражаемый формантом, и образуются от имён существительных, имён прилагательных и глаголов.

Данная тематическая классификация является составной частью классификации суффиксальных дериватов со значением вещественности, репрезентирующих на лексическом уровне деривационную категорию вещественности.

Далее исследование деривационной категории вещественности проводилось нами по родовидовому тематическому дифференциальному компоненту, в результате чего были выделены шесть деривационных субкатегорий: 1) Химические вещества; 2) Реалии природы; 3) Полезные ископаемые; 4) Вещество как результат каких-либо процессов; 5) Пища; продукты питания; 6) Промышленная продукция.

Внутри каждой субкатегории в дальнейшем была проведена дифференциация по родовидовому семантическому признаку. Установлено, субкатегория Реалии природы формируется следующими лексико-семантическими группами: Природные вещества и соединения и Растения; субкатегория Пища; продукты питания - лексико-семантическими группами Напитки и Пищевые продукты, кушанья, блюда и т.д.

Внутри лексико-семантических групп каждой субкатегории нами выделены деривационные подгруппы на основании одного из главных деривационных признаков - частеречной принадлежности мотивирующего слова: десубстантивы, деадъективы, девербативы; далее каждая подгруппа дифференцируется по деривационному признаку в зависимости от деривационного типа и деривационной модели.

Как мы уже отмечали, основным когнитивным принципом классификации является принцип сферы опыта. В статье Мышление в зеркале классификаторов Дж. Лакофф приходит к выводу, что когнитивные классификаторы представляют собой ментальные сущности, порождаемые мышлением человека, и классифицируют опыт в процессе его познания (когниции). Когнитивные классификаторы, по мнению З.Д. Поповой и И.А. Стернина, лупорядочивают для человека и действительность, и язык: в соответствии с этими классификаторами объединяются и дифференцируются как предметы действительности, так и языковые единицы (Попова, Стернин 2002: 84). Будучи представленными в языковой семантике интегральными или дифференциальными семами, они играют важную роль в организации семантического пространства языка (см.: Лакофф 1988: 12-21) и могут быть выявлены при рассмотрении значения слова.

Известно, что семема представляет собой иерархически организованную семную структуру, где каждое последующее семное членение вносит уточняющие дифференциальные критерии к последующему. Следовательно, при анализе и сопоставлении словарных дефиниций вещественных субстантивов в их значении можно выделить следующие семантические компоненты: 1) архисему вещество, которая является центральной, постоянной в семантической структуре исследуемых субстантивов и объединяет все лексемы, формирующие деривационную категорию вещественности; 2)  интегральные семы, обозначающие какой-либо класс веществ; 3) дифференциальные семы, являющиеся семами конкретного характера и обозначающие дифференциальные признаки того или иного вещества.

Рассмотрение континуума субстантивов с вещественным значением позволяет выявить когнитивные признаки, по которым классифицируются вещественные имена носителями русского языка. Прежде всего, такими классификаторами для феномена вещества оказываются понятия природное вещество и неприродное вещество.

Номинации природных веществ выделяются на основе определенных когнитивных признаков, которые в семантической структуре слова представлены семами не созданные деятельностью человека, вневременность, постоянность, вечность. Поэтому природными веществами называют полезные ископаемые и реалии природы.

ексемы-номены неприродных веществ также выделяются c учетом когнитивных признаков, репрезентированных на семантическом уровне семами временность, непостоянность, влияние деятельности человека, результат деятельности человека, на основании чего химические вещества, вещества как результат каких-либо процессов, пищу и продукты питания, промышленную продукцию называют неприродными веществами.

Описывая когнитивные основания семантики лексических единиц, исследователи практически во всех случаях прибегают к словам, относящимся к одной лексико-семантической или тематической группе. В.В. Леденева отмечает, что лексико-семантическую группу (ЛСГ) считаем основной единицей репрезентации того или иного фрагмента языковой картины мира (ЯКМ) и ориентиром в нем, поскольку ЛСГ как парадигматическое объединение является крупным блоком, сцементированным ядерной семой, присутствующей в семантическом содержании всех ее единиц Е (Леденева 2002: 51).

Деривационная категория вещественности формируется континуумом дериватов, классифицированных в зависимости от базовых деривационных механизмов на тринадцать лексико-семантических групп. Для каждой из них характерны когнитивные признаки, по которым классифицируются многочисленные номинации типов вещества и которые на данном уровне семного членения репрезентируются такими семами, как химические элементы и изотопы, химические соединения, природные вещества и соединения, растения, лекарственные средства и препараты, ткани и синтетические волокна, вещества, предназначенные для каких-либо технологических процессов (по их функциональности), напитки и т.д.

Анализ слов в пределах какой-либо лексико-семантической группы обусловлен теоретическими положениями когнитивного подхода к семантике. Рассмотрение, например, лексико-семантической группы наименований химических соединений позволяет выявить их когнитивные классификаторы в области специального знания, репрезентированные семами совокупность атомов, лопределенный тип химических связей, лопределенное количественное соотношение. Континуум номинантов химических соединений формируется лексемами, называющими соли, кислоты, соединения какого-либо элемента с другими элементами, в основном - металлами, радикалы, углеводороды, спирты и фенолы, эфиры, альдегиды.

Так, группа названий солей формируется в современном русском языке  на основе сем продукты полного или частичного замещения, латомов водорода кислоты, на металл, лили групп ОН основания, на кислотный остаток, на основании чего к номинантам солей относят хлораты, ниобаты, арсенаты, арсениты, бромиты,  фосфиты и т.д.

Деривационная архисема вещество конкретизируется с учетом определенных аспектов, в связи с чем Э.В. Кузнецова отмечает, что в рамках этих аспектов уточнения и формируются типовые дифференциальные семы. Поэтому в каждой лексико-семантической группе набор дифференциальных сем оказывается специфическим (Кузнецова 1982: 75). Мы считаем, что совокупность типовых дифференциальных сем, характеризующих какую-либо лексико-семантическую группу, предопределена полным, максимально возможным набором аспектов уточнения архисемы, который сформирован сознанием и должен быть зафиксирован в дефинициях каждого деривата конкретной лексико-семантической группы.

Дифференциальные семы, выделяемые в семантической структуре субстантивов с вещественным значением, репрезентируют когнитивные компоненты. Эти компоненты образуют содержание макроконцепта Вещество и носят отражательный характер, так как эксплицируют определенные стороны явлений реальной действительности.

Дифференциальные семы характеризуют индивидуальную специфическую понятийно-когнитивную сущность вещества, представленную в слове, являются квантами семантического пространства языка и репрезентируют соответствующие когнитивные компоненты - результаты когниции, отражая фрагменты концептосферы.

Когнитивные классификаторы в семантическом пространстве языка представлены дифференциальными семами. Они являются языковыми маркерами, репрезентирующими соответствующие когнитивные компоненты - результаты когниции, которые отражают фрагменты концептосферы.

В толкованиях дериватов, репрезентирующих семантику вещества, были выделены дифференциальные семы. Каждая из них Епредставляет собой отражение в сознании носителей данного языка различных черт, объективно присущих денотату, либо приписываемых ему данной языковой средой и, следовательно, являющихся объективными по отношению к каждому говорящему (Гак 1971, ч.1: 95).

Как правило, языковое сознание не фиксирует все возможные семы в значении  каждого наименования, оно действует очень избирательно. Так, в лексическом значении слова студень - кушанье из сгустившегося при охлаждении мясного или рыбного отвара с мелкими кусочками мяса или рыбы (МАС, т.4: 294) присутствуют такие дифференциальные семы, как лингредиент, из которого приготовлено пищевое кушанье и способ приготовления кушанья. Именно эти признаки из всех объективно присущих данному денотату нашли отражение в сознании носителей языка и, как следствие этого, были зафиксированы в словарной статье, став тем самым объективной реальностью для каждого говорящего на русском языке.

Языковое сознание фиксирует наиболее заметные, эксплицитные, особо значимые признаки. У разных денотатов таковыми могут быть самые различные признаки, поэтому, например, одни кушанья могут быть из мяса, другие - из рыбы, третьи - из овощей и т.д. и соответственно могут быть приготовлены в процессе жарения,  варения, копчения и т.д. Именно по этим признакам и происходит уточнение архисемы вещество дифференциальными семами.

Таким образом, когнитивные классификаторы представляют собой ментальные сущности и репрезентируются в семантическом пространстве определенными интегральными и дифференциальными семами языковых единиц. В связи с этим З.Д. Попова и И.А. Стернин подчеркивают, что классифицирующая роль когнитивных классификаторов вполне очевидна. Их состав и функции еще предстоит выявить. Изучение когнитивных классификаторов только началось и должно раскрыть много интересных особенностей в группировках концептов и языковых знаков (Попова, Стернин 2002: 88).

Выделенные нами шесть частных деривационных субкатегорий, формирующих деривационную категорию вещественности, классифицируются по наличию в семантической структуре лексем с вещественным значением семы природное вещество или неприродное вещество на две группы. Первую группу составляют частные деривационные субкатегории с семой  природное вещество: деривационная субкатегория со значением  Полезные ископаемые и деривационная субкатегория со значением Реалии природы.

Вторую группу составляют частные деривационные субкатегории с семой неприродное вещество: деривационная субкатегория со значением Химические вещества, деривационная субкатегория со значением Вещество как результат каких-либо процессов, деривационная субкатегория со значением Пища; продукты питания, деривационная субкатегория со значением Промышленная продукция.

Деривационную субкатегорию со значением Полезные ископаемые формируют три лексико-семантические группы: Твердые полезные ископаемые, Жидкие полезные ископаемые, Газообразные полезные ископаемые. При описании деривационной субкатегории со значением Полезные ископаемые мы учитываем специфику материала и анализируем только те простые суффиксальные субстантивы с вещественным значением, которые называют твердые полезные ископаемые: минералы, породы, руды. Наименования ископаемых углей, нефти, природных горючих газов не являются простыми суффиксальными субстантивами и остаются вне круга изучаемых нами имен существительных.

Анализ механизмов деривации вещественных имен показал, что мотивированные субстантивы, номинирующие минералы, породы, руды, продуцируются в соответствии с понятийно-категориальной и функциональной спецификой, а это в свою очередь предполагает выбор таких специализированных деривационных средств, как мотивирующая основа / база, форманты, деривационный тип.

Установлено, что деривационная система простых суффиксальных субстантивов, называющих минералы, породы, руды, представлена особым набором мотивирующих баз / основ: многочисленными антропонимами, топонимами, мифонимами, именами нарицательными, греко-латинскими корнями, заимствованиями из других языков, именами прилагательными.

В процессах терминодеривации в функции производящих основ активно используются имена собственные. Онимы, на базе которых образованы терминодериваты, как фрагмент языковой картины мира содержат значительный информационный культурно-исторический потенциал, ассоциируясь в нашем сознании с известными людьми, мифологическими героями, географическими названиями (Таблица 4).

Таблица 4.

Деривационная категория вещественности: имена собственные

как мотивирующие

I. Личные имена		Названия минералов, пород, руд
1		2
1. Представители аристократии; ученые - минералоги, геохимики, горные инженеры, кристаллографы, геологи, петрографы, аналитики минералов; коллекционеры и торговцы минералами; химики, физики, математики, астрономы, металлурги, ботаники, зоологи, медики, исследователи, путешественники; писатели, поэты, философы, редакторы, министры, различные государственные и политические деятели	Уваров Александр II Гагарин Гроут Гримальди Чкалов Ломоносов Гёте Лермонтов	уваровит александрит гагаринит гроутит гримальдит чкаловит   ломоносовит гёти лермонтовит и др.
2. Мифологические герои и боги	Тантал Орфей Нептун Поллукс Кастор Адам Ева	танталит орфеит нептунит поллуцит касторит адамит эвеит и др.
II. Географические названия (места находок)
1. Физико-географические единицы земной поверхности: вулканы, горы, холмы, хребты, долины, ущелья, водоемы, плато, пустыни, континенты, острова, полуострова, мысы, моря, озера, ручьи, источники	Байкал Анды Индигирка Таймыр Эльба Фаял	байкалит андезит индигирит таймырит эльбаит фаялит и др.
2. Политические и административные подразделения и территории: государства, провинции, штаты, города, районы	Македония Тироль Айова Бразилия Иран Таджикистан	македонит тиролит айовит бразилит иранит таджикистанит и др.
3. Месторождения минералов, рудники, шахты, карьеры, пегматитовые и интрузивные тела	Тодороки Эмпресс Пеко	тодорокит эмпрессит пекоит и др.

В качестве мотивирующих для наименований минералов, пород, руд выступают следующие имена нарицательные:

1) названия других минералов или химических соединений (по сходству физических, химических или кристаллографических свойств): жад, шерл, фосген, сапфир и другие - жадеит, шерломит, фосгенит, сапфирин;

2) названия по химическому составу: молибден, барий, цинк, лабрадор, кварц, хром, алюминий, ванадий, кальций, кобальт и другие. Надо отметить, что многие названия минералов, пород, руд производны от наименований химических компонентов, хотя практически нет названий, целиком раскрывающих их химический состав. Такие наименования указывают на наиболее важные элементы состава - молибденит, барит, цинкит, лабрадорит, кварцит, хромит, алюминит, ванадит, кальцит, кобальтин;

3) кристаллографические названия: тетраэдр, октаэдр и др. Подобные названия указывают на симметрию, форму, вид, габитусы кристаллов - тетраэдрит, октаэдрит;

4) названия по цвету (греко-латинские и из других языков): ейцит (белый), малахит (зеленый), рубеллит (красноватый), родонит (розовый), виоларит (фиолетовый) и др.

Десубстантивы, номинирующие минералы, породы, руды, образованы с помощью деривационных формантов: -ит: гётит, уваровит, чкаловит, эвеит, монголит, тюрингит, кварцит, барит; -ин: кобальтин, никелин; -няк: плитняк, известняк; -ник: ракушник. Единичные деадъективы - номинанты горных пород - образованы на базе относительных имен прилагательных с помощью форманта -ик: песчаник, речник, галечник, ракушечник.

Термины-номены минералов, пород, руд называют и кодируют научные понятия с помощью специализированных средств, активно функционирующих в минералогической, кристаллографической, петрографической терминологиях и когнитивных сферах. Этими средствами выступают форманты, которые имеют особое значение и являются единицами когнитивного кода: форманты -ит, -ин служат для номинации минералов, пород, руд и кодируют когнитивную информацию минерал, порода, руда.

В терминологическом пространстве языка минералогической, кристаллографической, петрографической наук деривационный формант -ит обнаруживает наиболее высокую продуктивность, формант -ин в меньшей степени, форманты -няк, -ник, -ик в деривационном пространстве субкатегории Полезные ископаемые непродуктивны.

Анализ лексико-семантической группы со значением Твердые полезные ископаемые: минералы, породы, руды позволяет выявить когнитивные классификаторы (признаки), по которым классифицируются номинации полезных ископаемых в области специального знания и которые репрезентируются на семантическом уровне семами тип полезного ископаемого, состав, свойства. В соответствии с этими классификаторами наименования твердых полезных ископаемых подразделяются на названия минералов, пород, руд.

Группа лексем со значением лминералы выделяется на основе когнитивных признаков, репрезентированных семами природное тело, приблизительно однородное по химическому составу, физическим свойствам, входящее в состав горных пород, метеоритов, на основании чего к ним относятся дериваты галлит, галенит, оливин, лимонит, молибденит и т.д.

Континуум субстантивов, номинирующих породы, выделяется на основе классификаторов, объективированных семами минерал, лобладающий более или менее постоянным составом, лявляющийся составной частью земной коры, в котором заключено какое-либо ценное ископаемое. Набором таких сем обладают семемы лексем андезит, липарит, лакколит, роговик, мигматит, плитняк, ракушник и т.д.

Имена существительные со значением лруды выделяются на основе определенных признаков, представленных семами природное минеральное сырье, содержащее металлы и их соединения. К ним относятся лексемы  магнетит, гематит,  родонит и т.д.

Одним из когнитивных механизмов деривации наименований минералов, пород и руд выступает их специфический коннотативный фон. Терминодериваты, мотивированные именами мифологических героев и богов, содержат в своем значении национально-культурные коннотации: танталит назван по имени Тантала, царя из греческой мифологии; нептунит - по имени Нептуна, римского бога моря; орфеит - по имени легендарного греческого музыканта и поэта Орфея; тлалокит - по имени Тлалока, бога дождя древних мексиканцев; тапиолит - по имени Тапио, финского бога лесов; вертумнусит - по имени древнеэтрусского бога Вертумнуса; кецалькоатлит - по имени Кецалькоатла, бога моря мексиканских индейцев племен тольтеков и ацтеков.

Термины-номены минералов, пород, руд, образованные от имен, фамилий выдающихся личностей и от географических названий, также содержат в своей семантике национально-культурные коннотации. Так, минерал армстронгит, открытый в начале 70-х годов ХХ столетия, был назван в честь Найла Армстронга, американского астронавта, командира корабля Аполлон-11, выполнявшего полет к Луне. Найл Армстронг - первый человек, ступивший на Луну и поднявший лунный камень. Минерал вернадит назван в честь крупнейшего российского ученого, минералога, академика В.И. Вернадского. Минерал гагаринит назван в честь первого космонавта Ю.А. Гагарина из России. Минерал эльбаит назван по месту находки на полуострове Эльба у берегов Италии и т.д. В подобных терминодериватах основным механизмом когнитивного освоения мира является так называемая терминологическая аллюзия: мотивирующая база / основа (имя собственное) намекает, указывает на особую листорию того или иного термина, а специализированный формант (в нашем случае - -ит) кодирует специфическую когнитивную информацию (лминерал, порода, руда).

Специфическую сферу функционирования терминов-номенов минералов, пород, руд составляют тексты монографий, учебников, научных журналов, обзоров, статей и т.д. по минералогии, кристаллографии, петрографии. Немногочисленные наименования этих полезных ископаемых функционируют в языке художественной литературы. Таким образом, можно предположить, что границы употребления терминов в пределах узкоспециальных терминологий расширяются, они выходят за рамки специальных сфер и могут быть включены в состав общеупотребительной лексики.

Исследование деривационных процессов в рамках деривационной субкатегории со значением Полезные ископаемые свидетельствует о том, что в минералогической, кристаллографической, петрографической когнитивных сферах и терминологиях действуют особые, специфические законы продуцирования узкоспециальных терминов, репрезентирующих деривационную категорию вещественности в современном русском языке.

Деривационную субкатегорию со значением Реалии природы формируют две лексико-семантические группы: Природные вещества и соединения и Растения.

Результаты анализа языкового материала показали, что когнитивные механизмы деривации обусловливают специфику продуцирования субстантивов, номинирующих реалии природы, а это в свою очередь предполагает выбор определенных деривационных средств.

Континуум простых суффиксальных субстантивов, номинирующих природные вещества и соединения (биогенные - ферменты (энзимы), белки, гормоны, алкалоиды, нуклеозиды, гликозиды, углеводы простые (моносахариды) и сложные (полисахариды: низкомолекулярные - дисахариды и высокомолекулярные), циклические основания (составляющие нуклеиновых кислот), пигменты; и абиогенные - атмосферные осадки и почвы), а также растения, представлен специфическими производящими основами / базами - нарицательными именами существительными, именами прилагательными, глаголами, греко-латинскими элементами - и формантами: -ин: соматотропин; -аз(а): амилаза; -оз(а): манноза; -ол: эстриол; -он: эстрон; -ц(ы): солонцы; -ак(и): солончаки; -ев(о): сеево; нулевым: морось; -к(а): пахучка; -ик(а): черника; -иц(а): кислица; -юх(а)/ух(а): синюха, зеленуха; -як: чистяк; -ник/-овник: лимонник, шиповник.

По своей лексической представленности деривационная субкатегория Реалии природы неоднородна, что обусловливает направления процессов деривации в рамках данной системы субстантивов с вещественным значением. В ее составе можно выделить значительную по объему группу лексем, образованную на основе греко-латинских элементов. Эти дериваты являются узкоспециальными терминами-номенами ферментов, белков, гормонов, алкалоидов, нуклеозидов, гликозидов, углеводов простых (моносахаридов) и сложных (полисахаридов), циклических оснований, пигментов: гастрин, целлюлаза, глюкозидаза, глюкоза, гексоза, глюкагон, кортизол и т.д.

Наименования биогенных веществ и соединений номинируют и кодируют научные понятия с помощью специализированных средств. В медицинской, химической, биохимической, биологической терминологиях подобными средствами выступают форманты, которые имеют особое значение и являются единицами когнитивного кода: формант -аз(а) кодирует когнитивную информацию ферменты: амилаза, каталаза, целлюлаза, коллагеназа, глюкозидаза и др.; формант -оз(а) кодирует когнитивную информацию луглеводы / сахара: галактоза, лактоза, глюкоза, мальтоза, целлюлоза, манноза и др.; форманты -ол, -он кодируют когнитивную информацию гормоны: эстрадиол, эстриол, кортизол, прогестерон, глюкагон и др.

Деривационный формант -ин имеет в данном терминологическом пространстве более широкий семантический диапазон, так как он служит для номинации белков, гормонов, алкалоидов, нуклеозидов, гликозидов, циклических оснований, пигментов.

В медицинской, химической, биохимической, биологической терминологиях деривационный формант -ин продуктивен; деривационные форманты -аз(а), -оз(а), -ол, -он менее продуктивны, так как основные белки, гормоны, алкалоиды, нуклеозиды, гликозиды, циклические основания, пигменты уже обнаружены и исследованы учеными.

Для процессов деривации субстантивов, номинирующих почвы и атмосферные осадки, форманты -ц(ы), -ак(и), нулевой, -ев(о) непродуктивны.

По данным Толкового словаря словообразовательных единиц русского языка Т.Ф. Ефремовой, в народной номенклатуре растений форманты -к(а), -ик(а), -иц(а), -ик, -ник / -овник являются продуктивными (2005: 237, 187, 221), форманты -юх(а) / -ух(а), -як (2005: 491, 39) непродуктивны.

При рассмотрении деривационной субкатегории со значением Реалии природы можно выявить когнитивные признаки, по которым классифицируются номинации природных веществ, соединений, растений и которые репрезентируются на семантическом уровне семами вид природного вещества или соединения, лусловия образования природного вещества или соединения, листочник образования природного вещества или соединения, свойства природного вещества или соединения, вид растения, лопределенные свойства растения.

Группа субстантивов со значением ферменты выделяется на основе определенных признаков, объективированных в семантической структуре слова семами биологические катализаторы, присутствующие во всех живых клетках, лосуществляют превращения веществ в организме, направляя и регулируя обмен веществ. Набором таких сем обладают семемы лексем  трансфераза, гидролаза, лиаза, изомераза и т.д.

Имена существительные, номинирующие атмосферные осадки, выделяются на основе определенных признаков, которые репрезентированы семами  вода, в жидком или твердом состоянии, выпадающая из облаков, лосаждающаяся из воздуха, на земной поверхности, на предметах. К ним относятся дериваты сеево, изморозь, заморозь, морось и т.д.

ексемы со значением злаковые культуры выделяются с учетом когнитивных классификаторов, репрезентированных в семантическом пространстве такими семами, как травянистые растения, со стеблем, в виде коленчатой соломины, с мелкими цветками, собранными в соцветия, на основании чего злаками называют овсяницу, тимофеевку, житняк и др.

Континуум имен существительных со значением кустарники выделяется на основании когнитивных классификаторов, представленных семами многолетние деревянистые растения, не имеющие во взрослом состоянии главного ствола, распространены по границе лесов, в лесах образуют подлесок. В связи с этим кустарниками называют ягодник, шиповник, лимонник, ракитник и т.д.

Специфическую сферу функционирования наименований природных веществ и соединений, а также растений составляют тексты различных научных изданий по медицине, физиологии, химии, биохимии, биологии, ботанике, физиологии растений, систематике растений, анатомии и морфологии растений, сельскому хозяйству, экологии.

Анализ деривационной субкатегории Реалии природы показал, что исследуемый континуум субстантивов как репрезентация категории вещественности представляет собой ономасиологически однородную группу лексики, относящуюся к разным функциональным стилям - к языку науки и литературному языку. Описания по линии терминосистема - субкатегория (или лексико-семантическая группа) актуальны с позиций установления корреляций между научной и общеупотребительной точек зрения. Для исследователей представляют наибольший интерес те фрагменты действительности, которые с древних времен становились объектами номинации со стороны языкового сознания и объектами научной систематизации со стороны научного сознания. Таковыми, прежде всего, являются номинации мира природы: климатические и погодные явления, виды почв, растительный и животный мир во всем своем многообразии. Со всем этим человек ежедневно сталкивался в реальной действительности, и это впоследствии в первую очередь стало осмысливаться постепенно формирующимся научным сознанием.

В четвертой главе - Процессы деривации вещественных субстантивов, номинирующих неприродные вещества: специфика деривационно-когнитивных механизмов Ц анализируются деривационные субкатегории со значениями Химические вещества, Вещество как результат каких-либо процессов, Пища; продукты питания, Промышленная продукция.

Эти деривационные субкатегории как репрезентанты фрагментов действительности отражают процессы субкатегоризации мира в многочисленном континууме вещественных дериватов со значениями химические элементы и изотопы, химические соединения, напитки, пищевые продукты, кушанья, блюда, ткани, синтетические волокна и т.д., которые обслуживают определенную сферу жизни и деятельности человека.

Деривационную субкатегорию Химические вещества формируют две лексико-грамматические группы со значениями Химические элементы и изотопы и Химические соединения, которые образованы дериватами-номенами химических элементов / изотопов и химических соединений, принадлежащими химической терминологии и в большинстве своем являющимися узкоспециальными.

Терминодериваты, репрезентирующие, кодирующие и обозначающие каждое из понятий деривационной субкатегории Химические вещества, образованы в соответствии с понятийно-категориальной спецификой и функциональной потребностью, что предполагает отбор специализированных деривационных средств: формантов, производящей базы, деривационного типа или подтипа.

Деривационная система континуума субстантивов со значением химические вещества представлена следующими параметрами: 1) собственным фондом производящих основ - имена собственные, имена нарицательные, греко-латинские корни; 2) арсеналом специализированных деривационных формантов: -иj: европий; -ан: бутан; -ат(ы): хлораты; -ен: бензен; -диен: бутадиен; -ид(ы): бориды; -ил: метил; -ин: бутин; -ит(ы): фосфиты; -аль: жасмональ; -он: хинон; -ол: метанол; -диол: бутандиол; -триол: пропантриол.

В химической терминологии средствами специфического терминологического кодирования являются специализированные форманты, обладающие особым значением, выражающие формально-семантическое отношение деривата к своему производящему и являющиеся единицами когнитивного кода. Так, формант -иj, характерный для номинации терминов со значением химический элемент / изотоп, кодирует когнитивную информацию химический элемент / изотоп: франций, эйнштейний, тритий и др.; формант -ол служит для номинации спиртов, простых фенолов, эфиров и кодирует когнитивную информацию спирты, простые фенолы, эфиры: метанол, фосфол, бутанол и др.; формант -диен кодирует когнитивную информацию лациклический углеводород, имеющий две двойные связи: бутадиен, пропадиен и т.д.

В деривационно-концептуальном арсенале исследуемых терминодериватов традиционны продуктивные способы образования терминов на базе имени собственного и на базе заимствований, активно включающихся в деривационные процессы уже на русской основе. В подобных терминах реализуется совокупное, сложное терминообразовательное значение.

У нас есть все основания полагать, что этот тип значения структурируется такими особыми компонентами, как значение производящей базы, значение форманта, значение деривационного типа или подтипа, а также индивидуальными компонентами, которые характеризуют понятийно-когнитивную сущность химических элементов / изотопов и соединений. Мы считаем, что терминообразовательное значение присуще термину в целом и формируется в результате соединения производящей базы с терминообразующим формантом и в значительной мере определяется их деривационной семантикой.

Анализ деривационной субкатегории со значением Химические вещества позволяет выявить когнитивные признаки, по которым классифицируются номинации химических элементов, изотопов и химических соединений в пространстве химической науки и которые репрезентируются на семантическом уровне семами тип химического элемента, лопределенные свойства, способ получения, совокупность атомов, лопределенный тип химических связей, лопределенное количественное соотношение.

Так, группа лексем со значением лактиноиды выделяется на основе когнитивных признаков, репрезентированных семами III группа периодической системы, следуют за актинием, близки по строению электронных оболочек атомов, химическим свойствам, получены искусственно, в результате ядерных реакций. На этом основании к актиноидам относят дериваты торий, нептуний, америций, кюрий, берклий, калифорний и т.д.

Субстантивы, номинирующие металлы, выделяются на основе классификаторов, объективированных семами химически простые вещества, лобладающие высокой электропроводностью, теплопроводностью, ковкостью, металлическим блеском. Набором таких сем обладают семемы лексем бериллий, ванадий, галлий, гафний, германий, литий, натрий, рубидий, цезий, алюминий, цирконий и т.д.

Континуум наименований эфиров выявляется на основе когнитивных классификаторов, представленных на семантическом уровне семами лорганическое соединение, бесцветная летучая жидкость, с характерным резким запахом, лиспользуется в медицине, парфюмерии, технике. В связи с этим к наименованиям эфиров относят дериваты акрилаты, ацетаты, фосфиты, ксантинол, цитронеллол и т.д.

Проведенный нами анализ терминов-номенов химических веществ подтверждает положение о том, что в каждой терминологии действуют свои определенные тенденции, характеризующиеся регулярностью передачи однотипных понятий при помощи однотипных словообразовательных средств по однотипной модели (Каде 1993: 84), распространяемое и на сферу фиксации, и на сферу функционирования терминов различных когнитивных сфер.

Особенности терминодеривации наиболее ярко проявляются в сфере функционирования терминов, объективно отражающей такие важные параметры терминодеривационной единицы, как ее продуктивность, специфичность деривационных процессов, квантитативные характеристики. Специфическую сферу функционирования терминов-номенов химических веществ составляют тексты специальных изданий по общей, органической, неорганической, аналитической, коллоидной химии, биохимии, геохимии, минералогии, экологии, фармакологии и другим  наукам, что свидетельствует о доминирующей роли категории вещественности в пространстве современного русского языка.

Таким образом, химическую терминологию можно квалифицировать как особый континуум терминов, которые имеют индивидуальную когнитивно-деривационную организацию, отражают систему специфических понятий и функционируют в рамках гносеологического пространства неорганической и органической химии, аналитической химии, биохимии, геохимии, экологии, фармакологии, минералогии.

Субкатегорию Вещество как результат каких-либо процессов формируют две лексико-семантические группы со значениями лОстатки вещества или материала как результат какого-либо процесса и Продукты как результат каких-либо процессов, которые образованы исключительно суффиксальными девербативами с вещественным значением.

По мнению Е.С. Кубряковой, понимание девербативных дериватов составляет особую проблему по сравнению с пониманием десубстантивов и деадъективов (Кубрякова 2004: 413). Это связано с действием влияния фактора категориальной (т.е. частеречной) принадлежности составных частей деривационных моделей и их когнитивных особенностей. Глагол как производящая база / основа в составе деривационной модели указывает на обязательную связь ее семантики с действием или процессом, что подтверждается когнитивной и деривационной спецификой исследуемых девербативов со значением вещество как результат каких-либо процессов.

Анализ механизмов деривации показывает, что массив суффиксальных субстантивов со значением вещество как результат каких-либо процессов имеет определенный набор производящих основ (все глагольные) и деривационных формантов различной продуктивности: -к(и): выжимки; -ок: осадок; -j: объедья; нулевой: выгар; -к(а): выплавка; -ат: конденсат; -ев(о): крошево; -ив(о): месиво.

Деривационные форманты -к(и) -к(а), нулевой для девербативов данной субкатегории являются продуктивными в современном русском языке. Деривационный формант -ат обнаруживает слабую продуктивность. Деривационные форманты -ок, нулевой, -j-, -ев(о), -ив(о) для субстантивов данной лексико-семантической группы непродуктивны.

Внутри исследуемой деривационной субкатегории отмечается явление структурно-семантической и деривационно-функциональной дифференциации, которая определяет детализацию наименований различных веществ, полученных в результате определенных процессов. В основу каждого вида положены специфические признаки, что на деривационном уровне выражается в специализации деривационных элементов: мотивирующей базы / основы и форманта.

Как было отмечено выше, терминологические форманты являются единицами когнитивного кода. По нашему мнению, форманты, участвующие в процессах деривации общелитературных слов, не обладающих лексической фразеологичностью, также выступают в роли единиц когнитивного кода. Так, формант -к(и) служит только для номинации остатков вещества или материала как результата какого-либо процесса и кодирует когнитивную информацию лостаток вещества или материала: выжимки, вытопки, выкурки, опилки, смывки и др.

Деривационные форманты, с помощью которых образуются субстантивы с вещественным значением, входящие в разные деривационные субкатегории, имеют уже другой статус, так как в подобных случаях в процессе распознавания когнитивной информации обязательно участвуют и отсылочная, и формантная части деривата.

Наименования вещества как результата каких-либо процессов активно функционируют в языке художественных текстов, описывающих повседневную жизнь героев, их быт. Единичные дериваты со значением вещество как результат каких-либо процессов функционируют в научных технических текстах, в специальной литературе по сельскому хозяйству. Таким образом, деривационную субкатегорию со значением Вещество как результат каких-либо процессов можно детерминировать как совокупность дериватов, которые продуцируются в соответствии со спецификой когнитивно-деривационных механизмов и функционируют в общелитературном языке и различных специально-профессиональных сферах.

Деривационная субкатегория Пища; продукты питания формируется двумя лексико-грамматическими группами со значением Напитки и Пищевые продукты, кушанья, блюда. Данная субкатегория как репрезентация фрагмента действительности отражает процесс субкатегоризации мира в многочисленном континууме вещественных дериватов со значениями напитки, пищевые продукты, кушанья, блюда, которые обслуживают определенную сферу жизни и деятельности человека. Национальная кухня является одной из важнейших составляющих культуры того или иного народа; это отдельная, самостоятельная область бытия, без которой существование человека невозможно.

Деривационная система континуума субстантивов со значением пища; продукты питания представлена определенным фондом производящих основ и объемным набором деривационных формантов различной продуктивности: -ин(а): лососина; -иц(а): грибница; -к(а): шипучка, поджарка; -ев(о): варево; -ов(о): хлебово; -ив(о): месиво; -ик: пеклеванник; -ад: маринад; -ень: сбитень; -л(о): пойло; -в(о): пиво; нулевой: приправа; -анк(а): крошанка; -н(я): размазня; -ушк(а): болтушка; -ух(а): медовуха; -ач: первач; -ениj(е) / -енТj(е): соление, варенье; -нТj(е): кушанье; -овк(а): листовка; -ник: морковник; -ец: липец; -ин: бенедиктин; -ниц(а): горошница;  -овин(а): сиговина; -атин(а) / -ятин(а): медвежатина, гусятина.

Производящими основами / базами для наименований напитков, пищевых продуктов, кушаний, блюд выступают многочисленные имена существительные (почти все нарицательные, за исключением единичных имен собственных - Кизляр, Бенедикт), имена прилагательные, глаголы, а также адъективные словосочетания.

По данным Толкового словаря словообразовательных единиц русского языка Т.Ф. Ефремовой, деривационные форманты -ин(а), -иц(а), -к(а) для наименований напитков, пищевых продуктов, кушаний, блюд  являются продуктивными (2005: 194, 221, 236-237).

Как показали наши наблюдения, для деривации наименований напитков, пищевых продуктов, кушаний, блюд  деривационные форманты -ев(о), -ов(о), -ив(о), -ик, -ад, -ень, -л(о), -в(о), нулевого, -анк(а), -ост(и), -т(и), -ств(о), -н(я), -ушк(а), -ух(а), -ач, -ениj(е) / -енТj(е), -нТj(е), -овк(а), -ник, -ец, -ин, -ниц(а), -овин(а), -атин(а) / -ятин(а) являются непродуктивными. Непродуктивность большинства деривационных формантов, участвующих в образовании номинантов напитков, пищевых продуктов, кушаний, блюд, объясняется, на наш взгляд, тем, что за последние 20 лет жизнь россиян резко изменилась, в данной сфере появилось множество иностранных наименований, а изменения в жизни человека, прежде всего, отражаются в языке.

При рассмотрении исследуемой деривационной субкатегории можно выявить когнитивные признаки, по которым классифицируются номинации напитков, пищевых продуктов, кушаний, блюд и которые на семантическом уровне репрезентированы семами крепость напитка, предмет питания, съестные припасы, продукты питания, приготовленные определенным образом, для еды.  На этом основании к названиям продуктов питания относят лексемы пеклеванка, сеянка, пеклеванник, горчица и т.д.; к номинациям кушаний и блюд - дериваты рассольник, свекольник, холодник, поджарка, холодец и т.д.

Группа лексем со значением алкогольные напитки выделяется на основе когнитивного признака, репрезентированного семой содержащие алкоголь (т.е. винный спирт). Согласно этому алкогольными напитками называют различные настойки (вишневка, рябиновка, сливовица и др.), ликеры (бенедиктин, абрикотин), водки (кизлярка, казенка) и т.д. Континуум субстантивов, номинирующих безалкогольные напитки, выделяется на основе когнитивного классификатора, объективированного семой не содержащие алкоголь (т.е. винный спирт). К ним относятся лексемы сбитень, минералка и т.д.

Напитки, продукты питания, кушанья, блюда во всем объёме и многообразии денотативной сферы являются одним из важнейших факторов жизнедеятельности человека, что находит воплощение в языковой семантике, коммуникативной деятельности и функционально-прагматических установках.

Анализ сферы функционирования номинантов напитков, продуктов питания, кушаний, блюд показал, что эти дериваты активно функционируют в пространстве художественного текста. Почти все лексемы, формирующие эту субкатегорию, обладают литературно-разговорной или разговорно-бытовой окраской и принадлежат общелитературному языку. Единичные лексемы являются диалектизмами или просторечиями и находятся на периферии литературного варианта современного русского языка. Некоторые наименования устарели, вышли из активного словарного состава и относятся к периферийным отделам общелитературного языка. Все это косвенным образом свидетельствует о том, что деривационная категория вещественности в современном русском языке формировалась постепенно, прошла определенные этапы развития, отражающие как эволюцию знания и познания, так и русского языка в целом.

Деривационную субкатегорию со значением Промышленная продукция формируют четыре лексико-семантические группы: Вещество, предназначенное для какого-либо технологического процесса, Ткани и синтетические волокна, Лекарственные средства и препараты, Кожевенно-меховая продукция, - каждая из которых представляет собой совокупность лексем, объединенных интегральной семой, и является репрезентантом определенного фрагмента языковой картины мира.

Деривационная субкатегория Промышленная продукция по своему лексическому составу неоднородна: ее формируют слова общелитературного языка и терминодериваты, принадлежащие химической, сельскохозяйственной, биологической, технической, медицинской, биохимической и фармакологической (в т.ч. ветеринарной) когнитивным сферам и терминологиям и в большинстве своем являющиеся узкоспециальными.

Деривационная система субкатегории со значением Промышленная продукция имеет следующие параметры: 1) специфический набор производящих баз / основ - имена нарицательные, немногочисленные имена собственные, имена прилагательные, глаголы, греко-латинские корни; 2) многочисленные деривационные форманты различной продуктивности: -тель: краситель; -атор / -ятор: ароматизатор, стимулятор; -ениj(е): удобрение; -цид(ы): арборициды; -оль: чистоль; нулевой: клей; -к(а): синька; -ил(а): белила; -ец: голубец (краска); -янк(а): медянка; -ит: иприт; -ин(а): бычина; -овин(а): воловина; -нин(а): реднина; -j(о): суровье; -ет: сатинет; -овк(а): бортовка; -ин: ватин; -ан: летилан; -он: капрон; -цин: гентамицин; -прил: каптоприл и др. 

Анализ механизмов деривации показал, что в субкатегориальном континууме со значением Промышленная продукция функционируют специализированные форманты, которые кодируют специфическую когнитивную информацию: формант -цид(ы) кодирует когнитивную информацию вещество для уничтожения или снижения численности нежелательных для человека организмов: акарициды, альгициды, арборициды, фунгициды, пестициды и др.; формант -он кодирует информацию синтетическое волокно: капрон, дедерон, крепон и др.; форманты -цин, -циллин кодируют информацию лантибиотик: гентамицин, амикацин, карбенициллин, кариндациллин и др.; формант -прил кодирует информацию лингибитор АПФ (ангиотензин превращающий фермент): каптоприл, эналаприл и др.

Немногочисленные дериваты - иприт, адамсит, летилан, дедерон, морфий - образованы на базе имени собственного Ипр, Адамс, Ленинградский текстильный институт и Латвийская АН, DDR (Deutsche Demokratische Republik), Морфей и содержат специфические национально-культурные коннотативные оттенки значения, которые составляют когнитивную суть термина и обусловливают всю его семантику.

Проведенный нами анализ лексико-семантических групп, формирующих субкатегорию со значением Промышленная продукция, позволил определить когнитивные признаки, по которым классифицируются номинации веществ, предназначенных для каких-либо технологических процессов, текстильных тканей или синтетических волокон, лекарственных средств и препаратов, кожевенно-меховой продукции в области специального и обыденного знания и которые репрезентируются в семантическом пространстве определенными семами.

Так, группа лексем со значением текстильные ткани выделяется на основе когнитивных признаков, репрезентированных семами лизготовленные на ткацком станке, переплетением, продольных и поперечных нитей. На этом основании к ним относят дериваты сатинет, парусина, мешковина, джинсовка,  сарпинка и т.д.

Субстантивы, номинирующие синтетические волокна, выделяются на основе классификаторов, объективированных семами получают из продуктов, химической переработки, синтетических полимеров. Набором таких сем обладают семемы лексем капрон, нитрон, лавсан, и т.д.

Имена существительные со значением лекарственные средства выделяются на основе определенных признаков, представленных семами вещество, лили смесь веществ, лиспользуемые для лечения, профилактики, диагностики. К ним относятся лексемы  морфий, мозолин, бруцеллин, строфантин, эфедрин, хинин, кофеин, эхинацин, эвкалиптол, тыквеол, билобил, овесол и т.д.

Сферу функционирования терминов данной субкатегории составляют тексты монографий, учебников, научных журналов, обзоров, статей и т.д. по химии, биологии, молекулярной биологии, медицине, фармакологии, биохимии, защите растений, сельскому хозяйству, техническим специальностям.  Многие лексемы, формирующие субкатегорию со значением Промышленная продукция, активно используются в текстах художественной и научно-популярной литературы, что свидетельствует об их освоенности носителями русского языка.

Таким образом, деривационная субкатегория со значением Промышленная продукция является специфическим континуумом вещественных дериватов, имеющих своеобразную когнитивно-деривационную организацию, функционирующих в общелитературном языке и различных специально-профессиональных сферах и репрезентирующих деривационную категорию вещественности в современном русском языке.

В Заключении подводятся итоги исследования когнитивных механизмов, обусловливающих специфику процессов деривации, которые действуют в пространстве специальной комплексной единицы дериватологии - деривационной категории вещественности.

Кроме того, намечаются перспективы дальнейшего изучения деривационной категории вещественности в русистике. В связи с возникновением когнитивной парадигмы и общим прогрессом в исследовании деривационных явлений с точки зрения когнитивистики появилась возможность выявить и описать новые параметры структуры и внутренней организации деривационной категории вещественности, а также ее функцию в процессах категоризации и концептуализации мира - направленность на систематизацию разных аспектов человеческого опыта.

Основные положения диссертации отражают следующие публикации:

1. Деривационная категория вещественности в русистике: опыт теоретического описания. Монография. Ставрополь. 2006. - 200 с.
2. Изучение вещественных имен существительных в русистике // Наука и практика - региону: Материалы 41 научно-методической конференции СГУ. Ставрополь, 1997. С.124-126.
3. Из наблюдений над особенностями словообразовательной семантики мотивированных вещественных субстантивов в современном русском языке // Наука и практика - региону: Материалы 43 научно-методической конференции СГУ. Ставрополь, 1999. С.194-196.
4. К вопросу о классификации вещественных субстантивов в современном русском языке // Наука и практика - региону: Материалы 43 научно-методической конференции СГУ. Ставрополь, 1999. С. 197-199.
5. *Лексико-семантический аспект значения наименований химических элементов. Вестник СГУ. Вып. 22. Филологические науки. Ставрополь, 1999. С.119-124.
6. Эволюция категории вещественности // Дни славянской письменности на Ставрополье - 2002. XXI век: диалог славянских культур: Сб. статей. Ставрополь, 2002. С.26-32.
7. Основные тенденции в процессах деривации современного русского языка // Педагогическая наука и практика - региону: Материалы IV научно-практической конференции СГПИ. Ставрополь, 2002. С. 275-279.
8. Особенности лексикографической представленности семантики наименований минералов // Современная лексикография и терминография: Достижения, проблемы, перспективы: Сб. научных трудов. Краснодар, 2003. С.14-24.
9. Термины-номены химических элементов: стилистический аспект // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Материалы 2-ой межвузовской докторантско-аспирантской конференции. Ч.1. Краснодар, 2003. С.71-76.
10. Специфика словообразовательного значения вещественных существительных. Вестник СГПИ. Вып.2. Ставрополь, 2003. С.168-175.
11. Деривационная категория в русистике // Актуальные проблемы социогуманитарных знаний. Вып.11. Москва, 2004. С. 40-45.
12. Семантические особенности терминов-номенов химических элементов // Язык. Дискурс. Текст: Труды и материалы. Ч.1.: Международная научная конференция, посвященная юбилею В.П. Малащенко. Ростов н/Д. С.40-46.
13. Проблема деривационного значения в русистике // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики: Сб. научных трудов. Вып.5. Владикавказ, 2004. С.108-117.
14. Термин как особая лингвокогнитивная единица // Язык. Дискурс. Текст: Межвузовский научный альманах. Вып.2. Ставрополь - Пятигорск, 2004. С.287-292.
15. Проблема разграничения понятий смысл и значение в современной лингвистической науке // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Межвузовский научный альманах Вып.4. Ставрополь - Пятигорск, 2004. С.27-32.
16. Деривационная субкатегория со значением Химические элементы // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Материалы 3-й межвузовской конференции. Краснодар, 2004. С. 22-28.
17. Терминологическая деривация в системе функциональной дериватологии // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Материалы 3-й межвузовской конференции. Краснодар, 2004. С. 28-33.
18. Основные понятия когнитивной лингвистики: общая характеристика // Актуальные проблемы социогуманитарных знаний. Вып.13. Москва, 2004. С. 28-33.
19. Феномен терминодеривации в контексте современной лингвистической парадигмы // Актуальные проблемы социогуманитарных знаний. Вып.13. Москва, 2004. С. 34-39.
20. Термин как особая единица языка для специальных целей (LSP) // Языки в современном мире: Материалы международной конференции. Москва: МГУ. Т.1. С. 90 -97.
21. Категория как одна из познавательных форм мышления // Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в вузе и школе: Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции. Пенза, 2004. С. 30-35.
22. Функциональная дериватология в системе современной лингвистики. Вестник СГПИ. Вып.4. Ставрополь, 2004. С.185-191.
23. Деривационный формант как специфический компонент структуры деривата // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики: Сб. научных трудов. Вып. VII. Владикавказ, 2005. С.230-236.
24. Деривационная категория и деривационный тип: определение, функционирование, взаимодействие // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов: Материалы Международной научной конференции. Волгоград, 2005. С.188-193.
25. Когнитивные аспекты вещественности как деривационной категории // Филология и культура: Материалы V Международной научной конференции. Тамбов, 2005. С. 155-160.
26. Когнитивные основы семантики термина // Язык. Дискурс. Текст: Труды и материалы. Ч.1.: II Международная научная конференция, посвященная юбилею Г.Ф. Гавриловой. Ростов н/Д.  С.45-50.
27. Субстантивы с вещественным значением: специфика лексической семантики // Язык. Дискурс. Текст: Межвузовский научный альманах. Вып.3. Ставрополь - Пятигорск, 2005. С.300-305.
28. Специфика процессов деривации в языке для специальных целей (LSP) // III Международная научная конференция Язык и культура: Тезисы докладов. Москва, 2005. С.54-55.
29. Структурно-семантическая характеристика деривационной субкатегории со значением Полезные ископаемые // Актуальные проблемы современного языкознания и литературоведения: Материалы 4-й межвузовской конференции. Краснодар, 2005. С. 71-77.
30. *Деривационная категория вещественности: основные аспекты категоризации // Научная мысль Кавказа. Приложение. № 11. Ростов н/Д: СКНЦ, 2005. С. 148-153.
31. Деривационный тип как комплексная единица словообразовательной системы // Актуальные проблемы современного словообразования: Труды Международной научной конференции (г. Кемерово, 1-5 июля 2005 г.). - Томск, 2006. - С. 332-336.
32. *Термин как объект и результат терминологической деривации // Научная мысль Кавказа. Приложение. № 1. Ростов н/Д: СКНЦ, 2006. С. 214-220.
33. *Специфика деривационной семантики субстантивов с вещественным значением // Научная мысль Кавказа. Приложение. № 2. Ростов н/Д: СКНЦ, 2006. С. 240-248.
34. Языковая концептуализация как инструмент когнитивного освоения и интерпретации действительности // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики: Сб. научных трудов. Вып. VIII. Владикавказ, 2006. С.37-43.
35. Терминодериваты с вещественной семантикой: когнитивно-деривационные процессы. Вестник СГПИ. Вып. 7. Ставрополь, 2006. С. 163-170.
36. Деривационное значение вещественных субстантивов: структурный аспект // Язык и речь в парадигмах современной лингвистики: Сб. научных трудов. Краснодар, 2006. С. 49-54.
37. Структурно-семантическая характеристика деривационной субкатегории со значением Природные вещества и соединения // Язык и речь в парадигмах современной лингвистики: Сб. научных трудов. Краснодар, 2006. С. 44-49.
38. Деривационная категория как комплексная единица функциональной дериватологии // Предложение и слово: Межвузовский сборник научных трудов. Саратов, 2006. С. 141-146.
39. *Формантная система дериватов с вещественной семантикой как механизм когнитивного развития и кодирования // Научная мысль Кавказа. Приложение. №15. Ростов н/Д: СКНЦ, 2007. С.311-319.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии