Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии  

На правах рукописи

Ратиев Виталий Витальевич

ИНСТИТУАЛИЗАЦИЯ И ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ИНФОРМАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ

22.00.04 Ц  Социальная структура,

социальные институты и процессы

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора социологических наук

Краснодар - 2010

Работа выполнена в ФГОУ ВПО Кубанский государственный университет

Официальные оппоненты:	Член-корреспондент РАН, доктор философских наук, профессор Дмитриев Анатолий Васильевич
	доктор социологических наук, профессор Касьянов Валерий Васильевич доктор социологических наук, профессор Степанов Олег Васильевич
Ведущая организация:	Учреждение Российской академии наук Институт социологии РАН

Защита состоится  л07 октября 2010 г. в 10.00 на заседании диссертационного совета ДМ 203.017.01 по философским и социологическим наукам при Краснодарском университете МВД России (350005, Краснодарский край, г. Краснодар, ул. Ярославская, д. 128).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Краснодарского университета МВД России (350005, Краснодарский край, г. Краснодар, ул. Ярославская, д. 128).

Автореферат разослан л___ __________ 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета С.Г. Черников

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Необходимость настоящего диссертационного исследования обусловлена острой потребностью в научной рефлексии принципиально новых социальных и культурных процессов, которые, постепенно нарастая с конца ХХ века, начали определять ход истории в XXI веке. Это процессы  беспрецедентного роста информационных потоков, которые качественно меняют отношение людей к информации, знаниям, труду и  друг к другу. Это - процессы глобализации, которые изменяют доминирующие идеалы и мировоззрение миллионов людей, трансформируют ценности социального статуса и социальных институтов, власти и авторитетов, традиций, обычаев и даже  пространства и времени.  Это - новые угрозы и вызовы, которые приводят  различные социумы в состояние культурологического шока, усиливают социальное неравенство, несут экономические  риски и духовные потрясения.

Становление глобального информационного общества - это свершившийся факт. Какая же роль отведена России в глобальном пространстве? Процессы формирования новых социальных, экономических и политических отношений, адекватных переменам, происходят в России в условиях, когда еще не полностью завершен проект Модерна, в условиях серьезного социального, экономического и духовно-нравственного кризиса.

Уже является общеизвестным, что в современном мире происходит стремительный рост информационных технологий, технических и технологических  решений в области коммуникаций. Однако по прежнему является актуальной научная дискуссия об источниках и движущих силах технологического роста, о тех  социокультурных  процессах, которые формируют духовный и социальный заказ развитию технологий и лотвечают на новые технические решения социальными и культурными сдвигами.

Особую актуальность, на наш взгляд, имеют исследования социокультурных изменений в контексте становления российского информационного общества. Российский социум сегодня являет собой беспрецедентную научно-социальную лабораторию,  общество,  на которое наложились  трансформации, связанные с модернизационными реформами и изменения, характерные для глобализационных и информационных процессов.

Актуальность исследования обусловлена также наметившимся разрывом между потребностями социальной практики (например, в подготовке специалистов  для СМИ, педагогов, менеджеров,  госслужащих, которые могли бы профессионально работать  в области социальных и коммуникационных технологий, PR, рекламы, информатики, дистанционного образования) и уровнем понимания социокультурных процессов в  сфере становления информационного общества. Его формирование  в западном  мире неразрывно связано с массовым обществом, развитием индустрии, увеличением комфортности жизни и переходом от категории нужда к категории выбор. Однако  становление  массового общества в России шло в условиях незавершенной и несовершенной модернизации, которая, охватывая промышленную область, практически не затрагивала социальную. Социальная сфера характеризовалась строгой иерархичностью, искусственной бедностью, патерналистской зависимостью от политического режима.

Социокультурными особенностями массового общества в советской России были ориентация культурных форм на потребности не среднего класса, а низшего слоя, трудовая и имущественная уравнительность, патернализм, бытовой аскетизм, практически полное отсутствие институтов гражданского и правового общества. Вплоть до 90-х гг. развитие информационной среды тормозилось искусственно. В этой сфере сформировалась особая культура, основанная на  закрытости информации, информационной пассивности граждан, боязни самостоятельно  интерпретировать и использовать новую информацию. 

Рост информационного производства в России (в конце 80-начале 90-х гг) характеризуется внезапным началом и лавинообразным нарастанием, а также тем, что он сопутствовал значительному  сокращению  материального производства и жизненного уровня многих социальных слоев. Производство интеллектуального продукта сталкивалось с недостаточным уровнем культуры информационного потребления. В результате высокой имущественной  и потребительской дифференциации населения сегодня формируется два вида информационного пространства: одно из них включает  современные средства телекоммуникаций (цифровые  виды связи, Интернет и другие  технологии), а другое состоит из наиболее доступных (телевидение  и радиовещание, пресса). Формируются массовые слои новой бедности - информационной бедности - ориентированные на потребление телевизионного продукта и искусственно ограниченные этим.

Культура информационного общества по своему определению не может формироваться как элитарная культура, так как сущностью информационного общества является глобальное расширение границ общения во всех сферах человеческой деятельности. Данные проблемы имеют не только теоретическую и академическую ценность, но и серьезную практическую направленность. Практическое решение проблемы информационного неравенства означает для российского общества существенные позитивные преобразования - интенсификацию экономического роста, повышение культуры хозяйствования и управления, снижение безработицы, решение проблем бедности,  и социальной напряженности. Для оптимизации социальных процессов необходимы разработка системной концепции государственного участия в становлении информационного общества, определение роли государства не только в экономических, но и социокультурных трансформациях, связанных с информатизацией и глобализацией.

Степень разработанности темы исследования. Разработка теории линформационного общества началась с революционизирующих представлений о возникновении в конце ХХ века качественного нового социума - постиндустриального общества. Несколько позднее оно стало рассматриваться как линформационное. Такая трактовка связана с трудами Д. Белла, А. Тоффлера, Т. Стоуньер, А. Турена, Дж. Масуде и многих других ученых1. Социокультурные исследования возникшего нового общества связаны, прежде всего, с тенденциями постмодерна и разработкой идей о мозаичности, отсутствии системности, децентрации, концепциями симулякров и виртуального пространства. Это работы Ж. Бодрияра, М. Постера, Ж. Лиотара, Ж.Делеза, А. Мартинелли, М. Мнацаканян2  и других ученых. Информационное общество рассматривается также в концепции сетевых  процессов и отношений в трудах М. Кастельса и его последователей3.

С другой стороны, ряд ученых рассматривает социальные трансформации,  связанных с ростом информационных процессов, исходя из идеи социальной преемственности. Не используя, в основном, терминологический аппарат теории информационного общества, они, тем не менее, предлагают собственную методологическую базу для научных исследований процессов информатизации и глобализации социальной жизни. Это работы Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, Г. Шиллера, Ф. Уэбстера, Дж. Гершуни  и других4. Культура информационного общества в рамках таких представлений тесно связана с концепцией массового общества. Она разрабатывалась в трудах Ф. Ницше, Г. Лебона, Х. Ортега-и-Гассета, Э. Фромм, Г. Арендт, Э. Ледерер, Г. Маркузе и других5.

Социокультурные процессы, связанные с формированием  информационного общества в России, рассматриваются в широком контексте анализа модернизационных трансформаций. При этом изучаются работы, определяющие методологию исследования процессов модернизации: В. Федоровой, Н. Наумовой, С. Кирдиной, Т. Заславской, А. Зарубиной, В. Ядова,  О. Яницкого6 и других авторов; работы, определяющие основания анализа социокультурных изменений Ц  А. Ахиезера, Л. Ионина, М. Кагана, Л. Гудкова, А. Панарина, А. Ульяновского7.

Концепции массового общества и массовой культуры  в отечественной науке представлены трудами А. Яковлева, Н. Кирилова, О. Карпухина, Э. Макаревича, Б. Ерасова, В. Семенова, А. Захарова, А. Кара-Мурзы, В. Семенова, Г. Тульчинского8  и других.

Анализ информационного общества, в определенной мере, представлен в работах по теории массовых коммуникаций. Разработка проблематики массовых коммуникаций связана с  трудами Г. Тарда,  Э. Маклюэна, К. Шеннона, У. Уивера, В. Буша, Д. Лассуэла, Э. Сепира а также отечественных ученых Д. Федотовой, С. Бориснева, В. Березина,  Ф. Шаркова, В. Терина9 и других. Исследования роли телевидения в становлении культуры информационного общества представлены в работах А. Крокера, Д. Кука, В. Егорова, А. Князева, В. Борева, А. Коваленко, Е.Дугина10 и других.

Анализ социокультурных процессов в условиях информационного общества методологически основывается также на разработке понятия линформационное пространство  как части социокультурного пространства  и опирается на работы П. Бурдье, П. Бергера, Т. Лукмана, Ж.-Ф. Лиотара, Ж. Делеза, Ж. Бодрияра, Т. Парсонса, Ф. Тенбрука, Ч. Сноу11 и других авторов.  Исследования исторической динамики развития  культурных форм передачи информации имеются в трудах Л. Леви-Брюля, В. Спенсера, Ф. Гиллена, А. Лосева, Ю. Лотмана12 и других.

Динамика становления информационного общества в России исследуется И. Алексеевой, В. Иноземцевым,  Л. Беловой, В. Бондаренко, В. Булгак, А. Волокитиным, О. Вершинской, Т. Ершовой, Я. Засурским, И. Мелюхиным, С. Рабовским, А. Черновым13 и многими другими. Проблемы трансформации российского общества под влиянием процессов глобализации разрабатываются в трудах В. Жукова, К. Кантора, Л. Зеленова, З. Голенковой и многими другими14.

Проблемы становления культуры информационного общества в России разрабатываются в работах  К. Разлогова, И. Алексеевой, В. Емелина, С. Андреева, С. Антоновой, Н. Зиновьевой, Ю. Зубова Л. Скворцова15  и других. Социальная роль информатики анализируется в трудах В. Афанасьева, Н. Лапина, В. Добренькова,  А. Урсулы, В. Бриткова, В. Садовского, И. Юзвишина16 и других. Сетевая и виртуальная культуры исследуется в трудах М. Кастельс, У. Эко, Э. Кисилевой, И. Давыдова, Н. Борисова,  В. Емелина, М. Кузнецова, Р. Шредера, Н. Борисова, А. Чугунова, И. Галинской, А.Хитрова17 и других.

Роль государства в формировании культуры информационного общества, проблемы информационного неравенства и безопасности  исследуется в работах А. Чернова, И. Коваленко, Ж. Денисова,  А. Панарина, Т. Ершовой, В. Добренькова, Я. Засурского, В. Нечаева, Р. Яновского, Ю. Кашлева, И. Курносова, А. Елякова18  и других ученых. 

Цель исследования: выявить  особенности процесса институализации и функционирования  информационных процессов в современном российском обществе.

В процессе конкретизации цели исследования решаются следующие задачи:

- изучить  современные теоретико-методологические подходы к исследованию информационных процессов;

- выявить актуальные теоретико-методологические проблемы исследования информационных процессов в России;

-  показать необходимость введения в теоретико-методологический дискурс иссдедования информационных процессов  институционального подхода;

- раскрыть этапы институализации форм передачи информации в историко-культурном процессе;

- проанализировать особенности функционирования информации  в  российском социальном контексте;

- выявить основные характеристики потребления информации в российском социальном пространстве;

- зафиксировать многомерность и противоречивость влияния информационных процессов на российское общество

-  выявить особенности  процесса становления информационного общества в России.

Объект исследования - социокультурные  процессы в условиях  информационного общества.

Предмет исследования - социальные, культурные и духовные основания процессов формирования  российского информационного общества.

Теоретическую основу исследования составили труды российских и зарубежных ученых в области  социологического  анализа социокультурных процессов, сопровождающих формирование информационного общества. Основную роль в исследовании сыграли концепции и теории: постиндустриального общества (Д. Белл, О. Тоффлер, А. Турен); сетевого общества М. Кастельса; концепция публичной сферы и теория коммуникативной рациональности Ю. Хабермаса;  теория рефлексивной модернизации Э. Гидденса; теория массового общества (Э. Фромм, Г. Маркузе, Э. Шилз); концепция постмодернизма (Ж. Лиотар, Ж. Бодрийяр); теории социального пространства, социальной стратификации и социального неравенства (П. Бурдье, П. Сорокин, П. Бергер, Т. Лукман,  Э. Гидденс), идеи феноменологической социологии повседневности (А. Шюц); теории социальной коммуникации (Г. Тард, М. Маклюэн, Э. Гидденс, Ю. Хабермас); различные теоретические модели трансформации  российского общества (А. Ахиезер, С. Кирдина, Т. Заславская). Методологической основой анализа  и интерпретации предмета исследования служат: структурный функционализм, системный подход, акционистский и феноменологический подходы,  методологические принципы развития и социального детерминизма, исторический подход, сравнительный анализ, статистический анализ, нормативно-ценностный подход, институциональный подход.

Эмпирическую базу исследования составляют статистические данные Госкомстата РФ, данные социологических исследований ИС РАН, ИСПИ РАН, ВЦИОМ, ФОМ, кодексы, законы, постановления и другие нормативные документы, результаты авторского социологического исследования (формализованное интервью экспертов).

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

- обоснована необходимость введения в теоретико-методологический дискурс исследования информационных процессов  институционального подхода, показан его эвристический потенциал;

- выявлены и описаны этапы институацизации информационного процесса;

- актуализированы для социологического анализа информационных процессов идеи Р. Мертона, Д.Норта, Т. Эггертссона;

- обосновано, что информация функционирует  аналогично социальному пространству как символическое пространство жизненных стилей и статусных групп, характеризующихся различным стилем жизни;

- обосновано соответствие между уровнем духовного, интеллектуального развития людей и особенностями их мотиваций в потреблении  информационных продуктов, что  неразрывно связано с духовной атмосферой общества в целом;

- раскрыта и описана многомерность и противоречивость влияния информационных процессов на российское общество;

- при анализе особенностей  процесса становления информационного общества в России были выявлены унифицированность потребления информационных продуктов наряду с наличием информационной и социальной дифференцированности населения.

Положения, выносимые на защиту.

1. Современные теоретико-методологические подходы к исследованию информационных процессов  нацелены, прежде всего,  на анализ системного характера информационных процессов, их связи с процессами глобализации, процессе специфики воспроизводства и восприятия информации, а также влияния информации на политическую культурную жизнь общества.
2. Актуальными теоретико-методологическими проблемами являются:

- обоснование методологии исследования влияния информации на реальные механизмы социального действия в контексте  трансформации российского общества в информационный и модернизационный процессы в условиях рыночной  системы; 

  -  необходимость исследования проблемы: в какой мере понятие линформационное общество  способно  отражать принципиально новые социальные процессы российского общества;

  - необходимость применения институционального подхода для исследования информационных процессов современного российского общества.

3. Переход российского общества к современным коммуникативным технологиям и информационным принципам организации социальных взаимодействий актуализирует  необходимость использования эвристического потенциала институционального подхода к исследованию информационных процессов в современном российском обществе, а именно:

- мертоновскую интерпретацию  социальных институтов как содержащий  момент неопределенности, возникающий при соотношении  явных и латентных функциях, когда последняя предстает как  объективное, непризнанное или непреднамеренное  последствие поступка, закона, решения.

- подход Т. Эггертссона, который рассматривает неустойчивость предпочтений индивидов в процессе потребления информации и принятия решений;

- инновационные идеи Д. Норта о правомерности  введения в институциональную теорию (наряду с формальными) неформальные социальные институты, что позволяет понимать информационные процессы как институциональные, начиная с дописьменной формы.

- идеи С.Г. Кирдиной относительно  института массовых коммуникаций как  базового  социального  института общества. 

4. Институализация  форм передачи информации включает в себя следующие этапы: 1) дописьменных культурных форм передачи информации; 2) письменных культур; 3) этап информационно-коммуникативных технологий. Общими институциональными  признаками, свойственными всем этапам являются: а) влияние качества информации  на степень детерминированности  социальной системы; б) создание любой формой передачи информации и их совокупностью  информационного аналога  общества в целом или его фрагмента путем создания определенной картины мира через  освещение отдельных сфер общественной жизни и взаимоотношений между людьми.

5. Особенности функционирования информации  в  социальном контексте группируются следующим образом: а) информация функционирует  аналогично социальному пространству как символическое пространство жизненных стилей и статусных групп, характеризующихся различным стилем жизни; б) знаковое содержание информации реализуется через знаки обозначения; знаки-модели и знаки-символы,  которые замещают реально существующих объекты и действия их нарративами; в) информация актуализирует и легитимирует  социальные, политические, культурные, репрезентируя их в публичном пространстве. Информационное пространство формируется смыслами второго порядка, формируя новую реальность, которую нельзя назвать  ни  социальной, ни технологической  реальностью - это виртуальная реальность.

6. В процессе потребления информации в российском социальном пространстве,  воплощающем его духовное измерение, выражающееся в степени интериоризации людьми культурных смыслов и значений, выявлены следующие характеристики: 1) Несмотря на то, что термин виртуальная реальность  превращается в важный культурный символ современной действительности,  потребление и интерпретация  масс-медиа вообще и Интернет-ресурсов, в частности. 2) Релевантной,  социально-типической является  разновидность потребителя, воспринимаюшего  информацию не как смысловое целое, а как развлечение. На этот тип, в целом, рассчитана индустрия массовой культуры.  3) Пользователи Интернета демонстрируют унификацию потребления, преимущественно не нацеленного на знания. 4) Количественный рост Интернет-оснащенности  населения не повлек за собой расширение потребностно-ценностной сферы людей, мотивирующих их к потреблению более разнообразного спектра Интернет-продукции. 5) Пространство чтения россиян является унифицированным и, в целом, однообразным.  Имеется если не взаимнооднозначного, то все-таки достаточно полного соответствия между уровнем духовного, интеллектуального развития людей и особенностями их мотиваций в потреблении  информационных продуктов, что  неразрывно связано с духовной атмосферой общества в целом.

7. Многомерность и противоречивость влияния информационных процессов на российское общество выражается в конституировании сетевых взаимодействий,  на фоне усиления субъективизма, увеличения иррациональности, роста утилитаризма, мозаичности культурных форм, фрагментацию культуры и социальной жизни, виртуализацию культурных форм.  Широкая массовизация, начавшаяся в экономике, распространилась на все остальные сферы жизни общества, в том числе духовное производство и потребление. Проведенный здесь анализ показал, что при всем многообразии и богатстве предоставляемых информационных ресурсов, их потребление не отличается  глубиной и разнообразием, оно слабо дифференцировано,  даже унифицировано, что характерно для массы.

8. Особенности  процесса становления информационного общества в России заключаются в следующем:

а) формирование массового общества в России не сопровождалось соответствующим возникновением социального среднего слоя, институтов демократии и гражданского общества, которые во многом определяют лоткрытость социума; 

б) в России так до конца и не сформированы институты эффективного управления, способные организовать и поддерживать массовое производство конкурентоспособных товаров;

в) формирование информационного общества в России сопровождается  сокращением доходов существенных слоев населения и спадом  промышленного высокотехнологического  производства;

г) проводящиеся интенсивные реформы ослабили потенциальную потребность российского  общества в новизне и во все новых потоках информации;

д) социальное расслоение российского общества углубляется явлениями информационного неравенства.

е) глобальные информационные процессы усиливают фрагментацию российского социума, отсутствие в  линформационно бедных слоях  ресурсов сетевых коммуникаций может привести к дезинтеграции российского социокультурного и социально-экономического  пространства.

Теоретическая и практическая значимость. Проведенное исследование может быть полезно при разработке концепции развития информационных процессов в современном российском обществе.  Полученные результаты

Представляют интерес для социологов, экономистов, специалистов по государственному управлению, а также всех, кто теоретически и практически решает задачи формирования целостного, гуманитарного  подхода к становлению информационного общества.        Данная диссертация может служить основой дальнейших разработок  социологической проблематики информационного общества и культуры. Результаты исследования могут быть положены в основу построения концепций государственного управления социально-информационной сферой, стратегического управления промышленными и инновационными предприятиями, в практику научно-педагогической деятельности,  воспитания информационной культуры как части массовой культуры общества.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования обсуждались на кафедре социологии ГОУ ВПО Кубанский государственный университет.

Автор был участником ряда научных конференций по проблемам социальной философии, информатики и социальной политики, в частности: XVIII региональных психолого-педагогических чтений Юга России (Ростов-на-Дону, 1999), 5-й Всероссийской читательской конференции молодых ученых (Краснодар, 2006), I-ой Всероссийской научной читательской конференции (Краснодар, 2007), III-ей Всероссийской научной читательской конференции (Краснодар, 2008). Результаты его докладов отражены в 31 научной публикации, общим объемом 64,03 п.л., в том числе в 9 изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ, общим объемом 3,64 п.л.

Ряд концептуальных положений диссертационной работы был использован автором в лекционных материалах и на семинарских занятиях в процессе преподавания.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, включающих 14 параграфов, заключения, списка использованной литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются выбор и актуальность темы, освещается степень ее разработанности, формулируется цель и ставятся исследовательские задачи, излагается теоретико-методологическая база исследования, раскрывается новизна и формулируются основные положения, выносимые на защиту, обосновывается теоретическая и практическая значимость исследования. 

В Главе первой. Информационное общество:  исследовательский дискурс говорится, что исследование особенностей конституирования информационного общества  вообще и особенностей его формирования в России  сопряжено с  необходимостью теоретико-методологического обоснования  исследования содержательных проблем  развивающихся  информационных процессов. Задача усложняется тем, что информационные процессы не локализованы в каком-то пространстве, времени, не являются они прерогативой какого-либо социального субъекта. Они охватывают собой все человечество Циндивидов, социальные группы и организации, социальные институты и социальные процессы во всем мире.  Поэтому, стремясь к поиску конкретных методологических ключей, мы должны обобщить имеющийся в этой области теоретический опыт, выявить белые пятна методологии исследования информационных процессов. Это позволит  выявить теоретико-методологические основания исследования и обнаружить их эвристический потенциал.

В параграфе 1.1. Методология исследования информационных процессов: достижения и просчеты. указывается, что исследование информационных процессов и особенностей развития информационных обществ имеют свою длительную историю и  разработанные  методологические подходы. Видное место в исследованиях информационного общества, информационных пространств и технологий занимает системный подход. Он восходит  к имени  Л. фон Берталанфи19,  который обосновал необходимость системного подхода, разработку общей теории систем, в том числе и в социальных науках.

  Представляет интерес тот факт, что  основные  идеи системного мышления содержались в незаслуженно забытых работах А. Богданова. В них были определены основные законы развития организационных комплексов и сформулирована идея лобратной связи.20 

А. Огурцов, исследуя взгляды Богданова, пишет: лэволюция взаимодействующих систем направлена, по Богданову, в сторону взаимного дополнения, что и обеспечивает устойчивость целостной системы. В фазе системной дифференциации взаимодействие систем развертывается по разным направлениям, сохраняя свой  взаимодополнительный характер. На последней фазе достигается новая целостность системы взаимодействующих

комплексов или их компонентов. Дифференцировавшиеся взаимодополнительные соотношения на этой фазе консолидируются в новую, внутренне расчлененную и субстратно разнородную целостность Ч в новое организационное целое.21

С развитием теории систем связано не только изучение культуры, но и новая трактовка термина  линформация. Его начинают активно использовать, прежде всего,  для оценки соотношения дентерминизма и неопределенности. Информация - это фундаментальное, первичное понятие информатики.  Информация связывается с орнганизацией, порядком, определенностью, иными словами,  информация - это то, что противостоит неопределенности, снимает хаос систем.  Качество информации, несомненно, предполагает  степень детерминированности системы. Развитие понятия линформация явилось толчком к формированию системного мышления, не только как научной методологии, но и как новой культурной парадигмы общества. 

В качестве новой культурной парадигмы  системное базируется на исходном целостном видении объекта, выступает в качестве альтернативы механистическим, элементаристским взглядам на мир как на совокупность составных частей, элементов. Такой взгляд на мир представляет достаточно высокую ступень осмысления мира как на индивидуальном, так и на групповом, социетальном уровнях. 

В качестве научной методологии системное мышление тесно связано со структурализмом и функционализмом, но дает качественно новое, более сложное наполнение исследованиям социокультурных процессов. В отечественном обществознании системный подход интенсивно разрабатывался  отдельными учеными.22 Суть системного подхода заключается в его качественном отличии от комплексного рассмотрения систем, которые при комплексном рассмотрении выступают как суммативные.  Системный подход направлен на выявление интегративных качеств и свойств  системы, которые конституируются в ходе взаимодействия элементов системы. Эти интегративные качества не сводятся к сумме качеств и свойств элементов, а представляют собой новые признаки системы. Системный подход позволяет увидеть в новом свете соотношение порядка и неопределенности в развитии процессов в социальной системе.

Обозначенные здесь обстоятельства обусловили развитие другого подхода,  связанного с рассмотрением информации как преодоления неопределенности. Так, В. Н. Костюк  называет релевантной информацией любую возможность, позволяющую уменьшить существующую неопределенность. Носителями релевантной инфорнмации могут быть сообщения, люди и организации23.

Этот вопрос привлек внимание известного немецкого социолога-системника Никласа Лумана. Он полагает, что всеобъемлющая теоретическая проработка  информационных процессов, которая исключала бы неопределенность - невозможна.

Вплоть до 90-х гг. развитие информационной среды тормозилось искусственно. В этой сфере сформировалась особая культура, основанная на  закрытости информации, информационной пассивности граждан, боязни самостоятельно  интерпретировать и использовать новую информацию. 

Формирование информационного общества как способ его развития рассматривает М. Кастельс.24 Он пишет об ломоложенном  информационном капитализме, более жестком, чем доинформационный в своих целях, но более гибкий в средствах. Он понимает информацию предельно конкретно - как данные, которые были организованы и переданы.25

Из приведенного здесь материала можно заключить следующее: при социологическом анализе информационных процессов  важно не только то, что явнляется предметом сообщения, но, прежде всего, то, как восприннята полученная информация, к каким изменениям она приводит воспринимающую ее культурную систему.

С этой точки зрения весьма интересной, на наш взгляд, является  семантическая теория Ю.А Шрейдера, акцент в которой делается на свойствах приемника, то есть объекта, воспринимающего и накапливающего информацию, а также на оценке ее семантического значения.

Пионером исследования информации как основы принципиально новой модели общественного устройства считают Н. Винера. Он рассматривал информацию как содержание, полученное из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему. Такая трактовка информации показывает  огромное значение ее социальных и культурных форм  для  социальных процессов: дифференциации,  адаптации и управления26.

Философские осмысления понятия и социокультурной роли информации начались в отечественной науке в середине 60-х годов.  Это, прежде всего, работы, посвященные философской интерпнретации информации (В.Г. Афанасьев, В.Г. Глушков, В.З. Коган, Л.Й. Петрушенко, В. Тюхтин, Б. Украинцев, А.Д. Урсул и другие), иннформационной основе мышления (Д. Дубровский. А. Кочергин, Ю. Шрейдер), кибернетике мозга (А.Б. Коган, О.Г. Чораян).

Социально-философские исследования, проводимые в рамках решения проблем искусственного интеллекта и совершенствования методов хранения и передачи информации, привели к необходимости изучения ее семантической природы. Этот подход оказался очень плодотворным при социальных и социофилософских исследованиях проблем культуры.

Рассмотренные методологические подходы свидетельствуют о наличии методологического аппарата, необходимого  для  исследования информационного общества. Большой эвристический потенциал имеет системный подход, который, как было показано, не полностью реализуется в исследованиях информационных пространств. В частности,  исследование причинно-следственных связей между элементами и подсистемами (одной из которых является информация) социума требуют своей дальнейшей разработки.  Актуальным является вопрос относительно того, каким образом качество информации  во-многом определяет  степень детерминированности социальной системы.

Социокультурный срез исследований информационного общества ставит проблему идентичности социальных субъектов различных уровней в информационном обществе в контексте глобализирующегося мира.  Кастельс утверждает, что лответ на вопрос кто есть кто будет определяться главным образом классом, расой, полом и страной.27

Вопросы относительно того, как воспринимается информация рассматриваются  в семантической теории Ю.А Шрейдера,  который исследует свойства приемника, то есть объекта, воспринимающего и накапливающего информацию.

Как видим, методология  изучения информационных обществ и процессов имеет большие достижения и актуальные проблемы исследования.

Практически вне сферы внимания остается тот факт, что в  современном российском обществе информационное пространство функционирует в контексте модернизационных  трансформаций и является продуктом институционального развития, институциональных изменений и динамики межинституциональных связей.

В параграфе 1.2. Специфика исследования информационной среды в контексте модернизационных трансформаций показано, что известный российский ученый Б.Г. Капустин, исследуя теории современности, рассматривает интересный вопрос о соотношении современности и модернизации. Он замечает, что в теориях модернизации современность предстает  прежде всего исторически обусловленной эволюцией форм разума, сменой его типов, в ходе которой разум освобождается от собственной монологичности, от собственных метафизических посылок, наращивает способность вопрошать, критиковать и трансформировать собственные основания.

Формирование информационного общества в сегодняшней России целесообразно, на наш взгляд,  рассматривать в рамках модернизационных  трансформаций. Теория модернизации, хотя и подвергается критике со стороны многих ученых, тем не менее, несет значительный методологический потенциал, позволяя рассматривать историческую динамику (или ее отсутствие) социальных процессов.

Известный российский социальный философ В. Федотова пишет: Частым результатом догоняющей модернизации является потеря традиционной культуры без обретения новой, современной. Такие неудачи модернизационной стратегии особенно в 60Ц70-е годы в ходе активных усилий преобразовать страны, освобождающиеся от колониальной зависимости, вообще вывели термин УмодернизацияФ из употребления, скомпрометировали его. Вместо него стали употреблять понятие развитие. Однако в 90-е годы, явно декларируемые цели не просто развития, а модернизации России и Восточной Европы после крушения коммунизма, успешная модернизационная направленность турецкого опыта вновь вернули этот термин на страницы научной литературы, не устранив отмеченной опасности, особенно для посткоммунистических стран28. Вместе с тем, авторы отмечают известную неотвратимость модернизации как для России, так и для других стран: Запад оказывает двоякое воздействие на незападный мир: с одной стороны, он предлагает ему свои идеалы, а с другой - навязывает свои представления как заведомо более высокие... Суть вызова Запада проявляется в необходимости всем странам реагировать на его существование путем изменений, ускорения развития, даже независимо от того, понуждает ли он их к этому или нет.29

Причины и основные факторы модернизации трактуются  различными учеными по разному, но, в целом, модернизационная  парадигма является достаточно удобной для исследования многих социальных и экономических проблем, прежде всего, связанных с историческим ростом экономической и социальной дифференциации,  в чем и заключается ее эвристическая ценность. Можно спорить о том, является ли неизбежным процесс усложнения социальных структур для всех обществ без исключения, но в ряде обществ этот процесс наблюдается и требует научного анализа и объяснения. 

Многие ученые (оставаясь, по сути дела, в рамках парадигмы модернизации) подчеркивают негативный характер модернизационных трансформаций. Например, С. Айзенштадт полагает, что модернизация, разрушая сложившиеся в обществе социальные принципы и структуры, порождает протест и дезорганизацию. Он выделяет основные противоречия модернизации, относя к их числу: 1) разрушение стабильности и преемственности, 2) применение новых принципов рациональности, что разрушает культурное достояние 30. 

Таким образом, модернизация Ч это научная теория, определяющая взаимообусловленные общественные процессы и изменения во всех социальных институтах, сопровождающие процесс индустриализации.

Исследования современного российского общества в парадигме модернизации актуализируют новую научную интерпретацию этого понятия. Если в начале теоретики модернизации выступали с позиций однолинейности развития на базе принципов западного универсализма, то в настоящее время акцент в  исследованиях  переносится на выявление общих механизмов преодоления традиционности, стабильности иерархически заданных структур, локализма взглядов и идеалов, временной и пространственной ограниченности мифологизированного мышления.

В основе новых концепций модернизации лежит модель формирования  равноправного диалога между личностью и коллективом, между личностью и государством. Вместе с тем, приверженцы концепции модернизации начинают осознавать необходимость преодоления устоявшихся гносеологических схем  с присущим им фундаментализмом, теоретическим редукционизмом, избыточным универсализмом. При этом возможно формирование моделей чрезмерного отрицания постмодернистского мышления с его культом сомнения. Новая парадигма познания  предполагает признание того, что не может быть единого языка для описания социальной действительности, обращение к пластичным методам познания, учет культурно-цивилизационных характеристик, переход от лединственной точки зрения к выбору интерпретаций31.

По мнению С. Кирдиной, объяснением срывов модернизационного процесса в российской истории может служить теория матриц. Причиной преобразований в России, по мнению С. Кирдиной, каждый раз служила  деформация институциональной структуры, обусловленная деятельностью социально-политических сил.

Модернизация  культурной жизни общества идет через распад моностилизма и формирование полистилистической культуры. Необходимо так же отметить, что в современной науке меняются и понятие культура, и области исследования культурологии  и социологии культуры. Акцент интереса все более смещается в область повседневности, обыденности. Развитие неклассических подходов в философии, синтез социологических методов и феноменологии, произведенный А. Шюцем, лоткрыли для исследователей культуры мир обычной человеческой жизни, мир повседневных забот и обыденных действий.  А. Шюц рассмотрел концепцию жизненного мира  Э. Гуссерля (в рамках которой бытие сущего состоит из пониманий), пытаясь синтезировать ее с понимающей социологией М. Вебера. Шюц показал, что именно в жизненном мире лежат истоки социальности, основы существования всех стабильных систем социального взаимодействия, структур и институтов. С помощью феноменологической социологии раскрываются механизмы становления  и развития, изменения  этих структур - как объективизация социальных  действий, микропроцессов социальности.

Проделанный анализ позволяет сформулировать следующие выводы:

- становление информационного общества в контексте модернизационных процессов  - это не только интериоризация в социальную жизнь новых информационных и телекоммуникационными технологиями, но и формирование новых социокультурных элементов, изменения в функционировании всех сфер общественной жизни.

- социальная восстребованность принципиально новых систем производства, переработки, интерпретации и передачи информации  означает, что информатизация общества является неотъемлемой компонентой модернизационного процесса вообще и в России, в частности.

- информационное общество, равно как и модернизационные процессы  в каждой стране, в каждом культурном ареале  имеют свои особенности и свои теоретико-методологические проблемы исследования.

В параграфе 1.3. Актуальные теоретико-методологические проблемы исследования информационных процессов в России предпринята попытка выявить те теоретико-методологические проблемы, которые возникают при изучении российского информационного общества, развивающегося, как было показано выше, согласно мировым тенденциям, в контексте интенсивных модернизационных процессов.  Среди факторов, определяющих  специфику российской реальности на протяжении всей её истории, значимое место занимает феномен, который иногда обозначают понятием менталитет, но Э. Дюркгейм называл  его коллективное сознание, коллективные представления, которые формируют духовную атмосферу общества, фрагментирующуюся в ценностном наполнении субкультур, мотивирующую поведение отдельных людей и социальных групп.  Мы полагаем, что коллективное сознание, детерминирующее отношения между людьми, социальными группами и социальными институтами  определяют специфику формирования российского информационного общества как составляющей модернизационного процесса.

  Некоторые ученые обозначают ценностное коллективное сознание понятием массовые идеалы. Так, А.С. Ахиезер полагает, что  лопыт изучения истории России позволяет предположить, что в истории страны важнейшей, влияющей на содержание воспроизводственного процесса переменной, которая может быть фиксирована, является смена господствующих массовых идеалов.

В классическом труде А. Лейпхарта  мы также читаем о решающей роли в трансформационных социальных процессах особенностей образовательной, социокультурной развитости, проявляющейся во взаимодействиях различных  общностей, а Еглубокие социальные противоречия в многосоставных обществах считаются причиной нестабильности.32

В отечественном обществознании практически утвердилось мнение, что  в России происходит успешное развитие информационного общества, которое практически состоялось. Если мы будем исходить из фактического положения дел, то данное утверждение предстает довольно спорным. В качестве фактического материала мы  привлекаем материал  крупномасштабного Всероссийского исследования Люди XXI века.33

Социальный процесс - это одно из основных понятий социологии, означающее развертывание во времени того или иного социального явления. К социальным процессам можно отнести интеграцию и дезинтеграцию общества, социальную дифференциацию и стратификацию, миграцию социальных групп, динамику конфликтов и так далее.  Интенсивная динамика и направление социальных процессов ведут к формированию новых социальных общностей, так например, в процессе модернизации формируется современное капиталистическое индустриальное общество.

Особое значение для развертывания социальных процессов имеют культурные паттерны:  новое социальное пространство развертывается вокруг культурных элементов - ценностей, идей и идеалов. Поэтому, исследование элементов культуры, способствующих формированию информационного общества, или возникающих в процессе такого формирования имеет особое значение.

Формирование информационного общества и процессы глобализации резко актуализировали проблему осмысления онтологических и гносеологических начал социологического анализа.  Современная немецкая социальная философия вводит понятие репрезентативной культуры. Культура, - пишет Ф. Тенбрук, - является общественным фактом постольку, поскольку она является репрезентативной культурой, то есть производит идеи, значения и ценности, которые действенны в силу их фактического признания. Она охватывает все верования, представления, мировоззрения, идеи и идеологии, которые воздействуют на социальное поведение, поскольку они либо активно разделяются людьми, либо пользуются пассивным признанием34.

Становление информационного общества в России неразрывно связано с  другими взаимосвязанными модернизационными процессами Ч повышением уровня образованности, профессионализма, появлением более утилитарных и рациональных типов социальных отношений, трансформациями и усложнением процессов социального контроля. Существенные изменения затрагивают и сферу культуры общества.

Культура информационного общества (как и любая другая культура) возникает вначале как субкультура, когда  в процессе социальной дифференциации появляются слои, способные к ее передаче и обучению. Но говорить об информационном обществе как качественно новом социуме, можно лишь тогда, когда новые элементы его культуры формируются не как присущие  продвинутым социальным группам, а охватывают действительно широкие социальные слои. Формирование информационного общества - это сложный системный процесс, проходящий как сквозь все слои социума, так и через каждую личность. 

Актуальные теоретико-методологические проблемы исследования информационных процессов современного российского детерминируются  реальными социальными фактами в сфере информации и модернизационных процессов. На первый план выдвигаются проблемы культуры и состояние ценностного коллективного сознания населения России.

Современное российское общества в настоящее время представляет собой общество потребления, своеобразие которого в том, что определяется оно не только и не столько материальными возможностями людей, сколько закрепленной в коллективном сознании ценностью потребления как такового. Диапазон потребления сужен не только материальными возможностями людей, и но и уровнем их культурного и профессионального развития. Активными потребителями в области информационных технологий и модернизационных интенций повышения собственного профессионального и культурного уровня является не более 21%  россиян.

Особое значение для развертывания социальных процессов имеют культурные паттерны:  новое социальное пространство развертывается вокруг культурных элементов - ценностей, идей и идеалов, которые пока не стали в полной мере составляющей ценностного коллективного сознания населения России.

В современном российском обществе потребности в потреблении информации и потребности модернизации всех сфер общественной жизни присутствуют в коллективном сознании в качестве предпочитаемых ценностей, но не в качестве мотиваторов  активного использования новых технологий в повседневной жизни, продвинутого информационного потребления, повышение своего общекультурного и профессионального уровня.

В параграфе 1.4. Эвристический потенциал институционального подхода в исследовании информационных процессов говорится, что социальные институты включают в себя все исторически сложившиеся, структурированные  формы социальных взаимодействий. Дуглас Норт пишет:  Являются институты формальными или неформальными? Они бывают и формальными и неформальными. Меня интересуют и формальные ограничения - такие, как правила, придуманные людьми, и неформашльные ограничения - такие как общепринятые условности и кодексы поведения. Е Для меня представляют интерес и те институты, которые явились продуктом человеческого замысла, и те, что складываются в процессе исторического развития, хотя для аналитических целей их, возможно, придется изучать раздельно.35

Т. Парсонс отмечал, что сложные коммуникативные процессы могут эффективно  действовать только при условии жесткого кибернетического контроля, осуществляемого институциональными структурами с использованием различных  Е факторов.36

А. Черных  приводит наиболее значимые характеристики масс-медиа как относительно нового социального института37.

Социальный институт массовых коммуникаций, пользуясь терминологией С.Г. Кирдиной, следует отнести к базовым социальным институтам общества.  Она пишет, что  линституты рассматриваются как найденные в ходе общественной практики и постоянно воспроизводящиеся наиболее существенные и устойчивые социальные отношения, которые позволяют обществу выживать и развиваться как целостному организму. Институты обеспечивают сохранение самодостаточности обществ в ходе исторической эволюции, независимо от воли, желания и действий конкретных социальных субъектов. Такие институты названы базовыми, чтобы отличать их от институтов, которые являются объектом рассмотрения в иных современных теориях социологического и экономического институционализма38.

Р. Патнем отмечает следующее: Нужно остерегаться навязывания инородных стандартов. Е Наши лобъективные оценки институциональной деятельности должны быть сопоставимы с мнениями рядовых граждан....39

Таким образом мы приходим к мнению, что всесторонность оценки деятельности социального института - дело непростое. Отечественное обществознание располагает в этом плане надежными эмпирическими данными (которые будут приведены в последующих главах) относительно мнений рядовых граждан - они неутешительны.

Информационные процессы, будучи институциональными, представляют собой институт сложного типа: в нем присутствуют черты нормативно-санкционирующего, нормативно-ориентирующего, социокультурного и воспитательного института.  Мы склонны добавить - и политический. Политическую ипостась масс-медиа как социального института  необходимо изучать в кратологических понятиях,  так как он обеспечивает воспроизводство идеологических ценностей, стабилизирует или дестабилизирует социоструктурные образования. Информация интериоризуется ценностным сознанием людей,  которые, в свою очередь оценивает социальные институты общества.

С позиций институционального подхода нам представляется особенно важным указать, что механизм формирования определенных систем ценностей как коллективных представлений в современном обществознании не уделяется должного внимания. А ведь ценности, их динамика есть не что иное, как динамика коллективных представлений, которые, как давно известно социологам, обладают не только продолжительной устойчивостью, долгожительством, но и развертываются в онтологическом поле социума по своим законам, изменяя это поле независимо от индивидуальных сознаний. Из этого следует, что во временном измерении изменяется не только сам социальный институт информационных процессов и технологий, но и его восприятие потребителями информации, а также  осрбенности функционирования информации в обществе.

Таким образом, с  позиций институционального подхода представляется необходимым рассмотрение  хода институализации  информационных процессов в историко культурном процессе.

В главе второй  Институализация форм передачи информации в историко-культурном процессе подчеркивается, что информационное общество, возникает не на пустом месте - его появление является  результатом длительного генезиса  институциональных и неинституализованных форм передачи информации. Информационное общество  заявляет о себе с возникновением новых информационных технологий. Их функционирование в современных обществах вообще, и в российском, в частности, нельзя понять, не проанализировав генезис  развития информационных процессов.

В параграфе 2.1. Историческое развитие дописьменных культурных форм передачи информации доказывается, что для понимания социокультурных процессов формирования информационного общества необходим исторический анализ  развития культурных и социальных форм передачи информации. 

Исследование генезиса возникновения и развития способов коммуникации показало, что практически все виды человеческой жизнедеятельности служат для передачи информации и включают в себя как невербальные и вербальные способы передачи информации. Среди них -  жесты, мимика, исполнение музыки, танец, живопись, пение, актерская игра, лечение, отправление религиозного культа письменность, и другое. Но первостепенную роль в возникновении и развитии коммуникаций  играет труд как взаимосвязанная деятельность людей.

В первобытной культуре человек (в отличие от животных), взаимодействуя с окружающей его средой, активно создавал  символических посредников. Язык слов и жестов того или иного  племени практически всегда содержал в себе элементы других культур. Язык жестов и членораздельно-звуковой языки выражали однно и то же мышление, одну и ту же информацию и взаимно  обусловливали развитие друг друга. Причем исторически первым был именно язык жестов. Самоорганизация культуры происходит через построение ее предметного мира, то есть неорганического тела человека, второй природы, лискусственной среды (в отличие от естественной) его обитания. Этот предметный мир и обозначается термином предметность. Предметный мир культуры начал строиться тогда, когда человек проявил способность к созданию того, чего в природе нет вовсе (одежды, лука, стрелы, жилища, горшка и т.п.), к подражанию природе (натурализм пещерной живописи) или к ее изменению (доместикация).  Предметность оказалась новым, негенетическим, неприродным способом передачи опыта, новым механизмом памяти. Предметность появилась на самых ранних этапах антропосоциогенеза. В простейших палеолитических орудиях (кремневых пластинках с ретушированными краями, костяных шильях, наконечниках копий и т.п.) уже присутствует несвойственный природе механизм взаимодействия со средой - целенаправленность.

Информация содержалась и в самой форме созданных человенком предметов, подсказывая характер их применения, и в выборе материала, несущего эту информацию. Другими словами, предмет становился носителем, знаком информации. Носителем информации является не только предмет, но и знак, и знаковые системы. Именно мир значений обеспечивает каждого индивида интерсубъективным набором средств и целей; они значимы потому, что практически апробированы, а потому разумны и понятны в пределах жизненнного.

Чем ближе мышление социальной группы к пралогической форме, тем сильнее в нем господствуют чувственные обнразы, лобразы-понятия, причем пралогическое не означает нелогическое.

В дописьменных культурах формировался  особый культурный код - мифологический. Мифосознание - это не столько способ объяснения окружающего мира, но, прежде всего, способ перенживания, психологической защиты от мира.

Информация кодируется и в собственных именах. В современном обществе имя обладает статусом внешней этинкетки, не отражающей сущность человека. Иная ситуация в пернвобытном обществе: и многочисленные факты неопровержимо свидетельствуют в пользу того, что для первобытного человека связь между именнем и обозначаемыми им вещью или лицом является не произнвольной и идеальной ассоциацией, а реальной. В символах мифологического сознания закреплена жесткая связь, выражено тождество природного, предметного и знаковонго миров. Культурные смыслы хранят не познавательные сведения о мире, а выражают жизненную посюсторонность всех явлений и событий как фактов и очевидностей мира. Вот почему в любой культуре смыслы являются подлинной мерой человечности, гранницей осмысленности мира, показателем посюсторонности всех содержаний мира. Смыслы выступают как бытийные константы минра, благодаря чему они становятся основаниями конкретных актов мироотношения, в том числе и в специализированных формах культурной деятельности - искусстве, религии, философии, нануке и т.д.

Каждый шаг в освоении мира, сопровождающийся развитием языка имеет творческую природу. Творчество неотъемлемо от человеческой природы. Возникают предпосылки для возникновения письменной культуры как новой формы передачи информации. Она отличается от  дописьменных форм передачи информации, но нельзя говорить об этих формах как о более простой или  более сложной.

В параграфе 2.2. Письменные культуры и новые форма передачи информации показано, что развитие письменности тесно связано с  разделением труда, технологическим развитием, социальной дифференциацией, политическими изменениями. В социуме постепенно возникает необходимость в новых формах знаковой деятельности. Формирующиеся новые более высокодифференцированные модели госундарственной власти  задают иной характер жизни, нежели род, племя или община. Те способы самоорганизации культуры, которые годились для родовых отношений, не годятся в новой системе социальных связей, основывающихся на развитом разденлении труда и наличии дифференцированных социальных групп.

Под воздействием социальных преобразований происходит разрыв бывшего единства предметности, знаковости и идеальнности мифологического культурного кода. Отныне предметность, связанная с вещественно-хозяйственной деятельностью, закрепнляется в труде земледельцев и ремесленников, а духовно-сондержательный пласт деятельности - в новой знаконвой системе Ц  письменности.

Письменные культуры формируются с конца IV - начала III тысячелетия до н.э. Изобретение письменности означало коренной перелом в истории культуры.

И письмо, и изобретение алфавита в некоторых ближнневосточных мистических учениях считались священными. В иундейской традиции алфавит почитался как вместилище неизреченнных тайн; мистическую интерпретацию алфавита мы находим у каббалистов, пифагорейцев, гностиков, астрологов. И.Е. Гельб приводит старинное рассуждение о латинском алфавите: Лантинский Алфавит... является идеографическим отражением велинких греческих мифов...; по этой причине он преподносит нам... удобное для пользования выражение фундаментальных истин, содержащихся в человеке и во Вселенной, истин живых, Божеств, которые представляют собой манифестацию Единой Истины, созидательной и суверенной40.

Новая культурная информация (в отличие от информации, передаваемой как образец через ритуал) более разнообразна и требует иной формы своего выражения - письменной.

Кассирер отмечает, что наряду с формой интеллектуального синтеза, которая выражается в системе научных понятий, в целостной духовной жизни имеются и другие виды формирования Е они достигают своей цели - общезначимости - на совершенно ином пути, не прибегая к помощи логического понятия или закона.  Любую другую функцию духа роднит с познанием только то, что ей внутренне присуща изначально-творческая сила, а не только способность к воспроизведению. Она не просто пассивно запечатлевает налично - данное  -  в  ней  сокрыта самостийная энергия духа, придающая наличному бытию определённое значение, своеобразное идеальное содержание. Это в такой же мере относится к искусству, мифу и религии, как и к познаниюЕ.  Все они создают свои особые символические формы, если и не похожие на интеллектуальные символы, то, по крайней мере, равные им по своему духовному происхождению.Е Если искусство и язык, миф и познание понимать в этом смысле, то возникает проблема, предвещающая новый подход к общей философии гуманитарных наук.41

Бесспорно, что письменный текст не является единственным способом хранения и передачи культурной информации. Появленние торговли, усложнение хозяйственной и социальной жизни способствовали взаимообмену не только экономическому, но и культурному. Появляются смешанные социокультурные связи и способы освоения новых социальных и культурных пространств.

С возникновением письменной формы передачи информации: во-первых, расширяется область смыслов, передаваемых через письменные источники; во-вторых, письменный текст многократно расширяет пути и способы передачи информации; в-третьих, письмо способствует обогащению лексическонго запаса языка; в четвертых,  формируется литературный язык. Появление печатного станка значительно ускорило формирование обозначенных выше черт развития информации, круг потребителей информации расширяется,  развиваются языковые нормы, происходит не смена языковых возможностей, а их накопление, аккумуляция.

Таким образом, расширение  области смыслов, передаваемых через письменные источники,  резкое возрастание  количества информации, многократное расширение путей и способов передачи информации явились фундаментом для возникновения  не только качественно новых  коммуникаций, но и  определило появление и развитие качественно новых  свойств социального пространства.

Новые информационно-коммуникационные технологии (ИКТ), реализовали настоятельную необходимость появления нового языка коммуникации.  Они  определили также возникновение принципиально нового социального пространства - информационного общества. 

В параграфе 2.3.  Информационно-коммуникативные технологии как новая культурная форма производства, сохранения и потребления информации обосновывается, что термин линформационное общество появился в 60-е гг. XX века, когда  японский социолог Дж. Масуда зафиксировал вторжение нового типа  социальных отношений  на историческую арену: Информационное общество будет новым типом общества, целиком отличающимся от своего индустриальнного предшественника42. Правомерно ли говорить о новом типе социума, основываясь только на количественном росте информационных потоков?

Но процессы внедрения информационных технологий еще не означают вхождения в информационное общество. И вот почему. Если обобщить материал, имеющийся по проблеме информационного общества, то можно выделить базовые черты этого типа социальной организации:43

- определяющим фактором общественной жизни является знание. Ядром социальной организации становится университет как центр производства, переработки и накопления знаний. Промышленная корпорация теряет главенствующую роль:

- экономика постиндустриального общества становится лобслуживающей;

- уровень знаний, а не собственность становятся фактором социальной дифференциации;

- социальная организация и информационные технологии образуют симбиоз, социальные процессы становятся программируемыми.44

Д.В. Иванов справедливо отмечает, что такое информационное общество нигде не состоялось потому что информация лиграет колоссальную роль, но отсюда вовсе не следует, что в современном обществе знание - силаЕ. И за словом линформация  кроется именно коммуникация, а не знание. Е Огромная техническая, экономическая, культурная роль информации объясняется именно тем, что она не содержательна (лзнание) и не предметна (лпродукт). Информация операциональна. Информация служит обоснованием/оправданием действий. Е Поэтому в современном обществе информация - это идол.45

Гипотеза о качественных трансформациях социумов, в которых отмечается резкий рост производства информации, стала толчком многочисленных социальных, экономических, политических, психологических исследований, за короткий срок были сформулированы многие научные концепции и теории информационного общества. 

Формирование информационного общества в техническом смысле связывают с появлением компьютеров. Чем было вызвано их появление? Прежде всего, необходимостью в хранении и распространении огромных массивов информации.  В настоящее время компьютер является универсальным устройством, которое используется в качестве профессионального инструмента чиновниками, юристами, преподавателями и т.д. Дж. Бенигер концептуализирует это положение дел следующим образом.  Согласно его теории, компьютерная техника была призвана обслуживать в пернвую очередь информационные процессы в сфере управления.

Появление кино и телевидения явилось началом нового спонсоба передачи информации - экрана. Еще на заре кинематографа его влияние на культуру оценивалось противоречиво: он понинмался и как средство ликвидации лценности традиций, и как средство лобновления человечества. С одной стороны, кино (по сравнению с литературой или живописью) способно охватынвать большую аудиторию в короткие сроки и, таким образом, в значительной мере способствовать появлению массовой культуры. С другой стороны, оно же способно не только достоверно выражать информацию, но и искажать ее. И все же  телевидение,  кино и книга переданют информацию в одну сторону: от ее источника к субъекту культуры. Совершено иные возможности открываются с появленинем видеокассет, повышающих уровень технического манипулинрования: кассету можно просматривать бесчисленное количество раз, останавливать в любом месте и в любое время и т.п.

Важнейшим социокультурным элементом информационного общества является изменение качества и ценности знания. А. Тоффлер в книге Сдвиг власти  определяет иннформационное общество как общество, в котором фактор знания и сфера знания играют определяющую роль в общественном разнвитии. При этом под сферой знания он подразумевает лобразонвание, науку, технологию, национальные стратегические коннцепции, международные интеллектуальные средства, язык, общее знание о других культурах, культурное и идеологическое понимание мира, многообразие коммуникационных каналов, спектр новых идей, воображение46.

Формирование информационного общества было бы невозможно без создания новых информационных технологий - то есть таких способов и навыков обработки информации, которые применяются в технике, специально предназначенной для хранения, обработнки, воспроизведения и переработки информации. Такой техникой в настоящее время являются, прежде всего, электронно-вычислинтельные устройства (компьютеры) и их сети.

В  повседневную жизнь людей входит виртуальная реальность. Этот термин получил  широкое распространение, стал  модным, при этом оставаясь все еще  содержательно туманным. Как правило, он связывается с компьютерной сферой;  однако все чаще  его начинают употреблять  в самом широком контексте: уже сложились понятия  виртуальных денег, виртуальной демократии, виртуального  образования, виртуального правительства, виртуальной нации  и так далее. Подобные факты говорят о том, что проблема, связанная с распространением информационных технологий, выходит за рамки специальных наук и становится проблемой, требующей философского, социологического и социокультурного  обобщения.

Информационно-технологические изменения,  происходящие в настоящее время, детерминируют конституирование нового типа общества - информационного, или, как его еще называют, общества знания. Одной из основополагающих характеристик этого общества является его глобальный характер.

Информация и знания становятся одним из стратегических ресурсов государства, разворачивающихся в безграничных масштабах. Усиление значимости информации вызвано следующими причинами: а)  ростом информационных потребностей населения, б) становлением информации как экономической категории, в) спецификой информационного рынка: он не подчиняется законам совершенной конкуренции.

Возникает экранная культура, основным признаком  которой является диалоговый характер взаимоотношений экранного текста с партнером, что  качественно отличает экнранную культуру от письменной. Зрелой формой экранной культуры выступают компьютеры и компьютерные сети. Экранная культура формируется как новая культура, которая объединяет интеллектуальные возможности человека с техническими возможностями информатики. Возникающее в процессе исторического развития, информационное общество изменяет интерпретацию самого понятия линформация.  В культурологическом  плане в понятии линформация  теперь акцентирован аспект новизны; информация сегодня - это всегда новая информация, это поток новшеств, или поток смыслов, который несет новшества в своей потенции. В социологическом плане - в интерпретации понятия линформация и в исследованиях потоков информации, на наш взгляд, должен быть актуализирован аспект  формирования  жизненных практик, социальных норм и институтов, позволяющих ассимилировать новизну, вычленять новшества, которые могут принести положительный социальный и экономический эффект и создавать механизмы, интегрирующие их в социум.

Важнейшим социокультурным элементом информационного общества является изменение качества и ценности знания. Информация становится главным действунющим звеном в цепи социальных взаимосвязей. Новое качество экранной культуры связано с Интернетом, как новой средой общения людей и новых возможностей в производстве и потреблении информации.

Интернет расширяет жизненное пространство повседневной жизни людей,  активно влияет на все виды экранной культуры, письменную и невербальную формы коммуникации.  Вместе с тем возникает проблема подмены первичной онтологической реальности в процессе потребления Интернет-продуктов,  получают распространение технологии, симулирующие действительные отношения и связи.

Происходит становление иных слоциальных процессов, для которых принципиальное значение имеет не столько количественный рост информационных потоков, сколько рост потенциально новой информации, рост новизны, потенциала социальной, технической и культурной инновационности.

В главе третьей  Информационная среда в социокультурном пространстве российского общества говорится, что  в понятие социальный контекст мы вводим следующие компоненты: статусы и роли индивидов, социальные структуры, социальные институты, способы их организации и взаимодействия.  Социальный контекст любого общества представляет собой совокупность  ценностей, норм, интересов, потребностей индивидов и социальных групп, различные культурные артефакты, жизненные стили.  Следует добавить также введенные Э. Дюркгеймом  в класс социальных фактов феномены  моральная  атмосфера общества,  лценностные коллективные представления.

В параграфе 3.1. Особенности функционирования информации  в социальном контексте: теоретико-методологический аспект показано, что существуют различные методологические подходы к  исследованию социального  пространства. В рамках  структуранлистского анализа, доминирует  идея струкнтурного единства общества и культуры. Это единство выявляется, в первую очередь,  посредснтвом семиотического анализа культурных текстов, в качестве которых выступают не только письменные источники, но и язык ритуала, культа, обряда. Различные культурные феномены есть варианты некоего инварианта, так называемого семиотического культурного кода. Коды возникают в ходе коммуникации для обеспечения вознможности передачи тех или иных сообщений. Код Ц  это основонполагающее правило при формировании ряда конкретных сообщенний.  У. Эко анализирует особенности визуальных, риторических, архитектурных, антропологических, музыкальных, эстетических и идеологических кодов и приходит к выводу, что все коды могут быть сопоставлены между собой на базе общего кода, более простого и всеобъемлющего47. Что же  такое культурный код? Как показала М.С. Киселева, основной код культуры должен обладать следуюнщими характеристиками: универсальностью (способностью рабонтать в любом культурном типе и любом историческом времени), самодостаточностью для формирования и сохранения человечеснкой культуры, открытостью к изменениям48.

В рамках современных неклассических подходов49, социокультурное пространство - это реальность повседневной, обыденной жизни. Оно является синтезом, интегральной величиной от обыденного человеческого  знания (хотя нельзя умалять также и значения теоретического знания, например, философии или физики), то есть субъективных значений и смыслов, формируемых в ходе человеческой деятельности, исторического периода и уже имеющихся, сложившихся ранее институтов. Человеческое мышление и поведение всегда контекстуально, именно взаимосвязь человеческого мышления и социального контекста формирует социокультурное пространство.

Категорию социального пространства мы  трактуем в духе теории П. Бурдье, как систематизированное пересечение связей, объединяющих субъектов, обладающих общими признаками. 

По П. Бурдье, восприятие социального мира возникает в результате двойного структурирования. На объективном уровне общество  структурировано, поскольку характерные признаки, присущие субъектам или институтам, сочетаются между собой с разной степенью вероятности. На субъективном уровне восприятие социального мира структурировано,  так как  модели восприятия и оценки, особенно зафиксированные в языке, отражают строение связей символической власти. При помощи этих двух механизмов обыденное сознание создает целостный мир здравого смысла или, по меньшей мере, вырабатывает минимальный консенсус в отношении социального мира50.

В рамках структурно-семиотических методов анализа кульнтуры предпринимаются плодотворные попытки интерпретировать культуру как определенное структурно-упорядоченное, но истонрически изменчивое apriori, как некое единство основополагающих кодов. Одним из интересных вариантов таких попыток явнляются работы М. Фуко, который, опираясь на структурные метонды, пытается обнаружить лосновополагающие коды любой кульнтуры, управляющие ее языком, ее схемами восприятия, ее отменлями, ее формами выражения и воспроизведения, ее ценностями, иерархией ее практик, сразу же определяют для каждого челонвека эмпирические порядки, с которыми он будет иметь дело и в которых будет ориентироваться51.

В рамках  культурологической концепции  Ю.М. Лотмана символ трактуется, во-первых, как простой синоним знаковости; во-вторых, как знак некоторого искусственного языка, например, химические или математические символы; в-третьих, как выражение иррациональной незнаковой функции (глубинного сакрального смысла)52. 

В рамках постструктурализма подчеркивается особая роль языка, письма, речи. Однако единый, все обобщающий и все объясняющий центр общественной системы отрицается; мы все находимся внутри текста и маргинальные элементы там также значимы, как и лосновные, лцентральные. Социокультурное пространство возникает не в виде системы, а как мозаика мыслей, знаков, символов, текстов. Текст понимается как само воплощение принципа гетерономности, разнозакония, отсутствия единого направляющего принципа: это образование, на теле которого видны следы множества прививок, знаки включенности в этот текст  текстов, не сводимых ни к какому синтезу53.

В социологии символический интеракционизм складывался  (наравне с теорией К. Маркса) как основная альтернатива функционализму и теории систем. По Дж. Миду, общество - это обмен жестами, символами, его развитие - это развитие, прежде всего, коммуникативных форм. Социальная жизнь зависит от нашей способности представлять себя в других социальных ролях, а принятие роли других зависит, в свою очередь, от нашей способности к внутреннему диалогу с собой.

Феноменологическая социология А. Шюца, представляющая собой синтез феноменологической философии Э.Гуссерля и понимающей социологии М. Вебера, описывает структуры социального мира с точки зрения действующего индивида. Изучение смысла, который вкладывает индивид в свою деятельность, связывает науку с миром повседневного знания и опыта.

Социальное  пространство  интерпретируется  в ряде работ социологов как социальная реальность и его характеристики тесно связаны с процессами создания конструирования этой социальной реальности. П. Бергер и Т. Лукман связывают создание социальной реальности с тем обыденным знанием, которое является основой человеческого сознания и человеческого мышления. Знание по Бергеру и Лукману - это не теоретические определения и концепции.  Теоретические определения реальности, будь они научными, философскими или даже мифологическими, не исчерпывают всего того, что является реальным для членов общества54. Именно обыденное, повседневное знание представляет собой фабрику, генерирующую значения, смыслы, знаки, символы. К этому знанию причастен в обществе каждый. Социальное пространство создается через объективацию, в первую очередь, обыденных, повседневных смыслов.

В информационном обществе с его цифровыми технологиями и возможностями бесконечного технического копирования классические условия существования искусства, а возможно и науки,  нарушены. Субъект уже не имеет дело с чистым материалом,  последний  всегда уже культурно (тем или иным образом) освоен. Его произведение никогда не является первичным, существуя лишь как сеть аллюзий на другие произведения, а значит как совокупность цитат55. В культуре общества постепенно начинает доминировать не самобытное творчество, а компиляция, цитирование, игра, коллаж.

У постмодернизма есть и непримиримые критики (которые, тем не менее, способствуют его популярности), например, Ю. Хабермас. Эта критика во многом оправдана, ведь мировоззрение постмодерна выражает реалии современной нам эпохи, которая находится еще в стадии становления и постоянного изменения. Ее исследователи слишком включены в реалии жизни, чтобы беспристрастно их оценивать.56. Некоторая одиозность понятия постмодерн приводит к тому, что ряд ученых предпочитает пользоваться понятиями поздний или радикальный модерн. Но при этом, сам постмодерн как возможное состояние общества не отрицается Ч однако данное состояние еще не достигнуто, оно еще только прогнозируется. Так например, Э. Гидденс вводит концепцию радикального модерна, которая, по его мнению, характеризует общество конца XX столетия. Постмодерн, по его мнению, - это полный и окончательный выход за пределы институтов общества модерна, то есть то состояние к которому мы движемся57.

Информационные технологии (вместе с другими факторами становления информационного общества) актуализируют и легитимируют, существовавшие ранее вне легитимного поля, в подполье, культурные стили и формы, многие из которых являются новыми потому, что стали легитимными, публично репрезентируемыми.

Формирование социокультурного пространства всегда было немыслимо без пространственной (территориальной) и временной (темпоральной) приближенности или удаленности. По сравнению с реальностью повседневной жизни, теоретические или художественные реальности - конечные области значений, анклавы в рамках высшей реальности,  то есть реальности обыденного. Например, переключение с мира обыденности на мир игры, на мир театра (этот переход символизируется тем, что поднимается или опускается занавес) - это переход в область конечных значений.  Поставка сырья на предприятие, покупка оборудования, покупка и продажа самых разных товаров, поиск работы, обучение, общение с юристом, врачом,  знакомство, общение, даже выбор супруга все чаще происходит не  в ситуации лицом к лицу,  а в виртуальном пространстве. Там тоже происходят процессы типизации, но уже по другим, более сжатым основаниям Ц  например, потенциальный покупатель: посетитель сайта за номером таким-то, возможно, есть данные об IP или ICQ, возможно есть данные об E-mail. Или: посетитель форума (или чата), Nickname такой-то, интересы в такой-то области, сообщения присылает преимущественно ночью (или утром, или вечером).

Таким образом, выбор информации в  социокультурном пространстве воистину безграничен.  В этой связи представляется необходимым проанализировать, какого рода информацию (в том числе и знание) предпочитает потреблять население современного российского общества.

В параграфе 3.2.  Основные характеристики потребления информации в российском социальном  пространстве показано, что Потребление информации как духовного продукта представляется важным фактором созидания социальности людьми в процессе  своей жизнедеятельности. А.В. Чистяков замечает: Социальное пространство - это не только система мест и местоположений, в которых разворачивается жизнедеятельность людей, но и система значений, в пределах которой реализуются акты коммуникации между людьми.58 Отметим также, что сфера духовного потребления, несмотря на кардинальные изменения в связи с возникновением и развитием новых коммуникативных технологий, как все феномены культуры, обладает определенной инерцией и взаимосвязаны с различными  явлениями социокультурного пространства.  Поэтому, прежде чем приступить к рассмотрению потребления собственно информации населением, отметим некоторые особенности социокультурного пространства современного российского общества, задающие  особенности его  моральной атмосферы, потребностей и потребления.

Если же рассматривать массмедиа как саморазвивающуюся систему, то  они (массмедиа) являются как бы зеркалом социальной системы вообще. Если бы это было не так, то  общество в целом и массмедиа не смогли бы постоянно воспроизводиться. Н. Луман пишет, что функция массмедиа состоит в управлении самонаблюдением общественной системы, а  лэто означает и то, что импульс для дальнейшей коммуникации воспроизводится в самой системе и не должен объясняться антропологически, скажем как жажда познания. Е Массмедийное предпочтение информации Е отчетливо показывает, что функция массмедиа состоит в непрерывном порождении и переработке раздражений, - а не в умножении познания, социализации или прививания нормативного консерватизма.59 И далее: Поэтому результат воздействия массмедиа, а может быть, и их функция, видимо состоит в воспроизводстве непрозрачности на основе прозрачности, в воспроизводстве непрозрачности воздействия  на основе  прозрачности знания.  Другими словами, это означает: в воспроизводстве будущего60.

С приведенными здесь идеями Никласа Лумана перекликаются  концепты постмодернистов, которые понимают массмедийную среду как систему симулякров. Например, Ж. Делез обосновывает, что  само понятие подлинности, соответствия модели утрачивает смысл, так как в головокружительной бездне симулякров теряется любая модель. С точки зрения нерепрезентативного подхода к симуляции, последняя представляется имманентной реальности, так как возможность симулякра уже изначально присутствует в структуре бытия.  Достаточно резко выражена его идея о симулякре как фантасмагорическом образ, лишенном подобия. Проблема симулякра у него является изначально гносеологической - это лответ действительности на вмешательство исследователя, это месть реальности ученому.  По Ж. Делезу, подобие симулякра представляет лишь внешний эффект, иллюзию, на самом же деле подлинная его сущность в расхождении, становлении, вечном изменении и различии в самом себе.

Информационное и виртуальное  пространство вполне реальны по своим социальным и культурным последствиям. Информационные и коммуникационные технологии в первую очередь служат системе власти и  могут быть использованы для манипуляции отдельными людьми и широкими массами.

Достаточно унифицированное, однообразное пространство чтения россиян,  особенности их  медиапотребления, недостатки образования и социализационных процессов (о чем упоминалось в предыдущей главе) свидетельствуют о наличии если не взаимнооднозначного, то все-таки достаточно полного соответствия между уровнем духовного, интеллектуального развития людей и особенностями их мотиваций в потреблении Интернет-продукции.  А это неразрывно связано с духовной атмосферой общества в целом, и человеку свойственно приводить себя в состояние гармонии с окружающим его обществом и с этою целью усваивать тот образ мыслей и действий, который в этом обществе является общепризнанным.61 

Широкая массовизация, начавшаяся в экономике, распространилась на все остальные сферы жизни общества, в том числе духовное производство и потребление. Проведенный здесь анализ показал, что при всем многообразии и богатстве предоставляемых информационных ресурсов, их потребление не отличается  глубиной и разнообразием, оно слабо дифференцировано,  даже унифицировано, что характерно для массы. Разные исследователи Запада по-разному трактуют понятие массы. Так, например, американский политолог Д. Белл, давший одним из первых определение массы, указывал62

, что различные теории массового общества являются недостаточно четкими именно потому, что в понимании массы, которая является организующим началом таких теорий,  нет ясности.  Д.Белл выделил пять признаков, среди которых нужно назвать следующие:

- массы как недифференцированное множество. Массы конформны, имеют стереотипное мышление, несамостоятельность суждений. 

- массы понимаются как синоним невежества. Д.Белл, развивая взгляды на массы, изложенные Х.Ортега-и-Гассетом в работе "Восстание масс" указывал, что современная культура не может стать моделью или стандартом для массового человека. Широкие массы людей не могут стать образованными и овладеть культурными ценностями.

- массы как механизированное общество, которое накладывает на людей свой отпечаток, делает их жизнь математически точной, воплощая  дегуманизацию личности в постиндустриальном обществе.

Мы полагаем, что  исследование  взаимосвязи массового и линформационного общества  диктуется логикой нашего исследования.

В параграфе 3.3. Массовое и Информационное общество: основы взаимодействия говорится, что общества, возникающие в результате модернизации из традиционных социумов, могут быть описаны как массовые общества. Возникновение и развитие теорий массового общества в какой-то мере подготовило исследователей к новому феномену - информационному обществу. Несмотря на критический контекст основных теорий массового общества, они, на наш взгляд, несут достаточно большой методологический потенциал, так как  во многом отражают социальные и социокультурные детерминанты индустриализма. Поэтому закономерным является вопрос, что происходит с массовым обществом при переходе к постиндустриализму, то есть к информационному обществу? Какие характеристики массового общества трансформируются, в каком направлении, что служит причиной такой трансформации?  Исчезло ли в настоящее время массовое общество?

Разработка понятия массового общества связано, прежде всего, с трудами таких философов, как Ф. Ницше, О. Шпенглер, Х. Ортега-и-Гассет, рассматривающих возникновение массового общества как результат краха высшей культуры при столкновении с массой, толпой. Х. Ортега-и-Гассет пишет: Меньшинство - это совокупность лиц, выделенных особыми качествами; масса - не выделенных ничем. ЕМасса - всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же как все, и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью63.

Процесс формирования масс рассматривался преимущественно как негативный, как патология общества. Массовой стали именовать структуру, в которой человек нивелируется, становится безликим элементом социальной машины, ощущает себя жертвой безликих промышленных технологий и безликого социального процесса. Процесс массификации, начавшийся на западе в XIX веке, означал смешение социальных групп и стирание социальных граней.

В основе формирования массового общества лежала модернизация промышленных технологий, социальных институтов, коммуникативных отношений. Причем именно развитие массовых коммуникаций внесло решающий вклад в формирование массового общества. В соответствии с теорией Г. Тарда, именно доминирующий характер передачи информации определяет способ социального устройства: каждому типу коммуникации соответствует определенный тип общества.

Развитие коммуникативных технологий привело к расширению аудиторий, взаимному превращению аудиторий в массовое общество и наоборот. В середине 60-х гг. теории массового общества, благодаря трудам  Д. Белла и Э. Шилза, перестают носить критическо-негативный характер. Массовое общество рассматривается как имманентно присущее индустриализму. Системы массовых коммуникаций, развитие правовых и гражданских институтов приводит к новой динамической, высокоадаптивной и либеральной структуре общества.        Массовое  общество представляется  имманентно связанным с  индустриальным развитием. Оно возникает с экономическим и  индустриальным ростом, научно-техническими революциями, появлением кинематографа, радио, телевидения. По мнению Э. Шилза, индустриализация обеспечивает интенсивное развитие средств массовой информации, которые, в свою очередь, способствуют объединению людей в социальное и культурное целое - массовое общество64.

По мнению О. Карпухина и Э. Макаревича, массовая культура - это культура больших аудиторий, культура, распространяемая с помощью массовых коммуникаций на миллионы людей, это культура экспансионистская, агрессивная, это культура, чья продукция, находя отзвук в сознании и душах миллионов, не требует для своего восприятии напряжения ума и чувств, но в то же время, способна создавать положительные и отрицательные эмоции, вызывать сопереживание, наслаждение. В такой эмоциональной оболочке она способна оказывать проникновенное влияние на миллионы65. 

Недостаточная проработанность понятий массовое общество и массовая культура препятствует научному анализу и интерпретации современной российской действительности. По мнению А. Захарова, понятие массовая культура не должно рассматриваться как оценочная, эстетическая категория. Это - не просто упрощенное или ухудшенное издание так называемой высокой культуры, а явление совершенно иного порядка66. В массовой культуре можно выделить образцы как высокого, так и низкого стилей, но наиболее характерно для нее смешение стилей, отрицание подобных противопоставлений. В основе отнесения того или иного явления к массовой культуре лежат не его художественные достоинства и даже не интеллектуально-образовательный уровень аудитории, для которой оно предназначено, а тот общественный способ, каким она создается, распространяется и используется67.

Трансформация массового общества, таким образом, охватывает множество общественных сфер и приводит к изменениям социальной структуры. Наиболее ярко проявляются данные изменения в массовых коммуникациях, экономике и финансах, развитии глобальных культурных форм - имиджей, брендов, технологий пиар. Однако явления глобализации в культурной сфере более противоречивы, нежели в экономико-финансовой среде. Глобализация  затрагивает лишь поверхностные уровни культуры обществ, те уровни, которые формируются СМИ или непосредственно затрагивают глобализованные элементы экономической культуры. Однако в социокультурных основаниях обществ идут скорее противоположные процессы - направленные на локализацию духовных и нравственных ценностей.

Таким образом, необходимо отметить, что социальные процессы становления информационного общества неразрывно связаны с  технологическими и культурными  процессами Ч ростом информационно-коммуникационных технологий и формированием культуры и системы  мотивации использования инновационных технических средств. Основные факторы и условия возникновения информационного общества закладываются в массовом обществе и проходят в виде его дальнейшей дифференциации. Становление информационного общества во многом обусловлено еще большим ростом ценности личности, индивидуума, чем в массовом обществе. Начинают формироваться новые  горизонтальные  социальные  связи, новые механизмы социального контроля, которые уже в гораздо меньшей степени связаны (или, порою, не связаны совсем) с традиционными механизмами, основанными на социальных нормах, обычаях и традициях. Формируются  виртуальные социальные группы, общающихся в пространстве всемирной паутины, развивается новая субкультура, постепенно перерастающая в новую культуру, носящую глобальный характер. Возникают новые механизмы для воспроизводства и трансляции культурных норм и ценностей, знаний идей и представлений, символов и образцов поведения. Возникают новые проблемы, связанные с необходимостью широкой социально-духовной толерантности к чуждым взглядам и социально-культурным нормам. Коммуникации пронизывают все слои общества,  системы сетевого общения имеют лособое сродство маргинальным слоям общества, которые наименее структурированы и не имеют потребности и тенденции к определенной социальной структуре. Спонтанность, низкая контролируемость процессов информатизации в себе  новые угрозы  и риски для  общества и актуализирует научные исследования данных проблем.

В параграфе 3.4.  Взаимосвязь информационного общества и процессов формирования социокультурной лоткрытости говорится, что информационное общество вырастает из массового как дальнейшая его дифференциация. (Точно так же можно сказать, что в рамках экономической парадигмы, постиндустриальное общество вырастает из индустриального). Однако существенной его особенностью является фактическое отсутствие границ,  социокультурная открытость, глобальный характер. Информационное общество складывается как общество сетей, лоткрытых абсолютно. Оно имеет свойство проникать в чуждые культуры, находящиеся на разных стадиях развития, в том числе, не до конца прошедших индустриальную стадию, имеющих серьезный традиционный пласт, и формироваться как значимая субкультура, оказывающая серьезное влияние на социальные, экономические, политические и социокультурные процессы. Социетальная трансформация, сопровождающая формирование информационного общества, имеет вектор повышения открытости социума к инновациям, культурным заимствованиям, а также сопровождается  ростом толерантности и линтереса ко всему социально и культурно новому.

Становление информационного общества в России имеет во многом характер подобного рода экспансии, когда на страну, в короткий промежуток времени, буквально хлынули  западные технологические инновации, элементы западной информационной культуры. Особенности ассимиляции новых культурных форм и выработки адекватного национального ответа на эти вызовы обусловлены спецификой российского массового общества и особенностями развития российских форм производства и потребления информации.

Особенности современного российского массового общества генетически связаны со спецификой  общества  трудящихся масс, сформированного за годы советского режима. По мнению А. Кара-Мурзы, формирование массового общества при отсутствии институтов гражданского общества (то есть исторически ранее, чем указанные институты) приводит к существенному понижению среднего уровня культуры68.

Таким образом, анализ современного российского массового общества и его культуры неотделим от исследований процесса становления в России гражданского общества.  Гражданское общество - это особым образом структурированное общество, где свободно и равноправно функционируют три составляющие его системы: 1) преимущественно рыночная экономика, 2) политика, признающая и защищающая права человека на жизнь и свободу, хозяйственную самостоятельность, 3) система общественных институтов, обеспечивающая равные для всех людей права и свободы.  Гражданское общество подразумевает не только политические управленческие технологии, основанные на принципе разделения трех ветвей власти, но и разделение экономической и политической или властной сфер69. Гражданское общество можно также рассматривать как открытое общество - общество, в котором существуют институты, способствующие ассимиляции технологических инноваций, новых культурных и социальных форм; общество, в котором сложились институты равноправного диалога личности, общества и государства.

Если становление массового общества в России столкнулось с отсутствием необходимых институтов гражданского общества, обеспечивающих безболезненную дифференциацию и вертикальную мобильность, то основная проблема становления информационного общества - это полная закрытость советского социума и относительная закрытость современной России.

Понятие лоткрытое общество сегодня прочно вошло в терминологический словарь социологии, философии, политологии, культурологи. Оно акцентирует проблематику плюрализма не только политического, но и культурных форм и духовной жизни. Говоря о двух возможных трактовках лоткрытого общества - элитарной А. Бергсона и эгалитарной К. Поппера, - необходимо отметить проблему генетического происхождения лоткрытости. Зависит ли открытость общества только от применяемых политических технологий и использования экономических схем обмена (рыночного или планового)? Или лоткрытое общество продуцируется духовной жизнью социума, складывается изначально как значимая ценность, принятие инноваций, толерантность к иному мнению у большинства его членов?

Можно отметить, что в России сегодня формируется информационное общество, что оказывает существенное  трансформирующее влияние на социальные институты, на экономические и политические процессы. Однако сам процесс формирования информационного общества в России отличается от аналогичных социальных процессов в западных станах. В основном эти отличия отражают особенности российского массового общества, которое было сформировано под влиянием идеологии,  ориентированной на ценности низшего класса, в отсутствие вертикальной социальной мобильности; важной особенностью является также низкая социальная и культурная лоткрытость, слабое развитие институтов гражданского общества. 

Предварительно можно выделить следующие основные социокультурные особенности формирующегося в России информационного общества:

1. Глубокое недоверие россиян к государственным и общественным институтам, к средствам массовой информации, к любым организованным и структурированным потокам информации.
2. Невысокий социально-инновационный потенциал общества, лусталость от реформ, стремление к стабилизации, устойчивости любых социальных отношений.
3. Снижение ценности интеллигентности, духовности, нравственности. Рост интереса к образованию сегодня свидетельствует более об утилитарном стремлении к профессионализму как узкоориентированному знанию в локальных областях.
4. Преобладание волнового телевизионного вещания над цифровыми СМИ, несущими потенциал сетевых отношений.
5. Нарастающее информационное неравенство внутри социума.
6. Рост информационных технологий происходит на фоне сокращения материального производства и снижения уровня материального обеспечения большинства граждан.

Таковы предварительные выводы об особенностях формирующегося в России информационного общества. В ходе дальнейшего исследования будут более подробно рассмотрены особенности роста информационного производства и потребления,  проблемы и социальные последствия информационного неравенства, роль государства  и социальных институтов в становлении российского информационного общества. 

В главе четвертой.  Процессы социокультурной дифференциации в условиях информационного общества России  говорится, что исследования исторического и современного развития  российского общества  акцентируют внимание исследователей на проблемах социальной стратификации - социального неравенства и бедности. Исчезают ли эти проблемы с переходом к информационному обществу? Или же возможно их обострение? Дать долгосрочный прогноз в настоящее время затруднительно. Однако исследования в данной сфере имеют высокую актуальность, особенно  для современного российского общества - общества поляризованного и, в какой-то мере, даже расколотого.  Анализ проблем социальной  и социокультурной дифференциации имеет важнейшее прикладное значение Ч для более успешного формирования управленческих механизмов, как в рамках государственного и муниципального управления, так и в аспекте содействия формированию современных высокоэффективных управленческих практик на уровне каждой организации. В целом, необходимо отметить высокое значение государственных институтов для формирования в России информационного общества, высокую роль целенаправленного управленческого повздействия для предотврощения негативных последствий высокой социальной дифференциации и связанных с ней рисков формирования информационной бедности, а также других рисков и угроз.

В параграфе 4.1. Социальные проблемы роста информационного производства и потребления подчеркивается, что социальные проблемы роста информационного производства также родом из недавнего прошлого нашей страны. М. Кастельс и Э. Кисилева полагают : Для крупного промышленного производителя, каким являлась советская Россия, наиболее прямой дорогой к информационной эпохе было бы улучшение ее информационно-технологических отраслей и развитие отечественных производителей полупроводников, компьютеров, телекоммуникационного оборудования и потребительской электроники. Однако российская электронная промышленность сильно отставала от технологического уровня электронной промышленности США, Европы и Восточной Азии в 1980-х гг., и в первой половине 1990-х годов она потерпела крах70. Они видят  причины запаздывания в развитии информационных технологий глубоко укорененными в структуре советской системы.  Это Ц  полное доминирование в промышленности военных потребностей; связанная с этим изолированность советской промышленности от технологических ресурсов и от обмена с остальным миром; ограничения на распространение технологических знаний и информации в гражданской промышленности и в обществе.

Особенности развития отечественной информатики и кибернетики являлись одним из существенных факторов, влияющих на становление информационной культуры общества, в частности, культуры информационного производства и потребления. В информационном обществе именно социальная потребность в постоянном и нарастающем потреблении информации определяет его развитие.

Системы по производству информации вычленяются из данного цикла только условно. К ним можно отнести системы массовых коммуникаций, средств массовой информации, образования, в том числе, дистанционного образования, а также все системы, связанные с социальным сервисом и технологиями. К культуре информационного производства можно отнести духовные, нравственные, социокультурные основания развития таких систем.

Вместе с трансформацией российского общества происходила трансформация информационной среды, что, однако, принесло с собой новые проблемы. 

Жестко иерархическая структура социума в сочетании с достаточно высоким техническим развитием средств массовых коммуникаций приводила к формированию пропагандистских форм в сфере СМИ. По сути дела, основным предметом пропаганды являлось внедрение моностилистического  культурного стиля, препятствие культурной и социальной дифференциации. Советская пропаганда с помощью телевидения была началом формирования не только мифов, но и симулякров, началом формирования виртуальной реальности.

Производство информации сталкивалось в российском обществе с особенностями ценностей, менталитета, культуры. Отсутствие свободы слова и печати приводило к низкому развитию критического направления в культуре, критиковать можно было лишь то, на что указывало начальство (партия). Эти запреты приводили к тому, что в культуре формировались латентные и девиантные формы критического направления, например, такие, как анекдот.

Социально-экономические, культурные и духовные процессы в области массовых коммуникаций  в современной России  существенным образом изменились.  Данные трансформации имеют особое значение, так как именно в данном контексте  наиболее зримо проявляется российская глобализация. Не только и столько экономика (и уж тем более не узко трактуемые финансовые рынки) в полной мере представляют глобализацию. Она раскрывает себя в совершенно новой системе коммуникаций. Причем речь идет не только и столько о коммуникациях в формате СМИ, но, в основном, о коммуникациях в виде новых связей, зависимостей, взаимообусловленностей71.

Влияние новых информационных технологий направлено не только на человека, но и на социальные структуры, организации, институты, механизмы управления социумом и экономикой. Новые вызовы и новые риски определяют необходимость применения принципиально новых моделей к хозяйственному управлению. В современных российских условиях это сопряжено  с большими проблемами. Если в современных западных странах в конце ХХ века сложились институты стратегического и инновационного менеджмента, позволяющие управлять фирмами в условиях высокой неопределенности и подвижности внешней среды, то в России сегодня идет становление еще только самых базовых, традиционных рыночных механизмов управления.

Институт рыночного рационального, капиталистического  управления, еще не до конца сложившийся в России за годы реформ, вынужден сегодня, в информационном обществе,  трансформироваться в управление посткапиталистическое. В его основе лежит стратегический и инновационный менеджмент как система управления  в условиях непрерывного, социально, экономически и культурно значимого потока новшеств.

Таким образом, основными  проблемами, с которыми столкнулась Россия на пути формирования институтов, ассимилирующих новшества и превращающих их в социально и экономически эффективные  инновации, являются проблемы недостаточного развития социокультурных форм в сфере хозяйства, управления, денежного обращения, а также проблемы формирования адекватных социальных норм, правил, институтов. Социальные структуры и институты в России подверглись серьезной трансформации в ходе реформ. Но, одновременно (хотя и не так заметно), они изменялись под воздействием глобальных, постиндустриальных факторов. Россия в настоящее время уже является частью глобального информационного общества.  Вхождение  в него связано со специфическими проблемами:

1. Рост информационного потребления и объема информационных ресурсов в обществе сопряжен со значительным спадом  промышленного производства и ухудшением качества жизни большинства россиян.
2. Изменения, произошедшие под воздействием ИКТ и глобальных социально-экономических процессов, наложились на социетальную трансформацию в ходе реформ.
3. Традиции, опыт и социокультурные нормы управления в России (такие, как патернализм, тесная связь экономических и политических структур) препятствуют полной институционализации стратегического управления как менеджмента в условиях непрерывного потока инноваций.

В параграфе 4.2. Проблемы структурной и региональной информационной бедности обосновано, что экономическая парадигма, в рамках которой начато формирование социальной модели информационного общества, придает ведущее значение  уровню материального  благосостояния общества, исчерпанности индустриальных возможностей развития. Но особенность революционной информатизации общества заключается в том, что она чрезвычайно быстро вызывает фундаментальные социокультурные сдвиги, направление которых до конца еще не изучено. С другой стороны, исследования исторического развития стран и народов в рамках  социокультурной парадигмы,  акцентируют внимание исследователей на проблемах социальной стратификации - социального неравенства и бедности.

Понятие социального неравенства методологически взаимосвязано с понятием социальной структуры общества. Оно выявляется при интерпретации социума как сложной системы структур и явлений и акцентировании существующих между ними  отношений  и зависимостей.

Социальная структура, в широком смысле слова, - это совокупность отношений между различными социальными группами (классами, общностями, организациями) и социальными институтами, обеспечивающими определенный и стабильный социальный порядок.

Экономисты, философы и социологи констатируют сегодня качественное видоизменение социума и появление линформационного общества, связывая эти процессы с развитием ИКТ. Одним из важнейших параметров трансформации является глобальный, всеохватывающий характер. Действительно, в мире сегодня 1,5 млрд. телевизионных приемников и 2,5 млрд. радиоприемников,  телевизионное вещание направлено на  75% населения Земли. Однако необходимо отметить также и следующие цифры: персональный компьютер имеют только 5% населения земного шара и только  2% подключено к Интернету72.

Информационное неравенство - новый тип социального неравенства и эта проблема сегодня очень актуальна в России, где охват телевизионным вещанием достигает 98-99%, в то время как возможности россиян в сфере использования Интернета и других цифровых систем гораздо скромнее.

Существенной проблемой российского общества является то, что  категории пользователей  распределены очень неравномерно. Так доля пользователей в Москве составляет 58%, а в Сибирском регионе около 23%. При этом недельная аудитория, то есть активные пользователи составляют среди всех пользователей 92% в Москве и 64% в Сибирском регионе. Суточная аудитория по Москве 76%, по Сибири 36%73. 

Проблема бедности в России и в XXI веке продолжает оставаться чрезвычайно актуальной. Проблемы бедности и информационной бедности взаимосвязаны. Экономики благосостояния для всех, то есть той главной цели реформ, которая провозглашалась политиками в конце 80-х годов, Россия так и не обрела. Проводимая политика реформ привела нашу страну в группу государств с наиболее высоким уровнем экономического неравенства. Крайности нищеты и богатства проявляются ныне наиболее контрастно, - пишет В. Бобков74. Анализ проблем экономического неравенства, проведенный специалистами Всероссийского центра уровня жизни, выявил значительные различия регионов по уровню концентрации денежных доходов. По состоянию на 2002 год межрегиональные значения коэффициентов Джинни75 различались примерно в 2,2 раза76.

В целом можно отметить, что использование ПК  представлено, в основном,  на работе и используется в трудовых целях - это основной фактор, обуславливающий структуру выбираемых программ  и сайтов. Подавляющее большинство опрошенных отмечают важность использования ПК в трудовых целях, 97% из них стали луспешнее работать. При этом только 14% респондентов отметили, что, благодаря ПК они луспешнее адаптируются к жизни.  Респонденты, по-видимому, реально оценивают потенциальные возможности ИКТ: 85% опрошенных отметили, что они хотели бы, чтобы их дети были активными пользователями компьютера и Интернета. 78% считает, что в нашей стране актуально понятие линформационная бедность.

Многочисленные эмпирические исследования, а также проведенный  автором социологический опрос показывают относительно высокую востребованность новых ИКТ в регионах, особенно в профессиональной деятельности людей. Вместе с тем, существует реальная угроза формирования социальных слоев населения, охваченных информационной бедностью Ч то есть не имеющих возможности  (а также должной мотивации и информационной культуры) интегрироваться в информационное пространство, использовать информационные технологии  для профессиональной деятельности, в быту, для провышения уровня образования,  мобильности, для улучшения качества жизни. 

Как показало социологическое исследование, проведенное автором,  компьютеры, цифровые технологии и связанные с ними услуги еще мало вошли в обыденную жизнь жителей Краснодара. Компьютер почти не используется в бытовых, обыденных целях. Ни один из респондентов не отметил, что использует Интернет для приобретения туристических путевок, оплаты услуг, взаимодействия с банковскими учреждениями; очень мало используются возможности Интернета  для получения консультаций, поиска работы, покупок товаров. Практикуется самое простое, примитивное использование компьютера, как средства для работы с документами и цифровыми базами данных. Интернет, в большинстве случаев, просто подменяет другие СМИ и используется для игр, получения новостей или информации о погоде.  В результате, использование компьютера оказывает очень небольшое влияние на культуру и духовную жизнь респондентов. В основном оно связано с повышением ценности времени, но затрагивает только тех людей, которые самостоятельно оплачивают трафик. Практически, пользователи компьютера и Интернета не отмечают снижения интереса к книгам, театральным постановкам, контактам с друзьями, не отмечают изменений в своей повседневной жизни. В то же время использование компьютера явно интенсифицирует трудовые процессы, делает более эффективной профессиональную жизнь и, в целом, по отношению к ИКТ  люди настроены позитивно.

В параграфе 4.3.  Значение государственных институтов в становлении информационного общества обосновано, что сложные и многогранные социальные, экономические и технологические процессы, приводящие к формированию информационного общества, осмысляются сегодня в политической сфере и на государственном уровне. Развивающееся информационное общество - это новое  общество, оно требует новых методов управления, прогнозирования, планирования.

Впервые проблемы становления информационного общества на государственном уровне стали обсуждаться в США в конце 60-х годов, то есть практически сразу после того, как были проведены исследования, выявившие значительный рост объемов информационных секторов в экономике. В 1993 г. вице-президент США А. Гор использовал понятие линформационная супермагистраль. На  проходившей вскоре конференции Международного союза телекоммуникаций он говорил о создании глобальной информационной инфраструктуры. Именно в США была разработана первая государственная концепция развития информационного общества.  Вслед за США в ее разработку активно включился Европейский Союз77.

Гораздо большее значение для формирования информационного общества как социума, качественно отличного от традиционного капитализма, имеет глобализация. Уэбстер пишет: Этим термином обозначается не просто рост интернационализации, предполагающей возросшее взаимодействие суверенных национальных  государств. Глобализация - это  нечто значительно большее: она означает рост взаимозависимости и взаимопроникновения человеческих отношений, наряду с ростом интеграции социоэкономической жизни78. 

Глобализация Ц  это объективно существующий  социально-экономический и политический процесс, который должен в полной мере быть подвергнут научной и духовной рефлексии. Но, нельзя забывать, что он сопровождается явлением, которое получило название глобализма - идеологией, которая весьма неоднозначно расценивается сегодня многими учеными, политиками и общественными деятелями. Данная идеология потакает привилегированному меньшинству сильных, начавшему открыто тяготиться наследием демократической эпохи, - считает А. Панарин, - идеология глобального открытого общества в нынешней социал-дарвинистской версии откровенно противостоит общечеловеческим ценностям морали и культуры, связанным с гуманизмом, с христианской сострадательностью и демократической солидарностью с теми, кто страдает от угнетения со стороны сильных и наглых. Далее Панарин пишет: Сегодня довлеет неолиберальный проект глобального информационного пространства, в котором снимаются какие бы то ни было ограничения для информационного обмена и мировых стихийных потоков информации. Однако ближе присмотревшись к этой информационной стихии современного мира, мы убеждаемся в том, что она имеет свой         уровень организации, свой вектор и заранее заданный баланс сил и влияний79.

На протяжении столетий в России неоднократно менялась власть, принципы и методы управления государством, решались жизненно важные проблемы, при этом эволюционировали и формы насилия. Теперь преступность и экстремизм приобрели качества, обусловленные факторами исторического, социально-экономического, правового, психологического и технологического характера80: вооруженность, криминальный профессионализм, организованность. По мнению В. Ярской, процессы глобализации, в частности рост миграции населения, часто сопровождаются  этнизацией феномена миграции, но одновременно этнизируется и социальная реальность в целом81. Процессы социальной идентификации и конструирование конфликтов одновременно реализуют властный хабитус и тоталитарный этос, вовсе не предусматривающие социальную ответственность и толерантные ценности как принципы социальных практик. Глобализация культуры, - пишет В. Ярская, -  дополняется усилением международного терроризма, влияния локальных культурных течений, этнизацией социальных конфликтов. Мы наблюдаем активно внедряемую в массовое сознание новую порцию оптимистических мифов, коррелирующую с новой глобализационной волной, и здесь стоит разделять словесно-интеллектуальные операции прикрытия, дымовые завесы вокруг глобализации и реальную логику действий субъектов в борьбе за ограниченные ресурсы планеты82.

Социальные  проблемы формирования информационного общества сегодня в России заключаются во многом в недостаточно высоком  инновационном потенциале людей, их лусталости от реформ, от социальных инноваций; в недостаточной сформированности социальных  институтов общества модерна, которые, не успев до конца сложиться, вынуждены были распадаться под воздействием (в том числе) глобальных постиндустриальных и информационных процессов. 

Государственные задачи по содействию формирования информационного общества лежат не только в поддержке распространения ИКТ, но и в сфере формирования новой информационной культуры, а также  культуры  труда, управления, в содействии рационализации социально-экономической деятельности; в сфере недопущения обеднения и маргинализации широких социальных слоев и формирования цифровой бедности населения.  На основе новой информационной культуры необходимо стимулировать социальные процессы, ведущие к увеличению открытости общества инновациям, распространению более гибких и инновационных управленческих и социальных технологий. Этому должна способствовать гибкая и подвижная социальная структура общества, высокая дифференцияция отношений, высокая подвижность социальных слоев. 

Важнейшей задачей государственного управления сегодня является создание так называемого лэлектронного  правительства, что будет способствовать повышению прозрачности государственной службы, росту ее гибкости, открытости и эффективности. Обучение, производство адекватного программного обеспечения, развитие науки и культуры в России  не должны отставать от мирового уровня, в противном случае, использование современных ИКТ может только многократно увеличивать ошибки управления, сбои в постановке и решении государственных задач.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы и обобщения, обозначаются возможные перспективы дальнейшего исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих научных публикациях автора:

Монографии

1. Ратиев, В.В. Институализация и особенности функционирования информационных процессов в российском обществе : монография / В.В. Ратиев. - Краснодар : изд-во Краснодарского ЦНТИ, 2010. - 371 с. 15,46 п.л.
2. Ратиев, В.В. Социокультурные проблемы становления информационного общества в России : монография / В.В. Ратиев. - Ростов н/Д. : СКНЦ ВШ, 2005. - 249 с. 10,4 п.л.
3. Управление персоналом : коллективная монография / С.И. Самыгин [и др.]. - Ростов н/Д. : Феникс, 2005. - 377 с. 15,7 п.л.

В изданиях перечня ВАК Минобрнауки РФ

Статьи

4. Ратиев, В.В. Актуальные теоретико-методологические проблемы исследования информационных процессов в России / В.В. Ратиев // Власть. Ц 2010. Ц № 8. Ц 0,29 п.л.
5. Ратиев, В.В. Информационное неравенство в России : источники и перспективы / В.В. Ратиев // Социально-гуманитарные знания. Ц 2008. Ц № 4 (доп. вып). Ц С. 495-500. 0,25 п.л.
6. Ратиев, В.В. Особенности информационного производства и технологии в советском обществе / В.В. Ратиев // Социально-гуманитарные знания. Ц 2008. Ц № 4 (доп. вып.). Ц С. 169-174. 0,25 п.л.
7. Ратиев, В.В. Социокультурная взаимосвязь массового и линформационного общества / В.В. Ратиев // Социально-гуманитарные знания. Ц 2007. Ц № 1. Ц С. 245-262. 0,75 п.л.
8. Ратиев, В.В. Структура культуры информационного общества / В.В. Ратиев // Социально-гуманитарные знания. Ц 2007. Ц № 7. Ц С. 219-226. 0,33 п.л.
9. Ратиев, В.В. Информационные технологии современного общества / В.В. Ратиев // Социально-гуманитарные знания. Ц 2006. Ц №7. Ц С. 36-45. 0,41 п.л.
10. Ратиев, В.В. Социокультурная взаимосвязь массового и линформационного общества / В.В. Ратиев // Власть. Ц 2006. Ц № 9. Ц С. 60-63. 0,16 п.л.
11. Ратиев, В.В. Проблемы государственного участия в становлении информационного общества / В.В. Ратиев // Научная мысль Кавказа: приложение к № 9 (77). 2005. Ц С. 8-20. 0,54 п.л.
12. Ратиев, В.В. Развитие российского информационного общества в парадигме модернизации / В.В. Ратиев // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион (Общественные науки №7). Ц Ростов н/Д., 2005. - С. 13-28. 0,66 п.л.

В других изданиях:

13. Ратиев, В.В. Методология анализа когерентности культурного и информационного пространства социума / В.В. Ратиев // Историческая и социально-образовательная мысль. - 2010. - № 2. - С. 75-80. 0,25 п.л.
14. Ратиев, В.В. Специфика социокультурных процессов в условиях информационного общества в России / В.В. Ратиев // Теория и практика общественного развития. - 2009. - № 3-4. - С. 129-139. 0,46 п.л.
15. Ратиев, В.В. Культура информационного производства и потребления в современном российском обществе / В.В. Ратиев // Актуальные социально-политические и правовые проблемы развития российского общества : материалы III-ей Всероссийской научной читательской конференции. - Краснодар : Хорс, 2008. - 13 с. 0,53 п.л.
16. Ратиев, В.В. Проблемы государственного участия в становлении информационного общества / В.В. Ратиев // Теория и практика общественного развития. - 2008. - №1(9). 0,33 п.л.
17. Ратиев, В.В. Проблемы структурной и региональной информационной бедности в современной России / В.В. Ратиев // Общество : политика, экономика, право : науч. еженедельник. Вып. 1. - Краснодар, 2008. 0,8 п.л.
18. Ратиев, В.В. Феномен моностилистической культуры в современной социологической интерпретации / В.В. Ратиев // Теория и практика общественного развития. - 2008. - № 11. - С. 29-33. 0,2 п.л.
19. Ратиев, В.В. Информационные угрозы национальной безопасности России : источники и пути противодействия / В.В. Ратиев // Теория и практика общественного развития. - 2007. - №2(8). 0,35 п.л.
20. Ратиев, В.В. Социокультурные аспекты информатизации российского общества в условиях глобализации / В.В. Ратиев // Актуальные социально-политические и правовые проблемы развития российского общества : материалы I-ой Всероссийской научной читательской конференции. - Краснодар : Хорс, 2007. - С. 81-84. 0,14 п.л.
21. Ратиев, В.В. Формы культуры информационного общества / В.В. Ратиев // Теория и практика общественного развития : всерос. науч. журнал. - 2007. - №1(7). - С. 13-21. 0,37 п.л.
22. Ратиев, В.В. Информационная культура как социальный феномен / В.В. Ратиев // Труды молодых ученых: науч. ежегодник. - Краснодар: Краснодарская академия МВД России, 2006. - С. 94-99. 0,25 п.л.
23. Ратиев, В.В. Социокультурное пространство информационного общества / В.В. Ратиев // Актуальные социально-правовые проблемы развития транзитивного общества : сб. материалов 5-й Всероссийской читательской конференции молодых ученых. - Краснодар : Краснодарская академия МВД России, 2006. - С. 53-58. 0,22 п.л.
24. Ратиев, В.В. Социокультурное наследие и современное развитие культуры российского информационного общества / В.В. Ратиев // Приложение к Всероссийскому научному журналу Общество и право. - Краснодар, 2005. - 83 с. 3,5 п.л.
25. Ратиев, В.В. Развитие российского информационного общества в парадигме модернизации / В.В. Ратиев // Приложение к Всероссийскому научному журналу Общество и право. - Краснодар, 2004. - 54 с. 2,25 п.л.
26. Ратиев, В.В. Теоретические проблемы исследования формирующегося российского информационного общества / В.В. Ратиев // Приложение к Всероссийскому научному журналу Общество и право. - Краснодар, 2004. - 45 с. 1,9 п.л.
27. Ратиев, В.В. Теоретико-методологические проблемы исследования культуры информационного общества / В.В. Ратиев // Приложение к Всероссийскому научному журналу Общество и право. - Краснодар, 2003. - 62 с. 2,6 п.л.
28. Ратиев, В.В. Информационные процессы в культуре / В.В. Ратиев // Развитие личности в образовательных системах Южно-Российского региона. XVIII региональные психолого-педагогические чтения Юга России. Ч. II. ЦРостов н/Д., 1999. - С. 57-58. 0,08 п.л.
29. Ратиев, В.В. Информация и культура / В.В. Ратиев. - Ростов н/Д. : изд-во Ростовского государственного педагогического университета, 1999. - 59 с. 2,45 п.л.
30. Ратиев, В.В. Информация и культура / В.В. Ратиев // Сборник научных работ аспирантов и преподавателей. Ч. 4. - Ростов н/Д. : изд-во Ростовского государственного педагогического университета, 1999. - С. 80-84. 0,2 п.л.
31. Ратиев, В.В. Проблемы формирования культуры информационного общества / В.В. Ратиев. - Ростов н/Д. : изд-во Ростовского государственного педагогического университета, 1999. - 47 с. 1,95 п.л.

---

1 Bell D. The Coming of Post Industrial Society: A Venture in Social Forecasting.  Harmondsworth, 1973;Touraine A. The Post-Industrial  Society. N.-Y. 1971;  Masuda Y. The Information Society as Postindustrial Society. Washington, 1983. Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль индустриальной экономики//Новая технократическая волна на Западе. М., 1986; Toffler A. The Third Wave. Collins, 1980.

2 Делез Ж. Различие и повторение. Спб., 1998; Baudrillard J. Simulacra and Simulation, University of Michigan Press, 1994; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М. 1998; Мнацаканян М.О. Модерн и постмодерн в современной социологии//Социологические исследования.  2008. №12.; Мартинелли А. От мировой системы к мировому обществу?//Социологические исследования. 2009. №1. 

3 Кастельс М. Информационная эпоха. Экономика, общество и культура. М., 2000.

4 Habermas J. Communication and the Evolution of Society. Heinemann, 1979; Giddens A. Social Theory  and Modern Sociology. Cambridge, 1987; Schiller H, New Information Technologies and Old Objectives//Science and Public Policy, Desember, 1984; Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М., М., 2004; Gershuny J. Post-Industrial Society: The Myth of The Service Economy// Futures. 1977, №9.  ; Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2004. 

5 Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды. М., 1997; Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М., 1996; Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994; Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1998; Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995; Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. М., 2003.

6 Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. Новосибирск, 2000; Заславская Т.И. О социально-трансформационной структуре России//Общество и экономика. 1999. №3-4; Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. М., 2002; Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в России как форма развития цивилизации//Социологический журнал. 1996. №3-4; Федотова В.Г. Судьба России  в зеркале методологии//Вопросы философии. 1995. №12;  Ядов В.А. Россия как трансформирующееся общество: резюме многолетней дискуссии социологов // Куда идет Россия. М, 2000.

7 Ахиезер А.И. Россия: Критика исторического опыта. Новосибирск, 1998; Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в третье тысячелетие. М., 2002; Каган М. Философия культуры СПб., 1996;  Гудков Л.Д. Реформы и процессы общественной примитивизации/ Кто и куда стремится вести Россию?.. Акторы макро -, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса./Под. общ. ред Т.И. Заславской. М., 2001; Панарин А.С. Русская культура перед вызовом постмодернизма. М., 2006; Ульяновский А.В. Российская культура: мифодизайн//Философские науки. 2008. №12. 

8 Яковлев А.И., Кириллов Н.П. Сознание народа. Томск, 1999; Карпухин О., Макаревич Э. Формирование масс. Калининград, 2001. Захаров А.В. Массовое общество и культура в России: социально-типологический анализ//Вопросы философии. 2003. №9; Кара-Мурза А.А. Новое варварство как проблема российской цивилизации. М., 1995; Семенов В.А. Массовая культура в современном мире. СПб., 1991; Тульчинский Г.Л.  Массовая культура как воплощение гуманизма Просвещения, или Почему российское общество самое массовое //Философские науки. 2008. №10.

9 Тард Г. Социальные законы. СПб., 1901; McLuhan M. The Gutenberg galaxy. L., 1962;  Маклюэн М. Понимание средств коммуникации/www.countries.ru/library/era/bio.htm; Березин В.М. Сущность и реальность массовой коммуникации: Монография. М., 2002; Федотова Л.Н. Социология массовых коммуникаций: Учебник для вузов. М., 2003; Почепцов Г.Г. Теория коммуникаций. М., 2001; Терин В.П. Массовая коммуникация: исследование опыта Запада. М., 1999.

10 Kroker A.,Cooc D. The postmodern scene:  Experimental  culture and hiper-aesthetics. Macmilan,1988; Дугин Е.Я. СМИ как институт прямой демократии в условиях перестройки: социологический анализ. Автореферат  диссертации соиск. док социол. н. М.,1990; Борев В., Коваленко А. Культура и массовая коммуникация. М, 1986; Егоров В.В. Телевидение и власть. М.,1977.

11 Бурдье П. Социология политики. М., 1993; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М. 1998; Deleuze G., Guattari F. A Thousand Plateaus: Capitalism and Schizophrenia. Minneapolis, 1987; Baudrillard J. Simulacra and Simulation, University of Michigan Press, 1994; Tenbruck F.H. Reprasentativ Kultur/ /Sozialstruktur und Kultur. Frankfurt am Main. 1990; Сноу Ч. Две культуры. М., 1973; Parsons, T.,  The Structure of Social Action. New York, 1968. Парсонс Т. Система координат действия и общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем//Американская социологическая мысль. М., 1994.

12 Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1930;  Spencer В, and Gillen F. The natiнve tribes of Central Australia. London,1899; Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976; Лотман Ю.М. Символ в системе кульнтуры //Символ в системе культуры: Труды по знаковым системам. Вып.21, Тарту, 1987.

13 Алексеева И.Ю. Возникновение идеологии информационного общества//Информационное общество. 1999; Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М., 2000;  Белова Л.Г. Что мы знаем об информационном обществе//Вестник МГУ. Серия 6, Экономика. М., 2001; Бондаренко В.М. Информационное общество для всех - информационное общество для каждого человека в отдельности//Информационное общество. 2001. №1; Булгак В.Б. О развитии информационного общества в России//Вестник  РФФИ. 1999. №3; Волокитин А.В., Кристальный Б.В., Черешкин Д.С.  Россия: от информатизации - к информационному обществу//Информационное общество. 1999. №3; Вершинская О.Н. Существующие модели построения информационного общества//Информационное общество. 1999. №3; Ершова Т. Информационное общество и развитие России //Информационное общество. 2001. №2; Засурский Я. Н. Информационное общество сегодня и завтра// Информационное общество. 2001. №3; Мелюхин И.С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития. М., 1999; Рабовский С.В. Социальные аспекты информатизации российского общества (социологический анализ). М., 2001; Чернов А.А. Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы. М., 2003: Белова Л.Г., Стриженко А.А. Информационное общество: трансформация экономических отношений в мировой экономике. Барнаул, 2007. 

14  Жуков В.И. Россия в глобальной системе социальных координат: социологический анализ и прогноз//Социологические исследования. 2008. №12.; Кантор К.М. Глобализация? - да! Но какая? //Вопросы философии. 2006. №1; Зеленов Л.А. Современная глобализация. М., 2007; Голенкова З.Т. Российские практики в глобализирующемся мире//Социологические исследования. 2007. №4. 

15 Разлогов К.Э.  Культура или культуры // Философские науки. 2008. №10; Емелин В. Информационные технологии в контексте постмодернистской философии. Автор. дисс.. на ст. канд. филос. Наук. М., 1999; Андреев С. С. Информационная культура: уровень содержательности духовных ценностей//Социально-политический журнал. 1998. №2; Антонова С.Г. Информационная культура специалиста: гуманитарные основания// Проблемы информационной культуры. М., 1994; Зиновьева Н.Б. Информационная культура личности: Учеб. Пособие. Краснодар, 1996; Зубов Ю.С. Информатизация общества и информационная культура//Информационная культура специалиста: гуманитарные проблемы. Краснодар, 1993; Скворцов  Л.В. Информационная культура и цельное знание: Избранные труды. М., 2001; Скворцов Л.В. Россия: проблема духовности и информационная культура//Культурология. М., 2000.

16  Лапин Н.И. О предмете социальной информатики и ее приложениях //Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 1996. М., 1996; Бритков  В.Б. Информатика - качественно новое явление в науке и жизни//Философские аспекты информатизации. Труды семинара. М., 1989; Бритков В.Б., Садовский В.Н. Проблематика и методы социальной информатики//Системные иссле6дования. Методологические проблемы. Ежегодник 1997. М., 1997; Урсул А.Д. Природа информации. Философский очерк. М, 1968; Добреньков В.И. Социально-гуманитарные проблемы информатизации и информационной безопасности современного глобального общества. М., 2001; Юзвишин И.И. Информациология. М.. 1996; Афанасьев В.Г. Социальная информация. М.: 1994.

17 Кастельс М. Кисилева Э. Россия и сетевое сообщество//Мир России. 2000. № 2; Эко У. От Интернета к Гуттенбергу: текст и гипертекст//Интернет. М., 1998. №6-7; ДавыдоваИ. Масс-медиа российского интернета. Основные тенденции развития и анализ текущей ситуации// Русский Журнал. 2000. 28 сент.; Борисов Н.В., Чугунов А.В. Интернет и развитие социальных технологий информационного общества в России//Информационное общество. 2001. №1; Хитров А. В. Блог как феномен культуры// Жирнал социологии и социальной антропологии. 2007. Т.10; Кузнецов М.М. Виртуальная реальность: взгляд с точки зрения философа//Виртуальная реальность: философские и социологические аспекты. М., 1997; Шредер Р. Киберкультура, киборгпостмодернизм и социология технологий виртуальной реальности//На путях постмодернизма. М., 1995; Галинская И.Л. Компьютерная этика. М., 1986.

18 Курносов И.Н. Информационное общество в России: планы и программы зарубежных стран. М., 1997; Кашлев Ю. Б. Становление глобального информационного общества и место России //Информация. Дипломатия. Психология. Сб. материалов круглого стола. М., 2002; Яновский Р.Г. Глобальная информатизация и гуманитарные проблемы// Глобальная информатизация и безопасность России. Материалы круглого стола МГУ, октябрь 2000 г. М., 2001; Нечаев В. Принципы построения модели социологического мониторинга информационной безопасности  региона России// Глобальная информатизация и безопасность России. Материалы круглого стола МГУ, октябрь 2000 г. М., 2001; Засурский Я.Информационная безопасность и деятельность СМИ// Глобальная информатизация и безопасность России. Материалы круглого стола МГУ, октябрь 2000 г. М., 2001;  Ершова Т. Российский опыт интеграции в информационное общество//Информационное общество. 1999. №1; Панарин А. Глобальное информационное общество: вызовы и ответы// Глобальная информатизация и безопасность России. Материалы круглого стола МГУ, октябрь 2000 г. М., 2001;  Денисов Ж.А. Информационное неравенство и  его воздействие на социальные процессы в российском обществе: Автореф. Дисс на соиск. .. канд. соцол. наук. М., 2001; Коваленко И.Е. Информационное общество: концептуальные основы и современные тенденции развития. М., 2003; Чернов А. Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы. М., 2003; Еляков А.Д. Информационный тип социального неравенства//СОЦИС. 2004, №8.

19 Исследования по общей теории систем. Сборник переводов. М.: Прогресс, 1969. С. 27=28

20См.: Богданов A.A. Тектология: всеобщая организационная наука. Кн. 1-2. М., 1989.

21 Огурцов А. Тектология А.А. Богданова и идея коэволюции./ Философия не кончается. Из истории отечественной философии XX века. В 2-х книгах. М.: РОССПЭН, 1999. Книга 2-я. С. 320.

22 См.: Блауберг И.В., Юдин Э.Г., Становление и сущность системного подхода. М., 1973; Афанасьев В.Г. Системность и общество. М., 1980:, Кузьмин В.П. Принцип системности в теории и методологии К.Маркса. М, 1981; Аверьянов А.Н. Системное познание мира. Методологические проблемы. М., 1986, и др.

23 Костюк В. Н. Информационные процессы в постиндуствипльном обществе./ Общественные науки и современность, 1996, № 6. С. 100.

24 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура./Пер. с англ. Под нпуч. Ред. О.И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ, 2000.

25 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура./Пер. с англ. Под нпуч. Ред. О.И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ, 2000. С.39.

26 Wiener N. The Human Use of  Human Beings: Cybernetics and Society. Boston, 1950

27 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура./Пер. с англ. Под нпуч. Ред. О.И. Шкаратана. М.: ГУ ВШЭ, 2000. С 350.

28        Федотова В. Типология модернизаций и способов их изучения//Вопросы философии.2000. №4.С.13.

29 Козловский В.В., Уткин А.И., Федотова В.Г.. Модернизация: от равенства к свободе. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1995.С. 127.

30         См.: Eisenstadt S.N. Revolution and Transformation of Societies: A Comparative Study of Civilization// International Social  Science Journal. 1992. №. 133.

31         См.: Шевелев В.Н. Концепция социального порядка и модернизация: опыт современного теоретического познания// Социальный порядок - гуманистическому развитию общества. Материалы Всероссийской научной конференции. Краснодар, 2001. С. 323.

32 .Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. М., 1997. С. 35.

33 См.: Оберемко О. Кого мы называем Люди XXI века./  Социальная реальность, 2008, № 3. С. 42- 65.

34         Tenbruck F.H. Reprasentativ Kultur/ /Sozialstruktur und Kultur. Frankfurt am Main, 1990. S.  29.

35 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики./Пер. ас англ. А.Н. Нестеренко. М.: Начала, 1997. С.18.

36 Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения./Thesis, 1993, вып. 2. Структуры и институты. С. 113.

37 См.: Черных А. Мир современных медиа. - М.: Издательский дом Территория будущего, 2007. С.20.

38 Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. Новосибирск: ИЭ и ОПП СО РАН, 2001. С.203-204.

39 Р.Патнем. Чтобы демократия сработала. С. 84.

40         Там же.

41 . Кассирер Э. Философия символических форм: Язык. Т.1.  С.15.

42Цит. по: Полищук И.Л. В преддверии натиска третьей волны. М., 1989.

43 См.: Иванов Д.В. Виртуализация общества. Версия 2.0. СПб: Петербургское Востоковедение, 2002. С. 11-12.

44 См.: Там же.

45 Иванов Д.В. Виртуализация общества. Версия 2.0. СПб: Петербургское Востоковедение, 2002. С. 14-15.

46Toffler и. Powershlft. - New York: Bantarm Press, 1990. P. 264. 

47         См.: Эко У. Отсутснтвующая структура. Введение в семиологию. СПб., 1998.

48         См.: Киселева М.С. Культурные коды и типы культур // Культурология. М., 1993.

49         И, прежде всего, феноменологии Э. Гуссерля и феноменологической социологии А. Шюца.

50         Там же.

51         Фуко М. Слова и вещи. М., 1977. C. 37.

52         см.: Лотман Ю.М. Символ в системе кульнтуры //Символ в системе культуры: Труды по знаковым системам. Вып.21, Тарту, 1987.

53         Автономова Н.С. Деррида Ж. //Современная западная философия. Словарь М., 1992. С. 90.

54         Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 31.

55         Там же. С. 239.

56        См.: Емелин В.Постиндустриальное общество и культура постмодерна//Социальная философия и современность. Депонирована в ИНИОН РАН № 54741 от 21.06.99.

57        Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge, 1990.

58 Чистяков А.В.  Социализация личности в виртуальном пространстве. Ростов-на-Дону, 2006. С. 37.

59 См.: Луман Н. Реальность массмедиа./ Пер. с нем. М.: Праксис,  2005. С.152.

60 Там же. С. 160.

61 Дюркгейм. Самоубийство: Социологический этюд. С. 178.

62 См.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. -  М., 1999.

63         Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды. М., 1997 С. 45.

64         См.: Shils E. Mass Society and Its Culture. Daedalus, 1960. № 2.

65         Карпухин О., Макаревич Э. Указ. соч. С. 331. См. Так же: Макареваич Э.Ф., Карпухин О.И., Культура массовых коммуникаций//Социально-гуманитарные знания. №5. 2008.

66         Захаров А.В. Массовое общество и культура в России: социально-типологический анализ//Вопросы философии. 2003. № 9. С. 4.

67         Там же.

68         См.: Кара-Мурза А. А. Новое варварство как проблема российской цивилизации. М., 1995.

69        СМ.: Коэн Дж., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. М., 2003.

70         Кастельс М., Кисилева Э. Россия в информационную эпоху//Мир России. 2001. № 1. С. 13.

71         Покровский Н. Указ. соч. С. 53.

72         См.: Еляков А.Д. Информационный тип социального неравенства // СОЦИС. №8. 2004.

73        Отчет ФОМ за 2008 г. см.:

74         Бобков В. Анализ социально-экономической дифференциации//Экономист. 2003. № 7.

75         Коэффициент Джинни - численный параметр, демонстрирующий концентрацию денежных доходов в тех или иных социальных сегментах. Выражается в изменении от 0 до 1.

76         Бобков В. Указ. соч.

77         См.: Чернов А.А. Становление глобального информационного общества. Проблемы и перспективы. М., 2003.

78         Уэбстер Ф. Указ. соч. С. 93.

79         Панарин А.С. Глобальное информационное общество: вызовы и ответы//Глобальная информатизация и безопасность России. Материалы круглого стола. МГУ, октябрь, 2000. М., 2001. С. 13.

80         Остроухов В.В. Насилие сквозь призму веков: Историко-философский анализ. - М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. С.а34 - 35;  Feldman Allen. FORMATIONS OF VIOLENCE. Chicago & London: The Univercity of Chicago Press. 1991

81        См.: Ярская В. Указ. Соч. С. 44.

82       Ярская В.Н. Указ.соч. С. 45.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по социологии