Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии  

На правах рукописи

ПЫЛАЕВ Максим Александрович

КАТЕГОРИЯ СВЯЩЕННОЕ В

ФЕНОМЕНОЛОГИИ РЕЛИГИИ, ТЕОЛОГИИ И КОНТИНЕНТАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ ХХ ВЕКА

Специальность 09.00.03 - История философии

(по философским наукам)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

Москва

2012

Работа выполнена на кафедре Современных проблем философии философского факультета ФГБОУ ВПО Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ)

Официальные оппоненты:        Доктор философских наук, профессор Гараджа Виктор Иванович

Доктор философских наук, профессор

                                                       Глаголев Владимир Сергеевич

                                                       

Доктор философских наук, профессор

                                                       Шахнович Марианна Михайловна

Ведущая организация:        сектор Философии религии Института философии Российской Академии наук

Защита состоится 28 марта 2012 г. в 14 часов на заседании Совета Д 212.198.05  по защите докторских и кандидатских диссертаций при ФГБОУ ВПО Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ) по адресу: 125993, ГСП-3, г.Москва, Миусская пл., д. 6. Ауд. 206.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского государственного гуманитарного университета.

Автореферат разослан л февраля  2012 г.

Ученый секретарь совета

кандидат философских наук                                        И.С.Киселева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Категории священное принадлежит особая эвристическая роль в изучении религиозного сознания. Именно она связывает проблематику религиоведения с проблемами философии и теологии и тем самым преодолевает узкоспециальные научные границы.

Отечественная история философии не всегда уделяла должное внимание проблеме ассимиляции собственных подходов в других науках, например, в феноменологии религии. А это, на наш взгляд, является одной из задач истории философии как науки. Изучение категории священное проливает свет на природу философского знания, заставляет по-новому взглянуть на познавательные классические философские стратегии. Поэтому апробация разных типов философской эпистемологии (канто-фризовской, дильтеевской, гуссерлианской) на материале дискуссии о понятии священное превращается в актуальную задачу российской истории философии как науки.

Именно феноменологическое видение религиозной интенциональности в ноэме священное впервые позволило создать науку о религии в качестве науки sui generis, со своим предметом и специфической методологией. Историческая реконструкция этого научного проекта открывает новые возможности в понимании религиозного сознания в философии религии, теологии и религиоведении.

На материале изучения категории священное можно выявить процессы конвергенции трех наук: философии, теологии и религиоведения. Феноменология религии призвана в равной степени удовлетворять критериям построения философского, религиоведческого и теологического знания.

Традиционные каузальные или объясняющие стратегии тематизации структуры, содержания религиозного сознания и религиозного дискурса во многом, на наш взгляд, исчерпали себя как в философии религии, так и в психологии и социологии религии. Понимающая или феноменологическая парадигма в лице понимающей психологии (К.Ясперса, Ван дер Леу), феноменологии религии (Р.Отто, М.Шелера), феноменологической теологии (Х.Блюменберга), способствует разрешению вопросов о когнитивном потенциале религиозного сознания, об эпистемологическом статусе заключенного в нем знания, а также выявлению своеобразия языка религии и самого религиозного опыта.

Историко-философская реконструкция дискуссии о категории священное позволит определить концептуальную природу и дисциплинарный статус феноменологии религии.

Степень разработанности темы. Пик популярности феноменологии религии на Западе приходится на середину прошлого столетия. К этому времени были озвучены все классические феноменолого-религиоведческие модели священного. Плодотворная разработка проблематики священного в рамках фундаментальной католической теологии и философии (прежде всего в школе Б.Вельте) продолжалась и в последующие десятилетия. Напряженная работа, связанная с анализом категории священное, шла и в евангелической феноменологической теологии (у Х.Блюменберга, П.Тиллиха). Поражает обилие и высокое качество научных работ, вышедших в Европе и США, посвященных всем основным этапам и формам дискуссии о священном.

Одним из первых в европейской науке сравнительный анализ философии религии Я.Ф.Фриза и Р.Отто осуществил П.Сейферт в своей диссертации 1936 года под названием Философия религии у Рудольфа Отто1. Им была описана модель священного у Фриза и убедительно показана связь между понятиями предчувствие у Фриза и дивинации у Отто. Классическим философским исследованием априористской концепции Отто, его концептуализации религиозного опыта стала работа 1932 года Учение о священном и дивинации у Рудольфа Отто Э.Геде2. Оттовская концепция иррациональности священного подверглась жесткой философско-объективистской критике в книге Й.Гейсера Интеллект или душа?3 в 1921 году. Большую известность приобрела работа другого немецкого ученого, посвященная феноменологии священного Отто - Священное4 Ф.Фейгеля. Существенным был его анализ оттовской идеограммы абсолютной инаковости нуминозного с позиции ее логической противоречивости. Определенные итоги первого этапа дискуссии о священном подводит в 1942 году В.Бэтке в книге Священное у древних германцев5. Из англоязычных источников стоит выделить монографию Р.Дэвидсона Интерпретация религии Р.Отто6, вышедшая в 1947 году. Большой интерес с позиции прояснения фризианских истоков философского теоретизирования Отто вызывает сборник докладов, посвященных столетию со дня рождения марбургского феноменолога, вышедший в 1971 году. Речь идет о выступлениях Г.Меншинга, Э.Бенца, С.Хольма, Г.Нигрена, Р.Шинцера7. Одно из лучших, на наш взгляд, произведений Г.ван дер Леу было написано именно об Отто, в связи с проблемой изучения истории религий. Следует обратить внимание на апологетов оттовской философии священного. Это, прежде всего, В.Шиллинг, оппонирующий В.Бэтке, в книге Феномен священного, К.Кольпе в своих статьях по феноменологии религии, Э.Кольд в работе Священное 81957 года. Отто как теолог интересует Х.Шютте в монографии Религия и христианство в теологии Рудольфа Отто9 (1969 г.). Менее убедительными выглядят многочисленные произведения Г.Ланчковского, поставившего перед собой цель написать историю феноменологии религии. Например, Введение в феноменологию религии10. Проблематику категории священное затрагивают такие современные философы и теологи, как Р.Шеффлер (в аспекте десакрализации священного, проблемы феномена священного в секулярном мире), Ф.Штольц, А.Рупп, Х.Заборовски, М.Эндерс, Г.Фигал, Х.Климкайт, Б.Вальденфельс, Ф.Файлинг, Х.Хеймброк, Д.Яцык.11

Трудно переоценить взаимные свидетельства классиков феноменологии религии друг о друге. Речь идет о работах, посвященных методологии изучения религии, авторами которых были Р.Петтаццони, Г.Виденгрен, К.Блеекер, Ц.Вербловски, Ф.Хайлер. Они вошли в частности в сборник под названием Самопонимание и сущность религиоведения (1974 г.)12.

Крупнейшим специалистом в Германии по феноменологии священного Й.Ваха с полным правом считается Р.Флаше с монографией Религиоведение Йоахима Ваха13 (1978 г.). Актуальность философии религии Г.ван дер Леу для современной теологии анализирует Й.Кеншерпер в книге Теологически-философские аспекты религиозно-феноменологического метода Г.ван дер Леу (1998 г.)14.

Философская феноменология священного К.Хеммерле пристально рассматривается в статьях и сборниках Х.Зоннеманса, руководителя немецкого общества К.Хеммерле. В частности, в работе Бытие человека на путях спасения (1999 г.)15.

Немногие современные западные философы и религиоведы анализируют проблематику, связанную со структурой религиозного сознания и языка религии в перспективе феноменологического исследования категории священное. Наиболее известными являются немецкие профессора В.Гантке с монографией Спорное понятие священное и Й.Сплетт с Разговором о священном, а также голландец Ж.Ваарденбург с работой Религии и религия16. Кроме того, ряд ученых продолжают заниматься восходящей к М.Хайдеггеру концепцией открытости священного мышлению, а не вере или опыту. В 60-ые годы века ее поддержали такие философы, как К.Хеммерле и Б.Вельте. Примером изучения священного в русле априорного конструирования без обращения к эмпирическому религиоведению является сборник Священное в мышлении (2005)17.

Эмпирически религиоведческая проекция дискуссии о священном воплощается в швейцарском проекте А.Михаэля: Еще один шанс для феноменологии религии?18

. Теологическая составляющая разведения в категории священное рациональных и иррациональных моментов ярче других представлена в работах и семинарах М.Мокстера19, посвященных феноменологической теологии Х.Блюменберга.

История дискуссии о священном в России составляет предмет особого исследования. Решая задачу построения целостного философского и при этом христианского миропонимания, некоторые русские философы достаточно глубоко и всесторонне разработали целый набор будущих ключевых особенностей западной феноменологии религии. Мы находим подтверждение этому в трудах А.Ф.Лосева, Г.Г.Шпета, но в особенности в Философии культа о.П.Флоренского. Феноменологически - компаративистское описание структуры молитвы, ритуала, таинста и обряда о.П.Флоренского позволяют нам поставить эту книгу в один ряд с Молитвой Ф.Хайлера и Священным Р.Отто.

В советское время разработка проблематики категории священное велась не менее интенсивно. Стоит упомянуть работы и курсы С.А.Токарева, В.Н.Топорова, Е.М.Мелетинского, С.С.Аверинцева, Ю.А.Кимелева, К.И.Никонова. Словарь Мифы народов мира под редакцией С.А.Токарева, как и его книга Религия в истории народов мира успешно выполняли функцию пропедевтики феноменологии религии.

Основополагающими для осмысления феномена священное в отечественной истории философии и философии религии стали труды Д.М.Угриновича, В.С.Глаголева, И.Н.Яблокова, Л.Н.Митрохина, В.И.Гараджи, В.К.Шохина, А.А.Радугина.

В постсоветский период проблема священного была заново поставлена В.В.Винокуровым. Появились первые переводы работ классиков феноменологии религии, статьи и курсы, монографии. Особенно следует отметить хрестоматию по религиоведению А.Н.Красникова и фундаментальное лингво-религиозное компаративистское описание категории священное у древних греков, римлян и у восточных славян А.П.Забияко20. Из современных работ по философскому осмыслению феномена священное нельзя не упомянуть монографии С.А.Коначевой и К.М.Антонова.

В современной России в отличие от большинства европейских стран феноменология религии находится на подъеме. Это подтверждает обилие молодых ученых, разрабатывающих проблематику тематизации категории священное. Большое значение, на наш взгляд, имела конференция в Донецке (Украина) в 2011г. по теме Феноменология религии: между сакральным и профанным.

Следует отметить исследования Н.Бойчук, А.Апполонова, А.Токранова, Е.Медведевой, Р.Сафронова, А.Кольцова, И.Анофриева, П.Костылева, Т.Малевич21

.

Отечественная история философии не сформулировала доминирующий в науке набор стратегий при интерпретации религиозного сознания и религиозного дискурса в контексте феноменологии религии. Так В.В.Винокуров выстраивает дискуссию о священном в парадигме философии религии как направления феноменологической философии и использует в качестве образцовой модели типологию священного Ф.Хайлера (мир предметов, явлений и переживаний священного). М.М.Шахнович анализирует скандинавскую ветвь в феноменологии религии и концептуализирует связь феноменологии религии с психологией религии. Достаточное количество современных тематизаций религиозного сознания восходит к феноменологии сакрального М.Элиаде, например, у О.К.Михельсон22.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования является становление и развитие феноменологии религии, а также континентальная философия религии и христианская теология XX века в той мере, в какой указанные дисциплины были вовлечены в дискуссию о священном.

Предметом изучения выступают основные концепции соотнесения смысла и сверхсмысленного переживания, слова и события в феноменологии религии, континентальной (преимущественно немецкой) философии религии и христианской теологии XX века и сформулированные в их рамках подходы к концептуализации трансценденции в религиозном опыте.

       Цель и задачи исследования.

Цель работы - проанализировать генезис основных форм дискуссии о священном в XX веке (философской, теологической, религиоведческой).

Такая цель предполагает решение следующих задач:

Осуществить историко-философскую реконструкцию категории священное в рамках моделей религиозного сознания в классической феноменологии религии Р.Отто, Ф.Хайлера, Й.Ваха, К.Голдаммера, Г.Виденгрена, М.Элиаде, Г. Ван дер Леу, Г.Меншинга, М.Шелера с целью выявления степени и характера влияния на построение моделей религиозного сознания у указанных авторов феноменологической философии в лице Э.Гуссерля и К.Ясперса.

Проверить гипотезу автора о вариативности философских предпосылок тематизации религиозного сознания в классической феноменологии религии. А именно, наличие четырех основных философских традиций, во многом определивших морфологию феноменологии религии. Первая, - восходит к В.Дильтею, Г.Зиммелю, М.Веберу и вливается в русло феноменологии религии через Й.Ваха. Вторая, - идет от понимающей психологии К.Ясперса к Г.ван дер Леу. Третья, - от Ф.Якоби, Я. Фриза и Ф.Шлейермахера к Р.Отто. Четвертая, - от Э.Гуссерля к М.Шелеру и Р.Отто.

Раскрыть в рамках феноменологической методологии природу коммуникации со священным, саму ее возможность и исторические типы трансцендирования в качестве воплощения этой сущности.

Выявить степень и характер укорененности классической феноменологии религии в парадигмах западноевропейской философии (античной, средневековой, нововременной).

Определить  роль платонической концепции времени в конституировании теорий священного и профанного времени  в классической феноменологии религии.

Реконструировать  подходы к генезису европейского философского мышления в качестве предпосылки разговора о священном. Речь идет о постигающем и позволяющем мышлении у К.Хеммерле, мышлении Гераклита и Парменида у В.Хохкеппеля, полярного и дуалистического мышления у О.Больнова.

Проанализировать значение философской герменевтики О.Больнова и М.Хайдеггера для создания неофеноменологии религии соответственно у Гантке и Рикера.

Определить масштаб того вклада, который внесло эмпирическое религиоведение в исследование религиозного дискурса и интенций религиозного сознания в ходе дискуссии о священном, то есть исследовать ассимиляцию научных результатов истории религий, психологии религии, социологии религии, лингворелигиозного анализа феноменологией религии.

Выявить предмет классической феноменологии религии, то есть установить значение дискуссии о священном в изучении первофеномена религии, проанализировав пласты понимания священного как базовой категории религиозного сознания.

Интерпретировать принцип эмпатии и интерсубъективности в феноменологии религии в контексте учения о соборности в религиозном опыте в русской философии (например, С.Трубецкого).

Установить, в какой мере облик классической феноменологии религии определили протестантско-апологетические, экуменические, христианско-универсалистские тенденции.

Опровергнуть или подтвердить гипотезу В.Гантке о том, что модели священного в классической феноменологии религии сводятся лишь к христианским моделям священного.

Установить, является ли священное фундаментальной категорией религиозного сознания.

Проанализировать, каким образом соотносятся в феномене священное смысл и сверхсмысленное переживание, слово и событие.

Понять, имеют ли преимущества феноменологические (в рамках феноменологии религии, феноменологической философии и теологии) модели религиозного сознания в качестве сознания направленного на сакральный (нуминозный) объект перед любыми другими концептуализациями религиозного опыта в философии религии и религиоведении.

Эксплицировать философские подходы, на которые будут опираться ученые, концептуализируя категорию священного в качестве матрицы религиозного сознания в будущем.

Методология исследования.

Вследствии того, что диссертационное исследование носит историко-философский характер, то в нем используются:

• исторический метод анализа источников и исследовательской литературы;
• сравнительный метод, который делает возможным сопоставление как концепций священного внутри феноменологии религии, так и в отношении философско-теологических моделей священного для демонстрации общих тенденций в их  развитии и различий;
• метод теоретической реконструкции, который предполагает выявление магистральных направлений в дискуссии о священном, воссоздание логики мышления священного в феноменологии религии, континентальной философии и теологии XX века.

Проблемная направленность диссертации обусловлена современным пониманием герменевтической категории священное в качестве открытого вопроса или проблемы.

Источники исследования можно разделить на следующие группы:

- оригинальные работы наиболее выдающихся представителей феноменологии религии, философов и теологов, в чьих трудах категории священное принадлежит ведущая роль;

• монографии, диссертации, статьи западных ученых, анализирующих историю и современное состояние дискуссии о священном;
• работы отечественных философов религии, религиоведов и теологов, затрагивающих проблему религиозного познания, структуру религиозного сознания, морфологию и типологию священного;
• оригинальные религиозные источники, выступающие в качестве эмпирического материала при реконструкции конкретно-исторических моделей коммуникации со священным (Гомер, Платон).

Научная новизна исследования. Впервые в отечественной истории философии анализируется междисциплинарное научное направление в изучении религии - феноменология религии с позиции его фундированности всем спектром философского дискурса священного: философией чувства и веры Я.Фриза, трансцендентальной философией И.Канта, философией жизни В.Дильтея, феноменологической философией Э.Гуссерля, философской герменевтикой О.Больнова, фундаментальной онтологией М.Хайдеггера, дескриптивной феноменологией К.Ясперса.

Теоретическая реконструкция феноменологии религии Р.Отто, Й.Ваха, Ф.Хайлера, М.Элиаде, В.Гантке позволяет на новом материале исследовать трансформацию природы философского мышления внутри междисциплинарного научного синтеза.

Предложенное диссертационное исследование отличается особым пониманием западной феноменологии религии как междисциплинарного направления в изучении религии, включающего в себя элементы философского, эмпирически религиоведческого и теологического знания.

В отечественной и европейской истории философии и в философии религии мы не встречаем целостного описания генезиса структуры религиозного сознания и религиозного дискурса в процессе дискуссии о священном.

Дискуссия о священном, рассмотренная как в исторической (классическая и постклассическая феноменология религии), так и в логической последовательности (в феноменологии религии, теологии и философии) существенно дополняет и обновляет сложившуюся в российской научной литературе картину феноменологии религии и философско-теологического тематизирования категории священное.

Новизной для отечественной науки обладает вывод автора о проблематичности существования феноменологии религии в структуре религиоведческого знания.

Положения, выносимые на защиту

       (1) Существует, по крайней мере, четыре модуса дискуссии о категории священное. В феноменологии религии один из них впервые был озвучен Отто в значении описания формы религиозной интенциональности сознания в перспективе того или иного видения ноэмы священного. В философии - Хайдеггером в контексте обсуждения возможности священного в рамках прояснения онтологического смысла присутствия (Dasein). В религиоведении - Г. ван дер Леу в аспекте построения общей морфологии религии как науки о священном. В теологии - М.Шелером в модусе создания экуменической теологии священного в качестве феноменологического прояснения на материале религиозного акта уникальности понятия Откровение.

       (2) Трансформация классических моделей священного в неофеноменологии религии (у В.Гантке и Ж.Ваарденбурга), эксплицирование категории священное в качестве открытого вопроса и необъективированного понятия с претензией только на объективность по отношению к моделям священного в классической феноменологии религии (Отто, Хайлера, Элиаде), как претендующим и на объективность, и на общезначимость, обусловлена изменением классической научно-философской парадигмы века и формированием постклассической научной парадигмы в веке .

(3) Дискуссия о священном в феноменологии религии - это прецедент соединения несоединимого: философии, теологии и религиоведения, идеальной религии, эмпирической религии и конфессиональной веры. Феноменология религии была призвана преодолеть недостатки только философского, только теологического или только религиоведческого исследования религии. Однако, аналитика феномена (лпрафеномена) священное в феноменологии религии не столько складывается в форму одного из тематических вопросов философской феноменологии, сколько ставит под вопрос саму феноменологию. Христианская теология в феноменологии религии, приобретая черты объективности, растворяет в них свою уникальность. Эмпирическое религиоведение остается незатронутым в дискуссии о священном.

(4) История развития феноменологии религии подтверждает тезис о том, что построить альтернативную (христианскую) классическому религиоведению науку о религии ни Ваху, ни Леу, ни Отто или Шелеру не удалось.

(5) В категории священное у Отто синтезируются взаимоисключающие философские теоретизирования. Эксплицитное - канто-фризовское обоснование возможности и действительности универсального религиозного сознания с его центральным понятием - нуминозное и имплицитное - гуссерлианское построение описания моментов нуминозного в сложной категории священное.

(6) Основополагающие характеристики онтологической модели сакрального у Элиаде, - священное пространство и священное время, - отождествляющие бытие Пармениды с сакральным пространством и вневременную вечность Платона с сакральным временем, не универсальны в свете открытия альтернативных религиозных концепций времени в древнеегипетском благочестии (Я.Ассманом) и неоиндуизме (В.Гантке).

(7) Философская феноменология священного К.Хеммерле, призванная прояснить онтологический статус и эпистемологическую возможность иерофании, приходит к необходимости выделения особого вида мышления (позволяющее мышление), через которое только и открывается доступ к священному. Именно в нем соприкасается смысл и сверхсмысленное переживание, слово и событие, мышление и бытие.

Теоретическая и практическая значимость диссертации. Историко-философская значимость диссертационной работы заключается в расширении наших знаний о философской и теологической феноменологии священного XX века. Диссертационное исследование впервые в отечественной науке прослеживает историческое развитие дискуссии о священном и, тем самым, вносит вклад в переосмысление методологии изучения религии в современной философии религии и религиоведении. Работа дает оценку концептуальной природе и перспективам существования междисциплинарного направления в изучении религии - феноменологии религии. Новые непереведенные источники вводятся в научный оборот. Историко-философское значение диссертации прослеживается в уяснении степени и характера влияния фризианской философии религии на Отто, философской герменевтики О.Больнова на В.Гантке, В.Дильтея и К.Ясперса на Г.ван дер Леу.

Результаты диссертации могут быть использованы при подготовке учебных пособий по феноменологии религии и философии религии, а также хрестоматий и курсов по указанным дисциплинам. Выводы, предложенные в работе, в состоянии существенно скорректировать государственные стандарты по феноменологии и философии религии.

Апробация работы. Основные идеи диссертации нашли отражение в трех монографиях автора (Феноменология религии Рудольфа Отто. М. 2000, Западная феноменология религии. М. 2006, Категория священное в феноменологии религии, теологии и философии века. М. 2011), в статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных журналах, докладах, на международных и российских конференциях.

Материалы диссертационного исследования легли в основу курсов философии религии и феноменологии религии, десять лет читаемых в Центре изучения религий РГГУ.

Автор выступал с докладами по теме диссертации на всероссийской научной конференции Человек, общество, культура в контексте глобальных изменений: проблемы интеграции гуманитарных наук (МГУ, 2000), международной конференции Человек. Культура. Общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований (МГУ, 2002), на международной конференции Философия и жизнь. Дни Петербургской философии (СПбГУ, 2004), на IV Российском философском конгрессе Философия и будущее цивилизации (МГУ, 2005), на XVII и XVIII ежегодных международных богословских конференциях Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (2006, 2007), на всероссийской научной школе для молодежи Методологические принципы современной феноменологической философии и философской герменевтики (СПбГУ, 2009), на конференции Проблемы исторического и теоретического религиоведения (МГУ, ИФТИ Фомы Аквинского, РГГУ, 2010), на международной зимней религиоведческой школе Феноменология религии: между сакральным и профанным (Донецк, Украина 2011), на международной конференции Познавая сверхприродное: пути философии религии (Национальный педагогический университет им. М.П.Драгоманова, Киев, Украина 2011), на семинарах за рубежом (Боннский университет (Германия 2000), Гайдельбергский университет (Германия 2007), университет Мюнстера (Германия 2011)).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав (пяти параграфов), заключения и списка используемой литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность темы исследования, характеризуется степень ее разработанности, формулируются цель и задачи диссертационной работы, рассматриваются методология и источники исследования, определяются его научная новизна и положения, выносимые на защиту, отмечается теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования, описывается апробация его результатов и структура работы.

       Первая глава диссертации Категория священное в феноменологии религии Р.Отто состоит из двух параграфов.

       Первый раздел Генезис дискуссии о священном описывает историю зарождения и основные формы теоретизирования священного в континентальной философии, теологии и религиоведении.

Платон в Евтифроне вводит в дискуссию о священном:

Так припомни же, что я просил тебяЕ

чтобы определил идею как таковую,

в силу которой все благочестивое (священное, - М.П.) является благочестивым.23

А Шлейермахер переводит ее в центр теологии и философии религии. Под святостью (Heiligkeit) Бога мы понимаем ту самую божественную причинность, чьей силой в каждой человеческой жизни с состоянием потребности в спасении одновременно устанавливается и совесть.24 Святость Божия заключается по Шлейермахеру в нашем удовлетворении от блага и неудовольствии от греха. Священное обнаруживает себя в религиозно-нравственной мотивации, вызывая противоположные чувства: удовлетворения (от блага) и неудовольствия (от греха).

Рудольф Отто открывает священное как ноэму религиозной интенциональности сознания. Тем самым вопрос о священном сводится теперь к описанию форм религиозной интенциональности сознания в перспективе того или иного видения ноэмы священного. Так рождается классическая феноменология религии. Она является синкретическим образованием и включает в себя взаимопротиворечивые методологические установки из теологии (либеральной теологии протестантизма), философии (философии жизни В.Дильтея, философской феноменологии Э.Гуссерля, К.Ясперса) и эмпирического религиоведения. Феноменология религии также эксплицирует общую морфологию религии с центром в универсальном религиозном сознании. Среди ее представителей Г.ван дер Леу, Р.Отто, Й.Вах, М.Элиаде, Ф.Хайлер, Г.Меншинг, К.Голдаммер.

       Наряду с феноменологией религии в XX веке сформировалось особое направление в феноменологической философии: философская феноменология священного. К нему принадлежит, прежде всего, Б.Вельте и философы его школы (К.Хеммерле, Б.Каспер, П.Хюнерманн и другие). Проблему священного, поставленную Хайдеггером, здесь можно сформулировать как прояснение онтологического смысла и самой возможности священного для Dasein (присутствия). Так К.Хеммерле пишет: При этом возникает основной вопрос философской феноменологии.Е Этот вопрос гласит: как следует мыслить священное, чтобы священное было свято для мышления?25 Используя хайдеггеровский вариант феноменологии в качестве основного, этот вид дискуссии о священном постепенно трансформировался в одну из форм современной философии религии.

       Делу обновления катологической догматики служит, по нашему мнению, сущностная феноменология религии М.Шелера, в центре которой феноменологическое прояснение на материале религиозного акта и корреляционного ему предмета уникальности понятия Откровения. При этом категории священное и божественное выглядят как синонимичные. Схема традиционная и отличающаяся принципиально, например, от феноменологии священного К.Хеммерле. Корреляционный религиозному акту предмет (Бог) фундирует возможность Откровения, последнее конституирует священное. По своему жанру работа Шелера О вечном в человеке скорее принадлежит к систематической теологии. Кроме Шелера к представителям теологической феноменологии религии мы бы отнесли П.Тиллиха и о.П.Флоренского.

       Остается темным и даже загадочным пробуждение интереса к феномену священное в русской философии. По всей видимости, он соседствует с озвучиванием в творчестве В.Соловьева, В.Розанова, А.Лосева, о.П.Флоренского и других мыслителей установок, близких феноменологической философии. Например, в Философии культа о.П.Флоренского угадывается концепция лархаической онтологии М.Элиаде. Это касается понятий священное пространство и священное время, онтологизации сакрального. Однако цель исследования о.П.Флоренского несколько иная, чем у феноменологов религии. Он стремится, используя процедуру , включить православный культ в средоточие сравнительной истории религий, показать одновременно его историко-религиозную жизненность и уникальность. Священное у о.П.Флоренского осуществляет онтологическую функцию, а именно: переход от небытия к истинному бытию (Богу) в мире и через мир и наоборот.

       Особое место в феноменологии религии занимает современная феноменология религии (неофеноменология религии, ориентированная на проблему феноменология религии). Наиболее крупными ее представителями являются Ж.Ваарденбург и В.Гантке.

       Во-первых, Гантке отдает безусловное предпочтение постклассической научно-философской парадигме, в которой исчезают все фундаментальные черты классической феноменологии религии. Это отказ от стремления описать универсальную матрицу религиозного сознания, построить общую морфологию религии и объективировать само священное в качестве общезначимого понятия. Во-вторых, он использует понятие священное в качестве открытого вопроса, антиредукционистскую методологию и, тем самым, минует антропоцентризм секулярного религиоведения и теоцентризм теологии, а также пытается совместить эмпирические понятия истории религий с нормативными терминами теологии и философии. Залогом успеха подобного предприятия становится диалогическая герменевтика О.Больнова, концепция темпоральности М.Хайдеггера, философская антропология Г.Плеснера, фундаментальная теология Г.Вальденфельса. Отличие неофеноменологии религии от философской феноменологии священного заключается в принципиальном использовании и зависимости в построении моделей священного от эмпирического религиоведческого материала.

       Первый параграф Теологические и религиоведческие источники концепции Рудольфа Отто начинается с раздела, посвященного влиянию на феноменологию религии Р.Отто теологии Ф.Шлейермахера. В данном разделе диссертации демонстрируется, что превращение теологии в религиоведение, а религиоведения в теологию в классической феноменологии религии уже имплицитно содержалось в проекте догматики Шлейермахера. Концепция чувства абсолютной зависимости (schlechthinnige Abhngigkeitsgefhl) лотца либеральной теологии протестантизма во многом предопределила моменты Mysterium tremendum P. Отто. По всей видимости, постулирование догматики в качестве описания благочестивых состояний души, инициированных чувством абсолютной зависимости, открывает бесконечный набор вариативных построений относительно природы этого чувства и его атрибутивных черт. Мы отмечаем в этом параграфе, что в своем проекте феноменологии священного Р. Отто опирался не только на идею чувства абсолютной зависимости Шлейермахера, но и на теологические суждения в качестве суждений религиозного чувства о себе самом, то есть на формы догматических утверждений, выведенных Шлейермахером из чувства абсолютной зависимости.

       В своей концепции религиозного сознания Отто иррационализирует и психологизирует чувство абсолютной зависимости Шлейермахера. Mysterium tremendum и schlechthinnige Abhngigkeitsgefhl связаны не только генетически, но и по своей смысловой структуре. Моменты нуминозного зачастую находятся в коррелятивном отношении к тому содержанию, которое порождает чувство абсолютной зависимости в благочестивой душе.

       Вначале Ч в качестве чувства тварности (Kreaturgefhl). На необъяснимое и непостижимое трансцендентное можно указать, продемонстрировать его при помощи описания нуминозного опыта. Оно раскрывает (доказывает) себя в ноэтической вере Авраама при совпадении с ноэматическим Богом в момент, когда патриарх называет себя прахом и пеплом (Быт 18:27). Структура шлейермахеровской догматики выстраивается как ряд противоположностей. Так, без осознания в чувстве абсолютной зависимости Бога как Творца и Промыслителя невозможно переживание греха, а без него, в свою очередь, постижение спасения. Отто также демонстрирует амбивалентность как религиозного чувства в целом (мистический ужас и восхищение), так и внутри его отдельных моментов (чувство собственной профанности по отношению к священному в качестве абсолютной ценности).

       На эксплицирование категории священное в феноменологии религии Отто повлияли концепции священного Я.Ф.Фриза и Ф.Шлейермахера.

       В следующем разделе Категория священное и структура религиозного сознания у Ф.Шлейермахера отмечается, что у автора Речей о религииФ и в имплицитной, и в эксплицитной форме можно встретить все основные элементы философского дискурса священного. Причем понятие священное как выполняет функцию формы для новых (то есть феноменологических) исследований религии, так и само по себе является оригинальным.

       Обращает на себя внимание многократное и неслучайное употребление Шлейермахером понятия (das Heilige) священное в первую очередь в Речах о религии. (Значительно реже оно фигурирует в Христианской вере). Мы утверждаем, что Шлейермахер использует лексику священного, чтобы определить предмет религиозной интенциональности и описать первоначальную способность религиозного опыта. Шлейермахер понимает религиозное чувство, как чувство для священного.

Подлинно религиозные (то есть благочестивые) люди для автора Речей представляют собой виртуозов святости. Совершенно святое и бесконечное религиозный человек определяет через святую душу, он составляет священную общину, слышит музыку священного, входит в священную область, пребывает в совершенно святом духе, обращаясь со священными и божественными вещами, выступая со святыми речами, участвуя в священной мистерией человечества (die heilige Seele, die heilige Versammlung, die Versammlung der Heiligen, heiliges Gebiet, voll heiligen Geistes, heiligen und gttlichen Dingen, heiligen Reden, der Sinn fr das Heilige, Gefhl fr das Heilige).26

       Святое лэзотерически восславляемое признается Шлейермахером сущностью религии. Оно противоположно нечистому. Священное противостоит у него профанному как внутреннее внешнему, собственное чуждому, таинственное и эзотерическое нетаинственному и экзотерическому. Оно есть чувство бесконечного. Святое сакрализует нечестие и пошлость. Автор Речей утверждает, что если у нас есть понятия о Боге, бессмертии души, но нет благочестия (святости, священного) - значит мы еще не религиозны. Для Шлейермахера обычное представление о Боге, как об отдельном существе вне мира и позади мира, не исчерпывает всеобщего предмета религии и является, поэтому всегда недостаточной формой выражения религиозного сознания. Таким образом, можно сделать вывод о том, что священное (благочестивое) имплицирует чистую и достаточную форму выражения религиозного сознания.

Классическая феноменология религии и теология ХХ века усваивают эти плоды философии религии Шлейермахера, облекая зачастую их в форму дискуссии о священном.

       В следующем разделе Религиоведческие источники концепции Р.Отто речь идет о предпосылках дискуссии о священном в науке о религии В.Вундта и Н.Зедерблома.

       Решая проблему минимума определения религии, ученые в начале XX в. все больше обращали свое внимание на полинезийское понятие табу. Для В.Вундта система табу, таким образом, явление более древнее, чем тотемизм. Появлению тотемного животного как объекта табу, согласно Вундту, предшествовало разделение, имеющее решающее значение для становления форм культа и для развития самих религиозных представлений. Это выделение понятий святое и нечистое. С точки зрения В. Вундта и Н. Зёдерблома система табу имплицитно содержала категорию святое. Вундт указывал на то, что святое и нечистое первоначально совпадали в системе табу, и лишь позднее произошла их дифференциация. Изначально святое и нечистое как выражения табу объединял общий признак - страх перед соприкосновением с ним. Зёдерблом высказывался о связи понятий табу и святое более определенно. Для него они попросту синонимичны. Подобная гетерогенная концепция генезиса религии (более или менее детализированно) предлагает диалектику отпочкования понятий святое, нечистое, чистое и профанное от понятия табу. У Вундта дифференциация понятия табу на понятия святое и нечистое имеет место там, где однажды представления о табу переносятся из области веры в демонов в более высокую сферу представлений о богах. На основе исследования жреческого кодекса израильтян он выводит всеобщую формулу нечистого в истории религий. Нечистым признается все, с чем примитивная вера в душу и колдовство объединила представление о демонической и поэтому грозящей опасностью силе или одновременно силе, через которую передается колдовская мощь. Чистое, т. е. святое, напротив, то, что удовлетворяет Бога. В первую очередь это жертва. Лишь тогда, когда табу нечистого утрачивает свое религиозное звучание, оно полностью отрывается от табу святого. (В настоящее время, по мнению Вундта, табу нечистого оттеснено в область обычаев и этических норм).

       История религий, по Зёдерблому, раскрывает три классических варианта соотношения категорий святое, нечистое, профанное, чистое. Два из них абсолютизированы классиками феноменологии религии и экстраполированы на все многообразие религиозной жизни человечества. (В частности, оппозиция священного и профанного в ее онтологическом преломлении у М. Элиаде, нуминозное как совершенно инаковое и мирское у Р.Отто.)

       Для Зёдерблома первоначально профанное не обладало никаким негативным оттенком. Святое идентифицируется в данном случае с нечистым на том основании, что и то и другое выделено посредством системы запретов. На противоположном полюсе - профанное и чистое, которые, в свою очередь, не табуированы. Этот переход осуществляется в том, что, с одной стороны, лобычное объединяется с нечистым, с другой стороны - чистое со святым, как отмечает Зёдерблом. Существенным для развития религии, с его точки зрения, становится конституирование главного слова: чистое или святое. Религиозный язык девальвирует понятие лобычное, переводит его в разряд пренебрежительного, слабого (в терминологии Элиаде). Вместе с этим становление нравственного сознания все крепче связывает его с понятием святое.

       Зедерблом выделяет индефферентную область, как святому, так и нечистому. Это сфера обычного и чистого. Однако на этой схеме уже намечается тенденция растворить обычное (профанное) в нечистом, а чистое возвысить до святого. В оттовской модели священного найдут свое место как динамические коннотации священного, благодаря Вундту и Зедерблому, так и вторая схема соотношения профанного и священного в качестве нечистого и чистого, озвученная Зедербломом.

Второй параграф Священное как Mysterium Tremendum и Fascinans посвящен модели священного у Р.Отто.

       Для указания на уникальную сущность феномена священное Отто конструирует особые понятия, центральное место, среди которых занимает термин нуминозное.

       С нашей точки зрения, это обусловлено, по крайней мере, двумя обстоятельствами. Во-первых, Отто пытается избавиться от перегруженности оттенками смысла немецкого прилагательного gttlich (божественное), а также его синонимов в современных европейских языках. Он желает подчеркнуть своеобразие, исключительность религиозного чувства (ощущения нуминозного). Во-вторых, Отто обозначает термином нуминозное некоторую изначальную данность (первую реальность), которая позднее приобретает рассудочно-дискурсивную определенность в названиях священных существ различных религий. Поэтому он желает показать отличие этой реальности от ее проявлений.

       В параграфе обсуждается степень и характер влияния теории динамизма на модель священного Р.Отто. В этом фрагменте диссертации нами доказывается, в том числе на примере анализа конкретных иерофаний, независимость модели священного у Р.Отто от динамистических коннотаций.

       Мы анализируем критику феноменологии религии Р.Отто с позиций истории, психологии и философии религии у В.Бэтке, Й.Гейсера, К.Фейгеля. Она ставит следующие вопросы: 1. Проблематичность существования сверхъестественного чувства (качественно отличного от всех других состояний психики). 2. Возможность выведения эпистемологических и онтологических суждений из неотрефлектированного, непосредственного модуса нуминозной апперцепции. 3. Векторы понимания совершенной инаковости нуминозного опыта. Так Й. Гейсер в работе Интеллект или душа? (1921) увидел в Священном Отто психологическое (или, точнее, квазипсихологическое) звучание, хотя и включающее в себя сравнительно-религиоведческий способ рассмотрения. Критик пришел, на наш взгляд, к вполне логичным в этой перспективе выводам: чувство, качественно отличное от всех других психических переживаний, напоминает Гёйсеру Deus ex machina. Психология ничего не знает и не говорит о чувстве тварности как тени нуминозного опыта. Для того чтобы познать Бога (святое), вполне достаточно естественных способностей человеческой психики, полагает Гёйсер. Согласно Бэтке, уместно рассуждать о сверхъестественном объекте, который порождает нуминозное чувство, но не об иноприродности самого чувства. Неестественное чувство (nicht natrliches Gefhl), должно ли оно быть неестественным (unnatrliches) или сверхъестественным (ubernatrliches) - психологическая бессмыслица27

, - заключает Бэтке, соглашаясь с Гейсером.

       Как показано в диссертации, оттоведы в данном случае правы в одном. Автор Священного обращается к определенной философской (а именно кантовской) традиции при построении теории познания нуминозного объекта. Гёйсеровская эпистемология тяготеет к Аристотелю и томизму, оттовская - к Платону и Канту. Принципиальным нам представляется другое: к какому типу дискурса принадлежит Священное Рудольфа Отто? На наш взгляд, многие из фундаментальных положений этого исследования не укладываются в парадигму современного научно-психологического знания. Такие моменты опыта святого, как совершенная инаковость, чувство тварности, непосредственная данность, нередуцируемость, никак нельзя назвать научно верифицируемыми в рамках психологии. Они зиждутся на исторически определенной онтологии (философской и теологической) и вбирают в себя фрагменты философско-теологического дискурса. Для психологии религии, нам кажется, у немецкого феноменолога религии может быть ценным описание палитры психических состояний религиозного сознания (мистический страх и очарование, включая рвение, изумление и т. д.), выступающих критериями религиозного переживания. Однако, исключая все неестественные модусы нуминозного опыта, мы тем самым существенно, если не совершенно, обедняем его. Поэтому хотелось бы возразить Гейсеру и Бэтке. Программа Отто не по психологии религии и не в рамках концептуальной природы психологии, а, следовательно, и оценивать ее с этих позиций научно не продуктивно.

       В следующем разделе Философия религии в феноменологии религии Р.Отто обосновывается существование двух способов понимания априорности категории священное в одноименной работе Отто: канто-фризовского и феноменологического. Тем самым в Священном Отто последовательно размывает фундаментальные установки кантианства и фризианства. Канто-фризовская позиция Отто входит в противоречие с дескриптивно-феноменологическим ядром Священного. В конечном счете затрудняет реализацию феноменологического проекта Отто.

При написании глав, посвященных моментам нуминозного, Отто исходил из другой (не канто-фризовской) методологии. Во многих фрагментах Священного всплывают элементы философско-феноменологического описания, правда, отягащенные вводящими в заблуждение, с точки зрения самой феноменологии интерпретациями.

       У Отто имеет место анализ ноэмо-ноэтического комплекса. Он всегда рассматривает ноэму (священное, нуминозное) в строгой корреляции к ноэзе (почитание священного). Отто разворачивает опыт понимания священного в перспективе его интенциональности. В категории нуминозное, раскрытой как Mysterium Tremendum и Fascinans, феноменолог демонстрирует внутреннее своеобразие религиозного переживания, то есть его интенциональность. Он очищает сознание читателя от любых объясняющих религию конструкций, добиваясь по мере настройки сознания понимания религиозной ноэмы. Что такое нуминозное в качестве сущности священного выясняется только на основе самого религиозного переживания.

       Конструированием собственного языка для демонстрации религиозной ноэмы (речь идет в первую очередь о понятии das Numinosum) Отто обязан идее феноменологического созерцания сущности. Он следует за Гуссерлем, когда тот утверждает, что: Он (эйдос) - М.П. предшествует всем понятиям, понимаемым как значение слов; напротив, как чистые понятия они сами должны формулироваться в соответствии с эйдосом28

.

       В дескриптивной части Священного у Отто встречается особая, как мы уже писали, отличная от Канта и Фриза имплицитная трактовка априорности. В этих главах чувство тварности, как и другие моменты нуминозного не получают свои лопределения только благодаря какому-то предположению или соответствующему ему суждению. Читатель обязан удостоверить через интуитивное вчувстование собственную религиозность на примере с Авраамом из Быт: 18:27 (Вот, я решился говорить Владыке, я, прах и пепел) несконструированную априорную данность - чувство тварности. Здесь мы сталкиваемся с чистым, непосредственным опытом, в котором и только в котором усматривается смысл священного. Априорность категории священное в приведенных Отто примерах не является формальной и противостоит понятию a posteriori в значении подлинного религиозного опыта опыту неподлинному. Однако, как и другие феноменологи религии, Отто не доводит до конца феноменологическую редукцию. Религиозный акт у Отто изображает недостижимость трансценденции в Боге. Интенциональность остается незаконченной. Феномены в феноменологии, в том числе и религиозные, предполагают определенные структуры смысла, горизонты смысла, и тем самым являются обусловленными феноменами. Для христианского теолога проблематична беспредпосылочная феноменология религии.

       В Священном Отто действительно размывается кантианский смысл априорного познания. Чистое понятие a priori Отто помещает в сознание, превращая его в психически - эмпирическое праоснование, которое отличается от других психических элементов только тем, что существует без естественной причинности. С точки зрения кантианской традиции априорные моменты священного у Отто предшествуют религиозному опыту и не обуславливают его, ибо не выступают его трансцендентальным условием.

Но в категории нуминозное имплицитно содержится понятие о материальном априори феноменологии и интенции трасцендентального познания.

Конституирующее влияние оказала на Отто философия Я.Фриза. Третий и последний вид познания у Фриза - это религиозно - эстетическая интуиция или чувство Ahndung (предчувствие). Чувство (Gefhl) для него вполне рационально, избавлено от мистических коннотаций, имеет собственный сегмент в сфере познания. Чувство становится свободной рефлектирующей способностью суждения. Эту форму познания Фриз заимствует из Критики способности суждения Канта. Именно и только Ahndung способствует у Фриза позитивному познанию вечного. Непосредственная способность суждения вменяется чувству. При этом суждения претендуют на общезначимость. Функция предчувствия состоит в том, чтобы в предмете восприятия открыть идею.

Автор Священного трансформирует главный познавательный интерес философии религии Фриза, а именно доминирование в структуре субъекта рациональных идей веры над предчувствием, дающим им позитивное содержание. У Отто трансцендентная действительность понимается непосредственно в религиозном чувстве. Рационализация осуществляется в нуминозном, в иррациональном. Ясно обозначается отход от позиции Фриза.

Вторая глава Категория священное в послеоттовской феноменологии религии и в неофеноменологии религии открывается параграфом Модели священного в классической феноменологии религии. Он в свою очередь начинается с раздела Священное как последняя реальность. В нем речь идет о феноменологии религии Й.Ваха.

Вах замысливает религиоведение как науку о понимании, то есть в качестве особой герменевтики. Как и для Дильтея, речь идет о понимании жизни из самой жизни. Жизнь как акт, как процесс жизнеосуществления - главная предпосылка понимания священного у классика феноменологии религии. Фундаментом герменевтических процедур и принципов становится опыт. В религиозном опыте (у Ваха в опыте последней реальности) объект познания и средство познания совпадают. Феноменолог исследует священное, данное в переживании, с помощью понимания переживаемого. Если в ряде своих построений Вах осуществляет феноменологическое , вынося за скобки онтологический статус объекта, и говорит о чистом смысле, то по отношению к субъективным (антропологическим) предпосылкам понимания он никогда не производит феноменологической редукции.

Его герменевтика религии укоренена в антропологии, поэтому процесс познания для Ваха превращается в событие узнавания (Wiedererkennen). Эмпатическое понимание у Ваха, как и у Дильтея, рождается из жизненных взаимосвязей. Мир духа приоткрывает себя лишь экзистенциальному познанию. Феноменолог религии требует личного отношения, внутреннего родства с объектом постижения. Немецкий философ пишет: Таким образом, исследователь религии в полном объеме вносит в научную деятельность свой религиозный опыт; не в качестве сужденияЕ, но как ключ всякого понимания29

. Религиозное переживание дано с жизнью и укоренено поэтому в природе человека. Религиозность как категория жизни предпослана процессу понимания, но вместе с тем само объективированное религиозное вызревает в одной из форм выражения жизни, а именно религиозной. В этом аспекте своей концепции Вах почти с точностью воспроизводит схему экспликации религиозного у Г.Зиммеля.

Общая теория поимания конкретизируется у Ваха в концептуализации религиозного опыта. Выстраивая общую морфологию религии вокруг поннятия священное как последней реальности, Вах, во-первых, добивается снятия упреков в адрес феноменологии религии в субъективизме, во-вторых, углубляет понимание природы религиозного опыта как опыта sui generis, руконводствуясь одним из важнейших постулатов феноменолонгии религии - принципом антиредукционизма. Священное в качестве последней реальности, полагает немецкий фенноменолог, открывается исключительно в опыте встречи (опыте вызова и ответа). Мир религии бесполезно анализинровать как чистый объект (как вещь). Лишь диалогическое открытие последней реальности приближает нас к тайне религии. Поскольку человек отвечает всегда на что-то, то дефиницию религиозного опыта немецкого религионведа никак нельзя считать чисто субъективной. Здесь кронется принципиальное отличие последней реальности от классической философской субстанции (causa sui). Второе нововведение Ваха заключается в признании тотальности подлинного религиозного опыта. Опыт священного - это ответ целостной экзистенции, т. е. интеллекта, чувства и воли на последнюю реальность. Только ренлигиозному опыту присуща тотальность в отличие, напринмер, от опыта философского (в первую очередь интеллекнтуального) или эстетического (обращенного к чувству). В критериологии обнаружения последней реальности Вахом идут параллельно феноменолого-философские и психологические атрибуты священного. Уже в первом кринтерии он подчеркивает, что последняя реальность произнводит на нас сильное впечатление и вызывает нас. Третий критерий свидетельствует о невиданной интенсивнонсти, силе, мощи религиозного опыта, который согласно четнвертому критерию побуждает нас к деятельности. Вместе с этим Вах выделяет аспекты постижения последней реальности (отчасти перекрывающие критерии подлинного религиозного опыта). Нуминозное (синонимичная последнней реальности категория у немецкого религиоведа) вклюнчает мистическую линаковость (но не совершенную, как у Отто), спонтанность, жизненность, творчество, кроме того, высоту и силу (полная аналогия tremenda majestas Отто), а также момент fascinosum. Вызывает некоторое нендоумение отказ от атрибута совершенной инаковости понследней реальности у Ваха при постулировании ее транснцендентного статуса.

Опыт священного в качестве последней реальности придает смысл, выполняет интегрирующую роль по отношению к сравнительно-типологической деятельности религиоведа. Истолкование религиозного смысла происходит у Ваха только из религиозного опыта. На модели критериологии религиозного опыта ученому действительно, на наш взгляд, в целом удается следовать принципам . Это касается трех важнейших атрибутов подлинного религиозного опыта: выделение по сути религиозной интенциональности, подразумевающей направленность на последнюю реальность, диалогическое на наш взгляд трансцендирование (священное познается только в диалоге), тотальность в значении единства интеллекта, воли и чувства как нередуцируемые качества сознания священного.

В разделе Священное в качестве высшей реальности объектом изучения является модель священного у Ф.Хайлера. Для него священное выступает в качестве высшей реальности и задает первофеномен религии (священное) в феноменолого-психологической проекции, как ощущаемое с нуминозной (сверхънестественной) силой и в социально-объективной - в каченстве вырванного из профанной сферы посредством системы табу, а также в аспекте благоговейного поведения человека по отношению к святому.

В диссертации анализируется общая морфология религии Хайлера в рамках мира священных предметов, представлений и переживаний, а также феноменология молитвы (пророческой и мистической).

Сам Хайлер определял феноменологию религии, как науку, которая л...пытается объяснить прасуждение и, танким образом, постичь сущность (эйдос) всего религиознонго. И далее: Феноменологическому исследованию станонвится видна в качестве сущности религии вера в существонвание трансцендентной действительности и в фактическое соприкосновение и связь человека с этой высшей действинтельностью30. Феноменолог обязан опинсать типы веры в священное и обозначить способы отношенния и связи человека с трансцендентной реальностью. Вонпрос об истинности веры в священное не ставится и не решается, по мнению Хайлера, в рамках самой феноменонлогии религии.

В хайлеровской феноменологии высших форм молитвы (мистической и пророческой) в первую очередь бросается в глаза иное, чем у Отто, понимание принроды религиозного языка (речь идет, прежде всего, о языке мистики). Такие понятия, как любовь к Богу, наслажденние Богом, лединение с Богом у автора Молитвы - это не идеограммы-символы в модусе совершенной инаковости, как у автора Священного, а категории естественного (ненрелигиозного) языка. И эта мистическая страсть по fruitio Dei, по экстатическому порыву любви есть метанфизическая эротика; неудивительно, что она, как в романнском и германском Средневековье, так и в Индии и Персии, говорила языком естественной любви. Но она не только гонворила тем же языком, но и любила теми же чувствами: опьянение чувств вплоть до бессознательного наслажденния, пассивное растворение вплоть до полной неразличинмости, мягкая женственная отдача вплоть до самопожертнвования...31

. И, несмотря на некоторую завуалированность феноменолого-психологического описания сущности монлитвы, при более глубоком прочтении трещина между ее интерпретациями у Хайлера и Отто углублялась. Может показаться, что для автора Молитвы мистический экстаз (единение субъекта и объекта) обладает характером чисто религиозного переживания, не связанного ни с чем, укоренненного в себе самом. Я мистика у Хайлера несет на себе черты священного в трактовке Отто. Для самого мистинка его внутреннее открывается в экстазе как слияние mysterium tremendum и Fascinosum, иными слованми, как опыт sui generis и совершенно инаковый, т. е. нуминозный. Однако эти суждения, несомненно, приходят в противоречие с главным феноменолого-психологическим лоткрытием автора Молитвы, а именно с тем, что понянтие Бога в мистической традиции становится гипостазированием религиозного экстаза. Дело в том, что в гипостазировании чистого Я мистика утрачивается линаковость нуминозного опыта, его нередуцируемость, растворяясь в философско-теологической спекуляции. Все указанные Хайлером атрибуты Бога мистики - тщательно продуманная в философской онтологике в первую очередь антично - и средневеково-платоническая идея блага, конторая генетически может быть совершенно автономна от любого религиозного опыта. Речь идет о Боге как о неразнличимом единстве, простом и простейшем (у Плотинна и Альберта Великого), статичном и бездеятельном (у Филона), лежащем по ту сторону деятельности (у Плотина), неизменном свете (у бл. Августина), понкое, все успокаивающем (у Бернарда Клервосского), вечнном покое (у Ангела Силезиуса), лабсолютно потусторонннем (у Дионисия Ареопагита). Намеренно или нет, выденляя лишь одну (философско-спекулятивную) проекцию объективации нуминозного и отсекая другую, - понятие Бог в пророческой религии (Бог - живой, волящий, антнропоморфный, вечно действующий), Хайлер, как нам преднставляется, тем самым предавал забвению изначальную панрадоксальность и уникальность мистического нуминозного опыта. Но, приземляя мистицизм в качестве одного из двух главных типов личностного благочестия, автор Молитнвы, на наш взгляд, трансформировал и высшую форму ренлигиозного переживания - пророческую. В его трактовке она в значительной мере денуминизировалась. Такие черты пророческого мирочувствия, как воля к земной жизни, наивнность и неотрефлектированность религиозного опыта, спонтанность, свободное раскрытие нормальных индивиндуальных способностей, антропоморфный, живой, волянщий Бог, исключительно этическое измерение греха и другие - почти не содержат в себе феноменологических моментов священного в инерпретации Отто. Симптоматична в этом контексте фраза Хайлера: Мистик убегает и уничтожает наивную жизнь и желание жизни, чтобы испытать то же самое в лежащем по ту сторону бесконечном; пророческое благочестие, напронтив, верит в жизнь и утверждает жизнь32.

В следующем разделе Динамические образы священного мы исследуем модели священного у Г.ван дер Леу, К.Голдаммера и Г.Меншинга.

Г. ван дер Леу первым попытался приноровить метод понимающей психологии К.Ясперса к нуждам науки о религии. Поэтому: Встреча религиоведения с феноменологией состоялась в случае с Ван дер Леу окольным путем, через психологию. Инициируя тем самым дискуссию о понимании первофеномена религии - священного, Леу оказался у истоков герменевтики религии и феноменологии религии. Двусмысленность его феноменологической методологии определялась не столько расхождениями между К.Ясперсом и Э.Гуссерлем в оценке статуса трансцендентальной феноменологии, сколько попытками некритического совмещения концепций понимания В.Дильтея и Э.Гуссерля.

       В своем главном религиоведческом произведении Феноменология религии в разделе феномен и феноменология он повторяет по сути хайдеггеровское понимание феномена. Феноменология ищет феномен. Но феномен есть Е то, что себя показывает33. У Хайдеггера: Als Bedeutung des Ausdrucks Phnomen ist daher festzuhalten: das Sich-an-ihm-selbst-zeigende, das Offenbare34. (В качестве значения выражения феномен следует, поэтому удерживать: само-в-себе-себя-показывающее). Сущность феномена заключается у Леу в акте указывания или показывания чего-либо самого по себе. Этот процесс, предполагая первый уровень в рамках относительной сокрытости (Verborgenheit) феномена, осуществляется феноменологией на втором и третьем уровнях феноменального: в постепенном становлении открытости феномена и его относительной прозрачности. Каждый слой феноменальности соответственно коррелирует с тремя сферами жизни: переживанием (Erlebnis), пониманием (Verstehen), выражением (Zeugen). Голландский ученый как бы накладывает, а точнее поглощает триадой позднего Дильтея (переживание-выражение-понимание) учение о феномене в рамках феноменологического движения. Леу ориентируется на философию жизни Дильтея и понимающую психологию Ясперса в значительно большей степени, чем на Гуссерля и Хайдеггера.

       Следуя Дильтею, голландский религиовед нацеливает феноменологию религии на понимание смысла феномена. Этот смысл изображается и конкретизируется, в конечном счете, находит свое выражение в понятиях структура и идеальный тип. И если термин структура у Леу соответствует дильтеевскому словоупотреблению, то в категорию лидеальный тип создатель феноменологии религии привносит также те значения, которыми наделяет этот термин в своей понимающей психологии Ясперс. Структура является взаимосвязью Е л35, - утверждает Леу. Эта взаимосвязь смысловая. Она не объясняется логически или каузально, но понимается в качестве целого. Вопрос о возможности и смысле подобной концепции понимания отошлет нас к Дильтею. Жизнь - это структура, - утверждает Дильтей. Жизнь для него есть осуществление, взаимосвязь. Структурная взаимосвязь жизни - это то первое, что переживается в самом переживании, это целостность самого жизненного акта36, - отмечает Плотников. Взаимосвязь полностью не объективируется, она непосредственно переживается или осознается. Проблема обоснования возможности непосредственного понимания смысла с помощью структуры или идеального типа стала ключевой как для Дильтея, так и для Леу.

Понимание идеального типа становится условием для исторического сравнения в феноменологии религии Г. ван дер Леу. Ни Синай и Фудзияма сравниваются в их всеобщей структуре, но наоборот: общая структура, например, идеальный тип священная гора возникает только с пониманием этих двух феноменов Е37

. Поэтому критерием для действительности идеального типа является очевидность, а не сравнимость.

Другой видный феноменолог религии - профессор марбургского университета Курт Голдаммер помещает понятие святое в основание обнщей морфологии религии. Голдаммер, выбирая святое в модусе нуминозного, считает, что тем самым вводится нейнтральное, свободное от оттенков теистического персонанлизма представление о религиозном. В этом нейтрально поннятом святом как нуминозном, по его мнению, охватываетнся все многообразие возможных встреч человека с миром религии. Феноменолог полагает, что немецкие понятия das Gttliche (божественное) и die Gottheit (божество) не передают семантику нетеистической нейтральности так полно, как сконструированный на основе латинского языка термин нуминозное. Нуминозное в аспекте совершенной инаковости не свидетельствует, полагает Голдаммер, о полярной противоположности священного и профанного, как, например, у Элиаде. Немецкий феноменолог не разделяет идею онтологизации оттовского Ganz Andere в концепции румынсконго религиоведа. Наоборот, Голдаммер подвергает критике универсализм и онтологизм в противопоставлении святого и профанного у других феноменологов религии.

В данном разделе анализируетя критика Голдаммером концепции лархаической онтологии М.Элиаде и аспект абсолютной инаковости нуминозного у Р.Отто. Приведенная Голдаммером систематика религиозных форм преднставляется нам попыткой косметического исправления основного вектора развития классической феноменологии религии в сторону ее компромисса с методологией историцизма.

Немаловажный вклад в становление концептуальной парадигмы феноменологии религии внес профессор бонннского университета Густав Меншинг. Он определяет релингию через понятия встреча и лответ Ваха. Религия есть пережитая встреча со святым и ответная деятельность люндей, определяемая святым - подчеркивает Меншинг. Er-lebnis (переживание. - М. П.) выступает в строгом слонвоупотреблении постижением объекта целостной жизнью, всеми силами...38, - продолжает феноменолог. Таким обнразом, Меншинг ведет речь об экзистенциальном открытии святого. Различия в религиях на уровне их интенций, своеобразия понимания встречи со святым и ответов на эту встречу собираются у немецкого ученого в Lebensmitte (смысловое средоточие) каждой религии. С точки зрения Меншинга в Lebensmitte объективируется нуминозность святого. Например, Lebensmitte религии германцев для фенноменолога воплощается не в витальной, но нуминозной жизни рода. Род - это нуминозное пространство жизни германцев - отмечает Меншинг. Именно святость коннституирует родовую жизнь в ее социальной дифференцианции и, в конечном счете, в ее витальности. Ассиро-вавилоннская религия определяется немецким ученым как религия астральных связей. В том, что у вавилонских теологов микрокосм (земля и социум) представляется отражением макрокосмоса (неба и звезд), Меншинг усмотрел доминнирование переживания нуминозной силы и величия.

В диссертации реконструируется также общая морфология религии Г.Меншнга, использующая понятие священное в качестве первофеномена религии.

Священное как вера в высшего небесного Бога (Г.Виденгрен) и как лархаическая онтология (М.Элиаде) становится темой изучения следующего раздела второго параграфа.

В творчестве шведского феноменолога и историка религии Гео Виденгрена мы сталкиваемся с понпыткой сконструировать феноменологию религии не на осннове понятия святое (и вариативных пластов его понинмания - святое как вера в силу, sensus numinis, последняя реальность), а на теистически-персоналистском фундаменнте (понятии веры в высшего небесного Бога). Шведский ученый пишет: В греческом языке обозначает свянтой, но то же самое слово выступает в Авесте как yasna и в ведах как yajna со значением жертвоприношение39

. На основании подобных совпадений Виденгрен делает вывод о том, что лингворелигиозные понятия святость и жертва имели общее первоначальное значение, от которого они позднее отступили. Это основное значение, по мненнию шведского религиоведа, может быть названо не иначе, как лосвященное божеством. Святое - это то, что освященно божеством, а жертва есть акт, посредством которого пронизошло подобное освящение. Святое и проклятое - две стонроны понятия освящения.

Итак, лейтмотив Виденгрена: всюду, где есть Бог, там дано святое.

Концептуализация феномена священное у М.Элиаде в виде его онтологизации с необхондимостью поставила вопрос о возможности глобальной оннтологии для всех религий и о ее конкретном философском содержании. Священная реальность в трактовке Элиаде идентифицируется с вневременным, вечным, неизменным, тождественным себе, нетекучим парменидовым бытием, а священное время, в свою очередь, - с невозникающим и негибнущим, нераздельным и пребыванющим всецело в настоящем временем Парменида. В своей концептуализации религиозного сознания Элиаде обязан Платону не в меньшей мере, чем Пармениду. И речь идет не только о том, что для архаического челонвека упорядоченный священным мир имеет архетипы в канчестве плана, формы или двойника, существующего на более высоком космическом уровне. Здесь также представляется важным (отнюдь не очевидное и не универнсальное для истории религий), во-первых, само жесткое противопоставление сакрального и профанного и, во-вторых, природа выбранной антитезы: отождествление поднлинного (к тому же парменидова) бытия со священным, а мнимого - с профанным. Таким образом, становится вполне вероятной преимущественная ориентация и занвисимость феноменологической модели священного у Элиаде от классического европейского философского мышленния.

       В третьем параграфе Типология священного. (Священные предметы (явления), представления и переживания) рассматриваются наиболее типичные примеры священных предметов, представлений и переживаний в качестве практических результатов эксплицирования категории священное в классичской феноменологии религии. Речь идет о семантике священного камня, горы, деревьев, священного человека. Мир представлений о священном включает в себя понятия демона, небесного бога. В качестве переживания священного анализируется понятие веры.

       В заключении данного параграфа кратко реконструируется идея святого человека в русской религиозно-философской мысли. Автор опирается на исследования Г.Федотова, В.Розанова, В.Топорова. Диссертант приходит к выводу о том, что, как генезис классической феноменолонгии религии (попытка конституирования универсальной категории святое), так и философско-религиоведческая ассимиляция отдельного типа святости (например, русского православного) подтверждают тезис о субнстанциальной необъективируемости в рамках философско-религиоведческого дискурса как глобальной (универсальной для всех религий), так и локальной (конфессиональной) идеи святости.

В четвертом параграфе: Коммуникация со священным (феноменология молитвы: примитивная молитва) показано, что попытки осмысления молитвы в феноменологии религии начала XX в. в трудах М. Шелера, Ф. Хайлера, Р. Отто отнюдь не исчерпали своей эвристической функции, как в отношении истории религий, так и философии религии и теологии. Напротив, именно составлявншая ядро классической феноменологии религии проблема коммуникации со священным призвана связать эмпирические, компаративистские и философско-феноменологические исследования религии.

В параграфе ставится вопрос о феноменологическом описании сущности молитнвы, о ноэматических законах, управляющих религиозным актом. Диссертант пытанется реконструировать типы религиозной интенциональности на материале примитивной молитвы, а также рассмотреть вариативность трансцендирования как выражения сущности молитвы, используя свидетельства истории религий. В качестве объекта изучения выступает молитва Гомерова эпоса, темпоральная теория сознания у Шри Ауробиндо и, наконец, концепция древнеегипетской имнплицитной теологии (термин Я. Ассмана). Базовой методологической моделью анализа примитивной молитвы служит в первую очередь теория религинозного акта и коррелятивного ему предмета Шелера, концепция примитивной молитвы Хайлера, а также использование феноменологической установки Рудольфом Отто.

В диссертации обосновывается вывод о том, что в призыве примитивной молитвы объединяются три смысловых поля, можно сказать, три различных интенциональных объекта. Во-первых, это могущественная сверхчеловеческая сила, наивно эгоистическая по природе, которую можно заставить (лестью, уговорами, приветствием, хулой, хитростью, подарками и т. д.) действовать в своих интересах. Во-вторых, - это бессмертное, но не могущественное антропоморфное существо, к которому можно относиться с пренебрежением и презрением, угрожать ему и даже проявить над ним насилие. В-третьих, - это иночеловеческая морально-дунховная личность, способная сострадать и любить.

По всей видимости, в примитивной молитве (например, у Гомера) уживались, сосуществовали, по крайней мере, три типа настроенности сознания, которые были призваны соответствовать трем видам интенциональных объектов. Назовем первое сознание магическим, второе Ч профанным, а третье Ч религиозным в подлинном смысле этого слова.

Тансцендирование в качестве преодоления времени станновления и приобщения к вечности, трансцендирование как переход из конечнного сущего в бесконечное бытие не является основой коммуникации со свянщенным в древнеегипетском благочестии как политеистическом, так и монотенистическом.

Это свидетельствует о вариативности концепции трансцендирования в качестве выражения сущности молитвы.

       В пятом параграфе второй главы Священное в секулярном мире (постмодернистская семантика священного) анализируется категория священное в неофеноменологии религии В.Гантке.

В отличие от Отто, Ваха, Хайлера и других классиков феноменологии религии Гантке привлекает понятие святое не в качестве инваринантной структуры религиозного сознания с тем или иным набором универсальных черт, а в виде лоткрытого вопроса (уместно говорить и об открытой проблеме).

Немецкий феноменолог концептуализирует священное в качестве герменевтического понятия, следуя Больнову. Для последнего понятия языка религии не являнются лопределяемыми понятиями (термин Г. Липпса), т. е. формально-логическими. Они принадлежат в герменевтинческой логике Липпса к понятиям-концепциям, или герменевтическим понятиям. Дело в том, что религиозный дискурс предполагает в каждом случае совершенно опреденленное понимание жизни, определенную антропологию. Например, при употреблении терминов грех (Snde) и преступление (лзлодеяние) (Frevel), констатирует Больнов, речь идет не о различных видах деянтельности, но о различных интерпретациях деятельности в рамках в каждом случае особенного понимания жизни. (Эти концепты невозможно возвести к высшему понятию - Missett, включающему оба указанных значения.). Понятия языка религии претендуют на объективность по Больнову и Гантке, но им отказано в общезначимости.

       Фундаментальная онтология М.Хайдеггера существенно раздвинула границы понимания религиозных явлений в неонфеноменологии религии именно в перспективе взаимодейнствия принципов феноменологизма и историзма. Это позволило Гантке развить понимание святого в гонризонте времени.

Гантке оспаривает наличие строгой корреляции между Noesis (актом в его структуре) и Noema (направленностью на предметы в их своеобразии) в качестве основного услонвия функционирования философской феноменологии и феноменологии религии. Например, шелеровская модель священного в этой связи вязнет в спорных, европоцентнристских (и отнюдь не универсальных) онтологических донпущениях. В перспективе ориентированной на проблему феноменологии религии интерпретация священного у Шелера осуществляется в рамках феноменологии сущности через призму единообразной системы, включающей следунющие западно-философские понятия: лценность-бытие, сущность-бытие-вот, лакт-предмет С этой точки зрения реконструкция религии в классической фенонменологии религии в целом и у Шелера в частности дейстнвительно затрудняет продвижение в осмыслении других, например восточных, религиозных традиций. Гантке поднчеркивает: л...Постулирование определенного лонтологиченского понимания действительности исключало бы друнгие толкования реальности, например буддистское, для которого не существует понятия субстанции.

Немецкий религиовед манифестирует следующие методонлогические установки в рамках изучения священного: 1. Антропологический способ раснсмотрения (здесь Гантке опирается в первую очередь на финлософию человека Плеснера). 2. Контекстуальный способ рассмотрения (в данном случае речь идет об ассимиляции неофеноменологией религии католической фундаментальной контекстуальной теологии X. Вальденфельса). 3. Дианлогически-межкультурный способ рассмотрения, создатенлем которого Гантке считает М. Бубера. 4. Герменевтичеснкий способ рассмотрения, ориентированный на теории интерпретации Больнова, Пихта и X. Гадамера. Нельзя не согласиться с Гантке в том, что его обращенние к священному скорее ориентировано на Хайдеггера, чем на Отто или Элиаде. Затруднительно вести речь о преемственности проблем феноменологии и неофеноменологии религии, так как они поставлены в разнных научных дискурсах: классическом нововременном и постклассическом. И, тем не менее, несмотря на то, что с позиций неофеноменологии религии наука о святом в качестнве общей морфологии религии несостоятельна, категория священное не утрачивает свою актуальность в современнном религиоведении. Феноменология религии, на наш взгляд, репрезентирует стремление увязать концептуальнные поля сравнительного религиоведения, теологии и финлософии, найти третий путь в познании религии. И если в классической феноменологии религии религиоведение растворяется в западной теологии, а теология в феноменонлогии религии призвана решать религиоведческие задачи, то в неофеноменологии религии Гантке теология и эмпиринческое религиоведение совмещаются с помощью посткласнсической модели науки.

Третья глава Философско-теологические модели священного начинается с раздела Категория священное в русской философии и западная феноменология религии. (В.Соловьев, С.Трубецкой, Е.Трубецкой, В.Розанов, П.Флоренский, С.Франк, А.Лосев).

Большое значение для описания религиозного сознания в перспективе его интерсубъективности имело понятие соборности сознания у С.Трубецкого. Соборность выступает онтологическим основанием нашего сознания, главным его критерием. Именно в ней познающий субъект соотносится со всей совокупностью познаваемого сущего. Этой субъективной соотносительности, как главному факту нашего сознания, соответствует объективная: наше сознание обусловлено внутренним соотношением вещей, в основании которого лежит абсолютное всеединство сущего. Если попытаться перевести теорию соборности сознания С.Трубецкого на язык феноменологии Гуссерля, то может получиться приблизительно следующее. Деятельность каждого индивидуального сознания на всех уровнях существенно определена соответствующими надиндивидуальными структурами - и контекстуально, то есть соотносительно некоему миру, определяющему горизонт в принципе доступных ему интенциональных содержаний. Эти характеристики взаимосвязаны. В известном смысле даже в феноменологии религии, например у Отто и Хайлера, в требовании следованию методу эмпатии при постижении святого видится не субъективизм, а скорее попытки установить определенную закономерность протекания некоего типа переживания, а также проследить ее взаимосвязь с другими типами переживаний и исторические модификации. Что свидетельствует, несомненно, об элементах интерсубъективности в мышлении священного в феноменологии религии.

Мышлению священного посвящено фундаментальное произведение о.П.Флоренского - Философия культа. В нем русский философ предвосхищает онтологическую модель сакрального М.Элиаде. Феноменологическое описание священного у Флоренского соседствует с традиционно метафизическим. Феноменологически священное (культовое священное, Б.Вельте назвал бы его священным в мире) есть выделенное в мире, своеобразное. Основа своеобразия восприятия священного в его ноуменальности. В переживании священного времени по Флоренскому лежит ноуменальное время (божественная вечность). В начале священного пространства - ноуменальное пространство (то есть онтологическое превосходство сакрального бытия над профанным).

Указанные черты сходства двух традиций едва ли объяснимы на основе идеи заимствования. Русская традиция в целом сложилась раньше европейской, оставаясь, в тоже время, в Европе неизвестной. Представляется, что речь скорее должна идти об общих истоках. В первом приближении таковыми можно считать такие общефилософские тенденции, как нарастание антипозитивистских настроений, рост влияния таких концепций, как философия жизни, философская герменевтика, феноменология, а в сфере изучения религии Ч осознание недостаточности редукционистских и прямолинейно-эволюционистских подходов.

Экзистенциально-феноменологическая теория священного демонстрируется в разделе диссертации Священное в качестве лультимативной заботы и предельной заинтересованности, посвященном П.Тиллиху.

Тиллих считает необходимым интерпретировать коррелятивно святость и божественное. Святость для него - это особое качество божественного, которое квалифицирует все остальные качества как божественные. Подобная позиция, на наш взгляд, в значительной мере спекулятивна. Отто и Зедерблом вводят понятие священное как ключевое в религиоведение, чтобы показать, что оно по объему шире термина божественное. По Зедерблому встречаются религии без определенных представлений о Боге, но нет подлинной религии без различия между святым и профанным. Суждение о том, что святость конституирует все остальные качества как божественные традиционно для христианской теологии, а в теологической феноменологии религии его безусловно исповедует М.Шелер и о.П. Флоренский.

Экзистенциально-феноменологическая концептуализация священного соединяется с популярным в западной теологии в середиене XX века методом корреляции. Это и детерминирует в конечном счете неповторимый облик феноменологии священного Тиллиха.

Тиллих отталкивается от понятия религиозного опыта. В описании опыта смыкаются языки экзистенциальной философии (лультимативная забота) и феноменологии религии (лпредельная заинтересованность). Религиозный опыт в интерпретации Тиллиха есть опыт диалогический, нуминозный (требующий подчинения и участия), тотально захватывающий человеческую экзистенцию (как и у Й.Ваха).

               Итак, категория священное в творчестве Тиллиха призвана скрепить традиционные положения протестантской теологии с элементами феноменологической философии, истории религий и истории культуры. Эта задача остается реализованной лишь отчасти. Современное религиоведение не может воспринимать всерьез генезис священного у Тиллиха. Теология, в свою очередь, с нашей точки зрения, утрачивает черты библейской науки.

               Священное как особая форма мышления (К.Хеммерле) - показано в следующем разделе третьей главы.

В центре данного раздела диссертации находится попытка продемонстрировать своеобразие понимания религиозного мышления (мышления священного) немецким католическим философом К.Хеммерле. Выделенные Хеммерле два типа мышления (лпозволяющее, допускающее) (lassenden) и постигающее (fassenden) стали классическими не только для современной западной философии религии, но и для феноменологии религии.

Философскую феноменологию священного в отличие от феноменологии религии характеризует интерес к мышлению как таковому. Как следует мыслить священное, чтобы священное было свято мышлению? - спрашивает Хеммерле.

Философская феноменология священного озабочена прояснением онтологического статуса и эпистемологических возможностей иерофании. Именно здесь соприкасается смысл и сверхсмысленное переживание, слово и событие, мышление и бытие. Мышление священного (позволяющее мышление) характеризуется следующими особенностями. Оно упраздняет свою самость для встречи священного, обретает единство и двойственность доступа к священному (в куда и лоткуда священного), выходит за свои границы, ему открывается вопрос о почему. Позволяющее мышление отмечается особым настроением в своей нацеленности на тайну в свободном диалогическом вопрошании. В своей основе мышление священного у К.Хеммерле претендует на статус неметафизического мышления. Диалогическая герменевтика призвана у Хеммерле концептуализировать трансценденцию в феномене священное в перспективе максимально приближенной к христианско-теологическому понятию Бога. Священное несет пропедевтическую функцию по отношению к возможности теологического знания. Феноменология Хеммерле, на наш взгляд, еще раз подтверждает тезис о вариативности дотеологических обоснований католической схоластической теологии. И, несмотря на общность в постановке трансцендентального вопроса между Хеммерле и К.Ранером (последний спрашивает о возможности Откровения и о перспективах его познания в качестве Откровения), существуют принципиальные различия  в подходах обоих философов. Ранер, например, не использует понятие священное в качестве ведущего при феноменологическом описании религиозной интенциональности. Но учения о непостижимой абсолютной тайне, куда и лоткуда трансценденции, личностной природе Бога (или священного) свидетельствуют о несомненной близости трансцендентальной теологии Ранера и философской феноменологии священного Хеммерле.

Феномен священного в современной западной философии религии - это тема последнего раздела третьей главы.

Современная философская феноменология священного ищет ответ на вопрос Хайдеггера о прояснении онтологического смысла священного для присутствия в концептуализации особого типа мышления, сохраняющего в себе священное как феномен sui generis. Б.Каспера выделяет два типа мышления: временное (говорящее) (zeithaft, sprechendem) и вневременное (фиксирующее или устанавливающее) (zeitlos, feststellendem). Говорящее мышление является по Касперу встречающим и благодарящим мышлением, открытым для священного.

Все больший интерес в современной философии религии вызывает феномен священного в секулярном мире. Ведь он здесь не имеет определенной, различимой области опыта в месте его проявления. Любой (не только и не столько) религиозный опыт может по Шеффлеру стать образом присутствия священного. Безусловно, перед нами теория современной иерофании, отличной по своей сущности от тематизации иерофаний в классической феноменологии религии. Последняя (особенно в лархаической онтологии Элиаде) не учитывала фундаментальное различие профанного и секулярного, а также невозможность опыта sui generis в секулярном мире.

       Одну из современных попыток описания ноэматического комплекса феномена-события священного мы встречаем у немецкого философа Людвига Венцлера. Следуя за Вельте, Венцлер подвергает анализу понятие священное в контексте корреляции его ноэзы и ноэмы. Священное как феномен состоит из двух начал: из того, что себя показывает, и из того, что этому способствует в сознании человека. Первое есть содержание мышления или ноэма. Второе, - акт мышления или ноэза. Ноэматический комплекс феномена священное конституируется у Венцлера в первую огчередь благодаря открытиям феноменологии религии, феноменологической философии священного, диалогической герменевтике. Важно отметить, что священное показывает себя как комплексное событие и история. Во-первых: Священное открывает не ясный, однозначный образ, но священное переживается Е как настроение, как атмосфера40. Речь идет об экзистенциальном измерении священного, на которое указывал еще Отто. Во-вторых, (и это уже прямое заимствование у Отто) священное в качестве атмосферы обладает характером силы или мощи. В-третьих, (и здесь Венцлер ссылается на Шеффлера) в ноэме священного удивительно соединяются переживание и понятийное постижение, внутреннее и внешнее, активное влияние и пассивная реакция. Чувство и настроение выступают собственным медиумом для коммуникации. Благоговение является доступом к сфере священного.41 Венцлер отмечает неопределимость и безобразность мышления священного. В-четвертых, священное пробуждает и одновременно дарит чувство доверия. В-пятых, Венцлер предполагает, что в установке этического поведения может открыться новое качество священного. Это ощущение необусловленной бесконечной ответственности, которая переводит человека в движение и состояние волнения. Венцлер отождествляет этическое сознание с ноэзой бесконечного. В-шестых, священное показывает себя в лике другого, как, например, у Хеммерле или Левинаса. В-седьмых, тотальность опыта священного в критериологии Й.Ваха превращается у Венцлера в целостность человеческой экзистенции в качестве субъекта постижения святого. Он пишет о том, что: Бытие человека (выступает - М.П.) в качестве всеобъемлющей ноэзы священного.42 И последняя особенность ноэматического комплекса феномена священное предполагает творческий акт, акт любви и переживание ноэзы свяшенного как абсолютной тайны.

В разделе также анализируются современные подходы в изучении природы религиозного сознания в перспективе категории священное у А.Хальдера, Ж.Грайша, Х.Адриансе.

В Заключении подводятся итого исследования, формулируются основные выводы, намечаются перспективы дальнейшей разработки темы диссертации.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Монографии:

1. Феноменология религии Рудольфа Отто. - М.: МКЛ № 1310. 2000. (4 п.л.);

2. Западная феноменология религии. - М. Издательский центр Российского государственного гуманитарного университета, 2006. (4,7 п.л.);

3. Категория священное в феноменологии религии, теологии и философии века. - М. Издательский центр Российского государственного гуманитарного университета, 2011. (11,5 п.л.);

Статьи, опубликованные в изданиях из Перечня ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть представлены основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора наук:

4. Кризис либеральной теологии протестантизма и феноменология религии Рудольфа Отто // Вестник Московского университета, серия 7. Философия. 1998. № 4. (0.75 п.л.);

5. Экуменизм и апология протестантизма в феноменологических классификациях религии (Н.Зедерблом, Р.Отто, Ф.Хайлер) // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 2001. № 3. (0,8 п.л.);

6. Христианские рецепции античной культуры в контексте теологической проблемы лэллинизации христианства // Религиоведение. 2002. №1. (0,6 п.л.);

7. Модели священного в классической феноменологии религии // Религиоведение. 2003. № 1. (0,6 п.л.);

8. Феноменология религии как герменевтика священного // Религиоведение. 2005. № 2. (0,65 п.л.);

9. К первоначалам западной теологии в веке. // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Серия Философия. Социология. 2007. № 2-3. (0,7 п.л.);

10. Священное в русской философской мысли и в западной феноменологии религии // Религиоведение. 2008. № 3. (0,7 п.л.) (в соавторстве с К.М.Антоновым);

11. Концепции понимания священного в феноменологии религии (Г. ван дер Леу, Й.Вах) // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Серия Философия. Социология. 2009. № 12. (0,7 п.л.);

12. Философия религии в феноменологии религии Рудольфа Отто // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия: богословие, философия. 2011. № 6. (0,8 п.л.);

Статьи, опубликованные в прочих изданиях:

13. История религий. Специальный курс. Ч.1. - М..: МКЛ № 1310. 1994. (1,5 п.л.);

14. История религий. Специальный курс. Ч.2. - М.: МКЛ № 1310. 1995. (1,2 п.л.);

15. Ипостась, Ад и Рай, дьявол, Богочеловек // Религиоведение: Учебное пособие и Учебный словарь-минимум по религиоведению. - М.: Гардарика, 1998. (0,5 п.л.);

16. К спорным моментам Святого Рудольфа Отто // Точки.- 2001. № 3-4. (0,8 п.л.);

17. Есть ли место феноменологии религии в современном религиоведении? // Человек. Общество. Культура. Международная конференция, посвященная 60-летию воссоздания философского факультета в структуре МГУ им. М.В.Ломоносова. 2002. 13-15 февраля. Москва. Тезисы докладов. 3 т. (0,3 п.л.);

18. Феноменология религии как герменевтика священного // Философия и будущее цивилизации. IV Российский философский конгресс. Международная конференция. 24-28 мая 2005. Москва. МГУ. Тезисы. Т.2. (0,3 п.л.);

19. Догматика Ф.Шлейермахера и феноменология священного у Р.Отто // XVII Международная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Москва. 9-11 октября. Материалы конференции. Т. 1. 2007. (0,4 п.л.);
20. Феноменология молитвы: примитивная молитва // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия: богословие, философия. 2008. № 2. (0,8 п.л.);

21. Философская феноменология священного К.Хеммерле // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия: богословие, философия. 2009. № 4. (0,8 п.л.);
22. Категория священное в современной западной философии религии // Феноменология религии: между сакральным и профанным. Материалы международной зимней религиоведческой школы. Издательство Донбасс. Донецк. 2011. (0,7 п.л.);
23. Есть ли будущее у феноменологии религии? // Феноменология религии: между сакральным и профанным. Материалы международной зимней религиоведческой школы. Издательство Донбасс. Донецк. 2011. (0,5 п.л.).

---

1 См. Seifert P. Die Religionsphilosophie bei Rudolf Otto. - Dsseldorf, 1936.

2 См.Gaede E. Die Lehre von dem Heiligen und der Divination bei Rudolf Otto. - Oschersleben. Bode, 1932.

3 См.Geyser J. Intellekt oder Gemt? - Freiburg, 1921.

4 См. Feigel F. Das Heilige. - Tbingen, 1948.

5 См. Baetke W. Das Heilige im Germanischen. - Tbingen, 1942.

6См. Davidson R.F. Rudolf Otto's interpretation of religion. - Princeton, 1947. 

7 См. Rudolf OttoТs Bedeutung fr die Religionswissenschaft und die Theologie Heute. - Leiden, 1971.

8 См. Die Diskussion um das Heilige.Ц Darmstadt, 1977.

9 См. Schtte H.W. Religion und Christentum in der Theologie Rudolf Ottos. - Berlin, 1969.

10 См. Lanczkowski G. Einnfhrung in die Religionsphnomenologie. - Darmstadt, 1978.

11 См. Enders M. Zaborowski H. Phnomenologie der Religion. - Freiburg. Mnchen, 2004. Jacyk D. Die Quellen der Philosophie und Phnomenologie der Religion. - Frankfurt am Main, 2010.

12 См. Selbstverstndnis und Wesen der Religionswissenschaft. - Darmstadt, 1974.

13 См. Flasche R. Die Religionswissenschaft Joachim Wachs. Ц  Berlin. New York, 1978.

14 См. Kehnscherper J. Theologisch-philosophische Aspekte der religionsphnomenologischen Methode des Gerardus van der Leeuw. Frankfurt am Main. Berlin. - Bern, 1998.

15 См. Sonnemans H. Menschsein auf Heilswegen. - Aachen, 1999.

16 См. Gantke W. Der umstrittene Begriff des Heiligen. - Marburg, 1998. Splett J. Die Rede vom Heiligen. - Freiburg-Mnchen, 1971. Waardenburg J. Religionen und Religion. - Berlin, 1986.

17 См. Das Heilige im Denken. - Mnster, 2005.

18 Noch eine Chance fr die Religionsphnomenologie? - Bern. Berlin, 2001.

19 См. Religion als Phnomen. - Berlin, New York, 2001.

20 См. Гараджа В.И. Социология религии. Ц  М., 2005. Угринович Д.М. Введение в религиоведение. - М., 1985. Яблоков И.Н. Социология религии. - М., 1979. Митрохин Л.Н. Религия и культура. - М., 2000. Радугин А.А. Методологические вопросы исследования религии. - М., 1989. Шохин В.К. Введение в философию религии. - М., 2010. Забияко А.П. Категория святости. - М., 1998. Глаголев В.С. Религиозно-идеалистическая культурология: идейные тупики. - М., 1985. Кимелев Ю. А. Современная западная философия религии. - М., 1989. Коначева С.А. Бытие. Священное. Бог. - М., 2010. Красников А.Н. Методологические проблемы религиоведения. Ц  М., 2007. Антонов К.М. Философия религии в русской метафизике. - М., 2008.

21 См. Феноменология религии: между сакральным и профанным. Материалы международной зимней религиоведческой школы. - Донецк, 2011.

22 См. Винокуров В.В. Феноменология религии // Введение в общее религиоведение. - М., 2001. Шахнович М.М. Феноменологическое религиоведение: между теологией и наукой о религии // Вестник СПб университета. 2001. С.92-103. Михельсон О.К. История религий и новый гуманизм М.Элиаде // Религиоведение. 2002. №4. - С.52-71.

23 Платон. Собр. Соч. в IV Т. Т. . - М., 1990. С. 300.

24 Schleiermacher F. Der christliche Glaube. - Berlin, 1960. Bd 1. - S.444.

25 Casper B. Hemmerle K. Hnermann. P. Besinnung auf das Heilige. Herder. - Freiburg. Basel. Wien, 1966. - S. 11.

26 См. Moretto G. УEr hat neuen Schleier fr die Heilige gemachtФ. Der Begriff des Heiligen in Schleiermachers Reden ber die Religion. // Das Heilige im Denken. - Mnster, 2005. - S.229.

27 Baetke W. Das Heilige im Germanische  // Die Diskussion um das УHeiligeФ. - S.355.

28 Гуссерль Э. Картезианские размышления. - М. Минск, 2000. - С. 410.

29 См. Flasche R. Die Religionswissenschaft Joachim Wachs. - Berlin, New York, 1978. - S. 137.

30 Heiler F. Das Gebet. - Mnchen, 1923. - S. 24.

31 Хайлер Ф. Религиозно-историческое значение Мартина Лютенра // Социологос. Ц  М., 1991. - С. 325-326.

32 Heiler F. Op. cit. - S. 257.

33 Leeuw G. van der. Phnomenologie der Religion. - Tbingen, 1970. - S. 634.

34 Heidegger M. Sein und Zeit. - Tbingen, 2006. - S. 28.

35 Leeuw G. van der.Op. cit. - S.636.

36 Плотников Н.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея // Дильтей В. Собрание сочинений: В 6-и т. Ц  М., 2000. Т. 1. С.173.

37 См. Kehnscherper J. Theologisch-philosophische Aspekte der religionsphnomenologischen Methode des Gerardus van der Leeuw. - Frankfurt am Main. Berlin, Bern. 1998. - S.100.

38 Mensching G. Die Religion: Erscheinungsformen, Strukturtypen und Lebensgesetze. - Stuttgart, 1959. - S. 18.

39 Widengren G. Religionsphnomenologie. - Berlin, 1969. - S.38.

40 Wenzler L. Das Phnomen des Heiligen in der Korrelation von Noesis und Noema. / Das Heilige im Denken. - Mnster, 2005. - S.19.

41 Wenzler L. Op.cit. - S.22.

42 Wenzler L. Op. cit. - S.29.

   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии