РЕГИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ: ИНСТИТУТЫ, СТРУКТУРЫ, МЕХАНИЗМЫ

Автореферат докторской диссертации по политике

ДРУГИЕ АВТОРЕФЕРАТЫ ПО ПОЛИТИКЕ >>

БИРЮКОВ Сергей Владимирович

РЕГИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ: ИНСТИТУТЫ, СТРУКТУРЫ, МЕХАНИЗМЫ

Специальность 23.00.02 - политические институты,

этнополитическая конфликтология,

национальные и политические процессы и технологии

(политические науки)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени

доктора политических наук

Москва 2009

Диссертация выполнена на кафедре национальных и федеративных отношений Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации

а Научный консультант: Желтов Виктор Васильевич

аа доктор философских наук, профессор

а Официальные оппоненты:а Гаман-Голутвина Оксана Викторовна

доктор ааполитических аанаук, аапрофессор

а ааТуровский Ростислав Феликсович

доктор политических наук, профессор

а Мошняга Виктор Пантелеевич

доктор исторических наук, профессор

а Ведущая организация:а ФГОУ ВПОа Томский государственный

университет

а Защита состоится аал21 маяаа 2009 года в 13 часов на заседании диссертационного совета аД 502.006.14 при Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации по адресу: 119606, г. Москва, пр-т Вернадского, 84, ауд. 2200а

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российской академии государственной службы при Президенте Российской Федерации

Автореферат разослан апреля 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат политических наук, доцентаа Пистрякова С. А.а аа аа

аа

1. аОБЩАЯаа ХАРАКТЕРИСТИК РАБОТЫ

Введение

Актуальность исследования определяется особой ролью регионов и региональной политической власти как субъекта региональной и обще-российской общественно-политической систем в условиях современного российского политического процесса. Становление институтов региональной политической власти в 1990-х - первом десятилетии 2000-х было неразрывно связано с процессами демократизации политической жизни стра-ны и регионов, со становлением и развитием федеративной государственности в России.

С учетом актуальности совершенствования современной модели российского федерализма особенно важным является процесс институционализации власти в регионах, так как региональный уровень политической власти выступает в качестве политического стержня и звена, связывающего государство и общество.

Особое значение в этой связи приобретают неформальные институты в поле региональной политической власти, которые оказывают существенное влияние на характер и направление ее институционализации. От того, как будет протекать процесс становления институтов региональной политической власти, оптимизации их структур и механизмов, зависит возможное направление процесса трансформации российской государственности. Неслучайно, что проблемам организации региональной власти было уделено внимание в Послании Президента Российской Федерации Д. А. Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации. Проблема совершенствования региональной политической власти, ее структуры, механизмов актуализируется задачами, поставленными Президентом РФ в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года.

В свою очередь, положение и функционирование институтов регио-нальной политической власти напрямую зависит от направления эволюции современной модели российского федерализма, который определяет не только конституционно-правовой порядок деятельности региональных властных институтов, но и реальные политические возможности регионов и их руководителей в рамках общероссийского политического процесса.а

Результатом институционализации региональной политической власти является формирование региональных режимов правления, отражающих взаимоотношения региональной власти и регионального сообщества, соотношение формальных и неформальных институтов в поле региональной власти.а

Большое значение в свете взаимоотношений региональной власти и населения регионов приобретает механизм представительства региональных интересов на уровне федеральной власти. Последний находит свое воплощение в конкретных моделях представительства собственных интересов, используемых конкретными регионами с учетом общей ситуации во взаимоотношениях регионов и федерального Центра.

Важной составной частью механизма представительства интересов является взаимодействие региональной политической власти с политическими партиями и профсоюзами как значимыми акторами региональной политической системы.

Политико-экономический механизм региональной политической власти обеспечивает ее взаимодействие с бизнес-акторами, от которого напрямую зависит способность региональной власти расширять свою ресур-сную базу, осуществлять социальную политику и обеспечивать социально-экономическое развитие региона.

В свою очередь, конкретные модели взаимодействия региональной власти и бизнеса и специфическое содержание политико-экономического механизма в целом отражают не только характер и содержание экономических процессов в общенациональном масштабе, но и особенности социально-экономического положения конкретных регионов, взятые их властями на вооружение конкретные стратегии экономического развития.

На взгляд автора, рассмотрение региональной политической власти через призму трансформаций ее институтов, структур и механизмов позволяет адекватно отразить не только ее устройство и функционирование, но также ее взаимодействие с акторами региональной политической системы и региональным сообществом в целом, заложить теоретический фундамент для создания качественно новой модели федеративных отношений.

Попытка заявить контуры подобной стратегии, на наш взгляд, была предпринята в первом ежегодном Послании Президента Российской Феде-рации Д. А. Медведева Федеральному собранию. Президент выдвинул ряд стратегических инициатив, существенно изменяющих политико-правовой контекст функционирования институтов региональной политической вла-сти, которые связаны с новым порядком утверждения в должности глав субъектов Федерации и новыми принципами формирования и деятель-ности муниципалитетов. Инициативы Президента России призваны спо-собствовать повышению эффективности институтов региональной власти, и, в конечном итоге - всей системы государственного и муниципального управления. Данное обстоятельство, на взгляд автора, придает его ис-следованию дополнительную актуальность.

Разработанность темы в научной итературе. Власть как явление и фундаментальная проблема социальных и гуманитарных наук всегда привлекала внимание исследователей самой разнообразной научной специализации.

Вместе с тем, в политической науке проблематика институтов, структур и механизмов региональной политической власти еще только начинает изучаться. Однако отдельные аспекты избранной темы разрабатывались исследователями в рамках политических и юридических наук, политической философии и социологии. Выделяются несколько основных направлений научных разработок в русле заявленной темы.

Заслуживают внимания концепции природы политической власти, содержащиесяа в трудах аБ. Бади, ааБ. Барнса, П. Бахраха, Ф. Бро, М. Бэрэтца, Т. Дайберга, аР. Даля, Р. Дэбина, В. И. Ефимова, В. В. Желтова, В. В. Иль-ина, ааД.а Истона, аР.а Коллинза,а аВ. аГ. аЛедяева,аа Н.а умана, Т. Вартенберга, М. Фуко, В. Ф. Халипова и др. Концепции этих авторов характеризуются высоким уровнем теоретического осмысления власти как комплексного феномена, отражают ее фундаментальные характеристики, закладывают теоретический фундамент для прикладного исследования различных форм власти.

Для междисциплинарного исследования процессов трансформации регионального социально-политического пространства как среды формирования институтов и механизмов региональной политической власти большое значение имеют работы С. И. Барзилова, И. Н. Барцица, В. Г. Виноградского, А. В. Дахина, Г. Е. Зборовского, В. . Каганского, В. аА. аКолосова, А. аС. аМакарычева, ааВ. ааП. ааМохова, ааБ. аЭ. аПоликарпова и др., аохватывающие различные аспекты и особенности социально-политических преобразований в российских регионах. Перспективная научно-теорети-ческая задача, существующая в рамках данного направления - обобщение существующих подходов в единую концепцию, характеризующую современный контекст формирования региональных властных институтов.

Понятиеа регион рассмотрено в трудах Э. Б. Алаева, Ю. Н. Гладкого, А. аГ. Гранберга, ааВ. . ааКолосова, ааК. аВ. аКалининой, ааЛ. ааЕ. аЛаптевой,

А. аА. аМацнева, аН. аП. аМедведева, аЛ.а Г. Олеха, аС. Петчена, Дж. Розенау,

Д. де Ружмона, . Рэмхельда, Р. Ф. Туровского и др.а При всей глубинеа иа оригинальности существующих подходов, следует признать, что обобщенная концепция региона как социально-политического феномена сегодня только формируется и требует своего развития с учетом протекающих сегодня процессов глобализации, окализации и фрагментации власти. Изучение этих процессов в политической регионалистике только начинается.

Изучению региональной политической власти как ключевого субъекта политических отношений в регионе посвящены работы таких исследователей, как В. С. Авдонин, аМ. Н. Афанасьев, Д. В. Бадовский, С. И. Барзилов, И. С. Вагин, В. Я. Гельман, Г. В. Голосов,. А. В. Дахин, О. В. Крыштановская, Н. Ю. апина, О. В. обза, А. К. Магомедов, В. П. Мохов, А. В. По-неделков, С. А. Пистрякова, А. Е. Чирикова и др. Несмотря на то, что данные работы характеризуют многие ключевые аспекты региональной политической власти, целостная концепция последней в них все же не представлена. Не освящены, в частности, ее базовые механизмы, соотношение формальных и неформальных структур в системе региональной власти, особенности ее положения в рамках региональной политической системы. Все эти аспекты исследуемой темы требуют дополнительного внимания ученых-политологов.

Интерес у зарубежных и российских политологов вызывают вопросыаа федеративного устройства государств, различных характеристик государственности федеративного типа. Субъекты федерации, региональные политические процессы, региональные элиты, региональные интересы и другие, специфические для отдельных регионов характеристики - получают все более глубокое осмысление в зарубежной и отечественной политической науке.а Они изучаются аау ааР.а Г.а Абдулатипова, А.а И. аАринина,

. ааН. ааБатьяновой, . ааФ. ааБолтенковой, аА. Бланкенагеля, Д. Бурстина, аа

И. М. Бусыгиной, аЕ. Бухвальда, С. Д. Валентея, А. А. аГалкина, аИ. аВ. аДанилевич, Д. Джиордано, Э. В. Доржиевой, . М. Дробижевой, А. А. Захарова, аК. аЗонтхаймера, ааК. ааВ. аКалининой, аИ. А. Конюховой, аГ. ауфера,

Н.аа П.аа Медведева, ааВ.а А.а Михайлова, ааЭ. аА.а Паина, аМ. аВ. аСтолярова,

В. А. Черепанова и др. Несмотря на широкийа круга аспектов феномена региональной политической власти,аа рассматриваемыхаа ваа работаха этих исследователей, анализ особенностей ее положения в рамках различных типов государственно-территориального устройства ими не завершен.

Исследованию политических проблем региона посвящены работы такиха исследователей, акак С. И. Барзилов, ааВ. аЯ. аГельман, ааГ.а В. Голосов, В. В. Желтов, Б. Э. Поликарпов, А. В. Дахин, В. Д. Полищук, К. В. Калинина, В. А. Колосов, А. В. Кынев, А. А. Мацнев,а А. Г. Тулеев, Р. Ф. Туровский, М. Х. Фарукшин, А. Г. Чернышов, В. В. Храмушин и др.

Политическая роль, проблемы устройства и функционирования региональной политической власти как субъекта политической системы региона отражена перечисленными исследователями, но требует своего огического дополнения.

Так, в зарубежной и отечественной политологии выделяется ряд работ, посвященных специфике региональной (местной) власти, деятельности ее институтов, а также функционированию региональных политических режимов. Этой проблеме посвящены исследования М. Н. Афанасьева, Ж. Веделя, С. аО. аГаврилова, аД. аГарнера, аВ. Я. Гельмана, аГ. В. Голосова, аП. Дюбрюля, В. А. Ковалева, А. Б. Коновалова, аА. С. Кузьмина, А. В. Кынева, А. К. Магомедова, Р. Патнэма, К. Стоунер-Вейс, Р. Ф. Туровского и др. При этом общая концепция региональной власти как политического института, представленная в этих работах, требует уточнений и корректив.

Также имеется значительное количество работ, посвященных станов-лению отдельных институтов региональной политической власти и политической власти в регионе (Советов, администраций, Законодательных собраний, полномочных представителей президента) в периода 1990-2008 годов. Среди них следует назвать работы В. С. Авдонина, А. С. Автономова, Е. ааН. аАкатьева, аМ. аБри, аВ. аЯ. аГельмана, аП. аИ. аГаркуши, аА. В. Гусева,

Н. Ю. апиной, В.Д. Нечаева и др. При этом целостная картина процесса институционализации арегиональной политической власти в новейший период в этих работах не представлена.

Проблемам афункционирования исполнительной власти посвящены исследования Д. Н. аБахраха, аС. аВ. аБелкина, А. Ф. Ноздрачева, Н. В. Петрова, В. К. Самигуллина, аБ. Н. Топорнина, В. Е. Чиркина и др. При этом вопросы устройства и функционирования региональных институтов исполнительной власти в современной России требуют дополнительного исследования.

На изучение специфики положения региональной политической власти в системе отношений Центр-регионы ва России и азарубежных государствах нацелены работы аР. Бифулко, П. Богесона, аГ. Брэбана, И. Н. Гомерова, ааЖ. ааДюамеля, ааК.аа В. ааКалининой, ааМ.а Камелли, аА. ейпхарта, а

В.аа Н.аа ысенко, . . ааМацнева, ааН. аП. аМедведева, аВ.а А. Михайлова,

С. С. Митрохина, аС. Солника, А. Степана, М. Х. Фарукшина, Д. Элейзера и др.

Большое значение для формирования авторской концепции региональной политической власти, ее институтов и механизмов имели научные труды видного теоретика федерализма, исследователя федеративных отношений в России и за рубежом профессора М. В. Столярова. Изучение автором диссертации его трудов позволило автору исследовать особенности устройства и функционирования институтов и механизмов региональной политической власти в рамках федеративной модели государственного устройства, прежде всего с учетом процессов трансформации и современного состояния российской модели федерализма.а

При этом модель отношений Центра и регионов в современной России требует своего уточнения с учетом трансформации институтов российского федерализма в течение последних полутора десятилетий.

Существует целый ряд исследований изменений в ее правовом статусе и в отношениях с общефедеральными органами власти. В этой связи следует упомянуть работы ааР. ааГ. аАбдулатипова, . аФ.а аБолтенковой,

В. ааН. аИванова,а А.а А.а Мацнева,аа Н. аП. аМедведева, аВ.а А.а Михайлова, В. А. Черепанова, В. Е. Чиркина, Т. Я. Хабриевой и др. Вместе с тем, заявленный в этих исследованиях подход к изучению региональной власти должен быть дополнен, по мнению автора, другими видами анализа.

Также выделяется ряд работ, посвященных отношениям региональной политической власти с другими акторами региональной политической системы - региональными элитами, идерами, заинтересованными группами, политическими партиями, профсоюзами и другими общественными организациями. В этой связи следует упомянуть работы таких исследователей, как аДж. Андерсон, аЕ. аВ. аБелокурова, аП. аВ. аБизюков, К. аБойме, О. аВ. аГаман-Голутвина, Д. аГобетти, ааС. аЕ. аГржейщак, ааИ. ааДиаманти, Ю.а А.а Дмитриев, ааИ. ааВ. ааЕгоров, ааЗ. ааМ. аЗотова, С. аКои, П. В. Романов,

Г. Ю. Семигин и др. При этом как характеристики региональной политической системы, так и особенности взаимодействия региональной политической власти с различными ее субъектами еще не получили достаточно полного теоретического осмысления в российской политологии.

Ряд работ посвящен особенностям представительства интересов в России и зарубежных государствах. К ним относятся исследования таких авторов, как аС. И. Барзилов, Е. В. Белокурова, . В. Белоусов, З. . Бештоева, Г. Биддульф, П. е аГале, В. А. епехин, С. П. Перегудов, аП. Таффани и др. Однако целостная концепция представительства интересов через институты региональной политической власти в этих работах не представлена.

В отдельный блок можно выделить работы, посвященные проблемам общественного выбора, институциональным и сетевым структурам, клиентарным и иным формам самоорганизации на уровне региональных политий. Это работы аЮ. Ф. Абрамова, С. В. Барсуковой, Т. Берцеля, М. Грановеттера,аа Дж.а Коулмена, аР. ааКэлверта, аД. аМэрча, аД. аНоука, аМ. аОлсона,

П. Ордешука, Дж. Розенау, П. А. Сабатье, . В. Сморгунова и др. Несмотря на ценность этих работ, целостная модель политической самоорганизации на уровне регионов в них не представлена.

Специфика неформальных институтов и характер их взаимодействия с официальными властными структурами исследуются в работах С. В. Барсуковой, Е. А. Бренделевой, ааС. Вассермана, аТ. И. аЗаславской, аА. Круассана, ааВ. аМеркеля, аД. аНорта, аЭ. аПанеяха, аМ. Паолетти, аР. В. Рывкиной,

В. . Тамбовцева и др. При этом целостная концепция неформальной институционализации применительно к политическим условиям современных российских регионов еще требует своей разработки.

Ряд работ посвящены исследованию ресурсов и технологий региональной аполитическойа власти.а Ва иха числеа сочинения аС. аИ. Барзилова, Ф. Бро, А. В. Дахина, В. . Каганского, С. Г. Кордонского, В. П. Мохова, А. Г. Чернышова, аВ. Е. Чиркина и др. Однако они не увязывают трансформацию последних с изменением в статусе и порядке функцио-нирования региональных властных институтов в современной России, что требует дополнительных исследований данной проблемы.

Исследованию взаимоотношений региональной власти и бизнеса посвящены сочинения У. Алеманна, В. Андрле, аД. Берлинера,а Н. В. Зубаре-вич, Н. Ю. апиной,а Я. Ш. Паппэ, П. Рутланда, К. Стоунер-Вейс, Р. Ф. Туровского и др. В то же время модели этих отношений, отраженные в работах данных исследователей, требуют своей конкретизации и уточнения.

Механизмы региональной политической власти, как и механизмы власти и управления в целом, получили отражение в сочинениях А. И.а Бобылева, Р. Г. Манаппова, Н. Ф. Саюрова, Ю. П. Урьяс, С. А. Хутина и др. При этом акцент в них преимущественно делается на формально-правовую составляющую данных механизмов, а их неформальные параметры не получают в них должного отражения.

В то же время в современной политической науке (как зарубежной, так и отечественной) пока еще не сложилось системное видение феномена региональной политической власти. Процессы аинституционализации региональной политической власти, ее ресурсов и технологий не сведены в единую концепцию ее становления и функционирования. Что, в свою очередь, не позволяет выработать комплексной стратегии государственно-властного строительства на общенациональном и на региональном уровнях, выстроить эффективную и сбалансированную систему отношений Центра и регионов, а также найти оптимальный правовой режим соотношения различных ветвей и институтов власти на региональном уровне.

Научная проблема состоит в том, что региональная политическая власть рассматривается различными исследователями ишь в одном из своих измерений: правовом, институциональном, пространственном, историческом, собственно политическом, а целостная концепция, отражающая ее природу и особенности функционирования в рамках современного российского политического процесса, отсутствует. В политической науке недостаточно полно отражен сложный характер феномена региональной политической власти, многообразие ее взаимоотношений с центральной властью, различными акторами региональной политической системы, соотношение формальных и неформальных элементов в ее структуре. Механизмы осуществления региональной политической власти, процесс их становления и трансформации в современных условиях также пока не получили необходимого отражения в работах российских исследователей.

Объект исследования - региональная политическая власть как политический феномен в системе федеративных отношений.

Предмет исследования - региональная политическая власть, ее институты, структуры и механизмы, специфика их формирования, положения и функционирования в контексте процессов трансформации системы государственного устройства и управления в России.

Цель исследования. Автор определил своей целью изучение региональной политической власти как института, ее формально-правового и реального политического статуса, особенностей ее устройства и функционированияа в современной России.

Задачи исследования:

- изучить региональную политическую власть кака самостоятельный политический феномен в системе органов государственной власти Российской Федерации, выявить ее общие признаки, специфику функционирования и статус в государстве;

- определить причины расхождения между формально-правовыми рамками деятельности институтов региональной политической власти и реальной практикой их функционирования в современной России;

- исследовать процесс становления и политико-правовой статус региональных властных институтов в постсоветской истории России, определить его содержание и результаты;

- осмыслить результаты и последствия регионального политического транзита в 1990-х - первого десятилетия 2000-х годов;

- охарактеризовать основные сложившиеся модели региональной власти на основе клиентарных структур и предложить собственную типологию региональных режимов правления в современной России;

- изучить место и роль институтов региональной политической власти в системе представительства региональных интересов в современной России;

- выявить особенности взаимоотношений институтов региональной политической власти с политическими партиями и региональными профсоюзами в рамках общероссийского и регионального политических процессов;

- исследовать проблему взаимоотношений региональной политической власти и финансово-промышленных групп федерального и регионального уровней, охарактеризовать основные модели их взаимодействия и условия их формирования в современной России.

Гипотеза исследования.

Автор полагает, чтоа неясность стратегии государственного (федеративного) строительства, дефицит правового регулирования затруднили процесс формирования системы формальных институтов региональной политической власти в 1990-е годы, что компенсировалось возрастанием влияния и роли неформальных институтов (влияния региональных идеров, неформальных соглашений в рамках региональной элиты), которые, в конечном итоге, апривели к торжеству клиентарных отношений в системе региональной власти.

Сформированное под влиянием неформальных институтов клиентарного типа поле деятельности региональной политической власти противодействовало институциональным изменениям, нацеленным на создание егально-рационального типа политического господства и сбалансированной модели разделения властей на региональном уровне. Это привело к разрыву между формальным устройством институтов и реальным характером власти в конкретных регионах, существенно затруднило осуществление региональной властью функций согласования и представительства интересов, предопределило клиентарный характер ее отношений с различными акторами региональной политической системы и с бизнес-акторами.

Вместе с тем, попытки федеральных властей нейтрализовать влияние неформальных институтов в поле региональной власти и повысить ее эффективность через помещение ее в систему выстраиваемых из Центра вертикальных структур (единой вертикали исполнительной власти, партийной вертикали Единой России, бизнес-вертикалей, выстраиваемых с согласия власти столичными финансово-промышленными группами) привели к усилению управляемости региональными политическими процессами, однако не ослабили вес неформальных институтов и отношений при осуществлении власти.

Теоретико-методологические основы исследования.

Автор опирался в исследовании на системный подход к изучению объекта и предмета исследования, рассматривая региональную политическую власть как систему формальных и неформальных институтов, и одновременно - как часть системы общегосударственной власти. Комбинирование институционального анализа, сетевого подхода и теории неформальной институционализации позволило ему выявить как формальные, так и неформальные характеристики институтов региональной политической власти, а также характер ее взаимоотношений с другими субъектами региональной политической системы. В свою очередь, исторический метод позволил рассмотреть соотношение формально-властных и неформальных институтов в динамике, в контексте современного российского политического процесса, а сравнительный анализ - выявить различные типы региональных политических клиентел, егших в основу различных типов региональных режимов правления. а

Методы исследования: системный подход, сравнительно-истори-ческий метод, институциональный анализ, сетевой анализ, формально-юридический и политический анализ, case-study, event-анализ.

Научная достоверность исследования обеспечивается использованием широкого круга теоретических источников и документов.

Документальную базу исследования составляют правовые акты 1990-2008 годов, связанные со становлением российской модели федерализма (как на договорной, так и на конституционной стадии), а также со становлением системы институтов региональной политической власти и региональных политических режимов. Среди правовых актов общефедерального уровня в указанный период следует выделить Федеративный договор 1992 года, Конституцию Российской Федерации 1993 года с учетом поправок, предложенных в Послании Президента РФ Д. А. Медведева к Федеральному собранию РФ, тексты договоров о разграничении предметов ведения и полномочий между РФ и ее субъектами (Татарстаном, Башкортостаном, Якутией и др.), Указы Президента РФ и федеральные законодательные акты, устанавливающие базовые принципы устройства и взаимоотношений исполнительной и законодательной власти регионов. Среди актов, принятых начиная с 2000 года и определяющих новый порядок функционирования органов власти и надрегиональных структур, следует выделить Указ О полномочном представителе Президента Российской Федерации в федеральном округе от 13 мая 2000 года, а также Положение о полномочном представителе Президента Российской Федерации в федеральном округе от 9 сентября 2000 года и др.

Из числа региональных правовых актов, определяющих институциональный дизайн региональной власти в конкретных регионах, а также определенные модели соотношения ветвей региональной власти, автором были аисследованы Конституции республик Алтай, Бурятия, Хакасия и Тува, уставы Свердловской, Иркутской, Омской и Томской областей,а Концепция структуры управления Новосибирской областью и др. Из актов указанного профиля, принятых в Кемеровской области, особое внимание было уделено Уставу Кемеровской области, а также другим, связанным с устройством и функционированием властных институтов, правовым актам региона из Свода законов Кемеровской области.

Эмпирическую базу исследования составили материалы статистики и периодической печати, а также материалы социологических опросов, посвященных особенностям положения и функционирования региональной политической власти, региональной элиты и других акторов региональной политической системы, проводившихся в российских регионах научно-ис-следовательскими группами под руководством Н. Ю. апиной и А. Е. Чириковой (2000 г.), О. В. Гаман-Голутвиной (2003 и 2008 гг.), экспертами Фонда Общественное мнение (1990 - 2008 гг.) и др.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

- региональная политическая власть впервые рассмотрена автором как комплексный феномен, способный функционировать не только в качестве сегмента общегосударственной власти, но и ключевого актора регионального политического пространства и региональной политической системы, а также полноправного субъекта хронополитического процесса федерального уровня;

- исследована взаимосвязь правовых и политических, а также формальных и неформальных характеристик региональной политической власти в контексте политического процесса в современной России;

Ца определены причины расхождения между формально - правовыми режимами деятельности институтов региональной политической власти и реальной практикой их функционирования в современной России, связанные с влиянием неформальных институтов клиентарного типа;

- осуществлен анализ клиентелы как особого социально-политичес-кого института и механизма вертикально-сетевого типа, выявлены причины и последствия ее утверждения в качестве структурной основы институтов и механизмов региональной политической власти;

- выявлены и проанализированы основные факторы (региональное политическое идерство и изменения состава и структуры региональных элит), предопределившие превращение клиентелы в ключевой механизм функционирования институтов региональной политической власти в 1990-е годы;

- выявлены основные существующие в современной России модели клиентарной организации региональной власти, показано их влияние на процесс формирования региональных режимов правления;

- выявлены общие особенности и охарактеризованы основные модели взаимодействия институтов региональной власти с политическими партиями, апоказана специфика ее взаимоотношений с профсоюзами в рамках механизма представительства региональных интересов;

- определены особенности взаимоотношений региональной политической власти и бизнес-групп в рамках политико-экономического механизма, охарактеризованы основные модели их клиентарного взаимодействия и общие условия формирования этих моделей в России 1990-х - первого десятилетия 2000-х годов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Общие особенности положения и функционирования региональной политической власти определяются ее статусом как сегмента общегосударственной власти, элемента регионального политического пространства, субъекта политической системы, регионального исторического и политического процессов.

2. В современных условиях региональная власть выступает не только как формально-правовой и формально-институциональный, но и как сетевой феномен. Она включает в себя совокупность региональных властных институтов с юридически закрепленным статусом, их руководителей и персонала, и одновременно - комплекс сформированных региональными руководителями политических сетей и неформальных институтов (идерства, той или иной версии клиентелы, клановых механизмов).

3. Политическая клиентела - специфическая форма сетевого института вертикального типа, в рамках которого позиции привилегированных акторов (патронов) занимают официальные властные институты и их руководители (идеры), монополизирующие доступ к политическим ресурсам, а позиции зависимых акторов (клиентов) достаются другим акторам региональной политической системы (элитам, партиям, НГО, заинтересованным группам).а

4. В ситуации торжества неформальных институтов выбор того или иного направления регионального институционально-властного транзита в значительной степени зависел от фигуры регионального политического идера, уровня его поддержки населением и элитой региона, его политического стиля, идеологической ориентации, его кратко- и долгосрочных политических целей.

Именно активная включенность в региональные сети и доминирование в них в течение 1990-х годов позволяли губернаторам направлять процессы институционально-властного строительства в регионах в выгодное им русло в период политико-правовой неопределенности 1990-х годов.а

5. Основным результатом регионального политического транзита в 1990-е годы также было достижение того или иного варианта соглашения элит, в результате чего сложились региональные клиентарные структуры как основание региональной власти, чему способствовало сохранение доминирующих позиций у представителей прежней партийно-хозяйственной номенклатуры, опиравшейся на сложившиеся сети влияния.

6. В рамках процесса становления региональных властных институтов в новейшей истории России можно выделить два основных периода. На первом, революционном этапе строительства нового государства (1991 - 1999), в регионах произошло становление различных ветвей власти и новых властных институтов (институт губернатора, институт представительной власти, местное самоуправление). С 2000 года начался процесс включения институтов региональной власти в единую вертикаль общегосударственной власти, с превращением региональной власти из автономного актора в подчиненного федеральному Центру игрока, что повысило управляемость региональных политических систем, и превратило региональных идеров в проводников политики центральных властей.

7. Формирование клиентарных структур создало предпосылки для складывания в регионах различных типов режимов правления. Так, если моноцентричная клиентела (сложившаяся в результате эволюционного перехода ибо прихода к власти единоличного харизматического идера) способствовала утверждению в регионе автократического ибо авторитарного режимов, полицентричная клиентела (на основе пакта элит) - упорядоченной полиархии, то неструктурированная (фрагментированная) структура региональной элиты без устойчивой системы клиентарных элит - неупорядоченной полиархии, характеризующейся неустойчивостью власти и регулярными внутриэлитными конфликтами и политическими кризисами.

8. Клиентарная модель социально-политического взаимодействия и представительства интересов утвердилась в исследуемый период как на федеральном, так и на региональном уровнях. Это снизило потенциал взаимодействия институтов региональной власти с политическими партиями и профсоюзами, снижает возможности последних в деле представительства региональных интересов.

9. Базовой моделью взаимоотношений власти и бизнес-структур, призванной преодолеть институциональный вакуум первой половины 1990-х, стала модель клиентелы, связавшая институты власти, бизнес и население. Модификациями этой модели в разных регионах является личная уния, олигархический монополизма, олигархический плюрализм и олигархический регионализм).

Теоретико-методологическая значимость работы:

1. Автором сформулирована обобщенная концепция региональной политической власти как институционально-сетевой структуры, характер функционирования которой определяется динамическим соотношением формальных и неформальных институтов, предопределяющих характер и особенности функционирования механизмов региональной власти.

2. Дано обобщенное определение содержания механизмов региональной политической власти, показаны отклонения от нормативного порядка их функционирования вследствие влияния клиентарных структур.

3. Сформулировано и обосновано понятие региональной политической клиентелы, одновременно выступающей как структурная основа и механизм, а также как специфический неформальный институт, дополняющий формально-институциональные структуры власти ибо замещающей их в ситуации радикальных властных трансформаций и политико-правовой неопределенности.

3. Институт клиентелы рассмотрен в контексте процессов регионального развития и формирования органов власти в субъектах РФ 1990-х годов, показаны его истоки и основные проявления, связанные с замещением формально-правовых институтов неформальными и блокировкой процесса формально-правовой институционализации в 1990-е годы вследствие неконсолидированности региональных элит.

4. Показаны факторы и контекст формирования различных типов региональных политических клиентел в современной России и политические последствия их использования региональной властью, заключающиеся в создании моноцентричных и полицентричных моделей власти, в снижении роли публичных форм социально-политического взаимодействия.

5. Проанализированы основные модели клиентарной организации региональной власти и их влияние на формирование определенных моделей институционально-властного устройства и региональных режимов правления с учетом региональной специфики субъектов РФ.

6. Концепция автора может служить основанием для дальнейших научных разработок проблематики власти в политологии, политической социологии, кратологии, политической регионалистике, теории государства и права, создает базу для разработки интегральной концепции региональной политической власти, рекомендаций по оптимизации региональной политики Российской Федерации.

Практическая значимость диссертационного исследования:

1. Автором показана схема регионального политического управления с опорой на клиентарные структуры и механизмы, позитивные возможности и возможные негативные последствия подобного типа управления.

2. Положения и выводы диссертационного исследования могут быть использованы для прикладного изучения институтов, структур и механизмов региональной политической власти в процессе разработки стратегии реформирования территориально-государственного устройства и совершенствования системы органов государственной власти и управления на федеральном и региональном уровнях.

3. Автором показаны объективные пределы вмешательства федеральной власти в региональный политический процесс и деятельность акторов региональной политической системы с учетом значительного влияния неформально-клиентарных структур и механизмов, что необходимо для более глубокого понимания существующих возможностей и объективных ограничений в процессе реформирования существующей системы институтов региональной политической власти.

4. Диссертационная работа может быть полезной для системы подготовки и переподготовки кадров государственных служащих, и прежде всего персонала органов региональной государственной власти.

Апробация работы. Основные положения диссертации, были изложены в научных публикациях, представлены и обсуждены на международной конференции Социальное и местное развитие (Кемерово, 17 апреля 2000 года), Международной конференции Пути России в ХХ1 веке (Москва-Звенигород, 10 - 17 сентября 2000 г.), Международной конференции Местное развитие: теория и практика (Кемерово, 4 июня 2000 г.), Международной конференции Россия и Китай на дальневосточных рубежах (4) (Благовещенск, 15 - 17 мая 2000 г.), Международной конференции Россия и Постмодерн: социум, экономика, культура (Москва, 3 - 5 декабря 2000 г.), всероссийской научной конференции Социальные конфликты в истории России (Омск, 22 октября 2004 г.),а Международной конференции Новый мир и новая имперскость (Москва, 3 - 4 декабря 2004 г.), на Всероссийской научной конференции Региональная власть, местное развитие и социальная политика (Кемерово-Березовский, 3 и 17 марта 2005 г.), на 4-х Кузбасских философских чтениях (Кемерово, 25 - 26 мая 2006 г.), обсуждены в процессе встреч и консультаций на базе доцентуры по сравнительной политологии Потсдамского университета (ФРГ, г. Потсдам, 1 декабря 2007 - 31 января 2008 гг.) в период работы по стипендиальной программе ДААД и в сотрудничестве с исследовательской группой по Российской Федерации фонда Wissenschaft und Politik (Берлин).а

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав (каждая из двух параграфов), заключения и списка итературы. Содержание работы изложено на 482 страницах машинописного текста, включая список источников и итературы, содержащий 833 наименования.

аа 2.а ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОЙ РАБОТЫ

В первой главе диссертации Региональная политическая власть как актор пространства и субъект политики региональная власть рассматривается автором как комплексный феномен, выделяются ее основные измерения и характеристики, анализируется роль в рамках современного политического процесса.

В параграфе 1.1. Региональная политическая власть: понятие, признаки, специфика функционирования автором осуществляется анализ природы и специфики региональной политической власти, предопределенных четырьмя основными факторами:

- во-первых, тем, что она является составной частью общегосударственной системы государственной власти и управления, что связано с выполнением государственно-властных функций и отношениями субординации с общегосударственной властью;

- во-вторых, тем, что она выступает в качестве элемента регионального политического пространства, занимая в нем определенную статусную позицию;

- в-третьих, она выступает в качестве ключевого актора региональной политической системы, выстраивая формальные и неформальные отношения с другими ее акторами (партиями, движениями, группами давления и т. д.) и населением региона в целом;

- в-четвертых, региональная политическая власть выступает в качестве субъекта (хроно)политического процесса общенационального и регионального уровней, одним из измерений которого является региональный политический процесс.

Параграф 1.2. Региональная политическая власть в контексте социально-политических изменений на рубеже ХХ-ХХ1 веков. Современная концепция региональной власти посвящен автором анализу изменений, связанных с формированием постсовременного общества.

В современных условиях, когда в связи с изменением места и роли регионов меняется характер функционирования региональных политий и политических систем, региональная политическая власть выступает не только как формально-правовой и формально-институциональный, но и сетевой феномен. Она представляет собой совокупность региональных властных институтов с юридически закрепленным статусом,а их руководителей и персонала, и одновременно - комплекс сформированных региональными руководителями политических сетей и неформальных институтов (регионального идерства (в его неформальном аспекте), той или иной версии клиентелы и клановых механизмов).

Для сохранения своих доминирующих позиций в отношениях с так называемыми группами вето и с другими субъектами региональной политической системы региональная политическая власть стремится сформировать вертикальную сетевую структуру (максимально густые вертикальные сети), благодаря которым может существовать и функционировать механизм клиентелы (сетевой структуры асимметричного типа).

Возможность противостояния подобному сценарию по мнению автора проявляется тогда, когда региональное сообщество реально заинтересовано в сохранении своей автономии по отношению к официальным институтам региональной политической власти и через рассеянные сети горизонтального типа, аккумулирующие социальный капитал.

С точки зрения автора, наиболее значимыми для региональной политической власти являются институционально-властный механизм (определяющий порядок организации и конкретные формы деятельности власти), механизм представительства интересов (в рамках которого происходят торг и обмен ресурсами между региональной властью и другими акторами региональной политической системы) и региональный политико-экономический механизм (определяющий взаимоотношения региональной власти и бизнес-акторов) и способы взаимной конвертации (обмена) политических и экономических ресурсов).

В качестве специфического механизма региональной политической власти, являющегося основанием всех трех перечисленных механизмов, автор выделяет клиентарный механизм (региональная политическая клиентела), выстраиваемый вокруг институтов региональной политической власти и их идеров, сочетающих формальные властные позиции с неформальным доминированием в рамках региональных сетей влияния.

В конечном итоге, по мнению автора, несовершенства институционального дизайна как советской, так и постсоветской системы региональной политической власти в период 1990-х годов делали неизбежной значительную (и зачастую преобладающую) роль неформальных институтов в поле региональной власти, существенно меняющих характер деятельности официальных структур и механизмов с их недостаточной гибкостью и неадекватностью. Неформальные институты клиентарного типа показали свою жизнеспособность и в условиях трансформации региональных властных институтов под формально демократические, что привело к разрыву между формальным устройством институтов и реальным характером власти в регионах.

Во второй главе Трансформация институтова иа механизмов региональной политической власти в Российской Федерации автор стремится прояснить природу и характер неформальных институтов, оказавших решающее влияние на процесс властно-институционального строительства в регионах России в 1990-е годы.

В параграфе 2.1. Неформальные институты в поле региональной политической власти. Клиентела как структура региональной власти автор осуществляет анализ процессов неформальной институционализации в России 1990-х годов с целью выяснения причин разрыва между формальным устройством региональных властных институтов и реальной практикой осуществления власти в регионах.

На взгляд автора, для решения этой задачи применительно к ситуации 1990-х годов следует выделить обобщенную модель отношений между отдельными сегментами региональной элиты, между региональной элитой и идерами, которая представляла бы собой неформальный институт и являлась закономерным результатом политического процесса 1990-х годов.

Понятие клиентела является именно таким отражающим все вышеперечисленные аспекты определением, характеризующим не только форму внешней организации, но и саму суть взаимоотношений власти и общества 1990-х годов, а также модель взаимодействия социально-поли-тических акторов, охватывавшую все уровни государственной власти и управления в указанный период.

При этом, как считает автор, клиентела не представляет собой однозначно дефектный и дисфункциональный неформальный институт. Клиентарная структура, ставшая в современных условиях социально-полити-ческим основанием региональной политической власти, способна выполнять ряд необходимых и важных политических функций, способствуя интеграции региональной политической властью политического персонала региона, экстренной мобилизации политических и экономических ресурсов, урегулированию внутрирегиональных политических конфликтов за счет использования системы неформальных связей сетевого типа.

В то же время, как полагает автор, существование и функционирование политической клиентелы в современных условиях сопряжено с целым рядом недостатков. Главный из них - синкретичный характер клиентарной власти, отрицающий реальное разделение властей и разделение власти и собственности, ограничивающий автономию региональных политических и экономических акторов. Все это затрудняет формально-правовую институционализацию региональной власти и формирование механизмов публичной политики.

Автор усматривает истоки клиентарной природы современной российской власти в особенностях властно-управленческой системы, сложившейся в советский период. Именно специфика существовавших в указанный период тесно взаимосвязанных систем партийного, советского и отраслевого управления способствовала торжеству клиентарных отношений в структуре региональной власти, что создавало предпосылки для их торжества в ситуации политико-правовой неопределенности 1990-х годов.

Благодаря этому существовала институциональная база (наследие) не только для формирования моноцентричных клиентел (партийная вертикаль), но и для полицентричных (региональные отраслевые и межотраслевые сети).

Автор также связывает утверждение клиентарных отношений в системе региональной политической власти с последствиями радикальных трансформаций 1990-х, породивших у многих групп регионального социума потребность в социальной опеке, что особенно остро проявлялось в связи с дефицитом социально-экономических ресурсов и ограниченностью потенциала саморазвития у многих территорий вследствие влияния наследия плановой системы. Этому способствовал произошедший в 1996 - 1999 годы в условиях слабости федеральной власти расцвет губернаторской России, когда главы регионов сосредоточили в своих руках большой объем формальной компетенции и реальной власти, узурпировав многие прерогативы и ресурсы Федерации, а также региональных парламентов и местного самоуправления.

В итоге подобных трансформаций, заключает автор, региональные руководители клиентарно-патерналистского типа, опиравшиеся на наследие советского периода в виде моноцентричного характера властеотношений и системы замкнутых на регионального патрона региональных сетевых связей, в ответ на идущий снизу социальный запрос создали режим социальной опеки для населения регионов, одновременно благоприятный для узкого слоя политической и бизнес-элиты, связанной с ним клиентарно-клановыми связями.

В параграфе 2.2. Региональное политическое идерство и трансформация структуры региональной элиты как факторы формирования клиентарных механизмов региональной политической власти автор анализирует влияние факторов регионального политического идерства и структуры региональной элиты на процесс складывания клиентарных отношений в системе региональной власти в 1990-е годы.

На взгляд автора, процессы регионализации, становления региональных политических систем и институтов существенно повышают роль региональных политических идеров, выступающих в роли ключевого политического посредника в отношениях Центра и регионов, а также медиатора и направляющей силы региональных политических процессов.

В ситуации политического перехода 1990-х годов в России выбор той или иной модели структуры региональной элиты и направления регионального институционально-властного транзита в значительной степени зависел от фигуры регионального политического идера (отождествляемого, как правило, с фигурой главы региональной исполнительной власти), уровня его поддержки населением и элитой, его политического стиля, идеологической ориентации, его кратко- и долгосрочных политических целей.аа

На взгляд автора, именно активная включенность в региональные сети и доминирование в них в течение 1990-х годов позволяли губернаторам выстраивать клиентарные отношения и доминировать в рамках региональной политической системы, осуществляя свое влияние по главным направлениям деятельности: реализуя неформальный контроль за элитой и политическим персоналом региона, выстраивая единую вертикаль региональной власти благодаря доминирующему влиянию на аппарат регионального и муниципального уровней, мобилизуя различные категории населения региона на поддержку собственной политики через меры протекционистского характера.а

Как считает автор, контроль губернатора за региональными сетями влияния через механизм клиентелы позволял ему направлять процессы институционально-властного строительства в регионах в выгодное ему русло в период неопределенности 1990-х годов.а В свою очередь, направление регионального институционально-властного транзита во многом зависело от политического стиля и характера отношений с другими акторами региональной политической системы, избранного губернаторами, их способности соответствовать запросам элиты и населения регионов.

Переход к избранию региональных идеров предоставлял им в руки де-факто неограниченный административный ресурс, который в условиях 1990-х годов превратился в их руках в основной инструмент построения клиентелы. В условиях переходного периода в России 1990-х годов административный капитал и неформальное доминирование в сетях влияния наиболее успешно сочетали прагматики, хозяйственники, партийные функционеры и администраторы, что подтверждают данные социологических исследований.

Тем более, что масштабные трансформации региональных институтов и системы управления регионами, произошедшие с начала 2000-х годов, не сопровождались глубокими изменениями состава регионального руководства и региональных элит. В отличие от советского периода, основой новой когорты региональной элиты стали нижние этажи региональной номенклатуры. Одновременно проявилась восходящая вертикальная динамика нижних этажей региональной номенклатуры.

В период общественно-политических трансформаций 2000-х годов формально существенного изменения состава и структуры региональных элит не произошло, но главным стало изменение режима их функционирования.

Главный результат произошедших изменений, инициированных в начале 2000-х годов Президентом РФ В. В. Путиным - возникшая зависимость глав регионов от заметно окрепшей единой властной вертикали. Состав региональных элит изменился незначительно, но изменился порядок их функционирования, не позволяющий региональным идерам замыкать на себя весь административный ресурс (но только ту его часть, которая делегирована им федеральным Центром), и бесконтрольно выстраивать клиентелы на основе одностороннего подчинения региональных акторов. Неформально-клиентарные механизмы отныне подчинены интересам и политике федерального Центра; что не исключает, однако, возможности будущего реванша региональных элит с восстановлением роли и веса данных механизмов.

В условиях политической неопределенности в России 1990-х годов и менявшегося соотношения формальных новых (условно демократических) и неформальных старых (патримониально-клиентарных) институтов многое зависело от характера взаимоотношений между различными сегментами региональной элиты.

Конечным итогом динамических изменений в структуре региональной элиты стал реванш выходцев из среднего и низшего слоев партийно-хозяйственной номенклатуры, разделивших власть с менеджерами нового поколения и выходцами из бизнес-кругов. Это способствовало торжеству клиентарных отношений на всех уровнях власти и управления в России в период 1990 - первого десятилетия 2000-х годов.

В ситуации социальной и политической неопределенности 1990-х годов трансформация структуры региональной элиты направление и транс-формаций всей системы институтов региональной политической власти.

На взгляд автора, различные модели регионального политического транзита в 1990-е годы способствовали установлению того или иного типа клиентарно-клановой организации региональной власти, отразившейся на организации властных институтов и характере регионального режима правления. Модель победитель получает все способствовала утверждению модели региональной власти с очевидным неформальным доминированием главы региона и поддерживающего его сегмента элиты (моноцентричная клиентела). Моделью регионального режима правления при данном варианте политического транзита стала автократия? формой правления - суперпрезидентская республика.

В случае банкротства (политического дефолта) прежней элиты во главе с прежним идером и замещения его ярким харизматический идером последний выстраивал моноцентричную клиентелу с полным доминированием над неконсолидированной региональной элитой. Режим правления - автократия, форма правления - суперпрезидентская республика.

Если в регионе реализовалась модель соглашение элит (пакт) то в нем формировалась модель полицентрической клиентелы с разделом сфер влияния между сегментами элиты. Региональный режим правления - устойчивая полиархия, форма правления - президентская или смешанная республика с высокой степенью автономии региональной егислатуры.

В регионах, где реализовался сценарий война всех протива всех (то есть шла борьба различных сегментов элиты) устойчивая клиентарная структура вообще не возникала, элита оставалась неконсолидированной, а региональная власть - маловлиятельной и неэффективной. Модель регионального режима правления - неустойчива и вариативна? форма правления - президентская ибо республика со смешанной формой правления и с низкой степенью эффективности институтов власти. Таковы были основные результаты властно-политического транзита в регионах России, отмеченные автором

В третьей главе Формально-институциональный механизм региональной политической власти автором рассматривается формально-институциональная основа региональной политической власти, ее структура и элементы, ее трансформация в современных условиях.

В параграфе 3.1. Институты региональной политической власти в системе государственного управления: специфика положения и режимы функционирования рассматривается специфика положения и функционирования властно-политических институтов в условиях современных транс-формаций.

Институционально-властный механизм региональной политической власти, по мнению автора, включает в себя определенный комплекс официальных институтов региональной власти, обладающих установленным политико-правовым статусом в рамках единой системы общегосударственной власти, региональные модели власти и конкретные типы региональных режимов правления с соответствующим набором средств и способов осуществления власти.

С точки зрения автора, в современных условиях разнообразные неформальные сети, пронизывающие современную формально-организаци-онную структуру, представляют собой ее полноценный функциональный элемент, входящий в структуру государственной власти. Поэтому современная классификация государств, с точки зрения типов административно-территориального устройства,а должна принимать во внимание соотношение как формальных, так и неформальных институтов, как вертикальных (административных), так и горизонтальных (сетевых) механизмов интеграции.

Однако, в связи с тем, что в современных развитых странах Европы и Северной Америки не существует централизованных и автономных систем управления в чистом виде и имеет место экспансия центральных ведомств в регионы и расширение регионального влияния на центральные правительства с возникновением большого числа перекрещивающихся сетей влияния, более реалистично говорить о существовании различных видов смешанных локально-централизованных систем, тяготеющих к тем или иным моделяма федерализма, ибо соединяющих (в разной пропорции) элементы деконцентрации и децентрализации в управлении регионами.

Реалии современного российского федерализма, однако, отличаются как от вышеописанных моделей, так и от его формально-правовых принципов (государственный суверенитет РФ, единство системы государственной власти в РФ, единство правовой системы РФ, равноправие субъектов РФ, равноправие и самоопределение народов в РФ и другие), что создает весьма неблагоприятные условия для формирования ва Россииаа дееспособнойа федерации.

Стремление быть федерацией де-юре и невозможностью добиться этого качественного состояния в короткий срок обусловили формирование в России несовершенных и половинчатых форм федерализма и моделей управления регионами (исполнительный федерализм, унитарный федерализм).а

Автор полагает, что главная проблема преобразования территориально-государственного устройства России заключалась в том, что не удавалось найти модель равновесия между принципами единства и разнообразия, уравновесить влияние вертикальных государственных и горизонтальных региональных политических структур в системе административно-территориального устройства, формальных и неформальных институтов в поле региональной политической власти. Так, в имперский (в значительной части) и советский периоды истории принципы централизации и унификации явно подавляли региональное разнообразие и автономию (а вместе с ними - и региональные горизонтально-сетевые структуры, создающие благоприятные условия для полноценного регионального развития), а формальные учреждения - неформальные общественные институты.

В итоге политических трансформаций 1990-х годов региональная политическая власть приобрела статус контр-власти, но в силу своего клиентарного характера не могла и не стремилась в полной мере опереться на региональные горизонтально-сетевые структуры, по преимуществу выражая корпоративно-клановые интересы вместо общерегиональных. Стихийная децентрализация 1990-х годов не привела к формированию демократических региональных политий и в конечном итоге закончилась возрождением региональных администраций клиентарного типа.

В то же время без известного баланса административной централизации и автономии регионов (вкупе с автономией региональных элит), динамического равновесия формальных и неформальных институтов в структуре региональной политической власти и создания полноценных региональных демократических политий такая модель никогда не будет достаточно эффективной, что показал опыт правления Б. Н. Ельцина.

С учетом указанных обстоятельств,а егоа преемнику на посту Президента В. В. Путину предстояло решить весьма сложную задачу - укрепить единую вертикаль власти и усилить контроль над региональными органами власти, не подавляя при этом автономии регионов, не вытесняя неформальные региональные институты, но включая их в формируемую властными структурами сеть с сохранением принципа обратной связи. Именно эта модель была успешно реализована им в течение первого срока своего правления.

Более глубокая трансформация взаимоотношений Центра и регионов произошла в результате инициатив Президента РФ В. В. Путина, выдвинутых осенью 2004 года. Президент предложил отменить институт прямых выборов высших должностных иц региональных администраций, заменив всенародное голосование процедурой, которая применяется при утверждении Председателя федерального правительства.

В результате административно-политических трансформаций рубежа ХХ - ХХ1 веков возникла специфическая форма управления регионами, именуемая унитарным федерализмом и сочетающая в себе элементы деконцентрации и децентрализации (региональные власти формально находятся на децентрализованном статусе, но реально действуют на положении деконцентрированных субъектов).

Тем самым региональная власть превратилась в управляемый объект для центральной власти, что, до известной степени нарушает сложившийся баланс начал единства и разнообразия в отношении Центра и регионов.

В то же время позитивные изменения в системе регионального управления, по мнению автора, могут произойти ишь вследствие разработки и реализации новой стратегии государственного строительства, позволяющей создать более сбалансированную систему отношений Центра и регионов. Для решения вышеназванных задач необходимо выработать объективные критерии реформирования государственного устройства и системы административно-территориального деления.

В параграфе 3.2. Региональная политическая власть в процессе институциональных трансформаций автором рассматривается первоначальный период трансформаций: становление институтов региональной власти.

Период конца 1980-х - середины 1990-х годов, насыщенный процессами радикальной трансформации российской политической системы, был ознаменован весьма значительными изменениями характеристик региональных органов государственной власти. Данные изменения - как на уровне нормативно-правового регулирования, так и на уровне практик функционирования этих институтов, - явились следствием общероссийских политических реформ.

Первоначально процесс диверсификации систем региональных органов государственной власти был неразрывно связан со становлением местных Советов как полноценных органов власти. Наряду с этим, уже к концу 1990 года, стал заметным рост независимости исполнительных комитетов, которые к тому времени уже слабо контролировались обкомами КПСС, но еще не перешли под контроль Советов.

Это рождало ситуацию противостояния Советов и исполкомов, препятствуя выстраиванию рациональной и сбалансированной модели отношений ветвей региональной власти. В большинстве краев и областей в этот период продолжалось стихийное перераспределение полномочий, выливавшееся во все новые конфликты между региональными органами власти.

В рамках процесса становления региональных властных институтов в новейшей истории России можно выделить четыре основных периода.

1. Период формально-институциональной неопределенности и неустойчивости сетевых структур (1990 - 1991), когда, в результате ослабления власти институтов КПСС, одновременно отсутствовали как устойчивый институциональный дизайн (конфликт исполкомы-Советы), так и компромисс региональных элит на основе неформальных структур и соглашений.

2. Период конфликта между формально-институциональным устройством и неформальными структурными основаниями власти (1991 - 1993). Еслиа назначенный губернатор, стремившийся подчинить себе с помощью административного ресурса неформальные властные механизмы, тяготел к моноцентричной клиентеле (на основе жестких вертикальных сетей), то региональные Советы в условиях ограничения их полномочий стремились сохранить автономию и влияние неформально-сетевых структур (сетей клиентарно-плюралистического типа) и с их помощью навязать свою волю исполнительной власти. В итоге конфликт был разрешен в результате событий осени 1993 года путем упразднения системы Советов.

3. Период, когда торжество формально-властных институтов (исполнительной власти) было дополнено усилением влияния губернаторов на неформально-сетевые структуры, вплоть до установления полного контроля над ними (модель моноцентричной клиентелы) со стороны губернаторов, формировавших через уставы модель президентской республики и моноцентричной клиентелы (1993 - 1999). Сопротивление было эффективным ишь в регионах, где сложилась реальная модель плюрализма элит и вертикально-сетевые структуры. Здесь сложились более сбалансированные (премьер-президентские) модели разделения властей, подкрепленные неформальными соглашениями элит.

4. Период укрепления единой вертикали исполнительной власти (2000 - 2008 годы), когда неформальные сетевые структуры клиентарного типа, выстроенные губернаторами по согласованию с региональными элитами, были в значительной степени подчинены интересам Центра и использовались в интересах мобилизации региональных элит. Внешнее доминирование формально-властных структур было подкреплено системой неформально-клиентарных сетей и соглашений.

В то же время влияние правовых механизмов на процесс выстраивания моделей институциональной организации региональной власти в исследуемый период было весьма условным. Формально-правовое доминирование губернаторов, являвшееся предпосылкой для становления клиентарных отношений и достигнутое в результате институционально-власт-ных трансформаций 1991Ц1997 годов не являлось достаточным для стабилизации системы региональной власти, поскольку в условиях слабости егислатур требовался учет интересов, связанного с законодательной властью сегмента региональной элиты, ибо навязывание ей своей воли главой исполнительной власти (моноцентричная модель), ибо компромисс и соглашение о неформальной опеке со стороны губернатора (полицентричная модель). Вследствие этого, ключевым неформальным институтом, на основе которого строилась деятельность региональной власти и ее взаимодействие с другими акторами региональной политической системы, оставался институт клиентелы (моноцентричного ибо полицентричного типа), который играл решающую роль в процессе функционирования институтов региональной власти.

В параграфе 3.3. Институционализация региональных режимов правления автором рассматривается процесс складывания региональных режимов правления в период 1990-х годов и влияние на них клиентарных механизмов.

Под региональным режимом правления автор понимает совокупность приемов, способов и организационных форм (как формально-инсти-туциональных, так и неформальных структур сетевого типа), посредством которых региональная политическая власть осуществляет властно-управ-ленческие функции в рамках региональной политической системы, в процессе взаимодействия с различными ее акторами.

Рассматриваемый с точки зрения своих социальных оснований региональный режим правления представляет собой результат институционализации политической элиты на территории. Институционализация региональных политических режимов (в том числе и в региональном аспекте), таким образом, является результатом определенного политического соглашения между различными сегментами региональной элиты, которое предопределяет характер политического перехода.

При определенных условиях региональная элита способна сделать выбор в пользу режима клиентарно-моноцентричного типа и отойти от стандартов демократии, что мы покажем в процессе дальнейшего исследования.

На взгляд автора, региональная клиентела как основа институционально-властной системы может рассматриваться в качестве специфического неформального института и практики, являвшейся порождением процесса региональных политических трансформаций 1990-х годов, которая породила разрыв между формальным демократическим институционально-властным дизайном и режимной практикой, далекой от демократических стандартов.

Автор исходит из того, что в 1990-е годы в регионах России реализовалась определенная модель политического перехода, в результате которой складывался тот или иной вариант клиентарных отношений, которые стали матрицей для складывания региональных институтов власти и режимов правления.

В тех из регионов, где региональным элитам и идерам удавалось заключить политический пакт и создать определенную модель клиентарных отношений (моноцентричную или полицентричную), там быстрее шел процесс формирования системы институтов и складывалась определенная региональная модель разделения властей (президентская, смешанная или парламентская). Там же, где этого не происходило, возникали острые конфликты и политическая борьба между различными сегментами элиты и ветвями власти.

После событий сентября-октября 1993 года и иквидации исполнительной вертикалью системы региональных и местных Советов моноцентричная клиентела воплотилась в модели президентскойа республики с доминированием главы исполнительной власти (президента или губернатора) без сколько-нибудь существенных сдержек и противовесов. Полицентричная клиентела нашла свое воплощение в утвердившейся в ряде субъектов РФ президентско-парламентской (смешанной) модели региональной власти, где исполнительная власть региона оказывалась уравновешена сильным региональным парламентом, представлявшим интересы различных региональных групп региональной элиты.

Автор предлагает собственную классификацию региональных режимов правления в современной России. В ее основу положено различие в уровне контроля официальной администрации за органами власти и политическими ресурсами, уровне консолидации и структуре правящей элиты, а также в способах осуществления власти:

Ца автократические, на основе моноцентричной клиентелы, с практически полным контролем главы региона и выдвинувших его на основе заключения картельного соглашения элитных групп, с монопольным контролем главы региона за региональными институтами власти, экономическими ресурсами, политическим и информационным пространствами;

- авторитарные, также сложившиеся на основе моноцентричной клиентарной структуры, предполагающей аналогичную автократии концентрацию полномочий и ресурсов в руках консолидированной региональной элиты, соединяющей в своем составе выходцев из прежней партийно-хозяйственной номенклатуры и выходцев из новых элитных групп. В то же время в условиях доминирования главы региона и сформированной им элитной корпорации допускается ограниченная автономия экономических или политических элитных групп, не способных ибо добровольно отказывающихся бороться за власть;

- упорядоченные полиархические режимы, предполагающие соглашение (пакт) примерно равных по силе влияния групп региональной элиты о разделе власти и сфер влияния со взаимной готовностью к разрешению спорных вопросов через переговоры. В рамках политического режима подобного типа глава региона является гарантом соблюдения условий подобного пакта, арбитром-посредником в отношениях между различными сегментами региональной элиты, замыкающим на себя, благодаря выполнению посреднической функции, основные сети влияния;

- неупорядоченные полиархические режимы, где такого соглашения о разделении власти и сфер влияния между различными группами элиты добиться не удалось, что породило общую слабость и неэффективность региональной политической власти, сопровождаемую периодическими кризисами. Развивая подход, автор предлагает классификацию региональных режимов правления, сложившихся на основе различных типов клиентарных отношений, сложившихся в регионах России в процессе институциональных трансформаций в течение 1990 - 2000-х годов:

1. Тип клиентарных отношений, основанный на интеграции региональной элиты по принципу ичной преданности (как правило, политико-идеологической), формально егально-бюрократическом типе политического господства с низким уровнем эффективности и популярности власти.

2. Тип клиентарных отношений, основанный на консолидации элитных групп различной политико-идеологической ориентации и социального происхождения вокруг главы региона по схеме реформаторское ядро - консервативное окружение, формально егально-бюрократическом типе господства с достаточно высоким уровнем эффективности и популярности власти.

3. Тип клиентарных отношений, основой которого является консолидация основных социально-политических акторов вокруг главы не пережившего сколько-нибудь масштабных трансформаций региона (номенклатурного бастиона) на базе связей, сложившихся в прежней системе управления и замкнутых на бывшего номенклатурного (партийного или хозяйственного) идера, обладающего неограниченным неформальным влиянием.

Автор определяет его как тип упорядоченной (институционализированной) моноцентричной клиентелы (Республика Татарстан).

4. Тип клиентарных отношений, промежуточный между третьим и четвертым типами интеграции (модель, соединяющая элементы моноцентричной и полицентричной клиентелы), в рамках которого выделяется основанное на старых номенклатурных связях ядро правящей элиты с одновременным привлечением к управлению новых юдей.

5. Тип моноцентричных клиентарных (патримониальных) отношений, который выстраивается высокопопулярным и эффективным идером харизматического типа, пришедшим к власти в регионе в результате политического банкротства как элиты советского происхождения, так и демократов новой волны, который превращается в доминирующего актора политической системы региона вследствие слабости основных элитных групп, политических партий и гражданских объединений. Автор определяет его как тип устоявшейся (институционализированной) моноцентричной клиентелы (Республика Калмыкия, Чечня).

6. Ситуация, при которой региональному идеру не удалось выстроить клиентелу ни моноцентричного, ни полицентрического характера, что ишило его поддержки региональных элит и возможности обменивать властно-политические ресурсы на поддержку элит и регионального сообщества.

В результате изменения порядка избрания региональных глав исполнительной власти, инициированного Президентом РФ В. В. Путиным осенью 2004 года, произошло уменьшение масштабов влияния губернаторов, от которых впредь требовались ояльность и способность налаживать конструктивное взаимодействие с региональной элитой. Вероятно относительное увеличение политического веса региональных законодательных собраний, вокруг которых в основном протекал региональный политический процесс. Это имело место, прежде всего, в связи с проведением выборов в них на многопартийной основе с предоставлением права выигравшей выборы партии выдвигать кандидатуру на пост главы региона.

В течение нескольких ближайших ет автор прогнозирует размывание ряда атрибутов региональных политических режимов в связи с утратой главами регионов политической автономии, ослаблением их контроля за региональным политическим (вследствие создания партийной вертикали Единой России) и экономическим (вследствие экспансии в регионы столичных ФПГ) пространством. Региональные политические режимы в собственном смысле этого слова, по мнению автора, могут сохраниться в регионах, главам которых удастся сохранить моноцентричную клиентелу и одновременно добиться твердой поддержки федерального Центра.

В главе 4 Механизм представительства интересов в системе региональной власти автор рассматривает особенности формирования, устройства и функционирования механизма представительства интересов в системе региональной политической власти в России 1990-х годов.

В параграфе 4.1. Особенности и основные модели представительства региональных интересов в современной политике автор дает общую характеристику механизма представительства интересов и его роли в системе региональной власти, рассматривает существующие модели представительства интересов (с их распространением на региональный уровень), их трансформацию в современный период, обосновывает собственную концепцию публичной политики и анализирует клиентелу как специфический механизм представительства региональных интересов в современный период в России.

Механизм представительства интересов, с точки зрения автора, включает в себя совокупность формальных и неформальных структур, осуществляющих представительство и согласование интересов различных субъектов региональной политической системы, трансляцию региональных и регионально-групповых интересов на общегосударственный уровень, а также конкретные модели и формы взаимодействия региональной власти и других субъектов региональной политики (политических партий, профсоюзов и др.).

По мнению автора, региональная власть участвует в качестве выразителя интересов региона в клиентарных сетях, формируемых центральной властью и дополняющих систему формально-правовых отношений Центра и регионов. Через эти сети она получает поддержку (политическую, правовую, экономическую), необходимую для успешного осуществления власти и управления, в обмен на собственную ояльность и проведение политики Центра на местах.

В свою очередь, в качестве представителя территориально-регио-нального сообщества, региональная политическая власть призвана отстаивать перед ицом федеральной власти интересы различных заинтересованных групп и сегментов регионального социума. В обмен на это она получает поддержку региональных заинтересованных групп, которую использует для укрепления собственных позиций и противостояния федеральному Центру в случае его неправомерного вмешательства в дела региона.

Автор, на основании сделанных ранее заключений, предлагает рассматривать формируемой региональной властью клиентелу в качестве специфической модели представительства интересов, наиболее соответствующей социально-политическим реалиям современной России. Последняя, на взгляд автора, включает в себя элементы корпоративистской, плюралистической и сетевой моделей представительства интересов, но в то же время обладает рядом специфических особенностей. Клиентела представляет собой специфическую форму политической сети, в рамках которой основные ресурсы концентрируются вокруг доминирующего властного актора, который сосредотачивает в своих руках не только функции власти и управления, но и функцию представительства интересов.

а В параграфе 4.2. Особенности системы представительства региональных интересов в современной России автор характеризует особенности системы представительства региональных интересов в современной России. По его мнению, в условиях трансформаций 1990-х годов, сопровождавшихся эрозией многих социальных групп, приватизацией правящей элитой и финансово-промышленными группами разнообразных властных ресурсов и монополизации ими каналов социальной связи, основной формой взаимоотношений региональной власти с заинтересованными группами и представительства интересов последних являлась клиентела. Господство клиентарных отношений, в свою очередь, предопределило целый ряд особенностей сложившейся в этот период системы представительства региональных интересов.

В свою очередь, в числе особенностей представительства региональных интересов через клиентарный механизм региональной власти, на взгляд автора, необходимо выделить следующие.

Во-первых, в основе данных отношений ежала зависимость групп интересов от региональной власти, располагающей значительными административными и хозяйственными ресурсами и отбирающей привилегированных субъектов социально-политического взаимодействия (партии, общественные движения, профсоюзы, бизнес-акторы и др.).

Во-вторых, представительство интересов осуществлялось в рамках корпоративистской модели через формируемые региональной администрацией вертикальные сети жесткого типа, в которые был допущен узкий круг политических и экономических акторов (моноцентричная клиентела), ибо в рамках специфической формы плюралистической модели представительства (полицентричная клиентела).

В-третьих, стремление региональных властей к роли всеобщего патрона, а не арбитра в отношениях между различными группами интересов, породили выстраивание деформированной, негибкой и несбалансированной системы представительства региональных интересов.

В-четвертых, вышеописанные обстоятельства, в свою очередь, усугублялись в период 1990-х годов неконсолидированностью региональных заинтересованных групп, дефицитом ресурсом у них и отсутствием альтернативных возможностей выражения и отстаивания собственных интересов.

В-пятых, в силу вышеназванных обстоятельств региональные группы давления (профсоюзы, общественные организации и др.) в указанный период представляли собой ибо ояльные по отношению к исполнительной власти корпоративные оббистские структуры, ибо ее непосредственных агентов, а отказавшиеся войти в клиентелу региональные акторы неизбежно маргинализировались.

Все вышеперечисленное, по мнению автора, не позволяло группам давления в полной мере осуществлять функции артикулирования и агрегирования социальных интересов и требований, порождало такие явления, как клановость, коррупция, неэффективное и несправедливое распределение социальных благ и экономических ресурсов. В то же время это не помешало состояться в России институту регионального оббизма с рядом присущих ему характерных особенностей.

На общероссийском уровне представительство интересов регионов было значительно затруднено в связи с наличием ряда дефектов у российской модели федерализма - асимметричным характером федерации, в связи с преобладанием в течение долгого времени латентных и неправовых форм взаимодействия Центра и субъектов Федерации (торг), искусственным снижением потенциала саморазвития регионов вследствие социально-экономической политики, проводившейся федеральным центром в апервом десятилетии ХХ1 века.

Ситуация осложнилась вследствие складывания на рубеже ХХ-ХХ1 веков феноменов управляемой демократии и олигархического корпоративизма. Со значительными издержками для системы представительства региональных интересов связано функционирование моделей управляемой демократии, представляющей собой результат синтеза элементов бюрократического (основанного на административном принуждении через формальные и неформальные каналы) и олигархического (основанного на задействовании финансовых ресурсов с конвертацией их во власть) корпоративизма. Управляемая демократия, рассматриваемая в качестве модели управления регионами, предполагает превращение региональных властей не столько в самостоятельного политического субъекта и проводника интересов регионов, сколько в объект подчинения федеральной власти и проводника ее политики.

Сходные по смыслу процессы протекали на уровне самих регионов. Клиентарная природа региональной политической власти, дополненная распространяемыми из федерального Центра на региональный уровень моделями управляемой демократии, бюрократического и олигархического корпоративизма (через административно-властную, партийную (Единая Россия) и олигархическую (ФПГ) вертикали) привели к снижению роли публичных механизмов представительства региональных интересов, к повышению роли клиентарно-корпоративных механизмов представительства региональных интересов через институты региональной власти, возможности которой были ограничены вследствие включения в единую властную вертикаль.

На взгляд автора, трансформации в системе государственной власти, произошедшие в начале 2000-х годов и связанные с усилением зависимости институтов региональной власти от федеральных структур и ФПГ, не устраняют клиентарного характера системы представительства региональных интересов. Данные изменения меняют ишь направленность клиентарных отношений, ишая региональные власти функций главного посредника в отношениях Центра и регионов, и усиливают потребность региональных заинтересованных групп в патронаже со стороны федеральных структур и ФПГ.

В параграфе 4.3. Представительство региональных интересов через политические партии и профсоюзы автор рассматривает особенности и роль взаимодействия региональной власти и политических партий в качестве специфического механизма представительства интересов.

Политические партии в регионах России в процессе своего становления перешли из состояния автономных протопартий начала 1990-х годов в состав клиентел, формируемых региональными руководителями, видными политиками и бизнесменами к середине 1990-х годов.

По мнению автора, в результате доминирования клиентарной модели представительства интересов до начала 2000-х годов, действовавшие в регионах партии и движения являлись ибо филиалами партии власти, отделениями общероссийских политических объединений, пропагандирующих определенные идеологические установки и формирующие их местную клиентелу, ибо своеобразными приводными ремнями региональной исполнительной власти, призванными осуществлять мобилизацию политических пристрастий населения регионов в пользу их руководства и обеспечивать ему егитимность в глазах центральных властей, параллельно выступая в качестве дополнительного оббистского канала.

С точки зрения автора, обобщенно можно выделить в России 1990-х годов несколько основных моделей взаимодействия между официальными властями и политическими партиями и движениями региона, основанных на той или иной версии клиентарных отношений.

В первом случае региональные руководители выделяли в регионе определенное политическое объединение, превращая его тем самым в своего фаворита, в свою партию власти, возглавляя его самостоятельно ибо приводя к руководству им своих юдей. В качестве такого объединения могли выступать как местное отделение партии власти общероссийского масштаба (подобно НДР и Единой России), так и объединения регионального и межрегионального характера.

Второй вариант взаимоотношений предполагал определенное дистанцирование регионального руководства от местных политических объединений и отделений общефедеральных партий с целью сохраненияа имиджа внутрирегионального арбитра. Сильный глава региона использовал их в качестве дополнительного рычага для осуществления своей политики.

Наконец, третий вариант взаимоотношений в 1990-е годы предполагал ставку регионального руководства на региональные структуры определенной политической партии или движения, в основе которой ежали ичные политические пристрастия или интересы политической конъюнктуры.

Укрепление с начала 2000-х годов административно-властной вертикали, вкупе с созданием партийной вертикали Единой России, привели к доминированию в регионах филиалов партии власти, ослаблению позиций и маргинализации ряда прежде влиятельных партийных образований.

Принципиальной особенностью новой партии была тесная связь с госаппаратом, характерная для партий картельного типа. Таким образом, Единая Россия стала надстроечным вертикальным механизмом по отношению к клиентелам, сформированным на местах региональными идерами. Партийный механизм Единой России также представлял собой клиентарную вертикаль, где в роли патрона выступали федеральные структуры исполнительной власти, а в роли клиентов - главы регионов. Влиятельные региональные политики и предприниматели использовали часть своего ресурса для поддержки партии власти на региональном уровне, получая в обмен поддержку федерального Центра как в случае перевыборов, так и для решения региональных проблем. В свою очередь, вступление в ряды партии власти обеспечивало действующих глав регионов дополнительным административным ресурсом.

Таким образом, как заключает автор, благодаря влиянию клиентарных отношений, региональные политические партии не являются полноценным субъектом региональных политических систем. Являясь составной частью клиентел региональных идеров ибо маловлиятельными филиалами федеральных партий власти, они выступают по преимуществу в роли пропагандистских и электоральных машин.

Новый порядок утверждения глав регионов, вкупе с предоставлением права политическим объединениям, доминирующим в региональных егислатурах (то есть все той же Единой России), ишь закрепляет сложившееся положение вещей. Подобные обстоятельства не позволяют использовать весь конструктивный потенциал взаимодействия институтов региональной власти и политических партий, снижают возможности последних в деле представительства региональных интересов.

В итоге партии оказались неспособными в полной мере осуществлять свои традиционные функции рекрутирования политического персонала, политической мобилизации, интеграции и социализации, что снизило их совокупный общественно-политический вес.

Далее автор характеризует роль профсоюзов в рамках механизма представительства интересов, сформированного региональной политической властью. Именно профсоюзы воплотили в себе функциональную модель представительcтва интересов с поправкой на влияние клиентарных механизмов в современных российских регионах. Во времена СССР политическая позиция профсоюзов всегда была подчиненной, а иния их поведения в политике традиционно зависела от установок партии и государства.

С началом перестройки начался процесс политической эмансипации профсоюзов, стремящихся превратиться из посредника и агента власти в автономного социально-политического субъекта и монополизировать право на представительство интересов социально-профессиональных категорий, как на общенациональном, так и на региональном уровнях. В ситуации политической и правовой неопределенности 1990-х годов новые профсоюзы стремились влиять через новую демократическую власть на проводимую ею социально-экономическую политику, акцентируя тем самым свою защитную функцию.

Но создать систему социального партнерства в регионах новым профсоюзам не удалось вследствие сопротивления менеджмента предприятий и организационно-политической пассивности самих работников. Попытка добиться поддержки работников и трансформировать ее в политический ресурс с последующим расширением собственного влияния на власть потерпела неудачу.

В то же время в начале 1990-х региональные власти активно шли на взаимодействие с новыми профсоюзами, устанавливая с ними мягкие клиентарные отношения, которые позволяли им успешно управлять хозяйственным комплексом региона и осуществлять задуманные экономические преобразования, вырабатывать и своевременно корректировать социальную политику, разрешать трудовые споры и регулировать социально-экономи-ческие отношения.

Однако неспособность эффективно влиять на работодателей и власть, процессы морального и политического банкротства новых профсоюзов к середине 1990-х годов привели к тому, что потребность в них как в субъектах социально-политического взаимодействия исчезла к концу 1990-х годов как у федеральных, так и у региональных властей.

В итоге официальные профсоюзы (ФНПР) предложили властям, директорату и различным категориям работников своеобразное картельное соглашение, предполагавшее возвращение к клиентарной модели отношений между трудом и капиталом, при формальном контроле властей и посреднической роли самих профсоюзных организаций.

Благодаря властям, профсоюзы стали участниками принятия значимых политических решений. Социальная опека, осуществляемая в отношении работников профсоюзами, дополнялась социальной и политической опекой, осуществляемой региональными властями. Региональные власти частично воспроизвели советскую модель взаимодействия с профсоюзами, восстановив их статус как посредников ва клиентарных отношениях с различными социально-профессиональными категориями населения регионов.

В то же время, как показал опыт целого ряда регионов, клиентарное взаимодействие с властью приносило профсоюзам не только выгоды, но и накладывало целый ряд ограничений на их деятельность. Главным таким ограничением стала политическая зависимость от власти. Поддержкаа политического курса региональных властей становилась обязательной, даже если этот курс был малоприемлем для идеров профсоюзных организаций.

В конечном итоге, как заключает автор, торжество клиентарных форм взаимодействия региональной власти с такими акторами региональной политической системы, как политические партии и профсоюзы, существенно видоизменило механизм представительства интересов на уровне регионов, придав ему закрытый, непубличный, корпоративный и дискриминационный характер, существенно снизив эффект обратной связи между региональной властью и региональным сообществом.

Глава 5 Политико-экономический механизм региональной политической власти посвящена рассмотрению механизма, обеспечивающего региональной власти доступ к экономическим ресурсам через сетевые структуры, которые она выстраивает с разнообразными бизнес-акторами.

Параграф 5.1. Политико-экономический механизм региональной политической власти: понятие и особенности формирования в современной России характеризует роль и процесс формирования политико-экономического механизма региональной власти в новейшей истории России.

Важнейшим политическим ресурсом, которым обладают регионы, по мнению автора, является их финансово-экономическая база. Связанные с нею возможности позволяют регионам отстаивать свои позиции на федеральном уровне, ослабляя свою зависимость от Центра.

Региональная власть для их получения бывает вынуждена включиться в обмен с группами вето, в число которых входят и субъекты бизнеса (как региональные, так и межрегиональные). От взаимодействия с ними зависят способность региональной политической власти конвертировать экономические ресурсы в социальные и политические, а также эффективное управление экономикой региона и успешное проведение социально-экономической политики.

Как следствие, в число механизмов региональной политической власти входят формальные и неформальные компоненты, образующие в совокупности политико-экономический механизм.

Автор исходит из положения о том, что стратегии управления экономикой, использовавшиеся властями конкретных регионов в переходный период 1990 - 2000-х годов, были предопределены особенностями их взаимодействия с экономическим окружением (бизнес-акторами), а сами эти особенности - характером процессов трансформации экономических и властных институтов в России на рубеже ХХ - ХХ1 веков.

С конца 1980-х годов, и особенно начиная с периода 1990 - 1991 годов, Россия подверглась масштабным экономическим и политическим изменениям. Наследники прежнего экономического порядка - директорат предприятий и региональные политико-административные элиты - удерживали свои позиции пока новые политические институты были относительно слабыми.

На этой базе возникла многоуровневая система клиентарных связей, именуемая административным рынком, в рамках которого условно равноправные административные и хозяйственные акторы вели равноправный торг, обменивая властные ресурсы на экономические (то есть клиентела стала полицентричной).

После коллапса Советского Союза в 1991 году центральные органы экономического управления находились в хаотическом состоянии. Тем самым утвердилась автономия экономических акторов. Появилась возможность для политической экспансии директората промышленных предприятий, опирающегося на сформированные отраслевые сети, что требовало соответствующего институционального оформления в форме рыночных механизмов.

Вместе с тем, как показал опыт пятнадцатилетнего реформационного развития страны, сбалансированный рыночный порядок на основе законов не сложился. В итоге результатом взаимодействия региональных властных и бизнес-акторов в ситуации политической и хозяйственной неопределенности 1990-х годов стало заключение неформального пакта между властными и бизнес-акторами о выстраивании клиентарной модели отношений, ядром которых оказалась региональная политическая власть.

Изменение социально-экономического (и политического) контекстов, в рамках которых шел процесс формирования политико-экономического механизма региональной власти и складывались различные модификации клиентарных взаимоотношений региональной власти и бизнес-элиты в 1990-е годы, может быть описан по схеме: первоначальная институциональная и правовая неопределенность, связанная с иберальным курсом Федерального правительства, подкрепленная иберализацией цен и приватизацией, которые в конечном итоге укрепили позиции региональных властей и связанного с ними директората предприятий; корпоративно-закрытая модель региональной экономики, основанная на механизмах административного предпринимательства и тесной смычке региональных властей с директоратом крупнейших предприятий в условиях неразделенности собственности и управления, что не позволяло финансовой олигархии Центра взять под полный контроль ведущие региональные производства; переходный период после дефолта 1998 года, связанный с попытками региональных властей монополизировать экономическое пространство регионов за счет усиления веса административных инструментов управления региональной экономикой; относительно открытая модель региональной экономики после дефолта, связанная с экспансией ФПГ в регионы при поддержке Федерального центра с вынужденным демонтажом механизмов административного рынка и изменением позиций губернаторов, превратившихся в политических и бизнес-партнеров олигархов, с замещением прежнего директората предприятий менеджерами частных компаний, действующих в условиях разделения собственности и управления.

В рамках клиентелы, в обмен на предоставляемые в той или иной форме (прямое финансирование, натурналог, долевое участие, передача акций наиболее рентабельных предприятий и т. п.) в распоряжение местной власти ресурсы, ее клиенты получали хозяйственные ьготы как законного, так и незаконного характера (ьготные кредиты и налогообложение, игнорирование их нарушений налоговыми службами, статус региональных уполномоченных банков, ответственных за продвижение бюджетных средств, административное прикрытие в неблагоприятных ситуациях и т. п.).

Выбор же конкретного типа (модели) клиентарных отношений, а также его успешное функционирование ибо дисфункциональный характер, зависели в указанный период от влияния и соотношения следующих факторов:

- монополизированного ибо диверсифицированного характера региональной экономики;

- отсутствия ибо наличия развитой и разветвленной региональной рыночной инфраструктуры (банки, биржи, ФПК, рынки ценных бумаг и др.);

- состояния базовых (структурообразующих) отраслей региона, возможности осуществления в них последовательных рыночных преобразований при допустимом уровне социальных издержек;

- наличия ибо отсутствия влиятельной и сплоченной общими номенклатурно-советскими корнями, способной к неформальному влиянию и навязыванию патронажа власти административно-хозяйственной элиты;

- наличия ибо отсутствия в регионе независимой (неангажированной) от местной администрации и консолидированной бизнес-элиты, способной добиться от региональной власти удовлетворения своих интересов;

- структуры региональной бизнес-элиты, соотношения различных ее сегментов;

- характера преобладающего в регионе типа политической культуры, способствующего ибо препятствующего осуществлению определенной экономической стратегии (иберально-реформаторской, социально-патер-налистской и др.);

- фигуры регионального идера - типа его егитимности, силы его харизмы и уровня поддержки населением, которые позволяют ибо не позволяют ему освободиться от опеки со стороны отдельных бизнес-акторов или хозяйственных групп.

Все эти факторы в той или иной степени определяют характер модели взаимоотношений региональной власти и бизнес-элиты, сложившейся в кон-кретных регионах, которые автор рассматривает в параграфе 5.2. Модели взаимодействия региональной власти и бизнеса.

Первый тип клиентарных отношений (модель партнерства) возникал, когда реформаторски настроенному руководителю развитого прорыночного региона с дифференциированной экономикой удавалось воплотить в жизнь свои проекты и начинания за счет знания местных проблем и налаживания конструктивного сотрудничества с местной хозяйственной элитой в рамках стратегии регионального патернализма. Модель партнерства соответствует полицентричной модели клиентелы, основой которой являются плюралистические сети, выстроенные вокруг главы региона и вовлекающие в себя различных бизнес-акторов.

Подобная модель взаимоотношений власти и бизнеса стимулировала развитие конкурентной среды, привлечение инвестиций, реформирование структуры производства, создавала условия для обеспечения занятости и повышения уровня жизни широких групп населения.

Второй тип клиентарных отношений (патронажно-клиентарный) имел место, когда во главе, по преимуществу, консервативно ориентированного региона оказывается выходец из местной партхозноменклатуры или крепкий хозяйственник, пользующийся авторитетом у местного населения и элиты, с прочными связями на федеральном уровне. С точки зрения сетевого подхода, данная модель предполагает доминирующие позиции региональной власти и опеку разной жесткости над бизнесом через моноцентричные клиентарные сети, выстроенные главой региона.

И, наконец, третий тип взаимоотношений региональной власти и бизнеса (кланово-моноцентричная модель) имел место, когда во главе региона оказывался выдвиженец определенного номенклатурно-хозяйствен-ного клана (или группы - внутренней или внешней по отношению к региону), первоначально ишенный амбиций общероссийского масштаба и широкой поддержки со стороны местного населения.

Модель подавления или борьбы всех против всех сложилась в регионах с ограниченными экономическими ресурсами, жизнедеятельность которых всецело зависела в указанный период от получения трансфертов из федерального Центра.

При этом острые политические конфликты между властью и бизнесом возникали в течение 1990 - 2000-х годов в регионах в случаях, когда интересы привыкшей к экономической (и политической) самостоятельности региональной бизнес-элиты, тяготеющей именно к третьей модели клиентарных отношений, сталкивались с волей идера региона, имеющего политические амбиции общероссийского масштаба и тяготеющего, как правило, ко второй, патронажно-клиентарной, модели клиентелы с высокой ролью перераспределительных механизмов и социальной ответственностью бизнеса). При этом подобный конфликт усугубляется в случае, если деятельность региональной бизнес-элиты явно идет вразрез с социальными обязательствами его официального руководителя.

С учетом расширяющейся с 2000 года экспансии федеральных структур в регионы, поддержанной структурами федерального Центра и подкрепляемой новым порядком назначения глав регионов, отношения власти и бизнеса в регионах выстраивались в принципиально новом социально-полити-ческом контексте, в рамках которого автор выделяет следующие аспекты.

Во-первых, олигархические группы приступили к созданию собственных бизнес-вертикалей, сфер влияния, охватывающих большие территории. На уровне отдельных регионов эти вертикали оказываются не менее прочными, чем административная вертикаль В. Путина.

Во-вторых, конфликты экономических интересов начинают все в боль-шей степени определять развитие политической ситуации в регионах.

В-третьих, отношения власти и бизнеса на всех уровнях сегодня определяют стабильность общественно-политической ситуации в регионах, а, сле-довательно, и в России в целом.

В конечном итоге конфликтный потенциал в отношениях региональной власти и бизнеса в значительной степени зависит от состояния бизнес-среды конкретных регионов и конкретных моделей взаимоотношений между губернаторами и ФПГ (посреднически-арбитражная, селективная, закрытая, лавирующая).

Таким образом, мы можем констатировать преобладание неформальных структур клиентарного типа в отношениях между региональной властью и бизнесом в регионах России в исследуемый период с перспективой их сохранения в обозримом будущем. При этом, если ва период закрытости регионального пространства 1992 - 1999 годов клиентела имела моноцентричный характер и означала подчиненность бизнес-акторов региональной власти, то, начиная с 1999 года, в связи с ослаблением региональных элит и расширением экспансии ФПГ, в роли клиента в отношениях чаще стала выступать сама региональная власть.

На взгляд автора, полноценному социально-экономическому развитию регионов способствует не административная централизация, а межрегиональная интеграция (с созданием предпосылок для будущего укрупнения регионов на экономической основе) с сохранением разумной экономической самостоятельности субъектов РФ, что позволит им избавиться от различных форм клиентарной зависимости и выйти на путь интенсивного экономического развития.

Таким образом, клиентарный характер взаимоотношений между региональной властью и бизнес-акторами в современной России, наряду с выполнением стабилизационной функции, породил такие феномены, как региональный монополизм, коррупция, наличие необоснованных привилегий, снижение общей эффективности региональной социально-экономической политики, трудности в развитии не связанного с властью малого и среднего бизнеса в регионах. По мнению автора, происходящее с начала 2000-х годов усиление зависимости региональных властей от центральной властиа и тесно связанных с ней общефедеральных ФПГ ишь усилило проявления вышеобозначенных диспропорций, ишая региональный бизнес возможности для эффективной конкуренции, а сами регионы - возможностей для самостоятельного и динамичного социально-экономи-ческого развития и эффективной межрегиональной экономической кооперации.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются предложения и рекомендации, намечаются дальнейшие направления научного поиска.

Реальное функционирование институтов и механизмов региональной власти в современных российских условиях существенно отличается от формально-правовых схем и моделей политических переходов вследствие влияния неформальных институтов,а пронизывающих официальные властные структуры и оказывающих существенное влияние на их функционирование. Несовершенства аинституционального адизайна акак асоветской, атак и постсоветской системы региональной политической власти сделали неизбежной значительную (и зачастую преобладающую) роль неформальных институтов в поле региональной власти.

Сформированное ими поле власти в течение 1990-х годов противодействовало институциональным изменениям, нацеленным на создание сбалансированной модели разделения властей на региональном уровне. Неформальные институты патримониально-клиентелистского типа показали свою жизнеспособность в условиях трансформации региональных властных институтов и существенно трансформировали характер деятельности используемых региональной политической властью механизмов.

С точки зрения автора, для разрешения накопившихся в системе отношений между Центром и регионами противоречий необходимо качественно новая концепция региональной политики, предполагающая решение следующих основных задач:

- укрепление конституционной федерации, основанной на принципе равноправия образующих ее субъектов;

- эволюционное и правовое преодоление асимметрии в отношениях между субъектами Федерации;

- разумное повышение политической, правовой и экономической самостоятельности регионов, позволяющих им эффективно реализовать собственные интересы и специфику в рамках Федерации;

- последовательное развитие механизмов вертикальной и горизонтальной интеграции, способствующих полноценному включению субъектов в единое политическое, правовоеа социально-экономическое пространство Федерации;

- упрощение и повышение надежности и эффективности всей системы общегосударственной власти и управления.

Для совершенствования институционального дизайна и повышения эффективности институтов региональной власти, а также для оптимизации использования ею механизма представительства интересов и политико-экономического механизма, необходимо выполнение следующих условий:

- эволюционное и научно обоснованное реформирование существующей модели государственно-территориального устройства, имеющее целью создание эффективной федерации, основу которой составят полноценные в социально-экономическом и социально-политическом отношении регионы-субъекты, интегрированные в общефедеральную политическую, правовую и экономическую системы;

- дополнение существующих механизмов вертикальной интеграции общефедерального пространства разнообразными формами горизонтальной интеграции между регионами, взаимоналожение структур федеральных округов на механизмы горизонтальной интеграции, сложившиеся в рамках межрегиональных ассоциаций экономического взаимодействия;

- совершенствование общефедерального и регионального законодательства, определяющих устройство и порядок деятельности институтов региональной власти, с целью создания в регионах демократических моделей институционально-властного устройства;

- создание эффективных и работоспособных моделей разделения властей на региональном уровне;а

- формирование эффективных демократических механизмов консолидации региональной элиты и политического персонала регионов, активизация каналов обратной связи между региональными властными институтами и региональным сообществом;

- повышение уровня и квалификации сотрудников региональных органов власти, усиление гражданского контроля, развитие механизмов публичной политики и цивилизованных форм представительства интересов;

- стимулирование политической конкуренции и плюрализма политических акторов в регионах, выстраивание региональной властью раноправных отношений с политическими партиями, профсоюзами и другими общественными объединениями, активное привлечение их к разработке и реализации властно-политических решений на разных стадиях;

- расширение масштаба участия политических и гражданских акторов в региональном политическом процессе, активизация и использование социального капитала в целях регионального развития;

- децентрализация процесса принятия решений и осуществления функций различными подразделениями в структуре институтов региональной политической власти;

- радикальная трансформация организационных механизмов вмешательства государства в экономическую систему, и в том числе реформа политических институтов (региональных администраций и их структурных подразделений - департаментов, отделов и других подразделений экономического профиля);

- замена клиентарной модели взаимоотношений региональной власти и бизнеса правовыми и равноправными взаимоотношениями, предполагающими следование обеих сторон принципам социальной ответственности, утверждение публичного характера процесса принятия и реализации властно-управленческих решений в социально-экономической сфере.

В то же время, все эти изменения могут произойти ишь вследствие разработки и последовательной реализации качественно новой стратегии национально-государственного строительства и регионального развития, позволяющей создать более сбалансированную систему отношений Центра и регионов.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

аМонографии

а 1. Бирюков, С. В. Региональная политическая власть: институты, структуры, механизмы [Текст] / С. В. Бирюков. - Кемерово: КемГУ, 2006. - 18 п. .

2. Бирюков, С. В. Региональная политическая власть и механизмы ее осуществления аа[Текст] а/ аС. ааВ. ааБирюков.а Ца Кемерово:а КемГУ, 2006. -

12,5 п. .

3. Бирюков, С. В. Федерализм в России: путь к распаду или авеличию державы а[Текст] а/ С. В. Бирюков // В кн.: Россия державная (коллективная монография). - М.-Волгоград: Изд-во Волгоград. ун-та, 2006. - 0,5/42 п. .

Учебные пособия, научно-методические пособия

1. аБирюков, ааС. ааВ. ааПолитическая аасистема аобщества аа[Текст] аа/

С. В. Бирюков, С. В. Ивлев. - Кемерово: КемТИПП, 1999. - 9 (7/2) п. .

2. Бирюков, С. В. Политология [Текст] а/ аС. аВ. аБирюков, аС. аВ. аИвлев, ааТ. аВ. Батурина, аЕ. аВ. аМельниченко. - Кемерово: КемТИПП, 1999. Ца 8 (4,5 / 3,5) п. .

3. Бирюков, С. В. История политических и правовых учений: учебно-методическое пособие для астудентов ааюридического афакультета ааКемГУа [Текст]а / аС. В. Бирюков. - Кемерово: КемГУ, 2000. - 3 п. .

4. Бирюков, С. В. История политических учений: учебно-методичес-кое пособие для студентов отделения политологии а[Текст] / С. В. Бирюков, аВ. В. Желтов. - Кемерово: КемГУ, 2000. - 8 (5 / 3) п. . (в соавт.).

5. Бирюков, С. В. История аполитических аи ааправовых учений: учебное пособие для студентоваа юридическогоа факультета [Текст]а / С. В. Бирюков. - Кемерово: КемГУ, 2006 (гриф СибРУМЦ). - 28 п. .

Статьи в зарубежных научных изданиях:

1.а Birukov, аS. аSibirien аVom аArmenhaus аzum аgelobten аLand? а[Текст] / С.а В. Бирюков // WeltTrends. - Zeitschrift fur internationale Politik. - № 60. - Mai/Juni 2008. - 16. Jahrgang. - S. 75-84. - 0,6 п. . (на нем. яз.)

2. Birukov, S. Barriere oder Brucke? Polen, Deutschland und Russland. - Eine russische Sicht [Текст] / С.а В. Бирюков, В. В. Савин // WeltTrends. - Zeitschrift furа internationaleа Politik. Ца № 63. - November/Dezember 2008. - 16. Jahrgang.а - S. 69-82. - 0,9 (0,7/0,2) п. . (в соавт.). (на нем. яз.).

Статьи в научных журналах, рецензируемых ВАК

1. Бирюков, С. В. Республика Узбекистан: модель авторитарной модернизации [Текст]а / С. В. Бирюков // Восток. - 1997. - № 1. - 0,6 п. .

2. Бирюков, С. В. егитимация статуса арегиональной аполитической авласти аа[Текст]а а/ аС. В. Бирюков // Вестник МГУ. - Сер. 18. - Социология и политология. - 1997. - а№ 12. - 1 п. .

3. Бирюков, С. В. Механизмы управления экономикой региона как составная часть инструментария региональной политической власти [Текст] / С. В. Бирюков // Вестник МГУ. - аСер. 18. - Социология и политология. - 2000. - № 4. - 1,2 п. .

4. Бирюков, С. В. Политика России в отношении новых независимых государств [Текст] / С. В. Бирюков // Восток. - 2001. - № 1. - 1 п. .

5. Бирюков, С. В. Электоральный процесс и становление региональных политических режимов [Текст] / С. В. Бирюков, Е. В. Мельниченко // Вестник ааМГУ. а - аСер. 18. а - аСоциология и политология. а - 2002. - № 1. -

1/1 п. . (в соавт.).

6. Бирюков, С. В. Региональная политическая власть: от концептов к интегративной модели [Текст] / С. В. Бирюков // Вестник МГУ. - Сер. 18. - Социология и политология. - 2003. - № 1. - 1,2 п. .

7. Бирюков, С. В. Социум, власть и фактор идерства: политическая динамика Кузбасса на рубеже ХХ и ХХ1 веков [Текст] / С. В. Бирюков // Свободная мысль. - 2003. - № 4. - 2 п. .

8. Бирюков, С. В. Анатолий Чубайс как герой и парий российского постмодерна [Текст]а / С. В. Бирюков // Философия ахозяйства. Альманах Центра общественных наук МГУ. - 2003. - № 1. - 0,5 п. .

9. Бирюков, С. В. Россия и постмодерн: в поисках выхода из смуты [Текст] /С. В. Бирюков // Философия ахозяйства. аАльманах аЦентра аобщественныха наука МГУ. - 2003. - № 6. - 0,75 п. .

10. Бирюков, С. В. Создание единой вертикали власти и проблемы реконструирования административно - территориального устройства России [Текст] / С. В. Бирюков // Вестник МГУ. - Сер. 18. - Социология и политология. - 2004. - № 1. - 1 п. .

11. Бирюков, С. В. Специфика положения институтов региональной политической власти в рамках основных моделей политико-администра-тивного устройства [Текст] / С. В. Бирюков // Вестник МГУ. - Сер. 18. - Социология и политология. - 2005. - № 3. а - аа1 п. .

12. Бирюков, С. В. Институты местного самоуправления и проблемы создания единой вертикали власти в масштабах региона [Текст] / С. аВ. Бирюкова // аВестник аМГУ. а - аСер. 18. Ца Социология и политология. - 2007. - № 3. - 1 п. .

13. Бирюков, С. ааВ. ааСибирь: аачерез аатернии а - ак будущему? [Текст]а / С. В. Бирюков // Свободная мысль. - 2007. - № 1. - 0,8 п. .

14. Бирюков, С. В. Региональная политическая власть в контексте социально-политических аизменений ана арубеже аХХ-ХХ1 авеков а[Текст] а/

С. В. Бирюков // Вестник МГУ. - Сер. 18. - Социология и политология. - 2008. - № 2. - 1 п. .

15. Бирюков, аС. аВ. Российский регионализм: о возможной модели [Текст] /С. В. Бирюков // Свободная мысль. - 2008. - № 8. - 0,6 п. .

16. Бирюков, С. В. Германия-Франция: спор о Европе регионов [Текст] / С. В. Бирюков // Мировая экономика и международные отношения. - 2008. - № 10. - 0,75 п. .

17. Бирюков, С. В. Региональная политическая власть в процессах трансформации ароссийского государства [Текст] / С. В. Бирюков, Е. Мель-

ниченко // Свободная мысль. - 2008. - № 12. - 1,1 (0,8 / 0,3) п. . (в соавт.).

Объем научных публикаций по теме исследования: 60а п. .